9 февраля мы вспоминаем героический бой крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» с японской эскадрой
Бронепалубный крейсер “Варяг” и канонерская лодка “Кореец” 9 февраля 1904 года (по новому стилю), попытались прорваться из корейского порта Чемульпо в Порт-Артур. Но их встретила японская эскадра из 14 кораблей.
В ответ на предложение японского адмирала спустить Андреевский флаг и сдаться в плен, российские моряки выбрали бой. За час “Варяг” и “Кореец” вывели из строя три крейсера и миноносец. “Варяг” выпустил по японским кораблям 1105 снарядов, но получил 5 подводных пробоин и лишился 3 орудий; офицер и 30 матросов были убиты, 6 офицеров и 85 матросов были тяжело ранены и контужены, около 100 человек получили легкие ранения. Корабль потерял способность продолжать бой. По приказу командира “Варяга” Всеволода Руднева крейсер был затоплен, а канонерская лодка “Кореец” взорвана. Экипажи перешли на иностранные корабли, которые соблюдали нейтралитет в русско-японской войне.
Крейсер “Варяг” и канонерская лодка “Кореец” ведут бой с японской эскадрой.
В госпиталь Чемульпо сразу после боя поступили 24 русских матроса. Умирая от ран, они просили похоронить их на русской земле.
Правительство России в 1911 году обратилось к Японии с просьбой разрешить перенос праха в Россию, во Владивосток. Японцы дали согласие на перенос останков русских моряков из оккупированной ими Кореи. В сопровождении почетного караула из моряков Сибирского флотского экипажа 17 декабря 1911 года во Владивосток прибыл прах 14 воинов (всего же погиб в том памятном бою 31 моряк).
Крейсер “Варяг” и капитан первого ранга Руднев
Во Владивостоке матросам крейсера “Варяг” был открыт мемориал по просьбе раненых моряков легендарного крейсера. Торжественное перезахоронение праха моряков состоялось 20 декабря 1911 года на Морском кладбище в братской могиле. Летом 1912 года на братской могиле на народные пожертвования был установлен обелиск из серого гранита, увенчанный Георгиевским крестом. Рядом с памятником героям “Варяга” находятся могилы моряков — участников русско-японской войны. На фасаде обелиска надпись: “Нижним чинам крейсера “Варяг”, погибшим в бою с японской эскадрой при Чемульпо 27 января 1904 года”. Рядом с памятником героям “Варяга” находятся могилы моряков-участников русско-японской войны.
Анатолий Ильюхов
Источник
«Варяг» и «Кореец» шли под музыку народного гимна…
Фрагмент «Из записной книжки русского монархиста» Н.И. Черняева
Иностранцы, видевшие, как «Варяг» и «Кореец» шли под музыку народного гимна у Чемульпо 27 января 1904 г. на бой с японской эскадрой адмирала Уриу, состоявшей из шести больших крейсеров и восьми миноносок, восторгались безтрепетным героизмом русских моряков, которые приняли вызов неприятеля, несмотря на то, что на его стороне было подавляющее превосходство в силах. Под влиянием «эпопеи», которую пришлось наблюдать свидетелям этого безпримерного морского сражения, они делались поэтами и давали не сухой протокольный рассказ о том, что видели, а ряд художественных сцен и картин, исполненных высокого трагизма и суровой поэзии. Корреспонденция из Чемульпо, появившаяся в итальянской газете «Matino», производит впечатление чудной симфонии.
Вот начало письма, присланного этой газете лицом, находившимся на итальянском крейсере «Эльба» и наблюдавшим с него подвиг «Варяга» и «Корейца»:
«В 11 1/2 ч. «Варяг» и «Кореец» снялись с якоря. «Варяг» шел впереди и казался колоссом, решившимся на самоубийство. Волнение остававшихся иностранных моряков было неописуемое. Палубы всех судов были покрыты экипажами; некоторые из моряков плакали. Никогда не приходилось видеть подобной возвышенной и трогательной сцены. На мостике «Варяга» неподвижно и спокойно стоял его красавец командир. Громовое «ура» вырвалось из груди всех и раскатывалось вокруг. На всех судах музыка играла русский гимн, подхваченный экипажами, на что на русских судах отвечали тем же величественным и воинственным гимном. Воздух был чист, и море успокоилось. Подвиг великого самопожертвования принимал эпические размеры.
Музыка с нашей стороны замокла. Настали томительная, тяжелая тишина и ожидание. Иностранные офицеры вооружились биноклями, моряки, затаив дыхание, напрягали зрение. Порывы ветра доносили временами с двух удалявшихся судов, становившихся все меньше и меньше, звуки русского гимна.
На несколько моментов надежда загорелась в наших сердцах. Может быть, эта безполезная гекатомба будет избегнута. Самые странные предположения складывались в голове. Некоторые офицеры утверждали, что японцы не могли безнаказанно атаковать русских. Но вот японский адмиральский корабль поднимает сигнал о сдаче. И тотчас же на «Варяге» и на маленьком «Корейце» моментально взвились всюду русские флаги. Весело развевались они, играя на солнце, с чувством гордости и презрения к врагу. Это знак сражения.
В четырех километрах от плотин порта завязался бой. Мы видели раньше, чем звук долетал до нас, огонь, выбрасываемый со всех сторон японской эскадры, огонь, несший потоки железа. Семь громадных колоссов, точно собачья свора, преследовали два русских судна».
Наши войска в бое при Тюринчене, когда японцы перешли через реку Ялу, проявили такую же доблесть, как и герои «Варяга» и «Корейца», и тоже шли в бой под торжественные звуки народного гимна. Вот отрывок из ляоянской корреспонденции «Нового времени» от 26-го апреля (1904 г., № 10135 от 21 мая):
«Офицеры в один голос утверждают, что солдаты были выше всякой похвалы. «Бывало, на ученье никогда от них не добьешься внимательности, а здесь так сами все делали, не успеешь сказать даже. Так и впивались глазами; недолет – сейчас же прицел прибавят…»
Общее удивление и восхищение вызвали 11-й и 12-й Восточно-Сибирские полки. Выдающееся мужество и храбрость их подтверждаются всеми.
«11-й полк пошел в атаку с распущенным знаменем, с музыкой, под звуки «Боже, Царя храни». Командир, полковник Лаплин, повел его сам, верхом на лошади, и сейчас же был убит. Тогда священник Щербаковский (скромный, худенький, бледный, еще молодой и отнюдь не воинственного вида) с поднятым крестом в левой руке бросился вперед – и тоже был поражен двумя пулями в грудь, к счастью, легко».
Можно себе представить, какою бодрящей силой для русского воина должна звучать музыка А. Ф. Львова на слова В. А. Жуковского:
Царствуй на славу нам,
Царствуй на страх врагам,
Царь православный!
Военные музыканты имели своих героев в бое при Тюренчене.
Корреспондент «Нового времени», описывая посещение поезда с ранеными в этом сражении командующим Маньчжурской армией генерал-адъютантом А. Н. Куропаткиным, между прочим, сообщал:
«В офицерском вагоне первым лежал капельмейстер 11-го стрелкового полка Лоос, все время дирижировавший оркестром, игравшим «Боже, Царя храни» и марш во время атаки полка, пока две пули не перебили ему обе ноги.
– Все время играли музыканты, когда шли в атаку? – спросил его главнокомандующий.
– Не переставая, ваше в-ство, пока не перебили многих, – отвечал капельмейстер, радостно сжимая обеими руками врученную ему коробку с орденом».
Речь шла об исполнении Народного гимна.
Николай Черняев
Источник
Смотрите также: 8 февраля — день 110-летия начала Русско-Японской войны
Поделитесь с друзьями:
Find more like this: НОВОСТИ
klin-demianovo.ru
|
Обстановка перед сражением Русские крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» находились с дипломатической миссией в заливе у города Чемульпо. Там же находились японский крейсер «Чиода» и корабли нескольких нейтральных держав: британский крейсер «Talbot», французский крейсер «Pascal», итальянский крейсер «Elba», американская канонерская лодка «Vicksburg», корейский военный пароход «Yang-mu». Ночью 25 января (7 февраля) японский крейсер «Чиода» без огней вышел с рейда и встретился с подходившей японской эскадрой. 26 января (8 февраля), в 4 часа дня, канонерская лодка «Кореец» снялась с якоря и вышла в открытое море. При выходе с рейда Чемульпо «Кореец» встретила японскую эскадру в составе шести крейсеров («Нанива», флаг адмирал Уриу, «Асама», «Чиода», «Нийтака», «Такачихо», «Акаси»), 8 миноносцев 1 класса, авизо «Чихая» и 3 войсковых транспортов: «Дайрен-мару», «Отару-мару» и «Хейдзо-мару». При выходе из гавани «Асама» блокировал путь «Корейцу». «Корейцу» пришлось вернуться на рейд Чемульпо. Согласно международным законам, японцы не могли атаковать русские суда, находившиеся в нейтральном порту, с другой стороны, по тем же законам, русские суда не могли атаковать японские транспорты, когда они вошли в порт. Поэтому Уриу послал крейсера «Такачихо», «Асама» и «Чиода» с миноносцами и транспортами на рейд и для высадки японских войск. К вечеру все они, кроме «Чиода», вышли из гавани. Утром в 7 час. 30 минут командиры иностранных кораблей: английского — «Talbot», французского — «Pascal», итальянского — «Elba» и американского — «Vicksburg» получили извещение с указанием времени сдачи уведомления от японского адмирала о начале враждебных действий между Россией и Японией и что адмирал предложил русским судам уйти с рейда до 12 час. дня, в противном случае они будут атакованы эскадрой на рейде после 4 час. того же дня, причём иностранным судам было предложено уйти с рейда на это время, для их безопасности. Эти сведения были доставлены на «Варяг» командиром крейсера «Pascal». В 9 часов 30 минут утра 27 января (9 февраля) на борту «Talbot» капитан Руднев получил извещение японского адмирала Уриу, объявлявшее о том, что Япония и Россия находятся в состоянии войны и требовавшее, чтобы «Варяг» к полудню вышел из порта, иначе в четыре часа японские корабли дадут бой на рейде. Последний из японских крейсеров, «Чиода», в это время снялся с якоря и вышел из гавани. Схемы и карты
|
Фотографии Крейсер «Варяг» Крейсер «Варяг». |
tsushima.su
Бой крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» с Японской эскадрой при Чемульпо 27-01-1904 | Российская история и история СССР Wiki
9 февраля — день «Северных территорий» в Японии. Япония отмечает день принадлежности Российских островов Малой Курильской гряды — Хабомаи, Итуруп, Шикотан – Японии, подогревает внутри себя межнациональную рознь. История этих островов — история 1945 г., … и в 1945 г. в этот день в отношениях Японии и СССР ровным счетом ничего не произошло. Так, почему – 9 февраля? Потому, что 9 февраля 1904 г. (по старому стилю 27-01-1904 г.) Япония развязала войну с Россией и выиграла ее. На море – как говорят, почти всухую…
Эпиграф. «Нигде не врут так — как на войне»
27-01-1904 г. японская эскадра напала на Порт-Артур, другая – напала на русские стационеры бронепалубный крейсер 1 ранга «Варяг» и канонерскую лодку «Кореец» в нейтральном порту Чемульпо (Корея). Русские корабли в Чемульпо, без единого шанса на победу, приняли бой. «Варяг» получил тяжелые повреждения, потерял большое число экипажа — в основном из верхней команды — из артиллерийской обслуги орудий, потерял большую часть орудий, получил подводные пробоины и был затоплен командой в связи с невозможностью оказывать дальнейшее сопротивление. «Кореец» был взорван собственным экипажем.
Передо мной лежит книжица, из которой явствует, что
Эта книжица называется: Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи (в 1904-1905 гг.). Составлено Морским Генеральным штабом в Токио. (Перевод с японского). Издано под редакцией Морского Генерального Штаба, С.-Петербург. 1-4 том. 1909-1910 гг. и до сих пор является единственным источником о войне на море, опубликованным противником России.
Этот источник характеризует себя так: «В этой книге местами помещены планы и таблицы, которые являются дополнениями к тексту и, таким образом, вместе с ним дают ПОЛНУЮ КАРТИНУ СОБЫТИЙ». Я не поленился и на основании книжули, установил место и время пребывания каждого корабля японского флота и образ его действий. На основании сделанного я могу сказать, что эта самореклама – ЛЖЕТ.
О бое КР «Варяг» «известно» — всё. «Известно», что «Варяг» шел малым ходом, что, вроде как бы, указывает, что прорываться никуда не собирался, что «палил в белый свет, как в копеечку», что, выстрелив большую часть боезапаса, ни разу, ни в кого не попал, что и сам бой был не 60 минут, а гораздо меньше… И все это удивительным образом совпадает с вышеозначенной книжицей. А как же может быть иначе – тама–оно-цивилизация-а здеся–оно-понятно–лапотники.
Что еще «известно», что командир КР «Варяг» оказался изрядным «очковтирателем», упомянув о взорванной башне КР «Асама», о повреждении другого крейсера, о потопленном миноносце. И тут иначе просто и быть не может – в России только такие и живут, мошенники и болтуны, в отличие от господ с кристально чистым мозгом и совестью по любую другую сторону ее границы…
В ходе работы над материалом у меня возникли к японской книжице и к россиянским авторам-перепевщикам этой книжули вопросы.
Передо мной и другие книги — «Варяг» Катаева и «Варяг» Мельникова. Именно они дали мне возможность осмыслить вопросы и сформулировать их.
1. Известно, что в этот же день главные силы японского флота атаковали Порт-Артур. В дневном сражении японцы также стреляли по нашим кораблям. Все попадания в наши суда были с точностью подсчитаны – их было 38, в том числе из 3-х дюймовых орудий (дистанция вполне позволяла их применить). Согласно исследованию известного историографа «Варяга» Катаева в «Варяг» попало 20 снарядов калибра 8″-4,7″. Как могло статься так, что комендоры орудий основных сил японского флота в составе 6 броненосцев, 5 броненосных крейсеров и 4 бронепалубных крейсеров имея в бортовом залпе в 5,21 раз больше орудий, с дистанций в 1,5 меньших, чем во время боя Уриу с КР «Варяг» и КЛ «Кореец», имея, примерно, такой же уровень подготовки (если не лучше – главные-ж силы!) – оказались настолько косыми в стрельбе по практически неподвижной мишени? Поясню, если умножить время боя под П-А 40 минут * на 245 стволов бортового залпа и поделить на 38 попаданий, то разница с таким же соотношением боя в Чемульпо – 50 минут (потому, что на время атаки миноносцев бой прекратился) * 47 стволов бортового залпа деленных на 20 попаданий, составит разницу в меткости 220%. Мне ответят, ничего странного – потому, что японцы под Порт-Артуром стреляли в 2,2 раза реже. Допустим.
Тогда ослиные уши начинают торчать с другой стороны – за время боя под Порт-Артуром – японцы выпустили 1690 снарядов, что составляет 74,58% от выпущенных русским флотом (2266), при этом имея 230 орудий против 149 у русских, попав 38 раз против 11 у русских, что составляет рекордную разницу между флотами в меткости стрельбы — 5 раз. Уже к этим цифрам начинаю возникать вопросы. И вполне очевидно, что японцы должны были стрелять чаще и выпустить больше снарядов. Совершенно очевидно, что японцы под Порт-Артуром и под Чемульпо были примерно одинаково обучены и мотивированы на бой одним и тем же императорским рескриптом. Таким образом, чудеса ловкости при проявлении меткости стрельбы – возможны лишь на бумаге, происхождением из Японии.
Совершенно очевидно, что, имея известное число попаданий можно выйти (простая арифметика) на количество выстреленного боезапаса. И эта цифра японцами занижена японцами для обоих боев минимум в 2,2 раза. И это при одинаковом темпе стрельбы в 2-х самых решительных боях этой войны. Почему? Потому, что именно они были тем фактором, который определил характер всех дальнейших боевых действий на море.
2. Второй вопрос. Известна техническая (паспортная) скорострельность японских орудий, известно количество боезапаса, выстреленного японцами в Чемульпо. Вполне можно высчитать техническое время израсходования японцами данного боезапаса. Для «Асама» для калибра 8″ это – 3,11 минуты, 6″ – 4,24 минуты, 3″ – 0,20 минуты. Для «Чийода» — 4,7″ – это 2,85 минуты. Для «Нанива» — 6″ – 0,81 минуты. Для «Ниитака» — 6″ – 4,11 минуты, 3″ – 4,9 минуты. Для «Такачихо» — 6″ – 0,57 минуты. Для «Акаси» — 6″ – 0,27 минуты, 4,7 – 0,00 минуты. Т.е. среднее (по больнице) техническое время «работы» японской артиллерии в бою при Чемульпо – 2,35 минуты? Меньше 2-30 минут для 50 минутного боя? Тогда, памятуя, что под Порт-Артуром японцы должны были стрелять реже, чем при Чемульпо в 2,2 раза, то стреляли под Порт-Артуром они 1 минуту? И потом почти 1 час дружно курили бамбук? Как я уже сказал ранее, под Порт-Артуром японцы не могли стрелять реже, а с точностью до наоборот.
Совершенно очевидно, что паспортная скорострельность не равна боевой скорострельности. В самом худшем случае, она (боевая скорострельность) ниже раза в три. В таком случае – 203 м/м орудия КР «Асама» перестали вести бой на 10 минуте боя. Для иллюстрации — 4 башенных орудия «Асама» с технической скорострельностью 3 выстрела в минуту выстрелили 28 раз, тогда как 1 единственное орудие (из двух, размещенных по бортам) «Корейца», которое он имел возможность, исходя из курсового угла — вводить в бой, за время в половину боя – выстрелило 21 раз, имея техническую скорострельность ниже в 3,5 раза. Иначе говоря, японцы на «Асама» стреляли из 8” реже в 28 раз, чем русские! Почему?
3. И сразу же вдогонку третий вопрос. Вот, крейсер «Ниитака» — стреляет двумя калибрами – 6″ и 3″. Стреляет 4,5 минуты с небольшим отличием обоими калибрами. А вот его товарка – «Нанива» — 6″ — стреляет 0,8 минуты — В ШЕСТЬ РАЗ РЕЖЕ. Оба корабля согласно схеме маневрируют в одной колонне, а, ведь, это корабли, которые 25 минут (ПОЛОВИНУ БОЯ) после маневра на 12-й минуте боя – на 1000 метров оказываются ближе к русским кораблям, чем флагманский «Асама». ЭТИ 2 КРЕЙСЕРА ИМЕЮТ БОЛЬШЕ ВОЗМОЖНОСТИ ПОПАСТЬ В ПРОТИВНИКА. Но нет, на «Нанива», видимо, командир — засланец или просто явно симпатизирует русским, «Нанива» не спешит особо стрелять.
4. И сразу же вдогонку четвертый вопрос – с чего это «Асама» (сравниваем с «Ниитака») стреляет наиболее разрушительным 8″ калибром раза в полтора, эдак реже, чем может (паспортная скорострельность — 3 выстрела в минуту/на ствол), в сравнении со своим же 6″ калибром (паспортная скорострельность — 5 выстрелов в минуту/на ствол).
Совершенно очевидно, что отношение скорострельности в бою к технической скорострельности того же орудия, будет, примерно, одно и то же для всех калибров на данном корабле, что и доказывается примером «Ниитака». В таком случае, возможность на произведение выстрела у «Асама» из 8″ башенных орудий примерно на 10 минуте боя перестает наличествовать.
Ну, а дальше – по цепочке. Чтобы не дать почувствовать разницу во времени работы калибров (6″ калибр «Асама» до определенного момента продолжал стрельбу) – на бумаге сократили число выстрелов из 6″ калибра у «Асама». Ну а затем, чтобы не возникло вопросов относительно столь медленного темпа стрельбы флагмана – сократили на бумаге – количество выстрелов из 6″ и 4,7″ калибров у остальных кораблей эскадры. При чем, человечек, который подтирал цифирки официального отчета, по разнорядке спущенной сверху – уже не знал цели, и подтер практически все для «Нанива» (так же проще!) — товарке «Ниитака».
Для размышления: 28-07-1904 с борта крейсера «Рюрик» из такого же 8″ орудия как у КЛ «Кореец», таким же боеприпасом — был произведен самый результативный выстрел русских в этой войне. Снаряд, с дистанции сопоставимой дистанции боя при Чемульпо, разрушил гораздо более прочную (крупповскую) броню и выжег дотла вместе со всей обслугой двухярусный каземат японского крейсера, однотипного с «Асама», крейсер едва не взлетел на воздух.
5. И чего это за маневр такой исполнен «Ниитака», в результате которого 25 минут боя он и «Нанива» елозят туда-сюда между флагманом «Асама» и русскими кораблями, застят флагману дымом и своим телом всю видимость?
А вот, тут уже и объяснение чудо-маневра. Увидя причину, по которой у «Асама» на 10 минуте боя перестала наличествовать возможность вести огонь из главного калибра (или части главного калибра), полагаю, что это событие приметным и что его видели также и с русских кораблей, командир «Ниитака» совершил маневр, вызвав огонь русских кораблей на себя. При этом маневрировал он так искусно, что 25 минут боя, прежде чем на КР «Асама» от этого события не оправились, он находился на линии огня, закрывая флагмана своими 2-мя кораблями и дымами.
Примечательно, что для того, чтобы оправиться от этого события «Асама» отвернул в сторону противоположную русским кораблям и это как раз в тот момент, когда «Варяг» потерял управление и его вынужденная циркуляция стала фактическим маневром уклонения в сторону противоположную от японской эскадры.
6. И с чего это после боя ТРЕТЬ всей Порт-Артурской эпопеи (96 дней), более того ВСЕ ВРЕМЯ наибольшего напряжения сил японского флота во время противодействия адмиралу С.О.Макарову, который внушал японцам откровенные опасения, КР «Акаси» — одна из ценных единиц флота отстаивается в Чемульпо? В том самом порту, в котором был его первый бой? С чего это я взял? Из волшебной такой книжулечки – Мейдзи.
Очевидно, что если вполне современная и ценная боевая единица флота не принимает участие в практически ежедневных боевых походах и сражениях флота – единственным объяснением этому может являться техническая невозможность к выполнению боевой задачи.
Для справки: именно в это время вводится в строй крейсер «Цусима», почти близнец по ТТХ «Акаси» и сразу же гонится с японской эскадрой под Порт-Артур, — гонится корабль, экипаж которого не успел даже обжить свой корабль, ведь, для адмирала Того – каждая боевая единица на счету.
Для размышления: японцы в бою маневрировал таким образом, что для русских кораблей представляли цель стрельбы по площадям. Любой артиллерист скажет, что площадная цель – подарок-лучше-некуда – ее гораздо проще поразить, чем отдельно взятый объект.
7. И с чего это, вдруг, другая и гораздо более ценная единица японского флота «Асама» выводится из состава 2 боевого отряда (второго по номеру и по значимости), в котором ранее числилась и придается (на роли посыльного судна) к отряду крейсеров классом ниже? Повторю – на роли посыльного судна.
Очевидно, что фактическое изменение ранга корабля опять-таки связано с технической невозможностью находится в составе своего отряда и выполнять боевые задачи на одном уровне с остальными кораблями данного отряда. Иначе говоря – «Асама» перестает соответствовать на продолжительный (до лета 1904 г.) период времени уровню поставленных ее отряду боевых задач. С чем это связано? Причин может быть миллион. Но одну мы уже знаем – на 10-й минуте боя в Чемульпо у «Асама» перестала наличествовать возможность вести огонь из части (кормовой башни) орудий главного калибра. Эту техническую возможность «Асама» смог восстановить только через полгода. Время удивительным образом совпадающее со временем, необходимым, чтобы привезти с завода изготовителя в Англии факты и аргументы, для восстановления этой технической возможности.
8. И чего это за невозможности такие присутствовали, что крейсер «Чийода» «ПО ВОЗМОЖНОСТИ конвоирует в Сасебо из Чемульпо миноносец «Чидори»? Один из тех 4-х, которые выходили в минную (торпедную) атаку на исходе боя на русские корабли. При этом, как сталось так, что он один проявил такую невозможность по сравнению с семью остальных его соотрядников?
Немецкий справочник по флотам мира на 1904 год Таушенбух дает информацию о серии миноносцев этого типа в Японии, в которой присутствует 16 миноносцев. Миноносцев же по факту введено в строй только 15, при чем, часть из них вводилась в строй в течение всей войны. Внимательный читатель Мейдзи обнаружит, что организация отрядов легких сил японцев в этой войне была построена на наличии 4-х кораблей в отряде. 16 кораблей – цифра кратная 4-м, а, вот, 15 нет. Необходимо отметить, также, что эта серия кораблей (миноносцы типа французского «Циклон») вступала в строй буквально за день до начала войны, так что только 8 смогли пойти с флотом атаковать русских. 4 находившиеся в низкой степени готовности вступили в строй весной 1904 г., а вот к началу войны японцы ввели в строй только 3. Очевидно, что по какой-то причине «Чидори» был не в состоянии осуществить самостоятельно переход в Сасебо. Для его сопровождения в Сасебо и обеспечения этого перехода была выделена «Чийода». И там, возможно, с миноносцем произошло нечто, что превратило серию из 16 кораблей в 15.
Для размышления: в Порт-Артуре также находилась в постройке серия эсминцев типа «Сокол». Эсминец «Статный», имея высокую степень, готовности был введен в строй лишь к лету 1904 г. Спросите почему? Потому, что с него постоянно снимали готовые узлы и агрегаты для текущего ремонта однотипных кораблей, получавших повреждения в бою или выходивших из строя в результате аварий. Это так и называется — Агрегатный ремонт.
9. Катаев (уважаемый мною автор) приводит 20 попаданий в «Варяг». Один из тяжелых снарядов пробил борт, пробил броню крейсера, пробил еще пару переборок и разорвался в днище, в самом низу, в 6 метрах ниже ватерлинии. Все бы ничего кроме одного – ни один, кроме этого снаряда, снаряд японцев за всю войну не пробил броню русского корабля. В результате первого попадания плита сдвигалась с места, второе в то же место попадание срывало броневую плиту с крепления – так это было. В этой связи не очень понятно, что это за чудо-боеприпас был использован японцами?
Это лишь гипотеза, в отличие от вышеприведенных размышлений, которые строго укладываются и основываются на фактической и более того – общеизвестной стороне дела.
На войне – все средства хороши. Известно, что японцы всю ночь с 26/27-01-1904 хозяйничали на рейде Чемульпо. Полагаю, им ничего не мешало поставить минную банку, как-то ее обозначить, чтобы потом скоренько вытралить. Только мины — единственное японское оружие могло нанести подобные повреждения. Торпеды не счет. Да, 4 японских миноносца пытались атаковать русские корабли, но эта их затея была пресечена на корню, при чем, после этого миноносец «Чидори» покинул свой отряд и отправился «ПО ВОЗМОЖНОСТИ» под конвоем «Чийода» в Сасебо. Дистанция, на которой японские миноносцы ретировались в 7 раз превышает дистанцию хода торпед. Поэтому воздействие этого оружия, равно как и снарядов исключается.
Применение этого оружия в непозиционной ситуации – вполне подчеркивает напряжение сил и средств, затраченных японцами для уничтожения 2-х русских кораблей. Это я говорю тем, кто будет рассказывать, что японцы не исполняли приказа стрелять максимально быстро, долго и метко в этом бою.
«Вопросы, вопросы, одни вопросы».
Полагаю, что в связи с тем, что поле боя осталось за японцами и им было надо «до-зарезу» поднимать боевой дух в условиях, когда особо-то и хвастаться нечем – одни потери. Что было тому причиной этих потерь – попадание русских снарядов или неплотно закрытый затвор в спешке боя на одном корабле, и/или самопроизвольный взрыв головки цилиндра машины, или котла, или разрыв снаряда – русские снаряды, как раз-то, броню пробивали – на другом крейсере, мы никогда не узнаем. И что касается попытки агрегатного ремонта, а затем после неудачи ремонта списание и простое переименование нового миноносца, который уже был готов вступить в строй – этого, пожалуй, мы тоже никогда не узнаем. Читатель сам может выбрать себе ответ.
Вот, тогда и начали появляться подобные книжули – Мейдзи и всяческие герои-самураи. В книжуле ослиные уши лжи торчат повсеместно – это не единственный эпизод, при котором шулера поймали на шулерстве. Я не поленился, установил место и время пребывания каждого корабля японского флота, на основании книжули. Также я разобрал с пристрастием все ключевые эпизоды этой войны на море, кроме пока Цусимы. Я заявляю еще раз — это не единственный эпизод, при котором шулера я поймал на шулерстве. Впрочем, японцев вполне можно оправдать – военная пропаганда – все для повышения национального самосознания.
Непонятно только одно, местные россиянские подонки, они то, что не «вкурсах», что перепевают японскую военную пропаганду? Хотя…, и это вполне понятно – любое событие, даже ложь, и преимущественно ложь, которое уничижает самосознание нации полезно делу уничтожения этой собственно нации и освобождения ее территории для нового хозяина.
Если отбросить пропаганду, то остается следующее, русские моряки пошли в бой, зная, что идут на смерть. После боя с русскими кораблями (если не в результате его) японский флот лишился на 6 месяцев (в связи с выполнением задач для этого корабля мало свойственных) – одного броненосного крейсера. Также, он лишился на более чем 3 месяца – одного бронепалубного крейсера 2 ранга. Также, он лишился на 10 дней одного миноносца. Это факты, озвученные японской стороной, озвучены так, что не свидетельствуют об этом напрямую. Что касается дальнейшей тактики японцев на море — после этого дня они всемерно избегали эскадренных сражений, пусть мне не говорят о том, что русские тоже старались избегать эскадренных сражений — Того в любой момент мог подойти вплотную к Порт-Артуру и навязать бой в гавани, он прекрасно знал, что эффективные береговые батареи Порт-Артура равны всего-лишь 1 броненосцу. И, даже когда был бой в Желтом море, то они его скорее терпели, чем бесстрашно вели. И даже когда Русская эскадра разбрелась и ослабла — адмирал Того предпочел не рисковать, и тем самым обрек на смерть и тяжелые увечья минимум 200 000 японцев при осаде Порт-Артура. И этот результат — результат того самого 1-го дня войны.
historyrussia.wikia.com
Последний бой крейсера «Варяг» глазами японского капитана | Проза жизни
Коллега лениво листал журнал, разглядывая иллюстрации — дамы в кимоно и бункинах, самураи, грозно и напряженно уставившиеся в объектив камеры, тонконогие офицеры в европейской форме и смешных гетрах — и споткнулся глазом о силуэт боевого корабля, показавшийся ему знакомым. Он стал безуспешно вглядываться в иероглифы, надеясь отыскать среди них латиницу — но увидел лишь слово Tourgenev, что, разумеется, заинтриговало его еще сильнее.
Он забрал журнал, и на вечеринке, посвященной окончанию переговоров, спросил японцев — это, часом, не «Варяг»?
— О да, — с поклоном ответили японцы, с поклоном взяв журнал и с поклоном же его вернув. — Это героический русский крейсер «Варяг». Как замечательно, что вы о нем знаете!
— А что это за статья? — моментально заинтересовался коллега. — И при чем здесь Тургенев?
Японцы полистали журнальчик, и выяснили, что это — воспоминания какого-то отдаленного потомка, кажется, правнучатого племянника одного из участников боя японской эскадры с «Варягом», и даже не воспоминания, а небольшое исследование, которое проделал тот, вышедши на пенсию и дорвавшись до свободного времени.
Коллега было потребовал, чтобы ему тут же и прочли всё, но японцы вместо этого пообещали перевести статью, забрали журнал — и на другой день в самом деле принесли перевод, уже в аэропорт. Сам журнал, к сожалению, они забыли — кланяясь, рассыпались в извинениях, обещали выслать, но то ли японское гостеприимство и обязательность ограничивались территорией островов, то ли они попутали какой-то иероглиф в сложном русском адресе — журнал к нам так и не пришел.
Перевод — на английский — оказался вполне бездарным и неуклюжим, полным несуразностей и огрехов, скорее всего, сделан он был на компьютере, но и его оказалось достаточно, чтобы понять суть истории. И, признаюсь, она произвела на меня изрядное впечатление. Поэтому мне и захотелось рассказать ее тут — своими словами, возможно, приукрасив, и уж во всяком случае, вложив в нее те эмоции, что она у меня вызвала.
***
Итак, наш герой — назовем его Р., потому что в английской транскрипции получалось что-то труднопроизносимое, — был потомком старинного самурайского рода, пришедшего в упадок. Дед его в свое время сделал что-то такое, чего самураю делать не следовало — после чего ему оставалось только сделать то, что самураю в такой ситуации сделать следовало. Он и сделал. Отец оказался человеком довольно слабохарактерным, и, ошарашенный семейным позором, не нашел в себе сил восстановить ни честь фамилии, ни ее материальное благополучие. Как гениально ошибся электронный переводчик, он большей частью «предавался любованию цветущим сакэ», жалел себя, писал дрянные стихи, полностью запустил дела, и довольно рано умер, оставив трех сыновей, младшим из которых был Р.
Судьба старших отпрысков нас не интересует, а вот Р. пришлось начинать жизнь практически с нуля. Законы майората плюс пятно позора на имени — вот и все, что ему досталось в наследство, если не считать неумеренного честолюбия и упрямства. Должно отметить, что сам Р. случившееся с дедом бесчестьем не считал, а вовсе даже и наоборот. Там была какая-то смутная история — говоря современным языком, император крупно подставил своего верного вассала, подставил довольно откровенно и цинично, но тот предпочел не увидеть очевидного и бестрепетно сделать шаг к гибели, нежели хоть на йоту усомниться в своем сюзерене. Я так понял, что Р. попросту восхищался этим поступком, находя в нем особую доблесть — но другие-то в такие нюансы не вдавались, и Р. приходилось нелегко.
Впрочем, пятно пятном, но имя все-таки было — и кто-то из старинных друзей семьи счел своим долгом принять посильное участие в судьбе юноши. В результате Р. был принят на казенный кошт в военно-морское императорское училище — каковое и закончил в числе лучших выпускников. Учился он усердно, я бы даже сказал — истово, вложив в учебу все силы, все упрямство, всю обиду на судьбу. За время в учебы ни с кем он близко не сошелся, в основном по причине своего угрюмого характера, да и аристократические соученики его слегка сторонились — все-таки историю деда Р. знали многие, а молодежь бывает порой удивительно жестока и глупа в своей принципиальности и предрассудках.
Зато именно в училище Р. открыл для себя русскую литературу. Русская литература и Япония — это вообще тема для отдельного разговора, меня всегда поражало пристрастие к ней японцев, и мне очень хотелось понять, какие именно созвучия японскому менталитету в ней отыскиваются. Это ведь европейская заморочка — рассматривать нашу литературу как инструмент для постижения якобы загадочной русской души, пользуются они им вполне бездарно, а вот японцы просто воспринимают нашу литературу применительно к себе, и отыскивают в ней нечто, что ложится прямиком на их языческую японскую душу.
Насколько я разобрался в переводе, у Р. все началось со стихов какого-то русского поэта о восторженном презрении к смерти. Подозреваю, что это была песня Вальсингама в чьем-то неплохом переложении — во всяком случае, стихи произвели на Р. такое впечатление, что ему захотелось прочесть их в оригинале. И он принялся самостоятельно изучать русский язык, чудом изыскивая для этого время в напряженнейшей учебной программе. Кого-то он там в городе нашел из русских — наверное, какого-нибудь авантюриста или студента, который за чашку сакэ согласился ставить произношение да помогать в трудных местах.
Скорее, все-таки студента, поскольку в круге чтения Р. обозначился явный уклон в сторону литературы прогрессивного направления. Очень ему нравился и Рахметов, и Базаровым он тоже восхищался — особенно его спокойной, хотя и немного сентиментальной смертью. Так или иначе, но любимым его писателем сделался именно Тургенев — и Р. ни на минуту не затруднился бы с ответом на школьный вопрос «кто ваш любимый герой русской литературы».
Кстати, еще в бытность в училище он в матросском чине принимал участие в одном из первых зарубежных походов японских крейсеров — в Чили, — и там, сойдя на берег в Антофагасте, в какой-то грязной и пыльной припортовой лавчонке увидел статуэтку, мастерски вырезанную из корня дерева квебрахо. Она неожиданно напомнила ему этого самого любимого героя, он рассмеялся — что делал нечасто — и тут же купил ее, не торгуясь. Р. переплатил раз в десять, но с фигуркой этой он не расставался всю жизнь — до самой смерти.
Впрочем, к делу. После окончания училища Р. получил назначение на один из относительно новых миноносцев и там принялся тянуть лямку службы с тем же самоотверженным упорством, что и в учебе — и поэтому, когда через год командир корабля погиб в результате какого-то нелепого случая, Р. был назначен на его место. Это можно было бы считать удачной карьерой, если бы это не было тупиком — капитаны миноносцев редко двигались дальше по служебной лестнице. Р., однако, не отчаивался, и еще яростнее принялся вгрызаться в службу, доводя вверенный ему корабль и экипаж до совершенства.
Японский миноносец начала прошлого века заслуживает отдельного описания, но я скажу тут только несколько слов. Это была великолепная машина смерти — созданная для того, чтобы нанести удар и погибнуть, нанеся максимальный ущерб врагу и минимальный урон своему флоту — фактом своей гибели. Несколько торпед, мощные двигатели, чтобы доставить эти торпеды на дистанцию залпа — и корпус, в который все это было заключено. Из излишеств там были только небольшие орудия, да капитанский кубрик (в нем с трудом помещалась тесная жесткая кровать и полочка с книгами) — остальная команда вообще не имела помещений для такой роскоши, как жизнь. Потому что миноносец был совершенным механизмом войны, и команда была — всего лишь необходимыми деталями этого механизма.
И наш Р. за два года сделал этот механизм — лучшим в императорском флоте. Машины и люди работали, как часы, и на учениях, что имели место буквально за несколько месяцев до русско-японской войны, миноносец под командованием Р. продемонстрировал флотскому начальству такой уровень подготовки, впечатляюще обойдя все прочие корабли его класса, что его командир был лично представлен адмиралу Уриу. При этом Р. был награжден чем-то именным — то ли часами, то ли кинжалом для харакири. В качестве особой награды Р. было позволено дать своему кораблю новое имя — что он вскорости и сделал без особых колебаний. Адмирал милостиво изволил вспомнить добрым словом деда нашего героя, сказал, что кровь все-таки всегда себя проявит и дал понять, что такими фамилиями Япония разбрасываться не намерена.
В общем, фортуна начала поворачиваться к Р. своим обворожительным бюстом, но тут грянула война. Собственно, и ее наш герой воспринял как знамение судьбы — и как уникальный шанс прорваться. И я не сомневаюсь, что после нее Р. достиг бы очень и очень многого — если бы не тот легендарный бой с русским крейсером.
Последний бой «Варяга» — довольно непростая тема для русских историков. С одной стороны — несомненная воинская доблесть, с другой — постыдные проколы командования и, главное, невпечатляющие результаты самого боя. Точки зрения на эти результаты сильно разнятся — от греющих душу уверений, будто «Варяг» заметно потрепал японские крейсера и, если бы не досадное попадание в рулевой механизм, потопил бы всех, кто не успел смыться, до категорических утверждений с японской стороны, что вообще ни один снаряд с нашего крейсера не достиг цели.
Бой и в самом деле был сильно неравным — шестидюймовые орудия «Варяга» не могли сравниться с японскими ни по дальнобойности, ни по прицельности, снаряды по взрывной мощности безнадежно проигрывали японской шимозе, морально устаревшая система установки орудий без броневой защиты привела к тому, что осколки выкашивали прислугу, да и сами орудия системы Канэ эталоном надежности отнюдь не являлись. Я мог бы долго писать об этом трагическом бое — но сейчас разговор идет о Р.
Наш герой успел отличиться за день до боя — вечером 25 января четыре японских миноносца коварно атаковали «Корейца», когда тот входил на рейд Чемульпо. От двух торпед «Кореец» уклонился, а третья, выпущенная миноносцем нашего Р., четко, как на учениях, шла точно в борт канонерки — и неожиданно затонула, не дойдя до цели буквально десятка метров. Такого рода отказы были нередки у уайтхедовских торпед того времени. У командира четвертого миноносца не выдержали нервы, когда «Кореец» пошел на таран, и он отвернул, не выпустив торпеды — мне кажется, Р. не отвернул бы.
Я сказал «коварно» без особого осуждения: та война уже постепенно начала менять представления о правилах благородного ведения военных действий, да и о самом благородстве тоже. Могу сказать, что поведение европейских и американского кораблей в той истории в Чемульпо было не самым идеальным, а американец даже удостоился горестного упрека газет — «американский флот слишком еще молод, чтобы иметь те высокие традиции, которыми одушевлены флоты других наций». Что поделать — наступал новый век, и правила игры менялись — порой самым радикальным образом. Богом становилась целесообразность, и жертвы теперь приносились ей — но не чести.
Впрочем, я отвлекаюсь. Наступил день того самого боя — и читатель, наверное, уже догадывается, что этот день был последним в жизни нашего героя. 26 января, уже за полдень, когда израненный «Варяг» достаточно сблизился с японской эскадрой, была скомандована миноносная атака.
Я пытаюсь представить себя на месте Р. Вот он стоит на мостике своего хрупкого корабля, отдана команда «самый полный вперед», форштевень режет холодные серые волны, брызги долетают до самых мачт, и сердце сжимается в том самом гибельном восторге, о котором так славно написал поэт. Наступает час подвига и славы, он близок — вон он, в миле-другой, горящий крейсер, огрызающийся из уцелевших орудий. Они хорошо дерутся, эти русские, два корабля против четырнадцати — это достойно и прекрасно, к ним нет зла, но сейчас в этом окутанном дымом четырехтрубном силуэте воплотилось всё, с чем он мечтал свести счеты. Несчастливое детство, одинокая юность, косые взгляды и насмешки, унизительная бедность и безнадежность, с которой так трудно было справляться в минуты отчаянья.
Все это будет через несколько минут перечеркнуто и забыто, именно в это уткнутся пенные следы его торпед, и прошлое сгорит в пламени взрывов. Он сделает то, чего не смогла сделать вся эскадра — он, и никто другой. Остальные миноносцы отстают, отстают безнадежно — их командиры больше времени уделяли чистоте палуб, чем машинам, а может, просто опасаются орудий крейсера.
Ничего, бояться не стоит — все невезенье утонуло вместе со вчерашней торпедой, иначе быть не может. Первый залп не страшен, он пристрелочный, а потом Р. перехитрит русских комендоров, он слегка переложит курс, самую малость, и следующие снаряды не найдут его корабля, а там уже останется совсем немного, и он не промахнется.
Вот шестидюймовки левого плутонга «Варяга» выплюнули длинные дымы, через пару секунд сверкнуло старое картузное орудие канонерки, и потянулись бесконечные мгновения томительного ожидания — …для-серд-ца-смерт-но-го-та-ит-неис-чис-ли-мы-нас-лаж-день-я… — и столбы разрывов встают чуть левее по курсу, в полукабельтове, сердце забилось вновь, вот оно, счастье, а как, оказывается, было страшно!..
Восьмидюймовый снаряд «Корейца» задержался совсем ненамного — и вдребезги разнес нос миноносца. Р. фантастически, смертельно не повезло — вероятность такого попадания была ничтожно мала, оно было невозможно! Торпеды почему-то не сдетонировали, но это уже была прощальная издевка фортуны — как и промах крейсера. Море, отвечая на напор несущегося корабля, ворвалось внутрь, сминая переборки и людей, палубная команда, кто уцелел, как горох посыпалась в воду, миноносец зарылся в волны развороченным носом и, не снижая скорости, меньше, чем за минуту исчез с поверхности.
Надо ли говорить, что Р. остался на гибнущем корабле. Я не скажу ни слова о том, что творилось в его душе в эти последние секунды жизни — потому что мне не хочется этого представлять. Я почему-то проникся странной симпатией к этому человеку, и я не буду дальше тревожить его дух.
Спасенные матросы рассказывали — Р. до конца стоял на мостике неподвижно и прямо. Одной рукой он вцепился в поручни, в другой сжимал свою статуэтку, свой талисман, своего любимого тургеневского героя. Маленькая собачка, выточенная искусным мастером из корня редкого дерева квебрахо, доверчиво и преданно смотрела на хозяина, не сомневаясь, веря и любя.
Корма уже почти скрывшегося в воде миноносца как будто замешкалась на мгновение, и, будь мы рядом и знай японские иероглифы, мы смогли бы прочитать на ней то новое имя, которое Р. дал своему кораблю — «Муму».
shkolazhizni.ru
Подвиг «Варяга» и «Корейца»
К началу Русско-японской войны бронепалубный крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» находились в качестве «стационаров» в корейском порту Чемульпо (ныне морской пригород Сеула). «Стационарами» тогда именовались военные суда, стоявшие в иностранных гаванях для поддержки своих дипломатических представительств.
В Корее уже долгое время шла пока еще политическая борьба России и Японии за влияние. Корейский король, опасаясь японцев, прятался в доме русского посла. Крейсер «Варяг» и канлодка «Кореец» в этих условиях гарантировали силовую поддержку нашего посольства в случае каких-либо провокаций. В то время это была распространенная практика: в порту Чемульпо рядом с нашими кораблями стояли военные корабли-«стационары» Англии, Франции, США и Италии, защищавшие свои посольства.
6 февраля 1904 года Япония разорвала дипломатические отношения с Россией. Через двое суток канонерская лодка «Кореец», вышедшая из Чемульпо, чтобы доставить в Порт-Артур донесение из посольства, была атакована японскими миноносцами. Они выпустили по ней две торпеды, но промахнулись. «Кореец» вернулся в нейтральный порт с известием о приближении вражеской эскадры.
Итак, два наших корабля, «Кореец» и «Варяг», оказались «запертыми» в этом порту, и утром 27 января Рудневу японцы отправили такой вот ультиматум:
«Его Императорского Величества корабль «Нанива»,
26 января, 1904 год.
Старшему из русских офицеров.
Сэр.
Ввиду существующих в настоящее время вражеских действий между правительствами Японии и России, я почтеннейше прошу Вас покинуть порт Чемульпо с силами, состоящими под Вашей командой, до полудня 27 января 1904 года. В противном случае я буду обязан открыть против Вас огонь в порту. Имею честь быть, сэр, Вашим покорнейшим слугой.
С. Уриу. Контр-адмирал, командующий эскадрой Императорского Японского флота».
Руднев прочел письмо несколько раз, посмотрел на часы. Половина десятого. Письмо же было датировано вчерашним днем. Трудно предположить, чтобы Уриу не имел возможности доставить его на «Варяг» раньше, как на другие иностранные корабли, стоящие на рейде в Чемульпо. Накануне поздно вечером такие же уведомления были вручены старшим офицерам английского военного судна «Тэлбот», французского крейсера «Паскаль», итальянского «Эльба» и американского «Виксбурга». Не было сомнений, что не находись в этом порту иностранных военных судов, «Варяг» был бы атакован без всяких предупреждений. Только из-за боязни нанести повреждения иностранных судам в нейтральном порту, Уриу не решился нападать на «Варяг».
К чести командиров трех иностранных судов, они выразили письменный протест командующему японской эскадрой:
«Сото Кичи Уриу, контр-адмиралу, командующему эскадрой Императорского Японского флота.
Сэр.
Мы, ниже подписавшиеся, командующие тремя нейтральными военными судами Англии, Франции и Италии, узнав из полученного от Вас письма от 26 января о предполагаемой Вами сегодня в 4 часа дня атаке русских военных судов, стоящих на рейде Чемульпо, имеем честь обратить Ваше внимание на следующее обстоятельство. Мы признаем, что, так как на основании общепризнанных положений международного права порт Чемульпо является нейтральным, то никакая нация не имеет права атаковать суда других наций, находящихся в этом порту, и держава, которая переступает этот закон, является вполне ответственной за всякий вред, причиненный жизни или собственности в этом порту. Поэтому настоящим письмом мы энергично протестуем против такого нарушения нейтралитета и будем рады слышать Ваше мнение по этому предмету.
Бейли, командир корабля Его Величества «Тэлбот».
Бореа, командир корабля «Эльба».
Сэнэс, командир корабля «Паскаль».
Однако под этим письмом нет только подписи командира американского «Виксбурга» — капитана второго ранга Маршалла. Когда это выгодно интересам США, американцы всегда найстойчиво говорят о международном праве, когда не выгодно — хранят молчание.
Между тем Всеволод Федорович Руднев огласил ультиматум экипажу со словами: «Вызов более чем дерзок, но я принимаю его. Я не уклоняюсь от боя, хотя не имею от своего правительства официального сообщения о войне. Уверен в одном: команды «Варяга» и «Корейца» будут сражаться до последней капли крови, показывая всем пример бесстрашия в бою и презрение к смерти». Мичман Падалко ответил за всю команду: «Все мы: и «Варяг», и «Кореец», будем защищать родной андреевский флаг, его славу, честь и достоинство, сознавая, что на нас смотрит весь мир».
Капитан «Варяга» Всеволод Федорович Руднев принял решение прорываться с боем в Порт-Артур, а в случае неудачи взорвать корабли. Капитан обратился к команде: «Безусловно, мы идем на прорыв и вступим в бой с эскадрой, как бы она сильна ни была. Никаких вопросов о сдаче не может быть — мы не сдадим крейсер и самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови. Исполняйте каждый свои обязанности точно, спокойно, не торопясь».
9 февраля 1904 года в 11 часов утра русские корабли вышли из порта навстречу врагу. В полдень на «Варяге» пробили тревогу и подняли боевой флаг.
«Варяг» и «Кореец»
Крейсер «Варяг»
Нашим морякам противостояли превосходящие силы противника — 6 крейсеров и 8 миноносцев. Позднее военные специалисты и историки подсчитали, что вес залпа (вес снарядов, выпущенных разом всеми орудиями корабля) японских крейсеров почти в 4 раза превосходил вес залпа «Варяга» и «Корейца». К тому же часть японских крейсеров имела лучшую броню и скорость, а старые орудия тихоходного «Корейца» имели меньшую дальность и скорострельность по сравнению с орудиями аналогичного калибра на японских кораблях.
В 12 часов 20 минут японцы открыли огонь по нашим кораблям. Через 2 минуты ответный огонь открыли «Варяг» и «Кореец». Всего наши суда имели 21 орудие калибром от 75 мм против 90 японских аналогичных калибров.
Превосходство в силах сразу же сказалось на ходе боя. Японцы буквально забросали «Варяг» тяжелыми снарядами. Уже через 18 минут после открытия огня 152-миллиметровый снаряд с броненосного крейсера «Асама», попав в правое крыло переднего мостика «Варяга», уничтожил передний дальномер и вызвал пожар. Потеря дальномера резко снизила возможности русского крейсера по ведению прицельного огня.
Расстояние между противниками составляло менее 5 км. Всего за 25 минут боя русский крейсер получил целую серию попаданий: один 203-миллиметровый снаряд поразил его между носовым мостиком и трубой, 5–6 152-миллиметровых снарядов попало в носовую и центральную часть корабля. Последним стало попадание 203-миллиметрового снаряда в кормовую часть «Варяга».
Как выяснилось уже после боя, вызванные попаданиями вражеских снарядов пожары повредили шестую часть корабля. Из 570 человек команды «Варяга» непосредственно в ходе боя погибли 1 офицер и 22 матроса. После боя в течение нескольких дней от ран скончались еще 10 человек. Тяжело ранены были 27 человек, «ранены менее серьезно» — сам командир крейсера Руднев, два офицера и 55 матросов. Еще свыше сотни человек получили легкие ранения мелкими осколками.
«Варяг» сосредоточил огонь на «Асаме». Командир «Асамы» лишь поражался количеству выстрелов из орудий русского крейсера и быстроте, с которой они делались.
Вскоре по «Корейцу» стала «работать» артиллерия крейсера «Чиода». Японцы были уверены, что этого огня более чем достаточно для того, чтобы маленькую русскую канонерку отправить вместе с матросами в «царство теней», поэтому особого внимания более ей не уделяли. «Кореец» воспользовался таким к себе отношением и нанес серьезные повреждения японской эскадре.
Не терял даром времени и «Варяг». В течение часа он выпустил 1105 снарядов по японцам, в результате чего на «Асаме» начался пожар, обвалился капитанский мостик и был убит командир корабля.
Крейсер «Акаси» получил столь внушительный удар, что потом его ремонтировали более года. Еще два других крейсера получили не менее тяжелые повреждения. Один из миноносцев, получив порцию русского металла, затонул во время боя, а другой — по пути в порт Сасебо. В общей сложности японцы привезли на берег тридцать убитых и двести раненых, не считая тех, кто погиб вместе со своими кораблями. Противник не смог ни затопить, ни захватить русские суда. Да, это была победа русского флота! Но какой страшной ценой она далась! В порт изувеченные русские суда добрались с огромным трудом.
Вспоминает капитан Сэнэс, поднявшийся на палубу «Варяга» сразу после боя: «Я никогда не забуду потрясающего зрелища, представившегося мне. Палуба залита кровью, всюду валяются трупы и части тел. Ничто не избежало разрушения».
Действительно, разрушено было практически все. Из 36 орудий остались более-менее целыми лишь семь. Обнаружено четыре огромные пробоины.
Самым серьезным повреждением было разрушение магистрали, в которой проходили все рулевые приводы. Это сделало корабль практически неуправляемым. Из состава команды, находившейся на верхней палубе, погиб 31 моряк и 86 были ранены.
Капитан Руднев получил тяжелое ранение в голову. Чтобы не допустить захвата безоружных кораблей японцами, канонерскую лодку «Кореец» решено было взорвать, а на «Варяге» открыли кингстоны.
Оставшихся в живых русских героев разместили на иностранных судах. Английский «Тэлбот» принял на борт 242 человека, итальянский корабль взял 179 русских моряков, остальных разместил на своем борту французский «Паскаль».
Американский корабль раненых не принял.
Оставшиеся в живых офицеры и матросы с «Варяга» и «Корейца» через нейтральные страны вернулись в Россию. Останки погибших в том бою русских моряков были в 1911 году перенесены во Владивосток и захоронены в братской могиле на Морском кладбище города.
Бой «Варяга» с превосходящими силами японской эскадры позднее по-разному оценивался военными специалистами, не раз выдвигались умозрительные теории, что противнику можно было нанести больший урон. Но общественное мнение не только в России, но и в европейских странах сразу очень высоко оценило подвиг русских моряков, смело двинувшихся в безнадежный бой.
Так, австрийский поэт Рудольф Грейнц, ранее далекий и от России, и тем более от Дальнего Востока, вскоре после того как узнал о героическом бое русского крейсера, под впечатлением храбрости команды «Варяга» написал песню, сразу ставшую, как сказали бы сегодня, «хитом» и «шлягером»:
Auf Deck, Kameraden, all’ auf Deck!
Heraus zur letzten Parade!
Der stolze Warjag ergibt sich nicht,
Wir brauchen keine Gnade!
Уже в апреле 1904 года Der Warjag перевели на русский язык, и поныне эти слова известны почти всем в нашей стране:
Наверх, о товарищи, все по местам!
Последний парад наступает!
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!
P.S. «Варяг» был поднят японцами 26 июля 1905 года, отремонтирован и в 1907 году под названием «Сойя» включен в состав их флота в качестве учебного крейсера.
Выкуплен Россией у Японии в марте 1916 года для флотилии С.Л.О., c возвращением ему прежнего имени.
В декабре 1916 года прибыл в Мурманск. На тот период «Варяг» мог развивать скорость 10 узлов, имел вооружение: 12-152/45 мм. и 4-76/40 мм. орудий, 4 7,62 мм. пулемета ,
6 надводных торпедных аппарата калибра 381 мм., 35 мин заграждения.
25 февраля 1917 года ушел в Англию на капитальный ремонт.
Захвачен англичанами 8 декабря 1917 года и превращен в плавучую казарму.
В конце 1919 года был продан на слом. Во время буксировки к месту разборки на металл налетел на камни недалеко от городка Лендалфут в Ирландском море и затем разрушен сильным штормом.
Разобран водолазами по частям в 1924-1925 годах.
P.P.S. О подвиге моряков крейсера не забыли. В 1954 году в честь 50-летия боя у Чемульпо Главком ВМС СССР Н.Г. Кузнецов лично наградил 15 ветеранов медалями «За отвагу».
9 августа 1992 года был открыт памятник командиру крейсера В.Ф. Рудневу в селе Савине (Заокский район Тульской области), где он был похоронен после кончины в 1913 году.
Летом 1997 года во Владивостоке установлен памятник крейсеру «Варяг».
Источники:
Русское Воскресение
Руссобалтъ
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ИСТОРИИ
Kazaqrandy в ЖЖ
Официальный сайт МЧС РФ
https://cont.ws/post/340846
Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!
myhistori.ru
Первый широко известный инцидент русско-японской войны 1904-1905 гг.
Русско-японская война 1904 – 1905 годов началась с двух атак японских ВМФ на флот Российской империи. Документ об объявлении войны не был предоставлен российской стороне, а нота о прекращении дипломатических отношений была направлена в Петербург за четыре дня до начала боевых действий. Бой у Чемульпо был вторым инцидентом русско-японской войны, но именно он запомнился русскому обществу благодаря беспримерному мужеству экипажа крейсера «Варяг», принявшего бой с кораблями противника.
Планы Японии атаковать русский флот
К концу января 1904 года японское правительство исчерпало способы дипломатического давления на Россию. Петербург отказывался признавать «исключительные» права Японии на Корейский полуостров и всеми силами препятствовал установлению японского протектората над Японией. Одновременно российская армия наращивала присутствие в Маньчжурии и планировала переброску флота из своих европейских портов в дальневосточные.
В январе 1904 года Императорский тайный совет Японии принял решение ввести войска в Корею и атаковать русскую военную базу в Порт-Артуре. В пользу такого решения были названы такие аргументы:
- Переговоры по разграничению сфер влияния на Дальнем Востоке вошли в тупик.
- Японский флот имел значительное преимущество над русским в Жёлтом море. Быстрая ликвидация русского флота и блокада базы в Порт-Артуре могла бы гарантировать Японии стратегическое преимущество в конфликте.
- Незадолго до войны Япония заключила союз с Британской империей, сильнейшим государством своего времени. Он должен был гарантировать невмешательство третьих сторон в новую войну.
- Партия войны в японском правительстве жаждала победы над европейским государством, которая послужила бы доказательством превосходства жёлтой расы над белой.
В согласии с избранной стратегией японский генштаб принял решение атаковать русские корабли, дислоцированные в Жёлтом море: на порт-артурском рейде и в бухте Чемульпо.
Задачи «Варяга» в Корее
Крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» вошли в бухту Чемульпо (ныне Чосон, Южная Корея) в декабре 1903 года. их главнейшей целью было обеспечение безопасности русской дипломатической миссии в соседнем Сеуле. Экипаж «Варяга» насчитывал около 500 человек. Часть команды была готова покинуть борт корабля в случае, если в Сеуле возникнут волнения, угрожающие жизни русских дипломатов. Одновременно в Чемульпо находились корабли Японии, Великобритании, Франции, Италии и США, имевшие сходные цели. Кроме общеизвестного задания, моряки «Варяга» имели секретные предписания. Десант с «Варяга» должен был сойти на берег не только в случае волнений в корейской столице, но и в случае, если в Корее появится японская армия. Фактически экипажи «Варяга» и японского «Чиода» следили друг за другом. 21 января правительство Кореи уведомило Токио и крупнейшие европейские столицы о соблюдении нейтралитета в назревающем русско-японском конфликте. Международное право обязывало обе стороны воздерживаться от агрессивных действий в нейтральной бухте. Тем не менее русские и японские моряки внимательно следили друг за другом, ожидая провокации. После объявления о разрыве дипотношений командир «Варяга» Всеволод Руднев начал разрабатывать план эвакуации русского посольства из Сеула.
Ход битвы в Чемульпо
Утром 26 января (8 февраля) 1904 года сформированная в японском порту Сасебо эскадра из шести крейсеров и трёх миноносцев направилась в Чемульпо с целью высадить там десант. Во второй половине дня японская эскадра встретилась с лодкой «Кореец», которая направлялась из Чемульпо в Порт-Артур. Японский флот затруднил движение «Корейца», и русская лодка открыла огонь, а с крейсера «Чиода» по «Корейцу» была запущена торпеда. Русская канонерская лодка, не получила повреждений, но была вынуждена изменить курс и вернуться в Чемульпо.
Вечером того же дня японская эскадра вошла в Чемульпо. Командир рейда Чемульпо английский капитан Бейли уведомил японскую сторону о недопустимости военных действий на территории нейтрального государства. Однако японский флот получил от своего командования разрешение вести бой как в нейтральных водах, так и на рейде Чемульпо.
В ночь с 26 на 27 января экипажи «Варяга» и «Корейца» подготовились к бою». Утром 27 января вся японская эскадра кроме крейсера «Чиода» вышла из Чемульпо на внешний рейд. «Варяг» получил ультиматум: японское командование требовало от русских кораблей покинуть бухту и принять бой в нейтральных водах. В противном случае японцы угрожали вернуться в Чемульпо и открыть огонь прямо в порту.
Капитан Руднев принял решение идти на прорыв внешнего рейда. Фактически он принял бой. Около полудня «Варяг» и «Кореец» открыли огонь по силам противника, имевшим многократное преимущество. В полуторачасовом бою «Варяг» получил 11 пробоин. Во время боя 23 из 500 членов экипажа были убиты. На судне начался пожар. Офицеры «Варяга» приняли решение покинуть и затопить корабль. Экипаж «Корейца» также эвакуировался и взорвал свою канонерку. Русских моряков эвакуировали корабли западных держав, дислоцированные в Чемульпо.
histerl.ru
Героический бой крейсера “Варяг” и канонерской лодки “Кореец” с японской эскадрой (1904г. 27.1, по новому стилю 9.02)
С декабря 1903 “Варяг” находился в корейском порту Чемульпо (Инчхон). Главными задачами корабля были поддержание связи между Порт-Артуром, где стояла эскадра, и русским посланником в Сеуле и сбор информации о военных приготовлениях японцев. Кроме “Варяга” канонерской лодки “Кореец” (3 орудия) и парохода “Сунгари” в Чемульпо находились английские, французские, итальянские, американские и японские корабли. В связи с тем что в ночь на 26.1 из порта ушел японский крейсер “Чиода”, командир “Варяга” капи тан 1 ранга В. Ф. Руднев направил “Кореец” в Порт-Артур для выяснения обстановки, но японская эскадра преградила канлодке путь в море. Она была вынуждена возвратиться на рейд Чемульпо. Вслед за ней на рейд вошли 4 японских миноносца и окружили русские корабли. Попирая международное право, японцы высадили на берег нейтральной страны десант (3 тыс. человек), который оккупировал город. Утром 27.1 японские корабли покинули рейд. Перед уходом командующий японской эскадрой контр-адмирал Уриу передал ультиматум на “Варяг”, требуя немедленного выхода крейсера и канлодки из порта, в противном случае угрожая атаковать их на рейде.
На состоявшемся на английском крейсере “Тэлбот” военном совете командиры иностранных кораблей подписали протест, но военной помощи русским кораблям не оказали. Командир “Варяга” В. Ф. Руднев решил прорываться в Порт-Артур. Собрав экипаж, он заявил: “Безусловно мы идем на прорыв и вступим в бой с эскадрой, как бы она сильна ни была. Мы не сдадим ни кораблей, ни самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови”. Все матросы и офицеры ответили громким “ура”.
В 11 ч 30 мин “Варяг” и “Кореец” двинулись к выходу с рейда. Выстроенные по сигналу “Большой сбор” экипажи иностранных кораблей под звуки русского гимна восторженным “ура” провожали уходящие на верную гибель корабли. На выходе с рейда “Варяг” и “Кореец” обнаружили японскую эскадру (1 БРКР, 5 КРЛ, 8М, 3 ТР). Силы были слишком неравны: японцы имели семикратное превосходство в кораблях, пятикратное – в количестве орудий. К тому же русские корабли уступали противнику в скорости, были вынуждены следовать по узкому фарватеру и не могли маневрировать, а японская эскадра находилась на чистой воде.
В 11 ч 45 мин с дистанции 45 каб, не получив ответа на предложение о сдаче, противник открыл огонь. “Варяг” и “Кореец” приняли бой. Русские моряки действовали мужественно и умело. От меткого артиллерийского огня (за час боя они выпустили по врагу 1105 снарядов) на броненосном крейсере “Асама” загорелась кормовая башня, был разрушен ходовой мостик, серьезные повреждения получили еще 2 крейсера, был потоплен миноносец. Но и “Варяг” получил смертельные повреждения. Было выведено из строя более половины орудий, возникли пожары, был разрушен верхний мостик, повреждена боевая рубка, вышло из строя рулевое управление, через подводные пробоины поступала вода, корабль кренился на левый борт, крен не позволял вести огонь исправным орудиям. Команда крейсера несла большие потери: был убит 31 человек, 91 ранен (в том числе командир корабля и старший помощник). Чтобы устранить повреждения, Руднев решил вернуться на рейд. За “Варягом” последовал “Кореец”, экипаж которого под командованием капитана 2 ранга Г. П. Беляева сражался так же мужественно.
Осмотр кораблей на рейде показал, что все возможности вести бой исчерпаны, и на военном совете было принято решение уничтожить корабли, чтобы они не достались неприятелю. “Кореец” был взорван, а “Варяг” и “Сунгари” затоплены. Экипажи кораблей перешли на иностранные суда, а затем вернулись в Россию, где на всем пути следования до столицы их торжественно встречали соотечественники. Все офицеры были награждены орденом святого Георгия IV степени, а члены команды – знаками отличия этого ордена, и, кроме того, все участники сражения – специально выбитой медалью.
Потомки чтят память героического крейсера. В дни празднования 50-летия подвига “Варяга” в Туле был открыт памятник его командиру В. Ф. Рудневу, оставшиеся в живых члены экипажа были награждены советскими военными медалями. Славные традиции экипажа легендарного крейсера бережно хранят матросы, старшины и офицеры гвардейского ракетного крейсера “Варяг” КТОФ. Место героического боя объявлено координатами боевой славы, где русские корабли отдают воинские почести погибшим кораблям.
Источник: https://www.rusnavy.ru/d02/117.htm
koryo-saram.ru