Серный остров – единственный частный остров в Петербурге | Другие места
Еще 10 лет назад Серный остров в Санкт-Петербурге был известен только специалистам. Широкие массы узнали о нём только в 2015 году: в контексте строительства моста Бетанкура и сопровождающих эту стройку скандалов.
Рабочее название нового моста, связавшего Василеостровский район с Петроградской стороной, было как раз «Серный», так как он проходил над Серным островом и частично опирался на него.
Опоры моста Бетанкура на Серном острове.Интересен Серный остров прежде всего тем, что это – единственный в городе частный остров. Кроме того, с него открывается живописный вид на «изнанку» моста Бетанкура, а на самом острове есть несколько древних автомобилей.
Прошлое
До строительства моста Бетанкура обычные граждане могли увидеть Серный остров только с воды, проплывая мимо него по Малой Неве. С берега остров был прикрыт целым кварталом с промышленной застройкой между Уральской улицей и набережной.
Но остров не был безжизненным. На нём были парковка, причал для скутеров, площадка для пейнтбола и какие-то производственные помещения.
Настоящее
Сейчас остров находится в долгосрочной аренде у частного лица. На территории острова расположились яхт-клуб «Бриз», пункт проката гидроциклов Anders Motors, пейнтбольная площадка и небольшая мастерская.
Я прошёл под мостом Бетанкура по набережной Макарова в сторону ЗСД и повернул направо на Серный мост. Мост добротный, каменный. Раньше был деревянный, но строители моста Бетанкура построили заодно и этот небольшой мостик.
Мост Бетанкура справа, впереди Серный мостик.На мосту есть будка охранника и висит предупреждение о частной территории. Но запрещающих знаков я не нашёл, охранника тоже, поэтому спокойно прошёл на территорию и дошёл до стоянки гидроциклов. Здесь охранник был на месте. Я объяснил ему, что хочу поближе посмотреть на мост Бетанкура, и он разрешил пройти.
За стоянкой есть спуск прямо к воде, но надо следить за проходящими «Метеорами»: они поднимают волну, которая может намочить ноги.
Мост Бетанкура снизу. Вид с Серного острова.После стоянки гидроциклов я пошёл обратно и увидел ржавеющий остов автомобиля 40-х годов. Он стоял на заросшем травой пустыре за забором.
Автомобиль BMW/EMW 340 1946-1952 годов.Частично забор отсутствовал, поэтому у меня получилось подойти ближе. И там уже я обнаружил, что в траве притаились аж 5 ретро-автомобилей!
Кроме старых BMW, есть такие же старые Opel и Fiat.Уходя с острова, я снова прошёл мимо будки охранника, который разговаривал с пожилой парой. Они тоже хотели попасть на остров и посмотреть, что там есть. Их пропустили. Может, просто совпадение, а может, место постепенно становится популярным.
Серный остров хорошо просматривается с моста Бетанкура. Если присмотреться, то можно даже разглядеть те ржавые ретро-автомобили.
Серый остров, вид с моста Бетанкура. По центру фотографии — огороженный забором пятачок, где стоят старые автомобили.
Будущее
Существуют планы по открытию на острове яхт-клуба и гостиницы, вовлечению территорий острова в чемпионаты Европы и мира по аквабайку.
Думаю, через 5-10 лет Серный остров полностью преобразится. Сложно представить себе, что рядом с новым элитным районом на Петровском острове сможет существовать такая «дикая» территория. Так что, если вы любите подобные заброшенные объекты, то спешите посетить Серный остров!
Поделиться в социальных сетях
Вам может понравиться
Яхт-клуб в Санкт-Петербурге Бриз
Вся необходимая инфраструктура
Находимся в центре СПб, красивые виды
Уютная атмосфера: чил зона и территория для мероприятий
К вашим услугам
Гидроцикл Катер Яхта Теплоход Квадрацикл Багги Мотоцикл Снегоход
Стоянка, хранение и прокат
Обслуживание, ремонт, покраска корпусов и механической части
Летняя стоянка и зимнее хранение от 700 р за погонный метр длины судна в месяц!
Оборудованный, бетонный слип для спуска-подъема
Аренда прицепов под любую технику
Прокат катеров, гидроциклов, яхт, теплоходов, флайборд, вейксерфинг
Территория для отдыха и мероприятий у воды
Варианты оплаты наших услуг
Лично: позвоните нам +7(911)911-00-90 или закажите на сайте, договоритесь с администратором о желаемом времени приезда в яхт-клуб.
Электронно: оплатить любую их наших услуг можно электронно одним из представленнх ниже способов.
Наша
инфраструктура
Нажмите, чтобы увидеть карту
Охраняймый въезд
Контейнер для мусора
Наземная парковка
Прокат технки для активного отдыха
Водная парковка
Зона ремонта и обсуживания
Зона отдыха у воды
Слип для спуска-подъема судов
Отзывы наших клиентов
Елена Ковалева
Оценка 4 из 5
Катаемся с мужем загорать и отдыхать на воде , катер храним в этом яхт-клубе и летом и зимой, наиболее подходящее место по соотношению цена-качество услуг.
Наталья Валиева
Оценка 4 из 5
Друзья подарили на свадьбу катание на катере из этого яхт-клуба с фотосессией, место красивое, много разных катеров и яхточек.
Борис Рыскин
Оценка 5 из 5
Отдавал подвесной мотор своего катера на переборку, сделали качественно и сами нашли все необходимые запчасти.
Вячеслав Соколовский
Оценка 4 из 5
Покрасили катер за 3 дня после того, как поцарапал его об набережную, спасибо за оперативность. В наш короткий Питерский сезон, это особенно ценно.
Ольга Громова
Оценка 5 из 5
Арендовал беседку в яхт-клубе на день рождения . Мангал и зона отдыха у воды входят в стоимость, уютное местечко.
Виталий Шилов
Оценка 4 из 5
Катаюсь на вейксерфе за катером в прокате водной техники, который находится на территории яхт-клуба, центр города, красивые виды, особенно на рассвете.
Алексей Королёв
Оценка 4 из 5
Периодически пользуюсь услугами слипа в этом яхт-клубе. Спуск удобный, бетонный , достаточно плавный, даже на легковой машине получается слиповаться.
Борис Кимашев
Оценка 5 из 5
Своим катером еще не обзавелся, но частенько беру в аренду катер без капитана в этом яхт-клубе. Флот достаточно свежий, есть варианты с открытым носом и каютой, флайбриджем.
Сергей Челей
Оценка 4 из 5
Храню гидроцикл на прицепе на парковке яхт-клуба, цена адекватная, услуги по спуску-подъему на воду квадроциклом яхт-клуба входят в стоимость, раздевалки и другая инфраструктура в нормальном состоянии.
Юрий Горонков
Оценка 5 из 5
Пользуюсь услугами парковки катера на воде летом в этом яхт-клубе, находится в центре, работает круглосуточно, специалисты по обслуживанию и ремонту работают грамотные, рекомендую.
Адрес, контакты,
график работы
Россия, Санкт-Петербург, остров Серный яхт-клуб «Бриз» въезд на остров с набережной Макарова
+7 (911) 911-00-90
Нажмите чтобы увидеть карту
Sulphur Island — The Atlantic
Global
Все узнают изображение поднятия флага на Иводзиме.
Но что вы знаете о месте, за которое мы на самом деле сражались?
от P. J. O’Rourke
Сохранял истории
как памятник удивительному убою военного военного удаленность от всего, что волнует постмодернистскую эпоху.
Иводзиму можно посетить только с разрешения военных и, как правило, только военным транспортом. Бескомфортный винтовой катер C-130 Hercules летит с Окинавы на расстояние более 700 миль по чистому Тихому океану, двигаясь так же медленно, как самолеты времен сражений на Иво. Остров длиной пять миль тянется к северо-востоку от песчаного перешейка у основания вулканического конуса горы Сурибати и простирается на две с половиной мили в ширину в форме пятна краски с горой Сурибати (на самом деле подножия холма) как банка с краской. Цвета серый, серо-зеленый, коричневый и черный — оттенки камуфляжа. С воздуха Иводзима выглядит такой же маленькой, как напоминание о незначительности великих тактических целей войны.
Я отправился на Иводзиму с режиссером и оператором. Мы работали над часовым документальным фильмом о битве для кабельного телевидения. С 19 февраля по 26 марта 1945 года в боях за остров погибло 6821 американец и около 20 тысяч японцев. Как может что-то одночасовое — молитва, симфония, не говоря уже о документальном фильме по кабельному телевидению — оправдать это? Режиссер, оператор и я беспокоились об этом накануне вечером в баре на Окинаве. Мы решили, что 26 821 мужчина посоветовал бы нам перестать волноваться и пить.
Мы втроем были гостями в поездке, которую периодически устраивают молодым морским пехотинцам в знак признания образцового поведения и поведения. О путешествии говорят как о «подъеме морального духа».
Тем не менее, юноши и девушки вступают в Морской Дозор не для того, чтобы чувствовать себя комфортно. А поездка на Иводзиму — это способ для новых морских пехотинцев проникнуться духом Корпуса. Битва за остров велась тем, что на тот момент было самым большим отрядом морской пехоты, когда-либо собранным.
Иво стал синонимом боя, когда он еще велся. Американские военные надеялись, что остров можно будет взять за две недели. Бой длился тридцать шесть дней. Ожидалось, что сопротивление японцев будет упорным. Это было свирепо. Только 1083 из примерно 21 000 японских защитников сдались или попали в плен. Высадка на Иводзиму произошла в момент окончания войны в Европе. Союзники были на Рейне. Варшава пала. Внимание обратилось на Тихоокеанский театр. Сам министр военно-морского флота Джеймс В. Форрестол находился на берегу Иводзимы в день «Д» (так назывался день высадки) плюс четыре. Когда госсекретарь Форрестол увидел поднятие флага на горе Сурибати, он сказал: «Это означает создание корпуса морской пехоты на следующие пятьсот лет».
И это поднятие флага. Снимок фотографа Associated Press Джо Розенталя является самым известным изображением боя во время Второй мировой войны — возможно, самым известным изображением боя в истории. Слово «икона», притупленное употреблением, можно применить именно к изображению водружения флага на горе Сурибати. Выполненное из бронзы на военном мемориале морской пехоты, с мужчинами ростом тридцать два фута, поднятие флага производит большее впечатление, чем гора, на которой это произошло.
Молодым — очень молодым — морским пехотинцам, которые смотрели на эту гору, когда я был там, поднятие флага должно было показаться полным-Секретарь-Форрестол-500 лет назад. Для тех, кто родился в 1984, война между Японией и Соединенными Штатами кажется мне почти такой же далекой во времени, как война между Японией и царской Россией. Во время этого длинного блуждания хронологии Иводзима приобрела легкий, неприятный комический оттенок. Были многочисленные пародийные изображения памятника, фотографии, позы.
Они сделали это так быстро, что были там к восходу солнца, в 5:45. Они повесили свои жетоны на пике Сурибати, на барельефе поднятия флага, установленном на гранитном постаменте. Памятник украшен сотнями жетонов, многие из которых имеют более позднюю дату рождения, чем дата моего последнего визита к стоматологу. Но если и было что-то, что показалось молодым морским пехотинцам устаревшим или абсурдным на этом поле боя, они этого не показали. Некоторых из них отправят разбираться с древними нелепостями Афганистана и Ирака. Режиссер, оператор и я — антиквариат в наши сорок-пятьдесят лет — приступили к нашему собственному абсурдному поручению. С фотоаппаратом, штативом, аккумуляторами, кассетами и прочим мы брели по сатире тропического рая. Пляжи были черными, а не белыми. Море было похоже на взволнованную помойку. Небо было безоблачным, но мутным от зноя. Пальмы не качались, бугенвиллеи не цвели в ботанически анонимном непрерывном кустарнике. Погода кровь не грела, а лысину пекла и ноги пекла.
На месте соломенных лачуг и хижин тики остались руины японских дотов и огневых точек.
Мы втроем несли свои вещи через весь остров, вверх по Сурибати и вниз. Мы не упали в обморок от жары, не почувствовали головокружения и тошноты. Мы жаловались друг другу, что Иводзима — это не то место, где вы чувствуете, что можете жаловаться. Мы вышли на глубокий, крутой, всасывающий песок пляжей высадки в день «Д». В то утро тридцать тысяч человек были высажены на берег на площади, едва подходящей для панэллинского луау Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Танки, десантные машины и сами морские пехотинцы замерли. В день «Д» 2420 американцев были убиты или ранены.
В бою теперь меньше людей и больше зависит от сложного электронного оборудования. Мы тащили некоторых. По весу он не сравнится с тем, что несет морской пехотинец при высадке морского десанта. В 1945 году оружие, боеприпасы и снаряжение одного человека могли весить до 122 фунтов. Убийство уже не такое физическое, как раньше.
Пришло время освободить молодых, полных надежд людей от боевых обязанностей. Войну должны вести мужчины средних лет, которые и решают, что войну нужно вести в любом случае. У нас не вся жизнь впереди. Мы уже смотрим в бочку сердечных заболеваний и расследований Комиссии по ценным бумагам и биржам. Быть вырванным из дома, семьи и работы для многих из нас было бы не так мучительно. Нам не нужны были бы эти поднимающие боевой дух поездки.
Мысль о том, что мы должны сражаться, а они должны веселиться, казалось, не пришла в голову молодым морским пехотинцам. Они принесли полные карманы маленьких сумок с застежкой-молнией и наполняли их песком Иводзимы.
Возможно, этот фильм заслуживает неироничного взгляда. Sands of Iwo Jima , выпущенный в 1949 году, не имеет ничего общего с битвой, хотя финальные сцены происходят на Иво и включают душераздирающие кадры, снятые боевыми операторами морской пехоты. Настоящая тема фильма — перемены в Америке — общенациональный сдвиг ценностей, охвативший 150 миллионов человек.
Джон Уэйн, сержант морской пехоты, крепок как гвоздь. Джон Агар, рядовой взвода Уэйна, чувствителен и учился в колледже. Они сталкиваются. «Я не буду настаивать на том, чтобы [мой сын] был крутым; вместо этого я попытаюсь сделать его умным», — говорит Агар Уэйну, который сам чертовски чувствителен и умнее, чем вы думаете. Затем Уэйна подстреливают, и Агар понимает, что иногда разумнее и деликатнее всего быть жестким, как гвоздь. 9Таким образом, 0029 Sands of Iwo Jima прослеживает внешнюю политику США от «Большой палки» Тедди Рузвельта через «Четырнадцать пунктов» Вудро Вильсона до книги Джорджа Буша-младшего «Что бы это ни оказалось».
Заманчиво полагать, что японские защитники Иводзимы не были такими чувствительными, как сегодняшние американцы. Японцы сражались за остров в основном из-под земли, скрываясь в целых шестнадцати милях туннелей и пещер. Они погибли там от обстрелов из огнеметов, взрывов ранцевых зарядов и удушья. В этих катакомбах осталось много мертвых японцев.
Маленькие страшные отверстия системы туннелей открываются по всему острову. Приезжие родственники поставили у ям небольшие алтари. Подношения сигарет и сакэ стоят рядом с курильницами для благовоний. Сломанное и ржавое оружие расставлено изящно. Просто невозможно, чтобы чувствительный американец, заглядывающий в мрачные отверстия, думал, что каждый человек внутри был таким же несчастным и напуганным, как Билл Мойерс.
На самом деле, японские военные на Иводзиме — по крайней мере, офицеры — были, возможно, более чувствительными и умными, чем их американские коллеги. Командующий островом генерал-лейтенант Тадамичи Курибаяси был опытным художником. Он свободно говорил по-английски. Несколько лет он проработал военным атташе в Соединенных Штатах и Канаде, писал домой жене и ребенку письма, страницы которых были заполнены юмористическими карикатурами. И он открыто выступал против войны с Америкой. Командующий военно-морскими силами контр-адмирал Тошиносукэ Ичимару писал стихи на японском и классическом китайском языках и был известен своей каллиграфией.
Подполковник Такеити Ниси был чувствителен к возможности развлечься. Это был барон из разряда светских хроник и жирных лиц, завоевавший золотую медаль в конкуре в 19-м веке.32 Олимпиада в Лос-Анджелесе. Он тусовался в Голливуде, имел романы с актрисами и был знаком со Спенсер Трейси. Все трое офицеров дрались насмерть.
За северным конусом Иводзимы вулканическое плато наполовину размыто беспорядочными холмами. По большей части их имена — это не что иное, как высота в футах: высота 382, высота 362А и так далее. На каждом холме умирали сотни людей; так сделал каждый овраг между ними. Любая глыба скал, обеспечивающая укрытие врагу, становилась источником смерти, как и все открытые пространства, не дающие укрытия морским пехотинцам. Из-за этого острова было убито около пяти человек на акр, по трупу на участке каждого жилого квартала. В день «Д» подполковник Чарльз Э. Шепард-младший, командир 3-го батальона 28-го полка морской пехоты, сказал своим людям, что их цель состоит в том, чтобы «обезопасить этот паршивый кусок недвижимости, чтобы мы могли свалить с него к черту».
Уильям Манчестер в своих мемуарах о войне на Тихом океане, Goodbye, Darkness описывает Иводзиму как «уродливую вонючую глыбу холодной лавы, притаившуюся в угрюмом океане».
По стечению обстоятельств всего месяц назад я наблюдал за другими вонючими шарами на дальнем берегу того же угрюмого океана, на таких же изолированных Галапагосских островах. Я и мои друзья-туристы ахали на черные пески, ахали на сернистые жерла вулканов и рассказывали друг другу, как прекрасен закат за горами точно такой же формы, как Сурибати. На Иводзиме нет тех странных форм жизни, которые можно найти на Галапагосских островах. Но какая форма жизни может быть более странной, чем та, которая велась на Иводзиме с 19 февраля?до 26 марта 1945 г.? Галапагосские острова находятся под международной защитой, чтобы сохранить историю биологической эволюции. На Иводзиме сохраняется история нравственной эволюции. Мусор битвы лежит там, где его уронили. Семиэтажное японское укрепление внутри горы Сурибати никогда не подвергалось повторному проникновению.
После Иводзимы произошло еще несколько крупных сражений Второй мировой войны, особенно в Берлине и на Окинаве. Но это было незадолго до того, как чувствительные, разумные нации вышли за пределы подобных вещей — даже если Хиросима, одно из тех катастрофических событий, обычных для эволюционной истории, потребовалась, чтобы зажечь прогресс. С тех пор военные полчища, роящиеся в тотальной атаке, и воинские массы, павшие в отчаянной обороне, стали редкостью. Когда они случаются, речь идет об эволюционных откатах — Ким Ир Сене, Саддаме Хусейне, аятолле Хомейни.
Люди, конечно, не стали лучше, просто стали более чувствительными и, может быть, умными. Одна из вещей, в которых они разбираются, — это стратегия. Иводзима находится примерно в 660 милях от Токио. В начале 1945 года у американцев были авиабазы в Тихом океане, которые находились в пределах досягаемости материковой части Японии для бомбардировщиков, но не для сопровождения истребителей. Если бы американцы смогли взять Иводзиму, B-29 пролетели бы над Токио полностью защищенными.
Если бы японцы смогли удержать Иводзиму, то B-29 — нет. Сегодня 100 000 солдат не брошены в одно такое маленькое место на карте. Есть так много других видов пространства, за которые можно сражаться — космическое пространство, киберпространство, пространство между ушами большинства людей.
Мы вернули Иводзиму Японии в 1968 году. Сейчас, как и в феврале 1945 года, это японская военная база. На закате, когда я был там, из громкоговорителей возле лагеря морских пехотинцев звучал национальный гимн Японии. Каждый морской пехотинец США повернулся к японскому флагу, вытянулся по стойке смирно и отсалютовал. Сержант-майор морской пехоты моего поколения, возглавлявший поход для поднятия боевого духа, сказал себе под нос: «Мой дедушка перевернулся бы в гробу, если бы увидел это».
Ни его дед, ни любой другой американец не переворачивается в гробу на Иводзиме. К 1960-м годам мертвые американцы были извлечены из захоронения и возвращены на американскую землю. Их призраки не посещают поле битвы за Иводзиму.
Как и призраки японцев. Я не верю в призраков, но я достаточно ирландец, чтобы определить, когда их нет рядом. Остров мрачный. Мысли о его истории пугают. Но Иводзима не страшный. Я нашел такое же мнение в « Tales of the South Pacific» Джеймса Миченера 9.0030 . В конце книги рассказчик посещает воинское кладбище. Он встречает темнокожего моряка, вызвавшегося сторожем.
«Не странно ли, — спросил я, — что цветным нравится работать на кладбище?»Мой проводник мягко и легко рассмеялся. — Да! Да! Я знаю, что ты все это значит, — сказал он. — Все эти шутки про призраков и мерзавцев. Но чего вы все не видите, — тихо добавил он, — так это того, что здесь наверху нет призраков!.. Они одни герои.
Простите, ради мысли, бесчувственный язык Миченера. Он был человеком пре-постмодерна. Как и генерал Курибаяси. В своем последнем сообщении в Имперский генеральный штаб он сказал: «Даже будучи призраком, я хочу быть в авангарде будущих японских операций…» Если это так, то он бродит по заводу Toyota.
Генерал Курибаяси отправил это сообщение из пещеры в ущелье на северо-западном углу Иводзимы, области, которую американцы называют «Кровавое ущелье». Морпехов донимали многочисленные убежища, глазки и порты для оружия, спрятанные в узком скоплении скал и кустов. Я отправился к последнему оплоту Курибаяси с сержант-майором и японским сержант-майором. Сержанты-майоры — друзья. Они авторитеты в истории Иводзимы. Вместе они читали лекции молодым морским пехотинцам и руководили походами по острову.
Я не мог видеть вход в пещеру Курибаяси, хотя его потомки отметили его статуей синтоистской богини. Сержанты на животах ввели меня внутрь. Курибаяси был широкоплечим мужчиной, пять футов девять дюймов и 200 фунтов веса. Доставить его в штаб-квартиру, должно быть, было все равно, что достать вино, потеряв штопор. На тридцати футах вниз крыша, стены и пол пещеры вспыхнули, словно в приступе паники. Мы стояли в большой, жаркой, вонючей камере, где повсюду лежали пожитки мертвецов.
К середине марта в Курибаяси было всего 1500 человек. Все они находились в пределах одной квадратной мили вокруг Кровавого ущелья. На острове находились десятки тысяч морских пехотинцев. 14 марта американское тихоокеанское командование объявило Иводзиму «безопасной». Однако бои продолжались еще двенадцать дней. В ходе «зачистки» на Иводзиме погиб 1071 морской пехотинец. Это больше американцев, чем погибло при завоевании и оккупации Ирака с его территорией в 168 000 квадратных миль и армией в полмиллиона солдат, хотя время еще есть.
Может быть, мы подходим к концу долгой и мрачной современности. Убийства бесчисленных людей продолжаются, но не среди людей, которые знали Спенсера Трейси. Война продолжается, но масштаб битвы возвращается к тому, что признали бы Гектор и Аякс. Может быть, каждая Джессика Линч станет легендой. Может быть, смерть каждого будет иметь значение.
Серный остров (Иводзима, 1945 г.)
Иводзима была крупнейшей морской десантной битвой всех времен.
Он же был и самым дорогим. Десант, полностью состоявший из Лезернека, потерял более 26 000 человек, что эквивалентно потере полутора дивизий морской пехоты. Погибло более 6000 человек. Как и 21 000 японцев.
Семьдесят две тысячи американских морских пехотинцев атаковали хорошо укрепленный остров Иводзима в феврале 1945 года, возглавляя десантные силы ветеранов на пике своей боеспособности.
Морские пехотинцы ожидали жесткого боя. Токио находился в 650 милях к северу, время полета менее трех часов. Сам остров был мечтой защитника — мало пляжей; разбитая, извилистая земля; лунный пейзаж скал, утесов и пещер. Имея площадь в форме свиной отбивной менее семи квадратных миль, Иво был больше, чем Тарава и Пелелиу, но намного меньше, чем Марианские острова.
Вулканический остров пропах серой, из него вытекал пар, и он выглядел зловеще — «черт возьми, огонь потушен, но все еще дымится», — сказал один невпечатленный морской пехотинец.
Японцы не пожалели средств на укрепление острова, используя самых талантливых горных инженеров Империи.
У них было много больших орудий, тяжелых минометов, огромных реактивных снарядов — и множество невероятно эффективных 25-мм автоматических пушек, установленных для горизонтального огня по войскам и десантным кораблям.
Генерал-лейтенант Тадамичи Курибаяси с железной волей командовал гарнизоном Иво, и ему хорошо служили блестящий начальник артиллерии и несколько офицеров-ветеранов пехоты.
Для морских пехотинцев Иводзима станет последней битвой за старый боевой конь-амфибию генерал-лейтенанта Хаулина Безумного Смита. В последний раз он рассердится на бережливое распределение ВМФ предварительных морских бомбардировок. Когда Смит мрачно предположил, что остров будет стоить 15 000 жертв морской пехоте, его коллеги из флота подумали, что он сошел с ума.
Мелкий вулканический песок, отсутствие укрытия и вырисовывающаяся громада горы Сурибати на заднем плане — все это запечатлено в четвертой дивизии морской пехоты на Иводзиме.
Полковник Донна Дж.
Нири, USMCR (в отставке), 2000 г., холст, масло.
В то время как Холланд Смит сражался с высшим начальством ВМФ, реальное руководство морскими пехотинцами, штурмовавшими Иводзиму, перешло к генерал-майору Гарри Шмидту, командующему V десантным корпусом. 3-я, 4-я и 5-я дивизии морской пехоты должны были обеспечить высадку десанта, каждое из которых было так же хорошо руководимо, обучено и оснащено, как и любое подразделение, которое когда-либо пересекало линию исхода во время войны на Тихом океане.
Высадка десанта была потрясающим зрелищем, вершиной десантной войны, безукоризненно выполненной командой ветеранов ВМС-Морской пехоты.
В течение нескольких минут генерал Шмидт высадил на берег 8000 морских пехотинцев, которые боролись с мягким черным песком Серного острова.
Курибаяси внимательно наблюдал за развитием событий, ожидая, когда пляжи и внутренние террасы заполнятся войсками и техникой.
По его сигналу в горной местности еле уловимо зашевелилось — открылись двери и люки, высунулись огромные морды.
Еще один сигнал от командира острова, и начался настоящий ад. Все пушки, гаубицы и минометы на острове начали обстреливать незащищенных американских морских пехотинцев.
Это была самая кровавая бомбардировка морской пехоты за всю войну. Огромные 320-мм минометные снаряды, явно кувыркаясь в воздухе, как демонические пятидесятипятигаллонные бочки с маслом, разносили группы морских пехотинцев вдребезги.
Художник морской пехоты Чарльз Уотерхаус изображает себя раненым морским пехотинцем на Иводзиме более 40 лет спустя в портрете художника в молодости.
Полковник Чарльз Х. Уотерхаус, USMCR (в отставке), 1989 г., акрил на мазоните.
Сегодня мало кто знает, что поднятие флага на горе Сурибати, запечатленное на знаменитой фотографии Джо Розенталя, никоим образом не ознаменовало конец битвы. Еще меньше знают, что на фото Розенталя запечатлено второе поднятие флага. Художник Говард Чандлер Кристи создал композицию из обоих поднятий флага в картине «Поднятие флага на Иводзиме», написанной в 1945 году.
Холст, масло, подарок Нью-Йоркского отряда № 1 лиги морской пехоты, июнь 1945 года.
Коллекция Национального музея Корпус морской пехоты
25-мм пушки пронеслись по открытому пространству, словно гигантские косы, оставляя за собой широкие полосы окровавленных тел. Укрытия не было, вулканический песок слишком рыхлый для копания, террасы сильно заминированы. Морские пехотинцы выругались и продолжали двигаться вперед, тысячи людей шатались вперед, почти ослепленные огнем.
Пятый флот не одобрил эту неприятную засаду японских артиллеристов на их десант в высокогорье. Корабли и самолеты среагировали быстро, дав Курибаяши попробовать собственное лекарство, поражая открытые огневые позиции шрапнелью и напалмом. Маленький остров, казалось, качался и трясся, буквально ад на земле.
Десантники страдали и истекали кровью, но не паниковали. Ветераны в строю поддержали новобранцев, младшие солдаты сменили павших лидеров, а подбитые отряды быстро объединились, чтобы поддержать атаку.
Полевые радиостанции трещали срочными просьбами к флоту о плазме, носилках, минометных снарядах и мешках с песком.
В рыхлом песке не было бы окопов («как копать яму в бочке с пшеницей!»).
Морская пехота и танки атакуют японские позиции на скалистом севере Иводзимы во время прямого лобового штурма. Видимый взрыв — это вражеский минометный снаряд. Это наступление принесло 20 ярдов за 30 морских пехотинцев.
Фото предоставлено Исторической коллекцией морской пехоты. Вещи вытекли на берег — и каким-то образом продолжали двигаться вглубь страны. Так поступили резервные батальоны и полки штурмовых дивизий. К темноте у Шмидта на берегу было невероятные 30 000 морских пехотинцев, хорошо поддерживаемых танками, полугусеницами и полевой артиллерией. Морские пехотинцы уже превосходили численностью японцев на острове.
Просто добраться до берега было сукой. Пересечение террасных минных полей было сукой. Каменоломня была сукой (Прыжок Джо Чемберс потерял 22 офицера и 500 человек из своего 3-го батальона 25-го полка морской пехоты, взобравшись на эти высоты только в день «Д»!).
А захватить гору Сурибати было не так-то просто.
Но Сурибати пришлось пасть. С усеянных пещерами высот японские артиллеристы продолжали стрелять морским пехотинцам в спины, пока те разворачивались на север, чтобы отбить первый аэродром у дисциплинированных защитников Курибаяси.
[На четвертый день патруль 28-го полка морской пехоты пробился к вершине, поднял под обстрелом маленький флаг, а затем заменил его флагом побольше, который мог видеть «каждый сукин сын на острове». Боевой оператор Associated Press Джо Розенталь увековечил второе событие своим культовым снимком. Штаб-сержант Уильям Дженост одновременно снимал волнующие видеокадры.]
Трое из шести знаменосцев на исторической фотографии Розенталя погибнут в грядущих боях; двое других будут ранены. Фотограф Геност погиб бы в перестрелке в пещере. А битва за Иводзиму только что началась. Прямо впереди лежала главная оборонительная полоса Курибаяси и все более пересеченная местность острова, все выше по склону от пляжей для высадки.
Остров был слишком ограничен для крупных фланговых атак; высокие скалы вдоль северной береговой линии исключали возможность высадки морского десанта.
У Шмидта не было другого выбора, кроме как атаковать японцев в лоб.
Бои унесли тяжелые потери проверенных лидеров Морского Дозора. Пятеро из двадцати четырех командиров пехотных батальонов, высадившихся на Иводзиме, погибли в бою; двенадцать других были ранены.
Иводзима так сильно ударил по командирам, что младшие офицеры и рядовые взяли на себя ответственность, невообразимую в гарнизоне.
Воскресенье, 4 марта, конец второй недели сражения, поначалу казалось просто еще одним затянувшимся дурным сном, еще одним холодным и дождливым днем, еще одним днем бойни. V десантный корпус уже потерял 13 000 морских пехотинцев, в том числе 3 000 убитыми. Захватывающее зрелище поднятия флага над Сурибати десятью днями ранее казалось вечностью назад.
Но теперь произошли два события, которые изменили ход битвы — одно невидимое и только позже осознанное, другое видимое каждому человеку на острове.
Морские пехотинцы, сами того не подозревая, наконец взломали главный оборонительный пояс Курибаяси через центральное нагорье и убили полковника Чосаку Кайдо, талантливого начальника артиллерии. В этот день Курибаяси покинет свой удачно расположенный командный пункт и укроется на оставшиеся три недели в пещере в безбожном ущелье на северо-западной оконечности острова, все еще сохраняя командование, но гораздо меньше контроля.
Второе ключевое событие 4 марта произошло неожиданно в тот же день, когда B-29 Superfortress Dinah Might, поврежденный во время налета на Токио, совершил аварийную посадку на простреленной и все еще не переоборудованной полосе бомбардировщиков на Иводо.
Десантники в каждом окопе издали оглушительные возгласы. «Вот почему мы здесь!» сказал один.
Десантники возобновили бой с умноженной яростью, ведомые своими танками.
Иводзима ознаменовалась самым большим развертыванием танков морской пехоты за всю войну, 150 «Шерманов», и они были бесценны.
Танковые батальоны объединили свои силы, чтобы возглавить атаку морской пехоты на втором аэродроме, о котором горячо спорят, против яростного огня японских 47-мм и 57-мм противотанковых орудий.
Восемь из этих танков были модифицированы в полевых условиях для установки экспериментального огнемета, который мог извергать загущенное напалмом топливо на расстоянии 150 ярдов через аналогичную трубу вместо основного орудия башни. «Танки Zippo» стали излюбленным оружием десанта и самой приоритетной целью 109-й японской дивизии.
Генерал Курибаяси призвал каждый из своих солдат убить по крайней мере десять американцев в обмен на их собственные жизни. Хотя немногие достигли этого отличия, соотношение 1,25 потерь морской пехоты (убитых, раненых, пропавших без вести) на каждого убитого японца было самым высоким за всю войну. Это был первый и единственный раз, когда десант морской пехоты понес большие потери, чем обороняющийся гарнизон.
Битва за Иводзиму также показала самую большую концентрацию шифровальщиков навахо за всю войну.
Навахо говорили на одном из самых уникальных диалектов в мире. Они сводили с ума японских криптологов своими неоднократными попытками взломать или перевести тактические сообщения США.
Афро-американские морские пехотинцы также оставили свой след на Иводзиме.
Черные морские пехотинцы на Иво днем служили в качестве перевозчиков боеприпасов и стивидоров, поддерживая жизненно важный поток боевых грузов, движущихся на север к позициям, а ночью сражались с Крадущимися волками. Рядовые Джеймс Уитлок и Джеймс Дэвис получили бронзовые звезды за доблесть, с большим риском для себя сорвав яростную контратаку японцев безошибочным огнем из карабина.
После того, как морские пехотинцы вынудили генерала Курибаяси эвакуировать свою штаб-квартиру с центрального нагорья на северо-западное побережье, дисциплина его основных подчиненных начала рушиться.
Командир бригады, который неделями успешно выдерживал атаки 4-й дивизии морской пехоты в «Мясорубке», однажды ночью впал в отчаяние и начал традиционную атаку банзай.
4-я дивизия, обрадовавшись для разнообразия живыми мишенями под открытым небом, отреагировала спокойно, подготовила почву осветительными снарядами с кораблей в море, пронизала подходы артиллерией и минометами, прорезала атакующие колонны удачно расставленными пулеметами , а затем встал, чтобы отомстить выжившим в штыки.
Командир японской бригады и 700 человек его солдат лежали бездыханными среди скал на рассвете.
Учитывая эту неожиданную удачу, 4-я дивизия морской пехоты ускорила наступление, чтобы очистить восточное побережье, успешно завершив работу через два дня.
3-я дивизия морской пехоты достигла северного побережья 16 марта, командир передового патруля отправил обратно генералу Шмидту флягу с морской водой с пометкой «Для осмотра – не для употребления».
В этот день высшее начальство объявило, что остров находится под защитой, это коммюнике с фырканьем и улюлюканьем было получено 5-й дивизией морской пехоты, которая все еще отчаянно сражалась с хорошо вооруженным, непоколебимым врагом возле последней пещеры Курибаяси в месте, которое теперь называлось «Кровавое ущелье».