Кто финансирует игил и для чего – « » — .Ru

Как утверждают многие эксперты, контрабанда нефти ИГИЛ происходит по давно разработанной схеме, при участие тех же специалистов, которые оказывали финансовую поддержку Саддаму Хусейну. Это факт, что не в огромных, но в существенных количестве Саддам имел финансирование от контрабанды. Теперь же, когда часть офицерского состава бывших силовиков Саддама, в том числе из разведки, находятся на службе ИГИЛ, наработанная система экономических контрабандных операций получают вторую жизнь. ИГИЛ не нужно, что придумывать, все уже было, все уже есть, просто нужно было, переориентировать потоки на коридоры в Сирии и это сделано, также есть информация о том, что одним из каналов поставки нефти зарубеж, является курдская контрабандная сеть в Ираке. Возможно, потеря пограничного перехода Тель Абъяд с Турцией, усложнит возможность контрабанды. Но не остановит полностью. Я не увидел большего стремления ИГИЛ, отстоять этот переход «любой ценной». И это говорит о том, что не так уж он им и важен.

Что касается, Иракской нефти и ИГИЛ

Ирак 3-я страна на Ближнем Востоке по запасу нефти, большая часть нефтяных месторождений надежно прикрыты (6 из 8), так как находиться на шиитских территориях и защищены местным ополчением, которое активно поддерживает Иран, и вынужденно поддерживает правительство Ирака и США. Но, значительная часть месторождений на сунитских территориях же под контролем ИГИЛ и ИГИЛ продолжает наступление в сторону большего охвата подобных месторождений. Кроме того, один из самых крупных нефтеперерабатывающих заводов Ирака, который снабжал топливом весь север Ирака г. Байджи в руках ИГИЛ. В целом, у ИГИЛ пока около 11% всех запасов нефти Ирака.

Средняя стоимость баррели нефти ИГИЛ 26-36 долларов

Налоги

Налоги ИГИЛ

ИГИЛ выстроила систему налогообложения, как указывают некоторые источники это 10% налог на занятие предпринимательской деятельностью. Что интересно, система налогообложения, а в некоторых случаях взятия дани у ИГИЛ весьма дифференцирована. Более благоприятная система налогов для Сирийских территорий и менее благоприятная для Ирака. Более благоприятная, для сунитов и крайне обременительная для этнических религиозных меньшинств. Специальные налоги с покупки значительного имущества,  за проезд по дорогам и прочее.

По некоторым данным, только Иракский город — Мосул приносит доход в 1 млн долларов в месяц.

Захват и продажа заложников (торговля людьми), выкупы родственников

Торговля людьми ИГИЛ

Как и в случаи с налогообложением, цены на людей устанавливаются со значительной дифференциацией, зависит от страны проживания и доходов. Так за выкуп курдского заложника они взяли 3000 долларов, за выкуп иностранных заложников они берут несколько миллионов долларов. По оценки экспертов средний доход от таких операций достигает 35-50 миллионов долларов в год.

Банковские захваты

Банковские захваты ИГИЛ

За время успешных захватов городов Ракка, Мосул ИГИЛ получил деньги местных банков. По оценки экспертов, это сумма в 500 миллионов долларов США (есть цифра и в 1 млрд)

Однако, низкие ценны на нефть, постепенная потеря «дорогих» заложников заставляют ИГИЛ диверсифицировать источники пополнений своей казны.

ИГИЛ занимается продажей антиквариата, из музея Мосула и с других территорий, скорее всего, через Турецких партнеров.

Продажа антиквариата ИГИЛ

Пожертвования

Кроме всего прочего, ИГИЛ имеет свой накопительный фонд, куда стекаются пожертвования со всего мира, по некоторым подсчетам эта сумма равна 2 млрд долларов США. Благодаря своей информационной поддержки ИГИЛ самая популярная террористическая группа мира и сбор средств идет постоянно в пространствах всего мира.

Выводы:

Нефть, налогообложение на захваченных территориях, захват заложников основа существования экономической модели Исламского государства. Средний годовой доход ИГИЛ свыше 1 млрд. долларов в год, это самая успешная террористическая группировка современности.

Считается, что ИГИЛ накопила капиталов в количестве на много превышающим все то, что когда либо накапливала Аль-Каида.

Опасность этой структуры огромна, она продолжает расти и развиваться…

shurupo-vert.ru

Финансирование ИГИЛ: кто помогает террористам?

31 октября 2015

Запрещенная в Российской Федерации террористическая группировка «Исламское государство» появилась и продолжает свою деятельность, получая помощь различных государств. Примечательно, что они имитируют борьбу с терроризмом, при этом сами используют опасность террора для достижения поставленных целей в ближневосточном регионе.

На сегодняшний день остро стоит вопрос финансирования ИГИЛ. Поскольку так и не удалось перекрыть каналы поступления в организацию средств, становится очевидным, что многие государства напрямую либо опосредованно поддерживают боевиков в Сирии и Ираке.

Исламское государство организовало масштабное наступление в Ираке в 2013 году, и по сей день оно активно действует. Средства поступают от продажи антиквариата, нефти, рэкета бизнеса и граждан, а также налогов. Благодаря социальным сетям сторонники ИГИЛ беспрепятственно используют собственные ресурсы с целью продвижения идей и пополнения своих сторонников. Некоторые средства массовой информации представляют боевиков с позитивной стороны.

Внешняя поддержка Исламского государства

Ряд СМИ, говоря от ИГИЛ, употребляют фразы «умеренная сирийская оппозиция», «Свободная армия Сирии» и т.д. Передача вооружений при этом называется по-разному. Катар, Саудовская Аравия, Соединенные Штаты, Турция и некоторые страны Персидского залива не раз говорили, что они принимали и принимают участие в подготовке боевиков «умеренной оппозиции» и поставляют им боеприпасы.

Уже долгое время имитируется борьба с ИГИЛ, для этого США около года наносили точечные авиаудары. Однако в результате подконтрольная территория боевиков только расширялась. Многие приходят к выводу, что США и коалиция оказывают поддержку боевикам.

Летом 2012 года Минобороны США получило от спецслужб доклад, который был рассекречен. В нем сказано, что террористические организации выступают в качестве основных движущих сил оппозиционного движения на территории Сирии. В нем сказано, что западные страны, Турция и государства Персидского залива оказывают поддержку оппозиции. ИГИЛ или Исламское государство Ирака и Леванта образовалось из «Братьев-мусульман», салафистских оппозиционеров и Аль-Каиды. Последняя организовала ряд операций, их основной целью выступает установление салафистского государства на Востоке Сирии.

Многие эксперты прямо утверждают, что главные американские союзники в ближневосточном регионе спонсируют терроризм. Аналитики из Института по ближневосточной политике в Вашингтоне говорят, что Минфин США согласен: Катар и Саудовская Аравия участвуют в финансировании ИГИЛ на территории Сирии.

Поставки вооружения и техники

Чтобы воевать, ИГИЛ требуется немало оружия и транспортных средств. Совсем недавно Люкман Файли, являющийся иракским послом в США, удивлялся тому, что в распоряжении боевиков ИГ имеются новенькие внедорожники Toyota. Он недоумевал, как полноприводные авто могил попасть к террористам. Речь идет не об одной-двух единицах техники, а о сотнях автомобилей. Примечательно, что такие организации, как Талибан, Аль-Каида и иные ценят внедорожники Toyota.

Со временем оказалось, что военно-воздушные силы Соединенных Штатов якобы ошибочно сбрасывали вооружение ИГИЛ. Причем происходит такие «случайности» также и в Ираке, а не только в Сирии.

Когда иракские солдаты вернули энергетический комплекс Байджи, они сообщили о наличии явных доказательств получения боевиками поставок вооружений. Они говорили: «Мы обнаружили немало парашютов, американских парашютов. Они использовались для сбрасывания помощи исламским боевикам: продовольствия и оружия». Съемки документально подтверждают полученные сведения.

investtalk.ru

Авторитарные режимы – главные вербовщики ИГИЛ

ИГИЛ – одна из главных сегодня угроз для мира. Вокруг этой аббревиатуры накопилось столь много спекулятивных мнений, что мы посчитали просто необходимым дать слово одному из ведущих экспертов-арабистов России, проработавшему много лет на Ближнем Востоке. Как появлялся ИГИЛ, кто стоял у его истоков, каковы каналы финансирования этой террористической организации, что может мир противопоставить этой угрозе – на эти вопросы в очередной передаче цикла информационного агентства «Фергана.Ру» в студии Центральноазиатского телевидения отвечает Александр Иванович Шумилин, директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады.

Ведет передачу журналист «Ферганы» Сергей Мец.

Сергей Мец: Добрый день! «Фергана.Ру» в студии Центральноазиатского телевидения продолжает цикл передач, и сегодня у нас одна тема, но тема серьезная, животрепещущая для Центральной Азии, Ближнего Востока, всего региона в целом. Эта тема – ИГИЛ. У нас сегодня замечательный гость, Александр Иванович Шумилин, кандидат исторических и доктор политических наук, директор Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады. Я – Сергей Мец, и мы начинаем.

Александр Иванович, первый вопрос — и так правильно делать — относится к разряду «ликбез». Много говорят о так называемом «Исламском государстве» (бывш. «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб.), но до сих пор обыватель, простой человек, который читает и слушает об этом, ничего, кроме, как вы верно заметили до эфира, отрубленных голов, не видит, никакой более подробной информации не получает. Вопрос простой – где истоки «Исламского государства», с чего все начиналось и кто для них враги, гяуры/кяфиры? Это движение против правительств тех стран, где жили эти люди, или это – исламистское движение?

Александр Шумилин: Очень важный вопрос, он назрел давно, и многие пытаются в нем разобраться. Я разобрался по-своему, поэтому поделюсь собственными соображениями на сей счет. Давайте называть это явление ИГИЛ или группировкой, а не «Исламским государством», поскольку все-таки это не является в подлинном смысле государством, хоть они и пытаются создать эту видимость, какие-то структуры выстраивают, но на самом деле – это оккупанты определенной территории, то есть территория оккупирована пришельцами. И, судя по всему, не так уж надолго, как я предполагаю, забегая далеко вперед.

Чаще всего задают вопрос: чем же эта группировка отличается от своей прародительницы «Аль-Каиды»? Вот здесь, на противопоставлении ряда группировок, ряда идейных основ мы можем приблизиться к пониманию того, что же это такое. «Аль-Каида», действительно, во многом была предшественницей ИГИЛ, а ИГИЛ изначально назывался «Аль-Каидой в Междуречье», и возникла эта организация в период между 2004 и 2006 годами на территории Ирака. Ее основателем считается аз-Заркауи, который прямо говорил, что он посланец «Аль-Каиды», уполномоченный Усамой бен Ладеном на создание этой организации. И здесь я не могу не заметить одно прелюбопытнейшее обстоятельство.

Опять же, в контексте дискуссий говорят, что был, вот, диктатор Саддам Хуссейн, кровавый или не кровавый, но при нем не было «Аль-Каиды» и не было ИГИЛ. А посему он преподносится как вариант лучший, так называемый светский, что тоже сомнительно в отношении националиста и диктатора, но это, мол, было лучше, чем сейчас. Аспектов тут много для оценки, но любопытно, что этот самый аз-Заркауи оказался на территории Ирака еще при Саддаме Хусейне, в 2001 году, и приступил к созданию филиала «Аль-Каиды» именно тогда. Не случайно он оказался там в 2001 году, в самом конце года, — он, по сути дела, сбежал с территории Афганистана, которая к тому времени была уже под прицелом международных сил во главе с Соединенными Штатами, и где была разгромлена база «Аль-Каиды» в октябре-ноябре 2001 года, достаточно быстро после событий 11 сентября в Вашингтоне и Нью-Йорке. И вот в Ираке появляется аз-Заркауи и начинает создавать там филиал «Аль-Каиды». Здесь возникает немало вопросов, которые, я уверен, еще будут прояснены, но мы пока только зафиксируем факт, что это все происходило при Саддаме Хуссейне, ибо его режим был свергнут в марте 2003 года, он долго скрывался, был позднее арестован, а казнен еще позднее. Можно предположить, как это делают некоторые аналитики, не знаю, в какой степени основываясь на реальной информации и материалах, но можно предположить, что определенная связь между аз-Заркауи и режимом Саддама существовала, иначе он не прожил бы два года на территории Ирака….

Сергей Мец: Да, вопрос напрашивался, но я знал, что вы на него ответите…

Александр Шумилин: Конечно. И это важное обстоятельство, ибо в свое время американцы, в основном, и западники обвиняли Саддама в связях с «Аль-Каидой», с терроризмом в целом. Но этот эпизод не приводился, обвинения повисали, поскольку фактура не была на поверхности, но вот теперь она появляется в связи с аз-Заркауи и, особенно, в связи с его последователями, поскольку Заркауи был ликвидирован американцами, и не только ими, но к этому я вернусь несколько позже. Но уже последователи Заркауи – аль-Багдади, его идеологи, обращаясь к этому моменту создания ИГИЛ, тогда еще «Аль-Каиды в Междуречье», дают понять, что связи такие с режимом были, иначе бы ничего не случилось, ибо эта организация была нацелена на борьбу с Соединенными Штатами. Именно на базе антиамериканизма и могла случиться, чтобы было понятно, смычка…

Сергей Мец: Они и сошлись…

Александр Шумилин: Могли бы сойтись. У нас нет прямых доказательств, но могли бы сойтись. Это очень важно. Прокидывая «мостик» вперед и анализируя ситуацию в ИГИЛ сегодняшнего дня, многие считают, что боевые части ИГИЛ сформированы, в основном, на базе распущенной иракской армии – а это не совсем так, или совсем не так – но связь саддамовских «элементов», скажем так, и саддамовской стратегии с «Аль-Каидой» все-таки просматривается. Будет доказано или нет, но это ясно, ибо происходило на базе общих интересов в борьбе с США.

Расцвет этой организации пришелся на период 2004–2005, и особенно на 2006 год. Тут принципиально важно взглянуть на эту организацию именно с того времени, ибо будет яснее и ракурс сегодняшнего дня. Тогда «Аль-Каида в Междуречье» во главе с Заркауи базировалась в так называемом «суннитском треугольнике» Ирака, пытаясь мобилизовать иракских суннитов на борьбу против новой власти в Багдаде, во главе с аль-Малики, шиитом. То есть уже произошло «соскальзывание» на религиозную почву, религиозную идеологию, и вот здесь уже хорошо просматривается линия на противодействие багдадскому режиму, который, по сути, опирался в те годы на американские оккупационные войска, линия на углубление внутрирелигиозного раскола между суннитами и шиитами. «Аль-Каида», Заркауи проявили себя достаточно жестко, временами жестоко, и дошло до того, что местное население, сунниты, хоть и была значительная их часть настроена просаддамовски, быстро разочаровались в «Аль-Каиде», устрашились ею и отказали ей, мягко говоря, в гостеприимстве. Тут и произошло то самое, для многих парадоксальное, явление, когда боевые отряды суннитов в этом «треугольнике» сомкнулись с американскими военными подразделениями и иракской армией в борьбе с этой самой «Аль-Каидой». Это – принципиально важное событие, когда сами сунниты изгнали Заркауи и «Аль-Каиду» со своей территории. Это принципиально важно во многих отношениях, но самое главное, что именно тогда, будучи изгнаны в значительной степени именно суннитами, вместе с американцами и иракцами, эти группировки ушли в подполье, а затем возродились уже в Сирии в условиях внутреннего конфликта и гражданской войны в 2011 году, не скрывая своих истоков, и под названием «Исламское государство Сирии и Леванта».

И здесь мы подходим постепенно к ответу на ваш вопрос. Эта группировка, появившаяся на территории Сирии, является для Сирии чужеродной, ее истоки, в основном, в Ираке, но ее идеология «джихаддизма» и аль-каидовская идеология победы ислама во всем мире и привела к той конфигурации, которую мы наблюдаем сейчас. Еще раз важно подчеркнуть, что она чужеродна для Сирии, она борется и против Асада, и против сирийских повстанцев, оппонентов Асада, она издает призывы к мусульманам радикального толка по всему миру пополнять ее ряды. И одновременно, окрепнув, вдруг бросается на территорию Ирака, что произошло ровно год назад, в августе 2014 года, и заявляет о себе самым громким образом именно на территории Ирака, и именно на территории того самого «суннитского треугольника». Уже не столько в расчете на поддержку суннитов, как это делали в 2006 году, сколько с расчетом отомстить – это очень важно – тем самым суннитам, которые их изгнали, шейхам суннитских племен, воспользовавшись общим ослаблением ситуации с безопасностью в этом районе. Это был период несколько осложнившихся отношений между суннитами и шиитами, период смены правительств, где не могли поделить места – сунниты были недовольны преобладанием шиитов…

Сергей Мец: В Сирии подобная же ситуация сложилась – там тоже у власти находилось шиитское меньшинство?

Александр Шумилин: Нет, в Ираке это большинство, в Сирии – меньшинство. Когда там еще были американцы, они пытались регулировать ситуацию путем подсказывания, влияния, так, чтобы суннитов особенно не дискриминировали, но после вывода американских войск из Ирака правительство аль-Малики и он лично отошли от своих обещаний, злоупотребили властью в свою пользу, и шиитский фактор возобладал везде, что вызвало недовольство, чем и пытался воспользоваться ИГИЛ, ворвавшийся на территорию Ирака. Первое, что сделали террористы ИГИЛ, и это хорошо проверяется информационно, — начали уничтожать глав племен, суннитских шейхов.

Сергей Мец: То есть это даже не внутриконфессиональная рознь, а внутрисуннитская?

Александр Шумилин: Да, и это очень важно, это так проявилось, и одним из главных их тезисов можно считать утверждение о необходимости быть жестким мусульманином суннитского толка, а те сунниты, кто не являются жесткими, в нашей терминологии – радикально настроенными, — они подлежат ликвидации. То есть умеренные мусульмане суннитского толка в числе первых предателей и врагов ИГИЛ подлежат ликвидации. Все-таки надо сказать, что шииты «первее», но с учетом того, о чем я говорил, об истории 2006 года, они, ворвавшись на территорию Ирака, первым делом начали ликвидировать физически — что подтверждает производящиеся сейчас вскрытия коллективных могил – сначала глав суннитских племен, которые отказывались идти у них на поводу, вступать в их ряды, оказывать содействие. Первая партия физически уничтоженных составляла 112 человек — видимо, не только главы, но и близкие к ним люди. Но первейший враг — это, конечно, шииты. То есть это – внутриисламская, внутрирелигиозная война, объявленная радикально настроенной частью исламистов. Слово «мусульман» не будем употреблять, ибо здесь речь идет о борьбе за власть, а мусульмане — это люди, исповедующие ислам, добросердечные в своем большинстве, благочестивые в помыслах и во всем остальном. А исламисты – это те, кто использует ислам в политических целях, и ИГИЛ представляет собой крайне радикальную группировку, базирующуюся на этой самой идеологии радикального исламизма. Не ислама, а исламизма.

Порядок врагов я уже обозначил, это – умеренные мусульмане, руководители всех соседних суннитских арабских монархий и большая часть их населения. Королевская семья в Саудовской Аравии определена ими во враги, что исходит еще от Усамы бен Ладена – ведь первейшей задачей для бен Ладена, рожденного в Йемене, но гражданина Саудовской Аравии, была борьба с королевским режимом этой страны, которых он определял как предателей ислама. И вот эта линия подхвачена руководством ИГИЛ – все умеренные мусульмане, которые не готовы браться за оружие и воевать за торжество ислама с неверными в виде шиитов, а по расширяющемуся кругу – с западной цивилизацией, должны быть уничтожены.

Это важно подчеркнуть – между ИГИЛ и «Аль-Каидой», между «дочерью» и «матерью» возникли серьезные идеологические противоречия, которые сводятся к следующему. Задачи «Аль-Каиды» — глобальные, борьба с дальним врагом, с Западом, и в меньшей степени с ближним. В эту стратегию укладываются теракты в США 11 сентября 2001 года, в Испании, Англии, Франции, и под эту стратегию выстраивалась вся логистика и структура организации в виде замаскированных ячеек сторонников в любой стране, в любом сообществе, так называемых «спящих», которые потом просыпались и выполняли определенные задания, аналогичные тем, что выполняют спецслужбы диверсионного характера – не просто сбор информации, а проведение терактов. То есть, идущий рядом с нами по улице человек вполне может оказаться сторонником «Аль-Каиды», который в свое время возьмет в руки или оружие, или взрывчатку и по команде выполнит задание.

В отличие от этой стратегии, которую я уравниваю с диверсионно-разведывательными действиями, ИГИЛ – это террористическая группировка, которая формируется и воплощается в совершенно ином обличье. Это уже армия со своими флагами, знаменами, со своими задачами локального характера, главная из которых – захватить территорию, расширять ее и создавать базу псевдо-государственного характера, в отличие от «Аль-Каиды», которая и в пещерах жила, и неизвестно где…

Сергей Мец: Многие так и утверждали, что «Аль-Каида» — это сетевая организация…

Александр Шумилин: Именно сетевая, а ИГИЛ – это армия. С танками и всеми прочими доступными видами вооружений, а главное – со своим знаменем…

Сергей Мец: Что противоречит исламу. Некоторые эксперты мне говорили о том, что наличие знамени противоречит исламу, что это не принятая форма в исламе.

Александр Шумилин: Ну, это уже совсем какие-то углубленные знания, поскольку, если обращаться к истории, то знамена там появлялись. Вы меня скорее озадачили, потому что исторически знамена появлялись, и это черное знамя и «Аль-Каиды», и ИГИЛ с белой надписью – оно оттуда. И знамя Саудовской Аравии зеленого цвета, поскольку ислам ассоциируется, в основном, с зеленым цветом в этом же ряду.

Сергей Мец: Каковы источники финансирования ИГИЛ? Сейчас это в некоторой степени понятно, хотя и не до конца, а откуда брались деньги, когда они были совсем маленькими, только начинали?

Александр Шумилин: Да, но тут важно закончить с расхождением целей «Аль-Каиды» и ИГИЛ. Если у «Аль-Каиды» задача та же, создание халифата, но отдаленная по времени, то здесь ставится задача конкретная – немедленная оккупация части территорий, которую обозначают как часть халифата, что и произошло после оккупации некоторой части Ирака и Сирии. То есть это – приземленная организация, соответственно, у нее и другая тактика, другая во многом стратегия конкретной борьбы со всем окружающим миром, с соседними территориями Турции, которая сегодня вступила с ними в жесткое противостояние, Сирии, Ирана , Иордании. То есть, вот их главные враги: шииты, умеренные сунниты, которые являются мусульманами, а потом иноверцы, гяуры/кяфиры. Отсюда и отношение к христианам-изидам известное.

С учетом всех этих обстоятельств, мы перейдем к вопросу о финансировании. Изначально финансировалась эта организация так же, как и «Аль-Каида», и здесь, кстати говоря, много искажений, извращений, иногда намеренных. Существует группа экспертов в России, так называемых экспертов, в кавычках или без кавычек, которые утверждают, что «Аль-Каида» как таковая и Усама бен Ладен – это выкормыши Саудовской Аравии…

Сергей Мец: И США…

Александр Шумилин: И США, да, хотя эти страны как раз и являются главными врагами в устах самого Усамы бен Ладена. И это парадокс. В этих вопросах зачастую слышны утверждения этих «экспертов», не буду называть их имен, которые надо рассматривать так: мы говорим, а вы не спрашивайте, почему. Поскольку, если начинаешь спрашивать, то вся картина рушится, хотя, надо сказать, она весьма сложная, поскольку финансировалась «Аль-Каида» не только из личных источников бен Ладена, даже поначалу. Главным подспорьем и питательным каналом для бен Ладена были так называемые «серые» фонды. Исламские фонды. Это фонды частных чаще всего лиц или искаженные около-государственные фонды. Искаженные потому, что они представляются внешне работающими на одни цели, с определенным набором создателей, учредителей, а на самом деле пускали деньги на другие цели. Но их немного, чаще всего это частные фонды, в том числе саудовских миллиардеров, и в этом смысле деньги, действительно, могли идти из Саудовской Аравии. Но они не всегда шли с территории Саудовской Аравии – это какие-то офшоры, или многоступенчатые схемы, которые реализовывались через соседние государства, в том числе и через западные. Но самое главное вот что – создатели этих фондов были носителями вариантов радикальной интерпретации ислама. И они, будучи внешне добропорядочными гражданами Саудовской Аравии, на самом деле выступали против правящей семьи. И таковых мы знаем не так уж мало. Как вариант борьбы с правящей семьей, они подкармливали всякого рода радикальные группировки, и не только «Аль-Каиду». Но Усама боролся с королевской семьей, за очищение Саудовской Аравии от поганых иностранцев – на тот момент там были расквартированы американские войска после «Бури в Заливе», войны против Ирака, недолго, но были какое-то время — и идею борьбы в Саудовской Аравии он поднимал «на щит», это было одним из вариантов получения финансирования от некоторых саудовских оппонентов. То есть это никак не связано с саудовским государством, никак не связано с правящими, официальными лицами, это – оппоненты.

Сергей Мец: Частные вспомоществования…

Александр Шумилин: Частные вспомоществования, которые через всякого рода сложные схемы доходили до «Аль-Каиды». Эта схема сохранялась, возможно, сохраняется и сейчас применительно к ИГИЛ, но это – не государство. Ни Катар, ни Саудовская Аравия не финансируют ИГИЛ.

Вторым источником финансирования, ради чего ИГИЛ заявляет себя столь жестоким образом, проводя пиар-кампанию на крови и на дикости, становится попытка, и она, по-моему, успешна, перенаправить значительную часть закята, обязательной милостыни, которую мусульмане всех стран мира выплачивают раз в году через мечети, и не знают, куда и что идет. Возможны такие же «серые» схемы, с помощью которых закят, а это один из столпов ислама, попадает туда. И вот здесь ИГИЛ объявил себя конкурентом «Аль-Каиды»: мол, в отличие от «Аль-Каиды», которая спряталась в пещерах и оттуда что-то вытворяет, выдумывает, мы воюем, мы режем головы гяурам/кяфирам и всем «неверным», нам нужна поддержка и мы являемся носителями, как они утверждают, «чистого, правильного» ислама, имея ввиду радикальную трактовку Корана, где значительная часть сур (глав Корана – прим. ред.) и позиций игнорируется, а выбираются наиболее жесткие и извращаются, как утверждают многие богословы. Выстраивается какая-то такая идеологическая канва, которая, повторяю, опровергнута всеми авторитетными богословами, утверждающими, что это никак не связано с исламом, что это есть извращение ислама. Но тем не менее, они поднимают знамя ислама с тем, чтобы привлечь к себе и недовольных мусульман в ряде стран. Как пополняются их ряды – тема отдельного вопроса, а сейчас мы говорим о привлечении средств, и вот часть сборов мусульман теми или иными путями направляется на поддержку того, что провозглашено на данный момент этими… как их назовем – я бы назвал их бандитами…

Сергей Мец: Экстремистами…

Александр Шумилин: Экстремистами, радикалами, если хотите помягче, — провозглашено делом утверждения ислама, борьбы ислама, и ведется она именно там, и ведется именно ими. Дальше, естественно, захваты предприятий, контрабандная торговля нефтью, захваты банковских товаров и так далее.

Сергей Мец: Появилась еще одна «горячая точка», которая в последнее время выходит на уровень с сирийской – это Афганистан и угрозы Центральной Азии. Во-первых, хотелось бы спросить, насколько велики различия в арабской трактовке ислама и среднеазиатской, поскольку, как ни крути, в Центральной Азии, в том же Узбекистане, находится один из исторических центров ислама? И вот ИГИЛ подходит к границам, уже появляются неподтвержденные мнения, что ИГИЛ как-то договаривается с движением «Талибан», который, в свою очередь, захватывает северные территории Афганистана. Эксперты утверждают, что у «Талибан» нет идеи выходить за границы – они хотя захватить Афганистан и управлять им. У ИГИЛ задачи гораздо шире, и если они договорятся с «Талибан», насколько велика угроза для стран Центральной Азии, где чрезвычайно озадачены этой проблемой, в том числе и Россия озадачена?

Александр Шумилин: Знаете, я бы не сводил все к договоренности с «Талибан». Дело в том, что есть много вопросов. На данный момент там больше противоречий между «Талибан» и ИГИЛ, чем точек соприкосновения, ибо это все вопросы интерпретации ислама и специфики. Но в это так глубоко не лезут, это, скорее, вопросы геополитики и интересов. «Талибан» не хочет уступать предполагаемое свое господство, преобладание в Афганистане в пользу ИГИЛ, ибо получится то же, что получается с «Аль-Каидой», которую ИГИЛ вытеснил с такого мусульманского супер-пространства, став центром внимания и привлечения средств, живой силы, попыток вести теоретические разработки в области ислама, что, естественно, берется в кавычки. Так что разногласия с «Талибан», который всегда был ближе к «Аль-Каиде», — мулла Омар покровительствовал Усаме бен Ладену, стал родственником, – возможно, послужат как раз сдерживающим фактором продвижения ИГИЛ.

ИГИЛ может продвигаться в Центральную Азию и минуя Афганистан, как он это делает в арабском мире, минуя многие страны, и вдруг возникают ячейки, скажем, в Ливии, или в Мали, в Африке. Происходит это путем срабатывания того самого механизма, когда часть территории провозглашена халифатом, а халифат должен расширяться безгранично, охватывая все большие территории. ИГИЛ идеологически перебросил очень хитро «мостик» к общемусульманской концепции халифата, которая воспринята сейчас и воспроизводится как идея воссоздания исторического халифата в каком-то обозримом будущем. Поэтому все территории, которые когда-то входили в его состав, включая территорию Испании, заметим, трактуются как часть халифата, потенциально. Механизм работает таким образом, что на этих территориях появляются группировки, которые провозглашают себя сторонниками ИГИЛ, а ту территорию, которую они контролируют, частью халифата. То есть получается некое «лоскутное одеяло», и эта часть может возникнуть в любой точке.

Угроза для Центральной Азии связана с тем, насколько велик потенциал этих радикально настроенных людей, готовых объявить себя сторонниками ИГИЛ, действовать по их указанию, в их стиле и духе, и во имя целей этого псевдо-халифата. А порождаются эти люди конкретными условиями в этих странах. История с полковником МВД Таджикистана, который бежал в ИГИЛ, – это история разочарования в окружающей действительности, в коррупции той среды, где он находился, невозможности жить по справедливости, по законам, в особенности для молодых людей, что и является вербовочным фактором. Это значительная, если не тотальная коррупция, что относится и к Северному Кавказу: там, равно как и в странах Центральной Азии, выбор для молодых людей, разочарованных отсутствием перспектив, несправедливостью, господствующей вокруг них, прежде был уход в подполье, а теперь и в Сирию, и в Ирак, в ряды ИГИЛ. Но ИГИЛ только манит их, притягивает, а толкает их на это окружающая действительность – несправедливость, авторитаризм, диктатура, отсутствие перспектив самоутверждения, если ты не входишь в правящий клан, невозможность нормальной жизни, защиты чести и достоинства от судебных органов и прочее. То есть авторитарные системы являются, в моей формулировке, главными вербовщиками потенциальных бойцов ИГИЛ. И неважно, на какой они территории действуют – одной из стран Центральной Азии или на территории Сирии и Ирака, что не продлится долго, полагаю. Но исчезни ИГИЛ, социальное недовольство будет так или иначе трансформироваться в религиозную плоскость, судя по всему, если мы говорим о центральноазиатских республиках и, в конечном счете, будет сказываться в виде радикальных террористических действий в стиле «Аль-Каиды» или ИГИЛ – диверсионно-разведывательного или открытого армейского противостояния. Корень проблемы именно в этом. Борьба с ними силовыми методами необходима, но социальное реформирование структур, общества в целом не должно уходить из поля зрения тех, кто хочет избавить свою страну от угрозы радикального исламизма.

Сергей Мец: Время нашей передачи практически закончилось, но я хочу вернуть вас в начало разговора и задать последний вопрос, на который попрошу вас коротко, если возможно, ответить. Вы высказали убежденность в том, что ИГИЛ недолго просуществует. Почему вы придерживаетесь такого мнения?

Александр Шумилин: Потому что уже появились признаки объединения сил всех стран против него, с базой в мусульманском мире – коалиция против ИГИЛ, к которой присоединилась, наконец, Турция, бывшая прежде слабым звеном, а теперь твердо стоит на этой позиции и «перекрывает кислород» ИГИЛ в плане поступления туда бойцов. Одновременно меняется ситуация в Сирии не в пользу Асада, с помощью той же самой коалиции и других группировок. То есть те, кто воюет и против ИГИЛ, и против Асада, начинают постепенно преобладать, эта тенденция будет усиливаться, возможности для укрепления ИГИЛ в военном смысле ограничиваются — из-за Турции и Ирана, в значительной степени, — а Иран тоже уже вступает в эту войну, и Россия готова активизировать свои действия против ИГИЛ. То есть ИГИЛ находится в осаде и в нынешнем его виде может быть разгромлен, но не уничтожен – он изменяет название, уходит в подполье, и возрождается где-то под каким-то другим именем, околоисламистским религиозным радикальным названием.

Сергей Мец: Александр Иванович забрал у меня ту часть, которой я хотел завершить разговор. Вот именно так и произойдет – исчезнет ИГИЛ, на его месте появится еще кто-то, и, как верно заметил Александр Иванович, – дело не в том, кто появляется, дело в том, почему появляется. Спасибо!

Интервью также можно посмотреть по ссылке.

Международное информационное агентство «Фергана»

www.fergananews.com

Как Россия финансирует «Исламское государство»?

Один из инвестиционных фондов Саудовской Аравии собирается вложить в Российскую экономику 10 млрд долларов. Инвестиции через Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) пойдут в проекты в областях сельского хозяйства, здравоохранения, розничной торговли, транспорта и недвижимости.

До этого Суверенный фонд Катара через тот же РФПИ вложил в Россию 2 млрд долларов. Аналогичные соглашения у РФПИ есть с фондами ближневосточных монархий поменьше: ОАЭ, Абу-Даби, Кувейта и Бахрейна.

Официальная российская пропаганда рассказывает нам, что иностранные инвестиции — это чуть ли не подарки, которые богатые забугорные благодетели делают нашей стране. На самом деле, любые частные инвестиции делаются лишь с одной целью — получить прибыль. Прибыль же возникает лишь потому, что российские рабочие своим трудом создают товары, стоимость которых больше, чем вложенный капитал. То есть рабочие создают для своих нанимателей больше стоимости, чем получают в виде зарплаты. Вот эту дополнительную — прибавочную — стоимость капиталисты и кладут себе в карман. Часть получит владелец предприятия, часть — банкир, выдавший ему кредит, ещё часть — владелец магазина, в котором товар был продан. И каждый в среднем получит прибыль пропорционально вложенному капиталу.

То же верно и для иностранных инвесторов. Они могут вложить капиталы в производство товаров и услуг, могут — в торговлю, а могут давать кредиты под процент. В любом из этих случаев они присвоят себе часть неоплаченного труда российских рабочих. Какую часть? Если мы возьмём упомянутые инвестиции через РФПИ, то здесь инвесторы могут рассчитывать на 8-14% годовых и более.

Возьмём скромную оценку прибыльности проектов РФПИ в 10%. Получается, со своих вложений в 10 млрд долларов саудовский фонд будет получать около миллиарда долларов в год. Причём не из воздуха получать, а из труда российских рабочих. Значит, труд россиян будет делать всё богаче фонды ближневосточных монархий, а вместе с ними — арабских капиталистов.

На что же потратят свои барыши капиталисты ваххабитской Саудовской Аравии, Катара и других стран Аравийского полуострова? Как и любые капиталисты — на что захотят. Скорее всего, часть этих средств пойдёт на финансирование исламистов, уже несколько лет ведущих войну против светского и относительно прогрессивного режима Асада в Сирии.

Но вполне вероятно также и то, что часть средств пойдёт на финансирование террористической организации «Исламское государство» (ИГ, ранее — «Исламское государство Ирака и Леванта» — ИГИЛ), шокирующей весь мир творимым варварством. В 2014 г. иракский премьер-министр Нури аль-Малики обвинил в финансировании ИГИЛ Саудовскую Аравию. Представитель Госдепартамента США Дженнифер Псаки, конечно, постаралась выгородить одного из основных союзников США на Ближнем Востоке. Она заявила, что утверждение иракского премьера «ошибочно и унизительно».

Однако Гюнтер Майер, директор Центра исследований арабского мира в Университете Майнца согласен с оценкой иракского премьера:

«Поддержка со стороны стран Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии, а также Катара, Кувейта и Объединенных Арабских Эмиратов, наиболее крупный источник финансирования ИГИЛ в настоящее время».

По словам эксперта средства на счета ИГ поступают не столько от саудовских властей, сколько от богатых саудовцев. Правда, на этой поддержке ИГ уже так поднялось, что смогло прибрать к рукам нефтяные вышки на севере Сирии и контроль над обширными территориями в Ираке. Благодаря этому у ИГ появились и собственные серьёзные источники финансирования. Словом, инвестиции в ИГ уже начали давать отдачу.

Аналогичная ситуация с Катаром. Даже германский министр экономического сотрудничества и развития Герд Мюллер не сдержался и открыто заявил, что ИГ финансируется Катаром. Напомним, что Катар был одной из основных сил, уничтоживших Ливию как светское социальное государство. Глава генштаба Катара признал это открыто. Более того, эта страна продолжает поддерживать исламистов, уже четыре года терзающих Ливию гражданской войной.

Так что даже если полученные арабскими капиталистами доходы не пойдут на поддержку отморозков из ИГ, они с очень высокой вероятностью пойдут на ещё каких-нибудь отморозков: в Ливии, в Сирии… а там, глядишь, в Средней Азии или на Кавказе.

Помните, что при капитализме трудом российских рабочих будут богатеть не только российские буржуи. Их трудом будут богатеть буржуи всех стран. Тем более, что иностранным инвесторам принадлежит порядка 70% акций российских предприятий. Какой бы ни была риторика российских властей, но после фашистского переворота на Украине украинские олигархи и корпорации США продолжают получать прибыль от деятельности в России. Равно и российские олигархи, вложившие капиталы на Украине или в США. Более того, власти стараются как можно больше угодить иностранным инвесторам — прежде всего удешевить труд россиян.

Так уж устроен мир капитала — мирный труд приносит выгоду прежде всего не самим трудящимся, а их эксплуататорам. А нашими эксплуататорами становятся по приглашению властей в том числе и капиталисты Саудовской Аравии и Катара. То есть капиталисты, установившие в своих странах абсолютную монархию, хранящие верность союзу с главным жандармом мирового капитала — США. В их странах трудящиеся-иммигранты находятся фактически на положении рабов, женщины считаются бесправными людьми второго сорта, а атеизм карается смертной казнью.

А вы как думаете, кому должны принадлежать российские предприятия: таким вот иностранным инвесторам и их российским коллегам или трудящемуся народу России?

Олег Таранов

www.rotfront.su