Cталинград.Бои за элеватор. — zimarin — LiveJournal
I)»Дневник»,Вильгельм Гоффманн. 267-й полк 94 –й дивизии:
26 августа :«Весь город охвачен пожаром. По приказу фюрера люфтваффе предало его огню. Так им этим русским и надо, что бы они прекратили сопротивление…
1 сентября : «Неужели русские действительно собираются сражаться на самом берегу Волги? Это же безумие».
13 сентября. «Русские дерутся с отчаянием диких зверей, в плен не идут, а подпускают близко и потом забрасывают гранатами».
16 сентября: «…Это не люди, а черти».
II)Алан Кларк. «Путь к Сталинграду»
Выдержки из дневника немецкого солдата:
«16 сентября. Наш батальон вместе с танками атакует элеватор, из которого валит дым-горит пшеница. Говорят, русские сами подожгли ее. Батальон несет тяжелые потери. В ротах осталось по 60 человек. В элеваторе сражаются не люди, а дьяволы, которых не берет ни пуля , ни огонь.
18 сентября. Бои идут в самом элеваторе. Русские внутри него обречены. Наш командир говорит, что комиссары приказали этим людям сражаться до конца.
Если все здания в Сталинграде будут обороняться, как это, ни один из наших солдат не вернется домой.
20 сентября. Битва за элеватор продолжается. Русские ведут огонь со всех сторон. Мы сидим в подвале, выбраться на улицу нельзя. Старший сержант Нушке был убит, когда перебегал улицу. Бедняга, у него трое детей.
22 сентября. Сопротивление в элеваторе сломлено. Мы нашли трупы сорока убитых русских. Половина из них в военно-морской форме-морские дьяволы. В плен взяли оного тяжелораненого, который не может говорить- или притворяется.»
Этим тяжелораненым был командир пулеметного взвода 92-й морской стрелковой бригады Андрей Хозяинов. Его рассказ приведен в мемуарах генерала Чуйкова. «Чуйкрв В.И., Сражение века.»
III)Рассказ Андрея Хозяинова:
«Помню, как в ночь на 18 сентября, после жаркого боя, меня вызвали на командный пункт батальона и дали приказ: добраться с пулеметным взводом до элеватора и вместе с оборонявшимся там подразделением удержать его в своих руках во что бы то ни стало. Той же ночью мы достигли указанного нам пункта и представились начальнику гарнизона. В это время элеватор оборонялся батальоном гвардейцев численностью не более 30—35 человек вместе с тяжело и легко раненными, которых не успели еще отправить, в тыл.
Гвардейцы были очень рады нашему прибытию, сразу посыпались веселые боевые шутки и реплики. В прибывшем взводе было 18 человек при хорошем вооружении. У нас имелись два станковых и один ручной пулемет, [131] два противотанковых ружья, три автомата и радиостанция.
18-го на рассвете с южной стороны элеватора появился фашистский танк с белым флагом. «Что случилось?» — подумали мы. Из танка показались двое: один фашистский офицер, другой — переводчик. Офицер через переводчика начал уговаривать нас, чтобы мы сдались «доблестной» немецкой армии, так как оборона бесполезна и нам больше не следует тут сидеть. «Освободите скорее элеватор, — увещевал нас гитлеровец.— В случае отказа пощады не будет. Через час начнем бомбить и раздавим вас». «Вот так нахалы!» — подумали мы и тут же дали короткий ответ фашистскому лейтенанту:
«Передай по радио всем фашистам, чтобы катились на легком катере… к боговой матери… А парламентеры могут отправляться обратно, но только пешком».
Фашистский танк попытался было ретироваться, но тут же залпом двух наших противотанковых ружей был остановлен.
Вскоре с южной и с западной сторон в атаку на элеватор пошли танки и пехота противника численностью примерно раз в десять сильнее нас. За первой отбитой атакой началась вторая, за ней — третья, а над элеватором висела «рама» — самолет-разведчик. Он корректировал огонь и сообщал обстановку в нашем районе. Всего 18 сентября было отбито девять атак.
Мы очень берегли боеприпасы, так как подносить их было трудно и далеко.
В элеваторе горела пшеница, в пулеметах вода испарялась, раненые просили пить, но воды близко не было. Так мы отбивались трое суток — день и ночь. Жара, дым, жажда, у всех потрескались губы. Днем многие из нас забирались на верхние точки элеватора и оттуда вели огонь по фашистам, а на ночь спускались вниз и занимали круговую оборону. Наша радиостанция в первый же день боя вышла из строя. Мы лишились связи со своими частями.
Но вот наступило 20 сентября. В полдень с южной и западной сторон элеватора подошло двенадцать вражеских танков. Противотанковые ружья у нас были уже без боеприпасов, гранат также не осталось ни одной. Танки подошли к элеватору с двух сторон и начали почти в упор расстреливать наш гарнизон. Однако никто не дрогнул. Из пулеметов и автоматов мы били по пехоте, не давая ей ворваться внутрь элеватора. Но вот снарядом разорвало «максим» вместе с пулеметчиком, а в другом отсеке осколком пробило кожух второго «максима» и погнуло ствол. Оставался один ручной пулемет.
От взрыва в куски разлетался бетон, пшеница горела. В пыли и дыму мы не видели друг друга, но ободряли криками: «Ура! Полундра!»
Вскоре из-за танков появились фашистские автоматчики. Их было около ста пятидесяти — двухсот. В атаку шли они очень осторожно, бросая впереди себя гранаты. Нам удавалось подхватывать гранаты на лету и швырять их обратно. При каждом приближении фашистов к стенам элеватора мы по уговору все кричали: «Ура! Вперед! За Родину!»
В западной стороне элеватора фашистам все же удалось проникнуть внутрь здания, но отсеки, занятые ими, были тут же блокированы нашим огнем.
Бой разгорался внутри здания. Мы чувствовали и слышали шаги и дыхание вражеских солдат, но из-за дыма видеть их не могли. Бились на слух.
Вечером при короткой передышке подсчитали боеприпасы. Их оказалось немного: патронов на ручной пулемет — полтора диска, на каждый автомат — по 20—25 и на винтовку — по 8—10 штук.
Обороняться с таким количеством боеприпасов было невозможно. Мы были окружены. Решили пробиваться на южный участок, в район Бекетовки, так как с востока и северной стороны элеватора курсировали танки противника.
В ночь на 21 сентября под прикрытием одного ручного пулемета мы двинулись в путь. Первое время дело шло успешно, фашисты тут нас не ожидали. Миновав балку и железнодорожное полотно, мы наткнулись на минометную батарею противника, которая только что под покровом темноты начала устанавливаться на позиции.
Помню, мы опрокинули с ходу три миномета и вагонетку с минами. Фашисты разбежались, оставив на месте семь убитых минометчиков, побросав не только оружие, но и хлеб и воду. А мы изнемогали от жажды. «Пить! Пить!» — только и было на уме. В темноте напились досыта. Потом закусили захваченным у немцев хлебом и двинулись дальше. Но, увы, дальнейшей судьбы своих товарищей я не знаю, ибо сам пришел в память только 25 или 26 сентября в темном сыром подвале, точно [133] облитый каким-то мазутом. Без гимнастерки, правая нога без сапога. Руки и ноги совершенно не слушались, в голове шумело…»
«Чуйков В.И., Сражение века.»
IV. Бои за элеватор носили такой ожесточенный характер, что Гитлер, преждевременно утверждая проект медали «За взятие Сталинграда», приказал изобразить на ней здание элеватора.
zimarin.livejournal.com
Сталинградский элеватор. Подвиг морской пехоты в Великой Отечественной.
В многочисленных эпизодах Великой Отечественной часто можно встретить несколько похожих эпизодов. Похожие действия войск на похожей местности, либо похожие оперативные решения. Удивляться тут нечему – война была долгой (почти 4 года), шла на огромной территории (2500 км с запада на восток и 3000 км с юга на север) и гигантской (участвовали в ней десятки миллионов человек). Некоторые истории невольно повторялись вновь и вновь. Штурм или оборона города, захват моста или удержание высоты, высадка десанта — всё это азбука искусства боя, что повторяется во многих вариантах, из войны в войну.
Но есть и военные операции с необычными объектами, по своей сути мало связанными с войной. Возьмем, к примеру, зерновые элеваторы — объект хранения концентрированной пищевой энергии, являющейся основой, символом сытной и мирной жизни. Увы, во время войны большие капитальные элеваторы становились объектом яростной борьбы даже не столько из-за этого важного ресурса, сколько из-за своих размеров и расположения в городах и портах. И были в этой борьбе за элеваторы свои повторения, подвиги и параллели.
Однако в каждом повторении есть своя логика, даже в одинаковых подвигах есть особая индивидуальность. Особенно хорошо это видно на примере героической обороны трех зерновых элеваторах в трех городах СССР: Сталинграде, Новороссийске и Николаеве.
В этой статье пойдет речь о Сталинградском элеваторе.
Этот зерновой элеватор на юге города, в пределах грузового вокзала Сталинград-II (он же Южный вокзал) был построен в 1938-40 годах по типовому проекту в 800 метрах от берега Волги. Элеватор был самым высоким зданием города и потому только неразберихой в начале обороны Сталинграда можно объяснить то, что когда к нему подошли немецкие войска он не был толком подготовлен к обороне и вроде не был даже занят нашими войсками!
Уже 15 сентября панцергренадеры 24-й танковой дивизии (группа «Эдельсхайм») ударом с юга к 16:00 заняли Южный вокзал Сталинграда. Справа от них высилось огромное здание элеватора, но к их удивлению оттуда никто не стрелял. Днем 16 сентября солдаты 276-го полка 94-й пехотной дивизии Вермахта, наступая вдоль железной дороги, вышли на территорию мукомольного завода и заняли здание элеватора. Вроде в окруженном здании элеватора отстреливались несколько советских бойцов, но связи с ними у советского командования не было. Но о каком-то штурме элеватора именно 16 сентября немецкий солдат из штаба батальона Вильгельм Гоффманн написал в своем дневнике:
«Наш батальон вместе с танками атакует элеватор, из которого валит дым — горит пшеница. Говорят, русские сами подожгли ее. Батальон несет тяжелые потери. В ротах осталось по 60 человек. В элеваторе сражаются не люди, а дьяволы, которых не берет ни пуля, ни огонь.»
Далее советское командование спохватилось и вечером 17 сентября элеватор отбили бойцы сводного батальона 10-й ОСБр (отдельная стрелковая бригада). В элеваторе оказались советские пехотинцы с двумя ручных пулеметами, карабинами и гранатами. По другим данным там были и немецкие пехотинцы, засевшие на втором этаже — они были уничтожены только к утру следующего дня (18 сентября). В результате в элеваторе вел оборону сборный отряд из солдат 35-й Гв.СД, 10-й ОСБр, 131-й СД.
Вся эта и без того запутанная обстановка резко изменилась в ночь с 17 на 18 сентября: на берег Волги у переправы №2 и у устья речки Царица высадились то ли пехотинцы, то ли моряки, раздались крики «Ура!», «Полундра!» и закипел уличный бой — то была 92-я ОСБр или менее официально «92-я морская стрелковая бригада», целиком составленная из моряков-добровольцев с плавбаз, зенитных частей, эсминцев и подводных лодок Северного флота. Эта бригада была сформирована всего месяц до того в Москве. Целью пехотинцев-моряков (в обычной пехотной форме, но с тельняшками и в бескозырках) было выбить противника из Ворошиловского района Сталинграда и удерживать оборону по насыпи ж/д от речки Царица до Ельшанского оврага — примерно 3.5 км фронта. Даже для стандартной ситуации для бригады это слишком много, тем более в городе, особенно для бригады без опыта сухопутных боев.
По приказу командования в ночь на 18 сентября благодаря местным проводникам (и писарю полка из 35 Гв.СД А.Павленко) в элеватор проникло подкрепление в виде пулеметного взвода (18 моряков, два станковых пулемета, два противотанковых ружья, автоматы и гранаты) из 92 морской стрелковой бригады.
К утру 18-го подходы к элеватору были блокированы со всех сторон силами двух полков, но попытки пехотинцев из 94-й немецкой дивизии ворваться в элеватор встречались пулеметным огнем из глубины здания и из многочисленных бойниц на верхних этажах. Генерал Кемпф (командир 48 танкового корпуса) решил применить по зданию артиллерию. 88-мм зенитные орудия 24-й танковой дивизии, стоявшие на склоне Дар-Горы в восьмистах метрах от элеватора, были нацелены на элеватор. После препирательств между штабами дивизий раздраженный генерал Кемпф, проигнорировав опасения командования 94-й пехотной за свою пехоту, отдал приказ и зенитки открыли огонь. Но их бронебойные снаряды не смогли обрушить западную стену самого элеватора с зерном. Когда обстрел закончился немецкие пехотинцы попытались приблизиться к зданию, но из окон второго и третьего этажей опять раздались выстрелы и полетели гранаты. Атака захлебнулась и в этот раз, штурмовым группам снова пришлось отползти назад.
Тогда ударили батареи 105-мм орудий — генерал Кемпф задействовал гаубичную артиллерию, которую по ж/д путям подтащили поближе к элеватору. 105-мм фугасные снаряды разворотили южную стену здания, от второго этажа практически ничего не осталось, но здание выдержало и не обвалилось. Позже и расчеты противотанковых орудий осторожно подкатили свои пушки на 250-300 метров к этому южному фасаду и начали методичную стрельбу по проемам и дырам почти в упор — сохранилась даже уникальная кинохроника того обстрела:
По рапортам 94-й немецкой пехотной дивизии, здание элеватора было захвачено только 22 сентября, а в окрестностях мукомольного завода было взято в плен 104 советских бойца. О конце истории штурма элеватора этот же немецкий солдат написал:
«22 сентября. Сопротивление в элеваторе сломлено. Мы нашли трупы сорока убитых русских. Половина из них в военно-морской форме — морские дьяволы. В плен взяли одного тяжелораненого, который не может говорить — или притворяется.»
Этим тяжелораненым был командир пулеметного взвода 92-й морской стрелковой бригады с Северного Флота Андрей Хозяинов. Его рассказ приведен в мемуарах генерала Чуйкова. «Чуйков В.И., Сражение века.».
«… меня вызвали на командный пункт батальона и дали приказ: добраться с пулеметным взводом до элеватора и вместе с оборонявшимся там подразделением удержать его в своих руках во что бы то ни стало. Той же ночью мы достигли указанного нам пункта и представились начальнику гарнизона. В это время элеватор оборонялся батальоном гвардейцев численностью не более 30—35 человек вместе с тяжело и легко раненными, которых не успели еще отправить, в тыл.
…В прибывшем взводе было 18 человек при хорошем вооружении. У нас имелись два станковых и один ручной пулемет, два противотанковых ружья, три автомата и радиостанция.
18-го на рассвете с южной стороны элеватора появился фашистский танк с белым флагом. … Мы … дали короткий ответ фашистскому лейтенанту:
«Передай по радио всем фашистам, чтобы катились на легком катере… к боговой матери… А парламентеры могут отправляться обратно, но только пешком».
Фашистский танк попытался было ретироваться, но тут же залпом двух наших противотанковых ружей был остановлен.
Вскоре с южной и с западной сторон в атаку на элеватор пошли танки и пехота противника численностью примерно раз в десять сильнее нас. За первой отбитой атакой началась вторая, за ней — третья, а над элеватором висела «рама» — самолет-разведчик. Он корректировал огонь и сообщал обстановку в нашем районе. Всего 18 сентября было отбито девять атак.
В элеваторе горела пшеница, в пулеметах вода испарялась, раненые просили пить, но воды близко не было. Так мы отбивались трое суток — день и ночь. Жара, дым, жажда, у всех потрескались губы. Днем многие из нас забирались на верхние точки элеватора и оттуда вели огонь по фашистам, а на ночь спускались вниз и занимали круговую оборону. Наша радиостанция в первый же день боя вышла из строя.
…
Но вот наступило 20 сентября. В полдень с южной и западной сторон элеватора подошло двенадцать вражеских танков. Противотанковые ружья у нас были уже без боеприпасов, гранат также не осталось ни одной. Танки подошли к элеватору с двух сторон и начали почти в упор расстреливать наш гарнизон. Однако никто не дрогнул. Из пулеметов и автоматов мы били по пехоте, не давая ей ворваться внутрь элеватора. …
Вскоре из-за танков появились фашистские автоматчики. Их было около ста пятидесяти — двухсот. В атаку шли они очень осторожно, бросая впереди себя гранаты. Нам удавалось подхватывать гранаты на лету и швырять их обратно. …
В западной стороне элеватора фашистам все же удалось проникнуть внутрь здания, но отсеки, занятые ими, были тут же блокированы нашим огнем.
Бой разгорался внутри здания. Мы чувствовали и слышали шаги и дыхание вражеских солдат, но из-за дыма видеть их не могли. Бились на слух.»
В тесноте лестниц и коридоров в ход пошли ножи и приклады, штыки и куски бетона. К вечеру 21 сентября противников разделяли перекрытия уже не первого и второго, а пятого и шестого этажей, а ночью оставшиеся в живых красноармейцы пошли на прорыв.
Убив ножами караул, прямо по головам сонных немцев (те вели непрерывные бои с 8 сентября, потому и засыпали при малейшем затишье) пробившись вниз под прикрытием последнего ручного пулемета, бойцы вырвались из элеватора. Группа моряков ушла в сторону железнодорожного моста у оврага Ельшанский. По пути они наткнулись и разгромили не до конца развернутую минометную батарею, разжились там трофейным оружием, едой и водой. Потом оврагом добрались до берега Волги. Через простреливаемую немцами Волгу переплыли только четыре человека. Тяжелораненый Андрей Хозяинов попал в плен, был направлен в лагерь военнопленных под г. Калач. Вскоре бежал, но был пойман и направлен в другой лагерь. В связи с наступлением советских войск ему удалось снова бежать около города Шахты. После лечения он воевал до 18 марта 1945 года, когда был ранен уже в 5-ый раз.
Другую группу в количестве 15 пехотинцев из 10 ОСБр другим путем вывел к своим старший лейтенант Михаил Поляков. Их спасение было настоящим чудом, которое прошло незамеченным в аду тех жарких дней.
Элеватор, точнее его содержимое, стало манной небесной для оставшегося в районе населения. Едва закончились бои, к громадному зернохранилищу потянулись местные жители. Подгоревшее зерно, вместе с продукцией расположенного рядом консервного завода, позволили пережить ту жестокую зиму многим жителям Сталинграда.
Бои за элеватор носили такой ожесточенный характер, что слухи о них дошли до самого верха рейха. Гитлер, 26 октября, как всегда лично, разрабатывая проект щита «За взятие Сталинграда», приказал изобразить на этой нарукавной нашивке именно здание элеватора.
Что и сделал в первом варианте автор, художник 637-й роты пропаганды 6-й Армии Вермахта Эрнст Айгейнер. Но его вариант не понравился Гитлеру. И было из-за чего: в этом эскизе прямо под малопохожим на реальный чисто символическим элеватором лежал мертвый немецкий солдат в терновом венце из колючей проволоки — интересные религиозно-исторические аналогии бродили в голове немецкого пропагандиста! Гитлер потребовал переделать эскиз, ставка вынесла эскизу вердикт «слишком деморализующе», но поздно — художник погиб 20 ноября под Калачём. По легенде исправления в эскиз затем вносил никто иной, как сам командующий 6-ой армии Паулюс. В новом эскизе (ставке конечно было уже не до него) нижнюю часть щита заняло изображение речных волн с надписью по-немецки Wolga, что ещё раз показало насколько глубоко засела в его уме идея о выходе к Волге любой ценой.
При освобождении города из элеватора пришлось выбивать немецкие войска. С 24 января 1943 советские войска вышли в район элеватора, а 25-го штурм элеватора начали опять моряки: 154-ая морская стрелковая бригада при поддержке частей 36-й гвардейской, 29-й и 422-й дивизий и 7-го стрелкового корпуса. Штурм продолжался три дня, в ходе которых перестрелка часто переходила в рукопашную схватку. В ходе боя моряки захватили рядом немецкий бронепоезд, подожжённый огнём орудия старшины 2-й статьи Земенкова, а затем, воспользовавшись растерянностью противника, захватили и сам элеватор. В плен попали солдаты и 45 офицеров немецкого артиллерийского полка.
Самое удивительное в истории сталинградского элеватора то, что после всех этих обстрелов и штурмов, он не был снесен. Его восстановили, а в 1960 году элеватор был включен в список исторических памятников, позже, в 1977 у его стен поставлен монумент в виде моряка-пехотинца с ПТР. В 1992 элеватор приватизировали, а в 1995 году его статус объекта культурного наследия был подтвержден указом президента РФ. Элеватор до сих пор работает по своему прямому назначению. Можно ещё раз с уважением заметить: этот элеватор строили на совесть, прочность его железобетона сравнится только с крепостью духа его защитников.
* * *
Эти три примера беспощадной и до последней минуты безнадежной обороны элеваторов от превосходящих сил противника дадут тому, кто хочет и может учится у прошлого, поистине бесценный исторический урок.
Это не только урок долга, мужества и доблести, это вполне практический урок тактики и того, как важны некоторые вполне мирные объекты, которые нужно удержать любой ценой в любой войне. Ведь войны продолжаются, и по нашим границам и во всем мире. Войны, своей напряженностью и накалом почти достигающие накала и напряженности Великой Отечественной. Такие как текущая уже шестой год война в Сирии, на тех древних землях «плодородного полумесяца», где около 10 тысяч лет назад люди впервые научились выращивать хлеб и строить зернохранилища. Конечно, те древние люди не думали о том, что и через 10 тысяч лет примерно такие же люди будут так яростно воевать на этих землях. Как и не думали об этом жители Донбасса всего 4 года назад, примерно через 70 лет после того как там отгремели бои Великой Отечественной.
Мы не должны повторять ошибки прошлого и быть не готовыми к такому повороту событий. Смысл памяти о войне не только в уважении к самим павшим, которым мы обязаны жизнью, а именно в уважении к их страшному опыту. Мы можем постичь этот смысл если удастся понять произошедшее без купюр, до самого конца, со всех сторон, настолько честно, насколько это вообще возможно — именно тогда этот опыт может помочь и нам в будущем.
И тогда слова стихотворения выбитые на монументе у сталинградского элеватора:
«Это нужно — не мертвым!
Это надо — живым!»
приобретут практический смысл…
автор: Павел Тяпкин
Также читай истории о героической обороне Новороссийского и Николаевского элеватора.
aeslib.ru
Сражение за элеватор. Морские пехотинцы на защите Сталинграда
Мурманск и Волгоград. Как много общего у этих Городов-героев! По количеству бомб и снарядов, сброшенных на город во время войны, Мурманск уступает только Сталинграду. А среди памятников воинской славы наш мурманский Алёша по размерам стоит на втором месте после скульптуры «Родина-Мать» на Мамаевом кургане.
Но есть ещё одна общая страница в истории двух городов. На улице Рабоче-Крестьянской в Волгограде установлен памятник морякам-североморцам, в годы войны защищавшим Сталинград. Памятник находится рядом со знаменитым элеватором. Именно здесь осенью 1942 года развернулись ожесточённые бои за такой важный стратегический объект. В боях участвовали морские пехотинцы 92-й стрелковой бригады Северного флота, срочно переброшенные с Баренцева моря на Волгу.
Из Мурманска — в Сталинград
В октябре 1941 года на Кольском полуострове, в местечке Сеть-Наволок, создавались батальоны морской пехоты. Пехотинцы сражались на подступах к Мурманску летом-осенью 1941 года и не пустили врага в город.
К середине 1942 года фронт в районе Мурманска стабилизировался, но создалось угрожающее положение на Сталинградском направлении. В конце августа по приказу Ставки моряков-североморцев в своей форме и со своим оружием направили под Москву, в район города Ступино. Там 2 сентября 1942 года формировалась 92-я военно-морская бригада из моряков Северного и Балтийского флота.
Времени на учебу у морпехов практически не было. Вручили Знамя бригады — и далее в Сталинград. Туда добирались в вагонах четыре дня. Высадились на станции рядом со городом и всю ночь шли до левого берега Волги, откуда и увидели охваченный пожаром город.
Хотя к пешим маршрутам моряки не привыкли, шагали быстро. Подбадривали друг друга: «Эй, браток! А ведь у тебя гусеница соскочила!» — заметив размотавшуюся у впереди идущего товарища обмотку.
Бригада вошла в состав 62-й армии Сталинградского фронта и переправилась через Волгу в районе реки Нижняя Ахтуба.
«На элеваторе сражаются не люди, а дьяволы»
В годы войны самые высокие здания дают преимущество перед противником, позволяя контролировать все его маневры и эффективно обороняться или атаковать.
В Сталинградской битве таким ключевым объектом было здание Сталинградского элеватора. Построен он был в 1940 году, а запущен в эксплуатацию уже после начала войны, в 1941 году. На тот момент он возвышался над всеми зданиями города и поэтому представлял для двух армий важное стратегическое значение как господствующая высота. Именно этим можно объяснить невероятные усилия советских солдат, оборонявших элеватор, и постоянные наступления на него немцев.
 |
| Аэрофотоснимок, сентябрь 1942 года. Большое сооружение в центре — Сталинградский элеватор. Источник фото |
В район элеватора армия вермахта вышла 14 сентября 1941 года. Бои за Сталинград уже продолжались почти два месяца. На тот момент положение советских войск было крайне тяжелым. Фашисты, используя превосходство в силе и технике, теснили наших солдат к Волге. Поэтому каждый объект, каждое здание в городе становилось местом сражений, а иногда и длительных осад, когда советские солдаты проявляли чудеса героизма, раз за разом отбивая, казалось бы, невозможные атаки немцев.
В момент подхода немецких частей элеватор обороняли остатки 35-й гвардейской и 131-й дивизии 62-й армии. Здание находилось в трёхсторонней осаде и подвергалось постоянным обстрелам и атакам.
О штурме элеватора 16 сентября немецкий солдат из штаба батальона Вильгельм Гоффманн написал в своем дневнике: «Наш батальон вместе с танками атакует элеватор, из которого валит дым — горит пшеница. Говорят, русские сами подожгли ее. Батальон несет тяжелые потери. В ротах осталось по 60 человек. В элеваторе сражаются не люди, а дьяволы, которых не берет ни пуля, ни огонь».
«Полунда» в элеваторе
18 сентября к осаждённым прибыло долгожданное подкрепление: вступила в бой 92-я стрелковая бригада морских пехотинцев. Не давая врагу опомниться, прямо с переправы в тельняшках и бескозырках они ринулись в атаку с криками «Полундра!», «За Родину!», «Вперед!», «Ура!».
В непрерывных контратаках и рукопашных схватках моряки полностью освободили прибрежную зону от реки Царицы до Консервного завода, вырвались на улицы КИМ, Рабоче-Крестьянскую, Баррикадную, Козловскую, а отдельные группы даже завязали перестрелку с фашистами у железнодорожного вокзала Сталинград-2.
Окруженное здание элеватора советские бойцы удерживали ещё трое суток. Артиллерийские обстрелы чередовались с атаками немецкой пехоты, 19 сентября было отбито девять попыток взять здание штурмом.
На следующий день к зернохранилищу подъехала танкетка с парламентёрами, которые были посланы моряками «к такой-то матери». Обескураженным немцам пришлось уйти пешком, так как наши бойцы разбили танкетке гусеницу из противотанкового ружья. Атаки продолжились до темноты, на этот раз после артиллерийского налёта немцы погнали в бой румынские части, но снова безрезультатно. Немцы поражались стойкости русских солдат, говоря, что таких боёв не помнят даже ветераны вермахта.
На третий день обороны у защитников закончились боеприпасы к противотанковым ружьям и ручные гранаты. Воды тоже не было: в водонасосной будке рядом с элеватором разместился немецкий наблюдательный пункт.
Прямым попаданием снаряда разбило один станковый пулемет, кожух второго пробило осколком, рация вышла из строя. Прикрываясь бронёй танков, немецкая пехота и сапёры подошли вплотную к западной стене, и в проломы полетели гранаты и взрывчатка. Обстреливая окна южного фасада противотанковой артиллерией, прокладывая путь струями огнемётов, немцы проникли в здание…
«Бились на слух»
По рапортам 94-й немецкой пехотной дивизии, здание элеватора было захвачено только 22 сентября. Об окончании штурма немецкий солдат написал: «22 сентября. Сопротивление в элеваторе сломлено. Мы нашли трупы сорока убитых русских. Половина из них в военно-морской форме — морские дьяволы. В плен взяли одного тяжелораненого».
Этим тяжелораненым был командир пулеметного взвода 92-й морской стрелковой бригады Андрей Хозяинов. Его рассказ приведен в мемуарах генерала В.И. Чуйкова «Сражение века».
«… меня вызвали на командный пункт батальона и дали приказ: добраться с пулемётным взводом до элеватора и вместе с оборонявшимся там подразделением удержать его в своих руках во что бы то ни стало. Той же ночью мы достигли указанного нам пункта и представились начальнику гарнизона. В это время элеватор оборонялся батальоном гвардейцев численностью не более 30—35 человек вместе с тяжело и легко раненными, которых не успели ещё отправить в тыл.
…В прибывшем взводе было 18 человек при хорошем вооружении. У нас имелись два станковых и один ручной пулемет, два противотанковых ружья, три автомата и радиостанция.
18-го на рассвете с южной стороны элеватора появился фашистский танк с белым флагом. … Мы дали короткий ответ фашистскому лейтенанту: «Передай по радио всем фашистам, чтобы катились на легком катере… к боговой матери… А парламентёры могут отправляться обратно, но только пешком». Фашистский танк попытался было ретироваться, но тут же залпом двух наших противотанковых ружей был остановлен.
Вскоре с южной и с западной сторон в атаку на элеватор пошли танки и пехота противника численностью примерно раз в десять сильнее нас. За первой отбитой атакой началась вторая, за ней — третья, а над элеватором висела «рама» — самолёт-разведчик. Он корректировал огонь и сообщал обстановку в нашем районе. Всего 18 сентября было отбито девять атак.
В элеваторе горела пшеница, в пулеметах вода испарялась, раненые просили пить, но воды близко не было. Так мы отбивались трое суток — день и ночь. Жара, дым, жажда, у всех потрескались губы. Днем многие из нас забирались на верхние точки элеватора и оттуда вели огонь по фашистам, а на ночь спускались вниз и занимали круговую оборону. Наша радиостанция в первый же день боя вышла из строя.
Но вот наступило 20 сентября. В полдень с южной и западной сторон элеватора подошло двенадцать вражеских танков. Противотанковые ружья у нас были уже без боеприпасов, гранат также не осталось ни одной. Танки подошли к элеватору с двух сторон и начали почти в упор расстреливать наш гарнизон. Однако никто не дрогнул. Из пулеметов и автоматов мы били по пехоте, не давая ей ворваться внутрь элеватора.
Вскоре из-за танков появились фашистские автоматчики. Их было около ста пятидесяти — двухсот. В атаку шли они очень осторожно, бросая впереди себя гранаты. Нам удавалось подхватывать гранаты на лету и швырять их обратно.
В западной стороне элеватора фашистам все же удалось проникнуть внутрь здания, но отсеки, занятые ими, были тут же блокированы нашим огнем.
Бой разгорался внутри здания. Мы чувствовали и слышали шаги вражеских солдат, но из-за дыма видеть их не могли. Бились на слух».
В полутьме лестничных пролётов элеватора в ход пошли ножи и приклады, штыки и куски бетона. К вечеру противников разделяли перекрытия пятого и шестого этажей, а ночью оставшиеся в живых бойцы пошли на прорыв.
Группа моряков ушла в сторону железнодорожного моста у оврага Ельшанский. По пути они наткнулись и разгромили не до конца развернутую минометную батарею, разжились там трофейным оружием, едой и водой. Потом оврагом добрались до берега Волги. Через простреливаемую немцами Волгу переплыли только четыре человека. Тяжелораненый Андрей Хозяинов попал в плен. Другую группу из 15 пехотинцев вывел к своим старший лейтенант Михаил Поляков.
«Неправильная» нашивка
Бои за элеватор носили такой ожесточенный характер, что слухи о них дошли до самого верха рейха. Гитлер 26 октября, лично разрабатывая проект щита «За взятие Сталинграда», приказал изобразить на этой нарукавной нашивке именно здание элеватора.
Что и сделал автор, художник 637-й роты пропаганды 6-й армии вермахта Эрнст Айгейнер. Но его вариант не понравился Гитлеру. И было из-за чего: в этом эскизе прямо под малопохожим на реальный элеватором лежал убитый немецкий солдат в терновом венце из колючей проволоки.
Гитлер потребовал переделать эскиз, ставка вынесла эскизу вердикт «слишком деморализующе», но поздно: художник погиб 20 ноября под Калачом. По легенде, исправления в эскиз затем вносил сам командующий 6-й армии Паулюс. В новом эскизе нижнюю часть щита заняло изображение речных волн с надписью по-немецки — Wolga.
Освобождение
До 1943 года элеватор находился в руках немецких частей, ведущих с него артиллерийские и минометные обстрелы по частям советских войск. Элеватор нужно было отбить, и на выполнение этой задачи были брошены силы 154-й морской стрелковой бригады, поддержку которой оказывали части 36-й гвардейской, 29-й и 422-й дивизий и 7-го стрелкового корпуса. Немцы надёжно закрепились в здании и отражали атаки советских солдат на протяжении трёх дней. Во время боев перестрелки часто переходили в рукопашные схватки.
На исходе третьего дня во время штурма советским морякам удалось захватить один из бронепоездов вермахта, который метким выстрелом поджег старшина 2-й статьи Земенков. Немцы были ошеломлены случившимся и, воспользовавшись их замешательством, советские солдаты быстро захватили элеватор. В плену оказались солдаты немецкого артиллерийского полка, в числе которых было сорок пять офицеров.
Негасимый огонь памяти
Самое удивительное, что после всех обстрелов и штурмов, элеватор не был снесен. Его восстановили, а в 1960 году включили в список исторических памятников.
В 1977 году на Рабоче-Крестьянской улице недалеко от элеватора возвели памятник его защитникам (авторы — скульптор Г.Л. Малков и архитектор Г.М. Коваленко). Он представляет собой фигуру морского пехотинца в полный рост высотою семь метров.
Иногда монумент называют «памятником североморцам». Ведь именно североморцы сыграли важную роль в обороне элеватора в 1942 году (в составе 92-й отдельной стрелковой бригады), и в и его освобождении в 1943 году (154-й морская стрелковая бригада).
P.S. Пост участвует в акции «Помни, гордись, передай память о Сталинграде!»
murmansk-nordika.blogspot.com
Сталинград. Бои за элеватор
Президент России Владимир Путин подписал указ о праздновании 2 февраля 2018 года 75-летия разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Сталинградской битве. По продолжительности и ожесточенности боев, по количеству боевой техники и людей это сражение превзошло все предшествующие ему в мировой истории. Советские войска под Сталинградом разгромили пять армий – две немецкие, две румынские и одну итальянскую, передает корреспондент «МИР 24» Дмитрий Барбаш.
200 дней и ночей ожесточенных боев, в которых сражались более двух миллионов солдат и офицеров. Немецкое командование планировало уже летом 1942 года овладеть нефтяными районами Кавказа и плодородными землями Дона и Кубани – лишить СССР бензина и хлеба. Тогда, были уверены в Берлине, войну они выиграют в ближайшие месяцы. Осталось только взять Сталинград.
Сталинградский элеватор – его изображение немцы хотели нанести на специальный шеврон в честь взятия города. Историки утверждают, что одним из авторов эскиза награды был сам Паулюс.
«Наши войска прорвались в элеватор и освободили его. Немцы были в недоумении», – говорит главный инженер Волгоградского элеватора Василий Хаустов.
Бои за элеватор стали не только сражением за стратегически важный объект – его штурм стал одним из символов освобождения города.
Элеватор советские войска вязли 26 января 1943 года, и сразу же моряки-североморцы, которые его штурмовали, установили красное знамя. Это вторая по высоте точка после Мамаева кургана в Сталинграде.
Тысячи замерзших, истощенных солдат, идущих по руинам, и сотни белых флагов – так закончила свое существование одна из лучших армий Вермахта. К 2 февраля немецкая группировка в Сталинграде была разрезана на две части. Накануне южная группировка вместе с фельдмаршалом Паулюсом сдалась в плен, а северная еще продолжала сопротивление.
Первые городские бои начались 23 августа 1942 года на тракторном заводе. Противник на захват предприятия отвел три дня. Однако рабочие вместе с красноармейцами сражались до начала ноября, пока не капитулировали последние немецкие солдаты.
«В ночь с 1 на 2 февраля наши «Катюши» обрушили массированный удар по тракторному заводу. И утром немцы вывесили большие белые полотна», – говорит директор музея истории Тракторного завода Надежда Белоусова.
Как рассказывали ветераны битвы на Волге, пленных было столько, что на всех не хватало конвоиров. Например, трое советских связистов взяли в плен штаб целой немецкой дивизий, в том числе генерала Вальтера фон Зейдлица.
«Некоторые были хитрецами: брали какого-то русского военнопленного, который у них служил, сажали его шофером на обычную советскую машину и пытались через фронт прорваться к себе назад. Их отлавливала контрразведка и заградотряды», – говорит историк Сергей Кудряшов.
В результате разгрома на Волге в советский плен попали около 90 тысяч солдат противника. Однако дело не только в цифрах. Это поражение изменило характер действий немецких войск на Кавказе, в районах Ржева и Демянска. После победы в Сталинградской битве советские войска уже ничто не могло остановить.
Подписывайтесь и читайте нас в Telegram.
Дмитрий Барбашmir24.tv
Неизвестный Сталинград: Элеватор
К 09:00 бой разгорелся на всем протяжении от долины Царицы до Песчанки. Артиллерия и гвардейские минометы 62-й Армии накрывали скопления пехоты и танков противника, в ответ немецкие батареи гаубиц и шестиствольных минометов-«небельверферов» трех немецких дивизий перепахивали высоты, занятые красноармейцами.На наблюдательном пункте 24-й ТД командир дивизии и офицеры штаба обсуждали ход сражения. НП был расположен западнее Алексеевки на высоте 151,7, откуда хорошо просматривалась местность вокруг. Вдоль железной дороги ползли коробочки немецких танков, высоты вдали были окутаны пылью от разрывов, справа горела Песчанка, восточную часть которой еще удерживали советские войска. Невдалеке упали несколько мин, заставив понервничать штабных офицеров, а прилетевший следом снаряд разорвался прямо над столиком с картой, за которым проходило совещание. В результате артиллерийского налета был тяжело ранен командир дивизии генерал-майор Бруно фон Хауэншилд (Bruno Ritter von Hauenschild), а также убиты командир одного из полков и несколько штабных офицеров.
За высоту 144,9, где располагался командный пункт 35-й Гв.СД, бой шел уже пять часов. Немецкие танки 24-й ТД вышли к станции Садовой, противник захватил Верхнюю Ельшанку. В стык между полками дивизии по дороге южнее высоты прорвались танки и бронетранспортеры 14-й ТД. Комдив Глазков был ранен, его рацию разбило взрывом, и связи со штабом армии не было, как не было и приказа на отход. Окруженный командный пункт защищали остатки разведроты и саперного батальона, немцы были уже в двухстах метрах от штабного блиндажа. От разрыва немецкой мины генерала ранило во второй раз, и он потерял сознание. Раненого пытались вывезти на прорвавшейся к КП «эмке», но очередная мина разнесла автомобиль на куски, ее осколками Глазков был убит. Тело генерала на плащ-палатке вынесли восемь бойцов: четверо несли, четверо отстреливались от наседавших немцев.
Генерала Глазкова похоронили на следующий день за Волгой. Оставшиеся в строю пять красноармейцев и старшина Григорий Мухальченко, узнав, что их хотят направить в тыл на учебу, в этот же день вернулись обратно в Сталинград.
На фото:Гвардии генерал-майор Василий Андреевич Глазков погиб в бою 8 сентября 1942 года. Шинель генерала с многочисленными пулевыми пробоинами обнаружили в 1943 году на вещевом складе около станции Воропоново, а в 1957 году её опознала вдова генерала. Сейчас шинель хранится в музее-панораме «Сталинградская битва»
fishki.net
Волгоградский элеватор
Волгоградский элеватор на сегодняшний день является историческим памятником и объектом культурного наследия федерального значения. Здание было построено в 1940 году, однако в историю довольно типовое для середины XX века сооружение вошло как место тяжелых боев за Сталинград, в ходе которых элеватор сильно пострадал, после чего восстанавливался.Несмотря на героическое прошлое, элеватор является полностью действующим, а внутрь не водятся никакие организованные экскурсии. Этим летом мне посчастливилось побывать внутри этого исторического промышленного здания, включая подземные коммуникации. Всех любителей действующих предприятий приглашаю под кат. 🙂
В свой отчёт я намеренно не включаю исторические фотографии, так как они довольно известны, всем эрудированным людям давно намозолили глаза, а менее эрудированные легко найдут их в интернете. 
Историческая справка:
Запущенный в эксплуатацию в июне 1941 года сталинградский элеватор был самым высоким сооружением в городе и представлял интерес для противоборствующих сторон в ходе Сталинградской битвы как господствующая высота. Немецкие части вышли в район элеватора 14 сентября 1942 года. Оборону здания вели остатки 35-й гвардейской и 131-й дивизий 62-й армии, а также другие части этого соединения (10-й отд. (запасной) стрелковой бригады). 18 сентября ряды оборонявшихся пополнила 92-я отдельная стрелковая бригада, сформированная из моряков-североморцев. Сразу по завершении переправы бойцы 92-й бригады перешли в контрнаступление, очистив от немецких войск прибрежную зону от реки Царицы до Консервного завода. Бои с участием бригады велись также на улицах КИМ, Рабоче-Крестьянской, Баррикадной, Козловской и у железнодорожного вокзала «Сталинград-2».Для меня знакомство с элеватором началось с его стен. Стоит подойти поближе, и становится видно, что они буквально дышат историей. Например, вот эти надписи нанесены ещё до войны. Смотрите, какой красивый почерк! 🙂Однако превосходящими силами немцам уже 19 сентября удалось с трёх сторон окружить элеватор. В этот день были предприняты две атаки на элеватор при поддержке семи танков, окончившиеся для гитлеровцев потерей более 30 солдат и офицеров. В дальнейшем бои за элеватор приняли затяжной характер, его защитники, испытывая нехватку боеприпасов, тем не менее неоднократно отвергали предложения сдаться. 21 сентября была предпринята новая попытка штурма при поддержке бомбардировочной авиации и 16 танков. Несмотря на 15-20-кратное превосходство в силах нападавших, семь немецких атак были отбиты.
К 22 сентября у защитников элеватора иссякли боеприпасы и продовольствие. Ночью остатки оборонявшихся покинули здание, которым овладели немецкие части. В боях за элеватор погибли старший батальонный комиссар Белорусский и политрук Михайлов; особо отличились лейтенант Зазуля, старшина 2-й статьи Хозяинов, красноармейцы Бирюков и Хвостиков, старший политрук Носарев, капитан Назаров, сержант Калашников, старшина Катлюк и другие.
Новые бои развернулись вокруг элеватора в январе 1943 года. Он стал опорной позицией немецких частей, которые вели из него артиллерийский и миномётный огонь по наступавшим по направлению к центру города войскам 64-й армии. 24 января советские части начали боевые действия в районе элеватора, а на следующий день был предпринят его штурм силами 154-й морской стрелковой бригады при поддержке частей 36-й гвардейской, 29-й и 422-й дивизий и 7-го стрелкового корпуса. Штурм продолжался три дня, в ходе которых перестрелка неоднократно переходила в рукопашную схватку. В ходе боя моряки захватили немецкий бронепоезд, подожжённый огнём орудия старшины 2-й статьи Земенкова, а затем, воспользовавшись растерянностью противника, захватили и сам элеватор. В плен попали солдаты (в том числе 45 офицеров) немецкого артиллерийского полка.
Но что же скрывается за этими стенами? В работе элеватора до сих пор используется много старого оборудования, говорят, что многое ещё сороковых годов. 
Типичные для зернохранилищ вентиляционные установки: 
Но, пока в запасе ещё много сил, хочется первым делом взобраться на крышу, ставшую такой желанной высотой в Сталинградской битве. 
С высоты открываются потрясающие виды на город: 
С самой высокой точки крыши: 
А это внизу примостились грузовики с зерном, на один из которых уже слетелись голуби. Вообще, голуби — настоящий бич элеватора, они живут тут в большом количестве и сотнями со всего города слетаются на трапезу. После «набега» голубей с каждой фуры теряется до 200 кг зерна. 
Всё в голубях! 
Бомбарик 🙂 
Часть корпусов комплекса: 
Довоенные балки до сих пор хранят следы пулевых попаданий:
Насладившись видами с крыши, идём внутрь. От взгляда в бесконечные пролёты лестницы захватывает дух. Вниз — 74 метра! Эта лестница примечательна ещё и тем, что прямо здесь, на этих ступенях, шли боевые действия.
Прямо здесь велись ожесточённые схватки.
Работающая линия. Здесь на специальной лете едет зерно:
Для фильтрации и чтобы зерно не разлеталось, оно проходит через специальную мембрану с разрезами.
старые заклёпочные соединения…
Переплетение конструкций:
А это — пультовая, с которой управляется весь элеватор:
А мы спускаемся всё ниже. От элеватора к Волге идёт эстакада для транспортировки зерна длиной около километра. Эстакада имеет наземную и подземную части. Длина подземной части около 400 метров.
Здесь тоже проходит транспортировочная лента, а на стенах под слоем штукатурки кладка из бутового камня.
Эстакада имеет на своём протяжении незначительные расширения:
Примечтельно, что в подземном ходе, как и везде в округе, также шли бои. Хотя теперь уже практически ничего не напоминает о тех временах…
Ближе к месту соединения с наземной частью подземный ход резко сужается, а оборудования становится больше:
Момент выныривания из-под земли:
В этой длинной наземной эстакаде тоже частые гости — птицы, любящие полакомиться халявным зерном.
Заделанные залазы:
Эстакада снаружи:
Эстакада оканчивается небольшими пирсами, служащими для погрузки зерна на речные суда:
Пульт, с которого осуществляется управление погрузочным оборудованием, выглядит так:
Основу этого оборудования составляют подвижные трубы, по которым зерно засыпается куда надо:
Полюбовавшись на Волгу, возвращаемся обратно в корпус элеватора… Люблю изыски довоенной промышленной архитектуры!
Выйдя на территорию элеватора, можно увидеть много всего интересного!
Возрождённый элеватор нависает величественной громадиной. На местах, где были разрушения, видны следы, будто затянувшиеся шрамы.
Очень симпатично оформленная курилка 🙂
На территории кто-то высадил большое количество винограда, сорт «Изабелла».
Почти что уют старого сталинградского дворика 🙂
Местная обитательница:
На воротах предприятия — мемориальная табличка.
Кстати, даже из-за забора видны жадные голуби 🙂
Ну и напоследок «официальный» ракурс элеватора.
На заметку урбантуристу:
Копия Волгоградского элеватора есть в Ярославской области, в городе Рыбинске, правда, в последнем гораздо больше подземных хранилищ.Спасибо за внимание!
urban3p.ru
Здание элеватора, построенное
в 1940 году, хранит следы войны.
В дни Сталинградского сражения бои за элеватор были особенно
упорными. |
stalingrad.ws