Содержание

Карибский кризис. Развязка драматичных событий на пороге Третьей мировой — Российская газета

Над одним из столиков фешенебельного вашингтонского ресторана «Оксидентал» висит табличка, на металле несколько строк: «В напряженный период Карибского кризиса (октябрь 1962 года) таинственный русский мистер «Х» передал предложение о вывозе ракет с Кубы корреспонденту телекомпании «Эй-би-си» Джону Скали. Эта встреча послужила устранению возможной ядерной войны».

Резидент политической разведки

Рядом с табличкой — портрет корреспондента. Но нет ни имени, ни портрета его собеседника. С кем общался за этим историческим столиком Джон Скали, звезда американской тележурналистики, человек, приближенный к семье Кеннеди? Русский мистер «Х» — резидент советской политической разведки в Вашингтоне Александр Фомин.

Подлинное имя — Александр Семенович Феклисов.

Вернемся в тот день, 26 октября 1962 года. На Кубу уже переброшен 40-тысячный контингент наших военных, почти завершен монтаж 42 ракет с ядерными боеголовками, нацеленными на США. Мир на грани третьей мировой войны. Полковник внешней разведки Александр Феклисов — один из тех очень немногих людей, благодаря которым удалось предотвратить катастрофу.

Его дочь Наталия Александровна Феклисова-Асатур узнала о тайной работе отца уже взрослым человеком.

— Только в сорок девять лет, — рассказывает она мне, — я впервые услышала, что отец занимался разведкой, работал с такими людьми, как Юлиус Розенберг и Клаус Фукс… Я была ошеломлена. В школе нам рассказывали о жестокости и предвзятости американского суда, пославшего молодых супругов Розенберг на электрический стул. Я и представить себе не могла, что отец встречался с ними и даже считал Юлиуса Розенберга своим другом! Об этом дома никогда не было ни слова, ни намека. Мы с сестрой четко знали одно: отец — сотрудник МИДа. Он очень любил фильм «Семнадцать мгновений весны», когда его показывали, всегда звал нас с сестрой, хотел, чтобы мы смотрели вместе. Мы думали: вот как нравится папе картина. Только много лет спустя я стала понимать, что его жизнь, работа в Нью-Йорке, Лондоне и Вашингтоне — материал для нескольких таких фильмов!

Холостой стажер

Разведчиком, как рассказывал сам Феклисов в документальном фильме «Карибский кризис глазами резидента», он стал случайно. «Мой отец — стрелочник на железной дороге, и в детстве я мечтал стать помощником машиниста, ну, может быть, даже машинистом». Но когда Феклисов заканчивал Институт инженеров связи, ему предложили продолжить учебу в ШОН — Школе особого назначения. А уже через год, в 1941-м, стали готовить к командировке в США.

Наталия Александровна до сих пор удивляется: как могли отца послать в Америку? Слишком молод. Языком владеет слабо. Не обзавелся семьей. Наконец, глуховат. В юности, когда загорелся дом, где жила семья Феклисовых, он всю ночь спасал людей и под утро рухнул спать на холодные доски в сарае. Проснувшись, не сразу понял, что одно ухо не слышит.

Но руководство ШОН разглядело в нем нечто более важное: Феклисов способен работать сутками и всегда добивается поставленной цели. Первое задание начинающему разведчику — установить двустороннюю радиосвязь с Москвой. Каким образом? Это он должен решить сам, на месте. Стажеру генконсульства СССР в Нью-Йорке Александру Фомину, так его зовут по легенде, выделяют комнату в невысоком доме, окруженном многоэтажками. Парень с Рогожской заставы находит и покупает несколько бамбуковых шестов (такими пользуются спортсмены), скрепляет их муфтами, ставит получившуюся антенну на растяжки — и отныне Нью-Йорк с Москвой соединены невидимой прочной нитью.

Довольно быстро Александр исправляет в анкете графу «не женат». Наталия Александровна показывает фотографию миловидной молодой женщины:

— Это мама в год их знакомства. В Нью-Йорк прислали для работы в Амторге десять девушек, окончивших в Москве иняз. Отец говорил, что Зина Осипова сразу очаровала его своими васильковыми глазами. Зинуля, так отец звал маму, стала не только женой, но и хорошей помощницей. Свободно владея английским, она могла заговорить и увести в сторонку любую американскую жену, чтобы мужчины наедине могли обсудить свои проблемы.

Отец умел расположить к себе почти любого человека. За время работы, это мы позже узнали, у него было 17 агентов-иностранцев, — продолжает Наталия Александровна. — Некоторых он называл друзьями. Уже много позже отец устроил в своей московской квартире на Большой Грузинской «тайник дорогих вещей» (так он его называл), видимо, на случай, если в дом залезут воры. Как-то достал при нас с сестрой старый потрепанный бумажник: «Подарок американского друга». Но какого, так и не сказал.

Работа с «друзьями» и приводила разведчика не раз в центр важных, поистине исторических событий.

Великий переговорщик

22 октября 1962 года Фомина приглашает на завтрак в ресторан «Оксидентал» Джон Скали — известный политический телеобозреватель. Разведчик встречался с ним уже в течение полутора лет.

Скали выглядит взволнованным. Без предисловий начинает обвинять Хрущева в агрессивной политике: «Не свихнулся ли ваш генсек?» Феклисов возражает: «Гонку вооружений инициировали Соединенные Штаты!»

Двое расстаются, недовольные друг другом. Ситуация с каждым часом становится все более взрывоопасной. В резидентуру просачиваются секретнейшие сведения: американская армия будет готова к высадке на Кубу 29 октября. И в то же время из Москвы не поступает никаких важных указаний…

— Отец, — говорит Наталия Александровна, — молчал о событиях вокруг Карибского кризиса много лет. Однажды только было что-то вроде намека, но я тогда по молодости ничего не поняла. Он дал мне два билета в театр Сатиры на спектакль по пьесе Бурлацкого «Бремя решений». Сказал: «Это может быть интересно. Там про американские дела, президента Кеннеди играет Андрей Миронов. Я пойти не могу». Мы с подругой побежали только из-за Миронова. В пьесе говорилось о Карибском кризисе, там был советский сотрудник по фамилии Фомин, а я ведь, поскольку родилась в Нью-Йорке, в детстве носила эту же фамилию! Могла бы, кажется, о чем-то задуматься… Но, честно говоря, нам смотреть спектакль было не интересно.

Утром 26 октября Фомин решает пригласить Скали на ланч в тот же ресторан в надежде получить от него свежую информацию. В книге «Опасность и выживание» Макджордж Банди (советник по вопросам национальной безопасности США) напишет потом, что о предстоящей встрече Скали с советским разведчиком было доложено президенту. Кеннеди велел передать Фомину: «Время не терпит. Кремль должен срочно сделать заявление о своем согласии без каких-либо условий вывести свои ракеты с Кубы».

Память разведчика сохранила эту встречу во всех деталях. Александр Семенович рассказал о ней в книге «Признание разведчика» (вышла в 1999 году; второе издание, подготовленное уже дочерью, увидело свет 2016 году):

«Потирая руки и с улыбкой глядя на меня, Скали сказал:

— Хрущев, видимо, считает Кеннеди молодым, неопытным государственным деятелем. Он глубоко заблуждается, в чем скоро убедится. Пентагон заверяет президента, что за сорок восемь часов сможет покончить с режимом Фиделя Кастро и советскими ракетами.

— Вторжение на Кубу равносильно предоставлению Хрущеву свободы действий. Советский Союз может нанести ответный удар по уязвимому для Вашингтона месту.

Скали, видимо, не ожидал такого ответа. Он долго смотрел мне в глаза, потом спросил:

— Ты думаешь, Александр, это будет Западный Берлин?

— Как ответная мера — вполне возможно. .. Знаешь, Джон, когда в бой идет тысячная лавина советских танков, а с воздуха на бреющем полете атакуют самолеты-штурмовики… Они все сметут на своем пути…

На этом наша полемика со Скали закончилась… Здесь я должен сказать, что никто не уполномочивал меня говорить Скали о возможном захвате Западного Берлина. Это был порыв моей души… Я действовал на свой страх и риск».

Информатор Хрущева

Разведчик не мог предполагать дальнейшего. Его слова были без промедления доведены до хозяина Белого дома, и уже через три часа Кеннеди передал журналисту компромиссное предложение об урегулировании кризиса.

Скали вызвал Фомина на новую встречу.

«Не теряя времени, он заявил, что по поручению «высочайшей власти» передает следующие условия решения Карибского кризиса: СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные установки под контролем ООН; США снимают блокаду острова; США публично берут на себя обязательство не вторгаться на Кубу».

Разведчик попросил уточнить, что означает термин «высочайшая власть». «Чеканя каждое слово, собеседник произнес: «Джон Фицджеральд Кеннеди — президент Соединенных Штатов Америки».

Фомин заверил Скали, что немедленно доложит о предложении американской стороны своему послу. «Но одно дело обещать, а другое — сделать». Посол Добрынин ровно три часа изучал ошеломляющий текст, потом пригласил Феклисова. Извиняющимся голосом произнес: «Я не могу послать такую телеграмму, поскольку МИД не уполномочивал посольство на такие переговоры».

«Удивившись нерешительности посла, — вспоминал Феклисов, — я подписал телеграмму сам и передал шифровальщику для отправки моему шефу».

Положительный ответ Хрущева пришел в воскресенье, 28 октября, в десять часов утра. СССР вывел свои ракеты с Кубы, США сняли блокаду с острова, а через шесть месяцев убрали свои ракеты из Турции. Земляне вздохнули с облегчением.

Доктор философских наук Акоп Назаретян, руководитель Евро-Азиатского центра мегаистории и системного прогнозирования Института востоковедения РАН, утверждает: эти два мужчины — Феклисов и Скали — спасли не просто миллионы жизней, а цивилизацию планеты Земля. «Это были дни и часы мировой истории, весьма скромно запечатленные в России неблагодарными потомками».

Таинственный мистер «Х»

Американский ученый Джеймс Блайт, автор книги On the Brink («На грани»), в 1989 году в Москве вручил разведчику свою книгу с дарственной надписью «Александру Феклисову — человеку, с которым я всегда хотел встретиться; личности, сыгравшей ключевую роль в величайшем событии нашего времени».

По книге «13 дней» Роберта Кеннеди, в те времена министра юстиции, был снят одноименный фильм, где один из главных персонажей выведен под именем Александр Фомин. Когда стало ясно, что возможности официальной дипломатии исчерпаны, политическому советнику американского президента (его играет Кевин Кёстнер) приходит счастливая мысль подключить к переговорам тележурналиста, который дружен с неким Александром Фоминым. «Его подлинное имя Александр Феклисов, — говорит советник. — Это супершпион! Главный разведчик КГБ!»

Фильм вышел в 2000 году, Феклисов успел его посмотреть. Наталия Александровна вспоминает:

— Отцу фильм понравился. Рассердило только то, как одели «Александра Фомина» — из-под пиджака у него выглядывал ворот свитера. Он заявил: «В свитерах ходили только фермеры, а я всегда был в сорочке и при галстуке!» А в целом, сказал, фильм точно отражает события.

Карибский кризис кратко: причины, события и последствия

Причины Карибского кризиса
  • События Карибского кризиса

  • Последствия и итоги Карибского кризиса

  • Рекомендованная литература и полезные ссылки

  • Карибский кризис, видео

    • Я не знаю, каким оружием будет вестись третья мировая война, но четвертая – палками и камнями. (Альберт Эйнштейн).

    Знаете ли вы, что события серии игр и книг, посвященных пост ядерному апокалипсису, все эти «Метро 2033» Дмитрия Глуховского и «Fallout» могли бы стать самой что ни есть реальностью, если бы человечество не преодолело так званный «Карибский кризис» – самый острый политический конфликт в холодной войне между США и СССР. Тогда все было очень близко к началу третьей мировой войны между США и НАТО с одной стороны, и СССР и странами Варшавского договора с другой. Учитывая, что на тот момент обе стороны конфликта уже обладали ядерным оружием, события могли быть самыми драматическими. Но к счастью у тогдашних лидеров обеих стран: президента США Джона Кеннеди и генерального секретаря СССР Никиты Хрущева нашлось достаточно благоразумия, чтобы таки прийти к договоренности и остановить дальнейшую эскалацию конфликта. О том, как развивался Карибский кризис, какие были его причины и последствия, читайте далее.

    Причины

    После окончания второй мировой войны весь мир условно разделился на два больших лагеря: капиталистический во главе с США и странами и Западной Европы, и социалистический во главе с СССР и странами Восточной Европы (затем к ним добавился Китай, Вьетнам, Северная Корея). Между двумя лагерями началась так званая «холодная война» – интенсивная гонка вооружений, соперничество в сфере научных достижений, покорения космоса (интересный факт: в Советском Союзе запуск первой космической ракеты был сделан раньше, чем было налажено массовое производство туалетной бумаги).

    Впрочем, порой в разных частях мира «холодная война» становилась весьма горячей: война в Корее (1950-1953), война во Вьетнаме (1960-1970), но это были все-таки более локальные войны.

    Оплотом социалистического лагеря на американском континенте стала Куба. В 1959 году, в ходе так званной Кубинской революции к власти на Кубе пришел одиозный диктатор Фидель Кастро, провозгласивший курс на «построение коммунизма». Куба стала верным союзником СССР, и первым коммунистическим государством «по ту сторону океана». Наличие коммунистической Кубы весьма раздражало американцев, ведь она находится совсем близко от США.

    Чтобы обезопасить себя в 1960 году американцами была создана ракетная база в Турции. В частности на этой базе были размещены ракеты с ядерными боеголовками, дальность полета этих ракет достигала Москвы и в случае начала третьей мировой войны Москва могла бы очень быстро превратиться в ядерное пепелище (примерно как в романе «Метро 2033» Дмитрия Глуховского).

    Советское руководство решило, что такое нельзя оставить без ответа и в качестве ответной меры решило разместить на Кубе свои ядерные ракеты, которые в случае конфликта очень быстро бы превратили США в то, что мы видим в играх популярной серии «Fallout».

    Пикантности добавлял тот факт, что размещение на Кубе советских ядерных ракет было произведено тайно. И вот в один прекрасный и солнечный день американцы проснулись и обнаружили у себя буквально под боком, на соседней Кубе нацеленные на себя советские ядерные ракеты. С этого момента и начался Карибский кризис.

    Основные события

    14 октября 1962 года аналитиками ЦРУ были обнаружены советские ядерные ракеты на Кубе. После этого Пентагон тут же начал обсуждение возможного противодействия этой угрозе. Некоторые генералы даже предлагали президенту США Джону Кеннеди произвести бомбардировку Кубы и начать десантную военную операцию. Но такие действия выставили бы США агрессором по отношению к Кубе, и заодно к СССР. Поэтому вместо полноценной военной операции было принято решение создать вокруг Кубы карантинную зону в 500 морских миль, блокируя все перемещения с остров и на остров. Одновременно с этим на заседании ООН, США обвинили СССР в секретности своих действий и заявили что готовые к любому развитию конфликта. Войска НАТО и США были приведены в повышенную боевую готовность, как впрочем, и советские войска, размещенные на Кубе и в других местах. Весь мир, затаив дыхание, наблюдал за развитием конфликта.

    Дипломатические переговоры продолжались неделю. Хрущев и Кеннеди обменялись множеством посланий. В результате обе стороны пришли к договоренности и компромиссу: СССР убирает свои ядерные ракеты с Кубы, а США оставляют попытку вторгнуться на остров и снимают с него морскую блокаду и также убирают свои ракеты из Турции. Если же говорить о дате Карибского кризиса, то он начался 14 октября 1962 года и закончился 28 октября этого же 1962 года, то есть продлился ровно две недели. Но за эти две недели мир как никогда раньше был близок к началу возможной ядерной войны.

    Джон Кеннеди и Никита Хрущев.

    Последствия и итогиа

    Наверное главным итого этого конфликта стало всеобщее понимание того факта, что в случае начала ядерной войны не будет победившей стороны, все будут в проигрыше, и поэтому важно в любом случае договариваться и идти на компромисс со своим противником.

    Также Карибский кризис ясно показал всему миру опасность ядерного оружия и недопустимость его использования в дипломатии.

    Рекомендованная литература и полезные ссылки

    • Лавренов С. Я., Попов И. М. Карибский кризис: мир на грани катастрофы // Советский Союз в локальных войнах и конфликтах. — М.: Астрель, 2003. — С. 213-289. — 778 с. — (Военно-историческая библиотека). — 5 тыс, экз. — ISBN 5–271–05709–7.
    • Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962—1986 гг.). М.: Автор, 1996. — 688 с.: ил. 5-85212-078-2.
    • Кеннеди Р. 13 дней. Свидетельство о кубинском кризисе = Thirteen Days: A Memoir of the Cuban Missile Crisis. — Paris: Editions de la Seine, 1969. — 146 с.
    • Манойлин В. И. Базирование Военно-морского флота СССР. — СПб.: Изд. «Нева», 2004. — 320 с. — ISBN 5-7654-3446-0
    • Микоян С. А. Анатомия Карибского кризиса. — Изд. Academia, 2006. ISBN 5-87444-242-1

    Карибский кризис, видео


    Автор: Павел Чайка, главный редактор исторического сайта Путешествия во времени

    При написании статьи старался сделать ее максимально интересной, полезной и качественной. Буду благодарен за любую обратную связь и конструктивную критику в виде комментариев к статье. Также Ваше пожелание/вопрос/предложение можете написать на мою почту [email protected] или в Фейсбук, с уважением автор.


    Карибский кризис: мир у опасной черты

    • Артем Кречетников
    • Би-би-си, Москва

    Полвека назад разразился Карибский кризис: американский разведывательный самолет У-2 обнаружил на Кубе тайно доставленные туда пусковые установки советских ядерных ракет.

    По мнению историков, мир никогда не оказывался так близко к Третьей мировой войне.

    Формально-юридически, СССР имел право размещать свои вооружения на территории союзных государств, чем систематически и совершенно открыто занимались Соединенные Штаты. Современные исследователи недоумевают, зачем советскому руководству понадобилось действовать в строжайшем секрете и дискредитировать себя ложью с трибуны ООН.

    Некоторые авторы полагают, что Никита Хрущев собирался в подходящий момент вытащить ракеты на Кубе как козырь из рукава и потребовать в качестве отступного вывода американских войск из Европы, но американцы узнали о передислокации ракет раньше, чем группировку удалось полностью развернуть.

    Опубликованные в наши дни данные приводят к неожиданному выводу: мировой кризис явился отчасти бурей в стакане воды, поскольку стрелять по США с «острова Свободы» было практически нечем.

    Сторонам удалось достичь компромисса, но, по оценкам историков, военно-стратегическое и морально-политическое поражение понес Советский Союз. Неудачная операция послужила одним из обвинений в адрес Хрущева, когда через два года его отстранили от власти.

    Парадоксальным образом Карибский кризис послужил делу международной стабильности. Осознав хрупкость мира, Вашингтон и Москва приступили к мерам по контролю над вооружениями и укреплению взаимного доверия. Именно события октября 1962 года считаются моментом окончания самого острого периода холодной войны.

    Хрущев: «ёж в штанах»

    К началу 1960-х годов человечество столкнулось с новой реальностью: возможностью мировой ядерной войны.

    Джон Кеннеди после обязательного для избранного президента брифинга с министром обороны, во время которого тот вводил нового главу государства в курс секретных военных планов, с горечью заметил шефу Пентагона Роберту Макнамаре: «И мы еще называем себя родом человеческим?».

    После запуска первого советского спутника Хрущев напропалую блефовал, утверждая, что советские заводы выпускают ракеты «как сосиски». Тема «ракетного отставания», которое якобы допустили республиканцы, находилась в центре американской президентской кампании 1959 года.

    Между тем на январь 1961 года СССР располагал лишь одной межконтинентальной ракетой 8К71 на космодроме в Плесецке, теоретически способной долететь до Америки, да и та из-за технических недоработок не находилась на боевом дежурстве.

    В голове Хрущева созрела мысль, что неплохо было бы, по его выражению, «запустить американцам ежа в штаны», придвинув носители ядерного оружия к их границам.

    Подпись к фото,

    Советский сухогруз «Николаев» в кубинском порту Касильда во время Карибского кризиса. На снимке видна тень от американского самолета-разведчика

    Познакомившись с Кеннеди в Вене в июне 1961 года, советский лидер счел его неопытным слабохарактерным юнцом, которого легко шантажировать.

    На самом деле Кеннеди, в отличие от Хрущева, видел Вторую мировую войну не из генеральских блиндажей, а сражался на Тихом океане командиром торпедного катера, и отсутствием решительности, несмотря на интеллигентную внешность, не страдал.

    После прихода к власти Фиделя Кастро слово «Куба» в Советском Союзе стали шутя расшифровывать «коммунизм у берегов Америки».

    По словам генерала Анатолия Грибкова, во время Карибского кризиса возглавлявшего оперативную группу советского Генштаба на Кубе, идея использовать ее в качестве «непотопляемого авианосца» возникла после визита заместителя Хрущева Анастаса Микояна в Гавану в феврале 1960 года.

    В практической плоскости проблема была поставлена в начале мая 1962 года на узком совещании с участием Хрущева, членов Президиума ЦК КПСС Козлова и Микояна, министров обороны и иностранных дел Малиновского и Громыко и главкома Ракетных войск Бирюзова. По его итогам Хрущев поручил Малиновскому «проработать вопрос».

    Формальное решение было принято 24 мая на заседании Президиума ЦК.

    Хрущев спросил приглашенного на заседание советского посла в Гаване Александра Алексеева о возможной реакции Фиделя Кастро. Дипломат предположил, что «Фидель вряд ли согласится», поскольку предоставление своей территории под иностранные базы лишит его поддержки латиноамериканского общественного мнения. Малиновский резко ответил в том духе, что надо думать не об интересах Кастро, а о своих собственных.

    Лишь после того, как свои подписи под решением о проведении операции поставили все члены советского руководства, и ей было присвоено кодовое название «Анадырь», поинтересовались мнением кубинцев. 29 мая в Гавану прилетела советская делегация во главе с маршалом Бирюзовым.

    Фидель Кастро сказал, что «Куба готова пойти на риск, если это послужит борьбе против американского империализма», но у Бирюзова сложилось ощущение, что кубинский лидер рассматривал происходящее как одолжение Москве, а не наоборот.

    Подробности советско-кубинского договора, предусматривавшего массированную экономическую и военную помощь Гаване, обсуждались во время визита Рауля Кастро в Москву 2-16 июля.

    В августе текст, доработанный с учетом пожеланий кубинской стороны, напечатали на специальной пленке, Че Гевара прилетел в Москву и доставил его Фиделю в контейнере с устройством, позволявшим в случае опасности мгновенно уничтожить документ.

    Однако соглашение так и не было подписано. Одна из самых драматичных военных операций в мировой истории осуществлялась на основании устной договоренности.

    70 мегатонн боеголовок

    К 20 июня министерство обороны СССР подготовило детальный план.

    Ядро группировки общей численностью в 50874 человек (реально до острова добрались около 42 тысяч) составляла вновь сформированная 51-я ракетная дивизия под командой генерал-майора Игоря Стаценко.

    Она включала в себя два полка ракет Р-14 (8К65) (24 ракеты с дальностью полета 4000 км, оснащенных 16 термоядерными боеголовками мощностью в одну мегатонну и восемью сверхмощными зарядами по 2,3 мегатонны) и три полка ракет Р-12 (8К63) (36 ракет с атомными зарядами и радиусом действия 2000 км).

    Кроме того, на Кубу предполагалось направить шесть бомбардировщиков Ил-28А с шестью атомными бомбами мощностью шесть килотонн каждая, 36 беспилотных самолетов-снарядов ФКР-1 и 80 ядерных боеприпасов к ним, а также 12 тактических ракет ЗР10 («Луна») с атомными зарядами по две килотонны, и шесть береговых противокорабельных ракет 4К87 («Сопка»), также с атомными зарядами.

    Подпись к фото,

    Дальность советских ракет, дислоцированных на Кубе во время Карибского кризиса: большой радиус — Р-14, средний радиус — Р-12, малый радиус — ФКР-1

    Общее количество советских ядерных боеприпасов на Кубе к началу открытой фазы кризиса составило 164 единицы.

    Прикрывать пусковые позиции должны были четыре усиленных мотострелковых полка (10 тысяч солдат и офицеров).

    Силы ВВС и ПВО насчитывали 42 легких бомбардировщика Ил-28, 40 истребителей МиГ-21 элитного 32-го гвардейского авиаполка, которым во время Великой Отечественной войны командовал Василий Сталин, 12 зенитных установок со 144 ракетами, 33 вертолета Ми-4.

    Флот должен был направить к берегам Кубы 26 боевых кораблей, в том числе два крейсера, 11 дизельных подлодок, 30 морских торпедоносцев Ил-28Т. Правда, в реальности эскадра до Карибского моря дойти не успела.

    10 июня Малиновский представил Хрущеву несколько кандидатур на пост руководителя операции. Выбор пал на командующего Северо-Кавказским военным округом Ису Плиева, чьи войска неделей раньше расстреляли восставших рабочих в Новочеркасске.

    Одним из мотострелковых полков командовал будущий министр обороны СССР и член ГКЧП Дмитрий Язов.

    Для переброски войск и техники были задействованы 86 торговых кораблей, якобы везших на Кубу сельскохозяйственную технику и отплывавших из шести портов от Североморска до Севастополя. Даже капитаны и войсковые командиры не знали пункта назначения и вскрыли секретные пакеты лишь в океане.

    Словесные залпы

    В три часа ночи 14 октября У-2 4080-го стратегического разведывательного крыла, пилотируемый майором Ричардом Хейзером, взлетел с авиабазы Эдвардс в Калифорнии. В 07:31 Хейзер достиг Кубы и в течение 12 минут сфотографировал стартовые позиции ракет Р-12 и сами ракеты в районе Сан-Кристобаля.

    Два дня ушли на расшифровку и анализ информации. В 08:45 16 октября снимки с соответствующим комментарием легли на стол Кеннеди. Он немедленно вызвал на совещание 14 военных и политических советников, включая своего брата, министра юстиции Роберта Кеннеди, и приказал повысить интенсивность разведывательных полетов над Кубой в 90 раз; с двух в месяц до шести в день.

    Подпись к фото,

    Громыко и Добрынин уверяют Кеннеди в отсутствии советских ракет на Кубе

    Министры и военачальники посчитали бомбардировку Кубы преждевременной и рекомендовали ограничиться морской блокадой острова и дипломатическими мерами.

    18 октября Кеннеди принял прибывшего на сессию Генассамблеи ООН министра иностранных дел СССР Андрея Громыко. В ходе беседы, продолжавшейся 2 часа 20 минут, тот утверждал, что «наша помощь преследует исключительно цели содействия обороноспособности Кубы и развитию ее мирной экономики», и военное сотрудничество ограничивается «обучением кубинского персонала обращению с некоторыми оборонительными видами оружия».

    Кеннеди точно знал, что Громыко лжет ему в глаза, но обострять разговор не стал.

    Президент также лукавил, заявив Громыко, что «мы не имеем никаких намерений нападать на Кубу», хотя соответствующий план под кодовым названием «Мангуста» был к тому времени полностью готов и для приведения в действие нуждался лишь в его санкции.

    22 октября в 19:00 по вашингтонскому времени Кеннеди выступил по телевидению с заявлением о «вероломстве Советов, установивших ракеты на Кубе», «опасности, нависшей над США» и «необходимости дать отпор».

    Президент потребовал созыва Совета Безопасности ООН, объявил о создании кризисного штаба и мерах по изоляции Кубы.

    Вопреки распространенному мнению, он ввел не полную морскую блокаду острова, а так называемый «карантин»: режим досмотра следующих на Кубу судов с разрешением следовать дальше, если на борту не окажется ничего подозрительного.

    За час до выступления советскому послу Анатолию Добрынину было передано личное послание Кеннеди Хрущеву: «Должен сказать Вам, что Соединенные Штаты полны решимости, чтобы эта угроза безопасности Западного полушария была устранена. Я не допускаю, что Вы или любой здравомыслящий человек толкнет в наш ядерный век мир в войну, которую, как это абсолютно ясно, ни одна страна не может выиграть».

    Через несколько часов Малиновский направил Плиеву телеграмму с указанием «принять все меры к повышению боевой готовности и к отражению противника совместно с кубинской армией и всеми своими силами, за исключением средств генерала Стаценко [ракеты] и грузов генерала Белобородова [боеголовки].

    Военные аналитики указывают, что советские войска, находившиеся за тысячи километров от родины, никак не могли отразить возможную массированную атаку американской армии без применения ядерного оружия. При этом в случае потери связи в обстановке боевых действий, такое решение вполне могли принять самостоятельно командиры дивизионного и даже полкового уровня.

    Официальным ответом стало Заявление Советского Правительства, зачитанное по радио на следующий день в 16:00 по времени Москвы. Действия США были названы в нем «провокационными» и «агрессивными». Сообщалось о приведении Вооруженных сил СССР в боевую готовность и отмене отпусков личному составу.

    Для советских граждан заявление прозвучало как гром среди ясного неба, тем более, что огласил его «диктор особого назначения» Юрий Левитан, во время войны зачитывавший сводки Совинформбюро, а в апреле 1961 года объявивший стране и миру о полете Гагарина.

    Часом ранее послу США в Москве Фою Копперу было передано послание Хрущева Кеннеди: «Заявление Правительства Соединенных Штатов Америки нельзя оценить иначе как неприкрытое вмешательство во внутренние дела Кубинской Республики, Советского Союза и других государств. Устав Организации Объединенных Наций и международные нормы не дают права ни одному государству устанавливать в международных водах проверку судов».

    Беспокойство Хрущева было объяснимым, поскольку на подходе к Кубе находился сухогруз «Александровск» с очередной порцией ядерных боеприпасов.

    23 октября Кеннеди выдвинул Хрущеву ультиматум: «Я думаю, Вы признаете, что первым шагом, послужившим началом нынешних событий, было действие Вашего правительства, выразившееся в тайной поставке на Кубу наступательного оружия. Надеюсь, что вы дадите немедленное указание вашим судам соблюдать условия карантина, который вступит в силу в 14 часов по гринвичскому времени 24 октября».

    Подпись к фото,

    Двигатель самолета У-2, сбитого в «черную субботу», в гаванском Музее революции

    На следующий день в 23:30 по московскому времени посольство США получило ответ Хрущева, изобиловавший выражениями вроде «прямой разбой» и «безумие вырождающегося империализма» и содержавшее угрозу: «Мы не будем просто наблюдателями пиратских действий американских кораблей в открытом море. Мы будем вынуждены предпринять меры, которые сочтем нужными и достаточными».

    Стало очевидно, что дальше надо либо воевать, либо идти на взаимные уступки.

    25 октября «Александровск» беспрепятственно прибыл в порт Ла-Изабелла, но остальным 29 судам было приказано изменить курс и к берегам Кубы не приближаться.

    В тот же день состоялось экстренное заседание Совета Безопасности ООН, на котором разразился беспрецедентный скандал. После того, как советский представитель Валериан Зорин твердо заверил мировое сообщество, что никаких ракет на Кубе нет, американский посол Эдлай Стивенсон эффектно продемонстрировал сделанные с воздуха фотоснимки.

    Начиная с 25 октября, в переписке Кеннеди и Хрущева зазвучали примирительные ноты.

    В послании советскому лидеру, переданному в посольство в 01:45 и прочитанному в Москве около 14:00 по местному времени, президент писал: «Я выражаю сожаление, что эти события вызвали ухудшение в наших отношениях. Я призывал к сдержанности тех в нашей стране, которые призывали к действиям. Надеюсь, что Ваше правительство предпримет необходимые действия, позволяющие восстановить существовавшее ранее положение».

    В ответе, врученном послу Копперу в 16:43, то есть менее чем через три часа после получения письма Кеннеди, Хрущев высказался в том же духе: «Я почувствовал, что у Вас есть понимание сложившейся ситуации и осознание ответственности. Это я ценю. Мы не должны поддаваться угару и мелким страстям».

    В громадном документе, передававшемся в Госдепартамент четырьмя кусками, Хрущев впервые выдвинул условия компромисса: «Если бы были даны заверения президента и правительства Соединенных Штатов, что США не будут участвовать в нападении на Кубу, если вы отзовете свой флот — это сразу все изменит».

    Однако на следующий день произошло новое обострение обстановки. Вызвал его Фидель Кастро, которому не терпелось поучаствовать в мировых событиях.

    Утром 26 октября он приказал кубинским ПВО сбивать американские разведывательные самолеты, а вечером вручил послу Алексееву письмо для Хрущева, в котором уверял в неизбежности американского нападения на Кубу «в ближайшие 72 часа» и призывал СССР проявить твердость. Хрущев, занятый в тот момент более важными делами, удосужился прочесть его лишь 28 октября.

    С утра 27 октября кубинцы принялись интенсивно обстреливать У-2, но ни в один из них не попали.

    Командир одного из советских зенитно-ракетных дивизионов капитан Антонец сообщил в штаб группировки, что в зоне его ответственности замечен У-2 и попросил разрешения поддержать огнем кубинских товарищей.

    Ему ответили, что советские войска соответствующего приказа не получали и требуется санкция Плиева, а того в данный момент нет на месте. Поскольку У-2 должен был вот-вот покинуть воздушное пространство Кубы, капитан принял решение самостоятельно и в 10:22 по местному времени сбил самолет. Погиб пилот Рудольф Андерсон.

    По другим данным, Антонец все-таки заручился согласием кого-то из начальства.

    Стало ясно, что война может начаться в любой момент из-за случайности и помимо воли первых лиц.

    Историки называют 27 октября 1962 года «черной субботой» и считают днем кульминации Карибского кризиса.

    Узнав об уничтожении У-2, советское руководство пошло на беспрецедентный шаг. Чтобы не тратить времени на передачу текста по дипломатическим каналам и его расшифровку, очередное послание Хрущева Кеннеди было зачитано прямо в радиоэфире: «Я вношу предложение: мы согласны вывезти те средства с Кубы, которые вы считаете наступательными средствами. Ваши представители сделают соответствующее заявление о том, что США, со своей стороны, вывезут свои аналогичные средства из Турции».

    Через несколько часов последовал ответ Кеннеди: «Ключевые элементы Вашего предложения приемлемы».

    Окончательное согласование позиций произошло в ночь с 27 на 28 октября в ходе встречи Роберта Кеннеди с советским послом Добрыниным в здании министерства юстиции.

    Американский собеседник заявил, что его брат готов дать гарантии ненападения и снятия блокады с Кубы. Добрынин спросил о ракетах в Турции. «Если в этом единственное препятствие к достижению урегулирования, то президент не видит непреодолимых трудностей в решении вопроса», — ответил Кеннеди.

    На следующий день в 12:00 по московскому времени Хрущев собрал на своей даче в Ново-Огарево президиум ЦК КПСС. Во время заседания его помощника Олега Трояновского попросили к телефону. Звонил Добрынин, передавший слова Роберта Кеннеди: «Мы должны получить ответ из Кремля сегодня же, в воскресенье. Осталось очень мало времени для разрешения проблемы».

    Хрущев сразу же пригласил стенографистку и продиктовал последнее послание Белому Дому: «Я с уважением и доверием отношусь к Вашему заявлению, что на Кубу не будет вторжения. Мотивы, побудившие нас к оказанию помощи Кубе, отпадают. Чтобы завершить ликвидацию опасного конфликта, Советское правительство отдало распоряжение о демонтаже вооружения, которые вы называете наступательным, упаковке его и возвращении его в Советский Союз».

    В 15:00 Малиновский послал Плиеву приказ начать демонтаж стартовых площадок.

    В 16:00 советское радио объявило, что кризис преодолен.

    В течение трех дней все ядерные боеголовки были погружены на сухогруз «Архангельск», который в 13:00 1 ноября взял курс на Североморск.

    Всего на вывод советской группировки потребовались три недели.

    20 ноября Кеннеди отменил морской карантин.

    В литературе имеет широкое хождение версия о ключевой роли разведки в урегулировании Карибского кризиса.

    Еще в мае 1961 года Роберт Кеннеди на дипломатическом приеме подошел к вашингтонскому резиденту ГРУ Георгию Большакову, работавшему под прикрытием должности атташе посольства по культуре, и предложил регулярно встречаться для конфиденциального обмена мнениями.

    С санкции президиума ЦК КПСС Большаков за полтора года виделся с братом президента в неформальной обстановке более 40 раз.

    16 октября сразу после совещания в Белом доме Роберт Кеннеди пригласил Большакова к себе домой, но, поскольку тот твердил, что никаких ракет нет, утратил к нему доверие.

    Тогда американцы решили использовать в качестве дополнительного канала связи резидента КГБ Александра Феклисова.

    22 октября ему позвонил близкий к администрации обозреватель телеканала Эй-би-си Джон Скали.

    В ходе «исторической» встречи в вашингтонском отеле «Оксидентал» 26 октября Скали передал Феклисову условия Кеннеди: вывод ракет в обмен на обещание не трогать Кубу.

    Российский историк, бывший начальник Архивного управления при президенте РФ Рудольф Пихоя считает, что значение переговоров Скали и Феклисова сильно преувеличено.

    В дни кризиса между Вашингтоном и Москвой действовали 17 различных каналов связи, указывает он.

    Добрынин не стал визировать шифротелеграмму Феклисова, сказав, что для информирования руководства в Москве нужны официальные заявления, а не слова какого-то журналиста, и резидент отправил ее без подписи посла.

    Много шума из ничего

    Большинство военных аналитиков считают карибскую операцию авантюрой.

    Долгое время скрывать наличие на Кубе ракет было невозможно, а когда тайное стало явным, у Хрущева не оставалось иного выхода, кроме как идти на попятный.

    По количеству ядерных боеприпасов США на тот момент превосходили СССР в 17 раз. Их территория оставалась почти неуязвимой, тогда как американские авиабазы окружали Советский Союз по всему периметру границ.

    Суммарная мощность ввезенных на Кубу зарядов составляла около 70 мегатонн, однако использовать даже теоретически можно было только 24.

    Главную ударную силу составляли тяжелые ракеты Р-14, но доставить успели только боеголовки, а носители еще плыли через океан.

    Ракеты Р-12 имели вдвое меньший радиус действия, причем перед стартом их требовалось привести в вертикальное положение и готовить два с половиной часа, а подлетное время американских бомбардировщиков, постоянно дежуривших в воздушном пространстве вокруг Кубы, составляло 15-20 минут. Советская ПВО, конечно, не дремала бы, но превосходство ВВС США было подавляющим.

    Почти половина всех зарядов приходилась на беспилотные самолеты-снаряды ФКР-1, но они могли достичь только Флориды, к тому же, как и бомбардировщики Ил-28А, летали на дозвуковых скоростях, и их шансы прорваться к целям сквозь заслон американских сверхзвуковых истребителей были близки к нулю.

    Тактические ракеты «Луна» с дальностью 80 км вообще годились только для ударов по кубинской территории в случае высадки десанта.

    Кто кого переиграл?

    15 дислоцированных в Турции американских ракет средней дальности «Юпитер» являлись устаревшими и в 1963 году все равно подлежали плановому списанию.

    Обязательство Кеннеди не вторгаться на Кубу на бумаге не фиксировалось и для следующих президентов юридической силы не имело.

    Советские суда, вывозившие войска с Кубы, в Атлантике на близком расстоянии сопровождали корабли ВМФ США. По воспоминаниям участников событий, «убирались восвояси под улюлюканье сплевывающей за борт американской матросни».

    О существовании плана «Мангуста» стало известно много лет спустя. В 1962 году Кеннеди предстал в облике честного партнера, ставшего жертвой наглой лжи и вероломства.

    Казалось бы, больше всех мирному разрешению кризиса должны были радоваться руководители Кубы, чья страна в случае войны первой превратилась бы в радиоактивную пыль. Официальная позиция СССР всегда сводилась к тому, что единственной целью операции являлась защита Кубы, и эта цель достигнута. Однако Фидель Кастро и его коллеги сильно обиделись на то, что при принятии решения о выводе ракет с ними не посоветовались.

    «Мы поняли, как одиноки были бы в случае войны», — сказал Фидель в речи перед соратниками.

    5 ноября Че Гевара заявил Анастасу Микояну, срочно прилетевшему в Гавану успокаивать самолюбивых партнеров, что СССР своим «ошибочным», по его мнению, шагом «уничтожил Кубу».

    Не преминул извлечь пропагандистские дивиденды маоистский Китай. Сотрудники посольства КНР в Гаване устроили «хождения в массы», во время которых обвиняли СССР в оппортунизме, и демонстративный сбор крови для кубинцев.

    «Замешательство коснулось не только простого народа, но и ряда кубинских руководителей», — докладывал 3 ноября в Москву посол Алексеев.

    Высокопоставленный работник Международного отдела ЦК КПСС Анатолий Черняев вспоминал, как в 1975 году во время работы в Завидово над Отчетным докладом XXV съезду КПСС Леонид Брежнев вдруг вспомнил Карибский кризис.

    «Я не забуду, как Никита в панике то пошлет телеграмму Кеннеди, то требует задержать ее, отозвать. А все почему? Никита хотел надуть американцев. Кричал на президиуме ЦК: «Мы попадем ракетой в муху в Вашингтоне!». И этот дурак Фрол Козлов ему вторил: «Мы держим пистолет у виска американцев!». А что получилось? Позор! И чуть в мировой войне не оказались. Сколько пришлось трудов потом положить, чтобы поверили, что мы действительно хотим мира!» — сказал преемник Хрущева.

    Карибский кризис

    Карибский кризис: за кулисами истории

     

    Фидель Кастро на митинге победившей революции.
    Фото из кн.: The 20th century a chronicle in pictures. New York. 1989.

    Карибский (Кубинский) кризис 1962 (Cuban Missile Crisis), международная конфликтная ситуация (октябрь 1962), вызванная размещением советских ракет среднего радиуса действия на Кубе (кодовое название «Мероприятие «Анадырь»). Энциклопедия российско-американских отношений: Те далекие от нас события более чем  45 летней давности до сих пор привлекают внимание историков и политиков, о чем наглядно свидетельствует не прекращающийся поток публикаций. Но самым интересным является то, что и в нашей стране они имеют далеко не однозначную оценку.

          Некоторые авторы, в русле «традиции», положенной выступлением А.Н. Шелепина на Октябрьском 1964 г. Пленуме ЦК КПСС, видят в них только еще одно из проявлений «волюнтаризма» тогдашнего Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева. Другие не могут простить последнему «унижение СССР», связанное не только с самим выводом советских ракет с Кубы, но и демонстрацией их — «изделий Р-14», предоставлением их для наблюдения самолетам военной разведки США… Третьи обвиняют СССР в провоцировании «горячей войны».

           Разумеется, все эти точки зрения имеют право на существование, но, все ж таки, как представляется, окончательное «подведение итогов» должно основываться на анализе и учете всей совокупности исторических фактов, чего, как раз, и не достает очень многим из приведенных нами суждений и авторских позиций.

          Не претендуя на безальтернативное обладание «абсолютной истиной», позволю все же себе привести некоторые неизвестные широкой аудитории факты, приглашая заинтересованных читателей заглянуть за кулисы истории, пристальнее присмотреться к тому, что происходило 45 лет назад на огромном пространстве от столицы Чукотки Анадыря до Вашингтона и других мировых столиц.

           …Внешняя канва тех давних событий хорошо известна: 14 октября 1962 г. самолеты разведки ВВС США обнаружили на «острове Свободы» — в Республике Куба — советские ракеты, представлявшие реальную угрозу безопасности США. Американский президент Джон Ф.Кеннеди потребовал от советского правительства вывода ракет.

            Эти события могли реально поставить мир на грань ракетно-ядерной войны.

            Такова краткая фабула той далекой истории, за которой скрываются кардинальные повороты мировой политики, подлинные триумфы и мнимые поражения.

    При этом некоторые отечественные, да и зарубежные исследователи говорят ныне о якобы «односторонней вине СССР» в возникновении опасного международного кризиса.

            А началась эта история со стремления добиться ядерного паритета с США, укрепить собственную безопасность и оборону, и гарантировать независимость Кубе.

           Напомним, что к тому времени администрация США придерживалась внешнеполитической стратегии «отбрасывания коммунизма», провозглашенной Дуайтом Эйзенхауэром еще в феврале 1954г., основой которой являлось военное, в том числе ядерное, превосходство и угроза применения вооруженной силы.

           К 1962 г. США не только увеличили число своих военных баз по периметру границ СССР, но и развернули батареи стратегических ракет «Юпитер» в Турции и планировали их размещение в Японии и Италии, что было призвано изменить как пропорциональность ядерных зарядов и их носителей в отношении 17:1 в пользу США, так и сократить «подлетное время», являющееся важной стратегической характеристикой ядерного сдерживания.

            Отметим и следующее важное, но практически неизвестное современникам обстоятельство. Опираясь на свое мнимое научно-техническое превосходство, США полагали, что отныне космические и иные технические средства разведки надежно гарантируют безопасность страны и поэтому решили перенести тяжесть разведывательной деятельности с агентурной разведки на техническую. Из этой — оказавшейся впоследствии ложной — посылки, между прочим, был сделан и достаточно сомнительный вывод о том, что в разведывательном противоборстве центр тяжести также надо перенести с агентурной защиты государственных секретов на техническую, акцентировав основное внимание на противодействии техническим разведкам противника.

          При этом США удалось добиться в разведывательной области крупного успеха: офицер ГРУ полковник О. Пеньконский (арестован 22 октября 1962 г.), пользуясь своей близостью к маршалу артиллерии С.С. Варенцову, сумел добыть и передать ЦРУ данные о ракетных войсках стратегического назначения (РВСН) СССР. Между прочим, Пеньковский рекомендовал ЦРУ в случае возникновения вооруженного конфликта разместить в Москве и привести в действие миниатюрные ядерные боезаряды, парализовав, тем самым, стратегический центр управления страной.

          Но еще за год до описываемых событий, в марте 1961 г., только вступивший в Белый дом после инаугурации президент Кеннеди санкционировал проведение подготовленной при прежней администрации США операции по высадке десанта кубинских контрреволюционеров в заливе Кочинос на Кубе, провал которой 17 апреля стал причиной отставки многолетнего директора ЦРУ Аллена Даллеса.

         17,5 тысяч наемников ЦРУ, высадившихся на Кубе, были разгромлены в течение трех дней, а более тысячи из них попали в плен, рассказав о планах ЦРУ по свержению правительства Фиделя Кастро.

          Но уже у августе того же 1961 г. Джон Кеннеди санкционировал подготовку новой тайной операции против Кубы под кодовым названием «Мангуста», предусматривавшей возможность поддержки высадки кубинских «контрас» армией и ВМС США.

         Отметим при этом, что широкой общественности о плане «Мангуста» стало известно только в 1975 г. в ходе расследования деятельности ЦРУ США комиссией сенатора Черча.      Оперативный план «Мангуста» предусматривал два этапа:

    — август-сентябрь 1962 г. — подготовка и начало антикастровского «повстанческого» движения на Кубе, — октябрь — организация «народного восстания» при поддержке американских спецслужб и войск с возможной высадкой американского десанта на остров.        Подготовку кубинских «контрас» для высадки на Кубу осуществляло специальное подразделение ЦРУ «W» в Майами, насчитывавшее более 600 оперативных сотрудников и подготовившее более трех тысяч кубинских контрреволюционеров.

          Антикастровские силы имели в своем распоряжении свыше 80 судов, которые неоднократно в октябре выходили в море и 17 ночей подряд ждали сообщения о «начале антикастровского восстания на острове», что должно было стать сигналом для начала высадки десанта «контрас».

          С мая 1962 г. к подготовке заключительной фазы операции «Мангуста» был подключен Пентагон, готовивший планы интервенционистских действий против Кубы. 23 августа 1962 г. Кеннеди приказал активизировать меры по «намеренному разжиганию полномасштабного восстания против Кастро». Что, помимо прочего, свидетельствует о полном фиаско американской разведки по получению объективной информации о происходящих на острове событиях. Лишь 16 октября, после обнаружения советских ракет на Кубе, президент США отказался от завершения оперативного плана «Мангуста».

           Стоит отметить, что уже в апреле 1962 г. советская разведка получила информацию о содержании плана «Мангуста» и реальных мерах по его выполнению. Аналогичной информацией располагала и разведслужба Республики Куба.

           Для кубинского, да и советского руководства к маю 1962 г. сложилась ситуация, во многом аналогичная периоду перед началом Великой Отечественной войны, — они знали об агрессивных планах и приготовлениях «западного соседа» и в этой связи должны были принимать соответствующие политические решения.

           Именно в этой обстановке Совет Обороны СССР принял 15 мая 1962 г. решение об оказании военной помощи Кубе и развертывании на ее территории Группы советских войск (ГСВК) численностью в 51 тыс. военнослужащих — реальная же ее численность к концу сентября составила 41 тыс. чел. Также предполагалось развертывание здесь Отдельной ракетной дивизии, что должно было служить гарантией независимости и суверенитета Кубы. Всего же планировалось поставить здесь на боевое дежурство 36 баллистических ракет Р-12 (по западной терминологии «СС-4»), 24 ракеты Р-14 («СС-5»), 6 бомбардировщиков Ил-28 и истребители прикрытия Миг-21.       В СССР решение о создании ГСВК принимали Н.С.Хрущев, министр обороны Р.Я.Малиновский, министр иностранных дел А.А.Громыко, заместитель председателя совета министров Д.Ф.Устинов, секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев.

          Единственное, что может вызывать недоуменные вопросы, так это тот факт, что командующим создаваемой группировки ГСВК был назначен командующий Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенант И. А. Плиев, дважды Герой Советского Союза, но ранее в боевой обстановке командовавший кавалерийскими частями.

           О принятом решении о создании военной базы на Кубе не был проинформирован даже В.Е. Семичастный, в октябре 1961 г. ставший председателем КГБ СССР. Впрочем, понимая свою недостаточную компетентность, Семичастный и не пытался вникать в драматические события, связанные с возникновением и эскалацией кризиса, предоставив полную свободу действий своему первому заместителю И. П. Ивашутину и начальнику разведки КГБ А.М. Сахаровскому – за их подписями в архивах находится большинство документов, связанных с этими событиями.

          В целом же предпринимаемы «асимметричные» меры «Мероприятия «Анадырь» должны были изменить стратегическую расстановку сил на мировой арене, а о создании советской военной и военно-морской баз на Кубе планировалось объявить в ноябре того же года во время первого официального визита Н. С.Хрущева на Кубу.

          Следует особо подчеркнуть, что подобная практика заключения секретных соглашений имела и имеет поныне широкое распространение, и единственно в чем можно было упрекнуть советского лидера — это в отступлении от официально провозглашенного «ленинского принципа» внешней политика — отказа от заключения тайных договоров. В то же время эта мера в конкретных условиях обстановки была абсолютно оправдана с военной и политической точек зрения и не противоречила нормам и принципам международного права.

          В конце мая Генеральный штаб приступил к подготовке и осуществлению стратегического мероприятия «Анадырь», как официально именовалось операция по созданию советской военной базы на Кубе.

          Несмотря на разветвленную разведывательную сеть, в том числе и на Кубе, наличие американской военной базы на острове (в Гуантанамо), с одной стороны, а с другой — дальние морские коммуникации, вовлечение в подготовку транспортных караванов десятков тысяч военнослужащих и гражданских специалистов, десятков судов, американская разведка просмотрела переброску многотысячного воинского контингента и средств вооружения, включая ракетные комплексы, бомбардировочную и истребительную авиацию и ядерные боезапасы. (Всего на остров были доставлены 158 ядерных боезарядов, причем только 24 из них к моменту начала «горячей фазы» конфликта оставались неразгруженными).        Рассекречивание этого факта в 1992 г. повергло в шок бывшего в период Карибского кризиса министром обороны США Роберта Макнамару — настолько близок оказался мир к порогу ядерной катастрофы.

           Первые эшелоны советских войск прибыли на Кубу 26 июля и приступили к оборудованию стартовых позиций ракет и военных городков.

           При этом, как уже отмечалось, 22 августа, когда советские войска уже приступили к строительству стартовых позиций на Кубе, ДФКей, как именовали президента США американцы, одобрил эскалацию военных приготовлений по плану «Мангуста», а 21 сентября по просьбе Р.Макнамары утвердил активизацию разведывательных полетов У-2 над Кубой.

         При этом к 19 сентября Кеннеди получил 4 сводки оценок национальной разведки — главный информационный документ разведсообщества США для президента и других высших должностных лиц администрации, в которых ничего не говорилось о присутствии советских войск на Кубе или об угрозах безопасности США со стороны СССР и Кубы.

           Только 16 октября 1962 г. специалисты авиаразведки США уверенно дешифровали на полученных аэрофотоснимках стартовые позиции батарей ПВО, о чем в тот же день было доложено президенту. 17 октября было совершено 6 разведывательных полетов авиации США над Кубой. А всего с 4 октября по 8 ноября были зафиксированы 124 разведывательных полета самолетов США.

           16 октября, в Овальном кабинете Белого дома в Вашингтоне собралось заседание кризисного штаба в составе вице-президента Л. Джонсона, госсекретаря Д. Раска, помощника президента по национальной безопасности Макджорджа Банди, министра обороны Роберта Макнамары, директора ЦРУ Дэвид Маккоуна и министра юстиции брата президента Роберта Кеннеди.

          «Все были в шоке, — вспоминал об этом заседании его участник Роберт Кеннеди. — Такого поворота событий никто не ждал. Да, Хрущев обманул нас, но мы и сами себя обманули…».

          Это был первый крупнейший провал американской разведки — не только ЦРУ, но и РУМО, Агентства национальной безопасности (АНБ), разведок видов вооруженных сил — ВВС и ВМС, призванных выявлять существующие и возникающие угрозы безопасности США.

           Разведка оценивала численность советского воинского контингента на Кубе в 8 тыс. чел., не предполагая наличия развернутых батарей баллистических ракет и ядерных боезарядов, а поэтому одним из первоначальных предложений было уничтожение стартовых позиций батарей ПВО авиаударом, при том, что участники совещания полностью отдавали себе отчет в том, что они являются оборонительным оружием, и не могут представлять угрозу безопасности США.

          На прямой вопрос президента министр обороны Р.Макнамара ответил, что он не может гарантировать стопроцентное уничтожение батарей ПВО при воздушном ударе. И именно поэтому это предложение было снято.

          Но Пентагон привел вооруженные силы страны в состояние повышенной боеготовности и начал готовить морскую блокаду Кубы.

          18 октября кризисный штаб принимает решение о начале морской блокады Кубы.

          Аналогичный «кризисный штаб» из высокопоставленных сотрудников КГБ, ГРУ, министерства обороны, МИДа и ЦК КПСС с круглосуточным рабочим режимом работы – до 27 октября, создается в Москве.

         В обстановке строгой секретности 20 октября полученные разведснимки были переданы американцами правительствам Великобритании, Канады, Франции и ФРГ с тем, чтобы подготовить их к участию в конфликте на стороне США, а 25 октября они были опубликованы в американской печати.

           В обращении к нации 22 октября Джон Ф.Кеннеди заявил об установлении морской блокады для того, чтобы «остановить процесс размещения баллистических ракет на Кубе».

          27 октября зенитной ракетой во время разведывательного полета был сбит американский самолет-разведчик У-2 и погиб 25-летний пилот майор Р.Андерсон, ставший единственной американской жертвой этого кризиса. Но Кеннеди не стал акцентировать внимание на этом трагическом инциденте, понимая, что право не на его стороне, а также делая ставку на прямые и секретные переговоры с советским лидером.

          Как известно, 28 октября Н.С.Хрущев впервые признал факт присутствия советских ракет на Кубе и согласился на их эвакуацию под контролем США.

         При этом США конфиденциально обязались в течение двух месяцев демонтировать «Юпитеры» в Турции, отказаться от их размещения в Италии и Японии и гарантировали неприкосновенность «острову Свободы». Тогда же на Кубе была открыта советская военная базы в Лурдесе, являвшаяся форпостом советской технической разведки в Западном полушарии и ликвидированная в 2002 г. Принятые на себя американской администрацией обязательства свято соблюдались даже после гибели Джона Кеннеди в ноябре 1963 г.

          Эти взаимные обязательства привели, с одной стороны, к началу деэскалации кризиса, установлению прямой «горячей линии» телефонной связи между руководителями двух мировых держав, а, с другой — к коренному пересмотру США всей своей внешнеполитической стратегии.

         Что нашло свое законодательное завершение в переходе к доктрине «наведения мостов» или «расшатывания социализма изнутри». Это также означало коренную перестройку всей разведывательно-подрывной деятельности против государств социалистического содружества.

           Необходимо, однако, сказать и еще об одной стороне этого процесса, оставшейся, по сути дела, «за кулисами» истории.       Речь идет об участии в разрешении конфликта посольских резидентур Главного разведывательного управления (ГРУ) Министерства обороны и Первого Главного управления (ПГУ) КГБ СССР.

         Самое удивительное, что сын одного из главных «переговорщиков» с США со стороны СССР, С.А.Микоян в своей весьма объемной монографии «Анатомия Карибского кризиса» (М., 2006), так же не осветил этого ворпоса, упоминая фамилии советских разведчиков лишь по материалам обсуждения их предложений в Белом Доме.

         Эта неафишируемая сторона дела состоит в том, что еще в мае 1961 г. братом президента и министром юстиции Робертом Кеннеди по собственной инициативе был установлен контакт с резидентом ГРУ в Вашингтоне в должности атташе посольства СССР по вопросам культуры и редактора журнала «Soviet Life Today» Георгием Никитовичем Большаковым.

           На одной из встреч Р.Кеннеди предложил Большакову «установить неофициальный обмен мнениями» по различным вопросам международного и двустороннего характера. При этом обеими сторонами ясно понималось, что речь идет о конфиденциальных отношениях высшего уровня, идущих от имени руководителей государств и в целях установления лучшего понимания позиций друг друга. «Тайный канал» связи с советским руководством через Большакова был дезавуирован Р.Кеннеди в книге мемуаров «Тринадцать дней», появившейся в 1969 г.

           Следует отметить, что, в принципе, подобная практика «неофициальных», зондажных отношений имела и имеет широкое распространение в мире.

           Вопрос о предложении Кеннеди рассматривался Президиумом ЦК КПСС, который и дал соответствующую санкцию Большакову на контакты с Р.Кеннеди. Всего по октябрь 1962 г. между ними состоялось более 40 встреч, в том числе в неформальной обстановке, в кругу семьи Р. Кеннеди.

          После 15 октября Р.Кеннеди обратился к Большакову за соответствующими разъяснениями, но, следуя установкам из Москвы, советский разведчик вполне искренне дезинформировал своего американского визави, что подорвало доверие президента к этому конфиденциальному каналу сотрудничества. Поэтому с 22 октября их встречи прекратились.

          Следует также отметить, что достоверной информацией о «мероприятии «Анадырь» не располагал даже советский посол в США.

          Следует подчеркнуть, что политическая мудрость президента США Дж.Кеннеди была такова, что он, допуская возможную неискренность Большакова либо связанных с ним советских представителей, решился на беспрецедентный по мужеству поступок — обратиться напрямую к советскому резиденту в Вашингтоне: 22 октября советника посольства СССР «Фомина» (под этой фамилией в США работал резидент ПГУ Александр Семенович Феклисов) попросил о встрече известный в то время обозреватель телеканала Эй-би-си Джон Скали.

          После ряда зондажных бесед, 26 октября Скали «по поручению высочайшей власти», то есть президента страны, передал Феклисову американские предложения по урегулированию конфликта: 1. СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные установки под контролем ООН; 2. США снимают морскую блокаду Кубы; 3. США публично берут на себя обязательство не вторгаться на Кубу.

     

         Поясняя, кого он имеет в виду, называя «высшей властью», Скали назвал Джона Фитцжеральда Кеннеди. При этом он подчеркнул, что президент США «не хочет войти в историю как второй Тодзио» и добивается разрешения кризиса мирным путем. Следует пояснить, что Тодзио был премьер-министром Японии в предвоенный период, казненный как военный преступник по приговору международного военного трибунала в Токио.

         Парадоксально, но факт — посол Советского Союза А.Ф.Добрынин отказался отправить официальную правительственную телеграмму с предложениями от имени президента США в Москву и информация эта ушла в Центр по каналу советской разведки.

         Американские компромиссные предложения, как известно, были приняты, и на следующий день в прямой диалог с Дж. Кеннеди вступил Н.С.Хрущев.

         Вечером того же дня в посольстве СССР в Вашингтоне Роберт Кеннеди подтвердил советскому послу условия соглашения, ранее переданные «советнику Фомину». Но тут же ему было передано встречное требование демонтировать американские «Юпитеры» в Турции.

         Тут же Роберт Кеннеди, после телефонной консультации с братом, дал согласие на это, обговорив, что, во-первых, демонтаж будет осуществлен через 3-5 месяцев после вывоза советских ракет с Кубы, и, во-вторых, что эта договоренность будет храниться в строгой тайне и ее не включат в официальный текст соглашения по деэскалации конфликта.

         Это было необходимо Кеннеди для «сохранения своего лица» в период подготовки к очередным президентским выборам.

         Продолжением этой истории стало заключение в последующие годы договоров о запрете ядерных испытаний в трех средах (1963 г. ) и о нераспространении ядерного оружия (1964 г.). За этим последовало интенсивное обсуждение учеными последствий «обмена ядерными ударами» и открытие эффекта «ядерной зимы», фактически исключившего ядерное оружие из арсенала человечества.

          Изменились также внешнеполитическая стратегия и тактика США в мире: Кеннеди поручил своим советникам разработать такую новую доктрину, которая бы по прежнему отвечала интересам США, не создавая при этом угрозы прямой военной конфронтации.      

          Такая стратегия была разработана, получила название «доктрины «Наведения мостов»», а ее основным содержанием являлось «институционное проникновение в структуры Советского Союза и других его стран — сателлитов». Официально эта внешнеполитическая доктрина была принята в феврале 1964 г. приемником Кеннеди Линдоном Джонсоном, но это уже совсем другая история.

          В заключение следует отметить, что в Центре изучения политики имени Вудро Вильсона в США уже на протяжении более десятка лет ведется реализация международного исследовательского проекта под названием «Холодная война», в рамках которого, в частности, издается одноименный периодический журнал.

          Целью этого проекта является раскрытие на основании архивных документов и сравнительных исследований подлинной подоплеки и содержания тех или иных событий эпохи глобального американо-советского противостояния 1946 – 1992 годов. И делается это, надо полагать, не только из «любви к исторической истине», но и с определенным прицелом на будущее. Хотя, как показывает история, это и не исключает повторного наступления США «на те же самые грабли». Как это было, например, с интервенцией 2003 г. против Ирака.

          В России же, насколько нам известно, аналогичных исследований не проводится. И вряд ли это является оправданным.

     

         … В зале ресторана «Оксидентал» в Вашингтоне, где состоялась первая встреча с «Фоминым» — Феклисовым, в настоящее время висит мемориальная бронзовая табличка:

        

          «В напряженный период Карибского кризиса (октябрь 1961г. ) таинственный русский мистер «X» передал предложения о вывозе ракет с Кубы корреспонденту телекомпании Эй-би-си Джону Скали.       Эта встреча послужила устранению угрозы возможной ядерной войны».        В этом тексте скрыта попытка американской стороны задним числом «подправить» реальный ход исторического процесса, заставить СССР «капитулировать» вопреки исторической правде.

         Остается только добавить, что за многолетнюю плодотворную службу в советской разведке, в том числе за решительные смелые действия советского резидента в напряженные дни октября 1962 г. Александру Семеновичу Феклисову в 1996 г. было присвоено звание Героя Российской Федерации.

    Герой России Александр Семенович Феклисов ушел из жизни 26 ноября 2007 г.

    По материалам книги «Госбезопасность от Александра I до Путина», М., 2005.

    Публикация в ХРОНОСе подготовил Олег Хлобустов.

    Далее читайте:

    Карибский кризис (справочная статья).

    Карибский кризис (хронологическая таблица).

    Хрущев Н.С. Карибский кризис (глава из книги).

    Корнейчук Дмитрий. Кубинская авантюра. В октябре 1962 года мир находился всего в шаге от ядерной войны. — 22.11.2006

    Фурсенко Александр, Нафтали Тимоти. Адская игра (Секретная история Карибского кризиса 1958-1964), Издательство «Гея», M. 1999

    Фидель Кастро (биографическая статья)

    Хрущев Н.С.  (биографическая статья)

    Плая-Хирон, Плаия-Хиpон (исп. Playa Giron), населённый пункт в бухте Кочинос, на юж. берегу о. Куба, близ которого 17-19 апреля 1961 года кубинская Повстанческая армия разгромила высадившийся с моря десант контрреволюционных сил.

     

     

    В МИДе допустили повторение Карибского кризиса в отношениях с США — РБК

    Сергей Рябков (Фото: Гавриил Григоров / ТАСС)

    Карибский кризис в отношениях США и России может повториться, однако время на то, чтобы договориться о нерасширении НАТО, еще есть. Об этом заявил заместитель главы российского МИДа Сергей Рябков, передает ТАСС.

    «Вы знаете, может до этого дойти вполне», — ответил он на соответствующий вопрос.

    По его словам, если «с той стороны не понимают» и ситуация будет продолжать развиваться в текущем ключе, то обе страны могут «проснуться и увидеть себя в чем-то похожем». Рябков назвал подобный исход провалом дипломатии и внешней политики.

    Video

    Карибский кризис — название политического, дипломатического и военного противостояния между США и СССР в октябре 1962 года. Его спровоцировало размещение Соединенными Штатами ядерного оружия на базе в Турции, а Москвой — на Кубе.

    Карибский кризис — кратко


    1962 год запомнился мировому сообществу как время наступления Карибского (Кубинского) кризиса – тогда резко обострилась международная обстановка, вызванная угрозой войны между США и СССР по причине размещения на Кубе советского ракетного оружия. Куба обратилась с просьбой о принятии решения к советскому политическому руководству развернуть на острове советские войска ракетные в том числе под кодовым названием «Анадырь», в связи с тем, что на нее оказывалось непрекращающееся военное, дипломатическое и экономическое давление США. Данное событие произошло в 1962 году и объяснялось потребностью в предотвращении вооруженной агрессии на Кубу США и противопоставлении советских ракет американским, что были развернуты в Турции и Италии. Для того, чтобы была выполнена указанная задача наметили размещение на Кубе трех полков ракет средней дальности (24 пусковых установок) и двух полков ракет Р-14- в целом это было 40 ракетных установок. Для осуществления данных задач было сформировано сводную 51-я ракетную дивизию. В первом пуске общий ядерный потенциал этой дивизии мог достигнуть 70 мегатонн. Дивизией в полном составе обеспечивалась возможность поразить военно-стратегические объекты, расположенные на всей территории Америки. К октябрю находилось на Кубе 40 тысяч советских военнослужащих.

    22 октября Кеннеди сообщил об объявлении с 24 октября военной морской блокады острова, приведении ВС США в боевую готовность и вступлении в переговорный процесс с советским руководством. 180 американских боевых кораблей направлены были в Карибское море, в боевую готовность привели американские войска, находившиеся в Европе, на боевом дежурстве находилось 20% стратегической авиации. От советского правительства прозвучало заявление об ответственности правительства США за судьбы мира, потому как этим государством ведется безрассудная игра с огнем. Однако не было в заявлении признания того, что на Кубе развернуты советские ракеты. Конкретные предложения, касающиеся выхода из кризисной ситуации, также отсутствовали. Никита Хрущев в письме направленном президенту США заверял его, что любое оружие, размещенное на Кубе, предназначается исключительно для оборонительных целей. 27 октября запомнилось всем как «черная суббота» Кубинского кризиса. Президент США решил начать бомбардировку ракетных баз советских войск и атаковать остров. Мир оказался на пороге ядерной войны. Однако 28 октября были начаты в Нью-Йорке советско-американские переговоры, в которых принимали участие представители Кубы и генеральный секретарь ООН, итогом которых стало завершение кризиса соответствующими обязательствами сторон.

    Как это было: «черная суббота» в шаге от ядерной войны | Статьи

    «День, когда мог кончиться календарь» — так современники назвали «черную субботу» 27 октября 1962 года. Накануне ночью над Кубой был сбит американский самолет-разведчик. Карибский кризис достиг своего апогея — США и СССР оказались в шаге от перехода от «холодной войны» к самой настоящей, атомной. Советники президента США настаивали на применении силы, в случае если СССР откажется выполнять условия США по выводу ракет. СССР условия ультиматума не принял. За переговорами между советским и американским лидерами следил весь мир. Но даже они не знали, что в это время на глубине Карибского моря вел свою собственную битву за человечество — а в тот момент, скорее всего, за здравый смысл — один-единственный человек.


    Шаг в сторону войны

    Меньше чем за две недели до этого, 14 октября 1962 года, американский самолет-разведчик обнаружил и сфотографировал расположенные на Кубе стартовые площадки для пуска советских ракет. Они были доставлены туда в течение лета и осени того же года — провалившаяся попытка свергнуть режим Фиделя Кастро, предпринятая ЦРУ в апреле 1961 года, только подтолкнула кубинского лидера к более тесному сотрудничеству с СССР.


    Переброска ракет осуществлялась в условиях строжайшей тайны, но уже 4 сентября 1962 года американский президент Джон Фицджеральд Кеннеди заявил, что США не потерпят советских ядерных ракет в 150 км от своего берега. Советский лидер Никита Хрущев заявил, что советского наступательного оружия на острове нет и не будет.

    После того, как 14 октября американский самолет-разведчик сфотографировал стартовые площадки, представители Пентагона выступили с предложением разбомбить их и начать высадку на остров американского десанта. Это был бы бесповоротный шаг в сторону войны, но Кеннеди его не сделал.

    Два дня до ядерной войны

    22 октября в обращении к нации Кеннеди заявил о том, что на Кубе находятся советские ракеты, и потребовал от СССР немедленно их удалить, угрожая в противном случае применением силы. В этот же день было объявлено о том, что США начинают военно-морскую блокаду Кубы. СССР попросил срочного созыва Совета Безопасности ООН — он собрался 24 октября. Тогда же Никита Хрущев направил Кеннеди ответ, который начинался словами: «Представьте себе, господин Президент, что мы поставили бы Вам те ультимативные условия, которые Вы поставили нам своей акцией. Как бы Вы реагировали на это? Думаю, что Вы возмутились бы таким шагом с нашей стороны. И это было бы нам понятно».


    СССР отказался выполнить поставленный США ультиматум: «Это означало бы руководствоваться в своих отношениях с другими странами не разумом, а потакать произволу. Вы уже не апеллируете к разуму, а хотите запугать нас», — писал Хрущев.

    Со своей стороны СССР предлагал США дать обязательство не вторгаться на Кубу — в ответ на него Советский Союз готов был забрать с Кубы свои ракеты. Это был первый шаг на пути возвращения мира. Но с первых дней эскалации кризиса вместе с военно-морской блокадой над Кубой участились полеты американских самолетов-разведчиков. В ночь на 27 октября один из них был сбит. Так для всего мира наступила «черная суббота».

    От ядерной войны теперь планету отделяли двое суток — именно через этот срок президент Кеннеди решил начать бомбардировку советских баз. В первый же день операции в ее рамках должно было быть проведено 1080 самолето-вылетов.

    Б-59

    В то же время под водой у берегов Кубы находилась группа советских подлодок — они вышли в сторону Карибского моря 1 октября, до того как кризис достиг своей пиковой точки, и до того как американцы начали военно-морскую блокаду у берегов острова. Ни всплыть, выдав себя, ни связаться с Москвой, они не могли. Экипажам оставалось только ждать.

    Однако 27 октября, когда весь мир следил за советским и американским лидерами, одна из них — Б-59 под командованием капитана Савицкого, помощником которого был капитан второго ранга Василий Архипов, — была обнаружена американскими эсминцами, прочесывавшими воды Карибского моря.

    В дни Карибского кризиса ВМС США получили специальный приказ от министра обороны страны: при обнаружении любой неопознанной подводной лодки американские моряки должны были заставить ее всплыть на поверхность и обозначить себя. Капитан Савицкий всплывать отказался. Пытаясь вынудить его подняться на поверхность, эсминцы начали класть в районе местонахождения подлодки глубинные бомбы.

    Все погибнем, но потопим их корабли​​​​​​​

    Американские ВМС, атаковавшие обнаруженную подлодку, не знали о том, что имеют дело с противником, вооруженным атомным оружием. Перед выходом все подлодки были вооружены ядерными боеголовками. Командиры субмарин получили разрешение при необходимости осуществить пуск ракет, если по этому поводу будет единогласное решение трех старших офицеров каждой из лодок. Более четких инструкций им оставлено не было.

    Бомбы ложились в нескольких метрах от корпуса подводной лодки, связи с Москвой у Савицкого не было, постоянной связи с остальными подлодками, выдвинувшимися в Карибское море, — тоже.

    «Было такое ощущение, что ты находишься в железной бочке, по которой кто-то постоянно стучит молотком», — позднее вспоминал офицер связи Владимир Орлов, находившийся в октябре 1962-го года на борту Б-59.

    Савицкий предположил, что война уже началась. Экипаж, измученный длительным подводным переходом и бомбовой атакой, требовал нанести ответный удар. По другой версии, капитан просто потерял самообладание на фоне усталости. Савицкий принял решение совершить пуск ракеты с атомной боеголовкой.

    «Мы их взорвем, все погибнем, но потопим все их корабли», — заявил он.

    Замполит поддержал его решение. Для пуска ракеты требовалось согласие последнего, третьего, старшего офицера: Василия Архипова. И он высказался категорически против. Один против всех, на окруженной разрывами глубинных бомб подлодке, Василий Архипов убедил своего командира, капитана подлодки Савицкого: вместо пуска атомной торпеды подлодка подала сигнал «Прекратите провокации». Обстановка разрядилась, и Б-59 начала подниматься на поверхность.

    «Прекратить гонку вооружений»

    Американские эсминцы субмарину не тронули — она оставалась в зоне их видимости, но на почтительном расстоянии, вплоть до конца дня 27 октября. А в ночь на 28 октября открытым текстом было передано обращение Никиты Хрущева, адресованное Джону Фицджеральду Кеннеди.

    «Мы согласны вывезти те средства с Кубы, которые Вы считаете наступательными средствами. Согласны это осуществить и заявить в ООН об этом обязательстве. Ваши представители сделают заявление о том, что США, со своей стороны, учитывая беспокойство и озабоченность Советского государства, вывезут свои аналогичные средства из Турции. Давайте договоримся, какой нужен срок для вас и для нас, чтобы это осуществить. И после этого доверенные лица Совета Безопасности ООН могли бы проконтролировать на месте выполнение взятых обязательств», — в частности, говорилось в нем.

    В тот же день руководство СССР получило от Кеннеди ответ. Он начинался словами: «Я приветствую принятое Председателем Хрущевым государственно мудрое решение остановить строительство баз на Кубе, демонтировать наступательное оружие и возвратить его в Советский Союз под наблюдением ООН. Это важный и конструктивный вклад в дело мира». Мир между двумя государствами-гигантами был восстановлен, каким бы он ни был.

    ​​​​​​​

    В конце американский президент выразил надежду на то, что правительства всего мира «могут обратить внимание на насущную необходимость прекратить гонку вооружений». СССР начал вывод своих ракет с Кубы — холодная война, достигнув своей самой страшной точки, медленно двигалась к завершению.

    Человек, который спас мир

    Ни советский, ни американский лидеры в тот момент не знали, насколько близко на самом деле их страны были к началу ядерной войны. Поступок Архипова долгое время оставался тайной. Однако в 2002 году, на конференции, посвященной 40-летию этих событий, бывший министр обороны США Роберт Макнамара — тот самый, который в дни Карибского кризиса отдал приказ добиваться всплытия всех неопознанных подлодок, вдруг заявил, что ядерная война была намного ближе, чем тогда казалось.

    Позднее, директор Архива национальной безопасности США Томас Блэнтон дополнил его слова, рассказав, что «парня, который спас мир, звали Василий Архипов».

    Его к тому моменту уже не было в живых — после возвращения из плавания в октябре 1962 года Архипов продолжил службу в ВМФ. В 1981 году ему было присвоено звание вице-адмирала, он вышел в запас. В 1998 году, в возрасте 72 лет, Василий Архипов скончался в подмосковной Купавне.

    вех: 1961–1968 — Офис историка

    Кубинский ракетный кризис октября 1962 года был прямой и опасной конфронтацией между Соединенными Штатами и Советским Союзом во время холодной войны и был момент, когда две сверхдержавы ближе всего подошли к ядерному конфликту. Кризис был уникальный во многих отношениях, включая расчеты и просчеты, а также как прямые и секретные сообщения и недопонимания между двумя сторонами.Драматический кризис характеризовался еще и тем, что он был прежде всего разыгрывается на уровне Белого дома и Кремля с относительно небольшим вкладом от соответствующих бюрократических структур, обычно участвующих во внешней политике процесс.

    Вид с воздуха на стартовую площадку Сан-Кристобаль, Куба. (Джон Ф. Кеннеди)

    После провала U.С. попытка свержения режима Кастро на Кубе с заливом вторжения свиней, и в то время как администрация Кеннеди планировала операцию Мангуст, июль 1962 г., премьер-министр СССР Никита Хрущев. достиг секретного соглашения с премьер-министром Кубы Фиделем Кастро разместить советские ядерные ракеты на Кубе, чтобы предотвратить любую попытку вторжения в будущем. Строительство нескольких ракетных площадок началось в конце лета, но СШАразведка обнаружила свидетельства общего наращивания советских вооружений на Кубе, включая советские бомбардировщики Ил-28, во время плановых разведывательных полетов и на 4 сентября 1962 года президент Кеннеди выступил с публичным предупреждение о введении на Кубе наступательных вооружений. Несмотря на Предупреждение, 14 октября американский самолет U-2 сделал несколько снимков, ясно показывающих площадки для баллистических ядерных ракет средней и средней дальности (БРСД) и БРСД) строятся на Кубе.Эти изображения были обработаны и представлены в Белый дом на следующий день, что ускорило начало кубинского Ракетный кризис.

    Кеннеди созвал своих ближайших советников, чтобы рассмотреть варианты и направить курс действий США, которые могли бы разрешить кризис. Немного советники, включая весь Объединенный комитет начальников штабов, выступали за нанесение авиаудара по уничтожить ракеты, а затем U.S. вторжение на Кубу; другие отдавали предпочтение строгому предупреждения Кубе и Советскому Союзу. Президент определился с серединой курс. 22 октября он отдал приказ о военно-морском «карантине» Кубы. Использование «карантин» юридически отличал эту акцию от блокады, предполагавшей существовало состояние войны; использование «карантина» вместо «блокады» также позволило США получить поддержку Организации американских Состояния.

    В тот же день Кеннеди направил Хрущеву письмо, в котором заявил, что Соединенные Государства не разрешали поставку наступательного оружия на Кубу и требовали что Советы демонтируют уже строящиеся ракетные базы или завершено, и вернуть все наступательные вооружения в СССР. Письмо было первый в серии прямых и косвенных сообщений между Белым домом и Кремль на протяжении оставшейся части кризиса.

    В тот же вечер Президент выступил по национальному телевидению, чтобы проинформировать общественность событий на Кубе, его решение инициировать и провести в жизнь «карантин» и возможные глобальные последствия, если кризис продолжится обострить. Тон выступления президента был суровым, и послание безошибочно и напоминает доктрину Монро: «Это должна быть политика эта нация расценивать любую ядерную ракету, запущенную с Кубы, против какой-либо нации в Западном полушарии как нападение Советского Союза на Соединенные Штаты, требующих полного ответного удара по Советскому Союзу.Объединенный комитет начальников штабов штаба объявила о боевой готовности DEFCON 3 как ВМС США началось внедрение карантина и ускорились планы по военному удар по Кубе.

    24 октября Хрущев ответил на послание Кеннеди заявлением, что «блокада» США была «актом агрессии» и что советские корабли направлялись в Кубе будет приказано действовать.Тем не менее, в течение 24 и 25 октября некоторые суда повернули назад от карантинной линии; другие были остановлены военно-морскими силами США. силы, но у них не было наступательного оружия, и поэтому им было разрешено двигаться дальше. Тем временем американские разведывательные полеты над Кубой показали, что советские ракеты объекты были близки к оперативной готовности. Без видимого окончания кризиса в Войска США были размещены на DEFCON 2, что означало войну с участием Стратегического Воздушное командование было неминуемо.26 октября Кеннеди сообщил своим советникам, что что только нападение США на Кубу уберет ракеты, но он настаивал на давая дипломатическому каналу немного больше времени. Кризис достиг виртуальный тупик.

    Однако в тот же день кризис принял драматический оборот. корреспондент ABC News Джон Скали сообщил в Белый дом, что к нему обратился советский агент, предполагающий, что может быть достигнуто соглашение, в котором Советы убрать свои ракеты с Кубы, если США пообещают не вторгаться остров. В то время как сотрудники Белого дома пытались оценить обоснованность этого «обратного канала», Хрущев отправил Кеннеди сообщение вечером 26 октября, что означало, что оно было отправлено посреди ночи по московскому времени. Это было долго, эмоциональное сообщение, которое подняло призрак ядерной катастрофы и представило предложенная резолюция, которая удивительно напоминала то, что Скали ранее сообщал о том, что день. «Если нет намерения, — сказал он, — обречь мир на катастрофу термоядерной войны, то давайте не только ослабим силы, тянущие за концы веревки, давайте примем меры, чтобы развязать этот узел.Мы готовы к это.»

    Хотя американские эксперты были убеждены, что послание Хрущева было подлинным, надежда на решение была недолгой. На следующий день, 27 октября, Хрущев отправил другое сообщение, указывающее, что любая предлагаемая сделка должна включать удаление Американские ракеты Юпитер из Турции. В тот же день американский разведывательный самолет U-2 был сбит над Кубой. Кеннеди и его советники готовились к нападению на Кубу в течение нескольких дней, пока они искали оставшуюся дипломатическую резолюцию.Это было определили, что Кеннеди проигнорирует второе послание Хрущева и ответит к первому. В ту ночь Кеннеди изложил в своем послании Советскому Союзу лидер предложил шаги по выводу советских ракет с Кубы под надзор за Организацией Объединенных Наций и гарантия того, что Соединенные Штаты будут не нападать на Кубу.

    Игнорировать второе хрущевское послание было рискованно.Генеральный прокурор Затем Роберт Кеннеди тайно встретился с послом СССР в США. Анатолия Добрынина и указал, что США планируют убрать ракеты «Юпитер» из Турции в любом случае, и что это произойдет в ближайшее время, но это не может быть частью какого-либо публичного урегулирования ракетного кризиса. Следующий Утром 28 октября Хрущев выступил с публичным заявлением о том, что советские ракеты будет демонтирован и вывезен с Кубы.

    Кризис миновал, но военно-морской карантин продолжался до согласия Советов вывести свои бомбардировщики Ил-28 с Кубы и 20 ноября 1962 г. Штаты закончили свой карантин. Американские ракеты «Юпитер» были выведены из Турции. Апрель 1963 года.

    Кубинский ракетный кризис представляет собой уникальное событие в период холодной войны и укрепил имидж Кеннеди внутри страны и за рубежом.Он также может иметь помог смягчить негативное мировое мнение о неудавшейся бухте Свиней вторжение. Два других важных результата кризиса проявились в уникальных формах. Первый, несмотря на шквал прямых и косвенных сообщений между Белым домом а Кремль — может быть, благодаря этому — Кеннеди и Хрущев, и их советники, изо всех сил пытавшиеся на протяжении всего кризиса четко понимать интересы друг друга. истинные намерения, в то время как мир висел на грани возможной ядерной войны.В попытка предотвратить это в будущем, прямая телефонная связь между Белый дом и Кремль были созданы; он стал известен как «Горячая линия.» Во-вторых, подойдя к грани ядерного конфликта, оба сверхдержавы начали пересматривать гонку ядерных вооружений и сделали первые шаги при заключении договора о запрещении ядерных испытаний.

    Краткая история сложных отношений: Параллели: NPR

    Фидель Кастро смотрит на Мемориал Джефферсона 16 апреля 1959 года.Кубинский лидер посетил Вашингтон через несколько месяцев после прихода к власти. Но американо-кубинские отношения быстро испортились, и в 1960 году США ввели эмбарго на остров. АП скрыть заголовок

    переключить заголовок АП

    Фидель Кастро смотрит на Мемориал Джефферсона 16 апреля 1959 года. Кубинский лидер посетил Вашингтон через несколько месяцев после прихода к власти. Но американо-кубинские отношения быстро испортились, и в 1960 году США ввели эмбарго на остров.

    АП

    Примечание редактора: эта история была первоначально опубликована в декабре 2014 года, когда президент Обама объявил о планах улучшить отношения США с Кубой. Мы переиздаем его с небольшими обновлениями после смерти Фиделя Кастро.

    Всего через несколько месяцев после того, как он захватил власть на Кубе, Фидель Кастро посетил Вашингтон в апреле 1959 года и получил теплый прием.Кастро встретился с вице-президентом Ричардом Никсоном, возложил венок к основанию мемориалов Линкольну и Джефферсону и был сфотографирован с видимым восхищением обоими президентами США.

    Что касается отношений между США и Кубой, то в течение следующих пятидесяти лет они почти полностью ухудшились.

    Противостояние пережило 10 президентов США, неудавшееся вторжение, ядерный кризис и бесчисленное количество кубинских просителей убежища. Тем временем Кастро продолжали управлять Кубой без перерыва.

    Президент Обама, 11-й президент, имевший дело с Кастро, в декабре 2014 года заявил, что пришло время перемен.

    «Мы не можем продолжать делать то же самое и ожидать другого результата», — сказал президент, объявив о планах по нормализации отношений, включая посольства в обеих столицах.

    Ричард Никсон, тогдашний вице-президент, встречается с кубинским Фиделем Кастро 19 апреля 1959 года в Вашингтоне. Кастро только что захватил власть несколькими месяцами ранее, и отношения между США и Кубой еще не испортились. АП скрыть заголовок

    переключить заголовок АП

    Ричард Никсон, тогдашний вице-президент, встречается с кубинским премьером Фиделем Кастро 19 апреля 1959 года в Вашингтоне. Кастро только что захватил власть несколькими месяцами ранее, и отношения между США и Кубой еще не испортились.

    АП

    Эмбарго США

    С приходом к власти Фиделя Кастро попытки установить нормальные отношения вскоре сменились взаимными обвинениями. Молодой кубинский лидер осудил «империализм янки» и установил связи с Советским Союзом. Президент Эйзенхауэр ввел экономическое эмбарго против Кубы в октябре 1960 года, а в следующем году дипломатические отношения были разорваны.Меры холодной войны были направлены на то, чтобы сдержать, если не отбросить назад, коммунизм, но эти меры вскоре сменятся гораздо более драматическими событиями.

    Поддерживаемое США вторжение в залив Свиней, катастрофа 1961 года, устроенная кубинскими эмигрантами, было лишь одной из как минимум восьми тщетных попыток США свергнуть Фиделя Кастро в 1960-х годах. Год спустя за заливом Свиней последовал кубинский ракетный кризис, американо-советский конфликт, закончившийся тем, что Москва убрала свои ракеты с острова.

    В последующие годы случались и меньшие кризисы, но эмбарго продолжалось.Ему удалось сохранить Кубу бедной и изолированной, но он также послужил знаком неповиновения Кастро, которые обвиняли в своих собственных недостатках политику США.

    Несмотря на эмбарго, режим Кастро никогда не подвергался серьезной угрозе изнутри Кубы, и со временем в политике США появились собственные противоречия.

    Старшее поколение американцев кубинского происхождения, бежавших в первые годы авторитарного режима Фиделя Кастро, было самым активным сторонником сохранения жесткого эмбарго.

    Однако со временем все большее число представителей этого поколения признают, что эта политика не работает. Американцы кубинского происхождения также были наиболее частыми посетителями Кубы, часто доставляя помощь родственникам на острове и тем самым помогая простым кубинцам справиться с экономическими трудностями.

    Между тем, молодое поколение американцев кубинского происхождения, родившихся в США, проявляло гораздо меньший интерес к борьбе, начатой ​​их родителями.

    На этом телевизионном кадре президент Обама обменивается рукопожатием с президентом Кубы Раулем Кастро на панихиде по бывшему южноафриканскому лидеру Нельсону Манделе в Соуэто в декабре 2013 года.Сообщается, что это всего лишь второе рукопожатие между лидерами двух стран за 50 лет. АП скрыть заголовок

    переключить заголовок АП

    На этом телевизионном кадре президент Обама обменивается рукопожатием с президентом Кубы Раулем Кастро на панихиде по бывшему южноафриканскому лидеру Нельсону Манделе в Соуэто в декабре 2013 года.Сообщается, что это всего лишь второе рукопожатие между лидерами двух стран за 50 лет.

    АП

    На протяжении десятилетий, немного изменений

    До изменения политики Обамы изменения статус-кво были отмечены ограниченными шагами. При президенте Картере страны открыли секции по интересам в столицах друг друга.

    Картер также сказал, что желающим покинуть Кубу будут рады в США.S. Около 125 000 кубинцев отправились с острова, в основном на небольших лодках на так называемом лодочном подъемнике Мариэль. Среди новоприбывших были многие тысячи, которых Кастро освободил из тюрем и психиатрических больниц страны.

    Многие американцы считали, что Кастро быстро нажал на США, и эмбарго было ужесточено рядом мер в 1980-х и 90-х годах. Маятник качнулся в другую сторону в 1999 году, когда президент Клинтон ослабил ограничения на поездки и поощрял расширение культурных обменов.

    При президенте Джордже Буше-младшем отношения США с Гаваной ухудшились, поскольку президент заявил: «Мы не ждем дня кубинской свободы, мы работаем ради дня свободы на Кубе».

    Однако американское эмбарго подвергалось растущей критике со стороны международного сообщества, особенно в Латинской Америке, где многие страны считали изоляцию Кубы со стороны Вашингтона все более контрпродуктивной.

    Были намеки на то, что политика США может измениться, но мало конкретных действий после того, как Рауль Кастро принял на себя президентские обязанности от своего больного брата в 2006 году, а Обама выразил предпочтение укреплению связей.Рауль Кастро предпринял некоторые шаги, чтобы разрешить малый частный бизнес, хотя реформы продвигались медленно.

    Обама обменялся рукопожатием с Раулем Кастро на поминальной службе в Южной Африке после смерти Нельсона Манделы в 2013 году. Это было описано как всего лишь второе рукопожатие между лидерами двух стран за последние полвека, и наблюдатели пытались угадать, имеет ли оно какое-либо значение для будущего американо-кубинских отношений.

    «Мандела показал нам силу действия, — сказал Обама в своей речи, — рисковать ради наших идеалов. »

    Год спустя Обама начал нормализовать американо-кубинские отношения, а затем посетил Кубу в марте этого года, став первым действующим президентом США, посетившим остров за 88 лет.

    две страны все еще пытаются определить новые отношения. Но после того, как Фидель Кастро умер в пятницу вечером, Обама сказал обнадеживающие слова в субботу утром:

    «В течение почти шести десятилетий отношения между Соединенными Штатами и Кубой были отмечены разногласиями и глубоким политические разногласия», — сказал Обама.«Во время моего президентства мы усердно работали над тем, чтобы оставить прошлое позади, стремясь к будущему, в котором отношения между нашими двумя странами определяются не нашими различиями, а многими вещами, которые мы разделяем как соседи и друзья».

    Грег Майр — международный редактор NPR.org. Подпишитесь на него @gregmyre1.

    Обзор

    : Книга, которая остановила вспышку ядерной войны

    Прислушиваясь к тому, что он увидел, как к уроку Тачмана, Кеннеди думал на два-три хода вперед, беспокоясь о возможном последствия любых действий.

    Вкл. 21 августа Роберт Кеннеди, министр обороны Роберт Макнамара, министр обороны Государственный декан Раск и специальный помощник президента по иностранным делам Макджордж Банди должен был обсудить операцию «Мангуст». После Однако тревожные выводы ЦРУ изменили повестку дня. «Они превратили встречи, — пишет Плохий, — в мозговой штурм о том, что следует сделать в сложившейся ситуации.» Бобби размышлял об инсценировке кубинского нападения на США. база в заливе Гуантанамо, предлог для прямого вмешательства.глава ЦРУ Джон Маккоун сразу отверг эту идею, сославшись на сложность реализации тайные операции в обстановке усиливающейся слежки за островом. От конец месяца, когда облеты ЦРУ получили неопровержимые доказательства советских ракет на Кубе, президент по-прежнему был одержим ситуацией в Берлине. Плохи пишет, что «самое худшее, что могло случиться, при Кеннеди мнению, заключалась в том, что его действия на Кубе могли спровоцировать кризис в Западном Берлине, что привело к советской блокаде города, У. С.-советское военное противостояние, и, в конце концов, ядерная война». Прислушавшись к увиденному как к уроку Тачмана, Кеннеди думал на два-три хода вперед, беспокоясь о возможном последствия любых действий.

    Большинство отчеты о кубинском ракетном кризисе вращаются вокруг решений, которые Кеннеди получили права в ответ на советские провокации. Фильм 2000 года « Тринадцать дней » является ярким примером, изображающим встревоженный, но устойчивый главнокомандующий, на которого оказывает давление его военное руководство применять силу.В фильме показано, как Кеннеди в тесной консультации со своим братом толкает противостоять пустым убеждениям энтузиастов-военных советников — урок, часто говорят, что он взял из The Guns августа. Но Плохия больше интересует «идеологическая гордыня и приоритетные политические программы», которые обнажил ракетный кризис, наряду с демонстрации «плохих суждений, часто из-за отсутствия хорошего интеллекта, и культурное непонимание».

    успешное разрешение кризиса означало, что и Кеннеди, и Хрущев мог претендовать на победу. Кеннеди, конечно, заставил СССР стоять вниз. Восторженные советники президента подтолкнули его к тому, чтобы использовать обновленное положение на мировой арене, чтобы добиваться прорывов во внешней политике в других областях. Когда президент возразил, Тед Соренсен пожаловался: «Но, господин президент, сегодня в тебе больше десяти футов». Кеннеди усмехнулся и ответил: «Это продлится долго. примерно через пару недель». Со своей стороны, Хрущев настаивал на том, что он выступил на наверху, заручившись обязательством, что США не будут вторгаться на Кубу и демонстрируя миру, как избежать ядерной войны (не говоря уже о его роли в почти доводит до конца).

    Кубинский ракетный кризис продемонстрировал вполне реальную опасность ядерной войны, прививая трезвость политикам по обе стороны железного занавеса. Это ознаменовал сдвиг в отношении, который в основном сохранится до конца Холодной Война. Всего двумя годами ранее, в 1960 году, футурист корпорации RAND Герман Кан был шокирующе бесцеремонен в своем техническом трактате «О термоядерной войне», , утверждая, что ядерная война была для США вполне выигрышной. «Будут ли выжившие завидовать мертвым?» Не обязательно, — возразил он.Он не верил, что такой конфликт неизбежно положит конец человеческой цивилизация. Что касается воздействия радиоактивных осадков на здоровье, он холодно что «высокий риск рождения еще одного процента наших детей деформированные» могли бы быть приемлемыми, «если бы это означало не отдавать Европу советскому Россия.» По мнению Кана, сдерживание сработает только в том случае, если США сообщат искренняя готовность участвовать в ядерной войне; это, как он утверждал, было единственным способ гарантировать, что Советы никогда не раскроют блеф Вашингтона.

    Один шаг до ядерной войны

    Кубинский ракетный кризис в 50 лет: в поисках исторической перспективы

    Осень 2012 г., Том. 44, № 2

    Мартин Дж. Шервин

    © Мартин Дж. Шервин, 2012 г.

    Кубинская ракетная война была самой разрушительной войной в мировой истории.

    По оценкам, число погибших в Северной Америке превысило 200 миллионов человек. В два, а то и в четыре раза больше советских, восточноевропейских и китайских граждан погибло, и ни у кого не было достоверных данных о том, сколько западноевропейцев, африканцев, азиатов, австралийцев и других людей погибло от радиоактивных осадков, охвативших земной шар. .

    Куба моментально превратилась в пустыню, и в Москве и Вашингтоне осталось несколько строений.

    Это была немыслимая война, но не невообразимая: в 1957 году австралийский писатель Невилл Шут описал ее развязку в своем устрашающе спокойном апокалиптическом романе « На пляже». Адаптированный для экрана Стэнли Крамером в 1959 году. Премьера фильма На пляже состоялась одновременно в крупных городах США и Москве. Были сообщения о том, что зрители рыдали, когда Грегори Пек, Ава Гарднер, Фред Астер и Энтони Перкинс стоически готовились к прибытию в Австралию смертоносных радиоактивных осадков ядерной войны в северном полушарии.Они были последними выжившими людьми, тихо уходящими в бесконечную ночь.

    Пентагон, выступая против любого фильма, который может подорвать общественный энтузиазм в отношении ядерного оружия, отказался сотрудничать.

    Но Кубинский ракетный кризис не повторил На пляже, и поэтому мысли о Кубинской ракетной войне незаметно ушли в историю. В то время как участники и историки кризиса не устают вспоминать его подробности и опасности, большинство переживших его поколений и последующие поколения никогда не были эмоционально вовлечены в его возможные последствия.Это не был ни Вьетнам, ни Уотергейт, ни Даллас 22 ноября 1963 года.

    Это было просто самое разрушительное событие в мировой истории. . . этого как-то не произошло .

    Почему кубинский ракетный кризис закончился мирно и каковы были его последствия, остаются актуальными вопросами для историков даже спустя 50 лет. Страшное осознание в 1962 году того, что ядерный армагеддон был всего лишь шагом вперед, сильно повлияло на поведение в период холодной войны в течение следующих 27 лет, пока рухнувшая стена в Берлине не возвестила о втором ядерном веке. Но до этого финала оставалось далеко, знаменательным осенним вечером, когда президент Кеннеди произнес речь, «услышанную во всем мире».

    Кеннеди сообщает нации: ядерная война возможна

    О том, что ядерная война неизбежна, общественность узнала в понедельник, 22 октября 1962 года, в 19:00. Восточное летнее время.

    «Это правительство, как и обещало, осуществляет самое пристальное наблюдение за наращиванием советской военной мощи на острове Куба», — заявил президент Джон Ф.Кеннеди начал с того, что можно считать самым страшным президентским обращением времен холодной войны.

    «В течение прошлой недели неопровержимые доказательства установили тот факт, что в настоящее время на этом заточенном острове готовится ряд наступательных ракетных площадок. Целью этих баз может быть не что иное, как обеспечение возможности нанесения ядерного удара по Западному полушарию. »

    Кеннеди продолжил объяснять, что советские чиновники неоднократно лгали о наращивании. Он сказал, что Соединенные Штаты требуют, чтобы все наступательные ракеты были немедленно выведены с Кубы — иначе — и объявил, что «карантин» Кубы (называние его блокадой означало бы акт войны) — это только первый шаг. к принуждению к изъятию оружия-нарушителя.И добавил, что любая ракета, запущенная с Кубы, будет считаться выпущенной из Советского Союза и потребует «полного ответного ответа» на СССР.

    «Мы не будем преждевременно или без необходимости рисковать ценой всемирной ядерной войны, в которой даже плоды победы были бы пеплом во рту, — сказал он, но предупредил, — мы также не уклонимся от этого риска в любое время, когда он должен быть столкнулся».

    Блокада Кубы и другие ответные меры, подробно описанные в драматической 20-минутной речи президента, были разработаны избранной группой советников на прошлой неделе на тайных встречах, которые часто продолжались до поздней ночи.

    Официально назначенный Исполнительным комитетом Совета национальной безопасности (ExComm), его члены были собраны по просьбе президента во вторник утром, 16 октября, после того, как советник по национальной безопасности Макджордж Банди сообщил ему, что U-2 сфотографировал «неопровержимые доказательства». о чем он упомянул в первом абзаце своего выступления.

    Исполком изначально состоял из 16 членов, наиболее влиятельным из которых был брат президента, генеральный прокурор Роберт Ф.Кеннеди. Среди прочих были министр обороны Роберт С. Макнамара, госсекретарь Дин Раск, спичрайтер и советник президента Теодор Соренсен, помощник министра обороны Пол Нитце, заместитель госсекретаря Джордж Болл, председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Максвелл. Тейлор, бывший посол в СССР Ллевелин Томпсон и Банди.

    На одном заседании присутствовали все представители Объединенного комитета начальников штабов, а также госсекретарь президента Гарри Трумэна Дин Ачесон.

    Решая, как реагировать на советский обман, комитет имел одно большое преимущество: ни Хрущев, ни Кастро не знали, что их ракетные базы были обнаружены.

    «Сомневаюсь, что мое президентство переживет еще одну катастрофу»

    В течение той первой (закрытой) недели кризиса, предшествовавшей речи президента — 16–22 октября — члены Исполкома обсуждали, следует ли бомбить ракетные объекты, вторгнуться на Кубу, тайно обратиться к Хрущеву с ультиматумом или начать усилия по принуждению к снятию ракет с блокадой.

    Несмотря на точку зрения Макнамары (оспариваемую Объединенным комитетом начальников штабов) о том, что советские ракеты « совсем не » изменили «стратегический баланс», вариант принятия их развертывания как свершившегося факта был отвергнут с ходу.Даже если они не представляли серьезной военной опасности, их присутствие считалось политически неприемлемым.

    «Сомневаюсь, что мое президентство сможет пережить еще одну подобную катастрофу», — написал Кеннеди доверенному лицу президента от Демократической партии Кларку Клиффорду вскоре после событий в заливе Свиней в 1961 году. кризис.

    Несколькими месяцами ранее Кеннеди поручил Секретной службе установить системы записи в Овальном кабинете и Кабинете, где проходило большинство заседаний Исполкома.В 1985 году стали появляться стенограммы и магнитофонные записи этих встреч, и на основе этой новой информации историки начали дополнять, пересматривать и заново интерпретировать критические аспекты кризиса.

    Писать о процессе принятия решений с точки зрения «мухи на стене» было неотразимо, и новая информация показала, кто что сказал, кому, когда и как. Это сделало очевидным особый статус Роберта Кеннеди. Это обнажило отношения между старшими советниками и противоречило многим их воспоминаниям.Это выявило их запутанные взгляды на советские цели, выявило их аналитические инстинкты (и их отсутствие) и выявило, есть ли у них то, что можно назвать только здравым смыслом. И это подняло глубоко тревожные вопросы о решении Объединенного комитета начальников штабов.

    Протоколы также показали, что члены комитета были разделены, непоследовательны, часто сбиты с толку и соответственно напуганы. Серьезность столкновения, в которое они вступили, и их неуверенность в том, что любая предложенная стратегия достигнет их цели, побудили большинство из них — вместе с Объединенным комитетом начальников штабов — первоначально отдать предпочтение той или иной форме военных действий — нанести удар, так сказать. , как загнанные в угол животные.

    Список неверных предположений, ложной информации и ошибочных суждений, прошедших через обсуждения в комитете, вызывает тревогу.

    Пытаясь понять мотивы и намерения Хрущева, ведущие советские эксперты Госдепартамента, бывшие послы в Москве Чарльз Э. «Чип» Болен и Ллевеллин Томпсон (который позже дал очень хороший совет) выступили за военный удар, исходя из предположения, что Хрущев намеревался использовать ракеты на Кубе, чтобы вытеснить западные державы из Берлина.Другой член Исполкома, казалось бы, на грани истерики, написал президенту, «что выживание нашей нации требует скорейшей ликвидации наступательных вооружений, находящихся сейчас на Кубе».

    Бывший госсекретарь Ачесон, возможно, самый опытный дипломат страны времен холодной войны, дал столь же опасный совет. Приглашенный на встречу 18 октября по просьбе президента, он просто повторил старую утку о том, что военная сила — единственный способ справиться с Советами, и призвал к немедленному внезапному нападению для уничтожения ракет.Когда его рекомендация была оспорена, он отказался посещать дальнейшие встречи.

    Информация, предоставленная ЦРУ, была ошибочной и неадекватной. Мало того, что агентство пропустило развертывание ракет средней и средней дальности до тех пор, пока не стало слишком поздно для ответа, оно также не знало, что у Советов было под рукой 35 боевых ядерных боеприпасов LUNA, которые уничтожили бы любой американский десант. . По наилучшей оценке ЦРУ, численность советских сухопутных войск на Кубе составляла 10 000–12 000 человек; фактически более 40 000 готовых к бою советских войск были готовы противостоять U.С. нападение.

    Если бы президент одобрил нападение на Кубу, усиленный гарнизон залива Гуантанамо был готов к участию. Но Советы переместили боевое ядерное оружие в зону досягаемости базы с намерением уничтожить ее до того, как хоть один морской пехотинец сможет пройти через ворота.

    Пока ЭксКом обсуждал, хаос оказался проблематичным

    К хаосу внутри кризиса добавились и другие близкие к бедствиям, недосмотры и несчастные случаи. Несколько антикастровских групп, действовавших по программе ЦРУ (под кодовым названием «Мангуст») под руководством Роберта Кеннеди, занимались диверсионной деятельностью, потому что никто не подумал отменить их миссию, которую можно было принять за подготовку к штурму.

    Власти базы ВВС Ванденберг в Калифорнии, похоже, не обращали внимания на кризис. Они испытали ракету, не связавшись предварительно с Пентагоном. В Пентагоне никто, занимающийся кризисом, по-видимому, не знал о запланированном испытании, чтобы оценить, могут ли Советы неверно истолковать запуск как враждебную акцию.

    И, что наиболее необычно, командующий Стратегическим авиационным командованием генерал Томас Пауэрс по собственной инициативе, не ставя в известность президента или кого-либо из сотрудников службы национальной безопасности, повысил уровень обороноспособности (DefCon) до 2 — на один уровень меньше война — и транслировать его приказ «в открытом виде» (незашифрованном).Явно пытаясь запугать Советы, его поведение было подтверждением тревожной оценки генерала Кертиса Лемея о том, что Пауэрс психически «нестабилен».

    Также утром в субботу, 27 октября, в самый напряженный день кризиса, пилот U-2 погиб, когда его самолет был сбит над Кубой советской ракетой класса «земля-воздух» (ЗРК). Все члены исполкома предположили, что приказ открыть огонь был отдан Москвой; на самом деле решение было несанкционированным и было принято местным командиром.

    Ответом Объединенного комитета начальников штабов было давление на президента, чтобы тот разбомбил нарушивший систему ЗРК, но у него хватило здравого смысла и воли отклонить их настойчивые просьбы. И, словно по невероятному голливудскому сценарию, в тот же день U-2, летевший с миссией по отбору проб воздуха к Полярному кругу, который тоже должен был быть очищен, случайно пролетел над советской территорией, когда пилот допустил навигационную ошибку. Советы могли интерпретировать этот разведывательный полет как ожидание атаки.

    Но самый опасный момент кризиса наступил поздно вечером в субботу, и Соединенные Штаты узнали о нем только спустя почти 40 лет.

    Четыре советские подводные лодки отслеживались в районе линии блокады, но ни один американец не знал, что каждая из них имеет на борту 15-килотонную ядерную торпеду, которую их капитаны имеют право использовать. Около 5 часов командир подводной лодки Б-59 капитан В.Г. Савицкий, убедившись, что его атакуют учебными глубинными бомбами и гранатами, которые У.Силы противолодочной обороны (ПЛО) ВМС США сбрасывались, чтобы заставить его всплыть, заряжали его ядерную торпеду и через несколько секунд запускали ее по своим противникам. Если бы он выстрелил из этого оружия, нет сомнений в разрушительных последствиях, которые последовали бы.

    «Войну может начать любой дурак»

    Все эти инциденты и ошибки, а также недоразумения, задокументированные в стенографических отчетах ExComm, ясно показывают, что антикризисное управление — это миф.Фундаментальный недостаток этой концепции состоит в том, что точная информация, наиболее важный элемент в преодолении любого серьезного кризиса, всегда недоступна. Во время Кубинского ракетного кризиса удача заменила хорошую информацию и здравый смысл, что вряд ли является образцом формирования политики, который можно праздновать или рекомендовать.

    Тем не менее, после кризиса дискуссии в Экскоме стали центром внимания историков, пытавшихся понять процесс, приведший к его мирному разрешению.Члены комитета, а также Президент поддержали эту идею, преподнося его работу как классический пример способности администрации умело справляться с международными вызовами.

    Коллекция ранних историй, основанных на интервью с участниками, подтвердила мнение о том, что ExComm состоял из «мудрецов», которые старательно прорабатывали наиболее разумные варианты политики для достижения наиболее подходящих решений. А в 1968 году Роберт Кеннеди опубликовал (посмертно) мемуары о кризисе «, тринадцать дней, », которые продолжают укреплять эту точку зрения.

    Такое внимание к словам «волхвов» привело ко многим заблуждениям, но первоначально и, в частности, к двум историческим искажениям. Первым было в правильное впечатление, что решения Исполкома диктовали политику президента. Второй заключался в том, чтобы изолировать кризис от его более широкой исторической среды холодной войны.

    Опасно неправильные уроки извлекаются, когда ExComm приписывают успешное управление Кубинским ракетным кризисом. Войну удалось предотвратить по двум причинам, и ни за одну из них члены Исполнительного комитета не несли ответственности.Первое и самое важное: Хрущев не хотел войны. Его цель состояла в том, чтобы защитить правительство Кастро, сдерживая, а не борясь с Соединенными Штатами. «Войну может начать любой дурак, — часто замечал он; и он испытал более чем достаточно ужасов войны.

    Вторая причина того, что войны удалось избежать, состоит в том, что Президент, а не члены Экскома (и уж тем более не Объединенный комитет начальников штабов, единодушно и настойчиво рекомендовавший напасть на Кубу), настоял на предоставлении Хрущеву политически приемлемого выхода из его неудавшейся авантюры.Задача состояла в том, чтобы найти резолюцию, которая давала бы советскому лидеру другие варианты, кроме капитуляции или сражения. Для этого Президенту необходимо было сопереживать своему противнику, увидеть кризис с точки зрения Хрущева. В этом его воодушевили два незамеченных, неизменно хладнокровных советника.

    «Существование ракетно-ядерных баз где бы то ни было подлежит обсуждению»

    Записи ExComm, при всей подробной и увлекательной информации, которую они раскрывают, не говорят нам достаточно о взглядах самого важного члена администрации, Джона Кеннеди.Склонный к военным действиям в начале кризиса, президент быстро стал все больше опасаться его непредсказуемых последствий.

    Вынужденный придерживаться своего расписания, чтобы не вызывать подозрений в том, что происходит что-то неблаговидное, он пропустил многие встречи в течение недели, предшествовавшей его выступлению. Но в течение 48 часов после того, как Банди проинструктировал его, он в частном порядке сказал своему брату отказаться от военного варианта и собрать членов комитета для поддержки блокады.

    Ясно, что грубый обман Хрущева, по крайней мере на начальном этапе, превзошел все намерения президента искать дипломатический выход из кризиса.Но что восстановило его приверженность дипломатии, менее ясно, хотя косвенные доказательства свидетельствуют о том, что убедительные аргументы, представленные ему заместителем госсекретаря Джорджем Боллом и послом в Организации Объединенных Наций Адлаем Стивенсоном, способствовали его настроению против военного нападения.

    «Мы судили японцев как военных преступников из-за внезапного нападения на Перл-Харбор», — написал Болл после обсуждения в первый день в резком опровержении ястребиных взглядов своих коллег.Внезапное нападение [на Кубу] «далеко не укрепило бы нашу моральную силу… фактически оттолкнуло бы большую часть цивилизованного мира… и осудило бы нас как лицемеров».

    Продолжая мнение Макнамары о том, что ракеты не имели стратегического значения, Болл осудил идею развязывания войны от их имени. Его альтернативой было начать процесс уничтожения ракет с блокады.

    Вклад Стивенсона в развитие разума был более детальным и прямым. Случайно прибыв в Вашингтон 16 октября для участия в обеде в Белом доме, после обеда президент проинформировал его о ракетах и ​​выводах утреннего заседания Исполкома.

    «Альтернативы — прилететь по воздуху и уничтожить их, — сказал он своему послу, — или принять другие меры, чтобы вывести оружие из строя».

    Стивенсон категорически возражал. «Давайте не будем наносить удары с воздуха, пока не изучим возможности мирного решения», — настаивал он, а затем составил меморандум, в котором, по сути, были изложены 90 процентов шагов, предпринятых Кеннеди для разрешения кризиса.

    Стивенсон указал, что, хотя Соединенные Штаты имеют превосходящие силы в Карибском бассейне, любой военной акции против Кубы может быть противопоставлен Советский Союз в Берлине или Турции, и этот процесс, скорее всего, быстро выйдет из-под контроля.

    «Начало или риск начать ядерную войну в лучшем случае обязательно вызовет разногласия, — сухо заметил он, — и суждения истории [серьезная озабоченность Джона Кеннеди] редко совпадают с настроениями момента». Он понял дилемму президента, сказал он, но написал в подчеркнутой фразе: «Принятые средства имеют такие непредвиденные последствия, что я чувствую, что вы должны были дать понять, что существование ядерных ракетных баз где-либо [например, ракеты Юпитер в Турция] является предметом переговоров, прежде чем мы начнем что-либо.»

    Проблема с этой интерпретацией заключается в том, что Кеннеди очень не любил Стивенсона как по политическим, так и по личным причинам. Его враждебность зашла настолько глубоко, что после кризиса заставила его распространять ложные истории, в которых его посол изображал сторонника «еще одного Мюнхена». Они предположили, что Стивенсон был трусом, не таким героическим, как братья Кеннеди.

    Но на самом деле Стивенсон проявил героизм в своем инакомыслии и в те первые смутные дни дал яснейший анализ опасностей, вызванных кризисом, и спектр возможных мирных решений.

    Эта мысль разозлила Президента. Нравится вам это или нет, — и Кеннеди это ненавидел, — точка зрения Стивенсона (и Болла) имела для него гораздо больше смысла, чем вопли Объединенного комитета начальников штабов и большинства в Исполнительном комитете. Психология сложна, но, несмотря на личную неприязнь президента к Стивенсону-человеку, интеллект Стивенсона говорил ясно, прямо и убедительно с интеллектом Кеннеди. Этот «разговор» посеял зерно для дипломатического решения, которое Кеннеди взращивал и собирал как свое собственное в течение следующих 12 дней.

    «У нас был бы баланс страха»

    Кубинский ракетный кризис был колоссальной, безответственной авантюрой Хрущева, которая в ретроспективе кажется почти непостижимо глупой. Но это была игра, основанная на 17-летнем ядерном опыте, начиная с Хиросимы. Обзор его рассуждений раскрывает исторические корни его мышления и его грубое подражание ядерной политике Соединенных Штатов.

    К 1962 году ядерное оружие играло важную роль в американо-советской дипломатии.Это включало то, как каждая страна тестировала и развертывала их, как они фигурировали в дипломатических обменах и как стратеги и генералы продвигали их использование в войне.

    Такое положение вещей подтолкнуло Хрущева к тому, чтобы поспорить, что их тайное размещение на Кубе решит многие его проблемы. Но попытка развертывания также побудила Кеннеди потребовать их удаления, чтобы их существование, даже если они не использовались, не разрушило его президентство.

    План был причудливым, старинным Хрущёвым, дикой авантюрой, которая сулила огромный выигрыш как для его внутренней, так и для внешней политики.Он сам додумался до этого и протолкнул его через президиум, манипулируя сомневающимися то рассудительностью, то воинственной уверенностью.

    Он начал с того, что заручился поддержкой столь же легкомысленного энтузиаста, маршала Родиона Малиновского, своего министра обороны. Военный ум без политического чутья, Малиновский сказал посетившей кубинскую делегацию: «Большой реакции со стороны США не будет. И если возникнут проблемы, мы пошлем Балтийский флот».

    Хрущев был поглощен после вторжения в Залив Свиней в апреле 1961 года необходимостью защищать коммунистическое правительство Кастро.

    «Я был уверен, что новая атака неизбежна и что это лишь вопрос времени», — писал он в своих мемуарах. Кроме того, нужно было учитывать репутацию Советского Союза.

    «Если бы мы потеряли Кубу, — заключил Хрущев, — наш авторитет в странах Латинской Америки упал бы. И как бы потом на нас все смотрели? выступления в ООН»

    Размышление о Кубе в этих терминах привело к смещению ее с периферии в центр советских приоритетов и, по мнению Хрущева, неразрывно связало советское лидерство в социалистическом мире с выживанием правительства Кастро.Эта головоломка казалась неразрешимой до тех пор, пока Хрущев не остановился на идее повторить размещение американских ракет у своих союзников по НАТО.

    «И тогда я подумал, — писал Хрущев, — а что, если бы мы разместили наши ядерные ракеты на Кубе… Я пришел к выводу, что если бы мы организовали все тайно, даже если бы американцы узнали об этом, они бы дважды подумали». перед попыткой ликвидировать Кастро после того, как ракеты заработают». Эту стратегию признали бы президент Дуайт Д. Эйзенхауэр и его госсекретарь Джон Фостер Даллес: советская версия балансирования на грани войны всего в 90 милях от побережья Флориды.

    Расчеты Хрущева были и безответственными, и реалистичными. Он предполагал, что, хотя Соединенные Штаты могут уничтожить большую часть его ракет до того, как они будут запущены, он также знал, что Соединенные Штаты никогда не могут быть уверены, что они смогут уничтожить их все. Это, рассуждал он, обеспечило Кубе второй удар, идею, которую американские ядерные стратеги продвигали почти десятилетие.

    «Даже если одна-две ядерные бомбы долетят до Нью-Йорка, от них мало что останется», — рассуждал Хрущев.«У нас был бы баланс страха, как выразился Запад», и Куба была бы в безопасности.

    Советское присутствие растет для защиты ракет

    Когда Хрущев размышлял о балансе ядерных сил США и СССР, больше всего его впечатлил баланс и страха. Близость к его стране ядерных сил США в Европе усилила советские опасения по поводу ядерного удара, намного превосходящего то, что испытали американцы. «Они [американцы] окружили нас военными базами и держали под прицелом», — сердито вспоминал он.Но если его кубинская уловка увенчается успехом, подумал он, «американцы поделятся опытом пребывания под [ядерным] оружием».

    Оценка Хрущевым осторожности США перед лицом возможного ядерного удара была подтверждена годы спустя Макнамарой, который сказал, что Кеннеди выбрал вариант блокады в качестве меры предосторожности против возможности того, что с Кубы будет запущена даже одиночная ядерная боеголовка по американскому городу.

    План Хрущева начинался достаточно просто. Ракеты, способные разрушить несколько городов Соединенных Штатов, будут тайно отправлены на Кубу, и когда они будут готовы к запуску, он объявит об их присутствии.Но по мере развития процесса организации миссии план обрел собственную жизнь. Простота уступила место, одно решение за другим, возрастающей сложности, поскольку военные планировщики добавляли требование за требованием.

    В целях обмана предприятие было обозначено как Анадырь, по названию известной реки на замерзшем далеком северо-востоке Сибири. Он был запущен с решением поставить 24 баллистические ракеты средней дальности (БРСД) Р-12 (обозначение НАТО SS-4), каждая с дальностью 1100 миль, и 16 баллистических ракет средней дальности Р-14 (SS-5). ракеты (БРСД), способные пролететь 2500 миль.Ракеты несли боеголовки мощностью от 200 килотонн в тротиловом эквиваленте до 1 мегатонны. Этот массив ядерной огневой мощи обеспечил бы почти полное покрытие Соединенных Штатов.

    Рост начался почти сразу.

    «Мы решили, что если будем размещать ракеты на Кубе, то нам нужно их защищать. Так что нам нужна была еще и пехота… примерно несколько тысяч.» (В конце концов их число возросло до 40 000–50 000.) Конечно, эти войска также нужно было защитить, особенно от нападения с воздуха, и поэтому были добавлены зенитные батареи.

    Тогда, вспоминал Хрущев, «решили, что артиллерия и танки нужны на случай десанта». Другие важные вооружения, которые последовали за этим, включали бомбардировщики Ил-28 (с ядерными боеголовками), истребители МиГ-21, комплекс ядерного оружия поля боя, который включал около 80 крылатых ракет малой дальности ФКР-1 с ядерными боеголовками (которые могли быть запущены по атакующим США). Корабли ВМФ), несколько десятков тактических ядерных боеприпасов LUNA (обозначенных НАТО FROG) (которое можно было использовать для уничтожения штурмовых войск при их высадке) и подводные лодки, вооруженные ядерными торпедами.

    Если бы сдерживание не сработало, кубинские бригады Хрущева были готовы к ядерной войне.

    Опасное противостояние в открытом море

    Кризис, возникший в результате этого развертывания, стал смертельной конфронтацией между тремя странами, их правительствами и их лидерами.

    Однако по своей сути это была шекспировская драма двух мужчин. Никита Сергеевич Хрущев и Джон Фицджеральд Кеннеди приняли все важные решения: решения, приведшие к кризису, решения, сформировавшие кризис, и решения, положившие конец кризису, — мирным путем.Фидель Кастро играл значительную, но решительно второстепенную роль.

    Кризис достиг своего апогея в субботу, 27 октября, через три дня после того, как ВМС США развернули армаду из почти 200 кораблей вдоль дуги блокады в 500 милях к северу от Гаваны.

    К этому времени — через пять дней после выступления Кеннеди — Хрущеву, Кеннеди и Кастро стало очевидно, что военные действия с каждым днем ​​экспоненциально увеличивают опасность выхода инцидента из-под контроля. Наряду с потенциальными столкновениями на карантинной линии напряженность усилилась из-за широко разрекламированного наращивания U.сил С. в США и Европе. Трое противоборствующих лидеров остро осознали и обеспокоились (по крайней мере, Хрущев и Кеннеди), что в любой момент события могут выйти из-под их контроля.

    За прошедшую неделю Кастро все больше злился, очевидно, не беспокоясь. Хорошо осведомленный о военных приготовлениях США, он был уверен, что нападение «почти неизбежно в ближайшие 24–72 часа».

    В ответ на выступление Кеннеди он отдал приказ о всеобщей мобилизации и приказал своим зенитным батареям сбить У.самолет С., пролетевший над его островом; несколько низколетящих самолетов-разведчиков ВВС находились на близком расстоянии.

    Уверенный, что мало что может сделать, чтобы предотвратить нападение, он стал мрачным фаталистом, полным решимости противостоять неизбежному, невзирая на последствия. Если «империалисты вторгаются на Кубу с целью ее оккупации, — писал он Хрущеву в ту ночь, — Советский Союз никогда не должен допустить обстоятельств, при которых империалисты могут нанести по нему первый ядерный удар.Принимая Армагеддон как акт возмездия, он призывал Хрущева готовиться к нанесению удара первым.

    Письмо Кастро показалось Хрущеву еще одним предупреждением (после несанкционированного уничтожения У-2) о том, что ситуация на Кубе выходит из-под контроля. Отчаявшись избежать Армагеддона или чего-то подобного, он, тем не менее, был полон решимости не убирать свои ракеты, не получив quid pro quo. Более того, он считал блокаду незаконным, возмутительным военным актом.

    Это был «откровенный бандитизм… Безумие выродившегося империализма… [и] акт агрессии, толкающий человечество в пропасть мировой ракетно-ядерной войны», — гневно писал он Кеннеди 24 октября. тогда казалось, что он полон решимости заставить американцев потопить советское судно.

    «Узел войны»

    Но теперь, через три дня, обстоятельства изменили его тон, и он всю ночь с тревогой оставался в своем кабинете. Он находился в 9000 милях от Гаваны, но всего в 32 минутах от межконтинентальной ракеты, запущенной из Соединенных Штатов.Когда силы противолодочной обороны США приблизились к советским подводным лодкам, достигшим линии блокады, он написал личное умоляющее письмо:

    .
    Господин Президент, мы с вами не должны сейчас тянуть за концы веревки, на которой вы завязали узел войны, потому что чем больше мы вдвоем тянем, тем туже будет завязан этот узел. И может наступить момент, когда этот узел будет завязан так туго, что даже тот, кто его завязал, не будет в силах его развязать, и тогда надо будет разрубить этот узел.И что бы это значило, не мне вам объяснять, потому что вы сами прекрасно понимаете, какими страшными силами располагаются наши страны.

    Кеннеди тоже несколько дней одолевали противоречивые чувства. Временами он не был уверен, был ли он слишком осторожен, слишком агрессивен, слишком гибок, слишком строг или просто слишком беспокоился.

    «Пьер, — сказал он ранее своему пресс-секретарю Пьеру Сэлинджеру, — понимаете ли вы, что если я совершу ошибку в этом кризисе, погибнут 200 миллионов человек?» Он был в ярости на своих военачальников за их бесцеремонное отношение к войне и потерял терпение на своих советников, которые продолжали давать противоречивые рекомендации.Как и Хрущев, Кеннеди хотел мирного решения, но у него тоже была основная цель: советские ракеты должны быть удалены с Кубы.

    Кеннеди и Хрущев были врагами, идеологическими и военными противниками, которые ввязались в опасное противостояние, которого не хотели и не предвидели.

    Каждый знал, что несчастный случай или даже неверная интерпретация могут спровоцировать ядерный пожар. Тем не менее обстоятельства их политических и международных обязательств, а также их личные интересы вынуждали их настаивать на своих целях, несмотря на их признание того, что ничто из того, чего они могут достичь, не стоит последствий ядерной войны.

    Тем не менее, к этой ночи они подтолкнули друг друга так близко к краю ядерной пропасти, что ужас вошел в их расчеты.

    Кеннеди выступил с двумя инициативами.

    Первый заключался в том, чтобы объединить более раннее публичное обещание Соединенных Штатов не нападать на Кубу с секретным обязательством США, переданным той ночью Робертом Кеннеди советскому послу Анатолию Добрынину, убрать нарушающие правила ракеты «Юпитер» в Турции в течение нескольких месяцев.

    Вторая инициатива заключалась в том, чтобы принять предложение Раска связаться с генеральным секретарем Организации Объединенных Наций У Таном и попросить его предложить замену ракет (демонтаж ракет «Юпитер» в обмен на удаление советских ракет).Кеннеди примет это предложение, что позволит ему избежать своего обязательства перед Объединенным комитетом начальников штабов начать военные действия.

    Но в субботу вечером Хрущев заглянул еще глубже в бездну и, опасаясь, что союзник, которого он стремился защитить, находится на грани начала войны, в воскресенье резко положил конец кризису неожиданным заявлением по Московскому радио. «Мы должны были действовать очень быстро», — сказал Хрущев приехавшему дипломату из стран Восточного блока вскоре после этого. «Вот почему мы даже использовали радио, чтобы связаться с президентом.. . . На этот раз мы действительно были на пороге войны.»

    Самая опасная часть кризиса позади. Остались переговоры, связанные с удалением связанных систем вооружений, и соглашения об инспекциях (которые Кастро отказался принять).

    В поисках исторической перспективы

    Оглядываясь назад на Карибский кризис с точки зрения 50-летней перспективы, становится ясно, что опасность была больше, чем представлялось современникам: что большинство советов, полученных президентом, привели бы к войне и что Хрущев и Кеннеди вступили в кризис как противники стремящихся к преимуществам, но быстро стали партнерами в поисках мирного решения.Во всем этом непременным компонентом была удача. Пять десятилетий исследований также показывают, почему без пересмотра история превращается в миф.

    Кризис стал трансформационным событием в американо-советских и американо-кубинских отношениях времен холодной войны. Это не только обеспечило выживание Кастро (предполагаемая цель советского развертывания), но и сбросило негласные правила американо-советских ядерных отношений.

    Ядерное сдерживание больше нельзя рассматривать как стабильное условие, позволяющее правительствам размахивать ядерным оружием ради дипломатической выгоды.Кризис выявил хрупкость сдерживания, требуя, чтобы им управляли открыто, как тонко сбалансированным процессом . Кеннеди сделал важное замечание в своем обращении 22 октября:

    Ядерное оружие настолько разрушительно, а баллистические ракеты так быстроходны, что любое существенное увеличение возможности их применения или любое внезапное изменение их развертывания вполне можно рассматривать как несомненную угрозу миру.
    Исследование

    также выявило необходимость пересмотра определения кубинского ракетного кризиса.

    Были ли это «Тринадцать дней» с 16 по 28 октября 1962 года, которые Роберт Кеннеди увековечил в своих мемуарах об этом событии?

    Или это были те 13 недель, которые начались с первых поставок советских ракет на Кубу?

    Или это были 20 месяцев с момента катастрофы в заливе Свиней в апреле 1961 года по ноябрь 1962 года, когда последние советские ракеты и бомбардировщики покинули Кубу?

    Или это были 13 лет с августа 1949 года, когда Советский Союз успешно испытал свое первое ядерное оружие?

    Кризис подходит под все эти определения, но по мере того, как историческая линза расширяется, в повествование входит все больше сложностей, больше политики, больше просчетов, больше непредвиденных последствий и больше понимания.

    Расширение границ 13 дней до революции Кастро и неудавшегося вторжения в залив Свиней (1959 и 1961 соответственно) объясняет обстоятельства, создавшие пространство для кризиса, но не затрагивает его первопричину. Первопричиной была центральная роль, которую ядерное оружие стало играть в американо-советских отношениях.

    Игнорирование того, как это оружие воспринималось и оценивалось советскими и американскими лидерами в течение 17 лет, предшествовавших кризису, аналогично объяснению причин Гражданской войны в США путем сосредоточения внимания исключительно на избрании Авраама Линкольна в 1860 году и игнорирования истории рабства.

    Больше, чем кризис: глобальное событие

    Альянсовые структуры по обе стороны железного занавеса — и роль, которую ядерное оружие сыграло в поддержании этих структур — сделали Карибский кризис глобальным событием , несмотря на то, как его определяли Хрущев, Кеннеди и Кастро.

    Советы назвали это Карибским кризисом, кубинцы назвали его Октябрьским кризисом. Но это был также берлинский кризис, кризис НАТО, китайско-советский кризис, китайско-индийский кризис и кризис, в котором Организация американских государств (ОАГ) и Организация Объединенных Наций сыграли важную роль.

    Это пугало людей повсюду. Даже такой опытный дипломат, как премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан, назвал кризис «неделей самого большого напряжения, которое я когда-либо мог вспомнить в своей жизни».

    Буквальный страх, порожденный кризисом, положил конец серьезным размышлениям об ограниченной ядерной войне. Столкнувшись с возможностью такого исхода, большинство ядерных стратегов признали, что ограниченный обмен ядерными ударами был бы больше похож на спотыкание на скользкой дорожке, чем на подъем по ступенькам лестницы эскалации.Это признание также положило конец усилиям Хрущева по ликвидации Западного Берлина как жизнеспособного западного анклава; было ясно указано, что опасности, связанные с такими усилиями, слишком легко могут выйти из-под контроля.

    Кризис также обнажил многополюсность так называемой биполярной международной системы.

    Организация Объединенных Наций, например, сыграла гораздо более важную роль в ее разрешении, чем американское или советское правительства были готовы признать.Обеспечив мировую арену, он превратил кризис в публичную международную драму времен холодной войны, которая усилила стремление к мирному урегулированию.

    Кризис даже способствовал, с одной стороны, китайско-советской враждебности, а с другой — налаживанию отношений между США и их европейскими союзниками. Это также оказало благотворное влияние на деятельность Кеннеди в Латинской Америке под названием «Альянс ради прогресса».

    Энергичные усилия, направленные на то, чтобы получить одобрение ОАГ на блокаду, дали народам Центральной и Южной Америки ощущение, что их воспринимают всерьез, возможно, впервые.Это был уникальный момент, потому что, по сути, Соединенные Штаты умоляли своих южных соседей о поддержке.

    Попытка заручиться поддержкой ОАГ и выбор администрацией Кеннеди ООН в качестве форума для представления доказательств советского двуличия — фотографий U-2 — подчеркнули важность невоенного аспекта холодной войны, соперничества по обе стороны железного занавеса для сердец и умов.

    Он выявил пределы того, что великие державы могли сделать в одиночку, и продемонстрировал влияние, которое могут оказывать малые государства — будь то клиенты или враги.Куба играла важную роль во всех аспектах кризиса, хотя ни один из американских политиков не хотел считаться с тем, что Хрущев уделял очень пристальное внимание тому, что говорил и делал Кастро.

    Был еще один аспект кризиса, которому никогда не уделялось достаточного внимания со стороны аналитиков: технологии. Не только технология, породившая ядерный век, но и широкий спектр смежных технологий, которые во многом определили историю отношений США и СССР: баллистические ракеты, зенитные ракеты класса «земля-воздух» и У-2.

    Во многом эти технологии сыграли важную роль в драме Карибского кризиса, как и любой из его участников. Можно даже утверждать, что технологии сыграли ведущую роль как в создании, так и в разрешении кризиса. Это сделало вещи возможными, и поскольку они были возможны, они были предприняты. По этой причине Карибский кризис является метафорой современности.

    Генри Адамс давно написал этот существенный момент: «Человек поднял науку и теперь убегает от нее.»

    Мартин Дж. Шервин — профессор истории Университета Джорджа Мейсона. Его последняя книга « Американский Прометей: Триумф и трагедия Дж. Роберта Оппенгеймера » (написанная с Каем Бердом) получила Пулитцеровскую премию 2006 года за биографию. Его текущий проект « Азартные игры с Армагеддоном, » представляет собой исследование глобального кубинского ракетного кризиса.

    Примечание об источниках

    Даже спустя 50 лет история Кубинского ракетного кризиса продолжает развиваться.Президентская библиотека Джона Ф. Кеннеди является центральным хранилищем для исследования американской истории. Но документы, которые изменяют общепринятое мнение, продолжают извлекаться из правительственных архивов по всему миру.

    После окончания холодной войны стали доступны многие советские источники, описывающие решение Хрущева отправить ракеты на Кубу, подробности операции «Анадырь» и переговоры, завершившие кризис. Даже самые труднодоступные кубинские источники обогатили наше представление о роли Кастро и особенностях действий и деятельности советских анадырских войск на Кубе.Часть лучшей советской и кубинской информации появилась на замечательной конференции в Гаване в октябре 1992 года, на которой собрались высокопоставленные ветераны кризиса из США, России и Кубы для подробного обсуждения и анализа событий. См. Джеймса Г. Блайта, Брюса Дж. Аллина и Дэвида А. Уэлча, Куба на грани, и документальный фильм ABC 1992 года Октябрьские ракеты: чего мир не знал.

    В Соединенных Штатах самым важным источником международных документов о кризисе является Архив национальной безопасности Университета Джорджа Вашингтона.Кроме того, в специальном выпуске Центра Вудро Вильсона для международных ученых осенью 2012 г. Бюллетень международной истории холодной войны были опубликованы англоязычные переводы документов из архивов многих стран: Японии, Китая, Венгрии, Франции, Израиля, Голландии, Югославия, Швейцария и др. Кризис стал поистине глобальным событием.
     

    Статьи, опубликованные в Прологе , не обязательно отражают точку зрения NARA или любого другого агентства правительства Соединенных Штатов.

     

     

    Должны ли мы проглотить устную историю? на JSTOR

    Информация о журнале

    International Security публикует ясные, хорошо документированные эссе по всем аспектам контроля и применения силы, от всех политических точки зрения. Его статьи освещают вопросы современной политики и исследуют исторические и теоретические вопросы, стоящие за ними. Очерки международной безопасности определили дискуссию о Американская политика национальной безопасности и определили повестку дня для стипендий. по вопросам международной безопасности.Читатели журнала International Security узнают о новых разработках в: причины и предотвращение войн этнический конфликт и миротворчество проблемы безопасности после холодной войны Европейская, азиатская и региональная безопасность ядерные силы и стратегия контроль над вооружениями и распространение оружия вопросы постсоветской безопасности дипломатическая и военная история

    Информация об издателе

    Среди крупнейших университетских издательств мира The MIT Press ежегодно публикует более 200 новых книг, а также 30 журналов по искусству и гуманитарным наукам, экономике, международным отношениям, истории, политологии, науке и технологиям, а также по другим дисциплинам.Мы были одними из первых университетских издательств, предложивших книги в электронном виде, и мы продолжаем внедрять технологии, которые позволяют нам лучше поддерживать научную миссию и широко распространять наш контент. Энтузиазм прессы по отношению к инновациям отражается в том, что мы продолжаем исследовать эту передовую. С конца 1960-х годов мы экспериментировали с электронными издательскими инструментами поколение за поколением. Благодаря нашей приверженности новым продуктам — будь то цифровые журналы или совершенно новые формы коммуникации — мы продолжаем искать наиболее эффективные и действенные средства для обслуживания наших читателей.Наши читатели привыкли ожидать превосходства от наших продуктов, и они могут рассчитывать на то, что мы сохраним обязательство производить строгие и инновационные информационные продукты в любых формах, которые может принести будущее издательского дела.

    13 дней: президент Кеннеди и кубинский ракетный кризис

    1. Прочитайте отрывок из сценария «Убить Кеннеди ».

    Поручите учащимся сыграть различные роли в сцене Кубинского ракетного кризиса из сценария «Убийство Кеннеди ».Предложите учащимся разыграть сцену. Прежде чем читать, попросите оставшихся студентов послушать и определить, с какой проблемой сталкивается президент Кеннеди в этой сцене. После спросите:   С какой проблемой столкнулся президент Кеннеди в этом клипе? Объясните учащимся, что эта проблема стала известна как Карибский кризис. Произошло это в 1962 году. Тринадцать дней мир балансировал на грани ядерной войны. Спросите: Почему ракеты на Кубе представляют угрозу для США?

     

    2.Ознакомьтесь с вариантами политики Кеннеди перед лицом кубинского ракетного кризиса.

    Объясните учащимся, что в течение этих тринадцати дней они будут действовать как советники Кеннеди. Им нужно будет изучить и проанализировать документы, которыми располагали настоящие советники Кеннеди, а затем представить свои выводы президенту (вам).

    Скажите учащимся, что у президента Кеннеди было несколько вариантов ответа на угрозу, связанную с размещением ракет на кубинской земле.Спросите учащихся, какие варианты, по их мнению, были у Кеннеди. Запишите ответы учащихся на бумаге для плакатов или на доске. Используйте обсуждение, чтобы предложить учащимся включить все варианты, перечисленные ниже. Вы можете спроецировать список для прочтения учащимися.

    1. Ничего не делать: уязвимость Америки перед советскими ракетами не нова. Недавно размещенные на Кубе ракеты мало что изменили в военном балансе сил.
    2. Дипломатия: используйте дипломатическое давление, чтобы заставить Советский Союз убрать ракеты.
    3. Предупреждение: отправьте сообщение Кастро, чтобы предупредить его о серьезной опасности, с которой он и Куба столкнулись.
    4. Блокада: используйте ВМС США, чтобы заблокировать прибытие любых ракет на Кубу.
    5. Воздушный удар: используйте ВВС США, чтобы атаковать все известные ракетные объекты.
    6. Вторжение: начать полномасштабное вторжение на Кубу и свергнуть Кастро.

     

    3. Учащиеся изучают варианты политики Кеннеди, используя первичные ресурсы и ролевые игры в качестве EXCOMM.

    Объясните учащимся, что после провала вторжения в залив Свиней Кеннеди поощрял инакомыслие среди своих советников. Если идея была плохой, Кеннеди хотел, чтобы его советники сказали ему об этом; он не хотел, чтобы «поддакивающие мужчины» помогали ему принимать решения. Объясните учащимся, что во время вторжения в залив Свиней сотрудники Кеннеди, не согласные с действиями, отказывались высказывать свое негативное мнение, не желая критиковать большую группу. После этой неудачи Кеннеди изменил свой стиль руководства, желая изучить все варианты, прежде чем принимать решение.

    Скажите учащимся, что теперь они будут играть роль советников по национальной безопасности президента Кеннеди, группы, известной во время Кубинского ракетного кризиса как EXCOMM. Каждой студенческой группе будет назначен один вариант политики, обдуманный ранее, и она будет отвечать за:

    • Список плюсов и минусов выбора политики группы
    • Наглядное пособие — на плакатной бумаге — для представления классу плюсов и минусов

    Разделите класс на группы и назначьте один параметр политики для каждой группы для дальнейшего изучения.Раздайте конфиденциальные файлы каждой группе. Сообщите учащимся, что они будут использовать эти конфиденциальные файлы для поддержки своего выбора политики. Раздайте Т-образную диаграмму каждой группе и попросите их использовать ее для составления таблицы плюсов и минусов. Раздайте каждой группе бумагу для плакатов и маркеры, чтобы разработать наглядное пособие, в котором будет указан их вариант политики, а также плюсы и минусы этого варианта.

     

    4. Выступая в роли EXCOMM, учащиеся представляют свои политические аргументы, и класс приходит к консенсусу по одному ответу.

    После того, как группы закончат наброски своих «за» и «против» с помощью наглядных пособий на бумаге для плакатов, попросите каждую группу представить свою политику и сопровождающие ее «за» и «против». После выступления каждой группы учащиеся могут задать вопросы о политике и мышлении группы. Попросите весь класс подвести итог презентации, определив наиболее значимые плюсы и минусы политики. Попросите учащихся подтвердить все заявления доказательствами, взятыми из конфиденциальных файлов.

    После того, как все группы выступили, пусть учащиеся обсудят все представленные варианты.

     

    5. Сравните консенсус класса EXCOMM с реальной реакцией Кеннеди на кубинский ракетный кризис.

    Покажи классу видеоклип «Красная угроза». После просмотра спросите:

    • Какой политический выбор сделал Кеннеди в ответ на кубинский ракетный кризис?
    • По сравнению со списками «за» и «против», разработанными ранее, считаете ли вы, что Кеннеди принял наилучшее возможное решение? Почему или почему нет?

    6.Изучите результаты кубинского ракетного кризиса.

    Объясните учащимся следующие последствия Карибского кризиса. Спроецируйте эти пункты в презентацию PowerPoint или напишите их на листе плаката.

    • После блокады премьер-министр СССР Никита Хрущев направил письмо Кеннеди. Хрущев согласился вывести ракеты с Кубы, если Соединенные Штаты пообещают не вторгаться на Кубу и в конечном итоге убрать ракеты из Турции.
    • Кеннеди согласился.США тайно вывели ракеты из Турции. Хрущев открыто убрал ракеты с Кубы, положив конец кубинскому ракетному кризису.

     Завершите задание обсуждением приведенных ниже вопросов. Спросите:

    • Насколько Кеннеди был успешным лидером во время этого кризиса?
    • Почему Кеннеди добился большего успеха в Кубинском ракетном кризисе, чем во время вторжения в залив Свиней? В каких случаях?

    Подробный отчет о кубинском ракетном кризисе

    Ядерное безумие. Сергей Плохий. В.В. Нортон; 464 страницы; 35 долларов. Аллен Лейн; £25

    O 27 ОКТЯБРЯ 1962 , в разгар кубинского ракетного кризиса только чистая удача спасла мир от ядерной катастрофы. Пять дней назад президент Джон Кеннеди объявил морскую блокаду острова, чтобы заставить своего коллегу в Кремле Никиту Хрущева отозвать ядерные ракеты средней дальности, которые он отправил на Кубу летом того же года. Противолодочные патрули ВМС США выслеживали советские атомные подводные лодки, которые представляли угрозу блокаде.

    Послушайте эту историю

    Ваш браузер не поддерживает элемент

    Наслаждайтесь большим количеством аудио и подкастов на iOS или Android.

    План состоял в том, чтобы «заставить» подводные лодки покинуть район операции, сбрасывая учебные глубинные бомбы и гранаты, но не уничтожать их без крайней необходимости. Подводная лодка B-59 испытывала на себе последствия этого давления в течение двух дней, и ее экипаж впадал в отчаяние от сильной жары и токсичных уровней углекислого газа.Когда он всплыл, чтобы подняться в воздух, B-59 обнаружил, что его преследуют американские самолеты, стреляющие трассирующими пулями и сигнальными ракетами.

    Убедившись, что его корабль атаковали и что началась война, капитан подлодки Валентин Савицкий отдал приказ погрузиться и приготовиться к пуску ядерной торпеды. Обладая взрывной мощностью в десять килотонн, он вызовет огромные волны и потопит или выведет из строя любые находящиеся поблизости американские военные корабли. Два обстоятельства помешали выполнению приказа.

    Командир одного из американских эсминцев, Cony , понял, что вот-вот произойдет, и блеснул извинениями за агрессивное поведение самолетов.Извинений никогда не было бы видно, если бы офицер-связист подлодки не застрял со своим прожектором в шахте боевой рубки. Это дало возможность стоявшему за ним командиру оперативной группы подводных лодок Василию Архипову отменить приказ. Если бы ядерная торпеда была выпущена, у Кеннеди не было бы другого выбора, кроме как отдать приказ нанести удар по советским целям с неизбежным последствием эскалации возмездия.

    Несколькими часами ранее, игнорируя приказ из Москвы, советская зенитно-ракетная батарея сбила над Кубой американский самолет-разведчик U2 .Советские войска на острове нервничали, опасаясь неизбежного вторжения. Лидеры обеих сторон быстро теряли контроль над тем, что происходило на местах.

    На следующий день все более встревоженный Хрущев объявил, что вывозит свои ракеты с Кубы. Взамен он получил от Кеннеди обещание, что Америка откажется от любой идеи вторжения и свержения революционного марксистского лидера страны Фиделя Кастро. Было еще несколько сложных моментов, но мир вздохнул с облегчением.

    Стало общепринятым мнение, что катастрофа никогда не была так близка, потому что и Кеннеди, и Хрущев одинаково опасались ядерного Армагеддона, который могли спровоцировать их действия. «Ядерная глупость», новая история Карибского кризиса Сергея Плохия, не только проливает новый свет на то, что произошло той осенью, но и лишает такого утешения.

    Это история о провалах разведки, ошибочных представлениях и просчетах с обеих сторон, которые почти на каждом шагу могли привести к катастрофе.Американская сторона этой истории относительно знакома по предыдущим отчетам о кризисе. Что делает эту историю окончательной, так это то, что г-н Плохий рассказывает историю в захватывающих деталях с советской точки зрения. Профессор истории в Гарварде, прославившийся книгой о чернобыльской катастрофе, Плохий понял, что украинская революция 2014 года может привести к раскрытию бывших архивов КГБ . Почти все ракеты, отправленные на Кубу, прибыли из Украины, в то время как на каждом корабле, который их перевозил, и на 40 000 российских военнослужащих, необходимых для строительства, укомплектования персоналом и защиты стартовых площадок, находился офицер КГБ, который составлял подробные отчеты.

    Г-н Плохи живо описывает, на что пошли Советы, пытаясь сохранить миссию в секрете: людей (и ракеты) держали между палубами подальше от посторонних глаз американцев на протяжении всего рейса. Экипажи столкнулись с трудностями при работе в незнакомых тропических водах. Командиры на земле были убеждены, что в любой момент им придется отражать американское вторжение. Подготовленные к бою, они почувствовали глубокое унижение, когда им приказали собираться и идти домой.

    Туман войны

    Но наиболее показательна картина, которую рисует г-н Плохи, изображающая полную неспособность ключевых лиц, принимающих решения, проникнуть в сознание своих коллег.Хрущев убедил себя, что Кеннеди был неопытным козлом отпущения, который отступит, когда дело дойдет до драки. Он полагал, что Кеннеди увидит эквивалентность между ядерными ракетами «Юпитер», которые Америка базировала в Италии и Турции несколько лет назад, и ракетами, которые Советы отправляли на Кубу. Хрущев не мог понять, что перед ноябрьскими выборами в Конгресс Кеннеди потворствовал бы политическому самоубийству, если бы проявил такую ​​слабость.

    Со своей стороны, Хрущев одурачил Кеннеди, заставив его думать, что конфронтация из-за Берлина гораздо более вероятна, чем из-за Кубы, которую, по его мнению, Кремль считал на заднем дворе Америки и, следовательно, запретным.Даже когда Кеннеди с опозданием раскрыли безрассудный гамбит Хрущева, ложные разведданные предполагали, что советские силы на острове составляли четверть их фактической численности. Лишь поздно вечером — 20 октября — президент узнал, что некоторые из ракет находятся в рабочем состоянии.

    До тех пор Кеннеди не исключал вариант полномасштабного вторжения на остров, курс действий, который решительно поддерживало его военное командование. Одним из самых тревожных откровений г-на Плохи является то, в какой степени советское командование на местах делегировало полномочия в случае нападения использовать тактическое ядерное оружие, о котором Вашингтон ничего не знал до 30 лет спустя.Если бы Кеннеди послушал своих генералов, их бы использовали. Даже если Кеннеди и Хрущев были полны решимости избежать ядерной войны, они не контролировали события, которые могли легко привести к ней.

    Это осознание было тревожным звонком, что две сверхдержавы должны были создать протоколы и каналы связи, необходимые, чтобы избежать уничтожения из-за недопонимания в будущем. Два года спустя Хрущев был свергнут, а в 1972 году было подписано первое соглашение о переговорах по ограничению стратегических вооружений, проложившее путь последующим соглашениям о контроле над вооружениями, все из которых были направлены на укрепление стратегической стабильности.Эти договоренности по-прежнему оставляли у обеих сторон огромные запасы ядерного оружия, но установленные ими процедуры проверки помогли создать определенную степень взаимного доверия, которое стало фактором прекращения холодной войны. Настолько, что сегодня экзистенциальный страх перед ядерной войной в значительной степени сменился тревогой по поводу изменения климата, а в последнее время и пандемий.

    Такое самодовольство необоснованно. Эпоха контроля над вооружениями рушится. В 2019 году договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности от 1987 года рухнул после вполне обоснованных обвинений США в мошенничестве со стороны России.Это было предвестником худшего. Новый договор СНВ (Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений) продлен до 2026 года, но заменить его будет сложно.

    Тем временем и Россия, и Америка обновляют свои ядерные арсеналы за счет огромных затрат, в то время как развертывание новых технологий (таких как кибератаки на спутники раннего предупреждения о ядерном оружии или новое поколение быстрых и точных обычных ракет) угрожает обеим сторонам.