как Сталин использовал церковь для победы в войне — РБК
Сталинская «оттепель» в отношении православной церкви, начатая во время Великой Отечественной войны, была лишь тактическим маневром в сложное для страны время. Умеренная легализация быстро сменилась новым витком репрессий
Знание своей истории — это не только вопрос образованности и культуры. Это еще и необходимый фундамент для создания общего будущего людей, живущих в одной стране. РБК совместно с Вольным историческим обществом продолжает цикл публикаций о главных событиях, ставших поворотными в нашей общей истории — истории России.
К числу тактических сталинских поворотов относится наступивший после террора 1930-х годов так называемый новый курс в церковно-государственных отношениях. Он возник в 1941 году, вскоре после начала войны, и активно проводился после знаменитой встречи Иосифа Сталина в Кремле с тремя митрополитами в ночь на 5 сентября 1943 года. В ответ на патриотическую позицию верующих правительство пошло на частичную легализацию церкви.
Избрание «нового курса» было вызвано не сентиментальной расположенностью вождя к религии, а сугубо прагматическими расчетами. Учитывалась активная патриотическая позиция РПЦ: церковные проповеди воодушевляли население, среди верующих собирались иногда немалые средства в фонд обороны.
adv.rbc.ru
Казалось, церковь совершенно ожила после нескончаемой полосы стеснений и репрессий и может теперь развернуть свою деятельность. Однако этот сталинский «либерализм» имел свои жестко очерченные границы. Так, наибольший прирост давали церкви, открытые на оккупированных территориях, что было позволено в тактических целях германским командованием.
adv.rbc.ru
Похожая ситуация возникла и с монастырями. Почти все открытые в ходе «нового курса» обители находились на ранее оккупированных территориях. Исключение составила только Троице-Сергиева лавра. Советская власть при Сталине так и не дала церкви ни типографии, ни земли, ни значительной собственности, ни полноценного юридического статуса.
Инициативы патриарха Алексия, связанные с расширением прав и влияния РПЦ, игнорировались. Разрешенная сеть духовных учебных заведений для масштабов страны была мизерной и совершенно недостаточной для воспроизводства священников, учились там считаные единицы. Многие отсеивались. Патриарх жаловался, что священнические вакансии приходилось занимать малограмотными, случайными и сомнительного поведения людьми. Не была разрешена РПЦ миссионерская деятельность, а благотворительная прекратилась с окончанием войны, когда отпала необходимость помощи фронту. Власть с помощью органов госбезопасности и партаппарата зорко следила, чтобы «церковники» не влияли на образование и воспитание подрастающей молодежи, не проникали в школы и клубы, не «отравляли» сознание советских работников, коммунистов и комсомольцев. Церковнослужители и миряне в рамках сталинского «нового курса» были опутаны многими стеснениями и ограничениями. Они продолжали находиться под подозрением властей как ненадежные элементы, жили под прицелом карательных органов.
Вопреки ожиданиям Сталин не прекратил политику «нового курса» и после достижения победы над врагом. Использование церкви занимало важное место в амбициозных внешнеполитических планах вождя в 1945–1948 годах. Поддержанный чиновниками, он хотел созвать в Москве новый Вселенский собор, который мог бы провозгласить Московскую патриархию центром мирового православия, что было важно для расширения влияния сталинского СССР. Однако план потерпел неудачу в силу отказа некоторых православных патриархов его поддержать. После этого фиаско Сталин к церкви заметно охладел. И последовали наказания: с 1948 года до самой смерти вождя власть больше не разрешила открыть ни одной православной церкви в СССР, как и ни одного молитвенного дома других конфессий. Храмы продолжали в больших количествах закрывать. К 1949 году из занятых в годы оккупации под церкви и молитвенные дома 1701 здания было изъято 1150 (67,6%). В 1950 году по сравнению с предшествующим годом количество православных храмов в СССР уменьшилось на 410 единиц, в 1951 году — еще на 177.
Изложенные выше факты говорят о том, что Сталин после войны повел себя с верующими по обычному для него вероломному сценарию. Обещанная на встрече с иерархами жизнь церкви без препятствий не была реализована. Сталин поставил разрешенные им структуры под жесткий пресс тоталитарного государства.
Вольное историческое общество (ВИО) было создано в 2014 году, объединив историков и специалистов социальных и гуманитарных наук, которые считают необходимым противостоять фальсификациям истории последнего времени и готовы бороться за честь профессионального научного сообщества.
Можно ли оправдывать И. Сталина? / Православие.Ru
Вопрос:
В настоящее время осуществляются попытки оправдать деяния И.В. Джугашвили по истреблению Церкви, русского народа и людей других национальностей. Не являются ли попытки оправдывать деяния правителей соучастием в грехе, духовным преступлением? Ведь Иоанн Креститель открыто выступал против греховных деяний царя Ирода.
Подавляющее большинство современных православных людей пришло в Церковь в сознательном возрасте. Обратившись к христианскому учению, они сохранили закваску той идеологии, при господстве которой они сформировались и жили. Многие упорной работой над собой вычистили сознание от всего чуждого вере. Сознание других осталось пестрым, эклектическим. Старые идеологические и политехнические ценности порой у них доминируют над христианскими.
Поклонники И. Сталина строят свою позицию на нескольких совершенно ложных утверждениях.
Например, они утверждают, что «И.В. Сталин не был гонителем Церкви, а покровительствовал ей». Для доказательства этого они приводят выдержки из некоторых документов, нарочито сокращая их. Так, из циркулярного письма ЦК РКП(б) № 30 от 16 августа 1923 г. «Об отношении к религиозным организациям» приводят указания:
«1) воспретить закрытие церквей, молитвенных помещений… по мотивам неисполнения административных распоряжений о регистрации, а где таковое закрытие имело место – отменить немедля;
2) воспретить ликвидацию молитвенных помещений, зданий и проч.
путем голосования на собраниях с участием неверующих или посторонних той группе верующих, которая заключила договор на помещение или здание;
3) воспретить ликвидацию молитвенных помещений, зданий и проч. за невзнос налогов, поскольку такая ликвидация допущена не в строгом соответствии с инструкцией НКЮ 1918 г., п. 2;
4) воспретить аресты “религиозного характера”, поскольку они не связаны с ярко контрреволюционными деяниями “служителей Церкви” и верующих».
В первом пункте стоят три точки, так как поклонники И. Сталина при цитировании нарочито опускают слово «синагог». Теперь обратимся к документу: «Строго секретно. ЦК предлагает всем организациям партии обратить самое серьезное внимание на ряд серьезных нарушений, допущенных некоторыми организациями в области антирелигиозной пропаганды и вообще в области отношений к верующим и к их культам». Почему надо избегать серьезных нарушений в области антирелигиозной пропаганды и в области отношений к верующим и к их культам? В тексте сказано ясно: «Эти и подобные им многочисленные примеры с достаточной яркостью свидетельствуют о том, как неосторожно, несерьезно, легкомысленно относятся некоторые местные организации партии и местные органы власти к такому важному вопросу, как вопрос о свободе религиозных убеждений.
Эти организации и органы власти, видимо, не понимают, что своими грубыми, бестактными действиями против верующих, представляющих громадное большинство населения, они наносят неисчислимый вред советской власти, грозят сорвать достижения партии в области разложения Церкви и рискуют сыграть на руку контрреволюции». Как видим, письмо вызвано тактическими соображениями, а стратегическая цель – ликвидация религии.
Второй документ – от 12 сентября 1933 года.
«Совершенно секретно. № 1037/19. Тов. Менжинскому В.Р.
В период с 1920 до 1930 годов в Москве и на территории прилегающих районов полностью уничтожено 150 храмов. 300 из них (оставшихся) переоборудованы в заводские цеха, клубы, общежития, тюрьмы, изоляторы и колонии для подростков и беспризорников. Планы архитектурных застроек предусматривают снос более чем 500 оставшихся строений храмов и церквей.
На основании изложенного ЦК считает невозможным проектирование застроек за счет разрушения храмов и церквей, что следует считать памятниками архитектуры древнего русского зодчества».
О чем говорит документ? Прежде всего, о вандализме: за десять лет было полностью уничтожено 150 храмов. Во-вторых, этот документ свидетельствует о поругании церковных святынь властями: 300 не уничтоженных храмов, где раньше возносилась молитва Богу, были закрыты. Они превращены в цеха, тюрьмы, изоляторы и колонии. В большинстве из них были устроены туалеты. Осквернены алтари. В-третьих, циркуляр ничего не говорит о том, что не следует закрывать храмы. Говорится лишь о том, что нельзя сносить храмы, которые «следует считать памятниками архитектуры древнего русского зодчества». Это не значит, что после не были снесены уникальные памятники зодчества. Выдающийся памятник московского барокко церковь Успения на Покровке (1696–1699) была разрушена в 1935–1936 годах. Такова была судьба и других памятников храмового зодчества.
Большинство народа было верующим. Уничтожение дорогих им храмов причиняло миллионам людей боль и страдания. Кинооператор В.
Микоша вспоминал о гибели храма Христа Спасителя.
«В середине лета 1931 года меня вызвал директор кинохроники В. Иосилевич.
– Я решил тебе, Микоша, доверить очень серьезную работу. Только будет лучше, если об этом меньше болтать. Понял? Есть указание свыше, – и он поднял указательный палец выше головы. Посмотрев очень пристально мне в глаза, сказал:
– Приказано снести храм Христа. Будешь снимать!
Мне показалось, что он сам не верит в такой чудовищный приказ. Не знаю почему, я вдруг задал ему вопрос:
– А что, Исаакий в Ленинграде тоже будут сносить?
– Не думаю. А, впрочем, не знаю. Не знаю… Так вот, с завтрашнего дня ты будешь вести кинонаблюдение за его разборкой…
Когда дома я сказал, что будут сносить храм Христа Спасителя, мама не поверила.
– Этого не может быть! Он украшает нашу Москву, сияет над ней, как солнышко. Какие там мраморные скульптуры, золотые оклады, иконы, фрески на стенах! Сколько имен: Суриков, Крамской, Семирадский, Верещагин, Маковский, Клодт, Логановский… В галереях под храмом мраморная летопись побед Отечественной войны с именами погибших героев.
Ведь в честь победы русского оружия и был воздвигнут храм Христа Спасителя. Весь народ русский жертвовал на него последние сбережения. От нищеты до господ. Упаси Бог!..
Первые минуты я даже не мог работать. Все было настолько чудовищным, что я в изумлении стоял перед камерой и не верил глазам своим. Наконец взял себя в руки и начал снимать.
Через широко распахнутые бронзовые двери не выносили – выволакивали с петлями на шее чудесные мраморные скульптуры. Их просто сбрасывали с высоких ступеней на землю, в грязь. Отламывались руки, головы, крылья ангелов. Раскалывались мраморные горельефы, дробились порфирные колонны. Стальными тросами стаскивали при помощи мощных тракторов золотые кресты с малых куполов. Рушилась отбойными молотками привезенная из Бельгии и Италии бесценная мраморная облицовка стен. Погибали уникальные живописные росписи на стенах собора.
Изо дня в день, как муравьи, копошились, облепив несчастный собор, военизированные отряды.
За строительную ограду пропускали только с особым пропуском. Я и мой ассистент Марк Хатаевич перед получением пропуска заполнили длинную анкету с перечислением всех родственников живых и давно умерших.
Красивейший парк перед храмом моментально превратился в хаотическую строительную площадку, с поваленными и вырванными с корнем тысячелетними липами, изрубленной гусеницами тракторов редчайшей породы персидской сиренью и втоптанными в грязь розами.
Шло время, оголились от золота купола, потеряли живописную роспись стены, в пустые провалы огромных окон врывался холодный со снегом ветер. Работающие батальоны в буденовках начали вгрызаться в трехметровые стены. Но стены оказали упорное сопротивление. Ломались отбойные молотки. Ни ломы, ни тяжелые кувалды, ни огромные стальные зубила не могли преодолеть сопротивление камня. Храм был сложен из огромных плит песчаника, которые при кладке заливались вместо цемента расплавленным свинцом. Почти весь ноябрь ожесточенно работали военные батальоны и ничего не могли сделать со стенами.
Они не поддавались. Тогда пришел приказ. Мне сказал под большим секретом симпатичный инженер:
– Сталин был возмущен нашим бессилием и приказал взорвать собор. Даже не посчитался с тем, что он в центре жилого массива Москвы…
Только сила огромного взрыва, и не одного, 5 декабря 1931 превратила огромное, грандиозное творение русского искусства в груду щебня и обломков.
Мама долго плакала по ночам. Молчала о храме. Только раз сказала:
– Судьба не простит нам содеянного!
– Почему нам?
– А кому же? Всем нам… Человек должен строить. А разрушать – это дело антихриста».
Владимир Солоухин писал: «Взрыв храма Христа Спасителя явился апогеем и символом разрушения и насилия, высшей степенью унижения русского народа».
Поклонники И. Сталина утверждают, что он покровительствовал Церкви, закрывая глаза на страшную историю гонений, которые по жестокости и масштабности намного превышают гонения в Римской империи.
К 1917 году в России насчитывалось 54 692 приходских храмов. Было 1025 монастырей. В составе приходского духовенства насчитывалось 51 105 священников и 15 035 диаконов. Во второй половине 1930-х годов на территории страны все монастыри были уничтожены. «В 1928 году закрыто было 534 церкви, а в 1929 – уже 1119 храмов. В 1930 году упразднение православных общин продолжалось с нарастающим темпом. В Москве из 500 храмов к 1 января 1930 года оставалось 224, а через два года – только 87 церквей, находившихся в юрисдикции Патриархии. В Рязанской епархии в 1929 году было закрыто 192 прихода, в Орле в 1930 году не осталось ни одной православной церкви… К 1939 году во всей России осталось лишь около 100 соборных и приходских храмов (Цыпин Владислав, протоиерей. История Русской Православной Церкви. Глава «Русская Православная Церковь в 1929–1941 годах»).
Одновременно шло уничтожение священнослужителей. «Как производились аресты, допросы, с какой скоростью тройки выносили постановления о расстрелах, свидетельствуют данные правительственной комиссии по реабилитации жертв политических репрессий: в 1937 году было арестовано 136 900 православных священнослужителей, из них расстреляно 85 300; в 1938 году арестовано 28 300, расстреляно 21 500; в 1939 году арестовано 1500, расстреляно 900; в 1940 году арестовано 5100, расстреляно 1100; в 1941 году арестовано 4000, расстреляно 1900» (см.
: Дамаскин (Орловский), игумен. История Русской Православной Церкви в документах Архива Президента Российской Федерации).
В течение нескольких лет мне приходилось участвовать в подготовке материалов к канонизации святых (в том числе и священномучеников и новомучеников). Знакомство со следственными делами убеждает, что действовала жестокая и хорошо спланированная система террора. Необходимо поставить вопрос: несет ли И. Сталин за это ответственность? Да. Несет ответственность не только как глава тоталитарного государства, но и как прямой инициатор. 15 мая 1932 года И. Сталин подписал Декрет о второй пятилетке. В Декрете наряду с экономическими показателями была поставлена цель: к 1 мая 1937 «имя Бога должно быть забыто на территории страны». Не произошло это, потому что Божественный Спаситель дал обетование: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16: 18).
Поклонники И. Сталина чаще всего ссылаются на встречу И. Сталина ночью 4 сентября 1943 года.
В результате произошло лишь ослабление гонений. Причины были внутренние и внешние. Два года войны показали, что выстоять и победить можно только при жертвенном участии всего народа. Во время переписи 1937 года 57,7% опрошенных назвали себя верующими. Это побудило отступить от объявленной 15 мая 1932 года политики полного уничтожения религии, потому что в народе это вызывало недовольство. Вторая причина была внешняя – пропагандистские шаги для западных союзников. Сказанное можно подтвердить тем, что гонения ослабли, но не прекратились. В заключении продолжал томиться святитель Афанасий (Сахаров). 5 ноября 1943 года ярославским НКГБ епископ Кинешемский Василий (Преображенский) был арестован и 7 ноября заключен в ярославскую внутреннюю тюрьму. 13 августа 1945 владыка скончался в ссылке. В сентябре 1944 года был арестован священномученик архимандрит Серафим (Шахмуть; 1901–1945). Он мужественно исповедовал православную веру во время пыток и издевательств и скончался в тюрьме НКВД.
С 1948 года начинаются новые аресты духовенства, которые продолжаются весь период с 1948 по 1953 год, и, самое главное, с этого времени начинается методичное закрытие храмов. Если к 1948 году у нас было 14,5 тысяч храмов, то за последние годы жизни Сталина было закрыто около тысячи храмов. В записке И. Сталину, поданной 25 июля 1948 года министром МГБ В. Абакумовым, сообщается, что за период с 1 января 1947 года по 1 июня 1948 года «за активную подрывную деятельность» было арестовано 1968 «церковников и сектантов»; православных – 679.
Поклонники И. Сталина утверждают, что он был верующим. Мнение это придумано и не имеет никаких фактических данных. Законно спросить: как верующий христианин мог создать один из самых бесчеловечных режимов? Миллионы расстреляны и замучены в лагерях. Почти полвека шла работа по реабилитации невинно осужденных. В архиве есть документ, от которого становится страшно. Это секретная книга, подготовленная Главным управлением исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД СССР «Работа с несовершеннолетними и безнадзорными» (ГАРФ.
Ф. Р-9414. Оп. 1. Д. 28. Л. 14–17 ). В ней говорится: «В настоящее время в системе ГУЛАГа действуют 50 трудовых колоний закрытого и открытого типа. С момента решения ЦК ВКП(б) и СНК через трудовые колонии пропущено 155 506 подростков в возрасте от 12 до 18 лет, из которых 68 927 судившихся и 86 579 не судившихся». Через ГУЛАГ за пять лет пропущено 155 506 подростков!
Для взрослых существовали: Акмолинский лагерь жен изменников Родины (АЛЖИР), Бамлаг, Берлаг, Безымянлаг, Белбалтлаг, Воркутлаг (Воркутинский ИТЛ), Вятлаг, Дальлаг, Джезказганлаг, Джугджурлаг, Дмитровлаг (Волголаг), Дубравлаг, Инталаг, Карагандинский ИТЛ (Карлаг), Кизеллаг, Котласский ИТЛ, Краслаг, Локчимлаг, Норильсклаг (Норильский ИТЛ), Озерлаг, Пермские лагеря (Усольлаг, Вишералаг, Чердыньлаг, Ныроблаг и др.), Печорлаг, Печжелдорлаг, Прорвлаг, Свирьлаг, СВИТЛ, Севжелдорлаг, Сиблаг, Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), Таежлаг, Устьвымлаг, Ухтпечлаг, Ухтижемлаг, Хабарлаг.
Хочется спросить поклонников И. Сталина: чем отличается страшный Карагандинский ИТЛ (Карлаг) и другие концентрационные лагеря от Освенцима, Дахау, Бухенвальда? Отвечу: отличаются, главным образом, составом: в гитлеровских лагерях сидели в основном пленные, а в сталинские концлагеря сажали своих граждан.
И. Сталин принес горе миллионам людей. Нет необходимости в статистике. Достаточно прикоснуться к тем документам, в которых запечатлелись страдания. Анна Ахматова писала: «Я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то “опознал” меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом): «А это вы можете описать?» И я сказала: «Могу». Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом» (Реквием. Вместо предисловия). До самой смерти сохранялось у нее мучительная память о пережитом:
«И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь».
(Реквием. Вступление).
Бытует миф о том, что И. Сталин приезжал к блаженной старице Матроне. Это совершенно невозможно предположить из того, что мы знаем о жизни этой дивной угодницы Божией. В 1997 году священноначалие поручило мне подготовить материалы к канонизации Матроны Никоновой. Приходилось по крупинкам собирать о ней сведения. Нет ничего, что могло бы подтвердить приезд к ней Сталина. Она была гонимой. В любой день была готова к аресту. Такое положение сохранилось до самой ее смерти 2 мая 1952 года.
Попытка представить жестокого гонителя Церкви верующим христианином и благодетелем Церкви опасна и может принести только духовный вред. Так размываются границы добра и зла. Привыкание ко злу – страшная болезнь нашего времени.
15 сентября 2009 г.
Вторая мировая война и пересечение советской антирелигиозной и внешней политики в советско-ватиканских отношениях к востоку от линии Керзона (1941-46 гг.
)Хотя статья 124 Конституции Советского Союза 1936 г. религиозного культа и свободы антирелигиозной пропаганды», реальность как до, так и после 1936 г. противоречила идеям, заложенным в советском законодательстве. Воинствующий атеизм, или санкционированное государством нападение на верующих и учреждения, включая грабежи и разрушения молитвенных домов и казни священников, характеризовали советскую антирелигиозную политику XIX в.20-е и 1930-е годы как при Ленине, так и при Сталине.
События во время Второй мировой войны — прежде всего нацистское вторжение в Советский Союз в июне 1941 г. и Ялтинская конференция 1945 г. — усложнили положение религиозных институтов, в том числе Русской православной церкви (РПЦ) и Римско-католической церкви, по отношению к Советскому Союзу. состояние.
В беседе с преподобным Станиславом Орлеманским в мае 1944 года Сталин так охарактеризовал сдвиг в советской антирелигиозной политике: «Война устранила противоречия между церковью и государством.
Верующие отказались от своих мятежных позиций, а советское правительство отказалось от своей воинственной позиции по отношению к религии».
Здесь Сталин, вероятно, имел в виду усилия митрополита РПЦ Сергея по поддержке советских военных действий после немецкого вторжения в июне 1941 года. Заявление Сталина о том, что советское правительство отказалось от воинствующего атеизма, потому что РПЦ предпочла продвигать интересы Советское государство отражает то, как советская антирелигиозная политика при Сталине по своей сути была вызвана стремлением устранить реальную и предполагаемую политическую оппозицию.
Отношения между Советским государством и Римско-католической церковью, однако, были гораздо более конфликтными, чем между Советским государством и РПЦ. В отличие от РПЦ — поместной церкви, возглавляемой местным избранным главой, митрополитом — Римско-католическая церковь была транснациональной церковью, возглавляемой Папой, чья власть выходила за рамки любого национального государства.
[1] Сталинский режим воспринимал Папу и Римско-католическую церковь как более угрожающих, потому что Ватикан не подчинялся советским законам или государственной власти, как РПЦ.
Римско-католическая церковь никогда не скрывала своего недовольства Советским Союзом, вплоть до того, что сотрудничество США с Советским Союзом стало предметом разногласий с Ватиканом вплоть до 1940-х годов. В меморандуме о коммунизме от 13 июля 1944 г., подготовленном для первой аудиенции Папы Пия XII у Майрона С. Тейлора (личного представителя Рузвельта при Папе), Пий XII рассказал о преследованиях католической церкви в Советском Союзе и о продолжении антикатолической пропаганды. Советским государством во время войны.
Папа выразил сомнение в успехе любого сближения с Советским Союзом по свободе вероисповедания на польских территориях к востоку от линии Керзона, включая современную западную Украину, население которой составляют преимущественно украинские греко-католики.
Тем не менее, Советский Союз пытался вести себя примирительно по отношению к Папе со своими западными союзниками, такими как Соединенные Штаты.
Историк Сергей Плохий в Религия и нация в современной Украине, утверждает, что «[b]перед Ялтинской конференцией Сталин, по-видимому, искал возможности если не завоевать благосклонность папы, то нейтрализовать Ватикан, чтобы Советский Союз мог бы получить одобрение своих западных союзников на свои территориальные приобретения в Восточной и Центральной Европе»[2] 9.0003
Желание Сталина сотрудничать с Папой Римским «в борьбе с принуждением и гонениями на католическую церковь» проявилось в заявлении священника Станислава Орлеманского на пресс-конференции 28 апреля 1944 года. Готовность советского правительства предоставить «большую степень признания, чем это предоставлялось до сих пор» неправославным религиозным группам также упоминается в Меморандуме начальника отдела восточноевропейских дел от 5 июля 1944 года. Здесь Государственный департамент писал, что, хотя советское правительство «не указало, какая политика будет проводиться по отношению к этим группам, это указывает на то, что они получат большую степень признания, чем это предоставлялось до сих пор, и соответствует более терпимому отношению, принятому к религии с началом советско-германской войны».
Советский Союз терпел Украинскую греко-католическую церковь (УГКЦ) в 1944 году из-за готовности руководства УГКЦ, такого как митрополит Иосиф Слипый, помочь контролировать украинскую националистическую и антисоветскую Украинскую повстанческую армию (УПА) на западе Украины. .[3] Время ликвидации УГКЦ советским правительством в марте 1945 г., после Ялтинской конференции в феврале 1945 г., предполагает, что как внутренняя, так и международная сила влияла на советскую антирелигиозную политику.
Меморандум Госдепартамента от 5 июля, однако, подчеркивает явное противоречие между идеей «толерантного отношения» к религии и советскими целями, которые предвещали окончательную ликвидацию УГКЦ советским государством.
В Меморандуме также описывается, как «будет проводиться различие в пользу [русской] православной веры, которая фактически признана государственной религией и, несомненно, будет использоваться под этим видом в качестве политического инструмента Советского государства».
Письмо Патриарха РПЦ Алексия I председателю Совета по делам РПЦ (КАРПЦ) Георгию Карпову от 7 декабря 19 г.45, демонстрирует эту реальность, рассказывая о сотрудничестве РПЦ с ЦАРЦАР в деле ликвидации, или, как описывает Алексей, «объединения» УГКЦ с РПЦ.
Более того, подробные разъяснения Патриархом Алексием I необходимых церковных соображений для легитимации ликвидации УГКЦ, включая епархиальные съезды, чтобы создать впечатление добровольного «воссоединения» священников УГКЦ с РПЦ, показывают степень сотрудничества РПЦ и СССР. Идеи, изложенные в этом письме, стали политикой советского правительства 19 марта.45 Меморандума Карпова, а ликвидация УГКЦ была завершена на Львовском соборе 1946 года.
Стратегическое развертывание Русской православной церкви в санкционированной государством ликвидации Украинской греко-католической церкви на недавно завоеванной территории показывает, как Сталин использовал церкви в качестве политических пешек для устранения любого законного сопротивления советскому государству.
Его выбор времени — ожидание окончания Второй мировой войны и после Ялтинской конференции — также иллюстрирует, как советское правительство планировало религиозную терпимость, чтобы обеспечить постоянную поддержку союзников в решающие моменты для советской дипломатии и военных действий.
[1] Роберт Р. Кинг, «Религия и коммунизм в Советском Союзе и Восточной Европе». Исследования Университета имени Бригама Янга 15, вып. 3 (1975): 333. По состоянию на 9 ноября 2020 г. http://www.jstor.org/stable/43040567.
Религия в Советском Союзе | Русская революция
В этой статье, написанной в 1945 году, анализируются отношения между советским государством и Русской православной церковью. Между ленинским подходом к этому вопросу и зигзагообразной политикой, принятой впоследствии Сталиным, была четкая грань. Впервые опубликовано в Workers International News 19 октября.45.
Часть первая
В недавнем выпуске Workers’ International News мы говорили о вырождении сталинской бюрократии, иллюстрируемом чудовищным ростом национализма, который она породила в Советском Союзе.
Однако ход этого сталинского перерождения можно проследить, изучая почти любой аспект советской жизни. Особенно ярко это проявляется в отношениях Бюрократии с Русской Православной Церковью.
Отношение большевиков к православной церкви было обусловлено не только материалистической основой, на которой стоит марксизм, но и той особой ролью, которую эта церковь играла в царской России. Он был не только одним из крупнейших землевладельцев — он владел 7,5 миллионами десятин земли и имел годовой доход в 150 миллионов рублей. Это было также орудие, и добровольное орудие царизма. С ростом революционного движения к концу 19 в.-й -й век Русское духовенство просило разрешения сотрудничать с царской тайной службой в розыске революционеров и многие сыграли в этом не малую роль.
После расправы царскими войсками петербургских рабочих в Кровавое воскресенье (январь 1905 г.) Святейший Синод (руководящий орган Церкви) издал воззвание, осуждающее некоторых «зломыслящих лиц», которые «вводят других в бесполезное смерть без покаяния, с горечью в сердце и проклятием на устах».
«Враги наши, — констатировал Синод, — желают поколебать устои нашей православной веры и самодержавной власти Царей… Бойтесь Бога, чтите Царя… покоряйтесь всякой силе, Божией назначенной… Трудитесь по Божию установлению в поте лица». лба».
После Октябрьской революции, в январе 1918 года, Патриарх Православной Церкви Тихон выступил с обращением к верующим, в котором осудил большевиков как «извергов рода человеческого» и отлучил от церкви всех, кто должен поддерживать революцию.
Ленин писал; «Маркс сказал: «Религия есть опиум для народа» — и этот постулат является краеугольным камнем всей философии марксизма в отношении религии. Марксизм всегда рассматривал все современные религии и церкви и всякого рода религиозные организации как орудия той буржуазной реакции, цель которой — защищать эксплуатацию, одуряющую рабочий класс». ( Отношение рабочей партии к религии , май 1909)
Но в той же статье Ленин дал понять, что большевики не ожидали немедленного исчезновения религии, даже после захвата власти.
Энгельс, на которого ссылается Ленин, установил это за сорок лет до этого в Анти-Дюринг , где он писал:
«И когда это действие (пролетарская революция) будет совершено, когда производство и использование их на плановой основе освободило себя и всех своих членов от кабалы, в которой они в настоящее время находятся, со стороны тех средств производства, которые они сами произвели, но которые теперь противостоят им как непреодолимая посторонняя сила; когда тогда человек уже не только предполагает, но и располагает, — только тогда исчезнет последняя посторонняя сила, которая еще отражается в религии; а вместе с ним исчезнет и сама религиозная рефлексия, по той простой причине, что тогда нечего будет отражать».
Только в полностью социалистическом обществе можно ожидать полного исчезновения религии, ибо только тогда перестанет существовать социальная основа религии — страх масс, вызванный их беспомощностью перед слепыми производительными силами. Между тем КПСС, как выразилась ее Программа 1919 г.
, стремилась;
«обеспечить полный разрыв союза между эксплуататорскими классами и организациями религиозной пропаганды, способствуя тем самым фактическому избавлению трудящихся масс от религиозных предрассудков и организуя самую широкую научно-просветительскую и -религиозные представления. Делая это, мы должны тщательно избегать всего, что может ранить чувства верующих, ибо такой метод может привести только к усилению религиозного фанатизма».
С этой целью Советское государство декретом отделило Церковь от государства и освободило систему образования от всякого церковного влияния. Всем гражданам было предоставлено право вести как религиозную, так и антирелигиозную пропаганду. Имущество церкви было конфисковано, но церковные здания возвращены в пользование духовенству. Церковь сохранила свободу вероисповедания, объединений, собраний и пропаганды. С другой стороны, энергичную антирелигиозную пропаганду вела КПСС, создавшая «Общество воинствующих безбожников» со своим журналом 9.
0017 Атеист .
В годы Гражданской войны основная часть русского духовенства поддерживала белых, но к началу 1920-х гг. их сопротивление советской власти было сломлено. В 1921 г., чтобы получить средства для закупки за границей продовольствия в целях облегчения голода, Советское правительство постановило конфисковать золото, серебро и драгоценные камни, принадлежавшие Церкви. Патриарх приказал духовенству сопротивляться, и в результате ожесточенной борьбы 45 священнослужителей были казнены, а 250 приговорены к длительным срокам заключения. К этому времени стало очевидно, что советское правительство осталось, и часть духовенства поспешила заключить с ним мир на самых лучших условиях. В 1922 эта секция создала так называемую «живую церковь», объявившую капитализм «смертным грехом». Следствием этого стал раскол в православной церкви. Но отныне даже большинство духовенства, выступавшего против «Живой церкви», на словах служило Советскому государству.
Таково было положение перед подъемом сталинской бюрократии и ее победой над большевистско-ленинской левой оппозицией.
Церковь продолжала действовать в Советском Союзе, но от нее отвернулись массы, особенно в городах. Ее поддержка среди молодежи была очень незначительна, а ее основная база лежала в более отсталых массах, особенно в старшем поколении крестьян. Духовенство жило на пожертвования своих сторонников и было полностью отрезано от советской жизни. Священники не имели права голосовать на советских выборах или быть избранными в советские организации. Для сознательного советского рабочего церковь была пережитком прошлого, которому суждено было постепенно отмирать под влиянием повышения материального и культурного уровня масс.
Таков был бы, без сомнения, ход развития, если бы мировая революция сломила изоляцию Советского государства и таким образом предотвратил бы рост сталинской бюрократии. Мы были бы свидетелями исполнения уверенного пророчества Азбуки Коммунизма — учебника, изданного КПСС во времена Ленина и Троцкого —
« переход от Общества, кладущего конец капитализму, к общество, полностью освобожденное от всех следов классового деления и классовой борьбы, принесет естественную смерть всякой религии и всякому суеверию.
»
Действительный ход событий при сталинской власти был почти диаметрально противоположным — неопровержимое доказательство природы сталинского режима и того, насколько он «окончательно и бесповоротно» установил социализм!
Отношение бюрократии к церкви прошло обычные зигзаги сталинской политики. В ультралевый период насильственной коллективизации и пятилетки в четыре года была предпринята попытка ликвидировать церковь и ее влияние постановлением правительства. Начиная с 1929 церквей были насильственно закрыты, а священники арестованы и сосланы по всему Советскому Союзу. Знаменитая Усыпальница Иверской Богородицы в Москве, которую верующие считали «самой святой» во всей России, была снесена, — Сталин и его правительство не побоялись усилить религиозный фанатизм, оскорбив чувства верующих, как Ленин и Троцкий! Религию, считали они, можно ликвидировать, как кулака, одним росчерком пера. Общество воинствующих безбожников, по приказу Сталина, изданное 15 мая -й 1932 г.
, «Пятилетку безбожия» – к 1 мая -й 1937 г., типа «Плана», «на территории СССР не должно остаться ни одного молитвенного дома, а сама концепция Бог должен быть изгнан из Советского Союза, как пережиток средневековья и орудие угнетения трудящихся масс».
К несчастью для сталинского «плана», в тот самый период, когда он был провозглашен, бюрократия фактически укрепляла социальную основу религии в Советском Союзе — все увеличивающимися бедствиями, которые ее пагубная экономическая политика навязывала массам. Великий голод 19 г.32-1933 год, когда в Советском Союзе погибли миллионы, сделал для укрепления власти Церкви над массами больше, чем могла бы сделать любая религиозная пропаганда. Как и многие другие сталинские «планы» этого периода, «Пятилетка атеизма» была официально забыта задолго до того, как настало время ее выполнения.
Октябрь 1945
Часть вторая
В этом заключительном разделе, продолжающем часть первую, рассматривается, как иерархия Русской Православной Церкви адаптировалась к сталинскому режиму и фактически стала привилегированным слоем российского общества.
Их примеру последовала иерархия других религиозных групп. При Сталине влияние церкви не только не угасло, но и начало возрастать. Впервые он был опубликован в Workers International News , ноябрь 1945.
Интересно отметить, что даже в этот период — первый после революции — несомненных религиозных гонений холопский глава Православной Церкви и. Можно заявить в постановочной беседе с иностранными корреспондентами, что: «Никогда не было и нет гонений на религию в СССР». Православная церковь и тогда вполне охотно предоставляла свои услуги в распоряжение сталинской бюрократии так же, как она давала их царизму, только сталинская бюрократия не хотела их!
Но ждать пришлось недолго. За левым зигзагом бюрократии неизбежно следовал поворот вправо. Отменены антирелигиозные шествия, устраиваемые во время церковных праздников Рождества и Пасхи; снова разрешили продажу рождественских елок; ссыльным священникам было разрешено вернуться в свои приходы. Но Сталин поспешил пойти еще дальше, чем ослабить давление на церковь, — он дал ей права, которых она не имела со времен революции.
В новой Конституции СССР от 1936 священников получили право избирать и быть избранными на советских выборах.
Тем не менее союз Сталина с православной церковью еще не был окончательно скреплен. В период массовых чисток 1937 г. наступление на Церковь ненадолго возобновилось. Вновь были арестованы и высланы священники, а в январе 1938 года «Общество воинствующих безбожников» обвинило духовенство в том, что оно находится на службе у военных штабов фашистских государств, в дезорганизации армии, в попытке разрушить железные дороги и т. д. и т. п.
Но за этой новой атакой очень скоро последовал еще более резкий поворот вправо, поворот, который достиг поистине замечательных размеров после вторжения Германии в СССР. пропаганда тоже . «Общество воинствующих безбожников» создало огромное издательское объединение, которое за десять лет издало 1700 книг и выпустило журналы тиражом около 43 миллионов экземпляров. Все предприятие было закрыто по причине «нехватки бумаги». В то же время были пересмотрены школьные учебники и удалены антирелигиозные отрывки.
Были отменены антирелигиозные тесты для армии и государственной службы.
Взамен Церковь с энтузиазмом пошла на службу сталинской бюрократии. Об этом красноречиво свидетельствует следующее послание исполняющего обязанности Патриарха Сергия Сталину по случаю 25-летия Октябрьской революции (ноябрь 1942 г.):
« от имени нашего Духовенства и всех верующих Русской Православной Церкви, верных чад Отечества нашего, сердечно и благочестиво приветствую в Вашем лице Богоизбранного вождя, вождя наших военных и культурных сил, ведет нас к победе над варварским нашествием, к процветанию нашей страны в условиях мира, к светлому будущему ее народов. Да благословит Господь успехами и славой ваши доблестные подвиги за наше Отечество».
Подобные послания по этому и всем другим подходящим поводам направляли все главные сановники Православной Церкви. Война на самом деле принесла с собой не что иное, как включение Русской Православной Церкви в сталинскую бюрократию со всеми вытекающими отсюда привилегиями.
Некоторое представление об этих последних можно почерпнуть из публикаций, опубликованных в советской прессе, о вкладе духовных сановников в советскую войну. Например, 27 декабря 19 г.42-го Александр Александрович Троицкий, священник Чубинского прихода, пишет Сталину, что он уже пожертвовал 30 000 рублей, «взятых из собственных сбережений» на оборону страны. Теперь он заявляет: «Я решил купить на свои сбережения самолет для Красной Армии и перечисляю на эту большую работу сумму в сто тысяч рублей. Пятьдесят тысяч из них я уже уплатил в Государственный банк, а оставшиеся пятьдесят тысяч переведу 15 января 1943 года». Следует отметить, что Александр Александрович Троицкий не является высокопоставленным церковным деятелем, а всего лишь приходским священником. Следует также помнить, что среднемесячная заработная плата советского рабочего накануне настоящей войны составляла 300 рублей . Другими словами, этот приходской священник смог скопить такие огромные сбережения, что может отдать из них государству сумму, равную общему заработку рабочего за более чем восемь лет .
Каким должен быть доход приходского священника?
Это не просто единичный случай. Существует множество других таких же огромных сумм, пожертвованных относительно более низкими чинами иерархии Русской Православной Церкви. Священник Успенской церкви, например, объявляет Сталину 4 января 1943, что он уже внес в Госбанк: «Все мои личные сбережения на сумму 273 000 руб. Прошу Вас, Иосиф Виссарионович, — продолжает он, — построить на эти деньги два боевых самолета, дав им имена героических предков Александра Невского и Дмитрия Донского».
Чем выше человек поднимается в церковной иерархии, тем больше становятся суммы подписки. Например, 5 января 1943 года митрополит Ленинградский Алексий сообщает Сталину, что его епископство уже подписало 3 182 143 рубля; теперь он прибавляет к этому еще 500 000 рублей! Он закончил заявлением: «Мы молим Бога, чтобы он помог вам в вашей великой исторической миссии; защищать честь, свободу и славу нашего отечества».
В каждом случае Сталин присылает вежливый, хотя и несколько краткий ответ и публикует его в печати.
Например, вышеупомянутый священник Успенской церкви получил следующий ответ:
«Благодарю Вас, Владимир Александрович, за заботу о ВВС Красной Армии. Ваше желание будет удовлетворено.
Примите мой привет,
И. Сталин».
Незадолго до этого Сталин дал своим верным сторонникам Русской Православной Церкви соответствующую награду. В официальной советской газете «Известия» от 5 сентября 19 г.43 появилось сообщение о том, что Сталин принял руководящих церковных сановников, в ходе чего «митрополит Сергий сообщил Председателю СНК, что руководящие круги Православной Церкви намерены в ближайшее время созвать собор епископов с целью избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархе Священного Синода».
Глава правительства И. Сталин с пониманием отнесся к этой возможности и заявил, что «возражений со стороны правительства не будет».
8 сентября 1943 года у Церкви было свое желание — она избрала Патриарха, впервые со времен Керенского. И это еще не все — между Русской Православной Церковью и Советским государством была установлена официальная связь.
Сегодня существует «Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Народных Комиссаров СССР». Когда в январе сего года собралось Церковное собрание для избрания нового Патриарха взамен недавно умершего Сергия, оно было встречено речью Г.Г. Карпова, председателя этого Совета по делам Русской Православной Церкви. Он сообщил собравшимся священнослужителям, что:
«Правительство Союза Советских Социалистических Республик уполномочило меня передать присутствующему Высокому Собранию привет от имени Правительства и наилучшие пожелания успешной и плодотворной работы по строительству Высшего Церковного Управления.
«Глубоко убежден, что решения Ассамблеи послужат делу укрепления Церкви и станут важной отправной точкой [для] дальнейшего развития деятельности Церкви, направленной на помощь советскому народу в достижении стоящих перед ним великих исторических задач».
Но Карпов на этом не останавливается. он продолжает давать новую оценку прошлому Церкви. Ленин в 1901 году («Социализм и религия») говорил о «том позорном и проклятом прошлом, когда Церковь находилась в феодальной зависимости от государства, а русские граждане находились в феодальной зависимости от Государственной церкви».
Не такой Карпов сегодня. «Русская Православная Церковь, — заявил он, — в дни тяжких испытаний, которым неоднократно подвергалось в прошлом наше Отечество, не порвала своей связи с народом, жила его нуждами, его надеждами, его желаниями и вносила свою лепту. силы на общую борьбу… многие деятели Церкви отдали свои жизни на благо Отечества».
Едва ли удивительно при таких обстоятельствах, что Собрание смогло указать в послании, направленном Советскому правительству:
«Церковь наша, слава Богу, живет полной жизнью, по нашим законам и обычаям». Церкви. Во всей своей деятельности наша Церковь встречает полное содействие в своих нуждах со стороны Правительства и, в первую очередь, Совета по делам Русской Православной Церкви при Совнакоме СССР».
Теперь Православная Церковь на каждом шагу спешит во всеуслышание заявить о своей поддержке Сталина и его политики. Например, в «Известиях» от 17 февраля с.г. встречается заголовок «Святейший Патриарх Московский и всея Руси о решениях Крымской конференции».
В нем читаем: «Церковь благословляет эти светлые христианские желания и надежды; и умножает свои молитвы «Господу Саваофу» и «Князю мира» (Исайя, IX, 6)» и т. д. и т. д.
Священники других Церквей, существующих в СССР, не отстают от своих православных братьев в выражении лояльности Сталину и его правительству. Так, муфтий Центрального духовного управления мусульман Абдурахман Рассолев посылает поздравление Сталину по случаю 26-й годовщины Октябрьской революции и заканчивает такими словами:
«Да поможет вам Аллах успешно завершить ваши славные усилия по освобождению угнетенных народов. Да будет так».
Подобные поздравления рассылаются в соответствующих случаях еврейским духовенством. Таким образом, Сталин заручился поддержкой не только Христа, но и Аллаха и Иеговы!
Все отчеты из Советского Союза за последние несколько лет сходятся в том, что никогда после революции религия не имела такой власти над массами населения. Мы читаем о богослужениях, которые посещают тысячи, в том числе молодые рабочие и солдаты Красной Армии.
Согласно «Советским военным известиям» от 22 августа 19 г.41, в Советском Союзе существовало в то время 30 000 религиозных объединений всех мастей. Английский священнослужитель каноник Уиддрингтон оценил число сторонников только Православной церкви примерно в 60 000 000 человек.
Выводы из всего этого достаточно очевидны. Во-первых, не может быть и речи об отмирании религии в Советском Союзе, как это имело бы место в обществе, идущем к социализму. Таким образом, уже одним этим фактом лгут сталинские претензии на «окончательное и бесповоротное» установление социализма в Советском Союзе. Наоборот, религия сохраняет и усиливает свою власть над широкими слоями советских масс. Это, несомненно, связано со все более капиталистическим характером распределения доходов в Советском Союзе. Без бюрократии, ставшей классом, и с еще существующими основными экономическими завоеваниями Октябрьской революции, бюрократия забирала себе все возрастающую долю национального дохода Советского государства.
Неравенство между положением бюрократов с их доходами в десятки и сотни тысяч рублей и положением рабочих с их несколькими сотнями приняло капиталистический характер. В то же время, несмотря на все пустое хвастовство «социальной обеспеченностью», массы по-прежнему живут бедно и во власти экономических сил, которые ни они, ни бюрократия не могут контролировать. Правда, эти неуправляемые экономические силы уже не грозят массам, как в капиталистическом мире, безработицей, но воздействуют на них столь же значительным образом — через периоды голода или полуголода, через хронический дефицит всякого рода товаров, дефицит, постоянно принимающий острые формы в той или иной сфере, либо за счет резкого вынужденного перемещения населения. Более того, сама природа господства бюрократии означает, что жизни и свободе масс постоянно угрожает сила, над которой они не властны и действия которой они не могут предвидеть.
Социальные корни религии, страх перед неконтролируемыми общественными силами, господствующими над массами в их повседневной жизни, «бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами» (Ленин) не только еще существуют в Советском Союзе, они укрепляются по мере того, как идет вырождение бюрократии и возрастают бремена, которые она возлагает на массы.
Во-вторых, перестала существовать причина раскола между Бюрократией и Церковью. Горькая ненависть духовенства к большевистской партии Ленина и Троцкого, представлявшей трудящиеся массы и работавшей на установление бесклассового общества, не распространяется на их выродившихся сталинистских преемников, представляющих узурпаторскую касту, озабоченную лишь сохранением и расширением собственное положение и привилегии. С такой кастой духовенство может прийти к соглашению точно так же, как оно могло договориться с господствующими и эксплуататорскими классами на протяжении всей истории. Правда, в данном случае условия, полученные духовенством, пока еще не особенно хороши, хотя и постоянно улучшаются со временем. Но это потому, что даже сталинская Россия есть еще не капиталистическая Россия и еще не исчезли последствия того страшного удара, который Октябрьская революция нанесла религии; широкие слои масс все еще презрительно отворачиваются от религии.
Стало быть, Сталин, по крайней мере пока, не так остро нуждается в церковных услугах, как царь.
Но нужны они ему тем не менее. Неизбежно, в условиях господства бюрократии церковь должна пользоваться поддержкой широких слоев населения; Сталин не может уничтожить эту опору административным путем — он пытался и не смог. Поэтому он должен добиться соглашения с этой церковью, которое он не может разорвать, чтобы обеспечить власть бюрократии над советскими массами, ибо природа его режима не допускает существования независимой и потенциально враждебной силы внутри Советского государства.
Как мы уже говорили, такое соглашение было нетрудно заключить. И сегодня Сталин, который в своем интервью Первой американской делегации профсоюзов (сентябрь 1927 г.) однажды заявил: «Партия не может быть нейтральной в отношении религии, и она ведет антирелигиозную пропаганду против любых и всех религиозных предрассудков, потому что она стоит за науку, а религиозные предрассудки идут против науки, ибо всякая религия есть нечто противное науке», — тот же Сталин сегодня не нейтрален к религии, а оказывает ей активную, хотя пока ограниченную поддержку, за что получает общественную благодарность от духовенства.