Содержание

Из архива ЦРУ. Чем советский флот удивил ВМС США в годы холодной войны

https://ria.ru/20170907/1501979730.html

Из архива ЦРУ. Чем советский флот удивил ВМС США в годы холодной войны

Из архива ЦРУ. Чем советский флот удивил ВМС США в годы холодной войны — РИА Новости, 07.09.2017

Из архива ЦРУ. Чем советский флот удивил ВМС США в годы холодной войны

Центральное разведывательное управление США (ЦРУ) в четверг впервые опубликовало на официальном сайте ранее засекреченный архив документов времен холодной войны РИА Новости, 07.09.2017

2017-09-07T13:44

2017-09-07T13:44

2017-09-07T16:12

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn21.img.ria.ru/images/15732/18/157321818_0:27:651:393_1920x0_80_0_0_ea58b318578ef1b546d3bcbb68d0700d.jpg

сша

ссср

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og. xn--p1ai/awards/

2017

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

1920

1080

true

1920

1440

true

https://cdnn21.img.ria.ru/images/15732/18/157321818_46:0:603:418_1920x0_80_0_0_bc61dc200c9c44e3084755b3374a3fa2.jpg

1920

1920

true

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

1

5

4. 7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

безопасность, сша, ссср, вмф рф, министерство обороны ссср, центральное разведывательное управление (цру), апл юрий долгорукий

Безопасность, США, СССР, ВМФ РФ, Министерство обороны СССР, Центральное разведывательное управление (ЦРУ), АПЛ Юрий Долгорукий

МОСКВА, 7 сен — РИА Новости, Андрей Коц. Центральное разведывательное управление США (ЦРУ) в четверг впервые опубликовало на официальном сайте ранее засекреченный архив документов времен холодной войны о советском Военно-морском флоте. Он включает в себя 82 материала: аналитические справки, разведсводки, донесения агентуры и многое другое — всего более двух тысяч отсканированных страниц текста. По составу обнародованных документов заметно, что американское военно-политическое руководство видело в ВМФ СССР серьезную угрозу и щедро выделяло деньги на работу разведсообщества по этой теме. В материалах затронуты практически все аспекты советской военно-морской науки — от особенностей корабельных зенитно-ракетных комплексов до конфигурации ударных групп подводных лодок. РИА Новости публикует подборку самых интересных оценок ВМФ СССР от западных аналитиков из рассекреченного архива ЦРУ.

О советских авианосцах

В начале 70-х годов Советский Союз начал принимать на вооружение первые корабли, способные оперировать боевыми самолетами с неподвижным крылом. Речь идет об авианесущих крейсерах проекта 1143. Их основной ударной силой предполагалось сделать палубные истребители с вертикальным взлетом-посадкой Як-38. Головной корабль «Киев» был спущен на воду в 1972 году. Американские аналитики увидели в этом прямую угрозу гегемонии стран НАТО в Атлантике.

«В СССР в настоящее время строится около дюжины крупных надводных боевых кораблей, — говорится в докладе ЦРУ от ноября 1973 года. — Среди них есть и два авианосца. Они дадут советскому ВМФ новые возможности в Мировом океане. Водоизмещение этих кораблей составляет от 35 до 37 тысяч тонн. Несмотря на то, что по своим размерам и составу авиакрыла это не конкуренты авианосцам ВМС США, они будут вооружены самолетами с вертикальным взлетом-посадкой. Они смогут выполнять в море задачи по разведке и прикрытию корабля от самолетов и противокорабельных ракет. Подобное решение впервые позволит надводному советскому военному флоту свободно действовать вдали от своих берегов — ему больше не будет нужно воздушное прикрытие с прибрежных аэродромов. Вступление авианосцев в строй наравне с новыми фрегатами и эсминцами позволит СССР эффективно действовать не только в своих «домашних» водах», но и в Мировом океане».

О подводных лодках

31 марта 2017, 19:22

Тихий охотник: подлодка «Ясень-М» обезвредит авианосец одной торпедой

К началу 70-х годов Советский Союз успешно обновлял свой подводный флот. В строй один за другим вставали атомоходы, повышались автономность и вооруженность кораблей, снижалась их шумность. В сентябре 1971 года ЦРУ опубликовало 40-страничный доклад о возможностях подводного флота ВМФ СССР и тактике его боевого применения. Особый упор авторы документа сделали на возможное противостояние между советскими подлодками и американскими авианосцами.

«Советы рассматривают подводные лодки как главную ударную силу своего флота. СССР в настоящий момент обладает 335 подлодками, что делает его обладателем крупнейшего подводного флота в мире. Пятьдесят пять из них — стратегического назначения, 280 — ударные (60 из них — атомные). С 1963 года длительность автономного плавания советских ударных подводных лодок увеличилась в семь раз. Активнее всего они патрулируют Средиземное море, но в 1968-1969 годах стали появляться в Индийском океане и Карибском море… Советские подлодки, вооруженные торпедами и крылатыми ракетами, достаточно многочисленны и быстры, чтобы атаковать американский авианосец. У СССР есть 54 лодки с крылатыми ракетами, у США — 14 авианосцев. Это значит, что Советы могут атаковать американский корабль сразу несколькими подлодками.

© Фото : U.S. militaryАтомная подводная лодка проекта 971 «Щука-Б»

© Фото : U.S. military

…Такой расклад может представлять серьезную опасность для авианосной ударной группы. Основное ударное оружие советских подлодок — противокорабельные ракеты SS-N-3 (комплекс П-5. — Прим. авт.). Дальность их полета — 250 морских миль, что позволяет лодке не входить в зону действия противолодочной обороны ордера. Наши аналитики, наблюдавшие за учениями ВМФ СССР, пришли к выводу, что Советы сделали ставку на внезапную скоординированную атаку сразу с нескольких точек по одной крупной надводной цели. Первыми, очевидно, под удар попадут наши авианосцы, находящиеся на минимальной дальности полета авиакрыла от советской территории».

О морской авиации

Довольно любопытный документ в архивах датируется сентябрем 1979 года. Он посвящен возможностям военно-морской авиации СССР по уничтожению крупных надводных морских целей. Большая часть документа остается засекреченной. Но то, что есть, говорит о следующем: несмотря на превосходство в авианосцах, численности и составе морской авиации, американские военные воспринимали советских палубных летчиков более чем серьезно.

27 апреля 2017, 15:44

Эксперт: РФ строит авианосец «Шторм» не для того, чтобы «тягаться» с СШАНовый российский авианосец «Шторм» станет самым большим авианосцем в мире, пишут СМИ. Эксперт Олег Пономаренко в эфире радио Sputnik отметил, что применение авианосца существенно расширит боевые возможности нашей армии и флота.

«Самолеты военно-морской авиации являются вторым компонентом советской стратегии противокорабельной борьбы после подводных лодок. В составе ВМФ СССР есть много машин, способных атаковать американский корабль: истребители с противокорабельными ракетами, средние бомбардировщики, включая Ту-22, самолеты с вертикальным взлетом-посадкой, разведчики, постановщики помех. По советским уставам главная цель для них — авианосец… Очевидно, что в случае полномасштабной неядерной войны до двух третей самолетов советской военно-морской авиации будут задействованы именно для уничтожения авианосцев. Остальные останутся в резерве на случай ядерной эскалации… Наибольшую опасность для нас представляют Ту-22 как наименее уязвимые для противокорабельных систем ПВО самолеты.

Они способны летать на малой высоте и на сверхзвуковых скоростях. Проблемы у ВМФ CCCР могут возникнуть с правильной идентификацией целей в океане, чтобы распределить среди самолетов приоритеты на их поражение. В военное время это сделать сложно».

О командующем ВМФ СССР

В декабре 1985 года завершилась целая эпоха в развитии Военно-морского флота СССР — в отставку ушел адмирал флота Советского Союза Сергей Горшков, возглавлявший ВМФ с 1956 года. Именно он во многом определил конфигурацию Военно-морского флота, его цели, корабельный состав, стратегию применения. Естественно, его грядущей отставке аналитики ЦРУ посвятили отдельный доклад в сентябре 1989 года, в котором попытались суммировать его достижения на командной должности.

© РИА Новости / Перейти в медиабанкАдмирал Флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков среди моряков Дунайской военной флотилии. 1944 год

«Достижения адмирала Горшкова по-настоящему выдающиеся. Его реформы проходили в стране, вся военная история которой базируется на доминирующей роли Сухопутных войск. Можно выделить четыре главных его достижения. До Горшкова ВМФ СССР редко действовал вдали от своих территориальных вод. А в 1985 году в Мировом океане действуют 170 советских боевых кораблей. Во-вторых, адмирал форсировал создание стратегических подводных сил. ВМФ СССР оперирует 62 современными подводными крейсерами с межконтинентальными баллистическими ракетами, включая четыре лодки класса «Тайфун» — самыми большими из когда-либо созданных. В-третьих, при Горшкове были построены технологически продвинутые корабли общего назначения. В-четвертых, он завершил создание сбалансированного надводного флота, включив в его состав первые авианесущие корабли».

18 августа 2017, 13:04

Минобороны опубликовало видео пуска ракеты «Калибр» из Баренцева моря

На презентации архива документов в ЦРУ американский военный историк Норман Полмар подчеркнул, что после распада СССР Военно-морской флот России перестал быть серьезной угрозой для США почти на два десятилетия. Тем не менее он подчеркнул, что в последние годы системы вооружений российского надводного флота демонстрируют все более мощный потенциал. В частности, он привел в пример применение крылатых ракет «Калибр» морского базирования кораблями ВМФ России в Сирии. Кроме того, Полмар отметил, что стратегические и ударные подлодки России по-прежнему обладают чрезвычайно высоким потенциалом и списывать их со счетов не следует.

© CIAРассекреченные материалы ЦРУ о советском ВМФ в период холодной войны

Тема 11. Событие 5. 1967 – 1985 – Боевая служба и военно-морская деятельность в период глобального противостояния между СССР и США в Мировом океане

В 1950-х годах начала формироваться концепция присутствия советского Военно-морского флота СССР в Мировом океане. Опыт применения надводных кораблей в удаленных районах Мирового океана накапливался в ходе официальных визитов советских кораблей в зарубежные страны и дальних походов. Так, в 1954–1957 годах 15 боевых кораблей Черноморского флота выполнили 3 визита в Югославию, совершили переходы из Севастополя в Ленинград и Владивосток. В 1956 году отряд боевых кораблей ТОФ (крейсер и 2 эсминца) посетил порт Шанхай (КНР), а в 1959-м отряд такого же состава посетил Джакарту (Индонезия).

В эти же годы к освоению океанских районов приступили подводные лодки. В 1955 году 30-суточное автономное плавание в Баренцевом море совершила подводная лодка под командованием капитана 3-го ранга Т. Н. Лозовского. В июле 1956-го поход в северо-западную часть Тихого океана совершила подводная лодка капитана 3-го ранга В. Н. Поникаровский. В том же году совершили дальние автономные плавания еще 4 подводные лодки ТОФ и СФ, а подводная лодка Тихоокеанского флота под командованием капитана 2-го ранга В. В. Попова впервые совершила 75-суточное плавание.

В 1957 году походы на полной автономности были продолжены. Наиболее значимыми из них стали автономные плавания подводной лодки капитана 2-го ранга А. П. Михайловского в Атлантике и подводной лодки капитана 2-го ранга Н И. Царева в Тихом океане. В 1958 году 2 подводные лодки ТОФ (капитана 2-го ранга Ю. В. Иванова и капитана 3-го ранга Г. Р. Карменка) успешно преодолели зону противолодочной обороны вероятного противника, вскрыв организацию американских противолодочных сил, а подводная лодка СФ капитана 2-го ранга М. К. Малькова в Атлантике совершила поход в южное полушарие. После этого в Южною Атлантику была направлена подводная лодка капитана 2-го ранга Г. Н. Швецова. Достигнув 40° ю. ш., через 135 суток она вернулась в базу. В том же году подводная лодка капитана 2-го ранга Р. А. Голосова ТОФ достигла пролива Дрейка. Продолжительность похода составила 4 месяца, протяженность маршрута – 20 тыс. миль. Уникальный по дальности и длительности переход был выполнен в 1959–1960 годах по маршруту Полярный – Петропавловск-Камчатский экспедицией особого назначения в составе 2 подводных лодок (командиры – капитан 2-го ранга Н. А. Мышкин и капитан 2-го ранга П. Т. Зенченко) с обеспечивавшими их теплоходом и танкером. В 1959-м подводная лодка К-3 под командованием капитана 1-го ранга Л. Г. Осипенко впервые прошла 260 миль подо льдами Арктики.

Спустя два года уже 4 атомные подводные лодки (командиры – Л. М. Жильцов, В. П. Рыков, В. И. Зверев, В. Л. Березовский) совершили походы в Арктику. В 1962 году подводная лодка капитана 2-го ранга В. Н. Чернавина совершила 50-суточное подледное плавание, пройдя подо льдами 1,7 тыс. миль. А 17 июля 1962 года подводная лодка К-3 («Ленинский комсомол») под командованием капитана 2-го ранга Л. М. Жильцова, достигнув Северного полюса, всплыла и установила на нем Государственный флаг СССР. В сентябре 1963-го атомная подводная лодка капитана 2-го ранга И. Р. Дубяги за 2 недели перешла подо льдами с Северного флота на Тихоокеанский флот. Следом за ней по этому маршруту проследовала К-178 под капитана 1-го ранга А. П. Михайловского. В сентябре-октябре поход к Северному полюсу совершила подводная лодка капитана 2-го ранга Ю. А. Сысоева.

В первой половине 1960-х годов появились объективные и субъективные условия для пересмотра взглядов на применение ВМФ.

Определенную роль в этом сыграл опыт, приобретенный в 1962 году, когда ВМФ дважды оказался буквально в одном шаге от непосредственного участия его сил в военных действиях. В первый раз такая ситуация возникла, когда, вступив в конфликт с Нидерландами по вопросу о принадлежности Западного Ириана (ныне индонезийской провинции на острове Новая Гвинея), правительство Индонезии (в то время дружественной Советскому Союзу), намереваясь решить его силой, в августе 1962-го подготовило операцию, в которой основные задачи возлагались на флот, хотя процесс создания национального ВМФ, в котором решающую роль играли советские военные специалисты, к этому времени еще не завершился.

По решению политического руководства СССР базировавшаяся в Сурабае бригада из 6 подводных лодок, подлежавших передаче индонезийцам вместе с плавбазой, должна была принять участие в боевых действиях на стороне индонезийцев. Этого не произошло лишь потому, что Нидерланды согласились решить проблему дипломатическим путем. В значительно большей степени ревизии взглядов на роль и место ВМФ в будущей войне, а главное – в ее предотвращении, способствовала неудачная попытка скрытного перебазирования на Кубу 4 дизель-электрических подводных лодок в октябре-ноябре 1962 года. По мере расходования заряда аккумуляторных батарей, они были вынуждены всплывать в условиях, когда их поиск вели 2 авианосные противолодочные группы, около 200 противолодочных кораблей и более 10 подводных лодок ВМС США и их союзников. Будучи обнаруженными в Саргассовом море, 2 подводные лодки сумели вновь погрузиться и оторваться. Третья не смогла совершить этот маневр из-за отказа дизелей и полного разряда аккумуляторных батарей. На помощь ей пришлось отправить спасательное судно, а в базу лодка возвращалась в надводном положении с «эскортом» из кораблей США и других стран НАТО. И только четвертая лодка дошла до назначенного района действий и выполнила задачу скрытно. Эти примеры показали, что, вопреки представлениям, сложившимся у военно-политического руководства СССР до этого кризиса, без поддержки надводных сил подводные лодки в океане действовать не смогут. К такому же выводу пришли после подведения итогов первого группового кругосветного плавания под водой, которое совершили 2 атомные подводные лодки Северного флота (командиры – капитан 2-го ранга Л. Н. Столяров и капитан 2-го ранга В. Т. Виноградов) под общим командованием контр-адмирала А. И. Сорокина.

Решающим фактором выхода ВМФ СССР в Мировой океан стала необходимость активного противодействия распространению влияния США на все стратегически важные регионы мира. Наличие в них группировок ВМС и военных баз обеспечивало им контроль над военно-политической обстановкой и поддержку лояльных США режимов в государствах всех этих регионов. Советский Союз такими возможностями не располагал, его влияние распространялось главным образом на страны Восточной Европы, в которых находились его стратегические наземные группировки – группы советских войск. Усиление народно-освободительных движений в странах Африки, Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии создавало для СССР потенциальные возможности по расширению сфер влияния. Однако направление туда советских воинских контингентов, их участие в войнах и военных конфликтах на стороне дружественных политических сил требовало значительных финансовых и материальных затрат и было чревато обострением и без того напряженных отношений с США и их союзниками. Единственным видом Вооруженных сил Советского Союза, который мог эффективно решить эту задачу, не создавая проблем или, по крайней мере, снижая потенциальные затраты, являлся Военно-морской флот. Его силы могли длительное время находиться там, где это было необходимо для защиты национально-государственных интересов СССР, действуя за пределами территориальных морей других государств, не нарушая их суверенитета и не вызывая международных осложнений. Присутствие флота в стратегически важных районах Мирового океана позволяло избежать проблем, связанных с приобретением прав размещения авиационных или сухопутных формирований на территории других государств. При необходимости силы флота могли принять участие на стороне дружественных стран и политических режимов в войнах и военных конфликтах путем демонстрации силы или ее ограниченного применения. В большинстве случаев одного лишь присутствия кораблей ВМФ СССР и демонстрации его флага в регионе было достаточно для поддержания политической стабильности, а для Советского Союза – развития военно-стратегической обстановки.

Усиление влияния военно-стратегического фактора на изменение подходов к применению советского ВМФ было обусловлено возросшей военной угрозой с морских и океанских направлений из-за значительного расширения возможностей американских ВМС по нанесению ударов по объектам на территории СССР. Наибольшую опасность представляли авианосные ударные соединения и атомные подводные лодки с баллистическими ракетами, постоянно находившиеся в Средиземном море. На всех театрах на боевом патрулировании одновременно находилось 19–20 подводных лодок. Это позволяло вероятному противнику иметь возможность в кратчайший срок поразить более 200 городов на территории Советского Союза и его союзников. Поэтому заблаговременное развертывание части сил ВМФ в готовности к отражению внезапных ударов с океанских и морских направлений стало крайней необходимостью. А это потребовало создания временных формирований, обеспечивавших постоянное присутствие в стратегически важных районах Мирового океана.

Первое такое соединение (14-я смешанная эскадра) было сформировано в мае 1965-го из кораблей, находившихся на боевой службе в Средиземном море. С 1967 года на его основе была сформирована 5-я оперативная эскадра. Стимулом для принятия окончательного решения о ее создании послужила разразившаяся в июне этого года так называемая шестидневная арабо-израильская война, побудившая правительство Египта (ОАР) к активному военному сотрудничеству с Советским Союзом с предоставлением ему права базирования сил боевой службы в своих портах, а подразделений морской авиации – на аэродроме Каир-Вест.

К январю 1968-го были сформированы 7-я оперативная эскадра на Северном флоте и 10-я – на Тихоокеанском. Районами их постоянного присутствия стали Баренцево, Норвежское и Южно-Китайское моря. В Индийском океане была сформирована 8-я эскадра кораблей специального назначения с целью обеспечения космических полетов и запусков на околоземную орбиту спутников, и до 1974 года боевую службу в этом районе несли отдельные отряды боевых кораблей, а также подводные лодки Тихоокеанского флота. В 1974 году 8-я эскадра кораблей специального назначения была переформирована в 8-ю оперативную эскадру. В ее состав вошли подводные лодки, боевые корабли и вспомогательные суда ТОФ. В начале 1980-х годов для обеспечения советского военно-морского присутствия в южных морях Тихого океана была сформирована 17-я оперативная эскадра с базированием в порту Камрань (Вьетнам). А на базе 5-й оперативной эскадры была сформирована 5-я (Средиземноморская) флотилия ВМФ.

Начало несения боевой службы силами Военно-морского флота в оперативно важных районах Мирового океана многократно расширило возможности СССР по влиянию на военно-политическую обстановку в регионах, прилегающих к районам несения боевой службы. Так, в июне 1967-го группировка в составе нескольких надводных кораблей и подводных лодок оказалась в районе военных действий в ходе шестидневной войны между Израилем и коалицией арабских государств. В связи с неблагоприятным для союзников СССР развитием обстановки советское правительство предупредило руководство США, что если Израиль не прекратит военные действия, то Советский Союз не остановится перед принятием мер военного характера. Министром обороны были даны конкретные указания главнокомандующим видами Вооруженных сил о подготовке к применению войск и сил в случае эскалации конфликта, в связи с чем израильское правительство было вынуждено в тот же день заявить о прекращении огня.

Примерами применения сил ВМФ как сдерживающего фактора являются действия Тихоокеанского флота во время американо-северокорейского кризиса 1968 года, пакистано-индийского вооруженного конфликта 1971 года, в ходе арабо-израильской войны 1973 года и вооруженного конфликта между Китаем и Вьетнамом 1979 года.

Так, во время «октябрьской» арабо-израильской войны 1973 года уже через неделю после начала военных действий обе стороны обратились к союзникам за материальной помощью. США приступили к доставке оружия Израилю, а Советский Союз – арабским странам. Военные грузы перевозились главным образом на морских судах. Чтобы предотвратить попытки израильтян сорвать советские военные поставки арабским странам, в Восточном Средиземноморье были сосредоточены 34 надводных корабля и 23 атомные подводные лодки.

В 1975-м, когда войска ЮАР вторглись в Анголу и с Кубы перебрасывались кубинские войска, прикрытие перевозивших их болгарских транспортов осуществлял отряд боевых кораблей советского ВМФ. В следующем году группа боевых кораблей ВМФ СССР у берегов Анголы была усилена. В ее состав был включен большой десантный корабль с морскими пехотинцами на борту. Присутствие группы обеспечило безопасность советских и кубинских торговых судов, следовавших с военными грузами в Анголу.

В ходе войны между Эфиопией и Сомали в 1977–1978 годах ВМФ, занимаясь эвакуацией ПМТО из Берберы, пришлось одновременно обеспечивать переброску в эфиопский порт Асэб вооружения, техники и личного состава кубинских войск (6 бригад общей численностью 18 тыс. человек).

Конвоирование советских транспортов в Средиземном море осуществляли корабли 5-й оперативной эскадры. От Суэцкого канала до порта Асэб они шли под охраной боевых кораблей 8-й оперативной или 5-й оперативной эскадр.

Только в ноябре 1977-го – январе 1978 года они провели в составе этих конвоев более 50 судов. А соединение кораблей ВМФ в Красном море наряду с этим выполняло боевые задачи в интересах вооруженных сил Эфиопии.

В ряде случаев силы ВМФ создавались для решения специальных задач. В 1972 году по просьбе правительства Бангладеш об оказании помощи в ликвидации последствий пакистано-индийского военного конфликта из кораблей и судов ТОФ была сформирована Экспедиция особого назначения – ЭОН-12 (5 тральщиков, аварийно-спасательное судно, морской буксир, танкер, плавмастерская, киллектор, гидрографический промерный бот, разъездной и десантный катера) под командованием контр-адмирала С. П. Зуенко. После боевого траления и работ по подъему затонувших судов, проведенных силами экспедиции, главный бангладешский порт Читтагонг был введен в строй.

После арабо-израильской войны 1973 года А. Садат был вынужден вновь обратиться к СССР, столкнувшись в 1974-м с проблемой разминирования южной части Суэцкого залива. США, Франция и Великобритания ему отказали. Советский Союз согласился. Военно-морскому флоту была поставлена задача произвести в 1975–1976 годах разминирование минных полей Арабской республики Египет в Средиземном море, в районе Порт-Саид-Дамиетта. Отдельный отряд траления (9 тральщиков и 2 укладчика шнуровых зарядов, 5 судов обеспечения ТОФ, противолодочный крейсер с 6 вертолетами ЧФ) численностью около 1600 человек под командованием капитана 1-го ранга А. Н. Аполлонова ликвидировал минную опасность на площади свыше 1250 кв. миль (2315 кв. км), открыв для судоходства Суэцкий залив и Суэцкий канал.

Наивысшего напряжения деятельность ВМФ СССР в Мировом океане достигла на рубеже 1980-х. В 1978–1979 годах на боевой службе одновременно находилось 120 кораблей и вспомогательных судов, включая 30 подводных лодок. Боевые корабли и суда обеспечения совершили за это время 581 поход (атомные подводные лодки – 77, дизель-электрические – 70), совершили 13 официальных визитов и 387 деловых заходов в 61 порт 38 иностранных государств.

С середины 1980-х годов, после взятия военно-политическим руководством СССР курса на разрядку международной напряженности и принятия оборонительной военной доктрины, военно-морская деятельность Советского Союза в Мировом океане стала постепенно сворачиваться и в начале 1990-х годов в основном прекратилась.

Основные усилия ВМФ были направлены на выполнение задач стратегического сдерживания, которое с конца 1960-х осуществлялось атомными подводными ракетоносцами.

В 1965 году боевую службу несла всего одна подводная лодка с баллистическими ракетами на борту. В 1971–1976 годах в океан выходило от 21 до 38 ракетных подводных лодок, к началу следующего десятилетия за год ими совершалось более 95 походов в районы несения боевой службы. В дальнейшем число таковых стало снижаться, в том числе и потому, что в строй стали вступать подводные ракетоносцы с ракетами межконтинентальной дальности, и необходимости направлять их на позиции в удаленные районы Мирового океана уже не было.

Важнейшим результатом боевого патрулирования советских подводных ракетных крейсеров стратегического назначения стало достижение военно-стратегического паритета с ВМС США по морским стратегическим ядерным силам. К началу 1980-х годов в случае развязывания агрессии против СССР могли поразить более 1000 объектов на территории США и стран НАТО. Особую роль в тот период сыграло введение в состав ВМФ морской ракетно-ядерной системы стратегического назначения «Тайфун».

Существенный вклад в обеспечение военной безопасности государства вносили силы боевой ВМФ, осуществлявшие поиск и слежение за носителями ядерного оружия ВМС США – атомными ракетными подводными лодками и авианосными ударными группами (АУГ).

Американская оценка ВМФ СССР в 1970 г.

Главная » Реальная история » История Войн » Американская оценка ВМФ СССР в 1970 г.

в Избранноев Избранномиз Избранного 3

Американская оценка ВМФ СССР в 1970 г.

В июле 1970 г. начальником военно-морских операций ВМС США был назначен адмирал Э. Р. Зумвальт. Буквально через несколько месяцев после назначения он представил свой доклад, названный Project SIXTY, посвященный состоянию и перспективам развития ВМС США в условиях с одной стороны возможного снижения финансирования, а с другой стороны — усиления советского флота. Определенная часть доклада как раз посвящена последнему. Разумеется, документ во многом направлен на то, чтобы показать губительность уменьшения бюджета ВМС США, и тем самым сохранить уровень финансирования, поэтому, возможно, сила советского флота преувеличивается. Тем не менее оценка динамики его развития в течение 1960-х гг. демонстрирует явную обеспокоенность США. Ниже я кратко перескажу эту часть.

Средиземное море, апрель 1965 г. Фото с борта CV-60 Saratoga

Средиземное море, апрель 1965 г. Фото с борта CV-60 Saratoga

Констатируется, что в течение 1960-х гг. СССР развернул по всему миру большой, сильный и современный флот, который изменился не только по размеру, но и своим возможностям. Судостроительная отрасль обеспечивает высокий уровень проектирования, разработки и строительства кораблей, в результате чего последние разворачиваются угрожающими темпами. СССР строит кораблей больше чем США, для сравнения приводится таблица с цифрами за период 1966-1970 гг.

Подлодки строятся темпом 10-14 единиц в год, против трех в год в США. При этом потенциально, без расширения судостроительных мощностей, могут строиться до 35 атомных лодок. Приоритет отдается ПЛ типа Yankee (пр. 667А) — их строится 6-8 в год. Новые подводные лодки имеют высокие характеристики, они менее шумные чем раньше и на 3,5-5,5 уз быстрее американских. Новые характеристики обеспечивают ряд оперативных и тактических преимуществ.

Значительно растет количество кораблей и самолетов, способных использовать управляемое ракетное оружие (УРО). Отмечается высокое качество советских ракет и систем ПВО. Эффективность морских сил повышается также за счет внедрения современных средств РЭБ и связи. Устанавливаются новые активные и пассивные системы РЭБ. Все это дополняется системой связи, работающей по всему миру.

Развертывание производится практически по всему миру. Советское присутствие в Средиземном море еще 10 лет назад было ничтожно малым, тогда как на сегодняшний день оно равняется американскому. В целом в этом регионе существует серьезная угроза, исходящая от ВМФ СССР, которые имеют теперь здесь постоянную военно-морскую группировку, используют порты, ранее недоступные для советов, а также используют аэродромы в ОАР и Ливии. У ВМС США отсутствует возможность постоянно отслеживать советские подводные лодки в Средиземном море. Со своей стороны, советские надводные корабли, готовые нанести первый удар в случае конфликта, следуют за американскими авианосцами. По мнению американского командования новый курс развития советского флота возник после Кубинского кризиса.


В случае войны для ВМС США будет затруднительно обеспечить контроль и в Тихом, и в Атлантическом океане, и, видимо, придется отказаться от господства в отдельных районах — например к западу от Гавайских островов, включая Японию, а воможно даже исходить в стратегическом планировании из риска потерять господство в одном из океанов из-за необходимости усилить флот в другом океане. Под вопросом также находится возможность использования американского флота для проецирования своей мощи на берег.

В мирное время СССР используют свое военно-морское присутствие в качестве рычага в международных делах. Авторитет СССР в арабских странах хоть и не полностью, но отчасти, объясняется усилением средиземноморского флота. Еще одним регионом, в котором усиление советского флота усилило политическое влияние советов, является Индийский океан. В качестве характерного примера приводится Сомали. Сначала СССР вогнал Сомали в долги за свою помощь, потом эта задолженность была использована для направления импорта сомалийской нефти исключительно в Советский Союз. Затем обученная советскими инструкторами армия совершила государственный переворот. После этого стало происходить притеснение друзей США на границе с Эфиопией. Все это соотносится с возрастающим количеством визитов советских кораблей в Сомали, свидетельствующем о скоординированных дипломатических и экономических усилиях СССР, осуществленных с использованием своего торгового флота, действия которого обеспечивались посредством военно-морского присутствия.

Ссылки на полную версию доклада:

      • Часть 1
      • Часть 2
      • Часть 3

источник: https://knl-1983.livejournal.com/55778.html

Еще раз о мифах послевоенного кораблестроения / Вооружения / Независимая газета

Удачным решением для отечественного ВМФ станет интеграция дальнобойного ракетного оружия и авианосцев ПВО

Тэги: вмф, ПВО, цкб рубин, сша, хрущев, адмирал кузнецов, адмирал горшков, ссср, апл, атлантический океан

Комплекс «Асрок» существенно повысил боевой потенциал противолодочных сил ВМС США. Фото с сайта www.wikipedia.org

Вопросы послевоенного военно-морского строительства в Советском Союзе рассмотрены в ряде публикаций, из которых, пожалуй, самой нашумевшей стала изданная в 1996 году книга «ВМФ СССР 1945–1991 гг.

». Ее авторы – высокопоставленные офицеры 1 ЦНИИ ВМФ капитаны 1 ранга Владислав Иванович Никольский и Владимир Петрович Кузин.

С одной стороны, безусловно, нужно поблагодарить авторов за их труд – первую фундаментальную работу, посвященную вопросам послевоенного строительства советского Военно-Морского Флота (ВМФ). С другой – очевидна пристрастность и необъективность авторов данной книги, множество не просто ошибок, а непонимания элементарных вопросов тактики и боевых средств флота, и даже «мифологизация» его развития. В какой-то мере данная позиция прослеживается и в цикле материалов, вышедших недавно на страницах «НВО», уже за авторством Александра Владиславовича Никольского.

Однако ряд крупных проблем в развитии отечественного ВМФ требует серьезного анализа, а не подмены его «мифами». Попробуем рассмотреть наиболее важные из них.

В ПОИСКАХ «СВОЕГО ПУТИ»

Первое, на чем стоит остановиться, – так называемый «национальный путь развития ВМФ». Причем здесь необходимо отделить, как говорится, «мух от котлет» – «идеологию» от «учета своих условий».

И если по вопросу осуждения идеологических штампов, влиявших порой на техническую политику, не может быть двух мнений (такого не должно быть), то с необходимостью учета наших условий (оперативно-тактических, физико-географических, технологических, экономических, финансовых и т.д.) действительно есть ряд расхождений среди специалистов. И причина здесь, на мой взгляд, проста – чтобы что-то реально учитывать, надо глубоко разбираться в данном вопросе. Сторонники же «лобового» копирования западного пути зачастую этим себя просто не утруждают.

В частности, авторы упомянутого труда утверждают: «в 80-х годах развитие ПЛРК в СССР пошло уже самостоятельно, без иностранных конкурентов. Считать это развитие оптимальным в сравнении с другими конкурирующими системами вооружения у авторов нет оснований, ибо мировой процесс развития противолодочного оружия пошел другим путем». Однако противолодочные ракетные комплексы (ПЛРК) на тот момент… активно развивались на Западе (в частности, упомянем комплексы «Асрок VLA» и «Милас») и массово серийно выпускались. Причем это ни в коей мере не скрывалось.

Другой пример уже из области подводного кораблестроения. Авторы пишут: «Проект 685… практически аналог лодок проекта 945… При погружении на 1000 м лодка фактически не обнаруживалась никакими средствами, и на указанной глубине обычное оружие против нее применено быть не могло». В реальности проект 685 (ЦКБ «Рубин») не только является совершенно самостоятельным, но и разрабатывался раньше проекта 945 (СКБ «Лазурит»). Никаких проблем с обнаружением атомной подводной лодкой (АПЛ) целей на глубине 1000 м не только нет, условия обнаружения здесь даже лучше – по причине нахождения АПЛ вблизи глубоководного подводного звукового канала и резкого снижения эффективности средств акустической защиты в корпусе, обжатом гидростатическим давлением. На такой глубине АПЛ проекта 685 вполне «доставалась» и торпедами противника – Mk 48 mod. 5 и Mk 50.

Еще один пример, уже из области торпедного и противолодочного вооружения. «По вооружению ПЛО ЭМ УРО «Чарльз Ф. Адамс» несколько превосходил пр. 61 благодаря наличию ПЛУР «Асрок». Однако это превосходство не было значительным, так как дальности стрельбы новых 533-мм отечественных противолодочных торпед и тогдашних ПЛУР были соизмеримы», – читаем в упомянутой книге. Во-первых, получается, что авторы не имели представления о разнице между полными и эффективными дистанциями стрельбы, а во-вторых, ПЛУР «Асрок» не только значительно превосходил отечественные торпеды по эффективной дальности (при этом обеспечивая поражение ПЛ в минимальное время), но и по боекомплекту (штатно в пусковой установке 8 ракет, с учетом системы перезарядки – 24). БПК проекта 61 имел один пятитрубный торпедный аппарат калибра 53 см, причем эффективные дистанции стрельбы нашими 53-см торпедами были аналогичны американским 32-см, боекомплект которых на том же «Ч. Адамсе» насчитывал пару десятков штук.

Не совсем понятно, на каком основании и на анализе каких данных авторы также делали и такой вывод, уже в области противоминной обороны ВМФ и развития минно-тральных кораблей: «МТЩ пр. 12660… сравнивая этот корабль с единственным зарубежным аналогом МТЩ США «Авенджер», по противоминному вооружению наш корабль ему не уступает… на МТЩ пр. 12660 удалось в определенном отношении даже превзойти лучшие иностранные противоминные корабли такого класса». Однако на самом деле, как известно, примерно с начала 1970-х годов между возможностями противоминных кораблей советского ВМФ и современных им зарубежных тральщиков – искателей мин (ТЩИМ) возникла огромная пропасть, обозначившая неспособность отечественных тральщиков эффективно бороться с современной минной угрозой. Касается это и МТЩ проекта 12660, не имевшего автоматизированной системы управления противоминными действиями (АСУ ПМД) и оснащенного малоэффективным СТИУМ «Кетмень».

Есть еще целая масса замечаний к изложенным в книге Никольского и Кузина сведениям и утверждениям, однако подробный разбор данного труда не является главной целью в данном случае. Приведенные же выше примеры имеют целью показать, что в значительной мере данные весьма спорные идеи перешли, как представляется, и к Александру Никольскому. В частности, именно на своего отца, капитана 1 ранга В.И. Никольского, он ссылается как на один из важных источников. Ошибочность же его утверждений, изложенных в цикле опубликованных в «НВО» статей, очевидна для специалистов в затрагиваемых областях военно-морского строительства.

МИФ О ХРУЩЕВСКОЙ РАКЕТОМАНИИ

В первую очередь хотелось бы развеять уже устоявшийся миф о «хрущевской ракетомании», которая, как утверждается, нанесла ущерб поступательному развитию отечественного ВМФ. Так, Александр Никольский пишет: «Хрущев страдал ракетоманией, почти ликвидировал стратегическую авиацию, был противником строительства крупных надводных кораблей и, в частности, авианосцев. Именно на почве несогласия с этим и был отправлен в отставку Кузнецов».

При всех «хрущевских перегибах» следует признать, что он вполне разумно, жестко поставил вопрос соответствия «заявок военных» реальным возможностям страны и поиска наилучших вариантов решения задач обороны. «Массовая ракетизация» была не просто безальтернативна, но и обеспечивала мирное развитие страны в последующие годы. Взять на нее ресурсы, кроме как за счет серьезного сокращения других видов ВС СССР, было негде.

При всем уважении к личности Адмирала Флота Советского Союза Николая Герасимовича Кузнецова необходимо заметить, что он плохо воспринимал реальные возможности промышленности и экономики страны, и именно это – после серии совещаний в Крыму в 1955 году – стало реальной причиной его отстранения от должности. Описание последующей роли Адмирала Флота Советского Союза Сергея Георгиевича Горшкова требует отдельной серьезной работы, однако, по мнению автора, в ситуации 1955 года это был наиболее обоснованный выбор высшего военно-политического руководства СССР, полностью себя оправдывавший до конца 1970-х годов.

Далее А.В. Никольский указывает: «…в 1962 году в ВМФ появились… корабли проекта 61, имевшие ЗРК «Волна». …с учетом всех ухищрений «Волна» не могла поразить самолет, летящий ниже 50 м». Во-первых, могла, особенно в опытных руках и с учетом модернизации. Во-вторых, по низколетящим целям корабли проекта 61 могли применять – по двум каналам – отличные для своего времени артустановки АК-726 с РЛС «Турель».

«Появление «Шторма» не изменило ситуацию. Зная это, американские пилоты отрабатывали атаку на высоте 25 м», – отмечает далее автор и, как представляется, вновь не говорит всей правды. Ведь на наших кораблях уже имелись скорострельные артустановки АК-230 и АК-630 – весьма эффективное средство борьбы с низколетящими воздушными целями.

Следует также остановиться и на таком вопросе, как доктрина ВМФ СССР в рассматриваемый период. Александр Никольский в этой связи подчеркивает: «С доктриной ВМФ СССР отец познакомился в 1977 году, прочитав секретную книгу Горшкова «ВМФ СССР» и закрытый вариант журнала «Морской сборник». В них, особенно в книге, была прописана вся морская стратегия СССР: ядерная война с широким применением ПЛАРБ для поражения наземных целей, разгром надводных группировок противника ударом ПКР с ЯБЧ с АПРК совместно с морской ракетоносной авиацией».

Здесь, как представляется, не следует путать декларативную сторону вопроса, которая, как уже отмечалось, была действительно крайне идеализирована и идеологизирована, что, безусловно, мешало делу, и реальную. По факту же тезис о ставке командования ВМФ на «ядерную войну» полностью опровергается мизерным количеством тактических ядерных боеприпасов, находившихся на кораблях, в том числе и развернутых на боевой службе.

Не вызывает критики и утверждение автора о том, что «основным же назначением НК, как и торпедных АПЛ, было постоянное слежение за ПЛАРБ противника и уничтожение их с началом войны». Это была абсолютно нереальная задача. Да, она была прописана, что называется, «идеологически». Но фактически ее решением по большому счету не занимались не только надводные корабли (противолодочные действия советских надводных кораблей в Средиземном и Филиппинском морях – это лишь незначительные эпизоды), но и подводные лодки. О последнем явно говорит отсутствие постоянного патрулирования советскими ПЛ у баз вероятного противника. Отдельные действия ПЛ (в ряде случаев исключительно успешные – как, например, срыв командиром «К-492» капитаном 2 ранга Владимиром Яковлевичем Дудко (впоследствии – контр-адмирал) первого развертывания американской ПЛАРБ «Огайо») и поисковые операции («Усатая Синица», «Апорт», «Атрина» и др.) были лишь отдельными эпизодами действий ВМФ СССР, но так и не стали системой.

«Все остальные задачи – такие, как десантные или противоминные – рассматривались как второстепенные», – утверждает далее А.В. Никольский, что совершенно не соответствует истине. Особенно с учетом планов крупных десантных операций, существовавших на всех флотах, и наличия весьма крупных сил (соединений морской пехоты и десантных кораблей), которые имелись в распоряжении командования ВМФ СССР.

ПЕРВЫМИ НАЧИНАТЬ ВОЙНУ МЫ НЕ СОБИРАЛИСЬ

Еще одно утверждение автора: «Внезапное начало войны рассматривалось как единственно верное» – является не просто «заблуждением», а уже больше напоминает информационный вброс. Впрочем, он легко опровергается массой фактов, например, разработкой тактики слежения (непосредственного и оружием) и упорной отработкой данной тактики, в том числе и в кризисных ситуациях. Силы советского ВМФ, задействованные в этом, сами находились на «прицеле», поэтому, если мы собирались «начать первыми», никакой необходимости так подставляться у командования отечественного ВМФ совершенно не было.

«А само начало войны ожидалось в ближайшее время, – отмечает далее А.В. Никольский. – Это приводило к второстепенности ремонтов и модернизации кораблей. Становилось понятно, почему в советском флоте мало вкладывались в ремонтную базу».

Создание эффективных авианосных сил в составе ВМФ РФ возможно только при обеспечении тесного взаимодействия между кораблями, подводными лодками и авиацией. Фото с официального сайта Министерства обороны РФ

Абсолютно, как представляется автору данного материала, необоснованное и идеологизированое заявление. Все дело в том, что реалии экономики СССР, многие планы которой не выполнялись (да и не могли быть выполнены), и привели в конечном итоге к возникновению в 1980-х годах «перекоса» в соотношении судостроения и судоремонта, который планировалось выправить уже в 1990-х годах с вводом в строй резко увеличенного объема судоремонтных комплексов. Так, только на Тихоокеанском флоте, помимо крупной модернизации имевшихся предприятий, планировалось строительство мощного комплекса в Советской Гавани. Строительство сегодня новых мощностей ДВЗ «Звезда» как раз и ведется на площадях, освоение которых начиналось еще на рубеже 90-х.

«Если мы бьем первые, то американцы уже не успеют воспользоваться своей авиацией. Именно поэтому наши БПК и крейсера бесстрашно в одиночку ходили в океан», – добавляет Александр Никольский и вновь, как представляется, ошибается. Во-первых, советские корабли ходили туда решать политические задачи, и делали они это в основном успешно. Во-вторых, если бы наши корабли слежения успели бы «разрядиться» в отслеживаемые авианосцы, то с имеемым соотношением сил на ТВД их все равно добила бы береговая авиация. Однако своим присутствием, слежением за противником они обеспечивали эффективное сдерживание «противной стороны» от эскалации кризисных ситуаций, то есть являлись достаточно эффективным инструментом воздействия. В том числе и в локальных конфликтах. Толк был бы даже в том случае, если бы наши надводные корабли или атомные подводные лодки наносили удар по авианосцу, уже успевшему поднять свое авиакрыло. В этом случае взлетевшим самолетам стало бы просто некуда возвращаться.

Что касается разговора об аварийности ВМФ, в том числе в сравнении с западными флотами, то его возможно вести только с позиций детального анализа обстоятельств и причин аварий и катастроф, а не идеологических штампов, которые зачастую проскальзывают в обсуждаемых материалах.

Отдельно хотелось бы вступиться за котлотурбинные эсминцы. Так, Александр Никольский утверждает, что «ВМФ желал отказаться от котлотурбинных установок (КТУ) на боевых кораблях, но это шло вразрез с мнением промышленности». Однако причина выбора КТУ на эсминце проекта 956 хорошо известна специалистам – отечественная кораблестроительная программа не обеспечивалась производством газотурбинных установок (ГТУ), которые к тому же были нужны и для ремонта уже имеющихся кораблей, поэтому выбор КТУ был обусловлен не «мнением», а реальными возможностями ОПК.

Еще одно утверждение, на котором следует остановиться, касается уже постройки многоцелевых атомных подводных лодок. «Лодки, которые по скрытности сравнялись бы с американскими, и вот наконец он их получил: вначале проект 949 и проект 945, которые вышли на уровень Los Angeles, а потом и проект 949А, проект 945А и проект 971, которые превзошли Los Angeles и нынче уступают только Seawolf, коих всего три лодки, и сопоставимы с новейшими Virginia», – читаем в статье «Мы наш, мы старый флот построим» (см. «НВО» от 24.10.14). Но это же не соответствует действительности.

Реальная ситуация со снижением шумности наших ПЛ была описана в серии материалов, подготовленных В. Н. Пархоменко. Безусловно, успехи у нас не просто были, а были весьма значительные. Однако имевшееся отставание так и не было преодолено. Положение дел с шумностью ни в коей мере не скрывалось, и приведенные бравурные заявления А.В. Никольского искажают действительность.

Что же касается строительства до начала 90-х годов серии АПЛ проекта 671РТМК, то автор почему-то не вспоминает о серьезных проблемах, возникших с доводкой атомных подводных лодок 3-го поколения, и о том, что новые подлодки 3-го поколения в середине 80-х годов оказались фактически безоружными (так как торпед на них не было). В этих условиях строительство серии, тем более в серьезно модернизированном варианте, субмарин проекта 671РТМК было вполне целесообразным.

И ВНОВЬ ОБ АВИАНОСЦАХ

И, наконец, мы дошли до одной из самых главных и «красочных» проблем отечественного послевоенного военно-морского строительства – вопроса об авианосцах.

«Полуофициальная современная история создания отечественных авианосцев» сформирована во многом работами капитанов 1 ранга В. И. Никольского и В.П. Кузина, начиная еще с первых несекретных публикаций в еще советском «Морском сборнике». В «упрощенном» виде она выглядит так: «мудрая отечественная военно-морская наука»   планировала строительство советских «нимицев» с начала 1970-х годов, но Устинов якобы не дал это сделать.

Однако если начать разбираться в вопросе, то откроется весьма интересная картинка. Оказывается, что к реальной истории эта «лубочная картинка» имеет весьма отдаленное отношение. Вот, к примеру, что об этом говорили специалисты одного из отечественных ЦНИИ, привлекавшиеся к вопросу создания авианосцев для ВМФ СССР: «Как потом стало очевидно, концепции АНК пр. 1160 и 1153 и не могли быть тогда корректно сформированы из-за того, что в качестве основополагающего постулата был принят казавшийся объективным тезис: при строительстве авианосного флота СССР должен повторить сделанное в США, приблизившись к характеристикам американских авианосцев, насколько позволяют технические возможности… Вследствие этого, во-первых, отечественный флот почему-то должен был решать задачу нанесения ударов по надводным целям как бы дважды – один раз палубными штурмовиками, а второй – ракетами «корабль-корабль». Во-вторых, автоматически возникала задача нанесения ударов по тактическим сухопутным целям, то есть, очевидно, задача подавления противодесантной обороны.

Но что самое интересное, противники строительства больших авианосцев ни разу отчетливо не указали на ошибочность концепции больших авианосцев, а оперировали в основном категориями стоимости и неготовности промышленности как к постройке самих кораблей, так и производству сложных их составных частей, например катапульты.

Это было как раз следствием того, что во всех организациях, исследовавших проблему, тогда еще не была разработана технология внешнего проектирования таких сложных систем, как АНК, и не был развит соответствующий модельно-методический аппарат, который помог бы сторонникам «больших АВ» преодолеть синдром «очень большого АВ», а их противникам – выявить ошибочность выдвигавшейся концепции (чем, возможно, подтолкнуть всех к формированию правильной концепции)».

То есть позиция командования была: «хотим «Нимиц», но на вопрос «зачем» и почему «именно такой», флот ответить затруднялся. Таким образом, сутью «авианосного вопроса» для ВМФ было здравое и адекватное обоснование, выработка концепции и тактики их применения. А вот к копированию решений ВМС США мы были неспособны как по экономическим, так и, в первую очередь, по технологическим причинам. Более того, авианосец – это не столько «размеры палубы и количество самолетов». Авианосец, в первую очередь, – это качество управления.

В этой связи приведу слова специалиста, на практике занимавшегося подготовкой, руководством и анализом противоавианосных действий нашего ВМФ на океанском ТВД. В своей статье «Проекция силы в океане невозможна без авианосцев» (см. «НВО» от 16.12.11) контр-адмирал в отставке Юрий Васильевич Кириллов, в частности, указывает: «Наверное, нет понятий, более близких, чем авианосец и проблемы управления. Еще бы, ведь это плавучий аэродром со всем необходимым для эффективного, бесперебойного боевого применения солидной разнородной группировки авиации, к тому же гигантский корабль с многотысячным экипажем, тысячами помещений, многообразием механизмов и систем, призванных работать с точностью часового механизма, пчелиного улья! Представьте себе также проблематику одновременного управления многочисленной корабельной авиацией, действующей сразу по нескольким задачам, на значительном удалении, и корабельного охранения авианосца прикрываемыми им силами в условиях боевых действий высокой или даже средней интенсивности. Представьте пространственный размах боевых действий, если только хватит воображения! …Авианосец – это организация, доведенная до совершенства».

И если такой доведенной до совершенства организации нет, авианосец не только становится бесполезен, являясь «большой мишенью» для противника, но и вреден – отвлекает ресурсы для иных вариантов решения задачи. В отечественной «авианосной проблеме» первичным был вопрос организации, а не «коробки в 80 000 т».

При этом «противная сторона» – ВМС США – имела огромный, в том числе и боевой, опыт применения авианосцев, отработанную систему подготовки корабельного и летного составов, а также органов оперативного управления. Технически это управление реализовывалось в 70–80-х годах прошлого века соответствующими возможностями помехоустойчивых средств связи (при этом мы здесь заметно отставали), управления (наши средства управления, в том числе авиации, тогда значительно уступали западным) и самолетов дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО). Масштабы отставания в последнем случае были просто колоссальны – создать самолет ДРЛО «легкого класса», пригодный по массо-габаритным характеристикам к использованию на авианосцах, мы до начала 1990-х годов так и не смогли (при том что он был крайне нужен не только ВМФ, но и авиации, и ПВО).

Не следует забывать и о негативных для ВМФ СССР оперативных факторах, наиболее критичным из которых являлось наличие четырех раздельных ТВД, быстрый маневр корабельным составом между которыми был исключен. При этом ВМС США имели, условно говоря, «1,5 ТВД» (так как быстрый маневр между Тихим и Атлантическим океанами обеспечивался всеми классами кораблей, включая УДК, кроме авианосцев).

ПРОВЕСТИ «АВИАЦИОНИЗАЦИЮ ВМФ»

Было ли эффективное решение данной проблемы? Да, оно заключалось в создании «дальней ракетной руки» – дальнобойных ПКР для вооружения кораблей, ПЛ и морской ракетоносной авиации (МРА). При этом большая часть ПКР размещалась на авиационных носителях, способных в кратчайшие сроки совершить межтеатровый маневр.

Главной проблемой ВМФ было не «отсутствие авианосца», а необходимость «авиационизации ВМФ» – наделения командования способностью «думать, видеть ситуацию по-самолетному» и обеспечения тесного огневого и информационного взаимодействия кораблей, ПЛ и авиации. Морская авиация в очень многих вопросах «ехала» от флота в «отстегнувшемся вагоне», что фактически является «частным случаем» проблем ВМФ с управлением. Приведу здесь только один пример.

Одним из «столпов противоавианосной тактики» было формирование единого удара с привязкой действий сил к единому времени «Ч» (времени подхода ПКР к цели). При этом реально совместный удар НК, ПЛ и МРА с привязкой к «Ч» был невозможен по фундаментальной причине – ПКР, стоявшие на НК и ПЛ, имели захват цели на траектории, а ПКР МРА – на подвеске самолета (то есть реальное время пуска ПКР МРА определялось помехо-сигнальной обстановкой). Данное обстоятельство не только не отрицало необходимости тесного взаимодействия НК и ПЛ ВМФ с МРА, но и прямо этого требовало. Но на основе иных принципов, чем привязка к «Ч».

Безусловно, МРА и НК и ПЛ имели свои достоинства и недостатки, которые в значительной степени перекрывали друг друга. Таким образом, было необходимо обеспечить взаимодействие между ними – «информационное» и «тактическое». Увы, это осознавалось далеко не всеми «выходцами с кораблей», порой требовавшими от летчиков того, что они заведомо не могли дать.

Следует вспомнить, что расчеты эффективности, проводившиеся в конце 1980-х годов, когда был достаточно отработан соответствующий аппарат моделирования, показывали: разница в эффективности сил ВМФ с авианосцами при решении последними ударных задач на порядок (!) уступала решению ударных задач с использованием вооруженных противокорабельными ракетами самолетов МРА, а также ПЛ и НК. И что же – авианосец был нам вовсе не нужен? Нет, он вполне мог пригодиться ВМФ СССР, но не как ударный, а как авианосец ПВО.

Причем авианосец ПВО в ситуации 1970-х годов был реален как технически, так и организационно (триумвират Горшков – Гречко – Бутома), а самое главное – дал бы опыт тесного взаимодействия с авиацией, позволил бы провести, наконец, «авиационизацию сознания ВМФ». Безусловно, что в случае такого решения уже в конце 1970-х – начале 1980-х годов и МРА, и корабли, и ПЛ обрели бы существенно иной облик и имели бы значительно возросшие возможности.

Только один пример – до самого конца существования СССР отечественные надводные корабли и подводные лодки катастрофически отставали от противника по уровню систем самонаведения (ССН) торпедного оружия (умудрились принять на вооружение в 1989 году торпеду УСЭТ-80К с ССН, «воспроизведенной на отечественной базе», с американской ССН начала 1960-х годов). С другой стороны, ССН авиационных противолодочных ракет (АПР) находились на уровне самых современных требований еще в 1970-х годах. Таким образом, научно-технический задел для создания достойных ССН торпед в СССР был, но… у «летчиков»! С другой стороны, и у «летчиков» были свои «прорехи», в том числе давно и успешно разрешенные на «корабельных комплексах».

«Критической точкой» в послевоенном развитии ВМФ в отношении «авианосной проблемы» стала выработка в начале 70-х годов адекватной концепции авианосца, который с учетом всех условий и ограничений мог быть эффективным только как авианосец ПВО. При этом существовала возможность и обеспечения «ограниченного ДРЛО» за счет использования корабельных РЛС на больших высотах, и РЛС комплекса целеуказания «Успех-У» – на малых. Успешные работы по этому направлению проводились на Тихоокеанском флоте в 1970-е годы и были прекращены после гибели их инициатора в 1981 году.

В итоге в сложившихся условиях ставка командования советского ВМФ на развитие ударной составляющей в виде противокорабельных ракет, которыми должны были вооружаться самолеты МРА, надводные корабли и подводные лодки, оказалась безальтернативной. В ситуации, когда противник заведомо значительно превосходит нас по качеству управления, задача не могла быть решена столкновением близких по численности и характеристикам авиационных группировок, требовавших длительного качественного управления. Эффективное же применение ПКР могло быть осуществлено даже с ограниченными ресурсами средств разведки, управления и целеуказания при обеспечении концентрации их в короткий период времени, предшествующий удару ПКР (и его обеспечивающий). И, безусловно, наличие авианосца ПВО с истребителями значительно упрощало бы эту задачу.

Примечательно, что ВМС США сами эффективно восприняли идею «длинной ракетной руки», удачно соединив КРМБ «Томагавк», размещенные на НК и ПЛ, с авианосной авиацией.

Флот – необходимый, но весьма дорогой инструмент, и главный вывод заключается в том, что его строительство, включая авиационную и авианосную составляющие, требует здравого смысла и адекватного научного обоснования, а не идеализированной наукообразности.

Занимательная арифметика. ВМФ: СССР – Россия

Автор: Олег КОЗАРЕНКО  

История флота России очень занимательна и поучительна. Еще с «петровских времен» военно-морской флот переживал как яркие и стремительные взлеты, так и мрачные и катастрофические падения. 

Фото:  Ракетный корабль 2 ранга «Татарстан» в парадном строю в день ВМФ в Астрахани, 29.07.2007 г. 

ВМФ: СССР – Россия.  Часть I 

После смерти Петра было десятилетие резкого упадка кораблестроения. «Екатерининские победы» XVIII века сменились периодом технического отставания российского флота в первой половине XIX века. Несмотря на великую победу в Синопском сражении, по результатам Парижского мирного договора 1856 года Россия лишилась права иметь военный флот на Черном море. А конец XIX века был ознаменован бурным развитием парового отечественного флота. В начале XX века три эскадры российского флота ушли в небытие в сражениях с японцами. За героической гибелью «Варяга» последовал позорный спуск Андреевского флага с кораблей 2-й и 3-й Тихоокеанских эскадр. А как только императорский флот стал возрождаться, наступила Первая мировая война, а затем Гражданская война, которая окончательно уничтожила все предшествующие достижения.

«Сталинские пятилетки» ударными темпами восстанавливали корабли и подводные лодки молодого советского государства. Однако кораблестроительная программа не была завершена в полном объеме к началу Великой Отечественной войны. ВМФ СССР понес большие потери в этом жестоком противостоянии. Через тридцать лет после окончания Второй мировой наш флот стал океанским, и единственным на планете, способным конкурировать с ВМС США. «Перестройка» 1980-х и последующий развал СССР отбросили наш флот на тридцать лет назад. И 1990-е годы можно назвать «периодом разложения и забвения». Качественное отставание нашего ВМФ от мировых держав стало очень значительным. Вот так, с «горы в яму, а с ямы в гору» наши моряки и шагают из столетия в столетие.

Сегодня ВМФ России на подъеме. Государство вкладывает серьезные ресурсы в развитие этого вида вооруженных сил. Но так ли все замечательно? Кто наступает нам на пятки? И что мешает нам развивать ВМФ? Об этом и предлагаю поговорить…

Отправной точкой начала восстановления корабельного состава ВМФ в новейшее время можно считать поднятие Андреевского стяга на ракетном корабле 2 ранга «Татарстан» (пр. 11661К – «Гепард»). Это произошло в Махачкале в августе 2003 года. Новый корабль стал флагманом Каспийской флотилии, сразу поставив ряд рекордов в истории Каспийского флота. Во-первых, это самый большой боевой корабль за всю историю региона. Во-вторых, на Каспии впервые была осуществлена стрельба корабельным зенитно-ракетным комплексом. В-третьих, корабль получил ударный противокорабельный ракетный комплекс «Уран» с дальностью стрельбы до 130 км, что тоже стало рекордом того времени. В феврале 2004 года произведен исторический пуск крылатой ракетой 3М-24.

Надо сказать, что Зеленодольский судостроительный завод (Республика Татарстан) был готов закрыть проблему обновления Каспийской флотилии. Вслед за «татарином» в 2006 году в Астрахань пришел малый артиллерийский корабль «Астрахань» (пр. 21630 – «Буян»). Он стал прообразом будущих «ракетных буянов». За 10 неполных лет Каспийская флотилия кардинально изменилась. В Астрахани стали базироваться три новых малых артиллерийских корабля: «Астрахань», «Волгодонск», «Махачкала». А в Махачкалу пришли три новых малых ракетных корабля (пр. 21631 – «Буян-М»): «Град Свияжск», «Углич» и «Великий Устюг». Кроме того, к своему собрату РК «Татарстан» в 2012-м присоединился РК «Дагестан». В свою очередь, «Дагестан» является первым кораблем в истории ВМФ России, который вооружен универсальным ракетным комплексом «Калибр-НК».

Вообще можно смело утверждать, что Каспийская флотилия стала своеобразным полигоном для «обкатки» нового вооружения и военной техники. «Буяны» сейчас активно строятся для флота, а «гепарды» поставляются на экспорт во Вьетнам.

 За десять лет 

Рассмотрим кратко основные корпуса, которые построены за последние 5–10 лет. Речь пойдет в первую очередь о боевых кораблях 2 и 3 рангов, т.е. о кораблях дальней и ближней морских зон.

  • Северный флот получил один тяжелый атомный подводный крейсер с баллистическими ракетами К-535 «Юрий Долгорукий» (пр. 955) в 2013 году. В 2014 году в строй вступил атомный подводный крейсер с крылатыми ракетами К-560 «Северодвинск» (пр. 885). 
  • Тихоокеанский флот принял два тяжелых атомных подводных крейсера с баллистическими ракетами пр. 955:К-550 «Александр Невский» (2013) и К-551 «Владимир Мономах» (2014). 
  • Балтийский флот пополнился сторожевым кораблем пр. 11540 «Ярослав Мудрый». Флаг на нем поднят в 2009 году. В период с 2008 по 2014 год в состав флота вошли четыре корвета пр. 20380: «Стерегущий», «Сообразительный», «Бойкий» и «Стойкий». Также в 2016 году в Балтийск пришли два малых ракетных корабля пр. 21631: «Зеленый Дол» и «Серпухов», совершив переход из Черного моря в Балтийское. Оба постройки 2015 года, ранее они были выведены из состава Черноморского флота. Ряды минно-тральных сил в 2016 году пополнил базовый тральщик пр. 12700 «Александр Обухов». 
  • Черноморский флот был до 2014 года самым «ветхим», поэтому в него вкладывается много сил и средств. С 2014 по 2016 год в состав вошли шесть больших дизельных подводных лодок пр. 636.3: Б-261 «Новороссийск», Б-237 «Ростов-на-Дону», Б-262 «Старый Оскол», Б-265 «Краснодар», Б-268 «Великий Новгород», Б-271 «Колпино». В 2016 году был поднят флаг на двух сторожевых кораблях пр. 11356: «Адмирал Григорович» и «Адмирал Эссен». 
  • Каспийская флотилия, как уже было сказано выше, кардинально изменила свой состав. 73-я бригада охраны водного района (Астрахань) получила три малых артиллерийских корабля пр. 21630. А 106-я бригада охраны водного района (Махачкала) обновилась одним ракетным кораблем 2 ранга пр. 11661К и тремя малыми ракетными кораблями пр. 21631. 

Таким образом, за последние 10 лет отечественный флот пополнился двадцатью четырьмя боевыми кораблями 2 и 3 ранга. Много это или мало?

Потери 

Рассмотрим теперь список кораблей, которые за аналогичный период были списаны.

Начнем с подводных лодок. В 2009 году списан атомный подводный крейсер с баллистическими ракетами пр. 667БДР К-496 «Борисоглебск» (СФ), в 2010-м К-506 «Зеленоград» (ТОФ) и К-211 «Петропавловск-Камчатский» (ТОФ) этого же проекта. В 2012 году крейсерская атомная подводная лодка пр. 971 («Щука-Б») К-152 «Нерпа» официально передана в аренду Индии на 10 лет. Северный флот списал крейсерскую атомную подводную лодку пр. 671РТМК Б-388 «Петрозаводск». Также из состава флотов активно выводились из эксплуатации большие дизельные подводные лодки пр. 887: Б-470 (2007), Б-260 «Чита» (2016), Б-401 «Новосибирск» (2016) и Б-402 «Вологда» (2016).

Переходим к надводной составляющей нашего флота.

Эскадренные миноносцы пр. 956: эсминец «Боевой» (ТОФ) списан в 2010 году, эсминец «Расторопный» и эсминец «Гремящий» (СФ) – в 2012-м, эсминец «Беспокойный» (БФ) – в 2016 году.

Большие противолодочные корабли пр. 1134Б: большой противолодочный корабль «Очаков» списан в 2011 году, а большой противолодочный корабль «Керчь» – в 2015-м. Оба входили в состав Черноморского флота. Балтийский флот потерял сторожевой корабль пр. 1135М «Неукротимый» (2009) и сторожевой корабль пр. 11352 «Пылкий» (2012).

Северный флот в 2012 году попрощался с малым ракетным кораблем пр. 1234.7 «Накат». В свое время он служил испытательной площадкой для крылатых ракет П-800 «Оникс».

В 2016 году ВМС Египта был передан ракетный катер Р-47 пр. 12411.

Ракетный катер пр. 1241.1 «Р-47» под флагом Египта в Александрии 

Малые противолодочные корабли: пр. 1331 МПК-228 списан в 2010 году, а МПК-105 – в 2014-м. Оба входили в состав Балтийского флота.

Малый противолодочный корабль пр. 11451 «Владимирец» выведен из состава Черноморского флота в 2014 году.

В 2007 году списан малый десантный корабль МДК-18 («Джейран»), а в 2010-м на покой ушел МДК-88. Это были последние представители десантных кораблей на воздушной подушке в составе Каспийской флотилии.

Что имеем в итоге? Двадцать четыре корабля 1, 2 и 3 ранга списаны. Хочу обратить внимание на то, что надводных кораблей 1 ранга списано шесть единиц. На сегодняшний день мы не строим такие корабли. Определенно, это крайне неприятный фактор.

В бой идут одни старики 

Два тяжелых атомных подводных крейсера с баллистическими ракетами пр. 941 ТК-17 «Архангельск» и ТК-20 «Северсталь» находятся в резерве и, скорее всего, будут утилизированы. Вывод последних трех крейсерских атомных подводных лодок пр. 671 РТМК неизбежен. Это К-414 «Даниил Московский», К-448 «Тамбов» и К-138 «Обнинск».

Судьба тяжелого атомного ракетного крейсера пр. 1144 «Адмирал Лазарев» под большим вопросом. Информации о его предстоящей модернизации нет, поэтому существует очень большая вероятность его утилизации. Эсминцы «Бурный» и «Безбоязненный» (оба с ТОФ), скорее всего, ожидает та же участь.

 Нельзя не отметить тот факт, что ядро нашего надводного флота составляют «возрастные корабли». 

Тяжелые крейсера пр. 1144: «Адмирал Лазарев» 1984 года (законсервирован), «Адмирал Нахимов» – 1988 года (в очереди на модернизацию), а «Петр Великий» – 1998 года рождения. Ракетные крейсера пр. 1164: «Москва» 1983 года (в ожидании капитального ремонта), «Маршал Устинов» (после капитального ремонта) 1986 года и «Варяг» – 1990 года. Все оставшиеся эсминцы построены в период с 1988 по 1993 год. Проблемы с котлотурбинной энергетической установкой – бич этого корабля, хотя модернизационный потенциал проекта достаточно высок.

Заслуженные труженики дальней морской зоны, большие противолодочные корабли проекта 1155 то же уже не молоды. Не могу не перечислить этих красавцев: «Адмирал Пантелеев», «Адмирал Виноградов», «Адмирал Харламов», «Адмирал Левченко», «Адмирал Трибуц», «Маршал Шапошников», «Североморск», «Вице-адмирал Кулаков».

Большой головной болью наших флотоводцев является десантный флот. Его ядром являются большие десантные корабли проектов 775 («Оленегорский горняк», «Кондопога», «Александр Отраковский», «Ослябя», «Адмирал Невельский», «Минск», «Калининград», «Георгий Победоносец», «Константин Ольшанский», «Александр Шабалин», «Цезарь Куников», «Новочеркасск», «Ямал», «Азов», «Пересвет», «Королев»), и 1171 («Саратов», «Орск», «Николай Вилков», «Николай Фильченков»). Самому старому «Орску» — 51год, а самому молодому «Королеву» — 26 лет. Т.е., по сути, все двадцать больших десантных кораблей пора списывать. А с учетом того, что последние два года эти корабли были основными рабочими лошадками «сирийского экспресса», их ресурс уже выработан. Замены им пока не предвидится.

И в заключение нельзя не упомянуть о ветеранах Черноморского флота. Это «рабочие лошадки» 30-й дивизии надводных кораблей (Севастополь) сторожевые корабли: «Ладный» (пр. 1135), «Пытливый» (пр. 1135М) и «Сметливый» (пр. 01090). «Ладному» 36 лет, «Пытливому» – 35, а «Сметливому» – 48 лет. Очень сложно сказать, сколько еще миль проходят эти корабли. Но абсолютно очевидно, что замену им нужно было искать еще «вчера».

О том, каких обновлений в ближайшее время ждет отечественный флот, читайте в следующем номере журнала «Новый оборонный заказ. Стратегии»… 

 

2017г., июнь    
«Новый оборонный заказ. Стратегии»

ВМС США 240 лет. История и современность — EADaily, 14 октября 2015 — Аналитика EADaily, Новости России

13 октября 2015 года в США отпраздновали 240-летие своих Военно-морских сил. За исторический срок своего существования ВМС США прошли путь от трех вооруженных парусных коммерческих судов до самого мощного флота мира. В настоящее время США фактически демонстрируют формулу военно-морского могущества главной морской державы мира ХIХ века — Великобритании: флот США более, чем в два раза сильнее двух следующих в мире военно-морских флотов — Российской Федерации и Китая. Тоннаж ВМС США составляет 3,1 млн тонн, а флотов РФ и КНР — 1,2 млн тонн.

Создание флота США в момент его основания в обстановке революционной войны вызвало напряженные споры. Многие члены Конгресса были против формирования «континентального морского флота». Это отвлекло бы от военных усилий на суше. Делегаты южных штатов вообще считали идею чересчур радикальной и не видели пользы от военного флота для охраны торгового мореплавания и портов. Настолько флот Великобритании господствовал уже тогда в Атлантическом океане. Наиболее ярым сторонником создания флота был бостонец Джон Адамс — будущий первый вице-президент США и второй американский президент после Джорджа Вашингтона. В Конгрессе Адамса безоговорочно поддержали представители лишь самого малого штата — Род-Айленда. Пока в Конгрессе шли дебаты по флоту, командующий повстанческой армии генерал Джордж Вашингтон явочным порядком определил военные функции для трех коммерческих кораблей и известил об этом Конгресс. Письмо Вашингтона пришло в Конгресс 13 октября 1775 года. Эта дата и считается днем основания ВМС США.

При своем основании военно-морской флот США получил чисто крейсерские задачи. Ему не ставилась цель победить британцев на море. Фрегаты США должны были мешать морским линиям снабжения британских экспедиционных сил и поднимать дух противостоящей им американской армии. И только.

В 1794 году Конгресс США принял закон о военно-морском флоте (Naval Act), по которому предусматривалась постройка шести фрегатов. Первую половину ХIХ века ВМС США ограничивались в основном защитой своего торгового мореплавания. При этом первые свои крупные военные операции ВМС США провели вдали от берегов Америки в Средиземном море в ходе Первой Берберийской войны (1801—1805) против пиратов т. н. «Варварского берега» — Алжира, Туниса и Триполитании.

Толчок техническому и оперативному развитию ВМС США дала Гражданская война между Севером и Югом 1861—1865 годов. Символическим предвозвестником военно-морского могущества США стали первый бой броненосцев «Мерримака» и «Монитора» на рейде Хемптон-Роудс в марте 1862 года и крейсерский рейд шлюпа «Алабама» (1862—1864). Самые современные боевые суда индустриальной эпохи и морские тактики прошли первую практическую апробацию именно у американцев.

С начала 1890-х годов ВМС США от задач по защите торгового судоходства перешли к выполнению задач по установлению гегемонии США в западном полушарии — это «политика канонерок» в Латинской Америке и следствие разгрома испанского флота ВМС США в ходе испано-американской войны 1898 года. Политика канонерок предвосхитила современные «полицейские» операции ВМС США. По итогам Испанской войны ВМС США гарантировали гегемонию в Карибском море, аннексию Гавайев в центре Тихого океана и закрепление ВМС США на азиатском рубеже Тихого океана на Филиппинах. Ввод в строй в 1914 году стратегического для США Панамского канала обеспечил оперативную связанность Тихоокеанского и Атлантического флотов США. На пороге нового столетия американские специалисты по стратегическому планированию уже активно занимались выработкой доктрин военно-морского господства на двух океанах планеты — Атлантическом и Тихом.

После Первой мировой войны без прямого участия в ее военных действиях на море ВМС США по военно-морской мощи сравнялись с ВМФ Великобритании, до этого два столетия господствовавшего на морях и океанах. Вашингтонское морское соглашение 1922 года установило путем ограничений равенство военно-морских флотов США и Великобритании. Это была решающая заявка США на военно-морскую мировую гегемонию. В ходе Второй мировой войны ВМС США на Тихом океане добились разгрома ВМФ Японии, а на Атлантическом за счет своих эскортных судов и авиации гарантировали коммуникации с Великобританией и Европейским театром военных действий. ВМС США вместе с Королевским флотом Великобритании провели серию крупнейших в истории десантных операций в Северной Африке (1942 год), на Сицилии и Италии (1943 год), в Нормандии и на юге Франции (1944 год).

Первая и Вторая мировые войны продемонстрировали возможности ВМС США по массированной переброске американских вооруженных сил на другой континент. Это были трансокеанические военные экспедиции беспрецедентные в истории по своим размерам и масштабам.

После Второй мировой войны ВМС США во время холодной войны приобрели глобальные функции и стали первым по могуществу флотом на планете. Именно, благодаря господству на морях, масштабы и влияние США как мировой державы уникальны. США не только контролируют посредством своих ВМС стратегически значимые мировые океаны и моря, но и создали посредством своего Корпуса морской пехоты (КМП) убедительные военные возможности для берегового контроля силами морского десанта, что позволяет им осуществлять свою власть на суше на другом континенте с большими политическими возможностями.

В конечном итоге, именно ВМС США в подтверждение концепции «морской силы» стали главным инструментом геополитического господства США на планете, а Корпус морской пехоты превратился в авангард трансокеанических экспедиционных сил — один из практических инструментов выполнения США функции мирового жандарма. Именно ВМС США в первую очередь обеспечивают связанность между базами ВС США в различных районах планеты. Военно-морское могущество США является решающим условием для глобального перемещения ВС США. В конечном итоге, в военной области США, благодаря своим ВМС, располагают не имеющими себе равных глобальными возможностями развертывания сухопутных военных операций.

Американское глобальное военно-морское присутствие требует сохранения боеспособности трех морских видов ВС США, необходимой для сдерживания потенциальных противников и для борьбы и победы, если это потребуется.

Глобальное военно-морское присутствие США имеет важное значение для укрепления военно-политических альянсов и партнерств, обеспечивает безопасность для контролируемой США экономической системы, основанной на глобальном потоке товаров, защите доступа США к мировым природным ресурсам. Военно-морская мощь США поддерживается в эпоху, когда всемирная морская торговля расширяется, население увеличивается, а конкуренция в области доступа к энергетическим и природным ресурсам планеты только растет.

Океаны являются источником силы для США и их союзников. Около 70% населения планеты живет в пределах прибрежного района, т. е. в 100 километровой зоне от береговой линии моря. Это население можно контролировать посредством ВМС. 90% мирового торгового оборота осуществляется посредством морских перевозок. Существует прогноз, что морская торговля удвоится в течение следующих 15 лет. Кроме того, большинство видов морской деятельности — торговое судоходство, рыболовство и шельфовая добыча нефти и газа идет в пределах двухсотмильной зоны у морского берега. Контроль США на морях и океанах является гарантией контроля за глобальной экономикой и торговлей.

Военно-морская мощь остается важнейшей основой национального могущества, процветания и международного престижа Соединенных Штатов Америки. В Конституции США отдельным пунктом содержится требование к Конгрессу — «поддерживать военно-морской флот». Современные ВМС США, образно говоря, это военно-морской флот, над которым никогда не заходит солнце.

Морские силы США исторически организованы, обучены и оснащены для выполнения четырех основных задач: сдерживания, контроля моря, проецирования силы и морской безопасности. Военно-морское проецирование силы ВМС США включает в себя обычные удары по целям на берегу, интегрированные кинетические и некинетические удары по вражеским силам, операции передовых сил, рейды, все формы десантных операций. Ударные силы ВМС во главе с авианосцами, надводными кораблями и другими судами, а также подводными лодками обеспечивают при морском базировании ударные возможности с больших расстояний по противнику. Морская составляющая стратегической триады осуществляет глобальное стратегическое сдерживание. Проекция силы означает способности ВМС США обеспечивать возможности для стратегических морских перевозок и материально-технического обеспечения ВС США в любой точке мира.

Глобальную проекцию военно-морской силы США конкретно осуществляют силы передового базирования ВМС. Это примерно треть и самая лучшая из существующего корабельного состава ВМС США. Корабли и соединения передового базирования используются как средство для маневра силами в океанах, для обеспечения доступа к зарубежным регионам в любой точке мирового океана, для защиты ключевых интересов США в этих районах, а также для предотвращения использования мирового океана противниками США против них.

В ближайшей перспективе планируется к 2020 году 60% кораблей и авиации сил передового базирования ВМС США держать в единой акватории Тихого и Индийского океанов. Здесь американские ВМС передового базирования осуществляют совместную деятельность с союзниками и партнерами США. Это дополнительно усиливает и без того мощный потенциал военно-морских сил США. Отношения с союзниками и партнерами удешевляют для США содержание их сил передового базирования.

В Индо-Азиатско-Тихоокеанском океаническом районе союзниками США являются: Австралия, Япония, Новая Зеландия, Филиппины, Южная Корея и Таиланд. Партнерами — Бангладеш, Бруней, Индия, Индонезия, Малайзия, Микронезия, Пакистан, Сингапур и Вьетнам.

Основным противником США в этом районе является Китай. США стремятся сдержать военно-морскую экспансию КНР в Индийском и Тихом океанах.

Критическими точками для международной морской торговли в Индо-Азиатско-Тихоокеанском океаническом бассейне остаются Ормузский и Малаккский проливы, а также Панамский и Суэцкий каналы. Соединенные Штаты намерены и дальше осуществлять военно-морской контроль за этими стратегическими точками региона. Критическая зависимость мировой экономики от бесперебойного снабжения нефтью и газом с Ближнего Востока и Центральной Азии заставляет США держать на Ближнем Востоке крупную группировку передового базирования американских ВМС.

Что касается проекции военно-морской мощи США на Европу, то она осуществляется посредством Организации Североатлантического договора (НАТО). Здесь ВМС США активно участвуют в миссиях НАТО. Особое значение для США имеет военно-морское сотрудничество в Европе с Великобританией и Францией. Военно-морские силы союзников США по НАТО, действующие в Европе, идеально подходят для проведения совместных операций на основе быстрого, гибкого морского реагирования в Европе, Африке, Леванте и Юго-Западной Азии.

Районом приоритетных интересов США в современную эпоху становится Арктика. Обеспечение деятельности в Арктическом регионе требует от США широкого спектра союзнических и партнерских отношений. Новые задачи потребуют от ВМС США дальнейшего развития способности действовать в Арктике, в том числе, в ледовых условиях. В США поставлена задача обеспечения ВМС современными ледоколами.

Что касается поддержания морской мощи, то современная военно-морская стратегия США требует поддержания своих военно-морских сил на уровне способности победить одного регионального противника в большой многоэтапной кампании. Для этих целей ВМС США собираются поддерживать флот из более чем 300 судов, в том числе, 11 авианосцев, 14 ПЛАРБ и 33 десантных судов. Это главные ударные силы флота.

К 2020 году число основных боевых единиц ВМС США в передовом базировании будет увеличено на 20% с нынешних 97 кораблей и подводных лодок до 120 единиц. Среди новых кораблей в передовом базировании следует особо отметить введение в строй в ближайшие годы четырех кораблей — фрегатов ПРО системы Aegis с размещением их на базе в Испании. Очевидно, что главное предназначение этих кораблей станет нейтрализация в случае военного конфликта РВСН ВС Российской Федерации.

14 ПЛАРБ типа «Огайо» с высокоточными БРПЛ Trident II (D5) на борту по-прежнему остаются военно-морской составляющей американской стратегической триады в системе стратегического сдерживания США. Высокая дальность стрельбы ракетами «Трайдент» позволила ВМС США отказаться от размещения ПЛАРБ «Огайо» в передовом базировании. Американцы начали работы по замене с 2021 года серии «Огайо» на 12 ПЛАРБ нового поколения. Первая лодка нового проекта будет стоить $ 9 млрд, последующие в серии — $ 5 млрд.

В 2015 году ВМС США получили новую многоцелевую АПЛ класса «Вирджиния» SSN-785 «Джон Уорнер». Она будет базироваться на острове Гуам в Тихом океане.

Костяком ВМС США остаются авианосные ударные группы. Их назначение — проецирование ударной военной силы в глобальном масштабе. Для примера можно сравнить нынешние операции РФ и США на Ближнем Востоке в Сирии и Ираке. России для ее осуществления пришлось оборудовать в Сирии специальную авиационную базу. США просто развернули у места событий авианосную группу 5-го Флота с авианосцем «Теодор Рузвельт». Удары по ИГ наносит базирующаяся на авианосце Двенадцатая ударная авиагруппа. Удары крылатыми ракетами по целям в Сирии и Ираке наносит состоящий при авианосце ракетный крейсер «Нормандия». Безопасность авиагруппы обеспечивают эсминцы УРО «Уинстон Черчилль», «Фаррагут» и «Форрест Шерман». При господстве на море ВМС США снабжение авиагруппы всем необходимым не составляет проблем.

В следующем году в США планируется ввести в строй одну новую авиагруппу с новейшим построенным авианосцем «Джеральд Форд». Постройка этого авианосца обошлась США в $ 12,8 млрд. К этой сумме следует приплюсовать стоимость пяти надводных кораблей поддержки и одной подводной лодки. Всего на «Джеральде Форде» и кораблях сопровождения будет служить 6700 моряков. Один день использования авиагруппы «Джеральд Форд» будет обходиться американским налогоплательщикам в $ 2,5 млн.

Свою 240-ю годовщину ВМС США встретили завершением летных испытаний на авианосце «Дуайт Эйзенхауэр», истребителя-бомбардировщика пятого поколения в варианте морского базирования F-35C Локхид. Это универсальный многофункциональный самолет. Летные испытания проходили примерно в 100 милях от побережья Норфолка, штат Вирджиния, при боковом ветре около 40 узлов и в ночные полеты. F-35C в ближайшем будущем станет основным унифицированным многоцелевым самолетом авианосного базирования США. Программа испытаний F-35C завершена сейчас на 80% и окончательно будет выполнена следующим летом. ВМС США первую боеготовую эскадрилью из F-35C получат в конце 2018 года.

Для повышения обычных вариантов сдерживания с моря ВМС США собираются работать над авианосцами нового поколения, надводными кораблями, подводными лодками и самолетами, способными наносить точные удары на большие расстояния, а также повышать доступ своих будущих экспедиционных сил.

Американской военно-морской гегемонии в настоящее время бросает вызов неконтролируемое США распространение в мире передовых военных технологий. Обладание потенциальным противником ими позволяет угрожать в широком диапазоне военно-морским и военно-воздушным силам США, усложняя им доступ к некоторым морским регионам, препятствует свободному маневрированию в этих регионах и доступу к берегу. Опасность для ВМС США представляют баллистические и крылатые ракеты большой дальности, интегрированные системы ориентации, подводные лодки передового развертывания, «умные» мины, передовые интегрированные системы ПВО, истребители пятого поколения с улучшенным вооружением, боевые морские роботы, средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), кибер и космические потенциалы. Критики военно-морского строительства в США указывают на то, что на сумму, потраченную на создание новейшего авианосца «Джеральд Форд», можно изготовить 1200 самых современных противокорабельных ракет с большим радиусом действия. Поражение авианосца одной такой ракетой может надолго вывести его из строя. Таким образом, ответ военно-морской мощи США вполне возможен. Давно подмечено, что современное состояние флота отвечает требованиям прошлых войн. Будущее бросает вызов ВМС США. Поэтому опасные во время военных действий современные военные технологии внушают беспокойство американским военно-морским стратегам и в мирное время.

Можно сделать вывод. Противостояние с американскими ВМС на море не требуют симметричного ответа. Чтобы победить американцев на море, а это основа их глобального военного могущества, вовсе не обязательно строить два десятка ударных авианосцев и несколько десятков АПЛ. Интегрированная военно-космическая, воздушная и подводная группировка, обладающая потенциалом не только кинетического, но и кибер- и электромагнитного удара по американской военно-морской группе не оставит ни малейшего шанса на существование надводных кораблей противника. Средства будущей морской войны уйдут так высоко в небо, насколько позволит космос, и так глубоко в морские глубины, насколько позволит давление морских вод. Будущее за морской и воздушной робототехникой, «умными» крылатыми ракетами, торпедами и минами, за способностью подавлять противника в электромагнитной сфере и киберпространстве. Будущее за дешевыми кораблями с контейнерными носителями. Однако сама по себе подобная перспектива вовсе не отменяет военно-морского флота в составе ВС.

Как бы там ни было, но, помимо современной военно-морской техники, главной силой ВМС США остается квалифицированный личный состав. С одной стороны, качественный военный персонал ВМС США, формируемый на добровольной основе, удерживают на службе созданием материальных условий. Но, с другой стороны, речь постоянно идет о моральной обязанности военных моряков США, олицетворяющей саму военно-морскую профессию. Ответственность и полномочия с сильным чувством законопослушания — вот те составляющие духа, которые стараются поддерживать у моряков в ВМС США.

К 240-й годовщине ВМС США военных моряков «порадовали» известием о новой военно-морской форме. 9 октября стало известно о девяти ключевых изменениях формы военных моряков с 2016 года. Основная идея новой военно-морской формы США — это унисекс. Все виды формы от тренировочных спортивных костюмов до парадной формы станут абсолютно одинаковы для военных моряков мужчин и женщин. Никаких юбок! Впрочем, военным морякам женщинам будет разрешено ношение на службе женских клатчей определенного покроя и размера. Пожалуй, это единственная уступка гендеру в новой форме военных моряков США.

* * *

Примечание: ВМС США (USN) — один из пяти видов вооруженных сил США. ВМС США подразделяются на следующие командования: Тихоокеанский флот, Командование военно-морских сил США, Военно-морские силы в Европе, Командование морских перевозок. В оперативном отношении ВМС США подразделяются на шесть флотов: Третий, Четвертый, Пятый, Шестой, Седьмой, Десятый. Численность ВМС составляет ок. 320 тыс. человек. На вооружении ВМС США имеют 286 кораблей и ок. 3.7 тыс. самолетов.

Корпус морской пехоты (USMC) состоит из трех общевойсковых дивизий, трех авиационных дивизий, трех дивизий инженерного обеспечения и тыла, одной дивизии резерва, отдельных полков и частей управления, связи, собственной разведки. Численность КМП США составляет 200 тыс. человек в строю и 40 тыс. резерва. Предназначение КМП — это действия за пределами США в качестве экспедиционных войск. КМП относится к силам быстрого реагирования США. ВМС и КМП подчиняются Главному управлению ВМС США.

Аналитическая редакция EADaily

Руководство для того, чтобы стать адмиралом российского флота

Общепризнано, что генералы и флагманы являются важными действующими лицами. Высокопоставленные руководители в форме, безусловно, играют решающую роль в определении траектории военного развития страны, а в некоторых случаях даже ее внешней политики. Тем не менее, за редким исключением, даже те американцы, которые внимательно следят за национальной и международной безопасностью, мало внимания уделяют генералам и адмиралам вооруженных сил других стран. Что касается России, то сообщество национальной безопасности США почти комично одержимо генералом Валерием Герасимовым, начальником Генерального штаба российских вооруженных сил, и его одноименной (но в значительной степени вымышленной) доктриной. Но на этом все заканчивается.

Американским аналитикам и специалистам по национальной безопасности следует следить за тем, кто поднимается на высшие чины в российской армии. На протяжении десятилетий эти лидеры играли важную роль в формировании траектории движения врага, который когда-то был самым грозным противником Америки и остается, возможно, самым опасным. От решения отказаться от создания авианосцев в пользу крейсеров и подводных лодок во время холодной войны до дебатов о примате сухопутных войск или ракетных войск стратегического назначения в постсоветский период советские и российские генералы и адмиралы сыграли решающую роль. Таким образом, понимание предыстории и предпочтений тех, кто, вероятно, станет следующей группой руководителей российских вооруженных сил, может дать аналитикам лучшее представление о том, как они будут развиваться в течение следующих двух десятилетий.

За последнее десятилетие ВМФ России сделал выбор в пользу создания сильного обычного средства сдерживания на основе малых кораблей, оснащенных крылатыми ракетами большой дальности. Таким образом, он может подвергать цели противника риску из-за безопасности закрытых или хорошо защищенных морей, таких как Каспийское и Черное моря на юге и восточная часть Балтийского моря на севере. В сочетании с традиционной мощью российского флота в подводных лодках, которая включает в себя 10 подводных лодок с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) и не менее 20 атомных ударных подводных лодок, этот выбор помог уменьшить негативные последствия трудностей, с которыми столкнулась российская судостроительная промышленность при строительстве крупных кораблей. надводные корабли для замены устаревающих российских эсминцев и крейсеров советского образца. Но и в военно-морском флоте, и в судостроительной отрасли сохраняется сильное лобби в пользу строительства крупных кораблей, в том числе авианосцев. В настоящее время единственный российский авианосец бессрочно находится в нерабочем состоянии после аварии в доке, где он находился на ремонте, приведшей к повреждению корабля и затоплению дока. Новейший из девяти действующих больших боевых кораблей был введен в строй в 1993, в настоящее время в заказе нет новых кораблей крупнее фрегата. Будущим руководителям ВМФ России придется выбирать, продолжать ли двигаться в том же направлении, что и недавнее руководство, или стремиться к созданию полноценного военно-морского флота, способного конкурировать с Соединенными Штатами в открытом море.

В мае 2019 года Владимир Путин объявил о переходе в высшем руководстве ВМФ России. Адмирал Владимир Королев, три года проработавший главнокомандующим ВМФ России, ушел в отставку, и его место занял адмирал Николай Евменов, занимавший пост командующего Северным флотом с 2016 года. Вице-адмирал Александр Моисеев отошел от его командования Черноморского флота вместо Евменова на Северном флоте, а новым начальником Черноморского флота был назначен вице-адмирал Игорь Осипов. Некоторые комментаторы были удивлены этим назначением, в том числе один аналитик предположил, что Моисеев на бумаге кажется более сильным кандидатом. Таким образом, сейчас самое подходящее время, чтобы изучить карьерные факторы, влияющие на выбор руководителей российского военно-морского флота, и сделать некоторые прогнозы относительно того, кто, вероятно, займет высшие посты в российском флоте в ближайшие годы.

Наш анализ карьерных траекторий старших офицеров ВМФ России выделяет вехи карьеры, которые повышают вероятность продвижения на самые высокие должности в российском флоте. Эти вехи также помогают объяснить, почему Евменов был назначен главой службы раньше Моисеева. Фактически, наше первоначальное исследование, завершенное в начале 2018 года, показало, что Евменов является наиболее вероятным кандидатом на смену Королеву на посту главнокомандующего.

Как достичь высших званий в ВМФ России

Для развития наших выводов мы собрали базу данных флагманов ВМФ России, действовавших в период с 2005 по 2016 год. адмирал или выше. Пятнадцать офицеров достигли звания адмирала (в том числе двое стали адмиралами флота), 48 офицеров ушли в отставку в звании вице-адмирала, а 136 офицеров ушли в отставку контр-адмиралами.

На основе этого анализа мы нашли 10 факторов, которые коррелируют с достижением более высоких рангов:

Досрочное повышение до контр-адмирала

Мы обнаружили, что 46 лет — это средний возраст для всех офицеров в нашем наборе данных для повышения до должности контр-адмирала. У тех, кто получил звание контр-адмирала в возрасте 45 лет или младше, почти в два раза больше шансов получить звание вице-адмирала и более чем в 14 раз больше шансов в конечном итоге стать адмиралом, чем у тех, кто получил звание контр-адмирала в возрасте 46 лет и старше.

Входящие в состав отдельных военно-морских училищ

Окончание Макаровского Тихоокеанского высшего военно-морского училища и, в несколько меньшей степени, Нахимовского Черноморского высшего военно-морского училища коррелировало с более высокими показателями повышения до вице-адмирала и полного адмирала. В частности, Макаровское Тихоокеанское высшее военно-морское училище подготовило почти половину полных адмиралов в нашем наборе данных. Поразительно, что окончание Высшего военно-морского училища имени Фрунзе, традиционно считавшегося ведущим учебным заведением в системе российских военно-морских училищ, не давало преимущества при продвижении к высшим званиям, что позволяет предположить, что оно больше не может быть высшим учебным заведением для высшего военно-морского училища России. офицеры.

Посещение программ военной подготовки среднего звена

Возможность прохождения обучения в Военно-морской академии, Военной академии Генерального штаба и Высших специальных офицерских курсах повышала вероятность получения дополнительных звезд. В частности, 100 процентов тех, кто стал полным адмиралом, учились в Военно-морской академии, в то время как только 89 процентов вице-адмиралов и 79 процентов контр-адмиралов учились в академии. Посещение академии Генерального штаба также было тесно связано с продвижением по службе. Из тех, кто только достиг звания контр-адмирала, 16 процентов посещали академию. Это число увеличилось до 35 процентов у тех, кто получил звание вице-адмирала, и значительно подскочило до 9 процентов.3 процента, для тех, кто достиг звания адмирала.

Начало карьеры на Тихоокеанском флоте

Офицеры, поднявшиеся по служебной лестнице на Тихоокеанском флоте, имели самые высокие шансы стать адмиралами и более высокие шансы продвижения по служебной лестнице. Этот вывод также соответствует общему мнению экспертов о том, что офицеры Тихоокеанского флота могут рассчитывать на более быстрое продвижение по службе. Они утверждают, что это результат сочетания удаленности флота и склонности российских морских офицеров проводить всю свою младшую и среднюю офицерскую карьеру в одном и том же флоте. Из-за удаленности на Тихий океан готовы отправиться меньше перспективных офицеров. В результате появляется больше вакансий, и лучшие кандидаты могут быстрее расти среди численно ограниченного кадрового резерва. Две трети полных адмиралов начинали на Тихоокеанском флоте, 27 процентов — на Северном флоте и 7 процентов — на Балтийском флоте. Никто из тех, кто сделался адмиралом, не начинал на Черноморском флоте. Хотя наибольшее количество флагманов начинало работу на Северном флоте, они с большей вероятностью уходили в отставку в звании вице-адмирала. На Балтийском флоте был самый большой процент ушедших в отставку контр-адмиралами, что говорит о том, что начинать на Балтийском флоте как минимум несколько невыгодно для продвижения в высшие чины.

Служба в нескольких флотах в течение карьеры

Число тех, кто служил в нескольких флотах, значительно увеличивается по мере того, как мы смотрим выше в званиях. В то время как только 37 процентов тех, кто ушел в отставку в качестве контр-адмиралов, и 44 процента тех, кто ушел в отставку в качестве вице-адмиралов, служили в нескольких флотах за свою карьеру, 73 процента тех, кто стал адмиралом, служили в нескольких флотах.

Пуск на подводной лодке, а не на надводном корабле

В то время как те, кто ушел в отставку с должности контр-адмирала или вице-адмирала, с большей вероятностью начинали с надводных кораблей, 53 процента тех, кто стал адмиралом, начинали с подводных лодок.

Служба в командном составе ВМФ после достижения звания флагмана

Количество занимавших должности в командном составе увеличивалось на каждой ступени продвижения по службе, и 100 процентов дослужившихся до адмирала служили в командовании в какой-то момент в их карьера.

Служба в начале карьеры на младших командных должностях

Эти должности включали командира боевой части, административного офицера на корабле или подводной лодке, старшего офицера подводной лодки или корабля, командира подводной лодки или корабля и/или командира подводной лодки или корабельной бригады. Восемьдесят процентов тех, кто стал адмиралом, в течение своей карьеры служили командиром боевой части, командиром корабля или подводной лодки и старшим офицером корабля или подводной лодки. Это означает, что подавляющее большинство тех, кто в конечном итоге станет адмиралом, сначала займут эти должности. Более половины (60 процентов) тех, кто стал адмиралом, также служили административным офицером подводной лодки или корабля. Почти половина (47 процентов) тех, кто стал адмиралом, служили командиром корабля или бригады подводных лодок.

Окончание с отличием одного из приемных училищ и/или курсов военно-морской подготовки

Количество офицеров, окончивших с отличием, увеличивалось по мере повышения звания. В то время как менее половины тех, кто стал адмиралом, закончили обучение с отличием, что означает, что это не способствует достижению звания адмирала, большее количество тех, кто получил звание адмирала, закончили обучение с отличием, чем те, кто вышел на пенсию в более низких званиях.

Получение наград за службу

Получение медалей и наград связано с продвижением к более высоким званиям, в частности к званию адмирала. Мы рассмотрели пять типов наград, и для всех, кроме одной, число тех, кто получил награду, увеличивалось по мере повышения ранга. По одному виду наград, ордену Красной Звезды, число награжденных несколько снизилось у тех, кто вышел в отставку в вице-адмиралах, но затем снова увеличилось. Наибольший процент получателей составили адмиралы.

Мы также нашли четыре фактора, которые сделали , а не коррелируют с продвижением по службе и могут не приниматься во внимание при рассмотрении лиц, которым предстоит продвижение по службе в будущем:

Возраст участия в программах повышения квалификации

Для каждой из трех школ повышения квалификации и курсов для У российских офицеров ВМФ (Военно-морская академия, Военная академия Генерального штаба и Высшие специальные офицерские курсы) возраст поступления не коррелирует с продвижением по службе, потому что лица учились примерно в одном возрасте, независимо от звания, в котором они в конечном итоге вышли в отставку. . Однако, как обсуждалось выше, посещение школ само по себе коррелирует с продвижением по службе.

Смена флота в начале и середине карьеры человека

Только 15 процентов флагманов сменили флот в первой половине своей карьеры, и этот процент был относительно постоянным, независимо от окончательного звания при выходе на пенсию.

Служба в центральном командном штабе до звания контр-адмирала

Данные показывают, что те, кто получил более высокие звания, на самом деле имели тенденцию становиться контр-адмиралом до службы в штабе ВМФ. Число офицеров, ставших контр-адмиралами до службы в штабе ВМФ, увеличилось с 48 процентов у вышедших в отставку контр-адмиралами до 9.0 процентов для тех, кто сделал адмирала. Смысл этого вывода состоит в том, что есть два пути к должностям в центральном командном штабе ВМФ, один из которых способствует дальнейшему продвижению по службе, а другой отрицательно с ним связан. Офицеры, которые попадают в центральный штаб до достижения звания флагманского офицера, как правило, являются специалистами некомандного направления. Офицеры на этих путях не имеют права подниматься выше контр-адмирала или вице-адмирала. Офицеры, достигшие высших должностей во флоте, которые сопровождаются повышением до звания адмирала, как правило, делают это, продвигаясь по флоту и приходя к центральному командованию флота только после того, как уже получили звание контр-адмирала.

Досрочное повышение до капитана первого или второго ранга

Никто из офицеров, ушедших в отставку в звании вице-адмирала или адмирала, не был досрочно произведен в капитаны первого или второго ранга, и только небольшое количество контр-адмиралов получили досрочное звание капитана ранг, поэтому мы не можем сказать, что этот фактор коррелирует с продвижением по службе.

Как добраться до вершины

Мы изучили карьерный рост 19 старших морских офицеров, которые служили командующими одного из четырех основных флотов — Северного, Тихоокеанского, Черноморского и Балтийского, или в одном из три старшие должности в центральном аппарате. Мы обнаружили, что определенные должности коррелировали с последующим продвижением на три высшие должности в ВМФ России (главнокомандующий ВМФ, начальник штаба ВМФ и заместитель главкома ВМФ):

Командующий Северным или Черноморским флотом

Из девяти адмиралов, занимавших одну из трех высших должностей в ВМФ России с 2005 г., семеро были командующими Северным флотом или Черноморского флота. Один из семи служил на обеих должностях. Только по одному от командования Тихоокеанского и Балтийского флотов. Кроме того, только в одном случае начальник штаба был повышен до должности главнокомандующего, а заместитель командующего — до должности начальника штаба.

Служение в качестве начальника штаба одного из четырех военно-морских флотов, особенно Балтийского флота.

Все старшие командиры, кроме одного, прошли командировку в качестве начальника штаба флота, прежде чем стать командующим флотом. Если мы расширим выборку, включив в нее адмиралов, высшая должность которых была командующим флотом (еще 10 человек), то 15 из 19 командиров до того, как стать командующим флотом, были начальниками штаба флота, а трое — заместителями командующего флотом. Балтийский флот был наиболее распространенным флотом для этих поездок офицеров, которые впоследствии дослужились до главнокомандующего или начальника штаба ВМФ. Командующие Тихоокеанским флотом ранее всегда занимали должности начальников штабов одного и того же флота, в то время как на других флотах такая прогрессия была менее распространена.

Прохождение командировки на Приморской или Кольской флотилии, в должности командующего подводными силами Северного или Тихоокеанского флота или командующего Силами на Северо-Востоке России

Прохождение командировки на Приморской Флотилия или Кольская флотилия была распространена среди офицеров, дослужившихся до главнокомандующего или начальника штаба ВМФ. Командование Балтийской военно-морской базой или Силами на Северо-Востоке России (ранее известной как Камчатская флотилия, а ныне объединенное командование) было распространено среди офицеров, дослужившихся до командования конкретными флотами, но не было распространено среди тех, кто дослужился до трех высших должности в центральном военно-морском руководстве.

Мы также обнаружили некоторые должности, которые с меньшей вероятностью приведут к повышению до высшего руководства. Офицеры, занимавшие руководящие должности в управлениях флота, не занимали командование флотом или другие высшие руководящие должности. Командующие и начальники штабов Тихоокеанского флота не избирались ни на одну из двух высших должностей в руководстве ВМФ. Начальник штаба и заместитель командующего ВМФ обычно занимали крайние должности.

Наконец, сравнительно немного старших офицеров ВМФ России отбывают командировки в генеральном военном руководстве. За последние 15 лет два адмирала побывали в командировках начальником штаба Западного военного округа — один был заместителем командующего этим округом, а другой — заместителем командующего Главного оперативного управления Генштаба. Эти туры обычно происходили после командования флотом. Остальные 15 адмиралов из этой когорты не имели опыта работы на старших (или, если уж на то пошло, младших) должностях вне флота.

Подводя итог этим выводам, основанным на карьерных траекториях недавних руководителей ВМФ, можно сказать, что «типичный» главнокомандующий ВМФ России мог ранее служить командующим Балтийским или Северным флотом, придя на эту должность из командировки в качестве главнокомандующего. личного состава Балтийского флота. До этой командировки он мог быть командующим Приморской или Кольской флотилией, а в предыдущем командировке был начальником штаба одного из этих соединений или Северо-Восточных войск на Камчатке. Эта карьерная траектория прекрасно описывает карьеру главнокомандующих Владимира Высоцкого и Виктора Чиркова, а также начальника штаба ВМФ Михаила Абрамова.

Почему Евменов получил повышение

Карьера новоназначенного главнокомандующего адмирала Николая Евменова включает в себя несколько должностей, которые исторически привели к продвижению на высшие должности в ВМФ России, в том числе на должности командующего Северным флотом. , должность, которая произвела двух из трех предыдущих главнокомандующих. Он подводник, окончил Высшее военно-морское училище подводных лодок имени Ленинского комсомола и большую часть своей карьеры прослужил на ПЛАРБ типа «Дельта» на Тихоокеанском флоте. Его ранняя карьера включала в себя командировки в качестве командира навигационной боевой части, административного офицера, старшего офицера и командира подводной лодки. Был заместителем командира, начальником штаба, командиром 25-й дивизии подводных лодок, в 2005 году в возрасте 43 лет стал контр-адмиралом. Был начальником штаба 16-й эскадры подводных лодок, затем командующим подводными силами Тихоокеанского флота. В 2012 году он стал начальником штаба Северного флота, а в 2016 году был назначен командующим флотом. Он стал вице-адмиралом в 2014 году и полным адмиралом в 2017 году. В настоящее время ему 57 лет, и он явно достаточно молод, чтобы быть наиболее вероятным перспектива стать главнокомандующим после отставки Владимира Королева.

Адмирал Моисеев, напротив, хотя и занимал несколько столь же значимых должностей, лишь недавно (май 2018 года) был назначен командующим Черноморским флотом и пришел на эту должность из командировки заместителем начальника Генерального штаба. До службы в этой должности он был начальником штаба Северного флота и командующим подводными силами этого флота. До 2017 года всю свою карьеру прослужил на Северном флоте. Таким образом, хотя он был ровесником Евменова и служил на нескольких должностях, которые означают возможное продвижение в будущем до главнокомандующего, у него не было достаточного опыта работы на других флотах, чтобы претендовать на эту роль в 2019 году.. Если бы адмирал Королев продолжал исполнять обязанности главнокомандующего еще год или два, Моисеев мог бы стать ведущим кандидатом на его место. Как бы то ни было, в своей новой должности командующего Северным флотом он сразу же становится потенциальным преемником Евменова, если в ближайшем будущем его неожиданно придется заменить. Но вряд ли он станет следующим главнокомандующим, если Евменов отбудет полный срок, поскольку он ровесник и будет слишком стар, чтобы занимать эту должность, когда Евменов уйдет в отставку.

Следующее поколение руководителей ВМФ России

Мы определили несколько подающих надежды молодых адмиралов, которые могут стать потенциальными кандидатами в следующее поколение высших руководителей ВМФ России. В соответствии с нашими предыдущими выводами, мы использовали следующие 14 факторов для их идентификации:

Мы определили офицеров, отвечающих как минимум 10 из этих 14 критериев, в качестве вероятных кандидатов для дальнейшего продвижения в более высокие звания и на командные должности во флоте. Затем мы исключили офицеров, которые в настоящее время занимали должности, считающиеся окончательными, такие как военный советник в Анголе, или не соответствовали карьерным траекториям, которые, как правило, приводят к высшим командным должностям, таким как начальник оперативного управления Тихоокеанского флота или начальник Главного управления глубоководных исследований (ГУГИ). У нас остался список из четырех контр-адмиралов и двух вице-адмиралов, которые являются вероятными кандидатами на высшие руководящие должности, такие как командование флотом, или на одну из трех высших должностей в центральной военно-морской иерархии.

Александр Пешков — контр-адмирал, в начале 2019 года назначен командиром Балтийской военно-морской базы Балтийского флота. С 2006 по 2010 г. После окончания Академии Генерального штаба в 2012 г. некоторое время занимал должность начальника штаба дивизии ракетных кораблей, затем дослужился до заместителя командующего Кольской флотилией. Он получил звание контр-адмирала в 2016 году в возрасте 44 лет. Офицеры с таким опытом часто становились командующими флотом.

Эдуард Михайлов — контр-адмирал, с 2018 года — начальник штаба подводных сил Тихоокеанского флота. Всю свою карьеру он прослужил на Тихоокеанском флоте, в основном на атомных подводных лодках. После окончания Академии Генерального штаба в 2012 году служил командиром 10-й дивизии подводных лодок, затем заместителем командующего Приморской флотилией. Он получил звание контр-адмирала в 2014 году в возрасте 44 лет. Офицеров с таким опытом часто переводили на руководящие должности в других флотах, прежде чем они заняли высшие командные должности в ВМФ России. В некоторых случаях офицеры остались в Тихом океане и перешли к командованию этим флотом.

Александр Юлдашев — контр-адмирал, командующий Силами на Северо-Востоке России с начала 2018 года. Свою карьеру он начал со службы на подводных лодках Северного флота, дослужившись там до командования 7-й дивизией атомных подводных лодок. В 2009 году в возрасте 42 лет он получил звание контр-адмирала и был переведен на Тихоокеанский флот, где командовал сначала дивизией подводных лодок, а затем эскадрильей. В 2013 году назначен заместителем командующего Приморской флотилией. После окончания с отличием Академии Генерального штаба некоторое время служил заместителем командующего Кольской флотилией на Северном флоте, а в 2016 году вернулся на Тихий океан в качестве начальника штаба подводных сил Тихоокеанского флота.

Сергей Жуга — контр-адмирал, в настоящее время командующий Приморской флотилией. Дослужился до командных должностей на крейсерах и эсминцах Северного флота. В конце 2000-х занимал должность заместителя командира, а затем начальника штаба 43-й дивизии ракетных кораблей. В 2010 году его перевели на Тихоокеанский флот, где он некоторое время командовал 36-й дивизией ракетных кораблей, а затем вернулся на Северный флот, чтобы командовать 43-й дивизией, где он ранее служил. Затем он с золотой медалью окончил Академию Генерального штаба, а в 2016 году был назначен начальником штаба войск на северо-востоке России. Офицеры с такой подготовкой чаще всего получают повышение до командующего или заместителя командующего ВМФ России.

Владимир Гришечкин — вице-адмирал, в настоящее время занимает должность первого заместителя командующего Северным флотом. Он прошел командные должности в подводной службе Тихоокеанского флота, в том числе в 10-й дивизии подводных лодок и 15-й эскадрилье подводных лодок. Затем он перешел на Северный флот, где служил начальником штаба, а затем командующим подводными силами Северного флота, прежде чем занять нынешнюю должность. Он стал контр-адмиралом в 2007 году в возрасте 42 лет, а в 2018 году получил звание вице-адмирала. Офицеры с таким опытом особенно часто получают повышение до командующего или заместителя командующего ВМФ России.

Виктор Лийна — вице-адмирал, в настоящее время занимает должность начальника штаба Черноморского флота. Командовал атомными подводными лодками на Северном флоте, дослужившись до заместителя командира, а затем начальника штаба 11-й дивизии подводных лодок. После окончания Военно-морской академии в 2006 году был назначен командиром 18-й дивизии подводных лодок, затем заместителем командующего подводными силами Северного флота, затем командиром Беломорской военно-морской базы. В 2012 году он стал командующим войсками на северо-востоке России и занял свою нынешнюю должность в 2016 году после окончания Академии Генерального штаба. Он стал контр-адмиралом в 2012 году в возрасте 44 лет, а в 2018 году получил звание вице-адмирала. Офицеры с таким опытом особенно часто получают повышение до командующего или заместителя командующего ВМФ России.

Кроме того, вице-адмирал Сергей Рекиш , начальник штаба и заместитель командующего Тихоокеанским флотом, вероятно, будет следующим в очереди на командование флотом, так как все недавние командующие этим флотом ранее служили там заместителями в команда.

Эти офицеры потенциально могут стать основным руководящим составом ВМФ России в ближайшее десятилетие. Очевидно, что другие факторы, помимо карьеры, также могут играть роль в определении военного продвижения по службе, особенно на самых высоких должностях. Эти конкретные люди могут стать жертвами скандалов или столкнуться с тем, что их продвижение по службе было затруднено из-за личных конфликтов со старшими офицерами или политическими лидерами. Тем не менее круг потенциальных кандидатов на высшие должности в российском флоте в значительной степени ограничивается теми, кто проходит относительно определенный набор командных должностей, когда впервые достигает высшего звания. Из этой группы офицеров выйдут те, кто будет руководить российским флотом в ближайшее десятилетие. Им придется решить, продолжать ли развивать российский флот как силу береговой обороны и сдерживания или стремиться к созданию морского флота, который попытается конкурировать с Соединенными Штатами в открытом море. Аналитикам в Вашингтоне и других странах было бы разумно обратить на это внимание.

 

Дмитрий Горенбург — старший научный сотрудник отдела стратегических исследований CNA. Доктор Горенбург также является редактором журналов Проблемы посткоммунизма и сотрудником Дэвисовского центра российских и евразийских исследований Гарвардского университета. Ранее он преподавал на факультете государственного управления Гарвардского университета и был исполнительным директором Американской ассоциации развития славистики (AAASS). Он ведет блог по вопросам, связанным с российской армией, на http://russiamil.wordpress.com.

Кейси Стриклин — аналитик-исследователь Программы изучения России в CNA, где она исследует российский военно-морской флот, российские военные и информационные войны. Она имеет степень магистра международной политики и практики Университета Джорджа Вашингтона, степень доктора юридических наук Университета Оклахомы и степень бакалавра журналистики Техасского университета. Она лицензированный адвокат в штате Техас.

Изображение: Правительство России

 

Комментарий

В последний раз, когда российская экономика рухнула, они обменяли Pepsi на газированные напитки целый флот

Незадолго до распада Советского Союза коммунистическое государство так отчаянно нуждалось в Pepsi, что они обменяли американскую компанию по производству напитков примерно на 20 военных кораблей за партию их сладкого эликсира; что сделало Pepsi Navy шестым по величине в мире в то время.

В пятницу Украина призвала Pepsi и другого производителя безалкогольных напитков Coca Cola в Твиттере, заявив, что Coke решила встать на сторону evil , решив продолжить распространение в России после ее вторжения в Украину, которое началось на прошлой неделе. Неясно, знает ли Украина о том, что Советский Союз когда-то оснастил Pepsi собственным флотом.

sandboxx.us/wp-content/plugins/complianz-gdpr/assets/images/placeholders/twitter-minimal.jpg» data-width=»500″ data-dnt=»true»>

это уже не вкус, а добро и зло. @cocacola выбрала второе. @pepsi, настало время для вашей контратаки

— Украина / Украина (@Ukraine) 4 марта 2022 г.

Пока неясно, прислушается ли Pepsi к желанию Украины и добавит ли это к растущему списку стран и корпораций, налагающих экономические и коммерческие санкции на Россию, его президент и другие видные олигархи. Но пока Pepsi размышляет о своем будущем во все более изолированном российском государстве, давайте обратимся к тому, как Pepsi и Советский Союз вели дела в последний раз, когда российская экономика находилась в столь же тяжелом положении.

По теме: Как подросток с Cessna помог свергнуть Советский Союз

ВМС Pepsi

В 1959 году, всего через два года после первого испытания межконтинентальной баллистической ракеты (МБР), США и Советский Союз подхода к ядерному сдерживанию, тогдашний вице-президент Ричард Никсон и премьер-министр СССР Никита Хрущев посетили Американскую национальную выставку в московском парке Сокольники. Когда двое мужчин обменялись колкостями об эффективности соответствующей экономической модели каждой страны, глава Pepsi International Дональд Кендалл решил растопить лед, выпив несколько маленьких чашек их одноименной газировки.

Советский премьер Никита Хрущев пьет пепси рядом с (тогда) вице-президентом Ричардом Никсоном.

Как назло, советский премьер был немедленно поражен сладким газированным напитком, и была заключена сделка, чтобы Советы начали получать поставки напитка. Pepsi заключила первое подобное соглашение между капиталистической американской компанией и коммунистическим Советским Союзом… но была одна серьезная проблема. Советские деньги были практически бесполезны за пределами страны.

Хотя у Советов и не было твердой валюты, у них было чем торговать: водкой. Итак, Pepsi и Хрущев заключили сделку: Pepsi будет поставлять безалкогольные напитки, а взамен Советский Союз предоставит водку их государственного бренда Stolichnaya для перепродажи в Соединенных Штатах.

Менее десяти лет соглашение между Советским Союзом и Pepsi оставалось без изменений, но в 1980 году геополитика испортила сделку. Советский Союз вторгся в Афганистан, и американский народ в ответ бойкотировал продукцию советского производства, в том числе водку Stolichnaya, которую Pepsi приобретала в обмен на газировку. За несколько лет продажи Stolichnaya упали настолько, что Pepsi больше не считала сделку выгодной.

(C Watts на Flickr)

По теме: Как ЦРУ угнало советский космический корабль в 1959 году

Но любовь Советского Союза к колы второго эшелона Америки была слишком сильна, чтобы допустить расторжение сделки, и советские чиновники начали искать другие способы возмещения расходов Pepsi на поставки газированных напитков. К 1989 году у них было решение. В обмен на безалкогольные напитки Pepsi Советы предложили им настоящий флот. Pepsi согласилась на сделку, завладев советским крейсером, фрегатом, эсминцем, 17 подводными лодками и горсткой нефтяных танкеров, мгновенно сделав торговца напитками владельцем шестого по величине флота на планете.

Но, несмотря на это важное хвастовство, недавно созданный флот Пепси был далеко не готов к бою. Флот подводных лодок находился в ужасном состоянии, многие из них качались в одну сторону, и почти все имели признаки серьезной ржавчины. Надводные корабли в новом военно-морском флоте Pepsi были не в лучшей форме, пожалуй, только один из них был действительно мореходным, а по крайней мере еще один требовал постоянной прокачки, чтобы поддерживать его на плаву.

Pepsi Navy ждет утилизации.

Связанный: Буран: как Советы украли космический шаттл 

Тем не менее, правительство Соединенных Штатов не особенно обрадовалось, увидев, что корпорация внезапно получила достаточную военно-морскую огневую мощь, чтобы сражаться с некоторыми целыми странами. Генеральный директор Pepsi Дональд Кендалл, впервые познакомивший Хрущева с этим напитком, отреагировал на жалобы Америки со всем апломбом, которого можно было ожидать от адмирала военно-морского флота Pepsi, напомнив Пентагону, что ему только что удалось сократить количество кораблей в Советском Союзе. утилизация значительным числом.

Советская подводная лодка в составе Pepsi Navy

«Я разбираю Советский Союз быстрее, чем вы».

-Дональд Кендалл (генеральный директор PepsiCo)

Конечно, его комментарий мог иметь какое-то отношение и к любви советских людей к его капиталистическому продукту. Ряд факторов в конечном итоге привел к падению Советского Союза, в том числе усилия Рональда Рейгана по преданию коммунистического режима забвению, а позже и политика «гласности» Михаила Горбачева, направленная на более открытое управление… но трудно оспаривать влияние таких продуктов, как «Пепси». на советской многолюдности.

Вскоре после вступления во владение военно-морским флотом Pepsi торговая марка газированных напитков продала все двадцать военных кораблей шведской компании по переработке металлолома, чтобы возместить стоимость их поставки Pepsi.

Подробнее читайте в новостях Sandboxx

Алекс Холлингс

Алекс Холлингс — писатель, отец и ветеран морской пехоты, специализирующийся на анализе внешней политики и оборонных технологий. Он имеет степень магистра коммуникаций Университета Южного Нью-Гэмпшира, а также степень бакалавра корпоративных и организационных коммуникаций Фрамингемского государственного университета.

Подписаться на Алекса Холлингса: Фейсбук