Отражена атака англо-французской эскадры на Петропавловск-Камчатский во время Крымской войны
«Почти одновременно с вестью об Инкермане в России, во Франции и Англии стала распространяться неожиданная для всего света новость, которая сначала принята была даже с известной недоверчивостью, но оказалась совершенно верной и в России явилась лучом солнца, вдруг прорвавшегося сквозь мрачные тучи, а в Париже и особенно в Лондоне вызвала ничуть не скрываемые раздражение и огорчение: союзный флот напал на Петропавловск-на-Камчатке и, потерпев урон, удалился, не достигнув ни одной из поставленных себе целей».
Тарле Е. В., Крымская война.
24 августа (5 сентября) 1854 г. в разгар тяжёлой для России Крымской войны (1853-1856) немногочисленным Петропавловским гарнизоном была одержана блистательная победа над превосходящими силами англо-французской эскадры, напавшей на Петропавловский порт — основной опорный пункт России на Дальнем Востоке.
Главной причиной нападения союзников на Петропавловск была борьба великих держав за господство на морях.
В частности, союзники намеревались отторгнуть от России богатый промысловый район северо-восточной части Тихого океана. Их главный удар был направлен на опорный пункт России на Дальнем Востоке — Петропавловск. Особенно рьяно стремилась к этому Великобритания.
Обороной Петропавловска руководили военный губернатор Камчатки генерал-майор В. С. Завойко и командир фрегата «Аврора» капитан-лейтенант И. Н. Изыльметьев. Гарнизон насчитывал свыше 1 тыс. человек; в бухте находились фрегат «Аврора» и военный транспорт «Двина», на кораблях и 7 береговых батареях имелось 67 орудий. В подготовке к обороне участвовало и всё население (около 1,6 тыс. человек). Работы по строительству семи береговых батарей и установке орудий велись круглосуточно. Был сформирован отряд из 100 добровольцев. Фрегат «Аврора» и военный транспорт «Двина» были поставлены на якоря левыми бортами к выходу из гавани, орудия правого борта (27 пушек) были сняты для усиления береговых батарей. Вход в гавань был заграждён боном.
17 (29) августа англо-французская эскадра (3 фрегата, 1 корвет, 1 бриг, 1 пароход, 218 орудий) под командованием контр-адмирала Прайса и контр-адмирала Феврие де Пуанта появилась перед Петропавловском и 18 (30) августа бросила якорь в Авачинской бухте.
20 августа (1 сентября), подавив огонь двух батарей, союзники высадили десант (до 600 человек) южнее города, но русский отряд (230 человек) контратакой сбросил его в море.
24 августа (5 сентября) союзная эскадра разгромила 2 батареи на полуострове и высадила крупный десант (970 человек) западнее и северо-западнее города. Защитники Петропавловска (360 человек) задержали противника, а затем контратакой отбросили его. Союзники потеряли около 450 человек, русские — около 100 человек.
Из рапорта Камчатского военного губернатора и командира Петропавловского порта В. С. Завойко: «18 августа сего года военная эскадра из 6 французских и английских судов: трёх фрегатов большого размера, трёхмачтового парохода, одного фрегата малого ранга и брига стала на якорь на рейде Авачинской губы: с сего числа по 25-е эскадра бомбардировала Петропавловский порт и делала два решительных нападения (десанта) с целью овладеть городом и военными судами: фрегатом «Аврора» и транспортом «Двина», находившимися в Малой губе, но нападения неприятеля отражены во всех пунктах, город и суда сохранены.
Эскадра, потерпев значительные повреждения, потеряв несколько офицеров и до 350 человек, оставив в Петропавловском порте английское знамя десантного войска, 27 числа того же месяца снялась с якоря и скрылась из вида».
В апреле 1855 г. из-за отсутствия войск и сил флота Петропавловск был эвакуирован по приказу иркутского генерал-губернатора Н. Н. Муравьёва.
В память о героической обороне Петропавловского Порта на Никольской сопке был установлен обелиск «Слава», на чугунных плитах которого надпись: «Памяти погибших при отражении атаки англо-французского флота и десанта 20 и 24 августа 1854 г.» Через 100 лет между Никольской сопкой и мысом Сигнальный был воздвигнут обелиск, на котором начертаны слова: «Героям 3-й батареи лейтенанта А. П. Максутова, жизни не пощадившим для разгрома врага. От военных моряков-тихоокеанцев в день столетия Петропавловской обороны».
Лит.: Гаврилова С. В.«Пардону» врагу не дали… Из истории обороны Петропавловска 1854 г. // Маленькие камчатские истории.
Петропавловск-Камчатский, 2002; Защитники Отечества. Петропавловск-Камчатский, 1989; Краснознамённый Тихоокеанский флот. М., 1973. Гл. 2. За честь русского флага; То же [Электронный ресурс]. URL: http://militera.lib.ru/h/tihookeanskiy_flot/02.html; Памятники Петропавловска-Камчатского. Петропавловск-Камчатский, 2007; Полевой Б. П. Героическая оборона Петропавловска-Камчатского в 1854 году. Петропавловск-Камчатский, 1979; Сергеев М. А. Оборона Петропавловска на Камчатке. М., 1954; Степанов А. Петропавловская оборона. Хабаровск, 1954; Тарле Е. В. Крымская война: в 2-х т. М.; Л.,1941-1944. Глава 8. Белое море и Тихий океан. Неудача англо-французского флота у Петропавловска-на-Камчатке; То же [Электронный ресурс]. URL: http://militera.lib.ru/h/tarle3/19.html; Щедрин Г. И. Петропавловский бой. М., 1975.
См. также в Президентской библиотеке:
Нападение на Петропавловский порт англо-французской эскадры в 1854 году. СПб., 1884.
Петропавловская оборона 1854 года.
Враг в панике бросался с обрыва Никольской сопки | Публикации по истории КамчаткиАвтор: А. П. Пирагис. Дата публикации: . Категория: Публикации по истории Камчатки.
Петропавловская оборона в августе 1854 года, в ходе которой была одержана победа над англо-французской эскадрой, одна из славных страниц истории Петропавловска. Небольшой военный гарнизон на задворках Российской империи взял верх над неприятелем, превосходившим его в военной силе в несколько раз. На фоне неудач России в ходе Крымской войны (1853–1856) этот незначительный по масштабам военных действий эпизод был единственной победой России в этой войне. О защитниках Петропавловска узнала не только Россия, но и весь мир.
17 августа 1854 года* неприятельская эскадра в составе шести кораблей появилась у входа в Авачинскую губу. С дальнего маяка сообщили: «Вижу эскадру, состоящую из шести судов». В Петропавловском порту объявили тревогу.
Командующим английским отрядом кораблей и совместной эскадрой был адмирал Дэвид Прайс, командующим французским отрядом — адмирал де Пуант. Противник имел 212 корабельных орудий и 2250 матросов и морских пехотинцев.
Защитники города могли противопоставить им только 67 орудий и чуть более 900 человек. В боевых расчетах на шести береговых батареях и при полевом орудии находилось 378 человек, в двух стрелковых отрядах и одном отряде по тушению пожаров — 189. На фрегате «Аврора» — 284 и транспорте «Двина» — 65. Отряд волонтеров состоял из 18 человек [2, с.
20 августа началось первое сражение защитников города с англо-французами [2, с. 18–20]. В этот день англо-французы пытались прорвать оборону с южной стороны Петропавловской гавани. В 9 часов корабли «Форт», «Президент», «Пайк» и пароход «Вираго» заняли позицию западнее мыса Сигнального и приступили к обстрелу батареи № 1, стоявшей на его оконечности. Против ее пяти пушек было направлено около 80 орудий. Началась артиллерийская дуэль, длившаяся более часа. Позицию батареи и корабли окутывали клубы порохового дыма (бездымный порох изобрели в 1887 году). Расчет батареи стойко сражался с неприятелем, пока орудия не были повреждены и засыпаны скальной породой от крошимого ядрами склона. Два артиллериста были убиты, а несколько ранено, в том числе командир батареи П. Ф. Гаврилов. Только после этого губернатор Камчатской области, генерал-майор В. С. Завойко дал команду покинуть расположение батареи.
Батарея № 2 на песчаной Кошке пока не участвовала в баталии. Корабли противника закрывал мыс Сигнальный.
К артиллерийской дуэли при приближении кораблей на расстояние выстрела подключилась батарея № 4 (командир мичман Попов), находившаяся на Красном Яру (район нынешнего мелькомбината за площадью Г. И. Щедрина). Для ее подавления с кораблей противника был направлен десант численностью около 500 человек. Расчет батареи, состоявший всего из 29 человек, не мог противостоять такой силе и, заклепав пушки, спрятав порох и ядра, в 10 часов 45 минут он покинул позицию.
Для отражения десанта в район батареи № 4 были направлены из города отряды мичмана Д. В. Михайлова, подпоручика М. Д. Губарева, волонтеры, команда с фрегата «Аврора» во главе с мичманом Н. А. Фесуном и объединенный отряд из расчетов батарей № 1 и № 3 под руководством лейтенанта князя А. П. Максутова. Они отправлялись один за другим с небольшим интервалом с 10 до 11 часов. Их общее количество составляло примерно 180 человек. Вражеский десант успел только немного порубить укрепление и попортить артвооружение. По десанту ударили пушки с «Авроры» и «Двины».
Таким образом, еще до полудня 20 августа противник заставил замолчать орудия на батареях № 1 и № 4. Однако с южной стороны гавань продолжали защищать пушки кошечной батареи, фрегата и транспорта. Англо-французские корабли переключились на бомбардировку батареи № 2, прячась за мыс Сигнальный, опасаясь выстрелов с наших кораблей. До 17 часов они пытались смять ее, но им это не удалось. Русские воины проявили стойкость и мужество и выдержали длительную атаку. В ходе обстрела батареи бриг «Облигадо» и фрегат «Эвридика» с десантом в шлюпках подходили к батарее № 3, но метким огнем были прогнаны. Одна шлюпка была потоплена.
О первом сражении в своих воспоминаниях пишет жена В. С. Завойко Юлия, находившаяся в Хуторе в 30 километрах от города: «Вдруг раздался какой-то странный, неявственный гул.
Я вышла из домика. Старик Мутовин, налаживавший сети, вдруг все оставил и припал ухом к земле. «Что, Мутовин, палят?» «Палят. Прилягте. Слушайте, как земля дрожит и стонет». Действительно. Прижав к земле, можно было слышать сильную, частую канонаду… Взойдя на открытую вершину, явственно увидели вдали Авачинскую губу… Видны и неприятельские суда; пальба беспрерывная, издали они кажутся все в пламени и дыме» [2, с. 110–111].
Маленькие мужественные поступки совершали обыкновенные люди. Так, Харитина, работавшая в прислуге у семьи Завойко, во время боя 20 августа разносила офицерам еду и вино.
«Иду, — говорит она, — с узлом, а над головой вдруг свистит, страшно свистит, так я присяду, либо под заборчик прилягу… Ко всем снесла, и к Дмитрию Петровичу (Д. П. Максутов. — А П.) на кошку, и к барину (В. С. Завойко. — А. П.), и к Александру Петровичу (А. П. Максутов. — А. П.) на перешеек. …Днем же в порту из женщин никого нету, только я да Губаревой матушка и ходим» [2, с.
113].
Несмотря на то, что атака неприятеля была мощной и длительной и что он подавил две батареи, овладеть Петропавловском не смог. Среди защитников погибли шестеро, и 13 были ранены. Потери англичан и французов неизвестны, хотя они тоже были.
21, 22 и 23 августа в городе восстанавливали батареи № 1, № 2 и № 4, хоронили погибших. Вражеская эскадра ремонтировала корабли, получившие повреждения от русских ядер.
Рано утром 24 августа англо-французская эскадра приступила ко второй попытке завладеть Петропавловском [2, с. 21–26]. Генерал-майор В. С. Завойко избрал место своего пребывания — у порохового погреба. На этот раз наступление противника началось с северных подступов к городу, в районе Озерновской косы и берега Култучного озера, где размещались батареи № 6 и № 7.
Чтобы батарея № 3 на перешейке между Никольской сопкой и Сигнальным мысом не была помехой в атаке, первый удар был нанесен по ней. Пароход «Вираго» около 7 часов утра стал подводить французский фрегат «Форт» к ее подступам.
В 7 часов 30 минут пятипушечная батарея открыла огонь по «Форту». Начался неравный бой. Плохо защищенная от ядер батарея противостояла 30 орудиям противника. К обстрелу подключился пароход «Вираго», освободившийся от постановки напротив батареи № 7 английского фрегата «Президент». В этом поединке проявил стойкость и мужество командир батареи лейтенант князь А. П. Максутов. Он сам наводил орудия и покинул батарею, только будучи тяжело раненным. В 9-м часу батарея уже не могла отвечать выстрелами.
Аналогичная обстановка складывалась и на батарее № 7 у основания Озерновской косы. Неприятель поставил фрегат «Президент», а затем и пароход «Вираго» так, что только три пушки батареи из пяти могли отвечать огнем. 29 орудий кромсали батарею. Как ни были стойки артиллеристы под командованием капитан-лейтенанта В. К. Кораллова, им пришлось тоже покинуть позицию.
Несмотря на скоротечную дуэль, огонь двух батарей нанес повреждения кораблям противника.
После того как эти батареи были подавлены, с кораблей на двух ботах и 23 гребных судах (шлюпках) был направлен десант, составляющий около 900 человек, который устремился к берегу в районе Озерновской косы и к перешейку у Никольской сопки.
В. С. Завойко понял замысел врага: через сопку проникнуть в город, захватить его и уничтожить стоявшие в Ковше транспорт «Двина» и фрегат «Аврора». В этот момент у порохового погреба в четырех стрелковых отрядах под командованием Михайлова, Губарева, Кошелева и Анкудинова имелось всего 204 человека. Из них 135 человек генерал-майор направил на северную оконечность Никольской сопки: отряды (партии) под командованием лейтенанта Е. Г. Анкудинова, мичмана Д. В. Михайлова, поручика Кошелева и фельдфебеля Спылихина.
Около 9 часов утра начался бой на Никольской сопке. Противник уже забрался на нее с северной стороны и со стороны перешейка, овладев ею. Настала критическая ситуация. В. С. Завойко приказал командиру фрегата «Аврора» И.
Н. Изыльметьеву направить на помощь дополнительные силы. С небольшими интервалами в бой пошли отряды из матросов фрегата под командованием мичмана Н. А. Фесуна, прапорщика Д. О. Жилкина и гардемарина В. А. Давыдова численностью 80 человек.
В 10 часов противник стал обстреливать с Никольской сопки из штуцеров фрегат «Аврора» и транспорт «Двина». В ответ, не дожидаясь приказа от В. С. Завойко, И. Н. Изыльметьев бросил на сопку отряд из 32 матросов под командованием лейтенанта К. П. Пилкина, а затем отряд из 35 матросов во главе с лейтенантом И. В. Скандраковым. Это спасло защитников города от поражения. Кроме того, из резерва, находившегося у порохового погреба, в бой был направлен отряд под руководством капитана первого ранга А. П. Арбузова с 30 воинами.
В общей сложности на Никольской сопке лицом к лицу сошлись в смертельной схватке свыше 1000 человек. Сопка превратилась в страшную арену боя, где раздавались воинские команды, и неслась площадная ругань на английском, французском и русском языках.
Шла пальба из кремневых ружей и штуцеров, раздавались крики раненых и звуки горнов и свистков. Более часа по склонам сопки крутилась зловещая карусель. Неприятель и защитники сражались отдельными разрозненными группами по всей Никольской. Ад боя сопровождался артиллерийской канонадой: фрегат «Эвридика» стрелял по батареям № 4 и № 1, но выстрелами был отогнан, а затем бросал ядра через перешеек, пытаясь поразить фрегат «Аврора» и транспорт «Двина», поджечь город.
В схватке на Никольской сопке русские воины проявили стойкость и не потеряли самообладания. Даже в суматохе боя они своей целью выбирали офицеров противника. Вывели из строя большинство командного состава, ранив 15 и убив четырех офицеров. С подходом подкрепления с «Авроры» русские воины перешли в штыковую атаку и в прямом смысле сбросили десант с Никольской сопки.
В. С. Завойко отмечал в своем победном рапорте: «Неприятель держался не долго и, несмотря на свою многочисленность и на храбрость офицеров, которые умирали, но не отступали, побежал в беспорядке, стараясь добраться до гребня; здесь их ожидала верная гибель: одни были сброшены с утеса штыками, другие сами бросались вниз…»
Противник спешно покидал Никольскую сопку, садился в боты и шлюпки под непрерывным огнем стрелковых отрядов, неся потери.
В 11 часов 45 минут десантные боты и шлюпки ушли к своим кораблям. Защитники Петропавловска одержали победу.
Более чем через месяц после битвы исследователь Камчатки К. Дитмар, вернувшийся из очередного путешествия по полуострову, посетил место боя на Никольской сопке и описал ее состояние: «Поле битвы на Никольской горе представляло еще теперь картину полнейшего опустошения. Хотя здесь, само собой понятно, не валялось уже ни одного трупа, и многочисленное оружие всяких родов уже давно убрали, однако еще ясно можно было видеть следы разорения. Трава была вытоптана, с деревьев сорваны ветви, кусты поломаны, кругом валялись пестрые лоскутья обмундировки и патроны» [3, с. 523].
Свое поражение английские и французские военные оправдывали одинаково: неожиданно большим воинским гарнизоном Петропавловска, мощным укреплением города, дикими зарослями на Никольской сопке и даже совпадением цвета русских рубах и мундиров английских моряков. Победа же складывалась из многих факторов, о которых писалось выше.
Она во многом связана с проявлением героизма, мужества и стойкости русского солдата, матроса и офицера. На батареях, в стрелковых отрядах присутствовал боевой дух. Не было паники и проявления трусости.
На защиту Петропавловска встали не только профессиональные военные, но и казаки, гражданские лица в числе волонтеров и мальчики-кантонисты, подтаскивавшие к орудиям картузы с порохом. Выдержку и самообладание проявили также два руководителя обороны — губернатор области генерал-майор В. С. Завойко и командир фрегата «Аврора» капитан-лейтенант И. Н. Изыльметьев, особенно в период второго нападения. Большая заслуга в победе принадлежит экипажу фрегата «Аврора», его командно-офицерскому составу и матросам. В шести береговых батареях двумя командовали «авроровцы». В сражении 24 августа на Никольской сопке из 11 командиров стрелковых отрядов 7 командиров были «авроровцами». В боевых действиях на сопке принимали участие 136 рядовых членов экипажа.
Жители города составляли отряд из 18 волонтеров.
Как отмечалось в воспоминаниях участников последнего боя, 16 камчадалов-охотников, расположившись на гребне Никольской сопки, метко поражали своими выстрелами отступавшего противника. Известно, что в бою погибли купец Калмаков, сын купца Сахарова, камчадал Дурынин.
В ходе последнего боя 31 защитник города погиб и 65 были ранены. Со стороны противника потери были значительно больше. В официальном рапорте В. С. Завойко указывал, что 24 августа потери неприятеля составляли около 300 человек, а за период осады — 350. Противная сторона показывала иные цифры: 52 человека — убитых и пропавших без вести, а также 150 раненых. На месте сражения были обнаружены 38 погибших англичан и французов, из них четверо офицеров; было подобрано 56 ружей, 7 офицерских сабель и знамя Гибралтарского полка Королевской морской пехоты Великобритании.
От бомбардировок ядрами в Петропавловске пострадало 16 строений, в том числе 11 домов. На Озерновской косе был уничтожен сарай с рыбными запасами.
На территории города еще долгое время находили десятки ядер и бомб (на прибойной полосе у Никольской сопки ядра находили и в 1940-е годы).
24 августа 1854 года погибших защитников города и англо-французов похоронили в двух братских могилах возле порохового погреба у подножия Никольской сопки: справа — русских воинов, слева — английских и французских. Место погребения известно: чуть выше могил стоит «Часовня», а перед двумя небольшими холмами — пушки, обрамленные якорными цепями.
25 августа неприятель хоронил погибших на берегу Тарьинской бухты, а 27 августа покинул Авачинскую губу.
Свою злобу от поражения в Петропавловске объединенная англо-французская эскадра выместила на двух безобидных с военной точки зрения русских судах с грузом: на шхуне «Анадырь» и транспорте «Ситха», захватив их в Авачинском заливе.
Осадное положение в Петропавловске сняли только после ухода эскадры из Авачинской губы.
«По уходе эскадры люди отозваны были с батарей и собрались в соборе, где был отслужен благодарственный молебен.
…Затем команды собрались в казармы. Завойко поздравил их, выпил чарки за здоровье царя и их, и потом пошло то, что обыкновенно бывает, когда люди предоставляются самим себе. Семейные торопились встретиться с своими семьями, покинувшими город. Пьяницы валялись по канавам и кустам…», — писал в письме брату Д. П. Максутов. В этом же письме он также рассказал, что его направили в столицу с донесением о Петропавловской обороне и об одержанной победе над неприятельской эскадрой [2, с. 60].
14 сентября 1854 года на американском бриге «Ноубл» Д. П. Максутов отправился в Охотск. 26 ноября он прибыл в Санкт-Петербург, где имел встречу с Николаем I. Весть о победе небольшого воинского гарнизона на Камчатке над англо-французами вскоре разнеслась по всему миру.
* Даты приведены по старому стилю.
Источники
1. Журнал военных действий, веденный на фрегате «Аврора» под командою капитан-лейтенанта Изыльметьева с 14 июля по 28 августа 1854 года // Завражный Ю.
Забыть адмирала! : историческое расследование с размышлениями. — Петропавловск-Камчатский, 2005. — С. 182–189.
2. Защитники отечества: героическая оборона Петропавловска-Камчатского в 1854 году: сб. офиц. докум., воспом., статей и писем. — Петропавловск-Камчатский, 1989.
3. Дитмар К. Поездки и пребывание в Камчатке в 1851–1855 гг. — Петропавловск-Камчатский, 2009.
А. П. Пирагис, Петропавловск-Камчатский,
август 2009 года.
Публикуется впервые.
Северная часть Тихого океана Крымской войны — Петропавловск 1854
Перейти к содержимому Крымская война Северная часть Тихого океана – Петропавловск 1854 г. Самый распространенный образ Крымской войны (1854–1856 гг.) – это британская легкая бригада, которая идет на смерть и славу против русских орудий в Балаклаве. Почти одинаково известны былины «Тонкая красная линия» и «Штурм Редана», обе в самом Крыму. Более ориентированные на мореплаватели могут подумать об огромной и дорогостоящей экспедиции на Балтику, которая принесла такие скудные доходы.
Однако мало кто слышал о самой отдаленной операции войны, англо-французском штурме Петропавловска, российского порта на севере Тихого океана на полуострове Камчатка.
Даже для русских слово «Камчатка» означало край запредельный, труднодоступный до почти невозможности добраться по суше из Европейской России. Транссибирская магистраль еще не была продумана и не будет завершена в течение следующих пяти десятилетий, и единственным реальным путем снабжения населенных пунктов было море. Камчатка представляет собой обширный полуостров — почти 100 000 квадратных миль — и содержит около 160 вулканов, 29 из которых действуют сегодня, и практически отрезан от остальной Сибири Охотским морем. В 1854 г. русское присутствие здесь едва достигло столетия, и город Петропавловск, основанный мореплавателем Витусом Берингом (прославленным «проливом») в 1740 г., имел важное значение не только как незамерзающий порт, но и как перевалочный пункт для связи с Русская Аляска. Однако интерес России к Аляске никогда не был более чем вялым, а ее потенциал никогда не признавался.
Примерно через тринадцать лет его должны были продать Соединенным Штатам по бросовой цене.
Петропавловск расположен на берегу, описанном викторианским писателем как «одна из самых благородных бухт во всем мире — славная бухта Аватча». К 1854 году в городе была гавань, почти не имеющая выхода к морю, с песчаной косой, защищавшей его от всякого страха перед штормами или внезапными шквалами. Укрытие, которое он предлагал, и отсутствие зимнего льда сделали его идеальной морской базой, и в последнее время он использовался как таковой Тихоокеанским флотом Советского Союза и Российской Федерации.
Петропавловск в 1856 г. – в конце войны
Когда Великобритания, Франция, Турция и Пьемонт вступили в войну с Россией в 1854 году, главными театрами военных действий должны были стать Крым и Балтика, оба из которых имели выход по морю. Разрушение крымской военно-морской базы в Севастополе и русских укреплений на Аландских островах считалось стратегически важным и желательным.
Однако невозможно понять, как можно было вообразить, что экспедиция на Петропавловск окажет существенное влияние на ход войны. Даже в случае удержания оккупационным силам некуда было деваться, и единственные неудобства для русских были бы двумя или тремя тысячами, занятыми торговлей на Аляске. Несмотря на это, было решено направить против Петропавловска значительный англо-французский отряд. Он состоял из шести кораблей, HMS 9 Королевского флота.0017 President (фрегат, 38 орудий), HMS Virago (гребной шлюп, 6 орудий) и HMS Pique (фрегат, 36 орудий), плюс французский La Fort (фрегат, 60 орудий), Eu Райдайс (корвет, 32 орудия) и Obligado (шлюп, 32 орудия). Поскольку только Virago приводился в движение паром, его сила мало чем отличалась от той, которая могла выйти в море во время наполеоновских войн всего четыре десятилетия назад. Британский командующий, 64-летний контр-адмирал Дэвид Прайс сам был ветераном того последнего периода, получив повышение после 39 лет службы.
лет в должности капитана почты. Французские силы находились под командованием контр-адмирала Огюста Фебврье-Депуанта, и, как всегда в операциях союзников, вероятность недопонимания и путаницы была значительной. На бумаге силы союзников несли около 200 орудий, хотя, поскольку они почти полностью состояли из бортовых кораблей, только половина этого числа могла быть задействована в любой момент времени.
HMS Virago – единственный паровой корабль в составе союзных войск (с признанием Австралийского военного мемориала)
Англо-французские силы вошли в Аватчинскую бухту 28 августа 1854 года (по западному календарю) и менее ветрозависимый Virago был отправлен на разведку. Город — немногим больше, чем деревня — был защищен от внешней бухты длинным узким полуостровом на западе и песчаной отмелью на востоке. Суда, проходившие между ними, заходили во внутреннюю гавань, и проход можно было закрыть цепью. Защитные батареи располагались, как показано наложением на современную российскую карту выше — батарея из 5 орудий на оконечности полуострова (батарея № 1), батарея из 11 орудий на песчаной отмели напротив (батарея № 2) и батарея из 11 орудий.
3-я артиллерийская батарея дальше по полуострову (батарея №3). Общая численность российских войск составила 9 человек.20 человек, как моряков, так и солдат, плюс два корабля Тихоокеанского флота России (практически весь флот!), 44-пушечный фрегат «Аврора» и транспорт «Двина» . Они были пришвартованы внутри песочницы и надежно защищены батареей № 2, которую они дополнили собственными десантными орудиями.
Современная русская карта с примечаниями Ваннера для идентификации батарей и т. д.
разведка Вираго завершена, союзные силы выдвинулись для бомбардировки города 31 августа. Судебное разбирательство началось с того, что контр-адмирал Прайс спустился вниз и застрелился — неизвестно, преднамеренно или случайно, — оставив британское командование переданным капитану Николсону из HMS 9.0017 Пике . Обстрел был приостановлен, но 4 сентября силы вернулись, Virago впереди, за ними La Fort, President и Pique , которые должны были сосредоточить огонь на батарее № 1, в то время как Eurydice и Obligado 900 18 взял на батарее №3.
HMS Pique – один из последних парусных фрегатов, устарел на момент постройки в 1836 году предупредил, что « Глупо сражаться с фортом на корабле» ). Однако атаковать батарею № 2 на песчаной косе, закрывающей внутреннюю гавань, было более трудным делом, поскольку было недостаточно места для того, чтобы все орудия кораблей союзников могли вести по ней огонь. Таким образом, взятие города означало высадку людей. Однако почти со всех сторон он был окружен высокими холмами, и единственное уязвимое место находилось на юге, за пределами гавани, где на сушу, окаймлявшую залив, выходила небольшая долина (см. старую русскую карту выше).
Петропавловск под бомбардировкой – современное впечатление
Десантный отряд из примерно 680 британских и французских моряков и морских пехотинцев был спешно собран и отправлен на берег на лодках. Высадка не встретила сопротивления, и англо-французские силы беспорядочно и плохо скоординировано продвигались вглубь суши.
Земля впереди, поднимаясь к гребню, была усеяна разбросанными кустами и деревьями, за которыми расположились казачьи стрелки. Они открыли уничтожающий огонь и перестреляли почти всех офицеров союзников. Бойцы, не видя своего врага и потеряв своих лидеров, в паническом беспорядке отступили. Многие потеряли ориентацию в зарослях, и последовала серия небольших ожесточенных боев, в которых некоторые из высадившихся войск, скорее всего, были случайно застрелены самими собой. Некоторые бежали на холм в задней части города и были безжалостно преследованы казаками, в то время как другие погибли, упав с крутого утеса на одной стороне холма. Орудия La Fort, Virago и Obligado прикрывали основное отступление к лодкам, но это явно было крупное поражение. По счету мясника было 107 британцев и 101 француз убитыми или ранеными из 680 высадившихся. Россияне потеряли половину этого числа и удержали поле. Поражение союзников было тотальным.
Союзникам ничего не оставалось делать, как отступить.
Зима сделала перспективу дальнейших действий непривлекательной, но вскоре планировалось вернуться в войска на следующий год. Втайне от союзников они, русские, решили — мудро — что Петропавловск не представляет большой ценности для них самих и может стать потенциальной угрозой для союзников, если они возьмут его. Соответственно, в начале 1855 г. русский гарнизон был эвакуирован.
Тем временем союзники собирали более крупные силы с приписанными к ним кораблями с китайской станции. Новый командующий, контр-адмирал Брюс, организовал снабжение на Гавайях, а в Эскимальте, недалеко от Ванкувера, был организован огромный склад снабжения и госпиталь для обеспечения дальнейшей поддержки. 30 мая 1855 г. объединенная англо-французская флотилия в густом тумане вернулась в Петропавловск и заняла позиции в ожидании нападения. Когда через два дня туман рассеялся, разведка показала, что город заброшен. Войска Брюса заняли его без единого выстрела. Он должен был удерживать город до окончания войны в 1856 году.
0003
Русская пушка батареи № 3 с видом на Аватчинскую бухту сегодня
Отражение союзников под Петропавловском было единственным успехом русских на любом фронте в Крымской войне и поэтому запомнилось там лучше, чем на Западе. На тактическом уровне операция имела больше общего с наполеоновским периодом — парусные суда, бортовая дульнозарядная артиллерия, импровизированные десанты — чем с наступающей эпохой. Броненосец прибудет в течение десяти лет, а за ним быстро последуют затворы, торпеды, эффективная паровая энергия и постоянно улучшающаяся броня. На стратегическом уровне операция, будь то тактический успех или провал, могла представлять собой лишь тупиковую растрату жизней и ресурсов.
Для Англии и Франции Петропавловск был позором. И, возможно, именно поэтому мы так мало слышали о нем с тех пор.
Типичный обзор на Amazon, названный «Самым продуманным сериалом о военно-морских приключениях».
«Каждая из «Хроник Доулиш» лучше предыдущей. Сочетает действие и приключения Тома Клэнси или Бернарда Корнуэлла с чувственностью Генри Джеймса или Джека Лондона. Герой упорствует перед лицом невзгод и остается верным своим принципам и развивающимся моральным чувствам: с каждым испытанием становится все более совершенным. Не ура-патриот, а решительный этичный человек, который будет выполнять свой долг до края земли. Не могу дождаться следующего романа из этой серии! Спасибо, мистер Ваннер, за этого сказочного героя, которого так удачно поместили на фоне выдающихся викторианцев».
Для получения более подробной информации нажмите ниже:
Для amazon.com Для amazon.co.uk Для amazon.com.au
Хроники Долиша — теперь до восьми томов, и считаю… Шесть бесплатных рассказов доступны для загрузки на Kindle.
Чтобы получить к ним доступ, зарегистрируйтесь в списке Dawlish Chronicles ma — просто нажмите на баннер ниже. Вы будете в курсе новых книг и периодически будете получать другие бесплатные истории.
Морская война на Тихом океане 1854-55 гг. — Медали DCM
Морская война на Тихом океане, 1854-55 гг.
Забытый элемент русской войны 1854–1856 годов
Война против России 1854–1856 годов обычно вспоминается сегодня как «Крымская война», после кампании, в которой участвовали армии Великобритании, Франции, Османская империя и Сардиния для захвата базы российского Черноморского флота в Севастополе. Война в Крыму хорошо задокументирована и хорошо известна — с ее (печально) известными инцидентами, такими как Атака легкой бригады, страдания солдат от болезней, холода и плохого управления, а также работа Флоренс Найтингейл.
Но мы склонны забывать, что с британской точки зрения война против России должна была быть прежде всего морской войной — британские сухопутные войска были лишь вспомогательным элементом в наземных операциях, проводившихся в Крыму. В другом месте огромная Российская империя должна была быть атакована в любой доступной точке с моря — и это в значительной степени имело в виду Королевский флот, действовавший в согласии с более мелкими французскими эскадрами. Были морские походы на Балтике в 1854 и 1855 годах, далеко на север в Белом море в 1854 и 1855 годах, вокруг Черного моря и (наиболее успешно) в Азовском море в 1855 году. наиболее забытая из них — серия морских операций, проведенных на Тихом океане в 1854 и 1855 гг.
Что касается значимых усилий против России, то в то время, когда русская экспансия на восток через Сибирь была еще в зачаточном состоянии, на ее тихоокеанском побережье было немного русских поселений, которые могли бы заслужить внимание союзных военных кораблей.
Единственными крупными русскими городами в регионе были Охотск и Петропавловск, а также порт Ситка на Аляске, торговавший мехом и рыбой. Небольшие рыбацкие и торговые поселения едва ли стоили каких-либо усилий, как и общины на острове Сахалин или вокруг устья реки Амур, бывшей территории Китая, которая лишь недавно перешла под контроль России. Порт Петропавловск, расположенный на полуострове Камчатка и укрытый в бухте Авоча, был крупнейшим русским поселением на побережье Тихого океана. Основанный в 1740 году русским мореплавателем Витусом Берингом, в честь которого названы Берингово море и проливы, порт развивался как рыболовецкий и китобойный порт, база для плаваний в арктические моря и как связующее звено с русскими поселениями на Аляске. В 1854 году здесь также стояла якорная стоянка небольшой русской Тихоокеанской эскадры.
Если бы не факт присутствия русского флота в северной части Тихого океана, союзники вполне могли бы оставить этот регион в покое, так как он был так удален и не имел большого экономического значения.
Вдобавок к этому, британские (и французские) знания региона были минимальными, а морские карты практически отсутствовали. Тем не менее, русская эскадра действительно существовала, хотя ее точный размер и местонахождение были неизвестны, и с ней нужно было разобраться, поскольку существовала некоторая обеспокоенность тем, что русские военные корабли могут «навредить» британским китобоям или торговцам в Тихом океане или при движении в и из Тихого океана. США, Китай и Австралия. Поэтому летом 1854 года было решено, что англо-французские военно-морские силы действительно будут действовать против интересов России в регионе. Целью, как и на других военно-морских театрах, был поиск и уничтожение русских военных кораблей, нанесение ударов по береговым военным объектам и срыв торговли, под которой в основном подразумевался рыболовный и китобойный промысел и торговля с русской Аляской.
Российское военно-морское присутствие в северо-западной части Тихого океана было очень небольшим.
Ее флотом в этом районе в 1854 г. командовал контр-адмирал Путятин, многоопытный исследователь, дипломат и морской офицер, имевший в своем подчинении только престарелый 60-пушечный фрегат «Паллада», фрегат «Аврора» (44) и вооруженный транспорт «Двина» ( 12). Путятин очень хорошо знал, что его противник может выставить против него гораздо большие силы, и мудро стремился избежать морского боя. Фрегат «Паллас» был отправлен в безопасное место далеко вверх по реке Амур, а «Аврора» и «Двина» — в Петропавловск, где они могли не только укрыться, но и помочь в защите порта.
Союзная эскадра, развернутая для действий в северной части Тихого океана, набиралась с военных кораблей, обычно находящихся на Китайской базе или патрулирующих тихоокеанское побережье Америки, которые можно было быстро отвлечь для операций против интересов России. Выбранные корабли сосредоточились в Гонолулу в конце июля 1854 года, объединенные силы включали:
Британцы:
Президент (флагман), 50-пушечный фрегат под командованием капитана Р.
Берриджа.
Пике, 40 лет, фрегат пятого ранга под командованием капитана сэра Ф. В. Э. Николсона, Барт.
Тринкомали, 24 года, фрегат типа «Леда» под командованием капитана У. Хьюстона.
Амфитрита, 24 года, фрегат типа Леда, под командованием капитана К. Фредерикса.
Вираго, 6, колесный пароход под командованием командира Е, маршала.
Французский: La Forte, 60 (флагманский) фрегат под командованием капитана де Миниака.
L’Eurydice, 32, фрегат под командованием капитана де ла Грандьера.
L’Artémise, 30, корвет под командованием капитана Л’Эвека.
Л’Облигадо, 18, бригада капитана Розенавата.
Французский контингент находился под командованием контр-адмирала Огюста Феврье-Депуанта (1796-1855), но общее командование возлагалось на британского контр-адмирала Дэвида Прайса, командовавшего британской эскадрой в Тихом океане.
9 мая 1854 года Прайс издал инструкции президента, находившегося тогда в Кальяо в Перу, подчиненным ему командирам, требуя, чтобы «мы немедленно начали и выполнили все такие враждебные меры, которые могут быть в нашей власти… против России и против кораблей, принадлежащих Императору». России или его подданным или иным лицам, проживающим в пределах любой из его стран, территорий или владений». Отправив «Амфитриту», «Тринкомали» и «Артемиз» в круиз для защиты торговли у побережья Калифорнии, союзная эскадра по-прежнему имела более 200 орудий и 2000 человек, и один писатель назвал ее «очень респектабельной силой кораблей для встречи с русскими». . Союзники направились сначала к русскому пушному порту Ситка на Аляске, надеясь найти там русскую эскадру. Ничего не найдя, объединенный флот повернул к полуострову Камчатка и 28 августа 1854 г. прибыл в бухту Авоча.
Замечательное выживание — HMS Trincomalee прекрасно отреставрирован и теперь пришвартован в Хартлпуле.
Расстояние между Петербургом и Петропавловском такое, что губернатор Камчатки контр-адмирал Завойко только в середине июля узнал о состоянии войны.
Хотя Петропавловск имел несколько установленных укреплений, адмирал, не теряя времени, укреплял оборону, понимая, что порт станет очевидной целью для морской атаки. Он приказал построить новые окопы, батареи, насыпи и рвы и набрал местных жителей в «городскую стражу». Торговые суда в бухте были рассредоточены и находившиеся в порту русские военные корабли, недавно пришедшие «Аврора» и «Двина» были отведены в бухту, пришвартованы так, что орудия их служили дополнительными батареями, защищающими подходы к гавани; экипажи обоих кораблей высадились, чтобы присоединиться к защитникам. Тем не менее у Завойко было всего 67 тяжелых орудий и менее 1000 вооруженных людей для защиты всего города. Тогда ему оставалось только ждать появления врага.
Не найдя достойных целей за последние недели, 29 августа адмирал Прайс прибыл к Петропавловску и провел разведку порта на пароходе «Вираго». Он обнаружил, что его защищают четыре небольшие батареи и более крупный форт с пятью тяжелыми орудиями, а сам он защищен фланговыми батареями из двенадцати 36-фунтовых орудий.
Прайс решил атаковать порт 30 августа. Рано утром корабли были готовы к бою, и в гавань вошли «Президент», «Пике», «Ла Форте», «Эвридика» и «Облигадо». Но после того, как было произведено всего несколько выстрелов, произошла катастрофа. Сразу после начала стрельбы Прайс удалился в свою каюту на борту «Президента» и выстрелил себе в сердце; он умер несколько часов спустя. Был ли это случайный выстрел из собственного пистолета, как тактично предположили в свое время, или попытка самоубийства престарелого офицера, заваленного своими обязанностями, никогда не будет известно, но трагедия его внезапной смерти, естественно, вызвала полный срыв запланированного атака. Общее командование британскими кораблями было передано капитану сэру Фредерику Николсону из Пике, который отложил атаку до следующего дня. После этого операции руководил французский адмирал Феврье-Депуант; он тоже должен был умереть на борту своего флагманского корабля «Ла Форте» в 1855 году.0003
31 августа союзная эскадра снова вошла в гавань и начала усиленную бомбардировку Петропавловска.
Но нерешительность разрушила все шансы на успех. Опасаясь серьезного повреждения кораблей, французский адмирал держал их на большом расстоянии — слишком далеко, чтобы нанести серьезный ущерб хорошо защищенным батареям. Главной целью была батарея из 11 орудий, которая фактически была подавлена огнем Ла Форте и Президента. Русский корабль «Аврора» открыл ответный огонь из-за обороняемой позиции, но сильно пострадал от реакции союзников. Наконец, десант из Вираго под командованием капитана К.А. Паркера, Р. М., фактически захватил одну береговую батарею и навел на нее орудия, прежде чем отступить. Но к ночи мало что было достигнуто, и эскадра снова отошла; за ночь русские устранили повреждения своих батарей, готовые к следующему натиску.
Атака на Петропавловск
Посоветовавшись со своими офицерами, Феврье-Депуант решил начать совместную атаку с суши и моря 4 сентября. Пока военные корабли обстреливали морскую оборону, военно-морская бригада из 700 матросов и 100 морских пехотинцев с «Пике» и «Эвридики», почти половина всего личного состава союзной эскадры, должна была высадиться, чтобы захватить артиллерийские позиции к северу от порта перед атакой на сам город.
Эти силы были переданы под командование капитана де ла Грандьера из Л’Эвридики, с капитаном Берриджем президента и контингентом морской пехоты снова под командованием капитана Паркера. Президент, Вираго и Ла Форте привлекут внимание батарей, в то время как береговые группы, находящиеся на борту Вираго, расправятся с батареями в ближнем бою, а затем атакуют город.
Trincomalee (в центре) и другие корабли Китайской эскадры
Основная высадка поначалу прошла хорошо, хотя место было выбрано неудачно, так как его пропускал холм, который оказался хорошо защищенным. Стрельба из «Президента» и «Вираго» заставила замолчать две береговые батареи, а непосредственная наземная цель, батарея № 4, была быстро взята. Однако выяснилось, что его просто бросил экипаж, который навел орудия и отошел к другой батарее. Военные корабли продолжали обстрел, но вскоре у береговой группы возникли трудности, и вся атака провалилась. Перед лицом вражеского десанта русские защитники расположились на лесистом холме с видом на маршрут наступления и на скрытых позициях в густом кустарнике.
Когда морская бригада и морские пехотинцы продвигались вглубь суши, сдерживаемые зарослями ежевики и подлеском, они были встречены шквальным и точным огнем с закрытых позиций, после чего последовала контратака русских моряков. Капитан Паркер и два французских офицера, в том числе капитан Лефевр из L’Eurydice, были среди первых убитых, а девять других британских и французских офицеров были быстро ранены. С этими потерями среди своих лидеров и под шквальным огнем остальные отступили, и было приказано отступать к берегу.
К моменту прекращения боевых действий 107 британских и 101 французский моряк и морской пехотинец были убиты или ранены в результате позорного отпора. С точки зрения Русской войны это были значительные потери в мелкомасштабном бою. Выжившие вскоре вернули корабли, и, хотя беспорядочная стрельба продолжалась до наступления темноты, ничего существенного достигнуто не было. Вечером военные корабли отошли за пределы досягаемости для ремонта и лечения раненых, а ночью русские снова заняли или отремонтировали свои поврежденные артиллерийские позиции.
Излишне говорить, что эта неудача на Дальнем Востоке была встречена с изумлением в Британии, где неспособность добиться чего-либо конкретного против столь отдаленного врага вряд ли считалась заслугой. Нет никаких сомнений в храбрости солдат и офицеров с обеих сторон, но в равной степени ясно, что высадка была плохо продумана, и было мало точной информации о характере и силе вражеских позиций, которые они атаковали.
После захоронения погибших союзников на острове Таринский эскадрилья просто покинула этот район, командиры сочли ее слишком ослабленной, чтобы возобновить атаку. Русские сообщили о 115 жертвах и повреждении городского рыбного склада и тринадцати других зданий в результате морской бомбардировки. Хотя Вираго и Президенту удалось захватить 7 сентября русскую шхуну «Анадис» и десятипушечный транспорт «Ситка», это были скромные награды, достигнутые большой ценой. Британские части отплыли на зимние стоянки на острове Ванкувер, а французы — в Сан-Франциско.
В 1854 году в Тихом океане больше не было военно-морских операций. Поражение вынудило провести полную реструктуризацию союзной эскадры, действовавшей в регионе, и отправить на театр военных действий больше военных кораблей. Контр-адмирал Х. В. Брюс, командующий британской Тихоокеанской эскадрой, был назначен командующим в ноябре 1854 года, но ничего не было сделано до лучшей погоды весной 1855 года. Шустрый, винтовой, Encounter и Barracouta. Французское подразделение под командованием контр-адмирала Фуришона, как и в 1854 году, состояло из Ла Форте, Альцеста, Эвридики и Облигадо.
Медаль за выслугу лет матросу на борту «Тринкомали» во время кампании
В апреле 1855 года адмирал Брюс приказал кораблям «Энкаунтер» и «Барракута» просто наблюдать за Петропавловском и докладывать о передвижениях противника. Фактически, в начале 1855 года город был сильно укреплен, но планы союзников о новой атаке внезапно устарели. Защитники города под командованием русского военачальника на Тихом океане Николая Муравьева прекрасно осознавали опасность, с которой они столкнулись в результате нового нападения более мощной силы.
Предприняв удивительно дерзкий шаг, они прорубили проходы во льдах, чтобы освободить застрявшие корабли, и под покровом снега и тумана 17 апреля 1855 г. весь русский гарнизон численностью около 800 человек был выведен из города и отправлен в безопасное место в устье р. Амур. Гражданское население (около 1300 человек) бежало по суше, чтобы укрыться во внутреннем селе Аватча, вдали от опасности морской артиллерии. Городские пушки были заколоты, убраны или закопаны. Все это было выполнено быстро и эффективно, причем союзные наблюдатели даже не знали о движении.
Когда в мае 1855 года союзники вошли в Петропавловск, сразу стало ясно, что город опустел. Десантные отряды уничтожили оставшиеся батареи и сожгли арсенал, магазины и севший на мель русский китобойный корабль, найденный в гавани, но не было предпринято никаких попыток проследить за русскими кораблями в Амур, поскольку, как сообщалось, они были очень хорошо защищены. Позднее британская пресса подвергла командиров «Энкаунтер» и «Барракуты» особую критику за то, что они позволили всему гарнизону Петропавловска бежать на корабле.
Не имея других целей в Петропавловске, союзники переправились на Ситку, но поскольку она оказалась незащищенной и в порту не было русских кораблей, она осталась невредимой.
Несмотря на смену командиров и увеличение численности, Тихоокеанская кампания 1855 года потерпела очередной удручающий провал, характеризующийся кажущимися бессмысленными (и уж точно неэффективными) патрулями в малоизвестных водах. Они просто не могли найти русскую тихоокеанскую эскадру — или, по крайней мере, не могли сблизиться с ней — и, в отличие от кораблей союзников в Балтийском и Азовском морях, не предпринимали попыток нанести ущерб малозначительному местному промыслу или местным общинам. В течение всего года продолжались спорадические военно-морские операции кораблей, привлеченных с китайской станции. В апреле HMS Spartan был отправлен для патрулирования Курильских островов, но безрезультатно, а боевые корабли курсировали в японских и корейских водах в поисках российских судов. Военные корабли союзников заходили в японский порт Хакодате и оттуда шли на север, «посещая» в основном небольшие местные поселения на разбросанных островах; в Урупе на Курильских островах они захватили владения Российско-Американской компании.
Что еще более тревожно, коммодор Эллиотт с сорокапушечной «Сибиллой», винтом «Хорнет» (17) и «Выпи» (12) заметил русскую эскадру в заливе Кастри 20 мая. Они были идентифицированы как «Аврора», «Двина» (оба ушли с Амура), «Олтеница» (22), шестипушечный «Восток» и два других вооруженных судна. Со своими тремя небольшими кораблями — и без карт или знаний об этих водах — Эллиот не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы войти в бухту, чтобы попытаться «вырезать» вражеские корабли и, если не считать Хорнета, бросившего несколько дальнобойных снарядов в Двину. , ничего не делалось. Не сумев напугать или заставить русские корабли выйти из бухты, чтобы сражаться на открытом воздухе, Эллиот отправил «Выпь» за подкреплением и провел бесплодную неделю в плавании с Хорнетом и Сибиллой, наблюдая за заливом Кастри. К тому времени, когда Биттерн вернулся с частью китайской эскадры под командованием адмирала Стирлинга, русские корабли ушли в Амур, просто минуя легкую блокаду Эллиотта — факт, вызвавший язвительные комментарии в Лондоне.
«Пике», «Барракута» и «Амфитрита», к которым присоединились французские корабли «Сибилла» и «Константин», затем были отправлены под командование Эллиотта для патрулирования Охотского моря, безуспешно разыскивая пропавшие русские корабли.
Эскадра адмирала Брюса, безуспешно совершившая круиз в устье Амура, а затем среди Курильских островов в августе и сентябре, с наступлением зимы просто рассеялась; большинство британских судов снова направились к верфям на острове Ванкувер, а французы снова отправились в Сан-Франциско. Последним актом Тихоокеанской кампании, если его можно таковым назвать, был захват «Барракутой» брига «Грета», на борту которого оказалась большая часть экипажа русского фрегата «Диана». Пятидесятипушечная Диана прекрасно провела время. Нагруженный боеприпасами и припасами, предназначенными для пополнения запасов Петропавловска, он прошел весь путь из Кронштадта в 1854 году, избежав блокады союзниками Балтийского моря. После эпического кругосветного путешествия она в конце концов потерпела крушение у берегов Японии в ноябре 1854 года.
Грету отправили в Гонконг в качестве приза.
То, что такие мощные эскадрильи могли сделать так мало, в Британии было за гранью понимания. Морские власти на месте были обвинены в «странствующих рыцарях» в бесцельном плавании по дальним, в значительной степени неизведанным морям без видимой цели, в разделении своих сил на эскадрильи, слишком малочисленные для борьбы с оставшимися значительными русскими силами, и особенно в допущении бегства. русской эскадры в бухте Кастри. Неудивительно, что в 1856 г. союзнические военно-морские операции на Тихом океане не проводились9.0003
Китай 1856-60 и Морской LSGC Морскому пехотинцу, служившему в Петропавловске
С точки зрения коллекционера медалей, разочаровывает тот факт, что за войну с Россией не было выдано генеральной медали — только награды за Балтийские кампании и Черноморские /Крымская обл. Это означает, что военно-морские и морские служащие, служившие только на Белом море или на Тихом океане в 1854-55 гг.