Ханко полуостров на карте: Ханко (полуостров) — Википедия Переиздание // WIKI 2

Ханко (полуостров) — Википедия Переиздание // WIKI 2

У этого термина существуют и другие значения, см. Ханко.У этого термина существуют и другие значения, см. Гангут.

Ха́нко^[1] (Га́нгут^[1], фин. Hanko^[1], швед. Hangö^[1]) — полуостров на северном берегу Финского залива Балтийского моря на юго-западной оконечности Финляндии^[1]. Самая южная часть материковой Финляндии.

Грунт — песчаная морена, являющаяся завершением южной моренной гряды Салпаусселькя. Полуостров имеет много длинных песчаных пляжей, а также окружён архипелагом.

Административно полуостров входит в провинцию Уусимаа. В южной части полуострова расположен город Ханко.

В марте 1940 года, после Зимней войны, СССР получил от Финляндии в аренду на 30 лет южную часть полуострова с городом Ханко для создания военно-морской базы. Однако советская база просуществовала до декабря 1941 года.

19 сентября 1944 года в связи с прекращением военных действий со стороны Финляндии 4 сентября и со стороны Советского Союза 5 сентября 1944 года, в Москве было подписано Соглашение о перемирии, согласно которому Финляндия обязалась отвести свои войска за линию советско-финской границы, определенной Мирным договором 12 марта 1940 года. При этом Советский Союз отказывался от своих прав на аренду полуострова Ханко, предоставленных ему Мирным договором 1940 года, а Финляндия обязывалась предоставить Советскому Союзу на правах аренды сроком на 50 лет территорию и водные пространства для создания советской военно-морской базы в районе полуострова Порккала-Удд.

Городской муниципалитет Ханко на карте провинции Уусимаа

См. также

Примечания

Литература

Ссылки

Эта страница в последний раз была отредактирована 16 декабря 2019 в 04:26.

Военно-морская база Ханко — подробная информация о базе советского Балтийского флота на wiki. Wargaming.net

Полуостров Ханко

Общие сведения

1940—1941 Годы существования

СССР Страна

вице-адмирал В. Ф. Трибуц Подчинение

59°49’0″N 22°58’0″E Дислокация

Военно-морская база Тип

Ханко — военно-морская база советского Балтийского флота на полуострове Ханко, существовавшая в 1940—1941 годах.

История создания

12 марта 1940 года между Финляндией и СССР был подписан Московский мирный договор, завершивший Советско-финскую зимнюю войну 1939—1940 годов. По условиям договора, Финляндия сдавала в аренду СССР сроком на 30 лет полуостров Ханко, длиной 22 км и шириной 3-6 км (площадью 115 кв. км), с ежегодной уплатой СССР 8 млн финских марок. Договором предусматривалось создание на полуострове военно-морской базы. С обязанием финляндской стороны в десяти дневный срок с момента вступления в силу договора вывести все свои войска с полуострова, после этого он переходил во владение СССР. Для скорого принятия базы, сразу же после подписания договора транспортными самолётами ТБ-3, с аэродрома Палдиски, была срочно переброшена передовая команда с необходимыми грузами. Из-за отсутствия подготовленного аэродрома на Ханко, самолёты ТБ-3 приземлялись возле берега на лёд, который был ещё прочным. Этими же самолётами на полуостров перелетели представители командования Балтийского Флота.

Командиром военно-морской базы, на полуострове Ханко, был назначен капитан 1 ранга С.Ф.Белоусов.

С 22 марта 1940 г. полуостров Ханко переходил в управление СССР.

2 апреля 1940 года из Ленинграда к Ханко отошел первый караван судов с грузом, материальной частью артиллерии и другим имуществом. Переход каравана обеспечивал ледокол «Ермак», но даже с его помощью транспорты пробились к полуострову только 22 апреля.

Практически сразу же там приступили к строительству объектов ВМБ, а также, сухопутного и морского аэродромов. Одновременно с этим на Ханко стали прибывать морским и железнодорожным транспортом (транзитом через территорию Финляндии) стрелковые, инженерные, артиллерийские и танковые части и подразделения. Туда же на постоянную дислокацию прибыли морские и пограничные части, подразделения ПВО.

Место расположения

Полуостров Ханко стал первой советской военной базой, расположенной за пределами страны. Географически он выступает от материка в Финский залив и вместе с прилегающими к нему островами занимает выгодное положение в системе морских коммуникаций, ведущих из Балтийского моря. Выбор этого места под базу определялся тем, что Ханко – крайняя южная точка Финляндии, на входе в Финский залив. С юга вход в Финский залив должна была контролировать советская база в Палдиски, на территории оккупированной Советским Союзом в 1940 году Эстонии. Район военно-морской базы ХанкоРасстояние между Палдиски и Ханко составляет 80 км. Боевые задачи советской базы Ханко определялись как оборона северного фланга минно-артиллерийской позиции на входе в Финский залив и оборона самой базы с моря, суши и воздуха.

Планировалось, что в Ханко будут базироваться крупные надводные корабли (крейсеры и эсминцы), корабли охраны, артиллерия крупного и среднего калибра, авиационные силы (истребители и бомбардировщики ) артиллерия противовоздушной обороны, пехотные силы (с танками и артиллерией).

Несмотря на стратегически выгодное положение полуострова и условия его аренды, создававшейся военно-морской базе изначально были присущи недостатки. Во-первых, доступ к базе оказался очень сложным. Существовало несколько путей: морской — по Финскому заливу, замерзающему зимой; по суше — поездом через всю Финляндию до ее юго-западной оконечности; воздушный — самолетами через Палдиски. Во-вторых, границы базы ограничивали выбор более выгодных в тактическом отношении позиций и рубежей.

Осложняла положение базы досягаемость ее объектов на всю глубину даже для полевой артиллерии, дальность огня которой составляла 22—25 км, тогда как полуостров имел протяженность 22 км. Арендованная база была доступна и для финских броненосцев береговой обороны.

Состав сил базы

Вооружения

К весне 1941 года на советской базе Ханко были размещены:

• 2-й железнодорожный дивизион (батарея калибра 305 мм – 3 орудия, батарея калибра 180 мм – 4 орудия)
• 29-й артдивизион (7 – 130 мм орудий, 12 – 45 мм орудий)
• 30-й артдивизион (3 – 130 мм орудий, 3 – 100 мм орудий, 12 – 45 мм орудий)
• Бригада торпедных катеров (20 катеров типа Г-5)
• Дивизион подводных лодок (8 подлодок класса «М»)
• Дивизион сторожевых катеров (3 катера типа МО)
• 13-й истребительный авиаполк (60 самолётов И-153)
• 81-я авиаэскадрилья (9 гидросамолётов МБР-2)
• 8-я стрелковая бригада (два стрелковых полка, артиллерийский полк, танковый батальон, зенитно-артиллерийский дивизион, саперный батальон, батальон связи, автомобильная рота)
• Три зенитно-артиллерийских дивизиона
• Три строительных батальона и две строительные роты
• Пограничный отряд (с дивизионом сторожевых катеров – 4 типа МО)
• Госпиталь

В середине июня 1941 года на полуострове Ханко и прилегающих островах находилось свыше 30 тыс. военнослужащих и гражданских лиц.

Оборонительные работы

28 июля Главный военный совет ВМФ СССР рассмотрел и одобрил план обороны в Прибалтике и на Ханко, разработанный комиссией И. И. Грена. Развертывание военно-морских баз и береговой обороны в Прибалтике в феврале 1940 — июне 1941 года, полковник В. М. Курмышов и утвердил план военно-строительных работ по военно-морской базе Ханко. Для его выполнения был создан третий особый строительный отдел (начальник Г. С. Дубовский).

Командир базы генерал-майор С. И. Кабанов

За короткое время советские военные укрепили арендованную территорию. На Ханко были передислоцированы две крупнокалиберные железнодорожные батареи калибра 305 и 180 миллиметров, также были построены и введены в строй два артиллерийских дивизиона береговой обороны. На острове Руссааре строилась 305-мм башенная четырёхорудийная батарея, которая после ввода в строй должна была стать основой артиллерийской обороны базы в морском секторе (к июню 1941 года были готовы только котлованы под башни).

На перешейке, соединявшем полуостров с материком, была создана система сухопутной и противодесантной обороны, опирающаяся на доты, дзоты и надолбы, плотно расположенные по фронту и эшелонированные в глубину (их было построено 190). Был прорыт противотанковый ров и установлены проволочные заграждения. Сухопутную оборону базы составляли система заграждений на границе арендованной зоны, два оборудованных оборонительных рубежа и два рубежа непосредственной обороны самого города Ханко, один из которых был обращён фронтом к морю и фактически являлся рубежом противодесантной обороны. Размеры территории базы исключали возможность достижения достаточной глубины всей оборонительной системы, но позволяли создать значительную плотность обороны.

По другую сторону границы, за деревней Лаппохья, финские солдаты возвели свою линию обороны. Задачей этой 40-километровой линии Харпарског было предотвращение прорыва советских войск к Турку, Хельсинки и Тампере.

В первых числах июня 1941 года состояние военно-морской базы проверяли командующий войсками Ленинградского военного округа генерал-лейтенант М. М. Попов, начальник штаба округа генерал-майор Д. Н. Никишев, командующий Краснознаменного Балтийского флота вице-адмирал В. Ф. Трибуц и представитель военного отдела ЦК ВКП(б) Н. В. Малышев. Прибывшие осмотрели строительство дотов, береговую батарею на острове Хесте-Бюссе и ряд других объектов.

На полуострове к началу войны находилась 8-я стрелковая бригада под командованием полковника Н. П. Симоняка, усиленная артиллерийским полком, зенитным артиллерийским дивизионом, танковым и сапёрным батальонами, а также батальоном связи. Сектор береговой обороны располагал несколькими железнодорожными и стационарными батареями с орудиями калибром от 305 до 45 мм. Противовоздушная оборона базы состояла из двенадцати 76-мм батарей и авиаэскадрильи (11 самолетов И-153 и И-15). В непосредственном подчинении базы находились 3 сторожевых катера «МО-4» и несколько малых катеров. Общая численность гарнизона базы составляла 25 300 человек.

Несмотря на стратегически выгодное расположение базы, ни эсминцы, ни тральщики до войны не имели в ней постоянного базирования. К началу войны в базе находилось только четыре подводные лодки: одна находилась в дозоре, остальные ремонтировались в Таллине.

13-й истребительный полк, насчитывающий 60 самолетов, базировавшийся на базе в июне 1941 года оставил на Ханко только одну эскадрилью И-153, остальные три эскадрильи под Ленинградом получали новые самолеты. Кроме того, на Ханко размещалась 81-я отдельная авиационная эскадрилья (ОАЭ) гидросамолетов МБР-2.

Великая Отечественная война

Первые бои с финнами на Ханко состоялись 1 июля. Финны провели разведку боем на переднем крае линии обороны советских войск на перешейке полуострова. После открытия по ним огня двух советских артиллерийских батарей – финны отступили.

7 июля финны вновь атаковали советские позиции на перешейке, на этот раз подразделениями 55-го пехотного полка финской армии. Эта атака также была отбита советской артиллерией.

26 июля в порт Ханко пришёл транспорт с боеприпасами и продовольствием. Огнём финской артиллерии транспорт был сильно повреждён. В августе продолжались бои за островки вокруг полуострова – с переменным успехом и потерями обеих сторон. На полуострове была сооружена вторая линия обороны, включавшая 90 дзотов. Было начато строительство третьей линии обороны, в середине полуострова.

Оборона военно-морской базы Ханко (29 июня — 2 декабря 1941)

29 августа на базу Ханко прибыл из базы Палдиски (захваченной накануне немцами) транспорт со строительным батальоном (1100 человек) на борту, а также канонерка «Лайне» (вооружённая двумя 75 мм орудиями и пулемётами). 2 сентября финны вновь провели разведку боем на перешейке, мелкими группами, но по всей протяжённости фронта (около 3 км). Эта разведка была отбита огнём советской артиллерии.

Поскольку подвоз на базу Ханко продовольствия, боеприпасов, горючего и прочего прекратился, с 1 сентября был введён режим строгой экономии. Так, ежедневная порция мяса была сокращена до 33 граммов на человека.

18 октября ежедневный паёк на базе Ханко был вновь сокращён. Теперь в него входило 750 грамм хлеба, 23 грамма мяса, 60 грамм сахара. Также усилилась экономия боеприпасов и горючего для самолётов и автомобилей.

20-22 октября на базу Ханко были эвакуированы остатки советских войск с эстонского острова Хийумаа – 570 человек.

25 октября на базу Ханко из Кронштадта прибыли три тральщика и три катера МО. Они доставили небольшое количество снарядов для 130 мм орудий, бензина и продовольствия, а также приказ эвакуировать с базы Ханко один стрелковый батальон. Этот батальон (499 человек), а также старший командный состав из числа эвакуированных с острова Хийумаа, был доставлен 28 октября на Ораниенбаумский плацдарм.

Эвакуация

28 октября командование Балтийского флота определило общую задачу: вывезти личный состав гарнизона базы Ханко со стрелковым оружием и боеприпасами к нему; вывезти максимально возможное количество артиллерийского и стрелкового боезапаса; вывезти максимально продовольствия и техники; все, что невозможно вывезти, уничтожить.

Всего предстояло вывезти около 28 тысяч человек и около 3 тысяч тонн продовольствия и боеприпасов.

2 ноября в порт Ханко пришёл отряд кораблей – два эсминца, минный заградитель, 5 тральщиков, 6 катеров МО. На них было загружено 4.246 бойцов и командиров (один стрелковый полк и два дивизиона артполка 8-й бригады, и госпиталь базы), а также боеприпасы и продовольствие. 4 ноября этот караван благополучно прибыл в Кронштадт.

14 ноября в Ханко пришли минный заградитель, тральщик и 3 катера МО. Это были остатки очередного каравана из Кронштадта, остальные корабли – два эсминца, тральщик и катер подорвались на минах. Кроме того, ранее подорвались на минах шедшие в Ханко транспорт «Жданов» и лидер эсминцев «Ленинград».

21 ноября из Ханко был отправлен караван в составе транспорта «Вахур», заградителя и 6 тральщиков, с 2.051 бойцами и командирами на борту (на транспорте «Вахур» – 18 танков Т-26 и 520 тонн продовольствия). Заградитель и один тральщик подорвались на минах, погибли их экипажи и 578 бойцов и командиров гарнизона Ханко.

24 ноября очередной караван – транспорт «Минна», сторожевой корабль, 3 тральщика и 4 катера МО – вышел из Ханко с 2.556 бойцами и командирами, а также с 350 тоннами продовольствия. На пути в Кронштадт один тральщик подорвался на мине (погибли 150 человек из гарнизона Ханко и экипаж тральщика).

30 ноября на Ханко пришёл большой караван: два эсминца, 6 тральщиков, 7 катеров МО и турбоэлектроход «Иосиф Сталин». С караваном прибыл вице-адмирал Дрозд. Он сообщил генералу Кабанову, что через сутки в Ханко придут ещё два тральщика, сторожевик, канонерка, два катера МО и транспорт. Все эти суда, по уверению адмирала, вывезут остатки гарнизона базы Ханко полностью.

Генерал Кабанов приказал уничтожить все артиллерийские орудия базы, а также остававшиеся там 7 танков Т-26 и 11 Т-38, и заминировать все сооружения базы.

2 декабря из Ханко вышел последний караван – турбоэлектроход «Иосиф Сталин», два эсминца, 6 тральщиков, 7 катеров МО, 4 торпедных катера – с 8.935 бойцов и командиров гарнизона Ханко.

На торпедных катерах, обладавших наибольшей скоростью хода и потому быстро удалившихся от каравана, находились начальник базы генерал-лейтенант Кабанов, его заместитель генерал-майор Дмитриев, комиссар базы Раскин, командир 8-й бригады генерал-майор Симоняк, комиссар бригады Романов, прокурор базы Коршунов, председатель трибунала Морозов, начальник особого отдела Михайлов.

3 декабря подорвался на минах и потерял ход турбоэлектроход «Иосиф Сталин» (на нём эвакуировались 5.589 бойцов и командиров). По советским данным, 4 тральщикам и 5 катерам якобы удалось принять с «Иосифа Сталина» 1.740 человек. «Иосиф Сталин» остался на плаву и 5 декабря придрейфовал к берегу Эстонии. Там несколько тысяч бойцов и командиров гарнизона Ханко, а также экипаж судна, были разоружены тыловым подразделением немецких войск и переправлены в лагерь военнопленных.

В ходе эвакуации базы Ханко было потеряно 4.987 бойцов и командиров гарнизона.

Приказом НК ВМФ от 10.12.1941 г. ВМБ Ханко была расформирована.

Результаты функционирования базы Ханко

Первоначальная задача: оборона северного фланга минно-артиллерийской позиции на входе в Финский залив и оборона самой базы с моря, суши и воздуха.

• оборонять вход в Финский залив база не могла, поскольку большинство её морских и воздушных сил были выведены ещё до начала войны и в первые дни войны. При этом ещё до вывода эти силы были весьма ограниченными. Кроме того, немецкий флот не стал заходить в Финский залив, поэтому стрелять по нему, а также бомбить или торпедировать – не было никакой возможности.

• оборонять базу с моря, суши и воздуха практически не пришлось, поскольку на неё практически не нападали. Финские войска (один пехотный полк и подразделения пограничников и ополченцев) вели только разведку боем на перешейке. Морские силы финнов (два броненосца береговой обороны) в июле четырежды обстреляли территорию полуострова Ханко, выпустив в общей сложности 160 снарядов калибра 254 мм по площадям, однако ответный огонь артиллерия базы не вела, поскольку не видела целей. Авиация у финнов в районе близ Ханко практически отсутствовала.

Последующая задача (поставленная 10 июля 1941): «оттянуть на себя как можно больше войск противника, своей активностью заставить врага усилить противостоящую Ханко группировку».

• эта задача не была выполнена, поскольку финское командование сочло, что для блокирования перешейка полуострова Ханко достаточно одного полка, и пограничников с ополченцами. Больше двух батальонов одновременно на том участке фронта финны просто не могли поместить – места не хватало.

• насчёт «активности» — генерал Кабанов прикидывал проведение акции силами танкового батальона по вторжению вглубь финской территории, но счёл (вполне разумно), что это не будет иметь практической пользы.

В итоге – обладание этой базой не принесло СССР никакой военной выгоды. Только расходы. Очевидно, поняв это, руководство СССР после войны больше не стало эксплуатировать базу Ханко, хотя срок её существования по договору с Финляндией от 1940 года истекал лишь в 1970.

См.Также

Источники

Галерея

• Полуостров Ханко

• Расположение Ханко в Финском заливе

• Окружение ВВС и ВМС Германии военно-морской базы Ханко

• Эвакуация военно-морской базы Ханко 1941 г.

Ханко (полуостров) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

У этого термина существуют и другие значения, см. Ханко.

Полуо́стров Ха́нко, Ха́нкониеми (фин. Hankoniemi, швед. Hangö udd, от которого произошло русское устаревшее название Га́нгут) — полуостров на северном берегу Финского залива Балтийского моря на юго-западе Финляндии. Самая южная часть материковой Финляндии.

Грунт — песчаная морена, являющаяся завершением южной моренной гряды Салпаусселькя. Полуостров имеет много длинных песчаных пляжей, а также окружён архипелагом.

Административно полуостров входит в провинцию Уусимаа. В южной части полуострова расположен город Ханко.

В марте 1940 года, после Зимней войны, СССР получил от Финляндии в аренду на 30 лет южную часть полуострова с городом Ханко для создания военно-морской базы. Однако советская база просуществовала до декабря 1941 года.

19 сентября 1944 года в связи с прекращением военных действий со стороны Финляндии 4 сентября и со стороны Советского Союза 5 сентября 1944 года, в Москве было подписано Соглашение о перемирии, согласно которому Финляндия обязалась отвести свои войска за линию советско-финской границы, определенной Мирным договором 12 марта 1940 года. При этом Советский Союз отказывался от своих прав на аренду полуострова Ханко, предоставленных ему Мирным договором 1940 года, а Финляндия обязывалась предоставить Советскому Союзу на правах аренды сроком на 50 лет территорию и водные пространства для создания советской военно-морской базы в районе полуострова Порккала-Удд.

Городской муниципалитет Ханко на карте провинции Уусимаа

См. также

Ссылки

Ханко (полуостров) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

У этого термина существуют и другие значения, см. Ханко.

Полуо́стров Ха́нко, Ха́нкониеми (фин. Hankoniemi, швед. Hangö udd, от которого произошло русское устаревшее название Га́нгут) — полуостров на северном берегу Финского залива Балтийского моря на юго-западе Финляндии. Самая южная часть материковой Финляндии.

Грунт — песчаная морена, являющаяся завершением южной моренной гряды Салпаусселькя. Полуостров имеет много длинных песчаных пляжей, а также окружён архипелагом.

Административно полуостров входит в провинцию Уусимаа. В южной части полуострова расположен город Ханко.

В марте 1940 года, после Зимней войны, СССР получил от Финляндии в аренду на 30 лет южную часть полуострова с городом Ханко для создания военно-морской базы. Однако советская база просуществовала до декабря 1941 года.

19 сентября 1944 года в связи с прекращением военных действий со стороны Финляндии 4 сентября и со стороны Советского Союза 5 сентября 1944 года, в Москве было подписано Соглашение о перемирии, согласно которому Финляндия обязалась отвести свои войска за линию советско-финской границы, определенной Мирным договором 12 марта 1940 года. При этом Советский Союз отказывался от своих прав на аренду полуострова Ханко, предоставленных ему Мирным договором 1940 года, а Финляндия обязывалась предоставить Советскому Союзу на правах аренды сроком на 50 лет территорию и водные пространства для создания советской военно-морской базы в районе полуострова Порккала-Удд.

Городской муниципалитет Ханко на карте провинции Уусимаа

См. также

Ссылки

Ханко (полуостров) — Википедия. Что такое Ханко (полуостров)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Полуо́стров Ха́нко, Ха́нкониеми (фин. Hankoniemi, швед. Hangö udd, от которого произошло русское устаревшее название Га́нгут) — полуостров на северном берегу Финского залива Балтийского моря на юго-западе Финляндии. Самая южная часть материковой Финляндии.

Грунт — песчаная морена, являющаяся завершением южной моренной гряды Салпаусселькя. Полуостров имеет много длинных песчаных пляжей, а также окружён архипелагом.

Административно полуостров входит в провинцию Уусимаа. В южной части полуострова расположен город Ханко.

В марте 1940 года, после Зимней войны, СССР получил от Финляндии в аренду на 30 лет южную часть полуострова с городом Ханко для создания военно-морской базы. Однако советская база просуществовала до декабря 1941 года.

19 сентября 1944 года в связи с прекращением военных действий со стороны Финляндии 4 сентября и со стороны Советского Союза 5 сентября 1944 года, в Москве было подписано Соглашение о перемирии, согласно которому Финляндия обязалась отвести свои войска за линию советско-финской границы, определенной Мирным договором 12 марта 1940 года. При этом Советский Союз отказывался от своих прав на аренду полуострова Ханко, предоставленных ему Мирным договором 1940 года, а Финляндия обязывалась предоставить Советскому Союзу на правах аренды сроком на 50 лет территорию и водные пространства для создания советской военно-морской базы в районе полуострова Порккала-Удд.

Городской муниципалитет Ханко на карте провинции Уусимаа

См. также

Ссылки

НЕПОБЕЖДЕННЫЙ ГАНГУТ | Наука и жизнь

Полуостров Ханко (Гангут по-русски), расположенный при входе в Финский залив, с первых дней Великой Отечественной войны стал важнейшим стратегическим пунктом. Защитники Ханко не только не пропустили в Финский залив ни одного крупного вражеского корабля, который мог бы представлять серьезную угрозу для Ленинграда, но и оттянули на себя в самый решительный момент значительные силы противника. Оборона полуострова длилась 164 дня и закончилась 2 декабря 1941 года. Защитники ушли непобежденными. Они оставили форпост, подчинившись приказу Верховного главнокомандования. О героических страницах войны в Финском заливе по разным причинам известно не так уж много. Писатель Евгений Львович Войскунский — участник боев на полуострове Ханко — рассказывает, как это было. Имя Е. Войскунского знакомо читателям и по книгам, написанным в соавторстве с И. Лукодьяновым в жанре фантастики, — «Экипаж «Меконга» (1962), «Очень далекий Тартесс» (1968), «Плеск звездных морей» (1970), «Ур, сын Шама» (1975), а также по тем произведениям, которые появились в последние годы: «Кронштадт», «Мир тесен», «Девичьи сны». А наши давние подписчики, наверное, помнят его повесть «Химера», которая печаталась в журнале (см. «Наука и жизнь» №№ 7-11, 1995 г.).

Писатель Евгений Львович Войскунский. Фото А. Моисеева. 2004 год.

На карте полуостров Ханко. Защитники этого форпоста — его еще называли «балтийский гибралтар» — ушли непобежденными.

Автор воспоминаний Е. Войскунский. Фото 1942 года.

Стихи Михаила Дудина с рисунками художника Бориса Пророкова, опубликованные в газете «Красный Гангут». 1941 год.

«Дети капитана Гранина» — так называли гангутцы морских десантников. Октябрь 1941 года. Фото В. Рудного.

В ответ на обращение: «Сдавайтесь!» — защитники Гангута написали язвительный (в духе «Письма запорожцев турецкому султану») «Ответ Маннергейму». Октябрь 1941 года. Эти хлесткие листовки десантники ночью оставляли на вражеской территории.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Летчик-истребитель старший лейтенант Григорий Семенов. Ханко, 1941 год. И его чудом уцелевшая записка, написанная Е. Войскунскому.

Памятный знак обороны Ханко.

Памятник на полуострове Ханко в честь гангутцев.

‹

›

Теперь мало кто помнит о Ханко. А между тем в первый год Великой Отечественной войны 164-дневная оборона этого небольшого полуострова на юго-западе Финляндии прогремела на всю страну.

Ханко был взят Советским Союзом в долгосрочную аренду в марте 1940 года, после окончания финской («зимней») войны. Нависая над входом в Финский залив, полуостров занимал стратегически выгодное положение на дальних подступах к Ленинграду, поэтому тут развернулось строительство военно-морской базы краснознаменного Балтийского флота.

Нас, участников обороны Ханко, уже мало осталось. Мне порой даже не верится, что я там был в ранней юности. Похоже на сон. Вот только головные боли от контузии… и горький запах горящего леса, словно бы застрявший в ноздрях на всю жизнь, и, конечно, впечатаны в память ночные взрывы мин в Финском заливе. Все это было, было…

Когда в октябре 1940 года нас, молодое пополнение, везли на пароходе на полуостров Ханко, мы ничего о нем не знали. Потом уж разглядели его на карте — такой сапожок на стыке Финского и Ботнического заливов, обсыпанный, будто крупой, множеством мелких островков.

Эти островки и скалы, похожие на тюленьи головы, высунувшиеся из воды, проплывали мимо обоих бортов парохода. И странное возникло ощущение: край земли, ее осколки…

Пароход ошвартовался у гранитной стенки в порту Ханко (Ганге по-шведски). Мы сошли на мокрую от дождя землю полуострова, которому было суждено стать для нас рубежом, разделившим жизнь на мир и войну.

Набившись в грузовики, покатили по уютным улочкам сквозь россыпь разноцветных коттеджей. Мы, выходцы из городских коммуналок и сельских изб, никогда и не видели такого жилья. За переездом красноватую грунтовую дорогу обступил сосновый лес.

Из сосен, гранита и тишины состоял, казалось, этот прекрасный дачный уголок. Теперь он, покинутый финским населением, как бы заступал в боевое охранение, обязанное держать под контролем морские подступы к Ленинграду. Плакаты призывали: «Превратим полуостров Ханко в неприступный советский Гибралтар!»

Форсированно шло строительство военно-морской базы. На побережье, среди седых и ржавых скал, ставили батареи. Укрепляли сухопутную границу с Финляндией, проходившую по узкому перешейку, — здесь некогда, как говорили на базе, Петр I велел прорубить просеку…

Петровская просека! Ну, конечно, могли бы и раньше догадаться: это же Гангут! Ханко, Ганге-удд, Гангут. Тот самый, у берегов которого двести с лишним лет назад молодой флот России одержал знаменитую победу над шведской эскадрой. Вот куда нас занесло!

Батальон, в который влилось молодое пополнение, строил железную дорогу с бетонированными площадками. Вкалывали на трассе и в карьере. Горы песка перебросали наши лопаты, нагружая платформы и сбрасывая балласт на ненасытную насыпь. Всю зиму работал батальон, и всю весну.

Той последней мирной весной сумасшедше пели на лесной опушке скворцы. На закате стройные сосны отливали, словно боевой медью. В начале июня готовая трасса загудела под колесами тяжелых транспортеров, несущих две батареи дальнобойных орудий — главный калибр Гангута.

И только мы, как говорится, разогнули усталые спины, как грянула война.

Финляндия вступила в войну 25 июня. На Ханко обрушился шквал артогня. Била тридцать одна финская батарея. Бывали дни, когда на небольшом полуострове площадью 115 квадратных километров рвалось более четырех тысяч снарядов и мин. Не было тут и клочка земли, недоступной для огня. Не было на Ханко тыла. Городок горел, пылали красивые коттеджи. Дым стелился над полуостровом. Лето стояло сухое, жаркое — как раз для огня.

Гарнизон зарывался под землю, всюду строили дзоты, блиндажи. Мы понарыли землянок и окопов на берегу бухты Твермине, загородили ее колючкой в два кола: наш участок обороны. Каждую ночь был возможен финский десант.

Однажды июльским днем финны подожгли зажигательными снарядами лес, примыкавший к нашему участку обороны. Батальон бросили на тушение лесного пожара. Лес горел страшно. С сосны на сосну, с ветки на ветку со зловещим треском перескакивали огненные языки. Удушливо тлела старая опавшая хвоя и торфянистая почва под ее настилом. В клубах дыма высверкивал огонь: продолжали рваться зажигательные снаряды.

Мы копали рвы, чтобы преградить путь огню: ведь он мог распространиться на весь лесной массив полуострова.

Жар опалял нестерпимо. Обливаясь потом, задыхаясь от дыма, мы остервенело выбрасывали лопатами землю. Финны перешли с зажигательных снарядов на фугасные. Лежа на дне рва, я с тупым безразличием слушал, как приближается грохот разрывов, как глухо ударяют осколки в землю, в стволы деревьев.

Ответный огонь ханковских батарей заставил противника умолкнуть, и мы снова взялись за лопаты…

Наверное, мы походили на призраков, когда в сумерках брели к своим окопам на берегу. Родная шинель служила и матрацем и одеялом. Мы засыпали под комариный звон, и белая ночь, как заботливая мама, окутывала нас покрывалом тумана.

— Чего мы тут сидим, комарей кормим? — ворчал боец Агапкин, простодушный «стратег» нашего взвода. — Двинули бы разом на ихние Хельсинки.

— Да нет, — возражали ему. — Под Таллин надо нас перебросить. На Таллин немец сильно жмет.

Огромный фронт пятился под жестким натиском немецких армейских групп, а гарнизон Ханко крепко держался за свой гранитный «сапожок». На перешейке батальон капитана Сукача уже отразил несколько штурмов финнов. Артдивизионы капитанов Гранина и Кудряшова вели напряженную контрбатарейную борьбу. Мы часто слышали басовитый рев двенадцати дюймовых орудий: то били по финским тылам тяжелые батареи капитанов Жилина и Волновского — под этими батареями гудели рельсы железной дороги, построенной нашим батальоном.

Гарнизон Ханко жаждал боевой активности. Когда потребовалось отразить угрозу, нависшую над обороной с ее островного фланга, в формируемый десантный отряд просились чуть ли не все гангутцы — моряки и пехотинцы. Наступательный дух Ханко был поистине удивителен, и этот дух решительно поддерживали командир базы генерал-лейтенант Сергей Кабанов и комиссар базы Арсений Расскин.

Командиром десантного отряда был назначен капитан Гранин, артиллерист, ставивший на Ханко первую батарею. Лихим ударом отряд выбил противника с острова Хорсен, здесь Гранин «врубил» в гранит свой командный пункт, отсюда начал операции по захвату окружающих шхерных островов.

Под стать командиру были и его десантники. Здесь, на краю земли, где тесно сошлись островки, где проливы узки и извилисты, десантники Гранина словно пытались раздвинуть тесноту шхер. Враг не выдерживал их натиска, когда они выбрасывались из мотоботов и шлюпок и врывались на крутизну Хорсена, на скалы Эльмхольма, Гунхольма и других «хольмов».

«Дети капитана Гранина» — так называли себя десантники, захватившие 19 островов в шхерах, окружающих полуостров. Это и было наиболее яркой чертой гангутской обороны: в глубоком тылу противника, отрезанные от баз снабжения, люди рвались в наступательный бой.

«Ханко стоит как скала», — писала тем «огненным» летом газета Балтфлота.

Осень ворвалась шквалистыми ветрами. На тротиловые ожоги скал, на черные пожарища Ханко пролились холодные дожди. После потери Таллина и островов Моонзунда наш полуостров оказался единственным очагом сопротивления на западе балтийского театра военных действий. Для нас Большой землей стал осажденный Ленинград.

На что могли рассчитывать гангутцы? Лишь на прочность обороны. Мы подтянули пояса: паек был резко сокращен. Артиллеристы экономили снаряды — на сотню финских отвечали одним. На автомашинах ставили самодельные газогенераторные установки: экономили бензин. Мы понимали — противник выжидает, когда замерзнут шхеры вокруг Ханко, чтобы возобновить штурм.

В октябре меня взяли из батальона в редакцию базовой газеты «Красный Гангут». Военные обстоятельства превратили эту газету из обычной многотиражки в единственный источник информации для гарнизона, отрезанного от Большой земли. «Красный Гангут» выходил ежедневно на четырех полосах. Треть его заполняли оперативные сводки, сообщения с фронтов — все это принимал по радио сержант Гриша Сыроватко, бывший учитель. Остальную площадь газеты занимал местный материал — хроника гангутской обороны, и творил эту хронику небольшой сильный коллектив, в том числе профессиональный художник Борис Пророков и молодой, но тоже профессиональный, поэт Михаил Дудин. С Мишей мы сразу подружились на всю жизнь.

Какое-то время в одной из каморок редакционного подвала рядом стояли наши койки. Мы протапливали времянку, забирались под одеяла и вели долгие ночные разговоры. Печка быстро прогорала, не успев согреть каморку; от промерзших стен несло холодом, от которого не спасали и шинели, накинутые поверх одеял.

— Эх ты, южанин, мерзляк каспийский, — говорил Миша. — Разве это холод? Холод был знаешь где? На Карельском перешейке.

Финская война, которую прошел Дудин, потрясла его и, думаю, определила судьбу поэта. Что было в его юношеских довоенных стихах? Мир «хрустящий, снежный, в резном, узорном серебре»; «снежный» конечно же рифмовалось с «нежный», и это было очень хорошо. Но годы шли грозные, с границ потянуло пороховым дымом. Не знаю, сознавал ли себя Дудин уже тогда выразителем поколения, подросшего к войне. Но тогда же он писал о своей судьбе:

Нам только снился дым сражений
И тьма тревожная застав.
И вот нас жизнь без сожалений
Взяла, за книгами застав,
И привела, сказала: «Трогай,
Бери винтовку, котелок…»

Он писал:

Шагай, мой стих, с уступов
финских скал
Упругим шагом воинской походки
И расскажи, о чем не рассказал
Скупой язык оперативной сводки.

У Дудина звенел голос, когда он читал стихи. Глухая тишина стояла в подвале, только доносились из-за толстых стен мерные хлопки печатной машины. Будто хлопали по темной воде плицы колесного парохода. И мы как бы плыли сквозь ночь и шторм. Недоучившиеся, недочитавшие, недолюбившие, не обремененные имуществом, готовые к перемене мест, мы плыли к неведомым берегам…

Лесной дорогой шагаю к аэродрому и с огорчением думаю о своих прохудившихся сапогах. Осень, холод… Говорят, тех из нас, кого взяли в редакцию из армейских частей, переоденут во флотское. Скорей бы! Вот же как получилось, думаю я, топая по лужам, затянутым ледком, — опасался пятилетней флотской службы, чтобы быстрее вернуться к учебе в институте, а все же загремел на флот…

Рев моторов над головой! Едва не задев кроны сосен, круто уходят в серенькое небо два только что взлетевших «ишачка» — истребители И-16. И тут же возникли другие, хорошо знакомые звуки — приближающийся, словно в тебя нацеленный, свист, обрывающийся грохотом. Сквозь частокол сосен вижу, как на желтотравянистом поле аэродрома взметываются черные кусты разрывов. Я лежал на содрогающейся холодной земле у кромки аэродрома и ждал, когда же финнам ответят ханковские батареи.

Наконец-то! Рявкнули невдалеке пушки. Какое-то время шла артиллерийская дуэль, и вдруг все смолкло.

Я побрел к приземистым строениям на краю аэродрома, все здесь было упрятано под землю: склады, емкости с горючим, в подземных укрытиях стояли и самолеты. Но взлет и посадка всегда проходили под огнем. Заслышав звук заводимых моторов, финны сразу начинали обстрел. Будто гигантским плугом вражеская артиллерия перепахивала летное поле — «плешь» среди леса. Но только начинал стихать огонь, как на поле выезжала полуторка, груженная кирпичом и песком, из кабины выскакивал комендант аэродрома лейтенант Мухин и бежали с носилками бойцы аэродромной роты. В дымящиеся воронки сбрасывали кирпич, сыпали землю, утрамбовывали «бабами». К моменту возвращения истребителей посадочнея полоса опять была ровной. Садились тоже под огнем. Техники выбегали навстречу, схватывали машины «под уздцы» и закатывали в ангары.

В истории войн, кажется, это единственный аэродром, постоянно находившийся под огнем. Переносить-то его было некуда.

Небо Ханко прикрывали эскадрилья «чаек» капитана Белоусова и «ишачки» капитана Леоновича. И не только гангутское небо. Ханковские летчики дрались в опаленном огнем небе Таллина и над островами Моонзундского архипелага. Они сбили десятки немецких и финских самолетов. Блестящая плеяда воздушных бойцов, имена которых гремели на всю Балтику: Антоненко, Бринько, Белоусов, Цоколаев, Голубев, Байсултанов и другие — почти все стали Героями Советского Союза.

Один из них, Григорий Семенов, прислал в редакцию рисунок: морской бой, увиденный сверху глазами летчика. Под рисунком подпись: «Эскиз будущей картины».

«Надо написать об этом бое», — сказал редактор, батальонный комиссар Эдельштейн. И, прочитав, должно быть, немую просьбу в моем взгляде, заключил: «Отправляйся на аэродром к Семенову. Дадим очерк с рисунком».

Я нашел старшего лейтенанта Семенова — плотного, широкоскулого, со светлыми глазами — в одной из землянок близ летного поля. Я боялся, что он выскажется в том духе, что вот, мол, мальчишку какого-то прислали как корреспондента. Но Семенов усадил меня возле лампы «летучая мышь», угостил беломором, мы закурили, и он принялся рассказывать.

Шло сражение на острове Эзель — трагическое и кровопролитное. В бухту Лыу вошла флотилия немецких кораблей и обрушила огонь на позиции защитников острова. Группа советских торпедных катеров под командованием капитан-лейтенанта Гуманенко атаковала немецкие корабли. С воздуха катерников прикрывали Семенов и его ведомый Дорогов на двух «чайках». Меж клочьев дымзавес Семенов видел, как катера прорвались сквозь заградительный огонь и влепили торпеды в легкий крейсер типа «Кёльн». Гигантский столб огня и дыма! Крейсер, разломившись, тонет. Катера разворачиваются для атаки других кораблей, и тут налетают «мессершмитты» и «хейнкель-115», прозванный за свои огромные поплавки «лапотником». Семенов бросает свою «чайку» в бреющий полет, бьет длинными очередями по «лапотнику». Густо повалил черный дым, «хейнкель» рухнул в воду. А Дорогов отбивается от «мессеров», и Семенов спешит на помощь ведомому. В небе воздушная карусель, трассы очередей вперекрест. «Чайки» уступают «мессерам» в скорости, но используют преимущество в маневренности. Тем временем катерники прорываются к новым целям…

Семенов, рассказывая и, как водится у летчиков, показывая руками, вновь переживает этот поразительный бой, его волнение передается и мне.

— Почему вы написали под своим рисунком «Эскиз будущей картины»? — спрашиваю.

— Сам не знаю, — не сразу отвечает Семенов. — Уж очень все это стоит перед глазами… Может, когда-нибудь попробую красками… Я ведь рисовал в школьные годы…

Ученик Пророкова краснофлотец Ваня Шпульников перенес семеновский эскиз на линолеум (цинкографии у нас не было), и рисунок напечатали в газете вместе с моим очерком.

Вскоре Семенов заглянул в редакцию, но не застал меня (я был на островах) и оставил записку, в которой благодарил за очерк и просил достать ему финский нож на память о Ханко.

В 1942-м Григорий Семенов погиб в воздушном бою над Ладогой. Записка его сохранилась по сей день. Храню и фотокарточку-миниатюру, которую Семенов мне подарил. Широкоскулый, сурово сдвинув брови, он смотрит на меня бесстрашными светлыми глазами из далекого 1941 года.

После ноябрьских праздников я отправился по заданию редакции на острова западного фланга.

Стояли холодные безлунные ночи, прошитые цветными трассами пулеметного огня. Сполохи ракет освещали призрачным светом угрюмые скалы и сосны шхерных островков и узкие проливы между ними.

На Эльмхольме, когда я шел от причала к землянке КП, у меня под сапогами звякали стреляные гильзы: ими, кажется, был засыпан весь остров.

Эльмхольм — островок к северо-западу от Хорсена — получил кодовое название «Мельница». Неслучайно так окрестили это нагромождение скал, поросших сосняком. Десантники Гранина захватили Эльмхольм еще в июле. Финны несколько раз пытались его отобрать. В августе на острове шли упорные бои, и немало жизней перемолола эта окаянная «Мельница». Здесь погиб один из отважнейших бойцов Гангута лейтенант Анатолий Фетисов: он встал в полный рост, чтобы просигналить шлюпкам с подкреплением, которые, не зная точно обстановки, подходили к берегу, захваченному финнами, — и его сразила автоматная очередь. Отсюда в разгар боя, когда оборвалась телефонная связь, поплыл под огнем к Хорсену, чтобы доложить обстановку, Алеша Гриденко, балтийский орленок. Здесь после гибели Фетисова краснофлотец Борис Бархатов принял на себя командование и сумел с горсткой бойцов удержать остров до прибытия подкрепления — взвода Ивана Щербановского. Мичман Щербановский, из бывших торговых моряков, был, можно сказать, прирожденным десантником. Дерзкий и храбрый, чернобородый, подобно командиру отряда, он, с трофейным автоматом «Суоми» и «лимонками» в карманах бушлата, выбрасывался со своими парнями на берег и, перебегая от скалы к скале, шел напролом.

Северный мыс Эльмхольма отделял от большого финского острова Стурхольм проливчик шириной метров в 50-60. Туда отправлялся ночью проверять посты комвзвода Сахно, и я, закинув за спину винтовку, увязался с ним. Мы вскарабкались на узкий голый, как лоб, каменистый перешеек, ведущий к северному мысу, и поползли. В рост тут не пройдешь и ночью: открытое место, и ракеты висят, как люстры, со Стурхольма бьет пулемет. Неприятно чувствовать себя живой, медленно передвигающейся мишенью. Пули свистели над головой, цвикали о камень.

Наконец доползли до мысочка, скатились в расселину скалы — тут был хорошо замаскированный капонир. На патронном ящике тускло горела коптилка — фитиль, вставленный в сплющенную гильзу от 37-миллиметрового снаряда.

Познакомился с командиром отделения, несущего вахту здесь, на мысочке, — сержантом Николаем Кравчуном. Порывистый в движениях, с горячими карими глазами, он засыпал меня вопросами: что нового на Большой земле? (Для островитян Большой землей был полуостров Ханко.) Как там под Москвой? Почему наши теперь отвечают финнам не одним снарядом на сотню, а еще: как кладут, осколки, бывает, и на нас сыпятся — это что же, перестали экономить снаряды?

Кравчун извлек откуда-то банку консервов и трофейные галеты. Рассказал, как однажды боец ползком тащил сюда, на мыс, большой термос с борщом, привязанный к спине, пулеметная очередь пробила термос, и бойца обдало всего — хорошо еще, что борщ был не больно горячим. От злости вскочил боец и, матерясь на всю Финляндию, прошел остаток пути в полный рост. Наверное, финны от изумления рты поразевали — не срезали его. Раньше так и таскали харч в термосах. Каждый обед — что боевая операция. Ну, теперь наловчились тут, на мысу, готовить. «Ты вот что скажи, — уставил Кравчун на меня требовательный взгляд. — «Финики» нам уши прожужжали: комиссары бегут с Ханко, бросают вас, простых солдат. Москва вот-вот падет, Питер тоже. Знаю, что брехня. Но откуда слух, что нас с Гангута снимут?»

Верно, перед праздниками приходили корабли из Кронштадта. Поговаривали, что будут еще конвои, которые вывезут часть гарнизона. Но толком я, конечно, ничего не знал.

В капонир заглянул боец, сказал хриплым шепотом:

— На «Хвосте» что-то не так. Выйди послушай, сержант.

Вслед за Кравчуном я выбрался из капонира. Застясь рукой от ледяного ветра, я лежал на каменистой земле и пялил глаза на огромный, зловеще черный горб острова прямо передо мной, за узеньким проливом: Стурхольм под кодовым названием — «Хвост». Мы вслушивались в ночь, но ничего не слышали, кроме завываний ветра и плеска прибоя.

Вдруг донесся легкий шорох… приглушенный голос, будто выругались… опять подозрительная тишина…

Кравчун юркнул в капонир, закрутил ручку полевого телефона. И — вполголоса:

— Кравчун докладывает. На «Хвосте» слабый шум. Будто что-то по гальке протащили… Есть! — Вернувшись, он прошептал мне: — Сейчас на КП доложат.

Спустя минут десять с Хорсена взвились одна за другой две ракеты. Ахнула пушка, на «Хвосте» стали рваться снаряды. При вспышках огня мы увидели темные фигуры, бегущие по берегу, переворачивающиеся шлюпки, услышали яростные крики.

— Сатана перккала! — донеслось меж двух разрывов.

Свистнули, стукнули о камень осколки.

— В капонир, быстро! — крикнул Кравчун. — Сейчас концерт начнется!

В капонире он чиркнул спичкой, зажег погасший фитиль.

— Видал? Хорсенская сорокапятка по «Хвосту» бьет. Сорвали мы «финикам» десант. Посадка уже у них шла по шлюпкам.

Ночь словно взорвалась. Со Стурхольма с дьявольским воем понеслись мины. Не менее часа молотили финны по эльмхольмскому мысу: знали, кто сорвал их замысел. Казалось, вот-вот наше укрытие рухнет. Но оно выдержало.

Тревожил ли нас вопрос: сколько сможем еще продержаться, надолго ли хватит продовольствия и боеприпасов? Об этом знало только начальство, нам же повседневная работа войны не позволяла расслабляться, гнала прочь тревожные мысли.

Да и не столько за себя тревожился Гангут, сколько за Москву. На перешейке, на островах участники обороны слышали, как орали на той стороне радиорупоры: «Германские войска завтра войдут в Москву! Ваше сопротивление бессмысленно, бросайте оружие, сдавайтесь в плен!»

К гангутцам обратился со специальным посланием сам барон Маннергейм. «Доблестные защитники Ханко!» — такими необычными словами начиналось послание. Дальше барон заверял гангутцев, что высоко ценит их воинскую доблесть, но, поскольку положение безнадежно, призывал прекратить сопротивление и сдаться в плен, обещая хорошее обращение.

В редакцию пришел инструктор политотдела Полещук:

— Братцы, надо составить ответ Маннергейму!

Идея вызвала энтузиазм. Было решено выдержать ответное послание в духе «письма запорожцев турецкому султану». И оно получилось хлестким, в выражениях не стеснялись. Пророков снабдил «манифест» такими рисунками, что смотреть на них без смеха было невозможно. Говорили, что даже наш суровый командир базы генерал Кабанов засмеялся, когда ему показали «манифест».

Отпечатанный, уж не помню каким тиражом, «ответ Маннергейму» разведчики доставили на территорию противника и, кажется, еще разбрасывали его с самолета.

Мы не верили финским радиоголосам. Невозможно было поверить. Но с подмосковных полей приходили тревожные сводки.

Оборона Ханко по масштабу и историческому значению конечно же несравнима с гигантской битвой под Москвой, но вдруг они оказались рядом, в одной газетной строке.

В октябре на Ханко прибыл с оказией, с отрядом катеров, московский журналист Владимир Рудный. Он облазил все участки обороны, его близорукие глаза за стеклами очков умели видеть. Перед тем как опять же с оказией уйти с Ханко, Рудный написал на листе ватмана текст письма защитников Гангута защитникам Москвы. Это письмо, подписанное генералом Кабановым и многими другими гангутцами, героями обороны, 2 ноября опубликовали в «Правде». Помню, как наш бессменный радист Гриша Сыроватко прибежал в редакционный подвал, потрясая стопкой исписанных листков: «Передовая «Правды»! Про нас!»

Мы читали, почти не веря глазам:

«Во вчерашнем номере «Правды» был напечатан документ огромной силы: письмо защитников полуострова Ханко к героическим защитникам Москвы. Это письмо нельзя читать без волнения. Оно будто бы написано кровью — сквозь мужественные строки письма видна беспримерная и неслыханная в истории борьба советских людей, о стойкости которых народ будет слагать легенды…» И далее: «Этот доблестный, героический подвиг защитников полуострова Ханко в грандиозных масштабах должна повторить Москва!»

Передовая «Правды», как и ответное письмо москвичей гангутцам, поистине стоила многих тонн боезапаса. «Великая честь и бессмертная слава вам, герои Ханко!» — так кончалось письмо москвичей.

От патетики меня коробит. Но ни одного громкого слова не вычеркну из вышеприведенных текстов. Они принадлежат тому накаленному времени, когда решалась судьба страны. Они сданы в архив истории, но я и сейчас волнуюсь, перечитывая эти строки.

Принадлежит истории и наш уход с Ханко. Ставка приняла решение эвакуировать базу и перебросить ее гарнизон в Ленинград и Кронштадт. 28 тысяч обстрелянных, не знающих отступления, непобежденных бойцов — серьезное подкрепление Ленинградскому фронту и флоту, ведущим борьбу в кольце блокады.

Что ж, «балтийский Гибралтар» выполнил свою задачу. Он сковал часть финской армии. Ни один крупный корабль германского флота не прошел в Финский залив.

Итак, эвакуация. Уже дважды прорывались к Ханко корабли эскадры Балтфлота и вывезли в Кронштадт часть гарнизона. Ожидались еще караваны.

Противник, конечно, знал об этом: приходы кораблей не скроешь. Предвидя ситуацию, когда на Ханко останутся лишь небольшие последние заслоны, которые нужно будет скрытно снять, командование базы прибегло к хитрой тактике. На многие часы и даже сутки умолкал передний край: ни выстрела, ни дымка, ни голоса. Будто вымерло все. Несколько раз финны предпринимали вылазки, прощупывали нашу оборону: может, и впрямь русские ушли с полуострова? И тут оживали огневые точки, в очередной раз отбрасывая финские разведгруппы. Хитрость помогла держать противника в напряженном неведении.

1 декабря вышел последний номер «Красного Гангута». Накануне редактор поручил мне написать передовую статью — название ее говорило само за себя: «Мы еще вернемся!» Передовая, разумеется, была исполнена пафоса, ненависти, угроз. «Здесь каждый камень, каждый гранитный утес, — говорилось в ней, — овеяны славой русского оружия… Слушайте, враги, подождите злорадствовать: мы еще вернемся! Мы еще встретимся с вами! Пусть эта мысль жжет вас каленым железом ужаса! Мы уходим сами, непобежденные, гордо неся славное имя гангутцев. Мы уходим бить немецко-фашистскую сволочь, и бить будем так же крепко, как били вас, по-гангутски…»

(Здесь хочу заметить, что спустя полвека, в июне 1991 года, я с группой ветеранов-гангутцев побывал на Ханко по приглашению финских ветеранов, по случаю 50-летия сражения. Это была волнующая поездка. Да, мы вернулись на Ханко — но, конечно, совсем не так, как «обещала» та передовая статья. Это была встреча не врагов, а друзей. И слава Богу!)

Финский залив, оба берега которого были заняты противником, кишел минами. «Суп с клецками» — так его называли балтийцы. Образ не очень веселый, но точный.

Часть за частью покидали Гангут, уходили на кораблях. Не обходилось без потерь. Но все же их было значительно меньше, чем могло быть.

Прощальным салютом был ураганный огонь гангутских батарей. Под грохот канонады артиллеристы взрывали тяжелые орудия, которые невозможно было вывезти на Большую землю. Страшная работа уничтожения шла и в порту: разогнав, сталкивали в воду автомашины, паровозы, вагоны.

Последний конвой покинул рейд Ханко вечером 2 декабря. Полуостров опустел. Мы уходили от «хладных финских скал» домой — в Кронштадт и Питер, зажатые кольцом блокады.

«Иосиф Сталин» — так назывался турбоэлектроход, принявший на свой борт гангутский арьергард, более 6 тысяч бойцов, в том числе и нашу команду — редакцию и типографию «Красного Гангута» во главе с Борисом Пророковым. Транспорт был до отказа, до скрипа переборок набит людьми и загружен ящиками и мешками с продовольствием. Не только в каютах, но и в трюмах и коридорах страшная теснота. Всюду гомонили, дымили махоркой вчерашние бойцы, столь неожиданно превратившиеся в пассажиров.

В 21 час транспорт дал ход, занял место в походном ордере, и вскоре караван кораблей взял курс на восток. Лаг отсчитал первую из двухсот тридцати миль, отделявших нас от Кронштадта.

Мы с Дудиным долго торчали на верхней палубе. Заснеженный берег Гангута как магнитом притягивал взгляд. Тут и там на берегу ветер мотал багровые языки пожаров. Потом ночь поглотила Ханко. Вокруг распростерлась беспросветная мгла. Ни луны, ни звезд. ледяной норд-ост бил в лицо колючей снежной крупой. Транспорт шел, тяжело переваливаясь с борта на борт. Мы с Мишей спустились в каюту.

О трагедии, разыгравшейся спустя несколько часов на борту «Иосифа Сталина», уже немало написано. В частности, в повести Дудина «Где наша не пропадала» и в моем романе «Мир тесен».

Коротко: «Сталин» подорвался на минном поле. Первая рванула во втором часу ночи. Погас свет. Непонятно было, идем или стоим. Дали аварийный свет — тусклый, неживой. Громыхнуло второй раз. Вскоре третий. Транспорт медленно кренился на левый борт.

Время утекало в прорву, как песок из песочных часов. Все куда-то разбрелись. Дудин и я все время держались вместе. Было много раненых в трюмах. Мы с Мишей таскали их на окровавленных носилках в кают-компанию, где врачи развернули операционную.

Четвертый взрыв был особенно сильным и продолжительным. Он отдался в мозгу уже не жутью, а тупой усталостью. Будто простонало корабельное железо. Я слышал крики, стоны, в потрясенное сознание врывались обрывки фраз: «Сталин» потерял ход… Корабли конвоя пытались взять транспорт на буксир, но последний взрыв оборвал заведенный трос… Говорили, что к борту подходят тральщики и снимают людей…

Дудин затащил меня в нашу пустую каюту, кивнул на винтовки, составленные в углу, очень внятно сказал:

— Винтовки есть, патроны тоже… Давай… Лучше так, чем рыб кормить.

Оспины на его лице казались черными. Не помню, что я ответил. Я схватил Мишу за руку и с силой вытащил из каюты. Будто его слова подстегнули нас обоих: мы вклинились в толпу у двери, ведущей на спардек, и наконец пробились наружу.

У борта «Сталина», хотя и осевшего, но все еще высокого, плясал на штормовых волнах тральщик. С транспорта прыгали на него, сыпались люди, и некоторые оказывались в воде, потому что тральщик то отбрасывало, то снова накидывало, и рассчитать прыжок было непросто. А долго ли продержишься в ледяной декабрьской воде?

Тральщик с лязгом ударил в борт транспорта. Вот его узкая, переполненная людьми палуба как раз под нами. Миша прыгнул, я видел, как его подхватили на тральщике. Взобравшись на фальшборт, приготовился прыгнуть и я — но в тот же миг тральщик резко отбросило.

Я еще слышал, как закричал Миша:

— Женька, прыгай! Прыга-ай!

Поздно, поздно… Тральщик уходил, Мишин голос удалялся…

Стоя на фальшборте и вцепившись рукой в стойку, я висел над беснующейся водой, как над пропастью. Не помню, сколько времени я так висел — минуту, час или вечность. Какой-то провал в памяти…

Подошел еще тральщик, снова посыпались люди, прыгнул и я, чьи-то руки подхватили меня.

Такие прыжки бывают раз в жизни.

Базовый тральщик БТЩ-217 был последним из кораблей конвоя, который подходил к борту «Сталина». Начинал брезжить рассвет, когда 217-й отвалил и на полном ходу пустился догонять ушедший вперед караван. На медленно тонущем транспорте еще оставалось много, очень много людей. Но, наверное, больше ничего нельзя было сделать: корабли конвоя, всю ночь крутившиеся вокруг транспорта, были до отказа переполнены спасенными.

Проклятые мины Финского залива… Их взрывы в ночь со 2 на 3 декабря переломили судьбы многих гангутцев. На «Сталине» осталось более 3 тысяч бойцов. Судно, издырявленное взрывами, погружалось, но медленно: система водонепроницаемых отсеков удерживала его на плаву. Дрейф сносил неуправляемое судно к южному берегу.

3 декабря ждали, 4-го ждали — придут свои корабли, снимут с тонущего транспорта, не дадут погибнуть. Не пришли. Утром 5 декабря «Сталин» сел на мель неподалеку от эстонского побережья. А потом пришли корабли — немецкие. Все оставшиеся на борту «Сталина» гангутцы попали в плен.

Страшной была их участь. Те, кто выжил — в лагерях немецких, а потом и в родных «фильтрационных», — так и не поняли, почему их не спасли, бросили на произвол немилосердной судьбы.

Почему не пришли к месту катастрофы корабли аварийно-спасательного отряда, стоявшие у причалов Гогланда — острова посредине Финского залива? Этот вопрос мучил и меня всю войну и в послевоенные годы.

Но это — предмет другого разговора.

Нам же, спасшимся, несказанно повезло. 6 декабря с последним караваном кораблей, покинувших остров Гогланд, мы пришли в Кронштадт. Пасмурным днем наш тральщик ошвартовался в Средней гавани. Мы ступили на заснеженную кронштадтскую землю. Колонна гангутцев потянулась к красным корпусам Учебного отряда.

Непередаваемое словами чувство владело нами — вернулись с края земли домой!

Сбоку к колонне пристраивались городские мальчишки.

— Здорово, пацаны! — гаркнул кто-то.

В ответ мы услышали:

— Дяденьки, хлеба!.. Сухарей…

Колонна притихла. Мы были готовы все отдать им, голодным мальчишкам Кронштадта. Но у нас не было даже черствой корки.

Я всмотрелся в одного из подростков, в его обтянутые скулы, в недетские печальные глаза под надвинутым треухом.

Так впервые глянула на нас блокада.

полуостров, город и фронтовой музей: military_museum — LiveJournal

Желание побывать на Ханко появилось у меня довольно давно. Еще в далеком детстве была прочитана книга В. Рудного «Гангутцы» об обороне ВМБ Ханко — пожалуй, единственная группировка РККА и ВМФ, в первые месяцы ВОВ не уступившая ни пяди советской территории. Примерно в то же время в ленинградском Военно-морском музее были тщательно просмотрены экспонаты и материалы по знаменитому Гангутскому сражению (на прошлой неделе был 300-летний юбилей этого сражения).

Для исполнения этого желания было необходимо 1) обрушить железный занавес (справились без меня) и 2) наличие свободного времени. Со вторым пунктом были определенные проблемы, но и они были решены — для проведения акции были выделены 2 дня и 3 ночи. После тщательного изучения всех возможных вариантов десантирования был выбран ночной автобус до Хельсинки и забронировано авто напрокат из Х. до Ханко и обратно. Возвращение в Питер было запланировано более интересным путем, но это к делу уж не относится. Поддержку в пути оказывал специально подготовленный друг (в хорошем смысле этого слова).

Утро в Хельсинки. До открытия автопроката еще 3 часа… Прошу прощения за качество фоток — Нокиа Ц7 это такая Нокиа…


В порту Х. все спокойно.

Забрали машину и за 1,5 часа доехали до Фронтового музея (Hanko Front Museum / Hangon Rintamamuseo) — наша основная цель. На карте он отмечен большой красной точкой (в районе перешейка, рядом с городком Лаппвик — на бывшей границе и, в последствии, линии фронта).

У входа стоит довольно древняя пушка, калибр на уставший глаз: 152 мм. Местные вандалы оставили свои секретные знаки на стволе.

Местность около музея вполне фронтовая.

Противотанковая оборона у финнов. У гарнизона нашей ВМБ действительно было несколько танков.

Сам музей представляет из себя аккуратный барак, набитый интересными артефактами. Видно, что делом занимаются местные энтузиасты. Посетителей немного.

На стенах кустарные плакаты на тему советско-финско-германских отношений. Судя по всему финны недовольны, что их страну отнесли тогда к советской зоне влияния (согласно пакту Молотова-Риббентропа).

Много фотографий наших бойцов и моряков.

Схема боя у маяка Бенгтшер (один из немногих успехов финнов в островных операциях около Ханко). Финнам тогда удалось подвезти подкрепления на остров почти одновременно с нашим десантом и уничтожить его, а также нанести урон охранению. Вот рассказ о том бое.

Советская «секретная» карта с обозначениями частей.

Модель железнодорожной артиллерийской установи ТМ-3-12, принимавшей участие в обороне Ханко. Фины её захватили, починили (потратили кучу сил и средств), а потом внезапно наступило лето 1944 г., и установку попросили обратно. Пришлось отдать — без единого выстрела. Теперь оригинал стоит в питерском Музее железнодорожной техники.

В музее есть множество стендов, напрямую не имеющих отношения к Ханко или даже к Финляндии. Например, стенд о линкоре «Марат», серьезно поврежденном 23 сентября 1941 г. в результате немецкого авианалёта. Согласно немецкой историографии, он был уничтожен — что скорее верно, ибо плавучая орудийная платформа с оставшимися тремя башнями уже не являлась линкором.

Сильно подозреваю, что часть стендов готовили местные школьники в качестве заданий по истории. Тем не менее, музей интересен и я рекомендую его посетить.

Адрес: Hankoniementie, 10820 Hanko.
Как добраться: на электричке из Хельсинки или на машине.
Время работы: обычно летом, в этом году с 18 мая по 31 августа, ежедневно с 11.30 до 18.30.
Цена билета: 4 Евро.
Официальный сайт: www.frontmuseum.fi (не работает уже несколько нет, возможно, никто этого пока еще не заметил — финны же).

На следующий день мы осмотрели советское военное кладбище недалеко от города. Моё ожидание найти там могилы защитников острова не оправдалось — это было кладбище военнопленных, умерших на полуострове после того, как фины организовали там лагерь военнопленных. Состояние кладбища весьма ухоженное, спасибо финнам и, вероятно,  соответствующим договорам с РФ/СССР.

Сам городок Ханко (одноимённый с полуостровом) просто идиллический. Вид на гавань.

Множество симпатичных бухточек с дачами.

Питерская погода на Ханко (это было на второй день нашего путешествия, перед отъездом).

Памятник немецким участникам Фрайкорпс (Немецкий балтийский дивизион), которые высадились в апреле 1918 года в порту для участия в подавлении Красной Финляндии (подавили успешно, как и свою Баварскую республику, о чём финны до сих пор не жалеют). В 1941 году советские политработники посильно отомстили: скинули львов в море. После эвакуации нашей ВМБ финны их, видимо, подняли и опять поставили на законное место.

Вот здесь лежат еще фотки из нашего путешествия.

Карта Пиренейского полуострова и страница информации

Пиренейский полуостров

Расположенный на юго-западной оконечности европейского континента, Пиренейский полуостров, включает в себя страны Андорры, Португалии и Испании, а также колонию Британской короны Гибралтар.В ближайшей точке он находится всего в 8 км от африканского континента.

распечатать эту карту
,

Карта Корейского полуострова, карта Северной и Южной Кореи, информация и факты о Корее

распечатать эту карту

Корейский полуостров, расположенный в Восточной Азии, простирается на юг от азиатского континента примерно на 1100 км (683 мили).

После окончания Второй мировой войны он был разделен на страны Северной и Южной Кореи. До раздела полуострова его просто признавали Кореей.

Он окружен водой с трех сторон, включая Японское море (Восточное море), Желтое море, Корейский пролив, пролив Чеджу и Корейский залив.

Он отделен от азиатского континента и граничит на севере со странами Китая и России.

Площадь суши Корейского полуострова составляет 219 140 кв. Км (84 610 кв. Миль), а общая протяженность береговой линии 8 458 км (5 255 миль).Для получения подробной информации о Северной или Южной Корее перейдите по ссылкам на карте.

,

Карта полуострова Баха — Карты Мексики, полуостров Баха Факты Формы суши

Политика конфиденциальности WorldAtlas.com

Мы уважаем вашу конфиденциальность и обязуемся защищать вашу конфиденциальность при работе на нашем сайте в сети. Далее раскрываются методы сбора и распространения информации для этого веб-сайта.

Эта Политика конфиденциальности последний раз обновлялась 10 мая 2018 г.

Юридическая собственность

WorldAtlas.com («Веб-сайт») принадлежит и управляется Reunion Technology Inc («нас» или «мы»), корпорацией, зарегистрированной в соответствии с законодательством Канады, с головным офисом по адресу 7405 Transcanada Highway, Suite 100, Saint Laurent. , Квебек h5T 1Z2.

Собранные личные данные

Когда вы посещаете наш веб-сайт, мы собираем определенную информацию, связанную с вашим устройством, такую ​​как ваш IP-адрес, какие страницы вы посещаете на нашем веб-сайте, переходили ли вы на другой веб-сайт и в какое время вы заходили на наш веб-сайт. Мы не собираем никаких других персональных данных. Если вы заходите на наш веб-сайт через учетную запись в социальной сети, обратитесь к политике конфиденциальности поставщика социальных сетей для получения информации о сборе их данных.

Лог-файлы

Как и большинство стандартных серверов веб-сайтов, мы используем файлы журналов. Это включает в себя адреса интернет-протокола (IP), тип браузера, поставщика интернет-услуг (ISP), страницы перехода / выхода, тип платформы, дату / время и количество кликов для анализа тенденций, администрирования сайта, отслеживания перемещений пользователя в совокупности, и собрать широкую демографическую информацию для совокупного использования.

Печенье

Файл cookie — это фрагмент данных, хранящийся на компьютере пользователя, связанный с информацией о пользователе.Мы используем файлы cookie только для отслеживания прогресса в викторинах, размещенных на нашем веб-сайте. Это только функциональный файл cookie, и никакие личные данные не собираются. Однако некоторые из наших деловых партнеров используют файлы cookie на нашем сайте (например, рекламодатели). Однако у нас нет доступа к этим файлам cookie или контроля над ними после того, как мы дадим им разрешение на установку файлов cookie для рекламы. Если вы хотите отключить файлы cookie, вы можете сделать это в настройках вашего браузера.

связи

Этот сайт содержит ссылки на другие сайты.Имейте в виду, что мы не несем ответственности за политику конфиденциальности таких других сайтов. Мы рекомендуем нашим пользователям быть в курсе, когда они покидают наш сайт, и читать заявления о конфиденциальности каждого веб-сайта, который собирает личную информацию. Это заявление о конфиденциальности применяется исключительно к информации, собираемой этим сайтом.

Рекламодатели

Мы используем сторонние рекламные компании для показа рекламы на нашем сайте. Эти объявления могут содержать файлы cookie и / или веб-маяки для сбора данных об использовании и демографических данных в процессе показа рекламы и собираются нашими рекламными компаниями, у нас нет доступа к этой информации.Мы работаем с такими рекламными компаниями, как Google AdSense. Google, как сторонний поставщик, использует файлы cookie для показа рекламы на нашем сайте. Использование Google файлов cookie DART позволяет показывать рекламу нашим пользователям на основе их посещения наших сайтов и других сайтов в Интернете. Пользователи могут отказаться от использования файлов cookie DART, посетив политику конфиденциальности Google для рекламы и контентной сети.

Мы проверили все политики наших рекламных партнеров, чтобы убедиться, что они соответствуют всем применимым законам о конфиденциальности данных и рекомендуемым методам защиты данных.

Цель сбора данных

Мы используем информацию, которую собираем, чтобы:

• Администрирование нашего веб-сайта, включая устранение неполадок, а также статистический анализ или анализ данных;
• Для улучшения нашего Веб-сайта и повышения качества обслуживания пользователей, обеспечивая вам доступ к персонализированному контенту в соответствии с вашими интересами;
• Анализируйте использование пользователями и оптимизируйте наши услуги.
• Для обеспечения безопасности нашего Веб-сайта и защиты от взлома или мошенничества.

Данные передаются третьим лицам

Мы не продаем и не сдаем в аренду ваши данные третьим лицам. Однако наши партнеры, в том числе партнеры по рекламе, могут собирать данные о вашем веб-сайте, как описано ниже. См. Подробности в разделе «Рекламодатели» выше.

Как хранятся ваши данные

Все данные, собранные через наш Веб-сайт, хранятся на серверах, расположенных в США. Наши серверы сертифицированы в соответствии с Соглашением о защите конфиденциальности между ЕС и США. Данные об IP-адресах и строках пользовательского агента от всех посетителей хранятся в ротационных файлах журнала на серверах Amazon до 7 дней.Все наши сотрудники, агенты и партнеры стремятся сохранять конфиденциальность ваших данных.

Мы изучили политики конфиденциальности наших партнеров, чтобы убедиться, что они соответствуют аналогичным политикам, чтобы обеспечить безопасность ваших данных.

Согласие в соответствии с действующим законодательством

Если вы находитесь в Европейской экономической зоне («ЕЭЗ»), при входе на этот веб-сайт появится окно согласия. Если вы нажали «Да», ваше согласие будет храниться на наших серверах в течение шести (6) месяцев, и ваши данные будут обрабатываться в соответствии с настоящей политикой конфиденциальности.Через шесть месяцев вас снова попросят дать согласие. Вы можете отозвать согласие в любой момент. Отзыв согласия может ограничить вашу возможность доступа к определенным услугам и не позволит нам предоставлять персонализированный опыт работы с Веб-сайтом.

Безопасность данных

Наши серверы соответствуют ISO 27018, сводам правил, направленных на защиту личных данных в облаке. Мы соблюдаем все разумные меры предосторожности, чтобы обеспечить безопасность ваших данных.

В случае, если нам станет известно о любом нарушении безопасности данных, изменении, несанкционированном доступе или раскрытии каких-либо личных данных, мы примем все разумные меры предосторожности для защиты ваших данных и уведомим вас в соответствии с требованиями всех применимых законов.

Доступ, изменение и удаление ваших данных

Вы имеете право запросить информацию о данных, которые у нас есть для вас, запросить исправление и / или удаление вашей личной информации. Свяжитесь с нами по адресу [email protected] или по почтовому адресу, указанному выше.

Возраст

Этот веб-сайт не предназначен для лиц младше 13 лет. Посещая этот веб-сайт. Настоящим вы подтверждаете, что вам исполнилось 13 лет или вы посещаете Веб-сайт под присмотром родителей.

Заявление об отказе от ответственности

Хотя мы прилагаем все усилия для сохранения конфиденциальности пользователей, нам может потребоваться раскрыть личную информацию, когда это требуется по закону, при этом мы добросовестно полагаем, что такие действия необходимы для соблюдения текущего судебного разбирательства, постановления суда или врученного судебного процесса. на любом из наших сайтов.

Уведомление об изменениях

Каждый раз, когда мы меняем нашу политику конфиденциальности, мы будем публиковать эти изменения на этой странице Политики конфиденциальности и в других местах, которые мы сочтем подходящими, чтобы наши пользователи всегда знали, какую информацию мы собираем, как мы ее используем и при каких обстоятельствах, если таковые имеются. , мы его раскрываем.

Контактная информация

Если у пользователей есть какие-либо вопросы или предложения относительно нашей политики конфиденциальности, свяжитесь с нами по адресу [email protected].

принимать Уклоняться

,