Хартманн эрих мемуары: Читать онлайн «352 победы в воздухе. Лучший ас Люфтваффе Эрих Хартманн», Р. Ф. Толивер – ЛитРес

Читать онлайн «352 победы в воздухе. Лучший ас Люфтваффе Эрих Хартманн», Р. Ф. Толивер – ЛитРес

Гитлеровская Германия подписала капитуляцию 9 мая 1945 года, в этот же день завершилась и Великая Отечественная война Советского Союза. Однако многим солдатам пришлось и дальше вести тяжелые бои, в которых погибли тысячи и тысячи людей. Причем эти бои были зачастую ничуть не менее упорными и страшными, чем те, что шли на линии фронта, и уж что совершенно точно – они оказались гораздо более длительными. Кстати, эти сражения пришлось вести как немцам, так и русским.

Смешно, но после выхода в свет нескольких моих переводов и комментариев к ним меня обвинили во взаимоисключающих грехах. Когда пятнадцать лет назад появился первый перевод «Белокурого рыцаря», борзые патриоты завизжали, что я «человек без чести, совести и Родины, который еще будет висеть, как только мы вернемся к власти». После издания книги Леона Дегрелля заверещали доморощенные нацики: «Эта книга переведена злобным антифой, с которым мы обязательно рассчитаемся». Помилуй бог, вы определитесь, я там или тут!

На самом же деле все обстоит предельно просто. Как сказал один знаменитый исторический деятель: «Я не осуждаю и не оправдываю, я только рассказываю». Но именно эта сухая объективность буквально нож острый в сердце полоумным фанатикам с обоих краев политического спектра. Беспристрастный анализ достижений таких немецких солдат, как Эрих Хартманн, Михаэль Виттманн или Руди Брашке, вызывает разлитие желчи у одних. А когда упертых фашистов Вальтера Моделя и Леона Дегрелля называешь упертыми фашистами, бьются в истерике другие. Истина объективна и не зависит от партийно-половой принадлежности. Солдат всегда остается солдатом, а фашист – фашистом.

Итак, первая война Эриха Хартманна началась 8 октября 1942 года на Северном Кавказе, когда он прибыл в расположение 52-й истребительной эскадры Люфтваффе. Она продолжалась два с половиной года, и за это время Эрих сбил (или не сбил?) 352 вражеских самолета. Она завершилась 9 мая 1945 года в Чехословакии, когда личный состав I. /JG 52, которой командовал Хартманн, уничтожил свои самолеты и попытался сдаться в плен американской 90-й пехотной дивизии. Увы! Здесь он допустил едва ли не самую страшную ошибку в своей жизни. Но не будем слишком строго судить зеленого 23-летнего юнца, который не имел представления о хитросплетениях высокой политики союзных держав. Командование Люфтваффе приказало ему лететь на Запад и постараться сдаться англичанам или американцам как можно дальше от Восточного фронта. Майор Хартманн предпочел остаться со своими солдатами, что делает ему честь. Кстати, именно этот поступок в упор не видят современные российские историки.

Впрочем, здесь имеется простейшее объяснение. На это Хартманна подтолкнуло не мужество, а наивность и невежество. Он просто не представлял, что такое «социалистическая законность», и вообще о нравах коммунистов имел такое же представление, как о жизни на Марсе. Скорее всего, Хартманн считал, что его отлают хорошенько, продержат годик и выпнут на родину. Ха-ха-ха! Он, как всякий нормальный человек, просто не мог представить себе образ мышления и логику настоящих коммунистов. На Западном фронте все обошлось бы благополучно. Но не на Восточном. И все последующие измышления авторов – это не более чем стремление выдать нужду за добродетель. Но, так или иначе, результатом были 10 лет сталинских лагерей и почти невероятное спасение. Хартманн не должен был выйти из лагеря, но снова вмешалась высокая политика. Визит Конрада Аденауэра в СССР привел к тому, что многие немецкие пленные были освобождены.

Это и была вторая война Эриха Хартманна, война гораздо более длительная и тяжелая, чем первая, причем Эрих сражался, не имея никакой надежды на победу. Если у него сначала имелись какие-то надежды на благополучный исход, они развеялись очень быстро. Однако именно в годы этой второй своей войны Хартманн показал себя настоящим героем, личностью гораздо более крупного масштаба, чем та, что сидела в кабине Ме-109К. Эриха не сломила репрессивная машина НКДВ/МГБ, не сломила, но сломала ему жизнь. Когда он в возрасте 33 лет вернулся на родину, казалось, перед ним открываются новые перспективы, но, увы, приспособиться к нормальной жизни он так и не сумел. Даже в этом возрасте можно начать совершенно новую жизнь, однако Эрих предпочел вернуться на военную службу, став единственным кавалером Бриллиантов, служившим в Бундесвере. Однако новая немецкая армия также оказалась для него чужой, он довольно быстро ушел в отставку и дальше уже не жил, а просто доживал. Свою вторую войну Эрих Хартманн выиграл, однако эта победа обернулась для него тягчайшим поражением. Он скончался 20 сентября 1993 года.

Повод к началу третьей войны против Эриха Хартманна дал я сам, когда в 1998 году выпустил первый вариант перевода этой книги. Собственно, это был именно повод, но не причина. Если бы не я, книгу перевел кто-нибудь другой, и война все равно началась бы.

Как ни странно, историографию советского периода персоналии не интересовали совершенно, она занималась гораздо более масштабными проектами, разоблачая вымыслы битых фашистских генералов. Кстати, вот национальная особенность менталитета. Нигде больше, кроме как в России, вы не встретите такого жанра, как «разоблачение фальсификаторов». Англичане или американцы лучше напишут пять или семь книг, излагая свою точку зрения, но не станут обвинять германских историков. У нас не так – от буржуазных фальсификаторов только пух и перья летят. Как всякий честный советский человек, я Пастернака не читал, но единогласно осуждаю!

В советских мемуарах мелькали абстрактные немецко-фашистские оккупанты да самолеты с черными крестами на крыльях. В лучшем случае появляются какие-то «невнятные бубновые тузы, – и только. Почитайте мемуары наших летчиков, труды «историографов». Никаких персоналий. Может, кому-то повезло и больше, чем мне. Лично я нашел только одно упоминание фамилии немецкого аса в нашей литературе советской эпохи. В мемуарах А. Курзенкова говорится о фельдфебеле Мюллере (92 победы), сбитом молодым лейтенантом Бокием. Все. Далее – молчание. Вроде и не существует Хартманна, Ралля, Графа, Мёльдерса и прочих. Нет, в 1990-х годах появилось несколько журнальных статеек, не более того.

Но вот вышла эта книга – и началось! Оказалось, что имя Эриха Хартманна вызывает у российских историков припадки бешеной ненависти. Это крайне странно, однако они не в состоянии писать об этом человеке спокойно. Причем речь идет не о таких одиозных фигурах, как Ю. Мухин или Г. Дрожжин, даже такой серьезный историк, как Д. Хазанов, теряет равновесие, когда начинает разбирать приключения немецкого пилота. Идея проста – если не удается раздуть достижения Кожедуба до требуемых масштабов, тогда нужно втоптать в дерьмо Хартманна, авось поверят, что он никакой не ас, а ничтожный «у-двас».

Особенно приятно вести такую войну, заведомо зная, что противник не может защищаться и его никто защищать не будет. Собственно, идея войны с покойниками в России отнюдь не нова, она практикуется давно и широко, причем не только историками, но и официальными властями. Первый пример подобных военных действий был зафиксирован еще 8 февраля 1800 года, когда император Павел I объявил строжайший выговор умершему генералу Врангелю «в назидание иным». Поэтому, когда инспекция ФНС № 17 по Москве вызывает на допрос умершего два года назад писателя В.  Аксенова, угрожая в случае неявки применением статьи 128 УК РФ, это уже не удивляет. На фоне всего этого творения российских историков выглядят невинной шалостью. Самое скверное в них, что эти работы не являются попыткой установить истину, их задача, как я уже говорил, – измазать грязью героя обсуждения. Особенно мило это выглядит, если учесть то уважение, граничащее с восхищением, которое авторы проявили по отношению к советскому асу А. Покрышкину.

Любопытно, что, предварительно облаяв меня, как переводчика и комментатора, затем эти историки для разоблачения Хартманна используют мои же аргументы. Именно я первый употребил выражение «разумный трус», впрочем, не вкладывая в него никакого оскорбительного смысла. Кстати, позднее выяснилось, что я был не прав, что я признаю. Появившиеся позднее документы показывают, что во время воздушных боев в районе Плоешти эскадрилья Хартманна не должна была атаковать «Летающие крепости», ей была поставлена задача прикрывать ударную группу, и пилоты этой группы подтвердили, что истребители сопровождения им никак не мешали. То есть Хартманн изначально должен был драться с «Мустангами», а не с «Крепостями».

Я первым написал, что Хартманн не был приспособлен к военной службе. При чтении книги видишь взбалмошного, истеричного любителя выпить, чуждого всякой дисциплины. И не следует авторам винить недоброжелателей в послевоенном провале Хартманна. Даже явно благоволивший ему Каммхубер не рискнул давать лучшему асу минувшей войны генеральские погоны. Конечно, из советских лагерей невозможно выйти нормальным человеком, но и в годы войны несколько отличных пилотов не превратились в отличных командиров. Например, тот же Отто Киттель. Асов у немцев было много, а командиров – Галланд, Мёльдерс… Кто еще? Зато Эрих обладал несомненным талантом, правда, никак не относящимся к военной сфере. Немецкий, китайский, английский, французский, русский – неплохо для мальчишки, который всерьез нигде и никогда не учился? Но вот военным – тем более немецким военным! – он все-таки не был. И зачем, ругая меня, размахивать моими же фразами?!

Сегодня с проклятыми буржуазными… виноват, нынче этот термин не в ходу, надо писать: проклятыми пиндосскими фальсификаторами гораздо сложнее. Можно выписать любую интересующую тебя книгу, можно пошастать по Интернету в поисках требующейся информации. Насколько легче было тому же Павлу I! Вот 18 апреля того же самого 1800 года последовал указ Сенату: «Так как чрез вывозимые из-за границы разные книги наносится разврат веры, гражданского закона и благонравия, то отныне впредь до указа повелеваем запретить впуск из-за границы всякого рода книг, на каком бы языке оные ни были, без изъятия, в государство наше, равномерно и музыку». И дальше живи спокойно, разоблачай в свое удовольствие, никто все равно не опровергнет.

 

Но можно пойти дальше. Например, уважаемый Д. Хазанов подготовил статью, разоблачающую выдуманные подвиги Хартманна. Именно так! Это не четкий анализ результатов пилота, а война с авторами книги «Белокурый рыцарь» Р. Толивером и Т. Констеблем, в которой рикошетом достается и Хартманну. Нет, автор разбирает пару эпизодов из его биографии и на основании этих двух случаев делает общий вывод: лжет, собака! И вообще, аса Эриха Хартманна придумал доктор Йозеф Геббельс.

А дальше начинается самое пикантное. На русском языке эта статья так и не появилась. Она была опубликована во французском журнале «Fana de L’Aviation», № 423, в феврале 2005 года. Увы, мне так и не удалось получить от автора русский текст или найти французскую статью. Отыскался лишь испанский перевод французского перевода, с которым и пришлось работать. Чем это чревато, я прекрасно знаю, многократный перевод способен серьезно исказить основную мысль, однако совесть моя чиста. Я сделал все, что мог, кто может, пусть сделает больше.

Для начала кратко повторю свои аргументы.

1. Утверждают, что Эрих Хартманн совершил всего 800 боевых вылетов. На самом деле Хартманн за годы войны совершил около 1400 боевых вылетов. Цифра 800 – это количество воздушных боев. Между прочим, получается, что Хартманн один совершил в 2,5 раза больше вылетов, чем вся эскадрилья «Нормандия – Неман», вместе взятая. Это характеризует напряженность действий немецких пилотов на Восточном фронте. В книге не раз подчеркивается: 3–4 вылета в день были нормой. А если Хартманн провел в 6 раз больше воздушных боев, чем Кожедуб, то почему он не может соответственно и сбить в 6 раз больше самолетов? Между прочим, другой кавалер Бриллиантов, Ханс-Ульрих Рудель, за годы войны совершил более 2500 боевых вылетов.

Но это элементарная арифметика. Любители, которые делят число побед Покрышкина или Кожедуба, а потом умножают это на число вылетов Хартманна, радостно сообщают, что Покрышкин мог иметь около 370 побед, а Кожедуб так и вовсе 420, совершенно неправы. Здесь нужно пользоваться не арифметикой, а высшей математикой, точнее, теорией вероятностей.

Возьмем некоего гипотетического аса, для которого вероятность погибнуть в воздушном бою составляет всего один процент. Если он проведет 120 воздушных боев, как Кожедуб, то вероятность остаться в живых составит примерно 29,9 % – меньше половины, но все равно достаточно много. Если же он проведет 825 боев, как Хартманн, его шансы падают до 0,025 %! То есть возможность пережить войну у Кожедуба примерно в 1200 раз выше, чем у Хартманна. И вот, с учетом этого, ответьте, что произойдет раньше: Кожедуб собьет 350 самолетов или собьют его самого?

2. Немцы фиксировали победы с помощью фотопулемета. Требовались подтверждения свидетелей – пилотов, участвовавших в бою, или наземных наблюдателей. В этой книге вы увидите, как пилоты дожидались по неделе и больше подтверждения своих побед. Что же тогда делать с несчастными летчиками авианосной авиации? Какие там наземные наблюдатели? Они вообще за всю войну ни одного самолета не сбили.

3. Хартманн имеет только 150 подтвержденных побед, остальные известны только с его слов. Это, к сожалению, пример прямого подлога, потому что, если человек имел в своем распоряжении эту книгу, он предпочел прочитать ее по-своему и выкинуть все, что ему не понравилось. Сохранилась первая летная книжка Хартманна, в которой зафиксированы первые 150 побед. Вторая пропала при его аресте. Мало ли, что ее видели и заполнял ее штаб эскадры, а не Хартманн. Ну нет ее – и все! Как пакта Молотова – Риббентропа. А значит, с 13 декабря 1943 года Эрих Хартманн не сбил ни одного самолета. Интересный вывод, не так ли? Можно, конечно, обратиться к немецким архивам, в которых сохранились документы JG-52, но зачем это делать? Наша цель не истина, но разоблачение.

4. Немецкие асы просто не могли сбивать столько самолетов за один вылет. Очень даже могли. Прочитайте внимательнее описание атак Хартманна. Сначала наносится удар по группе истребителей прикрытия, потом по группе бомбардировщиков, а если повезет – то и по группе зачистки. То есть за один заход ему на прицел поочередно попадали 6—10 самолетов. Это же объясняет победы с интервалом в одну минуту, когда во время пикирования обстреливается все, что попадает на прицел. Ну, если эти победы были в действительности.

5. Нельзя парой выстрелов уничтожить наш самолет. А кто сказал, что парой? Вот описание бегства из Крыма. Немцы вывозят в фюзеляжах своих истребителей техников и механиков, но при этом не снимают крыльевые контейнеры с 30-мм пушками. Долго ли продержится истребитель под огнем трех пушек? Одновременно это показывает, до какой степени они презирали наши самолеты, которые в 1944 году, разумеется, превосходили старенькие «мессера» по всем показателям. Ведь ясно, что с двумя контейнерами под крыльями Ме-109 летал чуть лучше полена.

Для справки: в варианте Ме-109G-6/R4 самолет нес под крыльями две пушки MK 108, хотя это была достаточно редкая модель. Гораздо чаще встречался вариант Ме-109G-6/R6, который нес два контейнера с пушками MG 151/20.

6. Немцы поочередно обстреливали один самолет, и каждый записывал его на свой счет. Просто без комментариев.

7. Немцы бросили на Восточный фронт элитные истребительные части, чтобы захватить господство в воздухе. Да не было у немцев элитных истребительных подразделений, кроме созданной в самом конце войны реактивной эскадрильи Галланда JV-44! Все остальные эскадры и группы были самыми обычными фронтовыми соединениями. Никаких там «Бубновых тузов» и прочей ерунды. Просто у немцев многие соединения, кроме номера, имели еще и имя собственное. Так что все эти «Рихтгофены», «Грайфы», «Кондоры», «Иммельманы», даже «Грюн Херц» – это рядовые эскадры. Обратите внимание, сколько блестящих асов служило в заурядной безымянной JG-52.

8. В наших ВВС существовала строгая система учета воздушных побед, немцы все фиксировали только по заявлениям пилотов. О-хо-хо… Строгие системы были у всех, и все их нарушали. Разоблачители предпочитают не приводить факсимиле немецких документов с их многочисленными графами и подпунктами, ну вот врут они – и всё.

Кстати, немцы действительно привирают. Вот вам один пример такого вранья. Речь пойдет об одном из эпизодов воздушных сражений над Доном летом 1942 года, в которых участвовала группа I./JG-53 «Туз пик». 11 августа самолет-разведчик сообщил о прибытии примерно 80 немецких самолетов на аэродромы в Ольховском, и 12 августа с целью снижения активности Люфтваффе самолеты 8-й ВА нанесли сосредоточенные бомбоштурмовые удары по трем основным аэродромам противника – Ольховское, Подольховское и Обливское.

Первый удар был нанесен на рассвете силами 13 Ил-2 226-й и 228-й ШАД под прикрытием истребителей по аэродрому Обливское, на котором немцы сосредоточили до 100 Ju-88 и Ме-109.

К аэродрому штурмовики вышли на самой малой высоте и с горки атаковали самолеты противника на стоянках, построенных, как на параде, в одну линию – промахнуться было сложно. Удар был настолько неожиданным, что немецкие зенитчики открыли огонь только после первого захода «илов», а истребители так и не смогли взлететь для отражения атаки. Расстреляв боезапас, Ил-2 без потерь вернулись на свой аэродром.

Несколько позже 8 Ил-2 686-го ШАП под прикрытием 12 Як-1 из 269-й ИАД и 5 Лагг-3 из 235-й ИАД нанесли бомбоштурмовые удары по аэродромам Ольховский и Подольховский.

Этот удар закончился для советских летчиков трагически. Противник был начеку – Ил-2 были встречены плотным зенитным огнем. Штурмовиков вел майор Злотов, опытный пилот, участвовавший еще в войне в Испании. Примерно в 4.00 штурмовики легли на боевой курс. Истребителями прикрытия командовал Е. Панфилов, совершивший один из первых таранов в этой войне. Но советским летчикам не повезло. Именно в этот момент с аэродрома поднялась группа Ме-109, и штурмовики нарвались прямо на «Пиковых тузов».

Вслед за ними взлетели истребители JG 3 «Удет», и бой превратился в избиение. Немецкие пилоты заявили об уничтожении 33 самолетов противника ценой потери одного «мессера». На долю летчиков «Туза пик» приходилось 27 самолетов. По 5 самолетов сбили лейтенант Целлот и обер-лейтенант Мюллер. На самом деле в бою были сбиты все 8 советских штурмовиков (часть пилотов сумела вернуться на свой аэродром «пешим строем») и 7 истребителей. Но! Как из 25 самолетов сбить 33, да еще так, чтобы кое-кто уцелел? Я на этот вопрос ответить не могу. И это при том, что бой происходил прямо над немецким аэродромом, где в наземных наблюдателях (причем наблюдателях квалифицированных) недостатка не было. В общем, немецкий «коэффициент фантазии» можете посчитать сами.

Впрочем, наши летчики тоже не скупились. Они заявили об уничтожении на земле 80 немецких самолетов, хотя на самом деле пострадали (не обязательно уничтожены!) только 20!

Но вернемся к делам Эриха Хартманна. Во время боев на знаменитом Миус-фронте с 1 по 20 августа 1943 года он совершил 54 вылета и сбил (или не сбил?) 49 советских самолетов. 20 августа имел место чуть ли не самый знаменитый эпизод в его военной биографии. Хартманн был сбит, сел позади линии фронта, попал в плен, но сумел бежать и той же ночью пересек линию фронта. Сам Хартманн говорил, что его самолет получил повреждения по неизвестной причине – не то обломки сбитого Ил-2, не то огонь с земли, не то шальная очередь какого-то самолета, своего или чужого. Впрочем, его рассказ напоминает кадры из приключенческого фильма – 8 отважных немецких летчиков атаковали 40 советских штурмовиков, прикрываемых 50 истребителями. Что пишет Д. Хазанов? По советским документам, в этот день имели место 40 воздушных боев, и Ил-2 лейтенанта П. Евдокимова из 232-го ШАП на выходе из атаки сам был атакован Ме-109, но после меткой очереди «мессер» задымился, пошел вниз и совершил вынужденную посадку в расположении 2-й гвардейской армии. Вот как много увидел наш пилот! И, дескать, карьера Хартманна едва не завершилась… Но заметьте: никаких иных подтверждений, кроме слов летчика. Но это же наш, советский летчик, не какой-нибудь там пилот Люфтваффе. Мы ему верим. А вот Хартманну, разумеется, не верим, хоть он и говорил, что постарался дотянуть до линии фронта, то есть убраться как можно дальше на запад от места боя. Вообще описание боя крайне путаное. Вроде немецкие истребители атаковали штурмовиков, атаковавших немецкую пехоту. Тогда непонятно, зачем Хартманну было искать свой тыл, вот он, прямо внизу. Именно в этот день была прорвана немецкая оборона и образовалось вклинение от села Куйбышево на Амвросиевку, 24 километра в глубину и 16 километров по фронту, то есть внизу вполне могли быть советские войска. Но что удивительнее всего, этот прорыв был совершен в полосе 5-й ударной, а не 2-й гвардейской армии, достаточно посмотреть любую историю боев на Миус-фронте.

Кстати, именно 20 августа стало апогеем боев в воздухе над местом прорыва. 19 августа советская 8-я воздушная армия выполнила 587 самолето-вылетов, потеряв 14 машин. 20 августа было сделано 738 самолето-вылетов, что составило 2,58 вылета на самолет, причем именно в район прорыва, при этом было потеряно 28 самолетов, в том числе 11 штурмовиков. Все это по советским данным. То есть утверждение историка, что победы Хартманна не подтверждены, выглядит не вполне обоснованным. Если в немецких документах указано время 6.10 – это не обязательно означает, что самолет упал точно в это время. Он мог, как поступил и сам Хартманн, постараться дотянуть до своих.

Косвенным подтверждением рассказа Хартманна может служить то, что он говорит о советских солдатах, ехавших на немецком грузовике. То есть вполне вероятно, что эта машина была захвачена как раз во время прорыва. Трофей. И этот же самый прорыв объясняет многое другое. В динамичной обстановке наступления линия фронта становится довольно жидкой, и пересечь ее проще, чем в ходе статичных позиционных боев. Это же объясняет и действия в одном районе немецких пикировщиков и советских штурмовиков. В общем, единственный вывод, который можно сделать по данному эпизоду: пока ничего не ясно. Требуется дополнительный скрупулезный анализ.

Вообще-то Д. Хазанов предлагает вполне разумный способ проверки результатов Хартманна: сличение советских и немецких документов, о чем и я всегда говорил. Но уважаемый историк сразу указывает, что даже это не может дать абсолютно достоверный результат. Хартманн чаще всего работал как свободный охотник, и, по его собственным словам, большинство сбитых им пилотов даже не подозревали, что их атакуют. Поэтому многие числятся как «не вернувшиеся на аэродром», о чем Д. Хазанов и пишет. Однако он забывает указать на типичную ошибку всех летчиков-истребителей, которые принимали подбитый самолет за сбитый. Сколько жертв Хартманна все-таки сумели вернуться, привезя множество пробоин? Сказать невозможно в принципе, но не меньший процент выживших был и после атак Кожедуба. Можно также упомянуть не раз встречавшееся напоминание, что, если пилот истребителя включает форсаж, за самолетом появляется дымный хвост, который часто принимали за результат попаданий.

 

Но продолжим анализ. Не менее мутной оказывается история с 250-й победой Хартманна. Вообще создается впечатление, что существует несколько вариантов журналов боевых действий JG 52. Итак, критикуя книгу М. Зефирова «Асы Люфтваффе», где написано, что свою 250-ю победу Хартманн одержал 4 июля 1944 года в районе Бобруйска, сбив за один вылет три Ил-2, Д. Хазанов заявляет, что это не подтверждено советскими документами. Мимоходом заметим, что он не упускает возможности лягнуть коллегу, заявив, что тот является «одним из русских историков, создающих культ Хартманна». Мол, согласно документам 5-й воздушной армии, в этот день был сбит только один штурмовик. НО! В этом вопросе царит уже совершенно полный разброд. В книге Толивера и Констебля пишется, что это произошло 1 июля, однако в приложении к ней же, составленном на основе документов III/JG 52, указано, что 250-ю победу Хартманн одержал 4 июня в районе Бобруйска, но это был истребитель Як-9. Однако есть информация, основанная на немецких же документах, что это произошло 4 июня, хотя 250-м самолетом была «Аэрокобра»! Ну, с американских журналистов спрос невелик, но если претендуешь на объективный анализ, следует, как минимум, выяснить все-таки, когда именно произошло указанное событие. Разница в один месяц слишком велика, чтобы остаться незамеченной.

Вот история с 300-й победой, о которой рассказывает совершенно случайно подвернувшийся военный корреспондент Гейнц Эккерт (тут в кустах случайно стоит рояль, я вам сыграю полонез Огинского), действительно выглядит как журналистская байка, причем даже здесь встречаются разногласия относительно времени побед и типов самолетов. Но хотя бы день совпадает, и на том спасибо.

Кстати, о журналистских байках. Были запущены две абсолютно симметричные сказки, причем первой появилась советская. Дескать, фрицы предупреждали своих летчиков истерическим воплем: «Ахтунг! Покрышкин им дер Люфт!» Но давайте обратимся к интервью с Альфредом Гриславски (вы еще встретитесь с ним в этой книге), которое взяли историки Андрей Диков и Дмитрий Срибный.

А.Д. Какую информацию доводили до немецких летчиков о противнике? Разведывательные, оперативные сводки? Было ли известно, какие части стоят перед вами, какие летчики? Какая информация доводилась?

А.Г. Мы не знали совсем ничего о них. Ничего.

А.Д. А советских летчиков?

А.Г. Только если мы сбивали летчика, и его брали в плен, и привозили к нам на аэродром. Мы расспрашивали его. Только так. Иначе мы совсем ничего не знали о противнике.

Вот так, никаких Покрышкиных. Впрочем, рассказанная Толивером и Констеблем история о «Черном дьяволе» выглядит еще более фантастически.

Кстати, а вот что думал Гриславски о Хартманне. Скажем, не слишком хорошее мнение, но в то же время и не слишком плохое.

А.Д. А что еще вы можете сказать о Хартманне? Был ли он столь хорош, или ему просто везло?

А.Г. Точно я не знаю, потому что застал его еще начинающим. Но он был определенно хорошим летчиком. Не знаю уж, кто из нас, например, был лучше, но он был хороший летчик. Да, ну и, конечно, ему сильно везло, видимо.

А.Д. Что я имею в виду: Хартманн был очень молод и неопытен по сравнению с другими летчиками JG 52, и пришел намного позже других, в конце 1942 года, а начал одерживать большое количество побед только летом 1943 года. А ведь в JG 52 было много других опытных летчиков, у которых также было много воздушных побед. Например, Баркхорн. Но Хартманн стал наиболее результативным. И это странно.

А.Г. Тогда, в 1943 году, в России лучшие пилоты JG 52 либо были сбиты, либо направлены в ПВО Германии, на Запад. Грассмук, Фулльграбе, Эрнст Зюсс… А он был начинающим лейтенантом.

Вот такие пирожки с котятами получаются. Довольно странно, что Д. Хазанов не упоминает об одной мелкой лжи Хартманна, которую он повторял даже после войны в интервью. Дело в том, что летчик говорит, будто за всю войну потерял только одного ведомого – Гюнтера Капито, сбитого в марте 1945 года. Бывший пилот-бомбардировщик так и не смог переучиться на истребителя, в книге об этом детально рассказывается. Интересно, что в этой истории тоже имеются неясные моменты. Хартманн утверждает, что Капито был сбит «Аэрокоброй», которая, в свою очередь, была сбита им самим. Потом на земле возле города Бунцлау были найдены обломки «кобры», на фюзеляже которой было нарисовано 25 звезд. Д. Хазанов пишет, что это, судя по всему, был самолет Героя Советского Союза капитана С. Лазарева.

Начнем с того, что на момент гибели С.И. Лазарев был всего лишь старшим лейтенантом. 31 января командир 5-го авиакорпуса полковник Мачин действительно представил Лазарева к воинскому званию «капитан», но официального приказа к моменту гибели летчика еще не было. И причина гибели по документам несколько иная. Считается, что его самолет в туче столкнулся с пикировщиком Пе-2. Существует также версия, будто он протаранил немецкий истребитель, хотя официально она не признана.

Но Капито был вторым ведомым, которого потерял Хартманн. 30 ноября 1944 года советские зенитки сбили унтер-офицера Генриха Таммена. Да, зенитка все-таки не истребитель, и воздушного боя не было, но ведомый-то все равно сбит!

В сумме же в статье Д.  Хазанова собственно анализу посвящено всего 4 страницы из 11, поэтому не следует удивляться тому, что финальный вывод звучит так: «Его реальный результат можно оценить как 70 или 80 самолетов». Вот так: можно оценить. Я согласен, что придется остановиться на оценке, так как даже тщательный анализ советских и немецких документов не позволит установить истину по упомянутым выше причинам. И далее появляется прелестный пассаж: нацистский режим нуждался в героях, потому и появился Эрих Хартманн.

Но хотите рассказ об откровенной фальшивке, сочиненной в годы «холодной войны», только уже советскими пропагандистами? Помните рассказ о двух «Мустангах», якобы сбитых Кожедубом над Берлином перед самым Днем Победы? Он-де пытался отогнать «мессеры», атакующие американские «Летающие крепости», но сам был атакован «Мустангами», два из которых он сбил. Пилотом одного из самолетов был «здоровенный негр», успевший выпрыгнуть с парашютом.

Начнем с того, что дата этого происшествия плавает в достаточно широком диапазоне – с 17 по 22 апреля. Далее, «здоровенный негр» мог летать только в составе 332-й истребительной группы, которая входила в XV Воздушную армию, базировавшуюся в Италии, и никак не могла оказаться над Берлином. Сегрегация в американских вооруженных силах в то время была совершенно жесткой, и негры никак не могли попасть в состав белых частей. Последний налет на Берлин «Крепости» VIII Воздушной армии совершили еще 10 апреля и с тех пор над германской столицей не показывались. 16 апреля генерал Карл Спаатс, командующий американской стратегической авиацией в Европе, объявил о прекращении стратегических бомбардировок и предложил генералу Эйзенхауэру использовать его самолеты на фронте для поддержки войск. И наконец, гуляющие кадры фотопулемета, где запечатлен этот эпизод. Во-первых, на них совершенно четко видно, что американский истребитель не сбросил подвесные баки. С таким грузом воздушные бои не начинают. Далее, кадры растянуты по вертикали, тогда как кадры советских фотопулеметов горизонтальные. И наконец: почему на кадрах совершенно ясно видна фабричная марка «Цейсс»? Вот вам и «официально подтвержденный результат».

Первая часть интервью Эриха Хартмана: «Гитлер сказал мне, что Господь помиловал его» (ABC, Испания)

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ

Читать inosmi.ru в

Интервью немецкого аса,самого результативного летчика-истребителя Второй мировой войны, Эриха Хартманна. На его счету 352 сбитых самолета. В первой части Хартманн рассказывает о первом сбитом самолете, о боевых товарищах, которые тоже считаются асами люфтваффе, а также о впечатлениях от личной встречи с Гитлером.

Исраэль Вьяна (Israel Viana)

Первая часть

Эрих Хартманн десять лет провел в советском ГУЛаге С ним связались и взяли у него интервью, в котором Эрих рассказал обо всех трудных заданиях на службе у фюрера. Ранее он никогда не затрагивал эту тему. Сегодня Эрих Хартманн по-прежнему считается лучшим пилотом-истребителем за всю историю. За время Второй мировой войны ему удалось сбить 352 самолета.

Эрих Хартманн (Erich Hartmann), 1922-1993, по-прежнему считается лучшим пилотом-истребителем в истории, а также самым результативным и грозным из всех летчиков, участвовавших во Второй мировой войне. Он подчинялся приказам Гитлера и всегда сражался на восточном фронте. Его противники дали Эриху прозвище Черный Дьявол. Он поставил невообразимый рекорд: 352 сбитых вражеских самолета. При этом сам он не был сбит ни разу — то есть не только сохранил свою жизнь, но и не потерял ни одной машины боевой авиации из-за вражеского огня. В тех случаях, когда самолеты Хартманна разбивались, а он выбрасывался с парашютом, это происходило из-за механических неполадок, которые в ту эпохи не были редкостью.

Благодаря матери, одной из первых женщин-летчиков в Германии, нацистский пилот научился летать, когда был совсем маленьким. У семьи Хартманн даже был свой планер, который им пришлось продать из-за тяжелого финансового положения. Но когда в 1933 году к власти пришел Гитлер, уроки летного дела стали очень популярными, поэтому Хартманны решили открыть свою школу. В 1936 году 15-летний Эрик уже работал инструктором по управлению планером.

Первое задание на восточном фронте Эрих выполнил в октябре 1942 года, когда ему было 20 лет. Через месяц он сбил первый самолет — советский штурмовик Ил-2. В июле 1943 года во время Курской битвы он сбил семь самолетов всего за один день. К концу года на счету Хартманна было уже 159 побед, а в 1944-м — 172. За это Гитлер лично наградил его Рыцарским орденом Железного креста.

Последний сбитый самолет

На самолете Хартманна, легендарном Мессершмитте Bf 109, были отличительные знаки, благодаря которым советские пилоты всегда его узнавали: черный тюльпан на капоте и сердце, которое пронзает стрела с именем девушки пилота, Урсулы. На самолете была написана цифра один, чтобы все знали, кто возглавляет эскадрилью.

В конце войны, в мае 1945 года, нацистский пилот ослушался приказа отправиться в британский сектор и бросить своих товарищей, чтобы не попасть в плен к Советам. Эрих решил остаться со своим подразделением и тогда одержал свою последнюю победу: сбил истребитель Як-9, 352-й по счету. Хартманну было всего 24 года, но его рука не дрогнула, когда он отдавал приказ уничтожить 25 самолетов легендарной 52-й истребительной эскадрильи. Так и исчезло самое успешное авиационное подразделение в истории. Затем он сдался американцам, а они, в соответствии с ялтинскими соглашениями, передали пленного Советам.

Десять лет Хартманн провел в ГУЛАГе. В СССР его обвиняли в убийстве 780 мирных жителей в Брянске, расположенном в 380 километрах от Москвы, но не забыли и об уничтожении  более 350 советских самолетов. После освобождения он переехал в Федеративную Республику Германию (ФРГ) и возглавил первую истребительную эскадру, образованную после войны. Он занимал этот пост до 1970 года, когда решил уйти в отставку и работать летным инструктором. Этим он и занимался до своей смерти в 1993 году. Но прежде, в возрасте 71 года, старый нацистский пилот дал интервью сайту MiGFlug. В нем он рассказал обо всех заданиях на службе у Гитлера. Он не затрагивал эту тему со времен окончания Второй мировой войны.

— Почему вы стали пилотом?

— По той же причине, что и большинство мальчишек моего возраста в те времена: хотели прославиться как пилоты Первой мировой войны. Кроме того, моя мама была летчиком, и она меня научила. Я получил лицензию в 14 лет и летал очень часто. В 15 лет я уже был инструктором в молодежной организации Гитлерюгенд. Мой брат Альфред, который тоже был пилотом, попал в плен в Тунисе, поэтому мой отец был недоволен тем, что я хотел быть пилотом. Он хотел, чтобы мы пошли по его стопам и стали врачами, но этого не случилось.

— Когда вы присоединились к люфтваффе?

— Военная подготовка началась в октябре 1940 года в Пруссии. В марте 1942 года в Цербсте я закончил обучение и получил звание лейтенанта. Перед началом зимы я прибыл в Россию, а оттуда меня направили в 52-ю истребительную эскадру.

— Именно тогда произошло крушение штурмовика «Штука»?

— Я бы не назвал это крушением, потому что самолет даже не поднялся в воздух. Предполагалось, что мы должны были доставить эти штурмовики в Мариуполь, на Украину, но когда я завел самолет, то понял, что у него нет тормозов и что он работал совсем не так, как Мессершмитт Bf 109. Я попытался разогнаться, но врезался в ангар, а другой пилот опрокинул свой штурмовик. В итоге было решено отправить нас в качестве пассажиров на самолете Юнкерс Ю-52. Так было безопаснее и для нас, и для самолетов.

© CC0 / Public Domain German Federal Archives / Перейти в фотобанкГюнтер Ралль (второй слева) после своей 200-й воздушной победы. Второй справа — Вальтер Крупински

© CC0 / Public Domain German Federal Archives

Перейти в фотобанк

— Именно там вы познакомились с командиром Дитером Храбаком (Dieter Hrabak)?

— Да. С годами мы стали близкими друзьями. Именно он предложил мне дать вам интервью, потому что, похоже, старые пилоты вам доверяют. Дитер был очень понимающим и дисциплинированным командующим. Он научил нас не только летать и сражаться, но и работать в команде, чтобы не погибнуть. Это неоценимый дар. Он всегда был готов обсудить собственные ошибки, чтобы мы тоже учились на своих ошибках. Именно он назначил моим командиром Хубертуса фон Бонина (Hubertus von Bonin), старого пилота, который сражался в Гражданскую войну в Испании и участвовал в Битве за Британию в начале Второй мировой войны. Первое задание я выполнил 14 октября 1942 года.

— Что произошло?

— Я был ведомым пилота Пауля Россманна (Paule Rossmann). В определенный момент он сообщил мне по радио, что под нами находятся десять вражеских самолетов. Мы летели на высоте 12 тысяч футов. Я ничего не видел, но последовал за Россманном. Мы начали пикировать и настигли самолеты. Я подумал, что могу одержать первую победу, поэтому ускорился и оставил Россманна, чтобы начать обстрел одного из самолетов. Но у меня ничего не получилось, и я чуть не столкнулся с одним из противников. Мне пришлось срочно выравнивать самолет. Я оказался в окружении Советов и полетел к облакам, чтобы от них скрыться. Но в тот момент прозвучал сигнал о нехватке топлива, и мотор заглох. Мне пришлось садиться на брюхо, и истребитель был уничтожен. Я знал, что нарушил все правила, которыми должен руководствоваться пилот, и был убежден, что меня выгонят из военно-воздушных сил.

— Что последовало затем?

— Майор фон Бонин приказал мне три дня работать с механиками. У меня было время подумать над тем, как я поступил. То, чему я научился у Россманна, я потом рассказывал новым пилотам, когда сам стал ведущим летчиком.

— Когда вы сбили первый самолет?

— 5 ноября 1942 года. Никогда не забуду. Это был штурмовик Ил-2 с очень толстой броней. Сбить его оказалось очень сложно. Нужно было стрелять в охлаждающую жидкость, находившуюся под мотором. По-другому сбить его было нельзя. В этот же день мне вновь пришлось произвести аварийную посадку, потому что я пролетел через обломки сбитого самолета и они повредили мой истребитель.

— Как вы познакомились с генерал-лейтенантом Гюнтером Раллем (Günther Rall), третьим по числу побед пилотом истребителем люфтваффе за время Второй мировой войны?

— Он заменил майора Хубертуса фон Бонина, поэтому нас и представили. Именно Ралль в августе 1943 года назначил меня командиром 9-го эскадрона.

— Вы летали с еще одним асом люфтваффе Вальтером Крупински (Walter Krupinski)? Каково это было летать с ним?

— Поначалу было трудно, но мы научились работать вместе. В результате мы отлично сработались. Кроме того, он должен был быть уверен, что вернется домой, ведь, когда он выходил из самолета, его постоянно ждали разные девушки. Летая с ним, я получил Рыцарский крест Железного креста. От него я узнал, что худшее, что может произойти с летчиком, — это потеря ведомого. Ведь победы были не так важны, как выживание. Я потерял всего одного ведомого, Гюнтера Капито (Günther Capito), старого летчика бомбардировщика. Это произошло из-за его нехватки опыта полетов на истребителях. Несмотря на это он выжил.

— Сколько воздушных побед вы одержали, прежде чем получить Рыцарский крест Железного креста?

— Всего 148. Я думаю, что мне его вручили немного поздно. Ведь большинство летчиков получали эту награду преодолев рубеж в 50 сбитых самолетов.

— Какой была ваша первая встреча с Крупински?

— Мой новый командир проводил со мной инструктаж, когда прилетел истребитель весь в дыму. Он приземлился, перевернулся и взорвался. Мы были уверены, что пилот погиб. Кто-то сказал: «Это Крупински». И в самом деле, из-за дыма вышел он, в испачканной форме, но без ранений. Он пожаловался на зенитный огонь, под который попал на Кавказе, но на его лице не было никаких эмоций. Так я впервые встретился с «Графом».

[…]

— Кто был вашим лучшим другом в те дни?

— Друзей было много, и большинство из них до сих пор живы, но главный механик Хайнц Мертенс (Heinz Mertens) стал моим лучшим другом. Мы полагались на ведомых, которые прикрывали нас в воздухе, но также и на команду механиков, которые отвечали за исправность самолета. Я бы никогда не добился успеха без упорного труда Мертенса.

— Дружба между вами превратилась в легенду. Как вы до этого дошли?

— Не могу объяснить. Когда меня сбили первый раз и я попал в плен к Советам, мне удалось сбежать. Я бежал в сторону нашей территории, а Мертенс взял винтовку и пошел меня искать. Он не сдавался, пока не нашел меня. Такая преданность возможна только на войне.

— Как вас взяли в плен?

— В августе 1943 года. Наша задача была поддержать бомбардировщики под командованием Ганса Ульриха Руделя (Hans Ulrich Rudel). Но ситуация неожиданно изменилась. Советские воздушные силы бомбили немецкие позиции, чтобы поддержать наступление, поэтому моя эскадрилья, состоящая из восьми самолетов, должна была атаковать врага. Вблизи мы увидели сорок самолетов Ла-5 и Як-9 и еще сорок штурмовиков, которые бомбили пехоту. Я сбил пару из них, когда почувствовал, что что-то попало в мой самолет. Я совершил аварийную посадку и был взят в плен советскими солдатами. Мне пришлось притвориться, что я ранен, когда они подошли к моему самолету. В итоге они решили отвезти меня в штаб, чтобы там меня осмотрели врачи. Меня положили на носилках в кузов грузовика. Но тут бомбардировщики Руделя начали атаковать, солдаты отвлеклись, и я ударил охранника. Он упал, а я побежал что есть мочи через огромное поле с подсолнухами. За мной побежало несколько солдат, которые в меня стреляли, но мне удалось убежать. Когда стемнело, я дошел до места, которое показалось мне безопасным, и немного поспал. Проснувшись, я пошел на запад и натолкнулся на советский патруль из десяти человек. Я решил последовать за ними на некотором расстоянии. Патруль исчез за небольшим холмом, за которым горел пожар. Я предположил, что это линии немцев, а потом увидел, как патруль поспешно отступает. Я пошел к другой стороне холма, и там меня задержал немецкий часовой, который от испуга выстрелил. Пуля меня не задела, а только разорвала штанину. Так я вышел из плена.

— А что такое «праздник в честь дня рождения» для летчиков?

— Праздник, который организовывался в честь пилота, выжившего в ситуации, в которой он по идее должен был погибнуть. Таких было много.

[…]

— Расскажите, пожалуйста, о церемонии вручения Гитлером Рыцарского ордена Железного креста.

— Все было странно. Например, потому что большинство из тех, кто получал эту награду, были пьяны. Спустя много лет Вальтер Крупински рассказывал, что ему приходилось помогать нам стоять на ногах. Мы выпили много коньяка и шампанского, а это не лучшее сочетание, если вы ничего не ели последние пару дней. Первый, кого мы увидели, был адъютант Гитлера от люфтваффе майор Николаус фон Белов (Nicolaus von Below), который выходил из поезда фюрера. Он был в шоке от того, в каком состоянии мы находились. Мы с трудом держались на ногах, но Гитлер в любом случае должен был нас принять через пару часов.

— В биографии Вальтера Крупински, написанной Реем Толивером (Ray Toliver) и Тревором Констеблом (Trevor Constable), есть история об инциденте с фуражкой.

— Да. Я не мог найти свою фуражку и решил взять ту, что висела на крючке. Она оказалась мне велика. В этот момент рассерженный фон Белов подошел ко мне, спросил, что я делаю с фуражкой, и сказал, что она принадлежит Гитлеру. Смешно было всем, кроме него. Я даже пошутил насчет большой головы Гитлера, что вызвало еще больший смех.

— Какое впечатление на вас произвел Гитлер?

— Я был немного разочарован, хотя мне показалось, что он был заинтересован в сражениях, которые велись на фронтах, и он был хорошо информирован. Однако он постоянно сосредоточивался на мелких деталях, что вгоняло меня в скуку. Ну, хорошо, что человек интересуется твоей работой, но глубина его знаний не произвела на меня впечатления. Также я заметил, что он мало знает о воздушных сражениях на востоке, потому что его больше волновал западный фронт и бомбардировка крупных городов. Но больше всего его интересовала война на земле. Гитлер слушал солдат с западного фронта и уверял их, что производится все больше оружия и истребителей, но потом мы узнали, что это неправда. Потом он говорил о подводных лодках и о том, как они нарушат морскую торговлю врага и все в этом роде… Мне он показался одиноким и болезненным человеком.

— Какие были общие настроения среди ваших товарищей? Что они думали о войне?

— Не помню, чтобы кто-то говорил о возможном поражении, но мы точно обсуждали, что погибло очень много летчиков. Также мы говорили о новостях, которые до нас доходили. Например, о том как американские «Мустанги» продвигались вглубь Германии.

Продолжение следует…

Наши враги. Эрих Хартманн

352 сбитых самолета. 802 воздушных боя. Более 1400 боевых вылетов. Высшая награда рейха — Рыцарский крест с Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами. Слава лучшего аса не только Второй мировой войны, но всех времен и народов, рекорд которого уже никогда не будет побит… В «портретной галерее» Елены Съяновой — «белокурый германский рыцарь», «черный дьявол Украины» Эрих «Буби» Хартманн.

Проект был подготовлен для программы «Цена победы» радиостанции «Эхо Москвы».

Герои-асы Второй Мировой, хоть их и оставались единицы, выходили из нее все-таки в иной мир, нежели их отцы — асы Первой мировой бойни. Герман Геринг и Рудольф Гесс вынесли из поражения слепоту ненависти, а вот Эрих Хартманн, самый результативный летчик за всю историю мировой авиации, пройдя еще и десятилетний опыт советских лагерей, вернулся в Германию без злобы в сердце к этим «славным парням русским» и русскому народу, о котором до конца жизни отзывался только с уважением и теплотой.

Можно сказать, что Эрих Хартманн был и оставался славным парнем, если забыть, чьи самолеты он сбивал. Но забывать нельзя. Если в Германии его с умилением и восторгом называли «белокурым германским рыцарем», то в небе над нашей Малороссией он получил прозвище «черного дьявола Украины», поскольку его результативность дорого нам стоила. Всего Хартман подбил 352 самолета — цифра фантастическая и подвергаемая сомнению.

Самый результативный летчик люфтваффе Эрих Хартманн

А начинал Буби — второе его прозвище за молодость, — на редкость неудачно, даже нелепо. Летать его еще подростком учила мать, опытная летчица-спортсменка. Пройдя обучение в знаменитой летной школе в Гатове под Берлином, затем во 2-й Школе летчиков-истребителей, Эрих Хартманн в возрасте всего лишь 20 лет был направлен в Geschwader-52, воевавший над Кавказом. И в третьем же воздушном бою, вместо того, чтобы прикрывать ведущего, умудрился попасть в его зону обстрела, потерял ориентацию и скорость и, что называется, плюхнулся, то есть сел, выведя самолет из строя. Кое-как добрался до аэродрома на грузовике и получил нагоняй. Но это бы еще ничего: опытные летчики снисходительны к новичкам, однако они очень не любят тех, кем овладевает так называемая «новичковая лихорадка», а именно яростное желание сбивать, вместо того чтобы учиться для начала хотя бы удерживать свое место в строю. Буби тоже этим переболел: сбив наш Ил, тут же был сбит сам.

Хартманн — самый результативный летчик за всю историю мировой авиации

Свою настоящую победу, и прежде всего над самим собой, он одержал только весной 1943-го. В дальнейшем его тактика заключалась в том, чтобы «нажимать на гашетку только тогда, когда вражеский самолет уже заслонял собою весь белый свет», то есть подпускать противника как можно ближе. Это была смертельная тактика, потому она и вызывала восхищение. Многие последователи Хартманна гибли; ему же удивительно везло. Хотя, по сути, он обладал той самой особой интуицией, которая и отличает аса от неудачника.

Хартманн побывал и в плену, когда его все-таки сбили над нашей территорией, но сумел бежать. Счет его побед рос едва ли не по часам. Например, только в августе 1944-го года он сбил 78 советских самолетов; причем 19 — только за два дня — 23 и 24 августа. После чего Гитлер собственноручно наградил его Рыцарским крестом с Дубовыми листьями и Мечами к нему.

Гауптман Эрих Хартманн и майор Герхард Баркхорн за изучением карты, 1944 год

Свой последний самолет Эрих Хартманн сбил 8 мая 1945 года. Это был его 1425-й боевой вылет. Потом он приказал сжечь оставшиеся самолеты полка, вместе со своими подчиненными добрался до американских позиций и сдался в плен. Но в середине мая всю группу передали советским оккупационным властям и «черного дьявола» отправили в лагерь. Там он вел себя откровенно вызывающе: отказывался выходить на работу, всячески провоцировал охранников, как потом объяснял жене, в надежде, что его пристрелят. В 1955 году Хартманна освободили, и он вернулся в Германию, похожий на скелет, обтянутый кожей. Вместе с женой Урсулой, которая ждала его все эти годы, он сумел начать новую жизнь.

Хартманн был приговорен к 25 годам заключения, из которых отсидел 10

В 1958 году Эриху Хартманну было всего 37 лет, и, поступив на службу в ВВС ФРГ, он еще одиннадцать лет командовал 71-м истребительным полком «Рихтгофен». Выйдя в отставку, долго жил в пригороде Штутгарта.

Жил с комфортом. В окружении близких. С чистой совестью. С багажом ярких воспоминаний для внуков. Герой-рекордсмен. Таким он мог бы остаться и в нашей памяти, но… Пока продолжаются войны, забывать не нужно.

Сборник: Корейская война

В вооружённом конфликте на стороне Корейской Народно-Демократической Республики участвовали части ВВС СССР, на стороне Южной Кореи — войска ООН.

• Статьи
• Азия
• XX век

Пропаганда времён Корейской войны

Пропаганда времён Корейской войны

В Корее впервые столкнулись две идеологические машины холодной войны: западная демократия и восточный коммунизм.

• Статьи
• Азия
• XX век

Бессмысленная бойня

Бессмысленная бойня

В результате гражданской войны Корея распалась на две части, одна из которых пережила все ужасы диктатуры и до сих пор представляет угрозу.

• ЕГЭ
• Азия
• XX век

Корейская война

Корейская война

Вооружённый конфликт, расколовший Корею и мир. Что ты знаешь об этом событии?

• Статьи
• Азия
• XX век

Решающие битвы Корейской войны

Решающие битвы Корейской войны

Конфликт почти всё время был позиционным и разворачивался на 38-й параллели. Крупнейшие сражения отгремели ещё в первые месяцы.

• Статьи
• Азия
• XX век

Разгрызенный полуостров

Разгрызенный полуостров

Строго говоря, граница между Южной Кореей и КНДР проходит не по 38-й параллели, а вблизи неё. Но называют её всё равно «38-й параллелью». Говоря юридически, это не просто граница, а Военная демаркационная линия, по обе стороны от которой находится демилитаризированная зона.

• Статьи
• Азия
• XX век

Пропаганда времён Корейской войны

В Корее впервые столкнулись две идеологические машины холодной войны: западная демократия и восточный коммунизм.

• Статьи
• Азия
• XX век

Бессмысленная бойня

В результате гражданской войны Корея распалась на две части, одна из которых пережила все ужасы диктатуры и до сих пор представляет угрозу.

• ЕГЭ
• Азия
• XX век

Корейская война

Вооружённый конфликт, расколовший Корею и мир. Что ты знаешь об этом событии?

• Статьи
• Азия
• XX век

Решающие битвы Корейской войны

Конфликт почти всё время был позиционным и разворачивался на 38-й параллели. Крупнейшие сражения отгремели ещё в первые месяцы.

• Статьи
• Азия
• XX век

Разгрызенный полуостров

Строго говоря, граница между Южной Кореей и КНДР проходит не по 38-й параллели, а вблизи неё. Но называют её всё равно «38-й параллелью». Говоря юридически, это не просто граница, а Военная демаркационная линия, по обе стороны от которой находится демилитаризированная зона.

Рекомендовано вам

Лучшие материалы

• Неделю
• Месяц

• Статьи
• Европа
• XX век

«Жизнь за жизнь». История Рут Эллис

• Статьи
• Европа
• XV-XVIII вв.

Самые ужасные пытки (18+)

• Статьи
• Европа
• XX век

«Пристрелят они тебя, Толя, как собаку»

• Статьи
• Европа
• XIX век

Свадьба Чайковского

• Статьи
• Америка
• XX век

Что, если бы Пабло Эскобар выжил

• Статьи
• Европа
• XVII-XIX вв.

Как человечество побеждало смерть

• Статьи
• Азия
• XVIII-XX вв.

Британская Индия: нищая жемчужина

• Статьи
• Европа
• XX век

Красивые подлецы: белая гвардия в советском кино

• Статьи
• Европа
• XIX век

Кем Шерлок Холмс был в реальности?

• Статьи
• Европа
• XX век

Сорок лет расплаты за два года любви

• Статьи
• Европа
• XX век

«Жизнь за жизнь». История Рут Эллис

• Статьи
• Европа
• XV-XVIII вв.

Самые ужасные пытки (18+)

• Статьи
• Европа
• XX век

Рождённые от немцев: плоды полового коллаборационизма

• Статьи
• Европа
• XIX-XX вв.

Александр Засс — сильнейший человек в мире

• Статьи
• Европа
• XX век

«Пристрелят они тебя, Толя, как собаку»

• Статьи
• Европа
• XII век

Балдуин Прокажённый: юный король, рассыпавшийся на части

• Статьи
• Европа
• XIX век

Свадьба Чайковского

• Статьи
• Америка
• XX век

Что, если бы Пабло Эскобар выжил

• Статьи
• Азия
• XX век

Что, если бы СССР не ввёл войска в Афганистан

• Статьи
• Европа
• XVIII-XIX вв.

Дикие помещики (18+)

• Неделю
• Месяц

• 📚 Статьи
• 👀 4995951

«Жизнь за жизнь». История Рут Эллис

• 📚 Статьи
• 👀 1029034

Самые ужасные пытки (18+)

• 📚 Статьи
• 👀 484814

«Пристрелят они тебя, Толя, как собаку»

• 📚 Статьи
• 👀 407949

Свадьба Чайковского

• 📚 Статьи
• 👀 348539

Что, если бы Пабло Эскобар выжил

• 📚 Статьи
• 👀 73752

Как человечество побеждало смерть

• 📚 Статьи
• 👀 61213

Британская Индия: нищая жемчужина

• 📚 Статьи
• 👀 37594

Красивые подлецы: белая гвардия в советском кино

• 📚 Статьи
• 👀 34360

Кем Шерлок Холмс был в реальности?

• 📚 Статьи
• 👀 30850

Сорок лет расплаты за два года любви

• 📚 Статьи
• 👀 4995951

«Жизнь за жизнь». История Рут Эллис

• 📚 Статьи
• 👀 1029034

Самые ужасные пытки (18+)

• 📚 Статьи
• 👀 767126

Рождённые от немцев: плоды полового коллаборационизма

• 📚 Статьи
• 👀 627224

Александр Засс — сильнейший человек в мире

• 📚 Статьи
• 👀 484814

«Пристрелят они тебя, Толя, как собаку»

• 📚 Статьи
• 👀 448782

Балдуин Прокажённый: юный король, рассыпавшийся на части

• 📚 Статьи
• 👀 407949

Свадьба Чайковского

• 📚 Статьи
• 👀 348539

Что, если бы Пабло Эскобар выжил

• 📚 Статьи
• 👀 197274

Что, если бы СССР не ввёл войска в Афганистан

• 📚 Статьи
• 👀 180079

Дикие помещики (18+)

Белокурый рыцарь Рейха.

Эрих Хартманн

Всем известны подвиги советских летчиков-асов, проявивших свой героизм во время Второй мировой войны. Но мало говорится о том, что германские пилоты того периода ничем не уступали нашим авиаторам. Более того, немецкий летчик Хартман Эрих является асом, имеющим самое большое число побед за всю историю мировой авиации. Давайте подробно остановимся на его биографии.

Юность

Хартман Эрих Альфред был рожден 19 апреля 1922 года в небольшом городке Вайсах, что в земле Вюртемберг. Он был не единственным ребенком в семье, у будущего аса имелся младший брат Альфред, впоследствии тоже боевой пилот.

В 20-х годах семья Хартманов решила перебраться в Китай. Причиной тому послужила крайняя бедность, в которой находилась семья в Германии, переживавшей в то время тяжелейший экономический кризис. Впрочем, уже в 1928 году Хартман Эрих, с родителями и братом, были вынуждены вернуться на родину, где обосновались в городке Вайль-им-Шёнбух в Вюртемберге.

Любовь к авиации была у Эриха в крови, ведь его мать Элиза Хартман была одной из первых женщин-пилотов в Германии. В 30-х годах она даже открыла собственную планерную школу, которую её сын успешно закончил.

После окончания школы Хартман Эрих в 1936 году поступает Национальный Институт Политического Образования. Через три года он делает предложение девушке Урсуле, с которой познакомился, обучаясь уже в гимназии в Корнтале. Естественно, она не могла отказать такому интересному и подающему надежды молодому человеку, как Эрих Хартман. Фото из их можно увидеть ниже.

Начало службы

После будущий летчик Эрих Хартман принял решение служить в люфтваффе — военно-воздушных силах вермахта. На волне блестящих побед немецких асов его желание только крепло, и в октябре 1941 года он успешно завершил свою летную подготовку.

В первых месяцах 1942 года с Эрихом проводил занятия и инструктаж один из лучших немецких асов — Хоганен. Данный факт, несомненно, в будущем не мог не сказаться на его отличных результатах. Первостепенное значение имели их занятия на истребителе «Мессершмитт Bf109», с которым Хартман Эрих связал всю свою дальнейшую карьеру летчика.

Наконец, в октябре 1942 года, будущий ас был направлен на Северный Кавказ в составе девятой эскадрильи 52-й истребительной эскадры (JG-52), имевшей к тому времени уже славу и известность, во главе со своим командиром Дитрихом Грабаком.

Первый блин комом

Вскоре произошло боевое крещение Эриха Хартмана. Ничего героического или выдающегося будущий ас тогда не совершил. Совершая полет в паре со своим непосредственным наставником Эдмундом Россманом, он потерял старшего товарища из виду. Кроме того, самолет Эриха Хартмана подвергся внезапному нападению советского истребителя. Но нужно отдать должное молодому пилоту — он все-таки смог уйти от врага и посадить свой аппарат.

Многие специалисты впоследствии заявляли, что Эрих Хартман попросту испугался. Но страх был характерен практически всем пилотам, совершающим первый боевой вылет, и даже тем, кто в будущем становился признанным асом. Впрочем, в дальнейших полетах Эрих больше никогда не давал испугу взять над собой верх.

Первая победа

Но, несмотря на столь удручающее начало военной карьеры, уже в начале ноября Хартман Эрих смог одержать свою первую победу над врагом в воздухе.

Жертвой двадцатилетнего пилота стал советский штурмовик Ил-2, который всегда считался очень неудобным и опасным противником для немецких пилотов. Но Эриху удалось с ним мастерски справиться. Он сумел подойти к вражескому самолету на максимально близкое расстояние и прицельно попасть в его маслорадиатор. Данной тактике боя молодого пилота обучил немецкий ас Альфред Гриславский. Позже летчик Хартман не раз использовал эту хитрость в бою с аппаратами подобного типа.

Впрочем, как всегда, в бочке меда оказалась ложка дегтя. Близость расстояния со сбитым самолетом сыграла злую шутку, и осколки от него зацепили аппарат Эриха. Он вынужден был совершить экстренную посадку. Это послужило хорошим уроком для молодого пилота, и впредь он, после нанесения удара по противнику на близком расстоянии, всегда старался как можно быстрее увести свой самолет подальше в сторону.

Звездный час

После этого сравнительно удачного боя последовала череда безрезультатных вылетов. Так, Эрих Хартман за три следующих месяца смог сбить только один аппарат противника.

Настоящий звездный час для молодого пилота пришелся на время битвы на происходившей в июле-августе 1943 года. Несмотря на общий плачевный исход этого сражения для немецких войск, именно тогда Эрих продемонстрировал наиболее впечатляющие результаты. После Курской баталии за ним по праву закрепилось звание — летчик-ас. Хартман Эрих только за один день битвы показал феноменальный результат, сбив семь самолетов противника.

В дальнейшем пилот только наращивал число своих побед. На протяжении августа 1943 года он сбил 43 а общее их число к этому времени достигло девяноста.

Чудесное спасение

В одном из подобных боев едва избежал плена Эрих Хартман. Мемуары, написанные им самим, подробно рассказывают об этом происшествии.

Когда немецкий пилот сражался с советскими летчиками, его самолету было нанесено серьёзное повреждение. После того как очередной вражеский аппарат сбил Хартман Эрих, бумеранг осколков накрыл его собственную машину. Это вынудило аса совершить посадку на вражеской территории.

Эрих занялся починкой своего самолета. Но вдруг он увидел, что к месту, где он проводил ремонт, приближается отряд советских солдат. Единственный шанс спастись и не попасть в плен состоял в том, чтобы притвориться тяжело раненым. Хартман этой возможностью прекрасно воспользовался. Его актерская игра была столь безупречна, что бойцы Красной Армии поверили, что Эрих находится в предсмертном состоянии.

Солдаты погрузили немецкого аса на носилки и отправили на грузовом автомобиле в часть. Но Эрих, улучшив момент, выпрыгнул из машины и бежал. Ни одна пуля, направленная в сторону Хартмана, не попала в цель, но по иронии судьбы уже на немецкой стороне фронта он был ранен часовым собственной армии, принявшем бежавшего летчика за врага.

Трудно судить, насколько правдивую историю поведал Эрих Хартман. летчика являются единственным источником, откуда мир её узнал.

Дальнейшие успехи

Хотя все дальше отступала к границам Рейха, Эрик Хартман с каждым боем увеличивал число своих личных побед. К концу 1943 года их количество было равно почти ста шестидесяти. К тому времени ас уже успел получить как награду Рыцарский Крест — высшее отличие в немецкой армии.

Огромное число побед Хартмана посеяло зерно сомнения в их достоверности даже у германского командования. Но в дальнейшем Эрик смог доказать, что подобные подозрения беспочвенные. На начало марта 1944 года число вражеских самолетов, подбитых немецким асом, перевалило за двести, а на 1 июля достигло двухсот пятидесяти.

К этому времени в войну на европейском театре боевых действий вступила американская авиация. И теперь именно главным образом «Мустанги», стали основными противниками немецкого летчика.

Но слава имеет две стороны медали. После того как в августе 1944 года число побед Эриха перевалило за триста, он стал живой легендой, самым успешным асом всех времен и народов. Это заставило задуматься руководство вермахта о том, что в случае его гибели данный факт значительно деморализует германскую армию. Поэтому было решено отозвать легендарного пилота с района активных боевых действий. С большим трудом Хартману удалось отстоять свое право находиться на передовой.

Завершение войны

В начале 1945 года Эриху Хартману было поручено командование звеном эскадры. Он отлично проявил себя и на этой должности.

Последний свой бой немецкий ас провел 8 мая 1945 года, фактически уже после подписания акта о капитуляции Германии, над чехословацким городом Брно. В тот день он сбил один советский истребитель. Но, поняв тщетность сопротивления, в конце концов Хартман с остатками своего звена вынужден был сдаться подразделению вооруженных сил США.

После войны

После завершения Второй мировой войны, согласно договоренностям между победителями, Эрих Хартман был передан американцами советской стороне как солдат, сражавшийся против Красной Армии.

В Советском Союзе Хартман был осужден сразу на 10 лет за военные преступления. А потом на 25 лет за организацию бунта в тюрьме. Но в 1955 году легендарный ас был освобожден, согласно двухсторонней договоренности между СССР и ФРГ о репатриации военнопленных.

Сразу же после возвращения на родину Хартман восстановился на военной службе в офицерском звании. Его назначили командиром эскадры. В отставку знаменитый ас ушел в 1970 году, хотя и после того продолжал работать инструктором по авиации.

Личность выдающегося аса

Хартман характеризовался своими сослуживцами как общительный и жизнерадостный человек. Он быстро вливался в новый коллектив и неизменно пользовался уважением и симпатиями боевых товарищей. Не каждый человек мог так расположить к себе, как Эрих Хартман. Фото, которые мы имеем в распоряжении, лишний раз подтверждают свидетельства о его общительной натуре. На них практически всегда он запечатлен улыбающимся и жизнерадостным, зачастую в компании товарищей.

Сослуживцы дали Хартману шутливое прозвище «Буби», что значит «Малыш». Причиной послужил его низкий рост и то, что он молодо выглядел для своих лет.

Эрих Хартман никогда не любил ввязываться в долгие изматывающие воздушные сражения, предпочитая действовать внезапно и быстро, но на близкой дистанции. После нанесения удара он старался как можно скорее уйти с места сражения, чтобы не быть накрытым осколками от сбитого самолета или настигнутым другими пилотами противника. Возможно, именно благодаря этой тактике Хартман смог достичь такого впечатляющего количества побед.

Достижения и значимость

В настоящее время многие военные историки и биографы изучают жизненный путь такого выдающегося пилота, как Эрих Хартман. Фото, документы, мемуары являются главным подспорьем в этом нелегком труде.

Эрих Хартман с полным правом носил звание величайшего аса всех времен и народов. Всего за Вторую мировую войну он участвовал в 802 воздушных сражениях, из которых 352 завершились победами, что до сих пор является непревзойденным результатом. При этом им было совершено 1404 боевых вылета.

Страна: Германия
Даты жизни: 19.04.1922 г. — 19.09.1993 г.
Звание: Майор (Major)
Авиачасть: JG52
Боевые вылеты: 1404
Воздушные бои: 825
Воздушные победы: 352
Награды: Железный Крест 1-го класса (das Eiserne Kreuz 2 Klasse), Германский Крест в Золоте (Deutsches Kreuz in Gold), Рыцарский Крест с Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами (Ritterkreuz des Eisernen Kreuz mit dem Eichenlaub mit Schwerten mit Brillianten)

Будущий ас Люфтваффе Эрих Хартман родился 19-го апреля 1922 г. в г. Вайсах, что в 25 км северо-восточнее Штутгарта. Уже в четырнадцать лет Эрих Хартманн получил сертификат пилота планера, а в шестнадцать совершил первый самостоятельный полет на самолете.

10.10.1940 г. он вступил в Люфтваффе и после окончания летной подготовки в звании лейтенанта 10.10.1942 г. прибыл в 7./JG52.

Первую победу Эрих Хартманн одержал 5 ноября, сбив Ил-2. Однако при этом был поврежден и его Мессершмитт Bf-109, и он совершил вынужденную посадку «на живот».

24.03.1943 г. он одержал пятую победу и был награжден Железным крестом 2-го класса. Сбив 30 апреля два ЛаГГ-3, Хартманн преодолел рубеж в 10 побед. Ранним утром 25 мая буквально через минуту после взлета его Bf-109G-4 W.N г. 14997 был атакован «ЛаГГом». Уходя из-под огня, он столкнулся с другим советским истребителем. «Мессершмитт» Хартманна получил сильные повреждения, но летчик все же смог благополучно сесть «на живот». После этого вылета ему предоставили отпуск, и на фронт Эрих вернулся в начале июля.

В течение июля он сбил 25 самолетов, в том числе 5 и 8 июля — по четыре, а 7 июля — семь, и преодолел рубеж в 40 побед. Счет побед Хартманна стремительно рос. 3 августа он одержал 50-ю победу, 5 августа — 60-ю, 8 августа — 70-ю, а 17 августа — 80-ю.

Утром 20 августа ас Люфтваффе сбил два Ил-2 и достиг рубежа в 90 побед, но при этом был сбит и его Bf-109G-6 W.Nr.20485. Совершив вынужденную посадку в расположении советских войск в районе реки Донец, Хартманн попал в плен. Однако уже спустя несколько часов, когда его на грузовике везли в тыл, ему удалось бежать. Перейдя ночью линию фронта Эрих вернулся в эскадрилью.

2 сентября Хартманна назначили командиром 9./JG52. В сентябре Хартманн записал на счет 18 Ла-5, шесть Р-39 и Як-9, а потом 1 -20 октября — еще 22 Ла-5, девять Р-39 и два Пе-2. Общее число побед достигло 148-ми.

17 октября его сначала наградили «Германским крестом в золоте», а 29 октября — Рыцарским крестом.

Хартманн получил месячный отпуск и продолжил боевые вылеты уже в начале декабря. До конца года он сбил еще 11 самолетов. 03.01.1944 г. он одержал 160-ю победу, 17 января— 170-ю, 30 января — 180-ю, а 3 февраля— 190-ю. В трех вылетах 26 февраля Хартманн сбил десять Р-39, увеличив счет до 202-х побед, и 2 марта получил «Дубовые листья» к Рыцарскому кресту (Nr.420).

4 мая он сбил 210-й самолет, а 4 июня — уже 250-й. 1 июля Хартману присвоили звание обер-лейтенанта, в тот же день на его счету были два Ла-5. Число побед опытного аса достигло 269-ти, и на следующий день Хартман получил «Мечи» к своему Рыцарскому кресту (Nr. 75). Сбив 24 августа в двух вылетах восемь Ла-5 и три Р-39, он стал первым пилотом Люфтваффе, преодолевшим рубеж в 300 побед . На следующий день его наградили Рыцарским Крестом с Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами (Nr.18),a 1 сентября присвоили звание гауптмана.

После месячного отпуска Хартманн 1 октября возглавил 7./JG52. До конца года сбил еще 14Як-9, шесть Ла-5, три Ил-2,дваЯк-3,два Як-7 и «Бостон», превысив планку в 330 побед.

01.02.1945 г. его назначили командиром 1./JG52. 6 марта он одержал 340-ю победу, а 17 апреля — 350-ю. В конце апреля Хартманн получил звание майора. Утром 8 мая в районе г. Брно, Чехия, он сбил Як-9 — это была 352-я и последняя победа одного из самых знаменитых асов Люфтваффе. Поздним вечером того же дня он с остатками группы сдался в плен к американцам.

Всего он совершил 1404 боевых вылета и провел 825 воздушных боев, в ходе которых его самого сбивали 12 раз, но он лишь однажды выпрыгнул на парашюте, а в остальных случаях совершал вынужденную посадку.

24.05.1945 г. американцы передали Хартманна советским властям и десять лет немецкий летчик провел в СССР, сначала в лагерях для военнопленных, а затем — в тюрьмах и колониях, и только 15.10.1955 г. вернулся домой.

С 1956 г. Эрих Хартманн служил в Бундеслюфтваффе ФРГ, с 09.09.1959г. по 29.05.1962 г. командовал JG71 «Рихтхофен».

30-го октября 1970 г. Хартманн вышел в отставку в звании оберста и поселился в г. Вайль-им-Шонбух, в 20 км юго-западнее Штутгарта, где и скончался 19-го сентября 1993 г.

Источники, которые были использованы при подготовке материала о немецком истребителе Второй мировой войны Эрихе Хартмане (Erich Hartmann):

• Зефиров М.В. Кто есть кто. Скорость. — М.: АСТ — 2010 г.

СПАСИБО ЗА РЕПОСТ СТАТЬИ, ДРУЗЬЯ!

Немецкий лётчик-ас, считается наиболее успешным пилотом-истребителем за всю историю авиации. По немецким данным, в ходе Второй мировой войны он сбил 352 самолёта противника (из них 345 советских) в 825 воздушных боях.

Летчик-истребитель

Хартманн окончил летное училище в 1941 году и в октябре 1942 года получил назначение в 52-ю истребительную эскадру на Восточном фронте. Его первым командиром и наставником стал известный эксперт Люфтваффе Вальтер Крупинский.

Свой первый самолёт Хартманн сбил 5 ноября 1942 года (Ил-2 из состава 7-го ГШАП), однако за три последующих месяца ему удалось сбить всего один самолёт. Хартманн постепенно повышал свое лётное мастерство, делая упор на эффективность первой атаки. Со временем опыт дал свои плоды: во время Курской битвы в июле 1943 года он сбил за один день 7 самолётов, а к концу августа 1943 года имел на своём счету уже 50 сбитых самолётов.

В 19 августа 1943, при атаке очередного Ила, самолет Хартманна получил повреждения, пилот совершил вынужденную посадку за линией фронта и был взят в плен. Однако при перевозке в штаб ему удалось бежать и, пробравшись ночью через линию фронта, вернуться в часть.

К 24 августа 1944 года личный счет Хатманна достиг 300 (лишь за один этот день он сбил 11 самолетов). За это достижение он был награжден Бриллиантами к своему Рыцарскому кресту. Лишь 27 человек в Германских вооруженных силах имели подобное отличие. Бриллианты по традиции вручал сам Гитлер. После неудавшегося путча 20 июля 1944 охрана Гитлера требовала от военных сдавать личное оружие перед аудиенцией. Легенда гласит, что Хартманн наотрез отказался сдать пистолет и заявил, что в таком случае он отказывается от получения награды. В результате он был допущен на аудиенцию с оружием.

После достижения 300 побед Хартманн стал живой легендой и командование Люфтваффе решило снять его с боевых вылетов во избежание ущерба для пропаганды в случае гибели. Однако, пустив в ход все свои связи, Хартманн добился возвращения на фронт и продолжал летать.

До конца войны Хартманн совершил более 1400 боевых вылетов, в которых провел 825 воздушных боев. За время боевых действий из-за повреждений и вынужденных посадок он потерял 14 самолетов. Все повреждения происходили, в основном, от столкновения с обломками самолетов, сбитых с предельно-низкой дистанции. Дважды прыгал с парашютом. Не был ни разу ранен. Среди сбитых самолетов: около 200 одномоторных истребителей советского производства, более 80-ти истребителей P-39 американского производства, 15 штурмовиков Ил-2, и 10 средних двухмоторных бомбардировщиков. Сам Хартманн часто говорил, для него дороже всех побед тот факт, что за всю войну он не потерял ни одного ведомого.

Тактика боя

Излюбленной тактикой Хартмана был удар из засады. По его собственному мнению, 80 % сбитых им пилотов вообще не поняли в чем дело. Используя мощный двигатель своего Bf-109G Хартманн атаковал по вертикали снизу из слепой зоны противника, либо сверху в крутом пике. Его любимым приемом был огонь с короткой дистанции и стремительный отрыв от возможного преследования. Огонь с предельно близкой дистанции (менее 50 м), кроме эффекта внезапности, позволял компенсировать баллистические недостатки пушки MK-108 и давал экономию боеприпасов. Недостатком такой тактики был риск повреждения обломками сбитого противника.

Хартманн никогда не ввязывался в «собачью свалку», считая бой с истребителями потерей времени. Сам он описывал свою тактику следующими словами: «увидел — решил — атаковал — оторвался».

После войны

В конце войны Хартманн вместе со своей группой сдался американским войскам, однако был передан СССР. В СССР Хартманн был осуждён по обвинению в военных преступлениях, а также в нанесении ущерба советской экономике, выразившемся в уничтожении большого количества самолетов, и провёл 10 лет в лагерях. В 1955 году он был освобождён и возвращён в ФРГ, где воссоединился со своей женой. После возвращения в Германию он стал офицером военно-воздушных сил ФРГ, командовал авиагруппой. Он также неоднократно ездил в США, где тренировал американских пилотов. В 1970 году он вышел в отставку. Умер Хартманн в 1993 году в возрасте 71 года.

В 1997 году Хартманн был реабилитирован российским правосудием, поскольку было обнаружено, что его осуждение было незаконным.

Советскими и российскими историками много раз поднимался вопрос о том, что заявленное количество сбитых Хартманном самолётов не соответствует действительности, и на самом деле оно гораздо меньше. Единства в этом вопросе среди историков нет до сих пор.

Необычно высокие успехи Хартмана вызывали удивление и у командования Люфтваффе. Поэтому, начиная с 1944, все сообщения о его победах подвергались самой тщательной проверке. Часто в состав подразделения Хартмана включался специальный летчик-наблюдатель для фиксации результатов боя.

Вот любопытная глава из книги об Эрихе Хартманне, в которой американские авторы пытаются дать характеристику советским летчикам-истребителям.

СТАЛИНСКИЕ СОКОЛЫ

«Найди врага! Думай не о его силе, а лишь о том, где его можно обнаружить».
Девиз советских летчиков-истребителей.

Целый ряд немецких летчиков-истребителей одержали на Восточном фронте 100 и более побед.
Так как немецкие методы подтверждения побед были очень точны и достоверны, неизбежен вывод, что Хартманн и другие асы, добившиеся крупных успехов на Восточном фронте, сражались со слабым противником. Это предположение нельзя считать абсолютно верным. Успехи немецких асов в России невозможно объяснять лишь слабостью самолетов и летчиков противника. При этом упускаются из виду факты неоспоримых достижений советской авиапромышленности и ведущих летчиков-истребителей русских. Антипатия к идеологии или политическому режиму не должны служить основным аргументом, если в исследовании не приводятся исторические факты, показывающие мощь советских ВВС.
Немцы, американцы и англичане долгое время предвзято относились о достижениях русских. Наконец, советский колосс недооценила и гитлеровская пропаганда, которой подверглось немецкое население с 1941 года. Достижения Советского Союза в области космоса заставили американцев умерить чувство предвзятости ко всему русскому. Сочетание низкого жизненного уровня и высоких технических достижений в Советском Союзе не раз сбивали с толку Запад, и эта недооценка часто приводила к роковым ошибкам.
Если бы мы, некритически оценивая результаты воздушной войны на Восточном фронте в целом и достижения Эриха Хартманна в частности, считали, что самолеты русских также легко сбить, как подранка на утиной охоте — это была бы ошибка. Враг мог ударить ответным огнем, что, собственно, и делал, летая при этом на первоклассных самолетах, которые
часто превосходили Ме-109. На этих машинах летали лучшие летчики-истребители союзников. Русские летчики имели на своем счету огромное количество сбитых самолетов, у многих их было даже больше, чем у американцев и англичан. Чтобы честно и непредвзято оценить воздушные победы Эриха Хартманна, нужно в первую очередь рассмотреть русского противника — технический уровень их самолетного парка и летную выучку пилотов. Реальные технические данные советских самолетов исключают версию о их «неполноценности».
В начале войны общая численность советских ВВС оценивалась примерно в 10 500 самолетов. Истребительная авиация Красной Армии была в первую очередь оснащена самолетами И-16 («Рата») и более усовершенствованной моделью истребителя И-15 — И-153. «Рата» был одноместным маленьким монопланом, который впервые был применен во время гражданской войны в Испании. В 1941 году устаревший «Рата» стал заменяться на новые истребители типа Як-1, МиГ-3 и ЛаГГ-3.
Когда немецкая авиация вступила в бои с советскими ВВС, переоснащение последних на современные машины было произведено примерно на одну четверть. Наибольший триумф Люфтваффе пришелся на первые 90 дней войны с Советами, когда советская воздушная мощь практически была сведена к нулю.
После реорганизации 1939 года первостепенной задачей советской авиации продолжала оставаться поддержка наземных войск. Вследствие этого, почти каждый имеющийся самолет, включая истребители, был приспособлен для бомбометания. В первых воздушных схватках немецкие истребители, сопровождающие бомбардировщики Люфтваффе, без особых усилий уничтожали летящие на перехват советские истребители, несущих под своим крылом бомбы.
После этого, командование советской авиации издало приказ о запрещении летчикам-истребителям русских, самолеты которых были загружены бомбами, вступать в бой с немецкими истребителями сопровождения. С начала русской кампании немцев Красная Армия имела по крайней мере всего один тип истребителя, превосходящий в некоторых тактико-технических данных Ме-109. В ходе войны советская авиационная промышленность не только наладила производство новых типов истребителей, но и намного превзошла немцев по количеству выпущенных самолетов.

В предыдущей книге — «Немецкие асы-истребители 1939-1945 гг.» — мы подробно рассмотрели характер воздушной войны на Восточном фронте и обсудили различия между обоими главными театрами военных действий. В западных странах существует тенденция: считать англо-американскую воздушную войну против Германии главной ареной воздушных боев во II-ой мировой войне. В действительности, Советский Союз потерял в 2 раза больше, самолетов, чем англо-американские ВВС.
В 1939 году началась реорганизация советской авиации, она постепенно становилась независимым видом Вооруженных Сил Красной Армии. Но ее развитие тормозило не изжитое до конца безоговорочное подчинение авиации сухопутным войскам. После реорганизации самой большой самостоятельной боевой единицей ВВС РККА стала авиадивизия. Каждая дивизия имела 6 авиаполков, состоящих, в свою очередь, из 4-5 эскадрилий. К моменту нападения на Россию в июне 1941 года, по оценкам немецких специалистов, Красная авиация имела от 40 до 50 дивизий, которые составляли вместе 162 полка.
Летчики русских часто избегали или уклонялись от воздушного боя, так как работали в основном для прикрытия пехоты. Подобное поведение в воздухе немцы приписывали отсутствию у русских наступательного духа. Однако истинную причину этого немцы открыли только после допросов пленных летчиков.
Советский Союз во многих отношениях был лучше подготовлен к воздушной войне, чем Великобритания в 1939 и Америка в 1941 году. Особое внимание в России уделялось созданию резерва обученных летчиков. Подобные меры были приняты и на производстве, когда после введения трех восьмичасовых смен в сутки, стало быстро увеличиваться количество новых самолетов. Это все дало результаты уже в 1941 году, и русские смогли быстро оправиться от последствий «молниеносной войны» в июне-июле 1941 года. Вместе с огромным количеством самолетов, выпускаемыми русскими заводами, Красная Армия постоянно пополнялось летчиками из военных училищ.
Несмотря на то, что русские несли тяжелые потери, их истребительная авиация в ходе войны становилась все лучше и лучше. А в истребительной авиации Люфтваффе наоборот — уровень подготовки летчиков снижался. Отсутствие у Германии четырехмоторных стратегических бомбардировщиков позволяло Советскому Союзу без помех эксплуатировать свои огромные военные заводы и летные училища, остававшиеся вне досягаемости авиации противника. С 1942 года на фронт хлынул огромный поток личного состава и техники, который возрастал с каждым последующим месяцем.

В середине 1944 года русские господствовали практически на всем воздушным пространстве Восточного фронта, намного улучшив по сравнению с 1941 годом свой уровень в тактическом отношении. Несмотря на очевидное, легенда о том, что война в воздухе на Восточном фронте была для немцев легким делом, поддерживалась так долго и упорно, что она уже почти превратилась в историческую доктрину. Факты исключают поспешные выводы о том, что воевать против Красной авиации было легко.
Эрих Хартманн сравнивает воздушные бои на Восточном фронте с подобными схватками истребителей на Западе против армад союзнических бомбардировщиков. «Град свинца и стали, заполняющий воздух, создавал очень большую вероятность того, что летчика-истребителя, который постоянно находился в бою, должна когда-нибудь настичь шальная пуля. Часто мы вдесятером сражались против трехсот русских. Это очень неблагоприятное соотношение. В подобных столкновениях в воздухе вероятность быть сбитым возрастала во много раз. Мы должны были с большой осмотрительностью планировать атаки против таких орд. Иначе мы никогда бы не выжили».
В оценке боевых качеств русских летчиков мнение немецких асов Восточного фронта расходилось. В ежедневных длительных боях немцы — в основном ведущие летчики-истребители — чувствовали свое превосходство как на техническом, так и на психологическом уровне. Но даже у асов Люфтваффе существовало почти полное единодушие в оценке гвардейских авиаполков, элиты советской истребительной авиации. Немцы относились к ним с большим уважением. В этих гвардейских полках были собраны лучшие русские летчики-истребители.
Гвардейцы, летая на одних из самых лучших истребителях, были настоящими асами — агрессивными, тактически грамотными и бесстрашными. Их действия были проникнуты тем же характерным непоколебимым боевым духом, который наблюдался у английских летчиков-истребителей в воздушной битве за Англию. Ярость этих советских летчиков проявилась в известном инциденте вблизи Орла, в котором принимал участие лейтенант Владимир Лавриненков.

Лавриненков, имея на тот момент уже 30 побед, подбив в воздушном бою Ме-109, заметил, как немецкий летчик, приземлившись на открытой местности, выпрыгнул из своей кабины и попытался скрыться в близлежащем рву, поросшем деревьями и кустарником. Покружившись над местом падения противника, Лавриненков понял, что солдаты Красной Армии, по-видимому, не смогут найти немца, и ему удастся безнаказанно уйти. Молодой русский лейтенант тотчас приземлил свой самолет рядом со сбитым Ме-109 и повел русских пехотинцев вдоль кустарника ко рву. Найдя противника, Лавриненков бросился на него и задушил собственными руками. Затем, вернувшись к своему истребителю, он улетел, оставив мертвого немца у ног удивленных русских пехотинцев*.
(Сноска. *Этот факт не подтверждается советскими источниками.)
Советские гвардейские полки превзошли истребительную авиацию союзников по количеству сбитых самолетов. Попытка из-за идеологических противоречий недооценивать все советское оказывает истории плохую службу. Существует широко распространенная и иррациональная предвзятость при сравнении воздушной войны на Востоке и Западе. Но фактом является то, что еще никогда ни одна истребительная авиация не противостояла таким превосходящим силам противника, каким это было у немцев на Восточном фронте.
По тем же идеологическим причинам лучшие советские летчики-истребители не нашли надлежащего признания со стороны историков. Четверть столетия оставались в тени имена лучших советских летчиков, чье количество одержанных побед в воздухе вдвое превосходило число побед лучших американских и британских собратьев по оружию.
Все ведущие немецкие асы, воевавшие на Восточном фронте, неоднократно были сбиты или совершали вынужденные посадки. Эти летчики провели воздушных боев больше, чем кто-либо другой. Эрих Хартманн совершил 1 400 боевых вылетов и провел 800 воздушных боев, из которых большинство против численно превосходящего противника. При этом, в ряде боев он явно оказывался в позиционном проигрыше. Хартманн считает, что советские истребители о атаковали его примерно около 100 раз. Хотя такие люди как Хартманн, Ралль и Баркхорн были одними из самых опытных летчиков-асов, численное превосходство противостоящих сил противника по теории вероятности могло привести к тому, что и они когда-нибудь будут сбиты.
В лице гвардейских авиаполков Красной Армии Люфтваффе противостоял серьезный противник. Стоит все же признать, что большинство русских летчиков не соответствовало званию «гвардеец». Однако во многих боях на выживание Красная гвардия взимала и с немцев должное. Самый лучший советский ас, генерал-майор Иван Кожедуб сбил 62 самолета Люфтваффе. Еще 7 советских летчиков-истребителей одержали больше побед, чем лучший американский летчик майор Ричард Бонг, имевший 40 побед, одержанных на тихоокеанском театре военных действий.

Иван Кожедуб родился в 1920 году на Украине в семье рабочего. Он научился летать в 30-е годы в одном из многих аэроклубов в СССР. За время службы в гвардейском полку Красной авиации его трижды удостаивали звания Героя Советского Союза, награды, которой в США соответствует медаль Героя Конгресса.
Сообщалось, что Кожедуб во время войны в Корее в 1951-1952 году командовал северокорейской дивизией истребителей. Его подразделения были оснащены реактивными истребителями МиГ-15 — самолетами более легкими, чем Ф-86-Е и Ф-86-Ф «Сейбр» авиации США, с которыми они воевали. До сегодняшнего дня нет ответа на вопрос: совершал ли Кожедуб в Корее боевые вылеты? Это вполне возможно, так как тогда ему исполнился только 31 год. Военные ведомства США убеждены в том, что опытный советский летчик совершал в Корее боевые вылеты, и они считают возможным, что Кожедуб к своим 62 победам во II мировой войне добавил и новые*.
(Сноска. *По последним данным И.Кожедуб не совершал боевых вылетов в Северной Корее.)
Автобиография Кожедуба «Я атакую» была опубликована в ГДР в 1956 году. Однако книга, которая должна и могла быть исторически значимым произведением, явилась фактически искаженным и чрезвычайно полемическим жизнеописанием. Например, летчик признается, что самым знаменательным для него событием в жизни было вступление в коммунистическую партию.
Выдающимся советским летчиком-истребителем, чьи подразделения часто сражались с JG 52, был полковник Александр Покрышкин. «Саша» Покрышкин одержал 59 подтвержденных побед в воздухе, во время войны его также трижды награждали Золотой Звездой Героя Советского Союза.
Биография Покрышкина имеет много общего с биографиями многих немецких и союзнических асов. Независимо от носимой ими формы или флага, под которым они сражались, большинство летчиков-асов подвергались одинаковой опасности при схожих обстоятельствах.
В молодые годы в Сибири Покрышкин вдохновился достижениями пионера советской авиации Валерия Чкалова. Он покинул родной дом в Новосибирске, чтобы попытать счастье в авиационном училище. Его вдохновение вскоре сменилось разочарованием, когда выяснилось, что авиационное училище, в которое он поступил, готовит механиков, а не летчиков.
Каждые полгода он подавал рапорт о переводе его в училище, где готовят летчиков. Но способности Покрышкина как механика были настолько выдающимися, что командиры не хотели его отпускать. Однако он не сдавался и вступил в краснодарский аэроклуб ОСОАВИАХИМа. Как и Эрих Хартманн в Германии, Покрышкин в Краснодаре обучился планеризму, попутно совершая прыжки с парашютом.

Начав службу авиамехаником, Покрышкин учился летать на У-2 и вскоре сдал экзамен на летчика. Он продолжал писать прошения о переводе в летчики и своей завидной настойчивостью смог переубедить начальство. Его перевод наконец-то был удовлетворен. Покрышкина прикомандировали к учебному подразделению истребителей в Каче, а вскоре после этого перевели в истребительную часть регулярной Красной Армии.
Какое бы представление о принципе всеобщего равенства людей после русской революции не имел Покрышкин, после поступления на службу в истребительную эскадрилью его постиг тяжелый удар: пока он продолжал носить на своей форме знаки различия механика, другие летчики относились к нему с пренебрежением. В их глазах он был отверженным, потому что пришел из «каких-то механиков», в то время как они считали себя «настоящими» летчиками.
Но вскоре Покрышкин доказал, что он гораздо больше, чем просто сделавший карьеру механик. Своим выдающимся летным мастерством, отменными знаниями конструкций самолетов и авиамоторов он намного превзошел других летчиков и в конце концов добился признания. Глубина знаний, возможно, могла бы привести его к тому, что он стал бы всего лишь хорошим летчиком-инструктором. Покрышкин избежал этой участи благодаря большому интересу к тактике воздушного боя. При этом он оказал большую услугу военным историкам, потому что вел дневник, излагая в нем свои концепции тактики ведения боя в их развитии.
Его библией стала книга о тактике классического ведения боя истребителями в I мировую войну «Мои воздушные бои» француза Рене Фонка. Фонк, имея 75 подтвержденных побед в воздухе, считался знаменитейшим летчиком-истребителем Антанты. Покрышкин, следуя теориям Фонка и учась по его книге, методично отрабатывал описанные маневры в показательных воздушных боях. Он видоизменил и расширил их, приспосабливая к новому поколению истребителей, а также смело ввел некоторые новшества. На Покрышкине сказалась школа обучения на механика: обладая математическим умом, он заставлял себя все уточнять. В своем дневнике Покрышкин зарисовывал все свои тактические маневры и маневры противника. Эту привычку он сохранял на протяжении всей войны.
Развитие послереволюционной России было направлено на создание психологии масс, где индивидуализм жестоко подавлялся. Эта установка стала плотью молодых советских людей, того самого поколения, которое во II-ой мировой войне сражалось за Россию. Результатом стало то, что у миллионов русской молодежи напрочь отсутствовали качества, необходимые для достижения успеха в воздушном бою — высочайший индивидуализм, умение принять быстрое решение, решительная инициатива. Вместо этого использовался догматический девиз стальной воли и строгая регламентация полета.
Опыт немецких летчиков на Восточном фронте подтвердил, что большая часть русских летчиков придерживалась в бою идеологической установке: ей обучали даже больше, чем техническому владению современным самолетом. И если с последней проблемой они вскоре справлялись, то с первой дело оказалось сложнее.
На Покрышкина, родившегося в 1913 году, годы детства, формирующие взгляды на жизнь, прошли еще в дореволюционной атмосфере, так что советские методы воспитания не смогли его сильно изменить. Он стал удачливым летчиком-истребителем, потому что с самого начала усвоил, что в воздушном бою может выжить только умеющий приспосабливаться индивидуалист.
В своих набросках Покрышкин установил, что неординарный летчик на более слабом самолете может одолеть более «компетентного» знатока уставов, летающего на лучшем самолете. Его убеждение подтверждалось на практике в показательных воздушных боях.
Точно также как Хартманн с немецкой стороны, Покрышкин у советских летчиков-истребителей стал сторонником внезапной, быстрой атаки. Этому его научил опытный летчик Соколов: они служили в одной боевой эскадрилье, куда был направлен Покрышкин в самом начале летной карьеры. Соколов убеждено доказывал, что внезапная, быстрая атака в бою может стать решающим психологическим моментом, потому что запугивает летчика противника и делает его, таким образом, легкой добычей.
Поначалу Покрышкин занимался сложными фигурами высшего пилотажа и маневрированием в полете и когда приступил к основной задаче — стрельбе из оружия по мишени — вынужден был констатировать, что ему еще многому надо научиться. Саша не умел метко стрелять. Упражняясь в стрельбе по буксируемой мишени, он совершал одну атаку за другой, пока не расходовал все боеприпасы. Сотни пуль уходили мимо, в голубое небо, а буксируемая цель имела только 3 или 4 попадания.
Озадаченный Покрышкин никак не мог понять, почему он не может поразить воздушную цель — его заходы были превосходны, он следовал каждой букве наставлений по стрельбе.
Чтобы найти ответ, Покрышкин снова вернулся к своей излюбленной предварительной математической подготовке.
Он садился и рассчитывал траектории полета, скорости снаряда, исследовал проблемы воздушной стрельбы с математической точки зрения. Он исписал целые страницы сложными расчетами и начерченными кривыми. Эти усилия привели его к точно такому же выводу, который много лет спустя на практике в воздушных боях сделал Эрих Хартманн.

Набравшись теоретического опыта Покрышкин писал: «Успех зависит от того, можно или нет стрелять на близком расстоянии». Затем он пришел к выводу, что для атаки с короткой дистанции очень важно рассчитать правильную исходную позицию. Покрышкин начертил новые диаграммы и на следующий день взлетел полный ожидания.
Летчик пишет о своем опыте: «Тайна состояла в следующем: я вышел на буксируемую мишень-конус под определенным углом, намереваясь открыть огонь, когда по всем правилам, собственно, должен был уже отвернуть. Для молодого летчика это был большой риск. Малейшая неточность — и я накачал бы свинцом вместо мишени-конуса самолет-буксировщик…
Когда мы приземлились, летчик самолета-буксировщика в ярости набросился на меня: «Черт возьми, почему ты так близко подошел ко мне? Так можно легко лишить кого-либо жизни!»
С тех пор я стрелял только с близкой дистанции и добился потрясающей меткости».
Путем математического анализа Покрышкин нашел ту же тактическую формулу, к которой Хартманн чисто интуитивно пришел уже много лет спустя. Сходство концепций и выводов кажется достойным внимания. В бою оба этих летчика нашли подтверждение действенности своей методике.
В момент немецкого вторжения в Россию в 1941 году Покрышкин служил кадровым летчиком на Украине. Через 2 дня после первых боев с немцами его послали с разведывательным заданием в Яссы, область, над которой много позже, во времена Хартманна, истребители JG 52 часто встречались с истребителями подразделения Покрышкина. Летя в паре с лейтенантом Семеновым, Покрышкин увидел из своего МиГ-3 пять летящих навстречу Ме-109: трех вдалеке на большой высоте, а двух — прямо над собой. Покрышкин взял ручку управления на себя и вышел на одну высоту с парой противника. Летчик ведущего немецкого истребителя дал залп, Покрышкин тоже ответил огнем и, неожиданно сбросив газ, сделал вираж. Этот маневр вывел его в хвост самолета противника. Сократив разрыв, Покрышкин с самого близкой дистанции всадил со всех стволов очередь в Ме-109. Немецкий истребитель моментально загорелся и пошел к земле, таща за собой шлейф густого дыма.
Радуясь своей первой победе, молодой русский летчик сделал ошибку, которая стоила жизни многим новичкам: его заворожило эффектное зрелище падения горящего самолета. А в это время на него спикировал ведомый сбитого немца. Покрышкин очнулся, когда левое крыло его самолета прошила серия пушечных снарядов и мимо кабины пронеслась сверкающая трасса огня. Сжавшись, Покрышкин повел свой МиГ-3 навстречу земле. Чтобы найти защиту за броней сидения, он согнулся вполовину — точно также, как действовал Эрих Хартманн в свое время в первом бою — и полетел на бреющем полете домой.
Радость первого триумфа Покрышкина была несколько омрачена тем, что он сам едва уцелел.
Известные асы Адольф Галланд и Гюнтер Ралль признавались, что тоже попадали в подобную ситуацию, так как поддались искушению понаблюдать падение самолета противника. При этом Галланд чуть не погиб, отделавшись ранением. У Ралля же подобное легкомыслие привело к собственному падению, при котором он сломал позвоночник и был на грани смерти. Так же, как и два выдающихся немецких летчика-аса, Покрышкин получил хороший урок.
Покрышкин, несмотря на свой передовой метод атаки, которому стал следовать в условиях боевых действий, до осени 1941 года практически не имел возможности участвовать в воздушных схватках. Он совершал бесчисленное количество разведывательных полетов, и ему редко представлялась возможность сразиться с немецкими истребителями. Развивая свою теорию, Покрышкин пришел к выводу, что в том бою он инстинктивно поступил правильно — и только поэтому остался жив.
Нововведения Покрышкина стали приводить к тому, что советская истребительная авиация постепенно стала выходить из смирительной рубашки советской доктрины предвоенного времени. Русские, обучавшиеся до войны боям на горизонталях, после сражений 1941-1942 гг. были вынуждены быстро переучиваться. Повышенные мощности двигателей и эра новых самолетов привела к перевороту в тактике. Истребители русских открыли для себя вертикальный маневр. Многому из этих открытий способствовали тактические новаторства Покрышкина.
Часто для ухода от атаки противника Покрышкин использовал подъем по спирали. Вопреки советам своих консервативных товарищей, он упражнялся в отработке приема высшего пилотажа «быстрая бочку» как маневра, гасящего скорость. Это нововведение впоследствии часто приводило к тому, что преследующие Покрышкина немцы, выпускали заряд своего огня поверх его самолета и сами попадали под прицел советского аса.
Покрышкин учил других чему сам научился на собственном боевом опыте. Подробности воздушного боя он запоминал с фотографической точностью и впоследствии излагал все маневры в виде набросков на листах бумаги. Стены его блиндажа были завешаны диаграммами и иллюстрациями.

Точно также, как и лучшие летчики Германии, против которых он сражался, Покрышкин бывал неоднократно сбит*. Он много раз совершал вынужденные посадки. Иногда после очередного трудного боя, когда он приземлялся таким образом, товарищи удивлялись состоянию его истребителя, усеянного пробоинами. Страсть Покрышкина изучать своего противника была ненасытной. Он не только готовил подробный план предстоящих воздушных схваток, но и лично летал на трофейных немецких истребителях, при этом очень тщательно определяя их слабые места, которые ему, как противнику нужно было непременно знать.
(Сноска. *Воспоминания А.Покрышкина не подтверждают эту информацию.)
Покрышкин часто ставил себя в положение немецких летчиков, подробно излагая в письменной форме свои впечатления о преимуществах и недостатках Ме-109. В боях над Кубанью, где его полк длительное время сражался с JG 52, Покрышкин разработал свою формулу воздушного боя с четырьмя решающими факторами: «Высота, скорость, маневр, огонь».
С хорошими самолетами и командирами частей, такими как Покрышкин, гвардейские полки истребительной авиации вступали в бой с любым противником. Часто служба радиоперехвата JG 52 слышала, как радиопередатчики русских, включаясь на немецкую частоту, передавали в эфир: «Немецкие летчики, берегитесь! В воздухе — ас Покрышкин!»
Мощное психологическое давление на противника в бою поддерживалось и следующим: гвардейцы разрисовывали свои самолеты красками, предпочитая при этом бросающийся в глаза красный цвет. Они умели воевать даже лучше элитных подразделений истребителей ВВС других государств. Покрышкин походил на Хартманна во многом. Он был убежден в том, что к выполнению боевых задач летчиков-новобранцев нужно подводить очень осторожно, и ставил перед командованием требование, чтобы новички шли в бой только после того, как наберутся опыта. Тем самым им будут сохранены жизни, а они сами постепенно превратятся в настоящих бойцов. С большим терпением Покрышкин объяснял искусство воздушного маневра, передавая богатые знания, он приводил примеры на своих любимых диаграммах. Множество удачливых советских асов обязаны своим успехом Покрышкину и его манере обучения.
Учеником Покрышкина был дважды Герой Советского Союза Александр Клубов, который одержал 50 воздушных побед.
Будучи известнейшим советским асом, Покрышкин воевал, используя одинаковую с Хартманном тактику. Несмотря на это, Покрышкина следовало бы больше сравнивать с Вернером Мёльдерсом. Они были почти одного возраста, тактические познания Покрышкина и настойчивость при создании новых методов очень похожи с методами Мёльдерса, которому, в первую очередь, принадлежит заслуга в избавлении немецкой авиации от старой тактики, которая была перенята из опыта I-ой мировой войны.
Пропагандистские искажения русских военных историков завуалировали достижения Покрышкина как летчика-истребителя, командира части и блестящего тактика, показывая его индивидуальные успехи сквозь призму общих советских побед. Однако его слава по праву заслужена, и в этой книге ему следует воздать должное признание, так как он часто сражался против Эриха Хартманна и JG 52.
У нас нет доказательств тому, что Покрышкин и Хартманн сражались друг с другом в воздухе, но этого нельзя с уверенностью и исключить.

352 сбитых самолета. 802 воздушных боя. Более 1400 боевых вылетов. Высшая награда рейха — Рыцарский крест с Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами. Слава лучшего аса не только Второй мировой войны, но всех времен и народов, рекорд которого уже никогда не будет побит… В «портретной галерее» Елены Съяновой — «белокурый германский рыцарь», «черный дьявол Украины» Эрих «Буби» Хартманн.

Проект был подготовлен для программы «Цена победы » радиостанции «Эхо Москвы».

Герои-асы Второй Мировой, хоть их и оставались единицы, выходили из нее все-таки в иной мир, нежели их отцы — асы Первой мировой бойни. Герман Геринг и Рудольф Гесс вынесли из поражения слепоту ненависти, а вот Эрих Хартманн, самый результативный летчик за всю историю мировой авиации, пройдя еще и десятилетний опыт советских лагерей, вернулся в Германию без злобы в сердце к этим «славным парням русским» и русскому народу, о котором до конца жизни отзывался только с уважением и теплотой.

Можно сказать, что Эрих Хартманн был и оставался славным парнем, если забыть, чьи самолеты он сбивал. Но забывать нельзя. Если в Германии его с умилением и восторгом называли «белокурым германским рыцарем», то в небе над нашей Малороссией он получил прозвище «черного дьявола Украины», поскольку его результативность дорого нам стоила. Всего Хартман подбил 352 самолета — цифра фантастическая и подвергаемая сомнению.

Самый результативный летчик люфтваффе Эрих Хартманн

А начинал Буби — второе его прозвище за молодость, — на редкость неудачно, даже нелепо. Летать его еще подростком учила мать, опытная летчица-спортсменка. Пройдя обучение в знаменитой летной школе в Гатове под Берлином, затем во 2-й Школе летчиков-истребителей, Эрих Хартманн в возрасте всего лишь 20 лет был направлен в Geschwader-52, воевавший над Кавказом. И в третьем же воздушном бою, вместо того, чтобы прикрывать ведущего, умудрился попасть в его зону обстрела, потерял ориентацию и скорость и, что называется, плюхнулся, то есть сел, выведя самолет из строя. Кое-как добрался до аэродрома на грузовике и получил нагоняй. Но это бы еще ничего: опытные летчики снисходительны к новичкам, однако они очень не любят тех, кем овладевает так называемая «новичковая лихорадка», а именно яростное желание сбивать, вместо того чтобы учиться для начала хотя бы удерживать свое место в строю. Буби тоже этим переболел: сбив наш Ил, тут же был сбит сам.

Хартманн — самый результативный летчик за всю историю мировой авиации

Свою настоящую победу, и прежде всего над самим собой, он одержал только весной 1943-го. В дальнейшем его тактика заключалась в том, чтобы «нажимать на гашетку только тогда, когда вражеский самолет уже заслонял собою весь белый свет», то есть подпускать противника как можно ближе. Это была смертельная тактика, потому она и вызывала восхищение. Многие последователи Хартманна гибли; ему же удивительно везло. Хотя, по сути, он обладал той самой особой интуицией, которая и отличает аса от неудачника.

Хартманн побывал и в плену, когда его все-таки сбили над нашей территорией, но сумел бежать. Счет его побед рос едва ли не по часам. Например, только в августе 1944-го года он сбил 78 советских самолетов; причем 19 — только за два дня — 23 и 24 августа. После чего Гитлер собственноручно наградил его Рыцарским крестом с Дубовыми листьями и Мечами к нему.

Гауптман Эрих Хартманн и майор Герхард Баркхорн за изучением карты, 1944 год

Свой последний самолет Эрих Хартманн сбил 8 мая 1945 года. Это был его 1425-й боевой вылет. Потом он приказал сжечь оставшиеся самолеты полка, вместе со своими подчиненными добрался до американских позиций и сдался в плен. Но в середине мая всю группу передали советским оккупационным властям и «черного дьявола» отправили в лагерь. Там он вел себя откровенно вызывающе: отказывался выходить на работу, всячески провоцировал охранников, как потом объяснял жене, в надежде, что его пристрелят. В 1955 году Хартманна освободили, и он вернулся в Германию, похожий на скелет, обтянутый кожей. Вместе с женой Урсулой, которая ждала его все эти годы, он сумел начать новую жизнь.

Хартманн был приговорен к 25 годам заключения, из которых отсидел 10

В 1958 году Эриху Хартманну было всего 37 лет, и, поступив на службу в ВВС ФРГ, он еще одиннадцать лет командовал 71-м истребительным полком «Рихтгофен». Выйдя в отставку, долго жил в пригороде Штутгарта.

Жил с комфортом. В окружении близких. С чистой совестью. С багажом ярких воспоминаний для внуков. Герой-рекордсмен. Таким он мог бы остаться и в нашей памяти, но… Пока продолжаются войны, забывать не нужно.

Коричневая легенда. Кем на самом деле был Эрих Хартманн? | История | Общество

В начале октября 2018 года в России разразился скандал, напрямую связанный с событиями Великой Отечественной войны. В блоге «Diletant.media» на портале «Эхо Москвы» появился материал под названием «Эрих Хартманн — легенда люфтваффе», посвященный гитлеровскому асу, считающемуся самым результативным летчиком- истребителем Второй мировой войны.

«Российская легенда» 1990-х

Статья вызвала чрезвычайно жесткую полемику. Многие интернет-пользователи обвинили «Эхо Москвы» в восхвалении нациста. Их оппоненты назвали подобные претензии покушением на свободу слова.

Имя Эрика Хартманна, которому приписывается 352 сбитых самолета, в том числе 347 советских, в России стало хорошо известно с начала 1990-х.

До той поры советские историки не заостряли внимание на успехах асов люфтваффе. В результате первые публикации о Хартманне и других немецких летчиках стали не просто сенсацией, а поводом для утверждений, что Кожедуб, Покрышкин и другие советские летчики ничего выдающегося не совершили.

В 1990-х — начале 2000-х годов российские книжные магазины были буквально забиты книгами о немецких танкистах, летчиках, диверсантах, генералах. Изданные на отличной бумаге, они не шли ни в какое сравнение со скромными томиками воспоминаний о подвигах советских военных.

На вопрос о том, как же Красная армия сумела победить гениальный немецкий вермахт, существовал простой ответ: «Завалили трупами».

В последние годы ситуация стала меняться. Поклонникам героев гитлеровской военной машины стали оказывать отпор. Значительная часть российского общества считает, что «перебарщивать» с реверансами в сторону нацистов не стоит, особенно когда речь идет о людях, не раскаявшихся в содеянном, остававшихся нацистами до мозга костей и после поражения Третьего рейха.

«Стервятник»-рекордсмен

Эрик Хартманн относится к когорте последних.

«Если вы видите вражеский самолёт, вы совсем не обязаны тут же бросаться на него и атаковать. Подождите и используйте все свои выгоды. Оцените, какой строй и какую тактику использует враг. Оцените, имеется ли у противника отбившийся или неопытный пилот. Такого пилота всегда видно в воздухе. Сбейте именно его. Гораздо полезнее поджечь только одного, чем ввязываться в двадцатиминутную карусель, ничего не добившись», — так писал о своей тактике Эрих Хартманн.

Герой люфтваффе не искал встреч с такими асами, как Кожедуб и Покрышкин. Классический «стервятник», он искал цели послабее. Воздушный же бой с участием множества самолетов он и вовсе определял «как собачью свалку».

Самое интересное, что его итоговые 352 сбитых самолета вызывали сомнения даже у немцев. Когда любимец фюрера сообщал о том, что за один вылет он сбил 5, 8 и даже 11 самолетов, его коллеги смотрели на него с нескрываемым скепсисом.

Вопрос о том, приписали Хартманну десятки сбитых самолетов или нет, не так важен в данном случае. В конце концов, не стоит забывать, что авиация Третьего рейха в итоге была разгромлена, и наличие самых результативных асов никак не помогло гитлеровской Германии.

Об этом, кстати, говорится и в материале, вызвавшем волну негодования: «По качеству своей подготовки и мастерству советские асы немецким не уступали. Они также ставили на скорость, высоту и натиск на врага. Зато советская стратегия использования ВВС победила немецкую — количественное превосходство и обновление самолетов позволили сначала перехватить инициативу, а затем и „дожать“ люфтваффе».

«Немецкие предатели называют себя „Antifa“»: как Хартманн «страдал» в советском плену

Авторы, пишущие о «легенде люфтваффе», зачастую изображают Эрика Хартманна просто как успешного воина, лишенного каких бы то ни было политических убеждений. В этом-то и кроется главная ошибка.

Вот еще один отрывок из материала, опубликованного на сайте радиостанции «Эхо Москвы»: «Хартманн был осужден как военный преступник на 25 лет. Его и многих других пленных превратили в дешевую рабочую силу для работы в шахтах, на лесоповале и для других тяжелых работ. Так как обращение с пленными было не самым лучшим, Хартманн стал лидером сопротивления. Он сам отказывался работать, устраивал голодовки и призывал других саботировать работу и требовал прибытия международной комиссии для обследования лагерей и улучшения условий содержания».

Вот оно что! Человек, на совести которого жизни десятков советских летчиков, в советском лагере добивался уважения и почтения, устраивал акции протеста. Советских военнопленных за малейшее неповиновение могли расстрелять на месте либо отправить в «лагерь смерти». Хартманн же позволял себе выдвигать требования к лагерной администрации.

В 1955 году Хартманн возвратился в ФРГ после издания Президиумом Верховного совета СССР указа «О досрочном освобождении и репатриации немецких военнопленных, осуждённых за военные преступления».

На непосильных работах в СССР ас настрадался настолько, что влился в состав ВВС ФРГ, где командовал эскадрой JG 71 «Рихтгоффен». Службу Хартманн продолжал аж до 1970 года, дослужившись до звания полковника. В отставку он ушел не из-за последствий советского плена, а из-за разногласий с американцами по поводу новой летной техники.

Что же писал сам Эрих Хартманн о своих страданиях в советском плену? «Лагерь находится под управлением русской секретной полиции. Ей помогают немецкие предатели. Среди них один немецкий военный судья, который до судорог боится русских, но делает свое дело все-таки разумно. Остальные в основном политические свиньи и предатели… Они называют себя „Antifa“. При пристальном рассмотрении они оказываются бывшими врачами СС, лидерами гитлерюгенда, командирами СА и тому подобной швалью. Я не знаю, что русские собираются с ними делать. Вчера они предали нас, а завтра предадут и новых хозяев. Таких людей нужно содержать в аду», — сообщает он в письме домой.

Итак, по мнению гитлеровского аса, те, кто в плену отказался от нацистских взглядов и стал сотрудничать с Советами, — предатели и свиньи. Война, напомним, к этому моменту закончилась, но для Хартманна, она, очевидно, продолжается.

«Кое-какие ужасные вещи»: что ас люфтваффе считал трагедией?

А вот один из более поздних рассказов Хартманна: «Один случай приходит в голову. Я вел поединок с краснознаменным Як-9, и этот парень был хорош, но совершенно безрассуден… Пилот выпрыгнул с парашютом и был позднее пленен. Я встретился и поговорил с этим человеком, капитаном, который был приятным парнем. Мы дали ему поесть и разрешили ему бродить по аэродрому, взяв с него слово, что он не сбежит. Он был счастлив, что остался жив, но сильно растерялся, поскольку командиры говорили ему, что пленных летчиков сразу же расстреливают. Этот парень съел один из лучших своих обедов за войну и обрел новых друзей. Мне нравится думать, что парни, подобные ему, вернулись домой и рассказали своим соотечественникам правду о нас, а не ту пропаганду, которая изливалась после войны, хотя кое-какие ужасные вещи, без сомнения, имели место».

Здесь даже не хочется говорить о мифическом советском летчике, которого якобы облагодетельствовали немецкие «коллеги».

Что такое «кое-какие ужасные вещи»? Блокада Ленинграда? Хатынь? Повешенная Зоя Космодемьянская? Замученный генерал Карбышев? Казненный Муса Джалиль? Миллионы советских военнопленных, умерщвленных гитлеровцами? «Окончательное решение еврейского вопроса»?

На самом деле в жизни Эрика Хартманна были воспоминания, которые заставляли его страдать. Вот, например: «Однако я помню, как один раз я увидел более 20 000 мертвых немцев, устилавших долину, где советские танки и казаки атаковали окруженную часть, и этот вид, даже пусть и с воздуха, самый запомнившийся за всю мою жизнь. Я могу закрыть глаза и увидеть это даже сейчас. Такая трагедия. Я помню, что я плакал, пролетая низко над ними. Я не мог поверить своим глазам».

Гибель истинных арийцев, по версии Хартманна, — трагедия. Ну а убийство этими арийцами миллионов советских граждан — это просто война, ничего не поделаешь.

«Насиловали женщин и девочек перед строем»: как лгал Эрих Хартманн

Приложил руку или, если хотите, язык, Эрик Хартманн и к мифу об «изнасиловании двух миллионов немок Красной армией».

Приведем цитату из книги «Эрих Хартманн — белокурый рыцарь Рейха»: «Полупьяные солдаты Красной армии, увешанные винтовками и пулеметами, построили безоружных немцев в шеренги. Другие русские начали валить на землю женщин и девочек, срывать с них одежду и принялись насиловать своих жертв прямо перед строем остальных русских. Немцы могли лишь молча сжимать кулаки. Американские солдаты из своих грузовиков смотрели на все это широко открытыми глазами…

Молодая немецкая женщина, чуть за тридцать, мать 12-летней девочки, стояла на коленях у ног русского капрала и молила бога, чтобы советские солдаты взяли ее, а не девочку. Но ее молитвы остались без ответа. Слезы текли по щекам, когда она посылала молитвы к небу. Немецкие мужчины стояли, окруженные пулеметными стволами.

Русский капрал отошел от женщины, его лицо исказила глумливая усмешка. Один из солдат изо всех сил ударил женщину сапогом в лицо. „Проклятая фашистская свинья!“ — заорал он. Молодая мать упала на спину. Солдат, который ее ударил, выстрелом в голову из винтовки убил ее… 8- и 9-летних девочек раз за разом безжалостно насиловала озверелая русская солдатня. Они не выказывали никаких других чувств, кроме ненависти и похоти. Пока все изверги удовлетворяли себя среди диких криков и плача женщин, Эрих и его солдаты сидели под дулами пулеметов.

Забрызганные кровью русские, удовлетворив вожделение, сменяли товарищей за пулеметами, принимая охрану над германскими солдатами. Матери пытались защитить своих дочерей, но их избивали до потери сознания и оттаскивали в сторону, а потом насиловали в таком состоянии. Закаленных в боях пилотов, прошедших сотни боев и получивших множество ран, просто отшвыривали в сторону. Пораженный в самое сердце тем, что увидел, Эрих нечеловеческим усилием воли подавил приступ рвоты».

Возможно, эта картина описана не Хартманном, а автором книги? Тогда вот вам слова самого немецкого аса, произнесенные в одном из интервью: «Всех нас, даже женщин и детей, вывезли в открытое поле. Грузовики остановились, и там нас ждали советские войска. Русские отделили женщин и девушек от мужчин, и произошли самые ужасные вещи, о которых вы знаете, и о чем я не буду здесь говорить. Мы видели это, американцы видели это, и мы не смогли сделать ничего, чтобы остановить их. Мужчины, которые сражались, как львы, плакали, как дети, наблюдая за повторяющимся насилием. Пара девушек смогла добежать до грузовиков, и американцы затащили их внутрь, но русские, большинство которых были пьяны, направили свое оружие на союзников и сделали несколько выстрелов. Потом водители грузовиков решили побыстрее уехать. Нескольких женщин пристрелили после изнасилования. Другие были не столь удачливы. Я помню девочку двенадцати лет, мать которой была изнасилована и убита, которая, в свою очередь, была также изнасилована несколькими солдатами. Вскоре после этого она умерла. Потом пришли еще русские, и все началось снова и продолжалось всю ночь. В течение ночи целые семьи покончили жизнь самоубийством, мужчины убивали своих жен и дочерей, а потом убивали себя. Я до сих пор не могу поверить в то, о чем говорю сейчас. Я знаю, многие никогда не поверят в эту историю, но это правда. Вскоре приехал русский генерал и приказал, чтобы все это прекратилось. Он был вполне серьезен, поскольку несколько русских, которые не остановились и продолжили насилие, были казнены на месте их же товарищами через повешение».

«Белокурый рыцарь Рейха» врет и не краснеет. Опустим тот момент, что никаких других подтверждений, кроме рассказа самого Хартманна, у этой истории нет. Массовое изнасилование на глазах у немецких пленных и американцев — это перебор даже для западных историков, паразитирующих на этой теме.

Хартманн «прокалывается» на незнании внутренней кухни Красной армии. Лиц, уличенных в изнасилованиях и других преступлениях против гражданского населения, не вешали: их расстреливали. Смертная казнь через повешение в СССР была введена указом Президиума Верховного совета СССР № 39 от 19 апреля 1943 года «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников».

Так что повесить, причем публично, могли бы самого Хартманна, но никак не преступников-красноармейцев: им полагался расстрел.

Но ведь Эрих Хартманн и не пытался убедить в своей правоте наших соотечественников. На излете своей жизни ас работал на западную публику, которую убеждали, что между Гитлером и Сталиным нет никакой разницы. Надо сказать, что он в этом деле преуспел. Даже слишком.

Сегодня и в России немало тех, кто готов сопереживать несчастным немецким военнопленным, пережившим «ужасы сталинских лагерей», забывая о том, сколько горя и страданий принесли эти «легенды люфтваффе, вермахта и крингсмарине» на нашу землю.

Поэтому, берясь за описание очередной «легенды Рейха», нужно быть честными до конца. Ведь если о чем и сожалел Эрих Хартманн по-настоящему, так это о том, что Покрышкину и Кожедубу он в итоге проиграл, несмотря на свою впечатляющую статистику.

Почему советские летчики уступают по числу сбитых самолетов асам Люфтваффе? | Культура

У меня в голове не укладывалось, как такое может быть. Еще больше впечатлила расшифровка боевого счета Хартманна. Я возьму только несколько дней лета 1944 года. Навскидку. Итак, 1 июня 6 сбитых самолетов (5 «Лагов» и 1 «Аэрокобра). 2 июня — 2 «аэрокобры», 3 июня — 4 самолета (по два «Лага» и «Аэрокобры»). 4 июня — 7 самолетов (все кроме одного — «Аэрокобры»). 5 июня — 7 самолетов (из них 3 «Лага»). И, наконец, 6 июня — 5 самолетов (из них 2 «Лага»). Итого, за 6 дней боев сбито 32 советских самолета. А 24 августа того же года сразу 11 самолетов.

Желаемое за действительное?

Но что странно: Эрик Хартманн сбил за первые шесть дней июня 32 самолета, а все Люфтваффе по дням: 1-го — 21, 2-го — 27, 3-го — 33, 4-го — 45, 5-го — 43, 6-го — 12. Итого — 181 самолет. Или в среднем более 30 самолетов в день. А сколько же составили потери Люфтваффе? Официальные цифры за июнь 1944 года — 312 самолетов, или чуть более 10 в день. Выходит, что наши потери составляют в 3 раза больше? А если учесть, что в потери немцев входят еще и самолеты, сбитые нашей зенитной артиллерией, то соотношение потерь еще больше!

Как человеку, имевшему к военной авиации непосредственное отношение, мне показалась очень странной подобная арифметика. Я что-то не припомню, чтобы где-то писали о том, что в июне 1944 года немцы имели трехкратное превосходство по количеству сбитых самолетов. Тем более не в первые месяцы войны, когда у гитлеровцев было полное превосходство в воздухе, а менее чем за год до великой Победы.

Так где же собака зарыта? Не от лукавого ли эти хартманновские цифры? Сначала предположим, что все соответствует действительности. И сравним двух летчиков — того же Хартманна и трижды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба. Хартманн совершил 1404 боевых вылета и сбил 352 самолета, в среднем на один самолет уходило порядка 4 вылета; у Кожедуба показатели такие: 330 боевых вылетов и 62 самолета противника, в среднем 5,3 вылета. В плане цифр все вроде бы соответствует…
Но есть одна небольшая особенность: как считались сбитые самолеты? Не могу не привести выдержку из книги американских исследователей Р. Толивера и Т. Констебля о Хартманне:

«Остальные пилоты эскадрильи потащили счастливого Белокурого Рыцаря в столовую. Пирушка шла полным ходом, когда ворвался техник Хартманна. Выражение его лица моментально погасило ликование собравшихся.
 — Что случилось, Биммель? — спросил Эрих.
 — Оружейник, герр лейтенант.
 — Что-то не так?
 — Нет, все в порядке. Просто вы сделали всего 120 выстрелов на 3 сбитых самолета. Мне кажется, вам нужно это знать.
Шепот восхищения пробежал среди пилотов, и шнапс снова полился рекой».

Достойные внуки барона Мюнхгаузена

Не нужно быть большим специалистом по авиации, чтобы заподозрить неладное. В среднем на каждый сбитый «Ил-2», а именно о победе над такими самолетами заявил в тот раз Хартманн, у него ушло порядка 40 снарядов. Возможно ли такое? Где-нибудь в условиях тренировочного воздушного боя, когда противник сам подставляется, очень сомнительно. А здесь все происходило в боевых условиях, на запредельных скоростях, да еще учитывая то обстоятельство, что те же фашисты называли наш «Илюшин» — «летающим танком». И для этого были основания — масса бронекорпуса в ходе доводки и изменений достигла 990 кг. Элементы бронекорпуса проверялись отстрелом. То есть броня ставилась не с бухты барахты, а строго в уязвимые места…

И как после этого выглядит гордое заявление, что в одном бою сбито сразу три «Илюшина» да еще 120 пулями?

Нечто подобное произошло и с другим немецким асом Эрихом Рудоферром. Вот выдержка из другой книги — «Энциклопедию военного искусства. Военные летчики. Асы Второй мировой войны», вышедшей в Минске.

«6 ноября 1943 года во время 17-минутного боя над озером Ладога Рудорффер объявил о подбитых им 13 советских машинах. Это был, естественно, один из самых больших успехов в истребительной авиации и одновременно один из наиболее противоречивых боев…»

Почему именно 13 самолетов за 17 минут? Об этом нужно спросить у самого Эриха. Его слова никаким сомнениям не подвергались. Правда, нашелся Фома неверующий, спросивший, а кто может подтвердить, этот факт? На что Рудоффер, не моргнув глазом заявил: «Откуда я знаю? Все тринадцать русских самолета упали на дно Ладоги».

Как вы думаете, этот факт смутил составителей книги рекордов Гиннесса? Как бы не так! Имя Рудоффера занесено в эту книгу, как образец самой высокой боевой эффективности.

Между тем, некоторые исследователи подчеркивают, что число реально сбитых самолетов и приписанных составляли соотношение примерно 1:3, 1:4. В качестве примера, тот же Алексей Исаев в своей книге «Десять мифов второй мировой» приводит такой эпизод:

«Возьмем в качестве примера два дня, 13 и 14 мая 1942 г., разгар битвы за Харьков. 13 мая люфтваффе заявляет о 65 сбитых советских самолетах, 42 из которых записывает на свой счет III группа 52-й истребительной эскадры. Документально подтвержденные потери советских ВВС за 13 мая составляют 20 самолетов. На следующий день пилоты III группы 52-й истребительной эскадры докладывают о сбитых за день 47 советских самолетах. Командир 9-й эскадрильи группы Герман Граф заявил о шести победах, его ведомый Альфред Гриславски записал на свой счет два „МиГ-3“, лейтенант Адольф Дикфельд заявил о девяти (!) победах за этот день. Реальные потери ВВС РККА составили 14 мая втрое меньшее число, 14 самолетов (5 „Як-1“, 4 „ЛаГГ-3“, 3 „Ил-2“, 1 „Су-2“ и 1 „Р-5“). „МиГ-3“ в этом списке просто отсутствуют».

Для чего понадобились подобные приписки? Прежде всего, для того, чтобы оправдать большое число потерь со своей стороны. Легко спросить с командира полка, потерявшего за один день 20−27 самолетов. Но если он в ответ расскажет о 36−40 сбитых самолетах противника, то отношение к нему будет совсем иным. Не зря ребята жизни свои отдавали!

Кстати, лучший английский ас — полковник Д. Джонсон — совершил за войну 515 боевых вылетов, но сбил всего 38 немецких самолетов. Лучший французский ас — лейтенант (подполковник в английских ВВС) П. Клостерман — совершил за войну 432 боевых вылета и сбил всего 33 немецких самолета.

Разве они были настолько менее мастеровиты, чем те же Хартманн и Рудоффер? Вряд ли. Только система подсчета была более реальна…

Теги: солдаты победы, битва, фашизм, самолет, история, война

Последнее интервью с Эрихом Хартманном

Последнее интервью с Эрихом Хартманном

Из всех асов-истребителей в истории первое, что обычно приходит на ум, это «Красный барон» и Эрих «Буби» Хартманн. Поэтому эти двое занимают первые места в нашем рейтинге лучших летчиков-истребителей в истории.

Если вы не знакомы с лучшим летчиком-истребителем, вам лучше всего начать с этого видео:

Его 352 подтвержденных убийства, вероятно, навсегда останутся эталоном успеха в воздушной войне. Однако война в воздухе Эриха стала сноской в ​​его жизни после десятилетия советского заключения, которое он пережил после войны. По его собственным словам, Хартманн рассказал о своей жизни, карьере, увлечениях и выживании в мире, который мало кто видел, а еще меньше выжило.

В своем последнем официальном интервью Эрих Хартманн рассказал о конкретных фактах, которых он обычно избегал в прошлом. Это откровенное понимание показывает человечность самого человека, а не просто воина из легенд, и дает представление о характере, возможно, величайшего летчика-истребителя, который когда-либо и, вероятно, когда-либо будет сражаться во враждебном небе.

Хартманн дал это последнее интервью перед своей смертью в 1993 году.

Вопрос: Эрих, когда и где вы родились?

О: Я родился 19 апреля 1922 года в Вайссахе. Это недалеко от Вюртемберга.

В: Какой была ваша семья?

A: Мой отец был уважаемым врачом, который был врачом в армии во время Первой войны, а моя мать была лицензированным пилотом. Позже мой брат тоже стал врачом.

В: Расскажите о вашей юности в Китае.

О: Двоюродный брат моего отца был там дипломатом, и он убедил отца перевезти нас в Китай, так как Германия была не лучшим местом для проживания с экономической точки зрения. Мы жили в провинции Чанша, и я был молод, а Альфред был еще моложе, но я почти ничего из этого не помню. Отец шел впереди, а мы за ним. В конце концов, иностранцам стало плохо, и отец отправил нас домой. Мы переехали в Штутгарт, и отец вернулся позже. Здесь я жил до войны.

В: Что заставило вас стать пилотом?

A: Вероятно, по той же причине, что и большинство мальчиков; слава асов Великой войны, а также тот факт, что моя мама была лицензированным пилотом. Мать обычно поднимала нас и учила чему-то. Это было, пожалуй, самым важным фактором. Я знал, что хочу летать. В четырнадцать лет я стал лицензированным пилотом-планеристом и летал так часто, как только мог. В пятнадцать лет я стал инструктором Гитлерюгенда. Альфред стал наводчиком «Штуки» и попал в плен в Тунисе. Вероятно, это ему повезло и спасло ему жизнь. Моему отцу не нравилось, что я хочу быть летчиком, он хотел, чтобы мы пошли за ним в медицину, и это тоже была мечта, которая у меня была, но этого не будет.

Эрих «Буби» Хартманн

В: Когда вы вступили в Люфтваффе?

О: Я начал военную летную подготовку в октябре 1940 года в Восточной Пруссии. Так продолжалось до января 1942 года, когда я отправился в Цербст-Анхальт. В марте 1942 года я получил высшее образование в звании лейтенанта. Позже я поступил в высшую школу воздушной артиллерии, где попал в небольшую беду. Я выпендривался, гудел по аэродрому и был приговорен к домашнему аресту. По иронии судьбы мой сосед по комнате летал на том же самолете, что и я, но у него возникла техническая проблема, и он погиб в авиакатастрофе. Это было иронично. Я прибыл в Россию и доложил в JG-52 незадолго до зимы, после небольшого происшествия.

В: Это когда вы разбили «Штуку»?

A: Ну, я бы не сказал, что разбился, потому что я так и не оторвался от земли. Мы должны были лететь на них в Мариуполь, но когда я завел «Штуку», я понял, что у нее нет тормозов, и она реагировала не так, как «Мессершмитт-109». его нос. Нас решили отправить на Ю-52, так было безопаснее и для нас, и для самолета.

В: Это было, когда вы впервые встретились с Дитером Храбаком?

A: Да, который был хорошим другом на протяжении многих лет, как вы знаете. Дитер был первым, кто посоветовал мне поговорить с вами, так как он и другие доверяют вам. Я люблю тебя также. Дитер был очень понимающим, но дисциплинированным командиром, и его опыт показал это. Он научил нас не только летать и сражаться, но и работать в команде и оставаться в живых. Это был его величайший дар. Он был очень открыт для обсуждения своих ошибок и того, как он извлек из них уроки, надеясь, что мы тоже научимся. Храбак назначил меня в 7/III/JG-52 под командованием майора Хубертуса фон Бонина, старого орла времен Гражданской войны в Испании и Битвы за Британию. Мы тоже многому у него научились. Моя первая миссия была 14 октября 1942.

В: Ваша первая миссия была менее впечатляющей. Что случилось?

A: Ну, Россманн и я были в нашем полете, и Россманн сообщил по рации, что заметил десять вражеских самолетов под нами. Мы были на высоте 12 000 футов, а противник находился далеко под нами. Я ничего не видел, но следовал за Россманном вниз, а потом мы наткнулись на них. Я знал, что мне нужно совершить первое убийство, поэтому я дал полный газ и оставил Россманна стрелять по самолету. Мои выстрелы промахнулись, и я чуть не столкнулся с ним, и мне пришлось подтянуться. Внезапно меня окружили Советы, и я направился к низкой облачности, чтобы спастись. Все это время Россманн продолжал со мной разговаривать, и я получил предупреждение о низком уровне топлива. Затем двигатель заглох, и я рванул внутрь, уничтожив свой истребитель. Я знал, что попал в беду. Я нарушил все заповеди, которыми живет летчик-истребитель, и ожидал, что меня вышвырнут.

В: Как сложилась твоя судьба?

A: Фон Бонин приговорил меня к трем дням работы с наземными бригадами. Это дало мне время подумать о том, что я сделал. Чему я научился у Россманна, а затем у Крупински, я позже научил новых пилотов, когда стал руководителем.

В: Когда вы совершили первое убийство?

A: Это был день, который я никогда не забуду, 5 ноября 1942 года, штурмовик Ил-2, который было сложнее всего сбить из-за тяжелой броневой плиты. Приходилось расстреливать масляный радиатор снизу, иначе он не опускался. Это был также день моей второй вынужденной посадки с тех пор, как я влетел в обломки своего убийства. В тот день я узнал две вещи; подойдите поближе и выстрелите и сразу же оторвайтесь после убийства. Следующее убийство произошло в феврале следующего года. Это было, когда Крупинский приехал на Тамань и стал моим новым командиром эскадрильи.

В: Уолтер рассказал мне о том дне, когда он прибыл, и о своем эпизоде ​​с двумя бойцами. Что ты помнишь?

А: Он зашел, представился, потребовал самолет, поднялся, загорелся и привез обратно на машине. Затем он взял еще один, совершил два убийства и вернулся, они хотели ужин. Все мероприятие проходило так же небрежно, как карточная игра.

В: Как вы познакомились с Гюнтером Раллом?

A: Ну, я знаю, что Гюнтер должен был рассказать тебе об этом. Он заменил фон Бонина на посту Gruppenkommandeur, и нас представили. Это было начало. 19 августа43 Ралль назначил меня командиром 9-й эскадрильи, которой командовал Герман Граф.

В: Вы часто летали с Крупински в качестве его ведомого. На что это было похоже и насколько это отличалось от полетов с Россманном?

О: Поначалу партнерство было немного непростым, но мы обнаружили, что хорошо работаем вместе. У нас обоих были сильные и слабые стороны, и нам удалось преодолеть эти проблемы. Это сработало хорошо. Кроме того, я должен был убедиться, что он вернулся домой, потому что его многочисленные подруги всегда ждали, когда он спустится. Я выиграл Железный крест 2-го класса, летая с «Крупи». Единственное, чему я научился у него, это то, что худшее, что можно сделать, это потерять ведомого. Убийства были менее важны, чем выживание. Я потерял только одного ведомого, Гюнтера Капито, бывшего пилота бомбардировщика, но это было из-за его неопытности с истребителями, но он выжил.

В: Сколько убийств вы совершили до получения Рыцарского креста?

A: К 29 октября 1943 года я совершил 148 убийств. Я думаю, что моя награда запоздала. Было много людей, совершивших более пятидесяти убийств, но не получивших Рыцарский крест, что я считаю несправедливым. Я также считал несправедливым, что такие люди, как Ралл, Баркхорн, Киттель, Бэр и Рудорфер, не получали более высоких наград. Они их заслужили.

В: Расскажите о своей первой встрече с Крупински. Я слышал его версию от Уолтера, но мне нужна ваша версия.

A: Ко мне обратился мой новый командир звена (Храбак), когда дымящийся истребитель вошел, внезапно приземлился, перевернулся и взорвался. Мы знали, что пилот мертв. Один из мужчин сказал, что «это Крупинский», и из ослепляющего дыма этот человек вышел из-под обломков с обгоревшим обмундированием, но без других повреждений. Он улыбался и жаловался на зенитную артиллерию над Кавказом, но без особого удивления на лице. Это была моя первая встреча с «Графом».

В: К кому вас сначала назначили ведомым?

A: Фельдфебель Эдуард «Поль» Россманн, взявший меня под свое крыло.

В: Было ли нормальным, что офицер приписан к унтер-офицеру?

A: Это было для нас, так как он был опытным ветераном боевых действий. Ранг мало что означал избыток опыта, и я думаю, именно поэтому мы были такими успешными.

В: Кто был твоим лучшим другом в те дни?

A: Их было так много, большинство из которых все еще живы, но мои самые близкие отношения были с Хайнцем Мертенсом, моим командиром экипажа. Вы полагаетесь на своих ведомых, которые прикрывают вас в воздухе, и на ваших товарищей по команде в воздушном бою, но человек, который держит вашу машину в безопасности, является самым важным человеком, которого вы знаете. Мы стали лучшими друзьями, и мой успех был бы невозможен, если бы не Мертенс.

В: Связь между вами тоже легендарна. Почему близость?

А: Не могу объяснить. Когда я пропал без вести во время миссии, где я был схвачен и сбежал, Мертенс взял винтовку и пошел меня искать. Он не сдавался. Это лояльность, которую вы никогда не встретите за пределами армии.

В: Опишите время, когда вы попали в плен.

A: Русские атаковали в нашем районе, и Храбак отдал нам приказ. Это было в августе 1943 года, и наша задача состояла в том, чтобы поддержать «Штуки» Ганса-Ульриха Рюделя в контратаке. Затем все изменилось. Красная авиация бомбила наземные позиции немцев в поддержку их наступления, поэтому моя группа из восьми истребителей обнаружила и атаковала противника, около сорока Лаггов и Яков и еще сорок или около того штурмовиков-штурмовиков. Я сбил двоих, когда что-то попало в мой самолет. Совершил вынужденную посадку и попал в плен к советским солдатам. Я притворился, что был ранен, когда они приближались к самолету. Они поверили мне и отвезли в свой штаб, где меня осмотрел их врач, и он даже поверил мне. Они поместили меня обратно в грузовик (который был немецким) на носилках, и, пока штуки атаковали, я бросился на одного охранника в грузовике. Он пошел вниз, а я ушел сзади. Как только я это сделал, я услышал, что грузовик остановился, поэтому мне пришлось продолжать движение. Я оказался на большом поле очень высоких подсолнухов, где я пытался спрятаться на бегу, в то время как люди, преследовавшие меня, вели яростный огонь в моем направлении. Я нашел небольшую деревню, занятую русскими, и решил вернуться в район, откуда только что пришел, и дождаться наступления темноты. [Именно в это время Мертенс взял на себя смелость взлететь  и найти Хартманна, вооруженного только винтовкой и водой, обеспокоенного тем, что его друг не вернулся]. Я добрался до своего безопасного места и вздремнул, а позже проснулся и снова взлетел на запад. Я прошел мимо патруля русских, думаю, человек десять, поэтому решил последовать за ними. Потом патруль скрылся за небольшой холм, а потом была перестрелка. Я знал, что это должны быть немецкие позиции, так как люди из патруля прилетели обратно на мою сторону. Затем я перешел на другую сторону, и мне бросил вызов немецкий часовой, который также выпустил в меня пулю, которая разорвала штанину. Я был очень расстроен, но этот человек был в полном страхе. Меня приветствовали на их месте, провели допрос и попросили подготовиться к контакту. Другая группа русских, явно пьяных, шла в сторону наших окопов, и лейтенант отдал приказ стрелять, когда они подошли метров на двадцать. Все они были уничтожены. Позже мне сказали, что группа русских вошла в их периметр, бегло говоря по-немецки, заявив, что они беглые военнопленные, и когда они вошли, они вытащили несколько автоматов и убили несколько человек. Это объясняло их осторожность по поводу принятия меня за чистую монету, поскольку у меня не было с собой удостоверения личности. Все было отобрано, когда меня схватили.

В: Что случилось с Мертенсом? Как ты вернулся?

A: Командир пехоты связался с Храбаком, и мне подтвердили, кто я. Меня отправили обратно на машине, и меня встретил Крупи, только что вернувшийся из больницы. Мне также сообщили о том, что Биммель ушел и сделал, и я был очень расстроен. На следующий день Биммел вернулся, и мы увиделись, и у нас был «день рождения».

В: Объясните, что такое «день рождения»?

О: Это вечеринка в честь пилота, пережившего ситуацию, которая должна была его убить. У нас было много таких.

В: Возможно, самой большой легендой, связанной с вашей жизнью, было время, когда вы впервые встретили Уши, и любовь, которая прошла через годы. Опишите эту первую встречу.

A: Мы учились в одной школе, и наконец я решил ее разыскать. Я догнал ее и девушку, остановил велосипед и представился. Я знал, что она для меня единственная, хотя мне было всего семнадцать, а она была на два года моложе. Наши родители были не слишком в восторге от этого, я могу вам сказать, но они смирились.

В: У вас была конкуренция за нее, не так ли?

A: Да, но я решил эту проблему, ничего. Нам с Уши суждено быть вместе, такова судьба. И ждала долго, даже после войны. Мы поженились в 1944 году, но по-прежнему мало времени проводили вместе. [На самом деле Эрих предупредил старшего мальчика подальше от нее, и когда Уши сказала ему, что он притесняет ее, Эрих избил его, положив конец этой проблеме]. Мы поженились после того, как у меня появились Бриллианты, и Герд {Баркхорн] был моим шафером, а Вилли Бац и Крупи были свидетелями. Мы не могли обвенчаться в церкви из-за логистических проблем. Так что придется ждать до 1956

В: Расскажите о том, как вы получили дубовые листья от Гитлера.

A: Это было странное время. Во-первых, большинство из нас были пьяны. Герд Баркхорн, Вальтер Крупински, Йоханнес Визе и я должны были явиться в Берхтесгаден. Все мы , кроме Герда, получали Дубовые Листья, он получал Мечи. К тому времени, когда мы добрались туда, мы пытались протрезветь. Уолтер спустя годы всегда говорил, что мы должны поддерживать друг друга. Мы пили коньяк и шампанское, смертельная комбинация, если не есть пару дней. Первым, кого мы встретили на выходе из поезда, был адъютант Люфтваффе Гитлера майор фон Белов, который, я думаю, был в шоке от нашего состояния. Нам предстояло встретиться с Гитлером через пару часов, и мы едва держались на ногах. Это было 19 марта.44, а снега в то время на такой высоте было много.

В: Я разговаривал с Уолтером Крупински и читал о «событии со шляпой» в вашей биографии Рэя Толивера и Тревора Констебла. О чем это было?

A: Я не мог найти свою шляпу, а зрение у меня было не самое лучшее, поэтому я взял шляпу на подставку и надел ее, а она оказалась слишком велика. Я знал, что это не мое в то время. Нижний расстроился и сказал мне, что это гитлеровское, и вернуть обратно. Все над этим смеялись, кроме Внизу. Я пошутил о том, что у Гитлера большая голова и что это «должно идти вместе с работой», что вызвало еще больше смеха.

В: Какое впечатление произвел на вас Гитлер?

A: Я нашел его немного разочаровывающим, хотя он очень интересовался войной на фронте и был чрезвычайно хорошо информирован о событиях, которые я знал. Однако у него была склонность бубнить о мелочах, которые мне казались скучными. Я нашел его интересным, но не таким внушительным. Я также обнаружил, что ему не хватает знаний о воздушной войне на востоке. Его больше волновала воздушная война Западного фронта и бомбардировки городов. Конечно, его больше всего интересовала наземная война на Восточном фронте. Это было очевидно. Гитлер выслушал людей с Западного фронта и заверил их, что производство оружия и истребителей растет, и история подтвердила это. Затем он рассказал о войне подводных лодок, о том, как мы собирались решительно уничтожить морскую торговлю и все такое. Я нашел его одиноким и беспокойным человеком.

В: Как относились к войне в вашем подразделении в это время?

A: Я не припоминаю, чтобы кто-нибудь говорил о поражении, но я знаю, что мы говорили о некоторых уже убитых великих пилотах и ​​о новостях об американских Мустангах, проникающих глубоко в Германию и даже дальше. Немногие из нас имели опыт борьбы с американцами, хотя многие старожилы сражались с англичанами. Те, кто сражался с американцами, делали это в Северной Африке, и их выводы оказались интересными.

В: Какой была атмосфера, когда вы выиграли Мечи?

A: Я только что приземлился после успешной миссии, когда мне сказали, что я получил Мечи. Это был июнь 1944 года. 3 августа 1944 года я снова приехал к Гитлеру на церемонию награждения, и нас, парней из Люфтваффе, было всего десять человек . Гитлер был другим человеком. Это было сразу после заговора с целью убить его, и его правая рука дрожала, и он выглядел измученным. Ему приходилось поворачиваться к левому уху, чтобы услышать, как кто-то говорит, потому что от взрыва он оглох на другое ухо. Гитлер обсуждал трусливый поступок, направленный на его убийство, и нападал на качество своих генералов, за некоторыми исключениями. Он также заявил, что Бог пощадил его жизнь, чтобы он мог спасти Германию от разрушения, и что западные союзники будут неизбежно отброшены. Я был очень удивлен всему этому. Я хотел уйти и увидеть своего Уши, и я это сделал.

В: Чем встреча с Гитлером и получение Алмазов отличались от двух предыдущих встреч?

A: Ну, Дитер Храбак и остальные устроили вечеринку перед моим отъездом, и я был так пьян, что не мог стоять на следующий день. Звучит так, будто мы все были алкоголиками, но это не так. Мы жили и играли тяжело. Никогда не знаешь, что принесет следующий день. Я направил свой 109-й в Инстербург, а JG-52 дал мне сопровождение. Когда я прибыл в Wolfschanze, мир изменился. Гитлер уже начал суды и казни причастных к этому, и все были под подозрением. Вы должны были войти в три зоны безопасности, и никому не разрешалось проносить оружие в последнюю зону. Я сказал гитлеровскому охраннику из СС передать фюреру, что я не получу бриллианты, если мне не доверят носить мой пистолет Вальтер. Парень выглядел так, будто я только что женился на его матери. Он пошел поговорить с фон Белоу, который тогда был полковником, и Белоу вышел и сказал, что все в порядке. Я повесил свою кепку и пистолетный ремень на подставку, и Гитлер подошел ко мне и сказал: «Хотел бы я, чтобы у нас было больше таких, как ты и Рюдель», и дал мне бриллианты, которые были инкрустированы на другом наборе дубовых листьев и мечей. Мы выпили кофе и пообедали, и он признался мне, сказав, что «в военном отношении война проиграна», и что я должен уже знать это, и что, если мы будем ждать, западные союзники и Советы будут воевать друг с другом. Он также рассказал о проблеме партизан и спросил меня о моем опыте. Гитлер спросил меня, что я думаю о тактике, используемой в борьбе с американскими и британскими бомбардировщиками. Поскольку у меня не было большого опыта в этом, я просто констатировал то, что считал фактом. Приказы Геринга по борьбе с ними и применяемый метод были ошибочными. Я также сообщил ему о недостатках в подготовке пилотов; слишком много людей с минимальной подготовкой просто растрачивали свои жизни . Он также рассказал о новом оружии и тактике, после чего мы расстались. Это был последний раз, когда я видел его, 25 августа 1944. Я прилетел обратно в часть, где ждал приказ об отпуске на десять дней. Я также должен был отчитаться перед Галландом, где мы обсуждали ситуацию с Ме-262. Я вернулся, чтобы жениться на своей Уши, это было все, что имело для меня значение.

В: Чего вы больше всего опасались во время войны?

A: Ну, я боялся захвата в России, это была очень поучительная перспектива. Нас беспокоили и бомбардировки наших городов, так как наши семьи были нам очень дороги. Полагаю, больше всего я беспокоился о том, что Уши не будет ждать, поэтому всегда старался видеться с ней, когда был в отпуске. Медали означали отпуск, и это было стимулом. У меня был выбор потерять ее или вернуть все награды, я бы отправил медали обратно. Она была слишком важна для меня, и всегда была такой. Позже стало известно, что Советы точно знали, кто я такой, и Сталин назначил за мою голову цену в 10 000 рублей. Позже она была увеличена, и у нас с Рюделем были самые высокие награды среди всех немцев во время войны, вероятно, за исключением Гитлера и нескольких представителей нацистской элиты. Каждый раз, когда я поднимался, я знал, что кто-то будет искать меня. У меня были мысли об американских вестернах, где на улицу вызывают лучшего стрелка; другой человек, желающий оставить свой след. Я чувствовал себя отмеченным, поэтому мне приходилось время от времени менять свой самолет. Я обнаружил, что, когда я использовал черный тюльпан, мне было труднее найти противников, которые по большей части избегали меня. Мне нужен был камуфляж.

В: Какие условия были в России?

А: Ну, зимой можно себе представить. У нас редко было жесткое убежище, жили в палатках. Вши были хуже всего, и мало что оставалось, кроме как поднести свою одежду к огню и слушать, как они трещат. У нас был ДДТ, и мы купались, когда могли. Болезни, особенно пневмония и траншейная стопа, были тяжелыми, особенно среди наземных бригад. Еда всегда была проблемой, особенно в конце войны, а ограничения на топливо делали каждую миссию значимой. Мы всегда летали с травяных полос и нас часто бомбили. Эти полосы было легко ремонтировать, хотя рельеф местности превращал каждый взлет и посадку в приключение. Иногда истребители ломали шасси или просто закапывались и падали. Техническое обслуживание было еще одним кошмаром, так как было трудно достать расходные материалы и запчасти, особенно когда мы все время переезжали. Несмотря на эти проблемы, мы были очень успешны в Крыму через 1943-44.

В: Я знаю, что JG-52, как и другие подразделения, летали с иностранными ВВС. Каковы ваши впечатления от этого?

A: У нас был прикомандированный к нам королевский венгерский отряд, а также хорваты. Они были хорошими пилотами и бесстрашными во многих отношениях. Хорошие люди. У нас было еще больше контактов, особенно с румынами, когда мы там находились, и именно здесь мы вступили в бой как с американцами, так и с Советами; очень тяжелое время. Мы летели по России против двадцати к одному. В Румынии было тридцать к одному.

В: Эвакуацию из Крыма мне описал Грабак. Как это было для тебя?

A: Ну, я бы не назвал это эвакуацией, а полным отступлением. Нам нужно было двигаться, и я обнаружил, что с радио, броневой плитой и задней стенкой можно поставить четырех человек в хвосте, но трое — это максимум, что я бы попробовал. С помощью этого метода нам удалось спасти многих из наших драгоценных наземных экипажей от захвата.

В: Какими были Советы, которых вы захватили? Были ли случаи открытого расизма среди ваших людей по отношению к этим людям?

О: Вовсе нет. На самом деле, я бы сказал, что в нашей группе было большинство, кому весь национал-социалистический идиотизм был немного противен. Грабак всегда объяснял новым молодым пилотам, что если они думают, что сражаются за национал-социализм и фюрера, им нужно перейти в Ваффен СС или что-то в этом роде. У него не было времени на политические типы. Он вел войну против превосходного врага, а не проводил политический митинг. Я думаю, что такой подход повредил Грабаку в глазах Геринга и других, но он был настоящим мужчиной и не заботился ни о чем, кроме своих людей. Ханнес Траутлофт был таким же, как и Галланд. Все великие за редким исключением были такими. У нас даже был русский заключенный, который показал нам, как запускать наши двигатели в минусовой мороз, подмешивая бензин в масляный картер. Для нас это было неслыханно, и мы были уверены, что потеряем истребитель при взрыве. Это сработало, потому что топливо разжижало застывшее масло и испарялось при включении стартера. Это было замечательно. Другой парень показал нам, как разжечь огонь под капотом и запустить двигатель, еще один полезный совет. Этот же парень показал нам, как заставить оружие стрелять, опуская его в кипящую воду, удаляя смазку, которая замораживала механизмы. Без масла работали нормально. Мне было жаль этих людей, которые никого не ненавидели и были вынуждены вести войну, которой предпочли бы избежать.

В: Какие боевые действия с вражеской авиацией вам запомнились больше всего?

A: На ум приходит одна ситуация. Я был на дуэли с краснознаменным Як-9, и этот парень был хорош и абсолютно безумен. Он пытался и пытался  зайти мне сзади, и каждый раз, когда он открывал огонь, я отскакивал от его пуль. Потом он подтянулся и перекатился, и мы подошли друг к другу лоб в лоб, стреляя, ни в одну сторону не попали. Это произошло два раза. Наконец, я перешел в пикирование с отрицательной перегрузкой, вне его поля зрения, и развернулся, чтобы преследовать его на полном газу. Я подошел снизу на пологом подъеме и поджег его. Пилот выпрыгнул с парашютом и позже был схвачен. Я встретился и поговорил с этим человеком, капитаном, который был симпатичным парнем. Мы дали ему немного еды и позволили ему бродить по базе после того, как он дал слово, что он не сбежит. Он был счастлив, что остался жив, но очень растерялся, так как начальство сказало ему, что советские летчики будут расстреляны сразу после захвата. Этот парень только что отведал один из лучших обедов на войне и завел новых друзей. Мне нравится думать, что такие люди вернулись домой и рассказали своим соотечественникам правду о нас, а не пропаганду, которая разразилась после войны, хотя были и страшные вещи, несомненно. Однажды я атаковал звено из четырех Ил-2 и подбил один. Все четверо попытались развернуться строем на малой высоте, и все четверо врезались в землю, не в силах восстановиться, так как их бомбовая нагрузка снизила их маневренность. Это были самые легкие четыре убийства, которые у меня когда-либо были. Тем не менее, я помню, как увидел более 20 000 убитых немцев, усеявших долину, где советские танки и казаки атаковали застрявшую часть, и это зрелище, даже с воздуха, было, пожалуй, самым запоминающимся в моей жизни. Я могу закрыть глаза и видеть это даже сейчас. Такая трагедия. Я помню, как плакал, когда низко летел над сценой; Я не мог поверить своим глазам. Другой раз был 19 мая.44 под Яссами, мой ведомый Блессин и я были атакованы истребителями, он прорвался вправо, и противник последовал за ним вниз. Я перекатился и последовал за вражеским истребителем на палубу. Я дал сигнал своему ведомому, чтобы он остановился и проскочил направо в пологом повороте, чтобы я мог сделать хороший выстрел. Я сказал ему оглянуться и посмотреть, что произойдет, если не следить за своим хвостом, и выстрелил. Истребитель разлетелся на части и посыпался как конфетти. Однако, если не считать крушения Крупински в тот день, когда я с ним познакомился, одно событие является ясным и комичным. Моим ведомым во многих миссиях был Карл Юнгер. Он зашел на посадку, и ему перешел дорогу польский фермер с телегой. Он врезался в него, убив лошадь, и истребитель превратился в искореженные обломки. Мы все это увидели и стали думать о похоронах, как вдруг обломки сдвинулись, и он вылез без единой царапины, все еще в темных очках. Он был готов снова подняться. Удивительно! Затем были американские «Мустанги», встречи с которыми мы боялись и ждали. Мы знали, что эти самолеты намного лучше наших; новее и быстрее, и с большим диапазоном. Однажды в Румынии у нас был интересный опыт как с русскими, так и с американцами.

В: Что произошло в этой миссии?

A: Мы вылетели на задание по перехвату советских бомбардировщиков, атакующих Прагу, и насчитали много самолетов американского производства с красными звездами, часть вашего ленд-энд-лиза. Но ведь рядом были и американские истребители, и я был выше их всех на тысячу метров. Казалось, что американцы и русские были заняты изучением друг друга и не подозревали, что мы рядом. Я отдал приказ спуститься через «Мустанги», затем через российские истребители и через бомбардировщики всего одним ударом и разбегом, тогда мы уберемся оттуда к черту, так как нас было только двое. Я быстро сбил два P-51 в пикировании, а затем выстрелил в бостонский бомбардировщик, попал хорошо, но это не было убийством. Второй элемент также забил «Мустангам», и мы с моим ведомым были в порядке. Внезапно произошло самое удивительное. Советские истребители и американцы начали драться друг с другом, и путаница работала на нас. Они, должно быть, не поняли, что все началось с Шварма немцев! Российские бомбардировщики в панике сбросили бомбы и отвернулись. Я видел, как три Яка были сбиты, а один поврежденный Мустанг оставлял за собой шлейф белого дыма. Это был мой последний бой против американцев.

В: Когда вы впервые столкнулись с американскими пилотами?

A: Это было при обороне Плоешти и Бухареста, а также над Венгрией, когда подошли бомбардировщики в сопровождении тяжелых истребителей. Меня отозвали, чтобы я принял на себя командование I/JG-52, и это было 23 июня 1944 года. B-17 атаковали железнодорожный узел, и мы построились. Мустангов мы сначала не видели и приготовились атаковать бомбардировщики. Внезапно четыре из них пролетело над нами и ниже, поэтому я отдал приказ атаковать истребители. Я приблизился к одному и выстрелил, его истребитель развалился и несколько осколков попали в мои крылья, и я сразу же оказался позади другого, и я выстрелил, и он перевернулся. Мой второй звено сбил два других истребителя. Но потом мы увидели других и снова напали. Я сбил еще одного и увидел, что у лидера все еще были десантные баки, что ограничивало его возможность развернуться. Я был очень рад, что этот пилот смог успешно спастись. У меня закончились боеприпасы после боя. Но этому успеху не суждено было повториться, потому что американцы научились и им нельзя было снова попадать в засады. Они очень хорошо защищали бомбардировщики, и нам никогда не удавалось подобраться достаточно близко, чтобы нанести какой-либо ущерб. У меня была возможность снова атаковать «Мустанги», когда самолет преследовали сзади, и я попытался предупредить их по радио, но они не услышали. Я нырнул и приблизился к P-51, который стрелял в 109, и я взорвал его. Я наполовину перекатился и пришел в себя, чтобы выстрелить в другой из трех оставшихся вражеских самолетов и поджечь его. Как только это произошло, меня предупредили, что у меня на хвосте несколько человек, поэтому я направился к палубе, а за мной толпа из восьми американцев. Это очень неприятное чувство, я вам скажу! Я делал резкие повороты влево и вправо, когда они стреляли, но они стреляли слишком далеко, чтобы быть эффективными. Я направлялся к базе, чтобы оборонительные орудия помогли мне, но у меня закончилось топливо, и мне пришлось спасаться. Я был уверен, что этот один пилот выстраивает меня для стрейфа, но он отклонился и посмотрел на меня, махнув рукой. Я приземлился в четырех милях от базы; Я почти сделал это. В тот день мы потеряли половину наших самолетов; нас было слишком мало, и многие молодые пилоты были неопытны.

В: Как вы оценили противника в воздухе?

A: Я знал, что если вражеский пилот начал стрелять раньше, намного за пределами максимальной эффективной дальности своих орудий, тогда его легко убить. Но если летчик приблизился и вел огонь, и, казалось, наблюдает за ситуацией, то вы знали, что перед вами опытный пилот. Кроме того, я разработал различные тактики для различных условий, например, всегда разворачиваться под орудия приближающегося врага или перекатываться в пикирование с отрицательной перегрузкой, вынуждая его следовать или прерываться, затем выкатывать и иногда снижать скорость полета, чтобы позволить ему совершить чрезмерную фиксацию. . Именно тогда вы воспользовались его неудачей.

В: Некоторые скептики сомневались в ваших убийствах. Расскажите об этом, и как далеко это зашло?

A: Ну, это случилось с некоторыми из нас. Геринг не мог поверить, что начиная с 1941 года регистрируются ошеломляющие смерти. В моем подразделении даже был человек, которого вы тоже знаете, Фриц Облессер, который подвергал сомнению мои убийства. Я попросил Ралла перевести его из 8-й эскадрильи на некоторое время моим ведомым. Облессер поверил и подписал несколько убийств в качестве свидетеля, и после этого мы стали друзьями.

В: Адольф Галланд рассказал мне, как он пытался усадить вас в свой JV-44 в 1945 году. Почему вы не приняли его предложение, как Крупи и Баркхорн?

A: Я прошел квалификацию на Me-262, но мое сердце и друзья были в JG-52, и я чувствовал, что это мое место. Лояльность отряда была важна для меня. К тому же у меня было много новых пилотов, нуждавшихся в руководстве и обучении. Они все время становились моложе, и у них оставалось все меньше и меньше часов летной подготовки, прежде чем их бросили в бой. Я был нужен, и именно там я остался. Ралль, Крупински, Штейнхофф и другие были переведены в состав Обороны Рейха, где и закончили свою войну. Я разрывался между этими фактами, но чувствовал, что принял правильное решение в тот момент. В последующие годы я понял, что моя жизнь была бы совсем другой, если бы я остался в JV-44.

В: Как вы оказались в советской тюрьме?

A: 8 мая 1945 года около 08:00 я взлетел со своего поля в Чехословакии и направился в Брюнн. Мой ведомый и я увидели внизу восемь Яков. Я сбил одного, и это была моя последняя победа. Я решил не нападать на остальных, когда увидел, что надо мной двенадцать Мустангов. Мой ведомый и я направились к палубе, где нас мог скрыть дым от бомбежек. Мы пробились сквозь дым и снова увидели двух союзников, сражающихся друг с другом над нами. Невероятный! Ну, мы приземлились в поле, и нам сказали, что война закончилась. Должен сказать, что во время войны я никогда не нарушал приказов, но когда генерал Зайдеманн приказал мне и Графу лететь в британский сектор и сдаться, чтобы избежать встречи с русскими, а остальная часть крыла сдаться Советам. Я не мог оставить своих людей. Это было бы плохим руководством. За мою голову назначена большая награда, как и у Рюделя. Я был хорошо известен и все знали, что Сталин хочет меня заполучить. Я шел со своим подразделением через Чехословакию, когда мы сдались американской бронетанковой части. Нас всех передали Советам. Я помню, как Граф сказал мне, что, как победители Бриллиантов, Советы, вероятно, казнят нас, если они нас поймают. В тот момент я не сомневался, что он был прав. Граф также упомянул женщин, детей и наземный персонал, которым некому было бы помочь; они окажутся во власти Красной Армии, и мы все знали, что это значит. Ну, мы уничтожили самолет и все боеприпасы, все. Я сел в свой истребитель и выстрелил из орудий в лес, где было сброшено все топливо, а затем выпрыгнул. Мы уничтожили двадцать пять превосходных истребителей. Было бы неплохо иметь их сейчас в музеях.

В: Каково было вам, когда вы сдались?

A: Граф, Грассер и я сдались 90-й пехотной дивизии, и нас разместили в лагере с колючей проволокой. Условия были ужасными. Многие мужчины решили бежать, а некоторым помогли охранники. Мы восемь дней обходились без еды, а потом нам сказали, что нас нужно перевезти. Нас всех, даже женщин и детей, вывели в чистое поле. Грузовики остановились, там нас ждали советские войска. Тогда русские отделили женщин и девушек от мужчин, и произошли самые ужасные вещи, которые вы знаете, а я не могу здесь сказать. Мы видели это; американцы видели это, и мы ничего не могли сделать, чтобы остановить это. Мужчины, которые сражались, как львы, плакали, как младенцы, при виде неоднократных изнасилований совершенно незнакомых людей. Паре девушек удалось подбежать к грузовику, и американцы втянули их внутрь, но русские, большинство из которых были пьяны, направили оружие на союзников и произвели несколько выстрелов. Тогда водители грузовиков решили быстро уехать. Некоторые женщины были застрелены после изнасилований. Другим не так повезло. Я помню двенадцатилетнюю девочку, мать которой изнасиловали и застрелили несколько солдат. Вскоре после этого она умерла от этих действий. Потом пришли еще русские, и все началось сначала и продолжалось всю ночь. Ночью целые семьи кончали жизнь самоубийством, мужчины убивали своих жен и дочерей, а затем себя. Я до сих пор не могу поверить в эти вещи, когда говорю сейчас. Я знаю, что многие никогда не поверят в эту историю, но это правда. Вскоре прибыл русский генерал и отдал приказ прекратить все это. Он был серьезен, потому что некоторые русские, которые не остались в стороне и пришли насиловать, были казнены на месте своими людьми через повешение.

В: Каким было ваше интернирование в России?

A: Ну, я был несколько известен или печально известен, в зависимости от вашей точки зрения, и Советы были очень заинтересованы в том, чтобы сделать из меня пример. Меня никогда сильно не били и не пытали, но несколько лет меня морили голодом и угрожали. Допросы были самыми ужасными. Я знаю, что вы брали интервью у нескольких немцев, переживших то же самое. Истории почти одинаковые, поэтому не буду вдаваться в подробности. Первое, что они сделали, это устроили нам медицинский осмотр, чтобы определить, насколько мы пригодны для каторжных работ. Потом нас посадили на поезд, который направлялся из Вены в Карпаты в Румынии. Нас поместили в другую проволочную тюрьму с охраной из румынских коммунистов. Так продолжалось неделю, а потом мы сели на другой поезд. В этих маленьких вагонах не было места, поэтому не все могли сесть, поэтому мы по очереди. Наконец мы подъехали к Кирову и высадились в болоте. Это был наш дом какое-то время. Из 1500 военнопленных, сброшенных в этом месте, первую зиму пережили около 200 человек. Это я знаю от некоторых выживших. Их не кормили, просто работали до смерти. Меня отправили в Грязовец, где уже была Асси Хан. Он был военнопленным с 1943.

В: В каком лагере вы находились в качестве военнопленного?

А: Я был в нескольких лагерях, Шахты, Новочеркасск, где меня держали в карцере, и Дятерка. Я объявил голодовку в знак протеста против условий рабского труда и против того факта, что Советы были просто рабочими до смерти назло. По иронии судьбы меня поместили в лагерь в Кутейниково, где в 1943 году базировалась моя эскадрилья.

В: В каком лагере было восстание?

А: Это Шахты. Это было, когда я и другие отказывались работать, ссылаясь на Женевскую конвенцию. Меня снова поместили в одиночную камеру. Это был рабочий лагерь для добычи полезных ископаемых, и многие мужчины устали от него, и я думаю, что мое отсутствие стало причиной проблемы. Через несколько дней военнопленные набросились на охрану, загнали в угол коменданта лагеря и освободили меня. Это было очень интересно. Потом меня отправили в другие лагеря, а в Дятерке там 4000 человек.

В: Опишите лагерь, как он устроен?

A: Прекрасным примером была Диатерка. Был высокий забор, потом мертвая зона с проходом для охранников и собак, потом еще забор с сторожевыми вышками с еще охраной и пулеметами. Были длинные ряды бараков, которые не были изолированы от холода, а зимы были довольно холодными, могу вам сказать. В каждом бараке вмещалось от 200 до 400 заключенных в зависимости от его размера, а деревянные нары располагались рядами по три-четыре яруса. Лагерь был разделен на секции максимальной и минимальной безопасности, причем мы находились в самой охраняемой секции. В отделении строгого режима содержались элитные члены Третьего рейха и специальные советские политзаключенные, которое было еще одним отделением даже в нашей части в собственном огражденном проводом ограждении. Именно здесь среди прочих содержались адъютант Гитлера из СС Отто Гюнше и граф фон дер Шуленбург. Я оставался там до 1954 года, когда меня отправили обратно в Новочеркасск. Это был мой последний лагерь.

В: Пытались ли Советы завербовать вас, как и других?

О: Да, они предложили мне возможность вернуться домой, если я буду работать у них агентом, о чем не могло быть и речи. Это им тоже не понравилось. На меня поручили кухонные обязанности, чтобы побудить меня стать обращенным коммунистом. Я думаю, что если бы они могли заставить нас высокопоставленных и высокопоставленных офицеров преобразовать свою работу, их работа была бы намного проще. Они обратили Графа, что было позором, но он не принял коммунизм. Он смотрел на это как прагматик — это был либо западный путь, либо советский путь, и он уже был там. Они освободили его в 1950, но мне бы так не повезло. Тех из нас, кто сопротивлялся, наказывали гораздо дольше. Они хотели, чтобы я стал информатором, и даже дали мне список имен офицеров, о которых им нужна информация. Мне пообещали досрочное освобождение, если я это сделаю. Я отказался. Меня помещали в одиночную камеру несколько раз, на долгое время.

В: Как вы сохраняли рассудок, когда другие этого не делали?

A: Я думал о своем Уши. Она поддерживала меня и мысль о том, что моя семья ждет меня. Они угрожали убить мою жену и сына или насильно привезти их в Россию, и говорили о том, что творят ужасные вещи. Все это должно было сломить тебя.

В: У вас была почта или связь с Германией?

A: Нам разрешалось отправлять только двадцать пять слов на открытке, иногда намного меньше, и это было нечасто. Письма, которые я контрабандой переправлял с возвращающимися военнопленными, содержали необходимую им информацию. Я получил около пятидесяти писем от Уши за десять с половиной лет, но она написала более 400. Получение письма было самым большим моральным подъемом, который только можно себе представить.

В: Вы с Графом расстались в России. Почему это было?

A: Ну, мы договорились никогда не отдавать наши Алмазы Советам. Мои оригиналы были у Уши, а копию взял американец, и еще одна копия была у меня. Я выбросил их, хотя они были бесполезны, вместо того, чтобы сдать Графа и отдал свой, и они были на столе у ​​офицера НКВД, когда меня вызвали. Он тоже хотел мои. Он их не получил. Они также хотели получить подробную информацию о Ме-262, несколько захваченных машин которого они хотели оценить. Я им не помогал.

В: Что отделяло немцев от остальных интернациональных заключенных; как всем вам удалось выжить, когда столько людей погибло?

A: Я бы сказал, наша дисциплина; мы никогда не теряли военной выправки, и нас поддерживала строгая система и взаимное уважение к собственной власти. У нас была ранговая структура и присутствие духа, чтобы сформировать наши собственные руководящие комитеты. Несмотря на то, что мы не носили звания, все понимали свое место и все работали в системе. В этом была наша сила, и у многих из нас есть вера в Бога. Я думал о своей вере и своих Уши, и это помогло мне пройти через это. Многим мужчинам было трудно, когда приходило известие, что их жены развелись с ними или что умер их родственник, например родитель. Мой сын Петр умер, когда я был в плену, но я узнал об этом гораздо позже, через год или больше, как и мой отец. Я узнал больше, когда меня репатриировали в 1955 вместе с Гансом Бауром, Фердинандом Шорнером, Хайо Херрманном, Германом Графом, Йоханнесом Визе и некоторыми другими. Асси Хан был освобожден раньше, чем остальные из нас, как и Уолтер Вольфрам, который был тяжело ранен до нашего пленения. Вольфрам переправил для меня личное письмо Уш, в котором она знала, что я еще жив.

В: Вы получали посылки Красного Креста для всех заключенных, не так ли?

A: Да, иногда, но они часто прокрадывались и задерживались так долго, что содержимое еды было бесполезным. Те посылки, которые доходили хорошо, были очень полезны, особенно когда дело доходило до торговли с местными жителями. Мы много подружились с местными крестьянами, и ни у них, ни у нас к ним не было зла.

В: Сколько боевых вылетов вы выполнили на войне?

A: Думаю, я пролетел около 1456, но я не уверен в точном числе.

В: Какой ваш любимый метод атаки?

A: Выход из солнца и приближение; собачьи бои были пустой тратой времени. Удар и бегство с элементом неожиданности сослужили мне хорошую службу, как и большинству наиболее результативных пилотов. После того, как русский был сбит, особенно лидер, они стали дезорганизованными, и их было легко атаковать. Так было не всегда, особенно позже во время войны, и были специальные части высококвалифицированных и дисциплинированных пилотов, такие как Краснознамённые части, которые усложняли жизнь.

В: Вас ведь никогда не ранили?

A: Нет. Мне очень повезло, в отличие от Ралля и Крупински, и особенно Штейнхоффа, которого чуть не сожгли заживо. Я был чуть не убит немецким часовым, когда возвращался из непродолжительного плена. Это было слишком близко для меня.

В: Вас когда-нибудь сбивали?

A: Нет, ни разу на вражеском самолете, но мне приходилось четырнадцать раз аварийно приземляться из-за повреждений от моих побед или механической неисправности, но я никогда не брался за парашют. Я так и не стал еще одной победой пилота.

В; Насколько нам известно, вы были самым молодым обладателем Алмазов, вам было двадцать два года. Вы нашли это различие проблематичным?

О: Я думаю, что быть капитаном и победителем Бриллиантов в этом возрасте накладывало на меня большую ответственность. Я думаю, что смог справиться со всей этой ответственностью благодаря силе и дружбе моих товарищей. Я бы сказал, что был честолюбив и нетерпелив; Я не могу вспомнить ни одного летчика-истребителя, у которого не было бы этих качеств. Стать героем не всегда легко, так как вы оправдываете ожидания других. Я бы предпочел просто сделать свою работу и закончить войну анонимно. Это сделало бы жизнь советского военнопленного намного проще.

В: Какие события привели к вашему освобождению?

A: Канцлер Конрад Аденауэр сыграл в этом решающую роль. Моя мать писала Сталину и Молотову от моего имени, но ответа не последовало. Она написала Аденауэру, и он лично ответил, что работает над проблемой. Советы хотели заключить торговое соглашение с Западом, особенно с Западной Германией, и частью этого соглашения было освобождение всех военнопленных. Я знал, что что-то происходит, когда нас пустили в кино и выдали новую одежду, костюмы такого рода, а не тюремного выпуска. Мы сели на автобус до Ростова, где мы сели на поезд 19 октября.55. Последуют и другие поезда, последний из которых прибудет в декабре. Как только поезд остановился в Херлесхаузене, я смог послать телеграмму своему Уши.

В: Что бы вы назвали самыми большими взлетами и падениями возвращения домой в 1955 году?

A: Я узнал, что мой сын Петер Эрих и отец умерли, пока я был в тюрьме, и это было для меня тяжелым испытанием, и я больше ничего не скажу. Но моя мама и прекрасная Уши ждали меня. Они никогда не теряли надежды, и я думаю , что моя вера в их силу помогла мне пройти через самые ужасные пытки или голодную смерть. Что бы ни делал со мной НКВД, я просто думал о своей семье и сосредоточился на ней. Еще одна печальная вещь заключалась в том, что когда поезд остановился и мы вышли, сотни женщин и мужчин держали в руках фотографии сыновей, братьев, мужей и отцов, спрашивая всех, кого встречали, знают ли они о своей возлюбленной. Многие тысячи погибли, и дома редко кому сообщали о том, что произошло, поэтому многие так и не вернулись, а семьи ничего не знали. Они были просто исчезнувшими призраками. Я нахожу это очень печальным.

В: Чего вы хотели в первую очередь, когда пришли домой?

A: Что ж, вкусного обеда и горячей ванны! Но увидеть своего Уши было самой большой мечтой. Я также прочитал все, что смог найти; газеты, книги и журналы, мне нужна была информация. Я так долго находился в интеллектуальном вакууме, что хотел знаний. Конечно, у нас с Уши была давно назревшая свадьба в церкви.

В: Были ли праздники по поводу вашего возвращения?

A: Да, планировалась большая вечеринка, но я отказался. Я не считал это уместным, пока все живые не оказались дома. Я тоже не мог поверить отстроенным площадям и количеству новых машин, самолетам в мирном небе. Стиль одежды был новым, все было новым. Одним из первых, кто встретил меня, была Асси Хан, которая была дома пять лет назад.

В: Почему вы вступили в Бундеслюфтваффе. Было ли что-то в вашем уме, что помешало бы вам снова носить форму?

A: Всегда есть мысль, что вы можете снова оказаться в той же ситуации снова. Мне было тридцать три года, когда я вернулся домой, а это слишком поздно для начала карьеры. Я потерял связь с большей частью мира, но единственное, что я знал, это полеты и военные. Это был безопасный звонок. Мысль о новой войне также пугала меня. Но я также думал о нуждах своей страны, и мои старые товарищи присоединились и заставляли меня делать то же самое. Звонил Крупи и хотел, чтобы я присоединился к нему и Герду Баркхорну в воздушном путешествии в Англию. Дитер Храбак даже пришел и поговорил со мной дома. Я присоединился в 1956. Старики вернулись.

В: Как вы вернулись к полетам?

A: У меня был друг, который позволил мне летать на его легком самолете, и я получил сертификат частного пилота. Хайнц Бэр также оказал большую помощь, как и другие. Я проходил переподготовку и переподготовку в Германии, Англии и США на более новых моделях. Меня сделали первым коммодором нового JG-71 «Рихтхофен», и я был очень горд.

В: Я знаю, что вы и Штайнхофф, среди прочих, предупредили правительство Германии о программе F-104 и что это очень деликатный вопрос. Что вы скажете об этом сегодня?

О: Да. Что ж, Старфайтер был отличным самолетом, но у него были проблемы, и я не чувствовал, что это нужно Германии, или что наши пилоты могли бы управлять этой машиной без большого опыта. Гораздо выше считали, что я не в порядке, но я заявил то, что считал точным, и я оказался прав, но это сделало меня врагами. Я также делал другие вещи, которые считались преступными, например, раскрашивал F-86 подразделения своим старым узором в виде тюльпанов, и я создал планки эскадрильи, как в старые времена, и это вызвало удивление. Я чувствовал, что моральный дух важен, и необходимо товарищество через уникальную и отличительную эмблему. Бары были убиты по указанию начальства, хотя сегодня они есть во всех эскадрильях. У меня были сторонники, такие как генерал Каммхубер, но в старые времена он был редкостью.

В: Чем вы занимались после выхода на пенсию?

О: Я тренировал и летал в нескольких аэроклубах, а также летал в группе высшего пилотажа с Дольфо Галландом. Позже я просто решил расслабиться и наслаждаться жизнью. У меня есть семья и друзья, и я всегда встречаю новых, таких как ты, Колин. Мы часто разговаривали на протяжении многих лет, но я чувствую, что сейчас самое время сказать о некоторых вещах, о которых я никогда не говорил. Всегда есть время для всего.

В: У многих может возникнуть вопрос: как можно не питать ненависти к русским после того, как вы с ними столкнулись?

A: Я усвоил одну вещь: никогда не позволяйте себе ненавидеть людей из-за деяний немногих. Ненависть и фанатизм уничтожили мой народ, и миллионы умерли. Я надеюсь, что большинство людей не ненавидело немцев из-за нацистов или американцев из-за рабов. Никогда не ненавидь, это только съедает тебя заживо. Будьте открытыми и всегда ищите хорошее в людях. Вы можете быть удивлены тем, что обнаружите.

ПОДПИСАННЫЕ АВИАЦИОННЫЕ КНИГИ

ПОДПИСАННЫЕ АВИАЦИОННЫЕ КНИГИ
Тузы юго-западной части Тихого океана
Подписано ДЕСЯТЬЮ профессионалами, включая Тома Ланфье-младшего
495 долларов США ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА АВИАЦИОННЫЕ КНИГИ

1. Летчики-истребители Эдварда Симса — 1-е издание 1967 года с суперобложкой — подписано Эрихом Хартманном, Адольфом Галландом, Йоханнес Штайнхофф, Гюнтер Ралл, Боб Стэнфорд Так и другие автор Эдвард Симс. $950
2. Белокурый рыцарь Германии Раймонда Толивера — 1970 1-е издание с суперобложкой — подписано Эрихом Хартманном, Питер Таунсенд, Рэймонд Толивер, автор, и еще четыре человека, не тузы. Боб Гувер (известный пилот-акробат), Дуэйн Коул (Коул Brothers Aerial Circus), Мира Словак (летала на транспортах во время Берлинский авиалайнер из Чехословакии, Пол Поберезный (военный пилот — начал Ассоциацию экспериментальных самолетов, как мне сказали) 750 долларов
3. Тузы Юго-Запада Pacific — Джин Стаффорд — издание 1977 года. Подписано ДЕСЯТЬ асов, включая Тома Ланфира-младшего! 495 долларов
4. Тузы Восьмого — Джин Стаффорд — издание 1973 года, 63 страницы. Подписано ПЯТЬЮ тузами в том числе Хаб Земке, Роберт С. Джонсон. 295 долларов
5. Американская жизнь Рональда Рейгана — подписано Рональдом Рейганом и датировано Рейганом 4 ноября 1993 г. — Саймон и Шустер 1990 1-е издание — мокрая подпись в книге. Это не экслибрис! Очень уникальная книга, так как когда-то она принадлежала друг детства Рейгана! 2500 долларов США
6. Air Aces — Кристофер Shores — содержит обширную информацию об асовах современности. военное дело. Биографии таких асов, как Лафберри, Габрески, Бонг и назовите несколько. Более 250 фотографий асов и самолетов, которыми они полетел. ВЕЛИКОЛЕПНАЯ КНИГА, подписанная 26 асами, включая Кита Карсона и Сабуро. Сакаи, Хаб Земке, Текс Хилл, Робин Олдс, Урбен Дрю, Боб Барки и т. д. $ 1195
7. Подписанный штамп Ritterkreuztrager Der Luftwaffe 1939-1945 Книга 1 Немецкая версия. Подписан 4 высшими асами Люфтваффе. Гюнтер Ралл (275 побед), Герман Грайнер (46 ночных побед), Вольфганг Фальк (Отец Ночных Бойцов), Виктор Петерманн (64 победы). Все подписи находятся рядом с их фотографиями в книге. 295 долларов
8. Звезды и бары — Фрэнк Олиник — дань уважения американскому асу-истребителю 1920-1973 гг. Лучший справочник когда-либо по американским асам. Более 1400 индивидуальных биографии и 350 фотографий. Эта книга представляет собой специальную подписанную издание № 73/200. Подпись автора и 13 ТОП-асов США, таких как Дэвид МакКэмпбелл, Джо Фосс, Чарльз Макдональд $650
9. Дневник летающих тигров — Чарльз Р. Бонд младший — Издание в мягкой обложке этой классической истории о Чарльзе Бонде, одном из самые известные Тигры. Эта книга подписана 30 тиграми, в том числе Бонд, Хилл, Росси и т. д. 350 долл. США ПРОДАНО
   
10. Иллюстрированная история Летающие тигры — Ларри М. Пистоле — это сложно найти первое издание — это THE книга, которую нужно иметь, если вы летающий Сборщик тигров. Эта единственная в своем роде книга подписана 38 тиграми, в том числе Джим Ховард, Текс Хилл и др. 59 долларов.5 ПРОДАНО
    
11. Тактика истребителей и воздушная стратегия 1914-1970 — Эдвард Симс, 1972, 1-е издание, 266 стр. Автор прослеживает развитие тактики и стратегии используется самыми известными асами мира. Этот редкий и трудно найти книга подписана 10 американскими асами и 3 немцами, включая Ралля — 495 долларов
12. ВВС Германии против России, 1943 г. — генерал-лейтенант Герман Плохер. Арно Нажмите 1968 выпуск 368 страниц. Выдающиеся описания операций во время русской кампании. Подписано русскими асами Арсений Ворожейкин и Константин Трещёв вместе с Йоханнесом «Макки» Штайнхофф и Курт Шульце из JG5 — 375 долларов
13. Маленькая Америка Ричарда Э. Берда Контр-адмирал USN — твердый переплет адмирала Ричарда Э. Берда 1930 г. издание «Маленькой Америки», 422 страницы, Putnam Publishing. Компания с множеством фотографий и иллюстраций Берда. Антарктическая экспедиция. Вошел перьевая ручка «Р. Э. Берд» под посвященной ему надписью. мать. 450 долларов
14. For Valour, The Air VC — Чаз Бойер — Это САМОЕ справочник авиаторов, завоевавших Крест Виктории. Мини биос на каждого победителя. Подписано автором Бойером и победителем венчурного капитала Родом. Леройд (умерший) 250$
15. Немецкие истребительные части над Германией — Вернер Хельд — Наглядная история пилотов и их самолетов. Подписано пять пилотов Люфтваффе, включая Шука и Дикфельда, которые все пролетел над Россией $295
16. Messerschmitt Aces — Walter Musciano — редкая твердая обложка первое издание. Прослеживает историю истребителя Люфтваффе. рука’. Подписано асами Люфтваффе Шуком, Спейтом, Дикфельдом и Эрнст Шойфеле. 295 долларов
17. Генерал-истребитель Жизнь Адольфа Галланда — Толивер/Констебл — лучшая книга, написанная о знаменитом Летающий генерал Адольф Галланд. Подписано автором Рэем Толивером, Тревор Констебл и Адольф Галланд на экслибрисе 250 долларов
18. Aces High — Кристофер Шорс и Клайв Уильямс — Большой справочник по истребительным асам англичан ВВС Содружества в 11 мировой войне. 665 страниц — Дань самому известные летчики-истребители британских сил и сил Содружества в 11 мировая война. Редкое неподписанное 1-е издание 1966 года. 200 долларов
19. Полет Мстителя — Джордж Буш на войне — Джо Хайамс — Драматическая история о днях президента Буша-бомбардировщика. летчик на передовой. Подписано Лео Надо, президентом Буша. стрелок на своем Мстителе! 150 долларов
20. Тузы Рейха — Гордон Уильямсон — 1989 — Ан выдающийся сборник из более чем 100 мини-биографий Немецкие герои войны. Подписано Галландом, Джонни Джонсоном, Гансом Шарфф, Гюнтер Ралл $275
21. Люфтваффе Гитлера — Тони Вуд/Билл Ганстон — 1978 г. Лондон — Наглядная история и энциклопедия гитлеровского воздуха. сила в мировой войне 11. Отличный справочник по самолетам Люфтваффе. Профили, спецификации и т. д. 50 долл. США
22. Рузвельт и Черчилль 1939-1941 — Джозеф Лэш — 1976 — Партнерство, спасшее Запад. Интересный аккаунт уникального партнерства между этими двумя историческими гигантами. $25
23. Блицкриг 1940 — Уорд Резерфорд — 1979 — История этой блестящей кампании с 10 мая 1940 года по 20 июня. рассказан одним из лучших авторов Великобритании. Текст и много картинок. на фронте войны. $40
24. Красавица Мемфиса, Наконец-то дома — Менно Дюрксен — 1987 — История самого известного самолета Wprld War 11. Второе издание в твердом переплете. Приятного чтения с фотографиями. $25
25. Возвышение люфтваффе 1918-1940 — Герберт Моллой Мейсон-младший. В этой книге рассказывается об изобретательности, использованной для создания Новое Люфтваффе. Включена фотография Герберта Илефельда военного времени. 1973 75 долларов
26. Роммель — Биография фельдмаршала Эрвина Роммеля — Уорд Резерфорд — 1986 — Отличный отчет о военном времени Роммеля. опыт. Много цветных фотографий. $40
27. Истребители-асы США — Толивер / констебль 1979 г. 1-й — Эта книга, на мой взгляд, лучшая книга из когда-либо существовавших. написано на американских асов. Много фотографий. Книги Толивера очень коллекционное первое издание. Подпись семи тузов $195
28. Воздушная война — Тихий океан — Кристи Кэмпбелл — История борьба за господство на Дальнем Востоке 1937-1945. Большой формат Книга с большим количеством фотографий. Красивые цветовые профили самолетов используется в театре. $30
29. Кровь и честь — Крейг Лютер — История 12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд» 1943-1945 гг. Эта книга 1-е издание от Roger Bender Publication. РЕДКИЙ трудно найти Копия 1987 года 150 долларов
30. На Поле Чести — Джон Анголия — История Knights Cross Bearers. Это двухтомник, изданный издательством Бендер Публикации в 1979 и 1980. Книга имеет отдельные биографии большинства победителей Дубового листа и Меча Рейха. Это два набор томов — самая желанная из всех книг Бендера и встречается редко и трудно найти. 500 долларов
31. Роммель — Ричард Лоу/Крейг Лютер — Повествование и живописная история самого известного генерала Германии. Другая Бендерское издание. ОП и везде распродано!! Ограниченный выпуск № 330/500. Подписано авторами. 195 долларов
32. День «Д» — Операция «Оверлорд» — Большое иллюстрированное покрытие от высадки в Нормандии до освобождения Парижа. Поставляется с фотокопия вкладыша газеты от 6 июня 1944 года! $35
33. Военные самолеты — Истребители — Уильям Грин 1960 — Маленький (4″*4″) книга по идентификации самолетов. АККУРАТНЫЙ! $20
34. Полет Мстителя — Джордж Буш на войне — Джо Хайамс — Драматическая история о днях президента Буша-бомбардировщика. летчик на передовой. Подписано Лео Надо, президентом Буша. стрелок на своем Мстителе! 150 долларов
35. Битва за Британию — Ричард Хаф/Денис Ричардс — Издание 1990 г. в мягкой обложке — Большой объем 415 страниц. Аккуратный справочник о величайшем воздушном сражении 11-й мировой войны. Очень читабельная книга. $40
36. Взлет и падение Третьего рейха — Уильям Л. Ширер — Полная история гитлеровской нацистской Германии. Лучший книга, когда-либо написанная на эту тему. Отличное состояние. $25
37. Старшие тузы — Кристофер Шорс / Клайв Уильямс — 665 страниц — дань уважения самым выдающимся летчики-истребители британских сил и сил Содружества в WW11. Специальная ограниченная серия для Великобритании № 16/150. Эта книга была куплена в г. Англия и является лучшим справочником по этому вопросу! Подписано оба автора и 12 лучших летчиков Королевских ВВС по 425 долларов ПРОДАНО
38. Жизнь Чести Пуллера с подписью Л.Б. Пуллера (очень редкий) Герой Второй мировой войны и Корея. Самый титулованный морской пехотинец в истории Корпуса. 1962 1-й издание — 403 страницы. Книга в отличном состоянии с D/J. Пуллер подписал книгу своей полной подписью, что очень редкий! 895 долларов ПРОДАНО
39. Белокурый рыцарь Германии — Толивер/Констебль — РЕДКИЙ 1970 1-е издание — Увлекательная биография самого успешного ас в воздушной истории Эрих Хартманн (352 победы). Ягер Blatt (немецкий журнал Люфтваффе), специальное трибьют-издание Хартманн в том числе. 225 $ ПРОДАНО
40. Спасибо за память от Лэдди Лукас — Незабываемые персонажи в воздушной войне 1939-45 гг. — 1989 г. 1-е издание — 449 страниц. Отличное состояние с суперобложкой — подписано 20 героями ВОВ в том числе Лукас, Таунсенд, Галланд, Ралл, Дандас, Джонни Джонсон, Пейдж, Фальк и другие. 795 $ ПРОДАНО
41. Тактика истребителей и воздушная стратегия 1914-1970 — Эдвард Симс, 1972, 1-е издание, 266 стр. Автор прослеживает развитие тактики и стратегии используется самыми известными асами мира. Этот редкий и трудно найти книга подписана Адольфом Галландом (датирована 1986), Гюнтер Ралль и автор Эдвард Симс — $295 ПРОДАНО
42. Единственный выживший Джордж Гей — подписано пилотом-истребителем USN времен Второй мировой войны Джорджем Гэем. Гей летал в обреченном 8-я торпедная эскадрилья с авианосца «Хорнет» во время битвы при Мидуэй. Сбитый во время боя, он стал единственным выжившим. эскадрильи. 295 долларов ПРОДАНО
43. Честный Джон от Уокера «Бад» Махурин — редкое 1-е издание 1962 года, подписанное Махуриным. Просто о книге, которую невозможно найти, написанной одним из наших народов лучшие летчики-истребители с 24+ воздушными победами. Единственный туз с немецкими, японскими и корейскими воздушными победами. Коллекционеры книг знаю, насколько редка эта книга. Состояние книги близкое к идеальному. Опубликовано в 1962 Г.П. Патнэм.313 СТРАНИЦ. 895 долларов ПРОДАНО
44. Альбом американских истребителей Aces , 1978 г. 1-е издание — Еще одна похожая книга, принадлежавшая известный коллекционер подписей Джон Шоу. Эта книга была трудом любовь к нему. Он путешествовал по стране, приобретая номер 81. тузы подписи в этой книге. Многие из лучших асов эту книгу подписали Кен Уолш (21 победа), Джон Торнелл (17 победы), Джеймс Светт (15 побед) и т. д. 119 долларов.5 ПРОДАНО
45. Мит Швертерн и Бриллантен — Гюнтера Фрашки — Опубликовано в 1959 г. — 240 страниц. Биографии победителей алмазов Второй мировой войны Германии. Каждый бриллиант У победителя портретное фото на всю страницу, а также около 10 страница биографии. Подписали Роммель, Молдерс, Голлоб, Хартманн, Галланд, Рамке, Дитрих, Кессельринг, Модель, Шнауфер, Пост и Рудель — $2500 ПРОДАНО
46. P-38 Lightning — Джесси Александр — История восстановления знаменитого Р38 Джолтин Лоси. Редкие исторические фотографии, более 200, и личные воспоминания боевых летчиков, летавших на P38. Подписано 38 лица, связанные с P38, включали более 28 пилотов Второй мировой войны. (15+ тузов), брат и сестра Дика Бонга, а также участники, которые работал над реставрацией. $395 ПРОДАНО
47. Удивительный мистер Дулиттл — 1953 г. Биография Джимми Дулиттла подписана «JH Doolittle» с чувство. Великолепная подпись Дулиттла эпохи 1950-х. Самый Дулиттл найдены подписи 1990-х годов и старше — 695 долларов ПРОДАНО
48. Эрих Хартманн Гюнтер Фрашка — Der Landser Ritterkreuztrager — Немецкий текст Мягкая обложка, 95 страниц, выпуск середины 1950-х годов. Подписано Хартманном на обложке — 195$ ПРОДАНО
49. Рикенбакер и автобиография — Эдди Рикенбакер — История американского аса № 1 Первой мировой войны. Издание 1967 года с 468 страниц. Книга смело подписана Рикенбакером и датирована 1967 годом. 295 долларов ПРОДАНО
50. Талисман Коллекция рисунков для носа — Джон Кэмпбелл — Эта большая первоклассная книга коллекционная штука сама по себе. Страницы цветных фотографий с изображением носа искусство Второй мировой войны. Теперь самое интересное: эта книга подписана 77 пилотами Второй мировой войны, из которых 72 летают. тузы!! Автографы, такие как Йегер, Френч и т. Д. Также подписаны авторы! Это находка!! $950 ПРОДАНО
51. Боевая раскраска, рисунок носа истребителя времен Второй мировой войны II и Корея — Джон и Донна Кэмпбелл — Еще одна большая первоклассная книга этих ведущих историков носового искусства. Просто красивая книга. Если вам понравился Талисман Кэмпбелла, то этот вас поразит. Это единственное в своем роде издание, подписанное 140+ летчиков-истребителей, из них 80+ асов! Все большие тут даже япошка ас Сакаи. 1250 $ ПРОДАНО
52. Мужчины Битвы за Британию Kenneth Wynn — Специальное фирменное издание, специально переплетенное в замша, которая поставляется с футляром. Подпись автора и 26 BOB пилоты. Эта книга имеет номер 4/50. Только 50 из них были когда-либо сделанный! Содержит профили и фотографии большинства пилотов, участвовал в ЛПП. Добавление, которое было добавлено о годом позже является частью этой переплетенной книги. Очень впечатляюще. $1250 ПРОДАНО
53. Мародеры Меррилла — подписано генерал Фрэнк Меррилл. Меррилл известный лидер этого отряда умер в 1955 году и сделал очень блестящую военную карьеру. Этот буклет представляет собой отчет о работе 5307-го сводного отряда. в Северной Бирме с февраля по май 1944 года. Очень трудно найти подпись. 895 долларов ПРОДАНО
54. Последний Год Люфтваффе с мая 1944 по май 1945 — Альфред Прайс. 1991 191 стр. Подробно описывает наступление и оборонительные действия в это время. Подписано Оскаром Беш, Вальтер Шак, Адольф Галланд, Отто Штамбергер (JG26 7 vics), Ганс Шарф (следователь), Эрнст Шойфеле (JG4, 18 vics), Курт Шульце (JG5), Ханс Буш (пилот Me262) 375 $ ПРОДАНО
55. Борьба за небо Дуглас Bader — История Харрикана и Спитфайра подписал Дуглас Бадер. 1973 г. 1-е издание, 191 страница. 295 долларов ПРОДАНО
56. Баа Баа Черная овца — Грегори «Паппи» Бойингтон — издание 1958 года классического произведения о Самый известный ас морской пехоты Второй мировой войны Паппи Бойингтон. Подписано Полковник Грег «Паппи» Бойингтон в 1959 году с шариковой ручкой. Редко см. Бойингтона, не подписанного черным войлочным маркером. 384 страницы $395 ПРОДАНО
57. История солдата Омар Брэдли — 1951, 1-е издание, 618 стр., без ди-джея, но в очень хорошем состоянии условие. Подписано Омаром Брэдли  495 долл. США ПРОДАНО 90 315
58. Жизнь Чести Пуллера с подписью Л.Б. Пуллера (очень редкий) Герой Второй мировой войны и Корея. Самый титулованный морской пехотинец в истории Корпуса. 1962 1-й издание — 403 страницы. Книга в отличном состоянии с vg D/J 895 долларов ПРОДАНО
59. Die Ritterkreuztrager Der Luftwaffe 1939-1945 Книга 1 и 2 — Обермайер — Без сомнения ЛУЧШИЕ справочники по Асы Люфтваффе. Этот двухтомный англо-немецкий текст имеет краткий биография и фотография каждого пилота. Первая книга вышла в 1966 г. Книга 2 1976 года. Подписано 17 деятелями Люфтваффе. Галланд, Steinhoff и др. $1950 ПРОДАНО
60. Die Ritterkreuztrager Люфтваффе 1939-1945 Книга 1 — Эрнст Обермайер — Без сомневаюсь в ЛУЧШИХ справочниках по асам люфтваффе. Этот Английский/немецкий текст содержит краткую биографию и фотографию каждого пилота. Опубликовано в 1966 и . Подписали 10 асов Люфтваффе, в том числе Баркхорн, Хартманн, Ралл, Крупински и Галланд. 2500 долларов ПРОДАНО
61. История генерала Уэйнрайта — РЕДКОЕ подписанное 1-е издание 1946 года с суперобложкой 314 стр. ДЖОНАТАН МЕЙХЬЮ УЭЙНРАЙТ (1883–1953) Один из величайших героев Вторая мировая война $650 ПРОДАНО
62. 56-я истребительная группа во Второй мировой войне — Washington Press — 222 страницы, редкое издание 56th FG История подразделения, подписанная 56 пилотами FG Хабом Земке, Майклом Джексоном, Роберт С. Джонсон, Гарольд Комсток, Джон МакКлюр, Бад Махурин, и Габби Габрески. Невероятные подписи — 750 долларов ПРОДАНО
63. ‘Mein Fliegerleben’ подписано Ernst Udet — подписано 1935 г., 1-е издание, 185 страниц, немецкий язык Текст — Автобиография об увлекательной жизни немецкого авиатора через 2 войны, Эрнст Удет — 995 долларов ПРОДАНО
64. Грег «Паппи» Бойингтон — Подписанное издание 1958 года Baa Baa Black Sheep вместе со старым Винтажное черно-белое фото 1959 года размером 8 на 10 дюймов, также подписанное Бойингтоном. Оба предметы, подписанные на одного и того же человека. Один из лучших бойингтонов предметы, которые я когда-либо видел! 119 долларов5 ПРОДАНО
65. Пол Хаузер — Soldaten Wie Andere Auch — Путь Ваффен СС — 1966 г. 1-е издание, Немецкий текст, 371 стр. с ди-джеем. Подписан победителем Swords General SS Пол Хаузер. Его автограф чрезвычайно редок и желанен коллекционеры. Подписано с чувством к другому генералу СС — 695 долларов. ПРОДАНО
66. Эрих Хартманн — The История жизни самого результативного аса в мире — Шиффер 1992, 296 стр. Поставляется с экслибрисом, подписанным Хартманном. Книга — это специальное подписанное и пронумерованное издание 346/500 — 29 долларов США5 ПРОДАНО
67. Время и случай — по Питер Таунсенд — Лучший британский ас Королевских ВВС Питер Автобиография Таунсенда. 1978 г. 1-е издание, 317 страниц. Книга мята с суперобложкой. — 395 долларов США ПРОДАНО
68. Железный орел- Бурный Жизнь генерала Кертиса Лемэя — Томас М. Коффи — Известный Генерал ВВС США времен Второй мировой войны. Книга в отличном состоянии без суперобложка. 474 стр., опубликовано 1986. 395 долларов ПРОДАНО
69. Fox Two, история первого вьетнамского аса Рэнди Каннингема — Джефф Этелл — 1984 — Книга в мягкой обложке о воздушной войне во Вьетнаме рассказано «Герцогом» Каннингемом — Подписано Каннингемом 75 долларов ПРОДАНО
70. Сказка о морской свинке — Подвиги 11 мировой войны летчик-истребитель Джеффри Пейдж. Отличное чтение с точки зрения пилотов зрения. Обсуждает БОБа и его пребывание в больнице. Подписано Страница. 95 долл. США ПРОДАНО
71. Гай Гибсон Вступительное слово Артура «Бомбардировщик» Харрис — 1-е издание 1946 г., командир звена. Гай Гибсон VC, DSO, DFC — Впереди вражеский берег. 301 стр, хорошо состояние, без диджея. Подписано перьевой ручкой Артура Бомбера Харриса. вероятно, на раздаче автографов в 1946 году. ПРОДАНО
за 550 долларов.
72. Семь прошли от капитана. Эдди Рикенбакер — 1943 1-е издание. Состояние ВГ с ди-джеем, 118 стр. Рикенбакеры переживают 21-дневное плавание в Тихом океане. Это очень редкий подписанный капитан Эдди Рикенбакер. от 1943! 395 долларов ПРОДАНО
73. 1000 Уничтожено, Жизнь и времена 4-й истребительной группы — Гровер Холл младший — 1978 Aero — отчет из первых рук о 4-й FG в WW 11. Редко, поставляется с фотографией 4-го кросса FG в Кембридже. Кладбище. 110 долларов ПРОДАНО
74. Дуэль под звездами — Вильгельм Йонен — ​​История немецкого летчика ночного истребителя времен 11-й мировой войны. Специальное подписанное издание в футляре. Подписанные фотографии (в книге) 16 пилотов RAF Mosquito и ночных истребителей Люфтваффе. 175 $ ПРОДАНО
75. Начало полета Летчики-истребители Годы войны — Хью Дандас — Биография о военном опыте капитана группы Дандаса. Подписано Доном Кингаби, Лопесом, Пейджем, Гудсоном, Таунсендом, Дандас $295 ПРОДАНО
76. JG26 Top Guns Of The Luftwaffe — Колдуэлл — история знаменитого истребительного отряда Abbeville Kids. Это книга № 28/200 специального подписанного издания. Подписано автор, Галланд и 3 других аса JG26 по 250 долларов ПРОДАНО
77. Битва за Британию — Ричард Таунсенд Бикерс — Величайшее сражение в истории воздушных войн подробно описано в эта книга. Картинки, карты, самолеты, асы и т.д. Отличная книга. Подписано Джонни Джонсоном 95 $ ПРОДАНО
78. Дулиттл — Биография — подписано Джимми Дулиттлом и Биллом Даунсом. Лоуэлл Томас и Эдвард Яблонски. Опубликовано Doubleday, 1976 г., в очень хорошем состоянии, в твердом переплете, с очень хорошей суперобложкой. аккуратно читать чистые страницы. Твердый переплет. Первое издание Книга красиво написано J.H. Дулиттл и Вторая мировая война CBS War корреспондент Билл Даунс на титульном листе. $975 ПРОДАНО
79. Воздушные бои Картины Роберта Тейлора Том 1 — Книга с подробным описанием авиационных работ этого английского художника-авиатора. Подписано Тейлором, Джонни Джонсоном, Адольфом Галландом, Сабуро Сакаи, Джо Фосс, Дон Лопес, Гудсон 475 долларов ПРОДАНО
80. Воздушные бои Картины Роберта Тейлора Том 11 — Книга детализируя более авиационные работы Роберта Тейлора. Подписано Тейлор, Джим Гудсон, Джеффри Пейдж и 3 пилота B-17, включая Победитель Минздрава Уильяма Лоули $ 295 ПРОДАНО

АВИАЦИОННЫЕ КНИГИ О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ

1. Над траншеями, Над линиями, Над фронтом — Публикации Грабб-стрит, Лондон. Этот трехтомный сборник представляет собой полный список истребительных асов и частей британцев военно-воздушные силы империи, военно-воздушные силы Соединенных Штатов и Франции, а также все немецкие войска. Лучше справочников по воздушным асам нет Великой войны, чем эти. Каждая книга наполнена индивидуальным биографии каждой страны тузы. Фотографии, списки. 1990 1-е издание 295 долларов
2. Pour le Me`rite и первые тузы Германии — Лейтенант Джон Анголия / Клинт Хакни-младший. Публикации Бендера, 1984 г., 1-е издание. Отличный справочник по победителям PLM в Германии. био, фото. Подписано и пронумеровано Анголией в книге. 125 долларов
3. Билли Бишоп — Человек и самолет, на котором он летал — Дэвид Бейкер — мягкая обложка, лондонское издание 1990 г. Outline Press.128 страницы, фотографии. Очень хорошая книга о Бишопе. $50
4. Народная военная книга и атлас, Signature Edition — Эта книга, опубликованная в 1920 г., представляет собой Полная история Великой войны. Подписано Билли Бишопом (в 1920) под его фотографией рядом с титульным листом. Очень желательно и Впечатляющий! 295 долларов
5. King Of Air Fighters — Айра Джонс — Еще один рассказ лучшего аса Королевских ВВС Первой мировой войны, рассказанный другим асом время Айра Тэффи Джонс. Джонс занимает 6-е место и одержал 41 победу в WW 1. Фотографии, текст. 1989 Гринхилл. $110
6. The Lafayette Escadrille — Герберт Моллой Мейсон младший — В этой захватывающей книге представлена ​​полная и авторитетная история первые американцы, которые летали и сражались в Великой войне. 1964, 340 стр., фото, текст. 115 долларов ПРОДАНО
7. Первые орлы Америки — лейтенант Люсьен Х. Тайер — The официальная история Воздушной службы США, A.E.F. 1917-1918 гг. Бендерские издания 1983 года издания. Списки, фотографии, отличный справочник. $80

ДРУГИЕ ВОЕННЫЕ КНИГИ

1. Взлет и падение Люфтваффе — Жизнь Фельдмаршал Эрхард Мильх — Дэвид Ирвинг — 1973 — История Эрхард Мильх, который был командиром звена во время Первой мировой войны, а затем стал одна из главных сил создания Люфтваффе. Его История от Первой мировой войны до Нюрнбергского процесса. $40
2. Иллюстрированная энциклопедия 11-й мировой войны, тома 1 и 2 — Хороший обзор войны. Много цветных фотографий, цветной самолет профили, текст, иллюстрации. $25
3. Коллекционирование холодного оружия Третьего рейха, том 1 — LTC Томас Джонсон — Отличное руководство по сбору кинжалов, мечи и т. д. на WW 11 Германии. Фотографии, отличная ссылка, обязательна для коллекционеры. 45 долларов
4. Кинжалы и холодное оружие гитлеровской Германии — LTC Lames P. Atwood — 1970 — Просто лучшая книга по предмет. Это РЕДКАЯ и коллекционная книга. Много иллюстрации и фотографии. РЕДКАЯ КНИГА $175
5. Lugars At Random — Чарльз Кеньон младший — Великий справочник для любого немецкого коллекционера Лугара. 1969 г., 418 стр. с фотографиями, текстом и т. д. Лугаров этого века. 45 долларов ПРОДАНО
6. Люгары Третьего Рейха и их аксессуары — Ян Стилл — Пистолеты Германии и ее союзников в мировой войне 11. ЛУЧШАЯ книга Лугара и обязательная для любого владельца Лугара. Фото большинства все Лугары. 195 долларов ПРОДАНО
7. Imperial Lugars и их аксессуары — Ян Стилл — То же, что и выше, за исключением Lugars времен Первой мировой войны 195 долларов США ПРОДАНО

БУМАЖНЫЕ КОРПУСЫ

1. Величайшие асы — Изучение асов всех стран в WW 11 — Эдвардс Симс $20
2. Ланкастер Бомбардировщик — Д. Б. Таббс — Баллантайн Иллюстрированные книги $10
3. Заговорщики 20 июля 1944 — Роджер Мэнвелл — Книги Баллантайн $ 25
4. Люфтваффе — Альфред Прайс — Самый желанный из всех Книги Баллантайн $45
5. Нюрнбергский процесс — Лео Кан — Ballantine Books $25
6. Гитлер — Алан Уайкс — Ballantine Books $25
7. Блокада Ленинграда — Алан Уайкс — Баллантайн Книги $25
8. Сталинград, Поворотный момент — Джеффри Джукс — Книги Баллантайн $25

Адрес	Телефон	Электронная почта & Заказ
Досуг Галереи 1375 Северный Бродвей #D-3 Эскондидо, Калифорния. США	Телефон: (760) 913-9189	[email protected] Страница заказа здесь

Назад на домашнюю страницу
Галереи досуга

Erich Hartmann — Kehrer Verlag

Tags

1910s1920s1930s1940s1950s1960s1970s1980s1990sabstract expressionismabstract photographyAction PaintingadictionAfghanistanAfricaAfrican-AmericanAgeingAmericaanalog photographyanimalsaquarellearchitectureart guide for childrenart historyArte Poveraarts and craftsAsiaAssemblageastrologyautismautobiographical storyautobiographyBauhausbeautyBerlinbiographyblack and whiteCaliforniacalligraphyCanadacarscatalogCaucasusChernobylchildhoodchildrenChinaChristianitychristmasclassical modernismcollagecollectioncolonialismcomicconceptual artconflict areacontemporary artcontemporary historyCounty faircrimecultural historycustomsDadaismdeathdesigndiasporadisabled person discriminationdocumentary photographydrawingdrawings on glassdropoutsdrugsDüsseldorf SchoolEast GermanyeducationEgyptElvisenvironmentEPAP winnereroticismessayethicsethnologyeurope — easteurope — northeurope — southeurope — westEuropeaneventкаталог выставокэкспериментальный expressionismfamilyfamily historyFar EastfashionFeminismfestivalFinlandfireflowersfluxusfoodforestFrancefriendshipgardengaygendergenre paintingGeorgiaGermanyglobalizationgraphic printGreat BritianGreeceGreenlandgroup showHasselbladHispanichistoryHollywoodhomelandHomelessnesshuman figurehumorhuntingIcelandillustrationIndiaInformelinstallationinterviewIranIraqIrlandironyIslamIsraelIstanbulItalyJapanKorealandscapelandscape paintinglarge format photographyLatin AmericaLebanonLeicaleisureLGBTlifestylelight artliteratureloveMagnumMan Raymedia artmemorymenMexicomiddle classMiddle Eastmigrationmilitaryminimalismmonographmountainmoviemuseummusicmythologynakednessnatural catastrophenatural sciencenatureNew YorknightNordic Dummy Awardnuclear catastrophenudesOstkreuzoutsider artpaintingPalestinepaperParispartypastpedagogyperformancephilosophyphotogramphotography theoryPin-UpplantspoetrypoetryPolaroidPolitikPop ArtPortraitpostsowjetischpovertypsychische Erkrankungpublic artRayogrammRayographierefug eesrelationshipreligionrenaissancereportage photographyresearchretrospectiveromanticismRussiaScandinaviasculpturesculptureseascapessexsicknesssmall-format photographysnowSnowsocial activismsocial criticismsocial flashpointsocial outsiderssocietysound artsound artSpainspiritualismsportsstaged photographyState fairstill lifestreet artstreet photographySurrealismsurveillanceSwedenSwitzerlandSyriatattoo / piercingtheatretourismtraditionTransgenderTranshumanismtravel photographyurbanUSAvideo artViennavoyeurismwarwar photographywaterwinterwomenYogayoung photographyyouth

Language

AfrikaansArabicArmenianBelarusianChineseDanishDutchEnglishFinnishFrenchGermanGreekHebrewIcelandicItalianJapaneseLuxembourgishNorwegianPersianPolishPortugueseRussianSpanishSwedishTurkish

Artists

Ablinger, PeterAbusdal, TerjeAckermann, AnneAeppli, EvaAhland, NicoleAlbert, JudithAlberti, SarahAllen, AmeliaAllen, Mariette PathyAller, RenateAlmog, LiliAmbrossio, Liza Amiet, CunoAmit, TamiAnderson, ChristopherAnderson, PeggyAndrialavidrazana, MalalaAntaki, VladimirAnüll , IanAnzenberger, ToniAoki, KenjiAraki, NobuyoshiArbus, DianeArmleder, John MArnarsson, IngólfurArndt, KirstinArnold, MatthewArnold, UrsulaÅsdam, KnutAsensi, EnriqueAtakan, NancyAttia, KaderAuberjonois, RenéAxelsson, RagnarAyesta, CarlosBaan, IwanBabej, Marc ErwinBabic, AlexanderBacht, MichaelBack, KarolinBackhaus, JessicaBader, MichaelBadger , GerryBadur, FrankBaglione, HerbertBaker, StaceyBaker, TamanyBakerink, RyanBalke, PederBalthusBambury, StephenBand of BrothersB angert, ChristophBanksyBarcelo, MiquelBaron, NancyBarth, MonikaBartsch, WernerBasch, GabrieleBaselitz, GeorgBasquiat, Jean-MichelBassman, LillianBaudevin, FrancisBaumgärtel, ThomasBeck, KlaraBecker, BorisBecker, Stefan MoritzBeckett, JamesBeckmann, MarcBeckmann, MaxBellwinkel, AndreaBenderBen-Zer, Guy , XiomaraBenge, HarveyBénitah, CarolleBennett, LeifBergemann, SibylleBerger, Hans GeorgBergh, Reinout van den Bergmüller, MiraBerlejung, GüntherBerman, NinaBerquet, GillesBerridge, Mary Bertagnoll, AndreasBertelli, PinoBeuys, JosephBialobrzeski, PeterBiernat, MagdaBill, JakobBinder, TobyBinschtok, ViktoriaBittencourt, JulioBlank, Thomas Georg Blanz, HubertBleicken, BleickeBleisteiner, AnnegretBligaard Søby, AdaBlumberg, K. T.Boberg, OliverBoecker, ArvidBogart, TaraBöhm, CorbinianBöhmer, UrsulaBorensztein, LeonBorges, Lars Borges, LarsBosse, KatharinaBosshard, AndresBottaro, MauroBowery, LeighBowler, NoelBoxiBraas, SonjaBrand, JensBraque, GeorgeBrasey, ThomasBr aun, HaraldBraunholz, PeterBredel, NatalieBreitenfellner, BarbaraBrekenkamp, ​​ValeriaBression, GuillaumeBrockman, StinaBrodie, MikeBroertjes, GeertBronner, OscarBronsgeest, LotteBroodthaers, MarcelBroomberg, AdamBrotherus, ElinaBrugger, FlorianBuck, ChrisBullinger, WinfriedBurell, LasseBurkhart, ClaytonBurwitz, NilsBusch, FrederikBußmann, PhilipButet-Roch, LaurenceCalfee, JuliaCalle, SophieCalton, ShelleyCampeau, MichelCampert, CleoCampi, DaisyCantor, MirceaCarp, SarahCarstensen, EricCasetta, SimoneCastell, GiovanniCatastini, FrancescaCazalis, CarlosCera, MicheleCézanne, PaulChadbourne, ChristopherChagall, MarcChagas, EdsonChanarin, OliverChapillon, ClémentChéhère, LaurentChekmenev, AlexanderChia, SandroChristen, AndreasChristensen, MathiasChristian, Авраам Дэвид Чарабеллини, Лара Чимиотти, Эмиль Клаэрбаут, Дэвид Клэнси, Джеймс Кларк, Си Джей Клеш, Тьерри Клеман, Серж Коберн, Дэниел В. Колл, ТомеуКоллинз, Ханна Коун Уикс, СтивенКонрад, АняКук, КэтринКупер, Сара Копли, Уильям Н.Кортеллини , AndiCottin, Alexis Cowan, MatthewCrawford, GreyCrespo, Ulrike Crofts, SimonCross, DorothyCuenca, LilibethCunningham, ImogenD*faceDadoDahlberg, JonasDanigel, GerdDanner, MichaelDantou, Jean-RobertDarius, FrankDavidson, BruceDavis, JenDay, Frank Hallamde Bloeme, Juliade Bruijn, Gioiade Cookerekek , Daniel Gebhartde Marsalle, LouisDe Middel, Christinade Saint Phalle, Nikide Toulouse-Lautrec, Henride Vlaminck, MauriceDe Wilde, SanneDearden, Venetiadel Amo, YolandaDelacroix, EugèneDelaunay, RobertDeMarinis, PaulDemary, StefanDenderen, Ad vanDeutschlandreiseDeveney, KayLynnDiasbach, Cristenef, Norm Dias de Magães АндреаДиргартен, ГётцДитмар, СамантаДимми, ЯнаДайн, ДжимДион, МаркДиванис, Димитрис Ч.Добрука, Алисия Долль, ТатьянаДомейсен, Габриэла Дуни, ФиллисДёринг-Шпенглер, Герберт Дорсон, Карисса Досси, УгоДауни, БрэдДреер, АнсельмДрейблатт, АрнольдДю, Рашдун Дюг, Ванг Дюфрес, Макс Дюфрес, Макс Дюфрес Т. Дургун, Самет Д’Амато, Пол Истман, Тимоти dwards, Beth YarnelleEetvelde, Catharina van Ehling, TheklaEhrhart, MichaelEhsaei, MahdiEicke, MaxEigner, UlrichElderfield, JonathanElle, KlausEmpfangshalleErfurt, StephanErlenhoff, AnkeErler, GlenErnst, RitaEskerod, TorbenEssl, MartinEßwein, AndreaEuler, HermannEusterhus, ChristianEvaristti, MarcoEven, PierreEvers, DunjaEvers, Jan PaulEvruFabbre, VanessaFabre, JanFaistauer, AntonFavrod, DavidFeinberg, ErinFendt, SibylleFerrari, AndreaFink, PeterFinkelstein, SarinaFischer, ArnoFischer, MeikeFleig, JáchymFoglia, LucasFohr, Carl PhilippFontcuberta, JoanForer, TajForsythe, WilliamFossen, Lene MarieFouad, PatricFouquez, AymericFox, TerryFrame, AllenFrank, JonaFranke, ManuelFrankfurter KunstvereinFréger , CharlesFrensch, NorbertFriedl, HeribertFriedrich, Caspar DavidFriedrichs, HorstFries, ErnstFritze, KlausFröhlich, SimonFrüchtl, TomFuchs, Daniel und GeoFuchs, HaraldFuhrmann, RolandFulda, TimFulton Alt, JaneFusco, PaulGaal, MiklosGafsou, MatthieuGaillard, CyprienGál, BernphardGallon, Philip Gaudiani, Candace PlummerGauguin, PaulGava, GianmariaGavrysh, DimaGelbert, RalphGelbert, RalphGêmeos, OsGeorgen, KristofGerhardt, StefanieGertsch, FranzGeyer, AndreaGiacometti, GiovanniGibson, Paula RaeGiegold, RolfGilat, EranGilden, BruceGill, GauriGin, ChristopheGläscher, JörgGlatz, RuedigerGöhler, MandyGolaz, AnneGolinelli, AdrienGolovchenko, Кирилл Гомес, Хосе Гонсалес-Форстер, Доминик Горфер, Нина ГОРГОНАГормли, Энтони Госнольд, Ричард Госсейдж, Джон Готтманн, Госберт Гоулэнд, Питер Грейзер, Камилла Грэм, Дэвид Грансер, Петер Грасас, Роджер Граубнер, Готхард Гроссман, Джамиля Гроссо, Эудженио Грубанов, Иван Грубер, Михаэль, Гуиди, Гуйно Гуйдо Гуйно, Гийоу, Жоао МарияГутманн, ВиллиГютшоу, БеатеХаак, ХорстХаак, ХорстХаагер, ФилиппХардт, ЭльмарХаас, ЭрнстХаазе, ЭстерХабер Файфилд, СандиХэнгли, ДжерриХан, АлександрХан, ​​ЭккартХан, ФридеманнХаненкамп, Мария Хайдингер, РобертХайнцль, ОттоХалард, Франсуа Холл, ДитерХалсман, РоберХаммертель, Роберт Хаммертель, Роберт Хаммертель. Хендле, Лена Роза Ханен, Анни Ханзлова, Йитка Хардинг Питтман, Роберт Хардт, Джеки Хармсен, Ларс Харрис, Наоми Хартманн, Эрих Харттер, Бернхард Хартунг | TrenzHartung, GeorgHassler, JürgHatry, HeideHaubitz, SabineHauser, FranziskaHäusser, RobertHayes, SharonHefti, SusanneHefuna, SusanHegemann, CarlHeikkilä, JaakkoHeinen, WolfgangHeinisch, Damian Michał Helmle, ChristianHemmerle, SeanHenderson, DouglasHenry, MattHenryson, MaxineHeraHermann, KenHermele, LaurenHerz, RudolfHess, FelixHeyne, StefanHido, ToddHildebrand, JoachimHildebrand, SarahHill, JamesHimmel, PaulHimmelreich, AlfonsHjelmen, OyvindHoagland, ErosHofer, EvelynHofer, MeinradHoffman, ElisHofkunst, AlfredHokusai, KatsushikaHolitzka, InaHöller, CarstenHollmann, NicoleHolme, MyriamHolmes, JanetHolton, ThomasHölzel, AdolfHorak, PhilippHorenstein, HenryHornstra, RobHoyer, AndreaHristova, PepaHuff, BenHufschmid, ElviraHuhta, AapoHui Wang, XiaoHukkataival, HelinäHull, JoryHunt, TonyHurskainen, WilmaHuthmacher, WernerHutter, RuthIankoshvili, NatelaIbell, BrigidIlani, EfremImbriaco, AlessandroIrmer, KarenkoIsaksson Garnell,HenrikIshmatoiyaRunuzachet, StuartIsett Itkonen, TiinaItten, JohannesJablo, RachaelJacobsen, SvenJanes, TamaraJansen, IrinaJansen, JuliaJenkins, MarkJensen, AnjaJohansen, Fie Johansson, Sven-ÅkeJohne, SvenJohnson, JamieJordan, OliverJordan, OliverJüdisches Museum MünchenJulius, RolfJun, ZhouK. E., TamaraK49814Kahilaniemi, JaakkoKang, Hee JinKannisto, SannaKapanadze, KetiKaplan, BrianKarailias, YorgosKashi, Ed Kassem, CholudKasten, BarbaraKatan, HosamKatz, AlexKatz, TimoKawauchi, RinkoKaya, Işık Ke, ChenKehr, WalterKelaranta, TimoKelm, AnnetteKemsa, GudrunKern, FabianKern, R.J.Kerstgens, MichaelKeuris, FrisoKher, BhartiKhmeluk, VassilyKhoroshilova, AnastasiaKiiski, HerttaKim, Jung AKim, LinaKina, JonnaKipphoff, KarenKirchner, Ernst LudwigKlee, PaulKlein, GeorgKlein, JaschiKleinheisterkamp, ​​BerndKlich, KentKlimt, GustavKniel, ChristophKoberling, BerndKoch, WilfriedKoetzle, Hans-MichaelKohl, ThomasKoilalous, DemetrisKokoschka, OskarKoliusis, NikolausKollar, MartinKönig, JohannesKosofsky, IsadoraKraijer, JuulKrautkrämer, TillKrebs, JoachimKrebs, OliverKrémègne, PinchusKrementschouk, AndrejKrizanovic, MirkoKröll, LauraKronas, KarstenKronberger, ZoeKrottendorfer, MarkusKruse Jensen, AstridKuball, MischaKubisch, ChristinaKudász, Gábor ArionKuhlmann, Annika K.Kuhn, Hans PeterKuhn, IvoKühne, Аник aKultau, FelixKumon, KentaroKunsthalle MannheimKünzig, AndreaKurbjuweit, KatjaKurmaz, SashaKurth, LuzieKurz, Karina-SirkkuKusenberg, SebastianKuskowski, KamilKusters, AntonKwon, Ji HyunLaboile, AlainLachenmann, PhilippLampert, StefanieLandy, MichaelLang, OliverLarcher, ClaudiaLarkin, JasonLaub, Anton RolandLausten, ThorbjørnLavier, BertrandLee, H . Легат, Андреас Легер, Фернанд Лехтинен, Янне Лехтинен, Янне Лехтола, ЙоукоЛейст, БорисЛейтер, СаулЛейтнер, БернхардЛейтольф, ЕваЛембергер, ЭвиЛен, ЛайЛензи, Соня Леонард, Дэвид ДжулианЛеппаля, АнниЛепперт, ЮргенЛеутенеггер, КэтринЛевинталь, ДэвидЛевитт, Хелен Лихка, ВизхерЛеви, ЯдидЛевандовски , MartinLier, AlexandraLifschitz, SharoneLilly, BethLim, Anna Ling, ElaineLippoth, AchimLittky, PamelaLjungkvist, DouglasLo Calzo, NicolaLoder, BorisLohse, Richard Paul Lomnitzer, KlausLorentz, MoritzLosantos, VerónicaLosekoot, BasLovigin, PetrLudwig, RobertLuft, AndzenLétteLükentwerk, EmilLükentwerk , WolfLye, LenM’barek, PaulineMaanantaiMaass, DierkMacdonald, MonikaMacel, Sara Macilau, MárioMaclean, AlexMader, ChristianMagnússon, TumiMahler, Ute und WernerMaier, VivianMaillol, AristideMajuri, SusannaMakino, YutakaMalakoff, SarahMalm, HansMalmus, Sandracellen Bill RayMan, DanielieMandle, S.Marellen, S.Marellen , CinthiaMarinelli, MauroMark, OliverMarshall, Karen Marten, MichaelMartinotto, FriedrichMassal, AnnMathias, EmanuelMatisse, HenriMattheuer, WolfgangMattner, UlrichMayer, KatharinaMayer, MaxMayr, BernhardMazinani, SanazMc Bride, WillMcGrath, DaraMeichsner, AndreasMeisel, RudiMelhus, BjørnMelis, RogerMelotti, FaustoMelzer, MorizMentzos, DominicMercer , VeraMerva, MonikaMeschenmoser, SebastianMess, IljaMetinides, EnriqueMichel, Hans JörgMichou, SotiriosMilach, RafalMillar, JudyMiller, GeroldMina, HoriaMinami, NoritakaMinard, RobinMinkkinen, Arno RafaelMiró, JoanMitchell, JoanMitrevics, MiksMizgiris, Kazimieras Mobasser, AliModigliani, AmedeoMohadjer, NathalieMohan, PalaniMoisander, Ju hanaMolodkin, AndreiMonet, ClaudeMonko, MargeMonteleone, DavideMoon, SarahMoradi, MaziarMorell, AbelardoMorgenstern, StephanMorón, MarinaMorris, JamesMorris, LindsayMoses, StefanMosse, RichardMost, YvonneMouratidi, KatharinaMueller, OttoMueller, YvonneMühe, AndreasMuheim, AndreaMühlhoff, MartinMüller, BeateMüller, KarlMüller, Konrad RufusMüller-Pohle , AndreasMunch, EdvardMusselman, Annie MarieMwangi, IngridMzyk, TomekMæhlum, Ingun AletteNajade, FreyaNakajima, HanayoNauman, BruceNayar, YaminiNeelman, SolNelken, DanNesset, OleNeumann, UtaNewman, BobNiedermair, BrigitteNiedermayr, WalterNierhoff, AnsgarNies, MalteNieuwenhuize, JohanNiewiadomski, TomekNitke, BarbaraNixon, NicholasNogai, JürgenNossek , André Nungesser, AlfredOcherbauer, Eva MariaÓlafsdóttir, SigrunOldörp, AndreasOnejoon, CHEOp de Beeck, HansOpalic, AnaOppenheim, Meret Osborn, EdOshagan, Ara Oshima, NarukiÖstensson, ErikOttendörfer, PhilippOttersbach, Heribert C. Ozdogan, SelimO’Padgett, Lathna Йоханна Пэгл n, TrevorPaiva, PedroPäiväläinen, RiittaPanas, LydiaPapo, RachelPapo, RachelParchikov, TimParis, HelgaParker, DavidParlato, AhndrayaParr, MartinPasieka, SimonPassow, BeatePaton, WendyPechstein, MaxPedrina, BiancaPeer, LetaPei-Ming, YanPetersen, AndersPeterson, Nataliagchatters, WolfangPetrick, ReginePetrick, Per-AndersPettibon, RaymondPfeiffer, PaulPhelps, AndrewPicasso, PabloPieler, HansPietz, InèsPijarski, KrzystofPimenoff, IdaPiovano, Pablo E.Plessi, FabrizioPlöger, WolfgangPolke, SigmarPollock, JacksonPoppe, NinaPortmann, PiusPosenenske, CharlottePraun, BärbelPremper, TobiasPretzer, PaulPriola, J. JohnPromińska, ZosiaPuklus , PeterPusenkoff, GeorgeRaab, EmanuelRainer, ArnulfRajotte, NormandRalis, TamaraRama, CarolRamirez, JoeRamrakha, PriyaRathke, UdoRauch, Friederike vonRaynaud, PatrickReblando, JasonRedeker, MeikeReeg, AndreasReeg, AndreasReese-Heim, DorotheaRehberg, SilkeReinstadler, RolandReischwitzko, AlichsaRauischwitzko , Джоа chimRiches, MartinRichmond, TimRichter, AndyRichter, EvelynRichter, GerhardRichter, MartinRiedler, ReinerRiegel, ErnstRimondi, GiulioRio Branco, MiguelRivera-Ortiz, ManuelRobert, FrankRobinson, Lisa M. Rock, SheilaRöder, NinaRoehr, PeterRohner, DanielRohrbach, AndreasRonis, WillfeyRopp, WilliamRoseldt PeterRosenbach, UlrikeRösler, AndréRosner, JakobRoss, RichardRoth, DieterRoth, Tim OttoRothe, FrankRottenbacher, ClausRousse, GeorgesRozovsky, IrinaRuisinger, TinaRupp, SheronRutsch, VivianRyabova, AnastasiaSachs, RolfSaguy, DotanSahihi, AshkanSailer, GregorSaksa, Perttu Saksa, Perttu Sala, AnriSalle, DavidSalmon, JacquelineSammallahti , PenttiSander, MartinSardi, SebastianSassen, VivianeSavolainen, Maija AnnikkiSchaer, FrançoisSchäfer, SabineSchiess, AdrianSchilbach, Johann HeinrichSchink, Hans-ChristianSchirmer, Johann WilhelmSchlaegel, AndreasSchlamann, AnjaSchlichter, RudolfSchlör, PeterSchmalix,HubertSchmidt,PavelSchmeltschmelcher, JanSchmidt Schmith, JochenSchmölz, Karl HugoSchneider, GregorSchneider, HanspeterSchneider, RolfSchneider, StefanieSchnitt, CorinnaSchnurr, ThomasSchuhmann, Anne KathrinSchüler, SaskiaSchulte, HansSchumann, DanielSchütte, GerdaSchwartz, DonaSchwartz, RobinSchwarzkopf, ArabellaSchweizer, BeatSednaoui, StéphaneSeeff, NormanSeidl, UlrichSeiler, GittaSengsbratl, MarkSevim, Emine GozdeShaw , ChrisShaw, StephanSher, AngelikaSherwin, MichaelShore, StephenShulman, JuliusShur, EmilySiddiqui, DanishSilverthorne, JeffreySimanowiz, LudovikeSims, ChristopherSinha, AshokSinha, AshokSinha, AshokSiti, WalidSkjønsberg, KatarinaSkladmann, AnnaSlomovic, BrantSmiatek, JohannaSmith, MikeSmith, W. EugeneSmoliansky, GunnarSobek, EvženSohier, SageSohl , WillSolakov, NedkoSolarski, Michal Sommer, Daniel Sonntag, KathrinSoth, AlecSoutine, ChaimSpach, TomSpeers, VeeSpindler, Christian Spinnler, RolfSpoerri, DanielSpohr, MalteSprecher, UrsulaSpuler, ErwinStache, ErwinStacke, SarahStarling, SimonStauch, DominikStein, FredStein, HarveySteinle, PieroSteinmetz, MarcSteketee, AnoekStengel, WernerSterna, ThomasStezaker, JohnStollhans, JürgenStoltenberg, RuthStolz, ClausStölzgen, DanaStracke, JoachimStrand, HåkanŠtrba, AnneliesStreit, MartinStreuli, BeatStrijewski, GabrielleStrohschen, BrittaStünkel, FranziskaSuchodrev, BenitaSvensson, AijaSwoonSzombat, ÉvaTaeuber-Arp, SophieTammi, MaijaTan, FionaTavakolian, NewshaTaylor, ChristopherTchéou, EricTchetchik, DanielTemplin, SusaTeniers, DavidTerechkovitch, ConstantinTerfloth, BeateTeshaieva, MilaThaysen, BirgittaThe city loves youTherbusch, Anna DorotheaTheuerkauff, LarsThiemann, Julia KatharinaThormaehlen, KarstenThorn, GünterThurber, ShellburneThyes, MyriamTichy, JanTichy, MiroslavTiefensee, ChristianTiltTinguely, JeanTitaud, RoselyneTkachenko , DanilaTlali, Lebohang Tolonen, IikkaToma, KenjiTomaselli, FredTomatsu, ShomeiTomicek, TimotheusTong, KurtToole, NikkiTopaz, VickiToroptsov, YuryTraub, DanielTritschler, AlfredTrouve, TatianaTudor, DavidTummings, MichaelTwelke р, Йохен Юкер, Гюнтер Ульсманн, Джерри Н. Урбонас, Номеда и Гедиминас Усборн, Мартин Уйгун, Эбру Вайводе, Ивета Вал, Катриневан Агтмаэль, Петерван ден Берг, Оливерван дер Хейде, Клапекаван дер Воорт, Аннет Ван Гог, Винсент Ванден Экхудт, Мишель Ванхёфен, Йорн Вауэндер, Бенвинтьер Дауэнен, Ниина Вауэтанен Ад ван Веттен, ВольфгангВионнет, КориннВИПлаунджВитал, НотВитчеВолкерс, Филип Фолькмер, Михаэльвон Бранденбург, Уллавон Браухич, Борисвон Браухич, Хельгавон Браухич, Викторвон дер Аэ, Джессвон Хюэн, СтефанВонмоос, Майя Воссик, Кристиан Врис, Оке де Вюйяр, Эдуард Уодль, Сюзанна Уолкер, Джефф. , FriederikeWalter, FriederikeWalter, NikolausWandel, MalteWarhol, AndyWashburn, PhoebeWassermann-Buschan, GudrunWeber, FlorenceWeidner, SaschaWeier, SabineWeinold, FelixWeirich, SusanneWeiss, DagmarWeissenstein, RudiWelch-Kling, NinaWellermann, MartinWellm, SusanneWelz, PeterWennman, MagnusWerner, NicoleWesely, MichaelWesenberg, ArneWesselmann, TomWiedmer , ПолВигг li, OscarWilloc, PatrickWinkler, AndreasWinter, FritzWiora, MelanieWirkus, MajaWissel, StefanWittwer, UweWohrl, Ann-Christine Wolff, PaulWolff, RenateWolin, Jeffrey A. Wolke, JayWolter, ChristianWommelsdorf, HeikoWong, MingWoods, PaoloWrede, ThomasWulffen, ChristianWüst, UlrichYagWüsten, Johannesndçend ЭкремЮн, ЙонгсукЙорк, ТоррансЮи, МикиЗаиди, Тарик Цейтлер, Анна Катарина Зеллер, Мартин Зенюк, Джерри Зенс, Розмари Зевс Зезао Зибольд, Майкл Циммерман, Дэвид Циппель, Эдгар Цишлер, Ханнс Зохе, Стефани Зурборн, Вольфганг

В лагерях • Эрих Хартманн • Magnum Photos

Эрих Хартманн Колючая проволока, Natzweiler KZ; недалеко от Ле Штрутхоф, Франция. © Эрих Хартманн | Magnum Photos

После побега из нацистской Германии в 1938 году Эрих Хартманн вместе со своей семьей служил в армии США во время освобождения Европы. Некоторое время он чувствовал, что благодаря своей роли в тех событиях «долг [он] перед теми, кто был там замучен и убит, был уплачен». Однако со временем чувство, что ему нужно вернуться в концлагеря как фотографу, росло. Наконец, ближе к тому, что он описал как конец своей карьеры фотографа, он сделал это, сфотографировав 22 лагеря до того, как их оригинальные артефакты и постройки рухнули и были заменены образовательными копиями и музеями.

Здесь, в ознаменование 75 ^й годовщины освобождения Освенцима-Биркенау и Дня памяти жертв Холокоста, мы воспроизводим неотредактированную версию эссе Хартмана из его книги 1995 года « В лагерях ».

---

 

В прошлом слово Дахау относилось к живописному старому городу в нескольких минутах езды на поезде от Мюнхена, а близлежащие болота давно стали излюбленным мотивом художников-пейзажистов. Начиная с начала 1933 года, когда я был подростком, вскоре после прихода к власти в Германии нацистов и до конца войны в 1945, Дахау стал означать концентрационный лагерь, который они построили на том месте, где были картофельные поля на окраине города. Его официальное название было «Трудово-воспитательное учреждение», но вскоре пошли шепотки, затем слухи и, наконец, свидетельства очевидцев, что это было место жестокости, беспорядочного насилия и систематических разрушений.

Печь крематория Эриха Хартмана. Дахау КЗ; Дахау, Германия. Все военнопленные, умершие или убитые в лагерях до 1945 освобожденных были сожжены или закопаны в ямы и не имеют обозначенных могил. © Эрих Хартманн | Magnum Photos

Дахау суждено было стать первым из многих таких мест, частью четко спланированной и организованной системы концлагерей с четко определенными целями – ликвидировать всякую политическую оппозицию нацистскому режиму посредством террора, использовать все заключенных в качестве подневольного труда для немецкой промышленности до тех пор, пока они не будут истощены голодом и переутомлением, после чего они будут убиты, и, наконец, для уничтожения духа и тела мужчин, женщин и детей, признанных недостойными жизни в соответствии с расовые законы самопровозглашенной «расы господ», в том числе гомосексуалистов, цыган, членов харизматических христианских сект и тех, кто неполноценен телом или разумом. И, конечно же, все евреи.

У меня была ранняя встреча с Дахау, память о которой никогда не покидала меня. Я попал в небольшую аварию, упав с велосипеда, и когда я вошел в приемную ближайшей клиники, там уже были двое мужчин, один стоял, другой сидел на краю скамейки. Тот, кто стоял, был одет в черную форму, ботинки и знак отличия СС, другой — в серо-голубую полосатую пижаму и деревянные башмаки заключенного Дахау. Голова его была обрита, лицо изможденное, на нем виднелись синяки. Ни один не говорил. Я не знаю, почему они были там. Охранник-эсэсовец смотрел в весенний сад, заключенный смотрел либо в пол, либо, изредка, из комнаты. Они не смотрели друг на друга. Однажды охранник СС посмотрел на меня без интереса. В его глазах я увидел спокойствие, которое исходит от обладания тотальной физической силой. Глаза мои и арестанта не встретились, но я увидел в них пустоту, которой никогда не видал прежде, и на лице его не было никакого выражения. То, что я увидел, было отсутствием ожидания или надежды — выражением небытия. Вскоре меня вызвали, перевязали колено, и когда я выходил, двух мужчин уже не было в комнате. Больше я никого из них не видел: я и по сей день узнаю узника.

Я слышал фразу «кровь холодная как лед»; теперь я знал, что это значит. В этой встрече я впервые в жизни почувствовал настоящий страх и настоящий ужас. Я понимал не только своим мозгом, но и нутром, что нацисты делали с Германией, которая была моим домом и которую я любил — «ледяной ад», как написал один выживший в Дахау. На несколько минут, даже в этой чистой и антисептической обстановке, я почувствовал, каково это быть узником СС, и только позже я понял, что видел два лица нацистской Германии — оба лица смерть – смерть убийцы и смерть жертвы. Нацисты превратили традиционный и часто перегруженный немецкий романтизм, породивший великую литературу и искусство, в поклонение смерти, которое обрушило на своих врагов и, в конечном счете, на самих себя систематический и варварский порядок убийств. Смерть стала главным орудием «Тысячелетнего рейха» и бременем его наследия по сей день.

Эрих Хартманн Кости в крематории. Майданек КЗ. Рядом с Люблином, Польша. © Эрих Хартманн | Magnum Photos

«Очевидно, некоторые долги не так просто погасить.

С годами и все чаще в недавнем прошлом я стал чувствовать призыв вернуться к остаткам лагерей. Он не пришел внезапно и никогда не был точным, скорее он состоял из тонких, иногда двусмысленных и всегда неожиданных «сообщений»…»

—

Эрих Хартманн Перекличка с виселицей. Нацвейлер КЗ; недалеко от Ле Штрутхоф, Франция. Повешения происходили на глазах у собравшихся заключенных и проводились так, чтобы обеспечить медленную смерть. © Эрих Хартманн | Magnum Photos

За более чем пятьдесят лет, что я прожил в Соединенных Штатах, я так и не нашел объяснения, почему мой отец не попал в концлагерь. Как и многие другие увезенные, он был евреем из среднего класса, успешным в своей работе, пожизненным, хотя и пассивным социал-демократом, известным и уважаемым в обществе. Возможно, его пощадили, потому что он служил и был награжден за годы, проведенные в окопах Франции в качестве солдата немецкой армии в Первой мировой войне; по крайней мере вначале нацисты, казалось, уважали патриотизм, даже еврейский. Но если бы у моей матери не было щедрых родственников в Америке, которые позволили всей семье — родителям, двум мальчикам и маленькой девочке — уехать из Германии летом 1938, никто из нас больше не смог бы сбежать из лагерей. Те из наших родственников и многие друзья, которые не смогли или не захотели уехать, не избежали лагерей, и выжили немногие.

Мне было шестнадцать, когда мы уехали из Германии, было тяжело потерять то, что я считал своей страной и своим языком, было трудно начать пускать новые корни в новом доме – по крайней мере, так казалось в то время. Но вскоре, когда из Европы стали приходить обрывки новостей, мы поняли, что нас избежала участь, невероятная даже при свете, если бы то, что мы пережили между 1933 и 1938: законно избранное правительство Германии превращало страну, давшую великих философов и художников, в орудие систематического террора, жестокости, рабского труда, пыток и убийств, поглотивших, как лесной пожар, миллионы невинных людей, евреев и многие другие, в безумии разрушения. В конце концов, было более тысячи лагерей и подлагерей, обширный и мрачный ландшафт колючей проволоки по всей Германии и завоеванной Европе.

Не только мы и другие беженцы от нацистов, но и весь остальной мир узнал об этих деяниях задолго до окончания войны, а вскоре и все узнали, что большинство немцев мало что сделало для протеста , и очень мало, чтобы победить все более жестокое соблазнение своей страны и изнасилование многих других стран Европы. В Германии фраза «мы не знали, что они знали» до сих пор актуальна, и мой ответ до сих пор звучит так: «Как странно, что вы не знали — мы знали, что они делали». Не часто можно услышать фразу «мы не хотели знать, что они сделали».

«Каждый день, который я проводил, гуляя по бывшим лагерям, мне ничего не хотелось, кроме как как можно быстрее снова покинуть их, и каждый день я был благодарен, что вместо того, чтобы просто быть там, у меня была камера, машина без собственных чувств , чтобы попытаться выразить то, что я чувствовал»

—

Эрих Хартманн Стол для вскрытия. Маутхаузен КЗ. Маутхаузен, Австрия. © Эрих Хартманн | Магнум Фото

Я пошел добровольцем на военную службу на следующее утро после Перл-Харбора, и мне пришлось ждать год, прежде чем меня приняли, так как я все еще был «вражеским пришельцем» и считался «преждевременным антифашистом». Но, в конце концов, меня призвали в армию, и я провел три слезы в армии США, большую часть из них в Европе, обычное «Большое турне» — Англия, Франция, Бельгия, Германия — и когда война закончилась и мы победили, я поверил, что я отплатил долг благодарности Соединенным Штатам, стране, которая приняла нас и тем самым спасла нам жизнь.

Вскоре после Дня Победы, когда я находился в Аугсбурге, я поехал в концентрационный лагерь в Дахау. К тому времени многие мертвые, которые были обнаружены сваленными на земле освободившими войсками союзников, были похоронены, а большая часть казарм была опустошена и сровнена с землей, чтобы остановить дальнейшее распространение болезней. В качестве импровизированной демонстрации для посетителей в одном из уцелевших бараков возле двери была вывешена арестантская форма, а на шее висела табличка с надписью «ICH BIN WIEDER DA», «Я ВЕРНУЛСЯ», напоминающая заключенным, которые пытались бежать, но были пойманы, поставлены с этой табличкой на плацу, а затем были медленно и систематически забиты до смерти в присутствии всех заключенных, собравшихся для этой цели.

Помню, я чувствовал, что знак относится и ко мне, что я снова оказался там, где родился, вернулся из своего безопасного нового дома, столкнулся с тем, что случилось с такими людьми, как я. Тогда я понял, что ужас, который я испытал, увидев заключенного и эсэсовца в клинике, был точным предзнаменованием судьбы, которая могла постичь и меня, и что я не знал, почему она обошла меня стороной. Долгое время после этого я считал, что, участвуя в освобождении Европы, я также помог остановить дальнейшие страдания и резню в лагерях и что мой долг перед замученными и убитыми там был выплачен.

Но, судя по всему, некоторые долги не так просто рассчитаться. С годами и все чаще в недавнем прошлом я стал ощущать призыв вернуться к остаткам лагерей. Оно не приходило внезапно и никогда не было точным, скорее оно состояло из тонких, иногда двусмысленных и всегда неожиданных «посланий», таких как то, что произошло несколько лет назад, когда мы с сыном одновременно находились в Мюнхене по отдельной работе, редкое явление. Мы решили, что потом вместе возьмем небольшой отпуск, «но сначала, — сказал он, — покажи мне лагерь в Дахау», и оттуда мы начали путешествие. Как и я, он предпочитает одиночество гидам, поэтому разговоров и объяснений было мало, и, когда мы уходили, он взял меня за руку и сказал: «Я думал, что мог потерять тебя прямо здесь».

Эрих Хартманн Колючая проволока. Майданек КЗ. Рядом с Люблином, Польша. © Эрих Хартманн | Magnum Photos

«Я знал, что мое пребывание в лагерях или фотографирование в них никого не воскресит из мертвых и не облегчит страдания любого выжившего. исполнить долг, который я не мог определить, и отдать запоздалую дань орудиями моей профессии»

— 908:40

Эрих Хартманн Колючая проволока и охранные фонари. Маутхаузен КЗ. Маутхаузен, Австрия. © Эрих Хартманн | Magnum Photos

Наконец я пришел к осознанию того, что сейчас, к концу моей карьеры фотографа и к пятидесятилетию освобождения последних лагерей, персона и фотограф должны были как никогда сойтись воедино, чтобы изобразить то, что осталось от лагерей, и то, что еще предстоит увидеть в них. Во время предыдущих поездок в Европу я время от времени фотографировал в некоторых лагерях, но теперь это путешествие должно было быть предпринято только для этой цели. У меня не было иллюзий; не было бы ничего фактического, что я мог бы добавить к существующему объемному документированию лагерей, и я также знал, что мое пребывание в лагерях или фотографирование в них никого не воскресит из мертвых и не облегчит страдания любого выжившего. Я просто чувствовал себя обязанным стоять в максимально возможном количестве лагерей, чтобы выполнить долг, который я не мог определить, и отдать запоздалую дань с помощью инструментов моей профессии.

В середине прошлой зимы я ездил в турбазы и в другие места, которые показаны в этой книге. Погода была подходящая — почти всегда пасмурно и сыро; часто на земле лежал снег, а иногда в воздухе витал густой туман. Дни были короткие, и большую часть времени даже в полдень было полутемно. В тишине я почти ничего не слышал, кроме лая собак, хруста моих ботинок по земле, иногда биения пульса. Даже когда моя жена была рядом, это было путешествие в тишине; слова там бесполезны. Посетителей если и было, то было мало – был сезон каникул и школьных каникул.

Меня удивила интенсивность, с которой даже спустя столько лет лагеря казались все еще населенными отголосками темного и горького прошлого. Каждый день, который я проводил, гуляя по бывшим лагерям, мне хотелось как можно скорее снова покинуть их, и каждый день я был благодарен, что вместо того, чтобы просто быть там, у меня была камера, машина без собственных чувств, с которой чтобы попытаться выразить то, что я чувствовал. Я убежден, что не выжил бы ни в одном из лагерей.

Эрих Хартманн Зольник. Биркенау КЗ. Освенцим, Польша. Сюда сбрасывали пепел из пяти зданий крематория, в каждом из которых было по несколько печей. © Эрих Хартманн | Magnum Photos

«Течение времени не остановить. Число выживших уменьшается с каждым днем, и скоро не будет никого — ни жертвы, ни преступника — кто был там»

—

Эрих Хартман Газовая камера. Майданек КЗ; недалеко от Любина, Польша. В Майданеке 500 000 заключенных были отравлены газом, утоплены, расстреляны, повешены или получили смертельные инъекции. © Эрих Хартманн | Магнум Фото

Путешествие заняло немногим более восьми недель. В Польше, где мы никогда раньше не были, у нас был водитель/гид/переводчик; мы доехали до Терезиенштадта ночным поездом из Германии в Прагу и остаток пути проехали на машине; в других местах я арендовал машины по мере необходимости. Иногда бывали дни уборки и отдыха, даже празднования. Мы провели канун Нового года в Гамбурге в тихой гостиной нашего небольшого отеля в компании двух других пар, предположительно также далеко от дома, под присмотром добродушного бармена с щедрым запасом традиционных круллеров и немецкого шампанского Sekt. Если и была какая-нибудь музыка, то она была такой тихой, что не мешала, и было мало разговоров; каждый человек с уважением относился к личным мыслям других. Болото было предсказуемо – я провел Рождество в одиночестве в густом и холодном тумане в концентрационном лагере Бухенвальд, а затем с ранними сумерками поехал в окрестности Берген-Бельзена; в этот момент я был в праздничном месте в комфорте любимой компании; через день мы отправлялись в лагеря смерти СС в Польше, предназначенные не только для того, чтобы покончить с евреями, цыганами и гомосексуалистами Европы, но и для того, чтобы впоследствии избавиться от миллионов советских узников войны, которых немецкая армия рассчитывала захватить, а еще позже — очистить плодородные польские и украинские равнины от их жителей, чтобы немецкие иммигранты-поселенцы получили «жизненное пространство» после победы Германии в войне. Мне было тепло и холодно одновременно, я чувствовал себя легко и в то же время на грани, это была передышка между нерадостными воспоминаниями о прошедших неделях и предвкушением грядущих недель.

«Лестница смерти». Маутхаузен КЗ; Маутхаузен, Австрия. Заключенных заставляли таскать на плечах огромные каменные глыбы из каменоломни ниже на 186 ступенек. Многие падали или были отброшены на (…)

своей смертью на скалы внизу. Оригинальные грубо отесанные неровные ступени были отремонтированы для безопасности посетителей.

«Перед мерзостями Треблинки, Собибора и Белжеца, Дахау, Биркенау, Хелмно и всех прочих можно почувствовать гнев, печаль, жалость, ярость, тошноту, тревогу за род человеческий, но в розарии позади о школе Булленхьюзер Дамм можно только плакать»

— Рут Бейнс Хартманн

Эрих Хартманн Детская одежда на витрине. Освенцим КЗ. Освенцим, Польша. Известно, что в нацистских лагерях погибло более миллиона детей и младенцев. © Эрих Хартманн | Magnum Photos

Когда мы вернулись через месяц, я думал, что познал всю жестокость нацистов, но это было не так; это было у малоизвестного мемориала в Гамбурге вскоре после того, как мы вернулись из Польши, где нас захлестнула вся полнота и чудовищность смертельной ярости нацистов. Рут Бейнс Хартманн, моя жена, написала об этом в своем дневнике:0007

Каждый раз, когда думаешь, что заглянул в самые дальние глубины человеческой жестокости, тебя ждет бездна. После всех ужасных вещей, которые я видел, всех мест человеческих страданий — от рук человеческих — я был свидетелем, как я мог представить себе что-то худшее?

В промышленной зоне Гамбурга, недалеко от одного из многочисленных городских каналов, есть небольшой розарий. Неправильной формы деревянная ограда сада отделяет его с одной стороны от оживленной трассы, с другой — от игровой площадки детского сада, где зимним утром ярко одетые малыши радостно плескались в холодных лужах, пока воспитательница не повела их в сторону менее опасной. играть в.

На дальнем конце игровой площадки находится школа Bullenhuser Damm, в нацистское время вспомогательный лагерь Нойенгамме, концлагерь под Гамбургом, теперь переименованный в школу Януша Корчака, в честь умершего руководителя варшавского приюта со своими детьми в газовой камере Треблинки.

За несколько дней до окончания войны двадцать еврейских детей были доставлены эсэсовцами в школу Булленхазер Дамм вместе с двумя французскими врачами и двумя голландцами, их опекунами, все заключенные. 19 ноября44 эти дети, десять мальчиков и десять девочек (нацисты всегда были методичны) в возрасте от пяти до двенадцати лет, были доставлены из Освенцима в Нойенгамме, где над ними проводились медицинские эксперименты врачом СС Куртом Хейсмейером. Детям вводили бациллы туберкулеза, отчего они сильно заболевали, затем у них удаляли лимфатические узлы для анализа.

В ночь на 20 апреля 1945 года, когда британские войска находились недалеко от Гамбурга, эсэсовцы отвели этих детей вместе с четырьмя мужчинами в котельную в подвале школы, где они были повешены. Повешенный . Самым младшим было пять лет.

В Освенциме были миллионы жертв; трудно представить даже один миллион. Трудно понять реальность этих миллионов замученных жизней и ужасных убийств. В жестокости повешения двадцати маленьких детей живо воображение. Некоторым из этих детей было, возможно, всего три года, когда их забрали из их домов в Италии, Франции, Польше, Голландии, Югославии, провезли за сотни миль в грязных железнодорожных вагонах, разлучили с семьями, снова перевезли, подвергали методическим и длительным пыткам и затем уничтожили, повесили в подвале. Это можно себе представить; они могут стоять за миллионы:

Марек Джеймс, шесть лет, из Радома, Польша
Х. Вассерманн, и восьмилетняя девочка из Польши
Роман Витонски, шесть лет, и его пятилетняя сестра Элеонора , из Радома в Польше
Р. Целлер, двенадцатилетний мальчик из Польши
Эдуард Хорнеманн, двенадцати лет, и его брат Александр, девять лет, из Эйндховена в Голландии
Ривка Хершберг, семилетняя девочка из Здуньской Воли в Польше
Жорж Андре Кон, двенадцать лет, из Парижа
Жаклин Моргенштерн, двенадцать лет, из Парижа
Рухла Зильберберг, и восьмилетняя девочка
Эдуард Рейхенбаум, десять лет Маня Альтман, пять лет, из Радома, Польша
Серхио де Симоне, семь лет, из Неаполя
Марек Штейнбаум, десять лет
В. Юнглиб, двенадцатилетний мальчик
С. Голдингер, девочка одиннадцати лет
Лелка Бирнбаум, девочка двенадцати лет
Лола Кугерман, двенадцать лет
Б. Меклер, девочка одиннадцати лет

Перед мерзостями Треблинки, Собибора и Белжеца, Дахау, Биркенау, Хелмно и всего остального можно почувствовать гнев, печаль, жалость, ярость, тошноту, тревогу за человеческий род, но в розовом саду позади школы Bullenhuser Damm можно только плакать.

Слабое зимнее солнце выхватывало яркую зелень ранних побегов весенних цветов среди спящих розовых кустов. Затем налетела черная туча, и над садом пролился ледяной дождь, а я стоял и читал имена на мемориальных досках вдоль забора.

Как убийства этих детей могут означать убийства миллионов, так и надпись в их мемориальном саду может говорить обо всех местах террора и смерти:

КОГДА ВЫ СТОИТЕ ЗДЕСЬ, МОЛЧИТЕ;

КОГДА УЙДЁШЬ ЗДЕСЬ, НЕ МОЛЧИ.

Эрих Хартманн Зал суда гестапо в бункере смерти, Освенцим KZ. Освенцим, Польша. Приговор здесь означал либо суммарную казнь у стены снаружи, либо помещение в один из карцеров базы (…)

мент. © Эрих Хартманн | Magnum Photos

Время не остановить. Число выживших уменьшается с каждым днем, и вскоре не останется никого – ни жертвы, ни преступника, – кто был бы там. Скоро вся физическая ткань — здания и аутентичные объекты — разрушится, и ее придется полностью заменить реконструкцией, как, например, кажущиеся бесконечными километры ржавой колючей проволоки уже приходится заменять каждые несколько лет. Таким образом, функции кемпинга изменятся, превратившись в основном из мест памяти и напоминаний в музеи и образовательные объекты, а их физическая площадь во многих местах сократится. Такие фотографии могут быть невозможны намного дольше.

Есть все основания полагать, что функции существующих лагерей существенно изменятся и, возможно, в ближайшее время. В настоящее время их основной целью является документирование и описание того, что там произошло и как. Это было достаточно сложно из-за часто успешных попыток нацистов уничтожить все улики перед освободительными армиями. В лучшем случае это вычищенная документация — то, что осталось от лагерей сегодня, чисто там, где они были грязными, когда их использовали; теперь они тихие, тогда как тогда они были наполнены шумом — криками охранников, рычанием собак, шарканьем ног, храпом, кашлем, стонами. Сегодня лагеря пусты, и не осталось и следа от эндемической перенаселенности, недостатка воды, тепла, пищи и каких-либо элементарных приличий жизни, которые вскоре привели к вспышкам болезней и эпидемий. Многие выжившие говорили, что отсутствие какой-либо личной жизни было одной из самых трудных частей лагерной жизни.

Эрих Хартманн Деревянные казармы. Бикенау КЗ; Освенцим, Польша. Первоначально польские кавалерийские конюшни, рассчитанные на 52 лошади, позже в каждом здании содержалось до 1000 заключенных на трехъярусных нарах. © Эрих Хартманн | Magnum Photos

«В Германии [прошлое] почти осязаемо, незваный и часто неожиданный гость на многих этапах общественной и личной жизни. Память о том, что сделали некоторые немцы и что многие немцы предпочли не заметить, остается раздражителем, открытая рана, которая болит и не заживает»

—

В этом путешествии я еще раз осознал, что даже по прошествии многих лет после освобождения концлагерей нацистское прошлое не упразднено. В Германии это почти осязаемый незваный и часто неожиданный гость на многих этапах общественной и личной жизни. Память о том, что сделали некоторые немцы и что многие немцы предпочли не заметить, остается раздражителем, как открытая рана, которая постоянно болит и не заживает. В случайных, а иногда и серьезных разговорах, которые случаются во время путешествий, в которых меня обычно принимали за немца и в которых моя цель пребывания там обычно оставалась невысказанной, прошлое часто и иногда быстро становилось главной темой, иногда с такой интенсивностью, что граничащее с принуждением, как пристрастие, с которым борются, но в конце концов уступают — всегда присутствующее, не допускающее ни окончательного вывода, ни разрешения. Меня не удивило, что у меня не было единого мнения о том, что, по мнению немцев, должно происходить в отношении нацистского прошлого; Вместо этого я нашел четкое деление:

Многие, возможно, большинство немцев считают, что существует постоянная обязанность помнить о том, что произошло в лагерях, и о причинах, по которым это произошло и было допущено, и которые также считают, что Германия несет постоянную ответственность за предотвращение этого. происходит снова.

Но есть немцы, которые думают иначе. Остатки обгоревших «еврейских бараков» на мемориале лагеря Заксенхаузен являются одним из многих примеров в современной Германии, в которых безошибочно озвучены совершенно иной взгляд на прошлое и совершенно иной посыл для будущего. Выраженное в осквернении и разрушении кладбищ и синагог, в пожарах, устроенных для уничтожения складов и домов иностранцев и намеренных сжечь их обитателей, оно как весть, которая более чем случайно появляется в наши дни не только в таких делах, но и в заявлениях некоторых радикальных партий и в выступлениях некоторых радикальных политиков. Слова могут быть разными, но смысл всегда один и тот же: вы, евреи, и все вы, иммигранты из Восточной Европы или откуда бы вы ни приехали, вы не немцы, вам здесь не рады. Уходи, а когда будешь уходить, возьми с собой память о том, что, как ты говоришь, сделали с тобой немцы. Мы не верим большинству из них, но если кто-то и сделал это с вами, то это были наши бабушка и дедушка, а не мы. Мы устали от начертания Каина, которое вы поставили нам на чело, мы достаточно долго несли бремя вины. Уходите.

Эрих Хартманн «Judenbaracken» — еврейские казармы. Заксенхаузен КЗ; Заксенхаузен, Германия. Два барака под номерами 38 и 39, где содержались евреи, были подожжены в сентябре 1992 года. отсутствие достаточных доказательств». Над руинами поставили палатку, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение. Между немецкими властями и заинтересованными организациями ведутся, пока безрезультатно, дискуссии о том, следует ли восстановить казармы до их прежнего состояния в качестве музея или оставить их в их нынешнем состоянии в качестве мемориала. © Эрих Хартманн | Магнум Фото

Трудно предугадать, какое из этих посланий — ответственность или отрицание — возобладает в Германии; обстоятельства и элементы, способствующие таким решениям, постоянно меняются. Это проблема не только Германии. Жестокость и уничтожение «неугодных» в политических целях происходило в других местах с 1945 года и происходит до сих пор — доказательствами усыпана земля. Идея убийства, доведенная нацистами до высокого уровня искусства, жива и здравствует, и с 19 века ее совершенствуют.45.

Стоя в газовой камере Освенцима, я как никогда раньше столкнулся с реальностью преднамеренного и хладнокровного убийства. Даже не во время войны. Это был опыт, который я не смогу забыть, это было напоминание о том, что люди были способны сделать с другими людьми, когда страсть и ярость заняли место разума и элементарной порядочности. Я снова осознал, как легко в наши дни высоких технологий относительно немногим людям без совести отнять свободу, дух и жизни многих, находящихся в их власти. Я пришел к пониманию, что я не в безопасности, что никто нигде не в безопасности, от этих опасностей, потому что грань, отделяющая победителей от жертв, тонка и эластична.

Если я и извлек какой-то урок из развалин лагерей, так это то, что думать или жить только для себя стало непозволительной роскошью. За исключением, быть может, снов, жизнь протекает уже не в одиноком плане, она теперь безвозвратно сложна, и мы, кто бы мы ни были, сплелись друг с другом, хотим мы этого или нет. Действия в соответствии с этой верой могут быть более эффективной данью памяти умершим, чем просто оплакивание или клятва, что это больше не повторится, и это также может быть наиболее многообещающим способом покончить с концентрационными лагерями. Я не оптимист, но я считаю, что если мы решим, что должны неразрывно связать нашу жизнь — что «я» и «они» должны быть заменены на «нас», — мы сможем сделать жизнь, в которой не будет газовых камер. использоваться снова где угодно и будущее, в котором дети, включая мою внучку, не будут знать, кто они.

Эрих Хартманн,

Нью-Йорк, сентябрь 1994 г.

Эрих Хартманн Маркер братской могилы. лагерь смерти Хелмно; Даби, Польша. Первая систематическая травля евреев газом в специально сконструированных фургонах началась здесь 8 декабря 1941 года. За тридцать два месяца здесь было убито 150 000 и 320 000 евреев, цыган и детей Лидице. Затем нацисты разрушили объект, ныне мемориал. © Эрих Хартманн | Магнум Фото

Подробнее

Оставайтесь на связи

Введите ваш адрес электронной почты:

Спасибо. Ваши настройки сохранены.

Спасибо. Ваши настройки сохранены.

Полевые заметки Magnum

Каждый четверг будьте в курсе событий фотографов Magnum, новых работ, историй, опубликованных на веб-сайте Magnum, и последних предложений нашего магазина.

Магазин Магнум

Будьте первыми, кто узнает о недавних выпадениях в магазине Магнум. От новых книг и ограниченных изданий до специальных предложений — все это можно найти в еженедельном информационном бюллетене Magnum Shop.

Magnum Learn

Получайте раз в две недели статьи с советами и советами, узнавайте о последних семинарах, бесплатных онлайн-мероприятиях и курсах по запросу.

Fine Print Gallery

Ежемесячно получайте информацию об онлайн- и офлайн-выставках, фотоярмарках, мероприятиях галереи, а также о новостях и мероприятиях, проводимых мелким шрифтом.

Распродажа с квадратным принтом

Узнайте, когда начнется наша ежеквартальная 7-дневная распродажа с квадратным принтом.

Magnum Creative

Ежемесячные новости о последних заданиях, проектах фотографов и сотрудничестве с брендами.

Страница не найдена ошибка, Audible.com

«Это были лучшие времена, это были худшие времена»

— Повесть о двух городах , Чарльз Диккенс

Ой — мы не можем найти страницу, которую вы ищете. Вернитесь на домашнюю страницу Audible и повторите попытку.

Если вы пытались найти страницу несколько раз, но проблема не устранена, сообщите нам об этом.

Готовы к отличному прослушиванию? Выберите из этого списка фаворитов слушателей.

• Опасный человек

• Роман Элвиса Коула и Джо Пайка, книга 18
• По: Роберт Крейс
• Рассказал: Люк Дэниэлс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Джо Пайк не ожидал в тот день спасти женщину. Он пошел в банк так же, как все ходят в банк, и вернулся к своему джипу. Поэтому, когда Изабель Роланд, одинокая молодая кассирша, которая помогала ему, выходит из банка по пути на обед, Джо оказывается рядом, когда двое мужчин похищают ее. Джо преследует их, и двое мужчин арестованы. Но вместо того, чтобы положить конец драме, аресты — это только начало проблем для Джо и Иззи.

• Лето 69-го

• По: Элин Хильдербранд
• Рассказал: Эрин Беннетт
• Продолжительность: 13 часов 34 минуты
• Полный

Добро пожаловать в самое бурное лето 20 века. На дворе 1969 год, и для семьи Левиных времена меняются. Каждый год дети с нетерпением ждут возможности провести лето в историческом доме своей бабушки в центре Нантакета. Но, как и многое другое в Америке, здесь все по-другому.

• 3 из 5 звезд

• отличная история

• По Клиент Амазонки на 07-09-19

• Внутренний

• Роман
• По: Теа Обрехт
• Рассказал: Анна Кламски, Эдоардо Баллерини, Юан Мортон
• Продолжительность: 13 часов 7 минут
• Полный

На беззаконных, засушливых землях Аризонской территории в 1893 году разворачиваются две необыкновенные жизни. Нора — непоколебимая пограничница, ожидающая возвращения мужчин в своей жизни — своего мужа, отправившегося на поиски воды для выжженного дома, и старших сыновей, исчезнувших после бурной ссоры. Нора ждет своего часа со своим младшим сыном, который убежден, что таинственный зверь бродит по земле вокруг их дома.

• 2 из 5 звезд

• Я старался,

• По Джулианна на 10-09-19

В сонном приморском городке штата Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом спустя почти год после гибели ее мужа в автокатастрофе. Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, и Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих самых страшных кошмарах, называют «улюлюканьем»: он больше не может бросать прямо и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 5 из 5 звезд

• Хоумран

• По ДалласД на 30-06-19

Кэсси Хэнвелл родилась для чрезвычайных ситуаций. Как одна из немногих женщин-пожарных в своей пожарной части в Техасе, она повидала их немало и отлично справляется с чужими трагедиями. Но когда ее отчужденная и больная мать просит ее разрушить свою жизнь и переехать в Бостон, это чрезвычайное положение, которого Кэсси никогда не ожидала. Жесткая бостонская пожарная часть старой школы настолько отличается от старой работы Кэсси, насколько это возможно. Дедовщина, нехватка финансирования и плохие условия означают, что пожарные не очень рады видеть в бригаде «женщину».

• 2 из 5 звезд

• Здесь нет пламени

• По Дина на 09-07-19

• Контрабанда

• Стоун Баррингтон, Книга 50
• По: Стюарт Вудс
• Рассказал: Тони Робертс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Стоун Баррингтон получает столь необходимый отдых и релаксацию под солнцем Флориды, когда с неба буквально падает беда. Заинтригованный подозрительными обстоятельствами этого события, Стоун объединяет усилия с остроумным и привлекательным местным детективом для расследования. Но они сталкиваются с проблемой: улики продолжают исчезать.

• Шансы есть…

• Роман
• По: Ричард Руссо
• Рассказал: Фред Сандерс
• Продолжительность: 11 часов 17 минут
• Полный

Одним прекрасным сентябрьским днем ​​трое мужчин собираются на Мартас-Винъярд, друзья с тех пор, как встретились в колледже примерно в 60-х годах. Они не могли быть более разными ни тогда, ни даже сегодня: Линкольн был брокером по коммерческой недвижимости, Тедди — издателем крошечной прессы, а Микки — музыкантом не по возрасту. Но у каждого человека есть свои секреты, в дополнение к монументальной тайне, над которой никто из них не переставал ломать голову со времен Дня поминовения на выходных прямо здесь, на Винограднике, в 1971: исчезновение женщины, которую любил каждый из них — Джейси Кэллоуэй.

• Аутфокс

• По: Сандра Браун
• Рассказал: Виктор Слезак
• Продолжительность: 13 часов 59 минут
• Полный

Агент ФБР Дрекс Истон неустанно преследует одну цель: перехитрить мошенника, когда-то известного как Уэстон Грэм. За последние 30 лет Уэстон сменил множество имен и бесчисленное количество маскировок, что позволило ему выманить восемь богатых женщин из своего состояния до того, как они бесследно исчезли, их семьи остались без ответов, а власти — без зацепок. Единственная общая черта среди жертв: новый человек в их жизни, который также исчез, не оставив после себя никаких свидетельств своего существования… кроме одного подписного обычая.

• Новая девушка

• Роман
• По: Даниэль Сильва
• Рассказал: Джордж Гидалл
• Продолжительность: 10 часов 16 минут
• Полный

Она была с ног до головы покрыта дорогой шерстью и пледом, вроде того, что можно было увидеть в бутике Burberry в Harrods. У нее была кожаная сумка для книг, а не нейлоновый рюкзак. Ее лакированные балетки были блестящими и яркими. Она была приличной, новенькой, скромной. Но было в ней кое-что еще… В эксклюзивной частной школе в Швейцарии тайна окружает личность красивой темноволосой девушки, которая каждое утро прибывает в кортеже, достойном главы государства. Говорят, что она дочь богатого международного бизнесмена.

• Опасный человек

• Роман Элвиса Коула и Джо Пайка, книга 18
• По: Роберт Крейс
• Рассказал: Люк Дэниэлс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Джо Пайк не ожидал в тот день спасти женщину. Он пошел в банк так же, как все ходят в банк, и вернулся к своему джипу. Поэтому, когда Изабель Роланд, одинокая молодая кассирша, которая помогала ему, выходит из банка по пути на обед, Джо оказывается рядом, когда двое мужчин похищают ее. Джо преследует их, и двое мужчин арестованы. Но вместо того, чтобы положить конец драме, аресты — это только начало проблем для Джо и Иззи.

• Лето 69-го

• По: Элин Хильдербранд
• Рассказал: Эрин Беннетт
• Продолжительность: 13 часов 34 минуты
• Полный

Добро пожаловать в самое бурное лето 20 века. На дворе 1969 год, и для семьи Левиных времена меняются. Каждый год дети с нетерпением ждут возможности провести лето в историческом доме своей бабушки в центре Нантакета. Но, как и многое другое в Америке, здесь все по-другому.

• 3 из 5 звезд

• отличная история

• По Клиент Амазонки на 07-09-19

• Внутренний

• Роман
• По: Теа Обрехт
• Рассказал: Анна Кламски, Эдоардо Баллерини, Юан Мортон
• Продолжительность: 13 часов 7 минут
• Полный

На беззаконных, засушливых землях Аризонской территории в 1893 году разворачиваются две необыкновенные жизни. Нора — непоколебимая пограничница, ожидающая возвращения мужчин в своей жизни — своего мужа, отправившегося на поиски воды для выжженного дома, и старших сыновей, исчезнувших после бурной ссоры. Нора ждет своего часа со своим младшим сыном, который убежден, что таинственный зверь бродит по земле вокруг их дома.

• 2 из 5 звезд

• Я старался,

• По Джулианна на 10-09-19

В сонном приморском городке штата Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом спустя почти год после гибели ее мужа в автокатастрофе. Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, и Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих самых страшных кошмарах, называют «улюлюканьем»: он больше не может бросать прямо и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 5 из 5 звезд

• Хоумран

• По ДалласД на 30-06-19

Кэсси Хэнвелл родилась для чрезвычайных ситуаций. Как одна из немногих женщин-пожарных в своей пожарной части в Техасе, она повидала их немало и отлично справляется с чужими трагедиями. Но когда ее отчужденная и больная мать просит ее разрушить свою жизнь и переехать в Бостон, это чрезвычайное положение, которого Кэсси никогда не ожидала. Жесткая бостонская пожарная часть старой школы настолько отличается от старой работы Кэсси, насколько это возможно. Дедовщина, нехватка финансирования и плохие условия означают, что пожарные не очень рады видеть в бригаде «женщину».

• 2 из 5 звезд

• Здесь нет пламени

• По Дина на 09-07-19

• Контрабанда

• Стоун Баррингтон, Книга 50
• По: Стюарт Вудс
• Рассказал: Тони Робертс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Стоун Баррингтон получает столь необходимый отдых и релаксацию под солнцем Флориды, когда с неба буквально падает беда. Заинтригованный подозрительными обстоятельствами этого события, Стоун объединяет усилия с остроумным и привлекательным местным детективом для расследования. Но они сталкиваются с проблемой: улики продолжают исчезать.

• Шансы есть…

• Роман
• По: Ричард Руссо
• Рассказал: Фред Сандерс
• Продолжительность: 11 часов 17 минут
• Полный

Одним прекрасным сентябрьским днем ​​трое мужчин собираются на Мартас-Винъярд, друзья с тех пор, как встретились в колледже примерно в 60-х годах. Они не могли быть более разными ни тогда, ни даже сегодня: Линкольн был брокером по коммерческой недвижимости, Тедди — издателем крошечной прессы, а Микки — музыкантом не по возрасту. Но у каждого человека есть свои секреты, в дополнение к монументальной тайне, над которой никто из них не переставал ломать голову со времен Дня поминовения на выходных прямо здесь, на Винограднике, в 1971: исчезновение женщины, которую любил каждый из них — Джейси Кэллоуэй.

• Аутфокс

• По: Сандра Браун
• Рассказал: Виктор Слезак
• Продолжительность: 13 часов 59 минут
• Полный

Агент ФБР Дрекс Истон неустанно преследует одну цель: перехитрить мошенника, когда-то известного как Уэстон Грэм. За последние 30 лет Уэстон сменил множество имен и бесчисленное количество маскировок, что позволило ему выманить восемь богатых женщин из своего состояния до того, как они бесследно исчезли, их семьи остались без ответов, а власти — без зацепок. Единственная общая черта среди жертв: новый человек в их жизни, который также исчез, не оставив после себя никаких свидетельств своего существования… кроме одного подписного обычая.

• Новая девушка

• Роман
• По: Даниэль Сильва
• Рассказал: Джордж Гидалл
• Продолжительность: 10 часов 16 минут
• Полный

Она была с ног до головы покрыта дорогой шерстью и пледом, вроде того, что можно было увидеть в бутике Burberry в Harrods. У нее была кожаная сумка для книг, а не нейлоновый рюкзак. Ее лакированные балетки были блестящими и яркими. Она была приличной, новенькой, скромной. Но было в ней кое-что еще… В эксклюзивной частной школе в Швейцарии тайна окружает личность красивой темноволосой девушки, которая каждое утро прибывает в кортеже, достойном главы государства. Говорят, что она дочь богатого международного бизнесмена.

Когда Элвуда Кертиса, темнокожего мальчика, выросшего в 1960-х годах в Таллахасси, несправедливо приговаривают к исправительному учреждению для несовершеннолетних под названием Никелевая академия, он оказывается в ловушке в гротескной комнате ужасов. Единственное спасение Элвуда — его дружба с товарищем-правонарушителем Тернером, которая крепнет, несмотря на убежденность Тернера в том, что Элвуд безнадежно наивен, что мир извращен и что единственный способ выжить — это строить планы и избегать неприятностей.

• Одно доброе дело

• По: Дэвид Балдаччи
• Рассказал: Эдоардо Баллерини
• Продолжительность: 11 часов 41 минута
• Полный

На дворе 1949 год. Когда ветеран войны Алоизиус Арчер выходит из тюрьмы Кардерок, его отправляют в Пока-Сити на условно-досрочное освобождение с коротким списком разрешений и гораздо более длинным списком запретов: регулярно отчитываться перед офицером по условно-досрочному освобождению, не Не ходи в бары, уж точно не пей алкоголь, найди работу и никогда не общайся с распутными женщинами. Маленький городок быстро оказывается более сложным и опасным, чем годы службы Арчера на войне или его время в тюрьме.

• Горькие корни

• Роман Кэсси Дьюэлл
• По: Си Джей Бокс
• Рассказал: Кристина Делейн
• Продолжительность: 9 часов 55 минут
• Полный

Бывший полицейский Кэсси Дьюэлл пытается начать все сначала со своей частной детективной фирмой. Виновная в том, что она не видела своего сына и измученная ночами в засаде, Кэсси, тем не менее, справляется… пока старый друг не просит об одолжении: она хочет, чтобы Кэсси помогла оправдать человека, обвиняемого в нападении на молодую девушку из влиятельной семьи. Вопреки собственному здравому смыслу, Кэсси соглашается. Но в стране Большого Неба в Монтане извращенная семейная верность так же глубока, как и связи с землей, и в этой истории всегда есть что-то большее.

• Гостиница

• По: Джеймс Паттерсон, Кэндис Фокс
• Рассказал: Эдоардо Баллерини
• Продолжительность: 7 часов 17 минут
• Полный

Гостиница в Глостере стоит в одиночестве на скалистом берегу. Его уединение подходит бывшему детективу бостонской полиции Биллу Робинсону, начинающему владельцу и трактирщику. Пока дюжина жильцов платит арендную плату, Робинсон не задает никаких вопросов. Как и шериф Клейтон Спирс, живущий на втором этаже. Затем появляется Митчелл Клайн с новым смертельно опасным способом ведения бизнеса. Его команда местных убийц нарушает законы, торгует наркотиками и совершает насилие у дверей гостиницы.

• 5 из 5 звезд

• Отличная Книга!!!!

• По Шелли на 08-06-19

• Поворот ключа

• По: Рут Уэр
• Рассказал: Имоджен Черч
• Продолжительность: 12 часов 13 минут
• Полный

 

Когда она натыкается на объявление, она ищет что-то совершенно другое. Но это кажется слишком хорошей возможностью, чтобы ее упустить — должность няни с проживанием и ошеломляюще щедрой зарплатой. И когда Роуэн Кейн приезжает в Heatherbrae House, она поражена — роскошным «умным» домом, оснащенным всеми современными удобствами, красивым шотландским нагорьем и этой идеальной семьей. Чего она не знает, так это того, что она вступает в кошмар, который закончится смертью ребенка, а она сама окажется в тюрьме в ожидании суда за убийство.

В течение многих лет слухи о «Болотной девочке» не давали покоя Баркли Коув, тихому городку на побережье Северной Каролины. Так в конце 1969 года, когда красавца Чейза Эндрюса находят мертвым, местные жители сразу подозревают Кию Кларк, так называемую Болотную девушку. Но Кия не то, что говорят. Чувствительная и умная, она годами выживала в одиночестве в болоте, которое называет своим домом, находя друзей среди чаек и уроки в песке.

• Комар

• Человеческая история нашего самого смертоносного хищника
• По: Тимоти С. Винегард
• Рассказал: Марк Дикинс
• Продолжительность: 19 часов 7 минут
• Полный

Почему джин-тоник был любимым коктейлем британских колонистов в Индии и Африке? Чем Starbucks обязана своему мировому господству? Что защищало жизнь пап на протяжении тысячелетий? Почему Шотландия передала свой суверенитет Англии? Что было секретным оружием Джорджа Вашингтона во время американской революции? Ответом на все эти и многие другие вопросы является комар. Благодаря неожиданным открытиям и стремительному повествованию, The Mosquito  – это необыкновенная нерассказанная история о господстве комаров в истории человечества.

Пожалуй, самая знаменитая и почитаемая писательница нашего времени дарит нам новую коллекцию документальной литературы — богатое собрание ее эссе, речей и размышлений об обществе, культуре и искусстве за четыре десятилетия.

• 5 из 5 звезд

• Освежающие мысли

• По Клиент Амазонки на 04-02-19

Однажды Лори Готтлиб становится терапевтом, который помогает пациентам в своей практике в Лос-Анджелесе. Следующий кризис заставляет ее мир рушиться. Входит Венделл, причудливый, но опытный терапевт, в чей кабинет она внезапно попадает. С его лысеющей головой, кардиганом и брюками цвета хаки он, кажется, пришел прямо из Центрального кастинга Терапевта. И все же он окажется совсем не таким.

• Кохланд

• Тайная история Koch Industries и корпоративной власти в Америке
• По: Кристофер Леонард
• Рассказал: Жак Рой
• Продолжительность: 23 часа 15 минут
• Полный

Так же, как Стив Колл рассказал историю глобализации через ExxonMobil, а Эндрю Росс Соркин рассказал историю избытка Уолл-стрит до Слишком большой, чтобы потерпеть неудачу , Кристофер Леонард Kochland использует необычный рассказ о том, как крупнейшая частная компания в мире стала такой большой, чтобы рассказать историю современной корпоративной Америки.

Несвобода прессы — это не просто очередная книга о прессе. [Левин] показывает, как те, кому сегодня доверено сообщать новости, разрушают свободу прессы изнутри — не действиями государственных чиновников, а собственным отказом от репортерской честности и объективной журналистики. Обладая глубоким историческим фоном, которым славятся его книги, Левин приглашает вас в путешествие по ранней американской патриотической прессе, которая с гордостью продвигала принципы, изложенные в Декларации независимости и Конституции.

• Диапазон

• Почему универсалы побеждают в специализированном мире
• По: Дэвид Эпштейн
• Рассказал: Уилл Дэмрон
• Продолжительность: 10 часов 17 минут
• Полный

Дэвид Эпштейн изучил самых успешных в мире спортсменов, художников, музыкантов, изобретателей, прогнозистов и ученых. Он обнаружил, что в большинстве областей — особенно в сложных и непредсказуемых — универсалы, а не специалисты, стремятся преуспеть. Универсалы часто поздно находят свой путь и жонглируют многими интересами, а не сосредотачиваются на одном. Они также более креативны, более гибки и способны устанавливать связи, которые их более специализированные сверстники не видят.

• Фокусное зеркало

• Размышления о самообмане
• По: Джиа Толентино
• Рассказал: Джиа Толентино
• Продолжительность: 9 часов 46 минут
• Полный

 

Джиа Толентино — несравненный голос своего поколения, борющийся с конфликтами, противоречиями и кардинальными изменениями, которые определяют нас и наше время. Теперь, в этом ослепительном сборнике из девяти совершенно оригинальных эссе, написанных с редким сочетанием подачи и резкости, остроумия и бесстрашия, она углубляется в силы, искажающие наше видение, демонстрируя беспрецедентную стилистическую мощь и критическую ловкость.

• Техасское наводнение

• Внутренняя история Стиви Рэя Вона
• По: Алан Пол, Энди Аледорт, Джимми Вон — эпилог
• Рассказал: Алан Пол, Энди Аледорт, полный состав
• Продолжительность: 11 часов 39 минут
• Полный

Texas Flood предоставляет чистую правду о Стиви Рэе Вогане от тех, кто знал его лучше всего: его брата Джимми, его товарищей по группе Double Trouble Томми Шеннона, Криса Лейтона и Риз Винанс, а также многих других близких друзей, членов семьи, подруг, коллеги-музыканты, менеджеры и члены экипажа.

• Пионеры

• Героическая история поселенцев, принесших американский идеал Запада
• По: Дэвид Маккалоу
• Рассказал: Джон Бедфорд Ллойд
• Продолжительность: 10 часов 23 минуты
• Полный

Номер один New York Times Бестселлер лауреата Пулитцеровской премии историка Дэвида Маккалоу заново открывает важную главу в американской истории, которая «сегодня актуальна как никогда» ( The Wall Street Journal ) — заселение Северо-Западной территории отважными первопроходцами, преодолевшими невероятные трудности, чтобы построить сообщество, основанное на идеалах, которые определят нашу страну.

• Три женщины

• По: Лиза Таддео
• Рассказал: Тара Линн Барр, Марин Айрлэнд, Мена Сувари и другие
• Продолжительность: 11 часов 24 минуты
• Полный

В пригороде Индианы мы встречаем Лину, домохозяйку и мать двоих детей, чей брак спустя десять лет потерял свою страсть. Изголодавшись по привязанности, Лина ежедневно борется с приступами паники и, воссоединившись со старым увлечением через социальные сети, заводит роман, который быстро становится всепоглощающим. В Северной Дакоте мы встречаем Мэгги, 17-летнюю ученицу средней школы, у которой якобы есть тайные физические отношения с ее красивым женатым учителем английского языка; последующий уголовный процесс перевернет их тихое сообщество с ног на голову.

• Становится

• По: Мишель Обама
• Рассказал: Мишель Обама
• Продолжительность: 19 часов 3 минуты
• Полный

В своих мемуарах, содержащих глубокие размышления и завораживающее повествование, Мишель Обама приглашает слушателей в свой мир, рассказывая об опыте, сформировавшем ее — начиная с детства в южной части Чикаго и заканчивая годами, когда она работала руководителем, уравновешивая требования материнство и работа в ее время, проведенное на самом известном в мире адресе. С безошибочной честностью и живым остроумием она описывает свои триумфы и разочарования, как публичные, так и личные, рассказывая всю свою историю так, как она ее прожила — своими словами и на своих условиях.

В выпуске «Как быть антирасистом» Кенди знакомит слушателей с расширяющимся кругом антирасистских идей — от самых основных концепций до дальновидных возможностей — которые помогут слушателям ясно увидеть все формы расизма, понять их пагубные последствия и бороться с ними. их в наших системах и в нас самих.

Эрих Хартманн Белокурый Рыцарь Рейха читает. Белокурый рыцарь Рейха

Хартманн, Эрих (Hartmann), летчик-истребитель Люфтваффе, майор. По официальной статистике, он сбил 352 самолета противника, возглавив список немецких асов во 2-й мировой войне. Родился 19 апреля, 1922 год в Вайссахе. Детство провел в Китае, где его отец работал врачом. С 1936 года летал на планерах в авиаклубе под руководством матери, летчицы-спортсменки. Пилотирует самолеты с 16 лет. С 1940 года обучался в 10-м учебном полку люфтваффе под Кенигсбергом, затем в летной школе в Берлине. Свою боевую летную карьеру начал в августе 1942 года в составе 52-го истребительного авиационного полка, воевавшего на Кавказе. Участвовал в Курской битве, был сбит, попал в плен, но сумел бежать. В 1944 назначен командиром 53-й авиагруппы. Он был награжден многими орденами и медалями, в том числе стал шестым пилотом Люфтваффе, получившим Рыцарский крест с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами.

За годы Великой Отечественной войны совершил 1525 боевых вылетов, одержав 352 воздушные победы (из них 345 над советской авиацией) в 825 воздушных боях. За небольшой рост и моложавый вид его прозвали Буби — малыш.

В качестве пилота планера до войны Хартманн поступил на службу в Люфтваффе в 1940 и завершил обучение пилотов в 1942 году. Вскоре его отправили в 52-ю истребительную эскадрилью (Jagdgeschwader 52) на Восточный фронт, где он попал под опеку опытных летчиков-истребителей Люфтваффе. Под их руководством Хартман развил свои навыки и тактику, что в конечном итоге принесло ему 25 августа 1944 года Рыцарский крест Железного креста с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами за его 301-ю подтвержденную воздушную победу.

Эрих Хартманн одержал свою 352-ю и последнюю воздушную победу 8 мая 19 года.45. Хартман и остальные члены JG 52 сдались американским войскам, но были переданы Красной Армии. Обвиненный формально в военных преступлениях, а по факту — за уничтожение боевой техники противника в военное время, приговоренный к 25 годам лагерей строгого режима, Хартман проведет в них 10 с половиной лет, до 1955 года. Люфтваффе Западной Германии и стал командиром первой эскадрильи JG 71 Richthoffen. В 1970 году ушел из армии, во многом из-за отказа от американского истребителя Lockheed F-104 Starfighter, которым тогда были оснащены войска ФРГ, и постоянных конфликтов с начальством.

Детство и юность

Эрих Хартманн родился в Вайше, Вюртемберг, и был старшим из двух братьев. Во время Второй мировой войны его младший брат Альфред также вступил в Люфтваффе (он был наводчиком Ju 87 во время немецкой кампании в Северной Африке и провел 4 года в английском плену). Часть детства мальчиков прошла в Китае, так как их отец хотел избежать последствий немецкой бедности 1920-х годов и экономической депрессии. С помощью своего двоюродного брата, работавшего консулом в посольстве Германии в Китае, отцу Эриха удалось найти там работу. По прибытии в город Чанша, к немалому удивлению, он понял, что условия жизни в Китае гораздо лучше, и перевез туда свою семью. Однако в 1928 им пришлось вернуться в Германию из-за начала гражданской войны в Китае. Местное население перестало доверять иностранцам, начались нападения на дипломатов. Элиза Хартманн и двое ее детей спешно покинули страну, их обратный путь проходил по Транссибирской магистрали — это была первая встреча Эриха с СССР.

Через некоторое время семья воссоединилась в городе Вайль-им-Шенбух на юго-западе Германии. С этого момента Хартманн начинает интересоваться авиацией. Он присоединяется к программе обучения планеристов, организованной возрождающимся Люфтваффе. Мать Хартмана, Элиза, была одной из первых женщин-пилотов. Семья даже купила небольшой легкий самолет, но была вынуждена его продать в 1932 из-за бедности после экономического краха Германии. После прихода к власти национал-социалистов летные школы стали получать поддержку новой власти, и Элиза Хартманн создала в своем городе новую летную школу, в которой четырнадцатилетний Эрих получил лицензию пилота, а в возрасте в пятнадцать он стал инструктором в одной из планерных групп гитлеровской молодежи.

После учебы в средней школе (апрель 1928 г. — апрель 1932 г.), гимназии (апрель 1932 г. — 19 апреля36) и в Национальном институте политического просвещения в Ротвайле (апрель 1936 — апрель 1937) он поступил в гимназию в Корнтале, где в октябре 1939 года познакомился с девушкой Урсулой, которая вскоре стала его женой.

Люфтваффе

Во время обучения Эрих показал себя выдающимся снайпером и прилежным учеником (хотя мало интересовался военной муштрой), а к концу обучения в совершенстве владел своим истребителем. 24 августа 1942 года, еще будучи на высших курсах воздушной стрельбы в Гляйвице, он прилетел в Цербст и продемонстрировал над аэродромом некоторые трюки лейтенанта Хогагена, бывшего чемпиона Германии по высшему пилотажу. После выполнения фигур высшего пилотажа над аэродромом Гляйвиц власти посадили пилота на неделю под домашний арест, что, возможно, спасло ему жизнь — летевший вместо него на следующий день пилот разбился.

В октябре 1942 г., завершив обучение в резервной истребительной группе «Восток», был направлен на Северный Кавказ в 52-ю истребительную эскадрилью на Восточный фронт. После прибытия на базу снабжения Люфтваффе в Кракове Эриху Хартманну и трем другим пилотам пришлось лететь в свою эскадрилью на совершенно незнакомом «Штуке». Это невежество обернулось локальным погромом и двумя разбитыми штурмовиками, летчики были отправлены в JG 52 на транспортном самолете. Бои на Восточном фронте велись как минимум на 750 миль ниже советской территории, и Хартманну предстояло вести воздушные бои в этих неизвестных местах. Эскадрилья JG 52 уже снискала в Германии большую известность, летая на многих из лучших асов Люфтваффе, в чем Хартманн смог убедиться сразу по прибытии — Вальтер Крупински едва выбрался из горящего приземлившегося истребителя. Уолтер Крупински (197 сбитых самолетов, 16-е место в мире) стал его первым командиром и наставником. Среди прочих был обер-фельдфебель Пауль Россманн, предпочитавший не заниматься «воздушной каруселью», а атаковать из засады, тщательно изученная, эта тактика принесет Эриху Хартманну первое место в неформальном соревновании лучших асов мира и 352 воздушных победы. Когда Крупински стал новым командиром эскадрильи, Эрих стал его ведомым. Поскольку 20-летнего рекрута, выглядевшего намного моложе своих лет, Крупинский постоянно называл «Буби» (мальчик, малыш), это прозвище за ним прочно закрепилось.

Свой первый самолет Хартманн сбил 5 ноября 1942 года (Ил-2 из состава 7-го ГШАП), но за следующие три месяца ему удалось сбить только один самолет. Хартманн постепенно улучшал свои летные навыки, подчеркивая эффективность первой атаки. Со временем опыт окупился: во время Курской битвы в июле 1943 года он за один день сбил 7 самолетов, в августе 1943 года на его счету было 49, а в сентябре он добавил на свой личный счет еще 24 сбитых самолета.

Вальтер Крупински и Эрих Хартманн (справа)

К концу лета 1943 года Эрих Хартманн имел уже 90 побед, но 19 августа, когда был атакован очередной Ил, его самолет был поврежден, и он совершил вынужденную посадку за линией фронта. Командир эскадрильи Дитрих Храбак приказал подразделению Хартмана поддержать пикирующие бомбардировщики Штука из состава второй эскадрильи штурмовиков Sturzkampfgeschwader 2, возглавляемой известным асом штурмовой авиации Гансом-Ульрихом Руделем, но ситуация внезапно изменилась, и немецким летчикам пришлось столкнуться с массой Як-9и истребители Ла-5. Хартманну удалось сбить 2 самолета, прежде чем осколки повредили его Bf-109. С трудом приземлившись (за линией фронта), Хартманн, повозившись какое-то время со своим самолетом, увидел приближающихся русских солдат. Поняв, что сопротивление бесполезно и спасения нет, он притворился раненым. Его актерское мастерство убедило солдат, и его положили на носилки и на грузовике отправили в штаб. Терпеливо выжидая, Хартманн улучил момент, используя атаку Штука, которая отвлекла солдат, он сильно ударил единственного охранника, выпрыгнул из грузовика и побежал к большому полю огромных подсолнухов, ускользая от летящих в погоню пуль. При этом вся история, связанная с подробностями спасения Гартмана от русских солдат, известна исключительно с его слов и не имеет достоверного подтверждения. Дождавшись наступления ночи, он последовал за патрулем, идущим на запад, и вернулся в часть, перейдя линию фронта. Уже приближаясь к своим, Эрих попытался выстрелить в нервного часового, который не поверил, что он действительно сбитый летчик, но пуля чудом не попала в цель, разорвав ему ногу.

Четыре пилота III./JG52 на Восточном фронте в конце 1942 г.

Слева направо: оберфельдфебель Ганс Даммерс, оберфельдфебель Эдмунд Россманн, оберфельдфебель Альфред Гриславски и лейтенант Эрих Хартманн

29 октября 1943 г. лейтенант Хартманн был награжден Рыцарским крестом, имея 148 сбитых самолетов, 13 декабря праздновал 150-ю воздушную победу, а к концу 1943 г. их число возросло до 159. В первые два месяцев 1944 года Хартманн заработал еще 50 побед, и скорость их получения постоянно увеличивалась. Эти результаты вызвали сомнение в Верховном штабе люфтваффе, его победы перепроверялись два-три раза, а за его полетами следил летчик-наблюдатель, прикомандированный к подразделению Гартмана. Ко 2 марта 1944 года количество побед достигло 202 самолетов. К этому времени позывной Карая 1 уже стал привычным для советских летчиков, и командование Советской Армии установило за его голову цену в 10 000 рублей.

Эрих Хартманн со своим механиком Хайнцем «Биммель» Мертенсом

Некоторое время Хартманн летал на самолетах с элементом окраски Black Tulip (многолучевая звезда, нарисованная на коке и вокруг капота).

Слева направо: Вальтер Крупински, Герхард Баркхорн, Йоханнес Визе и Эрих Хартманн

Добившись первых значительных успехов, Буби чисто по-мальчишески применил к своему «мессеру» устрашающую раскраску — нос истребителя выкрасили в черный цвет. Якобы поэтому, по мнению британских историков, советские летчики прозвали его «Черным дьяволом юга». Честно говоря, сомнительно, чтобы русские так метафорически называли противника. В советских источниках сохранились прозаические прозвища — «Черный» и «Чертов».

Оберлейтенант Эрих Хартманн в кабине своего Bf-109G-6. Россия, август 1944 г.

На «Черного» тут же устроили охоту, назначив за его голову премию в 10 тысяч рублей. Мне все время приходилось убегать. Наигравшись в «круто», Эрих вернул самолету нормальный вид. Он оставил только знак 9-й эскадрильи — сердце, пронзенное стрелой, куда вписал имя невесты — Урсула

В том же месяце Хартманн, Герхард Баркхорн, Вальтер Крупински и Йоханнес Визе были вызваны в ставку Гитлера для представить награды. Баркхорн был награжден Мечами и Рыцарским крестом, а Хартманн, Крупински и Визе должны были быть награждены Листьями. Во время поездки на поезде пилоты сильно выпили и прибыли в резиденцию, еле держась на ногах и поддерживая друг друга. Адъютант Гитлера из люфтваффе майор Николаус фон Белов был потрясен. После того, как Гартманн пришел в себя, он снял с вешалки офицерскую фуражку для примерки, но сильно расстроил фон Белова, который заметил ему, что это фуражка Гитлера.

Имея большой опыт полетов, Хартманн пренебрег правилами классического воздушного боя. На своем «Мессершмитте» он летал виртуозно, порой щеголяя смелостью. Свою тактику он описал следующими словами: «Увидел — решил — напал — оторвался». Хартманн пережил 14 аварийных посадок, дважды был сбит и один раз спасся катапультированием. Когда война закончилась, его непосредственный начальник, коммодор авиации Зайдеманн, приказал ему вылететь из Чехословакии в британскую оккупационную зону. Впервые Хартман не выполнил приказ и, присоединившись к группе гражданских беженцев, сдался наступающим американским войскам, не подозревая, что ближайшие 10 лет ему предстоит провести в крайне тяжелых условиях советского военнопленного. лагерь.

В октябре 1955 года Эрих Хартманн наконец вернулся в Германию и присоединился к возрождающимся люфтваффе. Он освоил реактивные полеты и был назначен первым командиром JG 71 Richthoffen. Он возражал против оснащения Люфтваффе американскими сверхзвуковыми истребителями F-104 Starfighter, считая их слишком сложными в управлении и недостаточно эффективными в бою. Это привело его 30 сентября 1970 года к преждевременному прощанию с военной службой, которую он оставил в звании полковника авиации.

Белокурый рыцарь Рейха

Я купил изданную очень маленьким тиражом (даже по нынешним временам) книгу «Эрих Хартманн — Белокурый рыцарь Рейха» американцев Р. вернемся к теме асов Второй мировой войны. Эта биография официально лучшего аса той войны (352 победы), продиктованная им самим, заставляет по-иному взглянуть на некоторые аспекты войны в воздухе.

В предисловии американцы хвалят Хартманна: «Источники силы Эриха Гартмана – это… воспитание в духе свободы, природная смелость. …он был отличным спортсменом и сторонником честной игры… Его религией была совесть… Таких людей можно назвать религиозными. Или вы можете называть их джентльменами.»

Читатели знают, что я искренне уважаю немцев — поверженных противников наших отцов и дедов — за их воинские таланты и доблесть. И если бы я не читал позор, который написали эти американцы , то я бы отнесся к Гартману так, как о нем говорят в цитируемом предисловии.Но я читал их писания дальше предисловия, и Гартман предстал передо мной выдающийся трусливый бандит.

Такую характеристику объяснить непросто, и мне придется сначала описать ряд обстоятельств, которые, казалось бы, не имеют прямого отношения к этому вопросу. Дело в том, что наша мораль радикально изменилась. В начале января 1999 года фашистский суд в Москве приговорил русского патриота Андрея Соколова к 4 годам лагерей и принудительному лечению в психиатрической больнице на 20 лет. На судебно-психиатрической экспертизе врач задал ему вопрос — мог ли он отдать жизнь за Родину? Андрей, разумеется, ответил утвердительно, и врачи записали в заключении: «Склонен к суициду» — то есть к суициду. И что — с точки зрения быдла, а не людей, смерть за Родину действительно самоубийство.

То же самое с Хартманном. Летом 1944 года он, уже известный ас (250 побед), убегал от преследовавших его американских истребителей и, не доезжая 6 км (полминуты) до своего аэродрома (где зенитки прикрывали бы его), он выпрыгнул с парашютом из вполне исправного самолета. Попробуйте сказать, что он боялся — и толпа быдла, считающая смерть за Родину самоубийством, тут же объявит, что он не трус, а умный человек, знающий, что жизнь дороже любой железяки.

Правда, быдлу все равно ничего не объясню, но постараюсь обойтись без таких примеров.

Так почему Хартманн был выдающимся пилотом?

Во-первых, он был одним целым с самолетом. Еще в детстве мать водила его в полеты, и в 14 лет он уже был планеристом. Он утверждал, что для него самолет был подобен машине, в воздухе его голова не была занята мыслями об управлении самолетом — им управляло само тело.

Во-вторых. У него была уникальная и очень ценная для пилота особенность — сверхострое зрение. Советские тактические инструкции требовали, чтобы в группе самолетов, улетающих на боевое задание, был хотя бы один летчик с таким зрением, поскольку, как утверждал сам Гартманн: кто первый увидит, тот наполовину победитель. Японцы специально заставляли своих пилотов часами тренировать зрение до изнеможения, и некоторые добивались совершенства: днем ​​могли видеть на небе звезды. А у Хартманна от природы было острое зрение.

Эти два качества сделали его пилотом, которого следует назвать выдающимся.

Теперь перейдем к более сложному вопросу — о трусости. Рассмотрим ряд обстоятельств. Военная авиация существует для того, чтобы уничтожать противника на земле. Его основная авиация — бомбардировщики. Они выполняют главную задачу — обеспечивают победу в боях, которые ведут сухопутные войска. Истребители защищают свои бомбардировщики от вражеских истребителей и не дают вражеским бомбардировщикам бомбить их войска — это их 9боевая задача 0296.

Прочитав биографию Хартманна, который все время воевал только в составе 52-й эскадрильи (JG-52), приходишь к выводу, что как только он стал асом, боевые задачи ему перестали давать. Что касается других асов, то это сложно понять. Возможно, это зависело от них самих: у него есть мужество — он выполняет боевую задачу, у него нет — он просто свободно охотится.

Но кроме асов в этой эскадрилье были, так сказать, рядовые летчики, которые вряд ли могли отказаться от выполнения боевой задачи — они летели сопровождать свои бомбардировщики на бомбежку, они атаковали советские бомбардировщики, бомбившие немецкие войска . И умирали в большом количестве. Вот, например, американцы пишут о боях под Кубанью: «Эрих очень часто летал. Каждый день умирали его товарищи. В тот же день, когда разбился Крушинский, погибли еще 5 летчиков, или треть эскадрильи. Но бои под Кубанью не длились 3 дня, поэтому «его товарищи» пополняли и пополняли эскадрилью и погибли, а «Эрих летал».

Во всей книге есть только два момента, которые можно считать тем, что Хартманну была поставлена ​​боевая задача, и в обоих эпизодах он уклонился от казни.

Книга содержит эпизод боев под Курском. Командир группы Храбак поставил Хартманну (командиру эскадрильи) задачу: «Главный прорыв здесь. Пикирующие бомбардировщики Руделя устроят им ад. Защита пикирующих бомбардировщиков и уничтожение российских истребителей — ваша основная задача.» Хартманн чихнул на «основную задачу» и даже не пытался это сделать. уязвимый, незаметно подкрался к ним и атаковал.(и был сбит).

Во втором эпизоде ​​ему дали задание предотвратить бомбардировку румынских нефтяных месторождений американскими бомбардировщиками. Но они летели сомкнутым строем, и Хартман боялся их атаковать. Он атаковал не заметившие его истребители сопровождения, летевшие с дополнительными внешними баками. На второй день он снова побоялся атаковать бомбардировщики, но американские истребители были начеку и довели его до прыжка с парашютом, о котором я упоминал выше.

Во всех остальных эпизодах книги Хартманн — вольный охотник и нападает только тогда, когда его безопасность более-менее гарантирована (подробнее о том, как обеспечить эту безопасность — ниже).

Еще момент. На Западе немецкие истребители сделали то, чего опасался Хартманн, — атаковали соединения американских и британских бомбардировщиков. Так, Гартманна дважды пытались перевести на Запад, но он дважды уклонялся от этого, хотя и заявлял своим биографам, что «мысль о том, что бомбардировщики союзников днем ​​и ночью летают над Германией, была мучительна». Но ни этой «боли», ни того что его родители с женой день и ночь сидят в подвале под американскими бомбами, ни соблазна пересесть на реактивный истребитель он, уже кавалер Рыцарского Креста с Дубом Листьев, Мечей и Алмазов не заставило изменить свой статус «свободного охотника» на Восточном фронте возможность сбивать бомбардировщики союзников над их домом.

Отвлечемся ненадолго от бомбардировщиков. Хартманн летал почти исключительно над территорией, оккупированной немецкими войсками. Немецкие источники утверждают, что был приказ не посылать асов за линию фронта, и это подтверждает и биография — из 14 вынужденных десантов Хартманн совершил только один на территории, оккупированной советскими войсками, и то — случайно. В наших рассуждениях важен тот факт, что Хартманн летал только над своими войсками.

Вернемся к бомбардировщикам. Победы Хартмана были записаны в его летной книжке с датой и 9.0296 тип сбитый самолет. Но сохранилась только первая летная книжка со списком побед до 150-й. Вторую книгу, с победами со 151 по 352, якобы украли американцы, которые старательно ограбили Гартманна (сняв с него наручные часы, между прочим), когда он после сдачи полез сдаваться им. Поэтому биографы восстановили последние 202 его победы из боевого дневника эскадрильи jg-52, в которой служил ас. Количество побед как в дневнике эскадрильи, так и в летной книжке Гартмана приводится в его биографии и весьма интересно по двум причинам.

Анализ боевого дневника JG-52 наводит на разные мысли. В нем отмечались номера побед, даты, тип сбитого самолета и место, где он был сбит. Но дневник — штабной документ, данные из которого были отправлены не доктору Геббельсу для пропаганды, а рейхсмаршалу Герингу для учета и оценки боевых возможностей ВВС РККА. Брехат в этих данных почти не допускался. Поэтому номера побед Гартмана, даты и места побед в боевом дневнике отмечаются, но есть проблемы с типом сбитого Хартманом самолета.

Так, например, Хартманн рассказал американцам историю о том, что в июле 1944 года, израсходовав всего 120 патронов, он сбил подряд три штурмовика Ил-2, которые штурмовали позиции немецкой артиллерии, т.е. находились над территорией Германии. И, вероятно, эти Илы были записаны в той летной книжке, которую угнали американцы, как 248, 249 и 250 сбитых самолетов.

А вот в журнале боевых действий JG-52 напротив номеров сбитых самолетов Хартмана 244-250, в графе «Тип» сбитых самолетов Як-9стоит один. Причем против множества цифр «побед» Гартмана в графе «Тип» самолета вообще ничего не проставлено. Почему? Кадровый надзор? Трудно поверить, что Герингу забыли сообщить тип сбитого самолета, ведь штабу Люфтваффе нужно точно знать, каких самолетов в Красной Армии стало меньше — бомбардировщиков или истребителей?

Объяснений по такой оплошности американцы не дают, а потому причину этого надо искать самим. Все апологеты немецких асов с пеной у рта уверяют, что факт того, что немецкий ас сбил самолет, что было зафиксировано в его летной книжке, тщательно проверен и подтвержден. Цитировать очень долго, поэтому перескажу апологетам своими словами, как «проверялся» факт сбития Хартманном 301-го самолета.

24 августа 1944 года Хартманн утром вылетел на охоту и, прилетев, доложил, что у него уже не 290, а 296 побед над «Иванами». Поел и снова полетел. За этим полетом последовали радиопереговоры, и Эрих не подвел — он сообщил по радио еще 5 побед. Всего было 301. Когда он приземлился, на аэродроме уже были цветы, флаги, гирлянда на шее (как мы встретили Стаханова в лицо), а утром следующего дня его вызвал командир JG -52 и сказал: «Поздравляем! Фюрер наградил вас бриллиантами.» И нет ни малейшего намека на то, что кто-то пытался проверить эту байку, что он сбил 11 самолетов за один день и в двух боях. А в боевом дневнике за 24 августа в графе «Тип» сбитых самолетов «Аэрокобра» стоит особняком. Вот и все.

На этот счет у меня есть гипотеза. То, что 352 самолета, сбитых Хартманом, — ерунда, по-моему, всем должно быть понятно. Все, что он придумывал, записывалось в его летную книжку, или, в лучшем случае, те самолеты, по которым он стрелял, и то, что фиксировалось фотопулеметом. Но точно Немцы должны были знать количество сбитых самолетов!

Поэтому я полагаю, что штаб JG-52 запросил у наземных войск подтверждение о сбитом самолете (ведь Хартманн сбил над своей территорией, и наземные войска могли это подтвердить). Если бы сбитие было подтверждено, то наземные войска могли бы подтвердить, какой тип самолета был сбит. Затем сбитые самолеты записывались в отдельный список, и этот список направлялся в штаб Люфтваффе, а типы самолетов заносились в боевой журнал. А если сбития заявленного самолета или его обломков никто не видел, то в графе «Тип» появлялся прочерк. Другого логического объяснения я не вижу.

Конечно, могли быть и накладки, например, сбитый самолет достиг своей территории, упал в труднодоступном месте, пехота не смогла определить его тип и т. д. И, наверное, Хартманн сбил больше, чем было написано в дневник, но все же… В заявленном Хартманом дневнике из 202 сбитых советских и американских самолетов типы самолетов проставлены только в 11 случаях! Правда, в одном случае тип самолета стоит во множественном числе — «Мустанги». В тот день Хартманн объявил о пяти из них. Даже если добавить всех, то будет 15. Из 202 заявленных побед не так много.

Но это не все, что можно почерпнуть из военного дневника JG-52 о Хартманне. Давайте представим себя на его месте и полетим вместо него вдоль линии фронта. Каких советских самолетов — бомбардировщиков или истребителей — мы больше встретим?

Хартманн попал на фронт в 1943 году, а с начала 1942 года по 9 мая 1945 года наша авиационная промышленность выпустила 44 тысячи истребителей и более 52 тысяч штурмовиков и бомбардировщиков. Получил от союзников около 11 тыс. истребителей и чуть более 3 тыс. бомбардировщиков. То есть в общей численности ВВС СССР бомбардировщики составляли примерно 50%. Здесь, конечно, есть нюансы, но они взаимоисключающие: бомбардировщики сбивались чаще, поэтому в реальном строю их должно быть в % меньше, чем построено; с другой стороны бойцы в системе ПВО были рассредоточены по стране и на фронте их было меньше. То есть мы не сильно ошибемся, если предположим, что на месте Хартмана при полете вдоль линии фронта каждый второй встреченный нами советский самолет должен быть штурмовиком или бомбардировщиком.

Более того, именно штурмовики и бомбардировщики наносили урон немцам, поэтому не стоит удивляться, если в списке тех самолетов, по которым белобрысый рыцарь обстрелял защищая свой рейх, бомбардировщики составили 80%. И истребители Хартмана сбивали бы только те, которые мешали бы ему сбивать бомбардировщики.

А что было на самом деле?

В боевом дневнике JG-52 в графе «Тип» сбитого самолета за все 202 «победы» Хартмана нет ни одного бомбардировщика. В его летной книжке из 150 занесенных туда самолетов бомбардировщиков было: Ил-2 — 5; Пе-2 — 4; А-20 «Бостон» — 1; По-2 — 2 машины. Всего 12 бомбардировщиков из 150, что составляет 8%. Не 80%, как должно быть у настоящего рыцаря, а всего 8!

Добавьте к этому уже сказанное — немцы увели всех асов Восточного фронта на Запад, чтобы сбивать американские и британские бомбардировщики, но Хартманн дважды ускользнул от этого. Остается сделать вывод: Хартманн как огня боялся атаковать бомбардировщики!

Так может все немецкие асы-«охотники» были такими же «рыцарями» как Хартманн? Не думаю, просто настоящие рыцари долго не жили, и они просто не успели сбить столько сбитых самолетов, сколько Хартманн.

Например, Альфред Гриславский, чьим послушником был Хартманн. Гриславский специализировался на сбивании наших Ил-2. Для этого он должен был прорвать строй наших истребителей и, преследуемый ими, устремиться к пулеметам десантников Ил-2. И Гриславский это сделал. Много раз был ранен, его постоянно сбивали. За один день его 4 раза сбивали, он выпрыгивал с парашютом или шел на вынужденную посадку, пехота доводила его до аэродрома, он садился в новый самолет и снова летал воевать. Наконец, он был тяжело ранен и списан со 133 победами.

Хартманн так боялся драться!

И страх научил его собственной тактике боя, которой он постоянно хвастается. Учит (выделено мной):

«Если вы видите вражеский самолет, то вовсе не обязаны сразу бросаться на него и атаковать. Подождите и используйте все свои преимущества. Оцените, какое построение и какую тактику они используют. Оцените, есть ли у противника заблудившийся или неопытный пилот. Такого пилота всегда можно увидеть в воздухе. Пристрели его. Гораздо полезнее поджечь только одну, чем ввязываться в 20-минутную карусель, ничего не добившись. Все пилоты противника увидят сбитый самолет, что окажет серьезное психологическое воздействие.

Прокомментирую: психологическое воздействие двоякое — смельчаки будут от этого в ярости.

Именно его тактика означала следующее. Напоминаю, что он был отличным летчиком с особенно острым зрением и замечал советские самолеты с такого расстояния, когда они его не видели. Заметив, куда они идут и в каком строю, он занял позицию на большой высоте, чтобы иметь возможность атаковать истребители сопровождения сзади, незаметно для них. Затем на большой скорости совершил маневр, сблизился и попал в не видевший его истребитель. А так как радиосвязь была для нас не очень важна, атакуемый летчик не всегда мог предупредить своих товарищей. Поэтому у Хартманна часто была возможность поразить еще несколько. Но как только его заметили, он тут же бежал, и наши истребители, привязанные к сопровождаемым бомбардировщикам, не могли его преследовать. А на большом расстоянии он снова, незаметно для наших, сманеврировал и снова получил возможность нанести удар. И всегда на истребителях! Ведь если прорветесь к бомбардировщикам, то наши истребители это заметят и атакуют. Гартман боялся этого: как шакал, он нападал только на отставших и только внезапно. Сохранить свою грязную жизнь для него было важнее всего.

Он считал, что изобрел волшебную формулу войны:

«Эта волшебная формула звучала так: «Увидел — решил — напал — оторвался». В более развернутом виде его можно представить так: если вы видите противника, решите, можно ли напасть на него, застигнув врасплох; напасть на него; отрываться сразу после атаки; оторвитесь, если он заметит вас до того, как вы нанесете удар. Выжидайте, чтобы атаковать врага в удобных условиях, не дайте себя втянуть в маневренный бой с врагом, который вас увидит.

Заметьте, ему даже неважно какой силы противник, если он вас увидит, то должен бежать. Хартманн, например, хвастается таким боем. Он летел с ведомым сзади, и их атаковал одинокий Як. Хартманн увернулся от удара, и они вдвоем попытались сбить Яка с ног. Но тот и другой раз пошел в лобовую атаку на белокурого рыцаря Рейха. Хартманн сначала уклонился, а потом просто убежал с преследователем, а когда Як, потеряв их из виду, пошел домой, они догнали его, подкрались и сбили. Ну спортсмен! Ну, рыцарь! Ну джентльмен!

Представьте, что какой-то тип из-за угла глушит прохожих, а если не удается оглушить, то сразу убегает. А потом заявляет, что раз он ошеломил 352 человека, то он чемпион мира по боксу и какие-то там Покрышкин и Кожедуб, у которых на ринге едва 60 побед нокаутом, ему не ровня.

У нас есть фильм «В бой идут одни старики» и в нем есть эпизод, когда немецкие летчики принимают вызов на дуэль от советских. Биографию Хартманна авторы фильма не читали — этот JG-52 даже не думал о дуэли, а хотя бы о попытке сразиться с летчиками какой-нибудь из наших гвардейских истребительных дивизий. Это были те еще «рыцари».

Могут сказать, что все-таки Хартманн, пусть и трусливо-бандитски, сбил очень много наших летчиков и неважно, как называется этот метод, ведь на войне важен результат. Это верно. Но давайте подумаем о результате побед Хартмана.

Представьте, что полк Ил-2 под прикрытием полка Ла-7 вылетел штурмовать разгрузочный пункт немецкой дивизии. А эскадрилья Хартмана с помощью своей «формулы» без потерь сбила в укрытии 10 наших истребителей, а то и все. Формально это достижение. Но на самом деле? Полк штурмовиков на станции превратит полк немецкой пехоты в груды кровавого мяса. А то, что наши истребители понесли потери — ведь войны без потерь не бывает, а истребители призваны защищать бомбардировщики за их счет.

А вот если бы Хартманн, даже ценой потери своей эскадрильи и не тронув ни одного нашего истребителя, сбил бы все Ил-2, то немецкий пехотный полк был бы жив, а полк Ла-7 стал бы бесполезен без бомбардировщиков .

Ведь война — это не спорт, в ней нужна одна победа на всех, а не голы, очки, секунды на всех.

С какой стороны ни глянь — хоть с военной, хоть с моральной — Хартманн не был ни рыцарем в полном смысле этого слова, ни спортсменом. Трусливый бандит, хоть и выдающийся. Не орел, а стервятник.

На этом история про этого рыцаря Рейха могла бы и закончиться, если бы эта сволочь не навалила кучу мерзостей про нас и нашу армию. Видите ли, он был вынужден работать в плену после войны, и эта тварь пролила тонны лжи на наших отцов. Поэтому у меня возникла идея рассмотреть еще один его подвиг — побег из советского плена.

Приведу очень длинную цитату из книги, описывающей пленение и побег рыцаря Рейха, и в ней выделю слова, которые прошу отметить в памяти.

«Истребитель легко сел и заскрежетал по земле. Теперь Эрих выберется отсюда. Он расстегнул парашют и приготовился покинуть искривленную машину. Наклонившись к приборной доске, он начал выкручивать корабельные часы. Строгие приказы требовали, чтобы все пилоты, пережившие аварийную посадку, взяли с собой этот ценный инструмент. Не хватало бортовых часов.

Борясь с ржавыми винтами, удерживающими часы, Эрих почувствовал, как напряжение битвы покидает его. «Черт возьми, Эрих. Ты даже сегодня не завтракал «. Он прервал монолог, уловив краем глаза через пыльное стекло какое-то движение. Показался немецкий грузовик. Он почувствовал облегчение. Он не знал, как далеко он улетел. запад перед посадкой на брюхо,но немецкий грузовик знал это безошибочно. Мало кто слышал о летчиках люфтваффе которые снова приземлились на территории России.Он возобновил борьбу с часами и поднял голову только когда завизжали тормоза.Увиденное напугало его

Двое огромные Солдаты, выпрыгнувшие из кузова грузовика, были одеты в странную форму. Немецкие пехотинцы были одеты в серо-зеленую форму. Обмундирование этих солдат было желто-серого цвета. Когда люди повернулись лицом к разбившемуся истребителю, Эрих похолодел, как только увидел их лица. Это были азиатов.

Русские захватили немецкий грузовик и собирались захватить и немецкого летчика. Эрих покрылся холодным потом, когда двое русских приблизились. Если он попытается бежать, его пристрелят. Единственный выход — оставаться на месте. Он может притвориться, что ему больно. Он попытается убедить их, что получил контузию при вынужденной посадке.

Он притворился, что потерял сознание, когда русские запрыгнули на крыло и заглянули в кабину. Один из них засунул руки под мышки и попытался вытащить Эриха. От русского воняло противно. Эрих вскрикнул как от боли и продолжал кричать и рыдать. Русский отпустил его.

Два человека о чем-то говорили между собой, потом повернулись к Эриху.

« Товарищ, товарищ. Окончание войны. Гитлер Капут. Не волнуйся».

« Мне больно, — простонал Белокурый Рыцарь, положив правую руку на живот. Затем он прижал обе руки к животу. Сквозь закрытые веки он увидел, что трюк сработал.

Русские осторожно помогли ему выбраться из кабины. Эрих стонал и рыдал, как настоящий актер. Он рухнул на землю, как будто его ноги не выдержали. Русские подбежали к грузовику, сняли старый фонарь и уложили «раненого» пилота на свернутый брезент. Затащили в спину, как толпу мокрое белье и аккуратно задранное на спину.

Солдаты пытались поговорить с Эрихом и были достаточно дружелюбны. Они ликовали, ибо та ночь принесла им великую победу. Эрих продолжал стонать и хвататься за живот. Встревоженные русские, которые не могли облегчить его боль, отвезли его в свой штаб в соседней деревне.

Появился доктор. Он знал несколько немецких слов и пытался произвести осмотр. От доктора пахло одеколоном. Каждый раз, когда он прикасался к Эриху, он кричал. Даже врач поверил. Солдаты, схватившие его, принесли несколько яблок. Эрих сделал вид, что заставляет себя есть. Потом он снова вскрикнул, как будто ужасная боль пронзила все его тело после того, как он проглотил несколько кусочков яблока.

Театр длился два часа. Затем те же двое солдат положили его на брезент и отнесли обратно в грузовик. Когда они направились на восток, дальше в тыл русских, Эрих понял, что ему нужно выбираться. И как можно скорее. В противном случае остаток войны он проведет в советском плену. Он оценил ситуацию. Грузовик уже проехал 2 мили вглубь территории России. Один солдат был за рулем второй был сзади, охранял раненого немецкого пленного. Мысли Эриха понеслись галопом. Но затем на западе появился характерный силуэт пикирующего бомбардировщика Ю-87.

Немецкий пикирующий бомбардировщик пролетел низко над землей. Грузовик резко затормозил и чуть не упал в кювет. Часовой сзади испуганно смотрел в небо. Тут Эрих вскочил на ноги и ударил его кулаком. Часовой ударился головой о кабину и рухнул на днище кузова.

Откинув заднюю дверь, Эрих выскочил на заросшее высокими подсолнухами поле, по которому шла дорога. Как только он нырнул в чащу, скрип тормозов показал ему, что полет замечен. Нагнувшись, он побежал дальше в поле. Эрих услышал над головой треск винтовочных выстрелов и свист пуль.

Тупые американцы проглотили эту байку, и давайте не будем тратить время на обсуждение, чушь это или нет. Давайте зададимся вопросом — этот бред выдуман от начала и до конца или его канва реальна?

Я думаю, что история верна, за исключением некоторых деталей, которые мы постараемся выяснить. Ведь Гартманну приходилось сотни раз рассказывать своим командирам и товарищам, а если бы он выдумывал совсем, то непременно запутался бы.

Попутно отметим, что обязательным снаряжением немецкого пилота был пистолет, а у пилотов сверхбыстрая реакция. Наших бойцов было всего двое с винтовками — оружием, пригодным для боя на дальних дистанциях. У пистолета Хартмана в этой ситуации было преимущество: пуля с большим останавливающим действием и более быстрая скорострельность. В то время как каждый из солдат произвел бы по одному выстрелу, Хартманн произвел бы по ним 8 выстрелов из своего «вальтера». Но он не сражается лицом к лицу с врагом, и этот эпизод не добавил ничего нового к тому, что мы уже знаем о нем.

Теперь давайте уберем мелкую ерунду, прикрывающую основную.

«Азиаты» с Хартманном говорят по-немецки?

Советские солдаты на третьем году войны называют фашистского летчика товарищем?!

Азиаты, как и русские (или русские, как азиаты?), считают много работы лишней и их принцип — никогда не делать лишней работы. А тут Гартмана на брезент кладут и грузят в грузовик из человеколюбия к фашисту?

Давайте подробнее рассмотрим эту операцию. Тело человека загружается в тело вот так. Его берут под мышки и тащат в сторону, затем, захватив одной рукой под мышку, а другой под промежность, рывком приподнимают так, чтобы он ложился на пол тела или на борт (если ему лень открывать) центр тяжести (на животе), а после этого ноги закинуть в корпус. Готовый!

Теперь посмотрим на технологию, предложенную Хартманном. Если человека положить на брезент и приподнять за оба конца ткани, то тело сложится и получится что-то вроде мешка с центром тяжести в самом низу. Как поднять такую ​​сумку на платформу кузова? Приходится, как тяжелоатлету, поднимать руки краем ткани вверх, что ужасно неудобно, а для азиатов, которые обычно ниже европейцев, невозможно. Это означает, что одному человеку нужно залезть в тело, встать на колени и попытаться ухватиться за его край ткани, встать с ним и затем практически (второму нужно поддерживать свой край) втянуть тело в тело. Чтобы азиаты (да и русские тоже) так плохо поработали, нужны очень веские причины, а не те, о которых упоминал Хартманн.

Крови у человека около 5 литров, при ранении — она ​​вытекает, одежда и руки, которыми он зажимает рану, окрашены кровью. У Хартмана не было крови и все считали, что он ранен?!

Во что поверил врач, не увидев ни крови, ни гематом? Или этот врач за 2 года войны тренажеров не видел и поверил в какое-то необычное ранение? Хартманн кричал от боли, а доктор даже не уколол ему морфин?

Короче, вся эта история с раной и с тем, что в нее поверили, сшита белыми нитками.

Но факт остается фактом — солдаты, увидев перед собой крепкого мускулистого мужчину, не предприняли никаких мер безопасности — не связали его. Да, он стонал и делал вид, что не стоит на ногах. Но ведь без крови и следов контузии это должно было вызвать еще большее подозрение, особенно у «азиатов». Да, связали бы его по рукам и ногам и, чтобы быть уверенным, ударили бы «тыкву» прикладом. Вместо этого солдат остался в тылу с Хартманном один на один. При езде в пустом кузове по проселочным дорогам ничего, в том числе и винтовку, в руках удержать невозможно — нужно держаться за борта, чтобы вас не перекинуло через тело. Почему этот солдат без оружия не боялся, что Хартманн нападет на него?

Они не боятся только тогда, когда чувствуют свое огромное преимущество, а физического преимущества не было, и повторяю, криками боли от «азиатов» (и именно их) их не обманешь. Остается одно — солдат Гартмана презирали до такой степени, что они утратили осторожность и перестали бояться.

Все сомнения сводятся к одному вопросу — чем же Хартманн сделал такое, что вызвало презрение, превышающее чувство самосохранения? Он лежал у его ног, плакал, унижался, кричал: «Гитлеру капуту, товарищи»? Возможно, но вряд ли «азиаты» в это слишком поверили бы.

Версию произошедшего мне подсказал следующий факт. За всю биографию Гартмана он ни разу не затрагивает тему запаха, хотя и бывал в разных местах и ​​при разных обстоятельствах. А в эпизоде ​​плена он дважды вспоминает (спустя десятилетия) о запахах. Более того, если в первом случае, например, он просто хотел оскорбить солдат, то почему он помнит, что от доктора пахло не карболовой кислотой, а одеколоном?

Я не знаю, прав ли я, но я думаю, что Хартманн получил запахи в своей голове, потому что его преследовал какой-то запах на протяжении всего этого события, о котором он даже не может говорить, и не в состоянии забыть. Не в силах говорить об этом запахе, он говорит о других.

Складываем воедино:

— доктор не оказывает никакой помощи ценному «языку», офицеру;

— солдаты тащат его на брезенте, вместо того, чтобы подобрать под промежность и кинуть в тело;

— его преследовал какой-то запах;

— про себя сказал, что загружен «Как стопка мокрого белья» хотя белье никогда не одевают на брезент, откуда эта ассоциация — «мокрое»?

— солдаты презирали его до потери чувства осторожности;

— описывает всех как очень ласковых к нему — заклятый враг — способ убедить всех, что презрения к нему нет;

Он почему-то посчитал нужным вспомнить, что не завтракал.

Вопросов достаточно, чтобы не пытаться объединить их в один ответ.

Он такой. Когда Хартманн неожиданно для себя увидел, что из грузовика выходят советские солдаты, он от страха подскочил. Думаю, что во фронтовых условиях это не такое уж и редкое явление, хотя белокурого рыцаря Рейха это не сильно украшает. В любом случае надо признать, что эта тевтонская хитрость ему тоже удалась. Счастливый!

Из книги Герои и чудеса Средневековья автора Ле Гофф Жак

Из книги Россия, которой не было [Загадки, версии, гипотезы] автора Бушков Александр

Последний рыцарь Тот же «двойной стандарт» в полной мере был использован и в случае с Павлом I. В очередной раз однотипные события получили совершенно разную интерпретацию. Когда пьяный Петр I присел на стол, это называлось «государь соблаговолит отдохнуть от каторжных трудов».

автор Мухин Юрий Игнатьевич

Глава 6. Немой рыцарь рейхкомандующего Руделя На какой бы должности ни служил солдат, война требует от него интеллекта, а когда читаешь мемуары, написанные солдатами, этот интеллект обязательно виден. Солдаты, как правило, поясняют, какими соображениями они руководствовались,

Из книги Асы и пропаганда [Раздутые победы люфтваффе (с иллюстрациями)] автора Мухин Юрий Игнатьевич

Глава 7. Трусливый рыцарь Рейха Война: спорт или работа? Толивера и Э.Д. Констебль. Эта биография официально лучшего аса той войны (352 победы), продиктованная им самим, заставляет по-иному взглянуть на

Из книги Военная мысль в СССР и в Германии автора Мухин Юрий Игнатьевич

Белокурый «рыцарь» Рейха Я купил изданную очень малым тиражом (даже по нынешним временам) книгу «Эрих Хартман — Белокурый рыцарь Рейха» американцев Р. Ф. Толивера и Т. Д. Констебля, и она заставила меня вернуться к теме асов ВОВ. Это биография

Из книги Витязи автора Малов Владимир Игоревич

Из книги Рыцарь и его замок [Средневековые крепости и осадные сооружения] Окшотта Юарта

Рыцарь и его конь Рис. 27. «Двойной доспех» французского короля Франциска I, изготовленный Йоргом Зезенгофером из Инсбрука в 1539-1540 гг., состоящий из нагрудной защитной пластины, большой гарды (прикрывающей левую сторону забрала , левое плечо и грудь), накладки (левые

Из книги Конец XIXвек: власть и народ автора Балязин Вольдемар Николаевич

«Витязь на час» Широкое распространение и большую популярность среди передовой молодежи второй половины XIX века и в последующие годы получили строки из поэмы «Витязь на час», написанной Н. А. Некрасовым в 1863 г.: Из ликующие, праздно болтающие, греющие руки в

Из книги Книга назидания автора Ибн Мункиз Усама

РЫЦАРЬ БАДРАВА В Апамее жил рыцарь, один из самых известных среди франков, по имени Бадрава. Он продолжал говорить: «Вы увидите, что произойдет, когда я встречусь с Джумой в бою». И Джума сказал: «Ты увидишь, что произойдет, когда я встречу Бадраву в бою». Войска Антиохии

Из книги Врачи, изменившие мир автора Сухомлинов Кирилл

Сэр Рыцарь за исключительную службу В 1944 году Флеминг был посвящен в рыцари Его Величеством королем Георгом VI и получил титул сэра. В 1945 году Флеминг, Флори и Чейн были удостоены Нобелевской премии по физиологии и медицине. Скромный от природы, опытный Флеминг

Из книги Стратегии для счастливых пар автора Бадрак Валентин Владимирович

Рыцарь и тихая дева. Рыцарь и удалая наездница Уже в одном из первых произведений о Шерлоке Холмсе знаменитый сыщик заявляет, что жизнь — это «огромная цепь причин и следствий, природу которых мы можем узнать по одному звену». Как ни странно в жизни

Шионо Нанами

Французский рыцарь Один из мужчин осыпал Антонио избитыми, но добродушными приветствиями на итальянском языке. Он представлял итальянское братство, к которому должен был присоединиться Антонио, и с любовью вспоминал времена, когда дядя Антонио, бывший Великий магистр Фабрицио

Из книги Шионо Нанами «Последний час рыцарей»

Мой дядя-рыцарь Прием, оказанный рыцарями венецианскому инженеру, полностью противоречил их привычке не считать незнатных людей людьми. И Великий Магистр Вилье де Лиль-Адан, и главы всех «наций» обладали безупречным аристократическим

Из книги «Последний час рыцарей» Шионо Нанами

Рыцарь Рима В тот вечер Антонио дель Каретто был освобожден от обязанностей переводчика. Как только проект был запущен, больше не было необходимости обмениваться сложными идеями. Говорил ли Мартиненго по-итальянски с примесью венецианского

Текущая страница: 3 (всего в книге 22 страницы) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Старые воздушные тигры дней его славы уговаривали его присоединиться к новой немецкой авиации Сила. Они развернули настоящую кампанию по возвращению Хартмана на военную службу. Поскольку все остальные перспективы были довольно туманны, он начал перестраивать свою жизнь на основе опыта летчика-истребителя, то есть того, что знал очень хорошо, профессии, которой овладел в совершенстве.

Прошел переподготовку в США на новые реактивные истребители, начал новую семейную жизнь, родилась любимая дочка. И тогда начался процесс его возрождения. Эрих был единственным человеком в немецких вооруженных силах, получившим Бриллианты к Рыцарскому кресту во время Второй мировой войны. Его давняя репутация позволила дальновидному и серьезному командующему ВВС генералу Каммхуберу назначить Хартмана командиром первой эскадрильи реактивных истребителей ВВС Германии. Она получила название «Эскадрилья Рихтгофена», что напоминало о славной истории. Хартманн стал одним из самых уважаемых офицеров Германии.

Однако и его враги не спали. Противниками «Белого рыцаря» были не только вражеские летчики в годы войны или сотрудники НКВД в мирные годы. Его врагами были маленькие люди, которые сидели на высоких стульях в новых ВВС Германии. Эти шестерки на высоких постах ненавидели Эриха Хартмана и стремились любой ценой разрушить его карьеру. Через несколько лет один такой человек в генеральской форме попытался выбить Эриха из его кабинета, о чем мы расскажем подробнее. Эрих пережил и этот удар.

Белокурый Рыцарь с честью нес свой изрубленный щит, и его герб до сих пор ярко сияет. Немногие известные герои могут сказать то же самое о себе. Пришло время рассказать историю этого благородного рыцаря, описать его подвиги на турнире, глубину страданий в цепях и незабываемый роман с прекрасной дамой.

Стать мужчиной

Истоки мужества кроются в мальчишестве.

Первая страница приключений в жизни Эриха Хартмана была открыта в 1925 лет, когда он вместе с семьей уехал из Германии в Китай. Эрих родился 19 апреля 1922 года в Вайссахе в Вюртемберге. Это был крепкий светловолосый мальчик, уже проявивший силу воли, когда вместе с матерью сел на пароход, идущий на Дальний Восток. Отец Эриха, доктор Альфред Хартманн, считал условия в послевоенной Германии трудными и малообещающими. Врач немецкой армии во время Первой мировой войны, он вернулся с фронта только для того, чтобы начать борьбу с новыми врагами — инфляцией, нехваткой продовольствия, политическим и экономическим хаосом.

Когда двоюродный брат доктора Хартманна, бывший консулом Германии в Шанхае, вернулся домой и увидел руины отечества, он уговорил отца Эриха поехать с ним и заниматься медициной в Китае. Консул заверил брата, что там он получит большую практику среди китайцев. Доктор Хартманн был предприимчивым человеком, и перспектива работы за границей по своей специальности просто заинтриговала его. Однако поначалу он весьма скептически отнесся к радужным перспективам, рисуемым его двоюродным братом-дипломатом. Консервативный и осторожный человек, особенно по сравнению со своей восторженной и восторженной женой, доктор Хартманн в одиночку отправился в Китай на разведку. Он с трудом мог поверить в то, что увидел.

По сравнению с бьющейся в конвульсиях и голодной Германией Китай казался раем. Доктор Хартманн обнаружил, что китайцам нужна его помощь. Они охотно заплатили деньги и оказали ему всяческое уважение. Он был единственным европейским врачом в Чанше, в 600 милях от моря вверх по Янцзы. Доктор послал за своей семьей. У него был хороший дом в Чанше, а позже он купил остров посреди реки, где построил новый дом.

Первые воспоминания Эриха связаны с деревянным островом, ставшим его игровой площадкой, девственной красотой и таинственными пещерами. Остров был самым подходящим местом для разыгрывания дикой детской фантазии. Однако восточная идиллия продлилась недолго. Через несколько лет началась первая китайская революция. Китайцы стали противопоставлять себя западным империалистам и «иностранным дьяволам». Начались беспорядки.

У доктора Хартманна было два источника защиты, когда волнения принимали более резкие формы. Прежде всего, он считался уважаемым человеком как врач. Во-вторых, ему повезло в том, что он был немцем, потому что в 20-е годы Германия не имела веса в Китае и не входила в колониальную структуру.

Тем не менее, даже эти условия могли обеспечить только временную безопасность семьи Хартманн. К 1929 году уличные беспорядки стали массовыми. Участились нападения на британских, французских и бельгийских дипломатов. У доктора Хартманна было несколько английских друзей. У одного из них был дом в Чанше, недалеко от больницы. Однажды утром, направляясь в больницу, доктор Хартманн пришел в ужас, увидев отрубленные головы трех англичан, насаженные на колья вокруг британского консульства.

Мягкий немецкий врач отреагировал немедленно. Фрау Хартманн, 5-летний Эрих и его брат Альфред, который был на год младше, были отправлены в Германию. Несколько недель они пересекали Россию по ужасающей Транссибирской магистрали. В Москве поезд должен был остановиться на час, и Элизабет Хартманн вышла купить продукты для своих детей.

Она сказала старшему сыну:

«Эрих, присмотри за Альфредом. Не слезайте со своих мест. Я вернусь через несколько минут.

Потом мать исчезла в водовороте Московского вокзала. Но не успела она вернуться, как поезд тронулся. Альфред Хартманн, который сегодня работает врачом в Вайль-им-Шенбух, отчетливо помнит, как они онемели от ужаса:

«Я испугался и вскоре ослеп от слез. Эрих был спокойнее. Он пытался меня утешить, призывал не плакать и быть смелее. У меня не получилось, и я продолжал орать. Поезд несся в Германию, как мне казалось, со страшной скоростью. Люди в машине пытались выяснить, что с нами случилось. Эрих попытался как можно спокойнее объяснить нашу позицию. К сожалению, в то время мы лучше говорили по-китайски, чем по-немецки. Это вызвало еще большее замешательство и напугало меня.

После целого часа ужасных мучений, когда Эрих был моим утешителем, переводчиком и сиделкой, дверь купе открылась и появилась моя мать. Ее светлые волосы были растрепаны, но на губах играла улыбка. Когда она появилась, храбрый Эрих тоже не выдержал. Слезы текли по его щекам, и он обвиняюще указал на меня пальцем. «Я сказал ему не плакать», — хныкал он, когда его мать обнимала нас обоих.

Weil im Schönbuch

Несколько лет спустя причина странного отсутствия Элизабет Хартманн стала семейной шуткой. Она покупала продукты, стоя в очереди, когда услышала, что ее поезд уходит. Он пробыл гораздо меньше часа. И сразу после этого прозвучали свистки отправления. Бросив все покупки, почтенная мать-немка бросилась по перрону в погоню за мчащимся поездом. Схватившись за поручни последнего вагона, она лихо прыгнула на подножку, как в голливудском боевике.

В то время российские железные дороги были безумно далеки от западных, элитных магазинов на колесах не было вообще. А у этого конкретного поезда не было даже внутреннего коридора в вагонах позади того, в котором ехала фрау Хартманн с сыновьями. Эти автомобили напоминали австралийские автобусы с мостками вдоль всего шасси. Она была вынуждена идти вперед, обгоняя машину за машиной, и наконец добралась до закрытого купе, где ее ждали Эрих и ее брат.

Вернувшись из Китая, Элизабет Хартманн поселилась в Вайль-им-Шенбух недалеко от Штутгарта и стала ждать известий от мужа. Через 6 месяцев он написал, что ситуация успокоилась. Гражданские беспорядки закончились. «Возвращайтесь в Китай и верните мальчиков», — написал он.

Однако самостоятельная фрау Хартманн решила, что провела на Дальнем Востоке более чем достаточно времени. «Я не вернусь в Китай, — писала она мужу. «Я уже начал искать для вас клинику недалеко от Штутгарта, где вы могли бы заниматься медициной, не подвергаясь опасности». Доктор Хартманн вернулся на родину. Семья переехала в уютный старинный загородный дом недалеко от Вайля, а через три года им удалось построить дом и клинику на Бисмаркштрассе в Вайль-им-Шенбух. Именно там Эрих Хартманн провел свои последние подростковые годы перед войной.

С первых дней пребывания в Вейле Эрих был просто одержим авиацией. Его смелость начала проявляться, выразившаяся в первой же попытке полета. Он построил каркас планера из бамбука и накрыл его старыми покрывалами. Удерживая над собой эту метательную конструкцию, он спрыгнул с крыши дачи. Эрих приземлился в специально вырытую яму с мягкой землей. Он остался совершенно цел, но сразу осознал свою беспомощность как инженера и предусмотрительно отказался от попыток построить самолет.

Интерес Эриха к авиации усилился, когда его беспокойная мать сама занялась спортивными полетами. Жизнь в Вейле была приятной, но для такой натуры, как Элизабет Хартманн, она была слишком пресной. Она вступила в аэроклуб на аэродроме Боблинген — в те времена это был гражданский аэропорт Штутгарта. Он был всего в 6 милях от дома доктора Хартманна в Вейле.

Одаренный пилот, мать Эриха быстро получила лицензию на управление легким самолетом Клемм-27. В 1930 году счастливая семья Хартманн стала совладельцем двухместного самолета, который они приобрели вместе с директором метеостанции на аэродроме Боблинген. Тяга Эриха к самолетам и полетам стала постоянной и непреодолимой.

Аэропорт Боблинген сегодня закрыт. Однако в начале 1930-х годов каждые солнечные выходные мальчики Хартманн и их мать летали или возились с крошечной Клеммой. После экономического коллапса в 1932 году любимый самолет пришлось продать. Эта потеря стала для них тяжелым ударом.

В следующем году к власти пришел Гитлер, и началось возрождение немецкой авиации. Гитлер хотел, чтобы немецкая молодежь полюбила авиацию. Он доверил решение этой проблемы планерным клубам. В 19В 36 году фрау Хартманн организовала такой клуб для местных мальчиков, в основном сыновей фермеров, в Вайль-им-Шенбух. Она сама стала инструктором. Горечь потери крошечного Клемма исчезла, поскольку полет на планере имел свою привлекательность. Суббота и воскресенье снова обрели смысл.

В клубе было два планера. «Цоглинг-38» предназначался для начальной подготовки. Для опытных пилотов был малыш Грюнау. Каждые выходные Эрих вместе с мамой посещал клубные занятия. Он ждал своей очереди вместе с остальными мальчиками. Нелегкая задача по запуску планеров в воздух с помощью резиновой катапульты была прекрасным приложением кипящей энергии мальчишек. Восемь крепких немецких парней ухватились за резиновую полосу с обеих сторон и побежали, волоча за собой планер.

Очень часто планер подпрыгивал на несколько метров в воздух только для того, чтобы снова плюхнуться на траву, к отчаянию перевозчиков. Тяжелая работа началась с самого начала. Чтобы научиться летать, мальчикам пришлось немало потрудиться. Но тут пришли волшебные слова:

«Эрих, твоя очередь, садись в кабину. Мы постараемся, чтобы ты начал».

Его брат Альфред очень хорошо помнит, как Эрих летал на планере: «Он был отличным пилотом, одаренным с самого начала. Я бы очень хотел летать так же, но между нашими возможностями был огромный разрыв».

В возрасте 14 лет Эрих уже имел лицензию на планер и был опытным пилотом. В конце 1937 года он уже сдал экзамены на планерные категории «А» и «Б». Имея категорию «С», Эрих стал инструктором планерной школы Гитлерюгенда. 40 лет спустя Эрих Хартманн вспоминает об этих днях:

«Планеризм был отличным видом спорта, даже чем-то большим. Это дало мне прекрасное ощущение полета. Тонкий, но ощутимый шелест ветра вокруг вас, который удерживает вас и куда-то несет ваш планер, помогает вам слиться с окружающими. Вы становитесь, в прямом смысле, воздушным человеком. Полеты, которые я выполнял в Люфтваффе, были мне знакомы. Я видел, как моя мать летала, мой брат, мои друзья. Поэтому в кабину самолета я забрался с такими же ощущениями, как и в салон автомобиля.

Раннее знакомство с самолетом, которое я получил в клубе, помогает мне и по сей день. Если я сижу в самолете и что-то ломается, я просто физически это чувствую. Я чувствую это еще до того, как приборы покажут какую-либо неисправность. Нет сомнения, что чем раньше вы начнете летать, тем острее будут все ваши чувства, связанные с самолетом.

Брат Эриха Альфред сегодня работает врачом в том же семейном доме в Вейле, который построил его отец. Он добрый и мягкий человек, который по своему характеру и взглядам сильно напоминает своего отца. После непродолжительного полета стрелком на пикирующем бомбардировщике Ju-87 в Северной Африке он попал в плен и провел 4 года в британских лагерях. Более мягкий во всех отношениях, чем его знаменитый брат, Альфред вспоминает об этих годах так:

«Он был сильнее меня во всем. Эрих был спортсменом, страстным спортсменом. Почти во всех видах спорта он добивался хороших результатов, как только что-то делал. Он был прирожденным спортсменом с прекрасной координацией, он был отличным пловцом, ныряльщиком и лыжником. Особенно он был хорош в гимнастике.

Мальчики выбирают естественных лидеров в своем окружении, и Эрих был именно таким лидером. Его спортивное мастерство было лишь одной стороной его врожденных лидерских способностей. А еще он был сильным, умным и практичным — находчивым мальчиком. Кроме того, он обладал и другими качествами, которые могла скрыть его последующая слава. Он был честным и ласковым, особенно со мной, так как знал, что он сильнее меня.

Эрих никогда никого не обижал. Он был защитником маленьких мальчиков. Я воспользовался его славой, сказав всем старшим хулиганам, что пожалуюсь Эриху, если они меня ударят. Обычно они просто оставляли меня в покое».

Даже в сонном маленьком Вейле, население которого не превышало 3000 человек, мальчишки группировались в банды. Эрих и Альфред принадлежали к банде планеристов вместе с группой мальчиков из клуба планеристов фрау Хартманн. Соперничающая банда имела совершенно другие интересы и поэтому называлась велосипедной бандой. Между этими двумя группами пробежала черная кошка. Им нравилось издеваться друг над другом, как это обычно делают мальчишки. Готовность Эриха ринуться в бой в любой момент выявилась во время одного из боестолкновений.

Возвращаясь домой вечером из кинотеатра, Альфред с одним мальчиком отставали на сорок метров от Эриха и основной группы планерной банды. Члены банды велосипедистов ждали, спрятавшись в тени. Они схватили Альфреда и его товарища и потащили прочь. Другой член банды планеров шел сзади и видел это похищение. Он последовал за похитителями, а затем побежал за своей бандой, зовя на помощь:

«Байкеры схватили Альфреда! Они затащили меня в старый сарай и собираются их бить!»

Хороший бегун, Эрих быстро обогнал свою компанию, бросившись на помощь брату. Он с разбегу врезался в дверь сарая и с грохотом распахнул ее. Ворвавшись в сарай, он обнаружил там всю банду велосипедистов — 14 человек. Они привязали Альфреда и его спутника к столбу. Эрих схватил рычаг домкрата с пола и начал им махать:

— Выиграл! Уходите! Все! Или я убью тебя!

Его голубые глаза полыхали огнем, когда он приближался к своим врагам, его рукоять рисовала в воздухе широкие круги. Банда велосипедистов не выдержала и бросилась наутек, спасая свои шкуры. Торжествующий и раскрасневшийся, Эрих развязал своего благодарного брата. Позднее такое же неудержимое мужество не раз вспыхивало в Эрихе, помогая ему победить численно превосходящего противника. Это был мальчик, который всю жизнь шел вперед.

В середине 30-х Эрих и его брат стали учениками национальной школы в Ротвайле. Приказы этой школы не слишком гармонировали с формирующимся характером Эриха. Он любил свободу. И эта школа жила по канонам строгой казарменной дисциплины, регламентировавшей все стороны жизни учеников. В основе этого лежали идеи национал-социализма, и в результате устав даже определял способы отдыха студентов. Выходные, которые Эрих проводил дома в Вейле, казались ему освобождением из тюрьмы.

До сих пор хранит неприятные воспоминания о Ротвайле:

«Каждый учитель был богом, а мы рабами. Однажды на уроке физики нам приказали перемолоть в порошок древесный уголь и серу. Когда пришло время завтракать, мы высыпали порошок на железный лист. Нам сказали не играть с этой смесью во время завтрака.

Когда учитель вышел из класса, мы быстро собрались вокруг кучи порошка, прекрасно осознавая его взрывную силу. Рядом с порохом пара самых смелых мальчишек стала чиркать спичками, но мы не собирались его поджигать. Всем хотелось, чтобы кто-то другой ткнул спичкой в ​​порох. Кто-то начал меня подстрекать, и это было ошибкой. Я взял спичку и воткнул ее прямо в порох. Вспышка и взрыв загнали нас под парты, из комнаты повалил дым.

Через несколько секунд в комнату ворвался явно разъяренный учитель. Никто не признался, что это он играл с порохом, поэтому я поднял руку и сказал, что поджег его. В качестве наказания меня заставляли чистить технику во время уроков. Я делал это три дня, пока случайно не уронил в песочницу тяжелый железный штатив, разбив несколько реторт.

После этого между мной и учителем началась открытая война. Эту выходку он никогда не забывал и не простил ей. Он использовал любую возможность, чтобы наказать меня. Эта вендетта была типична для нездоровых отношений между учениками и учителями в Ротвайле». 0007

Эрих чувствовал себя в этой школе некомфортно и как-то сказал об этом родителям. Весной 1937 года доктор Хартманн перевел своих сыновей в школу-интернат в Корнтале под Штутгартом. В этой школе были спальные помещения, и братья Хартманны жили там всю неделю. Старый учитель Эриха в Корнтале профессор Курт Буш вспоминает, как учился лучший в мире ас:

«Школа Корнталя действовала на совершенно иных принципах, чем военизированная школа Ротвейля. Я помню, как Эрих говорил мне, что считает дисциплину в Ротвайле слишком строгой и всеохватывающей. Мы давали больше свободы и поощряли дружеские отношения между учителями и учениками. Все было подчинено задаче успешного усвоения знаний.

Альфред Хартманн со своими сыновьями Альфредом и Эрихом

В частности, свобода должна была воспитывать в них чувство ответственности и воспитывать совесть. Эти ребята не были ангелами, включая Эриха. Иногда они злоупотребляли своей свободой, но глубоко чувствовали ее ценность. Это очень много значит для подростков, и я думаю, что Эрих был счастлив в старшей школе Корнталя».0006 «Это был мальчик, который понравился с первого взгляда. Прямой, открытый и честный, он сочетал эти качества с некоторой импульсивностью. При этом он ничьих чувств не оскорблял и никого не запугивал. Он рвался к победе и радовался победам, считая это абсолютно правильным. Однако он всегда был очень терпимым и никогда никому не завидовал. Он просто наслаждался жизнью и наслаждался ее солнечными сторонами. Он относился к учителям вежливо и уважительно. Я очень ценю его скромность и аккуратность».

Профессор Буш, брат Альфред и даже его мать сошлись во мнении, что Эрих не умен. Он был средним учеником, сдавшим школьный курс без труда, но и без претензий. Он приложил лишь усилия, необходимые для сдачи экзаменов. Вся его энергия была направлена ​​на спорт, который он любил.

Родители Эриха — Альфред Хартманн и Элизабет Матолф

Частью спортивных мероприятий в школе Корнталя были еженедельные лыжные походы в горы. Во время этих поездок профессор Буш не раз мог видеть, что Эрих ревнует к любому вызову, в то же время находя возможность побаловаться. Однажды профессор был даже слишком близко к месту происшествия. Когда утром он вышел из своего шале, его встретил дикий свист и снежная лавина. Эрих спрыгнул с крыши шале на высоте 18 футов над головой профессора.

Запрещать Эриху бегать по крутым склонам или прыгать с высоты было бесполезно. Тихий самоуверенный смех и счастливая улыбка впоследствии стали характерными чертами Эриха. Но это был всего лишь знак того, что он вот-вот бросится в новую опасную авантюру. Альфред Хартманн вспоминает, как они ездили на лыжные соревнования, которые закончились прыжками с трамплина:

«Эрих никогда раньше не прыгал с такого большого трамплина. Однако он просто сказал, что сделает это завтра. Я сказал ему, что он дурак. Когда пришло время, я стоял и дрожал от страха, а Эрих взбирался на вершину горы, холодный, как лед. Громкоговорители кричали его имя. Он бросился вниз, затем взмыл в воздух. Мое сердце замерло. Но Эрих исполнил идеальную девятку.8-футовый прыжок и благополучно приземлился. Он был слишком смелым, хотя в этом не было ничего показного. Он не сделал ничего, чтобы выделиться. Для него совершить такой прыжок было самым обычным, нормальным поступком. Он просто принял вызов. А когда все благополучно завершилось, он, как обычно, скромничал.

За его прямолинейный подход к любым препятствиям во время гимнастических соревнований Эрих получил мальчишеское прозвище «Вепрь». Профессор Буш считал это вполне естественным: «В этом прозвище не было ничего оскорбительного. Ей просто были свойственны бьющая через край энергия и смелость — те качества, которые принесли ему всеобщее уважение. Именно эти качества впоследствии помогли ему завоевать место в истории и пройти такие испытания, которые мирным жителям Вайль-им-Шенбух не снились до войны даже в кошмарах.

Так же прямолинейно развивалась первая и единственная любовная связь Эриха. В старшей школе Корнталя он встретил девушку, в которую влюбился на всю жизнь — Урсулу Петш. Уш Петч был симпатичным темноволосым подростком, который сразу привлекал к себе внимание. Эрих сказал, что влюбился в нее с первого взгляда в тот же день, когда впервые увидел ее. И, приняв решение, начал действовать. В октябре 1939 года Уш и ее подруга возвращались домой из школы, когда к ним на велосипеде подлетел Эрих. Спрыгнув с велосипеда и отбросив его в сторону, он посмотрел Оуч прямо в глаза и робко сказал: «Я Эрих Хартманн». Так началась любовь, пережившая впоследствии самые страшные испытания.

Родители Эриха были обеспокоены тем, что он вдруг увлекся девушкой, ведь ему было всего 17 лет. Петчи были встревожены еще больше, поскольку Ушу едва исполнилось 15 лет. «Мы знали, что Эрих был захватчиком, — сказала тогда фрау Петш. Отец Уша, специалист по производству горно-шахтного оборудования, тоже поначалу был против, но быстро понял, что не может повлиять на молодежь. Когда Эрих показал, что не намерен отступать, герр Петш просто прекратил неравную борьбу. — Я умываю руки, — сказал он.

Мать Уша пыталась убедить дочь, но это было нелегко. Однажды Уш сказала, что пойдет в кино со своей подругой. Так, собственно, и было. Но Эрих ждал ее в кинотеатре. Потом он пошел проводить Уш домой, а она опоздала. Фрау Петш наложила трехмесячный запрет на кино, несмотря на все призывы и просьбы светловолосого юноши, который сам пришел к ней покаяться. Уш приняла свое наказание с необычайным смирением, и только пару месяцев спустя она узнала почему.

Чтобы стать типичной благовоспитанной фрау, Уш посещала уроки танцев в Штутгарте. Два раза в неделю она прилежно посещала занятия. Но ее светловолосый друг Эрих тоже учился в той же школе и в том же классе. Они просто не могли жить друг без друга. Вскоре все вокруг поняли, что им суждено стать парой друг другу. Но пока родственники любовались первой любовью, политические тучи в Европе начали сгущаться.

Еще до того, как Эрих смог назвать Уш своей девушкой, ему пришлось победить соперницу. Обаяние Уша заметил долговязый черноволосый юноша, который был старше Эриха и на голову выше его. Спустя годы Уш, улыбаясь, назвал его Казановой, эдакий немецкий вариант героя-любовника с вульгарными бакенбардами. Когда Эрих сказал Ушу, что хочет, чтобы она стала его девушкой и встречалась только с ним, она ответила, что Казанова звонит ей по телефону и назначает свидания.

«Я позабочусь об этом», пообещал Эрих.

Он позвал Казанову, которая возвышалась над ним. Казанова слушал Эриха с неприязнью.

«Уш теперь моя девушка, и я не хочу, чтобы ты с ней встречался. Я думаю, вы понимаете.

Казанова небрежно усмехнулся, развернулся на каблуках и ушел, даже не показывая, что понял вежливый ультиматум Эриха. Через несколько дней Уш снова позвонил Казанове и пригласил ее в кино. Когда она рассказала об этом Эриху, его лицо немного помрачнело, и он пообещал, что разберется в этом.

А через пару дней он наткнулся на Казанову.

— Я предупреждал тебя держаться подальше от Уша, — сказал Эрих. И, не откладывая дела в долгий ящик, подкрепил свои права парой ударов — один по носу, второй — в солнечное сплетение. Казанова бежал, совершенно разбитый. Он больше не осмеливался бросать вызов руке Уша.

С осени 1939 года Эрих и Уш постоянно думали друг о друге. Тепло юношеской любви согревало их жизнь. Они старались проводить вместе каждую минуту, равнодушные ко всему окружающему. 19 сентября39 года в Европу пришла война, но до весны 1940 года она оставалась для Эриха и Уша чем-то далеким и нереальным. Но после окончания средней школы Корнталя Эриху предстояло принять важное решение относительно своего будущего.

Он намеревался стать врачом, и эти планы радовали сердце отца, хотя Эрих совершенно не чувствовал духовной тяги к профессии врача. Когда за несколько недель до своего 18-летия он окончил среднюю школу Корнталя, он понял, что военная служба для него просто неизбежна. И это для Эриха могло означать только одно — люфтваффе.

Начало войны открыло Эриху Хартманну сложный и дорогой мир авиации. Любительские полеты в довоенной Европе были большой редкостью, так как покупать и обслуживать самолет было очень дорого. Спортивные полеты для многих молодых людей оставались несбыточной мечтой. Но накануне войны многие юноши стали военными летчиками. Государство взяло на себя все расходы по обучению их летному мастерству.

К 1940 году успехи немецкой истребительной авиации начали впечатлять людей. Газеты пестрели статьями, рассказывающими о самых выдающихся летчиках. Вернер Мёльдерс, прославившийся как лучший пилот легиона «Кондор» во время войны в Испании, снова с большим успехом воевал. Йоханнес Штайнхоф и Вольфганг Фальк стали героями в битве за Германскую бухту, отражая налеты бомбардировщиков Королевских ВВС на Германию. Воображение Эриха захватили зрелищные подвиги летчиков-истребителей. Он решил поступить на службу в Люфтваффе.

Семья Хартманн в Китае

Его отец, получивший гуманитарное образование, был разочарован выбором сына. Однако Эрих считался свободным человеком, и ему было позволено самому выбирать свое будущее. Мать Эриха понимала его желание летать, так как именно она подтолкнула сына к этому в детстве. Уш была несчастна, так как собиралась разлучиться с Эрихом. Однако и тогда она сочувствовала его желанию.

Доктор Хартманн считал, что война закончится поражением Германии и что этот конфликт ничего хорошего для Отечества не принесет. Однако между собой они нашли разумное объяснение желаниям Эриха. Общая уверенность в том, что война не затянется, помогла им согласиться с желанием Эриха стать летчиком. Они считали, что сын сможет выучиться на профессионального летчика, а после ожидаемого окончания короткой войны у него еще будет достаточно времени, чтобы переучиться на врача.

Армейская жизнь оказалась для Эриха совершенно чуждой психологически. Он был свободной духом молодой душой, которая искала свободы в воздухе. Школа в Ротвайле уже показала полную антипатию Эриха к военной жизни. Теперь эта жизнь стала горькой пилюлей, подслащенной радостью полета. Его естественное отвращение к военной дисциплине полностью подорвало его последующую карьеру в ВВС, как в военное время в Люфтваффе, так и после войны в БундесЛюфтваффе. Однако ему чудом удавалось сохранять независимый дух в атмосфере всеобщего подчинения.

15 октября 1940 года, когда самые напряженные дни Битвы за Британию остались позади, свежевыбритый Эрих Хартманн появился в казармах 10-го учебного полка ВВС в Нойкирхене, примерно в 10 милях от Кенигсберга. Полет полностью захватил его мысли. Он станет пилотом, даже если для этого ему придется спуститься в ад.

В это время программы подготовки летчиков-истребителей для ВВС Германии не находились под давлением чрезвычайных обстоятельств. Тяжелые потери летчиков во время Битвы за Британию не беспокоили штаб Люфтваффе. Поэтому для ускорения выпуска летчиков из летных школ делалось мало, а восполнить потери в самолетах, понесенные в ходе Битвы за Британию, заводы не могли даже к 19 марта41. Именно в этом месяце Эрих отправился в Высшую летную школу Берлин-Гатов на летную подготовку.

С октября 1940 года его обучали военной дисциплине, строевой и стрелковой технике, что его совершенно не интересовало. Однако курсанты проходили и теоретические курсы по специальным авиационным дисциплинам — истории авиации, теории полета, тактике, конструкции самолетов, двигателестроению, сопротивлению материалов, аэродинамике, метеорологии. Эти предметы очень интересовали Эриха, что помогло ему адаптироваться к новой жизни. Перспектива полета была такой сильной приманкой, что он довольно легко закончил начальную школу.

Эрих и Альфред за шахматами

Летная подготовка, которую он проходил в школе Берлин-Гатов, должна была длиться почти год. Это наглядно показывало, что люфтваффе никуда не торопились и ни о чем не заботились. Позднее на Восточном фронте в эскадрилью Эриха прибывали молодые летчики, имевшие менее 100 часов налета, и их тут же бросали в бой. Свой первый полет на учебно-боевом самолете Эрих совершил 5 марта 1941 года. Это был самолет БТ-НБ. Сержант Кольберг летал в качестве инструктора. 24 марта, 1941 Hartmann совершил первый самостоятельный полет.

Когда Эрих приземлился после этого вылета, это была его 74-я посадка на самолет, хотя он совершил сотни полетов на планере.

Курс базовой летной подготовки закончился 14 октября 1941 года, и он был готов приступить к курсу повышения квалификации. Инструкторы его летной школы уже определили, что Эрих будет летчиком-истребителем. Этот курс проходил с 15 октября 1941 года по 31 января 1942 года. После этого Эриха отправили в школу истребительной авиации в Цербст-Анхальте. В Цербсте он познакомился с самолетом, принесшим ему славу, — «Мессершмитт-109»..

Так звала будущего немецкого аса его мать, которая сама была опытным летчиком-спортсменом. Именно она дала Хартманну первые уроки пилотирования. Эрих прошел обучение в летной школе на окраине Берлина. В возрасте 20 лет он начал свою военную карьеру в составе формирования Люфтваффе на Северном Кавказе. В одном из своих первых воздушных боев по неопытности погубил самолет. С весны 1943 года Эрих Хартманн начал отсчет своих побед в небе, разработав особую тактику поражения противника в воздухе — он расстреливал вражеский самолет только тогда, когда истребитель находился на максимально близком расстоянии.