Спецназ родезии – Не суди по внешнему виду. Скауты Селуса

Не суди по внешнему виду. Скауты Селуса

Скауты Селуса — спецназ непризнанной Республики Родезии. По мнению специалистов, это самый безжалостный и смертоносный спецназ мира, специально подготовленный выживать и сражаться в непроходимых южноафриканских джунглях. Что о нем известно?

Война в Южной Родезии

Флаг Родезии

Вы спросите, а где находится эта загадочная Родезия? Родезия — это современный Зимбабве. Маленькое африканское государство в Южной Африке. В конце XIX века это была колония Британии. В 1965 году колония объявила о своей независимости. Самопровозглашенное государство получило наименование Родезия.

Не вдаваясь в подробности, скажем, что в стране тут же началась гражданская война между белым населением (и их черными сторонниками) и черным коренным населением. Белые колонисты были лучше организованны, обладали 10 000 армией, самолетами, танками, бронетранспортерами и современным оружием. Их противники, местные африканцы, поступили хитро, объявили себя коммунистами и заручились военной помощью СССР, Китая и Северной Кореи. Их армия была в несколько раз больше и отличалась крайней жестокостью к своим врагам.

Кто такие Скауты Селуса?

Фредерик Селус

Скауты Селуса — универсальное военное подразделение сражавшееся на стороне белых колонистов (по умному — правительства Яна Смита). Создали их в 1973 году.

Состав на 80% состоял из местных африканцев, 15% белых колонистов и 5% наемников со всего мира. Отличала их подготовка. Все солдаты умели выживать в дикой африканской природе, читать следы, охотиться, действовать как в составе группы, так и по одиночке. Помимо этого, спецназ задумывался как антипартизанский. Грубо говоря, они вели партизанскую войну против партизан.

Устраивали засады, выслеживали базы противника, хитростью проникали туда и уничтожали её. Занимались разведкой, вербовкой, шпионажем и уничтожением противника. Универсальные солдаты на все случаи жизни. Общая численность достигала 800 военнослужащих. Название получили в честь национального героя Родезии британского путешественника Фредерика Кортни Селуса.

Скаут на тренировке

Отбор в спецназ проходили всего 10% от общего количества претендентов. Отборочный курс составлял 18 дней на тренировочной базе «Вафа-васара» (с местного наречья — «выживет, кто останется»). Спали претенденты прямо на земле, а ели то, что сами добудут — змеи, жуки, дичь. При этом, шел отбор рукопашной схваткой, стрельбой, физическими упражнениями и хитрыми испытаниями. Например, вечером воину давали яйцо. На утро он должен был предоставить его сваренным вкрутую. Как это сделать? Никого не волнует! Предоставь!

По окончанию курса на ногах оставались те самые 10% солдат. Сразу после отбора начинался основной курс. Изучалось искусство следопытов и навыки ведения боевых действий в условиях буша (южноафриканский девственный лес).

Операция «Эланд»

Скауты Селуса

Мы расскажем лишь об одной операции родезийских скаутов. В 1976 году скауты совершили налет на крупную военную базу чернокожих (по умному — ЗАНЛА — освободительная армия). Началось всё так. 60 бойцов ЗАНЛА, накануне, совершили налет на военную базу Родезии и убили 4-х солдат.

В ответ, уже на базу ЗАНЛА, был отправлен отряд из 84-х спецназовцев Родезии. Скауты, проникли в лагерь противника с помощью перевербованного командира африканцев Моррисона Ньяти. Таким образом, скауты проникли «зайцами», замаскированных под ЗАНЛА. Попав на базу, они вступили в бой и перебили до 3000 солдат противника. Еще 2 тысячи солдат ЗАНЛА бежали. Их база была уничтожена. Напоминаем, скаутов было 84 человека.

Гибель Родезии

Роберт Габриэль Мугабе

К счастью или несчастью, но в 1979 году Родезия, все таки, пала. Произошло это под мировым давлением, а не из-за военных неудач. Были произведены выборы в правительство, по результатам которых, победили представители коренного населения. Родезийская армия и Скауты Селуса были распущены. Родезия переименована в Зимбабве. В 1980 году к власти пришел черный диктатор Роберт Мугабе, который вовсе изгнал из страны всех белокожих.

К слову, после изгнания из страны всех белых, экономика Зимбабве тут же обвалилась. Из процветающий страны Родезии, с развитыми городами, сельским хозяйством и промышленностью, Зимбабве превратилось в беднейшую страну планеты.

См.также:

Памятка наемникам в Африке

Кубинские «Черные Осы»

Как угнать Боинг и размножить танки

Советские «воздушные мосты» времен развитого социализма

Гражданская война в Демократической республике Конго

picturehistory.livejournal.com

Исчезнувшая, но не побеждённая | Warspot.ru

Родезийские силы безопасности сопротивлялись натиску террористов целых пятнадцать лет, с 1965 по 1979 годы, причём в этот период само государство Родезия находилось почти в полной изоляции. Но история родезийской армии началась гораздо раньше, в конце XIX века — и с этого времени родезийцы приняли участие едва ли не во всех войнах Британского Содружества.

Истоки: от полиции Британской Южно-Африканской компании до добровольцев Бурской войны

Датой образования Родезийской армии можно считать 29 октября 1889 года, когда королева Виктория предоставила Британской Южно-Африканской Компании разрешение на «исследование и управление» землями, лежащими к северу от реки Лимпопо. Вскоре колонна пионеров двинулась на север, сопровождаемая пятью сотнями бывших служащих Бечуаналендской пограничной полиции. Отряд, получивший название полиции Британской Южно-Африканской Компании (British South Africa Company Police), и считается прообразом вооружённых сил Родезии.

Офицеры, сопровождавшие колонну пионеров

К 1892 году BSACP состояла из нескольких подразделений: кавалерии Машоналенда, конной полиции Машоналенда и констеблей Машоналенда.

В 1893 году началась война с племенем матабеле, что потребовало увеличения вооружённых сил ещё на тысячу человек. Добровольцы образовали несколько новых подразделений: кавалерию Солсбери, рейнджеров Виктории и рейнджеров Раафа. За три месяца войны силы матабеле были полностью разбиты. Самым героическим моментом этой войны был бой патрульного отряда из 34 человек, прижатого противником к реке Шангани. Бой длился целый день, и к его исходу все солдаты патруля были мертвы. Матабеле воздали должное их мужеству и похоронили с почестями.

Последний бой патруля Шангани

После окончания войны в декабре 1893 года добровольные полки были расформированы, а из части их личного состава был сформирован один полк – кавалерия Родезии.

В 1895 году в Трансваале началось восстание англичан против власти буров. Родезийцы в патриотическом порыве устроили рейд на территорию этого государства. Отряд под предводительством доктора Джеймсона состоял из небольшого подразделения кавалерии и нескольких пушек. Силы были не равны, и Джеймсон со своими людьми был захвачен бурами в плен. В результате колония осталась почти беззащитной, что привело к восстанию племён матабеле и машона в 1896 году. Оно длилось до 1898 года, и подавить его удалось только с участием прибывших на помощь к осаждённому владению британских подразделений из Наталя и Капской колонии.

Вскоре была образована конная полиция Родезии, в 1909 году преобразованная в полицию Британской Южной Африки (British South Africa Police – BSAP). Это ведомство было основой полицейских сил Родезии до самого конца существования страны и было расформировано только в 1980 году.

С расширением территории было принято решение создать непосредственно военные подразделения. В 1898 году был сформирован полк добровольцев Южной Родезии (Southern Rhodesia Volunteers). Он состоял из Восточного дивизиона, базировавшегося в Солсбери, и Западного дивизиона, расположенного в Булавайо.

Полк принял участие в англо-бурской войне, придя вместе с Конной полицией на помощь британцам во время осады Мафекинга. В это же самое время в самой Родезии для защиты её внутренних рубежей был сформирован Родезийский полк (Rhodesia Regiment).

Добровольцы Южной Родезии направляются на англо-бурскую войну. 1899 год

После окончания англо-бурской войны вооружённые силы колонии стали постоянными частями британской армии, а полк добровольцев Южной Родезии получил знамя и знаки отличия.

Родезийские вооружённые силы в мировых войнах

Родезийский полк, в свою очередь, был расформирован после осады Мафекинга. Но в 1914 году, с началом Первой мировой войны, его воссоздали. Небольшая колония на юге Африки смогла сформировать два полноценных полка для войск Британского Содружества, отправив на войну 5000 белых (что составляло, ни много ни мало, 25% белого населения Родезии на тот момент) и 2000 чёрных мужчин. Эти полки воевали в германских Юго-Западной и Восточной Африке. Позднее они были направлены во Францию.

В этот же период был сформирован Родезийский туземный полк (Rhodesia Native Regiment), состоявший из африканцев. После окончания Первой мировой войны он получил отличительный знак «Восточная Африка 1916–1918» на своё знамя. Позднее эти знаки отличия будут переданы полку родезийских африканских стрелков (Rhodesian African Rifles). Добровольцы Южной Родезии были расформированы в 1920 году, хотя несколько стрелковых рот были сохранены в главных городах Родезии.

Родезийский полк на улицах Кейптауна, 1914 год

«Акт об Обороне», принятый в 1927 году, определял необходимость создания постоянных вооружённых сил в колониях и доминионах Британского Содружества. К 1939 году в Родезии был введён обязательный призыв на военную службу, а полиция (BSAP) окончательно отделилась от армии.

В 1934 году были созданы военно-воздушные силы Родезии (сначала как часть Родезийского полка). В 1936 году они были выведены в отдельное подразделение, а в 1937 году молодые ВВС получили аэродром и базу в казармах Крэйнборн в Солсбери. В сентябре 1939 года они стали носить наименование «ВВС Южной Родезии», а в 1940 году официально были включены в состав ВВС Содружества.

С началом Второй мировой войны появилась потребность в увеличении вооружённых сил. Были созданы 1-й батальон родезийских африканских стрелков (RAR), отряд артиллерии, бронеавтомобилный отряд, а также центры подготовки личного состава в Гвело и Умтали. Родезийцы служили во многих британских подразделениях — чтобы не подвергать опасности уничтожения всех мужчин колонии призывного возраста, их не стали сводить в одну часть, а распределили по разным. Два батальона призывников были оставлены на родине для защиты территории Родезии. Также на авиабазе Торнхилл был организован центр подготовки лётного состава, и до конца войны там обучилось почти 2000 человек.

Центр подготовки ВВС на авиабазе Торнхилл

Родезийцы воевали на большей части театров военных действий. В Северной Африке действовала Группа глубинной пустынной разведки, Long Range Desert Patrol — «Крысы пустыни». В Бирме и Индокитае — родезийские африканские стрелки вместе с королевскими африканскими стрелками (King’s African Rifles) служили в составе 22-й (Восточноафриканской) отдельной бригады. Это подразделение впервые участвовало в боевых действиях в апреле 1945 года и хорошо проявило себя в Бирме.

Сражались родезийцы в артиллерийских и танковых частях, а также в подразделениях диверсантов-коммандос (прообразе SAS). После войны за заслуги Родезийский полк получил приставку «Королевский», которая будет убрана только в 1970 году, после провозглашения независимости.

Родезийцы из состава королевских стрелков в Северной Африке

Отдельного упоминания заслуживают три эскадрильи в составе ВВС Великобритании: 237-я и 266-я истребительные и 44-я бомбардировочная, которые комплектовались по большей части жителями Южной Родезии. Они принимали участие в Битве за Британию, сражениях в Северной Африке и Европе. Всего в составе этих эскадрилий воевало 2300 человек, из которых погиб каждый пятый.

237-я и 266-я эскадрильи были расформированы в конце войны, 44-я просуществовала до 1957 года. Примечательно, что в 237-й эскадрилье воевал Ян Дуглас Смит, будущий премьер-министр Родезии. Он был сбит в небе над Италией в 1944 году, однако сумел выбраться к союзникам, перейдя из Италии во Францию через Альпы.

Последние годы в составе Британской колониальной империи

В 1947 году ВВС Родезии становятся самостоятельной единицей. В 1952 году они перемещаются на постоянной основе на авиабазу в Нью-Саруме и переименовываются в Родезийские военно-воздушные силы федерации (имеется в виду Федерация Родезии и Ньясаленда).

В 1948 году начался конфликт в Малайе между коммунистическими отрядами партизан и британским правительством. Бои шли большей частью в джунглях, и требовались особые солдаты, способные выследить противника, находясь в отрыве от своих баз. В 1951 году группа добровольцев из Родезии присоединяется к британским войскам в Малайе. Они принимают участие в операциях вместе с «малайскими скаутами», и впоследствии, в 1961 году, становятся отрядом «С» 22-го полка SAS – самого элитного подразделения спецназа Великобритании. В 1952 году Родезия вновь помогает силам Содружества в конфликте в зоне Суэцкого канала.

Личный состав отряда «С» 22-го полка SAS в момент конфликта в Малайе, 1953 год

Во время существования Федерации Родезии и Ньясаленда (ныне это три независимых африканских государства — Замбия, Зимбабве и Малави) армия была полностью реорганизована, и каждая часть получила в название приставку «Родезии и Ньясаленда». В 1955 году подразделения африканских стрелков по ротации были отправлены в Малайю, чтобы заменить полк Северной Родезии. В 1961 году формируется второе чисто «белое» подразделение Родезии (первое – Эскадрон «С» SAS) – 1-й батальон родезийской лёгкой пехоты.

В 1964 году федерация распадается, а в 1965-м премьер-министр Ян Дуглас Смит провозглашает в одностороннем порядке независимость Родезии от Великобритании. Естественно, это снова вызывает перемены в армии.

Родезия в осаде

С апреля 1966 года группы боевиков стали проникать в Родезию из соседней Замбии. Но официально началом «Войны за Независимость» (Bushwar, «Вторая Чимуренга») считается 1972 год и нападение на ферму Алтена в округе Центенари.

Ход войны требовал нестандартных решений. Террористы прекрасно знали местность, работали малыми группами и в случае своего обнаружения силами безопасности растворялись в буше. Некоторые захваченные бойцы из их числа переходили на сторону родезийцев, что позволяло внедрять впоследствии агентуру и «псевдотеррористов» в лагеря националистов. На основе этого опыта был создан курс следопытов, который проходили бойцы SAS, специального подразделения полиции и уголовного розыска. В результате возникло подразделение боевых следопытов (Tracking Combat Unit). Бойцы TCU выслеживали террористов, внедрялись в их структуры, выясняли необходимую информацию, после чего либо передавали её в центр специальных операций, либо вызывали ДШБ лёгкой пехоты и африканских стрелков, которые уничтожали противника.

Скауты Селуса, загримированные под террористов

В период с 1973 до начала 1977 гг. с их помощью, прямо или косвенно, было уничтожено около 1200 террористов из 2500, проникших на территорию Родезии. Успехи «псевдотеррористов» были настолько велики, что в 1974 году количество групп TCU было увеличено до шести. Позже они были реорганизованы в особое подразделение – скаутов Селуса.

Личный состав скаутов Селуса на 70% был чернокожим. В него входили бывшие бойцы ZANLA и ZIPRA, полиции, африканских стрелков, лёгкой пехоты и SAS. Бойцов учили выживать в буше, читать следы, маскироваться под террористов и многому другому. По сей день отбор в скауты Селуса считается одним из самых жёстких в мире – до его конца доходило меньше 10% от начавших обучение.

Террористы очень часто скрывались на пересечённой и труднодоступной местности. Для обеспечения большей мобильности пехоты было создано подразделение конной пехоты – скауты Грея. Его бойцы не были кавалеристами в полном смысле этого слова, а использовали лошадей только в качестве транспорта. Основными задачами подразделения были патрулирование, разведка и преследование противника. Патрулируя территорию, в среднем за день скауты Грея обследовали местность в радиусе 40 километров.

Когда командование вооружённых сил Родезии осознало, что вести войну на своей территории фактически бесполезно, т.к. через границы с Замбией и Мозамбиком проникают всё новые и новые отряды террористов, стало понятно, что войну надо переносить на территорию противника.

Четвёрка истребителей Де Хэвилленд «Вампир» из 2-й эскадрильи Родезийских ВВС в районе водопада Виктория

С 1976 года на территориях Замбии и Мозамбика проводились стремительные рейды по уничтожению лагерей противника силами скаутов Селуса, SAS, лёгкой пехоты, ВВС и бронеавтомобильного корпуса. Так, к примеру, операция «Гатлинг» была ответом на уничтожение гражданского родезийского авиалайнера («Виккерс Висконт», рейс 825, бортовой номер 782D) 3 сентября 1978 года. Лайнер был сбит ПЗРК «Стрела-2» недалеко от озера Карибу. Восемнадцать человек, выживших при падении, были добиты террористами. В ответ на это ВВС Родезии совершили беспрецедентный рейд на территорию Замбии: бомбардировщики ВВС отбомбились по лагерям подготовки, а высаженный вслед за ними десант зачистил лагеря террористов.

12 февраля 1979 года «борцами за свободу» был сбит ещё один авиалайнер (рейс 827). В ответ на эти действия ВВС Родезии провели операцию «Тщеславие» – рейд на Анголу. Успешно отбомбившись по тренировочным лагерям, родезийские лётчики без потерь вернулись на свои базы. Скауты Селуса и SAS устроили рейд на штаб-квартиру ZIPRA в Замбии, едва не уничтожив в этом налёте лидера ZIPRA Джошуа Нкомо.

Бойцы лёгкой пехоты грузятся в вертолёт

Стоит упомянуть и о «наёмниках» в армии Родезии. В составе её подразделений сражались выходцы со всего мира – французы, британцы, американцы (особенно много их было в лёгкой пехоте). Однако они получали такую же зарплату, как и обычные бойцы, и не имели никаких привилегий или поблажек по сравнению с родезийцами. Несмотря на заслуги и звания, все они сначала проходили отбор в желаемые подразделения, а после зачислялись туда на общих основаниях.

Это, кстати, вызывало волну недовольства у многих вновь прибывших бывалых солдат, и они часто уезжали обратно, даже не распаковав вещи. С точки зрения международного права военных конфликтов эти иностранные военнослужащие были скорее добровольцами, чем наёмниками.

Конец родезийской армии

Несмотря на частные успехи в ведении войны, становилось ясно, что родезийцы в перспективе не смогут одолеть нескончаемый поток партизан-националистов, снабжаемых советским и китайским оружием. Экономические санкции против Родезии также внесли свою роль. Торговля со всем миром «из-под полы» ценными полезными ископаемыми не могла компенсировать неприемлимо высоких расходов на войну. К 1979 году они достигли 1 миллиона американских долларов в день, что для небольшой Родезии было очень значительной суммой.

Иностранные наблюдатели (в оливковой униформе), прибывшие для проверки законности проведения выборов в Родезии

В 1979 году начались мирные переговоры, в ходе которых всё так же продолжали погибать от мин и пуль мирные жители. По их результатам было оговорено, что в 1980 году в стране будут проведены свободные выборы под наблюдением мирового сообщества.

Несмотря на всё это, родезийскими военными была подготовлена операция «Кварц», чьей целью являлось уничтожение верхушки ZANLA, убийство Роберта Мугабе и предотвращение марксистского переворота в Родезии силой оружия. Когда стало ясно, что Мугабе одержал решительную победу на выборах, военные были вынуждены отменить операцию, чтобы не начинать новый виток войны и избежать лишних жертв.

Последний парад родезийской лёгкой пехоты

1980 год ознаменовал фактическое уничтожение сил безопасности Родезии. Генерал-лейтенант Питер Уоллс был уволен новым президентом. Опасаясь репрессий со стороны новых властей, многие белые жители целыми семьями покидали Зимбабве.

Наибольшую ненависть у бывших партизан вызывали скауты Селуса, SAS и родезийская лёгкая пехота. Большинство скаутов Селуса тайно покинули страну, перейдя границу с ЮАР и поступив на службу в 5 Recce (разведывательно-диверсионный отряд ЮАР). Вся документация, списки личного состава и методика подготовки скаутов были засекречены или уничтожены бывшими родезийцами.

Мемориал «Солдат», установленный в Великобритании

В 11:00 25 июля 1980 года по полковому плацу мимо памятника солдату, отлитого из стреляных гильз, в торжественном строю последний раз прошли родезийские лёгкие пехотинцы, приветствуя павших товарищей. Были зачитаны списки погибших, а батальонный капеллан зачитал молитву. Волынщик заиграл «The Last Post», к мемориалу были возложены венки, а полковые знамёна свернуты. 28 июля статуя была снята с постамента и перевезена в ЮАР. В настоящее время она находится в Великобритании. 1-й батальон родезийской лёгкой пехоты был окончательно расформирован 31 октября 1980 года.

Бойцы SAS провели простую церемонию прощания и свернули знамёна подразделения. Однако это был ещё не конец – ими была проведена операция «К югу от границы». В её ходе через границу с ЮАР была вывезена мемориальная плита, на которой были высечены имена погибших в войне с террористами оперативников (пришедшее к власти правительство, естественно, первым делом начало бороться с памятниками «белого режима»). Ныне эта плита установлена на ферме одного из ветеранов SAS недалеко от Дурбана в Южной Африке. Все документы подразделения были уничтожены.

Мемориальная плита родезийского SAS

Дольше всего в «вихре перемен» продержались родезийские африканские стрелки. В 1980 году они приняли участие в подавлении выступлений группировок, противостоявших новому правительству. В ноябре 1980 и в феврале 1981 года африканские стрелки принимали участие в подавлении мятежей. Пока соединение новой армии Зимбабве (5-я бригада) формировалось и проходило обучение под руководством северокорейских инструкторов, фактически единственной боевой силой в стране оставались родезийские африканские стрелки.

К декабрю 1981 года ситуация в армии и характер отдаваемых ей приказов ухудшились настолько, что большинство старых солдат просто дезертировало. 31 декабря 1981 года был отдан приказ о вхождении остатков родезийских африканских стрелков в состав вновь созданных частей армии Зимбабве.

Эмблема армии Родезии

На этом закончилась история вооружённых сил Родезии, страны, всю свою историю поддерживавшей Великобританию, а затем ею преданной. Армия Родезии, сражавшаяся даже тогда, когда весь мир был против неё, так и не была побеждена силой оружия. Крест на ней поставили политики.

---

Литература:

warspot.ru

Скауты Селуса: герои позабытой войны. — «Никому не избежать битвы. Кто сражается — победит, кто бежит

На многих фотографиях лики чёрных бойцов закрашены. Нет, это не издержки родезийского апартеида, а насущая потребность в конспирации этого спецназа.

После поста на тему «африканского Сталинграда», где упор шёл на классические военные действия, возник интерес рассказать о другом малоизвестном конфликте в Южной Африке, в котором особую скрипку играли спецподразделения.

Но сначала несколько слов о геополитической ситуации. К середине 50-х Африка запылала. Здесь совпало сразу несколько событий. Это и переход к неоколониальной системе управления Третьим миром (считай бывшими колониями), возрастающее самосознание африканских народов и резкая активизация социалистического блока на территории этого континента. Как результат Африку охватила череда гражданских войн и парад суверенитетов. Крушением апартеида в ЮАР власть белых закончилась над Африкой.

Плохо это или хорошо? Мало того, что развитие африканских стран без белого «гнёта» как-то не впечатляет, так к тому же мир лишился естественного полигона, где можно было отрабатывать различные варианты сосуществования различных рас. Ведь, собственно, отношение между белыми и африканцами везде были отличными: от явной политики апартеида в ЮАР до вполне мирного существования в Южной Родезии. Лично мне было бы интересно посмотреть на развитие ситуации в этих странах в наше время. Ведь сравнивать полезно, но, увы, такую возможность мы потеряли.

Что любопытно, но основную роль по смене политических режимов сыграли страны большого Запада, которые обложили тогдашние белые правительства южной Африки режимом санкций. А вот военное давление активно осуществлялось при помощи стран социалистического блока. Причём, СССР и Китай поддерживал разные группировки повстанцев, которые нередко враждовали между собой.

В принципе, политика СССР в этой глухомани не отличалась особой прагматичностью. Сказывалась косность ортодоксального марксизма, который не мог правильно вскрыть суть происходящего. Например, не смотря на начавшееся осознание африканских племён, носило оно достаточно примитивный характер, в большинстве случаев не выходящий за рамки трайбалистских представлений или разновидности местного негретюда. Осложнялось это тем, что колониальные границы в своё время проводились произвольно, поэтому на территории одной страны могло проживать несколько народностей, а какой-то народ мог, наоборот, быть разделён между различными государствами. Что и предопределило будущие проблемы независимых африканских государств. Поэтому СССР влезло в борьбу не столько за права угнетённого чернокожего населения – сколько в племенные разборки. Где каждое из противоборствующих племён сразу становилось приверженцем идеологии спонсоров: либо на пути прогрессивного строительства социализма, либо за идеалы свободы и демократии. Мне сейчас сложно говорить: какие бонусы получал от этого СССР – разве только отодвигал границы противостояния соцблока/капблока подальше от границ своей страны в африканский буш.

В общем, трайбалисткое деление затронуло и повстанцев в Родезии. В ней существовали следующие повстанческие организации: ЗАНЛА и ЗАПРА. Первую поддерживал СССР, а её лидер Мкабуко Нкомо был выходцем из племени мадебеле; вторую КНР, а вождём был Роберт Мугабе из этнического большинства страны шона. Даже здесь СССР сумел существенно лохануться, так как народность шона был более многочисленным, чем просоветские мадебеле. Так как после крушения белого режима в Родезии за счёт банального голосования власть в стране досталась прокитайскому Роберту Мугабе, который тут же в трайбалистской логике принялся щемить своих конкурентов из соседнего племени.

Ну, а пока белое правительство Родезии не сдалось перед давлением западных санкций, в этой стране кипели боевые действия. Но в отличие от Анголы, где дело дошло до бронетанковых баталий, в родезийском буше кипели партизанские и контрпартизанские схватки. Использование классической армии при таком раскладе не очень конструктивно, поэтому родезийская армия прославилась использованием спецназов различного назначения. Заметим, что к такой тактике в последующем станет прибегать и армия СССР в Афганистане, и российская армия на Кавказе.

Вот эти дяденьки в коротких шортиках были одним из самых свирепых псевдо-террористических подразделений в Южной Родезии.

Армия Южной Родезии использовала целый букет спецназов для решения поставленных задач. Это были и штурмовики из Лёгкой родезийской пехоте, и диверсанты САС, но особая роль отводилась псевдо-террористическому полку Скаутов Селуса.

Псевдо-террористическим он назывался потому что мимикрировал под существующие повстанческие отряды, вплоть до соприкосновения с ними и агентурной заброской своих бойцов на противоположную сторону. Кстати, именно этим и объясняется маскировка лиц на фотографиях чёрных бойцов. Именно они были теми агентами, которые проникали в лагеря боевиков для сбора опреративной информации. Более того, Скауты Селуса были одним из немногих подразделений, которые привлекали в свои ряды захваченных боевиков из ЗАНЛА и ЗИПРА. И те в большинстве своём продолжали активно работать на благо уже этого спецподразделения.

К слову две трети состава Скаутов Селуса были чернокожими, которых набирали из Родезийских африканских стрелков и «черноногих» (местного африканского полицейского подразделения). Что закономерно, так как они больше подходили для агентурной работы, а так же были привычны к южно-африканскому бушу, где подразделение проводила большую часть своего времени.

В отличие от прочих спецназов большое количество времени и сил уделялось методам выживания в буше. Скауты Селуса были не только воинами, но так же охотниками и следопытами, способными выслеживать в бушу добычу: и двухногую, и четвероногую.

Белые расисты тащат неустрашимого борца за свободу на пытки;). На самом деле, это завтрак для Скаутов Селуса. В долгие переходы по бушу они должны быть небрезгливы к еде.

Понятное дело, что приём и подготовка бойцов в данном подразделении были серьёзные. Касательно бабуина на фотографии происходило следующее:

Первые пять дней курсантам не давали никакой еды – никакой абсолютно. Инструктора напоминали им, что, вообще-то, еще в Инкомо курсантам был выдан суточный паек, но «крысиный корм», как правило съедался либо тогда же, либо в первый же день по прибытии, либо же бросался некоторыми во время первой пробежки до лагеря (в надежде, что в лагере будет еда). Питались курсанты тем что могли добыть в буше – съедобными ягодами, диким шпинатом, корнями, мелкими птицами или грызунами. Но и эту еду было добыть проблематично – необходимо было свободное время, а вот его-то у кандидатов и не было. На третий день один из инструкторов подстреливал бабуина. После чего тушу обезьяны вешали высоко на дерево перед шалашами кандидатов. Убитого бабуина не свежевали и не вспарывали ему брюхо – оставляли, как есть. Во влажном и невыносимо жарком воздухе туша очень скоро начинала гнить. Спустя пару дней, бабуина снимали, свежевали, выбрасывали внутренности, разрезали на куски и бросали в котел – вариться. Туда же летели и другие куски мяса из дичи, подстреленной инструкторами, и намеренно доведенной до такого состояния, что мясо из красного превращалось в зеленое. Естественно туда же в котел шли и черви, и личинки, отложенные в мясе мухами.

Объяснялся весь этот садизм просто: в отличие от других спецназёров Скауты Селуса могли неделями существовать в буше без поставки припасов, поэтому должны были не в теории, а на практике знать: какое мясо и на какой стадии гниения его можно есть. Вопреки распространенному мнению, гнилое мясо вполне съедобно, если его тщательно проварить – хотя если дать ему остыть и разогреть снова, это может убить человека. На первых стадиях гниения в нем все еще содержится протеин и оно вполне питательно – в экстремальных ситуациях такая еда спасет человеку жизнь. В общем, своя экзотика присутствовала.

Подстать подготовке и испытаниям была их работа. Рейды в буш, разведка, сбор агентурных данных, а потом резкий удар по обозначившемуся противнику. Иногда при помощи других групп спецназа, иногда с упором только на свои силы. Как на своей, так и на территории сопредельных государств. Именно с ними связаны ряд сумасбродных операций, который, впрочем, прошли успешно и принесли широкую известность в узких кругах Скаутов Селуса.

Мимикрия под существующие повстанческие движения позволяла им проводить крайне дерзкие акции.

В августе 1976 года 30 – подчеркиваю, тридцать – тяжеловооруженных Скаутов заявились в лагерь Ньядзонья на нескольких грузовиках, раскрашенных в цвета ФРЕЛИМО, союзников ЗАНЛА. 5000 – пять тысяч – боевиков ЗАНЛА находились на плацу, в центре лагеря и все (все!) – за исключением горстки часовых по периметру – были в тот момент без оружия. То что за этим последовало иначе как бойней назвать не получается – но при всей тошнотворности события, бойней невероятно эффективной: «Мой друг Питер Макнили участвовал в той операции. Я с ним разговаривал вскоре после того рейда и он мне сказал: — Деннис, это было настолько просто – убивать их – что через какое-то время я просто прекратил огонь, просто сидел и смотрел. – Его просто тошнило от этой резни».
      Позже Рейд-Дэйли описал это так: «Как коса, разгулявшаяся на кукурузном поле».
      Официальные данные о потерях (убитые): ЗАНЛА – 1026. Скауты – 0. Умножаем эту цифру на два – это раненые. И еще 1000 человек утонули, пытаясь в панике перебраться вплавь на другой берег реки Пангви.
       «Ирония заключается в том, что один из терров увидел внутри грузовика белого и понял в чем дело. Он увидел глаза Скаута и начал орать, пытаясь предупредить своих товарищей. Но они не слышали – они были вне себя от радости, обступили грузовики, распевали свои революционные песни, кричали и т.д. И в общем шуме его никто не услышал – до тех пор пока Скауты не открыли огонь…» Неудивительно, что по итогам того года, Скауты за один год уничтожили больше боевиков, чем вся остальная родезийская армия за всё время войны.

Скауты Селуса на фоне горящего лагеря по подготовке боевиков.

В общем, благодаря успехам своей армии Южная Родезия вполне решала военные вопросы на своих границах. Другое дело, международное давление, которое и предрешило исход существования страны. В итоге к власти пришли те, кого Скауты Селуса так успешно щемили в буше. В борьбе жажды мести и чувством прагматики победила прагматика. Новый президент, командующий ЗАПРА Роберт Мугабе, одним из первых приказов нового правительства предписывал расформировать элитные части армии Родезии, запретить ношение формы одежды и знаков различия этих частей и перевести их военнослужащих в другие подразделения новой армии, но не стал разгонять сами спецподразделения – ему были нужны подготовленные бойцы. В соответствии с этим полк был переименован в 1-й парашютный полк Зимбабве.

Не стал он геноцидить и местное белое население – основу экономического процветания страны. Вместо этого он обрушил всю мощь на террор в отношении племени матабелов, с которыми шона давно враждавали. И то, о чём так давно твердила пресса в СССР и на Западе, свершилось – элитные войска бывшей Родезии стали превращаться в обычных карателей для усмирения непокорных.

С Зимбабве, а именно так стала называться Родезия после своего крушения, пытается дружить уже нынешняя Россия. Президент в ней – всё тот же престарелый Роберт Мугабе, которого Скауты Селуса когда-то гоняли по бушу. В стране сильно китайское влияние, так как, в своё время, они более грамотно сделали политический выбор. В то время, как на мировой арене это государство более известно своей астрономической инфляцией. Самосознание далеко не всегда дружит с экономическим процветанием. В общем, хорошая история о том, как выигрывая в малом, всё равно можно проиграть в большом. При этом и не играть, по большому счёту, нельзя.

wwold.livejournal.com

Южноафриканский спецназ и САС Родезии. Часть II

      Позже «Сэр Уильям» пошел на повышение. Он уже был бригадным генералом, возглавившим Командование Северного Трансвааля, а я все еще простым капитаном – и неожиданно он пригласил меня к себе домой, в Фортреккехухте. Именно там я в первый раз познакомился с настоящим офицером САС – который на тот момент командовал родезийским батальоном САС. Я был натуральным plaasjapie (деревенщиной-буром), пусть даже и отслужившим уже в Королевских ВМС – и мне этот офицер, майор Дадли Ковентри, показался довольно экзотическим типом: этаким снобом (судя по его чёткому британскому акценту) и аристократом, которого за какие-то неприглядные дела сослали в самую глушь африканского буша. Кто его знает, решил я, судя по его виду и манерам, он мог быть с равным успехом как и аристократом, так и бывшим офицером Иностранного Легиона.
      Я был приятно удивлен, когда «Сэр Уильям» сообщил мне, что Ковентри находится в ЮАР по просьбе командующего сухопутными войсками для того, чтобы выбрать место, где будет расквартирована новая часть южноафриканской армии, созданная по типу САС. Судя по всему, дело наконец-то начало принимать серьезный оборот. Я, правда, при этом припомнил, что командующий вооруженными силами ЮАР изначально был категорически против «всех этих бессмысленных спецназов» и сообразил, что его, судя по всему, о визите Ковентри пока что не проинформировали. Ковентри изъездил страну вдоль и поперек и в итоге представил рапорт, что наилучшим местом для новой части будет Оудшорн. После этого он вернулся обратно в Родезию, а я – к себе, в свою изрядно недоукомплектованную вторую парашютную роту. Армейская рутина меня, как и любого энергичного офицера, раздражала, я жаждал хоть каких-нибудь действий. И вскоре дождался – нас, парашютистов, вместе с группой полицейских бросили на зачистку лагеря повстанцев, расположенном в глухомани Овамболенда. Это и было началом Пограничной войны. Тогда мы высадили десант с вертолетов – три атакующих группы и несколько смешанных стоп-групп, состоявших из парашютистов и полицейских. Полиция, естественно, страстно желала захватить боевиков в плен, с тем чтобы позже допросить. Мы, в свою очередь, не менее страстно желали уничтожить террористов – проще говоря, пристрелить. У нас даже был командный вертолет, находившийся в воздухе – позже это станет стандартной и крайне эффективной тактической процедурой, с успехом применявшейся с успехом от Кунене до Мозамбика. (Операция Blue Wildebeest – атака на лагерь боевиков СВАПО в Онгулумбаше 26 августа 1966 года. Операция считалась полицейской, но для усиления полиции были приданы армейские подразделения, которыми и командовал капитан Брейтенбах. Два террориста были убиты, несколько захвачено в плен).
      На отборочный курс САС в Родезию пригласили пять капитанов-десантников – Бойти Вивьерса, Барри Ферейру, Эдди Уэбба, Фрэнка Бестбира и меня. Кроме этого, там еще было два офицера из других частей. (Они, как и один из десантников, курс не прошли). Также на этот курс пригласили и унтер-офицеров: штаб-сержантов Джонни Крюгера и Пеп фан Сайла и сержантов Тилли Смита и Майка Потгитера, по кличке «Йоги». Остальных наградили кличками ouboet, boet и kleinboet («братан», «братуха» и «братишка»).
      Начало было довольно спокойным – нас познакомили с официальной (а более неофициальной) культурой САС, с клубом Winged Stagger («Крылатый спотыкач», игра слов, построенная на эмблеме САС Winged Dagger – «Крылатый кинжал») и его завсегдатаями. И надо отметить, что субботние вечера превращались в суровые экзамены по выживанию – которые мы с каждым разом все более успешно сдавали. (Особенно суровыми экзаменаторами были Перси Джонсон и Майк Кёртин, не забывавшие грузить нас лекциями о том, как себя должен вести САСовец, как в строю, так и вне строя). Но если оставить шутки, то недели у нас были заполнены интенсивной начальной подготовкой, куда входило взрывное дело (включая обращение со специальными зарядами), радиодело и различные типы и методы связи, продвинутый курс первой помощи, тактические занятия, особенно в малых подразделениях и мобильных группах, скалолазание и, естественно, невероятное количество физической подготовки. За последнюю отвечал уникальный человек – внешне он выглядел как милый добряк-пенсионер из лондонского предместья, но на самом деле, он был закаленным ветераном многих кампаний. Его звали Джок Хаттон, он носил погоны уоррент-офицера и занимал должность старшины батальона. Офицером курса, если я правильно помню, был капитан Кен Филлипсон.
      Все инструкторы на курсе были штаб-сержантами или сержантами – ветераны САС, за плечами которых были годы службы. Я думаю, что на тот момент это были лучшие в мире специалисты. Их звали Роб Джонстон, Янни Больтман, Дэнни Хартман и Стэн Хорнби. Они пребывали с нами постоянно. Другие, как например, Брайан Робинсон, Харри Харви и Барни Бентли, появлялись на какое-то время – либо затем, чтобы прочитать отдельные лекции по отдельным предметам, либо просто проконтролировать, как идет процесс впитывания бурами САСовских традиций. Дадли Ковентри успел нас попривествовать когда мы прибыли, но потом куда-то неожиданно надолго исчез. Объявился он позже – когда его ранение (пуля в ноге) затянулось. Оказалось, что Ковентри и группа бойцов САС тормознули где-то у границы с Замбией подозрительный фургон для перевозки мебели. Оттуда порскнули террористы – вот пуля одного из них и попала в Дадли. Так что, да, в Родезии уже шла война – пусть тогда и не такая интенсивная, как полыхнула в 1970-х годах.
      Наконец наступил самый кошмарный день – день испытаний, когда мы должны были продемонстрировать все свои знания, которые инструкторы пытались в нас вложить. Мы убыли в Иньянгу – там, в заповеднике, мы разбили временный лагерь. Джок Хаттон гонял нас нещадно и теперь я оценил его суровость на физподготовке. Мы и так находились в отличной форме, но я решил проверить себя еще раз и устроил себе дополнительный марш-бросок на вершину Иньянгани. После этого меня воткнули в группу оставшуюся с предыдущего отборочного этапа – это была еще та компания, отличавшаяся удивительной пестротой. Они прибыли со всех концов света и из разных социальных слоев. Я помню одного англичанина – на первый взгляд ему было не больше пятнадцати лет (хотя на самом деле, конечно, лет 20) и весил он, дай Бог, килограммов 50. Но он так же как и мы нес на себе все снаряжение (я так подозреваю, весившее столько же сколько и он сам) взрывчатку, магазины, пулеметные ленты, запасные аккумуляторы к радиостанции, одну или две противотанковых ракеты, ручные гранаты, дымовые шашки, двухнедельный паёк, запасную форму одежды, спальный мешок, плащ-палатку и т.д. и т.п.
      Навьюченные как мулы, мы плелись от одной точки к другой – причем мы обязаны были уложиться в определенное время, выйти ко всем контрольным постам, не просто идти бессмысленной кучей, а «передвигаться с использованием тактических приёмов» и избегать того, чтобы тебя засекли инструкторы, расположенные на скрытых НП. Добавим сюда пересеченную местность и далеко не комфортные погодные условия. В итоге я во второй раз взошёл на вершину Иньнгани, до предела измотанный, но сумевший пройти этот этап. Уже стоя на вершине, я увидел, как один из офицеров-парашютистов сдался – хотя ему оставалось пройти всего-то 100 метров, и времени на эту дистанцию у него было с запасом. Весь этот этап отбора строился с тем расчетом, чтобы кандидаты пришли к вершине, где их поджидали инструкторы. Насколько я помню, большинство из нас этот этап прошли – за исключением трёх офицеров, получивших «ОВЧ» (направление «Обратно в часть»).
      Мы вернулись в Крэнборн, и после короткого отдыха, приступили к дальнейшей подготовке. Дадли Ковентри решил, что мы примем участие в учениях по отработке способов избежания пленения и побега из плена в Южном Матабелеленде. Я-то уже был знаком с этим, а вот для остальных южноафриканцев эти учения стали незабываемым событием. Кроме того, к этим учениям привлекли почти весь свободный от операций сержантский состав САС. В качестве загонщиков выступали парни из роты Родезийских африканских стрелков под командованием майора Диззи Дэйнса – а они были умелыми следопытами.
      Учения начались с того, что нас (30 человек) заперли в камеру на гарнизонной гауптвахте Брэйди на трое суток – точнее сказать, напихали туда как сардин в банку. В сутки каждому выдавалось по полтарелки тушенки и полчашки чая. На всех было одно ведро – для естественных надобностей. Все эти трое суток тюремщики развлекали нас постоянной чудовищной какофонией из огромных динамиков – с целью превратить наши мозги в желе. Наконец нас загнали в фургон для перевозки скота и повезли на восток, по направлению к Фигтри. Из этого грузовика мы и бежали – рванули в буш, к условленной заранее точке. Как только случился побег, то об этом тут же поставили в известность наших преследователей. Нас информировали, что допрашивать пойманных будут сотрудники военной разведки – и методы допроса будут самые реалистичные. Понятно, что эти учения и планировались как предельно жесткие – особенно если за тобой будут охотиться спецназовцы из САС или патрули Африканских стрелков.
      САСовцы нас с напарником и поймали – как раз на подходе к условленному месту. Пока суд да дело, они решили временно поместить меня в расположение роты РАС. Дэйнс тут же ухватился за возможность провести свой собственный допрос. Я решил, что лучшей тактикой на допросе будет «включить дурака» и не отвечать ни на один вопрос, даже на самые законные, типа «имени-звания-личного-номера». От такого упрямства южноафриканского парашютиста Диззи пришел в изумление и всерьез решил меня сломать – подвесив за большие пальцы рук к дереву. По счастью, именно в этот момент вернулись САСовцы и забрали меня. Дэйнс был преизрядно разочарован.
      Меня привезли в «пыточный центр» — на базу военной разведки. Дело было вечером, мне тут же надели мешок на голову, раздели до пояса и так оставили на всю ночь. Спать, естественно, при этом мне не давали – иногда внезапно обливая ледяной водой, иногда просто пиная или крича мне что-нибудь на ухо. Эта пытка продолжилась наутро и до вечера следующего дня. После этого меня привели в уютную комнату – где собственно и производился допрос. Когда с головы сдернули мешок, то я увидел своего следователя. По сценарию предполагалось, что это будет какой-нибудь жестокий психопат. Вместо этого я уставился на своего старинного приятеля, офицера-артиллериста майора Алана Слейтера, которого не видел тысячу лет. Он изо всех сил делал вид, что не знает меня – ну и я поступал тем же образом. Я храбро заявил, что не собираюсь произносить ни одного слова – и точка! Под конец этот «допрос» едва не скатился в комедию, поскольку мы с Аланом беспрестанно подмигивали друг другу. Но вот после этого, я оказался в компании по-настоящему мрачных и неприятных следователей, которые очень хотели выдоить из меня нужные сведения. И я очень быстро пришел к тому же выводу, что и раньше – лучшая тактика на допросах, с моей точки зрения, это «ничего не слышу – ничего не скажу».
      Я опять «ушел в бега» (это предусматривалось планом учений) – но на этот раз уже в одиночку. Эти допросы на меня оказали невероятное влияние – ни до, ни после этого, и вообще никогда более в своей жизни мне не довелось узнать столько нового о себе, как во время допроса. Кроме всего прочего, я наведался на полевую кухню Диззи Дэйнса и набрал себе сухих пайков – сколько смог унести. Состав пайков для меня звучал как сладчайшая музыка: сыр, шоколад, кофе, чай, сгущенное молоко… В общем, теперь для меня побег превратился в своеобразный поход от одного пикника к другому – по дикому бушу к югу от гор Матопос. (После окончания этого этапа «выживших» собрали в отеле в Гванде, и накормили до отвала).
      Половина южноафриканцев вернулась обратно на юг, остальных перебросили в долину Замбези, на реку Чиворе – там мы обучались искусству читать чужие следы, маскировать свои, а также выживать в диком буше. Инструкторами у нас выступали Брайан Робинсон, Хенни Преториус и Алан Франклин, которого все знали под прозвищем «Долговязый». По завершении тренировок в Чиворе мы убыли на озеро Кариба – учиться обращаться с маломерными судами, особенно с байдарками, а также боевому водолазному делу. Там к нам присоединились Роб Джонстон, Дэнни Хартман и Янни Больтман. Я в первый раз был на Карибе — до этого я не предполагал, что водохранилища и плотины могут быть такими огромными. Плотина на Ваале, по сравнению с Карибой, выглядела мелкой лужицей.
      И наконец, когда все закончилось, нам вручили знаменитые бежевые береты и синие форменные пояса САС. Я до сих пор храню их, а в тех (к сожалению редких), случаях, когда мне приходилось принимать участие в операциях совместно с родезийцами, я носил эти знаки отличия с гордостью. Мы вернулись домой, и я с нетерпением ожидал, что вот-вот в нашей армии развернут часть специального назначения. Но ничего не происходило – шли недели, месяцы, а ситуация не сдвигалась с мертвой точки. Бригадный генерал Лаув получил вторую звезду на погоны и стал командующим сухопутными войсками. Я в свою очередь получил назначение в штаб в Виндхуке в ЮЗА.
      И тут внезапно я и еще несколько моих сослуживцев оказались на войне – в Биафре. Это было совершенно секретной операцией – мы тайно готовили биафрийских повстанцев, иногда вели их в бой, а порой и сами организовывали диверсии в нигерийском тылу. Т.е. мы наконец-то занялись настоящей спецназовской деятельностью. Наше участие в той войне было одним из самых тщательно охраняемых секретов в ЮАР – о том, что Республика негласно оказывала помощь биафрийцам стало известно много позже падения режима апартхейда. Когда нигерийцы пошли в решающее наступление и стало ясно, что не то что дни, часы Биафры сочтены, то мы едва успели улететь оттуда – в буквальном смысле слова в последнюю минуту и на последнем самолете. Но опыт полученный нами в тылу нигерийских войск еще раз доказал, что Южной Африке просто жизненно необходимо иметь свою часть по типу САС – генералы Лаув и Лутц и без этого понимали всю важность специальных операций, но вот глава вооруженных сил Республики генерал Хемстра считал, что вся эта «тайная война» суть блажь и бессмыслица.
      Сэр Уильям на свой страх и риск дал мне негласную отмашку на то, чтобы я начал формировать пока что еще неофициальную часть специального назначения под крышей Пехотного училища в Оудшорне. Проект получил название «Отдел Специальных методов ведения войны», позже переименованный в «Экспериментальную оперативную группу». Нас было 12 человек, и вполне естественно, что нас тут же окрестили «Грязной дюжиной»: Ян Брейтенбах, Дэн Лампрехт, «Йоги» Потгитер, «Кернас» Конради, «Файрес» фан Фойрен, Коос Муркрофт, Джон Мор, Тревор Флойд, Девальд де Бир, «Хоппи» Фури, «Эф Си» фан Сайл и Малькольм Кингхорн. Именно они позже стали теми, кто основал и развернул 1-й Разведывательно-диверсионный отряд. Мы провели один отборочный курс, затем еще один и после этого приступили к боевым операциям в Анголе и Замбии. В 1970 году я прошел дополнительную подготовку в 1-м пдб в Блумфонтейне и получил квалификацию парашютиста-высотника. Мне тогда было 39 лет и я стал самым старшим по возрасту военнослужащим, который успешно сдал экзамен по затяжным прыжкам. Нас разделили на две группы скрытного проникновения – воздушную и морскую – и по секретной договоренности с Парижем направили на базы французского спецназа Черкотте и Аяччо. Там мы прошли дополнительную подготовку в области скрытного проникновения на вражескую территорию с воды и с воздуха. Позже эти навыки нам пригодились: мы провели операцию по уничтожению прибрежных объектов в одном известном порту в Восточной Африке – где диверсионные группы на байдарках были высажены с субмарины. Непередаваемое ощущение: качаться на маленьких суденышках в океане, ждать когда тебя подберет подлодка, и наблюдать за тем, как в городе гремят взрывы и он погружается в темноту.
      К 1973 году, когда 1-й РДО уже официально был включен в состав ВС, начала ощущаться нехватка специалистов с опытом ведения глубинной разведки и специальных операций в тылу противника. Я обратился к генералу Лутцу (тогда офицеру по специальным операциям штаба сухопутных войск) с предложением прикомандировать нас к батальону Родезийской САС – они в то время уже вовсю действовали в Замбии и Мозамбике, и мне хотелось набраться боевого опыта «из первых рук». Брайан Робинсон, в то время командир батальона, часто навещал ЮАР и вот в один из этих визитов мы с ним и встретились. В мозамбикской провинции Тете война, которую вели португальцы против повстанцев, полным ходом скатывалась в sitzkrieg (позиционную войну), и Родезия негласно, но интенсивно принимала в ней участие на стороне Лиссабона. Проблема заключалась в том, что САСовцев было крайне мало, и Робинсон, услышав мое предложение, ухватился за возможность получить себе лишние глаза, уши и умелые руки.
      Практически весь этот регион, по обеим сторонам Замбези, от родезийской границы на юге до замбийской на севере, от Зумбо на западе до Тете на востоке находился под полным контролем ФРЕЛИМО – по той простой причине, что португальские войска откровенно махнули рукой на эту войну и заняли позицию «не высовывайся и доживешь до дембеля». Они предпочитали сидеть в aldeamentos – т.н. «защищенных деревнях» – которые они превратили в определенное подобие безопасных фортов, и предпочитали не рисковать. А все что происходило за оградой из колючей проволоки по периметру – их нисколько не волновало. ЗАНЛА моментально оценила выгоды такого status-quo – фактически боевики получали прямой и свободный доступ в северную часть Родезии. И очень скоро регион покрылся сетью тропинок, по которым террористы устремились из Замбии, через Тете, на север Родезии. Понятно, что родезийцы желали перерезать эти пути, и сделать это как можно дальше от своих границ. Но ФРЕЛИМО, фактически оккупировавшая эту провинцию и наводнившая ее хорошо вооруженными и хорошо организованными боевиками, предоставило ЗАНЛА режим наибольшего благоприятствования. Образно говоря, «фреды» укрыли их одеялом. И перед родезийцами стояла задача – разорвать это одеяло на мелкие кусочки.
      Брайан Робинсон здраво рассудил, что для достижения этой цели САС должна вернуться к старым добрым методам ведения глубинной разведки – а физическое уничтожение боевиков ЗАНЛА и лагерей ФРЕЛИМО ляжет на плечи авиации и воздушного десанта, которых будут вызывать и наводить на цель САСовские патрули. Соответственно, САС должна была развернуть к северу от Замбези целую сеть замаскированных НП, на которых будут присутствовать малые разведгруппы. Предложение помощи, поступившее от 1-го РДО, означало что САС может рассчитывать на большее количество бойцов и, соответственно, покрыть куда большую территорию. Для нас, южноафриканцев, в этом была своя выгода – у нас не было опыта долгосрочных дальних патрулей и длительной разведки со скрытых НП.
      Если я правильно помню, то первый наш патруль в Тете был в начале 1974 года. Сезон дождей уже шел полным ходом. Но перед выходом на задание мы провели некоторое время на базе САС для того, чтобы сработаться вместе с родезийцами и притереться друг к другу – процесс жизненно необходимый если у тебя в распоряжении находятся два спецназа разных армий. Нас ввели в курс дела, просветили обо всех аспектах операции, мы еще раз отработали приемы десантирования, как с принудительным раскрытием парашюта, так и затяжные прыжки с самостоятельным раскрытием. Кроме этого нам выдали блокноты с кодами САС – невероятно нужная вещь: с помощью этих кодов мы могли делать все что угодно: сообщать о передвижении противника, о потерях своих и чужих, не говоря уж о том, что с их помощью могли заказывать нужные нам припасы со склада.
      Передовая тактическая база САС размещалась в Макомбе, на южном берегу Замбези. Вообще-то это был гарнизон, в котором стояла рота Африканских стрелков (позже их заменили на легких пехотинцев), а САС просто занимала у них кусок территории. Рядом располагался небольшой полевой аэродром, который мог принимать только легкие самолеты. В совместную группу с нашей стороны входили уоррент-офицеры фан Сайл и Флойд, капралы Ванненбург, Типпет и Оберхольцер и я – в качестве рядового члена группы (командиром был фан Сайл). Потрясающе интересное ощущение для офицера – плестись в хвосте и наблюдать как все шишки и пряники достаются уоррент-офицеру, а ты ничего не решаешь и ни за что не отвечаешь. В качестве рядового бойца я торчал на НП, стоял в карауле и как и все сражался с богопротивной окружающей средой – что на поверку оказалось нелегким делом.
      Во-первых, лило, не переставая – в результате все, что только можно было насквозь пропитано влагой. Наша дневная форма одежды состояла из футболки и шорт – вечно влажных. На ночь, мы натягивали брюки и рубашки – но и они были сырыми, как и наши спальные мешки. Трава стояла в человеческий рост, с нее постоянно текло и капало – все равно, что идти по пояс в реке. К тому же все время приходилось продираться через паутину – от этих липких нитей просто спасения не было. Деревья и густой кустарник, с одной стороны, давали нам прекрасное укрытие, но с другой – примятая мокрая трава тут же выдавала места наших стоянок и привалов. Мы не могли использовать приемы заметания следов в силу бессмысленности этих действий – это был не сильный ливень, который смывал следы, а то, что в Родезии называется guti, непрекращающийся мягкий дождичек, безумно нас раздражавший. Для устроения скрытых НП в принципе хватало холмов (gomo), но к ним надо было еще подобраться – из-за дождей обильно разлились ручьи и речушки, вода в некоторых доходила нам по грудь. В отличие от юго-западной Замбии или юго-восточной Анголы, где населения раз-два и обчелся, эта территория была довольно плотно заселена – и к тому же там хватало т.н. «ополченцев», т.е. не регулярных кадров ФРЕЛИМО, а тех, кто им сочувствовал. «Ополченцы» были ушами и глазами «фредов», и половина из них имела при себе оружие, большей частью карабины СКС. Как правило, в каждой небольшой долине около половины kimbo (краалей) так или иначе помогавших местной базе «фредов» (лагерь боевики устраивали в отдалении и тщательно его маскировали). «Фреды» частенько использовали местное население в качестве носильщиков, чтобы перебросить что-либо из Замбии в Родезию – просто под дулом автомата. Мы называли это «сафари-экспресс»: растянувшаяся колонна местных, изрядно навьюченная, бредет по долинке, а параллельно ей с карабинами наперевес идут «ополченцы». Грузы складировались на северном берегу Замбези, а по ночам на mokoros (лодках) тайно переправлялись в Родезию. Выявив маршруты передвижения терров, а также основные базы боевиков (их выдавал дым от утренних костров), мы координировали атаки на терров со своих скрытых НП. В теории – ничего сложного. Вертолетные десанты Африканских стрелков обрушивались на лагеря, боевики несли потери – но у этой операции была и другая сторона: террам иногда удавалось засечь нас. Чаще всего нас выдавали mujibas, мальчики-пастушки, которые чуть ли не круглосуточно шлялись везде, и в частности вокруг холмов. Если они замечали следы, ведущие на вершину холма, то об этом тут же становилось известно террам. Нам же, соответственно, приходилось бросать засвеченные НП – более чем пару раз мы вовремя засекали боевиков, «фредов» и «ополченцев», приближающихся к нашим позициям явно не с тем, чтобы пригласить нас на дружескую чашку чая. ВВС нас выручали через раз: пока информация доходила до штаба, пока удавалось договориться со штабом ВВС, пока то да сё – боевики исчезали. Брайан, как я помню, был в тихой ярости.
      Однажды мы срочно меняли место нашего НП — ночью. Ночью нам вообще было удобнее передвигаться – по тем же тропам, которые использовали терры. Как правило, мы шли босиком – в этом случае наши следы частенько смешивались со следами боевиков (мало кто из терров мог себе позволить носить обувь). Тревор Флойд шел в авангарде.Он аккуратно обошел большой куст, стоявший на его пути, поднырнул под ветки, тихо вошел под этот природный шатёр и остолбенел: это была самая натуральная созданная природой хижина и там спали террористы! Голова одного из боевиков была в каких-то считанных сантиметрах от заляпанных грязью ног Флойда. С предельной аккуратностью Тревор двинулся обратно. Когда он, наконец, выбрался на тропу, мы все неслышно удалились как можно дальше – в конце концов, мы занимались именно что тайными операциями, а не ударно-поисковыми рейдами.
      В другой раз я неожиданно оказался в роли командира одной из мини-групп САС – уходившим от преследования ребятам крепко сели на хвост боевики, один из спецназовцев получил тяжелое ранение. Что было еще хуже, радист группы также выбыл из строя – когда кипятили воду, он умудрился опрокинуть на себя котелок с горячей водой. В результате, группу срочно эвакуировали на вертолетах в Макомбе. Я летел вместе с двумя САСовцами на одном из вертолетов, когда внезапно пилот засек терров в краале под нами. Не раздумывая, он посадил свою машину прямо посреди хижин. Мы моментально выгрузились, вертолет тут же взлетел и скрылся по направлению к Макомбе. Терры разбежались, но я не сомневался, что они сейчас придут в себя, перегруппируются и атакуют нас. Радио у нас не было – оно осталось в другом вертолете, вместе с раненым бойцом и выбывшим из строя радистом. Наше ближайшее будущее, судя по всему, находилось под большим вопросом. Так что я решил, что лучшим выходом станет героическая оборона в стиле защитников форта Аламо. Я быстро развернул оборону – если это так можно назвать: три бойца (включая меня) держат по своему сектору обстрела, а вот на поддержку друг друга рассчитывать не стоит, слишком нас мало и у каждого свой участок. Местные потихоньку успокоились и вернулись к своим делам – хотя настороженно косились в нашу сторону. Терры так и не объявились: то ли они рванули куда подальше, то ли решили, что все равно нас скоро на фарш пустят, так что чего напрягаться. Не буду скрывать, я с огромным облегчением через некоторое время услышал знакомый рокот лопастей – вертолет вернулся, чтобы нас забрать. Вернувшись на базу, я опять встал в строй, на свое привычное место рядового – никаких скидок на то, что я вообще-то был подполковником, никаких вольностей… сказано в строй, значит в строй.
      Вскоре нас сменила другая группа из 1-го РДО, ей командовал майор Ник Фиссер, зам командира отряда. С ним также прибыли Коос Муркрофт, Кернас Конради, Девальд де Бир, Фингерс Крюгер и Чилли дю Плесси. На их долю также выпало приключений. В ходе одной из операций де Бир в одиночку уничтожил 12 террористов из авангарда большой группы, которая полдня шла по пятам наших. Самое примечательное заключается в том, что де Бир истратил на них только 12 патронов. И завалил он их из своей верной автоматической винтовки R1 – по какой-то причине де Бир упорно отказывался брать на операции Калашников.
      В итоге ЗАНЛА и ФРЕЛИМО были вынуждены отказаться от наработанных троп, в частности от каньона Кабора-Басса до Зумбо и искать новые пути в восточной части региона (что им было категорически невыгодно). Кроме того, родезийцы сумели обнаружить и конфисковать все лодчонки, перекрыв таким образом проникновение в оперативный сектор «Ураган». Но спустя некоторое время в Португалии произошел прокоммунистический переворот, за которым последовало «изгнание» Родезии из Мозамбика. Война пошла с новой силой, значительно увеличив нагрузку на и без того невеликие родезийские вооруженные силы.
      1-й РДО через несколько лет снова очутился в Мозамбике – для того, чтобы помочь взять под контроль провинцию Газа. В ходе совместных специальных операций с родезийцами 6 спецназовцев из Южной Африки погибли. Но к тому времени, я уже покинул спецназ. Я служил в 32-м батальоне, а позже был опять переброшен на воздушно-десантные части – формировать 44-ю парашютную бригаду. В качестве командующего этим подразделением я, по крайней мере, мог хоть иногда помогать родезийцам – выбрасывая тактические десанты в районе Гванды, с тем, чтобы окружать и блокировать боевиков. Но Родезии в конечном итоге это не помогло – правительства США, Великобритании и ЮАР вынудили Яна Смита сложить оружие, в наивной надежде, что в Африке родится новая демократическая страна.
      Мое самое последнее посещение Родезии я не забуду никогда. Я лично сопровождал последнюю группу южноафриканских парашютистов, улетавших из Гванды. Мы все были одеты в родезийскую форму, на моей голове, в дополнение к этому, гордо красовался заломленный бежевый берет с эмблемой Родезийской САС. Я помню майора Роя Манковица из 1-й Бригады – мы поднимались в воздух, а он стоял рядом с ВПП, разъяренный, ошеломленный и преданный. Он в ярости грозил кулаком в небо, словно хотел кому-то сказать несколько непарламентских выражений (в общем, и так понятно кому и что). Больше я никогда в Зимбабве не был, но вот этот образ одинокого офицера находящегося в состоянии бессильной ярости от подлого предательства, остался в моей душе навсегда.

specnazspn.livejournal.com

Pamwe Chete: легенда о Скаутах Селуса: radio_rhodesia — LiveJournal

Писал я два года назад статью про Скаутов Селуса — спецназ республик Родезия — для одного сообщества (https://vk.com/flashpointxx) в контакте. Дублирую тут

В середине ХХ века старый мир трещал по швам. Остававшиеся колониальные империи одряхлели, Вторая Мировая война окончательно подорвала устои метрополий, а послевоенные нищета и разруха отвратили внимание центра от своих заморских периферий, в которых подняло голову движение за независимость. Пришедшие к власти лейбористы в Британии в 1947 году дали независимость «Жемчужине Империи» — Индии. Через год от Империи, В Которой Никогда Не Заходит Солнце, откололись Бирма и Цейлон. В 1952 году в результате революции прекратило свое существование Королевство Египет, находившееся под влиянием Британии. В 1954-м году Франция потеряла Индокитай и застряла в Алжире, боровшемся за свою независимость. Незыблемая веками колониальная система на Африканском континенте начала рушиться – в колониях начались восстания, появлялись прокоммунистические, националистические и прочие организации, действовавшие против колонизаторов. Первые действия подпольщиков показали, что колониальные власти не смогут дать мощный отпор повстанцам. К 60-м стало ясно, что Африка потеряна для белого человека: постоянные волнения, бунты, выступления и митинги стали обыденным явлением, многие белые, даже родившиеся в колониях, стали покидать континент. Начался африканский «парад суверенитетов»: Франция предоставила независимость Мали, Дагомее, Берегу Слоновой Кости, Верхней Вольте, а в феврале 1960 года британский премьер-министр МакМиллан произнёс речь в Кейптауне, в которой говорил о том, что «ветер перемен дует над этим континентом». МакМиллан хотел избежать колониальных войн, подобных той, что французы вели в Алжире, и поддерживал скорейшую (если не сказать – форсированную) деколонизацию. Если в 1950-е годы независимость получили лишь две африканские колонии Англии — Судан и Золотой Берег, то к 1968 году уже все британские колонии в Африке были независимы, за исключением Южной Родезии. Дело в том, что премьер-министр этого британского протектората, сэр Иэн Дуглас Смит, родезиец по духу и рождению, совершенно не собирался следовать слепой и вредительской линии правительства Гарольда Вильсона – «Никакой независимости, пока черное большинство не у власти». Смит был поражен ужасами погрузившихся в пучину междоусобиц, геноцида и гражданских войн соседних колоний: кровавые этнические чистки сотрясали Занзибар, полыхали восстания в Кении, а в бывшем Бельгийском Конго началась гражданская война. Конго официально получило независимость из рук короля Бельгии Бодуэна I 30 июня 1965 года, а всего через 5 дней мирной независимой жизни взбунтовалась армия – черные солдаты просто расстреляли своих белых офицеров-инструкторов, а затем, взломав арсеналы, вышли на улицы и начали зверски убивать всех подряд. Этот бунт поддерживал премьер-министр Патрис Лумумба, психически неуравновешенный черный расист. Конголезский кризис, длившийся 5 лет, сопровождался массовыми убийствами оставшихся белых, геноцидом черных из племен, не бывших близкими к установившемуся режиму. В Конго процветали трайбализм и сепаратизм, о независимости объявили провинции Катанга и Южное Касаи, через которые толпы перепуганных беженцев, черных, белых, цветных, христиан, мусульман бежала прочь, на юг, в независимую Замбию – бывшую Северную Родезию – и в Южную Родезию и ЮАР, где у власти все еще оставалось белое меньшинство.
Беженцы из Конго на дороге в Замбию

11 ноября 1965 года Иэн Смит после месяца напряженных переговоров в Лондоне, завершившихся полным провалом, в одностороннем порядке объявил о провозглашении независимости протектората Южная Родезия. Отныне он превратился в республику Родезия со столицей в городе Солсбери. Новообразованное государство отказалось от политика апартеида, проводимой южным соседом – ЮАР. Взамен были введены образовательный и имущественный цензы. Англия, категорически не принявшая такое решение Смита, продавила в ООН резолюции о бойкоте «взбунтовавшейся колонии». Государства же соцлагеря привычно заклеймили режим Смита как расистский и ни о каком признании речь не шла. С первых же дней международной изоляции Родезия начала подвергаться атакам, как внутри страны, так и за ее пределами. Террористы из группировок ЗАНЛА Роберта Мугабе, ЗИПРА Джошуа Нкомо, а также и нескольких других, совершали нападения с территории сопредельных государств – Португальской Восточной Африки (будущего Мозамбика), Ботсваны и Замбии — на фермы и приграничные деревни, вырезая все живое. Чем дальше, тем больше положение ухудшалось — атаки террористов становились все наглее и кровопролитнее

Иэн Смит покидает Лондон, после провала переговоров о независимости Родезии. 10 октября 1965 г.

Война в Родезии или, как ее еще называют, Война в буше, может считать своим началом 3 апреля 1966 года, когда группа боевиков ЗАНЛА проникли на территорию Родезии для совершения целого ряда терактов, однако 28-ого апреля террористы были выслежены сотрудниками Британской Южноафриканской полиции (British South-African Police, BSAP) и уничтожены, причем полицейские сами понесли потери.
Peugeot 404 BSAP на улицах Солсбери

Этот бой показал официальному Солсбери, что с террористами, начавшими Чимуренгу – «освободительную войну» — должна сражаться армия. И хотя армейские подразделения страны – Родезийский полк, Родезийские Африканские Стрелки и прочие — были хорошо подготовлены, пресечь подобные атаки с помощью обычных методов ведения войны они не могла. Тогда в руководстве страны возникла идея создать отряд для ведения «нетрадиционной войны», а, точнее, одного из ее способов — использования так называемых «псевдо-террористических» групп, которые могли бы проникать на занятую повстанцами территорию, наносить быстрые беспощадные стремительные удары, а потом немедленно отходить назад, в Родезию. Проблемы незаконного пересечения границ в современном понимании не было – границы существовали только на бумаге, иногда огораживались забором из сетки-рабицы, пограничных застав и патрулей не было, что было бы на руку подобным специальным отрядам.
Граница между Замбией и Родезией на мосту через Замбези у водопада Виктория

Надо сказать, что задуманный родезийским военным командованием отряд не возник на пустом месте: совсем недавно, еще во времена протектората, британская SAS действовала против повстанцев мау-мау в Кении подобными группами, да и в самой Родезии тоже время от времени собирались похожие специальные отряды. Занимались этим бойцы Родезийской САС, Специального Подразделения полиции Родезии (Special Branch) и управления Уголовного розыска. Совместные тренировки, а также выводы из некоторых проведенных операций привели к созданию специального курса следопытов. В ходе курса возникло Подразделение Боевых Следопытов (Tracking Combat Unit). Псевдо-террористы начали ликвидировать и захватывать настоящих террористов. Некоторые из них перевербовывались, принимались в ВС Родезии и активно воевали против своих бывших товарищей. Однако эти подразделения подчинялись разным ведомствам и не действовали на постоянной основе, поэтому в условиях сложившейся экстренной обстановки был остро необходим спецотряд, подконтрольный одному ведомству, мощный и прекрасно вымуштрованный, как армейские части. В итоге премьер-министр Смит подписал директиву, которая и явила на свет такую боевую единицу. Отряд напрямую подчинялся ЦРО – Центральной Разведывательной Организации, исполнением заданий ведал лично главнокомандующий Вооруженными Силами Родезии генерал-майор Питер Уоллс. Полк стал совместным продуктом армии и Специального Подразделения – мускулов и мозгов. Назван отряд был в честь Фредерика Кортни Селуса – легендарного охотника, офицера, исследователя, прожившего в Африке 43 года своей жизни и погибшего в Танзании в 1917, воюя против немецких войск генерала фон Леттов-Форбека. Назвать полк в честь великого человека предложил генерал Уоллс. С 1973 года в составе ВС Родезии появились Скауты Селуса.
Фредерик Кортни Селус

Командиром полка Уоллс назначил Рональда Рейда-Дэли, бывшего ветерана британской САС, воевавшего еще в Малайе. Уоллс знал Дэли по службе в Родезийской Легкой Пехоте, где Уоллс был его командиром. Хотя Дэли, отслуживший 20 лет, к тому времени вышел в отставку, он откликнулся на предложение старого друга и возглавил новообразованный полк.
Генерал-майор Питер Уоллс
Сержант-майор Рональд Рейд-Дэли

Экс-САСовец Рейд-Дэли в строжайшей секретности составил программу и методы работы Скаутов, причем об этой методике, как и о будущих операциях иногда о них не знал даже Иэн Смит. Как и в случае с большинством элитных подразделений спецназа в мире, создание Скаутов натолкнулось на непонимание со стороны многих армейских офицеров. Но благодаря поддержке Смита и Уоллса проблемы были решены. Обмундирование Скаутов мало чем отличалось от униформы остальных частей родезийской армии – они носили все тот же камуфляж Rhodesian Brushstroke (Родезия стала первой страной, где камуфляж ввели повсеместно: его носили не только элитные части, но и обычные подразделения). Скауты Селуса не имели парадной формы, как их коллеги из Легкой Пехоты. Эмблемой была выбрана скопа — орлан-рыболов, птица, встречавшаяся по всей Родезии (Скопа является также возможным прообразом одного из символов этой страны – Птицы Зимбабве, скульптуры которой были найдены британскими пионерами. Изображение птицы можно увидеть на флаге Родезии, а ныне – и Зимбабве). Головным убором Скаутов стал коричневый берет, подобный тем, что носили другие спецназовцы: бельгийские паракоммандо и португальские фузилейрос. Этот берет стал одним из символов Скаутов Селуса – их враги из ЗАНЛА и ЗИПРА называли их «убийцами в коричневых беретах». Девизом полка стала фраза на языке шона «Pamwe Chete!» — «Только Вместе!»
Что касается контингента полка Скаутов Селуса, то он был смешанным подразделением — в него входили как белые добровольцы, так и чернокожие. Белые отбирались среди военнослужащих Родезийской Легкой Пехоты (РЛП), САС и других частей. Позже к ним присоединились добровольцы из-за рубежа, которые, пройдя отбор, зачислялись в отряд на тех же основаниях, что и местные бойцы. В основном в Скауты шли ветераны Вьетнама, бывшие бойцы армии ЮАР, перебравшиеся в Родезию после обретения Мозамбиком независимости солдаты португальской колониальной армии. Именно наличие иностранцев в рядах вооруженных сил Родезии дало повод СССР, США и Англии обвинить Родезию в использовании наемников. А вот обвинения в расизме могли вызвать у Скаутов искренний смех: чернокожих в полку было большинство (70-80%). Негры отбирались из полка Родезийских Африканских Стрелков (РАС; одно из старейших воинский подразделений в Родезии, изначально представляло собой полк колониальной армии, набранный исключительно из негров во главе с белым офицером), позже к ним добавились добровольцы из «Черноногих» — негритянского подразделения родезийской полиции. В дальнейшем негров отбирали сразу после КМБ. Не прошедших отбор отправляли служить в РАС. (Вообще, термин «расизм» абсолютно нельзя привязать к родезийской армии, поскольку черных там служило гораздо больше, чем белых).

Черный сержант вправляет мозги белому из пополнения. Расизм как есть

В ряды Скаутов часто вливались и бывшие террористы, захваченные в плен и перевербованные. Очень немногие подразделения рискуют привлекать бывших боевиков, ведь они могут и не изменить своего мировоззрения. Такие факты имели место и в полку Скаутов Селуса, что приводило к печальным последствиям. Так, например, в апреле 1975 года перевербованный террорист предал оперативную группу, в результате чего семь бойцов погибли. К счастью, это был единственный случай за всю историю Скаутов.
Численность Скаутов Селуса за все 9 лет существования отряда вряд ли превышала цифру в 1500 штыков. Точно установить количество бойцов и резервистов подразделений весьма затруднительно, так как после падения Родезии практически все документы, связанные со спецподразделением, были заботливо уничтожены самими родезийцами. Дело в том, что повстанцы к Скаутам относились приблизительно так же, как тридцатью годами ранее относились к эсесовцам красноармейцы: их люто ненавидели. Ветераны полка скрывали свое участие в войне, униформу прятали или уничтожали, зачастую бежали из только что переименованной в Зимбабве родины в ЮАР или вообще из Африки. Участь раскрытых Скаутов была незавидна – их просто убивали, а если Скаут был негром… Именно поэтому большая часть архивов Скаутов Селуса, ЦРО, родезийской SAS была или спрятана и вывезена из страны, либо уничтожена в последние дни существования Родезии.

В ходе формирования и подготовки Рейд-Дэли столкнулся с одной проблемой. Будучи сам бывшим САСовцем, он прекрасно понимал, что необходимо для подготовки бойца спецназа. Но в случае со Скаутами в дело вступал еще один фактор — от Скаута требовалось умение работать в команде, состоящей из европейцев, африканцев и бывших террористов. Требовались бойцы-универсалы, способные работать как в команде, так и поодиночке и обладающие необходимыми качествами. Набор производился посредством извещения армейских и полицейских подразделений Родезии. Из-за засекреченности Скаутов кандидатам не сообщалось никаких подробностей, лишь предлагалось послужить в диверсионном подразделении, выполнявшем задачи особого рода. Поначалу количество добровольцев было небольшим. Объяснялось это тем, что Скаутов не интересовала «прошлая жизнь» кандидата, его должность, достижения и заслуги – абсолютно все приходилось начинать с нуля. Подполковник Рейд-Дэли: «Мы лишаем человека всех прав, когда он попадает к нам. Мы лишаем его прошлого. Мы создаем его заново. Возможно, это негуманно, но это лучший способ вырастить первоклассного солдата». В середине 70-х правительство немного приоткрыло завесу секретности над полком и количество добровольцев увеличилось, а вместе с ним и конкуренция. Если доброволец изъявлял желание вступить в ряды, он должен был прибыть в лагерь Инкомо (в 1977-м лагерь был переименован в лагерь Андре Рабие, в честь сержанта-следопыта, служившего в TCU и погибшего в сентябре 1973 года), расположенный в 40 км от столицы Родезии Солсбери, неподалеку от Дарвендейла, где располагался полк Скаутов. Собственно, там и начиналась подготовка. Там же, в Инкомо, располагался и аэродром, способный принять транспортные самолеты Douglas Dakota. Этот аэродром часто использовался армией, поэтому присутствие поблизости войсковой части никого не смущало. Собственно подготовка Скаутов происходила в самой глухой части родезийского буша – в лагере «Вафа-Вафа» в Западном Машоналенде, в одном из живописнейших уголков долины реки Замбези, на берегу озера Кариба. Название произошло от слов на языке шона «вафа васара» — «кто умер — тот умер, кто остался — тот остался». Лагерь был весьма оригинальным объектом. Во-первых, на много миль вокруг не было никакой цивилизации – ни ферм, ни дорог, а по окрестностям бродили прайды львов и стада слонов и антилоп. Во-вторых, в отличие от тренировочных лагерей других стран, здесь не было абсолютно никакой инфраструктуры. В лагере не было ни казарм, ни палаток — только несколько примитивных basha (шалашей) — и более ничего. Именно в них и предстояло жить курсантам. Рядом с шалашами была небольшая площадка утоптанной земли с кучкой закопченных камней и углями — это была кухня. Небольшая землянка в овраге являлась офисом инженеров базы, расчищенная от травы площадка была стрельбищем. По прибытии сюда для курсантов начинался форменный ад.
Отборочный курс в лагере «Вафа-Вафа» был рассчитан приблизительно на 18 дней и весь этот период кандидаты, в прямом смысле, ощущали на себе значение названия лагеря. Здесь были все «прелести» суровой армейской муштры и африканского колорита. Питание в лагере было поставлено весьма оригинально – его вообще не было. Выдавался, конечно, паёк — примерно одна шестая часть от армейского, но в основном пропитание кандидаты добывали сами. Меню было особо «изысканным» – в нем не переводились змеи, лягушки, ящерицы. Кандидаты должны уметь развести огонь без помощи спичек, уметь поймать дичь, сделав силки из коры (gusi tambo). Настоящим пиром считался ужин, за которым курсанты могли съесть хитростью пойманного бабуина. Чтобы утолить постоянный голод, кандидаты ловят мелкую живность – кузнечиков и ящериц. Все это проходило на фоне огромных физических и психологических нагрузок – не следует забывать, что среди них, добровольцев, есть опытные, закаленные в боях ветераны, которые, однако, после нескольких дней ломаются и отказываются от дальнейших испытаний. Во время отборочного курса каждого кандидата доводят до состояния, которое обычный человек вынести не в силах. Фактически кандидата лишают человеческого облика, заставляя его жить на подножном корму.
Кандидаты в лагерь «Вафа-Вафа» несут убитого бабуина. Печень этой обезьяны поедалась сырой

Первые пять дней программа строилась по следующему расписанию. Кандидатов будили перед самым рассветом и до 7 часов утра они занимались физподготовкой — бегом или упражнениями. После чего следовала поверка и немедленно за ней — боевая подготовка: обращение с оружием и стрельба. Стреляли по всякому, патронов не жалея: с двух рук, из автоматического оружия, из пистолетов, неприцельная стрельба.
Первые пять дней курсантам не давали никакой еды — никакой абсолютно. Питались курсанты тем, что могли добыть в буше — съедобными ягодами, диким шпинатом, корнями, мелкими птицами или грызунами. Но и эту еду было добыть проблематично — необходимо было свободное время, а вот его-то у кандидатов и не было.
Как правило, именно в эти дни происходил самый большой отсев кандидатов — выбывало около сорока человек. Курсантов постоянно держали в неведении относительно расписания занятий — это делалось преднамеренно, если человек хотел бросить, ему не препятствовали. После первых пяти дней, кандидатам начинала выдаваться еда — в ограниченных количествах. Одновременно инструктора поощряли инициативы курсантов по добыче съедобного материала в буше. Правда, убивать крупных животных категорически запрещалось.
После четырнадцати дней, прожитых кандидатами в условиях сильного стресса и постоянного чувства голода, следовал трехдневный «марш на изматывание». Дистанция обычно выбиралась инструкторами с учетом рельефа местности, но всегда была в пределах 90 – 100 километров. Каждому кандидату выдавался 30-килограммовый рюкзак с булыжниками. Рюкзаки специально набивались камнями – эффект был рассчитан на то, чтобы кандидат постоянно помнил, что он тащит бессмысленный и бесполезный груз, что снижало его боевой настрой. Кроме того, курсант естественно тащил на себе свое вооружение и снаряжение. Так что общий полезный – или скорее бесполезный вес – у каждого курсанта составлял от 35 до 40 килограммов. На все три дня марша курсантам выдавалась 125-граммовая банка с мясом и 250-граммовый пакет кукурузной крупы.
Последние 20 километров марш превращался в марш-бросок: чередование бега и ускоренного шага.

Скаут наполняет флягу

Уже в ходе этого отбора кандидаты приобретали навыки, способные помочь им приспособиться к условиям, в которых придется воевать. Их учили вещам, от которого нормального человека стошнит — например, чтобы восполнить дегидратацию, курсанты научились пить жидкость, содержащуюся в желудке убитого животного, могли есть подгнившее червивое мясо и т.д. Им объясняли, как добывать воду в засушливой саванне, как правильно охотиться на крупных зверей, как разделать и приготовить убитых животных, различать ядовитые растения, уметь пользоваться растениями для оказания медицинской помощи. Среди множества тестов, например, был и такой: кандидата оставляли в буше, дав ему винтовку, 20 патронов, спичку и сырое яйцо. Оружие давалось на случай нападения хищников. На следующее утро кандидат должен был представить яйцо, сваренное вкрутую. Как он этого добьется, никого не интересовало.
Обучая охоте, кандидатам запрещали пользоваться огнестрельным оружием, так как выстрелы могли привлечь врага или спугнуть животных. Их обучали ловить животных, включая хищников, с помощью различных ловушек и уловок. Костры разрешалось разжигать только сухие (без дыма), в специально вырытых ямах. Весь курс был построен таким образом, чтоб те немногие, успешно завершившие его, уже имели необходимые знания и навыки. Лучше всего о процедуре отбора высказался сам Рейд-Дэйли: «Думаю, сегодня в большинстве армий мира мне бы просто не дали провести подобный отбор. Им бы пришла в голову мысль, что я хочу убить людей, которые хотят присоединиться к нам. Можно согласиться с этим. Условия, в которых кандидаты находятся при отборе и подготовке очень напоминают условия в лагере для военнопленных. Мы даем им запредельные физические и психологические нагрузки и это позволяет оставить сильнейших. Почти любого человека можно обучить преодолевать физические нагрузки, но преодолеть самого себя может не каждый». Слова командира подтверждает статистика. Из начинавших отбор в Скауты попадало не более 10%.
После изнурительных тренировок в лагере «Вафа-Вафа» следовала так называемая «темная фаза» — тренировки по ведению «псевдо-террористических» операций. «Псевдо-террористические» группы, наряду с разведчиками, были основными боевыми подразделениями Скаутов. Скауты должны были уметь действовать как террористы. Они отправлялись в специальный лагерь, где их обучали всему, что необходимо для проведения «псевдоопераций». Помимо боевой подготовки, они должны были перенять привычки террористов, включая некоторые особенности их национального менталитета, такие, например, как ритуальные убийства животных, жаргонные выражения на разных наречиях местных племен, особенности походки и прочие мелочи. Если бойцам приходилось выдавать себя за террористов, они должны были уметь и знать все, что делают настоящие террористы. Естественно, большинство Скаутов, действовавших в таких группах, были неграми, однако в них входили и белые, маскировавшиеся под негров старым как мир способом – накладывая черный грим.

Белый Скаут Селуса, загримированный под негра из мозамбикской группировки ФРЕЛИМО

На заключительном этапе отрабатывалась водолазная подготовка, значительную часть времени посвящали парашютному десантированию, включавшему в себя затяжные прыжки и десантирование с малых и сверхмалых высот. Общее время подготовки бойца, без учета предыдущего опыта, занимало более 8 месяцев. Это были месяцы непрерывных интенсивных занятий, где бойцы отрабатывали и закрепляли полученные знания. Излишне упоминать, что параллельно с учебой Скауты участвовали в боевых действиях — обстановка в стране диктовала свои условия и время было самым драгоценным ресурсом. Вооружение у Скаутов было весьма разнообразным. Частью оно было аналогичным тому, которым воевали повстанцы, спонсируемые странами Восточной Европы, Китая и КНДР: это были АК-47, РПД, РПК, РПГ-7, СКС, ПМ, ТТ. Охотно использовались образцы западного вооружения типа винтовок FN-FAL, в ходу были и старые образцы огнестрельного оружия, взятые со складов колониальной армии, к примеру, пулеметы Bren. Из тяжелого вооружения в распоряжении Скаутов были 20-мм авиационные пушки Hispano, снятые с истребителей De Havilland DH.100 Vampire и установленные на грузовые машины, 60-мм минометы, 12,7-мм пулеметы Браунинга. Тяжелое оружие обычно применялось при моторизованных рейдах, так как при пешем марше минометы и пулеметы становились тяжелой обузой, поэтому на марш-бросках Скауты обычно полагались лишь на собственное стрелковое оружие, ручные гранаты, легкие мины и, само собой, взрывчатку. По окончании тяжелейшего курса подготовки, требовавшего, как видно, титанических усилий, новички официально становились Скаутами Селуса и имели право носить трудом, потом и кровью заслуженный коричневый берет с серебряной кокардой.
Кокарда Скаутов Селуса

Групповое фото Скаутов

Тактические действия Скаутов Селуса были весьма разнообразны и обусловлены характером конкретных задач в конкретной операции. Чаще всего полк действовал небольшими группами, наносившими кинжальный удар против превосходящих сил противника (зачастую – десятикратно, а во время операции «Эланд» 1976 года 72 Скаута атаковали 5000 боевиков ЗАНЛА). При этом Скауты могли выдвигаться через границу без транспорта – совершая тяжелый марш по бушу, протяженность которого могла достигать сотни миль, группы полка с ходу вступали в бой, быстро уничтожали противника и таким же скорым маршем отступали домой, в Родезию. Транспорт для Скаутов был, скорее, не столько средством передвижения, а средством маскировки, еще одним штрихом в тот спектакль, который бойцы разыгрывали в тылу противника. К примеру, мозамбикская группировка ФРЕЛИМО, пришедшая к власти в этой экс-колонии Португалии в 1974 году, в качестве основного средства передвижения использовала грузовые автомобили Mercedes Benz Unimog 411. В Родезии грузовиков именно этой модели не было, но были похожие на них ранние «Унимоги» 404-й и 406-й моделей, поэтому именно их использовали Скауты во время своих набегов на Мозамбик

Скауты Селуса возвращаются из рейда в Мозамбик

Среди задач полка были также разведка и наблюдение за противником. Для наблюдения за выявленным расположением террористов Скауты организовывали НП силами от одного до трех-четырех человек. После того, как данные были собраны и переданы, армия или более крупные подразделения Скаутов атаковали базу повстанцев.
Частенько Скауты Селуса играли роль операторов-наводчиков авиации. Однако основной упор в ведении антипартизанской воины все же был сделан на операции псевдо-террорестических групп. Первый такой отряд был образован в полку уже в январе 1974 года. К марту были подготовлены еще два отряда, которые действовали, преимущественно, в Машоналенде — районе, где обитали племена шона (или машона), и активно действовала группировка ЗАНЛА. Каждый отряд делился на группы от 10-12 до 25-30 человек. Как правило, 1-2 белых офицера возглавляли группу из 20-30 чернокожих скаутов. Такие группы на долгие недели уходили в буш, выслеживая и уничтожая террористов. Использование подобных групп давало еще одно преимущество. Выдавая себя за террористов, Скауты могли долгое время находиться в тылу врага, не вызывая подозрения. Очень часто псевдо-террористы использовались для внедрения в ряды боевиков. Такие действия были особенно рискованными, но с этим ничего нельзя было поделать — риск был необходимым элементом работы. Обычно, внедрённый Скаут передавал разведданные через связников или других Скаутов, которые тайно находились поблизости. Затем группы Скаутов Селуса наносили неожиданный удар. Если лагерь боевиков был укреплен и особо охранялся, внедренные Скауты проводили своих товарищей через посты под видом террористов. Внезапная атака позволяла уничтожить максимальное количество боевиков при минимальных потерях. Результатом такого нападения было уничтожение или пленение нескольких сотен боевиков. Захватывалось вооружение и военное имущество, а также документация, представлявшая интерес для родезийской разведки. Для проведения классической армейских операций по их уничтожению потребовалось бы намного больше сил и средств, да и фактор внезапности при появлении армейских вертолетов терялся. Так что группы Скаутов незаметно проникали в деревни, где располагались базы террористов, и уничтожали их. Естественно, подобные операции требовали максимально организованности и тяжелых тренировок. Часто бойцы ложных террористических групп натыкались на настоящих партизан. В этой сложной ситуации Скауты должны были поставить себя таким образом, чтобы ни у кого из встреченных боевиков не возникло никаких подозрений. Так, для того, чтобы доказать свою принадлежность к террористам, Скауты имитировали нападения на владения белых фермеров или на армейские базы. Несколько раз чернокожие Скауты проникали в лагеря боевиков под видом конвоиров пленных белых. Нетрудно догадаться, что и конвоиры и конвоируемые были Скаутами. Попав в лагерь, они уничтожали и захватывали в плен боевиков.
кауты активно взаимодействовали с другими армейскими частями. Это и САС, и РЛП, и другие подразделения родезийской армии и разведки. Правда, из-за высокого уровня секретности порой происходили неприятные осложнения работы Скаутов. Например, когда родезийская САС провела операцию под кодовым названием «Изящная» — взорвала замбийский паром на реке Замбези – у Скаутов чуть не сорвалась операция по эвакуации их агентов из Замбези: те должны были через несколько дней этим паромом прибыть в Ботсвану и немедленно пересечь границу с Родезией. Однако уничтожение парома парализовало всякое сообщение с Ботсваной и Скаутам пришлось в авральном режиме прорабатывать новый план вывода агентуры из Замбии. В итоге разведчики были под покровом ночи переправлены через Замбези на лодке прямо под самым носом у замбийских пограничников.
Разведчики Скаутов долгое время следили за перемещениями боевиков, собирали данные об их количестве и вооружении. При этом важную роль играло их прекрасное умение ориентироваться и находиться в буше. Основываясь на разведданных, добытых Скаутами, армейские подразделения проводили рейды и налеты на базы террористов. Методы противодействия партизанам не ограничивались ведением разведки и уничтожением боевиков. Скауты Селуса разработали собственную методику противозасадных действий. Так, например, при попадании в засаду, большая часть солдат гибнет в результате неразберихи, паники и потери управления. Еще в на тренировках в лагере «Вафа-Вафа» Скауты добились того, что при попадании в засаду каждый боец четко знал, где он должен располагаться и куда вести огонь. Для этого во время занятий в местах возможного расположения противника устанавливались манекены. Была видна одна голова и небольшая часть туловища. При имитировании огня со стороны условного противника, бойцы моментально занимали круговую оборону и должны были выстрелами в голову манекена сбросить его. Если боец не попадал в голову манекена, то немедленно считался убитым. Многочисленные тренировки помогали не только обучить бойцов грамотно отбить нападение, но и вырабатывали реакцию и точность при стрельбе. Чтобы избежать засады, «Скауты» использовали и специальные методы преследования и выслеживания. Они никогда не шли за боевиками по пятам. Благодаря умению читать следы и ориентироваться на местности, разведчики умело обходили места возможных засад и выходили на преследуемого противника с флангов или с тыла. Подобная методика преследования применялась спецназом ГРУ в Чечне.
Таким образом, можно смело утверждать, что созданный в Родезии специальный полк «Скауты Селуса» является одним из самых мощных, самых эффективных и профессиональных подразделений своего профиля в мире. Планка, установленная полком в 70-х, до сих пор высока, немногие мировые спецподразделения могут соперничать со Скаутами по результативности и профессионализму. И это при том, что Скауты Селуса не существуют уже более 35 лет.

radio-rhodesia.livejournal.com

Операция «Эланд»: малой кровью, могучим ударом

К началу 1976 года антитеррористическая операция в Родезии превратилась в полномасштабную войну. Левый переворот 1974 года в Лиссабоне и, как следствие, превращение в 1975 году бывшей португальской колонии Мозамбик в независимое государство оголили 900-километровую восточную границу Родезии: из дружественной страны, где португальская армия худо-бедно сдерживала повстанцев, Мозамбик превратился во враждебную Родезии территорию. Президент Самора Машел предоставил боевикам ЗАНЛА и ЗИПРА, боровшимся против родезийского правительства, режим наибольшего благоприятствования – и таким образом в Мозамбике, как грибы после дождя, начали возникать лагеря подготовки партизан.

В ходе противоповстанческой борьбы на территории Родезии были созданы несколько оперативно-тактических зон: «Ураган» (Hurricane) – на севере от Замбии до Мозамбика, «Молотилка» (Trasher) – на восточной границе с Мозамбиком, «Отбойник» (Repulse) – юго-восточная граница с Мозамбиком и ЮАР, «Тангенс» (Tangent) – западная граница с Ботсваной и ЮАР. Позже была сформирована ещё одна – «Осколок» (Splinter), расположившаяся в пределах озера Кариба на границе с Замбией. Внутри каждой из них постоянно проводились операции: армейские, полицейские или специальные. Несмотря на постоянный призыв в армию, сил для борьбы с боевиками едва хватало. На первую половину 1976 года на территории Родезии находилось около 1000 террористов и ещё 1500 – 2000 проходили подготовку в лагерях Мозамбика.

Карта оперативных зон Родезии

Положение ухудшалось и тем, что Родезия очень сильно зависела от военной помощи со стороны ЮАР – достаточно сказать, что Претория одолжила режиму Солсбери большое количество вертолётов, жизненно необходимых для операций, и могла отозвать их в любой момент. Премьер-министр Форстер давил на лидера Родезии Яна Смита, фактически запрещая последнему активизировать боевые действия. Претория опасалась, что эскалация действий родезийцев в Мозамбике повлечёт туда за собой переброску кубинских вооружённых сил из Анголы – и таким образом ЮАР получит на своих границах «второй фронт». Также на ЮАР давили США, которым хотелось выступить в роли миротворца в Африке – и главным условием перед Форстером Вашингтон ставил прекращение войны в Родезии.

Тем временем боевики значительно увеличили количество своих нападений – и именно что с территории Мозамбика. Одним из лидеров повстанцев ЗАНЛА, находящихся там, был мало кому тогда известный политик Роберт Мугабе. Человек умный, хитрый, обладавший невероятным политическим чутьём, Мугабе интуитивно понял, что его повстанческая армия должна кардинально поменять стратегию. Вместо того чтобы долго и тщательно готовить кадры и засылать их малыми группами для диверсий, Мугабе решил задавить противника массой. Наспех обученные и порой плохо вооружённые боевики массово засылались в Родезию – половина гибла просто при переходе, но руководство это не смущало: людских ресурсов было много, а человеческая жизнь в Африке всегда ценилась дешевле гнилого банана.

Бойцы ФРЕЛИМО. На переднем плане – Самора Машел

Вооружённые силы Родезии в долгу не оставались – за первую половину 1976 года родезийские подразделения произвели более 40 рейдов на территорию Мозамбика. Но эффект от этих операций был локальным – а командованию хотелось чего-то большего. Со стороны командиров подразделений специального назначения (разведывательный полк «Скаутов Селуса» и диверсионный батальон Родезийской Специальной авиаслужбы) всё чаще раздавались предложения о крупномасштабном ударе по лагерям подготовки террористов. Подполковник Рональд Рейд-Дэйли, командующий Скаутами и в 1974, и в 1975 годах, предлагал командующему Родезийской армии генералу Питеру Уоллсу провести рейд в Мозамбик силами своего подразделения, однако постоянно наталкивался на отказ.

Однако в начале 1976 года командующий САС майор Брайан Робинсон и Рейд-Дэйли были вызваны в Комитет по планированию специальных операций – для того, чтобы представить свои соображения о возможности рейда в глубину территории Мозамбика с целью уничтожения крупного лагеря боевиков. На тот момент о лагере было известно немного: он располагался на западном берегу реки Ньядзонья, притока р. Пангви, и в нём было расквартировано от 800 до 900 партизан. Офицеров предупредили, что существуют два условия, которые в принципе не обсуждаются: а) абсолютно никакой поддержки с воздуха и б) операция должна проводиться так, чтобы её невозможно было пристегнуть к Родезии. И Робинсон, и Рейд-Дэйли, оценив ситуацию, признали такую операцию невозможной. Для САС отсутствие авиаподдержки делало операцию невыполнимой просто ipso facto. Скауты же – в лице командира – считали такой рейд в принципе возможным, но категорически настаивали на том, чтобы ВСЯ операция, от первого до последнего шага, разрабатывалась и осуществлялась ТОЛЬКО скаутами, и никак иначе. Последнее вызывало сильное раздражение в армейской верхушке – скауты не без оснований считали себя элитой и требовали к себе особого отношения (на что, в общем, имели определённое право). Но руководство вооружёнными силами это как раз категорически не устраивало, и оно всё время пыталось поставить палки в колеса скаутам. По счастью, Уоллса и Рей-Дэйли связывала давняя дружба, посему командующий разведполком мог чувствовать себя в относительной безопасности от нападок армейской бюрократии – но в полную силу всё же развернуться ему не давали. Тем не менее, Дядюшка Рон, как его называли подчинённые, пытался пробить наверху идею не просто о трансграничной вылазке, а о мощном рейде.

Лагерь в Ньядзонья, аэрофотосъёмка, весна 1976 года. Видно построение боевиков на плацу

И тут судьба встала на его сторону. В 1976 году в обход санкций в Родезию были доставлены грузовики Мерседес-Унимог модели 404/406. Практически сразу же ими заинтересовались скауты – по той причине, что эти простые и надёжные машины здорово напоминали «Унимоги» модели 411, которые вовсю использовались португальцами в Мозамбике и Анголе. С уходом Португалии из Мозамбика всё имущество, в т.ч. и военное, перешло к отрядам ФРЕЛИМО, и 411-я модель на дорогах страны за короткое время превратилась в привычное зрелище. Идея лежала на поверхности: перекрасить 404/6, повесить мозамбикские номера, нанести опознавательные знаки ФРЕЛИМО – и можно раскатывать по Мозамбику без боязни быть опознанным. А уж для молниеносных неглубоких рейдов родезийского спецназа эти машины просто были идеальны.

Мерседес-Унимог модель 404 Модель 406 И модель 411

В мае 1976 года скауты провели пробную операцию «Отделение» (Detachment). Два отряда по десять человек на четырёх грузовиках проникли в Мозамбик затем, чтобы заминировать несколько дорог и, если получится, взять языка из числа бойцов ЗАНЛА или ФРЕЛИМО. Скауты въехали в Мозамбик, проехали 150 километров – причём по главным дорогам – и не вызвали ни малейшего подозрения. Добравшись до цели, разведчики уничтожили заброшенную деревню, в которой обосновались боевики ЗАНЛА, взорвали подвернувшийся грузовик, заминировали территорию и без потерь и проблем убрались обратно в Родезию. Таким образом, по итогам операции возникла концепция мобильных подразделений скаутов, т.н. «летучих отрядов».

В июне 1976 года скауты провели операцию «Большой Джон» (Long John). На этот раз её целью была не просто разведка, а атака двух городков: Мапаи и Чикуалакуала. По предварительным данным, оба этих городка, расположенные к северу от реки Лимпопо, были перевалочными пунктами ЗАНЛА. Более того, в Мапаи располагался большой склад оружия, а в Чикуалакуала, по данным разведки, имелся гарнизон до 100 л/с. Сначала было решено послать небольшую разведгруппу с целью взятия языка. В районе Малвернии скаут-африканец тормознул «Лэндровер», за рулём которого (по счастливой случайности) сидел офицер ЗАНЛА. Его связали, допросили и направились в обратный путь. Однако в какой-то момент пленник выпрыгнул из машины и рванул в буш – командиру группы сержант-майору Янни Нейлу ничего не оставалось, как короткой очередью пристрелить беглеца. Скаутам фантастически повезло – во-первых, часовых ФРЕЛИМО на дорожных постах не оказалось, а, во-вторых, на выстрелы, опять же, никто не отреагировал. Так что группа без проблем пересекла границу.

---

warspot.ru

ВОЙНА В РОДЕЗИЙСКОМ БУШЕ (1979 — 1980). Часть 5 — Война на вражеской территории.

Предыдущие выпуски цикла можно прочитать вот здесь: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4.

Несмотря на то, что с военной точки зрения операции «Огневой мощи» были весьма эффективны, с экономической точки зрения они подрывали скудные ресурсы Родезии. Хуже того, эти операции проводились против малых сил, которые, в большинстве случаев, отработали на Родезийской территории и отступали в сторону границы для перевооружения. Таким образом националисты могли корректировать темп боевых действий, то увеличивая, то уменьшая число боевых групп, проникающих на территорию враждебного государства. К концу 70-ых годов родезийское правительство сообразило, что не сможет выиграть войну, находясь в постоянной обороне. Переломить ситуацию можно было лишь в случае переноса войны на вражескую территорию.

В августе 1976 бронированная колонна Скаутов Селуса вторглась на территорию Мозамбика и разгромила повстанческий лагерь Ниадзонья. В результате сражения ZANLA потеряла более 1000 боевиков, после чего ее руководство обвинило родезийские ВС в том, что они уничтожили лагерь черных беженцев.

RLI провела первую «внешнюю» операцию в ноябре 1977 года. Целями операции «Динго» стали крупные лагеря ZANLA расположенные на территории Мозамбика: Чимойо (на 5000 боевиков) и Тембуйе (на 8000 боевиков). Логистическая часть операции была чрезвычайно сложна. Для успешной реализации «Динго» родезийцы привлекли к боевым действиям все стоящие на вооружении штурмовики, (4 Канберры, 7 Hawker Hunter, 4 устаревших DH Vampyre и 4 Lynx-а) 6 десантных «Дакот» и семь воздушных командных постов. Вдобавок к этому в операции приняли участие все опытные бойцы RLI и большая часть вертолетов: 10 десантных G-транспортов, 10 К-транспортов, 2 вертолета управления и наведения, 10 Южно-Африканских G-транспортов, использующихся для переброски штабного и технического персонала, не участвующего в активных боевых действиях. Во время операции «Динго», армия Родезии не проводила военных операций на своей территории (у страны просто не было столько людей). Каждый применявшийся в операции G-транспорт совершил по десять вылетов, перебрасывая людей, оружие и трофеи. При этом пилоты геликоптеров не имели права потерять машину, ибо ее было не на что заменить!

Лагерь Чимойо располагался в 90 километрах от родезийской границы, тогда как лагерь Тембуйе находился на расстоянии 225 километров от границы. Добравшись до лагеря, родезийские вертолеты уже не могли совершить обратный полет, им требовалась дозаправка, которая проводилась на специальной промежуточной базе, предварительно построенной в 20 километрах от цели.

Бойцы ZANLA хоть и не ожидали Родезийского удара, но на всякий случай приняли меры предосторожности. В частности, повстанцы раскидали лагерные строения на площади в 25 кв.км. и увеличили численность активных бойцов до максимально возможного значения (в лучшем случае, на 1 одного родезийского бойцы приходилось 14 националистов, при наихудшем раскладе 1 боец был вынужден сдерживать натиск 44 националистов). До кучи, поблизости от Тембуйе находилась военная база FRELIMO (с танками, САУ и советскими советниками), бойцы которой могли прийти на помощь своим непутевым коллегам. Впрочем, родезийцы пошли на риск вторжения, потому что рассчитывали на внезапность и надеялись захватить на территории базы Роберта Мугабе, а это, в свою очередь, могло усилить позицию белого меньшинства на этапе мирных переговоров (на этом этапе противостояния белые уже не думали о военной победе).

Операция «Динго» сбор использованных парашютов. Обратите внимание на рассеиватели тепла, установленные на двигателе вертолета. Эти системы предназначались для обмана вражеских «умных» ракет.
Перед началом операции, все бойцы и пилоты прослушали брифинг в ангаре базы Нью Сарум. Ход будущих боевых действий демонстрировался при помощи трехмерных моделей. По завершении брифинга бойцам было запрещено покидать базу, и они провели ночь в ангарах. Операция «Динго» началась на следующую ночь и завершилась крупным успехом. Повстанцы Чимойо не были готовы к атаке и утренний штурм родезийцев застал их врасплох. Сокрушительный удар приближающихся штурмовиков был замаскирован шумом двигателей DC-3, которые на минимальной высоте прошел над повстанческой базой.

Для того, чтобы повстанцы не смогли покинуть место своей дислокации, родезийцы выбросили заградительный отряд, состоящий из 96 человек (еще 40 бойцов были сброшены с вертолетов).  Последний сектор отхода, находящийся вне контроля RLI, был блокирован барражирующими К-транспортами. Во время отступления повстанцы понесли тяжелейшие потери и потеряли несколько сотен человек. Впрочем, некоторым мятежникам удалось просочиться через заслон и скрыться в глубине страны.

После завершения операции техники RLI приступили к починке пострадавших машин, с которых, в случае необходимости, снимались не только лопасти, но даже роторы. Что касается авиации, то самолеты вынуждены были возвратиться на базу ВВС в Нью-Саруме.

Во второй половине дня родезийцы начали прочесывать захваченный лагерь, собирая разбросанное повсюду оружие, парашюты и десантные шлемы. Бойцы специальных подразделений, в основном, искали документы и собирали ценную информацию о повстанцах, доказывающую, что лагерь мятежников был военной, а не гражданской целью.  В лагере было найдено множество боеприпасов, а также больше запасы медикаментов и пищи, полученных от международных организаций типа Oxfam или World Council of Churches. Впоследствии обнаруженные припасы были уничтожены, так как вывести их в Родезию не представлялось возможным.

Поскольку эвакуировать десантников до рассвета не получилось, родезийцы не только провели в лагере всю ночь, но еще и атаковали нетерпеливых повстанцев, которые задумали вернуться к руинам разбитого лагеря. Короче говоря, эвакуация состоялась лишь во второй половине следующего дня, когда все военные материалы были окончательно уничтожены.

Два дня спустя те же самые десантники атаковали малый лагерь повстанцев Тембуйе, в котором находилось не менее 3,000 мятежников. Эта операция проводилась без использования вертолетов. Поскольку лагерь Тембуйе располагался в глубине Мозамбика, родезийцам пришлось создавать специальную базу подскока, а также передовой командный пункт в 10 километрах от места высадки. Обе инсталляции были защищены отрядами из 16 десантников, вооруженных стрелковым оружием и минометами.

Несмотря на то, что командиров ZANLA во время высадки ликвидировать не удалось, операция была признана успешной. ZANLA потеряла 1,100 человек личного состава в Чимойо и не менее 600 в Тембуйе. Многие повстанцы были ранены или бежали в глубь страны, потеряв всякое желание сражаться. Согласно официальным данным потери RLI составили 2(!) человека.

Театр боевых действий. Родезии здорово не повезло с географическим положением (немногим лучше Лесото).
Следующей крупной операцией RLI стала успешная операция «Урих», проведенная в сентябре 1979 года. Во время нее на территорию противника было высажено 192 бойца RLI, 112 бойцов SAS, 72 Южно-Африканских коммандос и 12 родезийских специалистов по взрывному делу.  Во время операции активно использовалась авиация, тогда как для десантирования применялись новые вертолеты «Пума» и Augusta-Bell 205.

Цель операции заключалась в разрушении приграничной инфраструктуры Мозамбика. Десантники должны были заминировать дороги, разрушить железнодорожные пути и взорвать мосты, расположенные в 320 километрах от границы. До кучи RLI намеревалась атаковать приграничные лагеря ZANLA и FRELIMO, в том числе большую военную базу Мапай, расположенную в глубине страны.  По результатам операции лидер FRELIMO – Самора Машель должен был понять, что дальнейшая поддержка ZANLA чревата большими неприятности для родной страны и от нее следует отказаться.

В самом начале операции родезийцы развернули передовую базу на вражеской территории и стали использовать её для переброски топлива и боеприпасов. Задача, связанная с подрывом мостов, была в целом реализована, но дальнейшее продвижение родезийцев было приостановлено яростной обороной солдат ZANLA и FRELIMO, которые действовали, опираясь на обширную систему окопов и траншей. Таким образом, каждую линию обороны RLI приходилось взламывать по отдельности.

Один из участвующих в операции Augusta-Bell 205 был уничтожен на земле (потерь не было). Другой «Белл» был сбит прямо в полете из РПГ-7 (погибло 17 родезийцев, в том числе 9 бойцов из 1 коммандо). Эвакуировать тела погибших не удалось, поскольку вертолет был сбит в глубине Мозамбика. В конечном итоге место крушения было уничтожено прямым ударом авиационной бомбы. Это было сделано потому, что ЮАР не хотела признавать прямое участие своих бойцов в разворачивающемся конфликте.

Ценой огромных потерь FRELIMO удалось остановить продвижение RLI. Родезийцы прервали операцию и начали эвакуировать персонал. Однако урон, нанесенный противнику, был столь велик, что лидеры ZANLA были вынуждены вернуться за стол переговоров.

Через некоторое время после операции «Урих» родезийцы осуществили две более мелкие операции «Миракл» и «Тепид». В обоих случаях RLI успешно атаковала хорошо укрепленные лагеря ZANLA и FRELIMO, усиленные бункерами и пулеметными точками. В обоих случаях родезийцы одержали победу, несмотря на то, что противник многократно превосходил их числом.  Однако и партизаны показали, что они кое чему научились в Родезийцев. В обоих случаях повстанцы покинули лагеря в полном порядке и вскоре вновь могли продолжать вооруженную борьбу.

Обращает на себя внимание тот факт, что родезийцы надеялись изменить ситуацию не только при помощи прямых военных интервенций. В 1976 при участии родезийской разведки было основано движение RENAMO (Мозамбикское национальное сопротивление), которое участвовало в боях с противниками RLI и в некоторых случаях отвлекало на себя значительные силы повстанцев.

Родезийский вертолетный десант.
Последние дни RLI (1979-1980)

Поскольку базы ZIPRA располагались на территории Ботсваны, родезийцы предприняли несколько вылазок на территорию соседнего государства. Во время операции «Водка» родезийская авиация атаковала повстанческие лагеря, расположенные на 140км расстоянии от границы. Выброшенный вскоре десант освободил из повстанческого плена 32 человека.

Операция «Бастилия» была проведена в апреле 1979 года и, фактически, являлась акцией возмездия за сбитые боевиками пассажирские самолеты Viscount (обе машины были уничтожены из ПЗРК «Стрела-2»). В этот раз целью операции стал Дж. Нкомо, штаб-квартира которого располагалась в столице Замбии — Лусаке, в нескольких сотнях метрах от президентской резиденции. В операции участвовали 27 бойцов SAS, которые отправились на захват города на 7 «Лэнд-роверах». Ну а дальше началось африканское Call of Duty. Джипы выломали двери резиденции Нкомо, тогда как бойцы SAS перебили охрану лидера из автоматического оружия и РПГ-7. Коммандос уничтожили здание вражеской штаб-квартиры и штаб ZIPRA. Получив хорошую взбучку, повстанцы разбежались кто-куда, оставив родезийцев наедине с горящими домами. Что касается Дж. Нкомо, то ему опять повезло, и лидер ZANLA целехоньким скрылся из самого центра битвы.

Идея о ликвидации Нкомо возникла не на пустом месте. В конце 70-ых руководящему составу RLI стали известны планы Нкомо, связанные с инициацией крупномасштабного военного конфликта, направленного против Родезии. Опираясь на помощь советских и кубинских военных советников, Нкомо сформировал хоть и маленькую, но полноценную армию, по африканским меркам отменно вооруженную и усиленную бронетанковыми частями.
Согласно плану «Зиро Ауэ», специальные подразделения ZIPRA должны были захватить плацдармы на родезийском берегу Замбези и открыть дорогу танковым подразделениям (точнее говоря, они должны были прикрыть паромы, перебрасывающие танки на другой берег реки). В случае успешного начала операции, танки должны были захватить родезийские аэродромы и уничтожить остатки RLI. В целях усиления сухопутного компонента экспедиции, на помощь ZIPRA должны были прийти ангольские части, переброшенные в горячую точку на самолетах ливийских ВВС.

Боец RLI. Обратите внимание на закамуфлированный FAL с которого сняты ремни.
К началу 1979 года Нкомо собрал под своим командованием 20 тысяч бойцов и 200 единиц бронетехники (в том числе танки Т-62). Однако наступление так и не началось, потому что против Нкомо выступили некоторые командиры ZIPRA, не желающие втягиваться в полноценный конфликт против регулярной родезийской армии. Пока повстанцы спорили друг с другом, RLI провела операцию «Дайс», в результате которой были уничтожены транспортные суда противника и мосты, перекинутые через Замбези. Руководители Замбии (именно им принадлежали злополучные корабли) оценили результаты атаки и отказали Нкомо в дальнейшей помощи. Вторжение было сорвано.

В начале 1980 года стало ясно, что дальнейшая война против повстанцев обрекает государство на экономический и политический крах. Ресурсы страны были истощены по результатам многолетних военных действий и действующей международной блокады (в 1979 году военные расходы Родезии достигли 47% государственного бюджета). Белое население бежало в ЮАР или в Западную Европу. К началу нового десятилетия в Родезии оставалось всего 90,000 белых, тогда как численность черного населения достигла 6 млн. человек. Многочисленные армейские подразделения стали комплектоваться из негров, которых вынуждено допускали до офицерских должностей. В состав вспомогательных сил влились бывшие повстанцы, которые получили амнистию и теперь работали на правительство.

В 1979 году правительство Родезии и умеренные повстанцы пришли к компромиссу о проведении первых выборов на основе всеобщего голосования. 1 июня 1979 года президент Родезии Ян Смит уступил свой пост лидеру Объединенного африканского национального совета Абелю Музорева (эти выборы признала только ЮАР).

Осенью 1979 года к новому раунду переговоров, проходящему в Лондоне, присоединились Нкомо и Мугабе. В соответствии с решениями Ланкастерской конференции от 21 декабря 1979 года власть в Родезии перешла британскому генерал-губернатору Артуру Соумсу (то есть страна вновь стала Британской колонией). Политические крылья ZANLA и ZIPRA были допущены к внеочередным выборам, которые прошли в марте 1980 года (в целях недопущения военного мятежа, командование RLI планировало провести операцию «Кварц»). По результатам выборов новым президентом страны стал великий тролль и будущий друг РФ — Роберт Мугабе (стоит у руля до сих пор!), а сама Родезия 18 апреля 1980 была переименована в Республику Зимбабве (вот она – перемога).

По итогам 14-тилетней войны, армия Родезии потеряла убитыми 1735 военнослужащих, тогда как потери повстанцев из ZANLA и ZIPRA составили более 40,000 человек.

ОГНЕВОЙ КОНТАКТ. РОДЕЗИЙСКАЯ ПЕХОТА В БОЮ, 1978

На изображении можно увидеть бойцов родезийского десантного отряда (stick). В реальной ситуации бойцы бы не жались так близко друг к другу, поскольку их можно был бы уложить одной удачно брошенной гранатой. Командир подразделения (1) находится в центре отряда. Отсюда он может контролировать своих людей и управлять их действиями при помощи голоса или жестов. Пулеметчик (2), обладает наибольшей огневой мощью среди всех бойцов подразделения.

В 70-ых года в RLI были введены обязательные требования к ношению униформы. Однако практичность оставалась более важным параметром, чем единообразие. Родезийцы предпочитали носить камуфлированную одежду, а также удобные ботинки из мягкой кожи. Разгрузки бойцов, как правило, не были унифицированными. Одни солдаты сдваивали карманы, тогда как другие вообще отказывали от разгрузки в пользу бронежилета.

Родезийцы придавали важнейшее значение маскировке: активно использовали камуфляжный крем и покрывали маскировочными пятнами личное оружие. Для того, чтобы оружие не цеплялось за кустарники и колючки, с него снимались ремни, карабины и ручки. На одной из винтовок (3) можно увидеть увеличенный 30 зарядный магазин, изначально предназначенный для утяжеленной версии FAL. Широкой популярностью эти магазины не пользовались, поскольку бойцы считали их ненадежными.

Продолжение следует…

10.06.2016
(с) Илья «Mr.Garret» Садчиков
На основе материалов Rhodesian Light Infantryman 1961–80, Neil Grant, Peter Dennis, Osprey, 2015.

mr-garett.livejournal.com