«Не бойся, мама… Я в Афганистане»
15 февраля – тридцатая годовщина вывода советских войск из Афганистана
ВАрхангельской области проживают 1455 ветеранов боевых действий в Афганистане, 60 участников афганских событий, имеющих заслуги при прохождении гражданской службы в Республике Афганистан. Одна из таких участниц – архангелогородка Людмила Федоровна Попова, медицинская сестра, спасшая сотни солдатских жизней.
– В январе 1980 года я работала медсестрой в госпитале в Архангельске, – вспоминает Людмила Федоровна. – Мне было 24 года. На госпиталь пришла разнарядка – десять человек командировать в Кабул. Для себя я как‑то сразу решила, что поеду. Но согласились не все. В итоге, вместо десяти нас поехало четверо: официантка Рита Титова, сестра-анестезистка Таня Котцова и майор медицинской службы Кислов.
– То есть можно было отказаться?
– Да, конечно. Все понимали, что это не просто рабочая командировка. 24 января мы отбыли в Ленинград, а вскоре были уже в Термезе.
– Вас как‑то специально готовили к Афганистану?
– Было что‑то наподобие небольшой учёбы. Но продержали нас в Термезе так долго из‑за того, что обстановка в Афганистане была неспокойная. В Кабул прилетели 29 марта. Разбили палаточный городок в местечке Хайрахана: двести женщин и маленький хозвзвод.
Первое, с чем столкнулись практически сразу – масса инфекций. В Афганистане тогда зверствовали гепатит и брюшной тиф. Медсанбат был забит инфекционными больными. У нас, наверное, каждый третий переболел брюшным тифом, в том числе и я.
Бытовые условия и климат – это, пожалуй, напрягало больше всего. Ночью жуткий холод, днём – жара. И очень мало воды. Вода была привозная, рядом с палатками стояли цистерны, которые охранял часовой. И я помню, что нам с девчонками всё время не хватало этой воды. Мы научились виртуозно экономить и смеялись, что приедем в Союз и привычку свою сохраним: вначале вымоемся сами, а потом в той же воде постираем бельё… Но, наверное, в силу молодости к неудобствам относились как‑то проще.
Да и трудности – они же сплачивают.
Когда в июле госпиталь переехал в центр Кабула, с водой стало полегче. Раз в неделю нам устраивали настоящую баню, но тоже случались казусы: то кипяток льётся, то ледяная вода.
Большая часть моих соседок – это были ленинградки, некоторые даже не из военных госпиталей. Просто девчонки хотели работать за границей. В военкоматах лежали их заявления с просьбой направить в советские части, дислоцировавшиеся за рубежом. А тут война. И их отправили в Афганистан…
По идее, наверное, было бы лучше, если бы нам всем надели шинели. Но официально медсёстры считались вольнонаёмными. То есть мы все были на одной войне и вроде как не были – ветеранами боевых действий мы не считаемся. Хотя погибнуть там мог каждый. Не от пули, так от инфекции. И наши девчонки тоже погибали.
– Сколько лет вы проработали в Афганистане?
– Два года и три месяца. Но я приезжала в отпуск, домой к маме, в сентябре 1981 года.
– А как, кстати, семья отнеслась к тому, что вы поехали в Афганистан?
– Мама долго не знала.
Я сказала, что еду в Польшу. Конечно, папе можно было сказать. Он всю Великую Отечественную прошёл, вернулся без руки. Но подумала, а вдруг папа проболтается… Братья и сестры знали, нас у родителей было шестеро, но тоже молчали. О том, где я, мама узнала через год… В 81‑ом в Польше произошёл военный переворот. Мама жутко разволновалась, и мне пришлось признаться: «Не бойся, мама. Я не в Польше. Я в Афганистане».
– Успокоили вы маму… Простила она вас?
– Конечно, простила.
– Сегодня многие по-разному, как с исторической, так и с политической точки зрения, оценивают участие советских войск в том военном конфликте. Вы, как непосредственный участник событий, что можете по этому поводу сказать? Кем были мы в Афганистане?
Людмила Попова – медсестра на афганской войне– Этот вопрос, наверное, каждый из нас задавал себе неоднократно. Я отвечу так… Мы как медики там были очень нужны. И не потому, что я патриот. Я никогда не была членом партии и даже не была комсомолкой, когда поехала в Афганистан.
Помню, что по этому поводу возмущался наш замполит: «Попова, как же тебя просмотрели?» А нас же отправили за четыре дня, в анкету никто и не заглядывал.
Мы нужны были там, чтобы лечить и спасать. А вот надо ли было в течение девяти с лишним лет отправлять туда наших мальчишек? Я насмотрелась всякого. Тяжелейшие больные, совсем юные солдатики без рук и ног. Были и совсем как дети – безусые, худенькие, меньше меня ростиком. Помню, лежал у нас в отделении такой солдатик с пневмонией. Мы специально как можно дольше держали его в команде выздоравливающих. Потому что понимали, как страшно ему возвращаться туда… Никто его не осуждал. Наоборот, хотелось защитить, уберечь, спасти. Интернациональный долг… Это всё так. И свой долг наши ребята выполнили с честью, но какой ценой? Мальчишек жалко.
– Вы смотрели фильм «9 рота» Федора Бондарчука?
– Да. Правдивый фильм. Старший прапорщик Дыгало, которого сыграл актёр Пореченков, я считаю, был совершенно прав. На самом деле так и надо было готовить пацанов.
Потому что на первом этапе войны многие из них, мало того что не были готовы психологически, не каждый оружие в руках умел держать. И погибали не только от пули врага, но и по своему же неумению.
Раненым постоянно требовалась кровь. И медсёстры её регулярно сдавали. Бывает, что разбудят тебя среди ночи – кровь нужна. И бежишь со всех ног. Солдатики – они были нам как братья.
Иногда, если раненые с тяжёлыми увечьями, медсёстрам приходилось работать не только медиком, но и психотерапевтом. Очнулся боец, а ног‑то и нет… В палатах, когда выходили ребята из наркоза, стоял порой нечеловеческий вой.
Возвращались они домой, а им говорили: «Я тебя в Афганистан не посылал». Цинизм полнейший. У многих так и остались сломанные судьбы. Ведь, по сути, полноценной реабилитации после войны не было. Войска вывели из Афганистана в 1989 году, а вскоре и СССР развалился – другая страна…
– А как местные жители относились к вам?
– Могли и камень в спину бросить.
– Вы же их тоже лечили…
– Да, лечили.
У афганцев был свой госпиталь, который им наши построили. Была девочка с тяжелейшей пневмонией. Очень сложная пациентка, но ничего – поправилась. Ввод войск местные воспринимали по-разному. Кто‑то относился к нам дружелюбно, а кто‑то – крайне отрицательно. Иногда в лицо солдатам говорили: «Зачем сюда пришли?»
– Что было с вами, когда вы вернулись с войны в Архангельск?
– Мне дали два месяца отдохнуть. И я поехала в Ленинград, где почти месяц пробыла со своими боевыми девчонками. А потом вернулась на работу в госпиталь, работала в терапии, затем в приемном отделении старшей сестрой, а в 1991‑м перешла из госпиталя в поликлинику УВД Архангельска, где работаю и по сей день.
– Людмила до Афганистана и после. Внутренне война вас как‑то изменила?
– Мне кажется, что я никогда особо не была наивной девочкой. Моя мама, когда я в детстве задавала ей какой‑нибудь вопрос, всегда спрашивала: «А сама ты как думаешь? Ты уже большая». Я привыкла «быть большой». Мы жили в рабочем поселке, где школа только до четвёртого класса, а потом интернат.
Поэтому уезжала в Афганистан я взрослой и вернулась взрослой. Но то, что увидела и пережила там – этого не забыть.
– У вас есть боевые награды?
– Медаль «За боевые заслуги». Мне до сих пор это удивительно, поскольку я ведь не участвовала непосредственно в боях. Но как сказал мой начальник отделения полковник Валерий Васильевич Кутузов: «Считай, Попова, что это тебе за принципиальность и честность».
Наградили меня уже в Архангельске в июле 1982 года. В госпиталь позвонили из военкомата: «Поповой срочно прибыть при параде». Но не сказали, что на вручение медали. Я надела свою самую красивую блузку – воздушную, кружевную. Офицер, вручавший медаль, так на меня удивлённо смотрел… Я же худенькая была, 47 килограмм, а в оборках этих совсем девочкой казалась. Попытался он награду прикрепить на мои кружева, замешкался и положил медаль мне на ладошку. Пошутил: «Не буду, Людмила Федоровна, вашу красивую кофту портить».
Вернулась в госпиталь, полковник Гавриил Николаевич Цой – человек с большой буквы и замечательный доктор – говорит мне: «Боевую награду, Людмила, надо обмывать».
Наливает водку в стакан, стремительно бросает туда же мою медаль – надо выпить. А я в такой растерянности: «Да вы что? Я же не пью…»
– Вас всё время окружали люди в форме. Никогда не думали тоже пойти служить?
– Предлагали заключить контракт. Шутили: «У вас, Людмила, такой командный голос!» Но какая армия, если я после Афгана даже в мединститут не пошла. Предлагали поступать вне конкурса. А я вот струсила.
– Чтобы боевая медсестра да испугалась?
– Медицинские моменты не страшили. А вот учебных нагрузок побоялась, много времени ведь после училища прошло. Да не хотела ещё и у родителей на шее сидеть.
– Когда Советский Союз вывел войска, какое чувство у вас было?
– Ликования не было. Было чувство, что теперь остановится поток смертей. Матери перестанут получать цинковые гробы. Ведь когда приходил такой гроб, то они даже не могли посмотреть на своего ребёнка. А если не увидела, то надежда не исчезает: «Может, это не мой сын?» И многие ведь ждали своих детей и десять, и двадцать лет спустя…
– Вы встречаетесь со своими «афганцами» сегодня?
– Конечно.
С коллегами из УВД посещаем мемориал на Вологодском кладбище. С девчонками каждые пять лет видимся в Питере. Мы давно как одна семья. Молодость общая была. Война войной, а ведь и влюблялись. Моя подруга, например, нашла там своё счастье – вышла замуж за старшего лейтенанта. В советском посольстве расписались. Свадьба была весёлая, платье белое. Трое детей родилось, до сих пор счастливо живут.
Помню и другой случай неординарный. Как‑то перед Новым годом нам привезли сигнальные ракеты. А у одной из девочек был день рождения – 25 лет. И вот поздно вечером мы выпустили в небо 25 этих ракет. Они все оказались красными…
– Это же как сигнал тревоги?
– Да, но мы об этом не подумали даже. Нас моментально окружили. Начали допрашивать: «Кто принёс ракеты? Кто зачинщик?» Естественно, молчим. Один из особистов строго: «Если не признаетесь, то в 24 часа вас всех вышлют в Советский Союз». И тут одна из девочек, Лида, она вся такая утонченная была – питерская интеллигенция, – спокойно так говорит: «Нашли чем пугать! Родиной…» Наступила тишина.
И вдруг кто‑то из нас начал смеяться, а через секунду мы буквально все лежали от смеха. И особист тоже смеялся вместе с нами…
«Мы в душу ранены тобой…»
В День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества, во всех муниципальных образованиях региона состоятся торжественные мероприятия
В Архангельске 15 февраля, в 10 утра на мемориале «Площадь Памяти», что на Вологодском кладбище, начнётся торжественный митинг. В почётный караул встанут архангельские кадеты. Музыкальное сопровождение обеспечит оркестр ГУ МЧС по Архангельской области.
В митинге примут участие представители ветеранских организаций, силовых структур, благотворительной организации «Долг», городской администрации и правительства региона. Планируется, что в этот день на мемориале состоится открытие памятного знака «Локальным войнам и военным конфликтам», сообщает пресс-служба губернатора и правительства Архангельской области.
После митинга в часовне святого Пророка Ильи состоится лития по погибшим воинам.
Из Архангельской области нести службу в Афганистане были призваны 2394 человека, погибли 89 северян.
В 18 часов на сцене Архангельского театра драмы начнётся большой концерт «Мы помним вас, ребята из Афгана». Почётными гостями станут ветераны боевых действий в Афганистане и на Северном Кавказе, а также семьи погибших при исполнении воинского долга. В программе – выступления духовых оркестров, хореографических ансамблей.
16 февраля в 12 часов в архангельской детско-юношеской спортивной школе «Каскад» стартует турнир по джиу-джитсу, посвящённый памяти воинов-интернационалистов. До 1 марта в музее изобразительных искусств будет работать выставка «Мы в душу ранены тобой, Афганистан».
По словам Александра Лелетко, председателя областной общественной благотворительной организации «Долг», в этом году планируется установить на мемориале в Архангельске памятный знак «Солдатской матери». Фундамент для памятного знака уже готов, саму скульптуру из белого мрамора сейчас создают в Череповце.
– Участие советских войск в военном конфликте в Афганистане можно по‑разному оценивать с исторической и политической точки зрения, но наши граждане отдавали воинский долг, и мы обязаны их помнить. Помнить тех, кто отдал там здоровье и жизнь. 15 февраля мы дадим старт памятным мероприятиям, но не будем останавливаться на этой дате. Мероприятия будут проходить в течение всего нынешнего года и последующих лет, – подчеркнул Артём Вахрушев, заместитель председателя правительства региона.
Как сложилась жизнь медсестры и командира группы в Афганистане
На базе отряда специального назначения я познакомился с семейной парой: она была медсестрой, он — командиром группы. Редкий, редчайший случай на той войне, чтобы муж с женой оказались в одном окопе. Конечно, надо было написать о них в газету. Увы, тогда по цензурным соображениям этого сделать не получилось.
И вот недавно, перебирая старые фотографии, я нашел этот снимок, сделанный на войне тридцать четыре года назад: Марина и Сергей.
Нашел и свои записи той поры. Теперь оставалось разыскать Марину и Сергея, чтобы узнать, как сложилась их жизнь после Афганистана, а еще лучше — сделать такое же фото, только тридцать четыре года спустя.
Марина
Она работала в детской областной больнице в Новгороде. Однажды повесткой вызвали в военкомат и предложили отправиться в Афганистан. Понятно, что не в турпоездку, а на войну. Маме она сказала, что едет в Туркмению. Мама-пенсионерка поверила.
Так в мае 1984 года Марина Ельчинская оказалась под Кандагаром, о котором прежде она никогда в своей жизни не слышала. Ее определили в медроту старшей операционной сестрой.
Чуть раньше, в феврале того же года, в Кандагар для прохождения службы прибыл старший лейтенант спецназа ГРУ Сергей Козлов. Вика, машинистка при штабе, шепнула Марине: «Он охотник за караванами. Крутой!»
Старлей действительно отличался от других, он держал дистанцию, был не по годам серьезен, походка тигриная, взгляд изучающий. Марина под этим взглядом первый раз даже поежилась.
В августе Вика ей говорит: «А ты знаешь, Сережка ведь хочет познакомиться с тобой». Поводом для знакомства стал день рождения старшего лейтенанта. Он накрыл стол: помидоры, дыня, фанта, тушенка. Взял гитару: «Над горами, цепляя вершины, кружат вертолеты…» Когда аккорды отзвучали, взглянул на нее с улыбкой. Будто выстрелил — и прямо в сердце.
Как выяснилось позже, день рождения был липовый. Но процесс пошел, и уже в декабре, поехав в отпуск, Козлов оказался близ Новгорода, явился к ее маме, отдал честь: «Хочу просить руки вашей дочери». Та только руками всплеснула: «Сережа, да вы — рыцарь».
Еще через полгода в офицерской столовой они сыграли свадьбу, конечно, безалкогольную. В щитовом модуле им выделили отдельную комнату, в этой комнате я с ними и беседовал.
У нее раскосые темные глаза, круглое русское лицо, короткая стрижка, быстрый говор. Рассказывала:
— Меня включили в отряд, который по кишлакам ездил, афганцев лечил. На окраине Кандагара есть «Черная площадь», это плохое место, опасное.
Мы проезжали там на бэтээре, я сидела внутри рядом со стрелком, его звали Павлуша. Юный совсем пацан, ресницы длинные, как у девочки. По нашей машине дали залп из гранатометов, началась стрельба. Павлуша упал, голову руками обхватил. Я на его место села — за пулемет, мне раньше показывали, как стрелять. И — очередь по дувалам.
— Тоже, наверное, испугалась?
— Конечно, испугалась. Потом, когда из зоны обстрела выехали, то с испугу банку паштета съела.
Сережа: Самое интересное, что я про этот случай узнал только через два месяца. Она молчала, боялась, что если узнаю, то больше за пределы части не отпущу. Ее после того к медали «За отвагу» представили. А местные партийцы дали отрез на платье, платочек и грамоту.
Куда страшнее — ждать Сережку из рейда. Бывает, услышишь от ребят из штаба, что их в где-то в пустыне «духи» зажали. И как с этим жить?
Марина: Куда страшнее — ждать Сережку из рейда. Бывает, услышишь от ребят из штаба, что их в где-то в пустыне «духи» зажали.
И как с этим жить?
— И как же с этим жить? — переспросил я.
— У нас не принято драматизировать, — ушла от ответа Марина. А потом добавила: — Мальчишки из боя вернутся — гитара, чай, песня. Героев из себя не строят.
Мальчишки из боя возвращались не всегда. Как раз накануне моего приезда в Кандагар погиб Сергей Куба, любимец отряда. Он, когда к месту засады вертушки прилетели, чтобы забрать спецназ, остался товарищей прикрывать, несколько часов вел бой. Прикрыл, улетели его товарищи, все живы остались, кроме него.
Еще Марина, когда я у нее спросил, кого она станет после Афгана вспоминать, сказала: «Кривеныча». Сергей Кривенко — тоже старлей, до прихода в спецназ девять лет играл на флейте. Длинные тонкие пальцы. Странно, как он стал чемпионом Белоруссии по боксу с такими пальцами. Козлов про него: «Самый думающий командир в отряде».
Сергей
Детство прошло в военных гарнизонах. Отец — подполковник, дед командовал батальоном, погиб еще в 41-м. Наверное, потому он и сам пошел по этой линии, отслужил срочную в десантных войсках, потом окончил Рязанское десантное училище.
На третьем году обучения им сказали, что питомец их училища и тоже, кстати, Сергей Козлов, то есть его полный тезка, стал первым на афганской войне Героем Советского Союза. После чего сомнения, где служить, уже не было, только Афганистан.
С появлением «за речкой» отрядов специального назначения Главного разведуправления Генерального штаба война приняла другой характер. Можно сказать, что с точки зрения здравого смысла (хотя какой на войне здравый смысл?) — более разумный. От грандиозных войсковых операций — с развертыванием полков, бригад, дивизий, с массированными артиллерийскими и бомбо-штурмовыми ударами — перешли к точечным реализациям разведданных, перехватом караванов, уничтожению баз и укрепрайонов мятежников.
Эффективность боевых действий сразу значительно возросла, а потери личного состава, а также нанесение ущерба мирному населению сократились. Эту тактику потом стали использовать и американцы, когда сами оказались в афганском капкане.
Получив назначение в 173-й отдельный отряд спецназа ГРУ ГШ, он затем вместе с ним отправился в район кандагарского аэродрома, а там сразу попал в крутой замес: шесть рейдов только за один первый месяц.
Объяснил: «Потому что был подготовлен лучше других».
Из моей записной книжки: «Он кареглазый. Слегка курносый. Глаза навыкате. Усы отрастил явно для того, чтобы казаться старше. Две яркие планки на полевой тужурке: орден Красного Знамени и орден Красной Звезды. Скоро должна появиться третья — представлен еще к одной Красной Звезде».
Этот факт наряду с их семейным статусом меня тогда сильно удивил. В Афганистане награждали скупо, получить два или тем более три ордена за год — я такого прежде там не встречал.
Служить ему будет трудно — это я понял почти сразу, когда мы начали разговаривать в их уютной комнатушке. У Сергея на все была своя точка зрения, он из категории «неудобных», из тех, кто режет правду-матку в глаза. Но, наверное, только такие и могут быть лучшими на переднем крае.
Он мне сухо рассказывал, как обстояли дела с перехватом духовских караванов.
Их высаживали в пустыне или в предгорьях, потом надо было пройти какое-то расстояние до исходной точки, там ждать в засаде.
Иногда по несколько дней. Очень много в его рассказах было про воду. Ну сколько ты унесешь собой воды? Литр? Два? Жажда в пустыне могла убить быстрее любого врага.
— Хорошо, что я еще в Союзе прочитал книгу Воловича про выживание в экстремальных условиях, — пояснил мне Сережа, не зная о том, что полковник медицинской службы Виталий Георгиевич Волович был моим другом, он тренировал космонавтов, первым совершил парашютный прыжок на Северный полюс.
Про этот случай я узнал только через два месяца, когда ее к медали «За отвагу» представили. Марина молчала, боялась, что больше за пределы части не отпущу
Этот факт, что Волович был мне близок, и нас тоже сблизил. Сережа рассказывал про засады, тактику действий, приемы обмана врага, про трусость одних и храбрость других, про то, как неважно тогда в нашей армии было с радиосвязью.
— Вот представьте себе, — говорил он. — Штатная рация выходит из строя. Остается УКВ-связь, милицейская «Ромашка», которую использовали для взаимодействия с вертолетами.
А у нее радиус действия невелик, ну, километра два-три. Сидишь в засаде, вертушки на подмогу вызвать не можешь, беда, и вдруг слышишь на УКВ-диапазоне… переговоры таксистов в Ташкенте. И ведь, что удивительно, они тебя тоже слышат. Как? Почему? Неведомо. А подмогу вызвать не можешь.
Война — она в кино выглядит красивой, а в жизни это сплошное недоразумение.
Кто-то обязательно дрогнет, спрячет голову за камнем, и от этого погибнут его товарищи, а кто-то другой, напротив, вызовет огонь на себя, ценой собственной жизни спасет остальных и обеспечит успех боя.
У Сережи за его двадцать восемь афганских месяцев было девять результативных операций: это значит, что он либо брал караван с оружием и боеприпасами, либо громил душманскую базу.
Интересно, думал я тогда, прощаясь с этими ребятами, как сложатся их судьбы после возвращения домой.
Война и мир
Козлова мне помог разыскать еще один ветеран спецназа Владимир Ковтун — тот самый, что в 87-м примерно в тех же краях в ходе боя с «духами» захватил американский зенитный комплекс «Стингер» и недавно был за это удостоен звания Героя России.
— Сережка! — воскликнул он, когда в ходе какого-то застолья я спросил про охотника за караванами. — Так мы же с ним вместе после Афгана служили в Старом Крыму.
И поделился телефоном.
Сразу скажу: сделать такой же снимок, как тридцать четыре года назад, у меня не получилось по той причине, что Марина, увы, давно покинула нашу бренную землю. Боюсь, виной тому был все тот же Афганистан, но, простите, обойдусь без подробностей. Поэтому пришлось ограничиться беседой с военным пенсионером Сергеем Владиславовичем Козловым.
Мы встретились в московской кофейне. Он раздобрел, от того прежнего худенького старлея остались, пожалуй, только усы и взгляд — недоверчивый, слегка колючий.
Военная карьера не задалась. Как я и боялся, почувствовав тогда его характер, слишком ершист оказался Козлов для того, чтобы ладить с начальством. Вторую Красную Звезду не получил, повздорив с полковником из штаба армии, который говорил: «Я лучше знаю, как охотиться за караванами». После очередного конфликта полковник наложил резолюцию на его наградном листе: «Представляемый уже достаточно отмечен наградами Родины».
Завершив службу в Афганистане, Сергей был направлен в 10-ю бригаду спецназа, дислоцированную в Крыму, а полуостров вскоре стал территорией другого государства. Марина пошла работать в детский сад. Сереже предложили присягнуть Украине, он отказался. Так в звании майора и покинул ряды вооруженных сил. Сам он считает, что карьера не задалась именно поэтому — из-за развала Союза.
Жизнь на гражданке тоже складывалась по-разному. Пробовал заниматься бизнесом, возглавлял управу одного из районов Москвы, уезжал работать на Камчатку. С явной гордостью поведал мне, что был автором-составителем исторической энциклопедии «Спецназ ГРУ» в пяти книгах.
Когда я достал из портфеля фотографию, сделанную много лет назад в скромной комнатушке, где протекала их военно-полевая семейная жизнь, глаза его потеплели.
Опять много говорил про то, какой тогда была их война. Про победы и неудачи, про малодушие одних и храбрость других. Про Марину.
Когда прощались, он сказал, что 29 февраля их 173-му ооСпН исполнится ровно сорок лет.
Получив боевое крещение в Афганистане, отряд затем неоднократно участвовал в боевых действиях на Северном Кавказе и в других местах, где требовалось отстаивать интересы Отечества. С 2001 года носит гордое наименование — «Гвардейский». Спросил, нельзя ли отметить сей факт в газете.
Из чего стало отчетливо ясно то, что я подозревал и ранее: бывших спецназовцев не бывает.
The Army Nursing Association (ANCA) > Ирак и
© Constance J. Moore
Полковник, ANC (в отставке), историк ANCA
Армейские медсестры, направленные в Ирак и Афганистан, отличились тем, что участвовали в самой продолжительной войне в истории нашей страны. Чтобы обеспечить высочайший уровень медицинского обслуживания своих пациентов, они практиковали уход с «изюминкой». Это означает, что «медсестрам нужны не только первоклассные знания и навыки ухода за больными, но и способность адаптироваться к обстоятельствам и окружающей среде». 1
| CPT Тара Спирс (слева) сопровождает пациента в 86-й госпиталь боевой поддержки в Ираке.  |
Начнем с того, что развертывание в опасных ситуациях требовало, чтобы медсестры были компетентны в своих солдатских навыках. «Каждый солдат … [был] должным образом вооружен и оснащен прочной базой и знаниями солдатских навыков».
Окружающая среда была напряженной не только из-за опасности, но и из-за жары — до 140° F — и пыли. Оборудование вышло из строя, генератор перегрелся, а расходные материалы стали «хрустящими и ломкими».
[Некоторые] перчатки превратились в порошок в вашей руке». 4
| CPT Спирс накладывает швы на палец солдата. |
Армейские медсестры общались через переводчиков и должны были быть «культурно осведомлены и чувствительны к проблемам, связанным со скромностью». 5 Базовые навыки оценки, полученные в школе медсестер, были отряхнуты и использованы. Когда вербальное общение с людьми, не говорящими по-английски, не удавалось, первоначальные оценки основывались на простых наблюдениях за гримасами лица при боли, горячими лбами при лихорадке или испуганными глазами при боли и стрессе. Указание на проблемные области также помогло.
Армейские медсестры лечили самые разные травмы, от обычной простуды до двойной ампутации.
Уход за пациентами с множественными травматическими повреждениями подразумевал несколько хирургических вмешательств и множество единиц послеоперационного оборудования. Медсестры, которые ухаживали за жертвами бомб, изготовленных повстанцами, отмечали, что ожидали увидеть двойную или тройную ампутацию конечностей с другими ужасными травмами.
Медсестры, обученные принципам работы с травмами и ожогами, обладали нужным набором навыков для этой группы пациентов. 7 «Уровень травм и интенсивность ежедневного темпа требовали выносливости и умственной подготовки, не ожидаемых во время развертывания». 8
Как они справились? Многие писали дневники о своем опыте; некоторые нашли или полагались на свои духовные убеждения; другие занимались в тренажерном зале; и некоторые из них прошли онлайн-курсы для повышения квалификации.
Армейская медсестра с изюминкой означала, что способные, стойкие медицинские работники делали то, о чем их просили, и даже больше. Независимо от того, где и когда они призваны, армейские медсестры сосредоточили свое внимание на своей основной цели — оказать наилучшую помощь своим пациентам.
1 Лаура Фаванд и Белинда Спенсер, «Уход за больными на поле боя», American Nurse Today , по состоянию на 22 ноября 2015 г., http://www.americannursetoday.com/nursing-care-on-the-battlefield/
2 Там же.
3 Там же.
4 Джанет Агацио, «Проблемы сестринского дела в армии в гуманитарных и военных миссиях»,
5 Там же, 169.
6 Дасти Филиунг и Лиза Бауэр, «Медико-хирургический уход в 86-м госпитале боевой поддержки (2007–2009 гг.
) в поддержку операции «Иракская свобода: уход за пациентами принимающей страны», Военная медицина 175, вып. 5 (май 2010 г.), 304.
7 Там же.
8 Джанет Агацио, «Проблемы сестринского дела в армии», 173.
9 Там же.
SCIRP Открытый доступ
Издательство научных исследований
Журналы от A до Z
Журналы по темам
- Биомедицинские и биологические науки.
- Бизнес и экономика
- Химия и материаловедение.
- Информатика. и общ.
- Науки о Земле и окружающей среде.
- Машиностроение
- Медицина и здравоохранение
- Физика и математика
- Социальные науки. и гуманитарные науки
Журналы по тематике
- Биомедицина и науки о жизни
- Бизнес и экономика
- Химия и материаловедение
- Информатика и связь
- Науки о Земле и окружающей среде
- Машиностроение
- Медицина и здравоохранение
- Физика и математика
- Социальные и гуманитарные науки
Публикация у нас
- Представление статьи
- Информация для авторов
- Ресурсы для экспертной оценки
- Открытые специальные выпуски
- Заявление об открытом доступе
- Часто задаваемые вопросы
Публикуйте у нас
- Представление статьи
- Информация для авторов
- Ресурсы для экспертной оценки
- Открытые специальные выпуски
- Заявление об открытом доступе
- Часто задаваемые вопросы
Подпишитесь на SCIRP
Свяжитесь с нами
клиент@scirp. org | |
| +86 18163351462 (WhatsApp) | |
| 1655362766 | |
| Публикация бумаги WeChat |
| Недавно опубликованные статьи |
| Недавно опубликованные статьи |
Подпишитесь на SCIRP
Свяжитесь с нами
клиент@scirp. |