Создатели атомной бомбы в ссср: Создание атомной бомбы СССР — 29 августа 1949

Как создавалась первая советская атомная бомба

С отличием окончив Симферопольскую мужскую гимназию и вечернюю ремесленную школу, в сентябре 1920 года Курчатов поступил на физико-математический факультет Таврического университета. Уже через три года он досрочно с успехом закончил вуз. В 1930 году Курчатов возглавил физический отдел Ленинградского физико-технического института.

«РГ» рассказывает об этапах создания первой советской атомной бомбы, испытания которой успешно состоялись в августе 1949 года.

Докурчатовская эпоха

Работы в области атомного ядра в СССР начались еще в 1930-х годах. Во всесоюзных конференциях АН СССР того времени принимали участие физики и химики не только советских научных центров, но и иностранные специалисты.

В 1932 году были получены образцы радия, в 1939 был произведен расчет цепной реакции деления тяжелых атомов. Знаковым в развитии ядерной программы стал 1940 год: сотрудники Украинского физико-технического института подали заявку на прорывное по тем временам изобретение: конструкцию атомной бомбы и методы наработки урана-235. Впервые обычную взрывчатку было предложено использовать как запал для создания критической массы и инициирования цепной реакции. В будущем ядерные бомбы подрывались именно так, а предложенный учеными УФТИ центробежный способ и по сей день является основой промышленного разделения изотопов урана.

В предложениях харьковчан были и существенные изъяны. Как отметил в своей статье для научно-технического журнала «Двигатель» кандидат технических наук Александр Медведь, «предложенная авторами схема уранового заряда в принципе не являлась работоспособной…. Однако ценность предложения авторов была велика, поскольку именно эту схему можно считать первым в нашей стране обсуждавшимся на официальном уровне предложением по конструкции собственно ядерной бомбы».

Заявка долго ходила по инстанциям, но так и не была принята, а легла в итоге на полку с грифом «совершенно секретно».

Кстати, в том же сороковом году, на всесоюзной конференции, Курчатов представил доклад о делении тяжелых ядер, что явилось прорывом в решении практического вопроса осуществления цепной ядерной реакции в уране.

Что важнее — танки или бомба

После нападения фашистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года ядерные исследования были приостановлены. Основные московские и ленинградские институты, занимавшиеся проблемами ядерной физики, были эвакуированы.

Берия, как руководитель стратегической разведки, знал, что крупные ученые-физики на Западе считают атомное оружие достижимой реальностью. По данным историков, еще в сентябре 1939 года в СССР инкогнито приезжал будущий научный руководитель работ по созданию американской атомной бомбы Роберт Оппенгеймер. От него советское руководство впервые могло услышать о возможности получения сверхоружия. Все — и политики и ученые — понимали, что создание ядерной бомбы возможно, и ее появление у противника принесет непоправимые беды.

В 1941 году в СССР начали поступать разведданные из США и Великобритании о развертывании интенсивной работы по созданию ядерного оружия.

Академик Петр Капица, выступая 12 октября 1941 года на антифашистском митинге ученых, сказал: «…атомная бомба даже небольшого размера, если она осуществима, с легкостью могла бы уничтожить крупный столичный город с несколькими миллионами населения…».

28 сентября 1942 года было принято постановление «Об организации работ по урану» — эта дата считается стартом советского ядерного проекта. Весной следующего года специально для производства первой советской бомбы была создана Лаборатория № 2 АН СССР. Встал вопрос: кому доверить руководство вновь созданной структурой.

«Надо подыскать талантливого и относительно молодого физика, чтобы решение атомной проблемы стало единственным делом его жизни. А мы дадим ему власть, сделаем академиком и, конечно, будем зорко его контролировать», — распорядился Сталин.

Первоначально список кандидатур составлял около пятидесяти фамилий. Берия предложил остановить выбор на Курчатове, и в октябре 1943 года того вызвали в Москву на смотрины. Сейчас научный центр, в который с годами трансформировалась лаборатория, носит имя своего первого заведующего — «Курчатовский институт».

«Реактивный двигатель Сталина»

9 апреля 1946 года было принято постановление о создании конструкторского бюро при Лаборатории № 2. Первые производственные корпуса в зоне Мордовского заповедника были готовы только в начале 1947 года. Часть лабораторий разместилась в монастырских строениях.

Советский прототип получил название РДС-1, что означало по одной из версий — «реактивный двигатель специальный». Позже аббревиатуру начали расшифровывать как «Реактивный двигатель Сталина» или «Россия делает сама». Бомба так же была известна под названиями «изделие 501», атомный заряд «1-200». Кстати, для обеспечения режима секретности бомба в документах именовалась как «ракетный двигатель».

РДС-1 представляла собой устройство мощностью 22 килотонны. Да, в СССР велись собственные разработки атомного оружия, но необходимость догнать Штаты, ушедшие вперед за время войны, подтолкнула отечественную науку к активному использованию данных разведки. Так, за основу был взят американский «Толстяк» (Fat Man). Бомба под этим кодовым именем США сбросили 9 августа 1945 года на японский Нагасаки. «Толстяк» работал на основе распада плутония-239 и имел имплозивную схему подрыва: по периметру делящегося вещества взрываются заряды конвенционального взрывчатого вещества, которые создают взрывную волну, «сжимающую» вещество в центре и инициирующую цепную реакцию. Кстати, в дальнейшем эта схема была признана малоэффективной.

РДС-1 была выполнена в виде свободнопадающей бомбы большого диаметра и массы. Заряд атомного взрывного устройства выполнен из плутония. Баллистический корпус бомбы и электрооборудование были отечественной разработки. Конструктивно РДС-1 включала в себя ядерный заряд, баллистический корпус авиабомбы большого диаметра, взрывное устройство и оборудование систем автоматики подрыва заряда с системами предохранения.

Урановый дефицит

Взяв за основу американскую плутониевую бомбу, советская физика столкнулась с проблемой, решить которую предстояло в сжатые сроки: на момент разработок производство плутония в СССР еще не начиналось.

На первоначальном этапе использовался трофейный уран. Но большой промышленный реактор требовал не менее 150 тонн вещества. В конце 1945 года возобновили работу рудники в Чехословакии и Восточной Германии. В 1946 году были найдены месторождения урана на Колыме, в Читинской области, в Средней Азии, в Казахстане, на Украине и Северном Кавказе, возле Пятигорска.

Первый промышленный реактор и радиохимический завод «Маяк» начали строить на Урале, возле города Кыштым, в 100 км к северу от Челябинска. Закладкой урана в реактор руководил лично Курчатов. В 1947 году было развернуто строительство еще трех атомградов: двух — на Среднем Урале (Свердловск-44 и Свердловск-45) и одного — в Горьковской области (Арзамас-16).

Строительные работы шли быстрыми темпами, но урана не хватало. Даже в начале 1948 года первый промышленный реактор не мог быть запущен. Уран загрузили к седьмому июня 1948 года.

Курчатов взял на себя функции главного оператора пульта управления реактором. Между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи он начал эксперимент по физическому пуску реактора. В ноль часов тридцать минут 8 июня 1948 года реактор достиг мощности ста киловатт, после чего Курчатов заглушил цепную реакцию. Следующий этап подготовки реактора продолжался два дня. После подачи охлаждающей воды стало ясно, что для осуществления цепной реакции имеющегося в реакторе урана недостаточно. Только после загрузки пятой порции реактор достиг критического состояния, и вновь стала возможной цепная реакция. Это произошло десятого июня в восемь часов утра.

17 июня в оперативном журнале начальников смен Курчатов сделал запись: «Предупреждаю, что в случае остановки подачи воды будет взрыв, поэтому ни при каких обстоятельствах не должна быть прекращена подача воды… Необходимо следить за уровнем воды в аварийных баках и за работой насосных станций».

19 июня 1948 года в 12 часов 45 минут состоялся промышленный пуск первого в Евразии атомного реактора.

Успешные испытания

Десять килограммов плутония — количество, заложенное в американскую бомбу — были накоплены в СССР в июне 1949 года.

Руководитель опыта Курчатов, в соответствии с указанием Берии, отдал распоряжение об испытании РДС-1 29 августа.

Под испытательный полигон был отведен участок безводной прииртышской степи в Казахстане, в 170 километрах западнее Семипалатинска. В центре опытного поля диаметром примерно 20 километров была смонтирована металлическая решетчатая башня высотой 37,5 метров. На ней установили РДС-1.

Заряд представлял собой многослойную конструкцию, в которой перевод активного вещества в критическое состояние осуществлялся путём его сжатия посредством сходящейся сферической детонационной волны во взрывчатом веществе.

После взрыва башня была уничтожена полностью, на ее месте образовалась воронка. Но основные повреждения были от ударной волны. Очевидцы описывали, что когда на следующий день — 30 августа — состоялась поездка на опытное поле, участники испытаний увидели страшную картину: железнодорожный и шоссейный мосты были искорежены и отброшены на 20-30 метров, вагоны и машины были разбросаны по степи на расстоянии 50-80 метров от места установки, жилые дома оказались полностью разрушенными. Танки, на которых проверялась сила удара, лежали на боку со сбитыми башнями, пушки превратились в груду искореженного металла, сгорели десять «подопытных» автомашин «Победа».

Всего было изготовлено 5 бомб РДС-1. В ВВС они не передавались, а находились на хранении в Арзамасе-16. В настоящее время макет бомбы экспонируется в музее ядерного оружия в Сарове (бывший Арзамас-16).

Атомная бомба в ссср кто создал. Создатели атомной бомбы — кто они

Отцами атомной бомбы обычно называют американца Роберта Оппенгеймера и советского ученого Игоря Курчатова. Но учитывая, что работы над смертоносным велись параллельно в четырех странах и кроме ученых этих стран в них участвовали выходцы из Италии, Венгрии, Дании и т. д., родившаяся в результате бомба по справедливости может быть названа детищем разных народов.

Первыми за дело взялись немцы. В декабре 1938 года их физики Отто Ган и Фриц Штрассман впервые в мире осуществили искусственное расщепление ядра атома урана. В апреле 1939 года в адрес военного руководства Германии поступило письмо профессоров Гамбургского университета П. Хартека и В. Грота, в котором указывалось на принципиальную возможность создания нового вида высокоэффективного взрывчатого вещества. Ученые писали: «Та страна, которая первой сумеет практически овладеть достижениями ядерной физики, приобретет абсолютное превосходство над другими».

И вот уже в имперском министерстве науки и образования проводится совещание на тему «О самостоятельно распространяющейся (то есть цепной) ядерной реакции». Среди участников профессор Э. Шуман, руководитель исследовательского отдела Управления вооружений Третьего рейха. Не откладывая, перешли от слов к делу. Уже в июне 1939 года началось сооружение первой в Германии реакторной установки на полигоне Куммерсдорф под Берлином. Был принят закон о запрете вывоза урана за пределы Германии, а в Бельгийском Конго срочно закупили большое количество урановой руды.

Германия начинает и… проигрывает

26 сентября 1939 года, когда в Европе уже полыхала война, было принято решение засекретить все работы, имеющие отношение к урановой проблеме и осуществлению программы, получившей название «Урановый проект». Задействованные в проекте ученые поначалу были настроены весьма оптимистично: они считали возможным создание ядерного оружия в течение года. Ошибались, как показала жизнь.

К участию в проекте были привлечены 22 организации, в том числе такие известные научные центры, как Физический институт Общества Кайзера Вильгельма, Институт физической химии Гамбургского университета, Физический институт Высшей технической школы в Берлине, Физико-химический институт Лейпцигского университета и многие другие. Проект курировал лично имперский министр вооружений Альберт Шпеер. На концерн «ИГ Фарбениндустри» было возложено производство шестифтористого урана, из которого возможно извлечение изотопа урана-235, способного к поддержанию цепной реакции. Этой же компании поручалось и сооружение установки по разделению изотопов. В работах непосредственно участвовали такие маститые ученые, как Гейзенберг, Вайцзеккер, фон Арденне, Риль, Позе, нобелевский лауреат Густав Герц и другие.

В течение двух лет группа Гейзенберга провела исследования, необходимые для создания атомного реактора с использованием урана и тяжелой воды. Было подтверждено, что взрывчатым веществом может служить лишь один из изотопов, а именно — уран-235, содержащийся в очень небольшой концентрации в обычной урановой руде. Первая проблема заключалась в том, как его оттуда вычленить. Отправной точкой программы создания бомбы был атомный реактор, для которого — в качестве замедлителя реакции — требовался графит либо тяжелая вода. Немецкие физики выбрали воду, создав себе тем самым серьезную проблему.

После оккупации Норвегии в руки нацистов перешел в то время единственный в мире завод по производству тяжелой воды. Но там запас необходимого физикам продукта к началу войны составлял лишь десятки килограммов, да и они не достались немцам — французы увели ценную продукцию буквально из-под носа нацистов. А в феврале 1943 года заброшенные в Норвегию английские коммандос с помощью бойцов местного сопротивления вывели завод из строя. Реализация ядерной программы Германии оказалась под угрозой. На этом злоключения немцев не кончились: в Лейпциге взорвался опытный ядерный реактор. Урановый проект поддерживался Гитлером лишь до тех пор, пока оставалась надежда получить сверхмощное оружие до конца развязанной им войны. Гейзенберга пригласил Шпеер и спросил прямо: «Когда можно ожидать создания бомбы, способной быть подвешенной к бомбардировщику?» Ученый был честен: «Полагаю, потребуется несколько лет напряженной работы, в любом случае на итоги текущей войны бомба повлиять не сможет». Германское руководство рационально посчитало, что форсировать события не имеет смысла. Пусть ученые спокойно работают — к следующей войне, глядишь, успеют. В итоге Гитлер решил сосредоточить научные, производственные и финансовые ресурсы только на проектах, дающих скорейшую отдачу в создании новых видов оружия. Государственное финансирование работ по урановому проекту было свернуто. Тем не менее работы ученых продолжались.

В 1944 году Гейзенберг получил литые урановые пластины для большой реакторной установки, под которую в Берлине уже сооружался специальный бункер. Последний эксперимент по достижению цепной реакции был намечен на январь 1945 года, но 31 января все оборудование спешно демонтировали и отправили из Берлина в деревню Хайгерлох неподалеку от швейцарской границы, где оно было развернуто только в конце февраля. Реактор содержал 664 кубика урана общим весом 1525 кг, окруженных графитовым замедлителем-отражателем нейтронов весом 10 т. В марте 1945 года в активную зону дополнительно влили 1,5 т тяжелой воды. 23 марта в Берлин доложили, что реактор заработал. Но радость была преждевременна — реактор не достиг критической точки, цепная реакция не пошла. После перерасчетов оказалось, что количество урана необходимо увеличить по крайней мере на 750 кг, пропорционально увеличив массу тяжелой воды. Но запасов ни того ни другого уже не оставалось. Конец Третьего рейха неумолимо приближался. 23 апреля в Хайгерлох вошли американские войска. Реактор был демонтирован и вывезен в США.

Тем временем за океаном

Параллельно с немцами (лишь с небольшим отставанием) разработками атомного оружия занялись в Англии и в США. Начало им положило письмо, направленное в сентябре 1939 года Альбертом Эйнштейном президенту США Франклину Рузвельту. Инициаторами письма и авторами большей части текста были физики-эмигранты из Венгрии Лео Силард, Юджин Вигнер и Эдвард Теллер. Письмо обращало внимание президента на то, что нацистская Германия ведет активные исследования, в результате которых может вскоре обзавестись атомной бомбой.

В СССР первые сведения о работах, проводимых как союзниками, так и противником, были доложены Сталину разведкой еще в 1943 году.

Сразу же было принято решение о развертывании подобных работ в Союзе. Так начался советский атомный проект. Задания получили не только ученые, но и разведчики, для которых добыча ядерных секретов стала сверхзадачей.

Ценнейшие сведения о работе над атомной бомбой в США, добытые разведкой, очень помогли продвижению советского ядерного проекта. Участвовавшие в нем ученые сумели избежать тупиковых путей поиска, тем самым существенно ускорив достижение конечной цели.

Опыт недавних врагов и союзников

Естественно, советское руководство не могло оставаться безразличным и к немецким атомным разработкам. По окончании войны в Германию была направлена группа советских физиков, среди которых были будущие академики Арцимович, Кикоин, Харитон, Щелкин. Все были закамуфлированы в форму полковников Красной армии. Операцией руководил первый заместитель наркома внутренних дел Иван Серов, что открывало любые двери. Кроме нужных немецких ученых «полковники» разыскали тонны металлического урана, что, по признанию Курчатова, сократило работу над советской бомбой не менее чем на год.

Немало урана из Германии вывезли и американцы, прихватив и специалистов, работавших над проектом. А в СССР, помимо физиков и химиков, отправляли механиков, электротехников, стеклодувов. Некоторых находили в лагерях военнопленных. Например, Макса Штейнбека, будущего советского академика и вице-президента АН ГДР, забрали, когда он по прихоти начальника лагеря изготовлял солнечные часы. Всего по атомному проекту в СССР работали не менее 1000 немецких специалистов. Из Берлина была целиком вывезена лаборатория фон Арденне с урановой центрифугой, оборудование Кайзеровского института физики, документация, реактивы. В рамках атомного проекта были созданы лаборатории «А», «Б», «В» и «Г», научными руководителями которых стали прибывшие из Германии ученые.

Лабораторией «А» руководил барон Манфред фон Арденне, талантливый физик, разработавший метод газодиффузионной очистки и разделения изотопов урана в центрифуге. Поначалу его лаборатория располагалась на Октябрьском поле в Москве. К каждому немецкому специалисту было приставлено по пять-шесть советских инженеров. Позже лаборатория переехала в Сухуми, а на Октябрьском поле со временем вырос знаменитый Курчатовский институт. В Сухуми на базе лаборатории фон Арденне сложился Сухумский физико-технический институт. В 1947 году Арденне удостоился Сталинской премии за создание центрифуги для очистки изотопов урана в промышленных масштабах. Через шесть лет Арденне стал дважды Сталинским лауреатом. Жил он с женой в комфортабельном особняке, жена музицировала на привезенном из Германии рояле. Не были обижены и другие немецкие специалисты: они приехали со своими семьями, привезли с собой мебель, книги, картины, были обеспечены хорошими зарплатами и питанием. Были ли они пленными? Академик А.П. Александров, сам активный участник атомного проекта, заметил: «Конечно, немецкие специалисты были пленными, но пленными были и мы сами».

Николаус Риль, уроженец Санкт-Петербурга, в 1920-е годы переехавший в Германию, стал руководителем лаборатории «Б», которая проводила исследования в области радиационной химии и биологии на Урале (ныне город Снежинск). Здесь с Рилем работал его старый знакомый еще по Германии, выдающийся русский биолог-генетик Тимофеев-Ресовский («Зубр» по роману Д. Гранина).

Получив признание в СССР как исследователь и талантливый организатор, умеющий находить эффективные решения сложнейших проблем, доктор Риль стал одной из ключевых фигур советского атомного проекта. После успешного испытания советской бомбы он стал Героем Социалистического Труда и лауреатом Сталинской премии.

Работы лаборатории «В», организованной в Обнинске, возглавил профессор Рудольф Позе, один из пионеров в области ядерных исследований. Под его руководством были созданы реакторы на быстрых нейтронах, первая в Союзе АЭС, началось проектирование реакторов для подводных лодок. Объект в Обнинске стал основой для организации Физико-энергетического института имени А.И. Лейпунского. Позе работал до 1957 года в Сухуми, затем — в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне.

Руководителем лаборатории «Г», размещенной в сухумском санатории «Агудзеры», стал Густав Герц, племянник знаменитого физика XIX века, сам известный ученый. Он получил признание за серию экспериментов, ставших подтверждением теории атома Нильса Бора и квантовой механики. Результаты его весьма успешной деятельности в Сухуми в дальнейшем были использованы на промышленной установке, построенной в Новоуральске, где в 1949 году была выработана начинка для первой советской атомной бомбы РДС-1. За свои достижения в рамках атомного проекта Густав Герц в 1951 году удостоился Сталинской премии.

Немецкие специалисты, получившие разрешение вернуться на родину (естественно, в ГДР), давали подписку о неразглашении в течение 25 лет сведений о своем участии в советском атомном проекте. В Германии они продолжали работать по специальности. Так, Манфред фон Арденне, дважды удостоенный Национальной премии ГДР, занимал должность директора Физического института в Дрездене, созданного под эгидой Научного совета по мирному применению атомной энергии, которым руководил Густав Герц. Национальную премию получил и Герц — как автор трехтомного труда-учебника по ядерной физике. Там же, в Дрездене, в Техническом университете, работал и Рудольф Позе.

Участие немецких ученых в атомном проекте, как и успехи разведчиков, нисколько не умаляют заслуг советских ученых, своим самоотверженным трудом обеспечивших создание отечественного атомного оружия. Однако надо признать, что без вклада тех и других создание атомной промышленности и атомного оружия в СССР растянулось бы на долгие годы.

Little Boy
Американская урановая бомба, разрушившая Хиросиму, имела пушечную конструкцию. Советские атомщики, создавая РДС-1, ориентировались на «бомбу Нагасаки» — Fat Boy, выполненную из плутония по имплозионной схеме.

Манфред фон Арденне, разработавший метод газодиффузионной очистки и разделения изотопов урана в центрифуге.

Операция Crossroads — серия тестов атомной бомбы, проведенная США на атолле Бикини летом 1946 года. Целью было испытать эффект атомного оружия на кораблях.

Помощь из-за океана

В 1933 году немецкий коммунист Клаус Фукс бежал в Англию. Получив в Бристольском университете диплом физика, он продолжал работать. В 1941 году Фукс сообщил о своем участии в атомных исследованиях агенту советской разведки Юргену Кучинскому, который проинформировал советского посла Ивана Майского. Тот поручил военному атташе срочно установить контакт с Фуксом, которого в составе группы ученых собирались переправить в США. Фукс согласился работать на советскую разведку. В работе с ним были задействованы многие советские разведчики-нелегалы: супруги Зарубины, Эйтингон, Василевский, Семенов и другие. В результате их активной деятельности уже в январе 1945 года СССР имел описание конструкции первой атомной бомбы. При этом советская резидентура в США сообщила, что американцам потребуется минимум один год, но не более пяти лет для создания существенного арсенала атомного оружия. В сообщении также говорилось, что взрыв первых двух бомб, возможно, будет произведен уже через несколько месяцев.

Пионеры деления ядер

К. А. Петржак и Г. Н. Флеров
В 1940 году в лаборатории Игоря Курчатова двумя молодыми физиками был открыт новый, очень своеобразный вид радиоактивного распада атомных ядер — спонтанное деление.

Отто Ган
В декабре 1938 года немецкие физики Отто Ган и Фриц Штрассман впервые в мире осуществили искусственное расщепление ядра атома урана.

История создания первой атомной бомбы кратко изложена в этой статье.

История создания атомной бомбы

Кто отец атомной бомбы?

Атомная бомба это мощное оружие современности с огромным радиусом действия. Но кто придумал первую атомную бомбу? По праву отцами оружия называют сразу двух человек: американца Роберта Оппенгеймера и советского ученого Игоря Курчатова. Однако работы над созданием атомной бомбы параллельно велись в четырех странах.

Альберт Эйнштейн в 1905 году издал специальную теорию относительности, согласно которой соотношение между энергией и массой выражено следующим уравнением — E = mc^2. Оно обозначает, что масса связана с количеством энергии равной этой массе, умноженной на квадрат скорости света. В результате экспериментов в 1938 году немецкие химики Фритц Страссманн и Отто Хан смогли разбить атом урана при помощи бомбардировки его нейтронами на приблизительно одинаковые 2 части. А британский ученый Отто Роберт Фриш объяснил, что при делении ядра атома выделяется большое количество энергии. В 1939 году Жолио-Кюри, французский физик, пришел к выводу, что цепная реакция может привести к взрыву огромной разрушительной силы, а уран станет источником энергии как обычное вещество. Данное заключение химика стало толчком к разработке ядерного оружия. На тот момент Европа была на грани Второй мировой войны и страны понимали важность владения такого рода оружием. Однако тормозом его создания стало наличие нужного количества урановой руды для исследований.

Разработкой ядерной бомбы занимались ученые Англии, Германии, США, Японии. В сентябре 1940 года Америка закупила необходимое количество руды у Бельгии по подставным документам, и занялись созданием оружия полным ходом. Перед Второй мировой войнойАльберт Эйнштейн якобы написал письмо Франклину Рузвельту (президенту США), в котором говорится о попытках Германии очистить Уран-235 и создать атомную бомбу. Правда это или нет неизвестно, но США стали решительно работать над вопросом изготовления ядерного оружия в кратчайшие сроки. Проекту дали название «проект Манхэттен» и поставили во главе Лесли Гровса. В период 1939 – 1945 годов на разработки было потрачено больше 2-ух биллионов долларов. В штате Теннеси построили завод по очистке урана, на котором газовая центрифуга отделяла легкий уранот более тяжелого. В 1942 году в Лос-Аламосе создали американский ядерный центр, возглавляемый Робертом Оппенгеймером. Над созданием бомбы трудился большой коллектив, включая 12 лауреатов Нобелевской премии. В Англии тем временем также существовал атомный проект «Alloys». Когда Германия начала массово бомбардировать английские города, власти передали свои разработки США, позволив им занять ведущее положение в создании ядерного оружия.

К началу лета 1945 года американцы собрали 2 атомные бомбы – «Малыш» и «Толстяк». Взрыв первой атомной бомбы произошел 16 июля 1945 года в 5:29:45 по местному времени. Над плато в горах Джемеза (на севере от Нью-Мехико) небо озарила яркая вспышка. Облако радиоактивной пыли в виде гриба поднялось вверх на 30 000 футов. На месте взрыва остались фрагменты радиоактивного зеленого стекла. Так началась атомная эра. Президент Трумэн поставил себе за цель разгромитьсоюзника гитлеровской Германии – Японию. «Пентагон» выбрал в качестве цели, где США продемонстрирует всю мощь нового оружия японские города, Нагасаки, Кокуру, Ниигату.

Утром 6 августа 1945 года американские самолеты сбросили над Хиросимой бомбу «Малыш». Втора была сброшена 9 августа над городом Нагасаки. Масштабы разрушений устрашают: от теплового излучения и ударной волны мгновенно погибло 300 000 человек, ожоги, ранение и облучение получили еще 200 000. Площадь в 12 км2 стала настоящей мертвой зоной, даже строения были все разрушены.

Данное событие положило начало противостоянию двух политических систем и гонке ядерных вооружений между США и Советским Союзом. 14 декабря 1945 года вышла директива Объединенного комитета военного планирования, которая поставила задачу – бомбардировка ядерным оружием 20 советских городов. Составленный план ядерной войны с СССРполучил название «Чариотир». За первый месяц планировалось сбросить 133 ядерные бомбы на 70 советских городов. В команде американских ученых работал немецкий коммунист Клаус Фукс, который передавал СССР сведения по теоретическим и практическим вопросам создания водородных и атомной бомб.

Атомная бомба кто изобрел в СССР?

После первой сборки атомной бомбы в Лос-Аламосе, 13 июня, вторая — 4 июля 1945 года было передано Фуксом описание ее устройства в штаб Сталина. Под руководством Л. Берия 20 августа 1945 года создали комитет по атомной энергии. В состав вошли И.В. Курчатов, А.Ф. Иоффе и П.Л. Капица. СССР В феврале 1945 года захватила немецкие документы о запасах урана в Болгарии. Созданное советско-болгарское горное общество стало заниматься разработкой месторождений урана высокого качества. Приступили к сборке атомного оружия под контролем Игоря Курчатова. В городе Семипалатинск построили испытательный полигон. 29 августа 1949 года в 7.00 утра было подорвано первое советское ядерное устройство «РДС-1». План США по бомбардировке СССР провалился.

Надеемся, что из этой статьи Вы узнали, кто создатель атомной бомбы и как она была придумана.

29 августа 1949 года Советский Союз испытал первую атомную бомбу, однако мир узнал об этом лишь через месяц. Разработки по личному распоряжению Иосифа Сталина велись в ускоренном режиме, ресурсов у ослабленной войной страны не было. Подробнее о советском ядерном проекте — в материале корреспондента телеканала «МИР 24» Максима Красоткина.

Ударная волна информационного эха от испытаний первой атомной бомбы СССР дошла до мирового сообщества спустя месяц. Президент США Гарри Трумэн заявил об этом в своем обращении к нации 23 сентября. Сама бомба была испытана в августе, 29-го числа. Советский Союз все это время сохранял интригу.

Сообщение ТАСС, опубликованное в газете «Правда» от 25 сентября 1949 года, было без каких-либо подробностей. Такой ответ заокеанским союзникам, которые зафиксировали испытания. Написано: да, какой-то взрыв был, но в Советском Союзе их много, ведутся стройки. И вообще: секрет атомной бомбы — давно не секрет, и СССР овладел им уже в 1947 году. Может быть, поэтому сообщение было напечатано лишь на второй полосе, так, между прочим — между заметкой о декаде таджикской литературы в Москве и осуждением чьего-то фельетона.

Создание атомного оружия для СССР было оправданным шагом после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. То же самое США уготовили и городам СССР, нанеся на карту основные промышленные центры. Но еще до войны ученые всего мира знали, что если в одном месте собрать определенное количество радиоактивного вещества, то произойдет мгновенное выделение тепла — взрыв. Но Штаты не были ослаблены войной, потому советские ученые начали работы позже. Им помогала разведка. Рассекреченные документы СВР глава ведомства Сергей Нарышкин передал .

«70 лет назад на Семипалатинском полигоне прозвучал взрыв первой советской атомной бомбы. Это послужило наглядным предостережением для недавних тогда союзников, США, от поспешных попыток переиграть итоги Второй мировой войны и ввергнуть мир в пучину очередного глобального конфликта», — отметил руководитель спецслужбы.

Советским разведчикам удалось завербовать несколько американских ученых и сотрудников спецслужб, позже их назовут «кембриджской пятеркой». Ким Филби , Дональд Маклин, Энтони Блант, Гай Берджерс и Джон Кенкросс создают разрушительное оружие, но при этом уже тогда понимают, что монополия на него не должна быть только у одного государства.

«Они были «леваки». Для них были важны идеи социализма и коммунизма, они были идейными людьми. Они работали не за деньги (хотя, деньги, конечно, получали), а за идею», — указал научный руководитель Госархива Сергей Мироненко .

В качестве заряда для бомбы было решено использовать плутоний, а он в природе нигде не встречается. Это побочный продукт облучения урана. В то время в СССР уран в промышленных масштабах не добывали. Поэтому пришлось открывать новые рудники. Залежи ценного вещества оказались в республиках Центральной Азии: в Таджикистане , Узбекистане и Казахстане .

«Возили в мешках на ишаках этот уран. Добывали, привозили на заводы, а там перерабатывали», — рассказал советник президента Курчатовского института Николай Кухаркин.

Чтобы из урана выделить плутоний, нужен был реактор. Его решили построить тогда еще на окраине Москвы. Место, где создавался ядерный щит страны, внешне не отличался от деревни Щукино, где тогда располагалась «лаборатория номер два» — будущий Курчатовский институт. Так что с самолета-разведчика не разглядишь. Те же одноэтажные домики, а вход в сам реактор сделали больше похожим на погреб, в котором хранят картошку и домашние заготовки.

Сейчас первый в Евразии реактор Ф-1 (буква «Ф» значит физический) заглушен навсегда. Но именно на нем Игорь Курчатов получил первые образцы плутония. Причем это были микрограммы, но в Москве отрабатывался сам принцип его добычи.

Во время опытов по наработке плутония Курчатов пошел на нестандартные меры безопасности. На видное место клал топор, которым в случае нештатной ситуации должны были перерубить канаты, на которых держались стержни аварийной защиты реактора. Пульт 1940-х годов был собран буквально на коленке — ни о какой автоматике и речи не было. Все процессы запускались вручную с помощью лебедок. При этом нужно было экспериментально понять, как вообще работает ядерный реактор. Для понимания один за другим собрали еще четыре образца.

Для создания первого советского атомного реактора потребовалось 420 тонн чистейшего графита. Малейшие примеси в нем просто поглощали бы нейтроны и не давали запуститься цепной реакции. Тогда ученым пришлось поработать не только головой, но и руками: они на себе таскали и укладывали графитовые кирпичи. В такелажных работах принимал участие и сам Курчатов.

Коллектив ученых собирался по всей стране. Многие тогда воевали. Например, Игорь Курчатов был на флоте и придумал способ борьбы с магнитными минами, который применяется и сейчас. Тогда руководство атомным проектом от Вячеслава Молотова перешло Лаврентию Берии . Тут глава НКВД показал всю мощь административного аппарата. Многих ученых он тогда вытащил из тюрьмы и наладил сотрудничество разных ведомств — как бы сейчас сказали, эффективный менеджер.

«У нас находится архив МВД-НКВД, и там много резолюций Берии. Резолюции Берии отличаются от всех резолюций — это конкретные поручения. Берия никогда не писал ни к чему не обязывающих резолюций: «прошу рассмотреть и доложить», — отмечает Мироненко.

Уже в те годы советские ученые озаботились и другими проблемами: а что будет, если в поисках плутония реактор разогнать на полную мощность, взорвется ли он? Оказалось, что он просто остановится. Уже тогда советские физики изучали, как атом влияет на все живое.

«Сразу начались биологические эксперименты, потому что непонятно было, как это воздействует на человека. Конечно, исследования проводили на собаках, кроликах, мышах. Прямо здесь, на крышке этого реактора стояли клетки, в которых облучались животные», — отметил советник президента Курчатовского института Николай Кухаркин.

Секретность была под стать работам. Вместо слов «атом», «реактор», «уран» в документах обычно был пробел, куда физики от руки вписывали нужные слова. Даже целые коллективы не могли понять, что они строят оружие будущего.

«Токарь, который вытачивал какую-нибудь металлическую часть в Сибири, понятия не имел, что делает. Миллион человек участвовали в проекте и не знали об этом. Даже солдат, который стоял в оцеплении, понятия не имел, что происходит на полигоне», — говорит директор Института ядерной физики Казахстана Кайрат Кыдыржанов.

При этом, изучая американские чертежи, добытые разведкой, физики понимали, что в СССР наука продвинулась куда дальше. Например, у Советского Союза был самый чистый плутоний, который делал бомбу более мощной — нейтроны бегали быстрее.

«Идут эксперименты по среднему времени жизни нейтрона, и у нас получается немножко больше, чем у американцев. И Курчатов, поглаживая свою бороду, говорит: очевидно, советский нейтрон крепче», — вспоминает отец Александр Ильяшенко , настоятель храма Всемилостивого Спаса.

Священник Александр Ильяшенко без малого 30 лет отработал в Курчатовском институте. Он делал реакторы для подводных лодок. В начале 2000-х после законов физики он стал изучать Закон Божий.

«Одно другому совершенно не мешает. Более того, помогает, потому что апостол Павел говорил, что вера — от знания, а знание — от слушания слова Божьего», — напомнил священник.

При этом отец Александр говорит, что физиков первой волны от остальных отличало чувство юмора и смекалка. Взять, к примеру, первый пульт управления подрыва атомной бомбы. Вроде нажал кнопку и все, но нет. Советские ученые уже тогда понимали ответственность.

«Чтобы ручку, которая активирует атомную бомбу, кто-то случайно не задел, ее оснастили защитой. Одна линия защиты, вторая линия защиты, а третья — это амбарный замок, который повесили ученые», — рассказал научный руководитель Госархива.

На полигоне в Семипалатинске, где проводили испытания, бомба не падала с самолета. Начинку, то есть заряд, подвесили на вышке и подорвали. Увидели, что система работает, но корпус снаряда готовили долго. В аэродинамических трубах продули больше ста вариантов оболочки бомбы. Она должна была падать только вертикально.

Про советскую атомную бомбу острые языки говорили: она смотрит противнику в глаза. Действительно, круглые отверстия очень сильно их напоминают. Внутри под прозрачным оргстеклом находятся антенны высотомера, подключенного к взрывателю, который должен был активировать заряд на определенной высоте. Если бы он не сработал, то в дело включились бы датчики атмосферного давления. Они тоже меряют высоту, но по другому принципу. Если бы отказали и они, то при ударе о грунт нажалась бы обычная красная кнопка.

Советская бомба легла на чашу ядерных весов, тем самым сохранив баланс сил. План США по ядерной бомбардировке 20 крупнейших городов Советского Союза был сдан в архив — как оказалось, навсегда.

Через 70 лет история повторяется. Выход США из Договора о ракетах средней и меньшей дальности, по сути, дает старт новой гонки вооружения. Об этой опасности все громче говорят в странах Содружества. На этой неделе первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев заявил: «Планета вновь оказалась у опасной черты». Именно он в 1991 году закрыл Семипалатинский полигон, а в 1996-м инициировал подписание Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.

«Если произойдет Третья мировая война с применением средств массового уничтожения, она может стать последней для нашей цивилизации. У наших народов давно сформировался сильный запрос на бесконфликтное существование, жизнь без страха сегодня и веру в завтрашний день, будущее наших детей и внуков», — уверен елбасы.

Президент России Владимир Путин направил в столицы нескольких десятков стран письма. Он предлагает безотлагательно ввести мораторий на развертывание ракет средней и меньшей дальности. Об этом стало известно на этой неделе. Как уточнил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков , послание Путина не подразумевает ответных писем. Однако и понимания оно пока не встретило. Послание получили лидеры Германии, Франции, Испании, Чехии, Турции, а также руководство Евросоюза и НАТО . Везде заявили, что изучают предложение Кремля, кроме штаб-квартиры Североатлантического альянса. Там по-прежнему обвиняют Москву в нарушении договора. Но как добавил Песков, Россия продолжает «последовательно и аргументировано» доказывать свою правоту.

«Возникла реальная угроза появления таких ракет с подлетным временем в несколько минут в различных регионах мира, в том числе в Европе. Это неизбежно повлечет за собой дальнейший рост напряженности, новый виток политической и военной конфронтации, повышение риска ядерного апокалипсиса. Поэтому мы выступаем за безотлагательные совместные действия по сохранению достижений Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности в нашем общем доме, на европейском континенте», — заявил министр.

7 февраля 1960 года скончался известный советский ученый Игорь Васильевич Курчатов. Выдающийся физик в самое непростое время создал ядерный щит для своей Родины. Мы расскажем, как разрабатывалась первая атомная бомба в СССР

Открытие ядерной реакции.

Еще с 1918 года в СССР ученые вели исследования в области ядерной физики. Но только перед Второй мировой войной наметился положительный сдвиг. Курчатов вплотную занялся исследованием радиоактивных превращений в 1932 году. А в 1939 году он руководил пуском первого в Советском Союзе циклотрона, который проходил в Радиевом институте в Ленинграде .

В то время этот циклотрон был самым крупным в Европе . После этого последовал ряд открытий. Курчатов обнаружил разветвление ядерной реакции при облучении фосфора нейтронами. А уже через год ученый в своем докладе «Деление тяжелых ядер» обосновал создание уранового ядерного реактора. Курчатов преследовал тогда ранее недостижимую цель, он хотел показать, как на практике использовать ядерную энергию.

Война – камень преткновения.

Благодаря советским ученым, в том числе и Игорю Курчатову, наша страна по развитию ядерных разработок в то время вышла на передовые позиции: было множество научных разработок в этой области, подготавливались кадры. Но начавшаяся война чуть было все не перечеркнула. Все исследования по ядерной физике были прекращены. Московские и ленинградские институты эвакуировали, а сами ученые вынуждены были помогать нуждам фронта. Сам Курчатов работал над защитой кораблей от мин и даже разбирал мины.

Роль разведки.

Многие историки придерживаются мнения, что без разведки и шпионов на Западе , атомная бомба в СССР не появилась бы в такие короткие сроки. С 1939 года информацию по ядерной проблеме собирали ГРУ РККА и 1-е управление НКВД . Первое сообщение о планах создания атомной бомбы в Англии , которая к началу войны была одним из лидеров в ядерных исследованиях, поступило в 1940 году. Среди ученых был член КПГ Фукс. Некоторое время он передавал информацию через шпионов, но потом связь прервалась.

В США работал советский разведчик Семенов . В 1943 году он сообщил, что в Чикаго провели первую цепную ядерную реакцию. Любопытно, что на разведку работала и жена известного скульптора Коненкова . Она приятельствовала с известными физиками Оппенгеймером и Эйнштейном . Разными путями советские власти внедряли своих агентов в центры американских ядерных исследований. А в 1944 году в НКВД был даже создан специальный отдел, занимавшийся сбором информации о западных разработках по ядерной проблеме. В январе 1945 года Фукс передал описание конструкции первой атомной бомбы.

Так что разведка значительно облегчила и ускорила работу советских ученых. И действительно, первое испытание атомной бомбы прошло в 1949 году, хотя американские специалисты предполагали, что это произойдет лет через десять

Гонка вооружений.

Несмотря на разгар военных действий, в сентябре 1942 года Иосиф Сталин подписал распоряжение о возобновлении работы по ядерной проблеме. 11 февраля была создана лаборатория №2, а 10 марта 1943 года Игоря Курчатова назначили научным руководителем проекта по использованию атомной энергии. Курчатова наделили чрезвычайными полномочиями и обещали всяческую поддержку правительства. Так в кратчайшие сроки был создан и испытан первый ядерный реактор. Потом Сталин дал два года на создание самой атомной бомбы, но весной 1948 года этот срок истек. Однако ученые не могли продемонстрировать бомбу, у них не было даже необходимых расщепляющих материалов для ее производства. Сроки отодвинули, но ненамного – до 1 марта 1949 года.

Конечно, научные разработки Курчатова и ученых из его лаборатории не публиковали в открытой печати. Должное освещение они иногда не получали даже в закрытых отчетах из-за нехватки времени. Ученые напряженно работали, чтобы не отставать от конкурентов – западных стран. Особенно после взрывов бомб, которые военные США сбросили на Хиросиму и Нагасаки .

Преодоление трудностей.

Создание ядерного взрывного устройства требовало постройки промышленного ядерного реактора для его наработки. Но тут возникли сложности, ведь необходимые материалы для работы ядерного реактора – уран, графит – еще надо получить.

Отметим, даже для небольшого реактора требовалось около 36 тонн урана, 9 тонн двуокиси урана и около 500 тонн чистейшего графита. Нехватку графита решили к середине 1943 года. Курчатов участвовал в разработке всего технологического процесса. А в мае 1944 года производство графита наладили на Московском электродном заводе. Но нужного количества урана все равно не было.

Через год возобновили работу рудники в Чехословакии и Восточной Германии , открыли месторождения урана на Колыме , в Читинской области, в Средней Азии , в Казахстане , на Украине и Северном Кавказе . После этого начали создавать атомграды. Первый появился на Урале , недалеко от города Кыштым . Курчатов лично руководил закладкой урана в реактор. Затем построили еще три завода – два под Свердловском и один в Горьковской области (Арзамас -16).

Запуск первого ядерного реактора.

Наконец в начале 1948 года группа ученых во главе с Курчатовым приступила к монтажу ядерного реактора. Игорь Васильевич почти постоянно находился на объекте, всю ответственность за принятые решения он взял на себя. Все этапы пуска первого промышленного реактора он провел лично. Попыток было несколько. Так, 8 июня он начал эксперимент. Когда реактор достиг мощности ста киловатт, Курчатов прервал цепную реакцию, потому что для завершения процесса не хватало урана. Курчатов понимал всю опасность опытов и 17 июня записал в оперативном журнале:

Предупреждаю, что в случае остановки подачи воды будет взрыв, поэтому ни при каких обстоятельствах не должна быть прекращена подача воды… Необходимо следить за уровнем воды в аварийных баках и за работой насосных станций.

И только 22 июня 1948 года физик осуществил промышленный пуск реактора, выведя его на полную мощность.

Успешное испытание атомной бомбы.

К 1947 году Курчатову удалось получить лабораторный плутоний-239 – около 20 мкг. Его отделяли из урана химическими методами. Через два года ученым удалось накопить достаточное количество. 5 августа 1949 года его отправили поездом в КБ-11. К этому времени специалисты закончили собирать взрывное устройство. Ядерный заряд, собранный в ночь с 10 на 11 августа, получил индекс 501 для атомной бомбы РДС-1. Как только не расшифровывали эту аббревиатуру: «реактивный двигатель специальный», «реактивный двигатель Сталина», «Россия делает сама».

После опытов устройство разобрали и отправили на полигон. Испытание первого советского ядерного заряда прошло 29 августа на Семипалатинском полигоне. Бомбу установили на башне высотой 37,5 метра. Когда бомба взорвалась, башня полностью разрушилась, а на ее месте образовалась воронка. На следующий день на поле выехали, чтобы проверить действие бомбы. Танки, на которых проверялась сила удара, были перевернуты, пушки искорежило взрывной волной, а десять машин «Победа» сгорели. Отметим, что советская атомная бомба была сделана за 2 года 8 месяцев. У ученых США на это ушло на месяц меньше.

Отцами атомной бомбы официально признаны американец Роберт Оппенгеймер и советский ученый Игорь Курчатов. Но параллельно смертоносное оружие разрабатывали и в других странах (Италии, Дании, Венгрии), поэтому открытие по праву принадлежит всем.

Первыми занялись этим вопросом немецкие физики Фриц Штрассман и Отто Ган, которым в декабре 1938 года впервые удалось искусственно расщепить атомное ядро урана. А через полгода на полигоне Куммерсдорф под Берлином уже сооружали первый реактор и срочно закупали в Конго урановую руду.

«Урановый проект» — немцы начинают и проигрывают

В сентябре 1939 года «Урановый проект» засекретили. Для участия в программе привлекли 22 авторитетных научных центра, курировал исследования министр вооружений Альберт Шпеер. Сооружение установки для разделения изотопов и производство урана для вытяжки из него изотопа, поддерживающего цепную реакцию, поручили концерну «ИГ Фарбениндустри».

Два года группа маститого ученого Гейзенберга изучала возможности создания реактора с и тяжелой воды. Потенциальное взрывчатое вещество (изотоп уран-235) можно было вычленить из урановой руды.

Но для необходим ингибитор, замедляющий реакцию, – графит или тяжелая вода. Выбор последнего варианта создал непреодолимую проблему.

Единственный завод по производству тяжелой воды, который находился в Норвегии, после оккупации был выведен из строя бойцами местного сопротивления, а небольшие запасы ценного сырья были вывезены во Францию.

Быстрой реализации ядерной программы помешал также взрыв опытного ядерного реактора в Лейпциге.

Гитлер поддерживал урановый проект до тех пор, пока надеялся получить сверхмощное оружие, способное повлиять на исход развязанной им войны. После сокращения государственного финансирования программы работы какое-то время продолжались.

В 1944 году Гейзенбергу удалось создать литые урановые пластины, под реакторную установку в Берлине соорудили специальный бункер.

Завершить эксперимент для достижения цепной реакции планировали в январе 1945 года, но через месяц оборудование срочно переправили к швейцарской границе, где его развернули только через месяц. В ядерном реакторе было 664 кубика урана массой 1525 кг. Он был окружен графитовым отражателем нейтронов массой 10 тонн, в активную зону дополнительно загрузили полторы тонны тяжелой воды.

23 марта реактор наконец-то заработал, но доклад в Берлин был преждевременным: критической отметки реактор не достиг, и цепная реакция не возникла. Дополнительные расчеты показали, что массу урана надо увеличить, как минимум, на 750 кг, пропорционально добавив и количество тяжелой воды.

Но запасы стратегического сырья были на пределе, как и судьба Третьего рейха. 23 апреля в деревню Хайгерлох, где проводились испытания, вошли американцы. Военные демонтировали реактор и переправили его в США.

Первые атомные бомбы в США

Чуть позже немцев занялись разработкой атомной бомбы в США и Великобритании. Все началось с письма Альберта Эйнштейна и его соавторов, физиков-эмигрантов, направленного ими в сентябре 1939 года президенту США Франклину Рузвельту.

В обращении подчеркивалось, что нацистская Германия близка к созданию атомной бомбы.

О работах над ядерным оружием (как союзников, так и противников) впервые Сталин узнал от разведчиков в 1943 году. Сразу же приняли решение о создании аналогичного проекта в СССР. Указания выдали не только ученым, но и разведке, для которой добыча любых сведений о ядерных секретах стала сверхзадачей.

Бесценная информация о разработках американских ученых, которую удалось получить советским разведчикам, существенно продвинула отечественный ядерный проект. Она помогла нашим ученым избежать малоэффективных путей поиска и значительно ускорить сроки реализации конечной цели.

Серов Иван Александрович — руководитель операции по созданию бомбы

Конечно, советское правительство не могло оставить без внимания успехи немецких физиков-ядерщиков. После войны в Германию отправили группу советских физиков – будущих академиков в форме полковников Советской армии.

Руководителем операции был назначен Иван Серов – первый замнаркома внутренних дел, это позволяло ученым открывать любые двери.

Кроме немецких коллег, они разыскали запасы металлического урана. Это, по мнению Курчатова, сократило сроки разработки советской бомбы не менее, чем на год. Не одну тонну урана и ведущих специалистов-ядерщиков вывезли из Германии и американские военные.

В СССР отправляли не только химиков и физиков, но и квалифицированную рабочую силу – механиков, электрослесарей, стеклодувов. Часть сотрудников нашли в лагерях для военнопленных. В общей сложности над советским атомным проектом работало около 1000 немецких специалистов.

Немецкие ученые и лаборатории на территории СССР в послевоенные годы

Из Берлина перевезли урановую центрифугу и другое оборудование, а также документы и реактивы лаборатории фон Арденне и Кайзеровского института физики. В рамках программы создали лаборатории «А», «Б», «В», «Г», которые возглавили немецкие ученые.

Руководителем лаборатории «А» был барон Манфред фон Арденне, который разработал способ газодиффузионной очистки и разделения изотопов урана в центрифуге.

За создание такой центрифуги (только в промышленных масштабах) в 1947 году он получил Сталинскую премию. В то время лаборатория располагалась в Москве, на месте знаменитого Курчатовского института. В команде каждого немецкого ученого было 5-6 советских специалистов.

Позже лаборатория «А» была вывезена в Сухуми, где на ее базе создан физико-технический институт. В 1953-м барон фон Арденне второй раз стал Сталинским лауреатом.

Лабораторию «Б», проводившую эксперименты в области радиационной химии на Урале, возглавлял Николаус Риль – ключевая фигура проекта. Там, в Снежинске, с ним работал талантливый русский генетик Тимофеев-Ресовский, с которым они дружили еще в Германии. Успешное испытание атомной бомбы принесло Рилю звезду Героя Социалистического Труда и Сталинскую премию.

Исследованиями лаборатории «В» в Обнинске руководил профессор Рудольф Позе – пионер в сфере ядерных испытаний. Его команде удалось создать реакторы на быстрых нейтронах, первую в СССР АЭС, проекты реакторов для подводных лодок.

На базе лаборатории позже был создан Физико-энергетический институт имени А.И. Лейпунского. До 1957 года профессор работал в Сухуми, потом – в Дубне, в Объединенном институте ядерных технологий.

Лабораторию «Г», размещенную в сухумском санатории «Агудзеры», возглавлял Густав Герц. Племянник знаменитого ученого XIX века получил известность после серии экспериментов, подтвердивших идеи квантовой механики и теорию Нильса Бора.

Результаты его продуктивной работы в Сухуми применили при создании промышленной установки в Новоуральске, где в 1949 году сделали начинку первой советской бомбы РДС-1.

Урановая бомба, которую американцы сбросили на Хиросиму, была пушечного типа. При создании РДС-1 отечественные физики-атомщики ориентировались на Fat Boy – «бомбу Нагасаки», сделанную из плутония по имплозивному принципу.

В 1951 году за плодотворную деятельность Герц был удостоен Сталинской премии.

Немецкие инженеры и ученые жили в комфортабельных домах, из Германии они перевезли свои семьи, мебель, картины, их обеспечили достойной зарплатой и спецпитанием. Был ли у них статус пленных? По мнению академика А.П. Александрова, активного участника проекта, пленными в таких условиях были они все.

Получив разрешение вернуться на родину, немецкие специалисты дали подписку о неразглашении своего участия в советском атомном проекте в течение 25 лет. В ГДР они продолжили работу по специальности. Барон фон Арденне был дважды лауреатом немецкой Национальной премии.

Профессор возглавлял Физический институт в Дрездене, который создали под эгидой Научного совета по мирному применению атомной энергии. Руководил Научным советом Густав Герц, получивший Национальную премию ГДР за свой трехтомный учебник по атомной физике. Здесь же, в Дрездене, в Техническом университете, трудился и профессор Рудольф Позе.

Участие в советском атомном проекте немецких специалистов, так же как и достижения советской разведки, не уменьшают заслуги советских ученых, которые своим героическим трудом создали отечественное атомное оружие. И все же без вклада каждого участника проекта создание атомной промышленности и ядерной бомбы растянулось бы на неопределенны

Кто на самом деле создал атомную бомбу

Отцами атомной бомбы обычно называют американца Роберта Оппенгеймера и советского ученого Игоря Курчатова. Но учитывая, что работы над смертоносным оружием велись параллельно в четырех странах и кроме ученых этих стран в них участвовали выходцы из Италии, Венгрии, Дании и так далее, родившаяся в результате бомба по справедливости может быть названа детищем разных народов.

Константин Ришес

Первыми за дело взялись немцы. В декабре 1938 года их физики Отто Ган и Фриц Штрассман впервые в мире осуществили искусственное расщепление ядра атома урана. В апреле 1939 года в адрес военного руководства Германии поступило письмо профессоров Гамбургского университета П. Хартека и В. Грота, в котором указывалось на принципиальную возможность создания нового вида высокоэффективного взрывчатого вещества. Ученые писали: «Та страна, которая первой сумеет практически овладеть достижениями ядерной физики, приобретет абсолютное превосходство над другими». И вот уже в имперском министерстве науки и образования проводится совещание на тему «О самостоятельно распространяющейся (то есть цепной) ядерной реакции». Среди участников профессор Э. Шуман, руководитель исследовательского отдела Управления вооружений Третьего рейха. Не откладывая, перешли от слов к делу. Уже в июне 1939 года началось сооружение первой в Германии реакторной установки на полигоне Куммерсдорф под Берлином. Был принят закон о запрете вывоза урана за пределы Германии, а в Бельгийском Конго срочно закупили большое количество урановой руды.

Германия начинает и… проигрывает

26 сентября 1939 года, когда в Европе уже полыхала вoйна, было принято решение засекретить все работы, имеющие отношение к урановой проблеме и осуществлению программы, получившей название «Урановый проект». Задействованные в проекте ученые поначалу были настроены весьма оптимистично: они считали возможным создание ядерного оружия в течение года. Ошибались, как показала жизнь.

К участию в проекте были привлечены 22 организации, в том числе такие известные научные центры, как Физический институт Общества Кайзера Вильгельма, Институт физической химии Гамбургского университета, Физический институт Высшей технической школы в Берлине, Физико-химический институт Лейпцигского университета и многие другие. Проект курировал лично имперский министр вооружений Альберт Шпеер. На концерн «ИГ Фарбениндустри» было возложено производство шестифтористого урана, из которого возможно извлечение изотопа урана-235, способного к поддержанию цепной реакции. Этой же компании поручалось и сооружение установки по разделению изотопов. В работах непосредственно участвовали такие маститые ученые, как Гейзенберг, Вайцзеккер, фон Арденне, Риль, Позе, нобелевский лауреат Густав Герц и другие.

В течение двух лет группа Гейзенберга провела исследования, необходимые для создания атомного реактора с использованием урана и тяжелой воды. Было подтверждено, что взрывчатым веществом может служить лишь один из изотопов, а именно — уран-235, содержащийся в очень небольшой концентрации в обычной урановой руде. Первая проблема заключалась в том, как его оттуда вычленить. Отправной точкой программы создания бомбы был атомный реактор, для которого — в качестве замедлителя реакции — требовался графит либо тяжелая вода. Немецкие физики выбрали воду, создав себе тем самым серьезную проблему. После оккупации Норвегии в руки нацистов перешел в то время единственный в мире завод по производству тяжелой воды. Но там запас необходимого физикам продукта к началу вoйны составлял лишь десятки килограммов, да и они не достались немцам — французы увели ценную продукцию буквально из-под носа нацистов. А в феврале 1943 года заброшенные в Норвегию английские коммандос с помощью бойцов местного сопротивления вывели завод из строя. Реализация ядерной программы Германии оказалась под угрозой. На этом злоключения немцев не кончились: в Лейпциге взорвался опытный ядерный реактор. Урановый проект поддерживался Гитлером лишь до тех пор, пока оставалась надежда получить сверхмощное оружие до конца развязанной им вoйны. Гейзенберга пригласил Шпеер и спросил прямо: «Когда можно ожидать создания бомбы, способной быть подвешенной к бомбардировщику?» Ученый был честен: «Полагаю, потребуется несколько лет напряженной работы, в любом случае на итоги текущей вoйны бомба повлиять не сможет». Германское руководство рационально посчитало, что форсировать события не имеет смысла. Пусть ученые спокойно работают — к следующей вoйне, глядишь, успеют. В итоге Гитлер решил сосредоточить научные, производственные и финансовые ресурсы только на проектах, дающих скорейшую отдачу в создании новых видов оружия. Государственное финансирование работ по урановому проекту было свернуто. Тем не менее работы ученых продолжались.

В 1944 году Гейзенберг получил литые урановые пластины для большой реакторной установки, под которую в Берлине уже сооружался специальный бункер. Последний эксперимент по достижению цепной реакции был намечен на январь 1945 года, но 31 января все оборудование спешно демонтировали и отправили из Берлина в деревню Хайгерлох неподалеку от швейцарской границы, где оно было развернуто только в конце февраля. Реактор содержал 664 кубика урана общим весом 1525 кг, окруженных графитовым замедлителем-отражателем нейтронов весом 10 т. В марте 1945 года в активную зону дополнительно влили 1,5 т тяжелой воды. 23 марта в Берлин доложили, что реактор заработал. Но радость была преждевременна — реактор не достиг критической точки, цепная реакция не пошла. После перерасчетов оказалось, что количество урана необходимо увеличить по крайней мере на 750 кг, пропорционально увеличив массу тяжелой воды. Но запасов ни того ни другого уже не оставалось. Конец Третьего рейха неумолимо приближался. 23 апреля в Хайгерлох вошли американские войска. Реактор был демонтирован и вывезен в США.

Тем временем за океаном

Параллельно с немцами (лишь с небольшим отставанием) разработками атомного оружия занялись в Англии и в США. Начало им положило письмо, направленное в сентябре 1939 года Альбертом Эйнштейном президенту США Франклину Рузвельту. Инициаторами письма и авторами большей части текста были физики-эмигранты из Венгрии Лео Силард, Юджин Вигнер и Эдвард Теллер. Письмо обращало внимание президента на то, что нацистская Германия ведет активные исследования, в результате которых может вскоре обзавестись атомной бомбой.

В СССР первые сведения о работах, проводимых как союзниками, так и противником, были доложены Сталину разведкой еще в 1943 году. Сразу же было принято решение о развертывании подобных работ в Союзе. Так начался советский атомный проект. Задания получили не только ученые, но и разведчики, для которых добыча ядерных секретов стала сверхзадачей.

Ценнейшие сведения о работе над атомной бомбой в США, добытые разведкой, очень помогли продвижению советского ядерного проекта. Участвовавшие в нем ученые сумели избежать тупиковых путей поиска, тем самым существенно ускорив достижение конечной цели.

Опыт недавних врагов и союзников

Естественно, советское руководство не могло оставаться безразличным и к немецким атомным разработкам. По окончании вoйны в Германию была направлена группа советских физиков, среди которых были будущие академики Арцимович, Кикоин, Харитон, Щелкин. Все были закамуфлированы в форму полковников Красной армии. Операцией руководил первый заместитель наркома внутренних дел Иван Серов, что открывало любые двери. Кроме нужных немецких ученых «полковники» разыскали тонны металлического урана, что, по признанию Курчатова, сократило работу над советской бомбой не менее чем на год. Немало урана из Германии вывезли и американцы, прихватив и специалистов, работавших над проектом. А в СССР, помимо физиков и химиков, отправляли механиков, электротехников, стеклодувов. Некоторых находили в лагерях военнопленных. Например, Макса Штейнбека, будущего советского академика и вице-президента АН ГДР, забрали, когда он по прихоти начальника лагеря изготовлял солнечные часы. Всего по атомному проекту в СССР работали не менее 1000 немецких специалистов. Из Берлина была целиком вывезена лаборатория фон Арденне с урановой центрифугой, оборудование Кайзеровского института физики, документация, реактивы. В рамках атомного проекта были созданы лаборатории «А», «Б», «В» и «Г», научными руководителями которых стали прибывшие из Германии ученые.

Лабораторией «А» руководил барон Манфред фон Арденне, талантливый физик, разработавший метод газодиффузионной очистки и разделения изотопов урана в центрифуге. Поначалу его лаборатория располагалась на Октябрьском поле в Москве. К каждому немецкому специалисту было приставлено по пять-шесть советских инженеров. Позже лаборатория переехала в Сухуми, а на Октябрьском поле со временем вырос знаменитый Курчатовский институт. В Сухуми на базе лаборатории фон Арденне сложился Сухумский физико-технический институт. В 1947 году Арденне удостоился Сталинской премии за создание центрифуги для очистки изотопов урана в промышленных масштабах. Через шесть лет Арденне стал дважды Сталинским лауреатом. Жил он с женой в комфортабельном особняке, жена музицировала на привезенном из Германии рояле. Не были обижены и другие немецкие специалисты: они приехали со своими семьями, привезли с собой мебель, книги, картины, были обеспечены хорошими зарплатами и питанием. Были ли они пленными? Академик А. П. Александров, сам активный участник атомного проекта, заметил: «Конечно, немецкие специалисты были пленными, но пленными были и мы сами».

Николаус Риль, уроженец Санкт-Петербурга, в 1920-е годы переехавший в Германию, стал руководителем лаборатории «Б», которая проводила исследования в области радиационной химии и биологии на Урале (ныне город Снежинск). Здесь с Рилем работал его старый знакомый еще по Германии, выдающийся русский биолог-генетик Тимофеев-Ресовский («Зубр» по роману Д. Гранина).

Получив признание в СССР как исследователь и талантливый организатор, умеющий находить эффективные решения сложнейших проблем, доктор Риль стал одной из ключевых фигур советского атомного проекта. После успешного испытания советской бомбы он стал Героем Социалистического Труда и лауреатом Сталинской премии.

Работы лаборатории «В», организованной в Обнинске, возглавил профессор Рудольф Позе, один из пионеров в области ядерных исследований. Под его руководством были созданы реакторы на быстрых нейтронах, первая в Союзе АЭС, началось проектирование реакторов для подводных лодок. Объект в Обнинске стал основой для организации Физико-энергетического института имени А.И. Лейпунского. Позе работал до 1957 года в Сухуми, затем — в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне.

Руководителем лаборатории «Г», размещенной в сухумском санатории «Агудзеры», стал Густав Герц, племянник знаменитого физика XIX века, сам известный ученый. Он получил признание за серию экспериментов, ставших подтверждением теории атома Нильса Бора и квантовой механики. Результаты его весьма успешной деятельности в Сухуми в дальнейшем были использованы на промышленной установке, построенной в Новоуральске, где в 1949 году была выработана начинка для первой советской атомной бомбы РДС-1. За свои достижения в рамках атомного проекта Густав Герц в 1951 году удостоился Сталинской премии.

Немецкие специалисты, получившие разрешение вернуться на родину (естественно, в ГДР), давали подписку о неразглашении в течение 25 лет сведений о своем участии в советском атомном проекте. В Германии они продолжали работать по специальности. Так, Манфред фон Арденне, дважды удостоенный Национальной премии ГДР, занимал должность директора Физического института в Дрездене, созданного под эгидой Научного совета по мирному применению атомной энергии, которым руководил Густав Герц. Национальную премию получил и Герц — как автор трехтомного труда-учебника по ядерной физике. Там же, в Дрездене, в Техническом университете, работал и Рудольф Позе.

Участие немецких ученых в атомном проекте, как и успехи разведчиков, нисколько не умаляют заслуг советских ученых, своим самоотверженным трудом обеспечивших создание отечественного атомного оружия. Однако надо признать, что без вклада тех и других создание атомной промышленности и атомного оружия в СССР растянулось бы на долгие годы.

как СССР создавал атомное оружие

29 августа 1949 года Советский Союз испытал первую атомную бомбу, однако мир узнал об этом лишь через месяц. Разработки по личному распоряжению Иосифа Сталина велись в ускоренном режиме, ресурсов у ослабленной войной страны не было. Подробнее о советском ядерном проекте – в материале корреспондента телеканала «МИР 24» Максима Красоткина.

Ударная волна информационного эха от испытаний первой атомной бомбы СССР дошла до мирового сообщества спустя месяц. Президент США Гарри Трумэн заявил об этом в своем обращении к нации 23 сентября. Сама бомба была испытана в августе, 29-го числа. Советский Союз все это время сохранял интригу.

Сообщение ТАСС, опубликованное в газете «Правда» от 25 сентября 1949 года, было без каких-либо подробностей. Такой ответ заокеанским союзникам, которые зафиксировали испытания. Написано: да, какой-то взрыв был, но в Советском Союзе их много, ведутся стройки. И вообще: секрет атомной бомбы — давно не секрет, и СССР овладел им уже в 1947 году. Может быть, поэтому сообщение было напечатано лишь на второй полосе, так, между прочим – между заметкой о декаде таджикской литературы в Москве и осуждением чьего-то фельетона.

Создание атомного оружия для СССР было оправданным шагом после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. То же самое США уготовили и городам СССР, нанеся на карту основные промышленные центры. Но еще до войны ученые всего мира знали, что если в одном месте собрать определенное количество радиоактивного вещества, то произойдет мгновенное выделение тепла – взрыв. Но Штаты не были ослаблены войной, потому советские ученые начали работы позже. Им помогала разведка. Рассекреченные документы СВР глава ведомства Сергей Нарышкин передал Курчатовскому институту.

«70 лет назад на Семипалатинском полигоне прозвучал взрыв первой советской атомной бомбы. Это послужило наглядным предостережением для недавних тогда союзников, США, от поспешных попыток переиграть итоги Второй мировой войны и ввергнуть мир в пучину очередного глобального конфликта», – отметил руководитель спецслужбы.

Советским разведчикам удалось завербовать несколько американских ученых и сотрудников спецслужб, позже их назовут «кембриджской пятеркой». Ким Филби, Дональд Маклин, Энтони Блант, Гай Берджерс и Джон Кенкросс создают разрушительное оружие, но при этом уже тогда понимают, что монополия на него не должна быть только у одного государства.

«Они были «леваки». Для них были важны идеи социализма и коммунизма, они были идейными людьми. Они работали не за деньги (хотя, деньги, конечно, получали), а за идею», – указал научный руководитель Госархива Сергей Мироненко.

В качестве заряда для бомбы было решено использовать плутоний, а он в природе нигде не встречается. Это побочный продукт облучения урана. В то время в СССР уран в промышленных масштабах не добывали. Поэтому пришлось открывать новые рудники. Залежи ценного вещества оказались в республиках Центральной Азии: в Таджикистане, Узбекистане и Казахстане.

«Возили в мешках на ишаках этот уран. Добывали, привозили на заводы, а там перерабатывали», – рассказал советник президента Курчатовского института Николай Кухаркин.

Чтобы из урана выделить плутоний, нужен был реактор. Его решили построить тогда еще на окраине Москвы. Место, где создавался ядерный щит страны, внешне не отличался от деревни Щукино, где тогда располагалась «лаборатория номер два» – будущий Курчатовский институт. Так что с самолета-разведчика не разглядишь. Те же одноэтажные домики, а вход в сам реактор сделали больше похожим на погреб, в котором хранят картошку и домашние заготовки.

Сейчас первый в Евразии реактор Ф-1 (буква «Ф» значит физический) заглушен навсегда. Но именно на нем Игорь Курчатов получил первые образцы плутония. Причем это были микрограммы, но в Москве отрабатывался сам принцип его добычи.

Во время опытов по наработке плутония Курчатов пошел на нестандартные меры безопасности. На видное место клал топор, которым в случае нештатной ситуации должны были перерубить канаты, на которых держались стержни аварийной защиты реактора. Пульт 1940-х годов был собран буквально на коленке – ни о какой автоматике и речи не было. Все процессы запускались вручную с помощью лебедок. При этом нужно было экспериментально понять, как вообще работает ядерный реактор. Для понимания один за другим собрали еще четыре образца. 

Для создания первого советского атомного реактора потребовалось 420 тонн чистейшего графита. Малейшие примеси в нем просто поглощали бы нейтроны и не давали запуститься цепной реакции. Тогда ученым пришлось поработать не только головой, но и руками: они на себе таскали и укладывали графитовые кирпичи. В такелажных работах принимал участие и сам Курчатов.

Коллектив ученых собирался по всей стране. Многие тогда воевали. Например, Игорь Курчатов был на флоте и придумал способ борьбы с магнитными минами, который применяется и сейчас. Тогда руководство атомным проектом от Вячеслава Молотова перешло Лаврентию Берии. Тут глава НКВД показал всю мощь административного аппарата. Многих ученых он тогда вытащил из тюрьмы и наладил сотрудничество разных ведомств – как бы сейчас сказали, эффективный менеджер.

«У нас находится архив МВД-НКВД, и там много резолюций Берии. Резолюции Берии отличаются от всех резолюций – это конкретные поручения. Берия никогда не писал ни к чему не обязывающих резолюций: «прошу рассмотреть и доложить», – отмечает Мироненко.

Уже в те годы советские ученые озаботились и другими проблемами: а что будет, если в поисках плутония реактор разогнать на полную мощность, взорвется ли он? Оказалось, что он просто остановится. Уже тогда советские физики изучали, как атом влияет на все живое.

«Сразу начались биологические эксперименты, потому что непонятно было, как это воздействует на человека. Конечно, исследования проводили на собаках, кроликах, мышах. Прямо здесь, на крышке этого реактора стояли клетки, в которых облучались животные», – отметил советник президента Курчатовского института Николай Кухаркин.

Секретность была под стать работам. Вместо слов «атом», «реактор», «уран» в документах обычно был пробел, куда физики от руки вписывали нужные слова. Даже целые коллективы не могли понять, что они строят оружие будущего.

«Токарь, который вытачивал какую-нибудь металлическую часть в Сибири, понятия не имел, что делает. Миллион человек участвовали в проекте и не знали об этом. Даже солдат, который стоял в оцеплении, понятия не имел, что происходит на полигоне», – говорит директор Института ядерной физики Казахстана Кайрат Кыдыржанов.

При этом, изучая американские чертежи, добытые разведкой, физики понимали, что в СССР наука продвинулась куда дальше. Например, у Советского Союза был самый чистый плутоний, который делал бомбу более мощной – нейтроны бегали быстрее.

«Идут эксперименты по среднему времени жизни нейтрона, и у нас получается немножко больше, чем у американцев. И Курчатов, поглаживая свою бороду, говорит: очевидно, советский нейтрон крепче», – вспоминает отец Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса.

Священник Александр Ильяшенко без малого 30 лет отработал в Курчатовском институте. Он делал реакторы для подводных лодок. В начале 2000-х после законов физики он стал изучать Закон Божий.

«Одно другому совершенно не мешает. Более того, помогает, потому что апостол Павел говорил, что вера – от знания, а знание — от слушания слова Божьего», – напомнил священник.

При этом отец Александр говорит, что физиков первой волны от остальных отличало чувство юмора и смекалка. Взять, к примеру, первый пульт управления подрыва атомной бомбы. Вроде нажал кнопку и все, но нет. Советские ученые уже тогда понимали ответственность.

«Чтобы ручку, которая активирует атомную бомбу, кто-то случайно не задел, ее оснастили защитой. Одна линия защиты, вторая линия защиты, а третья – это амбарный замок, который повесили ученые», – рассказал научный руководитель Госархива.

На полигоне в Семипалатинске, где проводили испытания, бомба не падала с самолета. Начинку, то есть заряд, подвесили на вышке и подорвали. Увидели, что система работает, но корпус снаряда готовили долго. В аэродинамических трубах продули больше ста вариантов оболочки бомбы. Она должна была падать только вертикально.

Про советскую атомную бомбу острые языки говорили: она смотрит противнику в глаза. Действительно, круглые отверстия очень сильно их напоминают. Внутри под прозрачным оргстеклом находятся антенны высотомера, подключенного к взрывателю, который должен был активировать заряд на определенной высоте. Если бы он не сработал, то в дело включились бы датчики атмосферного давления. Они тоже меряют высоту, но по другому принципу. Если бы отказали и они, то при ударе о грунт нажалась бы обычная красная кнопка.

Советская бомба легла на чашу ядерных весов, тем самым сохранив баланс сил. План США по ядерной бомбардировке 20 крупнейших городов Советского Союза был сдан в архив – как оказалось, навсегда.

Через 70 лет история повторяется. Выход США из Договора о ракетах средней и меньшей дальности, по сути, дает старт новой гонки вооружения. Об этой опасности все громче говорят в странах Содружества. На этой неделе первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев заявил: «Планета вновь оказалась у опасной черты». Именно он в 1991 году закрыл Семипалатинский полигон, а в 1996-м инициировал подписание Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.

«Если произойдет Третья мировая война с применением средств массового уничтожения, она может стать последней для нашей цивилизации. У наших народов давно сформировался сильный запрос на бесконфликтное существование, жизнь без страха сегодня и веру в завтрашний день, будущее наших детей и внуков», – уверен елбасы.

Президент России Владимир Путин направил в столицы нескольких десятков стран письма. Он предлагает безотлагательно ввести мораторий на развертывание ракет средней и меньшей дальности. Об этом стало известно на этой неделе. Как уточнил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, послание Путина не подразумевает ответных писем. Однако и понимания оно пока не встретило. Послание получили лидеры Германии, Франции, Испании, Чехии, Турции, а также руководство Евросоюза и НАТО. Везде заявили, что изучают предложение Кремля, кроме штаб-квартиры Североатлантического альянса. Там по-прежнему обвиняют Москву в нарушении договора. Но как добавил Песков, Россия продолжает «последовательно и аргументировано» доказывать свою правоту.

Публично идею поддержала Беларусь. Глава МИД Беларуси Владимир Макей выступил с трибуны ООН.

«Возникла реальная угроза появления таких ракет с подлетным временем в несколько минут в различных регионах мира, в том числе в Европе. Это неизбежно повлечет за собой дальнейший рост напряженности, новый виток политической и военной конфронтации, повышение риска ядерного апокалипсиса. Поэтому мы выступаем за безотлагательные совместные действия по сохранению достижений Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности в нашем общем доме, на европейском континенте», – заявил министр.

В 1949 году СССР взорвал «двойника» американской бомбы

• Артем Кречетников
• Би-би-си, Москва

11 февраля 2010

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Подпись к фото,

Ядерный «гриб» — символ людского могущества и безумия

Первая советская атомная бомба, испытанная 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне, была скопирована с американского образца.

Об этом рассказал на пресс-конференции в Москве советник директора Курчатовского института Андрей Гагаринский.

По его словам, были изготовлены два плутониевых заряда: «один полностью на основе западных технологий, другой — по оригинальному нашему проекту».

Поскольку руководство СССР интересовал, в первую голову, не научный, а политический результат, решили » взрывать то, что уже было испытано».

В следующий раз использовали второй заряд, который также успешно сработал.

По словам Гагаринского, он был лучше американского аналога, поскольку при такой же мощности весил меньше.

Сам ученый пришел в Курчатовский институт в 1961 году, но еще застал многих ветеранов — участников первого испытания.

По их словам, конкретная дата до последнего момента была известна только высшим руководителям, но все узнали о приближении «события» примерно за неделю — по тому, что солдат на проходных объектов Семипалатинского полигона сменили полковники.

Работал ли Оппенгеймер на СССР?

Пресс-конференция проводилась в рамках совместного проекта РИА Новости, газеты «Известия» и радиостанции «Эхо Москвы», посвященного «белым пятнам» истории.

Самый пикантный аспект создания советской ядерной бомбы связан, естественно, с «атомным шпионажем».

«Очень большое количество информации было, разумеется, получено», — признал Андрей Гагаринский.

По словам другого участника пресс-конференции, историка Ирины Быстровой, особенно велика была роль разведки на начальном этапе, в 1942-1946 годах.

Известно, что научный руководитель проекта Игорь Курчатов не только регулярно получал донесения разведчиков, но и давал им указания, что именно желательно было бы выяснить.

Особенно большой «вклад» внес знаменитый Клаус Фукс, передавший советской разведке полные чертежи американской атомной бомбы.

В то же время, по словам Быстровой, несколько лет занимавшейся этим вопросом, нет документальных подтверждений шпионской работы кого-либо из ключевых участников проекта «Манхэттен», в том числе Роберта Оппенгеймера.

Таким образом, показанный в прошлом году телеканалом НТВ фильм, в котором Оппенгеймер сотрудничает с советской разведкой и даже встречается со Сталиным, является художественным вымыслом.

В опубликованных в 1994 году мемуарах высокопоставленный чекист Павел Судоплатов, возглавлявший во время войны «атомное направление», утверждал, что ситуация была неоднозначной.

По мнению Судоплатова, Оппенгеймер и некоторые другие ученые, не являясь агентами в общепринятом смысле слова, считали передачу атомных секретов СССР желательной в целях сохранения мирового баланса, и проявляли чрезмерную откровенность в разговорах на научные темы, хотя догадывались, что результатом может стать утечка информации.

Фактор времени

При всем том неправомерно говорить, что СССР банально «украл бомбу у американцев», утверждает Андрей Гагаринский.

«Никто за нас не мог добыть уран, создать огромную промышленность, материалы на атомном уровне чистоты», — говорит он.

По его словам, советские специалисты иногда предлагали более удачные решения. Например, вертикальная компоновка каналов реактора для выработки оружейного плутония на комбинате «Маяк» оказалась эффективнее горизонтальной, которую использовали американцы.

В других случаях ученые двух стран независимо друг от друга мыслили параллельно.

Так, в 1950-х годах и в США, и в СССР разрабатывались проекты самолета с атомным двигателем, от которого впоследствии отказались по соображениям экологической безопасности. Когда много лет спустя коллеги получили возможность сравнить старые чертежи, они поразились их практически полной идентичности.

По словам Гагаринского, самым главным вкладом США в советский ядерный проект стало успешное испытание в пустыне Аламогордо: «Когда стало ясно, что сделать это в принципе возможно, больше никакой информации можно было бы не получать — мы все равно бы сделали».

Участник создания советской атомной и водородной бомбы академик Юлий Харитон в своих воспоминаниях также писал, что он и его коллеги могли бы выполнить работу самостоятельно, но это заняло бы намного больше времени. Разведывательная информация позволяла не отвлекаться на проверку уже отработанных американцами бесперспективных вариантов.

Эксперты ЦРУ в свое время прогнозировали появление у СССР ядерного оружия в середине 1950-х годов. В своей оценке советского экономического и научного потенциала они оказались недалеки от истины, а вот «шпионского фактора» не учли.

Письмо Флерова

Другая сенсационная история связана с так называемым «письмом Флерова».

Летом 1942 года будущий академик и основатель Объединенного центра ядерных исследований в Дубне, а тогда молодой физик и лейтенант-авиатехник Георгий Флеров написал с фронта письмо Сталину, в котором объяснял, почему необходимо делать атомную бомбу, и как ее можно сделать.

Флеров бил тревогу в связи с тем, что еще перед войной в открытой научной печати перестали появляться статьи крупнейших иностранных ученых, занимавшихся проблемой деления ядер урана. Следовательно, заключил он, те занялись секретными военными проектами.

Решение Государственного комитета обороны о создании в Казани спецлаборатории, из которой впоследствии вырос Курчатовский институт, последовало 28 сентября 1942 года.

Версия о том, что «лейтенант Сталину глаза раскрыл», звучит увлекательно, однако, по словам Ирины Быстровой, имеет мало общего с реальностью: толчком к созданию спецлаборатории послужило не письмо Флерова, а донесения разведки о работах американских и британских физиков.

Известно, что Сталин письмо читал, однако молодого ученого отозвали с фронта в распоряжение Курчатова только в начале 1943 года.

«Кто их видел, эти атомы?»

На пресс-конференции был оглашен еще один любопытный факт: по имеющимся данным, Сталин вплоть до взрывов над Хиросимой и Нагасаки очень слабо верил в возможность создания атомной бомбы.

В своем скептицизме он был не одинок. В литературе и Интернете широко циркулирует рассказ о том, как кто-то из советских маршалов (по одним сведениям, Ворошилов, по другим, Жуков) заявил: «Кто их видел, эти атомы? Может, никаких атомов нет, и ученые просто морочат нам голову?».

Физики в существовании атомов и в возможности выделения колоссальной энергии в результате деления их ядер, разумеется, не сомневались. Но одно дело теоретические выкладки, другое — реальное оружие.

Корифеи советской науки 1930-х годов — Абрам Иоффе, Петр Капица и Сергей Вавилов — по информации Ирины Быстровой, «не то, чтобы напрямую отказывались, но не горели желанием участвовать в работе, к которой относились скептически».

Когда в 1940 году при Академии наук СССР была создана так называемая «урановая комиссия», ее возглавил Владимир Вернадский — бесспорно, великий ученый, но не физик, а геолог.

В сентябре 1942 года научным руководителем атомного проекта был назначен Иоффе, но уже через полгода его сменил Игорь Курчатов.

44-летний Курчатов в то время не имел большого научного авторитета, зато беззаветно верил в успех и был полон энергии.

Известно, что решение назначить Курчатова принял лично Сталин.

Физики «вождь народов» не знал, но в людях разбираться умел.

Эхо Хиросимы

«Во время войны проект финансировался не просто плохо, а из рук вон плохо, на очень голодном пайке сидели атомщики», — рассказала Ирина Быстрова.

Созданный в сентябре 1942 года комитет по атомной проблеме при ГКО возглавлял нарком химической промышленности Михаил Первухин, обремененный массой других забот. Сохранились его докладные записки о нехватке всего на свете, вплоть до гвоздей и шурупов.

От политбюро проект курировал Вячеслав Молотов, который, по словам Андрея Гагаринского, «все провалил».

Однако испытание атомной бомбы в Аламогордо, о котором Трумэн сообщил Сталину во время Потсдамской конференции, и особенно бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, произвели в Москве сильное впечатление.

Известно, что на 17 августа 1945 года намечалось большое совещание с военачальниками, на которое из Германии был вызван Жуков, а с Дальнего Востока — Василевский, хотя боевые действия против Японии еще не закончились.

В последний момент Сталин отменил мероприятие без объяснения причин. Прилетевшие в Москву маршалы получили указание возвращаться к местам службы.

Современный историк Игорь Бунич предполагает, что на совещании «вождь» собирался поставить задачи по подготовке к войне с Америкой, но в свете произошедших событий тема потеряла актуальность.

Спустя три дня, 20 августа 1945 года, вышло секретное постановление о создании Спецкомитета и Первого главного управления при Совмине СССР — предтечи будущего министерства среднего машиностроения.

Эффективный менеджер

Первое управление возглавил крупнейший организатор военной промышленности Борис Ванников, а Спецкомитет — Лаврентий Берия.

По словам Быстровой, как бы ни относиться к Берии, его решающий вклад в советский атомный проект не вызывает сомнений.

Возможно, в устных разговорах он и угрожал кого-то расстрелять или «стереть в лагерную пыль», но все его письменные резолюции (а их сохранились сотни) носили исключительно деловой характер.

С этого момента ресурсы на создание бомбы выделялись неограниченные.

Сколько тратилось денег, не знал даже министр финансов.

Бомба для фюрера

Еще один вопрос, вызывающий неослабный интерес у любителей альтернативной истории — был ли у нацистов шанс первыми создать атомную бомбу?

Имеют хождение версии о том, что фюреру не хватило считанных месяцев для создания «оружия возмездия», и что этим планам не дали осуществиться то ли немецкие ученые-антифашисты, то ли советская разведка.

По мнению Ирины Быстровой, подобный вариант был полностью исключен по объективным причинам.

США были единственным государством, экономически способным в ходе войны создавать еще и атомную бомбу.

И в СССР, и в рейхе все ресурсы шли на повседневные нужды фронта.

«Где Риль?»

Между тем, толковые физики в Германии были.

Известно о роли в «манхэттенском проекте» исследователей из Европы.

Над созданием советской атомной бомбы тоже работали иностранцы — 39 немецких ядерщиков, которых в июне 1945 года поместили в специальный центр под Сухуми.

По данным Быстровой, советские кураторы организовывали работу немцев так, чтобы каждый знал свой узкий участок и не представлял общей картины.

Но одному из них, профессору Николасу Рилю, довелось внести вклад огромной важности: его рекомендации помогли запустить центрифуги по разделению изотопов урана на обогатительном заводе в Ижевске, которые никак не хотели работать.

После испытания 29 августа 1949 года Берия представил 32 участников проекта к званию Героя Социалистического Труда, и 52 — к крупным денежным премиям.

На полях списка сохранилась собственноручная пометка Сталина: «А где Риль?».

Количество Героев Соцтруда увеличилось до 33.

В конце 1950-х годов советские власти не только позволили Рилю вернуться на родину, причем не в ГДР, а в ФРГ, но и выплатили компенсацию в валюте за подаренный ему правительством коттедж в Москве.

Участие немцев в советском атомном проекте хранилось в секрете до 1990-х годов, но Андрей Гагаринский, по его словам, знал о нем с семилетнего возраста.

Живя с отцом-физиком на территории одного из десяти закрытых ядерных объектов СССР, он играл с немецкими детьми.

Раскрыты данные о немецких ученых, помогавших СССР создавать атомную бомбу

https://ria.ru/20191029/1560329827.html

Раскрыты данные о немецких ученых, помогавших СССР создавать атомную бомбу

Раскрыты данные о немецких ученых, помогавших СССР создавать атомную бомбу — РИА Новости, 03. 03.2020

Раскрыты данные о немецких ученых, помогавших СССР создавать атомную бомбу

Госкорпорация «Росатом» опубликовала ранее засекреченные документы о немецких специалистах, занимавшихся разработкой атомного оружия в гитлеровской Германии, а… РИА Новости, 03.03.2020

2019-10-29T04:00

2019-10-29T04:00

2020-03-03T17:05

ядерные технологии

безопасность

германия

государственная корпорация по атомной энергии «росатом»

россия

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn21.img.ria.ru/images/156033/39/1560333973_0:0:1601:900_1920x0_80_0_0_36127e69af33cd437b32935b6c31769e.jpg

МОСКВА, 29 окт — РИА Новости. Госкорпорация «Росатом» опубликовала ранее засекреченные документы о немецких специалистах, занимавшихся разработкой атомного оружия в гитлеровской Германии, а после войны приехавших в СССР и участвовавших в создании первой советской атомной бомбы.Архивные материалы об истории отечественной отрасли, 75-летие которой будет отмечаться в августе 2020 года, размещены в специальном разделе на портале «История «Росатома»: среди них — факсимиле материалов, связанных с развитием ядерной индустрии СССР, а также «анкеты специального назначения», которые заполняли ведущие ученые Германии, прибывшие в Советский Союз. Немецкие ученые в СССРК концу Великой Отечественной войны Германия имела потенциал для создания собственного атомного оружия. В научно-исследовательских институтах всех крупных городов страны проводили эксперименты с ядерными реакторами, изучали разделение изотопов и конструкцию атомной бомбы.В 1945 году, когда Красная армия вошла в Берлин, по заданию советского руководства был организован поиск немецких специалистов с целью изучения опыта их наработок по ядерному оружию, а также промышленного и лабораторного оборудования.В итоге некоторые немецкие ученые оказались на территории, занятой советскими войсками. Руководство страны решило пригласить этих специалистов для участия в реализации атомного проекта в СССР. Всего в Советский Союз для работы по атомной проблематике добровольно приехали более 300 немцев, включая членов их семей.Как вспоминали сами исследователи, приглашение Советского Союза тогда помогло им выжить в условиях безработицы и голода, наступивших в послевоенной Германии. В СССР они работали, получали оклад и жили в относительно комфортных условиях. Позже, в 1950-х, они вернулись домой — в ГДР или ФРГ.Шесть спецанкет»Росатом» опубликовал анкеты, которые заполнили шесть немецких специалистов, приехавших в СССР, — лауреат Нобелевской премии Густав Герц, Николаус Риль, Манфред фон Арденне, Петер Тиссен, Хайнц Позе и Роберт Депель. В каждом документе содержатся их ответы на почти полсотни различных вопросов.Герц в СССР возглавил специально созданный под него на базе санатория «Агудзеры» под Сухумом институт «Г», целью которого были разработки в области газодиффузионного обогащения урана в промышленных масштабах.Руководство СССР высоко оценило вклад немецких специалистов в создание советской атомной бомбы. Так, Николаус Риль в октябре 1949 года, спустя два месяца после успешного испытания первого атомного заряда, в числе 36 ведущих специалистов (и единственный среди иностранцев) удостоился звания Героя Социалистического Труда, ему также присудили Сталинскую премию первой степени — высшую государственную награду СССР в области науки и техники. Герц, в свою очередь, получил Сталинскую премию второй степени. Манфред фон Арденне, ставший в СССР научным руководителем института «А» в другом санатории («Синоп» в Абхазии), создал новый мощный источник ионов для масс-спектрометра, необходимого для анализа смесей изотопов урана. Ученый стал дважды лауреатом Сталинской премии: в 1947 году за изобретение электронного микроскопа и в 1953-м за электромагнитное разделение изотопов и получение изотопа лития-6, необходимого для создания термоядерных зарядов.Петера Тиссена наградили Сталинской премией первой степени и орденом Ленина, а также Государственной премией СССР и орденом Трудового Красного Знамени.Хайнц Позе до войны занимался в Германии исследованиями в области ядерных реакций, а в начале 1940-х участвовал в создании опытного ядерного реактора на тяжелой воде, который разрушился в результате аварии в 1942 году. В СССР Позе работал в лаборатории «В» вблизи станции Обнинское Калужской области (ныне предприятие «Росатома» — «Физико-энергетический институт имени Лейпунского»). Во многом благодаря немецким специалистам под руководством Позе лаборатория «В» за короткое время стала центром комплексных экспериментальных и теоретических исследований ядерных процессов и разработок в области ядерных реакторов. Наконец, Роберт Депель, также участвовавший в создании экспериментального ядерного реактора в Германии, в Советском Союзе помог наладить производство тяжелой воды, позволяющей организовать работу ядерного реактора с использованием необогащенного природного урана. Ученый заведовал кафедрой экспериментальной и ядерной физики Воронежского университета, после переехал в ГДР.

https://radiosputnik.ria.ru/20191017/1559904751.html

https://ria.ru/20191006/1559447623.html

https://ria.ru/20190917/1558782500.html

германия

россия

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2019

РИА Новости

1

5

4. 7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

1920

1080

true

1920

1440

true

https://cdnn21.img.ria.ru/images/156033/39/1560333973_0:0:1601:1200_1920x0_80_0_0_5e19da88eb9e1ce46af16257829d634a.jpg

1920

1920

true

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

1

5

4.7

96

internet-group@rian. ru

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

безопасность, германия, государственная корпорация по атомной энергии «росатом», россия

Ядерные технологии, Безопасность, Германия, Государственная корпорация по атомной энергии «Росатом», Россия

МОСКВА, 29 окт — РИА Новости. Госкорпорация «Росатом» опубликовала ранее засекреченные документы о немецких специалистах, занимавшихся разработкой атомного оружия в гитлеровской Германии, а после войны приехавших в СССР и участвовавших в создании первой советской атомной бомбы.

Архивные материалы об истории отечественной отрасли, 75-летие которой будет отмечаться в августе 2020 года, размещены в специальном разделе на портале «История «Росатома»: среди них — факсимиле материалов, связанных с развитием ядерной индустрии СССР, а также «анкеты специального назначения», которые заполняли ведущие ученые Германии, прибывшие в Советский Союз.

© Фото : РосатомЛист из «анкеты специального назначения», заполненной Петером Тиссеном

© Фото : Росатом

Лист из «анкеты специального назначения», заполненной Петером Тиссеном

Немецкие ученые в СССР

К концу Великой Отечественной войны Германия имела потенциал для создания собственного атомного оружия. В научно-исследовательских институтах всех крупных городов страны проводили эксперименты с ядерными реакторами, изучали разделение изотопов и конструкцию атомной бомбы.

В 1945 году, когда Красная армия вошла в Берлин, по заданию советского руководства был организован поиск немецких специалистов с целью изучения опыта их наработок по ядерному оружию, а также промышленного и лабораторного оборудования.

© Фото : РосатомЛист из «анкеты специального назначения», заполненной Манфредом фон Арденне

© Фото : Росатом

Лист из «анкеты специального назначения», заполненной Манфредом фон Арденне

В итоге некоторые немецкие ученые оказались на территории, занятой советскими войсками. Руководство страны решило пригласить этих специалистов для участия в реализации атомного проекта в СССР. Всего в Советский Союз для работы по атомной проблематике добровольно приехали более 300 немцев, включая членов их семей.

Как вспоминали сами исследователи, приглашение Советского Союза тогда помогло им выжить в условиях безработицы и голода, наступивших в послевоенной Германии. В СССР они работали, получали оклад и жили в относительно комфортных условиях. Позже, в 1950-х, они вернулись домой — в ГДР или ФРГ.

17 октября 2019, 16:51

Столетний юбилей отмечает один из создателей первой советской атомной бомбы

Шесть спецанкет

«Росатом» опубликовал анкеты, которые заполнили шесть немецких специалистов, приехавших в СССР, — лауреат Нобелевской премии Густав Герц, Николаус Риль, Манфред фон Арденне, Петер Тиссен, Хайнц Позе и Роберт Депель. В каждом документе содержатся их ответы на почти полсотни различных вопросов.

Герц в СССР возглавил специально созданный под него на базе санатория «Агудзеры» под Сухумом институт «Г», целью которого были разработки в области газодиффузионного обогащения урана в промышленных масштабах.

© Фото : РосатомЛист из «анкеты специального назначения», заполненной Густавом Герцем

© Фото : Росатом

Лист из «анкеты специального назначения», заполненной Густавом Герцем

Руководство СССР высоко оценило вклад немецких специалистов в создание советской атомной бомбы. Так, Николаус Риль в октябре 1949 года, спустя два месяца после успешного испытания первого атомного заряда, в числе 36 ведущих специалистов (и единственный среди иностранцев) удостоился звания Героя Социалистического Труда, ему также присудили Сталинскую премию первой степени — высшую государственную награду СССР в области науки и техники.

Герц, в свою очередь, получил Сталинскую премию второй степени. Манфред фон Арденне, ставший в СССР научным руководителем института «А» в другом санатории («Синоп» в Абхазии), создал новый мощный источник ионов для масс-спектрометра, необходимого для анализа смесей изотопов урана. Ученый стал дважды лауреатом Сталинской премии: в 1947 году за изобретение электронного микроскопа и в 1953-м за электромагнитное разделение изотопов и получение изотопа лития-6, необходимого для создания термоядерных зарядов.

Петера Тиссена наградили Сталинской премией первой степени и орденом Ленина, а также Государственной премией СССР и орденом Трудового Красного Знамени.

6 октября 2019, 08:00

«Все как в Советском Союзе». Жизнь в закрытых городах глазами обывателей

Хайнц Позе до войны занимался в Германии исследованиями в области ядерных реакций, а в начале 1940-х участвовал в создании опытного ядерного реактора на тяжелой воде, который разрушился в результате аварии в 1942 году.

В СССР Позе работал в лаборатории «В» вблизи станции Обнинское Калужской области (ныне предприятие «Росатома» — «Физико-энергетический институт имени Лейпунского»). Во многом благодаря немецким специалистам под руководством Позе лаборатория «В» за короткое время стала центром комплексных экспериментальных и теоретических исследований ядерных процессов и разработок в области ядерных реакторов.

© Фото : РосатомЛист из «анкеты специального назначения», заполненой Хайнцем Позе

© Фото : Росатом

Лист из «анкеты специального назначения», заполненой Хайнцем Позе

Наконец, Роберт Депель, также участвовавший в создании экспериментального ядерного реактора в Германии, в Советском Союзе помог наладить производство тяжелой воды, позволяющей организовать работу ядерного реактора с использованием необогащенного природного урана. Ученый заведовал кафедрой экспериментальной и ядерной физики Воронежского университета, после переехал в ГДР.

17 сентября 2019, 18:18Ядерные технологии

Нарышкин рассказал о геополитическом значении создания атомной бомбы в СССР

Советская атомная программа — 1946

История Тип страницы:

Гонка за бомбой

Дата:

Четверг, 5 июня 2014 г. На протяжении 1939 года ведущие советские физики пытались воспроизвести эксперимент по расщеплению, который Отто Ган и Фриц Штрассман провели в Берлине, и начали проводить измерения и расчеты, чтобы точно определить, при каких условиях, если таковые имеются, будет происходить цепная ядерная реакция.

После того, как Германия вторглась в Советский Союз в 1941 году, советские работы в области ядерной физики практически прекратились. Ученые и инженеры были призваны или назначены для работы над проектами, такими как радар, которые считались более неотложными. Однако небольшая часть физиков продолжала исследовать возможности урана. Петр Л. Капица, высокопоставленный физик, заметил в октябре 1941 года, что недавнее открытие ядерной энергии может быть полезно в войне против Германии и что перспективы создания урановой бомбы кажутся многообещающими. Советские лидеры узнали, что и Соединенные Штаты, и Германия приступили к созданию атомной бомбы. 19 февраля43 года Советы начали свою собственную программу под руководством физика-ядерщика Игоря Курчатова и политического директора Лаврентия Берии.

 

Советская атомная бомба во время Второй мировой войны

Советская атомная программа во время войны была ничтожной по сравнению с Манхэттенским проектом, в котором участвовало около двадцати физиков и лишь небольшое количество сотрудников. Они исследовали реакции, необходимые для производства как атомного оружия, так и ядерных реакторов. Они также начали изучать способы получения достаточно чистого урана и графита и исследовали методы разделения изотопов урана.

Однако в 1945 году работа над программой быстро ускорилась, особенно после того, как Советы узнали об испытании Тринити. На Потсдамской конференции в июле 1945 года Трумэн впервые рассказал Иосифу Сталину о программе Соединенных Штатов по созданию атомной бомбы. По словам Трумэна, «я мимоходом упомянул Сталину, что у нас есть новое оружие необычайной разрушительной силы. Российский премьер не проявил особого интереса. Японский.»

Хотя Сталин мог казаться незаинтересованным, он в частном порядке сказал своим главным советникам ускорить работу над советской атомной программой: «Они просто хотят поднять цену. Мы должны поработать над Курчатовым и поторопиться».

Советская власть сразу активизировала свою программу.Генерал Борис Львович Ванников (которого сравнивали с генералом Лесли Гровсом) возглавил технический совет, курировавший проект, в состав которого входили Курчатов, М.Г.Первухин, А.И.Алиханов, И.К.Кикоин, А.П. Виновградов, Абрам Иоффе, А. А. Бочвар, Авраамий Завенягин.

После бомбардировок Хиросимы и Нагасаки Сталин призвал к тотальной ускоренной программе атомных исследований и разработок. В 1946 году Юлий Харитон был назначен Курчатовым ведущим научным сотрудником программы. Ему было поручено руководить атомными исследованиями, разработками, проектированием и сборкой оружия, а также он помог выбрать и установить место расположения секретного советского объекта ядерного оружия, известного как Арзамас-16 и прозванного «Лос-Арзамас».

 

Советская атомная бомба и холодная война

25 декабря 1946 года Советы создали свою первую цепную реакцию в графитовой конструкции, подобной Чикагской свае-1. Столкнувшись с некоторыми трудностями с производством плутония и разделением изотопов урана в течение следующих двух лет, советским ученым удалось осенью 1948 года удовлетворительно запустить свой первый производственный реактор. До взрыва СССР оставалось всего несколько месяцев. собственную атомную бомбу. Советы успешно испытали свое первое ядерное устройство, названное РДС-1 или «Первая молния» (под кодовым названием «Джо-1» в США), в Семипалатинске 29 августа. , 1949.

По мере усиления холодной войны и Советский Союз, и Соединенные Штаты предприняли усилия по быстрому развитию и увеличению своих ядерных арсеналов. Вскоре после того, как США запустили свою программу создания водородной бомбы в начале 1950-х годов, СССР последовал их примеру и инициировал свою собственную программу создания водородной бомбы.

 

Шпионаж

Вопреки распространенному мнению, за атомной бомбой не скрывалось никакого конкретного «секрета». Открытие деления в 1938 году означало, что возможна цепная ядерная реакция и что энергия, полученная в результате этого процесса, может быть использована для создания оружия необычайной силы. Физики, такие как Дж. Роберт Оппенгеймер, Энрико Ферми и Лео Силард, знали, что разработка собственного атомного оружия в других странах — лишь вопрос времени. Единственный секрет бомб заключался в их спецификациях, составе материалов и внутреннем устройстве. Любое правительство, обладающее решимостью и ресурсами для разработки атомного оружия, могло бы сделать это в кратчайшие сроки.

Когда в 1950 году шпионская деятельность Клауса Фукса была раскрыта, многие считали, что его действия были необходимы для создания советской бомбы. Фукс действительно передал важную информацию о конструкции и технических характеристиках бомбы, и Объединенный комитет Конгресса по атомной энергии пришел к выводу, что «один только Фукс повлиял на безопасность большего числа людей и нанес больший ущерб, чем любой другой шпион не только в истории Соединенных Штатов». Государства, а в истории народов». Однако было много споров о роли шпионажа в атомной программе Советского Союза. Ученые предполагают, что советский шпионаж, вероятно, позволил СССР разработать атомную бомбу на шесть месяцев или два года быстрее, чем если бы шпионажа не было.

Подробнее исторические ресурсы:

• Герберт Йорк, The Advisors: Oppenheimer, Teller и Superbomb
• Richades Rhodes, Rhodes Rhodes, Drack: The Sunship of The Wyder: The Sun Snry of The Wyder: The Srack: The Sun Snraid: The Sun Snraid: 0699999999999999. Рисунок. Бомба
• Более подробный отчет правительства о советской атомной программе см. в Центральном разведывательном управлении, Оценка национальной разведки 11-2А-62, «Советская программа по атомной энергии», (16 мая 1962)
• Советский физик Андрей Сахаров подробно рассказывает о Царь-бомбе в своих Мемуарах
• Центральное разведывательное управление, Оценка национальной разведки 11-2А-62, «Советская программа по атомной энергии», (16 мая 1962 г.)
• Для получения дополнительной информации информацию о ядерном оружии см. в блоге Alex Wellerstein Restricted Data: Nuclear Secrecy 

.

Послушайте истории о Манхэттенском проекте

Просмотрите нашу коллекцию устных историй с рабочими, семьями, военнослужащими и многое другое об их опыте в Манхэттенском проекте.

Совершите экскурсию по местам Манхэттенского проекта

Совершите поездку по некоторым ключевым местам Манхэттенского проекта с аудиогидом.

Читайте последние новости и статьи

Чувство места

Присоединяйтесь сегодня в качестве члена-покровителя Atomic History

советских тестов | Американский опыт | Официальный сайт

Гонка за супербомбой | Статья

Советские испытания

Первое советское испытание

Советский Союз взорвал свою первую атомную бомбу, известную на Западе как Джо-1, 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне в Казахстане.

Советы назвали свое первое атомное испытание «Первой молнией». Поезд, извергающий черный дым, доставил компоненты бомбы за 2000 миль из Арзамаса, оружейной лаборатории в России, на испытательный полигон в Семипалатинске в Казахстане. Как и американцы, Советы построили башню для испытаний своего оружия. Они собрали устройство в соседнем бетонном зале, по всей длине которого проезжали железнодорожные вагоны. Компоненты бомбы пришли с одного конца, а готовое устройство выкатили с другого конца, чтобы поднять на вершину башни.

Советы хотели узнать о воздействии ядерного оружия. Поэтому в дополнение к приборам, которые измеряли бы размер ударной волны и интенсивность излучения, они построили деревянные и кирпичные дома, мосты, туннели и водонапорные башни в окрестностях башни. Они также помещали поблизости животных в клетках, чтобы те могли изучать воздействие ядерной радиации.

Игорь Курчатов, научный руководитель советской программы создания атомной бомбы, руководивший испытаниями, прибыл на место 19 мая49. За несколько недель до взрыва он организовал две репетиции, чтобы все точно знали, что делать в день выстрела. В середине августа прибыл председатель Специального комитета по атомной бомбе Лаврентий Берия. Он наблюдал за сборочными работами и доложил об этом советскому лидеру Иосифу Сталину.

В 2 часа ночи 29 августа 1949 г. собранную бомбу подкатили к башне. Взрыв был назначен на 6 утра. Курчатов и еще несколько ученых собрались на командном пункте вместе с Берией и его окружением. Они оставили дверь открытой, чтобы наблюдать за взрывом. Они знали, что у них будет время закрыть дверь, потому что ударной волне потребуется 30 секунд, чтобы добраться до них. Курчатов отдал приказ о взрыве.

Наблюдатель с северного поста примерно в девяти милях от взрыва имел один из лучших видов: «На вершине башни вспыхнул невыносимо яркий свет. На мгновение он потускнел, а затем с новой силой начал быстро расти Белый огненный шар охватил башню и мастерскую и, быстро расширяясь, меняя цвет, устремился вверх Взрывная волна у основания, сметая на своем пути строения, каменные дома, машины, катилась валом из центра, перемешивая камни, бревна, куски металла и пыль в одну хаотичную массу. Огненный шар, поднимаясь и вращаясь, становился оранжевым, красным. Потом появлялись темные полосы. Вслед за ним, как в воронку, втягивались потоки пыли, обломки кирпича и доски .»

Облегчение и эйфория в комнате были ошеломляющими. Курчатов закричал: «Работает! Работает!» А научный руководитель Арзамаса Юлий Харитон помнит, как Берия обнимал его. Все ученые знали, что их личные судьбы зависят от успеха бомбы. Один из них позже сказал, что если бы это не удалось, их всех бы расстреляли. Но помимо того, что они были благодарны за свою жизнь, многие ученые чувствовали, что они внесли свой вклад в безопасность Советского Союза. Позднее Харитон говорил: «Когда нам удалось решить эту проблему, мы почувствовали облегчение, даже счастье, — ведь, обладая таким оружием, мы исключили возможность безнаказанного применения его против СССР».

Собственная радость Берии на время улетучилась, когда подозрения взяли над ним верх. Он связался с наблюдателем северного поста, который тоже был свидетелем американского испытания в 1946 году. — Оно такое же, как и американское? Берия хотел знать. — Так и есть, — заверил его наблюдатель. На самом деле бомба произвела 20 килотонн, что делает ее примерно такого же размера, как Trinity, первое атомное испытание в США.

Два месяца спустя ученые, ответственные за разработку бомбы, получили награды за участие в проекте. Как гласит история, Берия принял простое правило, решая, кто какую награду должен получить. Те, кто был бы расстрелян, если бы бомба не сработала, стали Героями Социалистического Труда; те, кто был бы заключен в тюрьму, были награждены менее престижной наградой — орденом Ленина.

Испытание «Слоеного пирога»

20 августа 1953 года советская пресса сообщила, что СССР испытал водородную бомбу. За восемь дней до этого в Казахстане испытали взрывное устройство «Джо-4» советской конструкции «слоеного пирога». Технология бомбы получила свое название из-за чередующихся слоев термоядерного топлива, состоящего из дейтерида лития-6 с тритием, и термоядерного тампера, урана. Результаты взрыва показали, что устройство больше похоже на мощную атомную бомбу, чем на настоящую водородную бомбу. Взрыв при испытании дал мощность, эквивалентную 400 килотоннам в тротиловом эквиваленте, что в 30 раз превышает мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. Кроме того, он был достаточно мал, чтобы поместиться в самолете, и поэтому, в отличие от американского термоядерного устройства «Майк», испытанного годом ранее, он не имел ограничений и мог быть легко превращен в доставляемое оружие. 

Первоначальные советские исследования водородной бомбы шли точно по пути, по которому шли американские ученые. Работу вела группа в Ленинграде под руководством Якова Зельдовича, получившая доступ к информации атомного разведчика Клауса Фукса. Это включало подробное описание «классической супер» конструкции, оригинальной идеи физика Эдварда Теллера о супербомбе. На основе этой информации команда Зельдовича начала расчеты. Но в 1948 году Игорь Курчатов, директор советской ядерной программы, создал вторую группу для исследования возможности создания водородной бомбы. Его задачей была проверка расчетов группы Зельдовича.

Андрей Сахаров был членом этой второй команды. Вскоре он придумал новую инновационную схему. Он предложил конструкцию «слоеного пирога», которая будет состоять из чередующихся слоев водородного топлива и урана. Взрывчатые вещества, окружающие «Слоеный торт», будут использоваться для взрыва и воспламенения атомной бомбы в центре устройства. Атомный взрыв нагрел бы и сжал водородное топливо в достаточной степени, чтобы вызвать реакцию синтеза. Реакция синтеза в водороде приведет к испусканию нейтронов высокой энергии, которые, в свою очередь, вызовут дальнейшее деление урана.

Еще один талантливый молодой физик Виталий Гинзбург придумал то, что Сахаров назвал «второй идеей». Сначала Сахаров предположил, что водородное топливо должно состоять из смеси дейтерия и трития, которые являются изотопами водорода. Гинзбург предложил вместо этого использовать дейтерид лития, соединение лития и дейтерия, преимущество которого состоит в том, что оно находится в твердом состоянии при комнатной температуре. Кроме того, в процессе взрыва будет выделяться тритий. Курчатов сразу понял, что идея Гинзбурга была прорывной, и организовал производство дейтерида лития в промышленных масштабах.

Первое испытание «Слоеного пирога» состоялось 12 августа 1953 года. За четыре дня до этого один из руководителей СССР Георгий Маленков заявил Верховному Совету, что США больше не обладают монополией на водородное оружие. Учёные, уже находившиеся на полигоне, услышали речь по радио. А в своих мемуарах Сахаров отмечал, что заявление Маленкова «подняло бы напряжение, если бы мы уже не были максимально взвинчены».

Буквально за несколько дней до взрыва ученые поняли, что радиоактивные осадки от взрыва могут серьезно ранить людей, проживающих в окрестностях. В последний момент военачальник организовал эвакуацию; некоторые из тех, кто был изгнан из своих домов, не могли вернуться в течение 18 месяцев.

Курчатов руководил испытанием и дал команду на обратный отсчет. Очевидец рассказал о взрыве так: «Земля под нами задрожала, и в лица наши ударил, как удар кнута, глухой, сильный звук раскатывающегося взрыва. От толчка ударной волны трудно было стоять на ногах. Облако пыли поднялось на высоту восьми километров (пять миль). Вершина атомного гриба достигла высоты двенадцати километров (семь с половиной миль), а диаметр пылинки Столб облаков составлял примерно шесть километров (почти четыре мили). Для тех, кто наблюдал взрыв с запада, день сменился ночью».

Испытание советского двухступенчатого оружия 

Весной 1954 года, через три года после того, как американские ученые Эдвард Теллер и Станислав Улам нашли решение для создания супербомбы, их советские коллеги пришли к той же идее: имплозии радиации. По словам физика Андрея Сахарова, ответ пришел одновременно к нескольким ученым. И все они признавали, что таким образом можно было создать оружие практически неограниченной взрывной силы. Почти сразу же команда отказалась от дизайна сахаровского «слоеного пирога», над которым они работали несколько лет.

Испытание новой конструкции было назначено на 20 ноября 1955 года. К началу октября устройство погрузили на военный поезд и отправили за 2000 миль из оружейной лаборатории в России на полигон в Казахстане. Чтобы свести к минимуму последствия взрыва, бомбу нужно было сбросить с самолета и взорвать на достаточно большой высоте, чтобы пыль не попала в радиоактивное облако. Чтобы снизить риск возгорания бомбардировщика от тепла взрыва, его покрасили белой светоотражающей краской.

Первая попытка выполнить задание была прервана в самый последний момент. Самолет уже взлетел со своим смертоносным грузом. Когда он приблизился к эпицентру, низкое облако неожиданно закрыло экипажу обзор полигона. Игорь Курчатов, научный руководитель советской ядерной программы, отменил испытания. Пока бомбардировщик находился в воздухе, аэродром обледенел, и Курчатов опасался, что в результате крушения бомба может взорваться. Сахарова вызвали на командный пункт, где он письменно заявил, что случайный подрыв устройства крайне маловероятен. Взлетно-посадочная полоса была освобождена, и самолет благополучно приземлился.

Испытание состоялось через два дня. Сахаров наблюдал за взрывом с поста примерно в 45 милях от него. Он описал это в своих воспоминаниях. «Я видел, как ослепительный желто-белый шар быстро расширился, за доли секунды стал оранжевым, затем стал ярко-красным и коснулся горизонта, сплющившись у основания… Ударные волны пересекли небо, испуская спорадические молочно-белые конусы. и добавляя к образу гриба. Я чувствовал жар, как от открытой печи на моем лице — и это было в морозную погоду, в десятках миль от эпицентра».

После успешного испытания известие о двух авариях сразу же испортило приподнятое настроение ученых. От силы взрыва рухнула траншея, погиб молодой солдат. А в соседнем городке двухлетняя девочка погибла, когда ударная волна разрушила примитивное бомбоубежище. Увидев невероятные разрушения, вызванные взрывом, и услышав о гибели двух человек, Сахаров более глубоко задумался о своей ответственности за создание оружия массового уничтожения, чем когда-либо прежде. «Я испытал ряд противоречивых чувств, возможно, главным из них был страх, что эта вновь выпущенная сила может выйти из-под контроля и привести к невообразимым бедствиям».

Инцидент на банкете, посвященном этому событию, усилил его предчувствие. Сахаров произнес первый тост. В своих мемуарах он вспоминает слова: «Пусть все наши устройства взорвутся так же успешно, как сегодняшние, но всегда над полигонами, а не над городами». Военный руководитель испытания маршал Митрофан Неделин ответил шуткой, бросившей вызов роли ученых в Советском Союзе.

Смысл рассказа Неделина был понятен Сахарову. Работа ученых заключалась в том, чтобы создать оружие, а не решить, как его использовать; это зависело от руководителей партии и военной иерархии. Спустя более 20 лет он писал: «Конечно, я уже это знал — я не был так уж наивен. Но понимать что-то абстрактно — это не то же самое, что чувствовать это всем своим существом, как реальность жизни и смерти. Идей и эмоций, зажженных в тот момент, не стало меньше и по сей день, и они совершенно изменили мое мышление».

Советский Союз и атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки

«Никто не должен позволить себе забыть о трагедии Хиросимы и Нагасаки», — заявил Сергей Нарышкин 5 августа 2015 года на мероприятии в Московском государственном институте международных Отношения по случаю 70-летия атомных бомбардировок японских городов. Нарышкин, тогдашний председатель Госдумы и директор Российского исторического общества, также добавил, что если виновные в взрывах не будут наказаны, «могут быть очень и очень серьезные последствия».

Поскольку в августе этого года исполняется 75 лет со дня атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, мы еще раз призываем задуматься о политической роли оружия, положившего начало ядерному веку.

Представленные здесь документы были впервые опубликованы на русском языке в 1990 г., а английская версия была включена в номер советского журнала «Международная жизнь» (1990, № 8).

Министерство иностранных дел России вновь привлекло внимание к этим документам совсем недавно, 5 августа 2015 года, в тот самый день, когда Нарышкин в своем выступлении указывал пальцем на Соединенные Штаты. Хотя они были общедоступны в течение 30 лет, новые переводы этих источников теперь находятся в свободном доступе в цифровом архиве Центра Уилсона. Мой анализ предоставит некоторый исторический и политический контекст и предложит первоначальную оценку этих документов.

В письме советскому руководству посол СССР в Японии Яков Малик включил девятистраничный отчет о поездке в Хиросиму и Нагасаки группы сотрудников, направленной советским посольством в сентябре 1945 года. 22 ноября 1945 г. министром иностранных дел Вячеславом Молотовым Сталину, Лаврентию Берии (на тот момент назначенному руководителем советского проекта атомной бомбы) и членам Политбюро Георгию Маленкову и Анастасию Микояну.

Прежде чем обобщить выводы посольской миссии, Малик предположил, что отчет ограничивается записью разговоров и личных впечатлений «без каких-либо обобщений или выводов». Однако с самого начала ясно, что целью этого доклада было свести к минимуму последствия атомной бомбы. В первом абзаце высмеивается японская пресса за преувеличение последствий взрыва, за то, что она поддалась «народным слухам», доводящим сообщения прессы «до абсурда». Советский отчет предполагает, что преувеличение японской прессы связано с попыткой Японии сохранить лицо в свете поражения.

На самом деле, после того как 6 августа на Хиросиму была сброшена бомба, отдел информации японских вооруженных сил, отвечающий за контроль над СМИ, намеревался объявить, что бомба была атомной. Однако Департамент внутренних дел выступил против раскрытия характера оружия. Именно поэтому 8 августа японские газеты сначала сообщили о том, что «противник применил бомбу нового типа при нападении на Хиросиму, но подробности еще выясняются».

Фраза «бомба нового типа» (新型爆弾 shingata bakudan ) использовалось потому, что выражение «атомная бомба» (原子爆弾 genshi bakudan ) было запрещено японским правительством во время войны. Запрет на публичное использование этой фразы был официально снят, когда война закончилась 15 августа, что побудило местную газету Хиросимы, Chūgoku Shimbun, , 23 августа напечатать несколько фотографий разрушенного города. Еженедельный иллюстрированный журнал Asahi Graph также опубликовал 25 августа краткую статью под названием «Что такое атомная бомба?»

Однако, как только оккупация Японии союзниками вступила в силу 19 сентября, строгий кодекс печати, введенный Генеральным штабом Верховного главнокомандующего союзными державами, а также вышеупомянутая самоцензура, введенная Японская пресса вызвала задержку в сообщении об атомных бомбардировках в Японии. Более того, злодеяния бомб не были публично представлены японскому народу до 6 августа 1952 года, когда Asahi Graph опубликовал выпуск под названием «Genbaku higai no shokōkai» (первая публикация о повреждениях атомной бомбы). Поэтому трудно поверить, что к ноябрю 1945 года в японской прессе появились подробные спонтанные сообщения о воздействии атомной бомбы.

Части, выделенные в отчете линией на левом поле, заслуживают внимания. Ни один из этих разделов не касается причинения вреда людям. Скорее, они в основном касаются повреждения неодушевленных предметов. Они отмечают крупномасштабные разрушения города и повреждения зданий (больницы, газохранилищ, завода «Мицубиси» и т. д.) и предлагают подробную информацию о возможной защите («защитная одежда от урановой бомбы включает резину и любую изоляцию от электричества). »). Некоторые из выделенных участков даже подчеркивают признаки жизни («вопреки всем свидетельствам, мы видели, как в разных местах начинала зеленеть трава и даже на некоторых обгоревших деревьях появлялись новые листья»).

Такие детали и информация могли быть полезны для советского проекта атомной бомбы, продвигая внутренний нарратив о том, что СССР как можно скорее нуждался в собственном оружии. Однако поразительно, что ни один из людей, отправленных в эпицентр сразу после взрывов, не был ученым или техническим специалистом. В состав посольства в августе вошли сотрудники ГРУ Михаил Иванов и Герман Сергеев, а в сентябре — корреспондент ТАСС Анатолий Варшавский, бывший исполняющий обязанности военного атташе Михаил Романов и сотрудник аппарата ВМФ Сергей Кикенин. Большинство из этих лиц были бюрократами, что также объясняет отсутствие научных терминов и технических наблюдений за воздействием радиации. До 19В 49 г., когда СССР удалось испытать собственную бомбу, знания Советского Союза о воздействии радиации были действительно очень скудными. Неспециализированный персонал, посланный для наблюдения за этими эффектами, их предвзятая предпосылка и пометки на документах — все это позволяет предположить, что отчет с самого начала предназначался для предвосхищения и согласования со намерением Сталина преуменьшить важность атомной энергетики Соединенных Штатов. бомбу, одновременно продвигая собственный ядерный проект Советского Союза.

Время поездки в Хиросиму и Нагасаки в течение 40 дней после бомбардировок иллюстрирует советскую гонку за созданием собственной атомной бомбы, но время переиздания этих документов в 2015 году также важно: оно произошло в то время, когда Отношения США и России серьезно ухудшились. Аннексия Крыма Россией в феврале 2014 года привела к эскалации напряженности в отношениях между Вашингтоном и Москвой и изменила мировое восприятие роли России в международной политике. Военная интервенция России в Сирии и выступление Путина на 70-м0197-й Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2015 года еще больше обострил двусторонние отношения между США и Россией.

В этом контексте слова Нарышкина приобретают особый оттенок: годовщины Хиросимы и Нагасаки были для Москвы прекрасной возможностью оживить отношения с Токио, что раздражало официальных лиц США в то время, когда США стремились к единому фронту с своим союзником в свете все более агрессивного поведения России. Открытие Москвы для Японии в 2015 году вызвало сдвиг в японо-российских отношениях, что подтвердил визит министра иностранных дел Сергея Лаврова в Токио в апреле, премьер-министра Синдзо Абэ.0153 смелый визит в Москву в мае и визит Нарышкина в Токио в июне 2016 года, сразу после исторического визита президента Обамы в Хиросиму в конце мая.

Хиросима и Нагасаки олицетворяют собой точку невозврата в истории мировой политики: они отмечают драматическую кульминацию и окончание войны, символизируя начало эры ядерного страха. Сообщение, которое бомбардировки послали миру, заключалось в том, что тот, кто обладает этим специальным оружием, докажет свое политическое превосходство, тем самым превратив такое оружие в паспорт, чтобы выжить и потенциально победить в холодной войне. Семьдесят пять лет спустя, когда Часы Судного дня ближе к полуночи, чем когда-либо, важно продолжать исследовать значение Хиросимы и Нагасаки и то, как эти трагедии до сих пор влияют на текущую глобальную политику.

Шпионы, выдавшие секреты атомной бомбы | История

В 1940-х годах Советский Союз предпринял масштабные шпионские усилия, чтобы раскрыть военные и оборонные секреты США и Великобритании (Клаус Фукс, слева, и Дэвид Грингласс, справа). Ассошиэйтед Пресс, Беттманн / Корбис

Несмотря на то, что Советский Союз был союзником во время Второй мировой войны, он предпринял полномасштабную шпионскую деятельность, чтобы раскрыть военные и оборонные секреты Соединенных Штатов и Великобритании в 1940с. Через несколько дней после строго засекреченного решения Великобритании в 1941 году начать исследования по созданию атомной бомбы осведомитель британской государственной службы уведомил Советы. Когда в Соединенных Штатах начал формироваться сверхсекретный план создания бомбы, названный Манхэттенским проектом, советская шпионская сеть узнала о нем до того, как ФБР узнало о существовании секретной программы. Всего через четыре года после того, как Соединенные Штаты сбросили две атомные бомбы на Японию в августе 1945 года, Советский Союз взорвал свою собственную 19 августа. 49, гораздо раньше, чем ожидалось.

У Советов не было недостатка в новобранцах для шпионажа, говорит Джон Эрл Хейнс, историк шпионажа и автор книги «Шпионы начала холодной войны ». Что побудило этих американцев и британцев с высшим образованием продавать атомные секреты своих стран? Некоторые были идеологически мотивированы, влюблены в коммунистические убеждения, объясняет Хейнс. Другие руководствовались идеей ядерного паритета; они полагали, что один из способов предотвратить ядерную войну — убедиться, что ни одна страна не имеет монополии на эту устрашающую силу.

Много лет глубина советского шпионажа была неизвестна. Большой прорыв начался в 1946 году, когда Соединенные Штаты вместе с Великобританией расшифровали код, который Москва использовала для отправки своих телеграфных кабелей. Venona, как назывался проект по расшифровке, оставалась государственной тайной до тех пор, пока не была рассекречена в 1995 году. Поскольку государственные органы не хотели раскрывать информацию о том, что они взломали российский код, доказательства Venona не могли быть использованы в суде, но могли послужить поводом для расследования. и наблюдение в надежде поймать подозреваемых в шпионаже или получить от них признание. По мере улучшения расшифровки Venona в конце 1940-х и начале 1950-х годов, она раскрыла прикрытие нескольких шпионов.

В результате расследований были казнены или заключены в тюрьму дюжина или более человек, передавших атомные секреты Советам, но никто не знает, сколько шпионов скрылось. Вот некоторые из них, о которых нам известно:

Джон Кэрнкросс
Считающийся первым атомным шпионом, Джон Кэрнкросс в конечном итоге был идентифицирован как один из Кембриджской пятерки, группы молодых людей из высшего среднего класса, которые встретились в Кембриджском университете. в 1930-х годов, стали страстными коммунистами и, в конце концов, советскими шпионами во время Второй мировой войны и в 1950-е годы. Занимая должность секретаря председателя британского научно-консультативного комитета, Кэрнкросс осенью 1941 года получил доступ к докладу высокого уровня, в котором подтверждалась возможность создания урановой бомбы. Он тут же передал информацию московским агентам. В 1951 году, когда британские агенты напали на других членов кембриджской шпионской сети, Кэрнкросс был допрошен после того, как в квартире подозреваемого были обнаружены документы, написанные его рукой.

В конечном итоге ему не было предъявлено обвинение, и, по некоторым данным, британские официальные лица попросили его уйти в отставку и хранить молчание. Он переехал в Соединенные Штаты, где преподавал французскую литературу в Северо-Западном университете. В 1964 году на повторном допросе он признался в шпионаже в пользу России против Германии во время Второй мировой войны, но отрицал предоставление какой-либо информации, вредной для Великобритании. Он пошел работать в Продовольственную и сельскохозяйственную организацию Объединенных Наций в Риме, а затем жил во Франции. Кэрнкросс вернулся в Англию за несколько месяцев до своей смерти в 19 г.95, и ушел в могилу, настаивая на том, что информация, которую он дал Москве, была «относительно безобидной». В конце 1990-х годов, когда Россия при новой демократии обнародовала свои файлы КГБ за последние 70 лет, документы показали, что Кэрнкросс действительно был агентом, который предоставил «совершенно секретную документацию [] британскому правительству для организации и развития работы по атомной энергии». энергия».

Клаус Фукс
Прозванный самым важным атомным шпионом в истории, Клаус Фукс был главным физиком Манхэттенского проекта и ведущим ученым на британском ядерном объекте к 19 годам.49. Всего через несколько недель после того, как Советы взорвали свою атомную бомбу в августе 1949 года, расшифровка Венона сообщения 1944 года показала, что информация, описывающая важные научные процессы, связанные с созданием атомной бомбы, была отправлена ​​​​из Соединенных Штатов в Москву. Агенты ФБР опознали Клауса Фукса как автора.

Родившийся в Германии в 1911 году, Фукс вступил в Коммунистическую партию, будучи студентом, и бежал в Англию во время подъема нацизма в 1933 году. Посещая Бристольский и Эдинбургский университеты, он преуспел в физике. Поскольку он был гражданином Германии, он был интернирован на несколько месяцев в Канаде, но вернулся и получил допуск к работе над атомными исследованиями в Англии. К тому времени, когда он стал гражданином Великобритании в 19В 42 года он уже связался с советским посольством в Лондоне и предложил свои услуги в качестве шпиона. Его перевели в лабораторию Лос-Аламоса, и он начал передавать подробную информацию о конструкции бомбы, включая эскизы и размеры. Когда он вернулся в Англию в 1946 году, он пошел работать в британский ядерный исследовательский центр и передал Советскому Союзу информацию о создании водородной бомбы. В декабре 1949 года власти, предупрежденные телеграммой Веноны, допросили его. В течение нескольких недель Фукс во всем признался. Его судили и приговорили к 14 годам лишения свободы. Отсидев девять лет, он был освобожден в Восточную Германию, где возобновил работу в качестве ученого. Он умер в 1988.

Этель и Джулиус Розенберг покидают Федеральный суд Нью-Йорка после предъявления обвинения. Беттманн / Корбис Гарри Голд был приговорен к 30 годам тюремного заключения за отправку в Советский Союз украденной информации об американской промышленности. Его признание вывело власти на след других шпионов. Беттманн / Корбис В 19, Теодор Холл был самым молодым ученым, участвовавшим в Манхэттенском проекте в 1944 году. Он передал Советам важные секреты раньше Клауса Фукса, но ему удалось избежать наказания за свои проступки. Ассошиэйтед Пресс Клаус Фукс был главным физиком Манхэттенского проекта. Он направил в Москву информацию о ходе строительства атомной бомбы. После признания Фукс был приговорен к 14 годам тюремного заключения. Ассошиэйтед Пресс Дэвид Грингласс был братом Этель Розенберг. Он был третьим кротом в Манхэттенском проекте. Беттманн / Корбис

Теодор Холл
В течение почти полувека Фукс считался самым значительным шпионом в Лос-Аламосе, но секреты, которые Тед Холл раскрыл Советскому Союзу, предшествовали Фуксу и также были очень критическими. Выпускник Гарварда в возрасте 18 лет, Холл в 19 лет был самым молодым ученым, участвовавшим в Манхэттенском проекте в 1944 году. В отличие от Фукса и Розенбергов, ему сошли с рук его проступки. Холл работал над экспериментами с бомбой, сброшенной на Нагасаки, того же типа, что и советская бомба, взорванная в 1919 году.49. В детстве Холл был свидетелем того, как его семья страдала во время Великой депрессии, и его брат посоветовал ему отказаться от фамилии Хольцберг, чтобы избежать антисемитизма. Такие суровые реалии американской системы повлияли на молодого Холла, который по прибытии в Гарвард вступил в марксистский клуб Джона Рида. Когда его взяли на работу в Лос-Аламос, его преследовали, как он объяснил десятилетия спустя, мысли о том, как избавить человечество от опустошения ядерной энергетики. Наконец, находясь в отпуске в Нью-Йорке в октябре 1944 года, он решил уравнять правила игры, связался с Советами и вызвался информировать их об исследованиях бомбы.

С помощью своего курьера и коллеги по Гарварду Сэвилла Сакса (ярого коммуниста и начинающего писателя) Холл использовал закодированные ссылки на « Листьев травы » Уолта Уитмена, чтобы назначить время встреч. В декабре 1944 года Холл доставил, вероятно, первый атомный секрет из Лос-Аламоса, обновленную информацию о создании плутониевой бомбы. Осенью 1946 года он поступил в Чикагский университет и работал над докторской диссертацией в 1950 году, когда ФБР обратило на него внимание. Его настоящее имя всплыло в расшифрованном сообщении. Но курьер Фукса, Гарри Голд, который уже находился в тюрьме, не мог опознать в нем человека, кроме Фукса, от которого он собирал секреты. Холл так и не предстал перед судом. После карьеры в области радиобиологии он переехал в Великобританию и работал биофизиком до выхода на пенсию. Когда 1995 Рассекречивание Веноны подтвердило его шпионаж пятью десятилетиями ранее. Он объяснил свои мотивы в письменном заявлении: «Мне казалось, что американская монополия опасна и ее следует предотвращать. Я был не единственным ученым, придерживавшимся этой точки зрения». Он умер в 1999 году в возрасте 74 лет.

Гарри Голд, Дэвид Грингласс, Этель и Джулиус Розенберги
Когда Клаус Фукс признался в январе 1950 года, его разоблачения привели к аресту человека, которому он передал атомные секреты в Нью-Мексико, хотя курьер использовал псевдоним. Гарри Голд, 39 летГодовалый химик из Филадельфии с 1935 года переправлял в Советы украденную информацию, в основном из американских предприятий. Когда ФБР обнаружило карту Санта-Фе в доме Голда, он запаниковал и рассказал все. Осужденный в 1951 году и приговоренный к 30 годам заключения, его признание вывело власти на след других шпионов, наиболее известных из которых Юлиус и Этель Розенберг, а также брат Этель Дэвид Грингласс. После призыва в армию Дэвида Грингласса в 1944 году перевели в Лос-Аламос, где он работал машинистом. Воодушевленный своим шурином Юлиусом Розенбергом, нью-йоркским инженером и преданным коммунистом, который активно вербовал своих друзей для шпионажа, Грингласс вскоре начал поставлять информацию из Лос-Аламоса.

Помимо Фукса и Холла, Грингласс был третьим кротом в Манхэттенском проекте, хотя они не знали о тайной работе друг друга. В 1950 году, когда сеть атомных шпионов была распущена, Голд, который подобрал материалы из Грингласса в Нью-Мексико, точно идентифицировал Грингласса как своего связного. Это опознание отвратило расследование от Теда Холла, который изначально был подозреваемым. Грингласс признался, обвиняя свою жену, сестру и зятя. Чтобы смягчить их наказание, выступила его жена, предоставив подробную информацию о причастности мужа и родственников его мужа. Она и Грингласс дали Джулиусу Розенбергу рукописные документы и рисунки бомбы, и Розенберг в качестве сигнала изобрел разрезанную коробку с желе. Расшифровки Веноны также подтвердили масштабы шпионской сети Юлиуса Розенберга, хотя они и не были обнародованы. Однако Розенберги все отрицали и категорически отказывались называть имена и отвечать на многие вопросы. Их признали виновными, приговорили к смертной казни в 1951 и, несмотря на мольбы о помиловании, казнен 19 июня 1953 года на электрическом стуле в тюрьме Синг-Синг в Нью-Йорке. Поскольку они решили сотрудничать, Грингласс получил 15 лет, а его жене так и не были предъявлены официальные обвинения.

Лона Коэн
Лона Коэн и ее муж Моррис были американскими коммунистами, сделавшими карьеру в промышленном шпионаже для Советов. Но в августе 1945 года она получила некоторые секреты Манхэттенского проекта от Теда Холла и тайно пронесла их через систему безопасности в коробке с салфетками. Вскоре после того, как Соединенные Штаты сбросили атомные бомбы на Японию, власти усилили меры безопасности для ученых в районе Лос-Аламоса. После встречи с Холлом в Альбукерке и запихивания эскиза и документов Холла под ткани Лона обнаружила, что агенты обыскивали и допрашивали пассажиров поезда. Представившись несчастной женщиной, потерявшей свой билет, она успешно отвлекла полицию, которая вручила ей «забытую» коробку с салфетками, чьи секретные документы она передала своим советским кураторам.

Когда следствия и судебные процессы начала 1950-х подошли к концу, Коэны бежали в Москву. В 1961 году пара под вымышленными именами снова появилась в пригороде Лондона, живя как канадские продавцы антикварных книг, прикрываясь своим продолжающимся шпионажем. Их шпионские принадлежности включали радиопередатчик, спрятанный под холодильником, поддельные паспорта и старинные книги, в которых скрывалась украденная информация. На суде Коэны отказались раскрывать свои секреты, еще раз сорвав любые следы шпионажа Теда Холла. Получили по 20 лет, но в 1969 были освобождены в обмен на британцев, заключенных в Советском Союзе. Оба получили высшую награду героя этой страны перед своей смертью в 1990-х годах.

Рекомендуемые видео

Историческое общество, Бостонский университет

Джозеф С. Лукас и Дональд А. Йеркса, редакторы
Рэндалл Дж. Стивенс, помощник редактора

Исторически Говоря: Бюллетень Исторического общества

январь/февраль 2006

---

Объем VII, номер 3

Наперегонки с врагом : Критический Смотри

Майкл Корт

Т Суйоши Hasegawas Наперегонки с врагом: Сталин, Трумэн и капитуляция Японии (издательство Гарвардского университета, 2005 г. ) получило множество положительных отзывов. прессе с момента его публикации в прошлом году. Рецензенты в ведущих газетах назвали его блестящим и окончательным, знаковым книга, окончательный анализ американского решения использовать атомную бомбить Японию и т. д. Хасэгава широко использовал японские и русские источники добавили блеска книгам. Его многоязычная исходная база что, по-видимому, придает его книге жизненно важный международный контекст, якобы отсутствует в более ранних томах об использовании американцами атомного оружия против Хиросима и Нагасаки и капитуляция Японии, которая окончательно положила конец ко Второй мировой войне.

Наперегонки с врагом является подходящим прибытие для все более и более осажденных критиков американского использования атомное оружие против Японии, которая в спорах историков о бомбе обычно относились к ревизионистам (в отличие от ортодоксальных или традиционные историки, оценившие решение по атомной бомбе необходимо, чтобы закончить войну). Как сделал Гар Альперовиц более сорока лет назад первоначальный ревизионистский аргумент утверждал, что атомная бомба использовалась в первую очередь для устрашения Советского Союза, чтобы получить взять верх в Восточной Европе и удержать Москву от войны в Дальний Восток. Хотя вся ткань этого тезиса об атомной дипломатии была слишком крайнее для большинства ревизионистов, они вплели его кусочки в свои собственная критика бомбардировки Хиросимы.

Расцвет ревизионизма длился до 1990-е годы. Затем историографическая почва начала меняться. Новое тело появились научные работы, часто основанные на ранее недоступных документах, который опроверг аргументы ревизионистов о том, что атомная бомба была в первую очередь дипломатическое оружие в 1945 году, которое Япония сдала бы до запланированное вторжение США, если бы бомба не была использована, и это прогнозировалось цифры потерь при ожидаемом вторжении в Японию были намного ниже, чем те, которые цитируют сторонники решения о применении бомбы. Ученые выпуск этих книг и статей оказал мощную поддержку Трумэнсу. решение о применении атомной бомбы против Японии. Таким образом, Эдвард Дреас Макартурс Ultra: Взлом кода и война против Японии (1992) рассказывает, как Разведка союзников отследила наращивание японской военной мощи на самом южном родной остров Кюсю за несколько месяцев до Хиросимы, наращивание, которое продемонстрировал намерение Токио бороться до победного конца и отдал все низкие оценки потерь, относящиеся к весне и началу лета 1945 г. оценки, на которые опирались историки-ревизионисты, устарели и не имеют отношения к делу за несколько месяцев до того, как американские солдаты должны были высадиться в Японии. В 1995 Роберт П. Ньюманс Трумэн и культ Хиросимы разрушил достоверность данных американских стратегических бомбардировщиков утверждают, что Япония сдалась бы осенью 1945 года, если бы не атомная бомб и вступление СССР в войну, в то время как Роберт Джеймс Мэддокс единиц оружия для Победы: Решение Хиросимы пятьдесят лет спустя фактически демонтирован что осталось от тезиса об атомной дипломатии. Два года спустя в «Катастрофе» Прогнозы вторжения США в Японию, 19 г.45-1946: Планирование и политика Последствия ( Военно-исторический журнал , июль 1997 г.), Д.М. Джангреко убедительно задокументировал существование прогнозов огромных потерь, некоторые из них, несомненно, достигли Трумэна и его главных советников. Следующий год, в «Шоке атомной бомбы» и «Решение Японии о капитуляции». Пересмотр ( Pacific Historical Review , ноябрь 1998 г.), Садао Асада, опираясь на тщательный анализ японоязычных источников, разоблачил как несостоятельное утверждение о том, что Япония была готова капитулировать до Хиросима или что модификация Потсдамской декларации, гарантирующая статус императора привел бы к капитуляции Японии.

Эти и другие работы завершились в Ричарде Б. Фрэнксе Падение: Конец Императорской Японской Империи , опубликовано в 1999 году. Франк собрал воедино уже упомянутые свидетельства и многое другое, в том числе важнейшие источники на японском языке, оставляя практически каждый аспект ревизионистского дела в клочья. Это было не долго до Падение получило широкое признание как окончательный работать над темой. На этом фоне отмена Смитсоновского Учреждения предложили выставку, посвященную 50-летию бомбардировки. Хиросимы, которая опиралась почти исключительно на ревизионистскую науку, была лишь самой громкой неудачей, которую потерпели сторонники ревизионистского дело в 1990-е.

Hasegawas Гонки с врагом идет вразрез с этим научным течением. Гонки с врагом , однако это не так хорошие новости для ревизионистов. Хасэгава отвергает некоторые части ревизионистского случае, включая критически важный тезис о том, что Япония могла быть принуждены к капитуляции до событий 6-9 августа, когда атомные бомбы были сброшены на Хиросиму (6 августа) и Нагасаки (9 августа), а советские Союз объявил войну Японии (8 августа). Вместо этого Хасэгава пытается реанимировать ревизионистской критики Трумэна, утверждая, что Соединенные Штаты хотели использовать атомную бомбу против Японии до вступления СССР в войну, чтобы помешать амбициям Москвы на Дальнем Востоке. Это в свою очередь создал гонку, чтобы использовать бомбу и заставить Токио сдаться раньше Советов. объявил войну осажденной империи. Та гонка, конечно, была проиграна, хотя Хиросима предшествовала вступлению Советского Союза в Тихоокеанскую войну, японцы не сдались. Помимо этого, утверждает Хасэгава, Япония капитулировала. не из-за того, что произошло в Хиросиме и Нагасаки, а из-за Объявление Советским Союзом войны между этими двумя ужасными ядерными взрывы.

Несмотря на источники Хасегава в трех языки, его доказательства не подтверждают его заявления. Кроме того, временами его методика ошибочна. В частности, Хасэгава в ключевые моменты своего повествование допускает чрезмерную свободу в интерпретации своих источников.

Это, конечно, правда, так как Хасэгава указывает, что Трумэн и его советники хотели подготовить бомбу и как можно скорее использовать его против Японии. Ведь как лидеры демократической и измученной войной стране, они очень спешили покончить с война. И генерал Джордж Маршалл, и военный министр Генри Стимсон были глубоко обеспокоен состоянием общественного и воинского духа. Хасэгава превращает эту хорошо задокументированную озабоченность в гонку за сохранение советского Союза из войны на Тихом океане, при этом ключевым планированием в этой гонке является сделано в Потсдаме. Но американские (и англо-американские) дискуссии в Потсдаме относительно их трудного коммунистического союзника не были о сохранении Советов из войны на Тихом океане. Они были о послевоенной цене, которую США должны платить, чтобы втянуть Советы в войну, и проблема была в том, что сталинские цена оказалась завышенной. Именно поэтому после того, как он получил отчет генерала Лесли Гроувса об успешном испытании атомной бомбы, Трумэн попросил Стимсона спросить Маршалла, могут ли американские военные обойтись без Советы. (Ответ Маршалла заключался в том, что Советы были в состоянии брать то, что хотели на Дальнем Востоке, с декларацией или без войны.) Президент хотел советской военной помощи, но не хотел платить Сталину растущую цену. Например, как указывает Мэддокс в «Оружии». ради Победы намерение Трумэнса заставить Советы вступить в Тихоокеанскую войну подтверждается тем, что он написал своей жене 18 июля («Я получил то, что Я пришел за тем, что Сталин идет на войну 15 августа без каких-либо условий).

Время от времени Хасэгава пытается создать свою американскую гонку против вступления СССР в войну, подразумевая, что что-то есть в документе (или документах), хотя на самом деле его нет. На странице 141, например, он сосредотачивается на июльской дискуссии Трумэна и Черчилля. 18 о том, следует ли и когда сообщать Сталину об успешном испытании атомной бомбы. Хасэгава пишет: «Опасность заключалась в том, что если Сталину расскажут о бомбе, это может спровоцировать немедленное вступление Советского Союза в войну. И все же ни один из Источники, которые цитирует Хасэгава, даже отдаленно намекают на такую ​​озабоченность. Делая С этой точки зрения Хасэгава правильно цитирует Черчилля: «Совершенно ясно, что Соединенные Штаты в настоящее время не желают участия России в войне против Японии. Это утверждение взято со страницы 639.из Триумф и Трагедия , где Черчилль цитирует то, что он написал в протоколе от 23 июля 1945 года. Обзор настоящей минуты Энтони Идену (которую Хасэгава не цитирует и поэтому предположительно не советовался) раскрывает что-то интересное, и ключевой. Основой суждения Черчилля был госсекретарь Джеймс Бирнс, который сказал Черчиллю, что надеется, что министр иностранных дел Китая Т.В. Сун не уступал ни в одном пункте русским. Тем не менее, как Мэддокс указывает на Оружие для победы , Размышления Бирнесса во время течение нескольких дней в июле о том, чтобы не допустить России к войне, были не переведены в политику. Вместо этого 28 июля Трумэн многозначительно дал указание Бирнс, чтобы сказать китайцам, что переговоры с Советами должны возобновиться как можно скорее в надежде на достижение соглашения.

Такая же проблема возникает на странице 150, где Хасэгава пишет, что Трумэн был рад узнать, что атомная бомба будет доступна для использования до того, как Советы присоединятся к войне. в соответствующей сноске цитируются три современных источника: телеграмма Джорджа Л. Харрисон (помощник Стимсона) Стимсону, 21 июля 19 г.45; Стимсоны Дневниковая запись от 22 июля; и запись в Международных отношениях Соединенных States, Potsdam , 2: 1373. Ни в одном из них не говорится о сбрасывании атомной бомбить до того, как Советы вступят в войну. Стимсон говорит, что Трумэн был очень доволен ускоренным графиком, но это должно было быть ожидаемо, учитывая давнюю американскую цель прекращения войны как можно быстрее.

Поддельность Трумэна сделала тезис о нежелании Советов вступить в войну проступает еще яснее если учесть реакцию Трумэна на требование Сталина (через Министр Молотов 29 июля) что Советы получили официальный запрос вступить в войну на Тихом океане. Lisle Roses Dubious Victory обеспечивает отличный анализ этого инцидента. Как правильно отмечает Роуз, здесь, по сути, это была прекрасная возможность для американцев сказать русским что они больше не нужны и не нужны. Конечно, это сделали американцы. нет такой вещи; скорее, 31 июля Трумэн в подготовленном для Сталин настаивал на том, что Москва уже обязалась вступить в войну и что пришло время выполнить это обещание. Это не похоже на президента пытаясь отсрочить вступление СССР в войну.

Что во всем этом странного заключается в том, что Хасэгава открыто разоблачает историков-ревизионистов, утверждающих, что США оказали давление на китайцев, чтобы они держались крепко, чтобы помешать Советам от вступления в войну (174). Как Хасэгава может написать это и при этом сказать мы обогнали русских в использовании бомбы — это тайна. Кажется правая рука не ведает, что делает левая. Больше доказательств по этому поводу исходит от Мэддокса, который пишет, что 9 августаТрумэн сказал с помощниками он отправился в Потсдам, чтобы втянуть Советы в войну. Президент затем добавил, что бомбардировка Хиросимы подтолкнула Советы к тому, чтобы война ранее, и, как выразился Мэддокс, Трумэн тогда не дал никаких указаний этот шаг вызвал у него недовольство.

Действительно, это его не огорчило, что неопровержимо ясно, если внимательно посмотреть на краткую прессу Трумэна. конференции в тот день, где он объявил о выходе СССР в Тихий океан Война. По словам Хасэгавы, Трумэн начал пресс-конференцию с улыбка на его лице, но быстро приняла торжественное выражение. Затем он произнес четыре предложения и добавил: Вот и все. Хасэгава комментирует, Это краткое заявление свидетельствует о глубоком разочаровании Трумэна. в новостях (193). Но так ли это? Источники Hasegawas включают New York Times и Washington Post . Вот как Феликс Белэр-младший из New York Times сообщил об этом. Президент, который держал свою первую пресс-конференцию более чем за месяц, сидел за своим столом одной ногой, небрежно перекинутой через подлокотник кресла. Он не дал ни намека на важность информации, которую он собирался сообщить. Трумэн тогда встал и объявил:

Его заключительные слова, что все, были почти заглушены суматохой новостей и радиорепортеров к ближайшему выходу броситься к своим телефонам. Мистер Трумэн и Уайт Присутствующие чиновники палаты представителей расхохотались над сенсацией его простого объявление было поспешным.

Все это крайне маловероятно для президента, переживавшего глубокое разочарование. То же самое может сказать о помощниках, которые вряд ли будут трястись от смеха, публично не меньше, если их президент был расстроен тем, что он только что объявил.

Конечно, Эдвард Т. Фоллиард из газета Washington Post сообщила, что Трумэн, ранее улыбаясь, принял торжественное выражение, когда встал, чтобы объявить. Это удивительно? Как бы это выглядело, если бы президент улыбался, когда он объявляет, что страна, любая страна, собирается воевать? Но что больше всего интересным в освещении Фоллиарда является то, что он включил подробное описательное три абзаца с прямыми цитатами из проекта письма (Фоллиард называет это меморандумом) Трумэн передал Сталину 31 июля в Потсдаме, что фактически сообщил Советам, что пришло время им войти в Тихий океан. Война. Хасэгава не упоминает эту часть статьи Фоллиарда.

И это не единственные современные отчеты об отношении Трумэнса к советскому входу в Тихий океан Война. Эрнест Ваккаро , репортер New York Times , сопровождавший Трумэна. туда и обратно через Атлантику на борту крейсера Augusta , когда президент отправился на Потсдамскую конференцию, сообщил 9 августа, что Трумэн неоднократно говорил журналистам по пути в Европу, что его главная забота должен был закончить Тихоокеанскую войну с минимальной ценой человеческих жизней. В соответствии По мнению президента, объявление войны Советским Союзом может спасти сотни тысяч американцев от травм или смерти. И что сделал президент думаю после Потсдам? По словам Ваккаро, результаты были очевидны. в его поведении. . . . Он не мог доверять репортерам, но его удовольствие было очевидно. Это удовольствие, предположил Ваккаро в своей статье, могло была причина, по которой г-н Трумэн лично объявил об объявлении войны в пресс-конференция сегодня.

Между тем, услышав о вступления СССР в войну, генерал Маршалл 8 августа направил личное послание Авереллу Гарриману, американскому послу в Советском Союзе, который гласит следующее: Мои поздравления и благодарность за вашу большую роль в создании события дня. Немыслимо, чтобы генерал Маршалл отправил бы это сообщение, если бы события дня не совпали с пожеланиями президентов.

В итоге вся гоночная Москва тезис основывается на предположении, что Трумэн и его советники были уверены, или, по крайней мере, очень уверен, что одна или две бомбы сделают свое дело. В противном случае, с точки зрения Хасэгавы, не было смысла так торопиться. бомбить Хиросиму и Нагасаки. Но предположение, что была определенность об одной-двух бомбах, закончивших войну, сразу бросает вызов имеющимся доказательство. Возможно, было надежд что одна или две бомбы сделал бы это, но огромная куча доказательств делает кристально ясным, что даже с атомными бомбами ничего не было известно Трумэну и его советникам.

Хасэгава еще менее убедителен когда он обращается к мемуарам Бирнесса, чтобы предположить, что Бирнесс прежде всего, как Трумэнс, должен был использовать атомную бомбу, а не положить конец войне. Хасэгава строит свою позицию, спрашивая, почему Бирнс, который не был столь идеологически привержены свержению императора, как некоторые сторонники жесткой линии Госдепартамента, тем не менее настаивал на безоговорочной капитуляции. Подсказка к этой головоломке происходит из мемуаров Бирнесса, где он пишет, что японское правительство безоговорочно капитулировал, не было необходимости отказываться от Атомная бомба. Хасэгава не может извлечь из этого особой пользы, поэтому он предлагает возможно, это утверждение лучше всего читать наоборот: если бы мы настаивали на безоговорочную капитуляцию мы могли оправдать применением атомной бомбы (135). Если Хасэгава собирается читать мемуары Бирнесса наоборот, что в лучшем случае весьма сомнительная аналитическая техника, он, безусловно, должен предоставить солидная подтверждающая документация от лета 1945. Этого он не делает делать.

Многие из тех же проблем доказательств возникают, если принять во внимание дискуссию Хасэгавы об атомной бомбе и вступление России в войну как основную причину капитуляции Японии. Чтобы дать советскому входу первенство, Хасэгава должен игнорировать все, о чем идет речь. Асадас Шок атомной бомбы и решение Японии о капитуляции Пересмотр, Ньюманс Трумэн и культ Хиросимы и Фрэнкс Падение о показаниях японских официальных лиц от премьер-министра Кантаро Сузуки вниз. Кроме того, это вопрос методологии, которая возникает в то, что можно назвать количеством документов на страницах 297-98. Хасэгава считает современные японские источники о решении о капитуляции, некоторые из которых упоминают атомную бомбу, некоторые из которых упоминают советскую декларацию войны, а некоторые из них упоминают и то, и другое. Он сообщает счет как атомную бомбу 2, советская запись 3 и обе 7. Следовательно, Франк ошибается, подчеркивая бомба как наиболее важный фактор, поскольку советский вход выиграл от трех до два. В этом механическом вычислении Судзуки небрежно комментирует своему врачу. (что происходит от Самый длинный день в Японии , том основан в основном на об послевоенных интервью, проведенных историками Тихоокеанского военного исследования общества) исторически равнозначен Императорскому рескрипту от 14 августа, самое важное высказывание в жизни Хирохито и то, что он лично читал десяткам миллионов своих подданных, которые в полдень 15 августа были приклеились к своим радиоприемникам, чтобы впервые услышать голос своего императора. Этот подход ко всем документам равнозначен, скорее затемняет, чем проясняет. Каковы бы ни были проблемы с имперским рескриптом в плане правдивости на ряд ключевых моментов, безусловно имеет больше доказательной ценности, чем навскидку Комментарий Судзуки к военно-морскому врачу. А просто сложить документы с каждой стороны без оценки их значения не составляет достоверный аргумент. В любом случае, как показал Асада, убедительные показания японских лидеров, чтобы предположить первенство Взрыв Хиросимы в результате капитуляции Японии.

Хасэгава не может выдержать свою главную аргументы с необходимыми доказательствами. В лучшем случае он уходит от ревизионистов случае, как он нашел его, в руинах. Действительно, он заставляет щебень подпрыгивать, убедительно демонстрация того, что Советский Союз очень стремился попасть в Тихоокеанская война, чтобы облегчить свою экспансионистскую политику в Дальнем Восток. Те, кто ищет окончательный анализ на конце Тихого океана Войну придется искать в другом месте. Хорошее место для начала — Franks 9.0070 Падение .

Майкл Корт, профессор социальных наук в Колледже общих исследований Бостонского университета. Он написал несколько книг о холодной войне и Советском Союзе, в том числе Путеводитель Колумбийского университета по холодной войне (Columbia University Press, 1998).

Присоединиться Историческое общество и подпишитесь на Исторически говоря

Царь-бомба: крупнейшее атомное испытание в мировой истории | Национальный музей Второй мировой войны

Гонка ядерных вооружений, зародившаяся в результате гонки за атомным оружием во время Второй мировой войны, достигла кульминации 30 октября 1961 года, когда была взорвана Царь-бомба, самое большое и мощное ядерное оружие из когда-либо созданных.

Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 года поставили Соединенные Штаты в бесспорное положение единственного в мире обладателя ядерного оружия. Но это первенство длилось недолго. Советский Союз добился ошеломляющего прогресса в своей собственной программе создания ядерного оружия во время войны, и в 1945 Советский премьер Иосиф Сталин приказал активизировать эти усилия. Проникновение Советского Союза в британские и американские программы создания атомного оружия благодаря деятельности таких шпионов, как Клаус Фукс, помогло советским ученым разработать и создать собственное оружие.

Клаус Фукс предоставлен Национальным архивом Великобритании.

 

Советы успешно испытали свое первое атомное оружие 29 августа 1949 года, после чего обе сверхдержавы повысили ставки, яростно работая над созданием гораздо более мощного термоядерного оружия, или водородных бомб. Соединенные Штаты добрались туда первыми, протестировав свой тест Айви Майка 1 ноября 19 года. 52; но снова Советы были рядом. Советский ученый Андрей Сахаров, возглавлявший исследования своей страны в области термоядерного оружия (опять же отчасти благодаря информации, предоставленной Фуксом), наблюдал за взрывом водородной бомбы 12 августа 1953 года на Семипалатинском полигоне на территории нынешнего Казахстана.

Термоядерное испытание Айви Майк, 1 ноября 1952 года. Предоставлено фотопотоком Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ).

 

Оттуда Соединенные Штаты и Советский Союз провели еще одну серию испытаний атомного оружия под открытым небом. Великобритания подражала им, проводя испытания атомного оружия под открытым небом в конце 19-го века.50-х годов (Франция последует испытаниям в Полинезии в 1960-х годах и позже). В то время как американцы сосредоточились на совершенствовании точных систем доставки для атомных устройств малого и среднего размера, Советы сосредоточились на создании все более и более крупных устройств почти невообразимой мощности. Результатом стала Царь-бомба.

Местом проведения испытаний этого прибора была выбрана бухта Митюшиха на острове Северный за Полярным кругом. Сахаров также сыграл значительную роль в разработке этого оружия, которое включало в себя несколько взаимодействующих ступеней, имело 26 футов в длину, почти семь футов в диаметре и весило почти 60 000 фунтов. Туполев Ту-95 стратегических бомбардировщиков предназначались для доставки аппарата с высоты 34 000 футов. Бомба будет прикреплена к парашюту, чтобы замедлить ее спуск до взрыва на высоте 13 000 футов, что даст бомбардировщику и его эскорту дополнительное время, чтобы убежать на расстояние не менее тридцати миль до взрыва. Тем не менее, членам экипажа сказали, что у них есть только 50-процентный шанс на выживание (они едва выжили).

Стратегический бомбардировщик Туполев Ту-95. Предоставлено ВМС США.

 

Взрыв был астрономически мощным — более чем в 1570 раз более мощным, чем взрыв  объединил две бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки. Мощность «Царь-бомбы» составила 50 мегатонн: в десять раз мощнее, чем все боеприпасы, взорванные за всю Вторую мировую войну. Грибовидное облако имело 25 миль в ширину у основания и почти 60 миль в верхней части. На высоте 40 миль он проник в стратосферу. Все в радиусе трех десятков миль от удара испарилось, но серьезный ущерб распространился на радиус 150 миль — этого достаточно, чтобы полностью уничтожить любой современный крупный город, включая пригороды. Окна в далекой Норвегии и Финляндии были выбиты силой взрыва.

Один из очевидцев с воздуха сказал: «Облака под самолетом и вдалеке были освещены мощной вспышкой. Под люком разлилось море света, и даже облака засветились и стали прозрачными. В этот момент наш самолет вынырнул из-под двух слоев облаков, а внизу в просвете появился огромный ярко-оранжевый шар. Мяч был мощным и надменным, как Юпитер. Медленно и бесшумно он полз вверх… Прорвавшись сквозь толстый слой облаков, он продолжал расти. Казалось, он втянул в себя всю Землю. Зрелище было фантастическое, нереальное, сверхъестественное».

Тест Castle Bravo на атолле Бикини, 1 марта 1954 года. Предоставлено Министерством энергетики США.

 

В результате радиоактивные осадки могли быть катастрофическими не только для Советского Союза, но и для его соседей. И это произошло бы, если бы первоначальная концепция «Царь-бомбы» — мощность почти невообразимых 100 мегатонн — была реализована. К счастью, из-за высоты, на которой было взорвано устройство, сопровождавший его огненный шар шириной в пять миль был отброшен от поверхности силой собственной ударной волны и не коснулся земли, что значительно уменьшило количество радиоактивных осадков. . Но результаты легко могли быть совсем другими.

Андрей Сахаров и президент Рональд Рейган в Белом доме, 1988 год. Предоставлено Национальным архивом.

 

Испытание такого масштаба невозможно было скрыть, и действительно, нынешний советский премьер Никита Хрущев имел все намерения потрясти мир мощью Царь-бомбы. Однако осуждение последовало мгновенно — не только со стороны США и их союзников, но и всего мира. К этому моменту Соединенные Штаты и Советский Союз (и Великобритания) провели сотни испытаний ядерного оружия под открытым небом. Андрей Сахаров, напуганный не только Царь-бомбой, но и кумулятивным эффектом выбросов всех этих испытаний, стал решительным сторонником введения ограничений на эти испытания в будущем.

Президент Джон Ф. Кеннеди подписывает Договор о частичном запрещении ядерных испытаний 7 октября 1963 года. Предоставлено Президентской библиотекой и музеем Джона Ф. Кеннеди.

 

Пожалуй, единственным благотворным результатом угрожающего миру проявления Царь-бомбы стал Договор о частичном запрещении ядерных испытаний от 5 августа 1963 года, подписанный Соединенными Штатами, Советским Союзом и Великобританией. Однако даже сегодня сила «Царь-бомбы» — и многое другое — находится в пределах легкой досягаемости каждой страны, обладающей ядерным потенциалом.