сунниты и шииты: sell_off — LiveJournal
Верные Пророку2 января 2016 года в Саудовской Аравии произошла массовая казнь 47 последователей шиизма, среди которых был и главный апологет этого течения ислама ан-Нимр. Это не первое противостояние шиитов и суннитов. История их взаимоотношений окрашена веками неприязни. Откуда же происходит эта ненависть, которая не раз приводила арабский мир к расколу? Ответ нужно искать в истории ислама.
Изначально ислам существовал как единое учение. Возникшее после смерти пророка Мухаммеда разделение на шиитов и суннитов связано не с расхождением в религиозных догматах, а со способом передачи главенства над верующими.
Большинство последователей пророка считало, что власть должна передаваться наиболее достойным мусульманам из племени курайшитов, к которому принадлежал Мухаммед, а меньшинство — что ею должны обладать только имамы, духовные лидеры и прямые потомки пророка по мужской линии. Одни верили, что право руководить другими людьми дается благочестивой жизнью и смирением перед волей Аллаха, другие — что право это дано рождением: потомки пророка не могут не быть достойными и благочестивыми. Сегодня суннитов в мире около 80% всех мусульман, шиитов — около 20%. Однако некоторые страны — Иран, Ирак, Азербайджан и Бахрейн — считаются шиитскими, в Ливане и Кувейте примерно 30-35% шиитов, в Афганистане и Саудовской Аравии — от 15 до 20%, а в остальных мусульманских странах преобладает суннизм.
Многовековая распря
Распря, положившая начало конфликту между исламскими верующими, была остра и актуальна только в первый век после смерти пророка. Мухаммед не оставил прямых потомков по мужской линии, все его сыновья умерли в раннем возрасте. Из всех его дочерей мужское потомство имела только Фатима. После смерти Мухаммеда халифами (то есть выбранными на руководящую должность лицами) становились поочередно его верные последователи и военачальники — Абу Бакр, Умар, Усман. Четвертым халифом стал кузен Мухаммеда, женатый на Фатиме, военный герой, «Лев пустыни» — Али ибн Абу Талиб. Али был харизматичным лидером, но сложным человеком. Не всем пришлась по душе его жесткая рука, его открытым текстом обвиняли в причастности к убийству предыдущего халифа Усмана. И хотя Али считался ближайшим родственником пророка, исламский мир раскололся: в Египте, Ираке и Йемене его власть признали, а в Аравии, где доживала свои дни жена Мухаммеда Айша, и в Сирии, где наместником был Муавия из рода Омейядов, родственник Усмана, — нет. Более того, Муавия выставил напоказ в мечети города Дамаска залитую кровью одежду Усмана и отрубленные пальцы его жены. Почти пять лет Али и Муавия вели непримиримую войну, пока в 661 году халифа Али не убили трое заговорщиков. По договоренности с Муавией, халифом после его смерти должен был стать сын Али — Хасан, но Муавия не желал отдавать власть. Хасан был убит. И хотя у Али был еще один сын, Хусейн, власть в халифате осталась у Муавии, и почти столетие эта власть не выходила из рук Омейядов.
Не все мусульмане признали власть Муавии. Некоторые считали, что он получил ее незаслуженно, и хотели видеть во главе арабского мира Хусейна — духовного лидера, имама, сына Али и внука пророка. Его даже пригласили в Куфу после смерти Муавии, не желая видеть во главе халифата сына Муавии Язида. Хусейн был готов занять должное место в государстве, но против его сторонников бросили правительственные войска. Хусейн пал в бою — и теперь претендовать на власть могли только правнуки пророка. Они и претендовали, при этом число их сторонников хотя и не было преобладающим, но никогда не убывало. Себя они называли шиитами, то есть «приверженцами, последователями».
Становление веры
шииты движения Хамас
сунниты в Иране
Доказывая первенство власти имамов над любой другой властью, сторонники Али ссылались на то, что однажды Мухаммед назвал его своим преемником. Сунниты не отрицали, что Мухаммед высоко ценил своего кузена, но не видели смысла в передаче власти по наследству хотя бы и потомкам Али. Это им казалось совершенно бессмысленным: достойного должны избрать среди достойных. Шииты же считали, что даже избрание первых трех халифов было нарушением воли пророка, поэтому до сих пор они не признают ни Абу Бакра, ни Умара, ни Усмана, называя их узурпаторами. Только Али был, по их мнению, достоин получить власть над всеми мусульманами. Смерть Али, а также мученическая или героическая смерть его сыновей и ближайших родственников пророка сделала образ самого Али еще привлекательнее, озарила неким трагическим ореолом. Буквально за 10 лет династическая борьба превратилась в духовное противостояние двух группировок, которые не имеют в целом никаких догматических расхождений, но тем не менее никогда не смогут договориться по основному вопросу — вопросу о правах потомков Али. Их, между прочим, в мире не так уж и мало. Некоторые даже занимают высокое положение.
Периодически на всем протяжении истории, от VII века до наших дней, между сторонниками и противниками Али возникали кровавые столкновения.
Первое такое столкновение произошло в VIII веке, когда к власти пришла династия Аббасидов. Аббасиды начали охоту на потомков Али — множество людей оказалось в темницах, и их казнили. Возмущенные люди в некоторых районах страны подняли восстание в защиту Алидов (потомков Али). Правнуку Хасана Идрису на пике народного возмущения удалось основать на севере Марокко шиитское государство. К X веку шиизм распространился во многих областях Ирака, Басре и Куме, а на севере Африки и западе Аравийского полуострова сложился Фатимидский халифат, где шиизм стал государственной религией. В XI-XII веках шиизм утвердился в Йемене и Горном Бадахшане, но подавляющее большинство территорий осталось верно суннизму.
Под сенью власти
Шииты, как и сунниты, верят в одного и того же Бога — Аллаха — и его пророка Мухаммеда. Их учение базируется на пяти столпах: вере в Единого Бога, в его справедливость, в пророков и пророчества, в имамат (то есть духовное и государственное руководство 12 имамов, счет которых ведется от Али ибн Абу Талиба и заканчивается Мухаммедом аль-Махди, который стал так называемым «сокрытым имамом» и пребывает в этом «сокрытии» до нынешнего дня,) а также в загробный мир. Среди шиитов есть умеренные течения, предпочитающие согласие с остальным исламским миром (шииты-двунадесятники, зайдиты и т.д.), и радикалы (исмаилиты, алевиты, алавиты и тщ.), которые трудно идут на контакт со своими оппонентами-суннитами.
Рвущиеся к власти узурпаторы престолов отлично использовали религиозную рознь в собственных целях. Именно таким образом в начале XVI века в Персии захватил власть шейх Исмаил, который объявил шиизм государственной религией и тут же приступил к поголовной ликвидации суннитов — предписывалось при выражении протеста тут же рубить им головы. За два века потомки Исмаила Сефевиды извели практически всех суннитов. Вот почему в современном Азербайджане, некогда входившем в государство Сефевидов, суннитов почти нет.
Столкновения шиитов и суннитов сотрясали мусульманские страны и в прошлом столетии. Страшный бухарский погром 1910 года удалось подавить только при помощи русской армии. Революция 1979 года в Иране сопровождалась столкновениями между суннитами и шиитами, в результате шиизм стал государственной религией Ирана. Шииты составляли ядро оппозиционного движения «Исламский призыв» в Ираке, именно на их восстание надеялся аятолла Хомейни, и именно шииты выступили против иракской армии в 1991 году, но были рассеяны правительственными войсками, а зачинщики безжалостно казнены. В суннитских странах, где сунниты и шииты представлены в соизмеримых пропорциях, власти и сегодня боятся переворотов, организованных шиитской оппозицией. Поэтому шиитов преследуют в Бахрейне, Кувейте, Омане, Саудовской Аравии. Иногда в назидание недовольным религиозной политикой проводятся акции устрашения — вроде той казни инакомыслящих в Саудовской Аравии, с которой мы и начали наш разговор.
Автор Николай Котомкин
Источник: Загадки истории
sell-off.livejournal.com
опасность большой войны от Сирии до Пакистана
В связи с событиями на Ближнем Востоке сегодня многие говорят об исходе беженцев и о терроризме как об общих бедах. Но есть еще один аспект, который упоминается реже: сирийский конфликт, не являющийся религиозным по своей сути, нередко провоцирует вражду на религиозной почве.
В связи с событиями на Ближнем Востоке сегодня многие говорят об исходе беженцев и о терроризме как об общих бедах. Но есть еще один аспект, который упоминается реже: сирийский конфликт, не являющийся религиозным по своей сути, нередко провоцирует вражду на религиозной почве.
О том, что из Сирии бегут многие христиане, говорил 22 января 2014 года в Швейцарии министр иностранных дел России Сергей Лавров, открывая международную конференцию по Сирии. Еще одна фраза из его выступления, наверняка, привлекла внимание не только специалистов: «Все более опасные масштабы в преломлении сирийского кризиса принимают противоречия внутри ислама, которым нельзя позволить возобладать».
От войны в Сирии выигрывают экстремисты
Речь идет, в первую очередь, о противоречиях между мусульманами-шиитами и мусульманами-суннитами. Раскол в исламе возник почти четырнадцать веков назад, сразу же после смерти пророка Мухаммада. В истории были периоды стабильности, когда различные общины в тех или иных государствах мирно уживались друг с другом, но периодически случались и конфликты. И сейчас на Ближнем и Среднем Востоке мы наблюдаем очередной всплеск напряженности.
Хотя, на мой взгляд, о масштабной войне между шиитами и суннитами речи пока не идет, эта угроза резко возрастет, если международные посредники не смогут остановить разрушительные процессы в Сирии.
В отличие от многих других стран (Тунис, Египет, Ливия), мозаичная с точки зрения религиозного и национального состава Сирия при резкой и кардинальной смене режима окажет гораздо более ощутимое влияние на расстановку сил на Ближнем Востоке.
Но и продолжение войны в Сирии, как это происходит сейчас, тоже не сулит ничего хорошего. Чем дольше люди воюют, тем ожесточеннее они становятся, тем больше с обеих сторон радикалов, а они воспринимают ситуацию упрощенно. Некоторые противники Асада, например, считают, что более сорока лет у власти в Сирии находится шиитское меньшинство, за которым сегодня стоит шиитский Иран, а противостоит ему суннитское большинство, опирающееся на поддержку арабских суннитских монархий.
Этот тезис примитивен и отражает лишь малую часть общей картины. Но если в самом начале сирийский конфликт не носил религиозного характера, то сегодня можно привести немало примеров гибели людей в Сирии только из-за «иной» религиозной принадлежности.
Для европейцев здесь уместно провести параллели с религиозными войнами средневековья. Сегодня мало кому из католиков придет в голову убить протестанта только потому, что он иначе мыслит и молится. Но в XVI веке дело доходило и до массовой резни, вспомним трагедию Варфоломеевской ночи.
Опасность заключается еще и в том, что обостряющиеся противоречия уже не ограничиваются сирийской территорией. Вслед за Сирией жертвами религиозного конфликта становятся, учитывая географическую близость, состав населения и политическую нестабильность, соседние Ирак и Ливан, которые уже давно сталкиваются с подобными проблемами. Но религиозный вопрос актуален не только для этих государств и затрагивает не только регион Ближнего Востока.
Шииты и сунниты – соседи и даже родственники
Мусульмане-шииты составляют, по разным оценкам, 10–15% от всей численности мусульман, т.е. являются меньшинством [1]. Нет сомнений в том, что и в будущем сунниты будут составлять большинство в мусульманской общине, насчитывающей почти 1,5 млрд человек.
Тем не менее, в четырех государствах – Иране, Ираке, Азербайджане и Бахрейне – сложилось шиитское большинство (60% и более). В частности, в 34-миллионном Ираке мусульман-шиитов насчитывается примерно 60%, в то время как мусульман-суннитов, по разным данным, – от 20% до 30%. При этом еще недавно в Ираке шииты были оттеснены от власти.
Шииты проживают также в Саудовской Аравии, Сирии, Йемене, Ливане, Турции, Афганистане, Таджикистане [2]. В Пакистане шиитов от 13% до 20%, но при численности населения около 190 млн человек получается большая община.
Нередко разные общины селятся в соседних селах или кварталах, и при конфликтах такая близость представляет большую опасность. Места преимущественного расселения суннитов или шиитов выделить можно, но не везде. Встречаются смешанные браки, когда отец – суннит, а мать – шиитка, или наоборот. Однако родственные связи не всегда спасают от религиозной вражды.
Кто наверняка попадет в рай?
Нынешний всплеск враждебности между шиитами и суннитами не является чем-то необычным, хотя и имеет свои особенности. Шииты и сунниты враждовали и раньше, что подтверждается самой историей возникновения разногласий в мусульманской общине. Представление об этом необходимо для понимания процессов, происходящих сегодня в исламе.
Как отмечают некоторые исследователи, мусульманская традиция «возводится к высказыванию пророка Мухаммада о том, что община мусульман распадется на 73 секты, из которых лишь одна попадет в рай».
Главный раскол в мусульманской общине произошел после смерти пророка Мухаммада – он умер летом 632 г. в Медине в возрасте 62 лет. Мужского потомства пророк после себя не оставил, концепции верховной власти тоже, и споры о преемнике приобрели острый характер.
Часть общины настаивала на том, чтобы власть перешла к родственнику пророка, а именно к его двоюродному брату и зятю Али (он был женат на дочери пророка Фатиме). Сторонники такого порядка не согласились с избранием халифом (преемником) пророка его сподвижника Абу Бакра и объединились в отдельную «группу». Слово «приверженцы» или «группа» на устаревшем арабском звучит как «шиа», отсюда – «шииты».
В то же время многие первые мусульмане изучали и фиксировали изречения и поступки пророка, а также всех четырех праведных халифов, начиная с Абу Бакра. По-арабски «образец», «пример», «путь» – это «сунна». Отсюда и пошло название «сунниты». В отличие от суннитов, шииты почитали после пророка не халифов, а только Али и его род по мужской линии.
И сам Али, и его сыновья были убиты. Во взаимной вражде погибли и другие последователи пророка – как шииты, так и сунниты.
Шииты и сунниты по-разному молятся, хотя внешне это почти незаметно. Есть между ними различия в трактовках и представлениях об истории ислама, о судьбах мира. В обычной жизни такие различия не должны приводить к смертельной обиде, но все меняется при обострении борьбы за власть, деньги и природные богатства.
Среди упоминаемых исследователями различий между суннитами и шиитами есть, на наш взгляд, и надуманные. Так, некоторые политологи утверждают, что мусульмане-сунниты более лояльны своим правительствам, нежели мусульмане-шииты. Отмечается также, что суннитские имамы якобы более «терпимо относятся к авторитарным и несправедливым правителям» из опасений, что «общество низвергнется в бездну хаоса и анархии». А шиитский ислам будто бы, «напротив, преподносит себя как силу сопротивления, стоящую на страже справедливости и равенства» [3].
Возможно, подобные утверждения продиктованы опытом иранской революции 1979 г. Однако события, происходящие в арабском мире с 2011 г., в том числе свержение режимов в суннитских странах, свидетельствуют скорее о том, что граждане рано или поздно заявляют о своих правах и устремлениях, независимо от конфессиональной принадлежности.
Кто придумал «шиитскую ось»
Ключевым шиитским государством является Иран, большая часть 80-миллионного населения которого исповедует шиизм.
В последние годы нередко говорят о том, что усилиями Ирана, стремящегося к лидерству, в регионе была создана «шиитская ось» («шиитская дуга», «шиитский полумесяц»). Сторонники такой версии говорят, что эту ось образуют Иран, а также Ирак с прорвавшимися к власти шиитами, еще Сирия с ее алавитской верхушкой (алавиты близки шиитам) и Ливан с шиитской организацией «Хизбалла».
И все же говорить о «шиитской дуге» можно лишь с большой долей условности. И отнюдь не Иран обеспечил прорыв к власти в Ираке шиитского большинства. Главные усилия по свержению в 2003 г. режима Саддама Хусейна и его Партии арабского социалистического возрождения (Баас) были предприняты США и их союзниками. После падения Саддама осторожные надежды на возможность налаживания отношений с Ираком возлагало и еврейское государство Израиль.
Однако стабильность не наступила. В Ираке, как теперь и в Сирии, и в Ливане, все чаще случаются драматические инциденты, подобные тем, что годами ранее происходили в Пакистане и Афганистане, – осквернение святынь, взрывы, убийства, похищения людей.
Религиозная вражда как следствие нестабильности
По нашим наблюдениям, отношения между общинами в религиозных обществах ухудшаются на фоне разного рода беспорядков, независимо от того, чем они вызваны.
Так, в Афганистане и Пакистане уже многие годы акты насилия совершаются не только против шиитов или суннитов, но и в отношении представителей других религиозных течений, например, христиан и суфиев (приверженцы мистического направления в исламе). Причем это не связано с событиями «арабской весны». Причины кроются в общей нестабильности, наступившей здесь гораздо раньше, чем в более спокойных при авторитарных правителях арабских странах.
Практика также показывает, что сначала экстремисты уничтожают иноверцев, а затем не щадят и единоверцев, исповедующих другие убеждения. Сегодня на Востоке осложнилось положение и умеренных деятелей, выступающих за снижение степени религиозности в общественной жизни.
В числе примеров – убийство известной пакистанской женщины-политика Беназир Бхутто в декабре 2007 г. В беседах с автором Б. Бхутто незадолго до своей гибели говорила, что получала угрозы. Автору также довелось общаться в пакистанском городе Лахор с губернатором Пенджаба Салманом Тасиром за несколько недель до его гибели 4 января 2011 г. Он тоже говорил об угрозе религиозного экстремизма (губернатора застрелил охранник, оказавшийся радикалом).
Экстремисты есть и среди суннитов, и среди шиитов. Вылазки радикалов, участившиеся в последние годы на Ближнем Востоке, подталкивают к активным действиям их единоверцев и в других регионах. События принимают характер мести, и круг насилия становится бесконечным.
Столкновения между шиитами и суннитами из-за событий на Ближнем Востоке все чаще происходят в эмигрантских общинах Европы, США и даже Австралии. В западных СМИ есть множество сообщений о поджогах эмигрантами магазинов шиитских торговцев, о драках шиитов и суннитов в мечети и т.п.
Характерный пример – 12 марта 2012 г. в Брюсселе была подожжена шиитская мечеть, в результате чего погиб имам. Преступник, суннит из Марокко, заявил, что не хотел никого убивать, а хотел только обратить внимание на неправильную, с его точки зрения, политику правительства Сирии, которую он объяснял влиянием шиитов (1, 2).
Уфимские тезисы Путина – ответ России на новую угрозу
Все это актуально и для России, где, по разным данным, проживает 15-20 млн мусульман, не считая нелегальных мигрантов. Примерно 3 млн из них составляют мусульмане-шииты. Любые серьезные противоречия между мусульманами – это угроза и для нашей страны, тем более что война в Сирии подливает все больше масла в постоянно тлеющий огонь межконфессиональных противоречий.
В связи с этим представляется абсолютно правильной равноудаленная позиция, которую президент Владимир Путин обозначил в интервью телеканалу «Россия сегодня» : «Нам не хочется погружаться во внутриисламские конфликты, принимать участие в выяснении отношений между суннитами и шиитами, алавитами и так далее. Мы с равным уважением относимся ко всем».
В то же время российским органам власти необходимо держать под контролем ситуацию в общинах и деятельность иностранных духовных авторитетов. Не менее важен и вопрос о том, где получают религиозное образование молодые мусульмане.
22 октября 2013 г. на встрече в Уфе с муфтиями духовных управлений мусульман России В. Путин говорил о необходимости «воссоздания собственной исламской богословской школы, которая обеспечит суверенитет российского духовного пространства и … будет признана большинством мусульманских ученых мира».
Эта речь, которую многие называют «уфимскими тезисами Путина», свидетельствует об убежденности президента в том, что ислам может и должен играть позитивную роль в развитии России. Понимание, как этому способствовать, уже есть, осталось только реализовать это на практике.
Вместе с тем не стоит забывать, что мирное сосуществование всех национальностей и религиозных общин в 22-миллионной Сирии, где ситуация сегодня наиболее острая, – это вопрос глобальной безопасности. Российское посредничество в разрешении этого конфликта и далее будет не только востребованным, но и необходимым.
1. Миркасымов Б.З. Шииты в Ираке и других государствах Ближнего Востока: Как шиитский фактор влияет на политику стран региона и ведущих мировых держав // Азия и Африка сегодня. 2007. № 11. С. 42–49.
2. Куршаков В.Ю. Шиитский фактор во внешней политике Ирана // Мировая экономика и международные отношения. 2012. № 11. C. 27.
3. Кумарасвами П.Р. «Арабская весна» и неуловимая пятая модель // Россия в глобальной политике. 2013. Т. 11. № 3. Май/июнь. C. 124.
4. Белокреницкий В. Россия и исламский мир: анализ политико-демографических перспектив // Материалы международной исламоведческой научной конференции. Москва, РГГУ, декабрь 2007. М., 2009. С. 245–250.
russiancouncil.ru
Русская Сила | Почему сунниты и шииты не могут жить дружно
В последние годы Ближний Восток стал ареной значимых мировых событий. «Арабская весна», крушение диктатур, войны и непрекращающееся противостояние между влиятельными игроками в регионе стали важнейшими темами международных отношений. Недавно стало известно о самых масштабных потерях арабской коалиции с начала боевых действий в Йемене. Политические и военные баталии зачастую оттесняют на второй план один из основных аспектов многовековых противоречий — религиозную рознь. Лента.ру постаралась выяснить, какое влияние на ситуацию в регионе оказывает раскол между суннитами и шиитами и в чем его причины.
Шахада
«Свидетельствую, что нет Бога кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммед — Пророк Аллаха», — так звучит шахада, «свидетельство», первый столп ислама. Эти слова известны каждому мусульманину, в какой бы стране мира он ни жил и на каком бы языке ни говорил. В Средневековье троекратное произнесение шахады «с искренностью в сердце» перед официальным лицом означало принятие ислама.
Противоречия между суннитами и шиитами начинаются уже с этой краткой декларации веры. В конце своей шахады шииты добавляют слова «…и Али — друг Аллаха». Правоверный халиф Али ибн Абу Талиб — один из первых руководителей молодого исламского государства, двоюродный брат пророка Мухаммеда. Убийство Али и гибель его сына Хусейна стали прологом к гражданской войне внутри мусульманского сообщества, расколовшей единую общину — умму — на суннитов и шиитов.
Сунниты полагают, что халифа нужно избирать голосованием уммы среди наиболее достойных мужчин племени курейшитов, из которого происходил Мухаммед. Шииты, в свою очередь, выступают за имамат — форму руководства, при которой высший руководитель является и духовным, и политическим лидером. Имамом, по мнению шиитов, могут быть только родственники и потомки пророка Мухаммеда. Кроме того, шииты считают Коран, использующийся суннитами, фальсифицированным: по их мнению, оттуда убраны аяты (стихи), в которых говорится о необходимости назначения Али преемником Мухаммеда.
«В суннизме запрещены изображения в мечетях, а в шиитских “хусейниях” очень много изображений Хусейна, сына Али. В шиизме даже есть течения, последователей которых заставляют поклоняться самим себе. В их мечетях вместо стен и михраба (ниша, которая указывает направление на Мекку — прим. ) установлены зеркала», — рассказал президент Института религии и политики Александр Игнатенко.
Эхо раскола
На религиозные разногласия наложилась этнические: суннизм в первую очередь является религией арабов, а шиизм — персов, хотя существует множество исключений. Не раз убийства, грабежи и погромы объяснялись стремлением наказать еретиков. В XVIII веке, к примеру, сунниты-ваххабиты захватили священный шиитский город Кербелу и устроили там массовую резню. Это преступление до сих пор не прощено и не забыто.
Сегодня оплотом шиизма является Иран: аятоллы считают защиту шиитов всего мира своим долгом и обвиняют суннитские страны региона в их притеснении. 20 арабских стран — за исключением Бахрейна и Ирака — преимущественно суннитские. Суннитами же являются в основном и представители многочисленных радикальных течений, воюющих в Сирии и Ираке, в том числе боевики «Исламского государства».
Возможно, если бы шииты и сунниты жили компактно, ситуация была бы не столь запутанной. Но в шиитском Иране, к примеру, есть нефтеносный район Хузестан, населенный суннитами. Именно там шли основные бои в ходе восьмилетней ирано-иракской войны. Аравийские монархии называют этот регион не иначе как «Арабистан» и не собираются прекращать борьбу за права суннитов Хузестана. С другой стороны, иранские лидеры порой публично называют арабский Бахрейн 29-й провинцией Ирана, намекая на то, что шиизм там исповедует подавляющее большинство населения.
Йеменский кризис
Но самой горячей точкой на линии суннитско-шиитского противостояния остается Йемен. Когда началась «Арабская весна», диктатор Али Абдалла Салех добровольно ушел в отставку, президентом стал Абд-Раббо Мансур Хади. Мирный переход власти в Йемене стал излюбленным примером западных политиков, которые доказывали, что авторитарные режимы Ближнего Востока можно в одночасье сменить на демократические.
Однако вскоре обнаружилось, что спокойствие это мнимое: на севере страны активизировались шииты-хоуситы, которых забыли учесть при заключении сделки между Салехом и Хади. Ранее хоуситы неоднократно воевали с президентом Салехом, но все конфликты неизменно заканчивались вничью. Новый лидер показался хоуситам слишком слабым и неспособным противостоять радикальным суннитам из «Аль-Каиды на Аравийском Полуострове» (АКАП), активно действовавшим в Йемене. Шииты решили не ждать, пока исламисты возьмут власть и перережут их как вероотступников-муртадов, и нанести удар первыми.
Их операции развивались успешно: хоуситские отряды объединились с войсками, верными Салеху, и стремительно прошли страну с севера на юг. Пала столица страны — Сана, и бои развернулись за южный порт Аден, последний оплот Хади. Президент и правительство бежали в Саудовскую Аравию. Суннитские власти нефтяных монархий Залива разглядели в происходящем иранский след. Тегеран не стал отрицать, что сочувствует делу хоуситов и поддерживает их, но при этом заявил, что действия повстанцев не контролирует.
Напуганный успехами шиитов в Йемене, Эр-Рияд при поддержке других суннитских стран региона в марте 2015 года начал масштабную воздушную кампанию против хоуситов, попутно поддерживая силы, верные Хади. Целью было провозглашено возвращение к власти бежавшего президента.
К концу августа 2015 года техническое превосходство арабской коалиции позволило ей отбить у хоуситов часть захваченных земель. Министр иностранных дел правительства Хади заявил, что наступление на столицу начнется в течение двух месяцев. Однако этот прогноз может оказаться слишком оптимистичным: до сих пор успехи суннитской коалиции достигались в основном за счет значительного численного и технического превосходства, и если Иран всерьез решит помочь единоверцам вооружением, ситуация может измениться.
Разумеется, объяснять конфликт между хоуситами и властями Йемена исключительно религиозными причинами было бы неверно, однако они играют значительную роль в новой «большой игре» в Заливе — столкновении интересов шиитского Ирана и суннитских стран региона.
Союзники поневоле
Еще одно место, где суннитско-шиитские противоречия во многом определяют политический ландшафт, — это Ирак. Исторически в этой стране, где большинство населения составляют шииты, правящие посты занимали выходцы из суннитских кругов. После свержения режима Саддама Хусейна во главе страны наконец встало шиитское правительство, не желавшее идти на уступки суннитам, оказавшимся в меньшинстве.
Неудивительно, что когда на политической арене появились радикалы-сунниты из «Исламского государства» (ИГ), им без особых проблем удалось захватить провинцию Анбар, населенную в основном их единоверцами-суннитами. Чтобы отбить Анбар у ИГ, армии пришлось прибегнуть к помощи шиитского ополчения. Это пришлось не по вкусу местным суннитам, включая тех, которые до того сохраняли лояльность Багдаду: они считали, что шииты хотят захватить их земли. Сами шииты о чувствах суннитов особо не беспокоятся: так, операцию по освобождению города Рамади ополченцы назвали «Служим тебе, Хусейн» — в честь сына праведного халифа Али, убитого суннитами. После критики из Багдада ее переименовали в «Служим тебе, Ирак». Нередко отмечались случаи мародерства и нападений на местных суннитов при освобождении населенных пунктов.
США, которые оказывают поддержку иракским частям с воздуха, относятся к участию в операциях шиитского ополчения без особого восторга, настаивая на его полной подконтрольности багдадским властям. США опасаются усиления влияния Ирана. Хотя в борьбе против ИГ Тегеран и Вашингтон оказались по одну сторону баррикад, они старательно делают вид, что никак не контактируют друг с другом. Тем не менее американские самолеты, наносящие удары по позициям ИГ, заслужили среди суннитов прозвище «шиитской авиации». А идея о том, что США выступают на стороне шиитов, активно используется в исламистской пропаганде.
При этом показательно, что до момента американского вторжения в Ирак конфессиональная принадлежность играла в стране второстепенную роль. Как отмечает директор Центра партнерства цивилизаций Института международных исследований МГИМО(У) Вениамин Попов, «во время ирано-иракской войны солдаты-шииты фактически воевали друг с другом, на первом месте стоял вопрос гражданства, а не веры». Уже после того как офицерам-суннитам армии Саддама Хусейна запретили служить в вооруженных силах нового Ирака, они массово начали вступать в ряды исламистов. «До этого времени они вообще не задумывались, сунниты они или шииты», — подчеркнул Попов.
Ближневосточный клубок
Сложность политики Ближнего Востока не исчерпывается противостоянием между суннитами и шиитами, однако оно оказывает существенное влияние на происходящее, и без учета этого фактора невозможно составить полное представление о ситуации. «Можно говорить о переплетении противоречий — религиозных, политических, исторических и геополитических конфликтов, — отмечает Игнатенко, — в них нельзя найти начальную нить, и разрешить их невозможно». С другой стороны, нередко звучат мнения о том, что религиозные разногласия — лишь ширма для прикрытия истинных политических интересов.
Пока политики и духовные лидеры пытаются распутать клубок ближневосточных проблем, конфликты региона выплескиваются за его пределы: 7 сентября стало известно, что в Европу под видом беженцев проникли до четырех тысяч боевиков ИГ (террористической группировки «Исламское государство», деятельность которой запрещена на территории России).
http://lenta.ru/articles/2015/09/07/sunni_shia_conflict/
rusila.su