Армия древнегреческая – Военная история: греческие армии 5 в. до н.э., ч.1

Справочник автора/Древнегреческая армия — Posmotre.li

Стройплощадка, наденьте каску! Эта статья сейчас в процессе написания. Автор планирует нечто объёмное и застрачивает сюда текст по частям. Пожалуйста, дождитесь завершения работы, и только потом редактируйте: не создавайте неудобства себе и автору.

Периоды[править]

Некоторые источники[править]

Граждане[править]

Служба в армии — обязанность каждого гражданина полиса, а по сути — неотъемлемая часть гражданства.

Гражданство в древнем мире
Гражданство — не право, а привилегия и набор прав и обязанностей. Серьёзный проступок, нанёсший ущерб полису, злоупотреблением правом или пренебрежение обязанностями могли быть вынесены на суд и карались атимией — ограничением либо полным лишением гражданских прав.

Каждый гражданин должен был иметь оружие и снаряжение и знать военное дело^[1]. Служба, как правило, начиналась с объявления военной кампании, по окончании которой солдат распускали.

Эфебы (юноши) — молодые афиняне, призванные на военную службу независимо от обстановки. Эта служба одновременно служила школой военного дела и обеспечивала полис постоянными войсками для охраны границ, поддержания порядка, крепостных гарнизонов и отрядов постоянной готовности. Фактически принятие в эфебы означало принятие в граждане — при поступлении на службу эфеб приносил клятву верности не службе, а городу и народу.

Получение гражданства
Поскольку гражданство — это и права и обязанности, гражданство предоставлялось только взрослым людям — выросшим детям граждан и отличившимся иностранцам. И только мужчинам, потому что женщинам не положено воевать.

В Лакедемоне военное обучение и военная служба начиналась с детства. Помимо прочих задач на молодежь возлагались криптии (тайные войны) против илотов (государственных рабов).

Военная структура прочих городов вероятно находилась между этими двумя полюсами. Например, в демократическом пелопонесском полисе Аргос существовал отборный отряд из 1000 человек, обучавшихся военному делу с детства.

Не граждане и рабы[править]

Свободные люди без гражданского статуса — вроде афинских метеков или лакедемонских периеков — нанимались на службу в качестве легковооружённых: пельтастов, стрелков или гребцов. Впрочем, в Афинах гребцами служили и граждане, это не было позорно и было выгодно: гоплит-гражданин не получал платы и должен был за свой счет покупать коня и доспех, а гребцам, наоборот, платили.

Рабы в отдельных случаях также служили и воевали. Примером могут служить войска неодамодов — илотов (государственные рабы в Лакедемоне), получивших гражданство в обмен на участие в войне. Они были созданы во время Пелопонесской войны и с того времени участвовали почти во всех военных походах. Но илоты и до того были очень воинственными людьми, поскольку стремились освободиться от спартанской тирании — на их счету успешные восстания и создание собственных городов, с которыми спартанцы были вынуждены считаться.

Надо особо отметить, что ношение рабом оружия было довольно обычным делом. Более того, в Афинах существовал отряд из 300 государственных рабов, выполнявших службу полиции.

Гоплиты[править]

Рукопашные бойцы. В бой шли, выстроившись фалангой. Строй греческого войска — это именно строй гоплитов. Из-за относительной медлительности дополнялись легкими войсками.

Имя получили от щита-гоплона. Гоплон — тяжелый щит из твердых пород дерева, окованный с внешней стороны бронзой или даже железом. Более дешевый ваиант — окована только кромка. Чтобы таскать такой щит в бою, нужно хорошо кушать и много упражняться, поэтому граждане греческих полисов с детства тренировались в гимнасиях. Чтобы тяжелово одоспешенный гоплит в бою был эффективен, нужен высокий уровень мотивации и дисциплины, поскольку фаланга — плотный щитовой строй — требует умения слаженно двигаться и наносить удары. Греки классического периода поощряли чувство локтя и товарищескую взаимовыручку, стойкость и хладнокровие, и осуждали сорвиголов, которые кидались в бой, ища личной славы.

Гоплитская служба считалась почётной и потому гоплитами обычно были граждане. Кроме того, гоплит вооружался и экипировался за свой счет, поэтому в гоплиты шли богатые люди благородного происхождения. На место гоплиты добирались обычно на конях, но сражались в пешем строю. Наличие коней мобильности отряду не прибавляло, поскольку за ним шли еще рабы на ослах и мулах, а то и пешком.

Сариссофоры, становой хребет македонской армии — пехотинцы, вооруженные длинными пиками-сариссами. Классических щитов-гоплонов не носили и, в отличие от обычных гоплитов, набирались из крестьян и вооружались за царский счёт. Их появление связано с военными реформами Филиппа Македонского. В правление его предшественника Пердикки III объединившиеся иллирийцы, фракийцы и пеоны убили его самого, перебили большую часть македонской аристократии и профессиональной армии и завоевали половину страны. В итоге Филиппу пришлось организовать набор крестьян в армию и наладить их централизованное обучение и вооружение. Хотя их снаряжение и вооружение и было упрощено, они оказались эффективнее традиционных гоплитов.

Гимнеты[править]

Могли называться также по конкретному виду оружия. Защитного снаряжения не имели — дословно «голые». Действовали в рассыпном строю, осыпая противника снарядами.

До некоторых пор были чисто вспомогательными войсками, пока не случились первые победы над гоплитами^[2].

Пельтасты[править]

Подвижные бойцы, промежуточный вариант между гоплитами и стрелками. Дрались щитом и дротиками, причём были страшны и стрелкам, атакуя со щитами в сомкнутом строю, и гоплитам, атакуя на расстоянии.

Имя получили от щита-пельта: легкого, плетеного, обтянутого кожей.

Была тенденция превращать пельтастов в универсальную «среднюю» пехоту. Так, афинский полководец Ификрат вооружил своих пельтастов мечами и льняными панцирями и систематически учил их действовать фалангой. В армии Александра такие «утяжелённые» пельтасты дротиков вообще не носили — дорогу им расчищал не собственный огонь, а ударная царская конница. В ряде случаев вооружались пращами: дешево и сердито, и боезапаса везде полно.

Гиппеи[править]

Конница — воины верхом на лошадях. Чаще всего отсутствовала совсем — командиры тоже шли пешком. Спартанская конница представляла собой два отряда личных телохранителей царей по 300 пехотинцев в каждом^[3]. Всадники действовали маленькими отрядами (40 — уже крупный) и занимались преследованием разбитого врага, разведкой и разными специальными поручениями. Но непосредственно в бою участвовали крайне редко.

Довольно редкий для греков род войск. Например, Ксенофонт в своём сочинении «О коннице» убеждал афинян в необходимость вообще создать конный отряд. Но не убедил: ДОРОГО.

Следует также отметить, что стремена в ту пору ещё не были изобретены, так что всадник на лошади сидел очень неустойчиво и сильно рисковал свалиться при, допустим, нанесении удара мечом, да просто при манёврах на большой скорости. Это сильно ограничивало роль кавалерии.

Гетайры[править]

Словообразовательная модель близка к русскому «дружина». Собственно, изначально так назывались отряды личной гвардии македонских царей и аристократов, аналогично княжеским дружинам. Изначально либо мало отличались от гиппеев, либо были ещё и метателями дротиков. Комплектовались из аристократов.

В ходе военных реформ Филиппа Македонского они получили более тяжёлые доспехи и оружие (утяжелённые более чем двухметровые копья) и мечи. Из-за огромных потерь среди аристократических семей в войне против иллирийцев и фракийцев конная служба стала фактически обязательной для каждого, кто хотел владеть землёй. Теперь их учили сражаться строем в составе эскадронов уже в детстве, под личным присмотром царя. В их состав стали брать и хорошо обученных военному делу чужеземцев — как греков, так и варваров. Впервые в истории Греции конники стали успешно применяться в бою, эффективно дополняя непробиваемую, но весьма неповоротливую и уязвимую к атакам с тыла и флангов фалангу.

Корабли[править]

Особенностью навмахии (морской битвы по-древнегречески) было то, что перед боем мачты, как правило, срубали, что исключало использование паруса в бою).

• Пентеконтера — рабочая лошадка греческого флота, парусно-гребной «длинный» корабль на 50 человек. Большая универсальная лодка для путешествий, перевозок и войны.

«Круглые» и «длинные»
Соответственно торговые и военные. Название отражало конструкцию, расчитанную или на вместительность, или на ходкость.

• Триера — быстрый^[4] и мощный корабль, созданный специально для войны и боёв на воде. Главное оружие — таран. Крейсерская скорость, с которой осуществлялись дальние плавания, — всего-то около 3 узлов. Боевая скорость — 20 узлов — не более чем на несколько минут, т. е. рывок на максимальной скорости с вложением всех сил, которые берегли, так как корабль с выдохшимися гребцами был абсолютно беспомощен.
  • Военно-транспортные корабли — триеры, приспособленные для перевозки воинов (включая конных). Медленнее обычных, но вместительные.
• Бирема — корабль с двумя рядами вёсел. Не так широко известен как триера, потому что с появлением триеры превратился в версию для бедных.
• Тетрера, пентера и гексера — более крупные и более медленные корабли. Из медлительности непопулярные у греков, и в классическую эпоху чаще встречались у их противников, чем у самих греков. Но, после распада империи Александра Македонского, поделившие империю между собой диадохи и их наследники, строили и такие корабли. А некая Клеопатра из македонской династии, для войны с Римом построила свыше двух сотен таких тяжёлых кораблей.

Моряки[править]

Командовал кораблём

кибернет (кормчий). Он сидел на кормовом возвышении, откуда было удобно давать указания рулевому, загребным обоих бортов и келевсту — начальнику над матросами. Над кормчим мог стоять ещё и триерарх — командовал триерой как представитель властей.

Гребцы[править]

Самая массовая морская профессия — гребец. Одновременно являлся солдатом, обычно с дротиком или пращой, в таком качестве он защищал свой корабль и участвовал в высадках. Служба гребца не считалась особо почётной, но оплачивалась так же, как гоплитская. Чаще всего в гребцах служили наёмники, но были и граждане, в т. ч. в экипажах, состоявших целиком из граждан.

Популярный миф не только о греках, но вообще о Древнем мире — что на вёслах сидели прикованные рабы. На самом деле будь так, корабль был бы не способен воевать, т. к., кроме гребцов, на нём почти что никого и не было.

Эпибаты[править]

Морские гоплиты. Служили на кораблях небольшими группами (10—20 человек) на случай рукопашной или сражения с сухопутными силами.

Морское оружие[править]

• Таран — ударное оружие корабля, окованный металлом оголовок килевого бруса. Первоначально им били в корму вражеского корабля (что требовало большого мастерства всего экипажа и кибернета в особенности). В Пелопонесскую войну коринфяне и сицилийцы усовершенствовали оружие: таран стал длиннее и прочнее, набор носовой части усилили и добавили внутренние связи, распределявшие энергию удара по всей конструкции. Мореходные качества несколько ухудшились, зато теперь можно было бить в лоб, не опасаясь развалиться самому.
  • Эпотида — маленький таран, прикреплённый к форштевню над основным тараном. По-видимому, защищала форштевень от удара в борт корабля-цели.
• Дельфин — тяжёлый металлический груз, который поднимали «журавлём» и сбрасывали на стоящий рядом корабль. Учитывая, что ради максимальной скорости и облегчения веса боевые корабли часто не имели полной палубы, дельфин, как правило, пробивал днище.
• Брандер — он и есть брандер. В частности, использовался в бою афинян с сиракузцами во время сицилийской экспедиции.

Боевой порядок[править]

При большом количестве и широком пространстве кораблей эскадра разбивалась на центр и фланги, которым назначались командиры. Этим добивались развёртывание массы и взаимная поддержка отдельных кораблей. Бой на разных участках зачастую шёл независимо — корабли одного фланга могли разбить противника и увлечься преследованием, не замечая, что на противоположном преследуют их товарищей. Те кто успевал вовремя заметить и исправить эту ошибку обычно побеждали.

Военная техника[править]

Оружие[править]

Описано автором в соответствующей статье.

Фехтование на копьях
На копьях действительно фехтуют, но исходят из того, что у бойца не будет другого длинного оружия, кроме прочного копья или ружья со штыком.

• Копьё — по некоторым сведениям, греки считали, что человек со щитом и копьём не нуждается в особых поучениях. Древнее копьё мало похоже на то, что предлагают некоторые оружейные фирмы^[5] и по массе соответсвовало современному оружию под одну руку (пистолету) при балансе, позволявшем делать выпады почти на всю длину древка.
• Меч — несколько менее популярен, ^[6] чем предыдущее оружие. Был двух видов:
  • Ксифос — короткий прямой меч с листообразным клинком, выглядящий как мечи хоббитов во Властелине Колец. Был настолько короток, что нередко по длине уступал средневековым кинжалам.
  • Махайра — меч с обратным изгибом, был показан в фильме «Александр»
  • так называемые «раприры бронзового века» — длинный узкий гранённый бронзовый кончар длинной клинка в 130см против противника в полном бронзовом доспехе, имел хождение в Микенскую эпоху, то есть в ту эпоху, рассказы о которой дошли в виде мифа о минотавре. Исчез в Тёмные Века, и в классической Греции более не встречался
• Кинжал — тот же меч, но легче и меньше, что позволяло его носить скрытно. Носился при тайных операциях шпионами и заговорщиками.

Доспех[править]

Щит[править]

Важнейший элемент снаряжения — скорее грек пошёл бы в бой без оружия, чем без щита, если такой полагался. Щит — отличительный знак военного. Оружием в те времена никого было не удивить.

• Гоплон — крепкий деревянный щит. Обычно круглый, около 1 м в диаметре. Собирался из толстых прочных досок, обивался кожей и усиливался металлом. Реконструкции гоплона весят 6-8 кг.
  • так называемый «беотийский щит» с двумя вырезами характерной формы
• Пельт — лёгкий щит, чаще всего плетёный из ивовых прутьев. Не так обременял бойца, как гоплон, и позволял драться врукопашную (но быстро приходил в негодность). Стандартный элемент снаряжения пельтаста и… простейший щит, который можно было изготовить в полевых условиях из подручных материалов^[7].
  • Пельт сариссофора — маленький легкий щит, работающий, по-видимому, пассивным экраном для снарядов. Для ближнего боя не годится^[8].

Машины[править]

По легенде, метательные машины появились в правление Дионисия Сиракузского Старшего^[9].

• Гастрафет («стреляющий животом») — арбалет. Имел приклад специальной формы (наваливались на него упираясь животом всем весом при взводе) и зубчатую рейку, которые позволяли получить сильное натяжение и большую силу выстрела.
• Баллисты

Крепости[править]

Организация, управление, строй, тактика[править]

Военные единицы[править]

Нет точных сведений. В хронике Пелепонесской войны, данной Фукидидом, при указании о перемещении отдельных отрядов упоминаются отряды в 300, 1000 и 5000 человек. Как именно устроена военная «матрёшка», неясно. Кавалерия, похоже, считалась десятками. Типичная численность кав. отряда в составе отдельно действующей армии: 20—40 всадников. Морские отряды какой-либо стандартизации не имеют.

Фаланга и её разновидности[править]

Фаланга вообще — сомкнутый строй пеших бойцов с холодным оружием. Глубина строя от одного до бесконечности^[10][11]. Греки предпочитали глубину в 6-8 человек.

• Дорическая.
• Македонская. Фактически представляет собой уплотнённую фалангу из солдат, вооружённых сариссами. После успехов Александра получила распространение по всей Греции и в государствах диадохов^[12]. У Александра играла существенную роль в тактике, у наследников вся тактика могла сводиться к выстраиванию всей армии в фалангу: от одного края пригодной для боя площади до другого.
  • По описанию Полибия, македонская фаланга, оснащённая 16-футовыми сариссами, может задействовать в бою 5 первых шеренг, при том, что ряды стоят вдвое теснее. Таким образом, каждый противник в обычном строю сражается против 10 человек и вынужден преодолеть 5 линий остриёв через каждые 2 фута — почти сплошную стальную стену.
• Македонская математическая. Линия из аккуратных квадратов 16 на 16 человек (всего 256), т. е. в 16 человек глубиной, из которых 8 действуют в сторону фронта, а задние 8 обороняют тыл. Центра такая фаланга не имеет, выделяются лишь правое и левое крыло. Известна по ряду военных трактатов (очень похожих на списанные из общего источника), составленных с целью поиска причин военного успеха в «старые добрые времена».

Суть фаланги была в атаке мощной монолитной массой, прорвать которую не представлялось возможным, благодаря ее глубине. Единственными уязвимыми местами фаланги были ее фланги, а также пересеченная местность. С первым недостатком греки боролись посредством пельтастов, стоявших по бокам фаланги и реализовывавших тактику «кинь дротик и убеги». Со вторым недостатком боролись разделением на тактические единицы. В римской армии такое разделение достигло вершин в виде отдельных манипул.

Во времена Геродота спартанская армия была устроена так: Самой мелкой единицей армии была эномотия — отряд из 8 рядов воинов по 8 воинов в каждом (всего 64 человек), возглавляемый командиром-эномотомархом. 2 эномотии составляли пентекостию, а 4 эномотии и соответственно 2 пентекостии — лохос (это слово не имеет общего с современным разговорным словом, обозначающее человека, который остался с носом), возглавляемый лохагом, двумя энотомархами и пентеконтером. Четыре лохоса образовывали мору под командованием полемарха. Мора состояла из 576 воинов. А шесть мор возглавлял лично царь Спарты, и они составляли всю спартанскую армию, насчитывавшую в VII в. до н. э. около 10 тысяч человек и с этого момента потихоньку сокращавшую свою численность. В итоге к IV веку до н. э. спартанская армия составляла около 4000 человек, и только 1000 из них были спартиатами, остальные — илотами и свободными неспартанцами-периэками.

В македонской фаланге деление было следующим: основной единицей фаланги являлась синтагма или спейра. Она состояла из 256 человек (16 рядов по 16 воинов) плюс командир арьергарда (ураг), адъютант (hyperetes), вестник (stratokeryx), сигнальщик (semeiophoros) и трубач (salpingktes). Все они не входили в общий расчет и частью строя фаланги не являлись. Командовал синтагмой синтагматарх (syntagmatarchos). Каждая синтагма делилась на два таксиса, каждый под начальством таксиарха. Каждый таксис делился, в свою очередь, на две тетрархии, которыми командовали тетрархи. Каждая тетрархия состояла из двух дилохий, или сдвоенных рядов. Командир дилохии назывался дилохит (dilochites). И, наконец, каждым рядом, или лохом, командовал лохаг.

Идеальная армия[править]

Описанная Ксенофонтом в «Воспитании Кира». Вероятно, на основе известных автору армий (спартанцы?), собственного военного опыта и теоретических представлений.

• Конноли П., Греция и Рим. Эволюция военного искусства на протяжении 12 веков. — Москва: Эксмо, 2009.

1. ↑ Даже тираны лишь запрещали свободно носить военное снаряжение — дома оно всё равно лежало и по некоторым праздникам надевалось.
2. ↑ Знаковым эпизодом стал бой афинян со спартанцами на о. Сфактерия — необитаемом кусочке суши возле мыса Пилос, что на Пелопонессе. На стороне спартанцев — осаждённые на острове гоплиты, на стороне афинян стрелки-десантники, включая гребцов триер и ни одного тяжеловооружённого. Победа афинян стала неожиданностью и для тех и для других. Армии стали стремительно наращивать отряды лучников и поощрять моряков к изучению военного дела.
3. ↑ Именно так — пешие отряды, называвшиеся конницей.
4. ↑ Быстрее всех прочих, почему для доставки военных сообщений не жалели отвекать их от боевых действий.
5. ↑ На черенках от лопаты и без балансирующей пятки.
6. ↑ В дошедших отрывках спартанского певца Тиртея меч упоминается дважды, копья же шесть раз, и при этом воины названы копьеносцами.
7. ↑ Очень интересный пример описан Энеем Тактиком.
8. ↑ По словам Полибия, этот щит бросался сразу, как только солдат ломал или терял сариссу.
9. ↑ Дионисию часто приписывают многие изобретения в военном деле.
10. ↑ Ксенофонт описывает фалангу египтян глубиной в 100 рядов, хотя бой, вероятно, вымышлен как иллюстрация тактического принципа.
11. ↑ Много позже нашего периода, в эпоху ренессанса пехоты, швейцарцы ввели обычай сражаться огромными боевыми колоннами.
12. ↑ Полководцы Александра, разделившие его империю на отдельные государства.

posmotre.li

Глава III. ЧИСЛЕННОСТЬ ГРЕЧЕСКИХ ВОЙСК. ИТОГИ.. История военного искусства

Глава III. ЧИСЛЕННОСТЬ ГРЕЧЕСКИХ ВОЙСК. ИТОГИ.

 Установление тактической природы греческого войска дает нам новую отправную точку для определения его величины. Полное гоплитское вооружение обходится очень дорого; далеко не каждый военнообязанный гражданин в состоянии им обзавестись.

 Кроме того, каждый гоплит имеет при себе еще одного легковооруженного. Следовательно, фаланга была значительно меньше числа граждан.

 В Афинах издавна существовало четыре имущественных класса, из которых высшие два служили всадниками, третий же — зевгиты (т.е. «упряжники»), имевшие доход от 200 до 300 четвериков (медимнов) пшеницы, вина или масла, служили гоплитами. Следовательно, до момента появления у афинян флота самое низшее сословие граждан — феты — были совершенно освобождены от воинской повинности. Но все же можно с уверенностью сказать, что легковооруженный, сопровождавший гоплита в поход, также являлся большей частью гражданином; у большинства зевгитов не было рабов. Когда же афиняне обзавелись флотом и одновременно увеличилось количество рабов, то феты стали нести морскую службу, а гоплитов сопровождали в поход преданные рабы.

 Спарта (вместе с Мессенией) имела почти вдвое большее население, но ввиду того, что военную службу несла лишь господствующая каста воинов, с привлечением к ней в крайних случаях граждан (периойков), но отнюдь не крепостных крестьян (илотов), она поставляла гоплитов не больше, чем Афины, — около 2 000 спартиатов и 3 000 периойков. Коринф и Фивы могли выставить 1 500-2 000 бойцов. Эти числа значительно ниже, чем те, которые принимались раньше в науке, но тщательная выверка традиции и учет всех обстоятельств и соотношений дают нам право считать эти числа весьма близкими к действительности.

 1. В числах, которые мы привели в первой главе, поражает колоссальный численный перевес людей, требовавшихся для службы во флоте над бойцами сухопутной армии. В наши дни соотношение обратное. Афиняне однажды выставили флот в 170 кораблей, требовавший по норме 34 000 чел. команды. Между тем самый большой их сухопутный набор (в 431 г.) дал лишь 16 000 гоплитов и даже, вероятно, еще значительно меньше, так как Фукидид дает число, взятое из регистра военнообязанных без вычета выбывших или хотя бы клерухов из дальних поселений. Но мы установили, что набор 16 000 гоплитов в действительности означает мобилизацию примерно 32 000 чел. Следовательно, морская и сухопутная милиции были по численности приблизительно равны.

 В 431 г. из 28 000 годных к военной службе афинских граждан 1 200 служили всадниками, 1 600 — лучниками, 13 000 — гоплитами в строю; оставались еще 13 000 чел., в том числе два призывных контингента новобранцев.

 Следовательно, когда вспыхнула Пелопоннесская война, действующую армию составляли около половины всех взрослых военнообязанных граждан. В то время Афины находились в расцвете своего могущества и благосостояния. Нельзя предположить, чтобы ко времени сражения при Марафоне их оборонительные силы стояли бы уже на такой высоте. Гоплитские доспехи были настолько ценным предметом, что и в 431 г. даже половина граждан не могла обзаводиться ими на собственные средства, — так что часть гоплитов, как мы увидим впоследствии, получала вооружение от государства. Нам не представляется вероятным, чтобы подобное явление могло иметь место уже во времена Персидских войн. Следовательно, мы должны принять, что в рассматриваемое время гоплитами служили лишь те из граждан, которые были в состоянии на свой счет приобрести доспехи. Здесь мы имели точку опоры в классовом подразделении афинян на пентакосиомедимнов (т. е. лиц с годовым доходом в 500 четвериков) — всадников, запряжчиков — зевгитов и поденщиков — фетов. Самые названия указывают, что, когда создавались эти классы, жители Аттики жили еще преимущественно земледелием. Для V в. мы должны принять просто существование четырех имущественных классов, на которые делилось также и городское население в зависимости от доходов. Политического значения эти классы больше не имели, если даже они и имели его когда-либо раньше; для обложения налогом эти подразделения едва ли были применимыми, но в организации военного дела они, несомненно, должны были играть большую роль. Для высшего класса, как такового, в источниках нет указаний на какие-либо определенные обязательства, но были известные повинности, в частности снаряжение триер (самый остов поставляло государство), лежавшее специально на богатейших гражданах. Так как лицо, не достигшее ценза высшего класса, конечно, не могло брать на себя подобных «литургий», то нам придется видеть в них характерный признак принадлежности к этому классу. Кроме «литургий», на лицах, относившихся к 1-му классу, лежала наряду с гражданами 2-го класса обязанность служить всадниками. Зевгиты же обязаны были служить гоплитами и иметь для этого собственное вооружение.

 Мое предположение, что в более ранние времена феты шли на войну в качестве легковооруженных, основано на том, что Афины еще до появления у них флота были демократией, а всеобщее избирательное право немыслимо без всеобщей воинской повинности. Гоплиту, не приведшему самому спутника — сына, брата, соседа или раба, — его община сама назначала в спутники какого-либо гражданина. Принадлежность к классу зевгитов мы будем понимать в том смысле, что семья обязана была дать одного вооруженного бойца. Совершенно невозможно29, чтобы при наличии в крестьянском доме нескольких взрослых сыновей отец был обязан приобретать для каждого гоплитское вооружение. Повинность дать одного вооруженного человека фактически означала повинность дать не одного, а двух.

 Если это толкование правильно, то афинское гоплитское войско в 490 г. не могло охватить не только половину, как в 431 г., но едва ли даже и треть всех способных к военной службе афинских граждан. Вероятно, гоплиты составляли четверть или даже одну пятую часть их. Следовательно, у афинян в сражении при Марафоне было, включая метойков, максимально 8 000, а вернее всего только около 5 000 гоплитов, сопровождаемых таким же числом легковооруженных.

 Нам с точностью неизвестно, как далеко простирались военные обязанности метойков. Однако для наших целей это большой роли не играет, так как независимо от этого их все равно призывали в особенно важных случаях и при необходимости оборонять страну, а ведь наши вычисления сделаны лишь исключительно по максимальным наборам.

 Шенкль (Schenkl, De Metoecis Atticis, Wiener Studien, I, S. 196, 1879 г., «О метойках в Аттике») категорически опровергает мнение Германа, что граждане и метойки несли воинскую повинность на равных началах. Также и Тумзер (Thumser, Wiener Studien, VII, 62, 1885) полагает, что метойки-гоплиты в додемосфеновские времена, за исключением особенно выдающихся случаев, применялись для обороны лишь Аттики. Того же взгляда придерживается и Бузольт (III, 53).

 2. Народонаселение Лаконики и Мессении, по вычислениям Белоха, насчитывало 230 000 душ, в том числе 9 000 спартиатов, 45 000 периойков и 176 000 илотов.

 Общую численность населения я несколько повысил, так как считаю процент взрослых мужчин несколько меньшим, чем это полагает Белох. Кроме того, всегда имеется в наличии больше людей призывного возраста, чем тех, которые действительно отправляются или имеют возможность отправиться в поход. Во всем остальном я вполне согласен с вычислениями Белоха и за подробностями отсылаю читателя к нему. Итак, по Белоху, Спарта имела возможность направить на фронт гоплитское войско примерно в 2 000 спартиатов и 3 000 периойков30; легковооруженными служили илоты.

 Таким образом, становится опять на почетное место переданное нам первоисточниками число, которое до сих пор вызывало лишь очень небрежное отношение к себе. По Геродоту (VI, 120), спартанцы послали афинянам на помощь в 490 г. 2 000 чел. Это было бы поразительно мало, если бы у них действительно, сверх занятых во флоте матросов, было при Платее еще 5 000 спартиатов и 5 000 периойков в качестве гоплитов. Теперь мы узнаем, что на помощь афинянам явилось спартиатское ополчение, и, следовательно, Лакедемон чрезвычайно серьезно отнесся к войне. Конечно, ввиду общей ненадежности числовых данных Геродота, вполне возможно, что здесь перед нами простая случайность, но возможно также, что именно это число, официально сообщенное афинянам, сохранилось в предании, в то время как число афинян и платеян, шедших «всенародным ополчением» (navSn^ei), не получило места в предании и впоследствии — быть может, в ответ на вопрос Геродота — было каким-либо несведущим лицом настолько несообразно подсчитано, что на крохотное местечко Платею падает, относительно гораздо более высокая повинность, чем на самые Афины.

 3. Наш вывод относительно Спарты также поддерживается нашими вычислениями для Афин. Спарта считалась в то время у греков безусловно наиболее сильным в военном отношении государством31. Спартиаты были профессиональными воинами, а потому в качественном отношении, несомненно, превосходили гражданские ополчения всех других областей. Но если бы Афины уже в период Персидских войн имели возможность послать на фронт 10 000 гоплитов, т.е. войско, вдвое большее спартанского, то Спарта не могла бы притязать на столь неоспоримое первенство. Предположение, что численно их силы были приблизительно равны и что преимущество Спарты состояло в качественном превосходстве господствующей касты воинов, устраняет все затруднения.

 Если Афины и Спарта могли дать не больше 5 000 или максимально 6 000 гоплитов, то Коринф или Фивы, владевшие лишь очень незначительными округами, конечно, не могли выставить больше 1 500 или максимально 2 000 чел.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Военная история: греческие армии 4 в. до н.э., ч.1

Автор: Strateg, 05 Ноя 2012

В 4 в. до н.э. в греческих армиях продолжают происходить изменения, начавшиеся в конце предыдущего века. Граждане полисов все меньше испытывают желание служить в армии. Общее падение жизненного уровня не дает возможность формировать полноценную фалангу граждан – гоплитов.  Греческие армии все больше состоят из профессиональных наемников. Происходят изменения в вооружении гоплитов. Увеличивается доля пельтастов и конницы. Связи между армиями наемников и полисами, их пославшими, слабеют. На первый план выдвигаются полководцы, способные управлять большими наемными контингентами и, зачастую, ставящие интересы своих солдат и собственные выше государственных. Профессионализация армий и полководцев поднимает военное искусство греков на более высокий уровень в военной истории.

В греческих армиях 5 в. до н.э. к концу Пелопоннесских войн выросло количество конницы и легкой пехоты. Необходимость воевать длительный срок на различных театрах военных действий привела к формированию наемных армий. В начале 4 в. даже консервативные спартанцы привлекают наемников. Спартанская армия Агесилая, воевавшая в Малой Азии против персов включала в себя помимо илотов наемников из различных частей Греции, Фракии и Ионии. Пелопоннес и особенно Аркадия представляли большой рынок рекрутов для античных “кондотьеров”.

Отборные наемные войска Аркадского союза назывались эпариты. Диодор, 15.62 и 15.67: “Стратег аркадского войска мантинеец Ликомед с войском из пяти тысяч, так называемых, эпаритов, прибыл в Орхомен… Аркадяне назначили Ликомеда стратегом и, дав ему войско, состоявшее из пяти тысяч эпаритов, отправили его против Пелланы в Лаконии.” Ксенофонт, “Греческая История”, 7.4.22: “Он (Архидам – сын Агесилая) повел войско на холм кружным путем. Его передовой отряд пельтастов, заметив вне ограды вражеских эпаритов, напал на них, конница также пыталась врезаться в ряды противника; однако враг не обратился в бегство, а остался на своих местах.” 7.4.34: “Вскоре после этого те из эпаритов, которые не могли служить без жалования, ушли со службы; с другой стороны, те люди, которые могли просуществовать без жалования, подбодряя друг друга, становились эпаритами, чтобы не зависеть от своих противников, а чтобы, наоборот, те от них зависели.”

По призыву Сиракуз на Сицилию с небольшим отрядом наемников отплывает коринфянин Тимолеонт и побеждает превосходящих числом карфагенян в битве при Кримисе. В Афинах пользуются популярностью командиры наемников Ификрат, Тимофей, Хабрий, Харес. Греческие наемники очень высоко ценятся в Персии и Египте.

Полиэн, 7.14.4: “Оронт, потеряв многих из союзников, которых убил Автофродат в засаде, распустил слухи, что наемники были близко так, что бы это было сообщено и Автофродату. Ночью, самых сильных из варваров он снарядил эллинским оружием и с занимавшимся рассветом поставил их между другими эллинами, приставив переводчиков, говорящих на двух языках, чтобы приказания, данные эллинам, они объясняли варварам. Автофрадат, узнав эллинское оружие, полагая, что пришли наемники, о которых он слышал, вступить в бой не решаясь, сняв лагерь, бежал.” Диодор, 15.29: “…царь Египта Ахорис, находясь во враждебных отношениях с персидским царем, собрал большое наемное войско. Предлагая большую плату тому, кто поступит к нему на службу и одаряя многих из них, он быстро собрал много греков себе на службу. Но, не имея способностей командующего, он послал за афинянином Хабрием, выдающимся и благоразумным полководцем и проницательным в искусстве войны, который приобрел известность за личную доблесть. Тогда Хабрий, не заручившись одобрением афинян, принял назначение на должность, взял на себя командование армией Египта и стал успешно готовиться к войне с персами. Фарнабаз, который был назначен царем командующим персидскими войсками, стал готовить все необходимое для войны, а так же отправил послов в Афины, во-первых, чтобы осудить Хабрия, который, став стратегом египтян, настроил персидского царя против афинян, а во-вторых, настоятельно просил дать ему Ификрата в качестве стратега. Афиняне, желая иметь дружественные отношения с персидским царем, и надеясь склонить Фанабаза на свою сторону, быстро отозвали Хабрия из Египта и направили Ификрата в качестве стратега персидского войска…

Художник Johnny Shumate

…афиняне постановили считать мир c лакедемонянами расторгнутым. И, решив объявить войну, выбрали стратегами трех выдающихся граждан Тимофея, Хабрия и Каллистрата. Кроме этого постановили снарядить 20000 гоплитов, 500 всадников и 200 кораблей.” 15.32-33: “Афиняне, получив известие о прибытии в Беотию лакедемонян, сразу же отправились на помощь Фивам с пятью тысячами пехоты и двумястами всадников. Когда эти силы прибыли, фиванцы заняли какой-то продолговатый холм, отстоявший на 20 стадий от их города; место это было удобно своей неприступностью, и стали ожидать нападения врага. Ибо репутация Агесилая так их напугала, что они побаивались встретить его атаку на равных условиях. Агесилай повел свое войско боевым порядком против беотийцев.

И когда сблизился с ними, то сначала велел атаковать легковооруженными, проверяя тем самым боеспособность противника. Но, когда фиванцы со своей более высокой позиции легко отбросили его солдат, то он повел против них всю свою армию, построив ее плотным строем. Афинянин Хабрий, начальник наемников, приказал воинам встретить напор врага стойко, сохраняя линию фронта, встать на одно колено, закрывшись щитами и выставив вперед копья. И когда они выполнили приказание, одновременно Агесилай, удивившись дисциплине врага и видя его неприступную позицию, не счел возможным напасть на занимающих высоты противников, но призвал их проявить свою доблесть в рукопашном сражении на равнине. Но, так как фиванцы не выходили на бой, он увел фалангу пехоты… После того, как Агесилай вернулся с войском на Пелопоннес, фиванцы, спасенные стратегом Хабрием, совершившим множество подвигов во время военных действий, особенно гордились его последней битвой и решили возвести, от имени народа, статую в его честь.”

Здесь стоит остановиться на таком моменте. Хабрий командует наемниками. В этом эпизоде наемники встают на колено, прикрывшись щитом и выставив копья. Немного ранее этих событий Ксенофонт замечает, 5.4.15: “Путь в Беотию через Элевферы охранял Хабрий с афинскими пельтастами. Поэтому Клеомброт стал переходить через горы дорогой, ведущей на Платеи.” Поскольку классические пельтасты не могли выполнить указанный выше прием, то некоторые историки выдвигают версию, что это были “пельтасты Ификрата“. Эта версия не выглядит убедительной. Во-первых, афиняне набрали гоплитов и Хабрию могли поручить командовать гоплитами, во-вторых, не стоит каждого наемника считать пельтастом Ификрата. Наемниками продолжали служить и обычные гоплиты. Например, выдержки из Диодора, 16.2,3: “… афиняне, тоже будучи враждебны к Филиппу, старались поставить Аргея на престол и отправили стратега Мантиаса с тремя тысячами гоплитов и значительными военно-морскими силами… Мантиас, афинский полководец, который плавал возле Мефоны, остался там сам, но послал Аргея со своим наемникам в Эги.”

Художник Xristos Gianopoulos

Диодор, 16.22,34: “Харес, теперь, когда ему подчинялся весь флот, страстно желая уменьшить афинянам бремя расходов, предпринял опасные операции. В тот момент Артабаз восстал против персидского царя и всего лишь с немногими солдатами присоединился к восстанию сатрапов, которые имели армию более семидесяти тысяч. Харес со всеми своими силами принял участие в бою Артабаза с Царем и победил царскую армию. И Артабаз, из благодарности за поддержку, подарил ему большую сумму денег с которой он был в состоянии сам снабжать всю свою армию… Когда происходили эти события, Артабаз, который восстал против персидского царя, продолжал войну против сатрапов, которые были посланы Царем воевать против него. Сначала, когда Харес, афинский полководец, сражался на его стороне, Артабаз смело сопротивлялся сатрапам, но когда Харес ушел и он остался один, он побудил фиванцев отправить ему вспомогательные силы. Выбрав Паммена стратегом и дав ему пять тысяч солдат, они направили его в Азию. Паммен оказал поддержку Артабазу и разбил сатрапов в двух больших сражениях, заслужил великую славу для себя и для беотийцев. Тогда это казалось удивительным, что беотийцы, после того как оставили фессалийцев в беде, и когда война с фокейцами грозила им серьезными опасностями, должны были отправить армию через море в Азию и по большей части добиться успеха в боях.”

Мало внимания военная история уделяет Ясону из Фер. Ясон Ферский был тагом Фессалии, обучил хорошее войско из прекрасной фессалийской конницы и наемников и строил планы по гегемонии в Греции и завоеванию Персии еще до Филиппа и Александра Македонских. Ксенофонт 6.1.5-13 приводит речь фарсальца Полидаманта, который жалуется на Ясона лакедемонянам. Полидамант: “А сам он, сказать по правде, отличается богатырской силой и поразительной неутомимостью. Ежедневно он со своими наемниками устраивает военные упражнения, причем как во время этих упражнений в гимнасии, так и во время сражений сам идет впереди войска в полном вооружении. При этом он удаляет со службы тех из наемников, которые оказываются недостаточно выносливыми, а тех, которые ему кажутся наиболее неутомимыми и наиболее твердыми в опасностях битв, он награждает, увеличивая жалованье в два, три и даже четыре раза, делая им различные подарки, ухаживая за ними во время болезни и устраивая их почетное погребение. Поэтому каждый из его наемников знает, что военная доблесть даст ему в жизни и почет и богатство…

Ведь вам известно, что придется бороться с очень сильным войском и со столь искусным полководцем, который почти никогда не ошибается в своих планах, — хочет ли он обмануть бдительность врага ловким маневром, хочет ли быстротой действий застигнуть его врасплох или же броситься в мужественную атаку. Он умеет делать ночью то, что другие делают лишь днем; если он спешит, то работает даже во время обеда и ужина. Он полагает, что только тогда будет вправе отдыхать, когда он придет к своей цели, выполнив все то, что он имел в виду. Такое же воспитание он дал своим воинам. Он считает правильным, после того как воины потрудились для исполнения его желаний, исполнять и их желания. Поэтому все его подчиненные знают, что после труда их ждут удовольствия. Вдобавок Ясон — самый воздержанный в телесных удовольствиях человек из всех, кого я знаю; поэтому удовлетворение личных потребностей не отнимает у него ни грана времени и не мешает ему постоянно заниматься необходимыми делами.”

Художник Д. Алексинский

Полидамант передает прямую речь Ясона: “… ныне большая часть фессалийских городов (и в том числе наиболее значительные) — мои союзники; я их покорил, несмотря на то, что и вы вместе с ними выступили против меня на поле брани. Кроме того, как тебе известно, я имею до шести тысяч иностранцев-наемников, с которыми, как мне кажется, нелегко будет сразиться даже самому могущественному государству. Правда, и мои противники располагают не меньшим числом воинов. Однако же, ополчения граждан включают в свой состав как людей, уже превысивших наиболее подходящий для военной службы возраст, так и еще не совсем возмужавших отроков; и вдобавок во всех городах только незначительное количество людей занимается физическими упражнениями. Я же не принимаю к себе на службу людей, отстающих от меня в физическом развитии…

Ясно, что в случае присоединения ко мне Фарсала с зависимыми от него городами я без труда стану тагом всей Фессалии. Точно также несомненно, что при объединении всей Фессалии под властью одного тага она располагает шестью тысячами всадников и более чем десятью тысячами гоплитов. Зная телосложение и храбрость фессалийцев, я не представляю себе, какое племя будет в состоянии владычествовать над ними, если они найдут хорошего руководителя. Фессалия занимает огромное пространство, и если вся власть над страной перейдет к одному тагу, — то этим самым она уже покорит все живущие вокруг нее племена. Почти все народности этих мест искусны в метании дротиков; поэтому вполне естественно, что наше войско будет славиться и своими пельтастами. Беотия и все другие государства, воюющие с Лакедемоном, — со мной в союзе: они обещали выставить свои контингенты в мое войско, если я освобожу их из-под власти лакедемонян. Мне известно, что и афиняне пошли бы на все, лишь бы только добиться союза со мной, но я не желаю заключать с ними дружбу, так как добиваться господства на море по-моему еще легче, чем на суше.

Рассуди, не прав ли я и в этом. Если мы овладеем Македонией, откуда и афиняне вывозят к себе лес, мы сможем соорудить себе еще больше кораблей, чем есть у них. А у кого, скажи мне, будет более многочисленный экипаж, у афинян или у нас, располагающих таким большим количеством пенестов (пенестами назывались фессалийские крепостные, бывшие в таком же положении, как илоты в Спарте.), и притом столь прекрасно сложенных? Ну, а кому легче будет содержать моряков, нам ли, вследствие изобилия вывозящим свой хлеб в иные страны, или афинянам, которым не хватает своего хлеба и которые должны покупать его у других? Затем наша казна будет иметь гораздо большие доходы: нам не придется рассчитывать на какие-то островки, мы будем облагать данью народы материка: если Фессалия будет объединена под властью одного тага, то, конечно, все окрестные народы будут приносить ей дань. Ты ведь знаешь, что персидский царь — богаче всей людей на свете, и это потому, что он извлекает свои доходы не с островов, а с материка. Впрочем, мне кажется, что его еще легче покорить, чем Грецию. Мне известно, что весь персидский народ, исключая лишь одного человека, это — толпа рабов, чуждая гражданских добродетелей; известно и то, что царь был доведен до края гибели сравнительно незначительными отрядами, шедшими под предводительством Кира и Агесилая.”

Ксенофонт, 6.1.19, 6.4.28-32: “Ясон был единогласно провозглашен тагом Фессалии. Заняв эту должность, он определил, сколько всадников и сколько гоплитов был в состоянии выставить каждый город. Оказалось, что он вместе с союзниками располагал более нежели восемью тысячами всадников; гоплитов он насчитал не менее двадцати тысяч; пельтастов же оказалось достаточно для борьбы с каким угодно государством…  Когда Ясон вернулся назад в Фессалию, он достиг высоты могущества; причиной этого было то, что он был удостоен, согласно фессалийскому закону, звания тага, имел у себя на службе большое количество наемников-пехотинцев и всадников, доведенных постоянным обучением до совершенства в военном деле, и, что еще важнее, — что он уже снискал себе многочисленных союзников и, кроме того, еще многие хотели вступить с ним в союз… Однажды он производил смотр и испытание ферской конницы; он уже занял свое место и принимал всех имеющих к нему нужду. К нему подошли семеро юношей, как будто по поводу какой-то тяжбы между ними, убили его и разрубили на куски. Тотчас же на помощь Ясону прибежал его крепкий караул, вооруженный копьями. Один из юношей пал, пораженный пикой в то время, как он наносил удар Ясону; другой был схвачен в то время, как он садился на лошадь, получил множество ран и испустил дух; остальные успели вскочить на стоявших наготове лошадей и скрыться. В городах, в которые они прибывали, их по большей части встречали с почетом, из чего обнаружилось, что греки очень опасались, чтобы Ясон не стал тираном.”

Продолжение: Греческие армии 4 в. до н.э., ч.2

Рубрики: Военная История
Метки: военная история

strategwar.ru

Армия и военное дело в Древней Греции — курсовая работа

Балканский  полуостров — гористая страна с умеренным, теплым климатом. Южная часть полуострова составляет собственно Грецию, которую принято делить на Северную, Среднюю и Южную. В Северной Греции значительное пространство занимает Фессалийская равнина с благоприятными условиями для земледелия и скотоводства, в том числе коневодства. В Среднюю Грецию, где находилась Аттика с главным городом Афинами, Беотия, центром которой были Фивы, и ряд других областей, можно попасть только через Фермопильское ущелье. Значительная часть Средней Греции изрезана горами, но в ней имеются и небольшие плодородные равнины, удобные для земледелия, садоводства и разведения мелкого скота. Аттика была богата месторождениями серебра, находящимися в Лаврийских горах. Коринфский перешеек соединяет Среднюю Грецию с Южной. На этом перешейке находились два города; -Me гары и Коринф с развитыми торговлей и ремеслом. В Южной Греции, или Пелопоннесе, имелись две основные плодородные области: Лакония с главным городом Спарта и Мессения с главным городом Мессена. В Лаконии разрабатывалась железная руда, что позволяло развернуть производство оружия хорошего качества¹¹.

Море сильно изрезало побережье Балканского  полуострова и особенно его восточный  берег. Любой пункт, особенно в Средней  и Южной Греции, находится не далее  чем в 50-60 км от моря. Это способствовало развитию мореплавания и морской торговли. Главным импортным товаром был хлеб, которого не хватало во многих греческих областях. Поэтому во внешней политике большую роль играл вопрос обеспечения морских коммуникаций — понтийской (к скифскому побережью) и сицилийской (к богатому хлебом острову Сицилия). Во внутренней политике серьезное значение имела регламентация закупки и продажи хлеба.

По некоторым  исчислениям, во второй половине V века до н. э. все население материковой  Греции составляло 3-4 миллиона человек, что дает среднюю плотность до 100 человек на 1 кв. км. Однако следует учесть, что эти данные сугубо приблизительны, и в специальной литературе по данному вопросу имеются существенные расхождения. Кроме того, различные области материковой Греции были заселены крайне неравномерно. Все это значительное по тому времени население не было объединено. В политическом отношении древняя Греция делилась на большое число государств-городов (полисов), часть которых была объединена в союзы (Афинский, Пелопоннесский и др.). Среди полисов особенно выделялись Афины и Спарта, игравшие ведущую роль в политической жизни древней Греции, включавшей в свой союз не только балканский материк, но также Ионию — греческие колонии островов и западного побережья Малой Азии, и Великую Грецию — колонии побережья Южной Италии¹².

В результате разложения родового строя греческих племен возникло рабовладельческое общество. Рабство в древней Греции отличалось от патриархального рабства. Возросло количество рабов у единоличных владельцев. Рабов стали десятками и сотнями гнать на поля и в мастерские. Эксплуатация рабов усилилась, стала еще более жестокой, бесчеловечной. Это на известное время повысило производительность рабского труда. Свободное население целиком стало жить за счет рабского труда; у свободных вырабатывалось презрительное отношение к труду, который теперь стал считаться уделом только рабов; с усилением рабства у рабовладельца появилось много свободного времени, и он мог использовать его для изучения военного дела.

Рабы в Греции являлись главной производительной силой, но они не пользовались никакими гражданскими правами. На рабов смотрели, как на рабочий скот. Раба не считали  за человека. Рабам не разрешалось  служить в армии, им не доверяли оружие. Вся военная организация греческих полисов была рассчитана на то, чтобы прежде всего держать в подчинении рабов. Борьба рабов против рабовладельцев занимала главное место в жизни греческих государств.

В общественной жизни Греции в IV веке до н. э. следует  также отметить далеко зашедшее социально-имущественное расслоение свободных граждан. В руках одних — рабовладельцев сосредоточились большие богатства и большое число рабов, другие же свободные граждане оказались разоренными, неимущими. Кроме того, шла борьба между знатными и незнатными, но богатыми рабовладельцами. Наряду с полноправными гражданами имелось большое число неполноправных, но обязанных платить налоги и выполнять тяжелые повинности. Все это определило сложный характер классовой борьбы в древней Греции борьбы рабов и рабовладельцев, бедных и богатых, неполноправных и полноправных.

Греческие рабовладельческие  республики в зависимости от соотношения  и расстановки классовых сил  имели или демократическую, или олигархическую форму правления, что определяло внутреннюю и внешнюю политику полиса и отражалось на составе и устройстве его вооруженных сил. Наряду с демократическим и олигархическим политическими устройствами в древней Греции существовала и тирания. Следует отметить, что тираны всегда пользовались наемными войсками, которые были опорой их власти.

Для того, чтобы  держать в подчинении рабов и  обеспечивать увеличение их числа, т. е. вести войны с целью захвата  рабов, необходима была хорошая военная  организация рабовладельцев, так  как рабство держалось исключительно на внеэкономическом принуждении. Такой военной организацией была рабовладельческая милиция, главными задачами которой были подавление рабов, грабеж и угнетение соседей. Рабовладельческая милиция имела единое классовое лицо: она состояла из рабовладельцев и обеспечивала интересы данного рабовладельческого общества. «Это была система милиции в обществе, основанном на рабовладении»31. Но внутри этой военной организации рабовладельцев существовали социально- имущественные градации, что являлось следствием общественного расслоения свободных граждан.

Рабовладельческая милиция греческих полисов вела войны с целью добычи рабов, грабежа  чужих богатств, порабощения соседей. Все это были несправедливые войны. Но когда греческой рабовладельческой  милиции пришлось вести длительную борьбу с персидской рабовладельческой деспотией за свободу и независимость греческих рабовладельческих республик, — это была справедливая война, впоследствии превратившаяся в войну несправедливую, имевшую цель захватить персидские владения¹³.

Глава II. Состав армии Древней Греции

 

2.1. Состав, организация и обучение древнегреческих армий

 

Состав, организация  и обучение древнегреческих армий  в целом зависели от типа политического  строя, административного деления  страны, традиций и обычаев того или иного города-полиса. В демократических республиках на первых порах основу армии составляло гражданское ополчение (милиция). Ополчение содержалось государством и созывалось лишь на время войны. По окончании военной кампании ополчение распускалось.

Так, после установления в Афинах в 509 г. до н.э. демократической формы правления в армии должны были служить все свободные граждане. Была проведена радикальная реорганизация территориального устройства страны. Вся территория Аттики была разделена на 100 участков (демов). 10 участков составляли одно племя (округ) — филу¹⁴. Каждая фила должна была выставить в армию один таксис (отряд) пехоты и одну филу всадников. При комплектовании армии использовался цензовый принцип (после реформ Солона в VI в. до н.э.). Соответственно все мужское население (свободные граждане) Афин было разделено на четыре имущественные группы.

Граждане первой имущественной группы (богатые) были обязаны осуществлять военные поставки для государства. Вторая имущественная  группа (знатные и зажиточные) поставляла из свой среды всадников. Из третьей (умеренного достатка) формировался главный род войск — тяжело вооруженная пехота (гоплиты)¹⁵. Четвертая, самая бедная, имущественная группа составляла основу для легковооруженной пехоты или несла службу во флоте. Рабам оружие доверялось лишь в исключительных случаях. Во время войны народное собрание устанавливало число людей, которые подлежали призыву.

Афинский таксис делился на лохи, десятки и полудесятки. Это деление было административным и не имело тактического значения.

Фила выбирала филарха, который командовал всадниками филы; таксиарха, который командовал пехотой, и стратега, который командовал всей военной силой территории филы.

Кроме того, каждая фила снаряжала за свой счет 5 военных  кораблей с экипажем и начальником. Командование всей армией и флотом Афин принадлежало коллегии из 10 стратегов. Выступив в поход, стратеги командовали войсками по очереди по жребию.

В отличие от Афин, в царской Спарте существовал  олигархический военный режим. В  армии должно было служить все взрослое мужское население (свободные граждане). Верховное командование армией осуществлял один из царей, при котором имелся отборный отряд телохранителей из 300 знатных юношей. Царь во время боя находился обычно на правом фланге боевого порядка¹⁶.

Спартанские гоплиты  вначале объединялись в специальные  боевые единицы — лохос (лох). К  концу V в. до н.э. спартанская армия  имела 8 лохов. В IV в. до н.э. организационная  структура спартанской армии  усложнилась.

Низшим подразделением гоплитов стало так называемое братство, или эномотия (36 человек). Она состояла в свою очередь из 3 фил, численностью 12 человек каждая. Эномотией командовал эномотарх. Две эномотии составляли пентекостис (72 человека). Во главе пентекостиса стоял пентеконтер.

Основным, базовым подразделением спартанской фаланги оставался лохос, включающий 2 пентекостиса (148 человек). Во главе этого подразделения стоял лохагос. Наконец, 4 лохоса объединялись в мору (576 человек), которой командовал полемарх. В бою эти подразделения, как правило, самостоятельно не действовали, они имели административно-структурное значение.

Из 6 мор формировалась  одна фаланга (монолит), которая строилась  в восемь шеренг в глубину. Дистанция  между шеренгами при движении была 2 м, при атаке — 1 м, в обороне — 0,5 м¹⁷. При отражении атаки воины пытались как можно плотнее прижаться друг к другу, чтобы противник не прорвал их строй. При численности в 8 тысяч человек длина фаланги по фронту могла достигать 1 км. Спартанская армия была организована так, чтобы каждое подразделение, даже самое незначительное, имело собственного командира.

Необходимость длительное время сражаться в  составе фаланги предъявляла  особые требования к физической и  моральной- псхологической подготовке греческого воина. Системе военной  подготовки молодежи во всех греческих государствах уделяли повышенное внимание при сохранении самобытных особенностей¹⁸.

Жестким и фанатичным было воспитание воинов в Спарте. Законы легендарного спартанского законодателя Ликурга (на рубеже IX-VIII вв. до н.э.) предписывали гражданам довольствоваться в быту самым простым и необходимым. По этим законам все дети принадлежали государству, и только оно имело право их воспитывать. Физически слабых младенцев сразу же после рождения оставляли в горном ущелье, где они погибали от голода. Здоровые дети первые годы жизни оставались с матерью, а затем мальчиков переводили под надзор воспитателей.

Главное внимание в Спарте уделяли воспитанию силы, выносливости и смелости у будущего воина. «Мое богатство, — говорилось в одной спартанской песне, — мое копье, мой меч, мой славный шлем, крепость моего тела». Тренировка преобладала над обучением.

С семилетнего  возраста мальчиков подвергали суровому воспитанию в особых школах-гимнасиях  под руководством назначенных государством учителей-воспитателей. Разделенных на возрастные группы — «стада» (агелы), мальчиков сначала обучали бегу, прыжкам, борьбе, метанию копья и диска, обращению с оружием. Все мальчики ходили нагими и спали на земле, подстелив лишь солому или сено. Ежедневно, даже зимой, они купались в реке. Питание их было столь скудным, что они всегда были голодны. Приходилось добывать еду воровством, красть овощи с полей. Тех, кто попадался, наказывали, но не за саму кражу, а за то, что не успели ускользнуть¹⁹.

Не только физические упражнения, но и музыка, пение, танцы — все было направлено на воспитание качеств, необходимых бойцам. Воинственная музыка должна была возбуждать мужество; танцы изображали отдельные моменты боя.

Раз в год  всех мальчиков до крови пороли в  храме, при этом им запрещалось даже стонать или стискивать зубы от боли. Если подростков о чем-либо спрашивали, отвечать следовало кратко и четко — то есть «лаконично» (от названия области — Лаконика)²⁰.

Воспитание  мальчиков, из которых вырастали  дисциплинированные воины-пехотинцы, сражавшиеся не в одиночку, а обязательно в отрядах, заканчивалось своеобразным и чудовищным «выпускным экзаменом» — «практикой» убийства людей. Отряды молодых спартанцев рассеивались по стране во время ежегодно объявлявшейся тайно «священной» войны (криптии) против безоружных илотов (рабов), которым под страхом смерти спартанцы запрещали иметь оружие. Илоты, которых угораздило оказаться на пути вышедших «на охоту» спартанцев, безжалостно умерщвлялись.

В 20 лет спартанский юноша  официально становился воином. Он принимался в небольшой боевой отряд (товарищество) — эномотию. С этого времени большую часть дня спартанец проводил в обществе своих товарищей по военным занятиям и совместной трапезе. Основной пищей спартанцев в товариществе был черный суп из мяса и крови дикого кабана, приправленный уксусом и солью. Почти все время члены такого отряда были неразлучны: вместе совершенствовались во владении оружием, охотились или следили за обучением юношей. Женам и детям редко доводилось видеть главу семьи.

Одежда взрослого спартанца (спартиата) состояла из шерстяного безрукавного хитона и верхнего плаща — накидки  прямоугольной формы. Ходили спартанцы  обычно босиком. Лишь во время войны  мужчины привязывали к подошвам куски кожи.

У спартанцев уже имелись  элементы строевой подготовки, получившие дальнейшее развитие в римской армии. Для проверки боевой готовности периодически устраивались военные смотры. Тот, кто на смотр являлся располневшим сверх установленной для воина нормы, подвергался наказанию. Военные смотры заканчивались состязаниями.

myunivercity.ru

Военная история: греческие армии 3-2 в. до н.э.

Автор: Strateg, 07 Апр 2014

Рассмотрим состав и вооружение греческих армий 3-2 в. до н.э. – период между завоеваниями Греции Александром Македонским и Римом. В это время ведущие греческие полисы Афина, Фивы и Спарта пришли в упадок и на ведущие роли претендовали федерации греческих городов – Этолийский и Ахейский союзы. Союзы воевали между собой, со Спартой, с Македонией и с Римом. Ценные сведения  об этом периоде мы можем почерпнуть у ахейца Полибия, чей отец Ликорт занимал должность стратега Ахейского союза, а сам Полибий избирался союзным гиппархом – начальником конницы.

Оба греческих союза Этолийский и Ахейский воевали с Македонией за самостоятельность и влияние в Греции. Во время Клеоменовой войны спартанцы нанесли ахейцам ряд тяжелых поражений и ахейский стратег Арат был вынужден заключить союз с Македонией. Этолийский союз старался заручиться поддержкой Спарты. Союз Македонии и ахейцев оказался сильнее и этолийцы призвали на помощь Рим. С этого момента Рим использовал в Греции постоянную практику разделять и властвовать. Рим одержал победу над Македонией в битве при Киноскефалах, но беспокойные этолийцы были не удовлетворены результатами и в свою очередь начали войну с Римом. И конечно проиграли. В борьбе с Антиохом уже Ахейский союз выступал вместе с Римом. Утвердившись в Греции, разбив очередной раз македонян в битве при Пидне Рим стал диктовать свои условия, что привело к Ахейской войне. Ахейский союз потерпел поражение, как до этого этолийцы и македоняне. Греция превратилась в римскую провинцию.

На этот период в Спарте количество полноправных граждан было минимально. Скудные средства не позволяли содержать большое количество наемников. Молодой спартанский царь Клеомен провел военные и социальные реформы для возрождения спартанской армии. Плутарх, Клеомен, 11: “…Клеомен первым отдал свое достояние в общее пользование, вслед за царем то же самое сделал его отчим Мегистоной и каждый из друзей, а затем и остальные граждане. Земля была поделена заново. Клеомен отвел наделы и каждому изгнаннику, пообещав вернуть всех до последнего, когда в государстве восстановится спокойствие. Пополнив число граждан самыми достойными из периэков, он создал четырехтысячный отряд тяжелой пехоты, научил этих воинов биться вместо копья сариссой, держа ее обеими руками, и заменил съемную рукоять щита ремнем, натянутым из края в край.” 23: “Между тем Антигон взял Тегею и разграбил Мантинею и Орхомен, и тут спартанский царь, загнанный в пределы самой Лаконии, освободив тех илотов, которые смогли внести пять аттических мин выкупа, и собрав таким образом пятьсот талантов, вооружил на македонский лад две тысячи человек – нарочито для борьбы с левкаспидами Антигона.” Макробий, Сатурналии, 1.11.34: “Так как осталась только тысяча пятьсот лакедемонян, которые были в состоянии носить оружие, Клеомен Лакедемонский набрал девять тысяч воинов из отпущенных [на волю] рабов.” Фаланга спартанцев, вооруженная по-македонски, потерпела поражение в битве при Селассии. После Клеомена Спартой управляли тираны Маханид и Набис, вынужденные опираться на большое число наемников. Действия наемников описываются как действия легковооруженной пехоты. Вполне вероятно, это были фиреофоры. Среди наемной конницы в битве при Мантинее как со стороны спартанцев, так и ахейцев упоминаются тарентинцы. Есть гипотеза, что на этот период тарентинцы представляли собой тип наемной конницы со щитами и дротиками без привязки к городу Таренту. Ливий, “…затем выслал вперед вспомогательные части критян и конные отряды так называемых тарентинцев, имевших при себе по два коня…”.

Трудно сказать, как были вооружены спартанцы до реформ Клеомена. Дело в том, что по современным гипотезам после (в результате??)  нашествия галатов вооружение греков стало меняться. Широкое распространение получают овальные щиты – фиреи, конница вооружается щитом. Полибий, рассказывая о древнем вооружении римлян 2 в. до н.э., упоминает, что римская конница вооружилась щитами на подобии  эллинов. Греческая конница 5-4 в. до н.э. щитов не имела. Можно только предполагать, что именно повлияло на замену гоплона на фирею и насколько повсеместно это происходило. Причинами могли служить как эффективность в бою галатов, так и дешевизна фиреи в сравнении с гоплоном. Но исходя из известного консерватизма спартанцев вероятнее всего они являлись гоплитами.

Греческие армии этолийцев на 5 в. до н.э. описываются Фукидидом как легковооруженные. Эврипид, Финикиянки, 139-140: “Ты варвара подмесь сейчас отличишь В обличье его и доспехах… Щиты у всех такие этолийцев, И все они – чудесные стрелки…” Этолийцы, родственные иллирийцам племена, частенько промышлявшие пиратством и разбойничьими рейдами. Однако, уже ко времени вторжения галатов 279 г. до н.э. этолийцы защищают Фермопилы и имеют в своем составе тяжеловооруженных. Павсаний, 10.20.3: “Этолийского войска было больше всех и при этом во всяком роде оружия; не указывается, сколько у них было всадников, но легковооруженных было <семьсот> девяносто, а число тяжеловооруженных доходило до 7 000.” Спустя полвека тяжеловооруженные этолян, повидимому гоплиты, отмечены Полибием, 2.3: “Пристав к берегу, они (иллирийцы) на другой же день с рассветом быстро и незаметно для врага сделали высадку, по обыкновению выстроились небольшими отрядами   и двинулись на стан этолян. Когда этоляне увидели это, они были поражены неожиданностью наступления и смелостью иллирян; однако с давнего времени, преисполненные самоуверенности и полагаясь на собственные силы, этоляне не совсем упали духом. Значительную часть тяжеловооруженных (???????) и конницы они поставили на ровном месте перед самой стоянкой, а с другою частью конницы и с легковооруженными заняли высокие удобно расположенные пункты впереди вала. Иллиряне, не останавливаясь, ударили на легкие отряды и благодаря своей многочисленности и тяжести боевого строя выбили их из позиции, а сражавшуюся вместе с ними конницу принудили отступить к тяжеловооруженному войску. Вслед засим они ударили с холма на этолян, стоявших в равнине, и быстро обратили их в бегство, ибо в нападении на этолян участвовали медионяне из города. Много этолян было убито, еще больше взято в плен, все вооружение их и обоз попали в руки иллирян.” Хотя это не исключает наличия у этолян фиреофоров, более соответствующих этолийскому способу боя. Прославились этолийцы в первую очередь легкой пехотой и конницей, которых охотно использовали в качестве наемников. (Сами этолийцы в качестве наемников могли использовать критских лучников.)

Полибий, 4.8: “Например, конные воины фессалийцев несокрушимы в эскадроне и фаланге; напротив, когда по обстоятельствам времени и места приходится сражаться вне строя, один на один, они становятся неловкими и негодными; этоляне наоборот. Критяне неодолимы на суше и на море в засадах, разбоях, в обкрадывании неприятеля, в ночных нападениях и вообще во всех делах мелких, сопряженных с хитростью; напротив, им недостает мужества и стойкости, когда неприятель наступает массою с фронта, выстроенный в фалангу; ахейцы и македоняне наоборот.” 18.22: “Только ревность этолийской конницы, которая сражалась с величайшим воодушевлением и отчаянной отвагой, помешала македонянам обратить врагов (римлян) в бесповоротное бегство. Дело в том, что, уступая другим народам в пехоте, которая и вооружена у них хуже, и имеет строй, непригодный для решительных сражений, этоляне настолько же превосходят прочих эллинов своей конницей, когда сражение ведут небольшие отряды или даже отдельные воины.” Некоторые замечания Ливия, 31.41 о вооружении этолийской конницы: “Этолийцы, занимаясь грабежом, и не вспоминали, что идет война и они находятся на вражеской земле: кто почти без оружия бродил по полям, кто спал либо пьянствовал в лагере, не позаботившись даже выставить караулы. Нежданное появление Филиппа застало их врасплох. Тут все стали будить друг друга, одним приказывали взяться за оружие, иных посылали за теми, кто грабил поля. Суматоха поднялась такая, что из всадников многие забыли свои мечи и большинство даже не надели панцирей.”

Легковооруженные и конница этолийцев одержали победу над армией Ахейского союза стратега Арата, поддержанную  македонянами Тавриона в 220 г. до н.э.

Битва при Кафиях.

Полибий, 4.10-12: “Арат подождал еще два дня и в простодушной уверенности, что этоляне возвратились домой, как они и хотели показать, распустил ахеян и лакедемонян по домам; а сам с тремя тысячами человек пехоты и с тремястами конницы (эпилекты), а также с войском Тавриона (1000 македонян?) двинулся к Патрам с намерением следовать за этолянами стороною.. когда этоляне направились от Мефидрия мимо города орхоменян, они вывели ахеян на равнину Кафий и стали строиться там в боевой порядок, причем протекающая через равнину река служила им прикрытием. Так как отделяющее их от ахеян пространство было неудобопроходимо, ибо перед рекою были еще рвы, большею частью трудные для переправы, так как ахеяне обнаруживали готовность к битве, то этоляне вопреки первоначальному решению не отважились сразиться с врагом и двинулись в полном порядке к горным перевалам в направлении к Олигирту…

Передовой отряд этолян подходил уже к перевалам, а замыкавшая движение конница проходила еще по равнине и приближалась к так называемому Проподу   горного склона, когда Арат и Таврион выслали вперед под начальством акарнана Эпистрата конницу и легких воинов с приказанием подойти к неприятельскому тылу и тревожить его. В том случае, если бы настала необходимость вступить в битву, ахеяне не должны были нападать на задние ряды, когда неприятель оставил уже за собою ровные места, но напасть на передовой отряд немедленно по вступлении его на равнину. Таким образом, решительное сражение должно было произойти на ровной, гладкой местности, очень неудобной для ахеян с их вооружением и всем вообще военным строем и, напротив, очень благоприятной и выгодной для этолян, так как их вооружение и порядки были противоположны ахейским. Итак, вместо того, чтобы воспользоваться удобствами времени и места, ахеяне к выгоде неприятеля спустились в равнину; соответствующий тому получился и исход сражения. (Непонятно, почему Полибий рассматривает ровную местность неудобной для ахейцев, имевших в своем распоряжении тяжелых панцирных – торакитов и фалангитов.)

Художник Angus McBride

Когда легкий ахейский отряд начал битву, этолийская конница в порядке отступила к горному склону, поспешая на соединение со своей пехотой. Не различая хорошо, что делается, и не взвесив надлежаще последствий, Арат и Таврион, лишь только завидели, что конница отступает, вообразили, что она бежит, а потому с обоих флангов послали вперед одетых в панцири воинов  и приказали им идти на помощь легковооруженным и соединиться с ними; сами поспешным беглым маршем повели свое войско с фланга. Между тем этолийская конница, как скоро прошла равнину и соединилась с пехотой, остановилась под прикрытием горных склонов. Пехоту этоляне стягивали на фланги и звали к себе; пешие воины с готовностью бежали на зов, и все находившиеся уже в пути возвращались к своим на помощь. Находя войско достаточно многочисленным для битвы, этоляне сомкнулись и ударили на передние ряды ахейской конницы и легковооруженных; благодаря численному перевесу, а также тому, что нападение сделано было с высоты, они, хотя и после продолжительной битвы, обратили неприятеля в бегство. Когда ахеяне оборотили тыл и бежали, на помощь им подходили панцирные воины (????????? – торакиты) в беспорядке и врассыпную, как были в пути. Одни из них не понимали, что делается, другие встречались с бегущими, а потому и сами вынуждены были повернуть назад и также бежать. Вследствие этого побежденных в стычке с неприятелем было не больше пятисот человек, а бежавших более двух тысяч. Самое положение дела давало знать этолянам, как действовать, и они теснили врагов с тыла с неистовыми, громкими криками.

Пока ахейские войска рассчитывали отступить к тяжеловооруженным в уверенности, что те остаются на прежних местах в безопасности, до тех пор бегство их совершалось правильно и не без успеха; но как скоро бегущие, заметили, что и тяжеловооруженное войско покинуло свои безопасные позиции и ушло далеко вперед врассыпную, часть их отделилась и в беспорядке бросилась по соседним городам; другие, наталкиваясь на фалангитов, шедших им навстречу, наводили ужас на своих же без всякого вмешательства неприятеля и увлекали друг друга в беспорядочное бегство…  Так кончилась битва при Кафиях. Тем временем этоляне, столь неожиданно выигравшие сражение только силами конницы и легковооруженных, беспрепятственно   проходили теперь дальше внутрь Пелопоннеса.”

Наиболее полные сведения мы имеем о вооруженных силах Ахейского союза. Полибий, 5.91: “Арат созвал ахеян, провел свое предложение и усердно занялся приготовлениями к войне. Постановление ахеян было таково: содержать наемников в количестве восьми тысяч пехоты и пятисот конницы, а из ахеян набранных воинов три тысячи пеших и триста конных. В числе их должно быть мегалопольцев с медными щитами пятьсот пеших и пятьдесят конных и столько же аргивян.” Три тысячи пеших и триста конных отборных воинов – постоянный контингент, пополняемый наемниками и ополчением. Мегалопольцы первыми из граждан Ахейского союза, перевооруженные по-македонски. Их даже путали с македонянами. Полибий, 4.69: “Сначала начальники их (элейцев) вообразили, что имеют перед собою отряд самих ахеян, явившийся на помощь аркадянам; больше всего ввели их в заблуждение вооруженные медными щитами воины; элейцы приняли их за мегалапольцев, которые имели такое же вооружение в битве с Клеоменом при Селласии, когда Антигон снабдил их такими щитами. Поэтому, сохраняя боевой порядок, элейцы начали отступать к неким высотам, не отчаиваясь в спасении; но когда македоняне, подвигаясь вперед, подошли к ним, элейцы все поняли, бросили оружие и спасались бегством.”

Сложный вопрос, как именно были вооружены ахейские тяжеловооруженные. Плутарх, Арат: 37 “Остальные искали спасения под прикрытием тяжелой пехоты, но, ворвавшись в ее ряды, расстроили их, и теперь уже разбитым оказалось все войско ахейцев… Тем не менее однажды, во время вылазки, легкая пехота оттеснила спартанцев до самого лагеря и рассыпалась между палатками, однако ж Арат и тут не повел войско вперед, а остановился у какого-то рва на полпути и запретил тяжеловооруженным (в греческом оригинале ??????? – гоплиты) переходить этот ров.” Ливий, 37.15: “Одну его часть (войска ахейцев) составляли легковооруженные наемники, другую тяжеловооруженные пехотинцы (в латинском оригинале clipeati – щитоносцы, щит в широком смысле слова)  – главная сила в войсках этих племен.” Вполне возможно, это были гоплиты. Хотя Плутарх, описывая реформы Филопемена, четко указывает на фиреи ахейцев и на способ боя, характерный для фиреофоров. В битве при Кафии панцирные ахейцы – торакиты, воины в панцире и с фиреей. Есть версия, что реформ было две. Сначала Арат перевооружил гоплитов как торакитов, а потом Филопемен перевооружил всех (не только мегалопольцев) по-македонски. Хотя в этой гипотезе есть сомнения. Могли ли ахейцы так быстро из гоплитов стать торакитами и сражаться, используя метательные копья, что вынудило Филопемена переучивать их сражаться плотным строем фаланги?

Художник Angus McBride

Реформы Филопемена, 208\207 г. до н.э.

Назначенный гиппархом, Филопемен реформировал конницу. Полибий, 10.22-24: “…благодаря ему конница быстро поправилась и стала даже сильнее неприятельской. Филопемен достиг этого строгой дисциплиной и тем, что вдохнул в воинов жажду успеха. Дело в том, что большинство лиц, избираемых на должность гиппарха, не дерзает предъявить к подчиненным какие бы то ни было требования, потому ли что сами они не способны к конной службе, или потому что пользуются званием гиппарха как средством к достижению желанного для них звания стратега, вследствие чего потакают воинам и ищут в них благорасположенных союзников на будущее… Вот те движения, которым, по его (Филопемена) мнению, должна быть обучена конница и которые могут быть пригодны во всякое время, именно: для отдельного всадника оборот налево и такой же направо, возвращение на прежнее место и оборот назад. Что касается движений целых отрядов, то они обязаны знать четверть оборота, полуоборот и три четверти оборота, а также быстрое движение вперед одной шеренгой или двумя шеренгами от одного из двух флангов или от центра, потом после внезапной остановки смыкание в отряды, эскадроны и полки; должны уметь наконец строиться в линию на каждом из флангов посредством ли перемещения рядов  в линию, или обходного движения слева. Далее, нужно было обучить воинов всем движениям, какие требуются при наступлении на врага с фронта и при отступлении, дабы воины умели сохранять при всей быстроте нападения целость боевой линии и построение рядами, а также чтобы отряды удерживались на известном расстоянии один от другого; ибо, полагал Филопемен, нет ничего опаснее и гибельнее для конницы, как идти в дело расстроенными отрядами.

Покончив таким образом с подготовительными упражнениями, Филопемен стянул конницу из различных городов в одно место, велел исполнить все эти движения по его указаниям и самолично распоряжался примерным сражением; при этом Филопемен не занимал места впереди всего войска, как поступают теперешние начальники, воображающие, что вождю подобает находиться впереди всех. На самом деле ничего нет безрассуднее и опаснее для дела, как если начальник не видит никого из подчиненных, хотя бы все видели его. В примерных сражениях начальник конницы обязан выказать не солдатскую храбрость, но опытность и дарования вождя и потому должен появляться то в первых рядах, то в последних, то в центре. Так именно и поступал Филопемен, когда на коне объезжал войска и наблюдал за всеми, а замечая где-либо неуверенность в действиях, давал дополнительные пояснения и тут же исправлял всякую ошибку.”

Художник Дмитрий Алексинский

Получив должность стратега, Филопемен принялся за пехоту. Плутарх, Филопемен, 9: “Прежде всего Филопемен изменил построение войска и вооружение, которые у ахейцев были плохи: у них были в употреблении длинные щиты (фиреи), тонкие и поэтому очень легкие, а кроме того, такие узкие, что не прикрывали тела, копья же их были гораздо короче сарисс. Благодаря легкости копий, ахейцы могли поражать врагов издали; но в рукопашном бою с врагом они были в менее выгодном положении. Построение мелкими отрядами ахейцам было незнакомо; у них было в употреблении построение фалангой, в которой копья не выставлялись вперед и щиты не смыкались, как в македонской фаланге; поэтому легко было их сбить с позиции и расстроить. Филопемен указал им на это и убедил вместо длинного щита и короткого копья употреблять круглый щит и сариссу, закрываться шлемом, панцирем и поножами и учиться стоять твердо на месте во время боя, а не бегать, как пельтасты.” Полиэн, 6.4.3: “Филопемен научил ахейцев вместо продолговатого щита и копья взять круглый щит и сариссу, защищаться же шлемами, панцирями и поножами, упражняться же в прочном и устойчивом сражении вместо бега и действий по способу пельтастов, роскоши же и разнообразия одежд и пищи избегать и- довольствоваться только необходимыми и полезными в походе вещами. Этому уча, Филопемен имел воинов, имеющих добрую славу в очень многих сражениях.”

На качества ахейских пращников при осаде греческого города Самы римлянами указывает Ливий, 38.29: “… они (жители города) делали внезапные вылазки то против осадных сооружений, то против застав неприятеля, выходя из таких схваток почти всегда победителями. Для защиты от них нашлось одно средство, не слишком мудреное: вызвали сотню пращников из Эгия, Патр и Дим. Там принято с детства упражняться с пращой, пуская в открытое море круглой галькой, что вперемешку с песком покрывает обыкновенно морской берег. Поэтому дальностью броска они превосходят балеарских пращников и при этом бьют и верней, и сильней. Дело в том, что у них петля пращи не из одного ремня, как у балеарцев и прочих, а тройная, для жесткости прошитая во многих местах, чтобы во время метания пуля не перекатывалась, как то бывает, когда ремень слаб, но крепко удерживалась петлей при размахе, а при броске вылетала как пущенная тетивой. Привыкши издалека пускать камни так, чтобы они пролетали через небольшое кольцо, они попадали не то что в голову неприятельского солдата, но в то место лица, куда метили. Эти пращники сдерживали осажденных в их вылазках, прежде столь частых и дерзких, так что горожане даже взмолились со стен к ахейцам, чтобы они ненадолго отошли и спокойно бы просто посмотрели, как жители Самы покажут себя против римских застав.”

Ахейский союз располагал большим по греческим меркам войском. Полибий, 29.24: “Потом, если бы даже римляне и попросили союзнической помощи, то предполагаемая отправка в Александрию двухсот конных воинов и тысячи пеших не лишит ахейцев возможности послать помощь римлянам, ибо ахейцы могут без труда выставить тридцать, даже сорок тысяч войска.” Однако, после смерти Филопемена у ахейцев не нашлось другого лидера, по своим качествам достойного противостоять Риму.

Рубрики: Военная История
Метки: военная история

strategwar.ru

Военная история: греческие армии 4 в. до н.э., ч.2

Автор: Strateg, 10 Ноя 2012

Афинянам и фессалийцам была посвящена первая часть статьи “греческие армии 4 в. до н.э.“. Спартанская армия Агесилая и древнее вооружение гоплитов выделены в отдельные статьи. На этот раз мы подробнее поговорим о беотийцах, поскольку именно они в середине века стали сильнейшей греческой армией в результате побед Эпаминонда и Пелопида. Беотийцы использовали наемников в меньшей мере, чем другие греческие полисы. А вот фокейцы, в ходе “Священной войны” получив большие средства из святилища, сформировали большую и сильную наемную армию.

Диодор, 11.82: “Ибо беотийцев в стойкости перед лицом опасности в ожесточенных боевых схватках, как принято считать, не превосходит никакой другой народ, во всяком случае, через некоторое время после этого, фиванцы при Левктрах и Мантинее, когда они без посторонней помощи сошлись с лакедемонянами и их союзниками, приобрели самую высокую славу о своем мужестве, и вопреки ожиданиям, стали главенствующей нацией всей Греции.” 15.34: “Некоторое время спустя лакедемоняне с тем же войском снова двинулись в поход на Фивы. Фиванцы заняли какие-то другие неприступные местности. Им удавалось мешать врагу грабить страну, но все же они не решались вступить в бой со всем вражеским войском лицом к лицу на открытом месте. Однако, когда Агесилай пошел на них приступом, они стали постепенно спускаться со своих позиций и ввязываться с ним в сражение. Долгое время шел ожесточенный бой, и сперва преобладание было на стороне Агесилая. Но затем из города высыпало всенародное ополчение фиванцев; Агесилай, видя многочисленность выбегающих, подал своим войнам сигнал трубой прекратить сражение. Фиванцы увидели, что они впервые не уступают лакедемонянам, поставили трофей, и с этого времени смело вступали в бой со спартанским войском.”

По итогам Беотийской войны, после победы Эпаминонда в битве при Левктрах и Мантинее, фиванцы занимают в Греции лидирующие позиции. Фивы и города беотийских союзников по прежнему поставляют большое количество граждан в фалангу гоплитов и в хорошую, по греческим меркам, конницу. Ксенофонт, 7.5.16: “афиняне выступили против врагов, хотя еще ни они сами, ни их кони не получали завтрака. Можно ли не восторгаться и их доблести, проявленной в этом случае? Они видели, что враг далеко превосходит их численностью, вдобавок их конница только что перенесла поражение под Коринфом; тем не менее афиняне не считались ни с этим, ни с тем, что им предстояло сражаться с фиванцами и фессалийцами, пользовавшимися репутацией лучшей конницы в Греции.”

Художник Angus McBride

В битве под Мантинеей Эпаминонд, в отличие от своих врагов, традиционно для фиванцев подкрепляет конницу гамиппами. Ксенофонт, “Греческая история”, 7.5.23: «Противники Эпаминонда придали коннице такую же глубину, как и строю тяжеловооруженных, выстроили ряды ее тесно один за другим и не приставили к ней пехотинцев, «сражающихся вместе с конницей». Эпаминонд же сделал очень сильным также строй конницы и приставил к ней вперемешку «сражающихся вместе с конницей пехотинцев». При этом он полагал, что если ему удастся изрубить вражескую конницу, то это решит поражение всего вражеского войска, так как очень трудно найти воинов, которые захотели бы оставаться на своих позициях, видя кого-либо из своего же войска бегущим… …«сражающиеся вместе с конницей» и пельтасты, одержавшие победу вместе с всадниками, прибыли, как победители, на левый фланг врага.»

То же самое советует делать командирам конницы Ксенофонт в работе “Гиппарх”, 5.13: “Гиппарх должен уметь доказать гражданам слабость конницы без пехоты пред конницей, имеющей пеших гамиппов, и получив таковых воспользоваться ими; а пеших можно скрыть не только внутри конницы, но и сзади, потому что всадник гораздо выше пешего.”

“Греческая история”, 6.5.24: “…после победы при Левктрах беотийцы, гордые своим успехом, постоянно занимались военными упражнениями; с другой стороны, их сопровождали подчинившиеся им фокейцы и евбейцы, представленные всеми городами этого острова, те и другие локрийцы, акарнанцы, гераклейцы и мелийцы, а кроме того еще фессалийские всадники и пельтасты.” Однако, даже знаменитому “священному отряду” фиванцев приходилось испытывать поражения. 7.1.19: “Навстречу им (фиванцам) вышли из города легковооруженные и встретились с «отборным отрядом» фиванцев на расстоянии менее четырех плефров от городской стены. Коринфяне взобрались на надгробные памятники и другие возвышенные пункты и стали метать стрелы и дротики в фиванцев, причем в первых рядах было убито очень много людей, и фиванцы обратились в бегство.”

Аноним из Оксиринха (о Беотии): “Вся страна делилась на одиннадцать (избирательных единиц), и из них каждая избирала одного беотарха… От каждой единицы выставлялось в войско около 1000 гоплитов и 100 всадников; вообще говоря, пропорционально числу беотархов и пользовались общими доходами, и вносили налоги, и посылали членов в союзный суд, и участвовали во всех прибылях и тяготах. Таково было общегосударственное устройство.”

В военной истории в тени Эпаминонда остается его товарищ по оружию – Пелопид. Непот, «О знаменитых иноземных полководцах», «Пелопид»: «В то время как происходили эти бурные события (восстание в Фивах против лакедемонян), Эпаминонд, пока шел бой с согражданами, сидел, как мы говорили выше, дома, сложа руки. Поэтому слава освобождения Фив принадлежит целиком Пелопиду, но почти все дальнейшие заслуги у них с Эпаминондом общие. Так, в битве при Левктрах Эпаминонд был командующим, а Пелопид возглавлял тот отборный отряд, который первым опрокинул лаконскую фалангу. Участвовал он и в других его предприятиях — например, когда Эпаминонд осадил Спарту, он командовал одним из флангов, и еще ездил послом в Персию, ради скорейшего восстановления Мессены. Коротко говоря, Пелопид играл в Фивах вторую роль, но при этом едва уступал Эпаминонду.» Еще до Левктр Пелопид победил спартанцев в битве под Тегирами во главе священного отряда. Плутарх, «Пелопид»: «До тех пор ни в одной из многочисленных войн с греками и варварами спартанцы ни разу не терпели поражений, обладая численным преимуществом или даже равными с неприятелем силами. Отсюда их уверенность в собственной неодолимости; когда дело доходило до битвы: их слава сама по себе уже нагоняла ужас, ибо никто не осмеливался считать себя равным спартанцам при равном количестве воинов.»

Художник Angus McBride

После смерти Эпаминонда командование силами фиванцев взял на себя его сторонник Паммен. Беотийская конница поддерживала свой статус. Полиэн, “Стратегемы”, 5.16.2: “Паммен, имея многочисленную и боеспособную конницу, тогда как враги имели много пельтастов, немногих из своих пельтастов и легкое войско построил против главной силы врагов и приказал добровольцам бежать, чтобы оторвать пельтастов-противников от остальной фаланги. Когда это было исполнено, он, взяв всадников с другого крыла, объехав их (врагов) и окружив, победил благодаря тому, что всадники напали, а прикинувшиеся бежавшими повернули назад.”

В результате убийства Ясона из Фер, который проводил взвешенную политику, на роль тага Фессалии претендовал другой тиран – Александр Ферский. Фессалийцы обратились за помощью к беотийцам и те послали на помощь Пелопида. Плутарх: “Между тем Александр Ферский, вновь отдавшись своим природным наклонностям и побуждениям, разорил немалое число фессалийских городов и расставил свои отряды по всей земле… При первых же вестях о возвращении Пелопида города отправили в Фивы посольство и просили, чтобы фиванцы прислали войско во главе с этим командующим. (Пелопид) решил предоставить в распоряжение фессалийцев лишь самого себя, триста всадников, последовавших за ним добровольно, да наемников-чужеземцев и тронулся в путь…

Прибывши в Фарсал и собрав войско, он тут же двинулся на Александра. Тот, видя, что фиванцев у Пелопида очень немного, а фессалийские гоплиты в его собственном войске превосходят вражеских числом более чем вдвое, встретил его подле святилища Фетиды. Кто-то сказал Пелопиду, что тиран подошел с большою силой. «Прекрасно, – ответил он, – тем больше врагов мы победили!». Между обоими станами, в месте, называемом Киноскефалы, поднимались высокие, но покатые холмы. И Пелопид и Александр сделали попытку занять их своей пехотой, а конницу, многочисленную и хорошо обученную, Пелопид пустил против конницы врага. Неприятельские всадники были разбиты, их погнали по равнине, но тем временем Александр успел захватить холмы, и когда фессалийские гоплиты, которые появились чуть позже, пошли на приступ высот, отлично укрепленных природою, тиран обрушился на них – и первые пали, а остальные, израненные, остановились, не достигнув цели. Тогда Пелопид отозвал конницу назад и бросил ее на сомкнутый строй врагов, а сам тут же схватил щит и побежал к тем, что сражались подле холмов. Пробившись в первые ряды, он вдохнул в каждого столько силы и отваги, что врагам показалось, будто на помощь подоспели новые, иные телом и духом люди.

Две или три атаки неприятель еще отразил, но видя, что и пешие решительно наступают, и конники, прекратив  преследование, возвращаются, подался и стал отходить шаг за шагом. Пелопид, которому с высоты открывалось все вражеское войско, еще не обратившееся в бегство, но уже объятое страхом и смятением, оглядывался вокруг, ища Александра. Заметив его, наконец, на правом крыле, где тот выстраивал и ободрял наемников, он не смог усилием рассудка сдержать гнев, но, распаленный этим зрелищем, забыв в порыве ярости и о себе самом, и об управлении битвой, вырвался далеко вперед и громким криком принялся вызывать тирана на поединок. Но Александр не принял вызова и даже не остался на прежнем месте – он убежал к своим телохранителям и укрылся среди них. Передний ряд наемников был смят Пелопидом в рукопашной схватке, иные получили смертельные раны, большинство же, держась в отдалении, до тех пор метали в него копья, пробивая доспехи, пока фессалийцы в ужасной тревоге не сбежали с холма к нему на помощь. Но он уже пал. В это время примчались и всадники; они разметали весь строй врагов и все гнали и гнали их, усеяв округу трупами (убито было более трех тысяч человек).”

Художник Johnny Shumate

В середине 4 в. до н.э. в Греции разгорелась “Священная война”. Название она получила потому, что фокейцы осквернили и взяли под свой контроль греческое святилище – Оракул в Дельфах. Дельфийские сокровища помогли фокейцам собрать сильную армию. Какие-то полисы выступили за фокейцев, какие-то против, руководствуясь собственными политическими мотивами.

Священную войну описывает Диодор. 16.23-30: “началась Священная война, как ее называли, и продолжалась девять лет. Филомел Фокеец, человек необычной дерзости и беззакония, захватил храм в Дельфах и разжег Священную войну… Филомел решил собрать большое количество наемников. Поскольку война требует обильных средств, он был вынужден наложить свои руки на священное имущество и ограбить Оракул. Установив жалованье для наемников в полтора раза больше обычного, он быстро собрал большое количество наемников, так как многие ответили на призыв к участию в походе за счет размера оплаты. Вовсе не люди благородных качеств поступили на службу из почитания к богам, но худшие из мошенников, и те, кто презирал богов из-за своей собственной жадности, охотно собрались вокруг Филомела, и быстро сформировалась сильная армия из тех, чья цель была грабить святыни. Так Филомел, благодаря размеру своих ресурсов, вскоре подготовил значительное войско.” 16.35 “Когда Филипп Македонский совместно с фессалийцами вступил в бой против фокейцев, Ономарх, имея численное превосходство, победил его в двух сражениях и убил многих из македонцев.” Одно из этих поражений фокейцы нанесли Филиппу за счет камнеметов.

Пока различные греческие армии в 4 в. до н.э. воевали друг с другом, пришло время Македонии стать гегемоном Греции. Демосфен в своих речах ругал граждан Афин за то, что те привыкли воевать за свою свободу руками наемников и согласны ради личной спокойной жизни вручить власть Филиппу Македонскому.

Рубрики: Военная История
Метки: военная история

strategwar.ru

Античная цивилизация. Греция : Военное дело

66

Глава V

ВОЕННОЕ ДЕЛО

Военное дело имело большое значение в Древней Греции, состоявшей из многочисленных небольших государств, между которыми нередко возникали войны. Греческие полисы, основанные на побережьях Средиземного и Черного морей, часто соседствовали с враждебным им местным населением, что заставляло их быть в постоянной боевой готовности. Наконец, вооруженные силы были необходимы античному государству, чтобы держать в подчинении рабские массы.

В течение I тысячелетия до н. э. военное дело в Древней Греции претерпело значительные изменения, неразрывно связанные с изменением социально-экономических условий.

В IX—VII вв. до н. э. с возникновением греческих полисов вооруженной силой стало ополчение полноправных цензовых граждан, выступавших в поход в тяжелом вооружении (гоплиты) и сражавшихся в определенном строю, именовавшемся фалангой.

Таким образом, к военной службе в основном привлекались зажиточные граждане, обладавшие достаточными средствами для приобретения довольно дорогого тяжелого вооружения. В него входили оборонительный доспех, состоящий из шлема, панциря и поножей, щит, два копья и меч. Шлемы делались из бронзы и были различных типов. В VII—VI вв. до н. э. обычно они имели неподвижное забрало, закрывавшее лицо, небольшие прорези были оставлены только для того, чтобы воин мог смотреть и дышать. Позднее стали применяться шлемы, оставлявшие переднюю часть лица открытой, снабженные только нащечниками. Шлемы нередко были украшены гребнями с султанами. Панцирь представлял собой доходившую до пояса бронзовую кирасу «колоколовидной» формы с несколько отогнутыми наружу нижними краями. Более усовершенствованным был панцирь из бронзовых пластин с особо надевавшимися наплечниками; такой панцирь также доходил до пояса, но нередко снабжался металлическими пластинами, свешивавшимися вниз на кожаных язычках; не затрудняя движений бойца, они защищали нижнюю часть туловища. Поножи закрывали ноги, начинались они от щиколотки и кончались несколько выше колена. Изготовлялись поножи из листовой бронзы, форма их следовала очертаниям ноги. Щиты имели круглую или овальную форму. Они состояли из деревянной рамы, обтянутой кожей. Поверх кожи, по краям, щит был окован листовым металлом. Нередко вся наружная поверхность его обшивалась листовой бронзой. К внутренней стороне были прикреплены ручки.

Греческие копья имели до двух метров в длину, они снабжались железным наконечником остролистной формы. Мечи, также железные, были

67

сравнительно короткими, остроконечными и двулезвийными, клинок постепенно расширялся от конца меча, достигая наибольшей ширины примерно к первой трети длины; далее клинок заметно суживался и снова расширялся уже к самому перекрестью рукояти. Таким образом, очертания клинка представляли собой сложно изогнутую кривую. Меч был одинаково пригоден для нанесения как колющего, так и рубящего удара.

Гоплиты выступали на бой фалангой — сомкнутым строем, в соблюдавших равнение шеренгах, следовавших одна за другой на близких дистанциях. Каждый из пехотинцев имел определенное место в строю, которое он не мог покинуть.

Фаланга обычно имела восемь рядов в глубину. Иногда применялось более глубокое построение. Количество гоплитов в каждой шеренге определялось числом бойцов, выставлявшихся тем или иным полисом. Длина фронта фаланги обычно не была особенно значительной, ибо только большие греческие государства могли выставить на поле боя несколько тысяч солдат, а особенно более 10 000 гоплитов.

Тактика греческой фаланги была весьма примитивной. Построение это не отличалось мобильностью и было рассчитано только на нанесение лобового удара противнику. Фаланга действовала как единое тактическое целое, никакого членения ее на отдельные колонны, получающие самостоятельные задачи, не было. Весь бой проводился фалангой как одна операция, осуществляемая одной частью.

Сокрушительная при лобовом ударе фаланга была весьма уязвима при нападении неприятелей на ее фланги и особенно с тыла. В отличие от пехотного карре, она была рассчитана только на бой с фронта. В силу этого вопрос о защите флангов фаланги стоял довольно остро: греческие полководцы применяли для этого легковооруженных воинов, а иногда пытались использовать природные условия. При сильно пересеченном рельефе среди гор, заросших лесами, особенно было удобно построить войско, прикрыв фланги труднодоступной местностью.

Готовая к бою фаланга, выстроенная в виду противника, должна была сближаться с ним, строго сохраняя порядок. При движении большого количества бойцов развернутым строем, когда в каждой шеренге было несколько сот, а возможно, и более тысячи гоплитов, крайне трудно было соблюдать в рядах равнение. Между тем нарушение равнения могло сломать ряды и привести всю фалангу в беспорядок, что неизбежно вызвало бы поражение последней. В силу этого для ровного движения бойцов применялось хоровое пение и игра на флейтах; давая такт, они устанавливали равномерный темп движения в ногу, способствовавший сохранению правильных рядов. Применение военной музыки и пения, кроме того, способствовало подъему настроения бойцов.

Так, двигаясь навстречу одна другой, сходились фаланги. На расстоянии нескольких десятков шагов обе стороны бросали в противника одно из копий, а затем шли друг на друга. Исход боя решала рукопашная схватка, где пускались в ход копья и мечи.

Как мы отмечали, в тяжеловооруженных гоплитах обязаны были нести службу цензовые граждане. Малоимущее население привлекалось к службе в качестве гребцов и матросов во флоте или легковооруженных

68

с пращами, луками или дротиками. В качестве застрельщиков легковооруженные иногда начинали бой; обстреляв противника, они отбегали к флангам, когда гоплиты начинали атаку. Сосредоточившись на флангах, они в случае нужды могли их прикрыть. Если противник обращался в бегство, то легковооруженные его преследовали, ибо тяжелые доспехи гоплитов лишали их возможности бежать в течение долгого времени. Среди легковооруженных были лучники, пращники и метатели дротиков.

В некоторых греческих полисах имелась конница, но и она большей частью не имела особого значения. Оружием всадников служили меч и копья. Хорошей конницей располагали только Беотия и Фессалия. Весьма примечательно, что в Лакедэмоне всадников набирали из людей, не пригодных к службе в пехоте.

Аттическая конница больше применялась на парадах, чем в боях. Наряду с легковооруженными конница служила лишь для второстепенных задач: она прикрывала фланги, преследовала опрокинутого и обращенного в бегство противника.

Описанная система фалангового боя господствовала примерно до начала IV в. до н. э. Система комплектования армии в течение этого времени в Греции не испытывала особых изменений, в силу чего не менялся и ее состав. Военные походы в это время обычно не были продолжительными. Отправлявшиеся в них граждане-гоплиты отрывались от своих обычных занятий большей частью всего лишь на несколько дней. Это было обусловлено всей системой организации армии. Интен-

Бой фаланг. Ваза из собрания Киджи

69

дантской службы или какого-либо централизованного снабжения в этот период еще не было. Каждый гоплит брал с собою в поход слугу, обычно раба, который нес за ним его доспехи и продовольствие, взятое! из дома. Иногда для перевозки этой клади пользовались вьючными животными. Всадника всегда сопровождал конный слуга с запасной лошадью. В силу этого греческое войско всегда шло в сопровождении огромной толпы обозных, не уступавшей по числу бойцам. Обеспечение войска всем необходимым шло индивидуальным порядком, взятые из дома припасы пополнялись только индивидуальной покупкой или грабежом на неприятельской территории. Длительные походы при подобной системе снабжения были невозможны, что сказывалось в непродолжительности спартанских походов в Аттику еще в последней трети V в. до н. э, Однако особые условия, в которых проходили военные операции, особенно афинской армии, в период Пелопоннесской войны, не могли не отразиться на системе ее снабжения. Продолжительные осады афинянами Потидеи или Сиракуз, связанные с длительным пребыванием гражданского ополчения на чужбине, исключали какую бы то ни было возможность снабжения их из дома. Заботу об этом должно было взять на себя государство. Вместе с тем люди, в течение ряда лет оторванные от своих хозяйств, превращались в профессиональных солдат. Наемничество получило особое развитие в Греции в IV в. до н. э., чему немало способствовали экономические и социальные условия того времени: усиление имущественного неравенства, обеднение крестьянства и пр.

Вооружающиеся гоплиты [рисунок на вазе]

70

Наемные армии IV в. до н. э. состояли из профессиональных солдат, получавших специальное обучение и тренировку, и в силу этого были более способны к усвоению навыков военной службы, чем прежние гражданские ополчения гоплитов. Наемники-профессионалы лучше владели оружием, были более способны к сложным маневрам и построениям. В течение IV в. до н. э. в Греции постепенно растет значение тех родов войск, которые раньше не играли большой роли: легковооруженных и конницы. Особое значение приобретают пельтасты, которые в это время были заимствованы из Фракии. Они имели легкие доспехи, небольшой щит лунарной формы — пельту (откуда и название пельтасты), дротики, копье и длинный меч. Атакуя гоплитов, пельтасты шли рассыпным строем, забрасывали фалангу дротиками, а при переходе гоплитов в контратаку легко могли отступить, отбежав на безопасное расстояние, ибо тяжелый вес вооружения фалангистов мешал сколько-нибудь успешному преследованию. Неся небольшой урон и причиняя гоплитам довольно большие потери, пельтасты могли утомить и дезорганизовать неприятельскую фалангу, подготовив тем самым успех для своей фаланги, обрушившейся на расстроенную вражескую тяжелую пехоту. Для такого рода действий, разумеется, требовались значительная выучка бойца, инициатива, умение хорошо ориентироваться в бою, что не было в такой мере необходимо для гоплита-фалангиста. Наемные командиры новых профессиональных армий, учитывая более широкие возможности развития военного дела, открывшиеся при переходе к профессиональным армиям, постепенно усовершенствовали тактику.

Зарождение этих новых приемов наблюдается еще на рубеже V и IV вв. до н. э. Во время возвращения 10 000 греческих наемников из похода в Персию им неоднократно приходилось вступать в военные столкновения. Ксенофонт описал один из таких эпизодов. Наемникам-гоплитам нужно было пробиться через сильно пересеченную местность, занятую неприятелем. Путь был труднопроходим и двигаться развернутым строем фаланге было невозможно. В силу этого тяжеловооруженные были разделены на небольшие отряды — лохии — и построены в отдельные, глубокие колонны. Такие отряды, двигаясь на некоторых интервалах один от другого, могли пробираться по труднопроходимым лощинам и тропам, не имея объединенной линии фронта. Легковооруженные, поставленные на флангах, должны были охватить с боков неприятельское войско. Описываемая операция была успешно проведена наемниками. Подобные операции во время войн греков в Малой Азии немало способствовали развитию военного искусства. Условия колониальных войн побуждали греков прибегать к необычным для метрополии приемам. В дальнейшем же опыт окраинных войн оказывал немалое воздействие и на военное дело метрополии.

В течение IV в. до н. э. появляются новые тактические приемы. Старая система фаланги, представлявшая собой единую тактическую единицу, сменяется более сложными построениями. Так, в битве при Левтрах фиванская фаланга была выстроена косым строем с тем, чтобы более сильное, стоявшее глубокой колонной (в 50 рядов) левое крыло нанесло сокрушительный удар своему противнику раньше, чем игравшее роль за

71

слона более слабое правое крыло вступило с неприятелями в боевое соприкосновение.

Дальнейшее развитие античного военного дела связано с македонской армией Филиппа II и его сына, Александра Великого, определившей основные линии военного искусства в последующую эллинистическую эпоху.

В македонской армии времен Филиппа и Александра главная роль принадлежала тяжеловооруженной пехоте и тяжеловооруженной коннице.

Македонская тяжелая пехота, так же как и греческая, сражалась в сомкнутом строю. Но, в отличие от греческой фаланги, где все гоплиты имели совершенно одинаковое вооружение, македонские фалангисты были снабжены копьями различной длины. Македонские фалангисты, стоявшие в первой шеренге, мало чем отличались по вооружению и, в частности, по длине копья от прежних гоплитов. Длина копий последующих рядов,

Греческий всадник. Монета Магнесии

до пятого включительно, постепенно увеличивалась, а далее она равнялась длине копий пятого ряда. Длинные копья македонской фаланги, возможно достигавшие 7 м, приходилось держать обеими руками, в силу чего несшие их фалангисты не имели щитов. При столкновении с таким построением неприятель натыкался на густую щетину копий, что делало атаку македонской фаланги гораздо более сокрушительной, чем старой, греческой. Однако усиление лобового удара делало македонскую фалангу еще более уязвимой, чем старую, греческую, при нападении неприятеля с фланга и совершенно беззащитной, если он появлялся с тыла. Ведь повернуть фронт македонской фаланги, обычно глубокопостроенной, с копьями, пропущенными через узкие интервалы между стоящими в сомкнутом строю пехотинцами, было делом нелегким и к тому же требовавшим немало времени.

Помимо тяжелой пехоты широкое применение получила также тяжеловооруженная конница. Вооружение всадников состояло из шлема, панциря, длинного копья и меча. Щит не всегда применялся. Основным оружием было длинное копье, меч имел второстепенное значение.

72

Помимо тяжеловооруженной пехоты и конницы в эллинистические армии также входили: облегченная по вооружению пехота (гипосписты), пельтасты, лучники, пращники и легковооруженная конница с луками. Наконец, в период эллинизма получила также применение элефантерия — боевые слоны. На спинах слонов находились особые башенки, в которых помещались преимущественно стрелки, копьеметатели, а нередко и воины с длинными копьями. Слоны управлялись особыми карнаками. сидевшими на шее животных.

Тактика македонской и эллинистических армий основывалась на системе координированного действия отдельных частей армии, каждая из которых выполняла самостоятельную задачу. Обычно центр боевого построения занимала македонская фаланга, и на одном из флангов стояла тяжеловооруженная конница. Решающее наступление обычно вел один из флангов. Конница стремительным натиском атаковывала стоящий против нее фланг неприятельского войска и, смяв его, лишала прикрытия сбоку центр неприятельской армии. После этого главные силы неприятеля, атакованные с фронта фалангой и с фланга конницей, обычно терпели поражение, что и решало исход боя. Легкая пехота чаще всего играла второстепенную роль: завязывала сражения и прикрывала фланги. Боевые слоны, хотя и применялись довольно часто, но большого значения не имели. Успешно они действовали только против конницы и то только потому, что своим видом пугали лошадей.

Греческие города и их кремли — акрополи — обычно обносились стенами с башнями. Особенно часто башни сооружались около ворот, всегда наиболее уязвимых в линии обороны. Осадное дело в Греции до IV в. до н. э. было развито сравнительно слабо. Осаждающие стремились лишить город подвоза продовольствия. Для форсирования оборонительных сооружений применялись тараны — бревна, окованные на конце металлом, которыми выбивали ворота или же проламывали пробоины в стенах. При штурме пользовались осадными лестницами и машинами.

Военные машины стали входить в широкое употребление с IV в. до н. э., но особое развитие они получили в период эллинизма.

Попытки усовершенствовать стрелковое дело привели к появлению гастерофета. Гастерофет представлял собою тугой, обладавший большой силой боя лук с ложем и механическим приспособлением для натягивания тетивы. Названное приспособление позволяло натянуть тетиву гастерофета одному человеку средней силы. Конец скользившего вдоль ложа ползуна упирался в землю. Затем на другой конец ложа, имевший специальную скобу, стрелок наваливался всей тяжестью своего тела, в силу чего ложе поддавалось вниз. При этом продвигался вниз и закрепленный на ложе лук. Что же касается середины тетивы, то она неподвижно удерживалась неподвижным верхним концом ползуна и таким образом тугой лук был натянут. Особый зацеп удерживал тетиву в натянутом положении. Перед ним помещалась стрела, которую спущенная с зацепа тетива посылала вперед с большой силой. Гастерофет представлял со-

73

Стена и башня Приены

бою первую попытку механизации метательного оружия. Дальнейшие искания в этом направлении привели к появлению значительно более громоздких военных машин типа артиллерии. Главнейшими из этих машин были монанкомн, палинтон и евтитон.

Монанкомн (именовавшийся по-латыни онагр) состоял из очень прочной горизонтальной рамы, внутри которой был сильно натянут толстый жгут, свитый из воловьих жил или волос — женских или конских. В этот жгут вставлялся прочный рычаг, к свободному концу которого подвешивалась праща с камнем. Посредством особых приспособлений рычаг постепенно оттягивался вниз, причем витой жгут приходил в напряженное состояние. Затем при отдаче освобожденный рычаг мгновенно выпрямлялся, а находившийся в праще камень выбрасывался с большой силой и летел по высокой траектории на значительное расстояние.

Полинтон (по-латыни баллиста) также служил для метания камней: он имел несколько более сложное устройство, чем монанкомн. Две прочные вертикальные рамы с натянутыми внутри их толстыми витыми жгутами были расположены по обеим сторонам боевого желоба, имевшего наклон в 45°. В пучки витых жгутов были вставлены прочные рычаги, свободные концы которых соединялись крепкой тетивой, ходившей вдоль боевого желоба. Пользуясь особым приспособлением, тетиву натягивали, отгибая рычаги и приводя жгуты в напряженное состояние. Затем, поместив перед тетивой метательный камень, производили выстрел, спустив тетиву. Жгуты мгновенно принимали первоначальное положение, выпрямляли тетиву с большой силой и выбрасывали камень, который летел, следуя направлению боевого желоба. Таким образом, палинтон бил навесным огнем.

74

Для стрельбы из монанконов и палинтонов применялись специально высеченные камни шаровидной формы; они были различных калибров и веса, сообразно размерам и силе тех метательных машнн, для которых они предназначались. В эллинистический период устраивались целые арсеналы для хранения таких камней на случай осады города. Подобный арсенал был обнаружен раскопками на акрополе Пергама — столицы одноименного небольшого эллинистического государства.

Евтитон (по-латыни катапульта) служил для метания дротиков. Устройство его было близко палинтону; он также имел две вертикальные рамы с натянутыми внутри них жгутами, в которые были вставлены рычаги, соединенные тетивой. Находившийся между этими рамами желоб, однако, был расположен не наклонно, а горизонтально, в силу чего евтитон бил настильным огнем, а не навесным.

Из других метательных машин следует упомянуть полибол. Полибол представлял собою евтитон, в котором натягивание тетивы и подача стрелы и выстрел производились автоматически, посредством бесконечной цепи, приводившейся в движение вращением особой рукоятки. Полибол особо широкого применения не получил. Видимо, это было вызвано тем обстоятельством, что он был довольно сложным механизмом и часто портился. Метательные машины в силу их громоздкости имели крайне ограниченное употребление в полевой войне и преимущественно применялись при осаде и обороне городов как осаждающими, так и осажденным гарнизоном.

Осадное дело получило значительное развитие в эллинистический период. Осаждающие, помимо различных метательных машин, применяли подвижные башни и иные приспособления. Для этой цели в эллинистических армиях имелись специальные военно-инженерные части, иной раз довольно многочисленные.

По свидетельству Диодора, Деметрий Полиоркет, осаждая Родос, приготовил большое количество осадных сооружений: черепах (т. е. специ-

75

Онагр. Реконструкция

альных укрытий, защищенных от метательных снарядов) для земляных работ, черепах с таранами, а также галерей, по которым можно было безопасно приходить и возвращаться с этих работ. Из сооружений Деметрия Полиоркета особенно грандиозной была гелепола — подвижная башня пирамидальной формы на восьми больших колесах, окованных железными шинами. Три обращенные к неприятелю стороны были защищены железной обшивкой, которая предохраняла башню от зажигательных снарядов. В башне было девять этажей, в каждом из которых находились метательные машины. Для сообщения между этажами служили две лестницы: одна для подъема, другая для спуска, что устраняло сутолоку. Для передвижения гелеполы было выделено 3400 человек, отличавшихся большой силой. Всего в осадных работах участвовало около 30 000 человек при общем числе армии Полиоркета 90 000 воинов.

С развитием осадного дела развивалась техника обороны. В этом отношении большой интерес представляет происходившая в конце III в. до н. э. оборона Сиракуз, которой руководил замечательный механик Архимед. Он соорудил большое количество метательных машин разной силы. Расставленные на стенах, они били на различное расстояние, простреливая все пространство перед городом, согласно системе разделения на площади, подобно шахматной доске.

Грандиозная машина была сооружена Архимедом для защиты подступов к городу с моря. Римляне, соединив попарно свои военные корабли и установив на них особые штурмовые лестницы, пытались приблизиться к стенам Сиракуз, защищавшим город со стороны моря. Помимо обстрела судов различными метательными снарядами, Архимед применил против них машину, похожую на очень большое коромысло, с которого свешивалась на цепи особая металлическая лапа, захватывавшая нос неприятельского корабля. Находившийся внутри стены противоположный конец коромысла резко опускался вниз, в силу чего захваченный лапой нос неприятельского корабля поднимался вверх. После этого лапа и цепь

Катапульта. Реконструкция

76

отделялись от машины, и корабль, падая, с силой ударялся о воду, нередко при этом ложась на бок, опрокидываясь или, глубоко погрузившись в море, набирал много воды и выходил из строя.

С раннего времени значительное место в вооруженных силах морских греческих государств занимал военный флот. В больших войнах V в. до н. э. военные операции на море имели почти такое же значение, как и сухопутные сражения.

В греческом флоте корабли делились на быстроходные боевые суда, принимавшие непосредственное участие в морских сражениях, транспортные — для перевозки войск, среди которых различались служившие для

Изображение триеры.Обломок аттического рельефа

доставки пехоты и конницы, и, наконец, ластовые корабли для провианта и других запасов.

Боевыми судами в древнейшую эпоху были ладьи с пятьюдесятью веслами — пентеконтеры. Вдоль каждого борта такого судна сидело по 25 гребцов. В V в. до н. э. основными боевыми кораблями стали триеры. Это — длинные и узкие корабли с тремя рядами весел на каждом борту. Число гребцов доходило до 170 человек. Значительно меньше было матросов, ведавших парусными снастями (до 30), а также морской пехоты (12—18). Поворотами управлял рулевой; у греческих кораблей рулем служили два широких весла, находившихся на корме. Обычно триеры шли под парусом, а при безветрии — на веслах. Во время боя паруса всегда убирались и все маневры проводились на веслах.

Экипаж триеры был мало рассчитан на стрелковый или абордажный бой. Главной задачей в бою было протаранить и потопить неприятельский корабль посредством особого металлического бивня, находившегося на носу корабля. Это требовало умелого маневрирования и быстроты хода. Особенно эффективным был удар в борт неприятельского судна.

77

Иногда применялся другой прием, требовавший большой сноровки от команды триеры. Атакуя неприятеля, триера проходила вдоль борта вражеского корабля. При этом гребцы убирали свои весла, а борт триеры ломал весла неприятельского судна. Утрата весел одного из бортов парализовала движения неприятельского судна, ибо переброска половины весел с одного борта на другой требовала известного времени ввиду длины и громоздкости весел. Если даже это и удавалось сделать, то движения корабля были замедлены вдвое. Но чаще триера, успешно сломавшая весла врагу, повернув назад, сразу настигала неприятельский корабль и наносила ему удар своим тараном.

В особых случаях иногда применялись и другие приемы в морской войне. Так, во время осады Сиракуз сиракузяне снабдили свои корабли очень прочными носовыми частями, приспособленными для лобового тарана неприятельских кораблей, что обеспечило им перевес над афинским флотом.

В V в. до н. э. в эскадрах крупных греческих государств было значительное количество кораблей. Так, в Афинах число судов доходило до четырехсот.

В IV в. до н. э. сначала у западных греков появляются боевые корабли с четырьмя (тетреры) и пятью (пентеры) рядами весел. Позднее такие суда стали применять и греки в метрополии.

В эллинистический период более легкие подвижные корабли, характерные для предшествовавшего времени, сменяются большими по размерам, но менее маневренными судами. Эти корабли имели иногда пять, а нередко и большее число рядов весел. Громоздкие суда, снабженные таранами, располагали многочисленными экипажами с морской пехотой, а также метательными приборами. В это время иногда применяются абордажные бои. Иногда в бою поджигают суда противников, пользуясь для этого зажженными корзинами. С введением кораблей-гигантов изменяется количественный состав флотов. Самые сильные эскадры крупных эллинистических монархий насчитывали всего лишь по несколько десятков кораблей.

Подготовлено по изданию:

Античная цивилизация / В. Д. Блаватский [и др.] ; отв. ред. В. Д. Блаватский ; АН СССР. Ин-т археологии. — М.: Наука, 1973. — 270 с.

www.sno.pro1.ru