Начало первая мировая война: Первая мировая война

Содержание

Читать онлайн «Первая мировая война», Мартин Гилберт – Литрес

ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2016

КоЛибри®

* * *

…Не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа… но время и случай для всех их.
Екк. 9: 11

Предисловие к новому изданию

Первая мировая война закончилась в 1918 г. 11 ноября 2008 г., в День примирения, были живы только три британских ветерана Первой мировой. Младшему из них исполнилось 106 лет.

Когда в конце 1940-х – начале 1950-х гг. я учился в школе, трое моих учителей были участниками Первой мировой войны, а позже – несколько моих университетских преподавателей. В 1960 г., занявшись историческими исследованиями, я встречался со многими ветеранами войны, моряками, пехотинцами и летчиками. Фельдмаршал Монтгомери и фельдмаршал Александер, прошедшие окопы Первой мировой, поддержали мою работу, как и адмирал Ричард Белл Дэвис, награжденный Крестом Виктории за бои на Галлипольском полуострове.

Разные аспекты той войны, которая должна была покончить с войнами, я отразил в книгах «Атлас Первой мировой войны» (Atlas of First World War) и «Битва на Сомме: героизм и ужас войны» (The Somme: The Heroism and Horror of the War). Я побывал на полях сражений Западного фронта и Палестины, Северной Италии и Балкан, читал надписи на мемориалах Первой мировой войны в Газе и Иерусалиме, на Галлиполи и на Суэцком канале, в Нью-Дели, на Ипре и на хребте Вими, на Сомме и в Компьене, в Риме и Берлине, а также в музеях войны в Брюсселе, Белграде, Оттаве и Канзас-Сити.

Воспоминания, биографии, романы, пьесы и фильмы познакомили послевоенные поколения со многими ликами той войны. Несмотря на последовавшую за ней Вторую мировую и другие войны, которые велись до конца столетия и позже, образы и отзвуки Первой мировой войны продолжали влиять на общественное сознание – как и подвиги солдат на земле, на море и в воздухе. Спустя десятки лет после окончания Первой мировой крестьяне и строители все еще находят ржавые снаряды и изуродованные скелеты.

Это новое издание книги предназначено поколению, для которого Первая мировая война уже почти история, хотя на ней сражались их отцы и деды. Та война продолжает жить в журнальных статьях, книгах, на сайтах в интернете, в музеях, памятниках, военных кладбищах, в экскурсиях на поля сражений, которые постоянно напоминают нам о четырех страшных годах. В течение этих четырех лет бо́льшая часть «цивилизованного» мира – из лучших, худших и неизвестных побуждений – сошла с ума, а более 8 600 000 человек (многим еще не исполнилось двадцати или было чуть за двадцать) погибло на полях сражений.

Мартин Гилберт
11 ноября 2008 г.

Введение

В Первую мировую войну было убито более 9 миллионов солдат, моряков и летчиков, свыше 5 миллионов гражданских лиц погибло во время оккупации, от авианалетов, голода и болезней. Двумя другими разрушительными последствиями войны стали геноцид армян в 1915 г. и эпидемия гриппа, начавшаяся во время боевых действий. Бегство сербов из родной страны в конце 1915 г. – еще один жестокий эпизод, сопровождавшийся массовой гибелью мирных жителей, как и морская блокада Германии, приведшая к смерти более 750 000 немцев.

Создается впечатление, что в 1914–1918 гг. происходили две очень разных войны. Первая – война солдат, матросов и летчиков, торговых флотов и гражданского населения во время оккупации, когда страдания и беды отдельных людей превосходили все мыслимые пределы, особенно в окопах на передовой. Другую вели главы государств и министры, пропагандисты и идеологи, в тесном сплетении идеологий и политических и территориальных амбиций определяя будущее империй, народов и целых наций так же неотвратимо, как и на полях сражений. В определенные моменты, особенно в 1917 и 1918 гг., война армий соединялась с войной идеологий, приводя к революциям и капитуляциям, вызывая к жизни новые политические и национальные силы. Война изменила карту мира и судьбу Европы, оставив шрамы на ее теле и страх в ее душе.

В конце Второй мировой войны я был школьником, но многое постоянно напоминало мне о Первой мировой, хотя она и закончилась 27 лет назад. Школьный швейцар, «Джонсон-дворник», бывший королевский морской пехотинец, ветеран морского десанта в Зебрюгге в 1918 г., как рассказывали, за проявленную храбрость был представлен к награде. Директор школы, Джеффри Белл, воевал на Западном фронте и получил Военный крест, но при этом отличался пацифистскими взглядами, которые прививал и нам, мальчишкам. Один из первых моих учителей истории, Э. П. Уайт, тоже прошел окопы: бывало, он маршировал по классу со шваброй на плече, распевая строевые песни. Когда я начинал работу над этой книгой, были опубликованы его эмоциональные, исполненные страдания письма с фронта. Старший брат моего отца, дядя Ирвинг, сражался на Сомме. Он был настолько потрясен и напуган тем, через что ему пришлось пройти, что нам, детям, строго-настрого запретили его об этом расспрашивать. Он умер, когда я работал над этой книгой, в возрасте 93 лет.

И в 1954–1955 гг., когда я служил в армии, Первая мировая война не давала о себе забыть. Полк, форму которого я носил, Уилтширский пехотный, в октябре 1914 г. потерял целый батальон в Рётеле, на Ипрской дуге, когда 1000 человек было убито, а немногие выжившие оказались в плену. Другой батальон был практически уничтожен за несколько минут на склонах Чунук-Баира на полуострове Галлиполи в 1915 г. Еще один батальон уилтширцев в 1917 г. попал под обстрел германской корабельной артиллерии на Салоникском фронте. Какую бы тему я ни исследовал – британское господство в Индии на стыке веков или установление советской власти на Украине в 1920-х гг., – Первая мировая война напоминала о себе при каждом удобном случае. C. C. Дэвис, мой наставник по истории Индии, все еще страдал от ранения, полученного на Западном фронте. В начале 1960-х гг. исследования в области исторической географии привели меня в лондонскую квартиру Арнольда Тойнби. На камине стояли фотографии полудюжины молодых людей в военной форме, и я спросил, кто на них изображен. Он ответил, что это его близкие университетские друзья – все они погибли в окопах.

За годы странствий я побывал во многих местах боевых действий или так или иначе связанных с войной. В 1953 г. по совету Алана Палмера, одного из моих преподавателей истории, я посетил различные военные мемориалы, чтобы увидеть события с разных точек зрения. Я побывал в Вене, где Хофбург и Балльхаусплац напомнили мне о стареющем императоре и министре иностранных дел, в Любляне, в годы войны еще называвшейся Лайбахом, славянское население которой боролось за независимость от Австрии, а солдаты больше не желали поддерживать власть Габсбургов, и в Венеции, в 1917 г. охваченной страхом перед возможным вторжением австрийцев.

В июне 1957 г. в Сараево я стоял на том самом месте, где в июне 1914 г. Гаврило Принцип сделал свой роковой выстрел. Даже при советской власти в Югославии Принципа почитали как одного из борцов за национальную независимость. Две бетонных плиты увековечили два шага, которые привели Европу к страшному четырехлетнему конфликту. В том же году в Белграде я смотрел через реку туда, откуда в первый день войны по сербской столице била австрийская артиллерия. Десять лет спустя мы с отцом побывали у границы Западного фронта: мы останавливались в Аррасе, к востоку от которого бесчисленные военные кладбища служили безмолвным напоминанием о сражениях 1917 и 1918 гг., и в Ипре, где каждый вечер в восемь часов слушали вечернюю зарю, которую два музыканта Ипрской пожарной бригады играли у Мененских ворот.

Когда под сенью огромной арки звучит горн, останавливаются все проезжающие машины. Работа горнистов частично оплачивается из наследства Редьярда Киплинга, чей единственный сын пал в битве при Лосе. На стенах и колоннах монументальных ворот запечатлены имена 54 896 британских солдат, погибших на Ипрском выступе между октябрем 1914 г. и серединой августа 1917 г. и не похороненных. На резьбе видны следы от осколков снарядов – память о Второй мировой войне. Имена погибших в 1914–1918 гг. еще не закончили вырезать, когда в мае 1940 г. снова пришли немцы. Тогда плиты вывезли в Британию.

Мы с отцом шли по Ипрской дуге от Мененских ворот с картами траншей в руках, останавливаясь на месте каждого боя и читая заметки из многотомной официальной истории генерала Эдмона, письма и воспоминания солдат, стихи. Мы стояли в тишине, как и все посетители, на мемориальном кладбище Тайн-Кот в Пасхендале, где высечены имена еще 34 888 солдат, погибших с середины августа 1917 г. до окончания войны в ноябре 1918 г., и где захоронены останки, которые не удалось идентифицировать. На надгробиях более чем 11 000 могил указаны имена погибших. Даже свежескошенная трава, тщательно ухоженные клумбы и пятидесятилетние деревья не могут смягчить шок от такого количества имен и захоронений. Неподалеку отсюда, в Менене, который немцы удерживали всю войну за исключением одного месяца, мы посетили военное кладбище, где похоронено 48 049 немецких солдат.

Спустя 15 лет после моей поездки в Сараево, на место убийства эрцгерцога Франца Фердинанда – убийства, с которого, можно сказать, и началась Первая мировая война, я посетил лесную поляну близ Ретонда во Франции, чтобы увидеть копию железнодорожного вагона, где в ноябре 1918 г. немцы подписали перемирие. По настоянию Гитлера в том же вагоне в 1940 г. была принята капитуляция Франции. Множество связующих нитей между двумя войнами напоминают о том, что их разделял всего лишь 21 год. Некоторые из тех, кто прошел через окопы Первой мировой, во Второй мировой возглавили воюющие стороны – Гитлер, Черчилль и де Голль. Другие оказались среди их ближайших сподвижников и командующих высшего ранга – Роммель, Жуков, Монтгомери и Гамелен. Некоторые, такие как Хо Ши Мин, в Первую мировую служивший добровольцем-санитаром во французской армии, или Гарольд Макмиллан, сражавшийся и раненный на Западном фронте, стали влиятельными фигурами уже после Второй мировой войны.

В 1957 г. я посетил места боев на русско-турецкой границе и села, в которых в первый год войны были убиты сотни тысяч армян. Десятью годами позже я побывал на военном кладбище в Газе, где невысокие, из-за постоянной опасности землетрясения, надгробные камни хранили имена тысяч солдат, погибших в одном из самых жестоких конфликтов, когда-либо происходивших между англичанами и турками. Я стоял на том самом месте близ Иерусалима, где ранним утром двое британских солдат, искавших птичьи яйца, увидели приближавшихся к ним сановников и священнослужителей, в том числе христианских священников, имамов и раввинов, предложивших им вместо еды сдачу Святого города. Начиная с 1969 г. я три года подряд путешествовал по Галлипольскому полуострову, читая вслух куски из двухтомной официальной истории войны Эспиналя-Огландера и других работ, побывал на местах высадок, поднимался на холмы и спускался в овраги. Контраст между нынешней красотой и спокойствием здешних мест и тем ужасом и страданиями, которые они видели в 1915 г., никогда не переставал преследовать меня.

Исследуя жизнь Уинстона Черчилля, мне довелось читать вслух его ежедневные письма жене с Западного фронта во дворах разрушенных ферм, где они были написаны. В них он восхищался выносливостью тех, кто не мог, как он, вернуться спустя полгода к комфорту гражданской жизни в Лондоне. За восемь лет до начала войны в письме жене из-под Вюрцбурга, где проходили маневры германской армии, на которые его пригласил сам кайзер, Черчилль писал: «Чем больше война привлекает и завораживает меня своим многообразием и непредсказуемостью, тем глубже я с каждым годом ощущаю – и это чувство особенно сильно здесь и сейчас, когда вокруг меня столько оружия и техники, – насколько ее природа омерзительна и жестока, все это – страшная глупость и варварство».

В 1991 г., несколько месяцев спустя после падения железного занавеса, я посетил недавно обретшую независимость Украину, где прошелся по бывшим австрийским казармам приграничного городка Броды, через который в 1914 г. так уверенно маршировали русские войска во время своего первоначального триумфа и откуда они были выбиты всего год спустя. Несмотря на решение Ленина и большевистской партии выйти из войны в 1918 г. , боевые действия на Восточном фронте не прекращались еще два года после окончания Первой мировой: сначала здесь шла Гражданская, затем – советско-польская война. По дороге из Брод во Львов я проезжал мимо огромного бронзового всадника, который с воодушевлением указывал в сторону Варшавы (прежде чем советские памятники были демонтированы). Впечатляющая статуя напоминала о попытке большевиков захватить Польшу в 1920 г. Эта кампания, как и старания России сохранить Польшу в составе империи шестью годами ранее, потерпела крах. В Варшаве я несколько раз стоял перед Могилой Неизвестного Солдата. В отличие от Вестминстерского аббатства или Триумфальной арки в Париже, она не увековечивает память погибших в Великой войне 1914–1918 гг., а посвящена жертвам советско-польской войны 1920 г.

В течение четырех десятилетий многие ветераны рассказывали мне о том, как они сражались на различных фронтах. В 1954–1955 гг., будучи молодым военным, я посетил множество семей, где доживали свой век на всю жизнь искалеченные окопными буднями старики. В период своих изысканий, начавшихся в 1960 г., я встретился с большим количеством пехотинцев, моряков и летчиков всех воевавших армий. Их воспоминания, письма и документы, бережно хранимые с тех суровых дней, были настоящим порталом в прошлое. Мне также очень помогли личные беседы с одним из историков Первой мировой войны, сэром Джоном Уилером-Беннетом, и с тремя старшими коллегами, с которыми мне довелось работать в 1962 г. в Мертон-колледже в Оксфорде, – Алистером Харди, Хьюго Дайсоном и Майклом Поланием: каждому из них пришлось повидать и благородные, и самые грязные и уродливые лики той далекой войны. Харди и Дайсон воевали на Западном фронте, Поланий служил медиком в австро-венгерской армии.

Работая над книгами о Черчилле, я встречался с 80-летним генералом Сэйвори, воевавшим на Галлиполи. Он предложил мне пощупать след от турецкой пули у него на голове. Его боевой путь продолжился в Месопотамии и Сибири. Летчик, сэр Ричард Белл Дэвис, также сражавшийся на Галлиполи, где он был награжден Крестом Виктории, достал из бумажника кусок туалетной бумаги, на которой был изображен германский кайзер с подписью «Подотри мной задницу».

Двое других солдат, воевавших на Западном фронте с самого начала боевых действий, поразили меня рассказами о своей дружбе и воспоминаниями. Один из них – французский художник Поль Маз, кавалер ордена «За боевые заслуги», Воинской медали с планкой (Великобритания) и Военного креста, после войны переехал в Англию. Он чудом вырвался из Парижа, когда в июне 1940 г. его уже заняла немецкая армия. Все четыре года войны Маз служил в военной разведке и был участником всех крупнейших операций британской армии. Второй ветеран – британский политик генерал-майор сэр Эдвард Льюис Спирс, кавалер Военного креста (Британия), после Первой мировой войны избранный в парламент, а в июне 1940 г. переправивший генерала де Голля в Англию. И Маз и Спирс в своих военных мемуарах и рассказах старались воссоздать достоверную картину боевых действий во Фландрии, описать настроения и надежды солдат, показать трудности и лишения, через которые им пришлось пройти за долгие четыре года от объявления войны в 1914 г. до подписания мирного договора в 1918 г.

Я до сих пор отчетливо помню 3 сентября 1976 г., когда я обедал с Энтони Эденом, впоследствии графом Эйвоном, в его доме в Уилтшире. Он рассказывал о различных эпизодах Второй мировой, начавшейся ровно 37 лет тому назад. Его сыну Саймону, пилоту и офицеру Королевских ВВС, был 21 год, когда в июне 1945 г. он погиб в небе Бирмы. Мы говорили о решении Британии в 1941 г. прийти на помощь Греции, об угрозе поражения СССР в 1942 г. и даже о возможности сепаратного мира между Германией и СССР.

Многие эпизоды напоминали подобные ситуации во время Первой мировой: решение Великобритании в 1915 г. оказать военную помощь Сербии, высадившись в том же порту Салоники, где в 1941 г. будут разгружаться британские транспортные суда, отправленные в поддержку грекам, и выход России из войны в 1917 г. А Николасу Эдену, командиру расчета артиллерийской башни на линейном крейсере Королевских ВМС «Индефатигебл», на момент гибели было всего 16 лет.

В работе над исследованиями жизни Черчилля мне помогал и Гарольд Макмиллан, и долгое время я не догадывался, почему у него такой неразборчивый почерк, все время трясутся руки, а походка нервная и дерганая. Все это были последствия ранений, полученных в 1916 г.

Путешествия убедили меня, что в Европе не найти региона, где не было бы памятников и мемориалов, посвященных Первой мировой войне. Варшава и Лилль, Брюссель и Белград ощутили всю тяжесть оккупации во время обеих мировых войн. Солдаты уходили на войну из Праги и Будапешта, Берлина и Вены, Парижа и Рима, Лондона и Нью-Йорка, Кейптауна и Бомбея. Те, кто вернулся, подавленные и усталые, видели, как горе и лишения пришли на смену энтузиазму и воодушевлению первых дней войны. Памятники в каждом из этих городов напоминают об огромных человеческих потерях.

Я изучил надписи и иконографию огромного количества военных мемориалов. Все они – свидетельства уничтожения живого, от могил отдельных солдат и гражданских лиц до надписей на памятниках, говорящих о гибели более чем полумиллиона лошадей во время боевых действий и 15 000 утонувших на пути к фронту: эти памятники составляют потрясающий воображение, местами красивый, а иногда гротескный ансамбль, напоминающий о разрушении и смерти. Открытие каждого памятника, например канадского мемориала на хребте Вими в 1936 г., всякий раз оживляет память о прошлом. Даже после Второй мировой войны, на парадах в честь ее окончания, всеобщее внимание привлекали ветераны Первой мировой, все в медалях. В 1974 г. в Булони я наблюдал за марширующими солдатами обеих войн и за согбенным стариком, шестьдесят лет назад выжившим в битве на Марне и занимавшим почетное место во главе колонны.

Конечно же во время войны боевые действия занимали первые полосы газет во всем мире, но не меньше места отводилось известиям о мятежах, забастовках и революциях, происходивших в тылу, как и трудовым подвигам миллионов людей на фабриках и в трудовой армии. Горчичный газ стал новой и неожиданной угрозой для солдат. Подводные лодки потопили не одну сотню кораблей, оставив покоиться на дне морском тысячи моряков, военных и гражданских. Воздушные налеты и бомбардировки были постоянным кошмаром для мирного населения. Голод и лишения выпали на долю миллионов простых людей далеко за линией фронта.

Мои исследования легли в основу нескольких книг, в которых центральное место занимала Первая мировая война. Среди них «Сэр Хорас Рамбольд, портрет дипломата» (Sir Horace Rumbold, Portrait of a Diplomat) – свидетельство британского дипломата в Берлине о самом начале войны; третий и четвертый тома биографии Черчилля, где говорится о боевых действиях в Дарданеллах, на Западном фронте и создании Министерства вооружений; а также «Атлас Первой мировой войны» (Atlas of First World War), наглядно и детально показывающий обстановку на каждом из фронтов и ее изменения в ходе боевых действий. Влиянию войны на взаимоотношения арабов и евреев на Ближнем Востоке посвящены три главы в труде «Изгнание и возвращение: борьба евреев за родную землю» (Exile and Return, Struggle for a Jewish Homeland). Письма, которые я опубликовал в 1964 г. в книге «Великобритания и Германия между двумя мировыми войнами» (Britain and Germany Between Wars), говорят о том, как ход войны отразился на итоговых мирных соглашениях и межвоенных годах.

В том же 1964 г., вскоре после того, как рукопись «Европейских держав в 1900–1945 гг.» (European Powers 1900–1945) была сдана в оксфордскую типографию, меня пригласила на встречу миссис Ваверка, глава издательства. В своей книге я возложил на Австрию часть ответственности за начало боевых действий в 1914 г., что и вызвало ее озабоченность и недовольство. Она родилась и получила образование в Вене. Как еврейка, в 1938 г. она была вынуждена уехать из страны, но не сомневалась в невиновности Австрии в событиях 1914 г. По ее мнению, вина полностью лежала (и мне следовало отметить это в книге) на русских и сербах.

Этот эпизод произвел на меня сильное впечатление, как и рассказ миссис Ваверки о страшных голоде и нищете в послевоенной Вене и о политических событиях после войны, поставивших крест на империи Габсбургов.

Для кого-то эта война начиналась как акт наказания и возмездия. Для других она обернулась войной за то, чтобы покончить с войнами. Само ее название – Великая война – говорит о невиданных доселе ее масштабах, но за ней последовала другая, еще более разрушительная, война, а затем бесчисленные «малые» конфликты по всему миру. На январь 1994 г. насчитывалось тридцать два очага боевых действий, разбросанных по всей планете. О Первой мировой войне продолжают вспоминать в дискуссиях даже о самых современных конфликтах. 26 декабря 1993 г., когда я писал эту книгу, британский репортер, говоря о том, что рождественское перемирие в Боснии так и не наступило, стоя перед камерой на фоне глубокой траншеи, сказал: «Оборонительные сооружения вокруг Витеза напоминают окопы Первой мировой, они такие же грязные». Траншея была не так уж грязна, залита водой или разрушена артиллерийским огнем, но этот образ отпечатался в памяти и всплыл через 80 лет после Первой мировой, пережив несколько поколений. Небольшой отрезок времени, когда длилась война – всего 4 года и 3 месяца, – вдохновил, озадачил и взбудоражил целое последующее столетие.

Первая мировая привела к политическим изменениям, не менее разрушительным для жизни и свободы, чем сама война, и ставшим причиной более чем полувековой тирании. Некоторые новые границы, проведенные на мировой карте после войны, спровоцировали многолетние конфликты и до сих пор дают повод к спорам и вооруженным столкновениям.

В 1923 г. Редьярд Киплинг в предисловии к книге «Ирландская гвардия в Великой войне» (Irish Guards in Great War) написал: «Единственное чудо для автора этого исследования – немногие подлинные факты, выловленные им в водоворотах войны». С первых выстрелов, прозвучавших 80 лет назад, исследователи вели поиски как среди главных и крупнейших событий, так и среди незначительных эпизодов, а также пытались разгадать многие головоломки и нестыковки. Эта книга представляет собой попытку передать результаты моих изысканий, прочтений, а также мои чувства и взгляды на события, которые, как и холокост в последующие годы, наложили уродливое клеймо на весь западный мир. Кроме того, это попытка рассказать истории отдельных людей на фоне глобальной стратегии командующих самого высокого ранга и операций, в которых были задействованы сотни тысяч солдат.

Если бы каждому из 9 миллионов погибших в Первой мировой войне можно было посвятить хотя бы одну страницу, описать их деяния и страдания, их чаяния, предвоенную жизнь и любовь, пришлось бы написать 20 тысяч таких книг, как эта. Боль и лишения отдельного человека теряются на фоне исторического процесса, но именно ему уделяют внимание все историки. 3 декабря 1993 г. я был потрясен тремя короткими фразами в написанном Мейром Ронненом обзоре двух книг по истории Первой мировой войны. Статья вышла в Jerusalem Post, слова Роннена звучали так: «В 1914–1918 гг. миллионы людей страдали и погибли в грязи во Фландрии. Кто помнит их? Даже те, на чьих могилах есть имена, сейчас стали неизвестными солдатами».

Никакая книга не способна восстановить справедливость, отдав должное всем, кто на своих плечах вынес тяжесть войны, хотя было сделано несколько достойных попыток. Среди последних – книги Лин Макдональд в Великобритании и Стефани Одуен-Рузо во Франции (первую рецензировал Мейр Роннен, вторая – биография поэта Исаака Розенберга, павшего в бою 1 апреля 1918 г.). В своей книге я попытался рассказать о страданиях людей как о неотъемлемой части повествования об одной из величайших войн в нашей истории.

Мартин Гилберт
Мертон-колледж, Оксфорд
20 июня 1994 г.

Первая мировая война — Православный журнал «Фома»

Приблизительное время чтения: 17 мин.

—

100%

Код для вставки

Код скопирован

Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы. Кто думает теперь о мире, кто желает его — тот изменник Отечества, его предатель.

1 августа 1914 года Германия объявила войну России. Началась Первая мировая война (1914-1918), ставшая для нашей Родины второй Отечественной войной.

Как получилось так, что Российская Империя оказалась втянутой в Первую мировую войну? Была ли наша страна готова к ней?

Об истории этой войны, о том, чем была она для России, «Фоме» рассказал доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН (ИВИ РАН), президент Российской ассоциации историков Первой мировой войны (РАИПМВ) Евгений Юрьевич Сергеев.

Визит в Россию президента Франции Р. Пуанкаре. Июль 1914

То, о чем не знают массы

— Евгений Юрьевич, Первая мировая война (ПМВ) — одно из основных направлений Вашей научной деятельности. Что повлияло на выбор именно этой темы?

— Это интересный вопрос. С одной стороны, значимость этого события для мировой истории не оставляет никаких сомнений. Одно только это может подвигнуть историка заниматься ПМВ. С другой — эта война до сих пор остается, в известной мере, «terra incognita» отечественной истории. Гражданская война и Великая Отечественная (1941-1945) заслонили ее, отодвинули на второй план в нашем сознании.

Не менее важны крайне интересные и мало кому известные события той войны. В том числе и те, прямое продолжение которых мы находим во время Второй мировой.

К примеру, был в истории ПМВ такой эпизод: 23 августа 1914 года Япония объявила войну Германии, будучи в союзе с Россией и с другими странами Антанты, поставляла в Россию вооружение и боевую технику. Эти поставки шли через Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД). Немцы целую экспедицию (диверсионную команду) туда организовали для того, чтобы взорвать туннели и мосты КВЖД и прервать это сообщение. Русские контрразведчики перехватили эту экспедицию, то есть сумели предотвратить ликвидацию туннелей, которая нанесла бы существенный урон России, потому что была бы прервана важная артерия снабжения.

— Удивительно. Как же так, Япония, с которой мы воевали в 1904-1905 годах…

— К моменту начала ПМВ с Японией были другие отношения. Уже были подписаны соответствующие договоры. А в 1916 году был даже подписан договор о военном союзе. У нас было очень тесное сотрудничество.

Достаточно сказать, что Япония нам передала, хотя и не безвозмездно, три корабля, которые Россия потеряла в годы русско-японской войны. «Варяг», который японцы подняли и восстановили, был в их числе. Насколько мне известно, крейсер «Варяг» (японцы назвали его «Соя») и два других корабля, поднятых японцами, были выкуплены Россией у Японии в 1916 году. 5 (18) апреля 1916 года во Владивостоке был поднят русский флаг над «Варягом».

При этом после победы большевиков Япония участвовала в интервенции. Но это и неудивительно: большевики ведь считались пособниками немцев, германского правительства. Вы сами понимаете, что заключение сепаратного мира 3 марта 1918 года (Брестского мира) по сути своей было ударом в спину союзников, в том числе и Японии.

Наряду с этим, разумеется, существовали и вполне конкретные политические и экономические интересы Японии на Дальнем Востоке и в Сибири.

— Но ведь были в ПМВ и другие интересные эпизоды?

— Конечно. Можно сказать и о том (об этом мало кто знает), что, известные по Великой Отечественной войне 1941-1945 годов военные конвои были и в во время ПМВ, и тоже шли в Мурманск, который в 1916 году был специально построен для этого. Была открыта железная дорога, связывающая Мурманск с европейской частью России. Поставки были довольно значительными.

Совместно с русскими войсками на Румынском фронте действовала французская эскадрилья. Вот вам прообраз эскадрильи «Нормандия — Неман». Британские подводные лодки воевали на Балтийском море вместе с русским Балтийским флотом.

Сотрудничество на Кавказском фронте между корпусом генерала Н. Н. Баратова (который в составе Кавказской армии воевал там против войск Османской империи) и британскими силами — тоже очень интересный эпизод ПМВ, можно сказать, прообраз так называемой «встречи на Эльбе» времен Второй мировой войны. Баратов совершил марш-бросок и встретился с британскими войсками недалеко от Багдада, на территории современного Ирака. Тогда это были Османские владения, естественно. В результате турки оказались зажаты в клещи.

Визит в Россию президента Франции Р. Пуанкаре. Фото 1914 г.

Грандиозные планы

— Евгений Юрьевич, а кто же все-таки виноват в развязывании Первой мировой войны?

— Вина однозначно лежит на так называемых Центральных державах, то есть на Австро-Венгрии и Германии. И даже больше на Германии. Хотя ПМВ и началась как локальная война между Австро-Венгрией и Сербией, но без твердой поддержки, которая была обещана Австро-Венгрии со стороны Берлина, она бы не приобрела сначала европейский, а потом и мировой масштаб.

Германии эта война была очень нужна. Основные ее цели формулировались так: ликвидировать гегемонию Великобритании на морях, захватить ее колониальные владения и приобрести «жизненное пространство на Востоке» (то есть в Восточной Европе) для быстро растущего германского населения. Существовала геополитическая концепция «Срединной Европы», согласно которой главной задачей Германии являлось объединение вокруг себя европейских стран в некое подобие современного Евросоюза, но, естественно, под эгидой Берлина.

Для идеологического обеспечения этой войны в Германии был создан миф об «окружении Второго рейха кольцом враждебных государств»: с Запада — Франция, с Востока — Россия, на морях — Великобритания. Отсюда задача: прорвать это кольцо и создать процветающую мировую империю с центром в Берлине.

— Какую роль в случае своей победы Германия отводила России и русскому народу?

— В случае победы Германия рассчитывала вернуть Русское царство к границам примерно XVII века (то есть до Петра I). Россия, в германских планах того времени, должна была стать вассалом Второго рейха. Династию Романовых предполагалось сохранить, но, конечно же, Николай II (и его сын Алексей) были бы отстранены от власти.

— Как вели себя немцы на оккупированных территориях во время ПМВ?

— В 1914-1917 годах немцам удалось оккупировать только крайние западные губернии России. Вели они себя там довольно сдержанно, хотя, конечно, проводили реквизиции имущества мирного населения. Но массового угона людей в Германию или зверств, направленных против гражданских лиц, отмечено не было.

Другое дело — 1918 год, когда немецкие и австро-венгерские войска оккупировали обширные территории в условиях фактического коллапса царской армии (напомню, что они дошли до Ростова, Крыма и Северного Кавказа). Здесь уже начались массовые реквизиции на нужды рейха и появились отряды сопротивления, созданные на Украине националистами (Петлюра) и эсерами, которые выступили резко против Брестского мира. Но и в 1918 году особенно развернуться немцы не могли, так как война уже шла к концу, и свои главные силы они бросили на Западный фронт против французов и англичан. Однако партизанское движение против немцев в 1917–1918 годах на оккупированных территориях все же было отмечено.

Первая мировая война. Политический плакат. 1915Заседание III Государственной думы. 1915

Зачем Россия ввязалась в войну

— Что делала Россия для предотвращения войны?

— Николай II до конца колебался — начинать войну или нет, предлагая разрешить все спорные вопросы на мирной конференции в Гааге путем международного арбитража. Такие предложения со стороны Николая были сделаны Вильгельму II, германскому императору, но он отверг их. И поэтому говорить о том, что вина за начало войны лежит на России, — это абсолютная чепуха.

К сожалению, Германия проигнорировала российские инициативы. Дело в том, что германская разведка и правящие круги были прекрасно осведомлены о том, что Россия к войне не готова. Да и союзники России (Франция и Великобритания) не совсем были готовы к ней, особенно Великобритания в плане сухопутных сил.

Россия в 1912 году начала выполнять большую программу перевооружения армии, и закончиться она должна была только к 1918–1919 годам. А Германия фактически завершила подготовку к лету 1914 года.

Иными словами, «окно возможностей» было достаточно узким для Берлина, и если начинать войну, то начинать ее надо было именно в 1914 году.

— Насколько обоснованными были аргументы противников войны?

— Аргументы противников войны были достаточно сильными и четко сформулированными. Среди правящих кругов такие силы были. Была достаточно сильная и активная партия, выступавшая против войны.

Известна записка одного из крупных государственных деятелей того времени — П. Н. Дурново, которая была подана в начале 1914 года. Дурново предупреждал царя Николая II о пагубности войны, означавшей, по его мнению, гибель династии и гибель императорской России.

Такие силы были, но дело в том, что Россия к 1914 году находилась в союзных отношениях не с Германией и Австро-Венгрией, а с Францией, а потом и с Великобританией, и сама логика развития кризиса, связанного с убийством Франца Фердинанда, наследника Австро-Венгерского престола, подвела Россию к этой войне.

Говоря о возможном падении монархии, Дурново считал, что войну большого масштаба Россия не выдержит, что возникнет и кризис снабжения, и кризис власти, и это приведет, в конечном итоге, не только к дезорганизации политической и экономической жизни страны, но и к развалу империи, потере управляемости. К сожалению, его прогноз во многом оправдался.

— Почему антивоенные аргументы, при всей их обоснованности, четкости и ясности не оказали должного влияния? Россия не могла не вступить в войну, даже несмотря на столь ясно выраженные аргументы ее противников?

— Союзнический долг с одной стороны, с другой стороны — боязнь потерять престиж и влияние в Балканских странах. Ведь если бы мы не поддержали Сербию, это было бы катастрофично для престижа России.

Сказалось, конечно же, и давление определенных сил, настроенных на войну, в том числе связанных и с некоторыми сербскими кругами при дворе, с черногорскими кругами. Известные «черногорки», то есть супруги великих князей при дворе, тоже влияли на процесс принятия решения.

Можно сказать и о том, что Россия была должна значительные суммы денег, полученные в качестве кредитов из французских, бельгийских и английских источников. Деньги были получены именно на программу перевооружения.

Но вопрос престижа (который для Николая II был очень важен) я все-таки поставил бы на первый план. Нужно отдать ему должное — он всегда выступал за поддержание престижа России, хотя, может быть, не всегда правильно это понимал.

— Правда ли, что мотив помощи православным (православной Сербии) был одним из решающих факторов, определивших вступление России в войну?

— Одним из очень весомых факторов. Может быть, не решающим, потому что — я еще раз подчеркиваю — России было необходимо поддержать престиж великой державы и не оказаться ненадежным союзником в самом начале войны. Вот это, наверное, главный мотив.

Сестра милосердия записывает последнюю волю умирающего. Западный фронт, 1917

Мифы старые и новые

— ПМВ стала для нашей Родины Отечественной войной, второй Отечественной, как ее иногда называют. В советских же учебниках ПМВ называли «империалистической». Что стоит за этими словами?

— Придавать ПМВ исключительно империалистический статус — серьезная ошибка, хотя этот момент тоже присутствует. Но в первую очередь на нее надо взглянуть как на войну вторую Отечественную, памятуя о том, что первая Отечественная — это война против Наполеона в 1812 году, а у нас еще в XX веке была Великая Отечественная война.

Принимая участие в ПМВ, Россия защищала себя. Ведь именно Германия объявила России войну 1 августа 1914 года. Первая мировая война стала для России Второй Отечественной. В подтверждение тезиса о главной роли Германии в развязывании ПМВ можно сказать и то, что на Парижской мирной конференции (которая проходила с 18.01.1919 по 21.01.1920) союзные державы, помимо прочих требований, поставили перед Германией условие согласиться со статьей о «военном преступлении» и признать свою ответственность за развязывание войны.

Весь народ поднялся тогда на борьбу против иностранных захватчиков. Войну, подчеркну еще раз, объявили нам. Не мы ее начали. И в войне участвовали не только действующие армии, куда, кстати сказать, было призвано несколько миллионов россиян, но и весь народ. Тыл и фронт действовали сообща. И многие тенденции, которые мы потом наблюдали в период Великой Отечественной войны, берут начало именно в период ПМВ. Достаточно сказать, что действовали партизанские отряды, что активно себя проявляло население тыловых губерний, когда помогало не только раненым, но и спасавшимся от войны беженцам из западных губерний. Активно действовали сестры милосердия, очень хорошо проявили себя священнослужители, находившиеся на передовой и нередко поднимавшие войска в атаку.

Можно сказать, что обозначение наших великих оборонительных войн терминами: «Первая Отечественная», «Вторая Отечественная» и «Третья Отечественная» — это восстановление той исторической преемственности, которая была разорвана в период после ПМВ.

Иначе говоря, какими бы ни были официальные цели войны, были простые люди, которые воспринимали эту войну как войну за свое Отечество, и умирали, и страдали именно за это.

— А какие, с Вашей точки зрения, сейчас существуют наиболее распространенные мифы о ПМВ?

— Первый миф мы с вами уже назвали. Это миф о том, что ПМВ была однозначно империалистической и велась исключительно в интересах правящих кругов. Это, наверно, самый распространенный миф, который еще не изжит даже на страницах школьных учебников. Но историки стараются преодолеть это негативное идеологическое наследие. Мы стараемся по-другому взглянуть на историю ПМВ, и объяснить нашим школьникам истинную суть той войны.

Еще один миф — это представление о том, что русская армия только отступала и терпела поражения. Ничего подобного. Кстати, этот миф распространен на Западе, где, кроме Брусиловского прорыва, то есть наступления войск Юго-Западного фронта в 1916 году (весна-лето), даже западные специалисты, не говоря уже о широких кругах общественности, никаких крупных побед русского оружия в ПМВ назвать не могут.

На самом же деле в ПМВ были продемонстрированы прекрасные образцы русского военного искусства. Скажем, на Юго-Западном фронте, на Западном фронте. Это и Галицийская битва, и Лодзинская операция. Одна оборона Осовца чего стоит. Осовец — это крепость, расположенная на территории современной Польши, где русские больше полугода оборонялись от превосходящих сил немцев (осада крепости началась в январе 1915 года и продолжалась 190 дней). И эта оборона вполне сопоставима с обороной Брестской крепости.

Можно привести примеры с русскими летчиками-героями. Можно вспомнить сестер милосердия, которые спасали раненых. Таких примеров очень много.

Еще есть миф о том, что Россия вела эту войну в изоляции от союзников. Ничего подобного. Ранее приведенные мной примеры развенчивают и этот миф.

Война была коалиционная. И нам оказывалась значительная помощь со стороны Франции, Великобритании, а затем уже и США, которые вступили в войну позже, в 1917 году.

— Мифологизирована ли фигура Николая II?

— Во многом, конечно, мифологизирована. Под влиянием революционной агитации он был заклеймен чуть ли не как пособник немцев. Существовал миф, согласно которому, Николай II якобы желал заключения сепаратного мира с Германией.

На самом деле это было не так. Он был искренним сторонником ведения войны до победного конца и делал для этого все от него зависящие. Уже будучи в ссылке, он крайне болезненно и с очень большим негодованием воспринял новость о заключении большевиками сепаратного Брестского мира

Другое дело, что масштаб его личности как государственного деятеля оказалсяне вполне адекватным для того, чтобы Россия смогла пройти эту войну до конца.

Никаких, подчеркиваю, никаких документальных свидетельств стремления императора и императрицы заключить сепаратный мир не найдено. Он не допускал даже мысли об этом. Этих документов нет и не могло быть. Это еще один миф.

В качестве очень яркой иллюстрации этого тезиса можно привести собственные слова Николая Второго из Акта об отречении (2 (15) марта 1917 года в 15 часов): «В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, всё будущее дорогого Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца <…>».

Николай II, В. Б. Фредерикс и великий князь Николай Николаевич в Ставке. 1914Русские войска на марше. Фото 1915 г.

Поражение за год до победы

— Первая мировая война — это, как считают некоторые, позорное поражение царского режима, катастрофа или нечто иное? Ведь до тех пор, пока последний русский царь оставался у власти, враг не мог войти в пределы Российской империи? В отличие от Великой Отечественной войны.

— Вы не совсем правы в том, что враг не мог войти в наши пределы. Он все-таки вошел в пределы Российской империи в результате наступления 1915 года, когда русская армия была вынуждена отступать, когда наши противники перебросили фактически все силы на Восточный фронт, на русский фронт, и нашим войскам пришлось отойти. Хотя, конечно же, в глубинные районы Центральной России противник не зашел.

Но я бы не стал называть то, что случилось в 1917-1918 годах поражением, позорным поражением Российской империи. Вернее было бы говорить о том, что Россия вынуждена была подписать этот сепаратный мир с Центральными державами, то есть с Австро-Венгрией и с Германией и с другими участниками этой коалиции.

Это следствие того политического кризиса, в котором оказалась Россия. То есть причины этого внутренние, а отнюдь не военные. И еще не надо забывать о том, что на Кавказском фронте русские активно воевали, и успехи были очень значительные. Фактически Османской империи был нанесен со стороны России очень серьезный удар, который потом и привел к ее поражению.

Хотя Россия до конца и не выполнила свой союзнический долг, это надо признать, но свой весомый вклад в победу Антанты, безусловно, внесла.

России не хватило буквально года какого-то. Может быть, полутора лет для того, чтобы достойно завершить эту войну в составе Антанты, в составе коалиции

— А как вообще воспринималась война в русском обществе? Большевики, представляющие подавляющее меньшинство населения, мечтали о поражении России. Но каким было отношение обычных людей?

— Общий настрой был вполне патриотический. К примеру, женщины Российской империи самым активным образом занимались благотворительной помощью. Очень многие записывались в сестры милосердия, даже не будучи профессионально подготовленными. Они проходили специальные краткосрочные курсы. Очень много девушек и молодых женщин из разных сословий участвовали в этом движении — начиная от членов императорской семьи до самых простых людей. Были специальные делегации Российского общества Красного Креста, которые посещали лагеря военнопленных, наблюдали за их содержанием. Причем не только на территории России, но и за границей. Выезжали в Германию, Австро-Венгрию. Даже в условиях войны это было осуществимо при посредничестве международного Красного Креста. Ехали через третьи страны, в основном через Швецию и Данию. Во время Великой Отечественной войны такая работа, к сожалению, была невозможна.

К 1916 году медицинская и социальная помощь раненым была систематизирована и приняла целенаправленный характер, хотя первоначально, конечно же, многое делалось на частной инициативе. Это движение в помощь армии, в помощь тем, кто оказался в тылу, раненым, имело всенародный характер.

Члены царской семьи также принимали в этом активное участие. Они собирали посылки для военнопленных, пожертвования в пользу раненых. В Зимнем дворце был открыт госпиталь.

Кстати, нельзя не сказать и о роли Церкви. Она оказывала огромную помощь и действующей армии, и в тылу. Деятельность полковых священников на фронте была очень разносторонней.
Помимо своих непосредственных обязанностей, они занимались так же составлением и отправкой «похоронок» (извещений о смерти) родным и близких павших воинов. Зафиксировано много случаев, когда священники шли во главе или в первых рядах наступающих войск .

Священникам приходилось выполнять работу, как сказали бы сейчас, психотерапевтов: они проводили беседы, успокаивали, старались снять ощущение страха, естественное для человека в окопах. Это на фронте.

В тылу Церковь оказывала помощь раненым и беженцам. Многие монастыри устраивали у себя бесплатные госпитали, собирали посылки на фронт, организовывали отправку благотворительной помощи.

Русская пехота. 1914

Вспомнить всех!

— Возможно ли при нынешнем мировоззренческом хаосе в обществе, в том числе и в восприятии ПМВ, представить достаточно четкую и ясную позицию по ПМВ, которая примирила бы всех в отношении этого исторического явления?

— Мы, профессиональные историки, как раз сейчас над этим и работаем, стремимся такую концепцию создать. Но сделать это непросто.

Фактически мы сейчас наверстываем то, что западные историки сделали еще в 50-е — 60-е годы XX века — проводим работу, которую, в силу особенностей нашей истории, мы не сделали. Весь акцент делался на Октябрьской социалистической революции. История же ПМВ замалчивалась и мифологизировалась.

— Верно ли, что уже запланирована постройка храма в память о погибших в ПМВ воинах, подобно тому, как в свое время был построен на народные деньги храм Христа Спасителя?

— Да. Такая идея прорабатывается. И даже есть уникальное место в Москве — братское кладбище в районе станции метро Сокол, где были захоронены не только русские воины, которые умирали здесь в тыловых госпиталях, но и военнопленные армий противника. Именно поэтому оно братское. Там захоронены солдаты и офицеры разных национальностей.

В свое время это кладбище занимало достаточно большое пространство. Сейчас, конечно, ситуация совершенно другая. Там многое утеряно, но воссоздан мемориальный парк, уже есть часовня, и восстановление храма именно там, наверно, было бы очень правильным решением. Так же, как и открытие музея (с музеем дело обстоит сложнее).

Можно объявить сбор средств на этот храм. Здесь очень велика роль Церкви.

— Фактически мы можем поставить на перекрестке этих исторических дорог православный храм, подобно тому, как раньше ставили на перекрестке дорог часовни, куда бы люди могли прийти, помолиться, вспомнить своих погибших родственников.

— Да, совершенно верно. Тем более, что практически каждая семья в России связана с ПМВ, то есть со Второй Отечественной войной, так же, как и с Великой Отечественной .

Многие воевали, у многих предки так или иначе приняли участие в этой войне — или в тылу, или в действующей армии. Поэтому наш святой долг восстановить историческую правду.

8 События, приведшие к началу Первой мировой войны

Первая мировая война, длившаяся с 1914 по 1918 год, познакомила мир с ужасами окопной войны и смертоносными новыми технологиями, такими как отравляющий газ и танки. Результатом стала одна из самых ужасных бойней, которые когда-либо видел мир, в результате которой погибло более 16 миллионов военнослужащих и гражданских лиц.

Он также радикально изменил карту, что привело к краху разросшейся Австро-Венгерской, Османской и Российской империй, существовавших веками, и образованию на их месте новых наций. Спустя долгое время после того, как прозвучал последний выстрел, политические беспорядки и социальные потрясения продолжались и в конечном итоге привели два десятилетия спустя к другому, еще более масштабному и кровавому глобальному конфликту.

Событием, вызвавшим пожар, стало убийство в 1914 году наследника Австро-Венгерской империи эрцгерцога Франца Фердинанда. конец 1800-х годов. Путь к войне включал в себя множество просчетов и действий, которые обернулись непредвиденными последствиями.

«Никто не может точно сказать, почему это произошло», — объясняет повествование фильм в Национальном музее и мемориале Первой мировой войны в Канзас-Сити. «Что, в конце концов, может быть лучшим объяснением того, почему это произошло».

Вот восемь событий, приведших к войне.

1. Франко-русский союз (1894 г.

)

И Россия, и Франция, униженные во франко-прусской войне 1870-71 гг., опасались растущей мощи Германии, уже заключившей союзы с Австро-Венгрией и Италия. Поэтому две страны решили объединить усилия и для взаимной защиты. Это было началом того, что станет союзной стороной, Тройственной Антантой, в Первой мировой войне.4, англо-французская Кордиальная Антанта 1904 г. и англо-русская Антанта 1907 г., которые действительно укрепили систему дипломатических соглашений, составивших основные антагонистические блоки, вступившие в войну в 1914 г.», — Ричард С. Фогарти, доцент истории в университете в Олбани, объясняет. «Система альянсов имела решающее значение для формирования войны и даже для ее ведения: она создавала ряд ожиданий относительно международного соперничества и конкуренции, определяя, какую войну представляли себе и к какой войне готовились европейцы».

2. Первый германский военно-морской закон, (1898 г.)

Этот закон, поддержанный недавно назначенным министром имперского флота Германии адмиралом Альфредом фон Тирпицем, резко увеличил размер боевого флота Германии. Это был первый из пяти законов, предписывающих наращивание сил, в которых немцы предполагали создать силы, превосходящие британский Королевский флот.

«Тирпиц был нацелен на то, чтобы заставить Великобританию вступить в союз с Германией на условиях Германии», — объясняет Юджин Бейригер, доцент кафедры истории, мира, справедливости и конфликтов в Университете ДеПола и автор книги 9 2018 года.0023 Первая мировая война: историческое исследование литературы . Вместо этого британцы в ответ построили еще больше кораблей и прекратили свою политику «великолепной изоляции» в конце 1880-х годов, чтобы заключить союзы с Японией, Францией и Россией.

«Военно-морские законы Германии привели к непредвиденным последствиям, — пишет Бейригер в электронном письме. «В конечном итоге они оттолкнули как правительство, так и общественность Британии до войны».

3. Русско-японская война (1904-1905 гг.)

Российский царь Николай II хотел получить порт, который дал бы его военному флоту и торговым судам доступ к Тихому океану, и поставил свои позиции в Корее. Японцы увидели в растущей агрессивности России угрозу и предприняли внезапную атаку на флот Николая в Порт-Артуре в Китае. В результате война, которая велась как на море, так и на суше в Китае, была выиграна японцами, и, как отмечает Бейригер, она помогла изменить баланс сил в Европе.

Союзники России Франция и Великобритания, которые были союзниками Японии, подписали собственное соглашение в 1904 году, чтобы избежать втягивания в войну. Позднее Франция убедила русских также заключить союз с британцами, заложив основу для их союза в Первой мировой войне. Кроме того, «российская экспансия на Восток была остановлена Японией», — говорит Бейригер. «Это повернуло российские амбиции на Запад, особенно на Балканах, и побудило сторонников жесткой линии в правительстве не отступать перед будущими кризисами». Эта российская воинственность помогла спровоцировать Первую мировую войну менее чем через десять лет.

4. Аннексия Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией (1908 г.)

ullstein bild/Getty Images

Поезд, набитый солдатами, покидает железнодорожную станцию во время кризиса аннексии Боснии в 1908 г.

По договору 1878 г. Австро-Венгрия была управление Боснией и Герцеговиной, хотя формально они все еще были частью Османской империи. Но после того, как австро-венгерское правительство аннексировало их территорию, этот шаг имел неприятные последствия. В основном славянское население двух провинций хотело иметь свою собственную страну, в то время как славяне в соседней Сербии стремились присвоить себе провинции.

«В многонациональных империях националистический пыл подпитывал сопротивление далеким правителям, — говорит Доран Карт, старший куратор Национального музея и мемориала Первой мировой войны. «Напряженность была пороховой бочкой на Балканах, где славяне с помощью славян России сопротивлялись правлению Австро-Венгрии». Кроме того, этот шаг подтолкнул Россию, которая считала себя защитником Сербии, к постепенному противостоянию с австро-венгерским режимом.

5. Второй марокканский кризис (1911 г.)

ullstein bild/Getty Images

Немецкий небольшой крейсер SMS Berlin прибывает через два дня после канонерской лодки Panther, чтобы укрепить немецкие позиции у берегов Агадир, Марокко, июль 1911 года.

Французы и немцы бодались в течение нескольких лет над Марокко , где немецкий кайзер Вильгельм II вмешался в попытку оказать давление на франко-британский союз. Во время Первого марокканского кризиса 1905 года он фактически отплыл в Танжер, чтобы выразить свою поддержку султану Марокко против интересов Франции. Но вместо того, чтобы отступить от конфликта, британцы встали на поддержку Франции.

Во время Второго марокканского кризиса в 1911 году министр иностранных дел Германии Альфред фон Кидерлен-Вехтер отправил военно-морской крейсер на якорь в гавани на марокканском побережье в ответ на племенное восстание, которое, по мнению немцев, поддерживала Франция. как предлог для захвата страны. Опять же, британцы поддержали французов, и в конце концов Германия была вынуждена согласиться признать французский протекторат в Марокко. Два кризиса сблизили британцев и французов и только ускорили возможную конфронтацию с немцами.

6. Италия вторгается в Ливию (1911 г.)

Universal History Archive/Universal Images Group/Getty Images

Итальянское правительство объявило войну Турции в 1911 г. , потому что оно отказалось разрешить военную оккупацию Триполи Италией. Итальянские войска высаживаются здесь после бомбардировки Бенгази.

Современное итальянское государство, которое возникло только в 1861 году, «по большей части осталось в стороне от схватки, которая превратила Великобританию, Францию и другие державы в мировые империи», — объясняет Фогарти. Итальянское правительство нацелилось на Ливию, североафриканскую страну, на которую не претендовала другая западноевропейская держава, и решило отобрать ее у Османской империи. Итало-турецкая война закончилась мирным договором, но османские военные покинули Ливию и позволили итальянцам колонизировать ее. Это был первый военный конфликт, в котором использовались воздушные бомбардировки, но, как отмечает Фогарти, его реальное значение заключалось в том, что он обнажил шаткость Османской империи и ее ослабление контроля над периферийными территориями. Это, в свою очередь, стало одним из факторов, которые в конечном итоге привели к Первой мировой войне, которую Фогарти описывает как «войну империй, одни из которых расширялись или стремились к расширению, другие стремились удержать то, что имели, другие отчаянно пытались не потерять то, что они оставили»

7.

Балканские войны (1912-1913) Topical Press Agency/Getty Images

Солдаты отдыхают с оружием на поле боя во время Балканских войн.

Сербия, Болгария, Черногория и Греция, отделившиеся от Османской империи в 1800-х годах, образовали союз под названием Балканская лига. Поддерживаемый Россией альянс стремился отобрать еще больше оставшейся территории турок на Балканах.

В Первой Балканской войне 1912 года Сербия, Греция и Черногория нанесли поражение османским войскам и вынудили их согласиться на перемирие. Но вскоре Балканская лига распалась, и во Второй балканской войне болгары сражались с греками и сербами за Македонию, а Османская империя и Румыния также вступили в бой против болгар.

В конце концов Болгария потерпела поражение. Балканские войны сделали регион еще более нестабильным. В вакууме власти, оставленном османами, росла напряженность между Сербией и Австро-Венгрией. Это, в свою очередь, привело Австро-Венгрию и ее союзницу Германию к решению, что в какой-то момент потребуется война с сербами для укрепления позиций Австро-Венгрии. «Многие историки считают Балканские войны истинным началом Первой мировой войны, — говорит Фогарти.

8. Убийство эрцгерцога Франца Фердинанда (1914)

Эрцгерцог, наследник австро-венгерского престола, отправился в Сараево для инспекции имперских войск, дислоцированных в Боснии и Герцеговине. Он и его жена Софи были застрелены в своей машине 19-летним сербским революционером Гаврило Принципом.

«Убийство высветило национализм, который разрывал Австро-Венгерскую империю по швам», — объясняет Фогарти, отмечая, что сербские экстремисты на самом деле желали смерти Франца Фердинанда, потому что опасались, что он слишком умеренный и будет способствовать соглашению о разделении власти, которое удержал бы славянские народы в составе империи.

«Его убийство убило эту идею, независимо от того, была ли она когда-либо реалистичной, и радикализировало сербское неповиновение и австрийскую решимость навсегда решить проблему национализма, по крайней мере, в отношении Сербии», — говорит Фогарти.

Вместо этого напряженность между европейскими державами возросла, так как они заняли разные стороны в кризисе. Как отмечает Имперский военный музей Великобритании, это убийство поставило в безвыходное положение как Австро-Венгрию, так и Россию, которая считала себя защитником сербов. Ни один из них не хотел отступать и казаться слабым. Опасаясь битвы, которая втянет Россию, Австро-Венгрия обратилась за помощью к Германии, которая пообещала поддержку, если австро-венгры применят силу против сербов. Поддержка Германии побудила Австро-Венгрию объявить 28 июля войну Сербии9.0003

Через два дня российская армия мобилизовалась, и немцы увидели, что и они в безвыходном положении. Они не хотели воевать и с Россией, и с ее союзницей Францией одновременно на двух фронтах, поэтому стало необходимо вывести французских военных из войны до того, как Россия будет готова воевать. Германия объявила войну России 1 августа, а через два дня объявила войну Франции. Немецкие войска собрались на границе нейтральной Бельгии, которую они планировали пересечь, чтобы вторгнуться во Францию. Бельгия призвала на помощь, а 4 августа Великобритания объявила войну Германии.

Первая мировая война началась.

Хронология Первой мировой войны: битвы и важные события

В течение четырех лет, с 1914 по 1918 год, Первая мировая война бушевала на западном и восточном фронтах Европы после роста напряженности, а затем убийство эрцгерцога Австрии Франца Фердинанда разожгло войну. Окопная война и раннее использование танков, подводных лодок и самолетов означали, что бои войны были разрушительно кровавыми, унесшими около 40 миллионов военных и гражданских потерь, в том числе 20 миллионов погибших. Сражения Первой мировой войны на суше и на море проходили в жестоких условиях, но были отмечены массовыми бойнями, но несколькими решающими победами, а некоторые конфликты продолжались месяцами. Ниже представлена хронология наиболее значимых сражений войны.

Битва при Монсе: 23 августа 1914 г.

Первое европейское столкновение после битвы при Ватерлоо 1815 года, битва при Монсе происходит в Монсе, Бельгия, с британским экспедиционным корпусом численностью около 75 000 человек, сражающимся с немцами, по оценкам, 150 000 провести канал Монс-Конде. В финале четырех «Пограничных сражений», состоявшихся в первые недели Первой мировой войны, британские войска потерпели поражение и были вынуждены отступить, что принесло немцам стратегическую победу. Сообщается о потерях около 1600 британцев и 5000 немцев.

Битва при Танненберге: 26 августа – 30 августа 1914 г. Восточный фронт. Битва начинается с того, что русские войска атакуют немецкие войска в германской Восточной Пруссии (ныне Польша) с юга и востока, что, поначалу, срабатывает. Но после перехвата незашифрованных радиосообщений от русских немцы смогли реорганизовать свою стратегию, заставив русских отступить. Немцы преследовали русских, по существу уничтожив армии, потеряв 30 000 человек и более 9 человек.0000 взято в плен.

Первая битва на Марне: 6–12 сентября 1914 г.

Первая битва на Марне знаменует победу союзников примерно в 30 милях к северо-востоку от Парижа, где французская армия и британский экспедиционный корпус останавливают стремительное продвижение Германии во Францию. С истощенными и ослабленными немецкими силами, которые отправили почти дюжину дивизий для борьбы в Восточной Пруссии и Бельгии, 1-я немецкая армия сталкивается с контратакой и вынуждена отступить к Нижней реке Эна, где начинается первая окопная война конфликта.

Первое сражение при Ипре: с 19 октября по 22 ноября 1914 г.

Photo12/Universal Images Group/Getty Images Битва при Ипре.

В ходе так называемой «Гонки к морю» начинается Первая битва при Ипре, первая из трех битв за контроль над древним фламандским городом на северном побережье Бельгии, откуда открывается доступ к портам Ла-Манша и Северному морю. Массовый конфликт, в котором участвуют примерно 600 000 немцев и 420 000 союзников, продолжается три недели, пока жестокая зимняя погода не остановит его. Типично для многих сражений Первой мировой войны, когда обе стороны ведут позиционную войну и несут огромные потери, но ни одна из них не добивается значительных успехов.

Битва при Доггер-Банке: 24 января 1915 г.

После расшифровки перехваченных немецких сообщений Великий британский флот атакует немецкий кайзерлихский морской пехотинец в Северном море, спровоцировав битву при Доггер-Бэнк. Меньшая немецкая эскадра отступает, но не может обогнать англичан. Начинается дальний артиллерийский огонь, но в то время как немецкий крейсер SMS Blücher потоплен, британский HMS Lion серьезно поврежден.

Битва при Вердене: с 21 февраля по 18 декабря 1916 г.

Битва при Вердене становится самой продолжительной одиночной битвой Первой мировой войны. Это длится почти год, пока французская армия отражает внезапное немецкое наступление, которое приводит к массовым потерям с обеих сторон, в общей сложности более 600 000 человек.

Пытаясь подорвать участие Франции в войне и нанести серьезный удар по моральному духу ее армии, немцы решили атаковать форт Верден на берегу реки Маас. Немцы продвигаются вперед в кровавом конфликте до июля, когда их наступление отменяется. Затем французы начинают отвоевывать крепость, и с наступлением зимы и бушующей первой битвой на Сомме битва за Верден наконец подходит к концу.

Битва при Галлиполи: с 19 февраля 1915 г. по 9 января., 1916

Первая крупная высадка на берег в современных боевых действиях, Кампания Галлиполи представляет собой вторжение британских и французских войск в Османскую империю на полуострове Галлиполи в проливе Дарданеллы (ныне западная Турция). Вторжение — это попытка контролировать морской путь и захватить Константинополь. Поскольку боевые действия на Западном фронте зашли в тупик, силы союзников намереваются атаковать как быструю победу, но в конечном итоге отступают, потеряв около 180 000 человек, в том числе более 28 000 австралийских солдат.

Ютландское сражение: с 31 мая по 1 июня 1916 г.

Крупнейшее военно-морское сражение Первой мировой войны, Ютландское сражение у берегов Дании знаменует собой первое и единственное столкновение между немецкими и британскими линкорами. После того, как немецкие войска атакуют Королевский флот, 250 кораблей и 100 000 человек принимают участие в кровавой битве, в которой обе стороны теряют тысячи жизней и несколько кораблей. Хотя явного победителя нет, Великобритания может обезопасить морские пути в Северном море и продолжить блокаду немецких портов. Эта блокада имеет решающее значение для победы союзников в войне.

Битва на Сомме: с 1 июля по 13 ноября 1916 г.

Солдаты Королевских ирландских стрелков в окопах в первые часы битвы на Сомме 1 июля 1916 г. Британские пулеметчики ведут огонь во время битвы на Сомме. . Битва была дорогостоящей с точки зрения потерь, особенно для британской армии, которая потеряла 57 470 солдат только в первый день боев. Французские и английские солдаты поднимают на позицию артиллерийский снаряд. Артиллерийские орудия стали причиной 70 процентов всех потерь в боях. Тяжелая артиллерия включала французскую 75-мм пушку и немецкую разрушительную 420-мм гаубицу, получившую прозвище «Большая Берта». Британские войска во время битвы на Сомме, 19 сентября.16. Британский солдат выглядывает из землянки, рядом лежит тело мертвого немецкого солдата. Британские солдаты продвигаются под прикрытием газа и дыма.

Первая мировая война ознаменовалась первым применением химического оружия в бою. Немецкие солдаты лежали мертвыми в воронке между Монтобаном и Карнуа. Британские и немецкие солдаты, раненые на пути к перевязочному пункту возле леса Бернафей в битве при Базентен-Ридж. Немецкий солдат идет по руинам Перонна, на севере Франции, в Ноябрь 1916 г.

1 / 10: Royal Engineers No 1 Printing Company/ IWM via Getty Images

Во время одного из самых кровавых сражений в истории, только в первый день первой битвы на Сомме, британские войска потеряли более 57 000 человек, включая 20 000 погибших. , поскольку они пытаются захватить немецкие окопы и легко расстреливаются.

Союзники вскоре меняют тактику в попытке дать отпор немцам на Западном фронте вдоль реки Сомма во Франции, но за почти пятимесячный период совершают минимальные прорывы. Известный первым применением танков, битва в конце концов заканчивается с более чем миллионом жертв.

ПОДРОБНЕЕ: Почему битва на Сомме была такой смертоносной?

Сражения при Изонцо: с 23 июня 1915 г.

по 24 октября 1917 г. получить контроль над территорией и войти в Вену. После того, как Италия добилась некоторого прогресса после нескольких неудачных попыток, Германия в конце концов присоединяется к австрийским войскам, вынуждая Италию отступить.

Третья битва при Ипре: с 31 июля по 6 ноября 1917 г.

Лейтенант Эрнест Брукс/Imperial War Museums via Getty Images

Британский солдат стоит у могилы товарища недалеко от Пилкема во время Третьей битвы при Ипре, 22 августа 1917 г.

Также известная как третья битва при Ипре, битва при Пасшендале происходит в Ипре, Бельгия, когда британские войска с помощью французов и с использованием танков начинают атаку, чтобы вырвать контроль над Ипром у немцев. Атаки и контратаки продолжаются в течение четырех месяцев под дождем и грязью, при этом канадские войска привлекаются для помощи войскам, но завоевания мало. В конце концов, это считается победой союзников, которая стоит обеим сторонам более 550 000 жертв.

Битва при Вими-Ридж: 9-12 апреля 1917 г.

быстрая и решительная победа над немцами за три дня. В хорошо спланированном сражении, являющемся частью битвы союзников при Аррасе, используется новая артиллерийская тактика, и корпус становится элитной силой.

Июньское наступление: 1 июля — 4 июля 1917 г. Военный министр России Александр Керенский против народных призывов к миру. Несмотря на первые успехи, русские войска несут массовые потери и вскоре восстают. Их быстро настигает австро-германская контратака, и русская армия фактически распадается.

Битва при Капоретто: с 24 октября по 19 декабря 1917 г. часть Словении). Немецкие и австро-венгерские войска нанесли сокрушительный удар по итальянской линии фронта, что привело к потерям почти 700 000 итальянцев и серьезному снижению морального духа.

Битва при Камбре: с 20 ноября по 5 декабря 1917 г.

Танк в битве при Камбре во время Первой мировой войны. Фото: Джордж Ринхарт/Corbis/Getty Images

Солдаты маневрируют на танке или «десантном корабле» над траншеей во время битвы при Камбре к западу от французского города.

В первом крупномасштабном танковом наступлении Первой мировой войны, битве при Камбре недалеко от Камбре, Франция, в конечном счете мало что было достигнуто, но это изменило ход современной войны с использованием танковых бригад и новых артиллерийских методов.

20 ноября британские войска проводят внезапную атаку, захватывая новые территории в течение следующих нескольких дней. Но 30 ноября массированная контратака немцев привела к тому, что большая часть этой территории была восстановлена.

Вторая битва на Сомме: с 21 марта по 5 апреля 1918 г.

Вторая битва на Сомме началась в бассейне реки Сомма во Франции, немцы надеялись извлечь выгоду из краха русской армии и атаковать британские окопы газовым и артиллерийским огнем. Британцы вынуждены отступить, а немцы одерживают крупнейшую с начала войны территориальную победу на Западном фронте. Но в течение недели союзники перегруппировываются, и немецкое наступление начинает терять обороты и в конце концов останавливается.

Людендорфское наступление с 21 марта по 18 июля 1918 г.

Весеннее наступление 1918 г., также известное как Людендорфское наступление, начинается с того, что немцы проводят серию атак вдоль Западного фронта в надежде выиграть войну до того, как войска США смогут присоединиться к союзникам. . Несмотря на успешные успехи в четырех атаках, территория, которую они отвоевывают или вновь контролируют, не приводит к стратегическим выгодам. С прибытием американских войск в июле, контрнаступлением и измученными солдатами немцы, хотя и заявляют о победе, сильно ослаблены.

Вторая битва на Марне: 15-18 июля 1918 г.

В ходе своей последней наступательной атаки в войне немцы наносят удары по войскам союзников у реки Марна во французском регионе Шампань в отвлекающей попытке отвлечь их от отдельной запланированной атаки во Фландрии. Но, обманутые французскими ложными траншеями, немцы встречают шквальный огонь и контратаку французских и американских войск, когда они приближаются к фактической линии фронта и вынуждены отступить.

Битва при Амьене: 8-11 августа 1918 г.

Начальная атака того, что впоследствии будет называться Стодневным наступлением, битва при Амьене стала одним из самых успешных наступлений в Первой мировой войне, когда войска союзников захватили больше более восьми миль в первый туманный день конфликта, позже названный генералом Эрихом Людендорфом «черным днем немецкой армии». Застигнув немцев врасплох, союзники атакуют с помощью 2000 орудий, 1900 самолетов и 500 танков, нанося большие потери немцам и смертельный удар по моральному духу.

Битвы при Маасе и Аргонне: с 26 сентября по 11 ноября 1918 г.

Более 1 миллиона американских солдат принимают участие в битвах при Маасе и Аргонне в густом Аргоннском лесу Франции и вдоль реки Маас, что делает его американским Крупнейшая операция экспедиционных войск в Первую мировую войну. В результате погибло бы 26 000 американцев, а потери составили бы более 120 000 человек — самая смертоносная битва в истории США. Вместе с французами и с помощью танков и самолетов ВВС США союзники захватывают десятки тысяч немецких пленных, и через четыре месяца Германия наконец сдается, начиная свое последнее отступление.