Было дело под полтавой – . — ( ) |

Текст песни хор Валаам — БЫЛО ДЕЛО ПОД ПОЛТАВОЙ перевод, слова песни, видео, клип

Было дело под Полтавой

Было дело под Полтавой,
Дело славное, друзья!
Мы дрались тогда со шведом
Под знаменами Петра.

Наш могучий император —
Память вечная ему! —

Богатырь был между нами

По осанке и уму.

Сам, родимый, пред полками
Словно сокол он летал,

Сам ружьем солдатским правил,
Сам и пушки заряжал.

Бой кипел. Герой Полтавы,
Наш державный великан,

Уж не раз грозою грянул
На могучий вражий стан.

Пули облаком носились,
Кровь горячая лилась.

Вдруг одна злодейка-пуля
В шляпу царскую впилась…

Видно, шведы промахнулись —
Император усидел,

Шляпу снял, перекрестился,
Снова в битву полетел.

Много шведов, много русских
Пред Полтавою легло…

Вдруг еще впилася пуля
В его царское седло.

Не смутился император,
Взор как молния сверкал,

Конь не дрогнул от удара,
Но быстрее поскакал.

Но как раз и третья пуля
Повстречалася с Петром,

Прямо в грудь она летела
И ударила, как гром.

Диво дивное свершилось:
В этот миг царь усидел.

На груди царя высокой
Чудотворный крест висел;

С визгом пуля отскочила
От широкого креста,

И спасенный победитель
Славил Господа Христа.

Было дело под Полтавой;
Сотни лет еще пройдут —

Эти царские три пули
В сердце русском не умрут!

Было дело на Кавказе

Было дело на Кавказе,
Дело славное, друзья,
Мы дралися там с Шамилем
И с мюридами его.

Долго бились мы с врагами,
Гнали их за шагом шаг;
Они в горы, они в долы,
Мы за ними на рысях.

Наши чудо-командиры
Были всем примером нам:
И на битву, и на штурму
Мы идем по их следам.

Где местечко попросторней,

Поспешали поскорей;
Только лесом да горами
Было двигаться трудней.

Много лесу порубили,
Изрубили его тьму;
Уж досталось поработать
Нашей шашке, топору.

Были схватки, да какие,
С дикой горскою толпой;
Соберется, да как вдарят,
Обожгутся… да домой.

Мы ведь тоже не глупее
Были умников таких —
Они — шасть, а тут гостинец
Припасен давно для них.

Знаем, что их шашки остры,
Ружья целят хорошо;
А картечью мы как брызнем —
Прячутся, как воронье.

Вот залезли они в скалы
На высокий на Гуниб,
Но и там его достали
Русская пуля, русский штык.

Ничего не устояло
Против Бога, против нас.
Пал Гуниб, и с ним Шамиля
Потерял навек Кавказ.

Было дело так под Плевной

Было дело так под Плевной,
Дело славное, друзья!
Мы дрались тогда все с туркой

Под знаменами царя.

В бой водил нас всех удалый
Наш ли Скобелев лихой,
Сам он, славный, пред полками
Словно соколом летал!

Сам ружьем солдатским правил,
Сам и пушки заряжал.
Бой кипел, герой наш смелый,
Удалой, боец лихой,

Не страшился вражьей пули,
Не боялся и штыка.
И не раз вокруг героя
Пули облаком неслись;

Он всегда на них смеялся,
Верно Бог его хранил.
И редуты за редутом
Брал у турок он штыком!

Раз одна злодейка пуля
Полетела в храбреца,
Ангел же его хранитель
Спас могучего бойца.

Было дело у Артура —
Дело скверное, друзья…
Того, Ноги, Камимура
Не давали нам житья.

Мы с соседкой желтолицей
Ей-же-ей сцепились зря…
«Полечу я вольной птицей
Да за синие моря»…

Уж давно готовы лодки,
Мы поедем в край иной…

«Ну, садись, моя красотка,
Только рядышком со мной».

Приказали нам от брега
Удалиться в два часа…
«Пропадай моя телега,
Все четыре колеса»…

Там стоял «Варяг» железный
И «Кореец» с ним как раз…
«Выходи, о друг мой нежный,
Бил свиданья час»…

Порт-артурцы проглядели,
Как на нас нашла гроза…
«Оглянуться не успели,
Как зима катит в глаза».

Грустно, вяло и несмело
Рать солдат пустилась в путь —
«Ноги босы, грязно тело
И едва прикрыта грудь»…

Куропаткин горделивый
Прямо в Токио спешил
«Чт

There was a case near Poltava

There was a case near Poltava,
It’s a nice thing, friends!
We fought then with the Swede
Under the banners of Peter.

Our mighty emperor —
Eternal memory to him! —

Bogatyr was between us

On posture and mind.

Himself, my dear, before the regiments
Like a falcon, he flew,

The gun itself soldier rules,
I loaded the cannons myself.

The battle was boiling. The hero of Poltava,
Our sovereign giant,

I have repeatedly thundered
On the mighty enemy.

Bullets rushed with a cloud,
The blood poured hot.

Suddenly a villain bullet
In the royal hat dug …

It can be seen that the Swedes missed —
The emperor was seated,

I took off my hat, crossed myself,
Back in the battle flew.

Many Swedes, many Russians
Before Poltava lay down …

Suddenly the bullet
In his royal saddle.

The Emperor was not embarrassed,
Look like a lightning flashed,

The horse did not flinch from the blow,
But he rode faster.

But just the third bullet
She met with Peter,

Straight in the chest, she flew
And she hit like thunder.

The wondrous thing happened:

At this moment the king was sitting.

On the king’s chest is high
The miraculous cross hung;

With a shriek, the bullet jumped
From the wide cross,

And the rescued winner
Glorified the Lord Christ.

There was a case near Poltava;
Hundreds of years will pass —

These royal three bullets
In the heart of Russian will not die!

There was a case in the Caucasus

There was a case in the Caucasus,
It’s a nice thing, friends,
We fought there with Shamil
And with his murids.

Long we fought with enemies,
They followed their step by step;
They are in the mountains, they are doles,
We are behind them on the lynx.

Our Miracle-Commanders
Were an example to us:
Both to the battle and to the assault
We follow in their footsteps.

Where the place is more spacious,
Hurried hurriedly;
Only in the woods and mountains
It was harder to move.

A lot of wood was chopped,

His darkness was cut off;
Already got to work
Our sword, the ax.

There were fights, but what,
With a wild mountain crowd;
Will meet, but as a crusader,
Let’s burn … yes home.

We, too, are not more stupid
There were clever men of such —
They — shast, and here the hotel
I have been saving them for a long time.

We know that their checkers are sharp,
The guns aim well;
And we shoot like a bunch —
They hide like a crow.

Here they climbed into the rocks
On high on Gunib,
But even there he got it
Russian bullet, Russian bayonet.

Nothing could stand
Against God, against us.
Pal Gunib, and with him Shamil
The Caucasus has lost forever.

It was so under Plevna

It was so under Plevna,
It’s a nice thing, friends!
We fought then everything with the Turk
Under the banner of the king.

In the battle all of us drove
Is our Skobelev dashing,
He himself, glorious, before the regiments

Like a falcon flying!

The gun itself soldier rules,
I loaded the cannons myself.
The battle was boiling, our hero is brave,
A fighter, a dashing fighter,

I was not afraid of the enemy’s bullets,
Nor was he afraid of the bayonet.
And more than once around the hero
Bullets were flying in a cloud;

He always laughed at them,
True God kept it.
And redoubts behind redoubt
He took from the Turks a bayonet!

Once a villain bullet
I flew into a brave man,
The angel is his keeper
Savior of a mighty fighter.

It was the case with Arthur —
It’s bad, friends …
Togo, Feet, Kamimura
They did not give us life.

We with the neighbor yellow-faced
To her, they clung to her in vain …
«I’ll fly as a free bird
Yes for the blue seas »…

For a long time ready to boat,
We will go to a different land …
«Well, sit down, my beauty,
Just next to me. «

They ordered us from the Brega
To retire at two o’clock …
«Disappear my cart,
All four wheels «…

There stood the iron Varyag
And the «Korean» with him just …
«Come out, O my dear friend,
Beat the hour «…

The Port Arthurians overlooked,
How did we find a thunderstorm …
«We did not have time to look back,
As winter rolls in the eye. «

Sadly, languidly and timidly
The soldier’s soldiers set out on their journey —
«Feet barefoot, dirty body
And barely covered chest … «

Kuropatkin is proud
Directly in Tokyo, I was in a hurry
«Thu

teksti-pesenok.ru

Текст песни ИПК Валаам — Было дело под Полтавой перевод, слова песни, видео, клип

Иван Молчанов

Было дело под Полтавой,
Дело славное друзья!
Мы дрались тогда со шведом
Под знаменами Петра.
Наш могучий император —
Память вечная ему! –
Сам, родимый, пред полками

Словно сокол он летал,
Сам ружьем солдатским правил,
Сам и пушки заряжал.
Бой кипел. Герой Полтавы,
Наш державный великан,
Уж не раз грозою грянул
На могучий вражий стан.
Пули облаком носились,
Кровь горячая лилась,
Вдруг одна злодейка-пуля
В шляпу царскую впилась…
Видно, шведы промахнулись –
Император усидел,
Шляпу снял, перекрестился,
Снова в битву полетел.
Много шведов, много русских
Пред Полтавою легло…
Вдруг еще впилася пуля
В его царское седло.
Не смутился император,
Взор как молния сверкал,
Конь не дрогнул от удара,
Но быстрее поскакал.
Но как раз и третья пуля
Повстречалася с Петром,
Прямо в грудь она влетела
И ударила как гром.
Диво дивное свершилось:
В этот миг царь усидел.
На груди царя высокой
Чудотворный крест висел;
С визгом пуля отскочила
От широкого креста,
И спасенный победитель
Славил господа Христа.
Было дело под Полтавой;
Сотни лет еще пройдут, —
Эти царские три пули
В сердце русском не умрут!

Конец 1840-х или 1850-е годы

Русские песни и романсы / Вступ. статья и сост. В. Гусева. — М.: Худож. лит., 1989. — (Классики и современники. Поэтич. б-ка).

Это первоначальный авторский текст. Песня написана Иваном Молчановым на основе канта Петровской эпохи. Иван Молчанов (1809-1881), выходец из костромских крестьян, занимался тем, что обучал пению солдат московских полков. В начале 1850-х из военных песельников, уволенных в запас, организовал профессиональный солдатский хор и гастролировал с ним по стране. Издал несколько песенников из репертуара своего хора — солдатские, народные, «цыганские» песни, в том числе песни, сочиненные самим Молчановым.

«Дело было под Полтавой» интересна также своими многочисленными сатирическими переделками: «Было дело у Артура» (времен русско-японской войны), «Как Варшаву мы сдавали» (времен первой мировой), «Было дело под Черкасским» (времен Гражданской) и др.

ВАРИАНТЫ (2)

1. Было дело под Полтавой…

Было дело под Полтавой,
Дело славное друзья!
Мы дралися там со шведом
Под знаменами Петра.
Наш могучий император —
Память вечная ему –
Сам командовал полками,
И, как сокол, он летал;
Сам ружьем солдатским правил,
Сам и пушки заряжал.
Бой кипел: герой Полтавы,
Наш державный великан,
Уж не раз грозою грянул
На могучий вражий стан.
Пули облаком носились,
Кровь горячая лилась…
Вдруг злодейка-пуля шляпу
Прострелила сквозь на нем.
Знать, что шведы промахнулись,
Император усидел:
Шляпу сняв, перекрестился,
Снова в битву полетел.
Вдруг еще злодейка-пуля
В седло лошади впилась…
Император не смутился,
Взор, как молния, блистал.
Лишь, вздрогнувши от удара,
Конь быстрее поскакал.
Но как раз и третья пуля
Повстречалася с Петром;
Прямо в грудь она летела,
В сердце сильное царя.
Но, ударясь, отскочила
С визгом прочь и без вреда:
На груди царя высокой
Чудотворный крест сиял.
Было дело под Полтавой,
Дело славное, друзья!
Много шведов, много русских
Там в сражении легло.
Было дело под Полтавой,
Сотни лет еще пройдут —
Эти царские три пули
В сердцах русских не умрут!

«Сборник солдатских, казацких и матросских песен». Собрал Н. Х. Вессель. С голоса на ноты положил Е. К. Альбрехт. 2-е изд., СПБ. 1886 г., № 4

Русские песни. Сост. проф. Ив. Н. Розанов. М., Гослитиздат, 1952

songspro.ru

Текст песни ИПК Валаам — Было дело под Полтавой перевод, слова песни, видео, клип

Иван Молчанов

Было дело под Полтавой,
Дело славное друзья!
Мы дрались тогда со шведом
Под знаменами Петра.
Наш могучий император —
Память вечная ему! –
Сам, родимый, пред полками
Словно сокол он летал,
Сам ружьем солдатским правил,
Сам и пушки заряжал.
Бой кипел. Герой Полтавы,
Наш державный великан,
Уж не раз грозою грянул
На могучий вражий стан.
Пули облаком носились,
Кровь горячая лилась,
Вдруг одна злодейка-пуля
В шляпу царскую впилась…
Видно, шведы промахнулись –
Император усидел,
Шляпу снял, перекрестился,
Снова в битву полетел.
Много шведов, много русских
Пред Полтавою легло…
Вдруг еще впилася пуля
В его царское седло.
Не смутился император,
Взор как молния сверкал,
Конь не дрогнул от удара,
Но быстрее поскакал.
Но как раз и третья пуля
Повстречалася с Петром,
Прямо в грудь она влетела
И ударила как гром.
Диво дивное свершилось:
В этот миг царь усидел.
На груди царя высокой
Чудотворный крест висел;
С визгом пуля отскочила
От широкого креста,
И спасенный победитель
Славил господа Христа.
Было дело под Полтавой;
Сотни лет еще пройдут, —
Эти царские три пули
В сердце русском не умрут!

Конец 1840-х или 1850-е годы

Русские песни и романсы / Вступ. статья и сост. В. Гусева. — М.: Худож. лит., 1989. — (Классики и современники. Поэтич. б-ка).

Это первоначальный авторский текст. Песня написана Иваном Молчановым на основе канта Петровской эпохи. Иван Молчанов (1809-1881), выходец из костромских крестьян, занимался тем, что обучал пению солдат московских полков. В начале 1850-х из военных песельников, уволенных в запас, организовал профессиональный солдатский хор и гастролировал с ним по стране. Издал несколько песенников из репертуара своего хора — солдатские, народные, «цыганские» песни, в том числе песни, сочиненные самим Молчановым.

«Дело было под Полтавой» интересна также своими многочисленными сатирическими переделками: «Было дело у Артура» (времен русско-японской войны), «Как Варшаву мы сдавали» (времен первой мировой), «Было дело под Черкасским» (времен Гражданской) и др.

ВАРИАНТЫ (2)

1. Было дело под Полтавой…

Было дело под Полтавой,
Дело славное друзья!
Мы дралися там со шведом
Под знаменами Петра.
Наш могучий император —
Память вечная ему –
Сам командовал полками,
И, как сокол, он летал;
Сам ружьем солдатским правил,
Сам и пушки заряжал.
Бой кипел: герой Полтавы,
Наш державный великан,
Уж не раз грозою грянул
На могучий вражий стан.
Пули облаком носились,
Кровь горячая лилась…
Вдруг злодейка-пуля шляпу
Прострелила сквозь на нем.
Знать, что шведы промахнулись,
Император усидел:
Шляпу сняв, перекрестился,
Снова в битву полетел.
Вдруг еще злодейка-пуля
В седло лошади впилась…
Император не смутился,
Взор, как молния, блистал.
Лишь, вздрогнувши от удара,
Конь быстрее поскакал.
Но как раз и третья пуля
Повстречалася с Петром;
Прямо в грудь она летела,
В сердце сильное царя.
Но, ударясь, отскочила
С визгом прочь и без вреда:
На груди царя высокой
Чудотворный крест сиял.
Было дело под Полтавой,
Дело славное, друзья!
Много шведов, много русских
Там в сражении легло.
Было дело под Полтавой,
Сотни лет еще пройдут —
Эти царские три пули
В сердцах русских не умрут!

«Сборник солдатских, казацких и матросских песен». Собрал Н. Х. Вессель. С голоса на ноты положил Е. К. Альбрехт. 2-е изд., СПБ. 1886 г., № 4

Русские песни. Сост. проф. Ив. Н. Розанов. М., Гослитиздат, 1952

pesenok.ru

БЫЛО ДЕЛО ПОД ПОЛТАВОЙ. Повести

БЫЛО ДЕЛО ПОД ПОЛТАВОЙ

Во второй половине ночи за Будищенским лесом слышен был гул пушек.

Поручик слез с лошади и отправился на разведку. Вернулся он через час с озабоченным лицом.

— Чуть было не угодили мы к шведам, — сказал он, — с ночи был бой великий. Шведы уходят в Будищенский лес. Стало быть, поедем теперь влево, к Семёновке.

— Наши победили? — спросил Алесь.

Поручик покачал головой.

— Рано хвастаться, — сказал он, — всё поле в дыму, пальба такая сильная, какой до сего времени и вовсе не было… Кажись, попали неприятели под наши ядра…

Поехали к Семёновке. Не успели обогнуть Будищенский лес, как пальба началась снова. Облака дыма поднялись над лесом, как будто лес горел. Земля кругом содрогалась и гром громыхал, как при сильной грозе.

С холма, возле Семёновки, перед всадниками открылась картина, при виде которой поручик стремительно остановил лошадь, а Тимоха зажмурился.

Большое поле между сёлами Семёновной и Яковцами всё кишело людьми. Слева двумя длинными линиями стоили батальоны в русских зелёных мундирах. Ближе к Семёновке таким же образом зеленела стройно поставленная кавалерия.

С правой стороны одной линией стояли шведские солдаты в синих мундирах с жёлтыми перевязями, а по бокам гарцевала шведская кавалерия.

Ветер трепал бесчисленные знамёна и нёс над полем белые клубы дыма. Пушкари стреляли, заряжали и тащили пушки. Вдали, на юге, виднелись крыши и колокольни Полтавы, усеянные народом.

Солдаты то и дело брали ружья к плечу, и залп грохотал за залпом от одного конца линии до другого. После каждого залпа ветер относил в сторону тучу дыма.

— Ваше благородие, — подал голос Тимоха, — надобно ехать в объезд, тут не проедешь…

— Постой, — промолвил поручик.

На поле разом затрещали сотни барабанов. Синяя шведская пехота тронулась с места и стеной покатилась на восток, навстречу дыму и ветру.

Но и русская зелёная пехота тоже пришла в движение и пошла навстречу шведам.

Обе стены, зелёная и синяя, встретились посреди равнины. Засверкали штыки, послышались крики, лязг оружия, громкая команда, прерываемая выстрелами из ружей и пистолетов. Поднялась пыль.

С холма трудно было уследить за тем, что происходило на поле. Дым то закрывал обе армии, то рассеивался. Видно было, как напряжённо шагают в атаку, нагнув штыки, батальон за батальоном. Мелькали фигуры офицеров с высоко поднятыми шпагами, Лошади ржали, дыбились и галопом неслись по полю, потеряв всадников. Иногда поле на миг пустело, и среди истоптанной пшеницы видны были тела убитых, лежавшие то в одиночку, то грудами. Из этих скоплений тел торчали штыки и алебарды.

И снова по изборождённому полю бежали шеренгами солдаты в зелёных мундирах с криком «ура!»…

Час шёл за часом. Алесю казалось, что это будет продолжаться бесконечно.

Шведы атаковали отчаянно. Сбоку, с опушки дальнего леса, по ним палила русская артиллерия. Ряды синих мундиров редели и смешивались под градом ядер. Алесь видел, как шведские конники несколько раз нале-тали на русские батальоны и откатывались в беспорядке.

На поле будто бы всё замирало на несколько минут и начиналось сызнова.

— Господин поручик, — устало спрашивал Алесь, у которого лицо покрылось пылью и глаза покраснели от жары и напряжения, — когда же конец придёт?

— Терпи, Алексей, — отвечал поручик, — да не вылезай на поле, а то шальная пуля убьёт. Сиди за дубом.

И в самом деле, в ветвях деревьев часто слышался заунывный звук, как будто комар звенел, а после этого раздавался гулкий треск — это пуля ударяла в дерево. К подножию холма, на котором находились путники, два или три раза подкатывались шипящие ядра.

— Господин поручик, — кричал Алесь из-за дуба, — что там делается?!

— Терпи, — отвечал поручик, — видишь, не могут прорваться шведы… Смотри, Тимоха, наши палят из закрытия… Под самый огонь попали королевские полки… Ну, славен был король Карлус на полях воинских, да нынче нашла коса на камень…

Алесь словно остолбенелый глядел на большое сражение. Ему никогда не приходилось видеть, как люди убивают друг друга сотнями, как прыгают по полю металлические шары, как взлетают вверх тела людей и лошадей и комья земли… Грохот, свист ядер, удары, звон оружия, топот и полог пыли, повисший, как туман, над полем, — всё это казалось ему страшным сном.

Солнце поднималось всё выше. «Ура!» — гремело всё громче. И чем страшнее казалось всё это Алесю, тем веселее становился Ефремов.

— Что, ваше королевское величество, — восклицал он, — не вернуть старину ни пулей, ни штыком!.. Вы думали, не велико дело с толпой московской справиться? Ан нет, нынче у нас толпой войска не ходят… Гляди, Тимофей, сдаются неприятели, ей-богу, сдаются! Эх, жаль, что мы запоздали!..

И в самом деле, в дыму сражения видно было, как постепенно склоняются к земле знамёна Карла XII. Всё поле теперь затоплено было зелёными мундирами. Вдали в туче пыли переливались молнийками клинки кавалерии. К полудню конные преследовали уже уходящего противника. По всему полю русские трубы играли марш. Из Полтавы долетал колокольный перезвон, и всё это смешивалось в бурю звуков, оглушившую Алеся.

— Что же это, господин поручик? — слабо спросил он.

— Победа полтавская! Запомни на всю жизнь!

Поручик с Алесем добрались до царского шатра только ввечеру. Шатёр стоял посреди русского укреплённого лагеря, к северу от деревни Яковцы.

Шатёр с большим чёрным орлом был освещен изнутри и казался золотым. В нём слышались голоса. Несколько человек стояло снаружи. Все они держали под мышкой треугольные шляпы с султанчиками, а по плечам у них были распущены пышные локоны. Это были генералы. Среди них выделялся человек огромного роста. Алесь никогда таких высоких людей не видал и подумал сначала, что этот человек стоит на ходулях, но, подойдя поближе, увидел, что ходуль никаких у него нет, а на тонких ногах высокие чёрные сапоги. Шляпы на этом великане не было. Ветер шевелил его волосы вокруг небольшого, но очень живого лица с быстрыми чёрными глазами.

Поручик сдёрнул шляпу и приготовился уже махнуть ею в поклоне. Но тут высокий человек сделал ему знак над головой генерала и сказал радостно:

— Вот ещё подарок! Ефремов! Приблизься!

Поручик приблизился. Алеся кто-то толкнул в бок, и чей-то голос прошептал ему на ухо: «Сними шапку, дурень, это государь!»

— Что привёз, Ефремов, — продолжал Пётр, — те ли книги, о которых я в Москву отписывал?

— Оттиски привёз, государь, — отвечал Ефремов с новым поклоном.

— Давай сумку!

Пётр вытащил из сумки папку, раскрыл её и показал генералам два небольших листочка бумаги, покрытых печатными знаками.

— Прошу взглянуть, господа генералы! Сие есть новоизобретённая азбука российская с изображением письмен древних и новых… Что тут?.. Эх, не то, не то… Подайте перо!

К Петру подбежал молодой человек с большим гусиным пером и чернильницей. Пётр схватил перо и стал черкать по бумаге.

— «От», «о», «пси» не надобны… Литеру «буки», также и «покой» переправить, зело дурно сделаны… Кто буквы отливал?

— Печатного двора словолитец Александров, дяди моего покойного ученик…

— А наборщики?

— Никитин, Постников, Пневский, Васильев, Гаврилов, Сидоров… Они же челом бьют, государь, просят прибавки…

— Постой, — сказал Пётр, — а где московские голландцы?

— Срок вышел, государь, их дело сделано.

Пётр посмотрел на листки, которые держал в левой руке, и заложил перо за ухо.

— А ведь не худо научились! Однако большие славянские литеры делать не велю… Поликарпов что?

— Здравствует, государь…

— Он, чай, поболее моего здравствует? Хитёр, долгополый! Киприанов что?

— Сделал календарь, ваше величество…

— Ландкарты нам надобны более, чем календарь! Мы ему о том завтра отпишем… Макаров! Дай чернила!

Пётр обмакнул перо в чернильницу и стал быстро писать что-то на бумажках, привезённых поручиком. Перо у него сломалось, и он с раздражением бросил его на землю. Секретарь подал ему другое перо и подставил свою спину вместо стола.

— Ефремов! — сказал Пётр. — Скачи завтра поутру в Москву! Секретарь наш даст тебе бумаги запечатанные, ты их доставишь графу Мусину-Пушкину в собственные руки. Это кто?

— Сирота, государь, покойного дяди моего Михаилы Ефремова выученик…

Пётр посмотрел на Алеся и улыбнулся.

— Маловат для дела, — сказал он. — Эй, юноша, приблизься… Да поклонись, сделай милость, я ведь старше тебя… Вот так! Что тебе, юноша, сделать? Хочешь — в пехотный полк велю записать барабанщиком?

— Вели меня в Москву, — отвечал Алесь.

— В Москву? — удивился Пётр. — Это куда же?

— На Печатный двор, книги делать.

Пётр молчал долго.

— Господа генералы, — сказал он, обращаясь к свите, — таковой просьбы на войне, кажись, ещё никто не слыхивал… Будь по-твоему, юноша… Господин секретарь, извольте о сем составить, а я подпишу. Ефремов, поздравь меня с победою да ступай отдыхать! Господа генералы российские и иностранные, прошу пожаловать к столу!

Он скрылся в шатре.

— Что же ты?.. — сказал Алесю Ефремов. — Не ты ли просился в военный поход, на коне скакать?

— Я от походов не отказывался, — отвечал Алесь.

— Гляди, как бы тебя в монахи не отдали…

— Нет, — твёрдо отвечал Алесь, — не отдадут, теперь я московский типографщик!

Топ-топ-топ… Топ-топ-топ…

Алесь уже привык к этому размеренному звуку. Скакали они втроём от Полтавы к Ахтырке, с поручиком и Тимохой. Но теперь у Алеся была своя лошадь.

К вечеру поручик, который вырвался далеко вперёд, вдруг остановил своего коня и замахал рукой Тимохе и Алесю.

— Оставайтесь на месте! — крикнул он издали.

— Что за дьявольщина, — устало промолвил Тимоха, — кто-то опять лежит возле дороги… Ну, теперь уж нас просто не проведёшь!

— Алексей, при тебе ли тесак?

— Есть тесак, — отвечал Алесь.

— Держи его наготове, — сказал Тимоха и вытащил пистолет.

— Засада? — спросил Алесь.

— Уж одна таковая была, — пробурчал Тимоха, — и тоже на пути человек лежал. Приманка!

Поручик слез с коня, постоял, потом вскочил обратно в седло.

— Езжайте! — крикнул он и поскакал галопом.

Тимоха с Алесем ударили коней и едва догнали Ефремова на дороге.

— Поскорей поедем, — отрывисто произнёс поручик, — а то к ночи в Ахтырку не успеем. Вишь ты, и тучи собираются…

Уже подъезжая к Ахтырке, Алесь спросил:

— Кто лежал сбоку дороги?

— Солдат неприятельский, — отвечал поручик, — пулею убит.

— Мёртвый?

— Покойник, — неохотно отвечал Ефремов. — Погоняй, погоняй, а то гроза грянет.

Топ-топ-топ… Через две недели всадники въехали в Москву.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

rrulibs.com : Проза : Современная проза : Было дело под Полтавой : Владимир Крупин : читать онлайн : читать бесплатно

Было дело под Полтавой Первым, кого я встретил, ступив на поле Полтавской битвы, был священник. Мысль мгновенно мелькнула: как хорошо в таком святом месте первым делом получить благословение, и я рванулся к нему, привычно складывая ладони. И тут же меня отшатнуло — а вдруг он филаретовец. Но уже и батюшка делал шаг навстречу. Все-таки я спросил: — Благословите, батюшка. А, вынужден спросить, какой вы юрисдикции? — Той, что надо, — отвечал он, крестя меня и приветливо улыбаясь. Надо ли говорить, что украинский раскол, начатый митрополитом Филаретом, явление не только религиозное, но и нравственное и даже политическое. Не будь его, разве б мыслимы были такие щиты с портретом изменника и надписями на них: «Мазепа — перемога украиньской державы»? А плакаты были размером, как щиты с рекламой пива. Жовтно-блакитные знамена подавляли все остальные. На втором месте были шведские, на третьем российское трехцветие. Жупаны и папахи, длинные усы и лихие оселедцы, красные просторные шаровары, сапоги гармошкой — все раньше казалось бы каким-то костюмированным праздником. В общем-то это и был праздник, и великий праздник — 300-летие Полтавской битвы, но сразу было понятно, что хозяева незалежной, незаможней, самостийной, щирой Украйны присвоили его полностью себе. Да еще поделились со шведами, которых тут тогда побили, а сейчас они были тут дуже желанными. Сегодняшняя Украина присвоила себе не только территории Российской империи, но и ее прошлое. Героическая битва, которая спасла Россию, сейчас от России была отторгнута. Теперь получалось, что она не в России произошла, а за границей. Дюжие парубки, конечно, были ряжеными, но были не актерами тут, а заправилами. Они тут были хозяева. Нас, российскую делегацию, не то чтобы зажимали, нет, ставили в первые ряды, но как-то постоянно давали почувствовать, что мы здесь гости. Но хлеб-соль была так хороша, так красивы дивчины в венках, лентах и монистах, что это перебарывало горечь. Гремела бравая музыка, но почему-то эстрадная, а не марш Преображенского полка, который напоминал бы о погибших здесь русских воинах. Все теперь умные, и некому сказать, что нет уже никакого толку от перемывания истлевших царских костей, особенно Петра I. Все власти черно-белые. То есть полный злодей — это сам сатана, а прислужникам своим он даёт возможность для обольщения людей свершать еще и добрые дела. Ирод избил младенцев, но течёт доселе водопровод Ирода, тот же Мазепа и храмы строил. Взять Берию — о беспризорниках заботился. Все это к слову. Петр — явление, как и Сталин, промыслительное, и не нам, земнородным, понять их всецело. Достаточно сказать: «Бог всем судья». Так вот, Полтавская битва — может быть, да и не может быть, а точно — главное свершение Петра. Здесь уместнее прибегнуть к цитатам из работ, вышедших в свое время к 200-летию Полтавской битвы. Победа в ней покончила с хозяином Европы Карлом XII, переменила западный взгляд на нас, русских. Далее выписка из книги «Храм во имя Сампсония Странноприимца на поле Полтавской битвы», издание 1895 г., Полтава: «Все теперь должны были переменить свой взгляд на „варварскую Московию“, на ее царя гордые соседи стали смотреть с почтением, дорожили его дружбой и не смели оскорблять русского флага, который стал развеваться на водах Балтийских… Народ стал доверчивее относиться с своему Государю, примирился со всем, что раньше казалось ему тягостным, и уже безропотно смотрел на внутреннее преобразование, видя в нем причину недавней славы и необходимое условие будущего величия. Не забудем, наконец, и еще одного весьма важного последствия бранного дела под Полтавой. Ведь всего полвека прошло с тех пор, как Богдан Хмельницкий вырвал многострадальную Малороссию из рук Польши и присоединил ее к единоверной Москве. Значит, не успела еще Польша забыть этой потери и поджидала только удобного случая, чтобы возвратить утерянное. Проиграй мы сражение под Полтавой, тогда бы не отстоять юго-западной России своей независимости, и воротились бы к ней те страшные времена унии, когда святые места наши отдавались в аренду жидам, и храмы православные запечатывались, и имения церковные отбирались в пользу католического духовенства и прочее. Теперь же Польша не смела спорить с Петром; обессиленная еще раньше теми же шведами, она навсегда похоронила свои надежды на Малороссию… Полтавская победа принесла нам великие блага: она сразу и, даст Бог, навсегда сделала Россию могущественнейшим государством мира, государством единым и нераздельным. Недаром благодарные потомки назвали эту победу Русским Воскресением». И я, благодарный потомок, шел по полю битвы, оглушаемый орущими динамиками, бодрыми криками увеселителей, и все пытался понять, почему мы, славяне, так легко сдали врагам славянства главное — наше братство? Как смогли украинофилы вбить в умы дикую мысль об украинской национальности? Это же, как и русские, народность одной семьи. Причем всегда самостоятельная. Еще с Алексея Михайловича малороссам давалась свобода сношения с внешними соседями и государствами, исключая поляков и турок. В самом слове «малороссы» только упертый ум увидит нечто обидное для украинцев. Не украинцы малые, они не меньше любых других, а Украина — малая родина русского славянства. Малая родина — это самое дорогое для человека, любящего свое отечество. Малая, то есть та, где ты родился, мужал, любил, откуда уходил в мир. Мать городов Киев, Крещатик — это навсегда для нас Малая Русь, давшая жизнь Руси Великой, крестившая и Белую Русь; это ли не самое почетное в семье славян? А уж для меня-то тем более: Киев — город моего небесного покровителя святого Владимира. В армии я служил с хлопцами из Украины. Были там и левобережные, и правобережные, западэнцы. Доть, Аргута, Коротун, Титюра, Балюра, Муха, Тарануха, Поцепух, Пинчук, Падалко, Гончар… Где вы, теперь уже седые, друзья-однополчане? Что нам было делить и тогда и что делить сейчас? Я как любил вас, так и люблю. Ну да, звали вы меня москалем, и что? Какая тут обида, вы и сами хохлы. Хоть и кацапом зовите, меня не убудет. Своя же семья. И кто сейчас обижается на всякие прозвища? Макаронники итальянцы, лягушатники французы? Смешно. Смешно же вам было, когда москали не могли правильно выговорить, по вашему мнению, слово «паляныця», тут вы чувствовали превосходство, но и это смешно. Между тем радио на четырех языках: русском, шведском, английском, украинском пригласило делегации к возложению венков на могилу павших воинов. Идем. Нам раздали по две розы. Впереди всех, конечно, по праву, военные. Очередь медленная и огромная. Несем привезенный увесистый венок — дар Москвы. Но идти благоговейно не получается. По крайней мере у меня. Пристал спутник, непрерывно говорящий, киевский пишущий человек, шутник. Представился: Олесь. «Коротич — така дуже невеличка персона, а наделал дилов, да? А слыхали шутку: „Вы нам Чернобыль, мы вам Коротича“? Он сильно моложе меня, поэтому я особо с ним не церемонюсь: — А тоби не будет выволочка за то, что с москалем размовляешь? — Та ни, — радуется он разговору. — Вся Украйна за союз с Россией. — Но есть же и заюленная Украйна. — То запад заполяченный. — Помнишь присказку советских времен, — говорю я, — „москаль на Украине, хохол на Сахалине“? Конечно, все ее знали. Что же хохлы Сахалина, Сибири, центра России не возвертаются на незалежню, незаможню, самостийну? Потому что им и там лучше всех. Украинцы у нас везде, и везде в начальстве. По Сибири, по нефтяным местам, может, только пока банки у евреев не отняли. Думаю, временно. Есть же пословица: „Где хохол прошел, там трем евреям делать нечего“. Говорю с гордостью за украинцев. Нас-то евреи переевреили, телевизор посмотри — убедишься. Спутник мой смеется, и вскоре его растворяет толпа. Могила — высокий рукотворный курган рядом с церковью. На вершине большой гранитный Крест, водруженный в 1894 году при Александре III, и возобновленная им надпись, сделанная собственноручно Петром I после захоронения убитых: „Воины благочестивые, за благочестие кровию венчавшиеся, лета от воплощения Бога-Слова 1709, июня 27 дня“. 1345 человек погребено под крестом. Тогда же Петр особым указом выразил пожелание „в память сей преславной виктории“ построить на поле битвы мужской Петро-Павловский монастырь с приделом в честь Сампсония Странноприимца. Почему Петро-Павловский? Потому что император хотел вступить в бой в день Петра и Павла, но обстоятельства вынудили начать битву на два дня раньше, в день святого Сампсония. Но очень не скоро исполнились царские предначертания. Лишь в конце XIX века был освящен храм на исторической земле. К юбилею усилиями православных Украины и при помощи посольства России в Украине храм отремонтирован, виден отовсюду, прямо сияет, очень красиво сочетаются белые стены и голубые наличники, зеленая крыша и центральный золотой купол. Идем к нему. По расписанию торжеств сейчас Литургия. Служат несколько архиереев и несколько десятков священников. — Церковь Московского Патриархата, — с гордостью говорит старуха в белом, обшитом по краям кружевами платочке. — Иди, брат, за мной. — Она тут своя. Проводит меня поближе к певчим, к амвону. Хоров два, оба необычайно молитвенные и слаженные. Храм просторный, весь переполненный нарядными людьми. Центральный образ — Христос, раскрывший объятия, но еще не на Кресте. У ног Его ангел, подающий Ему чашу. „Отче наш“ и „Символ веры“ гремят мощно и единоустно. Еще бы — запевалы такие голосистые, рослые дьяконы. Проповедь на украинском наречии вперемежку с русским. — Через триста лет откликнулись души воинов, услышались нами их голоса. Крестный ход. Колокола. Сквозь них слышится радио, дикторы читают приготовленный текст: „Прапори России, прапори Швеции та Украйны“. Нас направляют к так называемой „Ротонде примирения“. Сказал я „к так называемой“ специально, ибо так ее называют и так написано, к моему недоумению, в программе. Почему не часовня? Да вот и она. Да, часовней эту садовую беседку не назовешь. Ладно, хай будэ ротонда. Три опоры символизируют что? Нет, не Святую Троицу, а три государства: Россию, Украину, Швецию. Ударил гимн, вначале российский. Так по алфавиту. Украинскому гимну подпевали, но мало. „И покажем, шо мы браття козацького роду“. Шведский гимн был без слов, но рядом стоящий высокий седой старик сорвал с головы шляпу (а до того был в ней) и во все горло запел. Значит, швед. Но освящающий ротонду архиерей называет ее часовней. — Освяченна часовня полеглых воинов. Ветер хозяйничает в микрофоне, шатает древки флагов и знамен, трещит полотнищами. На ротонде на трех языках написано: „Время лечит раны“. Лечит, да, но наносит новые, вот печаль. — Шановна громада, — меж тем говорят ведущие, — ласкаво просимо! Дают слово приехавшим гостям и хозяевам. Открывая, один из хозяев: „Пусть Полтавское поле будет полем туризма, и на нем мы найдем новых друзей“. Посол Швеции напомнил о величии Швеции и сказал интересную фразу, что благодаря Полтавской битве Швеция обрела теперешние границы и живет в мире с соседями и „с самой собой“. Далее о сотрудничестве, инвестициях, далее о том, что „битва помогла шведам обрести историческую родину“. Надо же. Я записал. И еще: „Нельзя допустить истории править балом“. Может, эта молодая переводчица неточна? Кто ж тогда правит балом, как не история? Только вот кто ей подчинился, Карл XII или она Карлу? Петр-то был вынужден биться за Россию и сохранил ее в истории, а Швеции что тут было делать? Зря им Петр шпаги вернул. Они снова здесь. И уже учат разврату, по образцу шведских семей. Это я сердито сказал товарищу по делегации. Он примирительно коснулся моего плеча: — Не кипятись, надо быть политкорректным. — Политкорректность — это трусость, — не уступал я. — Политкорректность приводит к тому, что политики запускают болезнь до того, что лечит ее народ своей кровью. Программа дня продвигалась далее. Представительница Украины сильно хвалила Мазепу. „Дал шанс Украине“. О так от. Еще же ж у них и Петлюра, и Бандера, много героев. Они на портретах не стареют. Стабильность. Предательство нынешних властей опирается на предателей в истории. Узнал, во сколько собираться перед обедом, и пошел по полю. Сотни и сотни автобусов, тысячи и тысячи машин. Обилие флагов, пестрота эмблем на них: и солнце с человеческим лицом, и трезубцы. Нарядные люди отовсюду. Нет, есть, есть сегодня ощущение праздника единения славян, есть. Был свидетелем встречи двух отрядов казачества. Шли они друг другу навстречу. Одни шли к ротонде, другие от нее. И первые грянули: „Любо, терцы!“ И вторые в ответ еще громче: „Любо, донцы!“ Вот это любо так любо. А ведь были в истории казачества такие раздраи, непримиримость такая, что и вспоминать не хочется. И не надо. Забыть их и жить дальше. Две дивчиноньки, пичужки такие, торгуют под полотняным навесом водой, пивом и мороженым и зовут: — Диду, ходи до нас. Диду, вы с Москвы? Так в вас же кризис, визьмить, — протягивает мороженое, — то бескоштовно. И русские рубли берем. По курсу. А долларив нема? — Та вин же ще не диду, — говорит другая, — вин ще дядько. Обе такие веселые, молодехонькие хохотушки. Говорю: — Все-таки Мазепа предатель. Это не мое мнение, это историческая правда. А вы как розумиете? — Та нам-то шо? — отвечают они и хохочут. Тут налетел такой порыв ветра, что повалил навес, девчаткам стало не до меня. Помог им и стал возвращаться к церкви. Навстречу большая группа молодежи. Несут соломенное высокое чучело. На его желтой груди плакат „Мазепа — Иуда“. К нему привешен картонный кружок с надписью „30 гривен“. К молодежи подскакивает милиция, требует уйти. „Гэть видсиля!“. Насильно заворачивают. Милиции помогают подскочившие парубки в национальных кафтанах. Начинается даже драка, но уже зажигалками подпалили снизу чучело. Солома трещит, пылает. У меня звенит колокольчик мобильника. „Ты где?“ — „Где я могу быть? На поле“. — „Тут везде поле. Где именно?“ Я оглянулся — недалеко остановка автобусов. „Я у зупинки“. — „Какой?“ — „Сейчас прочту. „Институт свинарства“. — „Выдумал?“. — „Иди и сам смотри“. — „Скоро обед“. Меня останавливает старик моих лет, украинец в рубашке-вышиванке. Я почему-то радостно подумал: не сослуживец ли? Пожал протянутую руку: — Вы в 60-м — 63-м не служили в ракетной артиллерии в Подмосковье, в Кубинке? — Там не. — И весело говорит, видимо, уже не раз прозвучавшую от него шутку: — Служил в засадном полку украинского вийска в Полтавской битве. Було його не треба, отсиделся. Вы туточки впервой? Показать вам памятник хороший полковнику Келину? — Конечно! Мы идем и вскоре стоим у памятника герою. Келин удерживал крепость Полтавы против шведов, когда превосходство их в численности было в несколько раз против русских. — Эй, Полтава! — раздается крик из толпы на площадке среди зелени. — Эй, Полтава! Посвистим, покричим, покрякаем! Диджей, вдарь! На земле расстелен огромный лист линолеума. На него поочередно выскакивают хлопцы в широченных штанах, майках с иностранными надписями, ловко, под музыку, пляшут, крутятся, скачут. Вдруг начинают выделывать невообразимое: вращаются на животе, на спине, на голове даже. Руки летают как пропеллер, ну орлы! Загляделся и потерял провожатого. Да уже и пора к своим. Обедать, на конференцию и на аэродром. Лететь до дому, до хаты. Еще замечаю на парковой скамье крупные буквы: „Тут была группа Ниочем. Тепа и Максим“. Хотелось и просто походить по улицам, и в магазины зайти, но время поджимало. Только вывески и достались. „Женочи та чоловичи чохи та панчохи. Одяг“. То есть женская и мужская одежда. Плакат против „кишковых захворюваний“. Обед замечательный, украинский. Борщ, сало, пампушки, галушки. Так и вспоминается гоголевский Пацюк и песенный казак Грицько, который „любил соби дивчину тай с сиром пыроги“, потом, когда надо было сделать выбор, то заплакал и сказал: „Вы, кляты вороги, визмить соби дивчину, вид-дайте пыроги“. То есть дороже дивчины они оказались для Грицько. А по дороге на конференцию опять утренний спутник Олесь хочет знать причины нашей теперешней размолвки. — Знаешь, кто вас сделал несчастными? Подожди, не возражай. Конечно, несчастные! Как это — славяне и вдруг бежать из семьи славян? А дуракам бросать листовки: „Москаль зъил твое сало, москаль истопил твой уголь“. Шушкевичи, Кравчуки, Ющенки, они — слабовольные жертвы, главная вина на католиках и протестантах. Да еще Тарас Шевченко. Его искалечили поляки и пьянство. Попал в Польшу совсем молоденьким за два года до польского восстания 1831 года. Вся Варшава была пропитана ненавистью к Москве, заразился. Какой ужас в „Кобзаре“, сколько ненависти к царю, Богу, России. Церковь православная как прыщ, это что? Призыв девственниц к блуду, издевательство над всем святым, призывает „явленними“ иконами „пич топити“, церковные одеяния „на онучи драти“, от кадил „люльки закуряти“, кропилами „хату вымитати“, это что? Сколько пошлости и сальности в его виршах! Олесь, „погани мы москали“, по его слову, или братья по крови Христовой? — Розумию, шо мы всегда будемо рукопожатными. — Еще бы. Куда вы без нас? НАТО вас защитит? Или Москва? Давай ще пидемо зараз до поля. — Я даже неожиданно для себя постоянно вворачивал в свои слова украинизмы. — Ты же знаешь историю. Почему же у вас такие политики? Сказали на Переяславской Раде: „Волим под царя Московского“, что еще? Народ волил! А политики? Умер Богдан, тут Выговский, волит противу Москвы. Пришел Юрий, сын Богдана, волит под Москву. Деление на право- и левобережные Украины. И опять политики мутят воды дружбы: и правобережный Дорошенко и левобережный Брюховецкий отдаются султану, волят под него. Когда хоть вы, бедные, вздохнете? Мало вам, что президент выписывает за народные деньги певца-педераста и ставит с собою на трибуну над Крещатиком? Или и этим чаша не полна? Или этим развратником в виде Сердючки. Дикость же! Это „сестра“ наших пошлых „бабенок“ из „Аншлага“. То так? — Но Тарасе? — растерянно спросил Олесь. — Убрали бы его памятник из Москвы, я бы недолго переживал. Многие ли заметили, что ельцинисты стреляли из танков по Верховному совету именно от гостиницы „Украина“, от памятника Шевченко? А на его бы месте поставить памятник дружбы народов наших. — Какой? — Сделать опрос мнений. Там берег Москвы-реки. Я бы предложил так: „Нэсе Галя воду, коромысло гнэцця, а за ней Иванко як барвинок вьецця“, а? О, как я помню украинку Галинку. Мы в армии ехали, в Шахтах стояли, разрешили выйти на десять минут. Десять минут, а память на всю жизнь. Галя. Вынесла с бабушкой на станцию вишни. Боже мий, яка ж хороша та Галя была. Потом так вспоминал! „Ты така хороша, дай хоч подывицця!“ У меня брат после института в Шахтах работал, все к нему хотел поехать, но уже женатый был. Да, Галя. Узнал, что Галя, ей бабка говорит: „Галю, швидче накладай“. Они вишню в бумажных кульках продавали. Тут парни из вагонов подвалили, на нее обрушились с комплиментами, но я-то знал, что она меня заметила. Да, так вот, Олесь. Меня жгло, взглянуть боялся. И она застеснялась. Вскоре началась и конференция. Для начала наградили нашего посла, видимо, за вложенные в подготовку юбилея русские деньги. Потом пошли речи. Конечно, наши первенствовали, украинцы осторожничали. Как осуждать? Мы улетим, а им тут жить. Испытанные бойцы Валерий Ганичев, Сергей Глазьев, Александр Крутов, Леонид Ивашов говорили ясно, четко, доказательно. Выступления их при желании легко найти в интернете. Смысл: нам не жить друг без друга. И дело не в газовой проблеме, дело в братстве. Мы крепко запаздывали к самолету. Но так как он шел не по расписанию, был чартерный, то есть купленный, то летчики и не сердились. На аэродроме даже дали двадцать минут на отдых. Я этим воспользовался и отошел подальше от аэродромных огней. Хотя и лето, а уже смеркалось, и луна без опоздания выходила обозревать свои владения. Еще немного сохранилось в Полтаве тех мазанок, которые освещала вот эта же луна, что и сейчас, и трепетали все те же „сребристых тополей листы“. То есть не те, такие же. „Тиха украинская ночь, прозрачно небо, звезды блещут, своей дремоты превозмочь не в силах воздух, чуть трепещут сребристых тополей листы…“ и так далее до „Ликует Петр, и горд, и ясен…“. Тут его выносил в центр истории „ретив и смирен верный конь“. Тут „Карла приводил желанный бой в недоуменье“. Отсюда утаскивали носилки с ним в безславие, отсюда бежал предатель Мазепа. Здесь сошла с ума соблазненная им крестница Мария, дочь оклеветанного Мазепой полковника Кочубея. Тут скакал всадник с зашитым в шапку доносом от Мазепы Петру… И вот — граница меж нами, какая дикость! А как отец мой пел украинские песни! И как мы браво топали в армии под „Маруся, раз, два, три, калина, кудрявая дивчина в саду ягоду рвала“. А эта, известная во всех краях: „Было дело под Полтавой, дело славное, друзья“. И уж что говорить о пословице, употреблявшейся повсеместно, как знак поражения: „Погиб, как швед под Полтавой“. И что? И опять гибнем, как шведы под Полтавой? А? Да ничего. Славянская семья все равно останется семьей. Мы, славянские народы — все равно братья. Ну, а как же политики? А политики тогда заслужат благодарную память в потомстве, когда будут слушать народ.

rulibs.com

Было дело под Полтавой — это… Что такое Было дело под Полтавой?



Было дело под Полтавой

крыл. сл. Так говорят шутливо или с похвальбой, рассказывая о каком-нибудь происшествии. Выражение это — первая строка стихотворения И. Е. Молчанова (1809-1881), напечатанного в 40-50-х годах XIX в. и ставшего популярной песней:

Было дело под Полтавой,

Дело славное, друзья!
Мы дрались тогда со шведом
Под знаменами Петра…

Универсальный дополнительный практический толковый словарь. И. Мостицкий. 2005–2012.

• было бы нелепо!
• бырло

Смотреть что такое «Было дело под Полтавой» в других словарях:

• Было дело под Полтавой — Из песни, написанной (конец 40 х начало 50 х гг. XIX в.) основателем и дирижером первого профессионального хора русских народных песен Иваном Евстратовичем Молчановым (1809 1881). Он положил в основу текста своей песни стихотворение «Три пули»… …   Словарь крылатых слов и выражений

• было дело под Полтавой! — (иноск. шутл.) какое нибудь интересное событие (намек на битву под Полтавой) Ср. Иван Иваныч поперхнулся чаем, закашлялся и весь затрясся от скрипучего, удушливого смеха. Было дело под По… по.. полтавой выговорил он, отмахиваясь от смеха и… …   Большой толково-фразеологический словарь Михельсона

• Было дело [под Полтавой] — Разг. 1. Шутл. Подтверждение того, что было в прошлом при пояснении, ответе и т. п. 2. Эвфем. ирон. О совокуплении, которое действительно произошло. ШЗФ 2001, 26. /em> Выражение первая строфа стихотворения И. Е. Молчанова, опубл. в 40–50 е гг.… …   Большой словарь русских поговорок

• Было дело под Полтавой! — Было дѣло подъ Полтавой! (иноск. шутл.) какое нибудь интересное событіе (намекъ на битву подъ Полтавой). Ср. Иванъ Иванычъ поперхнулся чаемъ, закашлялся и весь затрясся отъ скрипучаго, удушливаго смѣха. Было дѣло подъ По… по… полтавой… …   Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)

• ДЕЛО — Волочильных дел мастер. Народн. Шутл. Карманный вор. СРНГ 5, 69. Гробовых дел мастер. Жарг. шк. Шутл. ирон. Учитель труда. (Запись 2003 г.). Жопных дел мастер. Жарг. мол. Шутл. Врач проктолог. Вахитов 2003, 55. Заплечный дел мастер. Разг. Устар.… …   Большой словарь русских поговорок

• Молчанов, Иван Евстратьевич — В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Молчанов. Иван Молчанов …   Википедия

• Молчанов, Ив. Евстратов. — авт. песни «Было дело под Полтавой». {Венгеров} Молчанов, Ив. Евстратов. авт. песни «Было дело под Полтавой» и др., ярослав. крестьян., р. 1809, † 1881. {Венгеров} …   Большая биографическая энциклопедия

• Молчанов И. Е. —         Иван Евстратович (1809, Ярославская губ. октябрь 1881, Петербург) рус. нар. певец. Род. в крестьянской семье. В 1820 х гг. пел в разл. нар. хорах в Петербурге. В 1830 40 х гг. уже славился как собиратель, выдающийся знаток и исполнитель… …   Музыкальная энциклопедия

• Музыка Бурятии — музыка (народная и профессиональная) народов, населяющих Бурятию. Содержание 1 Народная музыка 1.1 Бурятская народная музыка …   Википедия

• Молчанов, Иван Евстратович — (1809 1881) ярославский крестьянин. С конца 1820 х гг. служил песенником в разных хорах, затем основал свой хор, пользовавшийся большой известностью. М. много сделал для ознакомления публики с русской народной песней. Песня самого М. «Было… …   Большая биографическая энциклопедия

mostitsky_universal.academic.ru

Было дело [под Полтавой] — это… Что такое Было дело [под Полтавой]?



Было дело [под Полтавой]

Разг. 1. Шутл. Подтверждение того, что было в прошлом — при пояснении, ответе и т. п. 2. Эвфем. ирон. О совокуплении, которое действительно произошло. ШЗФ 2001, 26. /em> Выражение — первая строфа стихотворения И. Е. Молчанова, опубл. в 40–50-е гг. XIX в. и ставшего популярной песней. В битве под Полтавой (27 июня 1709 г.) русские войска Петра I одержали победу над шведским королем Карлом XII, что сыграло решающую роль в Северной войне 1700–1721 гг. Мокиенко, Никитина 2003, 116–117.

Большой словарь русских поговорок. — М: Олма Медиа Групп. В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. 2007.

• Бросить дело с камнем в воду
• Ваше дело на другую сторону

Смотреть что такое «Было дело [под Полтавой]» в других словарях:

• Было дело под Полтавой — Из песни, написанной (конец 40 х начало 50 х гг. XIX в.) основателем и дирижером первого профессионального хора русских народных песен Иваном Евстратовичем Молчановым (1809 1881). Он положил в основу текста своей песни стихотворение «Три пули»… …   Словарь крылатых слов и выражений

• Было дело под Полтавой — крыл. сл. Так говорят шутливо или с похвальбой, рассказывая о каком нибудь происшествии. Выражение это первая строка стихотворения И. Е. Молчанова (1809 1881), напечатанного в 40 50 х годах XIX в. и ставшего популярной песней: Было дело под… …   Универсальный дополнительный практический толковый словарь И. Мостицкого

• было дело под Полтавой! — (иноск. шутл.) какое нибудь интересное событие (намек на битву под Полтавой) Ср. Иван Иваныч поперхнулся чаем, закашлялся и весь затрясся от скрипучего, удушливого смеха. Было дело под По… по.. полтавой выговорил он, отмахиваясь от смеха и… …   Большой толково-фразеологический словарь Михельсона

• Было дело под Полтавой! — Было дѣло подъ Полтавой! (иноск. шутл.) какое нибудь интересное событіе (намекъ на битву подъ Полтавой). Ср. Иванъ Иванычъ поперхнулся чаемъ, закашлялся и весь затрясся отъ скрипучаго, удушливаго смѣха. Было дѣло подъ По… по… полтавой… …   Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)

• ДЕЛО — Волочильных дел мастер. Народн. Шутл. Карманный вор. СРНГ 5, 69. Гробовых дел мастер. Жарг. шк. Шутл. ирон. Учитель труда. (Запись 2003 г.). Жопных дел мастер. Жарг. мол. Шутл. Врач проктолог. Вахитов 2003, 55. Заплечный дел мастер. Разг. Устар.… …   Большой словарь русских поговорок

• Молчанов, Иван Евстратьевич — В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Молчанов. Иван Молчанов …   Википедия

• Молчанов, Ив. Евстратов. — авт. песни «Было дело под Полтавой». {Венгеров} Молчанов, Ив. Евстратов. авт. песни «Было дело под Полтавой» и др., ярослав. крестьян., р. 1809, † 1881. {Венгеров} …   Большая биографическая энциклопедия

• Молчанов И. Е. —         Иван Евстратович (1809, Ярославская губ. октябрь 1881, Петербург) рус. нар. певец. Род. в крестьянской семье. В 1820 х гг. пел в разл. нар. хорах в Петербурге. В 1830 40 х гг. уже славился как собиратель, выдающийся знаток и исполнитель… …   Музыкальная энциклопедия

• Музыка Бурятии — музыка (народная и профессиональная) народов, населяющих Бурятию. Содержание 1 Народная музыка 1.1 Бурятская народная музыка …   Википедия

• Молчанов, Иван Евстратович — (1809 1881) ярославский крестьянин. С конца 1820 х гг. служил песенником в разных хорах, затем основал свой хор, пользовавшийся большой известностью. М. много сделал для ознакомления публики с русской народной песней. Песня самого М. «Было… …   Большая биографическая энциклопедия

dic.academic.ru