Документ об отречении императора Николая II от престола
15 марта 1917 года произошло отречение от российского престола императора Николая II, которое стало одним из ключевых событий Февральской революции 1917 года и истории России XX века в целом.
Предлагаем вам ознакомиться с документом об отречении императора.
2 марта 1917 года. В правом нижнем углу карандашом подпись Николая II: Николай; в левом нижнем углу черными чернилами поверх карандаша заверительная надпись рукой Владимира Борисовича Фредерикса: министр императорского двора генерал-адъютант граф Фредерикс.
15 марта 1917 г. произошло отречение Николая II от престола
«В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны.
Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной думою признали мы за благо отречься от престола государства Российского и сложить с себя верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном нашим, мы передаем наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на престол государства Российского. Заповедуем брату нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним повиновением царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России».
diletant.media
Акт отречения от престола императора Николая II
23 февраля 1917 г. в Петрограде начались продовольственные волнения, которые быстро переросли в массовые манифестации против самодержавия.
Узнав о происходящем, император 25 февраля направил военному губернатору Петрограда С. Хабалову телеграмму: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны против Германии и Австрии».
«Эта телеграмма… меня хватила обухом… — вспоминал потом генерал Хабалов, — Как прекратить завтра же?.. Государь повелевает прекратить во что бы то ни стало… Что я буду делать? Как мне прекратить? Когда говорили: «Хлеба дать» — дали хлеба, и кончено. Но когда на флагах надпись «Долой самодержавие», какой же тут хлеб успокоит! Но что же делать? Царь велел: стрелять надо…» Телеграмма царя означала конец попыток как-то урезонить доведенные до отчаяния массы. 25 февраля по демонстрантам был открыт огонь, что только ожесточило конфронтацию.
Влияние правящего режима в столице таяло на глазах. «Дело было в том, что во всем этом огромном городе нельзя было найти нескольких сотен людей, которые сочувствовали власти… Дело было в том, что власть сама себе не сочувствовала», — вспоминал депутат В. Шульгин.
Председатель Думы М. Родзянко отправил царю телеграмму с предложением создать новое популярное правительство, ответственное перед парламентом и обществом. «Иного выхода на светлый путь нет», — телеграфировал спикер. Прочитав телеграмму, Николай сказал своему приближенному: «Опять этот толстяк Родзянко мне написал всякий вздор, на который я ему даже отвечать не буду». Вместо ответа царя депутаты получили указ о приостановлении заседаний Думы. Тем самым был разрушен еще один легитимный канал связи императора и активной части общества. Но либеральные депутаты во главе с М. Родзянко и П. Милюковым создали Временный комитет Государственной думы формально для содействия «водворению порядка», а фактически как новый центр власти в Петрограде.
Но даже после начала вооруженного восстания солдат гарнизона в Петрограде 27 февраля столицу ещё можно было усмирить, перебросив надёжные войска с фронта. Понимая это, царь не спешил идти на уступки. 27 февраля он отказался согласиться на ответственное перед Думой министерство Г. Львова, о чем его просили великий князь Михаил Александрович, командующие фронтами Н. Рузский и А. Брусилов. Император считал, что, когда идет бунт — уступать нельзя. Но сам факт давления на царя со стороны руководителей армии был для режима чрезвычайно опасен.
В 1916-1917 гг. в высших военных кругах обсуждался вопрос о дворцовом перевороте с целью проведения либеральных реформ. Начавшаяся революция создала предпосылки для такого переворота. 28 февраля – 1 марта восстание распространилось на Москву и другие крупные города. В этих условиях попытка подавления революции неизбежно вела бы к гражданской войне в тылу фронта. Генералитет предпочёл этой опасной перспективе союз с либеральными лидерами Думы, которые, как казалось, могли установить контроль над революционным движением. Вскоре начальник штаба Главнокомандующего М. Алексеев тоже обратился к царю с предложением пойти на уступки. М. Алексеев ссылался на генерала Н. Рузского, соглашаясь с ним в том, что «при существующих условиях меры репрессий могут только обострить положение».
Не обращая внимания на эти тревожные обстоятельства, Николай назначил генерала Н. Иванова командующим карательной экспедицией с диктаторскими полномочиями. Он начал движение в сторону Петрограда из Могилева. Однако саботаж железнодорожников не позволил генералу Иванову даже соединиться со всеми частями карательного корпуса. «Прибыв в Семрино, генерал «диктатор» проявлял нетерпение и потребовал новый паровоз. Неужели нужно столько времени, чтобы наполнить котел водой. Ах так! Раз он требует, чтобы ему тут же дали паровоз, железнодорожники предоставили ему первый попавшийся. Через час… поезд «диктатора» остановился: не хватило воды», — пишет М. Ферро о злоключениях генерала Иванова.
Экспедицию Н. Иванова саботировали не только железнодорожники, но и военные. М. Алексеев уже знал, что переворот в столице завершился. По его данным, «в Петрограде наступило полное спокойствие, войска примкнули к Временному правительству в полном составе, приводятся в порядок. Временное правительство под председательством Родзянко заседает в Государственной Думе…» Это была ошибочная картина. Думские лидеры пока не решились на создание правительства и делили контроль над столицей с только что созданным Советом рабочих и солдатских депутатов.
Алексеев был информирован и о стремлении лидеров думского большинства к сохранению монархии. В этих условиях либеральный генералитет не мог поддержать экспедицию Н. Иванова, так как ее успех означал бы разгром представительных учреждений и либеральных партий России, возвращение к глухой реакции. Из этого исходил генерал Алексеев, информируя командующих фронтами. Как писал историк С. Ольденбург о причинах поведения руководителей армии в эти дни, «Они верили, что в Петрограде — правительство Государственной Думы, опирающееся на дисциплинированные полки; ради возможности продолжать внешнюю политику они хотели, прежде всего, избежать междоусобия».
28 февраля царь покинул Ставку и направился в Царское Село, к семье. Ночью царский поезд был остановлен на ст. Малая Вишера, из-за сообщения, что следующая станция уже находится в руках «неприятеля». После некоторых железнодорожных перемещений царь оказался в штабе Северного фронта в Пскове.
Здесь начались его переговоры с командующим Северным фронтом генералом Н. Рузским. Беседа быстро приобрела не военно-технический, а политический характер. Выражая мнение командующих фронтами, Н. Рузский добивался ответственного министерства. Царь не уступал. Принцип кабинета, ответственного перед парламентом, а не перед самодержцем, противоречил основам его представлений о государстве: «Я никогда не буду в состоянии, видя, что делается министрами не ко благу России, с ними соглашаться, утешаясь мыслью, что это не моих рук дело…» Царь встал перед выбором: или конституционная монархия, или отречение от престола. После дискуссии с Н. Рузским царь все же согласился на ответственное министерство, но с оставлением в непосредственном подчинении императора военного и морского министров и министра иностранных дел. В ночь на 2 марта телеграммой царя войска Н. Иванова были официально остановлены. Отменялось решение о посылке подкреплений карательной экспедиции.
Революция победила. Старый режим рухнул. Перед страной встала задача формирования нового режима.
Казалось, в России должна утвердиться конституционная монархия. Но события быстро вышли из-под контроля Думы и военного руководства. Радикальные группировки смогли установить через Советы тесную связь с солдатской массой — вооруженной силой восстания. Под впечатлением от настроений революционной общественности М. Родзянко связался со штабом Северного фронта, где находился император. «В Пскове у аппарата Родзянку ждал генерал Рузский, которому председатель и описал состояние дел под впечатлением нашей беседы. Необходимость или по крайней мере неизбежность отречения Николая была указана Родзянкой в подлинных словах. Еще бы! Теперь даже Милюков признал ее необходимость», — вспоминал один из лидеров совета Н. Суханов. «Ненависть к монархии дошла до крайних пределов… — сообщал Родзянко Рузскому, — раздаются грозные требования отречения…» В случае отречения, утверждал Родзянко, «Наша славная армия не будет ни в чем нуждаться… Железнодорожное сообщение не будет ничем затруднено…» Думским лидерам казалось, что частными уступками можно взять рабочие массы под контроль. Но, как показали последующие события, массы контролировали вождей не меньше, чем вожди контролировали массы.
Родзянко успокоил Рузского сообщением о том, что «правительственная власть перешла в настоящее время к Временному комитету Государственной Думы». Это была правда, хотя и не вся (о влиянии Совета Родзянко не сообщал), и она произвела впечатление. Рузский решил добиваться отречения Николая II. Фактически к этому моменту Николай находился под домашним арестом. После того, как командующие фронтами в большинстве своем высказались за отречение, морально готовый к этому Николай дал согласие.
Днем 2 марта Николай II подписал телеграмму об отречении сначала в пользу сына Алексея, а позднее — в пользу брата Михаила. Именно второй вариант был вписан в проект Акта об отречении, который был подготовлен в Генеральном штабе. По заданию Алексеева церемониймейстером Высочайшего двора, директором политической канцелярии при Верховном главнокомандующем Н. Базили был подготовлен проект манифеста об отречении в пользу Алексея при регентстве Михаила Александровича. И безо всяких «оставлений при нас». После обсуждения генералами Алексеевым, Лукомским и великим князем Сергеем Александровичем проект был передан в Псков вечером 2 марта.
Николай объяснял свое отречение в пользу Михаила неготовностью «расстаться с любимым сыном нашим». По действовавшему тогда указу о престолонаследии 1797 г. Николай II не имел права отрекаться от престола за сына. А тот мог отречься от престола только по достижении совершеннолетия. Таким образом, вся процедура отречения делалась юридически незаконной. Похоже, последний император это понимал. «Нельзя не прийти к выводу, что Николай II здесь хитрил… Пройдут тяжелые дни, потом все успокоится, и тогда можно будет взять данное обещание обратно», — считал П. Милюков.
Манифест был подписан 2 марта в 23 часа 40 минут в царском вагоне в присутствии генерала Рузского и прибывших в Псков посланников Временного комитета Государственной думы А. Гучкова и В. Шульгина, а также министра двора В. Фредерикса и начальника походной канцелярии генерала К. Нарышкина. Под ним была поставлена дата 3 часа дня, чтобы не получалось, будто решение было принято под давлением депутатов.
Мотивом отречения документ называет сохранение национального единства перед лицом врага. Впрочем, сохранить власть Николай II уже не мог. Под рукой императора уже не осталось генералов, готовых «усмирять бунт».
Николай завещал Михаилу править в согласии с народными представителями, то есть как конституционному монарху. Долгая борьба либералов за ответственное перед парламентом правительство увенчалась успехом — но лишь на историческое мгновение, так как всё большее влияние приобретали Советы во главе с социалистами.
Уже после отречения, задним числом Николай II утвердил предложенную лидерами Думы кандидатуру премьер-министра — князя Г. Львова, лидера Земского движения.
3 марта от престола отрекся великий князь Михаил, обусловив окончательное решение вопроса решением будущего парламента — Учредительного собрания. История Российской империи завершилась, хотя формально республика была провозглашена только 1 сентября 1917 г.
doc.histrf.ru
Отречение императора Николая II от престола
Отречение императора Николая II от престола — отречение от российского престола императора Николая II, произошедшее 2 (15) марта 1917 года и ставшее одним из ключевых событий Февральской революции 1917 года и истории России XX века в целом. В статье излагаются события, начиная с отъезда Николая II в Ставку перед началом революции и заканчивая его арестом в Царском Селе после отречения. Все даты даны по старому стилю.
онтами, и зачитал его царю. Стало ясно, что Алексеев полностью поддерживает позиции Родзянко. Он даже и не упоминал нигде о робких возражениях Рузского против отречения.
По мнению Г. М. Каткова, очевидно, настроение императора к утру сильно переменилось по сравнению с предыдущей ночью, и в создавшейся ситуации отречение привлекало его как более достойное решение, чем положение конституционного монарха. Этот выход давал ему возможность снять с себя ответственность за те беды, которые, по его убеждению, неизбежно обрушатся на страну, как только управление перейдёт в руки властолюбивых политиков, утверждающих, что пользуются народным доверием. В обеденный час, гуляя по перрону, он встретился с Рузским и сказал ему, что склоняется к отречению.
В 14—14:30 в Ставку начали поступать ответы от главнокомандующих фронтами.
Великий князь Николай Николаевич заявил, что «как верноподданный считаю по долгу присяги и по духу присяги коленопреклонённо молить государя отречься от короны, чтобы спасти Россию и династию»; также за отречение высказались генералы Эверт А. Е. (Западный фронт), Брусилов А. А. (Юго-Западный фронт), Сахаров В. В. (Румынский фронт), командующий Балтийским флотом адмирал Непенин А. И. (по собственной инициативе, вечером 2 марта).
Генерал Сахаров в своей телеграмме назвал Государственную думу «разбойной кучкой людей … предательски воспользовалась удобной минутой для проведения своих преступных целей», но «рыдая, вынужден сказать, что, пожалуй, наиболее безболезненным выходом для страны и для сохранения возможности биться с внешним врагом, является решение пойти навстречу уже высказанным условиям, дабы промедление не дало пищу к предъявлению дальнейших, ещё гнуснейших притязаний», а генерал Эверт заметил, что «на армию в настоящем её составе при подавлении беспорядков рассчитывать нельзя… Я принимаю все меры к тому, чтобы сведения о настоящем положении дел в столицах не проникали в армию, дабы оберечь её от несомненных волнений. Средств прекратить революцию в столицах нет никаких»
Командующий Черноморским флотом адмирал Колчак А. В. ответа не послал.
Между двумя и тремя часами пополудни Рузский вошёл к царю в сопровождении генералов Данилова Ю. Н. и Саввича С. С., взяв с собой тексты телеграмм главнокомандующих, полученные из Ставки. Николай II попросил присутствующих генералов также высказать своё мнение; все они высказались за отречение.
Примерно в три часа дня царь принял решение об отречении в пользу сына при регентстве великого князя Михаила Александровича. Вскоре после этого он написал телеграмму генералу Алексееву: «Во имя блага, спокойствия и спасения горячо любимой России, я готов отречься от престола в пользу моего сына. Прошу всех служить ему верно и нелицемерно. НИКОЛАЙ»
Непосредственный участник событий, генерал Саввич С. С., так описывал принятие царём этого решения:
Рузский сначала предложил для прочтения Государю телеграммы, а затем обрисовал обстановку, сказав, что для спасения России, династии сейчас выход один — отречение его от престола в пользу наследника. Государь ответил: «Но я не знаю, хочет ли этого вся Россия».
Рузский почтительно доложил: «Ваше Величество, заниматься сейчас анкетой обстановка не представляет возможности, но события несутся с такой быстротой и так ежеминутно ухудшают положение, что всякое промедление грозит неисчислимыми бедствиями… Я прошу Ваше Величество выслушать мнение моих помощников, оба они в высшей степени самостоятельные и притом прямые люди».
Император объявил о своем решении в двух кратких телеграммах, одна из которых была адресована председателю Думы, другая — Алексееву. Отречение было в пользу наследника-цесаревича, а великий князь Михаил Александрович назначался регентом. В известном смысле, по словам Г. М. Каткова, это был шаг назад по сравнению с уступками предыдущей ночи, так как ни слова не говорилось о переходе к парламентскому строю и правительстве, ответственном перед Думой.
Рузский был намерен тут же отослать телеграммы, но для членов императорской свиты отречение стало полным сюрпризом, и они сочли, что шаг этот сделан с чрезмерной поспешностью. Царя сразу стали уговаривать остановить телеграммы. Рузскому пришлось вернуть царю телеграмму, адресованную Родзянко, в ожидании прибытия думской депутации, о выезде которой из Петрограда в Псков было тем временем объявлено.
Первыми чинами свиты, узнавшими о принятом царём решении, стали дворцовый комендант Воейков и министр императорского двора Фредерикс. Царь сообщил о своём отречении Фредериксу лично, на что тот через некоторое время заметил: «Никогда не ожидал, что доживу до такого ужасного конца. Вот что бывает, когда переживёшь самого себя».
Для остальной царской свиты, следовавшей с императором в поезде, отречение стало большой неожиданностью. Николай показал коменданту Воейкову В. Н. стопку телеграмм командующих фронтами и сказал: «А что мне осталось делать — меня все предали, даже Николаша» (великий князь Николай Николаевич).
По свидетельству историографа императорской семьи генерала Д. Н. Дубенского, находившегося в императорском поезде во время событий,
Граф Фредерикс … вошёл в вагон, где мы все находились, и упавшим голосом сказал по-французски: «Всё кончено, государь отказался от престола и за себя и за наследника Алексея Николаевича в пользу брата своего Михаила Александровича, я послал через Рузского об этом телеграмму». Когда мы услышали всё это, то невольный ужас охватил нас.
Генерал Дубенский Д. Н. комментирует отречение словами «сдал, как сдают эскадрон… надо было ехать не в Псков, а в гвардию, в Особую армию».
Также находившийся в царской свите полковник Мордвинов А. А. так описывал эту сцену:
…возвращавшийся из вагона государя граф Фредерикс остановился в коридоре у дверей нашего купе и почти обыкновенным голосом по-французски сказал «Savez vous, l’Empereur a abdique» (Вы знаете, Император отрёкся от престола). Слова эти заставили нас всех вскочить…
Я лично мог предположить все, что угодно, но отречение от престола столь внезапное, ничем пока не вызванное, не задуманное только, а уж исполненное, показалось такой кричащей несообразностью, что в словах преклонного старика Фредерикса в первое мгновение почудилось или старческое слабоумие или явная путаница.
Мнения командующих флотами Алексеев не запрашивал, однако командующий Балтийским флотом вице-адмирал Непенин А. И. отправил телеграмму по собственной инициативе, в которой присоединялся к просьбам об отречении.Алексеев отправил Колчаку «для сведения» копии телеграмм от командующих фронтами. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Колчак А. В. в одинаковой с Непениным ситуации поступил иначе: предпочел в телеграфном совещании участия не принимать вообще, хотя о происходящих событиях был вполне информирован.
Командующий Северным фронтом генерал-адъютант Рузский Н. В. никаких телеграмм не посылал, так как во время событий царь сам находился в штабе Северного фронта. Устно высказывался за отречение.
2 марта 1917 года, вторая половина дня. Прибытие представителей ГосдумВо второй половине дня Рузскому сообщили, что в Псков выезжают представители Государственной думы А. И. Гучков и В. В. Шульгин.
Поезд, в котором ехали представители Думы, запаздывал, и это дало членам свиты возможность обсудить с императором новое положение. Они спросили его, что он собирается делать после отречения в пользу сына, решение о котором император принял около 3 часов дня: он сказал, что уедет за границу и будет там жить до окончания военных действий, а затем вернётся в Россию, поселится в Крыму и полностью посвятит себя воспитанию сына. Некоторые из его собеседников сомневались, чтобы ему это позволили, но Николай отвечал, что родителям нигде не воспрещают заботиться о своих детях. Всё же какие-то сомнения зародились и у него, и он в первый раз откровенно обратился к личному врачу С. П. Фёдорову по поводу здоровья царевича. Царь попросил его искренне ответить, возможно ли излечение наследника, на что получил ответ, что «чудес в природе не бывает» и что в случае отречения наследнику, скорее всего, придётся жить в семье регента. После этого Николай пришёл к новому решению — отречься сразу и за своего сына, с тем, чтобы оставить его с собой.
Представители Думы прибыли в царский поезд в 21:45. Перед их прибытием генерал Рузский получил сведения, что к царскому поезду движутся высланные из Петрограда «вооружённые грузовики» с революционными солдатами. По свидетельству полковника А. А. Мордвинова, Шульгин сообщил ему о сильных трениях Госдумы с Петросоветом: «В Петрограде творится что-то невообразимое, мы находимся всецело в их руках, и нас, наверно, арестуют, когда мы вернёмся».
Гучков сказал Николаю II, что они приехали доложить о том, что произошло в Петрограде, и обсудить меры, необходимые, чтобы спасти положение, так как оно продолжает оставаться грозным: народное движение никто не планировал и не готовил, оно вспыхнуло стихийно и превратилось в анархию. Многие высокопоставленные государственные чиновники «стушевались», а Временному комитету Государственной думы пришлось действовать, чтобы восстановить в войсках авторитет офицеров, однако в Таврическом дворце, где размещается думский Комитет, находится и комитет «рабочей партии» (Петросовет), и думский Комитет теперь находится у него во власти. Гучков заявил, что существует опасность распространения беспорядков на войска, находящиеся на фронте. Единственная мера, которая может спасти положение, — это отречение в пользу малолетнего наследника цесаревича при регентстве великого князя Михаила, который составит новое правительство. Только так можно спасти Россию, династию и монархическое начало. Выслушав Гучкова, царь произнёс фразу, которая, по словам Г. М. Каткова, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Он сказал, что ещё днем принял решение отречься в пользу сына, но теперь, сознавая, что он не может согласиться на разлуку с сыном, он отречётся и за себя, и за сына.
Гучков сказал, что они должны уважать отцовские чувства царя и принять его решение. Представители Думы предложили проект акта об отречении, который они привезли с собой. Император, однако, сказал, что у него есть его собственная редакция, и показал текст, который по его указанию был составлен в Ставке. Он уже внёс в него изменения относительно преемника; фраза о присяге нового императора была тут же согласована и тоже внесена в текст.
2 (15) марта 1917 года в 23:40 Николай передал Гучкову и Шульгину Акт об отречении, который, в частности, гласил: «<…> Заповедуем брату нашему править делами государства в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. <…>»
Кроме Акта об отречении Николай II подписал ряд других документов: указ Правительствующему сенату об увольнении в отставку прежнего состава Совета министров и о назначении князя Г. Е. Львова председателем Совета министров, приказ по Армии и Флоту о назначении великого князя Николая Николаевича Верховным главнокомандующим. Официально указывалось, что отречение имело место в 3 часа дня, то есть именно в тот момент, когда фактически принято было решение о нём, — чтобы не создалось впечатление, что отречение произошло под давлением делегатов Думы; время указов о назначении было проставлено как 14:00, чтобы они имели законную силу как сделанные законным императором до момента отречения и для соблюдения принципа преемственности власти.
Весь протокол переговоров Николая II с представителями Думы зафиксирован начальником походной канцелярии генералом Нарышкиным под названием «Протокол отречения».
По окончании аудиенции Гучков вышел из вагона и крикнул в толпу: «Русские люди, обнажите головы, перекреститесь, помолитесь Богу… Государь император ради спасения России снял с себя своё царское служение. Россия вступает на новый путь!»
После этого Николай записал в своём дневнике:
Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется соц-дем партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2½ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я поговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман!
Умеренно правая московская газета «Утро России», издаваемая предпринимателем-старообрядцемП. П. Рябушинским, 4 марта так передавала слова императора посланцам от Думы: «Я всё это обдумал, — сказал он, — и решил отречься. Но отрекаюсь не в пользу своего сына, так как я должен уехать из России, раз я оставляю Верховную власть. Покинуть же в России сына, которого я очень люблю, оставить его на полную неизвестность я ни в коем случае не считаю возможным. Вот почему я решил передать престол моему брату, великому князю Михаилу Александровичу».
События в Царском Селе 28 февраля — 2 марта 1917 года
28 февраля в Царском Селе появились немногочисленные подразделения и отдельные солдаты и офицеры Петроградского гарнизона, сохранившие лояльность царю. Около 12-00 прибыл начальник Охранного отделения Глобачёв К. И., бежавший из Петрограда; само Охранное отделение было разгромленно революционерами.
Около 20:00 восстал царскосельский гарнизон. Немногие лояльные части Дворцовой охраны — Собственный полк, Конвой Его Величества, рота Железнодорожного полка и батарея воздушной охраны, две роты Гвардейского экипажа — встают в оборону вокруг дворца. После переговоров с восставшими солдатами Дворцовая охрана отправила парламентёров в Госдуму.
1 марта в 5 утра пришло сообщение, что царский поезд якобы задержан восставшими в Малой Вишере, а царь арестован. По другим версиям, появившимся днём, поезд был якобы задержан на станции Дно или в Бологом.
В 9 утра вернулись из Петрограда парламентёры. Представитель Госдумы Гучков просил продолжать их охранять дворец. Дворцовые части и восставший гарнизон отказались от наступательных действий друг против друга.
В 11 утра в Царском Селе появились эмиссары Временного комитета Госдумы. Царскосельский гарнизон, пока за вычетом Дворцовой охраны, окончательно переходит на сторону восставших.
Поздно вечером на станцию прибыл эшелон с отрядом генерала Иванова. Иванов встретился с командованием гарнизона и узнал, что Тарутинский полк, выделенный в его распоряжение Северным фронтом, уже прибыл на станцию Александровская Варшавской железной дороги. В целом, однако, попытка создать в районе Царского Села мощную группировку войск сорвалась. Выделенные войска растянулись в эшелонах между Двинском, Полоцком и Лугой. Немногочисленный отряд генерала Иванова сам по себе до подхода воинских частей с фронта не мог приступить ни к каким решительным шагам. Уполномоченный управления Генштаба полковник Доманевский, выехавший в Царское Село навстречу генералу, проинформировал его о ситуации в столице. Явной целью этой поездки было удержать Иванова от каких-либо активных действий.
Уже ночью Иванов отправился во дворец на аудиенцию к императрице. Здесь он ознакомился с телеграммой генерала Алексеева, в которой ему предлагалось «изменить тактику» ввиду предполагаемого восстановления порядка и законности в столице. Иванов решил не вводить войск в Петроград, пока обстановка не станет окончательно ясной. Далее, узнав, что к месту стоянки эшелона приближаются части, перешедшие на сторону революции, и не желая в сложившейся ситуации допустить каких-либо столкновений между георгиевским батальоном и царскосельским гарнизоном, Иванов решил возвратить состав на соседнюю станцию Вырица.
Сама императрица 2 марта сообщила мужу об аудиенции двумя письмами. Первое гласило: «Вчера ночью от 1 до 2 1/2 виделась с Ивановым, который теперь здесь сидит в своем поезде. Я думала, что он мог бы проехать к тебе через Дно, но сможет ли он прорваться? Он надеялся провести твой поезд за своим»; второе — «Милый старик Иванов сидел у меня от 1 до 2 1/2 часов ночи и только постепенно вполне уразумел положение».
Дальнейшая судьба участников событий
Многие участники событий погибли в 1917—1918 годах.
Министр внутренних дел Протопопов А. Д. в ходе событий впал в панику, уже 28 февраля 1917 года был арестован революционным Временным комитетом Госдумы, который пытался таким образом предотвратить самосуд толпы. 27 октября 1918 года расстрелян большевиками во время красного террора в Москве.
Военный министр Беляев М. А. расстрелян большевиками во время красного террора в 1918 году.
Дворцовый комендант Воейков В. Н. арестован Временным правительством, в 1917 году бежал за границу. Умер в 1947 году в Стокгольме.
Командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов С. С. арестован Временным правительством, впоследствии эвакуировался из России с остатками белых войск. Умер в 1924 году.
Дом министра императорского двора Фредерикса В. Б. в Петрограде был в ходе событий разграблен бунтующей толпой как «немецкий». На самом деле Фредерикс действительно имел иностранное происхождение, но не немецкое, а шведское. В 1924 году бывший министр с разрешения советских властей эмигрировал в Финляндию, где умер в 1927 году в возрасте 90 лет.
Начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал Алексеев М. В. стал одним из главных организаторов Белого движения, умер на Дону от воспаления лёгких 8 октября 1918 года.
Генерал Иванов Н. И. присоединился к Белому движению, умер от тифа 27 января 1919 года.
Великий князь Николай Николаевич, в ходе событий вступивший в должность Верховного Главнокомандующего, уже 11 марта 1917 года был уволен Временным правительством с формулировкой «как Романов». Его приказ войскам о вступлении в должность так и не был опубликован. Активно в Белом движении не участвовал, после падения Крыма в 1919 году эмигрировал. Умер в эмиграции в начале 1929 года.
Генерал Эверт А. Е. уже 22 марта уволен Временным правительством за монархизм. Не эмигрировал, и политикой не занимался. Умер своей смертью в 1926 году.
Генерал Брусилов А. А. перешёл на сторону большевиков, умер своей смертью в 1926 году. Был одним из создателей РККА. С мая 1920 года возглавлял Особое совещание при главнокомандующем всеми вооружёнными силами Советской Республики, вырабатывавшее рекомендации по укреплению Красной армии. С 1921 года — председатель комиссии по организации допризывной кавалерийской подготовки, с 1923 года состоял при Реввоенсовете для особо важных поручений. В 1923—1924 годах — инспектор кавалерии.
Генерал Сахаров В. В. уже 2 апреля уволен Временным правительством за монархизм. Более политикой не занимался. В 1920 году расстрелян «зелёными повстанцами».
Адмирал Непенин А. И. уже 4 марта 1917 года убит неустановленными лицами в матросской форме в Гельсингфорсе.
Великий князь Михаил Александрович 13 июня 1918 года убит в Перми большевиками.
Генерал Рузский Н. В. убит (зарублен) большевиками 19 октября 1918 года в составе группы заложников.
Великий князь Кирилл Владимирович в 1917 году бежал в Финляндию, и оттуда эмигрировал в Швейцарию. В 1924 году в эмиграции объявил себя новым императором. С этого момента появляется версия, что он якобы на сторону революции не переходил, а привёл Гвардейский флотский экипаж к Таврическому дворцу «для восстановления порядка».
Генерал Гусейн хан Нахичеванский во время красного террора, предположительно, расстрелян большевиками в январе 1919 года.
Генерал Келлер Ф. А. убит из засады в Киеве петлюровцами 8 декабря 1918 года.
Родзянко М. В., председатель Госдумы IV созыва, лидер партии октябристов, после прихода большевиков к власти бежал на Дон, где присоединился к Белому движению. В 1920 году эмигрировал в Югославию, умер в 1924 году.
Милюков П. В., депутат Госдумы IV созыва, лидер кадетской партии, в марте — мае 1917 года министр иностранных дел Временного правительства, поддержал Корниловское выступление («Корниловский мятеж»), после прихода большевиков к власти бежал на Дон, где присоединился к Белому движению. В 1918 году эмигрировал во Францию. В 1922 году в эмиграции едва не стал жертвой монархического покушения, в результате которого вместо Милюкова погиб Набоков В. Д. Дожил до начала советско-финской и Великой отечественной войны, полностью поддерживал действия СССР в этих войнах. Умер в 1943 году, успев дожить до победы в Сталинградской битве.
Гучков А. И., лидер партии октябристов, член Государственного совета, в марте — мае 1917 года военный и морской министр Временного правительства, в 1919 году был направлен Деникиным в Европу для связей с Антантой. В 1921 году был избит в Берлине монархистом. Умер в 1936 году в Париже от рака.
Шульгин В. В., депутат Госдумы IV созыва, близкий к кадетам лидер фракции правых, ранее член ВНС, после прихода к власти большевиков эмигрировал в Югославию, по политическим убеждениям оставшись антисемитом и сторонником конституционной монархии. В 1944 году задержан советскими войсками, и вывезен в СССР, где приговорён за «антисоветскую деятельность» в 1948 году к 25-ти годам заключения, так как смертная казнь в тот момент в СССР была отменена. После смерти Сталина досрочно освобождён в 1956 году. Умер в 1976 году.
Керенский А. Ф., депутат Госдумы IV созыва и товарищ (заместитель) председателя исполкома Петросовета, эсер до выдвижения в депутаты в 1912 году, в Госдуме — трудовик, лидер трудовиков с 1915 года, с марта 1917 года снова эсер; в результате апрельского 1917 года правительственного кризиса и отставки Милюкова и Гучкова становится военным министром Временного правительства, в июле — премьер-министром. В течение нескольких месяцев переживает короткий период популярности. Николай II, сидящий под арестом в Царском Селе, записывает в своём дневнике 8 июля 1917 года: «В составе правит-ва совершились перемены; кн. Львов ушёл и председателем Сов. мин. будет Керенский, оставаясь вместе с тем военным и морским мин. и взяв в управление ещё мин. торг и пром. Этот человек положительно на своем месте в нынешнюю минуту; чем больше у него будет власти, тем будет лучше.» Однако провал июньского наступления и прочие шаги приводят Керенского к краху. В октябре 1917 года бежит из Петрограда, безуспешно попытавшись подавить выступление большевиков силами корпуса генерала Краснова. В июне 1918 года окончательно эмигрирует — сначала в Лондон, оттуда в Париж, а после вторжения Гитлера в 1940 году — в США. В 1968 году безуспешно пытался получить у Брежнева разрешение посетить СССР. Умер в 1970 году.
Николай II вместе со всей семьёй и преданными слугами расстрелян в Екатеринбурге большевиками 17 июля 1918 года.
nekropole.info
Николай II не отрекался от престола
nstarikov — 12.07.2013Запись опубликована Nstarikov. You can comment here or there.
О том, что император Николай
Александрович Романов не отрекался от престола, я писал и
говорил уже не раз. Никаких документов под названием
«Отречение Николая II» в архивах России нет. А что есть?
Есть что-то, очень напоминающее подделку и фальшивку. На эту
тему- материал блогера patriotka
Источник: http://patriotka.livejournal.com/39551.html
«Царский период нашей истории оболган не меньше, чем советский. Недавно я выкладывала информацию о времени правления Николай II. Как мы можем убедиться, люди, при царской власти, жили совсем не так, как нам это представляют. Тоже самое и с «отречением» царя от престола. Предлагаю вашему вниманию подробный анализ, доказывающий, что его на самом деле не было. Этот факт сразу меняет представление о Николае II, как о предателе и тряпке. Этот человек до конца оставался верен России и принял мученическую смерть ради нее.
Андрей Разумов. Подпись Императора
Несколько замечаний по «Манифесту об отречении Николая II»
Официальная версия отречения прописана детально. Многочисленные мемуары очевидцев, дым газетных репортажей и скупые строки дневника Императора — фрагментами мозаики легли в общую картину; свидетельства думских заговорщиков сплелись в причудливую вязь с показаниями заговорщиков Свиты. Согласно их обобщённой версии, 28-го февраля Царь выехал из Ставки в Царское Село, но был остановлен на пути следования сообщениями о безпорядках в Любани и Тосно. Развернув поезда, Государь приказал объехать бунтующий участок через ст. Дно и Псков на Царское. Но во Пскове Николаю II передали телеграммы командующих с мольбами об отречении, после чего Царь отрёкся, подписав два соответствующих манифеста.
Такова официальная версия. Концы интриги спрятаны надёжно,
yablor.ru