Немецкий солдат первой мировой войны – Фото немецких солдат первой мировой войны

Первая мировая — бойня, на которой щадили вражеских солдат | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

В книге «Медицина и война: Германия в 1914-1924 гг.» («Medizin und Krieg: Deutschland 1914-1924») Вольфганг Эккарт (Wolfgang U. Eckart), директор Института истории и этики медицины при Гейдельбергском университете, рассказывает о военнопленных Первой мировой в России и Германии. Массовое взятие солдат в плен стало первым подобным опытом для воюющих сторон. За несколько лет до начала Великой войны оба государства подписали ряд документов, регулирующих положение военнопленных, в частности, Конвенцию о законах и обычаях войны. Однако реальное положение дел в период конфликта сильно отличалось от гуманных предписаний, зафиксированных на бумаге. В интервью DW Вольфганг Эккарт рассказал, как русские и немцы изначально относились к военнопленным, что изменилось после 1917 года и чем Первая мировая отличалась в этом отношении от Второй.

DW: Еще до начала Первой мировой войны страны подписали ряд конвенций, касавшихся, кроме прочего, статуса военнопленных. Как это повлияло на положение попавших в плен солдат?

Вольфганг Эккарт: В предыдущих войнах не было военнопленных. Если после сражения на поле битвы оставались раненые вражеские солдаты, то специальные отряды их добивали. Первая мировая была и первой войной, в которой обе воюющие стороны брали в плен миллионы. Тем не менее, ситуация в лагерях для военнопленных была куда ужаснее, чем кто-либо мог себе представить при подписании соглашений. На практике возникли большие проблемы: как кормить этих людей, как с ними обращаться, какую работу им поручать.

Вольфганг Эккарт

— Какое положение дел было, в частности, в лагерях для военнопленных в Германии и России?

— Согласно конвенциям, отношение к военнопленным должно быть справедливым, без проявления жестокости, их должны кормить в соответствии с установленными нормами, кроме того, запрещались работы вблизи линии фронта. Однако едва ли что-либо из этого нашло отражение в жизни. С русскими военнопленными, содержавшимися на востоке Германии, плохо обращались, плохо кормили, условия труда были также ужасными. У некоторых солдат была оспа. В то время не знали, как ее лечить, поэтому это инфекционное заболевание унесло тысячи жизней плененных русских.

В России тоже плохо обращались с немецкими военнопленными. В немецких лагерях был хотя бы один или два доктора. В российских же нередко вообще не было врачей, поскольку в них нуждались на фронте. Мог быть только один фельдшер — врач более низкой квалификации, который мог сделать лишь ампутацию и ничего другого. К тому же лагеря в России располагались далеко на востоке империи, чтобы попавшие туда солдаты не могли сбежать в Европу. Считалось также, что Красный Крест, проверявший лагеря для военнопленных, не сможет добраться до столь отдаленных мест.

— Согласно статистическим данным, приведенным в вашей книге, в лагерях в Германии количество военнопленных из России было гораздо выше, чем из других стран. С чем это связано?

— Это связано с более старыми приемами ведения войны на Восточном фронте, когда на поле боя сходились кавалеристские отряды. После каждого проигранного сражения в плен сдавались большие группы солдат. Гораздо сложней было собрать солидное число военнопленных в условиях траншейной войны, распространенной на Западном фронте. Когда порядка четырех-семи траншей располагались друг за другом, приходилось брать каждую из них в отдельности. А там находилось приблизительно 15 солдат. Но если посмотреть на весь период с 1914 до 1918 год, то общее количество военнопленных с Западного фронта, вероятно, будет больше, чем с Восточного, где война закончилась раньше.

— Чем отличалось отношение к русским военнопленным во время Первой и Второй мировых войн?

— С самого начала Первой мировой войны практиковалась расовая сегрегация, поскольку расовые предубеждения были весьма распространены и в тот период. Так, солдат из азиатской части Российской империи отделяли от солдат из европейской части страны — их помещали вместе с другими европейцами. Однако лагеря для военнопленных в то время не предназначались для их уничтожения.

Русских солдат, в отличие от других военнопленных, трудившихся на фронте, отправляли работать на фермы. В Бранденбурге, Саксонии, Баварии не было ни одного крупного хозяйства, где не трудился бы русский военнопленный. Сами немецкие фермеры служили в армии, и русские солдаты были единственными взрослыми мужчинами в хозяйствах. Ходили слухи, что жены фермеров нередко вступали с ними в любовную связь, и те через некоторое время брали на себя роль хозяев ферм. Такая ситуация во Второй мировой войне могла бы привести к расстрелу пленного.

Русские военнопленные под немецким конвоем, 1915 год

— Вы также пишете о положении немецких военнопленных после революции в России. Как изменилась их ситуация после 1917 года?

— В первые недели после революции ситуация для немецких и австрийских военнопленных улучшилась. Революционеры видели в них заключенных империалистической системы. Затем, когда стало происходить размежевание внутри революционных групп, отношение к пленным сильно ухудшилось. Вскоре их начали использовать для фронтовых работ. Важную роль играли и политические аспекты. Если военнопленный признавался, что был участником рабочего движения в Германии, то это значительно облегчало ему жизнь по сравнению с теми, кого считали буржуазией.

Наконец, после революции все дипломатические каналы были разрушены. Поэтому заниматься переправкой военнопленных обратно в Европу было проблематично. Но вскоре после окончания Первой мировой войны в 1918 году начались переговоры с революционерами, и большинство военнопленных отправили назад. Правда, не напрямую, а на корабле из Владивостока через Японию назад в Европу.

Смотрите также:

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  Немой победитель

  На первой церемонии награждения лауреатов премии «Оскар » в 1929 году «лучшим фильмом» была признана снятая в 1927 году военная драма Уильяма Уэлмана «Крылья» («Wings») о двух американских летчиках времен Первой мировой войны, влюбленных в одну и ту же девушку. С эпизодической роли в этой немой картине началась голливудская карьера Гэри Купера. На фото — Чарльз Роджерс и Ричард Арлен.

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  Потерянное поколение

  В номинации «лучший фильм» на церемонии награждения лауреатов премии «Оскар» в 1930 году победила антивоенная драма Льюиса Майлстоуна «На западном фронте без перемен» («All Quiet on the Western Front»). Фильм считается лучшей экранизацией одноименного романа Эриха Марии Ремарка (Erich Maria Remarque) о «потерянном поколении».

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  Настоящий герой

  «Сержант Йорк» (»Sergeant York») был снят Говардом Хоуксом на основе биографии Элвина Йорка, одного из самых прославленных солдат США времен Первой мировой войны. Гэри Купер сыграл провинциального паренька хулиганского поведения, который благодаря своему удальству и снайперским способностям становится национальным героем. Эта роль принесла Куперу главный актерский «Оскар» в 1942 году.

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  До «Заводного апельсина»

  Шедевром считается драма Стэнли Кубрика «Тропы славы» («Paths of Glory»), в которой беспощадно показаны бессмысленность войны и беспринципное честолюбие военных. Фильм был снят в Мюнхене в 1957 году. Сцены в окопах считались эталоном кинореализма. Во Франции фильм не показывали до 1975 года, опасаясь, что его беспощадный пацифизм будет воспринят как покушение на честь французской армии.

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  Легендарная киноэпопея

  «Лоуренс Аравийский» («Lawrence of Arabia») считается лучшим британским фильмом всех времен. Эпопея Дэвида Лина повествует о событиях из жизни офицера британской разведки, работавшего в годы Первой мировой войны и Арабского восстания 1916-18 годов в Сирии в активном взаимодействии с арабскими кочевниками. Питера О’Тула и Омара Шарифа этот кинофильм сделал кинозвездами первой величины.

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  Австралийский вклад

  Австралийская драма 1981 года «Галлиполи» («Gallipoli»), снятая режиссером Питером Уиром, считается одним из лучших антивоенных фильмов. Лента рассказывает о двух друзьях и их службе в австралийской армии во время Первой мировой. Молодые люди сталкиваются с жестокостью войны, когда их отправляют в Турцию, где они участвуют в Галлиполийском сражении в августе 1915 года.

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  Война и любовь

  Разгромные рецензии собрал фильм Ричарда Аттенборо «В любви и войне» («In Love and War»), снятый по мотивам реальных событий 1918 года из жизни Эрнеста Хэмингуэя, которые тот изложил в романе «Прощай, оружие!». Критиков раздражало то, что этот фильм с Сандрой Буллок в главной роли оказался больше «про любовь», чем про все остальное, и был снят по образу и подобию «проходных» голливудских мелодрам.

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  Тихая ночь

  Фильм «Счастливого Рождества» (»Joyeux Noël») основан на реальных событиях времен Первой мировой войны: на одном из участков Западного фронта в 1914 году британские, французские и немецкие солдаты оставили ружья в окопах и вышли навстречу друг другу, чтобы поздравить с праздником. Номинированную на «Оскар» военную драму европейского производства 2005 года снял режиссер Кристиан Карион.

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  Предчувствие катастрофы

  В эпической драме «Дневники из Полла» («Poll») немецкий режиссер Крис Крауc (Chris Kraus) показывает Европу накануне войны. Предчувствие катастрофы достигло берегов Балтийского моря, где, словно у Чехова в «Вишневом саду», в ожидании трагического конца остзейские немцы наблюдают за приближением новой эпохи. Офицерам русской армии отведена роль статистов, не омраченных суровыми думами.

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  Красная угроза

  Легендарный немецкий летчик-истребитель Манфред фон Рихтгофен (Manfred von Richthofen) был непростой личностью, сочетавшей в себе черты героя, джентльмена и хладнокровного убийцы. Фильм немецкого режиссера Николая Мюллершёна (Nikolai Müllerschön) «Красный барон» (»Der Roter Baron») был снят на английском языке с прицелом на международный прокат. Получил преимущественно негативные отзывы.

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  Немецкие герои

  »Мужчины »Эмдена» (»Die Männer der Emden») — по-голливудски красивая, неожиданная по содержанию немецкая картина, снятая по мотивам реальных событий начала Первой мировой войны. Оставшиеся в живых после затопления немецкого крейсера «Эмден» моряки возвращаются в Берлин через Индонезию, Йемен, Саудовскую Аравию, Турцию и демонстрируют при этом смелость и великодушие.

• 

  Первая мировая война на киноэкране

  Детская книга

  «Боевой конь» (»War Horse») — военная драма в постановке Стивена Спилберга по одноименному роману Майкла Морпурго. Рассказывает она о дружбе мальчика Альберта и жеребца Джоуи. Невольно они совершают полное трагических событий путешествие, попадая из живописной деревушки в окопы на севере Франции, где был решен исход войны.

  Автор: Лори Хербер, Карла Бляйкер, Элла Володина

www.dw.com

Первая мировая война: взгляд немецкого солдата / Материал образовательного портала BBC

Источник: bbc.co.uk

Немецкий солдат «Ландсер»

С одной стороны, опыт немецкого солдата («ландсера») в Первой мировой войне не сильно отличался от опыта английского «томми» или французского «пуалю». Кошмарная реальность окопов на передовой линии фронта была не раз описана во всех устрашающих подробностях: ужасные страдания и смерть, страх и однообразие, бесконечные артиллерийские обстрелы, разлагающиеся трупы, сырость, холод, грязь, крысы и вши. До сих пор ведутся споры о влиянии этого опыта на людей: облагородил он их или ожесточил, обогатил он их жизнь или разрушил?

Несомненно, когда человек на собственной шкуре познавал войну, он менялся, и мир, в который он возвращался, уже никогда не мог стать прежним. С этой тяжестью каждому приходилось справляться самому. Кто-то превратился в юнгеровского «человека из стали», став абсолютно равнодушным к окружающему ужасу, кто-то нашел утешение в глубокой вере, а кто-то переосмыслил жизнь в понятиях абсурда. Некоторые отказались от насилия и стали пацифистами, другие стали адептами воинствующего социализма и стремились превратить межнациональную войну в межклассовую. Многие никак не cмогли оправиться от этого опыта и страдали от того, что раньше было принято называть «трусостью», за которую полагалась смертная казнь. Потом это состояние стали диагностировать как «истерию» и «неврастению», а вскоре после – «военный невроз». В наше же время его обычно именуют «посттравматическое стрессовое расстройство».

На защите родины

Военный опыт мог быть самым разным, но когда речь идет о миллионных армиях, приходится делать обобщения. Итак, чем отличалась позиционная война для немецкого солдата от позиционной войны для солдата Антанты?

В первую очередь стоит задаться следующим вопросом: что же представляла собой эта война для каждого из них? Французские солдаты были убеждены, что они защищают святую землю Франции. Англичане не так уж хорошо понимали, за что они воюют: они находились на Западном Фронте, потому что так уж вышло, но территория эта была им чужой и несколько непривычной, и они были вынуждены воевать против врага, который внушал уважение.

Немецкие солдаты первоначально считали, что они защищают свою землю от Антанты, которая окружила их и стремится уничтожить. В битве на Сомме в 1916 они видели себя не только в роли защитников своей собственной страны, но и защитников французских граждан от жестокого нападения англичан. Британская артиллерия разрушила мирные французские деревни, которые защищали немцы. Последние же позаботились о безопасности мирных граждан и заново отстроили их деревни, когда закончились бои.

Знаменитая патриотическая песня 1840-х «Стража на Рейне» (Die Wacht am Rhein) была переделана в «Die Wacht an der Somme». Армия, которая оккупировала Францию в 1914 году, вела теперь чисто оборонительную войну. Это отражено в риторике полковых рассказов о битве на Сомме: немецкая армия «укрепляет свои оборонительные сооружения», «защищает позицию», «подготавливает операцию» или отправляется в «контрнаступление». Немецкие войска образовали «живую стену для защиты родины». Англичане же, наоборот, повели ряд «жестоких наступлений» и «зверских атак». Поскольку немцы привыкли мыслить в подобных категориях, большинству населения было сложно смириться с 231-й статьей Версальского договора, возлагавшей на немцев ответственность за ведение захватнической войны.

Война утомляет

Взгляд немцев на войну стал резко меняться в 1916 году. Немецкая армия успешно защитила французских крестьян и западные границы Рейха от жестокого нападения англичан. Именно в этом году вышел указ носить характерную стальную каску-ведерко – подобающий для «человека из стали» головной убор. Но главным было то, что в августе этого года Гинденбург и Людендорф возглавили генеральный штаб вооруженных сил, и это событие ознаменовало наступление совершенно новой и радикальной стадии войны.

До 1916 года обычный «ландсер» мог верить, что он участвует в оборонительной войне (учитывая доступную ему информацию). Но теперь верховное командование при мощной поддержке новоиспеченной Немецкой отечественной партии адмирала Тирпица и Вольфганга Каппы провозгласили нелепую программу военных целей, которая сводила на нет аргумент, что Германия стоит на оборонительных позициях. По мере развития войны все больше военных, включая высокопоставленных офицеров, призывали к компромиссному миру на условиях восстановления статус-кво и обличали националистически настроенных политиков, продолжавших вести войну во имя недостижимых целей. Эти обвинения были отвергнуты верховным командованием как несостоятельные, и к лету 1918 полная утрата иллюзий и усталость от войны подорвали эффективность армии.

Конца не видно

Хотя многие высшие офицеры понимали, что война, по всей видимости, будет долгой, они продолжали сулить стремительную победу над Францией, которую должен был принести план Шлиффена. Когда он провалился, было объявлено, что наступление Фалькенхайна на Верден в 1916 году положит конец войне. Разочарование было тем более горьким, что несмотря на тяжелые потери, война так и не приблизилась к финалу.

На следующий год «волшебным средством» провозгласили неограниченную подводную войну. Но она тоже провалилась, а тем временем и Америка вступила в войну. Теперь все надежды были возложены на операцию «Михаэль». Сначала она действительно имела большой тактический успех: 5-ая английская армия была разгромлена, англичане планировали вывести войска из Франции, а французы готовились оставить Париж. Но затем наступление зашло в тупик. К лету 1918 года большинство солдат понимало, что война не кончится победой Германии. Число дезертиров существенно возросло, и к концу осени армия начала распадаться.

В атаку!

Вплоть до конца лета 1918 года боевой дух немецкой армии был весьма высоким, учитывая положение, в котором она находилась. Блокада Германии странами Антанты привела к нехватке продовольствия в армии. Когда оголодавшие немецкие солдаты в 1918 году захватили британские позиции, они были ошеломлены количеством обнаруженных запасов еды, питья и табака. Союзники также обладали заметным преимуществом перед Германией в том, что касалось артиллерии, танков, транспорта и различного снаряжения.

Техническому превосходству союзников немцы надеялись противостоять с помощью своих несравненных навыков и умений, которые были предметом их особой гордости. Немецкая армия состояла из прекрасно подготовленных офицеров и опытных унтер-офицеров, и, когда войска несли потери, не происходило автоматического замещения хороших кадров наспех обученными и неопытными людьми. Таким образом, по ходу войны число офицеров в батальоне резко сократилось, сержантам и капралам часто приходилось брать на себя их обязанности.

Многие подразделения были закалены в боях и обладали большим опытом: это были маленькие группы, которые разработали свою собственную тактику, им не приходилось прогибаться под волей молодых и неопытных офицеров или слепо следовать указам сверху.

Они не были обременены иерархической структурой командования, как англичане или французы. Командиры вплоть до низшего звания – капралов – обладали значительной свободой действий. Как показали наступления 1918 г., в тактике немцам не было равных. Однако с точки зрения стратегии они действовали неумело и бой вели неэффективно. Большинство немецких солдат на передовой очень верили в свои боевые подразделения, но время шло, война затягивалась, и они стали замечать недостатки. Поскольку индивидуальная инициатива так ценилась в немецкой армии, там исключительно редко можно было услышать жалобы на некомпетентность офицеров, столь характерные для английской армии.
Несмотря на то, что защитная тактика немецкой армии была значительно лучше тактики союзников, а немецкие траншеи и блиндажи были гораздо более крепкими, немцы стремились идти в атаку, в отличие от англичан с их вполне понятным страхом переусердствовать. Ежась в своих бункерах под градом снарядов, немцы чувствовали себя совершенно бесполезными. А в атаке они были самостоятельны и могли распоряжаться собственной судьбой.

Замечательно обученные солдаты, уверенные в своих способностях и превосходстве, трепетали в ожидании минуты, когда атака будет отозвана и прозвучит приказ занять защитные позиции. Великие атаки 1918 года не положили конец войне, а принесли только разочарование, которое было тем сильнее, чем ближе придвигалась перспектива кошмарной и нервозной обороны.

Удар в спину

12 ноября 1918, на следующий день после перемирия, на поле боя звучит приказ маршала Гинденбурга, он гордо объявляет:

«Вы не позволили врагу пересечь наши границы и спасли нашу страну от несчастий и разрушений войны… Мы стояли в течение четырех лет перед лицом мира, полного врагов, а теперь на этом месте мы гордо прекращаем борьбу с высоко поднятыми головами».

Хотя это было откровенной неправдой, именно так звучала официальная и наиболее широко распространенная версия. Непобедимая немецкая армия получила удар в спину ножом от тыла, штатских и вероломных политиков.

Если говорить о впечатлении англичан от войны, то для них оно, пожалуй, наиболее полно характеризовалось битвой при Сомме, где люди умирали страшной смертью посреди жуткой грязи и слякоти, и отважные солдаты были обречены на гибель в расцвете лет по вине упертых генералов, надежно укрытых в далеком тылу. Для французов это был Верден, где герой «пуалю» жертвенно и отважно бился с жестоким врагом, и этот кошмар не должен был повториться.

Немецкий опыт был крайне неоднозначным. Речь идет об эпизоде под Лангемарком в октябре 1914 г. во время первой битвы при Ипре. В результате фронтального наступления против союзных войск, в которых последние имели сильную позицию, погибло около 1500 немецких солдат. Некоторые видели в этом проявление героической жертвенности со стороны цвета немецкой молодежи и достойный подражания пример для молодых людей, которым предстояло послужить отечеству. Другие считали это событие убиением невинных («Kindermord»), для них оно было страшным напоминанием об ужасах и безумии войны.

Эта двойственность продолжала существовать и по окончании войны в памяти о ней. Многие гордились достижениями армии и списывали ее поражение на превосходство врага в количестве и в вооружении, особенно в танках, а также на слабость союзников Германии. Другие утверждали, что армию предали. Трагедия заключается в том, что именно последнее мнение получило наибольшую поддержку. В итоге оно стало причиной создания легенды об «ударе ножом в спину» (Dolchstoß), и, таким образом, значительно повлияло на возникновение национал-социализма и привело к другой мировой войне.

Перевод с английского Эстер Хаит

Военные образовательные порталы:

 

urokiistorii.ru

Русский солдат Первой мировой глазами немцев.

       Не раз бывавший в России германский офицер Гейно фон Базедов писал в 1911 г.: «Русские по своей природе в сущности не воинственны и напротив, вполне миролюбивы…».
        «Русский солдат выдерживает потери и держится еще тогда, когда смерть является для него неизбежной» — написал очевидец гибели ХХ-го корпуса Русской Армии в Августовских лесах С. Штайнер в газете «Локаль Анцайгер».
         Солдаты и офицеры ХХ-го корпуса, расстреляв почти весь боезапас, 15 февраля пошли в последнюю штыковую атаку и были почти в упор расстреляны немецкой артиллерией и пулеметами. Более 7 тысяч их погибло в один день, остальные были пленены.

          Немецкий военный корреспондент Р. Брандт писал: «Попытка прорваться была полнейшим безумием, но святое безумие — геройство, которое показало русского воина таким, каким мы его знаем со времен Скобелева, штурма Плевны, битв на Кавказе и штурма Варшавы! Русский солдат умеет сражаться очень хорошо, он переносит всякие лишения и способен быть стойким, даже если ему неминуемо грозит при этом верная смерть!»

          «Русский солдат отличается без сомнения большой храбростью… весь социальный быт приучил его видеть в солидарности единственное средство спасения… Нет никакой возможности рассеять русские батальоны: чем опасность грознее, тем крепче держатся солдаты друг за друга…» , — отмечал Ф. Энгельс в своем фундаментальном труде «Может ли Европа разоружиться».

          Военный обозреватель австрийской газеты «Pester Loyd» в номере от 27 октября 1915 г. писал: «Было бы смешно говорить с неуважением о русских летчиках. Русские летчики более опасные враги, чем французские.
         Русские летчики хладнокровны. В атаках русских, быть может, отсутствует планомерность также, как и у французов, но в воздухе русские летчики непоколебимы и могут переносить большие потери без всякой паники. Русский летчик есть и остается страшным противником».

        Германский военный историк генерал фон Позек в работе «Немецкая кавалерия в Литве и Курляндии» отмечал: «Русская кавалерия была достойным противником. Личный состав был великолепен… Русская кавалерия никогда не уклонялась от боя верхом и в пешем строю.
        Русские часто шли в атаку на наши пулеметы и артиллерию, даже когда их атака была обречена на поражение. Они не обращали внимания ни на силу нашего огня, ни на свои потери».

         Офицер Австро-Венгерской армии фон Ходкевич писал: «Русские — противник упорный, доблестный и чрезвычайно опасный…Русская кавалерия великолепна своими доблестью, выучкой и конским составом, но, также как и мы, склонна к излишне самонадеянным действиям…
        Русский пехотинец неприхотлив, вынослив, и, как правило, при хорошем командовании, чрезвычайно стоек. В наступлении русская пехота крайне нечувствительна к потерям.
       Под Дзивулками атака сибирских стрелков произвела на меня неизгладимое впечатление. Смотря на то, как они держатся под нашим огнем, мне хотелось аплодировать им: «Браво, господа!»… Русские артиллеристы вообще выше всяких похвал. Вспомнилось, как они прижали наш полк к земле у Лиманова».

           Вальтер Бекман, доброволец 2-го Конно-Егерского полка Гвардейской кавалерийской стрелковой дивизии германской армии, в своей книге «Немцы о Русской Армии» писал:  «Полки, побывавшие на востоке, сохраняли надолго, на всех театрах военных действий, куда бы ни бросала их судьба, прочное воспоминание o лишениях и тяжких боях на этом фронте и o необычайном упорстве русского солдата».

          Отрывок из секретной аналитической записки германского Генерального Штаба, составленной накануне Первой Мировой войны.
         «…Своеобразие русского народа. Этот подъем военного дела в России после Русско-японской войны ограничивается недостатками русского народа, которые невозможно устранить ни при помощи денег, ни путем организационной работы.
         Эти недостатки заключаются в нежелании заниматься всякой методической работой и любви к удобствам, в недостаточном чувстве долга, боязни ответственности, отсутствии инициативы и полной неспособности правильно определить и использовать время.
         Надо признать, что наряду с этими недостатками русский народ обладает также хорошими военными качествами. В первую очередь эти качества объясняются тем, что русский народ на девять десятых является народом крестьянским.

        Людской материал. Людской материал надо, в общем, считать хорошим. Русский солдат силен, непритязателен и храбр, но неповоротлив, несамостоятелен и негибок умственно.
       Он легко теряет свои качества при начальнике, который лично ему незнаком, и соединениях, к которым он не привык. Поэтому хорошие качества русской пехоты при прежнем методе боя в сомкнутых соединениях могли проявиться лучше, чем теперь.
       Русский солдат сравнительно мало восприимчив к внешним впечатлениям. Даже после неудач русские войска быстро оправятся и будут способны к упорной обороне.

          Боевая пригодность казаков по сравнению с прошлыми временами значительно уменьшилась. Казаки позволяют государству создать дешево крупную массу конницы, воинские качества которой, однако, отстают от качеств регулярной кавалерии; в особенности казаки малопригодны для боя сомкнутыми соединениями. В частности, это относится к казакам второго и третьего ополчения.
         В последние годы в армии имели значительный успех революционные стремления, особенно в технических войсках. Но в общем русский солдат еще верен царю и надежен…
        …Преимуществами русских офицеров являются хладнокровие и крепкие нервы, не сдающие даже в самых затруднительных положениях…».

         Стойкость русских солдат в обороне, нечувствительность к артиллерийскому огню, лихой порыв в наступлении отмечались как немецкими солдатами в 1914-м, так и их потомками в 1941-м.
        Среди русских солдат всегда выделялись и выделяются сибиряки. Вот что писал о них, например, генерал А.В. Туркул — ветеран Первой Мировой и Гражданской войн: «Я помню, как эти остроглазые и гордые бородачи ходили в атаку с иконами поверх шинелей, а иконы большие, почерневшие, дедовские…
        Из окопов другой норовит бабахать почаще, себя подбодряя, а куда бабахает — и не следит. Сибирский же стрелок бьет редко, да метко. Он всегда норовит стрелять по прицелу… Губительную меткость их огня и боевую выдержку отмечают, как известно, многие военные, и среди них генерал Людендорф».

          Русский военный историк Кернсновский писал: «Репутация сибирских стрелков, созданная уже на сопках Шахэ и на верках Порт-Артура, была с кровавым блеском подтверждена в бурях Мировой войны».
        «Тот, кто в Великую войну сражался против русских», — писал майор Курт Гессе, «сохранит навсегда в своей душе глубокое уважение к этому противнику.
         Без тех крупных технических средств, какие мы имели в своем распоряжении, лишь слабо поддерживаемые своей артиллерией, должны были сыны сибирских степей неделями и месяцами выдерживать с нами борьбу. Истекая кровью, они мужественно выполняли свой долг…»

           Один из немецких солдат 341-го пехотного полка, вспоминал: «… В то время как мы собирались и готовились к обороне, появились внезапно из-за фольварка Кобылин группы лошадей, как-будто бы без всадников… две, четыре, восемь… все в большем и большем числе…
           Тут вспомнилась мне вдруг Восточная Пруссия, где мне уже приходилось сталкиваться с казаками, и я закричал: «Стреляй! Казаки! Казаки! Конная атака!»
           В это время раздались крики: «Они висят на боку лошадей! Огонь! Держись во что бы то ни стало!» Кто только мог держать винтовку, не ожидая команды, открыл огонь. Кто стоя, кто с колена, кто лежа. Стреляли и раненые… Открыли огонь и пулеметы, осыпая атакующих градом пуль…
           Всюду — адский шум… Теперь мы могли уже яснее рассмотреть противника. Справа и слева от Кобылина появлялись всадники в сомкнутых строях, рассыпались, как развязавшийся сноп, и неслись на нас. В первой линии были казаки, повиснувшие по боку лошадей, с пиками в руках…
          Полевым галопом неслись на нас всадники. Можно было уже разглядеть их дикие, темные, сарматские лица и острия страшных пик. Ужас овладел нами; волосы буквально стали дыбом. Охватившее нас отчаяние подсказывало одно: стрелять до последней возможности и как можно дороже продать свою жизнь.
         Напрасно подавалась офицерами команда «ложись!» Непосредственная близость грозной опасности заставила всех, кто мог, вскочить на ноги и приготовиться к последнему бою.
        В нескольких шагах от меня казак пробил пикой моего товарища; пронзившее предплечье острие волокло его, пока не упал с лошади пораженный несколькими пулями русский всадник…»

ПС: Нацисты о русских, русском характере, о Москве и москвичах. http://oper-1974.livejournal.com/317258.html

oper-1974.livejournal.com

Неопубликованные редкие фотографии Первой мировой войны

Эта война навсегда изменила способ ведения боя. Ранее неопубликованные фотографии из архивов англичан, французов и немцев будут выставлены в Милане с 1 марта по 18 апреля 2014 года. Основная цель выставки — отдать дань анонимным и талантливым летописцам военных событий, которые навсегда изменили мир.

Технический прогресс во время Первой мировой войны не имеет себе равных в истории. Первая Мировая война стала лабораторией, для тестирования новых методов ведения боя и нового оружия. Она же, по сути, стала и последней войной, где древние, средневековые технологии можно было встретить на полях сражений, и где они вынуждены были соперничать с новейшими разработками. Именно там, в окопах и на передовой Первой Мировой войны, мир вступил в эру стремительного технологического прорыва в сфере вооружений.

Но, в 1914 году, все еще не было столь очевидно и солдаты под формой носили подобие средневековой кольчуги, которая должна была защитить их от пуль и артиллерийского огня. В первых боях принимали участие солдаты, одетые в красочные униформы в окружении кавалерии девятнадцатого века. В конце войны войска были оснащены камуфляжной формой и касками, войска продвигались за танками, при поддержке авиации. Архив Мэри Эванс, автор неизвестен, 1914-1918

Британский летчик вручную скидывает бомбу на врага во время миссии на Западном фронте. Привычка писать сообщения на бомбах появилась во время Первой мировой войны и сохранилась по сей день. Архив Top Foto, автор неизвестен, 1914-1918

Экипаж немецкой подводной лодкой U-35 принимает душ на палубе во время летнего зноя на Средиземном море. Использование подводных лодок стало одним из важных технологических новшеств во время Первой мировой войны. Архив Scherl / Suddeutsche Zeitung автор неизвестен, 1917

Залпы салюта с кораблей союзного флота были даны для предупреждения турецкого население о дружеских намерениях, во время прохождения пролива Босфор. Архив Мэри Эванс, автор неизвестен, 1918

Прожектор, используемый для защиты от нападений противника на Западном фронте. Архив Scherl / Süddeutsche Zeitung, автор неизвестен, 1914-1918

Французские солдаты в окопе в импровизированных противогазах. Противогазы разработали, изготовили и распространили в войска только тогда, когда стало ясно, что Германия широко использует ядовитый газ на поле боя. Архив наследия, автор неизвестен, 1915

Британские и немецкие офицеры в «нейтральной зоне» в канун Рождества 1914 года после перемирия. Подобные инциденты подавлялись высшем командованием. В 1917 в Фурано были многочисленные мятежи и восстания войск в рядах армий Антанты. Французские суды признали виновными в мятеже 23 395 солдат. Четыреста были приговорены к смерти, 50 из которых были расстреляны, остальных направили на принудительные работы в колониях. Архив Мэри Эванс, автор неизвестен, 25 декабря 1914

Британские солдаты купаются в Этапле, во французском тылу, в перерыве между сражениями. Вследствие многочисленных мятежей внутри французской и английской армии, солдатам были предоставлены лучшие условия жизни. Архив Топ Foto, автор неизвестен, Франция, июнь 1917

Дети наблюдают за прохождением американских войск 101-й компании, которые несут боеприпасы через Soulosse-sous-Saint-Elophe на северо-востоке Франции на Западном фронте. Архив Мэри Эванс, автор неизвестен, 10 апреля 1918

Военные самолеты впервые были использованы во время Первой мировой войны. Многие пилоты были аристократами и придерживались кодекса Рыцарской чести. На снимке немецкий самолет бомбил французский поезд, загруженный боеприпасами, под Верденом на Западном фронте. Архив Rue Des Archives, автор неизвестен, 1916

Военный капеллан ходит среди трупов французских солдат на Западном фронте. Архив Rue Des Archives, автор неизвестен, 1914-1918

Американский солдат готовится к упражнениям с противогазом. Архив Мэри Эванс, автор неизвестен, 1917-1918

В Великой войне участвовали многие народы, в том числе из колониальных территорий, вовлеченных в конфликт. На снимке сенегальские солдаты, служившие пехотинцами во французской колониальной армии, готовятся к борьбе. Все стороны, участвующие в конфликте привлекали солдат из колоний. Франция мобилизовала 818 000 колониальных солдат, особенно из Сенегала и Алжира, из них 449 000 воевали на французской земле. Архив Rue Des Archives, автор неизвестен, 1914-1918

Французские солдаты идут на штурм вражеских окопов под Верденом. Битва при Вердене была одной из самых кровавых на Западном фронте. Архив Мэри Эванс, автор неизвестен, Франция, 1916

Немецкие солдаты несут паек своим товарищам в окопах на линии Западного фронта. Бедные протеином блюда для солдат были причиной частого недовольства в войсках. Архив Топ Foto, автор неизвестен, 1918

Два русских солдата улыбаются фотографу из укрытия на Восточном фронте. Архив Scherl / Suddeutsche Zeitung, автор неизвестен, 1918

Толпа на улицах Парижа празднует перемирие 11 ноября 1918 г., положившее конец войне на Западном фронте. Архив Rue Des Archives, автор неизвестного

Немецкий самолет запускает контейнер с сообщением для солдат на линии фронта во время газовой атаки. Архив Scherl / Süddeutsche Zeitung, автор неизвестен, 1914-1918

Немецкий летчик, выброшенный из кабины подбитого британцами над линией фронта самолета Albatross. Анонимный британский летчик, который сделал фотографию сказал, что ему удалось снять немецкий самолет во время падения, из горящей кабины которого выбросило тело пилота. Архив SSPL, автор неизвестен, 1914-1918

Алжирский разведчик верхом на лошади на пляже возле реки Изер в Бельгии. Архив Rue Des Archives, автор неизвестен, 1914-1918

Артиллеристы пехотного полка ведут стрельбу из пулемета против укоренившихся позиций немцев на Западном фронте. Архив Lightroom / Лучшие фотографии, автор неизвестен, Франция, 1918

Английский танк Britannia на Пятой авеню. Технический прогресс во время Первой мировой войны не имеет себе равных в истории. В первых боях принимали участие солдаты, одетые в красочные униформы в окружении кавалерии девятнадцатого века. В конце войны войска были оснащены камуфляжной формой и касками, войска продвигались за танками, при поддержке авиации. Архив наследия, автор неизвестен, 1914-1918

Женщины должны были заменить рабочих на заводах. На фото британская работница на фабрике по производству запчастей для самолетов в Мидлендс. Архив Мэри Эванс, автор неизвестен, 1914/1918

Нападение британских войск на западном фронте. Солдаты ждут своей очереди, чтобы выйти из окопа под огонь вражеских бомб. Архив Top Foto, автор неизвестен, 1914/1918

Фото итальянских и австро-венгерских позиций. Так выглядели окопы двух армий с высоты птичьего полета. Архив Scherl/Suddeutsche Zeitung, автор неизвестен, Италия, 1917

Трое немецких солдат после ночной охоты на окопных крыс

Французский снайпер и его собака

Австралийские солдаты вблизи Ипра (Бельгия)

Британские солдаты, отравленные немецкой газовой атакой горчичным газом в Бетюне (Франция)

В Берлине, граждане пытаются получить свои деньги из банка после объявления войны

Ежи с колючей проволокой для обороны. Битва на Сомме

Проводы солдата, станция Виктория (Лондон)

Солдаты в пещере во Франции

Остатки скелетов лошадей Slaviski (Польша)

В Риджентс-парке в Лондоне. Медсестры Красного Креста, оказывающие помощь пациентам

Американские солдаты

Американская медсестра с противогазом

Немецкие женщины разбирают мусор в послевоенной Германии

Медсестры-новобранцы привлечены для помощи раненым солдатам

Протест в Великобритании в связи с ростом цен на молоко

Британские солдаты в танке

Немецкий солдат в окопе рядом с телом убитого француза, в Форт-Воксе

Британские солдаты в противогазах, в первый день битвы на Сомме

11 ноябре 1918 года. Празднование перемирия в конце войны

Русский солдат укрывается за телом лошади

Британские солдаты, сидя вокруг лампы в блиндаже

Могила на поле боя, отмеченная винтовкой и шлемом французского солдата, под Верденем

Девочка с дедушкой, французские беженцы, станция Гар дю Нор

Пережившие кораблекрушение под Скарборо

Разрушенный город: Баккара (Лотарингия, Франция)

Турецкие военнопленные

Сдача русских солдат в плен

Юная американка чинит военную форму

Продовольственная норма в Великобритании: сахар, масло, мясо, хлеб и крупа

Радостные курсанты, Saffron Walden (Essex)

Французы и англичане в окопах

Британские медсестры во время операции, во Франции

Школьницы с цветами у могилы солдата, Фолкстон

Сербский солдат на могилах своих товарищей

Французские солдаты, под Аррасом

Раненый немецкий солдат

Солдат, вернувшийся с войны, знакомится со своей маленькой дочерью

ribalych.ru

Первая мировая война глазами германского солдата

Кошмарная реальность окопов на передовой линии фронта: ужасные страдания и смерть, страх и однообразие, бесконечные артиллерийские обстрелы, разлагающиеся трупы, сырость, холод, грязь, крысы и вши. До сих пор ведутся споры о влиянии этого опыта на людей: облагородил он их или ожесточил, обогатил он их жизнь или разрушил?

С одной стороны, опыт немецкого солдата («ландсера») в Первой мировой войне не сильно отличался от опыта английского «томми» или французского «пуалю». Кошмарная реальность окопов на передовой линии фронта была не раз описана во всех устрашающих подробностях: ужасные страдания и смерть, страх и однообразие, бесконечные артиллерийские обстрелы, разлагающиеся трупы, сырость, холод, грязь, крысы и вши. До сих пор ведутся споры о влиянии этого опыта на людей: облагородил он их или ожесточил, обогатил он их жизнь или разрушил?

Несомненно, когда человек на собственной шкуре познавал войну, он менялся, и мир, в который он возвращался, уже никогда не мог стать прежним. С этой тяжестью каждому приходилось справляться самому. Кто-то превратился в юнгеровского «человека из стали», став абсолютно равнодушным к окружающему ужасу, кто-то нашел утешение в глубокой вере, а кто-то переосмыслил жизнь в понятиях абсурда. Некоторые отказались от насилия и стали пацифистами, другие стали адептами воинствующего социализма и стремились превратить межнациональную войну в межклассовую.

Многие никак не cмогли оправиться от этого опыта и страдали от того, что раньше было принято называть «трусостью», за которую полагалась смертная казнь. Потом это состояние стали диагностировать как «истерию» и «неврастению», а вскоре после – «военный невроз». В наше же время его обычно именуют «посттравматическое стрессовое расстройство».

На защите родиныСнеговик, созданный немецкими солдатами, в остроконечном шлеме и с 98-м маузеромСнеговик, созданный немецкими солдатами, в остроконечном шлеме и с 98-м маузеромВоенный опыт мог быть самым разным, но когда речь идет о миллионных армиях, приходится делать обобщения. Итак, чем отличалась позиционная война для немецкого солдата от позиционной войны для солдата Антанты?

В первую очередь стоит задаться следующим вопросом: что же представляла собой эта война для каждого из них? Французские солдаты были убеждены, что они защищают святую землю Франции. Англичане не так уж хорошо понимали, за что они воюют: они находились на Западном Фронте, потому что так уж вышло, но территория эта была им чужой и несколько непривычной, и они были вынуждены воевать против врага, который внушал уважение.

Немецкие солдаты первоначально считали, что они защищают свою землю от Антанты, которая окружила их и стремится уничтожить. В битве на Сомме в 1916 они видели себя не только в роли защитников своей собственной страны, но и защитников французских граждан от жестокого нападения англичан. Британская артиллерия разрушила мирные французские деревни, которые защищали немцы. Последние же позаботились о безопасности мирных граждан и заново отстроили их деревни, когда закончились бои.

Знаменитая патриотическая песня 1840-х «Стража на Рейне» (Die Wacht am Rhein) была переделана в «Die Wacht an der Somme». Армия, которая оккупировала Францию в 1914 году, вела теперь чисто оборонительную войну. Это отражено в риторике полковых рассказов о битве на Сомме: немецкая армия «укрепляет свои оборонительные сооружения», «защищает позицию», «подготавливает операцию» или отправляется в «контрнаступление».

Немецкие войска образовали «живую стену для защиты родины». Англичане же, наоборот, повели ряд «жестоких наступлений» и «зверских атак». Поскольку немцы привыкли мыслить в подобных категориях, большинству населения было сложно смириться с 231-й статьей Версальского договора, возлагавшей на немцев ответственность за ведение захватнической войны.

Немецкая армия успешно защитила французских крестьян и западные границы Рейха от жестокого нападения англичан. Именно в этом году вышел указ носить характерную стальную каску-ведерко – подобающий для «человека из стали» головной убор. Но главным было то, что в августе этого года Гинденбург и Людендорф возглавили генеральный штаб вооруженных сил, и это событие ознаменовало наступление совершенно новой и радикальной стадии войны.

До 1916 года обычный «ландсер» мог верить, что он участвует в оборонительной войне (учитывая доступную ему информацию). Но теперь верховное командование при мощной поддержке новоиспеченной Немецкой отечественной партии адмирала Тирпица и Вольфганга Каппы провозгласили нелепую программу военных целей, которая сводила на нет аргумент, что Германия стоит на оборонительных позициях.

По мере развития войны все больше военных, включая высокопоставленных офицеров, призывали к компромиссному миру на условиях восстановления статус-кво и обличали националистически настроенных политиков, продолжавших вести войну во имя недостижимых целей. Эти обвинения были отвергнуты верховным командованием как несостоятельные, и к лету 1918 полная утрата иллюзий и усталость от войны подорвали эффективность армии.

Конца не видно

Хотя многие высшие офицеры понимали, что война, по всей видимости, будет долгой, они продолжали сулить стремительную победу над Францией, которую должен был принести план Шлиффена. Когда он провалился, было объявлено, что наступление Фалькенхайна на Верден в 1916 году положит конец войне. Разочарование было тем более горьким, что несмотря на тяжелые потери, война так и не приблизилась к финалу.

На следующий год «волшебным средством» провозгласили неограниченную подводную войну. Но она тоже провалилась, а тем временем и Америка вступила в войну. Теперь все надежды были возложены на операцию «Михаэль». Сначала она действительно имела большой тактический успех: 5-ая английская армия была разгромлена, англичане планировали вывести войска из Франции, а французы готовились оставить Париж. Но затем наступление зашло в тупик. К лету 1918 года большинство солдат понимало, что война не кончится победой Германии. Число дезертиров существенно возросло, и к концу осени армия начала распадаться.

В атаку!

Вплоть до конца лета 1918 года боевой дух немецкой армии был весьма высоким, учитывая положение, в котором она находилась. Блокада Германии странами Антанты привела к нехватке продовольствия в армии. Когда оголодавшие немецкие солдаты в 1918 году захватили британские позиции, они были ошеломлены количеством обнаруженных запасов еды, питья и табака. Союзники также обладали заметным преимуществом перед Германией в том, что касалось артиллерии, танков, транспорта и различного снаряжения.

Техническому превосходству союзников немцы надеялись противостоять с помощью своих несравненных навыков и умений, которые были предметом их особой гордости. Немецкая армия состояла из прекрасно подготовленных офицеров и опытных унтер-офицеров, и, когда войска несли потери, не происходило автоматического замещения хороших кадров наспех обученными и неопытными людьми. Таким образом, по ходу войны число офицеров в батальоне резко сократилось, сержантам и капралам часто приходилось брать на себя их обязанности.

Многие подразделения были закалены в боях и обладали большим опытом: это были маленькие группы, которые разработали свою собственную тактику, им не приходилось прогибаться под волей молодых и неопытных офицеров или слепо следовать указам сверху.

Они не были обременены иерархической структурой командования, как англичане или французы. Командиры вплоть до низшего звания – капралов – обладали значительной свободой действий. Как показали наступления 1918 г., в тактике немцам не было равных. Однако с точки зрения стратегии они действовали неумело и бой вели неэффективно. Большинство немецких солдат на передовой очень верили в свои боевые подразделения, но время шло, война затягивалась, и они стали замечать недостатки. Поскольку индивидуальная инициатива так ценилась в немецкой армии, там исключительно редко можно было услышать жалобы на некомпетентность офицеров, столь характерные для английской армии.

Несмотря на то, что защитная тактика немецкой армии была значительно лучше тактики союзников, а немецкие траншеи и блиндажи были гораздо более крепкими, немцы стремились идти в атаку, в отличие от англичан с их вполне понятным страхом переусердствовать. Ежась в своих бункерах под градом снарядов, немцы чувствовали себя совершенно бесполезными. А в атаке они были самостоятельны и могли распоряжаться собственной судьбой.

Замечательно обученные солдаты, уверенные в своих способностях и превосходстве, трепетали в ожидании минуты, когда атака будет отозвана и прозвучит приказ занять защитные позиции. Великие атаки 1918 года не положили конец войне, а принесли только разочарование, которое было тем сильнее, чем ближе придвигалась перспектива кошмарной и нервозной обороны.

Удар в спину

12 ноября 1918, на следующий день после перемирия, на поле боя звучит приказ маршала Гинденбурга, он гордо объявляет:

«Вы не позволили врагу пересечь наши границы и спасли нашу страну от несчастий и разрушений войны… Мы стояли в течение четырех лет перед лицом мира, полного врагов, а теперь на этом месте мы гордо прекращаем борьбу с высоко поднятыми головами».

Хотя это было откровенной неправдой, именно так звучала официальная и наиболее широко распространенная версия. Непобедимая немецкая армия получила удар в спину ножом от тыла, штатских и вероломных политиков.

Если говорить о впечатлении англичан от войны, то для них оно, пожалуй, наиболее полно характеризовалось битвой при Сомме, где люди умирали страшной смертью посреди жуткой грязи и слякоти, и отважные солдаты были обречены на гибель в расцвете лет по вине упертых генералов, надежно укрытых в далеком тылу. Для французов это был Верден, где герой «пуалю» жертвенно и отважно бился с жестоким врагом, и этот кошмар не должен был повториться.

Немецкий опыт был крайне неоднозначным. Речь идет об эпизоде под Лангемарком в октябре 1914 г. во время первой битвы при Ипре. В результате фронтального наступления против союзных войск, в которых последние имели сильную позицию, погибло около 1500 немецких солдат. Некоторые видели в этом проявление героической жертвенности со стороны цвета немецкой молодежи и достойный подражания пример для молодых людей, которым предстояло послужить отечеству. Другие считали это событие убиением невинных («Kindermord»), для них оно было страшным напоминанием об ужасах и безумии войны.

Эта двойственность продолжала существовать и по окончании войны в памяти о ней. Многие гордились достижениями армии и списывали ее поражение на превосходство врага в количестве и в вооружении, особенно в танках, а также на слабость союзников Германии. Другие утверждали, что армию предали. Трагедия заключается в том, что именно последнее мнение получило наибольшую поддержку. В итоге оно стало причиной создания легенды об «ударе ножом в спину» (Dolchstoß), и, таким образом, значительно повлияло на возникновение национал-социализма и привело к другой мировой войне.

Источник: bbc.co.uk

Перевод с английского Эстер Хаит, Уроки истории ХХ век

leg0ner.livejournal.com

Оружие германской армии в Первой мировой войне (23 фото) » Триникси

Первая мировая война продемонстрировала человечеству всю мощь новейшего на то время оружия, сеявшего смерть и разрушения. Бронетехника, авиация, пулеметы, тяжелая артиллерия и химическое оружие приводили к колоссальным человеческим потерям, однако это не останавливало враждующие стороны. Далее предлагаем взглянуть на страшное оружие, стоявшее на вооружении германской армии в Первой мировой войне.

Подбитый самолет.

Немецкие офицеры с захваченным броневиком, Украина, 1918 год.

Тяжёлый танк A7V. В буквальном переводе с немецкого назывался «Штурмовая бронированная машина». Выпущен в 1917–1918 годах малой серией в 20 машин.

Расчет пулемета WW1 Maxim .

Солдаты используют огнемет.

Аэродром

Вооруженные гранатами солдаты сидят в траншее

Батарея немецких переносных гаубиц

Полевая кухня.

380-мм орудие SK L/45 «Langer Max». Немецкие солдаты готовят снаряды, 1918 год.

Пулеметные расчеты в противогазах, 1917 год.

Немецкие солдаты атакуют французские укрепления под Верденом, 1916 год.

Авиационная пушка Becker-Type MK M Rychlost.

Испытания огнемета.

Проверка токсичности отравляющего газа с помощью голубя.

Использование огнемета на западном фронте, 1914 год.

Аэростат для ведения разведки с камерой.

Гаубица и охраняющий ее зенитный расчет.

Грузовик для борьбы с самолетами, 1916 год.

Зенитный пулемет, 1917 год.

Офицер ведет наблюдение из окопа с помощью перископа, 1914 год.

420-миллиметровая осадная пушка (мортира) «Большая Берта», построенная в 1914 году.

Зенитчики ведут стрельбу по самолету.

trinixy.ru

Первая Мировая:Русский и германский солдаты глазами современников: warhistory — LiveJournal

«Это была схватка двух варваров: нам, цивилизованным европейцам, все было чуждо на этой войне».
Э. Корти, итальянский офицер, о войне на Восточном фронте

От автора. Та легкость, с которой германская армия в 1914 и в 1940 г.г. разгромила французов и англичан, армии которых считались до этого самыми сильными в Европе, и итоги боев на Восточном, русско-германском, фронте в 1914-1917 и 1941-1945 г.г., заставляют профессионалов и любителей истории задаваться вопросом: в чем же истинная причина исходов этих сражений? По мнению автора, причину поражений галлов и англо-саксов, как и причину побед русского оружия над, без сомнения, самой сильной армией и нацией в Европе, следует искать не в военной доктрине, не в талантах полководцев, не в тактике и стратегии, не в качестве и количестве винтовок, патронов, танков, самолетов, а в психологии и особенностях солдат и офицеров противостоявших друг другу армий. Ибо Русская Армия практически во всех войнах по качеству и количеству оружия, а также по количеству воинов уступала армиям противника. Да-да, именно так. Давайте забудем мифы якобы о тотальном количественном и качественном превосходстве нашей армии на Куликовом поле, на реке Угре, в 1877 г., в 1904 г., 1914 г., 1941 г. и т.д. По мнению автора, причина русских побед кроется в русском боевом духе (ничуть не умаляя заслуг других народов России, отметим, что Русская императорская Армия на 86% состояла из русских (великорссов, малороссов и белорусов) . Пусть это понятие лежит за пределами рационального, но любой профессиональный военный подтвердит, что состояние боевого духа войск (моральный фактор) имеет очень важное значения для победы. Слабый духом не может победить.

Первая Мировая показала, что боевые качества войск зависят не только от уровня их выучки и насыщенности современными средствами ведения войны, но и от этнических особенностей солдат и офицеров, а также боевых традиций армии в целом и ее отдельных частей.

За те годы, которые прошли с 1945 г., пропагандой нам усиленно вдалбливалось, что немцы — трусливые, жестокие, изнеженные и т.д. (кстати, подобная пропаганда ведется во Франции и Польше до сих пор), однако любой здравомыслящий человек в таком случае задастся вопросом: если так, то что же мы должны думать о русских, французах, англичанах, поляках и т.д., которым германцы нанесли такие тяжелые поражения??

Тем самым, принижая подобным образом врага, мы снижаем ценность наших побед. Вспомним слова Симонова о Великой Отечественной: «Да, враг был храбр, тем больше наша слава!». Да, именно так! Со времен объединения Германии именно германская армия была самой сильной в Европе. Германские народы (вспомните, какие племена фактически разгромили великую Римскую Империю??) всегда отличались высоким боевым духом и мужеством. Повторяю, это самая сильная нация в Европе. Германские армии парадным маршем в 1914 и в 1939-41 г.г. прошли по Европе, в течение нескольких месяцев (а порой и недель) покорив ВСЕ европейские государства. И одна лишь Россия смогла противостоять этой силе — прекрасно оснащенной, идеально вымуштрованной и высокоорганизованной.

Сейчас главенствует другая версия, обосновывающая победы русского оружия — «задавили мясом». Но так ли это? Может, дело не в нашем количественном превосходстве, которого почти никогда и не было, и не в бессмысленных картинных атаках гвардейских Конного и Московского полков парадным строем на артиллерию и пулеметы, которыми грешили, кстати, и немцы, и австрийцы, и венгры, и французы? Может быть, дело все-таки в чем-то другом?

Какими же они были, русский и германский солдаты образца 1914 г.?

Предоставим слово очевидцам, современникам той далекой эпохи, зачастую смоотревшим друг на друга через прорези прицела.

В этой статье автор постарался давать как можно меньше своих комментариев, предоставив слово очевидцам, современникам той далекой эпохи, зачастую смотревшим друг на друга через прорезь прицела. …

Русские.

«Русские по своей природе в сущности не воинственны и напротив, вполне миролюбивы…» — так писал не раз бывавший в России германский офицер Гейно фон Базедов в 1911 г.

«Он (русский солдат — авт.) выдерживает потери и держится еще тогда, когда смерть является для него неизбежной» — написал очевидец гибели ХХ-го корпуса Русской Армии в Августовских лесах С. Штайнер в газете «Локаль Анцайгер».

«Русский солдат отличается без сомнения большой храбростью… весь социальный быт приучил его видеть в солидарности единственное средство спасения… Нет никакой возможности рассеять русские батальоны: чем опасность грознее, тем крепче держатся солдаты друг за друга…» (не потеряли ли мы это качество? — авт.), — отмечал Ф. Энгельс в своем фундаментальном труде «Может ли Европа разоружиться».

Военный обозреватель австрийской газеты «Pester Loyd» в номере от 27 октября 1915г. писал «Было бы смешно говорить с неуважением о русских летчиах. русские летчики более опасные враги, чем французские. русские летчики хладнокровны. В атаках русс5их может быть отсутствует планомерность также, как и у французов, но в воздухе русские летчики непоколебимы и могут переносить большие потери без всякой паники. русский летчик есть и остается страшным противником.

Германский историк генерал фон Позек в работе «Немецкая кавалерия в Литве и Курляндии» отмечал: «русская кавалерия была достойным противником. Личный состав был великолепен… Русская кавалерия никогда не уклонялась от боя верхом и в пешем строю. Русские часто шли в атаку на наши пулеметы и артиллерию, даже когда их атака была обречена на поражение ( выделено автором). они не обращали внимания ни на силу нашего огня, ни на свои потери».

Такая оценка качеств русского солдата со стороны самого непредвзятого и нелицеприятного исследователя — потенциального противника — стоит многого.

Приведем отрывок из секретной аналитической записке германского Генерального Штаба, составленной накануне Первой Мировой войны.

«…Своеобразие русского народа. Этот подъем военного дела в России (после Русско-японской войны — авт.) ограничивается недостатками русского народа, которые невозможно устранить ни при помощи денег, ни путем организационной работы. Эти недостатки заключаются в нежелании заниматься всякой методической работой и любви к удобствам, в недостаточном чувстве долга, боязни ответственности, отсутствии инициативы и полной неспособности правильно определить и использовать время. Надо признать, что наряду с этими недостатками русский народ обладает также хорошими военными качествами. В первую очередь эти качества объясняются тем, что русский народ на девять десятых является народом крестьянским.

…Людской материал. Людской материал надо, в общем, считать хорошим. Русский солдат силен, непритязателен и храбр, но неповоротлив, несамостоятелен и негибок умственно. Он легко теряет свои качества при начальнике, который лично ему незнаком, и соединениях, к которым он не привык. Поэтому хорошие качества русской пехоты при прежнем методе боя в сомкнутых соединениях могли проявиться лучше, чем теперь. Русский солдат сравнительно мало восприимчив к внешним впечатлениям. Даже после неудач русские войска быстро оправятся и будут способны к упорной обороне.

Боевая пригодность казаков по сравнению с прошлыми временами значительно уменьшилась. Казаки позволяют государству создать дешево крупную массу конницы, воинские качества которой, однако, отстают от качеств регулярной кавалерии; в особенности казаки малопригодны для боя сомкнутыми соединениями. В частности, это относится к казакам второго и третьего ополчения.

В последние годы в армии имели значительный успех революционные стремления, особенно в технических войсках. Но в общем русский солдат еще верен царю и надежен…

…Преимуществами русских офицеров являются хладнокровие и крепкие нервы, не сдающие даже в самых затруднительных положениях…».

Германский участник боев на Восточном фронте записал в своих воспоминаниях в 1915 г.:
«…в течение нескольких часов весь передний край русских был под огнем нашей тяжелой артиллерии. Окопы были просто перепаханы и сравнены с землей, казалось, живых там не осталось. Но вот наша пехота пошла в атаку. И вдруг русские позиции оживают: то здесь, то там раздаются характерные выстрелы русских винтовок. И вот уже фигуры в серых шинелях показываются повсюду — русские поднялись в стремительную контратаку… Наша пехота в нерешительности замедляет темп наступления… Раздается сигнал к отходу…».

Эта стойкость русских солдат в обороне, нечувствительность к артиллерийскому огню, лихой порыв в наступлении отмечались как немецкими солдатами в 1914-м, так и их потомками в 1941-м.

Среди русских солдат всегда выделялись и выделяются сибиряки. Вот что писал о них, например, генерал А.В. Туркул — ветеран Первой Мировой и Гражданской войн: «Я помню, как эти остроглазые и гордые бородачи ходили в атаку с иконами поверх шинелей, а иконы большие, почерневшие, дедовские… Из окопов другой норовит бабахать почаще, себя подбодряя, а куда бабахает — и не следит. Сибирский же стрелок бьет редко, да метко. Он всегда норовит стрелять по прицелу… Губительную меткость их огня и боевую выдержку отмечают, как известно, многие военные, и среди них генерал Людендорф».

Тяжелые природные условия Сибири закаляют сибиряков с детства. К тому же большинство сибиряков — потомки каторжан, ссыльных, беглых и просто смелых крестьян-переселенцев, ехавших неизвестно куда за тридевять земель в поисках «Беловодья» — отчаянных и сильных людей. Все эти факторы делают сибирских стрелков опасными противниками.

Вспомним знаменитый бой под Пясечно 27 сентября 1914 г., когда привезенная под Варшаву 1-я Сибирская стрелковая дивизия прямо из эшелонов, не дожидаясь поддержки и артиллерии, бросилась в штыковую атаку и остановила рвавшийся к Варшаве германский 17-й армейский корпус, укомплектованный пруссаками (впоследствии этот корпус был просто-напросто уничтожен стрелками из 4-й «Железной» дивизии генерала Деникина).

В 1915 г. Восточный фронт был фактически спасен бойцами 11-й Сибирской стрелковой дивизии, которые полегли почти все, но не дали значительно превосходящим частям немцев прорвать фронт и окружить русские армии в ходе Праснышского сражения ( подробнее см. статью «41-й Сибирский стрелковый полк» на сайте «Анатомия армии» — авт .).

Один из примеров того, как дрались сибирские стрелки — события 18 сентября 1915 г. В этот день команды конных разведчиков всех 4-х полков 11-й Сибирской стрелковой дивизии, команда пеших разведчиков и полурота 44-го Сибирского стрелкового полка под командованием штабс-капитана А.Н. Пепеляева получили приказ об отступлении с занимаемых позиций. Однако данный приказ выполнен не был, вместо этого сибиряки по собственной инициативе контратаковали немцев и взяли у них д. Боровую, отбросив противника за р. Неман.

При этом нужно иметь в виду, что Сибирские стрелковые полки не состояли на 100 % из сибиряков. Согласно «Расписанию распределения новобранцев призыва 1913 г.», например, в 41-й Сибирский стрелковый полк (место дислокации г. Ново-Николаевск Томской губернии) было определено следующее число новобранцев: из Акмолинского уезда (современный Казахстан) 80 чел., из Барнаульского уезда (Сибирь) — 230, из Гродненской губернии — 65, из Пермской губернии — 50, из Ломжинской губернии — 165, из Омска (Сибирь) — 189 чел. Т.о. из новобранцев 1913 г. только 54 % были сибиряками. Остальные бойцы, восприняв боевые традиции сибиряков и сибирских полков, приобрели такие же боевые качества уже в ходе службы.

Неприхотливость, выносливость и стоицизм русского солдата в 1914-1917 г.г. объясняется еще во многом тем, что Русская Армия преимущественно была крестьянской.

Германцы.

«Вообще германцы — военная нация, у которой голова давно закружилась от боевых успехов 1864 г, 1866 г. и в особенности 1870-71 г.г… И если она ( Германия -авт. ) войну проиграла, то лишь потому что у неё не оказалось новых Бисмарка и Мольтке» — писал в своих мемуарах генерал Брусилов. «Но я всегда говорил и заявляю это печатно: немецкий народ и его армия показали такой пример поразительной энергии, стойкости, силы патриотизма, храбрости, выдержки и дисциплины и умения умирать за свое отечество, что не преклоняться перед ними как воин я не могу. Они дрались, как львы, против всего мира, и сила духа их поразительна. Немецкий солдат, следовательно, народ — достоин всеобщего уважения» ( вот кого победили наши деды, читатель! А не идиотов из «Небесного тихохода»! — авт. ).

«Германцы сразу заставили их быть более осторожными и бдительными как в окопах, так и в сторожевой службе, благодаря своей активности», — записал офицер штаба 3-й Армии Юго-Западного фронта капитан Д.Н. Тихобразов после посещения окопов Севского пехотного полка.

А вот что записал в своих записках врач 366-го полевого госпиталя 70-й парковой артиллерийской бригады Л.Н. Войтоловский:
«- Разве с германцами так трудно воевать?
— Трудно, — отвечает хор голосов.
— Крепкий народ.
— Хитер больно.
— Хитрее хитрого. Его не собьешь…
— С австрийцем легче воевать?
— Да, с ним полегче. Он пужливый. Сейчас в плен сдается…
— … Герман — тот лютый. Хитер. Сильный. С ним никакого сладу».

Русские солдаты и офицеры уже в августе 1914 г. были поражены боевыми качествами германской армии. Вот что вспоминал один из офицеров русской кавалерии: «необыкновенная подвижность немецких войск, их постоянное стремление атаковать, способность к постоянному риску, упорство в достижении поставленных целей, способность частей войск оставаться в порядке даже в самых трудных положениях».

Дисциплинированность, стремление доводить дело до конца, здоровый «службизм», воинственность — вот свойства германского солдата.

Многие исследователи и военные агенты (тоже приводится и в упоминавшейся записке германского Генерального штаба) отмечали и отмечают склонность русских солдат и офицеров действовать по шаблону, упрекают в отсутствии инициативы, в то же время отмечая энергичную инициативу германцев. По мнению автора, это не совсем верно и несколько предвзято. Наоборот, русскому человеку свойственна смекалка, позволявшая ему выживать в суровых природных и политических условиях на протяжениях столетий. В то же время муштра, шаблонность и дисциплинированность, возведенная в культ, свойственна, скорее, немцам.

Характерный пример. Поэт Николай Гумилев, служивший вольноопределяющимся в лейб-гвардии Уланском Её Величества полку, описывал случай, когда осенью 1914 г. в Восточной Пруссии немецкий улан попал в плен только потому, что, уходя от погони, старательно объезжал все канавы и кусты, тогда как русские уланы скакали через все эти препятствия напрямик.

Что касается военной подготовки, то в 1914 г. она была примерно равной. Лишь русская кавалерия и артиллерия по боевым способностям превосходила германскую. В ходе войны, когда основная часть кадровой армии полегла в боях, и на фронт стали попадать призванные по мобилизации, германская армия стала превосходить русскую. Во многом это тоже объясняется качествами немецкого характера — тщательным подходом к решению любого вопроса, в данном случае тщательной и качественной подготовкой германских новобранцев.

Даже в 1912 г. русский генерал-майор Я.В, Червинка отмечал, что при «Равной приблизительно ценности заграничных и наших офицеров в первом чине… немецкие офицеры, начиная с чина капитана, в общем, уже значительно опережают в военном деле наших капитанов».

Зато стрелковая подготовка русских солдат была значительно выше, чем у немцев, а в умении драться в конном строю русская кавалерия наголову превосходила германскую. Не отмечается ни одной конной стычки, из которой германцы бы вышли победителями. А 1-го июня 1915 г. под Попелянами Приморский драгунский полк последовательно опрокинул 5 полков германской кавалерии, в том числе и знаменитых прусских «гусаров смерти».(2-й лейб-гусарский Королевы Прусской Виктории полк).

Как в России сибиряки, так у германцев особенно отличались пруссаки и нижнесаксонцы. Всякий раз, когда на Восточном фронте наступал кризис, немцы перебрасывали туда с Западного фронта нижнесаксонский 10-й армейский корпус — ганноверскую 19-ю и брауншвейгскую 20-ю пехотные дивизии. Весной 1915 г. этот корпус участвовал в Горлицком прорыве в Галиции, где вынудил нашу армию забыть о наступлении в Венгрию, летом 1916 г. — в локализации Брусиловского прорыва на Волыни.
Прозванную «Стальной» 20-ю дивизию бросили в Галицию и летом 1917 г., чтобы сорвать Июньское наступление Русской Армии, что им, собственно, и удалось. Брауншвейгцы пользуются в Германии репутацией людей сильных, хладнокровных, спокойных и молчаливых, а ганноверцы — упорных. Что касается пруссаков, то в самой Германии слова «пруссак» и «вояка» являются синонимами. Немцы из других земель традиционно недолюбливали швабов за скупость, а пруссаков — за воинственность.

Велосипедисты-разведчики

Интересно, что и в германской истребительной авиации служили в основном выходцы из Пруссии, Вюртемберга и Саксонии. А первые 15 истребительных эсккадрилий (Jagdstaffeln) состояли исключительно из пруссаков.

Однако летом 1916 г. прославленная «Стальная» дивизия напоролась на русское «железо» — а именно на 3-ю гвардейскую пехотную и 4-ю стрелковую дивизии. Четвертая стрелковая еще со времен Русско-турецкой войны 1877-78 г.г. получила прозвище «Железная» (после героической обороны Шипкинского перевала). Эти части русское командование также бросало на самые «горячие» участки фронта. И когда 17 июня 1916 г. в районе западнее Луцка 20-я германская пехотная дивизия атаковала 4-ю стрелковую, то после 4-х суток непрерывных атак германцы были вынуждены отступить. Командующий 4-й стрелковой генерал-лейтенант А.И. Деникин вспоминал: «Однажды утром перед нашими позициями появился плакат «Ваше русское железо не хуже нашей германской стали, а все же мы вас разобьем!». «А ну, попробуй!» — гласил короткий ответ моих стрелков. Двадцатого июня, после 42-й атаки, «Стальную» дивизию ввиду больших потерь немцы отвели в резерв. Но и в наших полках, особенно в 14-м и 16-м, оставалось по 300-400 человек».

Вот что вспоминал офицер лейб-гвардии Финляндского полка Д. Ходнев: «…Здесь Л.-Гв. Финляндский полк встретился с прусской Гвардией и, в частности с 8 гвардейским пеxотным полком… Громадные потери нес тогда полк. Масса раненых солдат и офицеров убыло из строя; неоднократно полк сводился в трех и двух батальонный состав. Бои кончались и от батальонов оставались лишь жалкие, по численности остатки. Ротами командовали не только прапорщики, но и фельдфебели…».

Пруссакам тоже приходилось несладко — например, 15 июля 1916 г. в ходе боев на р. Стоход русскими бойцами 3-й гвардейской пехотной и Гвардейской стрелковой дивизий была полностью уничтожена (но не сдалась) 19-я пехотная дивизия из уроженцев Пруссии.

Подобную стойкость на фронтах Первой Мировой проявили лишь германские и русские солдаты, что заставило противников уважать друг друга. Нечто подобное мнению Брусилова о немцах можно встретить и в мемуарах германских офицеров относительно русских солдат. Русский и германский боевой дух — вот что всегда оставалось загадкой для умов генштабистов Франции, Англии, Австро-Венгрии, США, Турции…

От автора. Когда союзники по Антанте предали Белую Русскую Армию, когда русские эмигранты во Франции, Англии и Болгарии стали людьми «четвертого сорта» и объектом презрения и травли, именно Германия приютила больше всего русских беженцев — около 500 тыс. чел., где им, как ни странно, было легче, чем у бывших союзников.

Вот что писал германский писатель и политик Макс Эрвин фон Шойнбер-Рихтер о русской эмиграции в Германии: «Русские… оказали, несомненно, крупную услугу немцам в деле пробуждения их национального самосознания, и неудивительно, что на этой почве между ними возникло тесное единение и дружная совместная работа… Заслуга же немцев заключалась в том, что они отнеслись к русским не как к беженцам, требующим материальной помощи, а как к подлинным культуртрегерам…».

Кто знает, как бы сложились судьбы мира, если бы Россия и Германия в Первой Мировой войне стали не врагами, а союзниками или хотя бы сохранили по отношению друг к другу нейтралитет…

Примечание Веремеева Ю.Г. Вообще, есть какая-то историческая несправедливость в том, что русские и немцы были врагами в обеих мировых войнах. Ведь весь исторический опыт XVII-XIX веков показывал, что когда Россия и Германия строили свои отношения на принципах взаимного уважения и выгоды, то результаты оказывались положительными для обеих сторон. Достаточно вспомнить, что немецкие земли не раз и не два давали русскому трону своих принцесс в царицы, что, собственно, Романовы это по сути дела Голштейн-Готторпские. А скольким талантливым немцам — ученым, военным, механикам, агрономам Россия дала приют и дала возможность развить свои таланты в полной мере на пользу же и немцам и самой России.

Возникают ощущение, что нас постоянно стравливали либо Франция, всегда смертельно боявшаяся своего воинственного соседа и всегда имевшая к Германии территориальные претензии, либо Англия, не в меньшей степени опасавшаяся, что Россия может распространить свое влияние на Азию (Афганистан, Персию, Индию), и тем создать угрозу существования Великой Британской империи. И ведь всякий раз Франция и Англия оказывались по одну линию фронта, хотя между собой они всегда вели и ведут сегодня острейшую конкурентную борьбу за доминирование в Европе.

Источники:
Анатомия армии Ю.Веремеев
© Ладыгин И.В.
Цветные фото 1-ой мировой

warhistory.livejournal.com