Малый сталинград – Малый Сталинград на ЛоватиВ те дни, когда на Волге вступала в завершающую стадию Сталинградская битв…

28 ноября 1942 года, в результате успешных наступательных действий, наша 381-я стрелковая дивизия, продвигавшаяся на Великие Луки с севера, соединилась с войсками, идущими с юга. Кольцо вокруг врага замкнулось. Жаркие бои развернулись под Новосокольниками, где немцы принимали все меры, чтобы разорвать это кольцо и прийти на помощь своим окруженным частям.

На участке 1259-го стрелкового полка враг оказывал сильное сопротивление, шли бои с переменным успехом. Стойко выдерживала контратаки врага четвертая батарея под командованием старшего лейтенанта Н. Н. Чурилова. При отражении одной из них комбату Чурилову с разведчиками и связистами батареи пришлось участвовать вместе с пехотой в рукопашном бою с врагом. Этот бой стал последним для героев.

К исходу дня 15 декабря наша дивизия вплотную подошла к Новосокольникам, но закрепиться не смогла — противник подтянул дополнительные силы. Наши части вынуждены были отойти и занять оборону. Так и не сумев прорвать ее и, видимо, израсходовав все свои резервы, немцы в районе Новосокольников также перешли к обороне. Они продолжали прощупывать наши позиции разведкой боем. От нас требовалась большая бдительность и постоянная готовность отразить вылазки гитлеровцев.

31 декабря командир нашего артполка подполковник Капитененко собрал командный состав; поздравив нас с наступающим праздником, он попросил сверить часы и сообщил, что в первую же минуту нового года надо дать всем полком три залпа по противнику. Дополнительной команды не будет. Заместитель командира полка по политической части майор Ульянкин сказал: «Пусть этот залп будет одновременно и салютом нашим погибшим товарищам, и началом нашего наступления на врага в 1943 году».

Мы со старшим лейтенантом Н. П. Ворониным поспешили на наблюдательный пункт командира четвертой батареи капитана Н. В. Князева. И вот грохот артиллерийского залпа потряс землю. Нам хорошо было видно, как в расположении врага образовалось сплошное огненное зарево. Противник не смог сделать ни одного ответного выстрела. Позже захваченные «языки» рассказывали, что мы нанесли большой урон. Поднялась паника,— решили, что русские перешли в наступление.

7 января 1943 года немцы сконцентрировали на линии фронта большое количество пехоты и при поддержке тридцати танков предприняли наступление. Наши бойцы отсекли вражескую пехоту от танков, которым удалось довольно глубоко вклиниться в нашу оборону и подойти чуть ли не вплотную к огневым позициям нашего артиллерийского полка.

Командир первой батареи капитан М. В. Терехов и командир второй — капитан А. А. Семененко, приказав расчетам выкатить орудия на прямую наводку, дали команду бить по танкам. С флангов в бой вступили другие батареи. Вскоре загорелись несколько машин, остальные приостановили движение, и артиллеристы, воспользовавшись вражеским замешательством, усилили огонь. На поле появились еще десять костров из немецких танков.

Сражение продолжалось весь день и закончилось полной победой нашей дивизии. Из 30 немецких танков 27 были подбиты. В отражении танковой атаки отличились батареи капитанов Терехова и Семененко, лейтенантов Алиманова и Туголукова, взводы под командованием В. Ф. Никуленко и Н. И. Носовца. В этом бою я принимал участие в составе орудийного расчета третьей батареи.

Немецкое командование, несмотря на большие потери, не оставляло попытки отбросить нас и бросало в бой новые и новые резервы. О том, какого накала достигло сражение тех дней, можно судить по записям в боевом журнале нашего артполка:

«10 января в 18 часов 30 минут немцы численностью до 250 человек пехоты при поддержке трех танков перешли в наступление в районе деревни Волокитино. Атака была отбита.

11 января противник, после часовой артиллерийской и минометной обработки переднего края, перешел в наступление с 9 танками в направлении Гребнева. Атака была отбита с большими потерями в живой силе и технике противника. В этот же день противник с 14 до 15 часов силой до роты пехоты с 11 танками шесть раз атаковал деревню Рогатки.

19 января огнем артиллерии разбито у противника: блиндажей — 5, командных пунктов — 2, огневым налетом артиллерии рассеяно до взвода пехоты противника.

24 января огнем нашей артиллерии разбито две повозки, рассеяно и частью уничтожено до взвода пехоты противника.

25 января огнем нашей артиллерии разбит один дот, два блиндажа, подавлен огонь двух минометных батарей противника.

26 января огнем нашей артиллерии разбит один блиндаж, два наблюдательных пункта, один ручной пулемет, подавлен огонь минометной батареи противника».

Сколько немцы ни стремились прорваться к Великим Лукам, их попытки не увенчались успехом. Вражеская группировка, окруженная нашими войсками в городе, была уничтожена.

За успешное проведение Великолукской операции многие мои однополчане были награждены орденами и медалями. Получил и я свой первый боевой орден — Красной Звезды.

Закрепив за собой взятый рубеж, дивизия перешла к жесткой обороне в районе Новосокольников на линии деревень Щилки, Срыплянки, Крутоврага и Большого Алешкина. По всему было видно, что это на длительное время. Предположение оправдалось — мы стояли в обороне около двух месяцев.

Бои местного характера в это время продолжались непрерывно. Вот несколько боев местного значения.

Разведчик Поляков обнаружил немецкий наблюдательный пункт. Уничтожить его поручили орудийному расчету Е. Д. Оконешникова, который отлично справился с заданием… Враг предпринял разведку боем. Орудие Оконешникова открыло беглый огонь. В самый разгар отказала автоматика замка, но орудие не убавило огневого темпа. Вручную открывая и закрывая замок, смельчаки продолжали посылать на врага снаряд за снарядом. Когда немецкая атака захлебнулась, лишь тогда исправили повреждение. Противник оставил на поле боя десятки трупов. Старший сержант Оконешников был награжден орденом Красной Звезды.

Командиру дивизии Л. Л. Щетинину разведчики доложили о том, что по железной дороге Новосокольники—Дно курсирует немецкий бронепоезд и ведет огонь по нашему переднему краю. Уничтожить его поручили орудийному расчету Фатхи Фазульянова. Его наводчик, Иван Овалин, славился меткостью попадания. Под прикрытием ночи расчет с орудием выдвинулся ближе к переднему краю, хорошо замаскировался. Как только утром бронепоезд вышел из Новосокольников и поравнялся с орудием, в руках Овалина заработали механизмы наводки. От нескольких прямых попаданий гаубичных снарядов бронепоезд остановился. Еще несколько снарядов — и состав медленно покатился назад и вскоре скрылся. Больше на участке нашей дивизии он не появлялся.

Однажды командир батареи старший лейтенант И. И. Овчаров, наблюдая в бинокль за вражескими позициями, заметил, что в нашем направлении движется необычный танк. Он дал команду приготовиться к бою. Это был новый немецкий танк «тигр». Немцы решили прощупать нашу оборону, считая танк неуязвимым. Когда «тигр» приблизился на расстояние 400 метров, Овчаров приказал открыть огонь. Артиллеристы увидели, как машина крутанулась на месте, завалилась на бок и задымила. Так мы расправились с хваленым «тигром».

Г. Стодоля, парторг 935-го артполка, 381-я стрелковая дивизия

На штурме линии Маннергейма. Г. Стодоля

Блокада Ленинграда уже была прорвана, но на Карельском перешейке враг продолжал угрожать городу. В конце мая 1944 года мы получили приказ совершить марш своим ходом на Карельский перешеек. 1 июня наш 935-й артполк прибыл в район Черной речки и был включен в артиллерийскую ударную группу 21-й армии. Настроение у всех было приподнятое — знали, что предстоит решающий удар по немецко-финским войскам. Конечно, победа будет нелегкой, и поэтому готовились к штурму линии Маннергейма очень тщательно.

Наша гаубичная батарея была выдвинута для стрельбы прямой наводкой. Каждому орудию предстояло разбить по одному-два немецких дота. С закрытых позиций поразить их не представлялось возможным.

10 июня в 5 часов утра началась артподготовка. Орудийные расчеты могли вести стрельбу только по таблице огня, никаких команд услышать было невозможно. От содрогания орудий поднимались столбы пыли, едкий дым тротила затруднял дыхание, слезились глаза, но все орудийные расчеты, несмотря на это, работали четко и слаженно.

Первая линия обороны противника под нашим огнем не смогла устоять, враг начал отходить на вторую линию укреплений, взрывая за собой мосты и переправы. Наши саперы быстро их восстанавливали, чтобы не задерживать наступление войск.

14 июня начался штурм второй линии Маннергейма, а затем и третьей. 20 июня советские войска овладели городом Выборг.

При прорыве линии Маннергейма особо отличились 3-й дивизион под командованием майора Николашина и огневые расчеты сержантов Фазульянова, Овалина, Сахапова, Оконешникова и Либермана. На их счету не по одному разрушенному доту, преодоленным надолбам и проволочным заграждениям. Они все время находились в боевых порядках пехоты.

Во время штурма второй линии Маннергейма артдивизион, которым командовал майор Николашин, получил приказ переместиться в другой район. Дав распоряжение капитану Карелину снять дивизион с боевых порядков и двигаться на новое место, он взял с собой двух разведчиков и отправился вперед. В низине располагалось село, через которое предстояло пройти дивизиону, в бинокль там заметили финскую артиллерийскую часть. Майор Николашин решил накрыть ее внезапным ударом. Пришлось обойтись без пристрелки, чтобы заранее не обнаружить себя. Через несколько минут там, где только что находились батареи врага, поднялся столб пламени и дыма. Вражеская артиллерийская часть не успела сделать ни одного выстрела. Дивизия продолжала свой путь. За находчивость майор Николашин был удостоен ордена Александра Невского.

После взятия Выборга 935-й артиллерийский полк вернулся в район Вуоксы, где наша 381-я стрелковая дивизия вела бои. Река Вуокса с ее крутыми каменистыми берегами представляла очень выгодный рубеж в финской обороне: казалось, сама природа поработала на пользу врагу. Финны рассчитывали, что здесь им удастся задержать наступление наших войск, и сосредоточили большое количество пехоты и минометов.

2 июля, на рассвете, финны решили провести разведку боем на участке пехотного полка, которым командовал майор С. И. Фирсанов. Поддерживал его артогнем второй артиллерийский дивизион под командованием капитана Е. П. Иванова. Как только враг поднялся в атаку, его встретил мощный ружейнопулеметный огонь пехоты, а затем вступила в бой и артиллерия. Враг оставил перед нашими десятки трупов. В этом бою капитан Иванов получил ранение, но не оставил дивизиона до полного разгрома противника.

Вечером 4 июля противник перешел в атаку на участке, где пехоту поддерживал артдивизион под командованием капитана М. И. Покровского. Оценив обстановку, он приказал батареям приготовить снаряды со шрапнелью. Когда вражеская пехота приблизилась к нашим позициям, ее встретили мощным оружейным огнем, вынудив залечь. Вот тогда-то капитан Покровский и дал команду открыть огонь шрапнелью. В результате отличного взаимодействия пехоты и артиллерии атаку отбили, а наши позиции переместились на новый рубеж.

5-го и 6-го июля в районе Вуоксы продолжались кровопролитные бои. 7 июля противнику удалось потеснить пехотные части и вклиниться в нашу оборону. Под командованием капитана В. С. Карелина выкатили орудия на прямую наводку и в упор стали расстреливать врага. Атаку отбили, враг понес большие потери, около трехсот финнов были взяты в плен. В этих боях погибли командиры первого дивизиона капитан М. И. Покровский, третьей батареи — А. Ф. Карась, огневого взвода — лейтенант Н. И. Лавренчук.

8 июля было относительно спокойно. Пехотные полки дивизии стали отводиться во второй эшелон для пополнения и отдыха, но наш 935-й артполк остался поддерживать огнем 115-й стрелковый корпус, которому предстояло форсировать Вуоксу.

Наше наступление началось 9 июля с артподготовки, которая длилась больше часа. В обороне противника первые траншеи занимали финны, а вторые — немцы. От нашей артподготовки не поздоровилось ни тем, ни другим.

Попытки противника оказать сопротивление оказались безуспешными, и наши войска, переправившись через реку, начали бои за ликвидацию вуокской группировки немецко-финских войск.

Когда бои перенеслись на правый берег, наш артполк снялся с занимаемого рубежа и занял боевые позиции в районе озера Колтовели. В это время пришел приказ о присвоении нашей 381-й стрелковой дивизии наименования «Ленинградская».

Вот рапорт о тех боях:

«…Артполк нанес следующие потери противнику: уничтожено 4 наблюдательных пункта, две минометные батареи, 60 станковых и 53 ручных пулемета, одно орудие ПТО, более 10 дотов, разрушено 600 метров траншей, более 300 метров проволочных заграждений, сотни противотанковых гранитных надолбов. Уничтожено до 1200 солдат и офицеров противника, два батальона взято в плен, рассеян и частью взят в плен один женский батальон. За это же время израсходована 31 тысяча снарядов…»

Сокрушительный удар по немецко-финским войскам заставил Финляндию выйти из войны, разорвать с гитлеровской Германией военный союз и заключить перемирие с Советским Союзом.

Вечером 14 августа наше настроение еще больше поднялось: мы узнали о том, что наша стрелковая дивизия и наш артиллерийский полк награждены орденами Красного Знамени.

Г. Стодоля, парторг 935-го артполка 381-я стрелковая дивизия

poisk-ru.ru

Малый Сталинград. В Великих Луках отмечают годовщину освобождения | Люди | ОБЩЕСТВО

Во-первых, бои шли тяжёлые и ожесточённые, так как этот железнодорожный узел был важен для обеих сторон.

Улицы простреливались

«Враг готовил и совершенствовал свою оборону целый год. На ближних подступах к Великим Лукам она состояла из двух рубежей. Первый проходил в двух-трех километрах от города. Второй рубеж включал окраины города и примыкающие к ним населенные пункты.

В самом городе гитлеровцы приспособили к длительной обороне крепость, железнодорожный узел, а также крупные каменные постройки. На чердаках высоких зданий располагались наблюдательные пункты и пулеметы. Угловые дома были превращены в долговременные огневые точки, из которых простреливались прилегающие улицы», — вспоминал Георгий Семёнов, служивший в штабе 3-й ударной армии, освобождавшей город.

Во-вторых, сама операция по освобождению Великих Лук началась поздней осенью 1942 года – примерно в то же время, что и Сталинградская битва. А в целом она продолжалась с 24 ноября по 17 января.

Уже 27 ноября окопавшиеся в городе гитлеровцы докладывали в штаб корпуса, что Великие Луки окружены. Но они были намерены биться до последнего. Тем более, что гарнизон был достаточно силён – его численность составляла не меньше 7,5 тыс человек. При этом поначалу фашисты не испытывали проблем ни с продовольствием, ни с боеприпасами.

Известно, что по состоянию на 7 декабря продуктов у «окруженцев» было на 20 дней. А запас боеприпасов позволял продержаться 20 дней, если боевые действия будут вестись с небольшой интенсивностью, и 10 дней — в случае тяжелых боев.

«Держаться как сталь»

13 декабря начался штурм города, а через 2 дня к командующему гарнизоном фон Зассу прибыли советские парламентёры с предложением сдаться (позже, в 1946 году, его повесят за военные преступления прямо на рыночной площади). Но тот отказался, сославшись на прямой приказ фюрера.

Фон Засс не врал: действительно, незадолго до появления парламентёров Гитлер по радио приказал гарнизону Великих Лук стоять до последнего, обещая помощь. А назавтра туда поступила ещё одна радиограмма от фюрера: «Командиру боевой группы Великие Луки. Я выражаю свое восхищение вам и вашим солдатам за вашу храбрость. Я убежден, что вы будете держаться как сталь подобно генералу Шереру в Холме, до тех пор, пока вас не освободят».

Но этим надеждам не суждено было сбыться. К 1 января в результате жестоких боёв советские войска заняли большую часть Великих Лук. Только две изолированные группы гитлеровцев: одна — в восточной части города, другая — в крепости продолжали оказывать упорное сопротивление.

«Понимая свою обреченность, гитлеровцы яростно отбивались. Они вели бешеный огонь с чердаков, из окон, из подвалов. Но все безуспешно. Метр за метром, дом за домом, улицу за улицей отвоевывали у немцев бойцы.

Борьба за очищение города нередко доходила в некоторых домах до кулачного боя. Автоматчик Забродин, вскочив в один из занятых немцами домов, лицом к лицу столкнулся в узком проходе с двумя солдатами противника. Ударом кулака он сшиб с ног одного, а затем и второго немца, скрутил им руки, а затем, проникнув в забаррикадированную комнату, уничтожил еще 7 фрицев.

Гитлеровские вояки, отрезанные от своих подразделений, переодевались в женские платья и с наступлением сумерек пытались улизнуть из города. Однако наши бойцы распознавали фрицев, в какие бы юбки они ни рядились», — сообщала 1 января 1943 года газета Калининского фронта «Вперед на врага».

Очевидцем и непосредственным участником Великолукской операции в качестве военного корреспондента был знаменитый советский писатель Александр Фадеев.

«Немецкие солдаты бежали, лавируя между домами в закрашенных белых касках и белых маскировочных халатах, другие отстреливались из домов. Начались бои за отдельные дома. Вышибив немцев из одного домика, группа бойцов ворвалась внутрь его. Боец поднял дверку в подвал, и заглянул, нет ли там немцев. Из темноты вдруг показалось изможденное, страшное лицо старухи, за ней другие лица женщин, детей. Старуха поднялась по лесенке и вдруг, не выдержав, обняла бойца трясущимися, высохшими руками», — писал он в очерке, посвящённом боям за Великие Луки, который был опубликован в газете «Правда» 10 января.

За мужество и героизм

13 января были ликвидированы остатки гарнизона, оборонявшиеся в районе железнодорожного узла. Через 2 дня наши бойцы выбили немцев из здания железнодорожной станции и паровозного депо. К 7 часам утра 16 января они полностью очистили от противника крепость, а несколько часов спустя захватили в плен самого фон Засса и ещё 51 немецкого солдата и офицера, укрывавшихся в подвале.

После освобождения Великие Луки лежали в руинах. Из 3391 дома 3083 были разрушены или сожжены, люди ютились в землянках и подвалах, на скорую руку приспособив их для жилья. Местные жители, в феврале-марте приводившие город в порядок, вспоминали, что на улице Ямской (ныне ул. Зверева) в районе старого городского рынка вдоль дороги возвышались огромные штабеля из трупов немецких солдат в серо-зелёных шинелях.

К слову, общие потери нацистов в ходе сражения вокруг Великих Лук составили около 17 тыс. человек. Из них примерно 5 тыс. были уничтожены в самом «котле», а 12 тыс. убитых составили потери частей и соединений, пытавшихся пробиться к окружённым.

За мужество и героизм, проявленные в Великолукской операции, более 10 тыс. наших бойцов и командиров были удостоены высоких правительственных наград.

Смотрите также:

www.pskov.aif.ru

«МАЛЫЙ СТАЛИНГРАД»

 К 70-летию Корсунь-Шевченковской операции

В результате Житомирско-Бердичевской операции 1-го Украинского фронта генерала армии Ватутина и Кировоградской операции 2-го Украинского фронта генерала армии Конева образовался глубокий выступ, который обороняла крупная группировка противника. Она включала девять пехотных и одну танковую дивизии, а также моторизованную бригаду со средствами усиления из состава 1-й танковой и 8-й армий группы армий «Юг» фельдмаршала фон Манштейна. Удерживая выступ, противник не давал возможности нашим фронтам сомкнуть смежные фланги, препятствовал их продвижению к Южному Бугу.

Ставка поставила 1-му и 2-му Украинским фронтам задачу: окружить и уничтожить группировку противника в районе Корсунь-Шевченковского. Замыслом командования предполагалось нанести войсками двух фронтов встречные удары под основание выступа и соединиться в районе Шполы–Звенигородки.

Операция готовилась в сложной обстановке, особенно для 1-го Украинского фронта, войска которого в это время отражали яростные атаки противника в районе Умани. Рано наступившая на Украине оттепель и весенняя распутица затрудняли маневры войск, их боепитание и использование авиацией полевых аэродромов.

Войска 2-го Украинского фронта перешли в наступление 24 января, а 1-го Украинского фронта – двое суток спустя. Прорвав оборону противника, ударные группировки фронтов устремились навстречу друг другу. 25 января, в полосе наступления 2-го Украинского фронта в прорыв была введена 5-я гвардейская танковая армия генерала Ротмистрова, которая развивала наступление на Звенигородку. К этому же опорному пункту рвалась 6-я танковая армия генерала Кравченко из состава 1-го Украинского фронта.

С 27 января противник предпринял яростные контратаки на флангах наступающих войск, пытаясь остановить их прорыв. При поддержке авиации, артиллерийские и танковые соединения фронтов отбили контратаки врага. 28 января их ударные группировки соединились у Звенигородки, замкнув окружение Корсунь-Шевченковской группировки противника.

Гитлеровское командование было вынуждено прекратить контрудары против войск 1-го Украинского фронта, а все танковые дивизии перебросить на спасение окруженных войск. Советское командование, напротив, приняло меры для быстрейшего создания прочного внешнего фронта окружения с помощью танковых соединений обоих фронтов, усиленных стрелковыми соединениями, противотанковой артиллерией и инженерно-саперными частями. Одновременно общевойсковые армии образовали сплошной внутренний фронт окружения.

Понимая, что в районе Умани командующий группой армий «Юг» сосредоточивает значительные силы для нанесения контрудара, представитель Ставки Жуков потребовал от командующих 1-м и 2-м Украинскими фронтами Ватутина и Конева неотложных мер по укреплению внешнего фронта окружения. Чтобы наверняка отразить вражеское наступление, Ставка подкрепила 6-ю танковую армию Кравченко 47-м стрелковым корпусом, а 5-ю гвардейскую танковую армию Ротмистрова – 49-м стрелковым корпусом и 5-й инженерно-саперной бригадой. Фланги внешнего фронта прикрывали силы 40-й и 53-й армий генералов Жмаченко и Галанина.

Одновременно принимались срочные меры и по уплотнению внутреннего фронта «котла». В отличие от плана спасения 6-й армии Паулюса в Сталинграде, окруженная в районе Корсунь-Шевченковского группировка 11-го и 42-го армейских корпусов вполне могла, как считал маршал Жуков, предпринять встречные действия, согласованные с ударами танковых сил извне. Конкретные задачи после завершения окружения выполняли воздушные армии фронтов: 2-я армия генерал-лейтенанта Красовского вместе с 10-м истребительным авиакорпусом ПВО страны осуществляли воздушную блокаду «котла», а 5-я армия генерал-лейтенанта Горюнова поддерживала наземные войска на внешнем фронте окружения. В ходе разгрома Корсунь-Шевченковской группировки в воздушных боях и на аэродромах было уничтожено свыше четырехсот пятидесяти самолетов 4-го Воздушного флота противника. Наша авиация и зенитная артиллерия не позволили врагу перекинуть «воздушный мост» из Западной Украины к блокированным у Днепра войскам.

В Корсунь-Шевченковском «котле» оказались: 11-й и 42-й армейские корпуса, включающие 57-ю, 72-ю, 82-ю, 88-ю, 112-ю,

167-ю, 168-ю и 332-ю пехотные дивизии, 213-ю охранную дивизию, танковую дивизию СС «Викинг» и моторизованную бригаду СС «Валония». Окруженная группировка имела в своем составе свыше восьмидесяти тысяч солдат и офицеров, тысячу шестьсот орудий и минометов, двести семьдесят танков и штурмовых орудий.

Создав ударный кулак на участке Лисянка–Юрковка из четырех танковых дивизий: 3-й, 11-й, 13-й и 14-й, командарм 8-й Велер нанес удар 1 февраля в направлении Крымок. Одновременно из «котла» в направлении Буртов при поддержке танков повели наступление две пехотные дивизии. Южной группировке у села Водяное удалось потеснить силы 5-й гвардейской танковой и 53-й армий генералов Ротмистрова и Галанина до пяти километров и захватить Крымки. Атаки из «котла» успеха не имели. Войска 4-й гвардейской и 52-й армий генералов Смирнова и Коротеева отразили их на исходных позициях и продвинулись к 5 февраля на рубеж Вязовки. В этот же день 5-й гвардейский кавалерийский корпус Селиванова обходным маневром овладел Вербовкой и Ольшанами.

Не добившись успеха в полосе обороны 2-го Украинского фронта Конева, фон Манштейн переместил острие ударов с внешнего фронта западнее, в район Ризино и Антоновки, в полосу 1-го Украинского фронта Ватутина. Атакующая группировка при этом была усилена восемью танковыми и шестью пехотными дивизиями. К участку прорыва шириной четырнадцать километров командующий группой армий «Юг» перебросил до 8 февраля еще 1-ю, 16-ю и 17-ю танковые дивизии, танковую дивизию СС «Адольф Гитлер» и две пехотные дивизии.

Ценой больших потерь ударной группировке 1-й танковой армии генерала Хубе удалось на участке 47-го стрелкового корпуса

1-го Украинского фронта у Ризино и Толмача вклиниться в нашу оборону до трех километров. «Вольфшанце» связало с этим прорывом решающие надежды. Одновременно по приказу фельдмаршала фон Манштейна командующий окруженной группировкой генерал Штеммерман произвел перегруппировку войск и нанес удар силами 42-го армейского корпуса из района Стеблев–Тараща на Лисянку. 11-й армейский корпус начал отход с Городищенского выступа на Корсунь-Шевченковский, чтобы не оказаться отсеченным от остальной группировки.

Пополудни 8 февраля по поручению Ставки окруженному противнику через командира Стеблевским боевым участком полковника Фукке был вручен ультиматум. Однако командующий окруженной группировки генерал Штеммерман отклонил гуманное предложение. Сражение на внутреннем и внешнем фронтах разгорелось с новой силой. Немецкие войска не только не прекратили сопротивление, но и с еще большим ожесточением принялись атаковать наши позиции на смежных участках «котла», не считаясь с огромными потерями личного состава и боевой техники.

Особой остроты бои как внутри, так и вовне Корсунь-Шевченковского «котла» достигли 11 февраля. Ударная группировка 1-й танковой армии Хубе прорвалась к Лисянке. Расстояние между ней и окруженной группировкой сократилось до двенадцати километров. Казалось, еще несколько дней и фон Манштейн торжественно доложит в Главную ставку о создании долгожданного коридора до Шендеровки.

Но эти надежды не сбылись. По решению маршала Жукова командующие 1-м и 2-м Украинскими фронтами оперативно перегруппировали силы к участку прорыва. Утром 12 февраля в районе Лисянка–Дашуковка–Чесновка сосредоточились основные силы резервной 2-й танковой армии генерала Богданова. На рубеже Джурженцы–Хижинцы была развернута 202-я стрелковая дивизия и бригада из состава 1-й танковой армии генерала Катукова. Две бригады из состава 5-й гвардейской танковой армии генерала Ротмистрова заняли рубеж обороны по реке Гнилой Ткич, от Лисянки до Мурзинцов. Преодолеть столь насыщенный противотанковыми средствами рубеж противник не смог. Его наступательные возможности оказались исчерпанными.

Частный успех войск 1-й танковой и 8-й армий генералов Хубе и Велера на внешнем и внутреннем фронтах очень обеспокоил Ставку. В полдень 12 февраля Жукову в Ирпень, в штаб 1-го Украинского фронта, позвонил Верховный и с раздражением спросил:

– Мне только что доложил Генштаб, товарищ Жуков, что у Ватутина ночью противник прорвался из района Шендеровки в Хилки и Новую Буду. Вам известно об этом факте?

– Нет, неизвестно, товарищ Сталин.

– Проверьте и доложите, товарищ Жуков.

В то время, пока маршал Жуков «выяснял истину», Верховный позвонил генералу армии Коневу и разговаривал с ним «столь же любезно»:

– Товарищ Конев, мы огласили на весь мир, что у Корсунь-Шевченковского окружена крупная группировка немца. А Генштаб только что доложил мне, что эта группировка прорвала оборону 27-й армии и уходит на Лисянку. Что вам известно о ситуации в полосе 1-го Украинского фронта?

В противовес раздражению Верховного генерал армии Конев спокойно доложил:

– Не беспокойтесь, товарищ Сталин, окруженный противник никуда не ушел и не уйдет. Мною приняты достаточные меры для обеспечения стыка с фронтом Ватутина. В район прорыва врага у Лисянки выдвинуты две бригады 5-й гвардейской танковой армии и 5-й гвардейский кавкорпус. Задачу загнать противника снова в «котел» они выполняют успешно.

– Вы сделали это, товарищ Конев, по своей инициативе? Ведь этот участок прорыва находится за разграничительной линией фронтов? – уже мягче спросил Верховный.

– Да, по своей, товарищ Сталин. Я знаю, что 27-я армия генерала Трофименко крайне ослаблена в предыдущих боях и поэтому нуждается в подстраховке.

– Что ж, это очень хорошая инициатива, товарищ Конев. Мы посоветуемся в Ставке по поводу дальнейших действий, и я попозже вам позвоню, – завершил разговор Сталин.

Представитель Ставки Жуков вышел на связь с Москвой уже после повторного разговора Верховного с командующим 2-м Украинским фронтом. Доложив, что под покровом пурги противник действительно предпринял попытку вырваться из окружения, успел продвинуться на три километра, захватил Хилки, но на этом рубеже был остановлен, он сообщил о принятых мерах по разгрому блокированной у Корсунь-Шевченковского группировки.

– Генерал Конев предложил поручить ему руководство войсками внутреннего фронта по ликвидации группировки немца, а руководство войсками на внешнем фронте сосредоточить у генерала Ватутина, – возразил Верховный. – Что вы скажете по этому поводу, товарищ Жуков?

– Скажу, что это не лучший из вариантов, товарищ Сталин. Разгром находящейся в «котле» группировки противника дело трех-четырех дней, – заявил Жуков. – Передача управления войсками 27-й армии 2-му Украинскому фронту может затянуть ход операции.

– Хорошо, – согласился  Верховный. – Пусть товарищ Ватутин лично займется продолжением Ровно-Луцкой операции в направлении Дубно и Брод, а вы возьмите на себя ответственность по укреплению внешнего фронта, чтобы не допустить прорыва немца из района Лисянки в сторону «котла». Постарайтесь быстрее завершить операцию.

Однако в тот же день, 12 февраля, маршал Жуков, командующие 1-м и 2-м Украинскими фронтами получили директиву Ставки о… возложении на генерала армии Конева руководства всеми войсками, действующими против Корсунь-Шевченковской группировки на внутреннем фронте, и о подчинении ему в этой связи 27-й армии генерала Трофименко. На маршала Жукова возлагалась координация действий войск «подопечных фронтов» по недопущению прорыва противника извне, со стороны Звенигородки.

Удары войск 2-го Украинского фронта с каждым днем нарастали по всему внутреннему периметру Корсунь-Шевченковского «котла». К 16 февраля территория, удерживаемая блокированной группировкой, сократилась до трехсот квадратных километров. Весенняя распутица и непрерывные удары нашей авиации окончательно лишили окруженных боепитания. Даже прорвавшаяся к Лисянке 1-я танковая армия Хубе то и дело не получала боеприпасов, горючего и продовольствия. Понимая всю безысходность положения окруженных, командующий группой армий «Юг» фон Манштейн разрешил генералу Штеммерману бросить всю боевую технику, кроме танков, и собственными силами прорываться в район Лисянки.

В ночь на 17 февраля в окрестностях Шендеровки разыгралась снежная пурга. Видимость сократилась до двадцати метров. В этих условиях окруженные войска тремя колоннами, без единого выстрела двинулись на прорыв кольца. Их натиск приняли на себя силы 27-й и 4-й гвардейской армий генералов Трофименко и Смирнова. Командующий 2-м Украинским фронтом Конев, находясь в деревне Толстое, тотчас отдал приказ 18-му и 29-му танковым и

5-у гвардейскому кавалерийскому корпусам наступать навстречу друг другу, уничтожить или пленить противника. Удары с воздуха наносила 312-я ночная бомбардировочная дивизия. Под ураганным огнем артиллерии и танков колонны врага рассыпались и перемешались.

К середине дня 17 февраля все было кончено. Победную точку в сражении под Шендеровкой поставили стрелковые и кавалерийские соединения. Из состава блокированных на Каневском выступе войск пятьдесят пять тысяч солдат и офицеров было убито и ранено, свыше восемнадцати тысяч сдалось в плен. Еще двадцать тысяч убитыми группа армий «Юг» потеряла за время операции, пытаясь деблокировать окруженные войска, на внешнем фронте. Лишь несколько дивизионных групп на бронетранспортерах под прикрытием танков в условиях продолжающейся непогоды прорвались через наши боевые порядки к Лисянке.

Глубокий анализ стратегической обстановки на Юго-Западном направлении, критическое состояние войск противника, все возрастающие материально-технические ресурсы страны позволили Ставке сделать исчерпывающий вывод: возможно и целесообразно продолжать наступление всех Украинских фронтов без оперативной передышки. Их согласованные мощные удары на широком фронте от Ковеля до Херсона позволяли расчленить группы армий «Юг» и «А» фельдмаршалов фон Манштейна и фон Клейста, завершить полное освобождение от оккупантов Правобережной Украины, выйти на государственную границу СССР.

Проведение новых наступательных операций в связи с весенней распутицей на Украине было связано с большими трудностями. Неимоверных усилий тыловых служб требовали задачи обеспечения сносного боепитания войск. Верховное командование вермахта как раз и рассчитывало, что Красная армия не сможет продолжать наступление в таких условиях, и оно получит время для перегруппировки войск и укрепления своей обороны на стратегических направлениях. Ставка решила опровергнуть эти расчеты, нанеся врагу ряд сокрушительных ударов, в полной мере использовать фактор оперативной внезапности при их проведении.

Согласно отданным Ставкой 18 февраля директивам, войска 1-го Украинского фронта Ватутина наносили главный удар из района Дубно–Шепетовка–Любар в направлении Черновиц с тем, чтобы разгромить Проскуровско-Винницко-Каменец-Подольскую группировку врага. Выход в предгорья Карпат позволял рассечь фронт группы армий «Юг», лишив ее возможности маневра по кратчайшим путям. Она вынуждалась пользоваться только коммуникациями по протяженным путям через Фокшанские ворота, Венгрию и Румынию.

Войскам 2-го Украинского фронта генерала армии Конева предстояло наступать с рубежа Звенигородка–Шпола–Кировоград через Умань и Рудницу в общем направлении на Бельцы и Яссы. Разгромив Уманскую группировку 1-й танковой армии генерала Хубе, им предстояло овладеть рубежом Ладыжин–Гайворон–Новоукраинка. В дальнейшем – на участке Могилёв–Подольский–Ягорлык пробиться к Днестру.

В середине дня 18 февраля командующий 2-м Украинским фронтом Конев позвонил в Ставку и доложил Верховному о завершении Корсунь-Шевченковской операции. Из доклада маршала Жукова, который днем раньше возвратился в Москву, Сталин хорошо знал о событиях на Каневском выступе. Он не задал командующему 2-м Украинским фронтом ни одного дополнительного вопроса и, поздравив его с успехом, сказал:

– У правительства, товарищ Конев, есть мнение присвоить вам звание Маршала Советского Союза. Как вы на это смотрите? Не возражаете? Можно вас поздравить?

– Спасибо за доверие, товарищ Сталин, – ответил Конев.

– В Ставке есть соображение, товарищ Конев, ввести новое воинское звание «Маршал бронетанковых войск», – продолжил разговор Верховный. – Каково ваше мнение на сей счет?

– Я отношусь к этой идее положительно, – заявил Конев. – Позвольте, товарищ Сталин, представить к этому званию командующего 5-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенанта Ротмистрова, который проявил себя в Корсунь-Шевченковской операции с самой лучшей стороны.

– Представление принимается, товарищ Конев. Я думаю, что такое звание мы присвоим еще и товарищу Федоренко, начальнику бронетанковых войск, – закончил разговор Сталин.   

Анатолий АЛЕКСАНДРОВ

Руководители Корсунь-Шевченковской операции генерал армии Н.Ф. Ватутин (1-й Украинский фронт) и маршал И.С. Конев (2-й Украинский фронт) 

Анатолий АЛЕКСАНДРОВ

www.sovross.ru

Великие Луки | Малый Сталинград на Ловати — БезФормата

К 28 ноября 1942 года произошло окружение немецкой группировки в Великих Луках. Внешнее кольцо замкнули 9-я гвардейская, 357-я, 381-я стрелковые дивизии. 30 ноября замкнулось и внутреннее кольцо. К 10 декабря Красная Армия перерезала связь групп армий «Север» и «Центр» у Новосокольников.

Приказом по 3-й Ударной армии датой начала штурма города устанавливается 12 часов 13 декабря. 257-й стрелковой дивизии (командир полковник Анатолий Дьяконов ) ставится задача овладеть 17, 8, 7 кварталами города, 357-й стрелковой дивизии (командир полковник Александр Кроник ) — 11, 19, 32 кварталами, 7-й Эстонской стрелковой дивизии (командир полковник Аугуст Вассиль ) 8-го Эстонского стрелкового корпуса — наступать в направлении совхоза «Богдановский».

Успеху штурма Великих Лук в немалой степени способствовала практика организованных Героем Советского Союза Дьяконовым штурмовых отрядов, которые отработали тактику своих действий на специально выстроенном из снега макете города в натуральную величину в районе деревень Курова Гора, Карцево, Марьино.

Такой отряд имелся в каждом батальоне 257-й дивизии. Писатель Юрий Дьяконов рассказывает, что в отряд «…входило до 100 бойцов различных воинских специальностей: стрелков, пулемётчиков, сапёров, артиллеристов, химиков. В ячейку управления командира отряда входил также командир взвода артиллерии. Каждый отряд состоял из групп: разведки, штурма, обеспечения, закрепления и резерва. Группа разведки, объединявшая 5-6 человек, двигалась впереди, прощупывая вражескую оборону. В случае необходимости она первой принимала бой, ставила дымовую завесу и, отвлекая на себя огонь противника, способствовала успешному продвижению всего отряда. В штурмовую группу входил 21 человек: командир группы и его заместитель, 10 стрелков, 2 пулемётчика, 3 сапёра, 4 химика. Помимо ручных пулемётов, автоматов и винтовок, группа имела на вооружении гранаты, обеспечивалась дымовыми шашками и взрывчатыми веществами.
В группу обеспечения входило до 40 человек, её огневые средства: 1 станковый и 2 ручных пулемёта, три 50-мм миномёта, противотанковое ружьё, 76-мм пушка, ампуломёт и др. Штурмовой группе ставилась задача преодолеть сопротивление врага и двигаться дальше, тогда как группа обеспечения завершала в основном разгром вражеского опорного пункта.

Группа закрепления состояла из 17 человек (в том числе 5 сапёров со взрывчатым веществом, ножницами, лестницами и т. д.).

И, наконец, в состав штурмового отряда входила ещё группа резерва из 7 сапёров и стрелков».

В результате уже к вечеру 13 декабря советские войска вышли к Ловати и захватили мост, оттеснив немцев на правый берег. 15 декабря в 14 часов 20 минут советское командование направило фон Зассу парламентёров, переводчика старшего лейтенанта М. Д. Шишкина , командира взвода 28-й стрелковой дивизии лейтенанта И. В. Смирнова , однако фанатично преданный Гитлеру подполковник отказался капитулировать.

16 декабря Гитлер передал фон Зассу радиограмму: «Командиру боевой группы Великие Луки. Я выражаю свое восхищение вам и вашим солдатам за вашу храбрость. Я убеждён, что вы будете держаться, как сталь, подобно генералу Шереру в Холме, до тех пор, пока вас не освободят».

17 декабря в Великих Луках массово стали водружаться красные знамёна, а командующий армией назначил офицеров Вадима Сметанникова и Петра Прилюстенко на должности представителя Советской власти и коменданта города. Они разместились в подвале дома №29 по улице Садовой, где ранее находился командный пункт стрелкового полка.

Деятельность Советской власти в Великих Луках началась с открытия 18 декабря бани. «Подобрали парикмахеров, достали мыла, пять швейных машин. Начнём обмывать и одевать детишек», — вспоминал писатель и солдат 357-й стрелковой дивизии Михаил Лямин .
Активные попытки прорыва внешнего кольца предпринимают гитлеровцы. В бой бросаются всё новые и новые части. Так, из-под Велижа перебрасывается 205-я пехотная дивизия, из Франции — 708-я… Немцы пытаются прорвать окружение.

Однако, терпят неудачу. Гитлеровцы не только не сумели отбросить Красную Армию от города, но уже 25 декабря Галицкий приказывает вступить в сражение непосредственно за Великие Луки 47-й механизированной бригаде 2-го механизированного корпуса, которая двигается с юга, навстречу 257-й стрелковой дивизии, чтобы разорвать вражескую группировку пополам.

В ночь на 29 декабря немцы предпринимают попытку усилить свой осаждённый гарнизон. Восемью бомбардировщиками и пятью планерами они сбрасывают 13,8 тонны боеприпасов, медикаментов, 2 противотанковые пушки с расчётами.

Подмога была тем более кстати, если учесть, что к вечеру 30 декабря советских пехоту и танкистов разделяли лишь четыре квартала. Продолжаются жестокие бои и на внешнем кольце, где гитлеровцы к 12 января на ряде участков сумели продвинуться на 10-12 км и не дошли до западной окраины города всего 2-3 км, закрепившись у деревень Маслово, Каменка, Литвиниха, Меленка.

Совинформбюро уже 1 января 1943 года сообщает об окончательном взятии Великих Лук. Хотя несколько очагов вражеского сопротивления ещё остаётся. К началу 1943 года в руках немцев находились крепость, где держал оборону батальон капитана Дарнедде , и железнодорожная станция, где держалось до 1000 противников под непосредственным командованием подполковника фон Засса .

Первый штурм крепости, предпринятый 3 января 1943 года, оказался неудачным. Но он вошёл в историю благодаря подвигу танкистов, когда в занятую врагом крепость прорвался советский танк КВ-1. Немцы поджигают его, и пятёрка отважных танкистов принимает решение затопить горящий танк в озере, но не сдаваться врагу. Командир экипажа — гвардии младший лейтенант Павел Шеметов.

Успешнее обстояли дела на противоположном конце города. 6 января 47-я бригада берёт железнодорожный вокзал — важнейший опорный пункт гитлеровской обороны.

Попытка прорыва 20 танков к крепости, предпринятая немцами 13 января из района деревни Меленка, больше напоминала акт отчаяния, чем реальную военную операцию. Несмотря на то, что на башнях танков были намалёваны красные звёзды, а впереди шли 3 трофейных Т-34, наши солдаты быстро разглядели подмену и в крепость прорвалось лишь 8 машин.

Немцев удалось выбить из крепости к 7 часам 16 января. Штурм начался в 11 часов 15 января, обрушивая на головы немцев лавины огня и стали.

Интересно, что одним из героев штурма крепости стал легендарный командир роты противотанковых ружей 219-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона 357-й стрелковой дивизии младший лейтенант Николай Романов . 15 января с четырьмя расчётами ПТР он пробрался в крепость и обстрелял имеющиеся там танки.

Возвращаясь, Николай Иванович поднял пехоту, лежавшую у крепости, в атаку, направив её на штурм немецких блиндажей. Всего со своими бойцами Романов взял в плен 64 солдата и офицера противника.

Это был тот же самый Романов , который ещё в звании старшины 11 января из противотанкового ружья практически над Великими Луками сбил немецкий бомбардировщик «Юнкерс-88». При строе Романова расцеловал Кроник и представил к ордену Ленина.

Награду отважный боец получил. Но вскоре уроженец станицы Суворовской Ставропольского края был тяжело ранен в боях за Белоруссию, умер от ран 8 марта 1944 года и похоронен в деревне Труды (по другим данным — в деревне Сватье) Полоцкого района.

Кстати, самолёт, сбитый с земли Романовым при освобождении Великих Лук, был не первым. Военные донесения сообщают о более чем 10 случаях. Первый «Ю-88» сбил ещё 17 декабря 1942 года из противотанкового ружья наводчик 6-й батареи 793-го артиллерийского полка 257-й стрелковой дивизии ефрейтор Киреев .

Достойно при освобождении Великих Лук показали себя и воины 8-го Эстонского стрелкового корпуса. В частности, к званию Героя Советского Союза представлялся командир взвода 1-й пулемётной роты 162-го отдельного пулемётного батальона 249-й Эстонской стрелковой дивизии младший лейтенант Альберт Каристе .

22 декабря 1942 года на его участке в атаку пошла пехота при поддержке двух немецких танков. Каристе лично огнём рассеял автоматчиков и броском связки гранат заставил танк повернуть обратно.

С расстояния 25-30 метров немцы стали забрасывать окоп Каристе гранатами. Офицер ловил их и бросал обратно. Шестая граната взорвалась прямо в левой руке командира, однако, несмотря на ранения руки, ноги и лица, он продолжал оставаться на поле боя и руководить обороной.

Помимо ордена Ленина за Великие Луки Альберт Каристе получил медаль армии США «За выдающиеся заслуги». Один из 20 граждан СССР, которые были за годы Великой Отечественной войны ею отмечены.

10 января 13 разведчиков разведроты 257-й дивизии сумели обнаружить бункер фон Засса . Советских бойцов, переодетых в немецкую форму, вели немцы-антифашисты Ф. Августин и Ф. Гольд . По легенде, их сбросили на планере и они несут пакет лично командиру гарнизона.

Всё раскрылось лишь непосредственно у бункера. Пять наших разведчиков погибли в перестрелке. В том числе и старший группы старший сержант Иван Капустин .

Окончательно Великие Луки стали советскими с пленением фон Засса в его бункере 16 января в 15.30 отрядом майора Эдуарда Лемминга и уничтожением последних точек сопротивления 17 января.

Потери сторон при проведении Великолукской наступательной операции в разных источниках оцениваются по-разному. Согласно приказу по 3-й Ударной армии официально считается, что в боях за Великие Луки было убито более 5000 немецких солдат и офицеров, в плен взяты 3944 солдата и 83 офицера, захвачено 113 орудий, 25 танков и бронемашин, 85 миномётов, 197 пулемётов, 2400 винтовок, 3120 снарядов, 1174 мины, 11450 ручных гранат, 1 млн. патронов и другое имущество.

Однако, приведённые цифры выглядят явно заниженными. Поскольку только по данным 257-й стрелковой дивизии с 25 ноября 1942 года по 16 января 1943 года их бойцами было уничтожено и ранено 7200 гитлеровцев, а 357-я дивизия докладывала о 5706 убитых и раненых. Получается 12906 убитых и раненых. В плен две дивизии взяли 3033 человека.

А ведь в Великолукской наступательной операции, в том числе на внешнем кольце воевало не две дивизии. В некоторые периоды и с нашей, и с немецкой сторон, по свидетельству Галицкого , воевало до 200000 человек.

По данным Журнала боевых действий, безвозвратные потери 3-й Ударной армии только в декабре 1942 года — январе 1943 года составили 26320 человек. Вермахт потерял убитыми и умершими за это же время 148751 человека.

Не все эти люди воевали именно в Великих Луках и за Великие Луки, но общий накал сражения становится понятным. Равно как и слова лично контролировавшего ход Великолукской операции и приезжавшего в Великие Луки и в декабре 1942-го, и в январе 1943-го Георгия Жукова , сказанные командующему 3-й Ударной Армии Кузьме Галицкому : «Притянуть на себя силы противника — главная задача 3-й Ударной армии. Возьмёте вы Новосокольники или нет — всё равно задачу будем считать выполненной, если притянете на себя силы врага, и он не сможет их снять с вашего участка для переброски на юг. Итак, своими действиями на длительное время, повторяю — на длительное время, сковать противостоящие войска и притянуть резервы ближайших немецких армий и армейских групп, что будет равносильно срыву переброски их на юг. В этом и состоит главная задача 3-й Ударной армии. Не бойтесь и обороны, главное — перемолоть побольше сил противника».

Более реалистичными представляются потери Красной Армии на уровне 30 тысяч человек и вермахта — на уровне 60-65 тысяч. Отражая тем самым роль Великих Лук в Великой Отечественной войне как малого, или северного Сталинграда, где так же были успешно осуществлены окружение группировки противника и её последующее уничтожение.
Источник: Андрей Канавщиков

velikieluki.bezformata.ru