Сколько военных конфликтов в мире сейчас: Новая эра конфликтов и насилия

В 2014 году мир не стал ни спокойным, ни безопасным

2014 год сложно назвать мирным. В течение года начались, как минимум, два крупных военных конфликта — на востоке Украины и в Ливии, а также продолжились множество других.

Много конфликтов, начавшихся в прошлые годы, разгорелись с новой силой — например, палестино-израильский.

Кроме того, в мире оставалось множество так называемых замороженных конфликтов, таких как нагорно-карабахский, который напомнил о потенциальной опасности инцидентом со сбитым армянским вертолетом.

Донбасс

Война на востоке Украины между армией страны и нерегулярными вооруженными формированиями ДНР и ЛНР началась весной.

Напряженная политическая обстановка в начале года переросла в состояние открытой полномасштабной войны за считанные недели.

Автор фото, Reuters

К концу года война в Донбассе превратилась в позиционный, окопный конфликт

Страна лишилась целого региона Крым, который перешел под контроль России, а значительная часть двух других областей оказалась под контролем формирований, в состав и руководство которых входило и входит много граждан России.

После практически бескровной операции по присоединению Крыма к России в обиход вошел термин «гибридная война», а в приложении к российским военным без знаков различия, чье присутствие на полуострове поначалу горячо отрицалось Кремлем, закрепились эпитеты «зеленые человечки» или «вежливые люди» — в зависимости от отношения к ним говорящего.

В Киеве и в западных столицах Россию считают одной из сторон конфликта, поскольку в зоне противостояния была обнаружена бронетехника и вооружение, которые производятся только в России.

Кроме того, в украинский плен попадали вооруженные люди с документами российских военных.

Москва категорически отрицает участие в военных действиях в приграничных с Россией украинских районах, называя конфликт внутриукраинским и утверждая, что российские военные находятся там исключительно в роли добровольцев.

С мая по октябрь в нескольких районах на территории двух областей Украины шли ожесточенные бои, но к концу года обе стороны исчерпали запас сил для проведения сколько-нибудь крупных операций.

Война приняла затяжной, окопный характер.

«Исламское государство»

Радикальная группировка «Исламское государство» появилась в середине прошлого десятилетия, но активность резко возросла летом 2014 года после масштабного и победоносного наступления в Сирии и Ираке.

Автор фото, Reuters

Боевики «Исламского государства» на импровизированном параде в сирийской провинции Ракка в июне 2014 года

В течение нескольких недель боевики захватили несколько крупных городов на востоке Сирии, на севере и западе Ирака.

Группировка прославилась жестокими расправами над пленными, а также захваченными журналистами и представителями религиозных и этнических меньшинств. Сирийские правозащитники утверждают, что за полгода боевики застрелили, обезглавили и насмерть забили камнями почти две тысячи человек в Сирии.

Против ИГ выступила коалиция во главе с США. Союзники, в число которых входит ряд арабских стран, осуществляют в основном поддержку с воздуха — с 8 августа по позициям боевиков в Ираке было нанесено более 800 ударов.

США совместно с Бахрейном, Иорданией, Катаром, Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами нанесли более 550 ударов по ИГ на захваченной территории в Сирии.

Верховный суд России признал джихадистские группировки «Исламское государство» и «Фронт Джабхат аль-Нусра» террористическими организациями 29 декабря.

Госсекретарь США Джон Керри в начале декабря признал, что, хотя авиаудары и наносят большой вред джихадистам, кампания против ИГ может занять годы.

«Нерушимая скала» в Газе

И без того непростые отношения Израиля и Палестинской автономии резко обострились в середине 2014 года.

В июне Израиль арестовал нескольких членов палестинской группировки ХАМАС в ответ на похищение и убийство израильских подростков.

Автор фото, Reuters

Израильский танк покидает сектор Газа в августе после заключения перемирия

После убийства палестинского тинейджера еврейскими религиозными экстремистами с территории сектора Газа начались обстрелы израильских городов ракетами.

В ответ на эти обстрелы Израиль начал крупную военную операцию «Нерушимая скала».

Военная операция израильтян включала в себя авиаудары по целям в Секторе Газа и действия наземных сил.

Израильские военные говорили, что вторжение было необходимо для того, чтобы разрушить сеть туннелей, по которым боевики ХАМАС получают оружие.

В августе с большим трудом при посредничестве Египта сторонам удалось договориться о прекращении огня.

В результате конфликта погибли более 60 израильтян и около двух тысяч палестинцев.

Гражданская война в Ливии

16 мая генерал ливийской национальной армии Халифа Хафтар объявил о начале наступления подконтрольных ему сил против группировок исламистов в Бенгази, обвинив премьер-министра Ахмеда Майтыгу в поддержке боевиков.

Автор фото, AP

Солдат Ливийской национальной армии во время боя в Бенгази

18 мая начались бои в Триполи. Войска предприняли штурм Всеобщего национального конгресса, других правительственных зданий.

Им противостояли вооруженные отряды, лояльные правительству.

Военный кризис в стране сопровождается политическим — в июне премьер был смещен со своего поста.

В июле страну покинули дипломатические миссии иностранных государств, включая США. В августе парламент Ливии переместился в Тобрук из соображений безопасности.

23 августа отряды «Центрального щита» (коалиции исламистских сил) захватили аэропорт Триполи.

Осенью противостояние в Бенгази, Триполи и других городах продолжалось.

Центральноафриканская республика

Конфликт в Центральноафриканской республике между правительством и исламскими повстанцами начался в 2012 году.

Самая активная его часть пришлась на 2013 год, а в 2014-м стороны конфликта — к тому времени это уже были исламские и христианские вооруженные группировки — пытались прийти к мирному соглашению на фоне продолжающихся столкновений.

Автор фото, Reuters

Боевик христианского ополчения «Анти-Балака» на защите своей деревни в ЦАР

В январе лидер мусульманских повстанцев Мишель Джотодия, захвативший власть в стране в 2013 году, ушел в отставку из-за обвинений в неспособности обеспечить в стране охрану правопорядка.

В течение всего года в ЦАР происходили стычки мусульманской группировки «Селека» и христианского, точнее — антимусульманского ополчения «Анти-Балака».

Обе стороны действовали с особой жестокостью. Зафиксирован случай каннибализма.

В стране действуют миротворческие контингенты ООН (мандат МИНУСКА предусматривает размещение военного и полицейского компонентов), а также ЕС (силы EUFOR RCA)

В составе европейского контингента сначала были французские и эстонские военные, потом к операции присоединились Испания, Финляндия, Грузия, Латвия, Люксембург, Нидерланды, Польша и Румыния.

Южный Судан

Вооруженная борьба между правительством Южного Судана и силами лидера повстанцев бывшего вице-президента Риека Машара началась в декабре 2013 года.

Президент Южного Судана Сальва Киир обвинил Машара в заговоре и попытке переворота. После этого повстанцы в течение нескольких недель захватили несколько городов.

Автор фото, AFP

Солдаты армии Южного Судана

В августе Киир и Машар сели за стол переговоров в Аддис Абебе. В ходе них было достигнуто соглашение о разделе власти, которое, тем не менее, не поставило окончательную точку в конфликте.

С начала боев в середине декабря прошлого года погибли по меньшей мере 10 тысяч человек, 1,8 миллиона человека были вынуждены покинуть свои дома.

По данным ООН более пяти миллионов нуждаются в гуманитарной помощи.

Афганистан

Существует несколько точек зрения относительно того, какой момент можно считать началом войны в Афганистане.

Согласно одной из них, гражданская война в этой стране, идет с редкими и короткими перерывами с 1978 года.

Автор фото, Reuters

Американские солдаты в Афганистане останутся только в качестве советников

Тем не менее, нынешняя война — операция коалиции, возглавляемой США в союзе с афганским правительством против боевиков исламистской организации «Талибан» началась в 2001 году.

28 декабря 2014 года операция НАТО в Афганистане была официально завершена.

Теперь деятельность альянса в стране переходит в новую фазу. Североатлантический блок будет лишь обучать и консультировать афганских военных.

По условиям соглашения между США и властями Афганистана американцы сохранили за собой право в случае необходимости самостоятельно действовать против исламских радикалов на территории страны.

Остальные западные государства отныне могут только обучать местных военных.

В 2014 году в стране произошли важные политические события — выборы президента страны, которые сами по себе были непростым испытанием, завершившись политическим противостоянием двух лидеров Абдуллы Абдуллы и Ашрафа Гани.

Но выборы и предвыборная кампания стали фоном, на котором активизировались талибы — всплеск нападений был зафиксирован в феврале и продолжался летом во время второго тура выборов.

В сентябре политики пришли к соглашению о разделе власти.

Сомали

В 2014 году в Сомали продолжилась война с исламистами движения «Аш-Шабаб». Центральное правительство в стране практически не функционирует со времени свержения режима Сиада Барре в 1991 году.

Автор фото, Reuters

Сомалийские военные перевозят захваченных подозреваемых членов «Аш-Шабаб»

«Аш-Шабаб», которые в последние годы постоянно устраивает нападения в разных частях страны, в том числе и в столице.

Помощь в борьбе с исламистами группировки «Аш-Шабаб», тесно связанной с «Аль-Каидой», сомалийским военным оказывают войска Африканского союза, численность которых в Сомали достигает 22 тысяч человек.

С 2011 года, когда Кения направила войска в Сомали, «Аш-Шабаб» совершила несколько нападений на территории соседней страны, и особенно в этом районе.

В ноябре боевики напали на автобус на севере Кении, убив 28 человек, а в начале декабря в кенийском городе Мандера — на каменоломню, убив по меньшей мере 36 рабочих.

Нигерия

В стране долгие годы происходит непрекращающийся религиозный конфликт между мусульманами и христианами.

Автор фото, EPA

Нигерийский военный патруль на дороге в районе города Муби на северо-востоке Нигерии, освобожденного от исламистов

Обострение произошло в последние несколько лет после того как в стране активизировалась исламистская организация «Боко Харам».

В апреле боевики группировки похитили более 200 девочек из одной из школ.

В операции по поиску были задействованы самолеты США и Великобритании, однако девочек найти не удалось. Вспоследсвии боевики объявили, что тех выдали замуж.

В мае страну потрясла серия взрывов, за которыми также стояла «Боко Харам». В августе группировка объявила на подконтрольных ей территориях халифат — религиозное государство.

В ноябре «Боко Харам» совершила несколько взрывов в мечети города Кано. Погибли более 120 человек.

Всего, по данным Кингз-колледжа в Лондоне и Всемирной службы Би-би-си, только в ноябре жертвами джихадистов в Нигерии стали 786 человек — в основном гражданские лица.

Правительство пытается бороться с группировкой, в чем ему помогают соседние государства, однако эта борьба осложняется нехваткой средств.

Нагорный Карабах

Автор фото, RIA Novosti

Зона Нагорно-карабахского конфликта — одна из самых нестабильных точек Кавказа

Все эти годы на линии противостояния продолжали оставаться войска — всего около 20 тысяч солдат, артиллерия, бронетехника.

В результате обстрелов с обеих сторон продолжают гибнуть люди.

Летом 2014 года в зоне конфликта произошло обострение, в результате которого, по данным НКР на август, погибли 25 азербайджанских и пять армянских военнослужащих. По данным минобороны Азербайджана, потери с азербайджанской стороны составили 12 военнослужащих.

В начале ноября в Нагорном Карабахе был сбит армянский ударный вертолет Ми-24.

Как утверждали в Баку, вертолет был сбит в непосредственной близости от линии соприкосновения, разграничивающей азербайджанские и армянские войска, и летел над позициями армии Азербайджана.

Автор фото, AFP

Гибель вертолета была заснята на видео

В Ереване заявили, что армянские машины выполняли учебный полет и не представляли никакой опасности.

Члены карабахских вооруженных формирований с боем прорвались к месту падения вертолета чтобы забрать тела погибших летчиков.

Но к новому витку войны это обострение пока не привело, хотя в обеих странах, как отмечают наблюдатели, жители боятся такого развития событий.

Обострение ситуации происходит на фоне мирного процесса — в августе в Сочи состоялась встреча президентов России, Армении и Азербайдажана, посвященная проблеме конфликта, и ее участники согласились в том, что конфликт может быть урегулирован только мирным путем.

Перечислены возможные в 2022 году военные конфликты: Политика: Мир: Lenta.ru

США руками других стран в 2022 году могут развязать сразу несколько военных конфликтов в разных уголках планеты, уверен политолог Сергей Марков. В разговоре с «Лентой.ру» он объяснил это тем, что таким образом Штаты пытаются удержать падающее влияние в мире.

Наиболее вероятным в 2022 году Марков считает военное столкновение России и США руками украинской армии.

Это очень важный момент: сам по себе конфликт между Россией и Украиной невозможен, поскольку независимой Украины не существует. Это государство, оккупированное США, действующее исключительно в интересах этого режима, и оно действительно может вступить в войну с нашей страной

Сергей Марковполитолог

«Второй возможный конфликт — между Китаем и США по поводу Тайваня, здесь вероятна такая периферийная вспышка», — предположил политолог.

Он также допустил удар Израиля и США по Ирану, что спровоцирует ответ, вероятнее всего, с помощью террористических методов.

«Не исключен также конфликт в Ливии. Там 24 декабря должны были пройти выборы, но их отложили — нынешнее руководство в Триполи боится проиграть. В этом конфликте завязаны с одной стороны Турция и США, с другой — Египет, Франция, Саудовская Аравия, ОАЭ и Россия. По большому счету, это тоже конфликт по поводу контроля над энергоносителями», — объяснил Марков.

Вероятно, по его мнению, и продолжение конфликта между Арменией и Азербайджаном, поскольку ряд проблем в Карабахе так и не решен. Также перманентно существует возможность вспышки арабо-израильского конфликта. Марков отметил, что в следующем году она не выше, чем в текущем, но и забывать о ней нельзя.

Также возможно столкновение между Венесуэлой и Колумбией руками США. В Сирии в каком-то формате тоже возможен конфликт: Турции может понадобиться внешний конфликт для введения ЧС внутри страны

Сергей Марковполитолог

«США, как можно заметить, так или иначе могут участвовать практически во всех столкновениях. Это естественно. Страна сейчас падает с точки зрения экономики, идеологии и морального лидерства», — заключил собеседник «Ленты.ру».

В январе 2022 года представители России, США и НАТО проведут переговоры по безопасности. Президент России Владимир Путин ранее заявил, что Москве важен не ход переговоров по указанному вопросу, а их результат. От этого, по его словам, зависит дальнейшее развитие ситуации на международной арене.

В Китае подсчитали количество войн, к которым причастны США

Соединённые Штаты Америки виновны в развязывании самых страшных вооружённых конфликтов с момента окончания Второй мировой войны, говорится в докладе, опубликованном в пятницу Китайским обществом прав человека.

Действия Вашингтона в Северной Корее, Вьетнаме, Персидском заливе, Ираке, Афганистане, Сирии и других странах стали причиной масштабных трагедий, унесших многие жизни. Под предлогом «гуманитарных интервенций» США разрушали устоявшиеся там порядки, приносили бедствия и несчастья на эти земли, говорится в докладе.

С момента окончания Второй мировой войны и до 2001 года в 153 странах мира произошло в общей сложности 248 военных конфликтов, подсчитали китайцы. При этом в 201 из них США приняли самое непосредственное участие. Таким образом, Вашингтон причастен почти к 80% всех столкновений.

Количество потерпевших от этих конфликтов граждан исчисляется миллионами. Например, только в одном Афганистане из-за войны, начатой США, появилось 11 миллионов беженцев, отмечается в докладе.

Помимо прямого участия в конфликтах, американцы часто действуют опосредованно. Вашингтон активно поддерживает различного рода внутренние восстания, обучает повстанцев, поставляет оружие и другую материальную помощь сторонам конфликта в иностранных государствах. Эти шаги они предпринимают тайно, поэтому подсчитать точное количество эпизодов вмешательства США во внутренние дела суверенных стран весьма затруднительно, утверждают авторы документа.

Для обоснования своего вмешательства во внутренние конфликты в иностранных государствах Вашингтон использует широкий набор шаблонов. Интервенции проводились под различными предлогами: противодействие «распространению коммунизма», «прекращение агрессии», «восстановление справедливости», «борьба с терроризмом», «предотвращение распространения оружия массового уничтожения», «защита американской диаспоры», подчеркивается в докладе.

420 млн детей живут сегодня в зоне военных конфликтов | Новости из Германии о событиях в мире | DW

420 млн детей по всему миру живут сегодня в зоне вооруженных конфликтов, это в два раза больше, чем 25 лет назад. При этом дети все чаще становятся жертвами похищений и сексуального насилия. Такие выводы представили в четверг, 13 февраля, авторы доклада «Война против детей» из организации Save the Children. Документ был обнародован за два дня до начала ежегодной конференции по безопасности в Мюнхене.

Как отмечают авторы доклада, опирающегося на данные 2018 года, каждый шестой ребенок в мире вырастает в зоне военных конфликтов. Число детей, убитых и покалеченных на войне, с 2005 года составило около 95 000 человек. Кроме того, десятки тысяч девочек и мальчиков были похищены военизированными группировками с целью принудительного замужества или использования их в качестве солдат, указывают эксперты.

«Поразительно, что мир спокойно наблюдает за тем, как дети становятся мишенями, и никто не несет за это ответственность», — говорит председатель правления организации Save the Children Сюзанна Крюгер (Susanna Krüger). В ходе вооруженных конфликтов нападениям все чаще подвергаются больницы и школы, из-за чего миллионы детей не имеют доступа к образованию и медицинской помощи, отмечает она. 

Самые опасные для детей страны

В 2018 году в ходе военных столкновений были убиты или ранены как минимум 12 125 детей, говорится в докладе. Это на 13 процентов больше, чем годом ранее. 

Десять самых опасных для детей стран, по данным организации Save the Children, — это Афганистан, Конго, Ирак, Йемен, Мали, Нигерия, Сомали, Южный Судан, Сирия и ЦАР. Актуальные данные по количеству детей, являющихся жертвами военных конфликтов, опубликованы также на сайте организации Save the Children.   

Смотрите также:

• Во что играли немецкие дети после войны

  Возрождение из пепла

  «Экономическое чудо», — так назвали беспрецедентный феномен послевоенного возрождения Западной Германии, ее мощный рывок вперед после финансовой реформы 1948 года, стремительную модернизацию промышленности, еще недавно ориентированной на войну. Технический прогресс не обошел стороной и мир игрушек. О том, во что играли тогда немецкие дети, рассказывает выставка в западногерманском Коммерне.

• Во что играли немецкие дети после войны

  Самолет компании Lufthansa

  Карточная система, пустые полки магазинов, — в послевоенной Германии люди буквально боролись за выживание. Об игрушках и говорить не приходилось. Девочки играли в куклы из тряпок, мальчишки мастерили деревянные пистолеты, вместо футбольных мячей были консервные банки… Но едва ситуация улучшилась, стали выпускать и игрушки. На снимке: самолет производства фирмы Schuco.

• Во что играли немецкие дети после войны

  На игрушечной трассе

  Этот игровой набор под названием Varianto был выпущен в 1951 году. Он состоит из трех машинок с ручным заводом и собирающейся трассы с тоннелями, мостами, домиками, деревьями и дорожными знаками. К 1956 году экономический потенциал ФРГ по сранению с 1950 годом удвоился, а к 1962-му – утроился. Объем производства товаров для детей увеличивался очень быстрыми темпами, а их ассортимент расширялся.

• Во что играли немецкие дети после войны

  Фигурки из дерева

  Домики, елочки, лошадки, овцы, конечно же, и человечки, разрисованные кубики, — такие развивающие деревянные игрушки стали снова выпускаться в Германии в 1950-е годы. Они стоили недорого и были практически у каждого ребенка. Малыши обожали с ними играть.

• Во что играли немецкие дети после войны

  Формочки для песочницы

  В широкой продаже снова появились и всевозможные игрушки для песочницы и пляжа: формочки чаще всего в виде фруктов или рыбок. маленькие ведра, лопатки, совки, грабли… В то время детям вольно или невольно приходилось часто играть на свежем воздухе. Это . одна из тем выставки в Коммерне.

• Во что играли немецкие дети после войны

  Катушка для вязания

  Такие катушки (по-немецки они называются Strickliesel) со вбитыми в них и загнутыми гвоздиками, исполняющими роль крючка, — чисто немецкое изобретение. В ФРГ их стали выпускать в 1960-е годы. Вязанием с помощью такого приспособления увлекались не только девочки, но и взрослые женщины. Простое приспособление позволяет создавать самые разные узоры.

• Во что играли немецкие дети после войны

  Коляска для кукол

  Радости девочек не было предела, когда они стали получать в подарок от родителей появившиеся в продаже нарядные коляски для кукол. Стоили они поначалу немало, но вскоре стали доступны практически для всех. Уложив в такую коляску любимую куклу, девочка отправлялась на прогулку. Можно было приобрести и аксессуары: подушки, одеяла, изящные сумочки.

• Во что играли немецкие дети после войны

  Поваренная книга для кукольной кухни

  Настоящий восторг у девочек вызвало и появление всевозможных моделей кукольных кухонь — со шкафчиками, плитой, набором посуды, крошечными чайными и кофейными сервизами. Специально для детей стали издаваться и поваренные книги с рецептами, по которым в этих кастрюльках и сковородках можно было готовить различные блюда . На снимке — кулинарное пособие бренда Doktor Oetker.

• Во что играли немецкие дети после войны

  Животные на колесах

  Такие плюшевые собаки, слоны, медведи тоже стали приметой западногерманского «экономического чуда». Выставка «Wir Wirtschaftskinder. Spielen und Spielzeug in den 1950er und 1960er Jahren» («Мы – дети экономического чуда. Игры и игрушки 1950-х – 1960-х годов») проходит в Музее под открытым небом Краевого союза Рейнской области (LVR) до 24 сентября 2017 года.

  Автор: Наталия Королева

Хронология войн 20-го и 21-го веков

Конфликт происходил каждый год 20-го века; мир был свободен от насилия, вызванного войной, лишь на очень короткие периоды времени. По оценкам, с 1900 года по настоящее время в результате войн погибло 187 миллионов человек. Фактическое число, вероятно, намного выше.

В следующем списке перечислены лишь некоторые из конфликтов, которые повлияли на жизнь людей из Соединенного Королевства, Британской империи и Содружества с 1900 года.Музей записывает и сохраняет истории многих из этих конфликтов в своих коллекциях, которые вы можете найти здесь.

Вы обнаружите, что каждый конфликт описывается набором дат, что подразумевает определенное «начало и конец». Хотя это полезно для классификации, важно отметить, что причины и последствия отдельных войн или конфликтов выходят далеко за пределы этих узких диапазонов. Часто существуют более широкие вопросы, которые связывают многие из них вместе; изучение и документирование этих ссылок через наши коллекции является непрерывным процессом.

Бурская война, 1899–1902 гг.

Первая мировая война, 1914–1918 гг.

Гражданская война в России, 1917–1922 гг.

Третья афганская война, 1919 г.

Война за независимость Ирландии, 1919–1921 гг.

Гражданская война в Ирландии, 1922–1923 гг.

Гражданская война в Испании, 1936–1939 гг.

Арабское восстание в Палестине, 1936-1939 гг.

Вторая мировая война, 1939–1945 гг.

Еврейское восстание в Подмандатной Палестине, 1944-1948 гг.

Раздел Индии, 1947 г.

Израильско-палестинский конфликт, 1948 г. и далее

Чрезвычайная ситуация в Малайзии, 1948–1960 гг.

Инцидент в Янцзы, 1949 г.

Корейская война, 1950–1953 гг.

Чрезвычайная ситуация в Кении, 1952–1960 гг.

Чрезвычайная ситуация на Кипре, 1955–1959 гг.

Война во Вьетнаме, 1955–1975 гг.

Суэцкий кризис 1956 года

Брунейское восстание, 1962–1963 гг.

Противостояние в Индонезии, 1963–1966 гг.

Аварийная ситуация в Адене, 1963–1967 гг.

Неприятности 1968–1998 гг.

Фолклендская война, 1982 г.

Война в Персидском заливе, 1990–1991 гг.

Гражданская война в Сьерра-Леоне, 1991–2002 гг.

Боснийская война, 1992–1995 гг.

Война в Косово, 1998–1999 гг.

Война в Афганистане, 2001–2014 гг.

Война в Ираке, 2003–2011 гг.

Конфликт в Ливии, 2011 г. – настоящее время

Сирийский конфликт, 2011 г. – настоящее время

Конфликт в Йемене, 2014 г. – настоящее время

Глобальная коалиция по разгрому ИГИЛ, 2014 г. – настоящее время   

%PDF-1.5 % 140 0 объект> эндообъект внешняя ссылка 140 94 0000000016 00000 н 0000002723 00000 н 0000002845 00000 н 0000002176 00000 н 0000002896 00000 н 0000003086 00000 н 0000003250 00000 н 0000004359 00000 н 0000005498 00000 н 0000006683 00000 н 0000006775 00000 н 0000006866 00000 н 0000006957 00000 н 0000007048 00000 н 0000007224 00000 н 0000007288 00000 н 0000007353 00000 н 0000007417 00000 н 0000007597 00000 н 0000008147 00000 н 0000008761 00000 н 0000009308 00000 н 0000009858 00000 н 0000010408 00000 н 0000010970 00000 н 0000011520 00000 н 0000012047 00000 н 0000012409 00000 н 0000016708 00000 н 0000016944 00000 н 0000043485 00000 н 00000

00000 н 0000092006 00000 н 0000092149 00000 н 0000092219 00000 н 0000092366 00000 н 0000092414 00000 н 0000092508 00000 н 0000092591 00000 н 0000092715 00000 н 0000092762 00000 н 0000092897 00000 н 0000092979 00000 н 0000093147 00000 н 0000093194 00000 н 0000093272 00000 н 0000093360 00000 н 0000093467 00000 н 0000093514 00000 н 0000093676 00000 н 0000093723 00000 н 0000093817 00000 н 0000093894 00000 н 0000094036 00000 н 0000094083 00000 н 0000094175 00000 н 0000094262 00000 н 0000094374 00000 н 0000094421 00000 н 0000094468 00000 н 0000094574 00000 н 0000094621 00000 н 0000094668 00000 н 0000094715 00000 н 0000094762 00000 н 0000094809 00000 н 0000094945 00000 н 0000094992 00000 н 0000095111 00000 н 0000095158 00000 н 0000095248 00000 н 0000095295 00000 н 0000095385 00000 н 0000095432 00000 н 0000095530 00000 н 0000095577 00000 н 0000095672 00000 н 0000095719 00000 н 0000095766 00000 н 0000095813 00000 н 0000095919 00000 н 0000095966 00000 н 0000096013 00000 н 0000096060 00000 н 0000096161 00000 н 0000096209 00000 н 0000096298 00000 н 0000096346 00000 н 0000096436 00000 н 0000096484 00000 н 0000096574 00000 н 0000096621 00000 н 0000096668 00000 н 0000096715 00000 н трейлер ]>> startxref 0 %%EOF 143 0 объект>поток xb«`f`e`2V03 0s`2Y$

Общая перспектива U.

РЕЗЮМЕ

Прошло 20 лет после терактов 11 сентября 2001 года в Америке. Продолжающиеся военные конфликты в этом регионе являются самыми продолжительными конфликтами в истории США. Было задействовано почти 3 миллиона военнослужащих, более 7000 человек погибли и более 53 000 получили ранения. Наиболее распространенным психологическим состоянием здоровья, связанным с боевыми действиями, является посттравматическое стрессовое расстройство.Нет данных для сравнения распространенности посттравматического стрессового расстройства в разные эпохи войн. Таким образом, потенциальным косвенным показателем риска посттравматического стрессового расстройства является количество смертей, связанных с боевыми действиями, поскольку эта цифра постоянно отслеживается в ходе военных конфликтов в США. Этот комментарий включает в себя таблицу статистики смертей в крупных военных конфликтах, которая показывает, что меньше военнослужащих были развернуты, убиты, получили ранения и, можно сделать вывод, пострадали от посттравматического стрессового расстройства, чем в любом другом крупном военном конфликте США в истории. Достижения в военной технике, тактике и программах здравоохранения, возможно, уменьшили потери и страдания ветеранов Ирака / Афганистана по сравнению с предыдущими войнами. Предполагаемые причинно-следственные связи между различными военными конфликтами не предназначены для того, чтобы свести к минимуму значительный вклад и жертвы, принесенные этим новым поколением военных воинов, а чтобы помочь нам получить представление о военных конфликтах за прошедшее столетие, поскольку мы отмечаем 20-ю годовщину 9/11.

Прошло 20 лет после терактов 11 сентября 2001 года в Америке.За это время были проведены обширные исследования воздействия военных конфликтов в Ираке и Афганистане на физическое и психологическое здоровье американских военнослужащих и ветеранов. В этом комментарии я излагаю свою точку зрения на посттравматическое стрессовое расстройство, связанное с боевыми действиями, у военнослужащих после 11 сентября. Я также привожу сравнение статистики смертности в разные военные периоды в качестве потенциального показателя общих рисков для физического и психологического здоровья. Высказанные мнения основаны на моей 21-летней карьере клинического психолога ВВС США, которая включала три развертывания после 11 сентября, и на том, чему я научился в качестве директора Исследовательской организационной сети Южного Техаса, руководящей исследованиями травм и устойчивости. (Консорциум STRONG STAR). ^1,2

Лично мою жизнь изменило 11 сентября, как и многих американцев. Прежде чем этот ужасный день закончился, я был переброшен из медицинского центра Уилфорд-Холл в Техасе на базу ВВС Макгуайр в Нью-Джерси. Ночью группа медицинского персонала ВВС возвела модульный военный полевой госпиталь, расположенный примерно в 45 минутах езды от Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, для оказания медицинской помощи выжившим после нападения. Три дня спустя, когда количество раненых пациентов, нуждающихся в неотложной помощи, уменьшилось, я привел группу из 12 военных специалистов в области психического здоровья в морг вооруженных сил на базе ВВС Довер, штат Делавэр.Наша миссия состояла в том, чтобы использовать модель консультанта по поведенческому здоровью, чтобы предотвратить психологические потери примерно у 400 военнослужащих, дислоцированных там, чтобы выполнить ужасную задачу по очистке мешков с телами от нападения на Пентагон для завершения идентификации человеческих останков. ³ Три недели спустя я вернулся в Сан-Антонио и сразу же отправился за границу для участия в операции «Несокрушимая свобода». Во время этого развертывания я провел одно из первых исследований, чтобы задокументировать значительный риск нарушений сна у военнослужащих. ⁴

В 2004-2005 гг. я работал на авиабазе Балад в Ираке и имел непосредственное отношение к физическим и психологическим жертвам войны – ампутациям, ожогам, черепно-мозговым травмам и посттравматическому стрессу, связанному с боевыми действиями. ^5,6 Одним из наиболее травматичных было катастрофическое ранение с тройной ампутацией Адама Колфейджа — летчика с самыми серьезными травмами в истории ВВС, пережившего свои раны — после того, как он был поражен минометом в Баладе 11 сентября 2004 г. третья годовщина первых атак 11 сентября на Америку.Во время этого развертывания я также осознал огромный пробел в исследованиях посттравматического стрессового расстройства. В то время не было проведено ни одного рандомизированного клинического исследования по лечению посттравматического стрессового расстройства, связанного с боевыми действиями, у военнослужащих. Пытаясь помочь военнослужащим, борющимся с психологическими проблемами из-за травмы, я поспешно обратился к гражданским методам лечения и адаптировал их для военнослужащих в зоне боевых действий.

Один из первых случаев тяжелого посттравматического стрессового расстройства, или того, что часто называют реакцией на боевой и оперативный стресс, я видел в Ираке. Это был 22-летний летчик действующей службы ВВС, которому было поручено охранять конвой, когда его конвой был подбит 500-фунтовым взрывным устройством, установленным на транспортном средстве, когда проезжал через центр иракской деревни.В рамках этого мероприятия летчик столкнулся со многими мертвыми иракскими гражданскими лицами, а также с некоторыми из них с тяжелыми калечащими травмами, включая молодого иракского мальчика с массивной травмой лица, сложным переломом бедренной кости и частичной ампутацией стопы. Завершив краткую оценку травм мальчика и пообещав мальчику, что он вернется с медицинской помощью, летчик вернулся в колонну и связался с военным медиком, чтобы организовать медицинскую помощь. К сожалению, до того, как можно было вызвать медицинскую помощь, персоналу конвоя было приказано возобновить движение конвоя и позволить иракцам самостоятельно оказать медицинскую помощь.Последним изображением иракского мальчика, сделанным летчиком, был он, сидящий у фонарного столба и ожидающий, пока кто-нибудь поможет ему, в то время как летчик уезжал в задней части своей бронированной машины, когда колонна возобновляла движение.

Я осмотрел Летчика через 10 дней после этого события, и он страдал от частых воспоминаний об этом событии, повторяющихся ночных кошмаров и значительного избегания (например, оставался в своей палатке, чтобы съесть готовую еду, вместо того, чтобы идти в столовую). . У него было 67 баллов по контрольному списку посттравматического стресса, военная версия (PCL-M; диапазон от 17 до 85), что указывало на высокий уровень симптомов посттравматического стресса.Моя первоначальная оценка заключалась в том, что его, возможно, потребуется эвакуировать с помощью авиации с театра военных действий в региональный медицинский центр армии Ландштуль в Германии. Однако летчик отчаянно хотел остаться на театре военных действий и вернуться к своим обязанностям по охране конвоев. Поэтому, получив информированное согласие летчика, я пролечил его краткой, модифицированной версией терапии длительного воздействия. К моему крайнему изумлению, его симптомы быстро уменьшились после четырех сеансов лечения (PCL-M = 20), он вернулся к службе конвоя и завершил оставшуюся часть своей командировки.Чтобы задокументировать потенциальную полезность использования модифицированного длительного воздействия в театре, я опубликовал серию случаев с двумя моими коллегами-военными психологами, подполковником ВВС Джеффри Сигрангом и армейским КПП Ричардом Шобицем. ⁷ Этот случай оказал на меня значительное влияние и вдохновил меня на полноценные исследования посттравматического стресса, связанного с боевыми действиями, после того, как я уволился с действительной военной службы.

К 20-й годовщине 11 сентября продолжающиеся военные конфликты в этом регионе — теперь именуемые операцией «Внутренняя решимость» — являются самыми продолжительными конфликтами в США. С. история. Первоначально называвшиеся Глобальной войной с терроризмом, а затем Операциями на случай непредвиденных обстоятельств за границей, усилия вооруженных сил США включали международную коалицию из более чем 50 стран в объединенные усилия против международного терроризма. Хотя все силы коалиции пошли на огромные жертвы, за последние два десятилетия тяжелейшее бремя легло на плечи американских вооруженных сил.

Почти 3 миллиона военнослужащих США развернуты, более 7000 человек погибли и более 53000 получили ранения. ⁸ Армия США возглавила эти усилия, поддержав около 56% от общего числа развертываний после 11 сентября, за ней следуют ВВС (15%), ВМС (15%) и Корпус морской пехоты (12%). ⁹ Более 5000 погибших были военнослужащими армии США, за ними следуют около 1500 человек из корпуса морской пехоты, менее 300 человек из ВМС и около 200 человек из ВВС. ⁸

При предполагаемом уровне точечной распространенности посттравматического стрессового расстройства в 4–17% среди 3 миллионов военнослужащих и ветеранов, направленных на военную службу после 11 сентября, ¹⁰ приблизительно 120 000–510 000 подвержены риску посттравматического стрессового расстройства. ¹¹ Как директор STRONG STAR, ^1,2 крупнейшего в стране исследовательского консорциума, занимающегося посттравматическим стрессовым расстройством, связанным с боевыми действиями, меня часто спрашивают, как посттравматическое стрессовое расстройство у ветеранов после 11 сентября сравнивается с посттравматическим стрессовым расстройством в предыдущие эпохи войны. К сожалению, для ответа на этот вопрос доступны ограниченные данные, учитывая, что посттравматическое стрессовое расстройство не было включено в список психических расстройств до публикации в 1980 году третьего издания Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам . ¹²

То, что сейчас известно как посттравматическое стрессовое расстройство, было задокументировано в некоторых из самых ранних исторических сочинений, в том числе греческим историком Геродотом в его описании битвы при Марафоне в 490 г. до н.э.Посттравматическое стрессовое расстройство называлось «контузией» и «военным неврозом» во время Первой мировой войны, и, по оценкам, на эти состояния приходилось около 10% всех военных потерь, что похоже на частоту посттравматического стрессового расстройства в более поздних военных конфликтах. . ¹³ Однако эпидемиологические исследования контузии и военного невроза в то время не проводились, поэтому нет убедительных данных, позволяющих предположить, что частота посттравматического стрессового расстройства у ветеранов после 11 сентября лучше или хуже, чем в предыдущие эпохи. Поэтому трудно найти общий показатель для сравнения распространенности посттравматического стрессового расстройства в США.С. военной эпохи войны.

Потенциальным показателем риска посттравматического стрессового расстройства является количество смертей, связанных с боевыми действиями, поскольку эта цифра постоянно отслеживалась в ходе военных конфликтов в США до войны во Вьетнаме. В Таблицу I включены статистические данные о гибели людей в результате крупных военных конфликтов. ^14–18 Вторая мировая война была самой смертоносной из всех зарегистрированных военных конфликтов в США: за 4 года погибло более 400 000 человек. Война уносила в среднем 300 жизней в день, что составляет почти 300 смертей на 100 000 человек в США. С. населения. В то время более 16 миллионов военнослужащих ежегодно проходили действительную военную службу, что составляло более 11% населения США. Для сравнения, за 20 лет военных операций в Ираке и Афганистане погибло чуть более 7000 человек, в среднем 1 человек в день, что соответствует уровню смертности около 2 на 100 000 населения США. За это время на действительной службе служило менее 1% населения США.

Статистика смертей в крупных военных войнах и конфликтах США

Война или конфликт 14 .	Средняя продолжительность в годах .	Расчетное население США 15 .	Среднегодовое количество военнослужащих, находящихся на действительной военной службе 16 .	Расчетное общее количество лиц, направленных на театр военных действий 17 .	% СШАнаселение, проходящее действительную военную службу .	Всего умерших 16 .	Смертность в день .	Коэффициент смертности на 100 000 населения США .	Расчетное количество с посттравматическим стрессовым расстройством .
Второй мировой войны I (1917-1918)	2	2	103 200 000	4734 991	Недоступно	4,6%	116 516	199.5	112,9	Нет в наличии
Второй мировой войны (1941-1945)	4	141400000	16112566	7600000	11,4	405399	301,4	286,7	Нет в наличии
Корея (1950-1953)	3	3	160 200 000	5720 000	1 789 000	3,6	36 574	32.4	22.8	Нет в наличии
Вьетнам (1964-1973)	8	211 0	8744000	3403000	4,1	58220	14,8	27,5	961900 18
Ирак И Афганистан (2001-2021)	20	20	331400 000	1 685 000 8	3 000 000 9	0. 5	7 036	1.0	2.1	120 000–510 000 10 , 11

2 90 Война или конфликт .	Средняя продолжительность в годах .	Расчетное население США 15 .	Среднегодовое количество военнослужащих, находящихся на действительной военной службе 16 .	Расчетное общее количество лиц, направленных на театр военных действий 17 .	% населения США, находящихся на действительной военной службе .	Всего умерших 16 .	Смертность в день .	Коэффициент смертности на 100 000 населения США .	Расчетное количество с посттравматическим стрессовым расстройством .
Второй мировой войны I (1917-1918)	2	2	103 200 000	4734 991	Недоступно	4,6%	116 516	199. 5	112,9	Нет в наличии
Второй мировой войны (1941-1945)	4	141400000	16112566	7600000	11,4	405399	301,4	286,7	Нет в наличии
Корея (1950-1953)	3	3	160 200 000	5720 000	1 789 000	3,6	36 574	32.4	22.8	Нет в наличии
Вьетнам (1964-1973)	8	211 0	8744000	3403000	4,1	58220	14,8	27,5	961900 18
Ирак И Афганистан (2001-2021)	20	20	331400 000	1 685 000 8	3 000 000 9	0.5	7 036	1.0	2.1	2	120 000-510 000 10 , 11 11

Статистика смерти для крупных военных войн и конфликтов США

Война или конфликт 14 .	Средняя продолжительность в годах .	Расчетное население США 15 .	Среднегодовое количество военнослужащих, находящихся на действительной военной службе 16 .	Расчетное общее количество лиц, направленных на театр военных действий 17 .	% населения США, находящихся на действительной военной службе .	Всего умерших 16 .	Смертность в день .	Коэффициент смертности на 100 000 населения США .	Расчетное количество с посттравматическим стрессовым расстройством .
Второй мировой войны I (1917-1918)	2	2	103 200 000	4734 991	Недоступно	4,6%	116 516	199. 5	112,9	Нет в наличии
Второй мировой войны (1941-1945)	4	141400000	16112566	7600000	11,4	405399	301,4	286,7	Нет в наличии
Корея (1950-1953)	3	3	160 200 000	5720 000	1 789 000	3,6	36 574	32.4	22.8	Нет в наличии
Вьетнам (1964-1973)	8	211 0	8744000	3403000	4,1	58220	14,8	27,5	961900 18
Ирак И Афганистан (2001-2021)	20	20	331400 000	1 685 000 8	3 000 000 9	0.5	7 036	1.0	2.1	120 000–510 000 10 , 11

2 90 Война или конфликт .	Средняя продолжительность в годах .	Расчетное население США 15 .	Среднегодовое количество военнослужащих, находящихся на действительной военной службе 16 .	Расчетное общее количество лиц, направленных на театр военных действий 17 .	% населения США, находящихся на действительной военной службе .	Всего умерших 16 .	Смертность в день .	Коэффициент смертности на 100 000 населения США .	Расчетное количество с посттравматическим стрессовым расстройством .
Второй мировой войны I (1917-1918)	2	2	103 200 000	4734 991	Недоступно	4,6%	116 516	199.5	112,9	Нет в наличии
Второй мировой войны (1941-1945)	4	141400000	16112566	7600000	11,4	405399	301,4	286,7	Нет в наличии
Корея (1950-1953)	3	3	160 200 000	5720 000	1 789 000	3,6	36 574	32. 4	22.8	Нет в наличии
Вьетнам (1964-1973)	8	211 0	8744000	3403000	4,1	58220	14,8	27,5	961900 18
Ирак И Афганистан (2001-2021)	20	20	331400 000	1 685 000 8	3 000 000 9	0.5	7 036	1.0	2.1	120 000-510 000 10 , 11

эпохи войны с учетом 20-летней продолжительности конфликта, количества завершенных развертываний и совокупной продолжительности развертываний. Кроме того, масштабы и цели конфликтов в Ираке и Афганистане были совершенно иными, чем в предыдущих войнах.Например, в разгар войны во Вьетнаме более 500 000 военнослужащих США сражались с северовьетнамской армией в относительно небольшой стране, чтобы остановить распространение коммунизма. Для сравнения, когда конфликты в Ираке и Афганистане достигли своего пика в 2008 году, менее 300 000 военнослужащих США сражались с различными группировками повстанцев, разбросанными между этими двумя странами с их обширными пустынями и гористой местностью, охватывающей территорию, более чем в три раза превышающую площадь США. Вьетнама.

За последние два десятилетия было развернуто, убито и ранено меньше военнослужащих, чем в любом другом крупном военном конфликте США в истории. Несмотря на то, что можно интерпретировать как значительное улучшение ведения войны по сравнению со статистикой смертей за прошлый век, невозможно переоценить потенциальное влияние на психологическое здоровье до 510 000 военнослужащих и ветеранов с посттравматическим стрессовым расстройством после терактов 11 сентября. Предполагаемые различия причинно-следственных связей в различных военных конфликтах не предназначены для того, чтобы свести к минимуму значительный вклад и жертвы, принесенные этим новым поколением военных воинов, а чтобы помочь нам увидеть перспективу.

Дополнительным фактором, который следует учитывать при оценке психологического бремени военнослужащих и ветеранов после 11 сентября, является значительное увеличение количества самоубийств среди военнослужащих за последние 20 лет, для которого, по-видимому, существует множество факторов. ¹⁹ К сожалению, несмотря на значительные инвестиции Министерства обороны в исследования по предотвращению самоубийств, в том числе финансирование армейского исследования по оценке риска и устойчивости военнослужащих (Army STARRS) и исследования военного консорциума по исследованию самоубийств, количество завершенных самоубийств среди военнослужащих сохраняется. увеличивать.В отчете Министерства обороны США о самоубийствах за 2020 год указано, что количество завершенных самоубийств продолжает расти пятый год подряд в Министерстве обороны, а количество самоубийств в армии США в 2020 году достигло самого высокого уровня за всю историю. ²⁰

Что касается более позитивного момента, то достижения в области военной медицины, ²¹ оборудования, ²² и тактики/операций ²³ за последние два десятилетия привели к значительному улучшению показателя летальности для лиц с физическими ранениями в бою. ²⁴ Однако это также может означать, что сегодня мы наблюдаем значительное увеличение числа выживших раненых в бою с посттравматическим стрессовым расстройством. Было обнаружено, что боевые травмы увеличивают риск посттравматического стрессового расстройства. ²⁵ И наоборот, есть также сообщения, предполагающие, что естественное выздоровление от посттравматического стрессового расстройства чаще происходит у военнослужащих с физическими ранениями по сравнению с невидимыми ранами войны из-за повторяющихся разговоров с друзьями, семьей, однополчанами, и медицинских работников, которые часто возникают после видимых физических травм. ²⁶

К счастью, наряду с улучшением показателя летальности для тех, кто получил физические травмы в бою, также были достигнуты успехи в лечении психологических травм войны, таких как посттравматическое стрессовое расстройство, связанное с боевыми действиями. STRONG STAR поддержал более 25 клинических испытаний посттравматического стресса. ^1,2 Первоначальные результаты этих испытаний подтвердили, что посттравматическое стрессовое расстройство, связанное с боевыми действиями, можно успешно вылечить примерно у 50% военнослужащих с помощью когнитивно-поведенческой терапии, ориентированной на травму.Последующие клинические испытания, проведенные STRONG STAR, показали еще более высокие показатели улучшения и выздоровления при посттравматическом стрессовом расстройстве с использованием когнитивно-поведенческой терапии, специально разработанной для уникальных потребностей военнослужащих и ветеранов после 11 сентября. Результаты многих из этих клинических испытаний в настоящее время распространены и внедрены в клиническую практику в системе военного здравоохранения и в Управлении здравоохранения ветеранов, и доступ к научно обоснованным вмешательствам широко распространен. Тем не менее, существуют значительные возможности для улучшения оценки, диагностики, профилактики и лечения посттравматического стрессового расстройства и других психологических состояний у военнослужащих и ветеранов. Необходимы дальнейшие исследования для совершенствования существующих методов лечения, разработки новых вмешательств, оценки альтернативных способов доставки и оценки комбинации и последовательности различных методов лечения посттравматического стрессового расстройства, самоубийства и других психологических состояний.

ФИНАНСИРОВАНИЕ

Не объявлено.

ЗАЯВЛЕНИЕ О КОНФЛИКТЕ ИНТЕРЕСОВ

Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.

ССЫЛКИ

PETERSON

AL

AL

NILES

BL

BL

S

KIANE

S

KIANE

S

KIANE

TM

Горбунова

N

Актуальные вопросы военной медицины

InTech Open

2021

1

19

Peterson

AL

Young-McCaughan

S

Roache

JD

STRONG STAR и Консорциум по облегчению посттравматического стрессового расстройства: формирование будущего боевого посттравматического стрессового расстройства и связанных с ним состояний среди военнослужащих и ветеранов

Contemp Clin Trials

2021

110

Peterson

AL

Nicolas

MG

MCGRAW

K

Englert

D

Blackman

D

,

Blackman

LR

Психологическое вмешательство С работниками 11 сентября: Консультант по поведенческому здоровью в Дувре, модель

Мил Мед

2002

167

9 Дополнение

83

6

Peterson

AL

Goodie

JL

JL

Satterfield

WA

Brim

WL

Нарушение сна во время военного развертывания

Мил Мед

2008

173

3

230

5

Peterson

AL

Baker

MT

McCarthy

KR

Пострадавшие от стресса в Ираке.Часть 1: Психиатрическая консультация в экспедиционной медицинской группе

Perspect Psychiatr Care

2008

44

3

146

58

Peterson

AL

Baker

MT

McCarthy

KR

Пострадавшие от стресса в Ираке. Часть 2: психиатрический осмотр перед авиамедицинской эвакуацией

Perspect Psychiatr Care

2008

44

3

159

68

Cigrang

JA

Peterson

AL

AL

Schobitz

RP

Три американских войска в Ираке: Оценка краткосрочного лечения терапии для вторичной профилактики боевых действий

Pragmat Case Stud Psychother

2005

1

2

Richardson

LK

FRUEH

BC

Acierno

R

Распространенность оценки боевого посттравматического стрессового расстройства : критический обзор

Aust NZ J Психиатрия

2010

44

1

4

19

Krull

H

Farmer

CM

Simmons

MM

После событий 11 сентября тенденции увольнения по медицинским показаниям и ухода военнослужащих с посттравматическим стрессовым расстройством и черепно — мозговой травмой

РЭНД Корпорейшн

2021

Американская психиатрическая ассоциация

Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам

Американская психиатрическая ассоциация

1980

Crocq

MA

Crocq

L

От контузии и военного невроза к посттравматическому стрессовому расстройству: история психотравматологии

Диалоги Clin Neurosci

2000

2

1

47

55

Бюро переписи населения США

Shen

YC

Cunha

JM

Williams

TV

Изменяющиеся во времени ассоциации самоубийств с развертыванием, ретроспективный многомерный анализ

Ланцет Психиатрия

2016

3

11

1039

48

Батлер

FK

Смит

DJ

Кармона

RH

Вооруженные силы Афганистана

J Хирург неотложной помощи при травмах

2015

79

2

321

6

Hodgetts

TJ

Дорожная карта для инноваций

Медицинский корпус армии JR

2014

160

2

86

91

Shukla

A

A

Perez

C

C

Hoemann

B

Keasal

M

М

Тактический боевой уход пострадавшего в эксплуатацию Свобода Sentinel

J Spec Oper Med

2020

20

3

67

70

Nessen

SC

Gurney

J

Rasmussen

TE

Нереализованный потенциал американской военной системы травм поля боя: показатель DOW выше в Ираке и Афганистане, чем во Вьетнаме, но показатель CFR и KIA ниже

J Хирург неотложной помощи при травмах

2018

85

Дополнение 1S

S4

12

Soumoff

AA

Clark

NG

Spinks

EA

Тяжесть соматических симптомов, а не тяжесть травмы, позволяет прогнозировать вероятное посттравматическое стрессовое расстройство и большое депрессивное расстройство у раненых военнослужащих [опубликовано в Интернете до печати 9 августа 2021 г. ]

J Травматический стресс

Peterson

AL

Естественное восстановление после посттравматического стресса у раненых военнослужащих: комментарий к Soumoff et al. (2021) [опубликовано в Интернете до печати 15 августа 2021 г.]

J Травматический стресс

Примечания автора

Высказанные здесь взгляды принадлежат исключительно автору и не отражают одобрения или официальной политики или позиции Министерства обороны, Министерства по делам ветеранов или правительства США.

Опубликовано издательством Oxford University Press от имени Ассоциации военных хирургов США в 2021 г. Эта работа написана (а) служащими правительства США и является общественным достоянием в США.

Эта работа написана (а) государственным служащим США и является общественным достоянием в США.

Почему на Ближнем Востоке так много конфликтов? на JSTOR

Ближний Восток — один из самых конфликтных регионов, но почему? Модель гражданской войны Кольера-Хёффлера служит отправной точкой для нашего анализа. Применительно к Африке Коллиер и Хёффлер обнаружили, что бедность является наиболее важным предиктором конфликта.В случае конфликта на Ближнем Востоке вырисовывается более сложная картина. В соответствии с Collier и Hoeffler, авторы считают, что экономическое развитие и экономический рост, в дополнение к более длительным периодам мира, обычно снижают вероятность конфликта. Они также обнаруживают, что этническое доминирование имеет большое значение, а социальная фракционность — нет. В отличие от Кольера и Хёффлера, они считают, что тип режима имеет значение. Переменные для ближневосточного региона, исламских стран и зависимости от нефти несущественны.Конфликт на Ближнем Востоке довольно хорошо объясняется общей теорией гражданской войны, и нет нужды прибегать к шаблону «ближневосточной исключительности».

Журнал разрешения конфликтов — это междисциплинарный журнал, посвященный социальным исследованиям и теории человеческих конфликтов. Журнал в основном посвящен международным конфликтам, но также исследует различные национальные, межгрупповые и межличностные конфликты.

Сара Миллер МакКьюн основала издательство SAGE Publishing в 1965 году для поддержки распространения полезных знаний и просвещения мирового сообщества. SAGE является ведущим международным поставщиком инновационного высококачественного контента, который ежегодно публикует более 900 журналов и более 800 новых книг, охватывающих широкий спектр предметных областей. Растущий выбор библиотечных продуктов включает архивы, данные, тематические исследования и видео. Контрольный пакет SAGE по-прежнему принадлежит нашему основателю, а после ее жизни перейдет в собственность благотворительного фонда, который обеспечивает постоянную независимость компании.Основные офисы расположены в Лос-Анджелесе, Лондоне, Нью-Дели, Сингапуре, Вашингтоне и Мельбурне. www.sagepublishing.com

5.

В 2020 году в Европе были активны два вооруженных конфликта: межгосударственный пограничный конфликт между Арменией и Азербайджаном за контроль над Нагорным Карабахом, переросший в течение года в конфликт высокой интенсивности, и продолжающийся вялотекущий интернационализированный субнациональный вооруженный конфликт в Украине.В Европе сохранялась напряженность в основном в бездействующих, но неурегулированных конфликтах на постсоветском пространстве, на Западных Балканах и на Кипре. Также существовала постоянная напряженность между Россией и значительной частью остальной Европы по таким разнообразным вопросам, как кибератаки, Украина, реакция на Covid-19 и отравление лидера российской оппозиции Алексея Навального. Кроме того, незаконная миграция и терроризм, связанные с серьезными и сложными проблемами безопасности в южном соседстве Европы и за ее пределами, оставались важными проблемами безопасности в 2020 году.

В течение года к существующей напряженности добавились еще три уровня сложности: (а) вспышка пандемии Covid-19; (б) политические протесты в Беларуси после спорных президентских выборов в августе 2020 г. ; и (c) усиление напряженности в восточном Средиземноморье, которое было сосредоточено вокруг Греции и Турции, но также затронуло несколько других стран. Более многообещающе то, что скромная косовско-сербская разрядка была достигнута при посредничестве Соединенных Штатов в сентябре 2020 года. 

В 2020 году в Европе действовало 18 многосторонних миротворческих операций — столько же, сколько и в предыдущем году.

Вооруженный конфликт между Арменией и Азербайджаном

Шесть недель вооруженного конфликта, разразившегося в 2020 году между Арменией и Азербайджаном, стали самым интенсивным периодом боевых действий со времен Нагорно-Карабахской войны 1988–1994 годов. Широко распространено мнение, что Азербайджан спланировал и инициировал наступление, нарастив свой военный потенциал за несколько лет. Азербайджан получил военную и политическую поддержку от Турции и имел доступ к вооруженным беспилотным летательным аппаратам, закупленным в Израиле и Турции. Эти факторы оказались ключевыми в военном успехе Азербайджана в восстановлении контроля над примерно одной третью Нагорного Карабаха и большей частью прилегающих территорий к тому времени, когда боевые действия утихли. По оценкам, в результате боевых действий погибло около 6700 военнослужащих и гражданских лиц. 

Прекращение огня при посредничестве России в ноябре 2020 года остановило боевые действия, а в конце года российские миротворцы помогали обеим сторонам поддерживать непростое перемирие. Тем не менее, еще предстоит прояснить несколько ключевых вопросов, в том числе будущий статус и управление Нагорным Карабахом, как урегулировать потенциально конкурирующие претензии о возвращении внутренне перемещенных лиц, роль Турции в реализации соглашения и будущее Минского процесса. Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе.Новый тупик — но на других условиях, чем предыдущий 30-летний тупик — теперь кажется вероятным.

Спорная территория Нагорного Карабаха, июль 2020 г.

Примечание. Границы, используемые на этой карте, не подразумевают одобрения или принятия SIPRI.

Украина

Украина находится в центре основного территориального конфликта Европы с 2014 года.В 2020 году вновь не удалось преодолеть принципиальные разногласия сторон по поводу характера конфликта и их участия в нем, а также реализации существующих договоренностей. Новое соглашение о прекращении огня в июле 2020 года привело к значительному снижению уровня нарушений режима прекращения огня во второй половине года. Однако, учитывая, что за шесть лет конфликта было предпринято более 20 предыдущих попыток прекращения огня, трудно предсказать, будет ли прекращение огня оставаться в силе и как долго. По оценкам, в 2020 году в результате конфликта погибло 109 человек (по сравнению с 403 в 2019 году и 893 в 2018 году). Судя по ситуации на Украине в конце 2020 года, есть признаки того, что этот конфликт, вероятно, станет еще одним из постоянных неурегулированных конфликтов в Европе.

Нарушения режима прекращения огня в Украине с 13 января по 13 декабря 2020 г.

границ | Оценка числа жертв среди гражданского населения в современных вооруженных конфликтах – систематический обзор

Введение

Усиление глобализации в последние десятилетия способствовало взаимозависимости мировых экономик, культур, технологий и населения за счет увеличения трансграничной связи, обмена информацией, торговли и взаимного использования техники и рутин (1, 2). Эта взаимозависимость еще больше свела к минимуму восприятие военных действий со стороны других государств, расширение дипломатических соглашений, военных или экономических союзов, что привело к росту нежелания государств применять военную силу в одностороннем порядке против другого государства и, как следствие, к сокращению числа трансграничных операций под руководством вооруженных сил. традиционные войны, именуемые в дальнейшем Традиционными войнами (3, 4).

В то время как одни могут воспринимать глобализацию как прогресс человеческого общества, который, несмотря на необходимость постоянной корректировки, обещает новые возможности для всех, другие воспринимают глобализацию как средство экономической и культурной катастрофы и главную причину снижения ценности существующая территориальная межгосударственная граница, культурная и национальная самобытность (2, 5).Утрата идентичности и чувства сопричастности к общей цели приводит к глобальному подъему национализма и других видов реакционных движений, таких как религиозные и политические, к усилению поляризации в обществе, порождает крайние взгляды и действия, ведущие к терроризму. и современные вооруженные конфликты (5–11).

Как традиционные войны, так и современные вооруженные конфликты оказывают решающее воздействие на общество и приводят к материальным разрушениям и человеческим жертвам. Одним из способов оценки разрушительных последствий войны или вооруженного конфликта является оценка их воздействия на человеческую жизнь (12–18).Зная применяемые военные средства и стратегии, их анатомо-физиологическое воздействие на организм человека, а также зарегистрированные данные о количестве и типе ранений от предыдущих войн, итогах традиционной войны, с точки зрения смертности, заболеваемости и количества потери уже давно предсказуемы, зарегистрированы и обсуждаются (14–17). Информация обеспечивает разумную основу для умственной и практической подготовки перед войной. Эта готовность позволила оценить необходимые ресурсы для немедленной оценки, лечения и транспортировки пострадавших и привела к развитию военной медицины, догоспитальной помощи и ведению массовых раненых (раненых и/или убитых) (12, 13).

В отличие от традиционных войн, современные вооруженные конфликты включают в себя сети государственных и негосударственных субъектов с различными средствами и стратегиями военного и милицейского влияния. Такое сочетание создает трудности в прогнозировании средств и стратегий, связанных с вооруженным конфликтом (9, 10, 12, 19). Кроме того, военные действия в 21 веке представляют собой многодоменные операции, асимметрию и гибридный подход (19–25). В гибридной войне цель боевых действий не ограничивается военнослужащими и включает даже гражданских лиц за счет создания политической нестабильности, обычных методов нападения, беспорядков, дезинформации, влияния на социальные сети и результаты выборов (19, 21).Следовательно, гибридная война может привести к большему количеству жертв среди гражданского населения, не учтенных в более ранних инструментах оценки для традиционных войн. Невозможность оценить количество пострадавших (16, 17) влияет на расчет необходимых ресурсов, что создает неприятную ситуацию для пострадавшего государства и международных организаций помощи. В частности, национальные организации по чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения зависят от прогнозов медицинской поддержки и ресурсов, необходимых для лечения пострадавших (9, 10, 13, 26).В настоящее время расчет потерь основывается главным образом на зарегистрированных и зарегистрированных данных о более ранних конфликтах. В то время как такие данные существуют для традиционных войн (14), они отсутствуют в современных конфликтах, что отражает противоречивую информацию о смертях и ранениях из ненадежных источников и противоречивые методы оценки в современных конфликтах (15–18).

В связи с увеличением числа чрезвычайных ситуаций в области общественного здравоохранения и нехваткой жизненно важных элементов жизни, таких как вода и продовольствие, новые вооруженные конфликты кажутся неизбежными (26).Этот обзор направлен на то, чтобы выделить различия между традиционными войнами и современными конфликтами, изучить существующие инструменты оценки потерь и оценить возможность прогнозирования медицинских последствий войн 21-го века для гражданского населения в отношении числа жертв, смертности и заболеваемости.

Методы

Дизайн исследования, поисковые системы и поиск по ключевым словам

Этот систематический обзор был проведен в соответствии с рекомендациями по предпочтительным элементам отчетности для систематических обзоров и метаанализов (PRISMA) (27).Согласно PRISMA, процесс поиска дает накопленное количество статей на первом этапе. На следующем этапе удаляются дубликаты и неактуальные статьи. Тезисы остальных исследований изучаются для обеспечения приемлемости и актуальности. Применяется качественный тематический анализ включенной литературы на основе индуктивного подхода. Этот контент-анализ направлен на изучение всех включенных статей, уделяя особое внимание сходствам и различиям в выводах, чтобы представить предварительные результаты (28).Наконец, каждая подходящая статья тщательно просматривается, и регистрируются данные, включая год публикации, имя(а) автора, название исследования и его объем. Научные данные каждой выбранной статьи оцениваются с использованием Инструмента оценки качества медицинских данных (Приложение 1) как сильные, средние или слабые (29). Первоначально разработанная модель электронного поиска использовала PubMed, Scopus и Web of Science для создания списка доступной литературы на английском языке с использованием следующей строки поиска: Вооруженный конфликт; оценка несчастных случаев; Гибридная война; Массовые жертвы; заболеваемость; Смертность; Традиционная война; отдельно или в комбинации.Поиск ограничивался литературой на английском и русском языках. Последнее предоставил Шведский оборонный университет.

Критерии включения и исключения

Критерии включения: Оригинальные публикации и обзоры за период с января 2000 г. по июль 2021 г.

Критерии исключения: Труды, редакционные статьи, новости, рефераты и нерелевантные статьи.

Этическое одобрение

Это исследование соответствовало этическим принципам, предусмотренным законодательством Швеции.В Швеции этическое одобрение является обязательным, если исследование включает конфиденциальные данные об участниках, такие как раса, этническое происхождение, политические взгляды, религия, сексуальные привычки, здоровье или физическое вмешательство, или использует метод, направленный на физическое или психологическое воздействие на человека. . В этом исследовании не использовались какие-либо человеческие материалы или данные об отдельных лицах, и оно было основано на доступных опубликованных данных в научных источниках.

Результаты

Первоначально по ключевому слову «Вооруженный конфликт» через поисковые системы было идентифицировано 136 476 публикаций.Количество попаданий сократилось до 2501 за счет добавления «Оценки несчастных случаев» и до 152 за счет включения всех ключевых слов. Все включенные исследования были рассмотрены. Особое внимание было уделено ссылкам в рамках каждого приемлемого исследования, которых не было в первичном списке, для покрытия пропущенных работ. Окончательный список публикаций был тщательно изучен и впоследствии включен в обзор (рис. 1). Резюме каждой статьи вместе с информацией о статье было перенесено в файл Microsoft Excel и представлено в Приложении 2.Качественная оценка включенных статей и контент-анализ позволили четко разделить результаты на различные подгруппы (см. ниже). Статьи, классифицированные в каждом разделе, были проанализированы, и соответствующие данные были извлечены.

Рисунок 1 . Блок-схема включенных записей для этого исследования.

Смена парадигмы в военном деле

Произошел переход от традиционных трансграничных войн под руководством военных (Традиционные войны) к войнам, ориентированным на местные сообщества и гражданское население (12, 19, 30).Во время наполеоновских войн, как и в других традиционных войнах, солдаты были основной целью и составляли основную группу потерь. Местных жителей предупредили, позволив им покинуть свои дома и спрятаться, чтобы защитить себя от смерти и травм (12). Однако с развитием военной промышленности и изменениями в стратегиях и идеологиях ведения войны за последние десятилетия поля сражений переместились на задворки гражданских лиц, что сделало их более уязвимыми для войн и вовлеченными в них (9). Следовательно, произошло увеличение числа жертв среди гражданского населения с 5% на рубеже XIX века до 15% во время Первой мировой войны (Первая мировая война), 65% к концу Второй мировой войны (Вторая мировая война) и до более чем 90% в войнах 1990-х годов, от которых пострадало больше детей, чем солдат (12). В течение этого периода также имело место постоянное нарушение международного гуманитарного права (МГП) и Женевской конвенции (ЖК) в пользу тактической и стратегической жатвы, религиозной и политической ненависти, краха государственных структур, преодоления нехватки природных ресурсов. , обширная доступность оружия, учащение террористических актов и распространение асимметричных конфликтов (12, 31). В таблице 1 представлено доступное минимальное зарегистрированное количество погибших военных и гражданских лиц в некоторых крупных войнах и вооруженных конфликтах (1950–2019 гг.), что свидетельствует об изменении парадигмы ведения войны от традиционных войн к локальным вооруженным конфликтам (32–35). .Коэффициент смертности среди гражданского населения, полученный путем деления числа смертей среди гражданского населения на общее число погибших, предназначен для сравнения результатов различных войн и выявления возможной тенденции.

Таблица 1 . Исход войн/конфликтов с точки зрения смертности.

Помимо смены парадигмы, имеющиеся данные демонстрируют вариации в уровне смертности среди гражданского населения. Более короткие и, вероятно, более интенсивные войны, по-видимому, связаны с большим числом жертв среди гражданского населения, в то время как недавние затяжные конфликты демонстрируют более низкий уровень гибели гражданских лиц, снижение числа погибших среди военнослужащих, а также уменьшение числа иностранных военнослужащих, участвующих в различных конфликтах.Последнее может свидетельствовать об увеличении числа опосредованных войн (16, 17).

Достоверность данных о смертях и травмах

Учет правильного количества погибших и пострадавших необходим для выбора необходимых мер по предотвращению человеческой катастрофы. В соответствии с другими опубликованными данными в таблицах 1, 2 показаны различные оценки числа погибших, представленные в этом обзоре (36, 37). Несмотря на некоторые вариации, отчеты о потерях в результате терактов, представленные в Таблице 2, кажутся более надежными, чем в современных вооруженных конфликтах (Таблица 2). Эти различия могут указывать на разнообразную информацию, полученную в каждом конфликте из-за различий в методах анализа или по другим причинам, таким как:

Таблица 2 . Результаты некоторых крупных терактов с точки зрения смертности и заболеваемости.

Во-первых, традиционные войны символизируют вооруженные разногласия между двумя или несколькими странами, обычно в соответствии с Международным гуманитарным правом (МГП) (12, 38). МГП — это набор норм, которые преследуют гуманитарные цели, чтобы ограничить страдания, потери и другие последствия вооруженного конфликта путем ограничения средств и методов ведения войны для защиты лиц, которые не участвуют или более не участвуют в военных действиях (30). .Согласно МГП, «государство» несет ответственность за все связанные с этим нарушения МГП, совершенные его органами (включая его вооруженные силы), а также лицами или образованиями, которым оно уполномочило осуществлять элементы государственной власти. Он также несет ответственность за действия тех, кто фактически действует по его указанию или под его руководством или контролем, а также за действия частных лиц или групп, которые он признает и принимает как свое поведение (30, 38, 39). В отличие от традиционных войн, в современных вооруженных конфликтах наблюдается постоянное пренебрежение имплементацией МГП и ГК.Просто достижение тактической и стратегической цели в конфликте гораздо важнее, чем спасение жизни мирных жителей (12, 30).

Кроме того, в разработке и осуществлении МГП в основном участвуют три международных органа. Международная федерация движения Красного Креста и Красного Полумесяца (МФКК) и Международный институт гуманитарного права (МИГП). Первый является одним из трех компонентов Международного движения, которое, помимо МФКК, также состоит из Международного комитета Красного Креста (МККК) и национальных обществ Красного Креста и Красного Полумесяца.МККК — это оперативное учреждение, которое защищает жертв конфликтов как внутри страны, так и за ее пределами, а МФКК — крупнейшая гуманитарная организация. МФКК координирует деятельность национальных обществ Красного Креста и Красного Полумесяца по всему миру и вместе с МККК поддерживает создание новых национальных обществ в странах, где не существует официального общества. Национальное общество становится членом МФКК только после признания его МККК. Эти организации работают в тесном сотрудничестве с другими международными организациями, занимающимися гуманитарной деятельностью, такими как Управление Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по делам беженцев (УВКБ ООН), и поддерживают рабочие отношения с Европейским союзом (ЕС), Организацией Североатлантического договора (НАТО) и другие (38–40).Согласно МГП, МККК уполномочен получать информацию о продолжающемся конфликте и как беспристрастная, нейтральная и независимая организация защищать жизнь и достоинство жертв войны и внутреннего насилия. Они помогают пострадавшему населению, направляют и координируют международную деятельность по оказанию помощи, пропагандируют важность МГП и привлекают внимание к универсальным гуманитарным принципам (40, 41). Кроме того, они также уполномочены посещать тюрьмы, организовывать операции по оказанию помощи, воссоединять разлученные семьи, удовлетворять потребности внутренне перемещенных лиц, повышать осведомленность общественности об опасности мин и взрывоопасных пережитков войны и разыскивать людей, пропавших без вести во время конфликтов ( 40).Все эти задачи дают МККК возможность отслеживать военные действия и представлять реальную картину войны с точки зрения количества жертв и погибших. В отличие от традиционных войн современные вооруженные конфликты включают в себя сети государственных и негосударственных акторов с различными средствами военного и милицейского влияния и стратегиями. Такое сочетание создает трудности в реализации, контроле и оценке принципа ответственности «государства» МГП и не позволяет международным организациям получить представление о вооруженном конфликте (9, 10, 12, 30).

Кроме того, учет несчастных случаев представляет собой систематический и непрерывный процесс документирования случаев непосредственной смерти отдельных лиц в результате вооруженного конфликта или широкомасштабного насилия (42), который обычно проводится государственными службами, обычно участвующими в регистрации случаев смерти, такими как больницы, коронеры и полиция, в пределах определенный объем, обычно ограниченный временем и местом. В то время как внутренняя структура государств может быть неповрежденной в большинстве традиционных войн (может не относиться к захваченным странам), эти образования больше не функционируют эффективно во многих вооруженных конфликтах.В отличие от традиционных войн, современные вооруженные конфликты нацелены на местные структуры, организации и государственные службы и направлены на дестабилизацию власти и социальных сетей (13, 30, 31, 41, 43–45). Война в 21 веке представляет собой многодоменные операции, асимметрию и гибридный подход (19–22). В гибридной войне цель боевых действий не ограничивается военным персоналом и включает даже гражданских лиц и социальную структуру нации, создавая политическую нестабильность, обычные методы нападения, беспорядки, дезинформацию, влияя на социальные сети и результаты выборов.Следовательно, гибридная война приводит к хаосу в обществе без функциональных единиц. В таком обществе не существует обычных источников отчетности, а достоверность информации и источников информации вызывает сомнения. Таким образом, влияя на расчет необходимых ресурсов и создавая неприятную ситуацию для пострадавшего государства и международных организаций помощи. В частности, система здравоохранения, которая не может предсказать медицинскую поддержку и ресурсы, необходимые для лечения пострадавших (9, 10, 23–25, 30).

Наконец, могут быть политические причины, по которым государственные органы не публикуют и не делятся информацией о погибших в результате конфликта или могут создать другое определение для жертвы среди гражданского населения. Несколькими конфликтующими странами управляют авторитарные режимы, которые не вложили средства в инфраструктуру общественного здравоохранения, образование и профилактические меры, чтобы идти в ногу с ростом и плотностью населения (41, 46). У этих народов есть лидеры, которые не понимают влияния и последствий войн и вооруженных конфликтов, а также других бедствий и чрезвычайных ситуаций на их население.Они напрямую влияют на безопасность здоровья, структурируют и создают ситуации с неблагоприятными политическими и экономическими последствиями, которые только еще больше усложняют кризис (41). Следовательно, в отсутствие официальной регистрации несчастных случаев регистрация несчастных случаев часто ведется организациями гражданского общества или некоторыми организациями, имеющими международный мандат, такими как миротворческие миссии Организации Объединенных Наций (42, 47, 48). Хотя эти организации могут широко присутствовать в традиционных войнах, их присутствие в современных вооруженных конфликтах ограничено или отсутствует, что приводит к противоречивым и ненадежным сообщениям из других источников.

Текущая статистика несчастных случаев и смертей

Межгосударственные войны

По сравнению со Второй мировой войной (табл. 1) число погибших и раненых среди гражданского населения от ракет и бомб в Корейской войне уменьшилось, а смертность от гранат, мин и других осколочных взрывов увеличилась как среди гражданского населения, так и среди военнослужащих (34 , 35, 49, 50). Следовательно, уровень смертности среди гражданского населения во Вьетнаме снизился до 46% по сравнению с 74% во время Корейской войны (51). Первый длился 3 года, а второй около 10 лет.Во время первой войны в Персидском заливе уровень смертности среди гражданского населения увеличился до 87–88% с вариациями числа погибших среди гражданского населения и неустановленным числом раненых (43, 52, 53). С другой стороны, многочисленные этнические войны в бывшей Югославии (1991–2001 гг.) длились почти 10 лет и привели к снижению уровня смертности среди гражданского населения на 52–56% (54–56). Оценки жертв среди гражданского населения в результате израильско-палестинского конфликта различаются как по количеству, так и по источникам, однако Управление Организации Объединенных Наций по координации гуманитарных вопросов (УКГВ) сообщило, что уровень смертности среди гражданского населения с начала второй интифады в сентябре 2000 г. составил 51%. до конца июля 2007 г. (47).

Все еще продолжающиеся конфликты в Афганистане, Сирии, Пакистане, Ираке и Йемене представляют собой вооруженные конфликты, в которых участвуют несколько стран, групп боевиков и стратегий. Имеются противоречивые сообщения об уровне смертности среди гражданского населения в результате этих конфликтов, который варьируется от 28% в Афганистане, 36% в Пакистане, 67% в Ираке, 28% в Сирии и 13% в Йемене (34, 57–59). Хотя количество жертв среди гражданского населения в результате ударов беспилотников, как известно, трудно поддается количественной оценке, США оценивают очень небольшое число гражданских лиц, убитых в результате ударов беспилотников в Пакистане.Недавнее исследование показало, что уровень потерь среди мирных жителей сначала был высоким, но со временем резко снижался: примерно с 60% (3 из 5) в 2004–2007 годах до <2% (1 из 50) в 2012 году. -уровень потерь боевиков с 2004 г. на уровне 15–16% (59).

Имеется несколько отчетов об участии русских в зарубежных миссиях. По оценкам, количество погибших и раненых во время российских зарубежных миссий составляет около 17 453 погибших и 471 406 раненых с 1946 по 1989 год. Общее количество зарегистрированных за 1901–1999 годы, включая мировые войны, составляет 12 132 668 погибших и 35 669 180 раненых. Только в 1939–1945 годах ежедневно регистрировалось 3 392 случая смерти и 8 738 ранений. Несмотря на высокие показатели, данные о Первой мировой войне (1914–1918 гг.) и гражданской войне в России (1918–1922 гг.) немного ниже. Неясно, сколько из них были военнослужащими и сколько гражданскими лицами (60, 61). Чеченские войны привели к большому количеству жертв среди гражданского населения. Согласно российским источникам, количество погибших и раненых в первой чеченской войне составило 3 927 и 17 892 человека соответственно. Число раненых во время второй чеченской войны отсутствует, но 3669 человек погибли.Информация о погибших и раненых среди гражданского населения отсутствует (61–63).

В недавнем украинском вооруженном конфликте, начавшемся в марте 2014 г. и последовавшем за украинской революцией 2014 г., участвовали поддерживаемые Россией антиправительственные сепаратистские группировки, украинская армия, Национальная гвардия и добровольческие организации. В конфликте есть все составляющие опосредованной и гибридной войны, в которой разные стороны заявляют о своем превосходстве над другими, что оказывает сильное влияние на жизнь гражданского населения. Организация Объединенных Наций (ООН) сообщает о более чем 13 000 смертей с апреля 2014 года по февраль 2020 года.Сообщается о 3367 погибших среди гражданского населения с апреля 2014 г. по июль 2020 г. (коэффициент смертности среди гражданского населения = 26%). Сообщаемое количество погибших военнослужащих и добровольцев противоречивы (64–67).

Наконец, недавний конфликт в Нагорном Карабахе между армиями этнических армян и азербайджанцев привел к многочисленным потерям и гибели, причем обе стороны преуменьшают число своих потерь и преувеличивают количество потерь и ранений противника (68).

Террор и внутренние конфликты — часть гибридной войны будущего

Приведенные в таблице 2 данные о некоторых недавних терактах свидетельствуют о новой волне внутренних конфликтов и террора.Целью этих атак являются местные общины и мирные жители. Интенсивность и тяжесть нападений различны, а количество погибших и раненых различно. В большинстве случаев речь идет о политических и религиозных мотивах. Взрывчатые вещества и теракты смертников были основными средствами террора. Почти все раненые и погибшие — гражданские лица, число погибших варьируется от 3 до 2996, а раненых — от 49 до 6000, а соотношение погибших к общему количеству пострадавших составляет от 8 до 51% (69–77). Одним из важных знаменателей этих атак является хаос и подавляющее давление, которое они создали для служб экстренной помощи, особенно для здравоохранения.Количество смертей не является первоочередной проблемой, однако большое количество травм требует как межведомственного подхода, так и доступности медицинской помощи в нескольких больницах и медицинских учреждениях, а также местной готовности на уровне сообщества как для взрослых, так и для детей и военных. -подобные травмы.

Расчет потерь среди гражданского населения в современных вооруженных конфликтах

В данном обзоре уровень смертности гражданского населения варьируется от 13 до 87%. Предыдущие исследования сообщали о том, что потери среди гражданского населения составляют от 65 до 70% от общего числа жертв войны (13, 32–35, 49). Количество погибших и раненых в будущих современных вооруженных конфликтах можно оценить только гипотетически, поскольку каждый конфликт имеет свои особенности. Однако, как показано в этом исследовании, количество жертв среди гражданского населения по-прежнему будет высоким и может быть сопоставимо с потерями в ходе войн в бывшей Югославии и Сирии (54–56). Цифры внутренних конфликтов не оказывают заметного влияния на общее число жертв и погибших среди гражданского населения. Однако его значение заключается в том, что многоуровневые столкновения и нападения приводят к нехватке ресурсов, особенно в системе здравоохранения, в течение более длительного периода времени, вызывая рост числа смертей и необходимость принятия серьезных медицинских решений. 5, 9, 13, 44, 78–82).

Если предположить, что количество смертей является технической проблемой, то подавляющее количество травм будет причиной коллапса во всех системах (11, 19, 83). Увеличение мирового городского населения в развивающихся странах на 90% в течение следующих двух десятилетий повышает уязвимость этих стран перед политическими и социальными волнениями, насильственными преступлениями, терроризмом, стихийными бедствиями и вооруженными конфликтами (81, 84). Однако предыдущие алгоритмы оценки, такие как предложенный Куном, используемый для традиционных войн (14), не позволяют оценить число жертв и смертности в будущих вооруженных конфликтах.

Обсуждение

Цели этого обзора заключались в том, чтобы выделить различия между традиционными войнами и современными конфликтами, изучить существующие инструменты оценки потерь и оценить возможность прогнозирования медицинских последствий войн 21-го века для гражданского населения в отношении числа жертв, смертности и заболеваемость. Хотя в этом исследовании не удалось найти простой алгоритм для оценки жертв среди гражданского населения, в нем показано изменение парадигмы ведения войны от традиционных войн к современным локальным конфликтам (11, 18, 19).Кроме того, в нем признается участие большей части гражданских лиц в современных конфликтах и, следовательно, большое количество жертв, с которыми обычная система здравоохранения может не справиться, независимо от наличия надежного и современного инструмента оценки потерь (15–17). Наконец, в нем также подчеркивается продолжающееся пренебрежение международным гуманитарным правом и Женевскими конвенциями в недавних конфликтах, что не только мешает уполномоченной международной организации следить за современными конфликтами, но и угрожает демократии и благополучию мира, подверженного постоянным изменениям. и возникающие опасности (12, 26, 41).

Хотя эффективная и правильная оценка числа погибших и раненых является необходимой частью управления массовыми потерями, она остается сложной как в гражданских, так и в военных условиях из-за нескольких решающих факторов (12, 15–17, 34, 35, 49, 57, 84, 85):

а) Максимальная производительность каждой системы: всегда существует предел расширяемости системы из-за финансирования и доступных ресурсов?

b) Форма и состояние инфраструктуры: всегда есть ограничение на количество объектов, которые можно использовать, и не повреждены ли транспортные пути к этим объектам?

c) Степень готовности (устойчивость и ресурсы): Все ли организации, включая сообщества, подготовлены, и осуществляется ли и обучен ли совместный элемент готовности?

d) Этиология и причина массовых жертв, включая использованное оружие: химическое, биологическое, радиологическое, ядерное или взрывчатое. Терроризм или межгосударственное вторжение?

e) Масштабы и интенсивность инцидента (боя): Большая или малая площадь, долгосрочная или краткосрочная?

f) Демография и плотность вовлеченного населения. Фон населения относительно агрессоров. Многолюдные или малонаселенные районы?

Медленный переход традиционных войн с преимущественно военным участием в совсем другие современные конфликты с участием гражданского населения привел не только к изменению парадигмы ведения войны, но и к увеличению числа жертв среди гражданского населения (11, 12, 19, 34, 35, 49, 78–80, 85).Нынешнее состояние глобализации и технологический прогресс в военной промышленности позволяют странам избегать межгосударственных конфликтов и прямого участия, используя боевиков по доверенности и избегая ответственности государства в соответствии с Международным гуманитарным правом и Женевской конвенцией (24, 25, 30, 85, 86) .

Сбор данных в соответствии с мандатами МГП МККК, среди прочего, способствовал получению необходимой информации для ограничения и управления применением оружия и для защиты гражданских лиц, а также для оказания помощи обеим сторонам войны. Хотя использование инструментов оценки потерь в традиционных войнах позволяло подсчитывать потери и управлять ими, они не включали подсчет гражданских лиц, поскольку правила войн были другими (12, 30, 40, 44). Использование новых технологий и развитие оружейной промышленности и средств безопасности, таких как бронежилеты, привели к снижению числа жертв, вызванных прямой наводкой и ранениями из стрелкового оружия. Кроме того, развитие методов оказания травматологической помощи и эвакуации также привело к меньшему количеству ранений и смертей среди военнослужащих (34, 35, 79–81, 87–91).Тем не менее, эти успехи также привели к развитию изолированных, локальных и городских конфликтов, высокой частоте взрывов и близких столкновений, влияющих на гражданское население.

Новые военные стратегии, дистанционная война и использование беспилотников, прокси-истребителей и гибридная война представляют собой лицо современной и нетрадиционной войны, которая не только угрожает и уносит жизни гражданских лиц, но и вызывает новые этические и моральные проблемы при нарушении МГП и ГК (12, 30, 81, 82). Кроме того, современные конфликты порождают миллионы перемещенных лиц, что превышает возможности здравоохранения и задействованных организаций по оказанию помощи (26, 64–66, 80–95). Такое развитие увеличивает уязвимость органов защиты, поглощает правовую систему и систему здравоохранения, парализует национальное правительство и, в конечном итоге, может подорвать национальное единство (9, 25, 30, 45). Все эти факторы усиливают нарушение прав человека и равенства без наказания. Эти сценарии ставят под угрозу мандатную работу международных организаций по надзору и регулированию правил ведения войны.Это также лишает возможности получать правильную информацию и расширяет возможности воюющих сторон и террористов препятствовать демократии. Это, безусловно, глобальная и уникальная проблема для таких организаций, как МККК, которые несут ответственность за сбор данных и сбор необходимой информации для спасения жизней гражданских лиц в соответствии с МГП и призывают к действиям, направленным против стран или воюющих группировок, которые не признают правила войны. .

В этом обзоре уровень жертв среди гражданского населения варьировался от 13 до 87% от общего числа жертв, в зависимости от типа конфликта, и может согласовываться с тем, что сообщалось в более ранних отчетах о войнах в литературе (65–70%) (34). , 35, 49–51).Однако ясно, что даже 13% населения, вовлеченного в небольшой конфликт, такой как на Украине или в Нагорном Карабахе, могут привести к более чем тысячам раненых, что само по себе может парализовать любую местную систему здравоохранения. Вместе с травмами от внутреннего насилия, беспорядков и нападений накопленное население, нуждающееся в экстренной помощи, может со временем быть сравнимо с войнами в бывшей Югославии и Сирии (47, 54–56, 58). Число погибших, по той же оценке, может колебаться до 30% раненых (32–35, 49).Цифры внутренних конфликтов не оказывают заметного влияния на общее число жертв и погибших среди гражданского населения. Однако его значение заключается в том, что многоуровневые столкновения и нападения приводят к нехватке ресурсов, особенно в системе здравоохранения, в течение более длительного периода времени, вызывая рост числа смертей и необходимость принятия серьезных медицинских решений. 9–11, 18, 33, 34, 45, 96–98). Если предположить, что количество смертей является технической проблемой, подавляющее число травм станет причиной коллапса во всех системах, что потребует межведомственного сотрудничества и гибкого резервного потенциала (96–98).Рост мирового городского населения в развивающихся странах на 90% в течение следующих двух десятилетий увеличивает уязвимость этих стран перед политическими и социальными волнениями, насильственными преступлениями, терроризмом, стихийными бедствиями и вооруженными конфликтами (9, 10, 84). Медицинское планирование для современных вооруженных конфликтов в будущем должно включать оценку потерь в городских районах в результате бытовых нападений, использования дронов и террористических атак.

Ограничения

Представленный анализ имеет ограничения.

— Большинство публикаций, использованных в этом обзоре, на английском языке, за исключением нескольких переведенных на русский язык ссылок. Следовательно, некоторые интересные данные на других языках могут отсутствовать.

— Надлежащая оценка потерь зависит от полных данных. Отсутствуют данные о: числе раненых и погибших среди гражданского населения и военнослужащих, а некоторые оценки ненадежны для использования. Некоторые крупные войны, такие как война между Ираном и Ираком, не были включены из-за отсутствия окончательных данных с иракской стороны.

— Отсутствует стандартное определение жертв среди гражданского населения в результате вооруженных конфликтов.

— Дополнительно не было ни полной информации о жертвах авианалетов, ни о применении ХБРЯ (Химического, Биологического, Радиологического, Ядерного). Конфликты также могут привести к перемещению больших групп населения во временные поселения или лагеря с перенаселенностью и рудиментарными убежищами, отсутствием неадекватного безопасного водоснабжения и санитарии и повышенным риском заражения переносчиками болезней в острую фазу чрезвычайной ситуации.Таким образом, нет доступных данных о жертвах для таких инцидентов.

— В затяжных и постконфликтных ситуациях у населения может быть высокий уровень заболеваемости и смертности из-за выхода из строя систем здравоохранения, бегства обученного персонала, провала существующих программ борьбы с болезнями и разрушенной инфраструктуры. Эти группы населения могут быть более уязвимы к инфекциям и болезням из-за высокого уровня недоедания или недоедания, низкого охвата вакцинацией или длительного стресса.

— Наконец, все больше и больше оборонных политик определяют кибер- (или информационную) область и человеческую область как подлежащие включению в многодоменную войну (99, 100).Поскольку в боевых действиях в киберпространстве и в человеческом мире участвуют значительные слои гражданского общества, планирование гражданских действий в непредвиденных обстоятельствах требует оценки потерь в этих боевых действиях. В настоящее время данные о количестве жертв среди гражданского и военного населения в результате кибервойн и боевых действий с участием людей недоступны и не могут быть включены в этот обзор.

Заключение

В связи с увеличением числа чрезвычайных ситуаций в области общественного здравоохранения и нехваткой жизненно важных элементов, таких как вода и продовольствие, возникновение вооруженных конфликтов кажется неизбежным (20, 87). Это создает уникальную и критическую ситуацию, требующую оценки ресурсов и планирования, что, в свою очередь, требует детального изучения причин и последствий современных вооруженных конфликтов и беспрепятственного доступа к полям для наблюдения за исходами, учета потерь и правил ведения боевых действий. война (30, 45, 101, 102). Бесспорная неспособность международных организаций придерживаться гуманитарных принципов и глобальный беспорядок в гуманитарной системе указывают на необходимость масштабной реформы существующей структуры или создания новой глобальной гуманитарной организации.Такая новая организация должна использовать децентрализованную модель для управления фондами помощи, взять на себя координацию международных ответных мер, разрешить координацию между гражданскими и военными, обслуживать людей, пострадавших как от конфликтов, так и от стихийных бедствий, и сделать гуманитарную карьеру профессиональной (101–103). Между тем, используя данные, представленные в этом исследовании, даже минимальное количество жертв, вызванных современными вооруженными конфликтами, может быть достаточно, чтобы парализовать любую систему здравоохранения, и указывает на необходимость новых мер, помимо простого инструмента оценки потерь. Расширение межведомственного сотрудничества, усиление местного потенциала готовности и устойчивости, а также создание гибкого резервного потенциала могут быть новыми подходами, которые вместе с новой международной структурой управления могут обеспечить лучшее будущее для следующего поколения (30, 96–98).

Этот обзор был направлен на обсуждение и изучение результатов традиционных войн и современных вооруженных конфликтов, а также возможности прогнозирования медицинских последствий войн 21-го века для гражданского населения в отношении числа жертв, смертности и заболеваемости.Хотя в нем не представлен простой алгоритм оценки потерь, в нем подчеркивается необходимость международного участия и ответственности каждого государства за соблюдение правил ведения войны. Однако наиболее важным фактором остается более глубокое понимание природы современной войны и планирование сценария, когда потребности превышают имеющиеся ресурсы, а решительная сортировка и скорректированное использование ресурсов являются обязательными.

Рекомендации

1. Управление современными вооруженными конфликтами требует ресурсов помимо инструментов оценки потерь.Межведомственное сотрудничество, анализ рисков и уязвимостей, а также высокий уровень готовности могут улучшить реагирование на всех этапах войн/конфликтов.

2. Укрепление международного участия, роль гуманитарных организаций и важность международного гуманитарного права и Женевской конвенции играют решающую роль в будущих конфликтах. Необходимо новое или реорганизованное международное управляющее агентство, чтобы привлечь все страны к ответственности за их действия путем принятия, внедрения и контроля новых ограничительных подходов и международных правовых стандартов в отношении производства и использования нового оружия и стратегий.Кроме того, необходимо разработать новые стратегии для борьбы с новыми тенденциями, такими как процесс делегирования государством выполнения традиционных государственных функций в пользу частных военных и охранных компаний.

3. Расширение возможностей местной готовности, снижения риска и устойчивости способствует надлежащему реагированию на местном уровне, прежде чем можно будет получить дополнительные ресурсы. Такая готовность требует функционирующего общественного здравоохранения и государственной службы, а также инвестиций в образование местного населения.Цена будет намного меньше той, которую могут повлечь за собой конфликты вообще и современные вооруженные конфликты в частности.

Заявление о доступности данных

Оригинальные материалы, представленные в исследовании, включены в статью/дополнительный материал, дальнейшие запросы можно направлять соответствующим авторам.

Вклад авторов

AK-M предоставил основную основу, идентифицировал и организовал первичные материалы, а также участвовал в написании рукописи.FB просмотрел рукопись и сотрудничал с ней в написании. KG и YR участвовали в составлении разделов рукописи. Все авторы прочитали и согласились с опубликованной версией рукописи.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Примечание издателя

Все претензии, изложенные в этой статье, принадлежат исключительно авторам и не обязательно представляют претензии их дочерних организаций или издателя, редакторов и рецензентов.Любой продукт, который может быть оценен в этой статье, или претензии, которые могут быть сделаны его производителем, не гарантируются и не поддерживаются издателем.

Дополнительный материал

Дополнительный материал к этой статье можно найти в Интернете по адресу: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpubh.2021.765261/full#supplementary-material

Каталожные номера

4. Хоррам-Манеш А., Робинсон Ю., Боффард К., Ортенвалл П. История шведской военной системы здравоохранения и ее путь к сотрудничеству между гражданскими и военными с точки зрения тотальной обороны. Мил Мед. (2020) 185:e1492–8. doi: 10.1093/milmed/usaa071

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

6. Аминэ М.П. Государство, общество и международные отношения в Азии. (Отредактированные тома серии публикаций ICAS; № 11) Амстердам, Нидерланды: Издательство Амстердамского университета (2010).

Академия Google

7. Beugelsdijk S, Welzel C. Размеры и динамика национальной культуры: синтез Хофстеда с Инглхартом. J Межкультурная психология. (2018) 49:1469–505. дои: 10.1177/0022022118798505

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

9. Хоррам-Манеш А. Европа в огне; Медицинское управление терактами – новая эра и новые соображения. Экстренная травма быка. (2016) 4:183–5.

Реферат PubMed | Академия Google

10. Hirsch M, Carli P, Nizard R, Riou B, Baroudjian B, Baubet T, et al. Медицинский ответ на массовые теракты в Париже. Ланцет. (2015) 386:2535–8. doi: 10.1016/S0140-6736(15)01063-6

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

11. Краузе. От вооруженного конфликта к политическому насилию: картирование и объяснение тенденций конфликта. Дедал. (2016) 145:113–26. дои: 10.1162/DAED_a_00416

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

12. Беркл FM. Возвращаясь к битве при Сольферино: ухудшение положения жертв среди гражданского населения в войне и конфликте. Disaster Med Public Health Prep. (2019) 13:837–41. doi: 10.1017/dmp.2019.77

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

13. Хоррам-Манеш А., Гониевич К., Беркл Ф.М., Робинсон Ю. Обзор военных потерь в современных конфликтах — повторное появление потерь от бронетанковой войны. Мил Мед . (2021). doi: 10.1093/milmed/usab108. [Epub перед печатью].

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

15. Фридман Дж.А. Использование степенных законов для оценки размера конфликта. J Разрешение конфликтов. (2014) 59:1216–41. дои: 10.1177/0022002714530430

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

16. Спагат М., Мак А., Купер Т., Кройц Дж. Оценка смертей на войне: арена споров. J Разрешение конфликтов. (2009) 53:934–50. дои: 10.1177/0022002709346253

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

17. Obermeyer Z, Murray CJL, Gakidou E. Пятьдесят лет пятьдесят лет насильственных смертей на войне от Вьетнама до Боснии: анализ данных программы обследования состояния здоровья в мире. БМЖ . (2008) 336:1482–6. doi: 10.1136/bmj.a137

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

19. Фелан П. Война четвертого поколения и ее проблемы для вооруженных сил и общества. Защитный шип. (2011) 11:96–119. дои: 10.1080/14702436.2011.553105

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

21. Итон Дж.Г. Красота асимметрии: изучение контекста и практики асимметричной и нетрадиционной войны с западной/центристской точки зрения. Защитный шип. (2002) 2:51–82. дои: 10.1080/147024302123313

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

24. Маршалл А. От гражданской войны к опосредованной войне: история прошлого и современные дилеммы. Восстание малых войн. (2016) 27:183–95. дои: 10.1080/09592318.2015.1129172

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

25. Разма Г. Парадигма современной войны: переосмысление концепции боевой мощи. J Безопасный сустейн. (2019) 8:435–52.doi: 10.9770/jssi.2019.8.30(12)

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

26. Хоррам-Манеш А., Буркл Ф.М. Стихийные бедствия и чрезвычайные ситуации в области общественного здравоохранения — текущие перспективы обеспечения готовности и реагирования. Устойчивое развитие. (2020) 12:8561. дои: 10. 3390/su12208561

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

27. Page MJ, McKenzie JE, Bossuyt PM, Boutron I, Hoffmann TC, Mulrow CD, et al. Заявление PRISMA 2020: обновленное руководство по составлению отчетов о систематических обзорах. БМЖ. (2021) 372:n71. дои: 10.1136/bmj.n71

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

28. Haby MM, Chapman E, Clark R, Barreto J, Reveiz L, Lavis JN, et al. Каковы наилучшие методологии для экспресс-обзоров научных данных для принятия основанных на фактических данных решений в политике и практике здравоохранения: экспресс-обзор. Health Res Policy Syst. (2016) 14:83. doi: 10.1186/s12961-016-0155-7

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

30.Аракелян М., Бехрус К., Ярова Л. Запрещенные средства и способы вооруженных конфликтов. Амазония Расследование. (2020) 9: 349–55. дои: 10.34069/AI/2020.26.02.40

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

32. Робертс А. Жизни и статистика: 90% жертв войны — мирные жители? Выживание. (2010) 52:115–35. дои: 10.1080/00396338.2010.494880

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

34. Cannon JW, Holena D, Geng Z, Stewart IJ, Huang Y, Yang W, et al.Всесторонний анализ результатов боевых потерь среди военнослужащих США с начала Второй мировой войны до конца операции «Несокрушимая свобода». J Хирург неотложной помощи при травмах. (2020) 89:8–15. doi: 10.1097/TA.0000000000002789

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

36. Программа сбора данных о конфликтах в Уппсале (UCDP). Департамент исследований мира и конфликтов. Количество конфликтов . Доступно в Интернете по адресу: ucdp.uu.se (по состоянию на 26 августа 2021 г.).

39. Международный институт гуманитарного права. Гуманитарная деятельность в условиях конфликтов и чрезвычайных ситуаций . Доступно по адресу: https://iihl. org/ (по состоянию на 26 августа 2021 г.).

41. Беркл Ф. Снижение уровня защиты общественного здоровья в автократических режимах: влияние на глобальную безопасность в области здравоохранения, вспышки инфекционных заболеваний, эпидемии и пандемии. Prehosp Disaster Med. (2020) 35: 237–46. дои: 10.1017/S1049023X20000424

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

43.Конетта К. Плата за войну. Иракские комбатанты и мирные жители Погибшие в войне в Персидском заливе 1991 г. . PDA (Альтернативы защиты проекта). Доступно в Интернете по адресу: http://comw.org/pda/0310rm8ap2.html (по состоянию на 26 августа 2021 г.).

44. Ри С., Блэр А.Х., Ким С.Дж., Хаар Р.Дж. Нападения на медицинские учреждения как показатель насилия в отношении гражданского населения в Сирии: исследовательский анализ данных из открытых источников. ПЛОС ОДИН. (2019) 14:e0217905. doi: 10.1371/journal.pone.0217905

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

45. Фризендорф С. Британские операции среди людей и риск для гражданского населения. Малые войны Инсургенц. (2019) 30: 615–40. дои: 10.1080/09592318.2019.1601866

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

46. Биссоннет СМ. Определение гражданских лиц в немеждународных вооруженных конфликтах. точки зрения вооруженных групп. J Int Human Legal Stud. (2016) 7:129–55. дои: 10.1163/18781527-00701001

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

49.Джонс Др. Крупномасштабные боевые операции, потери и полностью добровольческие силы. Школа передовых военных исследований. Командно-штабной колледж армии США . Форт Ливенворт, Канзас (2019). Доступно в Интернете по адресу: https://apps.dtic.mil/sti/pdfs/AD1083499.pdf (по состоянию на 26 августа 2021 г.).

Академия Google

52. Бодрийяр Ж. Война в Персидском заливе . Лондон: Издательство Power (1995).

Академия Google

53. Burkle FM, Newland C, Orebaugh S, Blood CG.Экстренная медицина в войне в Персидском заливе – часть 2: методология сортировки и извлеченные уроки. Энн Эмерг Мед. (1994) 23:748–54. doi: 10.1016/S0196-0644(94)70310-8

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

55. Toal G, Dahlman CT. Переделанная Босния: этническая чистка и ее обращение вспять. Издательство Оксфордского университета. (2011) 136. doi: 10.1093/acprof:oso/9780199730360.001.0001

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

56. Демолли Х. Уголовно-судебная квалификация и судебное преследование по делу Рачака в соответствии с национальным и международным законодательством.В: Артсен, Иво; Jana A, Holger-C R, Marta V, Kris V, редакторы. Восстановление справедливости после крупномасштабных насильственных конфликтов Рутледж. Абингдон, Вирджиния; Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Рутледж (2013).

Академия Google

61. Малек М. Асимметричные войны России в Чечне с 1994 г. Connections: Quarter J. (2009) 8:81–98. doi: 10.11610/Connections.08.4.05

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

62. Независимая (НЕСАВИСАМАЯ). Война и армия .Доступно на сайте: https://www.ng.ru/ (по состоянию на 26 августа 2021 г.).

63. Падурек Дж., Мареш М. Угрозы российского влияния и терроризма в стратегиях национальной безопасности вышеградской четверки. J Славянский Миль Стад. (2020) 33:173–97. дои: 10.1080/13518046.2020.1763129

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

67. Семерджиоглу Х. Новый баланс сил на Южном Кавказе в контексте нагорно-карабахского конфликта в 2020 году. R&S-Res Stud Анатолия Дж. (2021) 4:49–60. doi: 10.33723/rs.842487

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

68. Маллони С., Шариат С., Стеннис Г., Ваксвайлер Р., Хоган Д., Джордан Ф. Физические травмы и погибшие в результате взрыва бомбы в Оклахома-Сити. ДЖАМА . (1996) 7:382–7. дои: 10.1001/jama.1996.03540050042021

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

70. де Себальос Дж. П., Турегано-Фуэнтес Ф., Перес-Диас Д., Санс-Санчес М., Мартин-Льоренте С., Герреро-Санц Дж. Э. и другие.11 марта 2004 г .: взрывы бомб террористами в Мадриде, Испания — анализ логистики, полученных травм и клинического ведения раненых, которых лечили в ближайшей больнице. Критическая забота. (2005) 9:104–11. дои: 10.1186/cc29

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки

72. Гейтс Дж. Д., Арабиан С., Биддингер П., Блансфилд Дж., Берк П., Чанг С. и др. Первоначальная реакция на взрыв на Бостонском марафоне: уроки, извлеченные для подготовки к следующей катастрофе. Энн Сург. (2014) 260:960–6. doi: 10.1097/SLA.0000000000000914

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

73. Ласоен К. Показания и предупреждения в Бельгии. Брюссель — это не Дельфи. J Стратегические исследования . (2017) 40:927–62. дои: 10.1080/01402390.2017.1288111

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

74. Лозада М.Ю. Кай С., Ли М., Дэвидсон С.Л., Никс Дж., Рэмси Г. Массовая стрельба в Лас-Вегасе: анализ введения компонентов крови и донорства банка крови. J Хирург неотложной помощи при травмах. (2019) 86: 128–33. doi: 10.1097/TA.0000000000002089

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

76. Уильямсон Х., Мерфи К. Враждебное отношение к мусульманам и его связь с общественной поддержкой карательной антитеррористической политики: смягчил ли теракт в Крайстчерче эту связь? J Криминол. (2020). doi: 10.1007/s11292-020-09450-x. [Epub перед печатью].

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

77.Mazuchowski EL, Kotwal RS, Janak JC, Howard JT, Harcke HT, Montgomery HR, et al. Обзор смертности раненых командованием специальных операций США в бою. J Хирург неотложной помощи при травмах . (2020) 88: 686–95. doi: 10.1097/TA.0000000000002610

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

78. Кронин Б. BUGSPLAT: Политика побочного ущерба в западных вооруженных конфликтах . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк; Оксфорд: Издательство Оксфордского университета (2018).

Академия Google

79.Грант К.А., Каусслер Б. Битва за Алеппо: внешние покровители и преследование мирных жителей в гражданской войне. Повстанцы малых войн. (2020) 31:1–22. дои: 10.1080/09592318.2020.1672959

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

81. Позен Б. Командование общинами: военный фонд США Hegemony Int Secur. (2003) 28:1. дои: 10.1162/016228803322427965

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

82. Гондуски Ю.С., Райтер М.П.Защита военных конвоев в Ираке: изучение боевых ранений, полученных механизированным батальоном во время операции «Иракская свобода II». Мил Мед. (2005) 170:546–9. doi: 10.7205/MILMED.170.6.546

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

84. Калдор М. Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху . Уайли (2012).

88. Schoenfeld AJ, Dunn JC, Bader JO, Belmon PJ. Характер и степень военных травм, полученных военнослужащими, погибшими и ранеными в Афганистане и Ираке, 2003-2011 гг. J Травма Неотложная помощь Surg. (2013) 75: 287–91. doi: 10.1097/TA.0b013e31829a0970

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

89. Hägerdahl N. Голод как тактика осады: городские боевые действия в Сирии. Стад Конфликт Терроризм . (2020). дои: 10.1080/1057610X.2020.1816682

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

90. Шульц Р., Дью А. Повстанцы, террористы и ополченцы: воины современного боя .Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета (2009).

Академия Google

91. Раборг ПК. Механизированная мощь: история механизированной войны . Издательство Pickle Partners (2017).

Академия Google

95. Хоррам-Манеш А. Посредники и сдерживающие факторы военно-гражданского сотрудничества: взгляды Швеции. Eur J Trauma Emerg Surg. (2020) 46: 649–56. doi: 10.1007/s00068-018-1058-9

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

97.Хоррам-Манеш А., Лёнрот Х., Роттер П., Вильхельмссон М., Аремир Дж., Бернер А. и др. Немедицинские аспекты военно-гражданского сотрудничества в управлении крупными инцидентами. Eur J Trauma Emerg Surg. (2017) 29:183–90. doi: 10.1007/s00068-017-0778-6

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

98. Нессен С.К., Ле Т.Д., Герни Дж.М. Статистика помощи раненым в бою как показатель результатов лечения на поле боя: обзор и реконструкция данных. Текущий отчет о травмах. (2019) 5:187–94. doi: 10.1007/s40719-019-00177-3

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

101. Каньон Д, Беркл FM. Отчетная карта Всемирного саммита по гуманитарным вопросам 2016 г.: как плохие оценки, так и существенные успехи для все более глобализирующегося гуманитарного ландшафта. PLoS Curr . (2016) 8:ecurrents.dis.a94dd3e2f84d0a5abc179add7286851c. doi: 10.1371/currents.dis.a94dd3e2f84d0a5abc179add7286851c

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Будущее гуманитарной интервенции

Использовать военную силу для спасения жизней сложно, опасно, редко политически выгодно — и тем не менее, так или иначе, чтобы остаться.Американские президенты, Советы Безопасности ООН и западная общественность почти всегда будут хотеть что-то сделать, когда в результате войны гибнут тысячи или десятки тысяч невинных людей. Но в любой момент времени по всему миру ведутся десятки гражданских войн; требования, предъявляемые к вооруженным силам США, уже граничат с чрезмерными; и проведение успешных вмешательств затруднено. Американские политики должны разумно решать, когда и как применять силу для спасения жизней в конфликтах, не связанных с жизненно важными стратегическими действиями.С. интересы.

Каждое такое решение требует ответа на три важных вопроса. Когда и где мы должны вмешаться? Как мы должны это сделать? А кто должен вмешиваться? Тщательно ответив на эти вопросы и попытавшись развить более глобальный потенциал для проведения миротворческих и гуманитарных операций, международное сообщество может значительно снизить уровень насилия во всем мире в ближайшие годы.

Когда и где вмешиваться?

Учитывая множество конфликтов в современном мире, как мы можем решить, какие из них попытаться разрешить силой? Ответ заключается в том, чтобы сосредоточиться на тех, где масштабы смертей и страданий самые большие, где вмешательство вряд ли приведет к конфликтам между великими державами и где можно разработать миссию, обещающую спасение многих жизней с минимальными затратами для вмешивающихся солдат.

Но разве гражданские и этнические конфликты не выходят из-под контроля до такой степени, что проблема становится неразрешимой? Короткий ответ: нет. Яхья Садовски убедительно утверждал в книге Brookings 1998 года, что, вопреки тому, что годами предсказывали предсказатели гибели, распространенность и интенсивность гражданских конфликтов не увеличиваются в результате окончания холодной войны, глобализации или чего-то еще. Из многих гражданских войн по всему миру большинство не являются особенно жестокими. Их уровень смертности на душу населения, например, не намного хуже, чем уровень убийств в США.С. городов. Это не значит, что мы должны игнорировать эти конфликты, — только то, что в большинстве случаев не следует применять грубый, опасный и дорогостоящий инструмент силового военного вмешательства. Как утверждали Стив Соларц и я, нельзя ожидать, что Соединенные Штаты и страны-единомышленники попытаются сделать остальной мир более безопасным, чем американское общество.

В 1990-е десять конфликтов были чрезвычайно смертоносными: в Судане, Руанде, Анголе, Сомали, Бурунди, Либерии, Ираке, Сьерра-Леоне, Боснии и Чечне. Они должны были быть главными кандидатами на гуманитарное вмешательство, как и любые будущие конфликты сопоставимой серьезности (Косово и Гаити не были в этом списке, но мудрые решения администрации Клинтона о вмешательстве в эти места отражали наличие стратегических интересов наряду с гуманитарными проблемами) . Но было бы неразумно вмешиваться во все десять, что подводит нас ко второму критерию вмешательства — чтобы миссия не рисковала войной крупных держав, которая стоила бы гораздо больше жизней, чем можно было бы спасти.Примечательно, что о вмешательстве в Чечню просто не могло быть и речи, учитывая размер России и потенциал ядерного оружия. (В Северной Корее, где не война, а жестокие репрессии и бесхозяйственность вкупе с голодом стали причиной по меньшей мере сотен тысяч смертей за последнее десятилетие, вмешательство также было непрактичным, учитывая способность Севера нанести ответный удар и вызвать как минимум десятки тысяч жертв на юге. Корея Точно так же гипотетическая интервенция в Кашмире была бы немыслима без разрешения Индии и Пакистана. И подобные соображения исключают любую военную операцию по защите Тибета от китайского гнета.)

А как насчет других девяти ужасных войн 1990-х годов? Как внешние силы могли использовать силу для спасения жизней, не усугубляя проблемы, чем они уже были, и не стоив при этом многих жизней вмешавшихся войск? Это, наверное, самый сложный вопрос из всех.

Как вмешаться?

Просто принять решение о вмешательстве недостаточно.Неправильное применение силы может обострить некоторые конфликты и привести к гибели многих людей, в том числе военнослужащих США.

По этой причине часто говорят, что Соединенным Штатам нужна стратегия выхода, прежде чем принять решение о вмешательстве. Как правило, это хороший совет, если стратегия выхода разумна. Однако иногда, как в Косово, настаивать на точном маршруте вмешательства и конкретной политической конечной цели для региона до того, как вмешаться, было бы контрпродуктивно. Мы не знаем и, вероятно, не можем знать заранее, как долго могут понадобиться внешние силы; установление произвольных сроков чревато возникновением нереалистичных ожиданий дома и нежелательных сомнений за границей в отношении наших обязательств. Попытка определить сейчас, останется ли Косово в составе Югославии, станет независимым или будет разделено на две части, скорее разожжет сербско-албанский конфликт, чем урегулирует его.

Но, как минимум, международному сообществу необходимо иметь некоторое представление о том, как оно будет применять военную силу, прежде чем вмешиваться. Должна ли она просто делать достаточно, чтобы накормить голодающих, должна ли она создавать безопасные убежища для отдельных лиц или групп, подвергающихся риску, должна ли она устанавливать линию прекращения огня между воюющими сторонами — или даже может помочь одной стороне выиграть конфликт?

Все зависит.Там, где десяткам тысяч людей угрожает голод, болезни или инфекционные заболевания, связанные с войной, может иметь смысл простое создание защищенных гуманитарных зон. Это особенно верно, когда, как в Сомали в начале 1990-х годов, конфликт, вызвавший эту проблему, кажется серьезным и неразрешимым.

Установление линий прекращения огня или даже постоянное разделение страны на две или более частей может хорошо сработать в некоторых этнических конфликтах. Нам не всегда нужно создавать многоэтнические инклюзивные общества; иногда спасение жизней — достаточное достижение.Долгосрочной целью международного сообщества в Боснии остается воссоздание многоэтнического государства, но, по крайней мере в краткосрочной перспективе, разрешение отдельных образований с отдельными армиями является разумной политикой и представляет собой огромное улучшение по сравнению с состоянием войны, существовавшим там пять лет назад. В Судане, если голод, связанный с войной, снова станет серьезным, разделение страны на арабский север и христианский юг может спасти жизнь подавляющему большинству находящихся под угрозой суданцев с наименьшими затратами в долларах и кровью вторгшихся войск.

Наконец, мы должны быть готовы принять чью-либо сторону даже тогда, когда одна из сторон в конфликте явно является лучшим выбором для своей страны и когда принятие какой-либо стороны может положить конец конфликту. Например, администрация Буша была права, свергнув Мануэля Норьегу в Панаме, расчистив путь демократически избранному преемнику; Администрация Клинтона была права, когда пригрозила свергнуть режим Седраса на Гаити, чтобы позволить режиму Аристида взять власть в свои руки. Если бы мировое сообщество было готово активизировать свое участие в делах Руанды в 1994 году, было бы самым мудрым вступить в союз с Руандийским патриотическим фронтом под руководством тутси против вооруженных сил под руководством хуту, которые в союзе с различными группами ополченцев в конечном итоге осуществили ужасный геноцид в этой стране.

Что насчет будущего? Самые жестокие войны в мире сегодня включают войны в Сьерра-Леоне, Конго, Анголе, Алжире, Колумбии и Шри-Ланке. Вмешательство в последние три столкнуло бы внешние силы с закаленными в боях, целеустремленными и довольно крупными повстанцами, сражающимися на местности, удобной для ведения партизанской войны. Это ситуации, которых США и другие внешние силы обычно должны избегать, поскольку они могут нанести значительный урон вторгающимся войскам. Но другие конфликты в Африке, особенно жестокую войну в маленькой Сьерра-Леоне, возможно, легче сдержать.Любое вмешательство там должно быть на стороне правительства против финансируемых Либерией повстанцев-наемников. Это не честь для международного сообщества, что оно не занялось этим конфликтом всерьез, вместо этого надеясь на лучшее, в то время как плохо вооруженные миротворцы вмешивались в гражданскую войну, которую они не смогли сдержать. Однако на момент написания этой статьи все может измениться к лучшему.

В войне в Анголе задействованы более крупные местные боевые силы на гораздо более широкой территории.Правительство — в данном случае меньшее из двух зол — в последнее время совершает набеги на повстанческие силы бывшего клиента США Джонаса Савимби. Если бы внешние страны попытались остановить эту крайне кровавую, долгую и бессмысленную войну, они поступили бы мудро, встав на сторону правительства и помогая ему одержать решающую победу. Но для этого могут потребоваться многие тысячи международных военнослужащих — и, скорее всего, десятки погибших. Наконец, в огромной стране Конго мировое сообщество должно быть готово развернуть силы, по крайней мере, в 10 раз превышающие предлагаемую операцию ООН по наблюдению численностью 5500 человек, если действительное прекращение огня когда-либо будет принято. Более крупные силы будут развернуты вдоль линии прекращения огня, проходящей с севера на юг через центр страны, насильственно разделяя враждебные армии и отказывая в убежище экстремистам хуту, бежавшим в Конго из Руанды несколько лет назад. Но насильственное вмешательство в войны, подобные войнам в Анголе и Конго, вероятно, не произойдет до тех пор, пока большее количество стран не разовьет военный потенциал для таких операций, что подводит нас к последнему вопросу.

Кто должен вмешаться?

Какую часть работы по силовым гуманитарным интервенциям следует ожидать от Соединенных Штатов? Это кажется неразумным — не говоря уже о политически несостоятельном — для У.Войска С. делать почти все. Спасение жизней не является исключительно американским интересом. А Соединенные Штаты, единственные среди крупных западных держав, уже сохраняют высокую военную бдительность в Персидском заливе и на Корейском полуострове.

К сожалению, другие страны в целом не имеют ни возможностей для насильственного проникновения, ни устойчивой логистики для вмешательства в отдаленные земли для спасения жизней. Австралия проделала большую часть работы в Восточном Тиморе, а наши европейские союзники в последнее время направили подавляющее большинство войск в Боснию и Косово.Но возможности США, как правило, необходимы, по крайней мере на начальном этапе, перед лицом вооруженной оппозиции. И Соединенным Штатам нужно будет предоставить войска для послевоенных миссий в таких местах, как Балканы, если они хотят повлиять на их поведение.

Хотя Соединенным Штатам не нужно создавать специализированные вооруженные силы для миротворческих операций, им следует изменить структуру своих вооруженных сил, чтобы уменьшить нагрузку, связанную с различными типами ограниченных миссий по всему миру. Основное военное внимание США должно по-прежнему быть сосредоточено на тех частях мира, где наши экономические интересы наиболее важны, союзники находятся в опасности и где может вспыхнуть опасное военное соперничество, если местные стороны не успокоятся и не будут сдерживаться.Это означает постоянный упор на Европу, Персидский залив и Восточную Азию. Но некоторые воинские подразделения, в том числе спецназ с особыми языковыми и политическими навыками, военная полиция и вспомогательные подразделения, обеспечивающие водой, едой и медицинской помощью, должны быть усилены для миротворческих операций. Некоторые из этих специальных подразделений, многие из которых в настоящее время находятся в составе резервных сил, потому что им не требуется постоянная подготовка и тренировки для выполнения своей работы на войне, используются чрезмерно. Размещение большего их количества в структуре действующей армии позволило бы их развертывать без чрезмерного нарушения жизни резервистов, многие из которых не ожидают такой службы, если не считать национального кризиса.Необходимо добавить от 10 000 до 20 000 специализированных военнослужащих — это будет стоить около 1 миллиарда долларов в год, что составляет менее половины 1 процента оборонного бюджета. Это не слишком высокая цена.

Другим странам предстоит еще много работы. Европейские союзники, Канада и даже Япония должны улучшить свои возможности по переброске войск в отдаленные зоны боевых действий. Соединенным Штатам следует преодолеть свое двойственное отношение к своим союзникам, укрепляющим свой военный потенциал, и с энтузиазмом одобрять любые шаги, которые они предпринимают для большего распределения военного бремени.

Среди крупных западноевропейских стран очевидна модель улучшения операций по поддержанию мира и силового вмешательства. Одним словом, это Британия. Его вооруженные силы меньше, чем у Франции или Германии, но гораздо полезнее за пределами своих границ. Он может развернуть около 50 000 боевых военнослужащих при поддержке с воздуха далеко за пределами своей территории в течение трех-четырех месяцев и поддерживать их там в течение нескольких месяцев. Великобритания также планирует приобрести больше морских и воздушных перевозок для довольно быстрой переброски своих сил.Небольшие европейские страны, конечно, не могут использовать Великобританию в качестве точной модели, но они могут масштабировать свои усилия в какой-то степени пропорционально или объединяться в подгруппы, где каждая страна разрабатывает определенные специальности. Поскольку нельзя ожидать, что в ближайшем будущем Европейский союз будет действовать как единое целое в вопросах войны и мира, наиболее реалистичной альтернативой является наличие у нескольких стран или подгрупп стран способности к значимым военным действиям за рубежом самостоятельно или как коалиции желающих.

Что из бюджетных ограничений? Большинству европейских стран не нужно тратить больше — им нужно тратить по-другому. Крупные силовые структуры больше не нужны, как это уже признала Великобритания и как, похоже, приходит к выводу Германия. Сокращая войска и покупая транспортные средства и мобильную логистику, европейские страны НАТО могут сделать гораздо больше, чем они делают сейчас, используя 170 миллиардов долларов в год, которые они тратят на оборону.

Если бы Германия и Япония следовали вышеизложенным рекомендациям, их соседи были бы крайне взволнованы, опасаясь своей способности самостоятельно проецировать энергию.Самый простой способ рассеять — или, по крайней мере, сдержать — такие опасения — начать со скромных военных амбиций в этих двух случаях. Развертывание войск только под многосторонней, а лучше под эгидой ООН, еще больше успокоило бы нервничающих соседей.

А как насчет незападных стран? Дорогостоящее оборудование, такое как воздушные транспортные средства, вертолеты и истребители, особенно в больших количествах, как правило, им не по средствам. Более реалистично попросить эти страны подготовить хорошо обученных солдат, владеющих базовыми боевыми и миротворческими навыками, оснащенных исправным стрелковым оружием, бронежилетами, транспортными средствами, материально-техническим и коммуникационным обеспечением для длительных операций за рубежом.Даже если нельзя ожидать, что такие страны возглавят насильственное вмешательство, они могут предоставить ценные боевые силы, которые позволят миротворческим миссиям поддерживать прекращение огня и мирные соглашения, если им угрожают. Как мир увидел в Анголе в начале 1990-х годов, одни из самых ожесточенных и смертоносных конфликтов вспыхивают в странах, где достигнуты мирные соглашения, но позже они распадаются. Расторжение мирного соглашения по Сьерра-Леоне в 2000 году, в результате которого многие африканские военнослужащие оказались в заложниках, является еще одним напоминанием о необходимости более подготовленных миротворческих сил, особенно из таких регионов, как Африка, где конфликты происходят чаще всего.

Соединенные Штаты и другие западные страны могут многое сделать, чтобы помочь в этом отношении, предоставив скромные суммы — возможно, всего пару сотен миллионов долларов в год — на улучшение обучения, снаряжения и других основных военных нужд. Такие программы, как Инициатива по реагированию на кризис в Африке (ACRI), созданная администрацией Клинтона, должны быть не только продолжены, но и значительно расширены. В настоящее время ACRI финансирует только случайные ротации для обучения нескольких тысяч региональных военнослужащих на сумму около 20 миллионов долларов в год.

Опять же, внимание должно быть сосредоточено на улучшении военного потенциала отдельных стран, чтобы они могли развертываться как специальные коалиции, а не зависеть от единодушного участия всех членов региональных групп безопасности в выполнении миссий.