Флот США нацелился на мировое господство / Концепции / Независимая газета
Американским морякам требуется больше кораблей, чтобы противостоять российскому и китайскому флотам. Фото с сайта www.navy.mil
На состоявшейся недавно в Сан-Диего конференции WEST 2022, на которой рассматривались вопросы военно-морского строительства, начальник военно-морских операций ВМС США, то есть главком по-нашему, адмирал Майк Гилдей заявил журналистам, что для выполнения своих обязательств по стратегии национальной обороны ВМС Соединенных Штатов должны располагать флотом «из более чем 500 кораблей». Как разъяснил адмирал, если быть точным, то речь идет о 513 плавединицах.
Китайский вызов
По словам Майка Гилдея, эта «армада» должна включать 12 авианосцев (сейчас их числится 11), 9 УДК с большими полетными палубами (в настоящее время такое количество УДК как раз имеется в составе американского флота), 19–20 десантно-транспортных кораблей-доков, 30 или более относительно небольших десантных кораблей, до 60 эсминцев и, вероятно, 50 фрегатов и литоральных боевых кораблей, 70 многоцелевых ударных подводных лодок и дюжины подводных лодок с баллистическими ракетами (ПЛАРБ), примерно 100 океанских судов снабжения и кораблей поддержки и, в более отдаленной перспективе, примерно 150 безэкипажных кораблей.
Насколько реалистичны планы Пентагона
Начнем с того, что новая стратегия обороны Соединенных Штатов, на которую ссылается Майк Гилдей, не только не обнародована, но и окончательно еще не сформирована. Поэтому адмирал, похоже, забежал впереди паровоза.
Гонку за «большим флотом» возглавил Дональд Трамп, который в свете галопирующего роста корабельного состава ВМФ Народно-освободительной армии Китая (ВМС НОАК), еще будучи кандидатом на пост главы Белого дома, обещал американским морякам довести количественный состав ВМС США до 350 кораблей и подводных лодок. На тот момент американский флот насчитывал 272 единицы.
Став президентом, Дональд Трамп по просьбе адмиралов согласился увеличить это количество до 355 вымпелов. Однако когда принялись подсчитывать, сколько времени потребуется для реализации этой затеи при существующих темпах кораблестроения, то выяснилось, что только в течение 30 лет удастся выполнить программу.
По данным ресурса Военно-морского института США USNI News, на 24 февраля текущего года американский флот включал 295 единиц. То есть по сравнению с 2016 годом увеличился на 23 вымпела. Этот рост произошел преимущественно за счет поступления литоральных боевых кораблей (17 единиц), чья боевая ценность дискуссионна, и продления срока службы 11 крейсеров типа Ticonderoga, ранее намеченных к списанию. Были также замедлены сроки сдачи на слом ряда многоцелевых АПЛ типа Los Angeles.
Но все равно устаревшие корабли и подводные лодки приходится списывать. За пять лет – с 2022-го по 2026 год включительно – из состава ВМС США за ветхостью придется вывести 48 единиц. В их числе атомный авианосец Nimitz, 11 крейсеров типа Ticonderoga и 13 подводных лодок.
Ежегодно в США публикуются доклады о состоянии дел в ВМФ НОАК в сравнении с ВМС Соединенных Штатов. Америка опережает Китай по количеству авианосцев, атомных стратегических и многоцелевых подводных лодок и эскадренных миноносцев.
Но по эсминцам разрыв стремительно сокращается. Только за прошлый год ВМФ НОАК получили три больших эсминца типа 055 и четыре типа 052DL, в текущем — еще два тип 055 и один 052DL. До конца года число кораблей тип 055 доведут до восьми единиц, а общее число эсминцев — до 25. Все они оснащены АСБУ, аналогичными Aegis и не уступают американским по номенклатуре ракетного вооружения. У Соединенных Штатов вдвое больше ПЛАРБ. Но потенциал китайских атомных стратегических подлодок типа 094/094А Jin, оснащенных межконтинентальными ракетами JL-2 (Giant Wave 2 – «Гигантская волна – 2»), достаточен, чтобы нанести непоправимый ущерб США.
После завершения модернизации Бохайского судостроительного завода Китай получит возможность одновременно строить пять АПЛ разных подклассов. На предприятии уже началось строительство новых ПЛАРБ типа 096 Tang (две заложены, еще четыре заказаны) и многоцелевых атомоходов типа 095 Sui.
До конца года ожидается спуск на воду третьего китайского авианосца.
Задачи, ставящиеся перед плавающими аэродромами ВМФ НОАК, отличаются от тех, что выполняют американские. В первую очередь они призваны обеспечивать прикрытие с воздуха развертывание надводных и подводных кораблей, а не наносить удары по территории других государств.
Китайский флот примерно равен американскому по средствам обеспечения ПВО отдельных кораблей и корабельных соединений и значительно превосходит ВМС США. ВМФ НОАК располагает дальнобойными сверхзвуковыми ракетами классов «корабль-корабль» и не имеющими аналогов береговыми противокорабельными баллистическими ракетами (ПКБР), способными поражать крупные надводные цели на дальностях от 2100 до 3860 км. Известно, что НОАК располагает ракетами с планирующими гиперзвуковыми блоками, у США подобных нет.
Большие проблемы от маленького флота
ВМФ России не может соперничать с ВМС США по численности корабельного состава и по тоннажу. Однако у нас есть непревзойденное ударное морское оружие — гиперзвуковые ракеты «Циркон», способные наносить удары по морским и береговым целям.
Во-вторых, у нас есть носители этого оружия. Пуски дальнобойных крылатых ракет по объектам НВФ в Арабской Республике в основном выполнялись небольшими МРК проекта 21631 «Буян-М», чье водоизмещение даже не дотягивает до тысячи тонн. Недаром их неофициально почтительно именуют «ракетными катерами стратегического назначения», поскольку «Калибры» могут оснащаться ядерными боевыми частями. «Буяны-М» и поступающие сейчас на Балтийский и Черноморский флоты МРК проекта 22800 «Каракурт» способны «закрыть» всю Западную Европу. Они, а также дизель-электрические подводные лодки проекта 636.3 и фрегаты проекта 11356Р/М неоднократно подтвердили надежность «Калибров».
Их высокий потенциал, в частности, подтвержден во время специальной военной операции на Украины. «Калибры», запущенные кораблями и подводными лодками Черноморского флота по инфраструктуре ВСУ, точно поразили командные пункты, военные базы, аэродромы, склады боеприпасов.
В-третьих, в российских Вооруженных силах найден алгоритм взаимодействия между видами Вооруженных сил. Когда США, нагнетая обстановку вокруг Украины, вместе с партнерами по НАТО стали сосредотачивать в восточной части Средиземного моря целую армаду, включавшую три авианосца, поддержку российской флотской группировке оказали Воздушно-космические силы РФ. На авиабазу Хмеймим были переброшены истребители МиГ-31К с гиперзвуковыми ракетами Х-47М2 «Кинжал» и бомбардировщики Ту-22М3 с противокорабельными сверхзвуковыми ракетами Х-22 и Х-32, специально предназначенными для уничтожения авианосцев. Этими ракетами можно поражать цели по всему Средиземному морю. «Х-47М2 – одна из самых боеспособных тактических ракет в мире с непревзойденными летными характеристиками, включая скорость 10М и высочайшую маневренность.
К слову говоря, Россия не в первый раз направляет истребители авианосцев МиГ-31К и Ту-22М3 на авиабазу Хмеймим. Впервые это случилось в июне прошлого года, когда авианосная ударная группа CSG 21 британского флота во главе с авианосцем Queen Elizabeth попыталась заблокировать российские базы в Сирии. Кораблям ее величества пришлось ретироваться.
По большому счету, Соединенным Штатам, в общем-то, наплевать на Европу и европейские дела. Американцев больше волнует собственная безопасность. А ее прочность все больше вызывает сомнения. Помимо традиционных БРПЛ «Синева», «Лайнер» и «Булава», у русских появляется все больше субмарин с крылатыми ракетами «Калибр» и «Циркон». Словом, даже сравнительно небольшой по суммарному водоизмещению ВМФ России представляет огромную проблему для Вашингтона.
Пересмотр программ
Очевидно, что ВМС США не способны справиться с растущей угрозой со стороны военных флотов Китая и России. Поэтому Пентагон приступил к очередному пересмотру кораблестроительной программы. Он осуществлялся на фоне очередных докладов о росте корабельного состава ВМС НОАК. Так, в докладе Пентагона от 1 сентября 2020 года «Развитие Вооруженных сил и служб безопасности Китайской Народной Республики – 2020» впервые официально признавалось, что КНР обладает значительным преимуществом по числу боевых кораблей.
По прогнозу исследовательской службы Конгресса США, в 2030 году ВМФ НОАК будет насчитывать 425 боевых кораблей основных классов, включая 8 ПЛАРБ, 13 многоцелевых АПЛ, 55 ДЭПЛ, 65 боевых надводных кораблей дальней морской зоны и 135 ближней. А с учетом ракетных катеров, других вымпелов малого водоизмещения и вспомогательных судов общая численность корабельного состава достигает тысячи единиц.
9 декабря 2020 года в Вашингтоне был опубликован долгосрочный план военного кораблестроения, рассчитанный до 2051 финансового года.
Предполагается, что к 2051 году ВМС будут состоять из 406 кораблей основных классов. Реализации этого плана требовала дополнительных финансовых ресурсов. Их Пентагон собирался извлечь из внутренних резервов ВМС за счет перераспределения средств в пользу флота.
Планировалось увеличение темпов строительства атомных многоцелевых подводных лодок до трех единиц в год начиная с 2025 финансового года.
Эта мера должна была привести к увеличению количества многоцелевых АПЛ с 51 единицы в конце 2020 года до 80 к 2051 году. Новые фрегаты типа Constellation должны поступать ежегодными темпами в четыре единицы. Предполагалось значительно увеличить строительство десантных кораблей и вспомогательных судов. Американский флот должен был закупить 28–30 так называемых легких амфибийных десантных кораблей LAW стоимостью по 100 млн долл. за каждый.
До 2051 года планировалось ввести в строй семь новых авианосцев. Правда, план не исключал появления в будущем вместо атомных монстров легких авианосцев (CVL), например на базе универсальных десантных кораблей типа America.
Все эти предполагаемые меры, однако, не давали возможности превзойти ВМФ НОАК. Поэтому в 2022–2026 финансовых годах предполагается выделить на создание больших безэкипажных надводных кораблей (ББНК) и средних безэкипажных надводных кораблей (СБНК), а также сверхбольших автономных необитаемых подводных аппаратов (XLUUV) ассигнования на сумму 4,339 млрд долл.
На эти деньги предусматривалось приобретение 12 ББНК, одного СБНК и восьми сверхбольших АНПА. А к 2045 году ВМС США должны были располагать 119 единицами ББНК и СБНК и 24 XLUUV. К 2051 году это количество должно увеличиться до 166 ББНК и СБНК и до 76 единиц сверхбольших АНПА.
Придя к власти, администрация Джозефа Байдена положила этот план под сукно.
Доклад Министерства обороны США, обнародованный 3 ноября прошлого года, утверждает, что ВМФ НОАК, и без того являющиеся самыми многочисленными в мире, достигли количества 355 крупных надводных кораблей и подводных лодок, то есть взяли «священный рубеж», обозначенный Дональдом Трампом для ВМС США. Адмирал Майк Гилдей озвучил предложения, на которые стоит обратить внимание. Неясно, в какие сроки намечено выполнение программы. Начальник военно-морских операций старательно обошел этот вопрос.
Уменьшилось количество эсминцев. Да, 28 физически устаревающих кораблей типа Arleigh Burke первых серий Flight I и Flight II будут выводиться из состава ВМС США до конца текущего десятилетия.
Закупки эсминцев серий Flight III и в перспективе Flight IV запланированы до 2041 года, но, похоже, строиться они будут более медленными темпами. Проект эсминцев типа DDG(X) еще находится в ранней стадии разработки, и когда они начнут пенить моря, неизвестно.
Уменьшение количества эсминцев отчасти компенсируют фрегаты типа Constellation, начало строительства головного из которых намечено на апрель этого года. Пока предполагается закупить 20 единиц. Еще 30 придется на литоральные боевые корабли, проку от которых мало. По сравнению с предыдущим планом, количество многоцелевых атомных подводных лодок сокращается на 10 единиц.
Неясной остается ситуация с авианосцами. Гилдей не является горячим сторонником атомных монстров. Значит ли это, что в составе ВМС США появятся легкие авианосцы CVL?
Из слов Гилдея явствует, что количество безэкипажных боевых кораблей и сверхбольших необитаемых подводных аппаратов окажется ниже эсперовского уровня.
Но, безусловно, создание ББНК и боевых АНПА является долгосрочной линией развития ВМС США.
Остается еще несколько вопросов, которые Майк Гилдей обошел. Во сколько обойдется реализация этой программы, даже если все пойдет гладко? Да, на 2023 год военные расходы США запланированы в размере 773 млрд долл. Это на 5 млрд больше, чем в текущем году. Военные расходы в Соединенных Штатах растут постоянно. Но вот что сообщает британский справочник «Seaforth World Naval Review 2022»: в сопоставимых ценах военные расходы США в 2011–2020 годах за счет инфляции уменьшились на 10%. Военные расходы подогревают инфляцию, а инфляция съедает военные расходы. И еще не факт, что план Гилдея будет принят администрацией Джозефа Байдена.
Между тем, в Китае и России приняты и реализуются долгосрочные каорблестроительные программы предполагающие новые проекты кораблей и подводных лодок, а также оружия для них. В КНР, например, успешно продвигается разработка безэкипажных кораблей разного назначения, а в России – необитаемых автономных аппаратов военного назначения.
Недалек тот день, когда российская авиация получит компактные гиперзвуковые противокорабельные ракеты. Совершенствуются комплексы радиоэлектронной борьбы и электромагнитного оружия. И этот перечень можно продолжить. Вполне очевидно, что Соединенным Штатам совершенно не по силам установить свой контроль над морями и океанами. И сколько ни выстраивай программ мирового господства, они обречены на неудачу.
Военно-морской флот как самостоятельный вид Вооруженных Сил Российской Федерации складывался с конца XVII в. до начала XX в. Создание регулярного военного флота в России – историческая закономерность. Оно было обусловлено настоятельной потребностью страны в преодолении территориальной, политической и культурной изоляции, ставшей на рубеже XVII-XVIII вв. главным препятствием для экономического и социального развития Русского государства. Первая постоянная группировка сил – Азовский флот – была сформирована из кораблей и судов, построенных зимой 1695–1696 гг. В ходе Северной войны 1700–1721 гг. определились основные задачи флота, перечень которых остается практически неизменным до настоящего времени, а именно: борьба против военно-морских сил противника, борьба на морских коммуникациях, оборона своего побережья с морского направления, содействие армии на приморских направлениях, нанесение ударов и обеспечение вторжения на территорию противника с морского направления. Удельный вес этих задач менялся по мере изменения материальных средств и характера вооруженной борьбы на море. Соответственно этому изменялись роль и место отдельных родов сил, входивших в состав флота. Так, до Первой мировой войны основные задачи решались надводными кораблями, и они были главным родом сил флота. До Первой мировой войны флот был однородным. Береговые войска (морская пехота и береговая артиллерия) существовали с начала XVIII в., однако, в организационном отношении в состав флота не входили. 19 марта 1906 г. зародились и стали развиваться как новый род сил ВМФ подводные силы. В 1914 г. были сформированы первые части морской авиации, которая в 1916 г. также приобрела признаки самостоятельного рода сил. День авиации ВМФ отмечается 17 июля в честь первой победы русских морских летчиков в воздушном бою над Балтийским морем в 1916 г. Окончательно ВМФ как разродное стратегическое объединение сформировался к середине 1930-х гг., когда в состав ВМФ организационно вошли морская авиация, береговая оборона и части ПВО. Современная система органов управления ВМФ окончательно сложилась накануне Великой Отечественной войны. Постоянные группировки сил на морских театрах складывались по мере решения российским государством исторических задач, связанных с приобретением выходов в Мировой океан, включением страны в мировую экономику и политику. Наибольшее развитие флот получил к середине 1980-х гг. В это время в его составе имелось 4 флота и Каспийская флотилия, в составе которых было более 100 дивизий и бригад надводных кораблей, подводных лодок, морской авиации и береговой обороны. В настоящее время Военно-морской флот является главной составляющей и основой морского потенциала Российской Федерации, одним из инструментов внешней политики государства и предназначен для обеспечения защиты интересов Российской Федерации и ее союзников в Мировом океане военными методами, поддержания военно-политической стабильности в прилегающих к ней морях, военной безопасности с морских и океанских направлений. Основным мероприятием боевой подготовки сил ВМФ в 2010 г. стало участие Тихоокеанского флота во взаимодействии с тяжелым атомным ракетным крейсером «Пётр Великий» Северного флота и гвардейским ракетным крейсером «Москва» Черноморского флота в оперативно-стратегическом учении «Восток-2010». С борта тяжелого атомного крейсера «Пётр Великий» за ходом учений в Японском море наблюдал Верховный Главнокомандующий ВС РФ — Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев. Продолжается активизация сотрудничества с флотами зарубежных стран в сфере обеспечения безопасности мореплавания, борьбе с пиратством, наркобизнесом, контрабандой, по оказанию помощи судам, терпящим бедствие, и спасанию жизни на море. В 2010 г. Балтийский флот принял участие в международных учениях «БАЛТОПС-2010», Северный флот – в российско-норвежских учениях «Помор-2010». Большой противолодочный корабль «Североморск» Северного флота совместно с боевыми кораблями ВМС США, Великобритании и Франции участвовал в международных военно-морских учениях «ФРУКУС-2010», которые проходят в Атлантике. Впервые силы Северного, Тихоокеанского флотов отрабатывали взаимодействие в составе группировок в дальних океанских походах. В военно-дипломатической сфере значимую роль играла и продолжает играть демонстрация Андреевского флага во время посещений морских портов иностранных государств. ВМФ России продолжил свое регулярное присутствие в районах Африканского Рога и Аденского залива. Боевые корабли Северного, Тихоокеанского и Балтийского флотов осуществляли и продолжают осуществлять проводку конвоев гражданских судов через районы повышенной пиратской активности. |
и предназначалась для содействия армии в кампании по овладению турецкой крепостью Азов. 30 октября 1696 г. боярская дума по представлению царя Петра I приняла постановление «Морским судам быть …», что стало первым законом о флоте и признание официальной датой его основания.
В период Второй мировой войны эта роль на некоторое время перешла к морской авиации, а в послевоенный период с появлением ракетно-ядерного оружия и кораблей с атомными энергетическими установками в качестве главного рода сил утвердились подводные лодки.
15 января 1938 г. Постановлением ЦИК и СНК был создан Народный комиссариат ВМФ, в составе которого был образован Главный морской штаб. В период становления регулярного флота России его организационно-штатная структура и функции были нечеткими. 22 декабря 1717 г. по указу Петра I для повседневного управления флотом была сформирована Адмиралтейств-коллегия. 20 сентября 1802 г. образовано Министерство морских сил, впоследствии переименованное в Морское министерство и просуществовавшее до 1917 г. Органы боевого (оперативного) управления силами ВМФ появились после русско-японской войны с созданием 7 апреля 1906 г. Морского генерального штаба. Во главе Российского флота стояли такие известные флотоводцы, как Петр I, П.В. Чичагов, И.К. Григорович, Н.Г. Кузнецов, С.Г. Горшков.
На Балтике флот постоянно существовал с 18 мая 1703 г., Каспийская флотилия – с 15 ноября 1722 г., а флот на Черном море – с 13 мая 1783 г. На Севере и Тихом океане группировки сил флота создавались, как правило, на временной основе или, не получив значительного развития, периодически упразднялись. Нынешний Тихоокеанский и Северный флоты в качестве постоянных группировок существуют соответственно с 21 апреля 1932 г. и 1 июня 1933 г.
Флот умеренной глобальности — Россия в глобальной политике
Развивающийся глобальный кризис способен серьёзно повлиять на экономические возможности ряда стран, в том числе и в части военных расходов, изменив приоритеты военного строительства и облик вооружённых сил. Пока рано говорить о том, насколько глубоким окажется спад, однако самое время попытаться спрогнозировать трансформации, которые он вызовет, в том числе и в таких инерционных системах, как военно-морское строительство.
Пандемия COVID-19 внесёт свой вклад в изменения, но её воздействие может быть различным в зависимости от того, как будут развиваться события в странах третьего мира и как быстро появится эффективная вакцина и/или человечество иным образом выработает устойчивый иммунитет к этому заболеванию.
Перенос на Восток
Прежде чем говорить об ожидаемых изменениях, стоит проанализировать предкризисную ситуацию, от которой они будут отсчитываться.
Ключевой тенденцией развития военно-морских сил в мире предшествующего периода можно назвать перенос развития мировой морской мощи на Восток, в первую очередь – в Азиатско-Тихоокеанский регион.
Ещё в начале 2000-х гг. распределение мест в рейтинге ведущих морских держав примерно соответствовало ситуации по состоянию на конец холодной войны, с той разницей, что отрыв лидера (США) от второго места (Россия) заметно возрос по сравнению с 1980-ми гг., а к концу 2010-х гг. ситуация изменилась коренным образом.
Если исключить стратегические ядерные силы, то топ-5 морских держав, в который в 2000 г. входили Соединённые Штаты, Россия, Великобритания, Франция и Индия, сегодня выглядит совсем иначе.
Американские ВМС сохраняют первое место, при этом ВМС Народно-освободительной армии Китая (НОАК), уступая американскому флоту по совокупным боевым возможностям, обогнали его по общей численности кораблей основных классов. На третьем месте Россия – несмотря на принимаемые меры, постсоветская деградация ВМФ РФ пока не остановлена. На четвёртом и пятом местах располагаются морские силы самообороны Японии и ВМС Индии, боевые возможности которых растут. Таким образом, впервые со времён эпохи великих географических открытий в числе ведущих военно-морских сил мира нет ни одного флота «старой Европы». Особенно заметно изменение удельного веса британского Королевского флота, некогда игравшего роль глобальной морской силы Запада, которую сегодня исполняют ВМС США. Уступая по численности боевых единиц основных классов всем флотам первой пятёрки, в Европе он отстает и от ВМС Франции, находясь примерно на одном уровне с итальянскими.
Замыкают мировую десятку ещё два азиатских флота – южнокорейский и турецкий.
Распределение мест в рейтинге в целом объяснимо как ростом экономических возможностей стран АТР, так и инерцией предыдущих периодов. Подъём азиатских флотов характеризуется не просто количественным наращиванием, но и обретением принципиально иных качеств. Так, ВМС НОАК перешли от строительства флота прибрежной и ближней морской зоны к созданию флота дальней морской и океанской зоны. Ключевыми приобретениями стали вновь созданные авианосные силы, активное развитие экспедиционных сил, включая строительство десантных кораблей-доков и универсальных десантных кораблей, а также быстрый рост численности неавианесущих кораблей дальней морской и океанской зоны – эсминцев и фрегатов. Символом качественных изменений стало строительство «больших эсминцев» (фактически – ракетных крейсеров) проекта 055. В настоящее время кораблями такого класса располагают только США и Россия, но ни та, ни другая страна не строит новые уже более двадцати лет.
Качественно меняются и возможности Морских сил самообороны Японии, несмотря на прежнее «пацифистское» наименование представляющие собой полноценный сбалансированный флот с растущими возможностями проецирования мощи. Следует отметить, что Япония наращивает возможности в условиях длительной экономической стагнации, с одной стороны – благодаря американской поддержке, с другой – ввиду резкого расширения возможностей ВМС НОАК. Совершенствование возможностей японского флота, выраженное в получении собственных авианесущих кораблей, дизельных субмарин нового поколения и современных ракетных эсминцев системы «Иджис» вкупе с растущим потенциалом береговой авиации и другими мерами позволяет отвести Японии второе место после КНР среди азиатских морских держав. В сочетании с силами передового базирования ВМС США морская мощь Японии равновешивает китайский подъём. Ещё одной «гирькой» на весах в этом сравнении являются ВМС Южной Кореи, тоже опирающиеся на американскую технологическую поддержку и приобретающие новые качества – в частности благодаря строительству универсальных десантных кораблей.
ВМС Индии, занявшие место в пятёрке сильнейших ВМС мира ещё в 1980-е гг., сохраняют свою позицию и сейчас, также претерпевая качественную трансформацию. Как и КНР, Индия создаёт сбалансированный флот дальней морской/океанской зоны, но с более скромными целевыми показателями, ограниченными в первую очередь необходимостью решения задач в Индийском океане. Признаком качественного перехода в индийском случае является начало собственного строительства авианосца, современных эсминцев и атомных подводных лодок. При этом Индия имеет наиболее широкую географию военно-технического сотрудничества из всех крупных морских держав Азии, приобретая технологии и готовые системы вооружения и в России, и во многих западных странах.
Западная деградация
Оценивая европейские флоты, можно в основном говорить о стагнации – и по экономическим возможностям в сравнении с Соединёнными Штатами и крупными азиатскими державами, и в плане роли в НАТО. За исключением французского и (в меньшей степени) британского и итальянского флотов остальные сведены к небольшим группам лёгких и вспомогательных сил, способных выполнять исключительно второстепенные задачи в операциях ВМС США.
Самостоятельные операции требуют сосредоточения многонациональной группировки со всеми вытекающими сложностями формирования и управления, при этом ударный и экспедиционный потенциал, за вычетом уже названных Великобритании, Франции и Италии, отсутствует у стран ЕС.
Характерна «постимперская» деградация британского Королевского флота. В начале прошлого века он безраздельно господствовал на морях, был силой, равновеликой ВМС США ещё в начале Второй мировой войны, занимал второе место в мире с 1943–1944 до конца 1960-х годов. Лебединой песней британских ВМС стала Фолклендская операция – последняя, которую они провели (и могли провести) самостоятельно. В настоящее время, несмотря на строительство авианосцев типа «Куин Элизабет», возможности Королевского флота недостаточны для самостоятельных операций и требуют либо координации усилий с флотами Европы и союзниками из других регионов, либо поддержки Соединённых Штатов. Деградация выражается в последовательной утрате ряда ключевых промышленных компетенций, включая собственную разработку и производство боевых самолётов, управляемого вооружения, энергетических установок и других важнейших систем и узлов.
Увеличились сроки строительства и испытаний новых боевых единиц, а также объёме претензий к качеству. Существенным фактором, который ограничивает боевые возможности Королевского флота, является проходящее красной нитью последние сто лет, начиная с Первой мировой войны, стремление к максимальному удешевлению кораблей новых проектов, что регулярно ведёт к снижению их характеристик – с 1930-х гг. и по сей день.
Несколько лучше дело обстоит во Франции, поддерживающей независимость собственного оборонно-промышленного комплекса, вплоть до производства межконтинентальных баллистических ракет. Вместе с тем, как и в британском случае, отмечается деградация промышленности: увеличение сроков постройки новых боевых единиц и проблемы с состоянием уже имеющихся. При этом Франция уже объявила приоритетной задачей военно-морского строительства на фоне эпидемии поддержание исправности атомного подводного флота (в первую очередь стратегических ракетоносцев) и авианосца «Шарль де Голль».
Среди европейских членов НАТО исключением можно назвать не вполне европейскую Турцию, ВМС которой в докризисный период перешли к строительству универсальных десантных кораблей, а также современных многоцелевых кораблей дальней морской зоны.
Впрочем, сразу проявились сложности, вызванные в основном политическими причинами: попытка переворота 2016 г. и последующее охлаждение отношений Турции с партнёрами по НАТО существенно замедлили развитие ВМС страны.
Общей проблемой для всех европейских стран (за исключением Франции) является отсутствие внятных национальных военно-морских доктрин, что заставляет рассматривать флот скорее в качестве инструмента «гуманитарных интервенций» и вспомогательной силы в рамках объединённых сил НАТО. Экономический потенциал многих членов ЕС достаточен для того, чтобы иметь более сильный флот. Речь, прежде всего, о Германии, экономические и промышленные возможности которой позволяют при желании претендовать на место в пятёрке, если не в тройке ведущих морских держав. Но политические интересы, требующие такого военно-морского подкрепления, у Германии отсутствуют.
В стагнации, как это ни странно, находятся и крупнейшие военно-морские силы мира в лице ВМС США. План наращивания численного состава ВМС до 355 кораблей к 2030 г.
не реализуем без существенного увеличения финансирования, особенно учитывая необходимость перехода к строительству кораблей и подлодок новых проектов. В частности, существенный объём финансирования потребуется для ввода в строй ПЛАРБ нового типа «Колумбия», которые должны заменить ракетоносцы типа «Огайо» 1980–1990-х гг. постройки.
Начальник военно-морских операций ВМС Майкл Гилдэй, выступая в январе на симпозиуме US Navy 2020, сообщил, что программа создания «Огайо» отвлекла на себя 20 процентов бюджета военного судостроения 1980-х годов. Доля «Колумбии» может оказаться ещё выше и составить 30 процентов, что затруднит поддержание нужной численности сил общего назначения.
«355-корабельный план» был частью обещаний Дональда Трампа в ходе его предыдущей избирательной кампании. При фиксации расходов на ВМС на уровне 34 процентов от общего военного бюджета Соединённых Штатов реализация вряд ли возможна (в 1980-е г. доля, например, составляла 38 процентов). Основная часть расходов приходится на содержание и боевую подготовку имеющихся сил.
Бюджетные траты на военное судостроение в последние десять лет колеблются в диапазоне 19–22 млрд долларов в год.
В настоящее время ВМС США насчитывают 293 корабля основных классов, и поддержание этого уровня даётся непросто: для сохранения боевого состава ещё до кризиса потребовалось сократить ряд вспомогательных частей и организаций в структуре ВМС. Возможно, что план наращивания численности ВМС будет осуществлён, в частности, за счёт учёта в этой структуре безэкипажных кораблей и судов, ранее не входивших в номенклатуру основных классов.
Отдельно стоит остановиться на ситуации с ВМФ России, судьба которого отчасти напоминает участь Королевского флота после распада Британской империи.
Унаследовав от СССР крупнейший по численности флот планеты, занимавший по боевому потенциалу в океанской зоне уверенное второе место с огромным отрывом от третьего и последующих игроков, Россия так и не смогла за почти тридцать лет чётко сформулировать цели и задачи для своего флота. Де-факто его роль свелась к обеспечению функционирования морских стратегических ядерных сил, охране исключительной экономической зоны и отдельным походам в рамках боевой учёбы и «демонстрации флага».
При этом, помимо внушающего уважение боевого состава и развитой (хоть и недостаточной в ряде случаев) инфраструктуры, флот унаследовал и проблемы. Среди них разнотипица, осложняющая снабжение и боевую подготовку, рассредоточенность между четырьмя театрами, обусловленная географией, и, конечно, несоответствующий боевым возможностям политический вес. Последнее ведёт к тому, что флотские программы традиционно стоят последними в очереди на финансирование и первыми – на секвестр. Не говоря уже о том, что сама разработка этих программ ведётся с куда меньшим уровнем политического внимания и научной экспертизы, чем требуется для флота такого класса.
В 2000-е гг. ситуация начала меняться. Однако в тот период денег на обновление ВМФ ещё не было, а в следующем десятилетии выработанная более или менее и начавшая воплощаться в жизнь концепция создания сбалансированного флота, способного действовать как у своих берегов, так и в дальней морской/океанской зоне, была подорвана несколькими взаимосвязанными факторами. Среди них – разрыв военно-промышленной кооперации с Украиной, западные санкции и общая экономическая рецессия. Эти факторы наложились на деградацию российской судостроительной промышленности в постсоветский период, восполнить недостаток мощностей которой в условиях санкций затруднительно.
Сама по себе необходимость поддержания боеспособного флота осознаётся, особенно после начала сирийского конфликта, что выразилось, в частности, в указе президента от 20.07.2017 № 327 «Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2030 года». Основной пункт, вызвавший наиболее оживлённое обсуждение, – требование обеспечить ВМФ России второе место в мире по боевым возможностям. По сути, это означает, что российский флот может уступать только ВМС США, при этом тот же документ (статья 39, параграф V) гласит: «Российская Федерация не допустит существенного превосходства военно-морских сил других государств над Военно-морским флотом».
В настоящее время этот параметр выполняется только с учётом стратегических ядерных сил, в то время как по возможностям сил общего назначения ВМФ России уже заметно уступает ВМС НОАК, а с учётом географического фактора на каждом отдельно взятом театре военных действий и флотам наиболее сильных региональных игроков.
Кризисное будущее: крупные игроки
Особенностью развития военно-морских сил является инерционность, чрезвычайная длительность жизненного цикла основных проектов в этой сфере, сравнимая с продолжительностью человеческой жизни для боевых кораблей и превышающая её – для инфраструктуры и концепций применения. С одной стороны, это делает флоты менее уязвимыми для сиюминутных колебаний экономической конъюнктуры. С другой – серьёзно ограничивает возможности развития в кризисный период, когда горизонты планирования сокращаются и никто не готов взять на себя ответственность за запуск проектов, требующих многомиллиардных вложений и планирования на десятки лет вперёд.
Исходя из сказанного, нельзя утверждать, что кризис окажет серьёзное влияние на развитие флотов восточноазиатских государств. Вместе с тем интенсивность этого развития будет прямо зависеть от общего состояния мировой экономики, в первую очередь от того, с какой скоростью будут восстанавливаться европейские и американские рынки. Крупнейшие державы Восточной Азии – Япония и Китай – способны применить американский подход: поддержка экономики через государственные расходы, в том числе военные, была характерна для Соединённых Штатов в разгар Великой депрессии в первой половине 1930-х годов. Тогда США профинансировали строительство почти двух десятков крейсеров, четырёх авианосцев и большого количества кораблей других классов для своих военно-морских сил.
При этом, если в первой половине 1930-х гг. военно-политическая обстановка не делала эти затраты необходимыми для Вашингтона, то основные игроки АТР находятся в ситуации гонки морских вооружений, причём для Китая и Соединённых Штатов эта гонка не уступает по накалу морскому состязанию Германии и Великобритании в 1890–1910-х гг. или СССР и США двумя поколениями спустя.
Кроме того, стимулом выделить средства на финансирование военных программ, включая военно-морские, в случае Японии и Соединённых Штатов может быть стремление удешевить свои валюты, чтобы ускорить восстановление экспорта на период выхода из кризиса. В этих условиях предложения, увеличивающие инфляцию, могут рассматриваться как оправданные.
Поведение США практически наверняка будет определяться вышеупомянутой моделью периода Великой депрессии, что уже подтверждается приказом заместителя министра обороны США Эллен Лорд, отвечающей за закупку ВиВТ, от 22 марта 2020 года. Приказ касается необходимости сохранения военного производства и обозначает приоритетные направления. В их качестве определены: аэрокосмический сектор; инженерно-технический персонал; сотрудники производственных предприятий; IT-отрасль; силы безопасности; средства разведки; персонал и средства обслуживания летательных аппаратов и вооружения; поставщики лекарств и медтехники; критически важные транспортные возможности.
Наиболее существенным отличием от ситуации Великой депрессии является смена приоритетов: вместо флота ключевыми направлениями становятся ВВС и космическая группировка. Скорее всего, это повлияет на упомянутые выше планы наращивания боевого состава ВМС США до 355 кораблей, которые так и останутся на бумаге. Отказ от увеличения численности ВМС ещё более вероятен с учётом возможного досрочного списания ряда имеющихся кораблей и подлодок, чтобы получить возможность заказать новые – для поддержки промышленных мощностей, занятости и производственной кооперации. Под удар могут попасть также перспективные разработки на ранних стадиях, генерирующие в основном расходы при минимальном эффекте в виде рабочих мест и загрузки производственных мощностей.
Россия более ограничена в средствах поддержания собственного промышленного производства, чем Соединённые Штаты. Стимулирование оборонных производств и разработок за счёт дополнительной эмиссии может повлечь за собой девальвацию рубля, что невыгодно, в частности, в силу зависимости российской экономики от импорта. Тем не менее ограниченные меры такого рода возможны, как и поддержка промышленного производства за счёт средств Фонда национального благосостояния. Ограниченность поддержки в сочетании с низкой приоритетностью военно-морских программ как таковых повлечёт за собой отказ от ряда перспективных проектов. Относительно флота – это отмена (либо отсрочка) проектирования перспективного авианосца, строительства собственного «большого эсминца» (ракетного крейсера) нового поколения и, возможно, отказ от ряда объектов инфраструктуры, в том числе в Арктике.
Учитывая уже накопленный негативный опыт регулярного срыва сроков и выхода за рамки финансирования, под секвестр почти наверняка попадут планы модернизации кораблей советской постройки. Во всяком случае – их урежут раньше, чем планы строительства новых боевых единиц.
Второй эшелон: совместное выживание
Подавляющее большинство военно-морских держав второго эшелона, включая таких участников топ-5, как Япония и Индия, критически зависят от зарубежных поставок и технологической поддержки. В таком же положении и большая часть стран – членов ЕС, а также находящаяся в процессе выхода из единого экономического пространства Великобритания. Данная ситуация сложилась в 60–70-е гг. прошлого века, когда с окончательным наступлением ракетно-ядерного периода развития флотов оказалось, что полноценными цепочками разработки и производства современных боевых надводных кораблей и подлодок (как и большинства других видов ВиВТ) обладают только две страны – США и Советский Союз. С рядом оговорок к этой категории относилась Франция.
На сегодня полноценной независимостью в сфере ВПК не обладает ни одна страна. Но там, где Соединённые Штаты решают проблемы за счёт большого количества партнёров по различным формам кооперации, а Россия вынуждена в ряде случаев использовать заведомо менее эффективные решения ввиду затруднённого доступа к современным технологиям, страны второго эшелона чаще всего не имеют выбора вообще.
При необходимости обновления арсеналов они вынуждены обращаться либо к прямым зарубежным поставкам, либо к тем или иным формам совместных проектов.
Развивающийся кризис способен оказать на подобные проекты двоякое влияние. С одной стороны, потребность в них возрастёт – кооперация с совместной разработкой и постройкой позволяет снизить затраты для каждого из участников. С другой – головные разработчики будут стремиться оставить своей промышленности максимально возможную долю стоимости, снизив локализацию у младших партнёров. Неизбежное снижение военных расходов (не только в силу кризиса, но и вследствие осознанной в последние месяцы необходимости увеличить финансирование здравоохранения) может привести к массовому пересмотру военных программ странами второго эшелона.
Подобный пересмотр чреват различными последствиями. Одно из наиболее вероятных, помимо массового сдвига сроков перевооружения у стран, зависящих от зарубежных поставок ВиВТ, – переход к закупкам упрощённых образцов военной техники, включая боевые корабли. Простейшим примером таких решений является использование приёма FFBNW (fitted for but not with) – закупка техники «в минимальной комплектации» с ограниченным функционалом – например, с урезанным комплектом вооружения, неполным набором радиоэлектронного оборудования. Это позволяет, с одной стороны, получить необходимое вооружение и технику, с другой – не переплачивать за возможности, которые могут не понадобиться прямо сейчас и которые можно реализовать впоследствии, когда появятся деньги на дооснащение и модернизацию ранее полученных кораблей, самолётов и так далее.
В ряде случаев этот приём используется и головными разработчиками – как, например, ставшая уже традиционной закупка британским Королевским флотом эсминцев без противокорабельных ракет или постройка для ВМФ России фрегатов проекта 11356 с сокращённым набором противолодочного оборудования и средств ПВО, поставка первых серийных малых ракетных кораблей проекта 22800 без штатного зенитного ракетно-пушечного комплекса «Панцирь» и ряд других примеров.
Ещё один метод – вывод на рынок исходно упрощённых моделей. Так, из-за очень высокой стоимости современных боевых надводных кораблей большой популярностью на рынке морских вооружений пользуются так называемые патрульные корабли (OPV – Offshore Patrol Vessel), базовая комплектация которых исходно предусматривает в основном функционал береговой охраны и защиты судоходства, но не ведения боевых действий против вражеского флота. Зачастую удешевление достигается за счёт использования норм живучести, принятых в коммерческом судоходстве, – без формирования зон живучести с автономным энергообеспечением отсеков и упрощённым составом главной энергетической установки и без применения COTS-технологий (Commercial Off-The-Shelf) в бортовом радиоэлектронном оборудовании, то есть без готовых коммерческих технологий и оборудования, доступного на гражданском рынке.
Как правило, конструкция OPV позволяет при необходимости доукомплектацию и довооружение, особенно при использовании модульных конструкций, всё больше входящих в практику.
В таком удешевлённом виде исполняются боевые корабли самых разных классов. Так, массовое использование технологий коммерческого судостроения характерно для многих проектов десантных кораблей, включая УДК «авианосного» типа, в частности корабли «Мистраль», в своё время заказанные (но так и не полученные после событий 2014 г.) ВМФ России. Это обеспечивает заметную экономию – 20-тысячетонный «Мистраль», способный перевезти усиленный батальон морской пехоты с бронетехникой и артиллерией и решать ряд других задач, доступных для многоцелевого вертолётоносца с большим грузовым отсеком, стоил в начале 2010-х гг. около 450 млн евро – дешевле большинства современных фрегатов.
Стоит отметить, что появление метода упрощения и удешевления авианесущих кораблей за счёт использования в их конструкции технологий и норм гражданского судостроения (или просто строительства на основе пассажирских/грузовых судов) совпадает по времени с появлением авианосцев как класса – первый в мире авианосец классической компоновки, корабль Его Величества «Аргус», введённый в строй в сентябре 1918 г., исходно сооружался как пассажирский лайнер.
Упрощение конструкции самих кораблей и минимизация состава вооружения отчасти может быть компенсирована развитием смежных направлений – например, закупкой беспилотных аппаратов и морских патрульных самолётов, использование которых позволяет компенсировать нехватку оборудования на кораблях, предоставляя при этом более широкие возможности, в том числе и боевые.
Вероятные сценарии: что может пойти не так?
Любые решения имеют ограниченный диапазон сценариев, в рамках которых они технически применимы. Можно выделить несколько групп факторов, способных существенно повлиять на посткризисное развитие военно-морских сил стран мира.
Углубление экономического кризиса. Продолжающееся ухудшение экономической обстановки вследствие возможной новой волны (нескольких волн) распространения COVID-19, что было характерно для ряда великих пандемий прошлого, окажет существенное влияние на экономики стран первого мира. Вероятное дальнейшее ухудшение способно заставить многие государства принципиально пересмотреть структуру расходов, не говоря уже о резком сокращении доходов при регулярных карантинных мерах и политико-экономических последствиях. Вероятность данного сценария прямо зависит как от субъективных факторов – способности современной науки создать эффективную вакцину/лекарство, так и от объективных – способности человеческого организма приспособиться к новому вирусу и способности последнего к мутации.
Неблагоприятное развитие событий в этом случае способно поставить под угрозу перспективы развития флотов первого эшелона, включая ВМС США и ВМС НОАК, заставив руководство Соединённых Штатов и КНР отложить или, возможно, отменить ряд программ. В наихудшем случае развития экономического кризиса прогнозирование событий не представляется возможным.
Деградация альянсов и суверенизация обороны. Усугубление экономических проблем способно повлечь за собой политические последствия в виде переоценки рядом стран своего участия в существующих международных институтах и значения этих институтов для национальной безопасности. Первой ласточкой может оказаться Турция, претендующая на роль регионального лидера и имеющая набор неразрешённых противоречий с союзниками по НАТО. Усугубление противоречий, независимо от того, последует формальный выход Турции из НАТО или нет, подтолкнёт ряд стран к необходимости самостоятельно гарантировать безопасность или как минимум диверсифицировать риски на случай, если интересы национальной безопасности вступят в конфликт с союзническими обязательствами. В части флота и обороны в целом это может привести к ревизии ряда совместных проектов/экспортных контрактов, реализация которых окажется под угрозой в силу политических противоречий – подобно тому, что произошло с планами Турции закупить американские истребители F-35.
Часть наиболее развитых стран второго эшелона станет стремиться к повышению самостоятельности в обеспечении собственной национальной обороны. Но для многих деградация альянсов и совместных проектов будет означать либо вынужденный переход на прямой импорт зарубежной техники уже без участия в совместных разработках и производстве, либо переход на более простые, но реализуемые собственными силами решения.
Дефицит стабильности. Даже в случае победы над COVID-19 и преодоления экономического кризиса ведущими странами без катастрофических потерь и революционных преобразований под вопросом остаются последствия происходящего для стран третьего мира. Там не исключено развитие событий по неблагоприятным сценариям в силу ограниченных экономических возможностей и политической нестабильности. Последствия пандемии, наложенные на экономический кризис, чреваты коллапсом слабых государственных режимов с расширением имеющихся и появлением новых «серых» и «чёрных» зон, территорий с ограниченным либо отсутствующим государственным управлением и ограниченным, в силу невозможности гарантировать безопасность, доступом. Сокращение военных возможностей крупных держав вследствие кризиса может подарить таким зонам долговременное существование.
Примерами подобных зон с ослабленным или отсутствующим де-факто государственным управлением может стать Афганистан, ряд районов Пакистана, многие страны Ближнего Востока, Африки, в том числе северной, Латинской Америки и другие. Расширение таких зон неизбежно повлечёт за собой рост, в том числе на море, спроса на асимметричные инструменты влияния, в первую очередь – на частные военные компании и иные формы услуг наёмников, обеспечивающих интересы стран первого-второго эшелона. Подобное развитие событий в приморских регионах может привести к возрождению пиратства и нелегального морского бизнеса (наркотрафик, контрабанда, работорговля и так далее). Впрочем, ничего нового – пиратство всегда активизируется во времена глубоких кризисов и упадка контролирующих морские пути великих держав.
Выводы
В случае развития событий по умеренному сценарию наиболее вероятным представляется усугубление таких наблюдавшихся и до начала глобального кризиса явлений, как опережающий рост морской мощи стран АТР, особенно Китая, Японии, Южной Кореи, на фоне стагнации флотов Европы и США. Неблагоприятные последствия кризиса в сочетании с сокращением военных расходов могут повлечь активизацию пиратства и нелегального морского бизнеса в регионах, где государственная власть и экономика пострадают особенно сильно. Под угрозой, помимо актуальных на сегодня районов, окажутся и исторические районы активного судоходства – такие, как Средиземное море, Мексиканский залив и Карибское море, моря Юго-Восточной Азии.
Последствиями кризиса для строительства флотов и военно-технического сотрудничества в военно-морской сфере можно назвать заморозку ряда программ, существенное сокращение расходов на новые проекты в ранней стадии развития, растущий интерес к дешёвым решениям с максимальным использованием технологий коммерческого судостроения и COTS-подхода. Эти последствия будут проявляться тем сильнее, чем более существенным окажется ущерб, нанесённый кризисом.
Холодная война тогда и теперь: в чём различия?
Виктор Мураховский
Не будет преувеличением сказать, что мобилизационная готовность экономик и обществ большинства стран сейчас находятся на самом низком уровне после Второй мировой войны.
Подробнее
Корабли ВМС США покинули Черное море из-за спецоперации на Украине
Политика Сюжет: ДНР, ЛНР, Украина: обострение 5784
Поделиться
США вывели корабли своих военно-морских сил из акватории Черного моря. Об этом сообщили в американском военном ведомстве.
Пентагон не скрывает, что главной и едва ли не единственной причиной вывода кораблей ВМС США из Черноморского региона стали события на Украине. При этом в американском министерстве обороны пока не говорят о возможных сроках возвращения в Черное море, да и о том, состоится ли оно вообще.
В последние годы Военно-морские силы США регулярно присутствовали в Черном море. Например, в ноябре 2021 г. в Черном море довольно долго находились ракетный эсминец USS Ross и флагманский корабль 6-го флота США USS Mount Whitney. В декабре 2021 г. в Черное море заходил ракетный эсминец USS Arleigh Burke.
Американские военные корабли участвовали в Черном море в военно-морских маневрах совместно с кораблями других стран НАТО, включая Великобританию, Данию, Францию, а также проводили военно-морские учения вместе с ВМС Украины.
Подписаться
Авторы:
Министерство обороны НАТО Украина США Франция Великобритания
Источник: РИА Новости
Что еще почитать
Что почитать:Ещё материалы
В регионах
Аксенов ответил Киеву на фейки об эвакуации: «эвакуаторы хреновы»
15149
КрымФото: управление информации и пресс-службы Главы Республики Крым
Самые вкусные оладьи из кабачков по-новому
10974
КалугаЕлена Одинцова
Экс-депутат Александр Афанаскин: «Уголовное дело Виктора Соколова – это сигнал, что как прежде в Пышме уже не будет»
Фото 6024
ЕкатеринбургАртём Ковальчук, фото автора
Спортивная гимнастика в Свердловской области деградирует из-за политики руководства школы «Локомотив»
Фото 5620
ЕкатеринбургМихаил Маерский
За час до рассвета: пропавший на трассе в Челябинской области дальнобойщик покончил с собой
Фото 5277
ЧелябинскИрина Меньшикова
Проведены следственные действия в отношении директора екатеринбургской спортшколы «Локомотив» Алексея Мешавкина
4257
ЕкатеринбургМихаил Маерский
В регионах:Ещё материалы
как ВМС США собираются господствовать в мировом океане
Через 20 лет почти каждый третий американский военный корабль будет кораблем-роботом
Александр Сычев
Об этом говорится в согласованном аналитическом плане, подготовленном службой начальника военно-морских операций США для предстоящих слушаний в Конгрессе. Конгрессмены должны будут оценить, соответствуют ли пожелания командования военно-морских сил по структуре и численному составу флота существующим вызовам в мире и вашингтонской политике «комплексного сдерживания».
Целью флота, который предстоит сформировать к 2045 году, объявляется сохранение глобального морского превосходства и способность США вести военные действия сразу на нескольких фронтах от Йемена до России и в Юго-Восточной Азии.
В связи с этим в своем по большей части засекреченном плане ВМС предлагают увеличить общую численность плавсредств флота до 523 кораблей – 373 с экипажами и 150 беспилотников. Таким образом планируемый рост должен будет составить 223 корабля.
О планах наращивания морской составляющей вооруженных сил США разговоры в Вашингтоне ведутся уже несколько лет. Толчком послужили модернизация Военно-морского флота России, соответствующая программа КНР, которая уверенно переводит свой флот из разряда прибрежного в океанический.
В докладе Пентагона за 2021 год, посвященном военному строительству КНР, приводятся такие данные: в состав ВМС Китая входят «355 кораблей и подводных лодок, включая примерно более 145 крупных надводных боевых кораблей». Это сильно беспокоит Вашингтон, а особенно скорость модернизации. В прошлом году китайские судостроители передали флоту девять крейсеров и эсминцев, а в Соединенных Штатах –лишь один боевой корабль соответствующего водоизмещения.
От авианосцев до фрегатов
Согласно намеченному плану, военно-морские силы США должны будут иметь:
— Двенадцать авианосцев. Это на один больше, чем сегодня. Будет ли построен новый авианосец класса Ford или сверх отмеренного срока послужит пенсионер Nimitz, в докладе не указывается. Также в Пентагоне рассматривают возможность расширить номенклатуру авианосцев за счет более дешевых, неядерные авианосцев меньшего размера. Так получится дешевле. Экономика США переживает сложные времена. Приходится учитывать этот фактор.
— Девяносто шесть «больших надводных боевых кораблей», что на два больше, чем в нынешней конфигурации американского флота. Эти корабли будут действовать в качестве охраны авианосцев и больших десантных кораблей, а также действовать независимо.
В настоящее время в составе флота состоят 22 крейсера класса Ticonderoga, 70 эсминцев класса Arleigh Burke и один эсминец класса Zumwalt. Вот только крейсера очень старые и до 2045 года не доживут.
Новый разрабатываемый эсминец DDG(X), если он будет построен, мог бы взять на себя задачи крейсеров, но начать их строительство планируется только в 2028 году. За 17 лет США потребуется построить 24 таких корабля, что при нынешнем состоянии американского кораблестроения практически несбыточная мечта.
Существует также вариант удовлетвориться эсминцами класса Arleigh Burke, наиболее успешным проектом военного корабля за последние полвека и нарастить их уже налаженное производство.
— Шестьдесят шесть подводных лодок, включая «быстроходные ударные лодки и лодки с большим диаметром корпуса». Это на 12 единиц больше, чем в нынешнем флоте. Сюда входят существующие подводные лодки класса Virginia и несколько разрабатываемых кораблей SSN(X) – ударных атомных подводных лодок нового поколения.
«Лодки с большим диаметром корпуса» — это субмарины, которые должны прийти на замену четырех подводных лодок класса Ohio с баллистическими ракетами, переоборудованных под 154 крылатые ракеты Tomahawk. На новой подлодке американские военные хотят разместить будущие гиперзвуковые ракеты морского базирования.
— Пятьдесят шесть фрегатов класса Constellation с управляемыми ракетами. После провала программы Littoral Combat Ship («Корабли береговой зоны»), в рамках которой было создано более 30 небольших, слабо вооруженных и технически ненадежных фрегатов, ВМС решили обзавестись европейскими FREMM. Их слегка переиначат, оснастят американским оружием, радарами и прочей начинкой. В таком виде фрегаты войдут в состав американского флота под видовым названием Constellation («Созвездие»).
Эти корабли, которые строит на приобретенной американской верфи итальянская компания Fincantieri, должны начать поступать на вооружение в 2026 году. Таким образом, на строительство 56 кораблей отводится 19 лет. Почти три корабля в год – крайне напряженный план.
Дроны передового дозора
И наконец, 150 роботизированных кораблей. ВМС США делают большую ставку на беспилотные военные корабли. Причины – жесткие сроки модернизации флота и необходимость экономить бюджетные средства. Дроны – меньше кораблей с экипажами. На них не нужно создавать объемные системы жизнеобеспечения. Соответственно, они дешевле. Ставка на беспилотники, как надеются в военно-морском командовании, позволит достаточно быстро увеличить общее количество кораблей до плановых. К тому же, колом в горле стоит проблема набора контрактников.
Под беспилотный флот в составе ВМС США уже организовали специальное подразделение, получившее название Unmanned Surface Vessel Division — 1 (Первый дивизион надводных беспилотных кораблей, USVDIV-1). К концу года в дивизионе будет числиться около ста человек. Еще через год планируется увеличить контингент до 175 моряков и офицеров.
Пока в хозяйстве дивизиона всего четыре небольших корабля Seahawk («Морской ястреб»), Sea Hunter («Морской охотник»), Nomad («Кочевник») и Ranger («Следопыт»). Кстати, они впервые приняли участие в многонациональных военно-морских учениях «Тихоокеанский рубеж» (RIMPAC), проходящих под эгидой США.
Корабль Seahawk создала компания Leidos. Недавно она поставила ВМС США второй корабль из ранее заказанных. Водоизмещение тримарана составляет 145 тонн. Корпус выполнен из композитных материалов. Утверждается, что дрон может находиться в море в течение нескольких месяцев без обслуживания.
Sea Hunter, брат-близнец «Морского коршуна», спущен на воду в 2016 году. Построен компанией Vigor Industrial. Этот 40-метровый тримаран приводится в движение двумя дизельными двигателями и развивает скорость 27 узлов (50 км/ч). Вес судна составляет 135 тонн. За 70 дней без дозаправки корабль может преодолеть 19 тыс. километров со скоростью 12 узлов (22 км/ч). Беспилотник может выдержать волнение до семи баллов.
Судно предназначается для патрулирования без контроля человека. Наблюдение ведут электронные оптические средства и радар. Данные передаются оператору. При обнаружении противника, программа беспилотника пеленгует цель и отдает приказ об атаке другим кораблям. При потере связи с оператором искусственный интеллект позволит кораблю действовать самостоятельно и даже взаимодействовать с другими «Охотниками».
Стоимость Sea Hunter – 20 млн долларов. Строительство эсминца Arleigh Burke, который обладает необходимым арсеналом для борьбы с субмаринами, обходится в два миллиарда долларов. Выгода очевидна.
Nomad и Ranger – модернизированные коммерческие быстроходные суда. В основном их используют для отработки беспилотных технологий, но также в качестве кораблей обеспечения.
Военно-морские силы США намерены использовать беспилотники в качестве «передового дозора», который расширит гидро- и радиолокационное покрытие боевых групп флота. Смогут они также автономно преследовать подводные лодки противника и уничтожать их, либо наводить на них основные силы флота. Некоторые типы создаются в качестве оперативных кораблей обеспечения.
Материалы по теме:
Российская армия уничтожила корвет ВМС Украины близ Одессы
Истребитель F-18 ВМС США сдуло за борт авианосца Harry S. Truman в Средиземном море
Китай силой вынудил ракетный эсминец ВМС США покинуть район Парасельских островов
СШАВМФФлотокеанкорабльАмерикабеспилотникДроныВМСавианосец
Нашли опечатку в тексте? Выделите её и нажмите ctrl+enter
Флот без кораблей. ВМФ России на грани коллапса
Горделивые реляции о ракетных ударах из Каспия и сдаче флоту всё новых кораблей и подлодок скрывают от публики реальное состояние дел в ВМФ России, которое скоро можно будет описать только одним словом – катастрофа. И хорошо, если эта катастрофа не выльется в военный разгром, соразмерный Цусиме.
Со времён Николая I у ВМФ периодически возникают проблемы с доктриной использования и осознанием личным составом нужности того, что они делают и для чего существуют. Накладываясь друг на друга, эти два фактора приводят к тому, что флот начинает существовать вне какой-либо внятной и обоснованной стратегической концепции, «расти сам по себе», и развиваться по принципу «куда кривая вывезет», без учёта того, с каким противником ему (если что) придётся столкнуться.
Результатом проблемы в лучшем случае являлись напрасные потери, которые флоту приходилось нести для выполнения поставленных перед ним задач, последним ярким примером чего являлось его участие в Великой Отечественной войне. Флот сыграл в ней очень важную роль, но цену заплатил слишком высокую, а урон, нанесённый врагу его действиями, мог бы быть куда больше.
В худшем же случае ВМФ сталкивался с противником, к противоборству с которым он был не готов абсолютно, последним примером чего является участие ВМФ в Русско-японской войне. Всю войну, кроме отдельных боёв, флот провёл в меньшинстве, и был потерян почти полностью, что, помимо потерь в людях, нанесло России гигантские политические и экономические издержки.
Рассмотрим положение ВМФ сейчас. Со времён адмирала Горшкова, главной ударной силой ВМФ на море являются подводные лодки. У Горшкова, правда, совместно с ними «выступала» ещё и мощная Морская ракетоносная авиация — МРА. О ней чуть позже, а сейчас перейдём к лодкам. Насколько мощным является наш подводный флот? Может ли он защитить Россию от гипотетического нападения с моря, осуществляемого сильным противником?
К сожалению, ответить на этот вопрос однозначно положительно не получится. В настоящий момент в ВМФ двадцать две многоцелевых АПЛ и АПЛ вооружённых противокорабельными крылатыми ракетами (лодки с баллистическими ракетами не входят в это число). Двадцать третья – «Казань», недавно вышла на испытания и пока не боеготова. Из двадцати двух указанных АПЛ, числящихся в боевом составе, реально в строю только десять. Двенадцать лодок находятся в разных стадиях ремонта и модернизации, и перспективы их возвращения в строй весьма туманны. Состояние российской военной судоремонтной промышленности, к сожалению, не позволяет точно спрогнозировать даты, в которые ремонты и модернизации подводных лодок будут закончены. При этом несущие боевую службу корабли стареют и рано или поздно, тоже потребуют ремонта, а модернизация им нужна уже сейчас.
Более того, имеющиеся в строю подводные лодки существенно уступают американским подлодкам и в шумности, и в дальности обнаружения подводных целей, и в средствах самообороны – системах гидроакустического противодействия, и, к сожалению, в торпедном вооружении. Длительное время в специализированной прессе, главным образом, в газете «ВПК-Курьер», публикуются статьи с описанием положения ВМФ как в части торпедного вооружения, так и в части состояния подплава. Например,«Морское подводное бессилие. Новейшие подлодки ВМФ РФ вооружаются антиквариатом» или последнюю «Что спросить у «Ясеня». Эта статья содержит в себе интересный фрагмент, который стоит процитировать, и на который стоит обратить внимание:
В управлении 57 скад (Североморск-3) служил один умный офицер. Поступил в ВМА, там «вник» в тему «Окно». Свои соображения по ней он мне излагал ещё, учась в ВМА, когда я был в ней около месяца, как Председатель Гос. комиссии на выпускных экзаменах слушателей 6 (авиационного) факультета. Где-то через месяц после очередного сбор-похода кораблей СФ, он «поймал» меня на выходе из зала, где проходило очередное недельное планирование флота и предложил посмотреть его анализ. Прошли к нему кабинет, где были разложены многочисленные схемы и кальки. Так подробно «расписываю», чтобы было понятно, что он проделал огромную работу, т.е. проанализировал кальки движения всех наших лодок, принимавших участие в сбор-походе, «проводку» средствами ВПО всех иностранных самолётов в районе действия сил флота. Тогда участвовало 10 ПЛ: 4 — дизельных и 6 — атомных. Каждой лодке был «нарезан» большой район, из которого она, в целях безопасности, не должна была выходить без команды. Но, внутри этого района, её место могло быть любым («решением командира», т.е. В первый и третий день нахождения сил в море с АС «Анненес» («Аннейя» прилетал один «Орион», который, пролетев по какому — то «ломаному» маршруту, уходил обратно. Тот умный офицер, проанализировав, т.е. «наложив» на карту маршрут «движения» «Ориона» и, полученные с ПЛ, кальки их фактического местоположения на период «пролёта» «Орионов», делал однозначный вывод, что используя «Окно» либо что-то «другое», но оба раза все десять «поворотных» точек его фактической линии пути находились абсолютно точно над фактическим местом (на время пролёта) всех 10 (!) лодок. Т.е. в первый раз за 1 час и 5 минут, второй — за 1 час и 7 минут, один самолёт «накрыл» все 10 ПЛ. Со слов этого офицера, он не раз и раньше видел, что «Орион» выходил, без каких — либо галсов, точно на пл, бросал один буй, как правило, с ВИЗом (для «контроля» и уходил дальше. Потому я и написал, что до этого случая мало верил в этот «феномен», но, вероятно, не мы, а американцы, но эту тему «довели до ума». |
Эти слова принадлежат генерал-лейтенанту В.Н. Сокерину, бывшему командующему авиацией ВВС и ПВО Балтийского флота, служившего в советские времена на Северном флоте, где и произошли описываемые события. А тема «Окно» — это разрабатывавшаяся в ВМФ СССР технология, позволяющая самолётам осуществлять радиолокационный поиск находящихся в погруженном (подводном) положении подводных лодок по образуемым ими при движении возмущениям надводной среды (РЛС засекает как бы «следы» на поверхности воды, которые оставляет идущая в глубине подлодка). Описанные в цитате события произошли в 1988-м году, в конце холодной войны. Американцы, судя по их активности и тому, как с конца 80-х годов действовала их противолодочная авиация, опередили СССР и массово внедрили эту технологию в конструкцию своих базовых патрульных самолётов. И именно этим во многом объясняется та феноменальная эффективность их поисковых действий, которую описал генерал-лейтенант Сокерин.
Более того, есть признаки, что с начала 90-х годов, американцы овладели методами обнаружения подводных лодок, скрывающихся подо льдом. Фантастика? Один из «отцов» темы «Окно», лётчик-противолодочник с Тихоокеанского флота, Александр Семёнов утверждал это прямым текстом. К сожалению, Семёнов перебежал на сторону Украины и теперь служит у вероятного противника. Остаётся только порадоваться, что ему там не к чему приложить свои знания и опыт. И это, увы, не фантастика; в подтверждение того, что в своё время говорил Семёнов, стоит привести цитату ещё одного офицера ВМФ, опытнейшего противолодочника, командира противолодочного корабля, капитана первого ранга А. Е. Солдатенкова:
…мой друг Серёга, командир противолодочного вертолёта КА-25 Северного флота корабельного базирования, совершал очередной тренировочный полёт над ледовым полем. Он неоднократно жаловался своей любимой жене, что при полётах над ледовыми полями штатные светофильтры шлемов пилотов ВМФ недостаточно защищают зрение от сверхяркоотражающей поверхности льда. Вот летит он в этих очках над сплошным ледовым полем и визуально обнаруживает контрастную (относительно всего остального белого поля) окружность очень большого диаметра. Вроде бы не понять, что за оптическое явление. Остекление кабины поляризует свет, светофильтр шлема вносит свою лепту в поляризацию, плюс импортные светозащитные очки. Но вдруг почти в центре гигантской окружности взламывается лёд и показывается рубка нашей атомной подводной лодки! …При движении ПЛ в подводном положении заданная глубина погружения удерживается горизонтальными рулями, которыми управляет боцман или авторулевой. Точность удержания заданной глубины хода в пределах ±5 метров. То есть гигантская масса металла (от 6000 до 33800 тонн) совершает вертикальные колебания по глубине, а вместе с массой колеблется и её гравитационное поле. У оппонентов возникает вопрос: почему кольцевой эффект не обнаруживается вокруг крупных надводных судов или кораблей? Они ведь тоже обладают гравитационным полем? Ответ в том, что объём зоны взаимодействия гравитационного поля надводного корабля с напряжённостью для искомого резонансного взаимодействия с солёной водой пространственно слишком тонок из-за углов пересечения векторов напряжённости полей близких к 90°. Таким образом, совершенно случайно частотный диапазон радиолокационных станций загоризонтного целеуказания системы “Море” был выбран так, что именно на этих частотах обнаружилось взаимодействие суммарного электрического поля поверхностных солевых доменов морской воды, модулируемых мерцающим гравитационным полем крупных подводных объектов, с электромагнитным полем поисковых РЛС. Частным случаем проявления кольцевого эффекта можно считать изменение поляризации солнечного света, отражённого от ледового покрова, что и наблюдал мой друг Серёга во время одного из своих полётов надо льдами через поляризационные пилотские очки. Лёд при всей его твёрдости имеет в своём составе незамерзающие круто солёные вкрапления, на которые и воздействует гравитационное поле подводной лодки, находящейся подо льдом. |
Сложив всё вышесказанное, приходится признать: возможность засечь подводную лодку с помощью средств радиолокационного и оптико-электронного наблюдения за поверхностью воды или льда – это реальность. И эта реальность, к сожалению, полностью отрицается современной отечественной военно-морской стратегией.
Мы делаем ставку на подводные лодки, игнорируя тот факт, что противолодочные самолёты вероятного противника «видят» их и под водой, и, возможно, подо льдом. Не на всех режимах, конечно, и не всегда, да и район поиска надо как-то выбрать, но сам факт существования такой возможности должен был заставить командование ВМФ в корне пересмотреть свои подходы к военному строительству, в частности, к обеспечению боевых служб ПЛ, их поддержке надводными кораблями и авиацией, включая корабельную.
На практике же всё было и остаётся абсолютно не так. Факт того, что наши подводные лодки крайне уязвимы перед базовой противолодочной авиацией противника в ходе военного строительстве в целом не учитывается. Факты того, что лодки противника превосходит наши ПЛ в скрытности, дальности обнаружения и тактико-технических характеристиках торпедного оружия – тоже. Так ради чего огромные государственные средства тратятся на подплав? Ради того, чтобы потом его быстро утопили, с потерей тысяч моряков и гигантских средств?
Ситуация становится просто жутковатой в приложении её к морской компоненте СЯС. Именно подлодки с баллистическими ракетами являются самым скрытным компонентом наших ядерных сил и единственными носителями ядерного оружия, которые в теории можно спрятать от противника. На практике, получается, что почти нельзя…
Так что, когда Джон Леман, министр ВМС США в администрации Рейгана, утверждал, что наши АПЛ не пережили бы первых дней войны, случись ей начаться, он был, видимо, не очень далёк от истины.
Некоторое время назад американцы, хранящие поистине могильное молчание по поводу своих достижений в противолодочном поиске, начали всё же рассекречивать материалы, касающиеся этой тематики.
Так, сейчас в сети доступен доклад «A RADAR METHOD FOR THE DETECTION OF SUBMERGED SUBMARINES» («Радиолокационный метод обнаружения погружённых подводных лодок», выпущенный Исследовательской лабораторией ВМС США в далёком 1975 году. Хоть зона *.mil и закрыта от русскоязычных пользователей, простой анонимайзер позволяет скачать полный текст на английском. Из доклада видно, что впервые американцы обнаружили феномен остаточного следа на поверхности, заметного в радиолокационном диапазоне, ещё во времена Второй мировой войны. И только к 1975 году пришли к консенсусу о том, что эффект есть, и может быть использован. А ещё через тринадцать лет был тот самый разведывательный вылет «Ориона»…
В теории, опять же, морская авиация и надводные корабли должны были бы сработать как щит для ударных подлодок, дав им возможность развернуться в относительной безопасности как от вражеских самолётов, так и от вражеских подлодок, но увы, с надводными кораблями и морской авиацией у нас ситуация ещё хуже, чем с подводными лодками, и помочь лодкам они никак не могут.
Начнём с авиации
С морской авиацией у СССР было противоречивое положение. ВМФ СССР имел первоклассную ударную авиацию берегового базирования – Морскую ракетоносную авиацию, вооружённую самолётами Ту-16, Ту-22 и Ту-22М разных модификаций, способных нести противокорабельные крылатые ракеты – как сверхзвуковые, так и дозвуковые. Чуть позже к ним добавились ракетоносные Ту-95К-22 – «длинная рука» ВМФ, способные наносить удары по надводным кораблям над любой точкой Мирового океана. Их дальность и качества БРЭО делали их поистине глобальным оружием (хотя и не лишённым недостатков). Разведывательная авиация тоже была на высочайшем уровне.
А вот в части противолодочной авиации у СССР был провал – прицельно-поисковые системы самолётов не обеспечивали надёжный поиск иностранных подлодок, хотя обнаружений авиация давала всё же немало. Упомянутая выше тема «Окно» могла изменить ситуацию, но увы, её практические результаты были получены непосредственно перед развалом СССР, и после него новые способы поиска получили самое минимальное развитие. Палубная же авиация ВМФ СССР в каком-то смысле просто «не успела» вырасти. Береговая штурмовая авиация была неплоха, а вот истребительная авиация ВМФ испытывала нехватку современных самолётов.
Но даже эти противоречивые достижения в морской авиации были полностью утрачены после развала СССР. Сократился в разы состав противолодочной авиации, причём, что самое неприятное, за все постсоветские годы толком ничего не было сделано по созданию нового самолёта на замену старичкам Бе-12, Ту-142М и Ил-38. Модернизация Ил-38 в вариант 38Н с комплексом «Новелла» — это полумера, с весьма ограниченной эффективностью, да и темпы модернизации самолётов просто удручают.
Фактически не будет преувеличением сказать, что у нас попросту нет противолодочной авиации. И это в условиях, когда совокупная численность современных подлодок у США и их союзников переваливает далеко за сотню. Положение никто и не думает исправлять: ни командование ВМФ, ни структуры Министерства обороны не проявляют серьёзной заинтересованности в решении проблемы.
Но от противолодочной авиации хотя бы сохранились остатки, которые можно модернизировать. А вот МРА была ликвидирована полностью. В 2010 году все остававшиеся в ВМФ самолёты Ту-22М были изъяты из ВМФ и переданы в ВВС. Теперь у флота просто нет инструмента для нанесения внезапных массированных ударов по военно-морским соединениям противника, нет сил, которыми в условиях «большой» войны можно сманеврировать между ТВД, усиливая поочерёдно наши разрозненные флоты. И, конечно, нет никаких гарантий, что ВКС будет озадачиваться вопросами помощи флоту – целей у ВКС в большой войне хватит и без флотских проблем.
Если передаче бомбардировщиков в ВВС есть оправдание, в конце концов, эти машины давно не производятся и действительно стали «на вес золота», их реально мало осталось, то фактическое уничтожение флотом своей собственной истребительной авиации иначе как преступлением не назвать. Ещё пять лет назад ВМФ имел крупные силы истребителей, причём, в отличие от советских времён, вполне современных машин. МиГ-31 и Су-27, отремонтированные и в хорошем состоянии. Чем всё закончилось? Тем, что командование флотов просто-напросто угробило вверенные им авиачасти, не выделяя даже керосин на боевую подготовку. Достаточно сказать, что истребительные части ВМФ на Камчатке в 2015 году имели налёт не более 30 часов в год на человека – почти как в 90-х годах. И это когда уже шла война в Сирии. Офицеры штабов ВМФ открыто, не стесняясь, говорили, что без лётчиков и их проблем им было бы легче и проще служить. Итог закономерен – с 2017 года у флота забирают истребительную авиацию, и медленно, но верно переводят её «под крыло» вновь создаваемых армий ВВС и ПВО. Сначала через это прошёл Северный флот, а в 2018 году – Тихоокеанский. Это, безусловно, спасло авиационные соединения для будущего, вот только отладить нужный уровень взаимодействия между надводными кораблями и авиацией теперь не получится. Впрочем, этим и раньше никто не занимался.
А ведь американские истребители с баз в Японии повисали «на хвосте» у Ил-38 над Охотским морем при каждом вылете на поиск ПЛ (в тех случаях, когда иностранные ПЛ в Охотском море были)! Как можно было в таких условиях угробить вверенные авиачасти? Но ВМФ это сделал.
Относительно неплохо выглядят дела в морских штурмовых авиаполках. Полки летают, тренируются, получают на вооружение новые Су-30СМ. Вот только потенциал этой платформы никто даже и не пытается реализовать. Если в ВВС Индии Су-30 уже пускают тяжелые сверхзвуковые ПКР «Брамос», то в России никто не пытается вооружить морские Су-30СМ аналогичными по параметрам «Ониксами», хотя это решение позволило бы резко нарастить ударные возможности полков, и дать им возможность атаковать современные боевые корабли, не входя в их зону ПВО. Но это, видимо, никому не надо, такие работы не ведутся, равно как и нет никаких признаков того, что флот усилит штурмовые авиаполки самолётами-заправщиками или ДРЛО. Главным оружием штурмовых полков является ракета Х-35 – очень хорошая ракета, но при прорыве современной эшелонированной корабельной ПВО её дальности не хватит, придётся подставлять под вражеские зенитные ракеты и сами самолёты тоже.
Новая гиперзвуковая ракета «Кинжал» тоже зримо не заинтересовала военно-морских товарищей.
По факту от морской авиации времён СССР остались одни ошмётки, и не надо думать, что ВКС, которые вынужденно берут на себя всё больше «морских» задач, станут тут палочкой-выручалочкой. Не станут, потому, что им и над землёй работы хватит, и потому, что лётчик морской авиации — это человек, обладающий крайне специфической подготовкой и навыками, которые пилоту-универсалу из ВКС развивать просто некогда.
Наивно думать, что в таких условиях дела с тем, что прежде всего ассоциируется с флотом (с надводными кораблями), идут лучше. Не идут.
В настоящий момент в строю ВМФ тридцать один корабль ближней и дальней морской, а также океанской зон (за вычетом неходовых кораблей, которые в море уже не выйдут, но ещё не выведены из боевого состава). Кроме пяти корветов проекта 20380 и четырёх фрегатов (три 11356 и один 22350), все они были заложены ещё при СССР. Из этого количества десять кораблей сейчас на ремонте, включая единственный авианосец.
Фактически в настоящее время Северный флот может вывести в море пять надводных кораблей 1-го и 2-го ранга, включая два крейсера, Черноморский – пять СКР и фрегатов, Тихоокеанский – шесть, включая один крейсер, Балтфлот – один СКР проекта 11540 и четыре корвета проекта 20380.
Для сравнения: у Японии тридцать семь боевых кораблей УРО в строю и три вертолётоносца ПЛО, у Франции – двадцать три корабля УРО и полноценный атомный авианосец.
Есть у нас, конечно, ещё некоторое количество (менее тридцати на весь ВМФ) малых противолодочных кораблей, малых ракетных кораблей, ракетных катеров и вспомогательных кораблей и судов. Но они или не могут действовать в дальней морской зоне без больших кораблей, либо необходимы для организации обороны прибрежных вод, либо и то, и другое. Ту же группировку ВС РФ в Сирии ими уже особо не защитить, вблизи Хоккайдо или Шпицбергена не повоевать. Те же новые МРК проекта 21631, отметившиеся пусками «Калибров» имеют очень ограниченную мореходность, и не имеют ни ПВО, ни средств ПЛО, или хотя бы противоторпедной защиты.
При этом все остальные большие корабли натурально «застряли» на ремонтах, которые продолжаются годами, и у которых всё время увеличиваются сроки. Последняя новость из серии – затопление плавдока ПД-50, в котором стоял авианосец «Адмирал Кузнецов», с навалом авианосца на стенку дока, и до конца не озвученными последствиями. Насколько это задержит выход из ремонта «Кузнецова» и осложнит ремонты прочих кораблей и подлодок, можно только гадать.
При этом интенсивная эксплуатация ещё находящихся на ходу кораблей совершенно однозначно приведёт к почти полной выработке многими из них ресурса примерно к 2020-му году, до того, как из ремонта начнут выходить стоящие там сейчас боевые корабли. Фактически флот может уполовинить свой и без того скромный боевой состав, а судоремонт уже сейчас не справляется с имеющимися объёмами работ, после того, как этот объём вырастет процентов на шестьдесят, он не справится тем более. Особенно учитывая то, что некоторые корабли уже натурально доведены «до ручки», и объём работ с ними обещается просто огромный.
Но самое ужасное то, что ВМФ не может обновлять корабельный состав. Под гром фанфар и блеск главных морских парадов от внимания публики ушёл один «скромный» факт: Россия не может строить боевые корабли нужных ей классов. Почти никакие.
Рассмотрим по порядку
В сегменте малых ракетных кораблей (проектов 21631 «Буян-М»и 22800 «Каракурт») флот столкнулся с невозможностью получить нужные двигатели. «Буян-М» был спроектирован под немецкие MTU, но они стали недоступными из-за санкций. Начиная с корабля «Вышний Волочек», на корабль ставятся китайские дизели, однако они не обладают нужным для военного применения техническими характеристиками, что ставит точку в истории серии этих кораблей. Впрочем, после того, как США выйдут из договора о ликвидации ракет малой и средней дальности, смысла в этих кораблях всё равно не будет.
«Каракурты», которые замышлялись как более скоростные и мореходные аналоги «Буяна-М» с более мощным вооружением и отечественными дизелями, остались без двигателей в принципе. ПАО «Звезда», которое должно было поставить для этих кораблей высокооборотистые дизели М507 оказалось просто напросто неспособным их произвести. Такими темпами, которыми завод делает двигатели сейчас, серия «Каракуртов» будет строиться десяток лет, как минимум. Этот кризис повлёк за собой даже такие предложения, как сдача флоту кораблей с бывшими в употреблении двигателями, прошедшими капитальный ремонт. Надо признать, что основания для такого жёсткого решения вполне есть.
Все остальные более крупные корабли также попали в «ловушку» ПАО «Звезда» ибо её дочернее предприятие, «Звезда-редуктор», является единственным в России производителем редукторов для корабельных силовых установок. И проблемы там те же самые, что и на дизельном производстве. Впрочем, уже изученные, и запущенные в серию редуктора завод с горем пополам может делать, пусть долго и помалу. А вот с новыми конструкциями – беда. А между тем именно они требуются для того, чтобы Россия могла бы строить корабли дальней морской зоны – хотя бы фрегаты.
Заметим, что ранее редукторы для крупных кораблей поставляло украинское предприятие «Зоря-Машпроект», но после «евромайдана» и Крыма эти поставки стали невозможны. Невозможны стали и поставки корабельных газовых турбин, но их производство в России смогли освоить, а вот редукторов нет, и завод их производящий, чувствует себя плохо.
В итоге строительство военных кораблей в России в разумные сроки сейчас просто невозможно.
На все эти неприятные факты накладывается неспособность Министерства обороны и командования ВМФ определиться как с доктриной боевого применения, так и с типажом имеющихся и потребных к строительству кораблей.
Про то, что гигантские деньги вваливаются в неспособный защитить себя подплав, уже упоминалось, но это только часть проблемы.
Флот лишён противоминных сил полностью. Современных тральщиков нет, безэкипажных средств, необитаемых противоминных аппаратов и другой потребной для борьбы с минами техники почти нет. То, что строится, зависит от продукции «Звезды» с одной стороны или не отвечает современным требованиям с другой. Минирование акваторий вблизи военно-морских баз приведёт к тому, что корабли и подлодки окажутся там просто-напросто заперты, «расчистить» им выход сегодня нечем. Только отправлять на мины боевой корабль или многоцелевую ПЛ, чтобы «пробить» коридор человеческими жизнями. Ну что же, англичане на Фолклендах готовились так делать, мы ведь не хуже их, правда?
Так же точно нет противолодочных сил, способных отогнать вражеские подлодки от наших баз. Нет ни корветов ПЛО в достаточном количестве, ни системы оповещения о подводной обстановке приемлемого качества.
Только в этом году на флот начали поступать современные управляемые торпеды (это можно было сделать много лет назад), но у экипажей ПЛ ещё не хватает опыта их применения и статистика стрельб весьма мала.
Не проводится работ по модернизации противолодочных вертолётов, хотя есть хорошие наработки по опускаемым гидроакустическим станциям, но им, что называется «не дают ход».
Про морскую авиацию уже упоминалось.
И в этих условиях ВМФ не находит ничего лучше, как гоняться за химерами.
Зачем-то построена серия небоеспособных и непригодных для ведения боевых действий «патрульных» кораблей проекта 22160. Их позиционируют как антипиратские, но корабль такого водоизмещения не может работать в Индийском океане – есть риск, что из-за волнения на море он не сможет принимать обратно на борт свои лодки и вертолёты с морскими пехотинцами.
Вооружением для ведения противолодочной борьбы или способностью воевать с надводными кораблями противника эти корабли не обладают.
Зачем их тогда строили? Для чего расходовали деньги?
Ещё одним мегараспилом является корабль проекта 20386. О нём уже написано, да и потенциальных технических рисков в проекте специалисты уже нашли огромное количество. Некоторые потенциальные недостатки этого корабля окажутся, видимо, неустранимыми. При этом «Звезда» и этот корабль обделила редуктором. Редуктор 6РП, предусмотренный конструкцией, до сих пор не существует в металле, и неизвестно когда будет, сейчас судостроители осторожно говорят о том, что ГЭУ для корабля возможно будет готова в 2020-м году… а, возможно, и нет.
Так или иначе, ни сдачи корабля флоту в 2022-м году, ни закладки второго корпуса в 2018-м уже точно не будет.
Всё это, правда, не помешало разработчикам проекта и подсистем освоить огромный бюджет, выделенный на разработку и строительство этого «вундерваффе».
Развитие единственной серии кораблей, которые Россия худо-бедно могла строить, — корветов 20380, остановлено волевым решением кого-то в ВМФ. И это несмотря на то, что модернизационный потенциал кораблей далеко не раскрыт, а альтернатив пока просто нет. Новые корабли этого проекта не закладываются, новые, более приспособленные к противолодочной борьбе или обладающие более эффективной ПВО модификации не разрабатываются. Могут возразить, что и к этим кораблям редукторов приходится ждать годами, но их, по крайней мере, можно дождаться!
Ну а более крупные корабли Россия или вообще не может строить, или может очень дорого и медленно, например, фрегаты проекта 22350. Очень мощные для своего класса и очень дорогие корабли, с серьёзной боевой мощью. Впрочем, эта серия кораблей тоже больше строиться не будет, всё ограничится четырьмя экземплярами.
О таких вещах, как межкорабельная унификация, и говорить не стоит, наверное, такое чувство, что у нас не знают о том, что это такое вообще.
Равно как и о том, в разработке морского подводного оружия, средств гидроакустического противодействия, гидроакустических комплексов и многого другого, реальная работа и производство уже давно заменены хитроумными схемами, позволяющими осваивать бюджеты, не выдавая в ответ ничего, никаких прототипов, образцов и т. д., — только отчёты о проделанных опытно-конструкторских работах, фальсифицированные протоколы испытаний и бесконечные перезапуски этого процесса. Прибыль без производства в чистом виде.
Стоит иметь в виду, что на этот раз всё вышеперечисленное накладывается на рост военной опасности для РФ, на наличие у нас изолированного ТВД, доступ к которому по суше отсутствует (Сирия), на то, что все наши серьёзные противники сегодня – страны с сильными ВМС, на санкции, не позволяющие закупать оружие и комплектующие за рубежом, на грядущий демографический кризис 2025-2030-х годов, когда армии, флоту и ВКС придётся конкурировать за мобилизационный ресурс и людей, на то, что добиваться роста боевых возможностей флота придётся без роста расходов на него…
Это фактически идеальный шторм, система, ушедшая в сингулярность, в «разнос». Все кризисные явления в пиковой форме и одновременно. Коллапс флота, полный обвал всего того, что в нём ещё держится.
Вот что ждёт ВМФ в самое ближайшее время.
Переживёт ли это флот? Не факт. Но самое страшное будет, если именно в этот момент придётся использовать ВМФ в боевых действиях. Цусима покажется небольшим речным круизом на фоне того, что может случиться в самые ближайшие годы. Причём, чтобы «огрести», нам совсем не обязательно будет сваливаться в конфликт с США: разбить настолько неустойчивую систему, как ВМФ РФ после 2020-го года, сможет практически любая более-менее развитая в военно-морском отношении страна.
Кто виноват в том, что всё это стало возможным?
Это, безусловно, Министерство обороны, включая департамент обеспечения гособоронзаказа, командующие ВМФ, личный состав Главкомата ВМФ, ответственный за кораблестроение, министры обороны — все за примерно последние 12-13 лет.
Кто-то недоработал, кто-то закрыл глаза на недоработки одних и прямой саботаж других, кто-то этот саботаж осуществил. И в итоге мы имеем то, что имеем. Однозначно виновна Военно-промышленная комиссия, по крайней мере, все те, кто в её составе отвечают за судостроение.
Виновна и ФСБ, потому что не уследила за складыванием поистине мафиозных кланов в ОПК, и за тем, что деятельность некоторых товарищей в «околофлоте» (не будем показывать пальцем), «отдаёт» иностранными спецслужбами.
Что делать?
Во-первых, заменить людей, виновных в этих провалах, на других. Это принципиально важно. Все, кто стоял за доведением флота «до ручки», должны отправиться искать другое место работы. Во-вторых, жёстко, с объявлением целей и назначением сроков, взяться за устранение всех вышеперечисленных проблем, не только в промышленности, но и в самом ВМФ. Начиная от ответа на вопрос «Зачем нам флот в принципе?» и заканчивая отработкой взаимодействия между авиацией и надводными кораблями. От восстановления компетенций в судостроении до наведения порядка в финансировании ОКР флотской тематики. От увеличения частоты торпедных стрельб до придания морской авиации должного статуса внутри структуры флота. С проведением исследовательских учений, необходимых для определения облика и состава флота будущего. С оздоровлением финансирования в части распределения средств между подводным, надводным флотом и авиацией.
С необходимыми изменениями нормативной базы и зачистками тех, кто не захочет или не сможет работать «на результат».
Как можно быстрее — потому что времени уже не осталось. Его вообще нет, и совсем скоро это станет очевидно.
Наверное, на этот раз не получится обойтись без «ручного управления» со стороны президента и министра обороны, сам этот кризис не «рассосётся».
Иначе нам останется только ждать очередную Цусиму и дождаться её.
Причём совсем скоро.
Впервые опубликовано на сайте «Военное обозрение»
Как будет вести себя ВМФ России в полномасштабном конфликте?
Крейсер класса «Слава» «Москва» проводит боевые стрельбы с противокорабельной ракетой П-1000 «Вулкан» в Черном море (любезно предоставлено Минобороны России)Опубликовано 11 апр. 2022 г., 15:21, автор: КИМСЕК
[Майкл Б. Петерсен]
Как российские военно-морские силы могут быть задействованы против США и их союзников? Этот вопрос особенно важен, поскольку опасения по поводу непреднамеренной эскалации в Украине усиливаются. Чтобы понять ответ, необходимо внимательно прочитать то, что пишут о военном деле сами российские военные теоретики, а также изучить морскую географию; боевая мощь; и разведка, наблюдение, разведка и наведение на цель (ISR-T). Ограничения во всех этих областях означают, что российские военно-морские силы, скорее всего, будут более эффективны в операциях, направленных на нанесение ударов по «критическим объектам» на суше, а не только в поиске морских целей для серии сражений между флотами. ближний бой в море.
Многие анализы ведения боевых действий на военно-морском флоте России сосредоточены на концепции воспрепятствования доступу/запрещению зоны (A2/AD). Тем не менее в этих ценных исследованиях не обсуждаются возможности России воевать на театральном уровне. Более широкая оценка на этом уровне необходима в свете возобновившихся предположений о том, что Россия может попытаться закрыть разрыв между Гренландией, Исландией и Соединенным Королевством (GIUK) или Ла-Манш, или участвовать в «Четвертой битве за Атлантику» над морскими коммуникациями. .
Задачи ВМФ РФ военного времени
Чтобы понять роль военно-морского флота, в первую очередь необходимо иметь представление о периодизации российского конфликта. Двумя наиболее критическими периодами в русской военной мысли являются «Грозный период» («Угрожающий период») и «Начальный период войны» («Начальный период войны»). В современной российской военной философии Угрожающий период обычно характеризуется как короткий острый кризис, потенциально ведущий к войне, а Начальный период характеризуется решительными, стремительными, совместными военно-политическими и кибероперациями, направленными на достижение основных целей или обеспечение последующие операции.
Министерство обороны поставило несколько задач перед ВМФ России в Угрожающий период. В том числе:
- Быстрая мобилизация и переход на военное положение в рамках задачи стратегического сдерживания
- Изоляция локальных конфликтов и недопущение их перерастания в региональную войну
- Защита экономических интересов России и свободы судоходства на море
Учитывая философский акцент российского Генерального штаба на упреждающих операциях, ВМФ также должен иметь возможность быстро переходить к наступательным и оборонительным боевым действиям по приказу. Обычно это считается началом начального периода войны.
В последнее десятилетие российские военно-морские мыслители подчеркивали важность нанесения ударов с суши по критически важным целям (или «объектам»), особенно в Начальный период. Его официальная доктрина отмечает, что одной из его задач является «нанесение ударов по критически важным наземным объектам противника, не нарушая до определенного момента его государственного суверенитета». Важнейшей задачей военного времени является «уничтожение военного и экономического потенциала противника путем нанесения ударов по его жизненно важным объектам с моря». Эта концепция известна в некоторых кругах как «флот против берега».
Это не умаляет более традиционной необходимости уничтожения морских целей в море. Например, во влиятельной статье в журнале Генерального штаба «Военная мысль» освещаются атаки на «морские авианосцы, которые являются глобальными ударными средствами» и «морские компоненты национальной системы [противоракетной обороны] США»). Таким образом, комбинация ударов по важным целям на плаву и на берегу лежит в основе стратегии наложения затрат на военно-морские силы.
Действительно, несмотря на аналитический акцент Запада на A2/AD, российская философия ведения боевых действий на море не сосредоточена исключительно на контроле над морем или воспрещении. Вместо этого он подчеркивает наложение затрат на берегу и на плаву за счет ударов по целям, выбранным из-за их критической стратегической ценности. Российские военно-морские стратеги смешивают и то, и другое, пытаясь как ограничить ущерб, так и увеличить стоимость.
Тирания географии
В то время как география дает России определенные преимущества в прибрежных районах и в так называемых «ближних морях» (термин, редко определяемый, но обычно понимаемый как находящийся на расстоянии до 300 морских миль от берега), как фактор ведения боевых действий против удаленных целей, география представляет российскую силы с серьезными проблемами. Здесь пригодится давняя географическая концепция «градиента потери прочности». Это единица конкурентоспособной силы, которая теряется на некоторую единицу расстояния от родных берегов. Короче говоря, относительная военная мощь меняется с расстоянием. В морских владениях России эта потеря градиента силы особенно актуальна на оперативном уровне войны из-за ограниченности возможностей и общей неспособности закрепить заморские союзы или базы.
Боевые действия России в ее прибрежных и ближних морских регионах основаны на густой и избыточной сети наземных датчиков, глушителей, ложных целей, наземных ракет и тактических истребителей. По мере продвижения в зону Дальнего моря и отдаленный «Мировой океан» (оба примерно на расстоянии более 300-400 морских миль от России) градиент силы военных начинает проявляться, поскольку потенциальный объем оспариваемого географического пространства увеличивается, а доступные датчики уменьшаются. Большие районы требуют больших возможностей поиска за горизонтом в сочетании с большим количеством выживающих боевых кораблей в океане. Оба находятся в ограниченном количестве в ВМФ России.
Москва успешно построила ряды более мелких и менее сложных военно-морских платформ, которые, как ожидается, будут защищать ее ближнее море в сочетании с береговыми средствами. Меньший размер этих кораблей ограничивает их радиус действия и живучесть, ограничивая их противокорабельные возможности местными водами. Но многие из них, тем не менее, оснащены крылатыми ракетами для нападения на наземные цели «Калибр», способными выполнять роль театра боевых действий по целям на берегу на расстоянии почти 1000 миль.
Более крупные платформы, особенно крупные надводные корабли и атомные подводные лодки, базирующиеся на Северном и Тихоокеанском флотах, обладают большей дальностью полета и живучестью. Однако в ближайшей перспективе они страдают от серьезных боевых ограничений. Если Москва отвлечет ПЛА для защиты своих стратегических атомных подводных лодок с баллистическими ракетами, то боевая мощь ВМФ в Дальнем море и Мировом океане может ограничиться, например, тремя-пятью подводными лодками в Северной Атлантике (площадь около 6,4 млн кв. миль), и два-три в огромном Тихом океане.
Загоризонтная ISR
Загоризонтная (OTH) РНР, важный элемент ведения боевых действий в открытом океане, является, пожалуй, самой важной задачей России в области ведения боевых действий на море. Его объединенные морские боевые силы разработали необычайно дальнобойные противокорабельные ракеты, но они не могут уничтожить то, что не могут найти. Чтобы использовать этот диапазон, объем необходимого пространства для поиска резко увеличился. Датчики OTH, способные передавать данные о качестве цели на стрелковые платформы, отстают от этой потребности.
Российские береговые датчики обладают впечатляющими возможностями на расстоянии до нескольких сотен миль — в ближней морской зоне — но их недостаточно для целеуказания в открытом океане. Чтобы преодолеть это, Москва построила новое семейство спутников электронной разведки. Спутниковая система «Лиана» собирает электронные сигналы, излучаемые кораблями ВМФ противника, и передает эту информацию на российские военные корабли, оснащенные соответствующим оборудованием спутниковой связи. По данным из открытых источников, в настоящее время в эксплуатации находятся только один спутник «Пион-НКС» и три спутника «Лотос-С». Общедоступные веб-сайты спутникового отслеживания указывают на то, что могут быть значительные пробелы в покрытии.
Эти пробелы должны заполнить дальние морские патрульно-разведывательные самолеты, такие как Ту-142 «Медведь-Ф» и Ил-38 «Май». Но России не хватает передового базирования, истребителей аналогичной дальности и палубных истребителей, что делает невозможным дальнее сопровождение этих миссий. Если они не готовы идти на чрезвычайный уровень риска, невооруженные разведывательные самолеты должны оставаться в пределах легкой досягаемости российских истребительных патрулей или наземных ЗРК для их собственной защиты, ограничивая зону океана, которую они могут безопасно контролировать.
на борту боевых кораблей и подводных лодок также имеют критические ограничения. Для подводных лодок только при определенных условиях гидроакустическое обнаружение надводных кораблей возможно на расстоянии до нескольких десятков миль. Надводные платформы могут иметь гораздо большую дальность обнаружения, но им не хватает выносливости и живучести атомных подводных лодок. ISR корабельного базирования представляет постоянно растущий риск, поскольку патрулирует все дальше от береговой ПВО. Наконец, как признают сами российские аналитики, даже самые передовые системы не являются надежными против изощренных противников.
Воображая войну России на море
Как эта динамика может проявиться в условиях высокоинтенсивной, региональной или широкомасштабной войны в ближайшие два-три года? Сочетая эти военные концепции на оперативном и стратегическом уровне войны с сильными и слабыми сторонами России и противопоставляя их сложному противнику, такому как США и НАТО, можно получить представление о широких контурах такого конфликта.
В Угрожаемый период ВМФ России, вероятно, начнет рассредоточение по выделенным районам патрулирования в прибрежной, ближней и дальней морской зонах в целях сдерживания кризиса. На суше Войска воздушно-космической обороны театра военных действий, дислоцированные вдоль морских границ, будут приведены в повышенную боеготовность и, возможно, развернуты из гарнизонов. Целью всех этих сил было бы угрожать потенциальному противнику «устрашающим» или неприемлемым ущербом.
900:03 Учитывая чувствительность Генерального штаба к соотношению сил с течением времени и его упор на превентивную войну, Москва может начать боевые действия, если посчитает, что сдерживание терпит неудачу. Быстрые, решительные стратегические воздушно-космические операции, или стратегические операции по уничтожению критически важных целей (SODCIT), являются ключевыми элементами потенциальных кампаний в Начальный период. Особое значение в этом отношении имеют ПЛАРК «Ясень» и «Ясень-М», которые могут потребоваться для атак на военно-промышленные объекты, штабы и узлы управления. Важно отметить, что в ближайшем будущем всего две или три потенциальных подводных лодки этого класса, нехватка боевого порядка накладывает ограничения на способность России выполнять эту миссию, но, учитывая ограничения по нацеливанию на морские цели, наземная атака является ключевым направлением деятельности. Военно-морской флот, скорее всего, станет одним из компонентов более масштабных усилий по достижению местного превосходства в этот период. Например, в гипотетическом конфликте в Европе или Восточной Азии Начальный период может характеризоваться интенсивной кампанией против целей в таких местах, как Норвегия, Румыния и Польша в Европе и, возможно, в Японии в Восточной Азии. Эта кампания может стать частью более масштабных усилий по нанесению ударов по стратегическим целям на всем театре военных действий с применением высокоточного оружия. Иными словами, Россия может попытаться «расширить» относительную географию своего противника, вытеснив своих противников с баз, расположенных ближе к России, вынудив их использовать более дорогостоящие ресурсы, в то время как такая страна, как США, может попытаться «сузить» свою собственную географию, используя забастовка, направленная на усиление последующей военной мощи.
Российские бомбардировщики дальней авиации (ДДА), стреляющие дальнобойными высокоточными боеприпасами из убежища, могут быть более опасными, чем ограниченное количество подводных лодок, стреляющих крылатыми ракетами, и их относительно небольшой потенциальный размер залпа. Тем не менее, не следует сбрасывать со счетов современные суда, оснащенные «Калибрами». Даже будучи «запертыми» в своих родных водах в Баренцевом, Балтийском или Черном морях, небольшие суда все равно могут наносить удары по большей части северной, центральной и восточной Европы. Эти атаки могут иметь решающее политическое влияние на ход конфликта.
Движущиеся, отказывающиеся от сотрудничества морские цели противника представляют собой гораздо более сложную задачу. Крупные военно-морские платформы Северного и Тихоокеанского флотов, рассредоточенные в Угрожаемый период, могут попытаться преодолеть недостатки ИСР в открытом океане, затаившись в засаде вблизи морских узких мест. Хотя количество атомных подводных лодок ограничено, они играют решающую роль как в затратах на наступление, так и в ограничении ущерба в обороне, разыскивая эти суда до того, как они окажутся на расстоянии удара от берегов России.
Именно здесь географическая потеря градиента силы может повлиять на противников России. Если Россия сможет успешно ликвидировать передовое авиабазирование, США и их партнеры должны будут инвестировать больше ресурсов, чтобы продвигать вперед большие боевые силы. Если ВМС США должны выступить вперед, доступный для поиска объем океана сократится пропорционально. Надводные корабли, в том числе авианосные ударные группы, могут быть подвержены атакам ударной авиации, других надводных кораблей и любых подстерегающих подводных лодок. Методы противодействия ISR-T и оперативного маневра, вероятно, будут вопросом жизни и смерти. Учитывая эти условия, возможно, что относительный градиент мощности может сбалансироваться, если ударная группа авианосца США или другие платформы выйдут вперед.
На этом этапе военных действий Россия может нанести наибольший ущерб. Крупные российские надводные боевые корабли будут обеспечивать противовоздушную оборону и наносить удары по надводным целям, в то время как более мелкие фрегаты и корветы, многие из которых оснащены противокорабельными крылатыми ракетами «Калибр», будут вести борьбу с надводными целями. Но, учитывая ограниченное количество ракет на борту и отсутствие перезарядки в море, равный вклад в борьбу с выдвигающимися военно-морскими силами противника будет вносить ударная авиация наземного базирования при поддержке тактических истребителей и береговые ракетные комплексы.
Последствия для анализа и планирования
Этот анализ имеет несколько значений. Во-первых, аргументы об угрозах трансатлантическим SLOC требуют гораздо большей аналитической ясности, поскольку они рискуют исказить стратегические реалии. Учитывая возможности России и ДРУГИЕ проблемы ISR, кажется вероятным, что точки посадки и высадки — концы SLOC, а не обширная середина SLOC — находятся под угрозой, в первую очередь потому, что сравнительно легче уничтожить судно в порту, чем его это сделать в море. Обстоятельства географии и состояние их собственной военной модернизации, вероятно, будут толкать российские военно-морские силы в этом направлении.
Большая часть военно-морских усилий России, вероятно, будет направлена на нанесение тщательно дозированных обычных повреждений, чтобы дезорганизовать ответные действия, прервать логистические потоки в фиксированных точках и, как правило, нанести «сдерживающий» или «неприемлемый» ущерб, который вынуждает противника предъявлять иск о возмещении ущерба. мир на выгодных для России условиях. Таким образом, основная часть наступательных действий, вероятно, будет направлена на наземные фиксированные цели в рамках совместной кампании, направленной на наложение затрат. Высокоточные боеприпасы большой дальности могут применяться как из убежища дальних бастионов, так и из дальних морей. Российские совместные активы вряд ли будут выделять львиную долю ресурсов на длительные и утомительные миссии по охоте за движущимися целями в очень большом океане. Такие атаки, хотя и возможны, гораздо более интенсивны с точки зрения ISR и тактически сложны.
Опасения по поводу предполагаемой способности России угрожать целям к югу от разрыва между Гренландией, Исландией и Соединенным Королевством (промежуток GIUK), вероятно, преувеличены. Хотя технически Россия может на какое-то время перекрыть GIUK Gap или даже Ла-Манш, вероятность такой попытки невелика. Скорее, российская боевая стратегия частично сформирована ее потребностью свести к минимуму свои асимметричные недостатки в вместимости боевых кораблей и ISR. Короче говоря, России по-прежнему не хватает потенциала в открытом океане, необходимого для осмысленного преодоления географической потери градиента силы и успешного ведения боевых действий между кораблями в центральной Атлантике в масштабе, достаточном для победы над США и НАТО.
Несмотря на это, этот анализ также предполагает, что США и НАТО не должны игнорировать инвестиции в ключевые потенциалы будущего. Непрерывное развитие возможностей ISR и противодействия ISR останется важным. Но контр-ISR не будет гарантией от атаки. По мере того как Россия развертывает более совершенные датчики для управления боевыми платформами, оснащенными новыми гиперзвуковыми противокорабельными ракетами, становится все труднее избегать обнаружения и сбивать приближающиеся ракеты, что требует дополнительных инвестиций в так называемые технологии «мягкого поражения», которые соблазняют ракеты нанести удар. ложные цели. Кроме того, если России удастся успешно расширить морскую географию, партнерам США и НАТО, вероятно, потребуются дополнительные инвестиции в дозаправку в воздухе, чтобы обеспечить возможность транзита тактических боевых самолетов и ведения боевых действий на дальних дистанциях.
Наконец, стоит помнить, что любой противник России в военное время получает право голоса. Слишком многое из того, что подходит для анализа российских вооруженных сил, особенно их боевых возможностей на море, проводится в отсутствие того, что изощренный противник может сделать своими собственными силами. Война — это динамичное взаимодействие. Потенциальные противники Москвы имеют собственные эффективные и мощные вооруженные силы и разрабатывают изощренные концепции сдерживания или поражения России. Любая трезвая оценка боевых действий России на море должна учитывать обе точки зрения.
Доктор Майкл Петерсен является директором Российского института морских исследований и программы перспективных исследований Холлоуэя в Военно-морском колледже США. Приведенные здесь мнения принадлежат исключительно автору и не отражают точку зрения ВМС США или Министерства обороны.
Эта статья любезно предоставлена CIMSEC, и ее оригинальную форму можно найти здесь.
Мнения, выраженные здесь, принадлежат автору и не обязательно принадлежат The Maritime Executive.
Россия против вооруженных сил США > Статистика ВМФ по сравнению с
- Дом
- Информация о стране
- Сравнить
- Россия против США
- Военный
- Военно-морской флот
Определения
- Авианосцы: Количество авианосцев.
- Десантные корабли:
Количество десантных кораблей.
- Корветы боевых кораблей: Количество корветов.
- Крейсера: Количество крейсеров.
- Эсминцы: Количество эсминцев.
- Фрегаты: Количество фрегатов.
- Вертолетоносцы:
Количество вертолетоносцев, находящихся в настоящее время на вооружении.
- Атомные подводные лодки: Количество атомных подводных лодок.
- Подводные лодки: Количество патрульных катеров (включая тральщики).
ПОКАЗАТЬ ВСЕ
МЕНЬШЕ
| СТАТ | Россия | США |
|---|---|---|
| Авианосцы | 1 1-е место. | 10 1-е место. в 10 раз больше чем Россия |
| Десантные боевые корабли | 15 1-е место. | 30 1-е место. В два раза больше в качестве Россия |
| Корвет боевые корабли | 70 1-е место. в 35 раз больше чем
Соединенные Штаты | 2 Занял 8-е место. |
| Круизеры | 5 1-е место. | 22 1-е место. в 4 раза больше чем Россия |
| Эсминцы | 14 1-е место. | 62 1-е место. в 4 раза больше чем Россия |
| Фрегаты | 5 1-е место. | 26 Занимает 3-е место. в 5 раз больше чем Россия |
| Вертолетоносцы | 0,0 Занял 8-е место. | 9 1-е место. |
| Атомные подводные лодки | 33 1-е место. | 71 1-е место. в 2 раза больше чем Россия |
| Подводные лодки | 17 1-е место. в 9 раз больше чем
Соединенные Штаты | 2 Занял 8-е место. |
ИСТОЧНИКИ: Википедия: Список стран по уровню военной техники (Список); Википедия: Вертолетоносец (вертолетоносцы по странам)
ПОКАЗАТЬ ВСЕ
МЕНЬШЕ
United StatesPhilippinesCanadaIndiaUnited KingdomAbkhaziaAfghanistanAkrotiriAlbaniaAlgeriaAmerican SamoaAndorraAngolaAnguillaAntarcticaAntigua and BarbudaArctic OceanArgentinaArmeniaArubaAscension IslandAshmore and Cartier IslandsAtlantic OceanAustraliaAustriaAzerbaijanBahrainBaker IslandBangladeshBarbadosBassas da IndiaBelarusBelgiumBelizeBeninBermudaBhutanBoliviaBosnia and HerzegovinaBotswanaBouvet IslandBrazilBritish Indian Ocean TerritoryBritish Virgin IslandsBruneiBulgariaBurkina FasoBurmaBurundiCambodiaCameroonCanadaCape VerdeCayman IslandsCentral African RepublicChadChannel IslandsChileChinaChristmas IslandClipperton IslandCocos (Keeling) IslandsColombiaComorosCongo, Republic of theCook IslandsCoral Sea IslandsCosta RicaCote d’IvoireCroatiaCubaCuracaoCyprusCzechoslovakiaCzech RepublicDemocratic Republic of КонгоДанияДекелияДжибутиДоминикаДоминиканская РеспубликаВосточная ГерманияВосточный ТиморЭквадорЕгипетСальвадорАнглияЭкваториальная ГвинеяЭритреяЭстонияЭфиопияОстров ЕвропаЕвропа n UnionFaeroe IslandsFalkland Islands (Islas Malvinas)Faroe IslandsFederated States of MicronesiaFijiFinlandFranceFrench GuianaFrench PolynesiaFrench Southern and Antarctic LandsGabonGambiaGaza StripGeorgiaGermanyGhanaGibraltarGlorioso IslandsGreeceGreenlandGrenadaGuadeloupeGuamGuatemalaGuernseyGuineaGuinea-BissauGuyanaHaitiHeard Island and McDonald IslandsHoly See (Vatican City)HondurasHong KongHowland IslandHungaryIcelandIndiaIndian OceanIndonesiaIranIraqIrelandIsle of ManIsraelItalyJamaicaJan MayenJapanJarvis IslandJerseyJohnston AtollJordanJuan de Nova IslandKazakhstanKenyaKingman ReefKiribatiKosovoKuwaitKyrgyzstanLaosLatviaLebanonLesothoLiberiaLibyaLiechtensteinLithuaniaLuxembourgMacauMadagascarMalawiMalaysiaMaldivesMaliMaltaMarshall IslandsMartiniqueMauritaniaMauritiusMayotteMexicoMidway IslandsMoldovaMonacoMongoliaMontenegroMontserratMoroccoMozambiqueNagorno-KarabakhNamibiaNauruNavassa IslandNepalNetherlandsNetherlands Антильские островаНовая КаледонияНовая ЗеландияНикарагуаНигерНигерияНиуэНор folk IslandNorthern IrelandNorthern Mariana IslandsNorth KoreaNorwayOmanOtherPacific OceanPakistanPalauPalestinePalmyra AtollPanamaPapua New GuineaParacel IslandsParaguayPeruPhilippinesPitcairn IslandsPolandPortugalPuerto RicoQatarRepublic of MacedoniaRepublic of the CongoReunionRomaniaRwandaSahrawiSaint BarthelemySaint HelenaSaint Helena, Ascension, and Tristan da CunhaSaint Kitts and NevisSaint LuciaSaint MartinSaint Pierre and MiquelonSaint Vincent and the GrenadinesSamoaSan MarinoSao Tome and PrincipeSaudi ArabiaScotlandSenegalSerbiaSerbia and MontenegroSeychellesSierra LeoneSingaporeSint Maarten ( Голландская часть)СловакияСловенияСоломоновы островаСомалиЮжная АфрикаЮжный океанЮжная Георгия и Южные Сандвичевы островаЮжная КореяЮжная ОсетияЮжный СуданСоветский СоюзИспанияОстрова СпратлиШри-ЛанкаСент-ХеленаСант. Martin (French part)SudanSurinameSvalbardSwazilandSwedenSwitzerlandSyriaTaiwanTajikistanTanzaniaThailandThe BahamasThe GambiaTogoTokelauTongaTransnistriaTrinidad and TobagoTromelin IslandTunisiaTurkeyTurkmenistanTurks and Caicos IslandsTuvaluUgandaUkraineUnited Arab EmiratesUnited KingdomUnited StatesUruguayUzbekistanVanuatuVenezualaVenezuelaVietnamVirgin IslandsWake IslandWalesWallis and FutunaWest BankWestern SaharaWest GermanyYemenYindiyaYugoslaviaZambiaZanzibiaZimbabweCatholic countriesChristian countriesCold countriesDensely populated countriesEast Asia and PacificEastern EuropeEmerging marketsEnglish speaking countriesEuropeEuropean UnionEurozonefailed statesFormer British coloniesFormer French coloniesFormer Soviet republicsFormer Spanish coloniesFormer Yugoslavian countries Group из 7 стран (G7)Страны с крупной задолженностьюСтраны ОЭСР с высоким доходомГорячие страныОстровные страны Страны, не имеющие выхода к морюЛатинская Америка и Карибский бассейнНаименее развитые страныБлижний Восток и Северная Африка caВоенная базаМусульманские страныСтраны НАТОНерелигиозные страныСтраны ОПЕКПотенциальное будущее Члены ЕСРелигиозные страныЮжная и Центральная АзияЮжная АзияЮжная ЕвропаМалонаселенные страныАфрика к югу от СахарыТуристические направленияВеликобритания и ее территорииНенаселенные районыЗападная ЕвропаМир
PhilippinesCanadaIndiaUnited KingdomAbkhaziaAfghanistanAkrotiriAlbaniaAlgeriaAmerican SamoaAndorraAngolaAnguillaAntarcticaAntigua and BarbudaArctic OceanArgentinaArmeniaArubaAscension IslandAshmore and Cartier IslandsAtlantic OceanAustraliaAustriaAzerbaijanBahrainBaker IslandBangladeshBarbadosBassas da IndiaBelarusBelgiumBelizeBeninBermudaBhutanBoliviaBosnia and HerzegovinaBotswanaBouvet IslandBrazilBritish Indian Ocean TerritoryBritish Virgin IslandsBruneiBulgariaBurkina FasoBurmaBurundiCambodiaCameroonCanadaCape VerdeCayman IslandsCentral African RepublicChadChannel IslandsChileChinaChristmas IslandClipperton IslandCocos (Keeling) IslandsColombiaComorosCongo, Republic of theCook IslandsCoral Sea IslandsCosta RicaCote d’IvoireCroatiaCubaCuracaoCyprusCzechoslovakiaCzech RepublicDemocratic Republic of КонгоДанияДекелияДжибутиДоминикаДоминиканская РеспубликаВосточная ГерманияВосточный ТиморЭквадорЕгипетСальвадорАнглияЭкваториальная ГвинеяЭритреяЭстонияЭфиопияОстров ЕвропаЕвропейский Союз Faeroe IslandsFalkland Islands (Islas Malvinas)Faroe IslandsFederated States of MicronesiaFijiFinlandFranceFrench GuianaFrench PolynesiaFrench Southern and Antarctic LandsGabonGambiaGaza StripGeorgiaGermanyGhanaGibraltarGlorioso IslandsGreeceGreenlandGrenadaGuadeloupeGuamGuatemalaGuernseyGuineaGuinea-BissauGuyanaHaitiHeard Island and McDonald IslandsHoly See (Vatican City)HondurasHong KongHowland IslandHungaryIcelandIndiaIndian OceanIndonesiaIranIraqIrelandIsle of ManIsraelItalyJamaicaJan MayenJapanJarvis IslandJerseyJohnston AtollJordanJuan de Nova IslandKazakhstanKenyaKingman ReefKiribatiKosovoKuwaitKyrgyzstanLaosLatviaLebanonLesothoLiberiaLibyaLiechtensteinLithuaniaLuxembourgMacauMadagascarMalawiMalaysiaMaldivesMaliMaltaMarshall IslandsMartiniqueMauritaniaMauritiusMayotteMexicoMidway IslandsMoldovaMonacoMongoliaMontenegroMontserratMoroccoMozambiqueNagorno-KarabakhNamibiaNauruNavassa IslandNepalNetherlandsNetherlands AntillesNew КаледонияНовая ЗеландияНикарагуаНигерНигерияНиуэНорфолк landNorthern IrelandNorthern Mariana IslandsNorth KoreaNorwayOmanOtherPacific OceanPakistanPalauPalestinePalmyra AtollPanamaPapua New GuineaParacel IslandsParaguayPeruPhilippinesPitcairn IslandsPolandPortugalPuerto RicoQatarRepublic of MacedoniaRepublic of the CongoReunionRomaniaRussiaRwandaSahrawiSaint BarthelemySaint HelenaSaint Helena, Ascension, and Tristan da CunhaSaint Kitts and NevisSaint LuciaSaint MartinSaint Pierre and MiquelonSaint Vincent and the GrenadinesSamoaSan MarinoSao Tome and PrincipeSaudi ArabiaScotlandSenegalSerbiaSerbia and MontenegroSeychellesSierra LeoneSingaporeSint Maarten (Dutch часть)СловакияСловенияСоломоновы островаСомалиЮжная АфрикаЮжный океанЮжная Георгия и Южные Сандвичевы островаЮжная КореяЮжная ОсетияЮжный СуданСоветский СоюзИспанияОстрова СпратлиШри-Ланкаостров Святой ЕленыСв. Martin (French part)SudanSurinameSvalbardSwazilandSwedenSwitzerlandSyriaTaiwanTajikistanTanzaniaThailandThe BahamasThe GambiaTogoTokelauTongaTransnistriaTrinidad and TobagoTromelin IslandTunisiaTurkeyTurkmenistanTurks and Caicos IslandsTuvaluUgandaUkraineUnited Arab EmiratesUnited KingdomUruguayUzbekistanVanuatuVenezualaVenezuelaVietnamVirgin IslandsWake IslandWalesWallis and FutunaWest BankWestern SaharaWest GermanyYemenYindiyaYugoslaviaZambiaZanzibiaZimbabweCatholic countriesChristian countriesCold countriesDensely populated countriesEast Asia and PacificEastern EuropeEmerging marketsEnglish speaking countriesEuropeEuropean UnionEurozonefailed statesFormer British coloniesFormer French coloniesFormer Soviet republicsFormer Spanish coloniesFormer Yugoslavian countries Group of 7 стран (G7) Страны с крупной задолженностью Страны ОЭСР с высоким уровнем дохода Горячие страны Островные страны Страны, не имеющие выхода к морю Латинская Америка и Карибский бассейн Наименее развитые страны Ближний Восток и Северная АфрикаВоенные ба семусульманские страныСтраны НАТОНерелигиозные страныСтраны ОПЕКПотенциальное будущее Члены ЕСРелигиозные страныЮжная и Центральная АзияЮжная АзияЮжная ЕвропаМалонаселенные страныАфрика южнее СахарыТуристические направленияВеликобритания и ее территорииНенаселенные районыЗападная ЕвропаМир
Сравнить Россию и США в
| Сельское хозяйство | Энергия | Образ жизни |
| Фон | Окружающая среда | СМИ |
| Конфликт | География | Военный |
| Стоимость жизни | Правительство | Люди |
| Преступление | Здоровье | Религия |
| Культура | Импорт | Спорт |
| Бедствия | Промышленность | Терроризм |
| Эконом | Труд | Транспорт |
| Образование | Язык |
ВМС США нуждаются в большем количестве малых боевых кораблей для противодействия России, говорят исследователи По
Элисон Ванна
Элисон Ванна
Звезды и полоски
•
20 июня 2022 г.
Почетный караул российского военно-морского флота приветствует американского сановника перед линейным крейсером российского флота «Петр Великий» в Североморске, Россия, 2011 год. Военно-морские аналитики говорят, что США и их партнеры нуждаются в большем количестве военных кораблей меньшего размера, чтобы эффективно сдерживать Россию в Балтийском и Черном морях. (Тиффини Джонс Вандервист/ВМС США)
В то время как США придерживаются морской стратегии, в которой приоритет отдается военно-морскому флоту, Россия, похоже, делает ставку на более мелкие, оснащенные ракетами корабли, которые помогут ей постепенно завоевать территорию и влияние, считают военные аналитики.
Меньшие российские военные корабли, такие как корветы и фрегаты, не предназначены для боев с ВМС США.
Вместо этого они обеспечивают береговую оборону в Черном и Балтийском морях и позволяют России беспокоить грузовые суда и реально угрожать своим соседям, заявил Брайан Кларк, директор Центра оборонных концепций и технологий Гудзоновского института.
И хотя Украине удалось вывести из строя или потопить несколько российских судов, стратегия Кремля в прибрежных и региональных водах в долгосрочной перспективе создает трудности для миссии США по сдерживанию России от нападения на американских союзников и партнеров.
Эсминцы, крейсера и авианосцы позволяют США проецировать мощь. Но флоту не хватает небольших и мощных кораблей, дешевых в эксплуатации и простых в обслуживании. По словам Кларка и других аналитиков, такие корабли лучше справляются с повседневными агрессиями России.
«Проблема в том, что военно-морские силы США не очень хорошо подходят для такой конкуренции», — сказал Кларк. «Они должны представлять собой крупные авианосные ударные группы, которые должны защищать себя, и это, как правило, рассматривается странами региона как провокация».
Вертолет отрабатывает посадку на российский корвет «Бойкий» в Балтийском море в 2021 году. Военно-морские аналитики говорят, что США и их партнерам нужно больше небольших военных кораблей, таких как корветы и фрегаты, чтобы эффективно сдерживать Россию в Балтийском и Черном морях. (Министерство обороны России)
Флот попытался заполнить этот пробел боевыми кораблями прибрежной зоны, которые когда-то должны были составить около одной шестой части его флота. Но программа с самого начала столкнулась с перерасходом средств, за которым последовали неудачи в предоставлении обещанных возможностей.
В соответствии с бюджетом службы на 2023 год ВМФ предлагает отказаться от всех девяти боевых кораблей прибрежной зоны класса «Свобода», хотя на рассмотрении находится законопроект Палаты представителей, предусматривающий перепрофилирование пяти кораблей.
Службе вместо этого нужны фрегаты, которые могли бы взять на себя аналогичные обязанности, но при этом иметь больше брони и огневой мощи, чем варианты LCS.
Но программа приобретения нового класса Constellation, основанного на корабле, уже используемом французами и итальянцами, была замедлена из-за опасений Конгресса по поводу конструкции, согласно мартовскому сообщению USNI News.
Ожидается, что строительство фрегата USS Constellation начнется в этом году, и ожидается, что он не будет эксплуатироваться еще как минимум несколько лет. В четверг ВМС объявили о согласии приобрести третий фрегат этого класса.
ВМС США намного опережают Россию, когда речь идет о больших кораблях и возможностях. Но, согласно отчету Исследовательской службы Конгресса за май, у него есть 30 малых надводных боевых кораблей, в том числе прибрежные боевые корабли.
Между тем, у России есть 86 корветов и 11 фрегатов, хотя неясно, сколько из них находятся на вооружении, согласно Globalfirepower.com, который отслеживает международную военную мощь.
Российский малый ракетный корабль «Зеленый дол» (на переднем плане) и корвет «Стерегущий» во время празднования Дня ВМФ Балтийского флота в Балтийске в Калининградской области России на фотографии без даты. Военно-морские аналитики говорят, что США и их партнерам нужно больше военных кораблей меньшего размера, чтобы эффективно сдерживать Россию в Балтийском и Черном морях. (Министерство обороны России)
Дебора Сандерс, специалист по вопросам безопасности Черного моря в Королевском колледже Лондона, сказала, что Россия вооружает эти небольшие корабли и свой грозный подводный флот, в основном за счет использования крылатых ракет наземного нападения «Калибр», которые служат более крупным целям с моря.
«Это дает российскому военно-морскому флоту заметное оружие проецирования силы, которое можно развернуть практически на любом морском театре военных действий и использовать для влияния, формирования и поддержки операций на суше, как мы видели в Украине», — сказал Сандерс.
США хотят удержать Россию от провокаций или атак за пределами Украины, которые могут еще больше дестабилизировать глобальную безопасность.
Для этого потребуется либо большее количество патрулей от союзников и партнеров с кораблями, более подходящими для миротворческих и полицейских миссий, либо большее количество меньших кораблей США, либо их комбинация.
Вашингтон сталкивается с аналогичными проблемами в Азии, где флот и амбиции Китая продолжают расти.
Береговая охрана может быть частью решения, сказал Кларк, хотя ей потребуются дополнительные ресурсы для развертывания в Европе и западной части Тихого океана.
Это могло бы заставить флот сосредоточиться на сценариях большой войны, в то же время позволяя США не отставать от повседневной борьбы за влияние.
Также может быть часть флота, предназначенная для этих прибрежных и региональных миссий. По словам Кларка, США могут построить корветы с ракетными магазинами, которые можно будет использовать для патрулирования и в случае войны.
Ежедневное присутствие показало бы России, что восточное Средиземноморье и особенно Черное море, которое граничит с шестью государствами, не является ее задним двором.
«Но вы не можете этого сделать, если у вас есть небольшой отряд высококлассных боевых кораблей, потому что вы не можете держать их там так долго», — сказал Кларк.
Элисон Бат
Элисон Бат
Элисон Бат докладывает о ВМС США, включая 6-й флот США, в Европе и Африке. Она писала для различных изданий в Монтане, Неваде и Луизиане, работала редактором газет в Луизиане, Орегоне и Вашингтоне.
полоски главные новости
Выбор редактора
Подпишитесь на ежедневную рассылку по электронной почте главных военных новостей от Stars and Stripes и ведущих новостных агентств. со всего света.
Зарегистрироваться
Самый мощный военный корабль России в Черном море работает по схеме
Нажмите, чтобы увеличить. Крейсер «Москва» класса «Слава» работает в северной части Черного моря. Но в отличие от некоторых других военных кораблей он, как правило, не подходил близко к украинскому берегу.
Украинский флот не мог противостоять массированной концентрации российских военно-морских сил в Черном море. Тем не менее, самый впечатляющий военный корабль России, крейсер «Москва» класса «Слава», по большей части остался вне поля зрения. Мы можем пролить свет на то, чем она занималась до сих пор на войне.
Х. И. Саттон 07 апр 2022
В первый день вторжения России в Украину Российский военный корабль s появился у небольшой скалы в Черном море. Змеиный остров, как оказалось, был минимально защищен. Но он имеет стратегическое расположение и потенциально может предоставить украинским силам разведданные о судоходстве в этом районе. А взятие острова может быть символом ожидаемой победы России.
История запомнит реакцию защитников. Пограничник Роман Грибов лихо ответил на требования сдаться « Российский военный корабль, иди на х*й! ». Военный корабль, стоявший у острова, был не кем иным, как «Москва », самым мощным военным кораблем в Черном море.
Крейсер класса «Слава», в/ч «Москва» впечатляет размерами и вооружением. Она же, естественно, и флагман Черноморского флота. Однажды остров был взят, и Москва привык к рутине военного времени.
Используя разведывательные данные из открытых источников (OSINT), мы на данный момент собрали воедино районы ее операций во время войны. Хотя у нас есть только периодические снимки, появились закономерности. Анализ был сделан с помощью независимого аналитика Дэмиена Саймона и других.
Класс «Слава»
Концепция крейсера ВМФ России отличается от авианосной концепции ВМС США. Вместо сопровождения собственного авианосца «Славы» предназначены в первую очередь для атаки авианосцев противника. Это сказывается на их конструкции, построенной вокруг 16 сверхзвуковых противокорабельных ракет. Изначально это были Р-500 типа Базальт , но с тех пор были модернизированы до более дальнобойного P-1000 Вулкан . Обе ракеты известны в НАТО как SS-N-12 Sandbox.
При отсутствии авианосцев или других важных целей в Черном море ракеты Вулкан не очень актуальны. Но у Москвы есть другая крупная система вооружения, которая может оказаться более полезной. И это может напрямую повлиять на то, где она работает. Класс «Слава» несет 64 зенитные ракеты С-300Ф Риф .
Крейсер «Москва» класса «Слава» хорошо вооружен. Но у него нет крылатых ракет для поражения наземных целей, как у более новых российских боевых кораблей. Изображение файла, Yörük IşıkЭто дальнобойное оружие позволяет ей покрывать большую часть северной части Черного моря из районов патрулирования. Скорее всего, это часть перекрывающейся оборонительной зоны с ракетами С-400, базирующимися в Севастополе. И, возможно, другие подобные системы, развернутые в других местах Крыма.
Змеиный остров, домашняя база и демонстрация мощности
В начале войны Москва в основном действовала в районе Змеиного острова. Это была относительно удаленная позиция по отношению к продолжающимся боям и на некотором расстоянии от стратегической цели Одессы.
Одесса, также пишется как Одесса, является основным портом Украины на Черном море и считается одной из первых целей российского наступления. Это стратегически и экономически важно. Захват Одессы сделал бы Украину почти не имеющей выхода к морю. И, вероятно, соединиться с другой стратегической целью, создав сухопутный мост в Приднестровье. Это поддерживаемое Россией непризнанное отколовшееся государство в Молдове.
Однако ранний морской десант на Одессу не состоялся. Наиболее вероятное объяснение состоит в том, что наступление по суше из Крыма было задержано. Кроме того, известно, что воды вблизи Одессы заминированы.
Со 2 марта российские боевые корабли начали выполнять задачи по устрашению вблизи Одессы. И, возможно, они были причастны к ряду нападений на торговые суда, фактически создав блокаду. Мы не видели никаких доказательств того, что «Москва» принимала активное участие. Вместо этого она осталась дальше от берега.
Старый военный корабль «Москва» не вооружен крылатыми ракетами для поражения наземных целей. Ракета «Калибр», аналог «Томагавка» ВМС США, появилась позже. Так что, в отличие от других типов кораблей, он не принимал непосредственного участия в периоде обстрела Украины крылатыми ракетами.
Москва и практически все российские военные корабли периодически возвращались в порт приписки Севастополь в Крыму. Интересно, что она стояла в своем обычном положении, создавая предсказуемую схему движений. Это может быть показателем того, что Севастополь считается защищенным от нападения. Правда, он вне досягаемости украинских ракет и защищен эшелонированной системой ПВО. Был один инцидент ПВО над городом, когда 26 марта были запущены ракеты С-400. Похоже, это не изменило картину Москвы.
По ходу войны ВМФ России начал проводить крупномасштабные демонстрации морских десантов. Для этого в Одессу было отправлено около шести десантных кораблей, как будто для штурма. Но потом отвлекают в последний момент. Эти учения сковывают украинские силы и действуют как обман.
Москва наблюдался в обоих основных задокументированных примерах этого. Сначала 15 марта , а затем 30 марта. Могут быть и другие непредвиденные случаи. Здесь «Москва» была окружена другими боевыми кораблями или опять же, обеспечивая защиту района с позиции дальше. Интуитивно понятно, что «Москва» играла командную роль в этих операциях.
Как самый мощный боевой корабль Черноморского флота и как флагман, «Москва», скорее всего, продолжит играть эти роли. Вооруженный противовоздушной обороной, он, скорее всего, останется вне поля зрения. Но с помощью Open Source Intelligence мы можем отслеживать ее большую часть времени.
ВМФ РоссииУкраина 2022-04-07
Теги ВМФ России Украина
Что делает Черное море таким стратегически важным?
ВАШИНГТОН и МЕРСИН, Турция — Российский десантный десант идет в Украине, в результате чего тысячи российских морских пехотинцев выбрасываются из Азовского моря на сушу к западу от портового города Мариуполь, по словам представителя Министерства обороны США.
Это сценарий, который Россия готовила годами. Украина готовилась защищаться от такого события с тех пор, как ее военно-морской флот был уничтожен в 2014 году после того, как Россия захватила Крым, полуостров, который отделяет Азовское море от более крупного Черного моря.
Но Украина была особенно уязвима для нападения с моря, даже если российские силы до сих пор полагались в основном на переброску сухопутных войск через границу для нападения на украинские города.
Переход вброд
Есть только один путь в Черное море и из него. Россия регулярно отправляет свои корабли и подводные лодки в море и из него, наращивая там силы или отправляя свой Черноморский флот в Средиземное море для проведения локальных операций. Украина, в отличие от России, не имеет других флотов где-либо еще, поэтому нет поддержки из-за пределов Черного моря.
Что приводит к вопросу: Кто еще может приходить и уходить из Черного моря?
Согласно правилам Конвенции Монтрё, касающимся Босфора и Дарданелл, соединяющих Черное море со Средиземным морем, страны, расположенные на Черном море, имеют неограниченный доступ. Страны-нерезиденты могут отправлять корабли только на короткие периоды и ограничены размером корабля. Таким образом, хотя НАТО не вмешивается в военное вмешательство от имени Украины, Черное море всегда будет уязвимым местом для Украины.
Другими словами, если когда-либо существовал водоем, подходящий для запугивания вашего соседа, это было бы Черное море.
Патрульный корабль ВМФ России проходит через Босфор на пути к Черному морю мимо турецкого города Стамбул 16 февраля 2022 года. (Озан Косе/АФП через Getty Images) Румыния, Украина, Грузия и Россия — три члена НАТО, двое желающих присоединиться к альянсу, а затем нация, в настоящее время вторгающаяся в Украину.
Эта политическая динамика всегда должна была создавать напряженность. Но с 2014 года Черное море становится все более стратегическим и спорным. В Крыму, расположенном в северной части моря, раньше располагался главный узел военно-морских сил Украины.
Истощенные военно-морские силы Украины
Аннексия Крыма Россией вызвала несколько проблем: в первую очередь, около трех четвертей военно-морского флота Украины базировалось там, на Севастопольской военно-морской базе, и Россия забрала корабли, их ремонтные мастерские, вертолеты и любые матросов, готовых сражаться за Москву.
Во-вторых, Россия получила контроль над обеими сторонами Керченского пролива, который ведет из Черного моря в Азовское. Украина по-прежнему имеет законные претензии на Азовское море и контролирует большую часть северо-западного побережья моря; но Россия контролирует земли на восточной и западной сторонах пролива, что облегчает Кремлю возможность беспокоить, блокировать или брать в заложники украинские корабли в этом районе.
И, в-третьих, это значительно усложнило претензии на территориальные воды в Черном море, поскольку Крымский полуостров, контролируемый Россией, выступает в воды, которые при других обстоятельствах были бы явно украинскими территориальными водами.
Прошлым летом, когда эсминец ВМС США «Росс» находился в Черном море для участия в украинских военно-морских учениях «Си Бриз-21», корабль заходил только в украинские и международные воды. Новости обороны отправились на корабль на три дня, чтобы наблюдать за учениями. Несмотря на осторожный курс корабля, российские военно-морские силы у Крымского полуострова связались с кораблем по рации — что само по себе было необычным — сказать Россу развернуться. Они утверждали, что он приближался к российским водам, и там проходили российские военно-морские учения.
«Росс» продолжал свою деятельность, хотя за ним постоянно шло от трех до четырех русских кораблей, а над головой пролетали российские самолеты.
Украина делала все возможное для восстановления своей военно-морской мощи с 2014 года, хотя у нее остался один фрегат в качестве единственного «большого» военного корабля. Они использовали подход «москитного флота», пытаясь построить несколько небольших судов, которые могли бы защищать воды вблизи берега. В конце концов, флот планировал увеличить размер и набор навыков, покупая более крупные корабли, которые могли бы патрулировать более открытые воды Черного моря.
В то время как москитный флот патрулирует близлежащие воды вместе с Морской охраной, которая находится в ведении Государственной пограничной службы (похожей на Береговую охрану США при Министерстве внутренней безопасности), Россия свободно развертывает десантные военные корабли, ракетные фрегаты и многое другое повсюду. Черное море.
Украина сейчас находится как в невыгодном положении, так и в серьезной угрозе в отношении Черного моря. Ему не хватает огневой мощи, чтобы сколь-либо значимым образом вступить в бой с российским флотом. ВМС США и их европейские партнеры пытались помочь Украине научиться создавать осведомленность о морской сфере, объединяя датчики; учения по-прежнему были сосредоточены на создании общей оперативной картины, разделяемой персоналом в море и на берегу, а не на использовании этой картины для выбора и преследования целей.
Хотя президент России Владимир Путин не объявил о своих окончательных намерениях, у прибрежных районов Украины, похоже, есть цель на спине. Он уже перебросил силы из Крыма в украинский город Херсон. Оттуда недалеко по побережью до военно-морской базы в Очакове, а затем до портового города и военно-морской базы Одесса. Путин также перебросил силы из Азовского моря в сторону Мариуполя, а оттуда будет совсем немного на север, чтобы соединиться с российскими войсками и поддерживаемыми Россией боевиками в Донецке и Луганске.
Проведение всех этих направлений свяжет территории, удерживаемые Россией, таким образом, чтобы силы Путина могли легко пополнять запасы с моря, в то время как Украина была бы отрезана от морской торговли и военных возможностей. Это также дало бы ему почти половину береговой линии Черного моря и позволило бы ему претендовать на значительно большую территорию в качестве территориальных вод.
Морские правила
Часть преимущества Путина на Черном море заключается в том, что его корабли могут приходить и уходить когда им заблагорассудится, тогда как немногие другие военно-морские силы имеют на это право или возможность.
Посол Украины в Турции попросил члена НАТО закрыть пару проливов для российских кораблей, чтобы Москва не смогла усилить свой Черноморский флот. В соответствии с Конвенцией Монтре Турция управляет движением торговых и военных судов в проливы Босфор и Дарданеллы и из них.
Турция заявила, что не может воспрепятствовать выходу российских кораблей в Черное море из-за пункта в правилах, позволяющего судам возвращаться на свою базу, сообщает Reuters. Страна тщательно соблюдает Конвенцию Монтрё 1936, который является важнейшим компонентом безопасности и стабильности в Черном море на протяжении более семи десятилетий. Хотя конвенция регулирует режим транзита через проливы, наиболее важным аспектом является определение принципов прохождения военных кораблей через проливы и захода в Черное море.
Украинское судно «Григорий Куропятников» выходит из Одессы в Черное море в первый день учений «Си Бриз-21» в море. Корабль действовал в оперативной группе с военными кораблями США, Великобритании, Румынии и Болгарии. (Меган Экштейн/сотрудники)
Конвенция увеличивает преимущество России, поскольку запрещает проход авианосцев и подводных лодок нечерноморских государств. Только подводным лодкам из приграничных или прибрежных государств разрешается проходить через проливы либо для воссоединения со своей базой в Черном море впервые после постройки или покупки, либо для ремонта на верфях за пределами Черного моря. Однако в прошлом Россия нарушала эти правила, размещая свои подводные лодки Черноморского флота в водах Средиземного моря у берегов Сирии и в других местах.
Конвенция Монтре также ограничивает военно-морскую мощь неприбрежных государств в Черном море с точки зрения продолжительности развертывания и тоннажа армады. Неприбрежные государства могут иметь максимальный совокупный тоннаж в 45 000 тонн в Черном море. В связи с этим одно неприкасаемое государство может иметь максимальный совокупный тоннаж боевых кораблей в Черном море 30 000 тонн. Кроме того, военным кораблям не прибрежных стран не разрешается находиться в Черном море более 21 дня.
Хотя конвенция в целом способствует свободе судоходства через проливы, Турция сохраняет за собой право закрыть проливы для военных кораблей воюющих стран в случае войны или угрозы войны. В военное время Турция обязана статьей 19договора о закрытии проливов для воюющих военных кораблей: «Во время войны военные суда, принадлежащие воюющим державам, не должны, однако, проходить через проливы, за исключением случаев, вытекающих из применения статьи 25».
Турция, возможно, имеет право закрыть проливы в соответствии с принципами, изложенными в конвенции. Однако есть некоторые политические вопросы. Турция высоко ценит конвенцию и тщательно соблюдает правила режима, поскольку рассматривает конвенцию как важный компонент безопасности и стабильности на Черном море.
В результате, если Турция согласится с запросом Украины, Россия может выдвинуть собственные запросы или даже обвинить Турцию в нарушении ее нейтралитета и принять ответные меры.
По сообщению Reuters, министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу утверждает, что страна не может помешать российским военным кораблям вернуться на свою базу — это означает, что она может помешать России отправлять корабли в Средиземное море, что сейчас не является проблемой, но это не могло помешать России направить больше кораблей в Черное море под предлогом отправки их обратно в порт приписки.
Россия также может дополнительно укрепить свой Черноморский флот, отправив Каспийскую флотилию через водный путь Дон-Волга. Эти силы состоят из двух фрегатов и семи корветов, большинство из которых вооружены ракетами «Калибр».
Поскольку закрытие проливов, вероятно, мало повлияет на возможности России в Черном море, но подвергнет Турцию риску возмездия или, по крайней мере, утратит видимость нейтралитета, маловероятно, что Турция предпримет действия в соответствии с правилами Конвенции Монтре. .
О Меган Экштейн и Тайфуне Озберк
Меган Экштейн — корреспондент отдела военных новостей Defense News. Она освещала военные новости с 2009 года, уделяя особое внимание операциям ВМС и Корпуса морской пехоты США, программам закупок и бюджетам. Она делала репортажи с четырех географических флотов и больше всего счастлива, когда регистрирует истории с корабля. Меган — выпускница Мэрилендского университета.
Тайфун Озберк, турецкий корреспондент Defense News.
Поделиться:
«Опасный момент»: наращивание военно-морского флота России возле Украины достигло 9-го уровня времен холодной войны0001
«Мы не видели такого движения в новейшей истории», — сказал в Черном море адмирал в отставке Джеймс Фогго, который командовал всеми военно-морскими силами США и НАТО в Европе до выхода на пенсию в 2020 году. Потенциальный новый фронт на юге Украины стал полностью виден в среду, когда шесть десантных кораблей вошли в Черное море, когда Россия объявила закрытыми участки международных вод, окружающие оккупированный Крым и украинский город Одесса.
Сосредоточение военно-морских сил произошло незаметно, в то время как большая часть внимания мира была прикована к передвижению российских танков и войск на север.
Министерство иностранных дел Украины выразило протест в связи с закрытием морских пространств в четверг, назвав уведомление об учениях с боевой стрельбой недалеко от побережья Украины «беспрецедентным», поскольку они делают судоходство в Черном и Азовском морях «практически невозможным».
Уведомление с указанием запретных зон для коммерческого судоходства и воздушного сообщения с 13 по 19 февраля перекрывает доступ к украинским портам на Азовском море и совпадает с крупными наземными учениями в Беларуси, которые начались в четверг с участием десятков тысяч русских солдат и тяжелой бронетехники.
Выход в Черное море совпадает с более масштабным наступлением ВМФ России, невиданным десятилетиями, поскольку около 140 кораблей участвуют в совместных учениях по всему миру.
В среду шесть российских десантных кораблей, набитых морскими пехотинцами и их бронетехникой, двинулись в Черное море, присоединившись к недавно прибывшим подразделениям с Каспийского моря в Крыму. Внезапное сосредоточение морской пехоты может создать угрозу городу Одессе и вызвать призрак нового фронта на юге Украины, если российские войска двинутся в Украину с востока и севера, где в последние недели сосредоточены сухопутные войска.
Ранее Россия объявила запретные зоны в Черном море и оставила этот статус на несколько месяцев, препятствуя коммерческому судоходству и передвижениям других флотов. «Это явно не в духе обычного морского права, — сказал Фогго, — и оно используется как форма «правосудия» против других черноморских стран».
В течение нескольких недель НАТО внимательно следило за российскими десантными кораблями, направлявшимися от Северного и Балтийского флотов России, а британские и французские корабли следовали за флотилией, направлявшейся вдоль побережья Европы. Ракетный крейсер «Москва» также остается на месте, как и около пяти фрегатов с управляемыми ракетами, несколько корветов, вооруженных управляемыми ракетами, минно-поисковые корабли и пять дизельных подводных лодок, хотя часто бывает трудно отследить, сколько кораблей остается в боевой готовности и в каком количестве. многие в ремонте.
После встречи с премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном в четверг глава НАТО Йенс Столтенберг предупредил: «Это опасный момент для европейской безопасности. Количество российских войск увеличивается. Время предупреждения о возможном нападении сокращается».
Вслед за наращиванием российского присутствия в Черном море союзники по НАТО Германия и Испания начали подготовку к отправке истребителей в Румынию и Болгарию для оказания помощи в миссии по воздушной охране побережья. «В ответ на дестабилизирующее наращивание военной мощи России мы увеличили количество разведывательных полетов в восточной части Североатлантического союза», — сказал представитель НАТО, который на условиях анонимности говорил о важных военных развертываниях.
«Мы готовы к работе», — заявил представитель немецких военных по поводу развертывания трех самолетов «Еврофайтер».
Черноморский регион вызывает все большую обеспокоенность НАТО после захвата Россией Крыма в 2014 году. Это вторжение дало российскому Черноморскому флоту полный контроль над портом Севастополь и позволило Москве установить С-400 система противовоздушной обороны и другие противокорабельные ракеты, которые могут поставить под угрозу значительную часть Черного моря и его воздушного пространства.
Румыния, в частности, забила тревогу в связи с действиями России на водном пути и с 2014 года потратила 10 миллиардов долларов на покупку американских F-16, реактивной артиллерии и современных ракет-убийц для защиты своего побережья. Страна также рассматривает возможность присоединиться к списку стран, эксплуатирующих истребитель F-35.
Посол Румынии в США Андрей Мурару заявил в прошлом месяце POLITICO, что, когда Россия захватила Крым в 2014 году, «с этого момента было очевидно, что надежное сдерживание может быть обеспечено только за счет прочного присутствия и крупных оборонных возможностей».
Напряженность между кораблями России и НАТО в Черном море за последний год усилилась.
В июне российские корабли произвели, по их словам, предупредительные выстрелы вблизи британского эсминца HMS Defender, находившегося в Черном море, что вызвало международный резонанс в связи с преследованием корабля, действующего в международных водах. В том же месяце голландский фрегат HNLMS Evertsen опубликовал фотографии российских самолетов с противокорабельными ракетами, летящих близко к кораблю.
900:03 В ноябре США перебросили командный корабль USS Mount Whitney и эсминец USS Porter в Черное море, что стало седьмым таким переходом в 2021 году, каждый раз привлекая внимание российских кораблей и самолетов и заставляя российские военные объекты в Крыму реагировать резкими действиями. учения ПВО.В настоящее время в Черном море нет кораблей НАТО.
Новое военно-морское развертывание России примечательно своим масштабом. Помимо шести десантных кораблей базирующихся в Арктике Северного флота и Балтийского флота, в учениях на Черном море участвуют крейсер «Москва», оснащенный зенитными ракетами и комплексами ПВО, а также противокорабельными ракетами большой дальности. как и другие корабли российской Каспийской флотилии. В целом развертывание в Черном море является крупнейшей группировкой десантных средств со времен окончания холодной войны.
Москва также усилила свое присутствие в Средиземноморье.
За прошедшую неделю в Средиземное море прибыли флагманы Северного и Тихоокеанского флотов, ракетные крейсера «Маршал Устинов» и «Варяг» — однотипные корабли «Москвы». Там они будут действовать рядом с авианосной ударной группой Гарри С. Трумэна ВМС США, которая проводит учения с двумя другими авианосцами — французским Charles de Gaulle и итальянским Cavour.
«Трумэн» сопровождают пять эсминцев, способных запускать наступательные ракеты, а также крейсер ПВО и фрегат ВМС Норвегии.
Французский контингент перебросил флагманский авианосец, а также эсминец, два фрегата и подводную лодку.
Москва «собирает значительные силы, которые, скорее всего, поддерживают связь с военно-морскими силами США» в Средиземном море, заявил российский военный аналитик Центра военно-морского анализа Майкл Кофман.