Война возможна ли – Будет ли война между Россией и США?

Содержание

Возможна ли Третья мировая война

Если брать во внимание внешнюю политику последних лет, то мы наблюдаем лишь обострения, конфликты и конкуренцию — один негатив. Россию хотят поставить на место, а наша страна желает сохранить лицо и подтвердить делом свой авторитет. В Сирию вот полезли, чем озлобили радикальных мусульман, которые отплатили нам терактами. Исламское государство по-прежнему живо и наводит ужас на Ближний Восток, а ведь сколько мы их бомбили? Этим же промышляет США, да только проблема в том, что интересы у нас не совпадают, и если верить Первому каналу, то еще немного, и мы расторгнем все дипломатические связи с Североатлантическим Альянсом.

Многие действительно считают нас агрессорами, да и наше правительство не отстает — говорит о том, что холодная война на дворе, и скрывать тут нечего. Разумеется, призрак войны снова взошел над 1/8 частью суши, но главным образом в умах. Многие люди всерьез думают, что скоро жахнет напалмом, ковровыми бомбардировками и автоматными очередями, противные американцы высадятся в Крыму, а мы снова всех спасем от «новых фашистов», ведь судьба у нас такая — спасать всех. Будто нет больше никаких дел важных, кроме войны.

Конечно, тяга к военному слабоумию — не лучшее качество современного общества. Но подобное положение дел заставляет спросить себя: «Возможна ли новая Мировая война здесь и сейчас?». Мы думаем, что нет, и вот почему.

Система противовесов

Пацифисты плачут уже полвека — просят разоружить нашу страну, другие страны и вообще галактику. Мечтают отказаться от ядерных радостей и вернуться ко временам каменных топоров. С их точки зрения, самая большая угроза исходит от оружия массового поражения. Они указывают на Северную Корею, где, по заявлениям самих корейцев, уже давно есть большие ядерные пушки. Учитывая, что у власти в КНДР находится парень, который смотрит мультики Disney, то мы разделяем эти опасения.

Однако, давай обратимся к истории и посмотрим, почему крупные военные кампании сопровождали человечество всегда, с зарождения государственности, и только сейчас их нет. Конфликты на Ближнем Востоке глупо считать предтечей Третьей мировой — о них много говорят в СМИ, но это региональные проблемы, не более. Противостояние между более серьезными державами сегодня невозможно, так как у сильных мира сего оружием является не АК-47, а ядерные боеголовки, которые могут снести целые регионы.

Парадоксальным образом такое оружие, хоть и рассчитано на атаку, но больше служит щитом человечества — никто не будет нападать на одну из точек силы, которая может превратить треть твоей страны в пустошь. Так что расскажи своим друзьям-пацифистам, что если они хотят сохранить «мир во всем мире», то пусть устраивают митинги против разоружения.

Глобализация

Мы ее часто ругаем, и это справедливо, ведь страны теряют свою особенность — люди начинают копировать друг друга, мыслить одинаково, даже выглядеть одинаково. Однако, если ты не фанат Мировой войны, то это тебе только на руку, ведь глобализация является серьезным препятствием на пути к ее воплощению в реальность.

Почему? Потому что мы стали понимать друг друга. Пятьдесят лет назад американец от русского отличался как небо от земли, кола от спрайта, сникерс от шоколадки «Аленка». Но сейчас наши мысли не так уж и отличаются — постепенно формируется единый информационный фон, который может провоцировать местечковые конфликты, но никак не мировые.

Интернет

После Второй мировой сразу началась Холодная война — добрые соседские отношения, подкрепленные совместной победой, развалились на глазах. Дело, конечно, в идеологическом противостоянии, которого сейчас по факту нет, хотя его и пытаются воссоздать, чтобы провезти мобилизацию населения. Противоречий между США и СССР было гораздо больше, чем между Третьим рейхом и Польшей. Но мы так и не скрестили мечи с американцами, а почему? Возможно, после Мировой войны все стали умнее, и каждый вояка с ампутированной ногой записался в пацифисты. Не будем отметать этот довод. Но нам видится разумным, что становление массовой культуры серьезно повлияло на нежелание объявлять войны.

Особенно ярко это можно наблюдать на примере войны во Вьетнаме, которая признана чудовищной ошибкой и крахом внешней американской политики. Это противостояние показало, что даже обкуренные хиппи могут уничтожить планы лидеров на лояльность населения к войне. Голоса музыкантов, писателей, голливудских актеров создали атмосферу неприятия уничтожения «агентом Orange» вьетнамских лесов. Журналисты добили политическую элиту тем, что обнародовали ужасные кадры и сюжеты войны. В итоге Ричард Никсон, который подписал мирное соглашение с Вьетнамом, всё равно остался самым ненавистным американским народом президентом, хотя у него и много других грешков.

Но суть не в Никсоне, суть в том, что люди, благодаря массовой культуре, смогли сложить собственное мнение по поводу войны и высказать его.

Сейчас, когда интернет распространен по всей поверхности Земли, рефлексия людей по отношению к таким событиям гораздо сильнее, чем раньше.

Теперь тебе не нужно ждать выпуска газеты или телепередачи, чтобы взглянуть на горы трупов, которые родились благодаря войне. Вряд ли ты будешь поддерживать солдат своей страны, если увидишь, что они издеваются над мирным населением и убивают гражданских — именно это и произошло с Вьетнамом, и это произойдет с каждым крупным конфликтом, который возникнет сегодня.

Западная культура

Подумай о том, что тебе скажут идти воевать против парней, которые сняли «Звездные войны», «От заката до рассвета» и «Криминальное чтиво». Ты воспитывался на этих фильмах, а тебе говорят воевать против той страны, где они были сняты.

Мы все в одном вагоне находимся. У крупных держав нет таких огромных различий культурного плана, которые могли вызвать ту ярость, которая возникла в сердце Гитлера. Впрочем, сегодня правительство пытается искусственно сотворить некую «российскую культуру», которая обязана отличаться от западной: мораль, духовные ценности и вот это всё. Но проблема в том, что наша истинная культура не только является частью западной, но и считается одним из ее столпов: Достоевский, Бунин, Булгаков, Толстой, Рахманинов, список можно продолжать вечно.

Сомневаемся, что современные политтехнологи в состоянии уничтожить то, что вырабатывалось гениями на протяжении столетий. Нашу литературу преподают в английских школах, о наших композиторах рассказывают во французских консерваториях и наших художников почитают в американских галереях. И мы не говорим о патриотизме, скорее о том, что надо принять себя такими, какими мы являемся. Хотим мы или нет, но нам суждено было родиться в рамках западной культуры, которая сегодня является доминирующей на планете Земля. Представители этой культуры обладают самым большим запасом оружия, лучшей научной базой и наибольшим экономическим влиянием — воевать с самими собой нам незачем.

Отчасти эту мысль доказывают постоянные стычки на Ближнем Востоке. В тех краях обитают люди, которые являются носителями другой цивилизационной модели — у них совершенно другие ценности, правды и неправды. Само понятие греха у исламских фундаменталистов разительно отличается от нашего. Поэтому мы там и воюем, как и весь остальной западный мир.

brodude.ru

Возможна ли война с Америкой?

Перманентная конфронтация между Москвой и Вашингтоном вызвана не стереотипами холодной войны, а нарастанием реальных противоречий между ними. Итогом этого процесса в ближайшие десять-пятнадцать лет может с большой долей вероятности стать российско-американский военный конфликт. Данный прогноз, разумеется, гипотетичен. Однако на протяжении двадцати лет стороны лишь увеличивали вероятность его реализации.

Неудача очередной попытки сближения России и США летом 2013 г. привела к возобновлению дискуссии о будущем российско-американских отношений. Среди политологов преобладают сдержанно-оптимистические оценки (по логике – «поссорились не в первый и не в последний раз»). И все-таки новый провал диалога Кремля и Белого дома вызывает тревогу. Лидеры России и США обсуждают, по сути, те же проблемы, что и в конце 1980-х годов: снижение накала конфронтационной риторики, возобновление переговоров по контролю над вооружениями, установление экономических контактов. За минувшие двадцать лет стороны фактически так и не смогли выстроить конструктивный диалог по этим проблемам, коль скоро вынуждены возвращаться к ним каждые два-три года.

На мой взгляд, перманентная конфронтация между Москвой и Вашингтоном [1] вызвана не стереотипами холодной войны, а нарастанием реальных противоречий между ними. Итогом этого процесса в ближайшие десять-пятнадцать лет может с большой долей вероятности стать российско-американский военный конфликт. Данный прогноз, разумеется, гипотетичен. Однако на протяжении двадцати лет стороны лишь увеличивали вероятность его реализации.

Обновленная конфронтация

Современный мировой порядок, сложившийся в ходе Второй мировой войны, был изначально англосаксонским проектом. Основные его положения были определены в рамках Атлантической хартии 1941 г. Советская дипломатия до середины 1942 г. вела переговоры с кабинетом Уинстона Черчилля о том, не направлены ли ее положения против СССР. Только в июне 1942 г. Кремль согласился с предложенной президентом Франклином Рузвельтом концепцией «трех полицейских», согласно которой ведущую роль в послевоенном мире должны были играть США, Великобритания и СССР. Достижение компромисса позволило союзникам в 1943–1944 гг. сформировать основы Ялтинско-Потсдамского порядка.

Первая трансформация мирового порядка произошла в середине 1950-х годов, когда СССР и США совместными усилиями демонтировали Британскую и Французскую империи. Именно с этого времени мировой порядок стал по-настоящему биполярным: его основу составляло соперничество двух сверхдержав, выстраивавших отношения друг с другом на основе модели взаимного гарантированного уничтожения и предельной идеологической конфронтации [2]. Риск прямого столкновения СССР и США оставался после 1962 г. минимальным. У сторон присутствовал хронический дефицит причин для начала войны, а главное – дефицит технических возможностей для оккупации территории оппонента. Ни в советском, ни в американском руководстве не было политиков-фанатиков, готовых рискнуть всем ради победы в «войне-армагеддоне». Между сверхдержавами не было споров вокруг территорий, где их интересы могли бы столкнуться по сценарию 1914 г. [3].

Вторая трансформация миропорядка пришлась на конец 1980-х годов. Политика перестройки завершилась демонтажем социалистического содружества и СССР. Однако базовые принципы Ялтинско-Потсдамского порядка сохранились в виде:

ракетно-ядерного паритета между Россией и США;
количественного и качественного отрыва ядерных потенциалов России и США от остальных ядерных держав;
монополии России и США на производство полного спектра вооружений;
монополии России и США на проведение полного спектра научных исследований;
действующего Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) 1968 г.

С точки зрения распределения силы современный мировой порядок мало отличается от периода холодной войны. Ни одна из ядерных держав «второго плана», включая Китай, не обладает средствами, позволяющими уничтожить стратегический потенциал России и США [4].

Не изменилась и структура мирового управления. Международно-политических документов, фиксирующих расклад сил после окончания холодной войны, принято не было. Ведущая роль по-прежнему принадлежит ООН, точнее – Совету Безопасности ООН. Состав постоянных членов СБ ограничен державами-победительницами, что завязывает легитимность современного мирового порядка на итоги Второй мировой войны. В эту логику вписывается и сохранение державами-победительницами ограничений суверенитета Германии и Японии.

На этом фоне США в 1990 г. заявили о намерении создать новый мировой порядок. Достижение этой цели возможно при наличии трех условий: (1) отсутствие у других стран силовых потенциалов, сопоставимых с потенциалом США; (2) лишение других государств способности блокировать американские решения; (3) признание легитимности порядка со стороны других государств. Однако при сохранении материально-технической основы Ялтинско-Потсдамского порядка речь может идти лишь о неформальном американском лидерстве. Именно здесь лежат основы российско-американской конфронтации.

Во-вторых, Россия как постоянный член СБ ООН обладает возможностью блокировать решения американцев.

В-третьих, Россия недвусмысленно заявила о непризнании американского лидерства. Идеологической формой его отрицания стала концепция многополярного мира, провозглашенная Москвой и Пекином в 1997 г.

В-четвертых, Россия выступает инициатором формальных и неформальных коалиций, призванных блокировать политику США. В большинстве международных кризисов Москва пыталась противопоставить линии Белого дома политику Франции, Германии, КНР. Подписание российско-китайского «Большого договора» 2001 г. доказало, что подобные коалиции могут принимать практическое воплощение.

В-пятых, Россия проводит независимую от США коммерческую политику в области экспорта военных технологий. Она выступает донором технологий для стран, желающих создать силовые потенциалы с целью противодействия Вашингтону.

Американцы вынуждены мириться с подобной ситуацией, осознавая, что средств для наказания России у них пока немного. (Речь идет о реальном наказании, а не булавочных уколах вроде введения санкций против российских компаний или заявлений о нарушениях прав человека в России.) Но без решения «российской проблемы» американский проект глобального мира обречен на пробуксовку.

Интересы США

Еще в 1948 г. администрация Гарри Трумэна определила основную цель в отношениях с Советским Союзом как снижение советского военного потенциала до безопасного для США уровня [5]. После окончания «холодной войны» Вашингтон подтвердил этот тезис. 12 мая 1989 г. президент Джордж Буш-старший указал, что демократические реформы в СССР неотделимы от процесса разоружения. Положение о необходимости снижения военного потенциала Советского Союза было зафиксировано в Стратегии национальной безопасности США 1991 г..

Важнейшим достижением в Белом доме считали принятие в 1989 г. Вайомингского компромисса – новых правил ведения стратегического диалога. Дальнейшие уступки руководство США связывало с поддержкой центробежных сил внутри СССР. Администрации Дж. Буша-старшего и У. Клинтона поддерживали Бориса Ельцина во время внутриполитических кризисов 1991–1993 гг. [6] в обмен на уступки в стратегической сфере: от соглашения ВОУ–НОУ до остановки реакторов, нарабатывавших оружейный плутоний. Важной уступкой Кремля считалось подписание Договора СНВ-2 (1993 г.), предполагавшего ликвидацию тяжелых межконтинентальных баллистических ракет (МБР).

По мере укрепления власти Б. Ельцина Кремль был все меньше готов следовать невыгодным для него обязательствам. Переломным моментом стал, по-видимому, визит президента России в Вашингтон 27 сентября 1994 г., в ходе которого он заявил, что из-за позиции Государственной Думы ратификация СНВ-2 откладывается на неопределенный срок. К концу 1994 г. администрация У. Клинтона осознала, что задачу разоружения России быстро решить не удастся. С этого момента российский режим стал для Вашингтона враждебным. Примерно с осени 1994 г. американские эксперты стали говорить о «провале демократического транзита» в России и об установлении в ней «неоцарского» («неоимперского») режима.

В 2000-х годах ситуация усугубилась. Рост враждебности в российско-американских отношениях не был связан с внутренней политикой Владимира Путина: для реализации собственных целей Вашингтон регулярно сотрудничал с режимами, намного более авторитарными, чем «путинская Россия». Дело было в том, что Кремль отверг все попытки США начать переговоры о радикальном сокращении стратегических потенциалов на американских условиях. Москва стала добиваться пересмотра Вайомингского компромисса, что частично было сделано в рамках Договора СНВ-3 (2010 г.). Американцев также беспокоила философия российского президента, нашедшая отражение в его Мюнхенской речи 10 февраля 2007 г.: В. Путин заявил о возможности военного противодействия недружественным шагам Вашингтона.

С середины 1990-х годов США начали отрабатывать новые методы воздействия на российскую политическую систему:

проведение арестов российских чиновников и бизнесменов по обвинению в «отмывании денег», хотя их преступления против США не были доказаны;
создание в СМИ образа России как криминального и авторитарного государства, политика которого идет вразрез с интересами мирового сообщества;
выдвижение обвинений в адрес России в энергетическом шантаже других государств;
финансирование российской оппозиции с целью поиска лидеров, готовых в обмен на поддержку пойти на ускоренное сокращение стратегического потенциала России;
изучение возможности поддержки сепаратистских тенденций в России [7].

Белый дом дважды (в 1995 и 1999 гг.) осудил российскую военную операцию в Чечне. В начале 2000-х годов Госдепартамент регулярно принимал лидеров чеченских сепаратистов. Американские эксперты обсуждали потенциально опасные для России проблемы: «геноцид черкесов», «депортация народа Северного Кавказа», «неравноправное положение народов Севера» и т.п. В США приобрело популярность изучение опыта Дальневосточной республики 1920–1922 гг. [8]. Американцы не раз обсуждали возможность вступления в АТЭС российского Дальнего Востока отдельно от остальной Российской Федерации.

В практической политике Соединенные Штаты отрабатывали схемы принудительного разоружения «опасных режимов». Первым прецедентом стал Ирак, где США и их союзники провели в 2003 г. военную операцию под лозунгом изъятия химического и биологического оружия у режима Саддама Хусейна. Следующим прецедентом становится Иран, от которого американцы требуют свернуть программу обогащения урана. В случае успеха это будет означать пересмотр ДНЯО, по условиям которого право на наличие атомной энергетики имеют все неядерные государства. Перспективной целью выступает разоружение КНДР, от которой Вашингтон добивается ликвидации ядерных боезарядов и мощностей по обогащению плутония под контролем МАГАТЭ или комиссии «пяти держав». От Пакистана американцы требуют введения системы совместного с ними управления его ядерным потенциалом. Особым прецедентом выступает Сирия, где отрабатывается сценарий экстренного вмешательства «международного сообщества» во внутренний конфликт, в котором «опасное правительство» предположительно применило ОМП.

После разоружения еще двух-трех стран (например, Индии и Бразилии) одна из подобных схем будет, видимо, применена и к России. Теоретически здесь возможны два варианта. Первый: арест крупных политических деятелей России и организация над ними международного трибунала по обвинению в «геноциде» чеченцев, грузин или черкесов (нужное подчеркнуть) с одновременной постановкой вопроса о праве подобного режима иметь такое количество ядерного оружия. Второй: навязывание более лояльному правительству России соглашения об ускоренном сокращении ядерного оружия с предоставлением американским инспекторам доступа на российские ядерные объекты.

Беспрецедентно жесткая реакция Белого дома на возвращение в Кремль В. Путина была вызвана двумя причинами. Во-первых, В. Путин рассматривается американской элитой как фигура, не склонная к уступкам в вопросах разоружения. Во-вторых, американцы зимой 2012 г. осознали, что никакое финансирование оппозиции не создаст на обозримую перспективу критической массы для изменения российского режима. Ответом США стало ужесточение политики в разных формах: от демонстративного отказа президента Барака Обамы от встреч с его российским визави до принятия «Закона Магнитского», отрицающего легитимность части российской элиты. Проблема в том, что Кремль, судя по принятию «Закона Димы Яковлева», готов использовать все средства для противодействия потенциально опасным действиям Вашингтона.

В такой ситуации у Соединенных Штатов появляется заинтересованность в поражении Кремля в региональном военном конфликте. Судя по документам, Вашингтон не исключает военного вмешательства в конфликт России с кем-то из ее соседей. Целями подобной локальной войны могут быть демонстративное «наказание» российского режима, демонстрация прочности лидерских позиций США и создание предпосылок для смены режима в России. Апробацией такого варианта стала «пятидневная война» в августе 2008 г., в которую были фактически вовлечены США.

Интересы России

Россия при этом не пассивная жертва американской политики вроде Югославии, Ирака или Сирии. Напротив, при определенных условиях сама логика российской внешней политики также может способствовать возникновению конфликта.

Современная российская политическая система была модификацией политической системы РСФСР [9]. Нарочито проамериканская риторика Кремля в начале 1990-х годов была вызвана не любовью к Америке, а необходимостью решить три проблемы: признать Российскую Федерацию в границах РСФСР 1991 г., вывезти ядерное оружие с территории бывших союзных республик и легитимизировать режим Б. Ельцина в борьбе с Верховным Советом. По мере решения этих задач потребность в партнерстве с Вашингтоном уменьшалась. Американская политика с ее стремлением снизить российский стратегический потенциал начала восприниматься в Кремле как враждебная.

Ключевой задачей Москвы стало решение двух проблем: поддержание ракетно-ядерного паритета с Вашингтоном и сохранение привилегированного статуса России в мировом порядке за счет консервации роли СБ ООН. Обе эти задачи объективно противоречили внешнеполитической стратегии США. Поэтому для принуждения Белого дома к диалогу Москве требовалось идти на силовые демонстрации. Наиболее крупными из них были косовский кризис (1999 г.) и «пятидневная война» (2008 г.).

Другой мотив внешнеполитической стратегии России связан с нестабильностью ее внутриполитической системы. За минувшие двадцать лет российскому руководству удалось сохранить территориальную целостность страны. Однако проблема раздела собственности до настоящего времени не решена: в России продолжается клановая борьба. Большинство населения не считает нынешние формы собственности до конца легитимными и отвергает (за исключением части жителей мегаполисов) конкурентную этику. В массовом сознании жителей регионов распространена ностальгия по советскому прошлому. В такой ситуации российской власти важно демонстрировать внешнеполитические успехи, которые служат формой ее легитимации.

В руководстве России сильны опасения, связанные с региональным сепаратизмом. Сложные переговоры с Татарстаном о подписании Федеративного договора, две военные операции в Чечне, сепаратистские тенденции в Северной Осетии, Карачаево-Черкесии и Дагестане – все это создало ощущение, что при определенных обстоятельствах угроза распада Российской Федерации вполне может стать реальностью. Поэтому попытки Вашингтона выстроить самостоятельную стратегию поведения с российскими регионами не могут не вызывать обеспокоенность Кремля.

Политический кризис рубежа 2011–2012 гг. активизировал эти тенденции. Он показал, что поддержка руководства России меньше, чем казалось социологам пять-семь лет назад. Кризис продемонстрировал ограниченность мобилизационных ресурсов власти: ни «Наши», ни казаки, ни «селигерцы» не вышли разгонять небольшие протестные демонстрации. Волнения вскрыли наличие в обществе «эффекта усталости» от фигуры действующего президента. Кремль пошел на серьезную уступку, вернув прямые выборы глав регионов. В ближайшие годы администрации В. Путина предстоит выстраивать отношения с более самостоятельными местными властями [10].

Демонстративно недружественное отношение администрации Б. Обамы к фигуре В. Путина означало переход американцами «красной черты»: раньше Белый дом никогда не ставил двусторонние отношения в зависимость от конкретного лидера. Последующие полтора года подтвердили нежелание США выстраивать диалог с вернувшимся в Кремль В. Путиным. «Закон Магнитского» и «дело Бута» показали, что Соединенные Штаты не считают российскую элиту «своей» и не гарантируют ей безопасности. Для принуждения Вашингтона к диалогу Кремлю требуется или резкое ослабление позиций США, или внушительная силовая демонстрация.

Идеальным решением теоретически может стать победа России в региональном конфликте. Она принудит Вашингтон к диалогу, подобно тому, как «пятидневная война» 2008 г. подвигла американцев свернуть процесс принятия в НАТО Украины и Грузии. Внутри России «общее испытание» позволит окончательно подвести черту под распадом СССР и приватизацией 1990-х годов. Ситуация тем более интересна, что под «победу» можно подверстать любой итог конфликта. Достаточно вспомнить, что в советской пропаганде Брестский мир (1918 г.) и советско-польская война (1920 г.) преподносились как чуть ли не победы: «молодая Советская Россия устояла в кольце врагов».

Однако такой конфликт не должен быть «маленькой победоносной войной», по терминологии Вячеслава Плеве. Опыт 2008 г. показал, что быстрая победа над Грузией не переломила ни одной тенденции. Для перелома необходимо более серьезное испытание, которое по-настоящему сплотит российское общество.

Сценарии конфликта

Гипотетический российско-американский конфликт будет мало напоминать Вторую мировую войну или выкладки на тему ядерного апокалипсиса. Скорее, он будет похож на кабинетные войны XVIII века, когда стороны, обменявшись несколькими устрашающими жестами, возобновляли переговоры. Хотя такой сценарий не предполагает ядерной эскалации, до конца исключать ее нельзя: военные доктрины США и России с 1993 г. понижают ядерный порог, обосновывая допустимость и даже желательность применения ограниченного количества тактического ядерного оружия. Для обеих сторон важнее провозгласить себя победителем, решив свои проблемы.

Третья русско-японская война

Идеальным полигоном для столкновения выступает российско-японский территориальный спор. Для России Япония – сильный противник, обладающий как минимум равенством, если не превосходством, в надводном флоте на Тихоокеанском театре военных действий. Однако вмешательство российской авиации, особенно стратегического назначения, делает конечную победу Москвы несомненной. Победа в конфликте может выглядеть как исторический реванш России за поражение в русско-японской войне 1904–1905 гг. (кампанию 1945 г. таким реваншем считать нельзя, поскольку СССР одержал победу над Японией не один, а в союзе с США и Великобританией). Другим плюсом выступает наличие у Вашингтона и Токио союзного договора 1960 г.: война будет выглядеть как проявление слабости США (если они не вступят) или (если вступят) как победа в «напряженной борьбе» с американо-японской коалицией.

Для Соединенных Штатов конфликт может также сыграть позитивную роль. Вмешательство Вашингтона на финальной стадии может быть преподнесено как доказательство эффективности американской мощи и неспособности союзников решить проблемы без участия США, а также как остановка и даже отбрасывание «российской экспансии».

В самой Японии есть силы, которые могут быть заинтересованы в поражении своей страны. Американо-японский договор о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности 1960 г. запрещает Японии иметь полноценные вооруженные силы и оставляет за США право проводить почти неконтролируемую военную политику на ее территории. В японском истеблишменте существуют две партии, выступающие за восстановление суверенитета страны в военной сфере. Первая считает возможным сделать это через переподписание американо-японского договора, вторая – через организацию региональных кризисов, в которых США не выполнят свои обязательства по союзному договору. За минувшие тридцать лет все попытки Токио переподписать договор 1960 г. закончились неудачей. Зато крах американского «зонтика безопасности» позволит Японии на законных основаниях воссоздать полноценные вооруженные силы и, возможно, свернуть американское присутствие на своей территории.

В пользу «японского сценария» говорит ряд тенденций последних пяти лет. В их числе – полная блокировка переговоров Москвы и Токио по территориальной проблеме, отказ сторон от компромиссных инициатив, нарастающая эскалация из-за таких шагов, как демонстративный визит президента Дмитрия Медведева на Южные Курилы или принятие японским парламентом закона об оккупированном статусе «северных территорий». Закупка российской стороной вертолетоносцев класса «Мистраль» показывает, где именно Москва видит главный морской театр военных действий. Конфликт может начаться с провозглашения Японией суверенитета над «северными территориями» и высадки на них нескольких тысяч мирных японцев. Ответным шагом Москвы, видимо, станет проведение ограниченной военной операции по «принуждению Токио к миру».

Арктическая война

Реалистическим сценарием выглядит столкновение в Арктике. Северный Ледовитый океан в настоящее время недоступен для нормальной жизнедеятельности и регулярной добычи полезных ископаемых. Тезис о рентабельности их добычи и самом их наличии никогда и никем не был доказан. Несмотря на это, арктические державы обмениваются жесткими и вызывающими шагами.

В 2002 г. Комиссия ООН по границам континентального шельфа отправила российскую заявку на доработку. В 2014 г. Москва должна подать доработанный вариант, доказывающий, что подводные хребты Ломоносова и Менделеева являются продолжением Сибирской континентальной платформы. Если Комиссия отвергнет доработанный вариант, Москва провозгласит суверенитет над советским арктическим сектором в одностороннем порядке. Реакцией других стран может стать силовое противодействие России по образцу столкновения СССР и США за остров Врангеля в 1924 г.

Теоретически возможны два варианта столкновения: конфликт России и Канады вокруг Северного полюса или конфликт России и Скандинавских стран из-за Баренцева моря и статуса Северного морского пути. Но со Скандинавскими странами Москва выстраивает терпеливый диалог, включающий серьезные уступки: от Мурманского договора с Норвегией (2010 г.) до попыток реанимировать Конференцию по Баренцеву региону (2013 г.). Иное дело – Канада. Диалог Москвы и Оттавы блокирован с 2002 г., и именно позиция этой страны подается в российских СМИ как наиболее антироссийская. Между Россией и Канадой сохраняется конфликт за статус Северного полюса.

Для России выдавливание небольших канадских групп из российского сектора (возможно, после напряженного воздушного боя) будет выглядеть как «выстраданная победа». Внушительным успехом станет вброс тезиса о «расколе НАТО», если Осло и Копенгаген окажутся в стороне от конфликта. США смогут преподнести вмешательство в конфликт как остановку экспансии российского режима. К тому же конфликт в Арктике может быть использован Вашингтоном в качестве предлога для начала реформы СБ ООН как организации, не справившейся со своими обязанностями.

Тихоокеанский конфликт

Эксперты часто строят сценарии российско-американского партнерства на Тихом океане. Но именно здесь Москва и Вашингтон имеют территориальные споры: граница по Берингову морю, статус Охотского моря (США не признают его внутренним морем России), неразделенность шельфовых зон Берингова пролива и неоднозначность границы в Чукотском море [11]. Кроме того, Соединенные Штаты не признают статус Северного морского пути как внутренней транспортной артерии России и до конца не отказываются от исторических претензий на архипелаг Де Лонга [12]. Дополнительным источником конфликта может послужить поддержка американцами сепаратистских тенденций на Дальнем Востоке.

Для США такой вариант развития событий станет попыткой подтолкнуть сценарий распада Российской Федерации. Даже если он не сработает, Вашингтон может использовать его для демонтажа институциональной основы Ялтинско-Потсдамского порядка. В России такой конфликт может быть подан едва ли не как «Третья отечественная война». Вопрос о неэффективности сырьевой экономики будет отодвинут на обочину, подобно тому, как война 1812 г. позволила на полвека заморозить дискуссии о неэффективности крепостного права и самодержавия.

Другие сценарии

Помимо этих сценариев возможны и другие варианты – прежде всего, столкновение России и США на территории СНГ. Наиболее реалистичным полигоном теоретически выступают:

волнения в Белоруссии, вызванные возможным ее выходом из Союзного государства;
эскалация конфликта вокруг Калининградской области за счет предъявления территориальных претензий на нее со стороны Польши или Германии либо появления в ней сепаратистках настроений, которые будут поддержаны ЕС;
обострение проблемы статуса русскоязычного населения в Эстонии и Латвии по образцу конфликта вокруг «бронзового солдата» в мае 2007 г.;
обострение проблемы сепаратизма на северо-западе России – перенос части столичных функций в Санкт-Петербург может совпасть со стремлением региональных элит выстроить особые отношения с ЕС.

Столкновение российских и американских вооруженных сил теоретически возможно в таких конфликтных точках СНГ, как Крым, Черное море, Закавказье. Однако подобный конфликт не позволит ни Москве, ни Вашингтону решить глубинные политические задачи. Для России победа в нем будет выглядеть слишком очевидной, а для США – поставит вопрос об эскалации из-за необходимости усилить военную помощь союзникам.

* * *

Между Москвой и Вашингтоном происходит накопление противоречий, которые создают потенциал для вооруженного конфликта. При этом ядерный фактор не служит гарантией мира. Разрушительная мощь ядерного оружия и инсинуации на тему «ядерной зимы» побуждают политические элиты относиться к нему осторожнее, чем к иному виду оружия. Но опыт Первой мировой войны доказал возможность ограниченного применения ОМП, опыт Второй мировой войны – возможность ведения военных действий без применения химического оружия. Перспектива ограниченного применения ядерного оружия в свете опыта Хиросимы, Нагасаки и Чернобыля не выглядит чем-то запредельным. Гораздо важнее – накопление политических и психологических причин для возможного столкновения.

1. В литературе популярны выкладки на тему российско-американского партнерства до середины 1940-х годов, которое якобы было свернуто под влиянием «сталинской экспансии». В качестве примера партнерства приводится эпизод времен Гражданской войны в США, когда в 1863 г. две российские эскадры зашли в американские порты для организации возможных военных действий против Великобритании. Но этим примером российско-американское партнерство ограничивается. Все остальное время с начала XIX века между Российской империей и США шло напряженное соперничество в Арктике и на Тихом океане, не говоря уже о регулярном осуждении Конгрессом российской политической системы. До 1933 г. Соединенные Штаты вообще не признавали Советский Союз. В годы Второй мировой войны Вашингтон также не заключил с СССР двусторонний союзный договор и не признал законность присоединения к нему Прибалтики. Подробнее о характере отношений России/СССР и США см.: Трофименко Г.А. США: политика, война, идеология. М.: Мысль, 1976.
2. Формально Вашингтонский договор был подписан 4 апреля 1949 г. Однако создание реальной институциональной основы НАТО произошло только после принятия в эту организацию ФРГ в 1955 г. Это событие послужило причиной для создания в том же году Организации Варшавского Договора.
3. Единственной «территорией», где могла произойти подобная эскалация, был «немецкий вопрос» из-за высокой конфликтности отношений между ГДР и ФРГ, а также ситуация вокруг Западного Берлина. Однако после второго Берлинского кризиса 1961 г. Москва и Вашингтон предприняли экстренные шаги по его нормализации.
4. Подробный анализ структуры ядерных потенциалов третьих ядерных держав см.: Ядерное сдерживание и нераспространение / Под ред. А. Арбатова, В. Дворкина. М.: Московский центр Карнеги, 2005.
5. Главный противник: Документы американской внешней политики и стратегии 1945–1950 годов / Пер. с англ.; сост. и авт. вступ. ст. И.М. Ильинский. М.: Издательство Московского гуманитарного университета, 2006. С. 175–210.
6. Goldgeier J.M., McFaul M. Power and Purpose: U.S. Policy Toward Russia After the Cold War. Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2003.
7. На официальном уровне Соединенные Штаты пока не заявляли о поддержке российского сепаратизма. Исключение составляют появившиеся в октябре 2008 г. сообщения о готовности «штаба Маккейна» признать независимость ряда российских регионов, включая республики Северного Кавказа и республику Коми (http://www.thenation.com/article/mccains-kremlin-ties#axzz2f6BAG3CR).
8. Wood A. The Revolution and Civil War in Siberia // Acton E., Cherniaev V.I., Rosenberg W.G. (eds.) Critical Companion to the Russian Revolution, 1914–1921. Bloomington, IN: Indiana University Press, 1997.
9. Афанасьев М.Н. Правящие элиты и государственность посттоталитарной России. М., 1996.
10. В связи с этим можно по-иному взглянуть на популярные в России с осени 2009 г. лозунги модернизации и отказа от сырьевой экономики. Отказ от сырьевой экономики предполагает некоторую форму мобилизации. Между тем в современной России уже возник своего рода антимобилизационный уклад жизни: значительная прослойка городских жителей совмещает работу и пребывание дома и не имеет нормированного рабочего дня. В связи с этим возникает вопрос: каким образом будет совершен поворот этих слоев населения к мобилизационным проектам?
11. Согласно двустороннему Договору 18 (30) марта 1867 г. новая российско-американская граница прошла по центру Берингова пролива, отделяя на равном расстоянии о. Крузенштерна (Игналук) от о. Ратманова (Нунарбук). Далее граница направлялась «по прямой линии безгранично к северу, доколе она совсем не теряется в Ледовитом океане» («in its prolongation as far as the Frozen ocean»).
12. Американские экспедиции Адольфа Грили (1879 г.) и Джорджа Де Лонга (1879–1881 гг.) открыли к северу от Новосибирских островов острова Генриетты, Жаннетты и Беннетта (они вошли в архипелаг Де Лонга).

russiancouncil.ru

Новости дня. Прогноз.

Мы возвращаемся к войнам доиндустриальной эпохи

На фоне событий в Сирии и других конфликтов актуальными становятся вопросы: «Возможна ли новая большая война?» и «В какой форме возможна война между великими державами?». Эти вопросы были поставлены и обсуждались в ходе «городского завтрака», проведенного 4 июля Российским советом по международным делам (РСМД).

Основной докладчик, ведущий научный сотрудник института проблем безопасности РАН Алексей Фененко, сделал упор на перемены, которые произошли в нашем понимании войны.

Наше понимание войны задано до сих пор англо-бурской войной (1899-1902 гг.), полагает он. Ее новациями были: наличие сплошного фронта; возможность собрать массовую мобилизационную армию; наличие постоянных операций на фронте; восприятие всего населения как потенциального объекта насилия со стороны противников. И затем обе мировые войны были по технологии аналогичны англо-бурской.

Общепринятые концепции ядерной войны, такие, как «ядерный апокалипсис», имеют те же корни, считает Алексей Фененко. В целом, это концепция дешевой победы — затратить как можно меньше сил и средств для уничтожение живой силы противника. Опара делается также на концепцию воздушной мощи Джулио Дуэ 1918 г.: «цель войны, уничтожить с помощью воздушной мощи ключевые административные и экономические центры противника». С 1918 года все стороны и «подтягивали» технические средства для реализации подобного конфликта.

Войны доиндустриальной эпохи, однако, были другими. Во-первых, большая их часть была ограничена по целям. Основной задачей было не уничтожение противника, а его принуждение к компромиссу. Во-вторых, очень четко нормировалось применение силы. Выбирался определенный театр военных действий, на котором велись войны между державами, и при этом война вполне могла не затрагивать их территорию. Примером может служить крупная европейская война «за испанское наследство» (1701-1714 гг.), в ходе которой военные действия не затрагивали ни Париж, ни Лондон, ни Вену, ни Амстердам. То же можно сказать о войне «за австрийское наследство» (1740-1746 гг.). Четко действовала своего рода негласная конвенция между державами.

Еще одной характеристикой войн того периода было отсутствие сплошного фронта и относительно редкие столкновения. Давалось одно генеральное сражение раз в 5-7 лет. И четвертый момент: действовали, как правило, наемные армии, войны не затрагивали не только территории, но и основное население противников.

Последние могли находиться в многовариативных отношениях друг с другом. Войны доиндустриальной эпохи допускали постоянные переговоры на фоне войн. При этом происходили ограниченные демонстрации силы, которые позволяли противникам оценивать друг друга и приходить к согласию о том, кто из них сильнее.

Алексей Фененко выдвинул тезис, согласно которому в настоящее время происходит активное возрождение доиндустриального типа войн. Таковы были локальные конфликты холодной войны, в ходе которых за сторонами стояли великие державы (или — за одной стороной, в то время как другая держава воевала непосредственно, таковы были войны во Вьетнаме и Афганистане). Использовались относительно небольшие армии. Война велась на ограниченной территории, когда, за пределами одной точки, по умолчанию не затрагиваются территории друг друга. При этом ширилось использование негосударственных игроков, что заставляет вспомнить каперство или наемные воинские корпорации немецких князей.

Но более всего наше понимание войны на 70-80 лет вперед предопределит боснийская война (1992-1995 гг.), которая наиболее наглядно продемонстрировала новый тип войны. Ее характеристики: 1) Локальная территория. 2). Локальные силы — хорваты, мусульмане, сербы, за которыми стоят соответственно Германия, США, Россия. 3). Постоянный переговорный процесс на фоне применения силы (в формате Контактной группа). Когда переговоры заходят в тупик, происходит эскалация боевых действий, в ходе которой выясняется, кто в данный момент сильнее и переговоры возобновляются. Докладчику это более всего напоминает, в новом качестве, итальянские войны XVI века.

Останавливаясь далее на тенденциях, которые будут определять состояние мира на будущее, он отметил, как наиболее важное, то, что «ядерное оружие до сих пор не состоялось как оружие». Непосредственно на театре боевых действий оно не применялось и теории и практики его применение у военных нет, считает Алексей Фененко. При этом Хиросима и Нагасаки, к которым докладчик добавил и Чернобыльскую катастрофу, показали, что применение ядерного оружия вполне возможно. Вероятно, полагает он, великие державы будут стремится найти локальную точку, чтобы опробовать применение ядерного оружия и далее — создать теорию его возможного применения на будущее. Пока же ее заменяют концепции ядерного сдерживания с просчетом вариантов и дискуссиями о ходе и последствиях возможных конфликтов.

Стратегия применения ядерного оружия могла бы стать той революцией в военной сфере, которой пока не было, поскольку войны идут на оружии II Мировой войны, включая автоматическое оружие, которое совершенствуется, но не более того. Исключительно важными изобретениями могли бы стать эффективные ПВО и ПРО, потому что «пока мы исходим из аксиомы бессилия перед воздушной мощью» и стоит вопрос: «можем ли мы создать ПВО, которая сможет уничтожить большую часть авиации противника?» Такие пробы, считает докладчик, делаются в Сирии.

Кроме ядерной войны на территории третьего государства, без применения державами силы друг против друга, предусмотренной стратегическими документами США конца XX в., есть и еще один вариант будущей войны: по примеру II Мировой, когда сторонами не было применено химоружие. В данном случае то же можно сказать о неприменении ядерного оружия.

Вывод, сделанный Алексеем Фененко, таков: война между великими державами вполне возможна, причем вероятность конфликта растет, но происходить он будет в пределах тех вариантов, которые были им обозначены.

Между опасностью и оптимизмом

Модератор и участник обсуждения Иван Тимофеев, программный директор РСМД, согласился с основным докладчиком в том, что вероятность конфликта растет. Но он полагает, что новый концептуальный контур, согласно которому можно будет говорить, что новая большая война станет, допустим, аналогом войн доиндустриальной эпохи, или чем-то иным, еще не сформировался.

Он отметил, что неприменение химического оружия в ходе II Мировой войны объясняется его относительно малой эффективностью, так как от него достаточной защитой служит противогаз. Но нет средства, подобного противогазу, которое спасало бы от ядерного взрыва и радиации. Кроме того, от ядерного оружия не защищена инфраструктура, промышленность, в то время как химоружие объектам не вредит. Отсюда можно сделать вывод, что мотивация для применения ядерного оружия у сторон выше.

В то же время, есть большая неопределенность относительно последствий применения такого оружия. Кумулятивный результат применения большого числа ядерных зарядов, отметил Иван Тимофеев, это даже не тысяча «хиросим», а нечто труднопрогнозируемое, по климатическим и иным последствиям, анализ котрых не раз делался во время Холодной войны.

Он также считает, что революция в военном деле уже идет, но она затронула не само оружие, а его дооснащение и способы применения, от прицелов ночного видения до новых систем управления ведением боя. Применение информационных технологий делает намного более эффективным использование традиционной артиллерии, применение систем наведения дает такой же эффект с авиабомбами.

Отметив также, что в новой теории войны остаются большие пробелы, он сообщил, что теоретиками сейчас дебатируются следующие варианты. Применение, в начале большой ядерной войны, тактического ядерного заряда, который с помощью высокоточных систем ударит по основному центру управления противника. Противоположный вариант: нанесение массированного удара наиболее мощными неядерными вооружениями (отметим, что такое развитие событий в принципе совпадает со вторым вариантом ведения будущих боевых действий у А. Фененко). В качестве примера Иван Тимофеев привел запуск по нескольку десятков крылатых ракет по объектам в Сирии и допустил, что возможно (в принципе), применение одновременно тысяч ракет, которые наносят удар о всем объектам инфраструктуры.

Если такой удар нанесен, а у другой стороны есть ядерное оружие, то перед ней трудный выбор. Применить его? — но есть такой афоризм: «кто наносит ядерный удар первым, тот погибает вторым». Лицо, принимающее такое решение, берет на себя очень большую ответственность.

Правда, ответить можно очень локально, по некоей критически важной цели (то есть, согласно с вариантом поражения тактическим зарядом ключевого объекта управления). Однако в ходе Холодной войны локальный ядерный удар не раз просчитывался аналитиками, и в итоге они пришли к очень неутешительным результатам. По расчетам 70-х и начала 80-х гг., этот вариант быстро ведет к эскалации всего спектра вооружений, и обычных, и ядерных, остановить которую будет очень сложно.

Таким образом, здесь мы видим наибольшее противоречие с ситуацией XVIII в.: тогда такого масштаба эскалация была технически невозможна, а те методы развертывания войск, которые тогда применялись, требовали очень много времени. Конфликт, поэтому, можно было предотвратить переговорами. Сейчас же скорость от принятия решений до самого применения силы настолько высока, что временн

ое окно для переговоров может просто не успеть возникнуть и начавшийся кризис окажется неостановимым, причем лицам, принимающим решение, будет очень трудно контролировать этот процесс.

В связи с этим ядерный конфликт, начавшийся на периферии, может быстро перерасти во что-то, куда более серьезное.

Но есть и поводы для оптимизма относительно перспектив ситуации в целом. Как отметил программный директор РСМД, динамику и саму возможность потенциального военного конфликта можно прогнозировать на основе анализа того, растут ли наступательные потенциалы, а также того, какова предыстория взаимоотношений сторон. С 2009 года с точки зрения потенциала блок НАТО деградировал, полагает он, несмотря на территориальное расширение. Особенно это так с точки зрения потенциала ведения тотальной войны, в то время как для локальной войска НАТО весьма мало приспособлены (при некоторой модернизации с начала украинского кризиса).

Что касается предыстории, то от непосредственного столкновения нам и НАТО удавалось удерживаться и в самых сложных ситуациях Холодной войны, а тем более после нее. Поэтому ощущение роста военной опасности, это во многом то, что «войну создаем мы сами у себя в головах». Между тем это ощущение есть у части людей и у нас, и в почти параноидальной форме на Западе, констатировал он.

Гибридные войны и «мировые заговоры»

В ходе дальнейшего обсуждения его участниками из аудитории был задан вопрос о кибероружии. По словам Алексея Фененко: «мы никогда и ни в какой ситуации не видели его применение». Есть слухи, да. Но как доказать тот факт, что было применено кибероружие? И второй момент: можно ли обвинить некое государство в его применении и к каким прибегнуть ответным мерам?

Он упомянул кризис в отношении России и Эстонии 2007 года (в связи с «Бронзовым солдатом»), когда эстонская сторона так и поставила вопрос в НАТО: «Против нас было применено кибероружие, не попадает ли это под действие 5-й статьи Вашингтонского договора?» (о гарантиях военной помощи стороне, подвергшейся нападению). Но последствий это не имело.

Есть правда, известный случай, который обычно трактуется как применение кибероружия Израилем против Ирана и его ядерной программы. Однако там много неясного и его следует считать спорным.

По словам Ивана Тимофеева, в острой фазе украинского кризиса на одной из международных конференций в адрес РФ прозвучало следующее: «не будь у вас ядерного оружия, мы бы вас разбомбили, а от СВИФТа не отключаем потому, что боимся вашего кибероружия». Но наша зависимость в этой сфере растет, отметил он, когда уже, образно говоря, и чайник, и скороварка управляются по интернету, что делает потенциально опасным широкое вмешательство по информационным сетям. Но можно ли ответить на кибератаку ядерным ударом? Если, к примеру, кибероружием взорван ядерный реактор? Правил нет, и это действительно порождает проблему.

По поводу всякого рода гибридных войн, в том числе — с использованием экономических, финансовых и информационных технологий, разжигания сепаратизма и т. п., которые очень интересовали участников обсуждения, было отмечено, что непрямые действия — это очень давняя стратегия ведения войн и, в целом, нанесения ущерба одной стороне другой, которую можно проследить по меньшей мере до Средневековья. Один из примеров, непосредственно военный, тот, как французы натравливали на Россию Османскую империю, чтобы «выключить» Россию, как союзника Австрии, добиться в это время победы над Австрией. При этом до сих пор отсутствует общепринятое понимание того, что представляет собой «гибридная война».

Алексей Фененко полагает, что в настоящее время в качестве самозащиты от реальных или мнимых угроз будут использованы ограничения информационного пространства (для чего например раздувается, по его мнению, в США тема «вмешательства в выборы»), а также —возбуждение шовинизма, который делает народ страны менее восприимчивым к пропаганде со стороны потенциального противника. Относительный успех в информвойне против СССР таких средств, как радио «Свобода», полагает он, стал возможен потому, что жители Советского Союза не испытывали «зоологической ненависти» к американцам и европейцам, она у нас отнюдь не культивировалась, шовинизма не было. Этот опыт некоторыми странами теперь учтен, полагает он, и кое-где внутренняя политика строится как раз на разжигании ненависти в отношении России и русских.

На Западе с 2014 года говорят об угрозе гибридной войны со стороны РФ, сказал Иван Тимофеев, хотя когда о том же, начиная с 2003 года, со времен цветных революций, заговорили у нас, это вызывало иронию. Он отметил при этом, в соответствии с канонами научной среды, определенную наивность простановки вопроса о наличии единого центра, где либо находится управление гибридной войной против России, либо, как сейчас на Западе, таким «центром» представляется Кремль. Скоординировать в одном центре такие сложные вещи невозможно, отметил он, потому, что производя некое воздействие, можно получить прямо противоположный эффект. Например, вкладывая усилия в «промывку мозгов», получить отторжение от этой промывки.

Управлять такой скоординированной гибридной войной невозможно, это было бы куда сложнее, нежели управление обычной войной. Но это не значит, что какие-то действия идеологического, информационного плана не предпринимаются, отметил ведущий. Проблема в том, что предпринимаются они достаточно хаотично и какой будет результат, непонятно. Например, сегодня в Европе закрывают глаза на тот же шовинизм на Украине, который присутствует там в информационном пространстве и объективно является фактором архаизации сознания. Вроде бы, это игра против России и пострадать должна Россия. Но получив архаизированное, агрессивное население у себя под боком Европа не знает, по кому именно это ударит.

Заметим, что этот эффект уже проявляется в трениях Украины с Польшей по чувствительным для украинской стороны историческим вопросам.

И все же…

Но насколько все-таки возможен глобальный конфликт и откуда он может начаться? Алексей Фененко напомнил, что война это продолжение политики иными средствами, а не «мордобой ради мордобоя». Цель тотальной войны: уничтожить противника, а ограниченной — принудить его к компромиссу. Поэтому когда мы говорим о глобальном конфликте, мы должны прежде всего поставить вопрос: это война на уничтожение, или ограниченная война, конфликт ради некоей «большой сделки»? Глобальный конфликт на уничтожение сегодня вряд ли возможен, а «конфликт на сделку» — вероятен, и вероятно, это и будет главная война в XXI веке, полагает он, которая произойдет в середине века и изменит глобальный силовой баланс. Она будет, скорее всего, вестись на локальной территории сторонами, которые введут туда свои войска и устроят там «большую разборку между собой».

Как было констатировано в итоге обсуждения, по-видимому, для такой войны готовятся несколько регионов. Это Ближний Восток и Восточная Европа, причем даже не Украина, а то, что мы называем Балто-Черноморским регионом. И третий регион, но пока еще спорный — это, если Россия и Китай научатся вести гибридную войну в Западном полушарии и смогут «перенести ее под нос американцам» — Латинская Америка. Некоторые попытки такого рода видны в «играх» с Венесуэлой и Эквадором в середине прошлого десятилетия. Если американцам придется вести гибридную войну в Западном полушарии, то это (уже само по себе) изменит весь глобальный баланс.

Отмечалось также, что поскольку в Балто-Черноморском регионе локализовать конфликт сложнее, использование его как потенциального театра военных действий менее вероятно.

expert.ru

Возможна ли война с Америкой?

Неудача очередной попытки сближения России и США летом2013 г. привела к возобновлению дискуссии о будущем российско-американских отношений. Среди политологов преобладают сдержанно-оптимистические оценки (по логике – «поссорились не в первый и не в последний раз»). И все-таки новый провал диалога Кремля и Белого дома вызывает тревогу. Лидеры России и США обсуждают, по сути, те же проблемы, что и в конце 1980-х годов: снижение накала конфронтационной риторики, возобновление переговоров по контролю над вооружениями, установление экономических контактов. За минувшие двадцать лет стороны фактически так и не смогли выстроить конструктивный диалог по этим проблемам, коль скоро вынуждены возвращаться к ним каждые два-три года.

Обновленная конфронтация

Доктрина Обамы. Властелин двух колец

Риск прямого столкновения СССР и США оставался после 1962 г. минимальным. У сторон присутствовал хронический дефицит причин для начала войны, а главное – дефицит технических возможностей для оккупации территории оппонента. Ни в советском, ни в американском руководстве не было политиков-фанатиков, готовых рискнуть всем ради победы в «войне-армагеддоне». Между сверхдержавами не было споров вокруг территорий, где их интересы могли бы столкнуться по сценарию 1914 г. [3].

Вторая трансформация миропорядка пришлась на конец 1980-х годов. Политика перестройки завершилась демонтажем социалистического содружества и СССР. Однако базовые принципы Ялтинско-Потсдамского порядка сохранились в виде:
— ракетно-ядерного паритета между Россией и США;
— количественного и качественного отрыва ядерных потенциалов России и США от остальных ядерных держав;
— монополии России и США на производство полного спектра вооружений;
— монополии России и США на проведение полного спектра научных исследований;
— действующего Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) 1968 г.

На этом фоне США в 1990 г. заявили о намерении создать новый мировой порядок. Достижение этой цели возможно при наличии трех условий:
1. отсутствие у других стран силовых потенциалов, сопоставимых с потенциалом США;
2. лишение других государств способности блокировать американские решения;
3. признание легитимности порядка со стороны других государств.

Однако при сохранении материально-технической основы Ялтинско-Потсдамского порядка речь может идти лишь о неформальном американском лидерстве. Именно здесь лежат основы российско-американской конфронтации.

Во-первых, советский военный потенциал не был демонтирован по образцу Германии и Японии после Второй мировой войны. Российская Федерация остается единственной страной, способной технически уничтожить США и вести с ними войну на базе сопоставимых видов вооружений.

Во-вторых, Россия как постоянный член СБ ООН обладает возможностью блокировать решения американцев.

В-третьих, Россия недвусмысленно заявила о непризнании американского лидерства. Идеологической формой его отрицания стала концепция многополярного мира, провозглашенная Москвой и Пекином в1997 г.

В-четвертых, Россия выступает инициатором формальных и неформальных коалиций, призванных блокировать политику США. В большинстве международных кризисов Москва пыталась противопоставить линии Белого дома политику Франции, Германии, КНР. Подписание российско-китайского «Большого договора»2001 г. доказало, что подобные коалиции могут принимать практическое воплощение.

В-пятых, Россия проводит независимую от США коммерческую политику в области экспорта военных технологий. Она выступает донором технологий для стран, желающих создать силовые потенциалы с целью противодействия Вашингтону.

Интересы США

По мере укрепления власти Б.Ельцина Кремль был все меньше готов следовать невыгодным для него обязательствам. Переломным моментом стал, по-видимому, визит президента России в Вашингтон 27 сентября 1994 г., в ходе которого он заявил, что из-за позиции Государственной Думы ратификация СНВ-2 откладывается на неопределенный срок. К концу 1994 г. администрация Клинтона осознала, что задачу разоружения России быстро решить не удастся. С этого момента российский режим стал для Вашингтона враждебным. Примерно с осени 1994 г. американские эксперты стали говорить о «провале демократического транзита» в России и об установлении в ней «неоцарского» («неоимперского») режима.

Форум стран-экспортеров газа в Кремлевском дворце

Американцев также беспокоила философия российского президента, нашедшая отражение в его Мюнхенской речи 10 февраля 2007 г.: В.Путин заявил о возможности военного противодействия недружественным шагам Вашингтона.

С середины 1990-х годов США начали отрабатывать новые методы воздействия на российскую политическую систему:
— проведение арестов российских чиновников и бизнесменов по обвинению в «отмывании денег», хотя их преступления против США не были доказаны;
— создание в СМИ образа России как криминального и авторитарного государства, политика которого идет вразрез с интересами мирового сообщества;
— выдвижение обвинений в адрес России в энергетическом шантаже других государств;
— финансирование российской оппозиции с целью поиска лидеров, готовых в обмен на поддержку пойти на ускоренное сокращение стратегического потенциала России;
— изучение возможности поддержки сепаратистских тенденций в России [7].

Перспективной целью выступает разоружение КНДР, от которой Вашингтон добивается ликвидации ядерных боезарядов и мощностей по обогащению плутония под контролем МАГАТЭ или комиссии «пяти держав». От Пакистана американцы требуют введения системы совместного с ними управления его ядерным потенциалом. Особым прецедентом выступает Сирия, где отрабатывается сценарий экстренного вмешательства «международного сообщества» во внутренний конфликт, в котором «опасное правительство» предположительно применило ОМП.

Второй: навязывание более лояльному правительству России соглашения об ускоренном сокращении ядерного оружия с предоставлением американским инспекторам доступа на российские ядерные объекты.

Ответом США стало ужесточение политики в разных формах: от демонстративного отказа президента Барака Обамы от встреч с его российским визави до принятия «Закона Магнитского», отрицающего легитимность части российской элиты. Проблема в том, что Кремль, судя по принятию «Закона Димы Яковлева», готов использовать все средства для противодействия потенциально опасным действиям Вашингтона.

В такой ситуации у Соединенных Штатов появляется заинтересованность в поражении Кремля в региональном военном конфликте. Судя по документам, Вашингтон не исключает военного вмешательства в конфликт России с кем-то из ее соседей. Целями подобной локальной войны могут быть демонстративное «наказание» российского режима, демонстрация прочности лидерских позиций США и создание предпосылок для смены режима в России. Апробацией такого варианта стала «пятидневная война» в августе2008 г., в которую были фактически вовлечены США.

Интересы России

Политический кризис рубежа 2011–2012 гг. активизировал эти тенденции. Он показал, что поддержка руководства России меньше, чем казалось социологам пять-семь лет назад. Кризис продемонстрировал ограниченность мобилизационных ресурсов власти: ни «Наши», ни казаки, ни «селигерцы» не вышли разгонять небольшие протестные демонстрации. Волнения вскрыли наличие в обществе «эффекта усталости» от фигуры действующего президента. Кремль пошел на серьезную уступку, вернув прямые выборы глав регионов. В ближайшие годы администрации В.Путина предстоит выстраивать отношения с более самостоятельными местными властями [10].

Демонстративно недружественное отношение администрации Б.Обамы к фигуре В.Путина означало переход американцами «красной черты»: раньше Белый дом никогда не ставил двусторонние отношения в зависимость от конкретного лидера. Последующие полтора года подтвердили нежелание США выстраивать диалог с вернувшимся в Кремль В. Путиным. «Закон Магнитского» и «дело Бута» показали, что Соединенные Штаты не считают российскую элиту «своей» и не гарантируют ей безопасности. Для принуждения Вашингтона к диалогу Кремлю требуется или резкое ослабление позиций США, или внушительная силовая демонстрация.

Однако такой конфликт не должен быть «маленькой победоносной войной», по терминологии Вячеслава Плеве. Опыт2008 г. показал, что быстрая победа над Грузией не переломила ни одной тенденции. Для перелома необходимо более серьезное испытание, которое по-настоящему сплотит российское общество.

Сценарии конфликта

Хотя такой сценарий не предполагает ядерной эскалации, до конца исключать ее нельзя: военные доктрины США и России с 1993 г. понижают ядерный порог, обосновывая допустимость и даже желательность применения ограниченного количества тактического ядерного оружия. Для обеих сторон важнее провозгласить себя победителем, решив свои проблемы.

Третья русско-японская война

Победа в конфликте может выглядеть как исторический реванш России за поражение в русско-японской войне 1904–1905 гг. (кампанию1945 г. таким реваншем считать нельзя, поскольку СССР одержал победу над Японией не один, а в союзе с США и Великобританией). Другим плюсом выступает наличие у Вашингтона и Токио союзного договора1960 г.: война будет выглядеть как проявление слабости США (если они не вступят) или (если вступят) как победа в «напряженной борьбе» с американо-японской коалицией.

В японском истеблишменте существуют две партии, выступающие за восстановление суверенитета страны в военной сфере. Первая считает возможным сделать это через переподписание американо-японского договора, вторая – через организацию региональных кризисов, в которых США не выполнят свои обязательства по союзному договору. За минувшие тридцать лет все попытки Токио переподписать договор1960 г. закончились неудачей. Зато крах американского «зонтика безопасности» позволит Японии на законных основаниях воссоздать полноценные вооруженные силы и, возможно, свернуть американское присутствие на своей территории.

Закупка российской стороной вертолетоносцев класса «Мистраль» показывает, где именно Москва видит главный морской театр военных действий. Конфликт может начаться с провозглашения Японией суверенитета над «северными территориями» и высадки на них нескольких тысяч мирных японцев. Ответным шагом Москвы, видимо, станет проведение ограниченной военной операции по «принуждению Токио к миру».

Арктическая война

Тихоокеанский конфликт

Кроме того, Соединенные Штаты не признают статус Северного морского пути как внутренней транспортной артерии России и до конца не отказываются от исторических претензий на архипелаг Де Лонга [12]. Дополнительным источником конфликта может послужить поддержка американцами сепаратистских тенденций на Дальнем Востоке.

Для США такой вариант развития событий станет попыткой подтолкнуть сценарий распада Российской Федерации. Даже если он не сработает, Вашингтон может использовать его для демонтажа институциональной основы Ялтинско-Потсдамского порядка. В России такой конфликт может быть подан едва ли не как «Третья отечественная война». Вопрос о неэффективности сырьевой экономики будет отодвинут на обочину, подобно тому, как война1812 г. позволила на полвека заморозить дискуссии о неэффективности крепостного права и самодержавия.

Другие сценарии

Помимо этих сценариев возможны и другие варианты – прежде всего, столкновение России и США на территории СНГ. Наиболее реалистичным полигоном теоретически выступают:

— волнения в Белоруссии, вызванные возможным ее выходом из Союзного государства;
— эскалация конфликта вокруг Калининградской области за счет предъявления территориальных претензий на нее со стороны Польши или Германии либо появления в ней сепаратистках настроений, которые будут поддержаны ЕС;
— обострение проблемы статуса русскоязычного населения в Эстонии и Латвии по образцу конфликта вокруг «бронзового солдата» в мае 2007 г.;
— обострение проблемы сепаратизма на северо-западе России – перенос части столичных функций в Санкт-Петербург может совпасть со стремлением региональных элит выстроить особые отношения с ЕС.

* * *

Но опыт Первой мировой войны доказал возможность ограниченного применения ОМП, опыт Второй мировой войны – возможность ведения военных действий без применения химического оружия. Перспектива ограниченного применения ядерного оружия в свете опыта Хиросимы, Нагасаки и Чернобыля не выглядит чем-то запредельным. Гораздо важнее – накопление политических и психологических причин для возможного столкновения.

1. В литературе популярны выкладки на тему российско-американского партнерства до середины 1940-х годов, которое якобы было свернуто под влиянием «сталинской экспансии». В качестве примера партнерства приводится эпизод времен Гражданской войны в США, когда в 1863 г. две российские эскадры зашли в американские порты для организации возможных военных действий против Великобритании. Но этим примером российско-американское партнерство ограничивается. Все остальное время с начала XIX века между Российской империей и США шло напряженное соперничество в Арктике и на Тихом океане, не говоря уже о регулярном осуждении Конгрессом российской политической системы. До 1933 г. Соединенные Штаты вообще не признавали Советский Союз. В годы Второй мировой войны Вашингтон также не заключил с СССР двусторонний союзный договор и не признал законность присоединения к нему Прибалтики. Подробнее о характере отношений России/СССР и США см.: Трофименко Г.А. США: политика, война, идеология. М.: Мысль, 1976.

2. Формально Вашингтонский договор был подписан 4 апреля 1949 г. Однако создание реальной институциональной основы НАТО произошло только после принятия в эту организацию ФРГ в 1955 г. Это событие послужило причиной для создания в том же году Организации Варшавского Договора.

3. Единственной «территорией», где могла произойти подобная эскалация, был «немецкий вопрос» из-за высокой конфликтности отношений между ГДР и ФРГ, а также ситуация вокруг Западного Берлина. Однако после второго Берлинского кризиса 1961 г. Москва и Вашингтон предприняли экстренные шаги по его нормализации.

4. Подробный анализ структуры ядерных потенциалов третьих ядерных держав см.: Ядерное сдерживание и нераспространение / Под ред. А. Арбатова, В. Дворкина. М.: Московский центр Карнеги, 2005.

5. Главный противник: Документы американской внешней политики и стратегии 1945–1950 годов / Пер. с англ.; сост. и авт. вступ. ст. И.М. Ильинский. М.: Издательство Московского гуманитарного университета, 2006. С. 175–210.

6. Goldgeier J.M., McFaul M. Power and Purpose: U.S. Policy Toward Russia After the Cold War. Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2003.

7. На официальном уровне Соединенные Штаты пока не заявляли о поддержке российского сепаратизма. Исключение составляют появившиеся в октябре 2008 г. сообщения о готовности «штаба Маккейна» признать независимость ряда российских регионов, включая республики Северного Кавказа и республику Коми (http://www.thenation.com/article/mccains-kremlin-ties#axzz2f6BAG3CR).

8. Wood A. The Revolution and Civil War in Siberia // Acton E., Cherniaev V.I., Rosenberg W.G. (eds.) Critical Companion to the Russian Revolution, 1914–1921. Bloomington, IN: Indiana University Press, 1997.

9. Афанасьев М.Н. Правящие элиты и государственность посттоталитарной России. М., 1996.

10. В связи с этим можно по-иному взглянуть на популярные в России с осени 2009 г. лозунги модернизации и отказа от сырьевой экономики. Отказ от сырьевой экономики предполагает некоторую форму мобилизации. Между тем в современной России уже возник своего рода антимобилизационный уклад жизни: значительная прослойка городских жителей совмещает работу и пребывание дома и не имеет нормированного рабочего дня. В связи с этим возникает вопрос: каким образом будет совершен поворот этих слоев населения к мобилизационным проектам?

11. Согласно двустороннему Договору 18 (30) марта 1867 г. новая российско-американская граница прошла по центру Берингова пролива, отделяя на равном расстоянии о. Крузенштерна (Игналук) от о. Ратманова (Нунарбук). Далее граница направлялась «по прямой линии безгранично к северу, доколе она совсем не теряется в Ледовитом океане» («in its prolongation as far as the Frozen ocean»).

12. Американские экспедиции Адольфа Грили (1879 г.) и Джорджа Де Лонга (1879–1881 гг.) открыли к северу от Новосибирских островов острова Генриетты, Жаннетты и Беннетта (они вошли в архипелаг Де Лонга).

/Валерий Алексеев, политический обозреватель, russiancouncil.ru/

army-news.ru

Возможна ли война между Россией и Китаем?

Один из «страхов», который овладел в последние годы умами граждан России – это вторжение китайцев. Понимание того факта, что в провинциях КНР за российско-китайской границей живут десятки миллионов китайцев, тогда как у нас в этом регионе всего несколько миллионов человек, не добавляет уверенности.

• К тому же, если в советский период на границе с Китаем была мощная полоса укреплений, подкреплённая сильной ударной группировкой войск, то в настоящее время можно сказать, что граница почти «голая». Хотя в области политики и дипломатии Пекин и не проявляет такой агрессивной риторики, как, например, Токио. Спорных земель не требует. Один из самых известных сторонников теории «китайской угрозы» среди военных аналитиков это Александр Храмчихин.

Аргументы за возможность войны

— Распространено в среде простого народа, что китайцев очень много, как «тараканов», и поэтому рано или поздно им не хватит земли, воды и они начнут захватывать соседние земли. То есть это демографический фактор.

— Историческая концепция Китая: по ней Дальний Восток – это коренные земли китайцев, которые в своё время русские оккупировали. К тому же после развала СССР Китай уже расширил свою территорию за счёт России, Казахстана и Таджикистана. А аппетит приходит во время еды. Поэтому при дальнейших процессах ослабления постсоветских республик возможны новые претензии.

— После 1991 года вооруженные силы РФ усиленно деградировали, понеся потери как в количестве различных боевых единиц (от бронетехники до баллистических ракет стратегического назначения), так и в качестве боевой подготовки, боевом духе (отсутствие в стране сплачивающей идеологии). Китай же, наоборот, за два десятилетия сделал удивительный рывок в области военного строительства, во многом благодаря полученным советским военным технологиям.

— Есть мнение, его, например, выразил публицист Максим Калашников, что в случае китайского вторжения у Москвы просто не хватит силы воли и духа, чтобы нанести предупредительный удар по Китаю. Она просто сдаст все земли до Урала, возможно, это даже будет договор об «аренде», и Пекин даст «откупные».

— В военном аспекте, в настоящее время Китай превосходит наши силы на востоке (если не брать в расчёт ядерную компоненту) по всем параметрам – численность личного состава, число частей, бронетехники, артиллерийских стволов, авиации. Китайским ВС достаточно перерезать Транссибирскую магистраль, чтобы перекрыть фактически единственный путь доставки резервов, т.к. транспортная авиация уже не может выполнить эту задачу. К тому же надо учитывать фактор наличия больших масс китайского населения за Уралом – среди них легко можно заблаговременно перебросить разведывательно-диверсионные группы, которые в час «Х» нанесут свой удар.

— Опасность быстрого роста Китая, его дальнейший рост возможен только при сохранении экспансии, пока она только экономическая и охватывает почти всю планету (Россию, Монголию, страны Средней Азии, Юго-Восточной Азии, страны Исламского мира, Африку, Латинскую Америку, проникает в Европу). Но есть возможность перерастания экономической экспансии в военную. Особенно если мировой финансово-экономический кризис приведёт к полному дисбалансу сил на планете. Тогда Китай будет вынужден, для своего выживания, захватить ряд регионов планеты, включая Дальний Восток.

— Северное направление более благоприятно для экспансии, т. к. менее населено, более богато природными ресурсами. На юге же сильные государства с многочисленным населением, да и с ресурсами там не так богато.

— Пекин имеет значительный перекос в населении – переизбыток молодых мужчин, из-за политики «один ребенок в семье», поэтому многие семьи, стараясь сохранить род, делали аборты, узнав, что будет девочка. Поэтому, в случае войны, китайская элита может довольно легко пожертвовать значительным контингентом.

Аргументы «против»

— Китай в реальности не испытывает нехватки земли, это одно из самых больших государств планеты, которое имеет большие резервы для освоения земель, без внешней экспансии. Основная масса населения сосредоточена в более благоприятных для жизни приморских провинциях. В последние годы Пекин старается более равномерно рассредоточить население, для этого проводит масштабные переселенческие программы, ирригационные программы – с целью переброски воды с обеспеченного водой юга в более маловодные регионы, развивает сельское хозяйство, строит новые мегаполисы. То есть всячески обустраивает ранее относительно пустынные провинции. К тому же Пекин смог обуздать неконтролируемый рост населения.

— Исторический фактор: Китай и Россия не вели полномасштабных войн между собой. Все конфликты были незначительными, в основном пограничного характера. То есть Китай никогда не был для нас угрозой, как державы Западного мира или Японская империя.

— Есть мнение, что США и Западу в целом было бы выгодно столкнуть Россию и Китай, проведя операцию по типу Первой или Второй мировой войны, когда удалось столкнуть Россию и Германию, которые в целом не имели неразрешимых жизненно важных противоречий. Поэтому через ряд СМИ, неправительственные организации идёт формирование «образа врага» — Китая, в этом же ряду мусульмане. Западу нужен конфликт России с китайцами и мусульманами. Будем надеяться, что в Пекине и Москве не клюнут на такую провокацию.

— Китаю выгоден спокойный «тыл» — северное стратегическое направление (Россия, Монголия, Казахстан), поэтому ему не надо самому начинать «бузу», портить отношения с этими государствами. У него и так по периметру восточных, южных, западных границ или исторические враги, или потенциальные враги, или страны, где стабильность может быть нарушена и Китай получит головную боль. Поэтому ему в первую очередь надо решить проблему Тайваня, выстроить оборонительные порядки в морской зоне, защитив свои важнейшие, экономически развитые приморские провинции.

• Да и в случае конфликта с США поводом может стать проблема Тайваня, американские ВМС могут перекрыть морские пути, через которые в Китай идут ресурсы: нефть из Саудовской Аравии и Ирана, Нигерии и Анголы, а сжиженный природный газ – из Ирана и Австралии. Поэтому выгодно сохранять мир с Казахстаном как резервным поставщиком нефти, с Туркменией — как альтернативным поставщиком природного газа, а также с Российской Федерацией.

— Зачем КНР война, если все необходимые ресурсы она и так получает без боя. Россия помогает в решении проблемы углеводородов, поставляет лес, другие ресурсы. В России получают работу тысячи и тысячи китайцев, этим снимая часть социальной напряженности в Китае.

— Пока у РФ есть ядерный арсенал, война невозможна, она приведёт к катастрофе глобального значения.

— Нет дипломатический претензий, хотя в среде китайцев и ходит мнение, что Дальний Восток – это исторически китайская территория, но явных претензий, таких, какие предъявляет Япония, нет.

— Даже основная демографическая экспансия направлена не в Россию, а в более благоприятные для жизни Африку, государства Азиатско-Тихоокеанского региона и страны Запада. Так, на Запад были направлены учиться в вузы тысячи и тысячи молодых людей, значительное число которых, получив диплом, там и остались. К тому же значительная часть китайцев в РФ живут не на постоянной основе, а «вахтовым методом».

— Идеология Китая (даосизм, буддизм, конфуцианство) намного более спокойная, уравновешенная, чем западная, та агрессивна, паразитарна по своей сути. Китайцы, скорее, созидатели, погруженные в свой внутренний мир, чем разрушители и захватчики. Это можно отметить в той же Африке – китайцы не только хотят получать ресурсы, как корпорации Запада, но и вкладывают средства в развитие стран Африки, развитие их человеческого капитала, в целом созидая, а не разрушая, как западники.

• Поэтому будет ли война, во многом зависит от самой России, если она развалится и впадёт в очередную смуту. Тогда очевидно Пекин будет вынужден отреагировать оккупацией приграничных областей, обеспечивая своё выживание в этом мире.

/Александр Самсонов, topwar.ru/

army-news.ru

Возможна ли война с Америкой? » Военное обозрение

Обновленная конфронтация

Доктрина Обамы. Властелин двух колец

— ракетно-ядерного паритета между Россией и США;
— количественного и качественного отрыва ядерных потенциалов России и США от остальных ядерных держав;
— монополии России и США на производство полного спектра вооружений;
— монополии России и США на проведение полного спектра научных исследований;
— действующего Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) 1968 г.

Во-первых, советский военный потенциал не был демонтирован по образцу Германии и Японии после Второй мировой войны. Российская Федерация остается единственной страной, способной технически уничтожить США и вести с ними войну на базе сопоставимых видов вооружений.
Во-вторых, Россия как постоянный член СБ ООН обладает возможностью блокировать решения американцев.
В-третьих, Россия недвусмысленно заявила о непризнании американского лидерства. Идеологической формой его отрицания стала концепция многополярного мира, провозглашенная Москвой и Пекином в 1997 г.

Без решения «российской проблемы» американский проект глобального мира обречен на пробуксовку.

Интересы США

Форум стран-экспортеров газа в Кремлевском дворце

С середины 1990-х годов США начали отрабатывать новые методы воздействия на российскую политическую систему:

— проведение арестов российских чиновников и бизнесменов по обвинению в «отмывании денег», хотя их преступления против США не были доказаны;
— создание в СМИ образа России как криминального и авторитарного государства, политика которого идет вразрез с интересами мирового сообщества;
— выдвижение обвинений в адрес России в энергетическом шантаже других государств;
— финансирование российской оппозиции с целью поиска лидеров, готовых в обмен на поддержку пойти на ускоренное сокращение стратегического потенциала России;
— изучение возможности поддержки сепаратистских тенденций в России [7].

Интересы России

Сценарии конфликта

Третья русско-японская война

Арктическая война

Тихоокеанский конфликт

Другие сценарии

* * *

6. Goldgeier J.M., McFaul M. Power and Purpose: U.S. Policy Toward Russia After the Cold War. Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2003.

9. Афанасьев М.Н. Правящие элиты и государственность посттоталитарной России. М., 1996.

topwar.ru

Возможна ли война с Америкой?

Обновленная конфронтация

— ракетно-ядерного паритета между Россией и США;

— количественного и качественного отрыва ядерных потенциалов России и США от остальных ядерных держав;

— монополии России и США на производство полного спектра вооружений;

— монополии России и США на проведение полного спектра научных исследований;

— действующего Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) 1968 г.

С точки зрения распределения силы современный мировой порядок мало отличается от периода холодной войны. Ни одна из ядерных держав «второго плана», включая Китай, не обладает средствами, позволяющими уничтожить стратегический потенциал России и США.

Во-вторых, Россия как постоянный член СБ ООН обладает возможностью блокировать решения американцев.

Без решения «российской проблемы» американский проект глобального мира обречен на пробуксовку.

Интересы США

Фото: Defense-Technology News

Фото: blogs.voanews.com

Форум стран-экспортеров газа в Кремлевском дворце

С середины 1990-х годов США начали отрабатывать новые методы воздействия на российскую политическую систему:

— проведение арестов российских чиновников и бизнесменов по обвинению в «отмывании денег», хотя их преступления против США не были доказаны;

— создание в СМИ образа России как криминального и авторитарного государства, политика которого идет вразрез с интересами мирового сообщества;

— выдвижение обвинений в адрес России в энергетическом шантаже других государств;

— финансирование российской оппозиции с целью поиска лидеров, готовых в обмен на поддержку пойти на ускоренное сокращение стратегического потенциала России;

— изучение возможности поддержки сепаратистских тенденций в России [7].

Беспрецедентно жесткая реакция Белого дома на возвращение в Кремль В. Путина была вызвана двумя причинами. Во-первых, В. Путин рассматривается американской элитой как фигура, не склонная к уступкам в вопросах разоружения. Во-вторых, американцы зимой 2012 г. осознали, что никакое финансирование оппозиции не создаст на обозримую перспективу критической массы для изменения российского режима.

Интересы России

Фото: Flickr / Imaginary Museum Projects:

News Tableaus

Демонстративно недружественное отношение администрации Б. Обамы к фигуре В. Путина означало переход американцами «красной черты»: раньше Белый дом никогда не ставил двусторонние отношения в зависимость от конкретного лидера.

Идеальным решением теоретически может стать победа России в региональном конфликте. Она принудит Вашингтон к диалогу, подобно тому, как «пятидневная война» 2008 г. подвигла американцев свернуть процесс принятия в НАТО Украины и Грузии.

Сценарии конфликта

Фото: ja.ukiyo-e.org

Третья русско-японская война

Фото: REUTERS / Lucas Jackson

Арктическая война

Тихоокеанский конфликт

Фото: grandstroy.blogspot.com

Артем Лукин:

Другие сценарии

— волнения в Белоруссии, вызванные возможным ее выходом из Союзного государства;

— эскалация конфликта вокруг Калининградской области за счет предъявления территориальных претензий на нее со стороны Польши или Германии либо появления в ней сепаратистках настроений, которые будут поддержаны ЕС;

— обострение проблемы статуса русскоязычного населения в Эстонии и Латвии по образцу конфликта вокруг «бронзового солдата» в мае 2007 г.;

— обострение проблемы сепаратизма на северо-западе России – перенос части столичных функций в Санкт-Петербург может совпасть со стремлением региональных элит выстроить особые отношения с ЕС.

* * *

    1. В литературе популярны выкладки на тему российско-американского партнерства до середины 1940-х годов, которое якобы было свернуто под влиянием «сталинской экспансии». В качестве примера партнерства приводится эпизод времен Гражданской войны в США, когда в 1863 г. две российские эскадры зашли в американские порты для организации возможных военных действий против Великобритании. Но этим примером российско-американское партнерство ограничивается. Все остальное время с начала XIX века между Российской империей и США шло напряженное соперничество в Арктике и на Тихом океане, не говоря уже о регулярном осуждении Конгрессом российской политической системы. До 1933 г. Соединенные Штаты вообще не признавали Советский Союз. В годы Второй мировой войны Вашингтон также не заключил с СССР двусторонний союзный договор и не признал законность присоединения к нему Прибалтики. Подробнее о характере отношений России/СССР и США см.: Трофименко Г.А. США: политика, война, идеология. М.: Мысль, 1976.
    2. Формально Вашингтонский договор был подписан 4 апреля 1949 г. Однако создание реальной институциональной основы НАТО произошло только после принятия в эту организацию ФРГ в 1955 г. Это событие послужило причиной для создания в том же году Организации Варшавского Договора.
    3. Единственной «территорией», где могла произойти подобная эскалация, был «немецкий вопрос» из-за высокой конфликтности отношений между ГДР и ФРГ, а также ситуация вокруг Западного Берлина. Однако после второго Берлинского кризиса 1961 г. Москва и Вашингтон предприняли экстренные шаги по его нормализации.
    4. Подробный анализ структуры ядерных потенциалов третьих ядерных держав см.: Ядерное сдерживание и нераспространение / Под ред. А. Арбатова, В. Дворкина. М.: Московский центр Карнеги, 2005.
    5. Главный противник: Документы американской внешней политики и стратегии 1945–1950 годов / Пер. с англ.; сост. и авт. вступ. ст. И.М. Ильинский. М.: Издательство Московского гуманитарного университета, 2006. С. 175–210.
    6. Goldgeier J.M., McFaul M. Power and Purpose: U.S. Policy Toward Russia After the Cold War. Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2003.
    7. На официальном уровне Соединенные Штаты пока не заявляли о поддержке российского сепаратизма. Исключение составляют появившиеся в октябре 2008 г. сообщения о готовности «штаба Маккейна» признать независимость ряда российских регионов, включая республики Северного Кавказа и республику Коми (http://www.thenation.com/article/mccains-kremlin-ties#axzz2f6BAG3CR).
    8. Wood A. The Revolution and Civil War in Siberia // Acton E., Cherniaev V.I., Rosenberg W.G. (eds.) Critical Companion to the Russian Revolution, 1914–1921. Bloomington, IN: Indiana University Press, 1997.
    9. Афанасьев М.Н. Правящие элиты и государственность посттоталитарной России. М., 1996.
    10. В связи с этим можно по-иному взглянуть на популярные в России с осени 2009 г. лозунги модернизации и отказа от сырьевой экономики. Отказ от сырьевой экономики предполагает некоторую форму мобилизации. Между тем в современной России уже возник своего рода антимобилизационный уклад жизни: значительная прослойка городских жителей совмещает работу и пребывание дома и не имеет нормированного рабочего дня. В связи с этим возникает вопрос: каким образом будет совершен поворот этих слоев населения к мобилизационным проектам?
    11. Согласно двустороннему Договору 18 (30) марта 1867 г. новая российско-американская граница прошла по центру Берингова пролива, отделяя на равном расстоянии о. Крузенштерна (Игналук) от о. Ратманова (Нунарбук). Далее граница направлялась «по прямой линии безгранично к северу, доколе она совсем не теряется в Ледовитом океане» («in its prolongation as far as the Frozen ocean»).
    12. Американские экспедиции Адольфа Грили (1879 г.) и Джорджа Де Лонга (1879–1881 гг.) открыли к северу от Новосибирских островов острова Генриетты, Жаннетты и Беннетта (они вошли в архипелаг Де Лонга).

Автор — Валерий Алексеев

Источник — http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=2557#top

alternathistory.com

Возможна ли Третья мировая война

Система противовесов

Глобализация

Интернет

Западная культура

Возможна ли война с Америкой?

Обновленная конфронтация

Интересы США

Интересы России

Сценарии конфликта

Третья русско-японская война

Арктическая война

Тихоокеанский конфликт

Другие сценарии

* * *

Новости дня. Прогноз.

Мы возвращаемся к войнам доиндустриальной эпохи

Между опасностью и оптимизмом

Гибридные войны и «мировые заговоры»

И все же…

Возможна ли война с Америкой?

Обновленная конфронтация

Интересы США

Интересы России

Сценарии конфликта

Возможна ли война между Россией и Китаем?

Возможна ли война с Америкой? » Военное обозрение

Возможна ли война с Америкой?

Добавить комментарий Отменить ответ