Определение холодной войны: Холодная война | Понятия и категории

Шесть памятных эпизодов холодной войны

• Джон Келли,
• Би-би-си

31 марта 2014

Обновлено 1 апреля 2014

Автор фото, Getty

Кризис в отношениях Украины и России возродил память о холодной войне, которая уже отступила в далекое прошлое, особенно для тех, кому меньше 40 лет.

Возникшее после Второй мировой войны противостояние между СССР и Западом продолжалось 45 лет. Оно сопровождалось ожесточенной идеологической и пропагандистской борьбой, а также периодическими кризисами, которые угрожали вылиться в ядерную войну, от которой погибло бы все человечество.

Вот несколько эпизодов холодной войны в воспоминаниях современников. Историк Скотт Лукас из университета Бирмингема рассказывает о том, как эти личные воспоминания вписываются в более широкий контекст.

1948 год: Берлинская блокада

Джойс Харгрейв-Райт была направлена в Германию в возрасте 20 лет в 1948 году. Она служила диспетчером в командном центре королевских воздушных сил в тот период, когда СССР блокировал Западный Берлин.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Джойс Харгрейв-Райт

«Все это казалось мне очень странным. Ведь совсем недавно мы вместе с русскими воевали против Германии. Мы доставляли грузы в осажденный Западный Берлин круглосуточно. По трем воздушным коридорам каждые три минуты прибывали и садились самолеты с грузами продовольствия, угля, одеял и даже противозачаточных средств. Наши рабочие смены были очень долгими. Мы знали, что берлинцы голодают, и не слишком задумывались о причинах этого. Но теперь я понимаю, что это был поворотный момент истории».

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Транспортный самолет Дакота доставлял грузы в Берлин в ноябре 1948 года

Комментарий Скотта Лукаса: Германия стала центром нового конфликта в Европе. Когда США и СССР не сумели договориться о будущем единой Германии, страна оказалась разделенной. Западный Берлин был со всех сторон окружен советской зоной оккупации. Блокада Берлина длилась по приказу Сталина 11 месяцев, но берлинцы в западной части города выстояли. Этот кризис ускорил создание Федеративной республики Германии и НАТО в 1949 году.

1950-1953 годы: война в Корее

Эдгар Грин был 19-летним рядовым британской армии, проходящим срочную службу. Он был послан в Корею в 1950 году после вторжения сил Северной Кореи на юг страны.

«Тогда не было и речи о каких-то спорах по поводу войны, вроде нынешних об Афганистане. Мы понятия не имели, зачем ведется эта война. Даже офицеры не знали, где расположена Корея. Нам объяснили, что коммунисты с севера напали на юг и что нам предстоит их приструнить. Когда мы дошли до 38-й параллели, то думали, что война закончится, но наступление продолжалось. В той войне погибло больше британцев, чем в конфликтах на Фолклендах, в Боснии и в Афганистане вместе взятых. Но теперь эта война прочно забыта, ее ветераны тоже забыты».

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

1950 год: американский патруль в Корее

Комментарий Скотта Лукаса: Корея представляла собой новый этап в холодной войне. В 1949 году коммунисты пришли к власти в Китае, была испытана первая советская атомная бомба, а затем северокорейские коммунисты послали свою армию на юг. В 1950 году Ким Ир Сен развязал по сути дела гражданскую войну, в ответ на вторжение с севера США обратились в ООН. Советская делегация покинула заседание Совета Безопасности и таким образом утратила возможность наложить вето на принятие резолюции о направлении в Корею контингента сил ООН. Корея не была стратегически важной страной, но этот конфликт расширил карту холодной войны за пределы Европы. После Кореи настала очередь Вьетнама.

1956 год: подавление революции в Венгрии

Родители Патрика Девина, жившие на востоке Лондона в районе Уонстед, были членами коммунистической партии. Когда советская армия приступила к подавлению восстания в Будапеште, семья оказалась расколотой в своем отношении к этим событиям в Венгрии.

«Мои родители считали Советский Союз первой в истории страной, где пролетариат пришел к власти. Вторжение в Венгрию стало для них страшным ударом. Мой отец продолжал считать, что действия Советского Союза были правильными. Другие члены семьи, моя мама, например, высказывали свое критическое отношение. Мне понадобилось еще 20 лет, чтобы понять, что Советский Союз не был по-настоящему социалистической страной, потому что социализм без демократии невозможен».

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Советская армия применяла тяжелое вооружение в Будапеште

Комментарий Скотта Лукаса: Венгрия ознаменовала провал попыток США добиться освобождения Восточной Европы путем свержения там власти коммунистов. Однако советское вторжение в Венгрию привело к разочарованию европейских левых в идее советского коммунизма, а также поставило вопрос о том, обладает ли Советский Союз достаточным экономическим и военным весом для поддержания своего владычества в Восточной Европе.

1962 год: Кубинский ракетный кризис

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Марта Дарби

Родители Марты Дарби бежали с Кубы после прихода там к власти в 1958 году Фиделя Кастро. Во время Карибского кризиса ей было семь лет.

«Когда начался кризис, мы думали, что мир обречен на уничтожение. Не знаю, что думали и знали другие дети, но у нас дома мы говорили только о том, что происходит на Кубе. Мы хорошо знали, на что способен Фидель Кастро. Вокруг нас соседи рыли бомбоубежища. Я слышала, как люди говорили друг другу: «Может быть, они начнут с удара по Нью-Йорку». Мне казалось, что тогда до нас война дойдет позже. Когда оказалось, что кризис кончился, мы устроили у себя пирушку. В тот вечер папа зажарил в саду поросенка. Мои родители осознали тогда, что мы не сможем вернуться на Кубу.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Президент Джон Кеннеди подписывает директиву о начале морской блокады Кубы

Комментарий Скотта Лукаса: Холодная война приблизилась к порогу Америки. Попытка США свергнуть режим Кастро в 1961 году закончилась провалом с неудачей высадки в Заливе свиней. Против Кубы была введена блокада, а Советский Союз отреагировал на это отправкой на остров своих ракет с ядерными боеголовками. Ядерный конфликт между великими державами казался неизбежным, но в конце концов Вашингтону и Москве удалось отступить от края ядерной пропасти. Однако режим Кастро до сих пор держит под своей властью Кубу.

1955-1972 годы: космическая гонка

Профессор физики Оксфордского университета Фред Тейлор провел 10 лет в Лаборатории реактивного движения НАСА в Калифорнии.

Подпись к фото,

Фред Тейлор в 1979 году в НАСА и сегодня в Оксфорде

«Мне был 23 года, когда начались американские высадки на Луне — вскоре я переехал в Америку. Это был удивительно радостное время. Мы знали, что идет космическое соревнование, но не знали, что предпримет другая сторона. Помню, как я был на научной конференции по теме космических исследований. Только там можно было встретить русских ученых, которые говорили о своих исследованиях. Если удавалось подойти к кому-нибудь из них в баре, можно было по-дружески пообщаться, если только рядом не было людей в штатском. Но нас не слишком тревожила политическая подоплека всего этого. Мы все верили, что скоро полетим на Марс. Я никогда не думал, что темпы освоения космоса так замедлятся».

Комментарий Скотта Лукаса: в 1957 году американцы были потрясены известием о запуске первого советского спутника. Люди восприняли это как подтверждение слабости Америки, а военные стали опасаться удара советских межконтинентальных баллистических ракет с ядерными зарядами. Советы укрепили свое преимущество в космосе, запустив в 1961 году первого человека на орбиту вокруг Земли. Однако вскоре президент Джон Кеннеди одержал пропагандистскую победу, объявив о начале работы над мирной программой по высадке американцев на Луне.

1989 год: падение Берлинской стены

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Криста-Мария Лерм Хейз

Кристе-Марии Лерм Хейз было восемь лет, когда она и ее родители перебрались в 1961 году из Йены в ГДР в Западный Берлин.

«Когда Берлинская стена пала, я жила в студенческом общежитии в Лондоне. Я не могла оторваться от телевизора. Мама приехала ко мне в гости и она выглядела на 10 лет моложе. В ГДР у нас были родственники, которых мы не видели много лет. Для нас холодная война была реальностью. Мы на себе чувствовали последствия политических решений. Мы осознали тогда, что такие вещи очень важны, и я не понимаю людей, которые не голосуют от скуки».

Автор фото, AP

Комментарий Скотта Лукаса: Советская система потерпела поражение в экономическом соревновании с Западом. Спустя 40 лет после начала холодной войны ее исход определился не в результате военного столкновения, а из-за неспособности социалистического лагеря обеспечить основные материальные запросы своего населения. Исход на Запад жителей сначала Венгрии, а затем Чехословакии проложил дорогу массовому бегству восточных немцев из ГДР, и Берлинская стена потеряла свой смысл еще до того, как ее разрушили.

РСМД :: Развязка долгой холодной войны

Конфликты и войны для империализма как системы не были связаны в первую очередь с соображениями идеологии, и поэтому воинственный характер империализма нельзя было устранить или нейтрализовать в условиях отсутствия идеологического столкновения.

В условиях отсутствия системного и идеологического столкновения между Западом и центральными странами Евразии, и, более того, инкорпорирования и вовлеченности центральных стран Евразии в единую мировую (капиталистическую) экономику, ни в коей мере не снижается градус стремления к империалистической войне и не уменьшается вероятность войны в принципе.

Запад зажимает центральные государства Евразии в своего рода тиски. С одной стороны, эти страны стали мишенями как экономические и политико-военные соперники внутри одной и той же системы. С другой — новое столкновение идеологий и даже систем легко может быть создано с помощью заново сформулированного противостояния как противостояния между свободными рынками и несвободными, авторитарными государственническими режимами или системами.

Что касается евразийских государств, то они, односторонне отказавшись от идеологического столкновения, не говоря уже о системном, лишили себя возможности использовать влияние «мягкой силы» в западных обществах, привлекать на свою сторону молодых людей и интеллигенцию, как это было во время холодной войны.

По крайней мере один ответ на главный вопрос Н. Чернышевского и В. Ленина «что делать?», как представляется, заключается в том, что нужно стремиться к образованию Объединенного фронта, некоего политико-стратегического союза центральных евразийских государств.

Определение министром обороны США Патриком Шэнахэном нынешней борьбы как борьбы между «свободными и репрессивными системами миропорядка» оставляет основные государства Евразии уязвимыми для неолиберального глобалистского дискурса без противопоставления ему собственной идеологии или нарратива в отношении их представлений о мировом порядке после одностороннего отказа от «идеологии» в целом и «универсалистской идеологии» в частности.

Соединенные Штаты, Франция и Китай имеют четкие даты своего основания в качестве современных государств: 1776, 1789 и 1949 гг. То, что все эти даты знаменуют собой те или иные «революции», наделяет их определенной романтической привлекательностью в универсалистском смысле. У России среди всех этих дат есть самая драматично узнаваемая — 1917 год, всколыхнувший великое множество волн истории, затронувший столько умов и столько сердец, оказавший столь сильное влияние на человеческую мысль и поступки. Отказавшись от 1917 года, российское государство добровольно уничтожило часть своего источника «мягкой силы».

Слово «революция» по-прежнему овеяно магией для молодых и образованных людей. В своей последней речи Сталин сделал памятное замечание о том, что западная буржуазия отказалась от знамени национальной независимости и демократии, которое они раньше поднимали, и призвал коммунистов подхватить его. Применяя диалектическую инверсию, можно сказать, что в последние годы слово «революция» было оставлено теми, кто когда-то поднимал его, и оно было подхвачено Западом и использовано на службе глобальному проекту гегемонии.

После того как наследие Русской революции было оставлено и предано забвению, лишь к Американской и Французской демократическим революциям по-прежнему обращаются и берут их на вооружение.

В то время как происходит широкая историческая реабилитация Сталина — необходимая корректировка и уравновешивание — есть некая ирония в том, что фигура отца и основателя современного Российского государства Ленина, во время пребывания которого у власти было гораздо меньше репрессий, не реабилитируется. Продуманное возвращение фигуры Ленина, подобно тому, как Китай критично оценивает, отдает должное, но ограничивает Мао, переведет российско-китайские отношения на новый уровень, частично восстановив совместное интеллектуальное наследие, в котором Россия сыграла роль первопроходца и основателя, то есть роль авангарда.

Что уже реалистично для России сегодня, так это перенесение «многовекторной» концепции Примакова в сферу идеологии и запуск эволюции «мягкой силы», которая действительно становится разнонаправленной — правой, левой и центристской, двуликой, как Янус: обращенной взглядом назад к цивилизационному наследию и вперед к альтернативному постиндустриальному миру и универсальности. Россия может заново открыть для себя роль авангарда, на этот раз в качестве исторического проекта, несущего синтез новых идей и ценностей.

В примечательной, но не удостоившейся широкого внимания речи перед выпускниками Вест Пойнта в мае 2019 г. вице-президент США Майк Пенс сказал своим молодым слушателям, что когда-нибудь в их карьере им придется сражаться за свою страну. «Это случится», — подчеркнул он, не оставляя места какой-либо неопределенности, а затем приступил к перечислению возможных театров и противников: «Вы поведете солдат в бой. Это случится… некоторые из вас вступят в бой… в Индо-Тихоокеанском регионе, где… наращивающий свою военную мощь Китай бросает вызов нашему присутствию. Некоторые из вас вступят в сражение в Европе, где агрессивно настроенная Россия ищет возможности силой изменить международные границы… и когда этот день наступит, я знаю, что вы пойдете вперед под звуки выстрелов и выполните свой долг, и будете сражаться, и победите».

В то же время, о том, с каким вызовом придется столкнуться ключевым странам Евразии, совершенно четко сказал исполняющий обязанности министра обороны США Патрик Шэнахэн в своем заявлении, вошедшем в Стратегический отчет по Индо-Тихоокеанскому региону Министерства обороны США под названием «Готовность, партнерство и развитие сетевой региональной структуры» от 1 июня 2019 г.: «Индо-Тихоокеанский регион является приоритетным театром для Министерства обороны [США]… Стратегическое соперничество между странами, определяемое геополитическим противостоянием между видениями свободного и репрессивного миропорядка, представляет собой вопрос первостепенной важности для национальной безопасности США… В Стратегии национальной безопасности и Стратегии национальной обороны сформулировано наше видение конкурирования, сдерживания и достижения победы в таких условиях. Для реализации такого видения необходимо сочетание более мощных Объединенных Сил и более надежной группировки союзников и партнеров… Для достижения мира с позиции силы и задействования эффективных механизмов сдерживания необходимо иметь Объединенные Силы, готовые победить в любом конфликте с момента его начала… Уникальная сеть союзников и партнеров многократно повышает нашу эффективность в целях достижения мира, сдерживания и операционно-совместимого боевого потенциала… Министерство укрепляет и развивает союзнические и партнерские связи США, создавая сетевую архитектуру безопасности, призванную поддерживать мировой порядок, основанный на правилах».

Как это следует толковать? Как это понимать? Такой дискурс подкреплен соответствующими действиями: огромный военный барьер, огибающий сердце Евразии, начиная с расширения НАТО до западных границ России, размещения сил в Персидском заливе и вплоть до Индо-Тихоокеанского морского кольца; выход из многосторонних соглашений по контролю над вооружениями; торговые войны и ужесточение санкций; и, конечно же, агрессивный и недвусмысленный характер официальных заявлений. Какая здесь вырисовывается картина?

Сегодня перед нами разворачивается не новая холодная война, поскольку она происходила во времена правления Р. Рейгана, в 1980-е гг., что показано в важнейших работах Ноама Хомского и Фреда Халлидея. Таким образом, то, что происходит сегодня, должно называться «новой новой холодной войной» или «третьей холодной войной». Или, может быть, это «долгая холодная война», продолжающаяся как минимум с 1917 года? Одна затянувшаяся холодная война, в течение которой имели место короткие промежутки относительного спокойствия и стабильности? Те стратегические шаги (политические, военные и экономические), которые мы сегодня видим, похоже, говорят нам о том, что Запад стремится осуществить переход к заключительной фазе «долгой холодной войны», а также одностороннюю победу в ней с навязыванием итога с нулевой суммой.

То, что считалось ее окончанием в связи с распадом СССР и односторонним уходом в тень России, не было воспринято как уверенная победа, которую ожидал увидеть Запад. И теперь складывается впечатление, что ставка на военное превосходство Запада породила желание перейти от простого сдерживания к активному окружению и отбрасыванию назад (если использовать воинствующую концепцию, недолго существовавшую в 1950-е гг.). Политика США направлена на то, чтобы перехватить и удержать глобальную стратегическую инициативу, направленную на изменение соотношения сил в мире, а также утвердить то, что они называют «мировым лидерством».

Было бы ошибкой предполагать, что это связано с президентом Д. Трампом. В действительности это не было связано и с президентом Р. Рейганом. Если бы все зависело от последнего, то масштабные сокращения ядерного вооружения произошли бы еще в 1986 г. в Рейкьявике, но этого не случилось. Это стало достаточно тревожным сигналом, свидетельствовавшим о движущих системой мотивах.

Однако никто не захотел обращать на него внимание. Отказ подписать соглашение, которое было готово, и совершить тем самым настоящий прорыв, который положил бы конец логике холодной войны, — то, к чему склонялся сам президент Р. Рейган, — стало лучшим показателем целей Запада в холодной войне. Намерение Советской стороны в 1986 г. заключалось в том, чтобы закончить холодную войну, а намерение Запада — победить, а не закончить ее на выгодных для себя условиях.

На Западе были и те, кто остался доволен завершением холодной войны, поскольку выглядело все так, будто Россия в одностороннем порядке сдала свои позиции. И даже тогда не была предпринята попытка применить Киссинджерскую формулу вовлечения России и Китая в совместное регулирование мирового порядка, потерявшего устойчивость из-за перехода к многополярности. Свидетельством этого был тот же 1991 г., когда последняя отчаянная попытка предотвратить или задержать войну в Персидском заливе посредством франко-российской формулы урегулирования была отметена или проигнорирована.

Мировой порядок больше не рассматривался как кризисный, вызванный переходом к многополярности, поскольку появилась возможность для однополярности. В то время как западные либералы думали, что произошел «конец истории», страны, бывшие для Запада мишенями и составлявшие ядро Евразии, думали, в свою очередь, что империализм закончился. Это, надо заметить, не было столь распространенной ошибкой в странах глобального Юга.

Запад стремился установить однополярную систему, применяя два различных подхода. Неолибералы старались утвердить однополярность, соединяя ее с принципом мультилатерализма — примером тому служит манипулирование Организацией Объединенных Наций и действия в обход ООН во время войны в Косово в 1999 г., доктрина «Обязанность защищать», которая использовала систему ООН как инструмент, и расширенная интервенция в Ливию. Неоконсерваторы же стремились утвердить однополярность путем установления унилатерализма. Обе стратегии были наступательными, что повлекло за собой разрушение Ялтинских и Потсдамских соглашений и приближение НАТО к границам России. Ни со стороны неолибералов, ни со стороны неоконсерваторов не было сделано попыток организовать и обеспечить переход к многополярному миру.

Важно понимать, что в вопросе однополярной гегемонии и либералы, и консерваторы последовательно придерживаются единой линии. Когда соотношение сил в мире в период после Вьетнама и Анголы складывалось против Запада, именно либеральная администрация президента Джима Картера, превратившая права человека в идеологическое оружие, объявила Персидский залив жизненно важным регионом для основных интересов США и инициировала создание сил быстрого развертывания, а также создала условия для втягивания СССР в трясину Афганистана. Другими словами, проект З. Бжезинского о переходе в контрнаступление начал реализовываться при либеральных демократах еще до президентства Р. Рейгана.

У ключевых евразийских государств есть представление о том, что консервативные администрации на Западе являются реалистами, поэтому с ними легче договориться, чем с либералами. И хотя тактически это может быть правдой, было бы ошибкой преувеличивать различия между ними. Корни этого заблуждения восходят к опыту Большой Разрядки первой половины 1970-х гг. Это делает два комплексных факта более завуалированными: причины, стоявшие за этой разрядкой, дискредитацию разрядки; и отказ от нее сразу же после того, как вызвавший ее кризис миновал. Кризисом для Запада стала Вьетнамская война и успешное отражение Северным Вьетнамом американской интервенции. Попытка Г. Киссинджера, продиктованная сложившейся кризисной ситуацией, заключалась в ведении переговоров с СССР и Китаем и использовании соперничества между ними в качестве фактора сдерживания Северного Вьетнама. Тактика Г. Киссинджера в какой-то мере сработала и объясняла выбранное время: в то время как в Москве и Пекине американские делегации поднимали тосты, Б-52 были заняты рождественскими бомбардировками Ханоя и Хайфона. Вьетнамцы получили от СССР ПЗРК-2 и ПЗРК-3, но должны были довольствоваться многоствольными ЗСУ вместо более продвинутых ПЗРК-7, которые у них так и не появились. Мао со своей стороны советовал вьетнамцам перейти к партизанской войне и не стараться «подметать слишком далеко, если твоя метла не слишком длинна».

Вьетнамцы не вняли этому совету и продолжили наступление, полные решимости не повторить ошибку, совершенную в Женеве в 1954 г., когда СССР и Китай уговорили их согласиться на раздел страны. И они победили. Поскольку с этой победой стало меняться соотношение сил, и самая яркая иллюстрация этого — развитие ситуации в Анголе. При президенте Джеральде Форде возникла обратная реакция на разрядку, начавшаяся с отказа от самого этого термина. То, за что сам доктор Г. Киссинджер ратовал в Анголе, с помощью опосредованной интервенции через ЮАР, было гораздо успешнее реализовано на практике его соперником и преемником профессором З. Бжезинским в Афганистане два года спустя.

Теперь следует переключить внимание на анализ движущих сил, стоящих за сегодняшними мировыми событиями, и отношения между великими державами. Если при президенте Дж. Картере США перешли в контрнаступление, какие для того были причины? Президент Р. Рейган в последний момент не стал подписывать прорывное соглашение в Рейкьявике. Почему? Если президент Д. Трамп против войны, что подталкивает США к милитаризму? Или это просто «ястребы» в каждой американской администрации? Если это так, то как их определять и различать, и почему, вступая в должность, они становятся «ястребами»? Является ли это влиянием силового блока? Или дело в том, что и «ястребы», и силовой блок — это всего лишь ведомства и субъекты выражения чего-то иного, чего-то более системного?

Движущая сила основана не на президентских намерениях, влиянии «ястребов», «голубей» или силового блока, а на фундаментальной и материальной «матрице» империализма как системы, по отношению к которой силовой блок, «ястребы», «голуби», неоконсерваторы и неолибералы — это сверхструктуры, «носители» и эпифеномены.

Пророк нашего времени Фидель Кастро с удивительной ясностью предсказал все это еще в 1973 г. Он отвергнув теорию об уравнивании «двух сверхдержав», которым должно противопоставить себя Движение неприсоединения, которая была сформулирована лидером Ливии Муаммаром Каддафи на Конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран в Алжире, и сделал следующий прогноз: «Растущая потребность в энергетических ресурсах и сырье, с которой сталкиваются развитые капиталистические страны, чтобы сохранить созданное ими абсурдное общество потребления, привела бы к разделу мира империализмом, на человечество обрушились бы новые войны, и многие независимые страны, входящие сегодня в это движение, даже не существовали бы, если бы не мощная сдерживающая сила, которой является лагерь социализма. Даже сегодня в правящих кругах Соединенных Штатов есть сторонники военного вмешательства на Ближнем Востоке, если этого потребует необходимость в топливе» [1].

Сегодня мы видим воплощение в жизнь предсказания Ф. Кастро, основанного на его глубоком понимании теории и исторической практики империализма как мировой системы. Как бы империализм вернулся к своей первоначальной хищнической сущности в переплетающихся и взаимосвязанных экономической и военной сферах и возобновил бы свою привычку кроить и перекраивать мир, используя военные средства в отсутствие сдерживающего фактора СССР и социалистического лагеря, если бы он был нейтрализован или устранен?

Напомнить себе об этом — значит увидеть реальную картину. Почему США наступают на Китай по всем фронтам, тогда как всего несколько лет назад американские стратеги и политические интеллектуалы поздравляли себя с тем, что именно благодаря включению Китая в мировую экономику удалось избежать превращения финансового кризиса 2008 г. в Великую депрессию? Почему робкая надежда на то, что в отсутствие идеологической составляющей в соперничестве между США, Россией и Китаем будет восстановлен гармоничный диалог, утопична по своей сути?

Ответ заключается в том, что конфликты и войны для империализма как системы не были связаны в первую очередь с соображениями идеологии, и поэтому воинственный характер империализма нельзя было устранить или нейтрализовать в условиях отсутствия идеологического столкновения. В конце 1940-х – начале 1950-х гг. советский экономист Евгений Варга сознательно или неосознанно, снова ввел в оборот теорию Карла Каутского об ультраимпериализме, согласно которой империализм достиг такой степени слияния и интеграции, что войны внутри империалистического блока стали невозможными. Е. Варга высказал мнение, что после того как империалистические системы консолидировались под руководством США (после Второй мировой войны), войны стали возможны только между двумя системами, капитализмом и социализмом. В своей последней опубликованной работе «Экономические проблемы социализма в СССР» (1951 г.) И. Сталин выступил против этого тезиса (не упоминая, однако, имени Е. Варги) и отметил, что даже в послевоенный период войны внутри капиталистического блока, войны между капиталистическими странами вполне возможны.

Применительно к современному миру это означает, что в условиях отсутствия системного и идеологического столкновения между Западом и центральными странами Евразии, и, более того, инкорпорирования и вовлеченности центральных стран Евразии в единую мировую (капиталистическую) экономику, ни в коей мере не снижается градус стремления к империалистической войне и не уменьшается вероятность войны в принципе.

Таким образом, Запад зажимает центральные государства Евразии в своего рода тиски. С одной стороны, эти страны стали мишенями как экономические и политико-военные соперники внутри одной и той же системы. С другой — новое столкновение идеологий и даже систем легко может быть создано с помощью заново сформулированного противостояния как противостояния между свободными рынками и несвободными, авторитарными государственническими режимами или системами. Что касается евразийских государств, то они, односторонне отказавшись от идеологического столкновения, не говоря уже о системном, лишили себя возможности использовать влияние «мягкой силы» в западных обществах, привлекать на свою сторону молодых людей и интеллигенцию, как это было во время холодной войны.

По крайней мере один ответ на главный вопрос Н. Чернышевского и В. Ленина «что делать?», как представляется, заключается в том, что нужно стремиться к образованию Объединенного фронта, некоего политико-стратегического союза центральных евразийских государств. В настоящее время они действуют на основе принципа «согласия наций»; многополярной модели, которая чревата опасностью сохранения уязвимостей, используя которые противник может окружить каждое евразийское государство по отдельности, навязывать ему свои условия и подвергать запугиванию.

С объективной точки зрения, не существует выбора между однополярностью и многополярностью. В какой-то степени многополярность присутствует, но этого недостаточно, чтобы остановить, а тем более повернуть вспять целенаправленное движение к восстановлению однополярной гегемонии. Единственное, что может стать противовесом однополярному проекту — это Объединенный фронт, сводящийся к тому, что обычно именуют «новой двухполярностью». «Новая двухполярность» и многополярность не являются противоположностями и не предполагают выбор одного из двух. В действительности «новая двухполярность» — это необходимая транзитная форма относительно долгого исторического перехода к новой многополярности. Если рассматривать однополярность как тезис, то многополярность не является к нему антитезисом. Таким антитезисом служит новая двухполярность. Многополярность — это синтез, которого можно достичь только посредством новой двухполярности. Как я сказал выше, многополярность и двухполярность не следует рассматривать как дилемму или как полные противоположности. Действительно, вполне можно представить себе многополярность внутри двухполярности, и именно этот смысл вкладывал Пальмиро Тольятти в свою концепцию «полицентризма» в 1950-е годы — концепцию полицентризма внутри одного лагеря, а не упразднение двух лагерей и демаркации между ними.

В первое десятилетие холодной войны Сталин, который был в высшей степени реалистом, отметил две ключевые стратегические концепции (две масштабные стратегические концепции). Первая заключалась в том, что Вторая мировая война привела к важным стратегическим результатам, а именно — к появлению двух лагерей, в которых двумя главными компонентами были самые большие по территории и народонаселению страны, к тому же географически смежные. Вторая концепция заключалась в том, что эти две силы были способны создать два параллельных мировых рынка и две параллельные глобальные экономики со своим собственным разделением труда, что могло бы уменьшить экономическую мощь противника, лишив его своих ресурсов.

Есть и еще одна, более ранняя масштабная стратегическая концепция, появившаяся в СССР и хорошо известная, которая остается весьма значимой в нынешнем контексте, но должна быть интегрирована в две вышеперечисленные концепции. Это идея Ленина, которая изложена в его последней, опубликованной в марте 1923 г. в газете «Правда», статье. В частности, в ней говорилось о том, что, согласно последнему анализу, итог событий на мировой арене будет предопределен тем фактом, что в России, Индии, Китае и прочих государствах проживает подавляющее большинство мирового населения. Это, конечно же, лежит в корне формулы «РИКа» Примакова. Однако здесь необходимо вспомнить ленинское добавление «и прочие…», означающее, что есть и другие страны, которые могут быть включены в ту же категорию. Поскольку в своем знаменитом очерке «Империализм» 1915 г. он выделил Персию и Турцию в отдельную категорию стран, можно говорить о том, что формулу РИК можно расширить, включив в нее (возможно, взаимозаменяемо) многие из этих «поднимающихся» или «ключевых» стран (Иран, Турция, Индонезия, Мексика), принадлежащих к промежуточной зоне.

Многовекторная концепция, высказанная тогдашним министром иностранных дел, академиком Евгением Примаковым в постсоветские годы, уходящая своими корнями в «полицентризм» Тольятти и «touz azimuths» («всесторонность» — прим. переводчика) Де Голля, все еще уместна для России в нынешнем контексте, но должна быть развита и уточнена в новой исторической ситуации, проведя различие между «главным» и «базовым», «доминирующим» и «определяющим» векторами. Если главным вектором была (и по-прежнему, вероятно, остается) тенденция к многополярности, является ли она также фундаментальным и определяющим вектором или же необходимо считать фундаментальным и определяющим вектором Объединенный фронт центральных евразийских государств?

А как же осадок от неприятных воспоминаний о китайско-советском раздоре и решимость избежать возвращения к плохому и даже травматичному альянсу времен холодной войны? Крайне важный вопрос заключается в том, не было ли это связано с иллюзиями в отношении Запада: теми, что вернулись затем в конце 1980-х гг. и продолжались в 1990-е гг., но корнями своими уходили в 1956 год и далее. У китайско-советского раскола было как минимум три главных источника, и один из них — отношение к Соединенным Штатам или очевидное сближение одного из партнеров с США. После XX Съезда КПСС в 1956 году международная политическая линия, доминировавшая на протяжении первого десятилетия холодной войны при Сталине, Молотове и Кагановиче, и в значительной мере соблюдаемая китайским коммунистическим руководством, решительным образом изменилась. Ленинская политика мирного сосуществования стран с различным общественным укладом была преобразована (во всяком случае к этому была сделана попытка) так, чтобы перевести ее из сферы межгосударственных отношений в сферу формирования политической линии «социалистического лагеря» и мирового коммунистического движения в целом. Китайское руководство восприняло это изменение в политике Москвы как навязывание и сближение Москвы с Вашингтоном. В частности, Пекин воспринял шаги Москвы навстречу Вашингтону в сфере контроля над вооружениями негативно, так как, по его мнению, они происходили «через голову» и за счет ключевых национальных интересов безопасности Китая. Однако по горькой иронии судьбы Китай, который первоначально выступал противником сближения с Соединенными Штатами, стал их квазисоюзником в 1970-е и 1980-е гг.

В настоящее время этот фактор уже перестал оказывать свое влияние. Среди ключевых евразийских государств существует совпадающий и конвергентный взгляд на атлантический союз. Таким образом, исторические и нормативные причины раскола 1950-х и 1960-х гг. сегодня устранены. Существовал и второй фактор раскола — отношение к политике Сталина, ставшее причиной китайско-советской размолвки. В качестве третьего фактора, испортившего отношения двух стран, следует отметить роль идеологии. Сегодня идеологический фактор потерял свою актуальность, так как нет оснований для доктринальных и квазирелигиозных споров о том, кто является истинным наследником Ленина и Сталина и вождем соцлагеря.

Достаточно ли нынешнего уровня сотрудничества между ключевыми евразийскими странами для обеспечения безопасности амбициозному экономическому проекту Большой Евразии и инициативе «Один пояс, один путь» с учетом появления перспективы столкновения с «Объединенными Силами»? Или же качественно более единая и интегрированная формула безопасности, используемая по намеченным 70 лет назад геостратегическим линиям, является экзистенциальной необходимостью?

Советское руководство в первое десятилетие холодной войны считало политическое единство России и Китая, то есть сердца Евразии, главным фактором, который позволит склонить чашу весов мирового баланса сил в свою сторону. Политический раскол в этом союзе и антагонизм между двумя ключевыми евразийскими силами были на самом деле определяющим событием, повлекшим за собой «величайшую геополитическую трагедию» двадцатого века. Сегодня этого антагонизма больше нет. Произошел поворот государств друг к другу, хотя еще нет значительного единения основных государств Евразии. Есть все условия для твердого реалистичного оптимизма, высказанного в первое десятилетие после Второй мировой войны.

Дилемма «дружеских» и «братских» азиатских стран, с которой столкнулась Москва в 1962 году, стала одним из главных факторов, повлекших за собой катастрофический китайско-советский раскол, снова может оказаться актуальной для отношений между евразийскими странами. Однако реалистичный анализ показывает, что в силу общей угрозы и достаточно согласующейся и совместимой внутренней модели управления (государственного капитализма) ключевые государства Евразии разделяют гораздо более существенные геостратегические интересы, чем какие-либо другие азиатские, евразийские или мировые силы. Устойчивость, обеспечиваемая в рамках стратегического единства России и Китая (в ситуации окружения внешними силами), минимизирует геостратегическую уязвимость обоих евразийских государств.

Более того, вопреки распространенному мнению, современная история доказывает, что наличие «противовеса Западу» из основных евразийских стран не ослабляет, не задерживает, а усиливает тенденции к неприсоединению и автономии даже среди афро-азиатских стран, благодаря пространству, возникающему при таком двухполярном равновесии. Бандунгская конференция 1955 года, ознаменовавшая появление концепции Движения неприсоединения, состоялась в год победы Вьетнама над французским колониализмом в битве при Дьенбьенфу (1954 г.), которая стала возможной лишь благодаря мощному китайско-советскому тылу, а официальное рождение Движения неприсоединившихся стран в Белграде в 1961 году стало возможным благодаря Маршалу Тито, балансировавшему между двумя лагерями и искавшему «третий путь». Лозунг Шри-Ланки (поддержанный Индией) об Индийском океане как «зоне мира» возник только благодаря демонстрации силы Адмиралом Горшковым в открытом океане.

Реализм диктует необходимость перехода российско-китайской формулы сотрудничества от экстенсивного к интенсивному и ориентацию не на количество, а на качество.

Определение министром обороны США Патриком Шэнахэном нынешней борьбы как борьбы между «свободными и репрессивными системами миропорядка» оставляет основные государства Евразии уязвимыми для неолиберального глобалистского дискурса без противопоставления ему собственной идеологии или нарратива в отношении их представлений о мировом порядке после одностороннего отказа от «идеологии» в целом и «универсалистской идеологии» в частности.

Сегодня на Западе нет движения за мир, как и нет антивоенного движения. Это вызвано тем, что основные государства Евразии пойманы в идеологические тиски: их противники видят их как продолжение врагов-коммунистов времен холодной войны с их якобы тоталитарной, авторитарной или репрессивной/несвободной формой государственного управления и/или режима, в то время как их потенциальные сторонники (интеллектуалы, творческие люди и идеалистически настроенная молодежь) больше не видят в них воплощение, пусть и искаженное, универсальных идеалов, а вместо этого видят (в случае с Россией) некую царистскую автократию, вроде той, что вызывала враждебное отношение образованных молодых людей XIX и начала XX веков!

В то время как у Запада имеется «мягкая сила» и способность ее демонстрировать по всему миру, включая общественность евразийских стран, у стран Евразии имеются минималистские или «тонкие» концептуальные и идейные ресурсы. «Цивилизационная» или «национальная» идеология находит ограниченный отклик, поскольку она не так легко преодолевает границы и не так мотивирует, как универсальные идеологии. И хотя основные евразийские государства мыслят достаточно глобально (и всегда так мыслили) — пусть это и не всегда проявлялось в их поведении — сама идея и идеология «интернационализма» и ее производные не включены сегодня в их дискурс. Вместо этого ею пользуется Запад в качестве инструмента «мягкой силы» своей глобальной стратегии лидерства. «Консерватизм» и заявления о приверженности «статусу кво» работают неоднозначно и даже контрпродуктивно во время перемен и ощущаемой необходимости изменений.

В России нет согласия по вопросу того, что именно должно стать главной направляющей и движущей силой — традиции или современность. Проходят ли демаркационные линии по трем направлениям: между тем, что представляется декадентским постмодернистским Западом, архаичными исламскими джихадистами и Евразией, представляющей собой авангард альтернативного постиндустриального мира? Есть точка зрения, что Россия подхватила знамена всего наилучшего, что было в постиндустриальной истории Запада, и от чего Запад отказался. Согласно другому мнению, Россия — это традиционалистская, консервативная страна. В любом случае российская история свидетельствует о достижении синтеза в момент, когда Сталин решил использовать патриотизм и религиозное и историческое наследие во время Великой отечественной войны, не отказавшись при этом от универсальности социалистического посыла, соединив первое со вторым. Было бы интересно понаблюдать, к каким результатам привело бы возобновление той политики военного времени, но в новой форме, например, в виде патриотически-державной гегемонии с антиимпериалистическими левыми в качестве «младшего» партнера как в самой России, так и в мировом масштабе.

Ключевые государства Евразии могли бы что-то приобрести, восстановив, заново оценив и усвоив свой собственный концептуальный вклад в наследие XX века: вклад в современность, политические идеи и развитие самой мысли. Хотя теории капитализма и классовой борьбы были по понятным причинам отложены в сторону как слишком дестабилизирующие внутреннюю обстановку, огромная кладовая «внешней» теории, целостная или суммирующая теория о глобальной системе, как например антиимпериалистическая (в отличие от антикапиталистической) теория, стратегия и тактика, вмещает в себя ценные ресурсы для формулирования ответа на глобальное наступление со всех сторон на основные страны Евразии. Идеи и богатый опыт (положительный и отрицательный) всей суммы социалистических, коммунистических и национально-освободительных движений Большой Евразии и Глобального Юга, от Ленина и Грамши до Сталина и Чжоу Энлая, Хо Ши Мина и Фиделя Кастро, предоставляют значительный арсенал в распоряжение основных стран Евразии для «битвы идей» (как ее называли Хосе Марти и Фидель Кастро), если они захотят в нее вступить.

Соединенные Штаты, Франция и Китай имеют четкие даты своего основания в качестве современных государств: 1776, 1789 и 1949 гг. То, что все эти даты знаменуют собой те или иные «революции», наделяет их определенной романтической привлекательностью в универсалистском смысле. У России среди всех этих дат есть самая драматично узнаваемая — 1917 год, всколыхнувший великое множество волн истории, затронувший столько умов и столько сердец, оказавший столь сильное влияние на человеческую мысль и поступки. Отказавшись от 1917 года, российское государство добровольно уничтожило часть своего источника «мягкой силы».

Слово «революция» по-прежнему овеяно магией для молодых и образованных людей. В своей последней речи Сталин сделал памятное замечание о том, что западная буржуазия отказалась от знамени национальной независимости и демократии, которое они раньше поднимали, и призвал коммунистов подхватить его. Применяя диалектическую инверсию, можно сказать, что в последние годы слово «революция» было оставлено теми, кто когда-то поднимал его, и оно было подхвачено Западом и использовано на службе глобальному проекту гегемонии. После того как наследие Русской революции было оставлено и предано забвению, лишь к Американской и Французской демократическим революциям по-прежнему обращаются и берут их на вооружение.

В то время как происходит широкая историческая реабилитация Сталина — необходимая корректировка и уравновешивание — есть некая ирония в том, что фигура отца и основателя современного Российского государства Ленина, во время пребывания которого у власти было гораздо меньше репрессий, не реабилитируется. Продуманное возвращение фигуры Ленина, подобно тому, как Китай критично оценивает, отдает должное, но ограничивает Мао, переведет российско-китайские отношения на новый уровень, частично восстановив совместное интеллектуальное наследие, в котором Россия сыграла роль первопроходца и основателя, то есть роль авангарда.

Что уже реалистично для России сегодня, так это перенесение «многовекторной» концепции Примакова в сферу идеологии и запуск эволюции «мягкой силы», которая действительно становится разнонаправленной — правой, левой и центристской, двуликой, как Янус: обращенной взглядом назад к цивилизационному наследию и вперед к альтернативному постиндустриальному миру и универсальности. Россия может заново открыть для себя роль авангарда, на этот раз в качестве исторического проекта, несущего синтез новых идей и ценностей.

1. (Фидель Кастро, Выступление на IV Конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран в Алжире, сентябрь 1973 г. , цитируется по: Фидель Кастро, Избранные произведения 1952-1986, М. — Издательство политической литературы, 1986 г. С. 265 — прим. переводчика).

Новые подходы к изучению истории Холодной войны

29 мая в Европейском университете с лекцией о новых подходах в истории холодной войны выступил Федерико Ромеро, декан факультета истории и цивилизации Европейского университетского института (EUI) во Флоренции.

Федерико Ромеро — профессор истории послевоенного Европейского сотрудничества и интеграции на Кафедре истории и цивилизации во Флорентийском Университетском Институте. Он является автором книги «История Холодной войны» (Torino : Einaudi, 2009), совместно с Эммануэлем Марлон- Друлем редактировал книгу о международных саммитах и глобальном управлении «Governance The Rise of the G7 and the European Council, 1974-1991» (Лондон: Рутледж, 2014 ), и в настоящее время работает над книгой «Интеграция пост-имперской Европы в глобализирующемся мире , 1968-1991» («The integration of post-imperial Europe in a globalizing world, 1968-1991»).

Чем больше времени проходит с момента завершения холодной войны, тем больше вопросов у историков вызывает не только эта эпоха, но и само понятие «холодная война». Транснациональный, децентрализующий подход стал неотъемлемой частью историографии о холодной войне. Историки отходят от представления этого периода как конфликта между двумя супердержавами – США и СССР, их внимание переместилось к так называемой зоне «глобального юга» (Африка, Латинская Америка, Азия и Средний Восток). История холодной войны охватывает все больше географических зон, развивается на макро- и микроуровнях, в этом поле перестает доминировать дипломатическая и политическая история, развивается интеллектуальная история холодной войны, история правозащитных движений, история медиа и т.д. Однако профессор Ромеро призывает с осторожностью относиться к этой историографической экспансии. Продолжаем ли мы по-прежнему говорить о единой глобальной истории холодной войны или речь идет о множестве историй в разных регионах? Являются ли, например, внутренние конфликты в Латинской Америке в этот период частью глобальной истории холодной войны? Остается ли при таком подходе холодная война центром исследования или следует говорить скорее о транснациональной истории глобальных изменений во второй половине XX века?

Чтобы разобраться в этой путанице, нужно в первую очередь ответить на вопрос о том, чем же являлась холодная война. Андерс Стефенсон называет холодную войну состоянием тотальной войны, однако это определение верно только для периода между 1947 и 1963 годом и совершенно не подходит для характеристики периода «разрядки». Напротив, Джон Гаддис описывает холодную войну как «долгий мир», что также является слишком радикальным и малополезным для исследователя определением. По мнению Федерико Ромеро наиболее продуктивным является понимание холодной войны как идеологического противостояния. Он приводит в пример подход Роберта Джервиса, который определяет холодную войну как столкновение социальных систем и идентичностей, а также концепцию холодной войны как битвы идей Давида Энгермана. В свете этих подходов холодная война является стратегически важным идеологическим конфликтом за определение будущего мира. Две супердержавы вели борьбу за доминирование не над материальными ресурсами и физическим пространством, а за направление вектора исторического развития. Поскольку эти векторы были слишком разными, мир между двумя сторонами был невозможен. Однако в рамках идеологического подхода встает вопрос о границах влияния идеологической холодной войны на локальные конфликты и процессы. Как указывает Мэттью Коннели, даже будучи поддержаны одной из супердержав, региональные изменения подчинялись своей логике, отличной от логики холодной войны.

Другим ключевым вопросом в исследованиях холодной войны является ее связь с глобальной историей и иерархия исторических нарративов. По мнению профессора Ромеро для современных исследователей в истории холодной войны важны совсем не те аспекты, которые были актуальны во время ее разворачивания. Более того, он полагает, что холодная война, безусловно, влияла на изменения в политике, культуре, экономике разных стран, но не была определяющим фактором. Таким образом, на микроуровне холодную войну можно назвать процессом, не имевшим последствий, тогда как ее важность для глобальной истории неоспорима.

В последнее время появилось очень большое количество исследований о том, как разворачивалась холодная война в третьем мире. В отличие от Европы и США, где этот период действительно можно назвать «долгим миром», в странах третьего мира (он же «глобальный юг») вооруженные конфликты были весьма многочисленны. Профессор Ромеро указывает на то, что в историографии несравнимо большее место занимают исследования этих конфликтов и стран, в которых они проходили, чем анализ истории мирных стран третьего мира. Также он подчеркивает, что противостояние супердержав не создало региональные конфликты, оно лишь поддерживало или усиливало уже существовавшие локальные противоречия.

Требует пересмотра и место Европы в холодной войне. Если раньше в исследованиях холодной войны доминировала история советско-американских отношений, то теперь внимание переместилось на третий мир. Однако, по мнению профессора Ромеро, именно Европа находилась в политическом и символическом центре холодной войны. Кроме того, что сам конфликт начался из-за судьбы послевоенной Германии, разделенная на восточную и западную части Европа стала основным плацдармом борьбы за «сердца и умы». Ни один конфликт на «глобальном юге» не имел такого влияния на ход холодной войны, как европейские события. Более того, как указывает Ромеро, еще недостаточно изучена история «разрядки» — периода, когда сотрудничество и взаимодействие между Восточным блоком и остальной Европой стали важнее, чем конфликты и противостояние.

Возвращение к европейской истории после исследования «глобального юга» важно в рамках процесса «провинциализации» Европы, то есть рассмотрения ее в сравнительной перспективе как лишь одного из множества мировых регионов. Эта эпистемологическая процедура тем более релевантна, если мы вспомним о том, что основные кластеры развития современной глобальной истории находятся в Китае, Бразилии и Мексике. К сожалению, среди российских исследователей международной истории холодной войны можно указать только Владислава Зубка, преподающего сейчас в Лондонской школе экономики.

Ольга Якушенко

Определение холодная война общее значение и понятие.

Что это такое холодная война

Идея войны обычно связана с вооруженным противостоянием двух или более стран. Тем не менее, эта концепция может также использоваться для обозначения борьбы или борьбы без физического или явного насилия .

Холодную войну называют раздором между двумя или более государствами, которые, не прибегая к оружию, пытаются нанести ущерб посредством шпионских действий, экономического давления или политической пропаганды . В холодной войне каждая сторона прибегает к различным стратегиям, чтобы подорвать власть другой.

Идея обычно связана именно с борьбой, которую ведут члены капиталистического блока (возглавляемого Соединенными Штатами ) и члены коммунистического блока (лидером которого является Союз Советских Социалистических Республик ) после Второй мировой войны . В этом смысле холодная война началась в 1945 году и продолжалась до распада СССР .

В отличие от того, что произошло во время Второй мировой войны, в этот период ни одна из стран не предпринимала прямых действий против другой (то есть не было бомбежек или военных наступлений). Вот почему они говорят о холодной войне.

В течение почти полувека США и СССР пытались продемонстрировать свою мощь в промышленности, науке и спорте, а также в других областях. В то время как Соединенные Штаты разжигали перевороты в Латинской Америке, чтобы расширить свою политическую и экономическую гегемонию, СССР поддерживал революции и коммунистические правительства в разных частях мира.

После падения Берлинской стены и распада СССР напряженность «холодной войны» ослабла, и Соединенные Штаты и капиталистический блок стали великими победителями конфликта .

Урок по теме: «Холодная война» (11 класс)

Выбранный для просмотра документ Открытый урок Холодная война.doc

Краткое описание документа:

Тема: Международные отношения в первые послевоенные годы.

Автор: учитель истории Каламов Ж.А.

Цели урока:

 

• определить основные тенденции развития международных отношений во второй половине XX века;
• определить сущность понятия «холодная война»;
• выяснить причины развязывания  «холодной войны»;
• определить влияние внешних и внутренних факторов на политику СССР в 1945-1953гг.;
• определить свою позицию к виновникам развязывания «холодной войны»;
• развивать логическое мышление через выделение причинно-следственных связей;
• развивать критическое мышление  (стратегии критического мышления)
• воспитывать у учащихся осознание себя частицей единого мирового пространства, стремление к толерантности.

Модули воздействия: Новые подходы в обучении и преподовании (НП), обучение талантливых и одаренных (ТиО), развитие критичекого мышления (КМ), оценивание для обучения (ОдО).

Оборудование: интерактивная доска,хрестоматия, статистические материалы

Опорные знания:

  

Даты и события:

1946 г. – выступление У.Черчилля в Фултоне

1947 г. – «план Маршалла»

1947 г. – создание Комиинформа

1949 г. – создание СЭВ

1949 г. – конфликт с Югославией

1949 г. – образование ГДР

1950 г. подписание договора о дружбе и взаимопомощи между СССР и КНР

1950-1953гг. – война в Корее 

 

Личности: И.В.Сталин, В.М.Молотов, Мао Цзэдун, И.Б.Тито, Ким Ир Сен

Понятия: «холодная война», «план Маршала», колониальная система, локальные войны

 

В начале урока характеризую:

 

1. Послевоенный мир, две модели помощи странам Европы, пострадавшим от Второй мировой войны: а) «план Маршала» предусматривал оказание помощи странам Европы; б) Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ) создан для регулирования экономических  взаимоотношений в Восточной Европе.

2. Усиление военно-политического противостояния недавних союзников в Европе и на Ближнем Востоке: Западный Берлин, Югославия, разделы Германии и Кореи, возникновение государства Израиль, создание НАТО.

3. Политику укрепления позиций СССР  в странах Восточной Европы и на Дальнем Востоке (Китай, Северная Корея).

 

Далее урок строится на основе методики критического мышления в 3 стадии.

 

На начальном этапе урока: Диагностика эмоционального состояния прием «Большой палец»

1        стадия – стадия вызова

Выход на новую тему и цели урока: просмотр на интерактивной доске видеоролика,  речь У.Черчиля в Фултоне (США) 5 марта 1946 г. (толчок к «холодной войне»).

·         Несколько точек зрения историков на данную проблему.

·         Выводы учащихся после просмотра видео.

·         Составление индивидуальной и коллективной корзины идей (учащиеся объединяются в группы по данной проблеме).

 

2 стадия – стадия осмысления           

Она включает:

·    Краткий обзор учениками исторической ситуации после Второй мировой войны.

Вывод на столкновение 2-х основных тенденций мирового развития, которые дали начало «холодной войне».

Выводы: а) Победа во Второй мировой войне поставила американцев перед необходимостью править миром.

б) СССР – сильнейшее государство, не считаться с которым было невозможно.

·         Работу групп по моделированию материала в концептуальную карту (КК), формирование групп с использованием приема ПАЗЛ.

 

Пример концептуальной карты

КК

«Холодная война»

(1946-1991)

это состояние экономической, идеологической и «полувоенной» конфронтации между двумя системами (социалистической и капиталистической)

 

Причины

1.       СССР после победы стремился окружить себя поясом дружественных стран.

2.      США стремились подчинить страны своему экономическому влиянию.

3.      Беспокойство США и Англии о расширении сфер влияния СССР.

 

 

 

                  СССР и соц. страны        ОБРАЗ         США и кап. страны

                                                             ВРАГА

                 

                    5 марта 1946 г. – речь У. Черчилля в Фултоне – 

                         призыв к борьбе с экспансией коммунизма.

                               Март 1947 г. – «доктрина Трумэна»

                                         а) доктрина сдерживания

                                         б) доктрина отбрасывания    

Создание ОВД                                                                       Создание НАТО

   1955                                                                                               1949

 

Создание в СССР                                                                 План атомных

атомной бомбы                                                                  бомбардировок СССР

        1949

 

                                               Раскол Германии на

                                                    2 государства:

                                                       ФРГ и ГДР

                                                              1949

 

·    Индивидуальные работы сильных учащихся (предлагают свои варианты КК)

 

Взаимоценивание работ стикерами методом делегирования (учащиеся ходят по группам, спикеры групп разъясняют свою КК)

 

• Далее интерактивная игра «АНАЛИТИКИ».

 

 

Класс делится на 2 группы (прием геометрические фигуры):

«советские историки» доказывают вину США в развязывании «холодной войны»

«американские историки» доказывают вину СССР.

 

Факты виновности США	Факты виновности СССР
1.26 апреля 1945 г. – Трумэн меняет курс в отношении СССР на более жестокий. 2. Требование о возвращении в Польшу, Чехословакию, Югославию довоенных правителей. 3. План «Немыслимое». 4. Речь Черчилля в Фултоне. 5. «Доктрина Трумэна». 6. Создание НАТО. 7. «План Маршалла».	1. Тезис Жданова о наличии в мире 2-х непримиримых лагерей. 2. Установление режимов «народной демократии». 3. 1947 г. – «План активной обороны территории СССР». 4. СЭВ – 1949 г. 5. Коминформбюро. 6. Создание атомной бомбы.

 

• Рассуждения-споры (мини-дебаты) по разрешению проблемной ситуации: Кто виновен в развязывании «холодной войны»?

 

3 стадия – стадия рефлексии: выражение отношения учащихся к изучению проблемы.

     Интерактивный метод «Шляпы де Боно»

 

белый цвет – нейтральная информация;

красный – эмоции, чувства;

синий – размышление;

зелёный – изобретение,

жёлтый – прогноз (как бы развивался мир, если бы Черчилль не произнёс речь в Фултоне?)

 

Древо успеха ученика на уроке: ученик закрашивает фигурки человечков в зависимости от своего уровня усвоения материала

 

Главный вывод, который должны сделать учащиеся на уроке следующий: США и СССР внесли свой вклад в развязывание «холодной войны» и несут свою долю ответственности. Но инициатива «холодной войны» принадлежит США.

 

      Подведение итогов:

 

      Д/з: Составить вопросы по теме используя «ромашку Блума».

 

 

 

Ромашка Блума
Прогнозирование с помощью открытых вопросов

Простые вопросы – фактические Что? Где? Когда?

Уточняющие – ты так считаешь? То есть ты сказал?

Объясняющие – Почему?

Творческие – в вопросе есть частица «бы», элементы условности, предположения, прогноза.

Оценочные – выяснение критериев оценки тех или иных событий, явлений, фактов: «Чем что-то отличается от того-то?»

 

Практические – вопрос направлен на установление взаимосвязи между теорией и практикой: «Как поступили бы на месте героя?», «где в обычной жизни…?»

Как в 1983 году США и СССР едва не начали ядерную войну

Недавно опубликованные газетой The Washington Post документы проливают свет на конфликт между США и СССР в 1983 году. Ядерную войну двух держав чуть не спровоцировали учения НАТО Able Archer 83, однако благоразумие и на этот раз одержало верх. С тезисами материала WP разбирался военный обозреватель «Газеты.Ru» Михаил Ходаренок.

Опасные учения

Советский Союз переводил истребители-бомбардировщики с ядерными бомбами в Восточной Германии в круглосуточную боевую готовность. По данным WP, это произошло в ноябре 1983 года во время командно-штабных учений НАТО по отработке применения ядерного оружия. Мероприятие, согласно опубликованным данным разведки США, включало «подготовку к немедленному применению ядерного оружия». Документы подтверждают «угрозу войны» в одни из самых напряженных месяцев холодной войны.

О том, что учения НАТО под названием Able Archer 83 вызвали существенное беспокойство в Кремле, было известно и раньше.

Но в новых документах впервые представлены точные детали возможного советского военного ответа на учения НАТО, ежегодного мероприятия, на котором отрабатывалась имитация ядерного удара по войскам Советского Союза и государств-участников Варшавского договора.

Согласно документам, в повышенные степени боевой готовности были переведены авиационные дивизии истребителей-бомбардировщиков Группы советских войск в Германии.

Напомним, в составе 16-й Краснознаменной воздушной армии ГСВГ были две авиационные дивизии истребителей-бомбардировщиков — 105-я (КП — н. п. Гроссенхайн) и 125-я (КП — н. п. Лерц).

Боевые расчеты всех командных пунктов 16-й ВА приказали укомплектовать до полного штата и перевести на круглосуточный режим работы, пишет WP. Помимо этого, главнокомандующий Военно-воздушными силами ВС СССР главный маршал авиации Павел Кутахов приказал перевести все части и соединения 4-й воздушной армии, дислоцированной в Северной группе войск в Польше, в высшие степени боевой готовности.

С 29 февраля 1980 года по 12 октября 1989 года 4-я ВА (штаб — н. п. Легница) подчинялась Ставке Верховного Главнокомандования и носила наименование -4-я Краснознаменная воздушная армия ВГК оперативного назначения, в составе объединения были только бомбардировочные авиационные дивизии (на самолетах Су-24). Вопрос, имел ли право главнокомандующий ВВС переводить 4-ю ВА ВГК (оперативного назначения) в высшие степени боевой готовности (повышенную, военной опасности, полную, и с какими ограничениями), остается пока открытым.

Авиационным дивизиям истребителей-бомбардировщиков было приказано подвесить ядерные бомбы.

Для этого выделялось по одной эскадрилье в каждом полку. Согласно имеющимся документам, эти самолеты должны были быть приведены в «готовность номер три», что означает 30-минутную готовность к боевому вылету для «уничтожения целей противника на первой линии».

Европа была ареной длительного противостояния во время холодной войны, когда обе сверхдержавы готовились к конфликту на суше и в воздухе, включая возможное применение ядерного оружия. Советская военная доктрина (к слову говоря, в СССР не было военной доктрины как отдельно оформленного документа) призывала к предотвращению нападения НАТО путем нанесения первого удара, и силы Варшавского договора давно предполагали, что наступление НАТО может начаться под прикрытием таких учений, как Able Archer, пишет WP.

Запад также был готов применить ядерное оружие в ответ на наступательную операцию превосходящих по численности войск Объединенных вооруженных сил государств-участников Варшавского договора.

Советский Союз разместил в Восточной Германии истребители-бомбардировщики Су-17 с шестью-восемью точками подвески для авиационных средств поражения, сообщает издания (причем какой именно вариант Су-17 имеется в виду, а их было немало, непонятно).

Одним из самых зловещих признаков советской угрозы образца 1983 года стало сообщение разведки об эскадрилье в Нойруппине, Восточная Германия. В боевой самолет должен был быть установлен блок подавления радиоэлектронных средств противника, утверждает WP. Однако отчет Агентства национальной безопасности показал, что эскадрилья попросила обойтись без электроники из-за «неожиданной проблемы с весом и балансировкой» самолета.

Приведенная WP информация «по электронике» вызывает некоторые сомнения. В качестве средств радиопротиводействия и разведки на истребителе-бомбардировщике Су-17М3 (а именно эти машины находились в описываемый момент времени на вооружении 16-й ВА ГСВГ) могло быть установлено следующее оборудование: для предупреждения об облучении самолета РЛС противника на Су-17МЗ монтировалась станция СПО-15Л (Л-006Л) «Береза-Л»; для пассивной обороны самолета использовались ложные цели СППИ-56 и ППИ-26; на держателях под крылом была возможна подвеска контейнера со станцией РЭБ типа СПС-141 (142, 143) «Сирень» или ее модификация СПС-141МВГ «Гвоздика».

То есть все это оборудование устанавливалось штатно и никаких проблем с «весом и балансировкой» самолета быть по определению не могло.

Аналитики военной разведки США, продолжает WP, пришли к выводу, что «это сообщение означало, что, по крайней мере, эта конкретная эскадрилья загружала конфигурацию боеприпасов, которую она никогда раньше не загружала».

И вновь непонятно, то ли речь идет о подвешиваемых контейнерах со средствами РЭБ, то ли об авиационных средствах поражения, и, наконец, в любом случае рассматривать одну-единственную эскадрилью Су-17М3 как абсолютно непреодолимую угрозу для Объединенных вооруженных сил НАТО, наверное, не совсем верно.

Что говорят американские генералы?

Высокопоставленный чиновник американской разведки, присутствовавший на месте во время проведения учений Able Archer, генерал-лейтенант Леонард Х. Перрутс связался со своим начальством на пике напряженности. Он переговорил с главнокомандующим ВВС США в Европе генералом Билли Минтером.

Когда Минтер спросил, должны ли США отреагировать на то, что происходит в Восточной Германии, Перрутс ответил, что «недостаточно доказательств, чтобы оправдать повышение нашей реальной боевой готовности».

Но Перрутс забеспокоился еще больше, так как позже к нему пришла информация, свидетельствующая о том, как Советский Союз нервничал по поводу учений Able Archer. «Если бы я знал тогда то, что я узнал позже, я не уверен, какой совет я бы дал», — написал он позже.

Новые документы были включены в недавно опубликованный номер журнала Foreign Relations of the United States. Издание посвящено отношениям США с Советским Союзом с января 1983 года по март 1985 года, когда президент Рональд Рейган назвал СССР «империей зла». В описываемый период времени состоялся запуск Стратегической оборонной инициативы Рейгана по созданию системы противоракетной обороны космического базирования, а также советским истребителем в сентябре 1983 года был сбит гражданский корейский авиалайнер.

Более того, этот период истории включал массовые антиядерные демонстрации, поскольку Соединенные Штаты готовились разместить в Западной Европе ракеты средней дальности Pershing II и крылатые ракеты наземного базирования BGM-109 в противовес советским ракетам типа SS-20.

В первой половине 1980-х годов руководство СССР «было ввергнуто в неуверенность», поскольку в период с 1982 по 1985 год один за другим умерли три лидера государства, пишет WP.

В новый том историки Госдепартамента включили объемный текст редактора издания об угрозе войны. В записке воспроизводится меморандум Перрутса, датированный январем 1989 года, озаглавленный как «Дополнение к отчету по окончании срока пребывания в должности».

Во время учений Able Archer Перрутс находился в должности помощника начальника штаба разведки ВВС США в Европе. Затем он продолжил службу в качестве директора разведывательного управления министерства обороны США (с 1985 по 1989 год). В конце своей карьеры Перрутс подготовил служебную записку, в которой озвучил «свое беспокойство по поводу неадекватного отношения к советской военной угрозе», согласно истории Государственного департамента.

Перрутс, который умер в 2017 году, считал, что тогда он принял правильное решение — не наращивать силы США против Советского Союза. Но в то же время отметил, что ему не хватало полной информации о советской угрозе. В то время он полагал, что советская военная мощь вызывает беспокойство, но угроза развязывания военных действий выглядела не столь явственно.

Эта точка зрения изменилась, когда Перрутс увидел, что дополнительная разведывательная информация была сообщена ему только после завершения учений. Эта «гораздо более зловещая картина» включала в себя непосредственную угрозу, исходящую от советских военно-воздушных сил в регионе.

Действия ВВС ГСВГ в тот период означали паузу в рутинных полетах и подготовку к чему-то еще — но западная разведка не сразу заметила это, и это позже обеспокоило Перрутса.

Он писал, что «по крайней мере, в частях советских ВВС, ориентированных для боевых действий на центрально-европейский регион, было тайно указано прекратить полеты самолетов, и это действие не было своевременно обнаружено» Западом.

«Советский ответ на учения Able Archer начал формироваться после наступления темноты в среду вечером, в следующие два дня не было полетов авиации, далее наступили выходные дни, а в следующий понедельник был 7 ноября — главный государственный праздник СССР», — добавил он.

«Отсутствие полетов всегда можно было объяснить», — писал Перрутс, но затем появились новые материалы, которые вызвали у американцев тревогу и содержали соответствующие предупреждения от органов разведки.

9 ноября, как пишет WP, на авиабазе в Восточной Германии был сфотографирован полностью готовый к боевому применению самолет МиГ-23 Flogger, предназначенный для решения задач по ПВО. Однако остановка полетов в ГСВГ продолжалась целую неделю.

«На волоске от ядерной войны»

В 2015 году правительство США рассекретило 109-страничный отчет Президентского консультативного совета по внешней разведке (President’s Foreign Intelligence Advisory Board, PFIAB) от 15 февраля 1990 года под названием «Советская военная угроза». Он был передан в Архив национальной безопасности, неправительственную организацию, связанную с Университетом Джорджа Вашингтона, которая занимается поиском правительственных документов в соответствии с Законом о свободе информации.

В обзоре PFIAB был сделан вывод: «В 1983 году мы могли непреднамеренно поставить наши отношения с Советским Союзом на волосок от ядерной войны».

Меморандум Перрутса был процитирован в обзоре PFIAB, но в то время не обнародован. Архив национальной безопасности подал в суд на Разведывательное управление министерства обороны (РУМО, Defense Intelligence Agency, DIA) в 2019 году. Иск все еще находится на рассмотрении.

Согласно отчету PFIAB, американская и британская разведка показала, что реакция Советского Союза и Варшавского договора на Able Archer была «беспрецедентной активностью, наблюдаемой только во время кризисных периодов в прошлом».

Эти действия представляли собой разведывательные усилия, которые включали 36 разведывательных полетов, что «значительно больше», чем в предыдущие годы, когда проводились учения Able Archer, и прекращение всех военных полетов в период с 4 по 10 ноября, за исключением разведывательных полетов. «Вероятно, предполагалось иметь в наличии как можно больше самолетов для последующих боевых действий», — такой делался вывод.

Публикация меморандума Перрутса дополняет вывод PFIAB о том, что угроза войны тогда была вполне реальной. Но это событие было загадкой холодной войны в течение многих лет, и характер обсуждений на высоком уровне в Кремле по-прежнему в значительной степени неизвестен.

После Able Archer американское разведывательное сообщество санкционировало две утечки информации в мае и августе 1984 года, чтобы оглянуться на события того времени. В обеих оценках разведки говорилось: «Мы твердо убеждены в том, что действия Советского Союза не вызваны и не осознаются советскими лидерами как реальная опасность неминуемого конфликта с Соединенными Штатами».

Этот вывод был основан на основании того факта, что Соединенные Штаты в то время не обнаружили признаков стратегического развертывания ВС СССР и в том числе проведения мобилизационных мероприятий. Но обзор PFIAB подверг критике эти оценки — по мнению авторов документа, разведывательное сообщество «в то время и в течение нескольких лет после этого не придавало достаточного значения возможности того, что угроза войны была реальностью».

Готова ли была Москва к началу боевых действий?

В качестве некоторых выводов по публикации в Washington Post можно сказать следующее. Действительно, в тот период времени отношения между Советским Союзом и Соединенными Штатами резко ухудшились. Начало этому послужил инцидент 1 сентября 1983 года, когда близ острова Монерон (юго-западнее Сахалина) советским истребителем-перехватчиком Су-15ТМ был сбит авиалайнер Boeing 747-230B авиакомпании Korean Air Lines. На борту находились 23 члена экипажа и 246 пассажиров: южнокорейцев, американцев (в том числе конгрессмен Ларри Макдональд), тайваньцев, японцев и филиппинцев.

В сентябре 1983 года, надо признать, вооруженный конфликт между Советским Союзом и Соединенными Штатами был более чем реален.

Однако какая-либо доказательная база с отечественной стороны (соответствующие документы Политбюро ЦК КПСС, Генерального штаба, штабов групп войск и военных округов) отсутствует, а приводимая аргументация со стороны Washington Post не выглядит убедительной.

Американское издание предает гласности, по сути дела, какие-то откровенно малозначительные факты типа обнаружения отдельно стоящего МиГ-23 Flogger или одного-единственного контейнера со средствами РЭБ. Что касается прекращения полетов, то оно все время происходит во время выходных дней и, тем более, накануне праздников. И в самом деле — революционные и государственные праздники в СССР не должны быть омрачены катастрофами с гибелью личного состава и утратами дорогостоящей техники.

Что касается подвески ядерных боеприпасов под некоторые самолеты, так тут надо еще уточнить, в ходе каких-мероприятий это происходило и что действительно подвешивалось. Вполне возможно, что отрабатывались учебные вопросы с подвеской габаритно-весовых макетов.

И, в конце концов, если политическое руководство государства и Вооруженных сил СССР планировало осуществить операцию стратегических ядерных сил, то дело только двумя авиационными дивизиями истребителей-бомбардировщиков 16-й ВА ГСВГ в этом случае явно бы не ограничилось.

Ядерные боеприпасы были в большом количестве и других видах и родах войск Вооруженных сил. В частности, в ракетных войсках и артиллерии ГСВГ — от боевых частей оперативно-тактических ракетных комплексов до специальных боеприпасов к ствольной артиллерии и мин Инженерных войск. И это, надо прямо сказать, далеко не полный перечень.

Возможный вооруженный конфликт между СССР и США неизбежно перешел бы в стадию обмена ракетно-ядерными ударами. В этом случае к операциям и боевым действиям со стороны СССР (а равным образом и США) неизбежно были бы привлечены наземные стратегические ядерные силы (ракетные войска стратегического назначения), авиационные стратегические ядерные силы, авиационные части с оперативно-тактическим ядерным оружием (о них частично упоминает Washington Post), морские стратегические ядерные силы (в том числе подводные лодки с крылатыми ракетами морского базирования с ядерными боевыми частями), соединения и части специальных войск, соединения оперативно-тактических ракетных комплексов ракетных войск и артиллерии Сухопутных войск.

Вот так в этом случае выглядел бы в этом случае минимальный набор войск, сил и средств. И не стоит упрощать ситуацию и сводить все дело к нескольким истребителям-бомбардировщикам. «Возможный советский военный ответ на учения НАТО» (по выражению WP) выглядел бы куда как масштабнее.

Холодная война. Понятие холодной войны

1. Тема №94: Холодная война.

2. Понятие холодной войны

Термин «холодная война» был введён
американским журналистом У.Липпманом.
«Холодная война» — это состояние
напряжённой конфронтации в отношениях
между капиталистическими и
социалистическими странами во главе с
США и СССР

3. «Холодная война» сопровождалась:

гонкой вооружений и усиленной
подготовкой к «горячей» войне;
соперничеством во всех сферах
общественной жизни;
острой идеологической борьбой и созданием
образа внешнего врага;
борьбой за сферы влияния в мире;
Локальными вооруженными конфликтами.

4. Причины «холодной войны»

Отсутствие общего врага у стран
антигитлеровской коалиции
Стремление СССР и США к доминированию
в послевоенном мире
Противоречия между капиталистической и
социалистической общественнополитическими системами.
Политические амбиции руководителей
СССР(Иосиф Сталин) и США (Гарри Трумэн)

5.

Начало «холодной войны» Похолодание в отношениях между СССР и
США появились сразу после окончания
Второй мировой войны
Начало «холодной войне» было положено
в марте 1946 речью в Фултоне Уинстона
Черчилля
Провозглашение в 1947 Г. Трумэном
доктрины ещё более ухудшило отношения
СССР со своими бывшими союзниками
Фултонская речь Черчилля и
доктрина Трумэна были восприняты
СССР как призыв к войне

6. Доктрина Трумэна предполагала:

Оказание экономической помощи странам
Европы
Создание военно-политического союза
западных стран под руководством США
Размещение вдоль границ СССР сети
военных баз США
Поддержку внутренней оппозиции
странах Восточной Европы
Использование ядерного оружия
в

7. Степень вины сверхдержав в развязывании «холодной войны»

Существует три точки зрения по проблеме
виновности сверхдержав в развязывании
«холодной войны»

8. 1-я точка зрения: виновны США

Создание атомной бомбы и разработка
плана «Дропшот»
Фултонская речь У. Черчелля
Доктрина Трумэна
Создание военных баз вдоль границы
СССР
Создание ФРГ
Создание НАТО
Участие в Корейской войне

9. 2-я точка зрения: виновен СССР

Курс Сталина на противостояние с Западом
и новую войну
Установление советского контроля над
странами Восточной Европы
Блокада Западного Берлина
Участие в Корейской войне
Создание атомной бомбы и включение в
гонку вооружений
Руководство международным
коммунистическим движением

10. 3-я точка зрения:

В развязывании «холодной
войны» в равной степени
ответственны СССР и США

11. Последствия «холодной войны» для СССР

Огромные расходы на гонку вооружений
Расходы на поддержку стран-сателлитов
(стран, входящих ОВД)
Установление «железного занавеса»,
ограничение контактов со странами Запада
Ужесточение внутриполитического курса
Отсутствие доступа к новейшим зарубежным
технологиям, технологическое отставание от
стран Запада

Самый быстрый словарь в мире | Vocabulary.

com

холодная война состояние политической вражды между странами

Холодная война Состояние политической вражды, существовавшее с 1945 по 1990 год между странами во главе с Советским Союзом и странами во главе с США

холодное унижение плана, надежды или ожидания

Голда Меир Израильский государственный деятель (родилась в России) (1898-1978)

герпес, вызванный вирусом простого герпеса типа 1 (ВПГ-1)

культивар Разновидность растения, полученная из природного вида и поддерживаемая в культуре

37″>

холодная погода период необычно холодной погоды

коллайдер ускоритель, в котором два пучка частиц сталкиваются лоб в лоб

каменноугольная смола смола, полученная в результате перегонки битуминозного угля

сошник острый стальной клин, который ставится перед плугом и вертикально врезается в почву

тысячелистник золотистый серовато-шерстисто-лиственный многолетник с разветвленными стеблями, оканчивающимися безлистными стеблями с золотисто-желтыми цветочными головками; засушливые районы запад Северной Америки

Колдер Американский скульптор, который первым создал мобильные и конюшни (1898-1976)

47″>

залоговое сопровождение; как следствие

кольдкрем крем, используемый в косметических целях (в основном женщинами) для смягчения и очистки кожи

холодный трезвый полностью трезвый

кольдкрем наносить кольдкрем на лицо

кольдкрем крем, используемый в косметических целях (в основном женщинами) для смягчения и очистки кожи

кала-азарский лейшманиоз внутренних органов

язвы кала-азар, возникающие в результате тропической инфекции простейшими рода Leishmania, переносимыми москитами

8″>

лежащие на одной прямой

Холодная война (1945–1989) — Холодная война (1945–1989)

Введение

Холодная война была длительной борьбой между Соединенными Штатами и Советским Союзом, которая началась после капитуляции Гитлера. Германия.В 1941 году нацистская агрессия против СССР превратила советский режим в союзника западных демократий. Но в послевоенном мире все более расходящиеся точки зрения привели к расколу между теми, кто когда-то был союзником.

США и СССР постепенно создали свои зоны влияния, разделив мир на два противоборствующих лагеря. Таким образом, холодная война была не только борьбой между США и СССР, но и глобальным конфликтом, затронувшим многие страны, особенно европейский континент.Действительно, Европа, разделенная на два блока, стала одним из главных театров военных действий. В Западной Европе процесс евроинтеграции начался при поддержке США, а страны Восточной Европы стали сателлитами СССР.

Начиная с 1947 года два противника, используя все имеющиеся в их распоряжении ресурсы для запугивания и подрывной деятельности, столкнулись в длительном стратегическом и идеологическом конфликте, перемежавшемся кризисами разной интенсивности. Хотя две великие державы никогда не воевали напрямую, они несколько раз ставили мир на грань ядерной войны.Ядерное сдерживание было единственным эффективным средством предотвращения военной конфронтации. По иронии судьбы, этот «баланс ужаса» тем не менее послужил стимулом к ​​гонке вооружений. Периоды напряженности чередовались с моментами разрядки или улучшения отношений между двумя лагерями. Политолог Рэймонд Арон прекрасно определил систему холодной войны фразой, которая попала в самую точку: «невозможный мир, невероятная война».

Холодная война наконец подошла к концу в 1989 году с падением Берлинской стены и крахом коммунистических режимов в Восточной Европе.

Этот предметный файл, опубликованный в октябре 2011 года, основан на материалах, ранее содержавшихся в цифровой библиотеке European NAvigator (www. ena.lu).

Откройте для себя интерактивную хронологию по истории холодной войны.

Исторический словарь дипломатии США во время холодной войны

Издательство Роуман и Литтлфилд

Страниц: 496 • Обрезка: 6½ x 9¼

978-0-8108-5605-9 • Твердый переплет • Ноябрь 2014 г. • 153 доллара США.00 • (119,00 фунтов стерлингов)

978-1-4422-4215-9 • Электронная книга • Ноябрь 2014 г. • 145,00 долларов США • (112,00 фунтов стерлингов)

Мартин Х. Фолли — старший преподаватель американской и международной истории в Университете Брунеля, Лондон, Англия. Он является экспертом по внешней политике США в 1930-х годах, Второй мировой войне и холодной войне.

Предисловие редактора, Джон Воронофф
Предисловие
Акронимы и сокращения
Хронология
Введение
СЛОВАРЬ
Приложение A Президенты, государственные секретари и советники по национальной безопасности
Приложение B Директора центральной разведки
Приложение C Председатель комитета Сената по международным отношениям
Приложение D Основные послы
Библиография
Об авторе

Фолли, автор аналогичных исторических словарей, посвященных дипломатии США во время Первой и Второй мировых войн, составил этот последний том из серии «Исторические словари дипломатии и международных отношений». Этот единственный том содержит более 900 статей, связанных с дипломатией холодной войны 1945–1991 годов. Читатели найдут подробную хронологию ключевых событий, историческое эссе и четыре приложения, в которых представлена ​​информация о ключевых политических и разведывательных фигурах того периода. Записи в алфавитном порядке с перекрестными ссылками на связанные записи. Библиографический очерк знакомит с обширной тематически организованной библиографией, что позволяет читателям легко находить нужные материалы. Эта работа будет полезна студентам и исследователям, которым нужна краткая информация о событиях, местах, людях и других темах, связанных с холодной войной и дипломатической деятельностью США в этот период.. . .Этот справочник рекомендуется для публичных или академических библиотек, хранящих коллекции по политическим, дипломатическим и международным вопросам. Подводя итог: рекомендуется. Магистранты через факультет; обычные читатели.
— Choice

Это чрезвычайно полезная работа и замечательное достижение для тома, написанного одним автором. Это, безусловно, книга, к которой я буду неоднократно возвращаться за точным и подробным объяснением важнейших элементов американской дипломатии в эпоху холодной войны.
— Отзывы в истории

Глава 4: Контекст холодной войны: истоки и первые этапы

Первые годы холодной войны были периодом решающих выборов для американской внешней политики. Политика проводившиеся в эти годы, не только решали насущные проблемы, но и становились основы и рамки для достижения 4P в течение десятилетий, которые последовал.

Мир в начале Годы холодной войны преследовались международным институционализмом и создание ООН.ООН извлекла уроки из провала Лиги Наций и был предназначен для мира и международного сотрудничества, при служении национальным интересам США. Однако ООН не смогла гарантировать мира из-за политической амбивалентности ряда стран, в том числе США, которые хотели, чтобы международная организация была достаточно сильной, чтобы сохранить мир, но не настолько сильный, чтобы угрожать верховенству или суверенитету национального государства. Начало «холодной войны» и последующий приоритет, отданный соображениям Власть значительно подорвала способность ООН достичь своей первоначальной зрение.

Сила стала движущей силой внимание во время ранней холодной войны, и две основные доктрины власти развившаяся в эти годы, оставалась сердцевиной американской внешней политики. Ядерное сдерживание предназначалось для предотвращения нападения из-за страха возмездие. Сдерживание , предложенное Джорджем Ф. Кеннаном, рекомендовано что США противодействуют любым попыткам Советов расширить свою сферу влиять или распространять коммунизм за пределы своих границ.

Как сдерживание, так и сдерживание началось при администрации Трумэна и было реализовано в Доктрина Трумэна, план Маршалла и создание НАТО и были расширены по СНБ-68. Обе эти политики усилились в 1950-х и начале 1960-х годов. Политика сдерживания США экспортировалась как на Ближний Восток, так и в Латинскую Америку. Доктрина ядерного сдерживания развивалась при администрации Эйзенхауэра. и достиг апогея во время кубинского ракетного кризиса.

Одно из ключевых отличий между холодной войной и другими историческими конфликтами между великими державами была холодная война. Акцент войны на принципах и идеологии. В этот период американский Администрация президента выступала за демократическую политику «АВС», поддерживая режимы в Азии и Латинской Америке. Эта поддержка сомнительных зарубежных лидеры в сочетании с тайными операциями ЦРУ в других местах подняли вопросы о соответствие американской внешней политики Принципам.

Процветание во время этого период в значительной степени преследовался за счет создания LIEO. Хотя многие аспекты LIEO действительно приносили широкие экономические выгоды на международном уровне, это было также подвергается критике за усиление американского экономического господства и экономической гегемония. Другие критики также опасались, что корпоративные интересы движут иностранным капиталом США. политика.

Основной узор в Внешнеполитическая политика США в этот период была «холодной войной». консенсус», который состоял из трех основных компонентов:

• Господство президента над Конгресс
• Огромное расширение бюрократия внешней и оборонной политики исполнительной власти
• Пылкий антикоммунизм, проникающий общественное мнение

Такой консенсус привел к плохое планирование политики во время вторжения в залив Свиней и преследования американских граждан.Эти события демонстрируют, насколько чрезмерный консенсус может имеют негативные последствия.

Как холодная война определила научную свободу

---

Вулф начинает Лаборатория свободы с анекдота, рассказанного ей герпетологом Арнольдом Гробманом. Гробман описывает, как в конце 1950-х годов гонконгские старшеклассники препарировали дождевых червей, готовясь к британским экзаменам. Хотя диаграммы в их текстах отличались от того, что они наблюдали эмпирически, студенты запоминали то, что им говорили учебники.Для Гробмана это было не просто плохое обучение. Это представляло собой умственную ошибку с потенциально серьезными политическими последствиями. Получая информацию от властей, а не обнаруживая ее в лаборатории, Гробман считал, что гонконгские старшеклассники делают себя уязвимыми для коммунизма.

Идея о том, что коммунистическое мышление требует приверженности ортодоксальности сверху вниз, а не свободного исследования, была ключом к психологической войне США. И именно в биологии это утверждение было подтверждено величайшими доказательствами.В 1948 году советский биолог Трофим Лысенко сделал смелое заявление во Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина, напав на западную генетическую науку, основанную на изучении наследственности и эволюции, и продвигая собственные взгляды Лысенко. В то время как западные ученые вслед за Дарвином считали, что гены формируют организмы и изменяются в результате механизма естественного отбора, Лысенко отвергал генетику и утверждал, что биологические характеристики определяются условиями окружающей среды. (Лысенко считал, например, что выдерживание семян на холоде может сделать выросшие из них растения более устойчивыми к зимней погоде.Он утверждал, что западная генетика является «буржуазной», и настоящие советские ученые должны избегать ее. Взгляды Лысенко не были новыми в 1948 году, но они получили официальную поддержку в «Правде» на фоне более широкого подавления иностранного влияния и контактов. В ходе последовавшей за этим кампании лаборатории, изучающие генетику, были закрыты, ученые потеряли работу, а новые учебники, основанные на теориях Лысенко, заменили старые.

Теперь мы знаем, благодаря открытию советских архивов, что условия, возможно, были не так плохи, как казались.Некоторым советским ученым удалось продолжить изучение генетики под новыми именами. Люди пострадали из-за нападок Лысенко, но выжили. Биологи, убитые во время сталинских чисток, были убиты потому, что их жизнь совпала со сталинским правлением, а не совсем из-за их антилысенковских взглядов. Но ситуация явно была достаточно плохой. Г. Дж. Мюллер, американский ученый, работавший в Москве, услышал выступление Лысенко в 1948 г. и сразу же ушел из Академии наук СССР. «Ни один уважающий себя ученый и тем более ни один генетик, если он еще сохраняет за собой свободу выбора, — писал он, — не может согласиться на то, чтобы его имя появилось в вашем списке.

Мюллер, как и многие из тех, кто стал ключевыми фигурами в кампаниях психологической войны США, начал свою жизнь слева. Родившийся в 1890 году, Мюллер работал с быстро размножающимися плодовыми мухами, помогая основать исследовательскую лабораторию в Техасском университете в Остине. Борясь с серьезной депрессией, он уехал из Техаса в 1932 году сначала в Берлин, а затем в Советский Союз. На него произвело впечатление то, что он увидел в СССР в предыдущих поездках, поскольку после революции там расширились научные учреждения.Но в 1930-е годы он также видел усилия Сталина по ограничению международных контактов советских ученых и рост дискурса «буржуазной науки», подразумевавшей в то время в первую очередь науку ради нее самой, а не ради народа.

Холодная война: ускоренный курс AP® по истории США

Вы, наверное, слышали о холодной войне, но знаете ли вы внешнюю политику президентов холодной войны, что происходило во время холодной войны в Азии и как холодная война повлияла на американский народ? Знаете ли вы, что холодная война длилась около 45 лет? Этот ускоренный курс AP® US History даст вам все необходимое, чтобы ответить на вопросы и эссе с множественным выбором, связанные с холодной войной.

Будучи студентом APUSH, вы можете многое рассказать о холодной войне, поэтому в этом обзоре будут освещены основные темы, которые вам необходимо знать. Давайте начнем!

Определение холодной войны Источник изображения: Wikimedia Commons

Холодная война была периодом политической, военной, экономической и идеологической напряженности между западными демократическими странами во главе с США и восточными коммунистическими странами во главе с Советским Союзом (СССР) примерно с 1947 по 1991 год. Война никогда официально не объявлялась, и США и СССР физически никогда не вступали в войну, но две сверхдержавы сражались посредством гонки вооружений, опосредованных войн и космической гонки.Из-за этого холодную войну можно рассматривать скорее как отношения между двумя странами, чем как настоящую войну.

Начало холодной войны

Во время Второй мировой войны США и Советский Союз были на одной стороне. Но это не значит, что они когда-либо были дружелюбны по отношению друг к другу. На самом деле их объединил только общий враг – нацистская Германия. У этих двоих всегда были очень недоверчивые отношения, даже как у союзников.

После войны это недоверие еще больше возросло.Советы под руководством Иосифа Сталина начали нарушать послевоенные соглашения, заключенные на Ялтинской и Потсдамской конференциях, изгоняя немецкие войска и расширяясь в страны Восточного блока. США, возглавляемые теперь Гарри Трумэном после недавней смерти Франклина Д. Рузвельта, увидели в этом шаге советский шаг к коммунистическому мировому господству.

Администрация Трумэна не собиралась сидеть сложа руки и наблюдать, как это происходит, и поэтому после вторжения Советского Союза в Восточную Европу Трумэн решил разработать стратегию защиты от советской угрозы.Опираясь на точку зрения, выраженную дипломатом Джорджем Кеннаном в его «длинной телеграмме», США приняли политику «сдерживания». (Важно отметить, что политика сдерживания продолжалась следующие 50 лет).

Доктрина Трумэна

Чтобы провести в жизнь свою политику сдерживания, Трумэн хотел заблокировать экспансию Советов в Грецию и Турцию. С этой целью в марте 1947 года Трумэн направил двум странам военную и экономическую помощь в размере 400 миллионов долларов.Защищая то, что известно как доктрина Трумэна, Трумэн заявил, что США должны «поддерживать свободных людей, которые сопротивляются попыткам подчинения вооруженным меньшинствам или внешнему давлению». Эта доктрина положила конец коммунистической угрозе в Турции и Греции и создала прецедент для внешней политики Соединенных Штатов.

План Маршалла

Еще одна часть политики сдерживания Трумэна включала план Маршалла (также известный как Программа восстановления Европы, которая, как оказалось, является гораздо более описательной!).Как вы, наверное, можете себе представить, Западная Европа осталась в руинах после Второй мировой войны, и угроза советского вмешательства была постоянным страхом. Чтобы помочь людям, раздираемым войной, Европе и остановить распространение коммунизма, Трумэн предложил кредиты, продукты питания, машины и топливо на сумму 13 миллиардов долларов для возрождения экономики европейских стран.

Что еще сделал Трумэн?

Альянс НАТО — Организация Североатлантического договора была создана для создания военного союза между США, Канадой и десятью другими странами Западной Европы.Приятно осознавать, что это резко отличалось от прежней политики изоляционизма США.

Берлинский воздушный мост — После того, как Советский Союз заблокировал доступ в Западный Берлин, чтобы попытаться удержать США и их союзников подальше, Трумэн применил свою политику сдерживания и приказал американским самолетам доставлять припасы, продовольствие и топливо в Западный Берлин.

Поддержал Южную Корею – После того, как Северная Корея вторглась в Южную Корею в 1950 году, Трумэн осудил Северную Корею и попытался защитить Южную Корею.Он хотел защитить Южную Корею, потому что после «падения» Китая перед коммунистической Китайской Народной Республикой Трумэну нужно было искупить свою вину и восстановить доверие американских народов к его политике.

Интеграция вооруженных сил – Во время Корейской войны президент Трумэн десегрегировал вооруженные силы, и афроамериканцы впервые сражались вместе с белыми солдатами.

Совет национальной безопасности и программный документ № 68 – В 1949 году , Советский Союз испытал атомную бомбу.Несколько месяцев спустя Трумэн выпустил NSC-68, который был сверхсекретным документом, в котором подчеркивалась необходимость наращивания военной мощи в ответ на наращивание советского ядерного оружия. Эта гонка ядерных вооружений вызвала сильное напряжение не только у политических лидеров, но и у американского народа, который жил в постоянном страхе перед полномасштабной ядерной войной.

Маккартизм

Экзамен AP® по истории США в прошлом посвящал несколько вопросов маккартизму, поэтому важно внимательно изучить этот раздел.Маккартизм зародился у сенатора США Джозефа Маккарти, который без надлежащих доказательств обвинил более 200 правительственных чиновников в том, что они коммунисты. Он сеял страх и паранойю в стране, поскольку голливудские актеры попадали в «черный список», а обычные американцы подвергались агрессивным расследованиям. Маккарти обвинил и Государственный департамент США, и армию США в том, что они «заражены коммунистами». Однако вскоре его настигло отсутствие доказательств, и Сенат осудил его. Он умер несколько лет спустя, но влияние маккартизма сохраняется надолго.

Эффект домино

Для сдачи экзамена AP® по истории США необходимо знать об эффекте домино, который иногда называют теорией домино. Впервые он был сформулирован Дуайтом Д. Эйзенхауэром в речи 1954 года. Это довольно простая теория. США рассудили, что если страна перейдет к коммунизму, соседние страны вскоре последуют их примеру. После Эйзенхауэра Джон Ф. Кеннеди и Линдон Б. Джонсон поверили в эту теорию и использовали ее для продвижения своей политики сдерживания.

Космическая гонка

В 1954 году Советский Союз запустил спутник, первый в истории спутник на орбиту Земли. Это было расценено как неожиданность и потеря для американской нации. США считали себя в авангарде инноваций и исследований, поэтому, когда СССР первым добился такого новаторского достижения, у Америки не было другого выбора, кроме как попытаться превзойти Советы. В ответ Эйзенхауэр создал Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) и запустил в космос первый американский спутник Explorer I.В ответ Конгресс принял Закон об образовании в области национальной обороны, который финансировал математическое и естественнонаучное образование.

После нескольких лет того, что, по сути, было «обгонением» друг друга в космической гонке, США, наконец, сделали большой шаг и в 1969 году высадили первого человека на Луну.

Космическая гонка была не просто предметом гордости, это был вопрос продолжения гонки вооружений и подготовки к тому, что в то время казалось надвигающейся ядерной войной. Для американского народа космическая гонка еще больше укрепила представление о том, что американцы — главные герои, а СССР — коммунистические злодеи.

Другие важные события, о которых нужно знать

Война во Вьетнаме, 1946-1963 гг. – Это была первая война, которую когда-либо транслировали по телевидению. После того, как Северный Вьетнам попал под влияние коммунистов, США начали действовать в рамках своей политики сдерживания. Первая часть войны велась через посредников, то есть ни солдаты США, ни солдаты СССР физически не сражались. США поддержали Южный Вьетнам, а Советы поддержали Северный Вьетнам. Однако в 1960-х годах американские войска были отправлены во Вьетнам под командованием Линдона Б.Джонсон. Результаты были ужасающими для нации, так как было убито почти 60 000 американцев. Поскольку многие ужасы войны были принесены в дома среднего американца через телевидение, недоверие к правительству росло.

Залив Свиней, 1961 – Когда президент Джон Ф. Кеннеди вступил в должность, он принял план Эйзенхауэра по свержению кубинского коммунистического премьер-министра Фиделя Кастро. План состоял в том, чтобы вторгнуться на Кубу с армией поддерживаемых правительством США антикоммунистических кубинских эмигрантов.Сюжет провалился. Повстанцы были убиты или взяты в заложники, и Кеннеди отказался их спасать. Это вызвало много критики со стороны американского народа. Они считали Кеннеди нерешительным и импульсивным. Провал в заливе Свиней также способствовал укреплению отношений между Кубой и Советским Союзом.

Кубинский ракетный кризис 1962 – Союз Фиделя Кастро с Советским Союзом вскоре стал опасной угрозой для американского народа. После катастрофы в заливе Свиней премьер-министр СССР Никита Хрущев установил ракетные комплексы на Кубе, менее чем в ста милях от берегов США. Чтобы избежать ядерной войны, Хрущев согласился убрать ракеты в обмен на обещание Кеннеди не вторгаться на Кубу.

Почему холодная война важна для APUSH?

Вы можете сказать себе: «Ну, хорошо, я прочитал информацию, но почему она важна?»

Что ж, в 2012 году экзаменационное сочинение требовало от испытуемых сравнения и противопоставления внешней политики времен холодной войны двух президентов, выбранных из Трумэна, Эйзенхауэра или Никсона.Чтобы эффективно ответить на этот вопрос на экзамене APUSH, важно, чтобы вы знали факты. Убедитесь, что вы можете вспомнить две-три конкретных политики каждого из президентов времен холодной войны. После того, как вы записали несколько внешнеполитических или конкретных событий для каждого президента, вы можете начать делать некоторые выводы о сходствах и различиях между ними. После этого не должно возникнуть проблем с написанием действительно хорошего эссе. (Совет, который, я думаю, будет полезен для экзамена, состоит в том, чтобы запомнить имена президентов времен холодной войны по порядку. Это помогает в создании временной шкалы событий и политик в вашем уме).

В AP® US History для вас важно знать определенные детали, но также важно, чтобы вы знали значение и влияние определенных политик, событий и идей. Имея в виду все эти знания, вы на пути к отличному результату на экзамене APUSH!

Кстати, вам следует проверить Albert.io для обзора AP® US History. У нас есть сотни практических вопросов APUSH, написанных специально для вас!

Холодная война — Международные отношения

Новые студенты и исследователи, которым нужны вводные обзоры холодной войны, очень хорошо обслуживаются.Ряд исследований особенно хорошо подходит для новых студентов и ученых, изучающих международные отношения, которые ищут контекст и ссылки для своих исследований того периода. Gaddis 2005b и LaFeber 2008 — отличные отправные точки для тех, кто ищет относительно краткие и прямые описания американо-советского конфликта. Гэддис подчеркивает вину СССР в своем в значительной степени ортодоксальном подходе, в то время как ЛаФебер подчеркивает большую степень ответственности Америки в своем ревизионистском подходе. Эти два исследования можно с пользой читать вместе, и они представляют собой два лучших примера этих противоречивых интерпретаций холодной войны.Keylor 2008 придерживается более сбалансированного постревизионистского подхода, согласно которому обе стороны несут определенную ответственность в разное время и в разных местах. Он также выходит далеко за рамки простого бинарного конфликта времен холодной войны. Leffler and Westad 2010 — один из новейших вкладов в эту область и, безусловно, один из лучших. На протяжении трех томов некоторые из наиболее уважаемых ученых времен холодной войны исследуют все аспекты холодной войны в каждом регионе земного шара. Этот сборник настоятельно рекомендуется всем ученым, как новичкам, так и опытным.Вестад 2000 объединяет сборник эссе ученых и историков, занимающихся международными отношениями, в которых исследуются различные методологические вопросы, что особенно полезно для тех, кто интересуется теоретическими подходами. Gaddis 2005a является отличной отправной точкой для студентов и ученых, интересующихся эволюцией американской стратегии национальной безопасности в этот период, в то время как Zubok 2007 оказывает аналогичную услугу в отношении Советского Союза. Наконец, Westad 2007 значительно расширяет аналитическую линзу в своем новаторском исследовании влияния стран третьего мира на холодную войну и наоборот.

Гэддис, Джон Льюис. Стратегии сдерживания: критическая оценка американской политики национальной безопасности во время холодной войны . Изд. ред. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, 2005а.

Классическое исследование развития стратегии Соединенных Штатов в период холодной войны, впервые опубликованное в 1982 году. Определяет и оценивает изменения в подходах США, включая первоначальную экспозицию Кеннана по сдерживанию, NSC-68, «Новый взгляд», «Гибкий ответ», разрядку, и сближение Рейгана и Горбачева.Остается лучшим анализом американской политики холодной войны на стратегическом уровне для всех исследователей.

Гэддис, Джон Льюис. Холодная война: новая история . Нью-Йорк: Пингвин, 2005б.

Чрезвычайно хорошо написанный вводный текст о холодной войне, написанный одним из самых знаменитых и уважаемых ученых. Этот вклад имеет тенденцию к более традиционной интерпретации истоков конфликта и советской вины, но привносит широту знаний и понимания событий и их значения.Читайте вместе с LaFeber 2008 для альтернативного анализа.

Кейлор, Уильям Р. Мир наций: международный порядок с 1945 года . 2 изд. Нью-Йорк: Oxford University Press, 2008.

Хорошо написанная, всеобъемлющая и сбалансированная история международных отношений в период холодной войны и после нее. Сочетает в себе теоретический, хронологический, тематический и региональный подходы, которые помогут новым исследователям ориентироваться в эту зачастую сложную эпоху. Идеальное введение для ученых-международников.

ЛаФебер, Уолтер. Америка, Россия и холодная война, 1945–2006 гг. . 10-е изд. Boston: McGraw-Hill, 2008.

Последняя итерация давнего ревизионистского введения в холодную войну. Склонен возлагать ответственность на Соединенные Штаты и их политику. Особенно полезно для начинающих студентов и начинающих исследователей. Прочтите вместе с Gaddis 2005b для альтернативного анализа.

Леффлер, Мелвин П. и Одд Арне Вестад, ред. Кембриджская история холодной войны . 3 тт. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 2010.

Исключительная трехтомная история холодной войны с вкладом чрезвычайно уважаемых ученых и историков в области международных отношений. Первый том прослеживает глобальные истоки холодной войны. Второй том посвящен 1960-м и 1970-м годам. Третий том прослеживает усиление и окончание холодной войны с 1975 по 1991 год. Настоятельно рекомендуется всем.

Вестад, Одд Арне, изд. Обзор холодной войны: подходы, интерпретации, теория . Лондон: Фрэнк Касс, 2000.

Сборник теоретических эссе от историков, специалистов в области международных отношений и политологов. Подчеркивается необходимость междисциплинарных подходов и теорий. Направлено в первую очередь на студентов бакалавриата, но все ученые получат пользу от понимания и идей, изложенных в этом томе.

Вестад, Одд Арне. Глобальная холодная война: интервенция третьего мира и создание нашего времени .Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 2007.

Превосходное исследование роли стран третьего мира в холодной войне, освещающее не только прошлое, но и настоящее. Основное внимание уделяется стратегиям США и СССР времен холодной войны в Азии, Африке и Латинской Америке, включая Вьетнам, Китай, Индонезию, Анголу, Эфиопию, Кубу, Никарагуа, Иран и Афганистан. Чрезвычайно важная работа, которая переосмысливает наше понимание дипломатии холодной войны и ее последствий.

Зубок Владислав М. Несостоявшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева .Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2007.

Незаменимое исследование Советского Союза и его международных отношений во время холодной войны, а также советской внутренней политики. Отлично использует недавно рассекреченные российские источники.