Содержание

Древние германцы. Религия и быт древних германцев

На протяжении многих веков главными источниками знаний о том, как жили и чем занимались древние германцы, были труды римских историков и политиков: Страбона, Плиния Старшего, Юлия Цезаря, Тацита, а также некоторых церковных писателей. Наряду с достоверными сведениями эти книги и записки содержали домыслы и преувеличения. Кроме того, античные авторы не всегда углублялись в политику, историю и культуру варварских племён. Они фиксировали главным образом то, что «лежало на поверхности», или то, что производило на них самое сильное впечатление. Конечно, все эти труды дают вполне неплохое представление о жизни германских племён на рубеже эпох. Однако в ходе позднейших археологических раскопок было выяснено, что античные авторы, описывая верования и быт древних германцев, многое упустили. Что, впрочем, отнюдь не умаляет их заслуг.

Происхождение и распространение германских племён

Германские племена относятся к индоевропейским. В начале 1-го тысячелетия до н. э. прагерманский язык выделился из праиндоевропейского, а германский этнос сформировался в 6-1-м веках до н. э., хотя и не окончательно. Исконной землёй германских народов признаны бассейны рек Одера, Рейна и Эльбы. Племён было очень много. Единого названия они не имели и до поры до времени не осознавали родства друг с другом. Имеет смысл перечислить некоторые из них. Так, на территории современной Скандинавии жили даны, гауты и свеи. К востоку от реки Эльбы были расположены владения готов, вандалов и бургундов. Этим племенам не повезло: они сильно пострадали от нашествия гуннов, были рассеяны по миру и ассимилированы. А между Рейном и Эльбой расселились тевтоны, саксы, англы, батавы, франки. Они дали начало современным немцам, англичанам, голландцам, французам. Помимо упомянутых, существовали еще юты, фризы, херуски, гермундуры, кимвры, свевы, бастарны и многие другие. Древние германцы мигрировали в основном с севера на юг, а точнее – на юго-запад, что поставило под угрозу римские провинции. Они также охотно осваивали восточные (славянские) земли.

Первые упоминания о германцах

О воинственных племенах античный мир узнал в середине 4-го века до н. э. из записок мореплавателя Пифия, который рискнул совершить путешествие к берегам Северного (Немецкого) моря. Потом германцы громко заявили о себе в конце 2-го века до н. э.: племена тевтонов и кимвров, покинувшие Ютландию, обрушились на Галлию и дошли до приальпийской Италии.

Гай Марий сумел остановить их, но с этого момента империя стала бдительно следить за активностью опасных соседей. В свою очередь, германские племена начали объединяться, чтобы усилить свою военную мощь. В середине 1-го века до н. э. Юлий Цезарь в ходе Галльской войны нанёс племени свевов поражение. Римляне дошли до Эльбы, а чуть позже – до Везера. Именно в это время начали появляться научные труды, описывающие быт и религию непокорных племён. В них (с легкой руки Цезаря) стал использоваться термин «германцы». Между прочим, это отнюдь не самоназвание. Происхождение слова – кельтское. «Германец» — это «близко живущий сосед». Древнее племя германцев, а точнее его название – «тевтоны», также употреблялось учёными в качестве синонима.

Германцы и их соседи

На западе и юге с германцами соседствовали кельты. Их материальная культура была более высокой. Внешне представители этих народностей были похожи. Римляне их зачастую путали, а иногда и вовсе считали одним народом. Однако кельты и германцы не родственники. Схожесть их культуры обуславливается близким соседством, смешанными браками, торговлей.

На востоке германцы граничили со славянами, балтийскими племенами и финнами. Само собой, все эти народности оказывали влияние друг на друга. Оно прослеживается в языке, обычаях, способах ведения хозяйства. Современные немцы являются потомками славян и кельтов, ассимилированных германцами. Римляне отмечали высокий рост славян и германцев, а также светлые или светло-рыжие волосы и голубые (или серые) глаза. Кроме того, представители этих народов обладали схожей формой черепа, что обнаружилось в ходе археологических раскопок.

Славяне и древние германцы поражали римских исследователей не только красотой телосложения и черт лица, но и выносливостью. Правда, первых всегда считали более миролюбивыми, в то время как вторых – агрессивными и азартными.

Внешний облик

Как уже было сказано, германцы представлялись изнеженным римлянам могучими и рослыми. Свободные мужчины носили длинные волосы и не брили бород. В некоторых племенах было принято связывать волосы на затылке. Но в любом случае они должны были быть длинные, так как стриженые волосы – верный признак раба. Одежда германцев была преимущественно простая, поначалу довольно грубая. Они предпочитали кожаные туники, шерстяные накидки. И мужчины, и женщины были закалёнными: даже в холода они носили рубашки с короткими рукавами. Древний германец небезосновательно полагал, что лишняя одежда сковывает движения. По этой причине у воинов даже не было доспехов. Шлемы, тем не менее, были, хотя и не у всех.

Незамужние германские женщины ходили с распущенными волосами, замужние покрывали волосы шерстяной сеткой. Этот головной убор был чисто символическим. Обувь у мужчин и женщин была одинаковая: кожаные сандалии или сапоги, шерстяные обмотки. Одежду украшали фибулами и пряжками.

Социально-политические институты германцев не отличались сложностью. На рубеже веков у этих племен существовал родовой строй. Его еще называют первобытнообщинным. В этой системе значение имеет не отдельная личность, а род. Его образуют кровные родственники, которые живут в одном селении, сообща обрабатывают землю и приносят друг другу клятву кровной мести. Несколько родов составляют племя. Все важные решения древние германцы принимали, собирая тинг. Так называлось народное собрание племени. На тинге принимали важные решения: перераспределяли общинные земли между родами, судили преступников, разбирали споры, заключали мирные договоры, объявляли войны и собирали ополчение. Здесь же посвящали юношей в воины и избирали по мере надобности военных вождей – герцогов. На тинг допускались только свободные мужчины, но далеко не каждый из них имел право произносить речи (это было дозволено только старейшинам и наиболее уважаемым членам рода/племени). У германцев существовало патриархальное рабство. Несвободные обладали некоторыми правами, имели собственность, жили в доме хозяина. Их нельзя было убить безнаказанно.

Военная организация

История древних германцев насыщена конфликтами. Мужчины уделяли много времени ратному делу. Еще до начала систематических походов на римские земли у германцев сформировалась племенная элита – эделинги. Эделингами становились люди, отличившиеся в бою. Нельзя сказать, что у них были какие-то особые права, но зато они обладали авторитетом.

Поначалу германцы выбирали («поднимали на щит») герцогов только в случае военной угрозы. Но в начале Великого переселения народов они стали избирать королей (конунгов) из эделингов пожизненно. Конунги стояли во главе племен. Они обзаводились постоянными дружинами и наделяли их всем необходимым (как правило, по окончании удачного похода). Верность вождю была исключительной. Древний германец считал бесчестьем вернуться из битвы, в которой пал конунг. В этой ситуации единственным выходом было самоубийство.

В армии германцев существовал родовой принцип. Это значило, что родственники всегда сражались плечом к плечу. Возможно, именно этой особенностью обуславливается свирепость и бесстрашие воинов.

Германцы сражались пешими. Конница появилась поздно, римляне были о ней невысокого мнения. Главным оружием воина было копьё (фрамея). Широкое распространение получил знаменитый нож древнего германца – сакс. Затем появились метательный топор и спата – обоюдоострый кельтский меч.

Хозяйство

Античные историки нередко описывали германцев как скотоводов-кочевников. Более того, бытовало мнение, что мужчины занимались исключительно войной. Археологические исследования 19-20-го веков показали, что все обстояло несколько по-иному. Во-первых, образ жизни они вели оседлый, занимались скотоводством и земледелием. Община древних германцев владела лугами, пастбищами и полями. Правда, последние были немногочисленными, поскольку большую часть подвластных германцам территорий занимали леса. Тем не менее, овёс, рожь и ячмень германцы выращивали. Но разведение коров и овец было приоритетным занятием. У германцев не было денег, их богатство измерялось количеством голов скота. Разумеется, германцы отлично умели обрабатывать кожи и активно торговали ими. Также они делали ткани из шерсти и льна.

Они освоили добычу меди, серебра и железа, но кузнечным ремеслом владели немногие. С течением времени германцы научились выплавлять дамасскую сталь и делать мечи очень высокого качества. Впрочем, сакс, боевой нож древнего германца, не вышел из употребления.

Верования

Сведения о религиозных воззрениях варваров, которые удалось добыть римским историкам, весьма скудны, противоречивы и туманны. Тацит пишет, что германцы обожествляли силы природы, особенно солнце. С течением времени природные явления стали персонифицироваться. Так появился, к примеру, культ Донара (Тора), бога грозы.

Очень почитали германцы Тиваза, покровителя воинов. Согласно Тациту, они совершали в его честь человеческие жертвоприношения. Кроме того, ему посвящалось оружие и доспехи убитых врагов. Помимо «общих» богов (Донара, Водана, Тиваза, Фро) каждое племя возносило хвалу «персональным», менее известным божествам. Храмов германцы не строили: молиться было принято в лесах (священных рощах) или в горах. Нужно сказать, что традиционная религия древних германцев (тех, которые жили на материке) была относительно быстро вытеснена христианством. О Христе германцы узнали еще в 3-м веке благодаря римлянам. Зато на Скандинавском полуострове язычество просуществовало долго. Оно нашло отражение в фольклорных произведениях, которые были записаны во времена средневековья («Старшей Эдде» и «Младшей Эдде»).

Культура и искусство

С почитанием и уважением относились германцы к жрецам и прорицательницам. Жрецы сопровождали войска в походах. Им вменялось в обязанности проводить религиозные ритуалы (жертвоприношения), обращаться к богам, наказывать преступников и трусов. Прорицательницы занимались гаданиями: по внутренностям священных животных и поверженных врагов, по струящейся крови и ржанию коней.

Древние германцы охотно создавали украшения из металла в «зверином стиле», заимствованном, предположительно, у кельтов, но у них не было традиции изображать богов. Очень грубые, условные изваяния божеств, найденные в торфяных болотах, имели исключительно ритуальное значение. Художественной ценности они не представляют. Тем не менее, мебель и предметы быта германцы искусно декорировали.

По свидетельству историков, древние германцы любили музыку, которая была непременным атрибутом пиров. Они играли на флейтах и лирах, исполняли песни.

Германцы пользовались руническим письмом. Конечно, оно не было предназначено для длинных связных текстов. Руны имели сакральное значение. С их помощью люди обращались к богам, пытались предсказать будущее, творили заклинания. Короткие рунические надписи встречаются на камнях, предметах быта, на оружии и щитах. Вне всякого сомнения, религия древних германцев нашла отражение в руническом письме. У скандинавов руны просуществовали до 16-го века.

Взаимодействие с Римом: война и торговля

Germania Magna, или Великая Германия, никогда не была римской провинцией. На рубеже эпох, как уже было сказано, римляне покорили племена, жившие к востоку от реки Рейн. Но в 9 году н. э. римские легионы под командованием херуска Арминия (Германа) были разбиты в Тевтобургском лесу, и этот урок имперцы надолго запомнили.

Граница между просвещенным Римом и дикой Европой стала пролегать вдоль Рейна, Дуная и Лимеса. Здесь римляне расквартировали войска, возвели фортификационные сооружения и основали города, которые существуют и по сей день (например, Майнц – Могонциакум, и Виндобону (Вену)).

Древние германцы и Римская империя не всегда воевали друг с другом. До середины 3-го века н. э. народы сосуществовали относительно мирно. В это время получила развитие торговля, а точнее обмен. Германцы поставляли римлянам выделанные кожи, пушнину, рабов, янтарь и получали взамен предметы роскоши и оружие. Мало-помалу они даже привыкли пользоваться деньгами. Отдельные племена имели привилегии: например, право торговать на Римской земле. Многие мужчины становились наёмниками у римских императоров.

Однако нашествие гуннов (кочевников с востока), которое началось в 4-м веке н. э., «сдвинуло» германцев с насиженных мест, и те вновь устремились на имперские территории.

Древние германцы и Римская империя: финал

К моменту начала Великого переселения народов могущественные германские конунги стали объединять племена: поначалу с целью защиты от римлян, а затем – с целью захвата и разграбления их провинций. В 5-м веке вся Западная империя была захвачена. На её руинах воздвиглись варварские королевства остготов, франков, англосаксов. Сам Вечный город в течение этого неспокойного столетия несколько раз был осажден и разграблен. Особенно отличились племена вандалов. В 476 году н. э. Ромул Августул, последний римский император, был вынужден отречься от престола под давлением наёмника Одоакра.

Общественный строй древних германцев окончательно поменялся. От общинного уклада варвары перешли к феодальному. Наступили Средние века.

fb.ru

Краткая история древних германцев

Прежде чем рассматривать саму суть история древних германцев необходимо дать определение данному разделу исторической науки.
История древних германцев – это раздел исторической науки, изучающий и рассказывающий история германских племен. Данный раздел охватывает период с создания первых германских государств и до падения Западной Римской империи.

История древних германцев
Происхождение древних германцев


Древние германские народы как этнос сформировались на территории Северной Европы. Их предками принято считать индоевропейские племена, осевшие в Ютландии, юге Скандинавии и в бассейне реки Эльба.
Как самостоятельный этнос их начали выделять еще римские историки, первые упоминания о германцах как о самостоятельном этносе относятся к памяткам первого века до нашей эры. Со второго века до нашей эры племена древних германцев начинают двигаться на юг. Уже в третьем веке нашей эры германцы начинают активно атаковать границы Западной Римской империи.
Впервые встретив германцев, римляне писали о них как о северных племенах отличавшихся воинственным нравом. Много информации о германских племенах можно найти в работах Юлия Цезаря. Великий римский военачальник, захватив Галлию, двинулся на запад, где ему пришлось вступить в бой с германскими племенами. Уже в первом веке нашей эры у римлян была собрана информация о расселении древних германцев, об их устройству и нравах.
На протяжении первых веков нашей эры, римляне вели постоянные войны с германцами, но полностью покорить их так и не удалось. После неудачных попыток полностью захватить их земли, римляне перешли в оборону и совершали только карательные набеги.
В третьем веке, древние германцы уже угрожали существованию самой империи. Рим отдал некоторые свои территории германцам, и перешел в оборону на более удачных территориях. Но новая, еще большая угроза со стороны германцев возникла при великом переселении народов, в результате которого орды германцев осели на территории империи. Германцы никогда не прекращали набеги на римские селения, несмотря на все предпринятые меры.
В начале пятого века германцы под началом короля Алариха захватывают и грабят Рим. Вслед за этим и другие германские племена пришли в движение, они яростно атаковали провинции, и Рим не смог их защитить, все силы были брошены на защиту Италии. Воспользовавшись этим, германцы захватывают Галлию, а затем и Испанию, где основывают свое первое королевство.
Древние германцы отлично себя проявили и в союзе с римлянами, разбив на Каталаунских полях армию Аттилы. После этой победы, римские императоры начинают назначать германских вождей своими военачальниками.
Именно германские племена во главе с королем Одоакром уничтожили Римскую империю, низложив последнего императора – Ромула Августа. На территории захваченной империи германцы начали создавать свои королевства – первые раннефеодальные монархии Европы.

Религия древних германцев


Все германцы были язычниками, причем язычество у них было разное, в разных краях, оно сильно отличалось друг от друга. Однако большинство языческих божеств древних германцев были общими, только были названы различными именами. Так, например, у скандинавов был бог Один, а западным германцам это божество представлялось именем Вотан.
Жрецами у германцев были женщины, как говорят римские источники, они были седовласыми. Римляне говорят, что языческие ритуалы германцев были чрезвычайно жестокими. Военнопленным перерезали горло, а предсказания делались на разложенных внутренностях пленных.
В женщинах древние германцы видели особый дар и также поклонялись им. В своих источниках римляне подтверждают, что каждое германское племя могло иметь собственные уникальные обряды и собственных богов. Германцы не строили для богов храмов, но посвящали им никакую землю (рощи, поля и т. д.).

Занятия древних германцев


Римские источники гласят, что германцы занималась в основном разведение скота. Преимущественно они разводили коров и овец. Ремесло у них было развито незначительно. Но у них были высокого качества печи, копья, щиты. Носить доспехи могли только избранные германцы, то есть знать.
Одежда германцев в основном делалась из шкур животных. Носили, как и мужчины, так и женщины, накидки, самые богатые германцы могли позволить себе штаны.
В меньшей мере германцы занимались земледелием, но у них были достаточно высокого качества орудия труда, они были сделаны из железа. Жили германцы в больших длинных домах (от 10 до 30 м), рядом с домом были стойла для домашних животных.
До великого переселения народов, германцы вели оседлый способ жизни и возделывали землю. По собственной воле германские племена никогда не иммигрировали. На своих землях они выращивали зерновые культуры: овес, рожь, пшеницу, ячмень.
Переселение народов заставило их сбежать с родных территорий и попытать счастья на руинах Римской империи.

www.istmira.com

История древних германцев — это… Что такое История древних германцев?

История древних германцев — история германских племён до создания первых германских государств и падения Римской империи.

Вопросы происхождения и формирования германского этноса изложены в статье Германцы.

С началом Великого переселения народов в конце IV века германские племена расселились по всей Европе, смешиваясь с более многочисленным и часто более цивилизованным местным населением. На первых порах германцы сохраняли свой язык и этническую идентичность, но затем отдельные племена развивались независимо друг от друга и с V века создавали свою собственную историю, связанную не столько с германскими народами, сколько с историей завоёванных территорий и формированием на их базе новых этносов и государств.

Первые свидетельства о германцах

Цивилизованный мир долгое время ничего не знал о германцах, отделённый от них кельтскими и скифо-сарматскими племенами.

Пифей из Массалии. IV век до н. э.

Самые первые сведения о германских племенах появились в сочинении греческого мореплавателя Пифея из Массалии (совр. Марселя), жившего во времена Александра Македонского (2-я пол. IV в. до н. э.). Пифей совершил дальнее путешествие к берегам Северного, или, предположительно, даже Балтийского моря. В пересказе Пифея Плинием где-то там обитало племя

guionibus[1], которые продавали янтарь расположенным недалеко от них тевтонам:

«Пифей говорит, что гутоны [guionibus], народ Германии, населяет побережье океана при заливе [aestuarium, также устье реки], называемом Метуонидис [Metuonidis], на протяжении 6 тыс. стадий. Отсюда в дне плавания отстоит остров Абал [Abalum], на берега которого по весне морские волны выбрасывают янтарь, который представляет собой продукт сгустившегося моря. Жители употребляют его вместо топлива и продают ближайшим тевтонам [teutonis].»[2]

Географические названия, используемые Пифеем, точно не локализованы. Племя guionibus часто принимается за гутонов (готов) или переводится как inguiones, то есть племенное объединение ингевонов.[3]

Тевтоны могут быть как этнонимом германского племени, так и иметь более широкое значение «люди».[4]

После Пифея в течение более чем 2 веков сведения о германцах отсутствуют, если не считать сообщения источников о бастарнах, которых Плиний посчитал германским племенем, но с чем не соглашались другие античные авторы.[5]

Нашествие кимвров и тевтонов. II век до н. э.

Римский мир столкнулся с германцами впервые в ходе нашествия кимвров и тевтонов (113—101 гг. до н. э.).[6] Это был не военный набег за добычей, но переселение целого народа из Ютландии. В 113 году до н. э. кимвры разбили в придунайской альпийской провинции Норик возле Нореи (совр. Австрия) римское войско консула Папирия Карбона и двинулись в Галлию, где позже к ним присоединились тевтоны. В 105 году до н. э. в битве при Араузионе[7] варвары нанесли крупнейшее поражение легионам Рима, истребив от 70 до 120 тыс. римских солдат, после чего вошли в Испанию, откуда были отброшены местными племенами.

Только в 102 и 101 гг. до н. э. в 2 сражениях[8] консул Гай Марий наголову разбил пришельцев, практически полностью уничтожив германские племена, от которых после этого в истории остались только названия.[9]Плутарх оставил описание кимвров, которое хотя и не является свидетельством очевидца и содержит противоречия с более достоверными сведениями о германцах, представляет интерес как литературное свидетельство о самых ранних германцах:

«Конница [кимвров] выехала во всем своем блеске, с шлемами в виде страшных, чудовищных звериных морд с разинутой пастью, над которыми поднимались султаны из перьев, отчего ещё выше казались всадники, одетые в железные панцири и державшие сверкающие белые щиты. У каждого был дротик с двумя наконечниками, а врукопашную кимвры сражались большими и тяжёлыми мечами… сражавшиеся в первых рядах, чтобы не разрывать строя, были связаны друг с другом длинными цепями, прикрепленными к нижней части панциря… Римляне, которые, преследуя варваров, достигали вражеского лагеря, видели там страшное зрелище: женщины в черных одеждах стояли на повозках и убивали беглецов — кто мужа, кто брата, кто отца, потом собственными руками душили маленьких детей, бросали их под колеса или под копыта лошадей и закалывались сами.»

[10]

Столкновения с Римской империей. I век до н. э.

Юлий Цезарь, покоривший Галлию в 1-й половине I в. до н. э., вышел с римскими легионами к Рейну и вскоре столкнулся в сражениях с германцами. Его «Записки о Галльской войне» содержат первые этнографические сведения о германских племенах, общественном устройстве и нравах германцах.

В 72 году до н.э. германское племя свевов под предводительством Ариовиста перешло в Галлию, чтобы помочь кельтским племенам арвернов и секванов в их войне с эдуями, находившимися в союзе с Римом. Разбив эдуев в 61 году до н. э., Ариовист пожелал остаться и захватил часть земель своих бывших союзников секванов. Из-за Рейна в Галлию стали переселяться другие германские племена (гаруды, маркоманы, трибоки, вангионы, неметы, седузии), что вызвало обеспокоенность Рима за свои владения. В 58 году до н. э. Цезарь разгромил Ариовиста, отбросив германцев за Рейн.

[11]

Победа не остановила экспансию германских племён, в 55 году до н. э. Цезарь истребляет германские племена узипетов и тенктеров, которые вторглись в Галлию через нижний Рейн. Римские легионы в эти годы впервые пересекают Рейн, а сама река на 400 лет становится северо-западной границей Римской империи. Северной границей империи к началу н. э. стал Дунай, куда вышли римляне, покорив кельтские племена.

В 9 году до н. э. римский полководец Друз Старший, последовательно разорив земли хаттов и свевов, оттеснил херусков за Эльбу.[12] Эльба стала самым восточным рубежом в Германии, которого достигли войска Римской империи. Брат Друза и преемник на посту командующего римской армией в Германии, будущий император Тиберий, закрепил успех на завоёванных территориях между Рейном и Эльбой. Как пишет современник событий Веллей Патеркул о Тиберии: «

Он окончательно усмирил Германию, почти доведя ее до состояния провинции, обложенной податью.»[13]

Закрепиться римлянам за Рейном не удалось.

Войны в Германии. I век

В I веке германцы стали главным противником Рима на западе. Несмотря на победы римлян над отдельными племенами, Германия в целом оставалась непокорённой. Как заметил Тацит: «мы не столько их победили, сколько справили над ними триумф»[14]. В 5 году между Рейном и Эльбой была основана римская провинция Германия (Germania Magna), но просуществовала она считанные годы только до восстания Арминия. Под римским влиянием остались провинции Верхняя и Нижняя Германии, образованные вероятно в конце I в. до н. э. Располагались они на левом берегу Рейна и населялись как кельтскими, так и германскими племенами, выдавленными за Рейн в Галлию более сильными соседями.

Восстания Арминия и Цивилиса

Карта Германии в начале н. э. После восстания Арминия и разгрома легионов Кв. Вара в 9 году вся территория Германии между Рейном и Эльбой перестала контролироваться римской администрацией.

Единственным независимым объединением германцев на границах империи оставались владения Маробода на землях современной Чехии. Вождь маркоманов Маробод в последние годы до н. э. завоевал земли кельтского народа бойев, эта область позже стали называться Богемия (Чехия). Маробод поддерживал мир с римлянами, однако его сила и близкое соседство с Италией вызывали опасения в Риме. Когда Тиберий в 6 году организовал с Дуная поход против Маробода, разразилось масштабное восстание в римских провинциях Паннония и Далмация, то есть в тылу римских войск. На его подавление император Август направил 15 легионов, более половины всех войск Рима, но все равно потребовалось 3 года тяжёлой войны для восстановления спокойствия.[15]

Сразу же после окончания Паннонской и Далматской войн разгорелось восстание в провинции Германия, где место Тиберия занял Квинтилий Вар, старавшийся приучить германцев к римским законам. В сентябре 9 года восставшие херуски под началом военного вождя Арминия, нарушив союз с Римом, из засады атаковали в Тевтобургском лесу легионы Квинтилия Вара, посланные на усмирение волнений одного из племён. Германцы полностью уничтожили 3 римских легиона, принесли пленников в жертву своим богам и отправили голову Квинтилия Вара Марободу, чтобы побудить его к совместным действиям против Рима. Маробод предпочёл сохранить мир с империей, за что Арминий как глава союза северо-западных германских племён изгнал его за римскую границу. Как заметил древнеримский историк Флор, в результате поражения в Тевтобургском лесу «империя, которая не остановилась даже на берегу океана, принуждена была остановиться на берегах реки Рейна».[16]

Римский полководец Германик в 16 году разбил войско Арминия, захватил его беременную жену, однако это не привело к миру. Арминий, укрывшийся в непроходимых лесах и болотах Германии, был убит соплеменниками только в 21 году.

В 69 году восстали батавы под началом Юлия Цивилиса, которому удалось привлечь к совместной борьбе против Рима галльских вождей и ряд германских племён (см. Батавское восстание). Вначале Цивилис выступал под лозунгом поддержки римского полководца Веспасиана против действующего императора Вителлия, однако затем поставил целью, по крайней мере декларативно, обретение независимости Галлией. Восставшие захватили крупный пограничный город Колония Агриппина (совр. Кёльн) и другие крепости по Рейну. Армия Веспасиана под командованием Петиллия Цериала провела ряд успешных сражений против галлов и германцев в 70 году, но столкнулась с трудностями в землях батавов в устье Рейна (на территории совр. Голландии). В итоге римлянам осенью того же года удалось принудить батавов к миру, хотя судьба самого Цивилиса осталась неизвестной.[17]

Создание лимеса

Золотой ауреус императора Домициана. Пленный германец (вероятно хатт) с длинными волосами и без бороды сидит на щите характерной формы, рядом переломленное копье-фрамея — основное оружие германцев в I веке (согласно Тациту).

В правление императора Домициана (81—96 гг.) римляне окончательно отказались от мысли завоевать труднодоступные из-за климатических (холодные зимы) и ландшафтных (обширные леса и непроходимые болота) условий варварские земли. Чтобы оградить империю от набегов германцев, римляне приступили к организации линии обороны по Рейну—Дунаю. Примерно от середины правого берега Рейна до верхнего Дуная протянулась на более чем 550 км укреплённая полоса с опорными пунктами и воинскими гарнизонами, так называемый лимес (Limes Germanicus). Из лагерей римских легионов вдоль этой границы позже развились города Вена, Бонн, Кёльн, Аугсбург, Майнц и другие.

Германские племена оказались замкнутыми в определённых границах почти на два века, что способствовало уменьшению миграций и подготовило условия для создания крупных племенных объединений. В пограничной полосе мир сохранялся около 80 лет. В результате меновой торговли товары римского производства стали проникать вглубь варварских земель, однако в целом римская цивилизация оказала ограниченное влияние на племена Германии.

Письменные источники по древним германцам

В начале I века появился фундаментальный географический труд Страбона, где в кн. 7 он передаёт сведения о расселении германских племён, известных прежде всего по войнам с римлянами.

В середине I века Плиний Старший попытался классифицировать германские племена, разделив их на 5 групп.[18]

В конце I века Корнелий Тацит написал сочинение «О происхождении германцев и местоположении Германии», ставшее основным письменным источником этнографических сведений о древних германцах. Тацит чётко обозначил границы проживания германских племён к востоку от Рейна, к северу от верхнего и среднего Дуная и Карпат до побережья Северного и Балтийского морей. Восточной границы Тацит не обозначил, указав лишь, что германцев отделяет от сарматов зона «обоюдной боязни». Александрийский географ Клавдий Птолемей в середине II века обозначил реку Вислу как восточную границу ареала обитания германских племён.

Маркоманская война. II век

Во II веке Римская империя достигла наивысшего могущества, расширение её территории путём завоевания кельтских и дако-фракийских народов привело к соприкосновению с новыми германскими племенами на севере. Если раньше боевые действия возникали в Галлии и за Рейном, теперь границы империи пытались атаковать со стороны Дуная. По названию одного из этих племён войны на Дунае 166—180 гг. при императоре Марке Аврелии получили название Маркоманских.[19]

Маркоманы и квады, осевшие в землях современных Чехии и Словакии, ворвались в северную Италию, убии и лангобарды проникли в римскую провинцию Нижняя Паннония (совр. Венгрия). Сражения шли с переменным успехом. По словам Кассия Диона среди трупов варваров находили женские тела в доспехах.[20]

Одновременно с германцами к востоку от них империю атаковали кочевые племена костобоков, языгов, аланов, роксоланов. Некоторые германские племена действовали как союзники Рима, помогая оборонять дунайские границы империи. Так вандальское племя асдингов поселилось в провинции Дакия (совр. Румыния) и воевало против врагов Рима. Хотя имя вандалов было известно и раньше, в Маркоманских войнах они впервые вышли как участники событий на историческую арену (но прославились по-настоящему только в V веке).

Натиск германских племён на дунайские владения Рима был успешно отбит к 172 году, дальше война продолжалась в основном с сарматскими племенами. По условиям мирных договоров варварским племенам было запрещено селиться вдоль левого берега Дуная в полосе шириной около 10 км, пасти там скот и обрабатывать землю. Им также было отказано в торговле. Подчинённые квады поставили 13 тыс. воинов для службы в римской армии.[21]

В конце II века племена готов двинулись с побережья Балтики из областей нижней Вислы на юг. Достигнув Причерноморья, они постепенно расширяли свои владения в сражениях с местными варварами. Этот период истории готов историки реконструируют в основном по данным археологии, изучающей ареал и этапы Черняховской археологической культуры. Часть их осела во Фракии (совр. Болгария). Именно из их среды, по словам Иордана, вышел солдатский император Максимин Фракиец (235—238 гг.)[22], по иронии судьбы получивший титул Германский за победы над алеманнами на Рейне.

Разгром маркоманов и подчинение квадов на время ослабили давление германцев, но в следующем веке они снова усилили натиск на северные границы Римской империи.

Набеги германцев. III век

Скифские или Готские войны. 240—260-е годы.

Битва римлян с германцами ок. 252 года. Сцена на мраморном саркофаге изображает вероятно сражение римских войск с готами.

Готы, продвинувшиеся восточнее остальных германцев,[23] вступили в столкновения с империей на нижнем Дунае при императоре Каракалле в 210-е годы. Римляне превратили их в федератов-союзников, выплачивая им ежегодные взносы. Когда взносы прекратились, готы в союзе с другими варварскими племенами разорили провинции Фракию и Нижнюю Мезию (современная Болгария), а в 251 году разгромили римскую армию, убив при этом императора Деция.

В 250—260-е годы готы совершают морские набеги на причерноморские города Малой Азии,[24] через Босфор совершают сухопутные походы вглубь Малой Азии,[25] разграбили прибрежные греческие города, острова Эгейского моря вплоть до Кипра.[26] Готы или герулы захватили даже Афины. Участник войны с готами и герулами афинский историк Дексипп описал эти события в сочинении «О скифской войне»[27], дошедшем лишь в виде фрагментов. По свидетельству Дексиппа германцы уже начали применять сложную осадную технику, тараны и башни, однако делали это так неумело, что жителям осаждённых городов с крепостной стеной удавалось отбиться от варваров, если только город не был захвачен внезапным штурмом.

О масштабах одной из варварских морских экспедиций при императоре Клавдии (268—270 гг.) рассказал Зосима.[28]Готы, герулы и певкины посадили 320-тыс. войско на 6 тысяч судов и отправились из устья Днестра к болгарскому побережью Чёрного моря. После неудачных осад городов в Мезии они отплыли к Кизику на малоазийском побережье Мраморного моря, где также потерпели неудачу. Тогда варвары прошли через пролив Геллеспонт в Эгейское море, где осадили греческие города Фессалоники и Кассандрию. Города спасла подошедшая имперская армия, которая разгромила готов. Часть варваров двинулась в сторону Македонии, успешно отбиваясь от преследующих римлян, хотя сильно страдая от голода. Другая часть уцелевших варваров отплыла на юг и опустошила Грецию и Фессалию, уведя с собой всех людей, не успевших укрыться в укреплённых городах. Они достигли островов Крита и Родоса, после чего хотели вернуться домой через Македонию и Фракию, но были застигнуты чумой. Всех выживших зачислили в римские легионы или наделили землей, после чего последние по словам Зосимы превратились в мирных крестьян.

Окончательное поражение готам в их землях нанёс император Аврелиан, после чего они совершали лишь эпизодические набеги вплоть до начала Великого переселения народов в 370-х годах.

Войны императоров Галлиена и Аврелиана. 250—270-е годы.

Надгробные памятники римских всадников из Германии, датируемые примерно III веком. Левый из Майнца, правый из Вормса.

На западе империи также было неспокойно. Новое племенное объединение германцев, алеманны[29], прорвав лимес, захватили в 230-е годы так называемые Декуматские поля, область между верховьями Рейна и Дуная. Оттуда они в союзе с другими варварами атаковали римские владения, разорили Галлию и проникли в Испанию, захватив там город Тарракону.[30] Император Галлиен в 250-е годы с трудом сдержал их на Рейне лишь с помощью маркоманов, с которыми установил союзнические отношения. Но алеманны около 260 года ворвались в Италию через Иллирию и подошли близко к Риму. Рим удалось отстоять, уничтожив пришельцев, но многие города Италии и Иллирии обезлюдели после разорения варварами и сопутствующей эпидемии чумы.[28]

Сдержать натиск германцев и спасти империю от развала удалось императору Аврелиану (270—275 гг.), который последовательно в течение 270 года отразил набеги ютунгов на север Италии и провинцию Рецию, вандалов на Паннонию и Иллирию, алеманнов и маркоманов на центральную Италию. В следующем году Аврелиан перешёл за нижний Дунай и нанёс такой удар по готам вождя Каннабавда, что на 50 лет прекратил их набеги на империю.[31]

Однако Аврелиан принял решение уступить Дакию (единственная римская провинция на левом берегу Дуная) варварам, чтобы сконцентрировать силы для обороны по Дунаю. По имени поселившихся там в III веке готов бывшую Дакию в 330-е годы называли Готией, хотя заселили её разные племена. Аврелиан перенёс название Дакия на новую провинцию на правом берегу Дуная, но это название продержалось недолго.

Войны императора Проба. 270-е годы.

После убийства Аврелиана большую часть Галлии захватили зарейнские племена франков[32], алеманнов и лонгионов. Император Проб (276—282 гг.) в 277 году очистил от них эту римскую провинцию. В донесении сенату он заявил, что перебил 400 тыс. германцев. После победы 16 тысяч германцев, разделённых на мелкие отряды, были посланы на службу в римские войска, в том числе в Британию. В Реции на верхнем Дунае Проб нанёс поражение вандалам и бургундам.[28][33]

Зосима сообщил историю с франками, поселёнными Пробом где-то на восточных землях империи видимо для обороны границ. Франки восстали, захватив большое количество кораблей, и напали на Грецию. Затем они атаковали Сиракузы на Сицилии, оттуда пристали к африканскому берегу в районе Карфагена. По словам Зосимы франкам удалось вернуться на родину без больших потерь.[34]

Победы Проба и усиление империи, произошедшие уже после потери Декуматских полей и Дакии, на время оградили её от разрушительных набегов германцев. Германские племена воюют друг с другом и с другими варварами за обладание лучшими землями, но об этом этапе их истории сохранилось немного сведений.

Великое переселение народов. IV век

На протяжении IV века набеги германцев на римские провинции продолжались, но границы империи и области расселения германских племён менялись мало. Положение изменилось с приходом в 370-е годы в степи северного Причерноморья воинственных кочевых племён гуннов. Нашествие гуннов дало толчок Великому переселению народов, в ходе которого Западная Римская империя пала, а германские племена расселились по её территории и стали создавать собственные государства.

Войны с алеманнами и франками на Рейне.

Сын Константина Великого император Констанций оказался втянут в борьбу с узурпатором имперской власти из Галлии Магненцием. В ходе этой борьбы он поощрял германцев за Рейном к вторжению в Галлию с целью ослабления Магненция. По словам Либания, Констанций «письмами открыл варварам путь в римские пределы, заявив им о своем дозволении приобретать земли, столько, сколько они смогут».[35]. К 355 году франки, алеманны и саксы разорили до 48 городов в Галлии, плотно заселившись вдоль всего левого берега Рейна.[36] По словам Юлиана в Галлии сложилась такая обстановка:

«Множество германцев совершенно спокойно расположилось на житье вокруг кельтских городов, ими же опустошенных. Число городов, стены которых были снесены, доходило до сорока пяти… Наиболее близко расположенные к нам поселения германцев отстояли от берега Рейна на тридцать стадиев [прим. 5 км], а между нами и ними лежала полоса, еще втрое шире, обращенная в пустыню и настолько разоренная, что кельты там даже скота не могли пасти; даже некоторые города, в окрестностях которых варвары еще не расселились, были, однако, уже покинуты жителями.»[37]

Констанций направил своего родственника Юлиана в Галлию, где тот к 360 году не только очистил от варваров Галлию, но успешно перенёс войну за Рейн в германские земли.[38]

После ухода Юлиана из Галлии набеги германцев из-за Рейна возобновились, прежде всего алеманнов. Римляне подкупили одного из варваров, чтобы убить наиболее досаждавшего им вождя алеманнов Витикабия. В 368 году император Валентиниан совершил глубокий рейд за Рейн и разбил алеманнов, но это привело лишь к короткому перемирию.[39] Тогда римляне в 370 побудили бургундов к нападению на алеманнов, а когда последние, спасаясь от опасности, рассеялись, то римляне атаковали их со стороны Реции (верхнего Дуная), частью перебив, частью поселив захваченных германцев как крестьян на реке По.[40]

Восстание квадов, спровоцированное коварным убийством римлянами их царя Ганнобия, и их набеги на провинцию Паннония вынудили Валентиниана в 374 году к миру с царём алеманнов Макрианом, после чего тот воевал уже с франками, обитавшими ниже по Рейну. Когда алеманны-лентиензы в 378, узнав об уводе римских войск на восток для войны с готами, совершили набег в верховьях Рейна, то против них сражался в составе римской армии франкский вождь Маллобавд. Лентиензы были разбиты императором Грацианом и выдали всю молодежь для зачисления в римскую армию.[41]

Григорий Турский подробно рассказал о набеге франков, произошедшем в 388 году.[42] Три франкских вождя в нарушении мира перешли Рейн в районе совр. Кёльна и с добычей и частью войска вернулись обратно. Оставшихся франков перебили римские военачальники. Один из них, Квинтин, решился преследовать франков за Рейн, но, удалившись от реки на два дня пути, попал в засаду. Франки загнали римлян в болото и полностью разгромили отряд. Григорий Турский перечислил часть франкских племён: бруктеры, хамавы, ампсиварии, хатты. Известны также франкские племена салиев и батавов.

Около 390 года римский военачальник Арбогаст, сам родом франк, совершил зимний поход в земли франков, однако те успели скрыться. В 393 году ставленник Арбогаста император Евгений возобновил мир с франками и алеманнами.

Римской империи удалось в течение IV века сдержать германцев на Рейне, пока угроза от готов с востока в начале V века не заставила Рим вывести легионы из Галлии, оставив её беззащитной перед новой мощной волной миграции германских племён.

Войны с готами на нижнем Дунае

Император Константин Великий с 315 года воевал на Дунае с готами. Используя в качестве союзников сарматов, он около 332 года согнал готов с их мест проживания, в результате чего почти 100 тысяч их погибло от голода и холода.[43] Готы запросили мира, отдав сына готского вождя Ариариха в заложники. Император Константин принял их в число союзников-федератов. Готы поставили в римские войска 40 тыс. человек и обязались не пропускать к дунайской границе другие племена, за что римляне выплачивали им ежегодно денежные суммы.[44]

В 340-е годы среди готов стало распространяться арианское течение христианства благодаря первому епископу готов Ульфиле, который также создал готскую письменность. Перевод священных книг на готский язык позволил зафиксировать его и сохранить до нашего времени звучание одной из ветвей древнегерманской речи.

С 367 года император восточной части Римской империи Валент совершает походы за Дунай с целью наказать готов за поддержку узурпатора Прокопия, который захватил власть в Константинополе. После 3 лет походов Валент по просьбе готов даровал им мир, заключённый с вождём одного из племён Атанарихом на лодках посередине Дуная.

Вторжение готов в 376 году

В 370-е годы в Европе началась мощная волна миграций народов, начало которой положило вторжение гуннов в Северное Причерноморье. Подчинив аланов, гунны напали на владения готов-гревтунгов, вынудив тех после ряда сражений отступить к Днестру.[45] В ходе этих событий погиб прославленный в германском эпосе Германарих, основатель многонациональной варварской империи в Восточной Европе. На западный берег Днестра подошли силы готов-тервингов, чтобы остановить на реке продвижение гуннов и присоединившихся к ним племён. Однако гунны атаковали и отбросили их в горы. Готские племена в 376 году приняли решение спасаться от сильного врага в римской провинции Фракия, потому что там были хорошие пастбища, но прежде всего она была отделена течением Дуная от степей, по которым наступали орды гуннов.[46]

С разрешения императора Валента готским племенам (тервингам) вождей Алавива и Фритигерна отвели землю во Фракии и обещали провиант. Племя вождя Атанариха двинулось вверх по левому берегу Дуная, вытесняя оттуда сарматов. Племени готов-гревтунгов под началом Алафея и Сафрака римляне не разрешили переправу через Дунай в пределы империи, но они все равно переправились рядом с Фритигерном.[47]

Римские начальники на местах оказались не в состоянии мирно принять большое количество воинственных варваров. После ряда злоупотреблений со стороны римлян и мелких стычек с местным населением доведённые голодом до отчаяния готы под руководством Фритигерна восстали в 377 году, предавая грабежу и огню всю Фракию. Немедленно к ним присоединились их соплеменники, ранее оказавшиеся в рабстве в тех местах. Римские войска после генерального сражения с ничейным исходом в Добрудже перешли к новой тактике, блокируя большие массы готов на ограниченной территории, где все запасы провизии были под защитой за городскими стенами.

Император западной части Римской империи Грациан выступил на помощь своему дяде, императору восточной части империи Валенту, однако тот поспешил вступить в сражение с объединённым войском гревтунгов и тервингов. Решающая битва состоялась 9 августа 378 года под Адрианополем во Фракии. Римская армия потерпела сокрушительный разгром, погиб сам император Валент и две трети его войска.

Готы и присоединившиеся к ним отряды гуннов и аланов без помех опустошили придунайские римские провинции, неудачно пытались штурмовать Константинополь, дошли к Альпам до границ Италии. Грациан вручил империю погибшего Валента в руки полководца Феодосия, который сумел восстановить империю. Готы завоевали право поселиться на землях восточной империи, их вожди стали военачальниками у Феодосия, а отряды готов — основой его армии.

Готы Алафея и Сафрака поселились в 380 на правах федератов в Паннонии, готы Фритигерна осели во Фракии. Эти племена вероятно объединились во время восстания готов в 395 под предводительством Алариха и стали называться везеготами. Остготами историк Иордан назвал те готские племена, которые остались в Причерноморье и подчинились гуннам. Остготы стали самостоятельной силой после распада гуннской империи Аттилы (около 454 года). Готы Атанариха скоро изгнали своего вождя, а само племя, осевшее на левом берегу Дуная, видимо участвовало в неудачном походе Радагайса в Италию в 406.

Великое переселение народов. V век

Направления вторжений германских племён на территорию Римской империи.

Нашествие гуннов привело в движение в 370-е годы сначала готов, а затем и другие придунайские германские племена, которые устремились в пределы Римской империи. Ослаблением империи также воспользовались германцы за Рейном (франки, бургунды, свевы). В течение V века вторжения прежде всего германских племён разрушили Западную Римскую империю, хотя основной причиной падения явились не столько внешние факторы, сколько её внутренняя слабость.

Формирование первых германских государств

В 395 году после смерти императора Феодосия объединённая Римская империя была разделена между его сыновьями на Западную и Восточную (Византию), правители которых использовали варваров-германцев для решения своих конфликтов. В 401 году везеготы под началом Алариха ушли из Восточной империи в Западную, где после ряда неудачных сражений в Италии были вынуждены заключить мирный договор с римлянами и осесть в Иллирике.[48]

В 405 году в Италию вторглись варварские орды Радагайса, состоявшие по словам источников из готов. Современные историки предполагают, что в состав орд входили также племена вандалов и свевов. В 406 году Радагайс капитулировал под Флоренцией, но воспользовавшись тем, что римские легионы были уведены из Галлии на защиту Италии, в Галлию, перейдя Рейн, ворвались вандалы, свевы, аланы, позже бургунды и франки.

В 408 году Аларих в 1-й раз осадил Рим, а в 410 захватил и разграбил столицу империи, что потрясло весь христианский мир (см. Захват Рима готами (410 год)). Затем везеготы под началом нового вождя Атаульфа в 412 из Италии двинулись в Галлию, где в 418 году основали королевство в Аквитании с центром в Тулузе, через 40 лет расширившееся за счёт областей Испании. Ещё раньше в Галлии на среднем Рейне бургунды основали своё первое королевство, разгромленное гуннами в 437, но позже возрождённое на новых землях в Галлии.

В 409 году вандалы, свевы, аланы прорвались из Галлии в Испанию, захватив большую её часть. В 411 они распределили между собой страну, переходя к оседлому образу жизни. Видимо к этому времени относится формирование первых германских государств. Королевство свевов в лучшие времена занимало большую часть Испании и просуществовало до 585, когда оно пало под ударами готов. Вандалы в 429 году переселились в Северную Африку, где на захваченных у Западной Римской империи землях основали королевство вандалов и аланов. Вандальское королевство прославилось захватом Рима в 455 году и грабительскими морскими набегами по всему Средиземноморью, однако было разгромлено византийской армией в 534 году (см. Вандальская война).

Падение Западной Римской империи

В 430—440-е годы союз варварских племён под предводительством гуннов и их вождя Аттилы представлял самую серьёзную угрозу существованию Римской империи. Если императору Восточной империи (Византии) Феодосию II удалось откупиться от Аттилы большой данью, то Западная Римская империя вступила с ним в сражение. В 451 году произошла грандиозная битва на Каталаунских полях (провинция Шампань во Франции), в которой римляне сражались вместе с везеготами из Галлии, франками, бургундами, аланами против гуннов и подчинённых им остготов, гепидов и других племён. Аттила потерпел поражение, и гуннская варварская империя через несколько лет распалась. Получившие независимость остготы, осев сначала в Паннонии, а потом во Фракии и на нижнем Дунае, значительно усилились после побед над соседними племенами.

В 476 году германские наёмники, составлявшие войско Западной империи, во главе с Одоакром низложили последнего римского императора Ромула Августа. Императоров в Риме в 460—470 гг. назначали военачальники из германцев, сначала свев Рицимер, потом бургунд Гундобад. Фактически они правили от имени своих ставленников, свергая тех, если императоры пытались действовать независимо. Одоакр решил стать главой государства, для чего ему пришлось пожертвовать титулом императора, чтобы сохранить мир с Восточной Римской империей (Византией). Это событие формально считается концом Римской империи.

В 493 году правителя Италии Одоакра сверг король остготов Теодорих, который избрал Италию местом поселения своего племени. Остготское королевство в Италии просуществовало до 552 года. Византийские войска после длительной войны очистили всю Италию от остготов, после чего те навсегда исчезли из истории, но уже в 570-е годы их место на севере Италии заняли лангобарды. О лангобардах в 1-й половине I века писал ещё Веллей Патеркул: «Народ даже более дикий, чем сама германская дикость[49] В конце V века они поселились на среднем Дунае и незадолго до вторжения в Италию разгромили близкие к готам племена герулов и гепидов.[50]

Усиление франков и захват Британии

В 460-е гг. франки под началом короля Хильдерика образовали собственное государство в устье Рейна. Франкское королевство стало третьим германским государством на землях Галлии (после везеготов и бургундов). В эти годы франки в союзе с римлянами воюют против саксов и алеманнов.

В 486 году франки-салии короля Хлодвига уничтожили последнее государство римлян («государство Сиагрия») на территории Галлии, после чего начинается постепенный захват ими всей Галлии в войнах с везеготами, бургундами и алеманнами, и одновременно подчинение остальных франкских племён. При Хлодвиге Париж стал столицей франкского государства, а сам король с войском принял христианство в форме католичества[51], чем обеспечил поддержку римского духовенства в борьбе с другими германцами, исповедававшими арианство. Расширение франкского государства привело к созданию в 800 году Франкской империи Карла Великого, объединившей на короткое время владения всех германских народов за исключением Англии, Дании и Скандинавии.

С середины V века дружины ютов, англов и саксов с побережья Северного моря совершают морские набеги на Британию, где с 407 года не осталось римских войск, выведенных на защиту Галлии.[52] Согласно источникам саксов (или ютов) вначале пригласил кельтский король Вортигерн для помощи в войне с дикими северными племенами пиктов, но германцам понравился остров, и они стали переселяться туда общинами, истребляя местных кельтов. В 494 году было основано королевство западных саксов — Уэссекс, позже на протяжении VI—VII вв. на территории Британии были основаны другие германские королевства (саксы: Эссекс, Сассекс; юты: Кент; англы: Нортумбрия, Мерсия, Восточная Англия).

Примечания

Литература

  • Аммиан Марцеллин. Римская история. — М.: АСТ, 2005.
  • Гай Юлий Цезарь. Записки о Галльской войне // Гай Юлий Цезарь. Записки о Галльской войне. Гай Саллюстий Крисп. Сочинения. — М.: АСТ, Ладомир, 2007.
  • Иордан. О происхождении и деяниях гетов. — СПб.: Алетейя, 1997.
  • Корнелий Тацит. О происхождении германцев и местоположении Германии // Корнелий Тацит. Сочинения в двух томах. Т.1. Анналы. Малые произведения. — Л.: Наука, 1969.

dic.academic.ru

Исторические сведения о древних германцах

Самые ранние этнографические сведения о германцах сообщил Юлий Цезарь, покоривший к середине I в. до н. э. Галлию, в результате чего вышел к Рейну и столкнулся в сражениях с германцами. Римские легионы к концу I в. до н. э. продвинулись до Эльбы, и в I веке появились труды[27] , в которых подробно описаны расселение германских племён, их общественное устройство и нравы.

Рассмотрение социально-экономического строя Поздней Римской империи, и в частности вопроса о предпосылках феодального раз­вития в недрах переживавшего глубокий и всесторонний кризис рабовладельческого общества, заставило обратиться к изучению той силы, которая нанесла смертельный удар империи и тем са­мым расчистила путь для генезиса феодализма и феодально-зависимого крестьянства. Такой силой явились варвары. Вторжения германских пле­мен, гуннов, венгров, других степных народов, а также славян, арабов, се­верных германцев-норманнов наполняют почти весь изучаемый нами пе­риод. Они привели к коренной перекройке этнической, лингвистической и политической карты Европы, к возникновению новых государственных образований. Невозможно понять начальный этап становления европей­ского крестьянства, не обратив самого пристального внимания на обще­ственные и хозяйственные порядки, существовавшие у этих народов.

Как неоднократно подчеркивали Маркс и Энгельс (см.: Маркс К., Эн­гельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 643; т, 3, с. 21, 22, 74 и др.), решающую роль в разрушении Римской империи сыграли германцы (при всей этнической неопределенности этого понятия, о чем см. ниже), поэтому представляет­ся необходимым особенно подробно обрисовать их аграрные отношения. Целесообразность этого объясняется также и тем, что в научной литера­туре по вопросу о социально-экономическом строе германцев нет едино­душия, и настоятельна потребность разобраться в существующих конт­роверзах.

Процесс формирования крестьянства как класса раннефеодального общества в Западной Европе начался после завоевания варварами территории Римской империи. Главную роль в Великих переселениях играли германские племена. Поэтому изучение их социального строя — необходимая предпосылка анализа истории возникновения крестьянства. В какой мере можно говорить о том, что феодальное подчинение крестьян было подготовлено в века, предшествовавшие завоеваниям? Имелись ли какие-либо зародыши раннефеодальной системы у германцев? Как надле­жит понимать преемственность между этими двумя этапами истории Ев­ропы — до и после варварских вторжений и переселений? Эти вопросы оживленно дебатировались на протяжении двух последних столетий раз­вития исторического знания. Не вдаваясь здесь в рассмотрение споров между «романистами» и «германистами», необходимо подчеркнуть, что, оставляя в стороне политические, национальные и философско-идеоло­гические причины противоборства школ историков, существенную труд­ность для познания общественно-экономических отношений у германцев представляло состояние источников. Историкам приходилось строить свои заключения на сообщениях греко-римских писателей, но содержа­щаяся в их сочинениях информация отрывочна, крайне неполна, тенден­циозна и дает основания для неоднозначного и даже предельно противоре­чивого истолкования.

В самом деле, общественный строй германцев историки разных на­правлений характеризовали и как первобытное равенство, и как господст­во аристократии и крупного землевладения, эксплуатировавшего труд подневольных крестьян. Экономический быт германцев понимали то как номадизм, то как переходную стадию от кочевничества к примитивному земледелию, то как «кочевое земледелие», то как переложное земледелие при преобладании скотоводства, наконец, как развитое земледельческое хозяйство (Weber, 1924). Ожесточенные споры вызывал и вопрос об общи­не: если одни историки находили в древней Германии общиннородовой быт и видели в ней колыбель средневекового маркового устройства, то другие, отрицая любые намеки на подобное устройство, утверждали, что германцы знали частную собственность на землю. Теории, согласно кото­рой германцы явились силой, разрушившей Римскую империю и обно­вившей Европу, противопоставлялась теория, отрицавшая какую бы то ни было катастрофу при переходе от древности к средневековью: германцы якобы постепенно проникли в империю и приобщились к ее цивилиза­ции, близкой к их собственным социальным порядкам (Dopsch, 1923; Коehne, 192S; KulturbruchoderKulturkontinuität.., 1968).

Такая полярность суждений об одном и том же предмете поневоле за­ставляет призадуматься: существует ли надежда получить сколько-нибудь объективное знание об этом предмете? Ведь сторонники взаимно исклю­чавших точек зрения привлекали все тот же фонд источников — неужели состояние последних настолько безнадежно, что и впредь будет давать основания для прямо противоположных заключений?!

Поэтому очерк аграрного строя древних германцев приходится начи­нать с рассмотрения вопроса о памятниках, в которых он нашел свое отра­жение.

Как уже сказано, историки в своих суждениях традиционно исходили из анализа сообщений античных писателей. Эти письменные свидетельст­ва появляются с тех пор, как представители античной цивилизации всту­пили в контакты с германскими варварами. Но отношения с варварами были по преимуществу немирными: Рим то оборонялся от германских вторжений, то вел против них наступательные войны; военные действия перемежались переговорами и обменом посольствами. В Германии побывали полководцы и воины, купцы и должностные лица, все они смотрели на ее население и его быт настороженно или просто враждебно. Строй жизни народов, живших за Рейном и Дунаем, неизменно виделся в проти­востоянии строю римской жизни.

Первое крупное столкновение между Римом и германцами — вторже­ние кимвров и тевтонов, которые около 113 г. до н.э. двинулись из Ютлан­дии в южном направлении и в 102 и 101 г. до н.э. были разгромлены Марием. Правда, не существует достоверных сведений о том, что эти племена вообще были германцами, древние авторы именовали их «кельтами» или «кельто-скифами», и к германцам впервые их причислил лишь Цезарь.

Цезарь, который в ходе завоевания Галлии в середине 1 в. до н. э. всту­пил в более интенсивные отношения с германским племенем свевов, втор­гшимся в эту страну, оставил довольно пространные описания германцев (два «германских экскурса» в «Записках о Галльской войне»). Но, конечно, Цезарь, политический деятель и полководец, был весьма далек от намере­ния собрать объективную информацию о свевах в чисто познавательных целях — он заботился и об оправдании и превознесении собственных дей­ствий в Галлии. Разгром свевов, огромные массы которых перешли Рейн и захватили часть земель галлов, был нелегким делом даже для такого воена­чальника. Экскурс о свевах в IV книге его «Записок» входил в донесения римскому сенату: «германский экскурс» в VI книге, независимо от того, был ли он присоединен Цезарем при окончательной работе над этим сочи­нением или же возник вместе со всеми остальными комментариями, также отнюдь не чужд тенденциозности в отборе и истолковании материала. Хотя Цезарь форсировал Рейн, в глубь Германии он не заходил, и сообщае­мые им сведения могли быть почерпнуты лишь у прирейнских племен или у германцев, переселившихся в Галлию. Это не помешало Цезарю распро­странить сделанные им локальные наблюдения на германцев в целом.

Приблизительно полтора столетия спустя, в самом конце I и начале II в. н. э., о германцах писал Тацит: помимо повествования о войнах и пере­говорах римлян с разными германскими племенами (в «Историях» и «Ан­налах») он сочинил книгу «О происхождении и местожительстве герман­цев» (более известную под названием «Германия»), содержащую разнооб­разные сведения о них. Частью они были собраны у очевидцев — воинов и купцов, но немалую долю сведений Тацит позаимствовал у других авторов, и, следовательно, эта информация могла уже устареть ко времени состав­ления его труда.

Кроме произведений Цезаря и Тацита — «коронных свидетельств» о германцах, сообщения о них сохранились в трудах Страбона, Веллея Патеркула, Гая Плиния Старшего, Плутарха, Флора, Аппиана, Диона Кассия и других древних авторов; события более позднего времени рисуются в «Истории» Аммиана Марцеллина (IV в.).

Значительная часть письменных известий о германцах не принадлежит очевидцам. Но и в тех случаях, когда автор повествования непосредствен­но общался с ними, подобно Цезарю, достоверность его сообщений под­час вызывает самые серьезные сомнения. Северные варвары были чужды грекам и римлянам и по языку, и по культуре, по всему строю своей жиз­ни — они были выходцами из иного мира, который пугал и настораживал.Иногда этот мир внушал и другие чувства, например чувство ностальгии по утраченной чистоте и простоте нравов, и тогда описание ге

mirznanii.com

Происхождение германцев. — Деяния русов. Потерянные царства Европы. — LiveJournal

Раз уж самому в голову ничего дельного пока не идет, решил поделиться с читателями главами из книги Игоря Коломийцева «Тайны Великой Скифии», наиболее интересными на мой взгляд главами. Начну я с его гипотезы о происхождении германских племен. Сразу хочу сказать, что далеко не все взгляды автора я разделяю. Так, к примеру Коломийцев слишком превозносит кочевников и германцев и опускает ниже плинтуса славян, германцы у него какие-то цивилизаторы, которые в этом плане превосходят даже кельтов! Но соль не в этом — автор вообще-то явный евразиец, хотя и критикует Гумилева, часто не оставляя камня на камне от гипотез Льва Николаевича. Тем не менее, несколько находок Коломийцева заслуживают серьезного внимания. Итак, происхождение германцев… (книгу целиком можно найти на сайте http://lib.rus.ec/a/33908)


Поиски археологических памятников, связанных с древнейшими германцами, привели ученых к открытию ясторфской археологической культуры, получившей свое название от имени деревеньки Ясторф, расположенной недалеко от нынешнего Берлина. Наиболее ранние слои данной общности традиционно датируют VII веком до Рождества Христова. Между тем общая территория, занятая могильниками и поселениями ясторфских племен, оказалась относительно невелика — низовья Эльбы, полуостров Ютландия (нынешняя Дания), южная Скандинавия и неширокая полоса Балтийского взморья между Одером и Вислой. А в начальный период и того меньше — только датские и южношведские земли. Все территории севернее 60-й параллели, то есть большая часть полуострова Скандинавия, представляли собой в те времена ледяную пустыню — тундру и всецело принадлежали оленеводам — предкам лопарей, или саамов, на материке располагались кельтские народы. Словом, жизненного пространства, отводимого учеными прагерманцам, было явно недостаточно, чтобы породить и прокормить то количество племен, что заполонили Европу на рубеже тысячелетий. Тем более, если сделать поправку на суровый климат европейского Севера.
Вот как красочно описал погодные условия этих мест готский историк Иордан: «Говорят, там расположены также какие-то мелкие, но многочисленные острова; рассказывают еще, что если в случае замерзания моря от сильного мороза на них переходят волки, то они лишаются от холода зрения. Таким образом, эта земля не только негостеприимна для людей, но жестока даже для зверей»{96}.
Зато какой простор для творчества исторических романистов — темный ельник, покрытый колючим белым инеем, высокие сугробы снега и бредущие по ним, проваливаясь по колено, бесчисленные толпы людей: вооруженные мужчины, женщины с детьми на руках, старики. Это движутся на захват европейского континента непонятно откуда вышедшие древние племена. Впрочем, если заглянуть в серьезные научные труды, легко убедиться, что картина начальных этапов германского завоевания подается в них аналогичным образом. Хотя история как научная дисциплина в принципе и должна слегка отличаться от детских сказок, но порой это почти незаметно.
Стоит ли так упорно игнорировать некоторые общие законы природы? Один из них гласит, что человек не может существовать вне окружающей его среды. Именно она кормит всех нас. Но делает это по-разному на знойном юге и на суровом севере. Те земли, что выдвигаются учеными на звание германской прародины, Дания и Южная Скандинавии — в самые благословенные свои времена не могли похвастать многочисленностью населения. Вот, что сообщает, к примеру, Андерс Стриннгольм, автор книги о норманнских завоеваниях: «Население всех скандинавских стран в эпоху викингов не превышало 1 миллиона человек, из которых 0,5 миллиона приходилось на Данию»{190}. Да и тем не хватало природных ресурсов, чтобы содержать свои семьи, они подавались в морские пираты или шли в наемники к римским и константинопольским владыкам. Именно нехваткой плодородных земель объясняют ученые феномен викингов. При этом начало их знаменитых походов пришлось на фазу глобального потепления в Северной Европе. Что же в таком случае говорить о германцах, живших здесь в VI–V веках до нашей эры, когда даже причерноморский климат эллины именовали «скифской стужей»? Где же скрывались в таком случае прагерманцы, не в тундре же у оленеводов, в самом деле?
Письменные источники и данные археологических раскопок, однако, упрямо свидетельствуют, что начиная с III века до нашей эры Центральная Европа переживала период невиданной ранее миграционной активности. Под давлением германцев кельтские племена вынуждены были покидать привычные места обитания и сдвигаться южнее — на Дунай, в Грецию, Италию и даже Малую Азию. В конце столетия кельты — скордиски и галаты — разорили могущественную Македонию и разграбили блистательную Элладу{83}. Одновременно галльские народы оккупировали Северную Италию, римляне и этруски с трудом справлялись с их натиском. Только на территории современной Турции эти варвары были остановлены войском самого сильного государства того времени — державы Селевкидов. Диадох Антиох Сотер, чье прозвище означает «Спаситель», властитель самого крупного осколка империи Александра Македонского, бросил против беспощадных и свирепых европейцев свое секретное оружие — боевых индийских слонов и в 275 году до нашей эры сумел разгромить полчища кельтов-галатов, остатки которых были тогда же поселены в Малой Азии.
Таким образом, это было нешуточное нашествие, и вполне очевидно, что его причина — непрерывное давление на жителей центральной части Европы со стороны их северных соседей. Причем сил и населения у германцев хватало на то, чтобы практически одновременно двигаться сразу в двух направлениях. Западные германцы наступали в сердце Европейского континента, там, где впоследствии будет создана собственно Германия, а их многочисленные восточные сородичи чуть позже займут все пространство от Балтики до берегов Черного моря. Здесь возникло государство народа готов, оставившее после себя археологам так называемые Черняховские древности. Питерский историк Марк Щукин свидетельствует: «…период приблизительно от 280 до 350/380-х годов, с пиком на 330–360 годы, был эпохой наибольшего расцвета Черняховской культуры. Именно к этому времени обширная территория от восточной Трансильвании до верховьев рек Псла и Сейма в Курской области России, на площади, немногим уступающей всей Западной и Центральной Европе, оказалась покрыта густой сетью поселений и могильников, удивительно однообразных по своему культурному облику. Эти памятники занимают и всю территорию Молдовы и, практически, почти всю Украину. Каждый, кому доводилось проходить археологической разведкой хотя бы один из участков этого пространства, знает, что черепки блестящей серой Черняховской керамики, которую ни с какой другой не спутаешь, можно найти чуть ли не на каждом вспаханном поле украинско-молдавских черноземов. Следы Черняховских поселений иногда тянутся на несколько километров. Походке, мы имеем дело с неким весьма многочисленным населением, и плотность заселенности в IV веке немногим уступала современной»{223}.
Как видим, это было отнюдь не покорение обитателей Восточной Европы кучкой «варягов», а самая настоящая широкомасштабная миграция: перемещение с Севера на Юг огромных масс людей, оставивших после себя «удивительно однообразные» могильники и городища.
Все сказанное, по идее, должно наводить исследователей на мысль о существовании некой страны или даже стран, где предки германских этносов могли бы развиться и размножиться до такой степени, что превратились в реальную угрозу своим соседям. И эта древняя их прародина не могла быть столь мала, как первоначальная зона ясторфской археологической культуры, расположенная к тому же в очень суровых климатических условиях.
Впрочем, в последнее время ученые перестали ломать себе головы над подобными «мелочами». Дело в том, что с подачи великого отечественного историка Льва Гумилева у них появилась любимая «игрушка» — теория этногенеза, универсальным образом объясняющая процесс образования любых народов нашей планеты. Все чрезвычайно просто: могучие и сильные этносы, если верить, конечно, Льву Николаевичу, рождаются вследствие так называемого «пассионарного толчка».
Одним словом, живет себе небольшой народец, никого из соседей не трогает. Затем в Космосе возникают некие излучения: то ли волны из иной галактики, то ли просто выбросы солнечной короны, но внезапно через владения этого племени проходит «линия энергетического разлома». Подобных линий Лев Гумилев, вороша историческое прошлое разных народов, обнаружил почти с десяток, с этим явлением связывал он этногенез тюрок и хунну, славян и германцев, а также множества других этносов.
Конечно, сами по себе космические лучи или энергетические выбросы новые племена не создают, но благодаря им проистекают необратимые изменения в наследственности некоторых людей, попавших в зону разлома, начинается своего рода «мутация». Она, по словам Гумилева, «…почти никогда не затрагивает всей популяции своего ареала. Мутируют только отдельные особи… Такая мутация не затрагивает (или затрагивает незначительно) фенотип человека, однако существенно изменяет стереотип поведения людей. Но это изменение — опосредовано: воздействию подвергается, конечно, не само поведение, а генотип особи. Появившийся в генотипе признак пассионарности обусловливает у особи повышенную по сравнению с нормальной ситуацией абсорбцию энергии из внешней среды. Вот этот-то избыток энергии и формирует новый стереотип поведения, цементирует новую целостную общность», то есть, иными словами, он-то и создает этнос{58}.
В переводе с научного на русский данный пассаж видного историка означает, что некое воздействие из Космоса приводит к появлению в племени энергичных людей, недовольных имеющимся положением и стремящихся к чему-то большему — «пассионариев». Внешне их почти не отличишь от остальных («не затрагивает фенотип»), но на генном уровне эти сверхлюди приобретают способность подпитываться энергией извне, наверное, все из того же Космоса («повышенная… абсорбция энергии из внешней среды»). Эти переполненные внешней энергией до краев пассионарии формируют новый этнос, влекут его на великие дела, завоевывая пространства и создавая новые империи.
Обратите внимание — какая удобная для ученых теория! Не надо разыскивать, откуда пришли, к примеру, готы. Ибо прежнее место жительства, оказывается, не имеет ровно никакого значения. Не надо задумываться над тем, за счет чего этим северным варварам удалось одолеть своих соседей. Ибо и так все понятно — у них был избыток «пассионариев». Словом, поцеловал германцев Боженька в лоб — то есть прошел через их земли энергетический разлом — взяли они в руки копья и пошли завоевывать всех подряд. А если бы линия пассионарного перенапряжения прошла чуть стороной, стало быть, не готы, а какие-нибудь оленеводы-лапландцы сели бы на свои оленьи или собачьи упряжки и поехали сокрушать Великий Рим.
Красота! Достаточно знать всего три выражения: «энергетический разлом», «пассионарный толчок» и «этнический взрыв», чтобы легко и непринужденно объяснять любой самый неожиданный поворот событий, вершившихся когда-либо в прошлом где угодно на территории нашей планеты. Правда, древние жрецы обходились в подобных случаях всего одним словосочетанием: «Такова воля Богов!». Но с тех пор наука шагнула, как видим, далеко вперед.
Самое замечательное в этой теории то, что измерить каким-либо образом этот самый уровень «пассионарности» нельзя. И даже современники его порой не чувствуют. «Разумеется, сам факт мутации в подавляющем количестве случаев ускользает от современников или воспринимается ими сверхкритично: как чудачество, сумасшествие, дурной характер и тому подобное. Только на длительном, около 150 лет, отрезке становится очевидным, когда начался исток традиции»{58}.
Представляете, как удобно для ученых? Прошло полтора столетия после событий — если готы всех врагов победили, с умным видом сообщаешь: «была мутация». Если потерпели поражение, то на нет, как говорится, и суда нет. Все равно, что делать прогноз вчерашней погоды — ошибиться невозможно. Недаром нынче историки в массе своей становятся сторонниками гумилевской теории. Какую статью о древних народах ни откроешь — везде сплошные «пассионарные толчки», этногенезы и гомогенезы.
Жаль только, что представители других наук не всегда эту точку зрения разделяют. Несознательные медики, к примеру, одержимые «сверхкритичным» отношением к происходящему, продолжают прятать в специальные заведения тех, кто отличается «чудачеством, сумасшествием, дурным характером», то есть подлинных творцов этноса по Гумилеву. Зайдите в обычную психиатрическую лечебницу, поговорите с любым из ее обитателей и вам откроется, что, во-первых, ее пациенты, с их же слов, регулярно подпитываются энергией из Космоса, а во-вторых, вне всякого сомнения, являются «пассионариями» — Наполеонами, Цезарями или, на худой конец, Гитлерами. Понятно, что пока в России эти ценнейшие, согласно теории Льва Николаевича, кадры используются не по назначению, не видать нашей стране «этнического взрыва» и связанного с ним национального подъема.
Загадка германской прародины.
Новомодные концепции, вроде теории этногенеза, представляются мне неким научным шаманством, сродни вызову духов, которых никто, кроме посвященного в таинство, ни увидеть, ни осязать не в состоянии. В потусторонний мир можно верить или нет, но доказать или опровергнуть его существование никому не удается. То же самое касается и теории космического воздействия на процесс образования этносов. Поэтому оставим гумилевские изыскания свято верующим в них последователям и спустимся с небес на грешную землю, где люди научились размножаться и без помощи «энергетических разломов». Была бы земля и пища.
Наверное, ввиду того, что ваш покорный слуга не принадлежит к славному племени академических историков, ученые заклинания типа «мутаций», «пассионарного толчка» и прочих «абсорбции энергии из внешней среды» не способны заменить в его глазах здравый смысл, житейскую логику и знание некоторых природных законов. А следовательно, не могут объяснить того, откуда пришли толпы германцев в Центральную и Восточную Европу в начале нового времени.
Готское нашествие второго века нашей эры было, вне всякого сомнения, связано с миграцией откуда-то с севера огромных масс людей. Вместе с готами передвигались и другие восточные германцы. А еще раньше, на рубеже тысячелетий, практически из тех же мест вышли многочисленные вандалы, руги и герулы. Почти десяток огромных племенных союзов, каждый из которых насчитывал до сотни тысяч воинов.
И опять-таки это было не первое нашествие северных варваров. На рубеже II–I веков до нашей эры Римская империя пережила натиск на свои земли других германцев — кимвров и тевтонов. По сведениям Плутарха, которому вполне можно доверять, в Риме «вести о количестве и силе наступающих войск вызвали сначала недоверие, но впоследствии они оказались преуменьшенными сравнительно с действительностью. На самом деле двигалось 300 тысяч вооруженных воинов и, по рассказам, толпы детей и женщин шли вместе с ними еще в большем числе — они нуждались в землях, чтобы было где прокормить такое множество»{158}. Как видим, римские историки, в отличие от своих современных российских коллег, прекрасно сознавали, что масса народа не может существовать в пустоте, без кормящих ее территорий, подпитываясь только «энергией из внешней среды». Правда, Плутарх в темноте своей не знал модного ныне слова «мутация». Но что такое «этнический взрыв», он, похоже, представлял себе достаточно ясно. Поскольку Римская империя его времени только после череды тяжких поражений и с большим напряжением сил сумела остановить кимвро-тевтонское нашествие. Великий римский полководец Гай Марий, накануне радикально реформировавший армию, разбил варваров по частям, воспользовавшись несогласованностью их действий. Только в плен тогда попали 60 тысяч человек, еще больше было перебито в долинах Галлии и Северной Италии.
Что же у нас, таким образом, получается? Сравнительно небольшая территория Северной Европы — Дания и Южная Швеция с частотой минимум раз в сто лет выплевывает из своих недр миллионные орды людей, жаждущих новых земель для поселения. Именно этот феномен заставил историка Иордана обозвать Скандинавию «утробой, порождающей народы» или, в более точном переводе, «вагиной наций».
Итак, мы столкнулись с подлинной исторической загадкой, назовем ее для простоты тайной германской прародины. И попробуем разобраться с тем, где же могло располагаться такое бесчисленное множество народов и какая сила непрерывно подталкивала их к завоевательным экспедициям?
Когда официальная наука демонстрирует удивительную близорукость, ученые отмалчиваются либо заходят в тупик в своих рассуждениях, беспомощно разводя руками, а традиционные способы анализа информации не дают никаких результатов, лично у меня всегда возникает соблазн использовать приемы, хорошо зарекомендовавшие себя в детективной литературе. Образно говоря, призвать на помощь Шерлока Холмса. В принципе любую историческую задачу можно представить в виде чрезвычайно простого детективного сюжета, такого, к примеру, как преступление в замкнутом помещении, когда мы знаем всех действующих лиц, их круг не может быть расширен и необходимо определить среди них подлинного правонарушителя.
В данном случае все как раз наоборот: виновник событий заранее известен — это древние германцы. Сформулируем наше дело следующим образом. Есть «жертва» (кельты), находящаяся в «маленькой комнатке» (Центральной Европе). Имеется «обидчик» (прагерманцы), есть даже «шкаф» (Дания и южная часть Скандинавии), где предположительно он может скрываться. Но вот беда, втиснуть габаритное тело потенциального «преступника» полностью в столь узкое пространство никак не удается. Меж тем сам факт пребывания «злоумышленника» в данном месте сомнений не вызывает — зафиксированы многочисленные «следы» и «отпечатки пальцев» в виде памятников ясторфской археологической культуры и древнегерманских наименований местности (топонимов), таких, как острова Готланд и Готска-Санден в Балтийском море.
Первое, что приходит на ум в такой ситуации, — не было ли у «шкафчика» еще одной дверцы. Действительно, хотя древние авторы и называли Скандинавский полуостров в своих трудах «островом Скандза», полагая, что он окружен со всех сторон водной гладью, на самом деле, по крайней мере в наши дни, территория Финляндии представляет собой широкий сухопутный мост, соединяющий древнюю прародину германцев с Евразийским материком. Может быть, секрет в том, что часть предков нынешних германских народов проживала где-то рядом — в северных российских землях, к примеру? И лишь затем через тундру Скандинавии двинулась в Центральную Европу?
Но в том-то все и дело, что никаких материальных следов пребывания высоких и узколицых блондинов в археологических слоях Северо-Востока Европы не обнаружено. Не говоря уже о том, что данная местность в античный период представляла собой бескрайнюю ледяную пустыню; чтобы выжить в ней, хотя бы и временно, германцам пришлось бы перейти к разведению северных оленей.
Кроме того, археология оказывается далеко не единственной наукой, позволяющей, пусть и приблизительно, установить, с кем соседствовали те или иные племена в древности. Языковеды, изучая состояние единого прагерманского языка, установили, что с момента выделения его из индоевропейской лингвистической семьи данный народ активно обменивался лексикой только с кельтами. В готском и некоторых других родственных наречиях, к примеру, найден кельтский корень для термина «железо»{224}. Можно не сомневаться в том, что с этим металлом северных варваров познакомили именно жители Центральной Европы. В то время как языковые контакты прагерманцев с финнами, угорцами, славянами и балтами, то есть традиционными обитателями восточной части Европы, оказались минимальны. Из сказанного следует неизбежный логический вывод: в начале «эпохи железного меча» древние германцы жили по соседству с кельтскими народами Центральной Европы, но вдалеке от финнов и прочих восточноевропейцев.
Выводы археологов и лингвистов о некоторой изолированности германцев находят подтверждение и в трудах древних историков. Например, Публий Корнелий Тацит под «Германией» подразумевал некую обширную и неприступную страну, лежащую на просторах северного океана. Вот что он пишет: «Я думаю, что сами германцы являются коренными жителями (своей страны), совсем не смешанными с другими народами вследствие ли переселения (их) или мирных сношений (с ними), так как в прежние времена те, кто хотел переселиться, прибывали не сухим путем, а на кораблях. Океан же, простирающийся по ту сторону Германии на огромное пространство и, так сказать, противоположный нам, редко посещается кораблями с нашей стороны. Притом, не говоря уже об опасностях плавания по страшному и неизвестному морю, кто же оставит Азию, Африку или Италию для того, чтобы устремиться в Германию с ее некрасивыми ландшафтами, суровым климатом и наводящим тоску видом вследствие невозделанности, если только она не его родина»{166}.
Обратите внимание, римский писатель полагает, что северные варвары первоначально прибывали на материк исключительно «на кораблях», а «не сухим путем». Он же одним из первых указал на относительную чистоту их расового типа, как доказательство существования длительного периода изоляции в истории древних германцев. «Сам я, — замечает по этому поводу Тацит, — присоединяюсь к мнению тех, кто думает, что народы Германии не смешивались посредством браков ни с какими другими народами и представляют собой особое, чистое и только на себя похожее племя; вследствие этого у них одинаковый внешний вид, насколько это возможно в таком большом количестве людей: свирепые темно-синие глаза, золотистого цвета волосы, большое тело, но сильное только для нападения, а для напряженной деятельности и трудов недостаточно выносливое…»{166}.
Между прочим, современные исследователи полагают сам факт осветления волос результатом длительного периода близкородственных, перекрестных браков. Иначе говоря, решительно все указывает на то обстоятельство, что прародина германцев находилась где-то на отшибе, недалеко от материковой Европы, но особняком от нее.
Получается, мы снова оказались в логическом тупике? Что ж, давайте вспомним, чему нас учат все без исключения выдающиеся литературные сыщики: от патера Брауна до Шерлока Холмса.
Прежде всего тому, что обыкновенный человек (а ученые мужи, как правило, те же обычные люди) всегда невнимателен к деталям, не способен оценить всю картину творящегося прямо у него под носом, а иногда даже на его глазах. Более того, человеческое сознание — штука весьма консервативная, мы привыкаем к некой сущности тех или иных вещей и явлений, не в состоянии уйти от традиционных представлений о них. Стоит убийце, например, использовать вместо ножа сосульку, и рядовой полисмен сломает голову в поисках орудия преступления, а заодно и ответа на вопрос, откуда появились водяные пятна на полу или одежде жертвы.
В поисках древней Германики.
В чем же коренится одна из главных, причем постоянных, ошибок историков и археологов? Следы древних народов они ищут, глядя на современные географические карты. Следовательно, какое обстоятельство никогда не должен упускать из виду опытный исторический следопыт, вооруженный дедуктивным методом Шерлока Холмса? Конечно же, речь идет об учете климата той эпохи, которая нас интересует. Колебания температуры и влажности, на что мы неоднократно уже указывали, всегда приводили к значительным изменениям размеров материков, подъему или спаду уровня морей и океанов. Кроме того, имеют место и случаи естественного прогиба земной поверхности. Словом, не случайно еще в первых главах книги автор предупреждал вас, что береговая линия в далеком прошлом могла быть принципиально иной.
Взглянем на современную карту Северной Европы. Полуостров Скандинавию и материк разделяют два обширных, но мелководных моря — Северное и Балтийское. Оба ведут непрерывное наступление на свои берега. Вспомним голландцев, издревле строивших для защиты своих земель дамбы и давно уже живущих в стране, где значительная часть территории находится ниже уровня мирового океана. А как обстояло дело с соотношением суши и моря в этом регионе во времена античности и раннего Средневековья?
Для ответа на этот вопрос обратимся к описаниям Северной Европы в трудах древних историков. Современные их коллеги, столкнувшись с некими «несуразицами» в сочинениях античных авторов, зачастую объясняют это обстоятельство тем, что их давние предшественники плохо представляли себе те страны, которые находились на окраине обитаемого мира. Между тем средиземноморские купцы того времени заплывали в самые отдаленные уголки нашего континента. Вряд ли это было возможно без достоверных картографических исследований. Более того, некоторые фрагменты греческих и римских географических и исторических трактатов прямо свидетельствуют, что их авторы пользовались какими-то картами.
Например, историк VI века Иордан, ссылаясь на сведения Клавдия Птолемея, сообщает: «На просторах северного океана расположен большой остров по имени Скандза, подобный лимонному листу, с изогнутыми краями, вытянутый в длину и закругляющийся… Скандза лежит против реки Вистулы (Вислы), которая, родившись в Сарматских горах (Карпатах), впадает в северный океан тремя рукавами ввиду Скандзы, разграничивая Германию и Скифию»{96}. Стоит заметить, что ныне Скандинавский полуостров отнюдь не напоминает своей формой лист, тем более — лимона, скорее похож на рысь, изготовившуюся к прыжку. Согласимся, что это довольно разные фигуры.
Более того, нынешнее устье реки Вислы (одинарное, не тройное, как в старину) и южный берег Швеции разделяет водный простор шириной минимум 350 километров, тогда как Иордан утверждал, что данная река «впадает в океан ввиду Скандзы». В ясный солнечный день человеческий глаз, не вооруженный оптикой, способен разглядеть противоположный берег на расстоянии 30–40 километров, не более. Если мы вдруг, в отличие от большинства современных историков, безоговорочно поверим Иордану, то вынуждены будем признать, что польское взморье и южная часть Скандинавского полуострова некогда были почти в десять раз ближе друг к другу. Нельзя ли в таком случае допустить, что Балтийское море в древности не было в целом столь широко, как ныне, а представляло собой узкий, причудливой формы залив, глубоко врезающийся в сушу? На противоположной, скандинавской стороне мы получим таким образом большую страну, назовем ее Балтия, ныне оказавшуюся на дне одноименного моря. То, что теперь считается островом Готланд, окажется наиболее возвышенным фрагментом обширной области, где некогда, видимо, обитали предки готов и прочих восточных германцев.
Но почему же тогда племена, проживающие в Балтии, не контактировали с древними финнами и прочими восточноевропейцами? В поисках ответа снова обратимся к Иордану, который сообщает, что «Скандза имеет с востока обширное, углубленное в земной круг озеро, откуда река Ваги, волнуясь, извергается, как некое порождение чрева, в океан»{96}. В этом регионе немало озер, крупнейшие из них — Ладожское и Онежское на территории России и Сайма в Финляндии. Все пространство и между ними, и к северу от них занимают небольшие озерца и речушки. Нетрудно предположить, что в древности это был один огромный водоем. В любом случае река Ваги, без сомнения, — это бурная и своенравная Нева, несущая избыток озерных вод в лоно Балтийского моря. Только в те времена она была гораздо полноводней и длиннее. То, что сейчас называют Финским заливом, на самом деле когда-то было лишь нижней частью невского русла. Ее быстрое, бурное течение создавало естественную преграду, отрезая Балтию и Скандинавию от Старого Света. Если предположить, что Карелия, которая и ныне — край болот и озер, в древности представляла собой одну непроходимую топь, то вполне объясняется феномен изолированности прародины древних германцев. Они на самом деле жили, практически, на острове и добраться до Европы по суше не могли.
Напоминающее ныне своей формой шестиугольник Северное море (в древности именуемое Германским) следующим образом описано Иорданом: «С Запада Скандза окружена огромным морем, с севера же охватывается недоступным для плавания широчайшим океаном, из которого, будто какая-то выступающая рука, образуется Германское море, вытянутое вроде залива»{96}. Кто-нибудь из современных историков может объяснить, отчего огромнейшее и бескрайнее Северное море готский писатель считал «заливом», имеющим форму «выступающей руки»? И как можно увидеть человеческую кисть в нынешней конфигурации этой части мирового океана? А ведь этот водный бассейн относительно хорошо был известен мореходам Средиземноморья еще со времен плавания за оловом на Британские острова древних финикийцев.
Меж тем, нет-нет да и облетит мировые информационные агентства очередное сообщение о том, что водолазы, аквалангисты или рыбаки в который уж раз обнаружили на шельфе мелководного Северного моря руины каких-то древних городов и поселений.
Несомненно, именно здесь, на морском дне покоится еще одна область исторического проживания германцев, которую мы, по праву первооткрывателей, назовем Германикой. Будь историки, однако, повнимательней, они бы и без трудов Иордана догадались о том, что некогда Британские острова и Скандинавский полуостров были соединены широким сухопутным мостом. Дело в том, что и на Севере Скандинавии, и в Шотландии археологи зафиксировали пребывание древних оленеводческих племен лапланоидного типа, очевидно родственных меж собой. Остатки этого народа, еще в неолите широко распространенного по всему Северу Европы, ныне проживают лишь в труднодоступных районах Финляндии, Швеции и Норвегии. Их именуют лопарями или саамами. На Руси этих мирных и пугливых обитателей тундры звали «самоедами» и вовсе не потому, что те поедали сами себя, а в качестве производного от двух слов из речи туземцев: «саам» и «една», то есть «саамская страна».
Данный доисторический народ всегда жил в условиях примитивного каменного века и, конечно же, не знал мореходства. Поэтому попасть в Шотландию он мог лишь по суше, кочуя вслед за своими стадами.
Некогда, очевидно, Британские острова, Германика, Ютландия (Дания), Скандинавия и Балтия были одним гигантским полуостровом, примыкающим к Европе с Севера. Затем, медленное, но неумолимое наступление моря разорвало его на части и погребло в пучине две пограничные области. Еще во втором веке нашей эры великий географ из египетского города Александрия Клавдий Птолемей знал о четырех крупных островах, лежащих на просторах северного океана неподалеку от Кимврского (Ютландского) полуострова. И Скандза был лишь одним из них{104}. А византийский историк Прокопий Кесарийский свидетельствует о существовании в его время большого острова по имени Фуле, причем находился тот, очевидно, где-то между Великобританией и Скандинавией, поскольку германцы-герулы возвращались туда, на родину, кратчайшим путем — отправившись на кораблях от нынешнего датского побережья. Он пишет: «Этот остров Фуле очень велик. Полагают, что он вдвое больше Британии. Он лежит от нее далеко на Север. На этом острове земля по большей части пустынна, в обитаемой же части живут 13 племен, очень многолюдных и у каждого свой вождь»{164}.
Но морские волны неуклонно продолжали свой натиск, и все новые области уходили на дно океана. Сведения об этом, хотя и в виде смутных слухов, все же дошли до римлян и греков. К примеру, Страбон, описывая кимвров и тевтонов, отмечал, что «причиной их превращения в кочевников и разбойников было то обстоятельство, что они были изгнаны из своих жилищ сильным приливом, когда жили на полуострове»{188}.
Именно водная стихия, регулярно захватывающая земли германцев, как западных, так и восточных, вынуждала их пускаться в опасные странствия и поиски новых территорий. Так решилась наша почти детективная задача: пресловутый германский «шкафчик» (Дания и Южная Швеция) имел пару потайных «ниш» (Германику и Балтию), ныне обернувшихся дном Северного и Балтийского морей. В совокупности они и составляли древнюю прародину всех германских племен — изолированную от остальной Европы морскими, речными и болотными преградами страну с суровым, но подходящим для жизни данных народов климатом.

ortnit.livejournal.com

Германцы и славяне (к вопросу о «восточных германцах»): sergeytsvetkov — LiveJournal

Германцы, подобно славянам, поздно выделились этнографически в глазах античных людей из окружающей массы варварских племен. Собственно говоря, их существование как самостоятельного этноса, отдельного от кельтов, впервые письменно зафиксировал Посидоний (135-51 гг. до н. э.). В середине I века до н. э. авторитет Цезаря ввел этноним «германцы» в литературную традицию, а спустя столетие обстоятельное этнографическое описание «Германии» сделал Тацит. Достоверные археологические свидетельства о германцах не уходят глубже VII в. до н. э. (ясторфская культура на территории Ютландии и прилегающих к ней земель).

Как видим, термины «германцы» и «Германия» в античной литературе чрезвычайно расплывчаты и никоим образом не могут быть полностью отождествлены с современным германским миром. Устоявшееся в науке мнение о «германстве» многих народов, особенно так называемых «восточных германцев», к которым прежде причисляли некоторые племена на территории Центральной Европы от верховьев Одера до низовьев Дуная, нуждается в пересмотре. В последнее время становится все более очевидно, что «ряд племен, которых древние относили к германцам, по-видимому, таковыми или вовсе не являлись, или представляли собой смешанное… население», в связи с чем раздаются голоса ученых «о неопределенности этнических границ, отделявших германцев от других народов» [Гуревич А.Я. Избранные труды. Т.1. М.; СПб., 1999. С. 30]. Германский этно-культурный фундамент средневековой Европы, еще недавно казавшийся незыблемым, с некоторых пор рушится на глазах, и ошемломление в научных кругах настолько велико, что видный немецкий археолог не совсем в шутку спрашивает: «Существовали ли вообще германцы?» [Hachmann R. Reallexikon der Germanischen Altertumskunde, Berlin, New York, 1973. С. 31]

Древнегерманские племена не имели собственного общего для всех самоназвания. Первоначально «германцами» галлы называли одно из зарейнских племен и познакомили с этим названием римлян, которые перенесли его на все народы, обитавшие между Рейном и низовьями Дуная. Иначе говоря, для римских писателей германцами были все, кто не походил на кельтов («галлов») и ираноязычных кочевников («сарматов»). Очень показателен в этом отношении отрывок из Тацита о венетах. Римский историк причислил их (заодно с певкинами и финнами) к германцам лишь на том основании, что на кочевников-сарматов они похожи еще меньше. Из этого видно, что термин «германцы» в его устах – этнографический в самом широком смысле, так как народы в его сочинении классифицируются преимущественно по образу жизни и очень редко по языку и действительно установленному этническому родству или, наоборот, различию.

Поэтому не столь уж неожиданной и противоречивой выглядит славянизация в произведениях средневековых немецких писателей части античных «германских» племен. Так, жившие в Польском Поморье лугии становятся в немецких хрониках лужичанами, руги – руйанами, ранами, русами, силинги – слензянами, герулы – гаволянами, вельты – велетами, лемовии – лемузами, гелизии – геленсичами, хатты – хуттичами, дидуны – дедошанами, земноны – земчичами, варины – варнами (ваграми) и т. д. Примечательно, что о славянстве этих племен свидетельствуют прежде всего сами же немцы, в основном католические миссионеры, знакомые со славянами не понаслышке, — уж они-то, надо полагать, сумели бы распознать что-то родственное германцам в языке, культуре, быте, антропологических признаках своей новой паствы, если бы таковое родство действительно имело место. Но этнографическая проверка тацитовых «восточных германцев» в Висло-Одерском междуречье, проведенная в X-XII вв. немецкими монахами, свидетельствует об обратном. Перейдя из мира античной литературной традиции в реальный этнографический мир Польского Поморья, немецкие средневековые писатели уточнили сведения классических авторитетов: не «германцы», а славяне.

Причислению славян к германцам в немалой степени способствовало то обстоятельство, что те и другие зачастую вступали в военно-политические союзы. По словам Тацита, германские (то есть вообще варварские) племенные дружины постоянно пополнялись воинами из соседних племен. «Если племя, — пишет он, — в котором они родились, закосневает в длительном мире и праздности, множество знатных юношей отправляется к племенам, вовлеченным в какую-нибудь войну…». Подобно германцам, славяне-венеты отнюдь не отличались миролюбием. Тацит свидетельствует, что они «многое усвоили из их (германских. — С. Ц.) нравов, ведь они обходят разбойничьими шайками все леса и горы между певкинами и феннами».

Как явствует из слов историка, германские воины, вероятно, часто примыкали к славянам в их военных набегах на соседние земли. Любое варварское войско состояло из двух частей: княжеской дружины и племенного ополчения. Главными доблестями дружинника считались преданность вождю и личная храбрость. По-сути, это были профессиональные военные, каких в каждом племени было не так уж много. Поэтому дружинники зачастую набирались среди соседних племен, и бывало, что инородцы преобладали численно в дружине над сородичами князя. Германцы славились как отважные воины (Цезарь писал, что галлы настолько боялись своих восточных соседей, что не могли бестрепетно выносить даже одного их «острого взора»), и не вызывает сомнений, что они были широко представлены в дружинах славянских князей. Очевидно, их присутствие в славянских войсках, да еще в непосредственной близости к вождям, играло не последнюю роль в отождествлении германцев и славян в римской традиции, облегчая для последней головоломную классификацию бесчисленных варварских племен, появлявшихся возле римского лимеса примерно из одного и того же географического пространства. Мы знаем, как легко тогда было попасть в «скифы» или «сарматы»; точно так же обстояло дело и с «германцами». С другой стороны, германские дружины, разумеется, могли пополняться за счет славянских воинов.

Кроме того, примем во внимание, что венеты, по выражению Тацита, «обезображивали» себя смешанными браками. Это значит, что славянские мужчины брали себе в жены германских женщин («обезображивали» себя — то есть именно женились, а не выдавали замуж своих дочерей)*. Дети от таких смешанных браков, разумеется, вырастали славянами по языку и культуре; но по распространенному у всех варваров обычаю, детям, родившимся от иноплеменных матерей, давали имена из именослова того народа, к которому принадлежала их мать. Это важно помнить, сталкиваясь с обилием германских имен в античных и раннесредневековых источниках.

* Действительно, в расовом отношении средневековые германцы представляют более однородную группу, нежели славяне. Что касается последних, то ближе всех к германцам в антропологическом отношении стоят средневековые хорваты [см. Алексеева Т. И. Славяне и германцы в свете антропологических данных. Вопросы истории. 1974. №3]. Первоначальная область поселения хорватов, откуда они затем переместились южнее и восточнее, находилась в соседстве с землями, занимаемыми германскими племенами. Франкские источники отмечают, что хорваты издревле обитали за «Багиварией» — Баварией.

Смешение славян и германцев приобрело особый размах в IV-V вв., когда значительная часть славянских племен, по-видимому, покинула висло-одерские земли, чтобы принять участие в германском штурме «Гесперии» — Западной Римской империи.

sergeytsvetkov.livejournal.com

Древние германцы Википедия

Семья древних германцев в 300-е годы н. э., историческая реконструкция, 1913 год

Герма́нцы (лат. Germani) — группа родственных племён (насчитываются десятки племён), принадлежавших к индоевропейской языковой семье и занимавших территорию современной Дании и южного побережья Норвегии и Швеции (обычно этот период истории именуется тевтонским). К V веку н. э. германские племена заселили обширную территорию между Рейном и Вислой от запада к востоку, Дунаем на юге и Днепром и Меотским морем на юго-востоке.

Этноним используется для обозначения народов, говоривших преимущественно на германских языках, в период от бронзового века до конца эпохи Великого переселения народов. К VII веку в результате миграций древние германцы смешались с другими народами и приняли участие в формировании многих европейских наций.

Численность[ | ]

Б. Ц. Урланис оценивает численность германских племен в эпоху античности в 3 миллиона человек[1]: на момент начала великого переселения народов численность франков оценивалась в 80 тысяч человек, бургундов в 100 тысяч человек, вандалов в 20 тысяч человек (а на момент пересечения Гибралтарского пролива уже в 80 тысяч человек)[2]. Численность самых многочисленных германских народов составляла от 80 до 120 тысяч человек, а мелких народов от 25 до 50 тысяч человек[3]. Требеллий Поллион пишет о 320 тысячах готов во время вторжения 267 года в Римскую империю и 40 000 всадников и 80 000 человек пехоты у ютунгов при императоре Аврелиане, император Проб заявил об уничтожении 400 тысяч германцев во время похода 277 года, согласно Евнапию у вестготов при переходе через Дунай в 376 году было 200 тысяч воинов, Иордан пишет об армии франков в 200 тысяч человек в 539 году в Италии, но Ханс Дельбрюк подвергает сомнению древние источники о численности армий германских народов и пишет об армии алеманнов при Страсбурге всего в около 6000 человек (макси

ru-wiki.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *