Танки красной армии – Железный кулак РККА. Танковый парк накануне войны » Военное обозрение

Железный кулак РККА. Танковый парк накануне войны » Военное обозрение

По сей день не поддается точной оценке общее количество танков в Красной Армии накануне войны. Долгое время в отечественной литературе о нем говорилось одной фразой: «Советская Армия имела в строю танки разных типов, из них 1861 танк Т-34 и КВ. Основную массу машин составляли легкие танки устаревших конструкций». Лишь в последнее время стали появляться цифры, реально оценивающие количество танков, имевшихся в РККА, однако и они расходятся, ввиду различия данных в разных архивных источниках (одной из причин этого является известное отечественное отношение к подаче сведений и объективности при составлении отчетности).

Генерал-майор Л.Г.Ивашов («ВИЖ» №11’89) называет цифру 23457 танков, из них 30% — боеготовые. Издание Генштаба «Гриф секретности снят…» (М., 1993) определяет их количество в 22600 единиц (тяжелых — 500, средних — 900, легких — 21200). Эти данные по некоторым параметрам вызывают сомнение: во-первых, уже много лет хрестоматийным является количество танков KB к началу войны — 636, а ведь еще были тяжелые танки Т-35, которых выпустили около 60. В сумме число тяжелых танков получается значительно больше 500. Во-вторых, 1225 Т-34 (тоже устоявшаяся цифра) плюс несколько сотен Т-28 (в 3-й тд — 38, в 8-й — 68, в 10-й — 61 и т.д.) никак не равняются 900. Процент исправных танков определен в 27. А в общем, можно сказать, что в этой книге гриф секретности так и не снят.

Наибольшее доверие вызывает «Сводная ведомость количественного и качественного состава танков и САУ, находившихся в военных округах, на рембазах и складах НКО по состоянию на 1 июня 1941 г.» Н.П.Золотова и С.И.Исаева («ВИЖ» №1 Г93). Согласно ей, в РККА на вооружении состояло 23106 танков и САУ. Из них боеготовые — 18691 или 80,9%. Но и это число не окончательно — с 31 мая по 21 июня 1941 г. с заводов было отгружено 206 новых танков (KB — 41, Т-34 — 138, Т-40 -27). К боеготовым машинам здесь отнесены танки, входящие в 1-ю и 2-ю категории, согласно Наставлению по учету и отчетности в Красной Армии:

1- я категория — новое, не бывшее в эксплуатации, отвечающее требованиям технических условий и вполне годное к использованию по прямому назначению имущество;

2- я категория — бывшее (находящееся) в эксплуатации, вполне исправное и годное к использованию по прямому назначению. Сюда же относится имущество, требующее войскового ремонта (текущий ремонт, осуществляемый силами самой части).

Авторы оговариваются, что достоверной информации, раскрывающей состояние танкового парка РККА на 22 июня, нет. Но из всех встречающихся данных эти представляются наиболее правдоподобными, хотя и противоречат многим устоявшимся показателям, особенно качественного состояния советских танков (согласитесь, между 27% исправных и 80,9% разница довольно большая).

БТ-5 на осенних тактических маневрах 1939 г.

T-26 образца 1933 г. на учениях МВО зимой 1937 г. К началу войны T-26 продолжали служить «рабочей лошадкой» танковых частей и соединений, оставаясь самой массовой машиной АБТВ РККА.

Несмотря на поступление новых танков, к июню 1941 г. в строю еще находилось более 500 танков БТ-2.

В общее количество танков здесь включены машины мехкорпусов, танковых полков кавалерийских дивизий, танковых батальонов воздушно-десантных корпусов и стрелковых дивизий. Оценивая численность машин на западном направлении, следует учитывать, что танковые силы КОВО, ПрибОВО, ОдВО, ЛенВО и ЗапВО с началом войны пополнились техникой, переброшенной из тыловых округов.

Таблица № 4. Количественный и качественный состав танкового парка РККА к 1 июня 1941 г.

БТ-7 и Т-26 на окраине села во время предвоенных учений.

Танкист в защитном костюме и противогазе осматривает танк после учебной химической атаки.

А как немецкое командование оценивало состояние АБТВ РККА? Перед войной главное командование вермахта определяло количество танковых дивизий в 7, плюс 38 танковых (мотомеханизированных) бригад. Недостоверность этих сведений была вызвана тем, что формирование мехкорпусов продолжалось, а штатная материальная часть отсутствовала. Уже после начала войны начальник Генштаба сухопутных войск Германии Г.Гальдер в служебном дневнике сделал следующую запись: «Количество танков, имеющихся у противника, предположительно, составляет 15000 машин. Это соответствует 35 танковым дивизиям. Из них на фронте обнаружено 22. Численность танковых войск у противника оказалась большей, чем предполагалось» (25.07.1941). В целом, представления немцев о численности противостоящих им в западных округах танковых сил были достаточно достоверными, и остается только удивляться, как они рискнули начать войну, выдвинув против этой армады свои 3329 танков, в большинстве своем легких.

Т-35 на Манежной площади в Москве 7 ноября 1940 г. В колонне находятся танки разных образцов, выпущенные мелкими сериями — с цилиндрическими и коническими башнями, прямыми и наклонными подбашенными коробками, поручневыми антеннами радиостанций и без них.

Т-35 выпуска 1939 г. с конической башней и утолщенной броней. Обращает внимание заделка масок пулеметов в пулестойких сферических сегментах.

Почти весь наш огромный танковый парк (см. табл. 5) был потерян в боях лета—осени 1941 г. Общие потери советских танков также остаются под вопросом. Цифры из разных источников, включая донесения частей и соединений, поданные в суматохе отступления, значительно различаются, поэтому приведем здесь официальные данные Генштаба, обнародованные в 1993 г.:

Таблица № 5. Потери бронетанковых и механизированных войск в 1941 г.

Таблица № 6. Потери бронетанковой техники в операциях 1941 г.

Большое количество техники было просто брошено при отходе советских войск. Так, только на складе в Дубно немецкими войсками было захвачено 215 танков, 50 противотанковых пушек и много другого имущества. В 10-й танковой дивизии 15-го мк оставлено при отступлении 140 танков (для сравнения, боевые потери составили 110 машин). В 8-й танковой дивизии 4-го мк экипажами было уничтожено 107 танков, 10 пропало без вести, 6 застряло в болоте и было брошено. Зная все это, уже можно не удивляться среднесуточным потерям ЮЗФ в 292 танка. Такого уровня потерь не было даже в самых крупных танковых сражениях войны, к примеру, в Курской битве этот показатель колебался от 68 (в Орловской наступательной операции) до 89 (в Белгородско—Харьковской наступательной операции).

Тяжелый танк КВ-1, принятый на вооружение АБТВ РККА 19 декабря 1939 г. На фото-KB-1 выпуска декабря 1940 г. с пушкой Л-11 и сварной башней во дворе Кировского завода.

Т-34 образца 1941 г. выпуска СТЗ, освоившего производство «тридцатьчетверок» с начала 1941 г. На фото — танки с пушкой Ф-34 и упрощенными катками (без резиновых бандажей), введенными с началом войны. Характерная особенность сталинградских машин — собранный «в шип» бронекорпус.

Т-34 образца 1941 г. завода №112 «Красное Сормово». Почти на всех сормовских танках первых серий устанавливался бензиновый двигатель М-17Т из-за катастрофической нехватки дизелей В-2 в момент эвакуации заводов за Урал. Запечатленный на фото танк в учебном подразделении дожил до конца войны и оставался на ходу еще в 1947 г.

Командир танка Иршавский ставит учебно-боевую задачу механикам-водителям. Танкисты одеты в черные комбинезоны, зимние бушлаты, перчатки с раструбами и шлемы двух типов — жесткие и мягкие, с очками-консервами. Обязательным предметом снаряжения в предвоенные годы была наплечная сумка с противогазом.

Продолжение следует…

topwar.ru

Трофейные танки Красной Армии. На тиграх на Берлин !

Пик применения трофейной техники приходится на 1942–1943 годы. Для облегчения её эксплуатации в войсках в это время были изданы специализированные памятки по использованию наиболее массовых образцов трофейных немецких боевых и транспортных машин. В зависимости от количества исправной матчасти, данная техника сводилась в отдельные роты или батальоны трофейных танков, создаваемых в инициативном порядке, а также включалась в состав штатных танковых подразделений Красной Армии. Захваченные танки эксплуатировались до тех пор, пока хватало горючего, боеприпасов и запасных частей.
Порой действовали и целые подразделения, оснащенные немецкой матчастью. Один из них сформировали в составе 20-й армии в конце июля 1942 года. По утвержденному для него временному штату он должен был иметь 219 человек, 34 трофейных танка, 3 полугусеничных тягача (трофейных), 10 грузовиков (пять ГАЗ-АА и пять «Опель»), три бензозаправщика и один легковой ГАЗ М-1. Эта часть в документах именовалась особый отдельный танковый батальон или по фамилии командира «батальон Небылова» (командир — майор Небылов, военкомом — батальонный комиссар Лапин). По состоянию на 9 августа 1942 года в его составе числилось 6 Pz. IV, 12 Pz. III, 10 Pz.38(t) и 2 StuG III. Этот батальон участвовал в боевых действиях до октября 1942 года.
Ещё один батальон на трофейной матчасти имелся и в составе 31-й армии Западного фронта (в документах именовался как «отдельный танковый батальон литер „Б“». Сформированный в июле 1942 года, к 1 августа он насчитывал девять Т-60 и 19 трофейных немецких. Как и батальон Небылова, эта часть действовала до октября 1942 года.
Довольно много трофейных танков действовало на Северо-Кавказском и Закавказском фронтах. Так 75-й отдельный танковый батальон, из состава 56-й армии, оперативно подчиненный командиру 3-го стрелкового корпуса, по состоянию на 23 июня 1943 года имел в своём составе четыре роты: 1 и 4-я трофейных танков (четыре Pz. IV и восемь Pz. III), 2 и 3-я — на английских «валентайнах» (13 машин). А 151-я танковая бригада в марте получила 22 немецких машины (Pz. IV, Pz. III и Pz. II), вошедших в состав ее 2-го батальона.

Колонна трофейных боевых машин (впереди танк Pz. III, за ним три StuG III) на Западном фронте, март 1942 года. На бортах самоходок видны надписи «Отомстим за Украину!», «Мститель», «Бей Геббельса!»

fishki.net

Многобашенные танки РККА » Военное обозрение

Классы средних и тяжелых танков в Красной Армии в предвоенные годы были представлены многобашенными боевыми машинами Т-28 и Т-35. Следует подчеркнуть, что наибольший вклад в создание многобашенных танков внесли именно советские конструкторы, а СССР был единственной страной в мире, где такие танки производились серийно, причем в заметных количествах.

Проектирование обеих машин началось практически одновременно и велось параллельно КБ ВОАО под руководством С .Гинзбурга и КБ АВО-5, возглавляемом Н.В.Барыковым. Первое заключило с УММ РККА договор на разработку проекта и постройку к 1 мая 1932 года 16-тонного танка Т-28, а второе получило задание к 1 августа 1932 года разработать и построить новый 35-тонный танк прорыва. Вскоре обе конструкторских организации были реорганизованы, на их основе был создан Опытно-конструкторский механический отдел (ОКМО) завода «Большевик» в Ленинграде. Возглавил ОКМО Н.В.Барыков.

Общие виды танка Т-28 выпуска 1936 года. Машина имеет колпак над вентилятором с жалюзи и одностворчатым люком, шаровую установку в нише башни, два люка в крыше башни и измененную (по сравнению с танками предыдущих серий) укладку ЗИП
Прототип танка Т-28, июль 1932 года

Первый испытательный пробег по двору завода «Большевик» прототип Т-28 совершил 29 мая 1932 года. Руководство страны и армии проявляло огромный интерес к новому танку: 11 июля его продемонстрировали руководству УММ РККА, 28 июля — партийному руководству Ленинграда во главе с первым секретарем обкома, членом Политбюро ЦК ВКП(б) С.М.Кировым. Танк произвел благоприятное впечатление.

В августе — сентябре 1932 года конструкторы ОКМО под руководством О.М.Иванова, учитывая результаты испытаний и требования военных, коренным образом переработали чертежи Т-28. В результате получилась фактически другая машина: изменились подвеска и трансмиссия, конструкция башен и корпуса, было усилено вооружение. Не дожидаясь изготовления опытного образца, в конце октября 1932 года Совет труда и обороны СССР принял решение об организации серийного производства танков Т-28 на заводе «Красный путиловец» в Ленинграде.

Корпус танка собирался из катаных броневых листов толщиной 20 — 30 мм и делился на четыре отделения: управления, боевое, моторное и трансмиссионное. Корпуса танков были двух типов: сварные и клепано-сварные. Два вертикальных листа образовывали кабину механика-водителя, для входа и выхода которого в ней имелась откидная крышка. Кормовую часть корпуса прикрывал броневой колпак воздухопритоков к вентилятору.

Танки Т-28 проходят по Красной площади. Москва, 1 мая 1937 г. Хорошо видно, что на параде танки различных годов выпуска

76-мм пушка КТ-28 («Кировская танковая») обр. 1927/32 г. с длиной ствола в 16,5 калибров размещалась в главной башне. Справа от пушки и в нише башни устанавливались пулеметы ДТ. Пушка снабжалась телескопическим и перископическим прицелами ТОП обр. 1930 г. и ПТ-1 обр. 1932 г. Механизм поворота башни имел электрический и ручной приводы. Подъемный механизм — секторного типа, ручной. В малых башнях устанавливались пулеметы ДТ. Главная башня имела круговой сектор обстрела, каждая малая 165°. Характерной особенностью размещения боеприпасов было применение вращающейся боеукладки. Две «вертушки» по 12 снарядов в каждой располагались под правым (командирским) и левым (наводчика) сиденьями главной башни. По обе стороны механика-водителя на правом и левом бортах машины находилось по одному
вращающемуся барабану, в каждом из которых было уложено 40 магазинов к пулеметам.

Т-28 на Красной площади. Москва, 7 ноября 1938 г. На левом танке видна решетка для укладки брезента, установленная на правом борту. Это встречается на некоторых танках выпуска 1936 -1938 гг.

На танке устанавливался 12 — цилиндровый V — образный карбюраторный двигатель М-17-Л жидкостного охлаждения. Трансмиссия состояла из главного фрикциона сухого трения, 5-скоростной коробки передач (имевшей блокировочное устройство, предотвращавшее переключение передач при не выключенном главном фрикционе), бортовых фрикционов и двухрядных бортовых передач.

Подвеска танка применительно к одному борту 1 состояла из двух тележек, подвешенных к корпусу в i двух точках. В каждую тележку входили три каретки, соединенные между собой рычагами, а каждая каретка, в свою очередь, состояла из двух пар катков, связанных попарно балансиром. Все каретки были подрессорены цилиндрическими спиральными пружинами. Гусеничные цепи — мелкозвенчатые, со 121 траком, цевочного зацепления. Зубчатые венцы ведущих колес выполнялись съемными.

В броневых ящиках по обоим бортам корпуса устанавливались приборы дымопуска ТДП-3, для управления которыми в бортах корпуса имелись круглые отверстия.

Радиостанция 71-ТК-1 с поручневой антенной, обеспечивавшая связь только на остановках, устанавливалась на командирских танках, у которых вследствие этого отсутствовал кормовой пулемет. Для внутренней связи имелся танкофон на 6 человек и радиоприбор «Сафар».

Единственное на сегодняшний день хорошее фото Т-28 с конической башней: танки перед парадом на площади Урицкого. Ленинград, 7 ноября 1940 г. Хорошо видно, что машина вооружена пушкой Л-10

В конце 1933 года на заводе «Красный путиловец» было организовано специальное конструкторское бюро — СКБ-2. Его возглавил О.М.Иванов, который в ОКМО был ведущим инженером при разработке Т-28. В мае 1937 года О.М. Иванова, арестованного, а затем расстрелянного, сменил на его посту 29-летний Ж.Я. Котин, протеже Ворошилова, женатый на воспитаннице наркома обороны. Вся дальнейшая работа по обеспечению серийного выпуска и усовершенствованию танка Т-28 проводилась под его руководством.

Танк Т-28 выпускался с 1933 по 1940 год, причем в течение всего этого периода в его конструкцию было внесено более 600 различных изменений и усовершенствований, которые позволили повысить прочность узлов и агрегатов и надежность работы машины в целом. В процессе производства общий башенный люк для посадки экипажа был заменен на два, причем люк наводчика оборудовали зенитной турелью П-40 для пулемета ДТ, напряжение электромотора для вращения главной башни повысили с 12 до 24 В, перестал устанавливаться радиоприбор для внутренней связи «Сафар»; были внесены многочисленные изменения в трансмиссию, двигатель, элементы ходовой части. С 1938 года на танк начали устанавливать 76,2-мм пушку Л-10 с длиной ствола в 26 калибров, обладавшую значительно большей мощностью, чем КТ-28. Всего за годы серийного производства заводские цеха покинули 503 танка Т-28.

Первые танки Т-28 поступили во 2-й отдельный танковый полк Ленинградского военного округа, затем — в 1-й, 3-й и 4-й танковые полки. 12 декабря 1935 года эти полки были развернуты в отдельные тяжелые танковые бригады. Бригады дислоцировались: 1-я — Белорусский военный округ (г. Смоленск), 4-я — Киевский военный округ (г. Киев), 5-я — Харьковский военный округ (г. Харьков) и 6-я имени С.М.Кирова — Ленинградский военный округ (г. Слуцк). При этом 5-я тяжелая танковая бригада имела смешанный состав, наряду с Т-28 в ней были и тяжелые танки Т-35. Приказом наркома обороны от 21 мая 1936 года бригады выделили в Резерв Главного Командования. Они предназначались для качественного усиления стрелковых и танковых соединений при прорыве укрепленных позиций противника. В соответствии с этим велось и обучение танкистов. Подготовка танкистов для Т-28 осуществлялась во 2-й запасной танковой бригаде ЛВО, в Орловском бронетанковом училище, а также на Ленинградских бронетанковых курсах усовершенствования комсостава.

Танки Т-28 21-й тяжелой танковой бригады в районе местечка Мир. Польша, сентябрь 1939 г.

Первые маневры с участием 15 танков Т-28 прошли в ЛВО в январе 1934 года. Самое большое количество Т-28, одновременно задействованных в маневрах, — это 52 машины 1-й тяжелой танковой бригады во время учений БВО 8-17 октября 1936 года. В докладе об этих учениях говорилось: «Танками пройдено 250 километров за три дня «боя». Мы имеем хорошие отзывы из частей о тактико-технических характеристиках Т-28, однако в части качества машин Кировский завод сделал еще не все».

Еще одним важным мероприятием, в котором постоянно участвовали танки Т-28, были парады. Начиная с 1933 года и до начала Великой Отечественной войны они регулярно 1 мая и 7 ноября проходили по Красной площади в Москве, площади им. Урицкого (Дворцовой) в Ленинграде и по Крещатику в Киеве. Количество Т-28, участвовавших в парадах, обычно не превышало 20 машин.

В сентябре 1939 года 10-я (98 танков Т-28) и 21-я (105 танков Т-28) тяжелые танковые бригады участвовали в «освободительном походе» и боевых действиях против Польши в составе Украинского и Белорусского фронтов соответственно. Столкновений с войсками противника практически не было, бригады прошли по 350 — 400 км, при этом танки Т-28 показали себя с самой лучшей стороны.

Вид спереди на главную башню. Прекрасно видны маск-установка пушки КТ-28 и шаровая установка пулемета ДТ

Но в конце ноября их ждало более серьезное испытание — участие в советско-финской войне (с 30 ноября 1939 по 13 марта 1940 года). Боевые действия велись на довольно широком фронте — от побережья Финского залива до Мурманска. Но наиболее тяжелые и кровопролитные бои шли на Карельском перешейке.

Его территория сплошь покрыта крупными лесными массивами, допускавшими движение танков только по дорогам и просекам. Большое количество рек и озер с болотистыми или крутыми берегами, незамерзающие озера, валуны — все это представляло для танков естественные труднопроходимые препятствия. Дорог было мало, движение даже по проходимым участкам леса требовало от механиков-водителей высокого мастерства. Кроме того, суровая зима 1939 — 1940 годов с морозами, достигавшими в середине января температуры -45°С, и почти метровым снежным покровом создавала дополнительные трудности.

Танк Т-28 на учениях по преодолению препятствий. Белорусский военный округ, 1936

Естественные препятствия были усилены финнами, создавшими систему мощных укреплений, известную под названием «линия Маннергейма». Она состояла из полосы заграждений (предполья), главной и второй оборонительных полос и большого числа отдельных позиций и узлов обороны. «Линия Маннергейма» имела множество мощных железобетонных дотов и противотанковых инженерных заграждений: надолбов, эскарпов, противотанковых рвов, «волчьих ям» и минных полей. Все это прикрывалось хорошо продуманной системой артиллерийского и пулеметного огня.

Именно здесь, в полосе 7-й армии, наносившей главный удар, и действовала 20-я тяжелая танковая бригада им. Кирова, укомплектованная танками Т-28 и переброшенная из г. Слуцка Белорусского военного округа на Карельский перешеек. Здесь ее укомплектовали до штата военного времени (в бригаду влилось до 50% приписного состава). В течение последующих полутора месяцев шли усиленные занятия по боевой подготовке: отрабатывались действия подразделений в наступательном бою на пересеченной местности; проводились практические занятия с экипажами танков по вождению машин по азимуту ночью и по преодолению противотанковых препятствий (каменных, деревянных и земляных стенок) с помощью фашин. Особое внимание уделялось подготовке механиков-водителей. В результате к началу военных действий танковые батальоны оказались хорошо подготовлены к боям. Техническое состояние машин также было очень хорошим, но при этом не хватало ремонтных мастерских и практически полностью отсутствовали эвакуационные средства (всего 4 трактора «Коминтерн» на всю бригаду).

Танки 20-й танковой бригады перед маршем к линии фронта. Февраль 1940 года

В первые дни боев при встрече с финнами танки действовали так: сначала обстреливали из пулеметов препятствия и укрытия вблизи препятствий, а затем проделывали проходы с помощью саперов. Кое-где гранитные надолбы разбивались бронебойными снарядами, но бывали случаи, когда танкисты выходили из машин и вручную ломами проделывали проходы в железобетонных надолбах.

20-я тяжелая танковая бригада сыграла при прорыве «линии Маннергейма» наиболее активную, если не решающую роль. Эта бригада благодаря умелому и энергичному руководству была подготовлена к боевым действиям лучше других танковых частей. Ее командование сумело организовать хорошую координацию действий с другими родами войск. Взаимодействие танков с артиллерией и пехотой осуществлялось методом совмещения командных пунктов танковых, артиллерийских и пехотных командиров. На КП устанавливались дополнительные приемники, настроенные на частоту танковых радиостанций. Этот метод дал положительные результаты, поскольку удавалось своевременно реагировать на заявки танкистов на подавление артогня противника, а командование было в курсе боевой обстановки. Для управления танками во время боя командиры подразделений активно использовали радио. Переговоры осуществлялись с помощью закодированной условными сигналами таблицы, составленной из часто используемых в бою фраз и обозначений (например, танки назывались конями, пехота — винтовками, горючее водой и т.д.). Хорошо было налажено и снабжение бригады: танковые батальоны, по нескольку дней находясь в боях, не имели перебоев в получении всего необходимого, несмотря на загруженность дорог в тылу.

Танки перед атакой. Карельский перешеек, февраль 1940 года

В ходе боевых действий на Карельском перешейке танки Т-28 использовались в полном смысле по прямому назначению для поддержки войск при прорыве сильно укрепленных позиций. И несмотря на то, что эти машины создавались по требованиям начала 1930-х годов, они проявили себя самым лучшим образом. Т-28 превосходили Т-26 и БТ по проходимости на второй передаче свободно передвигались по снегу глубиной 80 — 90 см, лучше преодолевали рвы, эскарпы и другие препятствия. Но при этом, имея более толстую броню (опять же по сравнению с Т-26 и БТ), они оказались уязвимыми для огня 40-мм противотанковых пушек «Бофорс», состоявших на вооружении у финнов (к счастью, таких пушек у них было немного). Бои в Финляндии показали, что Т-28 является надежной и ремонтопригодной машиной, несмотря на суровые географические и климатические условия эксплуатации, артиллерийские обстрелы и минные поля.

По опыту войны остро встал вопрос о повышении защищенности танков. Выход был найден простой и очевидный: экранировать боевые машины, то есть на основную броню приварить дополнительные броневые плиты. Эта работа началась с 1 января 1940 года. Первые 16 экранированных машин планировалось отправить на фронт уже 16 февраля. Однако они ушли в войска только десятью днями позже, при этом их экранировка была частичной: дополнительной 25 30 -мм броней защищались только башни и лобовая часть корпуса. Всего же Кировский завод произвел полную и частичную экранировку на 103 танках Т-28.

Жертва «зимней войны»… О накале боев свидетельствуют начисто срубленные пулями и осколками ветви деревьев.

С началом формирования в Красной Армии механизированных корпусов летом 1940 года и переходом автобронетанковых войск на новую организацию все танковые бригады постепенно расформировывались, а их кадры и материальная часть поступали на укомплектование новых танковых дивизий. Не стали исключением и тяжелые танковые бригады. Так, на базе 20-й Краснознаменной тяжелой танковой бригады, например, была сформирована 1-я Краснознаменная танковая дивизия 1-го механизированного корпуса. Правда, к началу Великой Отечественной войны довольно большое число Т-28 требовало ремонта, а так как производство запасных частей к ним было прекращено еще в июне 1940 года, а запас ранее выпущенных почти полностью истощился, ремонтировать боевые машины было нечем. Например, в докладе о ходе формирования 5-й танковой дивизии от 4 августа 1940 года говорилось: «Средних танков Т-28 прибыло 30 штук, из них 23 требуют среднего ремонта. Запасных частей к ним совершенно нет».

В итоге, из находившихся в войсках, формально боеспособными можно считать 292 танка Т-28, однако неизвестно, сколько из них требовало войскового ремонта замены катков, траков, аккумуляторов и т.п. Учитывая же хроническое отсутствие запасных частей к Т-28, не будет преувеличением считать полностью исправными и боеготовыми примерно 170 — 200 машин.

Танк Т-28 с опытной 76-мм пушкой Ф-3 2 1939 года

Кроме того, следует учитывать, что танки с пушкой КТ-28 совершенно не годились для борьбы с танками противника, а могли использоваться только для поддержки пехоты. Количество Т-28, находившихся непосредственно в танковых дивизиях механизированных корпусов, было значительно меньше, чем их общее количество в военных округах. Остальные машины, по-видимому, хранились на складах.

Первыми вступили в бой с немцами танки Т-28 5-й танковой дивизии, дислоцировавшейся в литовском городе Алитус. Части дивизии, еще 19 июня выведенные из военного городка, заняли оборону на восточной окраине города на правом берегу реки Неман. Поэтому когда 22 июня 1941 года в 4.20 утра немецкая авиация стала бомбить парки дивизии, там уже никого не было. Вслед за этим танки и пехота 39-го моторизованного корпуса Вермахта стали переправляться через Неман по двум мостам, но здесь они были встречены огнем артиллерии и контратаками советских танков. Во время боя за мосты геройски действовал личный состав 1-го батальона 9-го танкового полка. В его составе имелось 24 танка Т-28. Огнем с места они поддерживали атаку танков БТ-7 2-го батальона. Движение немецких частей через северный мост было приостановлено. Только в 7.00 23 июня, при появлении новых частей противника, а также из-за нехватки боеприпасов, части 5-й танковой отошли. За день боя 9-й танковый полк потерял 16 Т-28 на поле боя, а остальные вышли из строя по техническим причинам и были подорваны экипажами.

Танки Т-28, находившиеся на складе под Минском, были захвачены немцами в первые же дни войны. Только одна машина, управляемая старшиной Д.Малько, 29 июня на предельной скорости промчалась по улицам столицы Белоруссии, тараня вражеские автомобили и тягачи. Танк прошел через весь город и был подбит на его восточной окраине. Малько был ранен, но сумел покинуть танк и выйти к своим. Уже после войны Д.Малько за этот бой был награжден орденом Отечественной войны I степени.

Оставленные экипажами неисправные «двадцатьвосьмые» 5-й танковой дивизии. Район Алитус, Литва, июнь 1941 г.

На Юго-Западном фронте Т-28 4-го и 15-го механизированных корпусов вступили в бой 23 — 24 июня. Однако сильная изношенность боевых машин и отсутствие запасных частей не позволили в полной мере использовать их боевые качества.

Здесь небезынтересно привести воспоминания А. Бурды, командира роты Т-28:

«14 июля в бою под Белиаовкой мы атаковали и уничтожили колонну противника, которая прорывалась к Белой Церкви в сопровождении 15 танков. Я с моим башенным стрелком Васей Стороженко шестнадцатью снарядами уничтожил немецкий танк, четыре машины с боеприпасами и тягач с пушкой…

Обстановка обострялась с каждым часом. Гитлеровцы хорошо знали, что мы рыщем здесь, и на рубежах нашего вероятного появления выставляли танковые и артиллерийские заслоны. И вот в этой обстановке мы все же наносим фланговый удар. Все делалось в спешке: времени для обстоятельной разведки не хватало. Видим, бьет противотанковая артиллерия. Старший лейтенант Соколов с тремя танками бросился подавить ее, и на наших глазах все три танка сгорели…

В это время нас стали обходить крупные силы гитлеровцев. Нам дали приказ отступать. Мне с группой из шести танков было поручено прикрыть отход дивизии: она должна была сосредоточиться в новом районе. Мы вели бой из засад…

Выполнили мы боевую задачу, а тут началось самое трудное: боеприпасы и горючее на исходе, а приказа о смене позиций все нет. Отходить без приказа нельзя и воевать уже нечем. К тому же состояние боевой техники отвратительное моторы уже отработали то, что им положено. У одного танка вышел из строя стартер — у него мотор заводится только от движения, когда машину на буксире потянешь. А если заглохнет под обстрелом, что тогда?

Укрылись мы в леске, замаскировались, ждем связного от командования. А тут, как на беду, гитлеровцы. Их много. И разбивают бивуак метрах в 30 от наших танков. Мы тихо ждем, присматриваемся, прислушиваемся. Гитлеровцы разожгли костры, сели поужинать, потом улеглись спать, оставив часовых. Уже полночь… Час ночи… Связного все нет. Стало жутковато. Вдруг слышу, что-то шуршит. Пригляделся ползет человек без пилотки. Шепчу:
-Кто такой?
-Я… лейтенант Перджанян, с приказом. У него в одной руке винтовка, весь обвешан гранатами. Я его хорошо знал.
-Приказано отходить. Вот маршрут…

Ну, все сделали, как условились. Удар гранатой в сторону фашистов, все моторы взревели, неисправную машину дернули, она сразу завелась. Даем бешеный огонь по кучам спящих гитлеровцев, по их пушкам, грузовикам. У них паника, мечутся у костров. Много мы их там положили. Прорвались…

Остановился, пересчитал машины одной нет. Что такое? Неужели погибла? Взял винтовку, побежал по дороге с Перджаняном поглядеть, что случилось. Смотрим, чернеет наш Т-28.
-Свои?
-Свои, — узнаю по голосу механика-водителя Черни-ченко.
-В чем дело?
-Машина подработалась, фрикцион не берет. А тут еще камень попал между ведущим колесом и плетью гусеницы, ее сбросило внутрь. Теперь гусеницу не надеть…

Что делать?Противник в километре, вот-вот гитлеровцы бросятся нас догонять. Юзом машину не утянуть. Скрепя сердце принимаю решение взорвать танк. Командиром на танке был Капотов — замечательный, храбрый танкист. Приказываю ему:
-Возьми бинты, намочи бензином, зажги и брось в бак с горючим.

Хоть и жалко ему машину, он приказ выполнил немедленно, но вот беда бинты погасли, взрыва нет. Принимаю новое решение:
-Забросай бак гранатами, а мы тебя прикроем!

Капотов без колебаний выполнил и этот приказ. Раздались взрывы, машина запылала. Мы бросились к танкам и поехали дальше.

Нашли своих, доложили о выполнении боевого задания командованию, получили благодарность. Оттуда до Погребища дошли без боев. Это было уже 18 июля. Там сдали свои машины и отправились на формирование в тыл».

За Ленинград! Зима 1942 года

Судя по документам, дольше всего действовали Т-28 1 -го механизированного корпуса, входившего в состав Северо-Западного фронта. Это объяснялось, во-первых, наличием в составе корпуса преимущественно экранированных танков, прошедших ремонт в 1940 году, а во-вторых, близостью (по сравнению с другими фронтами) Кировского завода, способного быстро и качественно произвести ремонт поврежденных машин.

Осенью — зимой 1941 года небольшое количество Т-28 участвовало в битве под Москвой.

Достоверно известно, что как минимум одна машина, из числа находившихся на НИБТ Полигоне в Кубинке, была потеряна в боях в октябре 1941 года. В феврале 1942 года после советского контрнаступления этот танк был эвакуирован в тыл для ремонта.

Входили Т-28 и в состав 150-й танковой бригады (3-я армия). На 19 ноября 1941 года она имела 10 Т-28 (боеспособным был только один, остальные требовали ремонта), 4 Т-34, 19 БТ и 15 Т-26. К 26 февраля 1942 года две машины оказались потеряны, а к 3 апреля в бригаде числился лишь один Т-28 (не на ходу), а семь отправили в тыл для ремонта.

К весне 1942 года танки Т-28 находились только в частях Ленинградского фронта. В условиях блокады и использования их в качестве подвижных огневых точек Т-28 применялись до 1943 года, а в тыловых подразделениях до весны 1944 года.

Имелись Т-28 и в составе 220-й танковой бригады 55-й армии, на 27 сентября 1942 года в ней числилось 8 Т-28, 18 KB, 20 Т-34, 17 Т-26 и 4 Т-50. Последние сведения по Т-28 Ленинградского фронта относятся к 1 февраля 1944 года, тогда в тыловых подразделениях еще оставалось 3 машины.

Танк Т-28 в танковом музее в г.Парола (Финляндия)
Этот танк имеет советскую и частично финскую экранировку. К последней относятся «щеки» по бокам маски пушки и откидной бронещиток рубки механика-водителя

Однако, дольше всего в боевых частях Красной Армии Т-28 воевали в составе 14-й армии Карельского фронта в Заполярье. В августе 1941 года из остатков 1-й танковой дивизии в районе Аллакурти был сформирован 107-й отдельный танковый батальон. К 1 сентября он имел в строю 3 Т-28, 12 БТ, 5 Т-26 и 5 ЛХТ-133, причем по донесениям командования «при использовании наших танков особый эффект давали танки Т-28». В 1943 году батальон был переформирован в 90-й танковый полк, и к 20 июля 1944 года (моменту начала наступления советских войск в Карелии) имел в своем составе 3 Т-28, 8 Т-26, 5 Т-30, 1 Т-60 и 3 Т-38. Это самое позднее (из найденных в документах) упоминание об использовании танков Т-28 частями Красной Армии в Великой Отечественной войне.

Что касается тяжелого танка Т-35, то в соответствии с Постановлением Правительства СССР в мае 1933 года его серийное производство было возложено на Харьковский паровозостроительный завод имени Коминтерна (ХПЗ). С октября 1933-го по июнь 1939 года здесь изготовили 61 машину этого типа.

Танк Т-35-1 на испытаниях. Август 1932 года. Хорошо видны откидные колпаки люков механика-водителя и стрелка курсового пулемета, а также смотровые щели в бортах главной башни.

Танк Т-35 имел пять башен цилиндрической формы, расположенных в два яруса. В трех башнях — пушки и пулеметы (одна 76- , две 45-мм пушки и три пулемета ДТ), в двух — по одному пулемету ДТ. Корпус — клепано-сварной конструкции. С конца 1938 года ХПЗ перешел на выпуск Т-35 с башнями конической формы, несколько утолщенной броней, усиленной подвеской и увеличенной емкостью топливных баков. Эти танки имели увеличенную до 70 мм толщину брони переднего наклонного и лобового листов и до 25 мм — броню башен и подбашенной коробки. Масса танка достигла 54 т.

Первые серийные машины Т-35 поступили в 5-й тяжелый танковый полк РГК в Харькове. В 1935 году полк развернули в 5-ю отдельную тяжелую танковую бригаду, которая в марте 1939 года была передана в состав Киевского военного округа и передислоцирована в г. Житомир. Вскоре она сменила номер и стала 14-й тяжелой танковой бригадой.

Первые серийные Т-35А на Красной площади. 1 мая 1934 года

Уже к этому времени боевая ценность этих машин стала сомнительной. Единственное, где они проявили себя в полной мере, так это участие в военных парадах. Начиная с 1933 года, и вплоть до начала Великой Отечественной войны Т-35 демонстрировали мощь Красной Армии на парадах в Москве и Киеве.
В 1940 году при формировании механизированных корпусов 48 танков Т-35 получили 67-й и 68-й танковые полки 34-й танковой дивизии 8-го механизированного корпуса. Остальные танки находились в различных военно-учебных заведениях и ремонте.

Боевая карьера Т-35 оказалась очень короткой. 21 июня 1941 года в 24.00 в полках 34-й танковой дивизии, дислоцированных в Грудеке-Ягеллонском юго-западнее Львова, объявили тревогу. Машины заправили и вывели на полигон, где началась загрузка боекомплекта. В ходе последующих боевых действий все Т-35 8-го мех-корпуса были потеряны, причем большинство по техническим причинам. Погибли в бою считанные танки.

Танки 5-й бригады на учениях. На боевых машинах видна тактическая маркировка

В боях под Москвой в составе танкового полка Военной академии механизации и моторизации имени Сталина принимали участие два Т-35. Был и еще один «боевой» дебют Т-35. На этот раз в кино. Речь идет о документальном фильме «Битва за Москву», некоторые эпизоды которого снимались под Казанью. В них снимались два Т-35 с Казанских бронетанковых курсов усовершенствования технического состава.

Т-З5 в составе танкового полка Военной академии механизации и моторизации РККА имени И.В.Сталина по пути на фронт. Москва, 22 октября 1941 года

topwar.ru

Белые танки Красной армии | Warspot.ru

Проблема снижения визуальной заметности бронетехники появилась вместе с самими танками, ещё при первых попытках их боевого применения. Используя бронетанковую технику, противоборствующие стороны, как и 100 лет назад, стремятся обнаружить танки и другие механизированные вооружённые средства при движении, стоянке и в бою, определить их численность и вид, а также затруднить распознавание своей техники противником. Скрыть от средств наблюдения противника крупную боевую машину довольно непросто, и особенно в зимнее время. На местности с устойчивым снеговым покровом крупные тёмные объекты (например, танки в базовом камуфляже) становятся значительно контрастнее и заметнее. Как вопрос эффективной маскировки бронетехники в зимний период решался в Красной армии в годы Великой Отечественной войны?

Виды зимней окраски

В методиках и руководствах, использовавшихся в СССР в период 1941-1945 гг., описывается два основных вида зимней окраски советских БТТ и транспортной техники:

• белая одноцветная;
• деформирующая в виде криволинейных пятен.

Танк БТ-5. Часть машины окрашена сплошным белым цветом, часть — полосками по базовой краске. Ширина полос 1-3 см, расстояние между ними 8-12 см

Белая одноцветная окраска уменьшает заметность танка в зимнее время и является самым простым видом временного зимнего камуфляжа. Деформирующая окраска с применением пятен и полос, кроме уменьшения заметности танка, затрудняет и прицеливание по нему в бою, искажая силуэт и усложняя определение расстояния. Эффективность обеих видов окраски для защиты от воздушного наблюдения практически идентична. С учётом всех этих факторов деформирующая окраска с пятнами оказывается предпочтительнее, несмотря на то, что её сложнее наносить.

Танк Т-50. Бросаются в глаза разная ширина полос и разное расстояние между ними

При нанесении деформирующей окраски около 60-70% поверхности танка окрашивалось в белый цвет. Остальная площадь оставалась в базовой летней защитной окраске, которая и выглядела как тёмные пятна на белом фоне. Весьма полезным оказалось покрывать не закрашенные участки белыми полосами, образующими «решётку». Это было необходимо для того, чтобы сделать тёмные пятна менее контрастными (издалека они выглядели серыми и размытыми, примерно, как кустарник) и помогало улучшить маскировку на малых дистанциях, например, в засаде. Подходила такая окраска и для населённых пунктов, где белый снежный покров сочетается с контрастными тёмными строениями, бытовыми объектами и тенями.

Танк Т-40. Заметно нанесение покрытия в несколько слоёв и различная степень прозрачности белого цвета. Фары закрашены полностью!

Известь, краска, гипс и клей

Отдельного внимания заслуживают и методы нанесения зимнего камуфляжа. Существовало несколько разных как по сложности, так и по эффективности «рецептов» зимней окраски бронетанковой техники:

1. Известь, разведённая водой. В неё добавлялась соль (для закрепления слоя) и немного бельевой синьки для осветления смеси.
2. Сухая заводская белая краска. Состояла из 2-х порошков: смеси казеина и мела (1 часть) и гашёной извести (2 части). Добавлялась 1 часть воды, всё тщательно перемешивалось в течение получаса. Расход — около 100г сухой смеси на 1 м2.
3. Краска на клеевом закрепителе. 1 кг малярного или столярного клея предварительно замачивался в горячей воде, затем разводился на ведро воды, туда же добавлялись 4-5 кг мела, гипса, каолина или гашёной извести. Эта смесь очень хорошо держалась на поверхности.

Танк КВ-1. Очень хорошо видны потёки на лобовой броне и неоднородность окраски. Сетка нанесена даже на фару

На окраску танка или бронемашины уходило около ведра смеси и 6-8 часов времени, на автомобили — в 2 раза меньше и того, и другого. Перед окрашиванием рекомендовалось очистить поверхности от грязи, масла и снега. Смесь в процессе работы следовало подогревать, а сами работы рекомендовалось проводить в отапливаемом помещении.

Адгезия (прилипание, сцепление) разных смесей с поверхностью была разной, как и стойкость к осадкам, механическим воздействиям. Вариант окраски №1 рекомендовался для быстрого нанесения подручными материалами, но и стойкость он имел меньшую. Вариант №2 был более сложными и менее доступным, т.к. был заводской смесью, а вариант 3 требовал больше времени для приготовления. Зато из-за наличия в составе клеев-закрепителей держалась на технике такая окраска дольше и «крепче».

Танк Т-40. Покрытие однообразно по всей площади боковой проекции машины, переходит на катки и корпус под гусеницей

Маскировка в движении и на месте

При движении танк дополнительно демаскирует себя следами от гусениц, выбросами снега и грязи. Поэтому все переходы зимой рекомендовалось совершать в ночное время и по дорогам, а не по снежной целине. При необходимости движения по целине движение следовало выполнять «волчьим следом», т.е. по колее предыдущей машины, для усложнения подсчёта числа прошедших танков.

Один из приемов сокрытия следов — применение волокуш. Это могли быть как подручные материалы (деревья и кусты, привязываемые к корме последнего в колонне танка), так и специально изготовленные средства, например, 8-10 мотков колючей проволоки, надетых на жердь. Подобные приспособления заметали следы гусениц и делали дорогу похожей на неэксплуатируемую.

Для снижения заметности техники предписывалось выключать фары, применять светомаскировочные насадки, создавать «альтернативный» шум в местах, противоположных направлению движения танков и т.д.

ЗИС-6 в зимней маскировочной окраске. Грузовики окрашивались теми же способами, что и бронетехника

При расположении танков в населённых пунктах естественными укрытиями становились сараи, развалины и прочие крупные объекты. Эффективным считалось забрасывание техники подручными материалами (снег, солома, хворост). При расположении в лесу для маскировки лучше подходили хвойные деревья, сохраняющие плотный покров и в зимнее время. Весьма полезным приёмом считалось снижение крон — искусственное прижатие ветвей деревьев ближе к земле для расположения под ними техники.

Расположение танка под деревом и искусственное снижение кроны

При вынужденном расположении танков на открытой заснеженной местности следовало располагать их в пределах тёмных пятен. Это могли быть воронки от бомб и выброшенная взрывами земля, срубленные ветки в лесах и искусственно создаваемые пятна (наброшенные на снег ветки, сено или расчищенная от снега земля). При наблюдении с воздуха силуэт танка и его тень оставались в пределах тёмного пятна и меньше контрастировали с местностью.

При невозможности использования естественных тёмных пятен можно было использовать сплошные сетчатые покрытия, белые или с белыми пятнами. Такие покрытия, конечно, можно различить с воздуха, но идентифицировать объект и его фактическое наличие под покрытием практически невозможно.

Маскировка с помощью табельного зимнего покрытия, имитирующего вытоптанность и следы от бывшей стоянки

При необходимости над танком мог устанавливаться макет местного предмета (сарая, стога сена, развалин дома). Этот приём был особенно эффективен при действиях в засаде. Но имел он и свои минусы: повышение пожароопасности, снижение скорости покидания машины экипажем.

В идеальных условиях могли устраиваться групповые защитные сооружения сразу для нескольких танков. Такие укрытия располагались в оврагах, возле обрывов и крутых склонов. Из снега вырезались больше куски по форме крупного отёсанного камня. Эти куски укладывались в своеобразные стены на удалении от обрыва-склона на ширину танка. Сверху стоянка укрывалась жердями для обрешетки, на которую в свою очередь укладывались ветви кустарника, штатные маскировочные сети или другое подручное покрытие. После «крыша» засыпалась слоем снега. Вместимость подобного укрытия достигала 5-10 машин. Особое внимание следовало уделять скрытию танковых следов, которые заканчивались у въезда в укрытие и «вели в тупик». Различить с воздуха такой импровизированный ангар было практически невозможно.

Мероприятия по маскировке танков организовывались на уровне командиров танковых батальонов (разработка маршрутов движения, общий контроль за выполнением мероприятий) и на уровне командиров взводов (выбор мест стоянки, указание путей подхода к ним и указания по методам маскировки).

Пример имитации облезшей зимней окраски на стендовой модели ИСУ-152 в масштабе 1/35, выполненной автором Пример имитации облезшей зимней окраски на стендовой модели ИСУ-152 в масштабе 1/35, выполненной автором Пример имитации облезшей зимней окраски на стендовой модели ИСУ-152 в масштабе 1/35, выполненной автором Пример имитации облезшей зимней окраски на стендовой модели ИСУ-152 в масштабе 1/35, выполненной автором Пример имитации облезшей зимней окраски на стендовой модели ИСУ-152 в масштабе 1/35, выполненной автором

Основной объём работ по нанесению маскировки и выполнению оборудования места стоянки выполнялся экипажем танка. В виде исключения эти работы могли выполняться сапёрами и/или маскировщиками. Как правило, они привлекались к созданию групповых укрытий и к массовой окраске танков.

Комплекс мероприятий по зимней маскировке являлся простым и недорогим способом снижения заметности техники как в ходе боевых действий, так и в перерывах между ними. Своевременное и грамотное применение таких средств позволяло повысить боевую эффективность подразделений и снизить потери в боях.

Рассказ о способах имитации зимнего камуфляжа советской бронетехники в стендовом моделизме можно прочитать во второй части материала.

Warspot рекомендует группу любителей стендового моделизма:

Стендовый Моделизм l Я МоделистЪ

---

Источники:

1. Щеглов Д. М. Многоцветная маскирующая окраска наземных подвижных объектов. Диссертация канд. тех. наук. М., 1944.
2.Журнал автобронетанковых войск, Воениздат НКО СССР, 1943
3. Архив РГАЭ

warspot.ru

Трофейные танки на службе Красной Армии » Военное обозрение

Не смотря на то, что Красная армия в первые дни ВОВ несла огромные потери и в основном отступала, имеются, хотя и скудные сведения об использовании некоторыми подразделениями советских войск захваченной, трофейной, немецкой техники, в частности танков. Например в различных статьях и публикациях часто используются воспоминания Г.Пенежко и М. Попеля, в которых очень подробно и еще более красочно описана ночная атака 34-й танковой дивизии, 8-го корпуса Юго-Западного фронта, с использованием трофейных машин.

Но мемуары это практически художественное произведение, а вот если почитать документы, то можно заметить, что все было не совсем так. Например в «Журнале боевых действий 34 танковой дивизии» сказано : «В течение 28-29 июня при организации частями дивизии обороны с наличием танков, были уничтожены двенадцать танков противника. Подбитые 12 немецких танков, в большинстве средние, используются нами для обстрела с места по артиллерии противника в Вербах и Птичье». Это был первый удачный опыт использования немецких танков против своих хозяев, да еще и в первые дни войны. И все таки, надо отметить, что проверенной информации об использовании захваченных немецких танков частями РККА в первый 1941 год войны довольно мало.

Тем не менее по боевым сводкам 1941 года такие факты имеются: Седьмого июля 1941 года, во время контратаки седьмого мехкорпуса Западного фронта в районе Котцы легкий танк Т-26, под командованием воентехника 2-ого ранга Рязанова (18-я танковая дивизия) прорвался в тыл противника, где в течение суток вёл бой. Затем вырвался из окружения к своим, выведя два Т-26 и один трофейный PzKpfw III с повреждённым орудием. Пятого августа 1941г. в боях на подступах к Ленинграду сводный танковый полк ЛБТКУКС захватил подорвавшиеся на минах два танка сделаных на заводах «Шкода». Тринадцатого августа 1941 года при обороне Одессы частями Приморской армии было подбито 12 танков, три из которых были впоследствии отремонтированы. В сентябре 1941 г. во время Смоленского сражения экипаж танка под командованием младшего лейтенанта С.Климова, потеряв свой танк, пересел в захваченный StuG III и подбил два танка, бронетранспортёр и две грузовые машины. Восьмого октября все тот же Климов командуя взводом из трёх StuG III ( в документе именуются «немецкие танки без башни»), «совершил дерзкую вылазку в тыл врага». В конце 1941 года в целях более организованного сбора и ремонта трофейной техники Автобронетанковым управлением Красной Армии был создан отдел эвакуации и сбора трофейной техники и издан приказ «Об ускорении работ по эвакуации с поля боя трофейной и отечественной автобронетанковой матчасти». В дальнейшем в связи с увеличением наступательных операций отдел совершенствовался и укрупнялся. В 1943 году при ГКО был создан Трофейный комитет во главе с Маршалом Советского Союза К. Ворошиловым.

И уже с весны 1942 года немецкая трофейная техника получила достаточно широкое использование в частях Красной Армии, к тому времени были захвачены сотни фашистских машин, танков и самоходных установок. Подлежащие ремонту машину отправлялись в тыл на заводы Москвы. Например, только 5-ой армией Западного фронта с декабря 1941года по апрель 1942 года было захвачено и отправлено в тыл : 411 единиц техники (танков средних — 13, лёгких — 12, бронеавтомобилей — 3, тягачей — 24, бронетранспортёров — 2, САУ — 2, грузовых автомобилей — 196, легковых автомобилей — 116, мотоциклов — 43. Кроме того, за этот же период времени части РККА собрали на СПАМах (сборных пунктах аварийных машин) 741 единицу техники (танков средних — 33, лёгких — 26, бронеавтомобилей — 3, тягачей — 17, бронетранспортёров — 2, САУ — 6, автомобилей грузовых — 462, автомобилей легковых — 140, мотоциклов — 52), а ещё 38 танков ( PzKpfw I — 2, PzKpfw II — 8, PzKpfw III — 19, PzKpfw IV — 1, Pz.Kpfw.38(t) — 1, арттанков StuG III — 7). В течение апреля-мая 1942 года большая часть этой трофейной немецкой техники была вывезена в тыл для ремонта и изучения боевых характеристик.

Отремонтированная трофейная техника снова вступала в бой, но уже на нашей стороне. Все трофейные самоходки и танки имели свои имена «Александр Суворов» «Дмитрий Донской»,»Александр Невский» и т. д. На борта, башни и даже на крышу наносилась большая красна звезда для защиты от обстрелов со стороны своих и налетов авиации, но это помогало мало. Так например при освобождении левобережной Украины в 1943 году для поддержки 3 гвардейской танковой армии использовались две батареи советских StuG III. В районе города Прилуки танкисты Т-70 заметили ехавшую мимо самоходку StuG III и несмотря на большие красные звезды нанесенные на броню открыли по ней огонь с расстояния 300 метров. Но не смогли пробить броню трофейной самоходки и были избиты самоходчиками и пехотинцами, которые находились на броне самоходки. Самоходные трофейные орудия StuG III использовались в РККА активнее всего, они считались истребителями танков и на деле подтверждали свои боевые качества.

Также советскими танкистами за комфорт, отличную оптику и радио ценились средние немецкие танки Т-3. А танки Т-5 Пантера комплектовались опытными экипажами и использовались, в основном, для борьбы с танками.
Достоверно известно также, что немецкая трофейная техника использовалась для создания гибридных боевых машин. Например СУ-76И, индекс «и» обозначает иностранную базу, использовавшуюся для самоходки на базе захваченных трофейных танков Pz Kpfw III. СУ-76И выпускалась серийно на машиностроительном заводе № 37 г. Мытищи. Всего была выпущена двести одна самоходная артиллерийская установка , которые вследствие малочисленности и трудностей с запасными частями очень быстро исчезли из РККА, серийный выпуск был остановлен в осенью 1943 года. В настоящее время сохранилось два экземпляра СУ-76И — один на Украине в городе Сарны, второй — на открытой экспозиции Музея на Поклонной горе в Москве.

По данным Академии военных наук, за годы ВОВ трофейный комитет вывез с фронта: 24 612 танков и САУ, которых хватило бы для укомплектования сто двадцати немецких танковых дивизий.

topwar.ru

Танки РККА: мифы и реалии

Уважаемая редакция «Красной звезды»!
Посылаю вам работу «Истерическая мифология: ее творцы и поклонники», которая, как мне кажется, поможет читателям понять разницу между настоящей историей Великой Отечественной войны и той «истерической мифологией», которую сегодня настойчиво пытаются выдать за историю некоторые весьма крикливые и назойливые людишки. Думаю, что работа окажется весьма полезной в преддверии 65-й годовщины начала войны.
С уважением Леонид Левин.
Город Чикаго, США.

Клевать советских полководцев в России ныне модно. Удивительно, однако, откуда взялась у «мифологов» такая ненависть к Георгию Жукову и другим выдающимся военачальникам? Ненависть к ним — более жгучая, нестерпимо яркая, дотла сжигающая — намного сильнее, чем к нацистским подонкам, чем к предателям всех мастей, коих «мифолог» нередко даже прославляет и превозносит. Не иначе истоки ненависти к советским полководцам как к людям, личностям, как к настоящим мужчинам кроются в том, что раньше как раз вызывало к ним уважение: в их физической и нравственной красоте, в их военной удаче, в любви к ним народа, в их жизнелюбии, в успехе у женщин, наконец… То есть во всем том, в чем природа и судьба начисто отказала нынешним их хулителям.

Вот яркий образчик одного из мифов. Цитирую: «Остается предположить, что Жуков в середине 60-х годов не знал, сколько танков было в Красной Армии в 1941 году». Ну автор, ну уел маршала, обличил, вывел на чистую воду! А все потому, что Жуков и все остальные считали, что танков у Гитлера летом 1941 года на линии противостояния двух держав было сконцентрировано в местах прорыва больше, чем у СССР. А «мифолог» (бывший советский военный разведчик, изменивший присяге и переметнувшийся на Запад, где до сих пор прикрывается славной фамилией, ему не принадлежащей), считает иначе: у немцев порядка 3.500, у СССР — 24.000. Следовательно, Жукова следует объявить дураком. Вот так, коротко и бескомпромиссно!

Однако «мифологам» не стоит торопиться, обзывая всех и каждого. Любой нормальный человек, даже просто интересующийся военной историей, понимает, о чем идет речь в вызвавших их гнев записках маршала Георгия Жукова.

Адольф Гитлер, что вполне естественно, сосредоточил свои 3.500 лучших боеспособных танков — из общего числа в 12 тысяч — для нападения на СССР. 12.000 — по докладу начальника ГРУ генерала Голикова; по другим оценкам, в том числе иностранных специалистов, общее число танков, имевшихся в Европе у Гитлера, с учетом захваченных трофеев составляло 16.000. Кстати, складывается впечатление, что некоторые «историки» получают количество танков у СССР (24.000) путем простенького удвоения количества немецких боевых машин.

24.000 советских танков — это примерно все относящееся к бронетанковым и механизированным войскам Красной Армии, все произведенное за все предвоенные годы на всей территории СССР. В одну кучу свалены танки, танкетки, бронеавтомобили, бронированные тягачи «Комсомолец», созданные на основе американских «Кристи», и уже снятые с производства «лучшие танки мира» БТ-5 и БТ-7, старички Т-26 (были построены по английской лицензии шеститонных «Виккерс»), новые Т-34 и КВ. Все — в кучу.

Советские танки в основном оказались равномерно распределены вдоль и в глубь государственной границы, а не в местах главного удара противника. Это, кстати говоря, еще раз подтверждает оборонительный характер расположения войск — примерно так, как было в Первую мировую войну.

Проверить это просто. После прихода Гитлера к власти производство бронетанковой техники в СССР начиная примерно с 1933 года начало резко расти, достигнув средней цифры порядка 3.000 танков в год. Восемь лет по три тысячи — как раз и получается искомое число. Сам год «танкового скачка» — 1933-й — говорит о том, что приход Гитлера к власти в Германии вполне однозначно ассоциировался у Сталина с резким усилением военной угрозы. Достигнуть подобного показателя в танкостроении оказалось необходимо в мирное время, ибо именно с этого рубежа (не сотни, а тысячи машин в год) стартовало военное производство танков. Этот задел оказался жизненно важным для восполнения потерь в войне. Не будь отлаженного массового производственного опыта мирного времени, не окажись подготовленными кадры рабочих и инженеров, страна Советов уже к концу 1941 года осталась бы без танков.

Теперь давайте подумаем, могли ли участвовать в отражении немецкой агрессии танки, находящиеся на огромной по протяженности границе противостояния с Японией? А танки, стоящие на вооружении Уральского военного округа, Забайкальского, Среднеазиатского? Тем более что до 1936 года большинство военной техники шло именно на Восток, а не на Запад. Там, на Востоке, в те годы происходили вооруженные конфликты. А сколько танков было сожжено японцами в 1939-м на Халхин-Голе? Потери участвовавших в конфликте танковых бригад огромны. Можно вспомнить и потери, понесенные во время «зимней войны» с Финляндией. А сколько к тому же испорчено, «запорото», перевернуто, утоплено, сожжено на учениях? Сколько боевых машин было направлено в Испанию, в Китай?

Поэтому маршал Жуков и говорит лишь о танках, непосредственно расположенных в приграничных округах и способных противостоять нападению врага. А их на направлении танковых ударов немцев оказалось меньше, чем у врага, и рассредоточены они были по всей границе как танки поддержки пехоты без учета особенности немецкой стратегии «блицкрига». Поэтому танки в основном оказались равномерно распределены вдоль и в глубь Государственной границы, а не в местах главного удара противника. Это, кстати говоря, еще раз подтверждает оборонительный характер расположения войск — примерно так, как было в Первую мировую войну.

Последствия оказались тем более печальными, что основная группировка советских войск находилась не на Западном фронте, а на Юго-Западном, прикрывала не Белоруссию с ее болотами, а Украину с ее заводами и нивами, шахтами, рудниками и стадами. Именно прикрывала, а не готовилась к наступлению. Ибо в случае наступления на Германию путь до Берлина войскам генерала Павлова оказывался значительно короче, чем войскам генерала Кирпоноса. И военная игра, на которой Жуков «нанес удар» на Западе, доказывает, что нападения боялись, а не к нападению готовились. Но этого вошедшему в раж «мифологу» не втолкуешь, это ему неинтересно — ведь разрушается версия о готовившемся нападении СССР на Германию. Так кто же прав: маршал Жуков или Резун?

Доверимся «третейскому судье» — очень объективному и точному английскому историку А. Кларку. По его, западным (а не советским) данным: «Против войск Павлова оказались сосредоточены 80 процентов немецких танков Гепнера, Гота, Гудериана». На севере наступали три танковые и две пехотные дивизии немцев. 600 танков на фронте в 25 миль! Им противостояла одна слабая 125-я стрелковая дивизия. В группе армий Бока в центре имелись две танковые группы под командованием Гота и Гудериана, состоящие из семи дивизий численностью 1.500 танков! Против них стояла одна полная 128-я стрелковая дивизия, разрозненные полки четырех других дивизий и 22-я танковая, находившаяся в процессе реорганизации и неукомплектованная боевыми машинами и экипажами (то есть «полностью готовая к наступлению» по Резуну). Южнее против двух советских стрелковых дивизий наступали шесть пехотных немецких при поддержке 600 танков. Далее А. Кларк приводит выдержку из письма одного из свидетелей танкового прорыва. Вот что писал домой немецкий лейтенант: «…Русская оборона могла сравниться с рядом стеклянных теплиц».

Массу времени «мифологи» уделяют советским танкам! И начинают, как правило, с обличения. Оказывается, коммунисты выдумали сказочку, что советские танки были огнеопасными и «горели как спички».

О том, что танки Т-28, БТ-2, БТ-5 и БТ-7 (т.е. не дизельных модификаций) действительно горели от первых же попаданий, написано многократно в мемуарах выживших танкистов. Горели танки на Халхин-Голе, горели в Испании. И пользовались у советских танкистов примерно такой же репутацией, как полученные в ходе войны из Британии «валентайны», — их прозвали «братский крематорий на четверых», хотя и отмечали надежность двигателя и комфортное расположение экипажа.

На большинстве советских танков предвоенного периода стояли либо модифицированные авиационные двигатели М-17 (как правило, списанные с самолетов), либо автомобильные форсированные двигатели (ГАЗ). Так вот, легкие танки Т-26 и все танкетки с газовскими двигателями (Т-40Б, Т-60, Т-70, Т-80) загорались быстро. Еще хуже обстояло дело со скоростными БТ с авиационными двигателями. Никак не подходил авиационный двигатель для танка! И бензин высокооктановый, и испарения в замкнутом объеме многократно выше, чем на самолете. Довольно часто случалось, что на учениях танкисты при задраенных люках получали отравление парами бензина. Что происходило при попадании снаряда, говорить не стоит — пары вспыхивали от малейшей искры.

Немцы на танки ставили специально сконструированные для танков майбаховские двигатели (Maybach NL-38TR, HL-120 TRM и т.д.), при них были и противопожарные системы, тоже добротно сделанные. Потому и танки горели реже. Ставили, правда, иногда и дизельные двигатели (оснастили ими порядка 100 танков).

В тактическом, боевом плане легкие танки БТ-7 потерпели фиаско скорее всего потому, что их пытались противопоставлять в бою средним немецким танкам
Т-III, Т-IV и трофейным танкам, которым они проигрывали по всем основным параметрам, кроме скорости.

Проверка в боевых условиях Монголии, Испании, Финляндии заставила Сталина в авральном порядке перевооружать танковые войска с БТ-7 и Т-26, созданных по американскому и английскому проектам (БТ — по подобию «Кристи», Т-26 — «Виккерса»), на Т-34 и КВ оригинальных отечественных конструкций.

Все источники в один голос утверждают: слабы оказались предвоенные советские танки. Порочна была сама их концепция. Тонкая противопульная броня пробивалась всеми видами немецкого противотанкового оружия. Артиллерийское вооружение было недостаточно ни для поддержки пехоты, ни для борьбы с танками противника.

Немцы же, начиная войну, именно на известные им типы русских танков и ориентировались. В существование новых русских машин они поверили слишком поздно, когда массово столкнулись с Т-34 и КВ. Хотя за пару недель до войны Сталин лично разрешил поездку в Сибирь на военные заводы немецкому военному атташе (видимо, попытался таким образом припугнуть господина Гитлера, заставить его отказаться от нападения).

Но и подобная «экскурсия» не пошла впрок. Генерал Гальдер в своих дневниках с удивлением отмечает появление на русском фронте новых отличных танков Т-34, КВ-1 и КВ-2. Гитлер в августе 1941-го заявил своему ближнему окружению, что если бы он ранее догадывался о количестве и качестве русских танков, то никогда не начал бы поход на Восток. Все предвоенное вооружение немцев прекрасно справлялось с броней устаревших советских танков, а вот Т-34 и КВ оказались неприятнейшим сюрпризом, с которым пришлось считаться.

Но надо признать, что и против новых советских танков немцы очень быстро нашли «противоядие» в виде прекрасной 88-мм зенитной пушки и подкалиберных снарядов с вольфрамовыми кернами для противотанковых орудий меньшего калибра. Кстати, по просьбе Сталина английская и американская разведки очень оперативно выявили источники и перекрыли все пути снабжения Германии вольфрамом.

Т-26, БТ-5 и БТ-7 к весне 1942 года практически исчезли из состава танковых войск РККА на советско-германском фронте, точно так же, как с немецкой стороны пропали трофейные французские танки, чешские Т-38(t) и немецкие Т-II. А вот основные немецкие танки июня 1941 года Т-III и Т-IV, успешно проходя модернизацию, так и оставались в строю танковых войск до самого конца войны. По количеству Т-III и Т-IV во много раз превосходили и «тигры», и «пантеры», и «фердинанды», а их конструкция, запас прочности и надежности по всем параметрам превосходили конструкции предвоенных советских танков.

Следовательно, ни особого качественного, ни семикратного количественного преимущества в танковых войсках на границе Сталин перед Гитлером в 1941 году не имел, но существовал некий потенциальный и со временем реализованный запас прочности страны в целом.

«Мифологи» акцентируют внимание на том, что перед войной СССР имел пять типов танков с дизельными двигателями (БТ-7М, Т-34, КВ-1, КВ-2, Т-50), но не уточняют, сколько таких танков реально имелось на границе.

БТ-7М. Сколько успели выпустить БТ-7М, если начали выпуск в конце 1939 года, а после финской кампании 1940 года вообще прекратили производство БТ-7? В воспоминаниях и мемуарах танкистов БТ-7М упоминается крайне редко.

Т-50 — вообще танк мифический, в Отечественной войне не воевавший и в серии не выпускавшийся. Опытные экземпляры испытывали боем на «зимней» финской войне. Один или два танка оказались захвачены финнами и демонстрируются в музее.

КВ-2 выпускался очень малой серией и после финской кампании его производство остановлено. Мощные 152-мм бетонобойные снаряды КВ-2 остались от прорыва линии Маннергейма. За неимением бронебойных их использовали против танков противника на Южном и Юго-Западном фронтах.

Т-34. С уже произведенными Т-34 немцы массово столкнулись, только углубившись в советскую территорию. Генерал Гальдер впервые упоминает о новых русских танках, пока еще вскользь, только в записях от 25 июня. Немецкий генерал Ф. Меллентин сдвигает дату тесного знакомства с Т-34 еще дальше. В книге «Бронированный кулак вермахта» он пишет: «…Эти танки не использовались в больших количествах до тех пор, пока наши передовые части не стали приближаться к Москве; здесь Т-34 сыграли большую роль в спасении русской столицы». Значит, в приграничных районах таких танков немцы не встречали.

Отбросим слабенький дизельный БТ-7, мифический Т-50, малосерийный КВ-2. Остаются только два типа танков: средний — Т-34, тяжелый — КВ-1. До начала войны КВ было произведено 636 машин, Т-34 — 1.225. В сумме получается внушительное число. Не тысячи, но все-таки уже сотни. Этими сотнями «мифологи» потрясают перед ошарашенным читателем.

Но танк, произведенный в Харькове на заводе Малышева 21 июня 1941 года, никак не мог принять участие в отражении внезапного нападения в Белоруссии. Равно как и танки, произведенные месяцем ранее. Известно, что на 1 января 1941 года было произведено только 115 Т-34 и 243 танка КВ. Следовательно, Жуков прав и неукомплектованность моторизованных и танковых частей техникой и вооружением к началу войны достигала 50 — 60 процентов.

Новые, произведенные еще в мирных условиях танки требовалось обкатать, вооружить, снабдить боеприпасами и самое главное — укомплектовать обученным, слаженным, тренированным экипажем. Не все произведенные танки посылались в приграничные округа. Ими комплектовались внутренние округа, сибирские, различные учебные центры и танковые училища. Иначе откуда бы они взялись в ноябре — декабре под Москвой вместе с сибирскими дивизиями, когда Харьков был сдан, а Ленинград блокирован? По льду Ладожского озера успели переправить их всего несколько штук. Поэтому верны утверждения добросовестных историков о том, что в приграничных округах немецкому вторжению в основном противостояли устаревшие танки и что общее число советских танков в местах основных направлений наступления противника было меньше, чем немецких.

Небольшое замеЧание, касающееся сравнительных характеристик танков. Если сравнить немецкие машины Т-I и Т-II с нашими Т-26, Т-40, Т-60, Т-70, то получается следующая картина. Очень многие Т-26 были танками пулеметными, равно как и Т-I. Существенное различие состояло в том, что многие советские Т-26 были двухбашенные, а немецкие Т-I — однобашенные, но также с двумя пулеметами. Часто в бою одна башня мешала вести огонь другой, тогда как наличие двух спаренных пулеметов, наоборот, давало возможность концентрации огня. По весу советские танки превосходили, а по скорости уступали Т-I (28 км/час и 40 км/час соответственно), хотя бронирование и у тех и у других было практически одинаково слабое. Силуэт был выше у Т-26, что явно говорит не в пользу последнего.
Вся серия танкеток Т-40 — Т-80 уступает немецким Т-II по весу (около 7 т и около 10 т соответственно) и по скорости (45 км/час и 55 км/час). По вооружению Т-II превосходят Т-38 и Т-40 и равны Т-60 (у немецких танков — 20-мм пушка и пулемет, у советских — 12,7-мм и 7,62-мм пулеметы). По бронированию немецкие танки также превосходили советские (35 — 20 мм против 6 — 13 мм). Кстати, у немцев выпускались и амфибийные танки Т-II со скоростью движения по воде 10 км/час. Это к заявлению «мифологов», что амфибийные танки имелись только в Красной Армии. Именно немецкие плавающие танки форсировали Буг в первый день войны.

Средние танки — это танки весом более 20 тонн. Поэтому БТ-1, БТ-2, БТ-5 и БТ-7 всех модификаций из этой категории легко выпадают (вес недотягивает — 14 тонн). Да, по основным параметрам они лучше легких немецких Т-I и Т-II. Но это всего лишь легкие танки. Средние же немецкие танки Т-III и Т-IV превосходят БТ-5 и БТ-7 по всем параметрам, кроме скорости. Но в условиях передвижения вне дорог, т.е. в боевых условиях, это преимущество теряется.

По бронированию (от 14,5 мм днище до 90 мм лобовая броня) Т-III и Т-IV (20 мм — 90 мм) сильнее всех типов и модификаций серии танков БТ (10 мм — 22 мм). По вооружению (37-мм или 50-мм пушки на Т-III и 75-мм пушки на Т-IV) немецкие танки превосходили БТ, что они не раз доказали во время танковых дуэлей. Танковые прицелы и электрооборудование немецких танков также оказались несравненно лучше советских аналогов.

Конечно, Т-III и Т-IV 1941 года не стоит сравнивать с Т-34 и КВ. Тут уже немецкие машины действительно были слабее, но, повторим, современных советских танков на линии противостояния в 1941 году оказалось мало, экипажи находились в процессе обучения, опыта применения практически не имелось. Секретная техника зачастую пребывала в хранилищах, под замком, в ожидании прибытия обученного личного состава.

Стоит также отметить, что в ходе войны Т-III и Т-IV неоднократно успешно модернизировались немцами и успешно противостояли танкам союзников аж до 1945 года. То есть не настолько плоха оказалась заложенная в них конструкторская мысль. А вот Т-26, БТ всех модификаций, все танкетки РККА, начавшие войну в 1941-м, при первой же возможности снимались с производства. Они испытаний войной не выдержали.

Из средних танков Красная Армия, кроме Т-34, имела в 1941 году только Т-28. Этот танк показал полную несостоятельность и был снят с производства. При появлении на поле боя эти монстры представляли легчайшую цель для финских, не говоря уже о немецких, наводчиков практически всех противотанковых средств. По вооружению Т-28 превосходил Т-III, но проигрывал Т-IV (очень слабая короткоствольная 76-мм пушка), по бронированию (20 мм — 80 мм) слегка превосходил Т-III, но уступал Т-IV. Уступал он им и по скорости (37 км/час).

Были в Красной Армии и еще «парадно-показательные» монстры — тяжелые танки Т-35. Об их боевых качествах долго говорить не стоит. Упомянем бронирование — 10 — 30 мм, скорость — 30 км/час, три башни с 76-, 45- и 37-мм пушками. Всего имелась аж 61 штука, и практически все они базировались под Москвой. Кроме парадов, они участвовали только в контрнаступлении под Москвой в декабре 1941 года, где показали полную свою несостоятельность.

Начиная войну, немцы ориентировались именно на известные им типы русских танков. В существование новых русских машин они поверили слишком поздно, когда массово столкнулись с Т-34 и КВ.

Немецкая армия, кроме Т-I, Т-II, Т-III и Т-IV, имела на вооружении вполне приличные трофейные французские легкие, средние и тяжелые танки. Немцы использовали легкие танки R-35 с чешской 47-мм противотанковой пушкой и Н-35 с 37-мм пушкой, вполне сопоставимые с Т-III и Т-IV. Н-35 оказались настолько неплохими танками, что и после окончания войны использовались в армии обороны Израиля. Средние танки SOMUA S-35 и S-40, вооруженные 47-мм пушками и имевшие 56-мм бронирование корпуса со скоростью 37 км/час и весом 20 тонн, использовались на русском фронте под маркой PzKpfw 35C (или 40С) 739(f). Такие танки, например, участвовали в штурме Брестской крепости. Всего было захвачено около 500 французских средних танков этих модификаций. Тяжелые танки Char B1 весом 32 тонны и вооруженные 75-мм и 47-мм пушками с бронированием 60 мм по всему корпусу использовались под названием PzKpfw B1(f). Таких танков немцами было захвачено порядка 400. Использовались они на Восточном фронте, в частности в виде огнеметных танков.

Выходит, «мифологи», мягко говоря, заблуждаются, а их оппоненты правы, утверждая, что и к моменту нападения на СССР гитлеровцы имели на вооружении тяжелые танки. И действительно, по совокупному количеству тяжелых и средних танков приграничные войска СССР уступали немецким, несомненно, потенциально превосходя их по качеству за счет начала производства Т-34 и КВ. Но, к сожалению, качественное превосходство за недостатком времени не переросло в количественное.

Огромное количество трофейной бронированной техники немцы использовали как базу для производства вполне приличных самоходных орудий, в том числе противотанковых. Кроме того, в немецкой армии имелось множество гусеничных, полугусеничных, колесных бронированных машин с пушечным и пулеметным вооружением для поддержки и транспортировки пехоты на поле боя. Идя в бой вместе с танками, они создавали у обороняющихся картину массированного бронетанкового наступления.

В тактическом, боевом плане легкие танки БТ-7 потерпели фиаско скорее всего потому, что их пытались противопоставлять в бою средним немецким танкам Т-III, Т- IV и трофейным танкам, которым они проигрывали по всем основным параметрам, кроме скорости. Об этом говорят результаты крупных танковых сражений первого периода войны.

Не секрет также, что подготовка советских танкистов очень долгое время значительно уступала подготовке немецких. Предвоенные наставления танковых войск РККА давали явное предпочтение стрельбе «с ходу», что, учитывая отсутствие стабилизаторов стрельбы, значительно снижало действенность огня. Немцы, обладая лучшими прицелами и электрической аппаратурой наводки, стреляли, как правило, или с места, или с короткой остановки. В среднем жизнь немецкого танка включала в себя семь и более сражений, а жизнь советского, увы, только три. В основном из-за слабой подготовки экипажей.

Характерный пример исключения из этого правила представляет 4-я танковая бригада полковника Катукова, сформированная из курсантов и командиров Харьковского танкового училища, то есть из подготовленных профессионалов. Она наводила на немцев панический страх. Два раза бригада выскальзывала из немецкого окружения. Возле Тулы Катуков нанес сильный удар по 4-й танковой дивизии немцев, понесшей большие потери. «Это был первый случай, когда огромное преимущество Т-34 перед нашими танками стало очевидным», — признал позже генерал Гудериан. «От быстрого наступления на Тулу, которое мы планировали, — написал он, — пришлось отказаться».

Катуков, действуя из засады, нанес 4-й танковой дивизии немцев такое поражение, что она практически перестала существовать. Вот что пишет немецкий очевидец: «Русские танки так проворны, на близких расстояниях они вскарабкиваются по склону или преодолевают болото быстрее, чем вы провернете башню. И сквозь шум и грохот вы все время слышите лязг снарядов по броне. Когда они попадают в наш (то есть немецкий. — Авт.) танк, часто слышишь оглушительный взрыв и рев горящего топлива, слишком громкий, благодарение Богу, чтобы можно было расслышать предсмертные крики экипажа» (цитируется по книге А. Кларка «План Барбаросса»).

Решающим фактором успехов бригады Катукова стал, во-первых, профессионализм и отличная подготовка как отдельных экипажей, состоявших из курсантов, прошедших хорошую подготовку именно на Т-34, так и командного состава из преподавателей училища. Во-вторых, то, что Катуков избрал не предписанный уставами и наставлениями способ действий — фронтальное наступление и малоэффективную, хоть и эффектную, стрельбу с ходу, а тактически новый прием — нападение из засад, стрельбу с места, своевременный выход из боя для сохранения материальной части и личного состава.

Историки, оппонирующие «истерическим мифологам», совершенно правы, говоря о неготовности к боевым действиям огромного числа танков из числа находившихся в приграничных округах, о разобранных двигателях и трансмиссиях, о снятых гусеницах и орудиях. Кроме всего прочего, на замедлении темпов ремонта и обслуживания бронетехники сказалось и то, что большая часть образцов танкового парка оказалась снята с производства и выпуск комплектующих к ним был прекращен.

Таковы факты. Все они свидетельствуют против мифа о «советском танковом превосходстве» летом 1941 года.

Коротко об авторе

Как сообщил в редакцию сам Леонид Левин, он — «старый и внимательный читатель «Красной звезды». Во время военной службы публиковался в газете ЗабВО «На боевом посту».
Кроме «Истерической мифологии», в его авторском портфеле имеются романы, сюжеты которых так или иначе связаны с армией и которые автор готов предложить российским издательствам.
Роман «Только демон ночью» посвящен судьбе советского офицера, попавшего в жернова перестройки, сломавшей старые понятия чести и присяги, но не давшей взамен новых. Роман опубликован в первых двух выпусках российского журнала «Детективное агентство, или особенности национальных приключений» за 2005 год.
«Победители и побежденные» — работа исторического плана, посвящена последним предвоенным дням и первым месяцам войны. Автор пытается на основе документов, воспоминаний и кинохроники дать ответы на те вопросы, которые сегодня волнуют очень многих. Наряду с мировыми лидерами в романе представлены и простые люди, волею судеб встретившие первый бой в Бресте.
«Китеж уходит под воду» — роман о последних годах советской власти и первых постсоветских годах, о судьбах моряков-подводников. Детективная составляющая включает развертывание мирового исламского терроризма и его действия по дестабилизации положения в России.
«Последний Армагеддон» — работа о бывших советских офицерах, оказавшихся в Израиле, но и там нашедших место в воинском строю в борьбе с общим врагом.
Автор просил нашу редакцию узнать, не заинтересуется ли этими произведениями какое-нибудь российское издательство.

http://www.redstar.ru/2006/03/25_03/6_01.html

ruskline.ru

Трофеи гражданской войны на службе в РККА.

Первые танки попали в Россию в 1918 году, в рамках оказания Антантой помощи Белому движению в Гражданской войне.

12 декабря 1918 г. в Одессе вместе с французской и греческой пехотой выгрузили 20 танков «Рено» FT 17 из состава 3-й роты 303-го полка штурмовой артиллерии. Именно это подразделение и «подарило» советскому государству первые трофейные танки, поскольку под ударами 2-й Украинской Советской армии его личный состав разбежался. (подробнее об этом эпизоде тут http://mihalchuk-1974.livejournal.com/11846.html)
22 марта 1919 г. на пароходе «Святой Михаил» прибыла первая партия английских танков – шесть «больших» (Mk. V) и шесть «легких» (Мк. А). Вместе с танками прибыли и инструкторы – водители под командованием майора Е. Брука. Вскоре в Екатеринодаре на заводе «Саломас» была открыта Школа английских танков, которая занималась подготовкой будущих танкистов Вооруженных сил на Юге России.
Командующий Донской армией генерал Сидорин в окружении русских офицеров и английских инстукторов, у прибывших на фронт танков Mk. V. 1919 год.

Танк Mk. V 1-го танкового отряда Вооруженных Сил Юга России с именем собственным «За единую Россию». Царицын 1919 год.


Танки Mk. A «Whippet» 4-го танкового отряда Вооруженных Сил Юга России по пути на фронт. 1919 год.

Там же были сформированы и первые танковые отряды. Несмотря на то что курс подготовки танкистов был рассчитан на полгода, уже после четырех недель интенсивных занятий ученики были сочтены готовыми для отправки на фронт. Всего за время своей работы школа смогла подготовить 200 офицеров-танкистов. Общее количество танков, поставленных Вооруженным силам Юга России, составило 73 машины Mk. V, Мк. А и «Рено» FT 17.
В ходе боев на Юге России часть танков были утрачены в боях, особенно кровопролитных в районе Царицына и на Каховском плацдарме, но после захвата Крыма и бегства остатков вооруженных сил Юга России Красной армии достались богатые трофеи. Особенно при взятии Таганрога – 19 танков, Ростова – 9 танков, Новороссийска – 18 танков, Феодосии – 5 танков, Севастополя – 6 танков.
На севере России танки появились в составе танкового отряда майора Льюис-Брауна, в котором было всего 5 машин – 2 «больших» (Mk. V) и 3 «легких» (Мк. В). Во время эвакуации английских войск из Архангельска они оставили там два танка – «большой» и «легкий».
Еще один танковый отряд – под командованием майора Карсона высадился 6 августа 1919 г. в Ревеле (Таллин) для поддержки наступления генерала Юденича на Петроград. Этот отряд насчитывал 4 танка Mk. V. В сентябре к нему присоединились еще 2 машины. Эти танки, вместе с тремя доставленными сюда из Финляндии французскими «Рено», приняли участие в боях под Гатчиной. Но по окончании боев танки были эвакуированы в Ревель.
С.И.Гусев, М.В.Фрунзе и Д.М.Карбышев (сидят) на захваченном у белых в бою 5 сентября 1920 года танке Mk. A «Whippet» «Сфинксъ».

Одна из самых известных фотографий танка Mk. V захваченного частями Красной Армии. Машина с собственным именем «За Русь Святую». Сбоку справа лежит труп танкиста из подразделений Белой Армии. Оригинальная надпись на фотографии: «Танк взятый нашими героями в боях 13-14/ (неразб.) под Каховкой». Ноябрь 1920 года.

Кроме того, в ходе советско-польской войны 1920 г. Красной армией было захвачено 7 танков «Рено» (вероятно, что один танк «Фиат-3000», имевшийся в Красной армии в 1920-е, был поврежден и захвачен в числе этих семи машин при взятии города Гродно в июле 1920 г.).
И наконец, во Владивосток в марте 1920 г. под видом «помощи Красного Креста» американские войска доставили 10 танков «Рено», которые были перехвачены амурскими партизанами, отремонтированы, вооружены 37-мм пушкой или пулеметом и приняли ограниченное участие в боях 1921 г. Но до 1922 г. в исправном состоянии здесь дожил только один танк. Остальные были разбиты и требовали ремонта.
Первые автобронеотряды в составе Красной армии с использованием трофейных танков начали формировать практически с самого появления танков на фронтах. Но сначала этот процесс был в известной степени хаотичным. В 1920 г. в Екатеринодаре на базе захваченного белогвардейского имущества были организованы курсы по подготовке танкистов из шоферов, рассчитанные на 136 часов занятий. Тогда же начальник бронечастей 9-й армии Кавказского фронта красных П. Вершинин разработал первые штаты танковых отрядов в составе 100 человек при трех танках и двух бронеавтомобилях.
Личный состав бронедивизиона особого назначения при Совете Народных Комиссаров Украины у трофейного танка Renault FT17. Харьков, май 1919 года. Обратите внимание на надпись на фото.


В то же время инженерами 9-й армии Лауденбахом, Давидовичем и начальником танкового отдела Фотьяновым были разработаны «Временное краткое наставление для действий танков в бою» и «Инструкция отряду танков».
Другим центром формирования танковых первых отрядов Красной армии был Смоленск, куда в мае 1920 г. прибыл 1-й танковый отряд. Здесь предложенная структура танкового отряда была опробована в полигонных условиях. По результатам оного были разработаны «Штат и табель танкового автоброневого отряда», утвержденные приказом РВСР от 28 мая 1920 г.
Английский танк Mk. В на службе в РККА. 1920-е годы.


Опыт боев с поляками помог скорректировать указанные штат и табель, причем число танков в отряде было доведено с трех до четырех. причем все танки должны обязательно быть одного типа, что упрощаю и применение танков, и их обслуживание. В июле 1920 г. в состав танкового отряда была введена команда пехоты (30 человек) с двумя пулеметами «Льюис» для прикрытия танков в бою.
По результатам боев 1920 г. была разработана «Инструкция по боевому применению танков», ставшая, по сути первым уставом бронечастей Красной армии. По этому документу танки относились к вспомогательным средствам ведения боя, предназначенным для оказания помощи пехоте.
Все доставшиеся Красной армии танки были отнесены к трем основным типам:
– тип «Б» – «большой» танк – английский тяжелый танк Мк V, называвшийся в Советской России по названию мотора – «Рикардо»;
– тип «С» – «средний» – английские танки Мк А «Уипетт» («борзая») или Мк В, называвшиеся по мотору – «Тейлор»;
– тип «М» – «малый» – французские малые танки типа « FT-17» фирмы « Рено».
Ремонт трофейных танков был организован в 1920-1922 гг. на Харьковском паровозостроительном заводе (ХПЗ), но из-за недостатка запчастей и кадров велся он очень медленно.
Командиры бронечастей РККА у трофейного британского танка Mk-V, 1920 г.


По окончании Гражданской войны трофейные танки состояли на вооружении Красной армии и применялись для боевой подготовки войск. Кроме того, в начале 1922 г. для помощи голодающему Поволжью несколько танковых отрядов (автобронеотрядов) были отправлены для вспашки зяби. Здесь наиболее удачно применялись танки «Рено».
В 1923 г. Управление броневыми силами Красной армии ГВИУ было расформировано, его функции были переданы Главному артиллерийскому управлению (ГАУ), а все работы по танкам, начатые прежде, законсервированы. Автобронеотряды были сведены в Отдельную эскадру танков, состоящую из тяжелых и легких флотилий танков. Название «эскадра» было взято из распространенного в то время соображения, что танки суть сухопутные броненосцы и крейсеры.
Танки MkV в параде на Красной площади. Конец 1920-х гг.


Отдельная эскадра танков, по воззрениям того времени на их применение, была средством усиления пехоты. Ее легкие флотилии предназначались для поддержки пехоты в наступательном бою. а тяжелая являлась средством усиления при прорыве укрепленных полос.
Тяжелая флотилия состояла из четырех дивизионов по четыре однотипных тяжелых танка Mk V «Рикардо», легкая же флотилия состояла из трех дивизионов: легкого маневренного дивизиона (встречается также его название «крейсерский дивизион»), состоявшего из шести танков типа «С» (Мк А. «Тейлор»), легкого истребительного дивизиона из шести танков «Рено» с пушечным вооружением и дивизиона малых танков. содержавшего шесть танков «Рено» с пулеметным вооружением. Кроме танков в состав флотилий включались вспомогательные дивизионы из грузового взвода (3 грузовых автомобиля), тракторного взвода – 2-3 трактора и мастерской на шасси автомобиля.
Танк Мк V на службе в РККА в оригинальном двуцветном камуфляже, 1924 г.


Летом 1924 г. танковая эскадра была обследована спецкомиссией МВО. нашедшей, что по состоянию матчасти, структуре и силам эскадра уже не отвечает нуждам Красной армии и не может быть признана удовлетворительной для проведения учебного дела.
На всеармейском совещании командного состава артиллерии, состоявшемся в июне 1924 г., прошло обсуждение вопросов реорганизации эскадры танков. Голоса учавствовавших разделились.
Одни предлагали эскадру сохранить. сделав ее «Центром изучения танкового дела», причем при центре создать также конструкторско-техническое бюро для разработки новых образцов танков и производства испытаний.
Другие (и среди них начальник штаба танковой эскадры П. Генрихе) предлагали сформировать на базе эскадры танковую дивизию, в которую свести все имеющиеся в наличии танковые силы.
Третьи стояли за реорганизацию эскадры в несколько небольших танковых подразделений.
Обсудив все предлагавшиеся варианты, РВС СССР принял решение о переводе всех танковых сил республики на полковую организацию. На базе эскадры был сформирован отдельный танковый полк, состоявший из кадрового и учебного батальонов, насчитывающий 356 человек при 18 танках всех типов. Прочие танки были переданы на военные склады для консервации, откуда должны были выводиться только в случае угрозы начала войны.
В 1925 г. в состав полка был включен третий танковый батальон, а в каждый батальон еще по одной (третьей) роте. Таким образом, боевая мощь полка была увеличена на треть.
В 1927 г., с началом серийного производства танков МС-1 и формированием новых танковых частей, «Рикардо», «Тейлоры» и «Рено» еще какое-то время эксплуатировались в войсках параллельно с новыми машинами. Но их состояние уже было никуда не годным, и потому они постепенно выводились из войск.
В 1930 г. все трофейные танки времен Гражданской войны должны были быть переданы на длительное хранение и в учебные заведения. К 30 января 1931 г. на военных складах и в учебных заведениях РККА имелось танков типа «Б» 44 шт. (из которых 9 шт. снятые с вооружения), типа «С» – 12 шт. (все сняты с вооружения), «Русский «Рено» – 15 шт. (все сняты с вооружения), французский «Рено» – 13 шт. (все сняты с вооружения).

Их время кончилось.
Красноармейцы у танка Mk.V. Конец 1920 -х гг.

Сохранившийся танк Mk.V. в музее БВиТ п. Кубинка

Источник: М. Свирин. Танковая мощь СССР часть I Увертюра

mihalchuk-1974.livejournal.com