Михаил Кошкин. Отец Т-34 » Военное обозрение
Сто двадцать лет назад, 3 декабря 1898 года, родился Михаил Ильич Кошкин – советский конструктор оружия, человек, стоявший у истоков легендарной «тридцатьчетверки» — танка Т-34, внесшего огромный вклад в победу Советского Союза в Великой Отечественной войне.К сожалению, жизнь Кошкина оборвалась очень рано. И, во многом, именно это обстоятельство способствовало тому, что выдающегося конструктора незаслуженно забыли, обделили наградами. Так, высокое звание Героя Социалистического Труда было посмертно присвоено ему указом Президента СССР уже в 1990 году – на закате существования советского государства.
Биография Михаила Ильича Кошкина – еще одно свидетельство наличия невероятных по сравнению и с дореволюционной Россией, и с другими странами того времени социальных лифтов в Советском Союзе. Учитывая, что в 41 год Михаила Ильича уже не стало, за какие-то четыре десятилетия он прошел путь от крестьянского мальчика из глухой деревни до начальника конструкторского бюро танкостроения Харьковского паровозостроительного завода имени Коминтерна.
Михаил Кошкин родился в селе Брынчаги (ныне это Переславский район Ярославской области). Простая крестьянская семья его родителей жила бедно и отец, чтобы прокормить троих малолетних детей, был вынужден заниматься отходничеством, «вахтой», как бы сейчас сказали. В 1905 году он надорвался на лесозаготовках и умер, оставив жену вдовой с тремя малолетними детьми. Пришлось женщине идти в батраки, на заработки в Москву отправился и десятилетний Кошкин, окончивший три класса церковно-приходской школы.
В Москве Кошкин устроился на кондитерскую фабрику учеником пекаря и проработал на ней восемь лет, став рабочим по обслуживанию карамельных автоматов. В начале 1917 года, незадолго до Февральской революции, 19-летний Михаил был призван на военную службу в российскую армию и направлен на Западный фронт в составе 58-го пехотного полка. Провоевал Михаил недолго и уже в августе 1917 года был ранен, после чего прибыл на лечение в Москву, а затем демобилизовался из армии. Но на этом военная карьера вчерашнего рабочего кондитерской фабрики не закончилась. Произошла Октябрьская революция, которую бедняцкий сын и московский рабочий Кошкин горячо приветствовал. Уже 15 апреля 1918 года он вступил добровольцем в железнодорожный отряд РККА, сформированный в Москве, и ушел на фронт.
Михаил Кошкин воевал под Царицыном, затем служил в 3-м железнодорожном батальоне в Петрограде, воевал против британских интервентов в районе Архангельска, во взятии которого он и принимал личное участие.
Когда Архангельск был зачищен от интервентов, 3-й железнодорожный батальон перебросили на Польский фронт, но заболевшего тифом Кошкина оставили в тылу и перевели после лечения в 3-ю железнодорожную бригаду, занимавшуюся восстановлением железнодорожного пути и мостов на Южном фронте. Лишь летом 1921 года, после расформирования железнодорожной бригады, Михаил Кошкин был демобилизован из рядов РККА.
Еще в 1919 году, во время Гражданской войны, Михаил Кошкин, служивший на Северном фронте, вступил в ряды РКП (б) и вскоре стал секретарем партийной ячейки 3-й железнодорожной бригады. После демобилизации он окончил военно-политические курсы в Харькове и был командирован в Москву на учебу в Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова. В это время происходит личное знакомство будущего конструктора с такими знаковыми фигурами советской власти как Сергей Киров и Григорий «Серго» Орджоникидзе.
Казалось бы, дальнейшая карьера Михаила Кошкина должна была развиваться по партийной линии, тем более, что для этого у него биография была идеальной – бедняцкий сын, рабочий, фронтовик Гражданской войны, член РКП (б) с военно-политическим образованием… После окончания Коммунистического университета им. Я.М. Свердлова, Кошкина направили в Вятку – руководить кондитерской фабрикой. Очевидно, руководство партии вспомнило, что именно на кондитерской фабрике Михаил начинал свой трудовой путь.
Но, побыв во главе фабрики в 1924-1925 гг., Кошкин перешел на должность заведующего агитационно-пропагандистского отдела 2-го райкомитета ВКП (б), затем, с 1926 по 1928 гг. был заведующим Губернской советской партийной школой, заместителем заведующего и заведующим агитационно-пропагандистского отдела губернского комитета ВКП (б) в Вятке. Там же, в Вятке, Михаил Кошкин женился на Вере Катаевой, работавшей в Губпотребсоюзе, у них родилась дочь Лиза.
Однако, будущее партийного чиновника, судя по всему, в какой-то момент перестало привлекать Михаила. В 1929 году он написал письмо лично знакомому ему Сергею Мироновичу Кирову с просьбой дать ему возможность получить техническое образование. Инженерные кадры в то время были очень нужны молодому советскому государству и Кошкин получил разрешение выехать в Ленинград, где был зачислен в Ленинградский технологический институт, откуда вскоре перевелся на машиностроительный факультет Ленинградского политехнического института.
Так, только в 31 год, Михаил Кошкин начал свой путь в инженеры. Никаких поблажек, несмотря на партийность и статус, Кошкин не получал – он честно отучился в вузе пять лет и в 1934 году защитил диплом по специальности «инженер-механик по конструированию автомобилей и тракторов» на тему «Коробка переменных передач среднего танка». Во время обучения в институте Кошкин получил и первый практический опыт – он поработал перед защитой диплома на Ленинградском заводе опытного машиностроения № 185, проходил практику на Нижегородском автомобильном заводе им. В.М. Молотова (ныне это ГАЗ) в должности мастера дефектного отдела.
Начинающий инженер очень понравился руководству автозавода и оно даже пыталось ходатайствовать в Наркомате тяжелой промышленности о направлении к ним Кошкина после окончания института, но он смог настоять на своем и продолжил работу в Конструкторском бюро Ленинградского завода имени С. М. Кирова, занимавшемся конструированием танков. За 2,5 года Кошкин прошел путь от рядового конструктора до заместителя начальника КБ.
В это время, в середине 1930-х годов, конструкторское бюро занималось разработками двух танков – Т-29 и Т-46-1, представлявших собой модернизированные варианты Т-28 и Т-26 с переводом на колесно-гусеничный ход. Но затем конструкторы пришли к выводу, что подобная модель танков не имеет серьезных перспектив – она слишком дорога и сложна в производстве.
В конце декабря 1936 года Григорий Орджоникидзе, занимавший тогда пост народного комиссара тяжелой промышленности СССР, лично вызвал Михаила Кошкина и принял решение перевести его на Харьковский завод. Руководитель Наркомата счел, что Кошкин, благодаря своим деловым качествам и интеллекту, лучше всего справится с задачей по созданию быстроходного среднего танка, который можно было бы запустить в серийное производство. Танковый отдел Харьковского завода № 183 в то время специализировался на выпуске легких быстроходных танков БТ, находившихся на вооружении РККА. Кошкин был назначен начальником танкового КБ-190 Харьковского завода.
Руководить конструкторским бюро Кошкин стал в очень сложное для отечественного танкостроения время. Как раз шла война в Испании, во время которой была установлена высокая уязвимость танков БТ для артиллерийского огня противника. Требовалась срочная модернизация всего танкового парка РККА, а по сути – его полная замена. И в этой ситуации особую роль предстояло играть отечественным конструкторам.
Михаилу Кошкину менее чем за год работы удалось завершить модернизацию танка БТ-7. Затем он выступил с инициативой создания чисто гусеничного танка А-32, которую поддержал и сам Сталин, предложивший не препятствовать конструкторам. Вскоре, 16 декабря 1938 года, три конструкторских бюро завода были объединены в единое конструкторское бюро КБ-520, а Кошкин был назначен главным конструктором всех трех объединенных конструкторских бюро.
Уже в середине 1939 года в Харькове были представлены опытные экземпляры А-20 и А-32, которые высоко оценили присутствовавшие на испытаниях представители Государственной Комиссии. Они пришли к выводу, что А-20 отличается большой скоростью и подвижностью, а А-32 – высокой проходимостью и хорошей бронезащитой. Но, тем не менее, ни одному из танков не было отдано предпочтение, а конструкторы, тем временем, продолжали разработки по усовершенствованию боевых машин.
Следующие испытания прошли в Кубинке в сентябре 1939 года. Члены комиссии были поражены опытным образцом танка А-32 (Т-32), который понравился всем не только прекрасными ходовыми качествами, но и эффектным внешним видом. Кошкин представил обновленный А-32, оснащенный 76,2 мм пушкой Л-10 и получивший индекс Т-32. Танк планировалось выпустить на замену Т-28, изрядно устаревшему к этому времени.
Однако руководство Наркомата тяжелой промышленности и военное командование продолжало обсуждать, какой же из танков все же стоит запустить в серийное производство. Свои коррективы внесла начавшаяся война СССР с Финляндией, которая вновь продемонстрировала большие изъяны советских танков и остро поставила вопрос о необходимости ускоренной модернизации танкового парка. Кошкин и его сотрудники продолжали работать над дальнейшим совершенствованием модели А-32. В конечном итоге, 19 декабря 1939 года Постановлением Комитета Обороны при СНК СССР № 443 танк А-32 с толщиной брони в 45 мм под названием «Т-34» был принят на вооружение Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
Первые две «тридцатьчетверки» были изготовлены 10 февраля 1940 года, после чего были начаты их испытания. Кошкин лично участвовал в пробеге «Харьков-Москва», чтобы продемонстрировать руководству отрасли и страны преимущества нового танка. Интересно, что все 750 км, несмотря на погодные условия и бездорожье, танки прошли самостоятельно. Это обстоятельство не могло не стать еще одним «козырем» в поддержку «тридцатьчетверки».
17 марта 1940 года на Ивановской площади Кремля танки Т-34 были представлены высшим руководителям СССР. За маневрами танка наблюдали Климент Ворошилов, Вячеслав Молотов, Лазарь Каганович и сам Иосиф Сталин. Именно эти испытания окончательно решили дальнейшую судьбу танка Т-34. Сталин рекомендовал танк для немедленного запуска в серийное производство.
Но радость от того, что конструкторам удалось создать танк, удовлетворивший требования советского руководства, была омрачена ухудшившимся самочувствием самого Кошкина. Главный конструктор неважно почувствовал себя после того, как простудился во время тяжелого пробега танков из Харькова в Москву. Тем не менее, даже заболев пневмонией, Кошкин продолжал работать. Переутомление и болезнь нанесли еще более серьезные удары по его организму. Кошкин заболел пневмонией, врачи удалили ему одно легкое. В сентябре 1940 года его направили на лечение в заводской санаторий, однако ничего сделать было уже нельзя. 26 сентября 1940 года 41-летний главный конструктор скончался. 
Во главе КБ Кошкина сменил Александр Морозов. Именно этот человек получил широкую известность в качестве «отца тридцатьчетверки». Награды не обходили Морозова стороной – в 1943 году он получил первую звезду Героя Социалистического Труда, а в 1974 году стал Героем повторно. Можно сказать, что все основные лавры от запуска в серийное производство Т-34 достались именно Морозову – вполне заслуженно, разумеется, но следовало бы помнить и о первом главном конструкторе, под руководством которого и началась разработка знаменитого танка.
К памяти Михаила Кошкина судьба оказалась менее благосклонной. При жизни он получил несколько наград, включая орден Красной Звезды в апреле 1936 года. В 1942 г. Кошкину посмертно присудили Сталинскую премию, а вот Героем Социалистического Труда посмертно он стал лишь в 1990 году. Несколько мемориальных досок и памятников, улица в Харькове, почтовая марка, выпущенная в 1998 году – так увековечили память конструктора легендарного танка Т-34, без которого победа в войне была бы намного более тяжелой.
topwar.ru
Жизнь за танк, или великий пробег Михаила Кошкина — t-digest о броне
«Одна из причин поражения Германии в войне в том, что у нас не было маршала Жукова и конструктора танка Т-34 Кошкина»
Высказывание пленного немецкого генерала
Сегодня исполняется 120 лет со дня рождения конструктора легендарного танка Т-34 Михаила Ильича Кошкина.
Его детище признано главным оружием Великой Победы и лучшим танком Второй мировой войны. Т-34 был первым шагом к созданию универсального типа танка, который привел к появлению современных основных боевых танков Т-72 и Т-90. Эти машины появились в результате длительного развития идей, заложенных в Т-34.
Путь к танкам
Михаил Кошкин родился в селе Брынчаги (ныне Ярославская область) в крестьянской семье. Окончив 3 класса церковно-приходской школы, в 10-летнем возрасте уехал на заработки в Москву, где устроился на кондитерскую фабрику. В 1917 году был призван в Русскую императорскую армию, получил ранение и был демобилизован. А 15 апреля 1918 года поступил в железнодорожный отряд Красной Армии. Служил, в том числе, на бронепоезде, с которым можно найти немало общего мес танком: броневая защита, огневая мощь, мобильность и многое другое.
В 1919 году Михаил Ильич вступил в ВКП(б) и стал уверенно подниматься по карьерной лестнице партийного работника. Но в 1929 году Центральный комитет партии для развития промышленности направил тысячу коммунистов в индустриальные вузы, и 31-летний Михаил оказался первокурсником технологического института. На первом курсе добился перевода в Ленинградский индустриальный (позже – политехнический) институт на машиностроительный факультет. Дипломный проект Кошкина – коробка перемены передач среднего танка – был признан состоявшейся конструкторской работой и рекомендован для установки на опытный образец – Т-29.
В 1934 году Михаил Ильич был принят в ОКМО ленинградского завода №185, где всего за несколько лет прошел путь от молодого специалиста до заместителя главного конструктора. За участие в создании средних танков (колесно-гусеничного Т-29 и Т-46-5 с противоснарядным бронированием) в 1936 году был награжден орденом Красной Звезды – не рядовой случай по тем временам.
А в декабре 1936 года он получил новое назначение. На Харьковском паровозостроительном заводе имени Коминтерна создается конструкторское бюро № 183, и Михаил Ильич назначается главным конструктором.
Ярый человек
У М.И. Кошкина было прозвище «ярый». Небольшого роста, но с огромной внутренней силой этот выдающийся человек горел в работе и вел за собой к цели других. Вот как говорили о Михаиле Кошкине его современники:
«Кошкин был ярый. Яростный. Жил – горел. Эта ярость помогла ему пробить танк. Умел повести за собой. Зажечь людей… В Кошкине не было ничего житейского. О быте никогда не думает. Спешит. Всегда голодный. Усталый – но внутри огонь».
«Был прирожденным организатором. Энергия в нем прямо-таки клокотала, он был одержим новым танком и эту свою одержимость сумел передать всем нам».
На новом месте в Харькове Кошкин не мог ограничиться только совершенствованием серийной машины и создал КБ нового проектирования. Ситуация на заводе в то время была тяжелой: коллектив парализовали массовые репрессии, «под прицелом» оказался и сам Кошкин. Тем не менее уже через год работы комиссии ГАБТУ были представлены проект и макет танка БТ-20, а еще через три месяца – макет колесно-гусеничного А-20.
Но Кошкин и его помощники загорелись «гусеничным» вариантом, который мог упростить конструкцию и позволял значительно усилить броню и вооружение за счёт экономии и увеличения веса.
28 апреля 1938 года Кошкин на совещании Народного Комиссариата обороны (НКО) добивается разрешения изготовить и испытать наряду с колёсно-гусеничным А-20 чисто гусеничный танк, получивший индекс А-32. Кошкина поддержал И.В. Сталин, предложив не ограничивать инициативу завода.
Такая работа потребовала объединения усилий. В декабре 1938 года три танковых КБ по инициативе Кошкина были объединены в единый отдел под шифром «520». Этот отдел в 1941 году был эвакуирован в Нижний Тагил и после войны остался на уральском предприятии. Сегодня отдел «520» Уралвагонзавода преобразован в АО «УКБТМ».
А-32 стал первым гусеничным танком, способным преодолевать большие расстояния. В результате испытаний выяснилось, что можно усилить броню. Так появился новый образец А-34. А в декабре 1939 года уже под индексом «Т-34» танк был принят на вооружение.
Все новые образцы испытывали во время советско-финской войны 1939–1940 годов. Здесь гусеничный вариант Кошкина явно вырвался вперёд. С учётом замечаний танк доработали — нарастили броню до 45 мм, поставили 76-миллиметровую пушку. Но для того, чтобы танк отправили в серийное производство, опытные образцы должны пройти определённое количество километров.
Жизнь за танк
Михаил Кошкин принимает решение — Т-34 наберут эти километры, отправившись из Харькова в Москву своим ходом. Это был смелый, но авантюрный поступок, который стоил жизни главному конструктору.
17 марта 1940 года две «тридцатьчетверки» дошли до Москвы, эффектно въехали в Кремль и по команде Кошкина «разбежались»: одна — к Спасским, другая к Троицким воротам. Но не доезжая до них, танки круто развернулись и понеслись навстречу друг другу, высекая искры из кремлевской брусчатки.
Очевидцы уверяли, что Сталин тогда сказал:
«Это будет ласточка наших бронетанковых сил!»
«Добро» на серийный выпуск было получено, а вечером Кошкин вместе с высшим руководством был приглашен в Большой театр. Он так кашлял, что соседи по партеру недовольно косились на него. Михаил Ильич ушел в первом антракте, а в гостиницу ему принесли письмо от наркома с настоятельной рекомендацией возвратиться в Харьков поездом и немедленно заняться своим здоровьем.
Но на следующее утро Кошкин снова в башне танка выезжает из Москвы.
На обратном пути при переправе один из танков опрокидывается в реку. Кошкин лично помогает его вытаскивать. После купания в ледяной воде он приезжает в Харьков совершенно больным. Однако еще несколько дней не выходит с завода, ведь нужно поставить Т-34 на производство. Простуда обернулась тяжелой пневмонией. После безуспешного лечения Михаил Кошкин скончался. Ему был всего 41 год. Михаил Ильич не увидел, как его танк был поставлен на массовое производство на Уралвагонзаводе и других предприятиях, не узнал, какую огромную роль он сыграл в Великой Победе.
Бессмертный подвиг
Последователями Михаила Кошкина стали его соратники Александр Морозов и Николай Кучеренко, а также директор завода Юрий Максарев. Они продолжили его дело по совершенствованию «тридцатьчетверки», а в 1941 году были эвакуированы вместе с Харьковским заводом №183 и КБ «520» в его составе на Уралвагонзавод.
А награждены за создание танка Т-34 были сразу три его создателя. В 1942 году Александр Морозов, Николай Кучеренко и Михаил Кошкин (посмертно) были удостоены Сталинской премии.
Михаил Кошкин и после смерти остался личным врагом Гитлера. Существует легенда, что в мае 1945 года в бункере Адольфа Гитлера было обнаружено множество важных документов, среди которых находился и «Розыскной список СССР» с именами и личными данными лиц, подлежащих уничтожению. Михаил Кошкин, сконструировавший танк Т-34, попал в список врагов нацистов уже после смерти. Именно поэтому харьковское кладбище, где покоилось его тело, было уничтожено немцами.
t-digest.ru
Конструктор Т-34 Михаил Кошкин — ХРОНИКИ ПОСЛЕДНЕГО РУБЕЖА — LiveJournal
120 лет назад, 3 декабря 1898 года, родился Михаил Ильич Кошкин, советский конструктор, создатель легендарного танка Т-34 — лучшего танка второй мировой. Во время войны было выпущено 35 895 «тридцатьчетверок», а всего — около 68 тысяч.
Еще будучи студентом Ленинградского машиностроительного завода Кошкин попросился на практику в танковое КБ и вскоре письменно обратился к первому секретарю Ленинградского обкома С.М. Кирову с соображениями по усовершенствованию танков. Киров лично встретился с Кошкиным и оценил его идею. Это произошло в 1934 году за несколько месяцев до гибели Кирова. Именно тогда у Кошкина окрепла идея отказа от колесных систем и за счёт этого усилить вооружение и бронирование. Начинающий конструктор обещал Кирову создать такой танк и назвал его памятной цифрой по дате встречи с Кировым — «34». Работая в КБ уже инженером, он участвует в разработке Т-29, Т-35, Т-46-5, Т-III. За толстобронный T-III его в числе других в 1936 году награждают «Красной Звездой».
С 1937 года Кошкин по рекомендации Серго Орджоникидзе стал главным конструктором завода им. Коминтерна в Харькове. Здесь он совершенствует БТ-7, внедряя совершенно новый (авиационный) дизельный двигатель и беря на себя большую за него ответственность. Впоследствии все танки стали делать именно с такими двигателями.
Однако военные заказчики не хотели изменять прославленный на Хасане и воспетый в песнях колёсный вариант танка и выдали задание на разработку А-20 тоже в колесно-гусеничном варианте. Только прозорливость конструктора не позволила впасть в эту крайность. Он уговорил сподвижников и дирекцию сделать сверхпланово и без ущерба для А-20 ещё один танк, перспективный Т-32. Он был представлен Комиссии осенью 1939-го, вместе с А-20.
Бюрократические военные не приняли Т-З2. Только личное мнение Сталина позволило заводу сделать два экземпляра уже полнобронной машины, названной Т-34. Испытания Т-34 назначили на март 1940 года, а новые машины не прошли ещё испытаний ходовой части на проходимость по инструкции. Решили добираться от Харькова до Москвы своим ходом по бездорожью и этим набрать километры пробега. Простуженному в холодных цехах конструктору пришлось лично участвовать в перегоне машин и в результате он прибыл в Москву с воспалением лёгких.
17 марта 1940 года танки были восторженно оценены на полигоне под Москвой Правительственной комиссией. Кошкин резонно опасался, что война может начаться раньше, чем будет освоено производство Т-34. Он принял решение возвращаться в Харьков своим ходом, чтобы «добрать» положенные для испытания три тысячи километров пробега. Больной пневмонией Кошкин больше недели возвращался в железной коробке в Харьков и прибыл на завод в полубессознательном состоянии. Его тут же доставили в больницу, но спасти уже не смогли.
Благодаря своим боевым качествам Т-34 был признан лучшим танком Второй мировой войны. Серийный выпуск Т-34 и его модификаций осуществлялся в военные и послевоенные годы. Во время войны было выпущено 35 895 «тридцатьчетверок», а всего — около 68 тысяч. До настоящего времени дошло большое количество этих танков различных модификаций в виде памятников и музейных экспонатов. Последняя (Т-34-85)- состоит на вооружении некоторых стран и по сей день.
©
aloban75.livejournal.com
Михаил Кошкин. Создать «тридцатьчётверку» и умереть
Славные имена: Т-34, «русский танк». Колыбель же его — Украина, Харьков. Безупречная боевая машина, на которой мы выиграли Великую Отечественную, — это последнее, что успел сделать в своей жизни глава Харьковского КБ Михаил Кошкин.
После окончания Второй мировой войны Уинстона Черчилля спросили, какое оружие было решающим в только что отшумевших военных действиях. Он ответил: «Английская линейная пушка, немецкий самолет “Мессершмитт” и советский танк Т-34. Но если о первых двух мне известно все, то я никак не могу понять, кто и как создал чудо-танк».
Не только Черчилль такой непонятливый. «Тридцатьчетверку» разбирали по винтикам и изучали под микроскопом специально обученные люди — лучшие конструкторы Германии, Англии, США… И благоговейно застывали в тупике: посмотреть можно — понять и повторить нельзя. И впрямь — ну как простому смертному скопировать загадочный механизм, рожденный иной цивилизацией? Да никак. Хоть расшибись — все равно какой-нибудь «Шерман» получается или, прости господи, «Тигр».
Потому что есть танк. А есть — русский танк.
Это нечто большее, чем боевая машина — пускай даже лучшая боевая машина всех времен и народов.
Чтобы сделать Т-34, надо было родиться в нужное время в нужной стране.
Михаил Кошкин так и поступил.
Техника и жизнь
Увлечение техникой в начале ХХ века было повальным. Придумав и подчинив себе громадные железные конструкции с моторчиками, человек сам заворожился их мощью, а заодно — и неизвестными доселе возможностями своего разума.
В России после 1917 года восхищение техникой усугубилось революционным энтузиазмом: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Советские инженеры довоенного периода независимо от любви к Ленину и Сталину были одержимы идеями завоевания земли и неба. А неуёмное любопытство первопроходцев в свою очередь оказалось очень кстати вырастающей из пепла империи.
Молодая Советская Республика должна была ездить по дорогам, пахать на полях и воевать на фронтах. Ну и — согласно нормативам того сурового времени, неподвластного современному суду, в технику вкладывали не только деньги, не только труд и идею, но и человеческую жизнь. Конструкторов самолетов и танков боготворили, но ровно до той минуты, пока механизм не давал хоть какой-либо сбой.
Они должны были успеть повсюду. У страны тогда не было такой роскоши, как расстановка приоритетов: что, мол, важнее — трактора для невиданной реформы сельского хозяйства или танки для того, чтобы это сельское хозяйство кому-нибудь пригодилось. Приоритетом оказалось и то, и другое… И третье… И пятое… И десятое…
В общем, раздолье для порыва научно-технической фантазии.
Но наш герой сегодня — Кошкин. Поэтому наш приоритет — русский танк. Которого еще нет.
Американский вклад
В ходе Гражданской войны на вооружении Красной Армии появились трофейные английские и французские танки, захваченные у войск Врангеля, Деникина, Юденича. К 1920 году насчитывалось более ста таких трофеев.
Опытное танкостроение в Советской России было начато на пяти заводах — в Москве, Ленинграде, Горьком и Харькове. В 1930 году за рубежом были закуплены образцы современных танков: легкие «Виккерс-6т» (Англия) и быстроходные колесно-гусеничные «Кристи» (США).
За второй — отдельное спасибо братскому американскому народу, сговорчивому Конгрессу и лично Уолтеру Кристи за то, что без проволочек продали Советскому Союзу пару «тракторов». Сам-то танк был так себе — к реальным боевым действиям непригодный. Но от одной абсурдной фантазии американского коллеги у наших инженеров аж дыхание сперло. Есть подозрение, что Кристи и сам не понял, что он наделал.
А что он наделал? А он просто — то ли с перепугу, то ли из невинной шалости, то ли потому что гений, — засунул мотор танку в… Ну, в общем, как у «Запорожца». Дяденьки из военного ведомства США — точно ничего не поняли. А с советскими конструкторами случился экстаз. Коллективный.
Такая компоновка одним махом решала все проблемы, над которыми ломало голову тогдашнее прогрессивное мировое танкостроение: силуэт машины прижимается к земле, расход материалов (следовательно, и веса) на «обязательную программу» становится минимальным, движок убирается с линии неприятельского огня — «от греха подальше». А из сэкономленных ресурсов можно и броню навесить любой надобной толщины, и пушчонку помощнее на башню примостить.
В общем, чтобы не вдаваться в технические подробности…
Именно с этого момента в историю человечества стал неумолимо вкатываться русский танк — чтобы остаться в ней навсегда.
Испанская гастроль
А надо сказать, что танк — оружие наступательное.
Советские танки БТ (быстроходный танк), выросшие из моделек Кристи, — юркие, можно сказать, изящные, — были рассчитаны на цивилизованные европейские дороги. Впрочем, советские военные прогнозы дальше Европы и не простирались.
В 1936 году «бэтэшки» и Т-26 исходили пыльные дороги Пиренейского полуострова. Об этом Константин Симонов написал пьесу «Парень из нашего города», безумно популярную вкупе с одноименным кинофильмом 1942 года. Главный герой, танкист Сергей Луконин, вдохновенно говорит о том, что танки могут всё — плавать, прыгать.
Действительно, прыжки военных машин через реки и рвы производили впечатление, особенно на смотрах. Только в бою прыгающие танки зачастую оказывались на дне рек и рвов, а горели они, как свечки — из-за бензинового двигателя, становясь могилой для боевого состава.
В это время Харьковский паровозостроительный завод серийно выпускал колесно-гусеничные БТ. Танк имел возможность снимать-надевать гусеницы, как «калоши», на колесный ход. Понятно, что процесс «переобувания» танка был крайне неудобен. Но необходим с точки зрения тактики грядущих боевых действий — все на тех же гладких и комфортных европейских автострадах. Основным направлением разработки было увеличение скорости.
На испытаниях, где увлекались красивыми «прыжками» танков, происходил сбой за сбоем, и Сталин на одном из совещаний негромко проронил: «Не многовато ли поломок в коробках скоростей?..».
Главный конструктор харьковского завода Афанасий Фирсов был арестован по обвинению во вредительстве, директор завода И. П. Бондаренко — арестован и вскоре расстрелян. После Фирсова КБ Харьковского завода принял Михаил Ильич Кошкин. И больше посадить он никого не дал.
Дорога на Харьков
Михаил Кошкин родился в 1898 году в деревне Брынчаги Ярославской губернии, мальчишкой после смерти отца пошел работать… Воевал в гражданскую. Работая в Совпартшколе г. Вятки (Киров), он встретил Веру Катаеву, они поженились. Вера Николаевна поехала с ним в Ленинград, где Михаил Ильич учился в Индустриальном институте. У них была комната в общежитии, маленькая дочь Лиза, потом родилась Тамара.По вечерам Михаил зубрил английский, Вера смеялась. Брат Веры Николаевны работал на Ленфильме, и семья Кошкиных пересмотрела все киноновинки, зачастую на закрытых ночных просмотрах.
В 1934 году в Ленинграде Кошкин познакомился с Кировым и не мог не поддаться обаянию этого человека. Киров тоже заприметил молодого партийца, который не занимался пустой идеологической болтовней, а истово пропагандировал передовые технические идеи. Обратил внимание на Кошкина и Сталин, ещё когда читал курс лекций по ленинизму для будущих партийных руководителей в Коммунистическом университете им. Свердлова. Память у красного императора была отменная.
В том, что Кошкина направили в Харьков на место репрессированного Фирсова после убийства ленинградского лидера Сергея Кирова, была, наверное, какая-то интрига. Но Михаил Ильич не знал об этом. Вера Николаевна не хотела ехать в Харьков. В Ленинграде были родственники, культурная жизнь. Но жёны не выбирают — и она уехала с мужем.
Квартира Кошкиных была на улице Пушкинской, в заводском доме. Завод обеспечивал семью. В комнатах стояла мебель, сделанная в цехах, специальный отдел выдавал отрезы тканей. Рядом было ателье, где известный харьковский портной обшивал заводчан.
В пальто от этого портного Вера Николаевна и девочки уезжали в эвакуацию в Нижний Тагил. Первым эшелоном, заказанным заводом. Но Михаила Ильича тогда уже не было в живых.
Ещё в Ленинграде Кошкин защитил диплом по бронированным машинам и мечтал создать танк нового поколения, над которым уже начал работать в Ленинграде. За танк Т-46-5 (существовал только в экспериментальных образцах) его с группой конструкторов наградили орденом Красной Звезды.
Т-46 был гусеничным танком, но от колёсно-гусеничных машин никто отказываться не хотел. Производственные циклы были налажены, танки опробованы в боях и при всех недостатках считались вполне удовлетворительным вооружением. Тяжёлую промышленность, тем более военную, вообще трудно сдвинуть с «насиженного» места… Но именно этого и добивался Кошкин.
Он думал только об одном: создать новый танк. Быстроходный и манёвренный, с непробиваемой броней, с дизельным, безопасным для огня, двигателем, с дальнобойной пушкой и вездеходными гусеницами. Но политические интриги и производственная неповоротливость делали эту задачу практически нерешаемой, просто невозможной.
Завод, Кремль, завод
Михаил Ильич пропадал на заводе. У него был удивительный характер. В те годы в моде были суровые руководители — а он улыбался, никогда не повышал голос, записывал в блокнот замечание каждого и повторял: «Думаем все! Думаем вместе!».
Блестящий конструктор, самородок, даже не имевший высшего образования, Александр Морозов стал его опорой в технических вопросах. Подключился к работе и талантливый конструктор Николай Кучеренко, который раньше был заместителем арестованного Фирсова. В выходной ездили семьями гулять в парк Горького. Иногда всем КБ — на футбольные матчи (Кошкин был заядлый болельщик). Но в будни работали по 18 часов. Прийти на завод чужаком, но объединить и возглавить коллектив норовистых талантов: инженеров, конструкторов, водителей, рабочих; делать свою идею общей, заразить всех своим бешеным «трудоголизмом» — для этого нужно было обладать совершенно особыми душевными и интеллектуальными качествами.
После Испании группа Кошкина сначала работает над БТ-7— новым колёсно-гусеничным танком. Его оснащают дизельным двигателем. Но Михаил Ильич считает рутинные работы над «бэтэшками» бесперспективными. Красивые прыжки колёсных танков впечатляют руководство, и пробить гусеничный ход практически невозможно. Кошкина раздражает увлечение чисто внешней стороной вопроса. Хотя его танк, по задумке, мог бы такое…
Название танка он придумал давно. Кошкин не мог забыть 1934 год, встречу с Кировым. С этого началась его бронетанковая биография. Значит — «Т-34».
4 мая 1938 года в Москве состоялось заседание Комитета Обороны, на которое были приглашены и танкисты, вернувшиеся из Испании. Вел заседание Вячеслав Молотов, тогда — председатель Совета Народных комиссаров и Комитета Обороны СССР. Присутствовали Сталин и Ворошилов. Экспертами выступали танкисты, герои Испании Д. Павлов и А. Ветров. Между ними возникает спор, но каждый косится на реакцию Сталина: что ему нравится— гусеницы или колеса? Гусеничный бесколёсный танк презрительно называют «калошами без ботинок». И неизвестно, куда бы двинулось дальше советское танкостроение, если бы Сталин не любил неожиданные повороты. Он предлагает работать над двумя танками одновременно, чем фактически легализует инициативу Кошкина.
Через три месяца на заседании в присутствии Блюхера и Буденного снова критикуют гусеничный вариант, и снова Сталин говорит: «Не мешайте конструкторам работать. Мы посмотрим оба танка. И пусть победит сильнейший»
К марту 1940 две опытных машины Т-34 были готовы. Их устанавливают на платформы, и специальным поездом они должны ехать на смотрины в столицу.
Но их полевые испытания — количество пройденных километров — не соответствовали норме. Времени на наверчивание кругов по полигону не остается. Кошкин использует все свои связи в Москве, но получает ответ от лица, близкого к наркому обороны: «Миша, даже не проси. Пока не пройден нужный километраж, Т-34 не существует в природе…»
Танкопрбег-1940
И тут происходит то, что заставляет некоторых исследователей приписывать Михаилу Ильичу и авантюризм, и склонность к «партизанщине». Почему-то думают, что он бравировал, когда совершал поступок, стоивший ему, в результате, жизни. Нет, Кошкин оставался мягким человеком, руководителем несталинского типа. Он просто был, как сегодня бы сказали, креативщик. А креативщик никогда не оставит свое детище.
Михаил Кошкин, спокойно улыбаясь, говорит, что Т-34 получит необходимый пробег и вовремя. Танки пойдут своим ходом из Харькова в Москву. Вместе с ним, главным конструктором.
Его убеждают, что танки увязнут в снегу, что их «рассекретят» по пути, что возможны неожиданные поломки. И — главное, что ему, Кошкину, уже измученному затяжной простудой, ехать в танке нельзя!
Кошкин по-прежнему спокоен: идти будем просёлками и лесом — у Т-34 великолепная проходимость, в случае поломки — ремонт произведем на месте. В головном танке поеду сам.
Вера Николаевна знает, что уговаривать его бесполезно, хотя и много лет спустя подтверждает: он был уже болен, это было смертельно опасно… Во время танкопробега Михаил Кошкин был уже отцом троих дочерей — в 1939 родилась Татьяна. Она уже не успеет запомнить папу.
Танковый кортеж вышел из ворот завода тёмным мартовским утром, прошел по пустым улицам Харькова, выехал из города.
Т-34 не был комфортабельным танком. Немцы обивали изнутри свои «Тигры» мягким покрытием, а англичане и американцы удивлялись, как можно воевать в машине, если в ней нельзя приготовить кофе с бутербродами. В русском танке сильно трясло и било об стенки, там было холодно, водители и сам Михаил Ильич были в ватных штанах, валенках, полушубках. Кошкина знобит, его бьет кашель.
Наездив половину положенных по правилам испытаний километров, две «тридцатьчетверки» въезжают в Кремль. Как в кино, по команде Кошкина они «разбегаются»: один — к Спасским, другой к Троицким воротам. Не доезжая до ворот, танки круто развернулись и понеслись навстречу друг другу, эффектно высекая искры из кремлевской брусчатки.
Триумфально прозвучали слова Сталина: «Это будет ласточка наших бронетанковых сил!»
Дано «добро» на серийный выпуск, а вечером Кошкин вместе с высшим руководством приглашен в Большой театр. Он так кашляет, что соседи по партеру недовольно косятся на него. Михаил Ильич уходит в первом антракте, а в гостиницу ему приносят письмо от наркома с настоятельной рекомендацией ехать в Харьков поездом и немедленно заняться своим здоровьем.
На следующее утро Кошкин снова в башне танка выезжает из Москвы. Дойдя до Харькова, они как раз наберут полный километраж.
На обратном пути при переправе через Северский Донец один из танков опрокидывается в воду. После купания в ледяной воде Кошкин приезжает в Харьков совершенно больным, однако еще несколько дней не выходит из КБ и цехов: нужно поставить производство.
Эта история стала основой книги Я.Резника «Сотворение брони» (1988). Режиссер В.Семаков снял фильм «Главный конструктор» (1980) с Борисом Невзоровым в роли Михаила Кошкина. Повесть В.Вишнякова «Конструкторы» (часть 1, «Свой подвиг совершив») тоже посвящена этому подвигу (1989). И все эти произведения — с трагическим концом.
Главное дело жизни. И последнее
В год танкопробега Михаила Ильича не стало. Простуда обернулась тяжелым легочным абсцессом. Его хотели отправить в кремлевскую больницу, но кто-то бросил фразу: а, и здесь вылечат…
Т-34 пошли в серию, Морозов сменяет Кошкина на посту главного конструктора. А самого Михаила Ильича оперирует светило харьковской медицины. В сентябре 1940 он долечивается в санатории. Ходит гулять с маленькой Танюшей. Его раздражают отдыхающие, бесцельно забивающие часами «козла». Жене говорит: «Вера, выйду на работу, буду делать новую машину. Такую сконструирую, что всем чертям будет тошно!».
После недолгого улучшения Михаил Ильич тихо скончался в своей палате. Урна с его прахом погибла под бомбами вместе со всем колумбарием. Могилы Кошкина нет. Впервые лично о нем написали только через 40 лет.
А Красная Армия к началу Великой Отечественной войны получила практически идеальный танк. Простой, надежный, стремительный и манёвренный, с неплохой пушкой, ремонтопригодный, технологичный, с огромным ресурсом для модернизации, наконец, дешёвый.
Гитлер узнал о существовании Т-34 только на третий день после нападения на СССР. Он приказал повернуть победно шедшую на Москву танковую армию Гейнца Гудериана: «Харьков важнее, чем Москва». Однако 40 эшелонов с оборудованием и танкостроителями уже собрались в эвакуацию с Украины на Урал.
«Русские танки Т-34 показали нашим привыкшим к победам танкистам своё превосходство в вооружении, броне и манёвренности. Танк Т-34 произвел сенсацию», — писал немецкий генерал Э. Шнайдер. Сам Гудериан признавал, что поразить русскую «тридцатьчетвёрку» — огромное искусство.
А в эксплуатации Т-34 был просто подарком фронтовым механикам: подбитые машины проходили ремонт прямо на поле и опять возвращались в бой. Кстати, в фильмах о Великой Отечественной показывают ненастоящие Т-34. Они почти все были в боях. Редкие раритеты сегодня на музейном рынке стоят сотни тысяч долларов.
Нужное — подчеркнуть
Кошкин, Морозов, Кучеренко, Фирсов… Кто был главным в создании победоносного танка Т-34? Были ли эти великие конструкторы равны в таланте, был ли равным их вклад в «русское чудо»?
Если бы Михаил Кошкин не умер так рано, возможно, они проработали бы бок о бок с Кучеренко и Морозовым долгие годы. Наверное, они не делили бы славу и никто не задумывался бы над тем, кто на самом деле главный конструктор. Они разделили бы Сталинскую премию за Т-34, которую получили втроем в 1942 году. Но Кошкин получил эту премию уже посмертно.
Если бы Афанасий Фирсов не был арестован, он стал бы соавтором, а возможно, и родоначальником проекта Т-34. У Фирсова было дореволюционное техническое образование, его приглашали работать в Швейцарию, но он остался в России. Уже в 1935 году он разработал основы принципиально нового танка на гусеничном ходу с мощной броней.
Н. Кучеренко и М. Таршинов были заместителями Фирсова Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Александр Морозов стал руководителем КБ после смерти Кошкина. Великий танкостроитель, разработчик танков нового поколения, он всегда говорил, что основы Т-34 заложил и разработал Михаил Кошкин. Однако ни разу за послевоенные годы он не навестил семью Михаила Ильича, хотя жил с ними в одном дворе.
Николай Кучеренко после войны уехал работать в Москву. Его дочь, известная писательница и поэт Лариса Васильева (Кучеренко), создала в Подмосковье свой музей Т-34. Она говорит: «Было бы неправильным считать, что Кошкин — единственный создатель танка Т-34, но и было бы неправильным так не считать». Сам Николай Кучеренко считал, что Т-34 делала в те годы вся страна.
Василий Вишняков, писатель и журналист, был первым, кто написал: «Никто не сомневается, что при создании такой машины весь коллектив соратников, в том числе А. Морозов, Н. Кучеренко, М. Таршинов и работники других служб завода трудились героически. Удивляет, что именно создатель и вдохновитель этой конструкции, отдавший жизнь за ее производство, уже после ее разработки не награжден даже медалью»
«Если сейчас выйти на улицу и спросить: кто такой Кошкин? — вряд ли кто ответит. Но с другой стороны, недавно студенты факультета журналистики в России не смогли ответить, как зовут президента Путина…» — говорит директор музея харьковского завода им. Малышева (бывший ХПЗ) Анна Быстриченко. Память течет вместе с историей по спирали, но чаще перегорает. Спираль приходится чинить, память — восстанавливать.
www.odnako.org
Кошкин М.И. конструктор танка Т-34.
Кошкин М.И. гениальный изобретатель Т-34.
Детство великого изобретателя.
В конце 1898 года, на свет появился будущий гений технической мысли, создатель танков Кошкин Михаил Ильич. Семья жила в деревне Брынчаги, Ярославской губернии и имела троих маленьких детей. Отец занимался лесными промыслами, батрачил на лесоповале и подорвавшись — скончался, когда мальчику исполнилось всего семь лет. Мать, чтобы прокормить детвору тяжело работала. В десять лет, после окончания третьего класса, Михаил едет в Москву искать работу. Ему удается поступить учеником пекаря кондитерской фабрики. За восемь лет, в течение которых он здесь работал, Михаил смог с ученика пекаря, стать полноценным мастером карамельных автоматов.
Первое знакомство с бронетехникой.
Пришло время февральской революции 1917 года. Кошкина мобилизуют на царскую службу. Служба проходит на Западном фронте, в пехотном полку, и в августе, будучи раненым, попадает в московский госпиталь. Со службы, в конце 1917 года уволен из-за ранения. Уже весной 1918 года, добровольно поступает в отряд железнодорожников, откуда через год, переведен в третий петроградский батальон. Во время службы на Северном фронте, становится членом коммунистической партии. Освобождает город Архангельск от английских интервентов. В этом же батальоне, впервые видит бронепоезда англичан. Во время передислокации его части на юг, Кошкин в дороге заболевает тифом, его оставляют на одной из промежуточных станций. После выздоровления, Михаил едет дальше на Юг, в Киев, где работает по ремонту и реконструкции железнодорожных путей.
Возвратившись со службы, в Харькове заканчивает военно-политические курсы. Как одного из лучших курсантов, Михаила направляют на дальнейшее обучение в Московский университет. Во время учебы, Кошкин знакомится с Г.Орджоникидзе и С.Кировым, что сыграет немаловажную роль в его жизни. С 1924года пять лет занимается партийной работой. Но, новая мечта не оставляет Михаила и в конце1929 года он обращается в письме к Кирову, просит помощи, продолжить далее учебу, чтобы получить техническое образование.
Начало великого пути.
Тридцатилетний парттысячник Кошкин М.И. едет по направлению партии на учебу в Ленинград. Проучившись полгода в технологическом институте, разочаровавшись в профессии, просит и получает перевод в политех, чтобы получить специальность конструктора автомобилей и тракторов. Будучи студентом, выбирает тему дипломной работы – коробка передач среднего танка. В конце работы, получил разрешение на установку своего образца на разрабатываемый тогда танк,Т-29. В 1934году заканчивается учеба в политехе и, Кошкин направляется работать на Нижегородский автозавод, но снова добивается остаться работать в танковом КБ. С 1934года работает на должности конструктора в КБ Ленинградского завода имени С.Кирова, здесь позже он становится заместителем руководителя КБ. Отличная работа Бюро была по достоинству оценена правительством, в апреле 1936года Кошкин награжден орденом Красной Звезды.
Перспективы для массового выпуска танка Т-29 не было. Стоили танки очень дорого и собирать их было очень сложно.
Страна требовала усиления техникой советской армии, для ускорения разработок новых прототипов Кошкина командируют в Харьков, на паровозостроительный завод, который и занимался разработкой танков. Здесь он очень быстро завоевал признание коллектива человечным отношением к коллегам. Поэтому быстро продвигалась и работа по разработке дизельного танка БТ-7. С началом республиканской войны в Испании, Советский Союз оказывает дружественную помощь в виде техники. Танки БТ-7 и Т-26 прошли проверку в огне на улицах Испании, к сожалению, броня не выдерживала артиллерийских обстрелов из орудий, поставляемых из Германии. Кошкин понимает, что нужен принципиально новый танк. Правительство ставит задачу для КБ – разработать новый колесно-гусеничный танк Т-20. Бесперспективность этой работы понимает Михаил Ильич. У него появляется замысел разработать совершенно новый гусеничный танк. Чтобы не быть обвиненным в саботаже правительственного заказа, в заводское КБ набирают вторую группу разработчиков, занимавшихся прототипом танка Т-32.
Основными характеристиками для танка была броня, достаточной прочности, возможность быстро перемещаться и маневрировать и самое важное – ведение мощного орудийного огня. В связи с отсутствием единого мнения, Кошкин, чтобы не брать какие-то одни свойства, решил разрабатывать все три сразу. Командование Советской армии отнеслось к таким предложениям скептически. Все-таки приказано было разрабатывать танк А-20. Много пришлось приложить усилий всему КБ и Кошкину лично для реализации этого проекта. Запрещено было даже упоминать об этой машине. Удивлению и радости не было предела, когда на совете РККА сам нарком Сталин поддержал инициативу Кошкина. Решено было вести два прототипа, а затем провести испытания.
Триумфальные испытания.
Уже в средине 1939 года, государственная комиссия по приемке результатов разработок поставила хорошие оценки по обеим разработкам, хотя, гусеничный Т-34, показал большие возможности в преодолении различных преград, особенно водных. Ему аплодировали все присутствующие на смотре. Модель Т-32 официально поставлена на оснащение Красной армии и присвоено имя Т-34.
В 1940году прошел показ бронетехники в Москве. Маршал Кулик категорически выступил против показа новой модели, из-за недостатка длительных испытаний. Тогда Кошкин, вместе со своими коллегами испытателями, повел новый танк зимой, своим ходом в Москву по лесным дорогам и при пониженных температурах. Показ прошел с большим успехом.
Тяжелый переход подорвал здоровье изобретателя. Вернувшись домой, Михаил Ильич тяжело заболел. Он очень спешил сделать все необходимые дополнения к модели Т-34. Но все усилия врачей оказались напрасными, не смогла спасти великого конструктора и операция. Он умер в сентябре 1940года, в расцвете лет. МодельТ-34 была запущена в массовое производство всего лишь месяц спустя. А основную проверку танк прошел на полях сражений Великой Отечественной войны.
www.istmira.com
3 декабря родился конструктор Т-34 Кошкин Михаил Ильич
Михаил Ильич Кошкин родился 3 декабря (по старому стилю 20 ноября) 1898 года в селе Брынчаги Угличского уезда, Ярославской губернии в многодетной крестьянской семье. Его отец в 1904 году получил смертельную травму, работая на лесозаготовках. Достигнув 11 лет, Михаил отправился в Москву на заработки, где устроился на кондитерскую фабрику. В карамельном цехе он осваивал ремесло кондитера.
По достижении призывного возраста, Михаил был взят на службу в царскую армию. Его судьбу круто изменила Великая Октябрьская социалистическая революция. Кошкин вступил в Красную армию, участвовал в боях с белогвардейцами под Царицыным и Архангельским, получил неопасное ранение. В 1921 году прямо из армии Михаил был направлен на учебу в Москву в Комвуз имени Я.М. Свердлова, готовивший руководящие кадры для молодой Советской республики. Из Москвы Михаил Кошкин был распределен в Вятку, где ему пришлось вспомнить свою профессию кондитера – некоторое время Кошкин работал директором Вятской кондитерской фабрики. Но выпускать сладости и лакомства Кошкину пришлось недолго. Он был назначен на партийную работу в Вятский губком. Это позволило Михаилу Ильичу приобрести опыт руководителя и организатора.
В 1929 году уехал на учебу в Ленинградский политехнический институт. Его специальностью становятся автомобили и тракторы. Интересно, что Михаил Ильич проходил практику на недавно построенном Горьковском автозаводе под руководством А.А. Липгарта. Собственно, автомобили, тракторы и танки объединяет то, что все они, несмотря на свою внешнюю непохожесть, являются безрельсовыми транспортными средствами с двигателем внутреннего сгорания, состоят из узлов и агрегатов, работающих по схожим принципам, а производство автомобилей, тракторов и танков относится к отраслям транспортного машиностроения.
Начинающего инженера заметил лидер Ленинградской партийной организации (по тем временам – глава администрации города) Сергей Миронович Киров. Вскоре Кошкина приглашают на работу на Ленинградский завод опытного машиностроения – Путиловский, а впоследствии Кировский завод. В то время ленинградцы трудились над созданием бронетанковой мощи молодого советского государства. В эту работу с головой уходит и молодой специалист Кошкин. Стояла задача в кратчайшие сроки создать танкостроение – важную оборонную отрасль,. Этого требовало грозное время. В Германии пришли к власти нацисты, на Дальнем Востоке угрожал японский милитаризм. Активными сторонниками создания мощных танковых частей в Красной Армии являлись видные военачальники И.Якир, И.Уборевич, И.Халепский, и руководители тяжёлой промышленности Г.Орджоникидзе, К.Нейман, И.Бардин, И.Тевосян. Михаил Кошкин, участвовавший в первой мировой и гражданской войнах, тоже прекрасно понимал, как необходим Советскому Союзу мощный броневой щит. В Ленинграде пиком карьеры Кошкина стала должность заместителя главного конструктора Кировского завода, занимая которую Михаил Ильич получил орден Красной звезды.
В декабре 1936 года М.И. Кошкин получил новое назначение. Приказом Наркома тяжелого машиностроения Г. К. Орджоникидзе (товарища Серго Орджоникидзе) на Харьковском паровозостроительном заводе имени Коминтерна создается конструкторское бюро № 183, и Главным конструктором назначается Михаил Ильич Кошкин. С одной стороны, это было почетное назначение – Харьковский паровозный завод выпускал самые массовые танки Красной армии БТ-5, БТ-7, а, значит, был крупнейшим производителем советской бронетехники. С другой стороны – семье Кошкиных пришлось переехать в более маленький город, но это было не самое худшее. В 1937 году начались массовые репрессии против руководящих и инженерно-технических работников. Органы НКВД арестовали коллег Кошкина, конструкторов А.О.Фирсова, Н.Ф. Цыганова, А.Я. Дика. Должность Главного конструктора стала смертельно опасной – за любую ошибку и неудачу ему грозили тюрьма и расстрел.
В таких условиях проявились лучшие качества Михаила Ильича. Поначалу мало знакомый коллективу завода новый Главный, быстро и безо всяких трений нашел контакт с коллегами и подчиненными. Он чутко воспринимал обстановку того времени, привлёк к работе многих конструкторов, производственников и военных, разделяя их наболевшие проблемы, трудности и переживания. Он был принципиален, трудолюбив и честен. Благодаря этим качествам он очень быстро приобрел авторитет на заводе. По воспоминаниям ветерана танкостроения А. Забайкина, «Михаил Ильич был прост в обращении и деловит. Не любил многословия. Как конструктор быстро входил в суть конструкции, прикидывая её надёжность, технологичность, возможности массового изготовления. Внимательно выслушивал нас, технологов, и, если наши замечания были обоснованными, немедленно их использовал. Его любил коллектив».
Несмотря на огромный риск стать «врагом народа», Кошкин не боялся отстаивать свою точку зрения перед руководителями любого уровня и продвигать смелые новаторские идеи. Именно в 1937 году по результатам участия советских танкистов в составе интернациональных бригад в войне в Испании, Автобронетанковое управление РККА вырабатывает техническое задание на разработку танка нового поколения, который должен придти на смену легкому скоростному БТ-7. Задачу предстояло решать конструкторскому бюро №183 и лично Михаил Ильичу.
В тот период развернулась дискуссия о типе ходовой части танка. Многие военные и инженеры выступали за сохранение колесно-гусеничных движителей, как у БТ. Кошкин был среди тех, кто понимал, что будущее принадлежит гусеничному движителю. Он радикально улучшает проходимость танка, а, главное, обладает значительно большей грузоподъемностью. Последнее обстоятельство позволяет при одинаковых габаритах и мощности двигателя резко увеличить мощность вооружения танка и толщину брони, что существенно повысит защищенность машины от средств поражения противника.
В рамках одного технического задания КБ Кошкина спроектировало два танка – А-20 (иногда его зовут БТ-20) на колесно-гусеничном ходу и А-32 на гусеничном. Сравнительные испытания этих машин в первой половине 1939 года не выявили радикальных преимуществ ни у одной из них. Вопрос о типе ходовой части оставался открытым. Именно М.И. Кошкину пришлось убеждать руководство армии и страны, что танк на гусеничном ходу обладает дополнительными резервами для увеличения толщины брони, повышения боевой массы не в ущерб скорости и маневренности. В то же время у колесно-гусеничного танка такого запаса нет, а на снегу или пашне он без гусениц сразу же застрянет. А ведь у Кошкина хватало серьезных и влиятельных оппонентов из числа сторонников комбинированной ходовой части.
Чтобы окончательно доказать правоту Кошкина, зимой 1939-1940 годов на заводе построили два опытных танка А-34, у которых гусеничный ход с пятью опорными катками позволил увеличить по сравнению с А-20 и А-32 боевую массу примерно на 10 тонн, и поднять толщину брони с 20 до 40-45 мм. Это были первые прототипы будущего Т-34.
Еще одной заслугой М.И. Кошкина стал безошибочный выбор типа двигателя. Харьковские конструкторы К.Ф. Челпан, И.Я. Трашутин, Я.Е. Викман, И.С. Бер и их товарищи спроектировали новый дизельный двигатель В-2 мощностью 400-500 л.с. Первые образцы нового мотора установили на танки БТ-7 взамен бензинового авиационного М-17. Но узлы трансмиссии БТ, рассчитанные на меньшие нагрузки, не выдерживали и выходили из строя. Ресурс первых В-2, которые завод еще не научился изготавливать, тоже оставлял желать лучшего. Кстати, поломки БТ-7 с В-2 стали одной из причин отстранения от должности и уголовного преследования А.О. Фирсова. Отстаивая необходимость использования именно дизеля В-2, М.И. Кошкин тоже шел на риск.
На 17 марта 1940 года был назначен показ в Кремле высшим руководителям страны новых образцов танковой техники. Изготовление двух прототипов Т-34 только-только завершилось, танки уже ездили своим ходом, у них работали все механизмы. Но спидометры машин только-только отсчитывали первые сотни километров пробега. По действовавшим тогда нормативам пробег допущенных к показу и испытаниям танков должен был составлять более двух тысяч километров. Чтобы успеть произвести обкатку и намотать необходимый пробег, Михаил Ильич Кошкин принял решение перегнать опытные машины из Харькова в Москву своим ходом. Это было рискованное решение: сами танки являлись секретным изделием, которое никак нельзя было показывать населению. Один факт выезда на дороги общего пользования, правоохранительные органы могли расценить, как разглашение государственной тайны. На тысячекилометровом пути не обкатанная, толком незнакомая механикам-водителям и ремонтникам техника могла встать из-за любых поломок, попасть в аварию. К тому же начало марта – это еще зима. Но в то же время пробег предоставлял уникальный шанс опробовать новые машины в экстремальных условиях, проверить правильность выбранных технических решений, выявить достоинства и недостатки узлов и агрегатов танка.
Кошкин лично взял на себя огромную ответственность за этот пробег. В ночь с 5на 6 марта 1940 года из Харькова вышла колонна – два закамуфлированных танка в сопровождении тягачей «Ворошиловец», один из которых был загружен горючим, инструментами и запчастями, а на втором стоял пассажирский кузов наподобие «кунга» для отдыха участников. Часть пути Кошкин сам вел новые танки, садясь за их рычаги попеременно с заводскими механиками-водителями. Маршрут для секретности пролегал вне дорог по заснеженным лесам, полям и пересеченной местности Харьковской, Белгородской, Тульской и Московской областей. На бездорожье, зимой агрегаты работали на пределе, пришлось устранять немало мелких поломок, производить необходимые регулировки.
Но до Москвы будущие Т-34 все же дошли 12 марта, а 17 числа их перегнали с танкоремонтного завода в Кремль. За время пробега М.И. Кошкин простудился. На показе он сильно кашлял, на что обратили внимание даже члены правительства. Однако сам показ стал триумфом новинки. Два танка, ведомые испытателями Н.Носиком и В.Дюкановым, разъехались по Ивановской площади Кремля – один к Троицким, другой к Боровицким воротам. Не доезжая ворот, они эффектно развернулись и понеслись навстречу друг другу, высекая искры из брусчатки, остановились, развернулись, сделали несколько кругов на высокой скорости, затормозили на прежнем месте. И.В. Сталину понравилась изящная быстрая машина. Его слова разные источники передают по-разному. Одни очевидцы утверждают, что Иосиф Виссарионович сказал: «Это будет ласточка в танковых войсках», по словам других, фраза звучала иначе: «Это первая ласточка танковых войск».
После показа оба танка подвергли испытаниям на полигоне в Кубинке, контрольному обстрелу из орудий разного калибра, который показал высокий уровень защищенности новинки. В апреле предстоял обратный путь в Харьков. М.И. Кошкин предложил снова ехать не на железнодорожных платформах, а своим ходом по весенней распутице. По пути один танк провалился в болото. Едва оправившийся от первой простуды конструктор сильно промок и замерз. На этот раз болезнь обернулась осложнениями. В Харькове Михаил Ильич надолго попал в больницу, его состояние ухудшалось, вскоре он стал инвалидом – врачи удалили ему одно легкое. 26 сентября 1940 года в санатории «Липки» под Харьковом Михаил Ильич Кошкин умер. Ему не исполнилось и 42 лет. За его гробом шел весть коллектив завода, без него остались жена Вера и трое детей. Работы над освоением танка Т-34 продолжал товарищ Кошкина новый Главный конструктор А.А. Морозов.
В 1942 году М.И. Кошкин, А.А. Морозов и Н.А. Кучеренко за создание Т-34 стали лауреатами Сталинской премии, для Михаила Ильича она оказалась посмертной. Он не увидел триумфа своего детища.
Через несколько десятилетий, в конце 70-х годов в СССР был снят художественный фильм «Главный конструктор» о М.И. Кошкине, его борьбе за новый танк и о том самом тысячекилометровом пробеге. Роль Михаила Ильича исполнил способный и харизматичный актер Борис Невзоров. Несмотря на некоторые «недоговорки», вызванные идеологическими ограничениями тех лет, фильм и сегодня смотрится захватывающе, привлекает внимание зрителя достоверностью актерской игры. В реалистичность происходящего на экране веришь даже, несмотря на не совсем удачный подбор игровых машин – роль прототипов Т-34 играют поздние Т-34-85, «техничкой» сопровождения выступает послевоенный тягач АТ-Л, а служебный ГАЗ-М1 Кошкина сильно «околхожен». Все эти ошибки можно простить авторам картины только за то, что им удалось грамотно выстроить сюжетное повествование, а, главное, передать живой образ Михаила Ильича Кошкина – талантливого конструктора, умелого руководителя, за которым идут люди, сильного, волевого, уверенного в себе и своей правоте, честного порядочного человека.
По материалам gvtm.ru
Существует мнение, что в 1941 году во время бомбардировки Харькова немецкой авиацией по приказу Гитлера была целенаправленно уничтожена могила М.И. Кошкина, бомбометание было произведено с высочайшей точностью. Об этом рассказывается в документальном фильме «Прохоровка. Укрощение тигра».
xn--b1afpcldeb6j.xn--p1ai
Михаил Кошкин и его Т-34
Принято считать, что Михаил Ильич Кошкин появился на свет 21 ноября, а по новому стилю 3 декабря 1898 года в деревне Брынчаги Угличского уезда Ярославской губернии. Есть воспоминания свидетелей, якобы живших с Кошкиными по соседству и даже видевших, как Михаил своими руками, правда, уже в зрелом возрасте помогал матери строить новый дом (дом, к слову, не сохранился). Правда, есть и другое мнение, что, дескать, родился будущий легендарный конструктор танка Т-34 вовсе не в Брынчагах, а в Чильчагах, расположенных километрах в пятнадцати к северу, однако документальных подтверждений тому не сохранилось. Так или иначе, сегодня предполагаемое место рождения Михаила Кошкина находится на территории Переславского района, вследствие чего каждый уважающий себя истинный переславец почитает его своим земляком.
Памятник Михаилу Кошкину в д. Брынчаги и обелиск с мемориальной доской на улице, носящей его имя, в Переславле
До 1970-х годов о Михаиле Кошкине мало кто знал, тем более как о выдающемся танкостроителе, и лишь в преддверие празднования тридцатой годовщины победы в Великой Отечественной войне имя Михаила Ильича появилось на страницах газет. Более того, в середине семидесятых Константин Слободин издал книгу «Танк на постаменте», где рассказывает о вкладе Кошкина в создание знаменитого Т-34, а заодно упоминает, что местом рождения главного конструктора была Вятка. Ошибка?
Как следует из документов партийного архива Кировского областного комитета КПСС, Михаил Ильич Кошкин, член партии с 19 октября 1919 года, оказался в Вятке лишь в 1924 году после окончания в Москве Коммунистического университета им. Я.М. Свердлова. С 1924 по 1925 год он работал заведующим городской кондитерской фабрикой, с 1926 по 1928 год – заведующим губернской советско-партийной школой, а затем заведующим агитпропотделом Вятского губкома партии. В августе 1929 года Кошкин был откомандирован на учебу в Ленинград.
Кстати, свои первые шаги на кондитерском поприще Михаил Кошкин сделал еще в 1909 году, отправившись после смерти отца из Брынчагов на заработки в Москву. Первым местом его работы стало предприятие, которое впоследствии называлось «Красный Октябрь». Отсюда же он был призван в 1918 году в ряды Красной армии.
Более подробно останавливаться на биографии Михаила Ильича и его роли в развитии советской оборонной промышленности в контексте нашего повествования нет смысла. А вот рассказать о том, как чтят память земляка, безусловно, стоит. По инициативе и активном участии ветерана-энтузиаста Алексея Васильевича Шеманаева 9 мая 1983 года в Переславле на так называемой музейной площади состоялось открытие памятника конструктору танка Т-34 Михаила Ильича Кошкина. Вернее сказать, не столько конструктору, сколь самому танку. Чтобы убедиться в этом, достаточно хотя бы мельком взглянуть на фотографию монумента.
Памятник Михаил Кошкину в Переславле (фото 1985, 1988 и 2012 года)
Понадобилось еще несколько лет, прежде чем власти города смогли подыскать «консервной банке с пукалкой» более подходящее место нежели у стен древнего Горицкого монастыря. При Горбачёве танк переехал на новое место жительство в Парк Победы поблизости от улицы, носящей имя Михаила Кошкина, где благополучно пребывает и по сей день.
Нужно еще отметить, что упомянутый выше Т-34 не единственный в Переславском районе. Его брат-близнец той же самой последней модификации с 85-миллиметровой пушкой (Михаил Ильич свое детище в таком виде уже не застал) установлен около деревни Говырино, откуда берет свое начало дорога на Брынчаги. Нашли его, между прочим, в Анголе, где он исправно нес службу, откуда самолетом доставили в Москву, а в Брынчаги планировали гнать своим ходом. Потом, правда, передумали и повезли на трейлере, который в пути, что вполне естественно, сломался. В итоге танк оставили там, куда смогли доставить. Пока стоит, но ведь в случае чего может и поехать.
Литература:
1. Горшунов В. Танк на пьедестале // Коммунар. – 1983. – 13 мая.
2. Кононец А. Братья по оружию // Ярославский регион. – 2010. – 31 марта. – №12.
3. Кононец А. Гений из деревни Брынчаги // Северный край. – 2008. – 12 декабря.
4. Никитина Ю.Я. История одной фотографии // Коммунар. – 1999. – 23 марта.
5. Никитина Ю.Я. От рабочего до полковника Генштаба // Переславская неделя. – 2001. – 15 февраля.
betty-bat.livejournal.com