Война латинской америки за независимость – ВОЙНА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ • Большая российская энциклопедия

Крах абсолютизма во Франции дал толчок началу вооруженной борьбы за освобождение в Латинской Америке. В 1789 году восстали мулаты, а в августе 1791 негры-рабы французской островной колонии Сан-Доминго (смотри Гаитянская революция рабов 1791-1803). В сражениях с французскими регулярными войсками им удалось одержать победу, добиться отмены рабства и провозгласить независимость государства Гаити (1.1.1804). Освобождение Гаити имело значительные последствия для эмансипации других латиноамериканцев, которые восприняли его как пример решительных действий и увидели в Гаити возможный плацдарм для организации военных экспедиций на континент.

Оккупация Испании наполеоновскими войсками весной 1808 года привела к острому политическому кризису в этой стране и образованию вакуума власти в испанских колониях в Америке. Этим воспользовались креолы, которые консолидировались и в 1810 году начали борьбу за независимость. Образовались три основных очага войны: большая часть вице-королевства Ла-Плата (современная Аргентина, Парагвай и Уругвай), Андские страны (Венесуэла, Новая Гранада — современная Колумбия, Чили, Перу и Кито — современный Эквадор) и Новая Испания (Мексика). Восстания не имели общего руководящего центра, деятельность повстанцев никак не координировалась. Инициаторами вооруженных выступлений повсюду являлись землевладельцы-креолы, торговцы, ремесленники и интеллигенция. В ряде районов к ним примкнули крестьяне и рабы, а в Новой Испании крестьянские массы превратились на два года (1813-15) в ведущую силу освободительного движения.

Война прошла два этапа. Первый этап (1810-16) начался захватом креолами власти на местах. В ходе войны за независимость в Венесуэле, начавшейся 19.4.1810 под руководством Ф. де Миранды и С. Боливара, креолы дважды создавали самостоятельное государство (Первая венесуэльская республика в июле 1811 — июле 1812 и Вторая венесуэльская республика в августе 1813 — декабре 1814). Майская революция 1810 года в Буэнос-Айресе, которую возглавили М. Бельграно и М. Морено, привела в своём развитии к провозглашению независимости Аргентины на Тукуманском конгрессе в 1816 году. В 1811 году стал независимой республикой Парагвай. С ноября 1811 по май 1816 просуществовала Конфедерация Соединённых провинций Новой Гранады, которую создали С. Боливар и А. Нариньо. В 1811 году в провинции Восточный берег (Уругвай) начала действовать повстанческая армия во главе с Х. Артигасом, сумевшая через три года изгнать испанцев со своей территории. В Чили власть патриотов сохранялась с сентября 1810 по октябрь 1814 года. Наиболее ожесточённый характер на этом этапе войны приобрела борьба за национальную независимость в Новой Испании, которую возглавили М. Идальго-и-Костилья и Х. Морелос-и-Павон. Первый этап войны завершился повсюду (кроме Ла-Платы) восстановлением власти испанской колониальной администрации. Поражение освободительного движения было обусловлено несогласованностью действий восставших, различным пониманием участниками движения социально-политических задач, а также реставрацией старой власти в самой Испании, поощряемой Священным союзом к подавлению антиколониальных выступлений.

Второй этап (1816-26) начался в условиях отступления революционных сил. Однако вскоре патриоты перехватили инициативу. Особенно успешно действовала армия Х. де Сан-Мартина, которая завершила освобождение большей части территории Ла-Платы и во взаимодействии с армией Б. О’Хиггинса (битва на равнине Чакабуко 1817) изгнала испанцев из Чили. Огромную роль на этом этапе сыграл С. Боливар, который сумел мобилизовать силы патриотов в Андских странах. Независимость Венесуэлы обеспечили победы его армии в сражениях при Бояка (1819) и Карабобо (1821). Его соратник А. Х. де Сукре в битвах на Пичинче (1822), при Хунине и Аякучо (1824), Тумусле (1825) завоевал свободу для Кито, Перу и Верхнего Перу (современная Боливия). В 1821 году провозгласила независимость Мексика. В 1823 объединились в Соединённые провинции Центральной Америки освободившиеся в начале 1820-х годов народы этого региона. Заключительным актом войны стала капитуляция в январе 1826 года в перуанском порту Кальяо последнего испанского гарнизона. Испании удалось сохранить в Западном полушарии только две колонии: Кубу и Пуэрто-Рико.

Особым образом протекал освободительный процесс в португальской колонии в Америке — Бразилии. Серьёзное влияние на развитие ситуации в этой стране оказал переезд в Рио-де-Жанейро в 1808 году из Европы португальского королевского двора и создание в 1815 году «Объединённого королевства Португалии, Бразилии и Алгарви», просуществовавшего до провозглашения Бразилией независимости в 1822 году. В итоге Бразилия сохранила свою территориальную целостность, форму правления, но её развитие получило отчётливо выраженный консервативный характер.

Победе латиноамериканцев в Войне за независимость в немалой степени способствовали и внешние обстоятельства, в том числе события в Испании (революция 1820-23 и французская интервенция 1823 года), твёрдые возражения Великобритании против интервенционистских планов в Латинской Америке держав Священного союза (Россия занимала нейтральную позицию, объективно способствовавшую достижению целей патриотов), Монро доктрина 1823, провозглашённая США с целью не допустить проникновения европейских соперников на земли, которые американское правительство и предпринимательский класс считали зоной своих интересов.

В ходе Войны за независимость были осуществлены важные экономические и политические преобразования. Их изначальная направленность, особенно в тех районах, где во главе движения стояли прогрессивно мыслящие деятели, была связана со стремлением преобразовать Латинскую Америку в цивилизованное сообщество, в котором динамично развивающаяся экономика сочеталась бы с утверждением гражданского общества и институтов демократии. На это были направлены меры по экспроприации земель церкви и индейских общин, освобождению торговли и производства от всякого рода ограничений, отмене рабства, провозглашению республиканских конституций. Но способы воплощения в жизнь такого рода программ привели к другим результатам. Земля оказалась не в руках крестьян, а перешла к латифундистам, что привело к вековому застою в аграрных отношениях. Следствием либерализации внешней торговли стало массовое вытеснение с внутренних рынков продукции местных ремесленных предприятий и мануфактур товарами, произведёнными на британских фабриках, что вместе с правительственными займами у банкиров Европы обернулось в скором времени устойчивой финансово-экономической зависимостью Латинской Америки от ведущих держав. Республиканская форма правления отвечала политическим интересам крупных землевладельцев, долгие годы не допускавших к власти представителей иных социальных групп. Война за независимость приобрела некоторые черты буржуазной революции, остановившейся в своём развитии и оставшейся незавершённой. Тем не менее, она решила важнейшую историческую задачу — вывела страны Латинской Америки из колониального состояния, заложила основы для их развития в качестве суверенных государств.

Лит.: Campano L. Biografia del Libertador Simon Bolivar. Р., 1868; Слезкин Л. Ю. Россия и война за независимость в Испанской Америке. М., 1964; Альперович М. С. Испанская Америка в борьбе за независимость. М., 1971; Марчук Н. Н. Либеральные реформы и Война за независимость Латинской Америки. М., 1999; Silva Ericksen G. В. Breve encuentros con la historia: la independencia de América у sus causas. Iquique, 2001; Fornés Bonavia L. La independencia dê América. Lima, 2005.

Е. А. Ларин, Н. Н. Марчук.

knowledge.su

ВОЙНА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ • Большая российская энциклопедия

• В книжной версии

  Том 5. Москва, 2006, стр. 603-605

• Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: Е. А. Ларин, Н. Н. Марчук

ВОЙНА́ ЗА НЕЗАВИ́СИМОСТЬ В ЛА­ТИ́НСКОЙ АМЕ́РИКЕ, воо­руж. борь­ба лат.-амер. на­ро­дов за нац. ос­во­бо­ж­де­ние в 1810–26. К кон. 18 в. в исп. и пор­туг. ко­ло­ни­ях в Аме­рике ус­ко­рил­ся про­цесс фор­ми­ро­ва­ния бур­жуа­зии, ук­ре­пил­ся слой ла­ти­фун­дистов-кре­о­лов, ори­ен­ти­ро­вав­ших­ся на внеш­ние рын­ки, за­ро­ж­да­лась ин­тел­ли­ген­ция. Эти со­ци­аль­ные груп­пы ис­пы­ты­ва­ли ост­рое не­до­воль­ст­во по­ли­ти­кой жё­ст­ких ог­ра­ни­че­ний в тор­гов­ле и пред­при­ни­ма­тель­ст­ве, про­во­див­шей­ся ко­ло­ни­аль­ны­ми вла­стя­ми, дис­кри­ми­на­ци­ей кре­о­лов в пра­во­вой сфе­ре, от­сут­ст­ви­ем бла­го­при­ят­ных ус­ло­вий для творч. дея­тель­но­сти. В то же вре­мя ог­ром­ная мас­са кре­сть­ян, со­сто­яв­шая из ин­дей­цев и ме­ти­сов, под­вер­га­лась жес­то­кой экс­плуа­та­ции и стре­ми­лась по­лу­чить воз­мож­ность сво­бод­но тру­дить­ся на зем­ле сво­их пред­ков. О сво­бо­де меч­та­ли и сот­ни ты­сяч ра­бов, не имев­ших ни­ка­ких прав и под­вер­гав­ших­ся без­жа­ло­ст­ной экс­плуа­та­ции. Ог­ром­ное влия­ние на об­ра­зо­ван­ную часть лат.-амер. об­ще­ст­ва ока­зы­ва­ли идеи Про­све­ще­ния. Бро­же­ние в ко­ло­ни­ях вы­зы­ва­ли про­би­вав­шие­ся сквозь цен­зур­ные пре­по­ны вес­ти о по­бе­де быв. брит. ко­ло­ний в Вой­не за не­за­ви­си­мость в Се­вер­ной Аме­ри­ке 1775–83, о Фран­цуз­ской ре­во­лю­ции 18 в.

Крах аб­со­лю­тиз­ма во Фран­ции дал тол­чок на­ча­лу воо­руж. борь­бы за ос­во­бо­ж­де­ние в Лат. Аме­ри­ке. В 1789 вос­ста­ли му­ла­ты, а в авг. 1791 не­гры-ра­бы франц. ост­ров­ной ко­ло­нии Сан-До­мин­го (см. Гаи­тян­ская ре­во­лю­ция ра­бов 1791–1803). В сра­же­ни­ях с франц. ре­гу­ляр­ны­ми вой­ска­ми им уда­лось одер­жать по­бе­ду, до­бить­ся от­ме­ны раб­ст­ва и про­воз­гла­сить не­за­ви­си­мость гос-ва Гаи­ти (1.1.1804). Ос­во­бо­ж­де­ние Гаи­ти име­ло зна­чит. по­след­ст­вия для эман­си­па­ции др. ла­ти­но­аме­ри­кан­цев, ко­то­рые вос­при­ня­ли его как при­мер ре­ши­тель­ных дей­ст­вий и уви­де­ли в Гаи­ти воз­мож­ный плац­дарм для ор­га­ни­за­ции во­ен. экс­пе­ди­ций на кон­ти­нент.

Ок­ку­па­ция Ис­па­нии на­по­ле­о­нов­ски­ми вой­ска­ми вес­ной 1808 при­ве­ла к ост­ро­му по­ли­тич. кри­зи­су в этой стра­не и об­ра­зо­ва­нию ва­куу­ма вла­сти в исп. ко­ло­ни­ях в Аме­ри­ке. Этим вос­поль­зо­ва­лись кре­о­лы, ко­то­рые кон­со­ли­ди­ро­ва­лись и в 1810 на­ча­ли борь­бу за не­за­виси­мость. Об­ра­зо­ва­лись три осн. оча­га вой­ны: б. ч. ви­це-ко­ро­лев­ст­ва Ла-Пла­та (совр. Ар­ген­ти­на, Па­ра­гвай и Уруг­вай), Анд­ские стра­ны (Ве­не­су­эла, Но­вая Гра­на­да – совр. Ко­лум­бия, Чи­ли, Пе­ру и Ки­то – совр. Эк­ва­дор) и Но­вая Ис­па­ния (Мек­си­ка). Вос­ста­ния не име­ли об­ще­го ру­ко­во­дя­ще­го цен­тра, дея­тель­ность пов­стан­цев ни­как не ко­ор­ди­ни­ро­ва­лась. Ини­циа­то­ра­ми воо­руж. вы­сту­п­ле­ний по­всю­ду яв­ля­лись зем­ле­вла­дель­цы-кре­о­лы, тор­гов­цы, ре­мес­лен­ни­ки и ин­тел­ли­ген­ция. В ря­де рай­онов к ним примк­ну­ли кре­сть­я­не и ра­бы, а в Но­вой Ис­па­нии кре­сть­ян­ские мас­сы пре­вра­ти­лись на два го­да (1813–15) в ве­ду­щую си­лу ос­во­бо­дит. дви­же­ния.

Битва при Аякучо. 1824. Работа неизвестного художника. Музей Боготы.

С. Боливар подписывает Основной закон об образовании Колумбии.

Памятник Х. де Сан-Мартину и освободительным армиям в Буэнос-Айресе. Скульптор Г. Эберлейн. 1910.

Вой­на про­шла два эта­па. Пер­вый этап (1810–16) на­чал­ся за­хва­том кре­о­ла­ми вла­сти на мес­тах. В хо­де вой­ны за не­зави­си­мость в Ве­не­су­эле, на­чав­шей­ся 19.4.1810 под рук. Ф. де Ми­ран­ды и С. Бо­ли­ва­ра, кре­о­лы два­ж­ды соз­да­ва­ли са­мо­сто­ят. гос-во (Пер­вая ве­не­су­эль­ская рес­пуб­ли­ка в ию­ле 1811 – ию­ле 1812 и Вто­рая ве­не­су­эль­ская рес­пуб­лика в авг. 1813 – дек. 1814). Май­ская ре­во­лю­ция 1810 в Бу­энос-Ай­ре­се, ко­то­рую воз­гла­ви­ли М. Бель­гра­но и М. Мо­ре­но, при­ве­ла в сво­ём раз­ви­тии к провоз­гла­ше­нию не­за­ви­си­мо­сти Ар­ген­ти­ны на Ту­ку­ман­ском кон­грес­се в 1816. В 1811 стал не­за­ви­си­мой рес­пуб­ли­кой Па­раг­вай. С но­яб. 1811 по май 1816 про­су­ще­ст­во­ва­ла Кон­фе­де­ра­ция Со­еди­нён­ных про­вин­ций Но­вой Гра­на­ды, ко­то­рую соз­да­ли С. Бо­ли­вар и А. На­ри­ньо. В 1811 в пров. Вост. бе­рег (Уруг­вай) на­ча­ла дей­ст­во­вать пов­станч. ар­мия во гла­ве с Х. Ар­ти­га­сом, су­мев­шая че­рез три го­да из­гнать ис­пан­цев со сво­ей тер­ри­то­рии. В Чи­ли власть пат­рио­тов со­хра­ня­лась с сент. 1810 по окт. 1814. Наи­бо­лее ожес­то­чён­ный ха­рак­тер на этом эта­пе вой­ны при­об­ре­ла борь­ба за нац. не­за­ви­си­мость в Но­вой Ис­па­нии, ко­то­рую воз­гла­вили М. Идаль­го-и-Ко­сти­лья и Х. Мо­ре­лос-и-Па­вон. Пер­вый этап вой­ны за­вер­шил­ся по­всю­ду (кро­ме Ла-Пла­ты) вос­ста­нов­ле­ни­ем вла­сти испанской ко­ло­ни­аль­ной ад­ми­ни­ст­ра­ции. По­ра­же­ние ос­во­бодит. дви­же­ния бы­ло обу­слов­ле­но не­со­гла­со­ван­но­стью дей­ст­вий вос­став­ших, разл. по­ни­ма­ни­ем уча­ст­ни­ка­ми дви­же­ния со­ци­аль­но-по­ли­тич. за­дач, а так­же рес­тав­ра­ци­ей ста­рой вла­сти в са­мой Ис­па­нии, по­ощ­ряе­мой Свя­щен­ным сою­зом к по­дав­ле­нию ан­ти­ко­ло­ни­аль­ных вы­сту­п­ле­ний.

Вто­рой этап (1816–26) на­чал­ся в ус­ло­ви­ях от­сту­п­ле­ния ре­во­люц. сил. Од­на­ко вско­ре пат­рио­ты пе­ре­хва­ти­ли инициати­ву. Осо­бен­но ус­пеш­но дей­ст­во­ва­ла ар­мия Х. де Сан-Мар­ти­на, ко­то­рая за­вер­ши­ла ос­во­бо­ж­де­ние б. ч. тер­ри­то­рии Ла-Пла­ты и во взаи­мо­дей­ст­вии с ар­ми­ей Б. О’Хиггинса (бит­ва на рав­ни­не Ча­ка­бу­ко 1817) из­гна­ла ис­пан­цев из Чи­ли. Ог­ром­ную роль на этом эта­пе сыг­рал С. Бо­ли­вар, ко­то­рый су­мел мо­би­ли­зо­вать си­лы пат­рио­тов в Анд­ских стра­нах. Не­за­ви­си­мость Ве­не­су­элы обес­пе­чи­ли по­бе­ды его ар­мии в сра­же­ни­ях при Боя­ка (1819) и Ка­ра­бо­бо (1821). Его со­рат­ник А. Х. де Сук­ре в бит­вах на Пи­чин­че (1822), при Ху­ни­не и Ая­ку­чо (1824), Ту­мус­ле (1825) за­вое­вал сво­бо­ду для Ки­то, Пе­ру и Верх­не­го Пе­ру (совр. Бо­ли­вия). В 1821 про­воз­гла­си­ла не­за­ви­си­мость Мек­си­ка. В 1823 объ­е­ди­ни­лись в Со­еди­нён­ные про­вин­ции Цент­раль­ной Аме­ри­ки ос­во­бо­див­шие­ся в нач. 1820-х гг. на­ро­ды это­го ре­гио­на. За­клю­чит. ак­том вой­ны ста­ла ка­пи­ту­ля­ция в янв. 1826 в пе­ру­ан­ском пор­ту Каль­яо по­след­не­го исп. гар­ни­зо­на. Ис­па­нии уда­лось со­хра­нить в Зап. по­лу­ша­рии толь­ко две ко­ло­нии: Ку­бу и Пу­эр­то-Ри­ко.

Осо­бым об­ра­зом про­те­кал ос­во­бо­дит. про­цесс в пор­туг. ко­ло­нии в Аме­ри­ке – Бра­зи­лии. Серь­ёз­ное влия­ние на раз­ви­тие си­туа­ции в этой стра­не ока­зал пе­ре­езд в Рио-де-Жа­ней­ро в 1808 из Ев­ро­пы пор­туг. ко­ро­лев­ско­го дво­ра и соз­да­ние в 1815 «Объ­е­ди­нён­но­го ко­ро­лев­ст­ва Пор­ту­га­лии, Бра­зи­лии и Ал­гар­ви», про­су­ще­ст­во­вав­ше­го до про­воз­гла­ше­ния Бра­зи­ли­ей не­за­ви­си­мо­сти в 1822. В ито­ге Бра­зи­лия со­хра­ни­ла свою тер­ри­то­ри­аль­ную це­ло­ст­ность, фор­му прав­ле­ния, но её раз­ви­тие по­лу­чи­ло от­чёт­ли­во вы­ра­жен­ный кон­сер­ва­тив­ный ха­рак­тер.

По­бе­де ла­ти­но­аме­ри­кан­цев в Вой­не за не­за­ви­си­мость в не­ма­лой сте­пе­ни спо­соб­ст­во­ва­ли и внеш­ние об­стоя­тель­ст­ва, в т. ч. со­бы­тия в Ис­па­нии (ре­во­лю­ция 1820–23 и франц. ин­тер­вен­ция 1823), твёр­дые воз­ра­же­ния Ве­ли­ко­бри­та­нии про­тив ин­тер­вен­цио­ни­ст­ских пла­нов в Лат. Аме­ри­ке дер­жав Свя­щен­но­го сою­за (Рос­сия за­ни­ма­ла ней­траль­ную по­зи­цию, объ­ек­тив­но спо­соб­ст­во­вав­шую до­с­ти­же­нию це­лей пат­рио­тов), Мон­ро док­три­на 1823, про­воз­гла­шён­ная США с це­лью не до­пус­тить про­ник­но­ве­ния ев­роп. со­пер­ни­ков на зем­ли, ко­то­рые амер. пра­ви­тель­ст­во и пред­при­ни­ма­тель­ский класс счи­та­ли зо­ной сво­их ин­те­ре­сов.

В хо­де Вой­ны за не­за­ви­си­мость бы­ли осу­ще­ст­в­ле­ны важ­ные эко­но­мич. и по­ли­тич. пре­об­ра­зо­ва­ния. Их из­на­чаль­ная на­прав­лен­ность, осо­бен­но в тех рай­онах, где во гла­ве дви­же­ния стоя­ли про­грес­сив­но мыс­ля­щие дея­те­ли, бы­ла свя­за­на со стрем­ле­ни­ем пре­об­ра­зо­вать Лат. Аме­ри­ку в ци­ви­ли­зо­ван­ное со­об­ще­ст­во, в ко­то­ром ди­на­мич­но раз­ви­ваю­щая­ся эко­но­ми­ка со­че­та­лась бы с ут­вер­жде­ни­ем гражд. об­ще­ст­ва и ин­сти­ту­тов де­мо­кра­тии. На это бы­ли на­прав­ле­ны ме­ры по экс­про­приа­ции зе­мель церк­ви и ин­дей­ских об­щин, ос­во­бо­ж­де­нию тор­гов­ли и про­из­вод­ст­ва от вся­ко­го ро­да ог­ра­ни­че­ний, от­ме­не раб­ст­ва, про­воз­гла­ше­нию рес­пуб­ли­кан­ских кон­сти­ту­ций. Но спо­со­бы во­пло­ще­ния в жизнь та­ко­го ро­да про­грамм при­ве­ли к др. ре­зуль­та­там. Зем­ля ока­за­лась не в ру­ках кре­сть­ян, а пе­ре­шла к ла­ти­фун­ди­стам, что при­ве­ло к ве­ко­во­му за­стою в аг­рар­ных от­но­ше­ни­ях. След­ст­ви­ем ли­бе­ра­ли­за­ции внеш­ней тор­гов­ли ста­ло мас­со­вое вы­тес­не­ние с внутр. рын­ков про­дук­ции ме­ст­ных ре­мес­лен­ных пред­при­ятий и ма­ну­фак­тур то­ва­ра­ми, про­из­ве­дён­ны­ми на брит. фаб­ри­ках, что вме­сте с пра­ви­тель­ст­вен­ны­ми зай­ма­ми у бан­ки­ров Ев­ро­пы обер­ну­лось в ско­ром вре­ме­ни ус­той­чи­вой фи­нан­со­во-эко­но­мич. за­ви­си­мо­стью Лат. Аме­ри­ки от ве­ду­щих дер­жав. Рес­пуб­ли­кан­ская фор­ма прав­ле­ния от­ве­ча­ла по­ли­тич. ин­те­ре­сам круп­ных зем­ле­вла­дель­цев, дол­гие го­ды не до­пус­кав­ших к вла­сти пред­ста­ви­те­лей иных со­ци­аль­ных групп. Вой­на за не­за­ви­си­мость при­об­ре­ла не­ко­то­рые чер­ты бур­жу­аз­ной ре­во­лю­ции, ос­та­но­вив­шей­ся в сво­ём раз­ви­тии и ос­тав­шей­ся не­за­вер­шён­ной. Тем не ме­нее она ре­ши­ла важ­ней­шую ис­то­рич. за­да­чу – вы­ве­ла стра­ны Лат. Аме­ри­ки из ко­ло­ни­аль­но­го со­стоя­ния, за­ло­жи­ла ос­но­вы для их раз­ви­тия в ка­че­ст­ве су­ве­рен­ных го­су­дарств.

dev.bigenc.ru

Латинская Америка в 19 веке. Войны за независимость

Революция на Гаити

В августе 1791 года под влиянием Французской революции вспыхнуло массовое восстание чернокожих рабов во французской колонии Сан-Доминго (с конца XVII в. колония занимала западную часть о. Гаити, восточная продолжала принадлежать Испании) под руководством бывшего невольника Туссена Лувертюра. Испанские власти восточной части Гаити заигрывали с восставшими, рассчитывая использовать их для захвата французской части острова.

Комиссары Конвента, прибывшие в Сан-Доминго в 1794 г., провозгласили отмену рабства, однако вскоре на острове высадился британский десант. В результате упорной четырехлетней борьбы остатки британских войск вынуждены были эвакуироваться из Гаити, генерал-губернатором всего острова (в 1795 г. Испания уступила его восточную часть Франции) стал Туссен Лувертюр.

Наполеон Бонапарт после захвата власти во Франции 9 ноября 1799 г. намеревался создать колониальную империю в Америке. Добившись от Испании уступки Луизианы, он отправил в 1802 г. в Гаити двадцатитысячный корпус под командованием генерала Леклерка. Пообещав мир, генерал заманил Туссена Лувертюра на совещание и приказал схватить и выслать гаитянского лидера во Францию, где тот и умер в заключении в следующем году.

Но под руководством соратника Туссена Лувертюра — Жана Жака Дессалина армия восставших одержала блестящую победу (в ноябре 1803 г. из 43 тыс. французских войск на родину отбыло всего 8 тыс. уцелевших солдат, да и те попали в плен к британскому флоту), и 1 января 1804 г. была провозглашена независимость Гаити. Повстанцы получили земли французских колонистов.

Восточная часть острова осталась в руках Франции, в 1808 г. эта территория была возвращена Испании, а в 1822 г. ее заняли гаитянские войска. После нескольких безуспешных попыток восстановить свое господство, Париж в июле 1825 г. признал независимость Гаити с условием выплаты компенсации за экспроприированную собственность французских плантаторов.

В 1844 г. в восточной части острова в результате антигаитянского восстание было образовано самостоятельное государство — Доминиканская Республика, которая быстро попала под финансово-экономический контроль США. Особенностью же политического развития Республики Гаити стала острая междоусобная борьба за власть.

Войны за независимость испанских колоний

Известия о поражениях испанских войск в метрополии и оккупации большей части Испании французскими интервентами стали сигналом к ​​началу вооруженной освободительной борьбы в различных районах Испанской Америки.

19 апреля 1810 г. революционная хунта (исп. junta — «объединение», «союз политического характера») захватила власть в Каракасе, а 5 июля 1811 г. созванный хунтой Национальный конгресс провозгласил независимость Венесуэлы и вскоре принял республиканскую Конституцию. Однако индейское население тогда не получило равноправия и осталось пассивным, а руководитель восстания Миранда, который пообещал свободу рабам, вступавшим в республиканскую армию, попал в плен к испанским войскам, не успев исполнить обещание.

Почти одновременно с Венесуэлой революционное движение охватило Новую Гранаду, в столице которой — Боготе — 20 июля 1810 г. началось восстание, а в марте 1811 г. было провозглашено создание государства Кундинамарки. Его верхушка выступала за объединение всех провинций Новой Гранады на унитарных началах, но встретила сопротивление со стороны местных группировок, которые в ноябре 1811 г. подписали акт о создании конфедерации Объединенные провинции Новой Гранады с центром в Картахене. При поддержке правительств обоих государств была освобождена от испанских войск большая часть Венесуэлы и в августе 1813 г. была создана 2-я Венесуэльская республика во главе с С. Боливаром. Муниципалитет Каракаса присвоил ему почетное звание «Освободителя».

Симон Боливар (1783-1830)

Лидер борьбы за независимость испанских колоний в Южной Америке. В 1813 году Национальный конгресс Венесуэлы провозгласил его «освободителем»; национальный герой шести стран Южной Америки.

Родился в богатой креольской семье, которой принадлежали многочисленные золотые, серебряные и медные рудники в Венесуэле. Он рано остался без родителей. На образование и формирование взглядов Боливара определяющее влияние имел его учитель и старший друг Симон Родригес. «Я безумно люблю этого человека», — признавался Симон, говоря о Родригеса.

Он был наставником Боливара в течение пяти лет. Когда они встретились, учителю было 20 лет, ученику — 9; ученик смотрел на учителя с опаской и уважением. Венесуэльский просветитель Родригес был последователем Руссо и французских энциклопедистов, идеи которых он с энтузиазмом распространял среди колонистов. От С. Родригеса молодой Боливар узнал впервые о традициях освободительной борьбы в колониях.

Родригес ознакомил своего ученика с классиками древности, с идеями французских мыслителей, много книг которые были в библиотеке отца Боливара. С энтузиазмом говорил учитель своему ученику о Французской революции. 1799-1806 гг. Боливар провел в Европе (Испания, Франция, Италия).

15 августа 1805 на холме Монте-Сакро в Риме, в присутствии Родригеса, поклялся бороться за освобождение Южной Америки от колониализма. Боливар мечтал о создании на территории Венесуэлы, Колумбии, Эквадора, Боливии и Перу федеративного государства вроде США.

23 мая 1810 года патриотическая Временная хунта взяла власть в столице вице-королевства Ла-Плата — Буэнос-Айресе, но, как и на севере, ее попытки подчинить всю территорию бывшего вице-королевства натолкнулись на сопротивление отдельных провинций.

В Парагвае и Уругвае к власти пришли радикально-демократические федералистские круга, которые враждебно относились к земельной аристократии и крупному монастырскому землевладению и взяли курс на создание независимых от Буэнос-Айреса государств.

В Чили испанская администрация был смещена 18 сентября 1810 г., но хунта, пришедшая к власти, не решилась на полный разрыв с Испанией. Воспользовавшись этим, роялисты перебросили подкрепления из Перу и в октябре 1814 г. разгромили чилийских патриотов и восстановили колониальный режим.

В Мексике, в отличие от других испанских колоний, на борьбу за независимость под руководством сельского священника Мигеля Идальго поднялись широкие массы. Около 100 тыс. повстанцев с ножами и копьями в сентябре 1810 года двинулись на Мехико, сметая на своем пути помещичью власть. Идальго не решился на штурм столицы Новой Испании и двинулся в сторону Гвадалахары. Он издал декреты об освобождении рабов, отмене подушного налога, ликвидации торговых монополий и возвращении индейцам забранных у них земель. Это заставило креольскую знать, которая сначала поддерживала восстание, перейти на сторону колонизаторов, что облегчило разгром революционной армии. Но вскоре патриоты продолжили борьбу под руководством нового лидера, сына плотника Хосе Морелоса. Созванный по его инициативе Национальный конгресс 6 ноября 1813 г. принял Декларацию о суверенитете и независимости Мексики, а через год — первую в истории страны республиканскую конституцию.

Образования независимых государств Латинской Америки

Реставрация Бурбонов в Испании в 1814 г., отправка новых испанских войск в Америку и раскол и разногласия среди восставших привели к восстановлению в начале 1816 года колониального режима во всей Латинской Америке (за исключением региона Ла-Плата). Тукуманский конгресс Объединенных провинций Ла-Платы, которые группировались вокруг Буэнос-Айреса, 9 июля 1816 г. единогласно провозгласил независимость страны от Испании (этот день стал национальным праздником аргентинского народа).

В начале 1817 г. освободительная армия под командованием Хосе Сан-Мартина (1778-1850) с невероятными трудностями перешла через Анды, разгромила численно превосходящие испанские войска в битве при Чакабуко в Чили и вступили в Сантьяго. 12 февраля 1818 г. в ознаменование первой годовщины этой победы была провозглашена независимость Чили.

Главный очаг испанского владычества в Южной Америке находился в Перу, поэтому в сентябре 1820 года армия Сан-Мартина на кораблях двинулась к перуанскому побережью. С ее приближением там вспыхнуло восстание. После освобождения Лимы 28 июля 1821 г. Сан-Мартин провозгласил независимость Перу и стал «протектором» нового государства, осуществив ряд реформ, которые укрепили экономическое и военное положение страны. Испанские войска сохранили контроль только над небольшой территорией на севере Перу.

С. Боливар, получив помощь от президента Гаити Александра Петина, в течение 1817-1818 гг. очистил от испанских войск значительную часть Венесуэлы, а в августе 1819 г., разгромив колониальную армию, освободил Новую Гранаду. Успехам Боливара способствовали инициированные им отмена рабства и декрет о наделении солдат освободительной армии землей. В декабре 1819 г. Боливаром был созван Ангостурский конгресс, который утвердил «Основной закон Республики Колумбии» (в литературе больше известной как Великая Колумбия), предусматривавший объединение территорий бывших генерал-капитанства Венесуэлы, вице-королевства Новой Гранады и провинции Кито в федеративное государство. Ее временным президентом был избран Боливар, а уже в мае 1822 г. он завершил освобождение побережья Карибского моря, Панамы и Кито.

Буржуазная революция 1820-1823 гг. в Испании лишила Мадрид возможности перебросить в Америку новые войска, она же заставила крупных мексиканских помещиков и купцов, военно-бюрократическую верхушку, которые опасались проведения новым испанским правительством либеральных реформ, стать на путь провозглашения независимости.

Армия под командованием полковника Аугустина Итурбиде, принимавшая активное участие в карательных операциях против патриотов, в сентябре 1821 г. внезапно захватила все важные центры страны и вступила в Мехико. В следующем году Итурбиде объявил себя императором под именем Августина I, но вскоре вынужден был отречься от престола, а в Мексике утвердился республиканский строй, закрепленный конституцией 1824 года. После краха режима Итурбиде было признано незаконным присоединение к Мексике генерал-капитанства Гватемала, и 1 июля 1823 года появилась федеративное государство — Соединенные провинции Центральной Америки (с 1824 г. — Федерация Центральной Америки), состоявшее из штатов (провинций) Гватемала, Гондурас, Сальвадор, Никарагуа, Коста-Рика и Лос-Альтос.

Поскольку в горной части Перу в начале 1820-х годов оставались большие контингенты испанских войск, встал вопрос о руководстве ими. Секретные переговоры в июле 1822 г. в Гуаякиле между Боливаром и Сан-Мартином обнаружили существенные различия между обеими лидерами освободительного движения по военным и политическим вопросам. Вскоре после этих переговоров Сан-Мартин добровольно оставил политическую деятельность и эмигрировал во Францию, а Боливар с сентября 1823 г. возглавил боевые операции против колонизаторов. 9 декабря 1824 в битве под Аякучо была разгромлена последняя их крупная группировка, а в начале 1825 года патриоты освободили все верхнее Перу, которое, после провозглашения независимости, в честь Боливара было названо Боливией.

Одновременно с испанскими колониями получила независимость и португальская Бразилия, где освободительное движение имело медленный и более локальный характер. Еще в 1807 г. после оккупации Португалии наполеоновскими войсками регент Жуан (в дальнейшем португальский король Жуан VI) с частью своей армии под охраной британского флота бежал в Рио-де-Жанейро. Это привело к либерализации колониального законодательства, в частности открытия бразильского банка и издания указа о свободе предпринимательской деятельности во всех отраслях промышленности.

В 1815 г. формально Бразилия стала равноправной частью Объединенного королевства Португалии, Бразилии и Алгарве (южная часть Португалии). После победы буржуазной революции в Португалии Жуан VI по требованию кортесов (сословно-представительные собрания) в 1821 г. вернулся на родину, а его сын Педру остался в Бразилии регентом. Освободительное движение под лозунгом «Свобода или смерть!» распространилось по всей стране, не желавшей подчиняться лиссабонским либералам. 7 сентября 1822 г. Бразилию провозгласили независимой империей (до 1889 г.). Хотя в 1824 г. в стране была введена новая конституция, Педру I и его наследники не считались с ней и правили почти самодержавно, опираясь на армию и плантаторов-рабовладельцев.

Таким образом, в результате Освободительной войны колониальный режим был ликвидирован во всей Латинской Америке, за исключением Кубы, Пуэрто-Рико, Гвианы и мелких островных владений Британии и Франции в Карибском бассейне. В ходе войны на политической карте мира появились новые государства: Мексиканские Соединенные Штаты, Федерация Центральной Америки, Великая Колумбия, Перу, Чили, Боливия, Объединенные провинции Ла-Платы (с 1826 г. — Федеративная Республика Аргентина), Парагвай, Восточная Республика Уругвай, Бразилия.

Освободительное движение в этих странах, за исключением Бразилии, был направлен против абсолютизма и сыграл роль буржуазной революции. В этих странах утвердился республиканский строй, была введена либерально-демократические конституции; покончено с торговыми монополиями, запретами и ограничениями на предпринимательскую деятельность; отменен подушный налог и трудовая повинность; ликвидирована инквизиция; почти повсеместно отменено рабство, дворянские титулы и прочие атрибуты феодализма; активные участники освободительной борьбы частично получили землю.

Распад колумбийской федерации

Стремясь объединить испано-американские государства, Боливар провел в Панаме конгресс их представителей (1826), но не преуспел.  Создание латиноамериканской федерации наталкивалось на растущий сопротивление различных группировок и откровенные сепаратистские движения. После окончания освободительной войны в противовес его централистской политике в регионе усилились тенденции децентрализации.

В результате сепаратистских выступлений Боливар остался у власти в Перу и Боливии (1827-1830). В 1828 г. боливийцы восстали против президента Боливии, соратника Боливара, генерала Антонио Хосе де Сукре (1795-1830).  В начале 1830 г. он ушел в отставку. После смерти Боливара в 1830 г. Великая Колумбия распалась на Венесуэлу, Новую Гранаду (Колумбия), Эквадор.

Победе латиноамериканских стран над Испанией способствовала и политика США, декларируемая в «доктрине Монро», которая в 1823 г. провозглашала принцип невмешательства европейских стран в американские дела, однако позже открыла дорогу для вмешательства самих США в дела Латинской Америки.

www.polnaja-jenciklopedija.ru

Глава 7. Латинская Америка § 1. Война за независимость и образование латиноамериканских государств

Испанская и португальская колониальные империи в Америке.Особенностью становления колониальных сис­тем Испании и Португалии в Америке является то, что этот процесс начался еще в конце XV — начале XVI в., т. е. в эпоху средневековья. Хотя завоевание «Индий» (так офи­циально именовались испанские колонии) рассматривалось как цивилизаторская миссия, как обращение в христианст­во язычников-индейцев, оно осуществлялось в основном военно-феодальными методами.

Там, где существовала традиционная индейская госу­дарственность, она была уничтожена конкистадорами (у майя, инков, ацтеков и т. д.). Земля в колониях официально объявлялась собственностью короны, но фактически с XVI в. она переходит в руки колонизаторов-конкистадоров и като­лической церкви. Широкое распространение получила сис­тема энкомиенды, своеобразной разновидности полукрепо­стнического, полурабского труда индейцев.

Юридически считалось, что индейские общины, нахо­дившиеся на захваченных территориях, передавались под «опеку» латифундистам-энкомендеро. Лишь в XVIII в. под влиянием зарождающегося капиталистического уклада на смену энкомиенде приходит пеонаж — долговая кабала, по­строенная на полуфеодальных арендных отношениях.

Колониальная администрация в Латинской Америке формировалась исторически по ходу самой территориаль­ной экспансии Испании и Португалии. За 300 лет господ­ства Испании в Америке сложилась самая крупная и проч­ная по тем временам колониальная империя с чрезвычайно сложной социально-этнической структурой, с единой като­лической верой и с централизованной системой политиче­ского управления. На вершине этой властной пирамиды стоял испанский король. Практически же общее руководство политикой Испании в колониях осуществляли Торговая пала­та, а затем с 1524 г. — созданный при короле Совет по делам Индий,первый в мировой истории специализиро­ванный центральный орган колониальной администрации. Этот Совет издавал колониальные законы, назначал высших чиновников, был верховной апелляционной инстанцией для колониальных судов.

Высшую власть в самой Америке осуществляли вице-короли,которые не просто представляли, но как бы олице­творяли собой испанскую корону. В самих колониях им ока­зывали все почести, которые причитались самому испан­скому королю.

К концу XVIII в. в Латинской Америке было создано четыре вице-королевства: Новая Испания (столица Мехи­ко), Новая Гранада (Богота), Перу (Лима), Рио-де-ла-Плата (Буэнос-Айрес).

Вице-короли командовали вооруженными силами, из­давали местные законы, руководили администрацией, за­крепляли земли и индейские общины за испанскими пере­селенцами, контролировали сбор налогов. Их полномочия действительно были королевскими, а потому даже в офици­альной доктрине Испании вице-королевства рассматрива­лись как находящиеся в федеративном союзе с Испанским королевством (королевства Леона и Кастильи).

В колонии, имевшие меньшее значение для испанской короны, назначались генерал-капитаны,которые номиналь­но подчинялись вице-королям, но практически пользовались административной самостоятельностью и получали указа­ния непосредственно от Совета по делам Индий.

К концу XIX в. были образованы генерал-капитанства в Гватемале, Венесуэле, Чили и на Кубе. Впоследствии эти искусственно сложившиеся границы между вице-королевствами и генерал-капитанствами станут основой погранич­ной демаркации для самостоятельных латиноамериканских государств.

Важную роль в колониальном управлении играли соз­даваемые при вице-королях или генерал-капитанах особые судебно-административные органы — аудиенции.

В провинциях, на которые делились колонии, руково­дство администрацией, судом, церковью осуществляли гу­бернаторы, которым, в свою очередь, были подчинены коррехидоры, старшие алькальды. В XVIII в. при королях из династии Бурбонов для большей централизации системы управления в провинции назначались интенданты и субде­легаты.

Все высшие должности в колониальной администрации в Латинской Америке, в том числе и вице-королей, заме­щались исключительно выходцами из числа испанской фео­дальной знати, присылаемой в колонию на ограниченный срок (обычно на 3-6 лет). Считалось, что длительное пре­бывание испанцев в колониях, внебрачные связи ведут к «порче крови».

Единственным звеном колониальной администрации, доступным местному дворянству из потомков испанских поселенцев (креолам), уже утратившим «чистоту крови», было городское управление. Здесь сохранялись некоторые традиции и формы, заимствованные из муниципального са­моуправления Испании. Имущая верхушка составляла му­ниципальную корпорацию — кабильдо. Управление города­ми осуществляли советники — рехидоры и избираемый ими алькальд.

Огромную роль в колониальном управлении Латинской Америкой играла католическая церковь. Папская булла в 1493 г. дала испанским королям право патронажа над цер­ковью в колониях, в частности право назначать на церков­ные должности. В результате церковь стала органической частью колониального аппарата, хотя и использовала при этом свои специфические духовные средства воздействия на население колоний. Инквизиционные трибуналы сурово карали не только за отход от католической веры, но и за высказывание крамольных политических идей. При этом церковь была крупным землевладельцем, сосредоточившим в своих руках одну треть всей пахотной земли колоний.

Экономическая мощь церкви позволяла ей вступать в конфликты с самой колониальной администрацией, претен­довать на самостоятельность в политической жизни. В Па­рагвае, например, орден иезуитов организовал подобие ав­тономного, закрытого для внешнего мира и для официаль­ных властей государства, основанного на принудительном труде индейцев в церковных владениях — редукциях. Это своеобразное политическое образование иезуитов, напоми­навшее платоновское государство, просуществовало прак­тически более столетия.

Многоступенчатый и сложный аппарат колониального управления в Латинской Америке отличался чудовищным бюрократизмом со свойственной ему неэффективностью и коррупцией. Строжайшая централизация не мешала чинов­никам всех рангов, начиная от вице-королей и кончая, го­родскими рехидорами, пользоваться большой отдаленностью от Испании, проявлять самовластие, осуществлять правотворчество, допускать любые беззакония.

К концу XVIII в. в связи с ростом противоречий между метрополией и колониями вице-королевства и генерал-капитанства превратились в своеобразные квазигосударства, постепенно приобретающие самостоятельное политическое существование. Чиновники в колониях по отношению к вла­стям метрополии часто руководствовались правилом: «по­винуюсь, но не выполняю».

Испанская администрация стремилась тщательно рег­ламентировать все стороны жизни населения в колониях, разработала для них огромную массу законодательных ак­тов. В 1680 г. был издан Свод законов королевства Индий (9 книг и 6377 законов) — первый в истории официальный сборник колониального права.

Колониальное законодательство закрепляло систему феодальной поземельной собственности (энкомиенды, асьенды, латифундии) и сословное деление общества. Это де­ление проявилось не только в предоставлении урожден­ным испанцам и креолам типично феодальных привилегий (дворянские титулы), но и в установлении неполноправно­сти индейцев, негров и лиц смешанного происхождения (метисов, мулатов). Характерным для колониального пра­ва было также то, что креолы, составлявшие основную часть феодальной знати в Латинской Америке (идальго, кабаль­еро), по своему правовому положению все же стояли ниже, чем лица, родившиеся в Испании.

Схожей была и система управления в Бразилии, являв­шейся колонией Португалии. С XVII в. колониальную адми­нистрацию возглавил вице-король, при котором были созданы военное и налоговое ведомства. Ему подчинялся местный ап­парат управления. Но колониальная система в Бразилии была менее централизованной, поскольку португальской короне не удалось полностью преодолеть местный сепаратизм, опирав­шийся на феодальные права фазендейро (плантаторов, экс­плуатировавших преимущественно труд негров-рабов).

Освободительная война 1810-1826 гг. и образование независимых государств.Несмотря на господство латифундизма и на многочисленные запреты и ограничения со сто­роны метрополий, в колониях постепенно зарождались ро­стки капиталистических отношений. Именно на этом фоне во второй половине XVIII в. в Латинской Америке пробуди­лось национальное самосознание — процесс, ускоренный ре­волюционной борьбой за независимость США.

Политика метрополий порождала недовольство у раз­личных слоев трудящегося населения (индейцы, метисы, мулаты и т. д.). Но основная оппозиция колониальному ре­жиму проистекала все же со стороны наиболее влиятель­ной политической силы в колониях — латифундистов-кре­олов, а также со стороны усиливающейся местной буржуа­зии. В силу своего особого положения в колониальном об­ществе (богатство, доступ к образованию, навыки военной и политической деятельности) креолы играли ведущую роль в растущем движении за независимость.

Большое влияние на развитие освободительного дви­жения в испанских и португальских колониях в Америке оказала также французская революция XVIII в. и ее кон­ституционные документы, которые дали импульс восстанию негров-рабов и провозглашению в 1806 г. независимого го­сударства Гаити (бывшей французской части колонии Сан-Доминго). В 1806 г. один из видных представителей освободительного движения — венесуэлец Ф. Миранда, участник французской революции, предпринял первую, правда, за­кончившуюся неудачей, попытку высадиться на самом кон­тиненте и начать вооруженную борьбу за свержение коло­ниального испанского режима.

Война за независимость в Латинской Америке началась вскоре после того, как войска императора Наполеона I вторг­лись в Испанию и сместили законного короля Фердинанда VII (династии Бурбонов). На престол был посажен брат Наполео­на Жозеф. Создалась благоприятная обстановка для выступ­ления патриотических сил, поскольку новый испанский ко­роль был воспринят в колониях как узурпатор. Колониальный аппарат на несколько лет фактически лишился связей с мет­рополией. В 1810 г. начались антииспанские выступления в Каракасе, Буэнос-Айресе, Боготе и других городах.

Освободительная война в колониях прошла два этапа (1810-1815 гг. и 1816-1826 гг.). К 1815 г. испанской короне после восстановления власти Фердинанда VII удалось вновь установить свою власть на всей территории Латинской Аме­рики, исключая Ла-Плату. С этой целью он использовал метод уступок и распространил на колонии либерально-де­мократическую Кадисскую конституцию 1812 г., принятую в Испании, но все-таки основной упор им был сделан на использование не испанской конституции, а на военные силы.

Уже на первом этапе освободительной войны создава­лись правительственные хунты, которые не просто руково­дили движением патриотов, но и становились ядром новой зарождающейся государственности. В хунтах выдвинулись такие талантливые военные предводители и государственные деятели, как С. Боливар, X. Сан-Мартин, X. Артигас и др. В ходе борьбы с испанской армией патриоты вырабаты­вали конкретные формы организации политической и госу­дарственной власти, которыми заменяли старую колониаль­ную администрацию.

По мере успехов освободительной войны (главным об­разом на втором ее этапе) правительственные хунты или специальные учредительные конгрессы провозглашали не­зависимость отдельных колоний. Как правило, это происхо­дило путем принятия специальных деклараций о независи­мости.

Несмотря на существовавшие внутри антииспанского лагеря серьезные противоречия, обусловленные различны­ми интересами классов и социально-этнических групп, уча­ствовавших в этой войне, патриотические круги добились определенного общественного согласия и утверждения пер­вых национальных правовых документов, выступавших ино­гда в виде временных регламентов или статутов.

К концу освободительной войны на месте бывших ис­панских и португальских колоний возникли 10 независи­мых государств: Аргентина, Боливия, Бразилия, Великая Колумбия, Мексика, Парагвай, Перу, Центрально-Амери­канская федерация, Чили, Уругвай. Таким образом, все бывшие испанские колонии (за исключением островных вла­дений — испанская часть Сан-Доминго, Куба и Пуэрто-Рико) стали политически самостоятельными государствами.

Война за независимость в Латинской Америке, высту­пившая в виде антиколониального движения, дала мощный толчок этнической интеграции и формированию в после­дующем самих наций (мексиканской, аргентинской, венесуэльской и т. д.) и соответствующей им национальной государственности. Образование самостоятельных государств и падение колониального режима вызвали и социальные по­следствия, в частности ослабление позиций феодальных сил, национальную интеграцию и создание более благоприятных условий для развития капиталистических отношений.

Еще в ходе войны и в первые годы существования но­вых государств пришедшие к власти романтически и ради­кально настроенные лидеры патриотов проводили рефор­мы антифеодального характера, которые, правда, не всегда имели под собой реальную социальную почву. Их осущест­вление затруднялось в силу низкого уровня политической и правовой культуры широких масс населения.

Тем не менее в большинстве стран была запрещена работорговля, ограничено или отменено рабство, упраздне­на подушная подать с индейцев, церковная десятина и т. д. Прогрессивную направленность имели и такие реформы, как отмена сословного строя, упразднение дворянских титулов, торговых и иных феодальных монополий, отказ от регла­ментации производства, утверждение неограниченной частной собственности, а также свободы предпринимательст­ва и торговли.

С упразднением старого аппарата управления подры­вались многие феодально-колониальные политические по­рядки и институты: бюрократическая централизация, от­кровенная безответственность чиновников, суды инквизи­ции и т. д. В политическую практику молодых государств (по крайней мере, на первых порах), вводились новые абсо­лютно неизвестные колониальной эпохе политические и правовые институты: выборность государственных органов, процессуальные гарантии личности (право на защиту, пре­зумпция невиновности и т. д.), политические и личные пра­ва и свободы граждан.

Однако эти преобразования, проводившиеся в разной степени во всех государствах, нигде не привели к коренно­му изменению основ их социально-экономической, а следо­вательно, и правовой структуры.

Трудящиеся массы (крестьяне-индейцы, негры-рабы, городские низы и т. д.), втянутые в той или иной степени в освободительное движение, находились в плену религиоз­ных установок и традиционных представлений о незыбле­мости власти короля, чиновников и местных латифундистов. Они не были готовы к ликвидации самого сложивше­гося в колониях полуфеодального, полурабского образа жиз­ни и эксплуатации.

Лишь в отдельных странах антифеодальные требова­ния крестьян-индейцев наложили свой отпечаток на поли­тическую программу радикально настроенных лидеров пат­риотического лагеря (например, движение под руководством М. Идальго и X. М. Морелоса в Мексике). Но эти требования не могли быть реализованы вследствие решительного со­противления католической церкви и креольской реакции.

Помещичьи и клерикальные силы, ставшие у власти в новых государствах, сумели сохранить свои основные тра­диционные привилегии и прежде всего огромные земель­ные латифундии. Буржуазные и разночинные элементы, слишком слабые, тесно связанные с церковными и поме­щичьими кругами, не способны были самостоятельно бо­роться за осуществление на практике демократических преобразований. Даже многие выдающиеся лидеры освободи­тельного движения (например, С. Боливар) проявили осто­рожность и непоследовательность при подходе к решению политических и особенно социальных вопросов.

Первые конституции стран Латинской Америки.Рас­хождения во взглядах и интересах различных сил, состав­лявших патриотический лагерь, вызвали острую политиче­скую борьбу по ряду принципиальных вопросов организа­ции новой государственной власти. Но в целом при наличии этих серьезных противоречий господствующим было убеж­дение в том, что формирующаяся новая государственная власть должна иметь самостоятельный конституционный базис.

В связи с этим основным политико-идеологическим и правовым кредо во всех новых государствах Латинской Америки с самого начала был конституционализм.Уже в ранних документах латиноамериканского конституционализ­ма нашли свое отражение передовые политико-правовые идеи и институты своего времени, закрепленные в консти­туционной практике Испании, Англии, США и Франции.

Первые конституции латиноамериканских государств, несмотря на отсталую социально-экономическую базу по­следних, испытали на себе в огромной степени влияние пе­редовых для своего времени идей республиканизма.Пример США, где республиканский строй не препятствовал длительному компромиссу плантаторов-рабовладельцев Юга и предпринимательских кругов Севера, порождал респуб­ликанские настроения не только у радикальной интелли­генции и народных масс, чьи симпатии в ходе освободи­тельного движения оказались на стороне республики, но и у части латифундистов-креолов. Последние рассчитывали добиться решающего влияния на состав государственных органов и на политику в новых республиках.

Однако в ряде государств утверждение республикан­ского строя проходило в острой борьбе. Например, первая конституция Аргентины (Конституция Объединенных про­винций Южной Америки), принятая в 1819 г. Учредитель­ным собранием, где сильные позиции занимали помещики-монархисты, обошла молчанием вопрос о форме правления. И только по Конституции 1826 г. в Аргентине окончательно утвердилась «республиканская представительная форма».

В Мексике после провозглашения независимости в 1821 г. консервативно настроенное Учредительное собрание наме­ревалось провозгласить конституционную монархию. Но инициативу в этом вопросе перехватил политический аван­тюрист Итурбиде, который в 1822 г. после военного перево­рота объявил себя императором Августином I. Лишь по кон­ституции 1824 г., принятой после нового восстания в армии и свержения непопулярного режима самозванца Итурбиде, в Мексике была провозглашенареспублика.

Монархиякак форма правления утвердилась на долгое время только в Бразилии, где движение за независимость не вылилось в вооруженную борьбу против португальской ко­роны. Руководство освободительным движением здесь нахо­дилось в руках консервативных кругов бразильского обще­ства — крупных землевладельцев (фазендейро), стремивших­ся не допустить военного раскола перед постоянной угрозой восстаний негров-рабов. Поскольку в Бразилии складывалась революционная ситуация, португальская корона сама пред­приняла конституционные маневры, имевшие целью провозглашение независимости при сохранении монархической вла­сти и старой социально-экономической структуры.

Принц-регент Педру — представитель португальской короны в колонии — 1 августа 1822 г. издал манифест о независимости Бразилии, и вскоре был провозглашен кон­ституционным императором страны. После разгона слиш­ком радикального, с его точки зрения, Учредительного собрания и подавления республиканского движения импера­тор Педру I октроировал в 1824 г. монархическую Консти­туциюБразилии.

Конституция установила своеобразное «разделение вла­стей», которое должно было замаскировать всесилие импе­ратора. В его руках находилась исполнительная и так на­зываемая регулятивная власть. Под последней подразуме­вались: назначение сенаторов, роспуск палаты депутатов, право вето в отношении законов, приостановление дейст­вия решений провинциальных советов, назначение и увольнение министров и т. д.

Законодательная власть осуществлялась Генеральной ассамблеей, состоявшей из Сената с пожизненно назначае­мыми членами и Палаты депутатов, избираемой на 4 года двухстепенными выборами. Благодаря высокому имущест­венному и образовательному цензу участвовать в выборах могли лишь помещики и верхушка буржуазии. Права Гене­ральной ассамблеи были крайне ограниченны. Конституция декларировала независимость судей, но в ряде случаев им­ператор мог отстранить их от должности.

Получившая конституционное оформление монархия в Бразилии надолго стала антиподом латиноамериканскому республиканизму. Фактически император правил метода­ми, близкими к абсолютизму. Правительственный аппарат оставался в руках старых португальских чиновников, в стра­не сохранялись рабство, помещичье землевладение, воен­ные и иные привилегии помещиков-фазендейро.

В процессе создания национальной государственности и ее конституционного оформления острые разногласия воз­никали также по вопросам о государственном устройстве и степени административной централизации, о правовом по­ложении отдельных частей (провинций). Но в целом в пери­од становления латиноамериканских государств здесь во­зобладали идеи и практика федерализма(Бразилия, Мек­сика, Центрально-Американская конфедерация и др.).

Разногласия по вопросам национального единства но­сили отнюдь не теоретический или чисто юридический ха­рактер. Они отражали классовые и социальные интересы, а также этническую неоднородность общества, и проявлялись не только в стенах конституционных конвентов. Эти разногласия нередко становились поводом к длительной, а нередко и кровопролитной вооруженной борьбе.

Еще в ходе войны за независимость наиболее дально­видные лидеры освободительного движения (Ф. Миранда, X. Сан-Мартин, С. Боливар и др.), понимавшие необходи­мость объединения всех патриотических сил, выступали за создание крупных централизованных и унитаристски организованных государств. Они надеялись на то, что сильная правительственная власть обеспечит в новых республиках твердый и демократический порядок.

С помощью твердой власти они рассчитывали преодо­леть наметившийся уже к тому времени партикуляризм и даже открытый сепаратизм провинциальных сил — мест­ных помещиков-латифундистов. Последние имели реальную власть над крестьянами и боялись радикальных перемен, проистекавших от центра.

Объективно позиция унитаристов отражала потребно­сти капиталистического развития латиноамериканских стран. Но унитаризм нередко означал восстановление чрезмерной централизации, бюрократизма и антидемократических по­рядков.

Латифундистские и клерикальные круги, которые не смогли создать в силу внутренних междоусобиц прочные позиции в формирующемся государственном аппарате, от­стаивали, как правило (исключение — Мексика), сепара­тизм, партикуляризм, обеспечивающие им всю полноту вла­сти на местах. Эти политические силы поддерживали идею конфедеративного или федеративного государственного устройства. Они боялись усиления центрального правительст­ва, его вмешательства в экономическую жизнь, особенно реформ, затрагивающих их отношения с крестьянством.

Крупные латифундисты сами располагали собствен­ными полуфеодальными вооруженными свитами и, высту­пая в качестве местных военных предводителей (каудильо), нередко контролировали огромные территории. В кон­ституционных конвентах каудильо и провинциальные ла­тифундисты меньшего ранга, как правило, выступали про­тив создания централизованных государств. В результате многие конституционные документы той эпохи имели компромиссный характер, закрепляли федеративное устрой­ство государства. Но в ряде случаев сепаратизм был на­столько силен, что единый патриотический лагерь раска­лывался, а молодые республики ввергались в состояние анархии.

Особенно острой и длительной была борьба унитари­стов и федералистов в Аргентине, где первые конституци­онные документы (1817, 1819) закрепили победу сторонни­ков сильного централизованного государства, предоставили национальному правительству важные прерогативы в об­ласти военной, внутренней и внешней политики. Однако реализовать эти конституционные положения практически было невозможно.

Яростное сопротивление централистской политике ока­зали провинциальные помещичье-клерикальные круги, ввергнувшие страну в междоусобную борьбу. Хотя в при­нятой в 1826 г. Конституции Аргентины идея унитарной рес­публики была вновь подтверждена (ст. 7), федералисты добились в конце концов принятия (1831) так называемого федерального пакта, который во многом напоминал Статьи конфедерации 1781 г. в США.

Сама структура первых латиноамериканских консти­туций и организация государственных органов также испы­тали на себе заметное влияние европейского и североаме­риканского конституционализма. Так, практически все, даже самые ранние конституции, содержали декларации прав человека и гражданина и иные демократические положе­ния.

Перенесение передовых демократических государствен­ных институтов на латиноамериканскую почву (выборность государственных органов, политические права и свободы и т. д.) носило чисто механический характер, поскольку ни в одной из латиноамериканских республик война за независимость не привела к коренным изменениям социальной структуры и политико-правовых традиций. Поэтому в свое­образных условиях Латинской Америки передовые консти­туционные идеи претерпели существенные изменения. В них получили отражение особенности латиноамериканского об­щества первой четверти XIX в. Эволюция латиноамерикан­ского конституционализма к концу этого периода все более выражалась в поисках своих собственных конституционных образцов.

Первая попытка оформления с помощью конституции новой власти была предпринята патриотическими кругами Венесуэлы. Провозглашенная в 1811 г. Конституция, закре­пившая федеративное устройство республики, копировала многие положения конституционных документов США. Федеральные власти получили право заключать договоры, объ­являть войну, содержать армию и флот, обеспечивать внут­ренний порядок, взимать налоги и принимать законы по вопросам, затрагивающим интересы федерации. Конститу­ция гарантировала каждой провинции «суверенитет, свобо­ду и независимость» по всем вопросам, которые не были прямо делегированы федерации.

Федеральные органы создавались по принципу разде­ления властей. Законодательная власть осуществлялась двухпалатным Конгрессом (Палата и Сенат), исполнитель­ная — консульской коллегией из 3 лиц (под влиянием фран­цузской Конституции 1799 г.), судебная — Верховным су­дом и нижестоящими трибуналами.

Под влиянием французских правовых документов Кон­ституция Венесуэлы 1811 г. (это стало традицией для лати­ноамериканского конституционализма в целом) содержала большое количество статей, посвященных общим принци­пам организации власти и прирожденным правам человека.

Конституция провозглашала формальное равенство всех граждан, в том числе метисов и индейцев, и даже предписывала в общей форме провинциальным властям принимать меры по улучшению положения «прирожден­ных граждан» — индейцев и сближению их с «остальными гражданами», в частности открывать для них школы и кол­леджи. В ней указывалось, что земли, которыми владели индейцы, будут закреплены за ними на праве собственно­сти.

Важное значение имели также положения Конститу­ции, предусматривающие отмену дворянских, военных и цер­ковных привилегий. Вместе с тем Конституция объявляла католическую религию государственной — «единственной и исключительной религией Венесуэлы». Прогрессивные в целом положения Конституции 1811 г. прекратили свое су­ществование вместе с падением Первой Венесуэльской рес­публики.

Первые конституции оказались недолговечными и в других латиноамериканских республиках. Это объяснялось уже не внешними факторами (военные поражения), а от­сутствием политической стабильности, постоянными раз­дорами между конкурирующими группами феодально-кле­рикальной олигархии, сепаратизмом отдельных провинций, не связанных между собой прочными экономическими уза­ми. Политическая неустойчивость предопределила уже в первые годы существования латиноамериканских государств конституционную нестабильность.

Своеобразную попытку предотвратить внутренние раз­доры и слабость новой власти с помощью тщательно разра­ботанной государственной организации предпринял в сере­дине 20-х гг. С. Боливар. Он в принципе считал необходи­мым создание в Южной Америке единого централизован­ного государства, способного противостоять иностранному вмешательству.

Разработанная им в качестве «идеального образца» Кон­ституция Боливии 1826 г. предусматривала сильную цен­тральную власть. В ней закреплялся принцип разделения властей, но наряду с законодательной, исполнительной и судебной властью она выделяла «избирательную власть». Последней Боливар, стоявший в целом на демократических позициях, придавал большое значение. Но практически «из­бирательной властью», т. е. правом участия в выборах, поль­зовались лишь лица, умеющие читать и писать. Это исклю­чало из политической жизни Боливии широкие массы тру­дящихся, прежде всего индейцев (грамотные составляли менее 10% населения).

Законодательный корпус включал три палаты: Трибунат, Сенат и Цензорат. К ведению законодательной власти в целом относились такие вопросы, как избрание президен­та, предоставление последнему особых полномочий в слу­чае войны или «чрезвычайной опасности». Кроме того, каж­дая палата имела специальную компетенцию. Трибуны раз­рабатывали государственный бюджет, предлагали законы, относящиеся к развитию промышленности, проведению зе­мельной реформы. Сенаторы подготавливали кодексы, вно­сили предложения о судебных реформах. Цензоры обязаны были следить за соблюдением конституции и законов, из­бирали на высшие судебные и церковные должности, со­ставляли законопроекты о печати, образовании, развитии наук и искусства.

Конституция установила следующую систему утвержде­ния законов. Акты, принятые Трибунатом, поступали в Се­нат. Если сенаторы выдвигали возражения, то судьба зако­на зависела от цензоров. Цензоры одобряли акты, предло­женные сенаторами, и, наоборот, Сенат — акты, исходящие от цензоров. В случае разногласия этих органов арбитром выступал уже Трибунат. Президент имел право отлагатель­ного вето, которое конгресс мог преодолеть лишь большин­ством голосов всех палат.

Исполнительная власть вручалась несменяемому пре­зиденту, который назначал вице-президента (с согласия палат) и министров. Вице-президент (в отличие от консти­туции США) являлся главой правительства. В этом качест­ве он вместе с одним из министров скреплял своей подпи­сью акты президента. После смерти президента вице-пре­зидент замещал освободившуюся должность и занимал ее также пожизненно.

Сильная президентская власть, трехпалатный парла­мент и другие элементы Конституции, напоминавшие бона­партистские образцы, дали основание противникам Боливара обвинить его в стремлении к диктаторству. Но Боливар не предполагал активного вмешательства президента в дела конгресса и отстаивал идею законности. Ряд демокра­тических принципов Конституции, по его мнению, позволял правительству использовать сильную власть для прогрес­сивных социально-экономических преобразований, для обуз­дания произвола и эгоизма латифундистских кругов.

Однако романтическая надежда Боливара разрешить сложные противоречия латиноамериканского общества с помощью лишь чисто политических средств и простой цен­трализацией правительственной власти оказались несбы­точными. Реальная власть в Боливии, как и в других лати­ноамериканских республиках, находилась в руках крупных собственников, помещиков и клерикалов. Уже в 1829 г. после восстания в армии конституция 1826 г. была отменена. В Боливии, как и в других странах Латинской Америки, началась длительная полоса политической неустойчивости.

studfiles.net