Как снимали фильм «Секретный фарватер»: picturehistory — LiveJournal
27 лет назад Центральное телевидение показало четырехсерийный фильм «Секретный фарватер», снятый В. Костроменко по мотивам одноименного романа Леонида Платова.
По сей день эту скромную ленту регулярно демонстрируют на разных телеканалах, и уже новое поколение зрителей с удовольствием следит за приключениями командира советского торпедного катера Шубина, который сумел обезвредить грозную немецкую подлодку. Но мало кто знает, что в «Секретном фарватере» впервые в мировом кино снят проход настоящей подводной лодки под водой.
Лодки нет, а кино осталось
Действие фильма происходит в 1944 году на Балтийском море. Выполняя боевую задачу, командир торпедного катера Борис Шубин случайно обнаруживает секретный фарватер немецкой подводной лодки без опознавательных знаков. Непредвиденный случай забрасывает его на «Летучий голландец» и дает возможность приоткрыть завесу строжайшей тайны Третьего рейха, которая ее окружает.
Этот бассейн был построен для съемки морских батальных сцен. Вода в бассейн наливалась так, чтобы она переливалась через край. В бассейн запускали макеты кораблей разных эпох, преимущественно парусного флота, и при помощи разных приспособлений их приводили в действие. На заднем плане открывалась панорама на Черное море, благодаря чему создавалась иллюзия морской дали.
Местные мастера комбинированных съемок умудрялись устраивать вполне правдоподобные морские сражения. Сегодня, пересматривая эти картины, трудно поверить, что в этих сценах на самом деле были задействованы не реальные корабли, а их совсем небольшие по размерам макеты.
Макет подлодки готовился и для «Секретного фарватера», но, когда режиссер увидел погружение реальной подлодки, он буквально заболел желанием снять эту сцену в натуре.
— Когда подводная лодка погружается, — поясняет свое решение Вадим Васильевич Костроменко, — возникает такой водоворот, такая потрясающая картина, что в бассейне создать подобный эффект просто невозможно.
К кинематографистам в ту пору относились уважительно, тем более что фильм рассказывал о героизме советских моряков, так что все, что требовалось для съемочной группы, флотское командование выдавало без лишних слов и бесплатно. (В нынешних условиях подобные съемки стоили бы миллионы гривен, а то и долларов). Однако с этим эпизодом поначалу не складывалось.
Съемочной группе выдали водолазный борт, у которого жёсткий трап уходит глубоко под воду. Режиссер решил, что на конце этого трапа будет сидеть оператор, естественно, соответствующим образом экипированный, и со специальной камерой для подводной съёмки. А рядом с ним должна была пройти подводная лодка.
И вот наступил день съемки. Подводная лодка пришла, но…
— Я поставил перед командиром лодки задачу, — вспоминает В. В. Костроменко. — Он на меня посмотрел и говорит: «Вадим Васильевич, в тюрьму мы сядем оба. Вы думаете, что я по шоссе еду? Я же под водой буду плыть. Чуть-чуть не туда — и ваш оператор попадёт мне под винты. И всё — сядем. Нет, я этого делать не буду!»
Развернул свою лодку и ушел.
— Я его понимаю, — сказал командующий, выслушав рассказ режиссера. — Тут нужен человек рисковый.
И распорядился дать другую лодку, с другим командиром. Съемка прошла отлично, ожидаемый эффект получился. Во время нашей беседы Вадим Васильевич признался, что не запомнил фамилию лихого командира подлодки. Помнит только его уникальное имя-отчество — Африкан Африканович. Зато фамилию, как нам удалось установить, моряк носил самую простецкую — Попов.
А командовал капитан-лейтенант Попов А. А. дизель- электрической подводной лодкой С-296 проекта 613, заводской номер 152. Первый выход в море этой лодки помечен 1955 годом, а 1 октября 1990 года экипаж был расформирован. По всей видимости, в ходе последующих бурных лет лодка пошла на металлолом. Но в историю мирового кино она успела войти…
С весельем и отвагой
Вадим Васильевич вспоминает и о других интересных ситуациях во время крымских съемок. Предстояло снять несколько подводных сцен встречи двух героев. В кино существует неписаный закон: во время съемок опасных и ответственных эпизодов постановщик обязательно должен находиться на съемочной площадке. В данном случае такой площадкой было подводное царство, так что режиссеру пришлось в ускоренном темпе пройти курс аквалангиста и даже сделать первое пробное погружение.
— Ну не могу я сбрить усы! — улыбаясь, продолжает режиссер и рассказывает, что, когда однажды в молодости он совершил эту процедуру, то чувствовал себя так, как будто находится без штанов.
Тупиковую эту ситуацию разрешил исполнитель главной роли Анатолий Котенев, который уговорил режиссера оставаться на берегу, поскольку эта подводная съемка технически была совсем несложной. Скрепя сердце постановщик согласился. Но на душе скребли кошки: ведь актерам предстояло сниматься без аквалангов: они должны были нырнуть в воду и быстро вынырнуть.
Однако прошло уже довольно много времени, а никто из моря не появлялся. В. Костроменко в ужасе метался на берегу, предполагая, что случилось самое страшное. А актеры между тем просто решили разыграть постановщика. Они быстро сняли эпизод, потом заплыли подальше от режиссерских глаз и преспокойно себе загорали.
— Сейчас, конечно, рассказывать об этом весело, но то, что я тогда высказал «шутникам», я вам повторить не могу, — улыбается Вадим Васильевич.
Сам исполнитель главной роли вспоминал, что консультант картины — адмирал, увидев его на съемках, спросил: «Ты, наверное, на флоте служил? У тебя походка, выправка флотские».
Между тем прежде артист к флоту не имел никакого отношения. Он служил в артиллерии, к тому же большую часть службы провел на сцене, поскольку уже имел начальное театральное образование. Помогли занятия спортом, которые пригодились и во время съемок «Секретного фарватера», где актеру пришлось прыгать с парашютом, плавать под водой и долго держаться на плаву в открытом море.
— Нашли длинный пирс, уходящий в море, — рассказывал впоследствии артист, — с него и снимали на фоне моря. Я там плаваю, изображаю что-то, а с пирса кричат: «Толя! Побарахтайся немножко! Сейчас мы камеру перезарядим!» И вижу, как помощник оператора неуклюже карабкается в гору, к автобусу с аппаратурой. А я плаваю. Вот тогда я понял, что, пока камера работает, актер и в огонь пойдет, и в воду… да на все пойдет! И пока я слышал громкий треск камеры «Конвас», я самоотверженно барахтался в воде.
Но однажды А. Котеневу захотелось лично прыгнуть с парашютом, хотя снимали общий план и его вполне мог заменить дублер. Однако артист уговорил режиссера дать ему возможность прыгнуть, заверив, что имеет опыт целых пяти прыжков.
«Правда, — глядя честными глазами на постановщика, сказал актер, — документы об этом у меня остались дома». Проблема заключалась в том, что во время войны использовались круглые парашюты, которых сорок лет спустя на складах уже не было. С огромным трудом нашли старый круглый парашют, тщательно его проверили и наконец дали согласие на съемку.
«Толя, что случилось?» — подбежал к артисту обеспокоенный режиссер.
«Ничего особенного, — «на голубом глазу» ответил тот, — я просто хотел вам показать, что такое затяжной прыжок».
Еще один забавный эпизод случился во время съемок на Балтике. В сценарии было написано: «Флотилия входила в залив, вода кипела от взрывов». Чтобы снять эту сцену, пиротехники целый день на лодочке закладывали взрывпакеты. Но никто не подумал о последствиях взрывов. А они не заставили себя ждать. Ибо, как только закончилась съемка эпизода, на поверхность вспыли тысячи рыбьих трупов.
И, как на грех, откуда ни возьмись, появился инспектор рыбнадзора, который потребовал, чтобы съемочная группа заплатила штраф.
Интересные факты о фильме
— Некоторые эпизоды биографии книжного героя Шурки Ластикова (закрытие пробоины радиатора своим телом и медаль Ушакова среди наград) почерпнуты из реальной жизни выпускника Соловецкой школы юнг А. Ф. Ковалёва (Рабиновича).
— В фильме таинственной немецкой субмариной является U-127. На это указывает номер, выбитый на тарелке, из которой кормят Шубина на этой подводной лодке, и номер на согнутой вилке, обнаруженной в куче мусора на корабельном кладбище в Пиллау. Реальная лодка U-127 погибла ещё в 1941 году.
— В качестве торпедных катеров снимался речной сторожевой артиллерийский бронекатер проекта 1204 «Шмель». С нескольких «Шмелей» демонтировали реактивную систему залпового огня БМ-14- 17, установив на освободившееся место муляжи трубчатых торпедных аппаратов. После чего в своём новом виде 73-тонные «Шмели» в фильме исполнили роли 15-тонных торпедных катеров Г- 5.
— Диверсанта-аквалангиста, реально сыграл спецназовец Шерекин Пётр Павлович. Мастер спорта СССР по рукопашному бою. Первый командир Республиканского отряда специального назначения МВД Украинской ССР. Первый абсолютный чемпион Украины по каратэ-до.
Представитель тай-дзюцу в Украине от World Federation HOKU SHIN KO RYU BUDJUTSU. Пожизненный член в JU JUTSU INTERNATIONAL, член Академии черных поясов и Дома Самурая.
Секрет долголетия — искренность
Шутки шутками, но, как полагает режиссер, его картина в определённой мере оказалась пророческой. Ибо в последней сцене на подводной лодке фашистский командир произносит такой текст: «Это безумный, дурной Гитлер войну проиграл. И я хочу, чтобы вы поняли, как легко и свободно мы внедримся в послевоенный мир. Мы будем пользоваться покровительством важных людей, мы сохраним национал-социализм и будем заботливо его выращивать на новой почве».
«Секретный фарватер» принес популярность исполнителю главной роли Анатолию Котенёву. Сейчас он — один из ведущих артистов Белоруссии, снялся в 60 фильмах и сериалах и даже избран вице- президентом Белорусской гильдии актёров кино.
Нет надобности представлять и Ларису Гузееву, которая снималась в этой картине вскоре после оглушительного успеха «Жестокого романса». Ей было интересно сыграть роль в военной форме. Вот только некоторые зрители остались недовольными гибелью героини, и режиссер после выхода картины получил немало писем с гневным вопросом: «Почему вы убили такую красивую женщину?»
«Секретный фарватер» не назовешь шедевром мирового кинематографа. Честная, добротная работа, которая и четверть века спустя смотрится с неослабевающим вниманием. В чем секрет такого долголетия? На этот вопрос даже сам постановщик не знает ответа. Скорее всего, в искренности, чувстве личной причастности, с каким снимал фильм В. В. Костроменко — «дитя войны».
Американские же кинематографисты — при всей своей технической изощренности — только лишь через пять лет рискнули снять реальное погружение подводной лодки. Так что лавры первооткрывателей остались за нашими киношниками.
Александр ГАЛЯС.
picturehistory.livejournal.com
«Летучий голландец» всплыл из бездны
Произошло это через несколько месяцев после трагедии на U-31
В середине июля 1915 года у восточного побережья Англии средь бела дня всплыла немецкая подводная лодка и начала дрейфовать к берегу, вызывая ужас у местных жителей. Порывы ветра и волны сделали свое дело, и корпус субмарины мягко воткнулся в прибрежный песок. Казалось, еще мгновение — откроется рубочный люк, на палубу выскочит орудийный расчет. Однако шло время, лодку покачивали волны, а на верхней палубе — никаких признаков жизнедеятельности команды.
Оправившись от шока, местные рыбаки с большими предосторожностями подошли к незваной гостье, осмотрели ее и, немного осмелев, забрались на нее. Любители острых ощущений смогли убедиться в том, что верхний люк плотно задраен изнутри и экипаж не подает признаков жизни.
Прибывшие на место происшествия английские военные моряки не заставили себя долго ждать. Они тоже осмотрели немецкую лодку и констатировали, что механических повреждений на корпусе лодки нет. Однако прочно задраенный рубочный люк поставил и перед ними вопросы. Что это: «троянский конь» коварного кайзера Вилли? Ловушка, начиненная взрывчаткой? А может, там баллоны с отравляющим газом? А может?..
Еще раз внимательно осмотрев корабль, англичане решили снять лодку с мели и завести ее в док, где вскрыть люк и детально обследовать помещения загадочной субмарины.
И вот лодка в доке, люк вскрыт, произведена вентиляция отсеков и взору англичан предстали страшные картины корабля мертвецов! И это при том, что подводная лодка не имела повреждений корпуса и механизмов, а на телах подводников не обнаружено ни ран, ни следов иного физического воздействия. Многие члены экипажа находились в своих спальных местах…
Тщательный анализ судовых документов и сопоставление его с разведывательными сводками позволили нарисовать примерную картину трагических событий.
Утром 13 января 1915 года три немецкие подводные лодки отошли от пирса Вильгельмсгафена и взяли курс к берегам туманного Альбиона. Цель похода: боевое патрулирование. Лодками командовали офицеры: «U-22» -Хоппе, «U-32» — Шпигель, «U-31» — Вашендорф.
Через девять дней после безуспешного боевого патрулирования в базу вернулась «U-32» Шпигеля. Еще через пять дней у пирса ошвартовалась лодка Хоппе «U-22».
А что же произошло с «U-31»? Последние записи в ее вахтенном журнале обрывались на январе 1915 года. По ним-то и было установлено, что подводная лодка «U-31» вела длительное боевое патрулирование у берегов Англии, причем днем она отлеживалась на грунте, а по ночам всплывала для зарядки аккумуляторных батарей и активного поиска судов противника. В тот роковой день, после безуспешной ночной охоты, «U-31» легла на грунт, команда устроилась на отдых, бодрствовала только вахтенная служба. Большая концентрация угарного газа, которая периодически возникала на лодках времен первой мировой войны, навечно «усыпила» не только вахтенных, но и весь экипаж субмарины. Оставалось только найти ответ на вопрос: каким образом всплыла лодка?
Эксперты из английского Адмиралтейства пришли к выводу: со временем сжатый воздух, находящийся в баллонах высокого давления, из-за ослабления запорных вентилей проник в балластные цистерны и постепенно выдавил из них забортную воду. Лодка всплыла, и течением ее прибило к берегу.
До этого история мирового мореплавания имела в своих анналах случаи с надводными судами, которые по тем или иным причинам были покинуты своими командами, но случай с подводной лодкой- призраком первый и, пожалуй, единственный.
Владислав САМБОРСКИЙ
http://old.vdvsn.ru/
www.the-submarine.ru
Станислав Славин — Секретное оружие третьего рейха
«Он не придет по вызову, переданному из канцелярии фюрера, согласно условному сигналу: «Ауфвидерзеен, майне кляйне, ауфвидерзеен!» – сообщал своему начальству доктор экипажа, выполнявший по совместительству и обязанности осведомителя гестапо.
И далее пересказывает свой разговор с фон Цвишем.
Командир сказал:
– Нас называют лейб-субмариной фюрера. Но с чем это связано?
– Не знаю.
– Само собой. Откуда вам знать? Это знают только трое: я, мой штурман и Адольф. Теперь с вами уже четверо. Но вы, надеюсь, не проболтаетесь?
Я едва не выронил бокал. Как! Назвать фюрера по имени? Но это было уже государственным преступлением!
– Адольфу, при всем его величайшем самомнении, – спокойно продолжал командир, – нельзя отказать в сметливости. Вероятно, мысль о необходимости бегства пришла ему в голову после поражения нашей шестой армии на берегах Волги. Конечно, он полагал, что возможность всеобщей военной катастрофы еще невелика, скажем, один шанс на тысячу, но ведь и с этим нужно считаться. А пока Адольф, таясь от всех, обдумывал, как бы получше обставить свое исчезновение, подвернулся – очень кстати – этот мой бой с русским в Варангер-фиорде. Судьба как бы подсказала Адольфу решение. А он, как вы знаете, верит в судьбу. Остальное вам известно, доктор. «Летучий Голландец» перестал перевозить разжалованных королей, подрывников и будущих гаулейтеров, не желавших в своей «подводной деятельности» привлекать к себе чье-либо внимание. Только в случае с господином советником почему-то сделано было исключение, и это позволило нам немного поразмяться.
Я думаю, Харону бывало порой скучновато. Вы помните мифологию? Атлантический океан – это нечто вроде Стикса, в роли перевозчика Харона я. «Летучий Голландец» был предназначен для возможно более комфортабельной доставки Адольфа в потусторонний мир, в страну безмолвия и призраков.
– Был? Вы сказали: был предназначен? Но почему же «был»?
– А! Я уже говорил вам о карте? Нет? Так вот, к вашему сведению, в кабинете Адольфа висит особая карта. На ней аккуратно – Адольф очень аккуратный человек – отмечается местонахождение нашей подводной лодки. Адольфу хотелось бы, чтобы в такое тревожное время мы были поближе к нему. И для этого у него есть основания.
Командир выпрямился и без улыбки посмотрел на меня.
– Слушайте дальше. Самое интересное дальше. Ежедневно в условленный час мой радист выходит в эфир и подстраивается к определенной волне. Он ждет. Он терпеливо ждет. На волне не появляется ничего, и это хорошо. Стало быть, «третий рейх» еще стоит. Но вот – вообразим такой гипотетический случай – в каюту ко мне стучится радист. «Сигнал принят, господин капитан второго ранга», – докладывает он. Это самый простой условный сигнал. В эфире прозвучало несколько тактов. Где-то вертится пластинка. Исполнен популярный романс гамбургских моряков: «Ауф-видерзеен, майне кляйне, ауфвидерзеен». Не напоминает ли вам: «Небо безоблачно над Испанией». Тогда небо не было безоблачно над Испанией. И сейчас пластинка звучит зловеще. Она звучит, как погребальный звон над Германией! Он означает, доктор, что все погибло, «третий рейх» рухнул, и Адольф на четвереньках выбирается из своего бункера. Он зовет на помощь меня! Я должен бросить все дела, чем бы ни занимался, где бы ни находился, и полным ходом идти в ближайшую Винету – секретную базу на побережье Германии. Там в люк нашей подводной лодки спустятся Адольф, Ева, два-три телохранителя. Отсеки «Летучего Голландца» – вот все, что осталось Адольфу от его империи! Затем погружение, полный вперед, курс вест. Амазонка!.. Учтите: радист, принявший сигнал, не знает его тайного смысла. Знаем только мы: Адольф, Венцель, я и вы. Теперь уж и вы! – Он любезно повернулся ко мне всем корпусом: – Видите ли, Адольф желал бы временно раствориться в сумраке тропических лесов. Черчилль в тысяча девятьсот сороковом году собирался эвакуироваться в Канаду. Почему бы Адольфу не укрыться на том же континенте, но южнее, у своих земляков, в Бразилии? Он хотел бы, подобно нам, притвориться мертвым. «Третий рейх» рухнул, русские на улицах Берлина, но в резерве у Адольфа «Летучий Голландец». Пока есть «Летучий Голландец», еще не все потеряно.
Он приблизил свое лицо почти вплотную к моему:
– Сигнал «Ауфвидерзеен» будет принят, не сомневайтесь! Но пойму ли я его, вот в чем вопрос! Ведь я могу и снельсонить.
– Как это – снельсонить?
– Я имею в виду подзорную трубу и выбитый глаз адмирала. Забыли этот анекдот?
Я вздрогнул. Я вспомнил, как Нельсон получил приказ, который не хотел выполнить. Приложив подзорную трубу к выбитому глазу, он сказал: «Не вижу сигнала! Продолжайте тот же маневр!»
– Но вы, я замечаю, вздрагиваете всякий раз, когда я говорю «Гитлер» или «Адольф». Хорошо, ради вас – ведь вы мой гость – я буду называть его «фюрер». Я объясню вам, почему хочу снельсонить. – Он откинулся на спинку стула. – Понимаете ли, мне надоело получать приказы. В глазах этих высокопоставленных господ, которые даже не удосужились повысить меня в звании, мой «Летучий Голландец» – всего лишь подводный лайнер. Ошибка! И я отклоняю очередной приказ. Я принимаю решение самостоятельно. Вот оно: фюрера на борт не брать! – Видимо, наслаждаясь выражением моего лица, командир повторил, смакуя каждое слово: – Да, фюрера на борт не брать! – Потом он заботливо подлил вина в мой бокал. – Эта мысль для вас, конечно, нова, – сказал командир успокоительным тоном. – Постепенно вы освоитесь с нею. Сигнал, я думаю, раздастся завтра или послезавтра. Но это уже ни к чему. Фюрер живой бесполезен. Мертвый, пожалуй, еще пригодится.
– Какая же польза от трупа? – спросил я растерянно. – Хотя, говорят, в Бухенвальде и Освенциме…
– Не то, нет. Гений, даже без высшего образования, годится на другое. Фюреру нужна не Ева, а святая Елена. Ореол мученика будет ему к лицу.
– Имеете в виду заточение? Муссолини уже побывал в заточении.
– И зря бежал оттуда. Скорцени, конечно, ловок, но глуп. Муссолини гораздо лучше выглядел бы в заточении, так сказать, скорчившись в ногах у Наполеона, чем на виселице, да еще подвешенный вниз головой. Я желаю фюреру заточения! Стать мучеником – это лучшее, что он может сделать для пользы общего дела.
– Но багаж он позаботился доставить заранее. – Голос командира донесся до меня, как сквозь плотно задраенный люк.
– Кофры. Пять кофров. Не притворяйтесь, что вы не видели их! Вы были на пирсе во время погрузки.
– А что в этих кофрах?
В них, по мнению Платова, должен бы оказаться личный архив фюрера. Вот его-то фон Цвишен и собирался предоставить американцам в обмен за свою свободу.
– В кофрах, – продолжал он, – вместе с перечнями и выдержками, напечатанными для фюрера, содержатся также: отличные дворцовые перевороты, ослепительные взрывы, моментальные фотографии, сделанные из-за угла (убивают, как пули), подлинники неосмотрительно выданных расписок и мастерски выполненные фальшивки, которые были (или будут!) подброшены разведке противника через услужливую нейтральную разведку. Ведь иная погубленная репутация стоит взрыва военного объекта, не правда ли?
Есть кофр, который я назвал бы стоком слизи и нечистот. С содержимым его полагалось бы знакомиться, доктор, надев предварительно перчатки мусорщика. В этом кофре содержатся досье на некоторых политических деятелей Европы, Америки и Азии. К отдельным досье приложены счета из ресторанов или рецепты врачей, несомненно, не подлежащие оглашению.
Кое-кто из этих политических деятелей еще не развернулся, не вошел в полную свою силу. Но это не беда. Документы сберегаются про запас. А деятель, разгуливая по улицам, не знает, что кто-то уже положил пальцы на его горло и может в любой момент нажать – так, чуточку, в целях предупреждения.
profilib.org
Как снимали фильм «Секретный фарватер»: y4astkoviu — LiveJournal
27 лет назад Центральное телевидение показало четырехсерийный фильм «Секретный фарватер», снятый В. Костроменко по мотивам одноименного романа Леонида Платова.
По сей день эту скромную ленту регулярно демонстрируют на разных телеканалах, и уже новое поколение зрителей с удовольствием следит за приключениями командира советского торпедного катера Шубина, который сумел обезвредить грозную немецкую подлодку. Но мало кто знает, что в «Секретном фарватере» впервые в мировом кино снят проход настоящей подводной лодки под водой.
Лодки нет, а кино осталось
Действие фильма происходит в 1944 году на Балтийском море. Выполняя боевую задачу, командир торпедного катера Борис Шубин случайно обнаруживает секретный фарватер немецкой подводной лодки без опознавательных знаков. Непредвиденный случай забрасывает его на «Летучий голландец» и дает возможность приоткрыть завесу строжайшей тайны Третьего рейха, которая ее окружает.
Этот бассейн был построен для съемки морских батальных сцен. Вода в бассейн наливалась так, чтобы она переливалась через край. В бассейн запускали макеты кораблей разных эпох, преимущественно парусного флота, и при помощи разных приспособлений их приводили в действие. На заднем плане открывалась панорама на Черное море, благодаря чему создавалась иллюзия морской дали.
Местные мастера комбинированных съемок умудрялись устраивать вполне правдоподобные морские сражения. Сегодня, пересматривая эти картины, трудно поверить, что в этих сценах на самом деле были задействованы не реальные корабли, а их совсем небольшие по размерам макеты.
Макет подлодки готовился и для «Секретного фарватера», но, когда режиссер увидел погружение реальной подлодки, он буквально заболел желанием снять эту сцену в натуре.
— Когда подводная лодка погружается, — поясняет свое решение Вадим Васильевич Костроменко, — возникает такой водоворот, такая потрясающая картина, что в бассейне создать подобный эффект просто невозможно.
К кинематографистам в ту пору относились уважительно, тем более что фильм рассказывал о героизме советских моряков, так что все, что требовалось для съемочной группы, флотское командование выдавало без лишних слов и бесплатно. (В нынешних условиях подобные съемки стоили бы миллионы гривен, а то и долларов). Однако с этим эпизодом поначалу не складывалось.
Съемочной группе выдали водолазный борт, у которого жёсткий трап уходит глубоко под воду. Режиссер решил, что на конце этого трапа будет сидеть оператор, естественно, соответствующим образом экипированный, и со специальной камерой для подводной съёмки. А рядом с ним должна была пройти подводная лодка.
И вот наступил день съемки. Подводная лодка пришла, но…
— Я поставил перед командиром лодки задачу, — вспоминает В. В. Костроменко. — Он на меня посмотрел и говорит: «Вадим Васильевич, в тюрьму мы сядем оба. Вы думаете, что я по шоссе еду? Я же под водой буду плыть. Чуть-чуть не туда — и ваш оператор попадёт мне под винты. И всё — сядем. Нет, я этого делать не буду!»
Развернул свою лодку и ушел.
— Я его понимаю, — сказал командующий, выслушав рассказ режиссера. — Тут нужен человек рисковый.
И распорядился дать другую лодку, с другим командиром. Съемка прошла отлично, ожидаемый эффект получился. Во время нашей беседы Вадим Васильевич признался, что не запомнил фамилию лихого командира подлодки. Помнит только его уникальное имя-отчество — Африкан Африканович. Зато фамилию, как нам удалось установить, моряк носил самую простецкую — Попов.
А командовал капитан-лейтенант Попов А. А. дизель- электрической подводной лодкой С-296 проекта 613, заводской номер 152. Первый выход в море этой лодки помечен 1955 годом, а 1 октября 1990 года экипаж был расформирован. По всей видимости, в ходе последующих бурных лет лодка пошла на металлолом. Но в историю мирового кино она успела войти…
С весельем и отвагой
Вадим Васильевич вспоминает и о других интересных ситуациях во время крымских съемок. Предстояло снять несколько подводных сцен встречи двух героев. В кино существует неписаный закон: во время съемок опасных и ответственных эпизодов постановщик обязательно должен находиться на съемочной площадке. В данном случае такой площадкой было подводное царство, так что режиссеру пришлось в ускоренном темпе пройти курс аквалангиста и даже сделать первое пробное погружение.
— Ну не могу я сбрить усы! — улыбаясь, продолжает режиссер и рассказывает, что, когда однажды в молодости он совершил эту процедуру, то чувствовал себя так, как будто находится без штанов.
Тупиковую эту ситуацию разрешил исполнитель главной роли Анатолий Котенев, который уговорил режиссера оставаться на берегу, поскольку эта подводная съемка технически была совсем несложной. Скрепя сердце постановщик согласился. Но на душе скребли кошки: ведь актерам предстояло сниматься без аквалангов: они должны были нырнуть в воду и быстро вынырнуть.
Однако прошло уже довольно много времени, а никто из моря не появлялся. В. Костроменко в ужасе метался на берегу, предполагая, что случилось самое страшное. А актеры между тем просто решили разыграть постановщика. Они быстро сняли эпизод, потом заплыли подальше от режиссерских глаз и преспокойно себе загорали.
— Сейчас, конечно, рассказывать об этом весело, но то, что я тогда высказал «шутникам», я вам повторить не могу, — улыбается Вадим Васильевич.
Сам исполнитель главной роли вспоминал, что консультант картины — адмирал, увидев его на съемках, спросил: «Ты, наверное, на флоте служил? У тебя походка, выправка флотские».
Между тем прежде артист к флоту не имел никакого отношения. Он служил в артиллерии, к тому же большую часть службы провел на сцене, поскольку уже имел начальное театральное образование. Помогли занятия спортом, которые пригодились и во время съемок «Секретного фарватера», где актеру пришлось прыгать с парашютом, плавать под водой и долго держаться на плаву в открытом море.
— Нашли длинный пирс, уходящий в море, — рассказывал впоследствии артист, — с него и снимали на фоне моря. Я там плаваю, изображаю что-то, а с пирса кричат: «Толя! Побарахтайся немножко! Сейчас мы камеру перезарядим!» И вижу, как помощник оператора неуклюже карабкается в гору, к автобусу с аппаратурой. А я плаваю. Вот тогда я понял, что, пока камера работает, актер и в огонь пойдет, и в воду… да на все пойдет! И пока я слышал громкий треск камеры «Конвас», я самоотверженно барахтался в воде.
Но однажды А. Котеневу захотелось лично прыгнуть с парашютом, хотя снимали общий план и его вполне мог заменить дублер. Однако артист уговорил режиссера дать ему возможность прыгнуть, заверив, что имеет опыт целых пяти прыжков.
«Правда, — глядя честными глазами на постановщика, сказал актер, — документы об этом у меня остались дома». Проблема заключалась в том, что во время войны использовались круглые парашюты, которых сорок лет спустя на складах уже не было. С огромным трудом нашли старый круглый парашют, тщательно его проверили и наконец дали согласие на съемку.
«Толя, что случилось?» — подбежал к артисту обеспокоенный режиссер.
«Ничего особенного, — «на голубом глазу» ответил тот, — я просто хотел вам показать, что такое затяжной прыжок».
Еще один забавный эпизод случился во время съемок на Балтике. В сценарии было написано: «Флотилия входила в залив, вода кипела от взрывов». Чтобы снять эту сцену, пиротехники целый день на лодочке закладывали взрывпакеты. Но никто не подумал о последствиях взрывов. А они не заставили себя ждать. Ибо, как только закончилась съемка эпизода, на поверхность вспыли тысячи рыбьих трупов.
И, как на грех, откуда ни возьмись, появился инспектор рыбнадзора, который потребовал, чтобы съемочная группа заплатила штраф.
Интересные факты о фильме
— Некоторые эпизоды биографии книжного героя Шурки Ластикова (закрытие пробоины радиатора своим телом и медаль Ушакова среди наград) почерпнуты из реальной жизни выпускника Соловецкой школы юнг А. Ф. Ковалёва (Рабиновича).
— В фильме таинственной немецкой субмариной является U-127. На это указывает номер, выбитый на тарелке, из которой кормят Шубина на этой подводной лодке, и номер на согнутой вилке, обнаруженной в куче мусора на корабельном кладбище в Пиллау. Реальная лодка U-127 погибла ещё в 1941 году.
— В качестве торпедных катеров снимался речной сторожевой артиллерийский бронекатер проекта 1204 «Шмель». С нескольких «Шмелей» демонтировали реактивную систему залпового огня БМ-14- 17, установив на освободившееся место муляжи трубчатых торпедных аппаратов. После чего в своём новом виде 73-тонные «Шмели» в фильме исполнили роли 15-тонных торпедных катеров Г- 5.
— Диверсанта-аквалангиста, реально сыграл спецназовец Шерекин Пётр Павлович. Мастер спорта СССР по рукопашному бою. Первый командир Республиканского отряда специального назначения МВД Украинской ССР. Первый абсолютный чемпион Украины по каратэ-до.
Представитель тай-дзюцу в Украине от World Federation HOKU SHIN KO RYU BUDJUTSU. Пожизненный член в JU JUTSU INTERNATIONAL, член Академии черных поясов и Дома Самурая.
Секрет долголетия — искренность
Шутки шутками, но, как полагает режиссер, его картина в определённой мере оказалась пророческой. Ибо в последней сцене на подводной лодке фашистский командир произносит такой текст: «Это безумный, дурной Гитлер войну проиграл. И я хочу, чтобы вы поняли, как легко и свободно мы внедримся в послевоенный мир. Мы будем пользоваться покровительством важных людей, мы сохраним национал-социализм и будем заботливо его выращивать на новой почве».
«Секретный фарватер» принес популярность исполнителю главной роли Анатолию Котенёву. Сейчас он — один из ведущих артистов Белоруссии, снялся в 60 фильмах и сериалах и даже избран вице- президентом Белорусской гильдии актёров кино.
Нет надобности представлять и Ларису Гузееву, которая снималась в этой картине вскоре после оглушительного успеха «Жестокого романса». Ей было интересно сыграть роль в военной форме. Вот только некоторые зрители остались недовольными гибелью героини, и режиссер после выхода картины получил немало писем с гневным вопросом: «Почему вы убили такую красивую женщину?»
«Секретный фарватер» не назовешь шедевром мирового кинематографа. Честная, добротная работа, которая и четверть века спустя смотрится с неослабевающим вниманием. В чем секрет такого долголетия? На этот вопрос даже сам постановщик не знает ответа. Скорее всего, в искренности, чувстве личной причастности, с каким снимал фильм В. В. Костроменко — «дитя войны».
Американские же кинематографисты — при всей своей технической изощренности — только лишь через пять лет рискнули снять реальное погружение подводной лодки. Так что лавры первооткрывателей остались за нашими киношниками.
Александр ГАЛЯС.
y4astkoviu.livejournal.com
«Летучий голландец» французского флота: жизнь и смерть подводной лодки «Сюркуф»: radio_rhodesia — LiveJournal
Морские сражения Первой мировой войны наглядно показали высшим чинам флотских штабов всего мира, каким грозным оружием являются подводные лодки. До залпов августовских пушек в 1914 году доктрина действий военно-морского флота практически каждого государства на планете строилась на активном использовании дредноутов — тяжеловооруженных бронированных кораблей, вершины развития линейного корабля как класса. По идее адмиралов, одно только появление в море этих огромных монстров, выстроенных по принципу «all-big-gun» — «только большие пушки», должно было определить исход любого сражения. Однако Ютландское сражение 31 мая-1 июня 1916 года, когда впервые в бою встретились дредноуты флотов двух воюющих стран — британского Гранд Флита и германского Флота Открытого моря — вскрыло парадокс: дредноуты не потопили друг друга, более того, львиная доля боя и потерь пришлась более лёгкие крейсера и эсминцы обоих эскадр. Да и вытаскивание из баз в море этих прожорливых мастодонтов оказалось чудовищно затратным предприятием. В то же время небольшие юркие подводные лодки с маленькими экипажами (например, на немецкой U-29 было всего 35 человек, в то время как на британском семибашенном (!!!) дредноуте «Agincourt» («Эйджинкорт»/»Азенкур» — назван в честь победы англичан над французами при Азенкуре в 1415 году) экипаж включал в себя 1267 человек) наносили противнику столь ощутимые потери, что даже самому последнему скептик сквозь зубы пришлось признать, что подлодки являют собой грозную и опасную силу.Само собой, такое мнение было вполне обоснованным. Например, уже упоминавшаяся выше ПЛ U-29 Отто Веддигена 22 сентября 1914 года в течение одного часа отправила на дно три дозорных британских броненосных крейсера — «Абукир», «Хог» и «Кресси». 7 мая 1915 года лодка U-20 Вальтера Швигера пустила на дно роскошный океанский лайнер «Лузитания». 27 июня 1915 года русская подводная лодка «Краб» — первый в мире подводный минный заградитель — произвела установку минной банки около Босфора, на которой впоследствии подорвалась турецкая канонерская лодка «Иса-Рейс». Подобные примеры результативной деятельности подводных лодок в годы Первой Мировой войны значительно подняли их значимость в глазах адмиралов и политиков. В период Интербеллума (временной промежуток между Первой и Второй Мировыми войнами) ведущие морские державы мира проводили активные работы по строительству сильных подводных флотов, экспериментируя с обводами корпусов лодок, материалами, силовыми установками и вооружением. Пожалуй, самым необычным можно назвать британские подводные мониторы типа «М», заложенные ещё в годы Первой Мировой войны. Основным оружием этих лодок были не торпеды, а одно 305-мм орудие, установленное прямо в рубке. Предполагалось, что эти странные лодки будут вести огонь из полупогруженного положения — из-под воды будет торчать только ствол пушки. Однако дороговизна, проблемы с герметичностью и сомнительная эффективность не позволили в полной мере оценить потенциал этих подводных лодок. В 20-х годах пушки с них были сняты.
Однако такой странный английский проект не мог не найти отклика среди кораблестроителей. Вдохновившись подводным монитором, французы в 1927 году заложили на верфи «Arsenal de Cherbourg» сразу три огромных «sous-marin de bombardement» — «подводных лодки для артиллерийского обстрела» типа Q5. Из трёх достроили только одну. Артиллерийский титан вступил в строй под именем «Сюркуф».
«Сюркуф», названный в честь легендарного французского капера Робера Сюркуфа, стал вершиной попыток, предпринятых после окончания Первой мировой войны, соединить в рамках одного корабля скрытность подводной лодки и огневую мощь надводного корабля. Водоизмещение «Сюркуфа» составляло 2880 тонн в надводном и 4330 тонн в подводном положении. Длина подлодки — 110 метров, дальность плавания — 12 тысяч миль. 
«Сюркуф» в море
«Сюркуф» предназначался для крейсерских действий на океанских коммуникациях и помимо торпедного вооружения, обычного для подлодок, был вооружён двумя 203-мм орудиями. Эти пушки соответствовали вооружению тяжёлых крейсеров и располагались в спаренной башне перед рубкой подводной лодки. Управление огнём осуществлялось с помощью механического вычислительного прибора и оптического дальномера с пятиметровой базой, обеспечивавшего замеры на дальности до 11 км. Для разведки и корректировки огня на дальних дистанциях лодка несла в герметичном ангаре за рубкой гидросамолёт Besson MB.411. Самолёт был разработан специально для «Сюркуфа» и построен в двух экземплярах. На крыше ангара были установлены два 37-мм зенитных орудиях и четыре 13.2-мм пулемета. Также «Сюркуф» нес в своём чреве 22 торпеды.
Пушки подводной лодки «Сюркуф»
Гидросамолёт Besson MB.411 — в собранном виде и на борте «Сюркуфа», а также вид ангара для самолёта
Спустя всего полгода после спуска «Сюркуфа» на воду, в апреле 1930-го, был подписан Лондонский морской договор, в статье № 7 которого содержались ограничения на строительство подлодок – в частности, максимальное водоизмещение в надводном положении устанавливалось равным 2845 тонн, а калибр артиллерии не должен был превышать 155 мм. «Сюркуф» Франции разрешалось оставить в строю отдельным уточнением в договоре, но о строительстве двух других лодок данного типа пришлось забыть. 
Компьютерное изображение ангара подлодки «Сюркуф»
После постройки «Сюркуф» широко рекламировался французской прессой и неоднократно посещал зарубежные порты с целью демонстрации военно-морской мощи державы. Неудивительно – самая большая в мире подводная лодка, вооруженная орудиями, достойными тяжелого крейсера, целой батареей зениток и несущая ангар с самолетом, смотрелась весьма внушительно, как настоящий шедевр кораблестроения тех лет.
Однако находились и скептики. «…Пожалуй, никто не мог с уверенностью сказать, — писал один из английских специалистов, — с какой целью она была построена. Правда, ее считали способной выйти победителем в артиллерийской дуэли с эсминцем того времени. Но если бы в лодку попал хоть один снаряд, она не могла бы уже погрузиться, и быстроходный эсминец, безусловно, взял бы над ней верх…»
Хотя на чертежах «Сюркуф» выглядел великолепно, на деле для реальной службы лодка оказалась пригодна куда меньше, чем для пропагандистских фотосессий. Отмечалось, что у лодки имеются значительные проблемы с остойчивостью: при волнении ее очень сильно раскачивает в надводном положении, а при погружении она с трудом сохраняет крен и дифферент в приемлемых рамках. Время подготовки лодки к погружению оказалось непозволительно велико – даже в идеальных условиях на то, чтобы уйти под воду, ей требовалось более двух минут, что в критической ситуации легко могло привести к уничтожению лодки противником. Наведение орудий на цель из подводного положения, столь выгодно смотрящееся на бумаге, на практике оказалось неосуществимым – обеспечить герметичность подвижных соединений инженерам не удалось.
Башня подлодки «Сюркуф» была подвижной, однако из-за отвратительной герметичности её практически никогда не поворачивали. Скриншот из компьютерной игры «Silent Hunter»
Бывший капитан, англичанин Фрэнсис Бойер, служивший на «Сюркуфе» в качестве офицера связи союзнических сил с апреля по ноябрь 1941 года, вспоминал: «Подлодка имела башенную установку с двумя восьмидюймовыми орудиями. По идее при сближении с целью мы должны были высовывать жерла орудий и стрелять, оставаясь под водой. Но так не получалось: у нас возникали серьезные трудности с обеспечением водонепроницаемости, при любой попытке вращения артиллерийской башни в нее поступала вода.. Что еще хуже, на «Сюркуфе» все было нестандартным: каждую гайку, каждый болт требовалось вытачивать особо. Как боевой корабль он никуда не годился, гигантское подводное чудовище».
Внутренние помещения подводной лодки
Вторую мировую войну «Сюркуф» встретил на Ямайке, и практически сразу же начал подготовку к возвращению на родину. Он был включен в состав эскортных сил британского конвоя KJ-2, и 28 сентября 1939 года отбыл в Старый Свет. Новый 1940 год корабль встретил в Шербуре, а в мае, с началом немецкого вторжения, был отправлен в Брест, где встал в сухой док для ремонта. Блицкриг развивался стремительно, и к тому моменту, когда немецкие танки подходили к Бресту, лодка все еще была неисправна, однако благодаря решительным действиям капитана и команды «Сюркуфу» удалось ускользнуть у противника буквально из-под носа. Несмотря на то, что на лодке работал всего один двигатель и был неисправен руль, она смогла пересечь Ла-Манш и достичь Портсмута. Экипаж не знал, что коллаборационист адмирал Франсуа Дарлан послал вдогонку «Сюркуфу» приказ вернуться назад, однако депеша принята не была. Подлодка прибыла в британский порт Девонпорт 18 июля.
Подлодка «Сюркуф» в доке
Военно-морской флот Франции после захвата страны Германией оказался в странной ситуации: примерно половина кораблей осталась у адмирала Дарлана, а остальные перешли на сторону вооруженных сил «Свободной Франции» — французской армии «в изгнании» под командование эмигрировавшего в Англию генерала Шарля де Голля.
Большинство кораблей «Свободной Франции» подчинилось контролю союзнических сил, но отношения между союзниками были пронизаны подозрительностью. Хотя английский премьер-министр Уинстон Черчилль стремился упрочить лидерство де Голля в вооруженных силах «Свободной Франции», он также находил генерала упрямым и высокомерным. Правительство США подозревало де Голля в симпатиях к левым и пыталось выдвинуть в качестве альтернативного руководителя стоявшего на правых позициях генерала Жиро.
Среди французских офицеров и матросов также произошел раскол: многие из них, если и не придерживались открыто провишистких взглядов, не могли без колебаний принять решение о том, на какой стороне им быть в войне, в ходе которой они могли получить приказ открыть огонь по соотечественникам.
В течение двух недель отношения между английскими и французскими моряками в Девонпорте были вполне дружелюбными. Однако 3 июля 1940 года в два часа ночи, получив, очевидно, сообщение, что двигатели «Сюркуфа» в порядке и он собирается тайно покинуть гавань, офицер Деннис Спрейг поднялся на борт подлодки с абордажной группой для ее захвата. Затем Спрейг в сопровождении старшего лейтенанта Пэта Гриффитса с английской подлодки «Таймс» и двух вооруженных часовых спустился в офицерскую кают-компанию, где он объявил о прикомандирование «Сюркуфа» к флоту его величества короля.
Оформив прикомандирование «Сюркуфа» к Королевскому военно-морскому флоту, Спрейг разрешил французскому офицеру отлучиться в гальюн, не подозревая, что французы хранили там личное оружие. Спрейг получил семь пулевых ранений. Гриффитсу выстрелили в спину, когда он полез по трапу за помощью. Один из часовых — Хит — был ранен пулей в лицо, а другой — Уэбб — убит наповал. Погиб также один французский офицер.
В тот же день на Средиземном море английский флот открыл огонь по французской эскадре, стоявшей у берегов Алжира и Мерсэль-Кебире, после того как вишистское командование этой французской военно-морской базы отклонило английский ультиматум, в котором предлагалось либо начать военные действия против Германии и Италии, либо разоружить корабли. Итогом операции «Катапульта» — стрельбы британцев по стоявшим в базе на якорях кораблям погибло 1297 французских моряков. Эта бойня разъярила французских моряков и солдат, спасшихся от немецкого плена. В итоге лишь 14 из 150 человек из команды «Сюркуфа» дали согласие остаться в Англии и участвовать в боевых действиях. Остальные вывели из строя оборудование, уничтожили карты и другую военную документацию, прежде чем их увезли в лагерь для военнопленных в Ливерпуле. Офицеров отправили на остров Мэн, а на подводной лодке в качестве старшего помощника остался только Луи Блезон, ставший командиром, два матроса и прикомандированный к подлодке британский офицер связи.
Для «Сюркуфа» с бору по сосенке был собран экипаж из французских моряков, присоединившихся к движению де Голля «Свободная Франция» и французских матросов торгового флота. Значительная часть из них до этого служила только на гражданских судах, и даже военные моряки впервые имели дело с такой необычной и сложной в обращении конструкцией как «Сюркуф». Недостаток выучки усугублялся и сложным моральным состоянием моряков
На плечи командира Блезона легла задача подготовить из неопытных добровольцев квалифицированных специалистов-подводников, в то время как каждый вечер те слушали французское радио (под контролем вишистов), передававшее немецкую пропаганду с призывами вернуться домой, чтобы «не дать использовать себя англичанам в качестве пушечного мяса» (что ярко иллюстрирует желание французов сражаться).
События в Девонпорте и Мерс-эль-Кебире наложили характерный отпечаток на дальнейшее участие «Сюркуфа» в войне. Политические соображения требовали, чтобы он был укомплектован военнослужащими из состава сил «Свободной Франции» и полноправно участвовал в боевых операциях союзников, но предчувствие говорило Адмиралтейству британских ВВС, что эта подводная лодка станет обузой.
Британское адмиралтейство также оказалось в сложном положении. С одной стороны, подводный крейсер обладал весомой боевой ценностью и, к тому же, благодаря довоенной пропаганде, ассоциировался у французов с мощью их страны, поэтому применять его стоило – это позволило бы наносить урон немцам и их союзникам, одновременно повышая моральное состояние бойцов «Свободной Франции». С другой стороны, конструктивные недостатки лодки, плохая подготовка ее нового экипажа и его ненадежность приводили к тому, что выпускать «Сюркуф» в море многие члены Адмиралтейства считали бесполезным и потенциально опасным делом. В итоге с апреля 1941-го до января 1942-го лодку выводили на боевые задания всего дважды, оба раза без каких-либо успехов. Состояние экипажа было плачевным, матросы часто оказывались под арестом или были списаны на берег за неподобающее поведение и различные нарушения. Отношения между офицерами и нижними чинами были натянутыми и доходили до откровенной враждебности, многие члены команды открыто высказывали сомнение в полезности вооруженных сил «Свободной Франции» как таковых.
«Сюркуф» в море
1 апреля 1941 года «Сюркуф» покинул Галифакс, свой новый порт базирования, в канадской провинции Новая Шотландия, чтобы присоединиться к конвою НХ 118. Но 10 апреля приказ был неожиданно изменен без каких-либо объяснений — «следовать на полных оборотах в Девонпорт». Эта поспешная и полная перемена плана вызвала на флоте усиленные слухи, будто «Сюркуф» уничтожил своими пушками корабли, которые должен был охранять.
14 мая подлодке было приказано выйти в Атлантику и вести свободный поиск, пока позволит автономность, а затем направиться на Бермуды. Цель поиска — перехват вражеских плавучих баз снабжения.
«Сюркуф» у Галифакса
21 ноября командир Луи Блезон сообщил из Нью-Лондона, штат Коннектикут, что «Сюркуф» на маневрах столкнулся с американской подводной лодкой. Удар вызвал течи в третьей и четвертой носовых балластных цистернах, устранить которые без постановки в сухой док невозможно. «Сюркуф» вышел из Нью-Лондона без исправления этих повреждений, имея на борту нового англичан: офицера связи Роджера Бэрни, старшего телеграфиста Бернарда Гофа и старшего сигнальщика Гарольда Уорнера. То, что Бэрни увидел на «Сюркуфе», привело его в ужас. В своем первом рапорте адмиралу Максу Хортону, командовавшему подводными силами, Бэрни высказал сомнение относительно компетентности командира и беспокойство по поводу морального состояния экипажа. Он отметил «сильную вражду между младшими офицерами и рядовыми моряками», которые, хоть и не проявляли неприязни к союзникам, но часто ставили под вопрос значимость и полезность вооруженных сил «Свободной Франции» в их боевых операциях, особенно против французов. Этот первый рапорт Бэрни был скрыт от верхушки «Свободной Франции».
Окраска «Сюркуфа» в составе флота «Свободной Франции»
20 декабря «Сюркуф», вместе с тремя французскими корветами, принял участие в операции по освобождению архипелага Сен-Пьер и Микелон. На пути из Галифакса в Сен-Пьер «Сюркуф» попал в шторм, ударами волн повредило рубку, орудийную башню заклинило. Лодка теряла мореходность в сильную волну, у нее были повреждены люки, палубные надстройки и торпедные аппараты. Она вернулась в Галифакс, где неожиданно получила новое задание — следовать на Таити с заходом на Бермуды. Там главнокомандующий английскими военно-морскими силами в районе Америки и Вест-Индии адмирал Чарльз Кеннеди-Пэрвис по просьбе командующего подводными силами адмирала Макса Хортона должен был принять для устного доклада молодого Бэрни. Перед уходом из Галифакса Бэрни возвращался на подводную лодку с канадским военно-морским офицером. При расставании Бэрни сказал ему: «Вы только что пожали руку мертвецу».
«Сюркуф» вышел из Галифакса 1 февраля 1942 года и должен был прибыть на Бермуды 4 февраля, но пришел туда с опозданием, получив к тому же новые повреждения. На этот раз выявились дефекты в главной двигательной установке, для устранения которых потребовалось бы несколько месяцев. По дороге ее несколько раз трепало непогодой, из-за чего оказались повреждены рубка, орудийная башня и несколько торпедных аппаратов, потеряли герметичность некоторые люки на палубе. Самолет пришлось оставить на берегу по причине неисправностей еще раньше. Состояние экипажа так и не улучшилось, к тому же он был неполным. По итогам перехода британским наблюдателем был сделан вывод о полной небоеспособности крейсера. Адмиралтейство, однако, больше склонялось к мнению, что степень повреждений командиром лодки преувеличивается, и это просто саботаж, проистекающий из нежелания воевать. 
Подводная лодка «Сюркуф» в базе
В совершенно секретной телеграмме, направленной Хортону, а затем Адмиралтейству, адмирал Кеннеди-Пэрвис писал: «Английский офицер связи на «Сюркуфе» передал мне копии своих рапортов. После разговора с этим офицером и посещения «Сюркуфа» я убежден, что он никоим образом не преувеличивает исключительно неблагоприятное положение дел. Две главные причины, отметил он, заключаются в инертности и некомпетентности экипажа: «Дисциплина неудовлетворительна, офицеры почти утратили контроль. В настоящее время подводная лодка потеряла боевую ценность. По политическим соображениям, возможно, будет сочтено желательным оставить ее в строю, но, с моей точки зрения, ее следовало бы направить в Великобританию и списать».
Однако «Сюркуф» олицетворял дух и мощь военно-морских сил «Свободной Франции». Адмирал Хортон послал свое донесение Адмиралтейству и, следовательно, Уинстону Черчиллю: «Командир «Сюркуфа» — моряк, хорошо знающий корабль и свои обязанности. На состояние экипажа отрицательно сказались долгое безделье и антианглийская пропаганда в Канаде. На Таити, при обороне своей земли, я думаю, «Сюркуф» может принести значительную пользу… К «Сюркуфу» особое отношение во французских военно-морских силах, и «Свободная Франция» будет категорически против его списания». 
Вид на рубку «Сюркуфа»
Сообщение о повреждениях подводной лодки Хортона не переубедило: «Даже если промежуточный ремонт на Бермудах окажется неудовлетворительным, на пути в Таити «Сюркуф» все равно сможет уйти под воду, пользуясь одним двигателем…»
9 февраля «Сюркуф» получил приказ проследовать на Таити через Панамский канал. 12 февраля он покинул Бермуды и отправился в путь. Маршрут был чрезвычайно опасным, так как следовать в подводном положении лодка не могла из-за повреждений, и потому легко могла стать добычей своих немецких коллег, которые в этом регионе буквально кишели. Последний рапорт Бэрни датирован 10 февраля: «После моего предыдущего донесения от 16 января 1942 года разговоры и события на борту, которые я слышал и наблюдал, еще больше укрепили мое мнение, что неудачи на «Сюркуфе» вызваны скорее некомпетентностью и безразличием экипажа, чем открытой нелояльностью…»
12 февраля «Сюркуф» покинул Бермуды и направился через кишевшее немецкими подводными лодками Карибское море. Он был способен идти лишь в надводном положении — командир Блезон не стал бы уходить под воду с неисправным двигателем. Помимо вычисленных координат предполагаемого местонахождения «Сюркуфа», больше сведений о нем нет. 
Модель подлодки «Сюркуф» в разрезе
19 февраля советник британского консульства на Колона-порт (при входе в Панамский канал со стороны Карибского моря) направил через Бермуды в Адмиралтейство телеграмму с грифом «Совершенно секретно»: «Французский подводный крейсер «Сюркуф» не прибыл, повторяю, не прибыл». Далее в телеграмме говорилось: «Военный транспорт США «Томсон Лайкс», вышедший вчера с конвоем в северном направлении, сегодня вернулся после столкновения с неопознанным судном, которое, видимо, сразу затонуло, в 22.30 (восточное стандартное время) 18 февраля в 10 градусах 40 минутах северной широты, 79 градусах 30 минутах западной долготы. Транспорт вел поиск в этой точке до 08.30 19 февраля, но ни людей, ни обломков не обнаружил. Единственный след — нефтяное пятно. У «Томсон Лайкс» серьезно повреждена нижняя часть форштевня».
«Американские власти, — сообщалось далее, — изучили рапорт капитана транспортного судна, ведется широкий поиск самолетами. По неофициальным сведениям, предварительное расследование указывает на то, что неопознанным судном был сторожевой катер. Пока еще нет достоверных сведений обо всех подводных лодках США, которые могли находиться в этом районе, но их сопричастность считают маловероятной».
Таким образом, в сообщении о пропаже лодки сразу же содержалась и версия ее гибели, ставшая затем официальной – в ночной темноте лодка, о местонахождении и курсе которой американцев не предупредили, столкнулась с транспортом «Томсон Лайкс» и затонула со всем экипажем.
Официальная версия вполне правдоподобна, однако имеет много вопросов и неясностей. К примеру, никто из команды «Томсон Лайкс» не видел, с чем именно столкнулось их судно, а представителей «Свободной Франции» не пустили на заседания комиссии по расследованию столкновения и не дали ознакомиться с ее материалами. К тому же следующую в надводном положении огромную подводную лодку длиной 110 метров не заметить явно было сложно.
В записке, которая легла на стол Черчилля, были вычеркнуты следующие слова телеграммы: «…в 15-м военно-морском районе США явно не информированы о маршруте и скорости французского подводного крейсера «Сюркуф» и не могут определить его местонахождение. Единственным сообщением, переданным мною американцам 17 февраля, была упомянутая шифровка».
15 марта 1942 года в Новом Орлеане началось закрытое заседание официальной комиссии по расследованию инцидента с транспортом «Томсон Лайкс». С английской стороны в качестве наблюдателя был прислан капитан 1-го ранга Харвуд — представитель подводных сил британских ВМФ в Филадельфии, в докладе которого представительству британского военно-морского командования в Вашингтоне говорилось: «Никто из свидетелей не видел корабля, с которым произошло столкновение. Приблизительно через минуту после столкновения под килем «Томсон Лайкс» раздался сильный взрыв. Обширные повреждения форштевня транспорта значительно ниже ватерлинии дают основание полагать, что корабль, в который он врезался, был большого тоннажа и низко сидел в воде. Как корабли, следовавшие встречными маршрутами, они («Сюркуф» и «Томсон Лайкс») неизбежно должны были пройти на близком расстоянии друг от друга». Согласно подсчетам Гарвуда, «Сюркуф» находился в пределах 55 миль от той точки, где, по сообщению «Томсон Лайкс», произошло столкновение.
Комиссия не сделала однозначного вывода, что «Томас Лайкс» столкнулся именно с «Сюркуфом». Она лишь констатировала, что транспорт столкнулся с «неопознанным судном неизвестной национальности, в результате чего это судно и его экипаж полностью погибли». Тем не менее, последующие исследования не ставили под сомнения тот факт, что погиб именно «Сюркуф». Пока комиссия заседала, руководитель ФБР Дж. Эдгар Гувер направил секретный меморандум управлению военно-морской разведки, в котором указал, что «Сюркуф» в действительности затонул в нескольких сотнях миль дальше — у Сен-Пьера — 2 марта 1942 года. Возможно, Гувер имел в виду порт Сен-Пьер на Мартинике. Не взбунтовался ли экипаж, как это можно было предположить из последнего сообщения Гофа, и не направился ли он, измученный командованием союзников, на Мартинику, решив отсидеться до конца войны в этой тихой гавани? 
Некоторые считают, что затопление «неблагонадежного» «Сюркуфа» планировалось союзниками заранее, но огласке не предавалось, чтобы не портить отношения со «Свободной Францией». В 1983 году бывший морской пехотинец, служивший в 1942-м на крейсере «Саванна», заявил, что его корабль получил в середине февраля приказ объединиться с неким английским крейсером, после чего найти и утопить «Сюркуф»», поскольку тот обстреливал союзные корабли. Правда, согласно этой байке, когда крейсера прибыли в назначенное место, «Сюркуф» уже затонул по иным причинам.
Некоторое время по портам Карибского моря ходили слухи, что «Сюркуфа» видели в разных точках моря после даты официальной гибели. Правдивость этих сплетен ставится под сомнение. Подводная лодка исчезла…
Вскоре после исчезновения «Сюркуфа» представители «Свободной Франции» потребовали сначала проведения независимого расследования, затем разрешения присутствовать на заседании комиссии в Новом Орлеане и, наконец, предоставления возможности ознакомиться с судовым журналом «Томсон Лайкс». Все эти требования Уайтхолл отклонил. И многие месяцы и даже годы спустя семьи 127 французских моряков и 3 английских связистов так и ничего не знали об обстоятельствах гибели своих близких.
Если «Сюркуфом» пришлось пожертвовать, потому что его экипаж сменил флаг и перешел на сторону пронацистского правительства Виши, что выразилось в нападениях на союзнические суда, то тогда, разумеется, надлежало принять все меры, чтобы спасти репутацию военно-морских сил «Свободной Франции». Любые слухи о бунте или преднамеренном уничтожении «Сюркуфа» союзниками дали бы бесценный пропагандистский материал нацистам и вишистам. Пострадала бы также политическая репутация «Свободной Франции», если бы один из ее кораблей добровольно перешел в стан врага. Так что официальная версия гибели «Сюркуфа» устраивала все стороны. Необходимо было придерживаться этой версии в дальнейшем, ибо национальная гордость французов не позволит им согласиться с тем, что военный корабль, внесенный в почетный именной список «Свободной Франции», изменил де Голлю.
Весьма весомой выглядит, в отличие от предыдущих, версия, которую выдвинул британский исследователь Джеймс Расбриджер. В документах американской 6-й бомбардировочной группы он обнаружил запись о том, что утром 19 февраля неподалеку от Панамы была «обнаружена и уничтожена подводная лодка больших размеров». Так как в немецких архивах не зафиксировано потерь лодок в том районе в указанное время, логично предположить, что это был «Сюркуф». Вероятнее всего, рация лодки была повреждена состоявшимся накануне столкновением с «Томсон Лайкс», и она просто не смогла дать знать летчикам, что они бомбят своих, а в районе Панамы лодка оказалась потому, что это был ближайший союзный порт, где можно было встать на ремонт.
Есть ещё одна бездоказательная, но интересная версия:
капитан «Томаса Лайкса», неожиданно увидевший перед собой неизвестную подлодку, не имевший оповещения о наличии в этом районе своих кораблей и знавший об огромном количестве в этом районе подводных лодок адмирал Деница, вполне мог посчитать необходимым утопить незнакомое судно таранным ударом.
В ходе работы комиссии по расследованию обстоятельств аварии «Томаса Лайкса», руководитель ФБР Дж.Эдгар Гувер, направил управлению разведки ВМС США секретный меморандум, в котором сообщал, что «Сюркуф» затонул у острова Мартиника 3 марта 1942 г, т.е. спустя почти 2 недели после столкновения «Томсон Лайкса» с неизвестным объектом.
Гибель «Сюркуфа» в представлении художника Роберто Лунардо. Если бы лодка загорелась или взорвалась, то её точно увидели бы с борта транспорта «Томсон Лайкс»
Шарль де Голль в своих мемуарах писал: «В конце декабря угроза нависла над Новой Каледонией. Положение еще больше усугублялось тем, что Новая Каледония прикрывала собой Австралию, главный объект наступления врага. Между тем 22 декабря, предвидя оккупацию японцами наших островов в Океании, Виши назначило адмирала Деку. Верховным комиссаром французских владений в Тихом океане, желая, несомненно, при поддержке агрессора вернуть под свою власть наши владения. Адмирал не переставал призывать по сайгонскому радио население Новой Каледонии к бунту против «Свободной Франции». В то же время д’Аржанлье, которому приходилось преодолевать всевозможные трудности и выносить неприятности, направлял мне донесения, полные энергии, но не слишком обнадеживающие. Что касается лично меня, то, не переставая выражать ему свою уверенность, что ему удастся по крайней мере спасти честь Франции, я отдал приказ направить в Нумеа кое-какие резервы, которыми мы располагали: командный состав, морские орудия, вспомогательный крейсер «Кап де Пальм» и, наконец, «Сюркуф», от которого можно было ожидать эффективных действий в Тихом океане ввиду его качеств подводной лодки большого радиуса действия. Но, увы, в ночь на 20 февраля у входа в Панамский канал эта самая большая в мире подводная лодка столкнулась с торговым пароходом и пошла ко дну со своим командиром, капитаном 2-го ранга Блезоном, и командой, насчитывавшей 130 человек»
Свет на произошедшее определенно пролил бы сам «Сюркуф», но его обломки до сих пор не найдены. В 1965 году аквалангист-любитель Ли Приттимен заявил, что нашел «Сюркуф» на дне пролива Лонг-Айленд, но история быстро заглохла, не пойдя дальше пары газетных статей. По сей день выдвигаются альтернативные теории гибели «Сюркуфа». Одна из наиболее популярных гласит, что экипаж «Сюркуфа» все же пошел на предательство, и что пара американских подлодок «Макрель» и «Марлин» обнаружила его в проливе Лонг-Айленд перегружающим припасы и горючее на немецкую подлодку, в результате чего и «немец», и «француз» были потоплены. Вариации этой версии включают вместо американских подлодок дирижабль береговой обороны или британский эсминец.
Если принять официальную версию о гибели «Сюркуфа» в результате столкновения с «Томсон Лайкс», то его обломки должны лежать на глубине около 3000 метров ( 9800 футов ) в точке с координатами 10 ° 40’N 79 ° 32’W. Однако эта точка морского дна все ещё не исследована при помощи подводных аппаратов и точное место гибели «Сюркуфа» нельзя считать установленным. Огромная подводная лодка с мощным артиллерийским вооружением. гордость французского военно-морского флота
P.S.: память о «Сюркуфе»
Памятник морякам с «Сюркуфа» в Шербуре
Мемориальная доска капитану второго ранга Луи Блезону, командиру «Сюркуфа»
Улица имени Луи Блезона
radio-rhodesia.livejournal.com
Летучий голландец — История в фактах — ЖЖ
«…Называли посланцем дьявола, кораблем мертвецов назвали…»
Из поколения в поколение моряки пересказывали друг другу легенду о Летучем Голландце. Этот образ всегда заставлял сердца биться чаще. Тайна и романтика, с ним связанные, будоражили воображение. И неспроста: легенда действительно очень поэтична.
Каждый год в Мировом океане исчезают десятки судов. Это не только хрупкие ялики и шлюпки, элегантные яхты и прогулочные катера — среди без вести пропавших есть и пассажирские лайнеры и сухогрузы.
Что случилось? Куда подевались? Любой моряк вам ответит, что все тут очень просто и безысходно: они повстречались с «Летучим голландцем».
Легенда гласит, что жил некогда голландский капитан Ван дер Декен. Был он пьяницей и богохульником. И вот однажды близ мыса Доброй Надежды его корабль попал в сильный шторм .Команда без промедления начала уговаривать старого капитана причалить к берегу и переждать бурю. Однако тот был пьян, а может быть, сошел с ума. Так или иначе, но мольбу своих подопечных он оставил без внимания. Мало того: он поклялся любыми средствами обогнуть мыс. Опасаясь за судьбу корабля во власти полоумного капитана, матросы вместе с пассажирами взбунтовались и подняли восстание, возымев целью обезвредить безумца. Однако тот оказался хитрее и поймал предводителя непокорных. Через пару секунд он отправился на корм рыбам.
— С каждым, кто пойдет против меня, будет то же самое, — прорычал капитан, обращаясь к перепуганным матросам, и пихнул ногой тело штурмана. Видимо, эта угроза не образумила команду, и капитан снова пустил в ход пистолет.
С тех пор Летучий Голландец бороздит морские просторы, сея смерть и разрушение. С прогнившим корпусом, он тем не менее прекрасно держится на волнах. Команду свою проклятый Богом капитан набирает из утопленников, причем чем поганее и мерзостнее были их деяния в жизни, тем лучше. Как гласит поверье, призрак Летучего Голланца предвещает верную гибель для корабля или части экипажа. Поэтому моряки боялись его, как огня, суеверно прибивая к мачтам лошадиные подковы.
«…И если в час прозрачный, утренний Пловцы в морях его встречали, Их вечно мучил голос внутренний Слепым предвестием печали…»
Такова легенда, пронизанная мистикой, похожая на фантасмагорию. Должно быть, этот миф имеет под собой какую-то историческую подоплеку. Однако и реальные факты теряют свои очертания под завесой времени.
Так, например, бытуют разногласия насчет имени капитана проклятой шхуны. Одни его зовут Ван Дер Декеном, другие – Ван Страатеном, третьи – просто Ваном. По всей вероятности, в основу легенды легла реальная история, произошедшая с одним из голландских мореплавателей в 1641 году. Торговое судно вознамерилось обогнуть мыс Доброй Надежды в поисках подходящего места для небольшого поселения, которое могло бы служить перевалочным пунктом для судов Ост-Индской Компании. Разыгрался шторм, но капитан решил добраться до цели, чего бы ему это ни стоило. История закончилась плачевно. Однако и здесь не обошлось без мифотворчества. Согласно легенде, упрямый капитан так хотел попасть на восточную сторону мыса, что провозгласил: «Я попаду туда, даже если у меня это займет время до самого конца света!» Дьявол даровал ему вечную жизнь, и с тех пор корабль носится по волнам неподалеку от современного Кейптауна.
Есть и другой, вполне реальный прецедент «летучего голландца». В 1770 году на одном из кораблей вспыхнула эпидемия неизвестной болезни. Находясь в окрестностях Мальты, моряки попросили убежища в местном порту. Власти отказали из соображений безопасности. Подобным же образом поступили порты Италии и Великобритании, обрекая обитателей корабля на медленное умирание. В конце концов судно действительно превратилось в плавающий остров с грудой скелетов на борту.
11 июля 1881 г. в судовом журнале фрегата военно-морского флота Великобритании «Бакканте», который огибал мыс Доброй Надежды, появилась запись: «Во время ночной вахты наш траверз пересек «Летучий голландец». Сначала появился странный красноватый свет, исходивший от корабля-призрака, и на фоне этого свечения четко вырисовывались мачты, снасти и паруса брига». На следующее утро впередсмотрящий, первым заметивший корабль-призрак, сорвался с мачты и разбился насмерть. Позднее внезапно заболел и умер командир эскадры.
За последние 400 лет «Летучий голландец» видели много раз. Встречи с ним наиболее часто происходят южнее мыса Доброй Надежды.
Окрашенный в черный цвет и ярко освещенный, корабль всегда идет с гордо поднятыми парусами, даже в самую свирепую погоду. Временами оттуда раздается голос, но люди опытные не отвечают на вопросы таинственного призрака, ибо знают: за этим обязательно последует несчастье. Некоторые моряки убеждены, что достаточно просто посмотреть на корабль, чтобы найти свою смерть при кораблекрушении.
Даже экипажи немецких подводных лодок в годы Второй мировой войны испытывали страх перед «Голландцем», которого много раз видели к востоку от Суэца. Адмирал Карл Дениц писал в своих донесениях в Берлин: «Матросы говорили, что они предпочли бы встретиться с силами Союзного флота в Северной Атлантике, чем испытать ужас повторной встречи с фантомом».
Интересно, что с Летучим Голландцем чуть было не встретился один из представителей английской королевской семьи. 11 июля 1881 года британский корабль «Вакханка», на борту которого находился юный принц в качестве курсанта-гардемарина, встретил корабль-призрак. Волею судеб принцу было суждено прожить еще долгие лета и стать королем Георгом V. А вот матрос, стоявший в тот роковой день на дозоре, вскорости свалился с мачты и расшибся насмерть.
Но самое потрясающее во всей этой истории состоит в том, что легендарный корабль встречали даже в 20 веке! Так, в марте 1939 года его присутствие воочию наблюдало множество южно-африканских купальщиков. Это событие задокументировано, так как в тот день о нем писали все газеты. Аналогичная история произошла с одной из немецких подводных лодок во время Второй Мировой войны. В 60-е годы прошлого века ученые попытались привлечь последние научные данные для объяснения феномена Летучего Голландца. Предполагалось, что это мираж, возникающий в преддверии бури в результате особого рода атмосферных катаклизмов. Однако эта гипотеза себя не оправдала.
Корабли , идущие под всеми парусами, но не имеющие команды, вовсе не редкость.
Ранним солнечным утром 1850 года судно «Морская птица» появилось у побережья американского штата Род-Айленд близ города Ньюпорт. Собравшиеся на берегу люди видели, что корабль идет под всеми парусами к рифам. Когда до рифов оставалось несколько метров, огромная волна подняла парусник и аккуратно перенесла его на сушу. Добравшиеся до судна жители поселка были поражены: на судне не было ни одной живой души. На плите в камбузе кипел чайник, в кубрике стоял табачный дым, на столе были расставлены тарелки. Навигационные приборы, карты, лоции и судовые документы = все было на месте. Из судового журнала стало известно, что парусник шел из Гондураса в Ньюпорт с грузом кофе. Командовал кораблем капитан Джон Дарем.
Последняя запись в вахтенном журнале сообщала: «Вышли на траверз рифа Брентон». Этот риф находится всего лишь в нескольких милях от Ньюпорта. Рыбаки, вернувшиеся в тот же день после промысла, рассказали, что рано утром они видели парусник в море и капитан их приветствовал. Самое тщательное расследование, проведенное полицией, не объяснило, почему и куда пропали люди.
Некоторые специалисты полагают, что одним из объяснений исчезновения команды в ряде случаев может быть внезапно вспыхнувшая эпидемия. В конце 1770 года на остров Мальта зашел корабль, капитан и 14 матросов которого были поражены желтой лихорадкой. Когда об этом доложили Великому магистру Мальтийского ордена, он приказал отбуксировать из порта корабль вместе с 23 членами экипажа. Судно отправилось в Тунис, однако местного властителя успели предупредить, и он запретил пускать корабль в порт. Команда решила вести парусник в Неаполь. Там его тоже не приняли, опасаясь эпидемии. Не приняли корабль и во Франции, и в Англии. В конце концов неприкаянный парусник пропал без вести.
Другое объяснение — инфразвук. Что мы о нем знаем? Инфразвук — это не слышимые человеческим ухом упругие волны низкой частоты (менее 16 Гц). При штормах и сильных ветрах над поверхностью моря в воздухе возникают поперечные и продольные колебания. При скорости ветра в 20 м/сек мощность «голоса моря» достигает 3 Вт с каждого метра водной поверхности. Сравнительно небольшой шторм генерирует инфразвук мощностью в десятки киловатт в диапазоне 6 Гц, результатом воздействия которого на организм могут стать временная слепота, ощущение тревоги, не редки и приступы безумия. При таких приступах люди выбрасываются за борт или превращаются в убийц, после чего и сами кончают счеты с жизнью. Если частота излучения составляет 7 Гц, смерть экипажа наступает почти мгновенно, так как сердце не в силах выдержать такую нагрузку…
В сентябре 1894 года в Индийском океане с борта парохода «Пиккубен» заметили трехмачтовый парусник «Эбий Эсс Харт». На его мачте развевался сигнал бедствия. Когда моряки высадились на палубу, они увидели, что все 38 человек экипажа мертвы, а капитан сошел с ума. Лица мертвых, те, что еще не так сильно были тронуты тлением, были искажены ужасом.
Однако есть случаи, перед которыми пасует разум. Мистика, да и только! Люди подвержены болезням — это верно, но ведь и корабли дряхлеют и долго не живут без каждодневного ухода.
В октябре 1913 г. спасательная команда с английского парохода «Джонсонс» поднялась на борт дрейфующего парусника, на борту которого с трудом читались полустертые слова «Малборо». Паруса и мачты корабля были покрыты зеленоватой плесенью. Доски палубы прогнили. У трапа полулежал скелет, прикрытый истлевшими лохмотьями. На мостике и в каютах были обнаружены еще 20 скелетов. Страницы вахтенного журнала слиплись, чернила растеклись, и прочитать что-либо было невозможно. Надвигался шторм, и капитан парохода, не имея возможности, да и желания взять судно- призрак на буксир, отметил на карте место встречи с загадочным парусником и приказал ложиться на обратный курс. В порту капитан сообщил властям о своей находке. Быстро выяснилось, что «Малборо» в январе 1890 года вышел из порта Литлтон в Новой Зеландии с грузом шерсти и мороженой баранины. Командовал экипажем капитан Хирд. Он был известен как опытный и знающий моряк. Последний раз парусник видели 1 anpeля 1890 года в Тихом океане вблизи Огненной Земли. Невероятно, но 23 года парусник скитался no морям! Такого не могло быть, но факт оставался фактом.
Так и по сей день природа корабля-призрака остается для нас тайной. Кто знает, быть может, ему суждено еще не раз напомнить о себе. А может быть, Летучий Голландец – всего лишь миф? Кто знает…
Чтобы не заканчивать на слишком уж мрачной ноте, завершим рассказ о «Летучем голландце» забавным происшествием из недавнего прошлого.
В 1986 году в Атлантическом океане, в районе Филадельфии пассажирами морского прогулочного корабля был замечен старинный парусник с порванными парусами. На палубе толпились люди в камзолах, треуголках, со шпагами. Завидев прогулочный корабль, они столпились у борта и стали кричать, потрясая старинными мушкетами. Туристы же вовсю щелкали фотоаппаратами. На борту судна находился репортер одной популярной газеты. За приличную сумму ему разрешили передать информацию о сенсации в свое издание. Тут-то все и разъяснилось. Голливуд снимал очередной фильм про… «Летучий голландец». При сильном порыве ветра лопнул трос, удерживающий корабль у причала, и судно, переполненное статистами, «поймав» ветер, рванулось в открытое море. Что ж, пусть любая встреча с «Летучим голландцем» заканчивается так же благополучно.
..
vsayko-razno.livejournal.com
Война на море. «Летучий Голландец» в Финском заливе.
В советское время был снят многосерийный художественный фильм «Секретный фарватер» по роману Платова Л.Д. «Секретный фарватер». Действия романа происходят в Финском заливе в 1944 году. В нем рассказывается о противоборстве советских катерников и «Летучего голландца» засекреченной подводную лодку, выполняющую задания особой важности для нужд Третьего Рейха. Летом 44 года в восточной Финский залив были отправлены подводные лодки для борьбы с нашим флотом. В результате катером «МО-103» была потоплена подводная лодка «U-250» эта история хорошо известна.
«Малый Охотник» осуществляет бомбометания.
В 1981 году вышла небольшая книжка Игоря Петровича Чернышева «О друзьях-товарищах» где рассказывалось о боевых действиях катеров охотников за подводными лодками на которых автор служил во время войны. В книге автор рассказывает о событиях в ночь на 17 мая 1944 года, когда двумя катерами была потоплена (повреждена) подводная лодка противника.Взято тут. http://militera.lib.ru/memo/russian/chernyshov_ip/19.html
«Первыми — 17 мая — с вражескими подводными лодками встретились катера МО-124 и МО-203, которыми, соответственно, командовали лейтенант Николай Дежкин и старший лейтенант Михаил Авилкин.
«Мошки» находились в дозоре недалеко от острова Сескар. Ночь прошла спокойно. На востоке начал розоветь край неба.
Командир отделения комендоров катера МО-124 старшина второй статьи Дмитрий Боровских, опершись на пушку, внимательно осматривал море. Лейтенант Николай Дежкин ходил по палубе, стараясь согнать предутреннюю дремоту. Старший дозора, мой боевой друг и товарищ, ставший тоже командиром звена, капитан-лейтенант Александр Захарович Патокин, сидя на световом люке машинного отсека, делал какие-то пометки в записной книжке.
Внимание Боровских привлекло какое-то серое пятно. Маленькое и расплывчатое в утреннем тумане, оно явно увеличивалось и приобретало более резкие очертания. Послышался приглушенный, едва уловимый стук работавших дизелей.
— Силуэт! Правый борт тридцать! — доложил командир отделения комендоров, схватил патрон и загнал его в казенник пушки.
Дежкин прыгнул на мостик к машинному телеграфу. Экипаж, не дожидаясь сигнала тревоги, разбежался по боевым постам. Патокин занял место рядом с командиром катера и, прищурившись, посмотрел в бинокль на пятно.
— Атака подводной лодки, — объявил капитан-лейтенант и передал бинокль Дежкину.
Подводных лодок противника Николай Дмитриевич за время войны в море не встречал. Но тут в стеклах оптического прибора виднелись такие характерные контуры германской подводной лодки, сотни раз виденные в справочниках, что ошибиться было невозможно.
— Боевая тревога! Атака подводной лодки. Правый борт тридцать… осколочно-трассирующими… Огонь! В утренней тишине раздался выстрел носовой пушки.
— Бомбы, товсь!
Набирая скорость и разбрасывая белые пенистые усы по блестящей поверхности Финского залива, охотник устремился на лодку. Слева на траверзе шел катер МО-203. Багряно-красные трассы снарядов, опережая катера, неслись низко над поверхностью залива к скрывающейся в воде рубке подводной лодки. Прошло несколько секунд — и только кружевной белый след остался на том месте, где только что находилась вражеская лодка. Одна за другой взорвались глубинные бомбы, сброшенные дозорными охотниками.
На поверхность залива всплыла оглушенная взрывами рыба. Чайки, издавая громкие крики, лакомились легкой поживой. Словно и не было лодки, словно она лишь померещилась катерникам. Но гидроакустик — краснофлотец Павел Дмитриев — доложил на мостик по переговорной трубе:
— Правый борт семьдесят градусов — слышны удары по металлу и какое-то жужжание.
— Чинятся, — решил капитан-лейтенант Патокин, делая пометку в своей книжице. — Лейтенант, повторим атаку.
Катера взяли разбег, и новые серии бомб полетели за борт.
Когда отгремели все взрывы, Патокин распорядился:
— Заглушить моторы. Прослушать район.
По желтой взбаламученной воде расползалось темное с радужными переливами пятно соляра. Из глубины моря поднимались большие и маленькие пузыри воздуха.
— Что слышно, Дмитриев?
Гидроакустик, помолчав с полминуты, ответил:
— Тихо, товарищ командир.
— Для верности давайте пробомбим еще разок, — сказал командир звена.
— Есть пробомбить еще разок! — ответил Дежкин и махнул рукой командиру отделения минеров старшине второй статьи Александру Романову, хлопотавшему около бомбосбрасывателей вместе с минером Павлом Кислицыным: — Приготовиться к бомбометанию!
Патокин повернулся к сигнальщику, старшине первой статьи Павлу Шилову:
— А вы — сигнальчик Авилову: «Построиться в строй фронта вправо. Атаковать подводную лодку глубинными бомбами. Глубина взрыва бомб — максимальная».
— Есть, товарищ капитан-лейтенант!
Катера сбросили бомбы и легли в дрейф, заглушив моторы. Трое суток чуткие уши гидроакустиков не улавливали никаких шумов. Видимо, лодка, исковерканная взрывами глубинных бомб, навсегда осталась на дне Финского залива.
Расположившись вдоль палубных лееров, командир отделения рулевых Николай Овчинников, боцман Михаил Шапошников и механик катера Игорь Карепов до боли в глазах смотрели на воду залива, надеясь обнаружить хоть что-нибудь всплывшее с подводной лодки.
Лишь на следующий вечер Павел Шилов обнаружил на поверхности воды спасательный надувной жилет, а затем и матрац с надписями на немецком языке. На пятые сутки к пляжу острова Сескар волны прибили труп фашистского подводника, о чем была сделана соответствующая лаконичная запись в вахтенном журнале…»
Захватывающе расписаны подробности боевого столкновения.
В архиве удалось найти «Боевое донесение» по этому эпизоду, в котором некоторые моменты выглядят несколько по другому.
В ночь с 16 на 17 мая 1944 года на линии дозора №21 находились два катера «МО» №124 (командир катера лейтенант Дежкин) и «МО» №203 командир катера старший лейтенант Авилкин). В 00.10 на катерах получили радиограмму от Начальника штаба Островной Военно-Морской базы для дозора №40 «Командиру. В 16.50 обнаружена ПЛ противника курсом SOst. Усилить наблюдение» отправленную в 23.40. В 01.47 получено была получена радиограмма с тем же содержанием от Лужской Военно-Морской базы для своих дозоров. На катерах было усилено наблюдение, в 02.01 катера перешли в точку вероятной встречи с подводной лодкой и заглушили моторы.
В 02.10 командир носового орудия старшина 2 статьи Боровкин доложил: «Слева по носу слышен шум воды». В течении нескольких секунд поступили еще два доклада от командира отделения рулевых старшина 2 статьи Овчинникова
Сразуже была сыграна «Боевая тревога» катера завели моторы и в 02.11 дали полный ход. Лодка изменила курс на Норд через левый борт, произвела «Срочное погружение». Катера перестроившись в строй фронта в 02.13 начали бомбометание по следу погружения ПЛ. После развернувшись обратный курс начали повторное бомбометание израсходовав по 2 Б-1 и по 4 Б-1 на месте бомбометания была сброшена веха.
В 02.23 катера заглушили моторы и начали просушивание района гидроакустикой. В 03.09 снова начали бомбометание района сброшеной вехи, после развернулись и повторили бомбометание. В 03.13 при взрыве большой глубинной бомбы наблюдался параллельный взрыв позади взрыва бомбы в расстоянии 8-10 метров (воздушно-водяная шапка диаметер 5-6 метров, высота 2-2,5 метра). Окончил бомбометание катера пошли на место взрыва ПЛ. Катера заглушив моторы стали вновь прослушивать район бомбометания.
В 03.30 на поверхности воды были обнаружены расплывающиеся масляные пятна, помощник командира взял на руку из-за борта масло. В 03.50 командир дозора старший лейтенант Патокин на имя 21-го Отдельного артиллерийского дивизиона для Сескарского сектора БО дал радиограмму с просьбой выслать авиацию для обследования района уничтожения ПЛ.
Позже в поддержку прибыли катера «МО» №104,105 и «МО» №309,314 которые осуществляли прослушивание шумов ПЛ которых обнаружено не было. Расход глубинных бомб обоими катерами составил больших Б-1 – 8 штук, малых М-1 – 16 штук.
В выводах старший лейтенант Патокин написал: « 3.Указанный выше воздушный взрыв, а также наличие на поверхности воды больших размеров масляных пятен, дает основание в уверенности уничтожения ПЛ».
Также нужно отметить, что это потопление чаще всего приписывают МО-124, хотя там был еще один катер МО-203, и действовали они в паре. Скорее всего сыграло роль то, что составивший «Боевое донесение» старший лейтенант Патокин находился на МО-124 и расписал его действия, происходившее на МО-203 осталось за кадром, в последствии участие МО-203 ушло в тень, и слава досталась МО-124.
Командование КБФ очень хотелось обследовать ПЛ, поэтому были организованы поиски потопленой лодки для ее обследования и возможного подъема. В ночь на 26 мая немецкие торпедные катера напали на катер МО-302, который производил повторное уточнение места потопления подлодки с помощью металлоискателей с последующим спуском водолазов. На борту катера находились командир дивизиона капитан 3 ранга Бочанов, дивизионный артиллерист старший лейтенант Мартынов, флагманский связист ОВР капитан 3 ранга Романов, флагманский гидроакустик Истребительного отряда инженер – капитан Павлов и 3 человека от ЭПРОНа с металлоискателем.
Пока нет данных кого же атаковали наши катера в ту ночь.
mop-78.livejournal.com