Немецкий снайпер Йозеф Аллербергер: биография и фото
Работа снайпера стала актуальной еще в Первую мировую войну. Достаточно быстро она развилась в отдельную военную деятельность. Создателями снайпинга стали немцы, которые включали в легкопулеметное звено по одному бойцу, вооруженному винтовкой с телескопическим прицелом. За день немецкий снайпер мог уничтожить несколько противников, за месяц эта цифра вырастала в разы.
В статье речь пойдет только об одном снайпере. Йозеф Аллербергер — один из самых результативных снайперов вермахта. Превзойти его удалось лишь одному бойцу, служившему в той же дивизии. Двести пятьдесят семь человек — число убитых противников, по официальным данным.
Биография
Йозеф Аллербергер появился на свет 24 декабря 1924 года. Хотя сам он утверждал, что его день рождения в сентябре. Местом рождения является Штирия, Австрия. Недолго был пулеметчиком, после был переведен в снайперскую дивизию.
Семья
Семья Йозефа не сильно отличалась от других семей того времени. Отец был плотником. Успехов в этой профессии желал добиться и сын. Уже в восемнадцать лет Йозеф сумел овладеть всеми тонкостями данного дела.
Вторая мировая война
В 1942 году Йозеф Алленбергер был призван в ряды немецкой армии. Местом службы стали Альпы. Причиной послужило то, что он был выходцем из горных регионов (Зальцбург, Австрия). В бой ему удалось вступить лишь летом 1943 года. Согласно книге Ваккера «Немецкий снайпер на восточном фронте 1942-1945», Йозефу пришлось пройти курс подготовки, который длился около полугода. Все это время он обучался на пулеметчика.
Третья горнострелковая дивизия стала местом службы Йозефа. Во время кровопролитных боев он сильно изменился. Из воспоминаний снайпера известно, что из группы выжить удалось только ему и командиру роты. Теперь юноша выглядел лет на десять старше и уже не был так наивен, как дома. Единственным желанием солдата было выжить.
Полк, в котором пришлось служить Йозефу, не имел собственных снайперов. Он разместился около Ворошиловска. За зимние месяцы полк сократился до четверти. Восстановить регулярное количество должны были новобранцы, что делалось командованием в последующие месяцы. В то время столкновения с советской армией уменьшились. Лишь изредка случались артобстрелы и мелкие перестрелки.
Однако серьезные проблемы создавали русские снайперы. В основном их жертвами становились необученные солдаты, только прибывшие в 144-й полк. Засечь позицию стрелка было сложно. В редких случаях удавалось уничтожить снайпера из пулемета или миномета. Уже тогда было понятно, что полк нуждается в собственных снайперах.
Йозеф Аллербергер в своих воспоминаниях хвалил советских снайперов. Они отлично маскировались и создавали огромные проблемы. Вели огонь с расстояния менее 50 метров, что означало стопроцентную точность. Нередко у немецкого солдата возникало чувство, что русские снайперы уничтожат весь полк.
Ранение
Уже в то время Йозеф Аллербергер начал понимать, что, будучи пулеметчиком, шансов дожить до конца войны мало. Все дело в том, что они чаще всего подвергались огню крупных орудий. Все изменилось после легкого ранения в руку.
Шел пятый день боев, и недалеко от Йозефа разорвался снаряд. После окончания боя он отправился в импровизированный госпиталь. Здесь взору Аллербергеру открылись ужасные картины: вокруг было множество раненых. Так как его повреждение не было критическим — пришлось ждать очереди три часа. Лечение раны проходило без анестезии. Солдата держал капрал, а врач умело очищал и зашивал рану.
Обучение
После выздоровления Йозеф Аллербергер был направлен на несложные работы. В это же время он решил любым способом попытаться избежать службы, числясь пулеметчиком. Так как Йозеф был плотником, ему поручили восстановлять приклады оружия, а также его сортировать.
Однажды к Аллербергеру попала в руки русская снайперская винтовка. Йозеф захотел поупражняться в стрельбе из нее, о чем и попросил у унтер-офицера. Сразу же солдат показал впечатляющие результаты и сумел зарекомендовать себя как хороший снайпер.
Восстановление здоровья длилось четырнадцать дней, после чего Аллербергеру полагалось возвратиться в роту. На прощание унтер-офицер отдал ему снайперскую винтовку с оптическим прицелом.
Возвращение на фронт
В августе 1943 года Йозеф вернулся в состав роты, получил от сержанта черный знак «За ранение» и наградные документы. Аллербергеру удалось не попасть в стан пулеметчиков. Теперь он снайпер. Новость о его появлении быстро облетела весь полк. Сослуживцы с теплом встречали Йозефа.
Вскоре к Аллербергеру подошел командир и дал задание уничтожить советского снайпера. Он уже давно не давал покоя немецким солдатам. Первый же выстрел из винтовки без прицела оказался точен. Немцы ринулись в бой. Через сто метров Аллерберг с сослуживцами обнаружил тело убитого снайпера. Пуля попала точно в глаз, оставив огромную дыру в голове. Стрелку было лет шестнадцать. Йозефу стало плохо от вида своей жертвы. В тот момент, как вспоминал он сам, его переполняли чувства вины, гордости и ужаса. Однако никто из сослуживцев не пытался его осуждать.
Около девяти месяцев немецкий снайпер воевал с советской трехлинейкой. Сам Йозеф отмечал, что подсчитывать убитых врагов ему могли лишь старшие по званию, несмотря на то, что он являлся полевым снайпером. Не шли в счет враги, убитые не из снайперского оружия. Так что официальная статистика жертв может серьезно отличаться от реальной.
Отпуск
Как и многие снайперы ВОВ, Йозеф, благодаря отличной службе, смог заработать себе отпуск. В 1944 году отправился в Германию, где проходил курсы подготовки и узнал многое для себя. Теперь он стал более расчетливым и профессиональным стрелком.
После этого новым оружием немецкого снайпера стал Mauser 98k. Нередко ему приходилось пользоваться винтовкой «Вальтер 43». Об этом оружии Аллербергер отзывался положительно, отмечал его чрезвычайную эффективность на разных дистанциях.
Навыки
Йозеф Аллербергер достаточно обширно описал главные принципы выживания стрелка. Как известно, снайперы ВОВ очень ценились, поэтому и подготовка их была очень сложной и долгой. Аллербергер считал, что каждый стрелок обязан уметь выбирать позицию, которую можно сменить в случае опасности. Не лишним является и запасное заранее подготовленное место для снайпера.
Огромное внимание обер-ефрейтор уделял маскировке. Здесь он применял известную технику вермахта, при которой снайпер сливался с растительностью. Оружие также нужно было замаскировать. Лицо и руки нужно было покрыть грязью, но она плохо держалась, поэтому чаще использовался сок растений. Подобным образом Йозеф Аллербергер маскировался на протяжении всей войны. Такой камуфляж был легок и удобен, а использовать его можно было при любых обстоятельствах.
Однако основой чертой хорошего стрелка он называл психологическую устойчивость, а также храбрость. Не на последнее место Аллербергер ставил меткость снайпера и осторожность.
Не нравился Йозефу способ отбора снайперов, который основывался лишь на навыках стрельбы и умении маскироваться. Приоритет при ведении снайперского боя был нацелен на способность солдата убивать. На Восточном фронте приходилось большую часть времени проводить в боях на средних дистанциях до пятисот метров. Убийства на дистанции более восьмисот метров уже считались везением.
Стрельба снайперов не только немецких, но и советских велась обычно по корпусу противника. Попасть в голову было сложно. Стреляя в тело, снайпер увеличивал свои шансы на попадание. К тому же попадания в корпус также выводили врага из строя и помогали не заметить стрелка.
Йозеф Аллерберг рассказывал множество примеров о том, как успешно можно использовать снайперскую винтовку против пехоты, выводя из строя солдат.
Награды
Йозеф Аллербергер получил Рыцарский крест 20 апреля 1945 года. Однако официальных подтверждений этому нет. Тем не менее в тот период многие солдаты получали подобные награды.
Окончание войны
Окончание Второй мировой войны застало Йозефа в Чехословакии. К этому моменту он стал достаточно узнаваемой личностью, благодаря пропаганде Геббельса. Его фотографии несколько раз появлялись в немецких газетах. Однако такая популярность могла сыграть для него дурную службу. Опасаясь попадания в плен, Аллербергер решил сделать все, чтобы вернуться домой.
Около двух недель вместе с сослуживцами Йозеф пробирался сквозь приальпийские леса. Двигаться приходилось по ночам, чтобы не нарваться на патрули американской армии. 5 июня 1945 года Аллербергеру удалось добраться до родной деревни. Она нисколько не изменилась, как упоминал он сам, как будто проспала всю войну. Вокруг было тихо и спокойно.
Аллербергеру пришлось побывать во многих боях. Однако снайпер остался не просто в живых, но и не получил серьезных ранений.
Дальнейшая жизнь Йозефа не выделяется чем-то необычным. Он работал простым плотником, как и его отец. Скончался Аллербергер 3 марта 2010 года в городе Зальцбург (Австрия). На тот момент немецкому снайперу было 85 лет.
Память
В 2005 году была выпущена книга «Снайпер на Восточном фронте». Работа состоит из воспоминаний Йозефа Аллербергера. Книга собрала не только положительные отзывы. Многие критики считают, что в ней искажена информация, а сам Йозеф преувеличивает свои достижения.
Рассказать свои воспоминания Аллербергер решился лишь спустя пятьдесят лет после окончания войны. В долгих беседах с писателем снайпер рассказал свое видение войны. Читателю дается возможность увидеть эти ужасы глазами обычного немецкого стрелка.
Стоит сказать, что все имена в книге заменены. Сделано это, чтобы уберечь Аллербергера. Ведь даже в своей стране он считается не выдающимся снайпером, а жестоким убийцей. Однако все события реальны, имена других действующих лиц также вымышлены.
fb.ru
Немецкие снайперы в Нормандии. Учебник выживания снайпера [«Стреляй редко, но метко!»]
Немецкие снайперы в Нормандии
Снайперы повсюду. Снайперы в деревьях, в зданиях, в грудах развалин, в траве. Но главным образом они прячутся в высоких, густых живых изгородях, которые тянутся вдоль нормандских полей и есть на каждой обочине, в любом переулке.
Эрни Пайл, американский военный корреспондент
Снайперы вермахта – их ненавидели, ими восхищались, их боялись, они не отступали с армией и оставались сражаться в тылу, они и дня не выживали в плену – их убивали.
После высадки союзников в Нормандии прошел месяц кровопролитных боев, прежде чем немецкие войска были вынуждены начать хаотичное отступление. В этих боях наиболее отличились снайперы вермахта. Задачей снайперов являлось уничтожение особых категорий военнослужащих, таких, как сержанты, офицеры, артиллерийские наблюдатели, связисты, санитары, орудийные расчеты и т. д. Кроме того, они также действовали как наблюдатели, разведчики. Другой особенностью снайперов был большой моральный эффект, производимый на противника. До 50 % потерь в американских батальонах было на счету снайперов. Их упорное сопротивление делало их одними из наиболее страшных и ненавидимых союзниками противников на поле боя. Быстро распространялись легенды о возможностях немецких снайперов. Вскоре страх перед снайперами стал для союзников серьезной проблемой.
Девятнадцатилетний солдат Джон Д. Хайнтон из роты «М» 3-го батальона 116-го пехотного полка вспоминает, как он повстречался со снайпером уже при высадке. Когда они отошли с пляжа и достигли вала, то попытались установить на его вершине орудие. Каждый раз, когда солдат пытался встать за орудие, снайпер с дистанции около восьмисот метров делал лишь один выстрел – и солдат оседал с дыркой в голове.
2-й батальон «Королевских Стрелков Ольстера», входящий в 9-ю пехотную бригаду 3-й пехотной дивизии, также сразу наткнулся на снайперов. После высадки батальону было приказано взять высоты к северо-востоку от Перье-сюр-ле-Ден. На пути к высотам они захватили семнадцать немецких солдат – семь, как сообщали, оказались снайперами!
В 17:00 7 июня «Королевским Стрелкам Ольстера» приказали продвинуться к Камбрэ, маленькой деревушке приблизительно в десяти километрах от побережья. Вследствие того что деревня была окружена плотным лесом и каменной стеной, наблюдение позиций противника было невозможно. Было сделано предположение, что сопротивление будет незначительным. Рота «Д» под командованием капитана Олдуорта получила приказ приблизиться к деревне вместе с ротой танков. Когда они почти достигли края леса, подразделение попало
под сильный минометный и винтовочный огонь. Рота разбилась на две части для атаки через лес с двух направлений, но встретила смертельный перекрестный огонь пулеметов противника. Санитары из медицинского отделения были убиты при попытке вынести раненых солдат. Танки были бессильны что-либо сделать из-за высокой стены, окружающей деревню. Капитан Олдуорт был убит наповал снайпером, один из командиров взводов получил ранение, после чего командование батальона остановило наступление. Командир роты и еще четырнадцать человек были убиты, один офицер и одиннадцать солдат были ранены, четыре солдата пропали без вести. Камбрэ оказалась хорошо укрепленной немецкой позицией, и когда, наконец, после обработки всеми видами вооружений от легких минометов до тяжелой военно-морской артиллерии, деревня была взята, она оказалась заполненной мертвыми немцами. В ней был захвачен и раненый эсэсовский снайпер.
Рано утром 9 июля авангарды союзников достигли предместий Кана. Лейтенант Барджес достиг Сен-Жюлиана, к северо-западу от Кана, и медленно начал продвижение в город. Вначале сопротивление противника было незначительным. Вскоре, однако, сопротивление усилилось, дозор попал под обстрел снайперов. Лейтенант Барджес был ранен в голову. Вскоре двое из военнослужащих сержантского состава были убиты, после чего дозор был вынужден отойти.
Некоторые из снайперов, которых союзники встретили в Нормандии, имели превосходное обучение в «Гитлерюгенде». Перед войной «Гитлерюгенд» увеличил военную подготовку своих членов, многие мальчики были обучены снайперской стрельбе. Наиболее способные впоследствии специально обучались снайперскому искусству. Когда они позже попадали в армию, им давалось полноценное обучение.
Немецкий снайпер стреляет из положения сидя. ВОВ
Кан был превосходным местом для немецких снайперов. Вместе с артиллерийскими наблюдателями, которые корректировали огонь артиллерии, снайперы полностью доминировали над окрестностями Кана. Британцы и канадцы вынуждены были проверять буквально каждый квадратный метр местности, чтобы удостовериться, что ландшафт зачищен от снайперов, а это было весьма трудоемким делом. Именно в Кане снайперы, подобно ефрейтору Курту Шпенглеру, громко заявили о себе. На северо-востоке Кана Шпенглер выбрал позицию, изолированную в большом минном поле. Он уничтожил большое число британских солдат, пока, наконец, не был убит при обстреле тяжелой артиллерии.
26 июня рядовой-инженер 4-й роты 12-го танково-инженерного батальона СС Пельцманн расположился на позиции под небольшим деревом, выполняя функции передового наблюдателя. Он вырыл окоп и затем поместил большой кусок брони от Pz.IV, замаскировав убежище травой. Для наблюдения он использовал небольшой разрез в броне. Обнаружить его было невозможно. С этой позиции он уничтожил большое количество британских солдат, пока, наконец, у него не кончились патроны. После этого он вылез с винтовкой из укрытия, разбил ее о дерево и крикнул английским солдатам: «Я прикончил достаточно ваших солдат, и теперь у меня не осталось патронов – теперь можете пристрелить меня!» Большой рыжий англичанин приблизился к нему, приставил револьвер к голове и выстрелил. Обершарфюреру Эрнсту Беренсу, который вместе с несколькими другими пленными был свидетелем этого случая, приказали собрать всех убитых солдат в одном месте. Когда он подошел к месту, где находился Пельцманн, он насчитал около тридцати убитых англичан.
Британский солдат Перси Льюис, который в течение и после войны был профессиональным боксером, свидетельствует о жестокостях войны. Когда он служил в 6-м батальоне 181-го полевого полка, то был свидетелем казни немецкого снайпера, которого убил солдат, потерявший от пули снайпера брата за день до этого. Отношение союзников к снайперам на Западном фронте было жестким, что было следствием их фанатичного упорства в бою.
Несмотря на ранний опыт столкновения со снайперами в Нормандии, действенных средств защиты против них не было. Они были постоянной головной болью для солдат союзников. Их возможное присутствие так или иначе влияло на американских солдат. Зачистка местности от снайперов была очень трудоемким делом, и иногда требовался целый день, чтобы очистить местность вокруг походного лагеря. Солдатам союзников было необходимо научиться вести себя так, чтобы подвергаться наименьшему риску от снайперского огня. Солдаты начали передвигаться, пригибаясь к земле, прекратили приветствовать офицеров, перестали называть звания. Все делалось для того, чтобы уменьшить риск дать снайперу повод открыть огонь. Неприятное чувство опасности стало постоянным спутником солдат. Один из американских офицеров так прокомментировал это явление:
Немецкий снайпер на замаскированной позиции
Так, когда солдаты 653-го противотанкового батальона начали продвижение в глубь страны, они заметили трупы, лежащие вдоль живых изгородей. Среди солдат немедленно распространился страх перед снайперами. Циркулировали даже слухи, что французские коллаборационистки специально оставались в тылу наступающих войск, чтобы охотиться за солдатами. «Из укрытий по нам все время стреляли. Мы двигались очень осторожно и никогда – поодиночке. Мы даже иногда брали с собой кого-либо для того, чтобы сходить по естественным надобностям».
Следующий случай произошел во время боевых действий в Нормандии. Немецкая рота в течение долгого времени была под точным артиллерийским обстрелом. Так как корректировка огня была превосходной, был сделан вывод, что где-то на переднем крае находится артиллерийский наблюдатель. Для определения его местонахождения была послана команда снайперов. В течение многих часов они неподвижно лежали, наблюдая за передним краем противника.
Немецкая снайперская пара в населенном пункте
Впереди, на расстоянии около двухсот метров, стоял разбитый танк. Внезапно снайпер обнаружил перед танком обрывок бумаги, которого до этого там не было. О подозрениях было доложено командиру роты, после чего вперед выдвинули противотанковую пушку. Снаряд попал точно в танк, после чего из него показались двое англичан. Первая пуля попала в грудь одного из наблюдателей. Второй солдат был прямо перед снайперами, его замешательство оказалось для него роковым. Пуля снайпера попала ему в голову и убила наповал.
Немецкие снайперы растворились в нормандском ландшафте. Когда части союзников начали продвигаться в глубь Франции, они оставили в тылу большое количество немецких снайперов, которые позже стреляли в проявляющих гораздо большую беспечность солдат, следующих за передовыми порядками. Местность была великолепно приспособлена для снайперских засад. Живые изгороди, которые отделяли крестьянские поля, позволяли наблюдать местность лишь на несколько сот метров, а это подходящее расстояние даже для неопытного снайпера. Простой снайпер мог поразить избранную часть тела на расстоянии 300–400 метров, для отличного снайпера это расстояние было больше. Густая растительность, кустарники, которые характерны для живых изгородей, подразумевали, что обнаружить снайпера было чрезвычайно трудно. Солдаты сравнивали местность с Гуадалканалом.
Знаки отличия немецких снайперов
Появление живых изгородей в Нормандии относится ко временам Римской империи. Их выращивали, чтобы отмечать границы земельных участков и использовать как забор. Бои среди живых изгородей напоминали бой в лабиринте. Густые, высокие изгороди заставляли солдат союзников чувствовать себя как бы заманенными в ловушку в туннеле. Ландшафт предоставлял снайперам максимум возможностей для маскировки, в то время как их цели были в прямо противоположной ситуации. Как правило, в изгородях снайперы подготавливали несколько позиций на путях вероятного продвижения противника. На уровне рот снайперы обычно использовались для ведения беспокоящего огня по противнику и прикрытия пулеметов. Часто немцы окапывались около изгородей и таким образом значительно понижали эффект минометного огня противника. Среди живых изгородей они также часто устраивали ловушки, закладывали мины и т. д., обстреливая с этих позиций противника. Подразделения, которые оказывались в глубоком тылу за линией фронта, вели бои до тех пор, пока не заканчивалось продовольствие или боеприпасы. В этом случае они сдавались, что было для снайпера, учитывая отношение к ним союзников, очень рискованным делом.
В Нормандии союзники столкнулись с новой тактикой немцев. Если раньше снайперы, дав несколько выстрелов, пытались сменить позицию, то теперь некоторые снайперы неожиданно начали вести себя по-другому. Обычным делом была встреча со снайперами, которые вели непрерывный огонь, не проявляя ни малейшего намерения сменить позицию. Такая тактика почти всегда заканчивалась уничтожением снайпера, но оборачивалась тяжелыми потерями среди союзников. Из-за их возраста этим фанатичным стрелкам позже давали прозвище «мальчиков-самоубийц».
Однако немцы устраивали засады не только среди изгородей и деревьев. Заманчивыми целями были также перекрестки, на которых часто встречались ценные цели, например офицеры и дорожные полицейские. Так как перекрестки представляли собой явную цель и хорошо прикрывались, снайперы выбирали достаточно большие дистанции для ведения огня. Мосты также были идеальными местами для обстрела, здесь снайпер мог легко создать панику и смятение всего несколькими выстрелами. Одинокие здания были слишком явными позициями, поэтому снайперы маскировались на некотором расстоянии от них. Иногда снайперы скрывались среди развалин, но в этом случае им приходилось часто менять позицию для стрельбы. Другим идеальным местом для снайперской команды были поля с зерновыми культурами, так как здесь было трудно установить точное расположение снайпера. Часто снайперы пытались расположиться на более высоких точках. Водокачки, ветряные мельницы и церковные колокольни были совершенными позициями для снайпера, но и наиболее подозрительными объектами на местности. Они подвергались артиллерийскому обстрелу в первую очередь. Несмотря на это, часто снайперы скрывались именно там. Более опытные стрелки обычно размещались в других, менее очевидных местах. Сержант Артур Коллиган служил во 2-й американской бронетанковой дивизии, с ужасом вспоминает церковные колокольни: «Их использовали для стрельбы по нам немецкие снайперы». Командиры танков и броневиков были также заманчивой целью для снайперов. Сержант Юджин В. Лучано часто стоял в полный рост в своем полугусеничном транспортере, чтобы лучше управлять водителем. «Я точно знаю, что слышал выстрел по транспортеру и свист пули, как только мы начали движение». Он также вспоминает, что они обычно использовали трассирующие (зажигательные) пули для стрельбы по стогам сена и деревянным сараям, в которых могли укрываться снайперы.
Немецкие снайперы всегда пытались поразить в первую очередь наиболее важные цели – офицеров, сержантов, наблюдателей, связистов, орудийную прислугу, санитаров, командиров танков ит.д. Захваченный немецкий снайпер на допросе показал, каким образом он смог различать на расстоянии офицеров, если те носили обычную униформу, были вооружены винтовками и не имели знаков различия. Он просто заявил, что «мы стреляем в солдат с усами». Со временем немцы установили, что усы обычно носили офицеры и старшие сержанты.
В противоположность пулеметчику при открытии огня снайпер не раскрывал свою позицию так же легко. Хороший снайпер мог, при определенных условиях, остановить целый взвод пехоты. После первого выстрела подразделение обычно ложилось и предпринимало попытки укрыться, что давало снайперу время для принятия решения о смене позиции. Типичная ошибка неопытных солдат – попав под обстрел снайпера, залечь и не пытаться отстреливаться. Командир взвода из 9-й пехотной дивизии вспоминает: «Одна из главных ошибок, которую постоянно совершают новобранцы, состоит в том, что, попав под обстрел, они ложатся на землю и не двигаются. Один раз я приказал, чтобы взвод продвинулся от одной изгороди к другой. Во время движения первым выстрелом снайпер убил одного из солдат. Все подразделение тотчас же повалилось на землю и было перебито один за другим тем же самым снайпером».
1944 год стал поворотным пунктом для немецкого снайперского искусства. В 1944 году вышел учебный фильм «Невидимое оружие», были созданы новые доктрины снайперской стрельбы, основанные на уже имеющемся опыте. Подчеркивалась необходимость правильного использования снайперов, необходимость четко следовать разработанной доктрине. Так, например, подчеркивалось, что снайперы должны работать в парах. Был разработан специальный камуфляж, новое снайперское снаряжение. Генрих Гиммлер был очень заинтересован в развитии в СС искусства снайперской стрельбы; уже на ранних этапах существования этой организации он подписал программу подготовки снайперов для войск СС. В течение второй половины 1944 года число снайперов в гренадерских и народно-гренадерских ротах должно было увеличиться.
Десять заповедей снайпера (1944 год):
– дерись фанатично;
– стреляй спокойно и осмотрительно, быстрая стрельба ведет в никуда, концентрируйся на выстреле;
– твой главный противник – вражеский снайпер, перехитри его;
– стреляй, только если уверен, что не будешь обнаружен;
– шанцевый инструмент продлевает твою жизнь;
– практикуйся в оценке расстояния;
– стань мастером в использовании местности и камуфляжа;
– практикуйся постоянно – в тылу и дома;
– береги свою винтовку, не давай ее никому;
– выживание на десять частей камуфляж и на одну – стрельба.
Снайперы существовали на различных уровнях. Обученные снайперы обычно были в ротах, батальонах и выше, они получали специальное обучение, им ставились определенные задачи. Обычно эти снайперы действовали в командах по два человека – снайпер и наблюдатель, но могли также действовать самостоятельно и большими группами. Были также снайперы и на уровне взвода, но они не получали специальной подготовки и обычно действовали в интересах взвода или роты.
В дальнейшем союзники выработали новую тактику, которая позволяла уменьшить потери от огня снайперов. Однако снайперы продолжали представлять собой постоянную угрозу и были источником страха среди союзнических солдат до конца войны. Новый всплеск активности немецких снайперов пришелся на момент вступления союзников непосредственно на территорию Германии и в течение Арденнского наступления. В этот период немецкое сопротивление усилилось, и опять акцент был сделан на использование снайперов.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
military.wikireading.ru
Немецкие снайперы в Нормандии. Снайперская война
Немецкие снайперы в Нормандии
Снайперы повсюду. Снайперы в деревьях, в зданиях, в грудах развалин, в траве. Но главным образом они прячутся в высоких, густых живых изгородях, которые тянутся вдоль нормандских полей и есть на каждой обочине, в любом переулке.
Эрни Пайл, американский военный корреспондент
Снайперы вермахта – их ненавидели, ими восхищались, их боялись, они не отступали с армией и оставались сражаться в тылу, они и дня не выживали в плену – их убивали.
После высадки союзников в Нормандии прошел месяц кровопролитных боев, прежде чем немецкие войска были вынуждены начать хаотичное отступление. В этих боях наиболее отличились снайперы вермахта. Задачей снайперов являлось уничтожение особых категорий военнослужащих, таких, как сержанты, офицеры, артиллерийские наблюдатели, связисты, санитары, орудийные расчеты и т. д. Кроме того, они также действовали как наблюдатели, разведчики. Другой особенностью снайперов был большой моральный эффект, производимый на противника. До 50 % потерь в американских батальонах было на счету снайперов. Их упорное сопротивление делало их одними из наиболее страшных и ненавидимых союзниками противников на поле боя. Быстро распространялись легенды о возможностях немецких снайперов. Вскоре страх перед снайперами стал для союзников серьезной проблемой.
Немецкий снайпер стреляет из положения сидя. ВОВ
Девятнадцатилетний солдат Джон Д. Хайнтон из роты «М» 3-го батальона 116-го пехотного полка вспоминает, как он повстречался со снайпером уже при высадке. Когда они отошли с пляжа и достигли вала, то попытались установить на его вершине орудие. Каждый раз, когда солдат пытался встать за орудие, снайпер с дистанции около восьмисот метров делал лишь один выстрел – и солдат оседал с дыркой в голове.
2-й батальон «Королевских Стрелков Ольстера», входящий в 9-ю пехотную бригаду 3-й пехотной дивизии, также сразу наткнулся на снайперов. После высадки батальону было приказано взять высоты к северо-востоку от Перье-сюр-ле-Ден. На пути к высотам они захватили семнадцать немецких солдат – семь, как сообщали, оказались снайперами!
В 17:00 7 июня «Королевским Стрелкам Ольстера» приказали продвинуться к Камбрэ, маленькой деревушке приблизительно в десяти километрах от побережья. Вследствие того что деревня была окружена плотным лесом и каменной стеной, наблюдение позиций противника было невозможно. Было сделано предположение, что сопротивление будет незначительным. Рота «Д» под командованием капитана Олдворта получила приказ приблизиться к деревне вместе с ротой танков. Когда они почти достигли края леса, подразделение попало под сильный минометный и винтовочный огонь. Рота разбилась на две части для атаки через лес с двух направлений, но встретила смертельный перекрестный огонь пулеметов противника. Санитары из медицинского отделения были убиты при попытке вынести раненых солдат. Танки были бессильны что-либо сделать из-за высокой стены, окружающей деревню. Капитан Олдуорт был убит наповал снайпером, один из командиров взводов получил ранение, после чего командование батальона остановило наступление. Командир роты и еще четырнадцать человек были убиты, один офицер и одиннадцать солдат были ранены, четыре солдата пропали без вести. Камбрэ оказалась хорошо укрепленной немецкой позицией, и когда, наконец, после обработки всеми видами вооружений от легких минометов до тяжелой военно-морской артиллерии, деревня была взята, она оказалась заполненной мертвыми немцами. В ней был захвачен и раненый эсэсовский снайпер.
Рано утром 9 июля авангарды союзников достигли предместий Кана. Лейтенант Барджес достиг Сен-Жюлиана, к северо-западу от Кана, и медленно начал продвижение в город. Вначале сопротивление противника было незначительным. Вскоре, однако, сопротивление усилилось, дозор попал под обстрел снайперов. Лейтенант Барджес был ранен в голову. Вскоре двое из военнослужащих сержантского состава были убиты, после чего дозор был вынужден отойти.
Некоторые из снайперов, которых союзники встретили в Нормандии, имели превосходное обучение в «Гитлерюгенде». Перед войной «Гитлерюгенд» увеличил военную подготовку своих членов, многие мальчики были обучены снайперской стрельбе. Наиболее способные впоследствии специально обучались снайперскому искусству. Когда они позже попадали в армию, им давалось полноценное обучение.
Кан был превосходным местом для немецких снайперов. Вместе с артиллерийскими наблюдателями, которые корректировали огонь артиллерии, снайперы полностью доминировали над окрестностями Кана. Британцы и канадцы вынуждены были проверять буквально каждый квадратный метр местности, чтобы удостовериться, что ландшафт зачищен от снайперов, а это было весьма трудоемким делом. Именно в Кане снайперы, подобно ефрейтору Курту Шпенглеру, громко заявили о себе. На северо-востоке Кана Шпенглер выбрал позицию, изолированную в большом минном поле. Он уничтожил большое число британских солдат, пока, наконец, не был убит при обстреле тяжелой артиллерии.
Немецкий снайпер на замаскированной позиции
26 июня рядовой-инженер 4-й роты 12-го танково-инженерного батальона СС Пельцманн расположился на позиции под небольшим деревом, выполняя функции передового наблюдателя. Он вырыл окоп и затем поместил большой кусок брони от Pz.IV, замаскировав убежище травой. Для наблюдения он использовал небольшой разрез в броне. Обнаружить его было невозможно. С этой позиции он уничтожил большое количество британских солдат, пока, наконец, у него не кончились патроны. После этого он вылез с винтовкой из укрытия, разбил ее о дерево и крикнул английским солдатам: «Я прикончил достаточно ваших солдат, и теперь у меня не осталось патронов – теперь можете пристрелить меня!» Большой рыжий англичанин приблизился к нему, приставил револьвер к голове и выстрелил. Обершарфюреру Эрнсту Беренсу, который вместе с несколькими другими пленными был свидетелем этого случая, приказали собрать всех убитых солдат в одном месте. Когда он подошел к месту, где находился Пельцманн, он насчитал около тридцати убитых англичан.
Британский солдат Перси Льюис, который в течение и после войны был профессиональным боксером, свидетельствует о жестокостях войны. Когда он служил в 6-м батальоне 181-го полевого полка, то был свидетелем казни немецкого снайпера, которого убил солдат, потерявший от пули снайпера брата за день до этого. Отношение союзников к снайперам на Западном фронте было жестким, что было следствием их фанатичного упорства в бою.
Несмотря на ранний опыт столкновения со снайперами в Нормандии, действенных средств защиты против них не было. Они были постоянной головной болью для солдат союзников. Их возможное присутствие так или иначе влияло на американских солдат. Зачистка местности от снайперов была очень трудоемким делом, и иногда требовался целый день, чтобы очистить местность вокруг походного лагеря. Солдатам союзников было необходимо научиться вести себя так, чтобы подвергаться наименьшему риску от снайперского огня. Солдаты начали передвигаться, пригибаясь к земле, прекратили приветствовать офицеров, перестали называть звания. Все делалось для того, чтобы уменьшить риск дать снайперу повод открыть огонь. Неприятное чувство опасности стало постоянным спутником солдат. Один из американских офицеров так прокомментировал это явление: «Раньше каждый солдат в отдельности принимал меры для защиты себя от пуль снайперов, теперь же такие меры предпринимаются целыми подразделениями».
Так, когда солдаты 653-го противотанкового батальона начали продвижение в глубь страны, они заметили трупы, лежащие вдоль живых изгородей. Среди солдат немедленно распространился страх перед снайперами. Циркулировали даже слухи, что французские коллаборационистки специально оставались в тылу наступающих войск, чтобы охотиться за солдатами. «Из укрытий по нам все время стреляли. Мы двигались очень осторожно и никогда – поодиночке. Мы даже иногда брали с собой кого-либо для того, чтобы сходить по естественным надобностям».
Немецкая снайперская пара в населенном пункте
Следующий случай произошел во время боевых действий в Нормандии. Немецкая рота в течение долгого времени была под точным артиллерийским обстрелом. Так как корректировка огня была превосходной, был сделан вывод, что где-то на переднем крае находится артиллерийский наблюдатель. Для определения его местонахождения была послана команда снайперов. В течение многих часов они неподвижно лежали, наблюдая за передним краем противника. Впереди, на расстоянии около двухсот метров, стоял разбитый танк. Внезапно снайпер обнаружил перед танком обрывок бумаги, которого до этого там не было. О подозрениях было доложено командиру роты, после чего вперед выдвинули противотанковую пушку. Снаряд попал точно в танк, после чего из него показались двое англичан. Первая пуля попала в грудь одного из наблюдателей. Второй солдат был прямо перед снайперами, его замешательство оказалось для него роковым. Пуля снайпера попала ему в голову и убила наповал.
Немецкие снайперы растворились в нормандском ландшафте. Когда части союзников начали продвигаться в глубь Франции, они оставили в тылу большое количество немецких снайперов, которые позже стреляли в проявляющих гораздо большую беспечность солдат, следующих за передовыми порядками. Местность была великолепно приспособлена для снайперских засад. Живые изгороди, которые отделяли крестьянские поля, позволяли наблюдать местность лишь на несколько сот метров, а это подходящее расстояние даже для неопытного снайпера. Простой снайпер мог поразить избранную часть тела на расстоянии 300–400 метров, для отличного снайпера это расстояние было больше. Густая растительность, кустарники, которые характерны для живых изгородей, подразумевали, что обнаружить снайпера было чрезвычайно трудно. Солдаты сравнивали местность с Гуадалканалом.
Появление живых изгородей в Нормандии относится ко временам Римской империи. Их выращивали, чтобы отмечать границы земельных участков и использовать как забор. Бои среди живых изгородей напоминали бой в лабиринте. Густые, высокие изгороди заставляли солдат союзников чувствовать себя как бы заманенными в ловушку в туннеле. Ландшафт предоставлял снайперам максимум возможностей для маскировки, в то время как их цели были в прямо противоположной ситуации. Как правило, в изгородях снайперы подготавливали несколько позиций на путях вероятного продвижения противника. На уровне рот снайперы обычно использовались для ведения беспокоящего огня по противнику и прикрытия пулеметов. Часто немцы окапывались около изгородей и таким образом значительно понижали эффект минометного огня противника. Среди живых изгородей они также часто устраивали ловушки, закладывали мины и т. д., обстреливая с этих позиций противника. Подразделения, которые оказывались в глубоком тылу за линией фронта, вели бои до тех пор, пока не заканчивалось продовольствие или боеприпасы. В этом случае они сдавались, что было для снайпера, учитывая отношение к ним союзников, очень рискованным делом.
Знаки отличия немецких снайперов
В Нормандии союзники столкнулись с новой тактикой немцев. Если раньше снайперы, дав несколько выстрелов, пытались сменить позицию, то теперь некоторые снайперы неожиданно начали вести себя по-другому. Обычным делом была встреча со снайперами, которые вели непрерывный огонь, не проявляя ни малейшего намерения сменить позицию. Такая тактика почти всегда заканчивалась уничтожением снайпера, но оборачивалась тяжелыми потерями среди союзников. Из-за их возраста этим фанатичным стрелкам позже давали прозвище «мальчиков-самоубийц».
Однако немцы устраивали засады не только среди изгородей и деревьев. Заманчивыми целями были также перекрестки, на которых часто встречались ценные цели, например офицеры и дорожные полицейские. Так как перекрестки представляли собой явную цель и хорошо прикрывались, снайперы выбирали достаточно большие дистанции для ведения огня. Мосты также были идеальными местами для обстрела, здесь снайпер мог легко создать панику и смятение всего несколькими выстрелами. Одинокие здания были слишком явными позициями, поэтому снайперы маскировались на некотором расстоянии от них. Иногда снайперы скрывались среди развалин, но в этом случае им приходилось часто менять позицию для стрельбы. Другим идеальным местом для снайперской команды были поля с зерновыми культурами, так как здесь было трудно установить точное расположение снайпера. Часто снайперы пытались расположиться на более высоких точках. Водокачки, ветряные мельницы и церковные колокольни были совершенными позициями для снайпера, но и наиболее подозрительными объектами на местности. Они подвергались артиллерийскому обстрелу в первую очередь. Несмотря на это, часто снайперы скрывались именно там. Более опытные стрелки обычно размещались в других, менее очевидных местах. Сержант Артур Коллиган служил во 2-й американской бронетанковой дивизии с ужасом вспоминает церковные колокольни: «Их использовали для стрельбы по нам немецкие снайперы». Командиры танков и броневиков были также заманчивой целью для снайперов. Сержант Юджин В. Лучано часто стоял в полный рост в своем полугусеничном транспортере, чтобы лучше управлять водителем. «Я точно знаю, что слышал выстрел по транспортеру и свист пули, как только мы начали движение». Он также вспоминает, что они обычно использовали трассирующие (зажигательные) пули для стрельбы по стогам сена и деревянным сараям, в которых могли укрываться снайперы.
Немецкие снайперы всегда пытались поразить в первую очередь наиболее важные цели – офицеров, сержантов, наблюдателей, связистов, орудийную прислугу, санитаров, командиров танков и т. д. Захваченный немецкий снайпер на допросе показал, каким образом он смог различать на расстоянии офицеров, если те носили обычную униформу, были вооружены винтовками и не имели знаков различия. Он просто заявил, что «мы стреляем в солдат с усами». Со временем немцы установили, что усы обычно носили офицеры и старшие сержанты.
В противоположность пулеметчику при открытии огня снайпер не раскрывал свою позицию так же легко. Хороший снайпер мог, при определенных условиях, остановить целый взвод пехоты. После первого выстрела подразделение обычно ложилось и предпринимало попытки укрыться, что давало снайперу время для принятия решения о смене позиции. Типичная ошибка неопытных солдат – попав под обстрел снайпера, залечь и не пытаться отстреливаться. Командир взвода из 9-й пехотной дивизии вспоминает: «Одна из главных ошибок, которую постоянно совершают новобранцы, состоит в том, что, попав под обстрел, они ложатся на землю и не двигаются. Один раз я приказал, чтобы взвод продвинулся от одной изгороди к другой. Во время движения первым выстрелом снайпер убил одного из солдат. Все подразделение тотчас же повалилось на землю и было перебито один за другим тем же самым снайпером».
1944 год стал поворотным пунктом для немецкого снайперского искусства. В 1944 году вышел учебный фильм «Невидимое оружие», были созданы новые доктрины снайперской стрельбы, основанные на уже имеющемся опыте. Подчеркивалась необходимость правильного использования снайперов, необходимость четко следовать разработанной доктрине. Так, например, подчеркивалось, что снайперы должны работать в парах. Был разработан специальный камуфляж, новое снайперское снаряжение. Генрих Гиммлер был очень заинтересован в развитии в СС искусства снайперской стрельбы; уже на ранних этапах существования этой организации он подписал программу подготовки снайперов для войск СС. В течение второй половины 1944 года число снайперов в гренадерских и народно-гренадерских ротах должно было увеличиться.
Десять заповедей снайпера (1944 год):
– дерись фанатично;
– стреляй спокойно и осмотрительно, быстрая стрельба ведет в никуда, концентрируйся на выстреле;
– твой главный противник – вражеский снайпер, перехитри его;
– стреляй, только если уверен, что не будешь обнаружен;
– шанцевый инструмент продлевает твою жизнь;
– практикуйся в оценке расстояния;
– стань мастером в использовании местности и камуфляжа;
– практикуйся постоянно – в тылу и дома;
– береги свою винтовку, не давай ее никому;
– выживание на десять частей камуфляж и на одну – стрельба.
Снайперы существовали на различных уровнях. Обученные снайперы обычно были в ротах, батальонах и выше, они получали специальное обучение, им ставились определенные задачи. Обычно эти снайперы действовали в командах по два человека – снайпер и наблюдатель, но могли также действовать самостоятельно и большими группами. Были также снайперы и на уровне взвода, но они не получали специальной подготовки и обычно действовали в интересах взвода или роты.
В дальнейшем союзники выработали новую тактику, которая позволяла уменьшить потери от огня снайперов. Однако снайперы продолжали представлять собой постоянную угрозу и были источником страха среди союзнических солдат до конца войны. Новый всплеск активности немецких снайперов пришелся на момент вступления союзников непосредственно на территорию Германии и в течение Арденнского наступления. В этот период немецкое сопротивление усилилось, и опять акцент был сделан на использование снайперов.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
military.wikireading.ru
Немецкие снайперы предпочитали русские винтовки, но все равно проигрывали
Немцы никогда не были трусами. Во всех войнах, немецкие солдаты демонстрировали прекрасную стойкость и дисциплину. Но в противоборстве со своим извечным противником- русскими, были моменты которых они старались избегать. Это штыковой бой и cнайперские дуэли.
О русском штыковом бое написано предостаточно что бы повторятся,поэтому поговорим о снайперских дуэлях.
— Один снайпер в состоянии решить проблему наступления противника, два — исход боя, а три-четыре снайпера могут обратить ход войны в обратную сторону.
(с) из наставления по снайперскому делу РККА от 1944 года.
Немецкая концепция блицкрига не предусматривала затяжные позиционные бои. Поэтому с самого начала немецкое командование не придавало снайперам особого значения. Немцы спохватились только в 42-43 году, когда выяснилось, что русские снайперы просто затерроризировали их войска и привели к частым тактическим поражениям. Выстрелы советских снайперов могли остановить атаки целых фашистских рот. Наши применяли такую тактику – чтобы остановить волну атакующих, расстреливали солдат в тылу наступления, во вторых рядах. Причем стреляли в живот, чтоб те орали погромче. Это деморализовывало передние ряды, вызывало у них ощущение обстрела с тыла и атака захлебывалась. На борьбу с ними направляли немецких метких стрелков, участь которых в большинстве случаев оказалась незавидной. Об их дуэлях и расскажем.
Немцы в первую очередь гнались «за палками». Они старались убить любого русского, оказавшегося в прицеле. Наши же могли целый день выслеживать блиндаж, дожидаясь пока не появится офицер. Да некоторые еще не на каждого офицера старались выстрел тратить, Номоконов- снайпер уничтоживший 360 немецких солдат и офицеров (один раз по беготне немецких офицеров понял, что ждут важного чина и убил аж генерала-майора, представителя ставки. Исторический факт! За частую стрельбу по обычным пехотинцам наш снайпер мог даже получить выговор от старшего.(Подробнее о Нокомонове здесь)
Снайпер Нокомонов
Когда снайпер обнаруживал себя выстрелом, его часто старались накрыть артиллерией. Так вот у немцев было принято немедленно удирать резкими перебежками, как они это называли — «заячими скачками». Сидеть на месте они считали самоубийством – рано или поздно позицию русские обязательно накрывали. Наши же снайперы наоборот, старались пересидеть в укрытии в подобных случаях. Кстати, за привычку вызывать на себя массированный огонь, вплоть до бомбежек, снайперов недолюбливали обычные пехотинцы, об этом упоминают и русские и немцы.
В книге Дмитрия Кустурова «Сержант без промаха» рассказывается о том, как советские более опытные стрелки тщательно – на неформальном уровне – учили новичков секретам меткой стрельбы. Конечно, и в СССР и в Германии (после 1942 года) к теоретической и практической подготовке снайперов относились серьезно. Однако, по мнению героя этой документальной повести Федора Охлопкова, практический опыт имел несоизмеримо большее значение, чем учеба в снайперской школе.Вообще мастерство снайперов на войне состояло из множества мелочей, о которых не расскажут в «учебке», но без которых нельзя победить в дуэли. Наши ставили себя на место немца и думали, где бы он выбрал позицию. Как правило, это были возвышенности, находящиеся в тени деревьев, причем, лучше всего было стрелять, когда солнце слепит врага. В городах он предпочитали крыши домов или верхние этажи.
Именно поэтому царившая среди советских стрелков боевая дружба, безусловно, сыграла главную роль в победе наших снайперов в противоборствах с немецкими асами стрельбы.
В Вермахте, напротив, в значительной степени преобладал дух индивидуализма и собственной значимости. Спросить у товарища, почему русские стреляют метче, считалось зазорным и даже вредным идеологии превосходства арийской нации над «варварским народом». В то же время немецкие стрелки в письмах домой жаловались на выделенных им помощников. Мол, без денег они формально относились к приказам по подготовке снайперских позиций. Имелись даже расценки – 50 рейхмарок, которые приходилось платить, чтобы «всё было сделано, как надо». Снайпер Николай Ильин однажды прочел в дневнике убитого немецкого снайпера следующую запись: «Ефрейтор … изображал, что ничего не понимает в моей схеме. Тогда я дал ему пятьдесят марок — сразу стал сообразительным». Об этом Ильин поведал писателю Наумову. Таким образом, дух немецкого практицизма, когда за все надо платить, был неистребим даже на войне.
В целом в немецких мемуарах метких стрелков крайне сложно встретить описания снайперских дуэлей. Например, некий кавалер Железного Креста альпийский стрелок Йозеф Оллерберг, на счету которого 257 убитых советских солдат, признался, что русские имели преимущество именно за счет командного духа, тогда как фашистам в большинстве случаев приходилось «работать в одиночку». Поэтому немцы избегали дуэлей, предпочитая мощный артобстрел для подавления наших стрелков. Преимущества русских снайперов Йозеф Оллерберг оправдывал еще и тем, что красноармейцев обеспечивали лучшими в мире снайперскими винтовками, заполучить которые мечтали все немецкие стрелки. Кстати, этот мемуарист признался, что написал свои воспоминания под вымышленным именем, поскольку совершал преступления против гражданского населения. При этом редакция гарантировала, что все остальное в книге альпийского стрелка – правда.
Что характерно, Оллерберг большую часть времени провоевал с трофейной русской снайперской виновкой.
И это не случайность, а скорее правило. Он встречал и других снайперов — у них были русские винтовки. Немец жалуется, что немецких винтовок/оптики явно не хватало, официальные инструкции по снайперскому делу в войсках появились только в 43-ем году, учиться было не у кого. Для нужд войск приходилось массово собирать по всей Германии охотничьи винтовки и пользоваться трофейными русскими.
Интересна сама история, как он стал «супер-снайпером». В учебке он получил специальность пулеметчика и попал под Сталинград. Там в течение пары дней боев увидел, что ему как пулеметчику не прожить даже нескольких дней – пристрелит русский снайпер. А вдруг ему так удачно руку осколком поцарапало и он получил неделю на выздоровление. В тылу Оллербергу подвернулась русская винтовка, он потренировался с ней с недельку и вернулся на передовую уже типа снайпером. Это оказалось в его подразделении очень кстати и его тут же задействовали в новом качестве. Дальше он сам учился всему.
Ближе к концу войны автор таки съездил в снайперскую школу подучиться – так им крутили русский учебный фильм по снайперскому искусству с немецкими субтитрами. Там же ему дали и немецкую винтовку наконец – но никаких особых восторгов он по поводу нее не испытывал. Разве что оптика порадовала.
Еще немец говорит, что дистанции, на которых ему приходилось работать – 100-200-300 метров. Самый дальний выстрел, который он сделал — через реку, убив загорающего русского – 600 метров. Этот случай он описывает особо, как уникальный.
А что наши?
Наши же снайперы в мемуарах пишут о дистанциях 400-500-600 метров как обычных для выстрела. Для Зайцева дистанция 500 метров явно не является рекордной, иногда он упоминает 800 метров… Нокомонов – вообще о километре говорит.
Немцы как правило работали в одиночку, либо с наблюдателями в лучшем случае. Наши же орудовали снайперскими парами, группами. Иногда на позиции выходил целый снайперский взвод и выбивал немцев на своем участке сотнями, если те пытались атаковать. Даже два снайпера работают вместе намного эффективнее, чем по отдельности – это подчеркивают и наши и немец. Он очень жалеет, что у него не было напарника. И как о кошмаре говорит, что у русских бывают чуть ли не роты снайперов.
Немец явно старательно избегал снайперских дуэлей. В целой книге он упоминает от силы пару случаев. В то время как наши пишут очень много о них. Видимо, те немецкие снайперы, что участвовали в дуэлях, уже не смогли написать мемуаров.
Еще одна интересная деталь из книжки немецкого снайпера:
в Вермахте штатным тонизирующим средством был «первитин». Да-да, немцы ходили в атаку под экстэзи. Фельдшер раздавал им перед боем по одной пилюльке. Как они справлялись с неизбежной последующей депрессией – непонятно. Не удивительно, что такая стимуляция стала еще одной каплей в огромном котле причин их поражения в войне.
Советские меткие стрелки всегда относились к германским снайперам как к профессионалам. Поэтому тщательно готовились к дуэлям, стараясь выиграть за счет смекалки. Вспоминая об одной такой «встрече» Федор Охлопков писал, что «настоящий враг — это фашистский снайпер, которого он поджидает уже четвертый день». Дело в том, что немецкая снайперская школа учила, в том числе и тому, как покинуть позицию. Как правило, для этого совершались короткие и быстрые перебежками «зигзагом». Считалось, что с расстояния 200-300 метров попасть в такую мишень практически невозможно. Наши снайперы называли эту тактику «драпаньем по-заячьи» и не раз опровергали это утверждение.
А вот затаившийся немецкий снайпер, который сутками не выдавал своей позиции, и в самом деле, представлял смертельную опасность. Для того, чтобы его обнаружить, Охлопков и его напарник Ганьшин изготовили самое настоящее шагающее чучело в маскхалате с шапкой. «…Когда чучело, приводимое в движение Ганьшиным с помощью веревки по натянутой проволоке, стало «идти, нагнувшись», тот (немецкий снайпер) высунулся почти на полголовы. Федор тут, про себя проговорив «кого на мушку хочешь взять», нажал на курок. Фашист, неестественно вскинув руку, опрокинулся вниз». Уникальной дуэлью называют и бой Ахата Ахметьянова, о котором написали статью «Поединок снайперов» в «Красной Звезде» № 305 от 26 декабря 1943 года. Ахметьянов метким выстрелом взорвал мину 82-мм миномёта, которую заранее зарыл рядом с возможной позицией немецкого снайпера.
Терпение – третье оружие русских снайперов
Об одной снайперской схватке Голливуд даже поставил фильм «Враг у ворот», в котором нашего стрелка играл Джуд Лоу. Речь идет, конечно, о сражении южноуралца Василия Зайцева и руководителя берлинской школы снайперов майора Кёнингса в Сталинграде. Противоборство длилось четверо суток, в течение которых дуэлянты испытывали друг друга на терпение. Первыми нервы сдали у немецкого чемпиона Европы по стрельбе, когда он машинально выстрелил в приподнятую напарником Зайцева каску, а затем еще и выглянул из укрытия, чтобы удостоверится в своей победе. За эту неосторожность фашист был убит точным выстрелом красноармейца. О том, что терпение и выдержка являлась третьим оружием советских снайперов, вспоминали все знаменитые наши стрелки: Сурков, Николаев, Сидоренко, Кульбертинов и другие.
Двадцать лучших русских снайперов истребили в сумме не меньше 10 000 немцев.
Источник
http://cont.ws/post/216659
russellab.livejournal.com
Немецкие снайперы предпочитали русские винтовки, но все равно проигрывали
Немцы никогда не были трусами. Во всех войнах, немецкие солдаты демонстрировали прекрасную стойкость и дисциплину. Но в противоборстве со своим извечным противником- русскими, были моменты которых они старались избегать. Это штыковой бой и снайперские дуэли.О русском штыковом бое написано предостаточно что бы повторятся,поэтому поговорим о снайперских дуэлях.
— Один снайпер в состоянии решить проблему наступления противника, два — исход боя, а три-четыре снайпера могут обратить ход войны в обратную сторону.
(с) из наставления по снайперскому делу РККА от 1944 года.
Немецкая концепция блицкрига не предусматривала затяжные позиционные бои. Поэтому с самого начала немецкое командование не придавало снайперам особого значения. Немцы спохватились только в 42-43 году, когда выяснилось, что русские снайперы просто затерроризировали их войска и привели к частым тактическим поражениям. Выстрелы советских снайперов могли остановить атаки целых фашистских рот. Наши применяли такую тактику – чтобы остановить волну атакующих, расстреливали солдат в тылу наступления, во вторых рядах. Причем стреляли в живот, чтоб те орали погромче. Это деморализовывало передние ряды, вызывало у них ощущение обстрела с тыла и атака захлебывалась. На борьбу с ними направляли немецких метких стрелков, участь которых в большинстве случаев оказалась незавидной. Об их дуэлях и расскажем.
Немцы в первую очередь гнались «за палками». Они старались убить любого русского, оказавшегося в прицеле. Наши же могли целый день выслеживать блиндаж, дожидаясь пока не появится офицер. Да некоторые еще не на каждого офицера старались выстрел тратить, Номоконов- снайпер уничтоживший 360 немецких солдат и офицеров (один раз по беготне немецких офицеров понял, что ждут важного чина и убил аж генерала-майора, представителя ставки. Исторический факт! За частую стрельбу по обычным пехотинцам наш снайпер мог даже получить выговор от старшего.
Когда снайпер обнаруживал себя выстрелом, его часто старались накрыть артиллерией. Так вот у немцев было принято немедленно удирать резкими перебежками, как они это называли — «заячими скачками». Сидеть на месте они считали самоубийством – рано или поздно позицию русские обязательно накрывали. Наши же снайперы наоборот, старались пересидеть в укрытии в подобных случаях. Кстати, за привычку вызывать на себя массированный огонь, вплоть до бомбежек, снайперов недолюбливали обычные пехотинцы, об этом упоминают и русские и немцы.
В книге Дмитрия Кустурова «Сержант без промаха» рассказывается о том, как советские более опытные стрелки тщательно – на неформальном уровне – учили новичков секретам меткой стрельбы. Конечно, и в СССР и в Германии (после 1942 года) к теоретической и практической подготовке снайперов относились серьезно. Однако, по мнению героя этой документальной повести Федора Охлопкова, практический опыт имел несоизмеримо большее значение, чем учеба в снайперской школе.Вообще мастерство снайперов на войне состояло из множества мелочей, о которых не расскажут в «учебке», но без которых нельзя победить в дуэли. Наши ставили себя на место немца и думали, где бы он выбрал позицию. Как правило, это были возвышенности, находящиеся в тени деревьев, причем, лучше всего было стрелять, когда солнце слепит врага. В городах он предпочитали крыши домов или верхние этажи.
Именно поэтому царившая среди советских стрелков боевая дружба, безусловно, сыграла главную роль в победе наших снайперов в противоборствах с немецкими асами стрельбы.
В Вермахте, напротив, в значительной степени преобладал дух индивидуализма и собственной значимости. Спросить у товарища, почему русские стреляют метче, считалось зазорным и даже вредным идеологии превосходства арийской нации над «варварским народом». В то же время немецкие стрелки в письмах домой жаловались на выделенных им помощников. Мол, без денег они формально относились к приказам по подготовке снайперских позиций. Имелись даже расценки – 50 рейхмарок, которые приходилось платить, чтобы «всё было сделано, как надо». Снайпер Николай Ильин однажды прочел в дневнике убитого немецкого снайпера следующую запись: «Ефрейтор … изображал, что ничего не понимает в моей схеме. Тогда я дал ему пятьдесят марок — сразу стал сообразительным». Об этом Ильин поведал писателю Наумову. Таким образом, дух немецкого практицизма, когда за все надо платить, был неистребим даже на войне.
В целом в немецких мемуарах метких стрелков крайне сложно встретить описания снайперских дуэлей. Например, некий кавалер Железного Креста альпийский стрелок Йозеф Оллерберг, на счету которого 257 убитых советских солдат, признался, что русские имели преимущество именно за счет командного духа, тогда как фашистам в большинстве случаев приходилось «работать в одиночку». Поэтому немцы избегали дуэлей, предпочитая мощный артобстрел для подавления наших стрелков. Преимущества русских снайперов Йозеф Оллерберг оправдывал еще и тем, что красноармейцев обеспечивали лучшими в мире снайперскими винтовками, заполучить которые мечтали все немецкие стрелки. Кстати, этот мемуарист признался, что написал свои воспоминания под вымышленным именем, поскольку совершал преступления против гражданского населения. При этом редакция гарантировала, что все остальное в книге альпийского стрелка – правда.
Что характерно, Оллерберг большую часть времени провоевал с трофейной русской снайперской виновкой.
И это не случайность, а скорее правило. Он встречал и других снайперов — у них были русские винтовки. Немец жалуется, что немецких винтовок/оптики явно не хватало, официальные инструкции по снайперскому делу в войсках появились только в 43-ем году, учиться было не у кого. Для нужд войск приходилось массово собирать по всей Германии охотничьи винтовки и пользоваться трофейными русскими.
Интересна сама история, как он стал «супер-снайпером». В учебке он получил специальность пулеметчика и попал под Сталинград. Там в течение пары дней боев увидел, что ему как пулеметчику не прожить даже нескольких дней – пристрелит русский снайпер. А вдруг ему так удачно руку осколком поцарапало и он получил неделю на выздоровление. В тылу Оллербергу подвернулась русская винтовка, он потренировался с ней с недельку и вернулся на передовую уже типа снайпером. Это оказалось в его подразделении очень кстати и его тут же задействовали в новом качестве. Дальше он сам учился всему.
Ближе к концу войны автор таки съездил в снайперскую школу подучиться – так им крутили русский учебный фильм по снайперскому искусству с немецкими субтитрами. Там же ему дали и немецкую винтовку наконец – но никаких особых восторгов он по поводу нее не испытывал. Разве что оптика порадовала.
Еще немец говорит, что дистанции, на которых ему приходилось работать – 100-200-300 метров. Самый дальний выстрел, который он сделал — через реку, убив загорающего русского – 600 метров. Этот случай он описывает особо, как уникальный.
А что наши?
Наши же снайперы в мемуарах пишут о дистанциях 400-500-600 метров как обычных для выстрела. Для Зайцева дистанция 500 метров явно не является рекордной, иногда он упоминает 800 метров… Нокомонов – вообще о километре говорит.
Немцы как правило работали в одиночку, либо с наблюдателями в лучшем случае. Наши же орудовали снайперскими парами, группами. Иногда на позиции выходил целый снайперский взвод и выбивал немцев на своем участке сотнями, если те пытались атаковать. Даже два снайпера работают вместе намного эффективнее, чем по отдельности – это подчеркивают и наши и немец. Он очень жалеет, что у него не было напарника. И как о кошмаре говорит, что у русских бывают чуть ли не роты снайперов.
Немец явно старательно избегал снайперских дуэлей. В целой книге он упоминает от силы пару случаев. В то время как наши пишут очень много о них. Видимо, те немецкие снайперы, что участвовали в дуэлях, уже не смогли написать мемуаров.
Еще одна интересная деталь из книжки немецкого снайпера:
в Вермахте штатным тонизирующим средством был «первитин». Да-да, немцы ходили в атаку под экстэзи. Фельдшер раздавал им перед боем по одной пилюльке. Как они справлялись с неизбежной последующей депрессией – непонятно. Не удивительно, что такая стимуляция стала еще одной каплей в огромном котле причин их поражения в войне.
Советские меткие стрелки всегда относились к германским снайперам как к профессионалам. Поэтому тщательно готовились к дуэлям, стараясь выиграть за счет смекалки. Вспоминая об одной такой «встрече» Федор Охлопков писал, что «настоящий враг — это фашистский снайпер, которого он поджидает уже четвертый день». Дело в том, что немецкая снайперская школа учила, в том числе и тому, как покинуть позицию. Как правило, для этого совершались короткие и быстрые перебежками «зигзагом». Считалось, что с расстояния 200-300 метров попасть в такую мишень практически невозможно. Наши снайперы называли эту тактику «драпаньем по-заячьи» и не раз опровергали это утверждение. А вот затаившийся немецкий снайпер, который сутками не выдавал своей позиции, и в самом деле, представлял смертельную опасность. Для того, чтобы его обнаружить, Охлопков и его напарник Ганьшин изготовили самое настоящее шагающее чучело в маскхалате с шапкой. «…Когда чучело, приводимое в движение Ганьшиным с помощью веревки по натянутой проволоке, стало «идти, нагнувшись», тот (немецкий снайпер) высунулся почти на полголовы. Федор тут, про себя проговорив «кого на мушку хочешь взять», нажал на курок. Фашист, неестественно вскинув руку, опрокинулся вниз». Уникальной дуэлью называют и бой Ахата Ахметьянова, о котором написали статью «Поединок снайперов» в «Красной Звезде» № 305 от 26 декабря 1943 года. Ахметьянов метким выстрелом взорвал мину 82-мм миномёта, которую заранее зарыл рядом с возможной позицией немецкого снайпера.
Терпение – третье оружие русских снайперов
Об одной снайперской схватке Голливуд даже поставил фильм «Враг у ворот», в котором нашего стрелка играл Джуд Лоу. Речь идет, конечно, о сражении южноуралца Василия Зайцева и руководителя берлинской школы снайперов майора Кёнингса в Сталинграде. Противоборство длилось четверо суток, в течение которых дуэлянты испытывали друг друга на терпение. Первыми нервы сдали у немецкого чемпиона Европы по стрельбе, когда он машинально выстрелил в приподнятую напарником Зайцева каску, а затем еще и выглянул из укрытия, чтобы удостоверится в своей победе. За эту неосторожность фашист был убит точным выстрелом красноармейца. О том, что терпение и выдержка являлась третьим оружием советских снайперов, вспоминали все знаменитые наши стрелки: Сурков, Николаев, Сидоренко, Кульбертинов и другие.
Двадцать лучших русских снайперов истребили в сумме не меньше 10 000 немцев.
НЕИЗВЕСТНАЯ РУСЬ
tar-s.livejournal.com
Немецкие снайперы предпочитали русские винтовки, но все равно проигрывали
Немцы никогда не были трусами. Во всех войнах, немецкие солдаты демонстрировали прекрасную стойкость и дисциплину. Но в противоборстве со своим извечным противником- русскими, были моменты которых они старались избегать. Это штыковой бой и снайперские дуэли.
О русском штыковом бое написано предостаточно что бы повторятся,поэтому поговорим о снайперских дуэлях.
— Один снайпер в состоянии решить проблему наступления противника, два — исход боя, а три-четыре снайпера могут обратить ход войны в обратную сторону.
(с) из наставления по снайперскому делу РККА от 1944 года.
Немецкая концепция блицкрига не предусматривала затяжные позиционные бои. Поэтому с самого начала немецкое командование не придавало снайперам особого значения. Немцы спохватились только в 42-43 году, когда выяснилось, что русские снайперы просто затерроризировали их войска и привели к частым тактическим поражениям. Выстрелы советских снайперов могли остановить атаки целых фашистских рот. Наши применяли такую тактику – чтобы остановить волну атакующих, расстреливали солдат в тылу наступления, во вторых рядах. Причем стреляли в живот, чтоб те орали погромче. Это деморализовывало передние ряды, вызывало у них ощущение обстрела с тыла и атака захлебывалась. На борьбу с ними направляли немецких метких стрелков, участь которых в большинстве случаев оказалась незавидной. Об их дуэлях и расскажем.
Немцы в первую очередь гнались «за палками». Они старались убить любого русского, оказавшегося в прицеле. Наши же могли целый день выслеживать блиндаж, дожидаясь пока не появится офицер. Да некоторые еще не на каждого офицера старались выстрел тратить, Номоконов- снайпер уничтоживший 360 немецких солдат и офицеров (один раз по беготне немецких офицеров понял, что ждут важного чина и убил аж генерала-майора, представителя ставки. Исторический факт! За частую стрельбу по обычным пехотинцам наш снайпер мог даже получить выговор от старшего.(Подробнее о Нокомонове здесь)
Снайпер НокомоновКогда снайпер обнаруживал себя выстрелом, его часто старались накрыть артиллерией. Так вот у немцев было принято немедленно удирать резкими перебежками, как они это называли — «заячими скачками». Сидеть на месте они считали самоубийством – рано или поздно позицию русские обязательно накрывали. Наши же снайперы наоборот, старались пересидеть в укрытии в подобных случаях. Кстати, за привычку вызывать на себя массированный огонь, вплоть до бомбежек, снайперов недолюбливали обычные пехотинцы, об этом упоминают и русские и немцы.
В книге Дмитрия Кустурова «Сержант без промаха» рассказывается о том, как советские более опытные стрелки тщательно – на неформальном уровне – учили новичков секретам меткой стрельбы. Конечно, и в СССР и в Германии (после 1942 года) к теоретической и практической подготовке снайперов относились серьезно. Однако, по мнению героя этой документальной повести Федора Охлопкова, практический опыт имел несоизмеримо большее значение, чем учеба в снайперской школе.Вообще мастерство снайперов на войне состояло из множества мелочей, о которых не расскажут в «учебке», но без которых нельзя победить в дуэли. Наши ставили себя на место немца и думали, где бы он выбрал позицию. Как правило, это были возвышенности, находящиеся в тени деревьев, причем, лучше всего было стрелять, когда солнце слепит врага. В городах он предпочитали крыши домов или верхние этажи.
Именно поэтому царившая среди советских стрелков боевая дружба, безусловно, сыграла главную роль в победе наших снайперов в противоборствах с немецкими асами стрельбы.
В Вермахте, напротив, в значительной степени преобладал дух индивидуализма и собственной значимости. Спросить у товарища, почему русские стреляют метче, считалось зазорным и даже вредным идеологии превосходства арийской нации над «варварским народом». В то же время немецкие стрелки в письмах домой жаловались на выделенных им помощников. Мол, без денег они формально относились к приказам по подготовке снайперских позиций. Имелись даже расценки – 50 рейхмарок, которые приходилось платить, чтобы «всё было сделано, как надо». Снайпер Николай Ильин однажды прочел в дневнике убитого немецкого снайпера следующую запись: «Ефрейтор … изображал, что ничего не понимает в моей схеме. Тогда я дал ему пятьдесят марок — сразу стал сообразительным». Об этом Ильин поведал писателю Наумову. Таким образом, дух немецкого практицизма, когда за все надо платить, был неистребим даже на войне.
В целом в немецких мемуарах метких стрелков крайне сложно встретить описания снайперских дуэлей. Например, некий кавалер Железного Креста альпийский стрелок Йозеф Оллерберг, на счету которого 257 убитых советских солдат, признался, что русские имели преимущество именно за счет командного духа, тогда как фашистам в большинстве случаев приходилось «работать в одиночку». Поэтому немцы избегали дуэлей, предпочитая мощный артобстрел для подавления наших стрелков. Преимущества русских снайперов Йозеф Оллерберг оправдывал еще и тем, что красноармейцев обеспечивали лучшими в мире снайперскими винтовками, заполучить которые мечтали все немецкие стрелки. Кстати, этот мемуарист признался, что написал свои воспоминания под вымышленным именем, поскольку совершал преступления против гражданского населения. При этом редакция гарантировала, что все остальное в книге альпийского стрелка – правда.
Что характерно, Оллерберг большую часть времени провоевал с трофейной русской снайперской виновкой.
И это не случайность, а скорее правило. Он встречал и других снайперов — у них были русские винтовки. Немец жалуется, что немецких винтовок/оптики явно не хватало, официальные инструкции по снайперскому делу в войсках появились только в 43-ем году, учиться было не у кого. Для нужд войск приходилось массово собирать по всей Германии охотничьи винтовки и пользоваться трофейными русскими.
Интересна сама история, как он стал «супер-снайпером». В учебке он получил специальность пулеметчика и попал под Сталинград. Там в течение пары дней боев увидел, что ему как пулеметчику не прожить даже нескольких дней – пристрелит русский снайпер. А вдруг ему так удачно руку осколком поцарапало и он получил неделю на выздоровление. В тылу Оллербергу подвернулась русская винтовка, он потренировался с ней с недельку и вернулся на передовую уже типа снайпером. Это оказалось в его подразделении очень кстати и его тут же задействовали в новом качестве. Дальше он сам учился всему.
Ближе к концу войны автор таки съездил в снайперскую школу подучиться – так им крутили русский учебный фильм по снайперскому искусству с немецкими субтитрами. Там же ему дали и немецкую винтовку наконец – но никаких особых восторгов он по поводу нее не испытывал. Разве что оптика порадовала.
Еще немец говорит, что дистанции, на которых ему приходилось работать – 100-200-300 метров. Самый дальний выстрел, который он сделал — через реку, убив загорающего русского – 600 метров. Этот случай он описывает особо, как уникальный.
А что наши?
Наши же снайперы в мемуарах пишут о дистанциях 400-500-600 метров как обычных для выстрела. Для Зайцева дистанция 500 метров явно не является рекордной, иногда он упоминает 800 метров… Нокомонов – вообще о километре говорит.
Немцы как правило работали в одиночку, либо с наблюдателями в лучшем случае. Наши же орудовали снайперскими парами, группами. Иногда на позиции выходил целый снайперский взвод и выбивал немцев на своем участке сотнями, если те пытались атаковать. Даже два снайпера работают вместе намного эффективнее, чем по отдельности – это подчеркивают и наши и немец. Он очень жалеет, что у него не было напарника. И как о кошмаре говорит, что у русских бывают чуть ли не роты снайперов.
Немец явно старательно избегал снайперских дуэлей. В целой книге он упоминает от силы пару случаев. В то время как наши пишут очень много о них. Видимо, те немецкие снайперы, что участвовали в дуэлях, уже не смогли написать мемуаров.
Еще одна интересная деталь из книжки немецкого снайпера:
в Вермахте штатным тонизирующим средством был «первитин». Да-да, немцы ходили в атаку под экстэзи. Фельдшер раздавал им перед боем по одной пилюльке. Как они справлялись с неизбежной последующей депрессией – непонятно. Не удивительно, что такая стимуляция стала еще одной каплей в огромном котле причин их поражения в войне.
Советские меткие стрелки всегда относились к германским снайперам как к профессионалам. Поэтому тщательно готовились к дуэлям, стараясь выиграть за счет смекалки. Вспоминая об одной такой «встрече» Федор Охлопков писал, что «настоящий враг — это фашистский снайпер, которого он поджидает уже четвертый день». Дело в том, что немецкая снайперская школа учила, в том числе и тому, как покинуть позицию. Как правило, для этого совершались короткие и быстрые перебежками «зигзагом». Считалось, что с расстояния 200-300 метров попасть в такую мишень практически невозможно. Наши снайперы называли эту тактику «драпаньем по-заячьи» и не раз опровергали это утверждение.
А вот затаившийся немецкий снайпер, который сутками не выдавал своей позиции, и в самом деле, представлял смертельную опасность. Для того, чтобы его обнаружить, Охлопков и его напарник Ганьшин изготовили самое настоящее шагающее чучело в маскхалате с шапкой. «…Когда чучело, приводимое в движение Ганьшиным с помощью веревки по натянутой проволоке, стало «идти, нагнувшись», тот (немецкий снайпер) высунулся почти на полголовы. Федор тут, про себя проговорив «кого на мушку хочешь взять», нажал на курок. Фашист, неестественно вскинув руку, опрокинулся вниз». Уникальной дуэлью называют и бой Ахата Ахметьянова, о котором написали статью «Поединок снайперов» в «Красной Звезде» № 305 от 26 декабря 1943 года. Ахметьянов метким выстрелом взорвал мину 82-мм миномёта, которую заранее зарыл рядом с возможной позицией немецкого снайпера.
Терпение – третье оружие русских снайперов
Об одной снайперской схватке Голливуд даже поставил фильм «Враг у ворот», в котором нашего стрелка играл Джуд Лоу. Речь идет, конечно, о сражении южноуралца Василия Зайцева и руководителя берлинской школы снайперов майора Кёнингса в Сталинграде. Противоборство длилось четверо суток, в течение которых дуэлянты испытывали друг друга на терпение. Первыми нервы сдали у немецкого чемпиона Европы по стрельбе, когда он машинально выстрелил в приподнятую напарником Зайцева каску, а затем еще и выглянул из укрытия, чтобы удостоверится в своей победе. За эту неосторожность фашист был убит точным выстрелом красноармейца. О том, что терпение и выдержка являлась третьим оружием советских снайперов, вспоминали все знаменитые наши стрелки: Сурков, Николаев, Сидоренко, Кульбертинов и другие.
Двадцать лучших русских снайперов истребили в сумме не меньше 10 000 немцев.
Источник
cont.ws
Сравнение: Снайпер-АС «Вермахта» и «СССР»
Вермахт
1-е место: Маттиас Хетценауэр (нем. Matthäus Hetzenauer; 23 декабря 1924, Бриксен-им-Тале, Тироль — 3 октября 2004, Бриксен-им-Тале) — cамый результативный снайпер немецкой армии, служивший в 144-м полку горных егерей (нем. Gebirgsjäger) 3-ей горнострелковой дивизии.На счету Маттиаса Хетценауэра 345 подтверждённых уничтожений солдат противника.По представлению командира дивизии Пауля Клатта (англ.), подтверждённому вышестоящим начальством — командующим горно-егерскими войсками генералом Karl von Le Suire и генералом танковых войск Вальтером Нерингом за феноменальные результаты ведения снайперской войны, проявленные на поле боя мужественность и стойкость, получил 17 апреля 1945 года Рыцарский крест Железного креста.
Маттиас Хетценаур попал в плен к советским войскам, провёл в лагерях ГУЛага пять лет.
2-е место:Йозеф Аллербергер (нем. Josef Allerberger; 24 декабря 1924,Штирия, Австрия — 2 марта 2010[2], Вальс-Зиценхайм, Зальцбург, Австрия) — непродолжительное время пулемётчик, чуть позднее снайпер 2-го батальона 144-го горнострелкового полка 3-й горнострелковой дивизии. Аллербергер являлся вторым по результативности снайпером вермахта, после Маттиаса Хетценаура[3], служившего в одной дивизии и в одном полку с Йозефом.К концу войны на счету Йозефа (Зеппа, Зеппи — как его называли сослуживцы) Аллербергера было 257 подтверждённых уничтоженных солдат противника.
С.С.С.Р.
Васи́лий Григо́рьевич За́йцев (23 марта 1915, деревня Еленинка, Оренбургская губерния — 15 декабря 1991, Киев) — снайпер 62-й армии Сталинградского фронта, Герой Советского Союза. Во время Сталинградской битвы между 10 ноября и 17 декабря 1942 уничтожил 225 солдат и офицеров германской армии и их союзников, включая 11 снайперов.Василий Григорьевич Зайцев родился 23 марта 1915 года в селе Еленинка Полоцкой станицы Верхнеуральского уезда Оренбургской губернии (ныне Карталинского района Челябинской области) в семье крестьянина. Окончил семь классов неполной средней школы. В 1930 году окончил строительный техникум в городе Магнитогорске, где получил специальность арматурщика.С 1937 года служил на Тихоокеанском флоте, где его зачислили писарем артиллерийского отделения. После учёбы в Военно-хозяйственной школе его назначили начальником финансовой части на Тихоокеанском флоте, в бухте Преображение. В этой должности его и застала война.
P.S. Отмечу, что два немца служили в одном полку и на двоих убили более 600 человек. Ну, и, конечно, Зайцев достоин восхищения: шлепнуть за месяц 225 противников — это просто фантастика. Кроме того, надо учесть, что оптика тех времен рядом не стоит с нынешней.
barhano.livejournal.com