«Они изнасиловали всех немок в возрасте от 8 до 80 лет» // Красноармейцам, по большей части малообразованным, были свойственны полная неосведомленность в вопросах секса и грубое отношение к женщинам
Оригинал
этого материала
© «The Guardian» , Великобритания,
01.05.2002,
Перевод «ИноСМИ.Ру»,
Фото: «МК»
«Они изнасиловали всех немок в возрасте от 8 до 80 лет»
Красноармейцам, по большей части малообразованным, были свойственны полная неосведомленность в вопросах секса и грубое отношение к женщинам
Энтони Бивор / Antony Beevor
«Солдаты Красной армии не верят в «индивидуальные связи» с немецкими женщинами, — писал драматург Захар Аграненко в своем дневнике, который он вел во время войны в Восточной Пруссии. — Девять, десять, двенадцать сразу — они насилуют их коллективно».
Длинные колонны советских войск, вступивших в Восточную Пруссию в январе 1945 года, представляли собой необычную смесь современности и средневековья: танкисты в черных кожаных шлемах, казаки на косматых лошадях, к седлам которых было привязано награбленное, доджи и студебекеры, полученные по ленд-лизу, за которыми следовал второй эшелон, состоявший из телег.
В Москве Берия и Сталин прекрасно знали о происходящем из детальных докладов, в одном из которых сообщалось: «многие немцы полагают, что все немки, оставшиеся в Восточной Пруссии, были изнасилованы солдатами Красной Армии». Приводились многочисленные примеры групповых изнасилований «как несовершеннолетних, так и старух».
Маршалл Рокоссовский издал приказ #006 с целью направить «чувство ненависти к врагу на поле брани». Это ни к чему не привело. Было несколько произвольных попыток восстановить порядок. Командир одного из стрелковых полков якобы «лично застрелил лейтенанта, который выстраивал своих солдат перед немкой, поваленной на землю». Но в большинстве случаев или сами офицеры участвовали в бесчинствах или отсутствие дисциплины среди пьяных солдат, вооруженных автоматами, делало невозможным восстановление порядка.
Призывы отомстить за Отчизну, подвергшуюся нападению Вермахта, были поняты как разрешение проявлять жестокость. Даже молодые женщины, солдаты и медработники, не выступали против. 21-летняя девушка из разведотряда Аграненко говорила: «Наши солдаты ведут себя с немцами, особенно с немецкими женщинами, совершенно правильно». Кое-кому это казалось любопытным. Так, некоторые немки вспоминают, что советские женщины наблюдали за тем, как их насилуют, и смеялись. Но некоторые были глубоко шокированы тем, что они видели в Германии. Наталья Гессе, близкий друг ученого Андрея Сахарова, была военным корреспондентом. Позже она вспоминала: «Русские солдаты насиловали всех немок в возрасте от 8 до 80. Это была армия насильников».
Выпивка, включая опасные химикаты, украденные из лабораторий, играла значительную роль в этом насилии. Похоже, что советские солдаты могли напасть на женщину, только предварительно напившись для храбрости. Но при этом они слишком часто напивались до такого состояния, что не могли завершить половой акт и пользовались бутылками — часть жертв была изуродована таким образом.
Тема массовых бесчинств Красной Армии в Германии была так долго под запретом в России, что даже теперь ветераны отрицают, что они имели место. Лишь некоторые говорили об этом открыто, но без всяческих сожалений. Командир танкового подразделения вспоминал: «Они все поднимали юбки и ложились на кровать». Он даже хвалился, что «два миллиона наших детей родились в Германии».
Способность советских офицеров убедить себя, что большинство жертв были либо довольны, либо согласны с тем, что это была справедливая плата за действия немцев в России, удивительна. Советский майор заявил в то время английскому журналисту: «Наши товарищи так изголодались по женской ласке, что часто насиловали шестидесяти-, семидесяти- и даже восьмидесятилетних к их откровенному удивлению, если не сказать удовольствию».
Можно только наметить психологические противоречия. Когда изнасилованные жительницы Кенигсберга умоляли своих мучителей убить их, красноармейцы считали себя оскорбленными. Они отвечали: «Русские солдаты не стреляют в женщин.
Так поступают только немцы». Красная Армия убедила себя, что, поскольку она взвалила на себя роль освободительницы Европы от фашизма, ее солдаты имеют полное право вести себя, как им заблагорассудится.
Чувство превосходства и унижение характеризовали поведение большей части солдат по отношению к женщинам Восточной Пруссии. Жертвы не только расплачивались за преступления Вермахта, но и символизировали собой атавистический объект агрессии — такой же старый, как и сама война. Как заметила историк и феминистка Сюзан Браунмиллер (Susan Brownmiller), изнасилование, как право завоевателя, направлено «против женщин врага», чтобы подчеркнуть победу. Правда, после первоначального неистовства января 1945 года, садизм проявлялся все реже. Когда Красная Армия достигла Берлина через 3 месяца, солдаты уже рассматривали немок через призму обычного «права победителей». Чувство превосходства безусловно сохранилось, но оно было, возможно, непрямым следствием тех унижений, которые сами солдаты претерпевали от своих командиров и советского руководства в целом.
Некоторые другие факторы тоже играли роль. Сексуальная свобода широко обсуждалась в 20-х годах в рамках Коммунистической партии, но уже в следующее десятилетие Сталин сделал все, чтобы советское общество стало фактически асексуальным. Это никак не было связано с пуританскими взглядами советских людей — дело в том, что любовь и секс не вписывались в концепцию «деиндивидуализации» личности. Естественные желания нужно было подавлять. Фрейд был запрещен, развод и супружеская измена не одобрялись компартией. Гомосексуализм стал уголовно наказуемым. Новая доктрина полностью запрещала половое воспитание. В искусстве изображение женской груди, даже прикрытой одеждой, считалось верхом эротики: ее должен был закрывать рабочий комбинезон. Режим требовал, чтобы любое выражение страсти сублимировалось в любовь к партии и к товарищу Сталину лично.
Красноармейцам, по большей части малообразованным, были свойственны полная неосведомленность в вопросах секса и грубое отношение к женщинам.
Таким образом, попытки советского государства подавить либидо своих граждан привело к тому, что один русский писатель назвал «барачной эротикой», которая была значительна более примитивной и жестокой, чем любая самая жесткая порнография. Все это смешивалось со влиянием современной пропаганды, лишающей человека его сущности, и атавистическими примитивными импульсами, обозначенными страхом и страданиями.
Писатель Василий Гроссман, военный корреспондент в наступающей Красной Армии, вскоре обнаружил, что жертвами изнасилований были не только немцы. Среди них были и польки, а также молодые русские, украинки и белоруски, оказавшиеся в Германии в качестве перемещенной рабочей силы. Он отмечал: «Освобожденные советские женщины часто жалуются, что наши солдаты их насилуют. Одна девушка сказала мне в слезах: «Это был старик, старше моего отца».
Изнасилования советских женщин сводят на нет попытки объяснить поведение Красной Армии местью за немецкие бесчинства на территории Советского Союза.
В Берлине, несмотря на геббельсовскую пропаганду, многие женщины были попросту не готовы к ужасам русской мести. Многие пытались убедить себя, что, хотя опасность и должна быть велика в деревне, массовые изнасилования не могут происходить в городе на виду у всех.
В Дахлеме (Dahlem) советские офицеры посетили сестру Кунигунду, настоятельницу женского монастыря, в котором находились приют и родильный дом. Офицеры и солдаты вели себя безупречно. Они даже предупредили о том, что за ними следуют подкрепления. Их предсказание сбылось: монахини, девушки, старухи, беременные и только что родившие были все изнасилованы без жалости.
Уже через несколько дней среди солдат возникло обыкновение выбирать своих жертв, светя им в лицо факелами.
Изнасилование часто определяют как насилие, мало связанное с собственно сексуальным влечением. Но это определение с точки зрения жертв. Чтобы понять преступление, нужно увидеть его с точки зрения агрессора, особенно на поздних стадиях, когда «просто» изнасилования сменили беспредельный разгул января и февраля.
Многие женщины были вынуждены «отдаться» одному солдату в надежде, что он защитит их от других. Магда Виланд (Magda Wieland), 24-летняя актриса, пыталась спрятаться в шкафу, но ее оттуда вытащил молодой солдат из Средней Азии. Он был так возбужден возможностью заняться любовью с красивой молодой блондинкой, что кончил раньше времени. Магда попыталась объяснить ему, что согласна стать его подружкой, если он защитит ее от других русских солдат, но он рассказал о ней своим товарищам, и один солдат изнасиловал ее.
Вскоре женщины научились прятаться во время вечерних «часов охоты». Молоденьких дочерей прятали на чердаках по несколько дней. Матери выходили за водой только ранним утром, чтобы не попасться под руку советским солдатам, отсыпающимся после попоек. Иногда наибольшая опасность исходила от соседей, которые выдавали места, где прячутся девушки, пытаясь таким образом спасти своих собственных дочерей. Старые берлинцы все еще помнят крики по ночам. Их нельзя было не слышать, так как все окна были выбиты.
Согласно данным двух городских больниц, жертвами изнасилований стали 95000-130000 женщин. Один доктор подсчитал, что из 100000 изнасилованных, около 10000 потом умерли, в основном — покончив с собой. Смертность среди 1.4 миллиона изнасилованных в Восточной Пруссии, Померании и Силезии была еще выше..jpg)
Хотя как минимум 2 миллиона немок были изнасилованы, значительная их часть, если не большинство, стали жертвами групповых изнасилований.
Если кто-то и пытался защитить женщину от советского насильника, то это был или отец, пытающийся защитить дочь, или сын, пытающийся защитить мать. «13-летний Дитер Саль (Dieter Sahl), — писали соседи в письме вскоре после события. — бросился с кулаками на русского, который насиловал его мать прямо у него на глазах. Он добился только того, что его застрелили».
После второй стадии, когда женщины предлагали себя одному солдату, чтобы защититься от остальных, наступала следующая стадия — послевоенный голод — как отмечала Сюзан Браунмиллер, «тонкая линия отделяющая военные изнасилования от военной проституции». Урсула фон Кардорф (Ursula von Kardorf) отмечает, что вскоре после сдачи Берлина, город был наполнен женщинами, торгующими собой за еду или альтернативную валюту — сигареты. Хельке Сандер (Helke Sander), немецкий кинорежиссер, досконально изучивший этот вопрос, пишет о «смеси прямого насилия, шантажа, расчета и настоящей привязанности».
Четвертой стадией была странная форма сожительства офицеров Красной Армии с немецкими «оккупационными женами». Советские чиновники пришли в бешенство, когда несколько советских офицеров дезертировали из армии, когда пришло время возвращаться домой, чтобы остаться со своими немецкими любовницами.
Даже если феминистическое определение изнасилования как исключительно акта насилия и кажется упрощенным, мужскому самодовольству нет оправдания. События 1945 года ясно показывают нам, каким тонким может быть налет цивилизованности, если нет боязни ответных действий. Они также напоминают, что у мужской сексуальности есть темная сторона, о существовании которой мы предпочитаем не вспоминать.
Compromat.Ru ® — зарегистрированный товарный знак. Св. №319929. 18+. [email protected]
Миллионы изнасилованных немок: правда и миф
Вокруг Великой Отечественной войны в целом и вокруг РККА в частности существует множество домыслов, откровенных фейков и искажений.
Военный обозреватель «Газеты.Ru» Михаил Ходаренок разбирался, действительно ли красноармейцы совершили такое количество преступлении против мирного населения, как об этом говорят.
Архивные документы военных трибуналов фронтов, воевавших на территории Европы, свидетельствуют, что преступления красноармейцев против населения не были массовыми, а скорее единичными случаями. За каждым отдельным солдатом многомиллионной армии не проследишь, но в целом все серьезно контролировалось. Во-первых, Сталин понимал, что некоторые красноармейцы, особенно те, у кого сожгли семью, попытаются как-то отыграться. И за поведением военных был установлен особый контроль. Вокруг Великой Отечественной войны в целом и вокруг РККА в частности существует множество домыслов, откровенных фейков и искажений. Один из них звучит так: «Когда советская армия вошла в Берлин, солдаты и офицеры стали насиловать местных женщин. В общей сложности изнасиловали два миллиона фройляйн и фрау.
Здесь сошлись тезисы геббельсовской пропаганды о том, что РККА — «степные отморозки», которые насилуют все, что движется, страх жителей Берлина за свою судьбу, целенаправленные вбросы по дискредитации роли РККА во Второй Мировой.
«Наша пропаганда относительно русских и того, что населению следует ожидать от них в Берлине, была так успешна, что мы довели берлинцев до состояния крайнего ужаса», — отмечал пропагандист Вернер Науман
В России этот миф стал популярен в 90-х, когда на рынок грязным потоком хлынуло самое разнообразное чтиво, в том числе так называемые альтернативные историки. «Стало принято говорить правду». Только вместе с той правдой, которая замалчивалась, стали публиковать правду, которой не было. Миф об изнасилованных миллионах немок жив до сих пор. В западном издании The Conversation 7 мая 2018 года вышла статья канадской ученой Хайди Мэттьюс под громким названием «Помните об изнасилованных немках так же, как вы помните о Дне Победы». А ноги этой версии растут от ангажированного исследования Барбары Йор, опиравшей на данные по роддомам и по косвенным данным — то есть по немкам, родившим от русских солдат. Но во-первых, не все родившие немки были изнасилованы, во-вторых, не все изнасилованные забеременели.
Ее выводы, в свою очередь, — итог искажения исследовательницей данных первичных источников. По ним лишь четверть детей от русских в 1945-1946 годах были плодами изнасилования, в то время как Йор приняла эту долю в сто процентов.
Справедливости ради, в статье Хайди Мэттьюс производится попытка объяснить, откуда взялась многомиллионная цифра. Она отметила, что память о сексуальном насилии всегда связана с политикой, и подчеркнула, что воспоминания об изнасилованиях 1945 года, во многом напоминают структуру движения #MeToo. То есть некоторые факты интимных отношений между немками и российскими солдатами могли быть на добровольной основе, но являться двусмысленными с точки зрения морали и нравственности, то есть — вступление в интимную близость за еду, за защиту, за помощь по восстановлению дома и безопасностью семьи.
Сам факт изнасилований отрицать невозможно. О них сообщают и сами советские солдаты. Однако всегда советское командование, реагировало жестко, и были вынесены сотни смертных приговоров за установленные факты насилия.
На два миллиона изнасилований при таких мерах не нашлось бы смельчаков. Контроль велся жесткий. В каждом занятом населенном пункте создавалась комендатура, которая обеспечивала население продовольствием и медикаментами. Порядок контролировала комендантская патрульная служба.
По данным Первой прокуратуры Белорусского фронта, далеко не все бесчинства творились солдатами Красной Армии: «Насилиями, а особенно грабежами и барахольством, широко занимаются репатриированные, следующие на пункты репатриации, а особенно итальянцы, голландцы и даже немцы. При этом все эти безобразия сваливаются на наших военнослужащих».
И, кстати, последние исследования об изнасилованиях в американской зоне оккупации показывают цифры, трудно отличимые от советской зоны оккупации. Так что следовало бы ставить вопрос не о том, что делала на освобожденных территориях советская армия, а о том, как себя в принципе ведут на территории противника многомиллионные армии, и какие меры применяют командиры, чтобы пресекать недостойное поведение.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru», полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003),
Главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).
Книга утверждает, что солдаты США изнасиловали 190 000 немецких женщин после Второй мировой войны
Солдаты прибыли в сумерках. Они ворвались в дом и попытались затащить двух женщин наверх.
Но Кэтрин В. и ее 18-летней дочери Шарлотте удалось сбежать.
Однако солдаты не сдавались так легко. Они начали обыскивать все дома в этом районе и незадолго до полуночи нашли двух женщин в чулане соседа. Мужчины вытащили их и бросили на две кровати. Преступление, которое в итоге совершили шестеро солдат, произошло 19 марта.45, незадолго до окончания Второй мировой войны. Девочка звала на помощь: «Мама. Мама». Но никто не прибыл.
Сотни тысяч, а может быть, и миллионы немецких женщин постигла в свое время та же участь. Часто в таких групповых изнасилованиях обвиняли советские войска на востоке Германии. Но этот случай был другим. Насильниками были солдаты из Соединенных Штатов Америки, а преступление произошло в Шпрендлингене, деревне недалеко от реки Рейн на западе.
К концу войны около 1,6 миллиона американских солдат продвинулись вглубь Германии, в конце концов встретив наступающие советские войска у реки Эльбы. В США тех, кто освободил Европу от нацистской чумы, стали называть «величайшим поколением».
И у немцев тоже сформировался положительный образ своих оккупантов: крутые солдаты, которые раздавали детям жевательную резинку и восхищали немецких фройляйн джазом и нейлоном.
Но соответствует ли это изображение действительности? Немецкий историк Мириам Гебхардт, хорошо известная в Германии своей книгой о ведущей феминистке Алисе Шварцер и феминистском движении, опубликовала новый том, ставящий под сомнение общепринятую версию роли Америки в послевоенной истории Германии.
Отчеты из католического архива
Работа, вышедшая на немецком языке в понедельник, подробно рассматривает изнасилование немецких женщин всеми четырьмя державами-победительницами в конце Второй мировой войны. В частности, ее взгляды на поведение американских солдат, вероятно, вызовут недоумение. Гебхардт считает, что военнослужащие США изнасиловали целых 19 человек.0000 немецких женщин к тому времени, когда Западная Германия восстановила суверенитет в 1955 году, причем большинство нападений произошло в первые месяцы после вторжения США в нацистскую Германию.
Автор основывает свои заявления в значительной степени на отчетах, которые вели баварские священники летом 1945 года. Архиепископ Мюнхена и Фрайзинга попросил католическое духовенство вести записи о наступлении союзников, и Архиепископия опубликовала выдержки из своего архива за несколько лет. назад.
Михаэль Мерксмюллер, священник из деревни Рамзау близ Берхтесгадена, писал 20 июля 1945, например: «Восемь девушек и женщин изнасилованы, некоторые из них на глазах у родителей».
Отец Андреас Вайнганд из Хааг-ан-дер-Ампер, крошечной деревушки, расположенной к северу от того места, где сегодня находится мюнхенский аэропорт, писал 25 июля 1945 года: «Самым печальным событием во время наступления были три изнасилования, одно на замужней женщине, один на одинокой женщине и один на безупречной девушке 16 с половиной лет. Они были совершены сильно пьяными американцами».
Отец Алоис Шимль из Мосбурга писал 1 августа 1945: «По распоряжению военного правительства к дверям каждого дома должен быть прибит список всех жителей и их возраст.
Результаты этого указа нетрудно себе представить… Семнадцать девушек или женщин… были доставили в больницу после того, как один или несколько раз подверглись сексуальному насилию».
Самой молодой жертвой, упомянутой в отчетах, является семилетний ребенок. Самая старшая, женщина 69 лет.
Фантазии мачо
Отчеты побудили автора книги Гебхардта сравнить поведение армии США с насильственными действиями Красной Армии в восточной половине страны, где жестокость, групповые изнасилования и случаи грабежей доминировали в общественном восприятии Советского Союза. оккупация. Гебхардт, однако, говорит, что изнасилования, совершенные в Верхней Баварии, показывают, что на юге и западе послевоенной Германии ситуация не сильно отличалась.
Историк также считает, что действовали аналогичные мотивы. Так же, как и их коллеги из Красной Армии, солдаты США, по ее мнению, были в ужасе от преступлений, совершенных немцами, озлоблены их бессмысленными и смертоносными усилиями защищать страну до самого конца и в ярости от относительно высокой степени благосостояния в страна.
Кроме того, пропаганда того времени распространяла идею о том, что немецких женщин привлекают американские солдаты, что еще больше разжигало мачо-фантазии.
Идеи Гебхардта прочно укоренились в современном академическом мейнстриме. После скандала с пытками в Абу-Грейб и других военных преступлений, совершенных американскими солдатами в Ираке и Афганистане, многие историки стали более критически относиться к поведению американских военных в дни, непосредственно предшествовавшие и последовавшие за окончанием мировой войны. II в Германии. Исследования последних лет пролили свет на инциденты, связанные с грабежами церквей солдатами, убийствами итальянских мирных жителей, убийствами немецких военнопленных и изнасилованиями женщин, даже когда они продвигались по Франции.
Несмотря на такие выводы, американцы по-прежнему считаются относительно дисциплинированными по сравнению с Красной армией и французскими военными — общепринятое мнение, которому Гебхардт надеется бросить вызов.
Тем не менее, все отчеты, составленные католической церковью в Баварии, составляют всего несколько сотен случаев. Кроме того, священнослужители часто хвалили «очень правильное и респектабельное» поведение американских войск. Их отчеты создают впечатление, что сексуальное насилие, совершенное американцами, было скорее исключением, чем правилом.
Как же историк пришел к ее шокирующей цифре в 190 000 изнасилований?
Достаточно доказательств?
Сумма не является результатом глубоких исследований в архивах по всей стране. Скорее, это экстраполяция. Гебхардт делает предположение, что 5 процентов «детей войны», рожденных незамужними женщинами в Западной Германии и Западном Берлине к середине 1950-х годов, были результатом изнасилования. Это составляет в общей сложности 1900 детей от американских отцов. Гебхардт также предполагает, что в среднем на каждое рождение приходится 100 случаев изнасилования. Таким образом, результат, к которому она приходит, равен 19.
0000 жертв.
Такая сумма, однако, вряд ли кажется правдоподобной. Если бы это число действительно было таким большим, то почти наверняка в файлах больниц или органов здравоохранения было бы больше сообщений об изнасилованиях или было бы больше сообщений очевидцев. Гебхардт не может представить таких доказательств в достаточном количестве.
По другой оценке, полученной от американского профессора криминологии Роберта Лилли, изучавшего дела об изнасиловании, возбужденные американскими военными судами, к 19 ноября было совершено 11 000 серьезных сексуальных посягательств.45 — отвратительное число само по себе.
Но Гебхардт, безусловно, прав в одном: слишком долго в исторических исследованиях доминировала идея о том, что изнасилования, совершенные солдатами, были неправдоподобны, потому что немецкие женщины все равно хотели прыгнуть с ними в постель.
Но как понимать жалобу, поданную владельцем отеля в Мюнхене 31 мая 1945 года? Она сообщает, что американские солдаты захватили несколько комнат и что четыре женщины «бегали совершенно голыми» и их «несколько раз обменивали».
Действительно ли это было добровольно?
Даже если маловероятно, что американцы совершили 190 000 преступлений на сексуальной почве, остается верным то, что для послевоенных жертв изнасилования, которое, несомненно, было массовым явлением в конце Второй мировой войны, «нет культуры памяти, ни публичного признания, ни тем более извинений со стороны преступников, отмечает Гебхардт. И сегодня, спустя 70 лет после окончания войны, к сожалению, не похоже, что эта ситуация скоро изменится.
«Женщина в Берлине» — DW — 08.10.2018
Изображение: picture-alliance/Everett Collection
Литература
Кортни Тенз | Sabine Peschel как
8 октября 2018
Голод. Бомбардировка. Истории насилия со стороны союзных войск. Берлин в последние месяцы Второй мировой войны не был местом для женщины — как показывает этот дневник анонимной 30-летней журналистки.
https://p.dw.com/p/31keQ
Реклама
Личных историй о Второй мировой войне предостаточно.
Однако немецкие женщины мало что написали о своем опыте в последние дни войны.
Среди опубликованных отчетов были доклады Рут Андреас-Фридрих, Урсулы фон Кардорф, Маргрет Бовери и Марты Хиллерс. Все они писали о крушении Третьего рейха и начале периода оккупации. Они писали о том, как жили в развалинах посреди огненных бурь, собирали пищу, чтобы справиться с постоянными приступами голода, защищали маленьких детей от бомбардировок, распевая детские песенки в темных подвалах или о прибытии победоносных союзных войск.
По данным некоторых историков, в этот период войны было изнасиловано почти два миллиона немецких женщин в возрасте от восьми до 80 лет.
Дневник, написанный молодой женщиной лет тридцати, которая предпочла называть себя «Аноним», описывает два месяца ее жизни во время битвы за Берлин, с 20 апреля 1945 года по 22 июня 1945 года. В тревожных подробностях дневниковые записи раскрыть страдания, которые, хотя и были секретом полишинеля, десятилетиями оставались необсуждаемыми в немецком обществе.
Судьба бесчисленного количества женщин
Как и многие берлинские женщины в 1945 году, «Анонимус» стала частью победного трофея русских солдат, объектом их агрессивного вожделения.
Автор рассказывает несентиментальные истории о своих изнасилованиях и изнасилованиях других женщин, в том числе о бедственном положении женщины, изнасилованной 20 раз подряд:
«Опухший рот торчит из бледного лица, как синяя слива. …Не говоря ни слова, рыжая расстегивает блузку и показывает нам свою грудь, всю в синяках и укусах. Я едва могу это написать, от одной мысли об этом меня снова тошнит».
«Женщина в Берлине» от Anonymous
Для просмотра этого видео включите JavaScript и рассмотрите возможность обновления до веб-браузера, поддерживающего видео HTML5 личные воспоминания.
В 1954 году нью-йоркский издатель, которому журналист Курт В. Марек, он же К. В. Керам, отправил машинописную расшифровку текста, признал важность этого документа, охватывающего определенный период времени, и опубликовал английский перевод.
Появились дальнейшие переводы, но «Аноним» согласился на публикацию немецкого издания только в 19 году.59.
Автор решил остаться анонимным не только из соображений самозащиты. Это также было сделано для того, чтобы ее судьба не казалась отдельным событием:
«По понятным причинам никогда не было возможности подсчитать точную цифру числа жертв изнасилования в 1945 году. Приводится общая оценка: два миллиона немецких женщин; эта цифра не включает польских женщин и даже советских женщин и девушек, привезенных в Германию для рабского труда вермахтом.Но цифры по Берлину, вероятно, самые достоверные во всей Германии — 5 000 и 130 000, по данным двух ведущих больниц», — написал Энтони Бивор в предисловии к англоязычному изданию книги 2004 года. в конце 1950-х — обвинение в том, что женские истории запятнали честь немецких женщин. Не брезгливый, не отчаянный, не жертвенный, а циничный, саркастический и ироничный: поскольку изнасилованная женщина могла способствовать этому. Молодые солдаты падали на фронте, женщины падали дома — очевидная лаконичность ее комментария смущала людей.
Для женщин, чьи тела стали продолжением поля боя, границы между изнасилованием и проституцией стали размытыми — «Сон ради еды» — так писательница назвала свои отношения с одним русским офицером. «Медленно, но верно мы начинаем смотреть на все изнасилования с юмором — юмором виселицы.»
Эта ирония не только помогла юной журналистке справиться со своими переживаниями. Это также позволило ей дистанцироваться от встроенных образов врага. Несмотря на многие зверства, русских завоевателей она видела людьми, очень разными типами и личностями.
Архивные кадры показывают красноармейцев на улицах во время битвы за Берлин в 1945 году Фото: picture-alliance/РИА НовостиБеспомощность возвращающихся мужчин
Когда 8 мая русские внезапно исчезли из ее квартала, 1945 г., она отметила: «И это массовое изнасилование — это то, что мы также преодолеваем коллективно. Все женщины помогают друг другу, говоря об этом, высказывая свою боль и позволяя другим высказывать свою боль и выплевывать то, что они пережили.
»
Тем не менее, тот факт, что для многих женщин окончание войны не принесло мира, так как физические и душевные шрамы остались свежими, автор осознала, когда ее парень вернулся с войны. «Для него я была избалована раз и навсегда», трезво заявила она, когда, несмотря на всю радость воссоединения, осталась «ледяной» в постели.
В послевоенном обществе существовало непонимание между мужчинами и женщинами. «Вы все превратились в кучку бессовестных сучек, все в здании» — прокомментировал репатриант, сбитый с толку и неспособный к сочувствию.
Успех через 50 лет
После того, как ее книга была негативно воспринята в Германии, автор при жизни отказалась от новой публикации.
Через два года после ее смерти, в 2003 году, отчет был опубликован во второй раз издательством Айхборн Верлаг «Andere Bibliothek». Anonymous: A Woman in Berlin быстро стал бестселлером.
Только с этой публикацией стала известна личность автора: журналист Марта Хиллерс.
Невозможно проверить подлинность ее аккаунта; книга рассказана почти как роман. Друг Марты Хиллерс, Курт В. Марек, имел в своем распоряжении ее рукописные заметки для публикации дневника, как он написал в эпилоге к английскому изданию. Неясно, в какой степени автор археологического бестселлера «Боги, могилы и ученые » вмешался в текст. Оригинальные блокноты с помещенными внутрь заметками и стенографическими надписями по-прежнему недоступны для публики.
Экранизация книги, снятая режиссером Максом Фарбербеком, вышла в 2008 году. Нина Хосс воплотила автора дневника, который спустя годы после войны нарушил лицемерное молчание от имени многих женщин.
Аноним: Женщина в Берлине , Picador/Macmillian Publishing (немецкое название: Eine Frau in Berlin , 1959). Английский перевод: Philip Boehm
Журналистка Марта Хиллерс (1911–2001) изучала историю и историю искусств в Сорбоннском университете в Париже и работала внештатным журналистом в газетах и журналах в эпоху нацизма.