БЕРЛИНА ВЗЯТИЕ, 1760 — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

Эпизод Семилетней войны. Взятие города произошло вследствие сдачи города русским и австрийскими войскам комендантом Гансом Фридрихом фон Роховым, стремившимся избежать разрушения прусской столицы. Взятию города предшествовала военная операция русских и австрийских войск.

Предыстория

Активизация Пруссии во главе с королём Фридрихом II, который вынашивал амбициозные завоевательные планы в Центральной и Восточной Европе, привела к Семилетней войне. В этом конфликте Пруссия и Англия противостояли Австрии, Франции, Швеции и России. Для Российской империи это было первое активное участие в большом общеевропейском конфликте. Вступив в Восточную Пруссию, русские войска заняли ряд городов и нанесли 40-тысячной прусской армии поражение в местечке Гросс-Егерсдорф под Кёнигсбергом. В сражении при Кунерсдорфе (1759) силы фельдмаршала П. С. Салтыкова разгромили армию под командованием самого прусского короля. Это поставило Берлин под угрозу взятия.

Уязвимость столицы Пруссии стала очевидной ещё в октябре 1757 года, когда австрийский корпус генерала А. Хадика ворвался в пригород Берлина и захватил его, правда, потом предпочёл отступить, принудив магистрат к выплате контрибуции. После битвы при Кунерсдорфе Фридрих II ожидал взятия Берлина. Антипрусские силы имели значительное численное превосходство, но, несмотря на это, почти всю кампанию 1760 года провели неудачно. 15 августа прусские войска нанесли противнику серьёзное поражение при Лигнице. Всё это время, однако, Берлин продолжал оставаться незащищённым, и французская сторона предложила союзникам совершить новый рейд на город. Австрийский командующий Л. Й. Даун согласился поддержать русские войска вспомогательным корпусом генерала Ф. М. фон Ласси.

Русский командующий П. С. Салтыков предписал генералу Г. Тотлебену, который стоял во главе авангарда русского корпуса З. Г. Чернышёва (20 тысяч солдат), полностью разрушить в Берлине все королевские учреждения и такие важные объекты, как арсенал, литейный двор, пороховые мельницы, суконные мануфактуры. Кроме того, предполагалось, что с Берлина будет взята большая контрибуция. На случай, если у магистрата не будет хватать наличных денег, Тотлебену разрешалось принимать гарантированные заложниками векселя.

Начало Берлинской экспедиции

16 сентября 1760 года корпуса Тотлебена и Чернышёва выступили на Берлин. 2 октября Тотлебен прибыл в Вустерхаузен. Там он узнал, что в гарнизон столицы неприятеля насчитывает всего 1200 человек –  три пехотных батальона и два гусарских эскадрона, – но на выручку им идут генерал Иоганн Дитрих фон Хюльзен из Торгау и принц Фридрих Евгений Вюртембергский с севера. Тотлебен не отказался от внезапного штурма и попросил Чернышёва прикрыть его с тыла.

С точки зрения фортификации Берлин был почти открытым городом. Он располагался на двух островах, обнесённых стеной с бастионами. Рвами для них служили рукава реки Шпрее. Предместья на правом берегу опоясывал земляной вал, а на левом – каменная стена. Из десяти городских ворот флешью – тупоугольным полевым укреплением – были защищены только одни. Население Берлина на момент русской оккупации составляло, по оценке историка А. Рамбо, примерно 120 тысяч жителей.

Глава берлинского гарнизона генерал Рохов, чьи силы уступали противнику и количественно, и качественно, помышлял об уходе из города, но под давлением находившихся в Берлине отставных военачальников принял решение сопротивляться. Он распорядился соорудить флеши перед воротами городских предместий и разместил там пушки. В стенах были пробиты бойницы, а переправа через Шпрее – взята под защиту. В Торгау к генералу Хюльзену и в Темплин к принцу Вюртембергскому были посланы курьеры с просьбой о помощи. Подготовка к осаде спровоцировала панику среди горожан. Одни богатые берлинцы бежали в Магдебург и Гамбург с ценностями, другие прятали имущество.

Штурм предместий Берлина

Утром 3 октября Тотлебен пошёл на Берлин. К 11 часам его части заняли высоты напротив Котбусских и Галльских ворот. Русский военачальник направил к генералу Рохову поручика Чернышёва с требованием сдаться и, получив отказ, начал готовиться к бомбардировке города и штурму ворот. В 2 часа русские войска открыли огонь, но из-за отсутствия гаубиц крупного калибра ни пробить городскую стену, ни вызвать пожары не удалось. Спровоцировать возгорание помогли лишь калёные ядра. Защитники Берлина отвечали пушечным огнём.

В 9 часов вечера Тотлебен принял решение одновременно штурмовать ворота обоих предместий. Князю Прозоровскому с тремя сотнями гренадёр и двумя пушками предписывалось атаковать Галльские ворота, майору Паткулю с такими же силами – Котбусские. В полночь русские части перешли в атаку. Обе попытки не увенчались успехом: Паткуль вообще не сумел взять ворота, а Прозоровский, хотя и достиг цели, но не получил поддержки и к рассвету был вынужден отступить. После этого Тотлебен возобновил бомбардировку, которая продолжалась до утра следующего дня: орудия русских выпустили 655 снарядов, включая 567 бомб. Днём 4 октября в Берлин прибыл авангард сил принца Вюртембергского, насчитывавший семь эскадронов; остальные, пехотные части, также приближались к городу. Тотлебен отвёл большую часть своих сил к деревне Кёпеник, а к утру 5 октября под натиском прусских подкреплений подступы к Берлину покинули и остальные русские подразделения.

В неудаче своего замысла Тотлебен обвинял Чернышёва, который просто не имел возможности прибыть в окрестности Берлина раньше 5 октября. Чернышёв ещё 3 октября занял Фюрстенвальде, а на следующий день получил от Тотлебена просьбу о помощи людьми, пушками и снарядами. Вечером 5 октября силы двух генералов соединились в Кёпенике, Чернышёв принял на себя общее командование. Весь день 6 октября они ожидали прибытия дивизии Панина. Принц Вюртембергский, тем временем, приказал генералу Хюльзену ускорить движение к Берлину через Потсдам.

7 октября Чернышёв получил депешу Панина, который прибыл в Фюрстенвальде и далее следовал в направлении Берлина. Военачальник решил атаковать силы принца Вюртембергского и в случае успеха штурмовать восточные предместья города. Тотлебену поручалось организовать отвлекающий манёвр, но тот не удовлетворился этой ролью и в тот же день возобновил штурм западных предместий. Вынудив войска принца Вюртембергского укрыться за стенами Берлина, Тотлебен атаковал подошедшие со стороны Потсдама части Хюльзена, но был отброшен. В это время на подступах к Берлину появились, с одной стороны, вражеский авангард Клейста, а с другой – союзный корпус австрийского генерала Ласси. Не желая ждать помощи австрийцев, Тотлебен атаковал Клейста. Русские части понесли большие потери, и исход боя решило вмешательство корпуса Ласси. Это вызвало раздражение Тотлебена, не желавшего делить с австрийским полководцем славу покорителя Берлина, и генерал возвратился на свои позиции перед воротами предместий. Вследствие этого корпус Хюльзена смог уже к вечеру войти в Берлин. Чернышёву, в это же время действовавшему на правом берегу Шпрее, удалось занять высоты Лихтенберга и начать артиллерийский обстрел пруссаков, вынудив их укрыться в восточных предместьях.

8 октября Чернышёв планировал атаковать принца Вюртембергского и штурмовать восточные предместья, но прибытие корпуса Клейста нарушило этот замысел: численность прусских частей возросла до 14 тысяч человек, и при этом они были более мобильны, чем силы союзников. Последние насчитывали около 34 тысяч (почти 20 тысяч русских и 14 тысяч австрийцев и саксонцев, но были разделены рекой, тогда как защитники Берлина могли легко перебрасывать войска с одного берега на другой.

Переговоры и капитуляция

Пока Чернышёв планировал дальнейшие действия союзных войск, Тотлебен без его ведома решил вступить с противником в переговоры о капитуляции. Он не знал, что в Берлине на военном совете также было принято соответствующее решение. Опасаясь разрушения города в ходе штурма, прусские военачальники решили, что войска Клейста, Хюльзена и принца Вюртембергского в ночь на 9 октября отступят к Шпандау и Шарлоттенбургу, а Рохов, тем временем, начнёт переговоры о капитуляции, которые будут касаться только его гарнизона. Тотлебен направил Рохову новое требование о сдаче города и к часу ночи получил отказ. Это привело русского генерала в недоумение, но в три часа прусские представители сами появились у Котбусских ворот с предложениями от Рохова. К этому времени подкрепления уже вышли из Берлина. В четыре часа утра начальник гарнизона подписал капитуляцию. Вместе с солдатами и военным имуществом он сдавался в плен. В пять часов утра русские войска приняли гражданскую капитуляцию. Накануне собравшиеся в ратуше горожане обсуждали, перед кем капитулировать, австрийцами или русскими. Купец Готцковский, старый приятель Тотлебена, убедил всех в предпочтительности второго варианта. Сначала Тотлебен потребовал астрономическую сумму в качестве контрибуции – 4 миллиона талеров. Но в конце концов его уговорили уступить до 500 тысяч наличными и одного миллиона векселями под гарантию заложников. Готцковский пообещал ратуше добиться ещё большего сокращения контрибуции. Тотлебен гарантировал горожанам безопасность, неприкосновенность частного имущества, свободу корреспонденции и торговли и освобождение от постоев.

Переговоры Тотлебена с берлинцами проходили в строжайшей тайне. Ни Ласси, ни Чернышёв, ничего не подозревали. Австрийские солдаты первыми заметили русских часовых у ворот западных предместий и оттеснили их от Галльских ворот, а затем Ласси потребовал от Чернышёва уступить ему ещё и Потсдамские и Магдебургские ворота, а также поделиться частью контрибуции. Посчитав капитуляцию недействительной для себя, Ласси приказал ввести в город войска и, вопреки данному Тотлебеном обещанию, расположил своих солдат в домах горожан.

Радость по поводу взятия Берлина в войсках союзников была омрачена поступком Тотлебена: австрийцев возмущало то, что в боях под Берлином русские фактически отвели им роль зрителей; саксонцев – слишком благоприятные условия капитуляции (они рассчитывали отомстить за жестокости Фридриха II в Саксонии). Ни торжественного вступления войск в город, ни благодарственного молебна не было. Русские солдаты конфликтовали с австрийцами и саксонцами, что подрывало дисциплину в союзных войсках. Берлин почти не пострадал от грабежей и разорения: разграблены были только королевские учреждения, и то не до основания. Идее Ласси взорвать арсенал Тотлебен воспротивился, мотивировав это нежеланием причинить городу ущерб.

Итоги и последствия

Взятие прусской столицы произвело большой резонанс в Европе. Вольтер писал И. Шувалову, что появление русских в Берлине «производит значительно большее впечатление, чем все оперы Метастазио». Союзные дворы и посланники принесли поздравления Елизавете Петровне. Фридрих II, понесший тяжёлые материальные потери в результате разорения Берлина, был раздражён и унижен. Графа Тотлебена представили к ордену Александра Невского и званию генерал-поручика, но в результате лишь отметили его успех грамотой за исполненный долг. Это подвигло военачальника опубликовать «Реляцию» о взятии Берлина с преувеличением собственного вклада в успех операции и нелестными отзывами в адрес Чернышёва и Ласси.

Оккупация столицы Пруссии русскими и австрийцами продолжалась всего четыре дня: получив сведения о приближении к Берлину войск Фридриха II, союзники, не располагавшие достаточными для удержания города силами, покинули Берлин. Оставление противником столицы позволило Фридриху повернуть войска в Саксонию.

Реальная угроза захвата прусской столицы русскими и их союзниками продолжала сохраняться вплоть до конца 1761 года, когда после смерти Елизаветы Петровны на русский престол взошёл Пётр III. Произошло так называемое «чудо бранденбургского дома» – воцарение в России большого поклонника Фридриха II спасло Пруссию от разгрома. Новый монарх в корне изменил вектор российской внешней политики, заключив с Пруссией мир, без каких-либо компенсаций возвратив ей все завоёванные территории и даже заключив с бывшим противником союз. В 1762 году Пётр был свергнут в результате дворцового переворота, но его супруга и преемница Екатерина II сохранила нейтральную позицию в отношении Пруссии. Вслед за Россией войну с Пруссией прекратила и Швеция. Это позволило Фридриху возобновить наступление в Саксонии и Силезии. Австрии ничего не оставалось, как тоже пойти на мирное соглашение. Мир, подписанный в 1763 году в замке Губертусбург, закрепил возврат к довоенному статус-кво.

w.histrf.ru

Семилетняя война. Взятие Берлина русским отрядом Тотлебена » Военное обозрение


Семилетняя война. Битва при Кунерсдорфе

Семилетняя война (1756—1763) — крупный военный конфликт XVIII в., один из самых масштабных конфликтов Нового времени. Семилетняя война шла как в Европе, так и за океаном: в Северной Америке, в странах Карибского бассейна, Индии, на Филиппинах. В войне приняли участие все европейские великие державы того времени, а также большинство средних и мелких государств Европы, некоторые индейские племена. Уинстоном Черчиллем война даже была названа «первой мировой войной». Войну считают колониальной, так как в ней столкнулись колониальные интересы Великобритании, Франции и Испании, а также первой окопной (из-за применения в войне большого количества редутов и других быстровозводимых укреплений) и первой артиллерийской войной: число пушек в ней с 1756 г. — 2 на 1000 штыков, с 1759 г. — 3—4 пушки на 1000 штыков, и 5—6 пушек в 1761 г.

Основное противостояние в Европе происходило между Австрией и Пруссией из-за Силезии, потерянной Австрией в предыдущих Силезских войнах. Поэтому Семилетнюю войну называют также третьей Силезской войной. Первая (1740—1742) и вторая (1744—1748) Силезские войны являются составной частью войны за австрийское наследство. В шведской историографии война известна как Померанская война, в Канаде — как «Завоевательная война», в Индии как «Третья Карнатская война». Североамериканский театр войны называют Франко-индейской войной. Обозначение «семилетняя» война получила в 80-х годах XVIII века, ранее о ней говорили как о «недавней войне».

Берлинская экспедиция 1760 года — военная операция, проведённая в октябре 1760 года, в ходе Семилетней войны, во время которой русско-австрийские войска захватили Берлин. Эпизод истории примечателен тем, что как такового боя не было, комендант Берлина сдал город, опасаясь его разрушения. В октябре 1757 г. австрийский генерал Андраш Хадик показал всей Европе уязвимость Берлина, на один день завладев прусской столицей со своим летучим отрядом.

После ряда успехов в кампанию 1759 г. кампания 1760 года разочаровала союзников. Несмотря на подавляющее численное превосходство, они не смогли добиться решительных успехов, а 15 августа были разбиты при Лигнице. Столица Пруссии, Берлин, при этом оставалась незащищенной, в связи с чем французы предложили русской армии совершить новый рейд на Берлин. Чтобы побудить к этому русского командующего Салтыкова, его австрийский коллега Даун предложил поддержать вылазку вспомогательным корпусом.

20 000 русских под начальством Чернышёва и 15 000 австрийцев под начальством Ласси и Брентано выступили в Бранденбургскую область; издали прикрывал их Салтыков со всей своей армией. Перспектива грабежа королевской резиденции была до того привлекательной, что направлявшиеся туда австрийцы сделали без единого дня отдыха форсированные марши: за 10 дней они прошли 400 миль. Русский генерал Тотлебен, урожденный немец, долго живший в Берлине, вел авангард русского корпуса, а так как все тут зависело от деятельности первого прибывшего, то он так спешил, что 3 октября, на шестой день по выступлении из Бейтена в Силезии, с 3 000 человек стоял уже под стенами Берлина.

Прусская столица не имела валов и стен. Она была защищена лишь гарнизоном в 1 200 человек и потому не могла сопротивляться. Комендант Берлина, генерал Роков, тот самый, которого посетили австрийцы 3 года назад, уступая просьбам отдельных представителей города, приготовился к обороне. Представители эти были: старый фельдмаршал Левальд и раненый великий генерал Зейдлиц, которые из патриотизма собирались лично отстаивать маленькие укрепления перед городскими воротами. Все взялись за оружие, даже инвалиды и больные. После отказа сдаться в тот же день начался обстрел города брандкугелями и гранатами из гаубиц, а ночью пара ворот подверглась яростному штурму. Начались пожары во многих пунктах, но они вскоре были потушены, а штурмовавшие отбиты. Русские отказались от штурма. На следующий день принц Евгений Вюртембергский пришел на помощь городу с 5 000 человек.

В один день он прошел 9 миль и был принят в Берлине как посланный небом избавитель. Город быстро доставил войску его множество убойного скота, а также несколько сотен тонн пива и водки. Лишь только оно немного отдохнуло, как принц тотчас же атаковал Тотлебена и погнал его вплоть до Кёпеника.

Но тут явился корпус Чернышёва. Он тоже намеревался отступить без битвы, но убедительное красноречие французского посланника Монталамбера сообщило делу иной оборот. Тотлебен был значительно подкреплен и выступил снова, так что пруссакам пришлось отойти из-за превосходства неприятельских сил. Между тем подошел и Гюльзен со своим корпусом из Саксонии. Однако теперь неприятель был настолько силен, что мог удержаться под стенами столицы, но, продлись это состояние несколько дней, Берлин был бы спасен, так как Фридрих уже выступил из Силезии, а отступление австрийцев и русских уже было решено их военным советом, еще до завоевания города. Но прусские полководцы считали, что предприятие их слишком рискованно из-за появления главной армии русских в окрестностях Франкфурта-на-Одере и приближения генерала Панина, выступившего с семью полками для подкрепления Чернышева. Кроме того, безумно было защищать с 14 000 войска неукреплённый город, имевший более 2 миль в окружности и неизбежно обреченный на погибель при бомбардировке. Не хотели также испытывать счастья и в открытом сражении, так как в случае поражения Берлин стал бы жертвой беспощадного грабежа. Потому оба прусских корпуса ушли в Шпандау и оставили столицу на произвол судьбы.

За берлинскую экспедицию граф Тотлебен представляется к ордену Александра Невского и званию генерал-поручика, однако, по неясным причинам, не получает ни того, ни другого, а лишь грамоту с благодарностью за исполненный долг (генералы Чернышёв и Панин были за ту же операцию награждены орденами и повышены в чинах). Без ведома командования российской армии Тотлебен опубликовал в Варшаве сочинённую им «Реляцию» о взятии Берлина, где наряду с преувеличением собственных заслуг нелестно отзывается о своих конкурентах Чернышёве и Ласси. Бутурлину он заявил, что скорей умрёт, чем откажется от своей «Реляции», так как «там всё правда». В ответ на требование из Санкт-Петербурга извиниться перед Чернышёвым он подал в отставку, однако отставка заслуженного генерала не была принята, и Тотлебен был назначен командующим всеми российскими лёгкими войсками. С берлинской экспедицией связана легенда, упоминаемая А. С. Пушкиным в «Истории Пугачёвского бунта», о том, что Тотлебен, будто бы заметив сходство Пугачёва, участвовавшего в экспедиции в качестве простого казака, с наследником российского престола, будущим императором Петром III, подал Пугачёву тем самым мысль стать самозванцем.

topwar.ru

Как немцы откупились через еврея. Русские в Берлине 1760 г.

      «8 октября 1760 года, в 2 часа утра, меня позвали в Берлинскую Городскую Думу, где собралась и находилась в крайнем отчаянии большая часть членов магистрата. Мне сообщили горестную весть об отступлении наших войск и о беззащитном состоянии города. Ничего не оставалось делать, как постараться, по возможности, избегнуть бедствия посредством покорности и уговора с неприятелем.
        Затем возник вопрос, кому отдать город, русским или австрийцам. Спросили моего мнения, и я сказал, что, по-моему, гораздо лучше договориться с русскими, нежели с австрийцами; что австрийцы — настоящие враги, а русские только помогают им; что они прежде подошли к городу и требовали формально сдачи; что, как слышно, числом они превосходят австрийцев, которые, будучи отъявленными врагами, поступят с городом гораздо жестче русских, а с этими можно лучше договориться. Это мнение было уважено. К нему присоединился и губернатор, генерал-лейтенант фон Рохов, и таким образом гарнизон сдался русским.


        Граф Тотлебен потребовал от города страшной суммы в 4 миллиона государственных талеров старого чекана. Городской голова Кирхейзен пришел в совершенное отчаяние и от страха почти лишился языка.
        Нашествие австрийцев в ноябре 1757 года стало городу всего в 2 миллиона талеров, и сбор этих денег причинил тогда великую тревогу и несказанные затруднения. А теперь откуда было взять вдвое больше?
        Русские генералы подумали, что голова притворяется, либо пьян, и в негодовании приказывали отвести его на гауптвахту. Оно так бы и случилось; но я с клятвой удостоверил русского коменданта, что городской голова уже несколько лет страдает припадками головокружения.
       Итак, неприятель овладел городом без всякого договора и немедленно потребовал продовольствия для войска. Никто не знал, как быть. Вторгнувшиеся войска тотчас очистили магазин главного комиссара Штейна, заготовленный им для снабжения королевской армии, и тем причинили ему 57 583 талера убытку, и он потом никогда не получил за то ни гроша.

        Моими мольбами и плачем довел я графа Тотлебена до того, что он согласился получить вместо 40 бочек золота только 15 и, кроме того, 200 тысяч государственных талеров в пощадных деньгах (Douceurgeld), и не старого чекана, а тогдашней ходячей серебряной монетой или дукатами, считая по 4 талера в дукате.
        Немедленно я, можно сказать, полетел в Думу объяснить о том магистрату и купечеству. Тотчас военный советник и бургомистр Ридигер составил и договор о сдаче города. Члены магистрата отправились к графу Тотлебену с этим договором, который и был проверен, подписан и разменен на обе стороны.
        10 октября гр. Тотлебен, по приказанию ген. Фермора, должен был разорить, разграбить и сделать негодными к дальнейшему производству все находившиеся в Берлине королевские фабрики, а равно забрать все воинские запасы, находившиеся в общественных местах и, конечно, весьма значительные. В списке фабрик, подлежавших опустошению, находилась также золотая и серебряная мануфактуры.
        Узнав о том еще накануне, я пошел к графу Тотлебену, сообщил ему эту горестную весть и клятвенно уверил его, что эта мануфактура только по имени своему королевская, но доходы ее не поступают в королевскую казну, а идут все на содержание Потсдамского сиротского дома и многих сотен бедных сирот. Я должен был изложить письменно это заявление, подписать и подтвердить клятвенно; граф крикнул коменданта и приказал ему вычеркнуть обе эти фабрики из списка.

        Графу Тотлебену предписывалось прижать в особенности евреев и взять в заложники Ефраима и Ицига. Еврейские старшины, три дня сряду остававшиеся в помещении графа, поведали мне свою беду. Я представил генералу, что в договоре о сдаче города эти евреи не поименованы особо и что они внесли деньги, сколько приходилось по раскладке на их долю. Мне стоило величайших усилий переубедить графа Тотлебена, и евреи были пощажены.
       11 октября магистрат уведомил меня, что графом Тотлебеном приказано сносить на большую дворцовую площадь всякое без исключения находящееся в городе огнестрельное оружие, о чем дано знать в каждый дом. Никто не знал, по какому это поводу, и жители снова встревожились.
       Сдача оружия уже началась, когда я поспешил к графу Тотлебену и, спросив его скромно о причине такового распоряжения, представил, что большая часть граждан, имеющих ружья и пистолеты, держит их только для своего удовольствия, что им горько будет это лишение, русским же это оружие обратится лишь в тягость.
       Граф и этот раз сослался на приказание графа Фермора. «Но чтобы показать вам, — продолжал он, — как мне нравится ваше усердие ко благу города и ваших сограждан, я велю, чтобы они принесли на площадь несколько сотен старых и негодных ружей; казаки переломают их и побросают в воду. Таким образом и это приказание будет мной для виду исполнено».
       Вообще я и весь город можем засвидетельствовать, что генерал этот поступал с нами скорее как друг, нежели как неприятель. Что было бы при другом военачальнике? Чего бы ни выговорил и не вынудил бы он для себя лично? А что произошло бы, если бы попали мы под власть австрийцев, для обуздания которых от грабежа в городе граф Тотлебен должен был прибегать к расстреливанию.» — из воспоминаний берлинского негоцианта Гоцковского.

      Граф Готтлоб Курт Генрих фон Тотлебен. За берлинскую экспедицию представляется к ордену Александра Невского и званию генерал-поручика, однако, по неясным причинам, не получает ни того, ни другого, а лишь грамоту с благодарностью за исполненный долг (генералы Чернышёв и Панин были за ту же операцию награждены орденами и повышены в чинах).
       В феврале 1761 года, пользуясь предоставленными командованием полномочиями на ведение переговоров с противником, Тотлебен установил переписку с принцем Генрихом Прусским и самим Фридрихом II. В результате задержания курьера с шифрованным посланием к Фридриху, Тотлебен был арестован 30 июня (19 июня) 1761 года в городе Бернштайн и обвинён в измене.
       На допросах в тайном повытье он показал, что намеревался, завоевав доверие Фридриха, заманить прусского короля в ловушку и захватить его. Учитывая авантюризм и неумеренное честолюбие Тотлебена, можно признать такое объяснение, которому следствие не поверило, правдоподобным, тем более, что сохранившиеся в прусских архивах письма Тотлебена к Фридриху подтверждают его показания на допросах: сведения, сообщаемые пруссакам, являлись неполными, неверными или устаревшими к моменту отправки.
       В 1763 году Тотлебен был осуждён военным судом на смертную казнь, но был помилован Екатериной II. Согласно Указу, опубликованному в Москве 22 апреля (11 апреля) 1763 года, он был приговорён за «вредные намерения» против Российского государства к лишению всех чинов и наград и пожизненному изгнанию из пределов России.
       В чём состоят «вредные намерения» в Указе не разъясняется. Большинство современников связывало опалу популярного генерала с происками завистников, не простивших ему славы покорителя Берлина, и, в первую очередь, с именем графа Захара Чернышёва.

Захар Чернышев.

      Затем Тотлебен, к изумлению современников, вернулся в Россию, где лишь недавно счастливо избежал казни. В России первоначально ему было разрешено проживание в городе Порхове, где на его содержание выдавалось из казны по рублю в день (фунт мяса стоил тогда в столице 5 копеек).
       Тотлебен получил прощение, согласно некоторым сведениям, прослужив год рядовым на Кубани, где отличился храбростью при отражении набегов горцев. Необычайная по меркам того времени мягкость наказания, а также быстрое прощение и восстановление в прежних чинах, а затем и повышение в чине военного, чья измена была официально доказана и подтверждена опубликованным Высочайшим указом, представляют доныне загадку.
       В 1768 году началась очередная Русско-турецкая война. В 1769 году Императрица Екатерина II направила генерал-майора Тотлебена, во главе отдельного отряда, для ведения боевых действий против турок в Грузии. Тотлебен был назначен главой первой организованной военной силы России, которая прошла Дарьяльское ущелье.
        В 1772 году уже генерал-поручик граф Тотлебен был направлен в Польшу, где принимает участие в войне с конфедератами (к которым одно время, после изгнания из России, он намеревался примкнуть). Тотлебен командовал российскими иррегулярными войсками (казаками и башкирами) в Литве.
        Тотлебен умер от горячки в Варшаве. Он был похоронен со всеми воинскими почестями и к неудовольствию соотечественников-немцев по православному обряду и в православной часовне, несмотря на своё лютеранское вероисповедание.

oper-1974.livejournal.com

Главная дорога. Как русская армия впервые взяла Берлин | История | Общество

Фридрих против «союза трёх баб»

Взятие Берлина советскими войсками в 1945 году поставило победную точку в Великой Отечественной войне. Красный флаг над Рейхстагом даже десятилетия спустя остаётся наиболее ярким символом Победы.

Но советские солдаты, шедшие на Берлин, не были первопроходцами. Их предки впервые вступили на улицы капитулировавшей германской столицы за два столетия до этого.

Начавшаяся в 1756 году Семилетняя война стала первым полномасштабным европейским конфликтом, в который была втянута Россия.

Стремительное усиление Пруссии под властью воинственного короля Фридриха II обеспокоило русскую императрицу Елизавету Петровну и заставило её примкнуть к антипрусской коалиции Австрии и Франции.

Фридрих II, не склонный к дипломатии, назвал эту коалицию «союзом трёх баб», имея в виду Елизавету, австрийскую императрицу Марию-Терезию и фаворитку французского короля маркизу де Помпадур.

Война с оглядкой

Король Пруссии Фридрих II. Фото: www.globallookpress.com

Вступление России в войну в 1757 году было достаточно осторожным и нерешительным. Во-первых, русская армия до того времени не имела опыта сражений с пруссаками, которые создали себе славу блестящих воинов. Извечный русский пиетет перед иностранцами и здесь работал не в нашу пользу. Второй причиной, по которой русские военачальники не стремились форсировать события, было ухудшающееся состояние здоровья императрицы. Было известно, что наследник престола Пётр Фёдорович — горячий поклонник прусского короля и категорический противник войны с ним.

Первое крупное сражение русских с пруссаками, произошедшее при Гросс-Егерсдорфе в 1757 году, к великому удивлению Фридриха II, завершилось победой русской армии. Успех этот, однако, был нивелирован тем, что командующий русской армией генерал-фельдмаршал Степан Апраксин приказал отступать после победного сражения.

Этот шаг объяснялся новостями о тяжёлой болезни императрицы, и Апраксин опасался прогневать нового императора, который вот-вот должен был вступить на трон.

Но Елизавета Петровна выздоровела, Апраксина сняли с должности и отправили в тюрьму, где он вскоре и скончался.

Чудо для короля

Война продолжалась, всё больше переходя в борьбу на истощение, которая была невыгодна Пруссии — ресурсы страны значительно уступали запасам противника, и даже финансовая подпитка союзной Англии не могла компенсировать эту разницу.

В августе 1759 года в битве при Кунерсдорфе союзные русско-австрийские силы наголову разбили армию Фридриха II.

Состояние короля было близким к отчаянию. «По правде говоря, я верю в то, что всё потеряно. Гибели моего Отечества я не переживу. Прощайте навсегда», — писал Фридрих своему министру.

Дорога на Берлин была открыта, однако между русскими и австрийцами возник конфликт, в результате чего момент для захвата прусской столицы и окончания войны был упущен. Фридрих II, воспользовавшись внезапной передышкой, сумел собрать новую армию и продолжить войну. Промедление союзников, спасшее его, он назвал «чудом Бранденбургского дома».

Весь 1760 год Фридриху II удавалось сопротивляться превосходящим силам союзников, которым мешала несогласованность. В битве при Лигнице пруссаки нанесли поражение австрийцам.

Александр Коцебу. «Кунерсдорфское сражение» (1848)

Неудачный штурм

Французы и австрийцы, обеспокоенные ситуацией, призвали активизировать свои действия русскую армию. В качестве цели для неё был предложен Берлин.

Столица Пруссии не представляла собой мощную крепость. Слабые стены, переходящие в деревянный палисад, — прусские короли не рассчитывали, что им придётся сражаться в собственной столице.

Сам Фридрих был отвлечён борьбой с австрийскими войсками в Силезии, где у него были отличные шансы на успех. В этих условиях, по просьбе союзников, русской армии была дана директива провести рейд на Берлин.

К прусской столице выдвинулся 20-тысячный русский корпус генерал-поручика Захара Чернышёва при поддержке 17-тысячного австрийского корпуса Франца фон Ласси.

Русским авангардом командовал Готтлоб Тотлебен, урождённый немец, долго живший в Берлине и мечтавший о единоличной славе покорителя прусской столицы.

Войска Тотлебена прибыли к Берлину раньше основных сил. В Берлине колебались относительно того, стоит ли держать оборону, однако под влиянием Фридриха Зейдлица, командующего кавалерией Фридриха, проходившего в городе лечение после ранения, решились дать бой.

Попытка первого штурма закончилась провалом. Пожары, начавшиеся в городе после обстрела русской армией, были быстро потушены, из трёх атакующих колонн лишь одной удалось прорваться непосредственно к городу, но и им пришлось отступить из-за отчаянного сопротивления обороняющихся.

Граф Готтлоб Курт Генрих фон Тотлебен. Источник: Public Domain

Победа со скандалом

Вслед за этим на помощь Берлину подошёл прусский корпус принца Евгения Вюртембергского, что заставило Тотлебена отступить.

В столице Пруссии ликовали рано — к Берлину подошли основные силы союзников. Генерал Чернышёв стал готовить решительный штурм.

Вечером 27 сентября в Берлине собрался военный совет, на котором было принято решение — ввиду полного превосходства противника город сдать.

При этом парламентёров отправили к честолюбивому Тотлебену, полагая, что договориться с немцем будет проще, нежели с русским или австрийцем.

Тотлебен действительно пошёл навстречу осаждённым, позволив капитулировавшему прусскому гарнизону покинуть город.

В тот момент, когда Тотлебен входил в город, он встретился с подполковником Ржевским, который прибыл договариваться с берлинцами об условиях капитуляции от имени генерала Чернышёва. Тотлебен велел подполковнику передать: он уже взял город и получил от него символические ключи.

Чернышёв прибыл в город вне себя от ярости — самодеятельность Тотлебена, подкреплённая, как потом оказалось, взяткой от властей Берлина, его категорически не устраивала. Генерал отдал приказ начать преследование уходящих прусских войск. Русская конница настигла отступающие к Шпандау части и разбила их.

«Если Берлину суждено быть занятым, то пускай это были бы русские»

Население Берлина было в ужасе от появления русских, которых описывали как абсолютных дикарей, но, к удивлению горожан, солдаты русской армии вели себя достойно, не учиняя бесчинств в отношении мирных граждан. Зато австрийцы, имевшие личные счёты с пруссаками, себя не сдерживали — грабили дома, прохожих на улицах, громили всё, до чего могли дотянуться. Дошло до того, что урезонивать союзников русским патрулям приходилось при помощи оружия.

Пребывание русской армии в Берлине продлилось шесть дней. Фридрих II, узнав о падении столицы, немедленно двинул армию из Силезии на помощь главному городу страны. В планы Чернышёва сражение с основными силами прусской армии не входило — свою задачу по отвлечению Фридриха он выполнил. Собрав трофеи, русская армия покинула город.

Король Пруссии, получив донесение о минимальных разрушениях в столице, заметил: «Спасибо русским, они спасли Берлин от ужасов, которыми австрийцы угрожали моей столице». Но эти слова Фридриха предназначались лишь для ближайшего окружения. Монарх, высоко ценивший силу пропаганды, приказал сообщать подданным о чудовищных злодеяниях русских в Берлине.

Поддерживать этот миф, однако, хотели далеко не все. Немецкий учёный Леонид Эйлер так написал в письме другу о рейде русских на прусскую столицу: «У нас здесь было посещение, которое в других обстоятельствах было бы чрезвычайно приятно. Впрочем, я всегда желал, что если бы когда-либо суждено было Берлину быть занятым иностранными войсками, то пускай это были бы русские…»

Что Фридриху спасение, то Петру — смерть

Уход русских из Берлина был для Фридриха событием приятным, однако не имевшим ключевого значения для исхода войны. К концу 1760 года он совершенно утратил возможности для качественного пополнения армии, загоняя в её ряды военнопленных, которые очень часто перебегали на сторону противника. Наступательных операций армия вести не могла, и король всё чаще подумывал об отречении от престола.

Русская армия взяла под полный контроль Восточную Пруссию, население которой уже присягнуло на верность императрице Елизавете Петровне.

В этот самый момент Фридриху II помогло «второе чудо Бранденбургского дома» — смерть российской императрицы. Сменивший её на престоле Пётр III не только немедленно заключил мир со своим кумиром и вернул ему все завоеванные Россией территории, но и предоставил войска для войны со вчерашними союзниками.

То, что оказалось счастьем для Фридриха, дорого обошлось самому Петру III. Русская армия и, в первую очередь, гвардия широкого жеста не оценила, сочтя его оскорбительным. В результате переворот, вскоре организованный супругой императора Екатериной Алексеевной, прошёл, как по маслу. Вслед за этим низложенный император погиб при до конца не выясненных обстоятельствах.

Но дорогу на Берлин, проложенную в 1760 году, русская армия запомнила твёрдо, чтобы всякий раз возвращаться, когда это потребуется.

aif.ru

Вежливые люди в Берлине — Русская планета

В Семилетней войне, крупнейшем общеевропейском конфликте XVIII века, Российская империя принимала самое активное участие.

Завоевание прусским королем Фридрихом II Силезии и графства Глац, приведшее к усилению Пруссии, Россией было воспринято как угроза западным рубежам империи и интересам в Прибалтике.

Чтобы «сократить силы скоропостижного короля Прусского» Россия в марте 1756 года заключила союз с Австрией. Согласно договору каждая из сторон обязывалась выставить 80-тысячное войско. В случае победы Австрия должна была получить Силезию, Россия – Восточную Пруссию. В коалицию, в которой также состояла Франция, вскоре влилась Саксония и Швеция.

Русская армия, которую первоначально возглавил фельдмаршал Степан Апраксин, имела главной целью прусский Кёнисберг. Русские войска нанесли Фридриху II тяжелые поражения в битве при Гросс-Егерсдорфе в 1757 году и при Кунерсдорфе в 1759 году. После победы при Кунерсдорфе для союзников путь на Берлин был открыт, но они не воспользовались этой возможностью, и увели войска на зимние квартиры.

Поход на Берлин будет организован в кампанию следующего, 1760 года, когда австрийская армия окажется зажатой в горах Силезии, для отвлекающего маневра австрийцы настояли на совместном с русскими рейде на столицу Пруссии.

20-тысячный корпус русских солдат под командованием генерала Захара Чернышёва и 15 тысяч австрийцев под начальством Ласси и Брентано выдвинулись на Берлин. Австрийское командование промотивировало своих солдат обещанием отдать на разграбление королевскую резиденцию, за 10 дней австрийцы без отдыха прошагали 400 миль. Однако их опередили русские, 3 октября у стен Берлина появился авангард под командованием генерала Тотлебена.

Небольшими силами и без предварительной подготовки, Тотлебен в ночь на 4 октября предпринял штурм города, но он оказался неуспешным. Русскому авангарду даже пришлось отступить под напором, прибывшего на помощь Берлину 5-тысячного отряда принца Евгения Вюртембергского.

Однако, с подходом основных сил русских и австрийцев, гарнизон Берлина принял решение о капитуляции.

«Прусские войска ушли в Шпандау и оставили столицу на произвол судьбы, — однако, как отмечает немецкий историк Архенгольц, — судьба эта оказалась не так страшна, как полагали».

Капитуляцию принимал «лихой саксонец на русской службе» генерал Тотлебен, он долгое время прожил в Берлине и прекрасно знал город. По совету одного немецкого предпринимателя Берлин был сдан русским, а не австрийцам, благодаря чему прусской столице удалось избежать разграбления.

Тотлебен отдал приказ стрелять по австрийцам, если они начнут грабить мирное население. Планы австрийцев поживиться берлинскими богатствами, оказались сорванными, они разграбили лишь окрестности столицы, где не было русского контроля. Рассказывают, что сам Фридрих был признателен такому поведению русских:

«Спасибо русским, они спасли Берлин от ужасов, которыми австрийцы угрожали моей столице».

Тотлебен отнесся снисходительно даже к берлинским газетчикам, писавшим о тех ужасах, которые якобы творят русские в столице Пруссии. Первоначально редакторов и журналистов за клевету на русских солдат хотели прогнать через строй, однако телесное наказание сменили на устный выговор. Архенгольц, сообщающий об этом случае, к сожалению, не говорит, повлияло ли такое гуманное отношение на изменение редакционной политики берлинских изданий.

Русские и союзники уничтожили лишь предприятия военной промышленности: пушечный литейный двор, пороховые мельницы, а также арсеналы и запасы амуниции.

Впрочем, Берлин был занят на довольно короткое время, получив сведения, что прусский король с 70-тысячным войском спешит на помощь столице, союзники оставили Берлин. Стратегического значения первый вход русской армии в Берлин не имел, однако, он имел символическое значение.

Как точно заметил граф Иван Шувалов: «Из Берлина до Петербурга не дотянуться, но из Петербурга до Берлина достать всегда можно».

Взятие прусской столицы нередко называют кульминацией военной славы России при Елизавете Петровне. К сожалению, смерть императрицы привела к изменению внешней политики России по отношении к Пруссии. 

rusplt.ru

SYW — Ода Пушке — Взятие Берлина русскими войсками в 1760 г.

9 октября 1760, 250 лет назад, на исходе пятого года Семилетней войны – Россия участвовала в ней первоначально на стороне антипрусской коалиции – русские войска впервые вошли в Берлин. Генерал Тотлебен, принявший капитуляцию прусской столицы, был позднее приговорен к смерти по обвинению в шпионаже на Пруссию.

3 октября 1760 года население Берлина было взбудоражено внезапным появлением казаков на возвышенностях против Галльских и Котбусских ворот. Казаки составляли авангард шеститысячного корпуса под командованием генерал-майора графа Тотлебена – “лихого саксонца на русской службе”, до войны одно время проживавшего в Берлине. Корпус генерал-лейтенанта графа Чернышева следовал за Тотлебеном на расстоянии 1 – 2 дневных переходов, осуществляя прикрытие.

Решение о набеге на Берлин было принято в Санкт-Петербурге по настоянию австрийских союзников. Вена надеялась отвлечь таким образом значительные силы пруссаков для защиты столицы, чтобы облегчить положение своей армии, блокированной в Силезии. Не полагаясь вполне на русских – отношения между союзниками строились на недоверии и взаимных подозрениях – австрийцы направили к Берлину 16-тысячный вспомогательный корпус под командованием графа Ласси, сына российского фельдмаршала. Его подход с учетом расстояния от места дислокации корпуса в Силезии ожидался не раньше 10 октября.

Берлин, защищенный наполовину слабыми стенами, наполовину – деревянным палисадом, являлся, по сути, открытым городом. Боевые качества гарнизона, насчитывавшего 1,5 тыс. человек и состоявшего главным образом из насильно завербованных военнопленных, были невысоки. Перебежчики заверили Тотлебена, что гарнизон при первой тревоге сложит оружие.

Все вышло иначе по вине ряда выдающихся военачальников Фридриха, на несчастье Тотлебена находившихся в то время в Берлине. Им удалось организовать оборону. Получив в ответ на требование капитуляции решительный отказ, Тотлебен, все еще рассчитывая на легкую победу, обстрелял цели в центре города. Предпринятая для устрашения, бомбардировка не принесла желаемых результатов. К вечеру на возвышенности у Галльских ворот была установлена вторая батарея. Стрельба велась по воротам, Ронделю (ныне Франц-Меринг-Платц). Ядра разлетались по всей Фридрихштрассе, возникли пожары.

Несколько ядер, выпущенных в тот вечер по Берлину, сохранились. Их можно увидеть в районном музее Фридрихсхайн-Кройцберг. Бомбардировка вдохновила известного тогда берлинского поэта, “немецкого Горация”, Карла Вильгельма Рамлера на создание “Оды пушке”: “О, ты, чудовище, в аду рожденное; раскаленный металл и грохочущий огонь из разверзнутого вулканоподобного жерла изрыгающее …” и т.д. и т.п. Проникнутая патриотическим пафосом, ода Рамлера пользовалась особой популярностью в эпоху наполеоновских войн. Написал ее поэт одним махом, под грохот канонады.

В начале двенадцатого русские гренадеры пошли на штурм. По свидетельству князя Прозоровского, будущего фельдмаршала, возглавившего атаку на Галльские ворота, из трех отрядов, направленных в дело, один потерял в темноте дорогу и, проплутав, возвратился; второй остановила артиллерия противника и лишь он сам, положив половину своих людей под шквальным огнем, обратившим ночь в день, сумел прорваться до заполненного водой рва. Здесь выяснилось, что перейти ров по причине глубины не удастся. Пришлось отступить.

Провал штурма имел серьезные последствия помимо людских потерь: весь наличный запас боеприпасов был за ночь истрачен, большая часть орудий, из-за расстояния от целей заряжавшихся порохом сверх нормы, вышла из строя. Без артиллерии взять город было невозиожно. Тотлебен отступил к Кепенику, ожидая подкрепления от Чернышева, которому были отправлены гонцы с известием о неудаче.

Прибывший 6 октября, Чернышев выбрал для своего лагеря Лихтенберг на правом берегу Шпрее. Его первой заботой было подчинить себе Тотлебена: в силу своего ранга он выдвинул претензию на общее руководство операцией. Тотлебен, оставшись на левом берегу, игнорировал его приказы, на требование Чернышева перейти к нему, было отвечено отказом. Честолюбивый сверх меры, “лихой саксонец” не расстался, невзирая на досадный прокол, с надеждой прославиться взятием вражеской столицы. Еще один честолюбец, граф Ласси, прибыл с малой свитой под Берлин, опередив своих солдат на несколько дней, и, первым делом, направил в город парламентера с требованием капитуляции. От своего имени.

Тем временем защитники города также получили подкрепления из Саксонии и Померании, так, что соотношение сил несколько выровнялось. Обе стороны готовились к решительной схватке. Ураган небывалой силы, разразившийся 8 октября, спутал все карты. Ветер вырывал деревья с корнем; валил с ног людей и лошадей; были опрокинуты большие участки палисада, окружавшего Берлин. Штурм не смог, однако, помешать приходу австрийцев. Те прибыли на два дня раньше, чем ожидалось, и расположились лагерем в Темпельхофе.

С приходом австрийцев численное превосходство осаждающих стало подавляющим. Военный совет защитников, созванный вечером 8 октября, принял решение сдать город. Ночью прусские части начали отход к Шпандау; гарнизон, оставленный в Берлине, принес капитуляцию Тотлебену – от него, как от бывшего берлинца, ожидалось больше снисхождения к побежденным.

С готовностью приняв капитуляцию, Тотлебен занял своим отрядом Берлин – первым встречным в городе, по свидетельству князя Прозоровского, оказался подполковник Ржевский, присланный от Чернышева парламентером – и назначил своего подчиненного комендантом. Лишь затем он известил конкурентов, поставив их перед свершившимся фактом. Те прибыли вскоре, взбешенные до предела. На глазах у жителей произошла бурная ссора между победителями. Тотлебену пришлось, в нарушение условий капитуляции, допустить часть австрийцев в город. Своим солдатам он отдал приказ стрелять по союзникам, если те будут устраивать беспорядки. Чернышев кратко ознакомился с прусской столицей, переговорил с горожанами и скрылся затем, вне себя от гнева, в замке Фридрихсфельде, избранном им в качестве резиденции, оставив Тотлебена хозяином в городе. Все сцены известного романа Шишкова “Емельян Пугачев” с участием Чернышева в Берлине являются ни чем иным, как вымыслом писателя.

Русская конница ударила в тыл отступавшим к Шпандау пруссакам и взяла свыше тысячи пленных, среди которых нашелся и единственный сын Тотлебена, в то время прапорщик в полку Дона, позднее – прусский подполковник. К сожалению, история не сохранила подробностей семейной встречи при столь необычных обстоятельствах.

Встреча жителей Берлина с “ужаснейшим врагом”, каким представлялись им русские, произошла на удивление мирно. Современники-немцы не устают восхвалять Тотлебена за гуманность его краткого правления и тот порядок, что поддерживался в захваченном городе российскими войсками. Хуже досталось окрестностям столицы, полностью разграбленным союзниками. В особенности саксонцы, сводившие таким образом старые счеты с пруссаками, отличились в грабежах и варварстве. Казаки, впрочем, отстали от них ненамного. Награбленное сбывалось в Берлине, за гроши или в обмен на спиртное: солдаты Тотлебена ночевали в Лустгартене под открытым небом на мокрой соломе; начиная с 8 октября, не переставая, шел дождь.

Союзники разорили арсенал, монетный двор, литейную, где отливались пушки, взорвали пороховые мельницы. Прусские “газетиры” были приговорены к порке шпицрутенами за распространение лживых сведений о союзных дворах, дело ограничилось, впрочем, публичным сожжением газет с антирусскими и антиавстрийскими публикациями. Жители Берлина восприняли эту акцию как проявление личной мести со стороны Тотлебена, оскорбленного газетной статьей, где он был назван авантюристом. Некоторые авторы гордились всю жизнь сожжением их произведений, видя в этом своего рода признание.

Оккупация Берлина продолжалась недолго. Уже 11 октября были получены известия о приближении прусского короля с войском. Цель операции – выманить пруссаков из Силезии – была, таким образом, достигнута. Большинство частей покинуло Берлин 12-го, последнее русское подразделение – вечером 13 октября. Кроме захваченных трофеев и контрибуции, вместе с призовыми для войска составившей 1,7 миллиона талеров, они увели с собой пять тысяч пленных.

В начале следующего, 1761 года, Тотлебен, находившийся в результате взятия Берлина на вершине славы и популярности, установил по собственной инициативе переписку с Фридрихом Великим. По донесению подчиненного ему офицера, силезского немца фон Аша, он был арестован и в цепях отправлен в ставку командования. Одновременно был задержан его курьер, у которого изъяли написанные рукой Тотлебена письмо к Фридриху и описание маршрута русской армии – последний, впрочем, к тому времени уже не являлся секретом. На следствии, пережившем двойную смену власти в России, Тотлебен показал, что намеревался, добившись доверия Фридриха, заманить того в ловушку – план, достойный авантюриста.

В 1763 году военный суд приговорил Тотлебена как изменника к смертной казни. Он был, однако, помилован новой правительницей России, Екатерина заменила казнь изгнанием. Генералу было возвращено конфискованное имущество и выплачено жалование за все время, проведенное под следствием. Тотлебен возвратился в Германию, где одно время был занят обустраиванием своего родового поместья. В 1769 году, по другим сведениям, уже в 1768 году, он неожиданно для современников вновь объявился в России, был прощен и направлен во главе особого корпуса в Грузию для ведения войны против турок. Тотлебен умер своей смертью в Варшаве в 1773 году, будучи генерал-лейтенантом, отмеченным высокими наградами России, и был похоронен со всеми воинскими почестями. Его история остается доныне загадкой.

Впоследствии, при обращении к такой славной странице истории русской армии, как взятие Берлина, стало традицией принижать или вовсе замалчивать участие в событиях “немца” Тотлебена, в ряде публикаций 40-х годов его имя не упоминается вовсе. В романе Шишкова он выведен карикатурным прохвостом. Тотлебен не был безукоризненным человеком, но таковы большинство деятелей, прославивших себя в истории.

В. Кузнецов

Статья размещено на правах рукописи с разрешения автора
При использовании материалов страницы гиперссылка на сайт SYW-CWG.narod.ru обязательна.

syw-cwg.narod.ru

1760 год — русские войска заняли Берлин — EADaily

9 октября 1760 года в ходе Семилетней войны русские войска вступили в Берлин. Капитуляцию гарнизона столицы Пруссии принял генерал-майор Тотлебен.

Военная кампания 1759 года оказалась для прусского короля Фридриха II, пожалуй, самой несчастной за всю его наполненную сражениями жизнь. После полного разгрома прусской армии в Кунерсдорфском сражении русско-австрийскими войсками, Пруссия оказалась на грани катастрофы. «Всё потеряно, спасайте двор и архивы!» — панически писал король.

Однако наступление на незащищенный Берлин не состоялось из-за разногласий в стане союзников. Это дало возможность Фридриху собрать войско и приготовиться к обороне Берлина. От окончательного поражения Пруссию спасло лишь то, что сам Фридрих назвал «чудом Бранденбургского дома».

Война, таким образом, продолжалась. В 1760 году Фридрих смог довести общую численность своей армии до 200 тыс. солдат. Франко-австро-российские войска к этому времени насчитывали до 375 тыс. солдат. Однако, как и раньше, численное превосходство союзников было сведено на нет отсутствием единого плана и несогласованности в действиях.

Главным театром военных действий прусский король считал Силезию, куда и направился со своей армией в августе 1760 года. Несмотря на численное превосходство противника, ему удалось разгромить австрийский корпус генерала Лаудона. Это позволило прусской армии хоть и с потерями, но все же вырваться из окружения.

Едва избежав очередного разгрома, прусский король чуть не потерял собственную столицу. 3 октября 1760 года русский отряд генерал-майора Тотлебена неожиданно вышел к Берлину и попытался взять город штурмом. Атака была отбита, и Тотлебену пришлось отойти к Кёпенику, где он соединился с корпусом генерал-поручика Чернышёва и 8-тысячным корпусом Панина. Вскоре к русским силам добавился и австрийский корпус генерала Ласси.

Вечером 8 октября на военном совете в Берлине ввиду подавляющего численного превосходства противника было принято решение об отступлении, и той же ночью прусские войска, защищавшие город, ушли к Шпандау, оставив в городе гарнизон в качестве «объекта» капитуляции. Утром 9 октября 1760 года столица Пруссии капитулировала. Капитуляцию принял Тотлебен, как генерал, первый осадивший Берлин. После этого союзные войска вступили в город, где были захвачены орудия и ружья, взорваны пороховые и оружейные склады. На население была наложена контрибуция.

Тем временем корпус Панина и казаки Краснощёкова отправились вдогонку спасающемуся бегством неприятелю. Они успешно разбили прусский арьергард и захватили более тысячи пленных. Однако вскоре, при известии о приближении Фридриха с большими силами пруссаков, русские и австрийцы, за недостатком войск для удержания столицы Пруссии, оставили город.

Хотя захват Берлина не стал победой в войне, капитуляция прусской столицы имела большое моральное значение. Символические ключи от Берлина, переданные городскими властями русскому генералу, хранятся ныне в петербургском Казанском соборе.

Также в этот день:

1934 год — Марсельское убийство

1780 год — родился Великий ураган Сан-Каликсто

eadaily.com

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *