Чем большой джихад отличается от малого — Рамблер/новости
Джихад дословно переводится с арабского как «усилие». В широком смысле это усердие, которое должен проявлять мусульманин на пути Аллаха.
Не только вооруженная борьба
Усилие может проявляться в работе, учебе, помощи близким. Борьба с пороками, устранение социальной несправедливости также считаются проявлениями джихада. Вершина ислама: отдача всех своих сил во имя благого пути.
Большой и малый
Джихад бывает двух видов – большой и малый. Большой джихад – борьба с самим собой, собственными пороками. Малый – внешняя борьба. Большой в исламе всегда ставится выше малого.
Как объявляют джихад?
Любое решение в исламе, имеющее правовой статус, выносится одним из главных духовных лиц – муфтием (высшее духовное лицо), факихом (богослов-юрист) или улемом (ученый-знаток ислама) после высшего духовного собрания. Такое решение называется фетва. Фетва всегда опирается на главный кодекс ислама – шариат.
Она состоит из введения, постановки проблемы и решения по этому вопросу.
Решение об объявлении джихада не может обходиться без ссылок на Коран. Основной мотив – наличие реальной «борьбы за веру», притеснений мусульман и насильственного принуждения к отказу от веры.
Кто объявлял России джихад?
Малый джихад объявляли России различные организации, религиозные и политические деятели мусульманского мира. Еще в XVIII веке Шейх Мансур, чеченский имам, объявлял газават России во время Кавказской войны.
Дагестанский священник Гази-Мухаммад, а также Имам Шамиль в XIX веке также вели войну с Россией под знаменем джихада.
В XX веке джихад России объявляли чеченские боевики Шамиль Басаев и Ахмат Кадыров (1994-1996 гг.), однако после Хасавюртовских соглашений он был отменен. Джихад объявляли международные организации исламских боевиков «Талибан» и «ИГИЛ» (террористические организации, деятельность которых запрещена на территории России).
Джихад и газават
Джихад не стоит путать с газаватом – (изначально) военными походами с участием пророка Мухаммеда.
В переводе «поход», «набег», «нашествие». Позднее газаватом стали называть военные походы по распространению ислама вообще – «священную войну». Газават называют «джихадом меча», в отличие от «джихада сердца» — борьбы с собственными пороками или «джихада руки» — охраны жизни и защиты от агрессии. Существует и «джихад познаний» — изучение наук и эрудиция.
Знамя джихада
Черное полотно с белыми каллиграфическими арабскими буквами, составляющими надпись «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк его». Используется различными организациями, объявляющими «священную войну» (по сути, газават, разновидность малого джихада). Иногда сопровождается изображением меча.
Кому джихад не должен приносить вреда?
Во время военного джихада ислам запрещает убивать людей, обслуживающих военных, женщин, стариков, детей, мирных граждан и священнослужителей.
Как отменить джихад?
Отменить джихад может только собрание высших духовных лиц, которое постановит считать задачи джихада выполненными или установит вредный характер джихада, не выполняющий своих истинных целей.
Для этого собрание выносит отдельную фетву.
Первый джихад в истории
Проявлениями первого малого джихада стали походы Мухаммеда на различные города Аравийского полуострова в 20-х годах VII века, нападения на караваны курайшитов – древнего правящего племени Мекки.
Террористы не попадают в рай, или Чем «джихад сердца» отличается от «джихада меча»
Одним из приёмов, который используют религиозные террористы и экстремисты, стало превратное толкование джихада – священной войны. Обещая каждому «воину» место в раю после смерти, они вовлекают в свои ряды новых сторонников. При этом мало кто отдаёт себе отчёт, что понятие «джихад» трактуется далеко не буквально и не только как «война с неверными» и уж точно не призывает в современном мире с оружием в руках убивать невинных граждан другой веры. Поэтому и обещание рая – это обман для верующих джихадистов экстремального толка. Такое объяснение даёт старший преподаватель кафедры религиоведения Евразийского национального университета им.
Льва Николаевича Гумилёва Тимур Аймухамбетов.
«Условно понятие джихад можно разделить на два аспекта: большой джихад (духовная борьба) и малый джихад (вооружённая борьба). Ведь джихад – не только борьба внешняя, но ещё борьба внутренняя за идеалы и принципы своей религии. Ведь недаром в Коране сказано: «Верующие – это только те, которые уверовали в Аллаха и Его Посланника, а потом не испытывали сомнений и положили своё имущество и свою жизнь на путь Аллаха. Они-то и есть искренние верующие. – Коран, 49:15», – поясняет эксперт.
При этом великий джихад превосходит по своей значимости малый джихад.
В подтверждении данной интерпретации часто цитируют слова пророка Мухаммада, который говорил: «Мы вернулись с малого джихада, чтобы приступить к джихаду великому».
Какие виды джихада бывают?
В исламской доктрине имеются положения о различных видах джихада, в частности выделяют следующие:
- Джихад на поле боя («джихад руки»). Ведение боевых действий для охраны жизни и имущества людей, защиты государства от агрессии является обязательным (фард) в исламе.
- Джихад против своих пороков (нафс, «джихад сердца»). Индивидуальная борьба каждого мусульманина против своих пороков является самой сложной формой джихада, так как не поборов свои греховные страсти и духовные пороки человек не может вести борьбу за торжество идеалов религии. Это определение ввёл Аль-Газали.
- Военный джихад (газават) («джихад меча»). Необходимость этого возникает в том случае, если в какой-либо стране мусульманам запрещают исповедовать свою религию в полном объёме, если мусульман притесняют.
Также если мусульмане, обратившиеся с исламским призывом к представителям других религий в странах их проживания, встретили препятствие со стороны властей этих государств. Другими словами, если мусульманам фактически запрещено доводить до людей слово Господа и вести проповедь ислама. - Джихад языка. Повеление одобряемого и запрещение порицаемого.
- Джихад своими познаниями. Изучение различных наук, эрудиция, учёность ведёт к совершенствованию человеческой личности и противопоставляется невежеству. Джихад посредством распространения истинных знаний об исламе.
- Джихад материальными средствами. Решение проблем при помощи денег, имущества.
Из этого анализа видно, что же такое джихад и как его интерпретировать. Из этих шести видов активно используется в качестве описания только один, а именно – газават. Однако и данный термин гораздо шире, и знать его определение, несомненно, необходимо.
Впервые этот термин был использован во время похода пророка Мухаммада против города Мекки.
Дословно он обозначает следующее: усилие, борьба, рвение и усердие. О джихаде очень подробно сказано в Коране – священной для мусульман книге. В разных его частях говорится о сущности джихада: «Сражайтесь с ними, пока не исчезнет неверие и не утвердится вера в Аллаха».
Но джихад, как мы уже знаем, это не только борьба с внешними врагами, но и внутренними тоже. Это ещё борьба с собственными пороками, страстями и грехами.
«Настоящий муджахид тот, кто ведёт борьбу со своими пороками» (Абу Иса Мухаммад ибн Иса ат-Тирмизи – выдающийся исламский правовед).
«Из вышеописанных интерпретаций можно сразу уловить одну мысль, что объявить джихад может практически каждый правоверный мусульманин, ведь основная часть данной борьбы заключается в борьбе с самим собой. Что же касается «джихада руки» или «джихада меча», то там все зависит от политической обстановки в том или ином регионе. Но при этом данная борьба идёт на защиту правоверных мусульман, но никак на нападение на представителей других религиозных конфессий ради их уничтожения», – говорит
Тимур Аймухамбетов. 
Опять же, в данном вопросе нужно определить, что есть большой джихад и малый джихад, напоминает эксперт. Большой джихад может объявить каждый правоверный. Ведь борьба идёт внутри каждого из нас. А вот малый джихад после смерти пророка Мухаммада может объявить халиф либо один из его главных представителей. При этом данный вид джихада никогда не должен вестись против единоверцев.
Также имеется ряд правил ещё со времен пророка Мухаммада, которые нельзя нарушать во время малого джихада. Правила следующие: этот закон запрещает убийство стариков, женщин, детей, священнослужителей и других мирных людей, не принимающих участия в сражениях.
Но в современном мире данное слово потеряло своё былое обозначение. При этом надо учитывать отсутствие единого легитимного халифа для всех мусульман с 1924 года. Именно в этот год Мустафа Кемаль (первый президент Турецкой Республики, основатель современного турецкого государства) упразднил данный институт власти.
Почему террористы часто призывают к джихаду?
Если рассматривать вопрос в данном контексте, то это лишь уловка, чтоб заманить адептов данных деструктивных религиозных течений для выполнения определённых миссий.
В данном аспекте они используют интерпретацию понятия «джихад руки». Данный тип джихада подразумевает, что мусульмане, участвующие в войнах, называются муджахидами. Погибшие в войнах мусульмане называются шахидами. Они занимают одно из наивысших мест у Аллаха и будут введены в рай. А живых участников войн называют газиями (гази).
«Однако данная интерпретация джихада определяет воинов, сражающихся на войне, но не людей, трусливо сеющих террор для психологического давления. Данная разница очень существенна, и из-этого можно сделать однозначный вывод, что террористы не попадут в рай«, – резюмирует религиовед.
Террористы не попадают в рай, это лишь уловка для создания почвы для идеологического воздействия с целью получения определенных политических и/или экономических выгод.
Данная интерпретация в корне неверна. Ведь рай ожидается при правильном проведении джихада.
«Большой джихад – это борьба с внутренними пороками, демонами и грехами. А малый джихад подразумевает открытую борьбу, противоборство и военные действия. Он подразумевает защиту правоверных, защиту своей уммы. Террористы же не воюют, они сеют хаос, страх и ненависть. Они не подпадают под понятие «джихад«, и соответственно, их не ждёт рай после смерти», – ещё раз подчеркнул эксперт.
Ясно-понятно. Что такое джихад и почему все думают, что это священная война?
О понятии джихада говорится в Коране, а дословно термин переводится как «усердие». Современные стереотипы о джихаде сводят его только к вооруженному действию, однако джихад с оружием в руках — лишь частный случай более широкого понятия, включающего в себя любые усилия, которые человек совершает во имя добра, справедливости и нравственного самосовершенствования. Добро можно сеять разными способами, поэтому иногда говорят о джихаде культуры, джихаде слова и так далее.
Кроме того, в исламском богословии различают большой и малый джихад — и под большим как раз понимают нравственное самосовершенствование. По преданию, однажды после вооруженной победы мусульман Пророк сказал своим сподвижникам: «Теперь давайте перейдем от малого джихада к большому». Те спросили, какой может быть более великий джихад, чем тот, в котором они только что одержали победу, а Пророк ответил: «Джихад с самим собой». То есть он призвал мусульман бороться со своими пороками, которые мешают обрести нравственную чистоту. И эта борьба первична, потому что без внутренней составляющей внешний джихад с точки зрения ислама совершенно бессмысленен и ничтожен.
Да, джихад может быть вооруженным действием. Когда на родную землю мусульманина приходит враг и появляется необходимость отстоять честь, достоинство, свободу страны и семьи, вооруженная борьба становится необходимым действием. Яркий пример — Великая Отечественная война, которую наши муфтии провозгласили джихадом. Поэтому воины-мусульмане, павшие на той войне, считаются шахидами (мучениками).
Нельзя сказать точно, когда стереотип о джихаде как исключительно вооруженной борьбе закрепился в европейском сознании. Я думаю, дело здесь в цивилизационном разломе между западной и восточной культурой, а он, как известно, имеет глубокие исторические корни. Западный мир часто демонизировал ислам, и сведение в общественном дискурсе понятия «джихад» только к вооруженной составляющей — проявление этой склонности.
ИСЛАМ — Cлова уляма о хадисе про большой и малый Джихад 1…. | Facebook
Cлова уляма о хадисе про большой и малый Джихад
1. Слова шейх уль Ислама Ибн Теймии, рахимахуЛлах
Говорит Шейхуль Ислам ибн Таймия в своей книге «Разница между сторонниками ар-Рахмана и сторонниками шайтана»:
«Что же касается хадиса, который некоторые передают то, что Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, сказал в газауате Табук: «Мы вернулись с маленького джихада к большому», то у него нет никакой основы и никто из знающих слова и дела Посланника Аллаха не передал его.
И Джихад с неверными самый великий джихад, лучший из дел, более того он самое лучшее из дополнительных дел, которые может делать человек. Сказал Всевышний Аллах:
«Не сравняться сидящие из верующих, у которых нет никакого препятствия и делающие джихад на пути Аллаха своим имуществом и душами», (затем шейхуль-Ислам привел много аятов на эту тему).
«Разница между сторонниками ар-Рахмана и сторонниками шайтана» 1/46
2. Слова шейха Мухаммада Хассана
Говорит шейх Мухаммад Хассан:
«Первая ступень Джихада – это Джихад со своей душой! Однако это не означает, что джихад со своей душой является самым большим джихадом, как утверждают некоторые исследователи с пораженческими настроениями, которые не хотят, что бы эта Умма подняла знамя Джихада на пути Аллаха.
Они приводят в качестве довода хадис, в котором они утверждают, что Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, сказал сподвижникам, когда вернулся с одного из походов:
«Мы вернулись с малого джихада к большому джихаду», т.
е. к джихаду со своей душой.
Этот хадис передает Хатыб аль-Багдади в своей книге от Яхйи ибн ‘Аля.
Аль-Багдади сказал, что рассказал им Лайс от ‘ата ибн Аби Рабах от Джабира, что Пророк вернулся из одного похода и сказал им:
«Мы вернулись с малого Джихада к большому Джихаду, и этим Джихадом является Джихад раба со своими страстями».
Аль-Байхаки сказал, что иснад этого хадиса слабый.
Хафиз Аль-‘Ираки сказал, что иснад этого хадиса слабый.
И если мы посмотрим книги толкования хадисов, то мы обнаружим, что относительно этого Яхъйи ибн ‘Аля делаются серьезные высказывания.
Хафиз ибн Хаджар Аль Аскалани говорит о Яхъйе ибн ‘Аля, что он обвинялся в выдумывании хадисов.
Также аз-Захаби говорит в книге «Мизануль и ‘тидаль», что Яхъйя ибн ‘Аля подозревается в выдумывании хадисов.
Имам Ахмад назвал его лжецом.
Также шейх Албани назвал хадис слабым.
И если бы этот хадис был бы достоверным, то невозможно было бы когда-либо направить свои усилия на истинный джихад, т.
е. направить свои усилия на подготовку к войне с врагами Аллаха.
Шейх Мухаммад Хассан, «Ахкамуль Джихад»
3. Слова шейха Альбани, рахимахуЛлах
Шейх ал-Албани сказал:
«Этот хадис «мункар» (отвергаем)
Ал-Хафиз ал-Ираки сказал в «Тахридж ал-Ихья» (2/6), «Ал-Байхаки сообщил его в его книге «аз-Зухд» из хадисов Джибира и сказал: «Есть слабость в его иснаде».
Ал-Хафиз ибн Хаджар сказал в «Тахридж ал-Кашшаф» (4/114, номер 33) после упоминания слов ал-Байхаки: «И это сообщение Исы бин Ибрахима от Яхьи бин ‘Аля от Лейса бин Аби Сулайма и эти трое являются слабыми. И ан-Насаи сообщает его как высказывание Ибрахима бин Аби Аблах, одного из табиинов Шама.
(аль-Албани) Я говорю: «Иса бин Ибрахим, он ал-Бараки и ал-Хафиз сказал о нем в «ал-Такриб»: «он садук, но он, скорее всего, делает ошибки». И это неправильно, что ал-Хафиз назвал его слабым, как было упомянуто раннее. И это то, на что ал-Хафиз полагался; что это слова Ибрахима. Ас-Суюти сказал в «Ад-Дурар» (стр.
170): «Ал-Хафиз ибн Хаджар сказал в «Тасдид ал-Кавс»: «это знаменито среди людей и это слова Ибрахима бин Аби Аблах как сообщается в «ал-Кунья» от ан-Насаи». И ас-Суюти упоминает хадис Джабира, который сообщается ал-Хатибом, после слов Ибн Хаджара. Было бы лучше если бы он упомянул вышеупомянутое сообщение от ал-Байхаки, потому что оно свободно от передатчика, которого обвиняли в фальсификации хадисов, в отличии от сообщения ал-Хатиба, потому что в его иснаде есть лжец. И будет упомянуто далее: «Вы вернулись с отличным возвращением…»
И Шейх Закариййа ал-Ансари процитировал в его та’лик на «Тафсир ал-Байдави» (1/110) слова Ибн Таймии: «У него нет источника» и он согласился с этим! Он сказал в другом месте (1/202): «ал-Байхаки сообщил его и сказал что его иснад слабый, и другие сказали: «у него нет источника». «Что касается слов ал-Хафаджи в его хашия на «Тафсир ал-Байдави» (6/316): «Есть слабость в его иснаде, но такую слабость можно простить». Это не правда, потому, что из его слов можно понять, что этот хадис Хасан!!! И как это возможно, когда мы имеем три слабых передатчика в его иснаде и ученые единогласно согласились о его слабости?!
Позднее через два года, я нашел хадис в «Аз-Зухд» (1/42) от ал-Бейхаки, и его текст такой: «Вы вернулись с отличным возвращением, вы пришли с малого джихада к большему джихаду – борьбе раба (Аллаха) против своих страстей».
С точно такими словами, он сообщается Абу Бакром аш-Шафии в «Фаваид ал-Мунтака» (1/83/13) через путь Исы бин Ибрахима ал-Бараки и сказал: «Яхья бин ‘Аля передал нам и сказал: «Лейс бин Ата передал нам от Джабира и сказал: «Группа людей без одежды пришли к Пророку (с.а.с.) и Пророк (с.а.с.) сказал: « он упомянул хадис. Я говорю: «У него слабый иснад. Лейс это Ибн Аби Сулайм и он слаб из-за плохой памяти и Яхья бин ‘Аля, очевидно что это ал-Аслами и он слаб также.
Остальные передатчики надежные. Это повествование сообщается также ал-Хатибом в его «Тарик» (13/523-524) через путь ал-Хасана бин Хишама от Яхья бин Аби ал-Ала, сказал: Лейс передал его. А ал-Хасан бин Хишам, — я не нашел биографию для него. Что касается Яхьи бин Аби ал-Ала, вероятно он Яхья бин ал-Ала, Лжец. Но скорее всего, он Яхья бин ‘Аля, которого упоминают в иснаде Абу Бакра аш-Шафии и ал-Байхаки и ошибка в имени была сделана тем, кто копировал книгу «ал-Тарик» и он тот, кого упоминают среди передатчиков от ал-Лейса.
Другой факт что подтверждает это, то что ас-Суюти упомянул этот хадис в «Ад-Дурар» (стр. 170) из повествования ал-Хатиба и он упомянул его после слов Ибн Хаджара, что он считает что эти слова принадлежат Ибрахиму бин Аби Абла, даже при том что в иснаде ал-Хатиба был этот фальсификатор.
И Ибн Таймия сказал об этом хадисе в «Маджму ал-Фатава» (11/197):
«У него нет источника, никто кто знаком со словами Пророка (с.а.с.) и его делами, не сообщал его. Джихад против неверующих это самое благородное из дел, и более того, это самое важное действие которое человек может сделать…» затем он упомянул некоторые аяты Корана и хадисы доказывающие, что это самое достойный а’мал, и похоже Ибн Таймия (р) указал своими словами, что название «меньший джихад» отвергается…»
«Силсила ад-Да’ифа и Мавду’а», 5/478
Таким образом, становятся ясны козни бидаатчиков суфиев и мурджиитов …/Abdullah
Джихад: в каких случаях его объявляют мусульмане?: staryiy — LiveJournal
Джихад дословно переводится с арабского как «усилие».
В широком смысле это усердие, которое должен проявлять мусульманин на пути Аллаха.Не только вооруженная борьба
Усилие может проявляться в работе, учебе, помощи близким. Борьба с пороками, устранение социальной несправедливости также считаются проявлениями джихада. Вершина ислама: отдача всех своих сил во имя благого пути.
Большой и малый
Джихад бывает двух видов – большой и малый. Большой джихад – борьба с самим собой, собственными пороками. Малый – внешняя борьба. Большой в исламе всегда ставится выше малого.
Как объявляют джихад?
Любое решение в исламе, имеющее правовой статус, выносится одним из главных духовных лиц – муфтием (высшее духовное лицо), факихом (богослов-юрист) или улемом (ученый-знаток ислама) после высшего духовного собрания. Такое решение называется фетва. Фетва всегда опирается на главный кодекс ислама – шариат. Она состоит из введения, постановки проблемы и решения по этому вопросу.
Решение об объявлении джихада не может обходиться без ссылок на Коран.
Основной мотив – наличие реальной «борьбы за веру», притеснений мусульман и насильственного принуждения к отказу от веры.
Кто объявлял России джихад?
Малый джихад объявляли России различные организации, религиозные и политические деятели мусульманского мира. Еще в XVIII веке Шейх Мансур, чеченский имам, объявлял газават России во время Кавказской войны.
Дагестанский священник Гази-Мухаммад, а также Имам Шамиль в XIX веке также вели войну с Россией под знаменем джихада.
В XX веке джихад России объявляли чеченские боевики Шамиль Басаев и Ахмат Кадыров (1994-1996 гг.), однако после Хасавюртовских соглашений он был отменен. Джихад объявляли международные организации исламских боевиков «Талибан» и «ИГИЛ» (террористическая организация, ее деятельность запрещена на территории России).
Джихад и газават
Джихад не стоит путать с газаватом – (изначально) военными походами с участием пророка Мухаммеда. В переводе «поход», «набег», «нашествие». Позднее газаватом стали называть военные походы по распространению ислама вообще – «священную войну».
Газават называют «джихадом меча», в отличие от «джихада сердца» — борьбы с собственными пороками или «джихада руки» — охраны жизни и защиты от агрессии. Существует и «джихад познаний» — изучение наук и эрудиция.
Знамя джихада
Черное полотно с белыми каллиграфическими арабскими буквами, составляющими надпись «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк его». Используется различными организациями, объявляющими «священную войну» (по сути, газават, разновидность малого джихада). Иногда сопровождается изображением меча.
Кому джихад не должен приносить вреда?
Во время военного джихада ислам запрещает убивать людей, обслуживающих военных, женщин, стариков, детей, мирных граждан и священнослужителей.
Как отменить джихад?
Отменить джихад может только собрание высших духовных лиц, которое постановит считать задачи джихада выполненными или установит вредный характер джихада, не выполняющий своих истинных целей. Для этого собрание выносит отдельную фетву.
Первый джихад в истории
Проявлениями первого малого джихада стали походы Мухаммеда на различные города Аравийского полуострова в 20-х годах VII века, нападения на караваны курайшитов – древнего правящего племени Мекки.
Источник
Справедливости в исламе ищут, не находя ее в светском государстве — Московский Центр Карнеги
Ислам играет все более заметную роль в современном мире. Причем ислам — это не только религия, но и протестная идеология, глобальная альтернатива существующему миропорядку. Однако в то время, как одни исламисты рассчитывают прийти к власти конституционными методами, другие рубят головы и устраивают теракты. С кем из исламистов можно вести диалог и что бывает, когда они приходят во власть, — об этом «Лента.ру» поговорила с экспертом Московского Центра Карнеги, востоковедом Алексеем Малашенко.
«Лента.ру»: Давайте для начала проясним один термин, которым нам придется часто пользоваться во время беседы. Что такое «исламизм»?
Малашенко: Ответ на этот вопрос имеет ключевое значение для понимания того, что происходит сейчас не только на Ближнем Востоке, но и вообще в отношениях мусульманского мира со всеми немусульманами.
Исламизм — это одновременно и политическая, и идеологическая концепция, в основе которой лежит представление о том, как надо перестроить общество на основе ислама, как реализовать «исламскую альтернативу». Ближневосточные мусульманские страны провалились, строя национальные проекты на базе западных идей — египетский социализм, баасистский социализм и так далее. На мой взгляд, где-то в 1970-х все больше жителей Ближнего Востока (как интеллектуалов, так и людей улицы) стали приходить к мысли, что именно ислам — это ответ на все их вопросы. То есть они начали воспринимать ислам как глобальную альтернативу существующему миропорядку. И вот что важно: если, например, мы возьмем коммунистическую идею, то кто ее автор? Карл Маркс, обычный человек. А кто, с точки зрения исламистов, указал им путь, которым надо следовать? Сам Аллах через своего Пророка. Разве этот путь может быть неверным?
Принципиально важно еще и то, что ислам, в отличие от других религий, если так можно выразиться, очень сильно обмирщен.
В нем есть предписания, регламентирующие не только духовную, но и светскую жизнь — политическая концепция, экономика, свод законов. Ислам — это не просто религия, это образ жизни. Квинтэссенция всего этого — та самая исламская альтернатива, за реализацию которой и борются исламисты. В отличие от христианства, в исламе нет «Богу — богово, Кесарю — кесарево». Наоборот, там есть такая формулировка «ислам — это религия и государство».
Часто используется такая формулировка «умеренные исламисты». Чем они отличаются от неумеренных?
Это принципиальный вопрос. Постоянно приходится слышать — «С исламистами не о чем говорить, все они головорезы! Посмотрите на ИГ, на «Аль-Каиду»». Но в реальности все намного сложнее. Несколько упрощая, можно объяснить разницу между исламистами на примере их отношения к построению исламского государства. Не ИГ, а государства, созданного на основе ислама. Одни исламисты говорят «Да, нам нужен халифат, и он обязательно будет построен, но не надо торопиться.
Давайте подождем, пока общество дорастет до понимания того, что всем надо жить по шариату. Это долгий процесс, но, не прибегая к насилию, мы спасем массу жизней. Давайте бороться политическими методами». Это прагматики, умеренные исламисты. Их партии есть во многих парламентах. Вторая категория — это те, кто говорят: «Мы не можем долго ждать». Они устраивают демонстрации, бьют окна, поджигают машины. Они апеллируют к радикально настроенным массам. Можно ли с этими людьми иметь дело? Я думаю, да. Но есть и третья категория исламистов. Это те, кто требуют построения исламского государства немедленно и любой ценой. Ради этого они готовы резать головы, устраивать взрывы. Конечно, террористов, преступников надо уничтожать. Но искоренить этот феномен, существующий в рамках исламизма, очень сложно, если вообще возможно.
Почему? В чем проблема?
На место ликвидированных террористов приходят новые. Это фанатики. Многие эксперты, рассуждая на эту тему, делают акцент на финансовой стороне вопроса или пытаются все свести к проискам Запада, но почему-то отказываются признать, что исламисты искренне верят в свою концепцию, так же, как, например, это делали большевики.
Конечно, с этой публикой очень трудно иметь дело, но не невозможно. Например, представитель «Братьев-мусульман» Мухаммед Мурси, бывший тогда президентом Египта, приезжал в Москву, постоянно ведутся переговоры с талибами, с ХАМАС. Грань, отделяющая тех, с кем можно вести диалог, от тех, с кем нельзя, очень размытая. К тому же есть прецеденты того, как экстремисты признавали свои ошибки. Не так давно в России вышла книга «Сын ХАМАС» о человеке, принимавшем участие в организации терактов, но потом раскаявшемся и даже сотрудничавшем с израильской разведкой (речь идет о мемуарах перешедшего в христианство Мосаба Хасана Юсефа, сына одного из основателей ХАМАС шейха Юсефа —прим. «Ленты.ру»).
Можем ли мы представить ситуацию, когда Абу Бакр аль-Багдади, самопровозглашенный халиф ИГ, покается и признает, что был чересчур радикален?
На мой взгляд, этот человек перешел черту. Так же, как и, например, бен Ладен. С бен Ладеном договориться было невозможно, поэтому его и ликвидировали.
Но даже в «Исламском государстве» есть не только экстремисты, но и те, кто хочет построить халифат, в смысле успешно функционирующее государство.
В чем разница между ними?
И те и те — радикалы. Но одни больше сосредоточены на терактах, а другие на позитивной повестке. На территории, подконтрольной ИГ, пытались и налоговую систему создать, и инфраструктуру, и даже монету чеканить свою. Для этих людей терроризм тоже проблема, поскольку фанатики, устраивающие взрывы, дискредитируют саму идею исламского государства. Для экстремистов же важнее не что-то строить и создавать, а отомстить Западу, наказать.
Чем мотивирована эта агрессия? Если мусульмане верят, что учение Пророка «всесильно потому, что оно верно», значит, ислам все равно рано или поздно повсеместно восторжествует. Зачем тогда рубить головы?
Они хотят увидеть эту победу прямо сейчас и поучаствовать в борьбе за нее. Эти люди считают, что стоят на пути джихада.
Но ведь есть два джихада — великий и малый.
Война — это малый джихад, а великий — это внутреннее совершенствование, борьба со своими пороками и слабостями.
Покойный президент Алжира Хуари Бумедьен, выступая за построение социализма у себя на родине, утверждал, что джихад — это родить ребенка, посадить дерево и построить фабрику. Это большой джихад. Но еще к большому джихаду относится и внутренняя борьба, то о чем вы сказали. Правоверный должен усовершенствоваться на пути Аллаха. А газават, то есть война, набег — это малый джихад. Давайте попытаемся поставить себя на место джихадиста — не того, что бегает с автоматом, а того, что трудится с мастерком или лопатой в руках, у станка или у компьютера. Вот он работает, строя исламское государство, и ему кажется, что Запад ему мешает заниматься этим большим джихадом. Как тогда быть? Не обратиться ли к малому джихаду? Понимаете, тут не все так просто.
Как в исламском мире относятся к ИГ? Считают ли мусульмане, что созданный аль-Багдади халифат — это и есть подлинное воплощение исламских ценностей?
Смотря о ком мы говорим.
Элиты, конечно, выступают против ИГ, поскольку видят в нем угрозу. Ведь радикалы обвиняют эти элиты в том, что они лицемерны, погрязли в коррупции, отошли от ислама, стали мунафиками. В Тунисе, Египте и Ливии это все закончилось арабской весной. Что касается обычных людей, то многие думают примерно так: «Вот у нас коррупция, несправедливость, а в халифате шариат. А то, что про ИГ гадости пишут, так это проклятый Запад клевещет!»
Вы сказали «многие». А «многие» — это сколько?
В процентах? А бог его знает. Но не будем забывать, что последние 200 лет ислам был идеологией протеста. Национально-освободительные движения — что в Алжире, что в Ливии — очень часто принимали форму джихада. Кстати, я когда-то работал в Алжире, и знаете, как там в то время назывались солдатские сигареты? «Моджахед».
Получается, что исламизм сродни, например, большевизму, который тоже был протестной идеологией.
Да, конечно.
На мой взгляд, если бы в 1917-м большевики не захватили власть в России, то коммунистические идеи не распространились бы так широко по Европе и за ее пределами.
А после краха СССР и всякие левацкие движения постепенно сошли на нет. Может ли так получиться, что после разгрома ИГ популярность исламизма пойдет на убыль? Сегодня-то он ведь кажется привлекательным именно как глобальная альтернатива не только потомственным мусульманам, но и белой европейской молодежи.
Когда мы говорим вот об этой белой молодежи, надо учитывать, что тут много эмоционального, эпигонства, желания самореализоваться нестандартным образом. Но тут важнее другое. Можно ли построить государство на религиозной основе? Нельзя. Однако люди в эту утопию верят, и мы должны их веру уважать. Когда нам говорили, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» — это была липа, но многие в это верили. Утопические идеи всегда привлекательны, поскольку предлагают понятные и простые рецепты. Так и с исламизмом: «давайте вернемся ко временам пророка Мухаммеда, возьмем оттуда самое лучшее, а потом перенесемся обратно в сегодняшний день — к компьютерам и прочим техническим достижениям».
Почему исламисты, придя к власти, удержать ее не могут?
Находиться в оппозиции проще, чем во власти. Знай себе именем Аллаха критикуй действующего правителя. Но когда ты сам правитель, надо заниматься не идеологией, не вопросами веры, а конкретными делами. Многие ли из исламистов умеют это делать? К тому же проведение реформ требует времени. И это не год, не два и не три. А пока эти реформы не дали результата, с двух флангов формируется оппозиция. Одни говорят: «Вот вы пришли к власти — и что? Где улучшения? Дороги по-прежнему плохие, бензин дорогой. А Запад теперь не помогает». С другого фланга слышится: «Вы недостаточно жесткие, вы недостаточно насаждаете шариат. Надо головы рубить!» То есть умеренные исламисты оказываются под огнем критики и со стороны радикалов, и со стороны светской оппозиции. Лучший способ дискредитировать исламистов — допустить их до власти. Но добровольно их никто не пустит. А если они пойдут к власти постепенно, через парламентские выборы, то в процессе будут раскалываться.
Главное не пытаться исламистов запрещать, потому что это только способствует росту их популярности.
А как тогда быть с турецкой Партией справедливости и развития? Это умеренные исламисты? Если да, то разве партия Эрдогана не может считаться успешной?
Хороший вопрос. Турковеды наши много об этом спорят. На мой взгляд, Эрдоган — типичный умеренный исламист. Но он исламист с европейскими претензиями. То есть ему и Турцию в Европу привести хочется, и ислама хочется. Причем такого ислама, чтобы он не мешал проводить реформы и служил его политическим целям. Долгое время Эрдоган был очень успешен. Но сегодня он на развилке: если Турцию в Европу не пустят (а многие европейцы не готовы к такому сближению), то куда податься? В ислам. Однако как умеренный исламист он уже не слишком интересен. Поэтому в Турции сейчас очень боятся — я это от многих людей слышал и в Анкаре, и в Стамбуле — что Эрдогана сменит, условно говоря, «турецкий Хомейни».
Существуют ли эффективные способы противодействия исламскому радикализму?
Во-первых, бороться надо именно с радикалами.
С теми, кто по горам с автоматами бегает и людей убивает. Во-вторых, когда кто-то предлагает «исламскую альтернативу», в ответ тоже надо что-то предложить. Почему, например, у нас в Дагестане люди идут в шариатские суды? Потому что не доверяют официальным судам. Люди ищут справедливости в исламе, потому что не могут найти ее в светском государстве. Не хотите, чтобы исламисты набирали популярность — постройте нормальное государство. Если все государственные институты хорошо работают, то перестраивать ничего не надо, ислам остается религией, а не становится протестной идеологией.
Оригинал интервью
Большой джихад.: kavkaz_istina — LiveJournal
- kavkaz_istina (kavkaz_istina) wrote,
kavkaz_istina
kavkaz_istina
Истинная религия Аллаха пережила уже бесчисленное количество провокаций, притязаний и все равно живет и развивается, и это только радует. Но самые болезненные провокации не могут не отразится на людях. К примеру, в последние десятилетия большое число последователей набрали джихадисты. Они видят суть Ислама в вооруженной борьбе на пути к Аллаху. Но борьба, или же джихад, усилие, подразделяется на две большие группы: большой и малый, что многим известно. Почему же большой джихад называет Большим, не потому ли, что в нем нужно прилагать большее усилие и какие для его ведения условия, и почему джихадисты, и поддерживающие их идут по пути малого усилия? Джихад, проводимый словесно, убеждением, приводя факты и логические доказательства, похож на еду, которую можно применять везде и беспрестанно. Подтверждением сказанному являются деяния Пророка (салляллаху аляйхи васаллям), его сподвижников, тот пример, который показали они. Все знают, что, находясь в Мекке, Пророк (салляллаху аляйхи васаллям) проводил в течение одиннадцати лет только призыв к Исламу, к пути Аллаха мудрым словом и красивыми проповедями.
После переселения в Медину, в течение первых двух лет, также проводился только словесный джихад, призывая к Истине. Посланник Аллаха (салляллаху аляйхи васаллям) в течение 13 лет призывал людей к Исламу, и даже после этого в течение последующих пяти лет не вёл боевых действий, кроме отражения нападений со стороны неверных. После этого Пророк (салляллаху аляйхи васаллям) разослал послов к правителям Византии, Персии, Египта, Йемена, Эфиопии с призывом к Исламу. Он всегда предупреждал мусульман, что необходимо, прежде всего, показать и разъяснить людям красоту Ислама, призвать к Единобожию красноречивыми доводами. В высокочтимом Коране сказано:ادْعُ إِلِى سَبِيلِ رَبِّكَ بِالْحِكْمَةِ وَالْمَوْعِظَةِ الْحَسَنَةِ وَجَادِلْهُم بِالَّتِي هِيَ أَحْسَنُ إِنَّ رَبَّكَ هُوَ أَعْلَمُ بِمَنْ ضَلَّ عَنْ سَبِيلِهِ وَهُوَ أَعْلَمُ بِالْمُهْتَدِينَ (سورة النحل، 125)
Смысл: «Призывай людей к пути Аллаха мудростью и красивыми проповедями, и веди с ними диалог самой красивой речью» (сура «ан-Нахль», аят 125).
Поэтому мусульманские историки и пишут о том, что три четверти принявших Ислам в мире приняли его с помощью (посредством) красивых проповедей. Так как Аллах уже заложил в человека естественную тягу к Истине.Чтобы вести большой джихад нужно постоянно самосовершенствоваться, познавать религию Аллаха, языки, науки. Науке вообще придается чуть ли не самое большое значение. Это поистине большое усилие, на это нужно много сил и времени, тем более в современном мире с его скоростями. Хоть и отдача от большого джихад перспективная, но самая продуктивная. Когда люди видят какое благо идет от такого мусульманина, разве они не захотят с ним общаться, получать от него знания и совет. Даваат от такого человека, мусульманина, самый красивый и действенный, только за счет таких людей и по воле Всевышнего Ислам сохранен и силен до сих пор. Поистине Посланник Аллаха (салляллаху аляйхи васаллям) оставил нам лучший из примеров.
Сущность ваххабитов проявляется со временем все ярче
Хочется надеяться, что освободительная война от сектантов-радикалов в республике развернется от благонравных намерений жителей села Куруш и их…
Священные мусульманские реликвии на земле Дагестана
Доставка священных мусульманских реликвий в Дагестан стало напоминанием, что «все мы под Богом ходим».
Эта известная фраза означает то, что Бог –…Отзыв лицензии у дербентского исламского университета
К исламскому университету, что находится в Дербенте, давно присматривались. Еще год назад, в феврале 2014 года Рособрнадзор отозвал лицензию у…
Эта известная фраза означает то, что Бог –…Photo
Hint http://pics.livejournal.com/igrick/pic/000r1edq
Понимаем ли мы нашего врага? на JSTOR
Абстрактный В нескольких недавних книгах об «Аль-Каиде» эта организация описывается как дееспособная, целеустремленная и кровожадная. Авторы утверждают, что дальнейшие теракты, возможно, превышающие масштабы 11 сентября, вероятны и даже неизбежны. Действительно, они изображают Соединенные Штаты как застрявшие в постоянной борьбе с исламским экстремизмом. Хотя усилия по аресту, убийству или свержению руководства «Аль-Каиды» могут идти очень хорошо, радикальный ислам, похоже, процветает.Однако мрачные перспективы игнорируют несколько позитивных признаков.
Распри между исламистами по-прежнему свирепствуют, и это извечная проблема, которую «Аль-Каиде» удалось уменьшить, но не устранить. Исламистские режимы, такие как талибы в Афганистане, были свергнуты, а революционные режимы в Судане и Иране сейчас гораздо менее пылки. Насильственные движения также не получили массовой поддержки в мусульманском мире, поскольку их кровавая тактика отталкивает больше мусульман, чем привлекает. Этот портрет «Аль-Каиды» как противника предполагает несколько направлений политики.Во-первых, многие из банальностей, касающихся борьбы с терроризмом в целом — часто почерпнутые из борьбы с небольшими левыми европейскими группировками, пользующимися в лучшем случае ограниченной популярностью, — неприменимы к «Аль-Каиде». Его размер, самоотверженность и популярность делают его необычайно, возможно, уникальным, грозным. Во-вторых, нужно быть осторожным, чтобы не спутать «Аль-Каиду» с ее многочисленными филиалами и не спутать эти жестокие радикальные группы с более широким политическим исламистским движением.
В-третьих, Соединенные Штаты должны вновь привлечь своих союзников, убедившись, что их контртеррористическая стратегия достаточно надежна, чтобы сохранить их поддержку.В-четвертых, публичная дипломатия, которая всегда была слабостью Америки, должна превратиться из эпизодического и недостаточно финансируемого инструмента внешней политики в главный инструмент национальной мощи. В-пятых, необычайно инновационный характер «Аль-Каиды» требует, чтобы Соединенные Штаты пытались защищаться не только от очевидных методов, таких как заминированные грузовики, но и от новых средств, таких как ракеты класса «земля-воздух» и длительные кампании террористов-смертников. В-шестых, и, наконец, политические лидеры должны привлечь общественность, чтобы повысить способность Соединенных Штатов выстоять в случае еще одного крупного нападения.
World Politics, основанный в 1948 году, является всемирно известным ежеквартальным журналом политических наук, публикуемым как в печатной, так и в онлайн-версии.
Мировая политика, открытая для участия ученых, предлагает представить исследовательские статьи, вносящие теоретический и эмпирический вклад в литературу, а также обзорные статьи, посвященные проблемам международных отношений и сравнительной политики.
Издательство Кембриджского университета (www.cambridge.org) — издательское подразделение Кембриджского университета, одного из ведущих мировых исследовательских институтов, лауреата 81 Нобелевской премии. Издательство Кембриджского университета согласно своему уставу стремится как можно шире распространять знания по всему миру. Он издает более 2500 книг в год для распространения в более чем 200 странах. Cambridge Journals издает более 250 рецензируемых академических журналов по широкому спектру предметных областей, как в печатном виде, так и в Интернете. Многие из этих журналов являются ведущими академическими изданиями в своих областях, и вместе они образуют один из наиболее ценных и всесторонних исследовательских корпусов, доступных сегодня.
Для получения дополнительной информации посетите http://journals.cambridge.org.
Примечание: Данная статья является обзором другого произведения, например, книги, фильма, музыкального произведения и т.п. Оригинальное произведение не входит в покупку данного обзора.
религий | Бесплатный полнотекстовый | Духовный джихад среди мусульман США: предварительное измерение и ассоциации с благополучием и ростом
2.2. Показатели
В таблице 2 (которая появляется в начале раздела «Результаты») перечислены описательные статистические данные (средние значения, стандартные отклонения, диапазоны) для всех переменных исследования. Краткое описание всех мер см. в Приложении B. Демографический вопросник. Участники заполнили демографическую анкету. Вопросы предоставили дополнительную информацию о поле участников, возрасте, религиозных/духовных традициях, этнической принадлежности, месте рождения, статусе отношений, годах проживания в Соединенных Штатах и степени владения английским языком.
Примерные пункты включали «Это испытание, которое сделает меня ближе к Богу» и «Это желание моего нафса, против которого я должен работать». Пункты с обратной оценкой, такие как «Борьба не имеет для меня значения» и «Аллах не играет никакой роли в моей борьбе», также были включены в показатель для решения проблем предвзятости ответов (например,г., согласие). Как подробно описано в разделе результатов, для оценки структуры показателя был проведен предварительный факторный анализ. Один элемент был удален в результате анализа, как описано в разделе результатов. Текущее исследование предоставило первоначальные тесты надежности и достоверности этой новой меры. Полную меру см. в Приложении A. Религиозное совладание измерялось с помощью выбранных сокращенных (трех пунктов) подшкал из Опросника религиозного совладания (RCOPE; Pargament et al.2000). RCOPE состоит из субшкал, оценивающих реакцию на стрессовые переживания в религиозном контексте, включая доброжелательную религиозную оценку (например, «Думал, что это событие может приблизить меня к Богу»), активную религиозную капитуляцию (например, «Сделал все, что мог, и изменил ситуацию».
к Богу»), поиск духовной поддержки (например, «обращался к Богу за силой, поддержкой и руководством»), религиозный фокус (например, «молился, чтобы отвлечься от проблем»), религиозное очищение (например, «попросил прощения за мои грехи»), Духовная связь (e.ж., «Искал более сильную связь с Богом») и Религиозное Прощение (например, «Искал помощи у Бога, чтобы отпустить свой гнев»). Были изучены средние баллы по субшкалам и общий средний балл. Исламская религиозность измерялась с помощью пяти субшкал исламских измерений Психологического показателя исламской религиозности (PMIR; Абу-Райя и др., 2008): измерение убеждений (например, «Я верю в Судный день»), практическое измерение (например, «Как часто вы поститесь?»), измерение этического поведения (например,ж., «Ислам — основная причина, по которой я чту своих родителей»), аспект этического поведения — не употреблять алкоголь (например, «Ислам — основная причина, по которой я не употребляю алкоголь») и аспект исламской универсальности (например, «я отождествляться со страданиями каждого мусульманина в мире»).
Средний балл был получен по каждой подшкале в дополнение к общему среднему баллу для измерения уровня исламской религиозности. Ежедневный духовный опыт измерялся с помощью Шкалы ежедневного духовного опыта (DSES; Underwood and Teresi 2002).DSES исследует духовные переживания, такие как воспринимаемая связь с трансцендентным (например, «я чувствую присутствие Бога»). Наше внимание было сосредоточено на первых 15 пунктах, которые были представлены в виде шестибалльной шкалы (1 = никогда или почти никогда, 6 = много раз в день). Слово «Аллах» было заменено на «Бог» для целей настоящего исследования. Был получен общий средний балл, причем более высокие баллы указывали на большую воспринимаемую близость с Аллахом. сообщил о кризисе с 13 пунктами (e.г., «Готовность выражать свои эмоции»). Оценки усреднялись. Духовный рост и упадок измерялись с помощью сокращенных версий подшкал Духовного роста (например, «Духовность стала для меня важнее») и Духовного упадка (например, В некотором роде я закрылся духовно) духовного роста.
Шкала трансформации (STS; Cole et al. 2008). Укороченная версия STS (восемь пунктов), в которой использовались пункты с наивысшей нагрузкой из каждой подшкалы, применялась для текущего исследования с разрешения автора шкалы.Подобные сокращенные формы использовались в других опубликованных исследованиях религиозной/духовной борьбы (Exline et al. 2017; Wilt et al. 2016). Участников попросили оценить степень своего согласия относительно духовного роста и упадка по семибалльной шкале (1 = совсем нет, 7 = очень верно). Для обеих субшкал был рассчитан общий средний балл. Шкала удовлетворенности жизнью из пяти пунктов (SWLS; Diener et al., 1985) использовалась для измерения удовлетворенности жизнью (например, «Пока что я получил важные вещи, которые я хочу в жизни»).Участники отвечали на вопросы по семибалльной шкале (1 = совершенно не согласен, 7 = полностью согласен). Общий балл был получен по всем пяти пунктам, включая пункты с обратной оценкой, при этом более высокие баллы указывали на большую удовлетворенность жизнью, о которой сообщали сами люди.
Общая тревожность измерялась с помощью семипунктовой шкалы генерализованного тревожного расстройства (GAD-7; Spitzer et al., 2006). ). GAD-7 оценивает симптомы генерализованной тревоги, предлагая участникам сообщить о частоте их беспокойства, связанного с тревогой (например,, «Слишком много беспокоюсь о разных вещах») по четырехбалльной шкале от 0 (никогда) до 3 (почти каждый день). Баллы суммировались. Депрессивное настроение оценивалось с помощью краткой формы Центра эпидемиологических исследований депрессии (CES-D-10; Radloff, 1977), которая включает 10 пунктов (например, «Меня беспокоили вещи, которые обычно меня не беспокоят» ). Участники ответили на утверждения, измеряющие депрессивные симптомы за последнюю неделю по четырехбалльной шкале от 0 (редко или никогда) до 3 (все время).Оценки суммировались. Диспозиционная благодарность измерялась с помощью формы опросника благодарности из шести пунктов (GQ-6; McCullough et al., 2002). Участники ответили на шесть вопросов, касающихся благодарности (например, «У меня есть так много в жизни, за что можно быть благодарным»).
Ответы на вопросы оценивались по семибалльной шкале (1 = совершенно не согласен, 7 = полностью согласен). Оценки по пунктам суммировались. Общая склонность к прощению измерялась с помощью Шкалы прощения Хартленда (HFS; Thompson and Snyder 2003), анкеты для самоотчетов с 18 пунктами (например,г., «Извлечение уроков из плохих вещей, которые я сделал, помогает мне преодолеть их»). Участники отвечали по шкале от 1 (почти всегда неверно обо мне) до 7 (почти всегда верно обо мне). Общий балл по шкале был рассчитан на основе оценок 18 пунктов, включая пункты с обратной оценкой. Терпение измерялось с помощью 3-факторной шкалы терпения (3-FPS, Schnitker 2012). Шкала состоит из 11 пунктов (например, «Я умею переждать трудные времена»). Составной балл терпения рассчитывался путем суммирования рейтингов всех элементов, включая элементы с обратной оценкой.Социальная желательность: была включена краткая форма из пяти пунктов шкалы социальной желательности Марлоу-Крауна (MCSDS; Reynolds 1982). Пункты (например, «Независимо от того, с кем я разговариваю, я всегда хороший слушатель») оценивались как истинные или ложные.
В предыдущих исследованиях MCSDS продемонстрировал хорошую внутреннюю согласованность и надежность при повторном тестировании (Reynolds 1982). Оценки суммировались, включая элементы с обратной оценкой, причем более высокие баллы указывали на большее одобрение социально желательных ответов.Что на самом деле означает «джихад» для мусульман?
«Джихад» — многозначный термин и концепция, иллюстрирующая глубокую пропасть недопонимания между исламом и Западом.В каждом сообществе есть те, кто рассматривает джихад как столкновение цивилизаций и действует в соответствии с этими убеждениями. Но джихад буквально означает «приложенные усилия» для большинства исламских ученых и мусульман и представляет собой целый ряд действий.
Махер Хатхут, автор книги « Джихад против терроризма », считал, что существует двойная необходимость внести ясность в вопрос о джихаде. «Первым открытием стало то, что все определяют нас, кроме нас, все объясняют джихад, кроме мусульман», — сказал он.
«Во-вторых, я заметил, что некоторым мусульманам нужно было освежиться, самостоятельно рассмотреть вопрос для ясности и понимания своей религии.Вот почему я сделал книгу очень текстовой. Я пытался использовать стихи из Корана, из Пророка… Конечно, это включает личное мнение, но основа текстовая». ряд действий, основанных на арабском значении слова «приложенное усилие». В Коране это проецируется как усилие изменить себя, а также в определенных ситуациях физически противостоять угнетателям, если это единственный способ.
Какой джихад?
Концепция джихада как борьбы за самосовершенствование малоизвестна неверующим. может быть наиболее распространенным толкованием этого термина.
«Мусульманский «человек с улицы» широко цитирует то, что самый трудный джихад — это джихад души, — сказала она. врагом, а с самим собой.
В то время как внутренняя борьба является одним из значений джихада, многие другие, очевидно, используют его для описания сражения с внешними врагами.
Именно здесь это понятие встречается с понятиями других религий.
поддерживать и защищать справедливость», — сказал шейх Джаафар Идрис из посольства Саудовской Аравии. Идрис объяснил, что он признает два вида джихада, потому что есть два вида нарушения справедливости: джихад словами против ложных убеждений и джихад мечом против действий. несправедливости.«Первый — это основной и непрерывный джихад», — сказал Идрис. «Это упоминалось в Коране очень рано в истории ислама и в то время, когда мусульмане были слабы и даже подвергались преследованиям. ведите джихад с ним (Кораном) против них. [25:52]'»
Джихад меча
Но именно джихад меча привлек львиную долю внимания всего мира. По словам Идриса, эта концепция возникла, когда первые мусульмане были изгнаны со своей земли врагами, и им сначала было дано разрешение, а затем Бог приказал им сражаться с этими врагами.Идрис подчеркивает, что им не было позволено сражаться с неверующими или теми, кто отверг веру, а только с теми, кто отступил от них.
Идрис ссылается на следующие стихи: «Бог не запрещает вам в отношении тех (немусульман), которые не сражались с вами из-за вашей религии и не изгнали вас из вашей земли, чтобы вы относились к ним хорошо и обращались с ними. Аллах только запрещает вам относиться к тем, кто воевал с вами из-за вашей религии и изгнал вас из ваших домов, и пришел на помощь тем, кто изгнал вас, чтобы вы дружили с ними.Любой из вас, кто дружит с ними (и становится их союзником), является преступником. [60:8-9]». Но даже этот вид военного джихада не обязательно является столкновением религий. Его также можно вести против преступников, которые сами являются мусульманами.
Хатхут добавляет: «Совершенно ясно, что если
Несмотря на то, что это может быть буквой Священного Писания, нельзя избежать насильственных контекстов, в которых некоторые экстремисты ведут то, что они считают джихадом.Отвечая на призывы к джихаду, боевики покидают свои земли, чтобы сражаться в Афганистане, Ираке и других местах.
Террористические группы принимают этот термин и под его эгидой подставляют свои дела.
Одним из многих примеров является «Аль-Джихад» (также известный как «Исламский джихад» и «Египетский исламский джихад»), группа, ответственная за убийство в 1981 году президента Египта Анвара Садата и приверженная свержению египетского правительства, созданию исламской государство и нападения на интересы США и Израиля.Эта группа объединилась с организацией «Аль-Каида» Усамы бен Ладена, еще одной террористической группировкой, использующей язык джихада.
Хатхут отмечает, что экстремистские группы в исламе, как и в других религиях, давно используют религиозную философию для оправдания своих действий. «Это действительно появление технологий, способность небольшого количества людей причинять значительные разрушения и широко освещать эти действия, что привело к повышенному вниманию к ним».
— Категорически сказано, ясным арабским языком, что вы сражаетесь только с теми, кто сражается, — продолжил Хатхут.
«Вы не причиняете вреда мирным жителям, детям или даже инфраструктуре. И вы не превышаете этого, вы не нарушаете. Это предел. Меня поразила разница между тем, что говорит Коран, и тем, что некоторые самопровозглашенные говорят эксперты и что говорят другие мусульмане. Я хотел установить рекорд, процитировав высший авторитет для мусульманина (Коран)».
Тем не менее, цитирование Корана для продвижения собственных интересов — это игра экстремистов. «На Востоке экстремисты со своими собственными планами сокращают стихи, в которых говорится о правилах ведения конфликта, и вырывают их из контекста, чтобы оправдать свои планы, сеять ненависть и вызывать сопротивление», — сказал Хатхут.
«Обе стороны переиначивают текст и используют его вне контекста для оправдания своих планов», — сказал он. «Нужно, чтобы мусульмане высказались и сказали: «Давайте обратимся к авторитету, к источнику». Усама бен Ладен или любой имам в маленькой мечети могут говорить все, что хотят, но у них нет права говорить о джихаде».
Абульмагд-Форстер видит интересную парадоксальную корреляцию между тем, как джихад определяется крайними политическими исламистами и некоторыми людьми, не являющимися мусульманами.«Они соглашаются с (неправильным) использованием этого слова, в то время как посередине у вас есть огромная мусульманская община, насчитывающая миллиард человек, люди, которые, конечно, не верят, что есть какой-то долг идти и сражаться с христианами или евреями».
Моджахеды в Нагорном Карабахе: пример эволюции глобального джихада
Введение Нынешний объем публикаций, посвященных исламистской воинственности и терроризму, невероятен по содержанию. Это может быть воспринято как часть отчаянной попытки наверстать упущенное внимание к этому явлению в 1980-х и 1990-х годах, когда эта область исследований была значительно слаборазвита.Нынешний уровень исследовательской деятельности с трудом поспевает за развитием событий. Таким образом, он в первую очередь занят попыткой описать то, что на самом деле происходит в мире прямо сейчас, и, возможно, объяснить будущие события.
Это, безусловно, стоящее усилие, но тема этой статьи — скромная попытка привлечь больше внимания и интереса к часто упускаемой из виду подобласти исторических исследований в исследованиях джихада.
Глобальный джихад имеет долгую историю, и каждый, кто интересуется этой темой, хорошо знаком со значением Афганистана в разжигании его идеологической поддержки и в объединении разрозненных групп боевиков через его печально известные тренировочные лагеря в 1990-е годы.Однако исследовательское сообщество игнорировало многие другие события до такой степени, что у большинства ученых и аналитиков остается неполная картина, которая чаще всего основана на успехах джихадистских групп. Тем не менее, существует множество примеров неудач, которые редко помещались в более широкий контекст, и полное понимание этих событий, несомненно, дало бы гораздо более тонкую картину джихада. Такие примеры, как неспособность «Аль-Каиды» закрепиться на Африканском Роге и ее бегство из Судана, отсутствие местной поддержки иностранных моджахедов в Боснии или более общая неспособность объединить разрозненные группы джихадистов, — все это дает стимул для дальнейшего расследования.
Структура этого конкретного подполя потребует систематических исследований упущенных из виду и недостаточно изученных исторических событий в рамках исследований джихада, и это, очевидно, будет включать малоизвестные воинствующие группы и события.
По иронии судьбы, единственная известная попытка собрать исторические примеры с целью извлечения уроков из прошлых ошибок была предпринята самими джихадистами. Основополагающая работа Абу Мусаба ас-Сури в его Глобальном исламском призыве к сопротивлению малоизвестна за пределами идеологических кругов джихадистов, тем не менее ас-Сури провел несколько лет во время добровольного отпуска из джихада, чтобы разработать новую концепцию джихадистской войны. .Учитывая мысль, заложенную в этом огромном 1600-страничном договоре, нет другого выбора, кроме как заключить, что ему это удалось. Немногие западные ученые подошли к этой важной книге с уважением, которого она заслуживает, за исключением Бринджара Лиа в его столь же плодотворной работе « Архитектор глобального джихада ».
[1]
Подобласть исторических исследований джихада широко открыта для всех, кто серьезно заинтересован в более глубоком понимании развития джихада. Есть много неудавшихся воинствующих исламистских группировок, проигранных сражений, стратегических ошибок и жестоких идеологических раздоров, которые необходимо изучить.Все они представляют собой крошечную часть большой мозаики, которая, если ее правильно собрать и понять, в конечном итоге представит гораздо более полную картину развития глобального джихада за последние три десятилетия. Это действительно интересное историческое путешествие, которое преподнесет ряд сюрпризов даже для посвященных. Следующий кейс о моджахедах, сражавшихся в Нагорном Карабахе, является как раз одним из таких очень маленьких фрагментов, но при всей своей неясности он проливает свет на несколько последующих событий, связанных с джихадом.
Структура тематического исследования Объем этой статьи действительно узок, поскольку она касается конкретных событий, которые произошли в оспариваемом районе Нагорного Карабаха в период с 1993 по 1995 год.
Во-первых, представлен план событий, в котором основное внимание уделяется иностранным моджахедам, прежде всего афганского происхождения, которые сражались вместе с азербайджанскими силами на театре военных действий в Нагорном Карабахе. Недостаток источников, даже ненадежных, к сожалению, сделает этот раздел очень легким для чтения.Во второй части анализируется не только роль иностранных моджахедов в этом конкретном конфликте, но и их возможное влияние на будущие события и их роль в глобальном джихаде, который медленно зарождался в середине 1990-х годов.
Помимо невыразимой истории моджахедов, еще одним элементом, вызвавшим интерес к этой теме, является молчание других моджахедов и джихадистов. События в Нагорном Карабахе в основном игнорировались Западом с тех пор, как они произошли, а также воинствующими исламистами, и это молчание может быть истолковано как аномалия в остальном наблюдательном сообществе джихадистских активистов и комментаторов.Джихадистская литература, выступления и онлайн-пропагандистские материалы изобилуют ссылками на поля сражений, на которых сражались Святые воины.
Очевидными примерами являются Афганистан и Палестина, но конкретно в середине 1990-х проблемы на Балканах и Кавказе использовались во всем мире в качестве объединяющего лозунга. Иностранные моджахеды тяготели к предполагаемым зонам религиозного конфликта, сначала в Боснии, а затем в Чечне. Их добровольная миссия состояла в том, чтобы защитить местных осажденных мусульман от нападения неверных армий, нравится им это или нет.Очень редко упоминались моджахеды, отправившиеся в Нагорный Карабах, и не было обнаружено заметной вербовки, единственным исключением является ситуация, которая будет описана здесь.
Конечно, для этого есть логистические причины, но логистика не объясняет почти полное молчание со стороны ведущих идеологов или командиров джихада. Усама бен Ладен неоднократно упоминал о войне в Боснии, но, насколько известно автору, он ни разу не упомянул нагорно-карабахский конфликт, не говоря уже о многих погибших там моджахедах.Возможным объяснением молчания может быть фактор смущения.
Это событие вполне может стать самым решающим поражением моджахедов, пришедших на помощь кажущейся осажденной мусульманской нации. Каким бы ни было их рвение, моджахеды не могли сравниться с дисциплинированными и высокомотивированными армянскими ополченцами, действующими в Нагорном Карабахе, которые уничтожили их. Здесь следует отметить, что моджахеды, отправившиеся в Нагорный Карабах, в основном были наемниками, однако они прибыли с другим мышлением и действительно были завербованы через исламистского афганского военачальника.
Исследование моджахедов в Нагорном Карабахе оказалось одной из самых сложных исследовательских программ, предпринятых этим автором. Доступно очень мало источников, и чаще всего одна и та же статья была воспроизведена или перепечатана в другом месте без надлежащей ссылки на первоисточник. Некоторые источники были заведомо ненадежными и в основном были сторонниками конфликта. Даже в самой лучшей книге о нагорно-карабахском конфликте « Черный сад » Томаса де Ваала есть только одно упоминание моджахедов, несмотря на тщательное исследование сложной темы экспертом в этой области.
С тем немногим, что можно найти, нужно обращаться с большой осторожностью. Обе стороны конфликта, Армения и Азербайджан, сложили оружие, но по-прежнему бросают друг другу ожесточенные обвинения. В то время как армяне стремились использовать эту проблему в самом конфликте и на международной дипломатической арене, раздувая численность и ловко используя корыстный подход, Азербайджан практически отрицал, что какие-либо моджахеды сражались на его стороне. Последний аргумент требовал предварительного вопроса в следующей исторической канве: действительно ли моджахеды существовали или мы имеем дело с призрачной армией афганских соплеменников? Ответ на первую часть вопроса должен быть да; однако очень быстро все запутывается при попытках разобраться с цифрами, именами, датами и боевыми действиями.
Несколько примеров, которые будут представлены здесь, действительно весьма фрагментарны и ни при каких обстоятельствах не отражают всю сложность этого явления. Достаточно сказать, что последнее слово о моджахедах в Нагорном Карабахе еще не сказано.
Помимо освещения конкретного эпизода в анналах всемирного джихада, есть и вторая причина для этого конкретного тематического исследования. События в Нагорном Карабахе неизбежно должны быть помещены в более широкий контекст, поскольку они, безусловно, не происходили изолированно.В данном контексте уместна метафора маленького кусочка большой мозаики, и разумно задаться вопросом, какую роль и влияние иностранные моджахеды сыграли в последующих событиях.
Конфликт вокруг спорного Нагорного Карабаха, на который претендуют как Армения, так и Азербайджан, содержал все существенные черты войны в том смысле, что ее можно было избежать, был в значительной степени бессмысленным, и ни одна из сторон в итоге не выиграла.Проблемы в Нагорном Карабахе, в первую очередь из-за одновременно вспыхнувших конфликтов в Боснии и Чечне, привлекли в то время очень мало международного интереса. По этой причине кажется уместным поместить боевые действия в соответствующий контекст, дав грубую характеристику конфликта.
Распад Советского Союза привел к независимости бывших республик, входивших в состав СССР. И без того запутанная ситуация в некоторых местах усугублялась взаимными претензиями на определенные географические районы, и Нагорный Карабах является одним из многих примеров.Каким бы ни было историческое наследие Нагорного Карабаха, кризис начала 1990-х годов возник на сталинской карте Советского Союза, где границы были перечерчены с четким видением «разделяй и властвуй». Когда Сталин был исполняющим обязанности наркома по делам национальностей, советизация Закавказья была первоочередной задачей, но этот регион уже был неуправляемой и оспариваемой территорией, и проблемы исходили как от местных игроков, так и от иностранных держав. Из-за наличия оптимистичных и долгосрочных планов Турции, выходящих за рамки данной статьи, 7 июля 1923 года было принято решение о создании Нагорно-Карабахской Автономной области в составе Азербайджанской Советской Социалистической Республики.Во время советской власти статус Нагорного Карабаха не обсуждался, однако после обретения независимости в 1991 году вновь всплыли взаимно несовместимые претензии Армении и Азербайджана, и отношения ухудшились.
Конфликт начался в феврале 1988 года, и вооруженные столкновения продолжались до прекращения огня в мае 1994 года, хотя полномасштабные боевые действия вспыхнули только зимой 1992 года. По сути, это была война низкой интенсивности, однако тысячи людей были убиты и сотни тысяч перемещены в результате преднамеренных кампаний этнических чисток.
До распада Советского Союза в декабре 1991 года фактические боевые действия в Нагорном Карабахе вели небольшие отряды армянских и азербайджанских ополченцев. Однако с выводом российских войск в распоряжении воюющих сторон оказалось огромное количество оружия, особенно с середины 1992 г.[2]. На момент распада Советского Союза азербайджанской армии не существовало, и до ее создания большая часть азербайджанских сил, участвовавших в операциях, была набрана из ОМОНа (Милиции особого назначения) МВД (Министерства внутренних дел) и нерегулярные формирования, связанные с политическим движением Народный фронт Азербайджана.Подразделения азербайджанского ОМОН часто комплектовались бывшими советскими солдатами, некоторые из которых имели опыт работы в Афганистане.
[3]
На создание независимой и боеспособной азербайджанской армии ушли бы годы, в первую очередь из-за нехватки местных офицеров-азербайджанцев. Эта пустота была заполнена из-за необходимости военного времени иностранными офицерами и инструкторами, большинство из которых были гражданами России и Украины, которым были предложены щедрые вознаграждения за их столь необходимую помощь правительству Азербайджана. Ситуация в 1992 году была резюмирована Горманом следующим образом: у Азербайджана не было ни живой силы, ни материальных ресурсов, чтобы одновременно охранять свои южные границы, подавлять потенциальный этнический конфликт на севере, обуздать восставших турок в Нахичевани и продолжать операции против Армении в Нагорной. -Карабах.4[]
Тяжелые обстоятельства азербайджанского правительства требовали иностранной помощи, и участники этого конкретного конфликта происходили из нескольких стран, включая Армению, Азербайджан, Россию, Турцию, Афганистан, США и Иран, если упомянуть самые важные.
Состав персонажей напоминает о другой эпохе и включает в себя следующее в произвольном порядке: турецкие военные советники, международные нефтяные компании, внештатные военные советники, застрявшие наемные российские солдаты, афганские военачальники, украинские наемники и саудовские финансисты, чтобы упомянуть самых ярких .
Бывшие советские солдаты буквально застряли в Закавказье, и без еды, без жалованья и без хозяина они делали то, что и следовало ожидать, воевали или продавали оружие тому, кто больше заплатит. Бывшие советские солдаты оказались с обеих сторон в боях за Нагорный Карабах. Настоящая борьба была столь же жестокой, сколь временами абсурдной. Распад советской 4-й армии привел к тому, что части 366-го мотострелкового полка сражались с другими частями своего бывшего родственного подразделения 23-й дивизии.Бронетанковые части можно было арендовать на день, включая расчеты и боеприпасы, а в условиях неустойчивой экономики бывшим советским полковым офицерам платили водкой за обстрел азербайджанских частей, когда их артиллерия была единственным источником дохода.
Офицеры 4-й русской армии работали на азербайджанскую армию исключительно на наемной основе и дополнялись небольшим контингентом турецких инструкторов. Но было бы неверно утверждать, что российское правительство было прямо замешано: русские, которые воевали или помогали азербайджанским вооруженным силам, делали это исключительно в индивидуальном порядке.[5]
Офицеры, специалисты и техники пользовались большим спросом, но не менее востребованы были и надежные солдаты, умеющие сражаться. Другая причина импорта моджахедов из Афганистана заключается в лоскутном одеяле этнических групп внутри самого Азербайджана. Такие меньшинства, как курды и лезгины, не хотели воевать, поскольку у них были другие планы и привязанности. По иронии судьбы наемникам можно было доверять, поскольку они сражались за золото, а не за Бога или страну. Тем не менее, следует отметить, что полномасштабный ввоз афганцев не был вызван религиозными спорами, хотя и утверждалось обратное.Конфликт в Нагорном Карабахе был гораздо больше этническим, националистическим и территориальным, чем религиозным по своему происхождению.
Участники конфликта фактически предупреждали об опасности превращения межобщинной розни и межнационального конфликта в религиозный вопрос. Роберт Кочарян, тогдашний глава Государственного комитета обороны Нагорного Карабаха, выразил свою обеспокоенность в 1993 году: «Азербайджанцы хотят превратить эту войну в религиозную войну, которую мы не принимали с самого начала и которую мы не будем принимать’.[6] Хотя заявление Кочаряна о мотивах азербайджанцев следует рассматривать с некоторым скептицизмом, оно, тем не менее, иллюстрирует меньшую роль религии в этом контексте.
Моджахеды Первый вопрос, который необходимо решить, касается присутствия афганских моджахедов в нагорно-карабахском конфликте: были ли они на самом деле и воевали ли они? Ответ просто да, и подтверждение исходит от множества источников и очевидцев событий, что станет очевидным в следующем разделе, в котором, насколько это возможно, подробно описывается причастность иностранных моджахедов.
По словам эксперта по Кавказу Томаса де Ваала, Азербайджан завербовал от 1500 до 2500 афганских моджахедов. Официально их не существовало, и правительство Азербайджана отрицало их существование. Однако наблюдения неуместных бородатых и длинноволосых соплеменников в центре Баку, некоторые из которых носили традиционные афганские одежды, были настолько частыми, что их существование нельзя было отрицать.[7] В 1994 году президент Афганистана Бурнахуддин Раббани в письме президенту Армении Левону Тер-Петросяну заявил, что «афганское руководство не одобряет участие афганских граждан в деятельности в Нагорном Карабахе».[8] Очевидно, количество афганцев, мигрировавших в Закавказье, было замечено даже в неспокойном Афганистане.
В 1994 году Армения пожаловалась Докладчику ООН на использование наемников в конфликте. Тот факт, что многие граждане СНГ, т.е. русские и украинцы, служили или служили в азербайджанских вооруженных силах, казалось, вызывал меньшую озабоченность. В жалобе конкретно указывалось, что граждане Ирана, Турции и Афганистана были завербованы Азербайджаном.
Здесь уместно отметить, что упомянутые турецкие граждане были приглашены азербайджанским правительством и действовали в качестве инструкторов, что их число оценивается в несколько десятков и что нет никаких указаний на то, что они участвовали в реальных боевых действиях.Роль иранцев остается неизвестной.
Наемникам платили от 700 до 1000 долларов США в месяц. Пилотам платили 5000 долларов США за каждую успешную миссию. Наемники в основном дислоцировались в селе Толипар Джитановской области; село Селфул Шамхорского района; между Кучинской и Мингечаурской областями; и, наконец, в городе Али-Байрам. Они служили в 860-й и 723-й мотострелковых бригадах и других, предположительно российских специалистах, в ВВС, артиллерийских частях и службе безопасности.В письме говорилось, что афганские моджахеды принимали активное участие в боевых действиях в Нагорном Карабахе, и, по оценкам, их численность достигала 3000 человек. Интересно, что в отчете говорилось, что афганцы занимались «специальными задачами», то есть карательными операциями против азербайджанских дезертиров, в силу своего чувства дисциплины, а точнее ее отсутствия[9].
На момент подачи жалобы в ООН живым был захвачен только один гражданин Афганистана. Его звали Бахтияр Верболе Баберзай, и хотя в других источниках используется альтернативное написание Бахтияр Вербаллах Ваберзайд, речь идет об одном и том же человеке.Баберзай родился в 1974 году в Афганистане и был жителем села Музари Шериф. Он служил офицером в азербайджанской армии с апреля 1994 года и был взят в плен 20 апреля 1994 года. Согласно информации, предоставленной его похитителям, он с 12 лет воевал в армии афганского узбекского полевого командира Дустума. Баберзай прибыл в Азербайджан через Иран, и возглавил небольшой контингент из 20 моджахедов. В ходе боев 22 апреля он потерял в бою глаз и попал в плен на карабахском фронте неустановленным армянским подразделением.[10] Заключенный также сказал, что он боролся за деньги, чтобы содержать свою семью, но жаловался, что из обещанной выплаты в размере до 5000 долларов США по завершении его контракта он получил только символические подачки на сумму несколько долларов.
Он сражался вместе с большей группой моджахедов, насчитывавшей около 250 бойцов.
Однако самые важные свидетельства были получены на полях сражений в Нагорном Карабахе. Документы, захваченные у моджахедов, убитых во время боев на юго-западе Азербайджана, свидетельствуют о том, что афганские моджахеды действительно были наняты и принимали непосредственное участие в боевых действиях на передовой.[11] Документы включали исламскую литературу, напечатанную в Афганистане, личные записные книжки, тактические карты артиллерийских позиций и личные письма на адреса в Афганистане и Пакистане, а также личные фотографии афганских моджахедов в местах расположения на территории Азербайджана. Документы были в основном на дари, но также и на пушту, оба афганских языка не связаны с азербайджанским. Некоторые документы носили бланки Научного исламского общества Афганистана и Министерства образования Исламского Государства Афганистан.Многие имена, указанные в документах, имели типичное афганское или пакистанское происхождение.
Подтвердив присутствие значительного числа преимущественно афганских моджахедов в Нагорном Карабахе, требуется дальнейшее расследование обстоятельств их участия. Для выделения конкретных элементов были определены следующие темы: вербовка, обучение и боевые действия.
Вербовка и въезд
Заместитель министра внутренних дел Азербайджана Ровшан Дживадов совершил тайную поездку в Афганистан в середине августа 1993 года.Там он встретился с Гульбуддином Хекматияром, печально известным военачальником и лидером исламистской группировки «Хизб-э-Ислами». Каким-то образом была заключена коммерческая сделка, хотя содержание соглашения остается неизвестным. Представляется весьма вероятным, что большая часть моджахедов происходила из рядов самой Хезб-и-Ислами. Участие Хекматияра в поставках истребителей, по-видимому, хорошо известно; однако источник моджахедов по крайней мере в одном случае был ошибочно идентифицирован как Хезб-и-Вахдат.
Первая партия из 200 афганцев была возвращена Дживадовым в Баку.
Они были связаны с Хезб-э-Ислами, арендованы Хекматияром и оплачены Саудовской Аравией.[13] Никаких подробностей о характере договора аренды не появилось. Самому Дживадову, который, вероятно, был наиболее подходящим источником, не суждено было прожить долго, так как он был убит в марте 1995 года после захвата казарм в Баку в связи с попыткой государственного переворота. В то время он был главой ОПОН (военизированной полиции и правопреемника ОМОНа), был ранен и позже скончался по дороге в больницу.[14] По стечению обстоятельств, которое могло произойти только в Закавказье, в поддержке переворота не подозревалась ни одна группировка, кроме «Серых волков» и мошенников из числа турецких силовиков. Эта запутанная история лучше описана в другом месте, если вообще описана.
По данным Революционной ассоциации женщин Афганистана (РАЖА), в отчете от 23 мая 1994 года Хезб-и-Ислами усилила свою кампанию по вербовке в Азербайджане. Следует отметить, что отчеты RAWA, обычно составленные в исключительно сложных условиях, в целом достаточно надежны.
Пропагандируя права женщин и прав человека и выступая за светскую демократию в Афганистане, женщины из RAWA широко освещали ситуацию внутри Афганистана. Согласно отчету, группа из примерно 500 афганцев находилась в то время на пути в Баку, хотя этой экспедиции предшествовали и другие группы. Большая часть вербовки происходила в Пешаваре, Пакистан, и была организована командиром «Хезб-и-Ислами» Фазелем Хаком Муджахидом.[15] В непроверенном отчете говорится, что среди афганских моджахедов было неизвестное количество арабов, которые воевали в Афганистане против Советского Союза в 1980-х годах.[16] Предположительно часть арабов была переброшена в Баку вместе с афганскими моджахедами; это, однако, остается необоснованным, хотя и представляется вполне вероятным, особенно в свете последующих событий в Азербайджане.
Обучение
Оценки сильно колебались в отношении того, сколько моджахедов действительно прибыло в Азербайджан в период с 1993 по 1994 год. Цифры колеблются от 1000 до 3000 человек.
Это расхождение в цифрах связано с множеством открытых источников, таких как: «около 1000» по данным Christian Science Monitor ; «до 1500» из показаний в Палате лордов Великобритании; «от 1000 до 1500», согласно статье в Washington Post со ссылкой на западных дипломатов; «1000», как сообщает Daily Telegraph ;[17] «2500» по данным службы безопасности Армении в Нагорном Карабахе; и, наконец, «1500» по оценке Улига.[18]
Различные предлагаемые оценки являются результатом сочетания факторов. Во-первых, слабая разведка, пропагандистские усилия, направленные на раздувание или сокращение реальной численности в политических целях или использование или исключение других неафганских моджахедов. Каким бы ни было истинное число моджахедов, даже по самым скромным оценкам около 1000 человек представляет собой значительный приток иностранных боевиков. В отличие от аналогичных ситуаций в Боснии или Чечне, когда отдельные лица или небольшие группы иностранных боевиков пробирались на театр военных действий, масштабы операций в Нагорном Карабахе требовали совершенно иной логистической схемы, дополненной значительной пропускной способностью по воздуху.
Иностранные моджахеды были доставлены на зафрахтованных гражданских самолетах, и этот значительный поток привел к шутливой ссылке на неизвестную компанию под названием Афганские авиалинии .
После вербовки афганцев, прежде всего в Пешаваре, их переправляли самолетом в Баку, иногда транзитом через Иран. Их первой остановкой по прибытии в Азербайджан была гостиница «Асферон» в Баку, в которой находился офис, занимавшийся материально-техническим обеспечением вновь прибывших, таким как размещение и перемещение боевиков в назначенные им подразделения.[19] Неизвестное количество моджахедов проходило подготовку в Азербайджане, в частности, на бывшей советской базе 104-й воздушно-десантной дивизии недалеко от Гянджи, бывшего Кировабада.[20] Это было подтверждено фотографиями павших моджахедов. Их похитители-армяне сами прошли подготовку на объекте за годы до распада Советского Союза и были хорошо знакомы с полигоном. Моджахеды были разделены на боевые группы, иногда называемые спецназом, и формировались в тренировочных лагерях в Долибуруне Ждановской области, Сейфули Шамкорской области и, наконец, в Али-Байрамлы Евлахской области.
По неподтвержденным данным, афганских и азербайджанских коммандос обучали бывшие сотрудники сил специального назначения США. Тот же источник упомянул, что афганцам платили ничтожные 10 долларов США в месяц[21]. Последнее утверждение кажется гораздо более вероятным, чем первое, однако не было представлено никаких доказательств в поддержку любого из утверждений, хотя известно, что некоторым афганцам обещали ежемесячную зарплату в размере 500 долларов США.
Интересно, что к афганцам относились лучше, чем к регулярным солдатам, проходящим службу в азербайджанских вооруженных силах.Их еда была лучше, и им предоставляли время от времени отпуска в Баку или даже обратно в Афганистан. По словам Бахтияра, попавшего в плен в апреле 1994 года, афганцы жили отдельно от своих азербайджанских союзников. По-видимому, причина их разлучения заключалась в том, что афганцы были особенно возмущены вопиющим нарушением шариата местными азербайджанцами, которых в некоторой степени презирали за их неисламское поведение.
Афганцев уважали, хотя и не обязательно любили, за их дисциплину и рвение, а также некоторые свидетельства, более чем указывающие на необходимость держать афганцев на расстоянии.Связь между моджахедами на местах и азербайджанским штабом поддерживал афганец по имени Вайдаллах, который отвечал за связь и координацию.
Combat
Карабах Армянские военизированные формирования начали перехватывать радиопередачи в Дари примерно в сентябре 1993 года, что указывает на новое и явно иностранное присутствие в конфликте. Это подтвердил глава Управления национальной безопасности Камо Абрамян, который как бывший советский десантник с опытом работы в Афганистане прошел обучение дари.По словам Абрамяна, афганцы были дислоцированы в нескольких разных местах, что требовало радиосвязи для поддержания организованности.[22]
21 октября 1993 г. примерно 300 афганских моджахедов предприняли внезапную атаку в Джевраиле, нарушив тем самым длительное прекращение огня. Однако в течение 48 часов армяне перешли в контрнаступление и сумели отразить атаку.
По словам Абрамяна, афганцы были хорошо вооружены российским пехотным оружием. Их поведение на поле боя было замечательным в том смысле, что они сражались с гораздо большей дисциплиной, чем азербайджанцы.Дополнительные документы были обнаружены армянами после боев в Горадисе и Зангелане, оба недалеко от иранской границы, что дает дополнительные доказательства присутствия иностранных боевиков.
В конце 1993 г. комбинация азербайджанской артиллерии, турецких советников и афганских и пакистанских боевиков действительно смогла добиться небольших побед на поле боя для оказавшихся в тяжелом положении азербайджанцев. Тем не менее общий уровень оперативной и тактической некомпетентности гарантировал, что эти незначительные успехи не будут длиться долго или иметь какой-либо длительный эффект.§23]
Несмотря на официальную азербайджанскую позицию о том, что афганских моджахедов не существует, таких лиц легко можно было заметить в бакинских чайных из-за их племенной одежды и окладистых бород.
По-видимому, время от времени дисциплина нарушалась, и даже молодых призывников-азербайджанцев приходилось переводить на другие участки фронта, чтобы их не убили моджахеды. Неподчинение стало проблемой, вероятно, из-за двух характерных черт афганских моджахедов: бесстрашия и концепции лояльности.Очевидно, они мало заботились о своих азербайджанских родственниках, которых считали неадекватными казначеями и плохими солдатами, а также, и, возможно, даже хуже, только номинально мусульманами.[24] Однако они уважали своих противников, местных армян-карабахцев, хорошо знающих местность и способных использовать это преимущество на тактическом уровне. Часто моджахеды обнаруживали, что их перехитрили или обстреляли с нескольких направлений, даже не зная, где находится враг.[25]
Присутствие афганцев, по-видимому, действительно вызвало некоторые трения на религиозной почве между местными азербайджанцами и афганскими моджахедами, основанные на религиозной практике и чувствах некоторых азербайджанцев, которые сами сражались против моджахедов в Афганистане во время советской войны.
Восторжествовал прагматизм, но, по крайней мере, некоторые ветераны очень скептически относились к перспективе сражаться вместе со своими бывшими врагами из Афганистана.
Во время конфликта было совершено множество зверств, в том числе обезглавливание и ритуальное нанесение увечий мирным жителям, хотя неизвестно, какую роль в этом сыграли моджахеды.Однако их присутствие на передовой и стиль ведения боевых действий, напоминающий афганский театр военных действий, повышают вероятность их участия. Сообщения очевидцев подтвердили, что жителям села отпилили головы наступающие азербайджанские войска, хотя никаких опознавательных знаков подразделения представлено не было.[26]
Судя по всему, моджахеды, как афганцы, так и чеченцы, достаточно хорошо адаптировались к новым условиям. Используя партизанскую тактику в гористой местности, они смогли применить некоторые уроки советско-афганской войны 1980-х годов, хотя на этот раз с меньшим успехом.Хотя отчасти они были мотивированы финансовыми стимулами, возможность еще раз сразиться с русскими солдатами, по крайней мере, в их собственном восприятии, также сыграла свою роль.
Более того, некоторые моджахеды видели дальше Нагорного Карабаха и связывали это конкретное поле боя с возникающими конфликтами в соседних Чечне и Дагестане.
Что случилось с выжившими моджахедами? Они осели в Азербайджане, вернулись в Афганистан или Пакистан или перешли к другим конфликтам? Судя по имеющимся скудным свидетельствам, иностранные моджахеды подразделялись на три основные категории: (1) те, кто мигрировал в другие конфликты на Кавказе; (2) поселившиеся в Азербайджане; и (3) те, кто погиб в бою.Пропорции между этими тремя группами неизвестны, хотя источники указывают, что моджахеды понесли очень большие потери. Их бесстрашие в бою не могло сравниться с превосходной тактикой карабахских армян. Фактическое количество пленных, захваченных живыми, неизвестно, но считается, что оно действительно очень мало. Обе стороны хвастались политикой «отсутствия пленных», и события более чем предполагают, что некоторые подразделения восприняли это выражение очень буквально.
Деятельность на Кавказе
Предполагается, что после перемирия в мае 1994 г. большинство иностранных боевиков мигрировали в близлежащие горячие точки на Кавказе и Балканах.В этой версии есть доля правды, хотя кажется, что большинство не столько мигрировало, сколько просто возвращалось домой. Однако последствия перетекания в чеченскую войну не следует недооценивать.
Между конфликтами в Нагорном Карабахе и Чечне существуют прочные и существенные связи, особенно на уровне старших полевых командиров. Лучшие полевые командиры, появившиеся во время первой чеченской войны, имели фронтовой опыт в Нагорном Карабахе и Абхазии.[27] Некоторые тактики, использовавшиеся в Нагорном Карабахе, позже будут применены в Чечне.[28] Гражданин Саудовской Аравии Самир Салех Абдулла ас-Сувейлем, известный под военным псевдонимом Ибн аль-Хаттаб, присоединился к чеченским моджахедам, сражавшимся в Нагорном Карабахе где-то между 1992 и 1993 годами.[29] Позже Хаттаб будет командовать Международным исламским батальоном в Чечне в качестве его командира или эмира.
Как один из самых видных чеченских полевых командиров-джихадистов, Хаттаб поддерживал тесные отношения с другим полевым командиром, Шамилем Басаевым, который был чеченцем по происхождению.
Басаев прибыл с небольшой группой боевиков предположительно в начале 1992 года.Это подтвердил полковник азербайджанской армии Азер Рустамов, который в интервью 2005 года сказал, что сотни чеченских добровольцев оказали неоценимую помощь. Рустамов также сообщил, что чеченские отряды возглавляли Шамиль Басаев и Салман Радуев[30]. Интересно, что Басаев, видимо, разочаровался в войне в Нагорном Карабахе. В его глазах боевые действия имели мало общего с настоящим джихадом и в гораздо большей степени были связаны с националистическими настроениями. 8 мая 1992 года, во время битвы за Шушу, живописный средневековый город, расположенный на вершине холма, одним из последних моджахедов, покинувших город, был не кто иной, как Шамиль Басаев, который в конечном итоге вернулся в свою родную Чечню и возглавил беспощадный мятеж против русских.
войска и добиться дурной славы за свою роль в нескольких массовых захватах заложников.В интервью азербайджанскому телеканалу ANS в 2000 году Басаев вспоминал о падении Шуши: «Шуша была просто заброшена. Около 700 армян перешли в наступление, и это была лишь видимость. С таким сильным гарнизоном и таким количеством оружия, тем более, что сама Шуша находится на стратегически важной позиции, сто человек могут легко удерживать ее в течение года. Не было никакой организации. …..Никто ни за что не отвечал».[31]
Нагорный Карабах интересен тем, что именно здесь встретились Хаттаб и Басаев и было положено начало формированию раннего союза.Позже они оба отправились вместе в Афганистан и познакомились с еще большим количеством международных моджахедов. Афганские и чеченские моджахеды продолжали сражаться в Нагорном Карабахе до прекращения огня в 1994 году. Однако в какой-то момент частые авиарейсы между Кабулом и Баку не только втянули в конфликт афганских моджахедов, но и вернули чеченцев обратным рейсом.
Чеченцы, уехавшие в Афганистан, отправились с целью обучения в лагеря в Кундузе и Талукане[32].
Действия в Азербайджане
Другие моджахеды обосновались в Азербайджане, и некоторые из них начали использовать Баку в качестве плацдарма и пункта связи для будущих боевых действий исламистов.Судя по всему, это произошло с благословения азербайджанского правительства или, по крайней мере, с его молчаливого одобрения. Убежище было предоставлено при условии, что моджахеды поддержат азербайджанскую сторону в случае возобновления боевых действий. О событиях в Азербайджане в первый год после перемирия известно очень мало, однако вполне возможно, что интерес к Закавказью у воинствующих исламистов был более чем мимолетный.
Когда «Аль-Каида» базировалась в Судане, она открыла дополнительный офис в Баку.[33] В августе 1995 года офис начал свою работу, и было создано значительное отделение связи. Его возглавил египетский оперативник по имени Ибрагим Эйдарус. Он будет отвечать за Бакинскую станцию в течение двух важных лет между 1995 и 1997 годами, пока его не сменит Ахмед Салам Мабрук.
Казалось бы, Эйдарус хорошо справлялся со всем, чем бы он ни занимался, поскольку впоследствии в сентябре 1997 года его повысили до главы ячейки Египетского исламского джихада в Лондоне.[34]
Казалось бы, интерес к Азербайджану у афганской «Хезб-и-Ислами» появился после открытия в 1995 году офиса в Баку, которым руководил ее представитель Гюль Мохаммед.Офис, используя BIF (Международный фонд благотворительности) в качестве прикрытия, активно поддерживал чеченских повстанцев, в основном через высокопоставленного оперативника «Аль-Каиды» Саифа уль-Ислама аль-Масри, также известного как Абу Ислам аль-Масри. Последний был членом военного комитета «Аль-Каиды» и, по-видимому, выполнял ряд задач, пока находился в Баку. Среди них были регулярные контакты с Вадихом эль-Хаджем, лидером ячейки «Аль-Каиды» в Найроби, которая впоследствии уничтожила посольство США, взорвав заминированный автомобиль в 1998 году.В обязанности эль-Хаге входило ретранслировать сообщения между Саиф уль-Исламом и военным комитетом «Аль-Каиды» в Афганистане, особенно с Мохаммедом Атефом и Усамой бен Ладеном.
Очень немногие обращали внимание на действия, исходившие из Баку в то время – это произошло задним числом –. После взрывов посольств США в Африке в 1998 году международное давление сосредоточилось на Баку, обвинив азербайджанское правительство в укрывательстве террористов. Азербайджан отказался экстрадировать подозреваемых и вместо этого предпочел их репатриацию.Судя по всему, беспокойство Азербайджана было связано не с дипломатическим кризисом в отношениях с США, а с опасением негативной реакции со стороны моджахедов, которые воспримут экстрадицию как предательство. К 1999 г. Государственный департамент США отмечал в своем ежегодном отчете о глобальном терроризме, что Азербайджан служит логистическим центром для международных моджахедов, связанных с террористическими группировками, некоторые из которых активно поддерживали чеченцев.[36]
Азербайджан и джихадизм При интересном повороте событий Азербайджан, который импортировал очень большой контингент иностранных моджахедов для помощи в битве за Нагорный Карабах, был очень активен в устранении боевиков-исламистов на внутренней арене.
Какими бы ни были политические и религиозные уроки, извлеченные во время войны из-за Нагорного Карабаха, правительство Азербайджана с 2001 года твердо решило, что джихадизм не укоренится в Закавказье.
Является ли джихадизм актуальной угрозой для Азербайджана? Ответ на этот вопрос значительно различается в зависимости от того, кого спрашивают. По данным правительства Азербайджана, существует серьезная опасность со стороны «Аль-Каиды» и местных джихадистов, и были сделаны заявления о том, что несколько террористических ячеек были разгромлены, а заговоры сорваны.Например, в марте 2006 года министр национальной безопасности объявил, что террористическая ячейка «Аль-Каиды», расположенная на Кавказе, планирует вербовать азербайджанских женщин для выполнения смертоносных миссий. Министр Махмудов заявил, что это был наихудший случай в истории борьбы правительства с экстремистскими группировками.[37] Хотя десятки иностранцев были арестованы или экстрадированы в страны их происхождения, упорство правительства Азербайджана в прямой связи с «Аль-Каидой» требует более тщательного изучения.
Враждебный климат в отношении любой формы религиозного экстремизма или даже консерватизма делает Азербайджан маловероятным местом действия глобальных джихадистов.Неугодными и притесняемыми оказались даже соседние чеченцы, так что сочувствие минимальное. Гаванью это точно не является.
Более проблематичной является привычка правительства связывать местные движения и радикалов с более широким глобальным заговором, который действительно существует, но, похоже, обошел Азербайджан. Некоторые наблюдатели предполагают, что эта озабоченность связями с «Аль-Каидой» является преднамеренной попыткой отвлечь внимание от более приземленных, но реальных социально-экономических проблем.[38] Существует опасение проникновения исламистских боевиков в вооруженные силы, и были отдельные инциденты, достаточные, чтобы вызвать беспокойство, но недостаточные для охоты на ведьм. Массовые репрессии против предполагаемых боевиков произошли в октябре 2007 года, но многие подробности, касающиеся личностей или даже количества задержанных, до сих пор не раскрыты.
Правительственные чиновники утверждали, что сорванные заговоры были организованы из-за границы, не предоставляя фактических подробностей этих предполагаемых внешних связей.
Однако бесспорно, что салафизм проник в азербайджанское общество в основном благодаря притоку иностранных миссионеров.Значительный приток мусульманских миссионеров из Ирана, Чечни, Дагестана и стран Персидского залива прибыл в Азербайджан с середины 1990-х годов. Среди этой разнородной группы миссионеров были приверженцы салафитской и ваххабитской ветвей суннитского ислама. Их особая интерпретация ислама была совершенно чужда подавляющему большинству азербайджанцев, и их присутствие создавало значительную напряженность. С началом второй чеченской войны в 1999 году многие лица салафитской ориентации нашли убежище в Азербайджане.[39] Эти лица считались нежелательными для правительства, и многие азербайджанцы были приговорены к тюремному заключению за помощь чеченским моджахедам, что ясно свидетельствует о желании Азербайджана держаться подальше от конфликта в Чечне.
Враждебная атмосфера по отношению к салафизму отчасти создавалась и поддерживалась официальным шиитским духовенством в Азербайджане, а также правительством. Непрерывный поток репортажей изображал салафитов как еретиков или террористов, или их комбинацию.[40] Несмотря на эту кампанию, было подсчитано, что только в Баку в настоящее время насчитывается около 15 000 приверженцев салафитов, в основном азербайджанская молодежь.Подъем салафизма отчасти является реакцией на растущее влияние Ирана и, таким образом, действует как противовес. Общее разочарование, вызванное неспособностью правительства обеспечить основные потребности населения, было проницательно использовано салафитской пропагандой в поисках социальной справедливости. В этом контексте интересно отметить, что салафиты использовали поражение Азербайджана в Нагорном Карабахе, чтобы изобразить правительство недееспособным и, более того, ясно обозначили свои политические устремления.[41]
Маловероятно, что салафизм, а тем более производный от него джихадизм, обретут популярность в Азербайджане, кроме как для нагнетания социально-экономического и политического недовольства.
Однако относительно слабые следы воинствующего исламизма могут быть косвенно усилены в результате проводимой правительством политики нетерпимости. Среди меньшинства азербайджанской молодежи растет радикализация, и нынешняя политическая линия может стать самосбывающимся пророчеством.[42] Азербайджанское правительство и группы, ориентированные на салафитов, безусловно, находятся на пути к столкновению, и вполне возможно, что давление, оказываемое на салафитов, может, в свою очередь, привести к насильственным действиям со стороны более мелких групп, тем самым подготовив почву для раскручивания насилия и возмездия.
Моджахеды, сражавшиеся в Нагорном Карабахе, представляют собой небольшой, но упускаемый из виду фрагмент мозаики, которая представляет собой более крупный глобальный джихад, как он развивался в течение последних десятилетий. Этот конкретный случай показывает, что забытые или проигнорированные инциденты могут по-прежнему иметь некоторую аналитическую значимость для составления траектории более широкого джихада.
Вопросов о событиях между 1993 и 1994 годами по-прежнему больше, чем ответов, и многое, вероятно, никогда не будет раскрыто.Тем не менее изучение этого, а также подобных инцидентов показывает уровень связи между, казалось бы, разрозненными воинствующими исламистскими группировками. В то время как значение Баку, как правило, игнорируется, несколько примеров, представленных здесь, конкретно указывают на связи с джихадистами в Афганистане, Чечне и Кении.
Это более или менее забытое дело влечет за собой несколько, но весьма интересных уроков. Азербайджанское правительство решило нанять афганский контингент исключительно на основе наемничества, исходя из необходимости укрепить свои собственные недостаточные силы.Однако с внесением в конфликт иностранного элемента возникло новое измерение, которое придало бы ситуации гораздо более религиозный оттенок, чего не было в преимущественно националистической идеологии, проповедуемой обеими сторонами. Это развитие событий поднимает вопрос о возможной связи с глобальным джихадом.
Изучая события по мере их развития в нагорно-карабахском конфликте, кажется, что этой связи не было вначале, но со временем локальный конфликт трансформировался в более международное явление.«Аль-Каида» действительно закрепилась в Азербайджане в середине 1990-х годов как прямое следствие конфликта, и это, возможно, не было желанным событием с точки зрения азербайджанских властей.
Майкл Таарнби
Научный сотрудник Датского института международных исследований
[1] Брынжар Лиа, Архитектор Глобального Джихада. Жизнь стратега «Аль-Каиды» Абу Мусаба ас-Сури , Херст, Лондон, 2007 г.
[2] Патрик Горман, «Новая армия в Азербайджане», Central Asia Monitor , № 1, 1993 г.
[3] Там же.
[4] Там же.
[5] Сванте Э. Корнелл, «Нагорно-карабахский конфликт», Отчет № 46, Департамент восточноевропейских исследований, Уппсальский университет, 1999.
[6] Даниэль Снайдер, «Афганские боевики присоединились к Азербайджану и Армении», Christian Science Monitor , 16 ноября 1993 г.
[7] Томас де Ваал, Черный сад.Армения и Азербайджан через мир и войну , New York University Press, Нью-Йорк, 2003.
[8] «Афганский дикий гусь в карабахской клетке», Московские новости , № 23, 5-12 июня 1994 г.
[9] Письмо заместителя министра иностранных дел Республики Армения от 21 декабря 1994 года на имя Специального докладчика Комиссии по правам человека по вопросу об использовании наемников. Доступно по адресу http://www.un.org/documents/ga/docs/50/plenary/a50-390add1.хтм
[10] «Афганский дикий гусь в карабахской клетке», op. код .
[11] Даниэль Снайдер, «Афганские боевики присоединились к Азербайджану и Армении», Christian Science Monitor , 16 ноября 1993 г.
[12] Washington Post , 11 августа 1993 г.
13[] Письмо заместителя министра иностранных дел Республики Армения от 21 декабря 1994 г., op. код .
[14] De Waal, op.
код .
[15] http://www.rawa.org/reports3.html#Hek .
[16] http://www.cilicia.com/Azeriterrorism.htm.
[17] Ахмед Рашид, «Ожесточенная борьба в Афганистане помогает разжигать азиатские конфликты», Daily Telegraph , 10 ноября 1993 г.
[18] Марк А. Улиг, «Карабахская война», World Policy Journal , Winter 93/94, vol. 10, выпуск 4.
[19] Заявление министра обороны Республики Армения Сержа Саргсяна, сделанное в штаб-квартире НАТО, Брюссель, 19 декабря 2001 г.
[20] Sneider, op. код .
[21] Томас Гольц, Азербайджанский дневник , Sharpe Publisher, 1999.
[22] Снейдер, соч. цит.
[23] Джон Э. Срей, «Турецкие спецназ обучают азербайджанские силы», январь 1994 г., http://leav-www.army.mil/fmso/documents/turksof.htm .
[24] Гольц, op. цит.
[25] Пол Харрис, «Нагорный Карабах», Combat and Survival , vol.
11, выпуск № 5, август 1999 г.
[26] Речь баронессы Кокс 17 марта 1999 г., http://www.publications.parliament.uk .
[27] Карлотта Галл и Томас де Ваал, Чечня. Маленькая победоносная война , Pan Books, Лондон, 1997.
[28] Там же .
[29] Конуль Халилова, «Смерть чеченского боевика свидетельствует о противоречивых чувствах в Азербайджане», Eurasia Insight , 14 мая 2002 г., www.eurasianet.org .
[30] М. Хачик, «Террор в Карабахе. Пребывание чеченского полевого командира Шамиля Басаева в Азербайджане», http://ermeni.org/english/chechen-terrorists-azerbijan.htm .
[31] De Waal, op. цит.
[32] Санобар Шерматова, «Хаттаб и Центральная Азия», Московские новости , 13 сентября 2000 г.
[33] Питер Берген, Holy War, Inc ., Феникс, Лондон, 2001.
[34] «Доказательственное предложение правительства в поддержку допустимости заявлений сообщников», United States of America v.
Энаам М. Арнаут, Окружной суд Соединенных Штатов, Северный округ штата Иллинойс, Восточное отделение, дело № 02 CR 892, 31 января 2003 г.
[35] «Правительственное доказательное предложение…», op. код .
[36] Государственный департамент США, Patterns of Global Terrorism 1999 , http://www.state.gov/www/global/terrorism/1999report/eurasia.html#Azerbaijan .
[37] Анар Валиев, «Аль-Каида в Азербайджане: мифы и реальность», Terrorism Monitor , vol.4, выпуск № 10, 18 мая 2006 г.
[38] Валиев, op. код .
[39] Анар Велиев, «Предотвращены теракты против посольств США и Великобритании в Азербайджане», Terrorism Focus , том 4, выпуск № 36, 6 ноября 2007 г.
[40] Анер Валиев, «Подъем салафитского ислама в Азербайджане», Terrorism Monitor , vol. 3, выпуск № 13, 1 июля 2005 г.
[41] Там же .
[42] «Азербайджан: независимый ислам и государство», Europe Report № 191, Международная кризисная группа, Брюссель, 25 марта 2008 г.
Джихад по-русски | PfPC
Хотя военному участию России в войне в Сирии уделяется большое внимание, меньше внимания уделяется иностранным боевикам из России и других постсоветских государств, которые присоединились к Исламскому государству и другим джихадистским группировкам. Появление этих джихадистов было постепенным процессом, который начался в 1990-х годах, и теперь он привел к ситуации, когда в Сирии воюют около 7000 россиян и 3000 выходцев из Центральной Азии. Эти цифры представляют собой проблему для различных государств, сражающихся с джихадистскими группировками, но они представляют гораздо большую проблему для российских и других национальных властей, которым придется иметь дело с боевиками, когда они вернутся домой.
Введение
28 июня 2016 года в главном международном аэропорту Стамбула произошел теракт, когда трое мужчин совершили самоубийственную миссию, в ходе которой после первоначального нападения с применением автоматического оружия они взорвали свои пояса смертников.
Турецкие власти вскоре опознали троих мужчин как граждан России (Республики Дагестан), Узбекистана и Кыргызстана соответственно и заявили, что нападавшие хотели продемонстрировать свою поддержку «Исламскому государству» (ИГ).[1] Террористическая атака в Стамбуле является символом тревожного события, в результате которого исламистская среда в бывшем Советском Союзе, кажется, производит еще больше сторонников ИГ и Аль-Каиды (АК), например, которые готовы использовать террор как средство продвижения их дела.
Историческая справка
Дореволюционная Россия и Советский Союз были империями. Благодаря длинной серии военных побед царской России, в частности, удалось подчинить себе большое количество меньшинств в соседних регионах, тем самым постепенно расширяя империю.Особенностью этой экспансии было то, что колонии были непосредственно присоединены к империи, и поэтому между центром и периферией происходил относительно свободный обмен людьми.
г. Ислам вошел в состав Российской империи путем завоевания Казани (1552 г.
) и Астрахани (1556 г.). В последующие 350 лет страна продолжила путь расширения, который в конечном итоге дал ей контроль над нынешними государствами Азербайджана, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Туркменистана и Таджикистана, а также Северным Кавказом, сегодня родиной российских республик, таких как как Чечня, Дагестан и Ингушетия.Общей чертой этих областей является тот факт, что большинство населения в них составляют мусульмане-сунниты, и что ислам играл — и продолжает играть — большую роль в общественной жизни здесь, чем в других частях бывшей империи.
Дореволюционная Россия в значительной степени предоставила свои мусульманские группы населения самим себе, и у властей были скромные амбиции только по реформированию культур этих меньшинств. Это изменилось при советской власти, которая пыталась создать нового и лучшего (женщину) человека («Homo Sovicicus») посредством политики агрессивного атеизма и «советизации» (на самом деле «русификации»).Этот (женщина) человек должен был быть просвещенным и, следовательно, должен был потерять религию в полном разрыве с дореволюционным образом жизни.
Эта политика оказала определенное влияние, и поэтому религиозные обряды в значительной степени исчезли из общественной жизни, поскольку знание религиозных дел в обществе в целом также снизилось. Так было и в преимущественно мусульманских районах. Здесь сочетание непререкаемых атеистических информационных кампаний (например, в обучении и массовой культуре) и репрессий (например, снос мечетей, закрытие медресе и увольнение сотрудников, занимавшихся нежелательной религиозной деятельностью) привело общее знание ислама на очень низком уровне.Однако в некоторых районах некоторые знания сохранялись за счет нелегальной подпольной деятельности, однако, и на Северном Кавказе, в частности, обширные тайные суфийские сети помогали сохранять старые знания и традиции[2].
Во второй половине 1980-х годов в Советском Союзе наступила политическая оттепель, и это развитие также оставило больше места для религии. Советские граждане охотно обращались к религии, которая стала маркером идентичности для многих, возможно, не в большей степени, чем для неправославных меньшинств в стране.
Это также было заметной тенденцией в мусульманских районах новой России, а также в новых государствах с преобладанием мусульман. Знать ислам и быть практикующим мусульманином стало признаком статуса, хотя бы для того, чтобы показать, что человек «нерусский» в своем культурном мировоззрении. Однако после десятилетий атеизма не всегда было просто определить, во что «мы» верим и каковы «наши» традиции, и внешний мир также начал влиять на мусульман бывшего Советского Союза способами, которых они не испытывали. при замкнутом советском режиме.Все виды интерпретаций были представлены на религиозном рынке в надежде, что они придутся по вкусу сбитому с толку населению, ищущему новую идентичность.
Ситуация в России: АК против ИГИЛ
В России 20 миллионов человек исповедуют ислам. В эту цифру входят российские граждане (примерно 16 миллионов человек), а также трудовые мигранты (примерно четыре миллиона человек) из Центральной Азии, в частности. Они сосредоточены в Волго-Уральском районе, на Северном Кавказе и, конечно же, в крупных городах России.
[3] По общим оценкам, в Москве проживает около четырех миллионов мусульман, а в Санкт-Петербурге – еще 700 000 человек.
Несмотря на то, что ислам является частью российского общества уже более 450 лет, похоже, что за последние 20-30 лет в общественном отношении к исламу произошел сдвиг парадигмы. Раньше ислам был во многом экзотическим явлением, с которым рядовые граждане могли столкнуться и в литературе, и в кино, и, например, в поездках на Северный Кавказ. Однако во многих частях страны религия стала частью повседневной жизни.Строятся мечети, большие и малые, а мусульмане теперь живут вместе со своими соотечественниками в многоквартирных домах, занимают должности на работе, учатся в областном университете, ходят в местные школы и детские сады.
Повышенное внимание общественности к исламу также связано с общим процессом исламизации, в широком смысле определяемым здесь как формулирование одной или нескольких религиозно обоснованных альтернатив существующим политическим структурам и нормативным рамкам, и это связано с тем, что страна серьезно пострадала от «исламского» терроризма.
Эта довольно расплывчатая категория охватывает весь спектр, от терроризма, осуществляемого нерелигиозными сепаратистами из районов, где доминируют мусульмане, до терроризма, осуществляемого радикальными исламистами, стремящимися к полному перевороту современного общества, будь то на местном уровне или в России в целом. или в еще большем масштабе. Определяющей чертой является тот факт, что, по мнению общественности, все эти действия происходят из одного и того же места; группа мусульманского меньшинства страны.
Некоторые из наиболее зрелищных и смертоносных терактов из этой категории включают Буденновскую больницу (1995 г., 121 убитый), театр «Нордост» в Москве (2002 г., 170 убитых), местную бесланскую школу (2004 г., 344 убитых) и Московское метро (2004 и 2010, 40 и 20 убитых соответственно).Общей чертой этих терактов является привязка к Северному Кавказу, где до сих пор ощущается наследие двух чеченских войн (1994-1996 и 1999-2009 годов соответственно). Это свидетельство тяжести двух войн и отчаяния части населения Чечни в частности и Северного Кавказа в целом.
Политические репрессии, общественная стигматизация и сложные социальные условия вместе представляют собой рецепт радикализации.
Воинствующая исламистская идеология стала доминирующей в Чечне и соседних с ней республиках в конце 1990-х годов, когда использование терроризма стало широко применяться в рамках борьбы против России.Характерной чертой этой первой фазы исламистского терроризма в России было то, что она имела внутреннюю направленность. Первоначально это было связано с первой войной в Чечне, и некоторые из наиболее непримиримых групп хотели отделения Чечни или даже более широких участков Северного Кавказа от России, например, с последующим созданием Исламского Эмирата, охватившего недавно отделившиеся территории. . Светское право должно было быть отвергнуто, как это было предпринято в 1990-х годах в небольших автономных анклавах на Северном Кавказе, и его место должно было занять исламское право.
Для многих это было пределом мечтаний о возвращении к более традиционным обществам, которые существовали до того, как советский секуляризм стал частью официальной идеологии и, как утверждалось, лишил мусульман Северного Кавказа их истинной идентичности.
Эту мечту можно было осуществить только через отделение от России, поэтому спор продолжался, но поскольку Россия не собиралась сдавать эти области, нужна была вооруженная борьба. Шамиль Басаев (убит в 2006 г.), Зелимхан Яндербиев (убит в 2004 г.), Аслан Машкадов (убит в 2005 г.) и Доку Умаров (убит в 2014 г.) — вот некоторые из имен того времени.
В 2007 году Умаров учредил «Кавказский Эмират», ранее, возможно, самую активную террористическую группировку в России, которая первоначально действовала в рамках самопровозглашенной принадлежности к АК, а также служила зонтичной организацией для других более мелких групп. Для Умарова центральным вопросом была уже не независимость Чечни, а создание исламского эмирата, охватывающего весь Северный Кавказ. Эта цель постепенно привела его к распространению борьбы и в других частях России, устраивая террористические акты против мирных жителей по всей стране.
Однако в 2014 году несколько высокопоставленных членов Эмирата решили заявить о своей поддержке ИГ, что в ответ на это в следующем году было основано так называемой Кавказской провинции ИГ.
Переход лояльности этих боевиков от АК к ИГ, по-видимому, был в основном идеологически мотивирован и, по-видимому, основан на большем принятии самопровозглашенной роли и миссии последней организации. Такое развитие событий привело к ослаблению Эмирата, который сейчас изо всех сил пытается предотвратить дальнейший уход членов из своих рядов.Эти проблемы усугубляются неослабевающим давлением со стороны российских спецслужб, которые в апреле 2015 г. убили преемника Умарова Алиасхаба Кебекова, а сразу после этого, в августе 2015 г., преемника Кебекова Магомеда Сулейманова.
Приезжали воинствующие исламисты как из Чечни, так и из соседних республик, и был даже приток иностранных джихадистов, например с Ближнего Востока, которые хотели поддержать чеченцев и другие народы Северного Кавказа в их борьбе против светской России. центральная власть.Многие из этих иностранных террористов прибыли с большим боевым опытом советской оккупации Афганистана, гражданской войны в Таджикистане и различных конфликтов на Ближнем Востоке, и они способствовали обострению ситуации в России.
Как правило, они приносили с собой очень черно-белое представление о религии вообще и исламе в частности, бескомпромиссное отношение к «врагу», а также столь необходимые финансы.
Одной из наиболее известных фигур был Ибн аль-Хаттаб (убит в 2002 г.), джихадист из Саудовской Аравии, связанный с основателем АК Усамой бен Ладеном.Аль-Хаттаб сражался вместе с бен Ладеном против советских войск в Афганистане в 1980-х годах. В сопровождении некоторых из своих самых преданных бойцов он прибыл в Чечню в середине 1990-х годов, а затем помог создать в Чечне группу иностранных джихадистов. Для многих аль-Хаттаб стал синонимом интернационализации конфликта на Северном Кавказе, и его профиль идеально подходил для этой роли. Он приобрел важного союзника, объединившись с отрядом Басаева, который руководил нападением в 1995 году на Буденновскую больницу.Знания и практический опыт асимметричной войны аль-Хаттаба обеспечили ему видное положение в исламистской террористической среде на Северном Кавказе и придали конфликту еще более непримиримый и насильственный характер.
Эта фаза, однако, еще не была свидетелем апокалиптического терроризма, а скорее своего рода тщательно взвешенным шоковым эффектом в асимметричном конфликте с центральной властью. Однако к шоковому эффекту постепенно добавлялось больше как с точки зрения целей (включая новые нападения на мирных жителей в основных российских населенных пунктах), так и средств (особенно за счет использования с 2000 года террористов-смертников и вербовки большего количества женщин в особенно печально известные «черные вдовы»).
Сложная ситуация на Северном Кавказе в целом и в Чечне в частности также вылилась в масштабный терроризм, поскольку условия того времени позволяли это делать. Российским властям просто было трудно установить свою власть в регионе, и возникли более крупные самоконтролируемые территории, в которых центральное правление игнорировалось. Это дало северокавказским повстанцам возможность собираться, тренироваться и использовать эти районы в качестве стартовых площадок для своих действий на Северном Кавказе или в других местах России.
Это было проиллюстрировано в 1995 году, когда Басаев повел колонну из 200 террористов в Ставропольский край и далее в больницу в Буденновске. Террористы передвигались практически незаметно, и всякий раз, когда их останавливали на контрольно-пропускных пунктах, они просто подкупали коррумпированных силовиков, чтобы пропустить их дальше.
Когда в августе 1999 года президента России Владимира Путина призвали на политическую сцену, он сделал своим первым политическим лозунгом «власть вертикали». Его целью было восстановить власть центральной власти на всей территории России, но его главным приоритетом явно было возвращение спорных территорий Северного Кавказа под контроль Москвы.Бескомпромиссная политика привела к свертыванию самоделегированной автономии, существовавшей во многих регионах, а властям были даны дополнительные меры по усилению центральной власти на местном, региональном и национальном уровнях. В 2000 году Путин назначил новым главой областной администрации в Чечне местного лидера Ахмада Кадырова, и это назначение явилось убедительным сигналом Путина о его стремлении изгнать террористов из республики.
Однако в 2004 году террористам удалось убить Ахмата Кадырова в результате эффектного теракта, совершенного на центральном стадионе Грозного.Поиск Путиным преемника Кадырова привел его к Рамзану Кадырову, сыну Ахмада Кадырова, и в 2007 году Рамзан стал новым президентом Чечни. Алу Алханов, тогдашний президент Чечни, исполнял обязанности до тех пор, пока Рамзану не исполнилось 30 лет, минимальный возраст, необходимый для любого кандидата в президенты. При Рамзане Кадырове в Чечне были введены железные правила, еще более строгие, чем у его отца, и исламисты, как насильственные, так и ненасильственные, в большом количестве покинули республику в поисках убежища в соседних районах (особенно в Дагестане) или даже за границей.
Это событие важно отметить, поскольку оно создает предпосылки для нынешнего этапа, когда исламистские террористы все в большем количестве покидают Россию, чтобы присоединиться к группировкам, в основном ИГ, в других местах. Следует, однако, добавить, что, несмотря на то, что российским властям удалось укрепить центральную власть, Россия почти еженедельно подвергается террористическим атакам.
С российской точки зрения, большинство нападений относительно небольшие, с небольшим числом жертв и, как правило, слишком незначительные, чтобы стать новостью на Западе.Большинство нападений по-прежнему совершается на Северном Кавказе, и особенно пострадал Дагестан, поскольку большая часть чеченского конфликта теперь находит свое выражение именно там.
Сирия: новая зона боевых действий для джихадистов
Только в 2012 году международные СМИ начали сообщать о присутствии кавказских джихадистов в Сирии. Одним из первых прибыл Рустам Гелаев, сын одного из самых могущественных чеченских полевых командиров Руслана Гелаева (убит в 2004 году). Новость об убийстве Рустама Гелаева во время боя за Алеппо в 2012 году стала главной темой, поскольку впервые указала на масштабы присутствия кавказских джихадистов в Сирии.
Конфликт в Сирии предоставил российским исламистам убежище и новое дело. По данным российской службы безопасности ФСБ, на стороне ИГ или других воинствующих исламистских группировок воевали или воюют до 2400 россиян, но российские эксперты оценивают цифру в 7000 человек[4].
Кавказские джихадисты разрознены и воюют не только за ИГ, но и за другие группировки с иными идеологиями и целями. Первоначально кавказские джихадисты формировали свои собственные более мелкие подразделения и часто находились под командованием более закаленного в боях джихадиста с опытом войн в Чечне.Позже многие из этих более мелких отрядов были вынуждены выбрать сторону и присоединиться к более крупным группам. В целом кавказские джихадисты в Сирии образуют три отдельные группы.
Первая и самая известная группировка состоит из джихадистов, присоединившихся к ИГ под командованием харизматичного рыжебородого эмира Умара аш-Шишани. Аль-Шишани, этнический чеченец с грузинским гражданством, прибыл в этот район одним из первых. Он создал небольшую группу преимущественно кавказских джихадистов под названием Катибат аль-Мухаджирин .Вскоре он стал фигурой в семье, поскольку привел своих бойцов к нескольким успешным атакам против сирийских правительственных войск. Его популярность привела к притоку людей в его группу, которая расширилась как по членству, так и по географии. Позже он был назначен так называемым военным министром ИГ и, таким образом, стал самым высокопоставленным кавказцем в иерархии ИГ. Как местные, так и международные СМИ несколько раз преждевременно сообщали об аль-Шишани, но он, похоже, был убит в июле 2016 года, когда ИГ сообщило о его смерти.Несмотря на смерть аш-Шишани, кавказские джихадисты продолжают играть важную роль для ИГ.
В то время как аль-Шишани решил присоединиться к ИГ, другие ведущие кавказские джихадисты вместо этого присоединились к тогдашнему Фронту ан-Нусра (с июля 2016 года известному как Джабхат Фатх аш-Шам ). Например, верный сторонник АК Умаров специально посоветовал кавказским джихадистам , а не , заявить о своей верности ИГ по прибытии в Сирию. Одним из бойцов, которые, казалось бы, последовали этому совету, был Амир Сайфулла, известный чеченский джихадист с боевым опытом в Афганистане и Чечне, который решил создать в Сирии новую группировку под названием « Муджахедин аль-Кавказ фи ас».
Шам .Сайфулла был убит в 2014 году, но его группа продолжает сражаться вместе с другими более мелкими кавказскими и среднеазиатскими группировками вместе с Джабхат Фатх аш-Шам против сирийских правительственных сил и ИГ.
Однако в Сирии все еще есть кавказские джихадисты, которые решили не присоединяться ни к ИГ, ни к Джабхат Фатх аш-Шам , а вместо этого создали союзы между местными группами. Одной из причин этого является тот факт, что многие кавказские джихадисты предпочитают не выбирать сторону в конфликте между ИГ и «Джабхат Фатх аш-Шам » и тем самым рисковать убийством кавказских джихадистов.Важнейшей «независимой» кавказской группировкой является подразделение Абу Муслима аш-Шишани, состоящее в основном из кавказских, среднеазиатских и турецких джихадистов и действующее на севере Сирии.
Война в Сирии выдвинула новое поколение кавказских джихадистов с обширной подготовкой и боевым опытом. Однако представляется, что они сильно фрагментированы.
Присутствие (ныне убитого) аш-Шишани было важным фактором для многих кавказских джихадистов, особенно когда они решили присоединиться к ИГ.Дома на Северном Кавказе ситуация также кажется благоприятной для ИГ, поскольку несколько высокопоставленных членов Эмирата, как упоминалось ранее, решили заявить о своей лояльности ИГ. Нынешним лидером этих «отколовшихся» джихадистов является Рустам Асильдаров, которого подозревают в организации ряда терактов в России. В настоящее время считается, что «Исламское государство на Кавказе» стоит за большинством терактов, совершенных на Северном Кавказе.
Джихадизм в Центральной Азии
Что касается постсоветской Центральной Азии, то, по оценкам ФСБ, к ИГ присоединилось до 4000 джихадистов из этого региона.[5] Однако цифры окружены большой неопределенностью. Судя по всему, большинство из них было завербовано из Узбекистана и Таджикистана, то есть из двух государств региона, наиболее сильно пострадавших от террористических актов и страдающих от жестоких политических репрессий и крайней нищеты.
В Узбекистане Исламское движение Узбекистана (ИДУ), в частности, успешно провело серию эффектных терактов, в некоторых случаях даже с использованием террористов-смертников.Однако в последние годы ИДУ занимало оборонительную позицию, поскольку узбекским властям удалось вытеснить большое количество воинствующих исламистов через границу в Кыргызстан. В этом контексте следует рассматривать активное переминирование узбекскими властями узбекско-киргизской границы.
Ранее ИДУ присягало на верность АК и Талибану, но в 2015 году лидер ИДУ Усман Гази объявил, что эту организацию следует рассматривать как региональное отделение ИГ. Однако, как выяснилось, большая часть ИДУ не поддержала эту передачу лояльности, и между сторонниками талибов и боевиками, верными Гази, вспыхнули боевые действия.После боевых действий, угрожавших уничтожением ИДУ, ряд боевиков ИДУ официально порвали с ИГ и заявили о своей верности Талибану и АК (см. также статью Шейха в этом номере)[6]. Это явно сильно ослабило ИДУ.
Таджикистан пострадал от кровопролитной гражданской войны 1992-1997 годов. Исламистские силы, от умеренных до воинствующих, объединились с различными светскими партиями в широкой оппозиции существовавшему тогда порядку. Однако они проиграли войну, и результатом стало лишь незначительное изменение распределения власти между более привилегированными регионами страны.В рамках мирного урегулирования 1997 года президент Таджикистана Эмомали Рахмон попытался приспособить некоторые из более умеренных исламистских сил, включив их в схему разделения власти. Однако это соглашение становится все более хрупким, поскольку исламистские группировки стремятся увеличить свою власть сверх того, что было предложено им два десятилетия назад. Это было проиллюстрировано в сентябре 2015 года, когда тогдашний заместитель министра обороны генерал Нарзазода Мирзо, чье место в кабинете министров было зарезервировано для умеренной исламистской оппозиции, возглавил серию терактов в столице Душанбе.Позже Мирзо был убит силами безопасности при попытке побега.
Ранее в 2015 году тогдашний глава таджикских антитеррористических сил полковник Гулмород Халимов покинул Таджикистан, чтобы воевать на стороне ИГ в Сирии. Халимов, опытный офицер специальных операций, прошел обширную военную подготовку в США, и его дезертирство представляет собой не только пропагандистскую победу ИГ, но и важное укрепление военного потенциала организации. Условия в Таджикистане затрудняют оценку масштабов подпольной поддержки ИГ.Однако дело Халимова свидетельствует о том, что за официальной поверхностью скрывается некоторая поддержка. К этому следует добавить, что в целом таджики, говорящие на персидском языке, также, по-видимому, имеют относительно большую близость к талибам и, хотя и в меньшей степени, к АК.
Это краткое обсуждение постсоветской Центральной Азии должно также включать мусульман и тюркоязычных уйгуров. После распада Советского Союза многие уйгуры покинули свой дом в Синьцзяне на западе Китая в поисках убежища в Кыргызстане и, в частности, в Казахстане.
Эти государства, в которых проживает мусульманское и тюркоязычное большинство населения, граничат с Синьцзяном и имеют относительно либеральные политические режимы. По оценкам, в постсоветской Центральной Азии проживает около 500 000 уйгуров, и китайские власти оказывают сильное давление на страны региона, чтобы гарантировать, что Китай не станет убежищем для сторонников Туркестанской исламской партии.[7] Эта партия стремится создать независимый и исламский Синьцзян в возможной ассоциации с тюркоязычными соседями в постсоветской Центральной Азии.Неизвестное количество уйгуров в настоящее время воюет в Сирии и Ираке, некоторые за ИГ, а некоторые за Джабхат Фатх аш-Шам .
Заключение
Почти семь десятилетий навязанного государством атеизма вызвали огромный интерес к религии на территории нынешнего бывшего Советского Союза. Это, конечно, верно и для мусульманских народов этой области. Однако элита в целом настаивала на отделении государства от религиозной сферы, в результате чего все эти государства, включая даже относительно консервативный Таджикистан, теперь определяются как светские.
Кажется, растет поддержка исламистских идей и, следовательно, ислама как жизнеспособной альтернативы существующему порядку(ам). Более того, внутри этой группы исламистов, похоже, есть небольшое, но растущее число людей, готовых использовать терроризм для достижения своих целей.
В большинстве регионов бывшего Советского Союза власти проводят антирадикальные мероприятия со значительным элементом подавления и силы. Одной из наиболее впечатляющих стратегий борьбы с радикализацией стало решение таджикских властей насильно сбрить бороды молодым мужчинам, чья растительность на лице считается слишком «исламистской».Так, только в 2015 году в одной из областей Таджикистана было задержано и побрито 13 000 мужчин, что хорошо задокументировано серией фотографий «до и после»[8]. Однако кое-где исламисты просто «исчезают», а спецслужбы некоторых из этих государств подозреваются в проведении внесудебных казней.
Для небольшой части мусульман бывшего Советского Союза ИГ было абстрактным идеалом, который мог вдохновить тех, кто ищет новую постсоветскую идентичность, с сильной ролью ислама.
Для многих тысяч этот идеал был достаточно конкретным, чтобы они покинули свои дома и отправились воевать за ИГ. Это событие является вполне реальным и вполне законным поводом для беспокойства национальных властей этих государств, и они должны опасаться возможного возвращения этих джихадистов. Продолжающееся притеснение властями исламистов в целом может способствовать еще более жестокому столкновению.
Подтверждение
Автор выражает благодарность С.P. за очень полезный вклад в эту статью. С.П. по причинам, связанным с его работой в разведывательном секторе, решил остаться анонимным.
Об авторе
Флемминг Сплидсбоэль Хансен , доктор философии, старший научный сотрудник и координатор отдела исследований международной безопасности в DIIS. До прихода в DIIS он занимал должности в Бюро ОБСЕ в Таджикистане, в различных университетах и в датских вооруженных силах. Его исследовательские интересы включают политику российской идентичности, российские кампании по дезинформации и интеграцию в постсоветское пространство.
Флемминг Сплидсбоэль Хансен является соответствующим приглашенным редактором, и с ним можно связаться по адресу fsha [at] diis.dk
. Почему Бельгия производит так много радикальных исламистских боевиков?
Французские власти считают, что Абдельхамид Абаауд, 27-летний бельгиец, организовал теракты 13 ноября в Париже.
Сосредоточение внимания на Абаауд помогает подчеркнуть, насколько крошечная Бельгия взяла на себя огромную роль в европейском театре джихада. Страна обеспечивала постоянный поток боевиков ИГИЛ на Ближнем Востоке, включая Абаауда, и была местом планирования терактов в Европе.( The Daily Beast имеет хорошую хронологию инцидентов с участием бельгийских боевиков.)
Абаауд уже подозревался в планировании предыдущей атаки, которая была сорвана бельгийскими властями в дни после январских атак Charlie Hebdo в Париже. В ходе операции двое подозреваемых были убиты. В то время Джошуа Китинг из Slate предупредил: «Бельгийская полиция сегодня может заявить, что «предотвратила бельгийский Charlie Hebdo», но ясно, что проблема радикализации в стране гораздо серьезнее, и для ее решения потребуются не только полицейские рейды.
адрес.Эти слова оказались пророческими.
В Бельгии проживает всего 11 миллионов человек, и, по оценкам Pew, около 6 процентов населения составляли мусульмане по состоянию на 2010 год. Но граждане Бельгии и Франции составляют около четверти европейцев, отправившихся воевать в Ирак в середине 2000-х годов. В то время как правительство признало, что сотни бельгийцев отправились воевать на стороне ИГИЛ или других группировок в сирийской гражданской войне, Питер Ван Остайен, независимый исследователь, подсчитал в октябре, что 516 бельгийцев сражались в Ираке или Сирии, что намного больше, чем цифры правительства.Судя по его цифрам, Бельгия предоставила для борьбы в Леванте больше бойцов на душу населения, чем любая другая европейская страна.
Центральной фигурой бельгийского воинствующего исламизма является Фуад Белкасем, 33-летний проповедник и основатель группы Sharia4Belgium. Он родился в Бельгии в семье марокканцев и является учеником британского радикального исламиста Анджема Чоудари.
Белкасем, арестованный за различные мелкие преступления, организовал сожжение американских флагов после 11 сентября и преследовал гомосексуалистов-мусульман.Sharia4Belgium стал основным поставщиком боевиков в Сирии и Ираке, в том числе Джеджоэна Бонтинка, которого Бен Тауб представил в превосходной статье New Yorker . Бонтинк, бывшая звезда телевизионных танцевальных шоу, была новообращенной, как и многие из самых известных европейских боевиков ИГИЛ. (Ван Остайен подсчитал, что только 6 процентов боевиков ИГИЛ, принадлежащих к бельгийской национальности, являются новообращенными.) Другие, такие как Абауд, происходили из светских или умеренно соблюдающих мусульманских семей, но радикализировались. В декабре 2014 года Белкасем и еще 45 членов Sharia4Belgium были признаны виновными в членстве в террористической группе.Он отбывает 12-летний тюремный срок.
Бельгийский джихадизм, кажется, имитирует французскую исламистскую воинственность, только более концентрированную, как и подобает маленькой стране.
В обоих есть большое количество иммигрантов, которые беднее и изолированы от доминирующей культуры. В обеих странах также наблюдается подъем крайне правых антииммигрантских партий, громко заявляющих об угрозе со стороны мусульман. Эксперты также говорят, что в Бельгии относительно легко приобрести нелегальное оружие, что делает ее привлекательной базой для операций. The Washington Post отмечает, что необычное двуязычие Бельгии — фламандский и французский — затрудняет поиск работы и ассимиляцию иммигрантам, говорящим только по-французски.А глубокое недоверие между франко- и фламандско-говорящими правительственными чиновниками создало сложный и склеротический аппарат безопасности, который не всегда эффективно и оперативно справляется с угрозами.
В частности, бельгийский джихадизм сконцентрирован в Моленбеке. Это район с населением почти 100 000 человек в Брюсселе, к северо-западу от центра города, где на протяжении многих лет проживает большое количество мусульман. В районе 22 известные мечети.
Моленбек имеет некоторые общие характеристики с banlieues во французском языке: густонаселенность, большое количество иммигрантов, очень высокий уровень безработицы, жалобы на неадекватность государственных услуг, изоляция от центра города и коридоров власти.В других отношениях, однако, Моленбек довольно отличается: здесь сильный средний класс, шумные коммерческие районы и облагораживающий класс художников.
«Я замечаю, что каждый раз есть связь с Моленбеком», — заявил в воскресенье премьер-министр Шарль Мишель. «Это гигантская проблема. Помимо предотвращения, мы также должны уделять больше внимания репрессиям». (Эта неудачная формулировка может быть ошибкой перевода.) Министр внутренних дел Ян Джамбон добавил: «В настоящее время мы не контролируем ситуацию в Моленбеке.
Заявление Джамбона пробудило опасения по поводу мусульманских «запретных зон» в европейских городах. Это идея Бобби Джиндала, губернатора Луизианы и претендента на пост президента от Республиканской партии, активно продвигал в январе.
Согласно мифу, были большие зоны, которые полиция просто уступила шариатским бандам, и в которые не осмеливались заходить ни немусульмане, ни правоохранительные органы. Когда я изучал это в то время, не было никаких доказательств того, что такие области действительно существовали. Даже Дэниел Пайпс, ведущий паникер по поводу угрозы радикального исламизма, утверждал, что Джиндал ошибался, описывая пригородов таким образом.Но поступали тревожные сообщения о том, что банды мужчин запугивали или избивали немусульман или жителей, которых они считали недостаточно соблюдающими.
Доказывает ли Моленбек существование запретных зон? С одной стороны, заявление Джамбона. Но в остальном Моленбек не похож на мусульманский эксклав в центре Брюсселя. Сам Джамбон указал на это в своем выступлении по телевидению в воскресенье, упомянув мэра-немусульманина Моленбека и его собственную полицию: «Я вижу, что мэр Франсуаза Шепманс также просит нашей помощи, и что начальник местной полиции готов сотрудничать.
Мы должны объединить усилия и «подчистить» последнее, что нужно сделать, это действительно необходимо». У журналистов, похоже, нет проблем с репортажами из этого района; Politico послал репортера и фотографа в этот район и обнаружил, что, хотя жители не очень охотно общаются с прессой, он во многом похож на типичный, несколько захудалый район.
«Повседневная жизнь в Моленбеке идет хорошо, но, возможно, это то, что нас обманывает: в обычной жизни нет никаких трудностей», — сказал мэр Шепманс.«И рядом с этим есть люди, живущие в тени. И мы оставили их жить в тени. Мы не задавали себе правильные вопросы».
Катастрофический успех Усамы бен Ладена в изменении мира
11 сентября 2001 года «Аль-Каида» осуществила самую смертоносную иностранную террористическую атаку, с которой когда-либо сталкивались Соединенные Штаты. Однако для Усамы бен Ладена и других людей, которые его планировали, нападение не было простым террористическим актом. Для них это представляло нечто гораздо большее: первый залп кампании революционного насилия, которая возвестит новую историческую эру.
Хотя бен Ладен вдохновлялся религией, его цели были геополитическими. Миссия «Аль-Каиды» состояла в том, чтобы подорвать современный мировой порядок национальных государств и воссоздать историческую умму, всемирное сообщество мусульман, которое когда-то скреплялось общей политической властью. Бен Ладен считал, что сможет достичь этой цели, нанеся то, что он назвал «решающим ударом», который заставит Соединенные Штаты вывести свои вооруженные силы из государств с мусульманским большинством, что позволит джихадистам бороться с авторитарными режимами в этих местах на уровне игровая площадка.
Мировоззрение бен Ладена и мысли, стоявшие за атакой 11 сентября, раскрываются в массиве внутренних сообщений, которые были обнаружены в мае 2011 года, когда силы специальных операций США убили бен Ладена во время рейда на комплекс в пакистанском городе Абботтабад, где последние годы своей жизни он скрывался. В последующие годы правительство США рассекретило часть документов, но основная их часть осталась в исключительном ведении разведывательного сообщества.
В ноябре 2017 года ЦРУ рассекретило еще 470 000 цифровых файлов, включая аудио, изображения, видео и текст.С помощью двух научных сотрудников я изучил более 96 000 этих файлов, в том числе почти 6 000 страниц арабского текста, которые представляют собой записи внутренних коммуникаций «Аль-Каиды» в период с 2000 по 2011 год, анализу которых я посвятил последние три года. Эти документы состоят из заметок бен Ладена, его переписки с сообщниками, писем, написанных членами его семьи, и особенно показательной 220-страничной рукописной записной книжки, содержащей стенограммы переговоров между ближайшими родственниками бен Ладена, которые происходили на территории комплекса во время последней два месяца своей жизни.Документы дают беспрецедентный взгляд на мысли бен Ладена и предлагают портрет американской «войны с терроризмом», какой она была видна глазами их главной цели.
Ко времени 11 сентября бен Ладен уже несколько десятилетий обдумывал нападение на территории Соединенных Штатов.
Много лет спустя в беседах с членами семьи он вспоминал, что в 1986 году он впервые предположил, что джихадисты «должны нанести удар внутри Америки», чтобы облегчить бедственное положение палестинцев, поскольку, по мнению бен Ладена, это был У.С. поддержку, позволившую создать государство Израиль на палестинской земле. Беспокойство бен Ладена о палестинцах было искренним; их страдания, как он часто напоминал своим соратникам, были «причиной, по которой мы начали наш джихад». Но палестинцы в основном служили удобной заменой для мусульман всего мира, которых бен Ладен изображал коллективными жертвами иностранной оккупации и угнетения. В своей «Декларации джихада», публичном коммюнике 1996 года, которое стало известно среди джихадистов как «Послание Ладенезе», бен Ладен оплакивал мусульман, чья «кровь была пролита» в таких отдаленных местах, как Чечня, Ирак, Кашмир. и Сомали.«Мои братья-мусульмане мира, — заявил он, — ваши братья на земле двух самых святых мест и в Палестине взывают к вам о помощи и просят вас принять участие в борьбе с врагом, вашим врагом: израильтянами и американцы».
Эта коллективная битва, как надеялся бен Ладен, станет первым шагом к возрождению уммы.
Вскоре стало ясно, что бен Ладен готов подкрепить свои слова делом. В 1998 году «Аль-Каида» осуществила одновременные взрывы посольств США в Кении и Танзании, убив 224 человека и ранив более 4000 человек.Ободренный международным вниманием к этим ударам, бен Ладен стал более амбициозным. 12 октября 2000 г. «Аль-Каида» протаранила небольшой лодкой, начиненной взрывчаткой, авианосец USS Cole во время дозаправки в порту Адена, Йемен, в результате чего погибли 17 военнослужащих ВМС США. Вскоре после этого бен Ладен заявил большому количеству сторонников, что теракты стали «критическим поворотным моментом в истории восхождения уммы к большему положению».
Документы Абботтабада включают рукописные заметки, сделанные бен Ладеном в 2002 году, раскрывающие «рождение идеи 11 сентября.Они сообщают, что в конце октября 2000 года, через несколько недель после нападения авианосца USS Cole , бен Ладен решил атаковать американскую родину.
Они также раскрывают его рассуждения в то время: бен Ладен считал, что «весь мусульманский мир подчинен господству богохульных режимов и американской гегемонии». Атака 11 сентября была предназначена для того, чтобы «разрушить страх перед этим ложным богом и разрушить миф о непобедимости Америки».
Примерно через две недели после теракта бен Ладен опубликовал короткое заявление в форме ультиматума в адрес США.«У меня есть только несколько слов об Америке и ее народе», — заявил он. «Клянусь Всемогущим Богом, без труда воздвигнувшим небеса, что ни Америка, ни кто-либо, кто там живет, не будут в безопасности до тех пор, пока безопасность не станет реальностью для нас, живущих в Палестине, и до того, как все армии неверных покинут землю Мухаммеда». Атака произвела ошеломляющий эффект, и в последующие годы тысячи молодых мусульман по всему миру различными способами посвятили себя делу бен Ладена.Но внимательное прочтение переписки бен Ладена показывает, что самый отъявленный террорист в мире не знал границ своего собственного ремесла.
Документы бен Ладена предлагают портрет «войны с террором», какой она была видна глазами ее главной цели.
Бен Ладен родился в 1957 году в Саудовской Аравии. Его отец был богатым строительным магнатом, чья компания была известна не только роскошными дворцами, построенными для саудовской королевской семьи, но и восстановлением исламских святынь в Мекке и Медине.Бен Ладен вырос в комфорте, ни в чем не нуждаясь. Он вырос в уравновешенного молодого человека, который стремился принять участие в политических делах в мусульманском мире. В своих ранних джихадистских подвигах, которые включали боевые действия в Афганистане в 1980-х годах и помощь в финансировании и координации моджахедов, сражавшихся с советской оккупацией этой страны, он продемонстрировал, что кое-что узнал о предпринимательстве и управлении благодаря семейному бизнесу. И все же, хотя переписка бен Ладена указывает на то, что он хорошо разбирался в исламской истории, особенно в военных кампаниях пророка Мухаммеда в седьмом веке, он имел лишь поверхностное представление о современных международных отношениях.
Это нашло отражение в самом нападении 11 сентября, которое представляло собой серьезный просчет: бен Ладен никогда не предполагал, что Соединенные Штаты начнут войну в ответ на нападение. Действительно, он предсказал, что после нападения американский народ выйдет на улицы, повторяя протесты против войны во Вьетнаме и призывая свое правительство уйти из стран с мусульманским большинством. Вместо этого американцы сплотились вокруг президента США Джорджа Буша-младшего и его «войны с террором».В октябре 2001 года, когда коалиция во главе с США вторглась в Афганистан, чтобы выследить «Аль-Каиду» и свергнуть режим талибов, который укрывал террористическую группировку с 1996 года, бен Ладен не планировал обеспечивать выживание своей организации.
Атака 11 сентября оказалась пирровой победой Аль-Каиды. Группа распалась сразу же после падения режима талибов, и большинство ее высших руководителей были либо убиты, либо взяты в плен. Остальные нашли убежище на Федерально управляемой территории племен Пакистана, автономной области, граничащей с Афганистаном.
Прятаться стало для них образом жизни. Их сообщения показывают, что за всю оставшуюся жизнь бен Ладена организация «Аль-Каида» так и не восстановила способность проводить атаки за границей. (Группа действительно совершала нападения в ноябре 2002 года в Кении, но смогла это сделать только потому, что оперативники, которым было поручено их планирование, были отправлены в Восточную Африку в конце 2000 и начале 2001 года, до того, как все для «Аль-Каиды» в Афганистане развалилось.) К 2014 году преемник бен Ладена Айман аль-Завахири обнаружил, что больше озабочен делегитимацией «Исламского государства» (или ИГИЛ), группы джихадистов, которая в конечном итоге опередила «Аль-Каиду», чем сплочением мусульман против американской гегемонии.Тем не менее, невозможно оглянуться на прошедшие два десятилетия и не поразиться тому, до какой степени небольшой группе экстремистов во главе с харизматичным преступником удалось повлиять на мировую политику. Бен Ладен действительно изменил мир, но не так, как хотел.
ПИСЬМА ТЕРРОРИСТУ СРЕДНИХ ВОЗРАСТОВ
После бегства в Пакистан после поражения талибов многие боевики и оперативники «Аль-Каиды» были арестованы тамошними властями. Опасаясь той же участи, оставшиеся лидеры «Аль-Каиды» и многие члены семьи бен Ладена тайно пересекли границу с Ираном в начале 2002 года.Оказавшись там, им помогли боевики-сунниты, которые помогли им снять жилье по поддельным документам. Но к концу 2002 года иранские власти выследили большинство из них и поместили в секретную подземную тюрьму. Позже их перевели в хорошо охраняемый комплекс вместе с их родственницами и детьми.
В 2008 году сын бен Ладена Саад бежал из Ирана и написал письмо своему отцу, в котором подробно описал, как иранские власти неоднократно игнорировали состояние здоровья задержанных «Аль-Каидой» и как «накопились бедствия и усугубились психологические проблемы.Когда беременной жене Саада потребовалась стимуляция, ее не везли в больницу до тех пор, пока «плод не перестал двигаться»; она была вынуждена «доставить его после того, как он умер».
Саад был убежден, что иранцы «мастера заставляли нас терять самообладание и получали удовольствие, пытая нас психологически». Их положение было настолько отчаянным, что когда лидер ливийских джихадистов Абу Унс аль-Субайи был в конце концов освобожден в 2010 году, он написал бен Ладену, что в Иране «царствует величайший сатана». Задержание там было похоже на «изгнание из религии», писал он, признавая, что даже умолял своих иранских похитителей депортировать его «в любую другую страну, даже в Израиль».”
Бен Ладен никогда не предполагал, что Соединенные Штаты начнут войну в ответ на 11 сентября.
Бен Ладен совершенно не знал об этих мучениях, пока они происходили. Документы Абботтабада показывают, что после вторжения США в Афганистан бен Ладен исчез со сцены и не командовал «Аль-Каидой» в течение трех лет, несмотря на то, что он продолжал публиковать публичные заявления, приветствующие теракты джихадистов в Индонезии, Кувейте, Пакистане. , Россия, Тунис и Йемен.
Только в 2004 году бен Ладен смог, наконец, возобновить контакты с лидерами второго эшелона «Аль-Каиды». Ему не терпелось начать новую кампанию международного терроризма. В одном из первых писем, которые он отправил после восстановления контакта, он методично изложил планы проведения «мученических операций, подобных теракту 11 сентября в Нью-Йорке». Если это окажется слишком сложным, у него были альтернативные планы по железнодорожным путям.
Соратники быстро внесли ему ясность: «Аль-Каида» была парализована, и о подобных операциях не могло быть и речи.В сентябре 2004 года лидер второго эшелона, известный как Тауфик, написал письмо бен Ладену, в котором описал, насколько трудными были дела сразу после вторжения США в Афганистан. «Наши скорби и беды были душераздирающие, а слабость, неудачи и бесцельность, постигшие нас, были мучительны», — писал он. Он посетовал на то, что «отсутствие и неспособность бен Ладена испытать [их] болезненную реальность» сами по себе подпитывают беспорядки.
«Мы, мусульмане, были осквернены, осквернены, и наше государство было разорвано на части», — сообщил он.«Наши земли были оккупированы; наши ресурсы были разграблены. . . . Это то, что произошло с джихадистами в целом и с нами в «Аль-Каиде» в частности».
Другой лидер второго эшелона, Халид аль-Хабиб, объяснил в письме бен Ладену, что за время его трехлетнего отсутствия их «боевые достижения были незначительными». Всего он насчитал три «очень скромных операции, в основном с [ракетами] и с большого расстояния». Другой корреспондент сообщил бен Ладену, что «внешняя работа» «Аль-Каиды» — то есть нападения за границей — была «остановлена» из-за неослабевающего давления, которое Пакистан оказывает на джихадистов.Как будто этого было недостаточно, бен Ладен узнал, что «Аль-Каида» была продана большинством их бывших сторонников Афганистана и Талибана — «90 процентов которых, — жаловался Хабиб, — были соблазнены блестящими долларами».
Бывшая резиденция Усамы бен Ладена в Абботтабаде, Пакистан, апрель 2012 г.
Спасательный круг для Аль-Каиды
Но примерно в то же время, когда бен Ладен смог восстановить контакт, дела у «Аль-Каиды» начали налаживаться.После того, как возглавляемая США коалиция отстранила талибов от власти в Афганистане, следующим этапом войны Буша с терроризмом стало вторжение в 2003 году в Ирак, страну, управляемую светским тираном Саддамом Хусейном, который враждебно относился к джихадистам. Вторжение под руководством США быстро положило конец жестокому правлению Саддама, но также привело к роспуску иракской армии и опустошению других светских государственных институтов. Первоначально арабы-сунниты, меньшинство, господствовавшее в Ираке при Саддаме, несли на себе львиную долю сектантского насилия, последовавшего за вторжением.Это оказалось спасательным кругом для «Аль-Каиды» и других джихадистских группировок, которые смогли позиционировать себя как защитники суннитов. Как сказал Хабиб в своем письме бен Ладену в 2004 году: «Когда Бог узнал о наших страданиях и беспомощности, он открыл дверь джихада для нас и для всей уммы в Ираке».
Хабиб имел в виду, в частности, возвышение Абу Мусаба аз-Заркави, иорданского джихада, который стал известен после вторжения США. К 2004 году Заркави, а не бен Ладен, был лидером самой могущественной в мире группировки джихадистов.Помимо общей приверженности насильственному джихаду, у этих двух мужчин было мало общего. Бен Ладен получил привилегированное воспитание; Заркави вырос в бедности, отсидел в тюрьме и стал не только религиозным экстремистом, но и закоренелым бывшим заключенным и жестоким головорезом. Несмотря на огромную пропасть между двумя людьми, Заркави очень хотел, чтобы его группа «Джамаат аль-Таухид валь-Джихад» слилась с «Аль-Каидой». В серии посланий бен Ладену Заркави ясно дал понять, что его последователи были «сыновьями Отца» — то есть бен Ладеном — и что его группа была просто «ветвью оригинала».Заркави также заверил лидеров «Аль-Каиды», что он сотрудничает со всеми группировками джихадистов в Ираке и стремится объединить их.
Энтузиазм Заркави понравился бен Ладену.
«Слияние группировки [Джамаат] ат-Таухид валь-Джихад [было бы] грандиозным событием, — писал бин Ладен своему заместителю Завахири и Тауфику, призывая их — уделить этому вопросу значительное внимание, поскольку это важный шаг к объединению усилия джихадистов». В декабре 2004 года бен Ладен официально оформил слияние, публично назначив Заркави лидером новой группировки «Аль-Каида в Месопотамии» (часто называемой в западных СМИ «Аль-Каидой в Ираке»).
Инициатива Заркави в конечном итоге побудила группы джихадистов в Сомали, Йемене и Северной Африке официально присоединиться к «Аль-Каиде». Эти группы не выросли напрямую из первоначальной организации, но их лидеры увидели много преимуществ в приобретении всемирно известного бренда «Аль-Каида», особенно шанс улучшить свое положение в глазах своих последователей и привлечь внимание международных средств массовой информации, на что они надеялись. поможет им собрать деньги и привлечь новых сторонников.Это сработало.
Зацикленные на «Аль-Каиде» контртеррористические органы во всем мире часто объединяли всех джихадистов под одним зонтиком, невольно предоставляя лицам, которые хотели ассоциировать себя с бен Ладеном, более широкий выбор групп, к которым они потенциально могли присоединиться.
Таким образом, хотя организация «Аль-Каида» была разгромлена, ее бренд продолжал жить благодаря действиям групп, действовавших от ее имени. Все это вытекало из союза Заркави с бен Ладеном. В начале 2007 года священнослужитель саудовских джихадистов Бишр аль-Бишр описал слияние в письме высокопоставленному лидеру «Аль-Каиды» как пример того, как Бог «проявил милосердие к «Аль-Каиде», которому пришел бы конец, если бы не были за «удивительные победы джихадистов в Ираке, которые подняли стоимость акций «Аль-Каиды».Он оценил это как божественное вмешательство: «Божий способ отплатить людям джихада за их жертвы на его пути».
Вещи разваливаются
Бен Ладен предполагал, что те, кто поклялся ему в верности, будут продолжать нападения на Соединенные Штаты, которые впервые организовала «Аль-Каида». Он надеялся, что их успех «поднимет боевой дух мусульман, которые, в свою очередь, станут более активными и будут поддерживать джихадистов», как он выразился в письме Завахири и Тауфику в декабре 2004 года.
Бен Ладен снова просчитался. Решение дать разрешение «Аль-Каиде» группам, которые он не контролировал, вскоре имело неприятные последствия. Заркави не удалось объединить иракские джихадистские группировки под своим знаменем, а самая известная в стране джихадистская группировка «Ансар ас-Сунна» (также известная как «Ансар аль-Ислам») отказалась слиться с ним. Вскоре бен Ладен и его последователи стали получать письма, в которых рассказывалось о ссорах между их новыми соратниками. «Ансар ас-Сунна распространяют обо мне ложь», — жаловался Заркави в одном из них.«Говорят, что я стал похож на [Антара] аль-Завабири», лидера печально известной экстремистской алжирской группировки, убитого в 2002 году и которого многие джихадисты считали слишком усердным даже по их меркам. «Можешь представить?!» — возмутился он.
Однако более тревожными для «Аль-Каиды», чем тщетное нытье Заркави, были неизбирательные атаки его группы, которые привели к огромным жертвам среди иракцев, особенно среди шиитов.
Бен Ладен хотел, чтобы «Аль-Каида» попала в заголовки газет, убивая и раня американцев, а не иракских мирных жителей, даже если они были шиитами, которых суннитские джихадисты считали еретиками.
Новое поколение джихадистов, заключил бен Ладен, сбилось с пути.
Из своих укрытий в Пакистане и племенных районах лидеры «Аль-Каиды» боролись за объединение групп боевиков в Ираке, которые теперь оказались в центре глобального джихадизма. Но разногласия среди них еще больше углубились. Завахири пытался выступить посредником между Заркави и Ансар ас-Сунна, но его усилия не увенчались успехом. «Ансар аль-Сунна» ясно дал понять «Аль-Каиде», что объединение с Заркави было обусловлено «исправлением действий «Аль-Каиды» в Месопотамии.Атия Абд ар-Рахман (обычно именуемый Атия), который в то время курировал внешние контакты и связи «Аль-Каиды», еще больше разочаровался в руководстве Заркави и написал бен Ладену, что «мы не можем оставить брата действовать на основании только по его суждению».
В письме от декабря 2005 г., перехваченном американской разведкой, Атия призвал Заркави «уменьшить количество нападений, даже сократить текущие ежедневные нападения наполовину, даже меньше», указав, что «самое главное, чтобы джихад продолжался, и затяжная война нам на руку.”
Дела «Аль-Каиды» шли все хуже и хуже после того, как Заркави был убит в результате авиаудара США в 2006 году. Его преемники объявили себя Исламским Государством Ирак, не посоветовавшись с бен Ладеном, Завахири или другими высокопоставленными фигурами «Аль-Каиды». В 2007 году лидеры ISI вообще перестали отвечать на письма Аль-Каиды, молчание, которое отчасти отражало тот факт, что иракские джихадисты начали терять позиции из-за того, что стало известно как суннитское пробуждение, когда силы США установили связи с шейхами суннитских племен. чтобы противостоять террористам.
НА СТОРОНЕ
Борьба за руководство «Аль-Каиды» вряд ли ограничивалась Ираком. В 2009 году группа джихадистов в Йемене назвала себя «Аль-Каидой на Аравийском полуострове», не предупредив головную группу и даже не присягнув публично на верность бен Ладену.
Они должны были доказать постоянный источник головной боли. Примерно в 2009 году лидер АКАП по имени Касим аль-Райми признался в письме руководству «Аль-Каиды», что он и другие высокопоставленные члены группы страдали от неопытности и «недостатков в отношении руководства и управления.Он признал, что сам не в состоянии «судить, когда, как и где нанести удар». Но неопытность не помешала высшему лидеру АКАП Насиру аль-Вухайши объявить в 2010 году, что он хочет провозгласить исламское государство в Йемене. Со стороны высшего руководства «Аль-Каиды» потребовалось немало хитрости, чтобы разубедить его.
Со своей стороны, бен Ладен был встревожен тем, что АКАП вообще считала себя джихадистской группировкой, не говоря уже о филиале «Аль-Каиды». «Вы действительно планировали и готовились к джихаду?» — язвительно спросил он в черновике письма Ухайши.«Или ваше присутствие является результатом нескольких атак правительства, на которые ответили братья, и в разгар этой реактивной битвы вам пришло в голову, что вы должны упорствовать?» Письма Ухайши к бен Ладену показывают, что он был раздражен указаниями, данными ему руководством.
Несмотря на отказ от провозглашения исламского государства, Ухайши нарушил инструкции высокопоставленных лидеров «Аль-Каиды» воздерживаться от сектантских нападений на хуситов в Йемене и пресечь военные столкновения с йеменским правительством.
Для бен Ладена наименее проблематичным из новых ответвлений «Аль-Каиды» была североафриканская группировка «Аль-Каида в исламском Магрибе». В отличие от других филиалов, он не хотел провозглашать государство и вместо этого сосредоточился на захвате жителей Запада в заложники с целью получения выкупа или освобождения заключенных джихадистов, удерживаемых западными правительствами. Бен Ладен увидел потенциал этой тактики для влияния на западную общественность и, похоже, оценил прагматичный подход лидера АКИМ Абу Мусаба Абдула Вадуда. Тем не менее, поскольку бен Ладен не мог своевременно связываться с АКИМ (поскольку его общение зависело от графика курьера), его вмешательство часто прибывало слишком поздно, а иногда даже оказывалось контрпродуктивным.
По крайней мере, однажды переговоры об освобождении западных заложников, которые могли бы принести пользу АКИМ , провалились из-за вмешательства бен Ладена.
К 2009 году большинству высших руководителей «Аль-Каиды» надоели их неуправляемые аффилированные лица. В том же году бен Ладен едва ли обрадовался, когда Мухтар Абу аз-Зубайр, лидер сомалийской джихадистской группировки «Аль-Шабаб», выступил за публичное слияние с «Аль-Каидой». Зубайр тоже хотел провозгласить исламское государство. В письме Зубайру Атия деликатно объяснил, что было бы лучше «держать в секрете свою верность шейху Усаме.Со своей стороны, бен Ладен отказался от публичного слияния и предложил Зубайру сократить штат до эмирата и сделать это тихо. «Наша цель, — писал он, — состоит в том, чтобы ваш эмират стал реальностью, к которой люди привязываются, не заявляя об этом». Зубайр выполнил их пожелания, но его ответ показывает, что он был обеспокоен, справедливо указав, что он и его группа «уже считались как нашими врагами, так и нашими друзьями частью Аль-Каиды».
Несколько лет спустя Завахири, сменивший бен Ладена после его смерти, наконец-то допустил «Аль-Шабаб» в «Аль-Каиду».
В последний год своей жизни бен Ладен сокрушался, что его «братья» стали «обузой» глобального джихада. Некоторые из их атак, посетовал он, привели к «ненужным жертвам среди гражданского населения». Что еще хуже, «мусульманская общественность была отбита» от таких нападок. Он пришел к выводу, что новое поколение джихадистов сбилось с пути.
Зимой 2010–2011 годов восстания, получившие известность как «арабская весна», поначалу вселили в бен Ладена некоторую надежду. Он упивался успехом тех, кого он называл «революционерами» ( thuwar ), которые свергли автократические режимы в Тунисе, Египте и Ливии.Но вскоре он забеспокоился. В беседах со своей семьей он беспокоился о том, что «революции родились преждевременно», и сетовал на то, что «Аль-Каида» и другие джихадистские группировки в основном остаются в стороне. Он смирился с тем, что «мы ничего не можем сделать, кроме как усилить наши молитвы».
Однако бен Ладен был полон решимости «защитить эти революции» и намеревался давать советы протестующим посредством своих публичных заявлений. Его единственный ответ на «арабскую весну» прошел как минимум 16 черновиков, прежде чем он сделал его первоначальную запись.А его дочери Сумайя и Марьям, которые фактически были соавторами большинства публичных сообщений, которые бен Ладен делал на протяжении многих лет, сделали большую часть тяжелой работы по составлению текста. В конце апреля 2011 года они планировали еще раз отредактировать его перед окончательной записью, но у них не хватило времени: морские котики США совершили налет на комплекс в Абботтабаде, прежде чем они успели его отполировать. Это заявление опубликовало правительство США, вероятно, чтобы помочь установить, что рейд действительно имел место, и опровергнуть утверждения сторонников теории заговора об обратном.
Рейд был мастерски спланирован и проведен. «Справедливость восторжествовала», — заявил президент США Барак Обама, объявляя о смерти бен Ладена.
Когда человек, стоящий за нападением 11 сентября, был устранен, а протестующие, в основном мирные и светские, вышли на марш против ближневосточных тиранов, на мгновение показалось, что движение джихада исчерпало себя. Но этот момент оказался мимолетным.
Протест против убийства бен Ладена в Кветте, Пакистан, май 2011 г.
Насир Ахмед / РейтерКОРОТКИЙ ХАЛИФАТ
Вернувшись в Вашингтон, администрация Обамы отказалась от прозвища Буша «война с терроризмом».Но Обама сохранил чрезмерную сосредоточенность своего предшественника на «Аль-Каиде», и его команда не смогла различить разногласия внутри джихадизма, которые оказались существенными. Решив начать войну в Ираке, администрация Буша преувеличила связи «Аль-Каиды» с этой страной и переоценила контртеррористические преимущества свержения режима Саддама. Администрация Обамы, со своей стороны, переоценила положительное влияние смерти бен Ладена и ухода США из Ирака на борьбу с джихадизмом.
«Сокращение численности войск в Ираке позволило нам переориентировать нашу борьбу с «Аль-Каидой» и добиться крупных побед над ее руководством, включая Усаму бен Ладена», — заявил Обама в октябре 2011 года. Однако в тот самый момент ISI, бывший союзник «Аль-Каиды» в Ираке , был вдохновлен новым поколением лидеров. Администрация Обамы и другие западные правительства не заметили растущей опасности.
В 2010 году ISI перешла под руководство ранее никому не известного иракца, называвшего себя Абу Бакр аль-Багдади.Сектантство и коррупция иракского правительства предоставили ISI благодатную почву для восстановления и роста. В 2010–2011 годах Багдади развязал волну терактов против иракских христиан и шиитов. Эта кампания привела в ярость лидеров «Аль-Каиды». «Я не понимаю», — раздражался Завахири в письме, которое он написал бен Ладену за несколько месяцев до рейда в Абботтабаде. «Разве братьев не устраивает количество их нынешних врагов? Они хотят добавить новых в свой список?» Он призвал бен Ладена написать лидерам ISI и поручить им прекратить «неизбирательно нападать на шиитов» и «прекратить свои нападения на христиан».
Но никакого влияния на ISI бен Ладен больше не имел. Иракская группа двинулась дальше.
Когда дело доходит до следующего этапа борьбы, все взоры прикованы к Афганистану.
Между 2011 и 2013 годами ISI расширилась в Сирии, вмешавшись в кровавую гражданскую войну, которая началась там после того, как режим Башара Асада подавил восстание арабской весны. В июне 2014 года, после того как ISI завоевала обширные территории как в Ираке, так и в Сирии, представитель группировки Абу Мухаммад аль-Аднани провозгласил Багдади лидером нового халифата, и группировка переименовала себя в Исламское государство, отказавшись все географические привязки от его имени.Его территориальная экспансия привела к тому, что группы джихада в более чем десяти странах присягнули на верность новому халифу. В свою очередь «Исламское государство» (также известное как ИГИЛ) обозначило эти группы либо как «провинции», либо как «солдаты халифата».
После смерти бен Ладена «Аль-Каида» продолжала действовать под командованием Завахири, но теперь ее полностью затмило ИГИЛ.
Тем не менее, точно так же, как бен Ладен не знал о границах терроризма, Багдади оказался невежественным, когда дело дошло до управления государством, не говоря уже о «халифате», который стремился завоевать другие страны, не имея при этом ни одного истребителя.В сентябре 2014 года администрация Обамы сформировала коалицию из 83 стран «для деградации и окончательной победы над ИГИЛ». К 2016 году ИГИЛ начало рушиться. Администрация президента США Дональда Трампа продолжала борьбу, и коалиция в конечном итоге вырвала контроль над всей территорией ИГИЛ. Багдади отверг стратегию бен Ладена, заключавшуюся в борьбе из тени, в пользу построения империи, и ему удалось заменить бен Ладена в качестве лица глобального джихадизма. Но у двух мужчин были похожие судьбы.В октябре 2019 года американские войска совершили налет на резиденцию Багдади в провинции Идлиб на северо-западе Сирии. Американские военные собаки загнали Багдади в тупиковый туннель. Загнанный в угол халиф взорвал жилет смертника. «Теперь мир стал более безопасным местом», — заявил Трамп.
Тщетность террора
За два года после кончины Багдади заявление Трампа подтвердилось. Ландшафт джихадистов по-прежнему разделен. Джихадистские организации продолжают размножаться, но ни одна группа не доминирует так, как когда-то Аль-Каида и ИГИЛ .Их возможности варьируются от простых воющих угроз до бросания коктейлей Молотова, проведения самоубийственных операций или взрывов автомобилей и захвата контроля над территорией — по крайней мере, на время.
Когда дело доходит до следующего этапа борьбы, все взоры прикованы к Афганистану. «Аль-Каида», ИГИЛ и ряд других группировок продолжают операции в стране, но их затмевает более масштабный конфликт, разыгравшийся между афганским правительством и талибами, которые борются за контроль над страной вслед за Соединенными Штатами. Выход штатов.В 2020 году Соединенные Штаты и талибы достигли мирного соглашения, в котором талибы пообещали «не допускать, чтобы какая-либо группа или лицо, включая «Аль-Каиду», использовали территорию Афганистана для создания угрозы безопасности Соединенных Штатов и их союзников.
».
Сдержат ли талибы свое обещание? Судя по абботтабадским бумагам, не все талибы были равны в глазах «Аль-Каиды», которая давно подозревала, что некоторые группировки талибов стремятся к сближению с США.Еще в 2007 году Атья написал бен Ладену, что «силы внутри талибов дистанцируются от «Аль-Каиды», чтобы избежать обвинений в терроризме». А в 2010 году Завахири в письме бен Ладену выразил тревогу по поводу того, что талибы, похоже, «психологически готовы» принять сделку, которая сделает «Аль-Каиду» бессильной. Из-за фракционности талибов после 11 сентября лидерам группы может быть трудно добиться соблюдения условий их соглашения с Соединенными Штатами.
Фракционность талибов может оказаться неразрешимой проблемой для Соединенных Штатов.Но опыт «Аль-Каиды» после 11 сентября показывает, что такая же фракционность также усложнит жизнь террористам, ищущим убежища в Афганистане. Даже сочувствующий принимающий режим не является гарантией безопасного убежища. Бен Ладен усвоил этот урок на горьком опыте, а Багдади позже понял, что контролировать территорию было еще сложнее.
Но Вашингтон и его союзники осознали (или, по крайней мере, должны были осознать), что бессрочная война с терроризмом бесполезна и что успешная контртеррористическая политика должна учитывать законные политические претензии, которые, как утверждает «Аль-Каида», отстаивает — например, U .С. поддержка диктатур на Ближнем Востоке.
Вашингтон не может претендовать на победу над «Аль-Каидой» и ей подобными, которые сохраняют способность вдохновлять на смертоносные, хотя и небольшие атаки. Однако последние два десятилетия ясно показали, как мало джихадистские группировки могут надеяться на достижение. У них гораздо больше шансов обрести вечную жизнь в раю, чем поставить Соединенные Штаты на колени.
Загрузка…
Пожалуйста, включите JavaScript для корректной работы сайта.
