Операция «Шурави» / Войны и конфликты / Независимая газета
Герой России Ильяс Дауди с сыном – командиром разведывательного отделения одного из соединений Воздушно-десантных войск РФ после Парада Победы на Красной площади 9 мая 2018 года. Фото из архива Ильяса Дауди
Закончилась девятилетняя война, названная «выполнением интернационального долга». За эти годы погибло почти 15 тыс. наших солдат и офицеров. У тех, кто вернулся, навсегда остались в памяти дни войны. Один из них – Герой России Ильяс Дауди, внук двух ветеранов Великой Отечественной войны. Его сын в наши дни отслужил срочную войсковым разведчиком. Это уже военная династия.
В Афганистане гвардии старший сержант Дауди был заместителем командира взвода разведывательной роты 149-го гвардейского Краснознаменного ордена Красной Звезды Ченстоховского мотострелкового полка 201-й мотострелковой Гатчинской дважды Краснознаменной дивизии 40-й армии.
В одной из операций вынес на себе истекающего кровью офицера. Затем целый час в одиночку вел бой с группой мятежников, уничтожил две огневые точки. Говоря о другом боевом эпизоде, почти дословно процитируем представление Дауди к званию Героя России: десантировался первым, огнем из пулемета уничтожил группу мятежников, пытавшихся захватить господствующую высоту; в дальнейшем, прикрывая действия разведывательного взвода, обеспечил успешное выполнение поставленной задачи.
В августе 1986 года в ходе операции «Западня» в зоне афгано-иранской границы взвод гвардии старшего сержанта Дауди получил приказ овладеть стратегической командной высотой. Подрываясь на минах, под огнем противника гибли люди. Ильяс приказал личному составу обеспечить его безостановочным огнем прикрытия. Взяв саперный щуп, он трижды в ходе боя выносил с заминированных площадок в укрытие раненых товарищей.
Он сохранил жизни многих боевых товарищей, но и сам подорвался на итальянской противопехотной мине. Понимая, что стал обузой для группы и подставляет ее под удар, Ильяс подозвал близкого товарища и приказал выстрелить в себя. Боевого командира солдаты все же доставили к вертолету. Об этом рассказал генерал-полковник Александр Иванович Скородумов. В 1986 году – гвардии подполковник, командир полка, впоследствии – начальник Главного управления боевой подготовки Вооруженных сил России.
Награда долго шла к герою, и все же указом президента России № 1497 от 27 декабря 2009 года «за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга в Республике Афганистан» Дауди Ильясу Дильшатовичу присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением знака особого отличия – медали «Золотая Звезда» (№ 0957).
Из Афганистана домой он вернулся с увечьем.
Но с отличием окончил институт и еще факультет национальной безопасности Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ (РАНХиГС). Создал большую семью: у него сын и пять дочерей. 27 июня 2017 года указом президента Российской Федерации Владимира Путина за заслуги в воспитании детей и укреплении семейных традиций Герой России и его супруга были награждены медалью ордена «Родительская слава». В ноябре 2011 года на Аллее Героев в городе Азнакаево в Татарстане был открыт бюст Ильяса Дауди.
«БУДЕШЬ ПО ГОРАМ БЕГАТЬ!»
– Ильяс Дильшатович, что вы знали о событиях в Афганистане до того, как попали туда?
– Поздними вечерами, прильнув щекой к транзистору, часто слушал передачи радиостанций «Свобода» или BBC. Там иногда выступали бывшие советские военнослужащие, попавшие в плен. Из Афганистана их переправляли в Европу, Северную Америку. Они рассказывали, какие потери несет советский контингент в Афганистане, о неуставных отношениях в солдатской среде, бесчинстве советских военных в отношении мирного населения и много другого негатива.
У каждого выступающего была своя история. Я не испытывал к ним ни отрицательного отношения, ни сочувствия, их выбор был для меня непонятен.
– Вас послали служить в охваченный войной Афганистан или ваш выбор был добровольным?
– Заявление с просьбой направить меня служить в Демократическую Республику Афганистан я отнес в Брежневский районный военный комиссариат Москвы. Сделал это осознанно, поскольку был уже сложившимся человеком – студентом московского института, кандидатом в мастера спорта СССР по боксу. В отделе призыва мои действия расценили как весьма странные и ход обращению не дали. Я написал заявление уже на имя военкома полковника Накашидзе и записался к нему на прием. Полковник меня принял, прочитав заявление, переспросил, верно ли он понял. Получив подтверждение, порвал заявление у меня на глазах и меня выгнал.
Я продолжал ходить в РВК. Как-то утром у дверей военкомата вновь встретился с Накашидзе. Поняв, что я тверд в своем намерении, он пригласил меня в свой кабинет, начал по-отцовски взывать к здравому смыслу: «Не понимаю тебя! Ты что, смерти ищешь? Многие, как могут, пытаются уклониться, а ты добровольцем на войну рвешься? Ты ведь студент? Учись! Надо будет, сами вызовем.
Я достал из портфеля новое заявление, прихлопнул его ладонью: «У меня их много». Накашидзе вскипел, взял меня под локоть и вывел в забитую народом приемную: «Посмотри, вся приемная – мои земляки. Пришли своих сынков да племянников от армии отмазать». Я в ответ: «Все равно туда пойду». Он махнул рукой, с силой давя пером на бумагу, наложил резолюцию: «Черт с тобой! Будешь по горам бегать».
«НУ ЧТО, СТАЯ ОБЕЗЬЯН?..»
– Как и где вас готовили для службы в ДРА?
– Первый месяц – на полигоне в пустыне Термезского района, в двух километрах от афганской границы, два следующих – в горном учебном центре в Шерабадском районе. К нам, новичкам, подошли трое военных в маскхалатах без знаков различия. Старший громко сказал: «Мастера спорта, кандидаты в мастера, разрядники – боксеры, самбисты, борцы, дзюдоисты, каратисты и те, кто имел проблемы с законом, – шаг вперед!».
С первых же дней «курса молодого бойца» учебе был задан быстрый темп. За нерасторопность при выполнении команд назначались отжимания от нагретого солнцем асфальта. После команды «раз» надо было опустить тело горизонтально, максимально близко к асфальту, но не касаться его. На счет «два» поднять тело, удерживая на вытянутых руках. Между командами выдерживалась длинная пауза.
При командах «подъем» и «отбой» замкомвзвода зажигал спичку. Пока она горела, надо было раздеться или одеться, после чего спешно покинуть палатку и занять место в строю. Курсанты проделывали это десятки раз.
Несмотря на повсеместную пыль, напоминающую желтую муку, сапоги курсантов на построении должны быть черными как смола. А на всю роту в 100 человек было четыре обувные щетки. Времени для чистки сапог не отводилось. Если у кого-то сапоги были неначищенные – наказание физическими упражнениями нес весь взвод.
Для ежедневных свежих подворотничков каждому взводу выдавался кусок белой материи, которой рвался на полоски. Ровная окантовка стрижки, идеальное бритье – неисполнение этих требований влекло «внушение» вафельным полотенцем – иногда до снятия кожи.
– Из каких районов призывали в Афган?
– В разведроте были призывники из Красноярского края, Казахстана, Свердловской области, Хакасии, Украины, Ставрополья, Молдавии, Крыма, Москвы, Ленинграда…
– Парням из средней полосы России, видимо, сложно было привыкнуть к жаркому климату? Да и против местных инфекций у них не было иммунитета.
– Из профилактических мер были индивидуальные алюминиевые армейские котелки «выпукло-вогнутого профиля с проволочной ручкой». В промежутках между приемами пищи в них хранилась дезинфицирующая хлорированная жидкость. Старшина и сержанты проверяли ее наличие перед походом в столовую и обратно.
В случае нарушения наказывали все отделение, взвод и даже роту.
Пить разрешалось только чай из колючки. Фрукты, овощи, мучное, сладкое, мясное запрещалось: все это приводило к расстройству желудка, поносу, обезвоживанию организма, слабости и истощению. Диарея мешала боевой подготовке, загружала санчасть. Пребывание там осуждалось.
Командир разведроты Ровба доходчивым языком проводил санитарное просвещение. После одного всплеска диареи в роте он на «бабайском фольклоре» выдал: «Ну что, стая обезьян?.. У солдата живота болита?.. Повторяю: если хоть одна обезьяна поест что-то за пределами столовой и выпьет что-нибудь вместо чая из колючки!..» Последствия были и так понятны.
– Кормили как?
– На стол для десяти курсантов ставился чугунный казан, в котором было и первое, и второе. За всю службу в учебном подразделении запомнились два блюда: клейстер с кислой капустой и полусгнившей картошкой и жидкое с кусками жирной отварной свинины.
Есть это отказывались даже те, для кого свинина была традиционной пищей. Еще подавался черный хлеб.
Разведчики группами бегали на кухню, на возмущенные возгласы поваров крепко «внушили» им, и те предоставляли пищу отдельного, только для них приготовления. Пароль «разведрота» заставлял поваров волноваться.
Родители курсантов высылали в посылках сладости, конфеты, печенье. Гостинцы обычно распределялись в близком кругу товарищей. Отвыкшие от сладкого желудки давали сбой, и все заканчивалось поносом.
– Как умывались, мылись?
– Воду привозили в ЗИЛах, заполняли ею цилиндрические емкости, питающие многокрановый умывальник для 20 человек. В части было несколько таких умывальников: у столовой, у котлов для варки чая из колючки, на окраине, на дороге в направлении границы, по которой разведчики совершали марш-броски.
Полевые выходы у разведчиков, в отличие от других подразделений, были более продолжительными и трудоемкими.
Когда разведчики возвращались, все умывальники были заняты курсантами из других подразделений. Подступы к кранам были плотно перекрыты. Душевых не было.
Сержанты умышленно сокращали время мытья до пяти минут. Из кранов тонкой струйкой текла мутная, нагретая знойным солнцем вода. Разведчики, крепко взявшись за руки, с разбегу вклинивались между моющимися и, оттеснив, занимали их место. Стоя спиной друг к другу, прикрывались от нападения обиженных.
НОЧНЫЕ ПОХОРОНЫ ОКУРКА
– Складывались, как это часто бывает в военной среде, свои традиции?
– Были марш-броски в обнимку с матрасами или тумбочками. Были хорошо срежиссированные театральные действа. Одно из них – ночные похороны окурков. В палатке сержанты обнаружили три окурка. Через два часа после отбоя роте объявили тревогу и скомандовали строиться. Перед строем старшина кратко рассказал об участии в обряде и распределил обязанности четырем группам.
Несмотря на комичность ситуации, старшина требовал максимальной серьезности и обещал в случае несоблюдения дополнительные санкции.
Первой группе (33 курсанта) было поручено выкопать три рва размерами 2 х 2 х 2 метра – по количеству окурков. Вторая группа (18 курсантов) понесут простыни с окурками. Третья группа, самая многочисленная (42 курсанта) – безутешные родственники, ревущие и причитающие. Оркестр (7 курсантов) подручными средствами издает звуки, похожие на похоронный марш Шопена.
Сколотили три деревянных креста, из стальной колючей проволоки, срезанной с ограждений, сплели три ритуальных венка, обвязали отрезками черно-красной и белой материи, по ориентировке старшины добыли старый барабан и горн. Из ротной каптерки извлекли керосиновые лампы, свечи, простыни.
В 2.00 траурное шествие началось. Впереди шел церемониймейстер. В вытянутых руках вместо портрета покойного, как принято на похоронах, он нес пустую пачку сигарет с открытой крышкой.
За ним шли три пары курсантов с венками с надписью «Скорбим» – от каждого взвода.
Далее несли тела условных покойников. Натянутые, словно лист плотной бумаги, простыни были подняты на уровень плеч, в центре каждой находился спичный коробок с окурком. За ними шла группа многочисленных родственников с зажженными свечами. Замыкал шествие оркестр, издающий грохот неизвестного похоронного марша. Старшина оббегал процессию по кругу. Он напоминал неудовлетворенного дублем режиссера, кричал в рупор: «Не слышу горя, не вижу драмы!» Требовал усилить плач, призывал к «эмоциям, драматизму, натуральности». Заметив улыбающегося или с трудом сдерживающего смех, подносил к его носу кулак.
Прежде чем опустить простыни с окурками в ямы, старшина сказал речь: «Сегодня мы провожаем в последний путь три окурка, не убранные в ходе уборки в палатке третьего взвода. Вечная память». За ним хором повторили: «Вечная память». Старшина повернулся к строю и кивнул головой, словно призвал к всплеску волны плача.
Потушили свечи. Родственники и другие группы прошли цепью у вырытых ям, бросая на простыни горсти песка, лопатами дружно заполнили ямы. На могильных холмах установили кресты с датой захоронения и уложили венки.
«ВТОРЖЕНИЕ»
– Как для вас происходило «вторжение» в Афганистан?
– Грузовиками нас доставили на взлетную площадку города Хайратон, оттуда через несколько часов бортами Ми-8 перебросили на аэродром Кундуза. Рядом с взлетной полосой офицеры 201-й мотострелковой дивизии провели перекличку, отобрали людей в разведывательные подразделения 149-го мотострелкового полка и в 783-й отдельный разведывательный батальон. Часть разведчиков осталась ждать переброски в Пули-Хумри и Ташкурган, в разведподразделения 395-го и 122-го мотострелковых полков.
Вместе с Виктором Провоторовым и Алексеем Бабиновым я был распределен в разведывательную роту 149-го гвардейского мотострелкового полка в провинции Кундуз.
Полк постоянно участвовал в войсковых операциях на всей территории Афганистана: засады, рейды, реализации разведывательных данных, блокирование и прочесывание населенных пунктов, сопровождение транспортных колонн.
– Расскажите о первой операции, в которой участвовали.
– Прошло полтора месяца, как прибыл в Афганистан, и мне довелось участвовать в Мармольской операции в сентябре 1985 года. Полк на бронетехнике выдвинулся на запад, в провинцию Балх. Преодолев около 150 км по трассе Кундуз–Мазари–Шариф, колонна свернула на юг. БМП с личным составом и техника тылового обеспечения с трудом преодолевали холмистые вершины. На площадке подскока гвардейцы погрузились в вертолеты Ми-8 и вылетели в горы Мармоля.
Вскоре борттехник знаком показал: готовьтесь к десантированию. Вертолеты резко снизились, наша десантная группа быстро покинула борт, заняла огневые позиции на одном из северных склонов Мармольского ущелья. Внезапная и стремительная высадка десанта на господствующую высоту позволила застать скрытую за естественными складками расщелин и карнизов группу противника врасплох.
Бой оказался скоротечным. Противник не успел оказать серьезного сопротивления. Большая его часть была уничтожена, остальные сдались в плен.
На рассвете тишину ущелья нарушили мощная артиллерийская канонада и БШУ (бомбо-штурмовой удар. – «НВО») боевых вертолетов Ми-24. Полк начал штурм хорошо оборудованных опорных пунктов мятежников. Уничтожив последние очаги сопротивления, подразделения полка ворвались в пещеру, где был оборудован госпиталь мятежников. Удивляло современное медицинское оборудование, обилие медикаментов и продовольствия. Операционная, больничная палата, помещения для отдыха обеспечивались электроэнергией от мощных дизель-генераторов и аккумуляторных батарей.
Среди афганского медперсонала были женщины-врачи из Франции. Лидер мятежников Ахмад Шах Масуд в юности окончил Кабульский французский колледж, прилично говорил по-французски, в ходе войны тесно взаимодействовал с официальными представителями Пятой республики.
Базовый район мятежников был ликвидирован.
149-й полк захватил большое количество вооружения, боеприпасов, важной документации. Содержимое мармольских складов несколько дней вывозили «КамАЗами» и вертолетами Ми-8 в расположение 201-й дивизии. Потери в личном составе были минимальными.
|
Группа войсковых разведчиков 201-й мотострелковой дивизии Ограниченного контингента советских войск в Афганистане. День военного разведчика, 5 ноября, наши дни. Фото из архива Ильяса Дауди |
– Какая из операций запомнилась особенно?
– В октябре этого же года проводилась операция «Долина». Руководил ею командующий 40-й армией генерал Игорь Николаевич Родионов. На всех трех этапах операции на горном участке стыка Андарабской и Панджшерской долин высаживался тактический воздушный десант.
Мне эта операция запомнилась особенно.
Разведрота 149-го полка высадилась на одну из высот, продвигалась по узкой серпантинной дорожке по склону горы и обнаружила пещеру. В ней теплился очаг с казаном и готовящейся едой. В глубине пещеры обнаружили оставленные мятежниками полтора десятка английских винтовок Ли-Энфилд, больше известных как «Бур» (от использования в англо-бурской войне), с солидным запасом патронов, крупнокалиберный пулемет ДШК и несколько коробов с патронными лентами.
Трофеи забрали с собой. К полагающемуся вооружению, боеприпасам и воде на шее у каждого на льняной веревке висели забитые лентой два короба ДШК, на плече помимо АКС-74 винтовка «Бур». Это сильно затруднило десантирование на втором этапе операции: спрыгнув с вертолета, бойцы не могли даже отползти в сторону. Прыгающие следом сваливались им на головы. А надо было еще и идти. Разведрота тем не менее носила в горы ДШК, треногу к нему и короба до замены в 1986 году на пулемет «Утес».
На дне ущелья мы встречали желтые лужи неизвестного происхождения.
От дождя ли, с места остановки ишаков, было уже неважно – набирали во фляжки вместе с мутной тиной, бросали туда дезинфицирующий пантоцид и спустя полчаса пили.
Обнаружили несочетающуюся с глинобитными строениями нежилого кишлака волейбольную площадку. Стойки для сетки, скамейки запасных и наблюдателей, судейская вышка. Было очевидно: это база отдыха мятежников. Рядом с глинобитными строениями, используемыми под казармы, стоял десяток ишаков, паслась отара овец. У разведчиков после трех дней операции сухой паек был съеден. Командир роты, вопреки убеждениям, поручил переводчику – старшему лейтенанту и одному из солдат «выбрать небольшого барана и быстро его разделать».
Не сумев схватить животное, дали короткую очередь. Попали все же в самого крупного барана. Из туши выпустили кровь, вонзив в ногу трубку от капельницы, начали вдувать воздух, чтобы быстро отделить от мяса и снять шкуру. Теперь предстояло поработать ножом. Вдруг послышались выстрелы.
Предположительно, били издали, но огонь приближался и усиливался. Схватив барана, разведчики побежали в сторону группы, но поняли, что с грузом погибнут, и бросили его.
На бегу переводчик был ранен в спину. Увидев раненого офицера, мятежники попытались отбить двух шурави от группы и стали быстро спускаться вниз. Рота открыла огонь. Офицера перенесли в безопасное место, сделали перевязку. Командир роты вызвал авиацию, через 20 минут прилетела пара Ми-8 и стала обрабатывать огнем ближайшие склоны. Я вколол переводчику промедол, продолжая вести огонь.
Ми-8 отработали, огонь мятежников стих, они покинули место огневого соприкосновения. Переводчика вертолетом эвакуировали в Кундузский санбат. Барана так и оставили, наполнили водой фляжки, поднялись на оставленную вершину.
Ночью выпал тонким слоем снег. Группа бойцов разведроты, артиллерийские корректировщики и авианаводчики соскабливали, собирали снег где только можно.
Едва наполнили наполовину заварочный чайник, вскипятили его на сухом горючем.
Операция «Долина» завершилась взятием большого количества оружия. Потерь в роте не было.
ГАРАНТИРУЕМ ЖИЗНЬ
– Как складывались отношения с обычными афганскими жителями?
– Входя в один кишлак, увидели собирающую колосья афганскую семью: бородатый дехканин с привязанным к спине младенцем, сгорбленная старуха и двое пацанят лет 8 и 10. Бросили на нас недобрые взгляды. На исходе дня дехканин подошел ко мне. Видимо, определил, что я старший. «Ночью вы начнете стрелять в сторону кишлака и спалите наш хлеб, – сказал он. – У меня трое сыновей, один из них инвалид, и маленькая дочь. Жена умерла в родах. За детьми смотрит старуха-мать. Дайте нам хотя бы два дня, чтобы закончить уборку урожая».
И в горах, и в зеленой зоне покой отдыхающим солдатам ночью обеспечивался «беспокоящим огнем» в направлении вероятной угрозы.
Была в этом необходимость в боевых условиях. И я не мог обещать тишины. Дехканин обреченно махнул рукой. За два дня им, понятно, не управиться. Я дал команду извлечь из боекомплектов патроны с трассирующими пулями и заменить на обычные. Огонь разрешил открывать в случае крайней необходимости.
Утром я окликнул афганца. Звали его Шераги. Я сказал, что тоже мусульманин, татарин, произнес суру из Корана «Ля илляха иль Аллах». Афганец стал проникаться доверием. Шераги и трое его сыновей приходили к нам на солдатский плов и чай. Капитан-парторг беспокойно ерзал, понимая, что теряет контроль над событиями.
Наши вечерние посиделки стали регулярными. Обсуждали шурави, моджахедов, афганский народ, власти ДРА и СССР. Часто говорили одновременно на дари, узбекском или языке жестов. Не припомню случая, чтобы мы друг друга не поняли. Однажды я закинул на спину Шераги мешок риса. Растроганный, он не мог поверить своему счастью.
Ночи напролет со всех БМП шла стрельба.
Только на нашем участке стояла тишина. Командир роты с удивлением спрашивал: «У вас точно все в порядке?» На шестой день терпение парторга лопнуло: «Дауди, заканчивай этот балаган. Начинаем жить по уставу. Караульным на посту ты не стоишь, молодых припахиваешь. Плов с басмачами каждый день кушаешь. Прекращаем этот бардак».
Однажды Шераги пришел с тремя бородатыми афганцами. Я понял – это «духи». Один из гостей довольно сносно говорил по-узбекски. Старший по возрасту за чаем сказал: «Ильяс, мы предлагаем тебе уйти с нами. У тебя будет свой дом, афганская жена, семья. Зачем тебе здесь умирать? Это не ваша земля».
Я поблагодарил собеседников, сказал, что мой дом на севере и шурави – мои братья. Я сам – один из них. С ними я пришел, с ними и уйду, если останусь жив. «Единственное, что мы можем гарантировать: здесь с тобой этого не произойдет», – сказал старший. На том и расстались.
Шераги мое решение расстроило. На новенький трофейный пистолет «Беретта М-92» я выменял в хозвзводе два мешка риса, муки, два ящика масла и сгущенки.
Перед строем передал все Шераги и его сыновьям. Больше мы его не видели.
Как сегодня живется ему? Жив ли? А сыновья? Как и многим побывавшим там, мне не безразлично, какими нас, солдат той далекой войны, запомнили такие афганцы, как Шераги.
– Вы человек с богатым жизненным опытом. Теперь, спустя 30 лет, какой смысл видится вам в пребывании советских войск в Афганистане?
– Мы, солдаты 40-й армии, честно выполняли воинский и интернациональный долг, были уверены, что делаем для Родины и афганского народа важную мужскую работу. А вот что сказал президент Демократической Республики Афганистан Мохаммад Наджибулла: «Я склоняю голову перед памятью советских людей, которые отдали свои жизни, выполняя воинский долг. Война принесла много горя. Она не сразу забудется. Но не забудется также многими и многими афганцами доброта и мужество советских людей, их бескорыстие и человечность».
Советский и британский солдаты в Афганистане: «Это ужас.
Но мы сами на него подписались»- Ольга Ившина, Ольга Просвирова
- Би-би-си
Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.
Статья была опубликована в феврале 2019 года, когда исполнилось 30 лет с момента вывода войск. 25 декабря 2019 года исполнилось 40 лет с начала советского вторжения в Афганистан.
Война в Афганистане продолжается уже 40 лет. За это время в ней приняло участие несколько поколений солдат из разных стран. Би-би-си попросила двух десантников — британского и советского — рассказать, как на них повлияла служба в далекой горной стране.
Джон Дэвис, служил в десантной бригаде ВС Великобритании, провинция Гильменд, 2010-2014 гг.
Подпись к фото,Джон Дэвис служил офицером-десантником в британской армии. В 2010-2014 годах трижды был в командировках в Афганистане
Мне было 22 года, когда я поехал в Афганистан.
И я, и мои товарищи — все сделали это добровольно. Я действительно мечтал пойти в воздушно-десантные войска, потому что именно это значило для меня быть настоящим солдатом. Есть особая прелесть в том, чтобы служить в элитном подразделении.
После полутора лет подготовки меня отправили в Афганистан. Шел 2010 год. Я ждал этой командировки. Это как у спортсменов — они тренируются не просто так, а для того, чтобы однажды выступить. Вот и мы так — мы хотели сделать свою работу.
Я думаю, для большинства из нас Афганистан был позитивным опытом. У нас в ВДВ была высокая мотивация и хорошая подготовка. Мы были уверены в себе.
Про бои и потери. Конечно, это война, и ужасные вещи случаются: люди получают ранения и даже гибнут. Это ужас. Но, с другой стороны, мы сами на это подписались, сами приняли решение пойти на этот риск. Даже те, кто получил ранения, нередко не жалеют о своем решении. Ну я вот точно никогда не жалел, что воевал в Афганистане.
Я думаю, что мне очень повезло, что у меня была возможность принять в этом участие.
Признаться, не могу назвать один самый яркий бой. Конечно, помню свою первую перестрелку. Много эмоций, звуки очень громкие, и ты все время пытаешься понять, где враг и что делать дальше. Вообще у меня было три командировки в Афганистан: первая — на семь месяцев, потом на два месяца, и затем еще на полгода. Да, обстановка ошеломляющая, но по мере того, как ты набираешься опыта, начинаешь понимать, что происходит, привыкаешь к ситуации.
- Афганистан спустя 30 лет после вывода советских войск: что думают афганцы о жизни тогда и сейчас
- «Талибан» в Москве: о чем и с кем договариваться?
- «Кровать спасла меня от талибов». История пилота, выжившего во время нападения на отель в Кабуле
Мне очень повезло: из моих подопечных — а их было 18 человек — никто не погиб. Конечно, в других отделениях гибли люди.
Очень больно слышать по рации: «У нас потеря». Ты понимаешь, что кто-то погиб, и ничего не можешь сделать. И позывной этого человека просто больше не звучит в эфире. Это ужасно трудно. Но парни были настолько самоотверженными, что эти потери никогда не убавляли нашего желания двигаться вперед.
Автор фото, AFP
Про опыт СССР. Когда мы готовились к командировке, нам дали список литературы для чтения. В этом списке была книга «The Bear Went Over the Mountain» — про опыт советской армии в Афганистане. Так что мы знали, с какими трудностями столкнулись в Афганистане советские военные. Мы исходили из того, что их тактика не сработала, и хотели попробовать действовать иначе.
Насколько я понимаю, СССР делал ставку на проведение традиционных военных операций: много масштабных боев, в которых гибло мирное население. Мы старались применять другую тактику и наносить более точечные удары. Тактика была простая: мы приезжали на место, зачищали его и удерживали, пытаясь потом наладить там жизнь.
При этом я считаю, что в какой-то момент мы забуксовали в Гильменде. Война просто высасывала ресурсы у Запада и забирала человеческие жизни.
Автор фото, AFP / Getty Images
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.
Подкаст
Что это было?
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Подкаст
Про мотивацию. Как и многие, я поехал в Афганистан, будучи молодым парнем. Мне нравилось быть частью команды. Мы, конечно, хотели, чтобы наше присутствие в Афганистане обернулось позитивными последствиями. Но мы были реалистами, не было у нас особых идеалистических взглядов.
Я размышлял так: я здесь, я вижу, что происходит, я могу добиться позитивных изменений, и мое звание дает мне возможность сохранять жизни своих людей и вернуть их домой.
Если бы не поехал я, поехал бы кто-то другой. И, возможно, этот человек принял бы какое-то другое, неправильное решение.
Я никогда не гнался за наградами и медалями. Если ты командир и думаешь о наградах, это, скорее всего, приведет к смерти не только тебя, но и твоих солдат. Я понял, что это неправильная стратегия, еще до поездки в Афганистан.
Про страну и культуру. Я думаю, Афганистан — удивительная страна, очень красивая. Конечно, испытываешь культурный шок, когда приезжаешь туда из Англии. Мы вроде готовились к этому, но все равно все было сильно по-другому.
Не могу сказать, что я прямо понимаю афганский народ, но вообще у британцев с афганцами есть кое-что общее — например, очень хорошее чувство юмора. Думаю, в тяжелые времена юмор — это все, что остается. И в Афганистане действительно много хороших людей, которые хотели добиться перемен.
Про семью. Только по возвращении понимаешь, как это сказывается на семье.
Когда я уезжал в Афганистан, я не думал о том, как им было тяжело в мое отсутствие. В некоторые моменты даже тяжелее, чем мне. Потому что я-то, во-первых, знал, что хочу там быть, во-вторых, понимал, в опасности я в данный конкретный момент или нет. А они каждую ночь на протяжении семи месяцев ложились спать в страхе, что сейчас кто-то приедет и скажет: «Ваш сын был убит». Я только потом понял, что это довольно эгоистично — так заставлять переживать своих родных.
Автор фото, THOMAS COEX/AFP/Getty Images
Про возвращение домой. Есть классический пример Вьетнама: военные возвращались домой к мирным людям, которые не одобряли факт их присутствия там. И это ужасно, когда твоя самоотверженность сталкивается с таким неприятием. Возможно, подобное произошло с советскими солдатами, когда они вернулись из Афганистана. Но британское общество в основном поддерживало нас — люди прекрасно понимают, что нужно разделять цели политиков и рвение солдат.
Вообще солдаты не нуждаются в сочувствии.
Разве что в уважении. И нас уважали. Каждый раз, когда домой возвращались гробы, поднимался шум, в новостях мелькали очень эмоциональные фотографии, и это в некотором роде затрудняло отправку нового контингента. Хорошо, что людей это трогает, но вообще-то солдат делает свой выбор, даже если он приводит к смерти. Мы не хотим сочувствия, только уважения.
В Британии мы вступаем в армию, не выбирая, в какой именно военной кампании ты хочешь участвовать. Ты просто вступаешь в армию и доверяешь политикам решать, как использовать этот ресурс.
Наиль Каюмов, служил в десантно-штурмовом батальоне ВС СССР, провинция Пактия, 1985-1986 гг.
Подпись к фото,Наиль Каюмов попал в ВДВ по призыву, вызвался добровольцем в Афганистан и прослужил там полгода
В армию я пошел сразу после школы. Хотел служить в элитных войсках, поэтому обрадовался, когда взяли в ВДВ. Это казалось чем-то недосягаемым.
Уже на сборном пункте забиравший нас офицер сказал «Я вас везу на базу, где буду вас готовить в Афганистан, поэтому кто не хочет — может сразу разворачиваться и уходить».
Никто не ушел. Так что можно сказать, что мы были добровольцами, хоть и служили по призыву.
Вообще говоря, я не собирался всего этого делать. Но я судьбе благодарен, что мне это выпало, что я столько пережил, перенес.
Про подготовку. Подготовка шла три месяца. Всем хотелось уже побыстрее уехать. Но не потому, что рвались в Афганистан, а потому, что в учебке было предельно трудно. Думали, что сержанты над нами издеваются. А потом в Афганистане мы мысленно благодарили их за то, что так воспитали и подготовили нас.
Но культурный шок был. Афганистан — это все же совсем другая страна, и многие вещи сержанты не могли до нас довести, потому что они сами там не были, у них просто была задача — выжать из нас максимум. И на месте уже началось привыкание к новой жизни, новому укладу, отличавшемуся от привычного и в миру, и в армии
Подпись к фото,Десантники ДШБ, где служил Каюмов, с пленными моджахедами, 1985 год
Про бои и потери.
Лично я в боевых кошмарах особо не участвовал. Я приехал в Афган в августе, а уже в феврале 1986 года улетел в СССР по болезни.
Отдельно в памяти стоит бой, в который я не попал. Я должен был ехать, но потом несколько человек — в том числе и меня — оставили в лагере. И вот именно в ту операцию были большие потери. Мы потом отмывали бронежилеты — грязные, рваные, с кровью… Был шок, конечно, мы тогда только приехали. Мы представляли, конечно, что едем на войну, но чтобы настолько… Тогда все осознали, что мы конкретно на войне.
Однажды грузились в вертушку, и мины рядом совсем рвались. Сейчас уже по-другому оцениваешь, а тогда — не то что страх, а просто не понимаешь… Старшие реагировали правильно и быстро: падали, а мы стояли как тупые овцы.
Сейчас смотрю военную хронику, фотографии своих ребят… Что у меня, что у многих товарищей — ощущение, что это все было не с нами. Стерлось что-то. Но вот сейчас вспоминаю, как я у себя на коленях вез голову своего друга.
Летим в вертолете, там вместо скамеек пристегнутые носилки, а под ногами лежит наш товарищ погибший. Привезли на место, отнесли в палатку, где трупы, и все. Молчим, никто ничего не говорит, не обсуждает.
Но страшные вещи память затирает. Давно эту историю не вспоминал — лет пять.
Про семью. Когда я в Афганистане служил, мои родители не знали, что я там. У нас же был адрес просто — полевая почта, и по письмам было непонятно, город не писался, и я всегда указывал — ГДР.
Мама пишет: вы хоть в каком городе? А я ни одного города, кроме Берлина, не знаю. Пишу: мам, мы тут в поле стоим, я не знаю. Про погоду спрашивала. И я сидел, придумывал.
Когда вернулся в Союз и понял, что обратно я точно не вернусь, я написал родной сестре, попросил аккуратно маме рассказать, где я был, что руки-ноги целы, я жив-здоров. А пока воевал — реально врал же, аж ком в горле стоял. Мать потом поплакала, конечно.
Про возвращение.
Когда вернулся, я ощутил заботу об «афганцах»: сразу поставили на учет, сразу же отправили на медкомиссию. В то время уже начались проблемы с продуктами, и у нас была возможность ежемесячно получать продукты в магазинах дефицитные — ту же банку сгущенного молока. Через четыре года мне дали уже квартиру двухкомнатную.
В Советском Союзе забота конкретно чувствовалась. После развала СССР начались проблемы, да. Но я тогда уже в коммерцию пошел и на государство не надеялся.
Я политическую оценку этой войне дать не могу. Но скажу, что если бы можно было обойтись без Афганистана, лучше было бы обойтись. Потому что был этот «афганский синдром». Не были ребята готовы, психика нарушилась, столько инвалидов… погибали единственные дети в семье — это такие трагедии.
Был у меня товарищ, который сказал: «Вот тебе пачка фотографий, если я погибну, моей маме вышли». И он погиб. И у меня остается эта пачка фотографий — штук сорок. Я их складывал в конверты по четыре-пять и отсылал.
А он единственный в семье был… и таких много.
афганских хазарейцев убиты в школе, играют, даже при рождении Однажды на прошлой неделе Адила Хиари и две ее дочери пошли покупать новые шторы. Вскоре после этого ее сын услышал, что был взорван микроавтобус — четвертый, взорванный всего за 48 часов.
Когда его мать не отвечала на звонки, он лихорадочно обыскивал больницы в афганской столице. Он нашел свою сестру Хоснию в критическом состоянии с ожогами более 50% тела. Затем он нашел свою мать и другую сестру Мину мертвыми. Через три дня, в воскресенье, умерла и Хосниа.
Всего в ходе двухдневной серии взрывов микроавтобусов в кабульском районе Дашт-э-Барчи погибло 18 человек. Это была последняя в порочной кампании насилия против хазарейского меньшинства в Афганистане, которая, как опасаются хазарейцы, будет только усиливаться после окончательного вывода американских и натовских войск этим летом.
РЕКЛАМА
Каждый месяц сотни афганцев гибнут или получают ранения в результате насилия, связанного с постоянной войной в стране.
Но хазарейцы, которых около 9% населения в 36 миллионов человек, которые являются единственными объектами преднамеренных нападений из-за своей этнической принадлежности — отличной от других этнических групп, таких как таджики, узбеки и пуштунское большинство — и их религии. Большинство хазарейцев — мусульмане-шииты, которых презирают мусульманские радикалы-сунниты, такие как группировка «Исламское государство», и подвергают дискриминации многие в стране с суннитским большинством.
После падения талибов 20 лет назад хазарейцы возродили надежды на новую демократию в Афганистане. Долгое время беднейшее сообщество страны, они начали улучшать свою судьбу, продвигаясь в различных областях, включая образование и спорт.
Теперь многие хазарейцы берутся за оружие, чтобы защитить себя в войне за контроль между многочисленными группировками Афганистана.
Внутри комплекса мечети Наби Расул Акрам, защищенного мешками с песком, сложенными у богато украшенных дверей и стен высотой 10 футов, Катрадулла Броман был среди хазарейцев, присутствовавших на похоронах Адилы и Мины на этой неделе.
Правительство не заботится о хазарейцах и не смогло их защитить, сказал он. «Все, кто может позволить себе уйти, уезжают. Те, кто не может, остаются здесь, чтобы умереть», — сказал Броман. «Я вижу очень мрачное будущее для нашего народа».
Хазарейцам есть чего бояться.
С момента своего появления в 2014 и 2015 годах порочный филиал Исламского государства объявил войну афганским шиитам и взял на себя ответственность за многие из недавних нападений на хазарейцев.
Но хазарейцы также очень подозрительно относятся к правительству, которое не защищает их. Некоторые опасаются, что за некоторыми нападениями стоят связанные с правительством полевые командиры, которые также демонизируют свою общину.
РЕКЛАМА
Бывший советник правительства Торек Фархади сказал Ассошиэйтед Пресс, что в политическом руководстве «сверху вниз» существует «прискорбная культура» дискриминации хазарейцев. «Правительство в циничном расчете решило, что жизнь хазарейцев дешева», — сказал он.
По словам Вадуда Педрама, исполнительного директора кабульской Организации по правам человека и искоренению насилия, с 2015 года в результате нападений погибло не менее 1200 хазарейцев и еще 2300 получили ранения.
На хазарейцев охотятся в школах, на свадьбах, в мечетях, спортивных клубах, даже при рождении.
В прошлом году боевики напали на родильный дом в основном хазарейском районе западного Кабула. Когда стрельба закончилась, погибли 24 человека, в том числе новорожденные и их матери. В прошлом месяце в результате тройного взрыва в школе Сайед аль-Шахада в том же районе погибло около 100 человек, в основном хазарейские школьницы. На этой неделе, когда боевики напали на группу саперов, стреляя и убив по меньшей мере 10 человек, свидетели заявили, что нападавшие пытались выбрать хазарейцев среди рабочих, чтобы убить их.
Некоторые из этих нападений, преднамеренно направленных против гражданских лиц, больниц и детей, могут быть приравнены к военным преступлениям, заявила Патрисия Госсман, заместитель директора Хьюман Райтс Вотч по Азии.
Организация Педрама обратилась в Комиссию ООН по правам человека с просьбой расследовать убийство хазарейцев как геноцид или преступление против человечности. В 2019 году она и другие правозащитные группы также помогли Международному уголовному суду собрать дела о предполагаемых военных преступлениях в Афганистане.
«Мир не говорит о нашей смерти. Мир молчит. Разве мы не люди?» — сказал Мустафа Вахид, пожилой хазарейец, плачущий на похоронах Мины и ее матери.
На оба тела была накинута черная бархатная ткань с золотыми надписями из Корана. Родственники и друзья несли их на деревянных кроватях, а затем помещали в могилы. Отец Мины упал на землю в слезах.
«США могут летать в космос, но не могут узнать, кто это делает?» — сказал Вахид. «Они видят, как движется муравей из космоса, но не видят, кто убивает хазарейцев?»
Перед лицом убийств зашел разговор о вооружении хазарейской молодежи для защиты общины, особенно в районах западного Кабула, в которых община доминирует.
Некоторые хазарейцы говорят, что нападение 8 мая на школу Сайед аль-Шахада стало поворотным моментом.
Это серьезное поражение для сообщества, которое подавало такую надежду в новом Афганистане. После падения Талибана многие хазарейские ополченцы сдали оружие в рамках правительственной программы разоружения, даже несмотря на то, что другие группировки сопротивлялись этому.
«Раньше мы думали, что ручка и книга были нашим величайшим оружием, но теперь мы понимаем, что нам нужен именно этот пистолет», — сказал Гулам Реза Берати, видный религиозный лидер хазарейцев. Отцов девочек, убитых во время нападения на школу, просят вложить средства в покупку оружия, сказал Берати, который помогал хоронить многих девочек.
Сидя на коврах мечети Вали Асар в западной части Кабула, Берати сказал, что хазарейцы разочарованы демократией, установленной возглавляемой США коалицией. По его словам, хазарейцев в значительной степени лишили видных должностей.
Хазарейцы обеспокоены продолжающимися атаками ИГ и возможным возвращением талибов к власти после ухода американцев.
Но они также беспокоятся о многих хорошо вооруженных полевых командирах, которые являются частью правительства. Некоторые из них совершали насилие против хазарейцев в прошлом, и хазарейцы опасаются, что они будут делать это снова, если Афганистан после ухода скатится к повторению жестокой межфракционной гражданской войны начала 1990-х годов.
Один военачальник, до сих пор известный в Кабуле, Абдул Расул Сайяф, возглавлял пуштунское ополчение, убивавшее мирных жителей хазарейцев во время жестоких 1993 бой с хазарейскими ополченцами в преимущественно хазарейском районе Кабула Афшар.
Раджаб Али Урзгани стал своего рода народным героем в своей общине как один из самых молодых хазарейских командиров во время битвы при Афшаре — тогда ему было всего 14 лет.
Сейчас ему 41 год, и он до сих пор известен под военным псевдонимом Мангол. В начале этого месяца он вернулся в Афшар вместе с AP, чтобы посетить это место. Он остановился, чтобы помолиться за погибших у братской могилы, где похоронено около 80 мужчин, женщин и детей, погибших в результате кровопролития.
Над входом развевается черное шиитское знамя.
Мангол почти не надеялся на мир в Афганистане после вывода войск США и НАТО.
«Когда иностранцы уйдут, война произойдет на 1000%», — сказал он. «Война будет, как и в прошлом, между различными группами, и мы будем защищать нашу семью и наше достоинство».
___
Сотрудник Associated Press Тамим Ахгар из Кабула, Афганистан, участвовал в подготовке этого отчета.
Атака в Кабуле: Десять членов семьи, в том числе дети, погибли в результате удара США
Си-Эн-Эн —
Десять членов одной семьи, в том числе семеро детей, погибли в результате удара американского беспилотника по автомобилю в жилом районе Кабула, сообщил CNN родственник погибших.
com/_components/paragraph/instances/paragraph_EF6E6726-6E1D-C4C7-7749-955D25B5CCBA@published» data-editable=»text» data-component-name=»paragraph»>
США нанесли так называемый оборонительный авиаудар в Кабуле, нацелившись на предполагаемого террориста-смертника ИГИЛ, который представлял «неминуемую» угрозу аэропорту, сообщило в воскресенье Центральное командование США.Пентагон заявил, что в результате удара произошли вторичные взрывы, и эти взрывы могли стать причиной гибели мирных жителей.
По словам членов семьи, самыми маленькими жертвами воскресного авиаудара стали две 2-летние девочки.
Несколько детей были среди погибших в результате удара американского беспилотника в Кабуле:
На фото вверху слева: Фарзад, 9 лет, Фейсал, 10 лет, Земарай, 40 лет, Замир, 20 лет.
Внизу слева: Насир, 30 лет, Биньямен, 3 года, Армин, 4 года, Сумая, 2 года.
Родственники нашли останки одной из девочек, Малики, в завалах возле своего дома в понедельник. Член семьи сказал CNN, что неясно, находилась ли Малика в машине или на территории, когда произошел удар.
Это была «обычная семья», — сказал брат одного из убитых. «Мы не ИГИЛ или ДАИШ, и это был семейный дом, где мои братья жили со своими семьями».
Родственники погибших провели понедельник в больнице Кабула, опознавая останки и раскладывая их по гробам.
Двухлетние девочки, Малика и Сумая, были среди имен, отмеченных на гробах.
На похоронах, состоявшихся позже в тот же день, члены семьи кричали «Смерть Америке».
Генерал-майор армии Уильям Тейлор из Объединенного штаба заявил на брифинге для прессы в понедельник: «Нам известны сообщения о жертвах среди гражданского населения. Мы очень серьезно относимся к этим сообщениям».
В понедельник официальный представитель Пентагона Джон Ф.
Кирби заявил, что США прилагают все усилия, чтобы избежать жертв среди гражданского населения. «Мы расследуем это. Я не собираюсь опережать его. Но если у нас будет существенная поддающаяся проверке информация о том, что мы действительно забрали здесь невинных людей, тогда мы также будем прозрачны в этом. Никто не хочет, чтобы это произошло», — сказал он.
«Но вы знаете, чего еще мы не хотели, чтобы произошло. Мы не хотели, чтобы произошло то, что мы считаем очень реальной, очень конкретной и очень непосредственной угрозой международному аэропорту Хамида Карзая и нашим войскам, действующим в аэропорту, а также гражданскому населению вокруг него и в нем, и что это еще одна вещь, которая нас очень беспокоила».
Соседи и свидетели на месте удара беспилотника в Кабуле сообщили CNN, что несколько человек погибли, в том числе дети.
«Все соседи пытались помочь и приносили воду, чтобы потушить огонь, и я видел, что пять или шесть человек погибли», — сказал сосед CNN. «Отец семейства и еще один мальчик, и было двое детей. Они были мертвы. Они были в кусках. Были [также] двое раненых».
Другой сосед сказал CNN, что, по их оценкам, в результате забастовки могло быть убито до 20 человек, «от их дома мало что осталось, и их невозможно опознать, они разобраны».
Другой свидетель сообщил CNN, что после удара соседи и прохожие «убрали шесть трупов» и считают, что есть «дети, которые до сих пор пропали без вести».
Военные США заявили в своем заявлении в воскресенье, что «значительные вторичные взрывы от транспортного средства указывали на наличие значительного количества взрывчатого вещества» и «могли привести к дополнительным жертвам».
Президент Джо Байден делает паузу, слушая вопрос о взрыве бомбы в аэропорту Кабула в четверг, 26 августа.
Эван Вуччи/AP«Прямой удар под дых»: внутри самого большого кризиса Байдена, когда он спешит уйти из Афганистана
«Мы были бы глубоко опечалены любой потенциальной гибелью ни в чем не повинных людей», — говорится в заявлении пресс-секретаря Центрального командования США капитана Билла Урбана.
Американские силы торопятся завершить операцию по эвакуации до крайнего срока во вторник и под угрозой нового теракта в международном аэропорту имени Хамида Карзая в Кабуле. В результате теракта у ворот аэропорта в четверг погибли 13 военнослужащих США и не менее 170 человек.
Воскресный удар беспилотника по транспортному средству стал вторым ударом американских войск по террористической группировке ИГИЛ-К за последние три дня. Официальный представитель США подтвердил, что место удара находилось в районе Кабула Хадже-Бугра.
«Вооруженные силы США нанесли сегодня беспилотный загоризонтный авиаудар в целях самообороны по транспортному средству в Кабуле, устранив непосредственную угрозу ИГИЛ-К международному аэропорту имени Хамида Карзая», — говорится в заявлении ЦЕНТКОМа.
Талибы, которые сейчас контролируют Афганистан, осудили удар позже в воскресенье, заявив, что США нарушили суверенитет страны.
Билал Карими, представитель талибов, заявил CNN, что «неправильно проводить операции на чужой территории» и что США должны были проинформировать талибов. «Всякий раз, когда США проводят такие операции, мы осуждаем их», — сказал он.
Автомобиль, который стал целью США в ходе воскресного авиаудара по Кабулу, находился рядом со зданием и содержал одного террориста-смертника, сообщил CNN официальный представитель США.
Остается неясным, предназначался ли автомобиль для заминирования автомобиля или террорист-смертник использовал его для перевозки.
«Он был загружен и готов к работе», — сказал чиновник CNN.
Представитель Пентагона сообщил CNN, что, согласно первоначальным сообщениям, целью был автомобиль, в котором, как предполагается, находились несколько террористов-смертников. Угроза также могла быть заминированной машиной или кем-то с жилетом смертника, сказал он со ссылкой на первоначальные сообщения.
Один человек сказал журналисту CNN, посетившему комплекс, что «в него попала ракета, и там находились шесть человек, которые погибли. Внутри была машина». Журналиста не пустили на территорию.
Другой мужчина рассказал, что услышал звук ракеты и вышел на место происшествия из соседнего дома.
«Сначала удалось удалить ребенка 3-4 лет. Огонь и дым охватили всю территорию», — сказал он.
Он добавил, что «в машине находились три человека» и еще трое — снаружи.
По его словам, пострадавшие, в том числе дети, госпитализированы.
Дым поднимается после взрыва в Кабуле, Афганистан, в воскресенье.
Харун Сабавун/Агентство Анадолу/Getty ImagesПрезидент США Джо Байден заявил в субботу, что военное командование сообщило, что «еще один террористический акт в аэропорту Кабула весьма вероятен в ближайшие 24-36 часов», а посольство США в Кабуле предупредило всех граждан США, чтобы они немедленно покинули территорию аэропорта.
По данным Белого дома в понедельник, около 1200 человек были эвакуированы из столицы за последние 24 часа, почти полностью военными рейсами США. Эта цифра ниже, чем на прошлой неделе, когда 21 000 человек были эвакуированы за 24 часа.
Таким образом, с 14 августа из Афганистана эвакуировано около 116 700 человек, а с конца июля — 122 300 человек.
В воскресенье Байден отправился на базу ВВС Довер в штате Делавэр, чтобы оплакивать семьи 13 военнослужащих США, погибших в результате теракта в четверг, когда их тела были возвращены на территорию США.
Министр обороны США Ллойд Остин заявил в своем заявлении, что 13 человек будут помнить как героев. «Эти мужчины и женщины принесли высшую жертву, чтобы другие могли жить», — сказал он.