Атлантида история исчезнувшей цивилизации – Затонувшая атлантида — история исчезнувшей цивилизации

Читать книгу Атлантида. История исчезнувшей цивилизации

Л. Спенс Атлантида. История исчезнувшей цивилизации

Введение

История Атлантиды должна отличаться от всех других историй по следующей фундаментальной причине: она стремится восстановить прошлое страны, земля которой недоступна для археологии. Если бы в результате какого-нибудь природного катаклизма Итальянский полуостров погрузился бы в лазурные воды Средиземноморья вскоре после падения Рима, мы все же располагали бы объемными документальными свидетельствами роста и возвышения Римской империи. В то же самое время для нас была бы навсегда потеряна земля, на которой эта империя процветала и на которой остались руины ее культуры и архитектуры, и нам оставалось бы только судить о ней по ее колониальным проявлениям. Мы по большей мере волей-неволей основывали бы наши представления о латинском наследии на изучении институтов, созданных империей в других землях, и традиций, сохранившихся после ее исчезновения среди окружавших Рим варварских народов.

Сколь бы ни были велики трудности, сопровождающие подобное предприятие, в действительности они не идут ни в какое сравнение с попытками разглядеть сквозь мглу времен очертания хроник и событий, хранящих память о цивилизации, которая погрузилась в пучину океана почти за девять тысяч лет до основания Вечного города. Столь сложная для историка задача могла бы смутить кого угодно. Затонувший Рим, разрушенные землетрясением Афины завещали бы грядущим поколениям тысячи подтверждающих их существование документов. Потонул бы за тысячу лет до Рождества Христова Вавилон или вся египетская долина – они все же оставили бы после себя свидетельства своей торговли со Средиземноморьем, их глиняная посуда и другие артефакты были бы найдены на Крите и на Кипре. Более того, позвольте напомнить, что сам район Ниневии был забыт и что еще столетие назад нам были известны только наиболее общие основы вавилонской и египетской истории, и их письменные иероглифы были тогда еще не расшифрованы. И тем не менее было бы правильно полагать, что археология, которая берется за детальное восстановление цивилизаций, ушедших в глубь времен, как в бездну океана, не в силах подступиться к решению куда более запутанной проблемы – к реконструкции истории континента, погрузившегося на дно задолго до Древнего Египта.

Именно здесь необходимо сказать кое-что относительно собственных представлений автора о предмете исторической науки. Всем должно быть очевидно, сколь большую роль играло вдохновение в распутывании археологических проблем в течение прошлого столетия. Именно благодаря вдохновению, ровно настолько, насколько и элементарной учености, были разгаданы иероглифы Египта и клинопись Вавилона. Не вдохновение ли указало Шлиману точное расположение Трои прежде, чем он раскопал ее? Вдохновение – воистину метод археологии будущего. Унылая школа измерений, исполненная как легковерия, так и скептицизма, обречена.

Аналогия – инструмент вдохновения, способный дать потрясающие результаты, если его верно применять. Уже сейчас результаты археологии и фольклора почти полностью зависят от аналогий. Только благодаря сравнению мы можем пролить свет на природу необъясненных обычаев и предметов, и в этой работе будет в значительной степени использоваться метод аналогий, потому что именно с помощью этого исследовательского зонда мы можем проникнуть сквозь твердый панцирь забвения, скрывающий факты из истории Атлантиды.

Факты! Есть ли у нас вообще какие-нибудь факты, касающиеся Атлантиды? И само название, «История Атлантиды», не оскорбляет ли интеллект большинства читателей? Если читатель, добравшийся до конца этой книги по прочтении последней страницы не согласится, что описанный Платоном остров-континент действительно существовал, то он по крайней мере будет заинтересован самим предметом обсуждения и признает, что гипотеза об Атлантиде имеет право на существование. Но автор твердо убежден, что предание об Атлантиде основано на бесспорных фактах, и считает, что перед лицом такого множества доказательств, соединенных в этом исследовании, было бы просто несерьезным ребячеством не верить в основные детали истории, рассказанной Платоном.

В подтверждение этому можно сказать, что данное исследование базируется на материале исторических свидетельств или преданий, почерпнутых из древнейших источников; оно предоставляет возможности для сравнения географии, обычаев и религии Атлантиды с географией, обычаями и религиями соседних регионов. Можно, например, взять рассказ Платона об Атлантиде и по пунктам сравнить приведенные там свидетельства с соответствующими данными истории и археологии, что в результате приведет к полному подтверждению этого рассказа.

И позвольте сразу же заметить, что Платон не вкладывал в свой рассказ ни аллегорического, ни мифологического смысла. Есть все основания считать его рассказ в большей степени опирающимся на факты, чем, например, «Historia Britonum» Джеффри Монмоута, в которой чистая руда истории содержит изрядную примесь легенд. Платон, бесспорно, позаимствовал эту историю из египетских источников, и причин ставить под сомнение честность его рассказа не больше, чем сомневаться в правдивости любого другого античного источника, в котором история окутана дымкой мифологии.

Предание, как это теперь признается, если использовать его с достаточной осторожностью, может предоставить историку данные, столь же заслуживающие доверия, как и лучшие документально заверенные исторические свидетельства. Еще недавно мы могли наблюдать, как фигура нашего британского Артура, некогда тусклая и таинственная, постепенно сбросила с себя покровы легенд и приобрела человеческие качества и черты. Были времена, когда Менее, первый царь I династии Египта, считался мифической личностью, в то время как сейчас известно, что он действительно существовал и имел довольно многочисленных предшественников. Не далее как в этом месяце, когда в Сирии писались эти строчки, поступили удивительные свидетельства о находке скульптурной головы Христа, датируемой II столетием, которые полностью разбивают аргументы тех, кто стремился доказать мифическую природу нашего Спасителя. В этом месяце также было окончательно доказано, что останки Петра и Павла в действительности покоятся под фундаментом собора Святого Петра в Риме. Все мы вспоминаем, как смеялись над «мифическим» окапи сэра Гарри Джонстона, прежде чем он был найден, убит и выставлен на всеобщее обозрение. А как мы иронизировали по поводу гигантского ленивца Хескета Притчарда до тех пор, пока этот знаменитый путешественник не обнаружил большой кусок его хорошо сохранившейся кожи в Патагонии. Все это было «мифом» для одних и правдой для других.

Сама идея Атлантиды, описанной Платоном, подвергалась насмешкам многих поколений археологов просто потому, что не было никакого прямого документального подтверждения ее существования. Но разумно ли ожидать прямого документального свидетельства, касающегося цивилизации, которая полностью исчезла более одиннадцати тысяч лет назад? Совершенно очевидно, что доказывать существование такой культуры нужно другими средствами. Находим ли мы в странах, которые, судя по всему, граничили с Атлантидой, следы этой цивилизации, как кратко замечает об этом Платон? Цель этой книги как раз и состоит в том, чтобы попробовать доказать это. В заключительной главе будет показано то, что автор назвал «комплексом Атлантиды», – специфический набор традиций, обрядов и обычаев, которых в сочетании с местными условиями мы не найдем ни в какой другой части земного шара, кроме пространства, простирающегося между берегами Западной Европы и Восточной Америки. В прибрежных областях этих регионов и в их изолированных отдаленных поселениях обнаруживается культурный комплекс, самостоятельное существование которого ясно показывает, что корни его тянутся в ныне не существующие области Атлантики.

Именно таким методом следует изучать цивилизацию Атлантиды, и только так может быть в конечном счете доказано ее существование. Теория Атлантиды претерпела значительный ущерб от грубого напора энтузиастов и, возможно, подчас слишком восторженных заявлений самого автора. Но приближаться к этой предыстории, используя археологический подход, представляется тщетным и бесполезным делом, поскольку, как я уже сказал, проблема такой тонкости и экстраординарной сложности может быть когда-либо распутана с помощью воображения и вдохновения. Большие археологические открытия на земле часто делались случайно, как, например, в случае эпохальной находки в Кроманьоне и Мас-д’Азиль. Но ждать от океана, чтобы он извергнул свои тайны, можно целую вечность. Пожелайте же, чтобы археолог, будь он профессионал или же любитель, не смотрел слишком недружественно на исследования, все еще ищущие свои методы, разрушающие многие предрассудки и грешащие недостатком эмпирицизма, до тех пор, пока не найдутся подходящие для этой особенной задачи инструменты. Ни один ученый не иронизирует теперь над невообразимыми методами, благодаря которым поколения алхимиков создавали химическую науку и привели ее на священный пьедестал точных наук. По аналогии вполне можно допустить, что история Атлантиды все еще находится в «алхимической» стадии. Профессиональный археолог в этой истории может сталкиваться с сотней вещей, которые он не любит и презирает. Возможно, он будет отрицать и само название исследования. Если он это сделает, я не буду испытывать сильного смущения, поскольку я убежден, что самое дикое предположение часто бывает столь же близко к цели, как и наиболее осторожное утверждение, когда мы имеем дело с такими глубокими проблемами. Я не стал бы утверждать, что желаю умножить или поощрить метод случайности в специфической сфере археологии Атлантиды, но я весьма симпатизирую другу Эдисона, который, когда изобретатель ему сказал, что не существует никакого растворителя для мочевой кислоты, вернулся в свою лабораторию, смешал все препараты, содержащие яды, и обнаружил, что одиннадцать из них все-таки растворяют ее!

Это все, что касается метода. Теперь мы должны рассмотреть сам рассказ Платона об Атлантиде и затем сравнить его с другими более поздними классическими аллюзиями о таинственном острове-континенте в Атлантике.

Глава 1 Письменные свидетельства Платона

Диалоги Платона «Тимей» и «Критий» составляют не только самые полные, но и наиболее важные исторические свидетельства об Атлантиде, которыми мы обладаем. Поскольку доступные переводы тех мест в работах Платона, которые имеют ссылку на Атлантиду, как мне кажется, оставляют желать много лучшего, я тщательно скомпилировал их новую версию, базируясь в «Тимее» на переводах Джоветта («Диалоги Платона») и Р.Д. Арчера Хинда и в «Критий» на переводе Эбби Жолибо («Dissertation sur l’Atlantide») и превосходном французском переводе П. Негри («La question de l’Atlantis de Platon»). Благодаря осторожному сопоставлению этих переводов, я полагаю, составил текст, который будет полезен исследователям проблемы Атлантиды больше, чем любой из существующих ныне переводов на английский. Этот текст следует расценивать не как перевод, а скорее как компиляцию переводов Платона, касающихся Атлантиды. В то же самое время я соблюдал всю должную осторожность, чтобы избежать любого искажения оригинала, который в последующих страницах не предоставлен во всей его полноте, хотя и ни один важный факт мной не опущен.

Работа Платона «Тимей» написана в форме диалога. Сократ, Гермократ, Критий и Тимей собрались для философской беседы, и Сократ напоминает Критию, что он обещал им рассказать историю, которая могла бы быть подходящей «для праздника богини».

Гермократ. Конечно же, Сократ, как сказал наш Тимей, у нас не будет недостатка в усердии, да мы и не нашли бы никакого себе извинения, если бы отказались. Ведь и вчера, едва только мы вошли к Критию, в тот покой для гостей, где и сейчас проводим время, и даже на пути туда, мы рассуждали об этом самом предмете. Критий тогда еще сообщил нам одно сказание, слышанное им в давнее время. Расскажи-ка его теперь и Сократу, чтобы он помог нам решить, соответствует ли оно возложенной на нас задаче или не соответствует.

К р и т и й. Так и надо будет сделать, если согласится Тимей.

Т и м е й. Конечно, я согласен.

К р и т и й. Послушай же, Сократ, сказание хоть и весьма странное, но, безусловно, правдивое, как засвидетельствовал некогда Солон, мудрейший из семи мудрецов. Он был родственником и большим другом моего прапрадеда Дропида, о чем сам неоднократно упоминает в своих стихотворениях; а Дропид передал это моему деду, Критию, который в свою очередь повторял это нам, – что в Афинах в древности совершались великие и достойные удивления дела, которые были потом забыты по причине бега времени и смены поколений; величайшее из них то, которое сейчас нам будет кстати припомнить, чтобы сразу и отблагодарить тебя, и почтить богиню в ее праздник достойным и правдивым хвалебным гимном.

С о к р а т. Прекрасно. Однако что же это за подвиг, о котором Критий со слов Солона рассказывал как о замалчиваемом, но действительно совершенном нашим городом?

К р и т и й. Я расскажу то, что слышал как древнее сказание из уст человека, который сам был далеко не молод. Да, в те времена моему деду Критию было около девяноста лет, а мне – около десяти. Мы тогда как раз отмечали «день детей» на празднике Апатурии{1}, и по установленному обряду для нас, мальчиков, наши отцы раздавали награды за чтение стихов. Много звучало творений разных поэтов, в том числе многие мальчики исполняли стихи Солона, которые в то время были еще новинкой. И вот один из членов фратрии, то ли впрямь по убеждению, то ли думая сделать приятное Критию, заявил, что считает Солона не только мудрейшим из людей, но еще и величайшим поэтом. Старик очень обрадовался и сказал, улыбнувшись: «Да, Аминандр, если бы он еще занимался поэзией не урывками, а всерьез, как другие, и если бы он довершил сказанное, привезенное им сюда из Египта, и не забросил бы по причине неурядиц, с которыми столкнулся по возвращении на родину, то я полагаю, что тогда ни Гесиод, ни Гомер, ни какой-либо иной поэт не мог бы превзойти его своей славой». «А что это было за сказание, Критий?» – спросил Аминандр. «Оно касалось, – ответил дед, – величайшего из деяний, когда-либо совершенных нашим городом, которое заслуживало бы стать и самым известным из всех, но по причине времени и смерти, совершивших его, рассказ о нем до нас не дошел». «Расскажи с самого начала, – попросил Аминандр, – при каких обстоятельствах и от кого слышал Солон то, что рассказывал как истинную правду?» «Есть в Египте, – начал Критий, – у вершины Дельты, где Нил расходится на отдельные потоки, ном, именуемый Саисским; главный город этого нома – Саис, откуда, между прочим, был родом царь Амасис. Покровительница города – некая богиня, которая по-египетски зовется Нейт, а по-эллински, как утверждают местные жители, это Афина: саисяне весьма дружественно расположены к афинянам и притязают на некое родство с ними».

Солон рассказывал, что, когда он в своих странствиях прибыл туда, его приняли с большим почетом; когда же он стал расспрашивать о древних временах самых сведущих среди жрецов, ему пришлось убедиться, что ни сам он, ни вообще кто-либо из эллинов почти ничего об этом не знают. Однажды, вознамерившись перевести разговор на старые предания, он попробовал рассказать им наши мифы о древнейших событиях – о Форонсе, почитаемом за первого человека, о Ниобе и о том, как Девкалион и Пирра пережили потоп; при этом он пытался вывести родословную их потомков, а также исчислить по количеству поколений сроки, истекшие с тех времен. И тогда воскликнул один из жрецов, человек весьма преклонных лет: «Ах, Солон, Солон! Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца!» «Почему ты так говоришь?» – спросил Солон. «Все вы юны умом, – ответил жрец, – ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания, искони переходившего из рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени. Причина же тому вот какая: уже были и еще будут многократные случаи погибели людей, самые страшные из них – из-за огня и воды, но есть среди них и другие, менее значительные. Отсюда и распространенное также у вас сказание о Фаэтоне, который будто бы некогда запряг отцовскую колесницу, но не смог направить ее по отцовскому пути, а потому спалил все на Земле и сам погиб, испепеленный молнией.

Положим, это сказание похоже на миф, но в нем содержится и правда: и в самом деле, тела, вращающиеся по небосводу вокруг Земли, отклоняются от своих путей, и потому время от времени все на Земле гибнет от великого пожара. В такие времена обитатели гор и возвышенных либо сухих мест подвержены более полному истреблению, нежели те, кто живет возле рек или моря; а потому постоянный наш благодетель Нил избавляет нас и от этой беды, разливаясь, но когда же боги, творя над Землей очищение, затопляют ее водами, уцелеть могут волопасы и скотоводы в горах, между тем как обитатели ваших городов оказываются унесенными потоками в море, но в нашей стране вода ни в такое время, ни в какое-либо иное не падает на поля сверху, а, напротив, по природе своей поднимается снизу. По этой причине сохраняющиеся у нас предания древнее всех, хотя и верно, что во всех землях, где тому не препятствует чрезмерный холод или жар, род человеческий неизменно существует в большем или меньшем числе. Какое бы славное или великое деяние или вообще замечательное событие ни произошло, будь то в Афинах, в Египте или в любой другой стране, о которой мы получаем известия, все это с древних времен запечатлевается в записях, которые мы храним в наших храмах; между тем у вас и других прочих народов всякий раз, как только успеет сложиться письменность и все прочее, что необходимо для городской жизни, вновь и вновь в урочное время с небес низвергаются потоки, словно мор, оставляя из всех вас лишь неграмотных и неученых. И вы снова начинаете все сначала, словно только что родились, ничего не зная о том, что совершалось в древние времена в нашей стране или у вас самих{2}.

Взять хотя бы эти ваши родословные, Солон, которые ты только что излагал, ведь они почти ничем не отличаются от детских сказок, так вы прежде всего храните память только об одном потопе, а ведь их было много до этого; более того, вы даже не знаете, что прекраснейший и благороднейший род людей жил некогда в вашей стране. Ты сам и весь твой город происходите от тех немногих, кто остался из этого рода, но вы ничего о нем не ведаете, ибо их потомки на протяжении многих поколений умирали, не оставляя никаких записей и потому как бы безмолвствуя. Между тем, Солон, там, где ныне стоят Афины, задолго до самого большого и разрушительного наводнения существовало государство, было оно первым в военной доблести, и совершенство его законов стояло выше всякого сравнения; предание приписывает ему такие деяния и установления, которые прекраснее всего, что мы когда-либо слыхали». Узнав это, Солон, по собственному его признанию, был поражен и горячо упрашивал жрецов со всей обстоятельностью и по порядку рассказать об этих древних афинских гражданах.

И жрец ответил ему: «О, Солон, я все расскажу ради тебя и вашего государства, но прежде всего ради той богини, что получила в удел, взрастила и воспитала как ваш, так и наш город. Однако Афины она основала на целое тысячелетие раньше, восприняв ваше семя от Геи и Гефеста, а наш – позднее. И дата основания нашего отражена в священных записях, сделанных восемь тысячелетий назад, а для афинян эта исчисляется девятью тысячами лет. Я вкратце расскажу тебе об их законах и величайших подвигах. Позднее, на досуге, мы по порядку рассмотрим, насколько они правдивы. Законы своих предков ты можешь представить себе, сравнивая со здешними: ты найдешь ныне в Египте множество установлений, принятых в те времена у вас, и прежде всего обособленное от всех прочих сословие жрецов, затем сословие ремесленников, где каждый занимается своим ремеслом, ни с кем больше не общаясь, а также сословия пастухов, охотников и земледельцев; и еще воинское сословие, как ты, должно быть, сам заметил, тоже отделенное от прочих, и его членам закон предписывает не заботиться ни о чем, кроме войны.

Добавь к этому, что снаряжены воины щитами и копьями, этим оружием одарила людей богиня, и мы ввели его у себя первыми в Азии{3}, как вы – первыми в ваших землях.

Что касается умственных занятий, ты и сам видишь, как тщательно наш закон вырабатывал основополагающие принципы – от законов природы до божественных наук и медицины, этого искусства врачевания, добавляя полезное и всем другим наукам. Такой порядок богиня еще раньше ввела и у вас, устроя ваше государство, а начала она с того, что отыскала для вашего рождения такое место, где под действием мягкого климата вы рождались бы разумнейшими на Земле людьми. Будучи покровительницей войны и мудрости, богиня избрала такой край, который обещал порождать людей, похожих на нее саму, и там она вас и расселила. И вы стали жить там по тем законам, о которых я говорил, и даже еще лучше, и превосходили всех людей добродетелью. Из великих деяний вашего государства немало таких, которые извес

www.bookol.ru

Глава 7 ЦАРИ АТЛАНТИДЫ. Атлантида [История исчезнувшей цивилизации]

Глава 7

ЦАРИ АТЛАНТИДЫ

Из рассказа Диодора Сицилийского, а также из повествований Платона мы немного можем узнать о царской династии Атлантиды. Платон ручается, что такая династия действительно существовала, но ничего не говорит об именах ее представителей, за исключением сыновей Посейдона: Атласа, Гадира, или Эвмела, Амфира, Эвемона, Мнесея, Автохтона, Эласиппа, Местора, Азаэса и Диапрепа. В других мифах Атлас представлен сыном Иапета и Клемены, братом Прометея и Эпиметея — титанов, с которыми он вступил в войну против Зевса. Побежденный главным божеством эллинов, он был вынужден держать небеса на своих плечах и голове. Согласно Гомеру, он и вправду держит длинные колонны, распирающие небо и землю. Судя по всему, он похож на персонажа мексиканской мифологии, которого вслед за профессором Эдуардом Селером теперь назвали бы «небодержателем», то есть на одного из духов, поддерживающих крышу мира. Эта идея, вероятно, появилась из веры в то, что гора Атлас в Африке, как и многие другие высокие горы, поддерживала небесный свод.

Другие мифографы, как мы уже видели, представляют Атласа мудрым астрологом, монархом, впервые научившим людей науке гадания по звездам. Гора Атлас не была, конечно, единственной. Мы можем найти горы с подобным названием в Мавритании, Аркадии и на Кавказе. Плеяды, гияды и геспериды были дочерьми Посейдона. Эвмел, или Эвмолп, также известный как Гадир (имя которого связано с Кадисом и Гибралтарским проливом, древним Fretum Gaditanum), считался основателем элевсинских мистерий, о которых мы расскажем позднее. Об Амфире, Эвемоне и Мнесее мы не находим никакого упоминания в классической мифологии. Имя Автохтон просто обозначает «абориген», но необходимо отметить, что оно обычно применялось греками по отношению к древней расе пеласгийцев, история которых, как говорит Валтерс в своем «Классическом словаре», «может быть сопоставлена с историей басков в Испании и кельтов в Уэльсе». Они действительно были проводниками культуры на всей территории Греции. Эласипп, Местор и Азаэс были также неизвестны классическим источникам. То же самое можно сказать и о Диапрепе. Мы должны, однако, помнить замечание Платона, что эти имена жрец Саиса произнес по-египетски, а уже после этого их эллинизировал Критий, поэтому не стоит надеяться, что в них осталось что-нибудь от первоначального звучания.

На этом мы заканчиваем изучение Платона. Диодор рассказывает, что Уран был первым царем атлантов. Уран был греческим богом Неба и отцом титана Иапета, библейского Иафета, Океана, Циклопа и многих других мифических персонажей, включая гигантов. Его наиболее знаменитыми атлантидскими детьми были Базилея, имя которой просто означает «царица», и Рея, или Пандора. Атлас, Сатурн и Геспер также упоминаются как его потомки. Атлантида же становится созвездием Плеяд. Некий Юпитер, который не является одноименным богом, становится царем атлантов, сместив своего отца Сатурна при помощи титанов.

Ясно, что мифическая история Атлантиды каким-то образом связана с обстоятельствами войны между богами и титанами, занимающей столь важное место в греческой мифоистории и искусстве. История титаномахии — божественной войны между титанами — рассказывает нам, что Уран, первый правитель мира, бросил своих сыновей, Бриарея, Коттиса и Гиеса, так называемых гекатонхейров, или сторуких, в Тартар вместе с циклопами — «созданиями с круглыми глазами», гигантскими пастухами Сицилии. Гея, его жена, возмущенная этим поступком, подговорила титанов восстать против отца. Они сместили его и возвели на трон Крона. Но Крон, в свою очередь, заточил циклопов назад в Тартар и женился на своей сестре Рее. Уран и Гея предсказали ему, что он и сам будет свергнут своими собственными детьми, поэтому он проглатывал их сразу же после рождения, всех, кроме Зевса, которого его мать скрыла в пещере на Крите. Когда Зевс возмужал, он дал своему отцу зелье, которое заставило его извергнуть из чрева всех проглоченных детей, и они восстали против Крона и правящих титанов. Гея предсказала победу Зевсу, если он сможет вызволить циклопов и гекатонхейров из Тартара. Так он и сделал, титаны были побеждены и сами брошены в Тартар.

Мы находим таким образом, что одни и те же персонажи были связаны и с войной богов и титанов и в то же время с Атлантидой. Совершенно ясно, что Диодор фактически примеряет историю и персонажей войны богов и титанов к истории Атлантиды. Какие у него были основания для этого? Он мог сделать так, только опираясь на некую существовавшую тогда легенду. Конечно же он не сам придумал рассказ о воине титанов, хорошо известный за столетия до него. Кажется разумным предположить, что легенда на самом деле рассказывала о большой войне в Атлантическом океане. Боги, как думали греки, происходили с Запада. Оттуда пришли знания и культура. Циклопы и титаны также связаны с Западом: первые с Сицилией и средиземноморскими островами, последние — с другими островами. Помпоний Мела заявляет, что титан Альбион, сын Посейдона, древний бог-покровитель Англии, был братом Атласа и помогал ему вместе с Иберием, богом Ирландии, сражаться за Западные врата Геркулеса. Альбион — то же, что Элба, от которой Шотландия берет свое древнее название — Олбани. Таким образом, существовала определенная раса титанов, связанных с Атлантикой, и если Альбион и Иберий могут быть идентифицированы с Британскими островами, то разумно предположение, что и Атлас тоже был некогда божеством-покровителем некой западной земли в океане, с которой миф постоянно соединяет его имя.

Истории всех народов начинаются с династий богов-царей, со временем входящих в «реальную» историю призраками-тенями. Греческие и римские династии, египетские, вавилонские, мексиканские и центральноамериканские летописи, все они начинаются с традиционных жизнеописаний и деяний спустившихся с небес монархов. Наша родная Англия не менее набожна в своих королевских генеалогиях. Я видел в придорожной гостинице современную иллюстрированную генеалогию, выводящую родословную короля Георга V от Адама и ранних «мифических» шотландских королей, и нет ли у нас своих собственных Лиров и Артуров? Что такое миф в глазах истории? Не просто ли это историческое предание, сохранившееся до появления письменности? Менес, первый фараон первой династии Египта, считался мифическим персонажем, пока его имя не было обнаружено на древней могиле. Троя считалась выдумкой Гомера, пока Шлиман не обнаружил ее. Чедарлаомер также считался легендарным, прежде чем были найдены надписи, содержащие его имя. Могут быть приведены сотни подобных случаев, когда миф на самом деле становился реальностью.

Есть ли серьезное основание отрицать, что имена правителей Атлантиды, переданные Платоном и Диодором, могли некогда принадлежать действительным историческим персонажам?

Как я уже сказал, мы пытаемся исследовать этот вопрос, не располагая именами царей Атлантиды в греческом звучании. Нет у нас и хронологического ключа к их эпохе. То, что они управляли Атлантидой в каменном веке, столь же маловероятно, как и то, что, например, Лир или Артур — представители неолита в Британии. Они называются «первыми царями» Атлантиды, и им не приписывается никакой особенной древности до катаклизма.

Все это указывает на вероятность того, что Атлантида, испытав несколько природных катастроф, также пережила серию культурных и политических потрясений. Ориньякское искусство, которое, судя по всему, происходит оттуда, демонстрирует определенные черты, культивировавшиеся веками задолго до того, как оно достигло Европы. А азилийский упадок в искусстве в сочетании с прогрессом в материальной сфере свидетельствует о перевороте в деятельности человека на Атлантиде. Ориньякская культура, как я уже сказал, явно указывает на предшествующее существование очень большой цивилизации на Атлантиде в определенное время — до конца эры плейстоцена.

Если исследовать эту гипотезу без экзальтации или предубеждения, она ни в коем случае не должна быть признана невероятной, как это могло бы сначала показаться.

Ориньякская колонизация Европы произошла в конце большого ледникового периода, или приблизительно двадцать пять тысяч лет назад. В Европе в то время главная ледяная шапка, протянувшись с Северного мыса в Норвегии до севера Франции, закрывала пространство, совпадающее с современной Пруссией. В более южных странах ледник проявлял себя там, где возвышались горные цепи, но его последствия в этих регионах были менее внушительными вследствие меньшего размера гор и их расположения на более теплой изотермической линии. Северной Африки лед почти не коснулся, и поэтому маловероятно, что Атлантида, большая часть которой находилась на той же самой широте и была к тому же морской страной, испытала на себе сколько-нибудь значимые последствия этого ненастья. В ледниковый период ее климат вряд ли был более суровым, чем, скажем, сегодняшний климат Северной Шотландии.

Если признать все это и если также допустить присутствие на Атлантиде расы людей — кроманьонцев, обладавших бесспорным превосходством в культуре и интеллектуальном потенциале (заключение, к которому мы приходим не на основании объема черепа кроманьонского человека, а на основании осколков ориньякского искусства), то нет ничего возмутительного в предположении, что, пока Европа была захоронена подо льдом плейстоцена или находилась под воздействием местных заморозков в ее южных регионах, Атлантида, сравнительно свободная от этих условий и наслаждавшаяся умеренным климатом, взрастила цивилизацию, впоследствии разрушенную рядом катаклизмов вулканического или сейсмического характера.

Мы находим, что божественная раса Платона — сыновья Посейдона происходили по женской линии от коренного или аборигенного населения. Его мы можем идентифицировать как азилийцев и исходя из некоторых соображений можем считать вероятным, что великий цивилизатор Посейдон (если считать его человеком) высадился на Атлантиду за несколько столетий до прибытия азилийцев в Европу или, грубо говоря, за тысячу лет до погружения Атлантиды. К тому времени древняя ориньякская культура на континенте-острове, должно быть, почти полностью исчезла. На то, что этого не случилось с самой расой, кажется, указывает миф о войне с титанами — фрагменты, имеющие отношение к циклопам.

Эти циклопы были высокими людьми с выпученными глазами, они одевались в шкуры и жили в пещерах. В действительности это соответствует описанию кроманьонцев, которые, вероятно, были выродившимися аборигенами Атлантиды. Череп кроманьонцев был большой, скулы высокие, орбиты глаз огромные, и в целом у них было весьма мощное телосложение. Мы также знаем, что кроманьонцы подобно циклопам одевались в шкуры и жили в пещерах.

Далее мы видим, что Посейдон-цивилизатор, прибывший на Атлантиду за несколько столетий до ее окончательного погружения, соединился с остатками аборигенов кроманьонцев и дал их умирающей культуре некий новый импульс, точно так же, как и Кецалькоатль в Мексике. На самом деле мифы о Посейдоне и Кецалькоатле фактически идентичны. В «Атлантиде в Америке» я доказываю, что Атлас и Кецалькоатль — одно и то же лицо. Ту же самую логику можно в равной степени применить и к Посейдону, отцу Атласа, наделенному теми же самыми признаками культурного героя. Мы знаем, что Кецалькоатль прибыл в Мексику из Атлантики. Но откуда же прибыл Посейдон?

Я считаю Посейдона лидером азилийской или протоазилийской орды захватчиков, которые колонизировали Атлантиду за несколько столетий до их большого набега на Европу. Он обычно описывается как бог «пеласгианского» происхождения. Теперь это название «пеласги» обычно используется, чтобы обозначить расу, колонизировавшую Грецию в ранний период и строившую огромные сооружения из цельного камня. Они были в действительности микенской расой, народом иберийского происхождения, людьми, принесшими мистерии Кабири в Грецию. Азилийцы, как мы уже видели, были протоиберийцами. Мы поэтому имеем веские основания утверждать, что Посейдон был лидером или царем-жрецом азилийских захватчиков Атлантиды. Едва ли стоит сомневаться в том, что целая иберийская раса имеет отдаленное североафриканское происхождение; и кажется вероятным, что Посейдон — «бог» Средиземного моря — вел своих людей от Атласской области Северной Африки к Атлантиде, откуда несколькими столетиями позже они должны были вторгнуться и в Европу — свою прародину.

Если принять эти в общем не столь уж сомнительные заключения, то мы имеем материал для беглого очерка (хоть и со многими пробелами) истории Атлантиды со времени, предшествующего кроманьонскому вторжению в Европу до окончательного погружения острова-континента.

Мы должны, во-первых, представить себе Атлантиду — остров размером почти с Австралию — как колыбель большой доисторической цивилизации с очень серьезными притязаниями. Раса прекрасного телосложения — такого телосложения мир в действительности с тех пор не видел — населяет его. С помощью кремниевых инструментов — так же как и с помощью своего таланта, при благоприятных условиях окружающей среды, освобожденной ото льда плейстоцена, — эта раса достигла, по общему признанию, высокого типа культуры в период приблизительно за двадцать три или более тысячи лет до христианской эры. Она празднует религиозные церемонии в больших пещерах, украшенных сложными изображениями животных и наполовину очеловеченных богов, украшает их барельефами и статуэтками идолов. Ее общественная жизнь сосредоточена вокруг этих храмов-пещер, вне которых жители Атлантиды, вероятно, строили хижины и маленькие здания из камня или глины. Развиваются, как мы уже видели, социальные слои — прообразы существующих ныне.

Приблизительно двадцать две тысячи лет назад этот остров подвергся действию серьезного сейсмического катаклизма, под напором которого часть суши погрузилась в море. Испуганные массы его жителей мигрировали на Европейский континент по перешейку. До этого они не были склонны осваивать континентальную область из-за печально известного холода и суровых условий, преобладающих там, но с постепенным исчезновением ледяной шапки эти условия были несколько смягчены, и теперь различие между европейским климатом и их собственным было невелико. Оставшиеся продолжали поддерживать традиции древней культуры, колонисты же позволили ей несколько выродиться.

Приблизительно за четырнадцать тысяч лет до н. э. происходит второй катаклизм, и он заставляет оставшихся атлантов (мадленцев) бежать в Европу. Они несут с собой искусство, которое в силу того, что оно осталось и культивировалось на древней родине, значительно превосходит по технике и мастерству выродившееся кроманьонское искусство. Но позже они сталкиваются с возвращением ледников в Европу.

И тогда, по-видимому около 10500 лет до н. э., Посейдон и его азилийские протоиберийцы вторгаются в Атлантиду из Северо-Африканского региона.

Именно с этого момента мы можем опираться на факты истории Атлантиды. Посейдон, должно быть, был ранним культурным героем, подобным тем, кого мы находим связанными с полинезийскими и мексиканскими мифами о переселении. Действительно, он ведет себя в Атлантиде точно так же, как и те на своих территориях. Теперь кажется весьма маловероятным, что Платон мог сам выдумать рассказ, так точно соответствующий обстоятельствам других и более поздних преданий, связанных с культурными героями. Это тот самый случай, когда фольклор помогает истории.

Посейдон захватывает власть на острове Атлантида. Он женится на местной женщине. Он выкапывает большие каналы и строит храм на холме. Он выращивает детей-близнецов, которые впоследствии управляют островом и близлежащими островами, основывают особую касту и вводят собственную религиозную систему, основанную на поклонении предкам. Эти обстоятельства почти совпадают с легендой о Хоту Матуа, культурном герое острова Пасхи в Тихом океане, который, подобно Канарским островам, является, очевидно, остатком большого затонувшего океанского континента.

Изолированный на острове Пасхи с группой последователей, Хоту Матуа принялся за задачу восстановления цивилизованного общества. Он воздвиг огромные каменные сооружения, стены, грубые склепы и статуи. Системой изобретательных табу он защитил и увековечил религию своих полинезийских предков.

Другие мифы демонстрируют подобные же обстоятельства. Индейцы криик говорят, что Эсогету Эмиссе, Владыка Дыхания, прибыл на остров Нунне-Чаха, лежащий в первобытных водных просторах, и построил там дом. Он возвел большую стену вокруг острова и направил воды по каналам. Что же это еще, как не история Посейдона в Атлантиде?

Манибозхо, великий бог индейцев-алгонкинов, как они считают, «вырезал землю и море к своему удовольствию», так же как божество племени гуронов Тавискара «влил воды в гладкие каналы». Перуанский бог Париакака прибыл, так же как и Посейдон, в холмистую страну. Но люди оскорбляли его, и он послал большое наводнение, чтобы разрушить их страну. Встретив красивую девушку Чок Сусо, которая горько плакала, он спросил о причине ее печали, и она ответила ему, что урожай кукурузы умирает без воды. Тогда он уверил ее, что восстановит урожай, если она одарит его своей привязанностью, и, когда она согласилась на его предложение, он оросил землю водой из каналов. В конце концов он превратил свою жену в статую.

Другой перуанский миф сообщает нам, что бог Тонапа, возмущенный бесчестностью людей Ямквисапа в земле Алла-сюйу, превратил их город в большое озеро. Люди этой земли поклонялись женоподобной статуе, которая стояла на вершине холма Качапукара. Тонапа разрушил и холм, и статую, и они вместе исчезли в море.

Мы находим в этих мифах большинство элементов, составляющих историю Посейдона в Атлантиде: священный холм, создание земли и вод, бога, женившегося на местной девушке, бедственное наводнение. Все это известно исследователям мифологии как «тест на многократное испытание». Если одна часть мифа может быть найдена в одной части света, а другая, перекликающаяся с ней часть, в совершенно другом месте, то очевидно, что это не что иное, как фрагменты некогда единого мифа, и что те его части, которые не соответствуют друг другу, связываются вместе с теми, которые соответствуют и являются по отношению к последним дополнительными.

Насколько я знаю, не существовало никакого подобного распространенного мифа о средиземноморских островах, который мог бы быть доступен Платону. Каким же образом тогда он смог бы использовать материал, который, несомненно, существовал в других землях, о которых он не мог знать, если бы общая легенда об обстоятельствах истории Атлантиды не распространилась бы, с одной стороны, в Европу и Египет, а с другой стороны, не проникла бы в Америку? Легенды, как мы знаем, выживают на протяжении бесчисленных столетий, и нет ничего удивительного в гипотезе, что та из них, которая упоминает об Атлантиде, постепенно стала известной народам на обоих континентах.

Из рассказа Диодора ясно, что Уран следует за Посейдоном, так же как и в рассказе Платона. Оба они описаны как отцы Атласа, которому, по практическим причинам, можно приписать ключевое положение в истории Атлантиды. Платон оставляет нас в неведении относительно дальнейших правителей Атлантиды, сообщая только, что они правили там из поколения в поколение. Диодор, вероятно, имел доступ к большему объему информации, по крайней мере к этой специфической сфере истории Атлантиды. Фактически он продолжает историю Атлантиды вплоть до времени правителя по имени Юпитер, который, по его словам, не имеет ничего общего с одноименным божеством.

Для начала у нас есть «Базилея», «великая мать», «царица» par excellence — несомненно, та самая богиня, от Средиземноморья и Карфагена до Ханаана, почитаемая как Богиня-Мать, Астарот, Астарта, Диана, Вемис, Афродита, Изида — великое материнское божество, имевшее сотню имен и сотню грудей, но все же одну-единственную индивидуальность, которое также можно найти в Англии, Ирландии и Галлии и даже в Америке, но не в Германии или среди славян. Ее «распространение» — точно на линиях и потоках колонизации и эмиграции из Атлантиды. Везде, где встречается ее имя, обнаруживается и что-нибудь из Атлантиды. Вторжение атлантов — кроманьонцев и азилийцев — принесло ее культ в Европу, это доказывают их статуэтки или идолы. Они изображают женщину с преувеличенными признаками материнства, как замечает Макалистер. Она была богиней и вместе с ней, как замечает Платон, атланты почитали быка. К этому вопросу мы еще вернемся в процессе изучения религии Атлантиды в надлежащей главе. А миф, повествующий о ее безумии после смерти детей в рассказе Диодора, конечно, подразумевает безумие, описанное в многих текстах классической истории, как составляющую часть ее культа — дикая, грубая ярость жестокой природы. Мы можем понять это из истории Изиды или из истории Богини-Матери Шотландии — Каиллич Меур. Безумие Агавы после смерти Пенфея — ее искажение, а отчаяние Коры[18] по исчезновении Персефоны — память о ней.

Атлас, ее брат, следовавший за ней, был, согласно Диодору, мудрым астрологом, первооткрывателем небесной сферы. В наши дни его имя связано с географией. Очень важно, что целый океан и все еще существующая горная цепь названы в его честь. Народы и земли всегда носят имена персонажей-эпонимов, которых люди со временем обожествляют. Эллас был отцом всех греков, прародитель англичан — Ингве, шотландцы поклонялись Скоту, или Скату, чье имя все еще живет в названии острова Скай, римляне взяли свое имя от Ромула, и сотни других народов называли себя детьми предков-эпонимов. Поэтому нет ничего удивительного в гипотезе, что жители Атлантиды назвали себя по имени титана Атласа, человека, некогда давшего стране ее название.

Атлас, повествует Диодор, женился на своей сестре Гесперис, и эта пара вырастила семь дочерей, в честь которых были названы планеты. Как долго правил Атлас, за неимением данных мы сказать не можем, но, вероятно, именно во время его пребывания на троне был основан главный город Атлантиды. Это место вряд ли имело какое-нибудь важное значение в период господства Посейдона, первого правителя: гораздо более вероятно, что храм, увековечивший его память и память его жены Клей-то, был воздвигнут после его смерти. На это, однако, можно возразить, что статуи десяти его сыновей также находились в храме и что это тоже были образы обожествленных умерших «предков». Вероятно, поэтому правильнее было бы заключить, что храм и статуи Посейдона и Клейто можно датировать господством Атласа, а статуи обожествленных близнецов были помещены туда позже.

Атлас, будучи астрологом, должно быть, использовал дворец на холме, возвышающийся над городом, в качестве обсерватории. Но когда мы говорим о «храмах», «дворцах» и «обсерваториях», критик может сказать: «Позволю вам напомнить, что мы имеем дело с эпохой, отдаленной более чем на десять тысяч лет, и что азилийские мигранты в Испании не строили там таких сооружений». Может быть, это и так. Но фактом также являются многочисленные находки азилийского периода, обнаруженные в Уэльве, в Юго-Западной Испании, госпожой Еленой Вишоу, из англо-испанской школы археологии. Госпожа Вишоу преуспела в извлечении на свет многочисленных свидетельств, относящихся к тартессианской цивилизации, процветавшей на юге Испании в доримские и даже в до-карфагенские времена. Преодолев немало сложностей, она под патронажем короля Альфонсо в 1914 году основала англо-испанскую школу археологии, сначала в Севилье и позже в Ниебле. Музей, который она устроила около небольшого окруженного стеной города, заполнен материалами ее раскопок всех эпох — от палеолита до времен арабского завоевания.

Большинство находок каменного века, размещенных в этом музее, относится, по мнению специалистов, к палеолиту или древнему каменному веку. Они, очевидно, уникальны, поскольку сделаны не из кремня, подобно палеолитическим артефактам большинства других регионов, но из других пород, включая кварц, порфир и сланец — минералы, оставшиеся на поверхности главным образом после схода последнего ледника. Выставленные экспонаты также включают в себя много неолитических предметов и многочисленные фрагменты глиняной посуды, изящно полированной, некоторые из них украшены рельефом. Также около Севильи были найдены осколки глиняных погребальных сосудов рядом с человеческими останками, которые классифицировались как кроманьонские. Таким образом, можно, по крайней мере, допустить изготовление домашней утвари палеолитическим человеком в этой области.

Хорошо известно, что в Андалусии задолго до римского завоевания процветала цивилизация высокого уровня. Древнее королевство Тартесс существовало задолго до вторжения карфагенян в Южную Испанию. Возможно, основой этой тартессианской культуры был союз ливийцев, живших в области горы Атлас в Северной Африке, с людьми каменного века из Испании. Но такое предположение в целом не объясняет высокого уровня технических навыков, заметного в постройке больших гаваней, в возведении циклопических стен и цитаделей, остатки которых составляют преобладающий археологический фон этой области и обнаруживают многочисленные признаки дотартессианского ремесла. Почва Ниеблы была прозондирована и исследована на глубину в 30 футов, и оказалась богата палеолитическими артефактами без каких бы то ни было признаков истощения культурного слоя. Среди этих находок — крошечные дротики из кварца, размерами чуть меньше полудюйма, красиво отделанные рыболовные крючки из порфира, маленькие наконечники стрел и множество других миниатюрных изделий, соответствующих типу, обычно классифицируемому как азилийский, точное предназначение которых остается неясным. Там также были раскопаны огромные зернодробилки, изготовленные опять же из местной разновидности черного кварца. Ни один из этих предметов не мог быть отнесен к Ниебле течением реки.

В то же самое время госпожа Вишоу была озадачена отсутствием кроманьонского жилья в близлежащих окрестностях, столь богатых ориньякскими находками. На отмелях реки Рио-Тинто напротив Ниеблы расположена целая система пещер, но совершенно очевидно, что они были заселены намного позже, когда кроманьонский человек уступил свое место более поздней расе. Однако в местах, где были обнаружены многие из этих артефактов, значительно глубже оснований Ниеблы, обнаружены нижние ярусы стены, вырубленные из местного известняка. Эта стена вместе с палеолитическими находками ориньякского происхождения явно относится к ремеслу кроманьонской расы, и если мы вспомним превосходные образцы ориньякской резьбы, то это предположение не покажется столь уж невероятным.

Более поздние фундаменты, которые были раскопаны, относятся уже к бронзовому веку. Они расположены за пределами стен Ниеблы, выходят на реку с юга и простираются приблизительно на 100 футов в длину. Составлены они из материала, местное название которого хормазо — примитивная и грубая разновидность более поздней, типичной для Андалусии смеси, известной как хормигон. Использование одного или другого из этих материалов является своеобразным критерием, который позволяет оценить приблизительный возраст того или иного сооружения в этом регионе, и именно благодаря ему была установлена древность циклопической стены, возведенной по берегам Рио-Тинто на востоке от города. Она была сложена из грубо высеченных камней огромного размера и скреплена смесью хормазо.

Это сооружение открылось взору в 1923 году в результате целой серии наводнений. Дно реки было искусственно углублено по всей длине стены для того, чтобы сформировать бухту. И в доказательство того, что это сооружение было делом рук древних мастеров, была найдена вырубленная в скале лестница более тридцати футов в ширину, которая вела к реке от одних из пяти больших башенных ворот города. Стена была, безусловно, построена для того, чтобы предотвратить заиливание искусственного водоема и в то же самое время усилить защиту города. Госпожа Вишоу недавно получила санкционированное королевском указом разрешение произвести земляные работы в пределах стен Ниеблы, и она надеется побольше узнать о самом раннем этапе истории города, когда эти исследования будут произведены под руководством опытных специалистов.

Однако, как это уже сейчас ясно, раскопки госпожи Вишоу доказывают, что кроманьонская раса действительно возводила каменные постройки. Ведь рассматриваемая нами циклопическая стена была найдена вместе с артефактами, относящимися к их культуре. А также то, что азилийская или протоиберийская раса построила в Уэльве большую древнюю гавань, стены и лестницы которой кажутся похожими на странную многогранную кладку инков в Перу. Действительно, госпожа Вишоу, археолог с большим опытом, сама приписывает это сооружение иммигрантам с Атлантиды, и теперь она готовит пространное эссе, которое собирается озаглавить «Атлантида в Андалусии».

Посему ничто не помешает нам говорить о «дворцах» и «обсерваториях» в Атлантиде во времена Атласа. Вероятно, последние напоминали инти-хуатана (inti-huatana) Перу, инкские и доинкские, и нет ничего столь уж невероятного в том, чтобы представить мудреца Атласа, сидящего в таком помещении и занятого изучением небесных тел.

Из того обстоятельства, что Атлас был погружен в исследования астрономии, мы можем заключить, что его правление было мирным. По всей вероятности, оно было достаточно продолжительным и способствовало росту и консолидации власти в Атлантиде.

Диодор сообщает нам, что Юпитер был царем атлантов, и, поскольку он особо отмечает, что его не следует путать с одноименным богом, мы можем заключить, что человек был назван в честь божества. Но возникает некоторое сомнение: кто — Сатурн ли, брат Атласа, или же Юпитер, его сын, — был наследником трона. «Этот Юпитер, — говорит Диодор, — или унаследовал трон от своего отца Сатурна, как правитель атлантов, или же сверг его». Таким образом, получается, что либо сначала правил Сатурн, оставивший трон своему сыну в обычном порядке, либо Юпитер сверг его. Последнее, судя по всему, более вероятно, поскольку Диодор сообщает, что «Сатурн, как говорят, развязал войну против своего сына при помощи титанов, но Юпитер поборол его в сражении и захватил весь мир». Он также отмечает, что Сатурн был нечестивым и жадным.

Таким образом, мы можем предполагать, что неверующий и скупой старый правитель, или вождь, жадность и непристойность которого стали угрозой государству, был смещен более набожным и благоразумным сыном. Сатурн, как это дошло до нас, прибег в борьбе с сыном к помощи титанов, то есть, вероятно, более древней ориньякской части населения, — высоких кроманьонцев, и, вероятно, привлечение этих доселе мирных людей связано с более поздним волнением на Атлантиде.

Мы можем таким образом считать, что Юпитер был третьим царем Атлантиды или по крайней мере третьим из тех правителей, о которых мы имеем какое-то определенное представление. Именно в период его господства в Атлантиде начали проявляться те всплески политического волнения, которые должны были сыграть впоследствии столь бедственную роль. Но возможно, и на самом деле даже более вероятно, что четыре значимые фигуры в истории Атлантиды — Посейдон, Атлас, Сатурн и Юпитер — были основателями четырех отдельных династий, а также и единоличными правителями. Этот вывод можно сделать из слов Платона, который сообщает, что «в течение многих столетий они соблюдали свое царское происхождение, повиновались всем законам и надлежащим образом чтили богов своих предков». Четыре правления не могли охватить такой отрезок времени, и мы приходим к заключению, что названные персонажи были первыми монархами новых династических фамилий. Это тем более вероятно, что они носят имена «классических» богов, которыми их нарек информант Платона из-за невозможности назвать их атлантидские или египетские имена в понятной грекам форме. Основатели новых династий почти всегда остаются в истории как существа божественного или полубожественного происхождения. Несколько подобных случаев есть в египетской истории. Первый король франков из династии Меровингов, Меровиг, как считается, был сверхъестественного происхождения. Римляне, и греки, и вавилоняне тоже могут похвастаться похожими примерами.

Все сказанное служит мощным аргументом в пользу того, что первые четыре царя Атлантиды, чьи имена мы знаем, были не богами, но людьми, которых впоследствии обожествили. Это практика, похоже, была общепринятой в Атлантиде — обожествлять царей после их смерти, точно так же, как это было в Египте и Риме, а часто и среди племен древней Англии, и у североамериканских индейцев. Это, конечно, сразу объясняет их принятие за богов последующими поколениями. Они ими и были, «богами», точно в том смысле, в котором Нума Помпилий или Марк Аврелий считались «богами» после смерти.

Начиная с династии Юпитера в Атлантиде, судя по всему, распространяется революционный дух. «Со временем, — говорит Платон, — превратности человеческих дел развратили постепенно их божественные учреждения и они начали вести себя подобно остальной части детей человечества. Они стали амбициозными и управляли, опираясь на насилие. Тогда Зевс, царь богов, созерцая эту расу однажды столь благородной и видя теперь развращенной, решил наказать ее с тем, чтобы печальный опыт уменьшил ее амбициозный пыл».

Именно этими словами кончается «Критий» Платона, и я полагаю, что он остался незаконченным из-за его смерти. Я также полагаю, что он мог рассказать нам гораздо больше об Атлантиде, если бы прожил дольше. Рассматриваемый фрагмент, как мне кажется, относится не к событиям, которые предшествовали заключительной катастрофе, а к той части истории Атлантиды, в которой дух мятежа впервые поднял голову. Сатурн, скупой и нечестивый властитель, очевидно, возбудил народное негодование и отдалил от себя не только подданных, но и наследника. Последний, вероятно, возглавил восстание масс против старого тирана, который, будучи не в силах заручиться поддержкой подданных, вынужден был обратиться за помощью к древней расе ориньякцев. Последовало, как говорит Диодор, сражение, в котором Сатурн и его союзники были побеждены, и сам он был отстранен от власти.

Но атланты, прежде тихие и законопослушные, теперь заразились лихорадкой междоусобной войны. Неприязнь между противостоящими группами поддерживалась, должно быть, даже после установления формального мира, и ее последствия должны были выразиться в общем состоянии политического волнения и в хаотических настроениях. Очевидно, на этой стадии Зевс — конечно же устами жрецов — предъявил ультиматум противоборствующим группам. Судя по всему, иерофанты известили их, что Зевс созвал совет богов, на котором их поведение было осуждено. Что было после этого — нам не известно, по крайней мере, это все, что сообщил Платон. Можно не сомневаться, что он поведал бы о резкой критике бога и его предупреждениях и далее познакомил бы нас с последствиями. А эти последствия, я уверен, пролили бы свет на обстоятельства, которые положили конец междоусобице, благодаря благоразумным решениям царя и жрецов, склонивших общественное внимание к завоеванию иноземных территорий — политике, которая закончилась большим нашествием на Европу, описанным Платоном в его «Тимее» и зарегистрированным археологией как вторжение азилийской расы.

Вероятно, в период господства царя Атлантиды, известного под именем Юпитер, по указанной причине было принято решение вторгнуться в Европу. Платон ясно дает понять, что это вторжение было не первым, утверждая, что цари Атлантиды «управляли Ливией до Египта и Европой до границ Этрурии». Эти границы, как я показал, соответствуют распространению азилийской или протоиберийской расы, но конечно же не кроманьонцев. Из этого мы можем сделать вывод, что люди азилийской расы совершали набеги на Европу и Африку еще до массового вторжения в эти регионы.

Теперь, как ни странно, для выяснения условий на Атлантиде в интересующую нас эпоху мы вынуждены обратиться к источнику, на первый взгляд наименее подходящему для того, чтобы получить необходимые доказательства. И все же при тщательном рассмотрении мы можем убедиться, что именно этот источник предоставляет нам нужные сведения. Я имею в виду древнюю литературу Англии и Ирландии, уэльские триады, ирландские саги и народные сказания. В первом случае мы получаем самые полные и самые удивительные сведения, которые могут оказаться ключом к истории Атлантиды рассматриваемого периода. Перед тем как мы двинемся далее, позвольте исследовать эти данные и выбрать из них информацию, которая, несомненно, содержит много интересного о туманной истории Атлантиды.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

culture.wikireading.ru

Глава 12 РЕЛИГИЯ В АТЛАНТИДЕ. Атлантида [История исчезнувшей цивилизации]

Глава 12

РЕЛИГИЯ В АТЛАНТИДЕ

Что касается религии, процветавшей в Атлантиде, то рассказ Платона предоставляет нам некоторые очень точные детали. Например, мы информированы о том, что судопроизводство вершил совет царей, который собирался один раз в шесть лет. Прежде чем начиналось судебное разбирательство, в священное место приводили десять быков, и каждый из царей Атлантиды совершал клятву, жертвуя одного из этих быков Посейдону без помощи железных орудий. Животных вели к гравированной медной колонне и умертвляли, после чего цари предавали части бычьих туш огню, совершали кровавое возлияние и окропляли кровью колонну, а затем жертвы полностью предавались огню. Остаток крови помещали в маленькие золотые чаши и расплескивали на огонь, а всю оставшуюся после этого кровь выпивали.

Эта церемония очень напоминает некоторые религиозные обряды ацтеков. Мексиканские жрецы приносили человеческие жертвы у подобной же гравированной колонны, они тоже совершали излияния жертвенной крови из золотых чаш и даже пили ее остатки. То, что они чаще приносили в жертву людей, чем животных, объясняется тем, что большие животные просто не были известны в Мексике, но живущие севернее индейские племена, от которых произошли ацтеки, приносили в жертву бизонов почти так же, как атланты — быков.

Мы знаем также, что бык был священным животным ориньякцев, и его изображения во многих их пещерных храмах, без сомнения, доказывают, что они и в действительности приносили его в жертву. Культ быка был, возможно, первой и одной из наиболее широко распространенных религий в Западной Европе, и хорошо известно, что она проникла и в Египет. Позвольте сейчас кратко исследовать поклонение быку в Египте и посмотреть, могут ли сопутствующие этому обстоятельства пролить свет на особенности культа Атлантиды.

Культ быка в Египте имел очень раннее происхождение. Это доказал египетский жрец Манефон, относящий культ Аписа ко II династии, или приблизительно к 3000 году до н. э. Элиан же идет дальше в глубь веков и относит происхождение этого культа к Менесу, первому фараону I египетской династии. Это, конечно, подразумевает, что культ, скорее всего, был еще более древним, так как в Египте все, имеющее древнее происхождение, считалось дарованным Менесом, великим культурным героем, или цивилизатором Нильского региона. Согласно описанию Геродота, Апис — черный бык с белым квадратным пятном на лбу, с контуром орла на спине, с двойными волосками на хвосте и отметкой в виде жука на языке. Египтяне полагали, что душа Осириса перешла после смерти в быка и что, когда этот бык умрет, необходимо найти теленка с точно такими же признаками, чтобы душа бога могла бы жить дальше.

Теперь уже считается, что культ Осириса с его практикой мумификации имел западное происхождение и что в действительности это было не больше и не меньше чем принятая и развитая Египтом древняя ориньякская вера в то, что душа продолжает жить в костях, и для того, чтобы дух мог выжить, его кости необходимо тщательно сохранить. Очевидно, что этот специфический культ слился воедино с другой ориньякской религиозной практикой — поклонением быку, поэтому неудивительно, что религия Осириса связана также и с быком, а сам Осирис отождествляется с ним.

Мы полагаем, что бык в Египте прежде всего считался оракулом, и каждое его движение интерпретировалось как имеющее некое особое значение. Мы также считаем, что ему в жертву приносили волов, и это ясно указывает, что варварские племена считали его «царем» среди его «народа». У индейских племен Америки, например, был обычай просить Большого Оленя посылать им его «людей» в качестве добычи и умиротворить его всякий раз, убивая очередного оленя. В подобной манере некоторые варварские рыбацкие поселения упрашивали Большую Рыбу послать на мелководье ее «подданных» в их сети. В древнем Перу поклонялись Большой Картофельной Матери как родоначальнице всего картофеля, а Матери Кукурузе как прародительнице всей кукурузы и т. д. В таком случае логично, что ориньякцы поклонялись Большому Быку, который снабжал их мясом своих «подданных», и что эта религиозная практика постепенно перешла в Египет, люди которого, вероятно, не понимали или забыли ее первоначальное значение.

Мы полагаем, что поклонение Осирису, так же как и культ быка, соединилось с практикой бальзамирования, и мумифицированные останки мертвого быка Аписа были обнаружены в знаменитом Скрапеуме.

Это поклонение Серапису, или Осирису-Апису, распространилось из Египта по всей Европе, было перенято Римом и наконец достигло Британии, где в Йорке был построен большой храм двойному богу. Но на британской почве эта религиозная практика, должно быть, встретилась с подобной же верой, с которой, возможно, слилась в единый культ, так как поклонение быку и принесение его в жертву, несомненно, практиковалось в Британии испокон веку. Быку поклонялись кельты, и его жертвоприношение было частью друидского церемониала, как это показывают древние уэльские триады.

В Шотландии фигура быка вырезана на многих древних камнях «пиктиш», тесно связанных с религиозными символами. Даже столь поздно, как в начале XVII столетия, несколько пресвитерий Шотландского нагорья выдвинули обвинение против крестьянского обычая приносить в жертву быка. Действительно, есть множество свидетельств, что культ быка имел очень древнее и длительное влияние в Британии. Это отразилось не только в перечисленных обстоятельствах, но и в популярном развлечении — в бычьей травле, которая, по-видимому, первоначально была не более и не менее как обрядом жертвоприношения быка с предварительным его истощением.

Становится ясным, что религиозная практика поклонения быку проникла из Атлантиды во все страны вблизи от затонувшего острова. Специалисты по сравнительному религиоведению сейчас начинают понимать, что любая теория, не учитывающая происхождение традиции в религиозной или иной сфере, едва ли заслуживает доверия. Если это так, то очевидно, что происхождение поклонения быку нужно искать в одной определенной области. Подразумевается, что культ быка от Британии до Индии имел атлантидское происхождение. Но когда мы выясняем, что в Испании он был связан с ранним ремеслом бальзамирования и что в Египте он также имел отношение к мумификации, то не приходится сомневаться, что египетские и ориньякские культы должны иметь общие корни. Предположив, что ориньякцы прибыли из Атлантиды, мы можем быть уверены, что они принесли с собой культ быка, и, конечно, мы находим подтверждение этого факта в рассказе Платона об Атлантиде. Действительно, многие обстоятельства культа быка, выявленные благодаря сравнительному изучению этого явления в Испании, Франции, Англии, на острове Крит и Египте, красноречиво свидетельствуют о его происхождении с затонувшего острова Атлантида, где, согласно деталям повествования Платона, непосредственно взятым из египетского источника, мы также находим распространенную религиозную практику поклонения быку.

Насколько сильно на рассказ Платона о поклонении быку в Атлантиде повлияла подобная церемония в греческом поклонении Вакху, можно увидеть, кратко рассмотрев вакхический ритуал. В начале церемонии Вакх появляется в виде быка. Даже во времена Еврипида Вакх почитался в своем бычьем обличье в Македонии, если не в более образованных Афинах, и в орфических мистериях жрец, прежде, чем стать единым с Вакхом, пожирал сырое бычье мясо. «Очевидно, что поедание сырого мяса традиционно считалось частью вакхической церемонии», — говорит мисс Джейн Харрисон в своем «Введении к изучению греческой религии». Фирминий Матерн, один из Святых Отцов, говорит о критянах: «Они зубами рвут на части живого быка и, воя в лесу, изображают безумие разгневанного животного». Если пожиратели бычьего мяса и не населяли Афины в дни Платона, то они, должно быть, были там, по крайней мере, известны, и кажется возможным, что Платон украсил свой рассказ о жертвоприношении быка на Атлантиде чертами орфических мистерий.

Связь быка с Посейдоном относит нас к вопросу о богах Атлантиды. Бык был особенным символом этого божества, ему жертвовались именно быки, и, когда мы вспоминаем, что он был богом не только бушующего моря, но и землетрясения, аллегорическая связь быка с этим богом кажется достаточно ясной. Несомненно, он издревле считался воплощением гнева, ревущим животным, топчущим землю — колебателем земли, если можно так выразиться, представляя тем самым превосходную животную аллегорию землетрясения и бури. Возможно, Посейдон и сам первоначально считался быком, поскольку другие боги также имели первоначально животную форму, и его массивное туловище в классическом искусстве, конечно, предоставляет некоторую пищу для подобных предположений. Как бы то ни было, бык был животным Посейдона par excellence.

Боги Атлантиды, хотя и достаточно туманны для нас, все же могут быть собраны в некое подобие временного пантеона. Сам Посейдон, как полагали греки, был пеласгийским или азиатским божеством, несколько напоминающим ассирийского Эа, или Дагона, чей рыбий хвост можно увидеть в ассирийской и вавилонской скульптуре. Этому богу также поклонялось финикийское население Карфагена, но кажется весьма вероятным, что Посейдон, так же как и Осирис, имел западное происхождение. Во-первых, он был, подобно всем другим титанам, провозглашен пришедшим первоначально с запада, и множество относящихся к нему легенд связывает его с западными землями. Кроме того, рассказ Платона определенно связывает его с Атлантидой, где, как нам говорят, его храм был главным местом религиозного поклонения.

Связь Атласа с определенной группой других богов, имена которых все еще закреплены за существующими ныне странами, делает весьма банальным тот факт, что его имя связано с Атлантидой этим принципом наименования, а не просто воображением Платона. Мы находим, что в греческой мифологии он был весьма определенным образом связан со своими братьями-титанами, Альбионом и Иберием — великими богами Англии и Ирландии. Предположительно, они составили островной пантеон. Все трое были титанами, а титаны, как мы знаем, были просто западными божествами. Миф о титанах сам по себе значим для нашего исследования. Мне кажется, что эта история о гигантских богах, прибывших с запада и вторгшихся на Олимп, — просто аллегория распространения в Европе, или скорее в Средиземноморье, чуждой религии. И то, что подобная идея не только породила миф, но и надолго задержалась в сознании людей, — очевидное свидетельство того факта, что она была популярным сюжетом классического искусства. Полагаю, эти боги были неразрывно связаны с Атлантическим регионом. А имена по крайней мере двух из них все еще связаны с Британскими островами. Абсурдно предполагать, что греки выдумали имена некоторых богов-покровителей или титанов и присвоили их Британии и Ирландии. Известно, что имена Альбиона и Иберия имеют кельтское происхождение и относятся к богам-покровителям. А как же тогда мы можем объяснить имя Атласа? Его остров исчез, однако его имя, данное Атлантике, остается. Если бы Британия погрузилась на дно Атлантики, то спустя десять тысяч лет возникли бы сомнения в ее существовании, а имя ее бога Альбиона сочли бы просто античной выдумкой, на которую «разумные» люди смотрели бы как на простой миф.

Куда более вероятно, что эти очень определенные намеки на титанический пантеон, происходивший откуда-то из Атлантики, и на имена, часть которых до сих пор служит названиями островов, подвластных своим тезкам, проистекают из памяти о древней и мощной религии, которая не только была широко распространена в существовавшем тогда архипелаге Атлантики, но и проникла в Средиземноморье.

Эта теория не становится менее значимой от того, что люди Средиземноморья придавали особый священный статус западной области океана, так как именно там они разместили острова Блаженных и сады Гесперид. Ранняя греческая поэзия указывает, что жилище блаженных душ умерших находится за входом в Средиземноморье, на островах посреди реки Океан. Пиндар, вероятно, под орфическим влиянием считает их не только уделом любимцев богов, но и всех праведных.

Там, говорит он, ветры Океана овевают острова Блаженных, земля улыбается золотыми цветами, и счастливцы занимается в основном верховой ездой и музыкой. Первое из этих занятий, как мы помним, было в большом почете у атлантов. В греческом мифе острова Блаженных часто путают с Гесперидами, или островами Золотых Яблок, расположенными на реке Океан, или, согласно более поздним представлениям, на северо-западном побережье Африки. Многие детали, добавленные предрассудками к безмятежному счастью, которое, как считали поэты, царило на островах Блаженных, могут быть найдены во второй книге Лукиана и в его «Necyomantia».

Представление о том, что мертвые находят прибежище на западе, в действительности можно присоединить к идеям, которые в другой главе будут рассмотрены как основа того, что автор называет комплексом Атлантиды. Здесь об этом упомянуто не только потому, что мы сейчас имеем дело с религиозным аспектом нашего предмета, но и потому, что это доказательство, возможно, более сомнительное, чем другие, судя по всему, подтверждает существование такого комплекса. Есть, однако, веские основания верить в то, что сама западная идея загробной жизни проистекала из памяти об Атлантиде.

Действительно, мы находим, что в это верили все народы, которые в той или иной степени переняли цивилизацию Атлантиды. Кельты, должно быть усвоившие эту идею вследствие продолжительной связи с иберийцами в Испании, искренне полагали, что обитель мертвых находилась в Атлантике. В это же верили греки, римляне и критяне. Сам факт, что вся западная и средиземноморская Европа считала, будто где-то на западе есть большой остров Мертвых, служит достаточным доказательством того, что они считали этот регион древней родиной, откуда произошла их религия и культура. Человек всегда считал место, откуда он прибыл, раем, священной землей. Народы Палестины, а также и Центральной Америки преодолевают тяжелейшие препятствия и претерпевают массу опасностей только для того, чтобы похоронить своих умерших на родной земле. Мы знаем, что перуанцы неистово привязаны к своей Паккариске, мифической прародине — часто пещере или гористой местности, — и желают быть похороненными в ее окрестностях.

Западная половина острова Крит в минойские времена была почти пустой, потому что считалась домом умерших. О западных островах Британии также ходили легенды, что их часто посещают бестелесные духи, а первобытная Европа считала всю Британию островом призраков. Египтяне также смотрели на запад как на страну мертвых. Бессмысленно считать естественным представление о западе как о загробном царстве просто потому, что солнце садится именно там. Многие народы считают другие части света обителью мертвецов. Ацтеки, например, верили, что их души уходят на север. Китайцы обращали взоры к востоку, и мы знаем, что Хоту Матуа, культурный герой острова Пасхи, обращался к западу, взывая к духам своей ушедшей под воду родины. Тем не менее это связано с мифом, который сообщает о существовании большого архипелага, расположенного за 300 миль к востоку от острова. Кецалькоатль, тоже культурный герой Центральной Америки, смотрел на восток. Можно было бы вспомнить еще множество мифов о восточном рае.

Кроме глубокой памяти о великой древней религии в Атлантике, мы видим, что местность, где она процветала, считалась раем у народов, частично перенявших эту веру. Частично, потому что они считали пантеон титанов недружественным их собственному, это особенно относится к эллинизированным греческим народам восточного Средиземноморья, которые, возможно, меньше чем кто-либо испытали влияние культуры и религии Атлантиды. Наши фрагментарные знания о карфагенской религии едва ли позволяют говорить, до какой степени эти азиатские племена, укоренившиеся в Северо-Западной Африке, переняли верования Атлантиды. Но можно почти не сомневаться в том, что многие фундаментальные идеи, связанные с религиозными мистериями средиземноморских народов, таких, как, например, культ Кабири, прошли суровое испытание в Карфагене, прежде чем достигли Греции. Причем они не имели никакой связи с Палестиной, откуда прибыли карфагеняне. Это допускают многие классические авторы.

Мы должны рассмотреть пантеон Атлантиды, в который кроме самого Атласа входило девять его братьев, его мать Клейто и его брат Сатурн. Все они более или менее связаны с созвездиями. Сам Атлас запомнился как великий астроном. Отсюда можно сделать вывод, что его пантеон был тесно связан с небесными светилами. Согласно древнему христианскому суеверию, звезды были падшими ангелами, а вавилоняне связывали своих богов с некоторыми планетами. Возможно, и атланты идентифицировали каждое божество с тем или иным светилом. Геспер, сын Атласа, как говорит Диодор, стал утренней звездой, его дочери — атлантиды — стали созвездием Плеяд, а Сатурн, его брат, одноименной планетой. Как только боги отождествлялись с планетами, их начинали считать могучими чародеями, которые постоянно стремились направлять действия человека в русло, соответствующее их собственным планам.

Была установлена идея космической гармонии. Человек должен действовать в гармонии с более высокими силами. Это представление, если поискать его где-нибудь в писаниях древности, появляется в работах Платона. Его преемники написали массу комментариев по поводу этой его веры. И сам он в работах об Атлантиде выделяет эту идею.

Все вышесказанное ведет нас к предположению, что религия Атлантиды была тесно связана с астрологией. Стала почти трюизмом идея возрождения древней науки астрологии на равнинах Вавилонии, и действительно, в настоящее время весьма распространена вера в то, что зиккураты, или башни храма Халдеи, были первыми всемирными обсерваториями. Но изучение астрономии должно было предшествовать цивилизации Евфрата. Неподвижный блеск звезд должен был запечатлеться в глазах и воображении человека практически с момента его появления, он должен был озадачить и заинтриговать его. И объяснить это явление можно было мифом.

У нас нет прямого доказательства западного происхождения астрологии. В действительности кажется, что все факты указывают как раз на противоположное. Мы знаем, однако, что друиды Британии и Ирландии владели этими знаниями, и одна, пока еще почти не исследованная система астрологии дает нам материал для размышлений и указание на возможное ее происхождение из Атлантиды. Не столь уж невероятно, что астрология ацтеков Мексики, у которой мало или вообще никакого сходства с астрологией Востока, произошла более или менее непосредственно из Атлантиды. О способе, которым она наряду с другими проявлениями культуры Атлантиды достигла Американского континента, читатель может узнать из моей уже упомянутой книги «Атлантида в Америке». Вся ацтекская религия была фактически основана на том, что нам известно под названием «Тоналаматль», или «Календарь», и многие из ее богов были на самом деле всего лишь простыми отрезками времени. Эта странная религия не имела вообще никаких культурных связей с западом, а считала своей родиной восток, так что важность ее рассмотрения очевидна.

Слово «тоналаматль» означает «Книга хороших и плохих дней», и это прежде всего Книга Судьбы, по которой определялось будущее детей, родившихся в тот или иной день, или же результат какого-либо поступка, который собирались предпринять. Все это предсказывалось гадательными методами, подобными тем, которые в аналогичных случаях использовали астрологи во многих других частях света. Это была книга предзнаменования событий в дни, отданные под покровительство определенным богам. Эти дни, таким образом, становились добрыми или злыми — в зависимости от характера богов, которые контролировали их, или даже точный час рождения человека, или любого другого выполненного дела. Как и в восточной астрологии, здесь поддерживался своего рода баланс между добром и злом. Так, например, если какой-нибудь день контролировал злой бог, его влияние могло быть в некоторой степени смягчено божеством, под властью которого был час, когда ребенок увидел свет или произошло что-то еще.

Двадцать богов, державших под контролем двадцать знаковых дней, отождествлялись с определенными звездами или планетами. Кецалькоатль, например, может быть идентифицирован как планета Венера. Известно, что нескольких богов в этом календаре можно приравнять к некоторым персонажам пантеона Атлантиды. Например, Кецалькоатля, как это уже показано, можно сравнить с Атласом, а Коатлик с Клейто. Тлалок, Тезкатлипока и Ксочикетцаль также имеют связь с Атлантидой, как это было продемонстрировано в других главах этой работы.

Мы находим, также, что метод, которым ацтеки и майя Центральной Америки вычисляли синодическое вращение планеты Венера, имеет определенную связь с Атлантидой, поскольку эта планета была идентифицирована с Кецалькоатлем, который, как полагают, прибыл в Америку откуда-то из Атлантического океана и который, подобно Атласу, держал мир на своих плечах. Он также считался изобретателем «Тоналаматля», который рассматривался как священная гадательная книга или таблица культурного героя, прибывшего из Атлантики. Этот факт сам по себе — достаточное доказательство того, что астрологическая система Мексики или произошла из Атлантиды, или имела с ней определенную связь. Ее методы полностью отличны от восточных, и то, что они были привнесены в Америку извне, кажется достаточно очевидным. Греческий миф сообщает нам, что божества Атлантиды были тесно связаны со звездами и что Атлас был великий астролог. Когда мы находим его в Америке уже в другом обличье, но с теми же самыми признаками, и он считается там создателем астрологической системы Центральной Америки (которую он донес к ее берегам), то требуются серьезные контраргументы, чтобы дискредитировать теорию атлантического происхождения центрально-американской астрологии.

Мы можем представить себе религию Атлантиды как пантеон титанов, тесно связанных с астрологическими представлениями. Это не просто какие-то предположения, а факты. Очевидна именно такая основа ранней греческой средиземноморской и британской религий. Только в более поздние исторические времена подобные понятия, произошедшие, должно быть, из Атлантиды, начали замещаться богами-покровителями всевозможных сфер человеческой деятельности — богами достоинств и недостатков, богами торговли и сельского хозяйства. Древние боги Европы, подобно богам Атлантиды, были гигантами и эпонимами и имели прямое отношение к регионам, которыми управляли. Например, кельтские боги Британии, а в особенности Шотландии и Ирландии, как известно, были великанами, их имена и легенды о них все еще можно встретить повсюду. Фактически каждая гора в Шотландии имеет своего великана. Корнуолл полон ими, и такие названия, как Скарборо и дамба Гигантов красноречиво свидетельствуют об их прежнем обилии. Шотландские горы предоставляли кров титанам, которые, подобно титанам Центральной Америки и фоморианам Ирландии, были великими камнеметателями и имели чудовищный рост. Тщательная экспертиза европейского фольклора, посвященного гигантам, несомненно, выявляет существование древнего пантеона колоссов, и примечательно, что большинство легенд, связанных с этими гигантскими существами, говорят о них как о выходцах из западных морей.

Их имя, фомориане, означает «люди из-за моря», таково же происхождение и греческих титанов, великаны испанского фольклора почти неизменно пребывают на островах, а великаны Корнуолла, по-видимому, связаны с затонувшим Лионессом. Англосаксонское слово «этин», все еще встречающееся в шотландских легендах, — аналог слова «джотун» (скандинавская форма), и оба они могут быть филологически приравнены к слову «титан». Все эти родственные слова относятся к санскритскому корню «тит», «гореть», который показывает связь этих созданий с идеей пожара или землетрясения; и из мифа мы знаем, что титаны были связаны с молниями и земными катаклизмами. И не только в одной Греции мы находим историю сражения между богами и титанами. Этот сюжет присутствует и в ирландском мифе о войнах фомориан с Племенами богини Дану, и в британском сказании о сражении Артура и его рыцарей (каждый из которых имеет свое место в кельтском пантеоне) с британскими гигантами.

В истории Атлантиды мы, без сомнения, можем найти происхождение этих многочисленных легенд. Атланты, высокие ориньякцы, конечно же были этими гигантами, а азилийцы, их преемники, поклонялись гигантам. Азилийцы неоднократно вторгались в Европу и оставляли после себя многочисленные истории о высоких людях, одетых в кожи и носящих с собой дубины, людях, которые в течение поколений вели жестокую борьбу против новых народов, пока сами не были ими истреблены или поглощены.

Более исчерпывающее изучение фольклора о гигантах Европы, и особенно ее западных регионов, должно, по всей вероятности, пролить свет на все еще туманные обстоятельства легенды об Атлантиде, особенно если сосредоточить свое внимание на истории сражения между титанами и богами и на атлантидском происхождении этого мифа. Это помогло бы также в поисках более детальной информации об общей характеристике титанов и, таким образом, о пантеоне Атлантиды в целом, из которого, вероятно, и произошла идея о гигантах. Великан европейского фольклора или обитает в пещере, или живет на острове, или же в замке, возвышающемся на скалистой вершине; и сам характер этих мест указывает в некоторой степени на атлантидское происхождение связанных с ними историй. Одни только Британские острова способны предоставить богатейшие иллюстрации к этому тезису, и тщательное исследование этих примеров, вне всяких сомнений, было бы оправдано полученными результатами.

Сам факт, что божества-эпонимы наших островов-близнецов, Альбион и Иберий, поставлены в античном мифе в один ряд с фигурой Атласа, бога Атлантиды, должен предостеречь тех, кто сомневается в полезности такого исследования.

Обряды древней религии колоссов нам не известны по той простой причине, что эта религиозная практика впервые появилась в анналах истории уже на стадии угасания, но одно обстоятельство, связанное с ее ритуалами, проступает достаточно явно: у больших богов-гигантов — у всех до одного — прекрасный аппетит. Сатурн пожирает своих детей. Дагда, один из древних ирландских богов, никогда не насыщается, хотя его горшок овсянки всегда полон. Крома Круаха, другое ирландское божество, чья статуя была свергнута святым Патриком, можно успокоить, только принеся в жертву множество детей. Аппетит Гаргантюа, гиганта бретонца, стал классическим благодаря легкой руке Рабле, а гиганты Англии и джотуны Скандинавии также были известны пожиранием целых туш волов и овец. Примечательно также, что Молох, бог, особенно почитаемый карфагенянами — людьми, помнящими об Атлантиде, — был тоже великим пожирателем детей.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

culture.wikireading.ru

Глава 9 Легенды Атлантиды. Атлантида [История исчезнувшей цивилизации]

Глава 9

Легенды Атлантиды

Я так часто говорил о легендах Атлантиды, которые нашли отражение в Европе, Африке и Америке, что теперь вполне достаточно ограничиться простым резюме. Такое резюме, однако, очень важно для истории Атлантиды, которая была бы неполной без некоторых ссылок на обстоятельства, свидетельствующие о прежнем существовании острова-континента, сразу и в Старом, и в Новом Свете.

Сначала о легендах Атлантиды в Европе. Мы уже успели убедиться, как живучи они в Англии и в Ирландии, и ознакомились с греческими и другими воспоминаниями на эту тему. В Испании бытовала легенда об Антилии, или острове Семи Городов, прямоугольном участке суши, который снова и снова появляется на географических картах XIV, XV и даже XVI веков и который Тосканелли рекомендовал Колумбу как своего рода перевалочный пункт на полпути к Индии. Считалось, что Родерик, последний из готических королей Испании, нашел там убежище от мавританских завоевателей и, подобно Артуру, оставался на этом райском острове, пока Испания снова не вспомнила о нем. Некоторые авторы даже предполагали, что Антилия и была самой Атлантидой и что ее четырехугольная форма как раз совпадает с очертаниями Атлантиды, описанной Платоном. На это Гумбольдт заметил, что Платон приписывал эту форму только одной определенной части Атлантиды, а не острову в целом.

Римский историк Тимаген, популярный в I столетии н. э., сохранил для нас предания Галлии, в которых шла речь о захватчиках с затонувшего острова. Кельты Бретани, подобно своим британским соплеменникам, имели свою собственную версию истории Атлантиды, которая вылилась в легенду о затонувшем городе Йис, или Кер-ис, которым правил принц по имени Грэдлон. Узнав о грядущем морском затоплении, он хотел защитить свою столицу и соорудил огромный бассейн, чтобы направить туда весь избыток приливной воды. Этот бассейн имел секретный сливной шлюз, ключ от которого находился только у Грэдлона, но его злая дочь, принцесса Дахут, безудержно развлекавшаяся со своим возлюбленным, украла этот ключ, открыла ворота шлюза, и вырвавшийся наружу поток затопил город. Богатый город Йис, славившийся своей торговлей и искусствами, был расположен на том месте, где теперь находится Этан-де-Лаваль у пустынного залива Треспассес, хотя некоторые и полагают, что он теперь образует бухту Дуарнене. Ниже одной из этих водных равнин и располагался дворец Грэдлона с мраморными колоннами, кленовыми стенами и золотыми крышами, навсегда скрытый от человеческих глаз.

В городе Квимпер сохранялся странный обычай, навеянный легендой о Грэдлоне. Между башнями собора размещалась фигура короля на боевом коне, который спас его когда-то от наводнения. Во время французской революции этот памятник был поврежден, но позже снова восстановлен. Считается, что именно Грэдлон привез в Бретань виноградную лозу, и каждый раз в день Цесилии в его честь пели гимны и подавали статуе вино в золотом кубке. Кубок подносили к губам статуи, а затем его осушал до дна тот, кто подносил. После этого кубок бросали в ожидавшую внизу толпу, и поймавший его получал приз в размере 200 крон.

Подоплекой всех этих церемониальных действий, судя по всему, была древняя религиозная практика. Грэдлон известен еще также как Грэдлон Мюр, или «Великий», – так в кельтской мифологии именовали только богов. Действительно, он очень похож на Посейдона, который считался первым объездчиком лошадей, Посейдона, который научил людей ездить верхом. Он, как и Грэдлон, всегда изображался верхом на коне или же на запряженной колеснице. И дворец его тоже очень напоминал собой дворец в Атлантиде и был таким же образом украшен. «Прочная плотина защищала его от океана». Там были и ворота, открывавшие и преграждавшие путь к морю точно так же, как и в Атлантиде. И люди в его городе были наказаны за свои злодеяния подобным же образом – затоплением их земли. Да и само название города – Йис, или Йис, напоминает в латинской транскрипции слово Атлантида – (Atlantis).

Действительно ли существовала когда-либо земля, начинавшаяся от побережья Франции, где находился легендарный город Йис? Летом 1925 года мир был удивлен, узнав о вероятном существовании земли, начинавшейся непосредственно от этого побережья. Я привожу здесь лучший отчет об этом открытии, который смог найти в «Нью-Йорк тайме»: «Через несколько лет Франция может обнаружить, что ее территория заметно расширилась, если сообщение французского офицера, командующего армейским транспортным судном «Лоре», о значительном подъеме океанского дна будет подтверждено официальным исследованием.

В своем докладе лейтенант Корне отмечает, что, когда его судно «Лоре» шло от мыса Ортегаль к Рошфору, он заметил необычные волны, характерные для отмели, и это в то время, когда они были в сотне миль от берега в центре Гасконского залива.

Сверившись с картами и проверив местоположение судна с помощью секстанта, лейтенант определил, что глубина океана в этой области должна быть где-то между 4000 и 5000 метров. Тогда он решил проверить эти данные с помощью эхолота и на протяжении 50 миль обнаружил глубину, достигавшую всего лишь каких-нибудь 34–50 метров. Лоцман судна также сверился с показаниями приборов и взял пробы с океанского дна, которые содержали песок, гальку и гравий.

Военно-морские офицеры полагают, что повышение дна, если таковое вообще имело место, произошло в результате японского землетрясения в 1923 году и приливно-отливной волны в Пенматче в Бретани 23 мая. М. Фичот, начальник гидрографической службы французского военно-морского министерства, более консервативен в своих заявлениях. Он считает, что наблюдения лейтенанта достойны тщательного изучения, хотя навигация в заливе все равно возможна и при меньшей глубине. Он говорит, что в Гасконский залив будет срочно послана военно-морская комиссия, чтобы проверить полученные сведения и определить размер и местоположение подводного плато.

Он не верит в то, что из воды появится новый участок суши, хотя характер образования волн на обсуждаемом участке является общеизвестным признаком подводной отмели. Он считает, что точно определить степень произошедших изменений будет трудно, поскольку карты этого района очень стары и, возможно, изначально не слишком точно составлены. Он вообще находит существование такого плато в Атлантике малоправдоподобным.

Местоположение подводного плато, по определению лейтенанта Корне, имеет координаты 45 градусов 7 минут северной широты и 3 градуса 57 минут западной долготы, это примерно та самая широта, на которой расположен город Бордо, и та же долгота, где стоит Брест. И находится оно в 160 километрах от ближайшей точки французского побережья».

На последующий запрос не было ответа о результатах работы комиссии, посланной в Гасконский залив, если вообще туда кто-либо отправлялся.

Легенда о Дардане, которого наводнение настигло в Самофракии, местами очень напоминает описание наводнения в Атлантиде. Уроженцы Самофракии, согласно Диодору Сикулу, утверждали, что море вздыбилось и захлестнуло водой большую часть равнинной территории острова, и спастись удалось только тем, кто успел подняться в горы. В память о своем спасении от потопа они установили по всему острову памятные знаки и устроили алтари, где продолжали приносить жертвы богам на протяжении многих последующих поколений. Спустя столетия рыбаки вытащили в своих сетях каменные капители колонн, красноречиво свидетельствовавшие о существовании городов, утопленных в глубине окружающего моря. Миф о Девкалионе и наводнении представляет интерес для студентов, изучающих Атлантиду, и не только потому, что это миф о затоплении, но также и потому, что он имеет аналогию в американской легенде. Согласно Лукиану, Девкалион был Ноем греческого мира. «Я слышал в Греции, – говорит Лукиан, – что говорят греки о Девкалионе. Они утверждают, что существующая раса людей – не первое, полностью погибшее, а второе поколение, – потомки Девкалиона, во множестве расплодившиеся. А о тех, прежних, людях они говорят так: они были наглыми и склонными к неправедным действиям; они не уважали обеты, не были гостеприимны с чужестранцами, не внимали просителям; и все это, вместе взятое, зло и было причиной их гибели. Земля вдруг низвергла на них громадные потоки воды, прошли большие дожди, вышли из берегов реки, и море поднялось на невероятную высоту.

Все стало водой, и все люди погибли. Пощадили только Девкалиона, а благодаря благоразумию и благочестию он был оставлен, чтобы стать прародителем второй расы людей. Вот каким образом он был спасен: он вошел в большой ковчег, и, когда он был уже внутри, туда вошли попарно свиньи, лошади, львы, змеи и все другие существа, жившие в то время на земле. Он принял их всех, и они не причинили ему никакого вреда, поскольку боги сотворили между ними дружбу с тем, чтобы они все плыли в одном ковчеге, в то время как кругом была одна вода».

Девкалион спасся на маленькой лодочке вместе со своей женой Пиррой. Оракул, с которым они советовались, велел им «оставить позади себя кости своей могущественной матери» (то есть камни земли). Повинуясь его воле, они обнаружили, что камни превратились в мужчин и женщин.

Теперь рассмотрим свидетельства американских преданий. Они так богаты, что это даже обескураживает – вероятно, их полнота объясняется значительно более поздним происхождением.

Индейцы муксогии сохранили миф о том, как из первобытного хаоса вод возник большой холм, Нунне-Чаха, на котором находилось жилище Эсаугетуф Эмиссее, «Хозяина дыхания», и он сотворил из глины людей и построил огромную стену, на которой разложил их сушиться. Затем он направил воды в специальные каналы. Холм, упомянутый в этом мифе, оказывается на поверку тем же самым, на котором Посейдон построил свое жилье в Атлантиде, а распределение вод очень похоже на то, как морской бог поделил на зоны море и землю.

Согласно мифам народов манебозхо или мичабо, великий бог алгонквинов, как рассказывается, «вырезал землю и море по своему вкусу», а у народа тавискара «бог по имени Хуронс направил потоки в спокойные моря и озера».

Но еще более поразительными кажутся аналогичные легенды некоторых индейских племен Южной Америки. Индейцы антис из Боливии и Северо-Западной Бразилии говорят, что мир подвергся большому наводнению, и люди были вынуждены искать убежища в пещерах. За ним последовали вулканические извержения, и человечество полностью погибло. Племя макуси из Аравакса сохраняет легенду о том, как люди, пережившие наводнение, повторно населили землю, превращая камни в людей, прямо как Девкалион и Пирра в греческом мифе. Индейцы таманакс тоже имеют подобную легенду, в которой рассказывается, как оставшиеся в живых бросали через голову плоды пальмы с острова Маврикий, от ядер которых появились потом мужчины и женщины.

Возможно, что самым «атлантическим» из американских мифов является миф народа мундруку, где повествуется, что бог Райми создал мир в форме плоского камня и поместил его на голове другого божества. Это, конечно, просто другой вариант греческого мифа, в котором рассказывается о том, как Атлас попытался освободиться от вечного бремени – небосвода, который он держал на своих плечах, попросив Геркулеса, чтобы тот подержал его вместо него. Карибы считают, что их древний предок, обладавший сверхъестественными способностями, засеял почву камнями, из которых выросли мужчины и женщины, что является еще одним вариантом Девкалионова мифа. Легенда народа окангуас повествует о великой врачевательнице, которая управляла «потерянным островом»; а индейцы племени делавер хранят легенды о гигантском затоплении и последовавшем за ним поспешном переселении народа.

У ацтеков Мексики много сказаний, которые хранят память о ранних катастрофических событиях. Согласно различным источникам, таких было четыре или пять. «Codex Vaticanus» утверждает, что «в первую эпоху солнца повсюду властвовала вода, пока не затопила весь мир». Эта эпоха продолжалась 4008 лет, и все люди превратились в рыб. Вторая эпоха продолжался 4010 лет и закончилась с разрушением мира сильными ветрами и превращением людей в обезьян. Третья закончилась пожаром, а четвертая голодом.

Перуанский бог Париакака пребывал, подобно Посейдону, в горной местности, но люди оскорбляли его, и тогда он послал на них большое наводнение, так что их деревня была разрушена. Встретив однажды красивую девушку, Чок Сусо, которая горько плакала, он спросил о причине ее печали, и она рассказала ему, что их урожай маиса умирает от засухи. Он заверил ее, что оживит растения, если она подарит ему свою привязанность, и, когда она согласилась, он оросил землю с помощью каналов. Жену же свою он в конце концов превратил в статую.

Другой перуанский миф вспоминает бога Тонапу, который, рассердившись на людей ямквисапа, живших в провинции Алла-суи, за то, что те так любили удовольствия, потопил их, превратив город, где они жили, в огромное озеро.

Жители этого региона поклонялись женской статуе, которая стояла на вершине холма Качапукара. Тонапа разрушил и холм, и статую, а сам исчез в море.

Эти перуанские мифы в деталях очень схожи с той частью рассказа Платона, в которой говорится об ухаживании Посейдона за Клейто и сооружении ирригационных каналов. Здесь тоже присутствует статуя жены бога, а сам бог описан исчезающим в море, что вполне по силам Посейдону. Наводнение, как мы снова видим, было вызвано людской злобой или же любовью к удовольствиям.

Легенды народа тупи-гуарани из Бразилии сохраняют память о предании, где описание катастрофы очень напоминает изложение Платона: «Монан, Создатель, Отец без начала или конца, творец всего, что существует, видя неблагодарность людей и их презрение к нему, который принес в их жизнь радость, отдалился от них и наслал на них mama, божественный огонь, который сжег все, что находилось на поверхности земли. Он пронесся над огнем так, что в одних местах поднял горы, а в других образовал глубокие долины. Из всех людей один Ирин Маге (тот, кто видит) был спасен, его Монан взял на небеса. И он, видя, что все на земле разрушено, говорил с Монаном так: «Ты уничтожишь также и небеса, и все, что на них? Увы! Где же будет впредь наш дом? Почему я должен жить один, не имея никого из себе подобных?» И тогда Монан сжалился над ним и ниспослал на землю сильный ливень, который затушил пожар и, низвергаясь потоками со всех сторон, образовал океан, который мы называем partana, или великие воды».

В своих «Мифах Нового Света» Бринтон относительно американской легенды о наводнении говорит следующее: «Имеется более чем достаточно свидетельств, способных продемонстрировать, насколько знакомы были рассуждения такого рода аборигенам Америки.

Ранние алгонквинские легенды не содержат рассказов ни о допотопном человеке, ни о каком-либо семействе, спасшемся от потопа… Нет ничего такого и у их соседей, индейцев дакота, которые хотя и твердо верят, что земля однажды была разрушена водами, но о том, что кто-то спасся, нет ни слова. Такого же мнения придерживались жители Никарагуа и народ ботокудос в Бразилии… У народности ашхошими из Калифорнии бытует сказание о всемирном затоплении, когда не смог спастись ни один человек… Однако чаще встречаются легенды, где говорится о том, что кое-кому удалось уцелеть после разгула стихии… взобравшись на гору или даже на дерево, на плоту или каноэ или же спрятавшись в пещере. Без сомнения, некоторые из этих легенд были изменены под влиянием христианского учения, но многие из них так связаны с местными особенностями и древними религиозными церемониями, что никакой беспристрастный исследователь не может точно назвать их источник… В традиционных знаниях красной расы не встречается никаких более общих племенных преданий.

Почти каждый древний автор в своей работе приводит одно или даже сразу несколько из них. У всех этих сказаний имеется одна общая схема, и изучать их удобнее в совокупности, нежели отдельно и подробно. Подавляющее большинство из них посвящено последней мировой катастрофе, причиной которой была вода. Встречается, правда, и несколько сказаний, где всемирное разрушение приписывается всеобщему пожарищу, которое пронеслось по земле, пожирая все живое, и спастись удалось только нескольким спрятавшимся в глубокой пещере… Да, между мифами о наводнении Азии и Америки наблюдается поразительное сходство. Особенность их еще и в том, что спасшимся всегда оказывается первый человек. И это общее правило, хотя и не без исключения. Но эти первые люди были обычно самыми высокими божествами, известными всей нации, единственными создателями мира и опекунами человеческой расы».

Миф микстеков, высоко цивилизованной расы Юго-Западной Мексики, как выясняется, также имеет четко прослеживаемую связь с Атлантидой. Вот что говорится в нем: «Во дни мрака и тьмы, когда не было еще ни дней, ни лет, а мир был хаос, погруженный в темноту, в то время, когда земля была покрыта водой, по которой плавали только слизь и пена, появились однажды бог-олень и богиня. Они имели человеческий облик, и силой своего волшебства они подняли из воды большую гору и возвели на ней красивые дворцы для своего жилья. Эти здания стояли в Верхней Микстеке, рядом с Апоалой (Местом Накопления Воды), и горой, которая называлась «Место, Где Стояли Небеса». Эти божества имели сынов-близнецов, и они все четверо были искушены в волшебстве. Боги-олени имели и других сынов и дочерей, но тут случилось наводнение, в котором многие из них погибли. Пока катастрофа закончилась, бог, которого называют создателем всего, сформировал небеса и землю и восстановил человеческую расу».

Здесь еще раз мы сталкиваемся с горой, близнецами, «накоплением воды», или каналами, и мужскими и женскими божествами, безмятежно живущими в замкнутом пространстве так же, как и Посейдон и Клейто.

Другой мексиканский миф повествует о том, как Тлалок – божество воды – поднял землю из вод затопления. На празднике Квайтлелоа ему в жертву приносились дети, которых топили. Его жена Чалчихуитлику представлена на картинке в манускрипте Обена стоящей в потоке, который несет мужчину, женщину и сундук с сокровищами, обозначающий otocoa, или «потерю собственности», – символ того, что «все будет унесено водой». Эта картина может быть понята как допущение катастрофического наводнения, имевшего место в цивилизованном мире. В «Codex Telleriano-Remensis» она представлена как «женщина, спасшаяся после наводнения». Профессор Селер видит в ней богиню переменчивости человеческих дел, их быстрого крушения. Тлалок и Чалчихуитлику кажутся вполне сопоставимыми с Посейдоном и его атлантидской супругой Клейто.

Тлалок, подобно Посейдону, является богом Моря, и его лицо с огромными клыками кажется похожим на моржа или на другое подобное ему морское животное. Его туника – «одеяние подобное облаку», его сандалии – символ морской пены. В его рай попадают после смерти утопленники – фактически все, кто погиб от воды. Мексиканские мифы о боге Кецалькоатле и его народе – тольтеках содержат весьма красноречивые воспоминания об Атлантиде. Торквемада в своей «Monarquia Indiana» описывает тольтеков как расу, облаченную в одежды из черного полотна, которая попала в Мексику посредством Пануко и обосновалась в Толлане и Чолуле. Руководил ими всеми один Кецалькоатль, человек с длинной бородой и румяным цветом лица. А люди его были способными ремесленниками, архитекторами и агрономами.

Мексиканский историк Икстлилксочитль передает свой рассказ о тольтеках, который удивительно похож на историю Платона об Атлантиде. Он сообщает нам, что город Толлан был местом великолепных дворцов и храмов, короли которых были поначалу мудры и благоразумны, но позже предались распутству и расточительным привычкам. Провинции восстали, и боги разгневались и на короля, и на народ из-за их эгоизма и любви к удовольствиям. Город посетили чередующиеся с жарой морозы, в результате погибли зерновые культуры, растаяли камни, а начавшийся мор довершил крушение. Очевидно, что никакие такие события не могли произойти на мексиканской земле, где редко бывает мороз, и кажется вполне вероятным, что эта история является воспоминанием о катаклизме в каком-то другом далеком месте и что тающие камни говорят о сейсмических или вулканических явлениях. Этот древний рассказ, хранимый в памяти мексиканского народа, похоже, просто приспособлен, чтобы объяснить упадок тольтеков.

Другие мифы, которые образовались вокруг бога или культурного героя Кецалькоатля, также имеют отношение к Атлантиде. Этот персонаж считался предводителем тольтеков, пришедших в Мексику, так же как и майя, из Центральной Америки. Самый полный рассказ о Кецалькоатле приводит Сахаган, который описывает процветание толланов во времена его правления. Он принес с собой культуру, дворцы его поражали великолепием, а урожай кукурузы в его время был огромен. Но местные колдуны напустили на него ветер, который пробудил в нем сильное желание возвратиться домой, в Атлантику, откуда он и прибыл. Маги предупредили его, что он должен возвратиться морем, что он и проделал на плоту из змей.

В «Telleriano-Remensis» о Кецалькоатле говорится следующее: «Говорят, что Кецалькоатль – тот, кто создал мир. И ему даровали имя бога Ветра, потому что Тонакатекутль, когда ему этого захотелось, подышал и породил Кецалькоатля… Видя признаки четырех землетрясений, они устроили праздник в честь разрушителя и той судьбы, которая снова ожидала мир: поскольку они говорили, что земля уже подверглась четырем разрушениям, а это значит, что мир будет снова разрушен. И только он один имел человеческое тело, подобное другим людям. Другие же боги имели бестелесную природу. После наводнения и зародилась традиция жертвоприношений… Они назвали его «Один Кейн», или звезда Венера, о которой у них есть сказание. Тлау-зикалпан Текулти – это звезда Венера, первый свет, сотворенный перед наводнением. Эта звезда – Кецалькоатль».

Переводчик подобного документа «Codex Vaticanus А.», пишет: «Это был он, как говорится, тот, кто учинял ураганы, и, по моему мнению, это был бог, который назывался Циталадуали, и именно он разрушил мир ветрами… Сын девственницы, Кецалькоатль, зная, что грехи людей были непременной причиной неприятностей в мире, вознамерился спросить богиню Чальчиуитликуэ, кто она такая, что смогла пережить наводнение, взобравшись с мужчиной на дерево (ковчег), не мать ли божества Тлалока, которую они сделали богиней воды, чтобы иметь дождь, когда он им потребуется… О Кецалькоатле сообщается, что тот, продолжая свое путешествие, достиг Красного моря, которое назвали Тлапаллан, и после этого его больше не видели и не знали, что с ним случилось… Говорят, что именно он произвел преобразование мира наказанием, поскольку с тех пор, как, согласно его словам, отец его создал мир, и люди поддались грехам, и пошли все разрушения. И Цитинатонали послал своего сына в мир, чтобы тот преобразовал его… И был большой праздник по этому поводу, как в случае с четырьмя землетрясениями, потому что люди боялись, что мир будет разрушен в тот день, когда он исчезнет в Красном море, что и произошло как раз в один из тех знаменательных дней».

Теперь эти отрывки красноречиво говорят нам о связи Кецалькоатля с легендой об Атлантиде. Его имя также связывают с океанским регионом к востоку от Мексики, с катаклизмом или землетрясением, с рассказом о наводнении и с архаичной легендой, что мир был разрушен из-за людского зла. Легенды майя представляют еще более поразительные ассоциации с легендами Атлантиды.

Древняя книга, написанная на языке майя и уничтоженная Нуньезом де ла Вега, но в то же время процитированная им, сообщает, как Вотану (Кецалькоатлю) повелели отправиться в Мексику, чтобы привнести туда цивилизацию. С этим намерением он оставил землю Валум-Чивим и, прибыв в Центральную Америку, основал город Паленк. Он несколько раз посещал дом своих предков и оставил записи о своих путешествиях в храме около реки Хухутан, известной как «Дом Темноты», которые, по его собственному заявлению, обнаружил Нуньез де л а Вега, посетив Хухутан в 1691 году^{19}.

То, что такая цивилизованная раса, о которой говорится в легендах, действительно прибыла в Центральную Америку, доподлинно известно. Майя появились в том регионе приблизительно за двести лет до н. э., будучи полностью развитой цивилизацией, на что, должно быть, ушли целые столетия. И нет никаких признаков того, что она развивалась изначально на американской земле, так что мы вынуждены предположить, что это происходило в каком-то другом месте. Одно это предположение уже делает легенду о поселении Кецалькоатля в Центральной Америке вероятной. Более того, влияние Атлантиды в мифе о Кецалькоатле просматривается вполне ясно. Архитектура толлан, как она описана Икстлилксочитлем и другими, имеет поразительное сходство с архитектурой Атлантиды, как она описана у Платона, в обоих рассказах приведены сейсмические или катастрофические обстоятельства, отмечена и греховность жителей обоих регионов, что весьма существенно.

Отцом Кецалькоатля был Циталлатонали, в честь которого его сын создал специальный культ. Он представлен cipactli, драконом или китом, от которого была сотворена земля и который поднялся из моря. В мифах майя его называют «старой змеей, покрытой зелеными перьями, которая лежит в океане». Мать Кецалькоатля звалась Цитлаллиник, или Коатлик. Это имя очень похоже на Клейто – имя девушки, на которой женился Посейдон и которая родила ему Атласа и других сыновей.

Кецалькоатля можно с полным правом сравнить с Атласом. В нескольких произведениях мексиканского искусства он представлен как земледержатель, в частности в статуэтке, найденной в Мехико, в Чичен-Итца, а также и в других местах. В этих скульптурах он изображен держащим землю и небо над ней на своей голове, и доктор Й.Н. Спинден, признанный авторитет по археологии майя, назвал в своем описании эти фигурки «атлантидскими» из-за их подобия греческим кариатидам с Атласом. Как и Атлас, Кецалькоатль тоже был близнецом, и составляющая часть его имени – коатль – имеет сразу два значения: «змея» и «близнец».

Тот факт, что Кецалькоатль периодически возвращался в свой родной дом, очевидно, подразумевает, что остров еще не был к тому времени полностью погружен, но периодически случавшиеся катаклизмы сделали жизнь там настолько нестабильной, что правящие классы всерьез рассматривали возможность переселения в какое-либо другое место. Подобное состояние дел отметил и профессор Й. Макмиллан Браун в своей работе «Загадка Тихого океана», где он ссылается на поселение Хоту Матуа, героя с затонувшего региона в Тихом океане, выше острова Пасхи. В этом свете кажется вполне вероятным, что Кецалькоатль со своим народом были иммигрантами с Антилии, западной части континента Атлантида, который, я думаю, надолго пережил его восточную часть, или, собственно, Атлантиду. Более полно, как я уже упомянул, я изложил миф о Кецалькоатле в другом месте.

Таким образом, можно сказать, что рассказ Платона об Атлантиде ни в коем случае не стоит особняком, а имеет много аналогов в европейских и американских мифах; и эти мифы были порождены действительными колониальными переселениями в ряде регионов, где они процветали. Мы убедимся в этом, когда будем рассматривать вопрос о колониях Атлантиды.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

document.wikireading.ru

Читать онлайн книгу Атлантида. История исчезнувшей цивилизации

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Назад к карточке книги

Льюис Спенс
Атлантида
История исчезнувшей цивилизации

ВВЕДЕНИЕ

История Атлантиды должна отличаться от всех других историй по следующей фундаментальной причине: она стремится восстановить прошлое страны, земля которой недоступна для археологии. Если бы в результате какого-нибудь природного катаклизма Итальянский полуостров погрузился бы в лазурные воды Средиземноморья вскоре после падения Рима, мы все же располагали бы объемными документальными свидетельствами роста и возвышения Римской империи. В то же самое время для нас была бы навсегда потеряна земля, на которой эта империя процветала и на которой остались руины ее культуры и архитектуры, и нам оставалось бы только судить о ней по ее колониальным проявлениям. Мы по большей мере волей-неволей основывали бы наши представления о латинском наследии на изучении институтов, созданных империей в других землях, и традиций, сохранившихся после ее исчезновения среди окружавших Рим варварских народов.

Сколь бы ни были велики трудности, сопровождающие подобное предприятие, в действительности они не идут ни в какое сравнение с попытками разглядеть сквозь мглу времен очертания хроник и событий, хранящих память о цивилизации, которая погрузилась в пучину океана почти за девять тысяч лет до основания Вечного города. Столь сложная для историка задача могла бы смутить кого угодно. Затонувший Рим, разрушенные землетрясением Афины завещали бы грядущим поколениям тысячи подтверждающих их существование документов. Потонул бы за тысячу лет до Рождества Христова Вавилон или вся египетская долина – они все же оставили бы после себя свидетельства своей торговли со Средиземноморьем, их глиняная посуда и другие артефакты были бы найдены на Крите и на Кипре. Более того, позвольте напомнить, что сам район Ниневии был забыт и что еще столетие назад нам были известны только наиболее общие основы вавилонской и египетской истории, и их письменные иероглифы были тогда еще не расшифрованы. И тем не менее было бы правильно полагать, что археология, которая берется за детальное восстановление цивилизаций, ушедших в глубь времен, как в бездну океана, не в силах подступиться к решению куда более запутанной проблемы – к реконструкции истории континента, погрузившегося на дно задолго до Древнего Египта.

Именно здесь необходимо сказать кое-что относительно собственных представлений автора о предмете исторической науки. Всем должно быть очевидно, сколь большую роль играло вдохновение в распутывании археологических проблем в течение прошлого столетия. Именно благодаря вдохновению, ровно настолько, насколько и элементарной учености, были разгаданы иероглифы Египта и клинопись Вавилона. Не вдохновение ли указало Шлиману точное расположение Трои прежде, чем он раскопал ее? Вдохновение – воистину метод археологии будущего. Унылая школа измерений, исполненная как легковерия, так и скептицизма, обречена.

Аналогия – инструмент вдохновения, способный дать потрясающие результаты, если его верно применять. Уже сейчас результаты археологии и фольклора почти полностью зависят от аналогий. Только благодаря сравнению мы можем пролить свет на природу необъясненных обычаев и предметов, и в этой работе будет в значительной степени использоваться метод аналогий, потому что именно с помощью этого исследовательского зонда мы можем проникнуть сквозь твердый панцирь забвения, скрывающий факты из истории Атлантиды.

Факты! Есть ли у нас вообще какие-нибудь факты, касающиеся Атлантиды? И само название, «История Атлантиды», не оскорбляет ли интеллект большинства читателей? Если читатель, добравшийся до конца этой книги по прочтении последней страницы не согласится, что описанный Платоном остров-континент действительно существовал, то он по крайней мере будет заинтересован самим предметом обсуждения и признает, что гипотеза об Атлантиде имеет право на существование. Но автор твердо убежден, что предание об Атлантиде основано на бесспорных фактах, и считает, что перед лицом такого множества доказательств, соединенных в этом исследовании, было бы просто несерьезным ребячеством не верить в основные детали истории, рассказанной Платоном.

В подтверждение этому можно сказать, что данное исследование базируется на материале исторических свидетельств или преданий, почерпнутых из древнейших источников; оно предоставляет возможности для сравнения географии, обычаев и религии Атлантиды с географией, обычаями и религиями соседних регионов. Можно, например, взять рассказ Платона об Атлантиде и по пунктам сравнить приведенные там свидетельства с соответствующими данными истории и археологии, что в результате приведет к полному подтверждению этого рассказа.

И позвольте сразу же заметить, что Платон не вкладывал в свой рассказ ни аллегорического, ни мифологического смысла. Есть все основания считать его рассказ в большей степени опирающимся на факты, чем, например, «Historia Britonum» Джеффри Монмоута, в которой чистая руда истории содержит изрядную примесь легенд. Платон, бесспорно, позаимствовал эту историю из египетских источников, и причин ставить под сомнение честность его рассказа не больше, чем сомневаться в правдивости любого другого античного источника, в котором история окутана дымкой мифологии.

Предание, как это теперь признается, если использовать его с достаточной осторожностью, может предоставить историку данные, столь же заслуживающие доверия, как и лучшие документально заверенные исторические свидетельства. Еще недавно мы могли наблюдать, как фигура нашего британского Артура, некогда тусклая и таинственная, постепенно сбросила с себя покровы легенд и приобрела человеческие качества и черты. Были времена, когда Менес, первый царь I династии Египта, считался мифической личностью, в то время как сейчас известно, что он действительно существовал и имел довольно многочисленных предшественников. Не далее как в этом месяце, когда в Сирии писались эти строчки, поступили удивительные свидетельства о находке скульптурной головы Христа, датируемой II столетием, которые полностью разбивают аргументы тех, кто стремился доказать мифическую природу нашего Спасителя. В этом месяце также было окончательно доказано, что останки Петра и Павла в действительности покоятся под фундаментом собора Святого Петра в Риме. Все мы вспоминаем, как смеялись над «мифическим» окапи сэра Гарри Джонстона, прежде чем он был найден, убит и выставлен на всеобщее обозрение. А как мы иронизировали по поводу гигантского ленивца Хескета Притчарда до тех пор, пока этот знаменитый путешественник не обнаружил большой кусок его хорошо сохранившейся кожи в Патагонии. Все это было «мифом» для одних и правдой для других.

Сама идея Атлантиды, описанной Платоном, подвергалась насмешкам многих поколений археологов просто потому, что не было никакого прямого документального подтверждения ее существования. Но разумно ли ожидать прямого документального свидетельства, касающегося цивилизации, которая полностью исчезла более одиннадцати тысяч лет назад? Совершенно очевидно, что доказывать существование такой культуры нужно другими средствами. Находим ли мы в странах, которые, судя по всему, граничили с Атлантидой, следы этой цивилизации, как кратко замечает об этом Платон? Цель этой книги как раз и состоит в том, чтобы попробовать доказать это. В заключительной главе будет показано то, что автор назвал «комплексом Атлантиды», – специфический набор традиций, обрядов и обычаев, которых в сочетании с местными условиями мы не найдем ни в какой другой части земного шара, кроме пространства, простирающегося между берегами Западной Европы и Восточной Америки. В прибрежных областях этих регионов и в их изолированных отдаленных поселениях обнаруживается культурный комплекс, самостоятельное существование которого ясно показывает, что корни его тянутся в ныне не существующие области Атлантики.

Именно таким методом следует изучать цивилизацию Атлантиды, и только так может быть в конечном счете доказано ее существование. Теория Атлантиды претерпела значительный ущерб от грубого напора энтузиастов и, возможно, подчас слишком восторженных заявлений самого автора. Но приближаться к этой предыстории, используя археологический подход, представляется тщетным и бесполезным делом, поскольку, как я уже сказал, проблема такой тонкости и экстраординарной сложности может быть когда-либо распутана с помощью воображения и вдохновения. Большие археологические открытия на земле часто делались случайно, как, например, в случае эпохальной находки в Кроманьоне и Мас-д’Азиль. Но ждать от океана, чтобы он извергнул свои тайны, можно целую вечность. Пожелайте же, чтобы археолог, будь он профессионал или же любитель, не смотрел слишком недружественно на исследования, все еще ищущие свои методы, разрушающие многие предрассудки и грешащие недостатком эмпирицизма, до тех пор, пока не найдутся подходящие для этой особенной задачи инструменты. Ни один ученый не иронизирует теперь над невообразимыми методами, благодаря которым поколения алхимиков создавали химическую науку и привели ее на священный пьедестал точных наук. По аналогии вполне можно допустить, что история Атлантиды все еще находится в «алхимической» стадии. Профессиональный археолог в этой истории может сталкиваться с сотней вещей, которые он не любит и презирает. Возможно, он будет отрицать и само название исследования. Если он это сделает, я не буду испытывать сильного смущения, поскольку я убежден, что самое дикое предположение часто бывает столь же близко к цели, как и наиболее осторожное утверждение, когда мы имеем дело с такими глубокими проблемами. Я не стал бы утверждать, что желаю умножить или поощрить метод случайности в специфической сфере археологии Атлантиды, но я весьма симпатизирую другу Эдисона, который, когда изобретатель ему сказал, что не существует никакого растворителя для мочевой кислоты, вернулся в свою лабораторию, смешал все препараты, содержащие яды, и обнаружил, что одиннадцать из них все-таки растворяют ее!

Это все, что касается метода. Теперь мы должны рассмотреть сам рассказ Платона об Атлантиде и затем сравнить его с другими более поздними классическими аллюзиями о таинственном острове-континенте в Атлантике.

Глава 1
ПИСЬМЕННЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА ПЛАТОНА

Диалоги Платона «Тимей» и «Критий» составляют не только самые полные, но и наиболее важные исторические свидетельства об Атлантиде, которыми мы обладаем. Поскольку доступные переводы тех мест в работах Платона, которые имеют ссылку на Атлантиду, как мне кажется, оставляют желать много лучшего, я тщательно скомпилировал их новую версию, базируясь в «Тимее» на переводах Джоветта («Диалоги Платона») и Р. Д. Арчера Хинда и в «Критии» на переводе Эбби Жолибо («Dissertation sur l’Atlantide») и превосходном французском переводе П. Негри («La question de l’Atlantis de Platon»). Благодаря осторожному сопоставлению этих переводов, я полагаю, составил текст, который будет полезен исследователям проблемы Атлантиды больше, чем любой из существующих ныне переводов на английский. Этот текст следует расценивать не как перевод, а скорее как компиляцию переводов Платона, касающихся Атлантиды. В то же самое время я соблюдал всю должную осторожность, чтобы избежать любого искажения оригинала, который в последующих страницах не предоставлен во всей его полноте, хотя и ни один важный факт мной не опущен.

Работа Платона «Тимей» написана в форме диалога. Сократ, Гермократ, Критий и Тимей собрались для философской беседы, и Сократ напоминает Критию, что он обещал им рассказать историю, которая могла бы быть подходящей «для праздника богини».

Гермократ. Конечно же, Сократ, как сказал наш Тимей, у нас не будет недостатка в усердии, да мы и не нашли бы никакого себе извинения, если бы отказались. Ведь и вчера, едва только мы вошли к Критию, в тот покой для гостей, где и сейчас проводим время, и даже на пути туда, мы рассуждали об этом самом предмете. Критий тогда еще сообщил нам одно сказание, слышанное им в давнее время. Расскажи-ка его теперь и Сократу, чтобы он помог нам решить, соответствует ли оно возложенной на нас задаче или не соответствует.

Критий. Так и надо будет сделать, если согласится Тимей.

Тимей. Конечно, я согласен.

Критий. Послушай же, Сократ, сказание хоть и весьма странное, но, безусловно, правдивое, как засвидетельствовал некогда Солон, мудрейший из семи мудрецов. Он был родственником и большим другом моего прапрадеда Дропида, о чем сам неоднократно упоминает в своих стихотворениях; а Дропид передал это моему деду, Критию, который в свою очередь повторял это нам, – что в Афинах в древности совершались великие и достойные удивления дела, которые были потом забыты по причине бега времени и смены поколений; величайшее из них то, которое сейчас нам будет кстати припомнить, чтобы сразу и отблагодарить тебя, и почтить богиню в ее праздник достойным и правдивым хвалебным гимном.

Сократ. Прекрасно. Однако что же это за подвиг, о котором Критий со слов Солона рассказывал как о замалчиваемом, но действительно совершенном нашим городом?

Критий. Я расскажу то, что слышал как древнее сказание из уст человека, который сам был далеко не молод. Да, в те времена моему деду Критию было около девяноста лет, а мне – около десяти. Мы тогда как раз отмечали «день детей» на празднике Апатурии1
  Апатурия – праздник в честь Дионисия, отмечаемый в октябре, на котором происходила инициация юношества.

[Закрыть], и по установленному обряду для нас, мальчиков, наши отцы раздавали награды за чтение стихов. Много звучало творений разных поэтов, в том числе многие мальчики исполняли стихи Солона, которые в то время были еще новинкой. И вот один из членов фратрии, то ли впрямь по убеждению, то ли думая сделать приятное Критию, заявил, что считает Солона не только мудрейшим из людей, но еще и величайшим поэтом. Старик очень обрадовался и сказал, улыбнувшись: «Да, Аминандр, если бы он еще занимался поэзией не урывками, а всерьез, как другие, и если бы он довершил сказанное, привезенное им сюда из Египта, и не забросил бы по причине неурядиц, с которыми столкнулся по возвращении на родину, то я полагаю, что тогда ни Гесиод, ни Гомер, ни какой-либо иной поэт не мог бы превзойти его своей славой». «А что это было за сказание, Критий?» – спросил Аминандр. «Оно касалось, – ответил дед, – величайшего из деяний, когда-либо совершенных нашим городом, которое заслуживало бы стать и самым известным из всех, но по причине времени и смерти, совершивших его, рассказ о нем до нас не дошел». «Расскажи с самого начала, – попросил Аминандр, – при каких обстоятельствах и от кого слышал Солон то, что рассказывал как истинную правду?» «Есть в Египте, – начал Критий, – у вершины Дельты, где Нил расходится на отдельные потоки, ном, именуемый Саисским; главный город этого нома – Саис, откуда, между прочим, был родом царь Амасис. Покровительница города – некая богиня, которая по-египетски зовется Нейт, а по-эллински, как утверждают местные жители, это Афина: саисяне весьма дружественно расположены к афинянам и притязают на некое родство с ними».

Солон рассказывал, что, когда он в своих странствиях прибыл туда, его приняли с большим почетом; когда же он стал расспрашивать о древних временах самых сведущих среди жрецов, ему пришлось убедиться, что ни сам он, ни вообще кто-либо из эллинов почти ничего об этом не знают. Однажды, вознамерившись перевести разговор на старые предания, он попробовал рассказать им наши мифы о древнейших событиях – о Форонсе, почитаемом за первого человека, о Ниобе и о том, как Девкалион и Пирра пережили потоп; при этом он пытался вывести родословную их потомков, а также исчислить по количеству поколений сроки, истекшие с тех времен. И тогда воскликнул один из жрецов, человек весьма преклонных лет: «Ах, Солон, Солон! Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца!» «Почему ты так говоришь?» – спросил Солон. «Все вы юны умом, – ответил жрец, – ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания, искони переходившего из рода в род, и никакого учения, поседевшего от времени. Причина же тому вот какая: уже были и еще будут многократные случаи погибели людей, самые страшные из них – из-за огня и воды, но есть среди них и другие, менее значительные. Отсюда и распространенное также у вас сказание о Фаэтоне, который будто бы некогда запряг отцовскую колесницу, но не смог направить ее по отцовскому пути, а потому спалил все на Земле и сам погиб, испепеленный молнией.

Положим, это сказание похоже на миф, но в нем содержится и правда: и в самом деле, тела, вращающиеся по небосводу вокруг Земли, отклоняются от своих путей, и потому время от времени все на Земле гибнет от великого пожара. В такие времена обитатели гор и возвышенных либо сухих мест подвержены более полному истреблению, нежели те, кто живет возле рек или моря; а потому постоянный наш благодетель Нил избавляет нас и от этой беды, разливаясь, но когда же боги, творя над Землей очищение, затопляют ее водами, уцелеть могут волопасы и скотоводы в горах, между тем как обитатели ваших городов оказываются унесенными потоками в море, но в нашей стране вода ни в такое время, ни в какое-либо иное не падает на поля сверху, а, напротив, по природе своей поднимается снизу. По этой причине сохраняющиеся у нас предания древнее всех, хотя и верно, что во всех землях, где тому не препятствует чрезмерный холод или жар, род человеческий неизменно существует в большем или меньшем числе. Какое бы славное или великое деяние или вообще замечательное событие ни произошло, будь то в Афинах, в Египте или в любой другой стране, о которой мы получаем известия, все это с древних времен запечатлевается в записях, которые мы храним в наших храмах; между тем у вас и других прочих народов всякий раз, как только успеет сложиться письменность и все прочее, что необходимо для городской жизни, вновь и вновь в урочное время с небес низвергаются потоки, словно мор, оставляя из всех вас лишь неграмотных и неученых. И вы снова начинаете все сначала, словно только что родились, ничего не зная о том, что совершалось в древние времена в нашей стране или у вас самих2
  Говоря о разрушении древних записей, жрец имеет в виду землетрясения и потопы. Египтяне были защищены от обеих катастроф Нилом и отсутствием дождей – их население постоянно, и их памятники и сочинения не подвержены гибели. Ничего такого, конечно, нельзя сказать о Греции.

[Закрыть].

Взять хотя бы эти ваши родословные, Солон, которые ты только что излагал, ведь они почти ничем не отличаются от детских сказок, так вы прежде всего храните память только об одном потопе, а ведь их было много до этого; более того, вы даже не знаете, что прекраснейший и благороднейший род людей жил некогда в вашей стране. Ты сам и весь твой город происходите от тех немногих, кто остался из этого рода, но вы ничего о нем не ведаете, ибо их потомки на протяжении многих поколений умирали, не оставляя никаких записей и потому как бы безмолвствуя. Между тем, Солон, там, где ныне стоят Афины, задолго до самого большого и разрушительного наводнения существовало государство, было оно первым в военной доблести, и совершенство его законов стояло выше всякого сравнения; предание приписывает ему такие деяния и установления, которые прекраснее всего, что мы когда-либо слыхали». Узнав это, Солон, по собственному его признанию, был поражен и горячо упрашивал жрецов со всей обстоятельностью и по порядку рассказать об этих древних афинских гражданах.

И жрец ответил ему: «О, Солон, я все расскажу ради тебя и вашего государства, но прежде всего ради той богини, что получила в удел, взрастила и воспитала как ваш, так и наш город. Однако Афины она основала на целое тысячелетие раньше, восприняв ваше семя от Геи и Гефеста, а наш – позднее. И дата основания нашего отражена в священных записях, сделанных восемь тысячелетий назад, а для афинян эта исчисляется девятью тысячами лет. Я вкратце расскажу тебе об их законах и величайших подвигах. Позднее, на досуге, мы по порядку рассмотрим, насколько они правдивы. Законы своих предков ты можешь представить себе, сравнивая со здешними: ты найдешь ныне в Египте множество установлений, принятых в те времена у вас, и прежде всего обособленное от всех прочих сословие жрецов, затем сословие ремесленников, где каждый занимается своим ремеслом, ни с кем больше не общаясь, а также сословия пастухов, охотников и земледельцев; и еще воинское сословие, как ты, должно быть, сам заметил, тоже отделенное от прочих, и его членам закон предписывает не заботиться ни о чем, кроме войны.

Добавь к этому, что снаряжены воины щитами и копьями, этим оружием одарила людей богиня, и мы ввели его у себя первыми в Азии3
  Во времена Платона Египет считался частью Азии. В действительности обо всей Африке говорили как о части Азии.

[Закрыть], как вы – первыми в ваших землях.

Что касается умственных занятий, ты и сам видишь, как тщательно наш закон вырабатывал основополагающие принципы – от законов природы до божественных наук и медицины, этого искусства врачевания, добавляя полезное и всем другим наукам. Такой порядок богиня еще раньше ввела и у вас, устроя ваше государство, а начала она с того, что отыскала для вашего рождения такое место, где под действием мягкого климата вы рождались бы разумнейшими на Земле людьми. Будучи покровительницей войны и мудрости, богиня избрала такой край, который обещал порождать людей, похожих на нее саму, и там она вас и расселила. И вы стали жить там по тем законам, о которых я говорил, и даже еще лучше, и превосходили всех людей добродетелью. Из великих деяний вашего государства немало таких, которые известны по нашим записям и служат предметом восхищения; однако среди них есть одно, которое превышает величием и доблестью все остальные. Ведь согласно нашим записям государство ваше положило предел дерзости несметных воинов, отправлявшихся на завоевание всей Европы и Азии, державших путь от Атлантического океана.

Ведь в те времена через это море можно было переправиться, ибо за проливом, который называется на вашем языке Геракловыми столпами, еще находился остров. Этот остров превышал своими размерами Ливию и Азию4
  Платон имеет в виду, конечно, Северную Африку и Малую Азию.

[Закрыть], вместе взятые, и с него тогдашним путешественникам легко было перебраться на другие острова, а с островов – на весь противолежащий материк, замыкающий то море, что и впрямь заслуживает такое название. Ведь море по эту сторону упомянутого пролива – всего лишь залив с узким входом, тогда как по ту сторону пролива простирается море в собственном смысле слова, равно как и окружающая его земля воистину и вполне справедливо может быть названа материком. На этом-то острове, именовавшемся Атлантидой, и возникло удивительное по величине и могуществу царство, чья власть простиралась не только на весь этот остров, но и на многие другие острова, а также на часть материка, а сверх того восточнее пролива они правили Ливией вплоть до Египта и Европой вплоть до Этрурии. И вот вся эта сплоченная мощь была брошена на то, чтобы одним ударом ввергнуть в рабство и ваши и наши земли и все вообще страны по эту сторону пролива. Именно тогда, Солон, государство ваше явило всему миру блистательное доказательство своей доблести и силы: превосходя всех твердостью духа и опытностью в военном деле, оно сначала встало во главе эллинов, потом, когда союзники отошли, боролось в одиночестве и, терпя страшные неудачи, все же одолело завоевателей и торжествовало над ними.

Тех, кто еще не был порабощен, оно спасло от угрозы рабства; всех же остальных, обитавших по эту сторону Геракловых столпов, оно великодушно сделало свободными. Но позднее, когда пришел срок невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся ваша воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину. После этого море в тех местах стало вплоть до сего дня несудоходным и недоступным по причине обмеления, вызванного огромным количеством ила, который оставил после себя осевший остров». Ну вот я и пересказал тебе, Сократ, как возможно короче то, что передавал со слов Солона старик Критий. Когда ты вчера говорил о твоем государстве и его гражданах, мне вспомнился этот рассказ, и я с удивлением заметил, как многие твои слова по какой-то поразительной случайности совпадают со словами Солона.

Но тогда мне не хотелось ничего говорить, ибо по прошествии столь долгого времени я недостаточно помнил содержание рассказа; поэтому я решил, что мне не следует говорить до тех пор, пока я не припомню всего с должной обстоятельностью. И вот почему я так охотно принял на себя те обязанности, которые ты вчера мне предложил: мне представилось, что если в таком деле важнее всего положить в основу речи согласный с нашим замыслом предмет, то нам беспокоиться не о чем. Как уже заметил Гермократ, вчера, едва уйдя отсюда, я в беседе с ним сразу же начал припоминать суть дела, а потом, оставшись один, восстанавливал в памяти подробности всю ночь напролет и вспомнил почти все.

Справедливо изречение, что заученное в детстве куда как хорошо держится в памяти. Я совсем не уверен, что мне удалось бы полностью вспомнить то, что я слышал вчера; но вот если из этого рассказа, слышанного мною давным-давно, от меня хоть что-то ускользнет, я буду удивлен. Ведь в свое время я выслушивал все это с таким истинно мальчишеским удовольствием, а старик так охотно отвечал на мои всегдашние расспросы и все разъяснял, что рассказ неизгладимо запечатлелся в моей памяти, словно выжженная огнем по воску картина, которую нельзя стереть. А сегодня рано поутру я поделился рассказом вот с ними, чтобы им тоже, как и мне, было о чем поговорить. Итак, чтобы наконец-то дойти до сути дела, я согласен, Сократ, повторить мое повествование уже не в сокращенном виде, но со всеми подробностями, с которыми я сам его слышал. Граждан и государство, что были тобою вчера нам представлены как в некоем мифе, мы перенесем в действительность и будем исходить из того, что твое государство и есть вот эта наша родина, а граждане, о которых ты размышлял, суть вправду жившие наши предки из рассказов жреца.

Соответствие будет полное, и мы не погрешим против истины, утверждая, что в те-то времена они и жили. И, поделив между собой обязанности, мы попытаемся сообща должным образом справиться с той задачей, что ты нам поставил. Остается только решить, Сократ, по сердцу ли тебе такой предмет, или вместо него нужно искать какой-либо иной.

Сократ. Да что ты, Критий, какой же предмет мы могли бы предпочесть этому? Ведь он как нельзя лучше подходит к священнодействиям в честь богини, ибо сродни ей самой; притом важно, что мы имеем дело не с вымышленным мифом, но с правдивым сказанием. Если мы его отвергнем, где и как найдем мы что-нибудь лучше? Это невозможно. Так в добрый час! Начинайте, а я в отплату за мои вчерашние речи буду молча вас слушать5
  Критий хочет сказать, что он был поражен, насколько описание идеального государства у Сократа походит на Афины, изображенные в истории Солона. Таким образом он попытался вспомнить все обстоятельства этой истории в надежде, что это поможет Сократу в его примере воображаемого Содружества наций. После этого Критий переходит к изложению устройства Вселенной в сравнении с созданиями человечества.

[Закрыть].

На этом мы распрощаемся с Тимеем.

Следующая работа Платона, в которой упоминается Атлантида, – его диалог «Критий», представляющий собой рассказ этого самого Крития об условиях жизни в Атлантиде, пересказанный его прапрадеду Дропиду Солоном6
  На самом деле это является расширенным вариантом рассказа Крития об Атлантиде в «Тимее».

[Закрыть]. За девять тысяч лет до времен Солона, или приблизительно в 9600 году до н. э., произошла война между народами в пределах Геракловых столпов и вне них. Афины возглавили восточные народы, цари острова Атлантида повели за собой западные. Атлантида была островом по площади больше, чем Азия (Малая Азия) и Ливия (Северная Африка), вместе взятые, но она была поглощена сотрясением земли, и ее расположение отмечено ныне опасными плывунами, которые делают море в этой области несудоходным.

В эту древнюю пору Афины владели бескрайними землями, их поля были плодородны, а жители многочисленны. Что же касается жителей Атлантиды, Критий объясняет своим слушателям, что он должен перевести имена их героев на греческий язык. Солон, который написал их историю в стихах, обнаружил, что жрецы Саиса уже придали этим именам египетское звучание. Так что он мог позволить себе подобную же свободу, при сохранении значения их имен. У его предка этот рассказ был записан в письменной форме, но ему, Критию, приходилось полагаться на собственную память, повествуя о том, что он слышал в детстве и что произвело на него глубокое впечатление.

Боги разделили всю землю на владения – одни побольше, другие поменьше. Так и Посейдон, или Нептун, получил в удел остров Атлантида и населил ее своими детьми, зачатыми от смертной женщины. На острове этом не было гористых берегов, от моря и до середины его простиралась равнина – по преданию, красивее всех прочих равнин и весьма плодородная, а опять-таки в середине этой равнины, примерно в пятидесяти стадиях от моря, стояла невысокая гора. На этой горе жил один из мужей, в самом начале произведенных там на свет землею, по имени Евенор, и с ним жена Левкиппа, от которой у него была дочь по имени Клейто. После смерти родителей Посейдон совратил эту девушку и укрепил холм, на котором она обитала, огородив его попеременно насыпями и рвами. Насыпей было две, рвов – три, они были заполнены морской водой и расположены на равном расстоянии друг от друга, что делало гору неприступной, ибо кораблей и судоходства тогда еще не было. Посейдон также сотворил на острове два родника – один горячий, другой холодный, – отчего земля стала плодороднее. Там бог произвел на свет пять пар близнецов мужского пола. Он взрастил их и поделил весь остров Атлантида на десять частей, причем тому из старшей четы, кто родился первым, он отдал дом матери и окрестные владения, как наибольшую и наилучшую долю, а остальным сыновьям дал землю в других частях Атлантиды и наделил властью над разными народами. Имена же всем он нарек вот какие: старшему и царю он дал то имя, по которому названы и остров, и море, что именуется Атлантическим, ибо имя того, кто первым получил тогда царство, было Атлас. Близнецу, родившемуся сразу после него и получившему в удел крайние земли острова со стороны Геракловых столпов вплоть до нынешней страны гадиритов, называемой по тому уделу, было дано имя, которое можно было бы передать по-эллински как Эвмел, а на туземном наречии – как Гадир. Из второй пары близнецов он одного назвал Амфиром, а другого Эвемоном, из третьей пары – старшего Мнесеем, а младшего Автохтоном, далее – Эласипп и Местор, Азаэс и Диапреп. Все они в течение многих столетий благополучно правили на острове, создав посреди океана сильную державу и распространив свою власть на многие другие земли вплоть до Египта и Тиррении.

Род Атласа долгие века бессменно господствовал на острове. Старейший всегда был царем и передавал корону старшему из своих сыновей, из поколения в поколение сохраняя власть в роду. Они скопили такие богатства, каких никогда не было ни у одной царской династии в прошлом и едва ли будут когда-нибудь еще, ибо в их распоряжении было все необходимое, приготовляемое как в городе, так и по всей стране. Многое ввозили они из подвластных стран, но большую часть потребного для жизни давал сам остров – прежде всего любые виды камня и минералов, и в их числе так называемый орихалк (горная медь), минерал по ценности своей уступавший тогда только золоту. Лес, имевшийся на острове в изобилии, поставлял все, что нужно для работы строителям, а равно и для прокормления домашних и диких животных и даже слонов, которых на острове водилось великое множество, – всем вдоволь хватало корму на болотах, озерах и реках, на горах или равнинах. Земля одаривала богатством: кореньями, травами, древесиной, смолами, цветами, плодами, сладким виноградом, зерном и овощами. Кроны деревьев укрывали от палящих лучей солнца счастливый народ; фрукты утоляли голод и жажду, а один особенный фрукт с твердой кожурой давал и мякоть, и сок, и масло. Одним словом, на этом острове, которому суждено было так несчастливо исчезнуть, имелось все, чтобы насытить и тело, и дух да еще и умаслить своими приношениями богов. Пользуясь этими дарами земли, жители Атлантиды отстроили святилища и дворцы, перебросили мосты через водные кольца, трижды опоясавшие древнюю столицу, а еще они построили мост от дворца к морю. Принимая дворец в наследство, каждый царь все более расширял и украшал его, силясь превзойти предшественника, пока в конце концов не было создано поразительное по величине и красоте сооружение. От моря они провели канал в 300 футов шириной и 100 футов глубиной и около 60 миль в длину. Этот канал был судоходен, и на нем выстроили гавань для больших судов. Вблизи мостов они прорыли каналы такой ширины, чтобы от одного водного кольца к другому могла пройти одна триера или трехпалубная галера: высота мостов над поверхностью моря была достаточной для этих простых судов. Самое большое по окружности водное кольцо, непосредственно соединявшееся морем, было 1800 шириной, следующее за ним – 1200 футов, а третье, вплотную окружавшее остров, – 600 футов. Этот остров, на котором стоял дворец, имел пять стадиев, или 1000 ярдов в диаметре; остров, а также окружающие его земляные кольца были окружены каменными стенами, и на мостах у проходов к морю всюду поставили башни и ворота. Ширина моста у главных ворот составляла около 100 футов. Черный и красный камень для колонн они добывали в каменоломнях острова. На стенах, охватывающих внешнюю зону, было легкое медное покрытие, а внутреннюю стену покрывали пластины олова, стены же самой цитадели были покрыты орихалком. Внутри обиталище царей было устроено следующим образом. В самом средоточии сверкало золотом недоступное святилище Клейто и Посейдона – здесь потомки первых жителей Атлантиды каждый год приносили свои жертвы богам. Храм Посейдона имел 600 футов в длину, пропорциональную этой длине высоту и площадь в три акра. Вся внешняя поверхность храма была выложена серебром, акротерии же сверкали золотом; внутри приковывал взгляд потолок из слоновой кости, изукрашенный золотом, серебром и орихалком, а стены и полы сплошь были выложены орихалком. Стояли там и изваяния из чистого золота: сам Посейдон на колеснице, запряженной шестью крылатыми конями, вокруг него 100 нереид на дельфинах, а также и много других статуй, изобразивших принцев и принцесс царского рода и жертвенные подарки царей и населения империи. Жертвенный алтарь по величине и отделке был соразмерен этому богатству; равным образом и царский дворец находился в надлежащей соразмерности, как с величием державы, так и с убранством святилищ. В различных частях города били горячие источники и фонтаны, которые давали воду в изобилии. Были построены большие купальни, открытые и под крышей, а еще горячие купальни на зиму, причем отдельно для царей, отдельно для женщин и даже для коней и прочих домашних животных. Каждая купальня соответствовала положению тех, для кого она была сооружена. В каждой городской зоне были множество святилищ различных богов, бесчисленные сады и гимнасии. Посредине центрального острова был устроен ипподром диаметром 600 футов. По обе стороны его располагались помещения для многочисленных царских сановников и стражников. Царские стражники размещались ближе к дворцу, вокруг горы, на которой он стоял, а самым надежным были поручены помещения внутри дворца, рядом с покоями царевичей. Верфи были заполнены триерами и всеми необходимыми для плавания снастями.

Назад к карточке книги «Атлантида. История исчезнувшей цивилизации»

itexts.net

Глава 7 Цари Атлантиды. Атлантида [История исчезнувшей цивилизации]

Глава 7

Цари Атлантиды

Из рассказа Диодора Сицилийского, а также из повествований Платона мы немного можем узнать о царской династии Атлантиды. Платон ручается, что такая династия действительно существовала, но ничего не говорит об именах ее представителей, за исключением сыновей Посейдона: Атласа, Гадира, или Эвмела, Амфира, Эвемона, Мнесея, Автохтона, Эласиппа, Местора, Азаэса и Диапрепа. В других мифах Атлас представлен сыном Иапета и Клемены, братом Прометея и Эпиметея – титанов, с которыми он вступил в войну против Зевса. Побежденный главным божеством эллинов, он был вынужден держать небеса на своих плечах и голове. Согласно Гомеру, он и вправду держит длинные колонны, распирающие небо и землю. Судя по всему, он похож на персонажа мексиканской мифологии, которого вслед за профессором Эдуардом Селером теперь назвали бы «небодержателем», то есть на одного из духов, поддерживающих крышу мира. Эта идея, вероятно, появилась из веры в то, что гора Атлас в Африке, как и многие другие высокие горы, поддерживала небесный свод.

Другие мифографы, как мы уже видели, представляют Атласа мудрым астрологом, монархом, впервые научившим людей науке гадания по звездам. Гора Атлас не была, конечно, единственной.

Мы можем найти горы с подобным названием в Мавритании, Аркадии и на Кавказе. Плеяды, гияды и геспериды были дочерьми Посейдона. Эвмел, или Эвмолп, также известный как Гадир (имя которого связано с Кадисом и Гибралтарским проливом, древним Fretum Gaditanum), считался основателем элевсинских мистерий, о которых мы расскажем позднее. Об Амфире, Эвемоне и Мнесее мы не находим никакого упоминания в классической мифологии. Имя Автохтон просто обозначает «абориген», но необходимо отметить, что оно обычно применялось греками по отношению к древней расе пеласгиицев, история которых, как говорит Валтерс в своем «Классическом словаре», «может быть сопоставлена с историей басков в Испании и кельтов в Уэльсе». Они действительно были проводниками культуры на всей территории Греции. Эласипп, Местор и Азаэс были также неизвестны классическим источникам. То же самое можно сказать и о Диапрепе. Мы должны, однако, помнить замечание Платона, что эти имена жрец Саиса произнес по-египетски, а уже после этого их эллинизировал Критий, поэтому не стоит надеяться, что в них осталось что-нибудь от первоначального звучания.

На этом мы заканчиваем изучение Платона. Диодор рассказывает, что Уран был первым царем атлантов. Уран был греческим богом Неба и отцом титана Иапета, библейского Иафета, Океана, Циклопа и многих других мифических персонажей, включая гигантов. Его наиболее знаменитыми атлантидскими детьми были Базилея, имя которой просто означает «царица», и Рея, или Пандора. Атлас, Сатурн и Геспер также упоминаются как его потомки. Атлантида же становится созвездием Плеяд. Некий Юпитер, который не является одноименным богом, становится царем атлантов, сместив своего отца Сатурна при помощи титанов.

Ясно, что мифическая история Атлантиды каким-то образом связана с обстоятельствами войны между богами и титанами, занимающей столь важное место в греческой мифоистории и искусстве. История титаномахии – божественной войны между титанами – рассказывает нам, что Уран, первый правитель мира, бросил своих сыновей, Бриарея, Коттиса и Гиеса, так называемых гекатонхейров, или сторуких, в Тартар вместе с циклопами – «созданиями с круглыми глазами», гигантскими пастухами Сицилии. Гея, его жена, возмущенная этим поступком, подговорила титанов восстать против отца. Они сместили его и возвели на трон Крона. Но Крон, в свою очередь, заточил циклопов назад в Тартар и женился на своей сестре Рее. Уран и Гея предсказали ему, что он и сам будет свергнут своими собственными детьми, поэтому он проглатывал их сразу же после рождения, всех, кроме Зевса, которого его мать скрыла в пещере на Крите. Когда Зевс возмужал, он дал своему отцу зелье, которое заставило его извергнуть из чрева всех проглоченных детей, и они восстали против Крона и правящих титанов. Гея предсказала победу Зевсу, если он сможет вызволить циклопов и гекатонхейров из Тартара. Так он и сделал, титаны были побеждены и сами брошены в Тартар.

Мы находим таким образом, что одни и те же персонажи были связаны и с войной богов и титанов и в то же время с Атлантидой. Совершенно ясно, что Диодор фактически примеряет историю и персонажей войны богов и титанов к истории Атлантиды. Какие у него были основания для этого? Он мог сделать так, только опираясь на некую существовавшую тогда легенду. Конечно же он не сам придумал рассказ о войне титанов, хорошо известный за столетия до него. Кажется разумным предположить, что легенда на самом деле рассказывала о большой войне в Атлантическом океане. Боги, как думали греки, происходили с Запада. Оттуда пришли знания и культура. Циклопы и титаны также связаны с Западом: первые с Сицилией и средиземноморскими островами, последние – с другими островами. Помпоний Мела заявляет, что титан Альбион, сын Посейдона, древний бог-покровитель Англии, был братом Атласа и помогал ему вместе с Иберием, богом Ирландии, сражаться за Западные врата Геркулеса. Альбион – то же, что Элба, от которой Шотландия берет свое древнее название – Олбани. Таким образом, существовала определенная раса титанов, связанных с Атлантикой, и если Альбион и Иберии могут быть идентифицированы с Британскими островами, то разумно предположение, что и Атлас тоже был некогда божеством-покровителем некой западной земли в океане, с которой миф постоянно соединяет его имя.

Истории всех народов начинаются с династий богов-царей, со временем входящих в «реальную» историю призраками-тенями. Греческие и римские династии, египетские, вавилонские, мексиканские и центральноамериканские летописи, все они начинаются с традиционных жизнеописаний и деяний спустившихся с небес монархов. Наша родная Англия не менее набожна в своих королевских генеалогиях. Я видел в придорожной гостинице современную иллюстрированную генеалогию, выводящую родословную короля Георга V от Адама и ранних «мифических» шотландских королей, и нет ли у нас своих собственных Лиров и Артуров? Что такое миф в глазах истории? Не просто ли это историческое предание, сохранившееся до появления письменности? Менее, первый фараон первой династии Египта, считался мифическим персонажем, пока его имя не было обнаружено на древней могиле. Троя считалась выдумкой Гомера, пока Шлиман не обнаружил ее. Чедарлаомер также считался легендарным, прежде чем были найдены надписи, содержащие его имя. Могут быть приведены сотни подобных случаев, когда миф на самом деле становился реальностью.

Есть ли серьезное основание отрицать, что имена правителей Атлантиды, переданные Платоном и Диодором, могли некогда принадлежать действительным историческим персонажам?

Как я уже сказал, мы пытаемся исследовать этот вопрос, не располагая именами царей Атлантиды в греческом звучании. Нет у нас и хронологического ключа к их эпохе. То, что они управляли Атлантидой в каменном веке, столь же маловероятно, как и то, что, например, Лир или Артур – представители неолита в Британии. Они называются «первыми царями» Атлантиды, и им не приписывается никакой особенной древности до катаклизма.

Все это указывает на вероятность того, что Атлантида, испытав несколько природных катастроф, также пережила серию культурных и политических потрясений. Ориньякское искусство, которое, судя по всему, происходит оттуда, демонстрирует определенные черты, культивировавшиеся веками задолго до того, как оно достигло Европы. А азилийский упадок в искусстве в сочетании с прогрессом в материальной сфере свидетельствует о перевороте в деятельности человека на Атлантиде. Ориньякская культура, как я уже сказал, явно указывает на предшествующее существование очень большой цивилизации на Атлантиде в определенное время – до конца эры плейстоцена.

Если исследовать эту гипотезу без экзальтации или предубеждения, она ни в коем случае не должна быть признана невероятной, как это могло бы сначала показаться.

Ориньякская колонизация Европы произошла в конце большого ледникового периода, или приблизительно двадцать пять тысяч лет назад. В Европе в то время главная ледяная шапка, протянувшись с Северного мыса в Норвегии до севера Франции, закрывала пространство, совпадающее с современной Пруссией. В более южных странах ледник проявлял себя там, где возвышались горные цепи, но его последствия в этих регионах были менее внушительными вследствие меньшего размера гор и их расположения на более теплой изотермической линии. Северной Африки лед почти не коснулся, и поэтому маловероятно, что Атлантида, большая часть которой находилась на той же самой широте и была к тому же морской страной, испытала на себе сколько-нибудь значимые последствия этого ненастья. В ледниковый период ее климат вряд ли был более суровым, чем, скажем, сегодняшний климат Северной Шотландии.

Если признать все это и если также допустить присутствие на Атлантиде расы людей – кроманьонцев, обладавших бесспорным превосходством в культуре и интеллектуальном потенциале (заключение, к которому мы приходим не на основании объема черепа кроманьонского человека, а на основании осколков ориньякского искусства), то нет ничего возмутительного в предположении, что, пока Европа была захоронена подо льдом плейстоцена или находилась под воздействием местных заморозков в ее южных регионах, Атлантида, сравнительно свободная от этих условий и наслаждавшаяся умеренным климатом, взрастила цивилизацию, впоследствии разрушенную рядом катаклизмов вулканического или сейсмического характера.

Мы находим, что божественная раса Платона – сыновья Посейдона происходили по женской линии от коренного или аборигенного населения. Его мы можем идентифицировать как азилийцев и исходя из некоторых соображений можем считать вероятным, что великий цивилизатор Посейдон (если считать его человеком) высадился на Атлантиду за несколько столетий до прибытия азилийцев в Европу или, грубо говоря, за тысячу лет до погружения Атлантиды. К тому времени древняя ориньякская культура на континенте-острове, должно быть, почти полностью исчезла. На то, что этого не случилось с самой расой, кажется, указывает миф о войне с титанами – фрагменты, имеющие отношение к циклопам.

Эти циклопы были высокими людьми с выпученными глазами, они одевались в шкуры и жили в пещерах. В действительности это соответствует описанию кроманьонцев, которые, вероятно, были выродившимися аборигенами Атлантиды. Череп кроманьонцев был большой, скулы высокие, орбиты глаз огромные, и в целом у них было весьма мощное телосложение. Мы также знаем, что кроманьонцы подобно циклопам одевались в шкуры и жили в пещерах.

Далее мы видим, что Посейдон-цивилизатор, прибывший на Атлантиду за несколько столетий до ее окончательного погружения, соединился с остатками аборигенов кроманьонцев и дал их умирающей культуре некий новый импульс, точно так же, как и Кецалькоатль в Мексике. На самом деле мифы о Посейдоне и Кецалькоатле фактически идентичны. В «Атлантиде в Америке» я доказываю, что Атлас и Кецалькоатль – одно и то же лицо. Ту же самую логику можно в равной степени применить и к Посейдону, отцу Атласа, наделенному теми же самыми признаками культурного героя. Мы знаем, что Кецалькоатль прибыл в Мексику из Атлантики. Но откуда же прибыл Посейдон?

Я считаю Посейдона лидером азилийской или протоазилийской орды захватчиков, которые колонизировали Атлантиду за несколько столетий до их большого набега на Европу. Он обычно описывается как бог «пеласгианского» происхождения. Теперь это название «пеласги» обычно используется, чтобы обозначить расу, колонизировавшую Грецию в ранний период и строившую огромные сооружения из цельного камня. Они были в действительности микенской расой, народом иберийского происхождения, людьми, принесшими мистерии Кабири в Грецию. Азилийцы, как мы уже видели, были протоиберийцами. Мы поэтому имеем веские основания утверждать, что Посейдон был лидером или царем-жрецом азилийских захватчиков Атлантиды. Едва ли стоит сомневаться в том, что целая иберийская раса имеет отдаленное североафриканское происхождение; и кажется вероятным, что Посейдон – «бог» Средиземного моря – вел своих людей от Атласской области Северной Африки к Атлантиде, откуда несколькими столетиями позже они должны были вторгнуться и в Европу – свою прародину.

Если принять эти в общем не столь уж сомнительные заключения, то мы имеем материал для беглого очерка (хоть и со многими пробелами) истории Атлантиды со времени, предшествующего кроманьонскому вторжению в Европу до окончательного погружения острова-континента.

Мы должны, во-первых, представить себе Атлантиду – остров размером почти с Австралию – как колыбель большой доисторической цивилизации с очень серьезными притязаниями. Раса прекрасного телосложения – такого телосложения мир в действительности с тех пор не видел – населяет его. С помощью кремниевых инструментов – так же как и с помощью своего таланта, при благоприятных условиях окружающей среды, освобожденной ото льда плейстоцена, – эта раса достигла, по общему признанию, высокого типа культуры в период приблизительно за двадцать три или более тысячи лет до христианской эры. Она празднует религиозные церемонии в больших пещерах, украшенных сложными изображениями животных и наполовину очеловеченных богов, украшает их барельефами и статуэтками идолов. Ее общественная жизнь сосредоточена вокруг этих храмов-пещер, вне которых жители Атлантиды, вероятно, строили хижины и маленькие здания из камня или глины. Развиваются, как мы уже видели, социальные слои – прообразы существующих ныне.

Приблизительно двадцать две тысячи лет назад этот остров подвергся действию серьезного сейсмического катаклизма, под напором которого часть суши погрузилась в море. Испуганные массы его жителей мигрировали на Европейский континент по перешейку. До этого они не были склонны осваивать континентальную область из-за печально известного холода и суровых условий, преобладающих там, но с постепенным исчезновением ледяной шапки эти условия были несколько смягчены, и теперь различие между европейским климатом и их собственным было невелико. Оставшиеся продолжали поддерживать традиции древней культуры, колонисты же позволили ей несколько выродиться.

Приблизительно за четырнадцать тысяч лет до н. э. происходит второй катаклизм, и он заставляет оставшихся атлантов (мадленцев) бежать в Европу. Они несут с собой искусство, которое в силу того, что оно осталось и культивировалось на древней родине, значительно превосходит по технике и мастерству выродившееся кроманьонское искусство. Но позже они сталкиваются с возвращением ледников в Европу.

И тогда, по-видимому около 10 500 лет до н. э., Посейдон и его азилийские протоиберийцы вторгаются в Атлантиду из Северо-Африканского региона.

Именно с этого момента мы можем опираться на факты истории Атлантиды. Посейдон, должно быть, был ранним культурным героем, подобным тем, кого мы находим связанными с полинезийскими и мексиканскими мифами о переселении. Действительно, он ведет себя в Атлантиде точно так же, как и те на своих территориях. Теперь кажется весьма маловероятным, что Платон мог сам выдумать рассказ, так точно соответствующий обстоятельствам других и более поздних преданий, связанных с культурными героями. Это тот самый случай, когда фольклор помогает истории.

Посейдон захватывает власть на острове Атлантида. Он женится на местной женщине. Он выкапывает большие каналы и строит храм на холме. Он выращивает детей-близнецов, которые впоследствии управляют островом и близлежащими островами, основывают особую касту и вводят собственную религиозную систему, основанную на поклонении предкам. Эти обстоятельства почти совпадают с легендой о Хоту Матуа, культурном герое острова Пасхи в Тихом океане, который, подобно Канарским островам, является, очевидно, остатком большого затонувшего океанского континента.

Изолированный на острове Пасхи с группой последователей, Хоту Матуа принялся за задачу восстановления цивилизованного общества. Он воздвиг огромные каменные сооружения, стены, грубые склепы и статуи. Системой изобретательных табу он защитил и увековечил религию своих полинезийских предков.

Другие мифы демонстрируют подобные же обстоятельства. Индейцы криик говорят, что Эсогету Эмиссе, Владыка Дыхания, прибыл на остров Нунне-Чаха, лежащий в первобытных водных просторах, и построил там дом. Он возвел большую стену вокруг острова и направил воды по каналам. Что же это еще, как не история Посейдона в Атлантиде?

Манибозхо, великий бог индейцев-алгонкинов, как они считают, «вырезал землю и море к своему удовольствию», так же как божество племени гуронов Тавискара «влил воды в гладкие каналы». Перуанский бог Париакака прибыл, так же как и Посейдон, в холмистую страну. Но люди оскорбляли его, и он послал большое наводнение, чтобы разрушить их страну. Встретив красивую девушку Чок Сусо, которая горько плакала, он спросил о причине ее печали, и она ответила ему, что урожай кукурузы умирает без воды. Тогда он уверил ее, что восстановит урожай, если она одарит его своей привязанностью, и, когда она согласилась на его предложение, он оросил землю водой из каналов. В конце концов он превратил свою жену в статую.

Другой перуанский миф сообщает нам, что бог Тонапа, возмущенный бесчестностью людей Ямквисапа в земле Алласюйу, превратил их город в большое озеро. Люди этой земли поклонялись женоподобной статуе, которая стояла на вершине холма Качапукара. Тонапа разрушил и холм, и статую, и они вместе исчезли в море.

Мы находим в этих мифах большинство элементов, составляющих историю Посейдона в Атлантиде: священный холм, создание земли и вод, бога, женившегося на местной девушке, бедственное наводнение. Все это известно исследователям мифологии как «тест на многократное испытание». Если одна часть мифа может быть найдена в одной части света, а другая, перекликающаяся с ней часть, в совершенно другом месте, то очевидно, что это не что иное, как фрагменты некогда единого мифа, и что те его части, которые не соответствуют друг другу, связываются вместе с теми, которые соответствуют и являются по отношению к последним дополнительными.

Насколько я знаю, не существовало никакого подобного распространенного мифа о средиземноморских островах, который мог бы быть доступен Платону. Каким же образом тогда он смог бы использовать материал, который, несомненно, существовал в других землях, о которых он не мог знать, если бы общая легенда об обстоятельствах истории Атлантиды не распространилась бы, с одной стороны, в Европу и Египет, а с другой стороны, не проникла бы в Америку? Легенды, как мы знаем, выживают на протяжении бесчисленных столетий, и нет ничего удивительного в гипотезе, что та из них, которая упоминает об Атлантиде, постепенно стала известной народам на обоих континентах.

Из рассказа Диодора ясно, что Уран следует за Посейдоном, так же как и в рассказе Платона. Оба они описаны как отцы Атласа, которому, по практическим причинам, можно приписать ключевое положение в истории Атлантиды. Платон оставляет нас в неведении относительно дальнейших правителей Атлантиды, сообщая только, что они правили там из поколения в поколение. Диодор, вероятно, имел доступ к большему объему информации, по крайней мере к этой специфической сфере истории Атлантиды. Фактически он продолжает историю Атлантиды вплоть до времени правителя по имени Юпитер, который, по его словам, не имеет ничего общего с одноименным божеством.

Для начала у нас есть «Базилея», «великая мать», «царица» par excellence – несомненно, та самая богиня, от Средиземноморья и Карфагена до Ханаана, почитаемая как Богиня-Мать, Астарот, Астарта, Диана, Вемис, Афродита, Изида – великое материнское божество, имевшее сотню имен и сотню грудей, но все же одну-единственную индивидуальность, которое также можно найти в Англии, Ирландии и Галлии и даже в Америке, но не в Германии или среди славян. Ее «распространение» – точно на линиях и потоках колонизации и эмиграции из Атлантиды. Везде, где встречается ее имя, обнаруживается и что-нибудь из Атлантиды. Вторжение атлантов – кроманьонцев и азилийцев – принесло ее культ в Европу, это доказывают их статуэтки или идолы. Они изображают женщину с преувеличенными признаками материнства, как замечает Макалистер. Она была богиней и вместе с ней, как замечает Платон, атланты почитали быка. К этому вопросу мы еще вернемся в процессе изучения религии Атлантиды в надлежащей главе. А миф, повествующий о ее безумии после смерти детей в рассказе Диодора, конечно, подразумевает безумие, описанное в многих текстах классической истории, как составляющую часть ее культа – дикая, грубая ярость жестокой природы. Мы можем понять это из истории Изиды или из истории Богини-Матери Шотландии – Каиллич Меур. Безумие Агавы после смерти Пенфея – ее искажение, а отчаяние Коры^{18} по исчезновении Персефоны – память о ней.

Атлас, ее брат, следовавший за ней, был, согласно Диодору, мудрым астрологом, первооткрывателем небесной сферы. В наши дни его имя связано с географией. Очень важно, что целый океан и все еще существующая горная цепь названы в его честь. Народы и земли всегда носят имена персонажей-эпонимов, которых люди со временем обожествляют. Эллас был отцом всех греков, прародитель англичан – Ингве, шотландцы поклонялись Скоту, или Скату, чье имя все еще живет в названии острова Скай, римляне взяли свое имя от Ромула, и сотни других народов называли себя детьми предков-эпонимов. Поэтому нет ничего удивительного в гипотезе, что жители Атлантиды назвали себя по имени титана Атласа, человека, некогда давшего стране ее название.

Атлас, повествует Диодор, женился на своей сестре Гесперис, и эта пара вырастила семь дочерей, в честь которых были названы планеты. Как долго правил Атлас, за неимением данных мы сказать не можем, но, вероятно, именно во время его пребывания на троне был основан главный город Атлантиды. Это место вряд ли имело какое-нибудь важное значение в период господства Посейдона, первого правителя: гораздо более вероятно, что храм, увековечивший его память и память его жены Клей-то, был воздвигнут после его смерти. На это, однако, можно возразить, что статуи десяти его сыновей также находились в храме и что это тоже были образы обожествленных умерших «предков».

Вероятно, поэтому правильнее было бы заключить, что храм и статуи Посейдона и Клейто можно датировать господством Атласа, а статуи обожествленных близнецов были помещены туда позже.

Атлас, будучи астрологом, должно быть, использовал дворец на холме, возвышающийся над городом, в качестве обсерватории. Но когда мы говорим о «храмах», «дворцах» и «обсерваториях», критик может сказать: «Позволю вам напомнить, что мы имеем дело с эпохой, отдаленной более чем на десять тысяч лет, и что азилииские мигранты в Испании не строили там таких сооружений». Может быть, это и так. Но фактом также являются многочисленные находки азилийского периода, обнаруженные в Уэльве, в Юго-Западной Испании, госпожой Еленой Вишоу, из англо-испанской школы археологии. Госпожа Вишоу преуспела в извлечении на свет многочисленных свидетельств, относящихся к тартессианской цивилизации, процветавшей на юге Испании в доримские и даже в до-карфагенские времена. Преодолев немало сложностей, она под патронажем короля Альфонсо в 1914 году основала англо-испанскую школу археологии, сначала в Севилье и позже в Ниебле. Музей, который она устроила около небольшого окруженного стеной города, заполнен материалами ее раскопок всех эпох – от палеолита до времен арабского завоевания.

Большинство находок каменного века, размещенных в этом музее, относится, по мнению специалистов, к палеолиту или древнему каменному веку. Они, очевидно, уникальны, поскольку сделаны не из кремня, подобно палеолитическим артефактам большинства других регионов, но из других пород, включая кварц, порфир и сланец – минералы, оставшиеся на поверхности главным образом после схода последнего ледника. Выставленные экспонаты также включают в себя много неолитических предметов и многочисленные фрагменты глиняной посуды, изящно полированной, некоторые из них украшены рельефом. Также около Севильи были найдены осколки глиняных погребальных сосудов рядом с человеческими останками, которые классифицировались как кроманьонские. Таким образом, можно, по крайней мере, допустить изготовление домашней утвари палеолитическим человеком в этой области.

Хорошо известно, что в Андалусии задолго до римского завоевания процветала цивилизация высокого уровня. Древнее королевство Тартесс существовало задолго до вторжения карфагенян в Южную Испанию. Возможно, основой этой тартессианской культуры был союз ливийцев, живших в области горы Атлас в Северной Африке, с людьми каменного века из Испании. Но такое предположение в целом не объясняет высокого уровня технических навыков, заметного в постройке больших гаваней, в возведении циклопических стен и цитаделей, остатки которых составляют преобладающий археологический фон этой области и обнаруживают многочисленные признаки дотартессианского ремесла. Почва Ниеблы была прозондирована и исследована на глубину в 30 футов, и оказалась богата палеолитическими артефактами без каких бы то ни было признаков истощения культурного слоя. Среди этих находок – крошечные дротики из кварца, размерами чуть меньше полудюйма, красиво отделанные рыболовные крючки из порфира, маленькие наконечники стрел и множество других миниатюрных изделий, соответствующих типу, обычно классифицируемому как азилийский, точное предназначение которых остается неясным.

Там также были раскопаны огромные зернодробилки, изготовленные опять же из местной разновидности черного кварца. Ни один из этих предметов не мог быть отнесен к Ниебле течением реки.

В то же самое время госпожа Вишоу была озадачена отсутствием кроманьонского жилья в близлежащих окрестностях, столь богатых ориньякскими находками. На отмелях реки Рио-Тинто напротив Ниеблы расположена целая система пещер, но совершенно очевидно, что они были заселены намного позже, когда кроманьонский человек уступил свое место более поздней расе. Однако в местах, где были обнаружены многие из этих артефактов, значительно глубже оснований Ниеблы, обнаружены нижние ярусы стены, вырубленные из местного известняка. Эта стена вместе с палеолитическими находками ориньякского происхождения явно относится к ремеслу кроманьонской расы, и если мы вспомним превосходные образцы ориньякской резьбы, то это предположение не покажется столь уж невероятным.

Более поздние фундаменты, которые были раскопаны, относятся уже к бронзовому веку. Они расположены за пределами стен Ниеблы, выходят на реку с юга и простираются приблизительно на 100 футов в длину. Составлены они из материала, местное название которого хормазо – примитивная и грубая разновидность более поздней, типичной для Андалусии смеси, известной как хормигон. Использование одного или другого из этих материалов является своеобразным критерием, который позволяет оценить приблизительный возраст того или иного сооружения в этом регионе, и именно благодаря ему была установлена древность циклопической стены, возведенной по берегам Рио-Тинто на востоке от города. Она была сложена из грубо высеченных камней огромного размера и скреплена смесью хормазо.

Это сооружение открылось взору в 1923 году в результате целой серии наводнений. Дно реки было искусственно углублено по всей длине стены для того, чтобы сформировать бухту. И в доказательство того, что это сооружение было делом рук древних мастеров, была найдена вырубленная в скале лестница более тридцати футов в ширину, которая вела к реке от одних из пяти больших башенных ворот города. Стена была, безусловно, построена для того, чтобы предотвратить заиливание искусственного водоема и в то же самое время усилить защиту города. Госпожа Вишоу недавно получила санкционированное королевском указом разрешение произвести земляные работы в пределах стен Ниеблы, и она надеется побольше узнать о самом раннем этапе истории города, когда эти исследования будут произведены под руководством опытных специалистов.

Однако, как это уже сейчас ясно, раскопки госпожи Вишоу доказывают, что кроманьонская раса действительно возводила каменные постройки. Ведь рассматриваемая нами циклопическая стена была найдена вместе с артефактами, относящимися к их культуре. А также то, что азилийская или протоиберийская раса построила в Уэльве большую древнюю гавань, стены и лестницы которой кажутся похожими на странную многогранную кладку инков в Перу. Действительно, госпожа Вишоу, археолог с большим опытом, сама приписывает это сооружение иммигрантам с Атлантиды, и теперь она готовит пространное эссе, которое собирается озаглавить «Атлантида в Андалусии».

Посему ничто не помешает нам говорить о «дворцах» и «обсерваториях» в Атлантиде во времена Атласа. Вероятно, последние напоминали инти-хуатана (inti-huatana) Перу, инкские и доинкские, и нет ничего столь уж невероятного в том, чтобы представить мудреца Атласа, сидящего в таком помещении и занятого изучением небесных тел.

Из того обстоятельства, что Атлас был погружен в исследования астрономии, мы можем заключить, что его правление было мирным. По всей вероятности, оно было достаточно продолжительным и способствовало росту и консолидации власти в Атлантиде.

Диодор сообщает нам, что Юпитер был царем атлантов, и, поскольку он особо отмечает, что его не следует путать с одноименным богом, мы можем заключить, что человек был назван в честь божества. Но возникает некоторое сомнение: кто – Сатурн ли, брат Атласа, или же Юпитер, его сын, – был наследником трона. «Этот Юпитер, – говорит Диодор, – или унаследовал трон от своего отца Сатурна, как правитель атлантов, или же сверг его». Таким образом, получается, что либо сначала правил Сатурн, оставивший трон своему сыну в обычном порядке, либо Юпитер сверг его. Последнее, судя по всему, более вероятно, поскольку Диодор сообщает, что «Сатурн, как говорят, развязал войну против своего сына при помощи титанов, но Юпитер поборол его в сражении и захватил весь мир». Он также отмечает, что Сатурн был нечестивым и жадным.

Таким образом, мы можем предполагать, что неверующий и скупой старый правитель, или вождь, жадность и непристойность которого стали угрозой государству, был смещен более набожным и благоразумным сыном. Сатурн, как это дошло до нас, прибег в борьбе с сыном к помощи титанов, то есть, вероятно, более древней ориньякской части населения, – высоких кроманьонцев, и, вероятно, привлечение этих доселе мирных людей связано с более поздним волнением на Атлантиде.

Мы можем таким образом считать, что Юпитер был третьим царем Атлантиды или по крайней мере третьим из тех правителей, о которых мы имеем какое-то определенное представление. Именно в период его господства в Атлантиде начали проявляться те всплески политического волнения, которые должны были сыграть впоследствии столь бедственную роль. Но возможно, и на самом деле даже более вероятно, что четыре значимые фигуры в истории Атлантиды – Посейдон, Атлас, Сатурн и Юпитер – были основателями четырех отдельных династий, а также и единоличными правителями. Этот вывод можно сделать из слов Платона, который сообщает, что «в течение многих столетий они соблюдали свое царское происхождение, повиновались всем законам и надлежащим образом чтили богов своих предков». Четыре правления не могли охватить такой отрезок времени, и мы приходим к заключению, что названные персонажи были первыми монархами новых династических фамилий. Это тем более вероятно, что они носят имена «классических» богов, которыми их нарек информант Платона из-за невозможности назвать их атлантидские или египетские имена в понятной грекам форме. Основатели новых династий почти всегда остаются в истории как существа божественного или полубожественного происхождения. Несколько подобных случаев есть в египетской истории. Первый король франков из династии Меровингов, Меровиг, как считается, был сверхъестественного происхождения. Римляне, и греки, и вавилоняне тоже могут похвастаться похожими примерами.

Все сказанное служит мощным аргументом в пользу того, что первые четыре царя Атлантиды, чьи имена мы знаем, были не богами, но людьми, которых впоследствии обожествили. Это практика, похоже, была общепринятой в Атлантиде – обожествлять царей после их смерти, точно так же, как это было в Египте и Риме, а часто и среди племен древней Англии, и у североамериканских индейцев. Это, конечно, сразу объясняет их принятие за богов последующими поколениями. Они ими и были, «богами», точно в том смысле, в котором Нума Помпилий или Марк Аврелий считались «богами» после смерти.

Начиная с династии Юпитера в Атлантиде, судя по всему, распространяется революционный дух. «Со временем, – говорит Платон, – превратности человеческих дел развратили постепенно их божественные учреждения и они начали вести себя подобно остальной части детей человечества. Они стали амбициозными и управляли, опираясь на насилие. Тогда Зевс, царь богов, созерцая эту расу однажды столь благородной и видя теперь развращенной, решил наказать ее с тем, чтобы печальный опыт уменьшил ее амбициозный пыл».

Именно этими словами кончается «Критий» Платона, и я полагаю, что он остался незаконченным из-за его смерти. Я также полагаю, что он мог рассказать нам гораздо больше об Атлантиде, если бы прожил дольше. Рассматриваемый фрагмент, как мне кажется, относится не к событиям, которые предшествовали заключительной катастрофе, а к той части истории Атлантиды, в которой дух мятежа впервые поднял голову. Сатурн, скупой и нечестивый властитель, очевидно, возбудил народное негодование и отдалил от себя не только подданных, но и наследника. Последний, вероятно, возглавил восстание масс против старого тирана, который, будучи не в силах заручиться поддержкой подданных, вынужден был обратиться за помощью к древней расе ориньякцев. Последовало, как говорит Диодор, сражение, в котором Сатурн и его союзники были побеждены, и сам он был отстранен от власти.

Но атланты, прежде тихие и законопослушные, теперь заразились лихорадкой междоусобной войны. Неприязнь между противостоящими группами поддерживалась, должно быть, даже после установления формального мира, и ее последствия должны были выразиться в общем состоянии политического волнения и в хаотических настроениях. Очевидно, на этой стадии Зевс – конечно же устами жрецов – предъявил ультиматум противоборствующим группам. Судя по всему, иерофанты известили их, что Зевс созвал совет богов, на котором их поведение было осуждено. Что было после этого – нам не известно, по крайней мере, это все, что сообщил Платон. Можно не сомневаться, что он поведал бы о резкой критике бога и его предупреждениях и далее познакомил бы нас с последствиями. А эти последствия, я уверен, пролили бы свет на обстоятельства, которые положили конец междоусобице, благодаря благоразумным решениям царя и жрецов, склонивших общественное внимание к завоеванию иноземных территорий – политике, которая закончилась большим нашествием на Европу, описанным Платоном в его «Тимее» и зарегистрированным археологией как вторжение азилийской расы.

Вероятно, в период господства царя Атлантиды, известного под именем Юпитер, по указанной причине было принято решение вторгнуться в Европу. Платон ясно дает понять, что это вторжение было не первым, утверждая, что цари Атлантиды «управляли Ливией до Египта и Европой до границ Этрурии». Эти границы, как я показал, соответствуют распространению азилийской или протоиберийской расы, но конечно же не кроманьонцев. Из этого мы можем сделать вывод, что люди азилийской расы совершали набеги на Европу и Африку еще до массового вторжения в эти регионы.

Теперь, как ни странно, для выяснения условий на Атлантиде в интересующую нас эпоху мы вынуждены обратиться к источнику, на первый взгляд наименее подходящему для того, чтобы получить необходимые доказательства. И все же при тщательном рассмотрении мы можем убедиться, что именно этот источник предоставляет нам нужные сведения. Я имею в виду древнюю литературу Англии и Ирландии, уэльские триады, ирландские саги и народные сказания. В первом случае мы получаем самые полные и самые удивительные сведения, которые могут оказаться ключом к истории Атлантиды рассматриваемого периода. Перед тем как мы двинемся далее, позвольте исследовать эти данные и выбрать из них информацию, которая, несомненно, содержит много интересного о туманной истории Атлантиды.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

document.wikireading.ru

Глава 14 КОЛОНИИ АТЛАНТИДЫ. Атлантида [История исчезнувшей цивилизации]

Глава 14

КОЛОНИИ АТЛАНТИДЫ

По крайней мере несколько авторов упорно утверждали, что Атлантида в эпоху ее падения посылала многочисленных колонистов во все части света. Колониальное расширение Атлантиды было особенно подчеркнуто в уже современную нам эпоху Доннели, Брассером де Бурбуром и Огюстом ле Плонгеоном; все они стремились установить связь между Египтом и Атлантидой. Общее отношение большинства авторов, которые верят в проникновение Атлантиды в Америку и в Европу, может, очевидно, быть суммировано в одном из разделов статьи «Некоторые примечания относительно потерянной Атлантиды», которая появилась в журнале «Papyrus», официальном органе теософского общества в Египте в марте 1921 года. «Атлантида послала своих детей по всему миру, — говорит автор этой статьи, — многие из них вплоть до наших дней живут как краснокожие индейцы в Канаде и Соединенных Штатах Америки. Они колонизировали Египет и создали одну из самых могущественных египетских империй. Они распространились по северу Азии как туранцы и монголы, они — огромная и плодовитая раса, все еще составляющая большинство населения земли».

Конечно, очевидное возражение на это утверждение «официального» антрополога, если бы он вообще побеспокоился дать ответ, звучало бы следующим образом: «Имеется ли у вас какое-либо материальное свидетельство присутствия Атлантиды в любой области Америки или Европы? Можете ли вы указать на какие-нибудь документы, касающиеся их присутствия там, на любые существующие памятники культуры, возведенные их руками?»

Ответом будет то, что тщательно изученный фольклор является таким документом, сопоставленным равным по убедительности с любым другим, написанным черным по белому, — идея, которая медленно, но тем не менее верно принимается если и не всеми археологами, то опытными исследователями фольклора; и если невозможно указать на какой-нибудь существующий памятник атлантидской культуры за ее пределами, то это вызвано тем очевидным фактом, что мы не можем сравнить их с оригиналами. Однако можно почти определенно сказать, что развалины архитектуры майя в Центральной Америке имеют наиболее ярко выраженное атлантидское происхождение, поскольку их архитектура была перенята с Антилии, западной, затонувшей в более позднее время части континента Атлантида.

Вопрос о колониях Атлантиды не может быть так легко решен, как думают и их сторонники, и противники. Было предоставлено достаточно свидетельств, фольклорных и этнологических, которые показали, что этот вопрос требует тщательного рассмотрения. Конечно, такая масса легендарных свидетельств не могла существовать без некоторого фактического основания, и при этом невозможно опровергнуть того, что народы, вступившие в Испанию и Францию в конце большого ледникового периода, прибыли из атлантической области. Рассказ Платона, кажется, хранит очень ясную память об азилийском или протоиберийском вторжении в Европу со стороны Атлантики. Он пишет об этом, черпая факты из египетских источников, почти в той же манере, в какой мог бы их писать средневековый историограф, то есть все время ссылаясь на еще более древний авторитет. Он сообщает нам, что атланты уже имели владения в Европе еще до основного вторжения и катастрофы, и факты археологии, судя по всему, подтверждают его свидетельство.

Уже достаточно говорилось об атлантидской колонизации Франции, Испании и Англии. Фрагмент из Диодора, сообщающий о поселении атлантов в Африке, достаточно ясен, и тот факт, что жители Северо-Западной Африки в римские времена были известны как атланты, также существенен. «Эти атланты, — говорит доктор Бадичон, проживавший много лет в Алжире, — среди древних считались любимыми детьми Нептуна. Они сделали поклонение этому богу популярным у других народов — у египтян например. Другими словами, атланты был первыми известными мореплавателями».

Должно быть ясно, что если Атлантида в действительности погрузилась на дно приблизительно в 9600 году до н. э., как сообщает Платон, то вся ее колонизация в Европе должна была прекратиться тогда же. И если это так, мы должны идентифицировать всю атлантидскую экспансию в Средиземноморье и другие европейские области с азилийским или иберийским вторжением. Никакой опытный антрополог не будет оспаривать иберийское проникновение в Средиземноморье от Испании до Египта, даже при том, что он может и не согласиться с атлантидским происхождением этого народа. Но сам Серги, автор теории о том, что иберийская раса широко распространила свои поселения во всех частях Европы, придавал особое значение тому обстоятельству, что она произошла из Западной Африки, то есть от того самого региона, который все еще известен как регион Атласа, и от той самой части Черного континента, люди которого в римские времена все еще были известны как «атланты», Диодор их так и называл. «Возникла идея, — говорит он, — что скорее Западная, нежели Восточная Африка была родиной этих людей — древних и современных египтян, нубийцев, абиссинцев, галлов, сомалийцев, берберов и феллахов». Он «не станет отказывать пустыне Сахара в возможности оказаться колыбелью» этой средиземноморской расы. Его заключения относительно североафриканского происхождения иберийцев в настоящее время среди антропологов встречают молчаливое согласие. Если и мы согласимся с тем, что эти иберийцы и их предшественники, азилийцы, имели атлантидское происхождение, то это сразу решает вопрос — для нас, по крайней мере. Эта раса лелеяла память о своих атлантидских корнях из поколения в поколение, она распространилась по обоим берегам Средиземноморья, достигнув Греции и Малой Азии на севере и Египта на юге. Гораздо разумнее предположить такой процесс устойчивого продвижения расы, чем допустить прибытие, скажем, в Египет большого флота с Атлантиды в додинастические времена, как это делает ле Плонгеон.

Но в действительности ли Атлантида окончательно погрузилась на дно в 9600 году до н. э. или около этого? Не сохранялась ли значительная часть ее территории еще многие столетия после этой даты, и не продолжала ли она оказывать колониальное и культурное влияние на Европу, как это, похоже, делала Антилия по отношению к варварской Америке? Я признаю, что эта идея часто посещала меня. Я именую это «идеей» просто потому, что не могу найти достаточных доказательств, которые бы возвели ее в ранг гипотезы. Я уже имел дело с вопросом о существовании великой доисторической цивилизации в Атлантиде, остатками которой, возможно, были ориньякцы. Давайте же обратим наше внимание на то, что можно сказать о существовании атлантидской цивилизации в значительно более поздние времена, чем указал Платон, о ее культуре, которая либо возродила древний дух предориньякских времен, либо развилась от азилийского типа и все еще существовала уже в «исторический» период европейской археологии.

Период возможного существования такой цивилизации должен, естественно, приходиться на много столетий позже, чем названная Платоном дата — 9600 год до н. э., и предполагает развитие цивилизации более продвинутой, чем азилийская. Судя по аналогичному росту египетской культуры, не будет невероятным датировать ее где-нибудь 5000 лет до н. э. В любом случае очевидно, что сама Атлантида должна была исчезнуть прежде, чем начался период регулярного торгового судоходства в Средиземном море, то есть приблизительно до 2000 года до н. э. Имеются ли у нас какие-нибудь сведения о культурном влиянии Атлантиды на Европу в этот период? Кажется, мы имеем, по крайней мере, одно такое свидетельство в легенде о происхождении Кабири, — божествах, странный культ которых происходит с запада.

Из большой массы старинных легенд Кабири можно извлечь следующее: Кабири были божествами-близнецами, позже отождествленными с Диоскурами — Кастором и Поллуксом. Они описаны Дионисием Галикарнасским как «двое юношей, вооруженных копьями». Санхониатон, карфагенский автор, заявляет, что они имели карфагенское или африканское происхождение. Культ Кабири действительно был пронесен от Северо-Западной Африки до Египта и Греции, и совершенно определенно говорится, что он был «посвящен египетскому Осирису». Кабири, как утверждает Санхониатон, были изобретателями лодок, зачинателями охоты и рыбной ловли, архитектуры и сельского хозяйства. Они также изобрели письмо и практиковали медицину. В действительности кажется, что древний миф о Кабири хранит память о вторжении цивилизованной расы в Средиземноморскую область в период, когда та пребывала еще в состоянии варварства. Это, конечно, произошло в Северо-Западной Африке. Сначала я думал, что этот миф повествует о вторжении азилийских народов в Средиземноморье, но хронологические рамки противоречат такому предположению, и кажется гораздо более вероятным, что он связан с культурным вторжением с запада в намного более поздний период, приблизительно за три тысячи лет до н. э.

Этот культ едва ли мог родиться в Северо-Западной Африке. В этой области мы не находим никаких данных о прежнем существовании цивилизации, столь преуспевшей в архитектуре, сельском хозяйстве и письме. То, что культ Кабири в некотором роде связан с культом Осириса, кажется вполне понятным. Храм в Мемфисе был посвящен именно им, и они, очевидно, разделяют продвижение религии Осириса на восток от Северо-Западной Африки до Египта. Не может ли быть так, что тайный культ, связанный с Кабири, пришел с Атлантиды, все еще существующей приблизительно за три тысячи лет до н. э., и что он распространялся на восток из Северо-Западной Африки и через карфагенское влияние достиг Греции и Малой Азии? Кажется, нет никакого другого пути, объясняющего появление культа, который не мог зародиться на африканской почве.

Можно также предположить, что остров Крит был пронизан атлантидской цивилизацией и что в действительности именно культура Атлантиды была ответственна за прогресс минойской цивилизации. Была выдвинута теория, согласно которой рассказ Платона об Атлантиде был на самом деле простым воспоминанием о падении минойской цивилизации на острове Крит. Автор заявил в «Таймс» от 14 февраля 1909 года, что «исчезновение острова соответствует тому, что археология сообщает нам о крахе империи Кносса, сопровождаемой вытеснением критских моряков финикийцами в египетских портах».

Вряд ли, однако, о культурной катастрофе, произошедшей приблизительно за тысяча двести лет до н. э., египетские жрецы вспомнили и заговорили только шестьюстами годами позже, да еще возвели ее в катаклизм, который произошел на девять тысяч лет раньше! Это все равно что поместить падение Константинополя далеко назад — в эпоху неолита! Древние авторы даже без помощи документальных свидетельств знали свою историю лучше и имели более точное представление о хронологии, чем полагают некоторые современные историки. Слишком часто мы забываем, что письменная история является делом лишь последних двух или трех столетий.

На ее месте прежде была легенда, сохранившаяся в скудных письменных свидетельствах, она была таким же искусством, как сегодня письменная история.

Гораздо более вероятно, что минойская цивилизация острова Крит была смоделирована на основе цивилизации Атлантиды, которая, очевидно, просуществовала намного дольше, чем представлялось возможным до сих пор. Цивилизация на острове Крит имела, несомненно, очень древнее происхождение. Ранняя минойская цивилизация датируется приблизительно 3400 годам до н. э., и многие ее черты сильно напоминают рассказ Платона о жизни на Атлантиде. Бык был там священным животным, как и в Атлантиде, и большая арена в Кноссе конечно же использовалась для боев быков или жертвоприношений. Критяне в значительной степени были людьми иберийской расы, и они имели лабиринтообразные храмы-пещеры, как у ориньякцев Испании и Франции. Нашим главным авторитетом в отношении мифа о лабиринте является Плутарх, рассказ которого, более или менее измененный, пролегал через лабиринт романтичной легенды, столь же запутанной, как и тот первый необыкновенный лабиринт, вдохновивший его. Для многих поколений это место отождествлялось с извилистой пещерой Гортина, пронизывающей небольшой холм у подножия горы Ида, с бесконечными разветвлениями, уподобившими ее подлинному логову монстра, с которым боролся Тезей. Но когда сэр Артур Эванс в 1900 году произвел свои знаменитые раскопки на территории Кносса, он склонился к тому, чтобы признать дворец Миноса истинным лабиринтом из-за его лабиринтообразных вьющихся проходов и лестниц.

Как мы видели, пещеры, которые, согласно мнению специалистов, служили ориньякцам палеолита храмами, изобиловали нарисованными и скульптурными изображениями быка, который, очевидно, был главным божеством этой расы или, по крайней мере, объектом почитания или умиротворения для охотников. Нет никакого сомнения в том, что легенда, повествующая о Большом Быке, который в действительности жил в укромных уголках этих почти непроницаемых пещер — а они в Нио и в Арьеже простираются более чем на милю в глубину, — стала высокочтимым преданием для многих поколений.

Минойская цивилизация острова Крит почти наверняка произошла от ориньякской культуры, что видно в ее настенных росписях и танагрских статуэтках, связанных с подобными же испанскими предметами через Балеарские острова и в ее культе быка, изображение которого во дворцах поразительно напоминает искусство ранних ориньякских живописцев. Вероятно, некий миф о быкоподобном божестве, живущем в лабиринтообразной пещере, происходивший из Испании или из общего источника на Атлантиде, и породил критскую легенду о дворце-лабиринте. Вышесказанное предполагает, что пещера Гортина была истинным критским лабиринтом, связанным с мифом о Тезее и Минотавре.

Идея, что Египет был колонией Атлантиды, не встретила особого энтузиазма у большинства авторов, пишущих на эту тему. На первый взгляд достаточно трудно признать это предположение обоснованным. На этой теории настаивает покойный доктор Огюст ле Плонгеон в работе «Царица Моо и египетский сфинкс», сообщающей о том, как Моо, принцесса майя Центральной Америки, сбежала в Египет после катастрофы, завершившейся погружением Атлантиды. Там она основала египетскую цивилизацию. Но мы не можем представить себе обстоятельства, допустившие переселение в Египет принцессы, которая была также ответственна за цивилизацию майя. Хронологические и другие соображения просто не дают подобной гипотезе права на существование.

Гораздо более вероятно, что любое влияние Атлантиды, которое достигло Египта, проходило через северо-запад Африки.

Во-первых, существуют неопровержимые доказательства, что Египет в ранние времена был населен людьми иберийской расы. Специалисты соглашаются в том, что иберийская раса внесла значительный вклад в те этнологические составляющие, которые помогли составить сложный комплекс, известный под именем древних египтян, и что они, должно быть, пришли в Египет с Запада. То, что иберийцы были атлантами, я уже постарался доказать, и если это доказательство принимается, то нужно также допустить, что они перенесли культуру Атлантиды в долину Нила.

Наиболее настоятельное свидетельство в пользу влияния Атлантиды на Египет связано с культом Осириса. То, что этот культ в Египте не был местным, очевидно, но в какую именно эпоху он был привнесен в страну Нила, сказать трудно. Он наверняка имел место в Абидосе во времена I династии, но некоторые тексты пирамид доказывают, что его история на этой земле еще более древняя.

Бадж верит, что поклонение Осирису было «ливийской» или североафриканской традицией. Но «Книга Мертвых», возможно, самый исчерпывающий источник сведений о характере и происхождении религии Осириса. По крайней мере за четыре тысячи лет до христианской эры некоторые ее обряды уже практиковались в Египте, и то, что они даже тогда были связаны с культом и искусством мумификации, вполне очевидно. Вместе с усложнением ритуала мумификации возросла и важность «Книги Мертвых», и считалось, что без знания ее текстов ни один умерший человек не будет допущен в жилище блаженных.

Не приходится сомневаться в том, что многие из текстов в «Книге Мертвых» гораздо древнее, чем I династия. Они были многократно отредактированы и переизданы, и даже в дате столь ранней, как 3300 год до н. э., писцы, которые копировали ее, были введены в заблуждение многими фрагментами, не соответствующими общему смыслу. Доктор Бадж замечает: «Мы в любом случае имеем основание утверждать, что самый ранний вариант этого произведения увидел свет одновременно с основанием в долине Нила цивилизации, которую мы называем „египетской“.

Один из этих текстов был действительно «обнаружен» во времена I династии и датируется 4266 годом до н. э. Когда же в таком случае он вообще был записан или литературно обработан?

«Книга Мертвых» почти наверняка была уцелевшим обломком неолитического ритуала сохранения тела, благодаря которому оно могло бы жить снова. Мы знаем, что ориньякские люди имели подобную концепцию бессмертия, согласно которой жизнь сохраняется в скелете. Вот что пишет профессор Макалистер об их методах покраски костей мертвых красной окисью: «Замечательный обряд раскраски костей в красный цвет должен быть отмечен особо… Цель обряда совершенно ясна. Красный — цвет жизни и здоровья. Мертвец должен был жить снова в его собственном теле, кости которого были его остовом. Окраска тела в цвет жизни была самой близкой практикой мумификации, которую знали палеолитические люди, это была попытка сделать тело снова пригодным для использования его владельцем. В этой связи поучительно вспомнить знакомый случай в фольклоре, в котором герой, попав в беду, восстанавливает плоть своего тела от костей, или даже от маленького осколка кости, и снова оживает».

Мумификация действительно просто развивает эту традицию, и ясно, что египетский обряд мумификации со всем его запутанным ритуалом произошел от этой ориньякской практики, которая была его ядром и семенем. Египтяне, подобно ориньякцам, считали красный цветом жизни. Они красили лица своих богов в красный цвет и размазывали красную краску на щеках мумий. По всей вероятности, ориньякская, а по сути, атлантидская, традиция окраски костей мертвых распространилась по побережью Северной Африки, пока не достигла Египта, где с течением времени она претерпела дальнейшее развитие, так, что уже не кости, а все тело окрашивалось в оттенки жизни. Но имеется также и серьезное основание верить, что по всему следу цивилизации Атлантиды — от Египта до Перу — культ бальзамирования, первые признаки которого мы находим в последние ориньякские времена, состоявший в обвязывании трупа кожаными связками и лентами, медленно развивался, пока не вылился в определенный ритуал с четкими правилами. Я полагаю, что этот культ Осириса был порожден в Атлантиде и распространился оттуда по всей Северной Африке, с одной стороны, и в Америку, с другой стороны, и что родственные ему обычаи пустили корни в большинстве тех мест, где он себя проявил.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

culture.wikireading.ru