Жизнь в игил: Замуж, чтобы выжить. Замуж, чтобы бежать. История женщины, вернувшейся из «ИГ» в Россию

Замуж, чтобы выжить. Замуж, чтобы бежать. История женщины, вернувшейся из «ИГ» в Россию

Несколько тысяч граждан России уезжали в Сирию на территории, подконтрольные группировке «Исламское государство». Среди них было много женщин с детьми. НВ поговорили с одной из них.

Залина Бибулаева – уроженка Дагестана. Ей чудом удалось бежать из «ИГ», сейчас она уже на родине. До 2014-го Залина вместе с детьми жила в Турции. По ее словам, она поддалась призывам вербовщиков и уехала в Сирию, чтобы построить там новую жизнь.

— Почему вы решили поехать в Сирию и как вы там оказались в итоге?

— По общей схеме: Россия – Турция – ИГИЛ. И у всех, наверное, так: допустим, Европа – Турция – ИГИЛ, Казахстан – Турция – ИГИЛ. Границы были совершенно открыты, проблем никаких не было. В интернете шла реклама так называемого «Государства исламского». По хорошо налаженной, хорошо спонсируемой схеме я попала со своими детьми в «Исламское государство».

— Когда вы уезжали в Сирию, вы уже были замужем?

— Нет, я не была замужем. Я жила на тот момент в Турции со своими детьми, и в течение длительного периода времени наблюдала картину, как мусульмане со всего мира стекаются в Сирию с лозунгами, что там «Исламское государство», что там закон Аллаха. Мы – мусульмане, мы любим шариат Аллаха, мы любим ислам, религию, естественно, нам нравилось все это. Мы тоже захотели – мы были одними из тех, кто пожелал жить в «Исламском государстве».

— В Турцию вы уехали изначально, чтобы оттуда перебраться в Сирию?

— Нет-нет, абсолютно никаких намерений ехать в Сирию не было. В Турцию я ехала просто жить.

— То есть вы жили в Турции одна, без мужа и вместе с детьми, а потом решили уехать в Сирию?

— Да, я была без мужа. У меня было четверо детей, три мальчика и одна девочка. Младшему было три года, а старшему – 12 лет. В Сирию я поехала со всеми своими четырьмя детьми.

— С кем вы столкнулись, когда уже перебрались в Сирию? В каких условиях жили?

—Честно говоря, первое время мы пытались не обращать внимания на те минусы, недостатки, на категорическое расхождение с исламом. Мы первое время не хотели это видеть.

Я приехала в город Табку к своим знакомым, остановилась у них. (Мадинат-эт-Таура, Эс-Саура, Эт-Табка, город у реки Эфрат в 50 км от Ракки. С 2013 года находился под контролем «ИГ», освобожден альянсом Сирийских демократических сил и курдских отрядов при поддержке США и других западных стран в мае 2017 года – НВ).

Как нам и обещали, этот город не бомбили, была тишина. Жизнь была дешевая: ИГИЛ раздавал пособие, на него мы жили довольно-таки хорошо, могли себе все позволить. Потом, прожив какое-то время, я стала просить жилье для себя. Мне сказали, что квартиру просто так женщине не дают, она должна выйти замуж.

Если у тебя нет мужа, то ты должна жить в женском общежитии. Одна комната – две-три женщины, у каждой минимум трое детей, а то и четверо-пятеро. И сами понимаете, круглосуточный шум, ты не можешь без разрешения пойти в гости, к тебе не могут без разрешения прийти. Это все были устои этого так называемого государства.

Чтобы этого избежать, многие женщины выходили замуж. Я тоже вышла замуж, мне выдали жилье, и потом все три года я жила в своей квартире. Если мужчины погибали, женщин, у которых дети были маленькие или детей было двое-трое, выгоняли из квартир. Выгоняли, опять отправляли в женские общежития. Но так как у меня мальчики уже были большие: 13, 14, 10, 9 – меня они оставили. А так многих они выгоняли из своих домов.

— А ваш муж погиб во время военных действий?

— Да, мой муж погиб. Я там два раза выходила замуж. Когда погиб первый муж, я с замиранием сердца ждала, что меня выгонят из квартиры. Хвала Господу, они меня оставили, и я все три года жила в этой квартире, пока у меня не появилось намерение оттуда бежать.

— Когда вы поняли, что хотите уехать из Сирии?

— В принципе у меня уже были намерения бежать, и я понимала, что без мужчины бежать будет очень сложно. Если ты нормально не договоришься с проводником, он может обмануть, отправить тебя к Башару [Асаду] или в Ирак. Когда договаривается мужчина, вероятности попасть в Турцию – а мы хотели нелегально вернуться именно туда – была побольше. Поэтому [второй раз] я вышла замуж с намерением бежать оттуда.

— А что в действиях группировки вам показалась не соответствующим их официальной позиции?

— Разногласия были, знаете, в чем? Религия ислам в чем заключается? В том, чтобы мусульманин делал все абсолютно до мельчайших подробностей так, как велел нам наш Господь. Не так, как сказало «Исламское государство», или так, как захотелось мне или кому-либо, а так, как сказал наш Аллах.

Сначала это были нюансы, мелкие расхождения. Например, местные судьи решили ужесточить законы ислама. Когда женщина выходит замуж, она может попросить свадебный дар, а может и не попросить. Или попросить три финика, Коран, а может – бурдюк с золотом. Это ее право. Большинство женщин не просили – что ты попросишь у иностранца с пустыми карманами? И женщины перестали просить денег. А эти судьи стали выносить решения: нет, так нельзя, нужно просить, потому что если ты не попросишь у него золото, то он не будет тебя ценить. Хотя Аллах говорит, что если женщина не желает свадебного дара, то не нужно его делать.

Потом – отношение к пленным. В Коране довольно четко изложено, как мусульманин должен относиться к тем, кто попадает к нему в плен: кормить тем, что ест сам, спать там, где спит он сам, – не в подвале, не где-то, не как-то. А там была полная противоположность!

Мы все это видели, но думали, что арабы, которые заведовали всей этой конторой, свою религию знают лучше, а мы чего-то недопонимаем.

И уже такое яркое: мужчины из России, тунисцы тоже были – очень много таких, которым не нравились эти устои, эта жестокость. И когда они начинали говорить что-либо против «Исламского государства» – «Исламское государство» в кавычках, мне неприятно называть его исламским – человек пропадал, они его казнили, понимаете? Против этого государства говорить нельзя было абсолютно ничего, это было табу, была смертная казнь.

— А ваш муж был иностранец?

— Уйгур, русскоговорящий. Он был не из Китая, жил на севере, по-моему, в Сургуте. Да, он всю жизнь прожил там.

— Как вам удалось в итоге выбраться из «ИГ»?

— Мы искали разные дороги. Была попытка уехать через Хаму в Идлиб и через Идлиб в Турцию. У нас не получилось, потому что Хама оказалась в окружении [правительственных войск Сирии] в 2016 году, и вероятность попасть к Башару [Асаду] была большая. Потом мой муж вышел на знакомых курдов, переговорил с ними. Они пообещали ему, что не задержат нас. Но сначала они спросили, воевал ли мой муж: если он принимал участие в боевых действиях, то они не смогут его пропустить. Курды сказали, что если муж действительно говорит правду, то они нас пропустят и позволят нелегально пройти в Турцию.

Курды отправили за нами машину, дали нам проводника. Прошло все гладко – они нам сделали дорогу, мы вышли. Как только мы оказались на курдской территории, нам подсадили в машину военного, который на каждом посту говорил, что мы добровольно вышли из ИГИЛ. Курды отнеслись к нам очень хорошо.

— Что произошло дальше?

— Нас привезли к курдам. Мы каждый день ждали, что они нас проверят и отправят дальше в Турцию, но этого не происходило. В итоге они забрали мужа в тюрьму, меня – в лагерь. В лагере я пробыла четыре месяца.

— Это было где?

— В Сирии. В Ираке нет лагерей. В Ираке только тюрьмы.

— А как в итоге вы оказались в России?

— Спустя четыре месяца курды просто сфотографировали меня, взяли отпечатки пальцев и сказали, что я еду домой в Россию. Отправили и привезли в какое-то место вроде тюрьмы. На территории лагеря я была одна русскоязычная, все были иракцы. А в той тюрьме была комната, битком забитая женщинами из России. Они твердили, что есть такая программа – Путин забирает своих граждан, а инициатор этого всего Рамзан Ахматович [Кадыров].

Вы рады, что уехали на родину?

— Безмерно. Безмерно, конечно.

Мигранты, домохозяйки, воины или сексуальные рабыни: взгляды АК и Исламского государства на женщин

Введение

Хотя мировые СМИ сообщают о случаях ужасного сексуального насилия над женщинами, имевшими место в так называемом Исламском государстве (ИГ) в Сирии и Ираке, молодые женщины со всего света едут в эти страны, чтобы присоединиться к этой группировке. После их прибытия большинство женщин выходит замуж за боевиков ИГ и проводят свое время в качестве домохозяек. Никогда в историческом плане так много мусульманских женщин, живущих до этого в Европе, не отправлялись на Ближний Восток, чтобы присоединиться к воинствующей исламистской группировке. Чтобы понять, почему движение ИГ привлекает европейских женщин, причины присоединения их к группировке, хотя в то же самое время мы узнаем ужасные истории о сексуальных рабынях, в этой статье я попытаюсь проанализировать, как ИГ позиционирует женщин в своей идеологической литературе. Поскольку в историческом плане АК завербовало всего лишь горстку европейских женщин, было бы интересно проанализировать различия и сходства между взглядами на женщин этих двух движений. Я использую журналы и идеологические тексты, опубликованные ИГ и АК. Особое внимание я обращаю на журналИнспайер, который тесно связан с АК на Аравийском полуострове, а затем на журнал Рисалах, который ко времени публикации был связан с филиалом АК в Сирии, фронтом ан-Нусра. Позднее фронт ан-Нусра разорвал эту связь и сменил свое название на Джебхат Фатах аль-Шам. И в последнюю очередь, я обращаю внимание на журнал ИГ Дабик. Я, в частности, рассматриваю четыре разные роли, которые в своей литературе предписывают ИГ и АК женщинам. Это роли мигрантов, домохозяек, воинов или сексуальных рабынь.

В качестве исходного пункта следует отметить, что СМИ часто описывают женщин, отправляющихся в Сирию, чтобы присоединиться к ИГ, как «джихад-невест», «с промытыми мозгами» и соблазненных. Такой ракурс дает упрощенную картину мотивации женщин, присоединяющихся к организации, и соответствует стереотипному западному представлению об угнетенных мусульманских женщинах. Хотя в этой статье я не буду углубляться в мотивацию женщин, важно отметить, что женщины всегда играли активную роль в воинствующих исламистских группировках на Ближнем Востоке.

В историческом плане примеры мусульманских женщин, участвующих в войне, уходят во времена Мохаммеда и его преемников. К примеру, жена Мохаммеда, Айша, вела так называемую «Битву верблюда», а его внучка Зейнаб Бинт Али участвовала в битве за Кербалу. Женщины воевали рядом с Мохаммедом и его преемниками, командуя воинами-мужчинами, вдохновляя мужчин воевать или обеспечивая медицинскую помощь. В последнем десятилетии женщины получили новую роль в воинствующих исламистских группировках, в частности, в совершении самоубийственных терактов. Мы видели это, в частности, в Палестине, Чечне и Ираке.

Не ново и то, что женщины присоединяется к воинствующим исламистским группировкам на Ближнем Востоке. Небольшое число женщин были завербовано, и они присоединились к АК в Ираке в середине 2000-х. Наиболее известным примером является случай жительницы Бельгии, Мюриель Дегог, которая совершила самоубийственный теракт в Ираке в ноябре 2005 года. Менее известно то, что в конце 2000-х сотни жителей Германии, в том числе значительное число женщин, эмигрировали в Вазиристан, область на границе между Афганистаном и Пакистаном, чтобы принять участие в конфликте в Афганистане и чтобы создать колонию. В этой колонии целые семьи жили и осуществляли свои мечты о лучшем исламском обществе. Однако, многие разочаровались, и в 2012 году в СМИ было несколько сообщений, что эти люди вернулись в Германию.

Женщины как мигранты

Первая роль, которая предписывается в литературе ИГ женщинам, это роль мигрантов. ИГ инициировало комплексную кампанию, направленную на поощрение женщин к совершению хиджры – миграции на его территорию. В литературе АК присутствует постоянная тема, выражающаяся в том, что женщины должны поощрять мужчину совершать хиджру и джихад, вооруженную борьбу во имя Бога, и не мешать его поездкам. Однако сама женщина должна оставаться дома.

1 июля 2014 года публично была распространена речь лидера ИГ Абу Бакра аль-Багдади. В этой речи он призывает мусульман со всего света совершать хиджру, т.е. эмигрировать на территории Исламского государства. Он сказал, что это их обязанность. В социальных медиа англоговорящие женщины на территории ИГ относительно себя используют термин «мухаджира», арабское слово для мигранта. Они говорят, что они совершили хиджру в Исламское государство, нечто, что имеет символическое значение для идеологии ИГ. Хиджра также означает переселение, которое совершили Мохаммед и его соратники из Мекки в Медину в 622 году. Мусульмане воспринимают хиджру как поворотный пункт как для развития ислама, так и для мировой истории. В этом контексте использование слова мухаджира показывает символически, что женщины воспринимают себя как существенный элемент будущего ислама, поскольку они иммигрировали на территорию ИГ, чтобы внести свой вклад в восстановление исламского халифата.

Чтобы вербовать женщин, ИГ революционизировало использование джихадистскими организациями пропаганды, направленной на женщин. Пропагандистская кампания в некоторой степени имеет место в собственных идеологических текстах ИГ. Однако особое место она занимает в социальных медиа, например в Тамблере и Твиттере. Начиная с седьмого номера пропагандистского журнала ИГ Дабик, в нем появилась рубрика под названием «Нашим сестрам». В этой рубрике обсуждается женская миграция и жизнь женщин на территории ИГ. Например, Хайат Бумедиене, вдова Амеди Кулибали, который убил четырех заложников во время нападения на еврейский кошерный магазин в Париже в 2015 году, рассказывает о своей миграции на территорию ИГ в Сирии. Она рассказывает, насколько приятно ей жить в Халифате. В 2014 году появились первые блоги, написанные женщинами, которые предположительно живут на территории ИГ. Примером является теперь заблокированный блог «Дневник мухаджира», в котором женщина, предположительно из Малайзии, рассказывает, как женщины могут поехать в Сирию, что они должны взять с собой и отвечает на вопросы читателей. Блог прославляет жизнь при ИГ. Кроме того, много женщин, которые заявляют, что они живут на территории ИГ, присутствуют в Твиттере, где они дают картину своей новой жизни. В стремлении предотвратить вербовку ИГ через социальные медиа, Твиттер пытается блокировать такие женские аккаунты. Однако постоянно появляются новые аккаунты подобного рода. Поэтому все более важную роль играют такие шифрованные чат сервисы, как Телеграмм. Используя этот канал, женщины в Европе входят в контакт с людьми на территории ИГ и получают информацию, как приехать туда. Предположительно в одном доме в Ракке ежедневно собирается большая группа европейских женщин, которые через Интернет пытаются вербовать других женщин.

В литературе АК тема женщин в качестве мигрантов почти отсутствует. Не обсуждает женщин в качестве мигрантов и журнал АК Инспайер. И это несмотря на факт, что журналы содержат интервью с мужчинами, которые совершили хиджру, например, из Европы в Йемен, и которые призывают других мужчин эмигрировать. В своих печатных материалах АК подчеркивает, что джихад, вооруженная борьба и хиджра предназначены в основном для мужчин. Однако, как уже было упомянуто, небольшое число женщин из Европы приехало в Ирак в середине 2000-х, чтобы присоединиться к АК. За исключением бельгийской террористки-смертницы, Мюриель Дегог, подробности о поездках этих людей неизвестны. В одном номере женского журнала АК аль-Шамиха от 2011 года вдова боевика-джихадиста рассказывает, что она и ее дети не поехали с ее супругом на войну. Она утверждает, что невозможно привезти жену и детей, если муж не знает, возможна ли их поездка. В журналах АК есть только одна статья о женщинах-мигрантах. Это статья в журнале аль-Русала от 2015 года, который к моменту публикации принадлежал сирийскому подразделению АК, фронту ан-Нусра.

Ум Асийа Мухаджира пишет о своей хиджре из Англии в Билад ас-Шам. Этот термин, ас-Шам, в принципе, используется для описания широкой Сирии и включает части Иордании и Ливана. Женщина рассказывает, что она является новообращенной, вдовой мученика за веру и матерью трех детей. Она объясняет, что эмигрировала в «ас-Шам», чтобы жить среди мусульман и чтобы отделить себя и свою семью от неверных, «куффар». Одна из причин, по которой фронт ан-Нусра опубликовал эту статью, это то, что они хотели конкурировать с ИГ в привлечении сторонников-мужчин. Эта статья еще подробнее показывает различия между ИГ и АК. Женщина, о которой говорится в журнале, эмигрировала в ас-Шам. Это не обязательно означает Сирию. Она говорит, что сделала это потому, что хотела жить среди мусульман. Это показывает, что фронт ан-Нусра, в отличие от ИГ, не может ничего предложить женщинам. Есть все свидетельства, что фронт ан-Нусра не желает, чтобы к группировке в Сирии присоединялись женщины. У них нет никакой структуры для заботы о женщинах и детях, и женщины не имеют функций в повстанческой войне, которую ведет фронт ан-Нусра. Браки будут привязывать мужчин к определенному месту. Это будет делать войну, которую ведет фронт ан-Нусра против режима Асада, более трудной. Тогда как с 2013 года большое число женщин со всего света стекается в Сирию чтобы стать частью ИГ, в последние годы нет никаких примеров женщин, которые приехали бы в Сирию или в другие страны, чтобы присоединиться к аффилированным с АК группировкам.

Кампания ИГ, направленная на вербовку женщин, дала результаты. По разным оценкам как минимум 10 процентов людей, приезжающих из западных стран, чтобы присоединиться к ИГ в Сирии и Ираке, составляют женщины. Это, к примеру, относится к Скандинавии. Для других стран, например, Франции и Англии, числа еще больше. Женщины приезжают или со своим мужем, или с другим членом семьи или с другом, а некоторые привозят и своих маленьких детей.

Роль женщин в качестве мигрантов рассматривается ИГ и АК по-разному. ИГ хочет, чтобы женщины иммигрировали на его территорию и тратит немало ресурсов для достижения этой цели. Если женщины иммигрируют на территорию ИГ, у них есть возможность способствовать строительству нового утопического общества, нового исламского халифата. Это было мечтой многих мусульман со времен конца исламского Золотого века в 13-м столетии. Ни в Сирии, ни в других странах АК обращает внимание на роль женщин в качестве мигрантов. Иностранные женщины не имеют никаких функций на территории фронта ан-Нусра в Сирии. Роль, которую ИГ присваивает женщинам, не следует недооценивать, если мы хотим понять, почему ИГ способно привлекать европейских женщин. Впервые за многие века женщины имеют возможность играть важную роль в осуществлении мечты строительства нового халифата.

Женщины как домохозяйки

Хотя АК не поощряет миграцию женщин на свою территорию, женщинам предназначается важная роль в достижении целей этой организации: добродетельных домохозяек, которые вдохновляют и поддерживают участие своих супругов в джихаде и которые хорошо воспитывают своих детей так, чтобы в будущем они тоже воевали за божье дело. Эту точку зрения разделяет и ИГ. Идеологические работы ИГ и АК показывают, что обе организации считают, что женщина на первом месте должна играть роль домохозяйки в доме. Женщины не всегда согласны с этой ролью, и роль женщины в АК в последние десятилетия была темой дискуссий в этой организации.

Ведущие клерикалы АК обсуждали не раз роль женщины. В одной фетве, религиозной декларации от 1996 года, Бен Ладен подчеркивает, что женщины играют важную роль в качестве приверженцев, помощников, и, не на последнем месте, когда они вдохновляют своих мужей и сыновей вести джихад.

Бен Ладен пишет:

Наши женщины показали великий пример щедрости во имя аллаха; они мотивируют и вдохновляют своих сыновей, братьев и супругов воевать – во имя аллаха – в Афганистане, Боснии и Герцеговине, Чечне и в других странах.

В 2008 году Айман аль-Завахири, лидер АК в настоящее время, сказал в радиопередаче, что роль женщин в джихаде ограничена до заботы о доме, и что женщины не играют никакой роли в глобальном джихаде. Наоборот, заявил он, успех в бою зависит от невоенной поддержки женщин, например, вдохновением членов семьи принимать участие в боях, в качестве матерей нового поколения и жен мужчин-боевиков. Приверженцы АК женского пола не были согласны с представлением аль-Завахири о том, что роль женщины ограничена только в рамках дома. За этой декларацией последовали оживленные дискуссии на джихадистских интернет форумах. Сторонницы джихада были разочарованы и обижены тем, что им не позволяли воевать тем же образом, что и мужчинам. Это показывает, что имеются начатки движения за независимость женщин в АК в результате того, что молодое поколение женщин не согласно с более старыми религиозными лидерами движения. В качестве реакции на несогласие жена аль-Завахири, Умайма Хасан Ахмед Мухаммад Хасан в 2009 году опубликовала открытое письмо к своим мусульманским сестрам, в котором она поддерживает точку зрения своего супруга, что главная роль женщин состоит в том, чтобы они были хорошими женами, поддерживали своих мужей и воспитывали новое поколение воинов. Однако Умайма также напрямую заявила, что женщины могут принимать участие в боях, даже в самоубийственных операциях. В июне 2012 года Умайма Хасан опубликовала новое письмо, в котором она обращалась к сестрам мусульманкам после революций на Ближнем Востоке. Она рекомендует «сестрам» воспитывать своих сыновей так, чтобы они любили джихад и мученичество, не упоминая участие женщин в бою.

Этот взгляд на роль женщин постоянно повторяется в более новых публикациях АК и несколько раз был предметом дискуссий в журнале Инспаейр. И снова, роль женщин ограничена до того, чтобы они посылали своих мужей и сыновей на джихад за всемирное мусульманское сообщество, Умму. Примеры показывают, что роль женщин является важной темой для дискуссий в АК. Несмотря на споры, нет сомнения, что роль женщин состоит в том, чтобы они находились дома.

Идеологические работы ИГ показывают, что это движение разделяет тот же взгляд на роль женщин, что и АК. Их роль ограничена до рамок домашнего очага, быть хорошей женой и хорошей матерью. В двенадцатом номере журнала Дабик, Ум Суммая аль-Мухаджира пишет, что женщины ведут джихад, когда они терпеливо ждут, чтобы их супруги вернулись с войны, молятся за них и воспитывают их детей. Женщина может драться только тогда, когда на нее саму напали. Аль-Мухаджира подчеркивает, что роль женщин состоит в том, чтобы они способствовали строительству новой Уммы путем производства мужчин и отправления их на войну. В статье утверждается, что это так же важно, как активное участие в войне. Далее заявляется, что оружием женщины является ее хорошее поведение и знание религии. Чтобы хорошо знать религию для правильного воспитания детей, Дабик рекомендует, чтобы женщины включались в какой-нибудь из множества курсов по исламской юриспруденции, Шариату, предлагаемых ИГ.

В социальных медиа женщины описывают жизнь домохозяек на территории ИГ. Когда женщины прибывают на территорию ИГ, их размещают в обитаемом только женщинами доме, называемом «аль-маккар». Ожидается, что они выйдут замуж за боевика ИГ. После бракосочетания их ежедневная жизнь состоит в приготовлении еды, изучения арабского языка и пребывания в компании других мигрантов. Женщине разрешается выходить из своего дома только в компании своего защитника Махрам, ее родственника мужского пола или ее супруга. В одной статье 13-го номера Дабик, ИГ объясняет, что если женщина овдовеет, она должна соблюдать траур, называемый иддах, в течение четырех месяцев и десяти дней. Когда период иддаха закончится, ожидается, что она перестанет горевать. Неявным образом подразумевается, что она снова выйдет замуж.

Роль женщин рассматривается в документе под названием «Женщины в Исламском государстве», который был опубликован на джихадистских интернет форумах в январе 2015 года. В этом манифесте сказано, что он не является официальным документом ИГ, а выработан приверженцами бригады аль-Ханасса. Это название состоящей только из женщин полиции нравов ИГ. В документе подчеркивается, что роль женщин состоит в том, чтобы на первом месте она находилась дома, и начинается эта роль, когда она выходит замуж. Брак разрешен после того, как девочке исполнится девять лет. Поскольку для того, чтобы быть хорошей матерью, необходимы некоторые знания, в документе вводится обязательное образование для девочек возраста от 7 до 15 лет. Есть только несколько исключений, когда женщине разрешается играть некую роль вне дома: если она изучает теологию, если она является врачом или учителем, или если издана фетва, позволяющая женщинам принимать участие в джихаде. Это разрешено только, если не хватает мужчин для защиты страны от нападений врагов. Интересно, что в документе предлагается система заботы о детях, если матери приходится работать.

ИГ и АК разделяют одну и ту же точку зрения на роль женщины в качестве домохозяйки. Оба движения считают, что основная роль женщины состоит в том, чтобы она была дома, была замужем, рожала детей и воспитывала сыновей, готовых воевать во имя аллаха. Ей так же надо иметь большие знания о религии, поскольку она отвечает за то, чтобы передать эти знания своим детям. Таким образом, они будут готовы использовать оружие, чтобы распространять свою религию.

Женщины воины

Время от времени женщины, пребывающие на территории ИГ, публикуют в социальных медиа свои фотографии с «Калашниковым» в руках. Такие фотографии создают неверную картину. Как было показано в последнем разделе, женщины в ИГ имеют ограниченную роль в боевых действиях. Идеология АК так же исключает участие женщин в боевых операциях. Однако в историческом плане есть некоторые исключения.

Хотя женщины не играют какой-либо роли в боевых операциях ИГ, незамужние женщины работают в состоящей только из женщин бригаде аль-Кетибет аль-Ханасса, являющейся частью полиции нравов аль-Хисба. Это имеет место в таких больших городах, как Ракка в Сирии. Название аль-Ханасса не случайное. Аль-Ханасса была арабской поэтессой 7-го века, которая стала мусульманкой. В своих поэмах она прославляет смерть своего брата, погибшего в бою, и призывает всех своих сыновей осуществлять джихад. Когда они погибли, она заявила, что не будет оплакивать их, а будет праздновать их мученичество. Женщины в полиции нравов проходят обучение в течение одного месяца, где, например, учатся обращаться с оружием. Интересно, что эта бригада не является предметом обсуждения в литературе ИГ. По заявлениям для СМИ бывших членов этой группы, ее задача состоит в том, чтобы гарантировать то, что женщины в Ракке на публичных местах покрыты паранджой, не ходят на каблуках и всегда находятся в сопровождении мужчины. Есть сведения, что они исполняют специальную функцию быть охраной новых женщин, прибывающих на территорию ИГ.

Хотя идеология АК исключает участие женщин в боевых операциях, есть примеры локальных особенностей. Под командованием лидера АК в Ираке, Абу Мусаба аль-Заркави, женщины начали совершать самоубийственные теракты. Это интересный пример, поскольку АК в Ираке было предшественником сегодняшнего ИГ. Женщины совершали самоубийственные нападения для АК между 2005 и 2010 годом, причем большинство таких терактов было осуществлено в 2008 году. В этот период одна шестая часть всех нападений была совершена женщинами. Обзор биографий этих женщин показывает, что многие из них были вдовами убитых боевиков АК в Ираке. Вероятными предпосылками для вербовки таких женщин было желание отомстить, экономические затруднения или психологические травмы.

Есть несколько объяснений тому, почему АК в Ираке разрешило использование женщин в качестве террористов-смертников, хотя это противоречит идеологии группировки. Одно объяснение можно найти у бывшего лидера АК в Ираке, аль-Заркави, который заявил, что «Разразилась война … если вы (мусульмане-мужчины) не хотите быть смелыми рыцарями в этой войне (фурсан аль-харб), дайте дорогу женщинам. … Да, Бог мне свидетель, мужчины потеряли свое мужество».

Это могло быть способом вдохновить мужчин, которые еще не взялись за оружие. Важно также упомянуть, что 2008 год был самым насыщенным в плане самоубийственных терактов в Ираке, совершенных женщинами. Это было спустя два года после того, как американские бомбы убили аль-Заркави и движение столкнулось с несколькими проблемами. Его новый лидер Абу Омар аль-Багдади, который не одно и то же лицо с нынешним лидером ИГ, попытался, но не успел продолжить выполнение проекта аль-Заркави строительства государства. Группировка столкнулась с экономическими затруднениями, и иностранные боевики, которые раньше совершили несколько самоубийственных терактов, перестали прибывать на территорию группировки из-за улучшения контроля над сирийско-иракской границей. В дополнение к этому, были предприняты более строгие меры для борьбы с боевиками АК и террористами-смертниками в Ираке. В этих условиях стало легче осуществить, чтобы самоубийственные нападения совершались женщинами, поскольку по традиции никто не подозревал женщин. Женщины никогда не участвовали в руководящей структуре АК. После 2010 года не было случаев терактов, совершенных женщинами-смертницами. Объяснения этому факту имеют комплексный характер и должны рассматриваться в плане изменившегося характера данного конфликта. Причиной тому было постепенное уменьшение присутствия США в стране, которое официально закончилось в 2011 году.

ИГ в Сирии и Ираке, которое выросло из АК в Ираке, не использует женщин в качестве террористов-смертников. Надо сказать, что в других провинциях ИГ имеются исключения. Женщины совершают самоубийственные теракты для Боко Харам в Нигерии, которое объявило о своей аффилиации с ИГ. Причиной тому, что ИГ в Сирии и Ираке не использует женщин-смертниц, вероятно, является восприятие основной роли женщин, которая состоит в том, чтобы они способствовали строительству нового халифата путем воспитания нового поколения детей. Как социальные медиа, так и интервью в СМИ показывают, что иностранные боевики разочарованы отсутствием женщин. Имеют место браки между иностранными боевиками и сирийками. Сообщают, что часто сирийские женщины вступают в такие браки по принуждению. ИГ желает, чтобы иностранные боевики женились на сирийках, чтобы смешивались с местным населением и получали местную привязанность к данной области. Европейские иностранные боевики в Сирии, однако, предпочитают жениться на европейских женщин, нечто, что в какой-то мере объясняет массовую вербовку иностранных женщин Исламским государством. Так как число иностранных женщин очень небольшое, женщины больше будут способствовать строительству халифата, выходя замуж за боевиков ИГ и рожая детей, чем умирая в бою.

Хотя ИГ не использует женщин-смертниц, они признают женщин, которые совершают такие теракты. Интересным примером является случай теракта в Сан Бернардино в Калифорнии, США. Журнал ДабикИГ прославляет Саида Ризвана Фарука и его жену Ташфин Малик, которые совершили теракт, при котором погибли 14 человек.Дабик пишет, что это было уникальным нападением, так как Малик совершил его вместе со своей женой, хотя для нее джихад не был обязательным. Журнал утверждает, что жена не хотела упустить возможность для шахада, т.е. стать мучеником. Хотя по другим источником, жена была движущей силой в этом теракте, Дабик уменьшает ее роль до роли последователя своего супруга.

Идеологические писания АК тоже прославляют женщин, которые брались за оружие во имя аллаха. Они используют такие случаи, как призыв к мужчинам-мусульманам совершить то же самое. К примеру, журнал Инспайер упоминает обращенную в ислам американку ЛаРос, с кличкой «Джихади Джейн», которая была арестована в 2009 году и которой было предъявлено обвинение в подготовке убийства шведского художника Ларса Вилкса. Журнал также упоминает британку Рошонару Чудри, которая напала на члена британского парламента Стивена Тимс в 2010 году. Чудри упоминается в четвертом издании журнала Инспайер в качестве примера для мусульманских мужчин:

Женщина показала мужчинам Уммы путь джихада! Женщина, братья мои. Позор всем мужчинам за то, что они сидят на своих задницах, когда одна из наших женщин взялась за индивидуальный джихад. Она чувствовала необходимость сделать это просто потому, что у наших мужчин слишком много оправданий воздерживаться от таких действий.

Несмотря на то, что женщины по существу исключены от участия в боевых действиях, как АК, так и ИГ допускают, что разные обстоятельства могут приводить к локальным отклонениям от такой политики. Это особенно очевидно для предшественника ИГ, АК в Ираке, где женщины играли важную роль в качестве террористов-смертников. АК не осуждает женщин, которые совершают такие нападения по собственной инициативе. Наоборот, они используют их пример в своих идеологических публикациях, чтобы призвать мужчин делать то же самое. В настоящий момент женщины лучше служат целям халифата в качестве домохозяек и давая жизнь новым гражданам, чем в качестве боевиков. Хотя ИГ не желает, чтобы женщины воевали, пример Ташфин Малик показывает, что они почитают женщин, которые берут оружие в свои руки во имя дела Уммы. Поэтому возможно – если потребности ИГ в будущем изменятся, – они позволят женщинам участвовать в боевых действиях.

Женщины как сексуальные рабыни

ИГ стало печально известным тем, что порабощает тех женщин, которых оно считает идолопоклонниками и неправоверными, и превращает их в сексуальных рабынь. От этого больше всего пострадала группа курдского меньшинства езидов. Ничего подобного, касающегося АК, ни в идеологическом, ни в историческом плане нет. Эта тема полностью отсутствует в идеологических текстах АК. Однако также надо отметить, что они не осуждают такую практику. Это интересно, поскольку в своих идеологических писаниях АК часто критикует жестокость ИГ. В своих идеологических публикациях ИГ тщательно объясняет, почему по исламскому праву, шариату, порабощать женщин является законным.

В августе 2014 года ИГ атаковало гору Синджар в Ираке и взяло в рабство тысячи езидских женщин. Езиды верят в одного Бога и семь ангелов, которыми руководит ангел Мелек Таус. Несколько христианских и мусульманских групп называют езидов «поклонниками дьявола», потому что их учение о Малик Таусе имеет сходство с исламскими и христианскими традициями, связанными с дьяволом. Очевидцы из числа езидских женщин, которые успели бежать из ИГ, свидетельствуют, что ИГ либо дает пленных женщин в качестве подарка местным или иностранным боевикам, или систематически продает их. Местные командиры ИГ инструктируют своих боевиков осматривать и выбирать женщин для «брака». Затем женщин насильственно заставляют «выходить замуж» за боевиков, причем они подвергались жестокому сексуальному насилию.

Дабик опубликовал две статьи, в которых ИГ со ссылками на религиозные тексты объясняет, почему порабощать езидов является религиозной обязанностью. В первом тексте утверждается, что знатоки шариата в халифате решили, что езиды являются мушрикин, идолопоклонниками. Они цитируют Коран, который говорит, что мушрикин следует либо убивать, либо брать в плен. В тексте утверждается, что в Судный день с мусульман будут спрашивать, если они не были способны убивать идолопоклонников, на первом месте с мужчин. С другой стороны, предполагается, что женщин следует обращать в рабство. Рабство, особенно если женщина-рабыня рожает детей от своего хозяина, является признаком того, что Судный день приближается. Апокалиптические истории, знамения о конце света, в целом являются важной частью идеологии ИГ. Приведены цитаты нескольких известных исламских теологов, среди которых Ибн Раджаб аль-Ханбали, для объяснения того, что если женщина рожает детей от своего господина, такие дети станут свободными и будут иметь тот же статус, что и их отец. Таким образом, рабство является способом истребления езидов и гарантирования того, что их потомки, рожденные в рабстве, станут настоящими правоверными мусульманами. Важно отметить, что свидетельства нескольких очевидцев указывают на то, что езидских женщин заставляли принимать контрацептивные средства для предотвращения беременности. Это показывает, что есть разница между тем, что написано в идеологических текстах ИГ и тем, что на самом деле происходит.

Дабик утверждает, что отсутствие рабства в современном мире привело к тому, что мужчины совершают грехи. Мужчины, у которых нет возможности жениться, окружены искушениями. Если мужчина берет в рабство женщину в качестве наложницы, их отношения становятся законными. В статье делается вывод, что рабство является важным аспектом шариатского права. Те, кто не придерживается такой точки зрения, не признают шариатское право и потому являются вероотступниками ислама. Вторая статья в журнале Дабик пытается убедить читателя, что саби, обращение в рабство неправоверных путем войны, является единственным правильным путем. Вероятно, эта статья является ответом на широкую критику группировки по вопросу о женщинах-рабынях, в том числе и со стороны приверженцев ИГ. Дабик ссылается на источники в СМИ куффар, которые называют рабство изнасилованием. Не определяя конкретно, что означает «куффар», они дают возможность обращать в рабство всех военнопленных. Журнал утверждает, что важные исторические фигуры ислама, например, пророк Мохаммед, обращали женщин в рабство в качестве наложниц. Они также утверждают, что женщины-рабыни имеют некоторые права, например, незаконным является отделять ребенка от матери. Дабик утверждает, что основной причиной для обращения в рабство женщин является желание спасти их от безбожия и направить их на путь истинного ислама. Приводятся примеры нескольких случаев, когда езидские женщины обращались в ислам. Таким образом, рабство является способом распространять ислам как религию и уничтожать поклонников дьявола.

Используя теологические аргументы, ИГ может убеждать свою аудиторию, что оно служит делу Бога, обращая езидских женщин в рабство. Рабство не отвращает европейских мусульманок, которых вербует ИГ, поскольку они уже являются истинными мусульманками. Обращать в рабство мусульман незаконно. То, что ИГ представляет езидских женщин как собственность рабовладельца, возможно, привлекает к группировке мужчин, у которых нет экономических возможностей жениться традиционным способом.

Взгляды АК и Исламского государства на женщин

В этой статье проведено сравнение между тем, как позиционируют женщин в своих идеологических сочинениях ИГ и АК. Оба движения разделяют точку зрения, что главной задачей женщины является быть хорошей домохозяйкой, которая поддерживает своего супруга в вооруженном джихаде и воспитывает своих сыновей в правой вере. Таким образом, у ее мужа будет желание воевать для распространения ислама. Однако, у АК и ИГ разные взгляды на женщин в качестве мигрантов. В отличие от ИГ, которое подчеркивает, что у женщин есть обязанность и право быть мигрантами, АК заявляет, что миграция есть задача мужчин. Для ИГ женщины-мигранты играют существенную роль в осуществлении проекта группировки по строительству территориального государства.

Ни одно из этих движений по существу не желает, чтобы женщины играли роль боевиков. Однако, есть исключения. В своих пропагандистских материалах оба движения прославляют женщин, которые совершали террористические нападения. Однако оба движения подчеркивают, что джихад не является обязательным для женщин. Теракты, совершаемые женщинами, используются как побуждение для того, чтобы мужчины совершали то же самое. АК в Ираке использовало женщин-смертниц в период, когда движение было очень ослаблено и у женщин были большие возможности совершать теракты, по сравнению с мужчинами. Это показывает, что идеология АК, которая поначалу запрещает женщинам участвовать в боевых действиях, способна приспосабливаться к местным потребностям. Несмотря на то, что АК в Ираке было предшественником сегодняшнего ИГ, нет примеров женщин-смертниц из ИГ в Сирии и Ираке. Нет и примеров того, чтобы женщины играли какую-нибудь роль в боевых операциях на территории ИГ. Однако, незамужние женщины являются членами полиции нравов ИГ. Объяснением всего этого может быть то, что в настоящее время женщины лучше всего способствуют строительству нового халифата в качестве жен и матерей. Эта потребность может измениться в будущем, если ИГ потеряет территориальную опору в Сирии и Ираке. Может статься, что в будущем женщины лучше всего будут служить халифату в качестве террористов-смертников.

Самим большим различием между ИГ и АК является их позиция в отношении права мужчин обращать женщин в рабство. Тогда как ИГ использует теологические аргументы для защиты позиции, что обращать в рабство женщин, которых оно определяет как неправоверных, является правильным, АК вообще не упоминает эту тему. В своих пропагандистских материалах ИГ подчеркивает, что рабство является важным принципом шариатского права. Истории о женщинах – сексуальных рабынях, несомненно, играют важную роль в вербовочной стратегии ИГ. Таким образом, представление ИГ о женщинах как потенциальных рабах не обязательно входит в конфликт с их ролью в качестве добродетельной жены. Целью в обеих случаях является то, чтобы женщины давали жизнь новым обитателям халифата, и таким образом, способствовали бы его расширению.

Представляя езидов поклонниками дьявола, которых хорошие мусульмане в соответствии с идеологией ИГ обязаны истреблять, ИГ может убеждать своих приверженцев, что важно, чтобы их обращали в рабство. Есть надежда, что езидская женщина-рабыня может обратиться в ислам и ее дети станут мусульманами. Таким образом, ИГ сможет уничтожить поклонников дьявола. Это послание усиливается нарративом, что женщины-рабыни играют определенную роль в апокалиптических историях ИГ о Судном дне. Однако, хорошая мусульманка-суннитка может играть только роль благодетельной домохозяйки. Незаконно обращать в рабство женщин-мусульманок. Обязанностью хорошей мусульманки является эмиграция в халифат, где ей отведена важная роль в строительстве этого нового утопического общества. Эти факторы объясняют, почему европейские женщины-мусульманки добровольно присоединяются к ИГ, группировке, которой боятся из-за совершения жестокого сексуального насилия над женщинами.

 

 

Об авторе

У Андреи Аасгаард есть степень магистра по ближневосточным исследованиям, полученная в Университете Лунда, Швеция. Она прошла обучение как офицер-переводчик с арабского, а до этого работала политическим аналитиком в вооруженных силах Норвегии и помощником студентов при Датском институте международных исследований.

Что произошло с Сирией за десять лет войны :: Политика :: РБК

Некогда одно из самых успешных государств региона — Сирия — превратилось в центр притяжения политических экстремистов и международных террористов, в универсальную площадку для выяснения отношений между иранцами и израильтянами, турками и курдами, шиитами и суннитами, Москвы и Вашингтона, описывает пеструю картину конфликта генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов. Длительность войны не случайна, а вполне закономерна — с самого начала в стране налицо было жесткое присутствие внешних сил и игроков, которое все и предопределило, уверен бывший посол России в Саудовской Аравии, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов Андрей Бакланов.

История сирийского конфликта

Назвать точную дату начала гражданской войны в Сирии, которая идет вот уже десять лет, достаточно трудно. Одним из первых крупных выступлений стала акция в Дамаске 15 марта 2011 года, когда несколько сотен человек стихийно собрались и вышли на улицы столицы. Звучали лозунги против коррупции, за демократию и свободу слова, а также требования к Башару Асаду покинуть пост президента.

Митингу в Дамаске предшествовали события в городе Дераа у границы с Иорданией. В начале марта там были задержаны школьники из известных в городе семей, которые написали на школе: «Твоя очередь, доктор», — намек на то, что президента Башара Асада, офтальмолога по образованию, постигнет участь президентов Туниса и Египта Зин Абидина бен Али и Хосни Мубарака, подавших в отставку из-за массовых акций протеста в своих странах. Против задержания собралась уличная демонстрация, и полиция применила силу против протестующих.

В Дераа митинги тоже продолжались и тоже были разогнаны. 18 марта по несогласным был открыт огонь, жертвами стали четыре человека. После похорон погибших начались новые беспорядки, и вскоре часть города перешла под контроль протестующих. В апреле стихийные массовые демонстрации охватили всю страну. При столкновениях с полицией гибли уже десятки людей.

15 июля Международный комитет Красного Креста (МККК) объявил, что расценивает внутриполитическую ситуацию в Сирии как гражданскую войну и требует соблюдения международного гуманитарного права на территории страны.

29 июля у повстанцев появилась армия: нелояльные режиму сирийские офицеры под руководством полковника Рияда Асада объявили о формировании Свободной сирийской армии (ССА).

В конфликте почти с самого его начала проявились интересы стран региона и мировых держав. В 2014 году из соседнего Ирака началось проникновение бойцов запрещенной в России террористической группировки «Исламское государство» (ИГ). К осени 2015 года террористы стояли на пороге Дамаска.

В 2014 году США, возглавлявшие коалицию по борьбе с террористами, начали наносить удары по их позициям в Сирии. В октябре 2015 года свою антитеррористическую операцию начала Россия. В конце 2017 года российский президент Владимир Путин объявил о разгроме террористов, в заслугу разгром ИГ ставят себе и США. К этому же времени военные силы правительства Асада начали восстанавливать контроль над территорией страны.

Попытки мирно урегулировать конфликт до сих пор результата не принесли. Основой для урегулирования являются принципы, принятые в Женеве в 2012 году, — создание переходного правительства с участием всех заинтересованных сторон, проведение президентских и парламентских выборов, формирование новых органов власти. Одним из элементов урегулирования должно стать и принятие новой Конституции — 30 октября 2019 года начал работу Сирийский конституционный комитет. Однако к непосредственному написанию нового закона его участники (они собираются в Женеве) до сих пор не приступили, поэтому очередные выборы президента (должны пройти до конца мая) пройдут по существующему законодательству.

Кто сейчас управляет Сирией

К десятой годовщине большая часть страны вернулась под контроль Башара Асада. Поддерживать баланс ему помогают Иран и Россия. «У России достаточно точечное присутствие — помимо Латакии, где находятся российские военные объекты, это район Заевфратья и Идлиба, где российские военные проводят патрулирование, в том числе совместно с Турцией. В отличие от России, которая присутствует в Сирии под своим флагом, Иран предпочитает интегрироваться в сирийские силы, мимикрировать под собственно сирийский режим», — уточняет диспозицию эксперт Российского совета по международным делам Кирилл Семенов. Иранские военные и советники контролируют и территории, и политику в Сирии; в первом случае это прежде всего так называемый шиитский коридор, который ведет из Ирана через Ирак и Сирию в Ливан к еще одному союзнику — «Хезболле», говорит Семенов. При этом в 2012 году была изменена Конституция Сирии, и в 2014 году Асад был переизбран на семилетний президентский срок (очередные выборы должны пройти до конца мая этого года, он вновь имеет право в них участвовать). В июле прошлого года прошли очередные выборы в парламент, большинство получили пропрезидентские силы. К голосованию не были допущены проживающие за рубежом сирийцы.

Значительные территории на севере, вдоль границы с Турцией, управляются протурецкими силами — проведенные Анкарой три военные операции позволили ей создать буферную зону на границе. Турция строит больницы и медучилища, открывает филиалы университетов и тянет со своей территории ЛЭП для снабжения региона электричеством (по цене $0,09 за 1 киловатт), пишет Al Monitor. По данным Семенова, подобные контракты заключаются на десять лет.

Вдоль границы ближе к Ираку — зона ответственности курдов, исторически там проживающих, но выступивших против Асада во время войны. Поддержку им оказывают США, которые сохраняют базы в Сирии, в том числе защищая нефтяные месторождения. По факту площадь, контролируемая Россией и США, больше благодаря использованию ими авиации, указывает Семенов.

Еще две зоны остаются под контролем вооруженной оппозиции. В Идлибе среди оппозиционных групп действуют запрещенные в России «Хайат Тахрир аш-Шам» (бывшая «Джебхат ан-Нусра») и ИГИЛ. В районах на юго-западе (провинции Дераа и Кунейтра) «властью» являются несколько групп примиренной с правительством Асада вооруженной оппозиции.

В прошлом году военная ситуация по всей стране была самой спокойной за годы конфликта. Можно говорить о том, что сложился довольно устойчивый баланс, выгодный на данном этапе почти всем участникам сирийского конфликта, за исключением Башара Асада, говорит Семенов. Сирийскому президенту продолжение войны необходимо для укрепления поддержки среди населения, оправдания отсутствия реформ и прочих проблем, уверен эксперт, — любая военная операция, если последует, чревата тем, что будет не просто операцией против местных сил, а против тех региональных и мировых игроков, которые за ними стоят.

На что живет Сирия

Сирия с декабря 1979 года находится под американскими санкциями: Америка тогда признала республику государством — спонсором терроризма.

В настоящее время в американский список стран — спонсоров терроризма наряду с Сирией входят Куба, Иран и Северная Корея. Эти страны не могут получать от США финансовую помощь, в их отношении также действуют запрет на экспорт товаров двойного назначения и финансовые рестрикции. Впоследствии США вводили дополнительные ограничения, которые ужесточились после начала войны в 2011 году. Управление по контролю за иностранными активами (OFAC) грозило ограничениями лицам и организациям, которые оказывают финансовую помощь сирийскому правительству.

Однако до начала войны Сирия была одной из богатейших стран региона. В период с 2011 по 2018 год годовой ВВП страны упал почти на две трети — с $55 млрд до $20 млрд. Жизнь 80% сирийцев за годы войны опустилась ниже черты бедности, а ее продолжительность сократилась на 20 лет. Страна страдает от нехватки врачей и медсестер, учителей, технических специалистов, квалифицированных государственных служащих, описывает ситуацию чрезвычайный и полномочный посол Александр Аксененок. За годы войны сформировались центры влияния и теневые структуры, не заинтересованные в переходе к мирному развитию, хотя в сирийском обществе, в кругах бизнеса из секторов реальной экономики и среди части госслужащих, сформировался запрос на проведение политических реформ, но в атмосфере всеобщего страха и засилья спецслужб он не звучит открыто, продолжает он.

Нынешний год может стать для Сирии одним из самых сложных — в этом году бюджет меньше, чем за все годы конфликта. В сирийских фунтах его объем вырос, но в долларах составляет всего $3,36 млрд, на 10% меньше, чем годом ранее. Основные проблемы — падение курса сирийского фунта (до конфликта курс составлял 45 сирийских фунтов за $1, в этом году он достиг исторического минимума — на черном рынке стоимость $1 может достигать 4 тыс. фунтов), рост цен на продовольствие (по многим позициям в прошлом году они удвоились), нехватка нефти и газа. Всемирная продовольственная программа ООН считает, что 60% сирийцев (около 12,4 млн человек) находятся в зоне риска голода. Например, продавец овощей в Дамаске с семьей из девяти детей зарабатывает $5 в день, двое его сыновей не ходят в школу, потому что он не может позволить себе платить за них, один из сыновей уехал в Германию и поддерживает семью переводами, еще один сын проводит в день от трех до пяти часов в очереди за хлебом, цены на который субсидирует государство. Без дотации шесть батонов стоят $0,35 — в шесть раз дороже государственного хлеба. Однако из-за нехватки муки многие пекарни, которые дотирует государство, работают с перебоями.

Нехватка энергоресурсов после потери контроля за крупными нефтяными месторождениями на востоке восполняется по большей части из Ирана и за счет контрабандных поставок из Ливана и Ирака. Но в условиях обвала нефтяных цен, нарастающих санкций и военного давления на Иран график поставок нарушился.

Еще один удар по сирийской экономике был нанесен финансовым кризисом в Ливане — около четверти депозитов в ливанских банках принадлежат сирийскому бизнесу, в том числе связанному с правительством. Введение валютных ограничений в Ливане затормозило сделки на импорт товаров первой необходимости, в том числе закупки пшеницы, нарушило цепочку поставок комплектующих, повлекло за собой резкий рост цен, указывает Аксененок.

В этих условиях правительству Сирии остается только печатать деньги, полагаться на кредиты Ирана и заставлять сирийских бизнесменов напрямую помогать государству, утверждает консалтинговая компания COAR Global. В начале этого года в оборот была введена купюра 5000 сирийский фунтов (около $3,98), до этого самой крупной была банкнота 2000 фунтов.

Сирия и нефть

2011 году Сирия находилась на 33-м месте по объемам добычи нефти, следуя за Южным Суданом и опережая Вьетнам. Если в 2011 году доля ее добычи составляла 0,4% мирового объема, то в 2012 году этот показатель сократился до 0,25% (расчеты по BP Statistical Review of World Energy).

На Ближнем Востоке доля Сирии до начала вооруженных столкновений также была очень незначительной: 1,2% всей добычи в регионе в 2011 году и 0,75% — в 2012 году (расчеты по BP Statistical Review of World Energy).

Уровень добычи нефти в Сирии в 2010 году составлял 386 тыс. барр. в день, с началом кризиса в 2011 году добыча упала до 333,3 тыс. барр., а в 2012 году уже составляла почти половину от объема 2011 года, или 182 тыс. барр.

Что дало вмешательство России

Осенью 2015 года Россия военными средствами вмешалась в сирийский конфликт — по инициативе Башара Асада российская группировка была развернута на западе страны. Это изменило весь ход конфликта — позволило Асаду удержаться у власти и сделало Россию одним из главных политических игроков в регионе. На тот момент отношения России с западными странами находились в глубоком кризисе из-за присоединения Крыма и начала войны в Донбассе, вмешательство в сирийский конфликт изменило динамику контактов Москвы с международным сообществом, в частности активизировалось сотрудничество по линии военных с США, на новый уровень вышли отношения с Израилем.

С точки зрения тактики Россию можно считать одним из бенефициаров конфликта, отмечает Кортунов. Успешная и относительно низкобюджетная военная операция быстро превратила Москву в ключевого внешнего игрока на сирийском поле, объясняет он. «Но, насколько можно судить, у Москвы за пять лет непосредственного участия в сирийском конфликте так и не появилось стратегии выхода из него. Степень влияния России на режим в Дамаске тоже остается открытым вопросом. Кто все-таки вертит кем: собака хвостом или хвост собакой?» — задается эксперт риторическим вопросом.

Активная фаза российской военной операции в Сирии длилась 804 дня, с 30 сентября 2015 года по 11 декабря 2017-го, рассказывал в прошлом году министр обороны Сергей Шойгу. По его словам, в результате ударов ВКС России было уничтожено более 133 тыс. объектов террористов, в том числе заводы по незаконной переработке нефти, ликвидированы 865 главарей бандформирований и более 133 тыс. боевиков (4,5 тыс. из них — из России и стран СНГ). В декабре 2017 года президент Владимир Путин во время посещения авиабазы Хмеймим отдал приказ о выводе большей части российских войск из страны.

По данным комитета Совета Федерации по обороне и безопасности на сентябрь 2018 года, потери России в Сирии с момента начала операции составили 112 человек. Почти половина приходится на катастрофу транспортника Ан-26 (39 человек) и сбитый сирийскими ПВО Ил-20 (20 человек). Помимо этого агентства Bloomberg и Reuters сообщали о сотнях погибших в Сирии «русских наемников». Минобороны России эти данные не подтверждало.

Список погибших россиян с начала кампании ВКС в Сирии

При этом у России остались две точки присутствия в арабской республике. Это авиабаза Хмеймим, где дислоцируется 555-я авиагруппа, которая по данным на 2018 год включает в себя 28 боевых самолетов ВКС РФ (семь Су-24М, пять Су-25, четыре Су-30СМ, пять Су-34, шесть Су-35 и Су-57) и десять транспортных и специальных самолетов (три Ил-76МД, два Ту-154М, Ил-62, Ил-22, A-50У, Aн-72, Aн-26) и девять вертолетов. Пункт материально-технического обеспечения ВМФ расположен в порту Тартус. В декабре 2019 года курирующий оборонную отрасль вице-премьер Юрий Борисов сообщил, что в ближайшие четыре года в модернизацию переданного в управление России Тартуса планируется вложить $500 млн. «Российская сторона намерена наладить работу старого порта и построить новый торговый порт», — пояснял вице-премьер.

Точное количество российских военнослужащих и гражданского персонала, находящееся на этих двух объектах, неизвестно. По данным Центризбиркома, в 2020 году в Сирии 6424 россиянина приняли участие в голосовании по внесению поправок в Конституцию России.

Пожалуй, впервые после окончания Второй мировой войны Россия приняла участие в боевых операциях на удаленном театре военных действий, говорит главный редактор журнала «Арсенал Отечества» полковник запаса Виктор Мураховский. Наблюдались определенные проблемы и с логистикой, и со снабжением, и с созданием группировки войск, и управлением этой группировкой. В связи с этим пришлось провести серьезную ревизию многих элементов применения войск, напоминает эксперт. «Это касалось не только авиации и систем ПВО, но и практически всего спектра боевого обеспечения — разведка, инженерное, техническое, боевое обеспечение и так далее», — отметил Мураховский. По его мнению, в итоге Москве удалось проверить уже в реальных боевых условиях огромную номенклатуру уже имеющегося и перспективного вооружения. «Стало понятно направление, в котором надо совершенствоваться. Некоторых необходимых систем вооружений у нас просто не было, по крайней мере на момент начала операции, — тех же ударных беспилотников», — подчеркивает эксперт.

Реальный боевой опыт, полученный офицерским корпусом и профессиональным сержантским корпусом, также имеет неоценимое значение, отметил Мураховский. Он напомнил, что в период антитеррористических операций на Северном Кавказе центры управления, планирования, финансирования и снабжения находились за рубежом России. «Так что операция в Сирии была необходима с военно-политической точки зрения. Если бы на территории Сирии возникло псевдогосударство ИГИЛ со всеми ресурсами страны — это представляло бы смертельную угрозу и для близлежащих государств, и для нас в том числе», — заключил эксперт.

Какими санкциями обернулся для Москвы приход в Сирию

Никаких секторальных санкций в отношении России из-за конфликта в Сирии ни Евросоюз, ни США не применяли. Персональные ограничения со стороны США действуют в отношении 12 россиян. Санкции США также введены против семи компаний: Темпбанк (ЦБ отозвал лицензию в 2017 году), банк «АКБ «РФА», «Рособоронэкспорт», «Российская финансовая корпорация», «Глобальные концепции групп», «Промсырьеимпорт» и «Маритайм Асистанс».

Российские компании до сих пор не ведут масштабной деятельности на территории Сирии. Ранее Financial Times писала о том, что «дочка» «Стройтрансгаза» — компания «Стройтрансгаз Логистика», связанная с семьей миллиардера Геннадия Тимченко — получила разрешение от властей Сирии заниматься добычей фосфатов, а также контракт на эксплуатацию порта Тартус для поставок за рубеж. Однако Тимченко уже находится под санкциями США, а ЕС заниматься поставками фосфатов не запрещает. СМИ также писали об интересах в Сирии бизнесмена Евгения Пригожина. Утверждалось, что в 2019 году сирийский парламент одобрил заключение контрактов на разведку, разработку и добычу нефти с двумя российскими компаниями — Vilada и Mercury Limited. «Новая газета» писала, что обе компании имеют отношение к структурам Пригожина, с которыми СМИ ранее связывали деятельность Частной военной компании (ЧВК) Вагнера. Сам бизнесмен наличие такой связи опровергал. Впрочем, Пригожин в любом случае уже находится под санкциями как ЕС, так и США.

Однако санкции препятствуют более широкому участию российских компаний в сирийской экономике. Во время визита главы МИД России Сергея Лаврова в Абу-Даби министр иностранных дел ОАЭ Абдалла бен Зайд Аль Нахайян посетовал, что принятый в США в прошлого году закон «О защите гражданского населения Сирии» («Акт Цезаря») усложняет отношения страны с Сирией и мешает налаживанию диалога. В российском МИДе назвали этот закон мешающим предоставлению стране даже гуманитарной помощи.

В 2019 году президент США Дональд Трамп подписал новый исполнительный указ, расширяющий возможности для введения санкции против третьих лиц, которые «препятствуют достижении политического решения сирийского конфликта». В июне 2020 года в силу вступил «Акт Цезаря», закрепляющий существующие ограничения против союзников Дамаска и расширяющий их. Закон позволяет вводить вторичные санкции против иностранных граждан и компаний за поддержку режима Асада. В нем говорится о запрете на «значительную финансовую, материальную или технологическую поддержку», участие в «значительной сделке» с сирийским правительством. Также в нем идет речь об ограничении взаимодействия с иностранными гражданами, которые являются наемниками или участниками вооруженных формирований, «действующих на территории от имени правительства Сирии, Российской Федерации или Ирана». В частности, под санкции могут попасть иностранцы, которые:

• предоставляют Дамаску товары, услуги, технологии, информацию или другую поддержку, которая способствует развитию нефтегазовой промышленности;
• предоставляют самолеты или детали к ним, которые будут использоваться в военных целях в Сирии в интересах Дамаска;
• предоставляют Дамаску услуги в сфере обороны и строительства или инженерных технологий.

Госсекретарь Майк Помпео говорил, что санкции останутся в силе, пока власти в Сирии не перестанут блокировать мирное решение конфликта на основании резолюции 2254 Совета Безопасности ООН, призывающей к созданию «инклюзивного» правительства и разработке новой Конституции. Несмотря на критику ОАЭ по поводу проблем частного сектора из-за «Акта Цезаря», в администрации Джо Байдена отметили, что пока не собираются ослаблять санкционное давление.

Евросоюз ввел санкции в отношении Сирии в 2011 году. В общей сложности под ними находятся 273 физических лица и 70 компаний. Кроме того, в отношении Сирии действуют секторальные санкции — ограничения действуют на импорт в Сирию нефти, инвестиций в определенные секторы, покупку сирийских гособлигаций и экспортные ограничения на оборудование и технологии, которые могут быть использованы для внутренних репрессий, а также на оборудование и технологии для мониторинга или перехвата связи. Санкции могут быть применены к гражданам ЕС или гражданам и компаниям из третьих стран, которые имеют связи с Евросоюзом.

Какова перспектива политического урегулирования в стране

Нет сомнений в том, что на президентских выборах в этом году 55-летний Башар Асад победит, говорят опрошенные РБК эксперты. США уже заявили, что голосование не признают, если оно пройдет вразрез с резолюциями СБ ООН. Пройти в соответствии с ними выборы никак не смогут, так как ведущийся в Женеве конституционный процесс пока дошел только до стадии формирования конституционного комитета (на это понадобилось два года). К созданию новой Конституции делегаты пока не приступили. Оппозиция винит Асада в несговорчивости — сначала Дамаск не присылал своих кандидатов, потом группы долго согласовывали формат работы.

Все, что предпринималось в рамках женевских усилий, делалось в совершенно другой обстановке, в разгар военных действий, напоминает Бакланов. Но оппозиция совершила ошибку, поставив условием отставку Асада, а сейчас правительство перевернуло ситуацию — победило на основной территории страны, поэтому, очевидно, оно не видит смысла в переговорах с проигравшими, полагает эксперт.

Оппозиция действительно проиграла, но Турция, США и другие ее спонсоры сохраняют свои интересы в регионе, а значит, сбрасывать со счетов их нельзя, говорит эксперт Семенов. Дамаск потерял суверенитет, решения часто принимаются без него Россией, Турцией и Ираном. Так что можно говорить, что Асад выиграл войну, но не выиграл мир, а оппозиция проиграла войну, но не проиграла мир. Тем более что на территориях, которые контролирует режим, проживает только половина изо всех сирийцев в стране.

Режим Асада и дальше будет демонстрировать чудеса выживаемости на фоне растущих экономических проблем, новых санкций и продолжающейся борьбы за власть в самом Дамаске, надежд на прорыв или даже на прогресс в Женеве очень мало, прогнозирует Кортунов. В обозримой перспективе, по его мнению, страну не ждут ни полное восстановление территориальной целостности, ни возвращение миллионов беженцев и вынужденных переселенцев, ни масштабный план постконфликтной реконструкции — финансовых ресурсов на это нет ни у стран Европы, ни у стран Залива.

Вестник НАТО — Возможна ли перегруппировка ИГИЛ? Уроки, извлеченные из бесед с бывшими боевиками ИГИЛ

В рамках всестороннего исследования террористических организаций Вера Миронова опросила местных и иностранных боевиков ИГИЛ (ДАИШ), а также лиц, причастных к незаконным перевозкам боевиков. Она делится своими знаниями о различных категориях бойцов ИГИЛ (ДАИШ), о том, что с ними произошло и что они могли бы делать дальше.

Беседы были проведены по телефону и во время работы на местах в Ираке, Сирии и Турции в период с 2013 по 2017 год, в частности когда автор была прикреплена к иракским силам специальных операций во время сражения за Мосул в 2016-2017 году. Автор присутствовала на судебных разбирательствах, связанных с ИГИЛ, в судах в Ираке и продолжает опрашивать бывших иностранных боевиков, скрывающихся в Восточной Европе и в Центральной Азии.

ИГИЛ не территория на карте: это группа людей, которые ищут для себя родину, и как показали последние несколько лет, их устроит любой клочок земли от Ближнего Востока до Филиппин. Для этого требуется лишь достаточно преданных делу и квалифицированных людей, добивающихся этой цели. Хотя коалиции по борьбе с ИГИЛ удалось лишить ИГИЛ территории в Ираке и Сирии, еще важнее выяснить, удалось ли в достаточной мере лишить ИГИЛ людских ресурсов, как внутри района боевых действий, так и за его пределами, чтобы действительно разгромить его. Если нет, мог бы ИГИЛ восстановить свою численность и начать сначала?

Июнь 2014 г: боец ДАИШ размахивает флагом и оружием на улице города Мосул, Ирак. © Reuters

Чтобы по-настоящему понять будущее этой вооруженной организации, необходимо понять людей, состоящих в рядах ИГИЛ, что с ними произошло и что они могли бы делать дальше.

Много местных и иностранных бойцов группы были убиты, но некоторым удалось выжить. Выжившие местные боевики сейчас либо в тюрьме, либо скрываются. То же относится и к выжившим иностранным боевикам и сторонникам группы. Живы ли они или мертвы, члены ИГИЛ первоначально присоединились к группе или поддерживали ее в силу различных причин, и с их помощью можно предсказать будущее поведение тех, кто остался.

Убитые

Члены ИГИЛ, убитые во время операций против ИГИЛ в Ираке и в Сирии, относятся к нескольким категориям и погибли в разное время и по-разному. Как следует из собеседований с боевиками, большая доля тех, кто присоединился, чтобы умереть за джихад, и кто был наиболее одержим, добровольно шли на самые опасные задания (и даже на верное самоубийство) и были убиты в начале конфликта. Опытные боевики были в большой степени преданы делу и часто сражались до последнего дыхания. В октябре 2017 года, когда Ракку уже взяли, я связалась с одним из таких боевиков – русскоговорящим кавказцем, по-прежнему находившимся в эль-Маатен (Сирия). На вопрос о том, планирует ли он убежать, он ответил, что нет и что будет сражаться до конца. Конец настал на той же неделе, когда в результате авиаудара по их дому был убит он сам и его семья.

По неофициальным данным, полученным от бывших боевиков, особенно высокие потери отмечались среди молодых, неопытных членов группы, которые часто расплачивались жизнью за свои просчеты и отсутствие навыков. Некоторые даже гибли по своей собственной вине, например, при неправильной установке самодельных взрывных устройств.

Но даже не все погибшие в ИГИЛ сражались. Некоторые продали все у себя на родине и выехали в Сирию со своими семьями, полагая, что выезжают в утопическое исламское государство. Но зачастую у них не было обратного пути и они застревали там в нестабильной обстановке без связей и без денег. Когда ИГИЛ был выбит из Мосула и Ракки, выбраться можно было только незаконным путем, что стоило от семи до десяти тысяч долларов за одного человека. Даже если у кого-то и были такие деньги, не было гарантии, что человек, занимающийся незаконным вывозом людей, не работал при этом на службу внутренней безопасности ИГИЛ (известную как Амни), и что забрав деньги он не убьет их.

Еще одна группа людей внутри ИГИЛ была не согласна с руководством и считалась опасной. Среди этих неистово верующих боевиков росло недовольство тем исламом, который проповедовал ИГИЛ, и их либо убивали в тюрьмах ИГИЛ, либо – когда боевиков стало не хватать – их посылали на самые опасные линии фронта. К их числу относились так называемые «экстремисты» такфири (мусульмане, обвиняющие других мусульман в вероотступничестве), обвинявшие ИГИЛ в том, что это кафир (неверные), когда они поняли, что Исламское государство не утопия, которую они воображали. Как утверждает один из «экстремистов», которому удалось выжить, было общеизвестным фактом, что таких как он посылали из тюрем на фронт в Кобани, Дейр-эз-Зор и Хама. (Это было подтверждено в ходе собеседований с другими лицами в каждой из этих трех точек).

Выжившие

Гораздо менее многочисленная группа членов ИГИЛ выжила и находится либо в тюрьме, либо в бегах. Старшее руководство группы понимало, что если их поймают, им наверняка грозит смертный приговор, и поэтому либо им удалось скрыться, либо они предпочли погибнуть на поле боя или – применительно к членам группы, находившимся за границей, – отказались сдаться живыми.

Как следует из проведенных в Ираке собеседований с военнослужащими, судьями и адвокатами, в тюрьмах находятся в основном местные боевики рядового состава, которые сдались или были взяты в плен живыми. Один пример – тридцатилетний мужчина из Мосула, на суде по делу которого я присутствовала в январе 2018 года в Тель-Каифе: он состоял в ИГИЛ только последние три месяца оккупации и примкнул к группе, потому что не мог больше прокормить семью, а ИГИЛ платил ему 5000 динаров (около пяти долларов США) в день.

Разведчики иракских сил специальных операций проверяют документы в поиске бойцов ДАИШ в Мосуле (Ирак) в ноябре 2017 г. © Reuters

За пределами Ближнего Востока сторонников ИГИЛ тоже арестовывают по обвинению в терроризме. Некоторые – настоящие сторонники, которых обвиняют, например, в распространении пропаганды ИГИЛ через Интернет или содействии переправке бойцов в районы боевых действий. Другие не хотели иметь дела с ИГИЛ, но оказались сообщниками и были арестованы, например, за перевод денег родственникам, сражавшимся в Сирии, или за то, что отправились в Сирию в попытке вывезти оттуда своих родственников.

Все остальные члены ИГИЛ скрываются. Благодаря ИГИЛ, осталось их немного: ИГИЛ убивал на месте всех, кто пытался спастись от группы бегством, и сажал в тюрьму каждого, кто говорил об этом. Но в силу самостоятельного выбора небольшая группа людей, которым удалось уйти живыми, потенциально очень опасна.

Речь идет об иностранных боевиках, убежавших из ИГИЛ на разных этапах. В начале, как сообщили несколько иностранных боевиков, с которыми я разговаривала, в их число входили лица, скрывшиеся со значительными денежными средствами, принадлежавшими группе и предоставленными ей для закупки вооружений и техники или для проведения операций за границей. Как вспоминает один бывший иностранный боевик с Кавказа, отдельно готовили специальный отряд для будущих операций на Кавказе. Однако, как он сообщил, к нему присоединилось очень мало боевиков: не только физическая подготовка была очень тяжелой, но и члены группы возражали против того, чтобы сражаться за границей, и настаивали на том, чтобы ресурсы использовались для улучшения качества жизни в халифате.

Более крупная группа иностранных боевиков начала уезжать в 2014 и 2015 году, когда мощь ИГИЛ достигла апогея. Это были вышеупомянутые «экстремисты» такфиристы. Поскольку они были против ИГИЛ, который воспринимал их как пятую колонну, они постарались скрыться от группы, чтобы выжить, но мало кому из них удалось.

После освобождения Мосула в августе 2017 года некоторые лидеры ИГИЛ, которые поняли, что группе не восстановиться после территориальных потерь, стали уходить, захватывая с собой крупные суммы денег, благодаря чему они смогли подкупить людей и уйти, а в случае иностранных лидеров ИГИЛ – приобрести новые документы.

Благодаря анонимности многие агенты Амни смогли уйти. У них не только был доступ к денежным средствам группы, но и многие из них не были известны коалиции по борьбе с ИГИЛ, так что им даже не пришлось никого подкупать. Более того, пока они работали на ИГИЛ, они часто были в масках, так что после освобождения другие боевики и местное гражданское население их не узнало.

Что дальше?

Многие местные руководители группы до сих пор живы, на свободе, и в их руках деньги группы. Это позволит им не только обезопасить себя, но и помогать вдовам и детям боевиков ИГИЛ. Тем временем местные боевики, которым удалось бежать, но которых знают местные власти, вынуждены скрываться в сельских районах, даже если они бы предпочли демобилизацию. Некоторые, возможно, продолжают участвовать в повстанческих действиях. Неизвестные агенты Амни могут скрываться в городах и потенциально готовиться к новым крупным городским операциям.

Что касается высшего звена иностранных лидеров и Амни, которые смогли убежать, благодаря своему опыту и связям они могли бы воссоздать группу в новой точке. Поскольку «бренд» ИГИЛ воспринимается как эффективный, он еще может привлечь новых членов, недовольных жизнью в своих странах.

Многие местные и иностранные боевики ДАИШ были убиты в бою; выжившие либо сидят в тюрьме, либо скрываются. © Quora.com

В то же время, как заметили во время бесед адвокаты в Ираке и России, рядовых бойцов, которые находятся сейчас в тюрьмах в Ираке, в Сирии и в других странах, могут выпустить в течение десяти лет. Тюремная охрана и следователи уже обеспокоены тем, что дальнейшая радикализация и координация продолжится в тюрьмах, как произошло во время действий военной коалиции под руководством США в Ираке с такими тюрьмами, как Кэмп-Букка (где американские военные распоряжались местом содержания под стражей с 2003 по 2009 год). Помимо этого к тому моменту, когда отцов, возможно, освободят, дети боевиков ИГИЛ вырастут и могли бы омолодить ряды вновь организованной группы.

Бывшие члены, покинувшие ИГИЛ из-за несогласия с идеологией или тактикой группы, с большим успехом разъясняют потенциальным сторонникам ИГИЛ, почему организация не оправдала надежд. Но поскольку они скрываются без документов или средств к существованию, их варианты на будущее ограничены, а зачастую единственное, что они умеют делать – это воевать. Поэтому они становятся легкой добычей для преступных сетей. Как утверждает один бывший боевик, некоторые его товарищи уже занимаются незаконным сбором долгов и грабежом.

Качественный анализ бывших боевиков ИГИЛ указывает на то, что чтобы не допустить формирования следующего ИГИЛ, нужен всеобъемлющий подход. В частности можно было бы: предпринять шаги, призванные помешать бывшим членам ИГИЛ, находящимся в тюрьмах, организовать и радикально настроить других заключенных; укрепить международное сотрудничество и обмен разведданными в целях отслеживания бывших боевиков; изучить программы по дерадикализации и реинтеграции. По возможности было бы целесообразно заняться первопричинами, такими как качество жизни и дискриминация, которые могли изначально способствовать росту ИГИЛ и могли привлечь иностранных боевиков.

Есть ли будущее без ИГИЛ?

С самого начала работы Белого дома над этой «идеальной моделью» была ясна ее ошибочность и неустойчивость, опасность появления на этом взрощенном Западом фундаменте региональной химеры. Ранее именно таким результатом завершились другие «проекты» Белого дома в мусульманском мире, в частности с профинансированной ЦРУ «во имя борьбы с советской угрозой»Аль-Каидой и афганским Талибаном. Или же с попыткой поставить«Братьев-мусульман» у власти в Египте, а антиассадовских террористов в Сирии, с которыми публично позиционировал себя сенатор Маккейн.

Иными словами, сначала Запад сам выращивает на стратегически интересующем его пространстве фанатиков, натравливая их на своих врагов, а затем, резко меняя свою риторику, встает «во главе борьбы с новым всемирным злом». Ну совсем по американскому рецепту, озвученному еще во времена Второй Мировой войны Гарри Трумэном: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они сами убивают как можно больше друг друга».

Радикалы ИГИЛ, на фоне проявленных Вашингтоном на начальном этапе симпатий к себе, как к представителям «умеренной оппозиции в Сирии и Ираке», а также, уверовав в свою непогрешимость и защиту, с первых же дней провозглашения своей «государственности» пошли (явно копируя действия самих США) на откровенный подлог и нарушение общепризнанных юридических основ.

Во-первых, стоит отметить, что с точки зрения теории государства и права данная организация не может быть названа «государством», т.к. не обладает рядом определяющих признаков. Так, территория этого образования юридически закреплена за признанными государствами, в частности Ираком и Сирией. Кроме того, «Исламское государство» заранее указало в названии свои территориальные притязания на Левант, под которым понимается территория стран восточной части Средиземного моря и включает в себя территории Сирии, Ливана, Израиля, Иордании, Палестины, Египта и Турции.

Помимо этого, в ИГИЛ отсутствует система права, представляющего собой установленные государством общеобязательные правила поведения, установленных или санкционированных государством, ибо нормы шариата, на которые ссылается ИГИЛ, являются нормами религиозными, представляющими собой лишь основу, высший закон в мусульманских странах, но современное общество требует дополнительных норм, призванных урегулировать сложившийся порядок в обществе и государстве.

В-третьих, финансовой основой существования государства является система налогов и сборов. Мусульманская система налогообложения на современном этапе не может покрыть запросы «Исламского государства». В ИГИЛ отсутствует бюджет, система финансовых органов. Денежные поступления носят спонтанный характер безвозмездных платежей от частных лиц, сочувствующих организации, а также представляют собой доходы от нефти, отказываться от которой мировое сообщество не собирается вне зависимости от ее источника. Все эти поступления предназначены лишь для ведения военных и террористических операций, а не на решение внутригосударственных проблем.

Необходимо также напомнить, что принцип справедливости является основным принципом мусульманского права. То есть, помощь и поддержка населения, в особенности лиц, находящихся в затруднительном материальном положении, всегда были приоритетным направлением деятельности любого исламского правителя, как это закреплено в Коране и Сунне. Однако «Исламское государство» социальную функцию не выполняет.

Вопрос о населении, как еще одном определяющем государство признаке, также остается дискуссионным. Особенностью населения является его самовоспроизводство, но деятельность ИГИЛ, как уже было сказано выше, направлена на борьбу с внешним врагом, а население пополняется путем захвата в плен женщин. Но Ислам всегда осуждал насилие в отношении женщин! Тем более сунниты на протяжении всей истории исламской цивилизации отстаивали позицию обязательного добровольного согласия женщины на вступление в брак, вне же брака отношения между мужчиной и женщиной невозможны и признаются фактом прелюбодеяния, одним их тяжких грехов в Исламе. Насилие над женщиной не мусульманского происхождения также не смягчает вины, т.к. Коран четко дозволяет брак с немусульманками (в частности, с иудейками и христианками), которые обладают тем же набором прав, что и мусульманки.

«Исламское государство» нельзя признать исламской организацией. Идеи, принципы и методы деятельности ИГИЛ прямо противоречат принципам, закрепленным в Коране и Сунне. Насилие, убийство мусульман и «людей Книги» (Ахль аль-Китаб), т.е. иудеев и христиан, которым Бог, так же как и мусульманам, явил свою волю и дал религиозно-нравственное наставление в виде Священных Писаний, всегда считались вторым из тягчайших грехов в Исламе. Однако одной из идейной линий ИГИЛ является борьба с шиитами. Таким образом, организация лишь прикрывается исламской идеологией, а в действительности попирает ее.

Так чем же привлекательна для выходцев из различных регионов мира эта организация? В первую очередь своей безнаказанностью.

На современном этапе развития международных отношений любой захват территорий с точки зрения международного права признается актом агрессии и строго осуждается вплоть до применения силы в отношении захватчиков. Однако на примере ИГИЛ мы видим беспомощность мирового сообщества. Организация зародилась в недрах Ирака, который после спровоцированного США разрушения уже нельзя в полной мере признать государством, т.к.в нем практически отсутствует государственная власть, парламент не собирается, законы в государстве не издаются, власть поделена между отдельными группировками. В результате страну, раздираемую внутренними междоусобицами, постепенно захлестнула волна радикального исламизма, тяготеющего к терроризму. Так как в Ираке отсутствует реальная власть, способная бороться с нахлынувшей угрозой, эта страна послужила плацдармом для дальнейшего распространения идей «Исламского государства». Теперь, получив финансовую помощь и поддержку, захватив нефтегазовые районы, ИГИЛ готово смертоносной лавиной прокатиться по территории Леванта, о чем явно свидетельствует название самой организации.

Так как территория нынешнего распространения ИГИЛ официально представляет собой территории других признанных государств (Ирака, Сирии), то для нанесения авиационных ударов, а также проведения военных действий против ИГИЛ необходимо получить санкции Ирака и Сирии, а также СБ ООН. С учетом того, что на занятых ИГИЛ территориях население представляет собой радикально настроенных мужчин и пленных женщин, то любой удар будет сопряжен с угрозой жизни мирного населения. Кроме того, в государствах Ближнего Востока, Северной Африки и даже Центральной Азии уже присутствуют территориальные отделения ИГИЛ, которые готовят почву для перехода радикально настроенных слоев общества под крыло ИГИЛ и распространение «Исламского государства» на более широкие территории.

Однако эта опасность грозит не только переживающим сегодня по разным причинам определенные трудности мусульманским государствам, но и странам ЕС, да и самим США. Ведь возвращение сюда из объятого сегодня кризисом Ближнего Востока многих джихадистов с реальным боевым опытом противостояния регулярным вооруженным силам ставит проблему «домашнего терроризма» на передний план. Особенно с учетом не скрываемого этими джихадистами намерения устраивать «исламские государства» у себя дома. Тем более, что предвестники таких планов уже были продемонстрированы в терактах в лондонском метро, в инциденте с зарезанным на глазах у всех английским солдатом Ли Ригби.

Именно поэтому противодействие ИГИЛ должно базироваться не на происходящих сейчас с нарушением международных норм аваударах Вашингтона и его сателлитов по территории Ирака и Сирии, а на основе всеобщей программы системной борьбы с радикальным экстремизмом, где бы он ни происходил.

Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.

Право девочек на образование в Ираке после разгрома ИГИЛ

«Я никогда не ходила в школу. Мне нужно было помогать маме по хозяйству. Я ухаживала за братьями и сёстрами, а теперь ухаживаю за своими детьми».

 

Эсин 20 лет, и у неё уже двое детей; из-за конфликта она была вынуждена бежать из своего дома в Мосуле на севере Ирака и укрыться в лагере для внутренне перемещённых лиц. Она не умеет читать и писать, и в таком же тяжёлом положении оказалось огромное число девочек и молодых женщин в Ираке, не имеющих доступа к образованию по разным причинам.

Другая жительница лагеря, Мириам, вышла замуж по принуждению в возрасте 15 лет.  «Я не могу ходить в школу, потому что теперь я замужем. Я вышла замуж за мужчину, который не живёт в этом лагере. Я не думаю, что он хороший человек. Он стар и забирает меня из лагеря, когда захочет. Я хотела бы развестись с ним и всё время оставаться здесь».

Но у Мириам нет выбора: её семье нужны деньги. Многие семьи в Ираке, которые тоже живут в бедности, вынуждены выдавать девочек замуж, чтобы по традиции получить выкуп от семьи жениха.

После вступления в брак у девочек очень мало шансов получить доступ к образованию.

О подобных ситуациях, в которых оказались Эсин и Мириам, говорится в докладе*, опубликованном в Международный день образования. В докладе рассматривается, как традиционные гендерные роли и нормы, уровень образования в семье, бедность, предполагаемые проблемы с защитой и травма продолжают ограничивать доступ девочек к образованию в Ираке и особенно в тех районах, которые ранее находились под контролем так называемого Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ).

Данный доклад является вторым в серии докладов, посвящённых доступу к образованию как решающему стабилизирующему фактору в переходе Ирака после конфликта к устойчивой ситуации с безопасностью и долгосрочному миру, и был составлен совместно Управлением ООН по правам человека и Миссией Организации Объединенных Наций по оказанию содействия Ираку (МООНСИ).

Гендерные различия лишают девочек образования

В Ираке около 1,2 миллионов детей по-прежнему нуждаются в образовании. Девочки и женщины несоразмерно страдают от социально обусловленных гендерных норм, и те, кто был перемещён внутри страны, сообщили о росте уровня сексуального и гендерного насилия, детских, ранних и принудительных браков, а также экономических и финансовых нарушений.

В некоторых сельских районах семьи девочек не дают им ходить в школу, а роли матери и лица, обеспечивающего уход за близкими, отдаётся большее предпочтение, чем участию в формальном секторе занятости.

Согласно докладу, эти гендерные различия еще больше усугубились в результате деятельности ИГИЛ. На территориях, которые находились под их контролем, девочки и женщины подвергались ужасным преступлениям и надругательствам. В докладе перечислены группы меньшинств, которые стали жертвами изнасилований, сексуального рабства, принудительной беременности, торговли людьми и пыток.

Бедность и уровень образования в семье

В докладе также говорится, что доступ девочек к образованию напрямую связан с уровнем образования их родителей. Во многих сельских поселениях, где долгое время не было надлежащего школьного образования, и меньшее число девочек получало образование, нет достаточного числа женщин, которые могли быть стать учителями.

Распространённая травма и страх за личную безопасность

Эмоциональная травма после многих лет жестокого правления и насилия ИГИЛ также имеет пагубные последствия. Девочки, которые приняли участие в интервью для доклада, рассказали, что по возвращении в школу они столкнулись с многочисленными трудностями, например, им сложно сосредоточиться, и они чувствуют себя беспомощными и уязвимыми.

«Многим девочкам в моём классе два года было запрещено покидать дома во время оккупации, – рассказывает Ханна, учитель из Мосула. – Они больше не могут учиться и испытывают сильную тревожность. Без психологической поддержки эти девочки не останутся в школе».

Отсутствие чувства безопасности является еще одним серьёзным препятствием для образования, как говорится в докладе, поскольку многие семьи не хотят выпускать девочек из дома из страха за их жизнь и здоровье.

Образование для девочек: путь вперёд

В то время как в докладе признаются усилия правительства Ирака гарантировать равные возможности в сфере образования для каждой девочки, в соответствии с Конституцией и национальными законами, в нём рекомендуется ряд практических мер для устранения конкретных институциональных и общественных препятствий в доступе девочек к образованию.

В докладе говорится, что любая политика в сфере образования должна способствовать просвещению девочек, а также следует создать условия для обучения, которые учитывают гендерную проблематику. Также, помимо других рекомендаций, доклад призывает усилить стимулы для зачисления в школу, расширить поддержку девочек, которые перенесли травму, и усовершенствовать программы для девочек старшего возраста и молодых женщин, которые не завершили базовое образование.

В рекомендациях вновь говорится о конкретных обязательствах правительства Ирака в рамках Повестки дня в области устойчивого развития до 2030 года обеспечивать всеохватное и справедливое качественное образование для девочек. Сходным образом эти обязательства активно поддерживались в рамках Универсального периодического обзора, и правительство Ирака приняло более тридцати рекомендаций в связи с ЦУР 4 о качественном образовании.

«Меры для обеспечения равного доступа к образованию способствуют укреплению прав человека в обществе в целом, включая долгосрочный мир и стабильность, – подытожил Даниель Бэлл, представитель Управления ООН по правам человека в Ираке и руководитель правозащитного компонента МООНСИ. – Доклад содержит практические рекомендации для устранения конкретных институциональных и социальных препятствий, с которыми девочки сталкиваются в доступе к образованию, и нацелен на поощрение всеохватного и справедливого образования для всех детей в Ираке».

24 января 2021 г.

В лагерях Сирии остаются тысячи европейских «жен ИГИЛ» с детьми. Почему Европа не спешит их возвращать? | Громадское телевидение

В конце марта 2019 года «Исламское государство» потеряло свое последнее укрепление в сирийском населенном пункте Багуз на границе с Ираком. И хотя мировая борьба с ИГИЛ продолжается, после поражения в Багузе некоторые бывшие боевики и члены их семей говорят, что перестали верить в создание всемирного исламского халифата.

По данным Международного центра изучения радикализации Королевского колледжа Лондона, в начале гражданской войны в Сирии к ИГИЛ присоединились около шести тысяч граждан Западной Европы.

В лагере беженцев Аль-Холл на севере Сирии, где более 90% жителей — женщины и дети, проживает немало родственников бывших боевиков «Исламского государства», которые приехали из европейских стран. Здесь растут малолетние дети, которые по закону имеют право на гражданство Евросоюза. В лагерях у них нет они доступа к образованию, качественной медицине и даже базовым санитарным условиям.

Поскольку дети не нарушали европейских законов, они имеют право вернуться на родину своих родителей. Но курды, которые удерживают лагеря беженцев на севере Сирии, против разделения семей. Поэтому остается или возвращать детей вместе с матерями, или не возвращать никого вообще. Hromadske рассказывает, как проблему пытаются решить в различных европейских государствах.

Финляндия, ты серьезно?

18 декабря 2019 года финское правительство во главе с Санни Марин получило вотум доверия в парламенте. Всего лишь за неделю до этого будущее финского кабмина было под вопросом.

Будущий министр финансов Катри Кулмуни решила узнать, как финны относятся к идее репатриировать в Финляндию не только детей, но также и их матерей, так называемых «жен ИГИЛ». Для этого она спросила у своих подписчиков в Instagram: как репатриировать финских граждан, находящихся в лагере беженцев — «только детей» или «вместе с матерями»? Из-за этого поста министр столкнулась с критикой.

«Финляндия, ты серьезно? Если это правда, то это ужасно», — так отреагировал на опрос европейский медиадиректор правозащитной организации Human Rights Watch Эндрю Строляйн. «В определенный момент казалось, что министр — а может, и все правительство, — под угрозой отставки», — рассказывает hromadske Антти Куронен, корреспондент финского общественного вещателя YLE.

В конце концов Кулмуни удалила свой пост, а действующее правительство пообещало разбираться с каждым случаем индивидуально. На сегодня финскому министерству иностранных дел удалось вернуть двух сирот из лагеря Аль-Холл. Как возвращать детей, живущих в лагере с матерями — пока непонятно.

Антти Куронен был первым репортером из Финляндии, который поехал в этот лагерь. Приехав, он узнал, что там находятся 11 финских женщин с 30 детьми. Куронен рассказывает, что большинство финских детей в лагере очень маленькие, а условия почти непригодны для жизни, и уж точно для воспитания детей. «Я считаю, мы должны будем вернуть матерей тоже. Ведь, кажется, это единственный путь спасти детей», — объясняет Куронен.

Согласно опросу, который проводился в июне 2019 года, лишь 23% финнов хотят вернуть детей боевиков ИГИЛ вместе с матерями, 25% выступают за возвращение только детей. 36% — против возвращения детей вместе с матерями.

fullscreen

Жены боевиков «Исламского государства» с детьми, которых депортировали из лагеря беженцев Аль-Холл в лагерь Эль-Хасака на северо-восток Сирии, 3 июня 2019 года

Фото:

EPA-EFE/AHMED MARDNLI

Британка, которая хотела вернуться

В 2014 году 15-летняя британка Шамим Бегам вместе с двумя подругами отправилась в Турцию, чтобы пересечь границу с Сирией и присоединиться к ИГИЛ. Журналист издания The Times Энтони Ллойд нашел ее в лагере Аль-Холл в феврале 2019 года. Тогда она была на девятом месяце беременности и стремилась вернуться на родину, чтобы спасти ребенка. До этого она была дважды беременна — ни один из младенцев не выжил.

После того, как о случае Бегам рассказали в СМИ, встал вопрос: должно ли правительство Великобритании репатриировать бывших бойцов ИГИЛ и их жен? Для женщины беременность могла бы стать билетом для возвращения, поскольку ее ребенок по законам Великобритании унаследовал бы гражданство матери.

Однако общественное мнение было против. Многих возмущало отсутствие раскаяния Шамим Бегам. В интервью The Times она рассказала, что видела отрубленную голову мужчины, и ее это не возмутило, ведь «он был врагом ислама». Хотя Бегам стремилась вернуться домой и «все еще разделяла некоторые британские ценности», она сказала, что не жалеет о решении присоединиться к ИГИЛ.

Через три дня после встречи с британским журналистом Шамим Бегам родила мальчика в лагере Аль-Холл. Вскоре он умер от легочной инфекции. Однако смерть младенца не изменила позицию Лондона: граждан Великобритании, которые присоединились к ИГИЛ, дома не ждут.

По закону страны британцы, которые присоединились к ИГИЛ, могут быть лишены гражданства, если у них есть какое-либо другое гражданство. Такую процедуру начали и в отношении Бегам. Как отметили в британском правительстве, она может претендовать на автоматическое гражданство Бангладеш. Но в мае 2019-го правительство этой страны заявил, что Бегам ждет смертная казнь, если она попытается туда въехать.

Major setback for ISIS bride Shamima Begum’s fight to return to UK https://t.co/t2CbFdS9UM @MailOnline

— Marianne (@MarianneSansum) December 7, 2019

Кроме Шамим Бегам, в сирийских лагерях беженцев сегодня находятся около 25 британских женщин и 60 их детей. Большинству из них менее пяти лет, а значит они, вероятно, родились на территории, которая была подконтрольна ИГИЛ. Возвращать их домой Лондон не спешит.

В ноябре 2019 года правительство объявило, что возвращать будут только тех детей, чьи родители погибли. Остальные пока остаются вместе с матерями в лагерях. Имея право на британское гражданство, они растут вдали от родины родителей в плохих жизненных условиях. Многих из них с детства воспитывают сторонники ИГИЛ.

Мы работаем каждый день, чтобы вы первыми узнавали о новостях в Украине и мире. Поддержите нашу деятельность на платформе Спільнокошт, hromadske действительно нуждается в вашей поддержке.

Противоречивые законы

Кроме Великобритании, бывших бойцов ИГИЛ и их жен лишают гражданства в Германии и Дании.

Однако в декабре 2019 года суд Берлина постановил репатриировать немку, которая в 2014 году присоединилась к ИГИЛ вместе с тремя ее малолетними детьми. Для Германии этот случай — беспрецедентный.

По решению суда, нет достаточных доказательств того, что немка несет угрозу национальной безопасности, а репатриировать детей без матери не представляется возможным. Кроме того, у женщины не было никакого другого гражданства, кроме немецкого.

Мероприятия по лишению гражданства сталкиваются с критикой, в частности потому, что таким образом этих людей лишают права на справедливый суд. Например, та же Шамим Бегам после смерти своего третьего ребенка умоляла власти Британии вернуть ее домой, даже если бы это означало, что она будет сидеть в тюрьме. Но правительство заявило, что ей никогда не позволят вернуться в Великобританию.

А вот в Швеции от таких мероприятий официально отказались. Премьер-министр страны Стефан Лёвен еще в марте 2019 года заявил, что бывшие боевики ИГИЛ со шведскими паспортами имеют право вернуться домой, однако спецслужбы и правоохранительные органы могут их арестовать и расследовать их преступления.

В ноябре 2019 года нидерландский суд постановил, что правительство страны обязано вернуть детей бывших участников ИГИЛ нидерландского происхождения на родину родителей. «Дети не несут ответственности за поступки своих родителей, какими бы серьезными они ни были», — говорится в решении суда. Таким образом, он обязал правительство «приложить все усилия», чтобы вернуть 56 детей, рожденных 23 нидерландскими женщинами.

Однако впоследствии правительство выиграло апелляцию и доказало, что эти меры несут неоправданные риски для национальной безопасности и должностных лиц, которые поедут на поиски детей и женщин в лагеря беженцев.

Одной из причин, почему европейские правительства отказываются судить своих граждан за присоединение к террористическим организациям, является невозможность собрать доказательства их преступлений на территории, которая была подконтрольна ИГИЛ. Между тем, в таких лагерях, как Аль-Холл, остаются тысячи европейских граждан и их детей. Вырастая в среде пропаганды ИГИЛ, они могут нести угрозу нового витка терроризма.

fullscreen

Жены боевиков «Исламского государства» с детьми, которых депортировали из лагеря беженцев Аль-Холл в лагерь Эль-Хасака на северо-восток Сирии, 3 июня 2019 года

Фото:

EPA-EFE/AHMED MARDNLI

Почему европейцы присоединялись к ИГИЛ?

Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ) было основано еще в конце ХХ века. Его цель — создание исламского государства суннитского толка. Бойевики ИГИЛ поддерживают салафитский джихад, который признает насилие против представителей других религий законным с точки зрения ислама.

Широкую известность организация получила в 2014 году, когда начала наступление в Ираке и на севере Сирии. Среди европейских участников ИГИЛ есть как потомки выходцев из мусульманских стран, так называемое «второе поколение эмигрантов», так и коренные европейцы, принявшие мусульманство. Однако все они родились и выросли в демократических странах Европы и имеют их паспорта.

Дискриминация является одной из причин, почему многие из них решили присоединиться к ИГИЛ, считает датский журналист Нагиб Хая. В комментарии hromadske он объясняет, что пропагандисты ИГИЛ убеждают таких европейцев, что случаи травли мусульман является частью структурной дискриминации со стороны колонизаторов и угнетателей, которыми ИГИЛ считает Западный мир. «Это люди, которые не чувствуют себя частью общества. „Исламское государство“ предлагает таким людям почувствовать себя частью братства или сестричества, которое имеет общую цель — создание государства, которое даст отпор Западу», — объясняет Хая.

И хотя пропаганда оказалась довольно эффективной в 2014 году, сегодня многие из тех, кто на нее поддался, хотят вернуться домой — особенно беременные или уже родившие женщины. Для многих из них репатриация — единственный шанс спасти детей.

читайте также

Ирак: женщины страдают от ИГИЛ

(Бейрут) — Экстремистская вооруженная группировка «Исламское государство» должна срочно освободить езидских женщин и девочек, похищенных ими в 2014 году, заявила сегодня Хьюман Райтс Вотч после нового исследования недавних беглецов, которых изнасиловали и обменяли между членами перед тем, как сбежать. «Исламское государство» (также известное как ИГИЛ) также регулярно вводит оскорбительные ограничения в отношении других иракских женщин и девочек и серьезно ограничивает их свободу передвижения и доступ к здравоохранению и образованию в районах, находящихся под его контролем, заявила сегодня Хьюман Райтс Вотч.

В январе и феврале 2016 г. Хьюман Райтс Вотч взяла интервью у 21 суннитской мусульманской арабской женщины из района Хавиджа в Ираке и 15 женщин и девочек из этнической группы езидского меньшинства, все из которых бежали из контролируемых ИГИЛ районов, большинство из которых в конце 2015 г. Некоторые из них. Езиды, похищенные ИГИЛ в середине 2014 года, провели в плену более года. Они рассказали, что их насильно приняли в ислам, содержали в сексуальном рабстве, покупали и продавали на невольничьих рынках и передавали между четырьмя членами ИГИЛ.Хьюман Райтс Вотч впервые задокументировала систематические изнасилования езидских женщин и девочек в начале 2015 г.

«Чем дольше их удерживает ИГИЛ, тем ужаснее становится жизнь езидских женщин, которых покупают и продают, жестоко насилуют, а их детей отрывают от них», — сказала Скай Уиллер, исследователь по чрезвычайным ситуациям с правами женщин в Human Rights Watch. «Между тем, ограничения ИГИЛ в отношении суннитских женщин почти полностью отрезают их от нормальной жизни и услуг».

Опрошенные Хьюман Райтс Вотч суннитские женщины покинули районы, находящиеся под контролем ИГИЛ, с июня 2014 года в западной провинции Киркук и прибыли в районы, контролируемые силами Курдского регионального правительства (РПК).Все суннитские женщины и девушки сообщили о серьезных ограничениях в отношении их одежды и свободы передвижения в районах, контролируемых ИГИЛ. Они сказали, что им разрешено выходить из дома только в закрытой вуали ( niqab ) и в сопровождении близкого родственника-мужчины. Эти правила, применяемые путем избиения или штрафов к членам семьи мужского пола или к обоим, изолировали женщин от семьи, друзей и общественной жизни.

Чем дольше они находятся в руках ИГИЛ, тем ужаснее становится жизнь езидских женщин, которых покупают и продают, жестоко насилуют, а их детей отрывают от них.Между тем, ограничения ИГИЛ в отношении суннитских женщин практически полностью отрезают их от нормальной жизни и услуг.

Скай Уиллер, исследователь по чрезвычайным ситуациям с правами женщин

Семьи, живущие при ИГИЛ, также все больше страдают от роста цен на продукты питания и нехватки наличных денег, особенно после того, как правительство Ирака прекратило отправлять зарплаты госслужащим в районы, контролируемые ИГИЛ, в середине 2015 года.Они также живут в страхе перед авиаударами коалиции под руководством США и правительственных сил Ирака. Опрошенные сказали, что сочетание нехватки продовольствия, страха перед авиаударами и жестокого обращения со стороны ИГИЛ заставило их бежать.

Одиннадцать из опрошенных сообщили об ограниченном доступе к здравоохранению или образованию из-за дискриминационной политики ИГИЛ, включая правила, запрещающие врачам-мужчинам прикасаться к пациентам-женщинам, видеть их или оставаться наедине с ними. В более сельских районах ИГИЛ запретило девочкам посещать школу.Боевики ИГИЛ и женщины-полицейские ИГИЛ били, кусали или тыкали женщин металлическими штырями, чтобы держать их в узде, заставляя их бояться попытаться получить необходимые им услуги.

Авиаудары по объектам здравоохранения и образования, где находились боевики ИГИЛ, также заставили женщин бояться пользоваться этими объектами. Женщины сослались на бомбардировку больницы Хавиджи в сентябре 2014 года иракскими правительственными силами, согласно источникам новостей, и взрыв в июне 2015 года рынка в Хавидже силами коалиции, в результате которых, как утверждается, погибло большое количество мирных жителей, а также более мелкие нападения.

Некоторые женщины сказали, что они чувствовали себя глубоко униженными из-за обращения с ними со стороны ИГИЛ, а две сказали, что чувствовали себя настолько подавленными, что хотели покончить с собой.

Официальные лица РПК говорят, что боевики ИГИЛ в Ираке и Сирии продолжают удерживать около 1800 похищенных езидских женщин и девочек. Хьюман Райтс Вотч не смогла подтвердить эти цифры, но Организация Объединенных Наций привела утверждения, основанные на оценках официальных лиц езидов, о том, что по состоянию на октябрь 2015 года в плену ИГИЛ оставалось до 3500 человек.Многие из злоупотреблений, включая пытки, сексуальное рабство и произвольное задержание, были бы военными преступлениями, если бы они совершались в контексте вооруженного конфликта, или преступлениями против человечности, если бы они были частью политики ИГИЛ во время систематических или широкомасштабных нападений на гражданское население. .

Управление Верховного комиссара ООН по правам человека заявило в марте 2015 года, что организация ИГИЛ могла совершить геноцид против езидов. Хотя Ирак не является участником Конвенции о геноциде 1948 года, ее положения широко признаны как отражающие обычное международное право.Конвенция о геноциде запрещает убийства и другие действия, «совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу».

Злоупотребления в отношении езидских женщин и девочек, задокументированные Хьюман Райтс Вотч, в том числе практика похищения женщин и девочек и их принудительного обращения в ислам и / или насильственного вступления в брак с членами ИГИЛ, могут быть частью геноцида против езидов. Женщины также сообщали, что члены ИГИЛ отбирали у них детей, физически издевались над их детьми и заставляли их молиться или брать исламские имена.

Ирак не присоединился к Международному уголовному суду (МУС), но должен сделать это, чтобы позволить прокурору суда расследовать и преследовать в судебном порядке преступления против человечности, военные преступления и геноцид, совершенные в Ираке лицами, принадлежащими к любой из сторон конфликта. Власти могут передать юрисдикцию суда в отношении серьезных преступлений, совершенных в Ираке с момента вступления в силу договора о МУС, 1 июля 2002 года. МУС обладает юрисдикцией в отношении серьезных преступлений, совершенных гражданами или на территории стран, которые являются членами суда.

По словам официальных лиц КРГ и неправительственных организаций, работающих с этим населением, небольшое количество езидских женщин и девочек продолжают спасаться бегством от ИГИЛ. Хьюман Райтс Вотч взяла интервью у 15 езидских женщин и девочек, в том числе семерых, которых ИГИЛ держало в неволе более года, и четырех, которые сбежали в декабре 2015 г. или январе 2016 г. Женщины и девочки заявили, что ИГИЛ покупало и продавало их неоднократно, часто изнасиловало. , иногда запирали их в комнатах на несколько дней, унижали, избивали их детей или забирали их детей.

Иракские и иракские курдские правительства и международные доноры должны обеспечить адекватные услуги поддержки, включая всестороннюю долгосрочную психосоциальную поддержку тем, кто сбежал. Некоторые услуги также были предоставлены женщинам, которые забеременели во время пребывания в неволе, но безопасные и легальные услуги по прерыванию беременности недоступны. Национальный парламент Ирака и региональный парламент Курдистана должны внести поправки в законы, по крайней мере, чтобы разрешить безопасные и легальные аборты для женщин и девочек, подвергшихся сексуальному насилию и желающих прервать беременность.

КР, агентства ООН и неправительственные организации предоставили ряд психологических и психосоциальных услуг. Но из-за того, что не хватает услуг или расходы слишком велики для некоторых езидских семей, или расстояние, непонимание психосоциальной поддержки или неоднозначные чувства по поводу получения поддержки и стигмы из-за изнасилования и психического здоровья, только одна из езидских женщин и девочек Райтс Вотч, с которым беседовали, получал любую постоянную психосоциальную поддержку или помощь в области психического здоровья.

«Нападения ИГИЛ на женщин и девочек, особенно на езидов, привели к новому ужасающему кризису для женщин и девочек в регионе», — сказал Уилер. «Один из способов, которым правительство Ирака может помочь этим женщинам, — это изменить свои законы и политику, чтобы лучше защитить всех женщин, подвергшихся изнасилованию».

Все суннитские женщины и девушки, опрошенные Хьюман Райтс Вотч, бежавшие из контролируемого ИГИЛ района Хавиджа в близлежащие районы, находящиеся под контролем сил КРГ, заявили, что впоследствии они столкнулись с дополнительными ограничениями свободы передвижения.После проверки женщин вблизи линии фронта они сказали, что силы КРГ насильно перевезли семьи и некоторых женщин и детей, путешествовавших без сопровождения мужчин, в лагерь для внутренне перемещенных лиц Назрава, к востоку от города Киркук. По крайней мере в пяти случаях семьи заявили, что хотят жить в другом месте, но получили отказ, а еще пять опрошенных женщин сказали, что у них нет другого выбора, кроме как отправиться в лагерь. Хьюман Райтс Вотч не обнаружила никаких признаков того, что какая-либо из опрошенных женщин подозревалась в совершении какого-либо преступления или угрозы безопасности.Женщины сказали, что силы КРГ, охраняющие лагерь, также имели документы, удостоверяющие личность, ограничивая свободу передвижения жителей через контрольно-пропускные пункты за пределами лагеря, требующие документов, удостоверяющих личность, и требуя от них вернуться, если они покинут лагерь. По крайней мере, в трех случаях женщины заявили, что это помешало им получить адекватную медицинскую помощь.

Хьюман Райтс Вотч ценит то, что КРГ приняло сотни тысяч перемещенных иракцев из других мест, чтобы они поселились для их защиты в Курдистане.Однако практика, которая равносильна принуждению перемещенных лиц оставаться в лагере, будет противоречить Руководящим принципам ООН по внутреннему перемещению, в которых говорится, что граждане страны имеют свободу передвижения и право жить там, где они хотят, и защищены от «интернирования». в лагере или ограниченном лагерем ». Агентство ООН по делам беженцев, УВКБ ООН, которое управляет лагерем Назрава, обратилось к властям Курдистана с просьбой снять ограничения. УВКБ ООН заявило, что ограничения «вводятся в манере, несоразмерной любой законной озабоченности, в том числе связанной с безопасностью.”

Хьюман Райтс Вотч написала КРГ 7 марта 2016 г. по поводу этих и других обвинений. В первоначальном ответе правительства от 26 марта 2016 г. в отношении линии фронта Киркука говорилось, что по соображениям безопасности «некоторые слои местного арабского населения, чьи дома и деревни находились на линии фронта [зона конфликта], были временно перемещены в лагеря, которые находятся под защитой сил пешмерга. Эта мера предосторожности была принята в интересах этих граждан, поскольку она гарантирует, что террористическая группа ИГИЛ не нанесет им вреда.”

В ответе далее говорилось: «После освобождения деревни Хараба Ротах [Харабота недалеко к востоку от Малхи] в районе Хавиджа 520 арабских семей перебрались в безопасные районы, находящиеся под контролем сил пешмерга».

КРГ также заявило, что они выселили семьи из Малхи, чтобы защитить их, но не сказали, почему силы КРГ держали семьи в Малхе на несколько недель перед их переселением. Семьи, насильственно перемещенные из района Малха в лагерь Назрава, не сообщили Хьюман Райтс Вотч о том, что они чувствовали себя находящимися под угрозой нападений ИГИЛ в Малхе.

Курдское региональное правительство также проинформировало Хьюман Райтс Вотч, что президент КР Масуд Барзани издал в марте 2016 г. Указ № 3, который, среди прочего, предусматривает:

4. Ни одно гражданское лицо не должно быть перемещено из его первоначального места жительства в районы, освобожденные силами пешмерга, без достаточного юридического или военного обоснования / оправдания.
5. Свободное передвижение гражданских лиц в освобожденных районах не ограничено в рамках правил безопасности и военных правил, действующих в Курдистане.Исключение составляют районы, расположенные непосредственно на линии фронта между силами пешмерга и боевиками ИГ.
6. Международные принципы прав человека и гуманитарного права должны соблюдаться в отношении гражданских лиц в районах, расположенных на передовой.

Хьюман Райтс Вотч приветствует ответ КРГ и приказ президента Барзани соблюдать нормы международного права прав человека и гуманитарного права, выданные силам пешмерга. Жители лагеря Назрава, расположенного на большом расстоянии от линии фронта в мухафазе Киркук, который находится за пределами Иракского Курдистана, формально входящего в состав КРГ, должны иметь свободу передвижения и проживания.По словам Хьюман Райтс Вотч, на их свободу передвижения и проживания не следует накладывать никаких ограничений, кроме необходимых для защиты гражданских лиц в конфликте.

«Женщины, спасающиеся от жестокого обращения, не должны сталкиваться с дальнейшими ограничениями их мобильности и их права жить там, где они хотят, в своей собственной стране», — сказал Уилер. «Силы безопасности КРГ должны подчиняться указу президента и прекратить налагать ограничения на гражданских лиц, которые сбежали из-под контроля ИГИЛ».

Поддержка езидов, переживших изнасилование
По оценкам ООН, в августе 2014 года боевики ИГИЛ убили или похитили тысячи езидских мужчин, женщин и детей, когда группа взяла под свой контроль город Синджар (Шингал) и деревни езидов вокруг горы Синджар, в 120 км к западу от Мосула.В интервью Хьюман Райтс Вотч женщины и девочки рассказали, как ИГИЛ отделяло женщин и девочек от мужчин, а затем делило их по возрастным группам или по семейному положению, перемещало их в Сирию или несколько раз между местами в Ираке и Сирии, такими как тюрьмы или школы, используемые в качестве центров содержания под стражей, а женщин держали или продавали на невольничьем рынке в Ракке. Затем некоторые женщины были перепроданы членами ИГИЛ в качестве сексуальных и / или домашних «рабынь».

Рабство запрещено Международным пактом о гражданских и политических правах, Конвенцией о рабстве 1926 года и другими международными стандартами в области прав человека.Хусейн Алькади, который возглавляет управление по делам похищений при канцелярии премьер-министра КРГ, сказал, что около 1000 женщин и девочек бежали от ИГИЛ, но, по его оценкам, 1800 могут остаться в вооруженной группе.

ИГИЛ опубликовало заявления, в которых признается, что ИГИЛ захватывает езидских женщин и девочек как «военную добычу», и пытается оправдать сексуальное насилие. Эти заявления являются еще одним свидетельством широко распространенной практики и систематической политики ИГИЛ. Эти действия представляют собой военные преступления и могут быть преступлениями против человечности.Удаление детей из общины и насильственное обращение больших групп детей и женщин может быть доказательством геноцида против езидов.

В январе Хьюман Райтс Вотч взяла интервью у 15 езидских женщин и девочек, бежавших из ИГИЛ, семь из них за последние шесть месяцев, все из которых жили в лагерях для перемещенных лиц в мухафазе Дохук на северо-западе Иракского Курдистана или поблизости от них.

Те, кого удерживали более года, описывали, как их держали в рабстве, заставляли выполнять домашнюю работу и неоднократно насиловали.Всех их несколько раз насильно перемещали, избивали и оскорбляли, содержали в плохих условиях, в том числе в трех случаях запирали с другими женщинами в комнатах на несколько дней или недель и давали мало еды. Некоторые сказали, что их покупали и продавали несколько раз. У трех женщин было четыре разных «хозяина», и большинство из них их изнасиловали. Женщины рассказали Хьюман Райтс Вотч, что они понятия не имели о том, что их продали, до самого переезда.

Одна 39-летняя женщина была сначала продана на невольничьем рынке в Ракке [Сирия] мужчине по имени Абу Ясир, затем мужчине, которого она знала как Акаш, затем Абу Яхья и, наконец, Абу Махаджару.Она сказала, что Акаш бил ее за плач. Двое мужчин избили ее детей. Один ударил ее 8-летнюю дочь в глаз, когда она не ответила на новое имя, которое он ей дал. Женщина сбежала в декабре 2015 года вместе с двумя детьми, которые были с ней. Четверо других ее детей были разлучены с ней, когда она и ее семья были похищены в августе 2014 года и остаются пропавшими без вести.

30-летняя женщина, сбежавшая с тремя своими детьми в январе 2016 года, сказала, что члены ИГИЛ отвезли ее на ферму в неизвестном месте в Сирии после того, как они похитили ее и ее семью в августе 2014 года.Она и ее дети были проданы человеку, которого она знала как Абу Арис ат-Туси, который сказал, что она его жена, но затем продал ее человеку по имени Абу Малик, который, в свою очередь, продал ее человеку по имени Абу Асамам, который затем продал ее еще раз к человеку по имени Абу Саад ас-Сауди. По ее словам, все мужчины изнасиловали ее, и двое мужчин также избили ее детей. Члены организации ИГИЛ разлучили ее с двумя ее детьми, 10-летним сыном и 12-летней дочерью, после того, как семья была похищена. Их все еще нет.

14-летняя девочка, сбежавшая в августе, через год после того, как боевики ИГИЛ похитили ее из ее деревни и увезли в Мосул, сказала, что первоначально ее удерживал высокопоставленный член ИГИЛ по имени Абу Харид.Но он был убит, и ее передали человеку по имени Абу Саад, который затем продал ее человеку по имени Абу Умар аль-Шишани, который позже продал ее человеку по имени Абу Абдаллах. По ее словам, все четверо мужчин изнасиловали ее. Абу Харид избил ее куском дерева, а когда она спросила, где ее родители, сказал ей, что он разрезал их на куски и скормил их тела собакам. Абу Саад сказал ей и другой пленной девушке, что они его жены. Она рассказала, что месяцами ее держали в запертой комнате и «никогда не видели солнца.”

Всемирная организация здравоохранения заявила, что вмешательства должны осуществляться при участии людей с психическими расстройствами и сообществ, укреплять существующие ресурсы и должны быть доступны всем без какой-либо дискриминации.

Оказание адекватной психосоциальной помощи выжившим езидам является неотложной и огромной проблемой для правительства КРГ, агентств ООН и гуманитарных агентств. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) заявила, что психическое здоровье и психосоциальная поддержка являются важными компонентами комплексной помощи жертвам сексуального насилия.

В то время как Германия приняла сотни наиболее травмированных езидских женщин и девочек по соглашению между немецким государством Баден-Вюртемберг и иракским курдским правительством, сотни выживших остаются в Иракском Курдистане, и многие из них страдают от серьезных травм. Немецкая программа, стоимость которой стоит 95 миллионов евро и предоставляет женщинам и девушкам вид на жительство на два года, которые они могут затем продлить, закрыла прием, поэтому этот вариант больше не доступен для недавних беглецов.По словам официальных лиц, работающих над программой, некоторые женщины и девушки, которые сбежали ранее, также не могли участвовать, потому что они были вынуждены остаться в Дахуке по семейным обстоятельствам или не могли получить паспорта, потому что они потеряли свои национальные документы, удостоверяющие личность, во время атак ИГИЛ.

Одиннадцать сотрудников государственных и негосударственных организаций, оказывающих психиатрическую помощь и психосоциальную поддержку, подчеркнули Хьюман Райтс Вотч, что посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и другие психические расстройства широко распространены среди беглых езидских женщин и что существует значительная потребность в комплексных и длительных -срочная медицинская помощь и психологическая поддержка пострадавшим от похищений и изнасилований.Д-р Незар Исмет Тайб, генеральный директор по здравоохранению в Дахуке, и д-р Аднан Асад Таха, глава психиатрического отделения больницы общего профиля Азади, сказали, что потребность в психологической поддержке в Дахуке, вероятно, возрастет, поскольку насущные потребности в еде и приют для женщин и девушек, бежавших от ИГИЛ. Более того, ожидается, что езидские женщины и девушки будут продолжать прибывать, хотя и в меньшем количестве, чем в 2015 году.

В феврале 2015 г. Хьюман Райтс Вотч обнаружила, что медицинская помощь, психосоциальные услуги и другие услуги для выживших езидов в значительной степени отсутствуют.К январю 2016 года мы наблюдали улучшения. Иракское курдское правительство создало центр для выживших, в котором работают два психолога и другой медицинский персонал, и наблюдает за ростом психосоциальных услуг, особенно в лагерях для перемещенных лиц езидов. В большинстве лагерей, где жили женщины и девочки, теперь есть психолог или, чаще, социальные работники и волонтеры. Неправительственные организации оказывали психосоциальные услуги и нанимали психологов в некоторых лагерях для перемещенных лиц.Правительство и агентства по оказанию помощи начали создавать системы направления к специалистам, чтобы обеспечить женщинам и девочкам, оказавшимся в кризисных лагерях, доступ к медицинской помощи в чрезвычайных ситуациях. Это способствовало, например, направлению около 20 женщин из лагерей Капарту в больницу общего профиля Азади в период с июня по август после того, как они угрожали самоубийством или пытались покончить с этим.

Но ряд препятствий по-прежнему мешает женщинам и девочкам получить доступ к услугам или получить необходимое им постоянное лечение. По словам доктораЦентр для выживших в Таибе зарегистрировал 668 женщин и девочек, бежавших от ИГИЛ, но лишь небольшая их часть регулярно получает доступ к терапии в центре, одном из немногих мест, где женщины и девушки могут получить доступ к бесплатным долгосрочным индивидуальным консультациям с обученными психологами. Несколько опрошенных провайдеров сказали, что в Дахуке слишком мало психологов, особенно женщин-специалистов по сексуальному насилию. Только одна из женщин и девушек, с которыми беседовала Хьюман Райтс Вотч, получала постоянную помощь, хотя все они сообщали, что борются с такими проблемами, как бессонница, воспоминания, тревога и депрессия.

Эксперты заявили, что качество ухода, особенно доступ к хорошей долгосрочной психосоциальной поддержке или групповой / индивидуальной терапии, различается от лагеря к лагерю. У женщин и девочек в лагерях, расположенных дальше от Дохука, или вне лагерей, похоже, меньше возможностей для ухода. Многие из опрошенных Хьюман Райтс Вотч женщин и девочек назвали отсутствие денег, транспорта, ухода за детьми или других семейных обязательств в качестве причин, по которым они не обращались за помощью. Женщины и поставщики медицинских услуг также указали на недостаточный охват медицинских работников; стигма, связанная с проблемами психического здоровья и изнасилованием; а также отсутствие знаний и понимания услуг как препятствий для оказания помощи.

Бюджетный кризис в Иракском Курдистане затрудняет ответные меры. Доктор Таха из больницы общего профиля Азади сказал, что сокращение бюджета ограничило доступность основных лекарств, необходимых для ухода за этими женщинами и девочками. Некоторые неправительственные организации, в том числе иракско-германская группа WADI e.V. и местный Центр по правам человека Джихан, который также принимает деньги международных доноров, заявили, что они тоже сталкиваются с нехваткой финансирования, что ограничивает их способность предлагать психологические или психосоциальные услуги, или и то, и другое.

Представители органов здравоохранения в Дохуке заявили, что они были ошеломлены нуждами женщин и девочек, бежавших от ИГИЛ и пострадавших от ужасных нарушений прав человека. Обеспечение адекватной психиатрической помощи и психологической поддержки — сложная и долгосрочная задача. На сегодняшний день реакция носит произвольный характер и временами не координируется. Чтобы адекватно решить эту проблему, важно, чтобы правительство РПК, агентства ООН и другие заинтересованные стороны приняли скоординированные ответные меры, основанные на оценке потребностей и наиболее неотложных приоритетов, выявлении основных препятствий для оказания помощи и лечения. доступность и доступность, а также финансовые последствия.Такие усилия по координации должны включать ВОЗ и представителей выживших.

Женщины и девушки, забеременевшие в результате изнасилования в неволе, не имели доступа к безопасным и легальным абортам. Некоторые положения, включая приюты и усыновление, были созданы для беременных женщин и детей, рожденных в результате изнасилования. Правительству Ирака следует внести поправки в уголовный кодекс, по крайней мере, чтобы разрешить безопасные и легальные аборты для женщин и девочек, подвергшихся сексуальному насилию и желающих прервать беременность.

Ограничения ИГИЛ на одежду и свободу передвижения
Все 21 суннитская арабская женщина и девушка, опрошенная Хьюман Райтс Вотч, сообщали, что их заставляли носить никаб , закрывающий тело, лицо и голову, с вуалью на глазах, перчатки и носки, когда они выходили из дома. Вся одежда должна была быть черной и без украшений. Многие говорили, что с закрытыми глазами они не видели, куда идут, иногда спотыкались и падали. По их словам, до того, как ИГИЛ захватило их районы, они были в платках с открытыми лицами и в цветной одежде.

Женщины сказали, что опасаются избиения, если они не подчинятся. Чаще родственники-мужчины наказывались за нарушение дресс-кода 30 ударами плетью или штрафом в размере от 50 000 до 100 000 иракских динаров (от 45 до 90 долларов США) или и тем, и другим.

«Моим соседям пришлось заплатить деньги только потому, что они убирали прямо возле своего дома без полного никаба », — сказала 44-летняя женщина из города Эр-Рияд. В некоторых районах, в том числе в Хавидже, иностранные боевики ИГИЛ, участвовавшие в акции hisbah («подотчетность»), которая действует как полиция нравственности, охраняли женскую одежду, вооруженную металлическими штырями, иногда тыкая, шлепая или даже кусая женщин за одежду. нарушения кода.Одна женщина сказала, что женщины-офицеры вылили воду из канализации в лицо ее соседям, потому что они сидели вне дома, не прикрыв лица.

Женщины сказали, что им не разрешалось выходить из дома без сопровождения опекуна-мужчины — близкого родственника-мужчины — даже для посещения близких родственников.

Эти ограничения резко ограничили возможности женщин участвовать в жизни своего сообщества. Многие говорили, что до того, как ИГИЛ взяло контроль, они покидали свои дома каждый день, чтобы навестить семью или магазин, но после прибытия ИГИЛ они уходили только раз в месяц, а в некоторых случаях даже реже.Хьюман Райтс Вотч поговорила с двумя женщинами, покинувшими Мосул, и двумя женщинами, покинувшими Рамади, обе в то время находившимися под контролем ИГИЛ, которые описали схожие дресс-коды и наказания. Женщины, покинувшие Мосул, рассказали, что сотрудники правоохранительных органов hisbah резали женщинам пальцы металлическим инструментом, похожим на кусачки для ногтей, за незначительные нарушения.

Эти ограничения на одежду и передвижение нарушают право на свободу выражения мнений и свободу передвижения и незаконно дискриминируют женщин и девочек.

Ограничения доступа к здравоохранению, образованию
Большинство опрошенных заявили, что из-за того, что многие медицинские работники бежали перед захватом ИГИЛ района Хавиджа, доступ к медицинской помощи для всего гражданского населения уменьшился. Женщины и девушки столкнулись с дополнительными препятствиями из-за ограничений, введенных ИГИЛ. По словам женщин, опасаясь наказания, большинство врачей-мужчин не осматривают пациентов-женщин.

Одна женщина из села Кубайба сказала, что врач не будет осматривать ее дочь, которая, как она опасалась, больна брюшным тифом, предоставив девушке возможность описать свои симптомы.Другой сказал, что ее врач попросил ее открыть рот, а затем посмотрел на ее боль в горле через всю комнату.

В некоторых случаях, в том числе в больнице Хавиджа, иностранным врачам-мужчинам, которых женщины назвали членами ИГИЛ, разрешалось прикасаться к пациентам-женщинам, особенно во время чрезвычайных ситуаций. Однако, по словам опрошенных, ограничения усугубили нехватку качественных медицинских услуг для женщин и девочек. Немногочисленные доступные врачи-женщины не могут предоставить адекватную помощь всем женщинам и девочкам, которые в ней нуждаются.Женщины из Хавиджи сказали, что им приходилось ждать до трех дней, прежде чем обратиться к врачу-женщине, дольше, чем мужчинам. Другие заявили, что сдались, посылая родственников-мужчин в аптеки за лекарствами или сами посещая аптеки, иногда тайно.

Одна женщина сказала, что ее фармацевт был бы избит, если бы боевики ИГИЛ знали, что он касается ее руки, чтобы проверить ее кровяное давление. Две женщины сказали, что когда они или их родственницы забеременели, они обращались к местным акушеркам, а не к врачам из-за ограничений.Одна из женщин сказала, что у нее возникли осложнения в результате плохого послеродового ухода.

Из-за преследований со стороны боевиков ИГИЛ на контрольно-пропускных пунктах женщинам стало труднее путешествовать за медицинской помощью. Несколько женщин заявили, что женщины-офицеры hisbah следили за женской одеждой и поведением в клиниках и больницах. «В больнице Хавиджи они ударили мою родственницу за кормление грудью, — сказала 50-летняя женщина из Ширката. «Люди слишком боятся идти». Другая женщина сказала, что член hisbah болезненно сжал ее руку за то, что она не закрыла глаза в клинике.

Иногда семьи не разрешают своим детям ходить в школу из-за нехватки квалифицированных учителей, некоторые из которых бежали перед атакой ИГИЛ, или из-за того, что ИГИЛ изменило учебную программу, включив в нее изучение Корана, боевые приемы и инструкции о том, как делать самодельные взрывные устройства заявили матери и девочки.

Одна 16-летняя девушка из Хавиджи назвала доступное образование «промыванием мозгов». Опрошенные женщины сказали, что школы закрылись из-за нехватки учителей или из-за того, что родители опасаются авиаударов.Гендерные ограничения ИГИЛ создают особые препятствия для девочек. По словам членов семьи, в деревнях Кубайба, Мадхурийя и Хабабза боевики ИГИЛ вынудили девочек бросить школу, а мальчикам разрешили посещать школу. В Атшане ИГИЛ разрешало посещать занятия девушкам, но те, кто старше 12 лет, должны были носить никаб . В Маххурии мальчикам — но не девочкам — разрешили выезжать из деревни в среднюю школу.

Некоторые семьи перестали отправлять детей в школы, опасаясь, что школы станут объектами бомбардировок, потому что боевики ИГИЛ использовали школы в качестве баз, включая детский сад в Эр-Рияде и школу в районе Ширката.Совет Безопасности ООН призвал все стороны в вооруженном конфликте воздерживаться от действий, препятствующих доступу детей к образованию.

Воздействие авиаударов, жертвы среди гражданского населения
Многие женщины сказали, что страх перед авиаударами, особенно опасение, что главная больница Хавиджи станет мишенью из-за присутствия боевиков ИГИЛ, удерживает людей от обращения за помощью. 6 сентября 2014 года бомбы упали на больницу Хавиджи, включая родильное отделение, в результате чего предположительно погибло более десятка человек.В новостях того времени говорилось, что ответственность за это несут иракские военно-воздушные силы. Одна женщина сказала, что были убиты ее друг, ребенок подруги и еще одна знакомая женщина.

Жительницы этого района заявили, что 2 июня 2015 года в результате забастовки коалиционных сил под руководством США на рынке Хавиджа были убиты десятки мирных жителей, и они боялись передвигаться по городу.

Три женщины сказали, что члены их семей или соседи были убиты в результате авиаудара в районе Хавиджи, число которых, по их словам, увеличилось примерно с сентября.

Высокие цены на продукты питания особенно тяжело сказались на гражданском населении после того, как в середине 2015 года иракское правительство прекратило отправлять зарплаты государственным служащим в районах, контролируемых ИГИЛ. Несколько женщин сказали, что перед отъездом из Хавиджи они были голодны или ели меньше, чем обычно, а одна женщина из деревни Ширкат сказала, что ее дочь, все еще в Хавидже, не имеет достаточно еды, чтобы прокормить своих детей.

Опасный побег, дополнительные ограничения со стороны сил КРГ
Женщины, девочки и их семьи столкнулись с многочисленными опасностями, покидая районы, контролируемые ИГИЛ.Женщины рассказали, что нанимали дорогих гидов, чтобы избежать использования самодельных взрывных устройств ИГИЛ, когда они и их семьи гуляли по полям. Одна женщина сказала, что ее двоюродный брат был убит, когда наступил на одного из них. По словам женщин, организация ИГИЛ избивала, штрафовала и в некоторых случаях убивала мирных жителей, пойманных на выезде из районов ИГИЛ, хотя никто, как они знали, не был убит по этой причине.

Женщины и их семьи иногда подвергались дальнейшему насилию после пересечения линии фронта в контролируемые курдами районы со стороны сил безопасности Курдского регионального правительства, включая ограничения их свободы передвижения и права жить там, где они хотели, сказали женщины.

Десять женщин сказали, что силы пешмерга заставили их семьи оставаться под своим контролем в течение некоторого времени после того, как они покинули районы ИГИЛ. Некоторых заставили остаться в недостроенных зданиях на контрольно-пропускном пункте в деревне Малха, в четырех километрах к югу от Бей Хасан в мухафазе Киркук. «Нас охраняли силы КРГ в Малхе [с октября по декабрь 2015 года], и они сохранили наши удостоверения личности», — сказала одна 22-летняя женщина. Женщин обследовали, пока они находились в Малхе, но они не знали, почему их держали.Другая женщина рассказала, что ее держали под стражей. «Нас поместили в крохотную комнату на 15 дней, у нас было очень тесно, в комнате было 18 человек», — сказала она. Пешмерга также допросил родственников-мужчин.

Двадцать женщин сказали, что силы пешмерга на передовой увезли их семьи вместе с другими семьями в лагерь Назрава в восточной части провинции Киркук. Десять опрошенных женщин заявили, что у них не было выбора. Пять женщин сказали, что они выразили желание поехать в соседний Киркук, чтобы жить у родственников или в другие места, но пешмерга отказалась.

Силы КРГ ввели ограничения для семей в лагере Назрава. Все женщины сказали, что они могут покинуть лагерь только в том случае, если они оставят свой национальный документ у ворот, охраняемых Asayish [курдское агентство безопасности]. Женщины сказали, что без документов, удостоверяющих личность, они не могли легко проходить через контрольно-пропускные пункты, снимать жилье или записывать своих детей в школы. В трех случаях женщины, чьи удостоверения личности хранились у пешмерга, заявили, что они вообще не могут покинуть лагерь.

Другие сказали, что им удалось покинуть лагерь, но им не разрешали выходить поздно днем ​​или ночевать за пределами лагеря, и иногда их возвращали, если они пытались перейти контрольно-пропускной пункт в Киркук. В двух случаях люди, обращавшиеся за медицинской помощью в Киркуке, были возвращены, несмотря на то, что у них были письма от медицинских работников в лагере, потому что им пришлось оставить свои удостоверения личности в лагере.

Эти ограничения также привели к проблемам с доступом к специализированной медицинской помощи, не оказываемой в клинике лагеря.Одна беременная женщина, которая хотела поехать в Киркук на ультразвуковое обследование, сказала, что ее вернули на контрольно-пропускном пункте, где работала полиция провинции Киркук, потому что у нее не было документов, удостоверяющих личность. Асаиш отвезла тяжело больную женщину в близлежащую клинику Лейлан и только потом в больницу Киркука, а не прямо в больницу. По словам ее мужа, она умерла за 10 минут до того, как доехала до больницы. Хьюман Райтс Вотч не удалось установить, можно ли было ее спасти, если бы ее доставили прямо в больницу.

человек, проживающих в Мосуле во время ИГИЛ и военного освобождения: результаты обследования домохозяйств с 40 кластерами | Конфликт и здоровье

Данные этого исследования отражают влияние на домохозяйства 31–36 месяцев контроля ИГИЛ на востоке и западе Мосула, соответственно. Ущерб, нанесенный жизням, социальной структуре сообществ и образованию детей в этот период, является значительным. Последствия боевых действий за освобождение Мосула от ИГИЛ привели к дальнейшим страданиям домашних хозяйств Мосула из-за повреждения и разрушения жилищ, дальнейшего ухудшения коммунальных услуг и нехватки топлива для приготовления пищи.

Из-за страха перед идеологической обработкой и радикализацией почти все семьи не допускали своих детей в школу. Многие опасались, что их старшие сыновья будут приняты в боевики во время регулярных рейдов организации ИГИЛ на школы [12]. Некоторых детей учили дома, но большинство — нет. Это большая потеря лет образования, чем было ранее зарегистрировано для детей из семей, спасающихся от боевых действий в Аль-Анбаре в 2015 году [13].

В сентябре 2014 года образовательное бюро ИГИЛ пересмотрело учебную программу для начального, среднего и университетского образования, добавив многие религиозные темы, физическую подготовку и обучение владению оружием.Кроме того, он ввел плату за начальную школу в размере 15 000 динаров (12,60 долларов США) в месяц, поскольку экономика Мосула ухудшилась. ИГИЛ угрожало родителям, которые не отправляли своих детей в школы. Учителям, особенно женщинам, угрожали обезглавливанием, если они не явятся на занятия [14]. Тем не менее, семьи не подчинялись. Дети были травмированы, когда стали свидетелями сцен насилия и казней семьи, родственников и друзей. Многие дети потеряли членов семьи или всю свою семью [15]. После освобождения школы вновь открылись, и учителя стали неоплачиваемыми волонтерами, а дети в большом количестве возвращались, чтобы возобновить свое образование [16].Восстановить потерянные годы учебы будет невозможно. Справиться с психологической травмой от жестокого обращения с детьми — сложная задача [17]. Отсутствие образования и эмоциональная травма времен ИГИЛ в совокупности потенциально создают значительные трудности для детей, когда они возвращаются в школу.

Страх перед принудительным браком дочерей с членами ИГИЛ, особенно с иностранными боевиками, вынудил некоторых жителей покинуть Мосул со своими семьями. Многие из оставшихся семей заключали браки между родственниками или другими семьями.После свадьбы многие пары переехали из Мосула, где это было возможно. Этот тип «защитной» стратегии защиты чести дочери описан в конфликтных ситуациях [18]. Поступали отдельные сообщения о казнях в Мосуле за отказ от принудительных браков с боевиками, хотя в целом, похоже, что принудительные браки не имели места в той степени, которой опасалось население [19]. Тем не менее, это оставалось сильным страхом и побуждало семьи быстро выдавать замуж своих дочерей, возможно, не всегда разумно.По Ираку в целом данные ЮНИСЕФ показывают, что 4,6% девочек в возрасте до 15 лет были замужем и 24,3%. девушек до 18 лет были замужем [20]. В нашем обследованном населении 12,9% браков заключались с женщинами в возрасте 15 лет и младше, а 49,7% браков заключались с женщинами в возрасте 18 лет и младше. Документально подтверждено снижение возраста вступления в первый брак среди женщин [21, 22]. Причины ранних браков во время конфликта часто представляют собой сложную смесь культурных и экономических причин и иногда связаны с отсутствием возможностей получения образования и работы [23].Когда силы ИГИЛ консолидировали контроль над Мосулом, молодые взрослые мужчины также бежали, опасаясь, что, если они останутся, у них не будет никаких социальных контактов с женщинами и что они будут подвергаться риску принудительной вербовки ИГИЛ, если они останутся в Мосуле. Брак не был защитной стратегией, которая срабатывала для подростков мужского пола, подлежащих призыву в ИГИЛ, независимо от семейного положения.

34,5% респондентов (женщин) сообщили о насилии со стороны интимного партнера (IPV), которое привело к травмам, что кажется высоким даже с учетом сообщаемых уровней на Ближнем Востоке [24, 25].Высокая распространенность ИПВ среди беженцев и затронутых конфликтами групп населения хорошо задокументирована и, возможно, связана с экономическими, психологическими и финансовыми проблемами, связанными с их положением [26,27,28]. Все эти стрессы присутствовали в Мосуле. Вполне вероятно, что эти стрессы будут продолжаться во время трудного и длительного восстановления города.

Обширные разрушения жилых домов затронули все части Мосула. В восточной части Мосула 14,0% домов получили серьезные повреждения, из них 3.7% нежилые. Практически все это произошло во время военно-освободительной кампании. Даже после того, как в значительной степени разрушенные кварталы на западе Мосула были исключены из выборки, 78,2% домов все еще понесли серьезные повреждения, а примерно в одной трети ущерб был настолько велик, что домохозяйства были вынуждены переехать. По сообщениям, значительная часть ущерба была вызвана интенсивным применением артиллерии, IRAM и авиаударов. Однако авиаудары вызвали непропорционально высокую долю человеческих потерь и потерь инфраструктуры, особенно в западном Мосуле [29].Некоторая социальная и коммерческая жизнь вернулась в Мосул, особенно в менее поврежденной восточной части города. Стоимость восстановления всего города до его прежнего состояния исчисляется миллиардами долларов и потребует многих лет [30].

Вода периодически была доступна во время оккупации ИГИЛ, хотя очистка воды была приостановлена ​​в течение первого года оккупации ИГИЛ [2, 31]. Во время боевых действий в конце 2017 года был поврежден трубопровод, в результате чего было подано 40% населения города [32].Вырытые вручную колодцы обеспечивали почти всю воду домохозяйствам на момент проведения данного исследования [33]. Хотя домохозяйства сообщали о функционировании туалетов со смывом, они работали с водой, которую носили вручную. Электроснабжение постоянно ухудшалось в течение некоторого времени, но на момент исследования оно было в основном отключено, что делало невозможным работу вентиляторов и воздухоохладителей, когда температура достигала 45 ° C [2]. Во время контроля ИГИЛ основным источником энергии был керосин. Во время военно-освободительной кампании древесина была основным источником топлива, особенно в западном Мосуле.Сообщалось о недостаточном количестве топлива для приготовления пищи для большинства домашних хозяйств, особенно в западном Мосуле [34].

Ограничения

Есть много ограничений на исследование, подобное этому, проведенному сразу после крупного городского конфликта. Основа выборки изначально была основана на распределении населения до ИГИЛ, проживающего в отдельных административных единицах или районах. Хотя до оккупации ИГИЛ в каждом из этих кварталов было примерно одинаковое количество домашних хозяйств, количество домашних хозяйств могло измениться во время событий после июня 2014 года, потенциально создавая систематическую ошибку выборки.Это могло снизить репрезентативность, особенно в западном Мосуле, где многие разрушенные районы потребовали существенного пересмотра основы выборки. Тем не менее, после пересмотра основы выборки, пришлось заменить два кластера: один из-за небезопасности, а второй из-за того, что почти все оставшиеся жители уехали. Даже в обследованных районах многие дома в выбранных кластерах были разрушены или заброшены, особенно в западном Мосуле, что создает существенную предвзятость в отношении выживших.Поскольку расширенные семьи, как правило, живут в соседних домохозяйствах, вероятна смещение из-за кластеризации.

Дневники Ракки: жизнь под властью ИГИЛ | Книги по журналистике

Дневники Ракки начинались с серии передач в программе Radio 4 «Сегодня» . Ракка в Сирии — один из самых изолированных и наводненных страхом городов на земле. Никому не разрешается разговаривать с западными журналистами или покидать город без разрешения Исламского государства.

Несмотря на это, корреспондент BBC по международным делам Майк Томсон с помощью арабской службы BBC нашел молодого человека, готового рискнуть своей жизнью, чтобы рассказать миру о том, что происходит в его городе.Самер [имя изменено] является частью небольшой группы активистов, выступающих против ИГИЛ [Аль-Шаркия 24]; его дневники были зашифрованы и отправлены в третью страну перед переводом.

март 2013 г.

Никогда не забуду время, когда Даиш [Исида] впервые появилась на улицах нашего города. Сначала силы оппозиции окружили боевиков, занявших правительственные здания. Мы были настроены оптимистично. Но потом все изменилось. Свободная сирийская армия начала ослабевать. Он был занят борьбой с режимом в других местах, и его силы вокруг Ракки становились все меньше и меньше.По его солдатам неоднократно наносились удары правительственной авиации. Даиш сопротивлялся, прорвал осаду ССА и быстро захватил наш беспомощный город.

В то время как некоторые члены Даиш заняты казнями людей напрасно, другие тратят свое время на создание трений

Они воспользовались нашим замешательством и невежеством и начали убеждать людей присоединиться к их рядам. Сначала они очаровывали людей своей мягкой манерой, обещая им мир. Но я на это не купился.Члены Даиш бывают двух основных типов. Те, кто действительно верит, что пришли спасти нас, были одними из первых, кто вошел в город; второй тип гораздо более жестокий.

Когда я впервые увидел Хисба, религиозную полицию Даиш, патрулирующую улицы, они кричали на женщину, которая тащила свою дочь обратно на тротуар после того, как маленькая девочка выбежала на дорогу. Во всяком случае, по местным меркам мать выглядела очень прилично. На ней была абая [широкая, длинная одежда] и хиджаб, но они называли ее очень дурными именами и подвергали сомнению ее честь, потому что на ней не было вуали.Они использовали слова, которые большинству из нас было бы стыдно сказать. Я подумал, как они могут называть себя религиозными.

Взрыв бомбы на улице Ракка, как показано в «Дневниках Ракки». Иллюстрация: Scott Coello / Hutchinson Books

Молодая женщина все больше пугалась и пыталась уйти от них. Она сказала, что просто хотела забрать дочь домой, но они не оставят ее одну. К этому времени поблизости уже было несколько человек; мы все были в шоке, но ничего не рискнули сказать.Именно тогда Або-Саид решил вмешаться. С тех пор, как он вышел на пенсию около десяти лет назад, он был муэдзином [назначен руководить и произносить призыв к молитве] в соседней мечети. Во всем городе люди привыкли слышать его голос из громкоговорителей. Если бы мы не слышали, как он по ночам призывает людей к молитве, мы бы задумались, что же случилось.

Теперь он начал кричать в ответ, требуя знать, было ли это святое послание, которое они пытались распространить. «Клянусь, — сказал он, — вы не имеете никакого отношения к исламу.Он был популярен, и вокруг него начали собираться люди. Это заставило нас почувствовать себя смелее, стоя за спиной нашего местного муэдзина, когда он нападал на этих незнакомцев, появившихся в нашем городе из ниоткуда. В конце концов, Або-Саид так разозлился, что у него случился сердечный приступ, прямо на улице. Пока несколько зевак отнесли его к ближайшей машине и срочно доставили в больницу, мы все двинулись вперед. Вскоре разъяренная толпа окружила патруль Даиш. Очевидно испугавшись того, что может произойти дальше, мужчины вывернулись и убежали.

«Что привело их сюда?» Я слышал, как кто-то спросил. Мы все согласились, что они нам не нужны. Мужчина передо мной призвал всех перестать говорить такие вещи. Он предупредил, что теперь у Даиш повсюду шпионы. «Разве ты не слышал, что случилось прошлой ночью?» он сказал. «Они обезглавили парня на площади Наим, потому что он говорил о них гадости». Не обращая внимания на это предупреждение, задушевный голос позади меня крикнул: «Эти люди вернут нас в темные века!»

*********

Хасан сражается с силами режима.Его наказание — обезглавливание. Айсса, активистка СМИ, обвиняется в разговоре с иностранными партиями. Его наказание: обезглавливание.

Казнь совершает человек с мечом. Мы ничего не можем поделать с тем, что происходит перед нами. Очень опасно показывать свои истинные чувства, потому что Даиш наблюдает за толпой. Мы полностью в их власти. Я смотрю в лица вокруг себя, пытаясь прочитать мысли, скрывающиеся за множеством печальных, тихих глаз. В некоторых я вижу гнев. Эти сердитые лица смотрят на палача, несомненно, планируя отомстить ему, когда представится возможность.Многие здесь ждут искры, которая зажжет восстание против этого человека и всех убийц Даиш. Люди пока сдерживаются из-за страха, но, конечно, ненадолго.

Пока я задумался, некоторые люди позади меня начинают слезать, отчаянно пытаясь покинуть эту ужасную сцену незамеченными. Но это очень рискованно. Даиш полон решимости сделать так, чтобы все мы наблюдали за убийствами перед нами.

Я оставался в своем городе так долго, как мог. Я хотел помочь ему в трудную минуту.

Я услышал, как через динамики прозвучало имя одного из моих соседей.Как-то я не мог перестать перебиваться. Его обезглавленная голова лежала на земле. Я не мог встать; мои ноги просто не удерживали меня. Я не могу выбросить этот образ из головы.

Когда я шел по дороге, громко ругаясь, группа религиозной полиции ИГИЛ бросилась ко мне и схватила меня. Они отвезли меня в свой штаб. Я пытался урезонить их, но это было бесполезно. «Вы ругались вслух. Ваше наказание — 40 ударов плетью ». Без всякой пощады и человечности меня хлестал мужчина. Я видел по его глазам, что он этим гордился.

Когда я подошел к входной двери, я упал. Узнав о том, что со мной произошло, моя беременная сестра впала в шок, и у нее началось сильное кровотечение. Мы знали, что должны как можно скорее отвезти ее к гинекологу, но когда мы приехали в клинику, мы обнаружили, что она закрыта. Человек снаружи сказал мне, что доктор, который был его соседом в течение многих лет, был арестован Исидой, и они закрыли его клинику. Врачам-мужчинам было запрещено лечить пациентов-женщин.

В то время как некоторые члены Даиш заняты казнями людей за бесценок, другие тратят свое время на создание трений.Они провоцируют людей, чтобы вызвать реакцию. Затем они наказывают любого, кто выступает против них или критикует их.

********

Когда такси подошло ближе, воздух наполнился облаками дыма. Самолеты режима врезались в нашу улицу. Крыша нашего соседа обрушилась на нашу. Повсюду были машины скорой помощи, и люди бегали с убитыми и ранеными.

Один из моих соседей сказал мне, что мои родители были ранены и их доставили в больницу общего профиля.Ощущение, которое я испытал, было неописуемым. Судя по тому, как выглядел наш дом, я ожидал худшего. Верхний этаж был полностью разрушен, и большая часть первого этажа также сильно пострадала. В таком же состоянии был дом нашего соседа.

Школьницы-школьницы носят никаб, который Исида постановила, что женщины должны носить все время в общественных местах. Фотография: Reuters

Когда мои братья, сестры и я приехали в больницу, все заполонил запах крови и смерти. Нас попросили посмотреть на лежащие перед нами тела, чтобы узнать, были ли среди них наши родители.

В тот момент я был в таком шоковом состоянии, что внезапно ничего не мог вспомнить. Когда я стоял рядом с отцом, казалось, что ничего из того, что происходило до этого момента, не имело значения. Был мой папа. Его тело было покрыто травмами. Они покрыли большую часть его трупа белой простыней, но лицо все еще было видно. Я видел, как кровь просачивалась сквозь простыню из многочисленных порезов. Верный признак осколочных ранений.

Меня охватило чувство абсолютного одиночества, и я рухнул на пол.Я потерял наставника, проводника по жизни, человека, у которого всегда был ответ на все вопросы. Это был один из самых мрачных моментов в моей жизни. Смерть отца продолжала преследовать меня. Во мне что-то изменилось.

«Здесь лечат вашу мать, — тихо сказал голос, — но пока не заходите». Прошло два часа, и наконец вышел врач. Я сказал ему, что я ее сын. «Мне удалось спасти ей жизнь, но она очень больна», — сказал он.

После похорон моего отца дорогой и щедрый друг моей семьи Абу Мухаммед вместе с нашими соседями помог отремонтировать наш дом, поврежденный бомбой.Один дал нам цемента, а другой предоставил металлические прутья, которые позволили нам снова соединить две комнаты и отремонтировать внутренний двор. Некоторые части дома были настолько сильно повреждены, что их невозможно было восстановить, но нам удалось сделать большую часть дома снова пригодной для жилья.

Здоровье моей матери ухудшилось, и она чувствовала себя очень слабой и уязвимой, пока мы жили с друзьями. Она была так рада, что смогла вернуться домой.

В конце мая 2016 года

Я оставался в своем городе так долго, как мог.Это дало мне одни из самых прекрасных воспоминаний, и я хотел остаться и помочь в трудную минуту. Я был готов пережить трудные времена. Я тоже был готов умереть там.

Если бы не мама, я бы никогда не ушла. Но она так боялась. Она знала, что я был в их прицеле, и вскоре они нажали на курок.

Итак, моя новая жизнь в изгнании началась.

В районе, где я нахожусь, полно таких же людей, как я. Тысячи людей покинули свои дома, спасаясь бегством от режима Даиш или Асада.Их и мои страдания еще не закончились. Это даже не близко к концу.

Аэрофотоснимок Ракки. Иллюстрация: Scott Coello / Hutchinson Books

В лагере не хватает еды и лекарств; боевые самолеты режима кружат над нами. Многие здесь говорят мне, что хотели бы, чтобы они уже были мертвы. Многие надеются перейти в Турцию, но граница полностью закрыта. Это безнадежно. Многие были искалечены военной машиной режима. У некоторых отсутствуют конечности. Эти травмы сильно сказываются на них и на тех, кто за ними ухаживает.Каждый человек здесь жил с ужасом. Однако вместо того, чтобы плакать или ругаться, все они пытаются помочь друг другу.

Многие воспоминания я ношу в маленькой сумке. Фотографии людей и мест. Случайные, случайные обрывки моего прошлого, которых, вероятно, больше не существует. Среди них фотография старого школьного друга. Насколько я знаю, теперь он может быть мертв. Еще есть фотография нашего соседа, который погиб вместе со своими детьми в результате авиаудара. Один из старых друзей, распятых Даиш. Вот фотография нашего разрушенного дома.Остальные на нашей улице, которая сейчас разрушена и пуста.

Но некоторые из моих самых дорогих картинок я держу в голове. Есть красивая девушка, с которой я провел самые счастливые моменты своей жизни, пока судьба не разлучила нас [она была вынуждена выйти замуж за бойца ИГИЛ]. Однокурсники, которые учились вместе со мной. У меня нет надежды снова увидеть этих людей.

Я стараюсь отвлечься от таких вещей, оглядываясь вокруг. Настоящее полно проблем, и, занимаясь ими, я помогаю освободить свой разум от прошлого.Я цепляюсь за надежду, что, хотя эти драгоценные воспоминания ушли, я найду новые, если однажды смогу вернуться в свой дом. Это моя надежда.

Это отредактированный отрывок из книги Самера «Дневники Ракки: побег из Исламского государства», опубликованной Хатчинсоном (9,99 фунтов стерлингов). Чтобы заказать копию за 8,49 фунтов стерлингов, перейдите по адресу bookshop.theguardian.com или позвоните по телефону 0330 333 6846. Бесплатная доставка по Великобритании на сумму более 10 фунтов стерлингов, только онлайн-заказы. Минимальная цена телефонного заказа составляет 1,99 фунтов стерлингов.

Ракка все еще оккупирована Исламским государством, и сирийские демократические силы, поддерживаемые США, продолжают военную кампанию по их изгнанию.

Вопросы и ответы Самеру: «Асад совершает зверства в гораздо большем масштабе, чем ИГИЛ. Мы страдаем от обоих зол »

Иллюстрация протеста против Асада. Фотография: Скотт Коэлло / Hutchinson Books

Когда и почему вы начали писать дневники?
Идея пришла мне в голову незадолго до революции, когда началась арабская весна. Сирийский народ знал, что ветер перемен приближается, но эта идея по-настоящему проявилась после того, как Исламское государство захватило Ракку.Дневники, как правило, являются личными и в основном читаются только после ухода дневника. Но, как я подробно описываю в своих дневниках, из-за преступлений и притеснений, которые Исида совершала против нашего народа, я чувствовал, что должен сопротивляться, рассказывая миру, что они продолжают делать с нами.

Вы были удивлены ответом?
Количество внимания, которое привлекли мои дневники, заставило меня задуматься, привлекают ли районы Сирии, страдающие от преступного режима Асада, такое же внимание, как и районы, контролируемые ИГИЛ? Давайте будем реалистами: режим Асада совершает зверства гораздо более масштабных, чем ИГИЛ.Мы страдаем от обоих зол.

Расскажите нам об опасностях быть активистом в Ракке / Сирии.
Быть активистом в условиях репрессивного правления ИГИЛ — серьезное преступление, и вам грозит страшное наказание. Эти опасности означают, что каждое принимаемое мной решение должно быть тщательно продумано, потому что могут быть серьезные последствия — не только для меня, но и для окружающих. Вы должны полностью верить в то, что делаете. Когда я думаю о будущей жизни, свободной от преступности Исиды, это дает мне проблеск надежды.Это заставляет меня идти по этому трудному пути.

Объясните, как вы вступаете в контакт с BBC.
Я общаюсь с BBC через членов сети Al-Sharqiya 24 в Турции. Они общаются с Надером Ибрагимом в Лондоне, который переводит сообщение остальной части команды BBC, Майку Томсону и Джону Нилу.

После того, как вы сбежали из Ракки, вы оказались в лагере беженцев в северной сельской местности Алеппо. Как это было?
В лагере, в котором я находился, многие семьи бежали из районов, контролируемых ИГИЛ и режимом.Было много страданий. В каждой палатке своя трагедия. Это немного облегчило мои страдания и позволило взглянуть на вещи в перспективе, потому что я понял, что для меня могло быть даже хуже. Люди в лагерях привыкли к тяжелым условиям, но я видел надежду в глазах тамошних детей. Я подумал про себя: мы должны пожертвовать всем, что у нас есть, чтобы помочь положить конец страданиям этих детей, потому что они этого заслуживают. В лагере не хватало даже самых элементарных удобств, но жизнь у наших людей продолжается.Надежда рождается из чрева боли.

Опишите день из вашей жизни в данный момент. [Самер в настоящее время находится в районе около турецкой границы на севере Сирии].

Мои дни сейчас наполнены в основном тревогой и истощением, так как я жду своей неизвестной судьбы. Но такие чувства затмеваются страданиями, которые наш народ терпит в Ракке и остальной части Сирии.

Ваша мать, братья и сестры все еще в Ракке?
Да, они еще есть.

Можете ли вы с ними общаться? Как они? Как сейчас живется в Ракке?
Связь с ними очень ограничена.Это очень неприятно. Жизнь в Ракке подобна медленной смерти. Там невозможно прожить достойную жизнь.

В дневниках вы говорите, что Исида является потомком Асада.
Я говорю это, потому что ИГИЛ и режим очень похожи в том, как они преследуют активистов. То, как они произвольно арестовывают людей и пытают их. У них даже есть аналогичные центры содержания под стражей. Оба арестовывают мирных жителей и заставляют их сражаться на передовой, не заботясь о своей жизни. А с теми, кто осмеливается говорить правду против режима или ИГИЛ, обращаются с таким же уровнем зверской преступности.Несправедливость режима облегчила ИГИЛ контроль над все большей и большей территорией. Колонны ИГИЛ будут проходить перед режимом, и по ним не будет произведено ни единого выстрела. Драма между ними полностью выдумана! Когда режим или ИГИЛ захватывают территорию друг у друга, они просто обмениваются землей в соответствии с секретными сделками, которые они заключили ранее.

Вы когда-нибудь вернетесь в Ракку?
Надежда — единственное, что меня поддерживает; без этого нет жизни. Я уверен, что то, что мы сейчас переживаем, — это проверка на прочность нашей воли и нашего терпения.

Вы узнали, что случилось с женщиной, в которую вы влюбились? [Они встретились в университете — после того, как Исида захватила город, она была вынуждена выйти замуж за одного из их бойцов.]
Я слышал, что, как и я, ей удалось сбежать из районов, контролируемых Исидой. Но я не могу быть в этом уверен, так как у меня нет прямого общения с ней или кем-либо из ее родственников.

Не могли бы вы прокомментировать попытку президента Трампа наложить запрет на поездки в США для людей из семи стран с мусульманским большинством, включая Сирию?
Я не специалист в политике.Больше всего меня интересует гуманитарный аспект вещей. Но если бы я мог свободно выражать свое мнение, я бы сказал, что страны принадлежат не их лидерам, а их народам. Лидеры существуют только для того, чтобы служить людям. Вот как я отношусь к демократии. Помимо расистской основы его решения, имели ли люди право голоса в том, что он делает?

Чувствуете ли вы себя разочарованным из-за большого мира?
А как иначе сказать ?!

Как вы думаете, какое будущее ждет вас лично и вашу страну?
Мы настроены оптимистично.Жизнь задыхается без надежды.

Вы все еще верите, что «свобода, достоинство, справедливость» возможны в Сирии?
Это станет возможным, когда мы сможем полностью избавиться от врагов этих принципов. Когда мы привлекаем убийц к ответственности, и когда все идолы терроризма, убийства и коррупции будут свергнуты.

езидов рассказывают свои истории о жизни при ИГИЛ: NPR

Дети, забывшие свой родной язык и культурную самобытность, а также женщины, неоднократно проданные в рабство, входят в число езидов, похищенных ИГИЛ и теперь обретающих свободу.

СТИВ ИНСКИП, ВЕДУЩИЙ:

Люди, выжившие при ИГИЛ, рассказывают подробности попытки геноцида. Когда ИГИЛ контролировало большую часть Сирии и Ирака, оно было нацелено на религиозное меньшинство, известное как езиды. Те, кого не просто убили, теперь рассказывают, что они пережили. Детей готовили как бойцов ИГИЛ, а женщин годами держали в качестве секс-рабынь. Они поделились своими историями с Джейн Арраф из NPR.

(ЗВУК АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

НЕИЗВЕСТНАЯ ТОЛПА: (Пение) Мазен, Мазен, Мазен.

ДЖЕЙН АРРАФ, УЛИЦА: Мазен вернулся домой из плена на прошлой неделе, и толпы скандировали его имя. Ему всего 13 лет, и он является частью небольшого езидского сообщества, которое пытается уничтожить ИГИЛ. Видео было распространено в Facebook. Каждый спасенный человек — это сокровище. Три дня спустя я встречаюсь с ним в Курдистане в Ираке, в лагере для езидов, перемещенных из их родного региона Синджар. Мазен сидит в палатке в серой толстовке с капюшоном. У него огромные глаза и лицо, все еще изможденное от недоедания.Он пережил стрельбу и авиаудары. Мазена похитили, когда ему было 8 лет. И он много забыл о езидском языке.

НЕИЗВЕСТНОЕ ЛИЦО №1: (говорит по-арабски).

МАЗЕН: (говорит по-арабски).

АРРАФ: Вместо этого он говорит со мной на арабском, языке его похитителей. Мы используем только имена освобожденных езидов.

МАЗЕН: (говорит по-арабски).

АРРАФ: Я спрашиваю Мазена, как он себя чувствует. И он говорит, что не знает.

МАЗЕН: (говорит по-арабски).

АРРАФ: Но он знает, чему его научило ИГИЛ.

МАЗЕН: (через переводчика) Они научили меня оружию и Корану, вере и тому подобному.

АРРАФ: Какое оружие?

МАЗЕН: Калашников или ПКС.

АРРАФ: Легкое оружие, — говорит он. Они должны были использовать их для убийства езидов.

МАЗЕН: (говорит по-арабски).

АРРАФ: Мазен — мальчик, но он говорит так, как будто привык, что его слушают. ИГИЛ научило его водить машину.И он требует машину, чтобы отвезти мать и брата в их деревню. Но их дом разрушен, а денег у них нет. Он выучил несколько слов по-английски от одного из иностранных боевиков ИГИЛ.

МАЗЕН: Спасибо.

АРРАФ: Спасибо.

МАЗЕН: Вау.

АРРАФ: Отец Мазен все еще пропал. Семья отчаянно бедна. Но дядя Мазена Хусейн говорит, что они попытаются помочь ему снова стать нормальным мальчиком.

ХУСЕЙН: (через переводчика) Вы не можете заменить пленника всего за три дня.Наша цель — брать его на пикники. Мы возьмем его на свадьбу. Мы заставим его забыть арабский язык.

ESSA SHWARDI: (Владение иностранным языком).

АРРАФ: Пока мы разговариваем, входит езидский мужчина и показывает ему фотографии других пропавших без вести детей. Мазен уже сообщил родственникам двух других детей, с которыми он находился, что они недавно были убиты в результате авиаудара под руководством США в городе Багуз.

МАЗЕН: (говорит по-арабски).

АРРАФ: Он нетерпеливо листает фотографии.Он говорит, что не видел их. В кафе в нескольких милях от меня я разговариваю с мужчиной с фотографиями. Это Эсса Шаврди из деревни Куджо, места одной из самых жестоких расправ при ИГИЛ. Мужчин окружили и расстреляли, молодых женщин похитили как секс-рабынь. Почти 3000 езидов все еще числятся пропавшими без вести. Фотографии Шаврди блеклые. Им пять лет, и сейчас детей будет сложно узнать. Он называет мне их имена.

ШВАРДИ: (Говорит на иностранном языке).

АРРАФ: Среди них его племянники, племянницы и кузены.Некоторые, как они знают, мертвы, но он дает надежду на троих младших.

ШВАРДИ: (через переводчика) Было много детей, которые были такими маленькими, когда взяли их, они больше не знали, кто они. Мы уверены, что в сирийских лагерях много наших людей. Мы просим правительство помочь нам их найти.

АРРАФ: Но правительство не помогает их найти. В основном это оставили контрабандистам, езидам и другим людям, которые спасли женщин и детей или заплатили выкуп, чтобы выкупить их.На одной из фотографий Шаврди запечатлена 25-летняя женщина со своими детьми в Дейр-эз-Зоре в Сирии. Родственники были близки к тому, чтобы купить свободу за 30 000 долларов, прежде чем силы, поддерживаемые США, напали на ИГИЛ.

ШВАРДИ: (через переводчика) Затем они напали на Дейр-эз-Зор, и теперь они пропали без вести. Никто не знает, где они. Было много авиаударов, погибло много людей.

АЛИ ХУССЕЙН: (Разговорный иностранный язык).

АРРАФ: В соседнем городе Дохук я встречаю Али Хусейна, езида, который вел переговоры с ИГИЛ о выкупе около 40 женщин и детей.Хусейн — школьный учитель, который когда-то находился в ведении ИГИЛ и поддерживал связь с боевиками ИГИЛ. Он проигрывает мне сообщения об 11-летней девочке, которые он получил около года назад.

(ЗВУК АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

НЕИЗВЕСТНОЕ ЛИЦО № 2: (говорит на иностранном языке).

АРРАФ: Его контакт с ИГИЛ сообщил ему, что маленькая девочка была продана эмиру сирийского филиала «Аль-Каиды» — Джабхат ан-Нусре — что она больше не девственница.

(ЗВУК АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

НЕИЗВЕСТНОЕ ЛИЦО №2: (Через переводчика) Я сказал вам 45 000 долларов с самого начала.Я знаю, сколько платят в Ракке. Я сказал вам, что в Турции они заплатят 60 000 или 70 000 долларов и извлекут органы девушки. Но я не хочу этого делать.

АРРАФ: Связь с ИГИЛ продолжается так, как если бы она продавалась подержанной машине.

(ЗВУК АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

НЕИЗВЕСТНОЕ ЛИЦО №2: (Через переводчика) Уважаемый господин Али, подумайте над этим вопросом. И дайте мне знать к вечеру, если она вам не нужна.

ARRAF: Хусейн и семья девушки не смогли собрать столько денег.Она исчезла. С другими он был более успешным.

(ЗВУК АРХИВНОЙ ЗАПИСИ)

ДЖОЛИН: (говорит на иностранном языке).

A HUSSEIN: (Разговорный иностранный язык).

ДЖОЛИН: (говорит на иностранном языке).

АРРАФ: Это 10-летняя Джолин, которая несколько дней назад сообщила ему, что ее освободили и что она вернется из Сирии, когда будет открыта граница. Она с 14-летним другом, которого продали среди боевиков Ирака, Сирии, Саудовской Аравии и Туниса с 10 лет.Хусейн говорит, что ИГИЛ, сократившись до последнего клочка территории, перестало продавать езидов, чтобы держать их в качестве заложников. Он считает, что лишь несколько сотен из тысяч пропавших без вести будут найдены в Сирии.

ХУСЕЙН: (Через переводчика) Многих увезли в Турцию. Многие были убиты в результате авиаудара в Ракке и Мосуле. И многие до сих пор скрываются с семьями ИГИЛ в Ираке.

НЕИЗВЕСТНЫЙ РЕБЕНОК: (говорит на иностранном языке).

BERFE: (Разговорный иностранный язык).

АРРАФ: Мы идем к одному из святынь на горе Синджар, где езиды укрылись пять лет назад. 26-летняя Берфе сбежала и вернулась из Сирии всего день назад с двумя маленькими детьми. Муж Берфе был казнен, и ее пять раз продавали в рабство.

БЕРФЕ: (через переводчика) Некоторых девушек продадут 30 или 50 раз. Некоторые будут проданы всего за один час.

АРРАФ: езидские женщины были изнасилованы мужчинами и часто избиты арабскими и иностранными женами боевиков ИГИЛ.

BERFE: (Разговорный иностранный язык).

АРРАФ: После пяти лет ужасов Берфе думала, что больше никогда не увидит Синджара. Она говорит: «Я чувствую себя новорожденным ребенком». Джейн Арраф, NPR News в Синджаре на севере Ирака.

Авторские права © 2019 NPR. Все права защищены. Посетите страницы условий использования и разрешений на нашем веб-сайте www.npr.org для получения дополнительной информации.

стенограмм NPR создаются в срочном порядке Verb8tm, Inc., подрядчиком NPR, и производятся с использованием патентованного процесса транскрипции, разработанного NPR.Этот текст может быть не в окончательной форме и может быть обновлен или изменен в будущем. Точность и доступность могут отличаться. Авторитетной записью программирования NPR является аудиозапись.

Борьба и выживание езидов: NPR

Жизнь после ИГИЛ: борьба и выживание езидов: NPR

Жизнь после ИГИЛ: борьба и выживание езидов Истории древнего меньшинства, ставшего мишенью Исламского государства.

Джилан, 11 лет, на следующий день после того, как ее спасли от семьи ИГИЛ, которая держала ее в плену последние два года.Она говорит, что не помнит свою езидскую семью. «Я хочу вернуться в Ум-Али», — говорит она, имея в виду иракскую женщину, которая притворялась своей матерью в лагере для заключенных для семей ИГИЛ. «Ум Али — моя настоящая семья». Джейн Арраф / NPR скрыть подпись

переключить подпись Джейн Арраф / NPR

«Я хочу вернуться»: езидские девушки, которые не хотели спасаться от ИГИЛ

Нофа Худеда (слева) и ее соседка в деревне Тель-Касаб в тот день, когда Худеда и ее муж вернулись после шести лет в лагере для перемещенных езидов.Худеда и ее муж Али Эдо отремонтировали и отремонтировали дом, который был разграблен боевиками ИГИЛ, а затем боевиками, сражавшимися с ИГИЛ. Джейн Арраф / NPR скрыть подпись

переключить подпись Джейн Арраф / NPR

Без выбора, перемещенные иракские езиды возвращаются в дома, разрушенные в ходе боевых действий ИГИЛ

Выжившие после геноцида езидов, совершенного ИГИЛ, идут к братским могилам возле деревни Кочо на севере Ирака в августе 2019 года, в пятую годовщину резни, в результате которой погибло большинство мужчин и мальчиков старшего возраста в деревне. Андреа ДиЧензо для NPR скрыть подпись

переключить подпись Андреа ДиЧензо для NPR

«В мире ничего не осталось, кроме этих костей»: езиды ищут останки матерей

Камо Зандинан прощается в приюте в Мосуле с 10-летней девочкой, которую, по ее мнению, является ее дочерью Соней, отобранной у нее ИГИЛ шесть лет назад.В марте девушка была спасена полицией от арабской семьи, к которой она не имела отношения. Зандинан ждет анализов ДНК, чтобы подтвердить, является ли девочка ее дочерью. Джейн Арраф / NPR скрыть подпись

переключить подпись Джейн Арраф / NPR

Женщина-езидка ищет свою потерянную дочь, похищенную ИГИЛ 6 лет назад

Около 200 000 перемещенных езидов находятся в лагерях в Курдистане в Ираке.Многие ждут помощи в восстановлении домов, поврежденных или разрушенных ИГИЛ в 2014 году. Андреа ДиЧензо для NPR скрыть подпись

переключить подпись Андреа ДиЧензо для NPR

Борьба выжившего езида показывает боль, которая не проходит после атаки ИГИЛ

В Северном Ираке езиды собираются, чтобы отметить 5-ю годовщину резни ИГИЛ

Выжившая в ИГИЛ хранит имена тех, кто поработил ее

Воспитатель Фаджрия Халед держит ребенка в приюте на северо-востоке Сирии, где проживает 41 ребенок от матерей езидов и отцов из ИГИЛ.Община езидов в Ираке вынуждает женщин оставлять своих детей, если они хотят вернуться домой. Джейн Арраф / NPR скрыть подпись

переключить подпись Джейн Арраф / NPR

В Сирии приют заботится о детях, рожденных от езидских матерей, порабощенных ИГИЛ

2-летний Ибрагим на северо-востоке Сирии через несколько часов после того, как его освобожденная езидская мать вернулась в Ирак без него.Отец Ибрагима был бойцом ИГИЛ. Хотя его мать хотела забрать его домой, езиды не разрешают детям отцов ИГИЛ жить в общине. Иракские законы считают детей мусульманами, а не езидами. Джейн Арраф / NPR скрыть подпись

переключить подпись Джейн Арраф / NPR

Освобождены от ИГИЛ, матери езидов сталкиваются с мучительным выбором: бросить детей или никогда не идти домой

Мазен (справа), 13 лет, и его брат Мезбан в лагере для перемещенных езидов в Курдистане в Ираке.Мазен был освобожден недавно, через пять лет после похищения ИГИЛ. Его нашли в Багхузе, последнем оплоте ИГИЛ в Сирии. Его брат также был похищен и 2-1 / 2 года назад спасен вместе с матерью. Отец мальчиков все еще пропал. Джейн Арраф / NPR скрыть подпись

переключить подпись Джейн Арраф / NPR

Освобождены от ИГИЛ, немногие езиды вернулись в страдающие семьи, многие пропали без вести

Саид Ахмед Халаф (слева) и его семья живут в палатке на горе Синджар.Он считает, что США либо помогут защитить езидов в Синджаре, либо помогут группе эмигрировать в безопасное место. Джейн Арраф / NPR скрыть подпись

переключить подпись Джейн Арраф / NPR

Езиды по-прежнему в страхе на горе Синджар Ирака после попытки геноцида

Наджла Хусин и ее мать в своем импровизированном доме в деревне перемещенных езидов недалеко от Дохука в Курдистане в Ираке. Джейн Арраф / NPR скрыть подпись

переключить подпись Джейн Арраф / NPR

Женщины-езиды, наконец, идут в школу, бросая вызов бывшим правителям ИГИЛ и их родителям

Могила езидов в деревне в Курдистане в Ираке.Многие семьи были перемещены, когда ИГИЛ убило сотни мужчин и похитило тысячи женщин и детей. Более 3000 езидов все еще числятся пропавшими без вести. Джейн Арраф / NPR скрыть подпись

переключить подпись Джейн Арраф / NPR

Этот человек освободил сотни езидов, захваченных ИГИЛ.Тысячи пропавших без вести

Загрузить больше историй

Связано с ISIS

Я семь лет преподавал английский в Хомсе.

Когда началась [гражданская война] в Сирии, казалось, что нет разницы между жизнью и смертью.

Мой первый муж пошел утром на рынок за хлебом.

Мои отец и мать сказали мне: «Ваш муж мертв. Его застрелил снайпер ».

Айша забрала своих детей и покинула зону боевых действий, надеясь попасть в Турцию.По пути она остановилась в контролируемой ИГИЛ Ракке.

В некотором смысле Ракка была хорошей, потому что можно было вести себя как мусульманин.

Вы чувствуете, что постепенно становитесь хорошим мусульманином.

, если хотите закрыть лицо …

Никто даже не посмотрит на тебя.

В других частях Сирии им все равно. Они слушают музыку, даже когда имам говорит: «Бог велик», а призыв к молитве исходит из мечетей.

В Ракке Айша встретила мужчину, который сделал предложение руки и сердца вскоре после их знакомства. Он был марокканцем и переехал в Сирию, чтобы сражаться с ИГИЛ.

Когда я впервые увидела своего второго мужа, он играл с моими детьми.

Я холост.
… Мне было бы приятно позаботиться о тебе.

Мой муж из богатой семьи в Марокко. Он видел видео от друзей в Ракке, здесь, в Сирии.

Правительство пытало мужчин, женщин и детей.

Его друзья сказали:

С самого начала [ИГИЛ] пришло и заявило: «Мы мусульмане. Мы поднимем флаг ислама ».

Но на самом деле они просто убивали людей.

Айша и ее семья сбежали из Ракки, когда город был захвачен сирийскими курдскими силами. Она сказала солдатам, что ее муж покинул ИГИЛ задолго до их бегства, но он был задержан для расследования.

Она была напугана, потому что боевики ИГИЛ сказали им, что если они сдадутся курдским силам, Айша обязательно будет изнасилована.При ИГИЛ женщин убивали за любые внебрачные половые связи, включая изнасилование, но ее муж пообещал, что будет более «снисходительным».

Когда курдские силы забрали его, я сказал:

Если кто-нибудь прикоснется к вам, убедитесь, что я вас больше не увижу.

ИГИЛ угрожало Айше, что, если она уйдет, силы группировки SDF изнасилуют ее.

Солдаты смотрели на нас. Они сказали,

Смотрите, они любят друг друга.

После ареста его избили.

Он потерял все. Он потерял семью.

Даиш убил много невинных людей. Теперь они теряют все.

Посмотрите, что происходит в Ракке. Это огромные разрушения, и они не побеждают.

Это доказывает, что ИГИЛ не с Богом.

Айша была переведена в изолированный угол лагеря беженцев, предназначенный для жен и детей задержанных членов ИГИЛ, где она живет в безопасности.По ее словам, если ее мужа когда-нибудь освободят, она не знает, где они могли бы спокойно жить или найти работу после того, как были известны как семья ИГИЛ. Страна ее мужа не хочет его возвращения, а ее семья отказалась помочь.

Вчера разговаривал с сестрой.

Кто такая Айша? Айша умерла два месяца назад.

Люди говорят, что мы суки, мы глупые женщины. Мы просто ИГИЛ в их глазах.

Но мне не нужна моя семья.Мне не нужны друзья. Я просто хочу увидеть своего мужа.

Я семь лет преподавал английский в Хомсе.

Когда началась [гражданская война] в Сирии, казалось, что нет разницы между жизнью и смертью.

Мой первый муж пошел утром на рынок за хлебом.

Мои отец и мать сказали мне: «Ваш муж мертв. Его застрелил снайпер ».

Айша забрала своих детей и покинула зону боевых действий, надеясь попасть в Турцию.По пути она остановилась в контролируемой ИГИЛ Ракке.

В некотором смысле Ракка была хорошей, потому что можно было вести себя как мусульманин.

Вы чувствуете, что постепенно становитесь хорошим мусульманином.

, если хотите закрыть лицо …

Никто даже не посмотрит на тебя.

В других частях Сирии им все равно. Они слушают музыку, даже когда имам говорит: «Бог велик», а призыв к молитве исходит из мечетей.

В Ракке Айша встретила мужчину, который сделал предложение руки и сердца вскоре после их знакомства. Он был марокканцем и переехал в Сирию, чтобы сражаться с ИГИЛ.

Когда я впервые увидела своего второго мужа, он играл с моими детьми.

Я холост.
… Мне было бы приятно позаботиться о тебе.

Мой муж из богатой семьи в Марокко. Он видел видео от друзей в Ракке, здесь, в Сирии.

Правительство пытало мужчин, женщин и детей.

Его друзья сказали:

С самого начала [ИГИЛ] пришло и заявило: «Мы мусульмане. Мы поднимем флаг ислама ».

Но на самом деле они просто убивали людей.

Айша и ее семья сбежали из Ракки, когда город был захвачен сирийскими курдскими силами. Она сказала солдатам, что ее муж покинул ИГИЛ задолго до их бегства, но он был задержан для расследования.

Она была напугана, потому что боевики ИГИЛ сказали им, что если они сдадутся курдским силам, Айша обязательно будет изнасилована.При ИГИЛ женщин убивали за любые внебрачные половые связи, включая изнасилование, но ее муж пообещал, что будет более «снисходительным».

Когда курдские силы забрали его, я сказал:

Если кто-нибудь прикоснется к вам, убедитесь, что я вас больше не увижу.

ИГИЛ угрожало Айше, что, если она уйдет, силы группировки SDF изнасилуют ее.

Солдаты смотрели на нас. Они сказали,

Смотрите, они любят друг друга.

После ареста его избили.

Он потерял все. Он потерял семью.

Даиш убил много невинных людей. Теперь они теряют все.

Посмотрите, что происходит в Ракке. Это огромные разрушения, и они не побеждают.

Это доказывает, что ИГИЛ не с Богом.

Айша была переведена в изолированный угол лагеря беженцев, предназначенный для жен и детей задержанных членов ИГИЛ, где она живет в безопасности.По ее словам, если ее мужа когда-нибудь освободят, она не знает, где они могли бы спокойно жить или найти работу после того, как были известны как семья ИГИЛ. Страна ее мужа не хочет его возвращения, а ее семья отказалась помочь.

Вчера разговаривал с сестрой.

Кто такая Айша? Айша умерла два месяца назад.

Люди говорят, что мы суки, мы глупые женщины. Мы просто ИГИЛ в их глазах.

Но мне не нужна моя семья.Мне не нужны друзья. Я просто хочу увидеть своего мужа.

Я семь лет преподавал английский в Хомсе.

Когда началась [гражданская война] в Сирии, казалось, что нет разницы между жизнью и смертью.

Мой первый муж пошел утром на рынок за хлебом.

Мои отец и мать сказали мне: «Ваш муж мертв. Его застрелил снайпер ».

Айша забрала своих детей и покинула зону боевых действий, надеясь попасть в Турцию.По пути она остановилась в контролируемой ИГИЛ Ракке.

В некотором смысле Ракка была хорошей, потому что можно было вести себя как мусульманин.

Вы чувствуете, что постепенно становитесь хорошим мусульманином.

, если хотите закрыть лицо …

Никто даже не посмотрит на тебя.

В других частях Сирии им все равно. Они слушают музыку, даже когда имам говорит: «Бог велик», а призыв к молитве исходит из мечетей.

В Ракке Айша встретила мужчину, который сделал предложение руки и сердца вскоре после их знакомства. Он был марокканцем и переехал в Сирию, чтобы сражаться с ИГИЛ.

Когда я впервые увидела своего второго мужа, он играл с моими детьми.

Я холост.
… Мне было бы приятно позаботиться о тебе.

Мой муж из богатой семьи в Марокко. Он видел видео от друзей в Ракке, здесь, в Сирии.

Правительство пытало мужчин, женщин и детей.

Его друзья сказали:

С самого начала [ИГИЛ] пришло и заявило: «Мы мусульмане. Мы поднимем флаг ислама ».

Но на самом деле они просто убивали людей.

Айша и ее семья сбежали из Ракки, когда город был захвачен сирийскими курдскими силами. Она сказала солдатам, что ее муж покинул ИГИЛ задолго до их бегства, но он был задержан для расследования.

Она была напугана, потому что боевики ИГИЛ сказали им, что если они сдадутся курдским силам, Айша обязательно будет изнасилована.При ИГИЛ женщин убивали за любые внебрачные половые связи, включая изнасилование, но ее муж пообещал, что будет более «снисходительным».

Когда курдские силы забрали его, я сказал:

Если кто-нибудь прикоснется к вам, убедитесь, что я вас больше не увижу.

Солдаты смотрели на нас. Они сказали,

Смотрите, они любят друг друга.

После ареста его избили.

Он потерял все.Он потерял семью.

Даиш убил много невинных людей. Теперь они теряют все.

Посмотрите, что происходит в Ракке. Это огромные разрушения, и они не побеждают.

Это доказывает, что ИГИЛ не с Богом.

Айша была переведена в изолированный угол лагеря беженцев, предназначенный для жен и детей задержанных членов ИГИЛ, где она живет в безопасности. По ее словам, если ее мужа когда-нибудь освободят, она не знает, где они могли бы спокойно жить или найти работу после того, как были известны как семья ИГИЛ.Страна ее мужа не хочет его возвращения, а ее семья отказалась помочь.

Вчера разговаривал с сестрой.

Кто такая Айша? Айша умерла два месяца назад.

Люди говорят, что мы суки, мы глупые женщины. Мы просто ИГИЛ в их глазах.

Но мне не нужна моя семья. Мне не нужны друзья. Я просто хочу увидеть своего мужа.

Я семь лет преподавал английский в Хомсе.

Когда началась [гражданская война] в Сирии, казалось, что нет разницы между жизнью и смертью.

Мой первый муж пошел утром на рынок за хлебом.

Мои отец и мать сказали мне: «Ваш муж мертв. Его застрелил снайпер ».

Айша забрала своих детей и покинула зону боевых действий, надеясь попасть в Турцию. По пути она остановилась в контролируемой ИГИЛ Ракке.

В некотором смысле Ракка была хорошей, потому что можно было вести себя как мусульманин.

Вы чувствуете, что постепенно становитесь хорошим мусульманином.

, если хотите закрыть лицо …

Никто даже не посмотрит на тебя.

В других частях Сирии им все равно. Они слушают музыку, даже когда имам говорит: «Бог велик», а призыв к молитве исходит из мечетей.

В Ракке Айша встретила мужчину, который сделал предложение руки и сердца вскоре после их знакомства. Он был марокканцем и переехал в Сирию, чтобы сражаться с ИГИЛ.

Когда я впервые увидела своего второго мужа, он играл с моими детьми.

Я холост.
… Мне было бы приятно позаботиться о тебе.

Мой муж из богатой семьи в Марокко. Он видел видео от друзей в Ракке, здесь, в Сирии.

Правительство пытало мужчин, женщин и детей.

Его друзья сказали:

С самого начала [ИГИЛ] пришло и заявило: «Мы мусульмане. Мы поднимем флаг ислама ».

Но на самом деле они просто убивали людей.

Айша и ее семья сбежали из Ракки, когда город был захвачен сирийскими курдскими силами. Она сказала солдатам, что ее муж покинул ИГИЛ задолго до их бегства, но он был задержан для расследования.

Она была напугана, потому что боевики ИГИЛ сказали им, что если они сдадутся курдским силам, Айша обязательно будет изнасилована. При ИГИЛ женщин убивали за любые внебрачные половые связи, включая изнасилование, но ее муж пообещал, что будет более «снисходительным».

Когда курдские силы забрали его, я сказал:

Если кто-нибудь прикоснется к вам, убедитесь, что я вас больше не увижу.

ИГИЛ угрожало Айше, что, если она уйдет, силы группировки SDF изнасилуют ее.

Солдаты смотрели на нас. Они сказали,

Смотрите, они любят друг друга.

После ареста его избили.

Он потерял все. Он потерял семью.

Даиш убил много невинных людей. Теперь они теряют все.

Посмотрите, что происходит в Ракке. Это огромные разрушения, и они не побеждают.

Это доказывает, что ИГИЛ не с Богом.

Айша была переведена в изолированный угол лагеря беженцев, предназначенный для жен и детей задержанных членов ИГИЛ, где она живет в безопасности. По ее словам, если ее мужа когда-нибудь освободят, она не знает, где они могли бы спокойно жить или найти работу после того, как были известны как семья ИГИЛ. Страна ее мужа не хочет его возвращения, а ее семья отказалась помочь.

Вчера разговаривал с сестрой.

Кто такая Айша? Айша умерла два месяца назад.

Люди говорят, что мы суки, мы глупые женщины. Мы просто ИГИЛ в их глазах.

Но мне не нужна моя семья. Мне не нужны друзья. Я просто хочу увидеть своего мужа.

Роли западных мужчин, женщин и детей

Бланшар, Кристофер, Карла Хумуд и Мэри Бет Никитин. 2014. «Вооруженный конфликт в Сирии: обзор и ответ США

». Исследовательская служба Конгресса США.

Байман, Даниэль. 2015. «Возвращение домой: что произойдет, когда арабские иностранные боевики в Ираке и Сирии

вернутся?».Исследования по конфликтам и терроризму 38 (8): 581–602.

Кафарелла, Дженнифер и Женевьев Касагранде. 2015. «Руководство сирийской оппозиции». Институт изучения войны.

Дирден, Лиззи. 2016. «Утечка документов ИГИЛ: британцы среди 22000 новобранцев с личными данными раскрыли

через« регистрационную форму »группы». Independent, 3 марта 2016 г.

http://www.independent.co.uk/news/world/middle-east/isis-documents-leak-british-fighters-among-1700-with-

личные данные -раскрыл-через-террориста-a6921506.html

Додвелл, Брайан, Дэниел Милтон и Дон Расслер. 2016. «Глобальная рабочая сила Халифата: взгляд изнутри на документальный след иностранных истребителей Исламского государства

». Центр борьбы с терроризмом.

Министерство юстиции Франции. 2015. «Terrorisme — Focus mensuel; Les filières jihadistes vers la zone Irako-Syrienne:

вербовка, паркинг и деятельность французских боевиков-террористов ».

Гроен, Янни. 2-15. «Wij laten zien wat zich werkelijk afspeelt in het kalifaat.”De Volkskrant, 5 ноября 2015 г.

https://www.volkskrant.nl/buitenland/-wij-laten-zien-wat-zich-werkelijk-afspeelt-in-het-kalifaat~a4178503/.

Харрелл, Маргарет и Брэдли, Мелисса. 2009. «Методы сбора данных: полуструктурированное интервью и фокус

групп». RAND Национальный научно-исследовательский институт обороны.

Хасан, Хасан. 2015. «Секретный мир тренировочных лагерей Исиды — управляемый священными текстами и мечом».

Guardian, 25 января 2015 г.https://www.theguardian.com/world/2015/jan/25/inside-isis-training-camps.

Аль-Тамими, Айменн. 2015. «Принципы управления Исламским государством» — полный текст и перевод ».

7 декабря 2015 г. http://www.aymennjawad.org/18215/principles-in-the-administration-of-the-islamic.

Исмаил, Салва. 2011. «Сирийское восстание: воображение и исполнение нации», Исследования этнической принадлежности

и национализма 11 (3): 538-549.

Моавени, Азаде.2015. «Женщины ИГИЛ и силовики в Сирии рассказывают о сотрудничестве, страданиях и побегах».

New York Times, 21 ноября 2015 г. https://www.nytimes.com/2015/11/22/world/middleeast/isis-wives-and-

enforcers-in-syria-recount-сотрудничество- anguish-and-escape.html? mcubz = 3.

NCTV и AIVD. 2017. «Дети ИГИЛ: обучение несовершеннолетних на территории, контролируемой ИГИЛ». Гаага.

https://english.aivd.nl/publications/publications/2017/04/26/the-children-of-isis.-индоктринация-несовершеннолетних-

на территории, удерживаемой ИГИЛ.

Нойман, Питер. 2015. «Общее количество иностранных боевиков в Сирии / Ираке сейчас превышает 20 000; превосходит афганский конфликт в

1980-х », Международный центр изучения радикализации и политического насилия, 26 января 2015 г.

http://icsr.info/2015/01/foreign-fighter-totalsyriairaq-now-exceeds -20000-превосходит-афганистан-конфликт-1980-е /

Нойринк, Юдит. 2015. De vrouwen van het kalifaat.Амстердам: Уитгеверий Юрген Маас.

Перлигер, Арни и Дэниел Милтон. 2016. «От колыбели до могилы: жизненный цикл иностранных боевиков в Ираке и

Сирии». Центр борьбы с терроризмом.

Рамзи, Стюарт. 2016. «Документы ИГ выявляют тысячи джихадистов». SkyNEWS, 9 марта 2016 г.

http://news.sky.com/story/is-documents-identify-thousands-of-jihadis-10198557

Рид, Алистер, Жанин де Рой ван Зейдевейн и Эдвин Баккер. 2015. «Пути иностранных боевиков: варианты политики

и их (непредвиденные) последствия.Краткое изложение политики. Международный центр борьбы с терроризмом —

Гаага.

Рейтер. 2017. «Террорист-смертник убил не менее 31 человека на переполненном иракском рынке». 9 июня 2017 г.

https://www.reuters.com/article/us-mideast-crisis-iraq-blast/suicide-bomber-kills-at-least-31-in-crowded-iraqi-

market -idUSKBN19018K

Румий. 2017. «Наше путешествие к Аллаху». (11): 12-15.

Шмитт, Эрик и Сомини Сенгупта. 2015. «Тысячи людей входят в Сирию, чтобы присоединиться к ИГИЛ, несмотря на глобальные усилия.»The New

York Times, 26 сентября 2015 г. https://www.nytimes.com/2015/09/27/world/middleeast/thousands-enter-syria-

, чтобы присоединиться к isis-несмотря на глобальный -efforts.html? mcubz = 3.