Война в чечне 2000 года: вторая чеченская война | Правозащитный центр «Мемориал»

Между тем, та война — несомненно важнейшая веха в современной истории России. И не только потому, что именно она превратила неизвестного до этого шефа ФСБ Владимира Путина в почти единоличного правителя России. Но и потому, что именно она положила начало неосоветской имперской политике Кремля, которая с тех пор остается одной из основ режима, созданного Путиным. Нынешнее «Можем повторить!» — прямое продолжение второй чеченской. «Старые песни о главном» власти запели именно тогда в прямом и переносном смысле слова и продолжают петь до сих пор вместе со значительной частью россиян.

Винить россиян в том, что после стресса девяностых с их крутыми историческими виражами им захотелось «сильной руки», а потом и возрождения «их» империи, не имеет смысла. Любая революция — а десятилетие между 1989 и 1999 годами было без преувеличения революционным — рано или поздно порождает запрос на «стабильность» и предсказуемость. Распад СССР не был принят и осознан населением России. Так что, возможно, вторая чеченская была, в каком-то смысле, неизбежна.

Плоды «умиротворения»

Однако ее последствия оказались вовсе не такими, какими они представлялись 20 лет назад. Во-первых, «маленькой победоносной войны» не вышло, несмотря на ранний переход на сторону Москвы Ахмата Кадырова. Последней крупной операцией боевиков было нападение на Нальчик в 2005 году. Во-вторых, для «умиротворения» Чечни пришлось отдать ее под полный контроль клану Кадыровых.

Согласно официальным данным, более 80 процентов бюджета Чеченской Республики формируется за счет прямого финансирования центром. Грозный отстроен лучше большинства региональных столиц России. Свадьбы с десятками «Роллс-Ройсов» из категории удивительных фактов превратились в обыденность. Рамзан Кадыров, будучи номинально главой одного из почти восьми десятков российских регионов, на самом деле выглядит вторым по влиянию политиком страны, которому никто, кроме Путина, не указ. Его оппоненты либо изгнаны, либо мертвы.

Под предлогом обеспечения безопасности во время той войны путинский режим за несколько лет лишил все структуры, обеспечивающие демократию и верховенство права в стране, тех немногих сил и влияния, которые у них были. Не может в сегодняшней России быть независимых парламентских комиссий, которые могли бы проверить расходование бюджетных средств, независимых судей и прокуроров, готовых задавать неудобные вопросы и вести следствие, независимых и по-настоящему избранных глав регионов, которые спросили бы с центра за преференции одним и копейки другим. Есть немногие независимые СМИ, но кому нужны их расследования, если некому во власти их продолжить? Люди в Чечне сегодня настолько же бесправны перед лицом государственной машины, как рязанцы или хабаровчане.

Проще молчать

Дети и даже внуки тех, кто двадцать лет назад радовался, что «империя нанесла ответный удар» в Чечне, сегодня пожинают плоды того восторга. Хотя многие из них об этом могут не задумываться и не догадываться. Многообразное наследие второй чеченской — это та проблема, решить которую новой российской демократической власти, когда она выйдет на историческую сцену, будет едва ли не труднее всего. Даже прекратить войну с Украиной, по-моему, проще. А пока оно останется тем, о чем и власть, и оппозиция предпочитают молчать. И это молчание — лучшее доказательство того, как долго и мучительно его придется потом преодолевать.

DW

Умер герой чеченской войны генерал Казанцев

Умер герой чеченской войны генерал Казанцев

После окончания войны на Северном Кавказе он был полпредом президента в Южном федеральном округе, прослыл популяризатором спорта – Казанцев был мастером спорта по самбо и греко-римской борьбе.

Он умер в возрасте 75 лет после продолжительной болезни в краснодарском госпитале. Прощание с генералом состоится 16 сентября.

close

«О войне сам предпочитаю не вспоминать, я долго отходил от нее» – Новости – Вышка для своих – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

9 декабря — День Героев Отечества. В честь этой даты публикуем интервью с полковником Владимиром Коргутовым, начальником Военного учебного центра ВШЭ, Героем России.

— Владимир Александрович, как и почему вы выбрали карьеру военного?

— Дети обычно говорят первое слово «мама» или «папа», моим же первым словом, по рассказам родителей, было «солдатики». Возможно, это определило мою судьбу (улыбается). После окончания школы мои одноклассники, определяясь с профессией военного, чаще выбирали летные или ракетные военные училища. По совету военкома и по внутреннему предпочтению я выбрал Алма-Атинское командное училище. Моему примеру последовали три или четыре моих земляка, они также в будущем честно выполняли свой воинский долг, судьба у каждого из них сложилась по-разному.

— Была ли в вашем училище специализация, горная подготовка?

— Училище, где мне посчастливилось пройти курсантскую школу, а также Ташкентское общевойсковое училище традиционно готовило офицерские кадры для службы в Афганистане. Горная подготовка проводилась только в одной роте курса, в которую я, к сожалению, не попал.

— То есть вы готовились служить в Афганистане?

— В нашем училище каждый курсант в те годы писал рапорт: «прошу направить для службы в ДРА», это была условная традиция, написал и я.

Сначала меня направили служить в Группу советских войск в Германии, но поскольку не было вакансий командиров мотострелковых взводов из-за переизбытка выпускников, я был откомандирован в Центральную группу войск в Чехословакии на переподготовку командиром танкового взвода, поэтому мне довелось послужить и командиром мотострелкового и танкового взводов, а затем — разведывательного взвода.

— Кого и как берут в разведку?

— Чтобы стать командиром разведывательного взвода, надо быть образцом выполнения воинского долга, лучшим специалистом своего подразделения, заниматься спортом, быть психологически устойчивым и готовым к длительным физическим нагрузкам. Так как кандидатов было очень много, то конкурс был очень большой. Все оценивались по результатам собеседования, сдачи нормативов боевой подготовки и морально-психологического тестирования, лучшие назначались командирами разведывательных взводов, рот полков.

— Вы служили первые годы в Чехословакии, потом в Сибирском и Приволжском округах. Насколько большой была разница в обустройстве войск за границей и во внутренних округах?

— В 1990 году начался вывод войск из Чехословакии в Россию, нашу дивизию передислоцировали в город Чебаркуль Челябинской области, я в это время был командиром разведывательной роты.

Большой разницы материально-технического обеспечения между воинскими частями центральной России и передислоцированными из стран Варшавского договора я не увидел, единственное, что мне бросилось в глаза то, что паек у нас был побогаче (улыбается).

— Чувствовали ли вы какое-то напряжение во время службы в Чехословакии в разгар «бархатной революции»?

— Контакта с населением у нас не было, так как мы стояли отдельными гарнизонами, выход за пределы КПП был запрещен. Подразделения нашего полка ни в каких политических акциях не участвовали.

— Когда вы отправились на службу в Чечню, где шла война?

— С началом боевых действий в каждом округе для убытия в район конфликта формировались соединения и воинские части, в их рядах были 276-й и 324-й полки. По замыслу замена должна была проводиться каждые полгода, места раненых и погибших восполнялись за счет пополнения, прибывающего из других частей округа.

В Чеченской республике в должности начальника разведки 276-го мотострелкового полка я выполнял обязанности 6 месяцев с апреля 1995 года.

— Как вам удалось сократить до минимума потери разведывательной роты, ведь войсковая разведка – дело достаточно рискованное?

— За полгода в разведроте погиб прапорщик, техник роты и был ранен один солдат. Я всегда повторяю и требую от офицеров, сержантов и солдат, что боевая учеба и подготовка должна вестись постоянно. Если не требовать от подчиненных твердой воинской дисциплины, не совершенствовать их боевую выучку, то потерь не избежать.

Офицер в бою тот, кто своим примером поднимает дух солдата, если офицер спрячется за спины, испугается, не будет отдавать указания и вести огонь, то это подразделение обречено. Командирское мастерство в управлении — это не только четкие команды, но и понимание вас с полуслова и полувзгляда, это залог успеха в выполнении боевой задачи. Устойчивые твердые знания военного дела, совершенствованные практические умения и навыки — это залог победы.

В то время мы только начали переходить на контрактную систему комплектования, в нашу роту просились сержанты и солдаты из всего полка. Разведка всегда была и остается на острие атаки, от нее зависит успех в боевых действиях.

— Какие у вас самые яркие и самые тяжелые воспоминания о войне в Чечне?

— Я очень тепло вспоминаю сослуживцев, со многими переписываюсь, мне пишут и солдаты, и офицеры. Очень много хороших ребят, которые стали солидными бизнесменами, другие —прекрасными специалистами, не важно, кто они, я всех ценю и уважаю.

О войне сам предпочитаю не вспоминать, я долго психологически отходил от нее, это тяжелое социальное и политическое явление, для нормального человека это эмоциональный стресс. У человека, побывавшего на войне, идет процесс переоценки жизненных ценностей, но моральный надлом происходит позже, когда возвращаешься в мирную жизнь, ты начинаешь осознавать, как мало все-таки для счастья надо.

Я думаю, с этим сталкивались и ветераны Великой Отечественной войны, также болезненно возвращались с войны и участники боевых действий в Афганистане. Мы вернулись из Чечни втроем, сошли с поезда, а после еще долгое время смотрели себе под ноги, нет ли там мин-ловушек, ночью во сне искали автомат, а от тишины за окном болели уши.

Возвращение к мирной жизни у всех протекает по-разному: для кого-то это проходит менее болезненно, и через какое-то время человек просто не хочет об этом вспоминать, кто-то срывается, начинает пить, расслабляя, как он думает, нервную систему, и не всегда это заканчивается хорошо. Я для себя выбрал первый вариант.

— Как вы относитесь к лозунгу «Можем повторить», который вроде как в память о подвигах прошлого любят наклеивать на машины?

— Главная задача политиков — это не допустить войны, которая чревата трагедиями. Для военного человека защита своего Отечества — это профессия, а кто, какие наклейки клеит — это не от великого ума.

— Когда вы узнали, что вас представили к званию Героя России?

— Когда уезжал из Чечни, командир полка сказал, что меня представили. А точно узнал позднее в Чебаркуле, где я был начальником разведки танкового полка и готовился со своими подчиненными к командно-штабному учению. Позвонили и сказали срочно прибыть в полк и затем выехать в Москву для вручения звания Героя России.

— Как и где вас награждали?

— Выезд в Москву затем отменили, сообщили, что президенту нездоровится. Меня это нисколько не огорчило, а наоборот, я даже порадовался, что ритуал вручения будет на плацу 15-й гвардейской танковой дивизии в Чебаркуле, ведь это высшая честь для офицера, когда ему вручают награду перед боевыми товарищами.

— После награждения отношение боевых друзей и командиров к вам как-то изменилось?

— Каждый переживает определенные уровни своего развития. Если вы нормальный человек, то останетесь прежним, бывает, что человек заболевает звездной болезнью, но у меня такого не было, поэтому мои отношения с сослуживцами и друзьями никак не поменялись.

— Звезда Героя помогла при поступлении в Академию?

— Я не был единственным удостоенным звания Героя России среди поступающих. Было очень много кандидатов, награжденных орденами и медалями. Я наравне со всеми сдавал экзамены для поступления в Академию, мое звание, поверьте, никак не повлияло на мое зачисление.

— После окончания вы хотели вернуться на командную должность или преподавать?

— У офицера есть приказ.

— Но, наверное, у вас есть предпочтения?

— Мне очень нравится преподавательская деятельность, возможно, поэтому в 2000 году мое желание осуществилось и мне предложили преподавательскую должность в Высшем общевойсковом командном училище. Я постоянно учусь и напитываю себя знаниями, окончил училище, курсы «Выстрел» по войсковой разведке, Общевойсковую академию, Академию Генерального штаба, Российский государственный социальный университет, на днях буду в Вышке защищать еще одну работу по повышению квалификации.

— Как вас воспринимали курсанты? Как других преподавателей или более серьезно?

— С курсантами провожу регулярно занятия по разным дисциплинам, передавая мой личный опыт и опыт коллег, который был передан мне в ходе общения в преподавательской среде военного училища, полученный в Чечне, Афганистане, Таджикистане и других горячих точках.

— Кого из полководцев и командиров прошлого вы считаете примерами, на которых следует воспитывать молодых офицеров?

— Я патриот России, таких полководцев, талантливых людей, выигрывавших сражения, очень много. Конечно, маршалы Победы Георгий Жуков, Константин Рокоссовский, Иван Конев и не доживший до Победы генерал армии Николай Ватутин. Из более давних примеров – адмирал Павел Нахимов, погибший, защищая Севастополь.

— Как вы перешли в Высшую школу экономики?

— В недавнем прошлом студенты сдавали выпускной экзамен на базе военной кафедры Московского командного училища, где я был заместителем начальника. Меня заметили руководители ВШЭ, состоялась беседа с ректором и проректорами, и в 2014 году я перешел в университет.

— Как складываются ваши отношения с руководством университета?

— Все вопросы, касающиеся обучения в Военном учебном центре, всегда находят понимание у руководства, и это объяснимо: ведь Ярослав Иванович Кузьминов, проректоры Сергей Юрьевич Рощин и Евгений Константинович Артемов сами прошли в свое время подготовку офицеров запаса и понимают проблемы деятельности нашего Центра. Пользуясь возможностью, поздравляю от себя лично и коллектива ВУЦ всех сотрудников университета с наступающим Новым годом.

— Как бы вы сформулировали главный принцип деятельности Центра?

— Цель нашей деятельности — это обучение науке побеждать и воспитание патриотов России.

— Какие задачи ставили перед вами и вы поставили сами перед собой?

— Задачи Центра — реализация программ военной подготовки, участие в проведении воспитательной работы среди граждан и работы по военно-профессиональной ориентации молодежи.

Хочу отметить, что мы совершенствуемся, в перспективе открытие нового направления подготовки — Эксплуатация и ремонт радиоэлектронного оборудования самолетов, вертолетов и авиационных ракет. В будущем учебном году мы набираем 48 человек по данному направлению. В перспективе открытие еще одного направления — Робототехника.

— Удалось ли их выполнить?

— Мы планово идем к выполнению задач, хотелось бы открыть новые направления подготовки, новые кафедры, увеличить набор в филиалах — Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода и Перми.

Востребованность новых компьютерных технологий на одно из ведущих мест ставит важность обучения студентов компьютерной безопасности, внедрение ее основ в содержание обучения.

Также было бы полезно возобновить подготовку заместителей командиров по воспитательной работе, военных представителей в промышленности, но это зависит от нашего заказчика — Главного управления кадров Министерства обороны.

— По каким специальностям вы учите?

— У нас сейчас шесть направлений подготовки офицеров, два — солдат и сержантов.

Офицеров мы готовим для сухопутных войск, ракетных войск стратегического назначения и войск военно-космической обороны, солдат и сержантов — для сухопутных войск.

— Как новые технологии и коммуникации влияют на службу и отдельные воинские специальности?

— Они активно применяются, мы проводим занятия с активным использованием компьютерных технологий, особенно по специальностям математического, программного обеспечения и защите информационных технологий. Однако, солдата, сержанта или офицера нельзя подготовить полностью дистанционно: изучение и применение оружия и техники невозможно без участия студента в практических занятиях.

Выпускник оценивается по результатам практического выполнения требований программы боевой подготовки, сборника нормативов, без практики теория мертва.

— Как на планы подготовки в ВУЦ повлиял коронавирус?

— Пандемия внесла коррективы в расписание занятий, многие занятия, которые должны проходить в присутствии студентов, перевели в онлайн, но практические занятия мы стараемся проводить в нашем Центре, в частности, выполнение нормативов по сборке и разборке оружия, стрельба в тире и вождение на тренажерах.

Я студентам всегда говорю: никому поблажек при сдаче экзаменов не будет. Учеба продолжается, как и раньше, приходи, осваивай, но экзамен будет, и главный экзамен — это войска.

Отмечу, что мы прошлым летом первые среди московских вузов 26 июня отправили студентов на сборы. И офицеры, и студенты жили в палатках, как и в прошлые годы, но соблюдая строгие противоэпидемические и санитарные меры. Кроме того, не допускалось посещение родителями. И все прошло без происшествий, студенты успешно прошли сборы, а затем нашему примеру последовали другие столичные вузы.

— Что бы вы хотели изменить в ВУЦ?

— Благодаря нашему ректору мы имеем современную базу подготовки специалистов. Тем не менее, хотелось бы ее расширить, ввести новые классы подготовки, чтобы мы поставили то оборудование, на котором мы будем готовить специалистов.

Конечно, хотелось бы большего взаимодействия и понимания наших задач Главным управлением кадров, нашим заказчиком, по расширению подготовки военных специальностей, которые востребованы в настоящий момент в Вооруженных силах, чтобы мы прогнозировали и готовили специалистов заранее.

— Насколько ваша нынешняя служба в университете сложнее или, наоборот, легче, чем в регулярных частях или в училище?

— Преподаватель — это тяжелая работа, но я от преподавания получаю удовольствие, смотреть на выпускника и убеждаться, что он получил полную и качественную подготовку по своей специальности.

Мы получаем много благодарственных писем от родителей, они пишут нам «спасибо» за то, что их сыновья стали более организованными и дисциплинированными, больше помогают по дому.  Я горжусь, что наши выпускники становятся настоящими мужчинами.

— Как вы строите отношения с коллегами и студентами, которые учатся в ВУЦ?

— Когда студенты поступают в ВУЦ, они сталкиваются с армейским порядком, мы не позволяем студентам расслабиться, здесь жизнь идет по уставу.

Со студентами, окончившими курс подготовки, я бы без всякого сомнения пошел в разведку. А разведка — дело тяжелое: ошибка одного означает невыполнение задачи и нередко гибель всей группы.

— Вы для студентов прежде всего командир или больше воспитатель?

— Воспитание, обучение и командование – неразрывно связанные вещи. Во время учебы все как определено — мы преподаватели, они — студенты, которые осваивают один из курсов учебного цикла. Но, разумеется, наши отношения этим не исчерпываются, мы учим бережно относиться к военному имуществу, уверенно владеть оружием и вооружением боевых машин.

— Что для вас самое сложное в общении со студентами?

— Нет ничего особенно сложного, я не вижу каких-то серьезных проблем.

— Студент все-таки не солдат, он постоянно общается с однокурсниками и сверстниками в университете и вне его стен, а после окончания занятий возвращается домой. Опять же, он привык постоянно пользоваться разными гаджетами.

В Центр студенты поступают добровольно, каждый должен выполнять требования, определенные в обязанностях студента, обучающегося в Военном центре. А что касается гаджетов, согласно приказу министра обороны, на занятиях в ВУЦ запрещено пользоваться смартфонами и другими электронными средствами.

— Сколько выпускников ВУЦ служили офицерами и солдатами в армии?

— Число подготовленных специалистов – конфиденциальная информация. Для беседы с будущими выпускниками приезжают представители различных структур, наши выпускники очень востребованы в силовой среде. Помимо качественного образования, полученного в университете, они имеют твердые знания и по своей воинской специальности, а это очень серьезная мотивация для ведомств силовой направленности.

— Как отзываются о ваших выпускниках командиры частей?

— Мы недавно с проректором Евгением Константиновичем Артемовым говорили с командиром воинской части в Коврове, где наши студенты проходили сборы. Он отметил, что студенты — воспитанные умные парни, разбирающиеся в современных технологиях, готовые принимать решения.

Наших студентов ставили в пример, они хорошо подготовлены тактически и отлично стреляют. Это очень приятно слышать, это значит, что мы готовим достойных защитников Отечества.

Беседу вел Павел Аптекарь

9 декабря, 2020 г.

«Вышка для своих» в Telegram

Выжить в Гойском: вторая чеченская глазами очевидца

Иллюстрация: Полина Заславская. Все права защищены.

Ракеты бьют по хибарам

Вторая война в мое родное Гойское пришла в пятницу 10 сентября 1999 года.

Самолеты бомбили дважды, в 11.30 и 13.30. Цели – телеретранслятор и мост через реку Гойтинка. Разрушили и дома. Осколками наповал сразило старика Зелимхана Ибиева, ранило Ахо Бакаева.

На дороге у моста изрешетило машину, в которой ехали мой сосед и учитель Мансур Ескиев, его жена, дети. На второе утро все они отправились в Грузию, оттуда – в Европу.

Задело и мой дом. С десяток осколков ударили по крыше, один залетел в окно, застрял в стене. Свою хибару из двух комнат я построил годом раньше из материалов, которые вытащил из-под завалов разрушенного в первую войну родительского дома. Снаружи хижина – сарай. Я же ей радовался как дворцу. Своя крыша – мечта беженца. Я им был, бездомным, больше двух лет…

В полусотне метров – дом матери. На месте разрушенного. Построен из старого, б/у кирпича, с шиферной кровлей, подвалом – единственным на всю округу. В него во время налетов, обстрелов сбегались все соседи – дети, женщины. С матерью жили четыре моих брата, сестра. Дом этот мы возвели в июне-декабре 1996 года наездами из Урус-Мартана, где после разрушения родного села жили больше года в недостроенном жилище друга.

После авиаударов от электролиний остались клочья. Остановилась без энергии водокачка. Вода – из реки. После дождя она – взвесь глины и песка. Осадка – с полведра.

Вся связь с миром – старый транзистор. Комментируя действия армии в Чечне, представитель российского Генштаба генерал Манилов нередко упоминал Гойское. Говорил, удары наносятся по объектам боевиков, тогда как в местах, которые он называет, негде спрятаться и мыши. Все стерто, разбомблено еще в 1996.

Посторонние в село не заезжали. Все поверили: такова участь Гойского – быть подмятой войной во второй раз. Не уехавших, не покинувших поселение – около четырех десятков человек.

Страшным оружием оказались ракеты, разрывающиеся у земли. Осколки прошивают дома насквозь, сверху-донизу. В селе невозможно находиться. В «окно» между налетами перебрались в соседнее Алхазурово, к двоюродной сестре. Восемь семей – в одном доме. Во дворе, под навесом – землянка, укрытие для детей и женщин.

Война же шла по пятам. У въезда в Алхазурово самолеты расстреляли «Москвич» и мотоцикл, которыми Саламбек Сосламбеков и Мумайд Габзаев везли домашние вещи. Оба погибли. Там же ранение в ногу получил Лом-Али Ингаев.

Первые зачистки

Этим утром все Алхазурово говорило о колонне боевиков.

Выйдя из Урус-Мартана, она через Мартан-чу, Гой-чу, Алхазурово ушла в Аргунское ущелье. Пока колонна двигалась, российская авиация не летела. Всю ночь молчала артиллерия. Мы далеко от «большой дороги», и боевиков не видели, не слышали… Следующим утром – еще новость: Ахмед Закаев останавливался здесь на ночь, под утро уехал, сказал, что переберется в Грузию.

Вечером у ворот остановилась машина. Выйдя к ней, увидел Адама Гацаева. Он года на три моложе, когда-то был моим учеником. В период между двумя войнами работал в администрации села. У него – новость и вопрос:

– Войска – в Урус-Мартане. Шаманов вызвал туда представителей трех сел – Алхазурово, Гой-чу и Гойского. От первых двух поедут делегации. От нас – некому. Обещал Юнус, но он стар, болен. Завтра может и не встать. Или передумать. Может, брат твой со мной поедет?

– Брату там делать нечего. Юнус не сможет или не захочет – я поеду.

Адам (после поездки в Урус-Мартан – ред.) ждал у въезда в Алхазурово. Я втиснул отяжелевшее от усталости тело в салон «Жигулей», а Адам по дороге рассказывал:

– Люди были со всего района. Шаманов встречал. Все военные сильно навеселе, и водки – еще море. И все это – в построенной ваххабитами мечети на центральной площади. Шаманов речь держал. Про Гойское сказал, что оно и в первую войну ему кровь попортило, и теперь разведчиков его там положили.

– Каких разведчиков? Ничего об этом не слышал…

– Я так понял, что разведгруппа федералов наткнулась на группу боевиков, отступивших из Урус-Мартана. Они подбили БТР… Завтра в полдень Шаманов обещал быть в Гойском. Затем – зачистка, после нее население сможет вернуться. Так Шаманов сказал.

Иллюстрация: Полина Заславская. Все права защищены.

Владимир Шаманов – генерал, который разрушил Гойское. Тогда, в 1996, он также вызвал главу и старейшин на переговоры под Алхазурово, поставил условия, которые невозможно выполнить. Затем вызвал вертолеты. «Дайте хотя бы детей и женщин вывезти», – попросили его. Он ответил: «Нет!»

Мы – Адам и я – решили: Шаманов завтра не приедет, зачистку начнут с утра. В селе надо быть раньше зачищающих.

По дороге в Гойское Адам рассказал другие подробности прошедшей накануне встречи. Район заимел руководителей, неизвестно кем выбранных, назначенных. У нас тоже – один выход: спросит кто – назвать себя местной властью. В селе, на улицах – ни одного человека. Адам загнал «Жигули» во двор моей матери. Шана минут пять рассказывал о событиях прошедшей ночи, а на улице уже, в дальнем конце – бронетехника, солдаты, жмущиеся к заборам…

Мы – к ним. Строго посередине дороги. Без слов, движений. Как оловянные солдатики. БТРы остановились. Около одного кто-то припал на колено, прицелился. У переднего бронетранспортера в затылок, спину, живот ткнулись стволы автоматов:

– Кто такие?

– Местная власть. Доложите командиру.

Кто-то за спиной с кем-то связался по рации. Нас подтолкнули: «Идите! Командир – в хвосте колонны». Колонна – на километр. Пока прошли в конец, десятки раз приставляли автоматы, облаяли матом и обнюхали овчарки. Наконец, военный средних лет в каракулевой папахе сказал:

– Я – командир бригады внутренних войск, полковник. Что вы хотели?

– Это первая зачистка. Надо бы предупредить людей, успокоить. Мы в полдень вас ждали…

– У вас – полчаса. Скажите всем: не тронуть моих ребят – я никого не трону. Даю слово.

– Кто остался в селе? На какой улице? С документами или без? Мы, двое, людям не указ, не власть. Мы – такие, как все. Но сомнений нет: к нам прислушаются. Гойское – адекватные трудоголики.

Через полчаса мы снова в хвосте колонны, а полковник – жестко:

– Пойдете со мной. Закончится зачистка – уйдете.

И добавил:

– Вчера в Урус-Мартане завершили проверку. 27 жителей во всем городе. Представляете?

Колонна двигалась медленно. Дворы, дома, включая чердаки, подвалы, обыскивались и обнюхивались от и до. Все вызывающее подозрение рассматривалось как под микроскопом. По рации – доклады и приказы. Мы, идущие в двух шагах от офицера, услышали и чей-то удивленный возглас:

– Какое-то нищее село!

Полковник посмотрел на нас: расслышали ли мы эти слова?

Два года назад здесь одни руины были, сейчас хоть что-то есть, – ответил Адам.

Потом – еще доклад:

– Мы здесь, в южной части, «Москвич» остановили. В нем – три человека, под сиденьем – топор и ножи в крови. Мы этих троих немного в грязи вываляли…

Я догадался, кто они. Они – из Урус-Мартана, сыновья мясника. У дяди беженцами жили. Вместе с нами в Алхазурово перебрались. Прикажите не бить.

– Не трогать, пока не подойду, – скомандовал полковник.

Все трое – у распахнутых дверей «Москвича». В грязи, ссадинах, у одного кровь на лице. Меня узнали, по имени назвали, я – их.

– Пусть едут, – подытожил командир.

Эта – первая и последняя зачистка, которая завершилась малой кровью. Все последующие, а они в первый год КТО проводились не менее двух-трех раз в месяц, – «геройские». С задержаниями, избиениями, зинданом, снятием отпечатков пальцев, повальным мародерством…

Вторая зачистка проходила по иному сценарию. Село закрыли еще до восхода солнца. Ни въехать, ни выехать. Два генерала – Яков Недобитко и Виктор Медведицков, руководившие спецоперацией, – расположились на южной окраине, в районе блокпоста. Там же – «фильтропункт», в который с утра и на весь день согнали всех жителей мужского пола в возрасте от 12 до 65 лет. Позднее в «фильтр» превращали старый карьер на северо-восточной окраине, там же у каждого и всех отбирали отпечатки.

Если в первую зачистку обошлось без нервов, то сейчас всего без меры: бесцеремонности, хамства, произвола… Жалобы со всех сторон: «Отобрали, унесли, украли, забрали…»

Иллюстрация: Полина Заславская. Все права защищены.

Они чистили даже мою хибару. Взяли старые записные книжки, фотоаппарат, диктофон, пару футболок, двухместную палатку, в которой раз в год качал мед. Ульи не тронули.

И с нас в первый раз «официально» взяли выкуп – барана.

Уезжая из Чечни, родственник оставил во дворе Увайса Каева «Мерседес». Документы, ключи забрал или у кого-то оставил. У кого – не нашли. Разбив стекло, военные открыли дверь, проверили салон машины. Багажник же не открылся. Никак. Даже ломом. И офицер поставил условие: «Или баран, или машина уйдет на буксире!»

– У старика-хозяина дома нет овец.

– В селе есть. Пусть покупает. Или в долг возьмет.

В итоге с последней машиной, задействованной в «спецоперации», уехал баран.

«Федералы» дали координаты места массового захоронения в старом карьере. Неподалеку стояли «знаменитый» бесчинствами 245 мотострелковый полк, подразделения ДОНа и полк, которым командовал полковник Буданов. Он и тогда, до ареста и суда был хорошо «знаком» всем. Так, все знали об его конфликте с главой администрации села Танги-чу Хаважи Джамбулатовым. Полковник дрался с ним и был не единожды бит.

В Ростове-на-Дону, в зале суда, едва взглянув на очередного свидетеля – Джамбулатова, Буданов встревоженно спросил:

– А ты как сюда попал?

– Ты привел сюда и себя, и меня…

Но это было потом. А тогда, сразу после вскрытия захоронения с останками 69 убитых, население взроптало. Гнев, возмущение могли вылиться во что угодно, и «федералы» отказались выполнять обещание – показать еще три ямы с останками.

Во вскрытой общей могиле большинство трупов были уложены в ряд, лицом вверх, прикрыты брезентом, засыпаны землей и прикатаны бронетехникой. Точно так же были «преданы земле» тела и на месте массового захоронения, обнаруженного северо-восточнее села Новые Варанды, на берегу Аргуна. Этот район являлся зоной ответственности стоявших под Танги-чу полков. Позднее трупы жителей, задержанных в селах на Аргуне, нашли подброшенными на кладбище села Танги-чу.

В Урус-Мартан вернулись люди, заработал рынок, общественный транспорт. Днем в центре было не протолкнуться. Но город стонал, гудел как улей, из которого вот-вот вылетит рой. Не проходило суток, чтобы здесь кого-то не убили, не похитили…

По вечерам комендантский час загонял жителей в дома. Улицы становились вотчиной сил, которых народ вскоре назвал «эскадронами смерти». Они беспрепятственно проезжали блокпосты, поначалу не замазывали даже бортовые номера БТРов и БМП, регистрационные знаки УАЗов и «Жигулей».

Когда счет жертв пошел на сотни, городские власти наконец смогли получить согласие военной комендатуры на организацию ночных дежурств силами местных жителей. Безоружные патрули взяли под контроль ключевые перекрестки и улицы, фиксируя и пресекая всякое передвижение. Убийства и похищения прекратились. Но через неделю начались обстрелы постов, выставленных населением. Надо бы усилить их, сделать способными дать отпор. Военные, однако, решили иначе – запретили горожанам выходить на дежурство…

«Эскадроны» снова стали полновластными хозяевами ночного Урус-Мартана. Среди их жертв – два имама соборной мечети – Умар Идрисов и Хасмагомед Умалатов, сотрудники местных органов власти и силовых структур, старики и молодые ребята…

Похищенные во множестве значатся пропавшими без вести. Кого-то нашли убитыми, запытанными до смерти. Останки чаще обнаруживались в одичавших за две войны садах под Урус-Мартаном.

В Гойском были два похищения. Мовлади Умаева вывели из дома, он вырвался, побежал, но был сражен очередью из автомата. Айнди Дудуркаева неизвестные также вытащили из дому ночью, увели… Жив ли он? Где и что с ним происходило после похищения? Нет ответов.

Без света и керосина

В соседнем Гой-чу – иная ситуация. К северу от села, на основной дороге в него стоит блокпост с Рыбинским ОМОН. На юге, по подножию гор и опушке леса – мотострелковый полк. Население же давят: сочувствуете, мол, боевикам, помогаете им. Как – непонятно. Сквозь боевые порядки полка не то что человеку – мелкому лесному зверю не просочиться.

Однако в конце февраля – начале марта в «заграждении» обнаружилась брешь, через которую в село прошла небольшая группа боевиков. Они сдались, а военные созвали жителей на собрание. На нем генералы пригрозили стереть поселение с лица земли. А военный комендант села, капитан, которого все знали по имени – Володя, просил генералов не вызывать авиацию: «Мне жить с этими людьми, работать…»

Через день-два заговорили о второй группе боевиков, которая пробралась через все кордоны и ушла на равнину. Затем, сначала тихо, шепотом, потом все громче зазвучали голоса тех, кто вдруг обнаружили сговор военных и боевиков. Первые якобы предоставили коридор, а вторые – отряд в 59-60 штыков во главе с Арби Бараевым – прошли по нему, в том числе через Гой-чу и Гойское. Тут же выяснилось, что речь – о дне, когда в Гойском прошла очередная зачистка. «Пролистав» весь ход ее, мы вдруг обнаружили, что в селе осталось незачищенным одно пустующее подворье.

Поехали, осмотрели. Следы от ворот вели не к дому, а к подвалу в стороне от него, за навесом. На полу – грязь, стекшая с не одного десятка пар обуви. Кто так долго топтался здесь – «бараевцы» или «зачищающие»?

Света по-прежнему нет. Керосин для ламп не достать. От свеч – полумрак в доме, глаза устают. В Урус-Мартане, на рынке можно найти батарейки к транзистору и ночи напролет на разных волнах слушать новости. Все, что из Чечни и о Чечне, – словно и не о нас. Что-то близкое к правде иногда проскальзывает у «Свободы», других зарубежных «голосов».

Сплошь «фантастика» – у новой радиостанции «Чечня свободная», проекта «Голоса России». По ней, мы, чеченцы, одной ногой – в светлом будущем, другой – в океане счастья. По ней, еще вчера наши дети не учились, видели и держали в руках лишь автомат, а сегодня…

Моя дочь пошла в первый класс в сентябре 98-го. В сентябре 99-го прибежала из школы в слезах, под разрывы бомб и ракет. Школа – сборно-щитовой дом, выделенный УВКБ ООН после разрушения Гойского и школы в нем весной 96-го. Окна затянуты полиэтиленовой пленкой. Нет света. Не будет еще десять месяцев. Холодно. Ни газа, ни дров, ни угля. На дрова вырублены сады и лесополосы вдоль дорог. Парты, столы, стулья – рухлядь. Большинство учителей в Ингушетии, беженцами. Кто-то – в Европе уже…

А 26 марта 2000 года – выборы Президента РФ. «Сочащаяся» трухой из щелей-отверстий от пуль и осколков школа – избирательный участок, один на два поселения, Гойское и Мичурина. Здесь уже пишут списки избирателей.

Как разглядеть эту картину из Москвы, тем более из Задрыпинска-Захолустного?..

Бойня в Гой-чу

Под утро из Гой-чу донесся грохот боя. Часа через два – первая новость: происходит что-то непонятное, жители покидают свои дома…

С развилки дорог, с блокпоста стало видно, что военные держат в полукольце выбравшихся из людей. Население, по словам двух женщин, преодолевших заслон, уговорами и угрозами заставляли вернуться обратно, в свои дворы.

Под вечер гойчунцев убедили, что прорвавшаяся в поселение группа боевиков нейтрализована, село зачищено, причин опасаться чего-то нет, ситуация контролируется федеральными силами. Дорогу в село прочно заперли. Ни нас с Адамом, ни тех, кто рвался посмотреть, живы ли родичи их, туда не пустили.

Ночью из Гой-чу шли отзвуки приближающегося боя. Теперь, с наступлением утра, удары по селу наносит авиация, артиллерия. Через Гойское туда идут колонны военной техники. В районе перекрестка дорог на Алхазурово и Гой-чу картина происходящего – как на ладони. Снаряды и ракеты рвут в клочья дома, над ними – клубы дыма и огня.

Иллюстрация: Полина Заславская. Все права защищены.

В полукилометре от перекрестка, на околице села, в поле – огромная масса населения: женщин, мужчин, детей. Они взяты в кольцо, из него никого не выпускают, и к нему никого не подпускают. Здесь, на развилке, в занимаемом военными доме Висаева расположился штаб «операции». Жители соседних поселений через офицеров-«посредников» уговаривают генералов выпустить из «кольца» хотя бы женщин и детей, а генералы – ни в какую…

Ближе к обеду становятся известны имена десятков жителей Гой-чу, не успевших выскочить из села до массированных ударов авиации и артиллерии. После обеда поступает информация, что в кольце-лагере нет ни продуктов, ни теплой одежды. В Гойском и Алхазурово начинается сбор еды, из Урус-Мартана привозят хлеб…

Через дорогу от блокпоста, в поле – «позиции», на которых стоят в ряд полковые минометы, огнеметные системы «Буратино», «Змей Горыныч». Они бьют по прямой, через головы взятых военными в заложники тысяч жителей Гой-чу. Над их головами закладывают виражи вертолеты и самолеты. На глазах этих людей разрушают их дома, село, уничтожают все нажитое ими…

Бойня продолжалась две с лишним недели. Спадая по ночам, интенсивность боев достигала пика к полудню. Пробившись в село с юга по ущелью реки Гойтинки, боевики в первые же часы дошли до его северной окраины. С ними в эти дни вели переговоры, затем, после перелома в ситуации, и их, и не успевших вовремя покинуть село местных жителей методично добивали.

Трупы…

Их было много. Так много, что и через полгода, и год спустя спать не давали, вставая перед глазами «картинками» ран, лиц, одежды…

Их привозили обысканными то ли проводившими после боев зачистку военнослужащими, то ли похоронной командой МЧС. С расстегнутой одеждой, вывернутыми карманами, часто без обуви…

Каждого фотографировали, снимали на видеокамеру. Записывалось, кто как одет, как выглядит, примерный возраст, все, что при нем находилось. Документы обнаруживались редко, а записи должны были помочь опознать. Так позднее часто и случалось: больше половины преданных земле безымянными обрели имена. Кого-то узнавали сразу, и родственники увозили труп или хоронили здесь, в одном ряду с остальными…

«Своих» среди убитых искали не только чеченцы из ближних и дальних поселений. В один из дней приехал российский генерал:

– Из этого села не вышли мои разведчики. Мне сообщили, что вчера сюда привезли трупы не мусульман со связанными проволокой руками…

– Не было таких.

– Я бы хотел, что мои ребята посмотрели вчерашние трупы.

Оставили автоматы в машине, прошли на кладбище перед длинным рядом мертвых – и никого не узнали. Да и не просто это – разглядеть знакомые черты на изувеченных телах, пролежавших под завалами или под открытым небом не одну неделю. Были не опознаваемые – обуглившиеся. С кровавым месивом вместо лиц. С отрезанными ушами и носами, перерезанными горлами. Не было ни одного старческого лица…

«Война в Чечне глазами журналистов: 25 лет спустя»

Катерина Гордеева: Добрый вечер, здравствуйте. 11 декабря будет 25 лет с момента ввода войск в Чечню, того, что потом назовут первой чеченской кампанией. А на самом деле — первой чеченской войной. Вячеслав Измайлов, Павел Лобков. Мы поговорим о Чечне.

У меня есть предположение, что всё, что потом было, —  и взрывы домов, и «Норд-Ост», и Беслан, — это сиквел, а приквелом была первая чеченская война.

11 декабря были введены войска. Что предшествовало этому? Вячеслав Измайлов, майор, журналист. Вы были до этого в Чечне?

Вячеслав Измайлов: Нет, я в Чечню попал в 95 году, и то, что вы говорите, что предшествовало событиям 11 декабря, — предшествовали события, которые через три дня будут отмечаться, 26 ноября, когда под видом оппозиции в Чечню вошли танки, БТРы, на которых сидели военнослужащие Кантемировской и Таманской дивизий.

Министерство обороны к этому не имело никакого отношения, а имела отношение ФСК Москвы и ФСК России.

К. Гордеева: ФСК — это Федеральная служба контрразведки.

В. Измайлов: Да, тогда это предшественник ФСБ. И, видимо, этим ребятам сказали так. Учения ведь никакие не проводились. Единственный опыт у них был в 93 году, в сентябре месяце — по расстрелу здания Верховного Совета России. Молодые лейтенанты. Зарплату в армии тогда платили с задержкой. И они на танках… Ну, сказали им, видимо, что зайдёте, и все разбегутся. В Прагу зашли в 68 году — разбежались все, в Будапешт вошли в 56 году — тоже разбежались, и здесь разбегутся. Но Чеченцы не разбежались, и вот эти события предшествовали событиям 11 декабря.

Павел Лобков: Я был в Чечне, наверное, не больше, столько же с 91 года. Фактически в ноябре 91 года, когда был так называемый ОКЧН, Конгресс чеченского народа, который вышел одновременно из Российской Федерации и из Советского Союза. И страшно интересный был, конечно, персонаж Дудаев. Мне тогда было 24 года, мне вообще интересны были романтические персонажи. Знаете, такой Че Гевара, не Че Гевара, чёрт его знает. Латиноамериканский генерал типичный, конечно, с усиками. В Тарту он хорошо отличился — единственный генерал-чеченец, прекрасно говоривший по-русски.

К. Гордеева: Он генеральское звание получил за службу в Афганистане, если я правильно понимаю?

П. Лобков: Он генеральское звание получил после Афганистана. Вообще это был командир дивизии стратегических бомбардировщиков, которые находились в Тарту. Там 5-километровая полоса гигантская. Сейчас там авторынок, как я понимаю, потому что никому не нужна в Эстонии 5-километровая полоса, там нет таких самолётов, естественно, там кукурузники.

И там гигантская полоса — это был главный подлётный аэродром для того, чтобы бомбить НАТО, что называется, в течение 20 минут. И там были и ядерные самолёты, там были Ту-95 или Ту-160.

Короче говоря, это был человек абсолютно системный. Понятно, что он прошёл все возможные и невозможные проверки. У человека бомбы — просто бомбы, ядерные бомбы.

К. Гордеева: То есть он был советский генерал.

В. Измайлов: Я служил в Таллине в 87-м после Афганистана и был в Тарту. Я был заместителем командира инженерно-саперного батальона, и мои ребята рыли капониры. Мне говорили, что командир дивизии — чеченец. Это было в 89 году. И я даже подумал, как — чеченец? И гордость у меня была, что командир дивизии стратегической авиации — чеченец.

П. Лобков: История Дудаева началась в 87 году, история его политического развития, когда впервые Эстония заявила очень мощно о том, что она хочет выйти. Тогда, помните, поднимался первый вопрос о протоколах Молотова-Риббентропа. И написана была Конституция Эстонии, которая не была, конечно, никем принята, но она была написана профессорами Тартуского университета, как ни странно, учениками Лотмана — практически передрана была с последней Конституции 39 года. И Конституцию Чечни 91 года писали эстонцы, друзья Дудаева.

Он дружил с кучей профессоров Тартуского университета и вообще был интеллектуалом, в городе страшно популярным. Это уже когда Дудаева убили, мы поехали в Эстонию и стали раскручивать про этот его эстонский период жизни, собственно, кто он такой. То есть он-то был генерал образца царских кавказских генералов, Багратиони, но только чеченский. Вдруг у этого Багратиони оказывается в кармане Грузия. А оказывается, ему просто принесли на блюдце Чечню. Это были совершенно другие люди.

Всё началось в 91 году. И, конечно, Министерство обороны было абсолютно не готово ни к чему. Потому что, когда мы снимали в ноябре, мы застали прямо в черте города танковую часть. Там танки и бэтээры стояли, и наши солдаты засыпали сахар в бензобаки, потому что эвакуировать эту технику они не могли никаким образом. И чтобы хоть как-то немножко испортить жизнь тем, кому она достанется, — а желающих там был весь город… Они депутата Верховного Совета чеченского выкинули из окна, — ну, с гор спустились ребята. Глава комиссии по правам человека ездил в фиолетовом «порше» с московскими номерами. У него папаха не помещалась, потому что порше-911 низкий, и, когда он садился в «порше», сносило это папаху. Потом забирал её обратно, захлопывал дверь и несся по этим разбитым дорогам.

Это все люди, спустившиеся с гор буквально позавчера, они сидели в гостинице «Кавказ». По ступенькам, как описывают, в Зимнем дворце текли всевозможные испражнения. И это был полный латиноамериканский disaster. И среди этого всего он был самым цивилизованным человеком — в черной шляпе, в черном пальто, в черном галстуке, в белой рубашке, единственный бритый. И на самом деле именно тогда закладывался тот узел, что с ним надо было начать работать. А начал-то работать с ним Жириновский, у которого были свои политические интересы.

Это одна чеченская предпосылка, что никто не работал с Дудаевым. Это был единственный человек, с которым нужно было с самого начала налаживать контакты, — конфиденциальные, какие угодно. Но здесь же в Москве были заняты разборками между союзным КГБ и российским КГБ — Бакатин, Иваненко…

К. Гордеева: У меня вопрос к Вячеславу. Я недавно встречалась с Аушевым, и он мне сказал такую важную вещь, что Дудаев был готов и очень хотел переговоров с Ельциным. Почему с ним никто не встретился?

В. Измайлов: Во-первых, скажу об Аушеве. Я с ним в одни сроки служил в Афганистане. В книге, которую я вам подарил, написано об этом. И Аушев всегда вёл себя мужественно, и когда был президентом Ингушетии. Потому что после первой кампании те, кто был в Чечне, спрятались за кремлевской стеной, а Аушеву надо было с ними жить. И он как-то выдерживал, как-то жил и, самое главное, он сумел сохранить свой народ. И как вы говорите, что с Дудаевым надо было работать, надо было какие-то переговоры. Он действительно хотел переговоры с Ельциным.

К. Гордеева: А что он хотел в этих переговорах? Чего для Чечни? Понятно, что независимость бы ему не дали.

В. Измайлов: Я не могу сказать, что он хотел, потому что не знаю. А знаю то, что в то время многие по примеру бывших союзных республик хотели отделиться от России. Помните, как в Татарстане было непросто?

П. Лобков: Тогда приехали туда два человека — это Старовойтова и великий астрофизик Роальд Сагдеев, и, по сути дела, остановили начинавшийся вооруженный мятеж.

К. Гордеева: В Татарстане?

П. Лобков: В Татарстане. В Бугульме и Бугуруслане уже отряды, очень похожие на чеченские. А известно, что Казань была одной из криминальных столиц Советского Союза. Там были целые криминальные кварталы. В Бугульме и в Бугуруслане уже были палаточные лагеря, где были тренированные с нунчаками ребятки, которые могли пойти буквально послезавтра. И поскольку Роальд Сагдеев на тот момент являлся главным татарским представителем в мировой науке, — это действительно астрофизик мирового класса, — то тогда Старовойтовой и Сагдееву удалось это остановить. Ехали в обычном купейном вагоне, в обычном 4-местном купе.

К. Гордеева: По собственной инициативе.

П. Лобков: Практически да. Ельцин не запретил просто. 

К. Гордеева: Вот мы имеем в Чечне светского, образованного, не без странностей генерала, человека, с которым можно говорить по-русски и с которым можно договариваться. При этом прямо в самую первую чеченскую кампанию разыгрывается исламская карта. Кто её разыгрывает?

П. Лобков: Нет, не исламская карта. Разыгрывалась карта следующая. Поскольку Чечня — сложносоставная республика, и существуют приграничные со Ставропольем районы Надтеречный и Шелковской, где преобладает русское население… Это большие станицы, по большому счету, тогда там не было чеченского доминирования. Там была сразу оппозиция Дудаеву. То есть там сразу была установка на раскол. На раскол северных районов и центральных, к которым относятся Грозный, Аргун и Шали. Ну, о Ведено вообще никто не говорит, там всегда было два с половиной человека, в этом Ведено или в Ножай-Юрте. Это вообще не существенное было.

Туда потом ушли во время бомбардировок и создали там в результате горную Чечню. А горная Чечня была мало населена, она малопригодна для жизни.

И там поставили бывших свергнутых. То есть поставили сначала Умара Автурханова, а потом Доку Завгаева.

К. Гордеева: Кто поставил?

П. Лобков: Я конкретно могу сказать, что поставили. Я был в 94 году летом, в августе. Это было за три месяца до войны. Так называемые войска оппозиции наступали на Шелковскую и Надтеречный район. Это были нанятые чеченцы, которыми руководили русские, видимо, какие-то тоже нанятые люди, они не светились. Но мы, конечно, их снимали, потому что мы снимали всё.

Была совершенно анекдотичная сцена. Мы знали, что прилетает вертолёт. Там были, конечно, кураторы из ФСБ. У Автурханова была оборудована комната спецсвязи. С этими ребятами из ФАПСИ, тогдашнего агентства правительственной связи мы задружились, поэтому они нам много чего сливали, это были довольно весёлые парни с Лубянки, такие инженеры.

И мы время от времени слышали вертолёт. На момент, когда вертолёт садился, нас всех загоняли в здание школы, где у них был штаб, где мы жили три или четыре дня.

Но как-то мы с оператором решили схитрить. На холме стоял такой сортир дощатый, мы в этот сортир зашли как раз. Мы знали, что вертолёт в 5 часов утра садится. Мы хотели знать, что это за вертолёт.

Мы вдвоем зашли в это очко. А камеры-то были здоровые, по 12 килограмм, по 15, бетакамы. Мы подковырнули чуть-чуть досочку, какой-то сучок, и высунули туда чуть-чуть объектив. И сидим на стульчаке вдвоём. Я говорю: «А у тебя чего-то снимается?»

Ну и садится — с красными звёздами, с нормальными. То есть они настолько обнаглели, что всякие заливы свиней и прочие спецоперации — это просто верх конспирации. С красными звёздами ещё садится Ми-8, садится второй Ми-8. Из него выходят при полном параде в полевой форме генерал Севастьянов, начальник Московского управления ФСБ, первый заместитель Степашина.

Севастьянов выходит, выходит Автурханов. Они друг другу жмут на камеру руки, как будто это кремлевская протокольная съемка, — камера из туалета снимает.

Дальше какие-то солдатики подбегают, подбегают местные чеченцы. И эти ящики РПГ, страшно узнаваемые гранатометные ящики, их ни с чем не перепутаешь…Ручные противотанковые гранатометы, шайтан-труба вот эта. 

И они выносят штабель. Всё, снято.

Значит, кассету — и туда, в говняную! Ну, не вниз, а за холм. И как-то надо выходить. Мы по одиночке выходим, конечно. Нам говорят: «А чего вы тут снимали?» — «Ой, мы тут чего-то ходили, вокруг общие планы» — «Ну, давайте нам кассеты, давайте посмотрим».

Ну, смотрим. Там, действительно, снято три общих плана. Потом ночью мы пошли, достали — и в Назрань, в Назрань, в Назрань быстро перегонять.

Потом Добродееву звонит Степашин. А это был 94-й год. «Ну что это такое вышло в эфир? Олег, надо же понимать». На что ему Добродеев сказал: «Ну, вы ж провтыкали это дело. Значит, это вышло в эфир». 

В общем, был большой скандал, потому что там были и звёзды, там было всё. И так всё было понятно, но тут было всё доказано.

К. Гордеева: Действительно ли в первую чеченскую кампанию никакой исламской карты не было разыграно? И это выглядело как спецоперация фсбшников?

В. Измайлов: Я тоже считаю, что нет. Я сказал, что этим событиям предшествовали события 26 ноября, когда пытались силами оппозиции, которая была нулевой, свергнуть чеченскую власть, дудаевскую власть.

С Масхадовым я очень много общался, а с Дудаевым не пришлось. Да, он генерал, он как бы вывеска и так далее, но войны желали прежде всего те, кто как Басаев, — такие люди. И до 26 ноября они были, собственно говоря, никем, потому что в Чечне у них особой почвы не было. Она появилась после 26 ноября.

П. Лобков: Это люди, которые пришли с гор в 91 году и которые, в общем, с трудом ориентировались в окружающей действительности.

В. Измайлов: Когда у людей ещё память какая-то была по событиям 44 года, у них было представление: то, что Россия вводит войска в Чечню, значит, что чеченцев хотят снова депортировать. И вот тогда Басаев особенно никем для Чечни не был. А после этого люди с оружием стали иметь вес. И когда в Слепцовской 6 декабря встретились после событий 26 ноября Грачёв и Дудаев… Не Ельцин, а Грачёв, который был фактически не политиком.

К. Гордеева: То есть за 5 дней до войны.

В. Измайлов: Закончилась эта встреча так. Когда Павел Грачёв как бы подобнял Дудаева и сказал: «Ну что, Джохар, значит, война?», Джохар ему тоже с какой-то улыбкой сказал: «Да, Паша, война».

Эти слова знают, но мало кто знает слова, которые сказал Дудаев Грачёву. Он сказал: «Даже если мы с тобой договоримся о мире, те люди, которые в охране, — они нас отсюда не выпустят живыми». Такие слова сказал Дудаев. Потому что люди с оружием стали после 26 ноября иметь вес.

П. Лобков: А оружия было столько, что за той самой гостиницей «Кавказ» и в сторону Старых Промыслов просто ряды стояли. Мы прямо из окон это снимали.Там можно было купить женщину, бронетранспортёр, верблюда, 10 автоматов Калашникова — всё. Автомат Калашникова стоил 35 долларов США. 35 долларов!

В. Измайлов: На рынке в Грозном спокойно продавалось оружие. Я был этому свидетель

К. Гордеева: А это что за оружие было?

В. Измайлов: И автоматы, и всё что угодно можно было купить.

П. Лобков: Это оружие, которое стояло в Грозном. Это те бронетранспортеры, куда солдаты в спешке засыпали сахар, который им выдал завхоз. Но они отмыли, конечно, от сахара. Там был небольшой отряд учебно-тренировочных самолётов. Они умудрялись с них бомбы бросать. Вплоть до того, что, когда войска сухопутные вошли в Грозный после 11 декабря и этого оружия не хватало. .. А у них были даже «грады», между прочим. Несколько «градов» было у дудаевцев, и они ими очень хорошо пользовались. 

Что касается тактики и умения пользоваться местностью, то неповоротливая армия совершенно завязла в городе. Более того, они брали обычный пожарный шланг, набивали его пироксилиновым порохом, поджигали магнием. Это была такая огромная труба, которая раскручивалась вокруг себя. Огонь 3 тысячи градусов, магнием с пироксилином они набивали, порошком алюминиевым из советских магазинов разграбленных, и это разбрасывалось. Это была практически термическая бомба. Они научились это делать.

Когда они к тому же самому РПГ-7, который, естественно, завозили к Автурханову… Вся эта степашинская артиллерия тоже оказалась в конце концов у Дудаева. Всё, что в 94 году передали туда, оказалось там.

Они навешивали дополнительные шашки, в силу чего прицельная дальность не увеличивалась, но дальность в принципе попадания увеличивалась в полтора раза.

То есть они делали просто партизанскую войну так, как они умеют это делать, и в этом смысле им не было равных.

К. Гордеева: Я жила в Ростове-на-Дону напротив воинской части, солдаты которой они ушли в Чечню 7 декабря. Это были призывники 94 года, их было больше 300 человек — это были внутренние войска. Из них вернулось 20 человек. Они все ушли, командир этой воинской части потом покончил жизнь самоубийством.

Почему эта огромная армада большой российской армии не справилась, завязла в Чечне на долгие годы и ничего не добилась?

В. Измайлов: Вы знаете с начала 90-х годов в России не проводилось никаких учений, на них не было денег. А если даже и были, то их не хотели проводить. И я сказал, что те, кто заходил в Грозный, офицеры Кантемировской и Таманской дивизий, их опыт был только расстрел Белого дома, безоружного фактически.

К. Гордеева: Но «Альфа», спецназ? 

В. Измайлов: Они в этом деле не принимали участия.

К. Гордеева: Был «Витязь».

В. Измайлов: В основном сгоняли солдат-срочников. Много было детдомовцев. Никаких учений не проводилось, они даже оружием не владели нормально.

К. Гордеева: То есть это были необученные солдаты-срочники, которые ничего не могли сделать?

П. Лобков: Да, и несмотря на то, что это было время, наверное, максимальной демократии в России, как ни странно, как теперь выясняется, гражданское общество не существовало. А мы до того, как отправиться в саму Чечню, много снимали. Я был собкором НТВ в Ленинграде, в Питере. И мы очень много снимали здесь и в Каменке, в воинской части, которая к Выборгу, и других частях, как собирали этих солдат. Там матери выли, и каждая выла поодиночке.

До того, как Немцов привез эти подписи, никакого организованного гражданского понятного сопротивления, хотя бы даже этих матерей, фактически не было. 

Это очень напоминает историю с Донбассом и историю с Сирией. Когда привозили кого-то хоронить, нам звонили, говорили, что на таком-то кладбище под Гатчиной будут хоронить. И мы приезжали, мы думали, что Гатчина встанет, понимаете? Нет: три с половиной человека.

Эта декабрьская полупромерзшая жуть в поле, эти пластиковые цветы, три тетки, которые плачут, убиваются об эту мерзлую землю. Гроб бухается, всё закапывают, и они даже интервью не дают, понимаете? Это как раз способ был бы сказать. Но не мы же, журналисты, должны кричать, что ребята, вас, ваших детей закапывают сейчас вот в эту мерзлую землю. «На той войне незнаменитой забытой маленький лежу». Мы вынуждены были это говорить, потому что матери даже не открывали рта, не поднимали голоса.

Теперь это большой урок, который был, к сожалению, не усвоен, и это повторяется в Донбассе. Но сейчас им затыкают рот деньгами. Тогда же вообще не понятно: и денег-то не было затыкать, и никто не верил, и ФСБ не была такая сильная, было какое-то ФСК полурыхлое степашинское.

То есть вообще ничего не понятно, понимаете? Почему тогда люди не встали? Почему народ молчал? Почему не было ни одного нормального вменяемого митинга по России?

К. Гордеева: Была Валерия Ильинична Новодворская на Пушкинской площади…

П. Лобков: …которую считали все сумасшедшей.

К. Гордеева: Хорошо, солдаты-срочники. Но генералы-то генеральские?

В. Измайлов: Вы знаете, в Чечне я почти не встречал. Наездом — да, были некоторые генералы, те, которые прошли Афганистан.

П. Лобков: А Рохлин?

К. Гордеева: А Грачёв?

В. Измайлов: Почти не встречал. Некоторые были. И даже среди офицеров афганцев было не так уж много. Поэтому, когда говорят: «Вот, опыт войны в Афганистане»… Ведь война в Афганистане закончилась в 89 году, 15 февраля последние части вышли. Если в 94 году началось, 5 лет.

И почти не встречал. Потому что воевать на своей территории многие считали — и правильно считали — неправильным, не должно быть такого. Потому что и среди чеченцев было много афганцев, и сам Дудаев считался афганцем.

К. Гордеева: Мне генерал Аушев рассказывал, что для этих кавказских народов, для чеченцев, для ингушей, если они шли по военной стезе, Афганистан был чуть ли не единственной возможностью заслужить офицерские погоны.

В. Измайлов: Наверное, так. Аушев был дважды в Афганистане.

К. Гордеева: И все братья Аушевы — у Аушева ещё два брата, — они все втроём герои войны.

В. Измайлов: Если б не было событий 26 ноября, была б война? Не знаю. История не имеет сослагательного наклонения. Может быть, была, потому что накипь такая — она шла и в Чечне. Но и в России не знали, как с этим поступить. И если вы помните, после Дудаева был Яндарбиев, который приезжал в Москву, и Ельцин тогда сказал: «Мы с вами не равные. Вы должны сесть там, где-то в другом месте».

П. Лобков: Сбоку стола. Он хотел сесть напротив, как равные договаривающиеся стороны, а он сел во главе, как секретарь обкома посадил.

В. Измайлов: Так разговаривать уже, наверное, было нельзя в то время. 

П. Лобков: Это было перед выборами, ему нужно было как бы показать мускулы, тем более что Яндарбиев был фактически в заложниках. Остался потом в Москве: в Ново-Огарево их держали, не выпускали коржаковцы, потому что Ельцин полетел в Чечню расписываться на танке. И если бы с Ельциным что-то случилось, Яндарбиева кокнули бы прямо в Ново-Огарёво, — об этом откровенно говорил и Коржаков, и тогдашний замначальника оперативной службы, службы безопасности президента генерал Рогозин, который потом прославился совсем другими делами. Но тогда он был воякой.

Тут ещё, мне кажется, очень важный момент — расстрел Белого дома, 93 год, 4 октября. Силовой способ не встретил решительных протестов в обществе. Решение конфликта, демонстративный расстрел Белого дома, не посчитанные жертвы были. Год прошёл. Да что, уже сколько лет прошло, мы до сих пор не знаем, сколько там погибло.

Понимаете, что представлял собой парламент? Это был так называемый провизорный парламент, избранный в 93 году, когда порох ещё витал над Белым домом. Там же в здании СЭВа, в круглой шайбе конференц-зала собиралась Госдума, выбранная на два года.

Кто из вас может сейчас сказать, какая правящая партия была в России, и какая могла бы сформировать правительство, если бы это была цивилизованная страна, по результатам выборов 93 года?

К. Гордеева: ЛДПР.

П. Лобков: Да, ЛДПР. В Кронштадте, во Владивостоке, в Ставропольском, Краснодарском краях, везде, где были сильно милитаризованные края и ущемленные, до 80% голосов доставалось ЛДПР на отдельных участках. Мы такие участки снимали, в частности, в Кронштадте, где были моряки, выведенные из Прибалтики, которые жили в ржавых каютах ржавых кораблей, чуть ли не на «Красине».

Понятно, что Ельцину нужно было быть больше Жириновским, чем Жириновский. Потому что тот рвался в бой, и надо было показать, кто в стране президент. Потому что понятно, что премьер-министром Черномырдин в нормальной стране быть бы не должен — должен быть премьером Жириновский. Ну и Марычев покойный — вице-премьером.

То есть всё было страшно искажённое, нерепрезентативный парламент, который не мог ничего, потому что они вообще были в будке при этом Белом доме. Они выходили из своего СЭВа и смотрели: а там дырка ещё есть?

И всё какое-то было в стране, здесь, в городе… На убийства рядовые мы уже не выезжали снимать, потому что это уже было, знаете, как за пивом сходить, прошу прощения.

Фактически в 94 году государства не было. И в этой ситуации решения принимались стохастически, спонтанно абсолютно. Человек из ниоткуда, Шумейко Владимир Филиппович — председатель Совета Федерации, на заседании Совета безопасности, состоящего из четырёх человек, фактически решил судьбу чеченской войны.

К. Гордеева: Шумейко принимал решение о чеченской?

П. Лобков: Шумейко и Филатов были главными людьми. Эти два совершенно мирных, казалось бы, человека, как позже выяснилось, — да, они голосовали «за». А Грачёв воздержался.

В. Измайлов: Грачёв не только воздержался. Когда все шишки летят на Грачёва… Наверное, он виноват. Безусловно, виноват в штурме Грозного и так далее. Но Грачёв говорил на том совещании перед войной, которое было организовано российской властью, что нельзя, не должны военные в этом принимать участия.

Потом он говорил: «Ну, надо хотя бы отложить до весны!» А Черномырдин встал и сказал, что этого труса надо убрать с поста министра обороны. И вот так всё сбросили на Грачёва.

Но за Грачёвым фактически никто не стоял. Потому что, если взять других генералов, которые были за ним, никто из них не хотел воевать, и, когда Грачёва сняли, это показали. Следующий за ним министр обороны, Родионов — он в Чечне так и не был. Он стал министром обороны в июне 96 года, после того, как Грачёва сняли, но в Чечне не был. И другие генералы многие не были.

А я видел генералов-афганцев, в Афганистане очень активных, много кричащих, — в Чечне они вели себя тихо, спокойно. Вид их говорил о том, что они не хотели этой войны. 

П. Лобков: Один из примеров, что представляла собой армия. Я попал на штурм Грозного перед Новым годом. Там был корреспондент НТВ Володя Лусканов, насколько я помню. Когда были первые ковровые бомбардировки Грозного, это снимали с дальних планов. Был такой дождь, зарево — брали, как Берлин, короче. Больше в город старались не входить, потому что боялись повторения ситуации с 26 числом, когда чеченцы, безусловно, выиграли пропагандистскую войну с самого начала, потому что они показали несчастных, затравленных людей. 

Тогда же начались «их-там-неты»! Они же были тоже «их-там-неты» — они же все были в отпусках. Задним числом все контракт заключили, как выяснилось. Чуть ли не дезертирами считались официально. И вот армия от них отказалась.

К. Гордеева: Это военные, которые вошли?

П. Лобков: Да, которые на первых танках были 26 ноября. И, конечно, чеченцы сразу раскрутились — Мовлади Удугов, Яндарбиев. Все чеченские интеллектуалы совершенно профессионально повели информационную войну, прежде всего за внимание прессы. А НТВ готово было работать на обеих сторонах, никаких симпатий изначально не имело.

К. Гордеева: Сейчас мы про это поговорим, про симпатии.

П. Лобков: Когда говорят, что Гусинский получал чеченские деньги, как теперь говорит Коржаков на каждом углу… Ну, в принципе, у Гусинского было столько денег, что он мог купить эту Чечню вместе со всеми этими генералами в то время. Просто их было очень много. А у них там не было, кроме этого оружия, фактически ничего.

Так вот, когда я попал в штаб к Бабичеву, это был какой-то консервный завод в Старопромысловском районе, и туда привезли огромное количество всяких боеприпасов, и их положили в огромный фонтан, в чашу фонтана, и пошли куда-то. Уже вечерело: это январь, рано солнце садится. Пошли к Бабичеву в этот подвал, за эти кордоны.

Во-первых, по рациям постоянно шли чеченские голоса, это были не шифрованные рации. Они не купили даже кенвудов нормальных, шифрованных. Это были рации, которые прослушивались чеченцами, и чеченцы разговаривали с командирами, знали их поименно. 

Стоит в штабе рация, генерал Бабичев сидит, спецсвязь, все дела. И чеченская ему: «Слышь, когда ты будешь? А-та-та-та! А ты, сука, мать твою…» Вот этого — по имени! «Иван Степанович, кончай войну!» — говорят по рации у него на столе. Представляете, какое унижение?

А когда через час после этого вдруг начинается бомбежка? Известно было, что к январю нечем чеченцев было с воздуха бомбить, просто авиация вызывалась через Москву, и те, кто заказывал авиацию, — может быть, это был Рохлин, может быть, кто-то ещё, — они не знали, что Бабичев уже закрепился на этом консервном заводе, хотя он там уже был неделю, и считалось, что в этом квадрате сидят дудаевцы, и начали… Если бы один снаряд попал в эту чашу фонтана, — а там до небес эти ящики стояли, — не то что я бы с вами не разговаривал, а вообще. .. Понятно?

То есть friendly fire, дружественный огонь — это было вообще обычное дело, когда самолёты из Моздока вылетали и начинали бомбить по своим.

Тогда же были другие отношения с прессой. Сидит Бабичев, полный такой, у него просто вот так челюсть отваливается в кадре. А если она в кадре отваливается, никто ж потом кассету у тебя не возьмёт. Значит, ты перегонишь материал, где у тебя у генерала Бабичева отваливается челюсть. И что бы потом ни говорили о том, что НТВ работало на стороне чеченцев, у него же челюсть-то отвалилась!

К. Гордеева: Вячеслав, у меня такое ощущение, что с начала первой чеченской кампании и до середины абсолютно точно вся российская пресса симпатизировала чеченцам. Той стороне, скажем так.

В. Измайлов: Мне кажется, что она не столько симпатизировала той стороне. Она была подавлена тем, как эта война развивается со стороны прежде всего России. Когда, в основном, гибнут не боевики, а мирное население.  

К. Гордеева: А есть статистика по количеству погибших мирных?

В. Измайлов: Вы знаете, нет. По погибшим российским солдатам — да, определенная есть.

П. Лобков: 5100, вроде бы.

В. Измайлов: Это не считая тех, кто находился в земле Чечни и считался без вести пропавшим. Это не считая тех, кто был в плену, и так далее. 5100.

А статистики по погибшим жителям Чечни — нет. Называют разные цифры. Чеченская сторона, ичкерийская сторона называла цифры в 100 тысяч и более. Правозащитники — 30-40 тысяч. И точных данных нет.

К. Гордеева: Когда я готовилась к нашему диалогу, я нашла цифры с  разбросом от 10 до 130 тысяч.

В. Измайлов: И точные данные никто не вёл с этой стороны. Я вам скажу такую парадоксальную вещь, что сами чеченцы гибли не только от того, что сбрасывали бомбы не туда, на мирное население. Многие чеченцы гибли даже во время войны от рук самих беспредельщиков. Уже даже не боевиков, а бандитов. Поэтому цифры такой нет.

Я занимался вызволением заложников в течение пяти лет. Когда мы говорим, что они профессионалы, они с оружием, они лучше, чем профессионалы… Но зная многих так называемых боевиков, я знаю как страдали их семьи, когда разрывалась граната, и гибла мать или гибла жена, или гиб сын.

А у одного моего товарища, он чеченский правозащитник был тогда, у него мать подорвалась на мине. Потом в скором времени она умерла. Сын старший подорвался на мине. Поэтому об уровне профессионализма очень трудно говорить. Я таких людей знаю очень много.

П. Лобков: В симпатиях прессы вот что важно. Чеченцы сразу поняли, что открытость… Сейчас в это сложно поверить, потому что мы знаем Чечню кадыровскую. Но это были советские партийные деятели, которые учились пропаганде ещё в Советском Союзе. Тот же Мовлади Удугов — комсомолец, тот же Яндарбиев, который был театральным деятелем и чрезвычайно сценическим человеком, тот же Дудаев, у которого был безусловный артистизм, Масхадов, который, безусловно, пленял своей такой мужской откровенностью, открытостью и, наверное, он был самым договороспособным из всех, кто там был. Турпал-Али Атгериев, который был похож на какого-то совершенного романтического персонажа.

Басаева и Удугова сделали в 95-м летом. До этого они, в общем, не фигурировали в этих всех делах. Бараев и те фамилии этих ужасных людей, которые мы знаем, они ужасными и считались.

К. Гордеева: Внутри Чечни был свой раскол.

П. Лобков: Был свой раскол. И все эти яркие интеллектуалы сразу поняли: нужна открытость. «Мы берём журналистов, мы их возим везде. Смотрите, вот там дом. Там убило столько народу. Вот там их похоронили, сейчас мы их эксгумируем». Это реально, и мы это снимали.

А что делала федеральная сторона? Мы там даже не знали пресс-секретаря. Я попал в Чечню вообще нелегально, за мешками гуманитарной помощи. Я с Анатолием Александровичем Собчаком договорился, меня спрятали за мешками гуманитарной помощи, и я в самолёте попал на Северный аэропорт. А там Рохлин встречал большим бронетранспортёром. Видимо, они думали, что Собчак летит, а тут вылезли мы. И нас погнали, и мы весь город прошли пешком до Бабичева, и всё снимали под бомбами.

Так получилось, что мы сняли репортаж как блог, травелог, извините за выражение. 

Бабичев приютил, но мы до этого сняли ещё всё по ходу.

Вот, смотрите, пресса, да? Нас никуда не пускают. Нас гонят, вместо того, чтобы открыть. Первым туда попал энтэвешник Андрюша Черкасов уже в конце января. Он снял тогда военный госпиталь, который был нашего Шевченко, по-моему.

Он сейчас на «Свободе», насколько я понимаю. Он был первым. «Второй канал» был. То есть они были безумно закрыты.

В это время на «Первом канале» идёт такое, что в Грозном восстановлен конституционный порядок, повесили светофор на улице. Вопрос — а кто же его разрушил, этот светофор?

Вот такие шли материалы на «Первом канале», мы ржали просто. Когда мы к солдатам дошли, они ржали. А офицеры среднего звена, майоры, капитаны — они негодовали, потому что многие из них считали, что совершают подвиг аналогичный генералу Ермолову. У многих из них портрет Ермолова висел над кроватью. Понимаете? А в это время «светофор открыли в Грозном».

К. Гордеева: Вот как раз про это я и хотела спросить. С одной стороны, окей, открытость чеченских сепаратистов, как их тогда называли, возможность снимать в лагерях подготовки…

П. Лобков: Беженцев!

К. Гордеева: Беженцев, жертв. Возможность интервьюировать Шамиля Басаева сколько угодно и так далее. С другой стороны, федеральные войска, которые находятся там, и рядовые солдаты страдают не меньше. Они всё время видят по телевизору себя в роли убийц, разрушителей, захватчиков. Должно ли это было деморализовать армию?

П. Лобков: Это вызывало агрессию. Олег — надо сказать, тогда это был другой Олег Добродеев — он, за исключением Лены Масюк, может быть, у которой были особые отношения: «Так, ты две недели на этой стороне, две недели на той стороне, чтобы соблюдать некий баланс». И когда мы с той стороны приезжали к федеральным силам, конечно, скажем так, это было тяжело.

И когда мы от федералов приезжали, у чеченцев было такое: «Вот, ты фээсбышник». Ну, у стенки постоял один раз потому что какой-то мудак, прости господи, поставил к стенке. Потом пришел начальник чеченский и сказал, что «Отпусти их».

К. Гордеева: Слава, а вы как считаете, деморализовал ли армию такой настрой прессы?

П. Лобков: Почему настрой прессы? Пресса работает там, где она может работать.

К. Гордеева: Это не обсуждается, ты знаешь, как пресса работает. А люди, которые читают газеты и смотрят…

П. Лобков: А интернета-то не было. Как мы об этом расскажем? Мы же не можем за кадр куда-то выйти. Сейчас человеку не дали что-то сказать, он взял и в твиттере написал или в фейсбуке, или ещё где-то. Тогда же этого вообще не было. Вопрос — где?

В. Измайлов: Насчет деморализовать армию, мне трудно об этом говорить. Я знаю, что в первую чеченскую кампанию с 94-го по 96 год до вывода войск наших не было ни одного похищения журналиста. Потому что к журналистам та сторона относилась так, что эти люди показывают правду.

П. Лобков: Если говорить о случае Масюк?

В. Измайлов: Нет, случай Масюк произошел летом 97 года, после первой чеченской войны.

П. Лобков: Но это была ещё первая всё-таки.

К. Гордеева: Это между войнами.

В. Измайлов: Потом там и Лена Масюк, там и Илья Богатырев, Владислав Черняев из «Взгляда», и иностранные журналисты. Но это всё пошло уже после первой чеченской, в период между двумя кампаниями, во вторую кампанию, особенно между двумя кампаниями. И всё-таки кто-то правду должен нести хоть какую-то. Журналисты несли, я считаю, правду.

П. Лобков: Одним из предлогов для начала войны было то, что в Чечне притесняют русских. Такое было, безусловно, с 91-го по 94 год. И были и похищения. Вообще это была бандитская республика, конечно.

К. Гордеева: Это на волне расцветшего национального самосознания было?

П. Лобков: Национальное сознание расцвело. А, прошу прощения, нефть густая, сернистая и не очень. А вам всё время говорят про Кувейт. А деньги откуда-то брать надо. Вот были эти «авизовки» чеченские, был такой бандустан дудаевский.

Ну какие там источники дохода? Кувейт в 91 году. Окей, Кувейт. А уже 94-й. А где Кувейт-то? Кувейта там тоже не видно было. Ну, три «порше» разобрали, угнали — вот, ездят на них. Ну, грабили поезда, всё остальное. Всё кончилось, что там было, то, что оставили. Надо было куда-то вылезать, авизо заниматься этими чеченскими. В любом случае это был ужас.

Но похищение русских, убийство русских… Чеченцы — многосемейные люди, у них всё-таки много связей. У них обычно кто-то живёт в деревнях, кто-то живёт в горах. Когда начали утюжить Грозный, им было, куда уехать. А русские же атомизированные. И когда самые бомбежки были, идёшь по этому городу, падает — уже не обращаешь внимания, везде падало. Вот оно падает где-то, падает, а три бабульки русских рядом с подъездом. Что подниматься? Воды-то всё равно нет. Они живут в подвалах, и рядом с подъездом варят суп в котелке.

Что в кадре у вас? Под бомбежкой русские бабки, которых спасали от чеченцев, варят суп в котелке практически чуть ли не на взрывчатке. Вот картинка была какая, понимаете? Мы это показываем, вопрос: это какой эффект имеет? Кого бомбят русские? Русских.

В. Измайлов: Объединяют понятие «боевик», мы назвали так всех. А были бандиты, настоящие бандиты. Я разделял, например. Я научился разделять.

К. Гордеева: Как вы их разделяли?

В. Измайлов: Как разделял? Я ж работал по освобождению заложников много раз. Я видел, кто боевик, — те, кого мы называем «боевиками», бывшего советского генерала, бывшего советского полковника Масхадова и так далее. И были бандиты. Вот Доку Умаров — это бандит, который совершил убийства на территории России, которого привлекали к уголовной ответственности, и он уехал в Чечню.

И многие, кого должны были судить на территории России, сбежали в Чечню. Они не делали погоды во время боевых действий, но зато убивали, резали головы. И в отношении русского населения это действия тоже бандитов, даже не боевиков, не тех, у кого погиб, например, брат, родственник какой-то, и он взялся за оружие.

Я знаю, например, таких чеченцев, у которых погиб близкий родственник, они за оружие не взялись. Из принципа. Не из трусости, а из принципа. Я знаю и таких. Поэтому «боевик» и «бандит» для меня разные понятия. 

Я смотрю на этот зал, в основном сидят ребята и девочки или молодые, или те, кто 25 лет назад был в молодом возрасте. А в Санкт-Петербурге есть такие, которые потеряли своих детей. 

П. Лобков: В области очень много. Как-то в городе всё-таки отбивали родители от военкоматов, а вот туда, в сторону Финляндии — очень много. В Гатчине, я знаю, огромное кладбище чеченское. Вот там, к Выборгу вообще очень много воинских частей. 

Представляете, что представляла собой Ленинградская область в 94 году? Это, извините, просто всё по уши в говне. Это абсолютный упадок всего. И сил, денег кому-то взятку дать… А в 94 году всё можно было купить, и военкомат тоже. Ничего этого не было. Поэтому, конечно, погибали самые несчастные.

Потом матери туда ехали, мы с ними ездили, с этими ленинградскими матерями. Они там встречались с Аркадием Ивановичем Вольским. В 95-м он пришёл, по-моему. Он очень много сделал. Ему должен быть памятник напротив МИДа, а не Примакову. Но тот был министром, конечно.

В. Измайлов: Из Москвы, из Санкт-Петербурга было не так уж много ребят в Чечне. Но они были.

Был санкт-петербургский правозащитник, я потерял с ним связь, Антуан Аракелян. Может, кто-то знает,, кто-то слышал? И я был поражен, как он вел себя, находясь в плену. Он был помощником Галины Васильевны Старовойтовой. Как он вел себя, находясь в Чечне! Потом я знаю одну женщину, которую пришлось мне вытаскивать, вернее, принимать участие в этом. Она тоже из Санкт-Петербурга, её сын из Санкт-Петербурга, хотя родом они откуда-то с Кавказа.

П. Лобков: Офицерам, конечно, было очень плохо: офицеров и расстреливали, и пытали. Это был ужас.

В. Измайлов: Как и контрактников.

П. Лобков: Да, их называли “контрабасами”. А солдат — из этого Мовлади Удугов, который был главным пропагандистом, делал отдельную стратегию — это совсем другое.  А надо сказать, что ты ездишь по Грозному, тебе обязательно привет от Мовлади передадут. 

Тогда не было мобильников. Дети фактически были агентами. Все чеченские дети так или иначе шпионили. Мовлади всегда знал, где мы находимся. Всегда! Скрыться было невозможно на чеченской части, абсолютно. Мы все понимали, что мы под колпаком работаем.

У них же рации, и это накрывало всю Чечню. А у нас, конечно, ни черта не было, кроме спутникового телефона в багажнике, который нужно разворачивать, примерно как танк готовить к выстрелу, — все птицы слетаются и мухи сгорают, когда ты телефон включаешь. Это был Brown Boveri, жуткий старый шведский телефон. Полчаса его надо настраивать.

Мы снимаем, и вдруг Мовлади подъезжает: «Привет». — «Привет».— «Слушайте, мы тут солдатика выдаем. Поехали-ка со мной». Ну, поскольку с ним три автоматчика, отказать человеку сложно. 

И они из каждой выдачи солдата матери делали пропагандистское шоу, что мы не трогаем вот этих несчастных людей, которых убийца Ельцин послал на войну. «Мясник Ельцин послал вас на войну», — это было сказано в камеру всегда на хорошем русском. И вот мы вашей плачущей мамочке вас отдаем. А офицера вот этого… —  пленочку купите на рынке, там узнаете, что мы с ним делаем.

Они так использовали фактор, пытались разъединить солдат с офицерами. То есть солдату ничего не будет. Фактически все пропагандистские наработки Советской армии в Афганистане, Советской армии во Второй мировой, немецкой армии во Второй мировой, все разрешенные и запрещенные приёмы использовались крайне эффективно.

К. Гордеева: А ты говоришь, «с гор слезли»! Можно ли говорить, что Ельцин первую чеченскую войну проиграл, а Путин вторую чеченскую войну выиграл?

В. Измайлов: Я не знаю. Я очень далёк, а сейчас ещё дальше от политики. Мне трудно говорить об этом. Многие есть «за» и «против». Взвешивать — а мне не хочется это делать. Свою задачу я видел в том, чтобы спасти человека. Дай бог спасти человека! А там что будет с ним…

Многие мне звонили после этого, матери звонили. Потому что жизнь была очень трудная, и многие солдаты даже после плена нуждались в какой-то социальной защите, специальном медицинском обслуживании, но этого всего не было. И судьбы, судьбы многих ребят… 

П. Лобков: А сколько человек вы вытащили оттуда?

В. Измайлов: Дело в том, что газета, в которой я работал, я помню…

К. Гордеева: Это «Новая газета».

П. Лобков: Это был самый острый период. 96-й год, по-моему.

В. Измайлов: Я видел этих матерей в 10-й казарме в Чечне, и у подавляющего большинства сын считался пропавшим без вести, но он не был живым — он лежал где-то в чеченской земле. И многие матери верили в то, что удастся его вытащить. А разубеждать матерей в этом я лично не брался — у меня не было на это смелости и желания. У них было общее горе, и это общее горе и объединяет, и разъединяет. 

И я из-за этого никогда не считал. Я помню только первых освобожденных — 34 человека. А остальных я даже имен не хотел знать.

К. Гордеева: Паш, а ты согласен с тем, что Ельцин первую войну проиграл, а Путин вторую выиграл?

П. Лобков: Он проиграл её, по сути дела. Можно по-разному относиться к тому разговору Черномырдина. Мне трудно сказать, что посчастливилось быть в приёмной, когда он вышел и стал по городскому телефону разговаривать с Басаевым.

К. Гордеева: Это знаменитое: «Шамиль Басаев, ты меня слышишь»?

П. Лобков: Да. «Шамиль Басаев, ты меня слышишь? Шамиль Басаев, говори громче». Он делает это из приёмной, это же не в кабинете было. Он вышел из кабинета, потому что у него в кабинете не было городского телефона. А приёмная была ближайшим местом, где был городской телефон, потому что понятно, что в Будённовской больнице не было никакого другого, и организовать там связь было невозможно. Была обычная городская линия.

И понятно, что было тогда поставлено некое большое многоточие, потому что тут же начались переговоры, я тут же вылетел в Чечню. И началось так называемое перемирие.

Это было странное, очень странное время. Это было лето 95 года после того, как все уже разошлись. Чеченцы вернулись к себе, начала восходить звезда Басаева. Масхадов чувствовал себя очень неловко, и он очень любил давать интервью всяким нормальным федеральным изданиям. Он давал понять, что если сейчас вы мне немножко поможете, то мы вместе сможем одолеть напирающий уже исламский радикализм.

К. Гордеева: То есть уже ислам пришёл?

П. Лобков: Уже саудовские деньги начались, Хаттаб начался, лесные лагеря начались и все дела. Какие-то ваххабитские эти самые начались. Кадыров начался, между прочим, тогда, тогда взошла звезда старшего Кадырова.

В принципе Масхадов никаким исламистом не был и в помине. Мы довольно много ели у боевиков. Можете меня сейчас за это расстрелять, конечно, но, извините, если ты с людьми что-то снимаешь… Снимал и с ними тоже ел. 

Так вот, этот жижиг-галнаш, который они варили, и, вы знаете, пять бутылок водки на стол точно ставилось. Я очень мало встречал чеченских боевиков, сепаратистов, которые не пили водки. Удивительно, да?

Никаких демонстративных молений на камеру. Это всё были обычные советские офицеры. А дальше пришли уже те люди, которые в 91 году спустились с гор.

И вот эти, конечно… 

Был второй шанс. С Масхадовым начали переговоры, когда всё-таки были некие выборы в 96 году. В 97-м был некий шанс, но его сорвал тот же Басаев — похищение Масюк. Слишком сложная комбинация для тогдашней Москвы.

Тогда же Зорин у нас был министром национальностей, такой страшно благодушный человек, Михайлов был такой министр. Это вообще люди были из ЦК КПСС какие-то, из идеологического отдела, которых бросили на эту Чечню. Какие-то этнографы, понимаете? Этнографов бросили на Чечню — рыхлых таких, с тросточкой! Это переговорщики были. То есть самых кого не жалко бросали, да?

А что творилось тогда в самой Чечне в это перемирие 95-го года, которое привело к росту вот этого всего? Мы как-то ехали и залегли в окоп, потому что увидели в Сержень-Юрте странное копошение. А там просто грузовики советские подъезжали, с них эти же гранатометы грузились, все эти шайтан-трубы, на красные «пятерки», «семерки» и другие разновидности жигулей, и уезжали в пустыню куда-то. Сержень-Юрт — это цементный завод.

К. Гордеева: И это уже 95-й — 97-й, то есть самое большое количество похищений, да?

П. Лобков: 95-й, 96-й год — торговала армия! Торговала! Продавала боевикам оружие за бабки! На телеобъективе мы это сняли. Мы думали, сейчас нас пристрелят, потому что мы ни тем, ни другим сейчас не нужны. А там такой Али-Баба стоит, Турпал-Али Атгериев, и хлопает по плечу. Они нас спасли. Ну, думаем, всё. Мы все прощаемся с жизнью, а нам говорят: «Поезжайте в Назрань. Мои ребята вас довезут. Мы хотим, чтобы русские увидели, как их солдаты торгуют, нам продают оружие». Это к вопросу о состоянии армии.

А ехали мы из района Ножай-Юрта, так там войска пришли и ушли, пришли и ушли, пришли и ушли. В это время брали то туда, то сюда.

И оставили двух солдат. Двух солдат оставили в этой мешковине, которая тогда формой называлась. Бледного прыщавого 19-летнего мальчика с зеленым лицом. Он ходил на минное поле собирать недозрелую кукурузу и жрал её, понимаете? Они ходили по минному полю собирать недозрелую кукурузу! К вопросу о том, что представляла собой армия в 95-м — 96-м годах. Местные бабки-чеченки ходили хотя бы кусок баранины принести или лепешку.

В. Измайлов: Вы знаете, книга, которую я подарил, немножко дает ответ на вопрос, но не полностью.

К. Гордеева: Вот о какой книге идет речь: «Война и война» называется — это про афганскую войну и про чеченскую войну. Если вам посчастливится её найти, постарайтесь купить. Это, в общем-то, учебник.

В. Измайлов: Дудаев — советский генерал, Масхадов — советский полковник. Причём он был начальником артиллерии дивизии. А что такое артиллерия? Она очень отличается от пехоты. Это расчёт, это математика, очень много знаний надо было иметь. И если в тот период, например, Дудаев отказался бы от власти: «Не надо воевать с Россией»… Я очень хорошо его понимаю, что он был как знамя, а за этим знаменем стояли другие. И делали политику другие.

То же самое Масхадов. Вы знаете, например, перед второй чеченской войной Масхадов выходил на руководство России, в том числе на Путина о том, чтобы как-то унять Басаева и других таких же. Но если бы Масхадов не возлагал… Он был бы никем. Он был бы российским полковником, подполковником, пенсионером. Его убили в 2005 году.

И я видел то, что эти люди стоят между двумя огнями. С одной стороны, предать свой народ невозможно. Это значит, ты отвечаешь. Ведь восприятие многих чеченцев было, что им хотят устроить вторую депортацию, второй 44 год. Многие воспринимали это так. И Масхадов понимал, что он не семи пядей во лбу, что если он не возглавит, он будет никем, он будет предателем своего народа. А как-то повернуть они не могли — ни Дудаев, ни он.

П. Лобков: Оказалось, что клин светом сошелся на Ахмате Кадырове. И я никогда не забуду, это было в одном из интервью Путина или у него в телеинтервью: «Я с ним разговаривал первый раз, я подумал, что как будто кто-то гавкает. Даже не мог понять, что человек говорит», — так Путин говорит о старшем Кадырове. И это был, конечно, абсолютный шок, когда в 99 году просто так получилось, что мы пошли брать интервью у Валентины Матвиенко, которая была первым вице-премьером, в Белый дом. Выходим с задних ворот Белого дома в сторону садика Павлика Морозова, прости господи, а навстречу нам идут три или четыре северокавказских губернатора. Черногоров там был, ещё кто-то, Кондратенко и этот, с плаката, боевик.

Мы это сняли. Мы убежали. Тогда времена были другие: сейчас бы мы не убежали, просто у нас бы всё стерли и сказали бы, что вы это никогда не видели. Мы это сняли, убежали. И так, в общем, все узнали, что Ахмат Кадыров пошёл куда-то в Белый дом. К кому тогда? Видимо, к Степашину, что ли? 99-й год. Кто с ним разговаривал, не знаю. 

К. Гордеева: Кто-то между Кириенко, Примаковым, Степашиным и Черномырдиным.

П. Лобков: Помню, что это было весной-летом 99-го, до начала войны, по-моему.

Так с Масхадовым не получилось бы. Но как-то с Масхадовым можно было. Уж если такой человек, который благословлял на джихад, какими только словами — «отродья» и всё остальное — он крыл, Масхадов был гораздо более, что называется, договороспособным. То есть упустили несколько шансов сразу.

В результате Ахмат Кадыров ещё, конечно, этого не получил, а Рамзан Кадыров получил столько, сколько хотел Дудаев, и абсолютно уверен, ещё полстолько и ещё четвертьстолько и ещё неизвестно сколько он получит, поскольку, как мы знаем, он уже в Арктике, а Дудаев туда не рвался.

К. Гордеева: Что произошло с российской армией внезапно с 95-го по 99 год, что в декабре 94 года она не смогла взять Грозный и захлебнулась в Чечне, а в 2001 году в Чечне был восстановлен, как это говорилось, конституционный порядок?

В. Измайлов: Реально произошло не так уж много. Я, например, до 91-го года служил в благополучной Германии. И учения уже не проводились ни там, ни там. Где-то последние, может быть, в 91 году какие-то можно было назвать учениями. А в России, в Советском Союзе они не проводились совсем. И солдат не обучался, не был готов к тому, чтобы воевать. Ни солдат, ни офицер. И, увы, не генерал.

Я вам сказал, что в Чечне почти не было генералов. Был. В Афганистане Рохлин был. Но он был снижен в должности в Афганистане — он командовал отдельным полком, стал командовать полком дивизионного подчинения. Его сняли с должности за потери личного состава.

Но говорят, за двух небитых одного битого дают. Просто этот человек уже имел опыт.

Таких было очень мало, таких почти не было.

П. Лобков: А Бабичев Иван Степанович не был в Афганистане?

В. Измайлов: По-моему, не был. 

П. Лобков: Он десантный генерал, как он мог мимо Афганистана пройти?

В. Измайлов: Ну, например, Путин — эфэсбэшный полковник, но он в Афганистане не был. Хотя многие сотрудники ФСБ прошли через Афганистан. За девять с лишним лет он тоже мог быть. 

И что произошло с нашей армией? Во-первых, после первой кампании многие чему-то научились. Прежде всего офицерский состав и, может быть, генеральский состав. Потому что одни и те же офицеры и генералы участвовали и в первой, и во второй чеченских кампаниях. 

Я, правда, по-разному отношусь ко многим из них, но одни и те же участвовали, и какой-то опыт они приобрели. И поэтому чему-то солдат они могли научить.

А ещё хочу сказать по поводу первой кампании, по поводу наших потерь. До конца потери наших военных неизвестны, потому что было очень много ребят. Ведь когда шли на Грозный, особенно в самом начале, это были сборные подразделения: одного взяли оттуда, другого оттуда, третьего оттуда. Кто-то потерялся, кто-то потом…

И в Чечне я встречал очень немало солдат, которые год и более служили в Чечне, но не числились в списках ни одной из частей. Их держали, и командиры их не ставили. Что-то случилось с этим солдатом — командир за него не отвечает. И таких было очень даже немало.

Потом, как я сказал, было много солдат-сирот. А один раз, беседуя с молодыми солдатами, я узнал, что их готовили в учебке месяца три, родители стояли на КПП и ждали своих детей, и хотели с ними попрощаться. А их автобусами через заднее крыльцо отвезли сразу в аэропорт, посадили в самолёт и отвезли в Чечню, и родители с ними не попрощались, и многие не видели своих ребят ни живыми, ни мертвыми.

И я сказал о том, что на Ханкале 200 с лишним матерей находилось. И где-то у единиц, может быть, у десятков дети были живы, а у остальных — нет, считались без вести пропавшими. И они находились в Чечне. И они так надеялись, что их детей найдут.

Я знаю тех матерей. Одна приехала в Чечню с мужем. Муж в Чечне погиб. Она его похоронила там же, в Чечне. Пока дочка 18-летняя оставалась одна, попала под машину. Она не только сына потеряла, она потеряла всех родных и близких. Были и такие. Были которые умирали там, в Чечне.

П. Лобков: Я по поводу 99 года хотел бы вот что сказать. Я работал тогда в основном в Москве. В США и в Москве, в Госдуме, потому что тогда Госдума была у нас самой горячей точкой в стране — там же у нас премьеры менялись и все эти интриги с Примаковым, с Геращенко. И поэтому с другой стороны немножко это всё видел.

Но я всё-таки в декабре 99 года поехал в Ингушетию. Там был самый большой лагерь беженцев. Не знаю, можно ли назвать это абсолютным успехом армии? Но когда у вас в поле под Назранью стоят в декабрь… Нам кажется, что это юг, а там зимой минус 12, минус 15. И ты едешь на бронетранспортере… Вот такой коврик. Короче, он у меня до сих пор.

А из Чечни мы привезли две штуки — гастрит и простатит. Это две вещи, которые поражали всех. Что жрали — это не описать! А на чём ездили? Ездили на броне. С кем бы ты ни ехал, ты едешь на броне, у тебя вот такой поролоновый коврик. А минус 12, минус 15, пронизывающий ветер, снега нет, пыль в морду. Это ад на земле. Поэтому зимняя война в Чечне в 94-м, в 95-м и в 99-м зимой — это, конечно, был атас!

По-моему, там было 150 тысяч было беженцев. Столько было чеченцев в Ингушетии. Практически как котел в Блаце, о котором знает весь мир, это албанцы. 

Можно ли назвать это успехом 99 года? Не знаю. Но бомбили, видимо, так же, я просто не помню. Тогда что власть поняла? Она поняла, что пропаганда — это великая сила.

Сергей Владимирович Ястржембский, который сейчас охотится на козлов в Африке, тогда охотился на деньги.

К. Гордеева: «Пиип»!

П. Лобков: Он основал такой Росинформцентр. Что это было? Это такой поезд. Я там не был, слава богу. Я с другой стороны поехал, со стороны Ингушетии.

К. Гордеева: Это называлось «Информационный контртеррористический центр».

П. Лобков: Росинформцентр. Это было с лета, по-моему, 99 года, с самой операции.

Поезд стоял где-то между Ассиновской и Бамутом на железнодорожных путях, потому что по этой дороге никто не ездил уже давным-давно. Знаменитая дорога, которую Горький строил, — шоссе, и параллельно шла дорога на Баку через Грозный.

И вот там стоял поезд, и в этом поезде под охраной внутренних войск жили журналисты, которых вывозили оттуда снимать то, что покажут. Как боевики добровольно сдают оружие, как ещё что-то. Ой, все туда переездили, были собраны все каналы. Тогда Степашин как-то пожестче себя вёл, не так, как в 94-м. Он тоже многому научился. Он же уже был премьер-министром! А тогда он был главой ФСК. А ведь, между прочим, Ерин был уволен. Кто ещё был уволен после Буденновска?

К. Гордеева: И тогда появляется аккредитационная карточка. Журналист мог поехать в Чечню только по…

П. Лобков: А только Бабицкий Андрей, по-моему, единственный, у кого была нормальная техника ещё к тому же. Потому что тогда же ещё какая была фигня? Вот, сейчас все эти экшн-камеры, GoPro, ты можешь пойти и писать 8 часов на экшн-камеру. А тогда бетакамовская кассета. Ты не проглотишь её! Ты её с самолёта увидишь, понимаете? Он вот такой, он 18 килограмм. Куда ты его спрячешь? Handy — самая маленькая была камера. Всё, что меньше, — это шпионская камера, которая только может ч/б снять. 

А у Бабицкого была нормальная камера, и он куда-то ходил. Это единственный человек, который ходил в 99 году туда-сюда и снимал и тех, и других.

Я через Назрань пошел, обратным путем: Назрань, потом Ассиновская, потом туда. Мы тихо пробрались, сняли гуманитарную катастрофу, потому что тогда была настоящая гуманитарная катастрофа.

Победа это? Вторая гуманитарная катастрофа за 5 лет! Дети учились на открытом воздухе в палатке, где стоял один примус на 20 человек. Да зубы просто стучали непрерывно! Даже где-то попали с войсками, и среди какого-то заводского корпуса стоят палатки, и зубы стучат, понимаете, физически. Я понял, как люди в блокаду жили. За три дня ты всё начинаешь получать.

Зубы стучат! Опять. Одна курица пойманная на 15 человек, супы из пакета, гастритные в 99 году. Ни черта, на самом деле, не появилось-то. Это у Путина была рюмка водки знаменитая, которую мы выпьем потом, когда все вернёмся. Вот чего было в изобилии, так этого дела. А на голодный желудок…

А агрессия какая! Вы не представляете себе. Они подумали, что мы такие свои-свои, перестали нас стесняться, потому что мы с ними две ночи провели, с внутренними войсками. И они перестали нас стесняться, подумали, что мы такие правильные, от Ястржембского, все дела.

А мы снимали, знаете, как бывает? Метод включенного наблюдения. И когда они приходят на зачистку — это выезжают в деревню, грубо говоря, извините, вермахт. Вот так вот прям колонной! И идут по домам. «Есть кто?» Гранату бросил — нет никого. А кто там есть на самом деле, никто не знает. Прямо открывают дверь, швыряют гранату.

Потому что им было дано чёткое указание — не считаться с потерями местных жителей. Никаких. Бросил гранату — молодец. Потому что, если ты не бросишь гранату, в тебя бросят гранату.

Совершенно по-другому была построена не боевая часть, а, скажем, политика воспитательная, то, что называется, пропагандистская и политруковская. То есть им сказали: «Это звери». Вот реально, все чеченцы — звери.

Мы же с ними ночевали несколько ночей в центре. Если их предшественники в первую войну думали: «Что, блин, мы здесь делаем вообще, а? Вот, бабку вчера русскую подстрелил, блин. Ну я целился в это, а бабка там выбежала, блин. Русская же бабка, а?» 

А тут — всё. Им про Ермолова стали рассказывать, им стали рассказывать про то, что они на русскую землю пошли, вот в эти два села, где Лёша Поборцев был, я там не был. Вот эти первые-то сёла, куда Басаев зашел, дагестанские. Очень чётко Ястржембский свою задачу выполнил.

К. Гордеева: Ты имеешь в виду августовский блицкриг чеченских?

П. Лобков: С августа по октябрь фактически.

К. Гордеева: И одновременно с этим уже в 99 году в Москве начинают взрываться дома.

П. Лобков: Да, которые ещё к тому же укрепляют всех во мнении, что они, конечно, звери. Причем звери все. Там нет мирных жителей. Тогда же была замечательная фраза в ходу, Шендеровичем брошенная: «Днём он мирный абрикос, а ночью — вооруженный урюк». 

То есть Путин сделал то, что он потом сделает со всей страной. Он всех научил любить родину. Сначала научил всех солдат любить родину и перестать сомневаться. Была выстроена партийная линия. Главную роль сыграл Ястржембский, ну и потом, действительно, три блистательных генерала — Казанцев, Трошев и Шаманов — и они были опубличены то, что называется. 

Если Рохлин был такой, задумчивый. .. Вообще Рохлина уже не было в живых, да? Это был немножко задумчивый человек в очках с толстой оправой, перевязанных изолентой, и попытка Невзорова сделать из него героя провалилась в 96 году.

Бабичев был тогда смещён, и я его видел во Пскове — он, по-моему, командовал знаменитым псковским десантным училищем. И Шаманов… Было сказано их снимать. Им было сказано не бегать от камеры. И страна увидела Ермоловых аж не одного, а сразу троих. И поддержка сразу в народе появилась у армии.

К. Гордеева: Согласны, Слава?

В. Измайлов: Нет, не согласен, потому что, зная всех этих троих, я скажу, они были очень разными. Если к Трошеву я всегда относился хорошо, он был Грозненский, и я помню его слова после первого перемирия 96 года. Я стоял оперативным дежурным. И он стоял у офицеров после того, как Лебедь договорился.

П. Лобков: Это август после Хасавюрта, да?

В. Измайлов: Да, где-то конец августа, может быть, начало сентября.

В. Измайлов:Я только слышал его голос, потому что я его не видел. И он говорил офицерам: «Мы же с ними учились в одних школах, мы же с ними вместе дрались, мы же с ними вместе жили». Я помню, как он успокаивал офицеров.

Казанцев… У меня осталось такое впечатление, два эпизода вам расскажу. Когда Казанцев был замкомандующего северокавказским военным округом, а командующим был Квашнин, ему поручили провести занятие с офицерами. Мы очень редко проводили на Ханкале в первую кампанию, и он собрал всех офицеров.

Ну, два часа ещё все посидели, объявили перерыв, и после перерыва пришел один я. Вообще никого не было. 

И ещё один эпизод с Казанцевым очень интересный. Это март 98 года, промежуток, Казанцев уже командующий войсками округа. Инаугурация Аушева, март 98-го. Приезжают боевики — я их всех посчитал — во главе с Басаевым на инаугурацию и чувствуют себя прекрасно, Атгериев, Басаев, Ахмат Кадыров — муфтий Чечни в то время. И приезжают наши военные, командование округа — Казанцев и другие. А Басаев находится уже два с лишним года в розыске. И дом культуры, где происходит инаугурация, на первом ряду пролёт такой, сидит Басаев, и слева от него ни одного человека нет. Зал набит — слева ни одного. А в затылок ему сидит Казанцев, и тоже с левой руки от него никого нет. Я подумал сейчас: «Ёлки-палки, мог стать героем России на два года раньше, если бы обнял Басаева и задушил его».

И вот я вижу российских военных во главе с Казанцевым — у них лица хмурые. Они с боевиками, с которыми воевали — вот это главная причина. А потом вместе сидели. Начался банкет. Чеченцы же не пьющие, так сказать.

П. Лобков: Стали.

В. Измайлов: И они сидят в отдельном зале — там сидит и Рамзан Кадыров, Ширвани Басаев там — он тогда был министром топлива и энергетики Чечни. И я среди непьющих чеченцев сижу. Они непьющие, а все остальные сидят в другом зале. Там и президенты Северокавказских республик, и представитель президента России. А среди непьющих, среди чеченцев нет одного человека — Басаева Шамиля. Он в зале.

К. Гордеева: С пьющими, что ли?

В. Измайлов: С пьющими. Я подумал, елки-палки, за что же он поднимает тост? Наверное, за нашу победу. А о Шаманове говорить не хочу, потому что я с ним всегда был на ножах. 

П. Лобков: Надо сказать, что полковник Буданов был любимым подчиненным у Шаманова. И мы с ним подробно говорили, когда была выборная кампания в 2000 году. Шаманов пошёл в губернаторы Ульяновской области и какое-то время там просуществовал. Отличился он одним — тем, что в Димитровград через свои связи в Кремле перевёл Буданова, который срок отбывал. А для него, как для Брейвика, построили отдельное здание в Димитровградской колонии, где он замечательно существовал в течение всего срока.

Кстати говоря, по поводу того, что все они звери, их всех надо мочить. Вот классический пример второй кампании. Полковник Буданов — классический герой второй кампании, это была одна из таких зачисток.

Ну, я был на другой зачистке, при мне никто никого не насиловал. Но при мне в дома, где были люди, бросали гранату. А что уж там происходило внутри, потом, видимо, похоронные команды разбирались. Не считали вообще жертвы. Они предполагали, что там есть боевики. Это вообще была просто акция устрашения.

Уже были и мобильные телефоны, всё-таки четыре года прошло. Уже были какие-то фотографии, MMS, это всё распространилось. И это была такая же акция Буданова, такая же зачистка, март 2000 года.

К. Гордеева: С Эльзой Кунгаевой.

П. Лобков: С Эльзой Кунгаевой. Такая же зачистка, просто не кинули гранату. Он просто ворвался, а там девушка хорошая сидит. Ну а чего нет?

И мне Шаманов потом о нём говорил, что тяжелый алкоголик, проблемы с женой. Я говорю: «А в отпуск его отправить?» Он говорит: «А я его посадил на свою “волгу”, сказал: “Поезжай в Сочи”, выбил ему место в военном санатории. Он посреди дороги развернулся». Я говорю: «А дальше?» — «А дальше — а что мне делать? Определил служить. А через две недели случилась Эльза Кунгаева».

Это к вопросу о том, кто были главные люди в этой кампании. Просто была дана полная лицензия на отстрел во второй кампании. Делайте всё, что хотите, но чтобы этих лесных там не было по определению.

В. Измайлов: И вот один момент. Когда Павел сказал, Шаманов и Буданов. Возбудили на Буданова уголовное дело. Он не проходил за изнасилование, хотя реально изнасилование было. За убийство Эльзы Кунгаевой — да, но не за изнасилование, я знаю досконально.

И второй момент. Когда нельзя всех — и офицеров, и генералов — под одну гребенку даже во время войны. Инициатором возбудить уголовное дело против Буданова был нынешний начальник Генерального штаба, а в тот момент заместитель Шаманова Герасимов. Он был инициатором возбуждения против Буданова уголовного дела.

И когда он приехал арестовывать Буданова, Буданов поднял руку и на него. Не просто руку — оружие.

П. Лобков: Он же страшный какой, Герасимов.

В. Измайлов: Правда, он выстрелил не в Герасимова, а выстрелил в землю.  

А один из заместителей министра обороны, которого я не хочу называть, он мне прямо сказал: «Буданов сволочь, но ты выключи микрофон». Но я всё-таки записал это.

П. Лобков: То есть эти зверства тоже не культивировались, правильно я понимаю, сверху?

В. Измайлов: Да. Я скажу, разница между Афганистаном и Чечней. В Афганистане я не видел ни одного генерала. Были среди офицеров такие, которым было всё равно. Но среди генералов не было ни одного такого, который бы сказал: «Убей этих, звери они и всё такое прочее». Не было. Наоборот, я слышал доброе отношение к афганцам со стороны генералов, со стороны заместителей командующего армией.

К. Гордеева: Ну, к афганцам — имеется в виду к дружественным афганцам, не к душманам?

В. Измайлов: Да. А в Чечне такое видел, когда со стороны генералов ко всем чеченцам такое, что это «обезьяны».

П. Лобков: «Зверьки» — тогда было слово такое.

В. Измайлов: «Обезьяны», — это говорил человек, который сейчас председатель комитета Государственной Думы по обороне.

К. Гордеева: Google it.

П. Лобков: А кто сейчас? 

В. Измайлов: А сейчас Шаманов. Вот пример Буданова, когда нынешний начальник Генерального штаба… Я только хорошее о нём могу сказать и о его отношении. А в первую кампанию он командовал 19-й дивизией — это 58-я армия. И всегда был спокойным. И всегда был уравновешенным. 

К. Гордеева: Последние два вопроса. Считаете ли вы всё последующее после второй чеченской кампании продолжением, то есть третьей чеченской фактически войной? Я имею в виду Беслан, я имею в виду «Норд-Ост», я имею в виду все террористические акты, которые были в Москве в начале 2000-х?

В. Измайлов: Я считаю, что результат чеченских кампаний, не разделяя их, — это нынешняя российская власть и всё, что сегодня происходит у нас в России.

П. Лобков: В каком-то смысле мне кажется, что одним из главных результатов чеченской кампании явилось, что Кадыров взял всё, что хотел Дудаев, и ещё столько, ещё полстолько. Что фактически Россия не смогла победить военным путем в Чечне, и, поскольку конъюнктура на мировом рынке, как мы знаем, после 98 года резко пошла на улучшение нефтяных цен, появились дополнительные деньги и появилась возможность залить этот пожар денежными знаками. 

Мысль не новая, но мы видим все эти небоскрёбы. Кстати говоря, я год назад прошёл в «Грозном-сити» эти небоскребы. Надо сказать, там нет ни одного частного арендатора. Ни одного! Ноль! Первые три этажа занимает школа спецназа имени Ахмата Кадырова. Университет спецназа — прошу прощения, я оскорбил их, придется извиняться. Извините, пожалуйста! Университет спецназа, конечно. Дальше идут подразделения таких экзотических, как Росалкогольрегулирование. Я не понимаю, что Росалкоголю регулировать в Чечне? Вот эти две бутылки, которые продаются с одиннадцати до одиннадцати-тридцати? Дальше там какие-то другие федеральные ведомства. Каждый этаж — это ведомство какое-то, российское министерство. И это все арендаторы.

То есть это фейк, по большому счету, с пыльными окнами, кстати. 

Если подольше постоять около этого «Грозный-сити», то въезжают не только те машины, которые нам показывают. Они сами любят, когда мы показываем эти черные «крузеры», вот эту красоту, эти бесконечные «гелендвагены». Нет, там прямо застревают чихающие «ижи». Когда вы последний раз «иж» видели? А я видел «ижи» в воротах «Грозный-сити». Там ещё есть «Аргун-сити», «Шали-сити». Там, конечно, тоже будут не частные арендаторы.

Постройте эти египетские пирамиды. Там ещё строится «Ахмат-тауэр» напротив. Я не видел, год назад там ещё был нулевой цикл. Может, там уже что-то возвели? Я не знаю. 

Там строится идеология. А идеология очень интересная. Идеологию строит человек с партийным опытом, Умаров. Он фактически придумал такое чеченское Аненербе. То есть чеченский язык — он был сначала. А знаете, откуда фамилия Бенуа? Петербуржцам это будет небезынтересно. От тейпа Беной, конечно. Конечно! Ну, спросите любого мальчишку в Чечне.

А где Ноев Ковчег пристал? Вы думаете, на Арарате? Нет, в Ножай-Юртовском районе.

И вот это всё там поощряется. И получилась новая совершенно автохтонная не только экономика, не только армия, которая до Арктики дошла, там Аненербе фактически.

Вот, это результат. Дудаев до такого не додумался бы, чтобы Ноев Ковчег причалить и Бенуа из себя вывести. Вот это всё результат.

И, конечно, самое главное событие в истории чеченского народа до чеченской войны, а именно депортация — одно из самых трагических событий. Сейчас за его упоминание люди садятся в тюрьму. 23 февраля нельзя скорбеть — надо радоваться. Потому что не надо русских настраивать против себя, поэтому не надо устраивать из этого дня какое-то там поминовение. Для этого есть другие дни — что-то было перенесено, хитрая какая-то была фигня сделана тем же Умаровым. То есть, короче говоря, их заставили отрицать даже факт, когда чеченский народ был безусловной жертвой и вызывал абсолютное сочувствие.

К. Гордеева: Когда я готовилась к нашему диалогу, я разговаривала с одной журналисткой, которая много бывает в Чечне. Она мне сказала, что, по большому счету, в Чечне сейчас мир. И, видимо, это тот мир, который и был нужен, другого невозможно. Этот мир очевидно лучше, чем первая и вторая чеченская война. Как каждый из вас считает, закончилась ли чеченская война? 

В. Измайлов: Я не могу лично ответить на этот вопрос, но я скажу одну вещь, и это как бы параллельно.

Вы знаете в Чечне погибли не только солдаты и гражданские люди, и журналисты. Владимир Яцина, корреспондент ИТАР-ТАСС — он не просто погиб в Чечне, его расстреляли. Но и его останков нет. И вот его мама Надежда Ивановна Яцина буквально за несколько месяцев до своей смерти позвонила мне и говорит, что хоть землю надо привезти с того места, где его расстреливали.

Я поехал с его братом младшим уже в современную Чечню — это было лет восемь назад. И я приблизительно знал место, где он погиб. И нас сопровождали ребята из ФСБ Чечни, и чеченцы, и русские. 

И я задал вопрос начальнику ФСБ — он генерал-лейтенант, сейчас в одной из республик. Он, кстати, прошел Афганистан. И он сказал мне: «Моя задача — чтобы не было третьей чеченской войны». Вот такая задача. Наверное, это правильно, потому что очень трудно сказать, что будет дальше. 

К. Гордеева: Паш, закончилась война?

П. Лобков: Я думаю, что войны нет. Но российская власть капитулировала, и в Чечне нет конституционного порядка, который там устанавливался ценой крови тысячи наших сограждан. Потому что, когда у вас на отдельно взятой территории Российской Федерации происходит то, что происходит, когда глава республики говорит: «Надо убивать» — и что-то ещё было неделю назад, а президент говорит, что Кремль об этом ничего не знает, когда до этого тоже Кремль ничего об этом не знал. 

Потом — бог с ним, пускай они в Арктику замечательно ездят. Но когда Следственный комитет не может получить свидетелей по делу Немцова, этого мы никогда не забудем. То есть это фактически «с Дона выдачи нет». Фактически без войны Кремль капитулировал перед Рамзаном Кадыровым, безусловно. И Путин — умный человек, он, конечно, понимает, что ему не нужны его портреты на проспекте Путина напротив жижиг-галнашной. Ему нужно другое, и этого он получить не может.

Кстати, вы заметили, сколько времени уже Путин не встречался с Рамзаном Кадыровым? Уже более года, чуть ли не полтора. А я даже чего-то не помню, когда была последняя встреча? Сегодня с Медведевым?

К. Гордеева: Кадыров сегодня встречался с Медведевым.

П. Лобков: Это, наверное, на съезде «Единой России». Это не считается. Нет, я имею в виду специально оркестрованная встреча как с губернаторами, с секретарем обкома. Я считаю, что Москва капитулировала перед Грозным абсолютно. И победа была одержана в результате людьми, о которых мы очень мало знаем. А то, что мы о них знаем, благодаря в том числе Анне Политковской, которая была убита за, видимо, это знание, то, что мы знаем, благодаря Анне Политковской, как говорится, хочется иногда это развидеть.

160 000 жертв | Статьи

— Данные, которые я назвал, сделаны путем сложения информации обо всех потерях в республике за последние 15 лет, — сказал «Известиям» глава Госсовета Чечни Таус Джабраилов. — Мы получали информацию от всех участников: военных, МВД, от районов. За ичкерийский период наши данные основываются на официальных документах, которые я получал от МВД ЧРИ, будучи сотрудником пресс-службы муфтия республики. И потери в то время были не меньше, чем сейчас или во время проведения контртеррористической операции.

Джабраилов не стал приводить отдельные цифры потерь федеральных военнослужащих и убитых боевиков, однако отметил, что за две чеченские кампании погибли 30-40 тысяч этнических чеченцев. Остальные жертвы — «представители разных народов». Сегодня в республике, по мнению главы Госсовета, действуют до тысячи активных боевиков, в том числе около 100-150 иностранных наемников. Насколько близки эти данные к реальности, сказать не может никто: подобные оценки сильно расходятся. Два года назад, в июле-августе 2003 г., пять должностных лиц федеральных и чеченских властных структур приводили данные о числе боевиков, которые варьировались от одной до трех тысяч человек.

Названные Джабраиловым вчера цифры также вызвали сомнения экспертов.

На прошлой неделе Министерство обороны России привело на своем официальном сайте новые данные о потерях в ходе второй чеченской кампании — с сентября 1999 года погибли 3459 военнослужащих Минобороны и 32 человека пропали без вести. Потери внутренних войск, очевидно, гораздо выше, хотя ни в пресс-службе МВД России, ни в пресс-службе внутренних войск МВД вчера не смогли назвать соответствующую цифру, сославшись на то, что эти данные «необходимо уточнять». Ранее такие данные лишь однажды были обнародованы: в мае 2001 года в аппарате помощника президента Сергея Ястржембского сообщили, что с 1 октября 1999 года по 16 мая 2001 года в Чечне погибли 3096 сотрудников МВД. И тем не менее от данных чеченского политика сведения о потерях федералов отличаются на два порядка.

«Изначально предполагалось поименное составление списков погибших в период двух чеченских кампаний, но оно не производилось, — сообщил «Известиям» Георгий Кунадзе, заместитель руководителя аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ. — В целом, по оценкам правозащитных организаций, число погибших гражданских лиц и военнослужащих составляет 90 тысяч человек. Откуда Джабраилов взял такие данные — непонятно».

Эксперт московского Центра Карнеги Алексей Малашенко видит в заявлении чеченского лидера национал-политическую интригу:

— Чеченцам, и в особенности чеченским политикам, хочется показать максимум потерь — они, как пострадавшая нация, их завышают. Прямые потери в Чечне, конечно, огромные: чаще всего называют цифру в 40 тысяч человек, но называют и 60 тысяч, называют 70, а более 150 — это, как правило, цифра, которая исходит от самих чеченцев. Конечно, кроме прямых потерь есть и косвенные: неродившиеся дети и так далее. Но прямые потери гораздо меньше, чем 160 тысяч.

Эксперты предположили, что приведенные Джабраиловым данные могут быть элементом «психологического давления» Грозного на Кремль — чеченские лидеры добиваются заключения с федеральным центром договора о разграничении полномочий, включая предоставление республике некоторых исключительных льгот (в том числе статуса особой экономической зоны), а Москва с подписанием договора не торопится.

«С этим документом ведут непонятную мне игру. Десятки раз он был готов к подписанию, но постоянно откладывался», — заявил Джабраилов. В июле с.г. президент Чечни Алу Алханов заявил, что подписывать договор со стороны республики будет новый чеченский парламент, поэтому «время у нас есть».

Выборы парламента намечены на ноябрь с.г., и избирательная кампания уже фактически развернулась. По мнению сопредседателя Совета по национальной стратегии Иосифа Дискина, громкие высказывания Джабраилова в нее полностью вписываются.

— То, что число погибших гораздо меньше, известно давно, — заявил Дискин «Известиям». — Заявление Джабраилова связано с предстоящими выборами в парламент Чечни, он хочет показать, что больше всех заботится о своих соотечественниках и сможет защитить их интересы как в парламенте, так и на более высоком уровне. Давление на Кремль будет следующей стадией — те, кто пройдет в парламент, будут его активными участниками. Но пока «давить» преждевременно, так как еще не все возможности договориться с Москвой исчерпаны.

С этим согласны и в Кремле — «договор будет подписан в свое время», сообщили «Известиям» источники, пожелавшие сохранить анонимность.

Статистика жизни и смерти

В феврале-марте 1944 года из Чечено-Ингушетии было депортировано 496,5 тыс. человек. Из них чеченцев — 478 тыс.

Население Чечено-Ингушской АССР, согласно последней советской переписи населения (1988 г.), составляло 1 млн 260 тыс. В середине 90-х, по оценкам, в Чечне проживало 600 тыс. человек (статистическая информация перестала поступать в 1993 г. ), а по данным «ичкерийской» переписи 1997 года, — 981 тыс. человек.

По итогам переписи населения в 2002 году Роскомстат представил цифру, удивившую экспертов: в Чечне обнаружилось 1 млн 88 тыс. жителей. Ранее Госкомстат и другие источники называли цифру от 350 до 600 тысяч. Впрочем, тогдашний министр по делам Чечни Владимир Елагин вскоре после переписи усомнился в итогах переписи — он считал, что в Чечне 850 тысяч жителей. По данным министра, за годы войны из республики уехало более 200 тысяч (не считая 68 тысяч беженцев в ингушских лагерях).

Общее число жертв террористических актов, прямо связанных с Чечней, — в Буденновске, Кизляре, Моздоке, Москве, Беслане, Буйнакске, Волгодонске, Ессентуках, Каспийске — более 800 человек (1995-2004 гг.). Из них в Беслане погибло более 300, на «Норд-Осте» — около 150 человек. Первый теракт — в Буденновске — унес жизни 130 человек.

Война за независимость в Алжире (1954-1962 гг.)

Потери французской армии — почти 18 тысяч убитых и 65 тысяч раненых. Потери среди европейских колонистов — более 10 тысяч человек (в том числе 3 тысячи убитых). Потери партизан — 141 тысяча. Что касается потерь среди алжирского гражданского населения, то здесь цифры чрезвычайно разнятся — от 30 тысяч до миллиона человек.

Война во Вьетнаме (1946-1954; 1965-1975 гг.)

Потери французской армии в годы первой вьетнамской войны составили 92 707 человек, вьетнамское сопротивление потеряло более полумиллиона бойцов, погибло около 250 тысяч мирных вьетнамцев.

Потери американских вооруженных сил в ходе второй вьетнамской войны — 58 226 погибли или числятся пропавшими без вести, 153 303 военнослужащих были ранены.

В эти годы погибло порядка 1,1 миллиона партизан и солдат Северного Вьетнама. И почти два миллиона гражданских лиц — на Севере и Юге.

Война Советского Союза в Афганистане (1979-1989 гг.)

Потери советских войск — 15 тысяч убитых, более 53 тысяч раненых. Потери афганской стороны — порядка 90 тысяч погибших (моджахеды плюс правительственные войска) и 90 тысяч раненых.

Операция США и НАТО в Афганистане (2001 — н/в)

По состоянию на 11 августа 2005 года — 264 погибших среди военнослужащих коалиционных сил.

Данные по погибшим мирным жителям сильно разнятся. По некоторым оценкам, вторжение США в Афганистан стоило жизни от 20 тысяч до 49 600 афганцев. Но есть и совсем другие цифры — по американским источникам: от 1067 до 1201 человека.

Вторжение США в Ирак (2003 — н/в)

Потери вооруженных сил США — 1847 погибших, 13 657 раненых.

Потери среди гражданского населения — от 23 209 до 26 264. По другим данным, число погибших может превысить 100 тысяч человек.

К чему клонит Джабраилов

Глава Госсовета Чечни Таус Джабраилов, выступая в понедельник на пресс-конференции в «ИНТЕРФАКСЕ», постоянно возвращался к теме предстоящих в ноябре выборов в парламент республики. Он, в частности, исключил возможность выдвижения нынешнего первого вице-премьера правительства Чечни Рамзана Кадырова в будущий парламент Чечни. «Рамзан Кадыров неоднократно заявлял, что никаких политических амбиций или требований он не предъявляет», — напомнил глава Госсовета.

Джабраилов коснулся также проблемы безработицы в Чечне и ее последствий. «На сегодняшний день без работы 80% общего числа трудоспособного населения, — отметил он. — Это общая проблема, с которой надо что-то делать». Политик напомнил, что «в республике сейчас 467 655 безработных» — огромный источник социальной нестабильности и пополнения рядов боевиков: «завербовать оттуда несколько сотен человек не составляет труда».

По утверждению Джабраилова, благодаря усилиям администрации республики только за последний год сложили оружие и вернулись к мирной жизни 600-700 боевиков. Он отверг предположение, будто большинство бывших боевиков идут на работу в силовые структуры Чечни. «В основном они возвращаются в гражданскую мирную жизнь. Этим людям надо дать работу, рабочие места, нужна серьезная инвестиционная программа», — сказал Джабраилов, отметив, что средств, предусмотренных на социальную сферу Чечни, недостаточно.

Как война в Чечне изменила российское общество — Афиша

В декабре 2019 года исполняется 25 лет со дня начала Первой Чеченской кампании – «операции по восстановлению конституционного порядка в Чечне», переросшей в полномасштабную войну, которая привела к многочисленным жертвам среди военных и гражданского населения и оказала большое влияние на современное российское общество.

В Музее первого президента России Б.Н. Ельцина представлена постоянная экспозиция «Чеченская трагедия». К этой дате Президентский центр Бориса Ельцина подготовил выставку «На войне. Размышления о Первой Чеченской», в которой осмысляются разные свидетельства о конфликте. Выставка и конференция задуманы как приглашение к разговору о Первой Чеченской кампании.

В Музее Бориса Ельцина 9 декабря соберутся политики, правозащитники, журналисты: те, кто непосредственно принимал важные политические решения или как граждане страны участвовал в разрешении конфликта и в судьбах вовлеченных в него людей. Участники событий будут говорить о ходе, причинах и последствиях вооружённого противостояния в Чечне в 1990-е годы и о том, как вооруженный конфликт влиял на жизнь страны, о реакции российского общества на происходившее в Чечне.

Программа конференции

• Сергей Филатов. «Война в Чечне: причины конфликта и попытки разрешить конфликт мирным путем»

С января 1993 года по январь 1996 года руководил Администрацией Президента РФ, в настоящее время – президент Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ.

• Вячеслав Михайлов. «Можно ли было предотвратить Первую Чеченскую войну?»

В 1995–2000 годы был министром по делам национальностей РФ, в настоящее время – заведующий кафедрой национальных и федеративных отношений РАНХиГС.

• Вячеслав Измайлов. «Освобождение заложников в военных конфликтах: миссия правозащитников или государства»

В 1992–1995 годы служил в военкомате в городе Жуковский, в 1995–1996 был офицером по государственной подготовке 205-й отдельной мотострелковой бригады, стал военным корреспондентом, участвовал в освобождении военнопленных, в настоящее время – военный обозреватель «Новой газеты».

• Валерий Борщёв. «Роль правозащитников в разрешении военных конфликтов»

В 1994–1999 годы был депутатом Государственной Думы РФ первого и второго созывов, правозащитник, в настоящее время – сопредседатель Московской Хельсинкской группы.

• Юрий Батурин. «Конституционный процесс 1995 года по Чечне как пример sui generis рефлексии в государственном управлении»

В 1994–1996 годы был помощником Президента РФ по национальной безопасности, с 25 июля 1996 года по 28 августа 1997 года – секретарем Совета обороны Российской Федерации.

• Абдулла Истамулов. «Чеченская республика в «системе координат» общественно-политической плоскости России: от системного кризиса к устойчивому развитию»

В 1996–1997 годы был и.о. вице-премьера по социальным вопросам в коалиционном правительстве Чеченской республики Ичкерия, в настоящее время – эксперт-аналитик телерадиокомпании «Путь» имени А-Х. Кадырова, политолог.

• Александр Черкасов. «Мифология Чеченских войн»

Сотрудник правозащитного центра «Мемориал», в настоящее время – председатель Совета правозащитного центра «Мемориал».

• Сергей Степашин. «Уроки Первой Чеченской войны для власти и общества»

В 1994–1995 годы был директором Федеральной службы контрразведки (с 1995 года – ФСБ), в 1996–1998 годы – член Совета обороны РФ, с июля 1997 по март 1998 года – министр юстиции РФ, в настоящее время – председатель Императорского православного палестинского общества.

В обсуждении также примет участие бывший заместитель полномочного представителя Президента РФ в Чеченской республике Владимир Страшко.

Модератор конференции – Людмила Телень, первый заместитель исполнительного директора Президентского центра Б.Н. Ельцина, журналист.

9 декабря

16.00 – 20.00

Зал Свободы Музея первого президента Б.Н. Ельцина

Вход свободный, по предварительной регистрации

Справки по телефону: +7(343) 312–43–43

18+

Полное освещение: Нападение на Чечню

Раскрыто: самое страшное военное преступление России в Чечне | Россия

Ее лицо обожжено почти до неузнаваемости, она лежит ничком на больничной койке и детским шепотом рассказывает о дне, когда ее мать, отец, два ее брата, сестра и двоюродный брат — среди 363 человек из той же деревни — стерты.

Восьмилетняя Таиса Абакарова стала свидетельницей самого страшного военного преступления в жестокой кампании исполняющего обязанности президента России Владимира Путина против «террористов» в Чечне.

Село Катыр-Юрт, «безопасное» в оккупированной Россией зоне, вдали от линии фронта и битком набитое беженцами, утром 4 февраля не было тронуто российскими самолетами, вертолетами, топливно-воздушными бомбами. а ракеты «Град» превратили деревню в пыль. Они приостановили бомбежку в 15:00, загрузили автобусы и позволили колонне под белым флагом уйти, а затем взорвали и ее, убив семью Таисы и многих других.

The Observer в совместном расследовании с «Депешами» 4 канала поехал в Катыр-Юрт и увидел то, что осталось: пейзаж будто с Соммы, разбитые в щепки улицы, искромсанные деревья, окровавленные подвалы, выжившие в исступлении страха. Деревня была усеяна остатками российских «вакуумных» бомб — взрывчатых веществ, способных высосать легкие наизнанку, применение их против мирных жителей запрещено Женевской конвенцией.

Местные свидетели, пораженные первым визитом западных чужаков в их деревню, окруженную с запада и востока спецназом российской тайной полиции, ФСБ, говорили, что насчитали 363 трупа, сложенных на улице в два-три ряда — «так мимо многих невозможно было проехать на машине», — до того, как русские забрали многие тела и бросили их в братскую могилу.

У Таисы жестоко обожженное лицо, обе руки обожжены и забинтованы, сломана правая нога в гипсе, левое колено сковано железными болтами и внутренние кровоподтеки, и все же она хотела рассказать нам, что произошло. Отец Таисы, Мансур, 45 лет, строитель; ее мать, Хава, 45 лет, школьная учительница; ее братья Магомед, 14 лет; Руслан, 12 лет; ее двоюродная сестра Хава, восемь лет; и ее шестилетняя сестра Мадина были втиснуты в семейный черный салон «Волга». Она объяснила, как колонна покинула Катыр-Юрт, как они надеялись, в целях безопасности.«На нашей машине был белый флаг, развевающийся на деревянной палке, — сказала она. «Затем прилетели два самолета и сбили нас, и мои папа и мама сидели перед нами, а мы с братом сидели на заднем сиденье. Потом нас взорвали. Я упал в грязь на земле.

Таиса вздрогнула, когда ее тетя, Табарик Заумаева, протерла обожженную кожу вокруг ее глаза. Тетка сказала: «Ночью она боится закрыть глаза. Она сказала мне, что боится, что вся картина вернется».

Хуже всего то, что тетя Таисы не может заставить себя сказать девочке, что она единственная выжила из семи человек в семейной машине: «Я не знаю, как ей сказать.Если мы скажем ей сейчас, она не выдержит. Она уже боится закрыть глаза на ночь. Прошлой ночью она просыпалась 10 раз, и мы не можем ее успокоить».

Катыр-Юрт, к западу от Грозного, в ночь на 3 февраля был тихим, спокойным и нетронутым. Но Грозный пал, а чеченские боевики бежали от мести русских. Некоторые из них прошли через Катыр Юрт. Есть история, что в ту ночь были похищены или убиты двое русских солдат. Утром 4 февраля начался ад.

Путин, который, как многие ожидают, станет президентом, когда Россия проголосует в этом месяце, последовательно отрицает нарушения прав человека в Чечне. Опровержения Путина смягчили западных лидеров, и только в прошлом месяце министр иностранных дел Робин Кук встретился с ним в Москве и изо всех сил восхвалял бывшего сотрудника тайной полиции КГБ, который раздал своим войскам охотничьи ножи на Новый год. Кук сказал о Путине: «Я нашел его стиль свежим и открытым, и его приоритеты в отношении России — те, которые мы разделяем.

Далее следует свидетельство, полученное The Observer/Dispatches о том, что его силы сделали с мирными жителями Катыр-Юрта, свидетельство, которое может поставить под сомнение одобрение министром иностранных дел приоритетов Путина, «которые мы разделяем».

Румиссе Медхидовой 27 лет, но ее лицо настолько больно от горя и ужаса, что она выглядит на 30 лет старше. Она овдовела 4 февраля. «Все русские покинули село и около 10 утра начали бомбить. Они использовали все. В центре села не осталось ни одного стоящего дома.В одной семье вокруг умершей матери было трое детей. Они были ранены в ногу автоматом Калашникова. В половине пятого сказали: «Мы даем вам два часа». Прислали автобусы с белыми флагами».

Люди метались в поисках белых листов или вообще чего-нибудь белого, чтобы пометить свои машины. Было даже время пошутить: «Я видел корову с белыми рогами, и люди смеялись».

Конвой тронулся, на каждой машине был белый флаг, на некоторых машинах было по два или три, набитых в основном женщинами и детьми — мужчины сдерживались, чтобы освободить место для детей, — сказал Румисса.Он направился на запад в сторону города Ачой-Мартан и безопасности. «Когда мы были на открытой дороге, нас обстреляли ракетами класса «земля-воздух». Это была большая ракета, не такая большая, как автомобиль. Это было странно. Он не взорвался один раз, он взорвался несколько раз. На каждой машине были флаги, сколько машин я не знаю. Это был беспорядок, их было много. Они били нас без остановки.

Могли ли русские принять колонну под белым флагом за истребители? — Нет, они не могли ошибиться. Они прекрасно знали, что беженцев было много: 16 тысяч беженцев и 8 тысяч местных жителей в селе. Перед нами была большая машина, полная детей, а не взрослых. Они сгорели у меня на глазах.

Ее муж вышел из машины и был убит осколком. Вместе с детьми она убежала от бойни и устроила ее Ачою Мартану: «Я видела много тел, но не знаю сколько. На дороге лежало много людей. Я их не считал. Я также видел различные части обгоревших тел, собранные в ведра».

И тут началось сокрытие: «Русские не давали людям в селе собирать трупы.Они позволили людям только на пятый день пойти и забрать тела. Когда туда прибыли люди, они спросили: «Где тела наших людей?» Русские сказали, что некоторые из них уже сожжены. Люди говорят, что русские забрали тела и бросили их в братскую могилу».

Другой очевидец, раненый в убойном возрасте, рассказывал: «Начали бомбить. Бомбы, артиллерия. Они убивали людей.

‘У нашей местной школы на окраине села были бойцы спецназа. Они сказали: «Мы дадим вам безопасный коридор.«Поэтому все пошли в сторону Ачой-Мартана. Потом против нас применили ракеты. Некоторые говорят, что было убито 350 беженцев, 170 из самого села».

59-летняя Зара Актимирова ухаживала за своей матерью, 85-летней Матусой Баталовой, которая была ранена осколком: «Страх был такой ужасный, у меня нет слов… Мы были в подвале. вакуумные бомбы: «Уууууууууууууу». Мы только что попали в этот подвал, и весь дом рядом с нами был полностью разрушен. Если кто-то бежал в подъезд многоквартирного дома, снайперы стреляли и били по рукам и ногам.

Потом она с мамой шла по дороге и увидела обломки белофлаговой колонны: «Машины изуродованы, как фарш. Машины не считал, вез маму. Конвой растянулся, наверное, на три километра. Каждая машина была подбита». Ее мать умирала.

Наш пятый свидетель, врач, со стеклянными глазами и смертельно усталым после операций на сотнях пациентов без анестезии, лекарств или электричества во время бомбардировки. Он сказал: «Сначала ударили по селу, потом дали мирным жителям коридор и их расстреляли.К нам не привозили мертвых, только тех, кто в агонии. Привезли 10 тел, чтобы проверить, живы они или нет: среди них один младенец, взрослые, подростки, некоторые без обеих ног, обожженные с травмами головы, живота. В деревне было много тел, которые нам не привезли».

Наш шестой свидетель стоял у развалин своего дома в Катыр-Юрте, опираясь на два костыля. 47-летний Ризван Вахаев с презрением относился к опасностям публичного высказывания. Когда возле его дома упали две вакуумные бомбы, в результате взрывов сразу погибли восемь человек: шесть женщин, мужчина и 11-летний мальчик; С тех пор умерло еще 10 человек.Его жена серьезно ранена, как и трое его детей. Его невестка умерла сразу.

Он показал нам, где до взрыва лежали дети, и остатки человеческих кишок, лежащие на земле. Вакуумная бомба сбрасывается на парашюте. Когда он падает на землю, он выпускает облако паров бензина, которое воспламеняется, и небо взрывается. В исследовании разведывательного управления Министерства обороны США, проведенном в 1993 году, сообщается: «Механизм уничтожения живых целей уникален и неприятен. Убивает волна давления и, что более важно, последующее разрежение [вакуум], которое разрывает легкие».

Пожилая женщина, наш седьмой свидетель, вышла из ямы в земле, дрожа. Поднесла ко рту кусок хлеба: «Вчера и сегодня не ели. Это было похоже на Судный день. Вертолеты, самолеты, три бомбы упали, когда мы были в подвале. Умерли трое сыновей и одна дочь. Наш четвертый сын умирает в больнице».

Выезжая из села, мы остановились у мечети.Там мы встретили нашего последнего очевидца. Он подсчитал все тела, прежде чем русские увезли их, вытащив некоторых цепями из автомобильных бамперов. Он пытался обмыть тела и придать им приличия в соответствии с мусульманской традицией. А количество погибших? — 363, — сказал он.

Выезжая из руин Катыр-Юрта, мы увидели обломки того, что осталось от белофлаговой колонны: разбитые машины, искореженный, обгоревший металл, валяющийся в грязи ботинок. И тут мы услышали автоматную очередь, эхо «свежего и открытого» языка Владимира Путина.

«Умереть за президента» будет показано в программе C4 «Dispatches» в четверг в 21:30.

[email protected]

Разрушительная чеченская война в России | Иностранные дела

ЗАКАТ И ПАДЕНИЕ?

Возможно, Российская Федерация разваливается, и ее война против Чечни показывает, почему. К сожалению, большинство наблюдателей за войной в Чечне упускают из виду более важные последствия, ограничивая свой анализ борьбой за независимость одного небольшого региона. Москва обвиняет в беде радикальных исламистов.Однако, несмотря на неоспоримую роль фундаменталистов на Кавказе, Москва приложила больше усилий к упадку федерации, чем хочет признать.

Последняя война России с Чечней началась в августе 1999 года, когда радикальные исламисты, многие из которых проникли из Чечни, устроили восстание в соседней южно-российской республике Дагестан. Были отправлены российские войска, и, несмотря на заверения Москвы, что конфликт находится под контролем, к сентябрю операции переросли во вторую полномасштабную войну между Россией и Чечней за пять лет.Бесчисленные смерти, беспощадные бомбардировки городов и потоки беженцев до жути знакомы, напоминая об ужасах российско-чеченской войны 1994-96 годов.

Русская армия, пусть и ослабленная и деморализованная, на этот раз добилась большего успеха; Российские официальные лица заявляют о быстром прогрессе. Но никакого реального решения — военного или политического — пока не предвидится. Вместо этого Россия возвращается к старой советской практике большой лжи. Он возлагает вину за бомбардировки рынков и жилых домов на чеченских террористов и «бандитов», а также хвалит собственные вооруженные силы за точечные удары, которые якобы уничтожают опорные пункты террористов, не причиняя вреда гражданскому населению.Российские лидеры отвергают свидетельства очевидцев о жертвах среди гражданского населения как пропаганду или как двойные стандарты, используемые Западом, только что завершившим сербскую войну и стремящимся ослабить Россию. Российские СМИ, как и их предшественники, контролируемые государством, придерживаются официальной версии. Лишь военные неудачи, начавшиеся в середине января, заставили российских руководителей и прессу более откровенно говорить о масштабах потерь России в чеченской войне. Тем не менее честные дебаты редко допускают, поскольку даже видные российские сторонники демократии и реформ приравнивают критику войны к нелояльности.

Москва приписывает беспорядки в Чечне и Дагестане внешним силам — призракам радикального ислама и иностранным фанатикам. При этом он игнорирует более глубокие бедствия страны. Россия десятилетиями вынуждала разрозненные этнические группы жить вместе, но оказалась неспособной управлять своей шаткой империей. Теперь боевые действия в Чечне ставят под угрозу зарождающуюся демократию в России и обрекают на провал ее усилия по превращению Содружества Независимых Государств (СНГ) в привлекательную коалицию дружественных государств, которой она должна быть.Краткосрочные военные успехи России фактически повысят привлекательность политического ислама в качестве альтернативы, учитывая тяжелые потери безудержной российской кампании в жизни простых людей.

КАК ЗАВОЕВАН ЮГ

Не случайно клубок Российской Федерации должен сначала развязаться на Северном Кавказе, самом кровавом месте царской имперской экспансии. Когда русские Романовы пытались завоевать ее в девятнадцатом веке, потребовалось с 1816 по 1856 год, чтобы сломить ожесточенное сопротивление.Тысячи мирных жителей были убиты, партизанам отказали в сельскохозяйственных землях, чтобы заставить их подчиниться голодом, а людей массово депортировали в разные части России, многие умирали по дороге. Более миллиона человек бежали или были изгнаны со своей родины, поселившись в Турции и других странах Ближнего Востока, где они сохранили свою этническую идентичность.

После периода непродолжительной и хаотичной независимости на Северном Кавказе между 1917 и 1922 годами большевики вновь подчинили себе этот регион еще более жесткими мерами.В 1943-44 годах целые национальности — балкарцы, чеченцы, ингуши и карачаевцы, из которых чеченцы составляли самую многочисленную группу, — обвинялись в сотрудничестве с немцами, грузились на грузовики и железнодорожные вагоны и отправлялись в Среднюю Азию. В результате погибла треть из 618 000 депортированных; те, кто не был изгнан, были убиты на месте.

Используя классическую стратегию «разделяй и властвуй», Иосиф Сталин построил искусственные многоэтнические республики, разделившие нации, и в конечном итоге посеял семена сепаратизма и ирредентизма.Эти семена проросли в постсоветскую эпоху, когда 15 произвольно обозначенных «союзных республик» Советского Союза претендовали на независимость, исключая другие, не менее достойные этнические регионы. В результате Россия сегодня остается мини-империей, а не добровольной федерацией. Его республики сейчас разваливаются под давлением старых обид, вновь возродившегося национального самосознания и неудовлетворенности качеством жизни.

Эти старые обиды стали причиной сегодняшних проблем.В конце 1950-х годов более полумиллиона «изгнанных национальностей», изгнанных со своей исконной родины в 1943–1944 годах, вернулись и обнаружили, что их дома и земли заняты другими этническими группами. Вскоре Кавказ был поглощен враждой между чеченцами и лакцами в Дагестане, ингушами и осетинами в Северной Осетии, а также тюркскими карачаевцами и балкарцами и их соседями-черкесами. Иногда эти конфликты становились кровавыми — как, например, в 1992 году столкновения между осетинами и ингушами в Северной Осетии, в результате которых волны ингушских беженцев оказались в Ингушетии.

Дагестан, где проживает 34 этнических группы, был неспокойным задолго до того, как летом 1999 года там появились радикальные исламисты. Его политическая стабильность зиждется на хрупком балансе сил между крупнейшими национальностями — аварцами, даргинцами, кумыками, лезгинами и лакцами. Вместе они составляют более 50 процентов населения и поддерживают мир, разделяя власть и богатство. Но это был шаткий мир. Чеченцы в Дагестане претендуют на земли, занятые лакцами; Кумыки боятся господства аварцев; и лезгины настаивают на автономии и союзе со своими азербайджанскими родственниками.Элиты доминирующих национальностей, власть которых опирается на связи с Москвой, сталкиваются с противодействием сторонников перемен, большинство из которых возражают против российской гегемонии. Убийства и взрывы стали обычным явлением, как и организованная преступность, в том числе бандитизм и вымогательство.

Межнациональная неприязнь существует и в двух других республиках Северного Кавказа. Как следует из их названий, и Карачаево-Черкесия, и Кабардино-Балкария — это непрочные, скорострельные браки, разделяющие национальности (в основном тюркские и черкесские) через границы и объединяющие разнородные этнические группы под одной крышей.

Этническую напряженность на Северном Кавказе усугубляют страдания высокого уровня безработицы, повсеместной бедности и быстрого роста населения. Субсидии Москвы провинции были резко сокращены из-за экономических проблем, что создало большие проблемы в северокавказских регионах, которые в значительной степени полагались на такую ​​поддержку. Эти трудности усугубляются преступностью, коррупцией, политическими убийствами, взрывами, похищениями людей, борьбой между пережитками коммунистов и новыми искателями власти, а также беспорядками, порожденными закатом империи.

НЕУДОБНЫЙ БРАК

Пока только Чечня и Дагестан привлекли внимание внешнего мира в связи с развязыванием крупного конфликта. Внутренняя напряженность в других пяти кавказских республиках — Адыгее, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Ингушетии — еще не привлекла внимания международного сообщества. Но они не менее значительны, и последствия Чечни их только усугубят.

Война в Чечне уже внесла новые потрясения в эту шаткую обстановку.Ингушетия, отчаянно бедная и погрязшая в социальных проблемах, была наводнена более чем 200 000 чеченцев, спасающихся от российских бомбардировок. Единственными причинами, по которым ингуши, как и другие группы, остаются в Российской Федерации, являются страх перед российскими войсками и предполагаемая выгода от помощи из Москвы. Но такая помощь перестала поступать из-за экономических проблем России, как раз в то время, когда республики изо всех сил пытаются принять поток беженцев. В Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии имперская логика искусственных союзов России также быстро угасает.Большие группы стремятся доминировать в политическом порядке, в то время как недовольные меньшинства ищут возмещения ущерба, либо пытаясь объединиться со своими этническими родственниками в других республиках, либо создавая новые единицы для политической власти и культурной свободы.

Москва веками манипулировала напряженностью между этническими группами, но теперь это соперничество создает беспорядок и угрожает ее власти в регионе. Конечно, у России есть и другие инструменты контроля. К ним относятся русские казаки, потомки беглых крепостных и беглецов, поселившихся на имперских окраинах России.Казаки поддерживают общины в некоторых частях Северного Кавказа и полны решимости сохранить связи с Россией и сохранить свою идентичность — смесь воинских традиций, русского национализма и православия. Они стремятся пресекать любые проявления исламской идентичности или языкового и культурного национализма среди северокавказцев.

Но без хорошего управления и привлекательного национального проекта недовольные национальности внутри Российской Федерации переосмысливают свои варианты.Чеченская война усилит эту динамику разделения, заставив еще больше групп, особенно мусульман, задуматься о независимости. Что касается новых независимых государств бывшего Советского Союза, то они будут сомневаться в преимуществах членства в СНГ, задаваясь вопросом, не является ли организация просто замаскированным имперским проектом, связывающим их с проигравшим государством.

ПРИЗЫВ ИСЛАМА

Москва права в одном: ислам станет естественным словарем недовольного Юга.Исламская идеология является важным источником идентичности и мобилизованного сопротивления немусульманскому правлению на Кавказе и осуждает как нелегитимные неэффективные и коррумпированные режимы новых мусульманских республик. Исламисты требуют справедливого правления в регионе, наводненном посткоммунистической коррупцией. А шариат (исламское право) предлагает исторически уважаемый свод законов и социальную дисциплину после поколений коррумпированного социалистического правления.

Безусловно, среди исламистов есть экстремисты и «фанатики».Но расширяющийся спектр политического ислама теперь является силой, с которой приходится считаться в регионах России, где преобладает мусульманское население. Россия и другие постсоветские государства становятся все более открытыми — через торговлю, путешествия и поток информации — для культурных течений из мусульманского мира, частью которого так долго был Северный Кавказ.

Почему политический ислам сейчас так привлекателен для республик? Существующие политические системы уничтожают все другие политические силы, не решая глубинных экономических и социальных проблем, таких как бедность, неравенство и коррупция, что делает ислам выбором по умолчанию.Целенаправленное представление Россией проблемы Северного Кавказа как проблемы исламского фундаментализма может найти отклик на Западе, но это чрезмерное упрощение. Большинство чеченских сил больше руководствуется своими политическими претензиями к Москве, чем стремлением к исламскому государству. Не все боевики в регионе — возрожденные мусульмане, иностранные исламские интервенты, саудовские марионетки или изгнанные чеченцы.

Например, Москва объявила цену за голову чеченского полевого командира Шамиля Басаева.Но именно российская военная разведка обучала Басаева в 1992 году воевать на стороне сепаратистских абхазских сил, пытаясь укротить чрезмерно независимую Грузию. Россия направила чеченских боевиков в другие регионы Грузии и Молдавию, чтобы сохранить свое господство в «ближнем зарубежье». Эти же силы сейчас развернуты против российской армии. Волна взрывов в российских городах в 1999 году — ключевой повод для войны для России — приписывается чеченцам, что является спорным выводом, учитывая упорное отрицание чеченцами и, что более важно, неспособность Москвы представить хоть малейшие доказательства.

Командир партизан Хаттаб характеризуется в российской прессе как фанатичный араб-нарушитель. Хаттаб, которого называют ближневосточным «мусульманским фанатиком», на самом деле имеет чеченское происхождение и возобновил борьбу за независимость Кавказа спустя десятилетия и столетия после того, как его предки бежали от насилия комиссаров и царей. К сегодняшним бойцам присоединяются и другие проверенные в боях мусульмане из-за рубежа, многие из которых получили боевой опыт во время советской войны в Афганистане. Ветераны антисоветской афганской кампании приняли идеологию, направленную на то, чтобы повернуть вспять многовековое завоевание мусульман русскими.Их методы иногда экстремальны, но таковы и методы российской армии. Простые северокавказцы, к сожалению, оказались зажатыми между фундаменталистскими мусульманскими боевиками и российской армией.

Эта модель угрожает воспроизвести себя в войне крайностей, поскольку воинствующий ислам становится причиной необузданной военной силы России, порождая еще более радикальный ислам и более сильную мусульманскую идентичность. Москва убедила себя, что мусульманские экстремисты суть, а не часть проблемы.В результате у России нет жизнеспособной стратегии управления все более неспокойной территорией.

ИЗМИНКА ВРЕМЕНИ

Несмотря на количество проблем, у Москвы все же есть веские причины держаться за это осиное гнездо. Русские правы, утверждая, что усилия чеченцев по дестабилизации Дагестана нельзя было игнорировать.

Что будет, если Дагестан падет? Другие республики сочли бы Москву слишком бедной, чтобы вознаградить их, и слишком слабой, чтобы наказать их. Российская провинция уже привычно игнорирует центр, и фиаско на Северном Кавказе еще больше укрепит их позиции. Таким образом, стремление региона к большей свободе действий может привести к потере других нерусских территорий или, по крайней мере, к изнурительной реконфигурации. Несмотря на то, что Дагестан небольшой (всего 1,8 млн человек и половина территории Виргинии), с деятельностью исламских боевиков необходимо бороться.

Во-первых, российское правительство опасается, что распространение беспорядков из Чечни в Дагестан и за его пределы может привести к тому, что примерно один миллион россиян покинет Северный Кавказ. Эта миграция будет иметь несколько опасных последствий: скудный бюджет России (теперь лишь немногим превышающий бюджет Иллинойса) ляжет дополнительным бременем, поставив под угрозу восстановление экономики, начатое в 1999 году; русские беженцы заполонят юг России; а неспособность Москвы защитить этнических русских даже в их собственной стране еще больше подорвет легитимность правительства.

Во-вторых, экономические ставки в Дагестане высоки, даже выше, чем в Чечне. Дагестан контролирует 70 процентов российского побережья Каспийского моря, а Махачкала, его столица, является единственным российским всепогодным портом на Каспии. Таким образом, потери в рыболовстве и торговле будут значительными. Еще более важным является трубопровод, транспортирующий нефть из Баку, столицы Азербайджана, на мировые рынки, который проходит через Дагестан, а затем пересекает Чечню в черноморский российский порт Новороссийск. Россия будет терять миллионы долларов ежегодно, если этот трубопровод не будет работать надежно, чему уже угрожает нестабильность в Чечне.Российские лидеры также справедливо опасаются, что потрясения на Северном Кавказе ускорят сдвиг в торговле от традиционной оси север-юг к новой оси восток-запад, что приведет к еще более тесным связям между Южным Кавказом и Западом.

В-третьих, стратегическое положение России на Южном Кавказе окажется под угрозой в случае распространения чеченских беспорядков. Если Северный Кавказ выскользнет из-под контроля России, Грузия и Азербайджан, уже стремящиеся наладить связи с Западом, покинут орбиту России. Армения, традиционный союзник России на Южном Кавказе, с которым у Москвы есть договор об обороне, также будет вынуждена переориентировать свою внешнюю политику, считая Россию израсходованной силой. Кроме того, Россия в конечном итоге потеряет свои военные базы в Грузии и Армении. Ободренная слабостью России, Турция с готовностью заменит Россию в качестве ключевого партнера, как и Иран.

Пока Россия по-прежнему мало что может предложить другим бывшим советским республикам, стратегические опасения Москвы оправданы.Если бы Россия была процветающим и демократическим предприятием, государства региона стремились бы к партнерству в этом проекте, точно так же, как соседи Евросоюза хотят пожертвовать частью суверенитета ради наднационального проекта. Но даже при самых благоприятных обстоятельствах Россия находится как минимум в полувеке от создания нового, процветающего и добровольного содружества.

ЭФФЕКТ ПУБЛИКИ

Официальный рефрен Москвы заключается в том, что то, что она делает в Чечне, не что иное, как сохранение целостности Российской Федерации.Остается открытым вопрос, просто ли выбранные Москвой методы лишь замедляют или ускоряют фрагментацию. Чеченский конфликт угрожает многим деликатным политическим порядкам, даже в государствах Южного Кавказа. В то время, когда маячит неопределенная преемственность президента Гейдара Алиева, Азербайджан — единственная мусульманская страна на Южном Кавказе — уязвим для этнических и религиозных течений с севера, особенно если беспорядки в Чечне раздробят Дагестан: дагестанские лезгины давно стремились соединиться со своими сородичами через границу в Азербайджане.

В Грузии утвердилась демократия. Но и здесь война в Чечне может иметь разрушительные последствия, если Россия будет настаивать на сотрудничестве с Грузией. Грузины считают, что Москва намеренно обостряет неурегулированные этнические конфликты в Абхазии и Южной Осетии — регионах Грузии. И они беспокоятся о степени влияния России в Аджарии и Джавахети, регионах с сильными связями с Москвой, не в последнюю очередь из-за расположенных там российских баз.

Азербайджан и Грузия имеют плохо охраняемую границу с Дагестаном, а Грузия граничит и с Чечней.Таким образом, обе страны уязвимы для беженцев или партизан, ищущих убежища и плацдармов, которых ни одна из стран не имеет ресурсов для отражения или размещения. Россия предупредила Азербайджан и Грузию, чтобы они не позволяли чеченским боевикам использовать свою территорию. Он также запросил согласие Грузии на патрулирование и проведение операций вдоль границы российскими войсками.

Другие части Российской Федерации вряд ли застрахованы от волновых последствий войны в Чечне. Татарстан, в котором доминируют мусульмане, мудро заключил с Москвой соглашение об автономии в 1994 году, что значительно уступало чеченским требованиям о полной независимости.И все же татарский национализм растет. В эпоху глобализации и прозрачных границ Татарстан больше не изолирован от растущего исламского сепаратистского движения. Большое русское население Татарстана и отсутствие общих границ с другими государствами делают отделение маловероятным. Но активность исламистов в республике растет. А жестокость чеченской войны, которая едва ли успокаивает других российских мусульман, лишь усиливает привлекательность ислама. Если религиозные и националистические силы станут более заметными в Татарстане, они неминуемо затронут соседний Башкортостан.

МОСКВА ОБРЕЧЕННАЯ РАЗБОРКА

Потеряв столько крови и сокровищ, трудно представить, что Чечня добровольно вернется в лоно России. После чеченской войны 1994–1996 годов Москва могла бы сократить свои потери и добиться фактической независимости Чечни, тем самым предотвратив дальнейшую нестабильность на Северном Кавказе. Вместо этого оно решило дестабилизировать слабое, но избранное правительство президента Аслана Масхадова, что еще больше затруднило ему контроль над непокорной республикой.Он не смог обуздать бывших чеченских полевых командиров Шамиля Басаева и Салмана Радуева, которые стали полевыми командирами, преданными не только независимости Чечни, но и исламскому союзу на Северном Кавказе. Но даже тогда Москва могла бы сдержать восстание 1999 года в Дагестане, не продолжая войны.

Чеченскому сопротивлению никогда не победить 100 000 российских солдат в обычном бою. Вместо этого он надеется втянуть российские подразделения в затяжную партизанскую войну, которая увеличивает как экономические издержки, так и число погибших россиян, тем самым вынуждая Москву уйти.Если война затянется до весны, спрос на поселение возрастет. Короче говоря, чеченцы воюют на фронте, но надеются на крах русской воли в тылу.

Власть Москвы далеко не иссякает. Он еще может разрушить все города Чечни и убить большую часть чеченского народа. Но она никогда не сможет создать стабильное промосковское правительство в Грозном. Большинство чеченцев сочли бы промосковский режим сборищем квислингов; ему потребуется бессрочная защита со стороны российских войск.Зависимость от Москвы только высветит нелегитимность режима и подвергнет его убийствам, похищениям людей и терроризму — действия, которые, вероятно, будут перенесены чеченскими боевиками в собственно Россию.

Тот, кто победит на выборах президента России, столкнется с почти непреодолимой задачей на Северном Кавказе. Осажденным и непопулярным местным лидерам, от которых зависит Россия, будет трудно контролировать противников дружественной Москве политики и институтов. Беженцев придется переселять, а города восстанавливать в условиях сокращения бюджетов и насущных проблем в других регионах России.Этническая напряженность будет нарастать.

В мозаике Северного Кавказа Москва может временно вывести соперничающие группы из равновесия. Но это только вопрос времени, когда люди осознают, что Россия стремится к контролю, но уклоняется от ответственности за фундаментальные проблемы. Чем глубже становится это убеждение, тем более желательны будут альтернативы — объединение с Турцией или даже (как с Арменией) с Ираном. Будут манить варианты ислама или новые региональные объединения. Точный характер этих альтернатив предсказать невозможно, но все они уменьшат влияние России.

Даже если Россия в какой-то момент выведет свои войска, перед чеченцами встанут непростые задачи. Сравнявшуюся с землей страну необходимо восстанавливать, не надеясь на щедрость Москвы. Порядок должен быть восстановлен путем разоружения чеченских полевых командиров и ограничения власти кланов и регионов. Социальная сплоченность потребует интеграции могущественных и широко распространенных суфийских религиозных орденов Чечни, некоторые из которых были историческим источником воинствующего сопротивления России. Придется также столкнуться с растущей реальностью политического ислама.Прежде всего, необходимо будет удовлетворить желания рядового чеченца.

Мало кто из чеченцев разделяет видение объединения Северного Кавказа под фундаменталистским знаменем; большинство просто стремится выжить. Тем не менее, если на Северном Кавказе не закрепятся политические реформы и экономический прогресс, будет много новобранцев для радикального ислама, сепаратизма, ирредентизма и культа оружия. Россия выбрала войну, чтобы навести порядок на Северном Кавказе; тем самым он сделал неизбежным еще больший беспорядок.

ЗАПАДНЫЙ ОТВЕТ

И российские, и чеченские боевики считают, что время на их стороне. Но если в регионе господствуют война, социальная дезинтеграция и нищета, стабильного мира быть не может. Что еще хуже, у Запада нет средств, чтобы убедить любую из сторон в том, что его расчеты могут быть ошибочными. Чем дольше будет продолжаться война, тем труднее будет западным правительствам сопротивляться призывам к действию и утверждать, что критика Кремля, не говоря уже о наказании его отсрочкой встреч на высшем уровне или отказом в кредитах, укрепит решимость Москвы и ослабит перспективы реформ.В западных демократиях будет трудно сохранять молчание, особенно в Соединенных Штатах в год выборов. К счастью, Европейский союз, имеющий значительные экономические рычаги воздействия на Россию, уже сейчас обращается к чеченской проблеме более смелым голосом, чем голос Вашингтона.

Пока что Запад мало что может сделать для прекращения кровопролития в Чечне. Но по мере того, как война увеличивает человеческие и финансовые потери для России, ее граждане будут замечать свое недовольство — что они уже начинают делать.В этих условиях Москва будет рассматривать урегулирование, в котором Запад будет играть главную роль. А между тем Западу не следует игнорировать российскую кампанию в Чечне, опасаясь обидеть Москву. Это подорвет доверие к нему среди чеченцев и снизит его дипломатическую эффективность. И Запад окажет медвежью услугу тем россиянам, которые понимают, что война опасна не только для Чечни, но и для России.

На Кавказе, как и в остальном мире, Запад не может постоянно игнорировать силу националистических движений, которые будут продолжать бросать вызов империям, подобным Российской Федерации.Все многоэтнические общества сталкиваются с национализмом, но не все рухнут — ключом к этому является хорошее управление. В последующие годы Запад будет регулярно сталкиваться с вопросом о том, как реагировать на плохо управляемые и разлагающиеся многоэтнические государства, не принимающие во внимание меньшинства. Вот почему другие уязвимые государства, такие как Китай, внимательно следят за Чечней. Тех, кто стремится к независимости, нельзя сбрасывать со счетов как террористов или фанатиков, хотя эти элементы вполне могут присутствовать. Запад также не может просто принять силовые меры других государств против меньшинств.К сожалению, Москва совершила ошибку, начав искать военное решение изначально политической проблемы. Тем самым он поставил под угрозу шансы страны на демократию и экономические реформы, а также на присоединение к Западу путем принятия нравов 21-го века.

Загрузка…
Пожалуйста, включите JavaScript для корректной работы сайта.

| MSF

Наши сотрудники «владеют» и управляют MSF, следя за тем, чтобы мы оставались верными нашей миссии и принципам через ассоциации MSF.

В 1999 году мы организовали Кампанию MSF по обеспечению доступа, чтобы обеспечить доступ и разработку спасающих и продлевающих жизнь лекарств, диагностических тестов и вакцин для людей, участвующих в наших программах и за их пределами.

Прочитайте истории наших сотрудников о том, как они выполняют свою работу по всему миру.

Послушайте непосредственно вдохновляющих людей, которым мы помогаем, рассказывающих о своем опыте борьбы с часто игнорируемыми опасными для жизни заболеваниями.

Базирующаяся в Париже организация CRASH проводит и руководит исследованиями и анализом действий MSF. Они участвуют во внутренних учебных занятиях и оценочных миссиях на местах.

Базирующийся в Женеве UREPH (или Исследовательский отдел) стремится улучшить методы реализации проектов MSF на местах и ​​участвовать в критическом осмыслении гуманитарной и медицинской деятельности.

Находясь в Барселоне, ARHP документирует и анализирует операционные проблемы и дилеммы, с которыми сталкиваются полевые команды MSF.

Базирующаяся в Брюсселе организация MSF Analysis призвана стимулировать размышления и дискуссии на гуманитарные темы, организованные вокруг темы миграции, беженцев, доступа к помощи, политики в области здравоохранения и среды, в которой действует помощь.

Этот центр логистики и снабжения в Брюсселе обеспечивает хранение и доставку медицинского оборудования, материально-техническое обеспечение и лекарства для международных закупок для миссий MSF.

Этот центр снабжения и логистики в Бордо, Франция, обеспечивает хранение и доставку медицинского оборудования, логистику и лекарства для международных закупок для миссий MSF.

Этот логистический центр в Амстердаме закупает, тестирует и хранит оборудование, включая транспортные средства, средства связи, источники питания, оборудование для обработки воды и пищевые добавки.

SAMU оказывает стратегическую, клиническую и практическую поддержку различным проектам MSF, связанным с медицинской деятельностью, связанной с ВИЧ и туберкулезом. Это медицинское подразделение базируется в Кейптауне, Южная Африка.

Региональный логистический центр для всего региона Восточной Африки

BRAMU специализируется на запущенных тропических болезнях, таких как лихорадка денге и Шагас, и других инфекционных заболеваниях. Это медицинское подразделение базируется в Рио-де-Жанейро, Бразилия.

Наши медицинские рекомендации основаны на научных данных, собранных на основе опыта MSF, Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), других известных международных медицинских учреждений, а также медицинских и научных журналов.

Найдите важные исследования, основанные на нашем полевом опыте, на нашем специальном веб-сайте полевых исследований.

The Manson Unit — это группа медицинских специалистов из Лондона, Великобритания, которые оказывают медицинскую и техническую поддержку и проводят исследования для MSF.

Предоставление эпидемиологической экспертизы для поддержки нашей деятельности, проведение исследований и обучение для поддержки нашей цели по оказанию медицинской помощи в районах, где люди затронуты конфликтами, эпидемиями, стихийными бедствиями или исключены из системы здравоохранения.

, которые оценивают потенциал и ограничения медицинской гуманитарной деятельности, тем самым повышая эффективность нашей медицинской гуманитарной деятельности.

Подразделение Люксембургских оперативных исследований (LuxOR) координирует полевые исследовательские проекты и обучение оперативным исследованиям, а также обеспечивает поддержку деятельности по документированию и регулярному сбору данных.

Группа межсекционного сравнительного анализа собирает и анализирует данные о местных рынках труда во всех местах, где работают сотрудники MSF.

Для повышения квалификации и обучения местного персонала MSF в нескольких странах MSF создала Академию здравоохранения MSF.

В этом Руководстве разъясняются термины, концепции и нормы гуманитарного права в доступном и удобном для чтения алфавитном порядке.

Дни педиатрии MSF — это мероприятие для сотрудников педиатрических отделений, политиков и научных кругов, на котором они обмениваются идеями, объединяют усилия, вдохновляют и делятся передовыми исследованиями для решения неотложных проблем педиатрии, имеющих непосредственное отношение к гуманитарной сфере.

Фонд MSF стремится создать плодородную арену для обмена знаниями в области логистики и медицины, чтобы удовлетворить потребности MSF и гуманитарного сектора в целом.

Совместная, ориентированная на нужды пациентов, некоммерческая организация по исследованиям и разработкам лекарств, которая разрабатывает новые методы лечения забытых заболеваний, основанная в 2003 году семью организациями со всего мира.

Дело российского полковника Юрия Буданова

Аннотация

При изучении войны некоторые образы становятся символическими.Во Вьетнаме это могла быть фотография маленького ребенка, бегущего голышом от взрыва напалма в своей деревне. Во время войны в Ираке свержение статуи Саддама Хусейна в Багдаде. Судебный процесс над российским полковником Юрием Будановым стал знаковым событием для многих россиян, когда речь идет о последнем конфликте с Чечней (1999-2008 гг.). В этой статье будут рассмотрены судебные процессы, связанные с предполагаемыми военными преступлениями этого российского офицера, предыстория этого преступления, ход судебных процессов, а также политические и социальные факторы, повлиявшие на различные приговоры.В статье также будет затронута дилемма, связанная с различением комбатантов и некомбатантов в операции по борьбе с повстанцами.

Полный текст

Inter arma Silent Leges ( Во время войны законы молчат ) Цицерон

1Если законы молчат во время войны, то они молчат вдвойне в серой зоне операций по борьбе с терроризмом и повстанцами.Хотя приведенный выше афоризм Цицерона применим ко всем войнам, жестокость боевых действий в Чечне за последние 15 лет заслуживает особого внимания. Проще говоря, конфликт в Чечне (как среди российских силовиков, так и среди чеченских боевиков) имеет больше общего с вооруженным бандитизмом, чем с войной (в западном понимании этого слова). Некоторые на Западе склонны считать, что существует четкое понимание отношений между такими словами, как «государство, военные, законы войны, враг и гражданское население».В стандартной модели гражданское руководство государства (обеспечивающее как ресурсы, так и легитимность) приказывает военным выполнять конкретную миссию (например, защищать территориальную целостность). Взамен военные, используя предоставленные государством ресурсы и легитимность, выполняют миссию, при этом стараясь минимизировать потери среди мирного населения. В такой модели, когда солдат выходит из строя и совершает преступление против мирного населения, он наказывается по военным законам.Эта модель, однако, лишь частично применима к тому, что происходило в Чечне и вокруг нее с 1993 года. Как и во многих операциях по борьбе с повстанцами на протяжении всей истории, командование и контроль часто отсутствовали; руководящие принципы иногда определялись возмездием, произвольным насилием и личной выгодой; и пока командиры или военачальники достигали цели убийства врага, зарабатывания денег или получения влияния, средства редко когда-либо подвергались сомнению.

• 1 В некоторых отчетах ее имя значится как Хеда Кунгаева.В русском языке «а» добавляется к последнему (…)
• 2 Эта статья полностью основана на материалах из открытых источников, опубликованных в российской и западной прессе. В (…)
• 3 О восприятии этого дела общественностью см.: A. Regamey, «La 6e compagnie»: les interprétation (…)

2 27 марта 2000 г. полковник Российской Армии Юрий Буданов похитил, предположительно изнасиловал и убил 18-летнюю чеченку Эльзу Кунгаеву1.Полковник Буданов утверждал, что Кунгаева подходит под описание женщины-снайпера, и во время допроса подозреваемой в терроризме задушил ее в приступе ярости. Полковник Буданов находился в Чечне в рамках российской военной кампании по подавлению чеченских сепаратистов. Арестованный вскоре после этого обвиняемый прошел серию судебных процессов и психиатрических тестов в течение трех лет, где он был впервые признан психически недееспособным и, следовательно, невиновным. Это решение было отменено вышестоящим судом, и в июле 2003 года полковник Буданов был признан вменяемым и приговорен к десяти годам лишения свободы.В этой статье будут рассмотрены предыстория этого преступления (включая краткую историю российско-чеченских отношений), само преступление, последующие судебные процессы, политические и социальные факторы, повлиявшие на приговор, а также некоторые связанные с этим философские вопросы, касающиеся характера преступления. война и преступность 2. Тезис двоякий: во-первых, чтобы проиллюстрировать проблемы, связанные с применением законов войны к контртеррористической операции; и, во-вторых, продемонстрировать опасности, с которыми должно столкнуться государство, предлагая «козла отпущения», особенно в такой многонациональной стране, как Россия3.

• 4 Дополнительную историческую справку о чеченском конфликте до 1996 г. см. в A. Lieven, Chechnya, Tombs (…)

3Начиная с 17 века Россия и чеченский народ ведут то снова, то снова борьбу за решение вопроса о чеченском суверенитете. Официально включенный в состав Российской империи в середине 18 века, чеченский народ никогда не отказывался от своего стремления к независимости и от своей неугасимой ненависти к своим русским завоевателям.С чеченской точки зрения поводов для вражды было более чем достаточно. Будь то русский генерал Ермолов, заметивший в 1816 году, что «хороший чеченец — это мертвый чеченец», или решение Сталина во время Второй мировой войны депортировать все чеченское население в Сибирь, российское правительство использовало самые крайние меры, чтобы усмирить сердца и сознание чеченского народа4. Наряду с жестокими обидами последних войн (1994–1996 и 1999–2008 годов) не забыты и не прощены болезненные воспоминания прошлых веков.

4 Самая последняя попытка добиться независимости Чечни началась с распадом СССР в 1991 году. Когда каждая из крупных республик Советского Союза провозгласила свою независимость от Москвы, некоторые чеченские лидеры пришли к выводу, что они тоже заслуживают свободы от своих бывших кремлевских хозяев. . При своем новоизбранном президенте (и бывшем советском генерале ВВС) Джокаре Дудаеве чеченцы провозгласили независимость в октябре 1991 года, воспользовавшись политической неразберихой и слабостью Москвы, когда границы и легитимность нового российского государства оказались в постоянном движении. .

5 Комбинируя административные и квазикриминальные методы, чеченцы смогли установить контроль над значительными остатками советской (теперь российской) полиции и вооруженных сил в регионе. Рассматривая возможность большей автономии, правительство Ельцина не желало рассматривать полную независимость Чечни и начало использовать как открытые, так и скрытые методы, чтобы подорвать дело независимости Чечни.

6 Обоснование для правительства Ельцина окончательного военного вмешательства и подавления движения Чечни к независимости в декабре 1994 года было сложным и плохо спланированным.Короче говоря, к середине 1994 года правительство Ельцина оправилось от череды внутренних политических и экономических неудач. В противостоянии с непокорным российским парламентом в октябре 1993 года Ельцин был вынужден использовать танки, чтобы убедить своих политических противников в том, что исполнительная власть более могущественна и легитимна, чем левый законодательный орган (Дума). Переход России от централизованной, управляемой командами экономики к чему-то, напоминающему модель свободного рынка/капитализма, оказался гораздо более болезненным, чем предполагалось.Инфляция поглотила скудные сбережения большинства россиян. Заработная плата государственных служащих (по-прежнему являющихся основной частью населения, включая военнослужащих) выплачивалась медленно и не могла поспевать за инфляцией. Преступность и коррупция были безудержными благодаря относительно свободной прессе и получили широкую огласку. В воздухе витал социальный протест, о чем свидетельствует сильное выступление Коммунистической партии и ультранационалистических партий на парламентских выборах в декабре 1993 года. Частично причина подавления сепаратистского движения в Чечне основывалась на благовидном убеждении, что успешная война против народного врага поможет отвести внутреннюю критику.

• 5 Например, министр обороны генерал Павел Грачев в ноябре 1994 года хвастался, что он c (…)
• 6 Причины военного поражения России в ходе операции 1994-1996 годов в Чечне многообразны (…)

7Не сумев свергнуть правительство Дудаева ни с помощью дипломатического принуждения, ни с помощью операции спецназа, а некоторые из его ближайших советников сообщили, что восстановление федеральной власти будет относительно бесплатным, президент Ельцин в декабре объявил чрезвычайное положение в Чечне. 1994 г., и приказал российским военным разгромить сепаратистские силы5.Однако, несмотря на подавляющее превосходство в огневой мощи и материально-техническом обеспечении, необученные, плохо оснащенные и плохо управляемые российские силы оказались не в состоянии усмирить решительный чеченский мятеж. Репутация российских вооруженных сил была еще больше подорвана серией получивших широкую огласку рейдов и инцидентов с захватом заложников, проведенных чеченскими повстанцами на этом этапе войны. Навыки и безжалостность чеченских повстанцев по сравнению с небрежной, нескоординированной и жестокой реакцией России мало что сделали для мобилизации более широкой российской поддержки этого конфликта6.

• 7 Главным переговорщиком с российской стороны был генерал Александр Лебедь. Хотя многие считают его R (…)

8 Отсутствие общей и эффективной стратегии борьбы с сепаратистами в сочетании с плохой подготовкой и оснащением вооруженных сил продолжали подрывать боевой дух россиян. К весне 1996 года, когда на горизонте замаячили президентские выборы, правительство Ельцина начало активно искать дипломатическое решение.Большая часть российского военного руководства была против таких инициатив, и еще до начала переговоров с чеченскими лидерами в июле 1996 года военные уже говорили о «синдроме удара в спину». Вот только кто кого резал, было не совсем ясно7. Во время своего первого опыта борьбы с чеченцами такой младший военачальник, как Буданов, должно быть, почувствовал себя преданным системой, которая приказала военным сражаться, а затем не предоставила необходимых ресурсов или решимости для выполнения миссии.Некоторые ястребиные российские офицеры позже утверждали, что эта же система затем подписала прекращение огня, когда победа была близка. Однако вскоре у таких, как Буданов, появился шанс искупить свою вину.

• 8 Есть ряд опубликованных сообщений, которые предполагают, что российские спецслужбы могут иметь пла (…)
• 9 Были опубликованы сообщения о том, что Кремлю потребовалось не меньше месяца, чтобы собрать и оборудовать (…)

9Поскольку в предыдущие два года в значительной степени была разрушена политическая, экономическая и социальная инфраструктура Чеченского региона, неудивительно, что три года квазинезависимости (1996-1999 гг.) во многом характеризовались криминалом, хаосом и растущим радикализация среди различных чеченских полевых командиров. Обещанные Москвой средства на реконструкцию часто разворовывались еще до того, как они доходили до ослабленного вновь избранного правительства Масхадова. В раздираемой войной Чечне процветали незаконная продажа оружия, преступность и похищения людей.Ситуация стала критической в ​​конце лета 1999 года, когда чеченские боевики двинулись, чтобы установить контроль над районами в пределах Дагестана, чтобы якобы расширить радикальное исламское влияние на Северном Кавказе. Эта агрессия сочеталась с серией загадочных взрывов в Москве и других городах России (обвинение которых возложено на чеченцев) и вынудила российское руководство (теперь возглавляемое новым премьер-министром Владимиром Путиным) восстановить федеральный контроль над Чечней8. Достаточно сказать, что, несмотря на жесткую риторику нового премьер-министра, поздней осенью 1999 г. российские военные были вряд ли лучше подготовлены к проведению новой операции по борьбе с повстанцами, чем пять лет назад9.

• 10 Дж. Хьюз, Чечня, От национализма к джихаду , Филадельфия, University of Pennsylvania Press, 200 (…)

10Если отличительными чертами российской военной кампании 1994-1996 годов в Чечне были неумелость, неподготовленность и жестокость, то отличительными чертами последней фазы были беспощадность, массированные бомбардировки, вакуум СМИ и использование местных квислингов.Обещание малоизвестного премьер-министра Путина «уничтожить террористов в сортире» не только задало тон возвращению России для разгрома чеченских повстанцев, но и сделало малоизвестного Путина известным в стране10.

11 К январю 2000 г. российские военные в значительной степени восстановили (по крайней мере, на бумаге) контроль над большей частью Чечни. Однако многие чеченские боевики целыми и невредимыми бежали в горный район на юге, откуда они продолжали беспокоить российские силы.Русские продолжали полагаться на массированные бомбардировки и фильтрационные лагеря для уничтожения повстанческих сил. Прежде чем начать воздушные и артиллерийские обстрелы чеченских сел и городов, российские силы иногда предупреждали местных жителей об эвакуации, а затем пытались задержать возможных боевиков. Определить, кто именно был «повстанцем», было, мягко говоря, сложно.

• 11 Найти достоверную статистику потерь русских или чеченцев за последнее десятилетие (…)

12 В качестве командира 160-го ^-го -го танкового полка подразделение полковника Буданова якобы поддерживало пехоту при захвате чеченских сел и городов. Эта поддержка часто влекла за собой беспорядочный артиллерийский огонь до тех пор, пока местные чеченские лидеры не выполняли требования России. Опять же, иногда эти федеральные требования часто были связаны не столько с захватом повстанцев, сколько с чистым вымогательством. В конце февраля 2000 года танковый полк полковника Буданова располагался южнее Грозного, в районе села Танги-Чу.Заявленная миссия заключалась в том, чтобы служить блокирующей силой, чтобы не допустить перегруппировки повстанцев на очищенных территориях и предотвратить их пополнение запасов из районов вблизи Грозного. Война в этот момент шла не особенно хорошо для русских войск, так как невыносимый холод и сырая погода мешали операциям. Несмотря на огромное преимущество в огневой мощи, потери русских продолжали расти. Подразделение Буданова потеряло девять человек (в основном в результате снайперского огня) за два месяца, предшествовавших его преступлению11.

• 12 По одному из таких странных (и, возможно, зловещих) исторических совпадений, преступление произошло накануне (…)

13 Когда именно началось пьянство, можно только догадываться, но к полудню 26 марта 2000 г. полковник Буданов находился в состоянии алкогольного опьянения. В одних сообщениях утверждается, что он праздновал двухлетие своей дочери, а в других предполагается, что он праздновал победу Путина на президентских выборах12. Ближе к вечеру того же дня полковник Буданов и подполковник Иван Федоров, начальник штаба полка (который тоже праздновал), решили устроить соревнование по стрельбе с некоторыми танковыми экипажами.Экипажам было приказано поразить возможную цель в районе деревни Танги-Чу или над ней. Когда один из командиров танков сменил тип боеприпаса (чтобы свести к минимуму возможность ранения), Буданов и Федоров пришли в ярость и принялись избивать этого лейтенанта и бросать его в яму, предназначенную для чеченских военнопленных.

14Около полуночи того же дня Буданов разбудил дежурный экипаж и приказал им следовать с ним на БТР в село Танги-Чу.По показаниям Буданова, ранее ему поступали сообщения о том, что в доме Кунгаевых проживает женщина-снайпер, и он пошел ее допрашивать. Как и многие показания Буданова, не совсем понятно, почему он должен был схватить и допросить девушку/женщину-снайпера в полночь. Доехав до дома Кунгаевых, солдаты ворвались внутрь, и Буданов приказал своим людям схватить девушку, которые затем силой затолкали ее в машину и вернулись в свой лагерь. Затем он приказал экипажу покинуть машину, так как хотел «допросить» девушку в одиночку.Последующие показания показали, что Буданов включил громкую музыку, а затем следующие полтора часа «допрашивал» подозреваемого.

15Следующая глава снова зависит от того, кто рассказывает историю. По словам Буданова, «злобный чеченский снайпер» во время допроса стал агрессивным и попытался достать свое оружие. В борьбе Буданов вышел из себя (потеряв несколько мужчин за предыдущие шесть недель, Буданов утверждал, что это усилило его желание отомстить), и в момент безумия задушил ее до смерти.После убийства он приказал нескольким солдатам убрать и закопать тело, предупредив их, чтобы они ничего не говорили.

16 Более правдоподобная версия (подтвержденная членами семьи, другими жителями села и первоначальными показаниями некоторых подчиненных Буданова) состоит в том, что Буданов видел девушку во время предыдущей разведки, а в ночь преступления, в полу- пьяное состояние, решил удовлетворить другие желания.Буданов знал, где проживает девушка, и под предлогом того, что она, возможно, снайпер, похитил, изнасиловал, а затем убил молодую чеченку13.

• 14 Как упоминалось ранее, освещение боевых действий в Чечне в СМИ стало (…)

17Хотя предыстория и само преступление многое говорят о ведении войны в Чечне, история того, что произошло сразу после сообщения о преступлении, не менее, если не более тревожна.То, что эта история даже была раскрыта прессе, было связано не столько с военной прозрачностью, сколько с бесстрашными репортерами, обиженными родителями и частично недееспособным российским военным руководством14.

• 15 Для семьи потерпевшего повезло, что расследование инициировал генерал Герасимов. Аллег (…)
• 16 Опять же, нет недостатка в теориях (конспирологии) относительно того, почему был арестован Буданов.Некоторые утверждают, что тха (…)

18Из опубликованных протоколов и показаний суда родители Кунгаевых узнали о смерти своей дочери во время ее поисков на следующее утро (27 марта 2000 г.). Они, в свою очередь, зарегистрировали жалобу на исполняющего обязанности командующего Западной группой войск Северо-Кавказского военного округа генерал-лейтенанта Валерия Герасимова, который вместе с комендантом военного городка в Урус-Мартане генерал-майором Александром Вербицким начал расследование15.По описанию, предоставленному родственниками семьи, два генерала немедленно выехали в расположение 160-го ^-го -го танкового полка Буданова и допросили полковника. Что именно произошло во время этого первоначального допроса, не ясно. Были сообщения о том, что бойцы подразделения Буданова угрожали и пытались задержать этих генералов, в то время как в других сообщениях утверждается, что, чтобы избежать ареста, Буданов угрожал самоубийством и выстрелил себе в ногу. Несмотря на это, легкораненый Буданов был задержан и переведен сначала в следственный изолятор во Владикавказе, а затем в военный изолятор в Ростове-на-Дону16.

19Сразу после раскрытия преступления Буданова в прессе появились сообщения о том, что чеченские силы готовы обменять удерживаемых русскими пленных на Буданова17. Были подтвержденные сообщения о более ранних обменах (где пленных чеченцев обменивали на русских), но российская прокуратура официально заявила, что российская сторона даже не примет такое предложение18. Чеченцы приступили к казни этих заключенных, когда их требования не были выполнены.Во многих ранних сообщениях прессы говорилось, что Буданов изнасиловал Кунгаеву, прежде чем убить ее19. Обвинение в изнасиловании было особенно возмутительно для чеченцев, где честь и целомудрие молодой женщины высоко ценятся. Однако к тому времени, когда дело наконец дошло до российского суда почти год спустя, обвинение в изнасиловании было снято, а медицинские доказательства исчезли20.

20Шквал сообщений в прессе, опубликованных в период между арестом Буданова и первым судебным процессом (март 2000 г. – март 2001 г.), можно условно разделить на две категории: тех, кто сочувствовал Буданову, и тех, кто утверждал, что независимо от обстоятельств такие преступная деятельность должна быть строго наказана.Первое намного перевесило второе (по крайней мере, в российской прессе). Апологеты Буданова подчеркнули утверждение, что Кунгаева была снайпером; что, учитывая характер этого мятежа, невозможно было отличить друга от врага; что подразделение Буданова потеряло несколько солдат из-за снайперов за последние три месяца; что чеченцы виновны в гораздо более серьезных преступлениях, оставшихся безнаказанными; и что Буданов отличился в предыдущем бою. В донесениях сторонников Буданова указывалось, что, учитывая стресс, в котором Буданов находился в течение предыдущих шести месяцев, такие эксцессы не могли не произойти.Его сторонники отвергли обвинения в изнасиловании и некоторые другие неприятные подробности, касающиеся преследований солдат, сопровождавших преступление.

• 21 «Командир российского полка убил женщину в Чечне», Еженедельные новости ИТАР-ТАСС 30 марта 2000 г.
• 22 Эта цитата генерал-лейтенанта Шаманова показательна для многих высших армейских л (…)

21 В то время как некоторые высокопоставленные военные и политические деятели открыто выражали свое возмущение таким поведением, многие, в том числе новый президент России, хранили молчание (по крайней мере, внутри страны; перед международными организациями Путин указывал бы на Буданова арест как доказательство приверженности России справедливости и правам человека).Резкий выговор начальника штаба Вооруженных Сил России генерала Анатолия Квашнина почти сразу был истолкован как доказательство борьбы за власть среди военной элиты. Квашнин заявил в интервью телепрограмме, что происшествие было «диким, позорным для армии делом, «чрезвычайным случаем» и что этот командир полка фактически стал бандитом; такую ​​нечисть надо выкорчевывать из нашего коллектива»21. Однако на защиту обвиняемых встали многие другие высокопоставленные офицеры, служившие в Чечне.Некоторые не ограничивались утверждениями о том, что чеченка, вероятно, была снайпером, и Буданов был прав в ее убийстве, и предположили, что военные будут использовать этот случай в качестве лакмусовой бумажки для определения патриотизма политических лидеров22.

• 23 А. Политковская, Путинская Россия; Жизнь в несостоятельной демократии , Нью-Йорк, Генри Холт и Ко, 2004 г., (…)

22Большинство тех, кто утверждал, что это преступление заслуживает наказания, были либо чеченцами, либо сокращающимся пулом либеральных журналистов и представителей различных правозащитных организаций.Дело должно было рассматриваться в городе Ростове-на-Дону, расположенном примерно в 200 милях к северу от Чечни. В городе располагался не только штаб Северо-Кавказского военного округа, но и «главный военный госпиталь, через который прошли тысячи русских воинов, искалеченных и раненых в Чечне»23. Демонстрации в поддержку Буданова у здания суда проходили почти на всем протяжении судебного процесса, и вряд ли это место можно было считать нейтральным.

23 Во время ареста в марте 2000 г. судебный процесс первоначально не созывался до марта 2001 г. Был ряд других факторов, которые задержали первоначальный суд над Будановым, главным из которых было общее нежелание со стороны военных возбудить уголовное дело по этому делу. Российские военные по-прежнему вели ожесточенную борьбу с чеченскими боевиками-сепаратистами, и не было никакой необходимости привлекать к ответственности высокопоставленного военного офицера за гибель одного чеченца.Процессу также мешал общий беспорядок, царивший в то время среди российских войск в Чечне, и трудности с получением доказательств. Давление со стороны правозащитных групп, горстки российских и западных журналистов, а также формирующегося прокремлевского чеченского правительства вынудило военных, по крайней мере, пройти процедуру судебного разбирательства.

• 24 Для получения дополнительной информации о государственном контроле сети связи и информационных услуг по адресу (…)
• 25 А. Политковская и А. Бабицкий (см. сноску 13) — лишь двое из наиболее известных журналистов w (…)

24 К моменту созыва первого суда над Будановым (март 2001 г.) ситуация со свободой прессы в России уже начала меняться. Одной из немногих реальных реформ за десятилетие правления Ельцина в России стала свободная и относительно открытая пресса. Действительно, отсутствие поддержки со стороны России во время чеченской войны 1994-1996 годов можно в значительной степени объяснить репортажами из региона без цензуры.Президент Путин, однако, подвергся критике со стороны российской прессы во время затопления и неудачного спасения подводной лодки «Курск» (август 2000 г.), и были предприняты согласованные усилия, чтобы вернуть национальные новости под контроль Кремля. Правительство Путина не собиралось сдерживать общественные соображения по поводу наведения порядка в Чечне. Освещение в прессе после возобновления боевых действий в сентябре 1999 г. характеризовалось цензурой и ограничениями24. Те репортеры или новостные организации, которые осмелились обойти эти ограничения, не были допущены, а в некоторых случаях подверглись жестоким формам репрессий25.

• 26 См., например, Овсепян Н., Цуканова Л. Чечня и Россия. Война и мир», New Times, 1 Se (…)

25Первоначальную реакцию Кремля на это преступление также следует соизмерять с их общей политикой в ​​Чечне. Тогдашний премьер-министр Путин осенью 1999 года предупреждал, что Россия применит все необходимые средства для устранения чеченской сепаратистской угрозы, но вскоре он понял, что, если не считать геноцида, ему придется работать и поддерживать «дружественных Кремлю» чеченцев, если он хочет убедить их остаться в составе Российской Федерации.К июню 2000 года Кремль принял политику «чеченизации», согласно которой прокремлевским чеченским силам будет оказываться финансовая и военная поддержка. Ахмад Кадыров, бывший муфтий и повстанец, получил кремлевскую мантию26. Опираясь на эту экономическую и военную поддержку, клан Кадырова начал устанавливать видимость контроля над большей частью Чеченской республики и над многими бывшими чеченскими полевыми командирами.

26 Таким образом, преступление Буданова и последующие судебные процессы поставили Кремль в щекотливое положение в отношении своих чеченских союзников.Если бы Буданова не признали виновным или даже признали бы невменяемым в момент совершения преступления, оправдательный приговор ослабил бы прокремлевский клан Кадырова в Грозном. В то же время, однако, обвинительный приговор послужил бы сердитым для тех русских националистов (в том числе многих военнослужащих), на которых опирался Путин. Решение, хотя и временное, сначала можно было найти в продолжающихся юридических проволочках, а затем в сфере психиатрического тестирования.

27 Подобно тому, как российская правовая система была серьезно скомпрометирована в коммунистический период, когда закон служил интересам партии, так и областью психиатрии манипулировали, чтобы лучше служить государству.Те, кто не соглашался или осмеливался протестовать против советской политики, признавались умственно отсталыми и подлежали принудительному лечению и госпитализации. Остатки этой коррумпированной системы уцелели после распада СССР. После того, как в марте 2001 года над ним начался суд, Буданов в течение следующих двух с половиной лет прошел серию из шести психологических экспертиз, результаты которых изменялись в зависимости от господствующих политических ветров.

• 27 «Министр обороны РФ видит смягчающие вину обстоятельства в деле Буданова», Интерфакс, 16 мая 2001.
• 28 «Ростов-на-Дону: пикет российских экстремистов над полковником Будановым», Общая газета, 8 марта 2001 г.

28Первый судебный процесс (март 2001 г. – июль 2002 г.) можно смело охарактеризовать как пародию на правосудие. Не только судья явно отдавал предпочтение Буданову и его адвокату, но даже военный прокурор, похоже, был настроен защищать обвиняемых. В мае 2001 г. новый министр обороны России выразил сочувствие обвиняемым, предположив, что такие действия являются следствием боевого стресса27.Среди большинства россиян, особенно проживающих в городе, где проходил суд, не было сочувствия к семье Кунгаевых и их адвокатам. Суд не только отказался принять показания чеченских свидетелей, но и не предоставил средства, позволяющие этим немногим российским военнослужащим дать показания против Буданова. К семье Кунгаевых относились так, как будто они были виновниками преступления28.

• 29 В перспективе неудивительно, что первый глава государства, позвонивший Бушу после 9 (…)

29Шоковые волны событий 11 сентября определенно ощущались в России, особенно в отношении критики США жесткой руки России в Чечне. Действия России по подавлению сепаратистских симпатий в Чечне были ловко трансформированы правительством Путина в более масштабную Глобальную войну с терроризмом (ГВОТ)29. Хотя никогда открыто не заявлялось, была выработана своего рода сделка, по которой Россия согласилась помочь США в их борьбе с глобальным терроризмом в обмен на прекращение риторики о неизбирательных российских силах в Чечне.Трагической метаморфозой стало то, что тех, кто выступал за строгую ответственность лиц, обвиняемых в военных преступлениях, теперь обвиняли в сочувствии террористам.

• 30 А. Степанов, «Глава Чечни говорит, что Буданов совершил преступление, должен быть наказан», ИТАР-ТАСС, 3  июль 200 (…)

30 В июле 2002 года суд вынес предварительный вердикт, признав Буданова виновным в превышении полномочий, но оправдав его по обвинению в убийстве, заявив, что психиатрические заключения «доказали», что обвиняемый на момент убийства временно находился в невменяемом состоянии.Более того, в рамках празднования годовщины Великой Отечественной войны российская прокуратура ходатайствовала о помиловании рекомендованного Буданову приговора к 3 годам лишения свободы. Как и в предыдущих заявлениях российского прокурора, суд запустил пробный шар, чтобы посмотреть, как новости о таком приговоре повлияют на более широкие российские, чеченские и западные общества. Неудивительно, что чеченские власти были возмущены приговором, и столь же неудивительно, что высшие военные чины придрались к выводам нижестоящих судов и назначили дополнительные психиатрические экспертизы30.

• 31 Чеченцы известны своей приверженностью к тому, что можно назвать «кровной местью». Фо (…)
• 32 Часть моей проблемы в получении доступа к Буданову для этой бумаги заключалась в строжайшей секретности в отношении (…)

31Чеченские власти откровенно возмущались тем, что полковник, командующий российским танковым полком, мог быть признан «временно невменяемым», а возможно, оказывали и более коварное давление.Когда в августе 2002 г. Буданова перевели обратно в московский Психиатрический институт им. Сербского для третьего этапа тестирования, некоторые психиатры, по-видимому, отказались его тестировать, опасаясь чеченских репрессий31. Эти опасения по поводу внесудебного наказания чеченцев также учитывались на заключительном этапе судебного разбирательства и последующем заключении. Если Буданова не признают виновным (или осудят очень мягко), то есть большая вероятность, что он или его семья станут жертвами чеченского реванша. Этот страх перед чеченскими репрессиями сохраняется и сегодня32.

• 33 См., например, комментарии помощника президента Путина С. Ястржембского: «Помощник Путина говорит (…)

32Чеченцы не были единственной стороной, следившей за результатами этого процесса. За ходом судебного процесса следили правозащитные группы (как в России, так и за рубежом), государственные органы Европы и США, а также западные информационные агентства. Будучи единственным относительно высокопоставленным офицером, которого судили за военное преступление во время чеченской кампании, этот процесс в самом прямом смысле стал примером не только проведения Россией «антитеррористических операций» в Чечне, но и, в более широком смысле, сама природа правосудия в России.Хотя большинство российских высокопоставленных политических и военных деятелей, безусловно, были склонны простить Буданову чрезмерное усердие в допросе этой чеченки, они опасались, какой сигнал такая снисходительность пошлет Западу33.

• 34 «Суд над российским полковником проходит за закрытыми дверями», Интерфакс, 19 декабря 2002 г.
• 35 «Адвокат говорит, что у Буданова черепно-мозговая травма», Интерфакс, 31 декабря 2002 г.
• 36 «Российский полковник Буданов еще не направлен на принудительное лечение», Интерфакс, 4 января 2003 г.

33 В начале декабря 2002 г. доступ и огласка процесса были ограничены якобы для защиты конфиденциальности медицинской документации Буданова34. Семья Кунгаевых потребовала перевода протоколов на чеченский язык и подробного объяснения основного вывода о «преходящем ситуационном помешательстве.Это была психиатрическая формулировка того, почему Буданов убил их дочь35. Перевод не помог, и без объяснений 31 декабря 2002 года (вероятно, надеясь, что история не получит широкой огласки в праздничные дни) Буданов был оправдан по обвинению в убийстве, а суд вынес решение о «принудительном психиатрическом лечении». 36.

• 37 «Чеченцы не удивлены приговором Буданову», Интерфакс, 31 декабря 2002 г.
• 38 Г. Фейфер, «Российские официальные лица говорят, что референдум в Чечне в целом одобряет Конституцию», Radio Free Eur (…)

34Неудивительно, что прокремлевское руководство в Грозном возмутилось и начало выражать сомнения в полезности предстоящего референдума, призванного закрепить их принадлежность к Российской Федерации37. Адвокаты семьи Кунгаевых обжаловали оправдательный приговор, и вновь правозащитные группы и либеральные политики (как в России, так и за рубежом) потребовали пересмотра дела.В конце февраля 2003 года Верховный суд России отменил решение Северо-Кавказского суда и объявил, что дело будет рассматривать новый судья. В следующем месяце (март 2003 г.), когда 96% чеченцев проголосовали на вышеуказанном референдуме за то, чтобы остаться неотделимой частью России, должен был быть вынесен новый приговор38.

• 39 В какой-то момент Буданов заложил уши ватой, чтобы не слушать показания (…)
• 40 «Бывший российский командующий говорит, что Буданов не имел права задерживать чеченцев», ИТАР-ТАСС, 29 апреля 2003 г. (…)

35 Таким образом, к моменту повторного созыва судебного процесса в марте 2003 г. разбирательство стало чем-то вроде показательного процесса, или, по-русски, « показуха » (выставка собак и пони) для удовлетворения властей. Теперь в поведении Буданова в зале суда произошли заметные изменения, как будто теперь он понял, что должен быть вынесен обвинительный приговор39.Впервые с момента начала судебного процесса показания показали, что командующий 58-й ^-й -й армией генерал-лейтенант Валерий Герасимов ранее дал показания об отсутствии разведывательных данных о женщине-снайпере в Танги-Чу и о том, что он специально приказал частям не проводить рейды в пределах населенных пунктов40. А также впервые судья допустил к даче показаний от имени семьи Кунгаевых чеченских свидетелей, которые утверждали, что Буданов на прошлой неделе был в селе, где якобы видел госпожу Кунгаеву.

• 41 А. Политковская, Путинская Россия , ор. цит. ., с. 75.
• 42 «Свидетельница жены Буданова, сестра», Интерфакс, 16 июня 2003 г.

36Суд и обсуждение продолжались следующие пять месяцев, в течение которых адвокаты семьи Кунгаевых пытались доказать, что их покойная дочь не имеет никакого отношения к чеченским боевикам.Свидетельства семьи и друзей об убитой девочке показали, что она была застенчивой, добросовестной дочерью, аполитичной и очень плохо знавшей русский язык. Утверждение Буданова о том, что перед допросом чеченский осведомитель передал ему фотографию подозреваемого, было опровергнуто41. Несмотря на непрекращающиеся протесты за пределами зала суда с требованием освобождения Буданова, обвиняемый понимал, что его защита разваливается. В июне 2003 года жена и сестра Буданова заняли позицию и вместо того, чтобы обвинить погибшего в том, что он был снайпером, как они делали ранее, теперь заявили, что стресс от продолжительного боя вывел их любимого человека из себя42.

37 25 июля 2003 года суд наконец вынес приговор:

• 43 «Осужденный полковник армии лишен звания», Интерфакс, 25 июля 2003 г.

10 лет лишения свободы в СИЗО за убийство Эльзы Кунгаевой. Оно признало его психически здоровым и лишило звания полковника и ордена Мужества.Буданов был признан виновным по всем выдвинутым против него обвинениям — злоупотреблению властью, похищению и убийству. Поскольку злоупотребления должностными полномочиями были многочисленными, суд счел их отягчающими обстоятельствами. В числе смягчающих вину обстоятельств суд назвал физическое состояние подсудимого, то, что Буданов является отцом двоих детей и что он сожалел о содеянном43.

• 44 «Ульяновская прокуратура считает «нецелесообразным» помилование полковника Буданова», Интерфакс, 20 сентября 200 (…)

38По крайней мере, на первый взгляд казалось, что правосудие восторжествовало. За убийство молодой чеченской девушки этого полковника русской армии лишили звания и наград за храбрость и приговорили к десяти годам колонии строгого режима. Но, как и во всем русском, правда была несколько сложнее и туманнее. Вскоре после оглашения приговора Буданов договорился (вероятно, по военным каналам), что его тюремный срок будет отбываться в Ульяновской области России.Хотя это не было ни расположением его части, ни местом его регистрации, Буданов знал, что его бывший командир, генерал-майор Владимир Шаманов, теперь занимает пост губернатора этого региона. Наличие высокопоставленного друга, возможно, обеспечило бы ему более комфортные условия заключения и позволило бы Буданову подать заявление об условно-досрочном освобождении после отбытия части срока. Действительно, в сентябре 2004 года, вскоре после ужасной захвата школы в Беслане, Буданов подал прошение о помиловании. Опять же, шумиха, вызванная этим запросом среди чеченцев и правозащитных организаций, привела к тому, что запрос был отклонен44.

• 45 Предметом этого поиска стала часовая радиопрограмма, которая транслировалась на Радио Свобода o (…)

39Когда в августе 2007 года Буданов снова подал прошение о помиловании, несколько разных российских журналистов попытались выяснить, действительно ли Буданов все еще находится в тюрьме. Их результаты были неубедительны, хотя казалось, что Буданов все еще находится за решеткой45.В конце концов, он был освобожден из тюрьмы за год до истечения срока, в январе 2009 года, после 8 лет и 10 месяцев заключения.

40 10 июня 2011 г. солнечным пятничным днем ​​в центре Москвы неизвестный четырежды выстрелил в голову бывшему российскому полковнику Юрию Буданову, убив его на месте. Нападавший скрылся на машине (которая позже была обнаружена вместе с оружием). Труп Буданова пролежал на тротуаре почти три часа, пока саперам не удалось определить, был ли труп заминирован.В конце концов, тело увезли после того, как саперы не смогли найти поблизости никаких следов взрывчатки. Поиски виновных в этом убийстве продолжаются. Буданов был похоронен со всеми воинскими почестями 13 июня 2011 года на кладбище, расположенном в Химках (северо-запад Москвы).

41 До участия в Чечне полковник Буданов по всем признакам был образцовым российским офицером (женат, имеет двоих детей, награжден высшей воинской наградой России, дослужился до полковника ниже зоны).Помимо его защиты о том, что его подразделение понесло серьезные потери до этого преступления, в ходе показаний в суде выяснилось, что Буданов получил несколько сотрясений мозга и что у него были тревожные признаки психической нестабильности. Эти смягчающие факторы, однако, были ничто по сравнению с более крупными политическими выгодами от признания его виновным. Его убеждение использовалось кремлевскими властями, чтобы продемонстрировать, что они тоже понимают такие понятия, как «права человека», «справедливость» и «законы войны».В ходе трехлетнего расследования и судебных процессов российские политические лидеры (в зависимости от своих непосредственных сиюминутных потребностей) смогли использовать это дело либо для удовлетворения националистических настроений, либо для успокоения международных наблюдателей и немногочисленной либеральной оппозиции в России. Судебные процессы и осуждение также использовались сатрапами в Грозном, чтобы доказать, что они не были простыми русскими марионетками и что как неотъемлемая часть России чеченский народ может рассчитывать на правосудие в российском суде.

• 46 Один из главных телеканалов России сделал «сенсационную» передачу после освобождения Буданова из (…)

42Юрия Буданова сейчас нет в живых, и некоторые утверждают, что восторжествовала суровая справедливость. Четыре выстрела, которые убили его, казалось бы, противоречат не столь древнему поверью, что «во время войны законы молчат». Но было бы серьезной ошибкой приравнивать уличную казнь Буданова к какой-либо судебной процедуре.По общему признанию, Буданов совершил серьезное преступление во время боевых действий России в Чечне. В том, что он убил Эльзу Кунгаеву, нет сомнения, и, может быть, временами он чувствовал раскаяние46. Однако наряду с сожалением по поводу его преступления, вероятно, присутствовало негодование по поводу того, что он стал козлом отпущения за многие ужасы, причиненные российскими войсками чеченскому народу за последнее десятилетие. Его гнев в конечном итоге был направлен больше на тех, кто послал его выполнять нечеткую миссию в Чечне, чем на чеченский народ.

43Дело Буданова во многом стало символом болезненного военного вмешательства России в Чечне за последнее десятилетие. На более глубоком уровне дело представляет собой опасную двусмысленную область между цивилизацией и варварством, правовыми системами и грубой силой, миром и войной. Хотя такие термины, как «борьба с терроризмом» или «борьба с повстанцами», могут показаться точными и четко определенными, на самом деле они окутаны серым туманом войны. Несмотря на несовершенство и недостатки, сам процесс возложения на человека ответственности за его действия в этой темной области является шагом в правильном направлении.

Примечания

В некоторых отчетах ее имя значится как Хеда Кунгаева. В русском языке к фамилии добавляется буква «а», обозначающая женский пол. Эльза/Хеда была членом семьи Кунгаевых. При первом аресте российские новостные сообщения включали обвинение в изнасиловании в преступлениях, совершенных Будановым. Однако по мере прохождения процесса через военные суды это обвинение было снято. Краткий обзор первоначальных отчетов см.: А.Юркин, «Российский командир допрошен по делу об изнасиловании и убийстве», ИТАР-ТАСС, , 30 марта 2000 г.; «Чеченцы стремились использовать пленников ОМОНа в качестве провокации», ИТАР-ТАСС , 3 апреля 2000 г. В этом отчете четко указано, что Буданов «недавно был арестован военной прокуратурой (по обвинению в изнасиловании и убийстве)». Подробнее о предшествовавшем этому преступлению см.: Б. Ахмедханов, «Френч без чести», «Общая газета», , 6 апреля 2000 г. В этом отчете утверждается, что Буданов был лишь одним из многих солдат, изнасиловавших Кунгаеву. День спустя (7 апреля 2000 г.) у военных возникли проблемы с подтверждением обвинения в изнасиловании. А. Шашков, «Жертвой изнасилования российского офицера был чеченский снайпер», ИТАР-ТАСС, 7 апреля 2000 г. К 8 апреля 2000 г. заявление об изнасиловании исчезло, и теперь Буданову было предъявлено лишь формальное обвинение в убийстве. См., например: «Военные опровергают задержанного полковника, изнасиловавшего чеченку-снайпера», ИТАР-ТАСС , 8 апреля 2000 г. К тому времени, когда почти год спустя должен начаться первоначальный судебный процесс, обвинение в изнасиловании полностью исчезло.См.: «Российский полковник, обвиняемый в убийстве чеченской девочки, предстал перед судом», РИА Новости , 7 февраля 2001 г.

Данная статья полностью основана на материалах из открытых источников, опубликованных в российской и западной прессе. В попытке сохранить некое подобие объективности не было предпринято никаких попыток связаться ни с семьей Кунгаевых, ни с полковником Будановым.

О восприятии этого дела общественным мнением см.: А. Регамей, «La 6e compagnie : les interprétations d’une défaite russe en Tchétchénie [ 6-я рота: дебаты вокруг военного поражения России в Чечне ] «, The Journal институтов власти в постсоветских обществах , № 6/7, 2007 г., доступно по адресу: http://pipss.revues.org/index913.html [ Примечание редактора ].

Дополнительную историческую справку о чеченском конфликте до 1996 года см. в A. Lieven, Chechnya, Tombstone of Russian Power, New Haven, Yale University Press, 1998, p. 306.

Например, министр обороны генерал Павел Грачев в ноябре 1994 года громко хвастался, что может взять Грозный за два часа силами одного полка ВДВ. См. Дж. Рассел, Война Чечни и России с террором , Нью-Йорк, Рутледж, 2007, с.33.

Причины военного поражения России в ходе операции 1994-1996 годов в Чечне многообразны. Помимо того, что российские военные не были обучены вести операции повстанческого типа, они подверглись тому же экономическому и социальному коллапсу, что и российское общество в целом. Несмотря на то, что было еще много преданных своему делу профессиональных офицеров, российские военные страдали от множества других социальных и экономических проблем (дедовщина, нехватка жилья и снаряжения, задержки с оплатой труда, плохое медицинское обслуживание и т. д.).Безудержная инфляция вынуждала даже старших офицеров искать альтернативные источники дохода. После устранения роли комиссара коммунистической партии в вооруженных силах расцвела коррупция.

Главным переговорщиком с российской стороны был генерал Александр Лебедь. Хотя многие считали его русским патриотом, многие, как в форме, так и без нее (особенно во внутренних войсках или МВД), считали его предателем.

Есть ряд опубликованных сообщений, которые предполагают, что российские спецслужбы могли быть причастны к этим взрывам.См., например, Д. Саттер, «Тень Рязани: кто стоял за странными взрывами жилых домов в сентябре 1999 г.?», Институт Гудзона, 19 апреля 2002 г.

Были опубликованы сообщения о том, что Кремлю потребовался не менее месяца, чтобы собрать и вооружить боевые силы для противостояния чеченцам, вторгшимся в Дагестан, и что основную часть боевых действий вели дагестанские нерегулярные формирования. См. Л. Арон, «Джихади Мурат», The New Republic , 5 ноября 2007 г.

Дж. Хьюз, Чечня, От национализма к джихаду , Филадельфия, University of Pennsylvania Press, 2007, с. 112.

Найти достоверную статистику о жертвах среди русских или чеченцев за последнее десятилетие – непростая задача. Хотя российские власти заявляют о предвзятости, наиболее подробные отчеты можно найти в Правозащитном центре «Мемориал» в России (http://www.memo.ru) и Хьюман Райтс Вотч (http://www.hrw.орг). Конкретные данные о потерях в отряде Буданова до преступления см.: Б. Ахмедханов, «Френч без чести», «Общая газета», , 6 апреля 2000 г., стр. 1-2. Однако даже эти цифры могут быть неточными. По мере того, как дело Буданова проходило через различные судебные процессы, число жертв, понесенных его подразделением до убийства Кунгаевой, продолжало расти.

По одному из таких странных (и, возможно, зловещих) исторических совпадений преступление произошло в тот самый день, когда тогдашний премьер-министр Владимир Путин был избран вторым демократически избранным президентом России.

Повторим еще раз, что командный климат в Чечне среди российских войск в то время сделал этот вид насилия скорее правилом, чем исключением, и действия полковника Буданова не были чем-то из ряда вон выходящим ни на личном, ни на более широком, военном уровне. . Хотя чеченские боевики были столь же безжалостны, нет конца списку нарушений прав человека, совершенных гораздо более многочисленными российскими силами в Чечне (похищения, пытки, убийства, вымогательство, бессмысленное уничтожение и т. д.).Буданов имел репутацию серьезного и агрессивного командира, и его не только повысили в должности, но и дважды наградили за личную храбрость. Ранее поступали сообщения о его неустойчивом и агрессивном поведении, которое при нормальных обстоятельствах должно было стать причиной его отстранения от командования. Хотя позже обвинение в изнасиловании было снято (за отсутствием улик судебной экспертизы), похищение и убийство этого молодого чеченца является исключительным только потому, что оно действительно было расследовано, привлечено к ответственности и вызвало последующий фурор.Ни в коем случае это не был единичный случай.

Как упоминалось ранее, освещение в СМИ боевых действий в Чечне попало под усиливающийся контроль Кремля/военных. Репортеры были ограничены в своих передвижениях, а те, кто осмеливался приблизиться к линии фронта, подвергались угрозам, чаще со стороны российских военных, чем чеченских боевиков. За месяц до этого инцидента российскими войсками был задержан репортер радио «Свободная Европа». См.: http://www.cpj.org/news/2000/Russia06oct00na.html. По состоянию на 21 июля 2010 г. В то время как поездка кандидата в президенты Путина в Грозный 22 марта 2000 г. широко освещалась в прессе, российские военные приняли активные меры по ограничению открытого типа репортажей, который был отличительной чертой первой чеченской войны. Хороший обзор мер, принимаемых российским правительством для ограничения свободы прессы, см. по адресу: http://www.freedomhouse.org/template.cfm?page=140&edition=8&ccrpage=37&ccrcountry=166. По состоянию на 21 июля 2010 г.

Семье погибшего повезло, что расследование инициировал генерал Герасимов. Впоследствии высказывались утверждения, что если бы бывший командующий (генерал Владимир Шаманов, также обвиняемый правозащитными группами в совершении уголовных преступлений) по-прежнему находился у власти, расследование было бы «проиграно»

Опять же, нет недостатка в теориях (конспирологии) относительно того, почему был арестован Буданов. Некоторые утверждают, что высшие офицеры просто использовали Буданова в качестве пешки в борьбе за более высокий пост.См., например: Крутиков Е. Козёл отпущения: полковнику осталось расплачиваться за гражданскую войну, Известия , 31 марта 2000, с. 1. Более вероятное объяснение состоит в том, что исполняющий обязанности командующего военным округом генерал-лейтенант Герасимов не знал правил игры и чувствовал принуждение чеченцев к каким-то действиям. По мере того как воинские части приступали к захвату/зачистке чеченских сел от повстанцев, командиры этих подразделений часто договаривались с сельскими старостами о вымогательстве денег/припасов в обмен на то, что они не уничтожат имущество.Конфликт между различными российскими силами, воюющими в Чечне, произошел, когда одна российская воинская часть «вторглась» в деревню/город другой российской части. Эти разногласия усугублялись тем, что в Чечне сражались различные типы российских войск. Помимо регулярных армейских частей, были подразделения МВД (Министерство внутренних дел), ФСБ (Федеральные силы безопасности), Военно-морских сил, Пограничной службы, различных сил специального назначения (ОМОН, Спецнац) и регулярных российских полицейских сил. Будучи плохо снабженными и плохо оплачиваемыми федеральным правительством, эти подразделения участвовали в различных схемах по вымогательству денег у местных жителей.

«ОМОН захвачен чеченцами Саид расстрелян», Интерфакс, 4 апреля 2000 г.

См., например: http://www.watchdog.cz/index.php?show=000000-000008-000001-000027&lang=1. По состоянию на 21 июля 2010 г. Эти обмены мнениями, а также то, как обе стороны конфликта использовали похищение людей как вымогательство, также описаны А. Поликовской, The Dirty War , London, Harvill Press, 2004.

См. например: А.Юркин, «Российский командир допрошен по делу об изнасиловании и убийстве», ИТАР-ТАСС, , 30 марта 2000 г.; «Чеченцы стремились использовать пленников ОМОНа в качестве провокации», ИТАР-ТАСС , 3 апреля 2000 г. В этом отчете четко указано, что Буданов «недавно был арестован военной прокуратурой (по обвинению в изнасиловании и убийстве)». Подробнее о предшествующем этому преступлению см.: Ахмедханов Б., «Френч без чести», «Общая газета», , 6 апреля 2000 г.

«Российский полковник, обвиняемый в убийстве чеченской девочки, предстал перед судом», Москва РИА , 7 февраля 2001.

«Командир российского полка убил женщину в Чечне», Еженедельные новости ИТАР-ТАСС 30 марта 2000 г.

Эта цитата генерал-лейтенанта Шаманова показательна для настроения многих высших армейских руководителей: «Могу сказать только одно: полковник Буданов был одним из лучших командиров в мое время. Его полк выполнил сложнейшую задачу по сдерживанию элитного сброда Басаева и Хаттаба, подготовившего сосредоточенный удар из тыла наших войск по маршруту Новые Атаги — Грозный.Дело дошло до рукопашных схваток, в которых, кстати, участвовал и Буданов. Поэтому я сказал матери Юрия, что ей нечего стыдиться своего сына, и говорю его врагам: «Не трогайте лицо русского солдата и офицера своими грязными лапами». Если вы можете сделать лучше, то вперед! Но Россия не позволит вам сидеть там, свесив ноги, и цинично обзывать свою армию. Не думаю, что он позволит это даже сегодня». См.: «Ульяновский кандидат в генерал-лейтенанты Шаманов думает о Чечне», Московские новости , 7 ноября 2000 г., с.1.

А. Политковская, Путинская Россия; Жизнь в несостоятельной демократии , Нью-Йорк, Генри Холт и Ко, 2004, с. 57.

Подробнее о государственном контроле над сетями связи и информационными службами в то время см.: Э. Сека-Козловски, «От контроля военной информации к контролю над обществом: политические интересы, вовлеченные в трансформацию военных СМИ при Путине», Small Wars & Insurgencies , том 20, № 2, июнь 2009 г., стр.300-318(19) [ Примечание редактора ].

А. Политковская и А. Бабицкий (см. сноску 13) — лишь двое из наиболее известных журналистов, пострадавших за честные репортажи из Чечни. Было множество других. См., например, отчеты, задокументированные в Правовой инициативе по России: http://www.srji.org/en/chechnya/.

См., например, Овсепян Н., Цуканова Л. Чечня и Россия. Война и мир», New Times, , 1 сентября 2002 г., стр.6-13.

«Министр обороны РФ усматривает в деле Буданова смягчающие обстоятельства», Интерфакс, 16 мая 2001 г.

«Ростов-на-Дону: пикет российских экстремистов над полковником Будановым», Общая газета, , 8 марта 2001 г.

В перспективе неудивительно, что первым главой государства, позвонившим Бушу после терактов 11 сентября, был Путин. Хотя Путин, возможно, и выразил искреннее сочувствие жертвам, он также быстро понял, какое преимущество Россия может получить, поддержав США.С. Неудивительно, что через 10 дней русские предоставляют «веские доказательства» причастности бен Ладена к Чечне. См.: Д. Северный, «Чечня учится жить по закону», Российская газета , 21 сентября 2001 г., с. 13.

А. Степанов, «Глава Чечни говорит, что Буданов совершил преступление, он должен быть наказан», ИТАР-ТАСС, 3  июля 2002 г.

Чеченцы известны своей приверженностью к совершению того, что можно назвать «кровной местью».Конкретный случай, когда российские психиатры отказались лечить Буданова, см.: «Россия: Психиатры отказываются осматривать Буданова», Интерфакс, , 7 августа 2002 г. с отмщением», доступно по адресу: http://iwpr.net/?p=crs&s=f&o=262150&apc_state=henh. По состоянию на 21 июля 2010 г.

Одной из моих проблем при получении доступа к Буданову для этой бумаги была строжайшая секретность относительно его содержания под стражей.Эта секретность более подробно раскрывается в заключении.

См., например, комментарий помощника президента Путина С. Ястржембского, «Помощник Путина говорит, что Чечню можно стабилизировать путем передачи управления», Интерфакс, 17 июля 2002 г.

«Суд над российским полковником проходит за закрытыми дверями», Интерфакс, 19 декабря 2002 г.

«Адвокат говорит, что у Буданова черепно-мозговая травма», Интерфакс, 31 декабря 2002 г.

«Российский полковник Буданов еще не направлен на принудительное лечение», Интерфакс, 4 января 2003 г.

«Чеченцы не удивлены приговором Буданову», Интерфакс, 31 декабря 2002 г.

Г. Фейфер, «Российские официальные лица говорят, что референдум в Чечне в целом одобряет Конституцию», Радио Свободная Европа/Радио Свобода , 24 марта 2003 г. Доступно в Интернете по адресу: http://www.rferl.org/content/article/1102652 .HTML.

В какой-то момент Буданов заложил уши ватой, чтобы не слушать показания родственников погибшего. В другой раз он совсем вышел из себя, и его пришлось удалить из зала суда. См. «Буданов присутствует на слушаниях с заткнутыми ватными шариками ушами», Интерфакс , 7 мая 2003 г.

«Бывший российский командующий говорит, что Буданов не имел права задерживать чеченцев», ИТАР-ТАСС, , 29 апреля 2003 г.

А. Политковская, Путинская Россия , оп. цит. ., с. 75.

«Свидетельница жены Буданова, сестра», Интерфакс, 16 июня 2003 г.

«Осужденный полковник армии лишен звания», Интерфакс, 25 июля 2003 г.

«Прокурор Ульяновской области считает «нецелесообразным» помилование полковника Буданова», Интерфакс, 20 сентября 2004 г.

Предметом этого обыска стала часовая радиопрограмма «Буданов рвеция на свободу», которая вышла в эфир на «Радио Свобода» 21 августа 2007 года.По словам журналистов, им не удалось конкретно установить, отбывает ли еще Буданов наказание в Дмитровградской ИК-3, и получили неоднозначные ответы от тюремных и областных властей. Согласно источникам, с которыми я связался в Москве, они считают, что он все еще находится за решеткой, и путаница в отношении его точного местонахождения, вероятно, связана с тем, чтобы уберечь его от чеченского возмездия. Аудио- и печатную версию этой радиопрограммы (на русском языке) см.: http://www.svobodanews.ru/Transcript/2007/08/21/20070821120027087.html. По состоянию на 21 июля 2010 г.

Один из главных телеканалов России сделал «сенсационную» передачу после освобождения Буданова из тюрьмы, в которой он признался в убийстве предполагаемого снайпера/террориста. Краткий отрывок из этой передачи см.: http://video.mail.ru /mail/basja_cat94/5158/5260.html По состоянию на 1 августа 2010 г.

Хроники Первой и Второй чеченских войн

Автор:

Милюков Илья: адвокат и писатель

Представлено российским писателем и адвокатом Ильей Милюковым. Хроника Первой и Второй чеченских войн. .

Первая война началась в декабре 1994 года и длилась один год и девять месяцев, закончившись в августе 1996 года. Было два крупных городских сражения – битва за столицу Чечни Грозный с декабря 1994 по март 1995 года и битва за Грозный в августе 1996 г. – и два крупных боя в сельской местности, наступление русских на юге Чечни в мае и июне 1995 г. и боевые действия в предгорной части республики с февраля по май 1996 г.

Вторая война началась в августе 1999 года и продолжалась гораздо дольше – до середины апреля 2009 года, почти десять лет.В него вошел и крупный городской бой, и он снова произошел в новогоднюю ночь – Грозненский бой в декабре 1999 – феврале 2000 года. Был и крупный бой в сельской местности – Битва за село Комсомольское, расположенное в Урус- Мартановский район, март 2000 г. А также два крупных нападения за пределами Чечни – в Москве в октябре 2002 г. и в североосетинском городе Беслане в сентябре 2004 г. В ходе этих боевых действий российские федеральные войска понесли большие потери, а численность число погибших мирных жителей достигло почти 400 000 человек.

Опытная и дотошная хроника Милюкова трезво и без редакционных комментариев перечисляет основные события этих конфликтов, документируя их события во всей их жестокости и ужасе.

Рынок: