Эксперты объяснили политические разногласия исламистов в Афганистане

Мешают заниматься делом

Ответственность за теракт в аэропорту Кабула, в результате которого погибли не менее 170 человек, взяло на себя «Исламское государство» (организация запрещена в России). Его филиал в Афганистане и Пакистане называется «Вилаят Хорасан» (второе слово — историческое название региона Большого Ирана) и находится во враждебных с талибами (организация запрещена в России) отношениях с 2015 года. Подтверждения тому, что это не изменилось и через шесть лет, можно было найти еще до взрывов в Кабуле.

После прихода к власти талибов попавший в тюрьму еще в мае 2020 года бывший лидер ячейки ИГ в Афганистане Абу Омар Хорасани надеялся на лучшее. «Если они хорошие мусульмане, они отпустят меня», — говорил Хорасани в интервью The Wall Street Journal.

Спустя два дня новые хозяева Афганистана убили игиловца. При этом талибы выпустили на свободу из этой же тюрьмы сотни заключенных, прежде всего, представителей «Аль-Каиды» (запрещена в России).

По мнению опрошенных «Газетой.Ru» экспертов, главная причина конфликта между талибами и ИГ — политическая. Речь идет о противоположном понимании, как, где и когда нужно строить исламское государство, что неизбежно ведет к непреодолимым противоречиям.

«Талибы — прагматики, они хотят построить исламское афганское государство (эмират). А игиловцы — утописты, сторонники всемирного исламского государства (халифата), и они просто мешают талибам заниматься своими делами.

К тому же, среди игиловцев очень много арабов и представителей других народов, которые «понаехали» в Афганистан. Поэтому сам факт существования ИГ на территории Афганистана всегда портил талибам отношения с остальным миром», — рассказывает «Газете.Ru» главный научный сотрудник ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН Алексей Малашенко.

Создать халифат

Преподаватель Школы востоковедения НИУ ВШЭ Валерий Матросов объясняет «Газете.Ru», что ИГ пошло наперекор сложившимся за последний век представлениям о построении халифата.

«После того как основатель современного турецкого государства Ататюрк в 1924 году ликвидировал институт халифата, мусульманские богословы со всего мира собрались для обсуждения целесообразности его возрождения. И тогда решили, что ее в тех условиях не было, учитывая контекст отсутствия прямого указания в Коране на халифат», — говорит востоковед.

По его словам, в дальнейшем о необходимости восстановления халифата рассуждали представители различных исламистских течений.

Но все сходились на том, что к этому вопросу можно будет вернуться, только когда мусульмане по всему миру осознают, что такое халифат, и будут подготовлены для жизни в нем (то есть, сначала нужно учиться отказываться от харамных — запретных — нововведений, следовать шариату и т.п.).

ИГ же пошло наперекор установленному порядку, которого придерживаются талибы, «Братья-мусульмане» (запрещено в России) и «Аль-Каида». Оно сначала установило халифат, а только затем начало «очистку» мусульманской общины. .

«С точки зрения «ранних» исламистов, включая талибов, такой путь неэффективен и бессмыслен. К тому же, отсутствие консенсуса мировых общин по вопросу халифата лишает ИГ легитимности.

Так что для талибов ИГ — феномен-выскочка, группа товарищей, претендующих на статус, которого объективно они пока не достигли. Талибы же никогда не мнили себя идеальным мерилом для всего мира», — рассуждает Матросов.

Игиловцы же отказываются признавать талибов и их цели, так как те не присягнули им на верность.

«А именно присяга — ключевое политическое звено для построения государства в пределах раннеисламских концептов. Племена присягали пророку Мухаммаду, позже — его преемникам-халифам, и точно так же кланы, группировки, организации присягают ИГ. Несмотря на символичность шага, он позволяет поддерживать салафитский стержень», — говорит эксперт из ВШЭ.

При этом Матросов не исключает теоретическую возможность временного объединения ИГ и «Талибана» против внешних врагов при необходимости, но никак не совместное строительство государства.

Прямое противостояние талибов и игиловцев началось в 2015 году, когда ИГ впервые вышло за пределы арабского мира. В своей пропаганде новый халифат упирал на то, что талибы лишь продвигают интересы пакистанской междведомственной разведки. Одни из самых мощных столкновений между ними происходили в 2017 году в афганской провинции Джаузджан, после того, как ряд талибов присягнули на верность основателю ИГ Абу Бакру аль-Багдади.

В 2020 году же игиловцы из «Вилаят Хорасана» обвинили талибов в том, что они променяли джихад на мирное соглашение с американцами в Катаре.

Из двух зол

Анализировать более мелкие, в том числе бытовые, разночтения представителей двух исламистских группировок не имеет большого смыла для понимания сути их конфликта, уверен Малашенко.

К тому же пока не совсем понятно, насколько радикальные порядки будут установлены на территории Афганистана по сравнению с прошлым правлением талибов. В частности, Малашенко указывает, что, по Корану, женщина считается самой свободной, а ее положение в реальности зависит от трактовок священной книги.

Однако эксперты сходятся во мнении, что талибы так или иначе будут также учитывать местные традиции и племенной этический кодекс пуштунов.

«Афганистан разный, и где-то действительно работает классический шариат, законы которого регулируют очень много сфер жизни. Но, я думаю, что шариат, скажем, в Кабуле будет отличаться от того, что будет действовать где-то, например, на востоке страны», — считает Малашенко.

Матросов говорит, что «талибы — не враги своего народа, и даже кто-то из их близких может не разделять их взгляды».

«ИГ в этом плане более прямолинейно, так как у него нет этнической или племенной привязки и его идеология создавалась в космополитичном режиме. Поэтому и шариат там приобрел более жесткие формы и трактовки, а наказания — более решительные меры», — заключает эксперт.

И уже есть основания полагать, что в западном мире и в России видят в талибах меньшее зло. Так, власти США отвергли возможную причастность «Талибана» к взрывам близ аэропорта Кабула. Вашингтон уверен, что его цели совпадают с талибскими — окончание американской эвакуации к 31 августа.

Эти заявления были сделаны на фоне попыток вице-президента Афганистана Амрулла Салеха доказать обратное. Он уверен, что «Вилаят Хорасан» все-таки связан с «Талибаном» через посредника — террористическую организацию «Сеть Хаккани» (запрещена в России, вместе с талибами вела партизанскую борьбу).

Посол России в Афганистане Дмитрий Жирнов, ранее называвший талибов «адекватными мужиками», также заверил, что между ними и игиловцами «идет непримиримая война». По мнению представителя Москвы, талибы будут впредь отлавливать боевиков ИГ и действовать с ними жестко, так как «им не нужно повторение терактов».

Пять лет после халифата: что стало с «Исламским государством»

28 июня 2019, 09:30

Статья

Пять лет назад, 29 июня 2014 года, глава джихадистского движения «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ, прежнее название запрещенной в РФ террористической группировки «Исламское государство», ИГ) Абу Бакр аль-Багдади провозгласил области, занятые группировкой, «халифатом», а самого себя — «повелителем правоверных». На пике могущества радикалы занимали 30% территории Ирака и более трети Сирии. В 2017–2019 годах существованию самопровозглашенного «государства» был положен конец. О том, где прячутся разбитые игиловцы сегодня, — в материале ТАСС.

Тайные тропы террористов

В марте 2019 года ИГ потеряло свой последний опорный пункт — село Багуз на границе Сирии и Ирака. Часть боевиков сдалась в плен и попала в тюрьмы, где, по данным ООН, содержится до 55 тыс. радикальных исламистов и их родственников. Многие другие предпочли спасаться бегством. В их числе и глава группировки аль-Багдади, скрывающийся в подполье на территории Ирака. Местом его пребывания называют провинцию Анбар.

Этот регион, соседний с Багузом, притягивает к себе и других джихадистов. Разбитые в открытом бою игиловцы ушли в подземные туннели, которые сами и построили в Анбаре, когда власть «халифата» казалась незыблемой. Помимо схронов с оружием в тайных укрытиях имеются запасы продовольствия и одежды. Численность террористов, не сложивших оружие, оценивают в пределах тысячи — трех тысяч человек.

Иракские военные обследуют туннели ИГ

© REUTERS/Zohra Bensemra

В апреле-мае 2019 года сторонники аль-Багдади сосредоточили свои силы на точечных ударах по врагам — местным политикам и племенным лидерам. С точки зрения тактики это означает, что теперь ИГ ведет борьбу по-другому: вместо попыток построить утопическое государство довольствуется террористическими вылазками, как десятки исламистских группировок в разных частях света.

В ущельях Афганистана

Загнанные в подполье в Ираке, боевики ИГ продолжают вылазки в других странах Ближнего Востока, причем иногда с бо́льшим успехом, чем на родине этого террористического движения. Группировки, принесшие клятву верности «халифу» аль-Багдади, особенно сильны в Афганистане, Египте, Ливии и Йемене. В этих странах они появились, когда «халифат» был еще силен, и не разрывают связей с аль-Багдади сегодня, несмотря на его неудачи. «Очень многие из региональных отделений ИГИЛ не так давно обновили клятву верности «халифу». Даже затеяна реформа внутренней структуры ИГИЛ с выделением новых «провинций» вместо прежних», — рассказал ТАСС старший преподаватель ВШЭ востоковед Григорий Лукьянов.

Читайте также

Мосул: хроника освобождения от «Исламского государства»

Афганское отделение ИГ — самое успешное предприятие джихадистов за многие годы. Подобно изначальному «халифату», его наследники в Средней Азии смогли взять под контроль часть территории, ускользнувшей из рук правительства. «Афганский ИГИЛ контролирует не просто горы и ущелья, но и несколько важных населенных пунктов», — рассказал ТАСС ведущий эксперт Центра изучения современного Афганистана Андрей Серенко. За отнятые у законных властей территории джихадисты ведут борьбу с другой исламистской группировкой — талибами (также запрещена в РФ). Особенно кровопролитные сражения состоялись летом 2018 года у границы с Туркменией. Успех оказался на стороне талибов, однако, в отличие от своей головной организации в Ираке и Сирии, игиловцы Афганистана далеки от разгрома.

По словам Серенко, ряды сторонников «халифата» пополняются выходцами из постсоветского пространства, включая республики Северного Кавказа. Наших соотечественников экстремисты ценят за высокий уровень образования, особенно медицинского. Определить, сколько россиян воюет в составе ИГ, непросто. «Неясно, сколько всего насчитывается игиловцев, — данные разнятся. Рамки очень широки: от тысячи до десяти тысяч бойцов ИГИЛ в Афганистане», — резюмирует востоковед.

Синайский полуостров в Египте — еще одно место сбора тех, кто не разочаровался в «халифате». Действующая в регионе исламистская группировка совершает террористические акты от имени аль-Багдади. Чаще всего под огонь попадают местные христиане, представители власти или туристы. Последний по времени теракт состоялся в этом месяце: 5 июня джихадисты-игиловцы расправились с восемью полицейскими в городе Эль-Ариш. Преступление это можно считать типичным для ИГ, поскольку оно произошло в день завершения поста Рамадан. Ранее участники группировки регулярно проводили свои вылазки именно в это время.

Дети ИГ

Провозгласив в 2014 году «халифат», Абу Бакр аль-Багдади поставил перед собой особую задачу: создать «исламскую нацию» из переселенцев, которые заключат браки между собой. Власти ИГ направляли особые усилия на стимулирование деторождения. Итогом их политики стало появление на свет десятков тысяч малышей, иногда от родителей, которые не встретились бы друг с другом, если бы не ИГ.

Сегодня «сироты джихада» размещены в лагерях временного проживания, где условия часто не соответствуют международным стандартам. В одном только лагере Аль-Хол в Сирии находится до 73 тыс. членов семей джихадистов, 49 тыс. из которых — дети. 95% малышей — в возрасте до 12 лет. Вынужденные узники жалуются на перебои с чистой водой, недостаток пищи и медикаментов.

Лагерь Аль-Хол

© REUTERS/Ali Hashisho

Некоторые из детей имеют право на репатриацию за рубеж, откуда приехали их родители. Однако процесс затягивается. Государства Европейского союза дают понять, что не заинтересованы в семьях игиловцев и предпочли бы, чтобы те подольше оставались в Сирии. Великобритания создала прецедент, лишив свою уроженку, присоединившуюся к сторонникам аль-Багдади, гражданства.  Германия соглашается забирать главным образом детей-сирот. Общественное мнение большинства европейских стран, включая Италию и Францию, настроено резко против возвращения родственников экстремистов на родину.

В поддержку детей ИГ выступила верховный комиссар ООН по правам человека Мишель Бачелет. По ее словам, права несовершеннолетних родственников джихадистов попраны. «Иностранцев — членов семей боевиков необходимо репатриировать в страны, откуда они прибыли, если только нет оснований судить их за преступления», — настаивает Бачелет.

Может ли ИГ возродиться?

Страх того, что исламисты аль-Багдади еще не сказали своего последнего слова, остается. Перед глазами у жителей Ирака исторический пример. В провинциях, контролировавшихся ИГ, в 2004 году уже состоялось исламистское восстание. Мятеж радикалов тогда подавили, но спустя десять лет он вспыхнул снова под флагом «халифата» и оказался еще более разрушительным. Причину успехов ИГ обычно объясняют трениями между мусульманами-суннитами и их соотечественниками-шиитами.

Воспользоваться внутренними конфликтами в Ираке и Сирии джихадисты могут, ведь проблемы этих стран далеки от разрешения. Однако возвращение «халифата» в обозримом будущем большинство востоковедов считает невероятным. «Жесткая реакция России, США, арабских стран показала, что тактика ИГИЛ по созданию государства неэффективна», — считает Григорий Лукьянов.

Игорь Гашков 

Теги:

АфганистанИракСирия

ООН: главная угроза сегодня – иностранные боевики ИГИЛ, возвращающиеся домой |

«В целом в Ираке и Сирийской арабской республике, по оценкам, находится порядка 20 тысяч боевиков ИГИЛ…, — отметил Владимир Воронков. – Некоторые из них по-прежнему осуществляют военные действия, другие растворились в городах или среди сочувствующих им местных жителей… Так что в среднесрочной перспективе ядро ИГИЛ, скорее всего, останется в Ираке и Сирии». Превращение ИГИЛ из полугосударственной структуры в подпольную организацию затрудняет выявление источников его финансирования, а террористы по-прежнему способны получать средства из-за рубежа, а также инвестировать деньги за границей.

Боевики ИГИЛ скрываются по миру, готовые вернуться к активной деятельности, когда позволят обстоятельства

В то же время, согласно докладу, потерпев военное поражение в Сирии и Ираке в 2017 году, многие боевики ИГИЛ скрываются по миру, готовые вернуться к активной деятельности, когда позволят обстоятельства. В докладе говорится, что ИГИЛ продолжает с помощью социальных сетей агитировать своих сторонников в Европе на совершение терактов в странах их проживания. Организованный ФИФА Чемпионат мира 2018 года стал главным объектом пропагандистской кампании, организаторы которой стремились вдохновить террористов- одиночек или небольшие группы на совершение терактов во время турнира. ИГИЛ по-прежнему распространяет информацию о различных методах совершения терактов, а также инструкции по созданию взрывных устройств и поясов со взрывчаткой.

Отдельную угрозу, по словам Владимира Воронкова, представляют иностранные боевики, возвращающиеся домой. На сегодняшний день государствам нелегко выявить вернувшихся террористов и понять, насколько серьезную угрозу они представляют на родине. А, по данным авторов доклада, боевики ИГИЛ «в совершенстве владеют техникой изготовления самодельных взрывных устройств и боевых беспилотных летательных аппаратов». Увеличилось также число случаев применения или попыток применения триперекиси ацетона в качестве взрывчатого вещества. Вместе с тем в последнее время ИГИЛ проявляет интерес к более изощренным видам терактов, в том числе с использованием химических веществ или дистанционно управляемых самодельных взрывных устройств.

ИГИЛ по-прежнему распространяет информацию о различных методах совершения терактов, а также инструкции по созданию взрывных устройств и поясов со взрывчаткой

«Террористы постоянно совершенствуют методы своей деятельности, и мы должны противопоставить им современные новаторские меры, основанные на новейших технологиях», — подчеркнул заместитель Генерального секретаря Владимир Воронков.

Возникают трудности и в том, что касается уголовного преследования вернувшихся террористов: следователям и прокурорам не хватает специальных знаний, в том числе о методах расследования, и навыков работы с современными технологиями. При этом многие иностранные боевики-террористы уже находятся за решеткой. И тут главная опасность – вероятность радикализации других заключенных. Это особенно тревожит власти европейских стран. В то же время у некоторых из тех, кто был осужден за террористические преступления несколько лет назад, сроки заключения приближаются к концу, причем многие из них получили небольшие сроки, — в том числе и из-за отсутствия доказательств их причастности и к террористической деятельности в ходе конфликтов. Уже был раскрыт ряд планов совершения терактов, которые планировались лицами, находившимися в тюрьмах.

Уже был раскрыт ряд планов совершения терактов, которые планировались лицами, находившимися в тюрьмах

Правительства сталкиваются с трудностями, в попытках «реформировать» таких заключенных и интегрировать их в общество до освобождения, отметила коллега Воронкова Мишель Конинкс, исполнительный директор Контртеррористического директората Совета Безопасности.

По ее словам, это говорит о необходимости расширять сбор соответствующих данных и обмен информацией, включая «полученные уроки».

«Иностранные боевики-террористы – лишь одна из опасностей, исходящих от ИГИЛ и его сообщников, — предупредила Мишель Конинкс. — Мы не должны терять бдительности перед лицом сложной растущей угрозы терроризма». Целый ряд учреждений ООН вместе разрабатывают меры по противостоянию ИГИЛ, в том числе в области ликвидации источников финансирования террористов, сотрудничество государств в юридических вопросах, а также в сфере реинтеграции бывших боевиков. 

Мишель Конинкс, напомнила, что в последние полгода ООН вместе с государствами – членами Организации разработали, например, инновационные методы противостояния терроризму.В их числе – применение новейших технологий для защиты границ, как того требует резолюция Совета Безопасности 2396, — в частности, заблаговременное ознакомление с информацией о пассажирах и с системой их регистрации, включая использование биометрических данных.

Мишель Конинкс подчеркнула, что использование этих технологий должно сопровождаться соблюдением международного права, в том числе в области прав человека и с учетом права на частную жизнь и необходимость защиты личных данных. Одним из важных достижений последних месяцев стала публикация рекомендаций ООН в области ответственного использования биометрических данных и обмена ими.Еще одна публикация, подготовленная Управлением по борьбе с терроризмом, содержит удачные примеры защиты объектов инфраструктуры от террористических актов.   

ООН тесно сотрудничает с частным сектором, особенно в области информационно-коммуникационных технологий 

Мишель Конинкс отметила, что ООН тесно сотрудничает с частным сектором, особенно в области информационно-коммуникационных технологий. Одним из результатов такого сотрудничества должна стать публикация практических рекомендаций о том, как запрашивать и собирать электронные свидетельства за пределами собственных границ, в том числе имеющиеся у частных провайдеров. Еще одно руководство будет касаться вопроса допустимости и использования данных, собранных военными.

«Глобальная борьба с ИГИЛ и его сторонниками продолжается, — заключила Конинкс. – ООН, как Исполнительный директорат Контртеррористического комитета, так и Контртеррористическое управление, будут и дальше укреплять координацию и согласованность с тем, чтобы выявлять пробелы и положительные примеры и оказывать необходимую поддержку государствам-членам ООН».

  Владимир Воронков сообщил, что в ходе его визита в Кабул 14-15 мая президент Афганистана Ашраф Гани предложил созвать конференцию высокого уровня с целью разработки региональной контртеррористической стратегии с акцентом на Афганистан, куда направляется наибольшая часть игиловцев, потерпевших поражение на поле боя. В их числе и выходцы из стран Центральной Азии, многие из которых возвращаются домой. В конце апреля – начале мая Владимир Воронков и Мишель Конинкс побывали в Центральной Азии, где они оценили ход выполнения совместного плана действий по осуществлению Глобальной контртеррористической стратегии ООН. Они также обсудили возможные направления сотрудничества с государствами региона на следующем этапе реализации плана.

Возможности ИГИЛ в реальном мире: угроза сохраняется

Энтони Х. Кордесман

9 сентября 2020 г.

Политика есть политика, но заявления о способности победить терроризм в целом и ИГИЛ в частности таят в себе серьезную опасность. Одним из наиболее важных ограничений того, как демократическая и республиканская администрации ведут «войну» с терроризмом, является то, что они рассматривают ее в основном как военную борьбу против отдельных террористических и экстремистских движений, а не как более широкую кампанию по борьбе с массовым терроризмом. целый ряд угроз, которые невозможно победить без больших успехов в борьбе с широким кругом постоянно меняющихся движений и без серьезных усилий по уменьшению причин терроризма.

Конечным результатом на сегодняшний день является то, что США иногда одерживали крупные победы на военном уровне, но все иностранные террористические движения, на которые США нацелились, выжили или мутировали в разные организации с разными названиями.

Хуже того, если вернуться к «11 сентября», ни одна из фундаментальных причин, поддерживающих существование экстремистских и террористических движений и порождающих новые угрозы, не уменьшилась.

Реальный опыт «войны» с терроризмом слишком очевиден в регионе MENA, странах Африки к югу от Сахары, Афганистане, Латинской Америке и Азии. Даже когда США добиваются значительного военного прогресса в борьбе с данным движением, группа либо восстанавливается, либо на ее месте возникает какая-то новая форма терроризма. США иногда могут работать со своими союзниками и стратегическими партнерами, чтобы ограничить военный потенциал того или иного террористического движения и уменьшить или сдержать его способность к распространению, но это не окончательное поражение терроризма. Хуже того, если усилия США по сдерживанию данного движения ослабнут, велика вероятность возвращения терроризма и экстремизма.

Тактические успехи в борьбе с террористическими движениями не побеждают терроризм

ИГИЛ не исключение.

Он по-прежнему активен в Сирии, Иране и других странах. Более того, официальная разведка США и военные отчеты делают это слишком ясным, несмотря на политические заявления об обратном. Как и исторические записи.

Изменение названия угрозы в Ираке с «Аль-Каиды» на «ИГИЛ» или «ИГИЛ» едва ли можно назвать победой. То же самое относится и к усилиям США по борьбе с терроризмом и экстремизмом с 2002 по 2011 год. Даже сдерживание было слишком ненадежным в такой стране, как Афганистан, где США были вынуждены искать мира, где они должны попытаться использовать террористическое движение, подобное талибов, чтобы помочь остановить распространение другого террористического движения, такого как ИГИЛ, в той же стране.

США, возможно, помогли разрушить протогосударство или «халифат» ИГИЛ в Сирии и Ираке, но вряд ли смогли победить его. Более того, даже если бы США удалось изгнать ИГИЛ из Сирии и Ирака, вряд ли это помогло бы победить терроризм, если бы те же самые причины породили затем новые движения.

Более того, борьба за развал «халифата» ИГИЛ открыла обе страны для новых форм государственного терроризма со стороны режима Асада в Сирии и авторитарной теократии Ирана.

Столь же опасно уклоняться от неспособности по-настоящему победить ИГИЛ, говоря о победе над его «физическим» халифатом. Абсурдно ограничивать возможности движения только территорией, которую оно может напрямую контролировать. Освобождение иракских и сирийских городов от ИГИЛ было крупным достижением, но связанное с этим «физическое» уничтожение не нанесло ИГИЛ никакого вреда. Вместо этого это привело к разрушению домов и предприятий простых людей. Во всяком случае, плохая работа иракского правительства в восстановлении этих домов и бизнеса создала новую серьезную причину нестабильности, которая способствует потенциальному восстановлению ИГИЛ, равно как и появление новых беженцев и перемещенных лиц в Сирии.

Нам нужно быть честными в отношении ИГИЛ и всей «войны» с терроризмом. Вытеснение талибов в сельскую местность Афганистана не привело к их поражению. Тактические победы над терроризмом в остальном мире не покончили с терроризмом ни в одном государстве. Кроме того, способность террористов и экстремистов использовать Интернет и глобальные СМИ остается серьезным инструментом терроризма и экстремизма, выходящим далеко за пределы национальных границ и любой отдельно взятой террористической или экстремистской организации.

Официальные отчеты США о состоянии терроризма в Ираке и Сирии

В связи с этим крайне важно понять, что на самом деле сообщило правительство США об уровне продолжающейся активности ИГИЛ в Ираке и Сирии. Центральное командование США (USCENTOM) регулярно докладывало о том, что ИГИЛ продолжает представлять угрозу, но лучшие несекретные официальные отчеты, охватывающие всю схему деятельности ИГИЛ в Сирии и Ираке, исходят из докладов Конгрессу главных генеральных инспекторов. Министерства обороны, Государственного департамента и Агентства США по международному развитию.

Эти три генеральных инспектора ежеквартально отчитываются перед Конгрессом об операции «Внутренняя решимость », и их несекретный отчет основан на полном доступе к командованию США, посольствам США и их деятельности по оказанию помощи, а также на рассекреченных оценках разведывательного сообщества США. Отчет за 1 апреля 2020 г. — 30 июня 2020 г. является последним отчетом на момент написания этой статьи, и ключевые выдержки ясно показывают, что ИГИЛ ранено, но не побеждено. Они также ясно дают понять, что правительства Асада и Хаменеи сами по себе представляют растущую государственную террористическую угрозу. 1

Сводная оценка ISIS

Полный квартальный отчет Operation Inherent Resolve за период с 1 апреля 2020 г. по 30 июня 2020 г. состоит из 113 страниц и охватывает все аспекты военной и гражданской борьбы США против ИГИЛ. Однако, даже если игнорировать те части, которые касаются проблем, связанных с сокращением вооруженных сил США, необходимостью создания эффективных местных антитеррористических сил в каждой стране, политическими и дипломатическими вызовами и необходимостью обеспечения гражданской стабильности, сохраняющаяся угроза все равно остается. слишком все ясно.

Это также угроза, которую отчет не пытается свести к минимуму. Сводная оценка ISIS занимает страницы 18-26. Краткое изложение текущих действий против ИГИЛ в Ираке начинается со страниц 27-33. Краткое изложение текущих действий в Сирии идет со страниц 56-63. Дополнительные разделы охватывают угрозы третьих лиц в двух странах. Однако даже несколько ключевых цитат слишком ясно показывают, что существует широкое официальное мнение о том, что ИГИЛ не побеждено: 2

В этом квартале ИГИЛ временно увеличило темпы своих атак в Ираке и Сирии, что USCENTCOM объяснил типичной эскалацией группировки в Сирии во время священного месяца Рамадан (с 24 апреля по 23 мая). CJTF-OIR заявил, что в Ираке это увеличение числа атак, вероятно, указывает на «оппортунистическое использование стечения факторов», таких как «занятость» ИСБ мерами по сдерживанию COVID-19.в Ираке, в отличие от любого «заметного увеличения возможностей [ИГИЛ]».… CJTF-OIR заявил, что количество атак в прошлом, сложность и последствия атак, а также тот факт, что ИГИЛ было не в состоянии выдержать возросший темп, «указывает на что ИГИЛ не возрождается».

В течение квартала независимые эксперты и исследователи по-разному оценивали уровень возрождения ИГИЛ, при этом некоторые говорили, что всплеск активности ИГИЛ свидетельствует о том, что группировка становится сильнее. В оценке одной исследовательской организации, проведенной в мае, говорится, что всплеск атак ИГИЛ в первой половине квартала «вызвал новые опасения по поводу возрождения группировки» и, по-видимому, является «ранними признаками восстановления ИГИЛ». В оценке говорится, что увеличение числа нападений коррелирует с ослаблением постоянного военного давления на группировку в обеих странах. В докладе говорится, что в Сирии ИГИЛ извлекло выгоду из «хаоса», последовавшего за терактом Турции в октябре 2019 года.вторжение в Сирию и передислокация войск США. В Ираке ИГИЛ выиграло от продолжительных массовых протестов и последовавшего за ними политического паралича. В отчете говорится, что без возобновления операций по борьбе с ИГИЛ группировка может прочно закрепиться, что позволит ей проводить частые крупномасштабные атаки в обеих странах.

Кроме того, исследователи утверждали, что ИГИЛ использовало COVID-19 в своих интересах как в Ираке, так и в Сирии. По оценке одного из аналитиков исследовательского института, ИГИЛ извлекло выгоду из вакуума безопасности, образовавшегося из-за снижения активности различных вооруженных сил из-за COVID-19.… Исследователь в области борьбы с терроризмом сообщил прессе, что ИГИЛ действительно пыталось извлечь максимальную пользу из пандемии, развязав «волну атак», которая также совпала с Рамаданом.

Отдельно DIA сообщило, что атаки ИГИЛ могут еще больше усилиться, если давление на группу уменьшится из-за пандемии или конкурирующих приоритетов сил, выступающих против ИГИЛ…. Другой аналитик исследовательского института оценил, что ИГИЛ достаточно хорошо приспособлено для работы во время COVID-19. 19 пандемия. Отметив, что подразделения ИГИЛ в Ираке и Сирии изолированы и самодостаточны, исследователь охарактеризовал группу как «полных готовящихся к судному дню»… Небольшие ячейки ИГИЛ, действующие в труднодоступной местности, включая отдаленные пустыни и горные районы, практически не подвержены риску заражения. к вирусу, согласно CJTF-OIR, который сообщил, что не обнаружил никаких признаков того, что COVID-19негативно повлияли на ИГИЛ в этом квартале…

… CJTF-OIR сообщил, что ограничения, введенные иракским правительством, включая комендантский час, вероятно, ограничивали свободу передвижения ИГИЛ в городских или жилых районах, но также, вероятно, позволяли ИГИЛ передвигаться более свободно и с меньшим страхом быть обнаруженными или перехваченными ИСБ в отдаленных районах. где ограничения были менее строгими, что позволило группе проводить больше атак. Более того, из-за ограничений на поездки ИГИЛ может легче идентифицировать должностных лиц, освобожденных от таких ограничений, в качестве потенциальных целей, сообщает CJTF-OIR.

Другие эксперты отметили, что до тех пор, пока не будут устранены коренные причины распространения ИГИЛ, такие как неэффективное управление и предоставление услуг, отсутствие экономических возможностей и межконфессиональное разделение, группировка будет продолжать возрождаться. В совместном отчете, составленном Центром Уилсона, один аналитик сказал, что ИГИЛ представляет «растущую угрозу» для

иракскому правительству и силам безопасности, а также SDF, и они ухватятся за сокращение войск Коалиции в Ираке, чтобы восстановить себя.

Другой аналитик по вопросам безопасности сказал, что ИГИЛ «восстановило боеспособные повстанческие силы в Ираке и Сирии, опасные наступательные действия в районах, труднодоступных для действий возглавляемой США коалиции против ИГИЛ»… Она сказала, что силы Коалиции смогли подавить ИГИЛ, но без устранения основных политических и экономических условий, которые отчуждают сирийцев и иракцев от их правительства, «давление коалиции против ИГИЛ вряд ли заблокирует или повернет вспять воссоздание ИГИЛ и может не предотвратить восстановление им физического халифата».

В предыдущих кварталах официальные лица США заявили, что отчуждение местного населения может дать возможность ИГИЛ набрать силу. В январе 2020 года DIA сообщило, что ИГИЛ стремится повлиять на местное суннитское население, используя его недовольство, включая предполагаемую политическую маргинализацию и пренебрежение, задержки в восстановлении и межконфессиональные разногласия. Заместитель командующего CJTF-OIR генерал-майор Александр Гринкевич заявил журналистам в январе, что для обеспечения окончательного поражения ИГИЛ необходимо устранить «основные условия», такие как управление и коррупция».что население как в Ираке, так и в Сирии сталкивается с высоким уровнем безработицы, отсутствием безопасности, перемещением, гуманитарными кризисами и неспособностью правительства предоставлять основные услуги. Министерство обороны заявило, что эти проблемы безопасности и социально-экономические проблемы в Ираке и Сирии «делают простых гражданских лиц уязвимыми для вербовки ИГИЛ и другими экстремистами».

Командующий USCENTCOM генерал Кеннет Маккензи-младший, выступая 10 июня в Институте Ближнего Востока, заявил, что угроза ИГИЛ со стороны Ирака и Сирии «не собирается исчезать» и что это «только результат прямого давления», которое ИГИЛ мешают вновь заявить о себе и атаковать Соединенные Штаты и их союзников. Генерал Маккензи сказал, что с нетерпением ждет того времени, когда «местные силы безопасности смогут сдерживать ИГИЛ без существенной внешней помощи». Он также заявил, что в районах Сирии, находящихся под контролем сирийского режима и его сторонников из России, режим не смог исправить отсутствие «основных человеческих потребностей», которые позволили ИГИЛ в первую очередь подняться, создавая то, что он назвал «планом за неудачу к западу от Евфрата».

ИГИЛ остается сплоченным и имеет значительное финансирование

В других разделах отчета показано, что ИГИЛ потеряло часть своего высшего руководства, но остается серьезной угрозой, способной к самофинансированию и постоянной вербовке: 3

CJTF-OIR сообщил, что ограничения, введенные иракским правительством, включая комендантский час, вероятно, ограничивали свободу передвижения ИГИЛ в городских или жилых районах, но также, вероятно, позволяли ИГИЛ передвигаться более свободно и с меньшим страхом быть обнаруженными или перехваченными ИСБ в отдаленных районах, где ограничения были менее строгими, что позволило группе проводить больше атак. Более того, из-за ограничений на поездки ИГИЛ, возможно, было легче идентифицировать должностных лиц, освобожденных от таких ограничений, в качестве потенциальных целей, сообщает CJTF-OIR…

Другие эксперты отметили, что до тех пор, пока не будут устранены коренные причины распространения ИГИЛ, такие как неэффективное управление и предоставление услуг, отсутствие экономических возможностей и межконфессиональное разделение, группировка будет продолжать возрождаться. В совместном отчете, составленном Центром Уилсона, один аналитик-исследователь заявил, что ИГИЛ представляет «растущую угрозу» для иракского правительства и сил безопасности, а также для СДС, и оно воспользуется сокращением коалиционных войск в Ираке, чтобы восстановить себя. …

Другой аналитик по вопросам безопасности сказал, что ИГИЛ «восстановило боеспособные повстанческие силы в Ираке и Сирии, угрожающе проникая в районы, в которых Коалиция по борьбе с ИГИЛ, возглавляемая США, не может действовать». Она сказала, что силы коалиции смогли подавить ИГИЛ, но без устранения основных политических и экономических условий, которые отдаляют сирийцев и иракцев от их правительства, «давление коалиции против ИГИЛ вряд ли заблокирует или повернет вспять воссоздание ИГИЛ и может не предотвратить его восстановление физического халифата».

В предыдущих кварталах официальные лица США заявили, что отчуждение местного населения может дать возможность ИГИЛ набрать силу. В январе 2020 года DIA сообщило, что ИГИЛ стремится повлиять на местное суннитское население, используя его недовольство, включая предполагаемую политическую маргинализацию и пренебрежение, задержки в восстановлении и межконфессиональные разногласия. Заместитель командующего CJTF-OIR генерал-майор Александр Гринкевич заявил журналистам в январе, что для обеспечения прочного поражения ИГИЛ необходимо устранить «основные условия», такие как управление и коррупция». … Точно так же DoS сообщил в 2019 годучто население как в Ираке, так и в Сирии сталкивается с высоким уровнем безработицы, отсутствием безопасности, перемещением, гуманитарными кризисами и неспособностью правительства предоставлять основные услуги. Министерство обороны заявило, что эти проблемы безопасности и социально-экономические проблемы в Ираке и Сирии «делают простых гражданских лиц уязвимыми для вербовки ИГИЛ и другими экстремистами».

Командующий USCENTCOM генерал Кеннет Маккензи-младший, выступая 10 июня в Институте Ближнего Востока, заявил, что угроза ИГИЛ со стороны Ирака и Сирии «не собирается исчезать» и что это «только результат прямого давления», которое ИГИЛ не позволяют вновь заявить о себе и атаковать Соединенные Штаты и их союзников… Генерал Маккензи сказал, что он с нетерпением ждет времени, когда «местные силы безопасности смогут сдерживать ИГИЛ без существенной внешней помощи»… Он также заявил, что в районах Сирии, контроля над сирийским режимом и его российскими сторонниками, режим не смог исправить отсутствие «основных человеческих потребностей», которые позволили ИГИЛ в первую очередь подняться, создавая то, что он назвал «планом провала к западу от Евфрата».

ИГИЛ в Сирии

В отчете не говорится о крупных успехах ИГИЛ в Сирии, но ясно указывается, что ИГИЛ по-прежнему представляет собой активную угрозу: 4

Как и в Ираке, ИГИЛ активизировало атаки в Сирии во время Рамадана, хотя в целом, DIA заявило, что ежемесячные заявления ИГИЛ о нападениях в Сирии уменьшились в этом квартале по сравнению с предыдущим кварталом. USCENTCOM сообщил, что всплеск атак в середине мая во время последней кампании ИГИЛ «Рейд на истощение» не был устойчивым после кампании, и это продемонстрировало ограниченную способность наращивать свои операции в течение короткого периода, прежде чем вернуться к нормальному уровню…

Несмотря на то, что ИГИЛ продолжает периодически демонстрировать способность к массовым атакам, в этом квартале ОГИ Министерства обороны США не обнаружило никаких доказательств того, что ИГИЛ может отвоевать или удерживать территорию в зоне объединенных совместных операций. ИГИЛ предприняло сложное наступление в этом квартале и ненадолго заняло несколько позиций сирийского режима в провинции Хомс во время нападения 9 апреля… OIG Министерства обороны отметило, что это подчеркивает сложность разгрома ИГИЛ, когда коалиция и партнерские силы имеют ограниченный территориальный охват, а ИГИЛ имеет возможность действовать в районах Сирии, находящихся под контролем режима.

… АСВ заявило, что в этом квартале не наблюдалось какого-либо значительного или устойчивого увеличения возможностей ИГИЛ в районах, контролируемых проправительственными силами, а атаки ИГИЛ были «авантюристическими», нацеленными на конвои проправительственных сил и контрольно-пропускные пункты в восточной провинции Хомс и на юго-западе. Сирия… Элементы ИГИЛ по-прежнему способны действовать только небольшими ячейками и проводить асимметричные атаки, согласно DIA…

Ссылаясь на сообщения СМИ, АСВ сообщило, что деятельность ИГИЛ сосредоточена на обширной территории, на которой большинство арабов-суннитов, на севере Сирии. Тем не менее, в нем говорится, что ИГИЛ не имеет возможностей, которые у него когда-то были, «нацеливаться на суннитские племена в целом», и что оно опасается репрессий…

ИГИЛ в Ираке

Что касается действий ИГИЛ в Ираке, в отчете отмечается, что иракским силам пришлось возобновить крупные операции против ИГИЛ, что поднимает вопрос о влиянии сокращения боевой поддержки США и деятельности по обучению и оказанию помощи:[5]

CJTF-OIR сообщил, что все иракские оперативные командования возобновили операции против ИГИЛ в этом квартале… Некоторые иракские командования приостановили операции по борьбе с ИГИЛ в прошлом квартале, когда Коалиция прекратила операции в начале января. В то время Коалиция сосредоточила свое внимание на силовой защите после удара американского беспилотника в Багдаде, в результате которого погиб командующий иранскими силами «Кодс» генерал-майор Касем Сулеймани…

Кроме того, CJTF-OIR сообщил, что отношения с командами ISF в значительной степени вернулись к уровням, существовавшим до паузы, и что ISF по-прежнему восприимчивы к обмену информацией о проблемах взаимной защиты сил… Однако CJTF-OIR заявил, что «подвижный характер» операционная среда отличается от той, что была в январе, из-за передачи нескольких баз ИСБ, мер, принятых для смягчения распространения COVID-19, и влияния пандемии на персонал ИСБ… Несмотря на эти различия, CJTF -OIR сказал, что Коалиция построила отношения с ISF, и что эти отношения остаются прочными.

Ключевые области «войны» с ИГИЛ и терроризмом, о которых правительство США не сообщает

В то же время ни в отчете LIG, ни в каком-либо другом официальном отчете США не говорится об отсутствии прогресса в сокращении гражданских, сектантских, этнических, демографических и экономических причин терроризма. Правительство США также открыто не говорит о влиянии более широких сдвигов, которые сейчас происходят в стратегии США, и о дополнительных сокращениях вооруженных сил США, которые снизят способность бороться с ИГИЛ в будущем.

Правительство США не обращает внимания на детали или влияние планов США по дальнейшему крупному выводу войск из Ирака и Сирии, хотя текущее сокращение войск уже было значительным, и в сообщениях указывается, что численность американских войск в Ираке будет сокращена до 3000 человек. Он не касается сокращения возможностей воздушного удара и сокращения возможностей разведки, рекогносцировки и наблюдения (IS&R). Эти силы США сыграли решающую роль в разрушении халифата ИГИЛ и устранении проблем с иракскими и курдско-арабскими силами в восточной Сирии.

Что, если войска США и союзников уйдут?

Несмотря на все заявления о разгроме ИГИЛ, ни в одном публичном официальном отчете или плане не указывается, как долго США должны оставаться в Ираке или Сирии, какие ресурсы они должны оставить и какова может быть цена. Никакие официальные заявления серьезно не касаются проблем в политике, управлении, экономике и гражданских структурах, которые делают Ирак и особенно Сирию эквивалентами несостоявшихся государств. Ни в одном отчете не рассматриваются последствия полного ухода США и/или прекращения помощи США в течение следующих нескольких лет.

Эти упущения имеют решающее значение, учитывая опасность слишком быстрого бегства из Сирии и Ирака. ИГИЛ явно остается серьезной угрозой в обеих странах. США едва ли «выиграли» борьбу с ИГИЛ решительно ни в одной стране, а ИГИЛ распространилось далеко за пределы Ирака и Сирии. Более того, США не удалось уменьшить ни один из аспектов угроз, которые государственный терроризм со стороны режимов Асада и Хаменеи сейчас представляет для Сирии, Ирака и всего региона.

В отличие от Афганистана, Сирия и Ирак являются странами, имеющими большое стратегическое значение с точки зрения потока нефти и его влияния на мировую экономику. Они влияют на способность США конкурировать с Китаем и Россией. Они оказывают существенное влияние на потенциальный рост экстремистских и террористических угроз, которые могут атаковать стратегических партнеров США в регионе и Европе, а также объекты в США. Риск преждевременного ухода уже был ключевой причиной подъема и успеха ИГИЛ после 2011 года. Сегодняшние преувеличенные заявления об успехе и слишком ранний уход вряд ли являются путем к какой-либо форме решающей победы.

Диаграмма первая: продолжающиеся атаки ИГИЛ в Сирии и Ираке: 1 апреля – 30 июня 2020 г.


Источник: Отчет Lead IG Конгрессу США, 1 апреля 2020 г. — 30 июня 2020 г., стр. 22, 27.

Дополнительный подробный анализ этих проблем см. по адресу:
  • Энтони Х. Кордесман, Стратегический диалог: формирование отношений между Ираком и США. Отношения , 17 июля 2020 г., https://csis-website-prod.s3.amazonaws.com/s3fs-public/publication/200713_Strategic_Dialogue_FIN.pdf
  • Энтони Х. Кордесман, Большой Ближний Восток: от «арабской весны» к «оси несостоявшихся государств» , 25 августа 2020 г., https://csis-website-prod.s3.amazonaws.com /s3fs-public/publication/200824_MENA_Axis_Failed_States.pdf

Этот отчет под названием Реальные возможности ИГИЛ: угроза продолжается доступен для загрузки по адресу https://csis-website-prod.s3.amazonaws.com/s3fs-public/publication/200909_The_Status_of_ISIS. пдф

Энтони Х. Кордесман занимает кафедру Арли А. Берка по стратегии в Центре стратегических и международных исследований в Вашингтоне, округ Колумбия. Он работал консультантом по Афганистану в Министерстве обороны США и Государственном департаменте США.

1 Ведущий генеральный инспектор, Ежеквартальный отчет Конгрессу об операции Inherent Resolve , 12:00 апреля — 30 июня 2020 г.,
2 Выдержки из Ежеквартального отчета ведущего генерального инспектора Конгрессу об операции Inherent Resolve , 12:00 апреля — 30 июня 2020 г. ,
3 Выдержки из Ежеквартального отчета ведущего генерального инспектора Конгрессу об операции Inherent Resolve , 12:00 апреля — 30 июня 2020 г., 21
4 Выдержки из Ежеквартального отчета ведущего генерального инспектора Конгрессу об операции Inherent Resolve , 12:00 апреля — 30 июня 2020 г.,
5 Выдержки из Ежеквартального отчета ведущего генерального инспектора Конгрессу об операции Inherent Resolve , 12:00 апреля — 30 июня 2020 г., 29.

Чего Америка никогда не понимала в отношении ИГИЛ

Исламское государство предавалось самым демонстративным жестокостям и садизму последних десятилетий. Если какая-либо экстремистская группа заслуживает прилагательного зла, то это будет она. Но именно наше отвращение, заслуженное ИГИЛ, мешает говорить о том, что представляла собой эта группировка и что она значила — и что она может означать до сих пор.

«Вашингтон пост» высмеяли за то, что в заголовке некролога Абу Бакра аль-Багдади назвали «суровым религиоведом» после того, как глава ИГИЛ был убит 27 октября. (Позже заголовок был изменен). Дональд Трамп-младший написал в Твиттере, что «Пост» и другие основные СМИ «более резко критиковали президента Соединенных Штатов, чем лидера ИГИЛ, известного серийного насильника и убийцу». У него была точка зрения.

Аналогичная критика была направлена ​​против Рукмини Каллимачи и Фалиха Хасана, авторов статьи New York Times о смерти Багдади, за описание различных государственных услуг, которые ИГИЛ предоставляло в тех частях Ирака и Сирии, которые оно когда-то контролировало. «Исламское государство» собирало налоги и следило за тем, чтобы мусор вывозился», — написали они. «Пары, вступившие в брак, могли рассчитывать на получение свидетельства о браке, напечатанного на канцелярских принадлежностях Исламского государства. Когда рождались дети от этих союзов, их вес при рождении надлежащим образом регистрировался в свидетельстве о рождении, выдаваемом ИГИЛ. У группы даже был собственный D.M.V.». Патрик Осгуд, исследователь, специализирующийся на Ираке, сказал в Твиттере, что в статье Times «акцент совершенно неверен, он отдает предпочтение маргиналиям ИГИЛ, а не истинному подсчету огромных человеческих потерь — геноцида, многочисленных массовых убийств сотен человек, пропавших без вести 1000 человек, разрушительной войны — [ зловонные амбиции Багдади». Беспокойство понятно.

Возможно, если говорить об ИГИЛ с точки зрения того, как оно управляло, а не о том, сколько оно убило, это могло бы придать ему блеск легитимности после падения так называемого халифата группировки. Но те, кто хочет почти полностью сосредоточиться на ужасах «Исламского государства» — за исключением того, что сделало его успешным, — попадают в аналитическую ловушку. В конце концов, большинство американцев, по-видимому, уже знают, что ИГИЛ было террористической организацией, творившей ужасные вещи, так что освещение жестокости, сексуального рабства и убийства невинных людей ИГИЛ не заполняет важный пробел в публичном дискурсе. (Тот, кто не знает об этом ужасающем отчете, вряд ли будет читателем «Вашингтон пост» или «Нью-Йорк Таймс».) Но, что более важно, можно признать степень жестокости ИГИЛ, одновременно беспристрастно обсуждая его относительную эффективность в определенных случаях. аспекты управления. Планка того, что считается хорошим управлением в Ираке и Сирии, довольно низка.

В 2015 году, в разгар жестокости группировки, академики и эксперты проделали значительную работу над тем, как ИГИЛ управляет территориями, которыми оно управляет. Логика была проста: единственный способ предотвратить появление подобных группировок в будущем — это понять, что отличало ИГИЛ. ИГИЛ не возникло из ниоткуда. Были причины, по которым он смог захватить столько территории, сколько смог. И «маргиналии» управления были частью этой истории. Это может быть слепым пятном. Западные наблюдатели предполагают, что жестокие группы плохо справляются с управлением. Иногда это так, но может быть и наоборот: более жестокие группы справляются с этим лучше, чем менее жестокие. Как объяснила Мара Ревкин из Йельского университета в, возможно, окончательном отчете о том, как управляла ИГИЛ:

СМИ, освещающие Исламское государство, часто ссылаются на жестокую и, казалось бы, архаичную систему правосудия группировки, не принимая во внимание институциональные структуры, которые делают возможным это насилие, или более широкую функцию, которую она выполняет в амбициозном проекте группировки по построению государства. Правовые институты облегчают группе захват и удержание территории, узаконивая ее притязания на суверенитет, оправдывая экспроприацию имущества и земель врагов и укрепляя расположение гражданских лиц путем обеспечения подотчетности.

Мысль о том, что мы должны называть ИГИЛ наихудшими именами, которые мы можем собрать, и оставить все как есть, означает, что мы обречены на провал в будущем. И об этом стоит беспокоиться, поскольку в ближайшие десятилетия будут попытки воспроизвести модель управления ИГИЛ — даже если это кажется маловероятным после недавних поражений группировки. Но нам даже не нужно ждать. Прямо перед нами, как мы говорим, пример экстремистской группировки — Талибан — которая эффективно сочетает жестокость и «хорошее (достаточно) управление» в Афганистане.

Связанные книги

Если бы ИГИЛ было просто сборищем сумасшедших и бандитов, убивающих людей, победить его было бы легче. Его бойцы не смогли бы пройти через большие участки территории Ирака и Сирии, ловко разгромить обученные американцами силы безопасности и получить, по крайней мере вначале, молчаливое согласие и даже поддержку со стороны части местного населения. Как ИГИЛ удалось это сделать? В отличие от большинства террористических группировок, ИГИЛ проявляло явный интерес к государственному строительству, и этот интерес отражался в пропаганде группировки. Одно исследование, проведенное в 2015 году, показало, что около 45% информационно-пропагандистской деятельности ИГИЛ сосредоточено на построении и поддержании халифата с сообщениями о «дорожной полиции, благотворительной деятельности, судебных системах, больницах и сельскохозяйственных проектах». В то время мало что указывало на то, что это будет устойчивым. Как однажды описал мне Уилл Маккантс, автор Апокалипсиса ИГИЛ : «Халифат может потребовать осторожности, но апокалипсис требует отказа». И действительно, сегодня халифата больше нет. Но оно существовало.

Прежде всего, государство — или организация, которая хочет приблизиться к государству — должна быть в состоянии обеспечить некоторую степень закона и порядка. Без порядка не может быть закона, а проект ИГИЛ во многом был посвящен закону. Наибольший прорыв ИГИЛ произошел с падением государственной власти в Сирии и Ираке в период после «арабской весны». Экстремистская группировка могла сделать то, чего не смогли дискредитировавшие себя правительства: обеспечить сирийцам и иракцам определенную степень безопасности, чего они жаждали больше всего. Сириец, скажем, в Ракке, которая была де-факто столицей ИГИЛ, мог ненавидеть идеологию группировки, но все же поддерживать ее власть над альтернативами, потому что хоть какая-то безопасность была предпочтительнее, чем ее отсутствие.

Здесь, как ни странно, абсолютизм ИГИЛ был скорее фичей, чем багом. Террор и государственное строительство шли рука об руку. После того, как страна рушится и скатывается к воюющим группировкам и безудержной преступной деятельности, любая группа, которая надеется восстановить порядок, должна взять на себя монополию на применение силы. Это означает поражение любых претендентов на трон. В уже ожесточенной зоне боевых действий жестокость, к сожалению, может сработать. Вселение ужаса в сердца ваших противников подрывает их боевой дух, повышая вероятность того, что они отступят, сбегут или сдадутся на поле боя.

Когда территория захвачена, что дальше? Более сложной задачей является направить сосредоточенную жестокость битвы на реальное управление. Тем не менее, довольно быстро, при малом внимании международного сообщества, ИГИЛ начало создавать хорошо развитые институциональные структуры. Сложные правовые структуры, ориентированные на взаимосвязанные шариатские суды, обязательные фетвы и подробные налоговые кодексы, отражали серьезные усилия по институционализации нового порядка, который Ревкин и политолог Эндрю Марч называют «скрупулезной законностью».

Имея это в виду, становится несколько легче понять, как некоторые жители — в регионе, где долгое время отсутствовали закон, порядок и государственные службы — могли согласиться или, по крайней мере, остаться нейтральными по отношению к правлению ИГИЛ. В Ираке суннитское население оказалось маргинализованным, если не хуже. В Сирии мирные жители регулярно подвергались зверствам при диктатуре Башара Асада, которая, с точки зрения человеческих жертв, была более жестокой и разрушительной, чем ИГИЛ когда-либо могло надеяться быть. По этому стандарту правление ИГИЛ могло показаться улучшением. Конечно, было бы ошибкой преувеличивать уровень управления, который на самом деле обеспечивало ИГИЛ. Он практиковал не столько хорошее управление, сколько менее плохое, и этого может быть достаточно. Пока вы способны представить себя несколько лучшей альтернативой абсолютному хаосу или сектантским репрессиям, вы можете удерживать власть — не обязательно вопреки жестокости, а благодаря ей.

Имеет значение то, что многие люди предпочитают жестокое управление отсутствию управления, и, нравится нам это или нет, это всегда будет иметь значение там, где правительства слабы и лишены легитимности. Талибан казался побежденным после первоначально успешного вторжения в Афганистан под руководством США в 2001 году. Этот статус длился недолго. В середине 2000-х годов, при президенте Хамиде Карзае, когда коррупция и провалы в управлении росли, Талибан решил заполнить пробел, предоставив бесплатное посредничество в межплеменных и уголовных спорах. Вскоре афганцы сообщили об удивительном уровне удовлетворенности приговорами талибов в местных судах, как подробно описала моя коллега из Института Брукингса Ванда Фелбаб-Браун в своей полевой работе в Афганистане, а также как утекший отчет об интервью афганцев, задержанных американскими военными в Баграме.

В своих комментариях по поводу смерти аль-Багдади президент Дональд Трамп, контрастируя со своим предшественником, использовал язык с явной целью показаться жестким. Он назвал бойцов ИГИЛ «испуганными щенками». Трамп отметил, что «мы уничтожили его халифат на 100% в марте этого года. Сегодняшние события — еще одно напоминание о том, что мы продолжим преследовать оставшихся террористов ИГИЛ до их жестокого конца». Но Трамп почти ничего не сказал о том, как он представляет себе предотвращение появления группировок, подобных ИГИЛ, в будущем. Это потребует большего, чем бравада. В этом отношении видение Трампом борьбы с террором, в той мере, в какой оно у него есть, является слабым и непоследовательным.

Справедливости ради, Трамп опирается на политику президента Барака Обамы «борьба с терроризмом прежде всего», в которой терроризм рассматривался в пустоте — как будто такие группы, как ИГИЛ или «Аль-Каида», падают с неба, неуместно и несвоевременно. Но они во многом являются продуктами своего контекста. Это должно быть достаточно очевидно: две страны, в которых ИГИЛ получило наибольшую территорию, больше всего пострадали от гражданской войны и государственного вакуума. Что, если истинной причиной нестабильности на Ближнем Востоке является именно отсутствие законной власти — проблема, о которой администрация Трампа, похоже, мало хочет говорить?

Как писал ближневосточный аналитик Кеннет М. Поллак , упор на борьбу с терроризмом «как на цель внешней политики» содержит в корне неверную информацию о борьбе с терроризмом. Появление и рост террористических групп в определенных местах и ​​в определенное время является результатом действия других факторов, и эти другие факторы должны быть в какой-то момент устранены. Вы не можете бороться с терроризмом, просто борясь с терроризмом, и думать, что вы можете, — это иллюзия, которая долгое время сковывала политику США на Ближнем Востоке и в Южной Азии.

Ирония судьбы заключается в том, что готовность американцев серьезно задуматься об источниках привлекательности ИГИЛ, похоже, ослабевает по мере того, как группировка и ее ныне покойный лидер отходят в прошлое. Можно было бы надеяться, что произойдет обратное — что, находясь на критическом расстоянии от самих событий, мы могли бы лучше оценить, что пошло не так в прошлый раз. Убийство Багдади, несомненно, является успехом, но самовосхваление заведет нас лишь до сих пор — и далеко не достаточно.

Насколько исламское ИГИЛ? | Преодоление ориентализма: очерки в честь Джона Л. Эспозито

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПреодоление ориентализма: очерки в честь Джона Л. ЭспозитоIslamBooksJournals Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПреодоление ориентализма: очерки в честь Джона Л. ЭспозитоIslamBooksJournals Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

  • Иконка Цитировать Цитировать

  • Разрешения

  • Делиться
    • Твиттер
    • Подробнее

Cite

Hashmi, Sohail H.,

‘Насколько исламская организация ИГИЛ?’

,

в Tamara Sonn (Ed. )

,

Преодоление ориентализма: эссе в честь Джона Л. Эспозито

(

New York,

2021;

Online Edn,

Oxcord Academic

311;

Online EDN,

Oxford Academic

3311;

Online EDN,

Oxford Academic

3331;

Online,

Oxford Academic

3313

.

, 17 июня 2021 г.

), https://doi.org/10.1093/oso/97801

151.003.0006,

, по состоянию на 18 октября 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПреодоление ориентализма: очерки в честь Джона Л. ЭспозитоIslamBooksJournals Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicПреодоление ориентализма: очерки в честь Джона Л. ЭспозитоIslamBooksJournals Термин поиска на микросайте

Advanced Search

Abstract

Появление ИГИЛ снова вызвало споры о том, насколько «исламской» является террористическая группировка, при этом некоторые аналитики утверждают, что ее идеология уходит корнями в исламские источники и историю, а другие отрицают какую-либо связь с исламом. В этой главе утверждается, что ИГИЛ следует рассматривать как религиозный культ, имеющий очевидную, но незначительную связь с исламом. Своей идеологией и действиями она поставила себя вне широкого русла исламской традиции. Анализ его утверждений относительно двух ключевых понятий, халифата и джихада, показывает, насколько радикальны его позиции. ИГИЛ утверждает, что выполняет религиозный мандат, создавая халифат, но этот институт не берет свое начало в Коране или учениях и практике пророка Мухаммеда. Что касается претензий ИГИЛ на джихад, основная мусульманская мысль отвергает обширный список врагов ИГИЛ и неизбирательные средства, которые оно использует для борьбы с ними.

Ключевые слова: ИГИЛ, халифат, джихад, терроризм, пророк Мухаммад

Субъект

Ислам

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Институциональный доступ

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

  1. Нажмите Войти через свое учреждение.
  2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа в систему.
  3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
  4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

  1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
  2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
  3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

  • Просмотр вашей личной учетной записи, в которой выполнен вход, и доступ к функциям управления учетной записью.
  • Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.