20.Первые контакты китайцв с европейцами

В XIII—XIV вв., в период монгольского владычества, в Китае впервые были предприняты шаги по установлению контактов между Восточной Азией и Европой.
     Эти контакты имели историческое значение, и китайские историки по сей день продолжают включать их в число позитивных достижений. Хотя многие сведения о Китае, полученные европейцами, в последующем были преданы забвению, основа для лучшего взаимопонимания и более тесных связей была заложена.
     В годы своего наивысшего могущества правители династии Мин направляли суда в дальние морские экспедиции, вплоть до островов Малайского архипелага и берегов Аравии. Однако минский император Юн-лэ приказал уничтожить весь флот, считая, что китайцам нет нужды путешествовать в другие районы мира. Подобная ограниченность, несомненно, послужила одной из главных причин того, что Китай не смог своевременно осознать значение медленного, но неуклонного проникновения европейцев в Азию и, в частности, в Китай.


     Вплоть до прибытия португальцев в Гуанчжоу (Кантон) в XVI в. китайцы считали свою империю Срединным царством, центром культуры и цивилизации. По их представлениям, император правил страной потому, что обладал высшими нравственными качествами. Эти качества он мог передавать всем другим, как китайцам, так и варварам — некитайцам, живущим на севере.
     Когда в Китай прибывали посланники кочевых народов или народов Юго-Восточной Азии, китайцы полагали, что единственной их целью является стремление заручиться благосклонностью китайского императора и позаимствовать китайскую культуру. Делегации из этих пограничных с Китаем районов, как правило, прибывали к императорскому двору с многочисленными подарками. Им устраивали пышный прием, и зачастую они возвращались назад со значительно более ценными подарками по сравнению с теми, которые они привезли в дар китайскому императору. Это означало проявление снисходительной щедрости и преследование определенных дипломатических целей, но ни в коем случае не могло считаться свидетельством встречи на равных.
Такое же отношение было проявлено к первым иностранцам, прибывавшим в Китай во второй половине периода правления династии Мин.

     Появление европейцев

     

     Первая организованная группа европейцев (португальцев) прибыла в Гуанчжоу, расположенный на южном побережье Китая, в 1516 г. К ним отнеслись как к посланцам иностранной державы, привезшим подарки. Подозрительность у китайцев вызывали такие черты внешности пришлых гостей, как длинные носы и глубоко посаженные глаза. Даже сегодня в разговорной речи китайцы называют иностранцев «длинноносыми».

     Вслед за португальцами в Китае появились испанцы, голландцы и англичане. В XVI в. из Европы в Китай прибыли первые миссионеры, в частности Матео Риччи, основавший там католическую миссию, и Адам Шалл фон Белл. Не добившись какого-либо заметного успеха в своей миссионерской деятельности, они смогли благодаря своим обширным научным познаниям стать советниками императора.

     На восприятие Китая европейцами значительное влияние оказала позиция миссионеров-иезуитов, для которых были характерны как восхищение Китаем, так и пренебрежительно-отрицательное отношение ко всему китайскому.

     В XVII—XVIII вв. в королевских домах Европы увлечение китайской экзотикой было очень сильным и в домах крупных вельмож стало модным устраивать «китайские» кабинеты. Многие ученые мужи были тогда увлечены китайскими теориями и концепциями.

Проникновение европейцев в Китай

Проникновение европейцев в Китай имело к середине XVII в. длительную историю. В условиях ослабления империи Мин португальцам уже в 1557 г. удалось установить фактический контроль в Аомыне (Макао), в 1624 г. голландцы захватили часть Тайваня и удерживали его многие годы, в 1637 г. после бомбардировки английскими кораблями был открыт для западноевропейской торговли порт Гуанчжоу (Кантон). Но заход европейских кораблей в другие порты Китая был запрещен.

Одновременно в Китай проникают и западноевропейские миссионеры, среди которых особенно надо отметить иезуитов.

В первой половине XVII в. устанавливаются русско-китайские связи. В 1618 г. русские получили от императора право приходить с посольствами и торговать в Китае.

Феодально-абсолютистский режим сегунов дома Токугава, объединивший феодальную Японию, в ответ на проникновение в страну западноевропейских торговцев и миссионеров, с большим успехом распространявших христианство, подверг жестоким репрессиям японцев-христиан, десятки тысяч которых были казнены.

Японцам под угрозой смерти было запрещено покидать родину, а европейцам приезжать в страну. Только за голландцами была сохранена торговая фактория на островке около Нагасаки, куда с 1641 г. ежегодно разрешался заход 5 голландских судов, чтобы торговля производилась только на этом острове. Так через 99 лет после обоснования европейцев в Японии был установлен режим самоизоляции, который тяжело отразился на экономическом и политическом положении страны.

Как видим, к середине XVII в. ощущается уже в известной мере присутствие европейцев в странах Восточной Азии. Значительно большей была роль западноевропейских колонизаторов в Южной и Юго-Восточной Азии, в тех регионах, которые европейцы XVII-XIX вв. называли Ост-Индией (Восточной Индией).

Первые европейцы на краю Азии. Китайский корабль. Марко Поло



1. Почему хан Хубилай радушно принял путешественников?

Причина радушного отношения хана Хубилая к чужестранцам кроется в его любознательности.

2. Что позволило хану Хубилаю и Марко Поло свободно общаться?

За годы пути Марко Поло выучил несколько языков.

3. Почему венецианские купцы провели длительное время в Китае?

Хан Хубилай не торопился отпускать гостей, так как они знали слишком много о его стране, а Марко Поло даже занимал ответст-венный государственный пост и был его приближенным.

4. Как называется китайский корабль?

Джонка

5. Как называется книга о путешествии Марка Поло?

«Книга Марко Поло о разнообразии мира»

6. Что европейских купцов привлекало в Китае?

Шелк, чай, дешевые специи

***

1. Почему путешествие в Китай длилось несколько лет?

Столь долгий срок путешествия венецианский купцов в Китай объясняется дальностью его нахождения и нежеланием хана Хубилая отпускать своих гостей.

2. Назовите предметы, изобретенные в Китае.

Бумага, компас, порох, фарфор

3. Чем можно объяснить длительность путешествия посольства из Китая в Персию?

По дороге в Персию путешественники посетили много стран и остро-вов, хотя для этого иногда приходилось делать большой крюк.

Поэтому путешествие заняло почти год.

4. Почему в названии книги о путешествии Марко Поло использовано слово «разнообразие»?

Слово «разнообразие» удачно отражает содержание книги, в которой описаны различные страны, народы и культуры.

***

Используя ключевые слова, составьте рассказ о жизни и путешествии Марко Поло.

Марко было 15 лет, когда из далекого и продолжительного странствия вернулись в Венецию его отец Николо и дядя Матео — богатые купцы. По их словам, Монгольская империя протянулась от Дуная до берегов Тихого океана. Даже Китай был под властью монгольского хана Хубилая. Хан гостеприимно принял братьев Поло и, когда они собрались в обратный путь, поручил им передать письмо папе римскому, в котором выражал готовность установить дипломатические отношения. Только через два года (1271) братья Поло получили ответное письмо папы и подарки для хана Хубилая. На этот раз Николо взял с собой 17-летнего сына Марко.

Так началось знаменитое 24-летнее путешествие Марко Поло. Путь до Китая был долгий, он занял около 4 лет (1271—1275). Марко Поло вместе с соотечествениками прибыл к хану Хубилаю. Старый хан Хубилай принял семью Поло радушно. Очень понравился хану смыш-леный молодой Марко. Старшие Поло, Николо и Матео, занимались торговлей, а юноша выполнял дипломатические поручения хана. Он бывал во многих районах, от прибрежных городов до Восточного Тибета. Семья Поло прожила на чужбине 17 лет. Хан Хубилай долго не отпускал их на родину. Им помог случай. Братья Поло и Марко вызвались сопровождать монгольскую и китайскую принцесс, отдаваемых в жены монгольскому правителю Персии (ныне Иран) , который жил в Тебризе. Отправлять невест с богатыми подарками через внутренние районы Азии было небезопасно: там шла война между монгольскими князьями. Поло решили плыть на кораблях. Весной 1292 г. флот из четырнадцати джонок отплыл из порта Зайтун (Цюаньчжоу) . Во время путешествия вокруг восточных и южных берегов Азии Марко Поло узнал о Японии.
Доставив принцесс в Персию, купцы направились в сторону Средиземного моря и в 1295 г. вернулась в Венецию. Вся Венеция поразилась, узнав, сколько богатства привезли с Востока три путешественника. Через год после их возвращения из Китая в Европе вспыхнула война между Венецией и Генуей. Марко принял участие в морском сражении. Но венецианский флот потерпел поражение и Марко был взят в плен. Просидел в генуэзской тюрьме он 3 года. В одной камере с ним сидел Рустичано, автор нескольких рыцарских рассказов. Марко начал рассказывать ему истории своих путешествий. Рустичано сначала слушал, а потом стал записывать. Когда Рустичано вышел из тюрьмы он превратил свои тюремные записки в книгу, и назвал её «Книга Марко Поло о разнообразии мира».

Контакты Запада с Китаем начались задолго до Марко Поло, говорят эксперты

Китай и Запад находились в контакте более чем за 1500 лет до того, как европейский исследователь Марко Поло прибыл в Китай, свидетельствуют новые данные.

Археологи говорят, что вдохновение для терракотовых воинов, найденных в гробнице Первого Императора недалеко от современного Сианя, возможно, пришло из Древней Греции.

Говорят также, что древнегреческие ремесленники могли обучать местных жителей в третьем веке до нашей эры.

Путешествие Поло в Китай в 13 веке было первым, хорошо задокументированным.

Однако китайские историки зафиксировали гораздо более ранние визиты людей, которых некоторые считают эмиссарами Римской империи во втором и третьем веках нашей эры.

«Теперь у нас есть доказательства того, что тесные контакты существовали между Китаем Первого Императора и Западом до официального открытия Шелкового пути. Это произошло намного раньше, чем мы думали раньше», — сказал старший археолог Ли Сючжэнь из императорской резиденции Цинь Шихуанди. Музей места мавзолея.

  • Величайшая гробница на Земле: Тайны Древнего Китая будет показана в Великобритании на канале BBC Two 16 октября в 20:00 по московскому времени
  • Китайский император, который сжег книги

Отдельное исследование показывает европейскую специфику митохондриальная ДНК была обнаружена на участках самой западной китайской провинции Синьцзян, что позволяет предположить, что жители Запада могли селиться, жить и умирать там до и во времена Первого императора.

Источник изображения, общественное достояние

Image caption,

Цинь Ши Хуан жил между 259 и 210 гг. до н.э. и стал первым императором объединенного Китая

Фермеры впервые обнаружили 8000 терракотовых фигур, закопанных менее чем в миле от гробницы первого китайского императора Цинь Шихуанди в 1974 году.

Однако до создания гробницы в Китае не существовало традиции возведения человеческих статуй в натуральную величину. Раньше статуи представляли собой простые фигурки высотой около 20 см (7,9 дюйма).

Чтобы объяснить, как могли произойти такие огромные изменения в навыках и стиле, д-р Xiuzhen полагает, что влияние должно было прийти из-за пределов Китая.

«Теперь мы думаем, что Терракотовая армия, акробаты и бронзовые скульптуры, найденные на месте, были вдохновлены древнегреческими скульптурами и искусством», — сказала она.

Профессор Лукас Никель из Венского университета говорит, что статуи цирковых акробатов, недавно найденные в могиле Первого императора, подтверждают эту теорию.

Image caption,

Находки показаны в новом документальном фильме BBC

Он считает, что на Первого императора повлияло появление греческих статуй в Центральной Азии в столетие после Александра Македонского, умершего в 323 г. до н.э.

«Я предполагаю, что греческий скульптор мог быть на месте, чтобы обучать местных жителей», сказал он.

Другие открытия включают в себя новые доказательства того, что комплекс гробниц Первого Императора намного больше, чем предполагалось ранее, и в 200 раз больше, чем египетская Долина Царей.

Среди них также изуродованные останки женщин, предположительно бывших высокопоставленными наложницами Первого Императора, и череп мужчины с вживленным в него арбалетным болтом.

Считается, что череп принадлежал старшему сыну Первого Императора, убитому вместе с другими во время борьбы за власть после смерти Императора.

Раннее начало господства Китая над Западом

Глобальный

По мере того, как Китай вступает в более серьезный конфликт с Западом, самое время рассмотреть длинную дугу отношений.

Михаэль Шуман

Прибытие португальцев в Гуанчжоу, изображенное здесь, в начале 16 века. (Corbis Historical / Getty)

Сохраненные истории

По мере того, как Китай вступает в более серьезный конфликт с Западом, и в частности с Соединенными Штатами, сейчас самое подходящее время, чтобы рассмотреть длинную дугу этих отношений. На Западе обычно считают, что история Китая началась с первой опиумной войны, создавая впечатление, что европейские державы всегда имели преимущество. Но с момента первого прямого контакта между Востоком и Западом — прибытия португальцев на юг Китая в начале 16 века — китайцы стали доминировать.

В 1517 году они появились недалеко от знаменитой торговой гавани Гуанчжоу, странные и непокорные варвары на деревянных парусных кораблях. Язык, на котором они говорили, был неразборчивой загадкой, их восемь кораблей ничтожны по меркам кладовых Чжэн Хэ, а их окончательное происхождение немного туманно. Но, как и все другие морские разбойники, они хотели торговать богатыми шелками и другими чудесами Китая. Китайцы стали называть их folangji — общий термин, использовавшийся в то время для обозначения европейцев. Точнее, это были португальцы, и они были первыми европейцами, доплывшими до Китая.

Этот пост был выдержкой из будущей книги Шумана.

Авантюрные мореплаватели из королевства Португалия ворвались в Индийский океан в 1498 году, когда Васко да Гама обогнул мыс Африки и нашел свой путь к юго-западному побережью Индии. Это был земной грохот. До этого Западная Европа находилась на обочине глобальной экономики, движимой главным образом обменом между Китаем, Индией и исламским миром. Португалия находилась на окраине этой окраины. Все это изменится. Прибытие португальцев в Азию предвещало грядущее господство «Запада» — Европы, а позже и Америки.

Португальское вторжение стало не менее важным поворотным моментом в мировой истории Китая. Фактически, это изменит ход истории Китая более радикально, чем все, что было раньше, за исключением, возможно, первоначального объединения династии Цинь в 221 г. до н.э. Это был один из тех редких моментов во времени, когда два исторических нарратива, извивавшихся совершенно порознь, вдруг столкнулись друг с другом. Они быстро запутались и уже никогда не распутались.

Китайцы не могли ничего знать об этом в 1517 году. Для них португальцы казались такими же, как и любые другие жадные до торговли варвары, отважившиеся отправиться в Китай на лодках, лошадях и верблюдах на протяжении многих веков — будь то согдийцы, индийцы, Персидский или японский.

Португальцы принесли из Европы совершенно иные понятия о торговле и дипломатии, чем китайцы сталкивались раньше. Более того, португальцы везли на своих деревянных каравеллах культуру, совершенно незнакомую китайцам. В отличие от обычных варваров, которые были склонны перенимать, по крайней мере частично, китайские культурные обычаи или участвовать в правилах и нормах китайского мирового порядка, португальцы и европейцы, последовавшие за ними в Азию, считали свою собственную цивилизацию выше. Назревало столкновение между народами, каждый из которых считал свою цивилизацию лучше всех остальных. Китайцы просто не привыкли и не были готовы к такому вызову со стороны посторонних.

Иноземные варвары могли победить Китай в военном отношении и даже захватить империю, но в глазах китайцев монголы, хунну и другие чужеземные вредители никогда не нарушали самоощущения китайцев как исключительности. Многие из предполагаемых завоевателей больше походили на побежденных. Европейцы, полностью уверенные в ценности своей цивилизации, представляли бы совершенно новую угрозу китайскому мировому порядку.

Уже были признаки того, что должно было произойти с самых первых дней португальского присутствия в Азии. Когда да Гама и его преемники отплыли в Индийский океан, они вошли в мир устоявшихся, мультикультурных торговых сетей и практик, существовавших веками. В прошлом новые участники просто присоединялись к драке, включая китайцев. Чжэн Хэ, например, хотел произвести впечатление на мир мощью Китая, но не стремился доминировать в регионе и его торговле. Везде, где португальцы высаживались в Азии, там уже были китайцы. На юге Индии да Гаме рассказывали истории о светлокожих бородатых мужчинах, посетивших побережье несколькими поколениями раньше, — это были ссылки на флоты Чжэн Хэ, которые бросили якоря у побережья почти столетие назад.

Однако португальцы выросли среди меркантилистской жестокости Европы, где разделение между торговлей, войной и властью было едва заметным. Они намеревались не просто участвовать в торговле между Востоком и Западом, но и контролировать ее. И они использовали новую агрессивную тактику и превосходное вооружение, чтобы навязать свою волю. Достигнув процветающего перевалочного пункта в Малакке в Юго-Восточной Азии, португальцы стремились завоевать его, что им и удалось в 1511 году. Приморские государства Южной и Восточной Азии никогда прежде не видели ничего подобного португальцам. Запертые параноиком Мином, китайцы тоже не совсем понимали, с кем имеют дело и что они замышляют.

В начале 16 века португальцы представляли такую ​​же угрозу для великой империи Мин, как комары для слона. И поначалу португальцы мало что сделали для того, чтобы бросить вызов китайской торговой системе. Они стремились к отношениям с Китаем, как обычные морские варвары, веками плававшие в Гуанчжоу. В миссии 1517 года находился Томе Пирес, бывший фармацевт, назначенный португальским королем первым официальным посланником страны при дворе династии Мин. Португальцы намеревались стать вассальным государством Минского Сына Неба и участвовать в дани и торговле, как и другие варвары, чтобы получить доступ к прибыльным китайским товарам. Другими словами, их целью было присоединиться к китайскому миру, а не подорвать его.

Все началось не очень хорошо. Флотилии под командованием Фернана Переса де Андраде было отказано в доступе в Гуанчжоу местным флотоводцем. Подозрительные мины ограничивали внешнюю торговлю; Португалия не была формальным государством-данником, а потому не признавалась чиновниками династии как имеющая право на торговлю. После месяца ожидания Андраде пригрозил все равно отплыть, и нервный местный командир уступил. Оказавшись в Гуанчжоу, Андраде невольно встревожил суетливых городских чиновников, выстрелив из пушки в знак приветствия, что было серьезной оплошностью в китайском протоколе. Власти Мин больше не забавляли португальцы, хвастающиеся свержением короля Малакки, давнего верного китайского вассала. К счастью, честный и дипломатичный Андраде уладил ситуацию, и вскоре обе стороны обменялись любезностями. 900:05 Слева: португальский исследователь Афонсу де Альбукерке, отправивший Андраде и Пиреса в минский Китай в 1517 году. Справа: минский император Чжэндэ. (Leemage / Corbis через Getty; Alamy)

Португальцы были поражены тем, что они нашли в Гуанчжоу. Его невероятное богатство намного превзошло все, что было дома. В одном из современных португальских рассказов записано их удивление на пышной церемонии приветствия губернатора, возвращающегося в город. «Вал был покрыт шелковыми знаменами, а на башнях возвышались флагштоки, с которых также свисали шелковые флаги, такие огромные, что их можно было использовать как паруса», — говорится в нем. «Таково богатство этой страны, таковы ее огромные запасы шелка, что они растрачивают сусальное золото и шелк на эти флаги, где мы используем дешевые краски и грубую льняную ткань».

Андраде прибыл в благоприятный момент, когда император Чжэндэ был менее враждебен к иностранцам и международным обменам, чем большинство его предшественников династии Мин. Китайские официальные лица в Гуанчжоу согласились принять Пиреса и его свиту, чтобы дождаться разрешения посетить императора. Когда Андраде уехал в 1518 году, он оставил отношения с Китаем на прочной основе. «Андраде устроил дела в городе [Гуанчжоу] и в Китае так гладко, что после его отъезда торговля между португальцами и китайцами велась в мире и безопасности, и люди получали большие прибыли», — записал один португальский писец. Не долго.

Воинственность португальцев быстро свела на нет хорошую работу Андраде. Его брат, Симао де Андраде, прибыл на побережье Китая из Малакки в 1519 году, но этот Андраде был совершенно другой личностью — «напыщенный, высокомерный и расточительный», по одной из версий. Он почти мгновенно оттолкнул своих хозяев, построив форт на китайском острове, запретив другим иностранцам торговать раньше него, а затем оскорбив чиновника Мин, который пытался установить контроль над ситуацией. Безусловно, самым большим оскорблением, которое совершил Симао, была покупка китайских детей, вероятно, в качестве слуг. Китайцы, однако, думали, что португальцы жарили детей на ужин, и это утверждение даже вошло в официальную историю династии Мин: португальцы дошли «даже до того, что забрали детей для еды». Один португальский писатель посетовал, что «за несколько дней своим жалким поведением они заслужили репутацию не друзей и союзников, а подлых пиратов и врагов».

Сообщения об этом жестоком поведении, отправленные в Пекин, обрекли и без того проблемную миссию Пирес. Португальский посол направился в столицу, где ждал аудиенции у императора. Климат был несколько враждебным. Китайские официальные лица направили в суд мемориалы, осуждающие португальцев за жестокое обращение с королем Малакки и призывающие императора отклонить посольство Пиреса. Что еще хуже, Пирес вручил двору письмо португальского суверена, короля Мануэля I, которое китайцы сочли дерзким. Согласно португальскому описанию, он был составлен «в манере, которую он обычно использовал по отношению к языческим князьям».

Смерть императора в 1521 году положила конец миссии. На следующий день Пиреса выгнали из Пекина и отправили обратно в Гуанчжоу. Там он был вынужден написать королю Мануэлю о требовании императора, чтобы португальцы вернули султану Малакки его законный трон, и Пиреш был взят в заложники за согласие. Он никогда не покинет Китай. Иногда содержавшийся в суровых условиях и в оковах, он умер там в 1524 году.

Ситуация стала еще более безобразной, когда новая флотилия португальцев прибыла для торговли вскоре после смерти императора. Когда новости о его кончине просочились в Гуанчжоу, местные власти приказали португальцам и всем другим иностранным торговцам уйти. Но сварливый португалец, уже ведущий дела, отказался. Китайцы собрали значительный флот и напали на численно превосходящих португальцев, потопив одно из их судов и взяв в плен. В двух других случаях португальские торговые суда и китайские военные джонки дрались. Затем, в 1522 году, у берегов Китая появилась еще одна португальская эскадра с поручением установить мирные отношения с Мин. Они беспечно попали под натиск китайцев, потопивших два из трех их кораблей. Несчастных португальцев, захваченных в этих боях, ждал ужасный конец. «Каждый из двадцати трех человек был разрублен на куски, потеряв головы, ноги и руки», — рассказал один выживший очевидец. «Их гениталии были засунуты им в рот, а туловище каждого тела было обернуто вокруг живота двумя кусками».

Португальцы оказались в тени торговли с Китаем. Лишенные официального обмена, они провели следующие 30 лет, занимаясь нелегальной, но все еще оживленной торговлей, которая избегала контроля династии Мин. Тем не менее, в конце концов, они были принесены с холода. Торговля с Португалией оказалась слишком прибыльной, чтобы ее игнорировать, и местные чиновники Мин начали понимать полезность этих воинственных новичков. В 1557 году минские мандарины на юге Китая позволили португальцам поселиться в торговой колонии на полуострове Макао, недалеко от Гуанчжоу. В течение пяти лет сообщество из примерно 9Там собрались португальцы, построив две церкви и несколько скромных домов. По мере того, как торговля становилась более либеральной, колония процветала еще больше. Для китайцев Макао стал поистине чуждым местом, со странной архитектурой, незнакомыми людьми и незнакомыми религиозными процессиями. Некоторые местные китайцы сочли поселение в Макао дурным предзнаменованием; другие жаловались, что он больше не является частью Китая. Один европеец заметил в 1580-х годах, что это была «естественная склонность китайцев бояться и недоброжелательно относиться к иностранцам». Они называли португальцев «иностранными дьяволами».

Недатированная иллюстрация с видом на Макао. (Bettmann/Getty)

Страннее, чем сам Макао, было то, что колония вообще существовала. Урегулирование явно выходило за рамки обычных правил торговли и дипломатии, которые управляли китайским миром. Португалия не смогла наладить формальные отношения с двором династии Мин, как другие страны, которые торговали с империей. Макао выжил, потому что это приносило прибыль местным чиновникам и торговцам, которые обладали властью и смелостью, чтобы бросить вызов центральному правительству. Официальная история Мин критиковала одного такого независимо мыслящего мандарина за то, что он «оценивал драгоценные товары (португальцев), делая вид, что запрещает, но тайно позволяя злу продолжать расти».

С самого начала отношения с Западом строились по другим правилам. Китайцы, однако, сохранили преимущество. У португальцев были отличные военные технологии, прежде всего их высокоэффективная пушка, которую китайцы должным образом заметили. Но горстка кораблей, которую они могли разместить на китайском побережье, не могла бросить вызов превосходству династии Мин. (На самом деле опытные моряки Португалии кое-чему научились у китайцев в судостроении, в том числе практике гидроизоляции деревянных корпусов битумным покрытием.) И на всякий случай эти folangji вышел из строя, в 1573 году через узкое место полуострова Макао были построены стена и ворота, и португальцам было запрещено пересекать его. Примечательно, что со стороны Макао к стене было огорожено мало сельскохозяйственных угодий, из-за чего португальцы зависели от китайцев в плане еды. Мин мог просто запереть ворота и заставить этих варваров подчиниться голодом. Макао существовал только по воле Китая.

Так же легко были прихлопнуты и другие комары из далекого «Западного океана». Испанцы под предводительством Мигеля Лопеса де Легаспи пересекли Тихий океан из испанской империи в Новом Свете и взяли под свой контроль Манилу, которая впоследствии стала Филиппинами. Почти сразу — в 1573 г. — первая партия китайских товаров была отправлена ​​из Манилы в Акапулько в Новой Испании (ныне Мексика). Испанцы, как и португальцы, пытались наладить официальные торговые отношения с Мин, но ничего не добились. Тем не менее, Манила стала крупным центром торговли с Китаем, и китайские джонки доставляли ценный фарфор и другие товары, которые затем отправлялись в Мексику на испанских галеонах. Следующими были голландцы. Первое голландское судно появилось у берегов Макао в 1601 г.

Португальцы прогнали конкурентов, но достаточно скоро вернулись — слишком рано, если вы спросите власти Мин. фоланджи . В 1622 г. голландцы оккупировали острова у побережья Фуцзянь, приступили к строительству форта и направили минским властям ультиматум: если они не позволят китайским торговцам вести с ними дела, голландцы нападут на китайские морские суда и прибрежные города. Не получив удовлетворительного ответа, голландцы разграбили деревушки и сожгли китайские джонки вокруг города Сямэнь. Это было слишком для китайцев, которые в начале 1624 г. собрали военно-морскую эскадру и атаковали позиции голландцев, в конце концов вынудив их эвакуироваться.

Не сумев закрепиться на китайском побережье, голландцы обосновались на острове Тайвань, где возвели прочную крепость под названием Кастил Зеландия. Китайские джонки приплыли к этому голландскому форпосту для торговли.