Самсоновская катастрофа – Самсоновская катастрофа |  Август  | 1914 год. «Если бы войско знало, войско побило бы войско»[17]  |  Читать онлайн, без регистрации

Битва при Танненберге — Википедия

Битва при Танненберге
Основной конфликт: Восточно-Прусская операция (1914)
Русско-германский фронт 23–30 августа, 1914
Дата	26—30 августа 1914
Место	вблизи Танненберга, к юго-западу от города Алленштейн, Восточная Пруссия (ныне Варминьско-Мазурское воеводство, Польша)
Итог	Победа Германской армии
Противники
Германская империя Германская империя Российская империя Российская империя
Командующие
Пауль фон Гинденбург, Эрих Людендорф А. В. Самсонов

ru.wikipedia.org

Самсоновская катастрофа |  Август  | 1914 год. «Если бы войско знало, войско побило бы войско»[17]  |  Читать онлайн, без регистрации

Самсоновская катастрофа

Завязывается сражение между 2-й русской и 8-й германской армиями («самсоновское сражение», «Канны мировой войны», «самсоновская катастрофа», «операция Гиндейбурга», «сражение под Танненбергом» или просто «Танненберг»).

В это же время разворачивается встречное сражение 5-й русской и 4-й австрийской армий к северо-востоку от города То-машов. Около 14 часов неожиданно для русских завязывается сражение у р. Золотая Липа. Столкновение IX и VI австрийских и XIX русского корпусов постепенно разрастается в большое встречное сражение, называемое в австрийских источниках сражением у Комарова, в русских – Томашовским.

4-я пехотная дивизия, находившаяся у Бишофсбурга, была внезапно[41] атакована подошедшими с северо-востока германскими войсками и отброшена к Шопенгену.

Русские армии подошли ко Львову. Готовится решительное наступление. Подготовка операции сопровождается перегруппировкой войск. Австрийцы всеми силами пытаются приостановить наступление русских; спешно подтягивая резервы. Австрийской авиации поставлена задача разведать передвижения и коммуникации русских, а также места расположения их штабов, аэродромов и артиллерийских позиций. Австрийские летчики в эти дни развернули активную деятельность, занимаясь не только разведкой, но сбрасывая попутно небольшие бомбы и многочисленные стрелы. Средств помешать им в этой работе у русских практически не было.

27 августа – Директива германского командования о порядке преследования союзных армий – «немедленно наступать к французской столице».

В районе Мондидье начинает формироваться новая французская армия (Лотарингская, она же Соммская, она же Парижская, она же 6-я французская].

Французское командование рассылает в войска «Указание для употребления артиллерии», в котором требует обеспечить полную связь между пехотой и артиллерией. Далее в указании говорится: «Наконец, следует подражать нашему противнику, широко применяющему аэропланы для подготовки своих атак. Эти аэропланы летают над местностью впереди фронта и дают возможность артиллерии брать под обстрел на максимальную дальность ее орудий наши сосредоточения и наши колонны, так что мы не можем даже приблизительно определить расположение батарей.

Теперь, когда мы вошли в соприкосновение с противником на всем фронте армий, число самолетов, необходимых для стратегической разведки, сильно сократилось. Таким образом, командующие армиями впредь отдадут в распоряжение командиров армейских корпусов и резервных дивизий некоторое количество аэропланов, которые будут применяться для следующих задач:

1. Отыскивать цели;

2. Давать батареям все необходимые сведения для производства стрельбы.

Опыты, произведенные в этой области в течение нескольких лет, достаточно многочисленны, чтобы в каждом армейском корпусе или резервной дивизии командующий артиллерией мог, после получения сведений от службы авиации, принять необходимые исполнительные меры.

Главнокомандующий Жоффр».

Любопытное свидетельство. И это несмотря на то, что французы первыми начали активно применять аэропланы для корректирования огня артиллерии; у русских и германских войск этим занимались преимущественно привязные аэростаты. Здесь любопытно привести свидетельство командующего германской авиацией Гёпнера: «Первые артиллерийские стрельбы в Германии с участием летчиков были проведены при артиллерийской школе в октябре 1912 г., а затем весной 1913 г. Три офицера артиллериста получили специальную подготовку по этому делу… Дальнейших шагов в этом направлении вплоть до начала войны сделано у нас не было…»

И у него же в другом месте: «В конце 1912 г. главная инспекция нашей артиллерии указывала, что „преимущество Франции в деле применения аэропланов для нужд артиллерии надо рассматривать в известной мере как компенсацию ее отсталости в области тяжелой артиллерии“».

Французы предпринимают атаку на Сен-Кантен с целью прикрытия отхода основных сил.

Восточноевропейский театр

6-я австрийская армия предпринимает попытку окружения 5-й русской армии.

Из письма Нестерова жене: «Дорогая Диночка!.. Мы уже три дня за границей в Бродах. Сегодня переходим еще глубже ко Львову. Все мы здоровы, кроме Гавина, которого со вчерашнего дня не дождались. О судьбе его никто не знает, по всей вероятности, попал в плен. Вчера мне сообщили бумагу о награждении меня орденом Владимира 4-й степени за мирное время… Живем мы в помещичьем доме как баре, но работа у нас тяжелая. Вчера вечером был в штабе армии и ездил на передовые позиции, наблюдал первый раз бой. Был большой бой, картина очень сильная, впечатление такое получается, что приходишь к заключению о бессмысленности войны. Раненые идут спокойно, с чувством исполненного долга и безропотно. В тылу, где мы помещаемся, до сих пор этого не было видно, поэтому о войне не думалось. Ну, целую тебя… Твой Петя».

К вечеру на участке от Каменки до Дунаева обстановка для русских складывалась благоприятно; более восьми австрийских дивизий отступили, неся большие потери.

Выписка из журнала о боевых действиях: «…13-го авг. в 7 час. 20 мин. утра военный летчик штабс-капитан Гавин, с наблюдателем, причисленным к Генеральному штабу поручиком 168 пех. Миргородского полка Рихтером на Ньюпоре № 45 с мотором ГНОМ 70 HP вылетел на разведку укреплений г. Львова. Над Львовом аппарат был подбит шрапнелью в левое крыло, причем одновременно остановился мотор; ввиду этого был сделан вынужденный спуск в районе, занятом австрийскими войсками. Дабы не дать аппарат неприятелю – аппарат был подожжен, а сам летчик с наблюдателем направились к русской армии. Пройдя от аппарата небольшое расстояние, они увидели, что аппарат был охвачен пламенем. Летчики благополучно возвратились. Подан акт об исключении аппарата за № 121». По дороге летчики взяли в плен австрийского солдата, который «оказался хорошим проводником».

Телеграмма из штаба 3-й армии командиру IX корпуса: «Случаи стрельбы по своим аэропланам продолжаются, несмотря на ясные признаки, сегодня был обстрелян летчик капитан Нестеров сборной командой 42-й пехотной дивизии близ деревни Ясиновице, телеграфной командой шестого саперного батальона, частями 128-го Старооскольского полка у Злочева. Аппарат прострелян в нескольких местах. Прошу принять самые энергичные меры, чтобы прекратить эту беспорядочную стрельбу по своим аэропланам. Драгомиров».

В районе 2-й русской армии летчики XIII корпусного авиаотряда доносят командиру о приближении с севера германского корпуса. Однако командир XIII корпуса, имевшего задачей продвижение в сторону Алленштейна, ожидал прибытия в качестве подкрепления IV корпуса и посчитал, что летчик ошибся в определении принадлежности корпуса. Подобные ошибки действительно происходили, и это являлось одной из проблем воздушной разведки первых месяцев войны. На всякий случай посланный в этом направлении конный разъезд не вернулся. Также по неизвестным причинам не вернулся и посланный в этом направлении аэроплан. Еще через некоторое время русский корпус неожиданно был атакован с севера и отошел в беспорядке.

28 августа– Начало сражения на Маасе. Бои на путях к Ретелю. Столкновение у Гиза. Продолжение сражения у Сен-Кантена.

Командующий 4-й германской армией вновь предлагает своим правофланговым корпусам форсировать победу, стремясь выходом к Вандрес обрушиться на тылы 4-й французской армии, все еще продолжающей удерживаться на западном берегу Мааса. Но французам удается подтянуть на свой левый фланг еще одну, 52-ю резервную дивизию. Чтобы парировать эту новую угрозу, командир VIII германского корпуса перебрасывает часть 15-й дивизии на правый берег реки в район Вивьер. Здесь еще с утра заняла позиции германская тяжелая артиллерия, огонь которой заставил французов податься назад. Тем не менее в течение всего дня 16-я германская дивизия бездействовала, VIII резервный корпус атакует противника, но, встреченный сильнейшим огнем французской артиллерии, вынужден к концу дня отвести свои части на исходные позиции; XVIII корпусу удается продвинуться на линию восточнее Рокур – Флаба, где его части окапываются; XVIII резервный корпус выходит на линию Ионк – Бомон, VI корпус остается на месте.

В 17 часов авиация сообщает командованию 4-й германской армии об отходе французов. В 21 час 30 минут германским корпусам отдается приказ о преследовании противника: XVIII корпусу в направлении Сапонь, XVIII резервному корпусу – на Безас.

В 8 час. 30 мин. генерал Монури узнает, что вся 1-я германская армия отступает к северу перед фронтом 5-й французской армии. Ряд сильных колонн противника в движении на дорогах к Марне. В 10 час. 20 мин. авиаторы сообщают о скоплении крупных масс противника южнее Ферте-Милон. В 13 час. 15 мин. Монури, оценивая таким образом, сложившуюся обстановку, как отступление 1-й германской армии к северу вдоль р. Урк, приказывает возобновить наступление с «крайней энергией по всему фронту».

Германский флот предпринимает попытки прорвать установленную британскими военно-морскими силами морскую блокаду. На подступах к Гельголандской бухте происходит бой английской крейсерской эскадры адмирала Битти с германскими крейсерами; немцы несут крупные потери: три легких крейсера и один эскадренный миноносец потоплены; англичане не потеряли ни одного корабля.

Восточноевропейский театр

XIV корпус 4-й австрийской армии сбил XVII корпус 5-й русской армии, еще два фланговых корпуса русских отброшены, а центральные взяты в полукольцо. 8-я и 3-я русские армии выигрывают сражение у р. Золотая Липа.

Подбит вылетевший на разведку аэроплан 9-го авиаотряда 3-й армии, управляемый Войткевичем. Телеграмма из штаба 3-й армии командиру XI корпуса: «Вчера утром Старооскольским полком был обстрелян при спуске в Злочеве летчик штабс-капитан Нестеров, сегодня при спуске летчики штабс-капитан Плотников и поручик Войткевич в районе Скварова были расстреляны частями вверенного Вам корпуса, в том числе вторично Старооскольским полком. Расстрел продолжался после спуска с дистанции 300 шагов[42], прошу распоряжения производстве расследования. Рузский».

Подобные истории происходили тогда на всех фронтах. Быть может, наиболее яркой иллюстрацией этого феномена является признание Рихтгофена: «Я был совершенно не в курсе деятельности нашей авиации, но каждый раз при виде летчика сердце мое трепетало. Разумеется, при этом я и понятия не имел, немецкий аэроплан я вижу или вражеский, а уж о таких тонкостях, как кресты на наших машинах и круги на вражеских, не мог и подумать. В результате мы все палили по любому появлявшемуся аэроплану».

Район Танненберга. С германской стороны капитан генерального штаба XVII армейского корпуса доставил с воздушной разведки сведения о благополучном совершении прорыва корпуса в тыл русских. 43-й авиаотряд установил, что на путях к западу, кроме уже известного левого крыла нет никаких новых русских войск, которые могли бы препятствовать обходу, направленному в тыл русских на Вилленберг.

Германский цеппелин подверг бомбардировке станцию Млава (Восточная Пруссия), занятую русскими войсками. По свидетельству одного из летчиков, рано утром «…цеппелин начал уже кидать бомбы, причем одна из них попала в зал I класса вокзала, пробила крышу и разорвалась, а другая бомба была брошена на полотно железной дороги, на место высадки одного из эшелонов. На месте оказалось несколько трупов… Всего сброшено было десять бомб».

Цеппелин был сбит русской артиллерией.

29 августа – Французы оставили верхний Эльзас. В районе Ретеля сформирована армейская группа генерала Фоша. Бой у Гиза. Сражение у Сен-Кантена. Бой на р. Сомме между 1-й германской и 6-й французской армиями.

Осада французской крепости Мобеж

1-я германская армия готовится к наступлению на англичан, правый фланг которых, по расчетам германского штаба, находится южнее Ля-Ферте – Милон. Однако, когда левофланговый IX корпус армии, двигавшийся в южном направлении, уже проходил Ля-Ферте, командир корпуса получил донесение летчика, что левый фланг французских войск, силой около 3-х армейских корпусов стремится почти параллельно направлению движения германских войск к переправам через Марну восточнее Шато-Тьерри и что арьергарды французов в районе Брена и Фима только еще выступают. Германский генерал Кваст решил использовать продвижение вперед своих войск и самостоятельно двинуться на Шато-Тьерри.

Из телеграммы графа Игнатьева в Россию: «16/29 августа 1-я правофланговая германская армия, имея уступом слева 2-ю армию, стремительно и безостановочно двигаясь на Париж, достигнув Сен-Кантена сегодня утром, стала проникать еще более на запад, стремясь захватить переправы на Сомме, обороняемые англичанами. Немецкий кавалерийский корпус направляется на Шольн, где он должен был сегодня натолкнуться на значительные французские силы. 5-я французская армия, сосредоточенная за р. Уазой, перешла в решительное наступление во фланг обходящим немецким колоннам в направлении Сен-Кантена. Общее руководство этой решительной операцией принял на себя сам генерал Жоффр. На всех остальных фронтах ведутся кровопролитные бои, приближающие нас, на мой взгляд, к концу первого периода войны».

Восточноевропейский театр

8-я армия Гинденбурга окружила центральные корпуса 2-й русской армии. Вечером остатки двух окруженных русских корпусов втянулись в Грюнфлисский лес и предприняли попытку прорыва.

Аэроплан 14-го германского авиаотряда заметил русскую колонну которая шла в тыл сражающегося под Нейденбургом I армейского германского корпуса. Летчик дал знать об этом, выкинув донесение с вымпелом; благодаря этому германским командованием были приняты срочные меры, позволившие отразить корпус, идущий на выручку русским, попавшим в мешок у Танненберга.

8-я и 3-я русские армии завязывают сражение с австрийцами у р. Гнилая Липа.

30 августа– Генерал Клюк производит отклонение 1-й армии с юго-западного направления (на Нижнюю Сену в обход Парижа с запада) на южное направление (восточнее Парижа, к р. Уазе, на линию Компьен-Нуайон). Из телеграммы графа Игнатьева в Россию: «17/30 августа обходящая левый фланг германская армия неудержимо двигается на Париж, делая переходы в среднем около 30 км, и к вечеру этого дня достигла линии Морейль, Руа, Нуайон. Против Мобежа оставлены резервные войска. На мой взгляд, вступление немцев в Париж вопрос уже дней, так как французы не располагают достаточными силами, чтобы перейти в контратаку против обходящей группы без риска быть отрезанными от остальных армий. В силу той же причины удачная контратака корпусов 5-й армии против гвардии и X корпуса не могла быть развита сегодня ввиду решительно веденного наступления двух саксонских корпусов против IX французского корпуса; немецкая гвардия и X корпус понесли громадные потери, так как находились все под огнем трехсот французских полевых орудий. На восточном лотарингском участке фронта утомление обоих противников в связи с громадными потерями привело сегодня к канонаде без особо важных столкновений. I баварский корпус отправлен в Мюнхен для полного переформирования вследствие потерь, достигших 75 %. За 5-й германской армией открыты две новые резервные сводные дивизии, составленные из эрзац-батальонов разных корпусов».

Над Парижем появились два германских аэроплана «Таубе»[43]. Германские летчики сбросили несколько бомб на собор Парижской Богоматери, затем флаг с надписью: «Мы взяли Антверпен[44], скоро очередь дойдет и до вас!» Публика рукоплескала французским солдатам, стрелявшим по аэропланам из митральез.

Одного германского «Таубе», бомбившего Париж, с легкостью догнал английский «Бристоль» и стал прижимать его сверху, не давая возможности германскому пилоту Вернеру применить против него единственное на то время противосамолетное оружие – бомбу. Вернер и его наблюдатель начали палить по англичанам из личного оружия, англичане ответили тем же. «Пули жужжали вокруг. Так длилось полчаса», – рассказывал затем Вернер. Тут к англичанам присоединился французский «Блерио», который «с ужасающей быстротой… бросался то вверх, то вниз, и яркие вспышки говорили о непрерывных выстрелах», – писал американский корреспондент. В конце концов, немцы предпочли сдаться на милость победителей.

Другому самолету, управляемому пилотом Францем фон Хиндессеном, удалось вернуться домой.

Таким было первое боевое столкновение авиаторов, закончившееся пленением германских пилотов.

Восточноевропейский театр

2-я армия генерала Самсонова терпит поражение, два русских корпуса пленены. Генерал Самсонов застрелился.

Командование 8-й германской армии, принявшее было решение об оставлении Восточной Пруссии, воспользовавшись пассивностью войск 1-й русской армии, быстро перегруппировало свои войска, направив их против 2-й армии. В результате германские войска окружили и разгромили два выдвинувшихся вперед корпуса 2-й русской армии (XIII и XV]. Окружение и разгром этих двух русских корпусов во многом стали возможны именно благодаря данным германской воздушной разведки. Остальные корпуса русских отошли из Восточной Пруссии.

Германская авиация непрерывно следила за всеми передвижениями русских войск, и ее данные внимательно изучались германским командованием. Летчики своевременно вскрыли передвижение и концентрацию 2-й русской армии. Им удалось также своевременно вскрыть движение русских дивизий в тыл I германского армейского корпуса. Несколько дней спустя Гинденбург, награждая военного летчика Зигерта, руководившего действиями германской авиации на этом участке фронта, скажет: «Не будь летчиков – не было бы и Танненбергской победы». В этой фразе запечатлелся первый действительный восторг от деятельности авиационной разведки, намного превзошедшей осторожные ожидания генералитетов.

Гинденбург: «Танненберг! Это слово пробуждает тяжелые воспоминания для могучего немецкого рыцарства, боевой клич побеждающих славян, память об этом все еще свежа в истории, несмотря на то, что прошло более пятисот лет».[45]

Из донесения Нестерова: «Вследствие неисправности двухместного аппарата я в 9 час. 30 мин. вылетел без наблюдателя на одноместном Моране. Близ с. Унтервальден идет артиллерийский бой. Наши позиции полукругом между Якторов – Полухов. Под нашим огнем горят деревни Станимирж, Куровице. Австрийцы заняли высоты и лес юго-западнее железной дороги. Бивак части около полка пехоты к юго-западу Поджарков и видимо пехота в резервных колоннах в разбросанном виде в долине между высотами 398 и 363 протяжением около 2 верст…»

31 августа – Завершение боев на Маасе. 4-я французская армия отходит за р. Эн.

Мольтке одобряет решение Клюка и 1-я армия устремляется в погоню за отходящей английской армией, изменяя направление своего движения с южного на юго-восточное.

Из телеграммы графа Игнатьева в Россию: «18/31 августа положение резко ухудшилось. Англичане, отступавшие все последние дни за французские войска, занимали линии Суассон, Компьен, однако при известии о наступлении немцев неожиданно покинули позиции, оголив совершенно левый фланг 5-й французской армии, расположенной вокруг Лаона. Правофланговая немецкая армия, по-видимому, свернула с направления Парижа и предприняла глубокий обход левого фланга французских армий, центр коих занимал вчера линию Лаон, Реймс, Верден. На лотарингском участке Восточного фронта – без перемен».

Восточноевропейский театр

Австрийцы терпят поражение у р. Гнилая Липа.

Авиация 3-й русской армии выполнила три боевых полета. Штабс-капитан Воротников с наблюдателем штабс-капитаном Плотниковым добыли в этот день важные сведения – установили направление отхода австрийских войск на Львов. Другой аэроплан повредили, и разведка была прекращена. Летчик Мрочковский и наблюдатель Лазарев из разведки не вернулись. В 11-м авиаотряде осталось всего два исправных аэроплана. Однако летчики 3-й армии отлично справлялись со своими задачами.

На правом крыле Юго-Западного фронта, в 4-й и 5-й русских армиях, воздушная разведка не справлялась со своими задачами. Русское командование не имело ясного представления о силах и группировке противника. Так, например, отсутствие должной организации воздушной разведки привело к тому, что не были своевременно обнаружены стратегическое развертывание 1-й австро-германской армии и ее выход из Танневских лесов. А при сражении у Красника 4-я русская армия, намечавшая охват левого фланга австрийских войск, сама оказалась под угрозой охвата своего правого фланга и вынуждена была вместо широко задуманного наступления перейти к обороне.

Не лучшим образом обстояло дело и на фронте 5-й русской армии. Так, сражение у Томашова фактически было выиграно войсками 5-й армии и австрийцы начали отступление. Однако командование русской армии, не имея данных воздушной разведки, вместо развития наступления приняло решение об отходе «на три перехода».

Первый месяц войны закончился. Наиболее значительными событиями месяца были гибель русской армии Самсонова и бомбардировка Антверпена.

Окончательно утвердилась за авиацией ее важнейшая задача – оперативная разведка. Ранее командование фронтов и армий основные задания по разведке глубокого тыла противника возлагало на конницу, проникавшую иногда на сотни километров в глубь территории противника, а авиацию рассматривало лишь как средство ближней разведки и связи в радиусе 100–120 км. Однако после первых же разведывательных полетов выяснилось, что авиация способна гораздо быстрее, точнее и документированнее, чем конница, доставлять все необходимые сведения командованию.

Гёпнер: «Несмотря на величайшее самопожертвование, – баварская кавалерийская дивизия потеряла уже в августе 1400 коней и лучших начальников патрулей, – кавалерии не удавалось проникнуть более чем на 15 км в расположение противника… На левом фланге командование принимало решения, основанные почти исключительно на донесениях летчиков… Донесения летчиков позволили 6-й армии в Лотарингии выйти из-под удара превосходящих сил противника и тотчас же остановиться, как только приостановилось наступление противника. Донесения летчиков сыграли также значительную роль в принятии решения начать сражение в Лотарингии…»

Поражение 2-й русской армии генерала Самсонова в большой мере явилось следствием пренебрежения русского командования к данным авиаразведки, своевременно вскрывшей движение корпуса Макензена в обход правого фланга армии и предупредившей о сосредоточении противника на флангах русской армии.

Также французская авиационная разведка вскрыла концентрацию германских войск у бельгийской границы, что позволяло своевременно раскрыть замысел германского генерального штаба – нанесение удара через Бельгию. Однако французское военное командование скептически отнеслось к этим данным авиаразведки, посчитав, что летчики преувеличивают, и половина германской армии не может быть сосредоточена у Бельгии.

Авиация в военной массе продолжала еще восприниматься весьма скептически, и только наиболее передовые военные уже по результатам этого месяца поняли все превосходство авиационной разведки над всеми прочими видами.

Вот что писал генерал Брусилов о первых днях войны: «Воздушная разведка вследствие недостатка и плохого качества самолетов была довольно слабая, но, тем не менее, то, что мы знали, получалось главным образом через ее посредство: агентов шпионажа у нас мало и те, которых мы наскоро набрали, были плохи. Кавалерийская разведка проникнуть глубоко не могла, так как пограничная река Збруч была сплошь и густо занята неприятельскими пехотными заставами…»

Конечно же, конница и агентурная разведка продолжали свою работу. Но авиация теперь уже начала выполнять задачи не только тактической разведки фронта и прифронтовой полосы, но и глубокой разведки тыла, проникая на 300–400 км в глубь территории противника.

Поначалу разведка носила визуальный характер. На первом этапе войны при средних условиях видимости и почти полном отсутствии маскировки можно было наблюдать невооруженным глазом с высоты до 600 м отдельных людей, с высоты 1200–1500 м – группы людей, с высоты 2500–3000 м – колонны войск. Особо срочные результаты визуальной разведки передавались наземным частям с помощью вымпела, сбрасываемого летчиком в расположении своих войск. В отдельных случаях уже начинали применяться и фотокамеры (Нестеров, Мачавариани и др.] Даже при таких примитивных способах организации дела штабы армии получали от корпусных и армейских авиаотрядов ценнейшие сведения о противнике.

Но в первый же месяц войны авиация успела проявить себя в качестве не только эффективного разведывательного средства, но также бомбардировочного, корректировочного и истребительного, хотя и в значительно меньшей степени. В первые дни войны провел бомбардировку железнодорожного узла в Меце французский военный летчик Сен-Бри. Также французский военный летчик Адольф Пегу, испытывая новый аппарат, попутно разбомбил железнодорожное депо на германской территории и аэростат-корректировщик, использовав в общей сложности 10 небольших бомб.

В этот первый месяц войны уже произошло два воздушных столкновения, каждое из которых было по-своему замечательным. Первое из них в небе над Парижем, а второе очень похоже еще на одну легенду. В небе над Лондоном британскому пилоту удалось застрелить германского летчика. Последний мертвой хваткой сжал рукоятку управления, в результате чего его аэроплан благополучно спланировал и достался британцам в абсолютно исправном виде.

Также в этом месяце германские и британские авиаторы успели обменяться налетами на штаб-квартиры. Британские летчики разбомбили полевую резиденцию кайзера Вильгельма, однако по счастливой для германцев случайности кайзер всего за 20 минут до этого выехал на другую квартиру. Бомбы разнесли в клочья автомобиль и замешкавшихся адъютантов. Вскоре после этого, после тщательной разведки с помощью тайных агентов, германские авиаторы совершили налет на загородную виллу бельгийского короля Альберта, но все бомбы угодили в сад.

Однако все эти бомбардировки с аэропланов имели пока что лишь моральное значение, гораздо больше ущерба принесли бомбардировки с дирижаблей, но и они практически не оказывали серьезного влияния на ход боевых действий.

Летчики продолжали искать средства для воздушной борьбы. Нестеров еще накануне войны оснастил свой аэроплан якорем, подвешенным на конце 20-метрового троса. Идея заключалась в следующем: подлететь к неприятелю сзади и сверху, зацепить якорем крыло или хвостовое оперение и вывести его машину из равновесия. Кроме того, Нестеров считал, что, получив превосходство в воздухе по высоте, можно, искусно маневрируя, прижать противника к земле и принудить его опуститься в расположении русских. Для борьбы с дирижаблями и аэростатами Нестеров укрепил на хвосте своего аэроплана пилу; он предполагал вспарывать ею оболочки воздушных кораблей. Затем он прицепил под самолетом на длинном стальном тросе грузик, выпуская который в нужный момент, рассчитывал опутать тросом винт вражеской машины и заставить ее приземлиться. Другой способ, более опасный, но также выполнимый, состоял, по мнению Нестерова, в прямом нападении на противника – достаточно «чиркнуть» колесами своей машины по центроплану или крылу противника, чтобы сбить его. Нестерову указывали на опасность подобного маневра, но он считал, что при умелом исполнении здесь нет большого риска. Пытался Нестеров добиться и установки на своем аэроплане пулемета для стрельбы поверх винта. Но получить пулемет ему не удалось: «военным летчикам пулемет по штату не положен».

ГВТУ (Главное военно-техническое управление) русской армии представило Генеральному штабу в августе месяце следующие соображения относительно военного применения авиации: «На первом месте должна стоять задача разведки, если эта задача будет заслонена погоней за превращением аппаратов в средства воздушного боя, то может случиться… что ни та, ни другая задача не будет достигнута». С начала войны верховное командование русской армии не придавало никакого значения воздушному бою. И даже уже в ходе войны, когда ГВТУ представило в Генеральный штаб соображения о возможных видах боевого применения самолетов, мысль о воздушном бое не встретила поддержки в высших военных кругах. Руководители Генерального штаба особенно подчеркивали в своем заключении, что «мысль о том, что во время войны придется раньше всего сразиться, чтобы овладеть воздухом, едва ли верна, это значило бы поставить на карту воздухоплавательные средства и при том без надобности». Поэтому никаких мероприятий по вооружению самолетов в России не проводилось.

Но столкновения и смертельная борьба между крылатыми людьми неизбежно должны были возникнуть. И, помимо создания зенитной артиллерии, лучшим средством борьбы с авиацией противника могла стать только хорошо организованная собственная авиация.

Отдельные летчики и конструкторы, предвидя возможность воздушного боя, еще накануне войны различным образом готовились к таким столкновениям. Затем при встрече с противником уже во время военных действий отдельные летчики пытались стрелять из пистолетов, но при скорости полета 100–115 км/час такая стрельба оказалась совершенно безрезультатной.

Просьбы русских авиаотрядов дать им хотя бы немного пулеметов отклонялись под предлогом, что это оружие не положено по штату летным подразделениям. Экипажам предлагалось брать в полет крупнокалиберные пистолеты. И это несмотря на то, что еще в феврале 1911 г. по представлению Шишкевича начальник русского Генштаба Я. Г. Жилинский испрашивал у военного министра Сухомлинова разрешения передать первые 30 легких пулеметов «Виккерс» в авиаотряды. Сухомлинов ответил согласием и первые 6 пулеметов были установлены 18 июля 1911 г. в 8-й авиационной роте на «Фарманах-15».

А с 31 июля по 6 августа 1913 г. поручик Поплавко совершил 19 полетов с пулеметом «Максим» весом 18,4 кг на аэроплане с максимальной скоростью 90 км/час и потолком 1300–1500 м, в зависимости от веса летчика и наблюдателя. «Происходили задержки из-за перекоса патронов, который получался оттого, что при полете ветром ленту отбрасывает… Общее заключение: 1. Стрельба с аэроплана возможна; 2. Произведенные опыты не дают возможности дать заключение о действительности огня с аэроплана; 3. Опыты в этом направлении желательно продолжить…»

Весной 1914 г. пилот А. Габер-Волынский испытал самолет «Фарман-16» с бронированной кабиной и пулеметом «Максим» (он весил 21 кг).

Мачавариани: «Установка пулемета увеличила вес и значительно снизила потолок аэроплана. Снизилась и скорость, так как пулемет и приспособления для его установки увеличили лобовое сопротивление. А снижение высоты и скорости полета повышало вероятность поражения аэропланов ружейным и пулеметным огнем наземных войск. Пришлось прекратить попытки вооружения аэропланов. Оно стало возможным с появлением более совершенных машин и облегченных пулеметов».

Эта ситуация была характерна не только для России, где и по сю пору многое создается по принципу «голь на выдумки хитра».

Зигерт: «При первых боевых полетах нам вручались автоматические пистолеты с удлиненным прикладом. Теперь покажется диким, если сказать, что я лично во время полета над Бельфором в августе 1914 г. имел единственным оружием карабин, на ствол которого мною был надет граммофонный рупор, чтобы при встрече с неприятелем застращать его хотя бы этим видом. Позднее стали применяться датские Мадзен-мускеты и 25-ти зарядные маузеры».

Однако «маузер» при стрельбе в сторону, противоположную движению аэроплана, плохо выбрасывал гильзы из-за ветра сзади, и его часто заклинивало. «Виккерс» приходилось приспосабливать таким образом, чтобы водяное охлаждение заменить воздушным.

Даже облегченный пулемет «Льюис», который с начала сентября стали устанавливать в британских ВВС, далеко не снимал проблем. Стрелять приходилось поверх винта. Гашетка, правда, находилась на ручке управления, но перезарядка требовала быстрых манипуляций одной рукой: нужно было наклонить к себе казенную часть и сменить диск. Противник мог различным образом использовать эту вынужденную задержку.

velib.com

Битва при Танненберге — это… Что такое Битва при Танненберге?

Битва при Танненберге
Первая мировая война
Русско-германский фронт 23–30 августа, 1914
Дата	26-30 августа 1914 года
Место	вблизи Танненберга, к юго-западу от города Алленштейн, Восточная Пруссия
Итог	Тактическая и стратегическая победа Германии
Стороны
Командующие
Силы сторон
153 тыс. бойцов, 728 орудий, 296 пулеметов 191 тыс. бойцов, 612 орудия, 384 пулеметов
Потери
30 тыс. убито и ранено 40 тыс. убито и ранено, 50 тыс. попало в плен в том числе 9 генералов.

Битва при Та́нненберге^[1] (26-30 августа 1914 года) — крупное сражение между русскими и германскими войсками в ходе Восточно-Прусской операции Первой мировой войны.

Генерал Самсонов

В российской историографии данное сражение известно как «самсоновская операция», «самсоновская катастрофа», «операция Гинденбурга».^[2][3]

Исторические предпосылки

План Шлиффена (План закрывающейся двери), положенный в основу немецкой стратегии, с которой Германия начинала Первую мировую войну, исходил из предположение, что «паровой каток» русской армии будет пущен в ход с задержкой, необходимой для её мобилизации. Предполагалось, что за это время немецкая армия сумеет нанести Франции тяжёлое поражение и овладеть Парижем. Однако русская армия неожиданно быстро начала наступление на Восточном фронте, что заставило Германию ослабить нажим на Францию, отозвав некоторые части с Западного фронта.

Русское наступление осуществлялось силами двух армий. От Ковно (Каунас) шла Неманская армия под командованием генерала П. К. Ренненкампфа, а из междуречья Нарева и Вислы — Наревская армия, под командованием генерала А. В. Самсонова. 8-я германская армия под командованием генерал-полковника Притвица 20 августа потерпела поражение в бою под Гумбиненом. В результате Притвицу пришлось начать отступление и оставить всю территорию к востоку от Вислы. Создалась угроза потери Восточной Пруссии. Притвиц был отстранён от командования и кайзер назначил командующим находившегося с 1912 года в отставке генерала Пауля фон Гинденбурга. Начальником его штаба был назначен генерал-майор Эрих фон Людендорф, хорошо показавший себя при осаде и захвате Льежа. Гинденбург считался знатоком Восточной Пруссии, поскольку в свободное время, находясь на пенсии, изучал местность и проигрывал возможные варианты боевых действий.

Ход битвы

В ночь на 21 августа ХХ корпус передвинулся ближе к Млавскому направлению (к Нейденбургу), но его сил даже с крепостными гарнизонами было, по мнению германского командования, недостаточно, чтобы задержать опасное продвижение русских между расположением ХХ корпуса и р. Вислой. Приходилось принимать меры к образованию здесь сильного кулака, к чему и было приступлено в ночь на 21-е. Сюда начали перебрасываться по железной дороге: I корпус — через Диршау и Грауденц к Госслерсгаузену, а потом в Дейч-Эйлау. Этим способом надеялись к 26 августа собрать против левого фланга Наревской армии группу в 7 дивизий (I и XX корпуса, в том числе и крепостные войска), которая задержит русских и даст возможность выйти из готового мешка остальным частям 8-й армии (I резервный и XVII корпуса и 1-я кав. дивизия). Таким образом, первый шаг, который впоследствии способствовал выполнению манёвра против армии Самсонова, был сделан ещё в ночь на 21 августа. Необходимо подчеркнуть, что этот шаг предпринимался в целях исключительно оборонительных.

21 августа принесло германцам радостные вести о том, что Наревская армия своим левым флангом совсем не продвигалась, правым продвигалась весьма медленно, а Ренненкампф стоял на месте. В штабе армии вновь начинает преобладать дух активности, и сосредоточиваемой у р. Вислы группе придают уже характер оборонительно-наступательный, рассчитывая через 2-3 дня атаковать здесь русских, направляя движение по обе стороны Гильгенбурга и предполагая иметь дело с 2-2,5 корпусами русских.

Вслед за тем у Притвица рождается мысль с подобной же целью использовать группу своих корпусов, отступавших походным порядком. 22 августа он писал: «Если неприятель потеснит ХХ корпус, то с резервным и ХVII корпусами атаковать противника с востока во фланг».

Но в этот день Притвиц был заменён Гинденбургом с начальником штаба Людендорфом. Почва для манёвров нового командования была, таким образом, достаточно подготовлена, а перехватываемые радио русских в связи с плохой системой управления в штабе русского Северо-западного фронта и обеих армий довершили благоприятную для Гинденбурга обстановку. Всё зависело в дальнейшем от взаимодействия двух армий Северо-западного фронта и, в частности, от активности 1-й армии Ренненкмпфа.

26 августа все германские силы, находившиеся восточнее р. Вислы, присоединились к ХХ корпусу. 11,5 пехотных дивизий должны были принять участие в решительной операции против 9 русских, и только 1,5 дивизий пехоты (резерв Кёнигсбергского гарнизона, 2-я ландверная бригада) и 1-я кав. дивизия были оставлены против 1-й армии.

Судьба Самсоновской армии, тяжеловесной по своему характеру, измученной и голодной, официально уже перешедшей на довольствие только местными средствами, с корпусами, лишёнными вследствие полного расстройства тыла широкой маневренной способности, была предрешена. Её могли спасти или энергичные и правильные действия Ренненкампфа, или хорошее управление. Отсутствие того и другого только ухудшило это положение.

Вечером 29 августа в окружении оказались: 13 и 15 армейские корпуса, точнее 17 пехотных полков трёх пехотных корпусов в беспорядке сгуппировавшихся в районе Яблонкен, Орлау, Коммузинский лес.

В этом сражении русские разбили 6-ю и 70-ю ландверные бригады у Госс-Бессау и Мюлена, ландверную дивизию Гольца, 3-ю резервную дивизию под Гогенштейном, 41-ю пехотную дивизию под Ваплицем, 37-ю пехотную дивизию под Лана, Орлау, Франкенау; наконец, они нанесли поражение 2-й пехотной дивизии под Уздау, но отдельные успехи русских не были увязаны в общую победу. Цепь победоносных боёв отдельных русских полков и дивизий вылилась в поражение шести дивизий. Германцы же терпели ряд жестоких поражений в рамках отдельных боёв, но выиграли операцию в Восточной Пруссии.

Окружённые части продолжали вести бои до 31 августа, пытаясь выйти из окружения.

Германское командование не имело никаких оснований венчать себя лаврами Ганнибала и провозглашать «Танненберг» новыми «Каннами», но дело не в форме, по которой были разбиты 5 русских дивизий, а в том, что сами по себе «Канны» явились последним, случайным и при этом не главным этапом армейской операции 8-й германской армии.

Русские войска в конечном результате потерпели поражение не столько от германских войск, сколько от своих бездарных высших начальников. Своей боевой службой войска восполняли оперативную немощь высших штабов и начальников, расплачиваясь потерями и поражениями.

Значение

Угроза захвата Восточной Пруссии была устранена.

Мемориал у Танненберга

Стремление немецких политиков символически привязать битву при Танненберге к Грюнвальдскому сражению, произошедшему в этих местах 500 годами ранее, привело к созданию масштабного Танненбергского мемориала с могилой президента Гинденбурга.

Во время Второй мировой войны, при приближении советских войск, по приказу генерала Рейнгардта немцы сами взорвали мемориал, чтобы не допустить его осквернения, а останки Гинденбурга и его супруги, вскрыв их саркофаги, вывезли в надёжное место.^[4]

В литературе

Пока наша четвёртая армия сдерживала напор австрийцев, наша первая и вторая армия вторглась в восточную Пруссию, идя прямым путем в расставленную ей Гинденбургом ловушку. Вторая армия состояла частью из гвардейских полков, лучших русских частей, являвшихся в течение десятилетий главной опорой императорского строя и теперь посланных «спасать Париж». Под Сольдау наша вторая армия была уничтожена, и её командир генерал А. В. Самсонов пустил свою последнюю пулю в лоб, чтобы избежать позора плена. Париж был спасен гекатомбой русских тел, павших в Мазурских озёрах. Мировое общественное мнение предпочло зарегистрировать эту битву в качестве «Победы Жоффра на Марне»!

Примечания

Литература

• Бучинский Ю. Ф. Танненбергская катастрофа. Дневник участника боев в Восточной Пруссии в Августе 1914 г., командира 2-го батальона 5 пех. Калужского Императора Вильгельма I-го полка. — 1-е изд. — София, 1939. — С. 52.
• Бэзил Лиддел Гарт. 1914. Правда о Первой мировой. — М.: Эксмо, 2009. — 480 с. — (Перелом истории). — 4300 экз. — ISBN 978-5-699-36036-9
• Барбара Такман. Первый блицкриг. Август 1914 = The Guns of August. — М.: АСТ, 1999. — 640 с. — 5000 экз. — ISBN 5-7921-0245-7
• Катастрофы Первой мировой войны / Под ред. В. Гончарова. — М.: АСТ, 2005. — 768 с. — ISBN 5-1702-9453-0
• Пахалюк К. Восточная Пруссия, 1914—1915. Неизвестное об известном. Калининград, 2008.
• Пахалюк К. Боевые действия в Восточной Пруссии в Первую мировую войну. 2-е изд. Калининград, 2008
• Зайончковский А. Мировая война 1914—1918 гг. В 2-х т. 3-е изд. Военниздат, 1938.

Ссылки

dic.academic.ru

Битва при Танненберге — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Битва при Танненберге
Основной конфликт: Первая мировая война
Русско-германский фронт 23–30 августа, 1914
Дата	26-30 августа 1914 года
Место	вблизи Танненберга, к юго-западу от города Алленштейн, Восточная Пруссия
Итог	Победа Германской армии
Противники
Командующие
Силы сторон
153 тыс. бойцов[1], 728 орудий, 296 пулеметов 191 тыс. бойцов, 612 орудия, 384 пулеметов
Потери
свыше 30 тыс. убито и ранено около 60 тыс. убито, ранено и попало в плен, в том числе 9 генералов.[2]

Битва при Та́нненберге^[3] (26-30 августа 1914 года) — крупное сражение между русскими и германскими войсками в ходе Восточно-Прусской операции Первой мировой войны.

В российской историографии данное сражение известно как «самсоновская операция», «самсоновская катастрофа», «операция Гинденбурга».^[4][5]

Исторические предпосылки

План Шлиффена (План закрывающейся двери), положенный в основу немецкой стратегии, с которой Германия начинала Первую мировую войну, исходил из предположения, что «паровой каток» русской армии будет пущен в ход с задержкой, необходимой для её мобилизации. Предполагалось, что за это время немецкая армия сумеет нанести Франции тяжёлое поражение и овладеть Парижем, а потом всеми силами обрушится на Россию. Однако русская армия неожиданно быстро начала наступление на Восточном фронте, чем поставила Германию в затруднительное положение.

Русское наступление осуществлялось силами двух армий. От Ковно (Каунас) шла 1-я армия под командованием генерала П. К. Ренненкампфа, а из междуречья Нарева и верховья Вислы — 2-я армия, под командованием генерала А. В. Самсонова. 8-я германская армия под командованием генерал-полковника Притвица 20 августа потерпела поражение в бою под Гумбиненом. А во фланг и тыл ей выходила 2-я армия Самсонова.

В результате Притвиц, боясь окружения, решил начать отступление и оставить всю территорию Восточной Пруссии к востоку от Вислы.

Ход битвы

Маневрирование силами 21-25 августа

Поражение при Гумбиннене создало реальную угрозу окружения 8-й германской армии, и вечером 20 августа Притвиц принял решение отступать за Вислу, о чём сообщил в генштаб. Однако этому решению воспротивилась германская Ставка и вопреки плану Шлиффена, который предполагал при неблагоприятном развитии событий на Восточном фронте отступать в глубь Германии, но ни в коем случае не снимать войск с Западного фронта, чтоб гарантированно разгромить Францию и избежать войны на два фронта, приняла решение Восточную Пруссию не сдавать и перебросить в помощь 8-й армии войска с Западного фронта (2 корпуса и конную дивизию).

21 августа Мольтке сместил Притвица и его начальника штаба генерала Вальдерзее и назначил на их место генерал-фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга и генерала Эриха фон Людендорфа. Они прибыли в штаб 8-й армии 23 августа и одобрили план отражения русского наступления на Восточную Пруссию. Было принято решение, оставив 2,5 дивизии против 1-й русской армии Ренненкампфа, быстро, по рокадной железной дороге через Кёнигсберг, перебросить главные силы 8-й армии против 2-й русской армии Самсонова и попытаться разгромить её, до того как она соединится с частями 1-й армии. Однако реализация плана целиком зависела от действий армии Ренненкампфа, чьё быстрое продвижение на запад, по словам Людендорфа, делало бы манёвр немыслимым.

В это время командование Северо-Западным фронтом, обнаружив перед фронтом 1-й армии быстрое отступление немецких войск, решило, что немцы отходят за Вислу, и сочло операцию выполненной, и изменила для неё первоначальные задачи. Основные силы 1-й армии Ренненкампфа были направлены не навстречу 2-й армии Самсонова, а на отсечение Кенигсберга, где по предположению комфронта укрылась часть 8-й армии, и на преследование «отступавших к Висле» немцев. Главком 2-й армии Самсонов, в свою очередь, решил перехватить «отступавших к Висле» немцев и настаивал перед командованием фронта на перенесении главного удара своей армии с северного направления на северо-западное, что привело к тому, что русские армии стали наступать по расходящимся направлениям и между ними образовалась огромная брешь в 125 км. Ставка, в свою очередь, также сочла операцию в Восточной Пруссии в основном законченной и работала над планом наступления в глубь Германии, на Познань, в связи с чем командующему фронтом Жилинскому было отказано в усилении 2-й армии гвардейским корпусом.

Новое командование 8-й германской армии решило воспользоваться образовавшимся разрывом между русскими армиями, чтоб нанести фланговые удары по 2-й армии Самсонова, окружить её и уничтожить.

Поражение русской 2-й армии в Восточной Пруссии

26 августа подошедшие от Гольдапа 17-й корпус Макензена и 1-й резервный корпус Белова с ландверной бригадой атаковали правофланговый 6-й корпус 2-й армии генерала Благовещенского и отбросили его от Бишофсбурга к Ортельсбургу. Две дивизии корпуса потеряли 7500 человек и отступили в полном беспорядке, при этом генерал Благовещенский бросил войска и бежал в тыл. Правый фланг 2-й армии оказался открытым на протяжении десятков километров, но Самсонов не получил информации об этом и 27 августа приказал армии выполнять ранее поставленную задачу.

На левом фланге 2-й армии 27 августа 1-й корпус Франсуа с частью 20-го корпуса (Шольца) и ландвером нанёс удар по 1-му корпусу генерала Артамонова и отбросил его к югу от Сольдау. 23-й корпус генерала Кондратовича понёс потери и отступил на Найденбург (впоследствии — южнее за город). В результате чего, центральные 13-й и 15-й корпуса, дальше всех продвинувшиеся на территорию Восточной Пруссии, оказалась открытыми для ударов во фланг и тыл со стороны немецких корпусов. Самсонов в свою очередь получил от Артамонова неверную информацию о ситуации и запланировал на 28 августа удар силами 13-го корпуса генерала Клюева и 15-го корпуса генерала Мартоса во фланг западной германской группировки, что ещё более усугубило ситуацию.

Для руководства боем Самсонов с оперативной частью штаба армии утром 28 августа прибыл в штаб 15-го корпуса. В результате была потеряна связь со штабом фронта и фланговыми корпусами, а управление армией — дезорганизовано. Приказ штаба фронта об отводе корпусов 2-й армии на линию Ортельсбург–Млава до войск не дошёл. Утром 28 августа Мартос предложил Самсонову немедленно начать отвод центральных корпусов, чтоб вывезти их из-под фланговых ударов, но Самсонов колебался до вечера.

28 августа штаб фронта приказал 1-й армии двинуть вперёд левофланговые корпуса и кавалерию для оказания помощи 2-й армии, но уже вечером 29 августа наступление было остановлено. Жилинский счёл, что 2-я армия согласно его приказу уже отошла к границе. В результате к моменту отхода корпусов 2-й армии пехота Ренненкампфа находилась от них на расстоянии около 60 км, а кавалерия — 50 км.

29 августа отступление пяти русских дивизий 13-го и 15-го корпусов, занимавших центр фронта и попавших под главный удар немецкой армии, проходило под растущим фланговым давлением 1-го корпуса Франсуа и 1-го резервного корпуса Белова. На флангах 2-й армии 1-м и 23-м корпусами германские атаки были отбиты, но в центре в целом русское отступление приняло беспорядочный характер, а пять дивизий 13-го и 15-го корпусов (около 30 тысяч человек^[6] при 200 орудиях) были окружены в районе Комусинского/Конюшинского (Грюнфлисского) леса.^[7] В ночь на 30 августа генерал Самсонов, находившийся среди окружённых частей, застрелился. Генерал Мартос был взят в плен, генерал Клюев пытался вывести войска из окружения тремя колоннами, но две колонны были разбиты, и Клюев отдал приказ о сдаче в плен.

Таким образом, потери 2-й армии составили 6 тыс. убитых, ранено около 20 тыс. (почти все попали в плен), пленных — 30 тыс. (вместе с попавшими в плен ранеными — 50 тыс.), захвачено 230 орудий. Убиты 10 генералов, 13 взяты в плен. Общие потери 2-й армии убитыми, ранеными и пленными — 56 тысяч человек. Немецкие потери, убитыми и ранеными составили 30 тысяч человек.

2-я армия (1-й, 6-й, 23-й корпуса и остатки, попавших в окружение, 13-го и 15-го корпусов) отступила за реку Нарев.

В этом сражении русские разбили 6-ю и 70-ю ландверные бригады у Грос-Бессау (польск.)русск. и Мюлена (польск.)русск., ландверную дивизию (нем.)русск. Гольца^[8], 3-ю резервную дивизию (нем.)русск. под Хохенштейном, 41-ю пехотную дивизию (нем.)русск. под Ваплицем (нем.)русск. (de:Gefecht von Waplitz), 37-ю пехотную дивизию (нем.)русск. под Лана (нем.)русск., Орлау (польск.)русск., Франкенау (польск.)русск. (it:Battaglia di Orlau-Frankenau)^[9]; наконец, они нанесли поражение 2-й пехотной дивизии под Уздау (нем.)русск. (de:Gefecht von Usdau), но отдельные успехи русских не были увязаны в общую победу. Цепь победоносных боёв отдельных русских полков и дивизий вылилась в поражение шести дивизий. Германцы же терпели ряд тактических поражений в рамках отдельных боёв, но выиграли операцию на окружение центра армии Самсонова. Окружённые части продолжали вести бои до 31 августа, пытаясь выйти из окружения.

Немецкие потери, убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 30-40 тысяч человек. 2-я русская армия потеряла около 60 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, в основном из состава центральных корпусов. Также было потеряно не менее 298 орудий. Подсчет потерь производился в ходе расследования причин поражения в 1915 году. Германские источники обычно завышают истинные потери армии Самсонова в 2-3 раза.

Основными причинами поражения 2-й армии стало совершенно неудовлетворительное командование со стороны штаба Северо-Западного фронта, не сумевшего правильно оценить оперативную ситуацию в период 20-26 августа, а также ошибки командующего армией генерала Самсонова, неоправданно расширившего полосу наступления армии и не сумевшего обеспечить оперативное управление соединениями армии в ходе встречного сражения. Отдельных слов в описании причин поражения заслуживает плохая работа русской армейской разведки, не сумевшей вскрыть сосредоточение основных сил 8-й германской армии против флангов Самсонова, и полное пренебрежение в штабе 2-й русской армии правилами фронтовой радиосвязи. За день до перехода в наступление, германские связисты перехватили переданное открытым текстом сообщения штаба 2-й армии в один из корпусов с подробной диспозицией сил армии и указанием ближайших её задач, что тут же отразилось на постановке Гинденбургом задач наступающим войскам. В то же время сам Гинденбург указывал на обнаруженный у убитого русского офицера «документ из которого можно было сделать заключение о намерениях вражеского командования»^[10]

Значение

Угроза окружения и разгрома 8-й армии была устранена. Однако желание германского руководства во что бы то ни стало удержать Восточную Пруссию даже за счёт переброски войск с Западного фронта обернулось провалом операции против Франции и тем самым стратегическим поражением Германии. Германия была вынуждена вести затяжную войну на два фронта. Стремление немецких политиков символически привязать битву при Танненберге к Грюнвальдскому сражению, произошедшему в этих местах 500 годами ранее, привело к созданию масштабного Танненбергского мемориала с могилой президента Гинденбурга (см. также de:Samsonow-Stein)^[11].

Во время Второй мировой войны, при приближении советских войск, по приказу генерала Рейнгардта немцы сами взорвали мемориал, чтобы не допустить его осквернения, а останки Гинденбурга и его супруги, вскрыв их саркофаги, вывезли в надёжное место.^[12]

В литературе

Напишите отзыв о статье «Битва при Танненберге»

Примечания

1. ↑ Официальные немецкие данные, учитывается только численность пехоты и кавалерии.
2. ↑ По немецким [de.wikipedia.org/wiki/Schlacht_bei_Tannenberg_%281914%29 данным] русские потери составили 125 тыс. Независимый [istoriya-kg.ru/index.php?option=pmvrufr&view=article&Itemid=vost-prus-914a-razgrom-2ar-pi подсчет] дает более 90 тыс.
3. ↑ Танненберг (Tannenberg), ныне Стембарк (Stębark) — населённый пункт в Польше, в Ольштынском воеводстве (до 1945 года в бывшей Восточной Пруссии). В немецкой литературе сражением под Танненбергом зачастую называют точно так же, как Грюнвальдскую битву, которая развернулась 15 июля 1410 году между селениями Грюнвальд (лагерь литовско-польско-русского войска) и Танненберг (лагерь Ордена и союзников).
4. ↑ Зайончковский Андрей Медардович. Первая мировая война ( militera.lib.ru/h/zayonchkovsky1/04.html )
5. ↑ [www.grwar.ru/library/Strateg_Essay_1/SE_01_01.html Русская армия в Великой войне: Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Часть 1]
6. ↑ А. С. Солженицын. Узел I. Август Четырнадцатого (гл. 52) // Красное Колесо / Н. Д. Солженицына (ред.-сост.). — М.: Время, 2007. — Т. VIII (ПСС), кн. II. — С. 33. — 536 с. — ISBN 5-94117-167-6.
7. ↑ близ pl:Koniuszyn/pl:Napiwoda,
   см. pl:Puszcza Napiwodzko-Ramucka
8. ↑

   — А. С. Солженицын. Узел I. Август Четырнадцатого (гл. 40, 41’) // Красное Колесо / Н. Д. Солженицына (ред.-сост.). — М.: Время, 2007. — Т. VII (ПСС), кн. I. — С. 351, 358. — 432 с. — ISBN 5-94117-166-8.

9. ↑

   Хотя миру извне вырисовывалось поражение немцев в Пруссии, но в Париже, под неотвратимым прорывом немецкой мощи с севера, французское министерство иностранных дел, поддаваясь то ли собственной панической выдумке, то ли чьей-то мистификации, 11 (24) августа 1914 дало истерическую телеграмму своему послу в Петербурге, что «по сведениям из самого верного источника» немцы сняли два действующих корпуса из Пруссии во Францию — а потому снова настаивать на неотложном наступлении русских на Берлин. На самом же деле германская Ставка 11-го августа действительно сняла два действующих корпуса — резервный гвардейский (нем.)русск. и 11-й армейский (нем.)русск. — но именно с Марнской битвы, с заходящего на Париж правого крыла, — и в Пруссию. Это тяжёлое решение генерал граф Мольтке-младший принял после известия о вчерашнем поражении под Орлау. К поражению под Гумбиненом это был уже нестерпимый довесок, Германия не могла отдавать Пруссию ни даже на время. А по великому плану Шлиффена именно в правом крыле и была вся сила битвы за Париж, чтобы разделаться с французами за первые 40 дней войны. (После «чуда на Марне» уволен и Мольтке.) Так затерявшимся в истории боем никем не прославленного корпусного генерала Мартоса был сорван захват Парижа немцами — а тем самым и вся война.

   — А. С. Солженицын. Узел I. Август Четырнадцатого (гл. 23’) // Красное Колесо / Н. Д. Солженицына (ред.-сост.). — М.: Время, 2007. — Т. VII (ПСС), кн. I. — С. 214–215. — 432 с. — ISBN 5-94117-166-8.

10. ↑ Пауль фон Гинденбург. Из моей жизни. — перевод с нем.. — М.: Принципиум, 2013. — С. 87. — 336 с., ил. с.
11. ↑ У селения Деретен (de:Darethen) – братская могила российских солдат Дорогобужского полка (13-го армейского корпуса).
12. ↑ Гудериан Г. Воспоминания солдата. / Пер. с немецкого. — Смоленск. «Русич», 1998. — 656 с. («Мир в войнах») ISBN 5-88590-901-6

Литература

• Бучинский Ю. Ф. Танненбергская катастрофа. Дневник участника боев в Восточной Пруссии в Августе 1914 г., командира 2-го батальона 5 пех. Калужского Императора Вильгельма I-го полка. — 1-е изд. — София, 1939. — С. 52.
• Бэзил Лиддел Гарт. 1914. Правда о Первой мировой. — М.: Эксмо, 2009. — 480 с. — (Перелом истории). — 4300 экз. — ISBN 978-5-699-36036-9.
• Барбара Такман. [militera.lib.ru/h/tuchman/index.html Первый блицкриг. Август 1914] = The Guns of August. — М.: АСТ, 1999. — 640 с. — 5000 экз. — ISBN 5-7921-0245-7.
• Катастрофы Первой мировой войны / Под ред. В. Гончарова. — М.: АСТ, 2005. — 768 с. — ISBN 5-1702-9453-0.
• Пахалюк К. Восточная Пруссия, 1914—1915. Неизвестное об известном. Калининград, 2008.
• Пахалюк К. Боевые действия в Восточной Пруссии в Первую мировую войну. 2-е изд. Калининград, 2008
• Зайончковский А. Мировая война 1914—1918 гг. В 2-х т. 3-е изд. Воениздат, 1938.

Ссылки

• [users.erols.com/mwhite28/battles.htm#Tannenburg Bloodiest Battles of the 20th Century] (англ.)
• [www.firstworldwar.com/battles/tannenberg.htm Битва при Танненберге] (англ.)

Отрывок, характеризующий Битва при Танненберге

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.

Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г’афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.

У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к’асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г’афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г’ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест’у п’о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l’un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe’ai tapisse’ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу’ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г’афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова’ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.

wiki-org.ru

Самсоновская катастрофа Википедия

Битва при Танненберге
Основной конфликт: Восточно-Прусская операция (1914)
Русско-германский фронт 23–30 августа, 1914
Дата	26—30 августа 1914
Место	вблизи Танненберга, к юго-западу от города Алленштейн, Восточная Пруссия (ныне Варминьско-Мазурское воеводство, Польша)
Итог	Победа Германской армии
Противники
Командующие
Силы сторон
153 тыс. бойцов[1], 728 орудий, 296 пулемётов 191 тыс. бойцов, 612 орудия, 384 пулемётов
Потери
свыше 30 тыс. убито и ранено около 60 тыс. убито, ранено и попало в плен, в том числе 9 генералов
Аудио, фото, видео на Викискладе

Би́тва при Та́нненберге^[2] (26—30 августа 1914 года) — крупное сражение между русскими и германскими войсками в ходе Восточно-Прусской операции Первой мировой войны.

Генерал Самсонов

В российской и советской историографии данное сражение известно как «самсоновская операция», «самсоновская катастрофа», «операция Гинденбурга».^[3][4]

ru-wiki.ru

Битва под Танненбергом | Война, политика, идеология, патриотизм

26 — 30 августа 1914 произошло самое кровопролитное сражение между русскими и германскими войсками в ходе Восточно-Прусской операции Первой мировой войны. В российской историографии данное сражение известно как битва при Танненберге, «самсоновская операция», «самсоновская катастрофа», «операция Гинденбурга».

Эта битва вызвала колоссальный общественный резонанс не только в России, но и в Германии. Её официозными кругами были незамедлительно проведены исторические параллели между разгромом 2-й армии генерала от кавалерии А.В. Самсонова под Танненбергом и Грюнвальдской битвой эпохи Средневековья, в которой Тевтонский орден был разбит союзными польско-литовско-русскими ратями. Победа 1914 г. позиционировалась как реванш за поражение в 1410 г.

В России же одну из страниц истории Восточно-Прусской операции зачастую связывают с куда более близкими по времени, но территориально удаленными событиями русско-японской войны 1904–1905 гг. На её фронтах, в Маньчжурии воевали будущие командующие злополучными армиями — вышеупомянутый Самсонов и генерал от кавалерии П.К. фон Ренненкампф. Предлагаем вашему вниманию передачу из цикла «История России» об этом событии:

<iframe name=»embed_18436226_247″ src=»http://l.lj-toys.com/?auth_token=sessionless%3A1351785600%3Aembedcontent%3A18436226%26247%26%3A59​ebedefa566b3af124d9b0647bfd80a918e6db3&amp;moduleid=247&amp;preview=&amp;journalid=18436226″ frameborder=»0″></iframe>

“Люди, действовавшие в данном случае, даже если они принадлежали к числу самых плохих полководцев, все же никогда не бывали лишены простого здравого смысла и никогда бы не допустили тех нелепых поступков, какие им приписывает огулом и без разбора широкая публика и историческая критика. Большинство представителей последней были бы изумлены, если бы могли ознакомиться с ближайшими мотивами действий и, по всей вероятности, сами подчинились бы им, как и тот полководец, который теперь представляется им и изображается ими чуть ли не полуидиотом.» (Карл фон Клаузевиц)

В конце первого месяца войны очертания фронтов рисовали весьма парадоксальную ситуацию. Решительно каждая сторона, за исключением миноритарных участников вроде Сербии и Бельгии, перенесла боевые действия на территорию противника. Пока на севере западноевропейского театра германские дивизии через южную Бельгию продвигались к французской границе, на южном участке фронта основные ударные силы французской армии вдохновенно освобождали отторгнутые по результатам франко-прусской войны города Эльзаса и Лотарингии. В это же время русская армия почти одновременно вошла в восточную Пруссию и австрийскую Галицию, тогда как армия австрийского императора в свою очередь вошла в пределы Российской Империи, нанося удары в русской Польше в направлении на Холм и Люблин.

Советская историография, в силу негативного отношения коммунистической идеологии к самодержавию, участие России в Первой Великой войне 20-го столетия преподносила не иначе, как цепочку унылых поражений. Обусловлено это было, якобы тотальной бездарностью  генералов, помноженной на полную неспособностью «царского режима»  организовать работу тыла и полную мобилизацию материальных и нравственных ресурсов. 

Одним из главных жупелов, работающих на эту историологическую конструкцию, является легенда о полной погибели в лесах восточной Пруссии полков второй армии генерала Самсонова. Иногда на Самсонова возлагается основная вина за разгром и гибель ввереных ему полков и дивизий.

Самсонов Александр Васильевич (1859-1914г.г.), генерал от кавалерии, в ходе Русско-Японской войны последовательно командовал Уссурийской конной бригадой и Сибирской казачьей дивизией. За храбрость награжден орденом Святого Георгия 4-го класса и золотым оружием. В ходе войны допускал ошибки во взаимодействии с соседями.

Восточную Пруссию прикрывала 8-я германская армия генерала фон Притвица. На северо-западе в направлении на Кенигсберг против нее действовала первая русская армия генерала Ренненкампфа. С юга против ее правого фланга выдвигалась вторая армия генерала Самсонова.

Мифы о русской армии

На Западе любят представлять русскую армию времен императора Николая Александровича как некие неисчислимые орды, которые, пользуясь численным превосходством, могли решать любые поставленные перед ними задачи. В реальности все обстояло далеко не так. Людские мобилизационные возможности России были, безусловно, выше немецких. В эпоху средневековья или времена славного 12-го года такое преимущество было бы решающим, но к началу и в течение 20-го столетия война все больше зависела от технологий. Уровень развития промышленности уже в ту эпоху мог компенсировать недостаток живой силы. Недостаточная оснащенность высокотехнологичными видами оружия уже тогда сводила на нет простое преимущество штыков и сабель.

17 августа первая армия генерала Ренненкампфа перешла немецкую границу, спустя три дня двинулась в бой и вторая армия генерала Самсонова. Русские войска в Восточной Пруссии имели над 8-й германской армией полуторное превосходство в живой силе, а вот в артиллерии силы были практически равны — приблизительно тысяча русских пушек против тысячи немецких. В том числе у немцев имелось 156 тяжелых полевых орудий, каковые в распоряжении русского командования попросту отсутствовали, но, что важнее, по количеству пулеметов германская пехота даже имела превосходство. Было у немцев и еще одно не маловажное преимущество — густая дорожная сеть, покрывавшая пространства восточной Пруссии. Прикрытая с востока непроходимой линией мазурских болот, она обеспечивала беспрепятственную и скорую переброску войск с фланга на фланг. Этим незамедлительно воспользовался немецкий командующий фон Притвиц, сосредоточивший против 75 тысячной группировки Ренненкампфа не менее 110 тысяч пехоты и кавалерии.

В советское время было принято говорить о косности царского правительства, не достаточно быстро вводившего в войска технические новшества, вроде того, что игнорируя опыт англобурской компании, русская армия в первых боях японской войны щеголяла в снежно-белых гимнастерках, а ее артиллерия умела стрелять только с открытых позиций. О том, что это было не совсем так, уже говорилось в соответствующем фильме, но, что интересно, совсем не косные европейцы вроде немцев и французов, и вовсе не удосужились изучить опыт военного конфликта на далеких сопках Маньчжурии.

Если французская пехота пошла освобождать Эльзас и Лотарингию, будучи облаченной в пронзительно красные панталоны, то немецкие артиллеристы в Восточной Пруссии эффективно вести огонь могли только прямой наводкой и все с тех же открытых позиций. Статистические таблицы, обобщающие опыт применения артиллерии в ходе Восточно-Прусской операции августа 1914 года, приводимые русским  генералом от инфантерии Николаем Головиным в его труде «Россия в Первой мировой войне», наглядно показывают, что, благодаря блестящей подготовке офицеров и высокой выучке личного состава, русская полевая артиллерия была как минимум в два раза эффективней противостоявшей ей превосходной по материальной части немецкой артиллерии.

Гумбинненское сражение

20 августа 1914 года в ходе Гумбинненского сражения армия Ренненкампфа разбила превосходящие силы Притвица. Особо тяжелые потери понес 17-й армейский корпус генерала фон Макензена. Русская артиллерия, ведя огонь с закрытых позиций, оставаясь неуязвимой, буквально выкашивала немецкую пехоту. Ценой собственной крови германские артиллеристы платили за недостаточное изучение чужого военного опыта. С характерным для немецкого солдата мужеством пытались они облегчить положение собственной пехоты, бесстрашно выводя орудия на прямую наводку. В полосе наступления русской 27-й пехотной дивизии, немецкий артиллерийский дивизион на полном скаку развернулся, буквально в зоне эффективного ружейно-пулеметного огня, всего в километре от залегших цепей русской пехоты. Его боевая жизнь продолжалась менее одной минуты. Все 12 пушек стали русскими трофеями.

Немецкое отступление во многих местах походило на бегство. Генерал фон Притвиц даже отдал приказ об отступлении за Вислу.

«Сцепление несчастных обстоятельств привело к тому, что великолепно обученные войска, позднее всюду доблестно себя проявившие, при первом столкновении с противником потеряли свою выдержку». (генерал фон Притвиц)

Пограничное сражение

В эти же самые дни с 21 по 25 августа на западном фронте произошло самое большое маневренное столкновение войск за всю четырехлетнюю историю Первой мировой войны, вошедшее в военные летописи сторон под именем Пограничного сражения. На фронте протяженностью 250 километров столкнулись лоб в лоб пять германских, три французских и одна британская армии. По количеству участвующих в нем людей это было самое большое встречное сражение в истории человечества. Никаких окопов и тем более долговременных сооружений, только созданный Богом рельеф местности, да те ее особенности, которые возникли по милости мирного человеческого труда.

Германская армия строго по пунктам выполняла довоенный план Шлиффена – Мольтке, осуществляя главный удар правым флангом. Собственно, это была предельно увеличенная в масштабе знаменитая «косая атака» Фридриха Великого. Правофланговую группу из трех германских армий отделяло от Парижа всего двести километров.

Пограничное сражение было, безусловно, выиграно наступающими германскими армиями. Франко-английские армии не были разгромлены, но по всему фронту от верхней Шельды до Лотарингии союзники были вынуждены начать отступление.

«Намеченное отступление не удалось. Однако нас раздавило не численное превосходство… одной из главных причин неудачи было то, что наш боевой аппарат не дал полностью того, что в праве были от него ожидать. Произошли многие случаи неустойчивости в наших крупных соединениях…» (генерал Жоффр)

Полководцы и их ошибки

 Хотя немцам уже и мерещилась бегущая французская армия, французы были разбиты, но не побеждены. Стойкость французских арьергардов лишила Мольтке больших военных трофеев, на которые он, судя по всему, уже рассчитывал. Отступление французов не было бегством, оно было и своевременным, и искусным. До Парижа оставалось, каких-нибудь 150 километров. Именно в этот момент Мольтке совершает стратегическую ошибку, которая, по сути, изменила и определила дальнейший ход войны.

25 августа, считая, что с французами покончено, он снимает с направления главного удара два пехотных корпуса и кавалерийскую дивизию. Причем, один из пехотных корпусов не что-нибудь, но резервный корпус гвардии, и все это он отправляет в Восточную Пруссию на выручку потрепанной Ренненкампфом 8-й армии. Между тем, главная помощь Восточной Пруссии уже была оказана. 22 августа командующим 8-й армией назначается генерал-полковник Гинденбург, а его начальником штаба генерал-майор Людендорф. С этого момента эти два человека составят лучшую полководческую пару кайзеровской Германии.

Пауль фон Бенкендорф унд фон Гинденбург (1847 – 1934г.г.), в армии с 1866г. Участник Австро-Прусской и Франко-Прусской войн. В эпоху «Веймарской республики» дважды избирался президентом Германии. 

Германскую военную мысль со времен Мольтке-старшего и его приемника, знаменитого теоретика Шиффена, предусматривавшего войну на два фронта, принято всячески порицать. Надо сказать, что огульное охаивание немецкой военной науки — это просто следование очередному устойчивому мифу. Конечно, во Второй мировой войне решение воевать на два фронта и было причиной поражения  вермахта, но это говорит только о качестве исполнения, но вовсе не качестве мысли. В Первой мировой войне у немцев был реальный шанс доказать возможность таких действий. Фон Гинденбургу удалось на частном примере доказать возможность подобной операции. Этот пример как раз «трагедия армии генерала Самсонова».

В немецких официальных источниках военный эпизод, связанный с гибелью в восточно-прусских лесах второй русской армии генерала Самсонова, носит гордое имя битвы при Танненберге, уж очень хотелось немецким историкам ощутить вкус реванша за стратегическое поражение, которое потерпели при Танненберге рыцари Тевтонского ордена в 1410 году. В русских и польских военно-исторических источниках эта битва носит гордое имя Грюнвальдского сражения. 

Павел-Георг Карлович фон Ренненкампф, генерал от кавалерии, генерал-адъютант. Родился в 1854 году в замке Панкуль близь Ревеля. Участник Японской войны, во время которой командовал Забайкальской казачьей дивизией. Отличился в Мукденском сражении. Награжден золотым оружием, украшенным бриллиантами. В 1918 году после длительных истязаний расстрелян большевиками в Таганроге.

Генералам Самсонову и Ренненкампфу, уже доводилось встречаться на поле боя, в 1905 году во время боев на реке Тахэ, Сибирская дивизия Самсонова не оказала помощи попавшим в затруднительное положение войскам Ренненкампфа. Теперь все повторилось с точностью до наоборот.

Используя возможность рокадных железных дорог, Гинденбург сосредоточил против 9-ти дивизий и 450-ти пушек Самсонова 13 пехотных дивизий и не менее 700 орудий. Это означало, что перед Ренненкампфом немецкие силы были ослаблены до предела, но надо было точно знать направление их отхода. Командующий северо-западным фронтом, в состав которого входили армии Самсонова и Ренненкампфа, игнорируя сообщение Самсонова об усилении немцев на фронте его армии, решил, что разбитые германские полки не могут отходить иначе, как под прикрытие фортов города и крепости Кенигсберг. Жилинский заносчиво посчитал, что с 8-й германской армией покончено, одна ее часть отступает на Кенигсберг, а другая беспорядочно отходит к Висле. Самсонову было предписано идти на север с целью перерезать неприятелю пути отхода.

Поражение армии Самсонова

26 августа 2-я армия двинулась вперед, и в течение трех последующих дней все было кончено. Превосходящими силами немцы смяли открытые фланги армии Самсонова. 29 августа два армейских корпуса – 13-й и 15-й, составлявшие центр боевого порядка, отступили в лес, вокруг которого и замкнулось кольцо окружения, прорвать которое удалось не более чем 20-и тысячам человек.

Не выдержав позора, генерал Самсонов застрелился. Немцы похоронят его с воинскими почестями, а позднее переправят прах его в Россию. Армия Самсонова потеряла убитыми 6 000 человек, 20 000 взято в плен на поле боя. 30 000 солдат и 15 генералов сложили оружие в виду полного отсутствия огнеприпасов. Вот в этих цифрах и кроется лукавство советской исторической школы и ее наследников. Невероятное число павших на поле боя в огне Отечественной войны приучило советского читателя и зрителя понимать под потерями именно число убитых и это по-человечески правильно. Ведь только убитый солдат не вернется под кров родного дома. Раненный или пленный он потерян для государства, но не для тех, с кем он прощался, уходя на войну. Убитыми армия Самсонова потеряла только 6 000 человек, в отличие от страшной гибели 2-й ударной армии генерала Власова.

Эта битва лесу была военной катастрофой, это был болезненный удар по русской гордости и чести, но это не было трагедией. Шесть тысяч раздавленных войной судеб – это только горсть земли в огромном кургане из одного миллиона человеческих жизней, которыми оплатила Россия свое участие в Первой большой войне 20 века.

В 1915 году немцы добьются куда более существенных успехов на русском фронте, но такой громкой и блестящей победы у них уже более не будет и это притом, что почти всю войну русская армия будет страдать не то, что от недостатка, но скорее от отсутствия тяжелой техники. Единственное, что она сможет противопоставить до зубов вооруженному противнику, будет доблесть ее солдат. Справедливо считается, что в Первую мировую войну русская армия воевала больше кровью, чем железом.

Но обращает на себя внимание следующий факт:  несмотря на качественное и количественное превосходство врага соотношение потерь русской императорской армии к потерям армии Германии и Австро-Венгрии остается на уровне один к одному. Соотношение по пленным выглядит примерно также — 2 миллиона австро-германцев на 2 миллиона русских. Таковой были боеспособность русской армии, армии национальной и народной не по названию, но по духу. При всех невзгодах, выпавших на ее долю,  русская императорская армия, в отличии от советской, не имела в своей боевой летописи таких черных страниц, как вяземские, минские и киевские котлы. И в страшном сне не виделась русским генералам такая бессмысленная бойня, как та, которую в 1942 году устроило своим войскам советское командование. Тогда в трех ржевско-вяземских и вяземских операциях, красивые названия, которых скрывали бои за городок с не слишком звучным именем Сычевка, Красная армия потеряла 1 миллион солдатских жизней. Именно 1 000 000 солдатских жизней потеряет Россия на всех фронтах войны от Турецкого Закавказья до Балтики за три года Первой Мировой, которую в тогдашней России называли великой и Отечественной.

Восточно-Прусская операция окончилась поражением исключительно по вине командования. Генералы Ренненкампф и Самсонов в Японскую войну были неплохими дивизионными командирами, но оказались не пригодны в качестве командующих крупными войсковыми объединениями. Главной их проблемой явилось отсутствие связи, а значит отсутствие реального управления войсками. Вот как пишет об этом в докладной записке на имя верховного главнокомандующего Великого князя Николай Николаевича-младшего, командующий Северо-Западным фронтом генерал Жилинский:

«…Отъезжая из Нейденбурга, генерал Самсонов уведомил штаб вверенного мне фронта, что вместе с отъездом снимается телеграфный аппарат, который по прямому проводу был связан с аппаратом, находящемся в штабе вверенного мне фронта, сообщив вместе с тем, что будет некоторое время без связи со мной. Помешать этому было невозможно, так как факт прекращения связи стал известен только тогда, когда он уже совершился».

Следует отметить, что такое отношение к новейшим средствам управления войсками, вовсе не было характерной чертой русской армии. Зимой того же 1914-го года на Кавказском фронте в ходе Сарыкамышской операции, в условиях сложного горного театра, генерал Николай Юденич строжайше запретил вверенным ему войскам иной вид передачи сообщений, кроме релейной связи по радиотелеграфу. Впервые в военной истории войска, находившиеся внизу на визуальном управлении, были превращены в информационно боевую систему. Это обеспечило русским войскам блестящую победу над превосходящими силами турецкой армии.

Чтобы ни говорили и как бы ни порочили русскую императорскую армию ,позднее советские историки, она не была костным феодальным придатком позднего средневековья. В русской армии были представлены все новейшие виды тогдашней боевой техники. По количеству и аэропланов русская армия в 1914 году не уступала ни одной из тогдашних европейских армий. Иное дело, что русская промышленность не располагала достаточными мощностями для того, чтобы выпускать все это в количествах, достаточных для удовлетворения растущих нужд армии военного времени. А самое главное, «благодаря» неустанной деятельности либеральной, социал-демократической и большевистской «пятой колонне», десятилетиями разлагающей и расшатывающей государственные устои империи, русское общество уже не было тем монолитом, который так важен и во время мира и во время войны.

maxpark.com

Битва при Танненберге Википедия

Битва при Танненберге
Основной конфликт: Восточно-Прусская операция (1914)
Русско-германский фронт 23–30 августа, 1914
Дата	26—30 августа 1914
Место	вблизи Танненберга, к юго-западу от города Алленштейн, Восточная Пруссия (ныне Варминьско-Мазурское воеводство, Польша)
Итог	Победа Германской армии
Противники
Командующие
Силы сторон
153 тыс. бойцов[1], 728 орудий, 296 пулемётов 191 тыс. бойцов, 612 орудия, 384 пулемётов
Потери
свыше 30 тыс. убито и ранено около 60 тыс. убито, ранено и попало в плен, в том числе 9 генералов
Аудио, фото, видео на Викискладе

Би́тва при Та́нненберге^[2] (26—30 августа 1914 года) — крупное сражение между русскими и германскими войсками в ходе Восточно-Прусской операции Первой мировой войны.

Генерал Самсонов

В российской и советской историографии данное сражение известно как «самсоновская операция», «самсоновская катастрофа», «операция Гинденбурга».^[3][4]

ru-wiki.ru