Выход из тупика: как закончилась война в Афганистане | Мир | ИноСМИ
Накануне советского вторжения в Афганистан 21 декабря 1979 года назначенный руководить операцией первый замминистра обороны Сергей Соколов сообщил жене, что встретить вместе Новый год, к сожалению, не удастся, но через месяц все будет кончено, и тогда они поедут в санаторий.
Тот же срок — один месяц — назвал министр иностранных дел Андрей Громыко в ответ на вопрос советского посла в Вашингтоне Анатолия Добрынина: «Зачем это нам надо? Ведь окончательно испортим отношения с американцами!».
Война продлилась 9 лет, 1 месяц и 25 дней и поставленных целей не достигла.
Причины неудачи
В невозможности покорить Афганистан обычными силовыми методами убедились британцы еще в XIX веке.
Империя-победительница Наполеона, над которой никогда не заходило солнце, безуспешно воевала с афганцами 38 лет.
У афганских племен никогда не было желания кому-либо подчиняться. Они и своего короля не очень-то слушались.
Афганистан не имел ни развитой инфраструктуры, ни сильной центральной власти, которые можно было бы разрушить, и лишить народ воли и возможности сопротивляться. Даже захват иностранными войсками столицы в этой стране не значил ничего.
Афганцев нельзя было принудить к покорности, лишив благ цивилизованной жизни, которыми они и так не были избалованы.
Наконец, горный рельеф создавал исключительно благоприятные условия для партизанской войны и не позволял взять под контроль границу с Пакистаном, чтобы отрезать повстанцев от внешней помощи.
Как показывает опыт, единственной приемлемой тактикой в Афганистане является подкуп (деньгами или иными благами) влиятельных местных лидеров при полном невмешательстве в их внутренние дела.
Британцы в конце концов договорились с эмиром в Кабуле об отказе Афганистана от самостоятельной внешней политики в обмен на солидные денежные вливания.
Большинство подданных эмира, вероятно, и не подозревало об утрате суверенитета.
Нечто подобное пытается проделать сегодня антиталибская коалиция, да и то без особого успеха.
СССР такой путь не устраивал. Москве требовалось подтверждение того, что «триумфальное шествие по миру марксистско-ленинских идей» продолжается.
На локальном уровне тактика компромисса иногда использовалась. В воспоминаниях участников афганской войны описан случай, как некий советский командир добился от местных старейшин обещания не допускать в деревню моджахедов, если он не будет завозить в полковое подсобное хозяйство «нечистых» по канонам ислама свиней.
Однако в целом проводилась политика превращения Афганистана в стандартную «страну социалистической ориентации».
Трудные переговоры
Российский историк Сергей Пахмутов назвал переговоры по афганскому урегулированию «самыми долгими и сложными в истории дипломатии второй половины ХХ столетия».
С этим можно поспорить. Переговоры по Ближнему Востоку или по Кипру вряд ли являются более простыми, и тянутся куда дольше. Скорее напрашивается другая мысль: в подобных ситуациях для выхода из тупика требуется радикальное изменение позиции одной из сторон.
Первые попытки решить «афганский вопрос» были предприняты уже в марте 1980 года.
МИД Италии предложил СССР провести по этому поводу политические консультации, а Организация исламская конференция (ОИК) — заменить советские войска международным миротворческим контингентом из представителей мусульманских стран.
Президент Франции Валери Жискар Д’Эстен выдвинул целую программу: расширить афганское правительство за счет деятелей, не входящих в Народно-демократическую партию, созвать международную конференцию с участием постоянных членов Совета Безопасности ООН, ОИК, Индии, Ирана и Пакистана, вывести советские войска, прекратить поставки оружия всем противоборствующим сторонам.
С подобными инициативами вскоре выступили Европейское экономическое сообщество (ныне ЕС) и британский министр иностранных дел лорд Каррингтон.
В мае 1980 года просоветское правительство Бабрака Кармаля объявило о готовности к переговорам с Пакистаном и Ираном. Те отказались, считая кабульский режим марионеточным.
В 1982 году за афганскую проблему взялся новый генсек ООН Перес де Куэльяр. В июне того же года ему удалось усадить пакистанских и афганских представителей за стол переговоров в Женеве.
Точнее, делегации во главе с министрами иностранных дел Якуб Ханом и Шах Мухаммед Достом за столом не встречались, а общались через ооновского посредника Диего Кордовеса.
СССР в переговорах напрямую не участвовал, но глава МИД Афганистана по пути в Женеву и обратно каждый раз заезжал в Москву.
Кордовес без устали курсировал между Женевой, Кабулом, Исламабадом, Москвой и Нью-Йорком.
Женевские переговоры продолжались с перерывами до декабря 1985 года и результатов не дали.
Камнем преткновения стало категорическое нежелание СССР и правительства Бабрака Кармаля разговаривать с афганскими моджахедами — тем более, предоставить им какую-либо роль в управлении страной.
Они были согласны обсуждать исключительно «прекращение внешнего вмешательства в дела Афганистана» и возвращение беженцев при сохранении в неизменном виде кабульского режима и не хотели называть конкретных сроков вывода советских войск.
Перелом
По мнению специалистов, невозможность добиться победы в Афганистане сделалась окончательно очевидной в 1984 году.
Военные усилия СССР тогда достигли своего пика. Численность «ограниченного контингента» составила 108 700 человек, в том числе 73 600 человек в боевых частях.
Этот же год оказался самым обильным на потери — погибли 2343 советских военнослужащих.
После прихода к власти Михаила Горбачева советская позиция на первых порах не изменилась. 25 февраля 1986 года на ХХVII съезде КПСС новый генсек опять говорил о «необъявленной войне», по его мнению, развязанной против Афганистана Западом.
Однако постепенно взгляды Кремля стали эволюционировать в духе «нового мышления», и «процесс пошел».
Как пишет в воспоминаниях помощник Горбачева Анатолий Черняев, консерваторы в ЦК, МИД, Генеральном штабе и спецслужбах оказывали серьезное сопротивление.
При этом даже они понимали, что выиграть войну нельзя. Их главный аргумент состоял в том, что СССР не может себе позволить бежать из Афганистана, как американцы из Вьетнама, и уронить престиж сверхдержавы.
Под их влиянием уже принятые решения порой тормозились или вообще пересматривались.
Сторонники прекращения войны упирали прежде всего на ее ненужность для страны и человеческие жертвы.
Первый шаг был сделан 27 апреля 1986 года, когда советское политбюро решило заменить Бабрака Кармаля новым лидером и взять курс на внутриафганское примирение.
Начальник Первого главного управления КГБ (внешняя разведка) Владимир Крючков отправился в Кабул объявить Кармалю, что тому следует уйти в отставку.
4 мая партию возглавил шеф афганской госбезопасности Наджиб, который первым делом исламизировал свое имя и стал зваться Наджибуллой.
В том же месяце возобновились женевские переговоры, на которых афганская сторона, с согласия Москвы, впервые согласилась обсуждать конкретные сроки вывода советских войск. Пакистанские представители первоначально говорили о четырех месяцах, афганские — о двух годах.
В октябре 1986 года из Афганистана был выведен значительный советский контингент — шесть полков.
В декабре, во время визита Наджибуллы в Москву, Горбачев, по имеющимся данным, впервые твердо заявил тому, что вывод войск неизбежен.
С января 1987 года 40-я армия в основном прекратила наступательные операции. По свидетельству ее последнего командующего Бориса Громова, «боевые действия командир обязан был проводить только для того, чтобы не допустить массовой гибели наших людей».
Весной 1987 года наступила эпоха дозированной гласности. Когда в одном из выпусков программы «Взгляд» после репортажа из Афганистана Борис Гребенщиков спел из Вертинского: «Я не знаю, зачем и кому это нужно, кто послал их на смерть недрожащей рукой», — стало ясно: пал и этот бастион.
Вскоре советские СМИ начали именовать бывших «душманов» вооруженной оппозицией.
Как следует из статьи начальника управления архивных фондов ФСБ России Василия Христофорова, в 1985-1989 годах работавшего в Афганистане советником, афганские руководители, вероятно, понимали, что вывод советских войск не сулит им ничего хорошего, и на протяжении всего 1987 года тормозили женевские переговоры, несмотря на внушения Горбачева, Шеварднадзе и Крючкова.
В сентябре очередной раунд закончился, не успев начаться, после резкого выступления министра иностранных дел промосковского режима Абдул Вакиля.
Последний бой
В конце 1987 года советские войска провели в Афганистане последнее крупное наступление — операцию «Магистраль» по разблокированию Хоста.
Город осадили моджахеды во главе с вождем племени джадран Джелалуддином Хаккани.
В ходе боев, продолжавшихся с 23 ноября по 30 декабря, две советские мотострелковые дивизии, одна воздушно-десантная дивизия и отдельная десантно-штурмовая бригада выбили моджахедов с расположенного на трехкилометровой высоте перевала Сети-Кандав и разблокировали дорогу Гардез-Хост.
По мнению Черняева, понесенные жертвы оказались напрасными, ибо решение о выводе войск к тому времени уже состоялось.
Однако руководство КГБ убедило Горбачева доводом, что в случае взятия Хоста моджахедами там может быть создано альтернативное правительство, и накануне ухода надо обеспечить Наджибулле благоприятные условия.
«Мы уходим!»
Во время визита в США в декабре 1987 года Горбачев объявил, что политическое решение о выводе советских войск принято.
В январе 1988 года Шеварднадзе и Крючков имели в Кабуле очередной непростой разговор с афганским лидером.
Как сообщает бывший заместитель начальника Главного оперативного управления Генштаба генерал-лейтенант Альфред Гапоненко, Наджибулла убеждал их оставить хотя бы 10-15 тысяч советских военнослужащих для охраны ключевой автомагистрали Кабул-Хайратон.
Политбюро ЦК КПСС отвергло это предложение, поскольку такой, и впрямь «ограниченный» воинский контингент не мог бы защитить сам себя, и вскоре его опять пришлось бы наращивать.
В феврале Наджибулла полетел в Москву, по некоторым данным, в надежде отсрочить окончательное решение. Однако итогом визита стало совместное заявление, в котором впервые была названа дата начала вывода войск — 15 мая.
Теперь предстояло определить срок его окончания.
2 марта в Женеве возобновились переговоры, на сей раз с прямым участием СССР и США. 14 апреля был подписан пакет афгано-пакистанских соглашений, гарантами которых выступили Москва и Вашингтон.
СССР обязался завершить вывод войск к 15 февраля 1989 года и выполнил обещанное.
Из Кабула последние советские военные ушли 4 февраля.
Операции по выводу войск было присвоено кодовое название «Тайфун». Существовали опасения, что моджахеды попытаются атаковать советские колонны на марше, но те дали бывшим врагам уйти спокойно.
Более 30 человек погибли при движении через перевал Саланг, но не от неприятельской атаки, а от снежной лавины.
Окончание войны было встречено в СССР с ликованием.
Рок-ансамбль ВДВ в беретах и тельняшках под нарастающий рокот гитар пел: «Мы уходим, уходим, уходим, уходим!!!».
По телевидению многократно показали кадры пересечения моста через пограничную Аму-Дарью последними БТРами под красным флагом, встречу советских солдат в узбекском Термезе и командующего Громова, который, как утверждалось, перешел мост последним, не оставив за собой ни одного из подчиненных.
По некоторым данным, Эдуард Шеварднадзе предложил Наджибулле политическое убежище в Москве, но тот отказался, заявив, что справится сам.
Не исключено, что так бы и вышло, но после августовского путча его правительство лишилось советских военных поставок и в апреле 1992 года было свергнуто моджахедами, которых в 1996 году сменили талибы.
Разницу между двумя режимами немедленно продемонстрировала судьба самого Наджибуллы. Если при моджахедах он был вынужден укрываться в миссии ООН в Кабуле, то талибы наплевали на дипломатический иммунитет, выволокли бывшего правителя из здания и после зверских пыток в тот же день повесили без суда и следствия.
Впрочем, афганская госбезопасность при Наджибулле, согласно многочисленным свидетельствам, тоже не являлась гуманным учреждением.
Как вспоминает Василий Христофоров, его бывший шеф Крючков еще во время подписания женевских соглашений выражал недовольство ходом событий, которые, по его мнению, вели прямиком к свержению Наджибуллы и «приходу в Кабул правителей, соответствующих американским интересам».
Глава КГБ оказался прав наполовину. Какого рода правители пришли в Кабул, продемонстрировала трагедия 11 сентября 2001 года.
Итоги
Через 20 лет после ухода советских войск из Афганистана порядка в стране как не было, так и нет, но России это больше напрямую не касается.
В войне приняли участие около 620 тысяч советских граждан. 86 человек стали Героями Советского Союза, 26 из них — посмертно.
Последствия «афганского синдрома», к счастью, оказались не столь тяжелыми. Предсказанного драматического всплеска преступности, политического экстремизма и психических заболеваний не произошло.
На какое-то время «афганцы» оказались в центре общественного внимания. Коммунисты видели в них героев-патриотов, демократы — жертв преступного режима, но те и другие называли цветом нации и требовали для них привилегий и благ. Ветеранов Афганистана уравняли в льготах с солдатами Великой Отечественной.
Многие «афганцы» стали видными политиками и военачальниками. Борис Громов ныне губернатор Московской области.
СССР потерял в Афганистане 15051 человек, 53753 военнослужащих стали инвалидами, 417 пропали без вести (130 впоследствии вернулись из плена).
Война и поддержка просоветского режима обошлись примерно в 38 млрд. долларов.
Число погибших афганцев колеблется, по разным оценкам, от 670 тысяч до двух миллионов человек.
В статье на сайте «Русская цивилизация» Сергей Пахмутов с нескрываемой гордостью пишет, что «за время войны нашими войсками было уничтожено до 800 тысяч мятежников». Сложно сказать, насколько верна данная цифра, и какую часть погибших составляли моджахеды, а какую — мирное население.
По другим данным, в вооруженном сопротивлении участвовали от 150 до 200 тысяч человек, и разумеется, не все они были убиты.
Сказанные на I съезде народных депутатов слова Андрея Сахарова о том, что мы называем «афганцами» исключительно советских ветеранов и начисто забыли о страданиях настоящих афганцев, вызвали яростную отповедь депутата из Черкасс Сергея Червонопиского, потерявшего в Афганистане обе ноги.
Обе стороны проявили в войне жестокость. Известны случаи как истязаний советских пленных, так и уничтожения со всем населением кишлаков, дававших приют повстанцам, минирования полей, целенаправленного уничтожения посевов и систем водоснабжения на территориях, контролируемых моджахедами.
Информация о применении 40-й армией химического оружия достоверного подтверждения не получила.
Как пишет Пахмутов, «наша армия приобрела бесценный опыт боевых действий в сложных условиях горно-пустынной местности, в условиях отсутствия прямого соприкосновения с противником и линии фронта, с учетом опыта боевых действий модернизировалась техника».
Возможно, так оно и есть, но всего через шесть лет этот «бесценный опыт» отчего-то мало проявился в Чечне, хотя армию тогда возглавляли генералы, прошедшие Афганистан.
Как утверждает в своей книге «Ограниченный контингент» Борис Громов, «не существует оснований для утверждения о том, что 40-я армия потерпела поражение».
По мнению генерала, «советские войска… выполнили — в отличие от американцев во Вьетнаме — свои задачи».
С этим трудно согласиться. Конечно, моджахеды, не имевшие артиллерии, авиации и танков, не могли разгромить регулярную советскую армию так, как были разгромлены, например, немцы под Сталинградом. Но ответ на вопрос, кто выиграл, а кто проиграл войну, определяется ее результатом.
Не исключено также, что подчиненные Бориса Громова действительно справились с какими-то конкретными оперативно-тактическими задачами успешнее, чем американцы во Вьетнаме. Об этом судить военным историкам и экспертам.
Однако в политическом и стратегическом смысле обе сверхдержавы во второй половине XX века потерпели поражение в локальных войнах.
____________________________
СССР/Россия и НАТО: афганский опыт (BBCRussian.com, Великобритания)
Памятка «контрпропагандисту» в Афганистане (BBCRussian.com, Великобритания)
Афган — «Вьетнам Советского Союза» (BBCRussian.com, Великобритания)
Мог ли Советский Союз победить в Афганистане (BBCRussian.com, Великобритания)
Рэмбо по-русски: «афганский синдром» (BBCRussian.com, Великобритания)
Е.Киселев: За кулисами Афганской операции (BBCRussian.com, Великобритания)
Афганистан: Жизнь под пулями (BBCRussian.com, Великобритания)
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
inosmi.ru
Кто развязал войну в Афганистане США или СССР?
скажу точно, что сша там крупные наркобарыги
СССР скорее всего
СССР пришли чтобы поставить «своего человега» в правительство, США пришло что бы построить перевалочную базу для поставки демократии в Ирак….
Сначала СССР потом США.
У СССР там было из интересов только исполнение договора о взаимной защите. США — как минимум дешевая наркота, на которой и сейчас наживается от копа до президента. В наши дни по той же причине Россия с удовольствием бы повторила войнушку, но пока что верхи боятся низы не хотят.
Ссср конечно, это слуучается когда спецназ убивает президента страны
Война произошла из за столкновения интересов!!!. А в результате АФГАНИСТАН, непокорённым остаётся уже 200 лет …ещё британцы собирались …Если верить ЮТУБу …Пендосы до сих пор там воюют …с НЛО!!.. уже 17 лет!!.. вояки …ЁПТ!!.. А экспорт героина увеличился в 40 раз !!!ЧЕМ ПЕНДОСЫ там занимаются?…
США хотели им лучшего, а Совок территории, ну или чтобы они стали Коммунистами.
Кто там только не развязывал… До СССР были Англичане.
Существует такое понятие как историческая хронология…
начали США, расколов Афганистан и приведя к власти марионеточное правительство, как обычно они это делали со всеми слабыми странами; технология та же, как сейчас в Венесуэле; несколько лет в Афгане шла гражданская война; одна из оппозиционных группировок обратилась за помощью к СССР; наши упорно не хотели вмешиваться; согласились только на условиях, что новое правительство возьмет курс на построение социализма; сначала сменили правительство по американской же технологии, проведя спецоперацию по свержению Амина; это американцев возмутило в крайней степени, то есть то нахальство с которым «эти русские» применили амеровские политтехнологии; само собой было понятно, что амеры этого так не оставят, что новое афганское правительство долго не протянет; пришлось вводить войска; так что начали амеры, развязали, а наши, как обычно, втянулись в это грязное дело.
а завязал -то кто?
Политические воротилы
touch.otvet.mail.ru
Как США развязали войну в Афганистане и проиграли
Движимый идеей фикс относительно строгого разделения мира на лагерь террористов и лагерь не-террористов, Вашингтон вступал в союз с афганскими полевыми командирами и правителями на местах.
Ананд Гопал (Anand Gopal)
***
Это было типичное кабульское утро. Площадь Малик Асгхар (Malik Ashgar) была уже наглухо — бампер к бамперу — забита автомобилями Corolla в роли такси, зелеными полицейскими джипами, сигналящими минивэнами и сердитыми мотоциклистами. Там были мальчишки, продававшие телефонные карты, а также мужчины, размахивавшие предназначенными для обмена пачками денег, — все они с трудом лавировали между автомобилями и выхлопными газами. У ворот лицея Lycée Esteqial, одного из самых престижных учебных заведений в стране, школьники гоняли футбольный мяч. Из Министерства образования, расположенном напротив обветшавшего здания советского типа, группа сотрудников высыпала на улицу. Я переходил площадь, направляясь к зданию этого Министерства, когда я увидел террориста-смертника.
У него были скандинавские черты лица. Он был одет в синие джинсы и белую футболку, на спине у него был большой рюкзак — через мгновение он начал беспорядочно стрелять по зданию Министерства. С моей точки обзора, находившейся примерно в 50-ти метрах, я не мог точно разобрать выражение его лица, но он, казалось, не спешил и не паниковал. Я спрятался за припаркованным рядом такси. Через некоторое время дорожная полиция скрылась, и на площади не осталось машин.
28 человек, преимущественно гражданские лица, погибли в результате терактов у Министерства образования, Министерства юстиции и в некоторых других местах города в тот день 2009 года. После этого американские власти намекнули на причастность к ним сети «Хаккани» (Haqqani), странной группировки, действовавшей с территории Пакистана. Ее представители первыми стали использовать одновременно нескольких террористов-смертников при организации терактов в городских условиях, сообщения о которых неизменно попадали в заголовки средств массовой информации. В отличие от других группировок Талибана, подход членов сети «Хаккани» к организации актов насилия был более продуманным и изощренным: они вербовали арабов, пакистанцев и даже европейцев и находились под влиянием самых последних направлений радикальной исламской мысли. Их лидер, семидесятилетний полевой командир Джалалуддин Хаккани в некотором смысле был Усамой бен Ладеном и Аль Капоне «в одном флаконе» — он свято верил в свои идеологические установки, но был также безжалостно прагматичным.
И спустя много лет его последователи продолжают бороться. Хотя Соединенные Штаты и выводят в этом году основную часть своих войск из Афганистана, около 10 тысяч военнослужащих из сил специального назначения, военизированных подразделений ЦРУ и их ставленников в стране, вероятнее всего, останутся для того, чтобы вести войну со сторонниками «Хаккани», с Талибаном, а также с другими подобного рода группировками — войну, у которой, кажется, не будет конца. Все это очень сильные враги, и поэтому нынешний конфликт представляется неизбежным, но, тем не менее, все могло бы проходить по совершенно иному сценарию.
Сейчас это трудно себе представить, но к середине 2002 года в Афганистане не было никаких действий со стороны повстанческих сил: представители Аль-Каиды убежали из страны, а Талибан перестал существовать как военное движение. Джалалуддин Хаккани, а также другие видные фигуры Талибана пытались обратиться к противоположной стороне, рассчитывая заключить сделку и сложить оружие. Однако десятки тысяч американских солдат в период после 11 сентября 2001 года прибыли на афганскую землю с одной целью — вести войну против террора.
Как я отмечаю в моей новой книге «Хороших людей среди живых нет: Америка, Талибан и война глазами афганцев» (No Good Men Among the Living: America, the Taliban, and the War Through Afghan Eyes), Соединенные Штаты продолжили вести эту войну, хотя никаких врагов уже не было. Чтобы понять, почему военные действия Америки в Афганистане были столь ошибочными в течение столь длительного времени, уместно будет усвоить (скрытый) урок истории. В тот ранний период после 2001 года Вашингтон, движимый идеей фикс относительно строгого разделения мира на террористов и не-террористов, вступал в союз с полевыми командирами и местными правителями. Их враги стали нашими врагами, а на основании ошибочных разведывательных данных их внутренние разборки были представлены как «антитерроризм». История Джалалуддина Хаккани, превратившегося из потенциально союзника Америки в одного из ее самых больших врагов, наглядно демонстрирует, каким образом война против террора породила тех врагов, которых она пыталась искоренить.
Кампания по ликвидации Хаккани: 2001
Джалаллудин Хаккани — человек среднего роста, у него густые брови, орлиный нос, широкая улыбка и большая борода, которая покрывает добрую половину его лица. В своем родном краю, представляющем собой три афганские юго-восточные провинции под общим названием Лоя Пактия (Loya Paktia), он считается героем — моджахед, прославившийся своей смелостью и почти мифической стойкостью. (Однажды он получил ранение, однако отказался принимать обезболивающие средства, поскольку в этот момент соблюдал пост.) В годы заканчивавшейся холодной войны его обожали американцы (например, конгрессмен от штата Техас Чарли Уилсон (Charlie Wilson) назвал его «воплощением добра»), а также сам Усама бен Ладен. В 1980-е годы Соединенные Штаты снабжали Хаккани деньгами и оружием, помогая ему тем самым вести борьбу против поддерживавшегося Советами режима в Кабуле, а также против Красной армии, тогда как радикальные арабские группировки обеспечивали ему постоянный приток новобранцев для укрепления его внушительных афганских сил.
Американские официальные лица держали в уме его историю в тот момент, когда в октябре 2001 года началась вторая афганская война. Надеясь на то, что Хаккани (он поддерживал Талибан и Аль-Каиду в постсоветские годы) перейдет на их сторону, американцы не подвергали интенсивным бомбардировкам его территорию в регионе Лоя Пактия — в отличие от остальной и довольно значительной части страны. Талибан, со своей стороны, поставил его во главе всех вооруженных сил, и обе стороны рассчитывали на то, что его поддержка будет иметь решающее значение в этой войне. Хаккани встретился с лидерами Талибана, а также с Усамой бен Ладеном, и после этого скрылся на территории Пакистана, где принял участие в целом ряде встреч с пакистанцами и афганцами, пользовавшимися поддержкой американцев.
Его представители также начали проводить встречи с американскими официальными лицами в столице Пакистана Исламабаде, а также в Объединенных Арабских Эмиратах, и американцы в конечном итоге предложили ему сделку: он сдается в плен, сотрудничает с новыми афганскими военными властями, и в подходящий момент его освободят. Для Хаккани, одного из наиболее уважаемых и популярных людей региона Лоя Пактия, перспектива оказаться за решеткой была совершенно немыслимой. Его сподвижник Арсала Рахмани, продолживший работать в качестве сенатора в афганском руководстве, сказал мне: «Он хотел получить важную позицию в Лоя Пактия, а они предложили его арестовать. Вы можете себе представить подобное оскорбление?»
Хаккани отклонил американское предложение, однако оставил дверь открытой для будущих переговоров. Согласно преобладавшей в Соединенных Штатах установке, люди могли быть либо с нами, либо против нас. «Лично я всегда считал, что Хаккани — это человек, с которым мы могли бы работать, — отметил бывший сотрудник одного из разведывательных ведомств в интервью с журналистом Джоби Уорриком (Joby Warrick). — Однако в то время никто не заглядывал за горизонт, то есть туда, где мы можем оказаться через пять лет. Политики рассуждали так: просто нужно «как следует придавить этих желтых человечков»».
В начале ноября Соединенные Штаты начали бомбить территорию Лоя Пактия. Спустя два дня самолеты атаковали родной города Хаккани Гардез, расположенный вблизи пакистанской границы. Сам он в это время был в другом месте, однако его шурин и семейный слуга погибли в результате бомбардировки. Вечером следующего дня американские самолеты атаковали религиозную школу в деревне Мата Чайна (Mata China) — одну из многих, построенных Хаккани в Афганистане и Пакистане, предоставлявших помещение для проживания, питание и образование для детей из бедных семей. Малем Джан, один из друзей семьи Хаккани, появился на следующий день. «Ничего подобного я никогда не видел, — сказал он. — Там было так много тел. Потолок полностью обрушился. Я видел одного ребенка, который был еще жив, но никто в тот момент не мог его оттуда вытащить». В результате налета погибли 34 человека — преимущественно дети.
Хаккани в этот момент находился в своем основном доме, расположенном недалеко от деревни Зани Кхел (Zani Khel), представлявшей собой кучку покрытых пылью глиняных домов. В свое время здесь располагался антисоветский опорный пункт. «Мы слышали сам взрыв, а затем шум двигателей самолетов в небе, — сказал мне его двоюродный брат, живший в соседнем доме. — Мы тогда очень испугались». Хаккани скрылся в доме Мавлави Сираджуддина, главы этой деревни. Через некоторое время весь дом сотрясло в результате прямого попадания с воздуха. Хаккани получил очень серьезное ранение, но, тем не менее, смог выбраться из-под обломков и скрыться. Однако Сираджуддину не повезло: его жена Фатима, три внука, шесть внучек и десять других родственников погибли.
На следующее утро Хаккани направил сообщение своим подчиненным и бывшим командирам, рекомендовав им сдаться. Однако американцы к тому времени уже нашли в Лоя Пактия местного союзника, которого они искали. Им оказался Паша Хан Задран (Pacha Khan Zadran) — человек, стремившийся стать полевым командиром и сторонник находившегося в изгнании афганского короля. У него были смыкавшиеся на переносице густые брови и слегка закрученные вверх тонкие усы — ПХЗ (как его стали называть американцы) немного внешне походил на Саддама Хусейна. Напыщенный, неграмотный и вспыльчивый ПХЗ был во многих отношениях противоположностью Хаккани, под руководством которого он недолго воевал во время антисоветского джихада. Он приехал в Лоя Пактия вскоре после того, как в середине ноября представители Талибана бежали, и быстро объявил себя губернатором этих трех провинций. Он мгновенно наладил отношения с американцами, пообещав им доставить человека, которого они больше всего хотели заполучить — Джалалуддина Хаккани.
«Когда я встретился с ним в последний раз, — сказал Малем Джан, — он был озабочен и огорчен. Он сказал мне, чтобы я спасался и уходил, потому что Паша Хан не оставит нас в покое». Ранним утром в начале ноября Хаккани пробрался через границу и оказался на территории Пакистана. Больше его на публике никто не видел.
Попытка примирения привела к вспышке: 2001
20 декабря 2001 года пользовавшийся поддержкой американцев Хамид Карзай готовился к своей инаугурации в качестве временного исполняющего обязанности президента Афганистана. Около 100 ведущих старейшин из региона Лоя Пактия направились колонной в тот вечер в Кабул для того, чтобы поздравить Карзая и заявить ему о своей лояльности — далеко идущий жест в отношении легитимации его правления среди населения приграничных районов страны. Из Пакистана Хаккани направил членов своей семьи, близких друзей и политических союзников для участия в выдвинувшейся в сторону Кабула автоколонне — это была своего рода оливковая ветвь, протянутая правительству.
Направленный в Кабул конвой состоял примерно из 30 автомобилей, и его путь в течение нескольких часов проходил через пустыню. Перед закатом солнца вереница машин достигла вершины холма, и в этом месте она была остановлена: ПХЗ и сотня его вооруженных людей блокировали дорогу. Малек Сардар, старейшина из племени Хаккани, подошел к нему. «Он стал требовать, чтобы старейшины признали его лидером региона Лоя Пактия, — сказал Сардар. — Он хотел, чтобы мы прямо на месте сделали отпечаток большого пальца и поставили подписи». Сардар пообещал вернуться после инаугурации для обсуждения этого вопроса, однако ПХЗ был непреклонен, и тогда конвой был вынужден дать задний ход и попытаться найти другую дорогу в Кабул.
По своему спутниковому телефону Сардар позвонил чиновникам в афганскую столицу, а также в консульство США в пакистанском Пешаваре, надеясь получить помощь, но было уже слишком поздно. ПХЗ, к мнению которого прислушивались влиятельные американские военные, информировал их о том, что кавалькада автомобилей, состоящая из представителей «Аль-Каиды» и сторонников Хаккани«, направляется в Кабул. Вскоре после этого раздались оглушительные взрывы, и некоторые автомобили, входившие в колонну, загорелись. «Мы увидели отблески огня на небе, все вокруг горело. Люди закричали, и мы побежали», — сказал Сардар. Это американцы начали бомбить конвой. Атаки с воздуха продолжались несколько часов. Когда Сардар и другие люди укрылись в двух соседних деревнях, самолеты, сделав круг, вернулись и нанесли удар по обоим населенным пунктам, разрушив при этом около 20 домов и убив несколько десятков жителей. В целом в ходе этого авианалета погибли 50 человек, в том числе видные старейшины племени.
Был уже конец декабря, и в деревне Кале Ниази (Qale Niazi), которая была опорным пунктом Хаккани в 1980-е годы, бомбежка так напугала старейшин, что они установили контроль над старым оружием, пролежавшим без употребления несколько десятилетий. «Мы не хотели, чтобы Паша Хан завладел этим оружием и начал его использовать, — сказал старейшина Фазель Мухаммед. — Оно должно принадлежать правительству Карзая, и поэтому мы охраняли его до тех пор, пока не пришли его люди».
Однажды он направился на свадьбу в деревню, и в этот момент услышал звук приближавшихся американских самолетов. Черед мгновенье глиняные дома перед ним взлетели на воздух в результате прямого попадания. Вторая бомба попала в оружейный склад, вызвав серию взрывов. Ночное небо вспыхнуло, осветив убегавших женщин и детей. «Затем появились вертолеты, — сказал Мухаммад, — и все эти люди были уничтожены».
Утром Фазель Мухаммед попытался найти дом своих родственников, где проходила свадьба, но он увидел лишь превращенные в пыль кирпичи из глины, искореженные рамы для картин, разбитую посуду, детский ботинок, человеческий скальп с завитыми волосами и оторванные пальцы. Позднее комиссия племени, составленная для расследования жестокого убийства, пришла к выводу, что ПХЗ передал американцам «разведывательную» информацию. Он сообщил, что деревня Кале Ниази является опорным пунктом Хаккани. По данным проведенного ООН расследования, в результате того налета погибли 52 человека: 17 мужчин, 10 женщин и 25 детей.
Примирение и пламя: 2002
За шесть недель кампании, направленной на уничтожение Джалалуддина Хаккани, были убиты 159 гражданских лиц, полностью уничтожена одна деревня, разрушено 37 домов, а еще произошел раскол среди местных лидеров, и укрепились позиции одного человека — Паши Хан Задрана, который стал самым важным игроком в Лоя Пактия. Тем временем Хаккани и его сторонники скрывались в Пакистане, и оттуда наблюдали за событиями в трех провинциях, где они пользовались уважением и обладали богатством, но которые были утрачены. Жизнь в Пакистане оказалась не намного лучше. Пока Хаккани скрывался в Пешаваре, его семья нашла себе пристанище в пригороде Мирам Шах, административной столице племен Северного Вазиристана. В этот момент пакистанские военные тесно сотрудничали с Вашингтоном в борьбе против сторонников Аль-Каиды и Талибана. В декабре пакистанские военные захватили дом Хаккани в Мирам Шахе и арестовали его сына. Через несколько недель они взяли штурмом тайное убежище Хаккани в Пешаваре, и ему с трудом удалось ускользнуть.
В последующие несколько месяцев американские части особого назначения тайно вторглись на территорию Пакистана для захвата домов Хаккани и его учебных заведений, что вызвало гнев местных жителей. «Мы никогда и никому не позволим разрушать наши религиозные учреждения», — заявил старейшина племени Хаджи Салам Вазир. «Я удивлен тем, как американцы используют мусульман. Еще вчера Хаккани был для Соединенных Штатов героем и борцом за свободу, и американцы направляли своих собственных экспертов для его обучения. А сегодня он террорист», — добавил он.
Хаккани, которого пакистанцы хотели посадить в тюрьму, а американцы пытались убить, решил вновь обратиться к афганскому правительству. В марте 2002 года он направил своего брата Ибрагима Омари в Афганистан, пытаясь таким образом примириться с Карзаем. Во время публичной церемонии, на которой присутствовали сотни старейшин местных племен и другие влиятельные люди, Омари присягнул на верность новому правительству, а также призвал сторонников Хаккани вернуться из Пакистана и начать работу с афганскими властями. После этого он был назначен главой совета племен региона Пактия, в задачу которого входило обеспечение контакта старейшин деревни с правительством в Кабуле. Вскоре сотни бывших подчиненных Хаккани, скрывавшиеся от АХЗ, стали поддерживать афганские власти.
Малем Джан был одним из них. У него были длинные вьющиеся ресницы, подкрашены веки под глазами и покрытые лаком ногти — он любил танцы, и часто танцевал один, доставляя тем самым удовольствие своим товарищам. Он был также опытным командиром и воевал под руководством Хаккани в начале 1990-х годов против коммунистического правительства. Весной 2002 года он собрал своих старых бойцов, и они начали работать на ЦРУ как военизированное подразделение, обеспечивая безопасность американским представителям, занимавшимся поисками боевиков «Аль-Каиды».
«Это было хорошее время, — вспоминал Малем Джан. — Мы работали очень тесно, вместе принимали пищу, обсуждали разные новости». Группы работавших с ЦРУ членов военизированных подразделений, которых было около пяти в Лоя Пактия, вскоре укрепили свои позиции и смогли образовать теневую армию в составе 3 тысяч человек, получившую название Контртеррористические команды преследования (Counterterrorism Pursuit Teams), которые до сих пор действуют вне юрисдикции афганского правительства и подотчетны только вооруженным силам США.
Контакты между Хаккани и ЦРУ возобновились, и при этом его брат Омар выступил в качестве посредника. Были подготовлены планы встречи между самим Хаккани и представителями американской разведки. Ключевым в этой договоренности было положение о том, что ему будет разрешено вернуться в Афганистан и принять участие в политических делах в регионе Лоя Пактия. Но препятствием на этом пути был ПХЗ, который с подозрением наблюдал за подобного рода маневрами и все еще пытался добиться полного контроля над тремя провинциями. «Мне должны разрешить стать губернатором, — заявил он в интервью газете Austin American-Statesman. — Если не я буду губернатором, то тогда им станет кто-нибудь из Аль-Каиды».
Когда Казрай назначил нового человека главой провинции Пактия, ПХЗ сделал свой шаг — он организовал осаду особняка губернатора, и его люди убили 25 человек. Одновременно он убедил американских военных в необходимости принятия жестких мер в отношении семьи Хаккани. Однажды вечером, когда Омари был в гостях в доме одного из правительственных чиновников недалеко от Кабула, там появились американские силы специального назначения — ЦРУ об этом ничего не знало — и арестовали его. В течение той же недели были проведены похожие аресты в других частях Лоя Пактия.
Как только Малем Джан понял, что происходит, он бежал в Пакистан, однако многие его подчиненные были схвачены и направлены в новую американскую тюрьму на авиабазе в Баграме, которая быстро превращалась в военный командный центр. Его заместитель Сват Хан (Swat Khan) сообщил, что во время первого допроса его за кисти рук подвесили к потолку. Затем его избили. В конечном итоге он был направлен в Гуантанамо, где спустя пять лет он попытался покончить жизнь самоубийством. «Я и теперь все это вижу, как только закрываю глаза, — сказал он мне после освобождения. — Этот кошмар меня постоянно преследует».
ЦРУ потребовалось несколько месяцев для выяснения того, что Омари находится в американской тюрьме. Когда его, наконец, освободили, он выглядел как совершенно другой человек. Это был холодный осенний день — на вершину холма у города Хост пришли сотни старейшин для того, чтобы его поприветствовать. Среди них были и влиятельные люди из деревень, подвергшихся бомбардировкам и налетам американской авиации, а также нападениям со стороны сил ПХЗ. Среди них были также старейшины, выжившие во время того ужасного конвоя, и фермеры, чьи сыновья были направлены в Гуантанамо.
«В первый момент я его не узнал, — сказал старейшина племени Малек Сардар. — Он не стал рассказывать о том, что они с ним сделали. Спросить его об этом было непросто». Омари обратился к собравшимся — он говорил медленно, голос его дрожал. Он сказал, что нет никакой надежды на это правительство и на американцев. Некоторые старейшины стали выкрикивать оскорбления в адрес Карзая. Другие говорили, что американцы ничем не отличаются от русских. Омари поклялся, что он никогда не ступит на землю Афганистана, пока она не будет освобождена от «неверных». Через некоторое время он направился в Пакистан.
Сеть Хаккани: 2004 — 2014
Летом 2004 года Малем Джан сидел вместе с Сираджуддином Хаккани, вторым сыном Джалалуддина, на их базе в городе Мирам Шах в пакистанском Северном Вазиристане, и в этот момент они услышали свои имена в программе радиостанции Би-би-си. Американцы предлагали, соответственно, 250 тысяч долларов и 200 тысяч долларов в качестве вознаграждения за информацию, которая может привести к их аресту. Молодой Хаккани — погруженный в себя, настроенный религиозно и исключительно умный человек — быстро устанавливал свой контроль над сетью своего больного отца, и у него вызвал улыбку тот факт, что за его заместителя, Малема Джана, предлагалась большая награда, чем за него. «Говорят, что тот, за чью голову назначена более высокая награда, находится ближе всего к Господу», — пошутил он.
Члены семьи Хаккани не находились в состоянии открытой войны против американцев. Хотя его отец держал под контролем Лоя Пактия и пользовался народной поддержкой, Сираджуддин правил из своего укрытия с помощью страха — для этого использовались убийства, похищения людей, вымогательства и взрывы на обочинах дороги. Мирам Шах превратился в мировую столицу радикального джихада, в укрепленный пункт Аль-Каиды, а также в прибежище для разного рода чеченцев, узбеков и европейцев, воюющих под знаменами Хаккани. Пакистанская межведомственная разведка ISI в тот момент поддерживала членов семьи Хаккани, пытаясь таким образом оказать влияние на ситуацию внутри Афганистана, хотя публично Исламабад выступал как союзник Вашингтона.
Классифицируя некоторые группировки как террористические и действуя затем в соответствии с данным определением, Соединенные Штаты создали именно те условия, против которых они сами пытались бороться. К 2010 году сеть «Хаккани» оказалась наиболее опасным крылом все более склонявшегося к насилию повстанческого движения, представители которого несут ответственность за гибель многочисленных гражданских лиц, а также американских военных. В то время было уже трудно вспомнить о том, что в 2002 году американские военные не имели врагов: остатки Аль-Каиды скрылись в Пакистане, Талибан развалился, а члены сети «Хаккани» стремились к примирению.
Если Паша Хан Задран смог убедить своих американских союзников в обратном, то это произошло по причине самой логики войны против террора. «Терроризм» понимался не как набор определенных тактических действий (взятие в заложники, убийства, начиненные взрывчаткой автомобили), а как нечто укорененное в идентичности самих преступников — как, например, рост или особенности темперамента. Это означало, что названный однажды «террористом» Джалалуддин Хаккани уже не мог избавиться от этого ярлыка, хотя он и стремился к примирению. С другой стороны, когда ПХЗ, наконец, порвал с правительством Карзая и направил оружие против американцев, его назвали не террористом, а «ренегатом». (В конечном итоге он бежал в Пакистан, где был арестован, передан афганскому правительству, а позднее был избран в парламент.)
В последние годы Соединенные Штаты ведут интенсивную войну с использованием беспилотников против группировки Хаккани в его укрепленном пункте, расположенном в Северном Вазиристане. Десятки его командиров были убиты, в том числе его главный военный руководитель Бадруддин Хаккани. Многие другие его сторонники были арестованы. Сегодня сеть «Хаккани» представляет собой лишь бледную тень того, чем она была раньше.
Однако его группировка не утратила полностью своего влияния. В 2012 году мне позвонили из семьи Арсала Рахмани, афганского сенатора, с которым я подружился. В то утро вооруженный человек поравнялся с автомобилем Рахмани, остановившимся на одном из городских перекрестков, и выстрелил в него в упор. Позднее я узнал, что командир по имени Наджибулла, бывший ранее союзником Хаккани, и оказался этим преступником; он образовал свою собственную фракцию под названием Mahaz-e-Fedayeen, безжалостность которой заставляла смотреть на членов группировки Хаккани как на любителей. Сегодня, находясь в перекрестие прицела американских контртеррористических сил, его группировка является всего лишь очередным врагом в войне, у которой, кажется, нет конца.
Источник — http://inosmi.ru
Оригинал — http://www.thenation.com
navoine.info
Могли ли мы победить в Афгане? — О войне в Афганистане — Война в Афганистане 1979-1989 — Локальные конфликты
Более трех десятилетий прошло с того момента, как 24 декабря 1979 года министр обороны СССР Д.Ф. Устинов подписал директиву о вводе советских войск в Афганистан. 4 января 1980 года в Кабуле под руководством Маршала Советского Союза С.Л. Соколова состоялось совещание командного состава 40-й армии, где были поставлены первые боевые задачи и которое можно считать фактическим началом афганской войны.
Вопрос о вводе советских войск в Афганистан принято рассматривать однозначно. Политическое руководство предприняло вторжение, проигнорировав предостережения знавших обстановку экспертов и не отдав себе отчета в последствиях развязанной войны. Более того, существует точка зрения, что вторжение в Афганистан было лишь частью коварных захватнических планов Кремля. Как известно, 29 декабря 1979 года, всего через пять дней после вступления частей 40-й армии на афганскую землю, президент США Джимми Картер заявил: «Советская оккупация Афганистана, угрожая одновременно и Ирану, и Пакистану, является возможностью распространить коммунистическое господство на соседние страны и тем самым нарушить равновесие в мире, создать угрозу безопасности всех наций». Расшифровку данного заявления сделал тогдашний командующий силами НАТО в Европе Уильям Роджерс:
«Если русские завладеют источниками стратегического сырья на Ближнем Востоке, то установят свое господство над Западом без единого выстрела».
Интересно отметить, что после распада Советского Союза эту «версию» дружно подхватили российские историки так называемого «западнического» направления. Вот характерный пример подобного толкования истории афганской войны: «Советский Союз строил в Афганистане шоссе «Дружба» и сразу после завершения строительства на нем появились советские танки вторжения. Короткий удар через Афганистан по Ирану и Пакистану мгновенно выводил СССР к незамерзающим водам Индийского океана и к мировым запасам нефти». Впрочем, наши диссиденты вроде Георгия Брудерера изобретали и собственные версии: советские стратегические планы предусматривали расчленение Афганистана с отторжением и включением в состав СССР северных районов этой страны. Заметим, что все эти «разоблачители» неизменно упускали из виду один существенный факт: за весь период войны советский контингент в ДРА не превышал ста тысяч, а для выполнения столь глобальных экспансионистских планов, которые якобы вынашивались в Москве, группировки такой численности было совершенно недостаточно.
Вопреки распространенному мнению, многие в советском руководстве стремились избежать ввода войск в Афганистан, вполне осознавая потенциальные опасности военного вмешательства.
27 декабря 1990 года наиболее популярных советских газет опубликовали подборку уникальных документов — переписку советских военных и дипломатических представителей в Кабуле с руководством в Москве с апреля по декабрь 1979 года. Эти документы были предоставлены прессе народным депутатом СССР Валерием Очировым, Героем Советского Союза и ветераном афганской войны. Из них следовало, что только в период с 14 апреля по 25 августа 1979 года председатель Революционного совета республики Афганистан Н.М. Тараки 10 раз обращался в Кремль с просьбой направить контингенты советских войск в Кабул, Баграм, Шинданд и другие важные в стратегическом отношении пункты. Однако афганскому лидеру терпеливо раззъясняли позицию советского правительства. Так, 29 марта 1979 года Председатель Совета министров СССР А.Н. Косыгин в беседе с Тараки подчеркнул: «Наши общие враги только и ждут того момента, чтобы на территории Афганистана появились советские войска. Мы тщательно изучили все аспекты этой проблемы и пришли к выводу, что если ввести наши войска, то обстановка не только не улучшится, а, наоборот, осложнится. Нельзя не видеть, что нашим войскам пришлось бы воевать не только с внешним врагом, но и с какой-то частью афганского народа. А народ таких вещей не прощает».
19 июля 1979 года в Кабул с официальным визитом прибыл член Политбюро ЦК КПСС Б.Н. Пономарев. В отчете он докладывал: «Тараки вновь вернулся к вопросу об усилении военной поддержки со стороны Советского Союза, сказав при этом, что в случае возникновения чрезвычайной ситуации высадка воздушно-десантной дивизии в Кабуле сыграла бы решающую роль. В ответ была вновь изложена наша позиция, подчеркнуто, что Советский Союз не может пойти на такие меры».
Однозначно против ввода войск высказывался и начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Н.В. Огарков. Тем не менее, роковое решение было принято. Что же произошло?
Как известно, в октябре 1978 года в некоторых провинциях Афганистана начались антиправительственные выступления. Далее обстановка серьезно обострилась в связи с революцией радикальных исламистов в Иране, откуда волны исламского фундаментализма стали захлестывать сопредельные государства. Лидеры афганских экстремистских движений, такие, как Хекматьяр, Раббани, Сайяф резко активизировали свою деятельность, подняв мятеж в Логаре, Пандшере, Гильменде и ряде других провинций. 12 июля 1979 года советские представители направили из Кабула в Москву оперативное донесение следующего содержания: «Руководство ДРА серьезно готовится к новым столкновениям с оппозицией, однако в значительной мере рассчитывает в случае возникновения кризисной ситуации на прямую помощь СССР. При дальнейшем обострении обстановки будет целесообразно рассмотреть вопрос о каком-то участии наших частей… В частности, необходимо будет направить подразделения советских войск на аэродромы Кабул и Баграм. Наличие таких опорных пунктов позволило бы иметь определенный выбор вариантов, а также обеспечить безопасность эвакуации советских граждан. Пузанов. Иванов. Горелов». (А.Н. Пузанов — посол СССР в Кабуле, Н.Г. Иванов — представитель КГБ при посольстве СССР, Л.Г. Горелов — генерал-лейтенант, главный военный советник в ДРА). Ситуация усугублялась расколом в правящей Народно-демократической партии Афганистана (НДПА), внутри которой разгоралась ожесточенная борьба между двумя группировками — «халькистами» и «парчамистами».
14 сентября 1979 года в Кабуле произошел военный переворот. Глава афганского правительства Хафизулла Амин сверг главу государства и захватил верховную власть. Убийство Тараки еще более подлило масла в огонь. Москва была застигнута врасплох этими событиями. 15 сентября министр иностранных дел СССР А.А. Громыко направил советским представителям в Кабуле шифртелеграмму, содержавшую следующие указания: «Необходимо использовать контакты с Амином для дальнейшего выявления его политического лица и намерений. Наши военные советники, находящиеся в афганских войсках, органах МВД и МГБ, не должны принимать участия в репрессивных мерах против неугодных Амину лиц». После убийства Тараки Амин серьезно подорвал доверие к себе со стороны советского руководства. Именно в этот критический момент в КГБ стала поступать информация о том, что мятежный лидер Афганистана решил искать поддержки у США и вступил в сговор с американскими спецслужбами.
Очевидно, что в Вашингтоне внимательно следили за развитием ситуации вокруг Афганистана. Американский публицист Боб Вудворд в своей книге «Тайные войны ЦРУ» утверждает, что с целью вовлечения СССР в крупный региональный конфликт была разработана операция под кодовым наименованием «Капкан для медведя».
То есть, материалы о сговоре Амина с ЦРУ были подброшены советской контрразведке. Однако, вместо разоблачения американской дезинформации, руководство КГБ пошло по прямо противоположному пути.
Факты свидетельствуют о том, что Председатель КГБ Ю.В. Андропов был твердым сторонником военного решения афганской проблемы. Так, когда на одном из заседаний Политбюро ЦК КПСС начальник Генерального штаба маршал Огарков, высказавшись против ввода войск в Афганистан, заявил, что такой шаг чреват очень серьезными внешнеполитическими осложнениями, Андропов резко оборвал его своей репликой: «У нас есть кому заниматься политикой. Вам надо думать о военной стороне дела, как лучше выполнить поставленную перед вами задачу!» Опять же Андропов не счел нужным проверить достоверность данных о предательстве Амина, отдал приказ о его ликвидации спецподразделению КГБ «Альфа» и настоял на назначении генеральным секретарем ЦК НДПА Бабрака Кармаля. Ветеран афганской войны генерал армии М.А. Гареев в своих воспоминаниях так оценивал последствия этих действий Андропова: «С приходом к власти Кармаля господствующее положение стали занимать «парчамисты». Для многих, в том числе для меня, такая перестановка, сделанная по настоянию КГБ, стала неожиданностью. Приход к власти «парчамистов» еще более обострил противоречия в НДПА, в государственном аппарате и армии, сделав еще более неустойчивой обстановку в стране». И, добавим, сделал неизбежным ввод войск в Афганистан.
17 декабря 1979 года представитель (резидент) КГБ в Кабуле полковник Н.В. Бежанов направил Андропову следующий доклад: «12 и 17 декабря представитель КГБ встречался с Х. Амином. Амин настойчиво проводил мысль о необходимости прямого участия Советского Союза в сдерживании боевых действия бандформирований в северных районах ДРА… Амин сказал, что формы и методы оказания военной помощи советская сторона может определять самостоятельно». То есть, никаких оснований для обвинения Амина в предательстве у Председателя КГБ не было.
Таким образом, Андропов связывал с войной в Афганистане собственные политические расчеты и соображения. Но это уже отдельная тема…
Ввод советских войск в Афганистан породил устойчивую легенду о предопределенном их поражении в войне. Негативных факторов, повлиявших на ход боевых действий, было действительно немало и в целом они известны. Прежде всего, проблема заключалась в неэффективной системе управления войсками и боевого планирования. Ввиду отсутствия у Генерального штаба долгосрочных планов войны в Афганистане, действия войск осуществлялись на основе ежемесячных планов, которые утверждались министром обороны. Их разработкой параллельно занимались штаб ТуркВО и Оперативная группа министерства обороны в Кабуле, после чего готовые документы отправлялись в Москву. Рассмотрение и утверждение этих планов министром обороны Устиновым, как правило, затягивалось. В результате утвержденные документы поступали в Кабул с большим опозданием, когда обстановка серьезно менялась, что требовало экспромтом корректировать директивы Устинова. Ситуация еще более осложнилась после создания еще одной промежуточной инстанции — Главного командования Южного направления со штабом в Баку. При этом главкомы родов войск со своими штабами и Главное политическое управление министерства обороны, подчинявшиеся напрямую Устинову, направляли войскам разного рода документы в обход штаба ТуркВО и Оперативной группы. Как отмечает М.А. Гареев: «Вообще в Афганистане не было должностного лица, которому подчинялись все ведомства, выполняющие различные задачи. Все это создавало разнобой в работе, порождало многочисленные интриги одних ведомств против других и в целом не способствовало эффективности военного и политического руководства».
Поскольку само по себе решение о вводе войск принималось в весьма «специфической» обстановке, перед частями 40-й армии не были поставлены четкие военно-политические задачи. Когда войска приступили к боевым действиям, одни московские начальники (Андропов, Устинов) под нажимом «афганских товарищей» требовали от командования на местах большей активности, другие же (Огарков, Соколов) всемерно пытались сдерживать вовлечение советских частей в крупные военные операции. Подобный разброд в верховном командовании породил уникальный для нашей армии вид очковтирательства — имитация боевых действий. Бывший командующий 40-й армией Б.В. Громов в своей книге «Ограниченный контингент» по этому поводу отмечал: «Под всевозможными предлогами, идя на различные ухищрения, мы делали все для того, чтобы лишь обозначить боевые действия и отчитаться перед Москвой». Были и многие другие просчеты.
Однако, невзирая на многочисленные недостатки и просчеты, наша армия могла одержать быструю победу в Афганистане.
Примерно за два месяца до ввода войск группа офицеров Главного оперативного управления Генштаба во главе с генералом В.А. Богдановым предложила маршалу Огаркову тщательно продуманный план войны.
Этим планом предполагалось для быстрой стабилизации обстановки в Афганистане ввести туда не менее 30-35 дивизий, которые должны в первую очередь плотно перекрыть границу с Пакистаном и Ираном, занять все важнейшие пункты, аэродромы, коммуникации и тем самым не допустить проникновения в ДРА отрядов боевиков извне, притока оружия, разоружить бандгруппы внурти страны, что позволило бы в короткие сроки сломить оппозицию, лишить ее всякой возможности вооруженного сопротивления. Нет никаких оснований считать этот план нереальным и невыполнимым. Однако тогдашнее политическое руководство было не способно на столь решительный шаг. Суть проблемы точно определил участник афганской войны генерал В.А. Меримский: « «Ограниченный контингент» и воевать мог только ограниченно».
Интересно отметить, что после ввода войск в Афганистан в 2001 году американские политики и военные неоднократно заявляли: «Мы учли все просчеты русских». Но нельзя не видеть, как «ограниченный контингент» НАТО, будто нарочно, повторяет все ошибки советских войск. Подтверждением тому служит скандальная отставка генерала Стенли Маккристола, который носился с утопическими идеями «ограниченного участия» армии США в боевых действиях, отказывался выполнять требования вице-президента Джо Байдена о блокировании афгано-пакистанской границы и возражал против отправки в Афганистан дополнительных подкреплений.
Впрочем, хаос и неразбериха в натовском командовании намного превзошли аналогичные недостатки в управлении советскими войсками.
Вывод частей 40-й армии из Афганистана, завершенный 15 февраля 1989 года, принято рассматривать в качестве даты окончания войны. Между тем, данная точка зрения не соответствует действительности, так как в течение трех последующих лет наши военные продолжали воевать на афганской земле.
10 февраля 1989 года в Афганистан была направлена Оперативная группа министрества обороны во главе с генералом М.А. Гареевым. Этим офицерам пришлось три года нести на своих плечах основную тяжесть войны, всех их следует назвать поименно: А.Ф. Аринахин, Д.И. Борзосеков, В.Ф. Леньков, Г.В. Колодий, В.Н. Коменденко, В.П. Козловский, В.Н. Котов, Г.Н. Клюкин, П.А. Петров, П.П. Рыженко, К.А. Цынгуев. Кроме того, в Афганистане продолжали находиться несколько тысяч наших военных советников и технических специалистов.
После вывода советских войск ожидалось скорое падение режима Наджибуллы. С учетом крайне невысокой боеспособности и критически низкого уровня дисциплины в афганской армии, разгром казался неминуемым. Тем не менее, ценой титанических усилий, самоотверженной, сопряженной с риском для жизни работы нашим офицерам не только удалось остановить развал правительственных войск, но и предпринять меры к перехвату стратегической инициативы. В апреле 1990 года под руководством М.А. Гареева была успешно проведена первая важнейшая наступательная операция — ликвидация Пагманского выступа, который представлял собой идеальный плацдарм для захвата Кабула. В ходе ожесточенных боев, продолжавшихся более полутора месяцев, были разгромлены оборонявшие выступ отряды грозного Ахмад Шаха Масуда. Затем в июле 1990 года новое наступление было предпринято под Джелалабадом. Завершилось оно разгромом крупной группировки душманов, которой командовал Гульбеддин Хекматьяр. С целью развития успеха на южном направлении осенью 1990 года была осуществлена сложнейшая операция по деблокированию Хоста, серьезное поражение потерпели окружившие город бандформирования Мухаммада Халеса. Этот период афганской войны по сей день остается наименее известным.
Сегодня, когда для нашей страны угроза новой войны в Афганистане становится все более ощутимой, объективная оценка событий войны прошедшей представляет собой историческую, политическую, военную необходимость.
www.soldati-russian.ru