1885-1945 | БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ |
XPOHOCВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТФОРУМ ХРОНОСАНОВОСТИ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ
|
Паттон (Patton) Джордж
Смит-младший (11. Использованы материалы Большой советской энциклопедии в 8-ми томах, т. 6 Паттон (Patton) Джордж Смит младший (11.11.1885, Сан-Габриэл, Калифорния —
21.12.1945, Гейдельберг, Германия), американский военный деятель, генерал (апр.
1945). Сын офицера. Образование получил в Виргинском военном институте, Военной
академии в Вест-Пойнте (1909; учился на одном курсе с Д. Эйзенхауэром),
кавалерийской школе в Форт-Райли (1923) и Командном и штабном колледже в
Форт-Левенворте (1923).    После окончания
войны в 1945 назначен военным губернатором Баварии. 7.10.1945 сдал командование
3-й армией и был назначен командующим 15-й армией и президентом Генерального
совета Европейского театра военных действий. В одном из своих выступлений
предложил начать немедленные военные действия против коммунистов, одновременно
довольно терпимо относился к бывшим нацистам, которых стал принимать на работу в
органы местного самоуправления. Не проигравший ни одного сражения П. был одним
из самых популярных генералов Армии США. С нояб. 1945 командующий войсками США в
Европе. 9.12.1945 смертельно ранен в автомобильной катастрофе. Операция прошла
неудачно, и П. скончался.Залесский К.А. Кто был кто во второй мировой войне. Союзники СССР. М., 2004 Далее читайте:Исторические лица США
(указатель имен). Президенты США (указатель имен). США в ХХ веке (хронологическая таблица). Вторая мировая война 1939-1945 гг. (хронологическая таблица).
|
| ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ |
| | ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,Редактор Вячеслав РумянцевПри цитировании давайте ссылку на ХРОНОС |
Службу начал в кавалерии. В 1912 в составе команды США
участвовал в Олимпийских играх в Стокгольме. В 1913 командирован во Францию для
стажировки в кавалерийских частях. В 1916 в качестве адъютанта ген. Дж. Першинга
участвовал в военной экспедиции в Мексику. В 1917 в составе штаба Першинга
направлен в Северную Францию. Принял участие в формировании 304-й бронетанковой
бригады, которой командовал во время Сен-Мийельской и Маас-Аррагонской операций.
В 1928— 31 служил в штабе командующего кавалерией. В 1938-40 командир 3-го
кавалерийского полка. В 1940 командир бронетанковой бригады. 1.10.1940 назначен
командиром 2-й бронетанковой дивизии, дислоцированной в Форт-Беннинге. В янв.
1942 П. поставлен во главе I бронетанкового корпуса, а весной 1942 возглавил
Центр военной подготовки. Осенью 1942 назначен ген. Эйзенхауэром командующим
Западными силами (Western Task Force; ок. 35 тыс. чел.), во главе которых
участвовал в проведении операции «Торч».
Паттон родился 11 ноября 1885 г. в семье адвоката Джорджа Смита Паттона (англ. Он был родственником американского генерала Уоллера Паттона, южанина, погибшего в сражении под Геттисбергом. Дед Паттона, также Джордж Паттон, в годы гражданской войны командовал 22-м вирджинским пехотным полком. В детстве Джорджу Паттону было трудно научиться читать и писать, хотя во взрослой жизни он был известен как увлеченный читатель (историк Алан Аксельрод замечает, что это могло быть следствием дислексии). Он получал домашнее образование, пока в возрасте одиннадцати лет не был определен в Школу Стивена Кларка в Пасадене, где проучился шесть лет. В школьные годы увлекался чтением военно-исторической литературы о подвигах Юлия Цезаря, Жанны д’Арк, Наполеона Бонапарта и Сципиона. С 1903 по 1904 г. обучался в Военном институте Виргинии. В 1909 г. Паттон закончил Военную академию в Вест-Пойнте. Участвовал в Олимпийских играх 1912 г., занял пятое место в соревнованиях по современному пятиборью. При вступлении США в 1-ю Мировую войну, генерал Першинг присвоил Паттону звание капитана. Позднее, по прошению самого Паттона, Першинг откомандировал его к недавно сформированному танковому корпусу Соединенных Штатов. В 1917 г. произошло сражение при Камбре, где танки впервые использовались как существенная сила. Поскольку американский Танковый Корпус не принимал участия в этом сражении, Паттону в этом сражении, скорее всего, была отведена роль наблюдателя. За его заслуги (и организацию им учебной школы для американских танковых войск в Лангре, Франция) Паттон был произведен в чин майора, а затем — в чин подполковника, после чего служил в Американском танковом корпусе. Корпус, в то время бывший частью Американских экспедиционных сил, впоследствии стал частью 1-й армии США. Также он принимал участие в Битве при Сен-Михель в сентябре 1918 г., где получил пулевое ранение в тот момент, когда запрашивал помощь для группы танков, застрявших в непроходимой грязи. Пуля попала в верхнеягодичную мышцу и прошла навылет; спустя годы, на вечеринках среди военнослужащих, Паттон иногда приспускал форменные брюки и показывал шрам, называя себя при этом «генералом с половиной задницы» (англ. «half-assed general»). После прохождения лечения Паттон вернулся в строй. За своё участие в операциях Меза-Аргонна Паттон был награждён медалью «За выдающиеся заслуги» и крестом «За выдающиеся заслуги» и получил звание полковника. За боевое ранение он также получил медаль «Пурпурное сердце». В период своей службы в Вашингтоне в 1919 г. капитан (его понизили из его временного военного звания полковника) Паттон встречает Дуайта Эйзенхауэра и становится его близким другом. Эйзенхауэр впоследствии сыграл огромную роль в карьерном взлёте Паттона. В период построения планов США относительно их участия во Второй мировой войне Паттон командовал 2-й бронетанковой дивизией, которая с переменным успехом участвовала в луизианских и каролинских манёврах в 1941 г. 2-я дивизия была расквартирована в Форт-Беннинг, штат Джорджия, до того момента, как ей, вместе с её командующим, было приказано переместиться в только что созданный «Пустынный тренировочный центр» (англ. Паттон назначается Деверсом командиром 1-го бронетанкового корпуса и находится на этом посту к тому моменту, как корпус приписывается к силам вторжения союзников в Северную Африку. 3 июня 1942 г. Паттон приходит к выводу, что японцы потенциально могут в любой момент высадиться на побережье Мексики, которая совсем недавно — 22 мая 1942 г. — присоединилась к антигитлеровской коалиции. Он уверен, что оттуда японцы могут продвинуться на север, чтобы при поддержке с воздуха и земли ВМФ Японии мог вторгнуться в воды Калифорнийского залива. За три дня Паттон приводит свою армию в минутную боевую готовность, чтобы в любой момент иметь возможность защитить страну от вторжения противника. Японские силы высадились на Алеутских островах 6 июня. В 1942 г. После поражения Второго корпуса ВС США как части 1-й Армии Великобритании в 1943 г., последовавшего от немецкого корпуса «Африка» в битве в Кассеринском ущелье, генерал Дуайт Эйзенхауэр оценил причины неудач, изложенные в донесении генерал-майора Омару Брэдли. По итогам этого документа Паттону было присвоено звание генерал-лейтенанта, и 6 марта 1943 г. он был направлен на командование Вторым корпусом ВС США. Вскоре после этого Брэдли был назначен в его штаб корпуса в качестве заместителя командующего. Так началось долгое сотрудничество между совершенно разными личностями, которое могло проявиться исключительно в военных условиях. Жестко тренирующий и муштрующий вверенные ему части, он был абсолютно непопулярен в своих войсках. И британские, и американские офицеры отмечали «мягкость» и некоторое разложение дисциплины во Втором Корпусе при командовании Ллойда Федерналла. Паттон обязал каждого подвластного ему участника кампании носить стальные шлемы, даже гражданских лиц в рабочих одеждах, и обязал свои войска быть одетыми в непопулярные брюки и шейные галстуки. Каждый мужчина был обязан ежедневно бриться и содержать свою униформу в надлежащем виде. При том что эти меры не добавляли Паттону популярности, они возродили определённое чувство дисциплины и воинской гордости, потерянной ранее. Именно тогда Паттону дали прозвище «наша кровь и кишки» («Old Blood and Guts»). Дисциплинарные меры быстро оправдали себя. К середине марта контрнаступление совместно с оставшимися в строю частями 1-й британской армии выдавило немцев гораздо восточнее, в то время как 8-я британская армия под командованием генерала Бернарда Лоу Монтгомери в Тунисе освободила от немецких войск Северную Африку. Как результат его успешного командования войсками в Северной Африке, Паттону поручается командование 7-й армией США, уже на этапе подготовки вторжения на Сицилию. Задачей 7-й армии становится защита левого (западного) фланга 8-й британской армии в то время, как их общей задачей становится продвижение на север и достижение Мессины. Седьмая армия отражает несколько немецких контратак в зоне берегового плацдарма перед началом продвижения на север. Тем временем, 8-я армия остановилась несколько южнее Этны, будучи не в силах продвигаться дальше из-за мощных оборонительных усилий немцев. Командующий группой армий, Харольд Александер, не мог должным образом координировать действия двух командиров армий; по этой причине Монтгомери проявил инициативу и встретился с Паттоном с целью формирования общности группы и скоординированности действий войск. Паттон формирует временный корпус под своим командованием. В итоге войска быстро продвигаются по западной Сицилии, захватив столицу, Палермо, и затем на марше продвинулись восточнее, до Мессины. Генерал Паттон отличался достаточной жесткостью и даже жестокостью в отношении к противнику. Кровожадные речи Паттона привели к тому, что в вину ему ставилось возбуждение ненависти по национальному признаку, что привело к Бискарской резне — собирательному наименованию двух инцидентов, когда американские солдаты из 45-й пехотной дивизии убили 74 невооружённых итальянских военнопленных и двух пленных немцев (один из стрелявших пояснил, что мотивацией к действиям послужили слова генерала Паттона) Гораздо более тяжёлые последствия генералу пришлось пережить вследствие происшествия в 93-м эвакуационном госпитале, в августе 1943 года расположенном неподалёку от северного побережья Сицилии. По утверждениям очевидцев, Паттон неожиданно появился в госпитале. Поприветствовав принимающего офицера, майора Чарльза Эттера, он вместе с ним прошёл в палатку, где размещались пятнадцать коек с вновь поступившими пациентами. Задавая вопросы, он перемещался вдоль ряда коек. В ответ на вопрос генерала о том, как у него дела, четвёртый пациент, рядовой Пол Беннетт, заявил: «Нервы у меня шалят. Как снаряды летят — слышу, а взрывы нет» В ответ Паттон ударил его и начал кричать, называя его и его соседа трусливыми и недостойными звания солдата. Журналисты, присутствовавшие в это время в госпитале, сообща решили не публиковать данный инцидент в СМИ, но врачи госпиталя использовали собственные связи в командовании и уведомили об инциденте Эйзенхауэра. У генерала Айка Эйзенхауэра были планы отослать Паттона обратно в США с порицанием, как и требовали поступить многие газеты, из-за официального расследования будучи не в состоянии не информировать о нём общество. Однако, после консультаций с Джорджем Маршаллом Айк Эйзенхауэр решил оставить Паттона, тем не менее, отстранив его от основного командования группой войск. Кроме того, Эйзенхауэр приказал Паттону принести официальные извинения лично тем двум солдатам и персоналу госпиталя, который присутствовал при инциденте. Эйзенхауэр использовал «увольнение» Паттона как способ ввести в заблуждение немцев относительно того, где мог быть нанесён следующий удар войск. Несколькими месяцами ранее июня 1944 г. и начавшегося в этот месяц вторжения в Нормандию Паттон начинает распространять слухи о не существовавшей в действительности 1-й группе армий США (англ. First U.S. Army Group, сокращённо «FUSAG») выступая в своих разговорах в качестве командующего этой группой. По его словам, эта группа армий должна была вторгнуться во Францию, форсировав переправу через пролив Па-де-Кале. Эти разговоры были частью грандиозной операции по дезинформации, получившей кодовое название «Операция „Сила духа“» (англ. После начала вторжения в Нормандию, Паттон занимает место в командовании 3-й американской армии, которая, с географической точки зрения, занимала в театре военных действий на Западе крайне правую (западную) позицию относительно расположения войск союзников. Начав действия 1 августа 1944 г., он руководил этой армией во время поздних частей операции Кобра, которая, фактически, превратила затяжные жестокие бои десанта и пехоты в Нормандских лесонасаждениях и полях в блицкриг союзников во Франции. 3-я армия постоянно атаковала в направлениях к западу (Бретань), югу, востоку — ближе к Сене и северу, оказывая содействие к перекрытии немцам вариантов отступления и избежания попадания в Фалезский котел, между Фалезом и Орном. Паттон использовал против немцев их же тактику блицкрига, преодолев за две недели расстояние в шестьсот миль, от Авранша (Avranches) до Аржантана. Наступление генерала Паттона, несмотря на все удачи, захлебнулось 31 августа 1944 г., когда 3-я армия встала у реки Мозель, близ Мец, Франция. Другие историки предполагают, что силы наступающей армии были заняты генералом Ли, который решил переместить подответственную ему зону коммуникации в более комфортабельный Париж. В итоге около 30 автотранспортных рот были заняты переездом, хотя могли бы быть использованы для поддержки и развития наступления во избежание растягивания войск. Паттон предполагал, что командование театром военных действий будет экономить топливо для поддержки успеха кампании. Однако, вследствие разных причин, топливные потоки были отданы Монтгомери, ресурсы техники были заняты на перемещении зоны коммуникации, Паттон отказывался наступать медленно и 3-я армия «увязла» на линии Эльзас-Лотарингия, не обращаясь к обороне только из-за слабости немецких войск, не готовых перейти в контратаку. Опыт Паттона предполагал собой, что основным преимуществом сил союзников является мобильность. Это достигалось за счёт огромного количества грузовиков США, достаточной надёжности танков, хорошей радиосвязи и прочих мелочей, вместе дающих возможность армии двигаться и действовать в крайне сжатые сроки. Медленные атаки вели к большим жертвам среди личного состава и потерям в технике; также они давали немцам возможность подготовить многочисленные защитные позиции, а затем, часть за частью, выводить войска из зоны атаки, нанося большой урон союзническим войскам. Паттон отказался действовать таким образом. Времени, необходимого на подвод подкреплений для сил союзников, как раз хватало на то, чтобы немецкие войска успели дополнительно укрепить крепость Меца и полностью подготовиться к последующим боевым действиям. В октябре — ноябре 3-я армия практически увязла в позиционной войне, положение стало практически безвыходным. Тяжёлые потери сопровождали каждый шаг с обеих сторон. В конце 1944 г. немецкая армия начала отчаянные попытки организовать линию обороны вокруг Бельгии, Люксембурга и северовосточной Франции. Началось наступление в Арденнах, официально возглавляемое немецким фельдмаршалом Гердтом фон Рунштедтом. К 16 декабря 1944 г. немецкая армия сгруппировала 29 дивизий (приблизительно 250 тыс. человек) в слабом месте линии фронта союзников и совершила глубокий прорыв к реке Маас. Наступила одна из самых морозных для тёплой Европы зим. Снегопад сковал всякие передвижения танковых войск с обеих сторон. Нуждаясь всего лишь в одних сутках благоприятной погоды, Паттон приказывает капеллану 3-й армии США, Джеймсу О’Нейлу, молиться Богу о том, чтобы он послал таковую погоду. Вскоре после начала молитвы тучи рассеялись. Паттон прямо на месте молитвы наградил О’Нейла Бронзовой звездой. Армия начала свои действия по противостоянию войскам фон Рундштедта. Паттон внезапно (что является значимым достижением тактики и действий частей снабжения) поворачивает войска, осуществляя, тем самым, одновременный отвод сил вместе с обескровленной 101-й воздушно-десантной дивизией США, взятой в котел в Бастони (её временным командующим тогда был бригадный генерал Энтони Маколифф). К февралю немцы отступали по всему фронту и Паттон перешёл к другому участку фронта — Саарскому бассейну в Германии. Переброс 3-й армии завершился соединением сил на Рейне в Оппенхайме 22 марта 1945 г. Паттон планировал освободить от немецких войск Прагу, когда продвижение американской армии было остановлено. Его войска освободили Пльзень (6 мая 1945 г.) и основную часть западной Богемии. После окончания войны был основным сторонником и лоббистом использования в дальнейших боевых действиях бронетехники. 9 декабря 1945 г., за день до своего намеченного возвращения в Калифорнию (США), Паттон попадает в автокатастрофу. Паттон похоронен на Люксембургском американском мемориальном кладбище в городе Люксембург, вместе с другими погибшими воинами 3-й армии США. Автомобиль Паттона был восстановлен и использовался различными ведомствами. В настоящее время машину, равно как и многие другие предметы жизни полководца, можно увидеть в Музее генерала Джорджа Паттона (англ. General George Patton Museum) в Форт Ноксе, штат Кентукки. Воинские звания: 2-й лейтенант (RA — 12.06.1906), 1-й лейтенант (RA — 28.08.1912), капитан (RA — 07.07.1916), майор (RA — 01.07.1920), подполковник (RA — 13.012.1929), полковник (RA — 01.08.1935), бригадный генерал (RA — 01.11.1938), генерал-майор (AUS — 02.10.1940, RA — 05. U.S. military decorations: |
George S. Patton) и Рут Уилсон.
В начале 1920-х гг. Паттон подаёт петицию в Конгресс США с требованием увеличения финансирования бронетанковых войск страны, однако его затея терпит крах. Паттон в то же время на профессиональном уровне пишет статьи по тематике ведения танкового боя и общей тактике бронетанковых войск, предлагая новые методы и тактические приёмы. Также он продолжает свою работу над улучшением самих танков, выступив с инновационными предложениями по радиосвязи в танках и улучшении конструкции танковых башен. Однако, отсутствие общественного интереса к танковым войскам в общем и к танкам в частности играет плохую роль в продвижении Паттона по службе, и он возвращается обратно в кавалерию.
Desert Training Center) в Индио, штат Калифорния. Приказ был отдан Главнокомандующим бронетанковыми войсками генерал-майором Джейкобом Л. Деверсом.
генерал-майор Паттон командовал Западным контингентом армии США, высадившейся на побережье Марокко во время операции «Факел». Паттон и его штаб прибыли в Марокко на борту тяжёлого крейсера ВМФ США «Августа» (англ. USS Augusta (CA-31)), попавшего под огонь французского линкора «Жан Бар» при входе в гавань Касабланки.
Однако же, все солдаты предпочитали служить именно у него, так как, по их собственному мнению, командование Паттоном было наилучшим шансом вернуться домой живыми.
Американские войска освобождают Мессину, в соответствии с планом, разработанным Монтгомери и Паттоном. Однако, итальянские и немецкие войска имели преимущества в авиации и в военно-морских силах, и по этой причине им удалось эвакуировать всех своих солдат и большую часть тяжёлой техники через Мессинский пролив на основную территорию Италии.
При посещении госпиталя и осмотре раненых солдат он допустил рукоприкладство и словесные оскорбления двух рядовых армии, находящихся на лечении в одной из палат больницы. В наши дни этим пациентам, скорее всего, был бы поставлен диагноз «посттравматический стресс» (англ. Post-Traumatic Stress Disorder), в те дни диагноз звучал как «нервное истощение в боевых условиях» (англ. shell shock). У солдат был серьёзный нервный срыв, видимых ранений на теле не было.
Фактически Паттон несправедливо подозревал обоих в том, в чём их обвинил.
В течение следующих 10 месяцев Паттон остаётся на Сицилии в продолжительном бездействии, он отстранён от командования и от несения своего воинского долга, что расценивается немцами как некоторый ситуативный намёк на скорое начало атаки на юге Франции. Позднее его отправка и пребывание в Каире будет расценена немцами как признак подготовки наступления через Балканы. Немецкая внешняя разведка неправильно интерпретировала происходящее и, в результате, совершила ряд фатальных ошибок в прогнозировании планов объединённой группы войск.
Operation Fortitude). Результатом операции стало нерациональное использование сил и ресурсов немецким командованием, что породило большие проблемы с отражением удара союзников в Нормандии в «День Д».
Силы генерала Паттона были частью объединённых сил союзников, которые освобождали Францию, достигнув Парижа. Сам город был освобождён 2-й французской танковой дивизией, которая находилась под командованием генерала Леклерка, чьи солдаты сражались в самом городе, и 4-й пехотной дивизией США. Части 2-й танковой дивизии были только что переведены в подчинение из 3-й армии и многие солдаты ещё были уверены, что являются частью 3-й армии. Такое быстрое продвижение, иллюстрацией которому может явиться этот факт, даёт понимание высокой мобильности и агрессивности стиля командования Паттона войсками. Также такому успеху, безусловно, способствовал тот важный факт, что Паттон получал информацию, помеченную грифом «Ультра» — этим термином обобщённо называлась вся известная англичанам секретная информация, полученная при помощи дешифровки шифров немецкой шифр-машины Энигма.
Берраган в своём труде по военной тактике утверждает, что амбиции Паттона и его отказ от признания того факта, что он находился всего лишь во второй волне атакующих сил, сыграли свою отрицательную роль.
Лишь к 23 ноября Мец окончательно сдался американцам.
Он и его начальник штаба, генерал-майор Хобард Гей, ехали охотиться на фазанов в угодья, расположенные в предместьях Маннгейма. В Кадиллаке модели 75, за рулём которого находился водитель Хорас Вудринг (1926 — 2003) генерал Паттон находился на заднем сиденье справа, а генерал Гей — слева. В 11:45 по местному времени, недалеко от Некарсштадта, на железнодорожном переезде, 2,5-тонный грузовик GMC (водитель Роберт Л. Томпсон), потерял управление и выехал на встречную полосу. Кадиллак на небольшой скорости столкнулся с грузовиком. Генерала Паттона, который в этот момент обсуждал картину, увиденную им на переезде, отбросило вперед, и он получил тяжёлую рану, ударившись головой об одну из стеклянных частей салона на заднем сидении Кадиллака. Гей, Вудринг и Томпсон получили только незначительные травмы. Парализованный, Паттон умер от эмболии 21 декабря 1945 г. в военном госпитале в Гейдельберге, Германия, в присутствии своей жены.
Его останки были перезахоронены с другого кладбища в место упокоения, расположенное в самом центре могил его солдат. Кенотаф находится на кладбище в Сан-Габриэле, штат Калифорния, рядом с церковью, где Паттон был крещён. В притворе алтарной части храма находятся предметы, напоминающие о Паттоне, в том числе его фотография на танке. Во дворе церкви установлена статуя генерала.
08.1941).Джордж Паттон — четырехзвездный генерал – Военное оружие и армии Мира
Джордж Паттон — один из самых известных военачальников армии США, участник Первой и Второй мировых войн, американский четырехзвездный генерал. Активный участник боевых действий вооруженных сил США в Северной Африке, на итальянском острове Сицилия, во Франции и Германии (в 1943-1945 годах).
Джордж Смит Паттон, младший (англ. George Smith Patton, Jr), родился в США в Калифорнии в городке Сан-Гейбриэл 11 ноября 1885 года. Предки Паттона перебрались в Северную Америку из Шотландии (еще до образования Соединенных Штатов) и участвовали во всех войнах, которые велись на североамериканском континенте. Детство Джорджа прошло на ранчо его отца — обеспеченного землевладельца.
НАЧАЛО КАРЬЕРЫ
С раннего возраста он восхищался героями Войны за независимость и Гражданской войны в США (1861-1865) и хотел быть на них похожим… Джордж Смит Паттон закончил кадетскую школу в Вирджинии, а затем военную академию Вест-Пойнт, откуда в 1909 году вышел вторым лейтенантом в кавалерийский полк.
Отличный стрелок и фехтовальщик, двадцатишестилетний Паттон участвовал в Олимпийских играх 1912 года в Стокгольме, где защищал американский флаг в современном пятиборье. В 1916 году войска американского генерала Джона Першинга (в состав которых входил и кавалерийский полк Дж. Паттона) вторглись в Мексику, преследуя отряды мексиканского революционера Панчо Вильи. В течение двух лет Паттон участвовал в проведении карательных операций в Мексике, в которых он проявил инициативу, твердость характера и личное мужество. Здесь ему приписывают личное уничтожение двух полевых командиров Панчо Вильи.
В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ И МЕЖДУ ВОЙНАМИ
В 1917 году генерал Першинг отбыл на европейский театр военных действий Первой мировой войны, а вместе с ним туда отправился и его «верный Джорджи», который получил звание капитана. В Европе Паттон, по его личной просьбе, был откомандирован в недавно сформированный танковый корпус армии США. За заслуги в организации учебной школы американских танковых войск в г.
Лангре (во Франции), он сначала получил досрочно чин майора (ноябрь 1917-го), а затем — подполковника.
Принял участие в битве за французский Сен-Мишель в сентябре 1918 года, где был ранен пулей в верхнюю ягодичную мышцу. За свое участие в Мез-Аргоннском наступлении (26 сентября — 13 октября 1918 г.) Дж. Паттон был награжден медалью «За выдающиеся заслуги» и крестом «За выдающиеся заслуги», а также получил звание полковника. А его боевое ранение было отмечено медалью «Пурпурное сердце». После окончания Первой мировой войны Джордж Паттон занялся испытаниями американской бронетанковой техники, во время которых подружился с будущим президентом США Дуайтом Эйзенхауэром. Этих двух выдающихся мужчин объединяло единое мнение о важнейшей роли танков в будущей войне.
В 1941 году Дж. Паттон сначала командовал 2-й бронетанковой дивизией, а потом 1 -м механизированным корпусом.
НА ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Первыми противниками генерала Паттона во Второй мировой войне стали французы.
8 ноября 1942 года началась операция «Факел»: три американских тактических соединения двинулись через Атлантику в сторону африканского континента. Сухопутными силами западной оперативной группы командовал генерал-майор Паттон. Его подразделения должны были высадиться в Марокко и захватить город и порт Касабланку, обороняемый солдатами и офицерами вишистской Франции (союзной Германии). Но 11 ноября 1942-го, когда наземные силы американцев уже были готовы ринуться на штурм, французы капитулировали.
В начале марта 1943 года Паттон получил приказ отправиться в Тунис и принять командование 2-м корпусом, который потерпел до этого несколько поражений. Паттон должен был исправить ситуацию, и он сделал это. У солдат корпуса Паттон получил за въедливость прозвище — «Старые кровь и кишки» (Old Blood and Guts). Правда, через две недели после назначения Патона 2-й корпус перешел в успешное контрнаступление против войск генерал-фельдмаршала Роммеля в районе г. Гафса, а позднее, совместно с частями 1-й и 8-й британских армий, полностью очистил от немецко-итальянских войск северное побережье Африки.
В апреле 1943 года Дж. Паттон передал 2-й корпус генералу Омару Брэдли, а сам получил под командование 7-ю американскую армию. И занялся подготовкой к вторжению союзных войск на итальянский остров Сицилию. Перед 7-й армией была поставлена задача — защитить западный фланг 8-й британской армии, а общей задачей сил вторжения на Сицилию — продвинуться на север и захватить город Мессину. Паттон успешно справился с обеими задачами. Сначала 7-я отразила несколько немецких контратак в зоне берегового плацдарма, а потом Паттон сформировал временный корпус (под своим командованием), который прошелся по западной Сицилии и захватил ее столицу — г. Палермо. Далее Паттон маршем продвинулся до Мессины.
10 августа 1943 года произошел неприятный для Паттона инцидент, который едва не стоил генералу карьеры.
В 93-м эвакуационном госпитале (на севере Сицилии) генерал Паттон (в присутствии журналистов) избил солдата, который находился в госпитале с диагнозом «нервное истощение в боевых условиях».
Спас своего старого товарища главнокомандующий союзными силами Д. Эйзенхауэр, который только временно отстранил его от командования войсками, 6 июня 1944 года началась операция «Оверлорд» — высадка союзных войск во Франции (на побережье Нормандии). За несколько дней до этого Паттон вступил в командование 3-й американской армией, которой предстояло действовать на западном фланге сил вторжения. Паттон использовал против немцев их же тактику блицкрига, преодолев за две недели расстояние в шестьсот миль, от г. Авранша до г. Аржантана. Силы генерала Паттона были также частью объединенных сил союзников, которые достигли столицы Франции — города Парижа.
16 декабря 1944 немцы (при участии 29 дивизий) начали наступление в Арденнах. Американцы оказались перед лицом катастрофического поражения.
Паттон, чтобы минимизировать потери, совершил резкий маневр своей армией и вывел ее из-под удара вместе с обескровленной 101-й воздушно-десантной дивизией США. К февралю 1945 года немцы стали отступать по всему фронту, и Паттон стремительно двинулся в сторону Саарского бассейна.
Вскоре последовал захват Трира, настолько молниеносный, что, уже находясь в освобожденном городе, Паттон получил телеграмму из штаба союзных войск с предписанием Трир обойти, не ввязываясь в уличные бои. 22 марта 1945 года 3-я армия Паттона вышла на реку Рейн. Освободив основную часть западной Богемии, 6 мая 1945 года войска под командованием Паттона заняли чешский г. Пльзень.
СМЕРТЬ
9 декабря 1945 года генерал Джордж Паттон попал в автомобильную аварию и получил серьезную травму. Его доставили в военный госпиталь в немецком Франкфурте, и генерал быстро пошел на поправку.
Но 19 декабря у Паттона начались серьезные проблемы с дыханием, а 21 декабря 1945 года в 17:50 он скончался. По официальной версии, причиной смерти Д. Паттона послужила закупорка кровяных сосудов.
Таинственная смерть генерала Паттона и атомный проект III Рейха. Зловещие тайны Антарктиды. Свастика во льдах
Таинственная смерть генерала Паттона и атомный проект III Рейха
9 декабря 1945 года генерал Джордж Паттон вместе с генерал?майором Гобартом Греем и водителем Хорасом Вудрингом совершал инспекционный объезд войск (по другим данным, Грей и Паттон ехали охотиться на фазанов в угодья, расположенные в окрестностях Мангейма).
Тяжёлый армейский грузовик, который двигался навстречу, потерял управление и вылетел на встречную полосу. Автомобиль, в котором находился Паттон, врезался в него. Грей и Вудринг получили незначительные ранения, а Паттона выбросило вперёд с заднего сиденья, и он, ударившись головой об одну из металлических частей кузова джипа, получил перелом шейных позвонков.
Примечательно, что автокатастрофа произошла за один день до возвращения Паттона из Европы в США. Травма была весьма серьёзной: врачи начали опасаться полного паралича. Паттона доставили в военный госпиталь во Франкфурте, и генерал быстро пошёл на поправку. Процесс выздоровления шёл так быстро, что медики даже собирались переправить генерала в Бостон.
Но 19 декабря, ближе к вечеру, у Паттона начались серьёзные проблемы с дыханием. Весь последующий день генерала, у которого уже бывали случаи закупорки сосудов, мучили жестокие приступы удушья. И 21 декабря 1945 года в 17:50 он скончался во сне. По официальной версии, причиной смерти послужила эмболия (закупорка кровяных сосудов).
Внезапная смерть прославленного генерала дала пищу для многочисленных версий о том, что существовал заговор с целью физического устранения Паттона. По одной из версий, Джорджу Паттону было известно о том, что советские солдаты расстреливали американских, канадских и английских военнопленных, и он вроде бы собирался публично об этом заявить, разоблачив тем самым командование союзников, которое пыталось замять дело. А смерть Паттона, дескать, была организована МГБ СССР.
Вторая версия была практически идентична первой, за исключением того, что генерал Паттон погиб в результате проведения спецоперации Управления стратегических служб США (предшественник ЦРУ, которое было организовано на базе УСС в 1947 году).
Однако, по мнению ряда исследователей, причина устранения генерала Паттона крылась в том, что он отлично знал, какие именно технологии III Рейха были переправлены в США, и что их разработка продолжилась в обстановке строжайшей секретности, превосходившей разработку в США ядерного оружия («Манхэттенский проект»).
Паттон, будучи человеком прямолинейным, острым на язык и несдержанным, представлял, таким образом, угрозу для национальной безопасности США в том виде, в каком её представляли себе американские спецслужбы того времени.
О несдержанности Джорджа Паттона красноречиво свидетельствуют его высказывания. В 2004 году совместными усилиями издательств «Изографус» и «Эксмо» была издана книга Стенли П. Хиршсона «Генерал Паттон. Жизнь солдата». В ней приводятся некоторые из высказываний прославленного генерала.
Вот, к примеру, что говорил Паттон о русских: «Трудность с пониманием русских состоит в том, что мы не осознаём факта их принадлежности не к Европе, а к Азии, а потому они мыслят по?другому. Мы не способны понимать русских, как не можем понять китайцев или японцев, и, имея богатый опыт общения с ними, должен сказать, что у меня нет особого желания понимать их, если не считать понимания того, какое количество свинца и железа требуется для их истребления. В дополнение к другим азиатским свойствам их характера, русские не уважают человеческую жизнь – они сукины дети, варвары и хронические алкоголики…»
А вот в каких выражениях Джордж Паттон отзывался о евреях: «Гаррисон и иже с ним настаивают на том, будто перемещённые лица – человеческие создания, что не является верным, и особенно относится к евреям, которые ниже животных…»
В 2001 году в Германии вышла книга Эдгара Мейера (Edgar Meyer) и Томаса Менера (Thomas Mehner) «Тайна германской атомной бомбы.
Одержали ли учёные Гитлера победу в ядерном соревновании? Секретные проекты в Инсбруке, в окрестностях Йонашталя и Арнштадта и в Праге» («Das Geheimnis der deutschen Atombombe: Gewann Hitlers Wissenschaftler den nuklearen Wettlauf doch? Die Geheimprojekte bei Innsbruck, im Raum Jonastal bei Arnstadt und im Prague», Rottenburg: Kopp Verlag, 2001). Говоря о пребывании армии генерала Джорджа Паттона в Тюрингии, Мейер и Менер замечают, что все документы, касающиеся нахождения войск Паттона в Ордруфе, до сих пор являются засекреченными и недоступны для широкой публики.
Исследователи замечают и другие странности. Ещё в 1985 году в нью?йоркском издательстве «Dodd, Mead and Company» вышла книга бывшего сотрудника британской разведки Тома Агостона (Tom Agoston) «Грубая ошибка! Как Соединённые Штаты отдали сверхсекреты нацистов русским» («Blunder! How the U.S. Gave Away Nazi Supersecrets to Russia»). Автор книги указывает на одно весьма важное обстоятельство.
Первоначально союзные войска США и Великобритании должны были сосредоточить основные усилия для наступления на Берлин.
Однако потом стратегия изменилась. И 11 апреля 1945 года Главнокомандующий союзными войсками в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр принимает решение отказаться от наступления на столицу Германии, а основные усилия направить в южном направлении, в Тюрингию. Объяснялось это тем, что не было никакого резона сражаться за полуразрушенный Берлин, который вот?вот должны были взять войска Советской Армии. Да к тому же Берлин по ялтинским соглашениям должен был находиться в зоне советской оккупации.
Но только ли это послужило причиной изменения направления действий американской армии? Конечно же, нет. «Дата принятия решения Эйзенхауэром очень важна, – замечает Джозеф Фаррелл, – потому что это означает, что перенос направления главного удара с Берлина на Юго?Восточную Германию произошёл после предположительного испытания [нацистами] атомной бомбы в Ордруфе 4 марта 1945 года».
Официально считается, что Германия не успела к концу Второй мировой войны разработать действующее атомное оружие и технологии его доставки до цели.
У добросовестных и непредвзятых исследователей и любителей истории этот факт, явно противоречащий даже имевшейся в открытом доступе информации, вызывал искреннее недоумение на протяжении многих послевоенных лет.
В феврале 1993 года в США в издательстве «Knopf» вышла книга «Война Гейзенберга. Секретная история атомной бомбы Германии» («Heisenberg’s War: The Secret History of the German Bomb»). Её автор – Томас Пауэрс (Thomas Powers) – резонно замечает: «Те, кто допрашивал Гейзенберга и других немецких учёных, читали их отчёты и, разинув рот от удивления, глазели на примитивный ядерный реактор, упрятанный в пещере на юге Германии, никак не могли взять в толк, почему же всё пошло наперекосяк. Германия начинала войну, обладая всеми мыслимыми преимуществами: грамотными учёными, материальными ресурсами и пониманием со стороны высшего военного руководства. Почему же достигнутые успехи оказались такими скромными?»
Изучая официальные источники, невольно казалось, что в III Рейхе прилагались немыслимые усилия, чтобы атомное оружие в конечном итоге …так и не было создано.
Более того, складывается ощущение, что на протяжении всех послевоенных лет работала мощная система прикрытия, а точнее – сокрытия истинных фактов и событий, которые имели место быть как во время войны, так и в первые послевоенные годы.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
ТАИНСТВЕННАЯ СМЕРТЬ РУДОЛЬФА ДИЗЕЛЯ
ТАИНСТВЕННАЯ СМЕРТЬ РУДОЛЬФА ДИЗЕЛЯ (Материал Виктора Рошаховского)Последний сентябрьский день 1913 года клонился к вечеру. До начала очередного регулярного рейса парохода «Дрезден» из Антверпена в Англию оставались считанные минуты. На верхней палубе особняком стояли
Глава VI Выступление генерала Корнилова. Ставка, военноначальники, союзные представители, русская общественность, организации, войска генерала Крымова — в дни выступления.
Смерть генерала Крымова. Переговоры о ликвидации выступленияГлава VI Выступление генерала Корнилова. Ставка, военноначальники, союзные представители, русская общественность, организации, войска генерала Крымова — в дни выступления. Смерть генерала Крымова. Переговоры о ликвидации выступления Если в Петрограде положение было
Глава XXVI Смерть генерала Корнилова
Глава XXVI Смерть генерала Корнилова С раннего утра 31-го. как обычно, начался артиллерийский обстрел всего района фермы. Корнилова снова просили переместить штаб, но он ответил:— Теперь уже не стоит, завтра штурм.Перебросились с Корниловым несколькими незначительными
А. Г. Блазнов[121] Смерть генерала Раддаца 6 марта 1918 г.[122]
А. Г. Блазнов[121]
Смерть генерала Раддаца 6 марта 1918 г.[122]
В 20-х числах февраля 1918 года генерал Раддац,[123] возвращаясь из Персии, где он командовал дивизией, был арестован в г.
Армавире и заключен в городскую тюрьму. Незадолго до этого в этом городе образовался большевицкий
Атомный проект: оружие будущего
Атомный проект: оружие будущего 1942 год невозможно понять без обращения к процессу создания нового вида оружия, к которому в этом роковом году обратились участники мирового конфликта. Весной 1942 года американские ученые увидели реальные перспективы работы по атомному
Смерть генерала Миллера
Смерть генерала Миллера Для похищения председателя РОВС была сформирована оперативная группа, которую возглавил заместитель начальника иностранного отдела Сергей Шпигельглас. В нее вошли Георгий Косенко, Вениамин Гражуль и Михаил Григорьев. Шпигельглас был опытным
Атомный проект
Атомный проект
11 февраля 1943 года Сталин подписал решение ГКО о программе работ для создания атомной бомбы под руководством Вячеслава Молотова.
Научное руководство работами было возложено на Игоря Васильевича Курчатова.В том же 1943 году был создан научно
ЛЕГАЛЬНЫЕ РЕЗИДЕНТУРЫ И АТОМНЫЙ ПРОЕКТ
ЛЕГАЛЬНЫЕ РЕЗИДЕНТУРЫ И АТОМНЫЙ ПРОЕКТ Предыдущая глава посвящена работе военных атташе в годы Великой Отечественной войны. Однако об одном жизненно важном направлении в деятельности дипломатов в погонах я сознательно умолчал. Решил: оно стоит того, чтобы о нем
ТАИНСТВЕННАЯ СМЕРТЬ РУДОЛЬФА ДИЗЕЛЯ[6]
ТАИНСТВЕННАЯ СМЕРТЬ РУДОЛЬФА ДИЗЕЛЯ[6] Последний сентябрьский день 1913 года клонился к вечеру. До начала очередного регулярного рейса парохода «Дрезден» из Антверпена в Англию оставались считанные минуты. На верхней палубе особняком стояли три пассажира. Двое из них —
Часть 6 ЗАГАДОЧНЫЙ БРОСОК НА ЮГО-ВОСТОК ГЕРМАНИИ АРМИИ ГЕНЕРАЛА ПАТТОНА
Часть 6 ЗАГАДОЧНЫЙ БРОСОК НА ЮГО-ВОСТОК ГЕРМАНИИ АРМИИ ГЕНЕРАЛА ПАТТОНА Уже в 1944 году III Рейх обладал ядерным оружием, вплотную подойдя к завершению разработки технологии доставки его до цели «Дата принятия решения Эйзенхауэром очень важна, потому что это означает:
Глава 6 Таинственная смерть
Глава 6
Таинственная смерть
Внезапная болезнь и смерть императора Николая I, начало царствования которого было омрачено драматическими событиями 14 декабря 1825 г.
, вызвали не меньше слухов, чем смерть его брата, императора Александра I. Отражения этих слухов дошли и до наших
XXVIII. БЕЙБУРТСКАЯ КАТАСТРОФА (Смерть генерала Бурцева)
XXVIII. БЕЙБУРТСКАЯ КАТАСТРОФА (Смерть генерала Бурцева) Почти целый месяц минул со дня падения Арзерума, а главные силы русского корпуса все еще стояли в бездействии. Арзерум не сделался для них своего рода Капуей, но нерасчетливо было с горстью людей еще далее углубляться
Глава 7 Смерть генерала Вейсмана
Глава 7 Смерть генерала Вейсмана Рано утром 22 июня во время движения главного корпуса с южной стороны, из долины Кайнарджи, послышалась пушечная пальба. «Значит, – подумал Румянцев, – Вейсман пошел на неприятеля».Шум сражения глухо доносился оттуда, но никаких известий
Таинственная смерть в вашингтонском отеле
Таинственная смерть в вашингтонском отеле
10 февраля 1941 года в 524-м номере недорогого вашингтонского отеля «Бельвю» было обнаружено тело постояльца с простреленной головой.
Рядом с трупом лежал пистолет и три предсмертные записки, написанные, как позже было установлено
Поражения и смерть генерала де Латтра
Поражения и смерть генерала де Латтра В январе 1951 года народные вооруженные силы развернули наступление на предгорные районы северо-западнее дельты реки Красной, заняли 10 вражеских опорных пунктов, уничтожили 3 мобильных батальона противника.20 марта в результате атак в
54. Примерённые генералы | World of Tanks
10 июля 1940 года, Вашингтон
Начальник штаба армии Соединенных Штатов, генерал Джордж Маршалл, расхаживал по кабинету, заложив руки за спину. Время от времени он останавливался и вскидывал глаза на американский флаг, мирно дремлющий в углу.
— Успех блицкрига в Польше не может больше оставлять нас слепыми и глухими к тому, что происходит в Европе! — высказался он наконец.
— Уже сейчас понятно, что эту войну выиграют танки. И наша задача, господа, — он резко развернулся в сторону своих собеседников: генерала Чаффи, полковника Паттона и члена Военного Департамента Генерального штаба генерала Фрэнка Эндрюса, — создать в нашей стране самые механизированные в мире войска. Лучше, чем у немцев, русских и уж тем более французов!
Бригадный генерал Эдна Романцо Чаффи — любимый в армии, спокойный, умный командир, — негромко, но с явственно ощутимым нажимом в голосе произнес:
— А между тем у нас в общей сложности около четырехсот танков, и все они находятся в подчинении у пехоты…
Маршалл выдержал выразительную паузу.
Горечь в тоне Чаффи была вполне понятна.
О необходимости реорганизации танковых частей таким образом, чтобы они стали самостоятельным родом войск, говорили уже давно. Чуть ли не с самого окончания Первой мировой.
Однако в 1920 году Конгресс подчинил танки пехоте. Особая танковая комиссия в аппарате командующего пехотой координировала разработку новых машин и применение уже имеющихся.
В 1931 году комиссия по механизации кавалерии пыталась «заниматься танками», но — кто сказал, что молодое американское общество не консервативно? — все это застряло на уровне танков Первой мировой и далеко не продвинулось.
— Я намерен разорвать пехотную удавку на горле танкистов, — медленно чеканя каждое слово произнес Маршалл. — В Александрии, штат Луизиана, будет создана школа танковых войск. Вы, Чаффи, назначаетесь командующим танковыми силами. Вам следует немедленно изъять все бронетанковые подразделения из состава пехотных и кавалерийских частей и сформировать две танковые дивизии.
Он объяснил план подробнее: предполагается для начала создать подразделение, куда войдут как танки, так и механизированная кавалерия.
— Нужны грамотные командиры, и срочно, — предупредил Чаффи.
— Предложения? — быстро спросил Маршалл.
Все взоры обратились к полковнику Паттону, который с двадцатого года служил в кавалерии.
— Думаю, следует призвать бывших танковых командиров времен Первой мировой, — чуть улыбнулся Чаффи.
— Кровь и потроха! — вырвалось у Паттона по старой привычке. — Давно пора.
Маршалл кивнул ему:
— Назначаетесь в Форт Беннинг в качестве командира танковой дивизии. Покажете «кровь и потроха», сейчас настало для этого самое время.
— С вашего разрешения, генерал, — возразил полковник Джордж Паттон, — танковой дивизии не требуются кровь и потроха, зато необходимы будут кровь и мозги.
— Отлично сказано, — кивнул Маршалл. — Начало положено, господа, действуйте. Скоро нам потребуется очень много танков. Для начала, предполагаю, около тысячи. При этом выпуск новых машин следует довести до десяти штук в день.
— Какой танк примем на вооружение? — деловито заговорил Паттон.
Подал голос Чаффи, и по его тону слышно было, что он уже некоторое время всерьез раздумывал над вопросом:
— Лучше всего подойдет средний танк М2А1 образца 1939 года.
— Но ведь он несколько устарел, — заметил Маршалл.
— При всем уважении, сэр, — возразил Чаффи, — другого танка у нас пока нет.
28 августа 1940 года, Вашингтон
Генерал Чаффи выглядел настроенным весьма решительно.
Он показал Маршаллу новый проект.
— Я считаю, что мы должны отозвать заказ на тысячу танков М2А1 — все-таки они устаревшие. И, по нашему мнению, слабо вооружены.
— Предложения? — Маршалл улыбнулся. Он знал, что Чаффи не явится без конструктивной идеи.
— Несколько месяцев велись ожесточенные дискуссии на тему: возможно ли вооружить этот танк 75-миллиметровым орудием, — ответил Чаффи. — Результатом стало появление проекта нового танка.
— Его нет в планах, — нахмурился Маршалл. — Время поджимает, дорога каждая минута, и мы не можем позволить себе начать выпуск внепланового танка.
— Мы не можем позволить себе бесполезный, слабый и устаревший танк! — ответил Чаффи. — Новая машина, М3…
— Нужно красивое личное имя, — перебил Маршалл. — Такое, чтобы звало на борьбу, воодушевляло, а не просто оставалось индексом.
Чаффи понял, что победил.
Маршалл загорелся идеей нового танка.
9 сентября 1940 года, пригород Детройта
Генерал Маршалл позволил оркестру доиграть и перерезал ножницами ленточку.
Работы по строительству танкового завода «Крейслер» были открыты.
Маршалл позволил себе легкую улыбку, вспоминая, как поначалу «Крейслер» хотели отказаться от производства танков, считая, что больше заработают на поставке в армию автомобилей. Но их мнение резко изменилось, когда они узнали, какую сумму выделяет правительство США на этот заказ.
Строительство нового — танкового — завода также субсидировало правительство.
Времени в обрез, а танков требуется много, очень много.
11 апреля 1941 года, Абердинский полигон
Новый танк М3, получивший вдохновляющее имя «Генерал Ли», предстал перед комиссией.
Маршалл с удовольствием отметил в первую очередь наличие того самого 75-миллиметрового орудия, с которого и началась, собственно, жизнь нового танка.
Оно было установлено в литом бортовом спонсоне по правому борту корпуса.
Внешне танк выглядел… успокаивающе. Знакомо. Как в «старые добрые времена» Первой мировой.
— Танк в первую очередь представляет собой подвижный дот, — высказался один из конструкторов. — Мы исходили именно из этого положения.
В литой поворотной башне, сдвинутой к левому борту, было смонтировано 37-миллиметровое орудие, спаренное с пулеметом. Еще один пулемет находился в маленькой башенке сверху.
— Насколько хорошо он защищен? — спросил Маршалл.
Паттон уже успел исследовать новую машину и тоном знатока отвечал:
— Лобовая броня — два дюйма, бортовая и кормовая — по полтора. Крыша корпуса — полдюйма. Передняя плита, как видите, установлена под углом в шестьдесят градусов к горизонту, боковые и задние — вертикально.
— Похож на те танки, которые были тогда? — вдруг спросил Маршалл.
Паттон кивнул и тотчас добавил:
— Но он гораздо лучше. Крепче! Мощнее! — Он сжал кулак.
— И гораздо удобнее для экипажа, — подал голос один из инженеров.
Паттон посмотрел на него с легким удивлением, как будто не ожидал вмешательства, да еще по столь пустяковому поводу, как «удобства для экипажа».
— Изнутри корпус оклеен губчатой резиной — это предохраняет личный состав от мелких осколков брони, — продолжал инженер. — Боевое отделение сравнительно просторное. Люки, как вы можете видеть, сверху и в пулеметной башне. По бортам установлены двери. Это обеспечивает быструю посадку экипажа и удобную эвакуацию раненых.
— И снижает прочность корпуса, — проворчал Паттон.
— И еще об удобстве, — упорно гнул свою линию инженер. — У каждого члена экипажа имеются смотровые щели, амбразуры для стрельбы из личного оружия, защищенные броневыми козырьками.
— Общий вес танка? — уточнил Маршалл и вынул блокнот. Ему хотелось сделать заметки, над которыми подумать потом, в тиши кабинета.
— 27 тонн. Максимальная скорость — двадцать шесть миль в час. — Инженер не стал акцентировать внимание комиссии на том, что двигатель работал на высокооктановом бензине и, следовательно, отличался высокой пожароопасностью.
Замены для «Райт Континенталь» в 340 лошадиных сил все равно пока нет.
— Ходовая часть, как можно видеть, представляет собой резинометаллическую гусеницу, поддерживаемую тремя тележками на борт. Гусеницы имеют по 158 траков — резиновых пластин с запрессованным внутри них металлическим каркасом. Через каркас проходят две металлические трубчатые оси, на которые, в свою очередь, надеваются скобы с клыком, соединяющие траки в гусеницу.
Неугомонный Паттон опять вмешался:
— Место командира в башне тридцатисемимиллиметрового орудия, — он показал рукой, — он ведет наблюдение из малой башенки и, при необходимости, открывает огонь из пулемета.
По виду Паттона можно было предположить, что мысленно он уже занял это место.
— Рядом наводчик этого же орудия, ниже, по центру машину, — заряжающий. Внутри спонсона — наводчик 75-миллиметрового орудия, рядом с ним, в корпусе танка, — заряжающий. Водитель — слева. Кстати, он тоже может вести огонь из курсовых пулеметов. Всего — шесть человек.
— Кстати, — задумчиво проговорил Маршалл, — есть вероятность, что мы начнем поставлять машины в Англию.
— И что? — пожал плечами Паттон.
— А водитель сидит слева… Смогут ли англичане освоить подобный танк?
Паттон передернул плечами:
— Еще из-за всяких британских глупостей переделывать танк! Много чести им будет.
16 мая 1941 года, Детройт
Комиссия из Великобритании прибыла в Соединенные Штаты вскоре после утверждения положения о ленд-лизе.
— Мы были вынуждены оставить большую часть нашего вооружения во Франции при эвакуации Дюнкерка, — глава комиссии открыто признал то, что и без того было известно всему миру (но для британцев подобное признание представляло определенную психологическую сложность). — Вследствие этого нам необходимо выбрать лучшее из американской бронетанковой техники… Мы уполномочены приобрести опытные разработки. За наличные, — прибавил британец, отлично зная, как в Соединенных Штатах ценят такое намерение.
— Танк М3, — предложил Маршалл.
— Наш новейший и, думаю, наиболее вооруженный на нынешний момент — во всем мире, — он подчеркнул последние слова. — Думаю, нам следует немедленно отправиться на завод и посмотреть на него «живьем».
После ознакомительной поездки английские военные остались довольны.
— Однако для наших нужд следует внести кое-какие модификации, — выдвинули они свои требования. — Мы бы хотели установить новую башню, отказаться от верхней пулеметной башенки, установить английское радиооборудование.
Англичане весьма трепетно относились к своему радиооборудованию, что было также общеизвестно.
— А место водителя? — улыбнулся Маршалл.
— Стоит ли из-за такой мелочи переконструировать танк! — воскликнул британский вояка.
И прибавил:
— Да, но вот название… Видите ли, этот ваш генерал Ли, — он, наверное, американский герой, но хотелось бы кого-нибудь более… прогрессивного.
— Никаких проблем, — ответил Маршалл, не моргнув глазом. — Британскую модель танка М3 вполне можно назвать «Генерал Грант» — в честь командующего силами северян в той же войне.
В конце концов, это были благородные противники, достойные друг друга.
«И перекомпоновывать танк для этого тоже не придется», — подумал Маршалл, но вслух этого произносить не стал…
© А. Мартьянов. 2013
Обсудить сказку вы можете здесь.
Паттон вместо Конева. Чехия почитает генерала США, ненавидевшего русских | В мире | Политика
Тема 75-летия Победы к исходу лета отошла несколько в сторону, уступив место более острым и горячим вопросам. Между тем отношение к событиям Второй мировой войны остается во многом определяющим фактором для нынешних политических заявлений.
«Спасибо, Америка!»
Это наглядно видно на примере Чехии и ее отношения к двум полководцам — советскому маршалу Ивану Коневу и американскому генералу Джорджу Паттону.
В начале текущей недели в Чехию прибыл госсекретарь США Майк Помпео. Одним из мероприятий его официального визита стало посещение мемориального музея Джорджа Паттона и памятник «Спасибо, Америка!» в чешском городе Пльзень.
После торжественного возложения венков к мемориалу Майк Помпео выступил с речью.
«Семьдесят пять лет назад наши бойцы под предводительством великого генерала Паттона срезали нацистские оковы с Западной Чехословакии. Когда-то я был молодым кавалерийским офицером, патрулировавшим Железный занавес, — приводит слова Помпео „Голос Америки“. — Я видел, как выглядит настоящая тирания вблизи. Я могу только представить себе радость, абсолютную радость, когда американские танки и джипы въехали в Пльзень 75 лет назад. А 30 лет назад посол Ширли Темпл Блэк заложила камень в основание этого памятника вместе с Вацлавом Гавелом… Я помню, как читал о вторжении в эту страну советских войск в 1968 году и о мужественных чехах и словаках, которые боролись за свободу здесь во время Бархатной революции 1989 года.
Принципы, за которые они боролись — демократия, свобода, верховенство закона, уважение к правам человека, рыночная экономика, возвращение к Западу, — это те же принципы, которыми руководствовались американские войска во время Второй мировой войны, и они объединяют наши страны по сей день. Даже сейчас, когда мы празднуем, следует помнить, что, пока авторитаризм жив в Пекине, Москве и Тегеране, предстоит еще много работы».
Америка вместо СССР: как начинали переписывать историю
В самом конце Второй мировой войны сложилась интересная ситуация — гитлеровские подразделения, фактически не оказывая сопротивления западным союзникам, отчаянно дрались с советскими частями. Прекрасно помня о том, что они натворили на территории СССР, нацисты совершенно не горели желанием сдаваться Красной Армии и делали все, чтобы попасть в плен к западным союзникам.
В этих условиях 3-я американская армия, которой командовал генерал Паттон, 4 мая 1945 года вступила на территорию Чехословакии, войдя в зону по договоренностям антигитлеровской коалиции считавшейся советской.
Паттон рвался к Праге, однако генерал Эйзенхауэр приказал ему остановиться, не продвигаясь дальше Пльзеня.
В послевоенные годы ключевую роль Советского Союза в освобождении Восточной Европы, в том числе Чехословакии, никто не оспаривал. Поэтому поход войск Паттона остался где-то в тени.
Падение социалистического режима в Чехословакии немедленно сказалось и на исторических приоритетах. Новый президент Вацлав Гавел поспешил в Пльзень, чтобы отдать почести и заложить мемориал в память о том, кого отныне решено было считать главным освободителем Чехословакии.
«Важно взаимное уважение»
История Чехии последних трех десятков лет — это история вытеснения советского маршала Конева генералом Паттоном. В 2020 году процесс логично завершился сносом монумента. Чешская сторона в ответ на логичную отрицательную реакцию Москвы раздула «дело об отравлении», обвиняя российских дипломатов в желании ликвидировать организаторов демонтажа.
В начале августа глава международного отдела канцелярии президента Чехии Рудольф Йиндрак, говоря о судьбе уже демонтированной скульптуры, сказал: «Важным является взаимное уважение к различным историческим событиям и связанным с ними травмам, открытость к компромиссу и реальности или, если хотите, компетентности. Только если будут выполнены эти предпосылки, можно будет представить решение, приемлемое для обеих сторон.
Судьба памятника маршалу Коневу, безусловно, станет темой консультаций в соответствии с конкретной просьбой российской стороны. Знание реалий, исторических и психологических предпосылок, коллективной памяти и подобных составных частей идентичности в данном случае являются ключевыми для того, чтобы диалог на эту тему не напоминал в лучшем случае дискуссию слепого с глухим, а в худшем — отправку сообщений друг другу через СМИ».
«Можно сказать, что мёртвые были снайперами»
Когда в Чехии говорят о сносе памятника Коневу, то обычно сразу начинают упоминать про «Пражскую весну».
Но историки уже много раз объясняли, что маршал к тем событиям, как бы их ни оценивали, никакого отношения не имел.
Не было в биографии Конева и темных страниц, подобных тем, что существуют у Паттона. Например, американский военачальник столь мастерски умел разжигать ненависть к противнику, что своими «накачками» спровоцировал «Бискарскую резню». 14 июля 1943 года на Сицилии при захвате аэродрома Бискари солдаты 45-й пехотной дивизии США убили более 70 безоружных итальянских военнопленных и двоих немцев.
Паттон предложил другому американскому генералу, Омару Брэдли, скрыть этот инцидент. В своем дневнике Паттон написал: «Я сказал Брэдли, что он, вероятно, преувеличивает, но в любом случае можно сказать, что мёртвые были снайперами или пытались бежать, иначе это вызовет скандал в прессе, а также вызовет сильное недовольство среди гражданских. Во всяком случае, они мертвы, так что ничего уже нельзя поделать».
Как генерал Паттон избивал рядового
Отстранили Паттона от командования не за это, а за избиение американских военнослужащих в госпитале.
Посещая 93-й эвакуационный госпиталь, генерал общался с пациентами. Одним из его собеседников стал рядовой Пол Беннетт. На вопрос Паттона, как у него дела, тот ответил: «Нервы у меня шалят. Как снаряды летят — слышу, а взрывы — нет».
Вместо того чтобы поддержать бойца, военачальник сорвался на крик: «О чём говорит этот человек? Что у него? Может, ничего?… Ах ты, ни на что не годный сукин сын! Ах ты, трусливый ублюдок! Ты — позор для армии и немедленно отправишься на передовую драться, хотя это слишком хорошо для тебя. Тебя следовало бы поставить к стенке и расстрелять, хотя и это тоже слишком хорошо для тебя. Я сейчас сам пристрелю тебя, будь ты проклят!»
Паттон размахивал пистолетом перед носом несчастно солдата, а затем ударил его наотмашь, сказав: «Я требую, чтобы вы немедленно убрали отсюда этого типа. Я не хочу, чтобы остальные ребята, которые сражались, не жалея жизни, сидели тут вместе с ним и видели, как с ним нянькаются».
Уже уходя, генерал увидел, что Беннетт плачет.
После этого последовал еще один удар, более сильный.
Журналисты узнали, что никаким «трусливым ублюдком» Беннетт, отправившийся на фронт добровольно, не был. Психиатр поставил ему диагноз «нервное истощение в боевых условиях», объявив, что тот не может находиться в строевых частях.
«Трудность с пониманием русских состоит в том, что мы не осознаем факта их принадлежности не к Европе, а к Азии»
Последующие 10 месяцев бесноватый Паттон был отстранен и вернулся в строй уже после высадки союзных войск в Нормандии.
Своим привычкам генерал не изменил. Он, например, на полном серьезе обещал не просто взять Прагу, но и «выбросить русских за Вислу».
Не стоит этому удивляться, поскольку о советском народе американский генерал писал следующее: «Трудность с пониманием русских состоит в том, что мы не осознаем факта их принадлежности не к Европе, а к Азии, а потому они мыслят по-другому. Мы не способны понимать русских, как не можем понять китайцев или японцев, и, имея богатый опыт общения с ними, должен сказать, что у меня нет особого желания понимать их, если не считать понимания того, какое количество свинца и железа требуется для их истребления.
В дополнение к другим азиатским свойствам их характера русские не уважают человеческую жизнь — они сукины дети, варвары и хронические алкоголики».
Правильное поклонение
Добавьте к этому махровый антисемитизм Паттона, и вы поймете, что за фрукта почитают ныне чехи как освободителя.
Воинственный генерал погиб в декабре 1945 года, попав в ДТП по пути на охоту. При всей неоднозначности его фигуры чехи имеют полное право почитать его как освободителя. Но на фоне того, что сделали со скульптурой Коневу, кажется, что дело вовсе не в освобождении от нацизма.
Поклонение Паттону с одновременным растаптыванием Конева — это символ современной чешской веры, признание безоговорочной верности Праги американскому курсу.
А память о прошлом, дань уважения к тем, кто погибал в борьбе с нацизмом? Забудьте об этом. В свободном мире почитается только то, что одобрено гегемоном.
Джордж Паттон | Факты, биография, цитаты, Вторая мировая война и смерть
Джордж С.
Паттон
См. все СМИ
- Дата рождения:
- 11 ноября 1885 г. Сан-Габриэль Калифорния
- Умер:
- 21 декабря 1945 г. (60 лет) Гейдельберг Германия
- Роль в:
- Битва при Сен-Миеле Битва за Арденн Кампании в Северной Африке Первая Мировая Война битвы при Маасе-Аргонне
Просмотреть весь связанный контент →
Популярные вопросы
Каким было детство Джорджа Паттона?
Джордж Паттон родился в привилегированной жизни. Его отец был успешным юристом и окружным прокурором округа Лос-Анджелес, а мать была дочерью Бенджамина Д. Уилсона, первого избранного мэра Лос-Анджелеса и богатого землевладельца.
Где получил образование Джордж Паттон?
Хотя формальное образование Джорджа Паттона началось только после его 11-летия, он усердно изучал историю. Он поступил в Военный институт Вирджинии в 1903, но всего через год был переведен в Военную академию США в Вест-Пойнте.
У Паттона были трудности в учебе, возможно, из-за невыявленной дислексии, но он закончил учебу в 1909 году.
Чем был наиболее известен Джордж Паттон?
Джордж Паттон был блестящим, но вспыльчивым генералом армии США и, возможно, самым одаренным танковым командиром союзников. Он провел серию чрезвычайно успешных наступательных операций в Европе во время Второй мировой войны, но его противоречивое и неустойчивое поведение за пределами поля боя нанесло ущерб его репутации и помешало его карьерному росту.
Как умер Джордж Паттон?
Во время американской оккупации Германии Джордж Паттон командовал Пятнадцатой армией США, «бумажной» армией, собиравшей историческую информацию о войне. Совершенно не подходящий для административной должности, Паттон был на охоте, когда был тяжело ранен в автокатастрофе на малой скорости. Он скончался от ран 21 декабря 1945 года.
Сводка
Прочтите краткий обзор этой темы
Джордж Паттон , полностью Джордж Смит Паттон-младший , (родился 11 ноября 1885 г.
, Сан-Габриэль, Калифорния, США — умер 21 декабря 1945 г., Гейдельберг, Германия), офицер армии США, который был выдающимся практик боевых действий мобильных танков на европейском и средиземноморском театрах военных действий во время Второй мировой войны. Его строгая дисциплина, стойкость и самопожертвование вызывали исключительную гордость в его рядах, и его люди красочно называли генерала «Старая кровь и кишки». Однако его дерзкие действия и переменчивый характер привели к многочисленным спорам в течение его карьеры.
Образование и ранняя военная карьера
Паттон родился в богатой калифорнийской семье, и у него было привилегированное детство. Однако его ранние годы были омрачены трудностями с правописанием и чтением, что заставило некоторых историков предположить, что он страдал невыявленной дислексией. Его формальное образование началось только в 11 лет, но со временем он стал заядлым читателем и в более позднем возрасте опубликовал множество статей на военную тематику.
Паттону особенно нравилась военная история, особенно книги о Гражданской войне в США, конфликте, в котором его дед и двоюродный дед были убиты, сражаясь на стороне Конфедерации. Паттон провел год в Военном институте Вирджинии, а затем перевелся в Военную академию США в Вест-Пойнте, штат Нью-Йорк, где он был вынужден повторить свой курс первокурсника из-за плохих оценок. Его успеваемость улучшилась, и после выпуска 19 июня9 сентября Паттон получил звание второго лейтенанта кавалерии. 26 мая 1910 года он женился на Беатрис Баннинг Эйер, дочери бостонского промышленного магната Фредерика Эйера.
В 1912 году Паттон был выбран представлять США на Олимпийских играх в Стокгольме, Швеция. Там он соревновался с офицерами со всего мира в современном пятиборье, которое включало плавание, стрельбу из пистолета, бег, фехтование и верховую езду. Паттон показал достойный результат, заняв пятое место из 42 участников. Он научился фехтованию в Вест-Пойнте и продолжил изучение фехтования в Европе.
Позже, во время учебы в Школе конной службы в Форт-Райли, штат Канзас, Паттон был назначен инструктором фехтования и получил титул Мастера меча. В этой роли он разработал американскую модель 19.13-я рядовая кавалерийская сабля, известная как «Меч Паттона». Паттон также любил поло, и он играл в него, как он преследовал так много вещей, с жестокой, безрассудной энергией, часто раня себя в процессе. Биограф Мартин Блуменсон предположил, что его частые травмы головы могли способствовать неустойчивому поведению, приписываемому ему в более поздние годы.
Паттон впервые участвовал в бою вскоре после того, как покинул Форт-Райли. Когда мексиканский революционер Панчо Вилья возглавил нападение на приграничный город Колумбус, штат Нью-Мексико, в 1916 марта Паттон присоединился к штабу Бриг. Генерал Джон Дж. Першинг и сопровождал его в карательной экспедиции в Мексику. Хотя миссии не удалось задержать Виллу, Паттон руководил рейдом, в результате которого были убиты трое людей Виллы. Атака получила широкую огласку и примечательна тем, что впервые автомобили использовались армией США в бою.
Викторина «Британника»
Вторая мировая война: правда или вымысел?
Относится ли термин «День Д» к вторжению в Японию? Турция воевала на стороне Германии во Второй мировой войне? Отделите факты от вымысла в этой викторине о Второй мировой войне.
Когда Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну в апреле 1917 года, Першинг был назначен командующим Американским экспедиционным корпусом (AEF), а Паттон, получивший звание капитана, присоединился к нему во Франции. В ноябре 1917 года Паттон, ставший уже майором, покинул штаб Першинга и стал первым офицером, назначенным в новый танковый корпус армии США. В течение следующих месяцев он организовал, обучил и даже разработал форму для новых танковых частей; ему также было присвоено звание подполковника. 12 сентября 1918 августа Паттон, проигнорировав приказ оставаться на радиосвязи, лично повел в бой первые танковые части США во время наступления на Сен-Миеэль. Несколько недель спустя в наступлении Маас-Аргонн Паттон был тяжело ранен пулей из пулемета.
Он пролежал в воронке несколько часов, прежде чем его можно было безопасно эвакуировать, но он отказался от госпитализации, пока не доложит об этом своему командиру. Он был произведен в временное звание полковника и награжден Крестом за выдающиеся заслуги за храбрость под огнем.
Вторая мировая война
Во время демобилизации, последовавшей за Первой мировой войной, Паттон вернулся к постоянному званию капитана. Он с отличием окончил Армейский военный колледж в 1932 году и оставался ярым сторонником танковой войны в межвоенные годы. В 1938 г. он получил звание полковника, а в 1940 г. — временного бригадного генерала. 4 апреля 1941 г. ему было присвоено звание временного генерал-майора, а через неделю он был назначен командиром 2-й бронетанковой дивизии. Вскоре после нападения японцев на Перл-Харбор (7 декабря 19 г.41) Паттон организовал Учебный центр в пустыне недалеко от Индио, штат Калифорния, для имитации боевых действий и маневров в суровом климате Северной Африки. Паттон командовал западной оперативной группой во время успешной высадки американских войск в Касабланке в ноябре 1942 года.
В марте 1943 года ему было присвоено временное звание генерал-лейтенанта, и он повел Седьмую армию США на Сицилию, используя свою бронетехнику в стремительном наступлении, которое захватили Палермо в июле и Мессину в августе.
Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас
Апогеем карьеры Паттона стал драматический марш его Третьей армии по северной Франции летом 1944 года в ходе кампании, отмеченной большой инициативой, безжалостным напором и игнорированием классических военных правил. Перед вторжением в Нормандию он публично был назначен командующим Первой группой армий США (FUSAG), фиктивной армией, чья предполагаемая группировка в восточной Англии помогла обмануть немецкое командование, заставив его думать, что вторжение произойдет в Па-де-Эль. Кале регион Франции. Бронетанковые подразделения Паттона не действовали до 1 августа, почти через два месяца после дня «Д», но к концу месяца они захватили Майенн, Лаваль, Ле-Ман, Реймс и Шалон.
Когда немецкое сопротивление в Нормандии начало рушиться, между наступающими британскими и американскими войсками образовался котел, который угрожал поймать в ловушку две немецкие армии в Фалезе. Паттон отчаянно хотел завершить окружение немцев, но его командир, генерал Омар Брэдли, опасался, что такая атака сделает фланги Паттона слабыми и уязвимыми для контратак. К тому времени, когда 20 августа разрыв между Фалезом и Аржантаном был закрыт, около 20 000–40 000 немцев бежали. Когда 3-я армия подошла к границе с Германией, продвижение замедлилось из-за нехватки снабжения, но не было остановлено, пока в ноябре она не встретила сильную оборону немцев в Нанси и Меце.
В декабре 1944 года немцы предприняли массированную внезапную контратаку в Арденнском лесу, окружив 101-ю воздушно-десантную дивизию США в Бастони, Бельгия. Верховный главнокомандующий союзными войсками генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр приказал Третьей армии освободить Бастонь, и Паттон переместил свои силы с поразительной скоростью.
Такой подвиг стал возможен в значительной степени благодаря офицеру разведки Паттона, полковнику Оскару Коху, который предсказал немецкое наступление на основе проницательного анализа численности и расположения вражеских войск. Передовые части 3-й армии достигли упорных защитников Бастони 26 декабря, и в последующие дни последовали дополнительные подкрепления. Войска Паттона продолжали оттеснять немцев, и к исходу 19 января45 августа 3-я армия подошла к германской границе. 1 марта эти силы взяли Трир, спровоцировав один из самых известных перестрелок войны. Когда Паттон получил сообщение, предписывающее ему обойти город, потому что для его захвата потребуется четыре дивизии, Паттон ответил: «Взял Трир двумя дивизиями. Хочешь, я верну его?» В течение следующих 10 дней они очистили весь регион к северу от реки Мозель, поймав в ловушку тысячи немцев. Затем они присоединились к 7-й армии в зачистке Саара и Пфальца, где взяли 100 000 пленных.
Паттон хотел продвигаться к Берлину, но Эйзенхауэр отверг эту идею, посчитав цену слишком высокой для города, уже переданного Советам по условиям Ялтинского соглашения.
Сторонники Паттона утверждают, что холодная война могла бы развернуться по-другому, если бы Запад захватил столицу, но это в значительной степени игнорирует военную ситуацию на местах в Восточной Европе. Ко Дню Победы (8 мая 1945 г.) 3-я армия Паттона сражалась уже девять месяцев с тех пор, как вступила в строй, захватив более 80 000 квадратных миль (более 200 000 квадратных километров) территории. За это время 3-я армия потеряла около 137 000 человек, но она нанесла противнику более чем в 10 раз больший урон.
После капитуляции Германии Паттон активно боролся за командование на Тихоокеанском театре военных действий в продолжающейся войне против Японии. Этого не произошло, и вместо этого он был назначен военным губернатором Баварии, политическая должность, для которой он плохо подходил из-за подготовки и темперамента. Его публичная критика послевоенной политики денацификации союзников в Германии в сочетании с опрометчивыми комментариями в прессе привели к его отстранению от командования Третьей армией в октябре 1945 года.
Последним командованием Паттона было возглавить Пятнадцатую армию США в Бад-Наухайм. , Германия, где он руководил написанием истории войны в Европе, роль, которую Паттон описал как «гробовщика на моих собственных похоронах». 9 декабряВ 1945 году Паттон получил серьезные травмы головы и позвоночника в автокатастрофе на малой скорости; после 12 дней ужасной боли он умер. В ряде книг и фильмов выдвигаются теории заговора, предполагающие, что откровенный Паттон на самом деле был убит по приказу Вашингтона или Москвы. Однако такие обвинения, как правило, основаны на косвенных доказательствах, и никаких окончательных доказательств какого-либо заговора не появилось.
Мемуары Паттона, Война, какой я её знал , появилось посмертно в 1947. «Паттон » (1970), фильм-биография режиссера Франклина Шаффнера с Джорджем Скоттом в главной роли, получил семь премий «Оскар», в том числе одну за лучший фильм.
Смерть генерала: Джордж С. Паттон-младший | Национальный музей Второй мировой войны
Верхнее изображение: генерал Джордж С.
Паттон-младший, один из величайших полевых командиров Америки, скончался 21 декабря 1945 года в армейском госпитале в Гейдельберге, Германия. Предоставлено Национальным управлением архивов и документации.
В 6 часов утра 21 декабря 1945 года генерал Джордж С. Паттон-младший скончался во сне. Сгусток крови в его парализованном теле пробился к сердцу, остановив его и оборвав жизнь одного из величайших боевых командиров Америки.
60-летний генерал вел жизнь, полную приключений, сражаясь почти во всех крупных американских конфликтах двадцатого века. Его карьера достигла апогея во время Второй мировой войны, когда он вел корпуса и армии из Северной Африки на Сицилию и на европейский континент. Он часто вел с фронта и почти всегда приносил победу. Его быстрое завоевание Сицилии, его гонка по Франции, освобождение Бастони во время битвы при Арденнах и его наступление на Германию уничтожили немецкие армии, спасли жизни американцев и захватили коллективное воображение американской общественности.
Но все его лавры не смогли уберечь генерала от простой автокатастрофы через восемь месяцев после начала мира. За двенадцать дней до своей смерти, 9 декабря 1945 года, Паттон сидел на заднем сиденье своего лимузина, когда его водитель, рядовой Хорас Вудринг, слишком быстро проехал через железнодорожный переезд в Манхейме, Германия, и врезался в пассажирское сиденье легкового автомобиля. Армейский грузовик, поворачивающий налево, направился в депо.
Перекрёсток, на котором Паттон попал в аварию. Черный автомобиль стоит примерно на месте грузовика армии США, прежде чем он повернет налево в депо, обозначенное мощеной дорожкой. Предоставлено Национальным управлением архивов и документации.
Никто не пострадал, кроме Паттона, который, несмотря на неприятную рану на голове, сразу понял, что его парализовало. Он попросил своего начальника штаба, генерал-майора Хобарта «Хэпа» Гэя, сидевшего рядом с ним, потереть ему пальцы. Когда Гей так и сделала, Паттон рявкнул: «Давай, Хэп, поработай пальцами».
Паттона срочно доставили в больницу 130-й станции в Гейдельберге, в 12 милях отсюда. Там ему сделали рентген, обнаружив два сломанных позвонка. Проще говоря: Паттон сломал себе шею. В течение следующих 12 дней Паттон лежал на вытяжении, иногда с болезненными рыболовными крючками, имплантированными ему в щеки по обе стороны от верхней челюсти, прикрепленными к грузам для стабилизации шеи. Его жена Беатрис прилетела из Бостона, чтобы быть рядом с ним и читать ему книги и письма от доброжелателей. Показались некоторые признаки выздоровления, врачи наложили на него гипс, чтобы подготовить его к вылету домой в Соединенные Штаты. К сожалению, он поддался параличу и сделал последний вздох, прежде чем можно было сделать ход.
После смерти генерала Беатрис должна была решить, где будут находиться его останки. Она хотела, чтобы тело вернули в Соединенные Штаты и похоронили недалеко от их дома в Массачусетсе. Французское правительство, благодарное Паттону за его роль в освобождении их страны, предложило похоронить его в гробнице Наполеона, где покоятся многие великие маршалы.
Но по рекомендации генерал-майора Джеффри Киза, заместителя командующего Паттона в Северной Африке и Сицилии, Беатрис приняла решение. «Конечно, — заявила она, — его следует похоронить здесь. Почему я не подумал об этом? Я знаю, что Джордж хотел бы лечь рядом с павшими солдатами его армии. Она решила, что ее муж будет похоронен на американском кладбище в Хамме, Люксембург, которое было заполнено солдатами Третьей армии Паттона, убитыми во время битвы за Арденну.
Генерал-лейтенант Джеффри Киз сопровождает миссис Беатрис Паттон на похороны ее мужа в Хамм, Люксембург. Позади них брат Беатрис, Фредерик Эйер, и генерал-майор Хобарт «Хэп» Гей, который был с Паттоном во время его автомобильной аварии. Предоставлено Национальным управлением архивов и документации.
22 декабря армейская скорая помощь доставила тело Паттона на виллу Ренье, где оно должно было находиться для посещения друзьями, солдатами и широкой публикой. На следующий день люди выстроились вдоль улиц (и некоторых крыш) Гейдельберга, чтобы посмотреть на похоронную процессию Паттона, направлявшуюся к епископальной церкви Христа.
Впереди кавалерийские разведывательные машины, за ними армейская машина скорой помощи и штабные машины с высокопоставленными лицами. Полугусеничная машина M3 везла украшенный флагом металлический гроб Паттона в сопровождении солдат в касках и белых перчатках. За гробом шли союзные друзья и знакомые. В каждом квартале часовые с нынешним вооружением сдерживали толпу.
После церемонии в церкви носильщики поставили гроб Паттона обратно на полугусеницу для поездки на вокзал. Несущий гроб мастер-сержант Джордж Микс, долгое время служивший помощником Паттона, не мог скрыть своего горя по поводу потери своего командира и друга. На вокзале гроб поместили в поезд, следующий в Люксембург. Прежде чем он ушел, семнадцать армейских орудий салютовали павшему генералу.
По прибытии в Люксембург, 24 декабря, за день до Рождества, шел небольшой дождь, когда гроб несли на кладбище. Местные жители снимали шляпы, когда гроб проходил мимо. В путь к кладбищу присоединилась лошадь с задвинутыми назад сапогами в стременах.
В сером небе над головой кружил самолет, пытаясь доставить на похороны генерал-лейтенанта Уолтона Уокера, одного из бывших командиров корпуса Паттона, но низкая облачность помешала ему приземлиться.
Под большой палаткой, чтобы защититься от дождя, носильщики поставили гроб Паттона над могилой, выкопанной немецкими военнопленными. Под дождем почетный караул давал залпы. Хотя хвалебной речи не было, различные святые, в том числе группа раввинов в униформе концлагеря, молились над могилой Паттона. Когда репортер спросил раввинов, почему они молятся за антисемита, они объяснили, что генерал Паттон закончил войну на несколько месяцев раньше, чем это было бы без него, тем самым спасая жизни тысяч жертв концлагерей. Короткая церемония закончилась, и Беатрис вышла из палатки, сжимая сложенный втрое флаг, которым был прикрыт гроб ее мужа.
Группа раввинов, все еще одетых в форму концлагеря, возносит молитвы на могиле генерала Паттона. Предоставлено Национальным управлением архивов и документации.
Паттон недолго оставался на своем участке. Полчища доброжелателей взорвали территорию кладбища, направляясь к его могиле в дальнем углу. Чтобы исправить ситуацию, работники кладбища перенесли его гроб в более центральное место, но вряд ли это было лекарством, так как люди все еще прокладывали путь к могиле. Наконец, генерала переместили перед всем кладбищем, где сегодня камни внутреннего дворика защищают землю, а белый барьер из цепей защищает траву вокруг Паттона. Его лица пересекаются с людьми, которых он вел, как будто он снова ведет их на последнюю битву.
Кевин М. Хаймел — историк армии США. Он является автором книг «Фотографии Паттона: война, как он ее видел» и «Паттон: легендарный командир Второй мировой войны » (совместно с Мартином Блюменсоном).
Г-н Хаймел также работал директором по исследованиям в журналах WWII History и WWII Quarterly , а также помощником редактора журнала ARMY. Он получил степень магистра американской истории в Университете Вилланова и проживает в Арлингтоне, штат Вирджиния.
Реальная история смерти и последних дней генерала Джорджа Паттона-младшего
После своей кампании в Западной Европе Джордж С. Паттон с трудом приспособился к мирному времени и был смертельно ранен в автокатастрофе.
Генерал-майор Майкл Рейнольдс
Командующий Третьей армией США генерал Джордж Паттон-младший не получил большого удовольствия от окончания войны в Европе; он уже знал, что, несмотря на его лоббирование многих влиятельных фигур в Вашингтоне, округ Колумбия, у него не было никакой надежды быть переведенным на Тихоокеанский театр военных действий для командования там боевыми частями. Как он сказал командиру III корпуса генерал-майору Джеймсу Ван Флиту: «В этом театре уже есть звезда [Макартур], а в спектакле может быть только одна звезда».
Паттон также был в депрессии, потому что знал, что численность армии США в Европе будет быстро сокращаться, и считал, что это ведет к катастрофе. 7 мая 1945 года он умолял приехавшего с визитом заместителя военного министра Роберта Паттерсона: «Давайте будем чистить наши ботинки, натачивать штыки и представлять этим людям [русским] картину силы и мощи. Это единственный язык, который они понимают и уважают. Если вы этого не сделаете, то я хотел бы сказать вам, что мы одержали победу над немцами и разоружили их, но проиграли войну».
Когда Паттерсон сказал ему, что не понимает «общей картины», но спросил Паттона, что он будет делать с русскими, тот якобы ответил, что сохранит в неприкосновенности американскую армию в Европе, очертит границу с Советами и если они не отступили за него, «оттолкните их обратно через него». Он продолжил: «Мы пришли сюда не для того, чтобы приобретать юрисдикцию ни над людьми, ни над их странами. Мы пришли, чтобы вернуть им право управлять собой.
Мы должны закончить работу сейчас, пока мы здесь и готовы, или позже, при менее благоприятных обстоятельствах. Излишне говорить, что такие идеи были совершенно неприемлемы для политиков в Вашингтоне — да и для большинства американских солдат в Европе; все, что они хотели сделать, это вернуться домой.
Истории о встречах генерала Джорджа Паттона с русскими легендарны, а некоторые вполне могут быть апокрифами. Сообщается, что 13 мая 1945 года он развлекал и наградил командующего советской 4-й гвардейской армией на обеде в Линце, Австрия. Паттон отметил в своем дневнике, что после приступа обильного питья виски во время и после еды русский «вышел из себя», а сам «вышел сам по себе…. Это цинговая раса и просто дикари. Мы могли бы выбить из них ад».
На следующий день его, в свою очередь, принимал маршал Ф.И. Толбухина, командира группы Советских Армий, который пытался напоить его и которого он описал как «очень плохого человека, который обильно потел». Он признал, что русские солдаты «устроили потрясающее зрелище… [они] прошли смотр с очень хорошей имитацией гусиного шага….
Офицеры, за немногими исключениями, производили впечатление недавно цивилизованных монгольских бандитов».
Самый громкий инцидент якобы произошел в конце мая, когда англоговорящий русский бригадный генерал прибыл в штаб Паттона, чтобы потребовать, чтобы некоторые речные суда на Дунае, на которых находились немцы, сдавшиеся в плен Третьей армии, были возвращены русским. . Паттон выдвинул ящик, вытащил пистолет, швырнул его на стол и в ярости сказал: «Черт возьми! Уберите отсюда этого сукина сына! Кто, черт возьми, впустил его? Не пускайте больше русских ублюдков в этот штаб».
После того, как потрясенного русского выпроводили, Паттон, как говорят, воскликнул: «Иногда нужно притворяться… Это последнее, что мы услышим от этих ублюдков». Так и было, видимо.
Генерал Джордж С. Паттон-младший едет верхом на жеребце, которого Гитлер намеревался подарить японскому императору Хирохито. Нашивка на его плече, представляющая Третью армию, вскоре будет заменена красно-белой восьмиугольной нашивкой, представляющей Пятнадцатую армию.
Через три дня после Дня Победы Верховный главнокомандующий союзными силами генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр созвал совещание всех командующих своей армией США и сказал им, что они не должны публично критиковать какие-либо кампании, выигравшие войну, и необходимость солидарности. в случае, если кто-либо из них был вызван в какие-либо комитеты Конгресса. Версия Паттона о том, что Айк сказал на этой конференции, можно прочитать в его дневнике. Он записал, что верховный главнокомандующий «произнес речь, которая имела для меня признаки политических устремлений о сотрудничестве с англичанами, русскими и китайцами, но особенно с англичанами. Я считаю, что это разговорчивое сотрудничество преследует цель скрыть возможную критику стратегических ошибок, которые он, несомненно, совершил во время кампании. Были ли они его собственными или из-за слишком большого сотрудничества с британцами, я не знаю. Я склонен думать, что он чрезмерно сотрудничал.
По возвращении в Баварию Паттон в качестве военного губернатора, а также командующего Третьей армией, переехал в свою новую штаб-квартиру, бывшую школу подготовки офицеров Ваффен СС в Бад-Тёльце, в 30 милях к югу от Мюнхена.
Паттон переименовал казармы во Флинт-Казерн в честь полковника Пэдди Флинта, старого друга и одного из его полковых командиров, убитого на Сицилии. Личной резиденцией Паттона был роскошный дом на соседнем озере Тегернзее. В нем был бассейн, дорожка для боулинга и две лодки, и когда-то он принадлежал Максу Аманну, издателю гитлеровской газеты 9.0095 Майн Кампф . Интересно и то, что жена шефа гестапо Генриха Гиммлера жила в другом доме на берегу озера, как и жена печально известного командира боевой группы Ваффен СС Йохена Пайпера.
В начале июня пришли новости, которых так боялся Паттон. Он должен был вернуться в Штаты для 30-дневного турне по продаже облигаций. Его самолет в сопровождении группы истребителей и бомбардировщиков Boeing B-17 Flying Fortress приземлился на аэродроме недалеко от Бостона 7 июня, где его приветствовали почетный караул, салют из 17 орудий и губернатор Массачусетса. Американская пресса гарантировала ему героический прием. Довольно неожиданно Паттон решил ответить на салют губернатора, сняв шляпу, сняв свой шлем с четырьмя звездами и эмблемами Третьей и Седьмой армий и I бронетанкового корпуса.
Затем, когда с формальностями было покончено, он, наконец, смог обнять свою жену Беатрис — это были их первые объятия почти за три года. Затем их отвезли через пригород Бостона на прием с телеграфной лентой в самом городе. 900:03 Миллион человек выстроились вдоль 25-мильного парада, ведущего к Мемориальному корпусу Хэтча в Бостоне, где генерал Джордж С. Паттон произнес речь о военных облигациях.
Толпа на 25-мильной трассе оценивалась в миллион человек; люди плакали, а девушки бросали цветы. Затем перед толпой численностью до 50 000 человек он произнес речь, в которой сказал: «Мое имя — просто крючок, на который можно повесить почести. Эти громкие аплодисменты в Бостоне не генералу Паттону, а Паттону как символу Третьей армии». На следующий день 9Заголовки 0095 Daily Record гласили: «БЕЗУМНЫЙ ХАБ ПРИВЕТСТВУЕТ ПАТТОНУ» и «ГЕН ПАТТОН В СЛЕЗАХ НА ДАНЬ ХАБУ». В этом последнем заголовке говорилось о том, что Паттон расплакался во время речи на государственном обеде, устроенном в его честь той ночью; он был полностью поражен пылающими данью.
Говорят, что Беатрис заявила: «Я едва могу говорить, я так подавлена. Это был гордый и чудесный день». Но на самом деле Паттон снова вмешался. Во время своей первой речи в то утро он сказал своей аудитории, что тот факт, что солдат погиб в бою, часто делает его скорее дураком, чем героем. Что именно он имел в виду, неясно, но, надо ли говорить, это замечание взбесило тех, кто потерял на войне близких, и вскоре в Военное ведомство стали поступать телеграммы и письма с требованием извинений. Они не поняли.
На следующий день после его возвращения Паттон и его жена вылетели в Денвер, а затем в Лос-Анджелес и Пасадену. Он произносил эмоциональные речи во всех трех местах, и 100 000 человек, в том числе многие голливудские звезды, пришли послушать его в Колизее Лос-Анджелеса. И так продолжалось на протяжении всего его отпуска — лесть со стороны семьи, друзей и подавляющего большинства публики. Однако для своего начальства генерал Джордж Паттон, как и прежде, оставался потенциальной помехой — ракетой, которая в любой момент может сойти с пути — ракетой, которую необходимо держать под жестким контролем.
Несомненно, имея это в виду, военный министр Генри Л. Стимсон сделал именно это на пресс-конференции в Вашингтоне 14 июня; Паттону оставалось лишь добавить несколько замечаний о немцах и Третьей армии.
К счастью, официальная цель месячного отпуска Паттона была достигнута — его восторженное ораторское искусство помогло продать миллионы военных облигаций, и он получил благодарственное письмо от министра финансов Генри Моргентау. Однако его личные амбиции не были реализованы. Его попытки получить назначение в Тихоокеанском регионе снова не увенчались успехом. Его имя было включено в список из шести генералов, представленный военным министерством на рассмотрение Макартура, но Верховный главнокомандующий сразу отверг его.
«Готов поспорить, чертовы канюки просто преследуют меня, чтобы посмотреть, не ударю ли я еще одного солдата, не так ли? Вы все надеетесь, что я буду!»
Наряду с оплошностью, допущенной во время выступления в Бостоне, прошлые неосторожности Паттона продолжали преследовать его.
Во время визита в госпиталь Уолтера Рида в Вашингтоне он обрушился на репортеров, следующих за ним, со словами: «Готов поспорить, что вы, проклятые канюки, просто преследуете меня, чтобы посмотреть, не дам ли я пощечину другому солдату, не так ли? Вы все надеетесь, что я это сделаю! Его дочь, которая работала в отделении для ампутантов трудотерапевтом, позже вспоминала, что, когда ее отец увидел там солдат, он расплакался и воскликнул: «Черт возьми, если бы я был лучшим генералом, большинства из вас здесь не было бы. ” Мужчины, не искавшие сочувствия, приветствовали его, когда он уходил.
Паттон, как говорят, предсказал собственную смерть обеим своим дочерям, Рут Эллен и Би, во время визита в дом последней в Вашингтоне незадолго до своего возвращения в Германию. Он сказал им, пока его жены не было в комнате, что, по его мнению, его удача отвернулась.
Генерал Джордж С. Паттон навещает своего зятя, подполковника Джона Уотерса, в то время как последний выздоравливает в госпитале армии США Уолтера Рида в Вашингтоне, округ Колумбия.
Уотерс три года провел в немецком лагере для военнопленных. Сообщается, что Паттон когда-то пытался провести спасательную операцию.В начале июля в Париже Паттон снова признался своему близкому другу Эверетту Хьюзу, что он рад покинуть Штаты и вернуться в Европу. И это несмотря на то, что армейский приказ, запрещающий иждивенцам, не позволял Беатрис сопровождать его. Боевой дух Паттона, однако, поднялся, когда его самолет сопровождали истребители для полета в Баварию, а войска и танки выстроились вдоль маршрута от аэродрома до Бад-Тёльца. Он записал в своем дневнике: «В моем сердце было очень тепло, когда я вернулся к солдатам». Тем не менее, Паттон пессимистично относился к будущему Европы, не желал вмешиваться в сложности военного управления и, что, возможно, более важно, не желал избавляться от нацистов.
В случае с Европой он был убежден, что она скоро станет коммунистической, а в случае с нацистами он видел практические проблемы. «Мои солдаты — воины, и если я уволю очистителей канализации и клерков, мои солдаты должны будут взять на себя эту работу», — рассуждал он.
«Им придется управлять телефонными станциями, энергообъектами, трамваями, а солдаты для этого не нужны». Короче говоря, при условии, что у немца была необходимая квалификация для конкретной работы, Паттон был готов игнорировать свое прежнее нацистское прошлое. Это, конечно, полностью противоречило полученному им от Эйзенхауэра политическому указанию на денацификацию американской зоны Германии. Кроме того, его проблемы усугублялись тем фактом, что Вашингтон стремился как можно быстрее демобилизовать своих солдат-воинов, тем самым сократив свой резерв квалифицированной американской рабочей силы.
По своему характеру и происхождению Паттон не подходил для роли военного губернатора. Детали восстановления страны его не интересовали. У него было мало терпения по отношению к тысячам перемещенных лиц (ПЛ), которых он описал как «слишком бесполезных, чтобы даже рубить дрова, чтобы согреться», и его растущий антисемитизм в сочетании с отчаянием по поводу судьбы Германии привели его в отчаяние.
меланхолии. Он записал в своем дневнике: «Если мы позволим Германии и немецкому народу полностью разложиться и заморить голодом, они непременно падут за коммунизм, а падение Германии за коммунизм напишет эпитафию демократии в Соединенных Штатах. Чем больше я вижу людей, тем больше жалею, что пережил войну». Он даже обвинил министра финансов США в «семитской мести Германии».
16 июля была созвана Потсдамская конференция, и Паттон, сверкающий 20 звездами и пистолетами с рукоятками из слоновой кости, был в Берлине, чтобы увидеть, как Трумэн руководит поднятием американского флага в американском секторе разделенной бывшей немецкой столицы. Двое мужчин не ладили. Трумэн записал в своем дневнике: «Не понимаю, как страна может производить таких людей, как Роберт Э. Ли, Джон Дж. Першинг, Эйзенхауэр и Брэдли, и в то же время производить Кастеров, Паттонов и Макартуров».
Паттону не нравилось проводить там время, и 21-го числа он написал Беатрис: «Мы уничтожили то, что могло бы быть хорошей расой, и [собираемся] заменить их монгольскими дикарями.
Теперь ужасы мира, пацифизма и союзов будут иметь неограниченную власть. Хотел бы я быть достаточно молодым, чтобы сражаться в следующей [войне]. Было бы очень весело убивать монголов… Это ад — быть старым и устарелым и знать это».
В своем отчаянии Паттон вернулся к вещам, которые он любил и делал лучше всего — надзору за обучением и дисциплиной своей армии, верховой езде, охоте и чтению, — и для упражнений он добавил корт для сквоша к своей резиденции. Но конец войны с Японией только усугубил его моральный дух; 10 августа он записал в своем дневнике: «Очередная война закончилась, а вместе с ней и моя полезность миру. Это лично для меня еще одна очень грустная мысль. Теперь остается только сидеть и ждать прибытия гробовщика и посмертного бессмертия».
Биограф Паттона, Карло Д’Эсте, предположил, что его меланхолия и все более экстраординарное поведение могли быть связаны с повреждением головного мозга, возникшим в результате серии травм головы, вызванных падениями с лошадей и дорожно-транспортными происшествиями на протяжении всей жизни.
авария на Гавайях в 1936 году, приведшая к двухдневному отключению электроэнергии. Однако он продолжает говорить, что мы никогда не узнаем, потому что после его смерти Беатрис отказалась разрешить вскрытие тела, несмотря на просьбу армии. 900:03 Генерал Джордж С. Паттон-младший (слева) улыбается в компании с маршалом Георгием Жуковым во время парада в Берлине 7 сентября 1945 года. Эти двое присутствовали на мероприятиях, посвященных победе союзников над Японией.
В сентябре Паттон вернулся в Берлин на военный парад, организованный легендарным маршалом Георгием Жуковым. Он не утратил ни сообразительности, ни дерзости. Когда его хозяин указал на новый, массивный и очень продвинутый сталинский танк ИС-3 и упомянул, что его пушка имеет дальность стрельбы 17 000 метров, Паттон, как говорят, ответил: «Правда? Ну, любезный маршал Жуков, позвольте мне сказать вам вот что. Если кто-нибудь из моих артиллеристов начнет стрелять в ваших людей до того, как они сблизятся менее чем на 700 ярдов, я отдам их под трибунал за трусость.
Несмотря на неосмотрительность Паттона и отсутствие интереса к его общим обязанностям, в августе 1945 года Бавария была признана военным министром Стимсоном наиболее управляемой территорией на всем Европейском театре военных действий США (ЕТО). зам. Но любое удовлетворение, которое Паттон мог получить от этого доклада, было недолгим. В сентябре дела у него пошли совсем плохо.
В начале этого месяца он решил посетить некоторые лагеря для военнопленных в своем районе, в которых содержались закоренелые нацисты и бывшие члены Ваффен СС. В лагере 24 в Ауэрбахе, в 100 милях к северо-востоку от Мюнхена, содержались бывшие военнослужащие 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт» и 12-й «Гитлерюгенд», и старший немецкий офицер уже жаловался на «невыносимое обращение с тяжелобольными товарищами».
Однако они были отклонены, а когда были сделаны ссылки на Женевскую конвенцию, офицеру сказали: «Что вы имеете в виду в Женевской конвенции? Вы, кажется, забыли, что проиграли войну! Однако Хуберт Мейер, бывший начальник штаба Гитлерюгенда, вспоминал, что во время визита Паттона все было совсем иначе.
Убедившись в правильности жалоб, Паттон немедленно приказал принять меры для исправления ситуации, а затем пошел дальше, приказав, чтобы голодная диета, которую один бывший высокопоставленный немецкий офицер описал как «недостаточно для жизни, но слишком много для жизни». умирать», должны быть дополнены пайками американской армии.
8 сентября 1945 года в лагере 8 недалеко от Гармиш-Партенкирхена, в 60 милях к югу от Мюнхена, произошел инцидент, который имел серьезные последствия для будущей карьеры Паттона. После осмотра американского гарнизона, отвечавшего за управление и охрану лагеря, он встретился с немецким командиром пленных. Он жаловался, что некоторых немцев безосновательно интернируют как политических заключенных. Говорят, что Паттон сказал сопровождавшим его американским офицерам, что он считает «полным безумием интернировать этих людей».
Неудивительно, что один из американских офицеров, еврей, сообщил об инциденте в штаб Эйзенхауэра, который сейчас находится в здании IG Farben во Франкфурте и известен как Штаб-квартира вооруженных сил США в Европе (USFET).
Жалоба попала на стол офицера Айка по гражданским делам, бригадира. Генерал Кларенс Адкок. Он проинформировал начальника штаба Айка генерала Уолтера Беделла Смита, который отправил отчет об инциденте Эйзенхауэру, находившемуся в отпуске на юге Франции. К нему прилагалось сопроводительное письмо, в котором говорилось, что Смит считает, что Паттон вышел из-под контроля в Баварии, и что Айк должен вернуться и взять дело в свои руки, прежде чем будет нанесен какой-либо дальнейший ущерб.
Эйзенхауэр вернулся и отправился к Паттону в Тегернзее 16 сентября. Они проговорили до трех часов ночи, но нет никаких записей о каком-либо обсуждении военного губернаторства Паттона. Однако они обсуждали преемника Айка. Бывший верховный главнокомандующий должен был вернуться домой в ноябре, чтобы в конце года занять пост начальника штаба сухопутных войск. Когда Паттон услышал, что вероятным преемником Айка должен стать его заместитель генерал Джозеф Макнарни, он сказал, что не желает служить под началом человека, который никогда не слышал выстрелов.
Единственными должностями, которые его интересовали, были комендант Армейского военного училища или командующий сухопутными войсками. Айк сказал ему, что они оба уже заняты. Паттон записал в своем дневнике: «Думаю, мне не осталось ничего, кроме гробовщика».
Генерал Джордж Паттон встречает Дорна 28 сентября: «гладкий, находчивый академический тип».
Эйзенхауэр вернулся в Баварию через неделю после сообщений о плохих условиях в некоторых лагерях для перемещенных лиц. Сообщения были верны. Айк обнаружил не только ужасающие условия, но и немецких охранников, некоторые из которых были бывшими эсэсовцами. Паттон пытался объяснить, что лагерь был в порядке до прибытия нынешних еврейских оккупантов, которые «писали и гадили повсюду». Несмотря на то, что ему сказали: «Заткнись, Джордж», он, по-видимому, продолжал говорить, что поблизости есть пустая деревня, которую он планировал превратить в концлагерь для них. Ответ Эйзенхауэра не записан. 900:03 Генерал Эйзенхауэр посетил Паттона в Бад-Тёльце и обнаружил, что Паттон оставил солдат СС ответственными за безопасность концлагеря.
Этот визит, наряду с публичными заявлениями Паттона, привел к его увольнению с поста командующего Третьей армией.
К настоящему времени Беделл Смит, Адкок и другие пришли к выводу, что Паттон психически неуравновешен. Гражданский заместитель Эдкока Уолтер Дорн был профессором истории в отпуске из Университета штата Огайо. Немецкий по происхождению, он был полон решимости избавить Германию от всех остатков нацизма. Когда Паттон в конце концов встретил его 28 сентября, он описал его как «гладкого, умного академического типа». Академик или нет, но вскоре Дорн сосредоточил свое внимание на успехе или провале программы денацификации в Баварии. Он обнаружил, что немецкая организация, созданная от имени Паттона для управления Баварией, была пронизана бывшими нацистами. Паттон так мало интересовался новой администрацией, что даже не помнил встречи с ее министром-президентом, доктором Фрицем Шеффером.
В результате открытий Дорна и инцидента в лагере военнопленных 8 он и Адкок, предположительно с согласия Беделла Смита, договорились о том, чтобы психиатр, замаскированный под офицера снабжения, был направлен в штаб-квартиру Паттона для изучения его поведения — и, что невероятно , чтобы телефоны Паттона прослушивались, а его дом прослушивался.
Неясно, сообщал ли психиатр и если да, то о чем, но нет нужды говорить, что вскоре прослушиватели телефонных разговоров услышали, как их субъект выражает яростные антироссийские взгляды и даже предлагает перевооружить бывших военнослужащих вермахта и использовать их для помощи США. Армия заставляет Красную Армию «вернуться в Россию». В одном из разговоров с заместителем Айка, Макнарни, он якобы сказал: «За десять дней у меня может случиться достаточно инцидентов, чтобы мы воевали с этими сукиными сынами и это выглядело бы как их вина».
Паттон провел две провальные пресс-конференции в течение следующего месяца. На первом, во Франкфурте 27 августа, он «высказался против русских и подписал письмо с предложением об освобождении некоторых нацистских интернированных». Это, по-видимому, так разозлило Эйзенхауэра, что он, как говорят, потребовал, чтобы Паттон выполнил программу денацификации, как было приказано, «вместо того, чтобы баловать проклятых нацистов».
Но Паттон не собирался меняться; через два дня он записал в своем дневнике: «Немцы — единственные порядочные люди, оставшиеся в Европе. Если выбирать между ними и русскими, то я предпочитаю немцев».
Хуже было дальше. 22 сентября Паттон согласился ответить на вопросы журналистов после обычного утреннего брифинга в Бад-Тёльце. Когда его спросили, почему нацисты остаются на правительственных должностях в Баварии, он ответил: «Я презираю и ненавижу нацистов и гитлеризм так же сильно, как и все остальные. Мой послужной список в этом отношении ясен и неоспорим. Его можно найти на полях сражений от Марокко до Бад-Тельца… Так вот, более половины немцев были нацистами, и мы были бы в аду, если бы убрали всех членов нацистской партии с постов. На мой взгляд, этот нацистский вопрос очень похож на предвыборную борьбу демократов и республиканцев. Чтобы наладить дела в Баварии, после полной дезорганизации и развала четырехлетней войны, нам пришлось немного пойти на компромисс с дьяволом. У нас не было другого выхода, кроме как обратиться к людям, которые знали, что и как делать.
Итак, пока мы идем на компромисс с дьяволом… Я люблю нацистов не больше, чем вы. Я презираю их. За последние три года я сделал все возможное, чтобы убить как можно больше из них. Теперь мы используем их за неимением лучшего, пока не сможем найти лучших людей».
Излишне говорить, что пресса раздула эту историю, особенно аналогию между демократами и республиканцами. Когда Эйзенхауэру стало ясно, что сообщения прессы в основном точны, он был ошеломлен и приказал Паттону явиться к нему во Франкфурт. Погода была слишком плохой для полетов, и когда Паттон прибыл 28-го числа после семичасовой поездки на машине под проливным дождем, он был нехарактерно одет в обычную куртку цвета хаки и брюки GI. Его обычные кавалерийские бриджи, трость и пистолеты остались позади.
Паттон знал, что попал в беду. Во время их двухчасовой встречи Эйзенхауэр был «более взволнован, чем я когда-либо видел его», — вспоминал Паттон в своем дневнике. В какой-то момент был вызван офицер, ответственный за гражданские дела USFET, Кларенс Адкок, и он привел с собой в комнату профессора Дорна.
Последний затем умело и беспощадно продемонстрировал, что администрация Фрица Шеффера в Баварии состояла из бывших нацистов.
Когда они снова остались наедине, Паттон предложил «просто успокоиться», но Айк сказал, что не собирался этого делать и на него не оказывалось давления со стороны Штатов в этом отношении. «Тогда я сказал, что мне следует разрешить продолжить командование Третьей армией и правительством Баварии», — вспоминал Паттон. Но Эйзенхауэр решился. Паттону предложили командовать Пятнадцатой армией — армией только по названию, поскольку ее единственной задачей было подготовить историю войны в Европе! Единственной альтернативой была отставка.
Он согласился на работу в Пятнадцатой армии, объяснив это в своем дневнике, написав, что, уходя в отставку, «я сохраню свое самоуважение за счет своей репутации, но… слишком рано стану мучеником». Далее в своем дневнике он оправдывал свое принятие командования Пятнадцатой армией следующим образом: «Я не хотел, фактически не желал участвовать в уничтожении Германии под предлогом денацификации… Я считаю, что Германия должна быть не разрушена, а восстановлена в качестве буфера против реальной опасности большевизма из России».
Эйзенхауэр закончил встречу, сказав Паттону, что, по его мнению, он должен вернуться в Бад-Тёльц как можно быстрее и что его личный поезд готов отвезти его в 19:00. Запись в дневнике Паттона заканчивалась словами: «Я сел на поезд».
На следующий день Беделл Смит позвонил Паттону и прочитал ему письмо от Эйзенхауэра. В нем говорилось, что он должен вступить в должность 8 октября. Когда это было объявлено 2-го числа, многие газетные заголовки, в том числе 9 октября,0095 Stars and Stripes , читайте «ПАТТОН УВОЛЕН». Некоторые газеты сочувствовали; New York Times писала: «Паттон перешел от текущих споров к истории. Там у него будет почетное место… Он явно занимал пост, который не подходил ни по темпераменту, ни по обучению, ни по опыту. Было ошибкой полагать, что свободный боец может в одночасье приобрести способности мудрого администратора. Его смещение генералом Эйзенхауэром было признанием этой ошибки… При всей своей зрелищности он был учёным солдатом, основательным военным курсантом… Он не пожинал лавры мира, но те, что он завоевал в войне, останутся зелеными еще долго».
Паттон не хотел становиться «Палачом лучших гонок Европы».
Письмо Паттона к Беатрис, написанное на следующий день после его встречи с Айком, указывает на суматоху в его сознании: «Шум против меня — единственное средство, с помощью которого евреи и коммунисты пытаются и с большим успехом осуществить дальнейшее расчленение Германии ». В заключение он сказал, что не желает быть «палачом лучшей гонки Европы».
По поводу судьбоносной пресс-конференции 22 сентября Паттон позже писал: «Эта конференция стоила мне командования Третьей армией, вернее, группы солдат, в основном новобранцев, которые тогда радовались этому историческому имени, но я был намеренно прямым, потому что я считал, что пришло время людям узнать, что происходит. Мой язык не был особенно политическим, но мне еще предстоит найти, где политический язык приводит к успешному правительству… Мой главный интерес в установлении порядка в Германии заключался в том, чтобы не допустить превращения Германии в коммунистическую систему.
Я боюсь, что наша глупая и совершенно глупая политика… непременно заставит их присоединиться к русским и тем самым обеспечить коммунистическое государство во всей Западной Европе. Мне довольно грустно думать, что моя последняя возможность заработать свое жалованье упущена. По крайней мере, я сделал все возможное, поскольку Бог дал мне шанс». 900:03 Генерал Джордж С. Паттон-младший приветствует генерала Люциана Дж. Траскотта, одного из своих самых доверенных командиров дивизий.
Паттон передал командование своей любимой Третьей армией другому кавалеристу, генералу Люциану Траскотту, 7 октября 1945 года. День был дождливый, и церемония была проведена довольно неуместно в спортзале. Паттон произнес короткую прощальную речь, которая началась со слов «Все хорошее должно когда-нибудь закончиться» и закончилась словами «До свидания, и да благословит вас Бог». Затем оркестр заиграл «Auld Lang Syne», был передан флаг Третьей армии, и Паттон ушел под музыку марша Третьей армии и «He’s a Jolly Good Fellow».
После завтрака в его честь он отправился в поезде Третьей армии в свой новый штаб в Бад-Наухайме, в 20 милях к северу от Франкфурта.
Одним из последних действий Паттона перед передачей командования было награждение Серебряной Звездой своего водителя с более чем четырехлетним стажем, старшего сержанта Джона Мимса. Присуждение Серебряной Звезды Мимсу, который возвращался в Штаты для демобилизации, удивительно, поскольку эта медаль предназначалась для вручения «за храбрость в бою… не гарантируя награждения Почетной медалью или Крестом за выдающиеся заслуги». Ясно, что как водитель генерала, даже Паттона, Мимс никогда не был в непосредственном контакте с противником и поэтому вряд ли мог проявить отвагу в бою.
Можно было бы, наверное, простительно подозревать, что Паттон воспринял это как награду для себя — ведь Серебряная Звезда бросалась в глаза своим отсутствием среди его многочисленных наград. Это подозрение подкрепляется комментарием в письме к Беатрис от 24 ноября: «Я, наконец, после трехлетней борьбы получил DSM для всех моих людей, всего десять.
Я думаю, это забавно, что никто не пытается получить [медали] для меня. Я ничего не получил за Тунис, ничего за Сицилию и ничего за Арден. Брэд и Кортни [Ходжес] оба были награждены за свои неудачи в этой операции».
Паттон прибыл в свой новый штаб ранним утром 8 октября. Генерал Левен Аллен, бывший начальник штаба Брэдли. Вступительные слова Паттона были такими: «Ну, ты чертовски хорошо знаешь, что я не просил об этой работе, не так ли?»
Штаб-квартира располагалась в старом отеле в Бад-Наухайме, и появление Паттона в столовой на обед приветствовали около 100 офицеров, стоявших по стойке смирно. В очень успешной попытке растопить лед первыми словами Паттона были: «Бывают случаи, когда я могу честно сказать, что я не такой уж сукин сын, как мне кажется. Это один из них.»
Позже Аллен писал: «Облегченный персонал взревел от удивления и восторга. С тех пор это было так же искренне для него, как штаб 3-й армии». Но Паттона не особо интересовала армия без оружия и боевой задачи, состоящая в основном из историков и административного персонала.
Он объявил, что намерен вернуться в Штаты не позднее марта 1946 года и ожидает, что к тому времени будут готовы все необходимые отчеты о европейской кампании. Тем не менее, он не проявлял серьезного интереса к работе, кроме как обеспечить, по словам сына Эйзенхауэра Джона, лейтенанта штаба Пятнадцатой армии, чтобы «армия Паттона упоминалась примерно в три раза чаще, чем любая другая» — хотя Джон Эйзенхауэр сам «чувствовал, что Первая армия внесла в победу больше, чем Третья». Мало кто из непредвзятых военных историков не согласился бы с этой точкой зрения.
Так что Паттон делал со своим временем? Он совершил поездку по Франции, собрав, по словам его помощника, достаточно свидетельств о почетном гражданстве из таких городов, как Авранш, Ренн и Шартр, «чтобы оклеить стены комнаты», и пообедал с единогласно избранным президентом временного французского правительства Шарлем Де Голля и ужин с начальником штаба французской армии. Однако большую часть времени он потратил на подготовку своей книги « Война, какой я ее знал ».
Часть введения Дугласа Саутхолла Фримена в Война, какой я ее знал , которая была опубликована в ноябре 1947 года, гласит: «Он взялся за эту небольшую книгу после окончания военных действий и подробно извлекал из [своего] дневника. Некоторые страницы повествования представляют собой почти дословный текст дневника, с личными отсылками, смягченными или удаленными».
Хотя такие занятия, возможно, приносили психологическое удовлетворение, они мало улучшали боевой дух Паттона, и вскоре он стал угрюмым и напряженным. Генерал Хобарт «Хэп» Гей, верный друг и его начальник штаба, и другие члены штаба заметили, что он стал замкнутым, часто совершал дальние поездки в одиночку, мало говорил во время еды и рано возвращался домой. Один штабной офицер писал позже: «Было очевидно, что он переживает глубокие и мучительные потрясения».
Где-то в октябре Паттон решил «немедленно уйти, а не уйти в отставку…. На оставшиеся мне годы я полон решимости жить так, как хочу, и говорить, что хочу».
Это неизбежно обеспокоило Гэя, который предположил, почти наверняка правильно, что Паттон планировал выступить против того, как Эйзенхауэр вел кампанию в Европе, и против других высокопоставленных офицеров, таких как Беделл Смит, Ходжес и даже Брэдли. Гей посоветовал Паттону проконсультироваться с Беатрис и другими членами семьи, прежде чем сделать такой решительный шаг, но, похоже, он уже принял решение.
Паттона приветствовали начальник штаба сухопутных войск и восемь бывших членов 19-го полка.12-й олимпийской сборной по пятиборью, а позже был принят королем и наследным принцем. Он также позавтракал с графом Бернадоттом и смог насладиться специально устроенным ледовым карнавалом и хоккейным матчем на Олимпийском стадионе. Самым ярким моментом, пожалуй, стала реконструкция Олимпийских соревнований по стрельбе из пистолета 1912 года — Паттон занял второе место, «на 13 очков лучше, чем я набрал в 1912 году».Авария с Кадиллаком: генерал Паттон потерял сознание, истекая кровью из-за ран головы
Поездка в Швецию стала последним ярким событием в жизни Паттона. Последняя запись в его дневнике, датированная 3 декабря, описывает обед, устроенный Беделлом Смитом для преемника Эйзенхауэра Макнарни. Его озлобленность очень очевидна: «Генерал Клей [заместитель Айка]… и генерал МакНарни никогда ничем не командовали, в том числе и собственным самоуважением…. Вся вечеринка за обедом напомнила мне собрание Ротари-клуба на Гавайях, где все хлопают друг друга по спине, ища подходящее место, чтобы вонзить нож.
Я признаю себя виновным в этой практике, хотя в данный момент у меня нет соответствующего оружия».
Два дня спустя Паттон написал жене последнее письмо, в котором сообщил, что приезжает домой на Рождество. «У меня месячный отпуск, но я не собираюсь возвращаться в Европу. Если я получу действительно хорошую работу, я останусь, иначе я уйду на пенсию». План состоял в том, чтобы лететь в Лондон, а затем отплыть из Саутгемптона на борту крейсера USS Augusta . Augusta был флагманом Западной оперативной группы во время вторжения в Марокко.
Вечером 8 декабря Гей предложил Паттону провести следующий день по охоте на фазанов в районе, который, как известно, богат дичью, примерно в 100 милях к юго-западу от штаб-квартиры. Паттон с энтузиазмом согласился. Он не мог придумать лучшего способа провести свое последнее воскресенье в Европе, чем охотиться со старым и надежным другом.
Паттон и Гей выехали из Бад-Наухайма около 09:00 9 декабря на Кадиллаке модели 75 Паттона 1939 года выпуска, которым управлял Pfc.
Гораций Вудринг. За ним последовал джип, которым управлял технический сержант Джо Спрус, с оружием и охотничьей собакой. Примерно в 11 ч. 45 м. в северо-восточном пригороде Мангейма встречный грузовик армии США весом две с половиной тонны пересек путь «кадиллака» Паттона, пытаясь превратиться в квартирмейстерский склад. Вудринг не смог вовремя остановиться, и две машины столкнулись на 9-й минуте.Угол 0 градусов, при этом правый передний бампер грузовика разбивает радиатор и бампер Cadillac.
Ни один из водителей не пострадал, а Гей получила лишь легкие ушибы. С другой стороны, Паттон, хотя и был в сознании, сильно истекал кровью из-за ран головы, полученных, когда его бросило вперед на стальную раму стеклянной перегородки, разделяющей переднее и заднее сиденья, а затем снова назад на свое сиденье. В те дни, конечно, не было ремней безопасности, и если Гей и Вудринг, увидев приближающийся грузовик, приготовились к столкновению, то Паттон, смотревший в боковое окно, этого не сделал.
Он знал, что серьезно ранен, и, по-видимому, пробормотал: «Кажется, я парализован», а позже: «Это адский способ умереть».
Скорая помощь, которая в конце концов прибыла на место происшествия с двумя врачами, отвезла Паттона в больницу 130-й станции в Гейдельберге, в 15 милях отсюда, куда он был госпитализирован в 12:45. Он был парализован ниже шеи и страдал от тяжелого травматического шока; его частота пульса была 45, и у него было чтение кровяного давления 86/60. С кровью, покрывающей его лицо и кожу головы от порезов, дошедших до кости, ему поставили диагноз «перелом третьего шейного позвонка с задним вывихом четвертого шейного позвонка». Оставалось только гадать, был ли спинной мозг перерезан или просто травмирован.
В тот вечер Паттону сделали грубое и чрезвычайно болезненное вытяжение, и главный хирург армии США в Вашингтоне рекомендовал пригласить для помощи британского нейрохирурга бригадного генерала Хью Кэрнса и хирурга-ортопеда. За ними был отправлен самолет в Лондон, и после того, как они прибыли утром 10-го, они посоветовали некоторые изменения, которые оказались столь же болезненными.
К счастью, состояние Паттона начало стабилизироваться. После девяти дней агонии вытяжение было сохранено, а боль уменьшилась благодаря заключению шеи и плеч Паттона в специальный гипсовый жилет.
Беатрис и американский нейрохирург полковник Джеффри Сперлинг прилетели из Штатов 11 числа. Медицинские записи Паттона за тот день гласили: «Прогноз выздоровления становится все более серьезным». Сперлинг и другие врачи знали, что невозможно оперировать, чтобы уменьшить давление на его сильно поврежденный спинной мозг и устранить паралич. Паттон, похоже, тоже знал, что его травмы необратимы, если не неизлечимы. Его первыми словами жене были: «Боюсь, Беа, возможно, это последний раз, когда мы видимся».
Излишне говорить, что вскоре стали распространяться слухи о том, что несчастный случай, приведший к смерти Паттона, не был несчастным случаем. Карло Д’Эсте лаконично отвергает эту идею: «Те, кто предполагает, что Паттона каким-то образом убили, не представили ни малейшего доказательства того, как кто-то мог спланировать такую выходку или добиться того, чтобы «кадиллак» Паттона был на мгновение остановлен для проезда поезда в переход через дорогу от места аварии.
Кроме горстки людей из его личного штаба, никто даже не знал, где будет Паттон, по какому маршруту он пойдет и во сколько прибудет в пункт назначения».
Джордж Паттон мирно скончался в 17:55 21 декабря 1945 года. Накануне днем ему пришлось дать ему кислород, чтобы восстановить дыхание, и рентген показал, что небольшая легочная эмболия закупорила верхнюю часть правого легкого. Беатрис провела с ним большую часть последнего дня, но ушла ужинать, когда он заснул примерно в 17:15. Врач вызвал ее около 18:00, но было уже поздно. Еще одна эмболия поразила его левое легкое.
Тело Паттона, задрапированное его личным четырехзвездочным флагом, два дня пролежало на вилле Райнер, 19особняк X века с видом на Гейдельберг и реку Неккар. Сначала Беатрис хотела, чтобы он прилетел домой для похорон в Вест-Пойнте, но была убеждена, что это будет совершенно неуместно, поскольку до того времени ни один американский солдат не был отправлен домой для захоронения.
Затем ей дали выбор из трех крупных военных кладбищ США в Европе, и она выбрала одно в Хамме, в трех милях к востоку от Люксембурга.
22-го числа, в день Stars and Stripes с заголовком «УМЕР ПАТТОН», она поехала в Бад-Наухайм, чтобы проследить за подготовкой вещей своего мужа к отправке обратно в их дом в Массачусетсе. Его любимый пес Вилли должен был последовать за ним позже. Дань уважения уже начала поступать и в конечном итоге включала послания от президента Трумэна, премьер-министра Великобритании Клемента Эттли и Национального собрания Франции.
Днем 23-го числа гроб Паттона был доставлен на армейском полугусеничном транспорте в протестантскую церковь Христа в Гейдельберге для короткой епископальной службы, которую проводили два армейских капеллана, во время которой не было панегириков. Его сопровождал взвод 15-го кавалерийского полка, подразделения, в котором Паттон начал свою карьеру в 1910 году. Беделл Смит не присутствовал на службе, что неудивительно, поскольку Паттон унес свою неприязнь к нему и Эйзенхауэру в могилу.
Всего два месяца назад он сказал Айку: «Я не могу есть за одним столом с Битлом Смитом», а перед смертью сказал Беатрис, что не хочет, чтобы кто-либо из них присутствовал на его похоронах. Паттон никогда не мог простить Айку за отстранение его от командования Третьей армией.
После службы гроб в сопровождении Беатрис, которую поддерживал старый друг Паттона генерал Джеффри Киз, был доставлен на вокзал Гейдельберга по маршруту, вдоль которого проходило около 6000 американских солдат. В 16:30 он отправился в Люксембург, куда прибыл в 04:00 24-го числа. Поезд шесть раз останавливался во время пути, чтобы позволить почетному караулу, оркестрам и скорбящим, несмотря на морозную погоду и проливной дождь, отдать дань уважения.
Маршрут от вокзала Люксембург-Сити до американского кладбища был окружен войсками из США, Бельгии, Франции и Люксембурга, а за кортежем следовали принц Феликс Люксембургский, два француза, один итальянец и многочисленные американские генералы, в том числе Гей.
и Траскотт.
Джордж С. Паттон-младший был похоронен в 09:30 24 декабря 1945 года среди других американских солдат, многие из которых погибли, находясь под его командованием. Церемония длилась 25 минут. В последнюю минуту церемонии мастер-сержант Уильям Дж. Микс, человек, верно служивший Паттону в качестве его ординарца с апреля 1942 года, вручил Беатрис флаг, которым был увешан гроб. В глазах Микса стояли слезы. Отряд из 12 человек поднял винтовки, и трехкратный залп салютов эхом разнесся по Люксембургским холмам. Горнист играл мягкие, грустные ноты «Тэпс».
Майкл Рейнольдс был генерал-майором британской армии в отставке, ветераном Корейской войны и бывшим директором отдела военных планов и политики НАТО.
ГЕНЕРАЛ-МАЙОР ДЖОН С. ПАТТОН > Военно-воздушные силы > Дисплей биографии
Генерал-майор Джон С. Паттон с 19 января служил военным советником председателя и исполнительного директора Политического совета резервных сил при канцелярии министра обороны.
69. Совет по политике в отношении резервных сил выступает в качестве основной консультативной группы по вопросам политики при министре обороны по вопросам, касающимся резервных компонентов вооруженных сил. Совету помогает консультативная группа по делам ROTC.
Генерал Паттон родился в Картидже, штат Миссури, в 1918 году и окончил среднюю школу в Терлоке, Калифорния, в 1935 году. Он окончил Университет Южной Калифорнии в 1941 году со степенью бакалавра наук в области маркетинга с отличием. , и получил степень доктора философии в области международных отношений в Американском университете в 1963. Он учился в Национальном военном колледже в Вашингтоне, округ Колумбия, в 1955–1956 годах, став первым гражданским служащим ВВС, выбранным для обучения.
Его выдающаяся карьера на службе у правительства США в качестве военного офицера запаса и гражданского руководителя в Министерстве обороны и Национальном управлении по аэронавтике и исследованию космического пространства началась, когда он поступил на службу в военно-морской резерв США в августе 1941 года.
В действующую армию вступил в январе 1942 г., 19 мая призван в прапорщики.42. Он закончил школу по обезвреживанию бомб, затем служил на боевом дежурстве на авианосце «Энтерпрайз» в южной части Тихого океана с октября 1942 по май 1943 года. Впоследствии он был офицером связи по оценке повреждений и наведению бомб в Министерстве внутренней безопасности Великобритании и Восьмой воздушной армии США в Англия. Затем он был назначен в Объединенную целевую группу в Вашингтоне, округ Колумбия, для поддержки XXI бомбардировочного командования в стратегическом воздушном наступлении на Японию. Он был капитан-лейтенантом, когда был освобожден от действительной службы 19 сентября.46.
В 1949 году генерал Паттон переведен из резерва ВМС в резерв ВВС в звании майора. Он был прикреплен к штабу Стратегического авиационного командования в течение 11 лет в качестве штабного офицера разведки. В 1961 году он был переведен в штаб-квартиру Службы безопасности ВВС США в качестве помощника командующего и побывал во многих зарубежных частях.
В апреле 1968 года он стал помощником директора по доктрине, концепции и задачам, заместителем начальника штаба по планам и операциям штаба ВВС США.
После увольнения с действительной военной службы в 1946 году он присоединился к штаб-квартире ВВС США в качестве гражданского аналитика по вооружениям и разведке в подразделении воздушных целей. В 1950 году он стал учредителем Специальной исследовательской группы и был назначен в нее и ее преемницу, Специальную консультативную группу, до 1967 года. Находясь в этих группах, он был откомандирован для выполнения специальных заданий на полную ставку, включая перспективные исследовательские проекты. Агентство, Министерство обороны, 1958–1959 годы, где в качестве заместителя директора по планам и политике он сыграл ключевую роль в создании национальной сети слежения за космическим пространством; участие в 1958 Комиссия по реорганизации Министерства обороны; и служба в 1963 году в Project Forecast, 10-летнем планировании ВВС по разработке передовых систем вооружения.
С 1964 по 1967 год он был штатным консультантом помощника начальника штаба по исследованиям и анализу штаб-квартиры ВВС США, концентрируясь на основных проблемах эффективности затрат и исследованиях.
В сентябре 1967 года он принял назначение в качестве специального советника помощника администратора по политике Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства. НАСА отправило его в отпуск, когда он был отозван на расширенную действительную службу.
Он принимал активное участие в ряде смежных образовательных, гражданских и общественных мероприятий. Он неоднократно выступал в качестве приглашенного докладчика и проявлял активный интерес к делам AFROTC. В 1968 году он стал первым почетным майором в истории Корпуса военной академии Стонтона. С 1966 по 1968 год он был профессиональным лектором на факультете политики Католического университета Америки, преподавая на уровне выпускников.
Его военные награды и ордена включают орден Почетного легиона, армейскую почетную медаль и награду президента военно-морского флота со звездой.
В 1919 году он получил награду Министерства обороны за выдающиеся заслуги перед гражданской службой.59, Премия Министерства ВВС за выдающиеся заслуги перед гражданскими лицами в 1968 году и награда за заслуги перед Национальной лигой гражданской службы в 1959 году. Благодарность в 1969 году за его работу в области космических приложений и межведомственных дел.
Генерал Паттон является членом нескольких профессиональных ассоциаций, включая Американское общество исследования операций, Американское океанографическое общество, Институт Ближнего Востока, Академию политических наук, Американскую историческую ассоциацию, Ассоциацию ВВС, Ассоциацию военно-морского резерва, Ассоциацию военно-морского резерва. Ассоциация ветеранов зарубежных войн и офицеров запаса. В 19В 69 году он был избран в попечительский совет Исторического фонда ВВС. Он также является членом Комитета по историческим эссе Годдарда Национального космического клуба. Он является членом почетных братств Phi Kappa Phi и Beta Gamma Sigma; Общество чести Американского университета; и Pi Sigma Alpha, национальное братство политологов.
Ему присвоено звание генерал-майора с 19 мая 1967 г. с временной датой присвоения звания 17 октября 1964 г.
(по состоянию на март 2021 г.)
для семьи генерала Паттона, восстановленная земля | История
Бенджамин В. Паттон стоит со своим отцом, генералом Джорджем Паттоном, в 1978 году на Северо-Африканском американском кладбище в Тунисе. Его дед, генерал Джордж С. Паттон, в 1943 году командовал II корпусом США. Бенджамин В. ПаттонВ 1986 году, когда мне исполнился 21 год, мой отец случайно поджег наш подвал. До тех пор его часто можно было найти там, внизу, в кабинете, который он вырезал для себя в дальнем углу, курящим сигару и работающим над своими дневниками. Он хранил их — десятки одинаковых томов, переплетенных в красный холст — большую часть своей взрослой жизни.
За несколько часов пламя, поднявшееся от тлеющей окурки, которую он бросил в мусорную корзину, уничтожило две комнаты.
Мой отец получил ожоги второй степени, пытаясь спасти свои дневники, но почти все они превратились в пепел.
Год спустя реставратор передал нам то, что от них осталось, предложив папе просмотреть эти обрывки для автобиографии и начать заново. Вместо этого мой отец — тезка и единственный сын генерала Второй мировой войны Джорджа С. Паттона-младшего, титулованный генерал и знаменитый самостоятельный воин — задохнулся. «Извините, я просто не могу», — сказал он. И он никогда этого не делал.
Кто-то однажды сказал мне, что когда человек умирает, это похоже на сгорание библиотеки. Мой папа перевернул идею: сожжение его офиса что-то в нем погасило.
История всегда составляла огромную часть нашей семейной жизни; тот факт, что мой дед хранил тысячи страниц своих писем и дневников, позднее опубликованных под номером The Patton Papers , не был случайностью. В детстве нас с четырьмя братьями и сестрами постоянно кормили биографиями. Где бы мы ни жили — в Кентукки, Алабаме, Техасе, Германии — мы проводили много времени, блуждая по полям сражений и другим историческим местам.
После пожара в подвале различные семейные реликвии времен Гражданской войны были отреставрированы, каталогизированы и переданы в дар музеям. Масляный портрет моего дедушки, изображенный в фильме Паттон сейчас висит в Национальной портретной галерее в Вашингтоне, округ Колумбия. Другие сувениры отправились в Вест-Пойнт и музей Паттона в Кентукки, и у каждого есть своя история. Например, есть золотая монета, которую мой прапрадедушка, полковник Конфедерации Джордж Паттон, носил в жилетном кармане во время Гражданской войны. Когда мяч янки Минье ударил его во время битвы при суде Джайлса в 1862 году, монета отклонила пулю ровно настолько, чтобы она не попала ему в живот и, вероятно, не убила его.
Примерно через год после пожара я предложил взять интервью у отца на аудиозаписи. Я хотел сделать это частично для нашей семьи и частично для него. Потеря его дневников причинила ему еще большее горе, чем уход из армии шестью годами ранее. Я хотел, чтобы он мог поделиться своими историями с кем-то, кому это было небезразлично и кто находил их ценными по своей сути.
Я был в подходящем возрасте, чтобы слушать. Мой отец уехал во второй из своих трех туров по Вьетнаму примерно в то время, когда мне был год, и мое первое воспоминание о нем связано с тем, как мы полетели на Гавайи на отдыхе и отдыхе, чтобы встретиться с ним, когда мне было около трех лет. Моя мать до сих пор дразнит меня тем, что я дернул ее за платье в аэропорту и спросил: «Как, ты сказал, его зовут? Папа?»
В детстве мой отец был очень близок со своим родным отцом: они вместе катались на лошадях, читали стихи и даже построили в гараже 22-футовую моторную лодку. Но после того, как мой отец в 13 лет ушел в школу-интернат, они общались в основном посредством писем, большинство из которых представляли собой формальную, мужскую смесь советов и стратегий. В письме 1944 года, написанном из Европы моему отцу, который только что провалил экзамен по математике, отражен смысл их новых отношений: «Добейся как можно более высокого уровня в математике, прежде чем ты достигнешь того, в чем провалился.
дальше отступать. Это как на войне: в затяжных действиях встретить врага как можно дальше».
Во время учебы в колледже мой отец видел своего отца только дважды — один раз до этого — майор. Генерал Паттон уехал в Северную Африку в составе сил вторжения в рамках секретной операции «Факел» в 1942 году и еще раз ненадолго сразу после войны, когда мой дед вернулся в Штаты для участия в туре «Военные облигации» с парадами победы в Бостоне и Лос-Анджелесе. Затем он вернулся в Германию, где и умер 21 декабря 1945 года в возрасте 60 лет, сломав шею в автокатастрофе.
Всего через несколько дней моему отцу исполнилось 22 года, а давление, связанное с легендой отца, уже нарастало. Когда в июне следующего года он окончил Вест-Пойнт, старый ветеран пожал ему руку и сказал: «Ну, Джордж, ты никогда не будешь тем человеком, которым был твой отец, но поздравляю».
Мой отец решил стать семьянином. Несмотря на то, что он сам стал генералом и часто был погружен в свои военные обязанности, он старался проводить время с нами.
И хотя он никогда не претендовал на звание эксперта в чем-либо невоенном, он был первоклассным энтузиастом. Если он ходил на охоту или рыбалку с друзьями или однополчанами, то часто брал с собой меня или одного из моих братьев и сестер. Он играл на гитаре на семейных вечеринках (самопровозглашенный «человек с тремя аккордами») и учил нас кататься на лыжах, ходить под парусом и играть в теннис. Во время плавания он приглашал меня и моих друзей не спать полночи, играя в покер в неизменно прокуренной каюте. Он призвал моего брата Джорджа, у которого от рождения отставание в развитии, принять участие в Специальных Олимпийских играх, а также стать чемпионом по гонкам на бочках. Во время редких визитов моей сестры Маргарет, которая стала монахиней-бенедиктинкой из-за первоначальных протестов отца, он вставал рано, чтобы собрать чернику для ее завтрака. Он писал маме глупые, но проникновенные стихи.
Люди часто говорили, что у него был такой голос, о котором мечтал мой дедушка: голос моего деда был высоким, с легким патрицианским оттенком, а мой отец звучал как Джордж С.
Скотт. Но даже когда я столкнулся с ним в подростковом возрасте, я видел насквозь его жесткую, бескомпромиссную личность.
В 21 год я только начинал осознавать тот факт, что мой отец был и всегда был одним из моих самых больших сторонников и самых близких друзей. У каждого была история о нем. Благодаря нашему проекту аудиозаписи я мог услышать их из первых уст.
В течение следующих шести лет мы много часов разговаривали, и я выискивал в его мозгу каждую деталь и эпизод, которые он мог вспомнить. Как только мы приступили к делу, как будто открылось огромное хранилище, и из него посыпались истории. Он рассказал о том, как в детстве его подбрасывало на колено генерала Джона Дж. «Блэк Джека» Першинга, как он выгуливал собаку генерала Джорджа К. Маршалла, а отец вытащил его из школы, чтобы присутствовать на выступлении британского солдата Т. Э. Лоуренса (также известный как Лоуренс Аравийский). В 13 лет мой отец отплыл с Гавайев в Южную Калифорнию на борту небольшой шхуны со своими родителями, несколькими их друзьями и помощником по профессии.
«Четыре дня подряд мы шли через косяк черноперого тунца, — сказал он мне. «Они размешали в воде столько фосфора [фактически, биолюминесцентного планктона], что ночью на палубе можно было читать книгу».
Он также рассказал мне о другом выпускнике Вест-Пойнта, который служил под его началом, когда мой отец командовал легендарным 11-м танковым кавалерийским полком («Черная лошадь») во Вьетнаме в 1968-69 годах. Его подразделение плохо себя показало под обстрелом, и молодой капитан попросил сменить его. После долгого разговора с моим отцом — в то время полковником — он передумал и попросил еще раз привести свое снаряжение в форму, прежде чем сложить с себя командование. В последующей перестрелке капитан получил Крест за выдающиеся заслуги, вторую по значимости национальную награду за боевую доблесть. «Хотя это ему дорого обошлось, он предпочел более сложное правильное, чем более легкое неправильное», — сказал мой папа. «И это то, что побеждает в битвах. Вот что побеждает в войнах».
Мне не нужно было спрашивать о судьбе капитана.
Участок Джона Хейса на ферме нашей семьи в Массачусетсе — лишь один из многих, которые мой отец назвал в честь солдат, убитых под его командованием. Для нас нарисованные от руки таблички по всей нашей собственности свидетельствуют о том, как глубоко отец переживал потерю своих солдат. Даже сегодня приезжают ветераны и тихонько бродят по нашим полям.
Наши записанные на пленку разговоры помогли мне понять, что мой отец был таким же солдатом, как и его отец. Он видел больше настоящих боев на передовой и был так же высоко награжден своей страной за доблесть. Он командовал более чем 4400 человек — самой крупной боевой единицей, которую возглавлял человек его звания и возраста во время Вьетнама — и не раз приземлялся на своем вертолете посреди боя, вытаскивал револьвер и вел атаку. Попутно он заработал вторую и третью по величине медали страны за храбрость — по две каждую — и Пурпурное сердце. Когда он вышел на пенсию в Массачусетсе в 19В 80 лет папа открыл ферму на семейном участке.
Сегодня ферма Green Meadows Farm к северу от Бостона представляет собой процветающее органическое предприятие, в котором участвуют более 300 местных семей.
Мой отец не хвастался своими достижениями и не хотел, чтобы его считали культовым. Может быть, поэтому он никогда не работал в домашнем кабинете моего дедушки с его обширной библиотекой и идеальной копией стола Наполеона. «Слишком много пробок», — говорил папа. Затем он отправлялся в свой офис с фанерными стенами в подвале, где каждая поверхность представляла собой коллаж из фотографий однополчан и семьи.
Переосмысление своей жизни всегда занимало его; теперь наши интервью оживили его. В конце концов, папа передал стенограммы биографу, и книга о его жизни — Брайана Собела « Боевые Паттоны » — все-таки была опубликована.
Я разочаровал своего отца, когда решил не следовать за ним в армию, и еще больше разочаровал его, когда медлил с карьерой. Но вот что странно: после того, как наша запись была закончена, меня стали находить другие семьи, которым нужно было сохранить истории.
За последние несколько лет я с фотоаппаратом в руках сижу с семьей афроамериканского генерала в канун его 80-летия; родовитый бостонец, водивший машину скорой помощи во время Второй мировой войны, а затем уехавший на Запад, чтобы ездить на родео и разводить скот; авиационный инженер и старший руководитель программы «Аполлон», который был одним из первых, кто предложил президенту Джону Ф. Кеннеди совершить посадку на Луну; даже Манфред Роммель, бывший давний мэр Штутгарта и сын знаменитого «Лиса пустыни» времен Второй мировой войны. Я сделал карьеру продюсера и кинопедагога, большую часть которой я посвящаю записи личных историй.
После долгой борьбы с болезнью Паркинсона мой отец скончался летом 2004 года. Ему было 80 лет, и он прожил настолько полную жизнь, насколько это возможно. Мне хотелось бы думать, что если бы он был еще здесь, он бы уважал то, что я делаю, и понимал, почему я это делаю. На самом деле, многие мои кинопроекты связаны с работой с ветеранами. Вещи как круг назад.
У каждой семьи есть история, и историю каждого члена стоит сохранить — конечно, для ныне живущей семьи, но еще больше для будущих поколений. Взгляд на историю через призму жизни другого человека может дать неожиданное представление о вашей собственной. Это заставляет задуматься: какая отметка будет я делаю? Чем запомнятся и ?
Главное начать сейчас, будь то с магнитофоном или видеокамерой. В своей замечательной книге «Писательская жизнь » Энни Диллард рассказывает о записке, найденной в мастерской Микеланджело после его смерти. У меня есть копия, приколотая в моем кабинете. Написанное пожилым художником подмастерью, оно гласит: «Рисуй, Антонио, рисуй, Антонио, рисуй и не теряй времени».
Бенджамин В. Паттон , кинорежиссер из Нью-Йорка, с которым можно связаться по адресу [email protected].
История всегда была огромной частью семейной жизни Паттон.
Генерал Джордж С. Паттон хранил тысячи страниц своих писем и дневников, позже опубликованных под номером The Patton Papers .
Беттманн / Корбис
Бенджамин В. Паттон стоит со своим отцом, генералом Джорджем Паттоном, в 1978 году на Северо-Африканском американском кладбище в Тунисе. Его дед, генерал Джордж С. Паттон, командовал II корпусом США в 1919 г.43.
Бенджамин В. Паттон
«Мой отец (1968 г.) видел больше фронтовых боев [чем мой дед]».
Бенджамин В. Паттон
«Одна вещь, которой решил стать мой отец (около 1990 г.), — это семьянин».
Бенджамин В. Паттонрекомендуемых видео
Жизнь и смерть Джорджа С.
Паттона-младшегоСамый запоминающийся офицер союзников времен Второй мировой войны Джордж Смит Паттон-младший родился в Сан-Габриэле, штат Калифорния, Соединенные Штаты Америки, 11 ноября 1885 года. Паттон был потомком богатой калифорнийской семьи и сделал свою карьеру в качестве американского генерала, который прославился во время Второй мировой войны своими жестокими действиями и успешной спасательной операцией в битве при Арденнах.
Семья и молодые годы
Дед Паттона был солдатом армии Конфедерации во время Гражданской войны в США. Паттон родился в Сан-Габриэле, штат Калифорния, и получил образование в Военном институте Вирджинии и Вест-Пойнте. С детства у Паттона было желание стать генералом и героем. Умный ребенок, он с раннего возраста интересовался классической литературой и военной историей, но во время начального образования испытывал трудности с базовыми навыками, и эта проблема продолжала преследовать его во время его более позднего военного образования. В детстве он поздно научился читать и, например, имел трудности с правописанием: согласно современным представлениям, это, вероятно, указывало на форму дислексии. После окончания Вест-Пойнта Паттон выступал в 19-й12 летних игр в Стокгольме, где представлял США по современному пятиборью. Он финишировал пятым.
Паттон, согласно написанному им стихотворению, верил в реинкарнацию: он считал себя реинкарнацией генерала Ганнибала, легионера, генерала и других исторических военных деятелей.
Первая мировая война
В начале участия Америки в Первой мировой войне в 1917 году его (позже) начальник, генерал Першинг, повысил Паттона до звания капитана. Во время своего пребывания во Франции Паттон попросился на фронт. Он был назначен в танковые войска и был назначен в британский танковый корпус во время их победы в битве при Камбре. Это был первый бой, где в качестве основного боевого средства использовались танки. Благодаря своим успехам и организации обучения танкистов в Лангре, Франция, Паттон получил звание подполковника и стал ответственным за американский танковый корпус Первой армии США. Принимал участие в Маасско-Аргоннском наступлении с 26 сентября по 11 ноября 19 г.18 и был ранен пулеметным огнем у села Чеппы. За свои заслуги в Первой мировой войне он был награжден Пурпурным сердцем, Крестом за выдающиеся заслуги и получил временное звание полковника.
1918-1941
В начале 1920-х годов Паттон обратился в Конгресс США с ходатайством о финансировании бронетанковой дивизии. Он был неудачным. Он также писал профессиональные статьи по танковой и бронетанковой тактике и предлагал новые способы использования этого оружия. Он продолжал работать над совершенствованием танка.
Прежде чем отправиться в Вашингтон, чтобы снова запросить финансовую поддержку бронетанковых войск, он служил на Гавайях. В конце 1930-х годов он был назначен командующим Форт-Майер, штат Вирджиния. Во время наращивания армии Соединенных Штатов накануне Второй мировой войны Паттон основал Учебный центр пустыни в Индио, штат Калифорния.
Вторая мировая война
Вскоре после блицкрига Германии в Западной Европе, когда США еще не участвовали в войне, Паттон убедил Конгресс в необходимости наличия у США бронетанковых войск, указав, среди прочего, на успехи немецкие бронетанковые войска во французской кампании. Вскоре после этого назначения он был произведен в бригадные генералы только что созданной бронетанковой бригады. Вскоре бригада была расширена до 2-й бронетанковой дивизии США, а Паттон получил звание генерал-майора.
Северная Африка
В 1942 году генерал-майор Паттон возглавил американскую западную оперативную группу, которая высадилась на побережье Марокко во время операции «Факел». После того, как 2-й армейский корпус США (генерал-майор Л. Р. Фредендалл) потерпел поражение от немецкого генерала Эрвина Роммеля при Кассерине (1943 г.), Паттон был произведен в генерал-лейтенанты и получил командование 2-м армейским корпусом. Хотя он был суров в обучении и образовании, его обычно считали справедливым и справедливым по отношению к своим войскам. Дисциплина сработала. 19 марта43 контрнаступления оттеснили немецкие войска на восток, в то время как британский генерал Бернард Монтгомери из Египта одновременно оттеснил немцев на запад.
Италия
В результате своих успехов в Северной Африке Паттон был назначен командующим 7-й армией США в рамках подготовки к высадке на Сицилии. 8-я британская армия Монтгомери должна была захватить восток острова, прикрытая на левом фланге Паттоном, высадившимся в заливе Гела. Недовольный планом наступления и подчиненной ролью в нем американцев, Паттон двинулся со своей армией через запад на север острова и освободил Палермо. После этого он поехал в Мессину, куда прибыл раньше Монтгомери, несмотря на яростное сопротивление немцев.
Кровожадные речи Паттона привели к убийству его солдатами 73 военнопленных. Другой инцидент едва не стоил ему карьеры. Во время посещения полевого госпиталя в августе 1943 года он избил и оскорбил солдат Пола Г. Беннета и Чарльза Х. Куля, которых он считал трусами. Упомянутые солдаты пострадали от контузии. Из-за своего поступка Паттона долгое время держали подальше от огласки, и ему пришлось извиняться перед солдатами. Паттон был освобожден от командования, и его армия перешла под командование генерал-лейтенанта Кларка. Как 5-я армия США, она завоевала Италию после тяжелой битвы под руководством Кларка.
Несмотря на временное освобождение от своих обязанностей, немцы продолжали бояться Паттона больше, чем другие командиры союзников. Его продолжительное пребывание на Сицилии было истолковано немцами как указание на неминуемое вторжение в южную Францию, а позже его пребывание в Каире было воспринято как указание на высадку на Балканах. Страх перед генералом Паттоном способствовал сковыванию немцев на несколько месяцев, что оказалось главным фактором в последующие месяцы.
Нормандия
В период, предшествовавший операции «Оверлорд», Паттон читал публичные лекции в качестве главнокомандующего (вымышленной) 1-й американской группой армий (FUSAG), которая должна была атаковать побережье Франции в Кале. Все это было частью диверсионной кампании союзников, операции «Стойкость».
Сразу после вторжения в Нормандию Паттон получил командование 3-й армией, которая сформировала крайний правый фланг (запад) сухопутных войск. Он руководил этой армией во время операции «Кобра», прорыва войск из нормандского бокажа и наступления на Авранш, а затем пошел на юг и восток, взяв в плен несколько сотен тысяч немецких солдат. Здесь Паттон использовал немецкую тактику блицкрига против самих себя, продвинувшись почти на 1000 километров за две недели.
Лотарингия
Однако наступление Паттона было остановлено 1 сентября 1944 года возле города Мец у реки Маас, когда у его армии просто закончилось горючее. Времени на пополнение армии хватило как раз для того, чтобы немецкие войска укрепили свои позиции в районе Меца. В октябре и ноябре 3-я армия вела тяжелые бои с немцами, понеся большие потери с обеих сторон. Однако 23 ноября впервые после франко-прусской войны пал Мец.
Битва за Арденну
В конце 1944 года немецкая армия нанесла еще один ответный удар в Бельгии, Люксембурге и на северо-востоке Франции в рамках операции «Вахт на Рейне», более известной как «Арденнское наступление», в последней отчаянной попытке вернуть себе Антверпен. 16 декабря 1944 года немцы силами 30 дивизий пробили брешь в позициях союзников и двинулись к Маасу.
Паттон немедленно направился на север с 3-й армией, тактической и тыловой демонстрацией силы, чтобы освободить воздушно-десантные войска союзников в Бастони, окруженные немцами. Вскоре прибыли свежие американские войска и припасы, и немецкие позиции были сокращены. Немецкие войска отошли к границе с Германией. К февралю немцы полностью отошли за первоначальную немецкую границу. Преследовавший их Паттон вошел в Саар. Его бронетанковые части мчались через южную Германию к границе с Чехией, не встречая серьезного сопротивления со стороны быстро распадающейся немецкой армии. Паттон планировал освободить Прагу, когда американские войска были остановлены высшим командованием, связанным территориальными соглашениями, заключенными с Советами на Ялтинской конференции. Несмотря на это, он захватил город Пльзень и большую часть Западной Богемии. Как настоящий пожиратель коммунистов, он также неоднократно предлагал, чтобы оставшаяся часть немецкой армии немедленно направилась на восток, чтобы сражаться с Советами. Это было также предложение Карла Дёница, председателя так называемого правительства Фленсбурга (преемника нацистского режима и Гитлера, который с тех пор покончил жизнь самоубийством), который хотел сдаться западным союзникам, но не Советам.
Западные союзники не заметили этого, они просто приняли безоговорочную капитуляцию перед всеми союзниками, включая Советы, и приказали Паттону держать свое мнение при себе. После окончательной победы над Германией ему очень хотелось отправиться на Тихий океан, чтобы воевать там с японцами. Учитывая столь же вспыльчивый командующий на Тихом океане Дуглас Макартур, высшее командование мудро решило не обращать на это внимания. Две такие «примадонны» в одном районе казались рецептом для распрей.
После войны и смерти
В октябре 1945 года Паттон был назначен командующим 15-й армией Соединенных Штатов в американском секторе Германии. В 1945 году он был освобожден от своих обязанностей Верховным командованием союзников и отозван в США. В ноябре 1945 года, за месяц до своей смерти, он посетил Швецию, где у него было интервью с главнокомандующим шведской армией генералом Арчибальдом Дугласом (1883-1960) и с смотрителем Карлом Бонде на вилле «Täcka Udden» семьи Валленбергов в Стокгольме.