Содержание

Чем закончилась война 08.08.08 — Ведомости

8 августа 2018 г. исполняется 10 лет с момента скоротечной войны между Россией и Грузией. Своей книге, написанной по горячим следам тех событий, американский политолог и дипломат Рональд Асмус дал говорящее название «Маленькая война, которая потрясла мир». Действительно, «горячий август» 2008 г. многое изменил. Он сломал прежний политический статус-кво на пространстве бывшего СССР. Впервые после его распада формальное признание в качестве независимых государств получили бывшие автономные образования, а не союзные республики. Да, спустя 10 лет количество стран, согласившихся с решением Москвы поддержать абхазскую и югоосетинскую независимость, по-прежнему невелико и ограничивается несколькими странами Латинской Америки и Океании. Но это тот случай, когда количественные параметры не так важны: Турецкую Республику Северного Кипра с 1983 г. признала только Турция, а Косово в течение 17 лет было признано одной лишь Албанией – важен прецедент. В 2008 г. Россия завершила процесс своей трансформации и из медиатора и миротворца превратилась в патрона абхазского и югоосетинского самоопределения, а Грузия укрепила свой выбор в пользу североатлантической и европейской интеграции.

В итоге установились две параллельные политико-правовые реальности: одни и те же территории – бывшие автономии Грузинской ССР – существуют в качестве провозгласивших независимость полупризнанных государств и оккупированных Россией территорий независимой Грузии. С тех пор попыток изменения сложившегося порядка с помощью военной силы не предпринимается. Присутствие России в Абхазии и Южной Осетии, а США и ЕС – в Грузии год от года растет, и это парадоксальным образом цементирует тот порядок, который установился 10 лет назад.

Важно понимать, что Абхазия и Южная Осетия оказались вне рамок грузинского политико-правового поля, образовательного и информационного пространства отнюдь не 10 лет назад. Они существовали в качестве непризнанных образований с начала 1990-х гг. вне всякой привязки к «казусу Косово» и поддержке России (о косовском прецеденте в отношении к постсоветским непризнанным республикам активно заговорили в лучшем случае с середины 2000-х гг., после того как увидели свет «руководящие принципы» по выработке статуса бывшего автономного края Сербии). Что касается позиции Москвы, то она на протяжении 1991–2008 гг. отнюдь не была прямой и неизменной. В 1996 г. Россия вместе с Грузией вводила санкции и блокаду Абхазии, а через год Евгений Примаков продвигал идею «общего государства» как основу для урегулирования грузино-абхазского конфликта. И не одна Москва, но в значительной степени и Тбилиси способствовал тому, что российские подходы на абхазском и югоосетинском направлении менялись не в пользу Грузии. Августовская война 2008 г. лишь формализовала то, что существовало до того де-факто. В Тбилиси как считали раньше, так и считают сегодня две частично признанные республики своими неотъемлемыми частями, а Москву – главным виновником «агрессивного сепаратизма». Для России ситуация иная. До 2008 г. Москва, хотя и с оговорками, признавала территориальную целостность Грузии. Сегодня же в российской «Концепции внешней политики» говорится о «новых реалиях в Закавказье» (т. е. по факту – о трех отдельных странах и необходимости их признания).

Опыт открытого противостояния России и Грузии заставил соседние страны, в первую очередь Армению и Азербайджан, уделять фактору Москвы намного больше внимания. И какие бы маневры ни вели сегодня Ереван и Баку, лавируя между Россией и Западом, стратегические цели у них остались те же, что были и до 2008 г., – т. е. полная победа в нагорно-карабахском конфликте, а не поиск взаимоприемлемых договоренностей и компромиссов. Отсюда и возникающее недопонимание между Россией и Арменией – с точки зрения Еревана, стратегическое союзничество означает фактически минимизацию отношений Москвы с Баку и поддерживающей Азербайджан Анкарой.

Проблема первого выстрела

Спустя 10 лет после августовской войны 2008 г. недостатка в аналитических комментариях по поводу событий десятилетней давности не наблюдается, но при всем их гигантском количестве основных сюжетов для дискуссии всего три. Первый – по-прежнему актуальная «проблема первого выстрела». Второй – обсуждение личной ответственности тогдашних лидеров России и Грузии. Третий – попытка рассмотрения «пятидневной войны» как пролога к присоединению Россией Крыма и конфликту на юго-востоке Украины. По словам известного вашингтонского эксперта Кори Вэлта, «если мы рассматриваем конфликт 2008 г. как прелюдию к аннексии Крыма и более разрушительному конфликту на Украине, мы будем вынуждены признать, что та война принесла большие геополитические издержки, чем официальные лица США определили в свое время. Издержки, недооцененные на протяжении многих лет».

Между тем в спорах в терминах «плохих парней» теряется понимание тех более широких политических процессов, которые и привели к «горячему августу». На мой взгляд, сейчас уже пора перестать искать в сложном явлении одну лишь большую личную неприязнь Владимира Путина к Михаилу Саакашвили и наоборот, тем более что в 2013 г. третий президент Грузии покинул свой пост, превратившись в политического эмигранта под угрозой уголовного преследования на родине. Но его преемники из партии «Грузинская мечта» продолжили курс на сближение с НАТО и ЕС, добившись того, о чем Саакашвили мог только мечтать, – подписания ассоциации с Евросоюзом и безвизового режима со странами Шенгена. И при этом провозгласили нормализацию отношений с Россией в качестве важнейшей предпосылки для продвижения на Запад.

Переключение аналитической оптики позволит нам ответить на более важные вопросы: не о том, почему грузинский и российский лидеры не смогли договориться, а о том, почему такой конфликт во многом стал неизбежным.

От социализма к национализму

Для ответа на этот вопрос следует обратиться к рассмотрению особенностей распада некогда общей страны, в составе которой находились и Россия, и Грузия с ее проблемными автономиями. Переход от «реального социализма» на просторах бывшего СССР не был транзитом от авторитаризма к демократии. Стержнем этого перехода был процесс формирования наций-государств на обломках большого квазифедералистского образования. До того как начать процессы демократизации, надо было решить вопрос, где начинаются и где заканчиваются границы «нашего государства», что есть, собственно, «наше государство» и для кого оно, собственно говоря, является нашим.

В декабре 1991 г. СССР исчез с карты мира, но процесс распада советской государственности только начался. Новым независимым республикам предстояло доказать, что их границы, обозначенные советскими наркомами, являются не фиктивными, а реальными, а новая государственность (с «титульными нациями», определенными еще во время СССР) может считаться своей для многочисленных этнических меньшинств. Отсюда и запрос и на национализм, и на жесткую политическую риторику, и на популизм. Здесь и следует искать источники кровавых конфликтов на постсоветском пространстве, фактически являющихся инструментами формирования новых политических идентичностей.

В начале 1990-х гг. прошла первая волна этнополитических конфликтов, когда несогласные с разделом СССР по «союзным квартирам» предложили свое видение процесса оформления наций-государств в Евразии. Большинство из них имело место на Кавказе – в северокавказских республиках в составе России и в новых независимых странах Закавказья. За этой волной последовала заморозка, которая, в свою очередь, не остановила ни реваншистских настроений, ни желаний «закрепить достигнутую победу», и, как следствие, начало размораживания неурегулированных противостояний. Так было в Чечне в 1999–2000 гг. после хасавюртовского поражения России в 1996 г., так было и в Грузии начиная с 2004 г., хотя в этом случае «материнское государство» потерпело поражение. Впрочем, делать окончательные выводы об успешной интеграции Чечни в общероссийское политико-правовое пространство сегодня еще преждевременно, этот процесс только начался, а впереди немало непростых коллизий.

Сравнивая Россию и Грузию с их сепаратистскими вызовами, можно лишь сожалеть, что у Тбилиси не хватило умения провести грамотный аудит собственным внешнеполитическим и внутренним ресурсам. По справедливому замечанию эксперта Датского института международных исследований Ханса Моуритцена, недооценка готовности Москвы защищать сферу ее интересов в Закавказье и, напротив, переоценка готовности НАТО помочь «молодой грузинской демократии» «привели в движение драматическую цепь событий, начиная с 7 августа 2008 г.».

В любом случае границы, возникшие благодаря советскому национально-государственному строительству, не смогли стать твердыми межгосударственными рубежами и процесс разделения наследия СССР не закончился. Это блестяще демонстрируют как события в Донбассе, так и военная эскалация в апреле 2016 г. в Нагорном Карабахе и более мелкие, но регулярные инциденты вдоль армяно-азербайджанской границы. Ожидания, что распад единой многоэтничной страны пройдет строго по бывшим административным границам союзных республик, не реализовались. И это, пожалуй, главный итог войны 2008 г., знакового события в процессе формирования наций-государств на обломках Советского Союза. И лишь когда все эти пограничные споры завершатся, а стороны конфликта придут к компромиссам (а в случае грамотного политического аудита, на мой взгляд, это возможно – не сейчас, а в среднесрочной перспективе), можно будет говорить о конце советской истории в Евразии.

Только оформив окончательно свои политические идентичности, новые государства, возникшие в результате событий 1991 г., сделают приоритетными вопросы демократизации. Только в этом случае запрос на национализм и популизм не будет столь сильным, а внутриполитическая повестка усложнится. Вот тогда, не исключено, российские и грузинские политологи вместе с абхазскими и осетинскими коллегами обратятся наконец от сюжетов прошлого к сюжетам настоящего и будущего.

Можем ли мы сегодня однозначно определить победителя и побежденного в войне 2008 г.? На мой взгляд, нет: каждая сторона получила новый набор проблем. Грузия сблизилась с Западом, но значительно отодвинулась от решения проблемы своей территориальной целостности. Москва показала «красные линии», которые готова защищать, и не только языком дипломатии, но при этом взяла на себя ответственность за восстановление и развитие двух республик, как и всю возможную критику за сопутствующие проблемы.

«Маленькая война» 2008 г. показала, что большим международным игрокам важен не арбитраж, а защита и продвижение своих интересов, как их понимает каждый. И ее уроки не были изучены должным образом, как ранее не были изучены балканские уроки. Понятно, что ситуации в Крыму или в Донбассе возникли не потому, что конфликты на Кавказе решались тем или иным способом. Но они показали снова, что конкуренция и «игра с нулевой суммой» по-прежнему важнее солидарной ответственности и поиска компромиссов. Постсоветское пространство переполнено острыми противоречиями, каждое из новых государств расколото по многим линиям, а подчас граждане одной и той же страны видят для себя разные перспективы и разных гарантов своей безопасности. Но и в 2008 г., и 10 лет спустя крупные державы не стремятся к сглаживанию этих расколов, продолжая инструментально использовать их.

Автор — доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ

причины и последствия августовской войны

Международная независимая комиссия Европейского Союза пришла к выводу, что и Грузия, и Россия несут ответственность за пятидневный вооруженный конфликт в августе прошлого года. Расследование продолжалось более 9 месяцев. Сегодня глава комиссии, швейцарский дипломат Хайди Тальявини передала текст доклада объемом более тысячи ста страниц представителям России, Грузии, ЕС, ОБСЕ и ООН. Как известно, пятидневная война, вспыхнувшая на Кавказе в августе 2008 года, стала причиной гибели примерно 650 человек; более 100 тысяч местных жителей лишились крова.

В докладе отмечается, что «необоснованное» нападение Грузии на Южную Осетию стало причиной начала крупномасштабной войны с Россией. Это нападение не может быть оправдано с точки зрения международного права, сочли эксперты. В тоже время, оно явилось «лишь кульминационным моментом длительного периода усиливавшихся трений, провокаций и инцидентов».

Авторы доклада также указывают, что после того, как российские миротворцы, находившиеся в Южной Осетии, были атакованы грузинским войсками, Россия получила право на их защиту, «используя военные меры, пропорциональные масштабу нападения. Использование Россией силы во время первой фазы конфликта может быть признано законным».

Вместе с тем, международная комиссия пришла к выводу, что «военные действия России зашли намного дальше разумных пределов обороны». В частности, российские войска не должны были переходить административных границ Южной Осетии и не имели права участвовать в военных действиях на территории Абхазии, которая не подверглась нападению Грузии. В докладе также указывается, что до начала военной фазы конфликта Россия разжигала напряженность в регионе.

Комиссия ЕС обвинила грузинских, российских и южноосетинских участников боевых действий в нарушении норм международного гуманитарного права. Комиссия не обнаружила никаких фактов доказывающих, что Грузия проводила геноцид в отношении осетин. Однако грузинские села в Южной Осетии стали жертвами «систематических грабежей и разрушений»; Комиссия обнаружила признаки проведения этнических чисток грузин.

В докладе указывается, что Южная Осетия и Абхазия «не имели права на отделение от Грузии», и что «признание их государственного суверенитета третьей страной противоречит международному праву». Авторы доклада также пришли к выводу, что возможности политического урегулирования конфликта стали более ограниченными «после признания Абхазии и Юной Осетии в качестве независимых государств одной из сторон, участвовавших в конфликте». Более того, несмотря на то, что обе стороны заявляют о своем намерении строить мирное будущее, «риск новой конфронтации остается значительным».

Комментируя выводы доклада, представитель России при Европейском Союзе Владимир Чижов подчеркнул: Комиссия подтвердила, что войну начала Грузия. Представитель Грузии при ЕС Саломе Самадашвили, в свою очередь, выделила тот факт, что Комиссия подтвердила: Грузия не проводила этнических чисток, и вторжение российских войск на грузинскую территорию является нарушением международного права.

Комментируя «Голосу Америки» выводы Комиссии, директор Программы черноморской безопасности Гарвардского университета Сергей Коноплев заявил, что, по его мнению, от публикации этого доклада больше всего выиграли не Россия и Грузия, а Евросоюз:

«Результаты доклада были достаточно прогнозируемыми – ничего фундаментально нового там не сказано. Основная ценность этого документа заключается в том, что в нем четко названы причины войны и официально указано, кто за нее несет ответственность. В августе прошлого года ЕС и весь мир оказались в очень сложном положении: было много эмоций и мало фактов. ЕС не мог сказать в один голос – именно в один голос – кто виноват: Грузия или Россия? Сделать вывод тогда было сложно, было очень много давления со стороны предыдущей администрации США. Грузия выставлялась как жертва, а Россия – как агрессор. И несмотря на то, что впоследствии стало ясно, что Грузия также виновата, никто об этом в Европе официально не говорил. То есть, ныне сформулирована позиция Европы и точка поставлена».

Коноплев добавил: «Доклад также ценен тем, что ЕС высказал свое мнение не только Грузии и России, но и США. Теперь Вашингтону будет легче сформулировать свою позицию в этом сложном вопросе. Мое личное мнение, что администрация США выскажет одобрение этому докладу, и ей будет легче выстраивать отношения с Россией на этой платформе».

Бывший министр иностранных дел Грузии Тедо Джапаридзе в интервью «Голосу Америки» подчеркнул: «Доклад показал только то, что было сказано в августе 2008 года: Грузия сделала первый выстрел, а Россия использовала свои силы диспропорционально. Но меня интересует ценность этого вывода – существует мнение, что этот доклад не будет способен изменить ничью политику, и ни одно ранее принято решение не будет пересмотрено.

В настоящий момент меня не интересует, кто первым выстрелил и кто кого провоцировал – дело историков дать ответы на эти вопросы. Наиболее болезненный факт заключается в том, что Грузия потеряла эти территории, Россия признала их независимость, а некоторые маргинальные актеры мировой политики последовали ее примеру. В итоге мы наблюдаем новую региональную конфигурацию «реальной политики», вне зависимости от того, нравится нам она или не нравится. Россия проявляет активность в зоне Черного моря, из-за чего другие региональные актеры становятся более настороженными».

См также: Уроки российско-грузинской войны: кто виноват?

Каждый пятый россиянин не смог ответить на вопрос о войне в Южной Осетии :: Политика :: РБК

Лишь 23% россиян хорошо знакомы с событиями войны 2008 года в Южной Осетии. При этом 18% участников опроса признались, что никогда не слышали о «пятидневной войне»

Последствия военных действий в Цхинвале. Август 2008 года (Фото: Максим Авдеев / РИА Новости)

Опрос, проведенный Левада-центром к 10-летию войны в Южной Осетии, показал, что большинство россиян считают виновниками конфликта руководство Грузии, США и НАТО, сообщает «Коммерсантъ» со ссылкой на материалы опроса. При этом почти каждый пятый не знает о событиях августа 2008 года.

Руководство России в развязывании войны обвинили лишь 5% опрошенных. При этом больше трети респондентов (34%) считают, что ответственность за него несет руководство Грузии. 24% россиян возлагают вину на США и страны НАТО. Пятая часть респондентов (20%) считают, что виноваты «все в равной мере». 12% затруднились назвать виновников войны.

При этом лишь 23% опрошенных с уверенностью сказали, что хорошо осведомлены о событиях в Южной Осетии. Больше половины россиян показали свою частичную осведомленность о происходившем в 2008 году: 56% респондентов на вопрос «Знаете ли вы, что тогда происходило?» ответили «что-то слышали об этом». При этом почти пятая часть опрошенных (18%) не знала о «пятидневной войне».

Комментируя снижение осведомленности россиян о том конфликте, глава Левада-центра Лев Гудков пояснил, что причиной стало исчезновение тематики Грузии из медиаполя. «После окончания конфликта о Грузии не писали ни плохо, ни хорошо, СМИ резко ограничили поступление каких-либо сведений из страны», — прокомментировал он итоги опроса.

Как отмечает издание, с момента опроса 2010 года на 7% стало больше тех, кто считает, что руководство РФ «поддалось на провокацию с грузинской стороны и дало вовлечь себя в этот конфликт». Одновременно на 5% снизилось число тех, кто уверен, что Москва «сделала все возможное, чтобы не допустить эскалации конфликта и кровопролития». Как утверждает Лев Гудков, причиной этого стала усталость населения от внешнеполитического курса страны. «На нем руководство делает акцент, вместо того чтобы решать внутренние проблемы», — полагает глава Левада-центра.

10 лет без войны и мира

Исполняется 10-лет с начала российско-грузинской войны 2008 года. Официальная версия Москвы: спасая жителей Южной Осетии и миротворцев, российская власть принуждала Грузию Михаила Саакашивли к миру. Версия Тбилиси: Грузия контрударом защищала от атак сепаратистов жителей грузинских сел в Цхинвальском регионе и подверглась агрессии со стороны России.

Наступление российской армии на Тбилиси было остановлено по требованию стран Запада. Вопреки своим обещаниям об отводе войск режим Владимира Путина контролирует территории Южной Осетии и Абхазии, объявив об их признании как независимых государств, оказывает им значительную финансовую помощь, раздав жителям непризнанных в мире республик российские паспорта. Грузия взяла курс на вступление в НАТО.

По мнению ряда экспертов, события 2008 года стали репетицией агрессии режима Владимира Путина против Украины: вялая реакция Запада на фактическую оккупацию РФ двух регионов Грузии позволила в 2014 году Кремлю аннексировать Крым и развязать войну в Донбассе.

Причины и последствия пятидневной войны 2008 года обсудят дипломат и историк Георгий Кунадзе, экономист и политик Андрей Илларионов, военный эксперт Александр Гольц, политолог Сергей Маркедонов.

Ведет передачу Михаил Соколов.

Михаил Соколов: Исполняется 10 лет с начала российско-грузинской войны. Причины и последствия событий августа 2008 года обсудят наши гости. К 10-летию войны свою версию событий в интервью радио «Коммерсант FM» дал тогдашний президент, ныне премьер-министр России Дмитрий Медведев – виновата Грузия.

Михаил Соколов: Это была версия Дмитрия Медведева. Опять же выступил другой политик, политик грузинский и украинский, бывший президент Грузии Михаил Саакашвили, дал свою версию – виновата Россия.

Михаил Соколов: Это было мнение Михаила Саакашвили, он его высказал в интервью телеканала «Настоящее время» как раз к юбилейной дате.

Что вы скажете, какова ваша версия, ваша картина событий 2008 года?

Георгий Кунадзе: В первую очередь я, конечно, не соглашусь с господином Медведевым, который говорит, что все было замечательно и вдруг среди бела дня случилось такое. Я напомню, что в середине 2006 года Россию захлестнула первая кампания массовой ненависти, тогда объектом этой ненависти были грузины. Тогда составляли списки лиц грузинской национальности, независимо от гражданства, требовали списки детей грузинской национальности в школах.

Видеоверсия программы

Михаил Соколов: Это было связано, такая экзотическая реакция, с высылкой группы офицеров ГРУ и задержанием агентуры в Тбилиси, насколько я помню.

Георгий Кунадзе: Собственно говоря, дело было обычное. Люди действовали сугубо непрофессионально, спалились, не имея дипломатического иммунитета, и их задержали. И вот после того, как их передали российской стороне, сделано это было, на мой взгляд, излишне театрально и демонстративно, что, видимо, разозлило чрезвычайно и президента Медведева, и теневого президента Путина.

Так или иначе, потом началась эта страшная, совершенно чудовищная кампания. Эксцессы этой кампании я имел возможность тогда фиксировать, поскольку работал в аппарате уполномоченного по правам человека. С тех пор все явно шло к какому-то кризису в отношениях, он и случился. Другой вопрос, можно ли было избежать конкретного сценария, при котором возникла реальная война, боевые действия. Да, наверное, можно. Очень странно, меня действительно очень удивило то, что президент Саакашвили, которого я считал и считаю действительно незаурядным политиком, выдающимся реформатором своей страны, по-моему, он здесь допустил ошибку, он понадеялся на то, что Россия не вмешается. У меня лично этому нет объяснений, кроме предположений о том, что кто-то каким-то образом с российской стороны дал Саакашвили понять, что не вмешаемся.

Михаил Соколов: То есть там были обстрелы грузинских сел, грузинская сторона отреагировала, стала действовать под какие-то гарантии, эти гарантии не сработали?

Георгий Кунадзе: Я еще раз скажу, что подтвердить эту версию я ничем не могу. Но у меня очень стойкое впечатление, что действительно кто-то умело заманил Саакашвили в ловушку, ловушка захлопнулась, когда грузинские силы правопорядка явились в Цхинвали восстанавливать этот самый порядок. Я только напомню о том, что действительно здесь я соглашусь с Саакашвили, когда он говорит о том, что как-то по странной случайности нашелся в России рояль в кустах в виде танков, в виде мотострелковых подразделений, которые уже прошли к этому времени Рокский туннель. По странному стечению обстоятельств к моменту начала боевых действий югоосетинские власти эвакуировали из Цхинвали женщин и детей. По странному стечению обстоятельств самый «бесстрашный» президент Южной Осетии господин Кокойты уже в это время находился на пути из Цхинвали в сторону Рокского туннеля.

Михаил Соколов: Был со своим народом, с женщинами и детьми.

Георгий Кунадзе: Да, конечно. То есть иными словами, акция «принуждения Грузии к миру», на мой взгляд, совершенно очевидно готовилась. А при каких обстоятельствах были первые выстрелы и что было использовано – это, что называется, дело техники.

Михаил Соколов: Опубликован доклад довольно подробный Андрея Илларионова в пяти частях у него в блоге о том, что предшествовало этим событиям, как все началось. Я бы хотел, чтобы вы коротко дали свою оценку вот этого сценария именно начала войны.

Андрей Илларионов: Я бы продолжил ту мысль, о которой стал говорить Георгий Фридрихович, относительно того, можно было или нельзя остановить непосредственно эту войну. Тот анализ, который был проведен мной, также большим количеством людей, как участников этой войны, так и тех, кто внимательно изучал документы, приводит нас к одному-единственному возможному выводу: войны избежать было невозможно. Войны было избежать невозможно не из-за позиции Михаила Саакашвили, не из-за позиции грузинского правительства, грузинских властей, их роль в этом деле была относительно небольшая. Это решение было принято российскими властями, непосредственно российским президентом Владимиром Путиным, задолго до того, когда началась самая горячая фаза этих военных действий.

Не позже 2006 года, когда в Европе происходили обсуждения относительно того, может или не может Косово получить свою независимость от Сербии при отсутствии согласия сербского руководства на такую независимость. Международное сообщество в лице разных международных организаций, в том числе Международного суда, Организации Объединенных Наций, европейских организаций, разбирая этот случай, пришли к выводу о том, что в условиях интервенции со стороны сербской армии против Косово, в условиях того, что некоторые называли геноцидом, когда несколько тысяч косоваров погибло в результате действий сербской армии, при наличии целой серии выборов в Косово, при наличии международного контроля такую независимость Косово можно предоставить.

Как только такие решения были приняты, аналогичное решение для самого себя принял Владимир Путин. Он не стал скрывать свое решение, он об этом сказал практически сразу же Михаилу Саакашвили на одной из встреч, которая у них была. Он публично об этом сказал в том числе и российским журналистам. Если память не изменяет, это был февраль или март 2006 года, когда он сказал, что «если это можно Косово и косоварам, значит, это можно абхазам и югоосетинам, соответственно, мы им поможем».

Январь или февраль 2008 года, когда у Владимира Путина и Михаила Саакашвили была последняя встреча между ними в должностях президентов, он прямо сказал: вы вообще не волнуйтесь и не беспокойтесь, это движение не против вас, вы вообще здесь ни при чем. Мы вам поможем в деле доступа ваших продуктов на наш российский рынок, вино, минеральная вода, может быть, ослабим визовый режим для грузинских граждан, но что касается Абхазии и Южной Осетии, решение принято. Это не против вас – это против Запада, против Соединенных Штатов, против НАТО. Это за то, что они сделали соответствующее решение с Косово.

Никакие попытки самого Саакашвили, а также участников грузинской делегации возражать успеха не имели. Путин сказал: решение принято, вы здесь ни при чем. В этой ситуации, что бы ни делало грузинское руководство, соглашалось бы оно, не соглашалось на эти действия, решение было принято. Это решение было закреплено целым рядом решений, в том числе и Государственной думой, которая в начале марта 2008 года рассматривала на закрытом заседании специальный доклад, подготовленный Министерством иностранных дел России и российскими спецслужбами относительно условий и возможностей признания независимости Абхазии и Южной Осетии.

Выводы были однозначные, соответственно, военное вторжение и признание независимости этих двух государств можно было бы сделать в двух случаях: в том случае, если Грузия вступает в НАТО или если начинаются военные действия. Поскольку на бухарестском саммите Грузия не стала членом НАТО, даже не получила карту действий для того, чтобы стать членом НАТО, остался один-единственный способ – развязывание военных действий.

Целый ряд российских государственных деятелей, публичных деятелей не скрывали, что окошко для развязывания войны и признания Абхазии и Южной Осетии очень короткое – до конца 2008 года. Поэтому необходимо было спровоцировать военные действия, чем, собственно, дальше занимались и российские спецслужбы, и российские вооруженные силы под прикрытием политическим и дипломатическим.

Сама война, если строго следовать критериям агрессии, принятыми Организацией Объединенных Наций в 1974 году, сама война началась 20 апреля 2008 года, когда российский истребитель сбил грузинский беспилотник. Согласно критериям агрессии, это первый бесспорный факт начала военных действий.

Других фактов было очень много, начиная с того, что «знаменитая» 10-я бригада спецназа ГРУ, которая потом занималась убийством российских миротворцев в Цхинвали, была переправлена на территорию Южной Осетии еще в декабре 2007 года.

Изменение принципиальное характера отношений к Грузии со стороны российского руководства фиксируется в сентябре 1999 года с появлением на посту премьер-министра Владимира Путина, который радикально изменил отношение России к Грузии. Затем была масса решений, например, в феврале 2003 года Путин поставил в Южную Осетию первую крупномасштабную партию танков Т-55, 12 штук. Господина Саакашвили тогда в правительстве Грузии вообще не было, до «революции роз» оставалось 9 месяцев, до ноября 2003 года. Танки в нарушение не только всех соглашений, которые были заключены, но и в явное нарушение устава Организации Объединенных Наций, межправительственных договоров между Россией и Грузией, устава Содружества независимых государств и так далее, в Южную Осетию были поставлены.

Михаил Соколов: Андрей Николаевич, откуда у вас дата 2 августа как начало принятия решений именно о военных действиях со стороны России?

Андрей Илларионов: Я скажу, откуда дата поставки танков Т-55 на территорию Южной Осетии, потому что это важно. Если быть строгим, именно это решение является бесспорным фактом агрессии, поставки вооружений, боевой техники и военнослужащих, которые обслуживали это, является бесспорным критерием агрессии. Это произошло в феврале 2003 года. Об этом написано, было несколько сообщений. Кроме того, я имел довольно подробную беседу с Дмитрием Санакоевым, который в то время был высокопоставленным государственным деятелем Южной Осетии, в свое время он был премьер-министром Южной Осетии. От лица Южной Осетии он тогда занимался приемкой этих танков, он мне подробно рассказывал, как принимал эти танки, как размещал на военной базе, чем это сопровождалось. При всем при этом после этого, как известно, сам господин Санакоев считал, что необходимо и возможно совместное проживание южных осетин и грузин в одном государстве с определенным уровнем автономии для Южной Осетии. Он не нацеливался на независимость Южной Осетии от Грузии.

Относительно 2 августа – эта дата не имеется в каком-либо документе, который у меня находится на руках, но она просчитывается из тех решений, которые были приняты после этого и тех действий, которые были совершены. Дело в том, что утром 3 августа в Цхинвали разместился штаб Северокавказского военного округа со всем руководством, который уже непосредственно на месте стал планировать боевые действия. В Сухуми разместился штаб Ленинградского военного округа. Иными словами, утром 3 августа руководство двух военных округов, которым было поручено проведение военной операции, уже находилось на местах дислокации в Цхинвали и в Сухуми. Для того, чтобы такие действия совершить, необходимо было принять политическое решение, это политическое решение не уровня руководителей военных округов, не уровня Генерального штаба, не уровня Министерства обороны Российской Федерации – это решение политического руководства. Поэтому самая поздняя дата, когда такое решение было принято, – это 2 августа 2008 года – о непосредственном начале боевых действий.

Михаил Соколов: Александр, я знаю, вы несколько скептически относитесь к версии Андрея Илларионова, у вас другой взгляд военного эксперта на эту проблему.

Александр Гольц: Я бы не хотел комментировать слова господина Илларионова. Я сомневаюсь, что есть хоть какие-то документальные данные о размещении штабов двух военных округов в Цхинвали и Сухуми. Это, мягко говоря, лирические преувеличения. Я не собираюсь спорить, согласен с коллегами, когда они говорят о том, что Россия спровоцировала эту войну. Более или менее очевидно, что в какой-то момент российское руководство взяло курс на вооруженное решение этого конфликта. Я бы не стал крутить к 2006 году, я думаю, что стартом был Бухарестский саммит, когда действительно Владимир Путин, добывавший последние дни в качестве президента, пришел в бешенство от желания Украины и Грузии вступить в Евроатлантическое сообщество, начали действовать соответственно, делать так, чтобы на территории Грузии был постоянный территориальный конфликт.

Михаил Соколов: Аргументы Михаила Саакашвили о том, что грузинские лучшие воинские части находились в Ираке, что не было средств ПВО.

Александр Гольц: Давайте по порядку. Более или менее понятно, что конкретно 8-го числа российская армия не была готова к военным действиям. Генерал Шаманов, что подтверждается, кстати говоря, многочисленными свидетельствами, говорит о том, что сутки спустя никаких войск серьезных в Цхинвали не было, они стали выдвигаться практически сутки спустя. На этом марше к Рокскому туннелю они потеряли четверть техники, которая просто встала. Вы представляете, что если вы готовите агрессию, вы готовите серьезную операцию, вы уж как-нибудь приведете в порядок технику. Согласно данным многочисленных специалистов, в том числе немецких экспертов, порядка 30% личного состава тех соединений, которые были брошены в Цхинвали, были солдаты-срочники, что тогда было прямым нарушением законов Российской Федерации.

Михаил Соколов: Нарушение законов в России происходит регулярно. Что касается поломок техники, такие цифры по выбытию из строя, они во время начала Великой Отечественной войны были примерно такие же, до трети боевой техники летом 1941 года просто не могло никуда ехать поначалу.

Александр Гольц: Что оказалось неожиданным для советского руководства. Более или менее понятно, что роковое решение об обстреле Цхинвали было принято Михаилом Саакашвили и никем иным. Опять-таки, это мог быть результат провокации, но решение принял он. И ответственность несет за это неудачное решение именно он.

Михаил Соколов: Я вижу несколько концепций, которые не сходятся, и видимо, наши гости здесь не договорятся. Я хочу еще один пункт внести в нашу дискуссию – это признание независимости Абхазии и Южной Осетии. Россия это сделала, никто ее примеру не последовал. Не было ли это ошибкой и не следует ли это исправить? Этот вопрос мы задали Сергею Маркедонову, политологу, который обычно близок к официальной версии событий, осторожен. Вот что думают в этих кругах.

Сергей Маркедонов: Решение принято. Как вы видите возможность его переиграть, сказать, что мы пошутили? Почему мы должны это переиграть? Признать, что права американская сторона? Хорошо, мы приняли это решение, что дальше, какие у нас выгоды из этого произойдут? Я смотрю как прагматик цинично на эти вещи. Москва говорит: мы погорячились. Дальше что? Это означает, что российский интерес будет учтен? Это означает, что союзники России, пусть их мало, пусть их можно пересчитать по пальцам одной руки, будут больше верить нам? Это значит, что Запад нам даст дополнительные инвестиции или Запад нам даст какие-то дополнительные научные разработки после этого? Нет, нет и нет по всем вопросам. И смысл тогда?

Михаил Соколов: Георгий Фридрихович, что вы скажете?

Георгий Кунадзе: Я скажу, что я с этим мнением категорически не согласен. У нас принято ссылаться на опыт США, я напомню, что Соединенные Штаты Америки, которые все послевоенные десятилетия официально признавали в качестве представителей Китая Китайскую республику на Тайване, потом, когда пришло время устанавливать дипломатические отношения с Китаем, прекрасно отозвали свое признание, и мир не перевернулся, никто ни в чем американцев не упрекнул.

Михаил Соколов: И Тайвань не сдали.

Георгий Кунадзе: Но с другой стороны Тайвань – это все-таки немножечко не Южная Осетия и даже не Абхазия.

Михаил Соколов: Какие выгоды? Господин Маркедонов говорит, что надо цинично оценить выгоды от подобных решений. Были бы выгоды для России от подобных решений?

Георгий Кунадзе: С тех пор как эти решения были приняты, Россия приняла массу других подобного рода решений.

Михаил Соколов: Аннексия Крыма, война в Донбассе.

Георгий Кунадзе: Которые так или иначе тоже пришлось бы каким-то образом приводить к общему знаменателю. Я думаю, готовность пересмотреть свои ошибочные решения – это признак сильного государства и мудрой государственной власти. В этом смысле единственное, в чем я соглашусь с господином Маркедоновым, в том, что российское государство при нынешней российской власти на такое вряд ли способно.

Михаил Соколов: Давайте мы продолжим цитирование Сергея Маркедонова, возможна ли нормализация отношений России и Грузии.

Сергей Маркедонов: Если просто Москва с Тбилиси договорится, к примеру, пофантазируем – давайте сдадим их, мы получим завтра нелояльное абхазское население и осетинское, враждебное по отношению к России. Не забывайте, что 600 тысяч осетин проживает внутри России. Грузию не факт, что мы сделаем союзником. В результате этой операции Грузия скажет, что движение в НАТО было ошибкой? Нет. Поэтому я пытаюсь рассуждать в отрыве от ценностных ориентиров, в практическом плане это мало что даст, такая сдача. Поэтому диалог только через нормализацию основы самого конфликта, это нормальный диалог России и Запада.

Михаил Соколов: Речь идет о том, что России надо вести диалог не с Грузией, видимо, а с Вашингтоном и так далее. Это идея, которая обуревает всех российских лояльных Кремлю политологов.

Георгий Кунадзе: Это классика политики сверхдержавы, коей Россия, на мой взгляд, уже давно не является по факту. Способность уничтожить весь мир своим ядерным оружием – это еще не признак сверхдержавы. Признак сверхдержавы – это способность добиться своего, не применяя ядерного оружия и даже не угрожая его применением. Для этого у России нет никаких ни возможностей, ни навыков, если угодно. Так что это больше от лукавого.

Михаил Соколов: Медведев говорит: «Россия готова выстраивать полноценный диалог с новым руководством Грузии». А с другой стороны, грузинские руководители говорят: уважайте нашу территориальную целостность. То есть тупик?

Георгий Кунадзе: Да, конечно. Тупик в том смысле, что, по всей видимости, каких-то кризисных сценариев ждать не приходится, хотя я не очень понимаю, что имел в виду господин Медведев, когда угрожал каким-то страшным сценарием в случае, если Грузия будет принята в НАТО.

Михаил Соколов: А мы можем его процитировать.

Михаил Соколов: Теперь понятно, какой страшный конфликт? Там были еще цитаты про ядерное оружие и так далее.

Георгий Кунадзе: Я бы сказал, что после того, что произошло в 2008 году, в августе, единственной гарантией безопасности Грузии в ее нынешних границах было бы вступление Грузии в НАТО или, как вариант, заключение договора о безопасности с Соединенными Штатами по образу и подобию того, что существует у Японии и у Южной Кореи. В этом смысле о чем здесь говорить? Российские войска, готовы они были, не готовы, ломалась у них техника или не ломалась, они прошли Южную Осетию, вторглись в центральные районы Грузии, стояли недалеко от Тбилиси. Кое-кто в Москве до сих пор жалеет, что так до Тбилиси и не дошли. Давайте не будем забывать о том, как лично тогдашний премьер-министр России господин Путин обещал в телефонном разговоре с Саркози повесить Саакашвили за яйца, извините.

Михаил Соколов: Но потом он обещал Саркози вывести войска на прежнюю линию разграничения, что не выполнено.

Георгий Кунадзе: Линия разграничения, между прочим, за эти годы не стоит на месте, она немножечко сползает в сторону Грузии, то есть идет, что называется, ползучая аннексия. Я думаю, что для Грузии по-настоящему единственным вариантом выхода из этого положения было бы вступление в НАТО. Другой вопрос, то, что говорит господин Медведев насчет того, что страшно, когда страна не признает существующие границы, ее примут в НАТО.

Михаил Соколов: Так и Россия не признает существующие границы во многих случаях.

Георгий Кунадзе: Я думаю, что это тоже лукавство. Понятно, что если Грузия будет принята в НАТО, то она будет принята в ее нынешних существующих границах. Действительно нужно быть готовым к тому, что в случае вступления Грузии в НАТО, по крайней мере до тех пор, пока у власти в России находится нынешний режим, придется забыть и об Абхазии, и о Южной Осетии, тут вариантов нет.

Михаил Соколов: Может ли Запад сегодня гарантировать безопасность таких стран, как Грузия, кстати говоря, и Украина, с которой случилась война-продолжение? Война в Грузии как эксперимент, потом была перезагрузка так называемая, ситуация, давшая Путину надежды на дальнейшую экспансию, и история с Украиной, где отхвачен Крым и плюс часть территории Донбасса.

Андрей Илларионов: Прежде всего я хотел бы сказать, что господин Медведев в той цитате, которую вы привели, вводит уважаемую общественность в заблуждение, утверждая, что НАТО никогда не принимало или не может принимать страны с неурегулированными территориальными проблемами. В 1955 году НАТО включило в состав своих членов Федеративную Республику Германию, у которой были неурегулированные отношения с Восточной Германией и Западным Берлином. Как мы видим, включение Западной Германии в состав НАТО полностью стабилизировало ситуацию и в Германии, и в Центральной Европе, и в Европе в целом, стало одним из ключевых факторов поддержания беспрецедентно долгого мира в Европе.

Что касается стран – членов НАТО в качестве соседей для Российской Федерации, то членство в НАТО является фактором мира и стабильности не только для Грузии, что само собой разумеется, но это является фактором мира и стабильности для самой Российской Федерации. Достаточно посмотреть на то, что со всеми странами, с которыми Советский Союз и Российская Федерация имели общие границы с членами НАТО с 1949 года до нынешнего 2018 года, ни одного конфликта военного не было, а военные конфликты были со странами, которые не являлись членами НАТО. Поэтому вопрос не только об обеспечении мира и стабильности для Грузии или для Украины, но и для самой России заключается в том, что чем больше соседей России станут членами НАТО, тем стабильнее, безопаснее и более мирной будет жизнь для российских граждан, тем меньше их будет погибать.

Что касается Запада и НАТО, будут ли они включать Грузию и Украину в состав своих рядов, я думаю, рано или поздно это произойдет, хотя это такой процесс, как мы видим, не очень длительный, но как бы то ни было, этот процесс идет. Со временем и одна страна, и другая станет членом НАТО.

Более того, почти гарантированно, но только в длительной исторической перспективе, Россия тоже станет членом НАТО. По крайней мере, такой была цель Владимира Владимировича Путина, когда он стал президентом Российской Федерации, об этом неоднократно говорил и на закрытых встречах со своими западными коллегами, и публично. Поэтому эта мечта российского президента о том, что Россия станет членом НАТО, рано или поздно осуществится, если не с ним, то с кем-то из его последователей.

Михаил Соколов: Александр Гольц, как вы, как военный эксперт, относитесь к такой перспективе движения Грузии и Украины с их проблемами и конфликтом с Россией в НАТО?

Александр Гольц: Пример с Западной Германией не очень корректен, потому что принцип того, что в НАТО не будут принимать страны, которые имеют территориальные конфликты на своей территории, был сформулирован 40 годами позже, в 1991 году, когда пошла волна желающих вступить в Североатлантический альянс, НАТО издало довольно подробное разъяснение, какие страны могут, а какие не могут вступать в НАТО. И Владимир Владимирович Путин, я подозреваю, руководствуется именно этим разъяснением, когда намеренно создавал условия, при которых ни Украина, ни Грузия не могут вступить в НАТО. Я думаю, что ситуация дошла до того предела, когда Североатлантический альянс может ясно дезавуировать свои предыдущие решения, по крайней мере, многие из натовских чиновников мне об этом говорили, и сказать: вот так, мужик, когда мы выдвигали это требование, мы же не имели в виду, что кто-то специально этим воспользуется, чтобы предотвратить вступление в НАТО конкретных стран.

Мне кажется, что эта натофобия господина Путина, господина Медведева, она же не про НАТО на самом деле. 25 лет мира, который царил в Европе, они привели к тому, что ни та, ни другая сторона не могут опасаться прямой военной агрессии. Слишком много вооруженных сил вывели из Европы, потребуются еще годы наращивания, чтобы мы снова ощерились друг против друга, как в первой холодной войне. Бесит российского руководства желание этих государств вступить в Запад. Они себе объяснили когда-то однажды, что да, неплохо было бы, конечно, иметь права и свободы западных государств, но такой вот дикий русский народ, не готов к свободе и демократии. Вы заметили, что срок управляемой демократии все время удлиняется. А тут страны с абсолютно такой же исторической судьбой говорят: нет, России это может быть, не годится, а мы готовы отвечать критериям, которые Запад предъявляет тем, кто хочет вступить в это сообщество. Эти натовские критерии не только про территориальную целостность, они еще про верховенство закона, про контроль над силовыми структурами, про разделение властей и так далее. Вот мы, говорят украинцы и грузины, мы готовы отвечать этим критериям. И это приводит в некоторое раздражение и приводило в 2008 году в некоторое раздражение российских начальников.

Михаил Соколов: Республики так называемые независимые Южная Осетия и Абхазия находятся на попечении российского бюджета, оплачены из него, отсюда, наверное, отчасти и повышение пенсионного возраста, НДС, налогов, пошлин и всего прочего, из этой внешней политики исходит. Мы решили спросить российских граждан на улицах Москвы, они готовы оплачивать все это?

Михаил Соколов: Вот такие мнения. Спорят две концепции: помогать младшим братским народам и самим себе помочь сначала, а потом уже всем остальным. Такое подозрение есть, и опросы последнего времени показывают, что людей стало больше беспокоить тема внутренних проблем, чем внешней политики.

Георгий Кунадзе: Я не вижу, честно говоря, какого-то особого беспокойства. Люди, конечно, говорят, что надо о своих заботиться сначала. Но в целом меня эти интервью наводят на грустные мысли о том, что эта вера в то, что у нас существуют какие-то младшие братья, что это не суверенные государства, а некие наши вассалы, – это же угадывается.

Михаил Соколов: Абхазия и Южная Осетия в некотором смысле и есть вассалы.

Георгий Кунадзе: Это марионеточные режимы. Грустно, потому что нет понимания того, что действительно, давая деньги этим режимам, Россия обрекает их на нищенское существование изгоев. Это действительно страшно.

Михаил Соколов: Те, кто был в Южной Осетии и Грузии, они говорят, что это небо и земля, разница колоссальная.

Георгий Кунадзе: Это понятно. Абхазия могла бы попытаться стать каким-нибудь Северным Кипром, но ведь и Северный Кипр давным-давно мечтает вернуться в состав Кипра. Греки-киприоты не хотят, и турки не разрешают, потому что Турция выдвигает условия объединения двух кипрских общин – сохранение всех своих прав, которые предоставила им Турецкая Республика Северного Кипра. То есть турки хотят, чтобы остались их базы, которые там уже скоро полвека находятся, чтобы остались их войска, чтобы они сохранили контроль. Я всегда говорил о том, что сценарий непризнания Абхазии и Южной Осетии со стороны России был срисован с турецкого поведения в отношении Северного Кипра. Сейчас я так понимаю, что позиция Турции в отношении объединения двух кипрских государств при сохранении турецкого контроля над Северным Кипром – это примерно тот сценарий, которым руководствуется российская элита, прежде всего президент Путин в отношении так называемых отдельных районов Донецкой и Луганской областей: возьмите их назад, но мы свои права на эти территории, через эти территории, на политику Украины сохраним. Так что здесь, к сожалению, надо признать, что Владимир Владимирович не является оригинальным мыслителем, он является скорее эпигоном.

Михаил Соколов: Не лучших практик, я бы сказал.

Георгий Кунадзе: Да, конечно. Я бы еще здесь добавил вот что. Я до сих пор помню, как в 2004 году летом после того, как Грузия восстановила свой контроль полный над Аджарией, мне доводилось слышать от разных людей, вовлеченных в принятие решений, такую нехитрую мысль: мы им отдали Аджарию, а они хотят еще и Абхазию. Это квинтэссенция, если угодно, российской политики.

Михаил Соколов: Российская политика вообще с двойным стандартом. Потому что если это перевернуть, Чечня тогда как?

Георгий Кунадзе: С Чечней все в порядке, как видим.

Михаил Соколов: При диктатуре все в порядке.

Георгий Кунадзе: С другой стороны, как ни грустно это признавать, но большие страны имеют больший запас прочности и имеют право на ошибки, а страны небольшие, с ограниченными ресурсами право на ошибки имеют меньше. В этом смысле я не могу не вспомнить о том, что в общем вся эта история с Южной Осетией, которая стала триггером для всех последующих событий и Абхазии, и в Южной Осетии, она ведь началась с чего. Был в Южной Осетии человек по фамилии Кокойты, держал он огромный, самый большой в Закавказье оптовый рынок, с этого рынка кормилась вся Южная Осетия и в значительной мере Грузия. Михаил Саакашвили этот рынок закрыл, лишив бывшего комсомольского функционера, а в те годы уже незаурядного бандита Кокойты источников обогащения. Тогда именно Кокойты обратился за помощью и за средствами к России.

Михаил Соколов: Андрей Николаевич, о цене этой внешней политики со всякими анклавами, протекторатами, особыми районами, которые вырываются из других стран, сколько это стоит российскому народу и налогоплательщику на самом деле?

Андрей Илларионов: Я только хотел бы напомнить, что Михаил Саакашвили закрыл рынок на границе между Грузией и автономной областью Южная Осетия в мае 2004 года, а танки Владимир Путин поставил в Южную осетию в феврале 2003 года. Обращение за помощью так называемой со стороны Кокойты произошло не в этот момент, а гораздо раньше. Сам Кокойты появился в Южной Осетии только в 2001 году, он появился не просто так, он же находился в это время в Москве, работал в каком-то баре чуть ли не вышибалой. Российские спецслужбы с большим трудом нашли человека, который с их точки зрения мог бы возглавить Южную Осетию. Собственно говоря, именно российские службы организовывали такой своеобразный государственный переворот для того, чтобы свергнуть бывшего президента Южной Осетии и заменить его на господина Кокойты. Так что Кокойты взялся не сам по себе, его туда направили из Москвы, собственно говоря, он выполнял все те поручения, которые ему давали. Второе, что касается Северного Кипра, по-моему, очень своевременное обсуждение произошло именно этого случая. Потому что господин Путин Михаилу Саакашвили как раз говорил именно про будущее Грузии, этих территорий в качестве Северного Кипра.

Михаил Соколов: Георгий Фридрихович, что вы скажете о цене политики? Санкции – это цена в том числе за Грузию. Может быть вовремя они не были применены, но когда их применяли за Украину, Крым и так далее, видимо, тоже учли эти эпизоды задним числом уже.

Георгий Кунадзе: Вы знаете, я неоднократно и говорил, и писал о том, что по моему твердому убеждению, если бы тогда в 2008 году Запад отреагировал на то, что творила Россия в Грузии, более решительно, более целеустремленно, возможно, удалось бы избежать украинской авантюры. Но именно потому, что все сошло с рук в 2008 году, и возникло ощущение в Москве уверенности в том, что все проглотят, все примут, как есть. Это чувство меня не покидает. Так что я думаю, что за то, что произошло в 2008 году, в первую очередь несет ответственность российское руководство, а за то, что произошло после событий 8 августа 2008 года, вплоть до сегодняшнего дня, ответственность должны разделить очень многие лидеры западных государств.

Михаил Соколов: Трамп сказал: при мне такого бы не случилось. Виноват Обама, как он обычно говорит.

Георгий Кунадзе: Я предпочитаю с некоторых пор не комментировать Трампа, потому что это занятие совершенно бесполезное. На самом деле, я вас уверяю, он скажет, а потом тут же забудет, в этом смысле его суждения такие однодневки.

Михаил Соколов: Вам кажется, что нужна политика принуждения к миру России?

Георгий Кунадзе: Я живу в России, я родился здесь, вырос, я гражданин России, поэтому как-то трудно мне желать, чтобы моей стране завернули еще больше гаек. Я бы сказал о том, что в общем политика демократизации России, политика возвращения России, в очередной раз возвращения России на общий путь цивилизованного развития, она отвечает национальным интересам России, а не интересам текущего российского руководства. Все, что можно сделать для того, чтобы помочь России на этот путь вернуться, я думаю, нужно сделать. Санкции и прочее – это скорее вопрос техники.

Михаил Соколов: Сергей Маркедонов все-таки считает, что России следует финансировать разные такие анклавы, Южную Осетию, Абхазию, поскольку, мол, их не бросишь.

Сергей Маркедонов: На сегодняшний момент говорить о состоятельности этих республик не представляется возможным. Для остряков, которые пытаются на эти темы шутить, я скажу, что, во-первых, эти республики пережили конфликты. В случае с Южной Осетией это четыре года разморозки, в случае с Абхазией это потеря 4% населения, я сейчас не говорю о разрушениях, 4% населения Абхазия потеряла в конфликте. Плюс эти республики имеют серьезные ограничения по признанию. Признайте их, тогда будем сравнивать, тогда пойдут инвестиции. Поэтому да, на сегодняшний день Москва должна их финансировать. Те, кто говорят о том, что это очень большие траты, посмотрите на население Абхазии и Южной Осетии, это даже не средний российский регион, это не те критические траты, которые уходят от бабушек, дедушек, о которых мы любим в какие-то минуты вспоминать, почему-то не как о самостоятельной ценности, а в привязке к геополитике, но это не те деньги, которые от бабушек уходят.

Михаил Соколов: То есть России нынешней путинской придется нести этот груз всех этих территорий, всех так называемых приобретений, а люди будут, я Ключевского вспомню: государство пухло, народ хирел.

Георгий Кунадзе: Или наоборот. Да, конечно, так и будет. Я думаю, как бы не пришлось России поддерживать дружеские режимы в Африке той же самой, в Центральноафриканской Республике.

Михаил Соколов: Где гибнут журналисты, пытающиеся расследовать деятельность российских бизнесменов, спецслужб.

Георгий Кунадзе: Вам скажут: пока Россия не наведет там порядок, так и будет, к сожалению.

Михаил Соколов: Россия, получается, начинает идти по тому имперскому пути, по которому шел Советский Союз со всякими локальными войнами в разных регионах. Но здесь, правда, получается новая схема, не военные советники, которые были там при легальных режимах, а вот эти гибридные, какие-то непонятные частные компании с участием офицеров спецслужб.

Георгий Кунадзе: Да, конечно. Я думаю, что это частность. То, что не частность – это тогда, как в советское время, начнут возить в дружественные страны чемоданы наличных денег.

Михаил Соколов: А оттуда гробы.

Георгий Кунадзе: Это, как вам скажут, издержки производства. Тот же самый господин Маркедонов ясно говорит, что страна большая, придется с этим примириться.

Михаил Соколов: Во время так называемой пятидневной войны погибло порядка 650 человек. Это, конечно, была трагедия, с которой теперь живет и Россия, и Грузия, и Южная Осетия, до сих пор непонятно, как из этого РФ выпутываться.

Последствия грузино-югоосетинского вооруженного конфликта 2008 года Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 93

КАБИСОВ Виктор Андреевич, Московский Гуманитарный Университет, г. Москва, Россия [email protected]

ПОСЛЕДСТВИЯ ГРУЗИНО-ЮГООСЕТИНСКОГО ВООРУЖЕННОГО КОНФЛИКТА 2008 ГОДА

Рассмотрены последствия грузино-югоосетинского конфликта для международного сообщества, а также аспекты противоречий и интересов Южной Осетии и Грузии на международной арене. Дан анализ грузино-югоосетинских отношений в контексте проблем безопасности Кавказского региона и с учетом национальных интересов России, как одного из основных посредников переговорного процесса между Грузией и Южной Осетией. Представлено мнение международных организаций вокруг ситуации в зоне грузино-осетинского конфликта в августе 2008 г. Конкретизированы и обобщены экспертные оценки российских и зарубежных политологов, посвященные причинам и последствиям грузино-югоосетинского конфликта. Рассмотрен новый период в истории Республики Южная Осетия после признания ее независимости Российской Федерацией. Дана оценка международного сообщества признанию Российской Федерацией независимости Республики Южная Осетия. Указанный конфликт может быть определен как сложный тип вооруженного конфликта, являющегося по своим корням этнополитическим, изначально развивавшимся как внутригосударственный, однако впоследствии трансформировавшийся в международный конфликт. Дан прогноз развитию отношений между Грузией и Республикой Южная Осетия и в Кавказском регионе в целом. Хронологически будет рассмотрен период с августа 2008 по сентябрь 2009 г.

Ключевые слова: урегулирование конфликта, анализ истории грузино-югоосетинских отношений, международное сообщество, переговорный процесс.

DOI: 10.17748/2075-9908-2016-8-2/2-56-58

KABISOV Viktor A.,

Moscow University for Humanities, Moscow, Russia victorkabi sov@g mail.com

CONSEQUENCES OF THE GEORGIAN-SOUTH OSSETIAN ARMED CONFLICT IN 2008

We consider the consequences of the Georgian-South Osse-tian conflict to the international community. Aspects of contradictions and interests of South Ossetia and Georgia in the international arena. The analysis of the Georgian-South Os-setian relations, in the context of the security problems of the Caucasus region and taking into account the national interests of Russia, as one of the major mediators of the negotiation process between Georgia and South Ossetia. Presented by the opinion of international organizations around the situation in the Georgian-Ossetian conflict in August 2008. It is shown that the reaction of the NATO Council, the European Parliament on the recognition by the Russian Federation of the independence of South Ossetia. Concretized and summarized expert assessments of Russian and foreign political scientists on the causes and consequences of the Georgian-South Ossetian conflict. A new period in the history of the Republic of South Ossetia after the recognition of its independence by the Russian Federation. The estimation of the international community’s recognition of independence of the Republic of South Ossetia. This conflict can be defined as a complex type of armed conflict, which is in its ethno-political roots, initially to develop a domestic, but later transformed into the international conflict. The problems of the foreign relations of the young state, the prospects for its viability after the self-determination of the Ossetian people and the armed conflict with Georgia in 2008, the forecast is given to development of relations between Georgia and the Republic of South Osse-tia and the Caucasus region as a whole. Chronologically, it will be discussed between August 2008 after the recognition by the Russian Federation of the independence of South Ossetia and September 2009, when the final report of the Independent International Fact-Finding Commission on the Conflict in Georgia published.

Keywords: settlement of the conflict, analysis of history of Georgian-South Ossetian relations and international community, negotiation process

25 августа 2008 года Совет Федерации и Госдума РФ приняли обращение к Президенту РФ Д. Медведеву с призывом признать независимость Южной Осетии. За несколько дней до этого сам Президент Рф заявил, что Россия поддержит любое решение по статусу, который выберет народ Южной Осетии. А Председатель Правительства РФ В. Путин подчеркнул, что своей агрессией и геноцидом Грузия сама нанесла смертельный удар по своей территориальной целостности [1].

26 августа Президент РФ Д. Медведев подписал Указ «О признании Республики Южная Осетия», состоящий из следующих пунктов:

1) Учитывая волеизъявление югоосетинского народа, признать Республику Южная Осетия.

2) Министерству иностранных дел Российской Федерации провести с Югоосетинской Стороной переговоры об установлении дипломатических отношений и достигнутую договоренность оформить соответствующими документами.

3) Поручить Министерству иностранных дел Российской Федерации провести с участием заинтересованных федеральных органов исполнительной власти переговоры с Югоосетинской Стороной о подготовке проекта договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи.

4) В связи с обращением Президента Республики Южная Осетия Министерству обороны Российской Федерации обеспечить до заключения договора, упомянутого в пункте 3 настоящего Указа, осуществление Вооруженными Силами Российской Федерации на территории Республики Южная Осетия функций по поддержанию мира [2].

ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 8 №2/2, 2016 Historical and Social Educational Ideas Tom 8 #2/2, 2016_

Совет НАТО на уровне послов посвятил свое заседание 27 августа обсуждению отношений НАТО с Россией и Грузией в связи с признанием Кремлем независимости Южной Осетии и Абхазии. «Совет Североатлантического альянса осуждает решение Российской Федерации признать независимость грузинских регионов Южная Осетия и Абхазия и призывает Россию изменить свое решение», — говорится в совместном заявлении Совета НАТО. «Решение России нарушает многие резолюции, принятые Советом Безопасности ООН в отношении территориальной целостности Грузии, и оно несовместимо с фундаментальными принципами ОБСЕ, на которых базируется стабильность в Европе», — отмечается в заявлении. Совет НАТО утверждает, что решение России поставило под вопрос ее приверженность миру и безопасности на Кавказе. Как указано в заявлении, в целях обеспечения безопасности и стабильности Грузии «НАТО призывает Россию уважать территориальную целостность Грузии и выполнить свои обязательства в рамках соглашения, подписанного президентами Саакашвили и Медведевым» [3].

1 сентября 2008 г. на Саммите ЕС Евросоюз осудил признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии и призвал остальные страны не делать этого. Об этом говорится в утвержденной в понедельник итоговой декларации саммита глав государств и правительств Евросоюза [4].

3 сентября 2008 г. конфликт между Россией и Грузией обсуждался в Европарламенте. Реакция России была признана в резолюции «непропорциональной». Европарламент осудил признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии и потребовал вывести все российские войска из Грузии, в том числе из порта Поти. Было поддержано решение лидеров стран ЕС о замораживании переговоров о новом соглашении о сотрудничестве и партнерстве с Россией, а также призывы к уменьшению энергозависимости Европы от России [5].

30 сентября 2009 г. Международная независимая Комиссия по установлению фактов по конфликту в Грузии под руководством экс-представителя ООН в Грузии Хайди Тальявини опубликовала итоговый доклад. В нем делается вывод, что войну начала Грузия, действия же России, предшествовавшие этому, ограничивались многомесячными вызывающими действиями. Ключевыми позициями доклада, противоречащими грузинской версии, были:

1) Боевые действия начались с масштабной грузинской операции против города Цхинва-ли и прилегающих территорий в ночь с 7 на 8 августа 2008 года, которой предшествовал массированный артиллерийский обстрел.

2) Комиссия не может считать достаточно доказанным утверждение Грузии о вторжении значительных российских сил в Южную Осетию до 8 августа.

3) Возникает вопрос, являлось ли применение Грузией силы в Южной Осетии оправданным с точки зрения международного права. По нашему мнению, ответить на него следует отрицательно.

4) Следующий вопрос состоит в том, являлось ли оправданным применение грузинской армией силы в отношении российских миротворцев на грузинской территории (в Южной Осетии). Ответ опять-таки отрицательный.

5) Не приходится сомневаться в том, что Россия имела право отразить нападение на своих миротворцев средствами, пропорциональными угрозе. Таким образом, на первом этапе конфликта применение Россией силы в целях обороны следует признать законным [6].

Политика России в грузино-югоосетинском конфликте значительным образом повлияла на исход взаимоотношений Грузии и Южной Осетии и в итоге привела к образованию на политической карте мира двух новых частично признанных государств. Причинами этому стала смена политического курса с поддержки территориальной целостности Грузии на симпатию к самопровозглашенным постсоветским территориям, а также изменившаяся международная ситуация, связанная с признанием независимости Косово, расширением блока НАТО в восточном направлении и антироссийскими настроениями в ряде постсоветских государств Кавказского региона.

Таким образом, грузино-югоосетинские отношения с 1991 по 2008 г. имели самые серьезные последствия не только для безопасности кавказского региона, но и как фактор политического торга по самому широкому спектру взаимодействий Грузии с Россией, рядом западных стран и международными организациями.

Анализ истории грузино-югоосетинского вооруженного конфликта, который длился более 20 лет, показывает, что грузинская военная агрессия всегда приводит Грузию с ее лидерами к военным поражениям, досрочным отставкам и политическому банкротству. Установление дипломатических отношений между двумя суверенными странами — Грузией и Южной Осетией -возможно лишь после независимого аудита, выплаты материальных компенсаций Южной Осетии со стороны грузинского государства, а также отказа Грузии от политики вмешательства в дела Южной Осетии и подписания пактов о ненападении.

Определено, что Республика Южная Осетия — признанное несколькими странами государство со спорным международно-правовым статусом. При этом по набору групповых классических государственных признаков Южная Осетия подходит под определение государства. РЮО признана Россией (Членом Совета Безопасности ООН) и рядом других государств (таких как Венесуэла, Никарагуа, Науру). Сегодняшний статус РЮО отражает конфликт между волей ее народа, выраженной на референдумах, и противодействием Грузии. Дипломатический и юридический отказ признать РЮО следует рассматривать как косвенное подтверждение и вынужденное признание факта ее существования.

В целом ситуация вокруг Южной Осетии продолжает оставаться в числе неурегулированных для международного сообщества и представляет из себя потенциальный источник напряженности в регионе Южного Кавказа.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ

1. Республика Южная Осетия. — № 2. — Цхинвал, 2015. — С. 38.

2. Указ президента РФ №1261 «О признании Республики Южная Осетия» [Электронный ресурс] — URL: http://www.osetinfo.ru/ukaz1261 (дата обращения: 27.03.2016).

3. Совет НАТО призвал Россию пересмотреть решение о признании независимости Абхазии и Южной Осетии [Электронный ресурс] — URL: http://www.kommersant.ru/doc/1017071 (дата обращения: 19.01.2016).

4. Евросоюз «жестко осудил» признание Россией Абхазии и Южной Осетии и призвал мир за ней не повторять [Электронный ресурс] — URL: http://newsru.com/world/01sep2008/closesummit.html (дата обращения: 07.03.2016).

5. European Parliament resolution of 3 September 2008 on the situation in Georgia [Электронный ресурс] — URL: http://www.europarl.europa.eu/sides/getDoc.do?pubRef=-//EP//TEXT+TA+P6-TA-2008-0396+0+D0C+XML+V0//EN&language=EN (дата обращения: 14.03.2016).

6. Report Independent International Fact-Finding Mission on the Conflict in Georgia [Электронный ресурс] — URL: http://web.archive.org/web/20140903005828/http://www.ceiig.ch/pdf/IIFFMCG_Volume_I.pdf (дата обращения: 22.03.2016).

REFERENCES

1. The Republic of South Ossetia, № 2, Tskhinvali, 2015, p. 38.

2. Presidential Decree №1261 «On recognition of South Ossetia». URL: http://www.osetinfo.ru/ukaz1261 (accessed: 03.27.2016).

3. NATO Council called on Russia to reconsider its decision to recognize the independence of Abkhazia and South Ossetia. URL: http://www.kommersant.ru/doc/1017071 (accessed: 01.19.2016).

4. The European Union «firmly condemned» Russia’s recognition of Abkhazia and South Ossetia and called on the world not to repeat her. URL: http://newsru.com/world/01sep2008/closesummit.html (accessed: 03.07.2016).

5. European Parliament resolution of 3 September 2008 on the situation in Georgia. URL: http://www.europarl.europa.eu/sides/getDoc.do?pubRef=-//EP//TEXT+TA+P6-TA-2008-0396+0+DOC+XML+V0//EN&language=EN (accessed: 03.14.2016).

6. Report Independent International Fact-Finding Mission on the Conflict in Georgia. URL: http://web.archive.org/web/20140903005828/http://www.ceiig.ch/pdf/IIFFMCG_Volume_I.pdf (accessed: 03.22.2016).

Информация об авторе

Кабисов Виктор Андреевич, аспирант, кафедра истории, Московский Гуманитарный Университет, г. Москва, Россия [email protected]

Получена: 21.042016

Для цитирования статьи: Кабисов В. А. Последствия грузино-югоосетинского вооруженного конфликта 2008 года. Краснодар: Историческая и социально-образовательная мысль. 2016. Том 8. № 2. Часть 2. с. 56-58. Сок 10.17748/2075-9908-2016-8-2/2-56-58

Information about the author

Kabisov Viktor A., Postgraduate Student, Department of History, Moscow University for Humanities, Moscow, Russia [email protected]

Received: 21.042016

For article citation: Kabisov V.A. Consequences of the Georgian-South Ossetian armed conflict in 2008. [Posledstviya gruzino-yugoosetinskogo vooruzhennogo konflikta 2008 goda]. Krasnodar. Istoricheskaya i sotsial’no-obrazovatel’naya mysl’= Historical and Social Educational Ideas. 2016. Tom 8. № 2. Vol. 2. Pp. 56-58. doi: 10.17748/2075-9908-2016-8-2/2-56-58

Шок-2008 стал отправной точкой заката эпохи Саакашвили — Российская газета

Десять лет назад, 8 августа 2008 года, грузинские власти попытались «восстановить конституционный порядок» в Южной Осетии, что привело к гибели российских военнослужащих-миротворцев и спровоцировало «пятидневную войну». Временная дистанция позволяет оценивать те события более разносторонне, впрочем, один вывод, несомненный тогда, актуальности не утратил. Августовское столкновение двух наций, которые объединяет вера, культура, история и многие общие интересы, стало трагедией.

Война-2008 включала в себя много аспектов.

И политику Москвы, которая в 1990-е и 2000-е так и не сформулировала четкого отношения к бывшим грузинским автономиям, отмежевавшимся от Тбилиси в процессе или после распада СССР. Стремление использовать Абхазию и Южную Осетию как инструмент воздействия на Грузию, но формально их не признавать, создавало двойственность, которая должна была взорваться.

И желание Михаила Саакашвили продемонстрировать свою эффективность, целесообразность антироссийского курса, который он взял на вооружение с самого начала, стремясь заручиться максимальной поддержкой Запада.

Наконец, линия того же Запада на агрессивную экспансию евроатлантических институтов, которая в случае с Грузией приняла форму идеологической перверсии — режим, быстро перерождавшийся из шоково-реформаторского в репрессивно-полицейский, провозглашался «факелом демократии».

Десять лет спустя ландшафт преобразился. Мишико осел в Голландии, вероятнее всего, завершив украинской клоунадой свою карьеру — даже западные патроны от него устали, а в самой Грузии и его самого, и бывшую его партию всерьез мало кто уже воспринимает. ЕС и НАТО явно не до расширения — масса внутренних проблем. Россия своей реакцией на события в Грузии (а затем на Украине) решительно прочертила «красную линию», заставив всех задуматься. Правда, похвастаться ясным пониманием того, что делать с теми, кто остался по нашу сторону этой линии, Москва не может. Так, признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, ставшее прямым следствием авантюры Саакашвили, само по себе не превратило самопровозглашенные республики в устойчивые дееспособные государства. И проблемы, с этим связанные, дают о себе знать регулярно.

Шок-2008 стал отправной точкой заката эпохи Саакашвили и предпосылкой для начала нормализации

Примечательна эволюция, которую пережила за десятилетие сама Грузия. Шок-2008 стал отправной точкой заката эпохи Саакашвили и предпосылкой для начала нормализации. Спустя четыре года, в течение которых режим становился все более авторитарным и бесцеремонным, партия «Национальное движение» проиграла выборы, после чего Саакашвили фактически утратил власть. Шесть лет правления «Грузинской мечты» во главе с бывшим российским олигархом Бидзиной Иванишвили стали временем устранения перегибов.

Грузия не изменила концептуальных установок — целью Тбилиси остается членство в НАТО и ЕС, сотрудничество развивается активно. Не меняется и позиция касательно России — дипотношений, которые разорвал Саакашвили, так и нет, Абхазия и Южная Осетия считаются оккупированными, Грузия аккуратно солидаризируется с западными шагами против России, если того требуют партнеры.

Однако уроки недавнего прошлого Грузия выучила. Избегать провокаций, которые могли бы вызвать резкую реакцию северного соседа, не стремиться быть в авангарде борцов против «русской угрозы», способствовать развитию экономических связей в обход неразрешимых политических проблем. Обилие российских туристов по всей стране, рост торговли и сохраняющиеся объемы переводов от трудовых мигрантов из России — свидетельство разумных действий небольшой страны, для которой трудно придумать работающую экономическую модель.

Стабилизация заметна и в том, что в Грузии уже возможно относительно спокойно обсуждать правление Саакашвили — это уже не вызывает немедленного всплеска эмоций. Даже его непримиримые оппоненты признают, что в первые годы он содействовал рывку, вытащив Грузию из постсоветского болота и сделав ставку на качественное улучшение социально-экономической инфраструктуры. А многие сторонники соглашаются, что на втором этапе реформатор скатился к откровенному удержанию власти посредством авантюр и рэкета.

Проблемой Грузии, учитывая кавказский темперамент и в целом очень традиционное общество, становится та самая обретенная нормальность. Отсутствие харизмы и технократическая рациональность властей не только постепенно надоедают населению, но и находятся в противофазе с международными тенденциями, где налицо повсеместный подъем сил совсем другого рода — националистических, политически ярко окрашенных и риторически одаренных. А эрозия международной архитектуры, которая все дальше от прежней простой дихотомии Россия — Запад, создает иную систему координат. Не говоря уже о том, что Грузия находится в доступности от потенциально самых опасных кризисных очагов мира — Малая Азия, Ближний Восток, Каспий. И искра оттуда не останется незамеченной на Кавказе. Мир-2008 в прошлом. Мир-2018 непредсказуем ни для кого. России в нем не стоит ждать, что Грузия превратится в союзника. Но и Грузии нецелесообразно рассчитывать, что все яйца уцелеют, будучи сложены в одну нероссийскую корзину.

Война в Грузии 08-08-08 – как это было, причины и последствия