Французские кирасиры — Napoleon: Total War — Игры — Gamer.ru: социальная сеть для геймеров
Французские кирасиры
Французские кирасирыФранцузские кирасиры
Французские кирасирыФранцузские кирасиры
Французские кирасирыКирасиры (нем. Kürassier, от франц. cuirassier), род тяжёлой кавалерии, всадники которой были защищены кирасой.
Кираса (франц. cuirasse, от cuir — кожа), защитное вооружение из 2 пластин, выгнутых по форме спины и груди и соединённых пряжками на плечах и боках. Вес кирасы составляет около 8 кг.
Французские кирасиры
Французские кирасирыНаполеон ставил конницу очень высоко и обладал глубоким пониманием ее свойств. Он также придавал огромное значение атакам конницы большими массами на поле сражения и умел ими пользоваться для нанесения удара по флангу неприятеля. Наполеон изменил организацию конницы в составе французской армии, собрав рассеянные повсюду полки в отдельные бригады и дивизии, по родам конницы. Его уверенность в важности действия тяжелой конницы большими массами была так велика, что он свел дивизии в корпуса. Так, в 1805 г. сила кавалерийского корпуса Мюрата доходила до 22 000 кирасир и драгун и 1000 конных артиллеристов.
Кирасирские полки были вновь сформированы в декабре 1802 г. из 5-го, 6-го и 7-го конных полков. Они оказали такие важные услуги, что в 1804 г. еще 9 полков получили кирасы, и во всех кирасирских полках шляпы были заменены касками. Кстати, каска наполеоновского кирасира считалась у англичан почетным трофеем, а её добыча в бою — подвигом достойным потомка рыцарей Круглого стола.
В 1812 г. кирасирских полков было 14. Обычно каждый полк состоял из 4 эскадронов по две роты в каждом. В первые годы Французской империи численность кирасирского полка должна была составлять 820 человек (на практике она составляла примерно 540 человек). В кирасиры набирались люди ростом от 1,70 до 1,80 м. На вооружении, кроме кирасы, состояли палаши — Палаш (от венг. «Pallos») — холодное клинковое рубяще–колющее оружие с прямым длинным широким клинком и массивной гардой, обычно образованной чашкой и несколькими дужками. Общая длина 1070 мм, длина клинка 900 мм, ширина 40 мм, вес с ножнами 2100 г.
Французские кирасиры
Французские кирасирыи пистолеты. Пистолеты кирасир носил, в основном, для самообороны, на тот случай если вынужден будет остановиться или потеряет коня, но иногда он применялся для обстрела пехоты противника.
Кирасиры предназначалась для пробития брешей в рядах противника (своего рода – танковые войска того времени). Главная задача кирасира — набрав скорость, влететь со всей дури в середину вражеского строя, заставив противника сломать строй и разбежаться. Мощнее кирасиров были только конные карабинеры, которые на вооружении имели ещё и карабины.
Французские кирасиры
Французские кирасирыКирасиры не вели преследования и обычно в течение сражения ходили только в одну атаку, — решающую. Это необходимо учитывать и в ходе игры.
Французские кирасиры
Французские кирасирыВ дни сражений Наполеон держал конницу близко к боевой линии, чтобы иметь ее под рукой в решительную минуту; через это она несла иногда значительные потери от огня неприятельской артиллерии, если условия местности не давали возможности от него укрыться. Я думаю, что в ходе игры вы не будете совершать такую ошибку.
Кирасиры скоро заслужили себе громкую славу и совершали подвиги, нередко влиявшие на исход кампании. Но, самое главное то, что они не раз были биты русскими казачьими частями.
В дальнейшем я хочу и дальше рассказывать про различные рода войск, принимавшие участие в войне того периода, по моему играть гораздо интереснее, если знаешь историю применения войск того времени.
www.gamer.ru
Сражение 4 (16) октября под Вахау, атака французских кирасир и контратака гвардейских казаков
Сражение 4 (16) октября под Вахау, атака французских кирасир и контратака гвардейских казаков
Как мы уже выяснили, из-за плохо организованной разведки Наполеон оказался в полукольце в окрестностях Лейпцига, и это полукольцо грозило замкнуться с запада. 1 (13) октября Богемская армия союзников вышла к Лейпцигу с юга. Маршал Мюрат, король Неаполитанский, располагался здесь, имея под своим начальством не более 50 000 солдат. Опасаясь, что Богемская армия раздавит его численностью, Мюрат собирался отойти за реку Парте. Но Наполеон, не имевший верных сведений о расположении союзников, находившихся севернее и восточнее Лейпцига, полагая, что они находятся достаточно далеко, решил идти со своими главными силами к Лейпцигу и вместе с Мюратом раздавить Богемскую армию.
Наполеон сообщил Мюрату, что 2 (14) октября непременно прибудет в Лейпциг, и успокоенный этим известием Мюрат решил принять бой к югу от города.
Наполеон действительно устремился к Лейпцигу, не подозревая, что по пятам за ним движутся войска Северной армии союзников.
2 (14) октября французы сразились с передовыми войсками Богемской армии при Вахау и Либертвольквице. Передовые части обычно состоят из кавалерии с артиллерийской поддержкой. Эти войска и дрались на равнине к югу и юго-востоку от селения Либерквольцвиц.
До 6000 русских и прусских кавалеристов под начальством генерала графа Палена и австрийская конница из корпуса Кленау (около 2000 всадников) сразились с тремя дивизиями и двумя бригадами французской кавалерии (в сумме около 6000 всадников). Французские полки состояли из ветеранов испанской кампании. Весь день шли яростные кавалеристские схватки. С наступлением сумерек обе стороны отступили на исходные позиции, и бой под Либертвольквицем прекратился.
4 (16) октября началось сражение под Лейпцигом и закончилось 7 (19) октября.
Численность союзных армий, сражавшихся под Лейпцигом, составляла 361 102 человека при 1456 орудиях. Богемская (она же Главная) армия князя Шварценберга насчитывала 196 950 человек и 786 орудий. Силезская армия Блюхера — 63 861 человек и 310 орудий. Северная армия шведского кронпринца Карла-Юхана — 67 416 человек и 226 орудий. Из состава Польской (русской) армии Беннигсена на поле сражения под Лейпцигом 17 октября прибыло 33 875 человек и 134 орудия{678}. В рядах Великой армии сохранилось к концу сентября 256 тысяч солдат и 784 орудия. Силы Наполеона непосредственно под Лейпцигом насчитывали около 200 тысяч человек и 700 орудий.
Но 4 (16) октября силы Северной армии союзников и войска из Польской армии к полю боя еще не подошли, они находились в 30—40 верстах от Лейпцига, да и войска Богемской армии подошли далеко не все (133 тысячи из 196 тысяч). И Наполеон имел шанс разгромить Богемскую армию до подхода Северной и Польской армий, а потом развернуть свои главные силы против опоздавших (все это время он считал, что они еще далеко).
Более 60 тысяч Наполеон оставил в качестве прикрытия с севера, а сам обрушился на Богемскую армию, имея 122 тысячи солдат. Жестокое сражение 4 (16) октября, по мнению маршала Мармона, решило участь всей Лейпцигской битвы.
«Это сражение, произошедшее 16-го, решило вопрос об обладании Германией, — писал Мармон. — В тот день мы сражались, чтобы ею повелевать. Союзники сражались, чтобы избавить ее от нашего господства. Нам оставалось лишь вступить в бой, чтобы обеспечить наше собственное спасение. Таким образом, ошибочно называть 18 октября днем битвы при Лейпциге. 16-го этот важнейший вопрос уже был решен. Поскольку Наполеону не удалось одержать победу и заставить противника отступить, а мне пришлось биться одному против четырех, то, хотя шестидесятитысячная Северная армия и не вошла в строй, а большие войска князя Шварценберга должны были 17-го получить большое подкрепление от Беннигсена и Коллоредо, все уже было решено. К тому же наши силы иссякли, боеприпасы закончились, а войска были наполовину разбиты. Таким образом, мы не имели больше никаких надежд, и единственным нашим намерением было отступить, сохраняя порядок в рядах, спасти остатки нашей армии и вернуться во Францию» {679}.
Тогда, 4 (16) октября, и произошел интересующий нас бой Лейб-гвардии Казачьего полка.
Атаку начали союзники. Рядом с рекой Плейсе наступал прусский корпус генерала Клейста, против него стоял VIII польский корпус Понятовского; справа от Клейста на селение Вахау наступал русский корпус принца Евгения Вюртембергского, ему противостоял II корпус Виктора; еще восточнее на Либертвольквиц наступал русский корпус Горчакова на V корпус Лористона. На флангах союзников наступали австрийские войска. На крайнем левом фланге войска генерала Мерфельдта пытались обойти французов через болота между Эльстером и Плайсе, а на крайнем правом пока еще не появились войска Кленау.
Первая атака союзников была беспорядочной и несогласованной. Наступали они в условиях тумана. Различные соединения вступали в бой с французами не одновременно, а по мере подхода. В течение первого же часа боя, с 8.30 до 9.30 утра, возник большой промежуток между корпусами Евгения Вюртембергского и Горчакова. Это был благоприятный момент, чтобы Наполеон мог нанести контрудар, но тот же туман мешал части французских корпусов занять позиции, определенные для них императором. Наполеон не стал импровизировать. Он продолжал отбивать атаки союзников в течение первых двух часов сражения при помощи артиллерии и ограниченного количества войск и все это время стягивал корпуса на фланги и концентрировал конницу во второй линии.
С 9 до 11 часов успех боя между французами и Богемской армией колебался. Русские несколько раз нарывались на массированную французскую артиллерию и откатывались с потерями. К этому времени Наполеон сосредоточил в центре всю свою артиллерию и подтянул туда свою гвардию и три корпуса резервной кавалерии{680}.
Примерно в 11 часов стало очевидно, что первый натиск Богемской армии провалился. Союзники начали перегруппировку сил. Они подтягивали резервы, прусская и русская гвардии выдвинулись вперед и заняли позицию около Гульденгоссы, в тылу корпусов Евгения Вюртембергского и Горчакова.
К северу от Лейпцига Мармон все это время «запугивал» Блюхера и максимально оттянул время, когда тот начал атаку. Тем самым были созданы все условия для перехода армии Наполеона в наступление.
Наполеон приказал генералу Друо сосредоточить 150 пушек в промежутке между позициями Виктора и Лористона, против стыка корпусов Горчакова и Евгения Вюртембергского. Этим орудиям предстояло разорвать огнем линию союзников и проделать брешь. Три корпуса — Ожеро, Мортье и Удино — должны были усилить корпуса первой линии и поддержать общую атаку всем фронтом. Корпуса Макдональда и Сугама готовились остановить и оттеснить подходящих к правому флангу союзников австрийцев Кленау, а затем обойти этот правый фланг и зайти в тыл русскому центру. По плану Наполеона атака должна была начаться мощной бомбардировкой, затем в пространство, расчищенное артиллерийским огнем, ворвется французская кавалерия под командой Мюрата численностью до 12 000 и прорвет брешь, в которую немедленно войдут колонны пехоты. В это время Макдональд опрокинет правый фланг союзников на отступающий центр Богемской армии, и это будет победа
К полудню Макдональд перешел в контрнаступление и стал теснить австрийцев Кленау. Но корпус Сугама на помощь Макдональду так и не подошел, а приданная Макдональду кавалерия Себастьяни ввязалась в затяжной бой с русской кавалерией Палена. «Напрасно многочисленная австрийская кавалерия генерала Кленау при поддержке казачьего полка пыталась повернуть ход сражения в свою пользу. Она была разбита и обращена в панику кавалерийским корпусом генерала Себастьяни. Сражение стало очень ожесточенным», — вспоминал генерал Марбо{682}. Судя же по русским наградным документам, казачьих полков в этом бою участвовало не менее трех. Генерал-майор бывшего Тульского ополчения князь Щербатов был награжден за то, что 4 (16) октября под Лейпцигом, «когда 2 неприятельские кавалерийские дивизии атаковали корпус генерала графа Клейнау, то он с командуемыми им 3 казачьими полками два раза опрокинул оные, гнал до самых неприятельских батарей». Тем не менее австрийцы попятились и даже оставили свои исходные позиции. А французская артиллерия усилила огонь по центру союзников, подготавливая здесь фронтальную атаку.
В это время, судя по «Журналу военных действий», к центру расположения войск Богемской армии, к Вахтбергу у Госсы, прибыли союзные монархи со своими свитами и сразу стали свидетелями переломного момента в сражении, «…большая часть артиллерии нашей по превосходнейшему числу артиллерии неприятельской и по выгоднейшему месту ее расположения была повреждена», войска стали отходить к деревне Госсы.
Главнокомандующий русскими войсками Барклай де Толли, «усмотрев, что войска графа Витгенштейна и корпус Клейста имели дело со всеми почти силами неприятельскими», просил командующего Богемской армией генерал-фельдмаршала князя Шварценберга придвинуть к центру войска с левого фланга. «Между тем неприятель пустил многочисленные колонны кавалерии своей на центр наш…»{683}
Передвижение союзных войск с их левого фланга к центру стало сигналом для Наполеона…
К двум часам корпус Сугама все еще не поддержал Макдональдс австрийцы уступили много территории, но разбиты не были, и правый фланг союзников французам обойти пока не удалось. Чтобы не терять темпа, Наполеон решил нанести свой главный удар, не ожидая, пока Макдональд обойдет союзников. По версии Марбо, Наполеон принял решение об атаке, когда увидел движение войск и предположил, что командующий Богемской армией князь Шварценберг исчерпал свои резервы — «князь Шварценберг при виде того, что линия его войск прорвана в нескольких местах, вывел вперед свои резервы в поддержку основных сил. Это заставило императора дать приказ о большой кавалерийской атаке, в которой приняли участие два корпуса: Келлермана, Латур-Мобура и гвардейские драгуны»{684}.
Пушки Друо открыли огонь по корпусам Клейста и Евгения Вюртембергского, и 10 000 кавалеристов Мюрата бросились в атаку. В это же время Наполеон дал приказ на генеральное фронтальное наступление, и французская пехота тоже двинулась вперед.
Французская гвардейская кавалерия, поддерживаемая еще десятью эскадронами, разорвала на части и опрокинула прусский корпус Клейста. Но своевременно прибывший австрийский кавалерийский резерв, в свою очередь, опрокинул и погнал французскую кавалерию. Однако австрийские кавалеристы, зарвавшись в своем преследовании, вылетели на 150 орудий Друо и под их огнем с потерями откатились назад.
Марбо вспоминал, что во время этого боя «Келлерман опрокинул дивизию русских кирасир, но с фланга его атаковала другая вражеская дивизия, поэтому Келлерману пришлось отступить на высоты Вахау, захватив несколько неприятельских знамен»{685}.
Описывая этот бой, Денисон уточнял, что Келлерман во главе 6 тысяч всадников опрокинул русскую кирасирскую бригаду Левашева и продвигался далее, когда, в свою очередь, его ударили во фланг только что перешедшие Плейсу 6 австрийских кирасирских полков графа Ностица. «Келлерман был опрокинут и ушел за свою пехоту и артиллерию, где опять привел в порядок свои части. Эта решительная атака австрийцев спасла центр союзников от поражения»{686}.
Таким образом, попытка прорвать фронт союзников кавалерийской атакой с первого раза не удалась. И по мнению Денисона, причиной тому — контратака австрийских кирасир.
«Затем вскоре после 2.30 дня произошло самое прославленное кавалерийское сражение этого дня»{687}.
Д. Чандлер, изучивший кампании Наполеона, объяснял начало этой атаки французских кирасир следующим образом: «I французский кавалерийский корпус, подтянутый к батареям Друо, был незадолго до сражения подчинен генералу Думерку (Латур-Мобур был тяжело ранен). Увидев, что перед его фронтом открылась возможность, Думерк приказал кирасирской дивизии генерала Бордесуля из 18 эскадронов (2500 кавалеристов) атаковать во фланг войска Евгения Вюртембергского. Тяжеловесы с грохотом помчались вперед и немедленно взрезались глубоким клином в линию союзников»{688}.
А. Лашук, опираясь на воспоминания командира французской кирасирской дивизии Бордесульта, дает несколько иной вариант. Граф Этьен Тардиф де Поммру де Бордесуль в своем письме в редакцию французского журнала «Spectateur militaire» от 23 марта 1827 г. сообщил следующее: 1-я тяжелая кавалерийская (кирасирская) дивизия генерала Бордесуля состояла из 22 эскадронов, но саксонский кирасирский полк Цастрова (4 эскадрона) был откомандирован из дивизии, и на момент атаки она состояла из 18 эскадронов кирасир, насчитывавших вместе не более 2500 всадников.
После 14 часов 1-я кирасирская дивизия выдвинулась вперед и расположилась на правом фланге большой батареи Друо. Сделано это было по приказу дивизионного генерала Думерка. Генерал Жан-Пьер Думерк только что возглавил I корпус резервной кавалерии, предыдущему командиру корпуса генералу Латур-Мобуру примерно в половине второго часа пополудни оторвало ядром ногу.
Около 14 часов 30 минут генерал Бордесуль самостоятельно принял решение атаковать со своей дивизией находившиеся перед ним русские батареи, огонь которых сильно мешал наступлению пехотных колонн Виктора и Лористона. Четыре эскадрона саксонского Гвардейского кирасирского полка (из 3-й бригады генерал-майора фон Лессинга) он направил на русскую батарею, стоявшую вправо, а сам с шестью эскадронами 1-й (передней) бригады бригадного генерала Луи-Шарля-Бартелеми Сопранзи пошел на большую батарею влево. Восьми эскадронам 2-й бригады, командиром которой был бригадный генерал Бертран Бессьер (младший брат маршала), Бордесуль приказал следовать сзади, в качестве резерва{689}.
Историк Лейб-гвардии Казачьего полка Б.Р. Хрещатицкий описал начало этой атаки более эмоционально: «В три часа трубы проиграли атаку, на мгновение умолкли пушки, и вот — французские эскадроны сверкающей и волнующейся лавиной, все увеличивая аллюр, ринулись вперед, огибая справа и слева Вахау»{690}.
Саксонские гвардейские кирасиры полка «garde-du-corps», перейдя плоскогорье Вахау, повернули вправо и атаковали батарею, занимавшую огневую позицию в ? версте западнее деревни Гольденгоссы, невдалеке от 9-й прусской бригады генерал-майора фон Клюкса. Бригады Сопранзи (2-й, 3-й и 6-й кирасирские полки) и Бессьера (9-й, 11-й и 12-й кирасирские полки) пошли прямо, на вторую русскую батарею, поставленную у дороги в Либертвольквиц. Сам дивизионный генерал Бордесуль, сопровождаемый начальником штаба 1-й тяжелой кавалерийской дивизии аджюдан-комманданом Шарлем-Франсуа Роттье де Лабордом, следовал при 1-й бригаде.
Под удар французских кирасир попали поредевшие батальоны Кременчугского полка, который являлся прикрытием обеих русских батарей. Один из двух батальонов Кременчугского полка был смят и частично взят в плен. Другой батальон успел построиться в каре и устоял. Однако русская батарея из 26 русских орудий, состоявшая из 33-й батарейной роты и гвардейской батарейной роты графа Аракчеева, была захвачена французскими кирасирами. Атака на батарею нарушила боевой порядок бригады Сопранзи, и ей пришлось остановиться, чтобы вновь устроиться{691}.
Первоначальная задача, которую ставил перед собой и дивизией Бордесульт, была выполнена, батареи захвачены. Все последующие события объясняются несогласованностью в действиях французского командования и попытками русских вернуть свои батареи. Интересно мнение Жомини: «Общая атака кавалерии проводится, чтобы захватить артиллерийские батареи и позволить пехоте с большей легкостью занять позицию, но пехота тогда должна быть под рукой, чтобы вовремя поддержать кавалерию. Дело в том, что атака такого характера имеет лишь временный эффект, из которого следует извлечь выгоду, прежде чем противник сможет контратаковать разрозненную кавалерию. Великолепная атака французов в направлении населенного пункта Госс (Гюльденгосс) в битве под Лейпцигом 15 октября (на самом деле — 16 октября. — А.В.) является прекрасным примером такого рода»{692}.
Решение атаковать батареи было принято самим Бордесультом и, видимо, без согласования с соседями. Отсюда — непонятное, на первый взгляд, бездействие французской пехоты, хотя общий план Наполеона предполагал тесное взаимодействие между атакующими.
Видимо, в это время, как писал Б.Р. Хрещатицкий, «оценивая важность минуты, Александр I подозвал к себе стоявшего в свите командира лейб-казаков графа Орлова-Денисова и послал его за тяжелою кавалерией. А генералу Сухозанету, бывшему здесь, Государь повелел выдвинуть резервную артиллерию»{693}. Но для исполнения этого приказа нужно было время.
Сражение продолжалось. Союзное командование, естественно, стягивало резервы к предполагаемому месту прорыва, как только ударила французская артиллерия. И силы эти подходили вовремя.
Вскоре со стороны деревни Госсы (Гюльденгоссы) показались два полка русской легкой гвардейской кавалерийской дивизии (12 эскадронов, более 1200 всадников), прибывшие с левого фланга союзников, — Лейб-гвардии Драгунский и Лейб-гвардии Уланский полки. Третий полк дивизии, Лейб-гвардии Гусарский, ранее участвовавший в бою с польской и французской конницей на левом фланге, еще не успел догнать свою дивизию. Четвертый полк дивизии — Лейб-гвардии Казачий — находился поблизости в конвое императора Александра I.
Бригада Сопранзи еще не успела перестроиться. Кирасиры, рассыпавшись группами, забирали пленных и пытались увезти 4 захваченных ими орудия. Лейб-драгуны и лейб-уланы опрокинули их, причем унтер-офицер Лейб-гвардии Драгунского полка Иван Стадницкий отбил знамя Кременчугского пехотного полка, ранее взятое французами.
Б.Р. Хрещатицкий пишет, что русские драгуны бросились и на батарею, захваченную саксонцами, и заставили последних отступить{694}.
Командир дивизии Бордесуль послал бригадному генералу Бессьеру, чья 2-я бригада по-прежнему оставалась в резерве, приказание выслать против головных частей русской кавалерии один кирасирский полк, однако «неустрашимый Бессьер бросился на неприятеля со всей своей бригадой»{695}.
Русская гвардейская бригада прибыла под Госсу «после утомительного перехода», в бою с бригадой Сопранзи наверняка потеряла строй и сразу же потеряла свое командование — «по несчастной случайности, начальник дивизии генерал Шевич в первый же момент смертельно поражен; принявший от него команду Давыдов артиллерийским снарядом буквально разорван на куски; происходит замешательство»{696}. Поэтому кирасиры из бригады Бессьера опрокинули русскую гвардейскую бригаду. Лашук пишет, что это произошло после рубки, Хрещатицкий считает, что опрокинули «с налета».
«Описание сражения при Лейпциге», подготовленное в штабе русской армии в 1813 г., «подчищавшее» и объяснявшее «неудобные» моменты боя, дало такой вариант событий: «…Главные силы неприятельской кавалерии пронеслись мимо сражавшихся тут частей по направлению к долине, которая тянется от Госсы до Греберна. Здесь, не ожидая нападения, двигалась растянутыми линиями легкая гвардейская кавалерийская дивизия. Прежде чем она смогла построиться, неприятель стремительно напал на нее и смял»{697}.
Итак, русскую гвардейскую бригаду обратили в бегство и загнали на болотистый луг западнее Госсы. «Затем эскадроны Бессьера устремились к плотине между двух прудов, за которой, на холме Вахтберг, была заметна блестящая группа всадников — союзные монархи с их свитами. Хотя низина к западу от Госсы от дождей превратилась в вязкое, труднопроходимое болото, отдельные французские кирасиры все же стали перебираться через нее (их общее число, по-видимому, не превышало сотни, и, конечно, они не могли представлять серьезной угрозы для монархов России, Австрии и Пруссии). Но главные силы бригады Бессьера еще раньше свернули вправо — навстречу Орденскому и Малороссийскому кирасирским полкам генерал-майора графа Гудовича (2-й бригады 3-й кирасирской дивизии), спешившим к Вахтбергу из Ауэнхайма»{698}. Это, видимо, Орлов-Денисов подвел затребованную царем тяжелую кавалерию.
Б.Р. Хрещатицкий сам бой лейб-казачьего полка дал по воспоминаниям двух рядовых участников, младшего офицера Конькова и казака Першикова. Ситуация оставалась крайне напряженной. «У нас трепетали сердца, — рассказывает участник боя лейб-казак поручик Е.А. Коньков, — когда мы следили за этой бешеной атакою. Мы жалели своих солдат, а в особенности боялись за нашего обожаемого Императора, который стоял бледный, следя в подзорную трубку за боем»{699}.
Уже показались две конноартиллерийские роты, шедшие во главе резервов (это выполнил приказ царя Сухозанет), но французы были еще ближе. «Вдруг слышим крик, — рассказывает Першиков, — позвать полковника Ефремова к Государю»{700}.
Ефремов, за отсутствием командира, стоял перед полком. Он поскакал на холм и остановился перед Александром I. Император указал ему на французов. «Полковник Ефремов, — рассказывает Коньков, — перекрестился большим крестом и, обращаясь к казакам, крикнул: «Братцы, умремте, а дальше не допустим». «Полк, за мной!» И не ожидая, пока тронется полк, Ефремов поскакал к стороне неприятеля. В эти мгновения не более восьмидесяти шагов отделяют французов от Вахтберга»{701}.
По словам Конькова, и офицеры и вахмистры вооружились пиками, наиболее надежным оружием, и пустились за Ефремовым во всю конскую силу.
Передовые группы французских кирасир, тяжело скакавших уже к возвышенности, на лошадях, утомленных продолжительною скачкою по болотистому грунту, словно вихрем сдунуло. Казаки опрокинули их к пруду, затем в пруд и овладели узкою плотиною. «Дальше, — продолжает Першиков, — путь наш пересекал топкий, болотистый ручей, который обскакать было нельзя. Вот тут-то и пошла у нас суматоха. Плотина узкая — вдвоем проскакать нельзя, а по одному — когда перескачем? Эскадроны рассыпались по берегу, точно табун лошадей, пригнанный к водопою в наших задонских степях. Вдруг опять кто-то крикнул: «Что стали? пошел!» И казаки, кто где стоял, так и ринулись напрямки, перед собою: кто пробирается плотиною, кто плывет, где поглубже, а кто, забравшись в тину, барахтается в ней по самое брюхо лошади. Но вот лейб-эскадрон уже на том берегу; видим, идет общая свалка, наших гонят; какой-то кирасирский полк перерезал нам дорогу, впереди его генерал. Времени терять было нельзя. «Эскадрон!» — крикнул громовым голосом Ефремов. Мы все повернули головы. «Эскадрон», — повторил он, — «Благословляю!» Он высоко поднял свою обнаженную саблю и сделал ею в воздухе крестное знамение. Мы опустили на перевес свои длинные дротики, гикнули и ринулись на латников». «Неожиданным нашим появлением, — рассказывает Коньков, — на фланге неприятель настолько был озадачен, что как будто на минуту приостановился и заволновался, как вода в корыте. А мы с страшным, диким гиком уже неслись на него»{702}.
Непосредственно при столкновении казаки воспользовались слабой верховой подготовкой молодых французских кирасир. «Пикой французскую лошадь в морду, та взвилась на дыбы, поддала задом — и француз грохнулся оземь, как куль, только звякнули латы. Пошли мы тогда шпырять лошадей их: кто в морду, кто в ноздри, кто в ухо — они и взбесились. Как пошли они прядать одна на другую, как стали качать задом и передом — французу не до того, чтобы рубить — дай Бог в седле усидеть. И такая пошла у них каша, что сказать нельзя: друг на дружку лезут, друг дружку топчут, — вот точь-в-точь на Дону у нас бараньи отары», — вспоминал Першиков{703}.
Большого преимущества у кирасирской бригады Бессьера не было (возможно, его вообще не было). Лоб в лоб с французами столкнулась бригада русских кирасир (8 эскадронов, более 800 коней), причем ее вел в атаку сам принц Евгений Вюртембергский{704}, а также на поле боя подоспел Лейб-гвардии Гусарский полк (6 эскадронов, около 600 сабель), да, видимо, оказывали сопротивление небольшие части лейб-драгун и лейб-улан. Так что удар во фланг французам элитной кавалерии — трех эскадронов Лейб-гвардии Казачьего полка и причисленной к нему гвардейской Черноморской сотни (всего более 400 коней) — мог переломить ход боя.
Но перелом произошел позже. К Вахтбергу подоспели 48 орудий русской резервной артиллерии под командой генерал-майора Сухозанета. 10-я конная рота двинулась вслед за Лейб-гвардии Казачьим полком, а 23 орудия Сухозанет поставил у самого пруда при Госсе. А у французов перестроившаяся бригада Сопранзи подоспела на помощь полкам Бессьера. И русские батареи тотчас открыли картечный огонь во фланг французским кирасирам, наступающим в эскадронных колоннах.
Вслед за артиллерией и русскими кирасирами с левого фланга подошли 6 прусских эскадронов Ноймаркского драгунского полка (прозванного впоследствии «Вахаусские драгуны») и 2 эскадрона 1-го Силезского уланского, всего около 700 сабель. Французы заметили приближение нового противника, и бригада Сопранзи успела построить уступы, чтобы встретить его атаку. Произошел новый кавалерийский бой, вначале тоже проходивший с переменным успехом, но в конце концов завершившийся победой союзников.
«Вот тут-то и пригодились наши родные пики, которые не раз нас выручали в боях, — рассказывает Коньков. — Мы их так кололи, что за одним другой подыхал. Как погнали мы их, вот тут-то и разгулялась наша дончиха, знай машет направо и налево; командиры наши тоже пошли в чернорабочие и на руку охулки не клали. Собьешь это с какого-нибудь француза каску, испужается он, да и спрячет голову в гриву, голову спрячет, а зад выставить, а на заду лат-то у него нет, вот как ткнешь его пикой, так дончиха-то и проедет сквозь тело по самые плечи. Много мы тогда таким манером пик переломали. Гнали мы латников долго до самой их пехоты, пока по нас не ударили картечью. Тут уж мы скомандовали себе — направо кругом и пустились назад. Никто нас не преследовал. Выбрались мы из-под картечного огня и пошли шагом»{705}.
Преследуя французов, союзная кавалерия отняла у них 24-пушки из 26-ти, только что захваченных кирасирами{706}.
Кирасирская дивизия Бордесуля, несмотря на неоднократные просьбы ее командира, так и не была поддержана другими соединениями французской кавалерии. Хотя русские источники утверждали, что во время боя кирасир с бригадой русской легкой кавалерийской дивизии «можно было видеть, как сильные колонны неприятельской пехоты быстро продвигаются от Вахау в направлении Госсы. Судьба дня колебалась, и уже казалось, что победа склоняется в пользу неприятеля»{707}.
Было около 15 часов 30 минут, когда последние эскадроны кирасир, проскакав мимо орудий большой французской батареи, скрылись по ту сторону Вахауской возвышенности{708}. «К 3.30 эпизод был завершен, и с ним исчез шанс французов добиться реального успеха. Богемская армия была оттеснена назад на значительное расстояние, но она существовала и была еще способна оказывать упорное сопротивление», — пишет Д. Чандлер{709}.
Даже спустя 14 лет после Лейпцигского сражения генерал Бордесульт писал: «Если бы меня поддержали, то, может быть, исход этого великого дня был бы иной»{710}.
«Таким образом, в одном сражении мы видим, что в течение каких-нибудь нескольких минут две кавалерийские атаки, сначала победоносные, оканчиваются полным поражением вследствие неимения резерва», — подтверждает эту версию Денисон{711}.
Роль Лейб-гвардии Казачьего полка была высоко оценена сразу же в «Журнале боевых действий» русской армии. Указывалось, что легкая гвардейская кавалерия «после многих смелых ударов… видя, что неприятель беспрестанно усиливал себя новыми массами кавалерии, принуждена была отступить, но посланные государем императором из собственного конвоя его величества Лейб-гвардии казачий полк и черноморская сотня, подкрепив ее, остановили дальнейшее стремление неприятеля, и минута, в которую успех битвы мог казаться сомнительным, пролетела мгновенно»{712}.
Известия Главной квартиры Главной армии о битве при Лейпциге от 7 (19) октября сообщали: «Удачное направление огня артиллерии и храбрая атака Лейб-гвардии казачьего полку под командою генерал-адъютанта его величества императора всероссийского графа Орлова-Денисова принудили неприятеля опять отступить за Вахау»{713}.
Известия Главной квартиры от 9 (21) октября кратко повторили: «Лейб-казаки, бывшие в эскорте его императорского величества, под начальством графа Орлова особенно отличились…»{714}.
Лишь более позднее «Описание сражения при Лейпциге», подготовленное в штабе русской армии в 1813 г., отметило, что удар лейб-казаков был направлен в тыл вражеским кирасирам: «Судьба дня колебалась, и уже казалось, что победа склоняется в пользу неприятеля. В этот важный момент его величество император приказал генерал-адъютанту графу Орлову-Денисову напасть с лейб-казачьим полком в тыл неприятельской кавалерии, и этот удачный маневр явился решающим… Через несколько минут граф Орлов-Денисов достиг высот по ту сторону Тейхена, неудержимо ринулся в тыл неприятельской конницы и вызвал замешательство в ее рядах. Легкая гвардейская кавалерийская дивизия, спасенная этой смелой атакой, снова построилась, напала на врага и заставила его отступить»{715}.
Сражение между тем продолжалось. «Главнокомандующий генерал Барклай-де-Толли двинул между тем нашу и прусскую гвардию на высоты позади дер. Госсы. Одно появление ее было уже, так сказать, знаком к отступлению неприятеля», — отмечалось в «Журнале военных действий» русской армии{716}. Место, которое чуть не прорвали французские кирасиры, было теперь надежно прикрыто.
Огонь продолжался, потери противоборствующих сторон росли. «Однако ни одна из сторон не получила решающего перевеса в сражении, — писал Марбо, — поэтому Наполеон, чтобы ускорить победу и привлечь ее на свою сторону, бросил против вражеского центра свой резерв, состоявший из пехоты и кавалерии Старой гвардии и из свежих войск, пришедших от Лейпцига. В этот самый момент один полк вражеской кавалерии, который проник или случайно оказался во французских тылах, внес некоторое беспокойство в наши колонны, находившиеся на марше. Наши войска остановились и образовали каре, чтобы не быть захваченными врасплох. Еще до того, как причина этой тревоги стала известна, ночь заставила прекратить сражение»{717}. Как видим, решающая атака Старой гвардии была сорвана неким безымянным «полком вражеской кавалерии».
На следующий день к полю боя подошла Северная армия союзников, и расстановка сил радикально изменилась. Исход битвы был уже предрешен.
Французская армия, фактически окруженная в Лейпциге, чудом избежала полного уничтожения и прорвалась. Правда, при переходе армии через реки Плейсе и Эльстер арьергардом пришлось пожертвовать. И определенную роль здесь сыграли казаки. Маршал Мармон вспоминал: «Толпа текла вперед и переходила через мост, который Наполеон приказал заминировать. Я не знал о подобном положении дел и не понял смысла вопроса, заданного мне полковником инженерных войск Монфором, который справился у меня, какие части пойдут последними. Я ответил ему, что, принимая во внимание то, что отступление ведется при полном отсутствии порядка, можно было лишь полагаться на волю случая. И я продолжил двигаться вперед. Я находился в каких-нибудь двухстах шагов от этого злосчастного моста, когда звук взрыва возвестил мне о том, что он взлетел на воздух. Двенадцать — шестнадцать тысяч человек все еще оставались по ту сторону.
Это роковое событие было вызвано появлением в долине нескольких казаков. Унтер-офицер саперов, ответственный за взрыв, испугался, посчитал это атакой и поджег запал»{718} (как было сказано выше, возможно, за казаков французы приняли кракусов).
Через полтора месяца получили награды офицеры Лейб-гвардии Казачьего полка.
23 декабря 1813 г.: «Список офицеров Лейб-гвардии Казачьего полка и Лейб-гвардии Черноморской сотни, награжденных за отличия 4 октября 1813 г. в сражении при г. Лейпциге
Полковникам:
Ефремову — Св[ятого] Георгия 3-го класса
Протопопову (умер) — Георгия 4-го [класса] Ротмистрам:
Рубашкину — следующий чин Каменкову — Св. Анны 2-го класса
Жмурину (умер) — Св[ятой] Анны 2-го класса
Афонасьеву (умер) — Св[ятого] Владимира 4-й сте[пени]
Леонову — Св[ятой] Анны 2-го класса с алмазами
Фомину, Грекову, Крещатицкому — Св[ятой] Анны 2-го класса с алмазами Поручикам:
Кутейникову — Св[ятого] Владимира 4-й степ[ени]
Канькову 2-му— Св[ятой] Анны 2-го класса Корнетам:
Горичу — Владимира 4-й степ[ени]
Николаеву, Канькову — Св[ятой] Анны 2-го класса
Орлову 1-му, Орлову (умер) — Св[ятого] Владимира 4-й степ[ени]
Кононову — благоволение
Грекову — Св[ятой] Анны 3-го класса
Лейб-гвардии Черноморской сотни
Полковнику Бурсаку — Св[ятого] Георгия 4-го класса
Ротмистру Ляшенко — Св[ятого] Владимира 4-й степ[ени]
Корнетам:
Мотишевскому — Св[ятого] Владимира 4-й степ[ени]
Перекресту — Св[ятой] Анны 3-го класса{719}».
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
history.wikireading.ru
Униформа прусских кирасир 1792-1815 годов
В качестве головного убора кирасиры носили надвинутую на левый глаз шляпу треуголку. Ее передний угол был плоский, клапаны выше, чем те, что носили прежде.
В 1786 году высота треуголки составляла 16,5 см, а в 1806 году высота достигла 19,5 см спереди и 23,5 см сзади.
Треуголку украшали черной кокардой, пристегивавшейся к шляпе с помощью пуговицы и петли. Незадолго до 1806 года ввели ношение кокард из конского волоса.
Шнуры, удерживающие клапаны, были разными в разных полках и даже в разных эскадронах.
Унтер-офицеры и музыканты носили черные и белые шнуры, соответственно.
На шляпах крепился плюмаж, имевший в высоту 20 см и расширявшийся у основания.
Плюмажи у рядовых и унтер-офицеров изготавливали из гусиных перьев.
Незадолго до 1806 года ввели ношение плюмажей высотой 39 см, расширяющиеся к верхушке.
Цвет плюмажа определял положение кавалериста.
До 1802 года на шляпе имелся шнур, пропускаемый под косицу, и тем самым удерживавший головной убор.
Что касается кос, то с течением времени они укорачивались. С 1798 по 1806 год косы были длиной от 27 до 30 см, весной 1806 года их укоротили на 10 см.
Все офицеры, унтер-офицеры и трубачи носили так называемую «Zopfkokarde» — черную матерчатую ленту, которой приматывали косу к шее. Рядовые цопфкокарду не носили, за исключением солдат из Garde du Corps (полка охраны короля Пруссии).
Фридрих-Вильгельм II разрешил носить по одному локону на висках, однако уже в 1798 году Фридрих-Вильгельм III отменил это разрешение. Официально волосы пудрили только перед богослужениями и парадами, хотя офицеры обычно постоянно ходили с напудренной головой.
Рядовые и унтер-офицеры носили усы. В конце 1805 года в моду вошли бакенбарды.
С 23 октября 1802 года на шляпе появился черный подбородочный ремень, который не носили на парадах.
Под треуголкой носили железный каскет, защищавший голову от сабельных ударов. Из-за того, что он был очень неудобный, его снимали во время маршей, приторачивали к седлу и даже сдавали в обоз.
Каскет постепенно выходил из употребления, но в Garde du Corps (полку охраны короля Пруссии) продержался до 1805 года и даже в 1806 году многие кирасиры этого полка имели каскеты.
Кираса была введена приказом Фридриха-Вильгельма II. Однако уже в 1790 году вышел приказ, запрещавший ношение кирас.
Кирасы не использовались в ходе кампаний 1792-1794 годов, и не использовались дальше, хотя офицеры Garde du Corps (полка охраны короля Пруссии) надевали кирасы во время парадов (смотри таблицу).
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
И только в 1814-1815 годах прусские кирасиры снова получили кирасы из числа захваченных у французов.
Кирасиры носили черный шейный платок, офицеры повязывали его
таким образом, чтобы виднелась часть белой манишки.
В 1799 году ввели ношение белого галстука, однако в 1808 году вновь вернулись к черному платку.
Рубаха свободного покроя шилась из льна. На парадах носили льняную манишку, закрывавшую лишь грудь рубахи.
Покрой кирасирского кителя известен под названием «коллет» (kollet). Его шили из небеленой ткани, имевшей желтовато-серый оттенок.
| Информация: Nash «The Prussian army, 1808-1815» |
Лишь во 2-м полку продолжали носить старые желтые мундиры, за что кирасиры полка заслужили прозвище «желтые всадники».
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
В 1808 году Бранденбургский кирасирский полк некоторое время носил желтые кители.
Двубортный колетт доходил до середины бедра, имел два ряда оловянных или латунных пуговиц, нашитых на расстоянии 1,5 дюйма друг от друга. Две пуговицы были нашиты на фалдах.
Фалды имели отвороты полкового цвета.
Воротник был несколько выше, чем во времена Фридриха Великого. Воротник и манжеты офицерского колетта был из бархата, а кант — серебряный или золотой.
Покрой и расцветка кирасирского колетта остались со времен Фридриха-Вильгельма II, а приборные цвета полков сохранялись вплоть до 1810 года..
Фридрих-Вильгельм III внес в униформу ряд мелких изменений.
Воротник стал высотой 7 см и вшивался так, что была видна белая полоса вдоль борта. Воротник по прежнему был жестким, как во времена войн за независимость.
Фалды небольшого размера были чуть сдвинуты к бокам. С 1803-1804 года фалды стали отделывать тканью, вместо прежнего галуна.
Garde du Corps менял отделку фалд дважды: впервые, когда его численность в 1798 году увеличилась до трех эскадронов, во второй раз — в 1803 году.
Офицерам прусских кирассирских полков был положен парадный и выходной камзол.
Парадный был белого цвета, богато украшенный вышивкой.
Выходных камзолов было два типа:
• однобортный ляйброк (Leibrock) темно-синего цвета, застегивающийся на 8-9 пуговиц, с двумя пуговицами на манжетах, двумя — на каждом карманном клапане и четырьмя пуговицами на спине.
Спереди его украшал кант, который продолжался понизу и уходил на фалды. Кант был белым во всех полках, исключая Гард-дю-Корпс и Бранденбругского, где кант был маково-красного цвета.
Воротник на лейброке был таким же, как и на колете, лишь у бранденбуржцев воротник был красным.
Манжеты у всех голубые с цветным кантом.
Этот камзол можно было носить и в строю.
Офицеры Гард-дю-Корпс также располагали парадным красным лейброком.
• Interimsrock —
белого цвета без вышивки.
Под колеттом носили жилет (шемизет). На коротких фалдах жилета имелись крючки и петли.
Офицерский шемизет украшался золотым или серебряным кантом.
Перед 1808 годом ввели ношение шемизета с воротником-стойкой.
Носили шемизет в сочетании с колеттом и иногда с выходным ляйброком.
С 1742 года отделка жилета имела следующие цвета:
7 ноября 1801 года, по экономическим соображениям, ношение шемизетов отменили, вместо него снизу к колетту подшивались фальшивые полы. Вместо шемизета стали носить нижний камзол белого цвета.
Солдаты носили кожаные белые бриджи длиной до колен. У офицеров, унтер-офицеров и трубачей бриджи по длине достигали лодыжек.
Длинные бриджи стоили так дорого, что рядовые не могли получить их, за исключением солдат из полковничьей роты Garde du Corps.
Нижнюю часть ног закрывали белые матерчатые лосины, достигавшие колен и едва видневшиеся над голенищем сапога.
В зимнее время можно было носить белые суконные бриджи.
Вдоль наружных швов нашивались маленькие роговые пуговицы.
В 1806 году для офицеров ввели ношение темно-синих рабочих штанов.
В 1790 году было введено ношение сапог нового образца с жесткими голенищами. Вместе с сапогами ввели и новые прямые шпоры, имевшие в длину около 10 сантиметров.
Из-за того, что старые мягкие сапоги были более удобны при ходьбе, многие солдаты продолжали их донашивать.
В некоторых полках носили сапоги, мягкое голенище которых имело жесткий верх.
Также, во время пеших парадов в некоторых полках солдаты носили короткие кожаные штаны с шерстяными чулками и туфлями.
Однобортные шинели с рукавами (Kaputrock или Grosse Rock) с 1790 года шили из сукна темно-синего цвета. Воротник и манжеты полкового цвета, хотя на некоторых рисунках того времени видно, что воротник шинели мог иметь несколько другой покрой.
Погоны на шинелях не носились.
Кирасиры носили перчатки из белой кожи.
Перевязь палаша у солдат и унтер-офицеров была шириной 4-4,5 см и изготавливалась из красной юфти. К перевязи прикреплялась петля для ножен.
На службе перевязь носили поверх колетта, вне службы — иногда надевали под колетт.
На эфес палаша вешали кожаный темляк с кистью, цвет кисти различался у разных эскадронов одного полка. Унтер-офицеры и музыканты носили особенные темляки, отличаясь от солдат.
До 1808 года роты не имели своих номеров, а отличались лишь своим положением относительно правого фланга.
На трех коротких ремешках позади сабли у рядовых подвешивалась ташка — плоская кожанная сумка.
Ташки изготавливали из коричневой кожи, обтягивали материей и украшали королевской монограммой.
Рядовые носили ташки в строго определенных случаях, а офицеры и унтер-офицеры ташек не носили.
Поверх колетта и поясного ремня носили шерстяной кушак полкового цвета шириной около 13 см, дважды обернув его вокруг пояса. С 1799 года в целях экономии длину кушака сократили вдвое, так что его можно было обернуть только один раз.
Офицеры носили широкий кушак черного цвета с серебряными вставками.
С 1808 года ношение кушаков отменили.
Все кирасиры имели патронную сумку, вмещавшую 30 патронов. Сверху патронную сумку украшала королевская монограмма или прусский герб или же эмблема полка. На сумках Garde du Corps изображалась звезда Ордена Черного орла (у офицеров с 1793 года, у солдат с 1803, у унтер-офицеров только с 1808 года).
Ремень патронной сумки находился под ремнем карабина.
Патронная сумка была черного цвета, за исключением Garde du Corps и Gensdarmes, у которых до 1803 года сумки были белыми с красно-серебряным или красно-золотым кантом, соответственно. В 1803 году им были введены патронные сумки черного цвета.
В Garde du Corps клапан черной сумки украшали серебряной звездой.
Офицеры обязывались носить патронную сумку-картуш приказом от 3 декабря 1793 года. Картуш изготавливали из красной кожи, обтягивали бархатом полкового цвета, и отделывали золотым или серебряным кантом.
Крышку сумки украшали вышитым орлом. Ремень сумки имел в ширину 5 см, отделывался золотой или серебряной тесьмой, и имел бархатный кант полкового цвета.
Офицеры из Garde du Corps и Gensdarmes носили на картуше изображение Звезды Ордена Черного орла.
В походах картуш закрывали чехлом из красной кожи с белой льняной подкладкой.
В качестве рабочей униформы кирасиры носили одежду из небеленого тика, кожаные башмаки и фуражирскую шапку, представлявшую собой белый колпак, конец которого свисал вправо и украшался красной кисточкой. Внизу колпак отделывался каймой шириной 4 см.
Если предполагалась верховая езда, то чулки и туфли заменялись на кавалерийские сапоги.
Рабочий халат, по длине почти достигавший лодыжек и застегивавшийся на ряд пуговиц или крючков, шили из тика в синюю полоску.
Фуражирская шапка из белого сукна имела льняную подкладку. Кольцо на ней было полкового цвета, а кисточка того же цвета, что и плюмаж.
С 1790 года встречаются синие шапки, появившиеся одновременно с синими шинелями.
В 1808 году рабочую куртку заменил рабочий халат.
Чепрак и накидка имели один цвет и одинаковую отделку Эти детали конской экипировки выкраивали из рыхлого сукна и имели подкладку из черной вощеной ткани.
В задних четвертях чепрака помещалась королевская монограмма или орел. После 1786-1806 годов в Garde du Corns (полку охраны короля Пруссии) чепраки украшали звездой Ордена черного орла.
Вплоть до 1806 года жандармы помещали на чепрак эмблему, разработанную еще Фридрихом-Вильгельмом I.
| Информация: Elting «Napoleonic uniforms» volume VI |
Под седлом расстилалось одеяло.
В экипировку кавалериста входили:
• мешок для шинели — темно-синий, из той же ткани, что и сама шинель, который обычно крепился к задней луке седла и лишь на время военных кампаний переставлялся вперед,
• льняной мешок для корма,
• продовольственный мешок,
• фуражный мешок,
• «кишка» с сеном,
• карабин,
• стойка,
• колышки для палатки,
• фляжка в матерчатом чехле,
• топор в черном кожаном чехле,
• коса.
Матерчатый мешок для фуража, «кишка» с сеном и продмешок помещались сзади между мешком для шинели и хвостом.
Офицеры не носили мешков у седел.
| Информация: Elting «Napoleonic uniforms» volume VI |
В 1806 году в униформе кирасирских полков были следующие различия:
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
Трбачи имели статус унтер-офицера, о чем свидетельствует черно-белая кисть темляка. |
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
В кампаниях 1807-1808 годов участвовали следующие кирасирские полки:
| Информация: Smith «Uniforms of the Napoleonic wars» |
| Информация: Smith «Uniforms of the Napoleonic wars» |
В ходе первой реорганизации армии в 1808 году кирасирские полки стали называться:
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
В соответствии с Парижским договором 1808 года Пруссия обязывалась существенно сократить свои вооруженные силы. В результате в прусской армии осталось четыре кирасирских полка:
| Информация: Ridder «Uniformen des Königlich preussischen schlosischen Cürassier-Regiments Nr. 1. 1674-1842» |
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
Полковые цвета в 1808 году были следующие:
Произошли изменения и в униформе кирасир.
В 1808 году появился высокий кожаный шлем, украшенный черным плюмажем (в 1814 году для трубачей ввели красный плюмаж) и латунной бляхой. До 1810 года
плюмажи из конского волоса носили только на парадах, а в дальнейшем — постоянно.
На бляхе Garde du Corps имелось изображение Гвардейской звезды.
Чешуя и козырек были латунными.
| Информация: Kube «Militaria. A study of German helmets & uniforms 1729-1918» |
Офицеры могли носить шляпу-треуголку, а для солдат имелась темно-синяя рабочая шапка.
Также в 1808 году появились рейтузы нового образца. Они были темно-серые, ластовица и внутренняя сторона штанин усиливалась накладкой из черной кожи.
Вдоль наружного шва проходил разрез, застегиваемый на пуговицы.
Шов мог быть отделан красным кантом красного, если этого пожелал командир полка.
Число пуговиц вдоль наружного шва в декабре 1813 года определили в 12, но в ходе кампании 1815 года пуговицы с рейтузов были убраны.
Под рейтузы надевались сапоги с укороченными голенищами.
Офицеры имели черно-серые рейтузы, доходившие до голенища сапога и застегивающиеся на 18 пуговиц вдоль каждого наружного шва. Имелся красный лампас.
В 1815 году пуговицы исчезли и на офицерских рейтузах, а лампас стал двойным.
Летом в пешем строю офицеры могли носить белые брюки.
Офицеры изначально носили погоны, но в 1812 году были введены эполеты.
В 1814 году, после отречения Наполеона, началась коренная реорганизация прусской армии. Garde du Corps (см. таблицу) стал относиться к гвардии, а кирасирские полки стали нумероваться следующим образом:
Магдебургский полк получил желтую отделку мундира и белые пуговицы.
В 1814 году появился новый колет с воротником высотой всего 5-6 см, застегивающийся спереди на три крючка.
Погоны пристегивались пуговицами, на которых имелась арабская цифра номера эскадрона.
Погоны первоначально были того же цвета, что и отделка мундира, а позднее стали белыми с кантом полкового цвета.
Манжеты «шведского» стиля.
Цвет темляка на палашах соответствовал номеру роты (эскадрона) (смотри таблицы в конце статьи):
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
| Информация: Ridder «Uniformes de l’armée prusienne, 1813» |
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
| Информация: Ullrich «Die preußische Armee 1808-1839» |
| Информация: Финард Давид Ноэль Дьедонне «Офицер прусского королеского гвардейского кирасирского полка в полной форме» |
| Информация: Elting «Napoleonic uniforms» volume VI |
| Информация: «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217) |
| Информация: Smith «Uniforms of the Napoleonic wars» |
| Информация: Smith «Uniforms of the Napoleonic wars» |
Заканчивая нашу статью, приводим фрагменты замечательных планшетов Петера Бунде (Peter Bunde) «BRIGADE UNIFIRMTAFELN» посвященные прусским кирасирским полкам.
Гвардейский полк охраны кайзера (GARDE DU CORPS) — 1815 год |
Восточно-Прусский кирасирский полк (OSTPREUSS1SCHES KÜRASSIER-REGIMENT) — 1813 год |
Силезский кирасирский полк (SCHLESISCHES KÜRASSIER-REGIMENT) — 1813 год |
Бранденбургский кирасирский полк (BRANDENBURGISCHES KÜRASSIER-REGIMENT) — 1813 год |
Магдебургский кирасирский полк (MAGDEBURGISCHES KÜRASSIER-REGIMENT) — 1815 год |
Источники:
1. «Прусская кавалерия 1792-1807» (Новый Солдат № 217)
2. «Прусская кавалерия 1807-1815» (Новый Солдат № 218)
3. Hofschroer «Prussian cavalry of the Napoleonic wars (1): 1792-1807»
4. Hofschroer «Prussian cavalry of the Napoleonic wars (2): 1807-15»
5. Ridder «Uniformen des Königlich preussischen schlosischen Cürassier-Regiments Nr. 1. 1674-1842»
6. Kube «Militaria. A study of German helmets & uniforms 1729-1918»
7. Ullrich «Die preußische Armee 1808-1839»
8. Ridder «Uniformes de l’armée prusienne, 1813»
9. Nash «The Prussian army, 1808-1815»
10. Elting «Napoleonic uniforms» volume VI
11. Голыженков, Степанов, Пархаев «Европейский солдат за 300 лет»
12. Функен «Энциклопедия вооружения и военного костюма. Европа XIX век»
12. Smith «Uniforms of the Napoleonic wars»
13. Peter Bunde «BRIGADE UNIFIRMTAFELN»
uniforma-army.ru
Французские кирасиры. Железные люди Великой Армии.
Наполеон очень большое значение придавал коннице. Такие свойства как оперативность, мощь и манёвр недооценить сложно. На базе конных подразделений были созданы кирасирские полки для того чтобы проламывать оборону противника. Это оказалось весьма эффективно. Англичане, в битве при Ватерлоо, одними из первых почувствовали на себе эти страшные удары тяжелой конницы. Кирасиры, набрав скорость, врезались огромной массой в каре и рассыпали стройные ряды неприятеля.
Эти элитные части использовались чаще всего для решающих атак.
Думаю, что продолжением этой простой и в то же время гениальной идеи стали знаменитые танковые удары Вермахта.
Кираса (франц. cuirasse, от cuir — кожа) Два стальных листа под грудь и спину скреплялись между собой ремнями сбоку.
Шапка кирасира — это вообще произведение искусства. В её основе имелся желзный колпак, часть его покрывал тюрбан из шкуры, подбородочные ремни и козырёк изготавливали из кожи. Гребни имели разный вид и это зависило от принадлежности к определённому полку. Их продолжением являлись конские хвосты. Кстати, эти самые хвосты были не только украшением, но ещё могли защитить своего владельца от удара саблей сзади.
В военной компании 1812 года использовался новый образец камзола — однобортный, с девятью оловянными пуговицами и очень короткими фалдами с отворотами и вертикальными ложными карманами.
Единого утвержденного образца для рейтуз не существовало до 1812 года и они шились из полотна или кожи.
Солдаты Великой Армии носили Ботфорты-сапоги с высокими голенищами, имеющие наверху пришивные клапаны (раструбы), закрывающие колено.
Кмрасир имел два пистолета и палаш — холодное клинковое рубяще–колющее оружие с прямым длинным широким клинком и массивной гардой, обычно образованной чашкой и несколькими дужками. Общая длина 1070 мм, длина клинка 900 мм, ширина 40 мм, вес с ножнами 2100 г.
Солдатом мог стать далеко не всякий. Одним из параметров являлся рост. Он должен был не ниже 1м70см. По тем временам,это должен был быть великан.
Вот такими были «железные люди» Великой Армии.
ufo-xxl.livejournal.com
Французский кирасир | Фигурки | Галерея на Diorama.ru
Уважаемый Всеволод!Всё же так и не могу понять, Вы что, весь этот диспут ради хохмы затеяли? Ну, неужели Вам трудно посмотреть, ну хотя бы вот здесь http://www.histofig.com/history/empire/ … cav_01.jpg
и убедиться, что всё сделанное скульптором практически соответствует регламенту. Сравнив фигурку с планшетами, можно убедиться, что для работы скульптором были, скорее всего, использованы планшеты Руссело. Надеюсь, с этим автором Вы спорить не будете?
«…Передний ремень опоясывающий грудь лошади. Это может быть только подперсье. применяется для того, что бы седло не сползало назад. Тоже не могу согласиться с таким его положением. Подперсье крепится к верхней части седла, образовывая петлю, охватывающую грудь лошади. К нижней части петли обычно крепится ремень(которого нет), проходящий между передними ногами лошади и крепящийся к передней подпруге…»
Вы когда-нибудь хоть на одном рисунке (даже у тех же Функенов) хоть раз видели, чтобы при седловке тяжёлой кавалерии был этот ремень. Он в обязательном порядке присутствовал на лошадях лёгкой кавалерии, но, у них в принципе другая седловка. У кирасир же его никогда и не было.
«…Подперсье без нижнего ремня мне не встречалось ни на фотографиях, ни в жизни….»
А что, есть фотографии Наполеоновских войн?
«…Седло строевое с двумя подпругами. Расположение их неверное…»
Осмелюсь спросить — почему неверное? Потому, что Вы такого не видели. А с чего Вы взяли, что у кирасирского седла должно быть две подпруги? Наверное потому, что на современных сёдлах так?
«…Чемодан (который синего сукна) должен не лежать на спине, а как-то крепится к седлу. На седле для этого предусмотрены специальные кольца…»
Смею Вас заверить, чемодан у кирасир располагался именно таким образом. К седлу он крепился тремя ремнями, продетыми в прорези седла (никаких колец там разумеется нет), но при этом, именно лежал на спине лошади. Кстати, чемодан лежал на спине лошади не только у кирасир, а всех французских кавалеристов.
«…Поверьте, современная седловка принципиально ничем не отличается от той, что использовалась 200 лет назад. Всё что было справедливо тогда, справедливо и сегодня…»
То есть и сегодня используют те же вальтрапы, чепраки, чемоданы, чушки, ольстры и т.д.? Это где же интересно всё Вы нашли на современной седловке?
«..Шупал я кавалерийское строевое седло, которое с двумя подпругами. Жёсткая вещь. Поэтому почти сразу же сделали как и у ентого кирасира. На сиденье сверху привязали потник…»
Так в том то и дело, что эта деталь называется не потник, а вальтрап, а то о чём Вы пишите «…Тряпочка синего цвета, которая лежит за седлом — это непонятно что. Вероятнее всего имелся в виду вальтрап…» — на самом деле называется чепрак.
«…Спереди наверное имеется в виду передний вьюк или может быть попона, хотя она чаще укладывается сзади, но уж больно это всё вверх задралось…»
Да ничего не имеется ввиду, просто там находятся олсьтры с пистолетами, потому вальтрап так и топорщится.
«…А то мало ли, может кирассирам помимо палаша полагались ещё пистолеты и карабин…»
Все французские кирасиры, как это Вам ни покажется странным, действительно, всегда вооружались пистолетами, а на «Русскую» компанию их ещё и мушкетонами вооружили.
Всеволод, Вы с Александром прекрасно описали все тонкости мастей «дончаков» и «будёновцев», только какое это имеет отношение к французским кирасирам? В кирасирских полках, как правило, использовали фламандских, нормандских, голштинских и ганноверских коней. В ходе компании, конский состав постепенно частично заменялся на местную породу. Но уж «дончаков» или «будённовцев», а уж тем более ахалтекинцев им вряд ли удавалось достать.
Всеволод, судя по всему, Вы действительно не плохо разбираетесь в лошадях и современной седловке. Попробуйте всё же посмотреть хоть что-нибудь по истории кавалерии, возможно, Вы во многом измените свою точку зрения. Поверьте, «униформология» и «военная история» не менее серьёзные науки чем «иппология», и так же основываются на фактах и документах, а не на предположениях и сравнении с современными реалиями.
С уважением!
(извините за такое длинное послание).
diorama.ru
Солдаты 1812 года: Кирасиры
Россия.
Кирасирский Военного Ордена полк
Рядовой.
Месье, мы слишком долго наступали
Держать взятОе не достанет сил
На нас идет в доспехах черной стали
Кошмарный сон, российский кирасир.
Его палаш тяжел как гнев господень,
А конь его — какой-то дикий слон
Мон шер, мы на исходные отходим
До более удачливых времён.
Конечно вру. Не часто, не особо
Робел месье, но в сказке есть намёк
Вседа считался войском высшей пробы
Наш Орденский. Наш кирасирский полк.
3-е декабря 1774 года — дата названия полка как
Кирасирского Военного Ордена Св.Великомученика и Победителя Георгия полк.
С 31-го марта 1801 года стал именоваться Орденским кирасирским.
Полк состоял во 2-й Западной армии 2-й кирасирской дивизии
генера-майора И. М. Дуки, в 1-й бригаде.
В сражении при Бородино Орденские кирасиры у Семеновского оврага
отражали атаки французкой тяжелой кавалерии генерала Нансути.
Отличились Орденские кирасиры и в ноябрьских боях под селом Красное.
Орденскому кирасирскому полку
за «отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 году»
были Высочайше пожалованы 22 серебряные трубы
Этот вид тяжелой кавалерии должен действовать в сомкнутом строю
и сокрушать неприятеля таранными ударами.
Поэтому в кирасиры отбирались наиболее рослые и сильные люди и лошади.
При общей кирасирской форме у полка был приборный черный цвет,
а приборный металл желтый.
На медной бляхе кожаной лакированной каски
Орденские кирасиры имели вместо герба Звезду Ордена святого Георгия.
Летом 1812 года кирасиры получили новые двухсторонние кирасы.
В условиях военной компании кирасиры носили
серые походные рейтузы с кожаным подшивом с шагу.
Основным оружием кирасир был палаш — тяжёлая сабля.
Франция.
1-й Кирасирский полк.
Рядовой.
Франция.Высок, могуч, усат, широкоплеч,
Сияет шлем, как девичьи ланиты.
Такой пойдёт, не дрогнув, под картечь,
И снова неприятель будет битым.
Летит, летит жестокой сече в пасть,
Палаш, как птица, выпорхнул из ножен.
Он может победить, он может пасть,
Он только смалодушничать не сможет.
Хорош, красив французский кирасир,
Исполненный могучей ратной стати.
Не эта красота спасает мир,
Но эта красота его захватит.
Во времена Людивика 14 был сформирован первый полк французских кирасир,
который был назван Кирасирами короля..
Свою подлинную значимость кирасиры приобретают в период 1-й Империи.
В 1804 году французская тяжёлая кавалерия состоит из 12 полков кирасир,
а в 1812 году — из 14 полков.
С 10-го Октября 1801 года именуется 1-м Кавалерийско-Кирасирским полком.
В 1803 года — 1-й полк кирасир.
С Великой армией в Россию, 1-й кирасирский полк вторгся,
находясь во 2-ом корпусе кавалерийского резерва
в составе 4-й дивизии тяжелой кавалерии, 3-ей бригаде,
полком командовал полковник барон Антуан Маргарит Клерк.
В Бородинском сражении 1-й кирасирский полк
в составе своего кавалерийского корпуса, обойдя Курганову высоту,
под упорным огнем атаковал батарею Раевского.
Кирасиры были отброшены а батарея Раевского получила прозвище —
могила французкой кавалерии .
В дальнейшей кампании 1812 года остатки 1-го кирасирского полка
упоминаются только в сражении при Винково.
Кирасиркая каска драгунского образца 1801 года
состояла из стальной полусферической тульи с латунным гребнем.
Гребень штамповался с боковым растительным орнаментом
и изображением головы горгоны Медузы в спереди.
На гребне закреплены пряди черного конского волоса,
свисающие по бокам и вниз пышным плюмажем.
На навершие гребня крепилась так называемая «луковица» —
пучок из конского волоса с кистью.
Каска обрамлялась шкуркой тюленя в стиле «тюрбана».
Французские кирасиры носили темно-синие мундиры
с деталями приборного (полкового) цвета,
в 1-ом полку это воротник, обшлага и отвороты фалд — ярко-красные.
Защитное снаряжение в виде кирасы 1-й полк получил первым.
Кираса состояла из двух половин,
которые крепились между собой сверху — кожаными помочными (плечевыми) ремнями, покрытыми латунной чешуей, а в талии поясным ремнем с медной пряжкой.
1812-war.blogspot.com
клинок и тяжелая шпага, короткие мундиры и вооружение, как использовали пистоли в бою
Наименование кирасир является производным с немецкого Kürassir, а также имеет схожесть с французским cuirassier, что переводится как латники, тяжелые кавалеристы, защищенные кирасой. Слово кираса от французского cuirassie – cuir, означает кожу. В кирасу входила грудная и спинная пластины (порой лишь грудная), выгнутая с соответственной формой. Таким образом, кирасиры являлись одним из родов тяжелой кавалерии, которая одевалась в кирасы.
Появление кирасир относят к XVI столетию во многих европейских государствах и считают родом тяжелой кавалерии. Ее сформировали для компенсирования малочисленной кавалерии рыцарей. Кавалеристы оснащались сравнительно дешевыми неполными латами, покрывавшими до двух третей тела, включая бедра. Они получили название — кирасирские.
Однако с XIX века осталась лишь кираса со шлемом. Причем сама кираса постоянно утолщалась и тяжелела из-за роста убойной силы, которым обладало огнестрельное оружие. И по этой же причине со временем пришлось отказаться от прочих лат.
Сначала были времена, когда одновременно сосуществовали рыцари с кирасирами. Тогда основное оружие кирасира было рыцарским мечом. Позднее его заменили палашом, тогда как некоторые армии использовали тяжелую саблю кирасира. Эта тяжелая кавалерия использовала и коней тяжелой породы, обладающих массой 600—700 кг.
Дальнейшее развитие огнестрельных видов вооружений поставило под сомнение значимость кирасиров, и они понемногу уменьшились. Тем не менее, к началу наполеоновской военной кампании кирасирские полки по своей численности вновь начали увеличиваться, причем во всех армиях Европы. Они занимались образованием тяжелой кавалерии, предназначенной для нанесения решительных ударов. В наполеоновские времена кирасирами могли становиться только рослые и сильные всадники с ростом до 1.80 м.
Тактическое применение кирасиров
Первых кирасиров учредил король Германии Максимилиан I еще в конце XV века. Главным образом это были хорватские наемники. Тем не менее, они практически не разнились с обыкновенной легкой кавалерией той поры.
В результате это название довольно-таки продолжительное время не встречалось в иных государствах, потому что до второй половины XVI века тактика действий кирасиров не особо разнилась от тактики рыцарей. Тогда было популярным применение таранного удара с помощью копья.
Все изменилось из-за изобретенного Леонардо да Винчи колесцового замка. Это позволило обходиться без горящих фитилей и пользоваться всегда готовыми к бою пистолетами. Их изобрели еще в 80 годах XV столетия. Они были признаны мастерами-оружейниками еще при их жизнях. При всем при том по причине многих сложностей при их изготовлении довольно-таки долго они оставались редчайшей диковиной. И только лишь к двадцатым годам XVI столетия приступили к изготовлению пистолей в промышленных масштабах.
Следует отметить, что, по причине высокой дороговизны первых пистолей, они могли быть доступными только для аристократов, которые все еще не снимали рыцарских доспехов, однако не были такими доступными для обедневших дворян, становившихся наемниками, поэтому пистоли массово начали появляться у последних из рыцарей лишь через десятилетие. Тогда как для остальной кавалерии массовое вооружение пистолями стало доступным лишь в середине XVI столетия.
Новое оружие кирасира
Собственно в ту пору в тактике кирасиров произошли изменения: они стали пользоваться пистолями. И в тот же период это наименование распространилось в английской и французской армиях. А сам термин «кирасир» вообще вошел в лексикон лишь в 20 годах XVII столетия.
К тому же еще какое-то время отличие кирасиров от рейтаров («черных всадников») было не столько в тактике ведения боя, сколько по социальному происхождению. Так, в кирасирских частях было значительно больше, хоть и сравнительно небогатых (относительно последних рыцарей), однако дворян. Тогда как в рейтарских частях было заметно больше, хоть и неплохо обеспеченных (рейтарские доспехи были дорогостоящими), но простых людей. Кстати, в рядах французских рейтаров лиц дворянского происхождения было не меньше, чем у французских кирасиров.
Так, если до середины XVI столетия и кирасирами, и рейтарами нередко наносились таранные удары копьями, то уже со второй половины того же столетия и первые, и вторые, отказались от владения копьями. Они уже превратились из тяжелого вооружения рыцарей в более легкие кавалерийские копья. Также был совершен переход на пользование пистолями (особенно у рейтаров) в качестве основного оружия.
Поскольку тогдашняя пехота обладала малым числом мушкетов и аркебузов, то вся тактика нередко была такой: кавалеристы приближались к пехоте, обстреливали ее в упор из пистолей, после чего немногочисленные аркебузеры и мушкетеры подавляли ее большим числом залпового огня.
Разница в тактике рейтаров и кирасиров часто заключалась в следующем. Первыми, как правило, последовательно, позалпово расстреливалась пехота, со сменой рядов и перезаряжанием пистолей. Тогда как у вторых, из-за высокомерия, нетерпения и недисциплинированности до последовательных неторопливых расстрелов дело не доходило. В результате они просто врезались в строи пехоты ранее, чем это делалось рейтарами. Вот именно тогда в дело и вступал клинок кирасира.
Когда в XVIII столетии возникла линейная тактика и усовершенствовалось огнестрельное оружие, ставшее более скорострельным, а также с увеличением плотности огня пехоты, кавалеристы уже не могли также успешно расстреливать ее из пистолей. Кроме того, когда пехотинцы отказались от пик, уменьшилась, и плотность в пехотном строю, то пехота стала более уязвимой для кавалерийских атак. В результате кирасиры атаковали пехоту без предварительных залпов из пистолей.
Русские кирасиры и кирасы
В России впервые кирасы начали появляться после введения полков «нового строя». Отменил их Петр I, когда проводил армейскую реорганизацию. «Второе пришествие» кирас относится к 1731 году, когда учреждались кирасирские полки, просуществовавшие с незначительными интервалами до 1917 года. С 1911 года они применялись лишь в качестве элемента в парадной форме одежды, особенно блистал своей красотой короткий мундир кирасира.
Итак, в 1931 году фельдмаршал Миних по своей инициативе предложил Выборгскому драгунскому полку переформироваться в кирасирский полк. В 1733 году в русской армии начинаются массовые формирования кирасирских частей в составе армейской кавалерии. Так сформировалась главная ударная сила для линейной российской кавалерии.
Хотя с той поры численность кирасирских полков в России колебалась то в сторону увеличения, то в сторону уменьшения, с 1860 года их всех переформировали в драгунские. Остались лишь четыре гвардейских полка.
В числе первых российских жандармов, учрежденных Павлом I в 1792 году и входивших в гатчинские полки, были в то же время и кирасиры. Следом за коронацией Павла I они стали его лейб-гвардией.
В 1798 году в качестве знака особой благосклонности к Лейб-Кирасирскому полку, Павел I приказал оснастить его 11 командирскими и 219 и солдатскими серебряными кирасами для несения службы. Серебряные кирасы сохранялись до 1811 года, однако по приказу Александра I их переплавили.
comp-pro.ru