Когда началась гражданская война в испании: Гражданская война в Испании (1936-1939)

В 1923 году стабилизировать ситуацию в Испании попытался генерал Мигель Примо де Ривера. 13 сентября он произвёл военный переворот, распустил правительство, парламент и действовавшие политические партии, ввёл цензуру, установив в стране режим военной диктатуры. Примо де Ривера попытался провести модернизацию в Испании, опираясь на опыт итальянских фашистов. Поощряя отечественных предпринимателей, он добился ряда социально-экономических успехов, однако их свел на нет начавшийся мировой экономический кризис. Под давлением и короля, и значительной части общества, отрицательно отнёсшейся к ущемлению своих прав 28 января 1930 года, Примо де Ривера подал в отставку, уехал во Францию и вскоре скончался.

В следующем, 1931 году монархия в Испании пала: 12 апреля в государстве проходили свободные муниципальные выборы, в крупных городах триумф оппозиционных партий не вызывал сомнения, хотя в сельской местности лидировали по-прежнему монархисты. Под влиянием многочисленных демонстраций сторонников республиканской формы правления 14 апреля Альфонс XIII эмигрировал, но от трона формально не отрёкся^[2]. Испания была провозглашена республикой.

28 июня того же года состоялись внеочередные парламентские выборы, на которых победили социалисты и левые либералы, принявшие 9 декабря 1931 новую испанскую конституцию. Ключевую роль в её создании сыграли умеренные социалисты Х. де Асуа и Хулиан Бестейро. Первым президентом республики стал консервативный либерал Нисето Алькала Самора, а премьер-министром — левый либерал Мануэль Асанья.

Испания провозглашалась «демократической республикой трудящихся всех классов». Закреплялось равенство всех перед законом, отменялись всевозможные аристократические титулы и звания, граждане наделялись необычайно широким объёмом прав и свобод (на труд, образование, социальную помощь, участие в политике и т. д.). Испания становилась парламентской республикой. Заботясь о равномерном разделении властей, был создан и конституционный суд — Трибунал конституционных гарантий. Каталония приобретала статус автономии, обсуждалась возможность предоставления самоуправления и Стране Басков.

Новые власти повели решительное наступление на элиту прежней Испании — духовенство, помещиков, офицерство. В частности, у помещиков отчуждались излишки земель (более 200 гектар), были значительно сокращены вооружённые силы, Церковь была отделена от государства, ей было запрещено участвовать в образовании, проводить службы в армии, был ликвидирован конкордат с Ватиканом, запрещён Орден Иезуитов, легализованы разводы и гражданские браки и т. д. При этом новое правительство не смогло за два года решить главнейшие проблемы, так как, надеясь на компромисс между либералами и социалистами, действовало по принципу полумер. Начались поджоги церквей (как, например, массовые поджоги в мае 1931 г.). В 1936-м году в Мадриде кто-то пустил слух, что монахи раздают детям пролетариев отравленные конфеты и этот ни на чём не обоснованный слух привёл к тому, что множество монахов и священников было убито разъярёнными пролетариями^[2]. Однако причины ненависти к Церкви были гораздо глубже и заключались в поддержке ею как старого порядка, так и консервативных сил в ходе политической борьбы в 1933—1936 гг.^[3]

Неуверенная политика временного правительства ввергла Испанию в череду острых политических кризисов: с 1931 по 1936 года республика пережила более 20 правительственных кризисов. Дважды предпринимались попытки смены государственного строя — в августе 1932 неудачную попытку военного переворота осуществил консервативно настроенный генерал Санхурхо, в октябре 1934 было поднято рабочее восстание под левыми лозунгами в провинции Астурия, которое также закончилось неудачей. В обществе росло влияние радикально настроенных политических сил — коммунистов, анархистов, фашистов. В 1933 была образована ультраправая партия — Испанская Фаланга^[4].

Ещё больше накалили ситуацию в стране итоги парламентских выборов, состоявшихся 16 февраля 1936 г. На них победу с минимальным перевесом одержал блок левых партий Народный фронт. Председателем правительства вновь стал лидер партии «Левые республиканцы» Мануэль Асанья. В апреле 1936 г. за нарушение предвыборного законодательства (по мнению правых — с нарушением конституции) был смещён умеренный президент Н. Алькала Самора и Асанья занял его место. Премьер-министром стал близкий к Асанье Сантьяго Касарес Кирога.

Либеральное по составу правительство Народного фронта выполняло требования левых сил. Асанья и Касарес Кирога ускорили аграрную реформу. Если в 1932—1935 гг. было распределено 119 тыс. га земли, то с февраля по июль 1936 г. — 750 тыс. га. Но большинство крестьян так и не дождались своей очереди на получение земли, что спровоцировало захват крестьянами земель помещиков и столкновения крестьян с гражданской гвардией. В условиях углубляющегося экономического кризиса радикализовались требования бастующих рабочих. В феврале-июле произошло 113 всеобщих и 228 местных стачек^[5]. Были амнистированы левые политические заключённые, а ряд деятелей вроде генерала Очоа, руководившего подавлением Астурийского восстания, или лидера Фаланги Хосе Антонио Примо де Риверы, руководившего вооруженными акциями против левых политиков, были арестованы^[6][7].

После победы Народного фронта в испанских городах происходили беспорядки, столкновения между сторонниками и противниками Народного фронта, покушения. Даже в армии были созданы верный правительству Республиканский антифашистский военный союз (РАВС) и оппозиционный Испанский военный союз (ИВС). Правительство поддерживали рабочие, левые организации^[8].

13 июля 1936 года служащими государственной полиции, которые были одновременно членами левых организаций, был убит лидер правой оппозиции в парламенте, депутат-монархист с профашистскими взглядами Хосе Кальво Сотело. Они мстили правым за убийства своих офицеров, придерживавшихся левых взглядов^[9].

В сложившихся условиях власть в руки решают взять военные с целью установления диктатуры и избавления Испании от «красной угрозы». Они начали готовить переворот вскоре после победы Народного фронта. Во главе заговора формально стоял живший в Португалии Санхурхо, но основным организатором был сосланный Народным фронтом за неблагонадёжность в отдалённую провинцию Наварра генерал Эмилио Мола. Ему удалось за короткое время скоординировать действия значительной части офицерства, испанских монархистов (как карлистов, так и альфонсистов, фалангистов и прочих противников социалистического правительства и поддерживавших его левых организаций. Генералам-заговорщикам удалось добиться и финансовой поддержки многих крупных испанских промышленников и земледельцев, вроде Хуана Марча и Луки де Тены, понёсших колоссальные убытки после победы Народного фронта. Также моральную и материальную поддержку правым силам оказывала церковь.

По плану Молы правые силы были должны синхронно восстать при руководящей роли войск, взять под контроль крупнейшие города и свергнуть республиканские власти. Эту идею поддержали многие представители испанского генералитета. 5 июня Мола публикует документ с планом будущего восстания («Цели, методы и пути»), а позднее назначает и дату — 17 июля в 17:00^[10].

Ход войны

Мятеж

Мятеж против республиканского правительства начался вечером 17 июля 1936 года в Испанском Марокко. Достаточно быстро под контроль мятежников перешли и другие испанские колонии: Канарские острова, Испанская Сахара (ныне — Западная Сахара), Испанская Гвинея (ныне — Экваториальная Гвинея).

Распространено мнение, что сигналом к мятежу 18 июля 1936 года стало то, что радиостанция Сеуты передала в Испанию условную фразу-сигнал к началу общегосударственного мятежа: «Над всей Испанией безоблачное небо»; в то же время историческая достоверность этого сигнала ставится под сомнение. Правительство республики в Мадриде всё ещё было настроено крайне оптимистично и не придало серьёзного значения мятежу. Правительственная радиосводка от 18 июля уверяла, что если в «некоторых районах протектората (Марокко) отмечено повстанческое движение», то «на полуострове к сумасшедшему заговору никто не присоединился» и «сил правительства хватит для его скорого подавления». Касарес Кирога, вдобавок, под угрозой расстрела запретил губернаторам и муниципальным деятелям выдавать оружие сторонникам Народного фронта.

Однако мятеж вскоре начался уже на территории собственно Испании. Днём 18 июля мятежный генерал Гонсало Кейпо де Льяно, имевший репутацию либерала, неожиданно захватил власть в центральном городе южной Испании Севилье. Вскоре в городе начались ожесточённые бои между бунтовщиками и республиканцами. Уличные столкновения не стихали более недели, но Кейпо де Льяно в итоге сумел жестоко подавить выступления сторонников Народного фронта и удержал город в своих руках. Взятие Севильи и соседнего Кадиса позволило мятежникам создать в южной провинции Андалусия надёжный плацдарм.

Однако кроме Севильи мятеж завершился успехом только в ещё двух крупных испанских городах — Овьедо в Астурии и Сарагосе в Арагоне. Во многом этому помогло то, что там путч возглавили генералы Мигель Кабанельяс и Антонио Аранда, которые подобно Кейпо де Льяно считались лояльными к республике. Однако Овьедо вскоре был окружен республиканцами, и мятежникам пришлось приложить немало усилий, чтобы деблокировать своих сподвижников. В «кольце» или «полукольце» оказались путчисты и во многих других взятых им под контроль городах: Толедо, Кордове, Гранаде, Хаке, Теруэле, Уэске и т. д.

В целом уже в первой половине дня 19 июля в восстании участвовало 80 % военных страны и 35 из 50-ти провинциальных центров уже были в руках восставших^[11].

Разворачивание мятежа стало полной неожиданностью для властей в Мадриде. 19 июля Касарес Кирога был вынужден уйти в отставку, новым премьером был назначен лидер правой либеральной партии «Республиканский союз» Диего Мартинес Баррио. Он попытался по телефону договориться с Молой о прекращении мятежа и образовании правительства из представителей как и левых, так и правых партий. Однако Мола это предложение отверг, а среди Народного фронта попытка пойти на компромисс с мятежниками вызвала негодование. Уже через 8 часов после своего назначения Мартинес Баррио был вынужден подать в отставку. Третьим за сутки главой правительства стал левый либерал Хосе Хираль. Буквально сразу же он объявил о бесплатной выдаче оружия сторонникам Народного фронта по всей республике.

Это поспособствовало тому, что на большей части Испании мятеж провалился — республиканские власти смогли удержать более 70 % территории страны. Безоговорочный успех мятежники одержали лишь на консервативном северо-западе страны, в Галисии, Наварре и Старой Кастилии. Также им удалось свергнуть республиканские власти на части Андалусии и Арагона. В остальных регионах Испании, в том числе во всех промышленно развитых, путч серьёзного успеха не имел.

Неудачей закончился путч и в двух наиболее значимых испанских городах — столице Мадриде и крупнейшем городе страны Барселоне. В столице повстанцев сгубила нерешительность генерала Хоакина Фанхуля, который, объявив об участии в мятеже, двое суток не предпринимал никаких активных действий, хотя сразу после начала путча в Мадриде закипели уличные бои фалангистов и монархистов со сторонниками Народного фронта. В итоге последние одержали победу, а затем и взяли штурмом столичные казармы. Почти все офицеры, в том числе и сам Фанхуль, были вскоре преданы суду и казнены.

Совсем иная ситуация была в Барселоне: этот город считался оплотом многих сил Народного фронта — каталонских националистов, анархистов и коммунистов. Служивший в Барселоне младший брат Эмилио Молы Роман высказал старшему брату своё мнение о бессмысленности и обречённости на провал антиправительственного путча в Барселоне. Однако «Директор» решил рискнуть: 19 июля в городе высадились части генерала Мануэля Годеда, днём ранее свергнувшего республиканские власти на острове Мальорка. Годеду и Роману Моле удалось взять под контроль центр Барселоны и важнейшие учреждения города. Однако барселонские анархисты захватили местные арсеналы и раздали оружие своим многочисленным сторонникам. В результате, уже через два дня путч был подавлен; Роман Мола был убит в бою, а Годед взят в плен и казнён.

Провалился или не состоялся вообще мятеж в Валенсии, Бильбао, Сан-Себастьяне, Малаге, Сантандере, Альбасете и ряде других городов поменьше.

Правительство поддержала и подавляющая часть ВМС Испании: линкор «Хайме I», 3 крейсера («Либертад», «Мигель Сервантес», «Мендес Нуньес»), 16 эсминцев, все субмарины. Матросы на многих судах, не знавшие о мятеже и исполнявшие приказы восставших, узнав о нём, арестовали или уничтожили сочувствовавших путчу офицеров и вернулись на сторону республики. У путчистов в распоряжении остались лишь линкор «Эспанья», 2 строящихся крейсера («Балеарес» и «Канариас»), 2 лёгких крейсера, эсминец и 4 канонерки. Почти полностью отказались принимать участие в путче и ВВС Испании. Это делало для мятежников крайне затруднительной переброску надёжных войск из Марокко в Испанию.

Помимо всех прочих неудач бунтовщиков, 20 июля погиб в авиакатастрофе номинальный лидер путча Хосе Санхурхо, возвращавшийся в Испанию из португальской эмиграции. Мятежным генералам пришлось в качестве нового руководства создать Хунту национальной обороны под председательством генерала Мигеля Кабанельяса.

Себя восставшие провозгласили «национальными силами» или националистами. Какой-то конкретной программы лидеры националистов не предложили, ограничившись лозунгами восстановления порядка, защиты Церкви и религии и борьбы с «красными». В первые дни войны националисты старательно избегали разговоров о будущей форме правления и практиковали обращения к народу через радио и печать, выдержанные в либерально-республиканском духе.

Таким образом, на большей территории Испании мятеж первоначально потерпел неудачу. Республиканские власти удержали большую часть страны, её наиболее населённые и развитые регионы. Скорое поражение националистов казалось большинству современников неизбежным.

Начало войны

Несмотря на успешное подавление мятежа на большей части своей территории, Испанская республика в первые недели войны столкнулась со множеством трудностей. У неё почти исчезли полноценные вооружённые силы, так как большая часть сухопутных войск поддержала путч. Борьбу с мятежниками вела Народная милиция — оставшиеся верными правительству армейские части и созданные партиями Народного фронта формирования, в которых отсутствовали воинская дисциплина, строгая система командования, единоличное руководство. Перестал функционировать государственный аппарат, правительство Хираля превратилось в орган номинальной власти.

Обособленно держалась Страна Басков, где реальной властью обладала правая Баскская националистическая партия, не входившая в Народный фронт и поддержавшая республику во время путча лишь потому, что та предоставила региону автономию. Однако вместе с тем, баскское правительство Хосе Антонио Агирре поддерживало на своей территории образцовый порядок и с переменным успехом вело борьбу с мятежниками.

Многие районы Арагона, Леванта, Каталонии и Андалусии быстро перешли под контроль комитетов Федерации анархистов Иберии. Особенно сильным влияние анархо-синдикалистов было в Каталонии, где они фактически низложили законное автономное правительство (Генералидад) Луиса Компаниса, присвоив его полномочия своему «Центральному комитету антифашистской милиции». Анархисты при поддержке жителей проводили на подконтрольных территориях эксперименты по построению «либертарного коммунизма», при этом вводя новую «экономику дара», которая довольно успешно работала в Арагоне. Зачастую к анархистам примыкали обыкновенные уголовные преступники, занимавшиеся рэкетом, контрабандой и заказными убийствами, и даже агентура националистов.

Левые социалисты, анархисты и троцкисты выступали против самих идей воссоздания регулярной армии и стабильного государственного аппарата, считая необходимым развивать далее радикальные социалистические преобразования или немедленного перехода к коммунизму\анархизму.

Достаточно быстро стало изменяться и международное положение. Большинство европейских государств давно относилось к Испанской республике настороженно, видя в ней потенциального союзника сталинского СССР и источника распространения различных революционных идей. 25 июля 1936 Франция, под давлением Великобритании неожиданно объявила о «невмешательстве в испанские дела» и разорвала договор о поставках оружия в республику. Сочувствовавшие испанским республиканцам французский премьер-министр Леон Блюм и министр авиации Пьер Кот отправили тем лишь небольшую партию устаревших самолётов без оружия. 8 августа Франция объявила о полном эмбарго на ввоз оружия в Испанию. 24 августа крайне несовершенное соглашение о «невмешательстве» подписали все европейские государства, 9 сентября в Лиге наций начал работу специальный «Комитет невмешательства в испанские дела».

Вместе с тем, ещё с первых дней мятежа огромную помощь восставшим (деньгами, оружием, добровольцами и т. д.) стала оказывать Португалия. В конце июля лидеры националистов генералы Франсиско Франко и Эмилио Мола смогли договориться о помощи со стороны нацистской Германии и фашистской Италии. После недолгих колебаний Гитлер и Муссолини (при участии Канариса с Герингом и Чиано, соответственно) согласились. Фюрер рассматривал испанскую войну как полигон для проверки немецкого оружия и молодых немецких пилотов, а Испанию в будущем после победы националистов — как германский сателлит, а дуче же всерьёз рассматривал идею вхождения Испании в Итальянское королевство.

27 и 28 июля в Испанию были доставлены итальянские бомбардировщики СМ-81 и немецкие Ю-52. За неделю они полностью очистили от республиканских ВМС Гибралтарский пролив, что позволило националистам беспрепятственно перебрасывать войска из Марокко в Испанию. С 14 августа в Испанию начались поставки итальянских танкеток Carro CV3/33. В середине того же августа итальянские флот и авиация сыграли важную роль при ликвидации попытки каталонских националистов отбить у путчистов остров Мальорка. С конца августа 1936 немецкие и итальянские лётчики становятся активными участниками воздушных боев в испанском небе. Несмотря на то, что и Германия, и Италия формально одобрили идею о «невмешательстве», фактически обе эти державы не прекращали активной поддержки испанских националистов на протяжении всей войны.

Новоприбывшие в Испанию части составили Африканскую армию националистов под руководством генерала Франко. Уже за первые 5 дней «африканцы», не встречая серьёзного сопротивления, прошли 300 км по бывшей республиканской провинции Эстремадура на соединение с Северной армией Молы. 15 августа пал последний оплот республиканцев в Эстремадуре — город Бадахос. Разъярённые упорством его защитников части националистов под руководством полковника (вскоре — генерала) Ягуэ устроили после его взятия кровавую бойню.

23 августа Ягуэ стремительным броском вышел к городу Талавера-де-ла-Рейна в 150 км от Мадрида. Другой видный деятель националистов, генерал Варела, уничтожил под Кордовой 10-тысячную группировку генерала-республиканца Миахи. Вскоре группировки войск Молы и Франко соединяются. На Северном фронте националисты после упорных боёв к середине сентября овладевают баскской провинцией Гипускоа.

4 сентября командующий Центральным фронтом генерал Рикельме без боя сдал Талаверу-де-ла-Рейну, что вызвало в республике волну негодования. Правительство Хираля было вынуждено уйти в отставку. Новым председателем правительства президент Асанья назначил лидера левого крыла ИСРП Франсиско Ларго Кабальеро. Он сформировал новое «правительство победы» из 6 социалистов, 4 либералов, 2 коммунистов, баска и каталонца и пообещал своим сторонникам расправиться с путчистами за два месяца.

16 октября Ларго Кабальеро объявил о создании регулярной Народной армии; для контроля армии со стороны государства в ней был введён институт комиссаров («правительственных делегатов»). Ряд неудачно проявивших себя в первые недели войны командующих были заменены; так, командовавший центральным фронтом генерал Рикельме уступил своё место полковнику Асенсио Торрадо. Был предпринят ряд мер по восстановлению госаппарата, наведению порядка в тылу. Была проведена земельная реформа — земля полностью изымалась у помещиков и передавалась крестьянам. Ларго удалось наладить контакты с СССР; как результат, в республику вскоре начала поступать советская военная помощь, а обучать республиканские войска и помогать их офицерам стали советские военные специалисты.

Также Ларго Кабальеро после долгих споров с коммунистами согласился разрешить формирование в Народной армии интернациональных бригад — независимых соединений частей из зарубежных добровольцев (как правило, членов коммунистических или социалистических партий различных стран, а также анархистов) с собственным командованием. 14 октября первая группа будущих интербригадовцев прибыла в Альбасете. 22 октября был официально подписан указ об их создании; в тот же день были окончательно сформированы первые четыре интернациональных батальона. Они составили 1-ю интербригаду, получившую в Народной армии 11-й порядковый номер. Её возглавил австриец Манфред «Эмиль Клебер» Штерн. 8 ноября была сформирована 12-я интербригада (командующий венгр Мате «Лукач» Залка), 3 декабря — 13-я интербригада (командующий немец Вильгельм «Гомес» Цайссер), 23 декабря — 14-я интербригада (командующий — Кароль «Вальтер» Сверчевский). В 1937 были созданы ещё три интернациональные бригады (15-я, 129-я, 150-я).

Националисты тем временем продолжали движение на Мадрид. В конце сентября Африканской армии Франко, правда, пришлось повернуть часть сил на юг. Было необходимо выручить осаждённых сподвижников в Толедо — небольшая группировка военных, фалангистов и монархистов с семьями под руководством полковника Хосе Итуарте Москардо с начала войны держала осаду в старинной толедской крепости — Альскасаре. 27 сентября группировка «африканцев» Ягуэ без особого труда разбила республиканские части и освободила осаждённых.

28 сентября на совещании генералитета восставших был избран новый руководитель националистического движения. Им стал генерал Франсиско Франко. В его пользу сыграли отсутствие явных политических пристрастий, поддержка со стороны Италии и Германии, несомненный полководческий и управленческий талант. Франко был присвоен чин генералиссимуса и титул каудильо («предводителя»). 1 октября Франко объявил о создании собственного правительства — Государственно-исполнительной хунты в кастильском городе Бургос. Войска националистов были разделены на более слабую Южную армию генерала Кейпо де Льяно, которой предстояло вести борьбу с республиканцами в Андалусии, и более сильную Северную армию генерала Молы, которой было поручено в ближайшее время взять Мадрид.

Таким образом, начало войны стало периодом крупных неудач Испанской республики. Используя такие свои преимущества, как внутреннюю дисциплину, скоординированность действий и активную поддержку государств с фашистскими и полуфашистскими режимами, испанские националисты сумели одержать ряд значимых побед, взять под свой контроль почти половину территории Испании и начать подготовку к наступлению на столицу страны Мадрид.

Оборона Мадрида

План националистов по захвату Мадрида был довольно простым, так как те не рассчитывали на серьёзное сопротивление плохо организованных частей Народной армии (столицу защищало примерно 20 тысяч республиканских солдат и офицеров). Ударная группировка Северной армии генерала Варелы (10 тысяч человек), используя немецкие танки Pz I, должна была окружить Мадрид с юга и запада, постепенно сужая фронт. С воздуха войска Варелы должна была прикрывать итало-немецкая авиация, которая со 2 октября начала массированные бомбардировки Мадрида.

Большую роль во взятии столицы командование мятежников отводило своим сторонникам в осаждённом городе. Командовавший Северной армией Эмилио Мола заявил, что, помимо имеющихся в его распоряжении четырёх армейских колонн, он располагает ещё пятой колонной в самом Мадриде, которая в решающий момент ударит с тыла.

17 октября Варела взял городок Ильескас в 40 км от Мадрида. 23 октября танковая колонна националистов подполковника Карлоса Асенсио Кабанильяса вышла на южные подступы к столице, взяв города Сенсенья, Эскивас и Борокс. Ларго Кабальеро был вынужден вновь сменить командующего Центральным фронтом, назначив им генерала Себастьяна Посаса.

На помощь Испанской республике приходит СССР, ранее осуществлявший лишь гуманитарные поставки в Испанию. 29 сентября 1936 года политбюро ЦК ВКП(б) решает начать оказывать республиканцам и военную помощь (к тому времени в Испании уже находилось более 30 советских авиационных специалистов). В середине октября в Испанию прибывают первые партии истребителей И-15, бомбардировщиков АНТ-40 и танков Т-26 с советскими экипажами. Главным военным советником стал генерал Яков Берзиньш (псевдоним — «Гришин»), военным атташе — Владимир «Горис» Горев. Полпредом (послом) и генеральным консулом СССР в Испанской республике были Марсель Розенберг и Владимир Антонов-Овсеенко. 23 октября советский полпред в Великобритании И. М. Майский официально объявил одному из идеологов «невмешательства» английскому дипломату лорду Плимуту о фактическом отказе СССР от участия в политике невмешательства в гражданскую войну в Испании.

В сложившейся ситуации советские офицеры были вынуждены буквально «с колёс» вступать в боевые действия. Так, 29 октября танковая рота капитана РККА Поля «Грейзе» Армана участвует в удачном контрнаступлении Народной армии на Сенсенью. В конце октября — начале ноября ряд успешных бомбардировок «национальной зоны» проводят эскадрильи АНТ-40. Целую серию удачных диверсий в тылу у националистов провела группа подрывников под руководством Хаджи-Умара «Ксанти» Мамсурова и Ильи Старинова.

Оказание военной помощи республиканцам со стороны СССР заставило Италию и Германию увеличить масштабы своей поддержки националистов. Так, 6-7 ноября было объявлено о создании из 6500 немецких лётчиков-добровольцев и обслуживающего персонала авиационного легиона «Кондор» под командованием Хуго Шперле. Через «Кондор» прошли такие немецкие асы грядущей Второй мировой войны как Вернер Мёльдерс и Адольф Галланд. Через две недели в Испанию прибыл и бронетанковый немецкий батальон полковника Вильгельма фон Тома.

К 4 ноября попытки контрнаступления Народной армии окончательно провалились. В этот же день Варела после короткого боя взял город Хетафе, находящийся всего лишь в 13 километрах от Мадрида. Националисты не скрывали своего оптимизма и считали итоговый успех наступления делом ближайших дней. Большинство зарубежных наблюдателей придерживались того же мнения. Падение Мадрида считали неминуемым и многие республиканцы. Так, ещё 22 октября столицу покинул президент Асанья. Премьер-министр республики Ларго Кабальеро держался смелее и пытался по мере сил организовать оборону города.

Националисты тем временем уже заняли столичные предместья Карабанчель, Каса-дель-Кампо и Университетский городок. В Мадриде стояла паника, жители города подозревали друг друга в содействии националистам. В тюрьмах при активном участии коммунистов и эмиссаров НКВД спешно расстреливали политических заключённых (всего было убито до 8000 человек)^{[источник не указан 90 дней]}. В ночь с 5 на 6 ноября и Ларго Кабальеро вместе с правительством, несмотря на недовольство КПИ и ФАИ, был вынужден переехать из Мадрида в Валенсию, поручив отстаивать город Хунте обороны Мадрида во главе, как считалось, с малоспособным и престарелым генералом Хосе Миахой. При поддержке коммунистической партии, её молодёжных организаций и профсоюзов Миаха смог мобилизовать едва ли не всё мужское население Мадрида. Это позволило Хунте обороны создать огромный численный перевес: на 40 тысяч защитников Мадрида наступало около 10 тысяч националистов, измотанных несколькими месяцами непрерывных боёв, имевших, правда, перевес в количестве личного оружия и военной техники.

7-12 ноября стали периодом самых ожесточённых боев за Мадрид. Бои шли уже на окраинах города. Начальник штаба Хунты обороны Мадрида Висенте Рохо сумел предугадать направление основного удара националистов, что остановило их наступление на окраинах города. Неоценимую помощь республике оказали и советские лётчики и танкисты. И без того имевшие численное преимущество защитники Мадрида пополнились добровольцами 11-й и 12-й интернациональных бригад, а также отрядами арагонских и каталонских анархистов Буэнавентуры Дуррути. Последние уже за неделю потеряли более половины своих бойцов, а 19 ноября в боях за город погиб и сам Дуррути — по официальной версии из-за несчастного случая.

Уличные бои шли ещё почти две недели, но их накал постепенно спадал. Не помогали националистам и регулярные налёты эскадрилий легиона «Кондор». Более того, массированные бомбардировки Мадрида вызвали негативное отношение к франкистам за рубежом. 23 ноября на совещании националистического генералитета в Хетафе Франко с неудовольствием заметил, что несмотря на огромные потери (более 30 тысяч при в четыре раза меньших у националистов), «красные» всё же смогли отстоять Мадрид. Из Северной армии была выделена новая, Центральная, под командованием генерала Андреса Саликета, которой предстояло вести уже не наступление, а защиту отвоёванных у республики территорий.

Военная неудача компенсировалась дипломатическими успехами. Ещё до Мадридской битвы Франко и Государственно-исполнительную хунту законными властями Испании признали Португалия и ряд латиноамериканских государств с правыми диктаторскими режимами. 18 ноября это же сделали руководства Италии и Германии.

Таким образом, понеся значительные потери в живой силе, территории и технике, республиканцам удалось одержать победу в битве за Мадрид при значительном вкладе в этот успех СССР. Столица Испании оставалась под контролем Испанской республики вплоть до самого конца войны.

Сражения конца 1936 и начала 1937 годов

После успешной обороны Мадрида, республиканцы не сумели организовать контрнаступление на Центральном фронте. Народная армия была организована несравненно хуже националистических войск. По-прежнему в большинстве её частей отсутствовали дисциплина и единоличное командование. Не было координации действий между разными фронтами. Многих высокопоставленных деятелей Генштаба, министерств армии и флота подозревали в сотрудничестве с разведкой националистов.

Серьёзные проблемы испытывало правительство Народного фронта и в тылу. Бездействовала потенциально мощная республиканская промышленность. Заводы и фабрики, как правило, контролировались партийными и профсоюзными комитетами и ничего не давали фронту. В начале 1937 республиканская промышленность обеспечивала лишь одну пятнадцатую часть потребностей Народной армии. Поставки же оружия и боеприпасов из-за рубежа (в основном, из СССР и Мексики) не могли серьёзно улучшить ситуацию. Столь же удручающее положение царило и в сельском хозяйстве. Несмотря на радикальную аграрную реформу Ларго Кабальеро, во многих регионах Испании крестьяне жили ещё хуже, чем при монархии; наметилась зловещая для республиканского правительства в Валенсии тенденция перехода крестьян в националистическую Испанию. Британская газета «Таймс» писала:

Лишь в самом конце ноября 1936 части Народной армии предприняли попытки наступления на Талаверу-де-ла-Рейну в Кастилии и Витторию в Наварре, которые закончились неудачами.

Националисты же достаточно быстро оправились от поражения под Мадридом. Была успешно проведена очередная мобилизация. В Центре и на Севере войска Франко успешно сдерживали разрозненные республиканские удары, а на Юге, где у республике по-прежнему воевали плохо организованные отряды милиции, они продолжали одерживать победы. Кейпо де Льяно фактически контролировал уже всю Андалусию, окружив Малагу, последний оплот республики в этом регионе. В начале февраля Малага была взята полковником Фернандо Бурбоном де ля Торре.

Во взятии Малаги принял участие и итальянский Корпус добровольческих сил генерала Марио «Манчини» Роатты, первые части которого высадились в Испании 7 декабря. Через два месяца корпус насчитывал в своих рядах до 50 тысяч солдат и офицеров, но при этом, из кадровых военных, имевших опыт участия в недавней войне в Эфиопии, была набрана лишь одна дивизия корпуса из четырёх, «Литторио» («Отважная»). Остальные же («Божья воля», «Чёрное пламя» и «Чёрные стрелы») были укомплектованы в основном за счёт добровольцев, служивших в фашистской милиции, неопытных и обладавших слабой дисциплиной.

Прибытие итальянских добровольцев руководство республики расценило как интервенцию. Вопрос об иностранном вмешательстве был вынесен на международный уровень. 10 декабря Лига наций осудила интервенцию в испанский конфликт, но при этом даже не назвав государств, в этом уличённых. Тогда же Британией и Францией было предложено Испанской республике прекратить войну путём переговоров с националистами, используя эти две державы как посредников, но республиканские представители от этого предложения решительно отказались.

29 декабря республиканская Хунта обороны Мадрида начала новое наступление на войска националистов. Части Народной армии вышли к городку Брунете, опорному пункту франкистов. Однако, воспользовавшись рядом ошибок противника, националистические войска генерала Варелы, неожиданно ударили с юга. Началось второе сражение за Мадрид, получившее в литературе название «Туманного сражения». «Туманное сражение» продолжалось десять дней и проходило в крайне ожесточённых боях — обе стороны потеряли в нём примерно по 15 тысяч бойцов. В итоге, наступавшие националисты вновь были остановлены буквально на самых подступах к столице, у реки Махадаонды. Ключевую роль в этом сыграло бесспорное техническое превосходство поставленных СССР республике танков Т-26 над немецкими танками Pz I у националистов.

Падение Малаги заставило руководство республики провести новое ответное наступление на Центральном фронте. Для этого была сформирована мощная группировка генерала Посаса. Однако дата операции дважды переносилась, националисты узнали о готовящемся ударе Народной армии и начали наступление сами. Атаковать франкисты решили юго-восточнее Мадрида, в долине реки Харама.

Сражение за Хараму началось 6 февраля. Наступавшая группировка Варелы впервые применила в ней ставшие потом легендарными немецкие 88-миллиметровые зенитки. Первые бои прошли крайне успешно для националистов, им удалось прорвать республиканскую оборону. Генерал Посас рассчитывал остановить наступавших у самой реки Харамы: переправа через неё из-за крутости берегов почти невозможна, а все мосты тщательно охранялись. Однако в ночь на 8 февраля небольшая группа марокканцев полностью вырезала охрану одного из мостов. Националисты перешли через Хараму.

В республике вновь началась паника. Многие вновь заявляли, что теперь Мадрид не удержать. Однако спешно переброшенная коммунистическая 11-я дивизия Энрике Листера смогла остановить продвижение националистов. Вскоре к Хараме были стянуты и другие подкрепления, в том числе и интербригады. С 11 по 16 февраля возле Харамы шли жесточайшие как и наземные, так и воздушные бои, в результате которых силы националистов иссякли. Значительную роль в этом сыграла и советская бронетанковая бригада комбрига Дмитрия «Пабло» Павлова. К 27 февраля бои на Хараме прекратились: республиканцы всё же так и не смогли отбросить националистов обратно за Хараму. В сражении полегло по 20 тысяч солдат и офицеров с каждой стороны.

Нарушить равновесие сил попытались итальянцы. Роатта с одобрения Муссолини разработал операцию по захвату Мадрида Корпусом добровольческих сил ударом с северо-востока, через городок Гвадалахара (см. Гвадалахарская операция). К явному неудовольствию Франко и его сторонников, испанцам в этой операции отводилась второстепенная роль — высокомерные итальянцы предполагали задействовать лишь одну дивизию националистов под командованием героя обороны Толедо генерала Москардо Итуарте. Ещё большее возмущение у испанских националистов вызывали разговоры итальянцев о будущем Испании: после взятия Мадрида, которое те считали делом ближайших дней, они восстановят на Пиринеях монархию, посадив на престол кого-нибудь из родственников итальянского короля Виктора Эммануила III. Фактически итальянские фашисты рассматривали Испанию как свою будущую полуколонию.

Судя по всему, Роатта сильно переоценил взятие Малаги в общем и роль в нём итальянцев в частности. В той операции от итальянского корпуса участвовала лишь наиболее подготовленная дивизия «Литторио», при том что собственно войск Франко было почти в три раза больше. Не представлял тогда серьёзной ценности и гарнизон Малаги.

Впрочем, начало Гвадалахарского сражения тоже не предвещало ничего плохого для Корпуса добровольческих сил. В начале марта он незаметно для республиканцев был переброшен из Андалусии в Кастилию. 8 марта он прорвал позиции 12-й дивизии Народной армии, пройдя через три дня с боем 30 километров. Однако республиканцам, как и при Хараме, удалось быстро перебросить подкрепления на опасный участок фронта. К 12 марта против фашистов стояли коммунистическая дивизия Энрике Листера, анархистская — Спириано Меры и 11-я интербригада Штерна. Используя благоприятную климатическую обстановку (туманы, облачность, осадки), республиканцы к 15 марта остановили итальянских добровольцев.

Очень скоро сказались слабые боевые и моральные качества итальянцев: среди них начались самоубийства, самострелы, дезертирство. Заметно снизила боеспособность корпуса и непривычно суровая для Испании погода. Сказалась и тактическая ошибка Роатты: итальянские дивизии растянулись вдоль дороги на 20 километров и только мешали друг другу. В итоге, всё это вылилось в поражение итальянцев 18 марта. Сначала фактически бросила фронт дивизия «Божья воля», затем её примеру последовали и остальные соединения корпуса, за исключением «Литторио», но и та не смогла остановить части Листера, Меру и Штерна. В итоге, Гвадалахарская битва стоила итальянцам 12 тысяч раненых, убитых и пленных бойцов. Противникам фашистов досталось огромное количество различных трофеев — от танков до телеграмм от Муссолини. Потери республиканцев не превышали 6 тысяч.

Испанские националисты на неудачу своих самоуверенных союзников отреагировали как минимум спокойно. Так, дивизия Москардо вступила в сражение лишь когда республиканцы стали угрожать непосредственно ей самой. Среди офицеров-франкистов стали популярными тосты за испанский героизм, «какого цвета он бы ни был».

В конце марта республиканцы смогли одержать победу и на Юге — не знавший ранее поражений Кейпо де Льяно не сумел взять города Пособланко и Альмаден с ценными ртутными рудниками.

Таким образом, по итогам битв конца осени 1936 — начала весны 1937 линия фронта окончательно стабилизировалась. Обе стороны окончательно потеряли надежду на быструю победу в войне. Настало время для решительных и мощных ударов.

Битва за Страну Басков

В конце марта 1937 Франко решает перенести тяжесть войны на Северный фронт, дабы захватить республиканский Север Испании, состоявший из Астурии, Кантабрии и Страны Басков. С одной стороны, это были одни из наиболее промышленно развитых регионов Испании, с другой стороны, республиканский Север был разобщён и поэтому уязвим. Все три его части фактически являлись самостоятельными государствами со своими правительствами, вооружёнными силами, валютой. Слабыми были и контакты Севера с основной территорией республики. Республиканские военные и политики вообще рассматривали Северный фронт как малозначимый и отправляли туда слишком мало оружия, снарядов и продовольствия. Итогом этого стала катастрофическая нехватка на Севере как оружия с боеприпасами, так и продовольствия. От голода жителей Севера слабо спасали и регулярные поставки гуманитарной помощи из Франции и Великобритании.

Первой целью националистов стала Страна Басков. 50-тысячной Северной армии генерала Молы с 200 орудиями, 150 самолётами и 50 танками баски могли противопоставить лишь 30 тысяч солдат и офицеров, 60 мелкокалиберных пушек, 25 самолётов и 12 танков. Фактически обороной региона руководил председатель местного правительства Хосе Антонио Агирре.

Надеждой басков была долгосрочная система укреплений вокруг своей столицы Бильбао «Центурион» (он же «Железный пояс»), воздвигнутая зимой 1936/1937 под руководством французских инженеров. Однако уже при планировании инженеры допустили ряд явных ошибок в «Центурионе» (он слишком близко находился к Бильбао, был плохо замаскирован и т. д.). Вдобавок ко всему, в начале битвы к националистам перебежал майор Гойкоэчеа, один из руководителей строительства фортификационной линии, со всеми её чертежами.

Главным козырем националистов в сражениях за Страну Басков стало безоговорочное и подавляющее превосходство в воздухе. Так, Мола заявил:

То, что это не пустые слова, показал первый же день битвы — 1 апреля был разбомблён старинный баскский посёлок Дуранго со множеством католических церквей и монастырей, погибло почти 260 человек.

Однако на земле баски держались с невероятной стойкостью и смелостью. Лишь после ожесточённого сражения 4 апреля Мола берет городок Очандиано. После этого последовали ещё две недели упорных боев. Однако 20 апреля наваррские рекете всё же берут ключевые высоты Инчорт.

26 апреля немецкие лётчики на «юнкерсах-52» и «мессершмиттах-109» по приказу командования легиона «Кондор» буквально стёрли с лица земли старинный, священный для басков городок Герника. В итоге погибли и были ранены до двух с половиной тысяч людей, преимущественно мирных жителей. Правда, значительная их часть погибла не столько от собственно авианалётов, сколько от начавшегося вскоре грандиозного пожара.

Новым ударом по баскам стало уменьшение объёмов иностранных поставок продовольствия, так как 6 апреля Мола объявил о морской блокаде северных регионов республики. Правда, многие британские суда на свой страх и риск продолжали доставлять грузы в республику, несмотря на противодействие франкистских ВМС.

29 апреля это привело к серьёзному международному инциденту: при попытке остановить английское судно неожиданно пошёл ко дну националистический линкор «Испания». Скорее всего, он подорвался на поставленной своими же морской мине. Это происшествие повлияло на решение Комитета по невмешательству запретить поддержку любой из сторон в испанской войне другими государствами. Была даже предпринята попытка международного контроля за исполнением этого постановления со стороны Франции, Великобритании, Германии и Италии (СССР от участия в этом мероприятии отказался), которая на деле ни к каким результатам не привела.

Через два дня после бомбардировки руины Герники были взяты наваррцами. А 1 мая части итальянского корпуса, обновлённого и значительно повысившего свою боеспособность при новом командующем генерале Этторе Бастико, берут город Бермео. За месяц басконской битвы армия Молы продвинулась вперёд на 20 километров, то есть, в день полуголодные и страдающие от нехватки оружия и боеприпасов баски в среднем отступали лишь на 750 метров.

Параллельно с кампанией в Басконии, Франко укреплял свою единоличную диктатуру на подвластной территории Испании при активном содействии своего шурина, виднейшего националистического политика Рамона Серрано Суньера. Так, 19 апреля Франко обнародовал Декрет об унификации — на основе Фаланги и ряда монархических групп создавалась новая, единственно легальная на подконтрольной националистам территории страны, партия с длинным и запутанным названием: «Испанская фаланга традиционалистов и хунт национал-синдикалистского наступления». Главой обновлённой Фаланги становился лично Франко.

Выразившие недовольство этим событием фалангисты, в том числе и бывший глава Фаланги Мануэль Эдилья, были в течение нескольких дней арестованы и приговорены к смертной казни, вскоре заменённой на сравнительно небольшие сроки лишения свободы (так, Эдилья провёл в заключении четыре года). Новая Фаланга стала надёжной опорой военной диктатуры Франко. При её помощи были созданы ряд корпоративных организаций (Рабочий национально-синдикалистский центр, Национально-синдикалистский центр предпринимателей, фалангистские женские и молодёжные организации и т. д.), позволивших националистам навести жёсткий порядок на своей территории.

В самый разгар боёв на севере страны в Испанской республике вспыхнул мощный политический кризис, отодвинувший битву за Страну Басков на второй план. Он был вызван давно назревшими противоречиями между увеличившими своё влияние и популярность испанскими коммунистами во главе с Хосе Диасом и Долорес Ибаррури и премьер-министром, левым социалистом Ларго Кабальеро, чей авторитет стремительно падал.

Главным камнем преткновения стал вопрос о крайне левой марксистской партии ПОУМ («Рабочей партии марксистского единства»), которую КПИ под давлением СССР и Коминтерна рассматривала как троцкистскую и требовала её запрета. Однако Ларго Кабальеро был решительно против, так как ПОУМ являлась членом Народного фронта; к тому же испанские троцкисты были одними из немногих, наряду с анархо-синдикалистами и социалистическим профсоюзом ВСТ, кто продолжал поддерживать действующее правительство.

Помимо проблемы ПОУМ, Ларго Кабальеро имел существенные разногласия с КПИ и стоявшими за её спиной Коминтерном и советским руководством в ряде других вопросов. В частности, испанский премьер выступал против умеренных темпов социалистических преобразований в Испании, а также объединения коммунистов и социалистов в одну партию (из-за его противодействия это произошло только в Каталонии). После долгих споров, в апреле 1937 коминтерновцы Марти и Тольятти при содействии нового советского полпреда Леона Гайкиса смогли убедить генерального секретаря КПИ Диаса в необходимости смещения Ларго Кабальеро.

Катализатором смены руководства республики стали события в Каталонии. Реальной властью в этом регионе по-прежнему обладали формирования из членов ФАИ-НКТ и дружественной им ПОУМ. Ларго Кабальеро долгое время предпочитал не обращать на это никакого внимания. Однако 25 апреля в каталонском городке Льобрегат был убит социалист. Убийцами оказались местные анархисты. Генералидад потребовал разоружения тыловых бригад анархистов. Однако те не просто отказались выполнять приказ, но и, при поддержке ПОУМ, начали 28 апреля боевые действия против каталонского регионального правительства, на сторону которого, в свою очередь, встали местные социалисты и коммунисты.

Начались уличные бои в Барселоне и ряде других каталонских городов (Таррагона, Лерида и т. д.). В Каталонию пришлось стягивать части Народной армии. 8 мая анархисты и троцкисты капитулировали.

14 мая на заседании правительства большинство министров потребовали от Ларго Кабальеро роспуска и запрета ПОУМ, разоружения тылового населения, снятия с себя полномочий министра обороны и отставки министра внутренних дел Галарсы. Ларго Кабальеро отказался удовлетворить хотя бы одно из этих требований и вскоре был вынужден подать в отставку.

Новым премьер-министром 16 мая 1937 года президент Асанья утвердил ставленника коммунистов умеренного социалиста, министра финансов в прежнем правительстве Хуана Негрина. В правительство Негрина вошли три социалиста, два либерала, два коммуниста, по одному баску и каталонцу.

Май 1937 года был отмечен целой серией крупных международных инцидентов: 13 мая возле Альмерии на мине националистов подорвался британский эсминец «Хантер», 24 мая республиканские ВВС Игнасио Идальго де Сиснероса подбили возле Балеарских островов два итальянских военных судна, 26 и 29 мая от республиканских ВВС страдают уже немецкие суда, в отместку 31 мая немецкий «карманный линкор» «Граф Шпее» при поддержке четырёх эсминцев обстрелял контролировавшийся республиканцами портовый город Альмерия; погибло 20 и было ранено свыше 100 испанцев. В тот же день Германия и Италия объявили о выходе из системы морского контроля за соблюдением «невмешательства». Между тем, Негрин проявлял качества одарённого политика и управленца. При нём эффективнее заработал государственный аппарат, был наведён относительный порядок в тылу. Новый министр обороны Индалесио Прието реорганизовал республиканские войска, превратив их в настоящую регулярную армию. Наконец-то началось оказание полноценной помощи Северу.

Однако эти меры уже запоздали — у басков окончательно иссякли как и материальные ресурсы, так и моральный дух, и они стремительно отступали. Не повлияла на неудачно складывающиеся для республиканцев бои в Стране Басков и гибель генерала Эмилио Молы. 3 июня он погиб в авиакатастрофе близ Бургоса — его самолёт в тумане врезался в гору. Новым командующим националистической Северной армией стал бывший заместитель Молы генерал Хосе Солчага, достаточно быстро показавший, что мало в чём уступает своему предшественнику.

Спасти Страну Басков Негрин и Прието попытались путём наступления на Центральном фронте. 27 мая корпус генерала Доминго Морионеса двинулись на удерживаемый националистами город Сеговия. Однако вскоре они были остановлены войсками генерала Варелы у населённого пункта Ла-Гранха. Корпус Морионеса под Ла-Гранхой потерял треть личного состава. Потери националистов были ничтожны. 10 июня пятнадцатитысячная группировка Народной армии генерала Посаса начала наступление на Арагонском фронте на городок Уэска. Защищавших его франкистов было в 3-4 раза меньше. Однако республиканцы действовали излишне прямолинейно, их командиры пренебрегали разведкой. К 23 июня бои за Уэску завершились зловещим поражением республики — потеряв в боях 40 % своих бойцов, они не смогли добиться никаких успехов.

Националисты продолжали успешное наступление в Стране Басков. 13 июня бригады наваррских рекете полковников Алонсо Веги и Гарсиа Валино подошли к пригородам Бильбао. Началась битва за басконскую столицу. 19-20 июня националисты и итальянские добровольцы окончательно берут опустевший Бильбао — большая часть его жителей бежала из города. В Сантадер переехало и правительство Агирре. Автономия Страны Басков была тут же отменена указом каудильо. За три месяца боев в Стране Басков победители потеряли 30 тысяч человек, проигравшие — 50 тысяч.

Таким образом, весной 1937 националисты сумели взять стратегически важный регион Испании, хотя и ценой ожесточённых боев и значительных потерь. Новой целью Северной армии националистов стала соседняя со Страной Басков Кантабрия. Важными оказались и политические итоги весны 1937: Франко окончательно оформил свою диктатуру, расправившись с внутренней оппозицией, в то время как в Испанской республике сохранялась политическая нестабильность.

Падение Кантабрии и Астурии. Битвы у Брунете и Сарагосы

Падение Страны Басков стало далеко не единственной неудачей республики в июне 1937 г. Так, 17 июня в Картахене взорвался линкор «Хайме I», гордость республиканского военного флота. Насчёт истинной причины этой катастрофы до сих пор спорят историки, выдвинуто немало различных версий: от неосторожного курения экипажа судна до диверсии агентуры националистов.

Этот же месяц был отмечен кампанией правительства Негрина по ликвидации ПОУМ и его вооружённых формирований. Эта операция стала боевым крещением для недавно созданной республиканской службы государственной безопасности СИМ (исп. «Служба военной информации»). Изначально новое руководство республики намеревалось лишь распустить ПОУМ, арестовать и осудить его руководство за разжигание и поддержку майских беспорядков в Каталонии.

Однако ближе к концу июня выяснилось, что арестованный лидер ПОУМ Андреу Нин исчез. Это вызвало настоящий скандал: Негрин в открытую обвинил в исчезновении и убийстве Нина КПИ, фактически руководившую СИМом. Однако испанские коммунисты уверяли, что ничего о судьбе лидера ПОУМ не знают. Предположительно, тот был убит в одной из тайных тюрем интербригад в городке Алькала-де-Энарес при участии агентов НКВД.

Эпизод с ликвидацией ПОУМ и таинственным исчезновением Нина нанёс ещё один удар по демократическому образу республики, ослабил симпатии к ней за рубежом. Многие интербригадовцы, приехавшие воевать за абстрактные идеалы свободы и борьбы с фашизмом, начали разочаровываться в своём деле. Начиная с этого времени, их моральный дух и боевая ценность стали стремительно падать.

Однако республиканские политики и военные ещё не теряли надежд переломить ход войны. На июль ими было запланировано крупное наступление на Центральном фронте на городок Брунете. Брунетская операция была тщательно разработана республиканскими генштабистами и советскими специалистами во главе с полковником Висенте Рохо. Всего группировка Народной армии под командованием генерала Миахи включала в себя 85 тысяч солдат и офицеров — притом, что Брунете защищало только 10 тысяч франкистов.

Как и следовало ожидать, не знавшие о наступлении противника националисты 5 июля были отброшены на 15 километров к западу. Народная армия быстро взяла Брунете и ряд окрестных посёлков. Однако вместо того, чтобы идти дальше, республиканцы начали «зачистку» местности от остатков частей противника. Сыграл свою роль и излишне сложный план операции, предложенный Рохо; он предполагал после взятия Брунете поворот на 90 градусов, при его выполнении фронтовыми частями на малочисленных и плохих дорогах Брунете образовались «пробки».

Тем временем Франко начал спешно перебрасывать к Брунете пехотные подкрепления, а также эскадрильи легиона «Кондор». 9-10 июля началось контрнаступление националистов под командованием генерала Варелы. Республиканцы оказались не готовы к такому повороту событий, среди них резко упал боевой дух. Немногие части, сохранившие дисциплину, несли страшные потери; так, 11-я дивизия Энрике Листера потеряла под Брунете 60 % личного состава.

Вскоре националисты отбили Брунете у неприятеля. После неудач на фронте среди республиканских офицеров мгновенно начались ссоры и взаимные обвинения в некомпетентности, трусости и предательстве. К 27 июля сражение за Брунете окончательно завершилось. Наступление республиканцев было полностью отбито, они потеряли в нём 25 тысяч человек (франкисты — в 2,5 раза меньше). Единственным выигрышем республиканцев стала отсрочка наступления националистов на севере.

Этот месяц позволил властям Кантабрии формально поставить под ружьё для борьбы с националистами около 90 тысяч людей. Силы националистов и итальянцев насчитывали 75 тысяч солдат и офицеров. 14 августа войска Солчаги повели наступление на город Рейноса. Командовавший республиканцами генерал Улибарри, несмотря на противодействие многих офицеров, решил не сдавать город. Первые три дня республиканцы стойко обороняли Рейносу, однако достаточно быстро их боевой дух стал иссякать. 18 августа они бросили фронт.

Осознавая неминуемость поражения, Сантандер покинули высокопоставленные республиканские политики и военные. Оставшиеся вступили в контакт с командованием итальянского корпуса и договорились сдать Сантандер без боя в обмен на жизнь, свободу и право на свободный выезд за рубеж его бывших защитников и жителей. Бастико согласился и 26 августа его войска без единого выстрела вступили в город.

Однако Франко узнал об особых условиях сдачи Сантандера лишь 28 августа и тут же потребовал от итальянцев их аннулировать. Бастико был возмущён, однако Муссолини решил не ссориться с каудильо и предпочёл согласиться с его требованиями. Бастико был заменён новым командующим генералом Берти. Иностранные суда, взявшие на борт беженцев-республиканцев, задерживались в портах, их пассажиры арестовывались и немедленно передавались националистическим трибуналам. Всего франкистами было взято в плен 60 тысяч человек.

Взятие Сантандера итальянская пресса рассматривала исключительно как «великую победу» своих соотечественников. Это придало уверенности итальянским подводникам, развязавшим в августе 1937 г. настоящую подводную войну против всех судов, заподозренных в поставках грузов в Испанскую республику. На международной конференции в Швейцарии Лига Наций в начале сентября осудила «подводное пиратство в испанских водах». Уличённым в «пиратстве» субмаринам грозила гибель — Лига Наций разрешила уничтожать такие подводные лодки. С этого времени итальянцы прекратили свою охоту за судами, перевозящими помощь в Испанскую республику.

В эти же дни начала сентября состоялось одно из немногих крупных морских сражений войны. В Средиземном море у алжирского мыса Тенес националистическая эскадра адмирала Виерны напала на два республиканских военно-транспортных судна под охраной двух крейсеров и восьми эсминцев под командованием каперанга Буисы. Несколькими удачными выстрелами республиканцы сумели серьёзно повредить флагман противника «Балеарес», и националисты были вынуждены отступить в Малагу. В победе республиканских ВМС у Тенеса важную роль сыграли и советские специалисты Алафузов и Питерский.

Республиканское командование решило повторить успех и на суше. На сентябрь было запланировано новое наступление Народной армии на Арагонском фронте, целью его был центр Арагона Сарагоса. Боям с националистами предшествовала карательная операция против арагонских анархистов . Был разогнан анархистский Совет обороны Арагона в городе Каспе. Также республиканцы конфисковали из тайников ФАИ—НКТ оружие и военную технику и арестовали более 600 анархистов. Помня о судьбе ПОУМ и Андреу Нина, руководство ФАИ—НКТ предпочли не протестовать против действий властей в Арагоне.

Республиканцы после этого сосредоточили в Арагоне мощную 80-тысячную группировку генерала Себастьяна Посаса. У неё на вооружении находилось 200 орудий, 140 самолётов, 100 танков и броневиков. Ударной силой наступления должен был стать 5-й корпус коммуниста полковника Хуана Модесто, принимали участие в этой битве и все лучшие фронтовые командиры республики: Штерн, Листер, Сверчевский, Кампесино. Националисты же относились к Арагону как ко второстепенному участку войны, их войска в Арагоне под руководством генерала Понте уступали противнику по орудиям и бронетехнике в 2,5 раза, в живой силе — в 4 раза, в авиации — в 9 раз.

22 августа республиканцы взяли город Хака и продолжили наступление дальше. Отдельные части Народной армии в первые дни прошли с боем более 30 километров. Однако высокие темпы наступления сыграли с ней дурную шутку — передовые части республиканцев оказались оторванными от резервов. В их тылу оставались ряд населённых пунктов, превращённых националистами в настоящие маленькие крепости, упорно не желавшие сдаваться неприятелю. К тому же, расчёт республиканцев на то, что Франко для спасения Сарагосы снимет части с Северного фронта, не оправдался.

Роковой ошибкой руководства Народной армии стало решение любой ценой взять посёлки Бельчите и Кинто. Яростные атаки республиканцев долгое время не давали результатов — почти всё население посёлков вышло на их оборону. Принимала в ней участие и небольшая добровольческая часть из русских эмигрантов под командованием бывшего генерал-майора Русской армии Анатолия Владимировича Фока. Лишь 6 сентября Кинто и Бельчите пали.

Республиканский министр обороны Прието был разгневан «занятием нескольких деревень» и провёл ряд кадровых перестановок. В частности, в новой попытке взять Сарагосу ключевую роль должен был играть теперь не 5-й корпус Модесто, а 21-й корпус полковника Сехисмундо Касадо. В начале октября 1937 он предпринял новую попытку взять Сарагосу.

Уже при подготовке удара Касадо допустил ряд серьёзнейших промахов: он взял крайне малое количество пехоты, не провёл должной подготовки корпуса, пренебрёг данными разведки. Основные надежды были возложены им на новейшие скоростные советские танки БТ-5. Однако националисты перед наступлением противника открыли шлюзы на оросительных каналах, текущих от реки Синка — засушливая арагонская долина стала озером и БТ-5 лишились своего козыря. К тому же, достаточно быстро от танков отстали пехотные и артиллерийские части. За два дня боев корпус Касадо в ходе неумелых попыток прорваться к Сарагосе потерял более 20 танков и 1000 бойцов.

К 17 октября сражение закончилось. В итоге, республиканцы в ходе битвы за Сарагосу повторили собственные же ошибки битвы у Брунете. Их потери составили 30 тысяч убитых и раненых солдат и офицеров, националисты же потеряли в полтора раза меньше людей.

После тактической победы в Арагоне националисты 1 октября 1937 года начали новое наступление на Севере, на Астурию. Если в живой силе защитники Астурии под командованием полковника Галана и националистическая Северная армия были примерно равны (по 40 тысяч человек), то в технике превосходство франкистов было неоспоримо: их 100 единицам бронетехники, 250 самолётам и 250 единицам артиллерии республиканцы могли противопоставить 80 пушек, 20 самолётов и несколько самодельных танков.

Однако астурийцы не собирались сдаваться. Руководитель регионального правительства (Суверенный совет Астурии и Леона) социалист Белармино Томас мобилизовал на оборону региона практически всех мужчин; семьи лиц, заподозренных в поддержке националистов немедленно брались в заложники. Отчаянно дрались и войска полковника Галана — за первые пять недель боев они позволили противнику продвинуться вглубь своей территории лишь на 10-12 километров. Лишь 21 ноября войска Солчаги взяли последний оплот республиканцев на севере — город Хихон. До 30 тысяч астурийцев ещё в течение полугода вели партизанскую войну с националистами

Северная кампания войны закончилась безоговорочной победой националистов. Они сумели захватить экономически важный Север Испании и теперь контролировали уже более половины населения и территории Испании. Победа далась им дорогой ценой — было потеряно 100 тысяч человек (из них 10 тысяч — убитыми). Республика, в свою очередь, потеряла более 260 тысяч человек (из них более 30 тысяч убитыми и около 100 тысяч пленными).

Битва за Теруэль

К концу 1937 года стало очевидным преимущество националистов в войне. Франко располагал хорошо обученными и организованными 350-тысячными вооружёнными силами, состоявшими из трёх армий: Северной генерала Хосе Солчаги, Центральной генерала Андреса Саликета и Южной генерала Гонсало Кейпо де Льяно. В отличие от Народной армии, это были дисциплинированные части, которые не сотрясали межпартийные противоречия.

Такой же порядок царил и за пределами армии в националистической Испании. Под страхом смертной казни были запрещены любые забастовки и несанкционированные митинги. Но вместе с тем, цены и зарплаты были заморожены, чтобы не допустить инфляцию, которая стремительно прогрессировала в республике. Налоги были перераспределены в пользу богатых слоёв населения. Свободный рынок был ограничен государством.

Заметны были и дипломатические успехи франкистов. Более 20 государств (в том числе Венгрия, Польша, Бельгия, Ватикан и т. д.) к концу 1937 года признали их законной испанской властью. Великобритания официально правительство Франко признавать не спешила, однако направила в Бургос официального уполномоченного со статусом фактически аналогичным посольскому.

Франко чувствовал себя настолько уверенно, что даже позволил себе размолвку с Германией. Он отказался подписывать «план Монтана», по которому горнодобывающая промышленность Испании фактически становилась бы собственностью немецких компаний. В ответ Германия прекратила на некоторое время поставку франкистам оружия.

Положение республиканцев становилось всё хуже. Главной проблемой оставалось плохое функционирование экономики. Промышленность совершенно не помогала фронту. Советский журналист Михаил Кольцов писал в дневнике:

Поскольку в сельском хозяйстве положение было столь же удручающим, республике не хватало как и промышленных товаров, так и продуктов питания. Со второй половины 1937 года на большей части Испанской республики начался настоящий голод.

Показателем лучшей организации экономики на территории режима Франко было то, что их песета на международных биржах стоила в 4-5 раз дороже песеты их противников, хотя весь золотой запас Испании по-прежнему принадлежал республике.

Главный союзник республики, СССР, значительно уменьшил объёмы своей помощи. Многие советские талантливые военные специалисты и дипломаты были отозваны на Родину. Пришедшие же им на смену, как правило, не отличались особыми способностями, опытом и образованием. Прекратила оказывать реальную помощь и Франция.

Премьер-министр Негрин, опираясь на поддержку КПИ и ФАИ—НКТ, продолжал заявлять о продолжении войны до победы. Но многие уже не верили в конечный крах режима Франко. Поговаривали о необходимости прекращения боевых действий при посредничестве иностранных государств и проведении под контролем Лиги Наций свободных общеиспанских выборов. Эту точку зрения разделяли многие видные деятели Испанской республики, такие Индалесио Прието, Хулиан Бестейро, Хосе Антонио Агирре, Луис Компанис, Мануэль Асанья и т. д.

В этих условиях республиканцам было чрезвычайно важно попытаться переломить ход войны. Военный министр республики Прието считал, что для перелома хватит и небольшой, но убедительной победы. Такой победой вполне могло бы стать взятие небольшого прифронтового городка Теруэль в Арагоне. Эта операция была поручена недавно созданной Манёвренной армии генерала Хуана Сарабии. Она насчитывала 60 тысяч солдат и офицеров, 240 орудий, 200 самолётов, 100 танков и броневиков. Костяком сил наступающих были коммунистические части Энрике Листера, Хуана Модесто и Кампесино. В распоряжении военного губернатора Теруэля полковника Доминго Рея де д’Аркура находилось не более 10 тысяч солдат, офицеров и гражданских гвардейцев при 100 орудиях.

15 декабря республиканцы, пользуясь морозом и густыми снегопадами, неожиданно, без артиллерийских и авиационных бомбардировок, перешли в наступление на Теруэль. К 17 декабря город был окружён частями Народной армии. В ставке Франко и штабах его армии чувствовалась растерянность. Немецкие военные советники предлагали Франко ответить республиканцам ударом на Центральном фронте, но тот решил деблокировать Теруэль. 20 декабря на выручку осаждённым были отправлены группировки войск генералов Аранды и Варелы.

Республиканцы же не стали наступать дальше и начали осаду Теруэля. Им удалось отбить попытки Варелы и Аранды освободить защитников города. 7 января 1938 Рей де д’Аркур был вынужден капитулировать и сдаться с остатками гарнизона противнику. Командование националистов расценило поступок Рей де д’Аркура как предательство. Военный трибунал националистов заочно приговорил полковника к смертной казни.

Взятие Теруэля спровоцировало едва ли не последнюю крупную волну оптимизма в Испанской республике. Союзники франкистов были, наоборот, разочарованы. Итальянский министр иностранных дел Галеаццо Чиано гневно писал в дневнике:

Немецкий посол во франкистской Испании фон Шторер был более сдержан в выражениях, но отмечал возросшую при Негрине и Прието боеспособность Народной армии. Руководство Третьего рейха было вынуждено возобновить после продолжительного перерыва поставки вооружения в Испанию. Особенный упор делался на авиацию: достаточно быстро националисты получили помимо «Ю-87» новейшие До-17 и Ме-109.

В середине января сражение возобновилось в условиях мороза и обильных снегопадов. Националисты перешли в наступление и сумели перехватить инициативу в битве. Части Народной армии несли огромные потери. Не хватало медикаментов, оружия, боеприпасов. Введённые Сарабией подкрепления не смогли изменить обстановку на фронте. Попытка республиканского контрнаступления в долине реки Альфамбра в конце января полностью провалилась

В начале февраля франкистский генерал Ягуэ наносит по позициям неприятеля неожиданный удар в той же местности. Успех был головокружительным — войска Ягуэ за два дня боёв продвинулись на 40 километров, взяв в плен 7 000 и уничтожив 15 000 солдат и офицеров республики. 17 февраля националисты вышли к Теруэлю. Прието был вынужден разрешить своим войскам отступать. Очищение республиканцами города проходило крайне неорганизованно — в частности, товарищами была брошена в Теруэле изнурённая жестокими боями 46-я дивизия Кампесино, которой пришлось самостоятельно выходить из окружения.

Потери сторон в Теруэльском сражении были колоссальными. Франкисты потеряли в общей сложности 47 000 человек, их противники — 55 000. Поражение в этой битве окончательно подорвало веру большинства сторонников Испанской республики в свою победу. Даже убедительный успех эскадры республиканских ВМС адмирала Луиса Буисы в морском сражении у мыса Палос (был уничтожен флагман националистов «Балеарес» с главнокомандующим их ВМС Виерной на борту), состоявшимся 6 марта, был не в силах серьёзно изменить сложившееся в ходе войны положение.

Весеннее наступление националистов

После Теруэльского сражения инициативой в войне прочно завладели националисты. Их наступление было делом ближайшего времени. Республиканское командование считало, что франкисты ударят по Центральному фронту, хотя разведка сообщала, что те скапливают большие силы на Восточном (Арагонском) фронте. В конце февраля там была сформирована мощная группировка генерала Солчаги, состоявшая из трёх испанских корпусов и итальянского «Корпуса добровольческих сил» и насчитывавшая 100 тысяч бойцов, 600 орудий, 300 бронеединиц и 700 самолётов.

Народная армия тоже имела в Арагоне значительные силы под командованием генерала Посаса (200 тысяч человек, 300 орудий, 100 бронеединиц и 60 самолётов). Однако в войсках после Теруэля упал боевой дух, не хватало оружия и боеприпасов. В Арагоне отсутствовали надёжные укрепления.

9 марта 1938 войска Солчаги после мощной авиационной и артиллерийской подготовки перешли в наступление в Арагоне южнее реки Эбро и быстро прорвали оборону неприятеля. Большая часть республиканских войск, особенно каталонские части отказывались вступать в бой. Бессилен остановить наступавших был и легендарный 5-й корпус Хуана Модесто. Многие республиканские офицеры переходили на сторону националистов.

К 13 марта националисты окончательно уничтожили силы врага в Арагоне, наступая со скоростью до 20 километров в день. Местное население, уставшее от произвола анархистов и голода, встречало франкистов с воодушевлением. Попытки республиканского командования остановить Солчагу неизбежно приводили к новым поражениям. Националисты взяли под контроль весь Арагон и вышли в Каталонию.

Деморализующий эффект на республику оказали и итальянские бомбардировки Барселоны, куда в конце 1937 из Валенсии переехало правительство Негрина. Как и в случае с Герникой, зарубежные союзники Франко действовали по своей инициативе. Лишь после ответных угроз Негрина нанести ответный воздушный удар по Генуе, итальянцы прекратили свои бомбардировки. Военные успехи националистов укрепили многих в Испании и за её пределами в неизбежности падения Испанской республики. Так, французский посол предложил Негрину, его правительству и войскам политическое убежище в своей стране, а Прието призвал его к началу переговоров с Франко. Прието к тому времени окончательно потерял веру в победу. Один из лидеров левых социалистов, министр иностранных дел республики Хулио Альварес дель Вайо вспоминал:

Однако Негрин при поддержке коммунистов и анархистов продолжал стоять на продолжении войны. Он отверг оба предложения, а Прието принудил 6 апреля уйти с поста министра обороны, назначив того специальным послом в Латинской Америке и взяв его полномочия себе.

Франко, несмотря на несогласие своего генералитета, отказался наступать на Каталонию, приказав своим войскам повернуть на юго-восток, в Испанский Левант. Каудильо опасался, что Франция из-за приближения его войск к своим границам, начнёт оказывать республиканцам помощь (несмотря на это, французское руководство всё равно решило открыть границы для советских военных поставок республиканцам). 1 апреля националисты берут Гандеcу, а 4 апреля — Лериду. В ряде случаев республиканцы оказывали упорное сопротивление, однако Посас и начальник Генштаба Рохо все равно приказали своим войскам отступать. 15 апреля наваррцы полковника Алонсо Веги взяли приморский городок Винарос, разрезав территорию Испанской республики пополам. Народная армия потеряла за пять недель боёв более 50 тысяч бойцов ранеными и убитыми, 35 тысяч пленными, 60 тысяч дезертирами и огромное количество техники. Их противник лишился не более 15-20 тысяч солдат и офицеров.

В пятинедельном весеннем сражении франкисты одержали крупную победу, ставшую переломным пунктом всей войны. Они окончательно овладели Арагоном, заняли часть Каталонии и Испанского Леванта, выйдя на подступы к Барселоне и Валенсии, разрезав республиканскую территорию на две части.

Битва на Эбро

Поражение в «весеннем сражении в Леванте» нанесло сильный удар даже по наиболее стойким республиканцам. Так, 1 мая 1938 года правительство Негрина опубликовало «13 пунктов», вскоре одобренные Кортесами. Формально это были цели, за которые воевали республиканцы. Туда помимо прочего, входили суверенитет и целостность Испании, народовластие, радикальная аграрная реформа, свобода совести, мирная внешняя политика, амнистия всех испанцев, готовых участвовать в восстановлении страны и т. д. Фактически же «13 пунктов» были расценены современниками как условия республиканцев для компромисса с националистами.

Никакого отклика среди франкистов «13 пунктов» не вызвали. Своя победа не вызывала у них сомнения и к компромиссу они не стремились. Правда, незадолго перед выходом «13 пунктов» генерал Хуан Ягуэ на банкете по случаю серии военных успехов в публичной речи с похвалой отозвался о противнике, призвал испанцев к национальному примирению и освобождению своей страны от любого иностранного влияния (за эти слова Ягуэ был даже на некоторое время арестован).

Националисты готовились к новому удару по противнику. На этот раз их целью была Валенсия. Взять её должна была победительница весенней битвы группировка генерала Хосе Солчаги (150 тысяч человек при 400 орудиях, 150 бронеединицах и 400 самолётах). Валенсию прикрывали войска генерала Леопольдо Менендеса, насчитывавшие в 3 раза меньше людей при в 4 раза меньшем количестве орудий, почти не имевших авиации (на всю республику оставалось лишь 200 самолётов) и бронетехники.

Однако стараниями Менендеса была построена надёжная линия обороны. К тому же, у защитников Валенсии было достаточное количество датских и советских крупнокалиберных пулемётов. Националисты не смогли взять линию обороны врага с наскока: за полтора месяца боёв они взяли лишь несколько незначительных населённых пунктов. Вскоре их наступление окончательно захлебнулось. Попытка франкистов изменить ситуацию путём отвлекающего удара Южной армии Кейпо де Льяно также не дала результатов. К середине июля неудача обоих наступлений стала очевидна.

В это время Рохо и новый главный советский военный специалист комбриг Качанов разрабатывают план ответного удара по армии Солчаги на реке Эбро. Для этого была создана новая 60-тысячная армия Эбро под командованием полковника Хуана Модесто с 160 бронемашинами и 250 орудиями.

В ночь с 24 на 25 июля армия Эбро приступила к форсированию реки. Застав неприятеля врасплох, республиканцы добились существенных успехов. Националисты в первые же дни оставили противнику более ста орудий и 500 пулемётов, потеряли более 15 тысяч человек ранеными, убитыми и пленными. Армия Эбро продвинулась в среднем на 20 км, а 5-й корпус Листера — на 40 км. Франко немедленно прекращает бои на других фронтах и стягивает все возможные резервы на Эбро. Командовать националистическими войсками было поручено недавно освобождённому генералу Ягуэ. Германия резко увеличивает объёмы поставок своим испанским союзникам. Используя ряд ошибок республиканцев (в частности, заминку с переправой через Эбро военной техники) и безоговорочное преимущество в воздухе, франкисты к концу месяца останавливают наступление противника.

Начались жестокие и кровопролитные позиционные бои. Они растянулись на несколько месяцев. Лишь с пятой попытки, в середине ноября Ягуэ вынудил республиканцев отступить за Эбро.

113-дневное сражение на Эбро стоило республиканцам от 50 до 70 тысяч раненых, убитых, пленных и попавших без вести. Националисты потеряли от 33 до 45 тысяч человек. Обе стороны по окончанию боев на Эбро заявили о своей победе: действительно, республиканцы смогли отстоять Валенсию, а националисты — отразить наиболее подготовленное и организованное контрнаступление противника за всю войну. Фактически же, Испанская республика лишилась огромного количества сил и потеряла последние шансы на победу в войне.

Битва за Каталонию. Падение Второй Испанской республики

В конце ноября 1938 года Франко решает провести решающую операцию всей войны — нанести удар по Каталонии. После огромного расхода техники и боеприпасов он был вынужден утвердить немецкий «план Монтана». Германские компании получали от 40 % до 75 % капитала добывающей промышленности в Испании, а в Испанском Марокко — все 100 %. В обмен националисты получили большие партии немецких (Т-III) и итальянских (M11/39) танков.

Республика в эти дни тоже осуществила закупку значительного количества военной техники по льготным условиям (в СССР). В конце ноября техника была доставлена во французский Бордо. Однако французское правительство отказалось пропускать груз в Испанию, так как после подписания Мюнхенского договора руководство Франции, как и Великобритания, стремилось избегать любых конфликтов с нацистской Германией. Своей же военной техники у республиканцев практически не оставалось, а промышленность Каталонии из-за падения энергетического центра региона Тремпа и морской блокады фактически уже ничего не давала фронту.

К концу ноября 1938 года националисты сформировали для наступления на Каталонию 340-тысячную Северную армию генерала Фиделя Давилы Арондо. На её вооружении находилось более 300 танков и бронемашин, 500 самолётов, до 1000 орудий и миномётов. В наступлении должен бы принять участие и итальянский корпус, уменьшенный в количестве и разбавленный испанцами, под руководством нового командующего генерала Гастоне Гамбары. Им противостояли примерно 200 тысяч плохо вооружённых республиканцев генерала Сарабии.

Боевой дух в большинстве республиканских частей к тому времени упал окончательно. Так, в конце октября правительству Негрина пришлось распустить потерявшие боеспособность интербригады (в ответ Франко существенно сократил итальянский Корпус добровольческих сил). Не было желания воевать и в частях, сформированных из каталонцев.

Наступление Северной армии на Каталонию началось 23 декабря 1938 года. Почти не встречая сопротивления, войска генерала Арондо стремительно продвигались на северо-восток. Попытки республиканцев спасти Каталонию ударами войск генерала Эскобара на Южном фронте и полковника Касадо на Центральном фронте так же закончились неудачами.

15 января франкисты заняли Таррагону. Падение временной республиканской столицы Барселоны и Испанской республики в целом стало неминуемым. Великобритания и Франция в открытую предложили Негрину «положить конец войне». 26 января войска Арондо вошли в брошенную войсками и большей частью населения Барселону. На французской границе вскоре были интернированы более 460 тысяч республиканских военнослужащих и гражданских беженцев. Националисты же провели в полупустом городе пышный парад, на котором было объявлено о лишении Каталонии автономного статуса.

Успех наступления войск Франко в Каталонии формально не означал конца войны — республика контролировала ещё примерно четверть Испании с более чем третью её населения. Однако фактически исход войны был ясен. Многие видные республиканские политики (председатель парламента Мартинес Баррио, президент Асанья, лидер басков Агирре и т. д.) после падения Барселоны сразу же эмигрировали. Негрин вернулся в Испанию, но объявил, что готов капитулировать при выполнении националистами ряда условий: удалении иностранных войск, отказе от репрессий и опоре новых властей на волю народа. Националисты, впрочем, проигнорировали это заявление, как и ранее проигнорировали «13 пунктов».

Франция и Британия на заключительном этапе войны открыто стали поддерживать националистов. 8 февраля при их посредничестве республиканский гарнизон сдаёт франкистам остров Менорку, а 26 и 27 февраля эти государства признают правительство Франко законной испанской властью.

Не желало продолжения войны и высшее военное командование Испанской республики. Многие его представители вошли в контакт с националистической разведкой полковника Унгрии. Антиправительственный заговор возглавил полковник Касадо. К нему примкнули многие видные республиканские военные — генералы Антонио Эскобар и Хосе Миаха, адмирал Луис Буиса, подполковник Сиприано Мера и т. д. 6 марта заговорщики объявили по радио о низложении правительства Негрина, переходе власти к созданной из сторонников капитуляции «Хунте национальной защиты» и скором окончании войны. После недельных уличных боев хунта установила свою власть на всей территории республики. Негрин и другие противники хунты были вынуждены спешно покинуть Испанию.

Хунта вступила в переговоры с франкистами, требуя права испанцев на свободный выезд, отказа националистов от репрессий, почётных условий сдачи республиканских войск. Но те не стали давать конкретных обещаний, а лишь потребовали безоговорочной капитуляции. Желающим покинуть Испанию разрешалось эмигрировать только через Аликанте или Гандию и при наличии британской или французской виз.

После установления власти хунты в республике фронт окончательно пал. Начавшие 26 марта наступление националисты нигде не встречали сопротивления. 28 марта они без боя вошли в Мадрид. 1 апреля режим Франко контролировал всю территорию Испании. Каудильо в последней военной сводке торжественно объявил об окончании войны в Испании.

Итоги войны

С 1939 года в Испании установилась диктатура Франко, просуществовавшая до ноября 1975 года. Испанская республика пала.

Гражданская война обошлась Испании в 450 тысяч погибших (5 % довоенного населения). По приблизительным подсчётам, погибло 320 тысяч сторонников республики и 130 тысяч националистов. Каждый пятый погибший стал жертвой не собственно военных действий, а политических репрессий по обе стороны фронта. По окончании войны страну покинули более 600 тысяч испанцев, среди них было немало интеллектуалов, таких как Пабло Пикассо и Ортега-и-Гассет.

Основательно разрушенными оказались почти все крупные города Испании (кроме Бильбао и Севильи, практически уничтожены были Бельчите, Гвадалахара, Герника, Дуранго, Сеговия, Теруэль и т. д). В общей сложности режиму Франко пришлось восстанавливать 173 испанских населённых пункта. Пострадали многие испанские дороги и мосты, коммунальное хозяйство, жилой фонд и т. д.

Гражданская война в Испании позволила также сделать некоторые выводы относительно изменений в характере боевых действий, происшедших со времён Первой мировой войны. В 1939 году в Москве вышла книга для начальствующего состава РККА С. И. Любарского «Некоторые оперативно-тактические выводы из опыта войны в Испании»^[12].

Крупнейшие испанские политические партии и организации периода гражданской войны

Члены Народного фронта:

Прочие республиканские партии

Правые националистические партии и движения:

Иностранное участие в конфликте

Гражданская война в Испании вызвала колоссальный отклик во всём мире. За событиями войны пристально наблюдали как и высокопоставленные политики, так и простые люди. Если левая общественность рассматривала испанскую войну как противоборство испанского народа с фашизмом и реакцией, то сторонниками правых идей конфликт в Испании трактовался как борьба созидающих, национально ориентированных сил страны с разрушителями-коммунистами, направляемыми сталинским СССР и Коминтерном.

Наиболее активно из числа иностранных государств в Гражданской войне в Испании участвовали Германия, Италия и СССР. Примечательно, что советская сторона рассматривала свою поддержку законного правительства как «выполнение интернационального долга», а немецкое и итальянское участие — как интервенцию и «фашистскую агрессию». Подобная точка зрения жива в отечественной историографии до сих пор.

Многие сочувствовавшие республиканцами или националистам иностранцы собирали для них различные средства или непосредственно участвовали на той или иной стороне в военных действиях.

В произведениях искусства

Фильмы

• Испанская земля (Йорис Ивенс, Эрнест Хэмингуэй, 1938)
• По ком звонит колокол (фильм) (Сэм Вуд, Эрнест Хэмингуэй, 1943)
• Земля и свобода (Кен Лоуч, 1995)
• Анархистки (Висенте Аранда, 1996)
• Час храбрецов (Антонио Мерсеро, 1998)
• Язык бабочек (Хосе Луис Куэрда, 1999)
• Хребет дьявола (Гильермо дель Торо, 2001)
• Солдаты Саламины (Давид Труэба, 2003)
• Лабиринт Фавна (Гильермо дель Торо, 2006)
• Отголоски прошлого (Пол Моррисон, 2008)
• Печальная баллада для трубы (Алекс де ла Иглесиа,2010)

В художественной литературе

Стихотворение «Гренада»

Известное стихотворение Михаила Светлова «Гренада» нередко считают посвящёным событиям гражданской войны в Испании. Это ошибка, так как «Гренада» написана в 1926 году (в период диктатуры Примо де Риверы), то есть на десять лет раньше. Вместе с тем, несомненны духовное родство героя стихотворения с участниками испанских событий и пик популярности «Гренады» в конце 1930-х годов. Строки «Я хату покинул, пошёл воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать» прозвучали пророчески и стали лозунгом интернационализма.

Живопись

Пабло Пикассо. Герника (1937 год)

См. также

Примечания

1. ↑ ^{1 2} Н. П. Платошкин, Гражданская война в Испании 1936—1939, стр 132
2. ↑ ^{1 2} М. Гумененко. Гражданская война в Испании 1936—1939 http://dugward.ru/history/Hist21.html
3. ↑ Шубин А. В. Великая испанская революция. — М.:URSS, Книжный дом «Либроком», 2011. — С. 8-10, 31-36.
4. ↑ Л. Вышельский. Мадрид, 1936—1937 М.:АСТ, 2003 стр. 15-20
5. ↑ Шубин А. В. Великая испанская революция. — М.:URSS, Книжный дом «Либроком», 2011. — С. 80-81.
6. ↑ Хью Томас. Гражданская война в Испании. 1931—1939 гг. М.: Центрполиграф 2003 стр. 96-97
7. ↑ Робин гуды неподсудны — Газета. Ru
8. ↑ ФРАНСИСКО ФРАНКО: НЕПОБЕЖДЁННЫЙ ГЕНЕРАЛИССИМУС. Алексей ПИДЛУЦКИЙ | История | Человек
9. ↑ Шубин А. В. Великая испанская революция. — М.:URSS, Книжный дом «Либроком», 2011. — С. 90-91.
10. ↑ Хью Томас. Гражданская война в Испании. 1931—1939 гг. М.: Центрполиграф 2003 стр. 121
11. ↑ Данилов С. Ю. Гражданская война в Испании (1936—1939). М., 2004
12. ↑ С. И. Любарский. Некоторые оперативно-тактические выводы из опыта войны в Испании.

Ссылки

Работы на русском

• Хью Томас. Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг = The Spanish Civil War / пер. И. Полоцка. — М.: Центрполиграф, 2003. — 576 с. — 7000 экз. — ISBN 5-9524-0341-7
• Семён Банк. No pasaran!
• Михаэль Дорфман Испанский Холокост Пола Престона
• И. Г. Эренбург. Испанские репортажи, 1931—1939. М., изд-во АПН, 1986. — 398 стр., илл.
• Дневник русского добровольца армии Франко Лопухина (Полухина), 1937
• О войне в Испании. Совместное обращение испанских епископов к епископам всего мира
• Марк Васильев. «Дневник советского военного консула в Барселоне (1936 год)»
• Марк Васильев. «Россия-Испания. Два пика революции между двумя мировыми войнами»
• И. Г. Старинов. Записки диверсанта. // «Вымпел», № 3, 1997.
• Дж. Оруэлл «Памяти Каталонии» (англ. «Homage to Catalonia»).
• Р. Лацис. «Два года в Испании»
• Жизнь и смерть Хулиана Гримау.
• Александр Шубин. Анархо-синдикализм в Испанской гражданской войне 1936—1939 гг.
• Шубин А. В. Великая испанская революция. — М.: URSS, 2011. — 605 °C. — ISBN 978-5-397-02355-9
• Дамье В. «Испанская революция и коммуны Арагона»
• Эдуардо де Гусман. Заметки об Испанской революции
• Манифест друзей Дуррути
• Данилов С. Ю. Гражданская война в Испании (1936—1939) М.: Вече, 2004
• Валентин Козлов «„Слава памяти святой“ К 100-летию Героя Советского Союза Лисина Сергея Прокофьевича»
• Яремчук 2-й А. П. Русские добровольцы в Испании. 1936—1939. Сан-Франциско, 1983.
• Балмасов С. Русские в бандерах Испанского иностранного легиона.
• Костас Х. «Демократы» против «фашистов».
• Ламздорф В. Когда победили белые. // «Посев», № 6 (1440), 1997
• Новак Е. Р. Борьба с Церковью в Красной Испании.
• Ботин М. П. С тобой, Испания. М.: Воениздат, 1976.
• cост. Хуана Кобо. Война начиналась в Испании. М.: Радуга, 1986.
• Гонения на Церковь в Испании периода Второй Республики и гражданской войны
• Мадридское «Бутово». 70 лет со времени массовых расстрелов в Испании
• Республиканский террор в Испании
• Из книги Вальтера Бернеккера «Анархизм и гражданская война: К истории социальной революции в Испании 1936—1939»
• Как воевала НКТ. Отрывки из книги Роберта Александера «Анархисты в Гражданской войне в Испании»
• Испанская революция: Последний акт трагедии
• Евгений Беркович. Шалом, либертад! Добровольцы-евреи — прототипы романов Хемингуэя и Оруэлла // Вестник» № 9 (242) от 25 апреля 2000

Работы на английском

• The Spanish Civil War, Джордж Оруэлл
• Constitución de la República Española (1931)
• Professor Marek Jan Chodakiewicz on The Spanish Civil War
• A collection of essays by Albert and Vera Weisbord with about a dozen essays written during and about the Spanish Civil War.
• Anarchism in the Spanish Revolution
• The Anarcho-Statists of Spain, a different view of the anarchists in the Spanish Civil War
• A reply to the above by an anarchist
• A description, according to the Vatican, of the religious persecution suffered by Catholics during the Spanish Civil War (in Spanish).
• A selection of photos of the life behind the front from the CNT photo archive at the International Institute of Social History
• A History of the Spanish Civil War, excerpted from a U.S. government country study.
• Spanish Civil War Info From Spartacus Educational
• La Cucaracha, The Spanish Civil War Diary, an excellent, detailed, chronicle of the events of the war
• American Jews in Spanish Civil War
• Ronald Hilton, Spain, 1931-36, From Monarchy to Civil War, An Eyewitness Account,
• Columbia Historical Review Dutch Involvement in the Spanish Civil War
• Noam Chomsky’s Objectivity and Liberal Scholarship
• Civil War Documentaries made by the CNT

Другие

Фотографии

ИСПАНИЯ В 1936 — 1939 г.г. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА. История Испании

Сражение за Хараму началось 6 февраля 1937 г. Наступавшая группировка франкистов под руководством Варелы впервые применила в ней немецкие 88-мм зенитки. Первые бои прошли крайне успешно для националистов, им удалось прорвать республиканскую оборону. Генерал Посас рассчитывал остановить наступавших у самой реки Харамы: переправа через неё из-за крутости берегов почти невозможна, а все мосты тщательно охранялись. Однако в ночь на 8 февраля небольшая группа марокканцев полностью вырезала охрану одного из мостов. Националисты перешли через Хараму.

В республике вновь началась паника. Многие вновь заявляли, что теперь Мадрид не удержать. Однако спешно переброшенная коммунистическая 11-я дивизия Энрике Листера смогла остановить продвижение националистов. Вскоре к Хараме были стянуты и другие подкрепления, в том числе и интербригады. С 11 по 16 февраля возле Харамы шли жесточайшие как и наземные, так и воздушные бои, в результате которых силы националистов иссякли. К 27 февраля 1937 г. бои на Хараме прекратились: республиканцы всё же так и не смогли отбросить националистов обратно за Хараму. В сражении полегло по 20 тысяч солдат и офицеров с каждой стороны.

Нарушить равновесие сил попытались итальянцы. Роатта с одобрения Муссолини разработал операцию по захвату Мадрида Корпусом добровольческих сил ударом с северо-востока, через городок Гвадалахара. К явному неудовольствию Франко и его сторонников, испанцам в этой операции отводилась второстепенная роль. Ещё большее возмущение у испанских националистов вызывали разговоры итальянцев о будущем Испании: после взятия Мадрида, которое те считали делом ближайших дней, они восстановят на Пиринеях монархию, посадив на престол кого-нибудь из родственников итальянского короля Виктора Эммануила III. Фактически итальянские фашисты рассматривали Испанию как часть новой Италии Муссолини.

Начало Гвадалахарского сражения не предвещало ничего плохого для Корпуса добровольческих сил. В начале марта он незаметно для республиканцев был переброшен из Андалусии в Кастилию. 8 марта он прорвал позиции 12-й дивизии Народной армии, пройдя через три дня с боем 30 километров. Однако республиканцам, как и при Хараме, удалось быстро перебросить подкрепления на опасный участок фронта. Используя благоприятную климатическую обстановку (туманы, облачность, осадки), республиканцы к 15 марта 1937 года остановили итальянских добровольцев.

В конце марта 1937 года республиканцы смогли одержать победу и на Юге — не знавший ранее поражений Кейпо де Льяно не сумел взять города Пособланко и Альмаден с ценными ртутными рудниками. В итоге к началу весны 1937 линия фронта окончательно стабилизировалась. Обе стороны потеряли надежду на быструю победу в войне. Настало время для решительных и мощных ударов.

Перед лицом растущей опасности (особенно после взятия националистами Малаги в феврале 1937 г.) среди лидеров наиболее влиятельных партий Народного фронта, прежде всего КПИ, стало вызревать понимание необходимости отказаться от чересчур амбициозных и рискованных революционных преобразований. Тактика коммунистов заключалась в концентрации усилий на борьбе с франкистами и поиске новых союзников, прежде всего среди мелкой и средней буржуазии.

Некоторые уступки городской и сельской буржуазии со стороны КПИ и каталонских коммунистов были расценены наиболее экстремистски настроенными партийными и профсоюзными лидерами как предательство «классовых интересов». Резкое обострение отношений между различными республиканскими партиями, в первую очередь между коммунистами и анархистами, привело к уличным столкновениям в Барселоне в мае 1937 г. Погибло около 500 человек.

Кровавые события в Барселоне и растущие разногласия внутри партий Народного фронта повлекли отставку правительства Ф. Ларго Кабальеро. К присяге было приведено левое правительство во главе с социалистом X. Негрином. С его приходом к власти укрепились позиции КПИ внутри руководства Республики, в то же время анархисты и профсоюзные лидеры НКП утратили свое влияние. Программа нового правительства — «программа победы» — предусматривала создание регулярной армии, переход в войне от обороны к наступлению, проведение коренной аграрной реформы, введение прогрессивного социального законодательства.

Правительство приступило к реализации социальной программы, утвердило власть центрального правительства в Каталонии, сумело предупредить сепаратистские настроения в Арагоне и ряде других регионов. Одновременно осуществлялась реформа Вооруженных сил Испании. Три министерства — военное, военно-морского флота и военно-воздушного флота — были объединены в единое Министерство национальной обороны. Завершился процесс реорганизации народного ополчения в регулярные части. В большинстве частей и подразделений армии была введена должность политкомиссара, в обязанность которого входило укрепление воинской дисциплины.

В конце марта 1937 года Франко решает перенести основной театр боевых действий на Северный фронт с целью захватить республиканский Север Испании, состоявший из Астурии, Кантабрии и Страны Басков. С одной стороны, это были одни из наиболее промышленно развитых регионов Испании, с другой стороны, республиканский Север был разобщён и поэтому уязвим. Все три его региона фактически являлись самостоятельными государствами со своими правительствами, вооружёнными силами и даже валютой. Слабыми были и контакты Севера с основной территорией республики. Республиканские военные и политики вообще рассматривали Северный фронт как малозначимый и отправляли туда недостаточное количество оружия, снарядов и продовольствия. Итогом этого стала катастрофическая нехватка на Севере как оружия с боеприпасами, так и продовольствия. От голода жителей Севера слабо спасали и регулярные поставки гуманитарной помощи из Франции, Великобритании и СССР.

Первой целью националистов стала Страна Басков. 50-тысячной Северной армии генерала Молы с 200 орудиями, 150 самолётами и 50 танками баски могли противопоставить лишь 30 тысяч солдат и офицеров, 60 мелкокалиберных пушек, 25 самолётов и 12 танков. Главным козырем националистов в сражениях за Страну Басков стало безоговорочное и подавляющее превосходство в воздухе.

26 апреля немецкие и итальянские лётчики по приказу командования легиона «Кондор» нанесли бомбовый удар по городку Герника. В итоге погибли до 900 человек, преимущественно мирных жителей. Новым ударом по баскам стало уменьшение объёмов иностранных поставок продовольствия, так как 6 апреля Мола объявил о морской блокаде северных регионов республики. Правда, многие британские суда на свой страх и риск продолжали доставлять грузы в республику, несмотря на противодействие франкистских ВМС.

Через два дня после бомбардировки руины Герники были взяты наваррцами. А 1 мая части итальянского корпуса взяли город Бермео. За месяц басконской битвы армия Молы продвинулась вперёд на 20 километров. Националисты продолжили успешное наступление в Стране Басков. 13 июня 1937 года бригады наваррских рекете подошли к пригородам Бильбао. Началась битва за басконскую столицу. 19-20 июня националисты и итальянские добровольцы вошли в опустевший Бильбао — большая часть его жителей бежала из города. Автономия Страны Басков была тут же отменена указом каудильо.

Таким образом, весной 1937 года националисты сумели взять стратегически важный регион Испании, хотя и ценой ожесточённых боев и значительных потерь. Новой целью Северной армии националистов стала соседняя со Страной Басков Кантабрия. Однако республиканские политики и военные ещё не теряли надежд переломить ход войны. На июль ими было запланировано крупное наступление на Центральном фронте на городок Брунете. Брунетская операция была тщательно разработана республиканским генштабом и советскими специалистами во главе с полковником Висенте Рохо. Всего группировка Народной армии под командованием генерала Миахи включала в себя 85 тысяч солдат и офицеров — притом, что Брунете защищало только 10 тысяч франкистов.

Не знавшие о наступлении противника националисты 5 июля 1937 года были отброшены на 15 километров к западу. Народная армия быстро взяла Брунете и ряд окрестных посёлков. Однако вместо того, чтобы идти дальше, республиканцы начали «зачистку» местности от остатков частей противника. Франко начал спешно перебрасывать к Брунете пехотные подкрепления, а также эскадрильи легиона «Кондор». 9-10 июля началось контрнаступление националистов под командованием генерала Варелы. Республиканцы оказались не готовы к такому повороту событий и вскоре националисты отбили Брунете у неприятеля. После неудач на фронте среди республиканских офицеров мгновенно начались ссоры и взаимные обвинения в некомпетентности, трусости и предательстве. К 27 июля сражение за Брунете окончательно завершилось. Наступление республиканцев было полностью отбито, они потеряли в нём 25 тысяч человек (франкисты — в 2,5 раза меньше), однако, благодаря операции в Брунете республиканцам удалось несколько отсрочить наступление националистов на севере.

Этот месяц позволил властям Кантабрии формально поставить под ружьё для борьбы с националистами около 90 тысяч человек. Силы националистов и итальянцев насчитывали 75 тысяч солдат и офицеров. 14 августа 1937 года войска националистов повели наступление на город Рейноса. Командовавший республиканцами генерал Улибарри, несмотря на противодействие многих офицеров, решил не сдавать город. Первые три дня республиканцы стойко обороняли Рейносу, однако достаточно быстро их боевой дух стал иссякать. Осознавая неминуемость поражения, Сантандер покинули высокопоставленные республиканские политики и военные. Оставшиеся вступили в контакт с командованием итальянского корпуса и договорились сдать Сантандер без боя. В итоге 26 августа 1937 года силы националистов без единого выстрела вступили в город.

На сентябрь 1937 года было запланировано новое наступление Народной армии на Арагонском фронте, целью которого был центр Арагона — город Сарагоса. Боям с националистами предшествовала карательная операция против арагонских анархистов. Был разогнан анархистский Совет обороны Арагона в городе Каспе. Республиканцы сосредоточили в Арагоне мощную 80-тысячную группировку генерала Себастьяна Посаса. У неё на вооружении находилось 200 орудий, 140 самолётов, 100 танков и броневиков. Националисты же относились к Арагону как ко второстепенному участку войны, их войска в Арагоне под руководством генерала Понте уступали противнику по орудиям и бронетехнике в 2,5 раза, в живой силе — в 4 раза, в авиации — в 9 раз.

22 августа республиканцы взяли город Хака и продолжили наступление дальше. Отдельные части Народной армии в первые дни прошли с боем более 30 километров. Однако высокие темпы наступления сыграли с ней злую шутку — передовые части республиканцев оказались оторванными от резервов. В их тылу оставались ряд населённых пунктов, превращённых националистами в настоящие маленькие крепости, упорно не желавшие сдаваться неприятелю. В результате наступательная операция республиканцев в этом направлении быстро захлебнулась. К тому же, расчёт республиканцев на то, что Франко для спасения Сарагосы снимет части с Северного фронта, не оправдался.

В начале октября 1937 г. республиканцы предприняли новую попытку взять Сарагосу. Уже при подготовке удара они допустили ряд серьёзнейших промахов: ограничились крайне малым количеством пехоты, не провели должной подготовки корпуса, пренебрегли данными разведки. Основные надежды были возложены им на новейшие скоростные советские танки БТ-5, которые в итоге не оправдались, благодаря тактически грамотным действиям националистов. К 17 октября 1937 года сражение за Сарагосу закончилось. В итоге, республиканцы в ходе этой битвы повторили собственные же ошибки битвы у Брунете. Их потери составили 30 тысяч убитых и раненых солдат и офицеров, националисты же потеряли в полтора раза меньше людей.

После тактической победы в Арагоне националисты 1 октября 1937 года начали новое наступление на Севере, на Астурию. Если в живой силе защитники Астурии под командованием полковника Галана и националистическая Северная армия были примерно равны (по 40 тысяч человек), то в технике превосходство франкистов было неоспоримо.Несмотря на героические действия жителей Астурии по обороне своих земель от националистов, 21 ноября 1937 года войска франкиста Солчаги взяли последний оплот республиканцев на севере — город Хихон. До 30 тысяч астурийцев ещё в течение полугода вели партизанскую войну с националистами.

Таким образом, Северная кампания Гражданской войны войны закончилась безоговорочной победой националистов. Они сумели захватить экономически важный Север Испании и теперь контролировали уже более половины населения и территории Испании. Победа далась им дорогой ценой — было потеряно 100 тысяч человек (из них 10 тысяч — убитыми). Республика, в свою очередь, потеряла более 260 тысяч человек (из них более 30 тысяч убитыми и около 100 тысяч пленными).

К концу 1937 года стало очевидным преимущество националистов в войне. Франко располагал хорошо обученными и организованными 350-тысячными вооружёнными силами, состоявшими из трёх армий: Северной генерала Хосе Солчаги, Центральной — генерала Андреса Саликета и Южной — генерала Гонсало Кейпо де Льяно. В отличие от Народной армии, это были дисциплинированные части, которые не сотрясали межпартийные противоречия.

Положение республиканцев становилось всё хуже. Главной проблемой оставалось плохое функционирование экономики. Промышленность совершенно не помогала фронту. Поскольку в сельском хозяйстве положение было столь же удручающим, республике не хватало как и промышленных товаров, так и продуктов питания. Со второй половины 1937 года на большей части Испанской республики начался голод.

Главный союзник Испанской республики, СССР, значительно уменьшил объёмы своей помощи. Многие советские талантливые военные специалисты и дипломаты были отозваны на Родину. Прекратила оказывать реальную помощь и Франция.

Премьер-министр Негрин, опираясь на поддержку КПИ и ФАИ—НКТ, продолжал заявлять о продолжении войны до победы. Но многие уже не верили в конечный крах режима Франко. Поговаривали о необходимости прекращения боевых действий при посредничестве иностранных государств и проведении под контролем Лиги Наций свободных общеиспанских выборов. Эту точку зрения разделяли многие видные деятели Испанской республики, такие как Индалесио Прието, Хулиан Бестейро, Хосе Антонио Агирре, Луис Компанис, Мануэль Асанья и т. д.

В этих условиях республиканцам было чрезвычайно важно попытаться переломить ход войны. Военный министр республики Прието считал, что для перелома хватит и небольшой, но убедительной победы. Такой победой вполне могло бы стать взятие небольшого прифронтового городка Теруэль в Арагоне. Эта операция была поручена недавно созданной Манёвренной армии генерала Хуана Сарабии. Она насчитывала 60 тысяч солдат и офицеров, 240 орудий, 200 самолётов, 100 танков и броневиков. 15 декабря 1937 года республиканцы, пользуясь морозом и густыми снегопадами, неожиданно, без артиллерийских и авиационных бомбардировок, перешли в наступление на Теруэль. К 17 декабря город был окружён частями Народной армии. В ставке Франко и штабах его армии чувствовалась растерянность. Немецкие военные советники предлагали Франко ответить республиканцам ударом на Центральном фронте, но тот решил деблокировать Теруэль. 20 декабря на выручку осаждённым были отправлены группировки войск генералов Аранды и Варелы.

Республиканцы же не стали наступать дальше и начали осаду Теруэля. Им удалось отбить попытки Варелы и Аранды освободить защитников города. 7 января 1938 Теруэль был вынужден капитулировать и сдаться с остатками гарнизона противнику. Взятие Теруэля спровоцировало едва ли не последнюю крупную волну оптимизма в Испанской республике. Союзники франкистов были, наоборот, разочарованы.

Гражданская война в Испании / 100 великих событий XX века

Она началась в результате мятежа, поднятого генералами Э. Мола и Ф. Франко. Хотя истоки конфликта уходили своими корнями в спор столетней давности между традиционалистами и сторонниками модернизации, в Европе 1930-х годов он принял форму столкновения между фашизмом и антифашистским блоком Народного фронта. Этому способствовала и интернационализация конфликта, вовлечение в него других стран.

Премьер-министр Х. Хираль обратился с просьбой о помощи к правительству Франции, Франко апеллировал к Гитлеру и Муссолини. Первыми откликнулись на призыв о помощи Берлин и Рим, направившие в Марокко (где тогда находился Франко) 20 транспортных самолётов, 12 бомбардировщиков и транспортное судно «Усамо». К началу августа армия мятежников была переброшена на Пиренейский полуостров. 6 августа юго-западная группировка под командованием Франко начала марш на Мадрид. Одновременно северная группировка под командованием Молы двинулась на Касерес. Началась гражданская война, унёсшая сотни тысяч жизней и оставившая после себя руины.

Решение об оказании помощи со стороны СССР в ответ на просьбу главы правительства Народного фронта Ф. Ларго Кабальеро было принято советским руководством в сентябре 1936 года. Но ещё в августе вместе с советским посольством прибыли военные советники. В 1936–1939 годах в Испании находилось около 600 военных советников; общее число советских граждан, принимавших участие в испанских событиях, не превышало 3,5 тысяч человек. С другой стороны, Германия и Италия направили Франко крупный контингент военных инструкторов, германский легион «Кондор» и 125-тысячный итальянский экспедиционный корпус.

В октябре 1936 года Коминтерн инициировал создание интербригад, собравших под свои знамёна антифашистов многих стран.

9 сентября 1936 года в Лондоне начал работу «Комитет по невмешательству», целью которого было не допустить перерастания испанского конфликта во всеобщую европейскую войну. Советский Союз представлял посол в Лондоне И. М. Майский. 7 августа 1936 года правительство США предписало всем своим дипломатическим представительствам руководствоваться в испанской ситуации «Актом о нейтралитете» 1935 года, запрещавшим поставки вооружения воюющим странам.

Военный конфликт обострялся созданием двух различных типов государственности: республики, где с сентября 1936 по март 1939 годов находилось у власти правительство Народного фронта, возглавляемое социалистами Ф. Ларго Кабальеро и Х. Негрином, и авторитарного режима в так называемой национальной зоне, где всю полноту законодательной, исполнительной и судебной власти сосредоточил в своих руках Франко. В национальной зоне преобладали традиционные установления.

Все поддерживавшие режим партии были в апреле 1937 года слиты в «Испанскую традиционалистскую фалангу» во главе с Франко. В республиканской же зоне была национализирована земля, а крупные промышленные предприятия и банки конфискованы и переданы профсоюзам. Соперничество между социалистами, коммунистами, анархистами выливалось в открытые столкновения, вплоть до вооружённого путча в мае 1937-го в Каталонии. Судьба Испании решалась на полях сражений. Франко до конца войны не смог овладеть Мадридом, в битвах при Хараме и Гвадалахаре был разгромлен итальянский корпус.

Неблагоприятный исход 113-дневной «битвы на Эбро» в ноябре 1938 года предопределил исход гражданской войны. 1 апреля 1939 года война в Испании закончилась победой франкистов. На десятилетия страна была разделена на победителей и побеждённых. Символом испанской войны стала разрушенная германской авиацией Герника.

Как уже отмечалось, Франко поддержали Германия и Италия, а республиканское правительство Испании — Советский Союз. Республиканская авиация была немногочисленной и не могла достойно противостоять авиации мятежников, поддержанной немецким легионом «Кондор», который насчитывал до 400 самолётов.

23 октября 1936 года советский пароход «Старый Большевик» прибыл в испанский порт Картахена. На его борту было военное снаряжение для республиканской армии и самолёты, в том числе бомбардировщики СБ-2 М-100. Интересно, что эти самолёты были вооружены не современными пулемётами ШКАС, которые оставались секретом, а устаревшими пулемётами Дегтярёва. Вместе с самолётами в Испанию были отправлены лётчики-добровольцы, наземный технический персонал, вооружение, патроны, бомбы и так далее.

В годы гражданской войны Советский Союз передал республиканской Испании в общей сложности 648 самолётов различных типов (И-15, И-16, Р-5 и другие), включая около 70 бомбардировщиков СБ. В Испанию было отправлено 772 авиационных специалиста, среди них более 160 лётчиков.

Для борьбы с самолётами СБ из Германии стали поступать новые зенитные орудия с более совершенными приборами наводки и управления зенитным огнём. Грозным противником СБ стал новый немецкий истребитель Messerschmitt Bf 109B, который имел скорость 425 км/ч на высоте 3 500 м и мог перехватывать бомбардировщики СБ на высотах до 7 000 м.

Советские лётчики-добровольцы выполняли свой интернациональный долг до осени 1938 года, когда в связи с осложнившейся обстановкой было принято решение эвакуировать из страны все интернациональные бригады. Советское правительство высоко оценило заслуги лётчиков-добровольцев. 28 из них были удостоены звания Героя Советского Союза. Среди них был командир эскадрильи СБ Н. Д. Остряков, который в одном из боевых вылетов атаковал и серьёзно повредил «карманный» линкор «Deutschland».

Началась Гражданская война в Испании

Мятеж против республиканского правительства начался 16 июля 1936 года в Испанском Марокко. Достаточно быстро под контроль мятежников перешли и другие испанские колонии: Канарские острова, Испанская Сахара, Испанская Гвинея. Сигналом к общегосударственному мятежу стала фраза произнесенная в эфире радиостанции Сеуты: «Над всей Испанией безоблачное небо».

Гражданская война в Испании разгорелась между Второй Испанской Республикой в лице правительства испанского Народного фронта — республиканцы, лоялисты, и оппозиционной ей испанской военно-националистической диктатурой под предводительством генерала Франсиско Франко, поддержанного фашистской Италией, нацистской Германией и Португалией.

Итогом гражданской войны было ликвидация Испанской республики и свержение республиканского правительства, пользовавшегося поддержкой СССР, Мексики и Франции.

Гражданская война в Испании вызвала колоссальный отклик во всем мире. За событиями войны пристально наблюдали как и высокопоставленные политики, так и простые люди. Если левая общественность рассматривала испанскую войну как противоборство испанского народа с фашизмом и реакцией, то сторонниками правых идей конфликт в Испании трактовался как борьба созидающих, национально ориентированных сил страны с разрушителями-коммунистами, направляемыми сталинским СССР и Коминтерном.

Многие сочувствовавшие республиканцам или националистам иностранцы собирали для них денежные средства, иную помощь или непосредственно участвовали на той или иной стороне в военных действиях.

СССР оказывал активную военную и экономическую помощь республиканской армии, многие новейшие образцы советского вооружения прошли боевое крещение именно в ходе гражданской войны в Испании. Помимо этого в Испании сражались советские добровольцы. В целом вмешательство фашистских государств значительно превышало помощь СССР, практически пятикратно — это было гораздо больше, чем мог себе позволить СССР.

Конец гражданской войны в Испании

1 апреля 1939 года Франсиско Франко заявил о завершении Гражданской войны в Испании. На 36 лет в стране воцарился диктаторский режим, который позже по имени своего основателя получит название «франкизм».

К 30-м годам XX века Испания находилась в глубоком социально-экономическом кризисе, а большая часть населения жила за чертой бедности. Весной 1931 года на муниципальных выборах во всех крупных городах Испании победили противники монархии, и в стране была провозглашена республика. Король Альфонсо XIII эмигрировал, но от трона формально не отрёкся. В течение последующих пяти лет в стране только усиливались противоречия между левыми и правыми. К первым относились социалисты, анархисты, коммунисты и либералы, ко вторым – националисты, приверженцы фашизма и консерваторы. Правых взглядов придерживалась и большая часть испанской армии.

Гражданская война в Испании началась вечером 17 июля 1936 года, когда в испанском Марокко и на Канарских островах вспыхнул мятеж. Военные выступили против реформ левого республиканского правительства, которые, в частности, подразумевали сокращение генералитета и офицерского корпуса, передачу помещичьих земель крестьянам и отделение от государства католической церкви. Утром 18 июля мятеж распространился на гарнизоны по всей стране. Изначально лидером военных был генерал Хосе Санхурхо, однако почти сразу после путча он погиб в авиакатастрофе, и власть перешла к генералу Франсиско Франко.

В то время как на стороне республиканцев выступил СССР и добровольцы-антифашисты из многих стран мира, режим Франко был поддержан салазаровской Португалией, фашистской Италией и нацистской Германией. Гражданская война в Испании пролилась более двух с половиной лет. Жертвами военного конфликта стали 450 тысяч человек. Каждый пятый погибший стал жертвой не собственно военных действий, а политических репрессий с обеих сторон конфликта. По окончании войны страну покинули более 600 тысяч испанцев.При этом население всей страны в 1936 году составляло около 24,8 млн человек.

К 1 апреля 1939 года режим Франко контролировал всю территорию страны. В этот же день в последней военной сводке генерал торжественно объявил об окончании войны. На 36 лет в стране установилась военная диктатура Франко. Правый авторитарный режим, названный позже по имени своего основателя «франкизмом» пал только 20 ноября 1975 года после смерти самого генерала.

Гражданская война в Испании | Энциклопедия Холокоста

Начало конфликта

Гражданская война в Испании началась 17 июля 1936 года, когда генералы Эмилио Мола и Франсиско Франко подняли восстание, направленное на свержение демократически избранной республики страны. Первоначальные попытки повстанцев-националистов спровоцировать военные восстания по всей Испании увенчались успехом лишь частично. В сельских районах с сильным политическим присутствием правого толка союзники Франко обычно побеждали.Они быстро захватили политическую власть и ввели военное положение. В других областях, особенно в городах с сильными левыми политическими традициями, восстания встречали жесткое сопротивление и часто подавлялись. Некоторые испанские офицеры остались верны республике и отказались присоединиться к восстанию.

Внешняя помощь и невмешательство

Через несколько дней после восстания и Республика, и националисты призвали иностранную военную помощь. Первоначально Франция обязалась поддерживать Испанскую республику, но вскоре отказалась от своего предложения проводить официальную политику невмешательства в гражданскую войну.Великобритания сразу же отклонила призыв республики о поддержке.

Столкнувшись с потенциальным поражением, Франко обратился за помощью к нацистской Германии и фашистской Италии. Благодаря их военной помощи, он смог перебросить войска из испанского Марокко на материк, чтобы продолжить наступление на Мадрид. На протяжении трех лет конфликта Гитлер и Муссолини оказывали испанской националистической армии решающую военную поддержку.

Около 5000 немецких военно-воздушных сил служили в Легионе Кондор, который обеспечивал воздушную поддержку для скоординированных наземных атак на позиции республиканцев и осуществлял воздушные бомбардировки республиканских городов.Самая известная из этих атак произошла 26 апреля 1937 года, когда немецкие и итальянские самолеты сровняли с землей баскский город Гернике (Герника на испанском языке) в ходе трехчасовой кампании, в результате которой погибло 200 и более мирных жителей. Фашистская Италия поставила около 75 000 солдат в дополнение к своим пилотам и самолетам. Испания превратилась в военную лабораторию для испытания новейшего оружия в условиях боевых действий.

Испанский конфликт быстро вызвал во всем мире опасения, что он может перерасти в полноценную европейскую войну.В августе 1936 года более двух десятков стран, включая Францию, Великобританию, Италию, нацистскую Германию и Советский Союз, подписали Соглашение о невмешательстве в Испанию. Последние три подписанта открыто нарушили политику. Италия и Германия продолжали поставлять войска Франко, в то время как Советский Союз поставлял республике военных советников, танки, самолеты и другую военную технику. Некоторые ученые утверждают, что Соглашение о невмешательстве пошло на пользу Франко, который мог приобретать вооружения в кредит у своих союзников, в то время как республике приходилось платить твердую валюту торговцам оружием, чтобы получить зачастую устаревшее оружие и найти способы транспортировки этих товаров в страну, на которую наложено эмбарго.

В Соединенных Штатах администрация президента Франклина Д. Рузвельта предпочла официально не вмешиваться в конфликт, хотя президент стремился тайно оказать некоторую помощь осажденной республике после 1937 года. Гражданская война в Испании разделила американское общественное мнение между теми, кто поддерживал Республика и те, кто осудил республиканские силы за нападения на католическую церковь. Изоляционизм также оказался эффективной мотивацией для невмешательства.Страх войны и иностранных затруднений помогли сформировать американскую политику в 1930-х годах.

Для многих либералов и левых во всем мире Гражданская война в Испании представляла собой генеральную репетицию Второй мировой войны, надвигающегося конфликта между силами демократии и фашизма. К середине 1930-х годов в Европе, казалось, нарастали фашизм и авторитаризм. В 1936 году, когда Франко начал восстание, правые режимы были у власти в Германии, Италии, Венгрии, Румынии, Польше, Португалии, Финляндии, Австрии и Греции.И открыто профашистские и пронацистские политические партии существовали во многих других странах, включая Францию, Великобританию и США.

Около 35 000–40 000 добровольцев из более чем 50 стран бросились присоединиться к Интернациональным бригадам, чтобы защитить Республику. Меньшее количество иностранных рекрутов присоединилось к силам Франко.

Массовое насилие

Гражданская война в Испании вызвала массовое политическое насилие с обеих сторон на поле боя и на улицах города.Среди националистов были ультрареакционные монархисты (карлисты), фашисты (фалангисты), а также традиционные консерваторы, которые считали сторонников республики «безбожными большевиками» (коммунистами), которых нужно было искоренить, чтобы создать новую Испанию. Армия Франко также включала мавританские войска из Марокко. Повстанцы изображали боевые действия как «крестовый поход», «священную войну» против «иудео-масонско-большевистского» заговора. Антисемитская пропаганда, в том числе печально известная художественная работа « Протоколы сионских мудрецов », распространялась по территориям, контролируемым националистами.Националисты также пытались бороться с баскским и каталонским национализмом, который воспринимался как угроза национальному единству.

Республиканские силы (лоялисты) также включали широкий спектр политических позиций от умеренных демократов, либералов и социалистов до более радикальных левых, таких как коммунисты (сталинистской и троцкистской разновидностей) и анархисты. Иногда эта коалиция распадалась на междоусобное насилие.

Гражданская война в Испании оказалась питательной средой для массовых зверств, совершаемых воюющими сторонами, стремящимися искоренить своих идеологических противников.В результате конфликта погибло около 500 000 человек. Из них около 200 000 человек погибли в результате систематических убийств, насилия со стороны толпы, пыток или других жестокостей. Анархисты и другие радикалы часто выражали свой гнев против католического духовенства, которое они рассматривали как препятствие на пути к серьезным реформам. Почти 7000 католических священников, монахов и монахинь были убиты, в основном в первые месяцы восстания. К маю 1937 года большинство массовых убийств священников левыми радикалами прекратилось. Силы франкистов тоже убивали либерально настроенное или лоялистское духовенство.

Националисты вели жестокую войну против сторонников республики. Республиканских женщин изнасиловали или публично унижали, обривая головы. К 1940 году более 500 000 человек были арестованы и отправлены примерно в 60 концентрационных лагерей. Большое количество заключенных были мобилизованы на принудительные работы или воевать в армии Франко или предстали перед военными трибуналами.

Во время самой войны националисты казнили 100 000 человек; после окончания войны весной 1939 г. были убиты еще 50 000 человек.Военное положение оставалось в Испании Франко до 1948 года, и бывшие республиканцы подвергались различным формам дискриминации и наказания.

Внутреннее перемещение и испанские беженцы

Боевые действия и преследования привели к перемещению нескольких миллионов испанцев. Многие бежали из районов насилия в поисках безопасного убежища в другом месте. Лишь несколько стран, например Мексика и Доминиканская Республика, открыли свои двери для испанских беженцев. Когда в 1939 году гражданская война в Испании закончилась победой Франко, около 500000 испанских республиканцев бежали во Францию, где многие были помещены в лагеря для интернированных на юге, такие как Гюрс, Св.Сиприен и Ле Милль. После поражения Германии весной 1940 года нацистские власти мобилизовали испанских республиканцев на принудительные работы и депортировали более 30 000 человек в Германию, где примерно половина из них оказалась в концентрационных лагерях. Около 7000 из них стали заключенными в Маутхаузене; более половины из них умерли в лагере.

Авторы): Мемориальный музей Холокоста США, Вашингтон, округ Колумбия

Начало гражданской войны в Испании — архив, 1936 г. | Испания

Новая беда в Испании?

18 июля 1936 г.

Рейтер узнает сегодня рано утром, что, как считается, по «серьезным политическим причинам» Испания отрезана от телефонной связи с остальным миром.В Париж из Испании поступило загадочное сообщение о том, что в Куэнке произошли инциденты, количество жертв пока не известно ». Куэнка — столица провинции Куэнка, расположенная примерно в девяноста милях к юго-востоку от Мадрида.

Повстанцы захватывают испанский город

The Observer, 19 июля 1936 г.

Вчера поздно вечером стало известно, что восстание испанских войск в испанском Марокко распространилось на Севилью, но, согласно официальному заявлению правительства Испании, обеспокоенные военные были быстро побеждены правительственными войсками.Неприятности, по всей видимости, вспыхнули и в других частях Испании, а также на Канарских островах.

В сообщениях из соседних мест говорится, что войска в восстании в Марокко насчитывают около 20 000 человек. Очевидно, они возглавляют Испанский Иностранный легион, поддерживаемый местными войсками и другими подразделениями, а движение направлено против правительства Народного фронта (социалистического).

Боевые действия в испанской республике: серьезное восстание

20 июля 1936 г.

Крупномасштабное военное, монархическое и фашистское восстание началось в испанском Марокко в ночь с пятницы на субботу, а также в ряде городов самой Испании, поскольку а также на Канарских и Балеарских островах.

Новости из Испании подвергаются жесткой цензуре, но из сообщений, которым было разрешено проникнуть вчера вечером, очевидно, что угроза для Республики была — и может быть все еще — очень серьезной. Левое правительство по-прежнему правит Мадридом — хотя за пятнадцать часов оно было дважды реконструировано, — и вчера вечером столичная радиостанция сообщила, что оно берет верх как в Марокко, так и в самой Испании.

Среди задействованных центров в Испании — Малага, Севилья, Барселона, Бильбао и Кадис.Французский авиалайнер из Северной Африки, дозаправившийся в Барселоне, сообщил, что город подвергся бомбардировке самолетов.

Севильская радиостанция, которая находится в руках повстанцев и рассылает повстанческую пропаганду разной степени достоверности, вчера передала сообщение о том, что генерал Франко во главе повстанческих войск высадился в Кадисе из Марокко и был маршировать на Мадрид.

Правительство утверждает, что военно-морской флот остается лояльным и что несколько кораблей было отправлено в Марокко для помощи в подавлении восстания, но вчера эсминец повстанцев бомбардировал казармы в Ла-Линеа, недалеко от Гибралтара, где верные войска отказались следовать фашистские офицеры.

В переданном вчера заявлении новый кабинет во главе с сеньором Хиралом заявил, что вооружит испанский народ с целью подавления революционного движения. Оружие было выдано гражданским лицам в Мадриде и других центрах обороны республики. В самом Мадриде, видимо, не было серьезных проблем.

Редакция: восстание в Испании

20 июля 1936 г.
Между вооруженные силы в испанской зоне Марокко и на Канарских островах в пятницу, но поначалу это не имело серьезных последствий на материке за пределами Севильи.

Восстание предположительно было направлено на свержение левого республиканского (но не социалистического) правительства, которое пришло к власти после всеобщих выборов в марте, и на установление вместо него какой-то правой диктатуры. Похоже, что испанский народ крайне неохотно принимает результаты всеобщих демократических выборов.
Продолжить чтение.

Повстанцы, которым помогают итальянцы и немцы: средиземноморские амбиции Берлина

От нашего дипломатического корреспондента
25 июля 1936 года

Здесь пессимистично оценивают события в Испании.Пока нет никаких указаний на то, что правительство или повстанцы могут победить. Все указывает на затяжную кровопролитную гражданскую войну. У повстанцев есть преимущество в получении помощи извне, в то время как у правительства ее нет. Последний обратился к французскому правительству с просьбой разрешить ввоз оружия из Франции, но до сих пор, по крайней мере, разрешения не получил. С другой стороны, повстанцам помогают итальянцы и немцы.

Оружие итальянского происхождения
Для повстанцев вера в то, что они пользуются поддержкой двух великих «фашистских держав», является огромным воодушевлением.Но это также больше, чем воодушевление, поскольку многие из оружия, которое они сейчас держат в руках, итальянского происхождения. Особенно это касается Марокко. Немецкое влияние сильнее всего на Балеарских островах. Германия очень заинтересована в победе повстанцев. Очевидно, она надеется добиться от них концессии на Балеарских островах, когда они будут у власти. Эти острова играют важную роль в планах Германии по развитию морской мощи в Средиземном море.

Гражданская война представляет особый интерес для Германии, потому что победа повстанцев откроет перспективу (закрытая англо-французским сотрудничеством и существованием пробританской, профранцузской и поддерживающей лигу Испанской республики) действие в Западной Европе.Иными словами, «фашистская» Испания для Германии была бы средством «поворота французского фланга» и участия в Средиземноморье.

Битва за память о гражданской войне в Испании | История

Даже в хаосе первых часов восстания захват Мануэля был приоритетом. В своей маленькой деревне Вильярройя-де-ла-Сьерра Мануэля любили за его работу в качестве городского ветеринара, но он также был основателем местного отделения анархистского профсоюза.Этого было достаточно, чтобы священник, отец Бьенвенидо Морено, осудил Мануэля как «причину всего зла, которое постигло людей».

Они нашли его на окраине города, куда он пошел помогать другу с летним урожаем. Его местонахождение было выдано его велосипедом, который солдаты заметили у обочины дороги. Они схватили Мануэля с полей и поехали в город с новым узником, выставленным на обозрение в кузове грузовика.

Старший из четырех детей Мануэля, Карлос, который был едва ли не подростком, погнался за грузовиком по извилистым улочкам Вильярройя-де-ла-Сьерра, мимо центральной площади и церкви из красного кирпича.«Перестань преследовать нас, — сказал мальчику один из солдат, — или мы тебя тоже возьмем». Карлос больше никогда не видел своего отца.

Мануэля перевезли в соседний город Калатаюд, где он содержался в импровизированной тюрьме на территории церкви. Несколько дней спустя его отвели в ущелье на окраине города под названием Ла-Бартолина — «темница» — и расстреляли. Его тело было брошено в безымянную братскую могилу.

**********

Purificación «Puri» Лапенья никогда не знала своего дедушку, но в детстве слышала истории о нем.Ее отец, Мануэль-младший, сказал Пури, что ее дедушка был сообразительным и добросовестным, заботливым родителем и надежным другом. Он рассказал ей о том времени, когда один из клиентов Мануэля, неспособный оплачивать его услуги, в качестве компенсации отдал Мануэлю красивый участок на склоне холма. Мануэль мог продать землю, но вместо этого он посадил рощу деревьев и поставил скамейки на вершину холма, чтобы горожане могли сидеть и наслаждаться видом. Мануэль-младший также рассказал Пури об исчезновении ее деда и о том, кто, по его мнению, виноват.Когда генерал Франсиско Франко появлялся по телевидению, Мануэль-младший молчал, затем указывал и тихо говорил: «Это человек, который убил моего отца».

Когда Пури было 16, ее отец позаимствовал машину и отвез ее в Ла-Бартолину, где они тихо стояли на солнышке, глядя на овраг. Он хотел, чтобы Пури сама увидела это место. Даже будучи девочкой, Пури знала, что эти истории следует хранить в тайне и никогда не рассказывать никому, кроме семьи.

Когда в 1936 году началась гражданская война в Испании, фашизм шествовал по Европе, когда новое поколение сильных лидеров вышло из ужасов и экономических разрушений Первой мировой войны и Великой депрессии.Война в Испании разыгралась как генеральная репетиция грядущего глобального катаклизма — первой решающей битвы в борьбе между восходящим правым авторитаризмом и осажденной либеральной демократией. Каждой стороне помогали идеологические союзники со всего континента и за его пределами. Когда, например, республиканский опорный пункт Герники был разрушен в 1937 году (объект знаменитой антивоенной картины Пикассо), штурм был осуществлен по просьбе Франко военными самолетами, которые были отправлены Гитлером и Муссолини.Тысячи добровольцев также отправились в Испанию, чтобы сражаться на стороне демократии, в том числе почти 3000 американцев.

Конфликт расколол Испанию. Соседи набросились друг на друга, братья убили братьев, а тысячи учителей, художников и священников были убиты за свои политические симпатии. Раны, оставленные конфликтом, так и не зажили. По сей день испанская политика имеет тенденцию разделяться по линиям, установленным во время гражданской войны: консервативные, религиозные правые, наследники и защитники Франко, против либеральных, светских левых, произошли от побежденных республиканцев.

К 1939 году, после того как националисты Франко победили последние республиканские ополчения, около 500 000 человек погибли. Более 100 000 пропали без вести, «потерянные» жертвы, которые, как и Мануэль Лапенья, были сложены в братские могилы. Обе стороны совершили зверства; не было монополии на страдания. Но за четыре десятилетия правления Франко он позаботился о том, чтобы о войне вспоминали простыми словами: опасные республиканские анархисты были чистым злом, врагами народа.Любой, кто скажет иначе, рискует попасть в тюрьму и подвергнуться пыткам. Для таких семей, как семья Пури, молчание было стратегией выживания.

Когда Франко умер в 1975 году, страна оказалась перед выбором. В таких странах, как Германия и Италия, поражение во Второй мировой войне заставило задуматься над преступлениями, совершенными фашистскими режимами.Испания, которая оставалась нейтральной во время войны, несмотря на тайное сотрудничество с державами оси, выбрала другой путь, скрепив свое наследие молчания политическим соглашением, известным как Пакт о забвении. Во имя обеспечения плавного перехода к демократии, правая и левая партии страны согласились отказаться от расследований или судебных преследований, связанных с гражданской войной или диктатурой. Цель состояла в том, чтобы оставить прошлое похороненным, чтобы Испания могла двигаться дальше.

Пури попытался сделать то же самое.У нее было счастливое детство, нормальное, насколько позволяли времена. Денег было мало, но ее родители — ее отец был почтальоном и бухгалтером, мать — портным и продавщицей — упорно трудились, чтобы обеспечить Пури и ее троих младших братьев и сестер. Пури посещала католические и государственные школы, и, став взрослой, она нашла работу по выплате пенсий и других государственных пособий в Национальном институте социального обеспечения. Она встретила друга своей сестры по имени Мигель, мужчину с бульдожьим лицом и кривым чувством юмора.Пара поженилась в 1983 году, у них родилась дочь, и они поселились в Сарагосе, куда уехали некоторые из родственников Пури после исчезновения Мануэля Лапенья.

Жизнь продолжалась, но Пури всегда интересовался своим дедушкой. Невозможно было не сделать этого, поскольку гражданская война сформировала всю ее жизнь: одна тетя не могла говорить о Мануэле, не плача безутешно. Дядя Пури Карлос, который в детстве гнался за убийцами своего отца по улицам, стал преданным правым и отказывался признавать то, что он видел, пока, наконец, не сломался на смертном одре.Мать Пури, Гваделупе, покинула свой родной город в Андалусии после того, как ее собственный отец и 8-летний брат были убиты войсками Франко.

Когда Пури впервые начала искать Мануэля, она не могла знать, что поиск откроет беспрецедентный новый фронт в войне за историческую память Испании. Все началось достаточно просто: в 1992 году Пури прочитал книгу под названием The Hidden Past , написанную группой историков из Университета Сарагосы, в которой прослеживается насильственный подъем и наследие фашизма на северо-востоке Испании.В книгу был включен список всех испанцев, которых авторы идентифицировали как «исчезнувшие» во время гражданской войны.

Там Пури увидел это: Мануэль Лапенья Альтабас. Она с детства знала об убийстве деда, но эта история всегда напоминала семейную легенду. «Когда я увидел имена, я понял, что это правда, — сказал мне Пури. «Я хотел узнать больше. Что произошло? Почему? До этого момента документов не было. Внезапно его показалось возможным найти.”

**********

Пури начала рыться в архивах местных органов власти в поисках любой информации о смерти своего деда, которую она могла найти. У нее было только имя, и за годы поисков она нашла лишь несколько документов. Никто не хотел обсуждать массовые захоронения в Испании, не говоря уже о розыске конкретного тела.

Десятилетиями могилы оставались непризнанными: ни указателей, ни мемориальных досок, ни памятников. Когда скорбящие действительно навещали их, это было тайно, как Пури и ее отец в ущелье.В первые годы после смерти Франко небольшое количество испанцев начали незаметно возвращать останки своих исчезнувших близких, используя лишь руки и лопаты. Но эти эксгумации были разрозненными и неофициальными, из-за страха и стыда, скрытые от всеобщего обозрения. Невозможно было узнать, действительно ли тела, обнаруженные семьями, принадлежали им.

Однако к началу 2000-х тишина начала уступать место. Социальное движение пустило корни, когда археологи, журналисты и простые граждане во главе с социологом Эмилио Силва стремились задокументировать и раскопать массовые захоронения по всей стране.За несколько лет были обнаружены тысячи тел. Пробуждение отчасти было вызвано успехами судебной антропологии. С помощью новых инструментов, таких как секвенирование ДНК и анализ скелетов, судебно-медицинские эксперты могут идентифицировать останки и сопоставлять их с живыми родственниками. Поиск больше не был упражнением в обнадеживающих догадках: теперь у тел были имена и близкие, которых они оставили.

Так Пури очутилась в ущелье Ла Бартолина, спустя десятилетия после своего первого визита, в ясный и теплый день прошлой осенью.Несмотря на кровавую историю, это место легко не заметить. Единственный маркер со стороны шоссе — ветхое здание, которое, как сообщается, служит борделем, и тонкая пыльная тропа, ведущая в холмы. Овраг сухой, заросший кустарником. Мусор повсюду, его подбрасывает ветер, пронизывающий долину. «Уродливое место для уродливых вещей», — сказал мне Пури, пока мы пробирались сквозь грязь и мусор.

Пури, которому 60 лет, у него слегка завитые седые волосы и простые очки без оправы.Она говорит тихо и осторожно, с почти царственным самообладанием, но когда она взволнована или сердита, ее голос становится быстрым и настойчивым. По старым фотографиям видно, что она унаследовала упругие, нахмуренные губы Мануэля и его круглые голубые глаза.

Сегодня в самом центре ущелья есть широкий овраг, изрезанный внезапными наводнениями и землеройными машинами, которые прибыли много лет назад, чтобы превратить это место в свалку. Пури считает, что казни произошли у дальней стены ущелья, прямо перед изгибом русла реки, скрывающим большую часть долины из виду.Во время своего визита в 2004 году она обнаружила там скопления использованных гильз и оспины на сухих оранжевых стенах от пуль, которые не попали в цель или прошли сквозь нее.

«Всякий раз, когда я думаю о своем дедушке и других мужчинах, выстроившихся в очередь, я не могу не задаться вопросом об одних и тех же вопросах», — сказала Пури, глядя на покрытую шрамами стену. Во что он был одет? О чем он думал? Он что-нибудь сказал в конце? «Я думаю, он, должно быть, был недоверчивым. Это были самые первые дни войны, и он, вероятно, не мог поверить, что они действительно убьют его за то, что он не сделал ничего плохого.Надеюсь, он думал о своей семье ».

В 2006 году Пури посетил кладбище Калатаюд, недалеко от оврага. Десятки людей из родного города Мануэля были схвачены и расстреляны там, в том числе брат Мануэля Антонио. Она подумала, что если тело Мануэля было перемещено, то, возможно, оно было перенесено сюда. Когда она бродила по усаженным деревьями тропинкам в поисках могил времен гражданской войны, к ней подошла местная жительница и спросила, что она делает. Когда Пури рассказала этому человеку о своем дедушке, он ответил: О, вы не найдете здесь никаких тел.Их выкопали и перевезли несколько десятилетий назад. Этот человек сам видел это и знал, куда увезли тела: в Эль-Валье-де-лос-Кайдос. Долина павших.

Пури был в восторге и удручен. Наконец, у нее появился ключ к разгадке. Но она знала, что если Мануэль действительно был в Долине Падших, она никогда не вернет его тело. Долина была неприкосновенной.

**********

«Долина павших» была детищем самого Франко.Он объявил о своем намерении построить это место, возвышающуюся католическую базилику и мемориал гражданской войны за пределами Мадрида, в 1940 году, через год после окончания гражданской войны. Долина станет «национальным актом искупления», сказал Франко, и памятником примирения. Но с самого начала было ясно, что Долина будет чем-то совершенно другим. Построенная частично политическими заключенными-республиканцами, базилика со временем будет содержать только две видимые гробницы: одну для Франко и одну для основателя Фаланги, крайне правой политической партии, которая помогла националистам прийти к власти.Строительство длилось почти 20 лет. За несколько месяцев до открытия этого места, в 1959 году, Франко приказал муниципалитетам со всей Испании прислать останки из массовых захоронений, чтобы увеличить размер и величие долины. Неважно, принадлежали ли могилы республиканцев или националистов. После смерти Франко будет присматривать за ними всеми.

Всего было перевезено 33 847 тел, в основном тайно, без ведома и согласия родственников. Но полностью скрыть процесс было невозможно, и некоторые люди, такие как человек, которого Пури встретил на кладбище Калатаюд, были свидетелями этого.Местные власти также вели некоторые записи, в том числе отчет о том, что 8 апреля 1959 года девять сосновых шкатулок с 81 телом Калатаюда прибыли в Долину павших и были помещены в склеп внутри базилики. Тот факт, что тела не были опознаны, указывает на то, что люди, находившиеся в гробах, были убиты войсками Франко. Когда останки националистов достигли Долины, они прибыли в отдельных гробах, их имена были написаны над табличками, обозначающими их как «мучеников».”

Спустя десятилетия после смерти Франко долина является самым мощным и неоднозначным символом гражданской войны и последовавшей за ней диктатуры в Испании. Для многих испанцев это место олицетворяет огромные потери и невыразимые страдания; для других, таких как крайне правые сторонники, которые ежегодно стекаются на это место, чтобы отпраздновать день рождения Франко, это достойная дань уважения самому влиятельному лидеру Испании и памятник стойкому штамму испанского национализма. Пури впервые посетил его в 2010 году, когда узнал о переносе тел из Калатаюда.Даже если бы среди них было тело Мануэля, официальные лица сказали ей: «Ты не найдешь того, что ищешь».

Она все равно продолжала возвращаться, упрямый жест, который был наполовину паломничеством, наполовину протестом. И все же она никогда не чувствовала себя комфортно в гостях. «Люди не понимают, что это зловещее место», — сказал Пури, когда мы ехали в сторону Долины однажды днем. Впечатляющий крест базилики высотой почти 500 футов, кажется, затмевает близлежащие горы.Я спросил Пури, что она чувствовала во время своих визитов. «Гнев, унижение, страх», — сказала она. На автокресле рядом со мной была прозрачная оранжевая папка со всеми фотографиями, записями, справками и другими документами, которые Пури накопила в ходе своего обыска. Наверху был красивый портрет Мануэля, сделанный незадолго до его смерти.

Весь комплекс Долины устрашающий и устрашающий, как и предполагал Франко. С большой эспланады открывается потрясающий вид на окружающую сельскую местность, а две огромные каменные колоннады направляют посетителей к бронзовому входу.Сама базилика — это удивительный инженерный подвиг, высеченный на высоте 860 футов прямо в граните горы. Когда Папа Иоанн XXIII посетил в 1960 году, он освятил только самую внутреннюю часть базилики; если бы он освятил все пространство, оно затмило бы собор Святого Петра в Риме.

Когда мы приехали, нас уже ждала длинная очередь автобусов и машин. Национальное наследие, государственное учреждение, ответственное за это место, предложило родственникам умершего бесплатный вход на всю жизнь, но Пури отклонил это предложение.Она чувствовала, что принятие даст ей согласие на погребение Мануэля. Она согласилась посетить это место со мной только при условии, что я заплачу вступительный взнос за нас обоих.

Испанское правительство пыталось, порывисто и безуспешно, решить проблему Долины или, по крайней мере, изменить место, чтобы сделать его приемлемым для всех испанцев. В 2004 году премьер-министр, придерживающийся левых взглядов, представил первый закон о наследии войны и диктатуры. В 2011 году он назначил Экспертную комиссию по будущему Долины павших, чтобы рекомендовать шаги по превращению этого места в «центр памяти, который возвеличивает и реабилитирует жертв гражданской войны и последующего режима Франко.«Даже сторонникам это казалось почти невозможной целью, обреченной либо на полный провал, либо на обратный ход, как только к власти придет консервативное правительство. Один видный историк из Мадридского университета Комплутенсе, не предвидя успеха, отклонил его приглашение работать в комиссии. «Я считаю, что то, что правительство намеревается сделать с этим памятником, совершенно невозможно реализовать», — сказал он. «Единственный способ изменить значение этого места — снести его».

Легко понять, почему он так думал.Внутри базилики значение Долины неизбежно, внушая в равной мере страх и трепет. «С художественной точки зрения это идеальный фашистский памятник», — сказал Пури, когда мы стояли у входа. «Здесь холодно, пусто и внушительно. Статуи смотрят на тебя сверху вниз.

За входом в темный вестибюль с куполом, освещенный мерцающими огнями, стилизованными под средневековые факелы, стоят две статуи ангелов с мечами в руках. Ангелы были выкованы из расплавленных пушек, использовавшихся в гражданской войне, и их клинки воткнуты в дорожку как знак того, что битва окончена и наступил мир.Но статуи также передают более угрожающее послание, сказал Франсиско Феррандис, антрополог Испанского национального исследовательского совета и член Экспертной комиссии. «Нетрудно заметить, что мечи снова можно брать в руки», — сказал он.

Черный мраморный неф базилики обрамлен восемью огромными гобеленами, на каждой из которых изображена сцена из Библии. Это процессия смерти и гнева, мстительная мстительность Бога: адские звери и ангелы-истребители, видения апокалипсиса, которые кажутся тем темнее и страшнее, чем глубже вы входите в чрево горы.Прямо перед алтарем, где неф уступает место деревянным скамьям, несут стражу восемь высоких гранитных монахов. Подобно предшествующим ангелам, монахи, расположенные у вершины сводчатого потолка, держат руки на огромных мечах и смотрят вниз глазами, устрашающе скрытыми под капюшонами своих одежд.

Аура святого гнева достигает кульминации у центрального алтаря. На ближней стороне алтаря находится могила Хосе Антонио Примо де Ривера, основателя Фаланги. На противоположной стороне находится могила Франко, врезанная в пол под простой каменной табличкой с его именем и крестом.На обоих лежат свежие цветы, которые каждую неделю заменяет Национальный фонд Франсиско Франко.

Золотая мозаика над алтарем изображает солдат Франко рядом с пушками и фашистскими флагами, наследников долгой истории христианского мученичества Испании. Франко рассматривал гражданскую войну в Испании как новый крестовый поход лояльных верующих против республиканских атеистов. «Национал-католицизм» был столпом его руководящей идеологии, а католическая церковь — важным союзником в его правлении.

Прогуливаясь по тихой базилике, легко забыть, что вы находитесь в центре огромного могильника.Помимо двух фашистских гробниц, останки спрятаны в восьми склепах вдоль стен нефа и в двух небольших часовнях, расположенных по бокам от алтаря. Вместе они удерживают десятки тысяч трупов, сложенных в три и пять этажей.

**********

После первого визита Пури в Долину она обратилась к адвокату по имени Эдуардо Ранц, чтобы узнать, есть ли какой-либо способ потребовать возвращения тела Мануэля и брата Мануэля, Антонио.Ранц был молод — едва закончил юридический факультет, — но он уже несколько лет работал над делами, связанными с исторической памятью, включая эксгумации. В стремлении Пури эксгумировать своего деда из Долины павших Ранц увидела возможность противостоять одному из последних табу наследия Франко.

В 2012 году Ранц подал иск о разрешении вывезти останки братьев Лапенья для перезахоронения.Дело было дерзким, беспрецедентным и потенциально меняющим. Но, несмотря на политический прогресс предыдущего десятилетия, это не было многообещающим моментом для сторонников реформ. Годом ранее к власти пришло консервативное правительство, пообещавшее заморозить или отменить многие инициативы, отстаиваемые давним левым правительством, включая государственную поддержку эксгумаций. Отчет Экспертной комиссии о будущем Долины павших, представленный правительству через девять дней после выборов, остался без внимания.

Пури был только началом судебной и политической одиссеи. За четыре года дело рассматривалось в шести судах, включая Конституционный суд Испании и Европейский суд по правам человека. Первоначально Ранц пытался подать иск в уголовный суд; когда суд отклонил дело на основании закона Испании об амнистии за преступления франкистской эпохи, он повернулся, сославшись на малоизвестный гражданский закон XIX века, который позволял членам семьи требовать собственность своих умерших родственников.

Гамбит сработал. В мае 2016 года судья вынес решение в пользу Пури: Мануэль и Антонио Лапенья имели право на достойное захоронение, даже если для этого потребовалась бы их эксгумация из Долины. Судья написал, что существует «высокая вероятность» того, что их тела были среди анонимных останков, отправленных в Долину. Он приказал предоставить исследователям доступ к гробницам для проведения тестов ДНК и идентификации братьев для эксгумации.

Это была ошеломляющая историческая победа, и сначала Национальное наследие заявило, что будет «неукоснительно» выполнять приказы судьи.Но это постановление вызвало ожесточенную оппозицию со стороны католической церкви и консервативных групп, которые осудили открытие гробниц. Они утверждали, что даже если бы лапеньясов можно было найти и опознать, это потребовало бы от рабочих потревожить останки тысяч. Между тем, во имя осмотрительности и осторожности правительство начало заказывать отчет за отчетом — структурные оценки гробниц, данные судебно-медицинской экспертизы о состоянии тел, проверки на предмет повреждений, нанесенных водой, и многое другое.

Когда я приехал сюда прошлой осенью, более чем через год после решения судьи, процесс все еще откладывался.Ранц, которого когда-то радовали перспективы дела, теперь казался удрученным. «На самом деле тела все еще там», — сказал он мне. Для Пури ожидание мучительно личное: ее мать скончалась в декабре, а ее отцу, Мануэлю-младшему, сейчас 94 года, и его последние воспоминания о детстве быстро ускользают. Пури надеется вернуть домой останки своего деда, пока ее отец еще жив.

Тела из Калатаюда были помещены в Часовню Гроба Господня, небольшую пристройку из бетона и мрамора, расположенную справа от алтаря.Над богато украшенной деревянной дверью, ведущей в склеп, изображен черный железный крест и слова «Павшие за Бога и за Испанию, 1936-1939 гг., RIP».

Внутри часовни Пури тихо стоял лицом к двери. За исключением нескольких посетителей, которые заходили и уходили, у нее было свободное место. Когда никто не смотрел, она потянулась и попыталась взломать дверную ручку из хэви-метала, но она была заперта. Затем она повернулась, чтобы уйти. «Он не хотел бы быть здесь», — сказала она. «Это печальное, ужасающее место».

**********

За базиликой, у подножия высокого креста, находится бенедиктинское аббатство Святого Креста Долины Падших.Местные монахи — хранители Долины и опекуны мертвых. Они проводят ежедневную мессу в базилике и управляют шумным пансионом, а также начальной и средней школой.

Монахи находятся в центре Долины, как физически, так и политически. Хотя большая часть объекта принадлежит и управляется испанским государством, государство не может войти в базилику без сотрудничества с церковью.Даже судебного решения в пользу Пури было недостаточно, чтобы заставить монахов подчиниться.

Приоритетом-администратором аббатства является особенно противоречащая фигура по имени отец Сантьяго Кантера. Вскоре после вынесения постановления он подал официальную апелляцию в Конституционный суд от имени семей, которые не хотели, чтобы останки их родственников были затронуты. Ему казалось, что у этих семей были те же права, что и у Пури, такая же заинтересованность в определении будущего Долины.Среди тех, кто участвует в движении против испанского наследия молчания, Кантера приобрел репутацию непримиримого противника. Прежде чем я посетил Долину, надеясь поговорить с ним, я спросил Пури, что было самым большим препятствием на пути к тому, чтобы завладеть останками ее деда. Она не колебалась. «Мужчина, которого ты собираешься встретить».

Хотя Кантера является публичным лицом национальной полемики, он заметно отстранен. Он избегал интервью в средствах массовой информации, и когда Сенат Испании недавно вызвал его, чтобы объяснить отказ аббатства подчиниться судебному постановлению, он отказался явиться, сославшись на свои «обязанности главы монастыря» и свое «религиозное положение».”

Даже в аббатстве до него трудно добраться. Когда я приехал на встречу, администратор сказала мне, что Кантера недоступна. Она сказала, что монахи обедают, и их нельзя беспокоить. После еды они сразу же переходили в молитву. Она предложила мне вернуться в другой день. Я сказал ей, что буду рад подождать. Я стоял у стола и улыбался посетителям гостевого дома, когда они приходили и уходили. Наконец, примерно через час, администратор сказала мне, что попытается добраться до Кантеры.Она набрала несколько номеров на громоздком проводном телефоне, преувеличенно пожала плечами и повесила трубку. Так продолжалось еще полчаса, пока она не набрала другой номер, на этот раз немедленно позвонив Кантере, и сообщила, что он может встретиться. Он ждал в комнате напротив двора.

Кантера удивил меня еще до того, как заговорил. После предупреждений и общей таинственности я ожидал найти твердого, лишенного чувства юмора приверженца дисциплины. Но встретивший меня человек в простой черной одежде был молод, с добрыми глазами, мальчишеским лицом и легкой щетиной.После того, как мы сели на жесткие стулья в простой комнате, он наклонился вперед, положив локти на колени, ему не терпелось поговорить. «Многие люди приходят сюда в поисках мира», — сказал он.

Кантера прибыла в Долину окольным путем. Оба его родителя были педагогами, его отец — профессором французских исследований, а мать — учителем истории, и все четверо его братьев поступили в университет. Кантера пошла по тому же пути, получив докторскую степень по средневековой истории и заняв должность преподавателя в университете в Мадриде.У него была девушка, и он думал о женитьбе и детях. Но монашеская жизнь, сказал он мне, «витала вокруг меня с детства». Посещение аббатства глубоко тронуло его, как и встреча с монахами и монахинями, которые там жили. После того как он защитил докторскую диссертацию о картезианском религиозном ордене, бенедиктинский монах пригласил его на медитационный ретрит в Долине. Это было естественно.

Роль аббата далась Кантере нелегко. По натуре он застенчив, и его любимая часть монашеской жизни — это пространство для размышлений.(Он написал 17 книг на католические темы.) «Я не тот человек, которому нравится быть ответственным, принимать решения или навязывать себя», — сказал он. Он принял роль аббата «как услугу общине и другим монахам, потому что это воля Бога и из послушания».

Самая большая корректировка, однако, заключается в том, чтобы научиться игнорировать карикатуры, нарисованные полемистами как слева, так и справа. Как и все испанцы, Кантера знал о спорах вокруг Долины, но даже сегодня, спустя более десяти лет после присоединения к аббатству, он, кажется, сбит с толку той злобой, которую он внушает.«Мы находимся в середине двух позиций, которые имеют одинаковые права», — сказал Кантера. «Все, что я говорю, можно неправильно понять, и каждая позиция, которую мы занимаем, плохая. Это всегда кого-то расстроит ». И люди по обе стороны этого спора, похоже, не понимают природу ответственности монахов. «Мы не являемся владельцами тел, мы всего лишь их хранители», — сказал Кантера.

Жестокий приход к власти Франко был первым шагом на пути к мировой войне.

Cantera считает маловероятным, что останки Мануэля могут быть идентифицированы. Имя Мануэля не фигурирует в записях Долины, и если тело там, то оно среди десятков других из Калатаюда, в куче костей, запечатанных в склепе, нетронутом десятилетиями. Останки разложились, и может быть не очевидно, где кончается одно тело и начинается другое. Что еще более важно, Кантера глубоко расстраивает саму идею эксгумации.Смысл Долины, по его словам, как раз в том, что «трупы перемешаны, националисты и республиканцы вместе». За какую бы сторону они ни сражались, в Долине все похоронены как испанцы.

Я слышал, что тот же аргумент повторил Пабло Линарес, основатель Ассоциации защиты Долины павших, консервативной группы, лоббирующей сохранение долины в неизменном виде. «Долина уже является местом примирения и мира», — сказал Линарес.«Это место, где бок о бок похоронены бывшие враги, враги, которые сражались в худшей войне — войне между братьями». Линарес сказал мне, что десятки семей с родственниками, похороненными в Долине, связались с ним, обеспокоенные перспективой того, что их близкие будут потревожены. «Я уважаю Пури и ее семью, — сказал Линарес. Но он отметил, что ее горе не уникально. «Я также уважаю всех пури в этой стране», которые, по мнению Линареса, должны включать в себя потомков как националистов, так и республиканцев.

Со своей стороны, Кантера выдвинул идеи для компромисса, например, нанесение имен каждого человека, похороненного в Долине, на внешнем портике или отображение имен на цифровом экране внутри. Он даже говорил о способах рассеивания облака фашизма, нависшего над памятником, либо путем полного удаления останков Франко, либо путем введения тела известного и символического противоположного лица, такого как Федерико Гарсиа Лорка, левый драматург и поэт, казненный фашистами. войск в 1936 году.(Эта идея также сталкивается с препятствиями: тело Лорки так и не было найдено.)

Несмотря на многочисленные предложения, никаких существенных изменений в Долине не произошло, и консервативная партия полна решимости сохранить это положение. «Пусть мертвые хоронят мертвых», — сказал один консервативный сенатор. Правительство должно сосредоточиться на «проблемах жизни». Конечно, никогда не бывает так просто, нигде, и уж тем более в Испании. Мертвые молчат, но наследие насилия и потерь может отражаться эхом на протяжении многих поколений.Неслучайно Испанию потрясает сепаратистское движение в Каталонии, эпицентре республиканского сопротивления Франко и провинции, которую его режим тогда подавлял наиболее жестоко.

«Мы все еще в конфронтации», — сказал Кантера. «Некоторые люди не хотят залечивать старые раны».

**********

Когда Пури хочет навестить своего дедушку, она не ходит в Долину. Вместо этого она едет в Вильярройя-де-ла-Сьерра, небольшой городок, в котором он жил.По словам Пури, именно там Мануэль наиболее жив. Здание из красного кирпича, где у него была ветеринарная клиника, до сих пор стоит рядом с церковью на городской площади и вниз по улице от дома, где он родился и вырос. Старушки, шаркая по дороге, останавливаются и машут Пури, называя ее «девочкой из Лаапены» и рассказывая, насколько она похожа на свою мать. На холме находится роща деревьев, которые Мануэль посадил для горожан. Когда он исчез, деревья были саженцами; теперь они толстые и высокие.«Никто не заботится о них», — говорит Пури. «Они просто растут и процветают сами по себе, живое воспоминание о том, кем он был».

В конце грунтовой дороги за городом находится небольшое городское кладбище.За коваными воротами, в нескольких шагах от простой отметки в честь погибших в гражданской войне в городе, находится семейный участок Лапенья. В тот день, когда мы приехали, цветы на могиле увяли и засохли, и Пури отбросил стебли в сторону. «Это то место, где он принадлежит», — сказала она. Здесь похоронены бабушка и тетя Пури, и семья зарезервировала место для Мануэля и Мануэля младших

Когда два десятилетия назад начались поиски Пури, ее единственной целью было заполнить эту пустую могилу. Сегодня, по ее словам, «меня беспокоит не только мой дедушка, но и то, что история Испании рассказана правдиво.Она хочет, чтобы монахи, тела и крест были удалены из Долины, а это место было преобразовано в образовательный центр или музей, где полностью рассказывается история войны и диктатуры.

Ее пожелания перекликаются с давно игнорируемым докладом Экспертной комиссии по вопросам будущего Долины павших, в котором предлагалось превратить это место в центр памяти и изучения хроники преступлений режима Франко, а также преступлений, совершенных республиканцами. и строительство нового монумента на эспланаде, чтобы не уступить по мощи базилике.

Но это была не оригинальная идея. Когда комиссия была впервые назначена, она наняла инженеров для оценки физического состояния долины. Комиссары узнали, что Долина разваливается — трещины в камне, обширные повреждения водой, разваливающиеся на части статуи — и поэтому их инстинкт был таков: пусть она рухнет. Пусть крест рухнет с горы, пусть рухнет базилика, пусть все тела — и Франко, и Мануэль в равной степени — обратятся в пыль. Пусть руины, расположенные высоко над Мадридом, послужат предупреждением для нации, раздираемой враждой, и для любого гражданина, который желает такого диктатора, как Франко, жестокого сильного человека, который попытается вырвать бессмертие из алтаря, полного мертвых.Пусть это упадет, и пусть все смотрят, как это происходит.

Этот план, конечно, никогда не будет реализован. Для большинства испанцев это слишком радикально. Но за семь лет, прошедших с тех пор, как комиссия завершила свою работу, ее члены пришли к выводу, что все предложения по реформе имеют одну проблему: они поступили слишком рано. Раны гражданской войны гноятся десятилетиями, но только сейчас они достигают критической точки, когда новое поколение, наконец, может начать залечивать пропасть.

**********

В марте этого года Кантера отозвал петицию против эксгумации Мануэля и Антонио Лапенья Альтабас. Он сказал мне, что был удовлетворен после получения заверений в том, что поиск братьев Лапенья не нанесет никакого структурного ущерба и что, если идентифицированные останки националистов придется потревожить, технические специалисты сначала обратятся за разрешением у семей.Но это была только часть истории.

За несколько дней до своего переворота, высокопоставленный испанский епископ, возможно, опасающийся растущего кризиса между Церковью и государством, вмешался, чтобы разрешить противостояние. Когда я говорил с Кантерой о том, что он изменил свое мнение, он косвенно упомянул, что его решение было частично сформировано «полученным давлением».

Обследование склепов началось 23 апреля. Пури была у главных ворот Долины, хотя ее не пустили внутрь.Она была не одна. Две другие семьи, также работавшие с Эдуардо Ранцем, пошли по ее стопам и успешно обратились к государству с просьбой установить личность и, если возможно, эксгумировать своих родственников: двое солдат-националистов, которые погибли, сражаясь за Франко, и чьи останки были перевезены без их семей » согласие.

Долина — это «не что иное, как эгоцентрический символ диктатора, который использует мертвых с обеих сторон», — сказал репортерам Эктор Гиль, внук одного из солдат-националистов.Как и Пури, семьи надеялись похоронить своих родственников должным образом, чтобы они наконец могли упокоить прошлое.

В то утро Пури и ее муж стояли возле Гилов и смотрели, как техников махали через ворота Долины на их пути к склепам. После этого обе семьи пошли обедать. Они никогда раньше не встречались и хотели поговорить.

Гражданская война в Испании | Краткое содержание Испанской войны (1936-39)

Гражданская война в Испании началась в июле 1936 года.Это было между левыми республиканцами, находившимися в то время в правительстве, и националистами. Правые националисты возглавлялись армией и пользовались поддержкой католической церкви, монархистов и крупных землевладельцев.

Был ряд проблем, которые непосредственно привели к началу гражданской войны в Испании. Самым большим из них был длительный период упадка, который Испания пережила со времен Испанской империи. К 1930 году Испания потеряла всю свою империю и отставала от остальной Европы в промышленном отношении.Монархия была свергнута, и в 1930 году образовалась Вторая империя. Это правительство оказалось совершенно неспособным проводить реформы и поддерживать закон и порядок.

Разделение продолжало увеличиваться между городом и деревней и богатыми землевладельцами и крестьянами. Многие области страны хотели иметь собственное правительство и хотели независимости от остальной части Испании. Церковь была одной из самых могущественных сил в стране и решительно выступала против социальных реформ, а следовательно, и против республиканского правительства.Армия всегда вмешивалась в политику страны. Старшие командиры постоянно беспокоились о том, какое влияние имеют коммунисты в правительстве, и были обеспокоены тем, что в конечном итоге коммунисты могут перехватить власть. Насилие всегда было неотъемлемой частью всех попыток проведения демократических выборов. Довольно часто реальные результаты менялись из-за запугивания и других тактик. Испания была буквально готова взорваться, и последней искрой, которая зажгла запал войны, стало убийство лидера правого крыла Кальво Сотело в июле 1936 года.

Сама война была ужасающей. Было значительное вмешательство со стороны других стран, главным образом потому, что война была борьбой между левыми и правыми фракциями. Фашистские правительства Германии и Италии поддержали националистов под командованием генерала Франко. Вплоть до начала войны Франко сосредоточил свои войска в Марокко. Они не могли вернуться в Испанию, пока Гитлер и Муссолини не доставили их по воздуху. Это положило начало продвижению Франко и в конечном итоге привело к его успеху.Хотя СССР поддерживал республиканское правительство, другой официальной помощи из других стран не было. Однако ряд интернациональных бригад и иностранных добровольцев действительно объединились с республиканцами.

Гражданская война в Испании часто рассматривается как прелюдия ко Второй мировой войне. Действительно, было принято много тактик, получивших широкое распространение во время Второй мировой войны. Например, это была первая война, в которой значительную роль сыграла авиация, включая бомбардировки городов и других гражданских целей.Бронетехника использовалась в строю для отбрасывания противника. Пропаганда также широко использовалась против сторонников республиканцев, что во многом сломило их решимость.

Одной из главных причин победы генерала Франко и националистов после трех лет войны было то, что армия была на их стороне. Республиканцам удалось обучить свои собственные войска, и к концу конфликта они стали хорошей боевой силой, но этого было недостаточно против профессиональных солдат.Были солдаты, которые дезертировали из армии и пошли воевать на стороне республиканцев, но их часто подозревали в шпионаже в пользу националистов, и их опыт не использовался. Генерал Франко собрал все различные националистические группы и объединил их в гораздо более сильную силу, чем республиканцы. К тому же у него было гораздо больше поддержки из других стран, чем у националистов. Германия и Италия предоставляли войска и технику на протяжении всей войны.

После окончания войны Испания пострадала от 40-летнего правления Франко.Они были дипломатически изолированы от других стран, и в самой стране царила суматоха. Были огромные человеческие жертвы и повреждена инфраструктура. Франко полностью контролировал ситуацию, и правительство вращалось вокруг него. Была введена цензура, и регионализм, назревавший до войны, был полностью объявлен вне закона. Сильно пострадала и Испания в промышленном отношении. Он боролся до войны, а теперь еще больше отстал от своих европейских соседей. Большую часть ущерба, нанесенного войной, невозможно было исправить, потому что просто не было денег.У страны было очень мало денег, потому что республиканцы отправили все золотые резервы в СССР на хранение, а теперь Германия хотела репараций за помощь, которую она оказала Франко, которая позволила ему захватить власть. Демократия не вернется в Испанию более четырех десятилетий.

Гражданская война в Испании: истории выживших

Гражданская война в Испании из-за бомбардировок, Герники, исправительно-трудовых лагерей и голода стала давней трагедией, разорвавшей Испанию надвое.

Восемьдесят лет назад в Испании разразилась гражданская война: болезненная кровавая рана еще не зажила. Темный период в истории Испании и прелюдия ко Второй мировой войне, конфликт развязал страсти почти на три года. В конечном итоге это привело к десятилетней диктатуре.

Сотни тысяч человек погибли в войне, в которой избранное левое правительство под руководством социалистов натолкнулось на правые националистические силы Франко, поддерживаемые Гитлером и Муссолини. Сегодня Гражданская война в Испании — темное пятно в истории Испании; истории живут, и страна продолжает иметь дело с прошлой трагедией:

Как началась гражданская война в Испании

Некоторые исследователи истории Испании прослеживают начало гражданской войны до Второй испанской республики (предполагая, что военный переворот был неизбежным маневром для восстановления политического порядка).Другие возвращают это к испано-американской войне 1898 года и к провалу испанского империализма; они утверждают, что военные по-прежнему отрицали демократические последствия модернизации. Некоторые историки относят его к 1492 году.

Сама война началась 18 июля 1936 года, когда генералы армии устроили переворот против молодой республики в беспокойной бедной стране. Переворот провалился, но разделил страну на тех, кто поддерживал республику, и националистических повстанцев. Среди них был генерал Франсиско Франко, командующий армией под испанским протекторатом Марокко.

Он быстро получил поддержку немецких и итальянских диктаторов Адольфа Гитлера и Бенито Муссолини. Их самолеты доставили войска на материк в рамках первой в мире крупной воздушной перевозки. Самолеты будут регулярно бомбить города по всей стране. Они разрушили Гернику, ставшую известной благодаря навязчивой картине Пикассо.

Впервые непосредственными целями стали гражданские лица.

Боевые действия и насилие происходили по всему миру. Благодаря новым портативным фотоаппаратам война была «первой, которую […] засвидетельствовал корпус профессиональных фотографов на линиях боевых действий и в городах, подвергшихся бомбардировкам», — сказала американская писательница Сьюзан Зонтаг, которая также писала о фотографии. New Yorker .

Испанская атмосфера террора и разрастающейся войны

На земле царил беспредел.

«Мы должны создать атмосферу террора, устранив всех тех, кто думает не так, как мы, без каких-либо опасений или колебаний», — заявил повстанческий генерал Гонсало Кейпо де Льяно в радиообращении в июле 1936 года.

По мере продвижения повстанцев, левых законодателей, членов профсоюзов, социалистов и членов их семей казнили тысячами. Со стороны республиканцев вооруженные банды преследовали богатых.

Священники и монахини также были мишенями из-за их близости к высшим классам. Более 6500 человек погибли, в основном от рук республиканцев.

Мадрид безуспешно просил соседей о помощи. Великобритания и Франция отказались. Вместо этого они предпочли пакт о невмешательстве с Италией и Германией, даже несмотря на то, что они продолжали открыто помогать националистическим повстанцам.

Конфликт переместил людей по всему миру. Из-за бездействия западных демократий на сторону Республики встали интеллектуалы, от романистов Джона Стейнбека до Рабиндраната Тагора.Такие авторы, как Джордж Оруэлл и Эрнест Хемингуэй, писали о войне и ее последствиях. Вскоре Советский Союз вступил в бой, вооружив республиканцев. Гражданская война превратилась в столкновение фашизма и коммунизма.

Советский диктатор Иосиф Сталин воспользовался случаем, чтобы усилить влияние, отправив советников и бригады. Около 50 000 добровольцев со всего мира.

«Они видели в фашизме международную угрозу. Бригады, казалось, предложили лучший способ борьбы с этим », — пишет историк Энтони Бивор.

Они помогли Республике одержать редкие победы; они удерживали Мадрид в зимнем сражении 1936 года или разгромили итальянские бригады, посланные Муссолини в 1937 году.

Но уступая в военном отношении и ослабленная подразделениями, Республика медленно теряла позиции, проигрывая ключевые сражения, такие как битва при Эбро. В конце концов в марте 1939 года правительство отправилось в изгнание вместе с примерно 400 000 испанцев.

Пять месяцев спустя разразилась Вторая мировая война.

Испания еще не вылечила

Вернувшись в Испанию, Франко объявил о победе 1 апреля 1939 года и правил Испанией до своей смерти в 1975 году.

В своей книге « Испанский Холокост » историк Пол Престон подсчитал, что после войны погибло 20 000 сторонников республиканцев. По его оценкам, в ходе конфликта погибло 200 000 человек. Еще 200 тысяч погибли — 150 тысяч из них от рук националистов.

Режим Франко почтил память погибших. Те, кто умер на противоположной стороне, теперь лежат в братских могилах.

Когда Испания перешла к демократии после его смерти, власти выбрали пакт, забыв оставить позади прошлое и его кровавые разногласия.

Затем, в 2007 году, Испания приняла закон о помощи родственникам, желающим эксгумировать и вернуть останки близких.

Но исполняющий обязанности премьер-министра Мариано Рахой похвастался тем, что не потратил ни одного евро на его реализацию. Его консервативная партия, основанная бывшими министрами Франко, не хочет «взбалтывать пепел прошлого».

Однако среди местных жителей растет интерес к истории Испании, интерес к изучению истории испанских изгнанников, гражданской войны и послевоенного режима.Это местное движение предлагает удивительные открытия. Испания не была отсталой в 1910-е и 1920-е годы, но у нее были нобелевские лауреаты, важные научно-исследовательские центры, процветающие культурные движения.

Испанский ветеринар вспоминает ужасы войны из Герники в рабство

Луису Ортису Альфау было 19 лет, и он работал на продовольственном складе, когда в 1936 году в Испании началась гражданская война, когда генерал Франсиско Франко возглавил восстание против демократически избранного республиканского правительства.

Сегодня почти 100 человек, Луис — один из последних выживших свидетелей зверств этого конфликта, от бомбардировки баскского города Герника до исправительно-трудовых лагерей.

«Я присоединился к батальону республиканских левых в первых числах августа в Бильбао, — вспоминает он в своей квартире в Бильбао, окруженный своими архивами и компьютером.

«Как сын республиканца, я должен был присоединиться, потому что они наверняка позвонили мне. Я хотел защитить свободу и законное правительство Народного фронта », — добавляет Луис, одетый в традиционный круглый баскский берет.

«Мы практиковались с метлами. У нас не было ни винтовок, ни военного снаряжения, — говорит Луис, 99-летний вдовец.

«Собери мертвецов»

Луис не считает себя храбрым героем. Он говорит, что ни разу не произвел ни единого выстрела за трехлетнюю войну, самый разрушительный конфликт в истории Испании.

«Мне посчастливилось оказаться в секции передач, потому что я был живым телефоном. Я ходил от командира батальона в окопы с конвертом », — вспоминает он.

Его батальон отдыхал в районе Герники 26 апреля 1937 года, когда немецкие самолеты сбросили десятки тонн бомб.Это было зверство, потрясшее мир, которое в конечном итоге увековечено в навязчивой антивоенной картине Пикассо, названной в тот год в честь города.

«Пришлось выйти и забрать убитых и раненых. Все горело и полно дыма. Я никогда не видел столько крови », — сказал он.

По оценкам историков, около 1600 человек погибли, когда самолеты гитлеровского легиона «Кондор», отправленные в Испанию для поддержки войск Франко, подвергли ковровой бомбардировке баскский город.

Франко обвинил в разрушении города «красный вандализм» — отсылку к коммунистам и другим левым.

«Ешьте сырых ящериц»

В феврале 1939 года Луис бежал в соседнюю Францию, где он испытал на себе тяготы лагерей, в которых содержались испанские республиканцы, которых считали «нежелательными».

Журналист Андер Изагирре, которого один из государственных институтов Басков попросил написать биографию Луиса, говорит, что «что впечатляет» в истории его жизни, так это то, что он «прошел через самые важные места войны и послевоенного времени».

Когда Франция вступила во Вторую мировую войну в сентябре 1939 года, объявив войну Германии, Луис, как и тысячи других испанцев, подумал, что пришло время вернуться в Испанию.Но он был арестован на границе и в июне 1940 года отправлен в один из 121 исправительно-трудовых лагерей, созданных Франко, по словам британского историка Энтони Бивора, чтобы наказать проигравшую республиканскую сторону.

Луис любит говорить, что он жив, потому что он умел пользоваться пишущей машинкой. Благодаря этому умению он получил работу писца в трудовом лагере. Лагерь строил дорогу через долины Пиренейских гор на границе с Францией в нечеловеческих условиях.

«У меня была привилегия.Я жил с чиновниками в небольшом доме. Но рядовые были на окраине в бараках для скота », — вспоминает он.

«Некоторые весили всего 38-40 кг. Для свиней ели овощную кожуру, даже сырых ящериц ».

«Рабы режима Франко»

Луис сказал, что ему все еще стыдно за то, что он против своей воли способствовал голоду, который испытывали заключенные, когда его коррумпированный лейтенант потребовал передать часть средств, предназначенных для покупки еды.

Когда он наконец вернулся в Бильбао свободным человеком в 1943 году, Луис быстро понял, что работа предназначена «для тех, кто воевал с Франко». Он нашел работу только после того, как подкупил государственного служащего, чтобы он лишился своего статуса бывшего республиканского борца.

Луис говорит, что он «удивительно счастлив», что у него есть возможность свидетельствовать от имени бывших «рабов режима Франко».

Закон об амнистии, принятый в 1977 году — через два года после смерти Франко, — прощает преступления, совершенные во время войны и последовавшей за ней диктатуры.Но судья в Аргентине начал расследование преступлений франкистской эпохи. Луис смог обрисовать «все, что мертвые республиканские заключенные никогда не могут рассказать».

Болезненные воспоминания о чистке гражданской войны живут на юге Испании

«Они сказали бы:« Мы должны уничтожить красное семя », — сказала Рогелия Бельтран, вспоминая, как ее дедушка погиб во время чистки против левых на юге Испании во время гражданской войны в стране.

После того, как 18 июля 1936 года войска националистов устроили переворот, землевладельцы в Андалусии поддержали восстание, преследуя поденщиков, которые, по их мнению, поддерживали правительство.

В родном городе Бельтрана Ла-Альгаба про-националистических землевладельцев возглавлял матадор Хосе Гарсия Карранса, также известный как Эль-Альгабено , который стал известен как «убийца быков и красных». Гражданские сторонники военного восстания, такие как El Algabeno , получили «карт-бланш» от военных, которые быстро захватили контроль над регионом, сообщил AFP историк Франсиско Эспиноса.

«Они были представителями сельской буржуазии», которые предложили подавить сопротивление перевороту, «верхом на своих лошадях и с оружием в руках», — сказал он.

Спустя восемьдесят лет после начала войны память о чистке, проведенной против левых в Андалусии, живет.

«Охота на зверей»

Военизированные формирования и повстанческие войска «провели операции по очистке горных районов», где левые и профсоюзы искали убежище, сказал Хуан Хосе Лопес, член ассоциации жертв гражданской войны и последовавшей за ней диктатуры. Его двоюродный дедушка погиб в ноябре 1936 года в результате налета на деревню Эль-Мадроно.

«Это было похоже на охоту на оленя или кабана. «Налетчики сметали горы, чтобы жертва сбегала», а затем стреляли в них, — сказал он.

Закон об амнистии 1977 года запрещает Испании расследовать и судить преступления эпохи гражданской войны и диктатуры генерала Франко.

«Они творили ужасные вещи. Например, они оставляли тела на улицах. Они препятствовали их сбору, поэтому животные ели их », — сказал Антонио Нарваес, 83 года.

Ему было всего три года, когда его отец умер в Марчене.По словам Нарваэса, поденщика, не входившего в профсоюз и не имевшего политической принадлежности, единственным преступлением было то, что он умел читать.

«Он будет читать прессу своим коллегам», — сказал он с беззубой улыбкой.

Вдов также понесли наказание. Сторонники правого переворота конфискуют их дома и имущество, оставив их без работы и стигматизируемых маленькими детьми, которых нужно растить.

«Они сбрили волосы и выставили их напоказ по городу», — сказал 80-летний Антонио Мартинес.Его отец был репрессирован во время войны в городке Эскасена-дель-Кампо.

«Идеологическая чистка»

Белтран, 53-летняя медсестра, сказала, что идея заключалась в том, «если вы не будете думать, как я, я устраню вас». Это геноцид ».

«Это была идеологическая чистка, в которой также участвовали учителя, юристы, журналисты, писатели с либеральной идеологией», — добавил 52-летний Паки Македа, социальный работник, чей прадед и трое двоюродных дядей были убиты в городе Кармона недалеко от Севильи. .

Она привела в пример известного испанского поэта Федерико Гарсиа Лорка. Сторонники военного восстания застрелили его за левые симпатии под Гранадой в 1936 году.

«Но более всего подавлялись низшие классы», — сказал Македа.

Из-за высокого уровня неграмотности и ужасных условий жизни сельскохозяйственные рабочие сформировали сильное профсоюзное движение. А богатые землевладельцы, такие как El Algabeno , который, как говорят, закалывали поденщиков, как быков, решили подавить свое движение, говорят историки и жертвы.

«Многие преступления Гарсии Каррансы были собраны и подробно описаны свидетелями и современниками», — сказал Диего Агера, мэр Ла-Альгабы, родного города матадора.

На узкой улочке с белыми домами возле главной площади города, усаженной бугенвиллеями, табличка гласит: «Улица Хосе Гарсиа Карранса». В марте Агера добился того, чтобы мэрия одобрила изменение названия на «Улица равенства» из-за «бесчисленных убийств, которые он совершил, большинство из них хладнокровно, бесчисленных задержаний и пыток, которые он практиковал».Несколько членов семьи покойного матадора отказались говорить о его наследии.

«Иногда ты думаешь, что делаешь хорошо, а делаешь плохо», — сказала одна из его племянниц.

Но пока дорожный знак с именем Каррансы остается на своем месте; местные власти борются с бюрократией, необходимой, чтобы это изменить.

Испания под бомбами: «полигон» Второй мировой войны

Подросток Ангел Бертран только что ушел работать на поля с ореховыми деревьями, когда гражданская война в Испании разразилась в его городке с прибытием нацистских бомбардировщиков.

Это было 25 мая 1938 года. Бертран, которому тогда было всего 15 лет, направлялся в сельскую местность за пределами Бенасала, города с населением около 1000 человек в восточной провинции Кастельон, где горный хребет отделяет средиземноморское побережье Испании от центральных равнин.

«Вдруг пролетели три самолета, не очень высоко. Они повернули к городу и пошли вниз, — вспоминает Бертран, сидя в деревенском деревянном стуле в гостиной своего дома.

«Они построились и сбросили бомбы.Бомбы падали очень быстро, издавая громкий свистящий звук. Через несколько секунд можно было увидеть только пыль ».

Он замолкает и на мгновение думает, прежде чем добавить сорванный голос. «Когда я вернулся в город, все было разрушено».

На фотографиях того времени видны целые блоки Бенасала, превращенные в руины. Купол и крыша церкви в стиле барокко были взорваны. По меньшей мере 13 человек погибли, став жертвами новой военной тактики: бомбардировок с воздуха.

«Абсолютная паника»

Это была первая война, в которой «авиация сыграла решающую роль», — сказал историк Барселонского университета Жоан Вильярройя.По его словам, самолеты систематически бомбили фронт боевых действий, а также гражданское население, чтобы «вызвать ужас и подорвать моральный дух». Больницы, школы, театры, рынки и даже церкви стали военными целями.

По оценкам специалистов по истории Испании, во время войны 1936–1939 годов в результате воздушных налетов погибло не менее 10 000 человек. Подавляющее большинство погибших были противниками войск Франко. Солдаты, лояльные правительству под руководством социалистов, известные как республиканцы, получали помощь от Советского Союза, но она была гораздо более ограниченной.

В ноябре 1936 года Мадрид стал первой европейской столицей, подвергшейся бомбардировке с самолетов.

В следующем году гитлеровский Легион Кондор уничтожил Гернику.

В то же время итальянские самолеты на Майорке бомбили побережье Средиземного моря Испании, особенно Барселону, где погибло 2500 человек.

Испания была для них «испытательным полигоном для Второй мировой войны», — сказал профессор истории Хосеп Санчес Сервелло из Таррагонского университета Ровира и Вирджили.

«Они хотели посмотреть, как подорвутся бомбы на гражданское население.Это была абсолютная паника ».

«Штука эксперимент»

Бенасал подвергся одному из таких экспериментов, испытанию Junker-87 или Stuka, немецкого пикирующего бомбардировщика, который служил силам Оси во время Второй мировой войны.

На протяжении десятилетий никто не объяснял, почему Бенасал стал мишенью. Это был неважный город, без войск и в 30 км от ближайшего фронта. Но в 2011 году Оскар Вивес, профессор университета, проживающий в Бенасале, нашел доклад немецких военных под названием «Изображения действия 500-килограммовых бомб».В отчете доказано, что Бенасал и три других близлежащих города подвергались испытаниям пикирующих бомбардировщиков.

По меньшей мере 40 человек погибли «в результате эксперимента по испытанию оружия», — сказал Вивес.

Время не стерло воспоминания. Роза Солиго, которой сейчас 90 лет, говорит, что она была в постели, когда бомбы упали рядом с ее домом. Она вспоминает, как слышала крик матери и «громкий шум, когда часть здания обрушилась.

«Когда нас вытаскивали из-под завалов, наши тела были залиты кровью из-за ран.К счастью, они были не очень серьезными », — сказала она.

Немецкие пикирующие бомбардировщики вернулись через три дня, но в Бенасале больше не осталось жителей. Все сбежали.

«Наказано историей»

«Мы жили в пещерах несколько дней, боясь, что они вернутся. Мы много… много страдали », — сказал Солиго.

Последствия взрывов все еще видны в Корбера-де-Эбро, месте самого кровопролитного сражения войны. Битва проложила путь к победе войскам Франко.

Повстанцы «полностью уничтожили» Корбера, сказал профессор Санчес Сервелло.

Огонь и дым окутывали город на несколько недель. Это был «вечный огонь», — говорит краевед и учитель средней школы Джоан Антонио Монтана.

Уцелели только колокольня и фасад городской церкви в стиле барокко.

После войны уцелевшие жители спустились с холма и восстановили свой город. Первоначальный город превратился в руины как памятник «городу, наказанному историей».

Открыток времен гражданской войны в Испании

Текст и аранжировка Чарльза Н. Саенса.

Вечером 17 июля 1936 года гражданская война в Испании началась с начала неудачного военного государственного переворота. Восстание было безуспешным, поскольку не смогло быстро и незамедлительно свергнуть республиканское правительство. Возникший в результате конфликт перерос в одно из главных исторических событий двадцатого века и событие, имеющее особый резонанс для современной Испании.Республиканское правительство и националистическое повстанческое движение находились в состоянии войны до середины 1939 года; конец гражданской войны в Испании наступает накануне Второй мировой войны. Для Испании, нейтральной партии во Второй мировой войне, победа националистов ознаменовала начало долгой диктатуры, которая продлилась до смерти Франсиско Франко в 1975 году.

Для нации, находящейся в состоянии войны с самим собой, последствия тотальной войны были разрушительными как для человеческого, так и для психологического уровней. На протяжении гражданской войны в Испании обе стороны использовали различные формы пропаганды, направленные на поддержку военных действий.В разделенной Испании распространение пропаганды по правительственным и негосударственным каналам достигло апогея. Целевые СМИ стремились мобилизовать не только солдат, но и фабричных рабочих, политических сторонников, женщин и детей так называемого «арьергарда» и иностранцев. В каждом случае мотив был один: солидарность и настойчивость ради победы.

В качестве средства пропаганды открытки представляют собой множество курьезов. Учитывая их размер, они не предназначались для широкой аудитории так же, как плакаты или фильмы.Однако открытки представляют собой сугубо личную форму пропаганды, распространяемую сплоченными сетями людей, часто связанных эмоционально. Хотя многие наборы открыток, вероятно, продавались на улицах, есть некоторые свидетельства массовых рассылок. Учитывая их размер и вероятность того, что многие из них были уничтожены так же быстро, как и нашли место назначения, нет никаких определенных средств для объяснения множества разнообразных применений этой формы пропаганды. По своей природе открытки также исключительно мобильны, что позволяет передавать пропаганду далеко за пределы политических границ Испании.В самом деле, можно представить себе иностранного добровольца, который пишет открытке семье и друзьям за границей, тем самым добавляя человеческий фактор к абстрактному и неправильно понятому конфликту.

Материалы, представленные на этом веб-сайте, были взяты из коллекции Саутворта, относящейся к гражданской войне в Испании, из Специальной библиотеки коллекций Мандевилля Калифорнийского университета в Сан-Диего. Эта цифровая выставка призвана служить дополнением к другим электронным выставкам, организуемым библиотекой, и служить компаньоном для публики и исследователей, заинтересованных в том, чтобы узнать больше об использовании различных форм медиа в одном из важнейших эпизодов истории современного мира. политическая пропаганда.

Вкладки выше приводят зрителя к нескольким коллекциям материалов. Каждая страница включает в себя краткое изложение соответствующей исторической справки и специализированную информацию о выставленных открытках. Изображения на этом сайте были отсканированы в цифровом виде; оригиналы хранятся в специальной библиотеке коллекций Мандевиля.

Почему Гражданская война в Испании была предваротельной историей Второй мировой войны

Вот что вам нужно помнить: Если Великобритания и Франция не пошевелили пальцем, чтобы помочь Испании в 1936 году, то почему они должны бороться за спасение Чехословакии в 1938 году? Неудивительно, что Гитлер ожидал, что западные державы будут молчать, когда он вторгся в Польшу в 1939 году.Запал для Второй мировой войны мог быть зажжен на холмах Испании.

Средиземноморская страна, охваченная военным переворотом и гражданской войной. Жестокая борьба, отмеченная зверствами и фанатизмом. Война по доверенности, которую ведут внешние страны, накачивая людьми, оружием и деньгами.

Сегодняшняя Сирия или Турция? Нет, это солнечная Испания, теперь миролюбивый член Европейского Союза, но восемьдесят лет назад арена одного из самых жестоких конфликтов в истории. Гражданская война в Испании 1936–1939 годов сегодня вспоминается как своего рода тренировка Второй мировой войны, игра плей-офф перед матчем за первенство между Team Axis и Team Allies несколько лет спустя.

Гражданская война в Испании началась в июле 1936 года, когда Франсиско Франко возглавил диссидентскую группу стойких консервативных и католических генералов, а также половину испанской армии против либерального, избранного правительства Испании. То, что должно было стать внутренним военным восстанием, таким как недавняя попытка государственного переворота в Турции, переросло в международную борьбу между демократией и авторитаризмом, либерализмом и консерватизмом и коммунизмом против фашизма. В конце концов фашизм победил.

В некотором смысле Гражданская война в Испании принадлежит к другой эпохе.Сегодня мы привыкли к резне, совершаемой во имя Бога. Тогда причиной была идеология, споры о том, должен ли мир быть демократическим, фашистским или коммунистическим. Но в остальном конфликт кажется слишком знакомым. Как и в сегодняшних Ираке и Сирии, комбатанты воевали между собой, а также с противником. Националисты были собранием консерваторов, монархистов и фашистских фалангистов. Республиканцев поддержала причудливая попурри из социалистов, коммунистов, троцкистов и анархистов, а также международных левых, таких как бригада Авраама Линкольна из Америки.«Белый террор» националистов убил двести тысяч противников, мрачно затмевая около пятидесяти тысяч жертв красного террора, проводимого республиканскими «эскадронами смерти», возглавляемыми секретной полицией советского НКВД.

Националистические повстанцы были поддержаны нацистской Германией и фашистской Италией — не только оружием, но и войсками и авиацией. Немецкие транспортные самолеты доставили солдат-националистов из испанской Северной Африки на материк. Что еще более важно, Германия направила Легион Кондор, двенадцатитысячный отряд, оснащенный бомбардировщиками, истребителями и танками.Чтобы не отставать, Муссолини послал пятьдесят тысяч итальянцев. Для сравнения: возможно, десять тысяч российских военнослужащих могли участвовать в сегодняшней сирийской гражданской войне.

Хотя гражданская война в Испании рассматривается как испытательный полигон для Второй мировой войны, это не совсем так. Гористая местность Испании препятствовала массированным танковым атакам и глубоким механизированным наступлениям Второй мировой войны. Но он действительно дал бесценный опыт гитлеровским военным, особенно Люфтваффе. У Германии была возможность испытать оружие, которое она позже использовала во Второй мировой войне, например бомбардировщики He-111 и Do-17.Легендарные асы-истребители Люфтваффе, такие как Адольф Галланд и Вернер Мольдерс, учились своему ремеслу в испанском небе, разрабатывая смертоносную тактику воздушного боя, такую ​​как построение «пальца-четыре». Неудивительно, что дела у Италии шли не так хорошо, как, например, когда республиканцы победили итальянские войска в битве при Гвадалахаре.

С типичным фашистским единством Франко не отвечал взаимностью на щедрость Гитлера. В 1940 году, когда Франция была завоевана, а Британия сражалась в одиночку, фюрер попытался убедить Франко объявить войну Великобритании.Испанский диктатор успешно обманул его, заставив Гитлера заявить, что он скорее перенесет визит к дантисту, чем будет вести переговоры с Франко.

Мир отвернулся от республиканцев. Некоторые британские официальные лица предпочли националистический режим с фашистской ориентацией левому. Великобритания и Франция ввели эмбарго на поставки оружия с обеих сторон, но с учетом того, что националисты получили немецкое и итальянское оружие, замораживание только повредило республиканцам (точно так же, как британское и французское эмбарго на поставки оружия на Ближнем Востоке после 1967 года только повредило Израилю, а не стране. Советские арабы).Только Советский Союз мог предоставить оружие и советников.

советских офицера также имели возможность изучить современный бой, хотя, естественно, Сталин казнил своих ветеранов гражданской войны в Испании из страха перед идеологическим заражением. Однако не все уроки были правильными. Высшее советское военное руководство пришло к выводу, что массированная броня была неэффективна, и что танки должны быть рассредоточены небольшими пакетами для поддержки пехоты — доктрина, позже разбитая немецкой тактикой блицкрига.

Иногда война переходила в фарс, как, например, когда итальянские подводные лодки потопили нейтральные корабли, доставлявшие припасы республиканцам.Вместо того чтобы осудить Италию, Великобритания и Франция обвинили «пиратов» (как если бы Чёрная Борода был командиром подводной лодки) и начали конвоировать корабли в Средиземном море.

Пожалуй, самое прочное наследие гражданской войны в Испании — это его культовые изображения. У нас есть навязчивая картина террористической бомбардировки Герники Пабло Пикассо, классическая фотография Роберта Капы (и теперь считается, что это была постановка) смерти республиканского солдата, картина Джорджа Оруэлла «Посвящение Каталонии» и Эрнест Хемингуэй «По ком звонит колокол». .

Но на самом деле колокол звонил по западным демократиям. Гитлер и Муссолини устроили сапоги на земле, чтобы свергнуть демократически избранное правительство. Хотя это, вероятно, не остановило бы Гитлера в стремлении к войне, мировая поддержка республиканцев означала бы решимость противостоять растущей фашистской угрозе. Но если Великобритания и Франция и пальцем не пошевелили, чтобы помочь Испании в 1936 году, то почему они должны бороться за спасение Чехословакии в 1938 году? Неудивительно, что Гитлер ожидал, что западные державы будут молчать, когда он вторгся в Польшу в 1939 году.Запал для Второй мировой войны мог быть зажжен на холмах Испании.

Гражданская война в Испании все еще оставляет нам вопрос: какая ценовая стабильность? Некоторые считают, что нам нужны сильные мира сего, такие как Саддам Хусейн и Башар Асад, чтобы навести порядок на Ближнем Востоке. После гражданской войны в Испании действительно был порядок. При правлении Франко Испания была в основном мирной (за исключением басков) и являлась союзником США, располагавшим американскими ракетно-ядерными подводными лодками. Это был также авторитарный режим с цензурой и политическими заключенными.

Является ли Франко тем правителем, которого мы сегодня хотим на Ближнем Востоке?

Майкл Пек — писатель, работающий в интересах национальных интересов.