Оптический прицел на винтовку мосина – Кронштейн «Клещ» (для коллиматора, оптики) на винтовку Мосина и её модификации

Итак, поговорим, как и собирались, о снайперском оружии РККА и Вермахта. СССР опередил Германию в разработке такового на годы – первая отечественная «снайперка» на базе винтовки Мосина была принята на вооружение РККА уже в 1931 году. По некоторым другим данным уже в 1928 году первые «трехлинейки»,  оснащенные оптическим прицелом Д III («Динамо», третьего образца), честно говоря, представлявший из себя добротно скопированный немецкий «Zeiss», поступили в НКВД. 

Так или иначе, а  с 1932 года, в Советском Союзе было начато серийное производство сугубо снайперского оружия —  (Индекс ГАУ — 56-В-222А). От обычной «трехлинейки» снайперская Мосинка отличалась помимо наличия, собственно, оптического прицела, прежде всего, отсутствием штыка и загнутой рукоятью затвора. Улучшенные баллистические качества достигались за счет особо тщательной обработки канала ствола, совершенного минимума допусков при сборке винтовки и наличием у нее особо аккуратно выполненного ложа из орехового дерева. Неприятной для стрелков особенностью «снайперки» было то, что установленный оптический прицел не позволял снаряжать оружие обоймой – только вручную, по одному патрону.

Рассмотрим, хотя бы  вкратце, основные типы прицелов, использовавшиеся советскими снайперами. Первым в их «линейке» стал четырехкратных ПТ (прицел телескопического типа) образца 1930 года. Прицел был достаточно неплохим, но имел ряд недостатков, а потому   в 1931 году его сменил  ВП (винтовочный прицел). Он, впрочем, тоже был не идеальным, и советские конструкторы продолжили работу в этом направлении. 

 В 1936 году на смену  ВП приходит 4,2 кратный  ПЕ (прицел Емельянова). Помимо большей простоты и дешевизны в изготовлении он имел еще один несомненный «плюс» — крепился не непосредственно на ствольную коробку, а на специальные кронштейны сбоку от нее. 

Самым, пожалуй, массовым советским снайперским прицелом Великой Отечественной стал ПУ – (прицел укороченный). Разрабатывался он, собственно говоря, вовсе и не для «трехлинейки», а для автоматической СВТ, но и с винтовкой Мосина работал прекрасно.  Максимальная из возможных на то время технологичность, малозатратность и простота производства – что еще надо для военного времени? И пусть кратность он имел всего  3,5 но фрицам и этого хватало! У них, как вы убедитесь позднее, и такого не было!

Винтовки Мосина с различными оптическими прицелами выглядели так:

«Экспериментировало» руководство РККА не только с оптическими прицелами, но и с самим снайперским оружием. Всерьез решив перевооружить Красную Армию на автоматические винтовки, снайпинг начали «примерять» уже к ним. Оснастили ПЕ  какое-то количество АВС-36 (автоматическая винтовка Симонова). Испытали… Результат оказался для ведения снайперской стрельбы просто недопустимым. Тогда было принято решение о разработке новой снайперской винтовки на базе Токаревской СВТ-40. По скорострельности она опережала «трехлинейку в 2 – 4 раза! Да и всю армию планировали вооружать именно ею, «списав» Мосинскую винтовку  «в запас».

Война внесла в эти планы жесткие коррективы. Ладно бы только то, что по кучности боя СВТ значительно уступала «трехлинейке» — в особенности, на дистанциях свыше 200 м. СВТ оказалась слишком сложной и ненадежной для той войны. В суровых фронтовых условиях ее эксплуатация, обслуживание и ремонт стали слишком уж большой головной болью.   Спасать ситуацию пришлось старой доброй винтовке Мосина – благо еще до войны их было выпущено и отправлено в войска больше сотни тысяч штук! Производство же снайперской версии СВТ неуклонно угасало – в 1941 году из выпустили около 35 тысяч штук  в 1942 – уже чуть больше 12 тысяч, а к 1945 году производство было и вовсе прекращено. Зато снайперских винтовок Мосина  только в 1941-43 годах ушло на фронт с «Ижмаша» 330 тысяч единиц.

Фронтовые снайпера были от СВТ не в восторге и жаловались на нее постоянно. Но вот одна из легенд советского снайпинга —  знаменитая на весь мир Людмила Павличенко своих  309  фашистов под Севастополем (в том числе – 36 снайперов),  «израсходовала» как раз из СВТ. Тут уж кому что нравится…

А как обстояли дела у немцев? Хреново обстояли, честно говоря… Снайперская версия Kar.98k была разработана еще в 1939 году, но, можно сказать, осталась на бумаге. Да и, собственно говоря, это был все тот же штатный карабин (отобранный из серийной партии по лучшим баллистическим качествам), с установленным на него четырехкратным прицелом ZF 39 (Zielfemrohr 1939). Фактически, первые образцы такого оружия начали поступать в Вермахт с 1941 года – после начала «Восточной компании» и близкого знакомства фрицев с советскими снайперами.

Непонятно, какое вдруг «озарение» снизошло на «сумрачный тевтонский гений», но в июле 1941 года Вермахт начали перевооружать на карабины с прицелом ZF 41 (Zielfernrohr 41). Этот прицел длиной в 13 сантиметров давал всего-то 1.5 кратное увеличение! По своим характеристикам прицел был ближе к современным коллиматорным, чем к оптическим. Да и винтовки с ним сами немцы числили не снайперскими, а «повышенной точности стрельбы». Неудивительно, что согласно воспоминаниям самих же немцев-фронтовиков, подобное оружие они нередко… бросали на поле боя, «рассчитывая найти что-нибудь получше»!

«Что-то получше» появилось у фрицев аж только в 1943 году, а массово в войска поступать начало, практически, в 1944-м. Это был четырехкратный  ZF 4 (или ZF 43, ZFK 43 и ZFK 43/1) , являвшийся, фактически… копией советского прицела ПУ! Кстати, как было  и в истории с ПУ, предназначался он изначально для оснащения не Маузера, а самозарядной винтовки G43 (кстати, во многих моментах тоже  подозрительно напоминавшей нашу СВТ!). 

Командование Вермахта  мечтала о превращении в снайперскую каждой G43, но мечты мечтами и остались – из выпущенных до 1945 года винтовок, оптикой в реальности была оснащена чуть больше, чем каждая десятая. Кронштейн для оптики, правда, был на всех – но кому от этого было легче?! На 6% Маузеров, выпускавшихся с 1942 года, имелось приспособление для установки оптики. А в реальности? Из почти 165 тысяч полученных Вермахтом в 1944 году Kar.98k хоть какой-то снайперский прицел имели… 2%! Сравните с нашими цифрами — и сразу станет ясно, что  с насыщенностью действующей армии снайперским оружием у гитлеровцев дело обстояло, очень мягко говоря, скверно.

По самым оптимистическим оценкам  снайперскими прицелами за всю войну удалось оснастить  около 200 тысяч винтовок Kar.98k. Но если учесть, что , минимум,  половину в этой цифре составляют Маузеры с прицелом ZF 41, который снайперским, по сути, не был, получается и вовсе печально… 

Подвести черту под сравнением хочу парочкой общеизвестных, в общем-то, цитат:

«Оснащенные стандартной оптикой карабины типа 98 ни в коем случае не могли отвечать требованиям боя. По сравнению с советскими снайперскими винтовками… они существенно отличались в худшую сторону. Поэтому каждая захваченная в качестве трофея советская снайперская винтовка сразу же использовалась солдатами вермахта» — это из работы НЕМЕЦКИХ авторов — Р. Лидшуна и Г. Воллерта «Стрелковое оружие вчера».  Выглядело это так:

И еще…«Русские превосходили немцев в искусстве ведения ночного боя, боя в лесистой и болотистой местности и боя зимой, в подготовке снайперов, а также в оснащении пехоты автоматами и минометами» — это уже экс-подполковник Вермахта Эйке Миддельдорф, «Тактика в Русской кампании»

О том, насколько наши снайпера превосходили немецких, свидетельствуют и беспристрастные цифры. Десять лучших снайперов Красной Армии уничтожили (по стопроцентно подтвержденным данным!) 4200 фашистов. Первая снайперская «двадцатка» — 7200! У немцев ничего подобного и близко не было. 

Самым результативным снайпером среди наших врагов был никакой не немец, а вовсе даже финн – Симо Хяйхя. Ему приписывается уничтожение во время Советско-Финской войны 505 красноармейцев, при том, что стопроцентно подтверждено – немногим более 200. Само интересное, что стрелял-то прозванный «белой смертью» Хяйхя… из «трехлинейки» доработанной и переделанной на финский манер —  пусть «иностранное» название М/28 Pystykorva вас не обманывает! Никак не из «маузера»… 

Да и вообще, снайпером его называть проблематично – огонь он вел без оптического прицела. Просто такой вот стрелок-самородок, дождавшийся в конце концов пули в рожу от красноармейца. Выжил, правда, но «красавцем» стал знатным. В Великой Отечественной участия не принимал. 

А что же немцы?! Об их «успехах» в снайперском поединке с  советскими стрелками, а также еще о некоторых интереснейших и малоизвестных деталях такового я расскажу, в следующей статье.

Часть 1 материала читайте тут.

Продолжение следует

planet-today.ru

ПЕ (прицел) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

ru.wikipedia.org

Оптический прицел с кронштейном Кочетова на винтовку Мосина

В октябре 1941 года, из-за эвакуации Тульского оружейного завода, был прекращён выпуск снайперской версии СВТ-40. Возобновление выпуска трёхлинейной винтовки в Ижевске, на эвакуированном из Тулы заводском оборудовании, началось осенью 1941 года. Армии остро требовалось снайперское оружие. Снайперский вариант СВТ-40 заново стали собирать лишь весной 1942 года, поэтому в действующую армию шли лишь снайперские трёхлинейки, на которые устанавливали прицелы ПЕ из заводских неиспользованных резервов. Становилось очевидным, что необходимо принимать срочные меры по нормализации ситуации. 

Шла война. Страна мобилизовалась. «Всё для фронта, всё для Победы» — это не пустой звук. А к Победе в современной войне всегда ведёт только грамотное распределение людских и материальных ресурсов. Люди должны быть обучены и идеологически подготовлены, производство — переведено на выпуск максимально технологической продукции и вооружений. Поэтому и оптический прицел на вновь модифицированную трёхлинейку (мосинка обр. 1942 года запросто попадает под «модифицированный» вариант — изменений в технологии было более чем достаточно, но на боевых качествах винтовки это не отразилось негативно) выбирали по простому принципу: проще, дешевле и надёжнее. И — с адекватными ТТХ, разумеется.

В итоге, уже весной 1942 года, не менее тяжёлого, чем 1941-й, было принято вполне логичное решение: приспособить уже существующий «СВТ-шный» прицел ПУ на трёхлинейку. Как позже показала практика, на тот момент это было единственно верное решение.

Дело оставалось за кронштейном. Было понятно, что все прежние кронштейны не годились, по причине своей чрезмерной сложности и как не подходящие для установки ПУ именно на винтовку Мосина. В кратчайшие сроки конструктором Д.М.Кочетовым в Ижевске был разработан, создан и благополучно испытан новый кронштейн, именно для установки ПУ на трёхлинейку выпуска 1942 года — с т.н. «высокой стенкой» (левой) ствольной коробки. В августе 1942 года снайперская СВТ-40, из-за проблем сборки самих винтовок и неудовлетворительной кучности снайперской версии СВТ, в сентябре 1942 года была снята с производства. Решено было акцентироваться на выпуске снайперской версии трёхлинейки с прицелом ПУ на кронштейне Кочетова.

По результатам жёстких испытаний, на вооружении РККА был принят прицельный комплекс под мудрёным индексом 56-8-222А, по-русски именуемый как «7,62-мм снайперская винтовка обр.1891/30 гг. с кронштейном обр. 1942 года и прицелом ПУ». Прицел ПУ стал самым массовым нашим прицелом, выпускавшимся до конца войны и заслуженно признанный одним из наиболее удачных в мире образцов боевых оптических прицелов. 

Кронштейн Кочетова обр. 1942 года является вертикально-базисной конструкцией, фрезерованной из стали. Собственно, кронштейн состоит из базы, крепящейся к толстостенной ствольной коробке винтовки Мосина двумя законтрёнными винтами и двумя мощными штифтами, и самого кронштейна. Кочетов придумал оригинальную конструкцию кронштейна, позволяющую устанавливать оптику на винтовку, изначально к этому не приспособленную: благодаря шаровой опоре, кронштейн мог грубо регулироваться «вхолостую», как по горизонту, так и по вертикали. Вертикальная регулировка кронштейна осуществляется винтами, находящимся в утолщениях базы, а по горизонту — опиливанием лапок на хвостовике кронштейна или подкладыванием тонких металлических пластинок. Интересна конструкция колец кронштейна — трубка прицела, вставляется в кольца сзади, только с одной стороны и намертво зажимается лишь с одной стороны, тремя винтами. Мощная конструкция. Нет даже намёка на ажурность или экономию металла. Гимн фрезерному станку! Конечно, установка кронштейна не для условий «на коленке», но отдача трёхлинейки и особенности её конструкции иного подхода не простили бы. Тем более — создавался не охотничий, а боевой прицел. Для полномасштабной войны, в условиях неимоверного напряжения всех сил страны.

Нужно отметить, что Кочетов прекрасно справился с непростой задачей: он смог наиболее оптимально приспособить не подходящий для трёхлинейки «чужой» прицел, в кратчайший срок создав вполне надёжный и, на тот момент, наиболее технологичный кронштейн, для установки которого требовалась лишь стамеска, сверлильный станок, метчики и молоток с отвёрткой. Такие кронштейны устанавливали в условиях фронтовых мастерских. Можно обойтись и ручной дрелью, вместо сверлильного вертикального станка, были бы руки не кривые…

На практике трёхлинейки с ПУ на кроне Кочетова активно и в равной степени эффективно используются как охотниками, так и стрелками «по бумаге». Прицел с кроном можно без особых проблем купить и установить на любую трёхлинейку, даже с довоенной и даже с гранёной ствольной коробкой. Было бы желание.

www.karmplus.ru

Снайперская винтовка «Мосина образца 1891/1930» (Россия (СССР))

В 1891 году на вооружение Российской Империи была принята винтовка, представлявшая собой более или менее базовую конструкцию Мосина с некоторыми (не слишком значительными, но, тем не менее, имевшимися) заимствованиями из системы Нагана.

С технической точки зрения, винтовка системы Мосина представляет собой магазинное оружие с ручным перезаряжанием. Запирание ствола осуществляется продольно — скользящим поворотным затвором на два боевых упора за ствольную коробку. Боевые упоры расположены в передней части затвора и в запертом состоянии располагаются в горизонтальной плоскости. Взведение ударника и постановка его на боевой взвод осуществляются при открытии затора. Затвор простой по конструкции, прямая рукоятка перезаряжания расположена в середине затвора. Предохранителя как отдельной детали нет, вместо него для постановки на предохранитель используется открыто расположенная позади затвора головка курка (ударника). Затвор легко вынимается из ствольной коробки без помощи инструмента (достаточно отвести затвор полностью назад, а затем, нажав на спусковой крючок, извлечь его назад). Магазин коробчатый, неотъемный, с однорядным расположением патронов. Нижняя крышка магазина откидная вниз-вперед для быстрого разряжания и чистки магазина. Снаряжение магазина — из пластинчатых обойм на 5 патронов или по одному патрону, через верхнее окно ствольной коробки при открытом затворе. В силу особенностей конструкции магазина (однорядное расположение патронов при заряжании сверху) в конструкцию пришлось ввести специальную деталь — отсечку, блокировавшую второй и нижние патроны в магазине при подаче верхнего патрона в ствол. При полностью закрытом затворе отсечка отключалась, позволяя очередному патрону подняться на линию подачи в ствол. На ранних образцах отсечка также выполняла роль отражателя стреляной гильзы, позже (с 1930 года) был введен отдельный отражатель. Ложа винтовки — деревянная, как правило — из березы, с прямой шейкой и стальным затылком приклада. Прицельные приспособления открытые, с 1930 года на ряде винтовок введен кольцевой предохранитель мушки.

После первой мировой войны снайпинг прочно вошёл в армейскую жизнь, став элементом боевой подготовки отличных стрелков в войсках. Но в СССР пристальное внимание к снайперскому движению было обращено только в конце 1920-х годов, да и то не высшим военным командованием, а руководством всемогущего ОГПУ-НКВД. Тесное военно-техническое сотрудничество Советского Союза с Веймарской Германией способствовало передаче СССР самых современных образцов военной техники и вооружений, а также технологий их производства. Тогда же в СССР появляются и первые предприятия по производству оптических приборов. Именно это обстоятельство, наряду с началом работ по усовершенствованию основного оружия пехоты — мосинской трёхлинейки, дало толчок для создания в 1927-28 годах первого советского образца снайперского оружия, сконструированного на базе драгунской винтовки Мосина, образца 1891 г.

Новый снайперский вариант старой винтовки был оснащён 4-х кратным оптическим прицелом Д III («Динамо», третьего образца). Первый советский оптический прицел Д III являлся копией германского прицела «Цейсс» и служил для точной стрельбы по удалённым малоразмерным целям, показывающимся в поле зрения стрелка на короткое время. Он представлял собой оптическую зрительную трубу с механизмами установки углов прицеливания и учёта боковых поправок. В верхней части окулярной трубки имелся барабанчик с маховичком и шкалой делений от 1 до 10 (через каждые 100 м), слева — располагался барабанчик для боковых поправок горизонтальных лимб. Прицельное приспособление состояло из вертикальной нити с острым концом (прицельного пенька) и горизонтальных нитей, расположенных под прямым углом к пеньку. Верхний край горизонтальных нитей находился на одной высоте с острым концом пенька, образуя перекрестье прицела.

Поскольку прицельное приспособление и изображение цели находились в фокальной плоскости объектива прицела, то прицеливание заключалось в совмещении острия прицельных нитей с изображением цели. Снайперская винтовка давала возможность вести прицельную стрельбу с оптическим прицелом от 100 до 1000 м, а с открытым рамочным прицелом (не снимая оптического) — на дальность до 600 м. Новое оружие, оснащённое отечественными прицелами, отличалось высокими боевыми качествами. Так, при стрельбе сериями по 10 выстрелов на дальность 100 м рассеивание составляло 3,5 см, на 200 — 7,5, на 400 — 18,0, на 600 — 35,0. Уже вскоре снайперские винтовки начали поступать на вооружение конвойных и пограничных войск ОГПУ-НКВД.

Советские Вооружённые силы получили аналогичное оружие только спустя два года — в 1930 г. Конструкторы проектно-конструкторского бюро Тульского оружейного завода при проведении комплексных работ по усовершенствованию штатного оружия разработали специальную снайперскую модель 7,62-мм винтовки образца 1891/30 годов, которая отличалась от стандартного образца наличием оптического прицела, высоким качеством изготовления ствола, отогнутой вниз для удобства заряжания рукояткой стебля затвора, отсутствием штыка, увеличенной на 1 мм высотой мушки, облегчением усилия на спусковом крючке до 2-2,4 кг.

Основные баллистические показатели снайперских винтовок (без штыка) были аналогичны показателям винтовок валового производства, но целевое оружие имело улучшенную меткость боя за счёт отбора их из числа рядовых образцов, показавших наилучшие результаты стрельбы, или же за счёт специального изготовления с улучшенным качеством обработки поверхности канала ствола и уменьшенными допусками.

Стабильность боя снайперских винтовок была значительно выше, чем у оружия валового производства, что достигалось более тщательной подгонкой ложи к стволу со ствольной коробкой и изготовлением ложи, как правило, из высококачественного материала — орехового дерева. Из-за установки прицела, перекрывавшего паз для обоймы в ствольной коробке, заряжать снайперские винтовки из стандартных пятизарядных обойм не представлялось возможным, поэтому заряжание производилось по одному патрону, что значительно снижало боевые возможности этого оружия в реальной боевой обстановке.

Вначале для армейской снайперской винтовки принимают 4-х кратный прицел марки ПТ образца 1930 г., а с выявлением его недостатков, в следующем году, — улучшенную модификацию: оптический прицел ВП образца 1931 г. Но и в этой модели прицела советским конструкторам так и не удалось добиться полной герметичности окулярной трубки из-за неудачной конструкции диоптрийного кольца. Прицелы ПТ и ВП, так же как и прицел Д III, монтировались на кронштейне конструкции А.А.Смирнского, основание которого наглухо крепилось накладкой с шестью винтами на передней части ствольной коробки, хотя подобное расположение прицела усложняло заряжание оружия. Поэтому в 1936-37 гг. оптический прицел ВП был заменён усовершенствованным 4-х кратным прицелом типа ПЕ. Он был рассчитан на дальность стрельбы до 1400 м. Масса прицела 0,62 г. Достаточно надёжная конструкция кронштейна «Сесо» с боковым креплением прицела в немалой степени повлияла на точность наводки при стрельбе, а также позволила в случае повреждения в бою пользоваться открытым секторным прицелом.

Первое крупное боевое крещение снайперское оружие прошло в период советско-финской войны 1939-40 гг., когда отличные качества советских винтовок, оснащённых прицелами ВП, ПТ и ПЕ, были проверены боевой практикой.

Но ставка, которую в предвоенные годы высшее военное командование делало на широкое внедрение в систему вооружения пехоты автоматического оружия, привела к тому, что уже в 1937 г. снайперскую винтовку образца 1891/30 гг. планировали заменить 7,62-мм автоматической снайперской винтовкой системы С.Г.Симонова (АВС) образца 1936 г. Однако высокое рассеивание даже при стрельбе одиночным огнём способствовало тому, что была изготовлена всего лишь малая партия снайперских винтовок Симонова. А спустя всего три года, в 1940 году, на смену 7,62-мм снайперской винтовке образца 1891/30 гг. приходит новая 7,62-мм снайперская самозарядная винтовка системы Токарева (СВТ) образца 1940 г. Прицел ПУ был значительно облегчён по сравнению с предшественниками и весил всего 0,27 кг. Крепление прицела ПУ кронштейном сверху на ствольной коробке, также разработанное Ф.В.Токаревым, позволяло вести стрельбу с открытым секторным прицелом на дальность до 600 м.

Однако суровая реальность боёв начального периода Великой Отечественной войны убедительно доказала, что снайперская винтовка СВТ-40, несмотря на свои многочисленные достоинства, значительно уступает своей предшественнице по основному показателю для этого вида оружия — кучности стрельбы. Многочисленные рекламации, поступавшие на снайперские СВТ с фронта, заставили советское военное командование вновь вспомнить о старой, незаслуженно забытой снайперской винтовке образца 1891/30 гг. В октябре 1941 года снайперскую СВТ-40 снимают с производства.

В начале 1942 г. Ижевский машиностроительный завод восстанавливает производство снайперских винтовок образца 1891/30 гг., но они уже были рассчитаны под унифицированный прицел ПУ, разработанный специально для снайперских СВТ-40. Однако и у этой винтовки имелись определённые недостатки: фронтовиков не устраивали, в первую очередь, её масса и значительная длина, в результате чего длительная работа с ней утомляла снайпера; низкая скорострельность винтовки — 10-12 прицельных выстрелов в минуту также не вполне отвечала требованиям современного маневренного быстротечного боя.

Особые нарекания вызывал нерегулируемый спусковой механизм, поскольку тугой спуск не обеспечивал сохранения точности прицеливания во время выстрела. Переход на упрощённые технологии и удешевление производства привели к тому, что ложи, которые с 1942 г. стали изготавливать из берёзовых заготовок, зачастую давали поводку, чего раньше у оружия, имевшего высококачественные ореховые ложи, не встречалось. Некоторые снайперы отмечали недостаточно качественное изготовление оптики, в частности прицелов ПУ выпуска 1943-44 гг. Кроме того, по заключению фронтовиков, при выверке и приведению винтовки к нормальному бою установка на шкале барабанчика вертикальных поправок прицела не всегда совпадала с действительными дистанциями, а частое изменение установки барабанчика вертикальных поправок давало отклонение по горизонтали.

Высказывалось мнение о неудачном расположении оптического прицела ПУ на винтовке. В частности отмечалось, что прицел расположен далеко от глаза стрелка, в результате чего при прицеливании снайперу приходится отрывать щеку от приклада до 3 см и вытягивать шею (чтобы наблюдать всё поле зрения без лунообразных теней по краям). Из-за неправильного положения головы глаз стрелка отклонялся от оптической оси прицела, вызывая ошибку в прицеливании.

В годы Великой Отечественной войны советские снайперы использовали следующие боеприпасы: 7,62-мм винтовочные патроны с лёгкой, тяжёлой, бронебойной (Б-30), бронебойно-зажигательной (Б-32), пристрелочно-зажигательной (ПЗ) и трассирующей (Т-46) пулями. Патроны с лёгкой и тяжёлой пулями, как правило, применялись для стрельбы по живой силе противника; патроны с бронебойной и бронебойно-зажигательной пулями — для уничтожения расчётов пулемётов, орудий (особенно орудий прямой наводки) и ПТР (РПГ), а также для стрельбы по амбразурам ДОТов и ДЗОТов, по стереотрубам, автотранспорту и пикирующим самолётам. Патроны с зажигательной пулей применялись для поджигания объектов, мешающих наблюдению и обстрелу укрывающих снайперов, а также деревоземляных огневых точек противника; патроны с трассирующей пулей — для целеуказания (причем, только в наступлении). Пристрелочные (разрывные) пули, использовавшиеся для стрельбы по легковоспламеняющимся целям и для корректировки стрельбы по подвижным и неподвижным целям, как правило, советскими снайперами в годы войны практически не применялись. Носимый запас патронов зависел от выполняемой снайпером задачи и от вида боя (наступательный или оборонительный).

В 1941-1943 гг. “Ижмаш” передал фронту более 330 000 снайперских винтовок образца 1891/30 гг. Опыт войны показал, что эта винтовка с прицелом ПУ является одной из лучших в своём классе и превосходит аналогичное оружие врага (7,92-мм германский снайперский карабин Zf. Kar. 98 k).В Чехословакии в 1949-1951 гг. конструктором Отакаром Галашем на основе этого оружия была создана фактически новая снайперская винтовка, известная как обр. 54.

В 1960-х г.г. эти работы были продолжены в СССР, где на базе винтовки Мосина знаменитый советский оружейник Е. Ф. Драгунов создал несколько модификаций спортивной винтовки для целевой стрельбы — АВ и АВЛ.

shooting-iron.ru