ВТОРАЯ УДАРНАЯ АРМИЯ — информация на портале Энциклопедия Всемирная история
Оперативное войсковое объединение Красной Армии в годы Великой Отечественной войны.
Создание
24 октября 1941 года была принята директива Ставки Верховного Главнокомандования № 004097, в соответствии с которой командующему войсками Приволжского и Орловского военных округов предписывалось сформировать 26-ю резервную армию. Для этого в её состав передавались семь стрелковых дивизий из состава этих округов: 327-я, 329-я, 331-я, 338-я, 340-я, 344-я и 354-я. Командующим создаваемой армией был назначен генерал-лейтенант Г. Г. Соколов, начальником штаба — генерал-майор В. А. Визжилин. Советское командование изначально предполагало использовать её для обороны Москвы, перебросив в район Орехово-Зуево — Коломна — Ногинск — Воскресенск. Однако на фронт были отправлены лишь некоторые дивизии, из-за чего к середине декабря 1941 года в её составе остались лишь одна стрелковая дивизия и семь стрелковых бригад. 18 декабря 1941 года она была переподчинена Волховскому фронту, её штаб был передислоцирован из Коломны в деревню Фальково Новгородской области. 25 декабря 1941 года армия была преобразована во 2-ю ударную. С этого дня она считалась частью действующей армии.
Любанская операция
Любанская наступательная операция стала первой боевой операцией, в котором принимала участие 2-я ударная армия. К началу 1942 года она не закончила развёртывание боевых порядков, линии снабжения не были налажены, личный состав испытывал острый дефицит вооружения, транспорта, средств связи, фуража и продовольствия. Тем не менее, командование ставило перед ней задачу наступать с реки Волхов с дальнейшим развитием наступления на город Лугу.
7 января 1942 года 2-я ударная армия совершила первую попытку форсировать Волхов, но безуспешно. На следующий день была совершена вторая попытка, также неудачная. 10 января 1942 года на должность командующего армией вместо Г. Г. Соколова был назначен генерал-лейтенант Н. К. Клыков. 13 января 1942 года некоторым частям армии удалось преодолеть ожесточённое сопротивление противника и захватить несколько плацдармов. За три последующих дня основные силы прорвали передовой рубеж обороны неприятеля и освободили несколько населённых пунктов. Однако затем наступление застопорилось — командованию пришлось сократить фронт наступления и ввести в действие второй эшелон, благодаря чему была взята деревня Мясной Бор Новгородского района. В ходе дальнейшего пятидневного наступления части армии прошли более 30 километров.
25 января 1942 года Клыков, стремясь расширить прорыв, ввёл в действие 13-й кавалерийский корпус (командующий — генерал-майор Н. И. Гусев). В ходе февральского наступления ему удалось достичь окраин города Любань, но расширить горловину прорыва так и не удалось — она составляла всего 12 километров. Тем не менее, командование продолжало расширять освобождаемую территорию за вражеским рубежом, вводя в бой новые части, требуя к началу марта взять Любань.
15 марта 1942 года немецкие войска предприняли наступление в районе Мясного Бора и за два последующих дня ликвидировали прорыв. 2-я ударная армия оказалась в окружении. Советские части несколько раз прорывали кольцо — к началу апреля ширина коридора, связывавшего армию с основными силами, составляла всего 2,5 километра. Нехватка снабжения и пополнения привела к тому, что выполнить поставленные наступательные задачи армия не могла. 16 апреля 1942 года Клыков был отстранён от командования, на его место был назначен генерал-лейтенант А. А. Власов. Армия была переподчинена Ленинградскому фронту (командующий — генерал-лейтенант М. С. Хозин).
Для командования стала очевидна угроза разгрома 2-й ударной армии. Стремясь сохранить её, 30 апреля 1942 года оно отдало приказ прекратить наступление и вывезти её знамя в тыл. 12 мая 1942 года начался отход частей армии из района Мясного Бора. Весь май шли ожесточённые бои за коридор, остававшийся единственным путём к спасению почти окружённых частей. 31 мая 1942 года крупным немецким силами при поддержке авиации удалось закрыть его. В окружении оказались более 40 тысяч бойцов и командиров, многие из которых были ранены. Снабжение армии прекратилось совершенно. Понеся огромные потери, 21 июня 1942 года в результате совместной операции 2-й ударной армии с запада и частям 59-й армии с востока удалось пробить небольшой коридор шириной до 400 метров, через который сумела спастись некоторая часть подразделений, подчинённых Власову. Ожесточённые бои не стихали в течение четырёх дней, узкий коридор неоднократно запирался немцами и прорывался советскими частями заново. К утру 25 июня 1942 года немецкие войска, подтянув новые силы, закрыли его окончательно.
В окружении на небольшой площади оказались около 30 тысяч бойцов и командиров во главе с генералом Власовым. Некоторым из них мелкими группами удалось выйти к своим, однако большая часть оказалась в немецком плену. Власов, отказавшийся эвакуироваться самолётом, отделился от основных сил окруженцев и 11 июля 1942 года оказался в деревне Туховежи, где попросил помощи у местного старосты, выдавшего его со спутницей, поваром М. И. Вороновой, оккупационной полиции. На следующий день Власов, пытавшийся выдать себя за гражданского беженца, был опознан прибывшими немцами и отправлен в Винницу, в лагерь для военнопленных.
Разгром 2-й ударной армии привёл к отстранению генерала Хозина от должности командующего Ленинградским фронтом как не справившегося с поставленными задачами по её освобождению.
Участие в Синявинской операции и операции «Искра»
Восстановление разгромленной армии производилось на базе 327-й стрелковой дивизии — одной из немногих сохранивших структуру её частей. Командующим вместо попавшего в плен Власова был вновь назначен генерал Клыков. К исходу лета в её составе находились 2 стрелковые дивизии, 1 миномётный полк и 2 дивизиона реактивных миномётов. Несмотря на незаконченное формирование, командование приняло решение ввести её в прорыв, ранее сделанный 8-й армией в ходе Синявинской наступательной операции. Частям Клыкова удалось разгромить ряд опорных пунктов и отразить немецкие контратаки. Однако вскоре возникла угроза повторения катастрофы под Мясным Бором. 10 сентября 1942 года немецкие войска начали наступление, а 21 сентября 1942 года замкнули кольцо окружения в районе населённого пункта Гайтолово. 29 сентября 1942 года, когда безнадёжность положения стала очевидной, командование отдало приказ о выводе 2-й ударной армии из окружения. С большими потерями это удалось сделать — в немецком плену оказались более 12 тысяч бойцов и командиров.
25 октября 1942 года 2-я ударная армия была передислоцирована в районе Ладожского озера. Ей отводилась роль главной ударной силы Волховского фронта в предстоящей операции по прорыву блокады Ленинграда, получившей кодовое наименование «Искра». В преддверии наступления она была пополнена и укомплектована всем необходимым. В декабре 1942 года Клыков был заменён на генерал-лейтенанта В. З. Романовского. К началу 1943 года в составе 2-й ударной армии насчитывалось: 165 тысяч бойцов и командиров, более 2200 орудий и миномётов, более 220 танков. Воздушную поддержку её действия осуществляла 14-я воздушная армия (командующий — генерал-лейтенант авиации И. П. Журавлёв).
Согласно плану операции «Искра», 2-я ударная армия должна была прорвать мощную немецкую оборону (в условиях зимы эта задача становилась ещё более тяжёлой). Армейские части сосредотачивались в 300-500 метрах от передового рубежа противника. В ходе ожесточённых боёв 18-я, 71-я, 128-я, 256-я, 327-я, 372-я дивизии сумели прорвать немецкую оборону, развить наступление и соединиться с частями 67-й армии, наступавшими со стороны Ленинграда. После этого 2-я ударная и 67-я армии повернули на юг, стремясь расширить коридор, однако хорошо укреплённые Синявинские высоты не позволили развить первоначальный успех. Закрепившись на занятых рубежах, армия Романовского держала оборону вплоть до поздней осени.
Снятие блокады и бои в Прибалтике
В ноябре 1943 года командование 2-й ударной армии получило под своё начало ряд других соединений и приступила к скрытной переброске их на Ораниенбаумский плацдарм. Штаб армии расположился в посёлке Большая Ижора. В декабре 1943 года командующим армией был назначен генерал-лейтенант И. И. Федюнинский. К началу операции по окончательному снятию блокады Ленинграда на исходные рубежи было переброшено до 53 тысяч бойцов и командиров, более 210 танков и бронемашин, около 700 орудий и миномётов, большое количество автомобильного гужевого транспорта. В составе 2-й ударной армии к январю 1944 года находились 43-й и 122-й стрелковые корпуса, 43-я стрелковая дивизия, 50-я стрелковая бригада, 48-я и 71-я морские стрелковые бригады, части 16-го укреплённого района, ряд артиллерийских, танковых, механизированных, инженерно-сапёрных частей. Авиационную поддержку осуществляли ВВС Балтийского флота. Были проведены мероприятия по дезинформации противника в виде ложного наступления на Копорье.
14 января 1944 года после артиллерийской подготовки части 2-й ударной армии перешли в наступление и прорвали первую линию обороны. 19 января 1944 года был освобождён город Ропша, а на следующий день 168-я стрелковая дивизия встретила с передовыми частями 42-й армии, наступавшей от Ленинграда. Таким образом создавалось кольцо окружения, однако большая часть личного состава вражеских войск сумела выйти, потеряв при этом тяжёлую технику и большое количество вооружения. В ходе дальнейшего наступления соединения 2-й ударной армии освободили посёлок Волосово, форсировали реку Лугу и штурмом взяли город Кингисепп. В начале февраля 1944 года передовые части вышли к реке Нарва в районе Ивангорода и захватили несколько плацдармов. Здесь наступление остановилось.
24-25 июля 1944 года в ходе Нарвской наступательной операции части армии после артиллерийской подготовки форсировали реку Нарва, и уже утром 26 июля освободили одноимённый город. Немецкие войска отошли на так называемый рубеж обороны «Танненберг», прорвать который сходу не удалось. В сентябре, в ходе Таллинской операции, эта армия успешно прорвала немецкую оборону, и в ходе дальнейшего наступления освободила более 450 населённых пунктов и встретилась с 8-й армией в городе Раквере Эстонской ССР. Находившийся в составе 2-й ударной армии 8-й эстонский стрелковый корпус (командующий — генерал-лейтенант Л. А. Пэрн), наступавший в стороне от основного направления, 21 сентября 1944 года вышел к окраинам Таллина, а на следующий день освободил город. Тем временем основные армейские части 23 сентября 1944 года освободили города Пярну и Вильянди, 24 сентября 1944 года — город Хаапсалу.
Завершающий этап войны
27 сентября 1944 года 2-я ударная армия была выведена в Резерва Ставки и в течение первой половины октября переброшена в Польшу, где переподчинена 2-му Белорусскому фронту. В ходе Млавско-Эльбингской операции она успешно прорвала глубоко эшелонированную оборону на ширину до 17 и в глубину до 20 километров. 19 января 1945 года она штурмом взяла город Цеханув и вышла к границам Восточной Пруссии. В дальнейшем по приказу командования она предприняла наступление на север с целью отрезать восточно-прусскую группировку вермахта. Ведя ожесточённые бои за город Эльбинг (ныне — Эльблонг, Польша), 2-я ударная армия сорвала планы противника деблокировать его осаждённый гарнизон и своим натиском в ночь с 9 на 10 февраля 1945 года сломила сопротивление обороняющихся.
После завершения боёв за Эльбинг армия перегруппировалась на левом фланге, форсировала реку Вислу и приступила к штурму города-крепости Грауденц (ныне — Грудзёндз, Польша), который был завершён только 6 марта 1945 года. 11 марта 1945 года был взят город Диршау (ныне — Тчев, Польша), 30 марта после ожесточённых двухнедельных боёв — Данциг (ныне — Гданьск, Польша). После этого армия была передислоцирована на Одер. В ходе наступления силами 2-го Белорусского фронта она предприняла ложную подготовку к переправе, чтобы прикрыть направление основного удара в полосе 65-й армии. 26 апреля 1945 года армия форсировала Одер и в тот же день вступила в Штеттин (ныне — Щецин, Польша). 29 апреля 1945 года части армии взяли город Анклам, 30 апреля 1945 года — город Штральзунд, в тот же день капитулировал гарнизон города Грайфсвальд. 5 мая 1945 года во взаимодействии с 19-й армией был взят город Свинемюнде. В последние дни войны армейские части захватили острова Воллин, Рюген и Узедом.
В послевоенное время 2-я ударная армия находилась сначала в составе Группы советских оккупационных войск в Германии. В апреле 1946 года она была выведена в СССР и расформирована.
w.histrf.ru
Трагедия Второй ударной | Warspot.ru
В эти дни 73 года назад подходили к печальному финалу бои в районе Мясного Бора. Завершалась цепь событий, последовавшая за Любанской наступательной операцией, которую проводили части 2-й ударной, 4-й, 52-й, 54-й и 59-й советских армий. Целью этой операции, начавшейся ещё зимой, был прорыв блокады Ленинграда и разгром частей 18-й немецкой армии, причём взятие города Любань, по названию которого была впоследствии названа операция, было частной задачей большой наступательной операции Волховского фронта. Центром обороны немецкой группировки на Любанском направлении был город Чудово. 54-я армия ударом от Погостье на Любань должна была встретиться там с частями 2-й ударной армии, прорвавшими немецкий фронт между деревнями Мясной Бор и Спасская Полисть, что соответствовало плану по окружению Чудовской группировки противника.
Из-за добровольной сдачи в плен последнего командующего 2-й ударной армии генерал-лейтенанта А. А. Власова и последующей его деятельности по созданию Русской Освободительной Армии, а также неудачного завершения операции с большим количеством убитых и пропавших без вести эти бои плохо описаны в литературе, а солдатам 2-й ударной, выжившим в мясорубке «Волховского котла», но попавшим в плен, навесили клеймо предателей.
Сложившаяся к началу весны 1942 года ситуация в районе действий 2-й ударной и 54-й армий была зеркальной для немецких и советских войск: 2-я ударная армия прорвала немецкий фронт севернее Новгорода, перерезала железные дороги Новгород–Чудово и Новгород–Ленинград, преодолела половину расстояния до позиций войск, оборонявших блокадный город. Снабжение советских войск проходило через узкую горловину, пробитую в немецких позициях в самом начале операции, расширить которую так и не удалось, несмотря на многократные попытки; с немецкой стороны образовался коридор, в центре которого был город Любань. Советские войска прилагали усилия, чтобы окружить немцев, а те, в свою очередь, питались перерезать горловину, через которую шло снабжение 2-й ударной армии. Главное и важнейшее отличие в положении двух противных сторон было в путях снабжения воюющих войск. У красноармейцев не было развитой сети дорог, местность между Спасской Полистью и Мясным Бором была сильно заболочена и с большим количеством мелких речушек и ручьёв. Пока стояли морозы, это не было большой проблемой, но с наступлением весны лёд растаял, и пришлось строить дороги. Строительство шло под постоянными обстрелами, и доставка грузов во 2-ю ударную армию шла с перебоями, сопровождалась большими трудностями и потерями. У немцев ситуация для снабжения своих частей была благоприятной, они контролировали участок железной дороги Ленинград – Москва и параллельное в том месте шоссе между теми же городами, что позволяло использовать как большое количество грузовых машин, так и захваченные советские паровозы и вагоны.
Карта Любанской наступательной операцииВ результате кровопролитных боёв советское наступление к середине апреля 1942 года выдохлось, не достигнув поставленных целей. Войска понесли большие потери, части оказались в полуокружении – мешке, и к концу апреля фокус боёв сместился к коридору снабжения 2-й ударной армии, бои приняли ожесточённый характер, зачастую переходили в рукопашные схватки. В это же время, 20 апреля 1942 года, на должность командующего 2-й ударной армии назначен генерал-лейтенант А. А. Власов.
Генерал-майор А. А. Власов во время боёв под МосквойВласов не был новичком на войне, он прошёл бои на Юго-Западном фронте сначала в должности командира 4-го механизированного корпуса, а потом командующего 37-й армии, защищал Киев, командовал войсками 20-й армии в битве под Москвой, с 8 марта 1942 года назначен на должность заместителя командующего Волховского фронта.
Приняв управление войсками, генерал-лейтенант Власов оценил сложившееся положение: состояние войск внутри мешка было достаточно плачевное, люди ослаблены и голодали, проблемы с обмундированием, особенно с обувью, в частях огромный некомплект личного состава, большая часть подразделений является таковыми только на бумаге. Помимо этого, линии обороны проходят по затопленной талыми водами местности и болотам, очень мало мест, где можно обсушиться и обогреться, вдобавок такие места находятся под регулярным артиллерийским обстрелом и бомбёжкой немецкой авиации, проблемы с эвакуацией раненых, отмечается пренебрежительное отношение к телам убитых, т.к. нет сил и возможностей их убрать и захоронить, всё это способствует распространению болезней и падению морального духа войск. Тем не менее, войска продолжают сражаться, и случаев массовой сдачи в плен нет.
Немецкие солдаты во время боёв на Волхове. Надпись на плакате: «Здесь начинается задница мира»warspot.ru
2-я ударная армия. Опороченная либералами, апологетами Власова: arctus — LiveJournal
Писатель и публицист, фронтовик Владимир Бушин на конкретных фактах опровергает ложь извращенцев от истории как науки (прежде всего свободного историка Пивоварова) о 2-й ударной армии, её славной истории.
Герой Советского Союза татарский поэт Муса Джалиль, автор «Моабитской тетради» воевал в её рядах.
Предоставляем выдержки из его статьи «Стервятник».
«О неудачной, тагической Любаньской операции, начатой 13 января 1942 года. Суть её состояла в том, чтобы силам Волховского фронта из-за реки пробиться с юго-востока на соединение в Любани с войсками Ленинградского фронта, которые должны были наступать с севера, и разорвать блокаду второй столицы страны.
… Вторая ударная, наступавшая на острие атак
(потому так и названа, над чем потешается гаврик (Пивоваров — arctus) прорвала и первую, и вторую линию обороны немцев, углубилась в захваченную врагом территорию почти на 75 километров, оставалось всего 15 км до Любани, но дальше, увы, дело не пошло. А наступление с севера и вовсе не удалось.
К тому ещё тяжело заболел командарм Н.К. Клыков, его вывезли в тыл.
Вторая ударная оказалось в глубоком мешке, а потом уже под командованием Власова и в полном окружении.
… Да, это была трагическая неудача, каких в начале войны у нас было немало. А с конца 1942 года ещё больше неудач, ещё более трагических было у немцев, что и привело к известному финалу. < …>
А ведь Вторая ударная проделала большой боевой путь и завершила его в составе Второго Белорусского фронта участием в победной Берлинской операции.< …>
Власов объявлен любимчиком Сталина, конечно, для того, чтобы опорочить Верховного: вот, мол, каких любил он. Но где хоть одно доказательство? Может, Власов стремительно повышался в званиях? Ничего подобного.< …>
И наград уж совсем не густо: орден Ленина, полученный ещё до войны, видимо, за работу советником в Китае или просто за выслугу лет, орден Красного Знамени за бои под Москвой, как все командующие армиями и даже фронтами, да медаль «ХХ лет РККА» — и всё. Со Сталиным он виделся только один раз — при назначении командующим 20-й армией. . < …>
Бушин приводит отрывки из дневниковой записи за 20 апреля 1942 года года Виктора Александровича Кузнецова, ответственного секретаря газеты Второй ударной армии «Отвага», где он рассказывает о совещании в политотделе армии, на котором выступил только что прибывший новый командующий Власов.
Власов восторженно о Сталине —
< …> «Удивляла его осведомленность. Он всё хорошо знал. Дислокация не только армий, но и дивизий ему хорошо известна. Знает на память множество имён командиров» и т. д. Было сказано ещё немало прекрасных слов: «Командир должен быть отцом родным для бойцов… Человека любить надо… Мы должны помочь Ленинграду» и т. п. А в конце опять о Сталине: «Надо учиться у товарища Сталина спокойствию и выдержке даже в самые тяжёлые времена», «за Любаньскую эпопею никто из них не получил ни одной награды, даже солдатской медали «За отвагу»». Он думает, что эта медаль — самая скромная награда.
Ах, выблядок!.. Никто, ни одной… Значит, если я назову хоть одного награждённого, то ещё раз будет подтверждена твоя лживость холуя, и тебе надо на брюхе ползать перед святым именем награждённого.
И вот групповая фотография в книге Кузнецова — «Ветераны Второй ударной армии в Мясном Бору» (с. 278)
В первом ряду несколько человек, грудь которых в три-четыре ряда увешена орденами и медалями. Жаль, что герои не названы. Но в книге воспоминаний «Вторая Ударная в битве за Ленинград» (Лениздат, 1983) немало тех воинов, что награждены именно за Любаньскую операцию.
Так, командир 327-й стрелковой дивизии генерал-майор Антюфеев, которого Пивоваров, как пьяный болван, спутал с полковником Ларичевым, вспоминал: «Бой за деревню Коломно, важный опорный пункт врага, нам обошелся недешево… Сражались бойцы самоотверженно. Из наиболее отличившихся были отмечены высокими наградами родины 26 воинов дивизии, в том числе: орденом Ленина — 2 человека, Красного Знамени — 7, Красной Звезды — 5» (с. 32). Остальные 12 — той самой медалью «За отвагу» да «За боевые заслуги».
А дивизия стала 64-й гвардейской. Или это не награда? Или именовалась так: 64-я гвардейская предательская дивизия?
Тебе, пащенок, конкретные имена нужны? Изволь.
«26 января 1942 года в бою под деревней Глухая Кересть отличился 1-й эскадрон кавполка А.И. Смирнова-Бардова… Недавно второй орден Красного Знамени украсил его грудь» (с. 63). Грудь предателя?
«3 февраля, прикрывая огнём пулемёта выход конников из боя, политрук Г.Б. Самаргулиани, (видимо, грузин) был тяжело ранен. За мужество в боях он награждён орденом Красного Знамени» (с. 64). Политрук-изменник?
«В феврале-марте 1942 года комсомолец санитар Вахонин Александр Николаевич вынес с поля боя 52 раненых бойца и командира вместе с их оружием. Награждён орденом Красного Знамени» (с. 118). Комсомолец-власовец?
«7 апреля в деревне Трегубово фашистам удалось подобраться к землянке, в которой лежало 17 раненых. Вот в дверях показался гитлеровец. Раздался выстрел и фашист рухнул. Второго постигла та же участь. Это военфельдшер Люба Сосункевич, спасшая десятки раненых на поле боя, в упор уничтожала фашистов. На помощь подоспели бойцы» (с. 72). Её наградили медалью «За отвагу». Вскоре она была принята в партию. В «Единую Россию»?
Медалью «За отвагу» награждён и лейтенант Кузьмин. Подбил три танка (с. 67). Награду вручил Медведев?
Всех перечислить невозможно, но не назвать еще и Героев Советского Союза никак нельзя.
Так вот, 27 марта 1942 года звание Героя получил комдив 259 сд полковник, Афанасий Васильевич Лапшов.
Золотой Звезды был удостоен и комиссар 267 сд Василий Петрович Дмитриев (с. 73) Правда, с опозданием — 21 февраля 1944 года. Но именно за то, что во время боя под Малой Вишерой принял командование на себе вместо погибшего командира полка и противник был отброшен, но комиссар убит. Он и похоронен в Малой Вишере.
19 марта 1942 года в боях за Чудово погиб Герой Советского Союза младший лейтенант Николай Васильевич Оплеснин. В Чудове и похоронен (с. 121).
Да ведь и знаменитый татарский поэт Муса Джалиль,
даже не помянутый в фильме, был сотрудником газеты «Отвага», т. е. тоже воевал во Второй ударной. Там он был тяжело ранен, попал в плен и в 1944 году казнен. А когда после войны его история стала известна, его «Моабитская тетрадь», написанная с петлёй на шее, разыскана, ему и звание Героя присвоили, и Ленинскую премию присудили.
Вот как родина чтила таких «власовцев». У меня была в «Красной звезде» статья о нём. Позже в Коктебеле я познакомился с его вдовой, с дочерью Чулпан и с внучкой Таней, подружкой моей дочери.
Между прочим, уходя на казнь, Муса оставил стихи товарищу по камере, кажется, французу. Тот и сохранил тетрадь, и передал её после войны нам. Можно ли представить на месте этого однокамерника Пивоварова или бабку Изольду, которые даже не смеют имя Джалиля произнести?
К слову сказать, радисткой в 844-м полку служила комсомолка Мария Пивоварова. Однажды немцы пробрались к штабу полка и попытались окружить его. Момент был опасный. Маша оставила свою рацию, схватила винтовку и вместе со всеми стала отбивать напор врага. «В разгар ожесточённой схватки, — вспоминал политрук полка Л. Измайлов, — бойцы вдруг услышали песню »Каховка«. Это пела Маша Пивоварова. Её звонкий голос воодушевлял бойцов» (с. 72).
Гремела атака, и пули звенели,
И ровно строчил пулемёт…
И одна пуля угодила в сердце бесстрашной комсомолки.
Не родственница ли ваша, сучий сын? Да уж едва ли…
<…>
* * * * *
Полностью со статьёй можно ознакомиться здесь («Завтра» №11, №12) – там еще очень много интересного.
Надо еще поднять – кто Пивоварову дал звание доктора исторических наук, состав учёного совета и т.д.
Однофамильцу автора пасквиля.
arctus.livejournal.com
Трагедия и подвиг 2-й ударной армии
Оборона
Ленинграда занимает одну из самых трагичных и
героических страниц в истории Великой
Отечественной войны. Враг рассчитывал захватить
Ленинград через две недели после нападения на
СССР. Но стойкость и мужество Красной Армии и
народного ополчения сорвали немецкие планы.
Вместо намеченных двух недель противник
пробивался к Ленинграду 80 суток.
В ходе этих боев советская Ставка
разработала операцию по полному разгрому немцев
под Ленинградом. Для выполнения задачи
17 декабря был образован Волховский фронт. В
него вошли 4-я и 52-я армии и две новые армии из
резерва Ставки — 2-я ударная (бывшая 26-я) и
13 января наступление возобновилось, но
успех наметился только в 15-километровой полосе
боевых действий 52-й и 2-й ударной армий. Наступая с
захваченного плацдарма у совхоза «Красный
ударник», 2-я ударная армия за 10 дней боев
прошла 6 км, взломала первую линию обороны
противника и 24 января вышла ко второй линии,
расположенной вдоль шоссе и железной дороги
Новгород — Чудово. Южнее к шоссе и железной
дороге пробилась 52-я армия. 59-я армия захватить
самостоятельно плацдарм так и не смогла, и в
середине января ее войска начали переходить на
плацдарм 2-й ударной армии.
17 февраля в штаб Волховского фронта
приехал вместо Мехлиса новый представитель
Ставки маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов,
главком всего Северо-Западного направления.
Ставка изменила план операции, и Ворошилов
привез требование Ставки: вместо удара строго на
северо-запад активизировать действия на
Любанском направлении с целью окружить и
уничтожить Любанско-Чудовскую группировку
противника. Операция стала называться
«Любанской» (Любаньской) или
«Любанско-Чудовской». Ворошилов выезжал в войска
2-й ударной армии для ознакомления с ее
состоянием и уточнения плана операции.
В ночь на 23 февраля на Любань совершили
налет волховские партизаны. Немцы решили, что
город окружен и вызвали подкрепление из Чудова и
Тосно. Партизаны благополучно отошли, но
прибывшие силы противника усилили оборону
города.
Пока шли бои за Любань, 28 февраля Ставка
внесла уточнение в первоначальный план операции.
Теперь 2-я ударная и 54-я армии должны были
наступать навстречу друг другу и соединиться в
Любани, окружить и уничтожить Любанско-Чудовскую
группировку врага и затем нанести удар на Тосно и
Сиверскую для разгрома Мгинской группировки и
прорыва блокады Ленинграда. Начать наступление
54-й армии приказали 1 марта, но она не могла
развернуть боевые действия без подготовки, и
решение Ставки оказалось запоздалым. Командующий фронтом К.А. Мерецков и
командарм Н.К. Клыков ввиду слабых
наступательных возможностей 2-й ударной армии
предложили Ставке три варианта решения вопроса:
первый — усилить фронт обещанной еще в январе
общевойсковой армией и до наступления весенней
распутицы завершить операцию; второй — в связи
с приходом весны отвести армию из болот и
искать решение на другом направлении; третий —
переждать распутицу, накопить силы и уже тогда
возобновить наступление.
Мартовское окружение выявило чрезвычайную опасность даже кратковременного нарушения коммуникаций в Мясном Бору. Продовольствие и боеприпасы окруженным пришлось доставлять самолетами. Пищевой рацион в конном корпусе сразу сократился до 1 сухаря в день. Окруженные выкапывали из-под снега и ели трупы убитых и павших лошадей, для охраны живых лошадей приходилось выделят | |
his.1sept.ru
Трагедия 2-й ударной армии — Славянская культура
В феврале 1942 года в районе Старой Руссы и юго-западнее Демянска войска Северо-Западного фронта окружили 16-ю немецкую армию, но все их попытки уничтожить её не удались, в апреле враг сумел её деблокировать. А. Проханов писал, что «власовская армия, когда её сдал фашистам генерал-предатель, не восстала, сложила оружие». Здесь идёт речь о 2-й ударной армии. Не заслужила она того, чтобы на неё прилепили столь чёрное пятно.
17 января 1942 года эта армия, наступая на город Любань, прорвала оборону противника в районе Мясного Бора, продвинулась вперёд почти на 90 километров. Немецкое командование бросило против неё 11 дивизий, 19 марта её окружили, но, предприняв контрудар, наши войска восстановили связь с нею. 20 марта командующий Волховским фронтом Мерецков послал своего заместителя генерала Власова во 2-ю ударную армию сначала в качестве своего представителя, а несколько позже его назначили командующим этой армией. Она была снова окружена. Отрезанная от баз снабжения, она испытывала острую нужду в продовольствии и боеприпасах. 21 июня дивизионный комиссар И. Зуев докладывал Военному совету Волховского фронта: «Войска армии три недели получают по 50 гр. сухарей. Последние три дня продовольствия совершенно не было… Люди до крайности истощены… Боеприпасов нет».
Надо было срочно разорвать кольцо окружения и вывести из него наши войска. Мерецков отметил: «Нам удалось высвободить три стрелковые бригады и ряд других частей, в том числе один танковый батальон. На эти скромные силы, сведённые в две группы, возлагалась задача пробить коридор шириной в полтора-два километра, прикрыть его с флангов и обеспечить выход войск 2-й ударной армии, попавших в окружение. Сигнал к наступлению дали на рассвете 10 июня. Артиллерия произвела короткую подготовку. Танки и пехота двинулись в атаку… Но успеха не получилось. Было ясно, что имевшимися силами нам врага не сломить».
А. Василевский, по предвзятой оценке Ю. Мухина, далёк от того образа мудрого полководца, какой сложился в сознании наших людей: ведь он-де сыграл «позорную роль… в истории гибели 2-й ударной». К. Мерецков в книге «На службе народу» рассказал об усилиях командования Волховского фронта обеспечить выход войск 2-й ударной армии, попавших в окружение: «Ночью мы с А.М. Василевским снова пересмотрели все ресурсы фронта и наметили ряд частей и подразделений для переброски к месту прорыва… 19 июня танкисты нашей 29-й танковой бригады, а за ними и пехота прорвали оборону противника и вышли на соединение с войсками 2-й ударной армии, наступавшими с запада. А через два дня ударом с востока и запада был пробит коридор шириною 300—400 метров вдоль железной дороги. Воспользовавшись этим коридором, из 2-й ударной армии на Мясной Бор вышла большая группа раненых бойцов и командиров». Вышли около 16 тысяч человек.
«Части 2-й ударной армии, участвовавшие в прорыве, — продолжает Мерецков, — вместо того чтобы направить свои усилия на расширение прорыва и закрепление флангов, сами потянулись вслед за ранеными. В этот критический момент командование 2-й ударной армии не приняло мер по обеспечению флангов коридора и не сумело организовать выход войск из окружения. Попытки со стороны командования фронта сколотить из вышедших частей отряды и использовать их для обеспечения коридора также не увенчались успехом». 22 июня немцы снова замкнули кольцо окружения. Очень многим нашим военнослужащим не удалось выйти. Застрелился дивизионный комиссар И. Зуев. Начальник связи генерал А. Афанасьев пробился к партизанам. Б. Гаврилов в книге «Долина смерти. Трагедия и подвиг 2-й ударной армии» (вышла в 2007 году) пишет: «В лесу Мясной Бор в боях за коммуникации 2-й ударной армии и при выходе из окружения погибли 158000 солдат и офицеров Волховского фронта». Так ли это было в действительности?
Мухин обличает Василевского: он «без дела сидел», «просидел в штабе Мерецкова, давая Власову «на деревню дедушке» директивы, указания, информацию и наблюдая, как через узкий коридор выходит «значительная часть» армии без техники и оружия».
А что ему надо было делать? Мухин уверяет, что Василевскому необходимо было немедленно самому броситься «организовывать сражение 2-й ударной»: если бы он «возглавил 2-ю ударную армию, то ведь, возможно, спас бы 100 тысяч советских солдат». Откуда взял Мухин такую цифру? 29 июня 1942 года Совинформбюро известило, что в этих боях до 10 тысяч наших бойцов погибли и столько же пропали без вести. Видимо, эти цифры занижены. Немцы сообщили, что они захватили в плен 33000 советских военнослужащих. Они явно завысили их число. По их пути пошёл и очень решительный Мухин.
Настаивая на том, что Василевский должен был броситься в пекло боёв, он весьма оригинально отметает возможные возражения: «Умники скажут: а если бы он, начальник Генштаба РККА, попал в плен? А зачем ему было попадать в плен, у него что, пистолета не было? Генерал Ефремов, даже тяжело раненный, сумел застрелиться».
Маршал Советского Союза Василевский
Огромная, невосполнимая потеря была бы для нашей армии, для всего нашего народа, если бы случилось такое. А.М. Василевский, сын сельского священника, бывший штабс-капитан царской армии, самоотверженно служил Родине. О его блестящем военном даровании свидетельствует и то, что за два года (1941—1943) он прошёл путь от генерал-майора до маршала: в январе 1943 года Василевскому было присвоено звание генерала армии, его наградили орденом Суворова I степени. В феврале 1943 года он стал Маршалом Советского Союза.
Мало было примеров такого быстрого возвышения советских командиров в Отечественную войну. Пожалуй, вспоминается лишь путь дважды Героя Советского Союза И.Д. Черняховского, который начал войну полковником и погиб в 1945 году командующим фронтом в звании генерала армии. Можно отметить и А.Е. Голованова, начавшего войну в звании подполковника, а через три года ставшего Главным маршалом авиации.
Г. Жуков писал: «С особым уважением И.В. Сталин относился и к А.М. Василевскому. Александр Михайлович не ошибался в оценках оперативно-стратегической обстановки. Поэтому именно его И.В. Сталин посылал на ответственные участки советско-германского фронта в качестве представителя Cтавки. В ходе войны во всей полноте развернулся его талант военачальника крупного масштаба и глубокого военного мыслителя. В тех случаях, когда Сталин не соглашался с мнением Александра Михайловича, Василевский умел с достоинством и вескими аргументами убедить Верховного, что в данной обстановке иного решения, чем предлагает он, принимать не следует». Но даже он, тактичный и настойчивый, не смог бы убедить Сталина в том, что опасная обстановка заставляет его лично командовать 2-й ударной армией. Такое предложение Сталин на полном основании оценил бы как странное помрачение ума начальника Генерального штаба РККА. А без его согласия Василевский не имел права выполнить то, до чего додумался отчаянный Мухин.
При необходимости Василевский мог идти против мнения видных военачальников. Весной 1944 года накануне операции по освобождению Крыма он в качестве представителя Ставки прибыл в Кривой Рог, где 29 марта состоялась встреча с Ворошиловым, который был представителем Ставки при Отдельной Приморской армии, Черноморском флоте и Азовской военной флотилии. По распоряжению Сталина Василевскому надо было согласовать с Ворошиловым взаимодействие 4-го Украинского фронта. После ознакомления с составом сил и средств этого фронта Ворошилов сказал: «Александр Михайлович, ничего у вас не выйдет… У противника такие мощные укрепления. А тут ещё Сиваш, Перекоп».
30 марта уже в Мелитополе Ворошилов после доклада командующего 4-м Украинским фронтом Ф. Толбухина заявил, что фронт не сможет справиться со стоящими перед ним задачами. Толбухин сразу с ним согласился, хотя до этого вместе с ним всё было досконально подсчитано для успешного проведения наступательной операции. После заявлений Ворошилова и Толбухина Василевский сказал Клименту Ефремовичу: «Я сейчас же как представитель Cтавки связываюсь со Сталиным, докладываю ему обо всём и буду просить о следующем: раз Толбухин отказывается в этих условиях проводить операцию, прошу меня поставить на 4-й Украинский фронт. Я сам буду проводить Крымскую операцию».
Толбухин сразу: «Нет, нет… Я поспешил, не подумал». Ворошилов: «Ну, хорошо. Вмешиваться в действия 4-го Украинского фронта я не буду». Операция прошла успешно. За 25 дней наши войска прорвали мощную вражескую оборону и разгромили почти двухсоттысячную группировку противника. За эту операцию А. Василевский получил орден «Победа».
Дважды Герой Советского Союза маршал авиации Е. Савицкий вспоминал о том, как А. Василевский сказал ему в 1944 году во время боёв за Крым: «Хочу напомнить: ни одна из переправ через Сиваш не должна быть разбита. Уничтожение переправ практиче-ски срывает срок выполнения наступательной операции… Милый мой Евгений Яковлевич, если вы не выполните эту задачу и переправы немцы разрушат, вы будете преданы суду военного трибунала». При всей его похвальной уравновешенности и выдержке, внимательном и уважительном отношении к людям сама критическая обстановка заставляла Василевского отдавать такие жёсткие приказы.
Спор о судьбе летней кампании
Предположение Г. Жукова о нанесении врагом в 1942 году главного удара на юге не получило поддержки. С. Штеменко в книге «Генеральный штаб в годы войны» писал, что наши Cтавка и Генштаб полагали: «Судьба летней кампании 1942 года… будет решаться под Москвой. Следовательно, центральное — Московское — направление станет главным, а другие стратегические направления будут на этом этапе войны играть второстепенную роль». Считалось, что удары на всех других, кроме Московского, «направлениях не могли обеспечить немцам победоносное, а главное — быстрое завершение войны», — писал А. Князьков в статье «Советская стратегия 1942 года»… Действительный ход войны внёс серьёзную поправку в это представление.
Решая вопрос о летнем наступлении в 1942 году, немецкий генштаб отдавал предпочтение Московскому направлению, но Гитлер, поддержанный Кейтелем и Йодлем, остановился на кавказском варианте. Директива немецкого командования № 41 (кодовое наименование «Блау»), подписанная Гитлером 5 апреля 1942 года, обязывала «сосредоточить все имеющиеся силы для проведения главной операции на южном участке фронта с целью уничтожить противника западнее Дона и в последующем захватить нефтяные районы Кавказа и перевалы через Кавказский хребет».
Бывший председатель Госплана СССР Н. Байбаков рассказывал: «1 июля 1942 года на совещании группы армий «Юг» Гитлер заявил: «Если не получу нефть Майкопа и Грозного, должен буду покончить с этой войной». В один из тех жарких июльских дней меня вызвал в Кремль Сталин. Неторопливо пожал мне руку, взглянул на меня спокойно и просто, негромким, вполне будничным голосом сказал: «Товарищ Байбаков, Гитлер рвётся на Кавказ. Он объявил, что если не захватит нефть Кавказа, то проиграет войну. Нужно сделать всё, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам». И чуть ужесточив голос, добавил: «Имейте в виду, если вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем»… Сталин не спеша прошёлся по кабинету и после некоторой паузы снова добавил: «Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, а немец их так и не захватит, и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем».
Тогда, когда снова почти повторялись события лета 1941 года, очевидно, иначе и нельзя было говорить. Я молчал, думал и, набравшись духа, тихо сказал: «Но вы мне не оставляете выбора, товарищ Сталин». Сталин остановился возле меня, медленно поднял руку и слегка постучал по виску: «Здесь выбор, товарищ Байбаков. Летите. И с Будённым думайте, решайте вопрос на месте». Вот так, с таким высоким отеческим напутствием я был назначен уполномоченным ГКО по уничтожению нефтяных скважин и нефтеперерабатывающих предприятий в Кавказском регионе, а если потребуется, и в Баку».
Приказ Сталина был выполнен, немцы не получили кавказской нефти.
Гитлеровское командование считало необходимым «попытаться захватить Сталинград или, по крайней мере, подвергнуть его воздействию нашего тяжёлого оружия, с тем чтобы он потерял своё значение как центр военной промышленности и узел коммуникаций». Вначале Сталинграду отводилась вспомогательная роль, но в ходе боёв это направление стало основным — битва за город шла шесть с половиной месяцев.
Э. Манштейн в «Утерянных победах» отметил, что Гитлеру и главному командованию сухопутных войск «не удалось выработать единой стратегической концепции… Гитлер хотел добиться успеха на обоих флангах… ОКХ же стремилось достичь успеха в центре общего фронта». В первой половине 1942 года в результате просчётов нашей Ставки и командующих фронтами враг одержал на юго-западе ряд немалых побед, снова овладел стратегической инициативой и вышел в августе к Сталинграду и на Северный Кавказ. Эти большие неудачи выявили всё ещё недостаточный уровень нашего военного руководства, уязвимые места в боеготовности советских войск.
По вине командующего фронтом генерал-лейтенанта Д. Козлова и представителя Ставки Л. Мехлиса в мае 1942 года советские войска — при численном превосходстве над немцами — потерпели серьёзное поражение в Крыму, покинули Керчь, за 12 дней немецкого наступления потеряли там 176566 человек. Это существенно ухудшило положение защитников Севастополя. 4 июля после героической девятимесячной обороны они оставили его. Е. Белянкин в книге «Оборона Севастополя» сообщал, что к ноябрю 1942 года германские войска захватили территорию в 1800000 квадратных километров, на которой до войны проживали около 80 миллионов человек. СССР оказался в отчаянном положении.
М. Шолохов в главах романа «Они сражались за Родину», написанных в 1943—1944 годах, изобразил душевный мир рядовых солдат в трудное для страны летнее время 1942 года. Стрелковый полк после тяжких боёв отходит, он разбит. Главные герои — шахтёр Лопахин, агроном Стрельцов, комбайнёр Звягинцев — многое испытали и перед войной, и в армии. Но они сознают неотделимость своей судьбы от народной, для них нет нормальной жизни без победы над врагом. Шолохов правдиво показал истоки народного героизма советских людей. Их стойкость и жизнелюбие отразились и в юмористиче-ских сценках. В романе бойцы часто балагурят, попадают в смешные ситуации, подтрунивают друг над другом. Автор объяснил эту особенность: «Ну, во-первых, русскому человеку свойственно посмеяться и подшутить друг над другом в самых, казалось бы, опасных ситуациях; во-вторых, люди изо дня в день видят смерть, кровь, теряют друзей и родных… От всего этого можно сойти с ума. Надо же дать возможность человеку когда-то улыбнуться, на миг отвлечься от мрачных мыслей! А в-третьих, в жизни трагическое и комическое всегда рядом».
Большой резонанс в стране получила пьеса А. Корнейчука «Фронт», написанная в 1942 году. Она порицала тех советских генералов, которые плохо учитывали возможности новой техники, изменившиеся условия войны. Корнейчук остро поставил вопрос о причинах неудач нашей армии, резко критиковал косность и отсталость военачальников, которые плохо учились воевать по-современному. Василевский говорил о большом общественном резонансе пьесы «Фронт»: «В конце лета 1942 года она печаталась в «Правде». В Москве, если не ошибаюсь, её поставили четыре театра одновременно. Проблема, в ней затронутая, волновала всех, но более всего командный состав сражавшейся армии. В художественной форме анализировался конфликт устаревших представлений о ведении войны с утверждавшим себя на полях новым полководческим мастерством. Вопрос стоял так: либо воюй по-новому, либо ты будешь смят… Война переучивала и растила новых талантливых полководцев советской военной школы».
Пьеса публицистична, главное в ней — конфликт мыслей. В ней сатирическое разоблачение сочеталось с показом героической борьбы Красной Армии. В конфликтном столкновении раскрывают себя командующий фронтом генерал Горлов, у которого большие боевые заслуги в прошлом, но который упорствует в своём консерватизме, и командующий армией молодой генерал Огнев, умеющий хорошо схватывать новые веяния в современной войне. В Гражданскую войну Горлов проявил себя храбрым и способным командиром, но война с фашизмом потребовала иного кругозора. Он не умеет использовать должным образом возможности новой техники, упоён былой славой, не терпит самостоятельной инициативы, грубо пресекает её. Не все советские генералы достойно восприняли эту острую критику в пьесе, но Сталин поддержал автора. В 1942—1943 годах он, несмотря на свою чрезвычайную занятость, несколько раз принимал А. Корнейчука.
«Ни шагу назад!»
9 октября 1942 года был издан Указ об отмене института военных комиссаров и введении единоначалия в Красной Армии. Ж. Медведев предвзято оценил приказ наркома обороны № 227 от 28 июня 1942 года, посчитав, что он якобы свидетельствовал о панике, в которую впали «Сталин и его соратники в Политбюро летом 1942 года». Извращая суть приказа, Мерцаловы утверждали, будто он «запрещал любой отход без разрешения Москвы». На самом деле запрещался отход с позиций без разрешения свыше. Этот приказ отразил острую озабоченность нашего руководства судьбой страны, сыграл несомненную положительную роль в ходе войны. По словам К. Симонова, «дух и содержание этого документа очень сильно способствовали морально-психологическому, духовному перелому… в умах и сердцах всех, кому его тогда читали и кто держал в те дни в своих руках оружие, а значит, и судьбу Родины, да и не только Родины — человечества».
А. Чаковский в романе «Блокада» (вышел в 1976 году) отозвался об этом приказе так: «Сталин обращался со словами гневного упрёка к тем, кто проникся мыслью, что возможности для отступления безграничны, напоминал им о муках вражеской оккупации, на которую обрекает советских граждан отступление Красной Армии. Требовал объявить решительную борьбу трусам, паникёрам и всем иным нарушителям воинской дисциплины. Нет, это не был приказ отчаяния. В основе его лежала убеждённость в том, что у Красной Армии имеются объективные возможности не только противостоять врагу, не только мужественно обороняться, но и наступать, бить захватчиков так же, как они уже были биты под Москвой».
В романе «Барбаросса» В. Пикуль писал о приказе № 227: «Я был тогда слишком глуп и наивен, но доселе помню, что каждое слово этого приказа… буквально вписалось в сознание. Каждая его фраза глубоко западала в душу. И все мы тогда поняли, что теперь шутки в сторону, перловая там каша или овсяная, но дела нашего Отечества очень плохи, а главное сейчас: НИ ШАГУ НАЗАД!.. Слова приказа рушились на нас, словно тяжёлые камни… Мне и доныне кажется, что Сталин в те дни нашёл самые точные, самые весомые, самые доходчивые слова, разящие каждого необходимой правдой. Без преувеличения, я до сих пор считаю приказ № 227 подлинной классикой военной и партийной пропаганды».
Маршал В.Г. Куликов в статье «Искусство победы» писал: «Та прямота, с которой в приказе № 227 было сказано о положении, создавшемся в июле 1942 года, развёрнутая в связи с этим приказом партийно-политическая работа изменили настроение бойцов, командиров и политработников, их отношение к событиям на фронте, ещё более подняли устойчивость войск. Подтверждается это объективным критерием — темпами продвижения неприятеля. В начале июля они составляли около 15—16 километров в сутки, в августе снизились в пять раз, хотя на Сталинградском направлении была привлечена 4-я танковая армия, а число дивизий, наступающих на город, возросло с 14 до 39».
Пожалуй, справедлива мысль В. Кожинова о том, что ко «времени появления приказа «Ни шагу назад!» страна находилась в наиболее тяжёлом положении за всё время войны». Наше поражение на юге было, несомненно, большим, но всё-таки очень трудно согласиться с утверждением И. Прелина: «Наступление гитлеровских войск оказалось ещё более успешным, чем в 1941 году!»
Цейтцлер признал: «В 1942 году боеспособность русских войск стала гораздо выше, а боевая подготовка их командиров лучше, чем в 1941 году». Это свидетельство отражало реальность. Типпельскирх в своей «Истории Второй мировой войны» привёл цифры советских потерь и заключил: «Но эти цифры были поразительно низки. Их нельзя было сравнить с потерями русских не только в 1941 году, но даже ещё в сравнительно недавних боях под Харьковом. Это, несомненно, показывало, что в действительности в районе западнее Дона решающих успехов добиться не удалось».
Старший научный советник Военно-исторического института во Фрайбурге Б. Вегнер писал, что 6-я армия «неожиданно быстро» достигла территориальных целей в июне—начале июля, «главную же задачу операции — уничтожение вражеских сил, находившихся западнее Дона, — решить так и не удалось». «Бои за Миллерово 16 июля закончились взятием города, но так и не увенчались достижением наметившейся цели — окружением всей враже-ской группировки». Это он объяснил не тем, что наша армия стала намного лучше воевать, а нехваткой у германских войск подвижных соединений и перебоями с горючим.
Немецкие штабисты планировали сначала достичь Сталинграда и потом обрушиться на Кавказ, а Гитлер решил наступать одновременно на двух направлениях. 23 июля 1942 года Гальдер записал: «Всегда наблюдавшаяся недооценка противника принимает постепенно гротескные формы и становится опасной». 24 сентября генерал-полковник Гальдер был снят с должности начальника немецкого генштаба. Паулюс сказал В. Адаму, что он не знает, почему это было сделано, но вымолвил: «Правда, мне помнится, что Гальдер многократно в моём присутствии возражал Гитлеру и высказывал собственное мнение». Осенью 1942 года новый начальник генштаба генерал К. Цейтцлер признал: «Нам казалось, что наша первая главная цель достигнута. Но, увы, это был мираж. Вскоре наше наступление было приостановлено. Пришёл конец и нашим успехам на Кавказе». В разговоре с ним Гитлер высказал «глубокую неудовлетворённость ходом событий на Восточном фронте и провалом наступления».
Битва за Сталинград
Борис Горбатов в «Письмах к товарищу», напечатанных в «Правде» в октябре 1941 года, восклицал: «Я очень люблю жить — и потому иду сейчас в бой. Я иду в бой за жизнь. За настоящую, а не рабскую жизнь, товарищ! …Люблю жизнь, но щадить её не буду. Я люблю жизнь, но смерти не испугаюсь. Жить, как воин, и умереть, как воин, — вот как я понимаю жизнь. …Раненный — не уйду из строя. Окружённый врагами — не сдамся. Нет в моём сердце сейчас ни страха, ни смятения, ни жалости к врагу — только ненависть. Лютая ненависть».
Сходные мысли были выражены в письме от 9 августа 1942 года воевавшего под Сталинградом Михаила Алексеева девушке Оле: «Хочется крикнуть на всю Русь: товарищ, друг, дорогой человек! …Бей немца чем можешь и где только можешь! Бей — ты спасёшь Родину, ты не будешь презрен поколением за то, что отдал на поругание вислозадому немцу свою могучую державу. Если у тебя, советский человек, нет под руками ничего, чем бы мог ты гвоздить немца, то вырви собственное сердце и его, раскалённое лютой ненави-стью, брось в ворога… Я очень люблю жизнь и очень хочу жить, и всё-таки я отдам без страха эту жизнь, уже решил её отдать… Потому что не всякой жизнью я хочу жить. Я привык жить в стране, где человек является хозяином своей судьбы».
Не стоит комментировать странное суждение А. Солженицына в «Архипелаге ГУЛАГ» о том, что кровь штрафных рот была «цементом фундамента Сталинградской победы», и не менее странное «открытие» В. Шаламова в «Колымских рассказах»: «Армия Рокоссовского приобрела известность и популярность именно наличием в ней уголовного элемента». Откуда почерпнуты такие лживые сведения?
Бои на дальних подступах к Сталинграду начались 23 июля, враг вклинился в оборону 62-й армии, взял в кольцо около трёх дивизий. Создалась угроза окружения её основных сил. Василевский решил, что необходимо безотлагательно нанести «по врагу контр-удар силами 1-й и 4-й танковых армий»: «Сам факт нанесения сильного контрудара по противнику, который намеревался овладеть городом легко, с ходу, оказал большое психологическое воздействие. Враг остановился, выдвинув крупные силы против 1-й танковой армии, и этим ослабил кольцо окружения. Группа во главе с полковником К. Журавлёвым разорвала кольцо и отошла за Дон. Время, выигранное в ходе нанесения контрудара, позволило укрепить оборону на Дону и не допустить наступления вражеских войск в тыл 62-й армии… План с ходу захватить Сталинград был сорван, и это сыграло важную роль в стабилизации обороны на южном крыле советско-германского фронта».
Удержание Сталинграда в последние дни августа и в сентябре приобрело стратегическое значение. Германское командование связывало с захватом Сталинграда надежды овладеть Кавказом и его нефтяными районами, привлечь к войне против СССР Японию и Турцию. Наши 63-я и 21-я армии ударили по 8-й итальянской армии и захватили плацдармы западнее Серафимовича и у села Верхний Мамон.
Мощные контрудары Красной Армии на Дону заставили противника усиливать войска, обеспечивавшие там его оборону. Сюда были переброшены 8-я итальянская, а затем 3-я румынская армии, которые по первоначальным намёткам гитлеровского командования должны были действовать на Кавказском направлении. В. Куликов подчёркивал: «На главном, Кавказском направлении у противника осталось меньше сил, чем на Сталинградском, где группировка войск возросла с 38 до 69 дивизий, а группа армий «А» уменьшилась с 60 до 29 дивизий. Всего из этой группы с учётом 8-й итальянской и 3-й румынской армий на Сталинградское направление было переброшено 38 дивизий. Такое ослабление кавказской группировки свидетельствовало о срыве плана врага на летнюю кампанию 1942 года».
В середине августа начались бои на ближних подступах к Сталинграду. Ставка ВГК направила на Сталинградское направление 1-ю гвардейскую армию, стала выдвигать 24-ю и 66-ю армии. Приказ о наступлении на Сталинград Паулюс отдал 19 августа 1942 года. 23 августа немецкий 14-й танковый корпус на побережье Дона у хутора Вертячий прорвал оборону советских войск, пробил коридор глубиною в 60 километров и в полосе около 8 километров вышел к Волге в районе посёлка Рынок. 62-я армия была отрезана от главных сил Сталинградского фронта.
А. Василевский вспоминал: «23 августа 1942 года в Сталинграде развернулось жесточайшее сражение с прорвавшимися к Волге частями противника. …Телефонно-телеграфная связь с Москвой прервалась. Сталин спрашивает по радио: «Товарищ Василевский, сообщите, где вы сейчас находитесь?» Отвечаю: «В Сталинграде, на командном пункте в штольне у реки Царица». В ответ: «Врёте, сбежали, наверное, вместе с Ерёменко на левый берег…» Я оторопел и говорю: «Со мной Маленков, Малышев, Чуянов…» Трудно было в этой обстановке сохранять душевное равновесие. Все мы ясно понимали, какую смертельную угрозу означает падение Сталинграда. На северную окраину города были направлены все возможные воинские части, артиллерия. Обратились к населению с воззванием. Это был день наивысшего напряжения».
23 августа немецкие самолёты обрушили тысячи бомб на Сталинград, город повсеместно горел, целые кварталы превращались в развалины. К этому времени в Сталинграде оставалось около 710000 мирных жителей. В результате бомбардировок 23 августа в городе погибли не менее 71000 человек и около 142000 человек получили ранения, травмы и контузии. За время Сталинградской битвы погибли около 200000 городских жителей. Кое-кто из обличителей ищет виновников гибели столь многих мирных людей, хочет найти их обязательно среди советских руководителей. Но ведь вполне ясно, что люди гибли прежде всего по вине Германии.
0 просмотров4 комментария
slavyanskaya-kultura.ru
2-я Ударная армия
Оглавление
Введение
Глава I. Создание Волховского фронта
Глава II. Любанская наступательная операция
Глава III. Назначение Власова
Глава IV. Трагедия 2-й Ударной
Заключение
Приложения
Список литературы
Введение
Прокляты и убиты.
Виктор Астафьев
Великая Отечественная война… Всего три слова, но сколько горя, невзгод, боли, страданий и героизма стоят за этими словами. Война в любом Отечестве рождает и своих героев, и своих предателей. Война обнажает суть событий, суть каждого человека. Война ставит перед каждым дилемму: быть или не быть? Умирать от голода, но не тронуть посевные уникальные посадочные материалы, как это было в блокадном Ленинграде, или за пайку хлеба и дополнительное питание изменить присяге и сотрудничать с врагом?
Историю творят люди. Обычные люди, не чуждые человеческим порокам. Это они возвышают или принижают те или иные обстоятельства жизни.
Победы и поражения… Каким путем, какими средствами они были достигнуты? Сколько судеб и жизней перемолола мясорубка войны! Нет однозначного ответа. Важно только каким человек выходит из горнила испытаний, как он ведет себя, как его действия влияют даже на ход истории. Ведь историю творят и пишут люди.
На мой выбор темы работы повлияло то, что история боевого пути 2-й Ударной армии интересна для изучения, особенно в период с января по июнь 1942 года. Также эта тема интересна и тем, что неразрывно связана с именем предателя А.А.Власова.
Тема 2-й Ударной армии актуальна для наших дней. Только сейчас, спустя 60 лет после окончания Великой Отечественной войны, происходит переосмысление тех далеких событий, когда меняется политический курс страны, открываются все новые архивы, источники, обнародуются все новые документы и воспоминания участников тех далеких событий, появляются все новые книги и статьи. Ведь недаром несколько недель назад в Мясном Бору Новгородской области был открыт памятник бойцам 2-й Ударной армии, на открытии которого присутствовал сам министр обороны Российской Федерации С.Б. Иванов.
Целью работы является объективно показать, что происходило со 2-й Ударной армией во время Любанской операции, что стало причиной, какие события повлияли на дальнейшую судьбу генерал-лейтенанта РККА Власова Андрея Андреевича. Постараться понять, как «сталинский генерал» мог стать не просто предателем, а руководителем движения Русской Освободительной Армии. Задача — на основе литературы 2-й Ударной армии, воспоминаниях ветеранов, исследовательских работ о Власове, сделать обобщающие выводы.
Говоря об историографии, нужно сказать, что еще в недалекие времена, практически все, что связано со 2-й Ударной армией и ее командующим, было под запретом. Во всяком случае, материала было мало и существовала одна официально принятая точка зрения — генерал и солдаты его армии – «власовцы» — предатели. И незачем много говорить о них, изучать те далекие события, анализировать их, объективно подходя ко всем деталям той трагедии.
Процесс изучения действий 2-й Ударной, а также биографии А.А.Власова, начался лишь в первой половине 90-х годов прошлого века. Конечно, можно найти информацию о 2-й Ударной армии в литературе 1970-х — 1980-х годов, но информация эта очень скудная, а о генерале Власове нет никаких упоминаний. Например, в книге «На Волховском фронте» 1982-го года издания в таблице на стр. 342 в графе командующего 2-й Ударной армией в период с 16 апреля по 24 июля 1942 года не значится фамилия Власова. Вообще, просматривая эту таблицу, создается впечатление, что в этот период 2-я Ударная армия исчезла с Волховского фронта. В сборнике статей «На Волховском фронте» Власов также не упоминается.
Наиболее полную информацию о боевых действиях и формировании 2-й Ударной армии можно узнать из сборника «Любанская наступательная операция. Январь — июнь 1942 года». Составители сборника К.К.Крупица и И.А.Иванова объективно описали боевые действия Ударной армии. Но это уже 1994 год…
Работы о биографии А.А.Власова, о его карьере, а так же о его дальнейшей деятельности стали появляться лишь в последние годы. Все авторы изученных мною работ едины во мнении, что Власов — предатель. К примеру, в книге Н.Коняева «Два лица генерала Власова: жизнь, судьба, легенды» автор дает анализ деятельности А.А.Власова, а также подробно изучает его биографию. Так же интересна работа Квицинского Ю.А. «Генерал Власов: путь предательства», где достаточно подробно описывает пленение и дальнейшую деятельность генерала.
Немаловажным для написания исследования были книги, воспоминания, мемуары, дневники других авторов, чьи имена указаны в списке использованной литературы.
Сегодняшнее поколение может дать объективную оценку тем далеким событиям сообразно своей чести и совести, моральным и нравственным приоритетам.
Глава I . Создание Волховского фронта
Оборона Ленинграда занимает одну из самых трагичных и героических страниц в истории Великой Отечественной войны. Враг рассчитывал захватить Ленинград через две недели после нападения на СССР. Но стойкость и мужество Красной Армии и народного ополчения сорвали немецкие планы. Вместо намеченных двух недель противник пробивался к Ленинграду 80 суток.
Со второй половины августа до середины сентября 1941 г. германские войска пытались штурмовать Ленинград, но решающего успеха не достигли и перешли к блокаде и осаде города. 16 октября 1941 г. восемь немецких дивизий форсировали р. Волхов и устремились через Тихвин к р. Свирь, чтобы соединиться с финской армией и замкнуть второе блокадное кольцо восточнее Ладожского озера.[1] Для Ленинграда и войск Ленинградского фронта это означало верную гибель
Противник после соединения с финнами собирался наступать на Вологду и Ярославль, намереваясь образовать новый фронт севернее Москвы и одновременным ударом вдоль Октябрьской железной дороги окружить наши войска Северо-Западного фронта. В этих условиях советская Ставка Верховного Главнокомандования, несмотря на критическое положение под Москвой, изыскала возможность усилить резервами 4-ю, 52-ю и 54-ю армии, которые оборонялись на Тихвинском направлении. Они перешли в контрнаступление и к 28 декабря отбросили немцев за Волхов.[2]
В ходе этих боев советская Ставка разработала операцию по полному разгрому немцев под Ленинградом. Для выполнения задачи 17 декабря был образован Волховский фронт. В него вошли 4-я и 52-я армии и две новые армии из резерва Ставки — 2-я Ударная (бывшая 26-я) и 59-я. Фронту под командованием генерала армии К.А. Мерецкова предстояло силами 2-й Ударной, 59-й и 4-й армий вместе с 54-й армией Ленинградского фронта (находилась вне блокадного кольца) уничтожить Мгинскую группировку противника и тем самым прорвать блокаду Ленинграда, а ударом в южном направлении силами 52-й армии освободить Новгород и отрезать врагу пути отхода перед Северо-Западным фронтом, который тоже переходил в наступление. Погодные условия благоприятствовали проведению операции — в лесисто-болотистой местности суровая зима сковала болота и реки.
Еще до начала операции отдельные подразделения и части 52-й армии, 24 — 25 декабря, по своей инициативе форсировали Волхов, чтобы не дать противнику закрепиться на новом рубеже, и даже захватили небольшие плацдармы на западном берегу. В ночь на 31 декабря Волхов форсировали подразделения только что прибывшей 376-й стрелковой дивизии 59-й армии, но удержать плацдармы никому не удалось.[3]
Причина заключалась в том, что как раз накануне, 23 — 24 декабря, неприятель завершил отвод своих войск за Волхов на заранее подготовленные позиции, подтянул резервы живой силы и техники. Волховская группировка 18-й немецкой армии состояла из 14 пехотных дивизий, 2 моторизованных и 2 танковых. Волховский фронт с приходом 2-й ударной и 59-й армий и частей Новгородской армейской группы получал перевес над противником в живой силе в 1,5 раза, в орудиях и минометах в 1,6 раза, в самолетах в 1,3 раза.[4]
На 1 января 1942 г. Волховский фронт объединял 23 стрелковых дивизии, 8 стрелковых бригад, 1 гренадерскую бригаду (из-за нехватки стрелкового оружия была вооружена гранатами), 18 отдельных лыжных батальонов, 4 кавалерийские дивизии, 1 танковую дивизию, 8 отдельных танковых бригад, 5 отдельных артполков, 2 гаубичных полка большой мощности, отдельный полк противотанковой обороны, 4 гвардейских минометных полка реактивной артиллерии, зенитно-артиллерийский дивизион, отдельный бомбардировочный и отдельный ближнебомбардировочный авиаполк, 3 отдельных штурмовых и 7 отдельных истребительных авиаполков и 1 разведывательную эскадрилью.
Однако Волховский фронт имел к началу операции четверть боекомплекта, 4-я и 52-я армии были измотаны бо
mirznanii.com
Трагедия 2-й Ударной армии. Рассекреченные архивные данные
Обстановка в конце апреля во 2-й ударной армии продолжала усложняться. Траншеи заливало водой, кругом плавали трупы, бойцы и командиры голодали, соли не было, не было хлеба. Не осталось ни хлорки для обеззараживания воды, ни медикаментов. Не было кожаной обуви, и люди ходили в опорках и в стоптанных мокрых валенках. С 26 апреля немцы опять начали прорываться на наши коммуникации. Мясной Бор и соседние леса самолеты противника буквально засыпали листовками — пропусками в плен. 30 апреля 2-я ударная получила приказ занять жёсткую оборону. Эта дата стала официальной датой окончания Любанской операции, как её в итоге назвали после войны. Для снабжения армии её воины, работая по 23 мая 3 недели по пояс в воде, построили в 500 м севернее Северной дороги узкоколейную железную дорогу от Мясного Бора до Финёва Луга. На её сооружение пошли рельсы колеи, снятые с делянок лесозаготовителей у Любина Поля и Мостков.
С 29 апреля 59-я армия попыталась пробить ко 2-й ударной новый коридор от д. Мостки в районе Лесопункта. Удар на запад нанесла только что сформированная в г. Архангельске 2-я стрелковая дивизия численностью 10564 чел. вместе с подразделениями 376-й дивизии, 24-й и 58-й стрелковых бригад, однако враг 10 мая обошел фланги обеих дивизий и замкнул кольцо в районе западнее шоссе Ленинград — Новгород. Лишь в ночь на 13 мая разбитые части 2-й и 376-й дивизий смогли пробиться из окружения. 2-я стрелковая дивизия понесла 80 % потерь в личном составе, из них около 1000 чел. пленными и 3500 чел. убитыми, потеряв также почти всю артиллерию, минометы и пулеметы.
Тем временем, в конце апреля — начале мая, по всему периметру расположения 2-й ударной армии (200 км) не прекращались бои местного значения, особенно сильный нажим противник оказывал на позиции 23-й и 59-й стрелковых бригад — на левом фланге и на острие прорыва у с. Еглино.
В эти дни Военный Совет Ленинградского фронта пришел к выводу о необходимости срочно отвести 2-ю Ударную армию на плацдарм к Волхову. Пока Ставка рассматривала данное предложение, М.С. Хозин 13 мая 1942 года приказал командованию 2-й Ударной армии готовиться к отходу через промежуточные рубежи по плану, составленному командармом А.А. Власовым. Докладывая Ставке план выхода армии, Хозин предлагал также выделить группу войск Волховского направления из состава Ленфронта в самостоятельное оперативное объединение, т.е. фактически восстановить Волховский фронт. Тем самым Хозин признавал необоснованность своего прежнего мнения.
В ожидании решения Ставки, Хозин вывел на плацдарм к 16 мая значительную часть кавалеристов, части 4-й и 24-й гвардейских дивизий, 378-ю дивизию, 7-ю гвардейскую и 29-ю танковые бригады. С 17 по 20 мая на Северной дороге был сооружён деревянный настил («жердёвка») для удобства снабжения и эвакуации войск, особенно техники. 21 мая Ставка наконец-то разрешила отвод войск 2-й ударной армии на плацдарм к Волхову через три промежуточных рубежа. Первый рубеж проходил по линии деревень Остров — Дубовик — Глубочка. Второй — у деревни Волосово, станции Рогавка, населенных пунктов Вдицко — Новая — Крапивно. Третий: Пятилипы — Глухая Кересть — Финёв Луг — Кривино.
На первый рубеж отходили войска, глубже всех проникшие в оборону противника в северо-западном направлении: 382-я дивизия, 59-я и 25-я бригады. Одновременно с ними, но сразу на второй рубеж отходили их соседи, расположенные восточнее: 46-я, 92-я и 327-я дивизии, 22-я и 23-я бригады. Второй рубеж являлся главным. Здесь предстояло занять жёсткую оборону и держаться. Оборона возлагалась на 92-ю и 327-ю дивизии и 23-ю бригаду.
Через главный рубеж должна была пройти первая арьергардная группа, а также 46-я дивизия и 22-я бригада и следовать вместе с другими частями в район деревень Кречно, Ольховка и Малое Замошье. Там 2-я Ударная сосредоточивалась для броска через новый коридор, который опять намечалось пробить в районе Лесопункта.
Первыми должны были выходить госпитали, тыловые службы, эвакуировалась техника. После выхода из полуокружения главных сил армии, войска прикрытия отходили на третий рубеж, откуда проходили горловину в порядке очерёдности, причём последней из состава 2-й Ударной армии выходила 327-я дивизия, а за ней следовала от Малого Замошья державшая там оборону 305-я дивизия 52-й армии, чем вывод войск завершался.
План был логичен и продуман, но судьба внесла в него свои коррективы. Рубежи успели оборудовать вовремя: 22 мая немцы на многих участках начали операцию по сужению волховского котла. Передовой отряд 291-й немецкой дивизии 23 мая глубоко проник вдоль железной дороги в расположение наших войск в район д. Дубовик. Весть об этом привела к спонтанному и поспешному снятию штаба 2-й Ударной армии со своего КП в районе д. Огорели без разрешения руководства Ленинградского фронта. Отряд немцев был частично уничтожен, частично рассеян 24 мая воинами 382-й стрелковой дивизии, отвод остальных частей продолжился планомерно под прикрытием специальных отрядов, создававших видимость присутствия войск на прежних позициях. 2-я Ударная армия не позволила нарушить её боевые порядки в остальных местах. Две дивизии и две бригады заняли вторую линию обороны, остальные войска двинулись в район сосредоточения к Новой Керести, где они накапливались на пространстве менее 16 квадратных км скученными боевыми порядками.
26 мая противник усилил преследование отходивших частей и начал сжимать кольцо вокруг 2-й ударной армии. Войска прикрытия к 28 мая отошли на основной оборонительный рубеж, где заранее были подготовлены дзоты и минные поля. Борьба на этом рубеже продолжалась около двух недель. Узнав об отходе 2-й ударной армии, немцы не только усилили фланговые атаки, но 30 мая бросились на горловину у Мясного Бора и 31 мая прорвались на коммуникации армии. Коридор вновь оказался закрыт.
Первые 5 суток немцев в захваченном коридоре никто не беспокоил. Те сумели укрепиться, выстроив эшелонированную оборону фронтом на восток на западной окраине деревни Теремец-Курляндский против 59-й и 52-й армий и фронтом на запад по восточному берегу р. Полисть против 2-й Ударной армии. Командованию фронта и 59-й армии пришлось отказаться от намеченного нового удара на Лесопункт и бросить собранные войска на освобождение прежнего коридора. К бывшему коридору были подтянуты только что сформированная из уральцев в г. Кургане 165-я стрелковая дивизия в полном составе, разбитые части 2-й стрелковой дивизии, 374-я стрелковая дивизия в составе двух полков (третий полк находился в кольце), 58-я стрелковая бригада. Был пополнен оставшийся снаружи кольца 1236-й стрелковый полк 372-й дивизии, рассечённой немцами 31 мая на две части. У коридора вне кольца в готовности действовать также находились 54-й гвардейский стрелковый полк 19-й гвардейской дивизии и 1004-й стрелковый полк 305-й стрелковой дивизии. Южный фланг планировавшихся наступательных действий у коридора обеспечивала 65-я стрелковая дивизия 52-й армии.
В 2 часа ночи 5 июня 2-я ударная и 59-я армии начали без артподготовки встречный бой в районе Северной дороги и узкоколейки. Ночи не было, вместо них стояли светлые сумерки, позволявшие вражеской авиации производить налёты по нашим частям в ночные часы. Полки необстрелянной уральской 165-й стрелковой дивизии полковника П.И. Соленова, скучившись при наступлении, попали под сосредоточенный удар авиации немцев с воздуха и артиллерии с земли. Из-за огромных потерь началась паника. Попытки остановить бойцов ни к чему не привели. После приведения частей в порядок и ввода новых сил атаки продолжились. Однако, противнику в течение 3 суток удавалось отбивать их. 8 июня войска перешли к обороне. 165-я дивизия за 3 суток потеряла свыше 60 % личного состава полков.
В результате этих боев Ставка наконец-то поняла ошибочность упразднения Волховского фронта. 8 июня фронт был восстановлен, командовать им вновь стал К.А. Мерецков. В тот же день он вместе с новым начальником Генерального штаба РККА генерал-полковником А.М. Василевским прибыл в Малую Вишеру и далее к д. Мясной Бор. Сталин приказал им вывести из кольца 2-ю ударную армию хотя бы без тяжёлого вооружения и техники. 10 июня в 2 часа ночи 2-я ударная и 59-я армии начали новое встречное наступление. К Мясному Бору были стянуты все наши боеспособные соединения, вплоть до сводных полков кавалеристов 25-й кавдивизии 13-го корпуса в пешем строю. К коридору была переброшена и пополненная 24-я стрелковая бригада. Бои шли, не прекращаясь, 9 суток с переменным успехом, но при явном перевесе врага, особенно в артиллерии и авиации.
Тем временем окружённые войска заняли последний рубеж по р. Кересть. Положение их было отчаянным — почти без патронов, без снарядов, без пищи, без больших пополнений они еле сдерживали натиск 4 вражеских дивизий. В полках оставалось по 100-150 чел., бойцы получали в день по спичечному коробку сухарной крошки, и то если удавалось прорваться нашим самолетам в наступившие белые ночи, и всё-таки люди держались. В этих боях особенно отличилась 327-я стрелковая дивизия полковника И.М. Антюфеева, позднее попавшего в плен.
18 июня в расположении армии сел самолёт У-2, привезший сухари, консервы и… газеты. Командующему армией А.А. Власову было предложено вылететь на этом самолете. Тот отказался. Вместо него в самолет посадили раненого командующего артиллерией армии генерал-майора Г.Е. Дегтярева. Самолет оказался последним, которому удалось сесть в кольце.
19 июня в полосе действий 2-й ударной и 59-й армий в Мясном Бору наметился некоторый успех — вечером силами 24-й стрелковой и 29-й танковой бригад удалось пробить коридор вдоль Северной дороги и узкоколейки шириной около 1 км. С этого момента начался беспорядочный выход личного состава окружённых частей, сражавшихся на западном берегу р. Полисть. Всего вышло около 17000 чел. Вместе с воинами пыталось выйти и гражданское население, которого насчитывалось в расположении 2-й Ударной армии около 6,5 тысяч чел.
Особенностью событий являлось то, что не были закреплены фланги вновь созданного коридора. Выходившие истощённые воины 2-й Ударной, не видевшие около 20 суток нормального питания, были не в состоянии остановиться на позициях и вернуться в коридор. И после выхода много есть им было нельзя по медицинским показаниям, хотя у станции Мясной Бор были сосредоточены запасы продовольствия в немалом количестве для раздачи выходящим воинам. Из них прямо у станции представителями штаба 59-й армии и фронта формировались команды, которые были сведены в отряд численностью около 1500 чел. и подчинены полковнику Н.П. Коркину, находившемуся в резерве начсостава 59-й армии. Отряд с трудом вернулся в коридор и сражался наравне с другими частями, боевые порядки которых, прямо скажем, были разрозненными. Части несли огромные потери, которые восполнять было некем.
Вечером 22 июня противнику вновь удалось вдоль восточного берега р. Полисть перехватить коридор силами дивизии СС «Полицай» и 540-го штрафного батальона. Те сражались с отчаянием смертников. Расстояние между окружённой 2-й Ударной армией и Большой Землёй, хотя и составляло всего около 2 км по прямой, но снова стало непреодолимым.
Расположение 2-й ударной армии немецкая артиллерия уже простреливала на всю глубину. К немцам удалось сбежать шифровальщику 8-го отдела штаба 2-й Ударной армии Малюку. Он навёл немецкие бомбардировщики прямо на расположение штаба армии, указав точное местоположение на карте. Враг осуществил массированную бомбардировку с воздуха указанного места. При этом узел связи штаба армии был частично разбит, среди штабных работников было много потерь убитыми и ранеными.
К.А. Мерецков предупредил А.А. Власова, что фронт собрал для прорыва последние силы и все окруженные войска должны приготовиться к решительному удару.
Власов и власовцы
По согласованию с штабом фронта штурм немецкого рубежа у р. Полисть и выход из окружения были назначены на 23.30 24-го июня. Войска были распределены на три колонны, с одной из них выходил Военный Совет армии во главе с командующим. Вся техника (артиллерия и миномёты — около 600 стволов всех калибров, около 650 единиц автотранспорта, имущество связи) была взорвана или испорчена, люди выходили налегке с личным носимым оружием. Все понимали, что это будет тот самый «последний и решительный бой», как в гимне партии коммунистов «Интернационале». В испещренном воронками лесу между рекой Глушица и Кересть находилось около 10000 раненых. Часть из них лежала на платформах узкоколейки, часть в носилках или просто на земле среди поваленных деревьев. Их в прорыв не взяли. С ранеными остался начальник санитарного управления армии военврач 1 ранга К.К. Боборыкин и почти весь состав управления. Все они попали в руки противника 26-28 июня. Начсанарм Боборыкин в 1945 г. был освобождён из плена.
К рубежу немцев у р. Полисть в течение всего дня и вечера 24 июня скрытно подтягивались тысячи людей. Все ждали сигнала для перехода в атаку на восток. Противник продолжал методично обстреливать расположение армии. Однако, наибольший ущерб сосредоточенным для атаки боевым порядкам окруженных советских частей нанёс массированный огонь… своей реактивной артиллерии. В 22.40, 22.45 и 22.50 28-й и 30-й гвардейские миномётные полки 59-й и 52-й армий извне кольца нанесли 4 полковых залпа реактивными снарядами «катюш» прямо по бывшему коридору и вместо уничтожения боевых порядков противника попали по скученным подразделениями 2-й Ударной армии. Немцам тоже досталось порядком. Видя это, уцелевший личный состав наших частей без сигнала, не дожидаясь условленного времени, пошёл на прорыв. Части пришли в движение. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что Военный Совет армии и сопровождающие его лица (около 120-150 чел.) не нашли на месте расположения штаба 46-й стрелковой дивизии, с которым должны были выходить по плану, никого.
Противник начал массированный заградительный артогонь по площади коридора. Артиллерия 59-й и 52-й армий в назначенный час также открыла огонь по позициям противника, пытаясь окаймлять коридор с севера и юга, но удача не всегда сопутствовала ни артиллеристам, ни выходящим окруженцам. Выжившие очевидцы сообщили о том, что частота взрывов в коридоре была примерно равной как с нашей стороны, так и со стороны противника. И губительной в той же мере. Ставший после войны первым заместителем начальника Главного Разведывательного Управления Генштаба ВС СССР, будущий генерал-полковник, а в июне 1942 года — начальник разведки 2-й Ударной армии полковник А.М. Рогов засвидетельствовал в 3-х разных по содержанию экземплярах своего отчёта о том, что пройти из кольца можно было, только если примениться к волнам заградительного огня, который бил и с той, и с другой стороны. Взорвалась волна снарядов — вставай и беги, что есть мочи, к следующей воронке так, чтобы успеть упасть до прилёта новой волны снарядов. И только так, перекатами, уповая на быстроту ног и удачу, можно было пройти через весь ад, в который превратился заболоченный гиблый лес.
Всего за 24-25 июня 1942 года через коридор сумело пройти из кольца 9611 чел. Военный Совет армии на Большую Землю не вышел. Командующий фронтом выслал на его поиски 5 танков Т-34 с автоматчиками во главе со своим адьютантом капитаном Бородой. Капитан задание выполнил наполовину — потеряв 4 танка, нашёл место, где в последний раз видели командарма и членов Военного Совета армии, но никого там не обнаружил.
В 9 часов 30 минут 25 июня противник окончательно перекрыл коридор. Остатки войск прикрытия и воинов, не успевших пройти коридор, он зажал в смертельные тиски между реками Полисть, Глушица и Кересть и у болота Замошское. 26 и 27 июня командование Волховского фронта сделало последнюю попытку разорвать кольцо — врага атаковали с востока в заболоченном лесу севернее узкоколейки 8 гв. и 11 гв. стрелковые полки пополненной 4-й гвардейской стрелковой дивизии, а также сводный отряд 378-й дивизии. Попытка не увенчалась успехом. Наступавшие части понесли большие потери, но к окружённым прорваться не смогли.
26 июня противник соединился частями 61-й, 254-й, 291-й и 58-й пехотных дивизий внутри кольца, разбив его таким образом на несколько частей. 28 июня в ходе ожесточённого рукопашного боя противнику удалось ликвидировать последние очаги сопротивления наших войск.
К вечеру 28 июня бои в площади, занимавшейся 2-й Ударной армией, затихли. Войска обеих сторон перешли к обороне. Немцы продолжили зачистку «котла», пристреливая тяжелораненых и позволяя передвигаться тем, кто мог идти. Воинов нашей разбитой армии немцы сначала вывели из леса к р. Кересть. Туда подбросили несколько грузовиков с продовольствием, после чего раздали понемногу каждому пленному кому что досталось. Известно, что пленному командному составу немцы выделили более калорийную пищу. Часть командиров поделилась ею с бойцами. После этого всех пленных собрали в колонны и повели в направлении г. Чудово вдоль реки Кересть. Часть из тех, кто был поздоровее, оставили в ближнем войсковом тылу немецких войск для осуществления вспомогательных и строительных работ в 3-4 км о линии фронта. Охраны в местах расположения пленных почти не было, но и побегов было немного. Часть находившихся в этих лагерях бойцов, сбежав, сумели перейти линию фронта и выйти к своим в полосах 59-й и 4-й армий.
28 июня в Ставке Гитлера было опубликовано победное сообщение о завершении Волховской битвы, которую гитлеровцы датировали с 13 января 1942 года. В нём сказано о взятии 32759 пленных за весь период событий на всём протяжении от Ладоги до Новгорода, потере в той же полосе нашими войсками 649 орудий, 171 танка, 2904 пулемёта, миномёта и автомата. Т.е. потери были показаны немцами в полосе своей 18-й армии, но в полосах 54-й, 4-й, 59-й, 2-й Ударной и 52-й армий нашей стороны. Несомненно, что наибольшая часть потерь пришлась на войска 2-й Ударной и 59-й армий. К примеру, можно на основании архивных документов достоверно сказать о том, что в июне 1942 г. общие потери, в т.ч. убитыми, ранеными и пропавшими без вести, только в частях 59-й и 52-й армий, в кольце не бывших и сражавшихся за пробитие коридора к окружённой 2-й Ударной армии, составили 98000 чел. До 7-8 тысяч окруженцев погибло в июне в кольце на площади от реки Кересть до реки Полисть. Эта статистика подтверждается находками поисковиков в тех местах за 1986-2016 гг. До 20 тысяч наших бойцов попало в плен в том же месте 24-30 июня 1942 года.
В имеющихся публикациях устоялось ошибочное мнение о количестве вышедших людей из кольца. Например, можно встретить такие сообщения: «Всего из окружения вышли 16000 человек. Ещё 6000 человек были убиты во время прорыва. 8000 человек пропали без вести».
На самом деле к началу июня 1942 г. в кольце оказалось около 61500 чел. военнослужащих и около 6500 гражданских лиц. В реальности всего за период 19-30 июня 1942 г. и позднее вышло из окружения около 30000 чел. воинов 2-й Ударной и 52-й армий. Выход групп и одиночек продолжался до осени. Кому-то удавалось выйти на участке 54-й армии, а иным и в полосе Северо-Западного фронта южнее озера Ильмень.
Общие потери Волховского фронта за период с начала января по 30 июня 1942 г. составили убитыми, ранеными, пропавшими без вести, обмороженными, заболевшими и пленными почти 396 тысяч чел., в т.ч. 143 тысячи чел. — безвозвратно (убитые, пропавшие без вести и попавшие в плен).
Судьбу 2-й ударной армии долгое время многие ошибочно связывали с судьбой её последнего командующего генерала А.А. Власова. В действительности, прибывший в уже окруженную армию, Власов до самых последних дней окружения выполнял свои обязанности, как умел. Предателем, навек покрывшим свое имя позором, он стал несколько позже… Когда попытка прорыва не удалась, группа Власова, в которой осталось 45 чел., вернулась на командный пункт 382-й дивизии. Власов по-прежнему находился в шоковом состоянии и командование временно принял начальник штаба армии полковник П.С. Виноградов. Было решено отойти в тыл противника и перейти линию фронта в другом месте.
Отряд двинулся на север, перешел р. Кересть, у с. Вдицко имел бой с немцами. Решили двинуться на запад, за железную дорогу Батецкая — Ленинград, к д. Поддубье. Власов заявил, что оправился от нервного стресса и уже снова командовал отрядом. В 2 км от Поддубья остановились на отдых. Здесь отряд по предложению П.С. Виноградова разделился на группы, многие из которых разными путями добрались до своих. Группа командарма Власова (он сам, начштаба Виноградов, красноармеец-вестовой Котов, штабной шофер Погибко и медсестра-повариха Маша Воронова) вечером 11 июля в стычке с немцами вступила в перестрелку. Котова легко ранили, Виноградов в шинели генерал-лейтенанта Власова погиб. Его позже поначалу приняли за Власова. Котов и Погибко направились в в д. Ям-Тесово, где были схвачены полицаями, а Власов и Воронова — в д. Туховежи, населявшуюся староверами. Власов назвался учителем-беженцем, на его красноармейской гимнастерке не было ни знаков различия, ни орденов. Их принял староста деревни, который накормил путников. Пока те отдыхали, он же привёл и вооружённых местных жителей из самообороны для задержания обоих. Власова и Воронову заперли в бане (или амбаре). Сообщили немцам о задержании «бандитов». Утром 12 июля на опознание трупа Власова (на самом деле Виноградова) выехал начальник разведотдела 1-с 38-го армейского корпуса гауптман фон Швердтнер с переводчиком зондерфюрером Пельхау, помощником Хаманном и шофером Липски. Труп был опознан как якобы труп Власова. На обратном пути группа заехала в Туховежи для проверки и допроса задержанных. Староста открыл дверь и приказал выйти мужчине оттуда с поднятыми руками. «Не стреляйте, я генерал Власов» — сказал тот на ломаном немецком языке после выхода из бани на свет и передал Швердтнеру удостоверение в красной коже за подписью Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. Мужчина оказался как две капли воды похожим на убитого в шинели генерал-лейтенанта и командарма Власова на фото у Швердтнера.
Генерала доставили в штаб группы армий «Север» в поселке Сиверская. На первом же допросе Власов рассказал немцам все, что знал о положении Красной Армии под Ленинградом. Так начался путь его предательства. Дальнейшая его судьба известна — служба немцам, формирование подразделений из перебежчиков и морально нестойких пленных, война против своих и закономерный финал — генерал после закрытого заседания суда был повешен на рассвете 2 августа 1946 г. во дворе внутренней тюрьмы МГБ СССР — как предатель родины и военный преступник…
Советская военная пропаганда намеренно перекладывала на Власова всю вину за неудачу операции — тем самым умалчивалось о многочисленных просчетах Ставки (т.е. самого И.В. Сталина) и Генерального штаба в планировании и руководстве всей зимне-весенней кампании 1942 г. К этим просчетам относится и неумение организовать взаимодействие Волховского фронта с 54-й армией Ленинградского фронта, и планирование операции без должного обеспечения войск боеприпасами, и многое другое, в частности решение Ставки ввести целую армию в узкую щель, едва пробитую во вражеской обороне.
Просчеты высшего командования плюс огромное техническое превосходство врага не позволили воинам Волховского фронта завершить Любанскую операцию и прорвать с первой попытки блокаду Ленинграда. Тем не менее героическая борьба 54-й, 2-й ударной, 52-й и 59-й, а также 4-й армий спасла измученный Ленинград, который мог не выдержать нового штурма, оттянула на себя более 15 вражеских дивизий (в том числе 6 дивизий и одна бригада были переброшены из Западной Европы), позволила в конечном счёте нашим войскам под Ленинградом спустя время одержать трудную победу и отстоять город.
источник: polkrf.ru
ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ: 1 2 3 4aeslib.ru