«Применение ядерного оружия возможно в ближайшие месяцы или недели». Эксперт о реальности ядерной войны и ее возможных сценариях
Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш считает, что Земля еще никогда не была так близка к ядерной войне, как сейчас. «Человечество стоит перед угрозой того, чтобы забыть уроки, извлеченные из ударов по Хиросиме и Нагасаки. Геополитическая напряженность достигла новых высот. Конкуренция важнее сотрудничества. Недоверие заменило диалог. Тратятся миллиарды долларов на оружие Судного дня, которому нет места на нашей планете. Почти 13 000 единиц ядерного оружия сейчас хранятся в арсеналах по всему миру. И все это в то время, когда риски растут, а предотвращение эскалации ослабевает. Сейчас мы видим кризисы с ядерным подтекстом, от Ближнего Востока и Корейского полуострова до вторжения России в Украину», – заявил генеральный секретарь ООН в штаб-квартире организации в Нью-Йорке, где началась Десятая конференция стран, подписавших Договор о нераспространении ядерного оружия.
Участники не собирались два года, встречи переносили из-за ковида.
Правда ли, что мир стоит на пороге ядерный войны, и стоит ли верить заявлениям мировых лидеров, Настоящему Времени рассказал Владимир Бекиш, в прошлом офицер ракетных войск, эксперт в сфере стратегической безопасности.
– Ситуация, конечно, горячая. Горячая, потому что есть некие сопутствующие факторы. И очень часто бывает, что такие сопутствующие факторы вдруг перестают быть второстепенными, а становятся первоочередными, влияющими на принятие решений.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
Самолет делегации Конгресса США приземлился в аэропорту Тайваня. Китай направил истребители в сторону Тайваньского пролива
Ситуация непростая, особенно если принять во внимание, что несколько дней назад господин Ким Чен Ын сказал, что, если Америка будет вести себя плохо и будет угрожать Северной Корее, Северная Корея нанесет ядерный удар. Я вполне рассматриваю ситуацию, когда китайцы, которые поддерживают Кима и Северную Корею, найдут какой-то вариант, в котором выяснится, что какие-то действия Америки сейчас угрожают Ким Чен Ыну, а он возьмет и чего-нибудь взорвет.
Принятие решения о применении ядерного оружия – процедура очень и очень сложная, многократно выверенная, обустроенная, обставленная всякими факторами безопасности, дублирования, избежания ошибок и так далее. При этом все мы знаем, что на самом деле ядерного оружия существует несколько вариантов. Это стратегическое ядерное оружие, межконтинентальные баллистические ракеты, оснащенные ядерными боеголовками, а также бомбардировщики, которые несут ядерные бомбы, и крылатые ракеты, которые есть на ядерном оснащении.
Еще существовала, и никто не знает, существует ли на данный момент ядерная артиллерия, когда обыкновенная пушка стреляет снарядом, содержащим ядерный заряд. А еще в свое время в Советском Союзе были носимые ядерные чемоданчики – ранцы. Диверсанты имели на вооружении ранец, ядерное устройство мощностью до восьми килотонн, которое могли применять по приказу, самостоятельно забирая, где-то оставляя, убегая, если успели убежать и так далее. Соответственно, совокупность этих видов оружия предполагает разные варианты приказов боевого применения.
Хороший пример тому – это Карибский кризис, когда на Кубе стояли советские ракеты, и все началось очень плохо, ситуация накалялась до предела. И тогда командующему советским контингентом и ракетной группировкой на Кубе были даны полномочия принимать решение о применении ракет с ядерным оружием самостоятельно, не дожидаться кнопки, ядерного чемоданчика, приказа из Москвы.
Он мог принимать такое решение – запустить ракету по Америке – ракету с ядерной боеголовкой самостоятельно, исходя из обстановки. Это тяжелейшая и сложнейшая ситуация, когда такие полномочия даются полевым командирам.
Это не то что, когда сидит в бункере верховный главнокомандующий, у которого министр обороны, начальник Генерального штаба, система предупреждения о ракетном нападении сработала, есть подтверждение того, что вражеские на нас летят, есть три минуты на принятие решения. Принимается решение – кнопка, кнопки нет на самом деле, вводится код пусковой. И ракеты из наших шахт полетели навстречу врагу. Эта ситуация тоже непростая, но она многократно сдублированная и резервированная. А когда у вас летит бомбардировщик стратегический или оперативно-тактический и у него на борту бомба, командир самолета знает, что ее нужно сбросить там-то, и, может, сбросит, а может, нет, может не дождаться приказа не сбрасывать, а просто сбросить и привести ее в боевой тонус перед этим. Это очень опасная ситуация.
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
Казахстан призвал все страны к 2045 году ликвидировать ядерное оружие
Что еще очень плохо в данный момент – это то, что резко понизился за последние десятилетия уровень страха или ответственности за применение ядерного оружия. То есть с момента 9 августа 1945 года прошло очень много времени. И тот страх, который накопился тогда и в последующие годы, когда применялось оружие, открыто испытывалось на земле и в воздухе и были видны ужасающие последствия такого поведения, ситуация поменялась, все про это забыли. Сейчас в головах у многих политиков, в том числе российских, есть такое понимание: «Подумаешь, одной бомбой по Украине той же самой – что там такого, у них будут разрушения, не у нас. Ну да, заражение, не сильно заразится, подумаешь, две области заразятся. Ветром сдует в конце концов, все придет в норму. Чернобыль же пережили – тоже ядерное заражение радиоактивное. Зато можно попробовать, и все будут знать, что с нами шутить нельзя».
И вот это страшная вещь, потому что применить оружие против страны, которая не обладает ответным ядерным оружием и не может дать ответа – это одна ситуация.
Представьте себе, что решено применить ядерное оружие. И вот Россия наносит один маленький удар всего одной ракетой с боеголовкой всего 150 килотонн.
Скажем так, для сравнения, на «Сармате» стоит больше 350 – одна боеголовка. А в Хиросиме взорвалась всего-навсего 18-20. А здесь всего 150 – небольшая. И вот одна такая ракетка Россией запускается по Европе, по Германии, по Берлину. Радиус тотального поражения – минимум семь километров. Разрушается все вообще. Плюс еще километров пятнадцать, это радиоактивное заражение. Инфраструктура разрушена. Моментально погибнет порядка пяти миллионов человек, не меньше. В последующие несколько месяцев от радиоактивного заражения, облучения и прочих факторов погибнет еще миллионов пятнадцать. Итого 20-25 миллионов человек погибнет. Население Германии – 67 миллионов человек. Практически половина, больше трети, почти половина умерли, инфраструктура разрушена, энергетики, воды нет, продовольствия и так далее. Страна, по сути, перестала существовать.
Теперь представим себе, что такой же самый удар НАТО или Америка наносят по России – 150 килотонн одной ракетой по Москве. Радиус тотального поражения – семь километров, 5-7 миллионов человек сразу, 15 километров – радиоактивное заражение и так далее.
Пятнадцать миллионов человек погибнет в последующем и так далее. Ну и что? У нас 140 миллионов населения, отчаянных людей, которым жизнь отдать в любой момент за страну – да запросто. Столицу переносим во Владивосток, бабы еще нарожают, нам не страшно. Чувствуете разницу между германским менталитетом и российским в принятии решения о применении ядерного оружия?
Думаю, что применение ядерного оружия возможно в ближайшие месяцы, может быть, недели. Вероятнее всего, проведут в виде открытого испытания ядерного оружия в нарушении договора о запрещении испытаний. То есть это будет не удар по противнику или объектам противника, а демонстративный подрыв ядерного устройства где-нибудь на далекой территории и совсем небольшого куска – несколько килотонн где-нибудь в Арктике или на каких-нибудь островах, даже в космосе. Но показать всем, что оно все-таки есть и оно взрывается. Такая демонстрация, мне кажется, очень возможна.
Будет ли ядерная война и стоит ли к ней готовиться – отвечают татарстанские политики 15.
10.2022Общество 08:20 | 15 октября 2022
19
Фото: KazanFirst, ТАСС, kremlin.ru
Автор материала: Альберт Муртазин
По мнению представителей ведущих политических партий в нашей республике, Россия никогда не применит самое мощное оружие на планете первой, поскольку даже локальный ядерный удар способен вызвать катастрофические последствия.
В текущей информационной повестке все чаще речь заходит о самом страшном из возможных сценариев – ядерной войне. В заявлениях президента России Владимира Путина о том, что страна будет защищать себя всеми возможными средствами, многие видят намеки на использование ядерного оружия.
Ранее мы уже писали о том, что делать в случае ядерного взрыва, как выбрать убежище и какие вещи хранить при себе.
На этот раз мы опросили татарстанских политиков, чтобы узнать их мнение по поводу того, насколько вероятен «ядерный» сценарий развития событий, стоит ли к нему готовиться, и закупают ли они сами консервы и аптечки.
Первый проректор Казанского инновационного университета, депутат Госсовета РТ от «Единой России» Игорь Бикеев считает, что ядерная война является чудовищной угрозой, реализацию которой допустить нельзя.
– Дело в том, что ведущие военные державы (Россия и США) имеют столько ядерного оружия, что способны гарантированно и неоднократно полностью друг друга уничтожить. Возможна гибель всего живого на планете и ее самой, – сказал Бикеев. – Даже локальная ядерная война способна вызвать катастрофические последствия. Вдобавок она легко может перерасти в мировую в результате цепной реакции. Очень надеюсь, что даже самые горячие головы за рубежом это понимают и в реальности ядерной войны не хотят.
Парламентарий также утверждает, что и сама ядерная риторика критически опасна.
Депутат солидарен с призывом министра иностранных дел России Сергея Лаврова к тем, кто спекулирует на теме ядерной войны, осознавать свою ответственность.
Собеседник напомнил, что основания применения ядерного оружия четко перечислены в п. 17 Основ государственной политики РФ в области ядерного сдерживания, утвержденных президентом страны. Это применение против России и (или) ее союзников ядерного оружия и других видов оружия массового поражения либо агрессия против РФ с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства.
– То есть если кто-то ударит указанным образом по России (ее союзникам) или попытается уничтожить наше государство военным путем, то обязательно получит ответ. Вопрос превентивного ядерного удара по кому-либо у нас не может быть даже рассмотрен, – подчеркнул Бикеев. – Сам я лично к ядерной войне не готовлюсь, йод и консервы не закупаю. Все-таки надеюсь на предельный здравый смысл лиц, принимающих решения.
Депутат Госсовета от КПРФ Николай Атласов в вопросе возможности ядерной войны разделяет два аспекта.
– Во-первых, это проблема безопасности на фоне идущей военной спецоперации на Украине. Известно же, что мы де-факто воюем там с НАТО, поэтому нам крайне важно ослабить натовскую военную и финансовую поддержку Украине. И именно в этой плоскости возникла тема ядерного удара. Ядерное оружие – это способность России нанести непоправимый ущерб Западу, который к тому же начал против нас инфраструктурную войну, – сказал Атласов. – Но реальное применение ядерного оружия я бы все-таки пока исключил, так как последствия для всех настолько катастрофичные, что его применение теряет всякий смысл.
Именно в этом контексте, по его мнению, возникает и второй аспект – информационный шум. Он оказывает очень сильное негативное воздействие на психику многих людей, которые начинают впадать в панику, пытаются закупиться каким-то средствами, которые якобы их спасут от ядерного поражения.
Например, таблетки калия йодид, которые якобы понижают уровень радиации в организме.
– При этом люди не понимают, что даже если этот препарат и полезен, то лишь в условиях незначительного повышения радиационного фона. В основном это касается тех, кто постоянно работает на ядерных объектах и со временем их организм приобретает повышенный радиационный фон, например, те кто служит на ядерных подлодках. Но в случае ядерного удара в рамках конфликта с Западом, а он, как я понимаю, не ограничится одним ударом, эти таблетки не спасут. Так что бесполезно их закупать. Правда, есть в этом деле и хорошая новость: по факту мы имеем информационную истерику, но в реальной ситуации я уверен, что дело до ядерной войны не дойдет, – поделился собеседник.
Представитель ЛДПР в Госсовете Татарстана Эдуард Шарафиев утверждает, что ситуация очень сложная.
– Многие сравнивают ее с Карибским кризисом 1962 года. И тот факт, что использование ядерного оружия стали обсуждать все чаще, говорит о том, что ожесточение между Россией с одной стороны, и Западом с другой, высокое, – сказал Шарафиев.
Между Россией и Западом разорвана большая часть отношений, утверждает он.
– Но я думаю, что это все-таки больше слова. Вообще если посмотреть на заявления, то в основном о ядерном оружии заявляют на Западе, причем в отношении России, будто это наша страна готовится применить его. Эти заявления мы слышим не только со стороны Украины, но также США, Великобритании, Польши. Западные СМИ полны материалами на эту тему. Идет тотальное очернение России. И я думаю, что на Западе просто решили использовать эту тему, чтобы еще сильнее очернить нашу страну в глазах всего мира. Это, как мне кажется, главная причина всех этих разговоров в публичной плоскости, – считает политик. – Я думаю, что при всей ожесточенности военных действий на Украине мы все-таки решим эту проблему имеющимися средствами, и с нашей стороны никакой ядерной угрозы нет. В отличие от Запада, наши руководители отличаются здравым умом.
Представитель партии «Справедливая Россия» в татарстанском парламенте Альмир Михеев отметил, что молодым людям младше 30 лет война кажется невероятным событием.
– Я же, рождённый в 1977 году, в советском детстве всегда ожидал начала войны. Она всегда была в повестке. Человечество воевало на протяжении всей своей истории, противостояние культур, стран никогда не было чем-то из ряда вон выходящим. СССР на протяжении своей истории принимал участие в паре десятков войн по всем миру, поэтому для меня ничего удивительного нет, что когда-то война придёт и в наш дом. Я не ожидаю начала ядерной войны в рамках теперешнего конфликта на Украине. Украина – расходный материал для западных стран и этот конфликт очень удобно для Запада ослабляет нашу страну, – сказал Михеев.
Собеседник убежден, что в ближайшее время ядерной войны не будет. Однако на горизонте 10-15 лет это вполне возможно.
– Наша экономика очень сильно зависит от западных технологий, и если мы в короткие сроки не станем самодостаточными, то будем легкой добычей и нас непременно втянут в большую войну, в результате которой мы, скорее всего, потеряем большую часть территории.
Так сложилось, что природные ресурсы у нашей страны на востоке, а население сконцентрировано на западе. Поэтому противнику будет казаться разумным уничтожить бесполезный для него человеческий ресурс России, сосредоточенный в центральных регионах. Все, кто живут в городах, погибнут, – убежден Михеев. – Я считаю, что если живешь в городе, то смысла собирать аптечку нет.
Депутат Казгордумы, замглавы партии «Коммунисты России» Альфред Валиев, ссылаясь на слова президента России Владимира Путина, подчеркнул, что в ядерной войне не может быть победителей, и она никогда не должна быть развязана.
– Ядерную тему «вбрасывает» исключительно Запад. Что касается России, то она сама никогда не применит ядерное оружие первой. Для нас это средство сдерживания, а не инструмент решения военно-политических вопросов, – убежден Валиев.
Он указал, что этот принцип неоднократно упоминали первые лица страны. К тому же, он является базовым в ядерной концепции России.
2 июня 2020 года президент подписал указ №355 «Об основах политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания». В которой указан главный признак начала ядерной войны – «агрессия, когда под угрозу поставлено само существование государства».
– А США и НАТО, в отличие от нас, до сих пор рассматривают возможность превентивного удара, – заметил депутат. – Насчет ядерной эскалации говорят люди, которые ведут себя абсолютно безответственно.
По его мнению, высказывания западных политиков о «военном ответе» на действия России в ходе СВО – общая линия западной дипломатии – балансирование на острие ножа, на грани ядерной войны.
– Сейчас на Западе мы видим самую настоящую истерику из-за того, что Москва якобы всем подряд грозит ядерной бомбой. На мой взгляд, это способ запугать собственное население, чтобы актуализировать в сознании граждан украинскую повестку. Она, к слову, уже не очень интересна людям, – считает политик. – В ход пошел и ядерный шантаж. Речь идет не только о поощряемых Западом обстрелах Запорожской атомной электростанции, что грозит атомной катастрофой, но и о высказываниях некоторых высокопоставленных представителей ведущих государств НАТО о возможности и допустимости применения против России оружия массового поражения – ядерного оружия.
Валиев напомнил, что в ответ на это Россия заявила о готовности защищать свою территорию.
– В США же наш ответ интерпретировали как якобы угрозу Украине. Но таких угроз никто не озвучивал, это фейк. Таким образом, США подводят Россию к ведению войны на изнеможение, а мы, со своей стороны, призываем их отказаться от вмешательства в конфликт на стороне Украины. В противном случае все перерастет в ракетно-ядерную войну. Этого никто не хочет, – убежден собеседник. – Сейчас по всей стране фиксируют увеличение спроса на лекарства и медизделия первой необходимости на фоне начала частичной мобилизации. Не стоит переживать что будет дефицит в аптеках.
Валиев напомнил, что основная масса перевязочных, гемостатических средств и кровоостанавливающих жгутов производится отечественными производителями в России. А объема их производства хватает для удовлетворения потребности.
Международный валютный фонд в своем октябрьском докладе, опубликованном ранее, вновь улучшил прогноз по экономике ВВП РФ, на 3,4% вместо 6%, которые прогнозировались ранее, а в следующем году – на 2,3% против июльского прогноза, который находился на уровне 3,5%.
– Россия в состоянии прокормить своё население: объёмы производства сельскохозяйственной продукции позволяют не только полностью обеспечить внутренний рынок, но и наращивать долю агроэкспорта. Раздувать тему дефицита продуктов, лекарств считаю преступным, и это делают враги нашего государства. Я панике не поддаюсь, продукты закупаю по мере необходимости на неделю домой, стандартная аптечка дома, как и у всех есть. Смотрю на жизнь позитивно и ничего не боюсь. И если моя страна меня призовет, без страха, сомнения пойду защищать свою Родину, – подытожил Валиев.
Новости СМИ2
Теги:
Ядерная война, ядерное оружие, война, конфликт, Украина, США, Россия, взрыв, Альмир Михеев, Игорь Бикеев, Николай Атласов, Альфред Валиев, депутатыЯвляется ли ядерная война более вероятной после приостановки Россией действия ДСНВ?
Российская ядерная ракета на Красной площади в Москве во время военного парада.
Фото: Михаил Светлов/Getty
Мир на шаг приблизился к перспективе ядерной войны, говорят исследователи, после того как в прошлом месяце Россия объявила, что приостанавливает свое участие в своем последнем крупном договоре о ядерных вооружениях с Соединенными Штатами.
Заявление президента России Владимира Путина официально завершит инспекции в рамках соглашения, известного как Новый договор СНВ (Меры по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений). Программа инспекций позволила ученым обеих сторон убедиться, что другая сторона соблюдает соглашение. Этот шаг был сделан на фоне растущей напряженности между Россией и Западом из-за войны на Украине.
Как небольшая ядерная война изменит всю планету
Новый СНВ ограничивает Россию и США 1550 стратегическими боеголовками каждая, но уже много лет сталкивается с проблемами. Пандемия COVID-19 вынудила приостановить проверки вооружений, и они не возобновлялись с тех пор, как Россия вторглась в Украину в прошлом году.
В январе правительственные чиновники США заявили, что Россия нарушает договор, поскольку не позволяет возобновить инспекции. Однако официальная приостановка Россией инспекций является еще одним ударом по международным усилиям по контролю над ядерным оружием, считают эксперты, опасающиеся, что на крупнейшие ядерные державы мира не будут распространяться какие-либо обязательства по контролю над вооружениями после истечения срока действия ДСНВ через три года — или даже раньше.
Nature обсудил растущую ядерную угрозу с Мэтью Банном, который занимается ядерной политикой в Гарвардском университете в Кембридже, штат Массачусетс. Банн участвует в одном из последних оставшихся негласных диалогов между российскими и американскими учеными — механизме, который исследователи разработали во время холодной войны, чтобы способствовать общению и избегать конфликтов.
Он провел десятилетия, налаживая отношения с российскими учеными, учеными-ядерщиками и военными, но увидел, что многие из этих отношений испарились после войны на Украине, которая, по словам Банна, создала уровень враждебности между двумя ядерными сверхдержавами, которого не было.
после кубинского ракетного кризиса 19 г.62. Ситуация становится все более нестабильной, говорит он, но все еще есть основания для надежды.
Исследователь ядерной политики Мэтью Банн десятилетиями налаживал отношения с российскими учеными, учеными-ядерщиками и военными. Фото: Чип Сомодевилла/Getty
Чем опасна приостановка Путиным участия России в Новом СНВ?
Это еще один важный шаг, подрывающий будущее контроля над вооружениями. Новый договор СНВ истекает в феврале 2026 года, а в связи с войной на Украине никаких переговоров о какой-либо замене не ведется. Теперь даже новый договор СНВ может развалиться до февраля 2026 года, и мы можем впервые за полвека оказаться в мире без ограничений на ядерные силы США и России. Это увеличило бы опасность для всех нас.
Диалоги по неофициальным каналам во время холодной войны помогли разрядить напряженность. Они все еще происходят?
Прервано почти все общение между США и Россией, и многие неправительственные диалоги прерваны.
Похоже, что Россия также проинструктировала нынешних и пенсионеров, связанных с ее ядерно-оружейным комплексом, не участвовать в этих диалогах, поэтому разговоры, которые я раньше регулярно вел с российскими коллегами, просто больше не происходят.
Семь способов, которыми война в Украине меняет мировую науку
Тем не менее, национальные академии России и США продолжают диалог по контролю над ядерными вооружениями, в котором я участвую. Мы изучили множество ключевых вопросов, которые необходимо будет решить в ходе следующего раунда переговоров по контролю над ядерными вооружениями. Я не скажу, что эти обсуждения были легкими, и мы не нашли очень продуктивным тратить много времени на разговоры о том, кто прав, а кто виноват в войне, но этот диалог продолжается, и оба правительства просили нас продолжать.
Как США и другие ядерные державы должны отреагировать на решение России?
Соединенным Штатам необходимо продолжать поддерживать новый договор о СНВ, насколько это возможно.
Россия должна вернуться за стол проверки, и я думаю, что мы должны сделать все возможное, чтобы сохранить хотя бы базовые количественные ограничения Нового СНВ, который, по словам России, она также готова сохранить. И нам нужно найти способы вернуться за стол переговоров не только по контролю над вооружениями, но и по диалогу между военными и другим мерам, чтобы попытаться уменьшить риск непреднамеренного столкновения с ядерным конфликтом, который никому не нужен.
Россия — это всего лишь одна страна, а новый СНВ — это всего лишь один договор. А как насчет остального мира?
Если вы посмотрите на ядерный ландшафт, вы увидите больше враждебности между Соединенными Штатами и Китаем. У вас есть Северная Корея с растущим ядерным арсеналом, есть Индия и Пакистан с растущими ядерными арсеналами, и есть Иран с крахом иранской ядерной сделки в 2018 году, находящийся на грани потенциала ядерного оружия. Это гораздо более мрачная ядерная картина, чем даже десятилетие назад.
Ознаменует ли война в Украине новую эру для европейских оборонных исследований?
Значит ли это, что все должны бежать куда подальше? Нет.
Я думаю, что основное сдерживание очень сильное. Соединенные Штаты и Россия, а также Соединенные Штаты и Китай имеют огромные стимулы для того, чтобы в конечном итоге не бросать ядерное оружие на родину друг друга. Но многое еще предстоит сделать, чтобы восстановить ядерный порядок на международном уровне.
Вы надеетесь?
Я беспокоюсь, но я один из последних оставшихся оптимистов. Если бы мне пришлось поспорить, я бы поспорил, что через десять лет у нас не будет новых государств, обладающих ядерным оружием. Только 5% государств в мире имеют ядерное оружие, и это тоже было верно 35 лет назад. Это удивительная история успеха в области государственной политики, но предстоит проделать большую работу и многое переосмыслить, чтобы уменьшить ядерную опасность, которая в последние годы росла в мире.
Как не оценивать вероятность ядерной войны
Поскольку Россия ответила на разрушение Украиной Керченского моста нанесением ударов по объектам энергетики и гражданским объектам в Киеве, комментаторы вернулись к вопросу о том, идет ли эскалация событий, и не медленно приближался к краю ядерной войны.
Неудивительно, что оценки вероятности, сделанные этими наблюдателями, также выросли как грибы.
В верхней части эти оценки варьировались от 10–20 процентов до слишком точных 16,8 процента и 20–25 процентов для «некоторых аналитиков». Некоторые из этих захватывающих заголовков оценок, вероятно, завышены, чтобы создать ощущение срочности и заставить политиков принять меры, а не продемонстрировать способность тщательно обрабатывать оценки вероятности. Разница между оценками может просто отражать значимость каждого ядерного сценария в сознании каждого аналитика.
Здесь мы излагаем дебаты о вероятности использования ядерного оружия, указывая на недостатки в текущих оценках. Мы предлагаем альтернативный подход, который фокусируется на широком осмыслении нескольких сценариев и минимизации выгод от применения ядерного оружия, чтобы свести к минимуму возможность ядерной войны.
Можете ли вы назвать вероятность использования ядерного оружия? Предсказывать будущее сложно, и оценка вероятности будущих событий не исключение.
Оценить вероятность будущих событий, подобных тем, которые происходили много раз ранее, уже достаточно сложно, поскольку — в сложном мире — трудно определить, какие факторы уменьшили или увеличили вероятности прошлых событий. Например, возможные причины нападений России на мирных жителей Украины охватывают международные, внутренние и психологические объяснения.
Попытка оценить вероятность использования ядерного оружия не менее сложна, если не более. Ученый-ядерщик и эксперт по российским вооруженным силам Павел Подвиг рассуждал в том же духе в Newsweek и в Твиттере, публично утверждая, что ядерные удары настолько редки, что невозможно рассчитать их частоту и поэтому бессмысленно переводить эту частоту в вероятность. Директор Глобального института катастрофических рисков Сет Баум отметил, что Подвиг критиковал частотные подходы к расчетам, которые делают вывод о вероятности того, что событие произойдет на основе выборки прошлых подобных событий. Он утверждал, что вместо этого байесовские подходы, которые основаны на субъективных вероятностях, которые обновляются при представлении новой информации, могут быть более полезным способом осмысления множества различных ядерных сценариев, как это сделал сам Баум в своем рабочем документе.
Одним из таких подходов к ядерным сценариям является суперпрогнозирование, когда обычные люди развивают свое интуитивное чутье для предсказания и которое частично опирается на хорошее байесовское обновление. Соавтор Баума и суперпрогнозист Роберт де Нефвиль утверждал в марте, что к 1 июля 2022 года существует 4-процентная вероятность того, что по крайней мере один человек погибнет в результате применения ядерного оружия9.0003
Что здесь происходит? Прав ли Баум в том, что байесовский подход — это правильный подход к использованию ядерной энергии? И помогает ли эта война ботаников понять, как избежать ядерной войны?
Подвиг и Баум правы в том, что частотные подходы здесь определенно бесполезны. Оценка вероятности будущей ядерной войны на основе того, как часто происходили ядерные войны в прошлом, неуместна, учитывая, насколько редко в прошлом применялось ядерное оружие.
Байесовские подходы полезны для размышлений о корректировке собственной субъективной оценки вероятности, но не для информирования фактической вероятности того, что Путин решит применить ядерное оружие.
Более того, нет никакого способа вынести решение между субъективными оценками и, следовательно, нет возможности получить комбинированную оценку в целом. Даже у людей с одинаковой информацией могут быть совершенно разные предположения: бывший президент США Джон Кеннеди оценивал вероятность ядерной войны во время кубинского ракетного кризиса как один к трем и половине, а бывший советник по национальной безопасности США Макджордж Банди считал, что это один. в 100.
Даже подходы, пытающиеся решить эту проблему конкурирующих субъективных оценок, такие как совместная работа группы суперпрогнозистов, не могут здесь работать, поскольку они в значительной степени полагаются на хорошие оценки базовой скорости происходящего события, что также сложно. Как сказал экономист RAND Ален Энтховен высокопоставленному генералу ВВС: «Генерал, я участвовал в не меньшем количестве ядерных войн, чем вы». Более того, в Кремле никто не крутит ручку вверх или вниз, создавая объективное изменение вероятности применения ядерного оружия.
Связанные книги
Н
Мы также, вероятно, переоценим вероятность ядерной войны, когда эти оценки основаны на поведении общественности, потому что мы не можем видеть поведение частных лиц, которое могло бы снизить наши оценки. У российских лидеров есть веские причины для многочисленных публичных угроз. Повышая восприятие другими странами того, что Россия готова применить ядерное оружие, Кремль увеличивает рычаги влияния России на переговорах (хотя это также может создать ловушку обязательств, когда страна, угрожавшая применить ядерное оружие, может быть вынуждена сделать это, чтобы остаются достоверными). Это означает, что когда с течением времени делаются многочисленные угрозы, субъективные оценки вероятности ядерной войны действуют как храповик, даже когда повторяются одни и те же заявления . Эти оценки не могут принимать во внимание незаметные частные усилия, предпринимаемые для уменьшения вероятности войны.
Хотя мы склонны думать о ядерной эскалации как о лестнице, она может быть больше похожа на эскалатор, воронку или даже на американские горки. То, что выглядит как ужасающий спуск по склону к ядерной войне, может быть уравновешено частными ответными действиями, которые замедляют импульс и возвращают его на ровное место: ожидание опасности применения ядерного оружия побуждает акторов пытаться преодолеть ее. Такие повторные калибровки лучше проводить в частном порядке. Как отметил госсекретарь США Джейк Салливан: «Мы сообщили русским, какими будут последствия, но мы были осторожны в том, как мы говорим об этом публично, потому что, с нашей точки зрения, мы хотим заложить принцип, что привести к катастрофическим последствиям, но не вступать в риторическую игру «око за око».
Со стороны аналитиков было бы ошибкой приписывать статистическую вероятность вероятности ядерной войны вместо относительного утверждения (например, «очень» или «больше, чем вчера»). Они также должны сопровождать оценки своей уверенностью в оценке.
Тем не менее, многие эксперты по внешней политике слишком уверены в своих оценках. Проведение полезной оценки вероятности невозможно в условиях неопределенности, когда нам не хватает информации о разнообразии возможных исходов или вероятности этих исходов.
Возможностный подход, который предполагает, что что-то может произойти, но с вероятностью, которую невозможно определить, здесь более уместен, как и при размышлении о других высоких — влияние будущих событий. Истоки подобных размышлений о возможности ядерной войны можно найти в ранних подходах к теории игр (экономические исследования интерактивного выбора, когда результат действий страны зависит от действий других людей), которые предлагали рамки, которые позволяли нам ясно мыслить о Условия для ядерной войны. Но такого рода подходы могут и вводят нас в заблуждение, если мы думаем, что действительно можем оценивать вероятности или что производимые нами оценки должны быть общепризнанными.
Вместо того, чтобы рассуждать о вероятности использования Путиным ядерного оружия, мы должны рассмотреть пути, ведущие к войне, и уменьшить возможность пойти по этим путям. В сфере контроля над вооружениями это означает ликвидацию особенно дестабилизирующих систем вооружений; здесь это означает сведение к минимуму вознаграждения за применение ядерного оружия. Апокалиптические сценарии не имеют награды. Тем не менее, сценарии с ограниченным использованием, которые помогают достичь целей Путина, могут казаться ему таковыми, даже несмотря на то, что такие стратегии отличаются высокой вариативностью и, по сути, представляют собой «игру на воскрешение», когда актор чувствует, что он проигрывает, и рассчитывает из «области». потерь».
Публичные и частные действия, уменьшающие любую очевидную ценность ограниченного применения ядерного оружия для Путина, следовательно, должны быть в центре внимания. Поскольку ядерное оружие не дает большого преимущества для тактического применения из-за рассредоточения сил на современном поле боя, его использование, скорее всего, будет направлено на демонстрацию решимости и сохранение его сил дома и за рубежом для противодействия экзистенциальным угрозам его режиму.
Следовательно, должны быть заверения в том, что НАТО не намерена сейчас угрожать его режиму, и намеки на то, что она может это сделать в случае применения ядерного оружия. Западные лидеры осторожно заявляли, что не стремятся к смене режима и должны продолжать это делать. Тщательно продуманные заявления о том, что их военные цели и средства могут измениться в случае применения ядерного оружия, помогут свести к минимуму любые выгоды, которые Путин может получить от применения ядерного оружия. Например, генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил, что «любое применение ядерного оружия коренным образом изменит характер конфликта и будет иметь тяжелые последствия».
Итак, если эксперт предлагает вам вероятностную оценку вероятности начала ядерной войны, вы должны быть настроены очень скептически. Вместо этого более разумные вопросы и ответы должны быть сосредоточены на подходах, основанных на сценариях, которые предлагают различные пути, полезные для сокращения или исключения определенных сценариев.