Контролируемые территории игил: Подконтрольные ИГ территории в картах: влияние уменьшается

Содержание

Подконтрольные ИГ территории в картах: влияние уменьшается

23 сентября 2016

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Подпись к фото,

Карта территорий, подконтрольных ИГ по состоянию на январь 2015 года

Подпись к фото,

Согласно докладу организации IHS Conflict Monitoring, по состоянию на сентябрь 2016 года ИГ потеряла контроль над четвертью территорий, которые контролировала по состоянию на январь 2015 года

Согласно докладу организации IHS Conflict Monitoring, опубликованному в июле 2016 года, исламистская радикальная группировка «Исламское государство» (запрещена в России и ряде других стран) потеряла четверть территорий, которые контролировала в январе 2015-го.

Об ИГ стало известно в июне 2014 года, после того как ее отряды захватили город Мосул на севере Ирака, после чего начали продвигаться южнее к столице страны Багдаду, заставляя армию отступать. На своем пути боевики пытались расправиться с этническими и религиозными меньшинствами, проживающими в Ираке.

На пике своего влияния «Исламское государство» контролировало территории, на которых проживали 10 миллионов человек. По данным IHS Conflict Monitoring, сейчас число людей, проживающих на подконтрольных ИГ территориях, уменьшилось до 6 миллионов.

Может ли Мосул стать последним оплотом ИГ?
Насколько опасна для ИГ гибель ее лидеров?

Как ИГ распространялась по Ираку и Сирии?

Джихадисты внесли в жизнь обеих стран хаос и раскол. ИГ появилось из рядов иракского отделения «Аль-Каиды», которая, в свою очередь, была сформирована боевиками-суннитами после американского вторжения в Ирак в 2003 году и стала ведущей силой исламистского сопротивления.

В 2011 году группировка присоединилась к борьбе против режима Башара Асада в Сирии, в результате чего получила легкий доступ к оружию. Боевики воспользовались выводом американских войск из Ирака, а также общим недовольством суннитов политикой шиитского правительства в отношении разных религиозных групп, и укрепили свои позиции.

В 2013 году группировка начала захват территорий в Сирии и поменяла свое название на ИГИЛ — «Исламское государство Ирака и Леванта».

Уже через год ИГИЛ владела огромными частями на севере и западе Ирака, объявила о создании халифата и снова сменила название — на ИГ («Исламское государство»).

После того как исламисты вошли на подконтрольные иракским курдам территории, убили или взяли в рабство тысячи представителей религиозного меньшиства езидов, в августе 2014 года международная коалиция под началом США начала бомбардировки позиций ИГ.

По данным ООН, с января 2014 года от актов насилия «Исламского государства» и в ходе боевых действий против него погибло более 23 600 человек. Более точных данных у ООН нет, поскольку организация была вынуждена прекратить подсчет из-за отсутствия доступа во многие районы.

Однако базирующаяся в Лондоне сирийская организация по мониторингу за правами человека в сентябре обнародовала данные, согласно которым более 300 тысяч человек, включая 86 тысяч мирных жителей, погибли с марта 2011 года.

Организация предупреждает, что не все вооруженные группировки предоставляли данные о потерях, поэтому на самом деле общее число жертв может быть примерно на 70 тысяч больше.

Автор фото, AFP

Подпись к фото,

При отступлении исламисты поджигают нефтяные скважины

Кто борется с «Исламским государством»?

Пропустить Подкаст и продолжить чтение.

Подкаст

Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Подкаст

Международная коалиция под началом США осуществила более 9600 авианалетов на позиции ИГ в Ираке с августа 2014 года.

В сентябре того же года к операции присоединилась авиация Великобритании. В бомбардировках также участвуют Австралия, Бельгия, Дания, Франция, Иордания и Нидерланды.

В Сирии кампания коалиции началась в сентябре 2014 года. С тех пор ее авиация нанесла более пяти тысяч ударов по позициям исламистов. В операции в Сирии участвуют Австралия, Бахрейн, Франция, Иордания, Нидерланды, Саудовская Аравия, Турция, ОАЭ и Великобритания.

Россия не входит в коалицию, но ее авиация с сентября 2015 года тоже наносит удары по группировкам, которые Москва считает террористическими. О воздушных ударах российской авиации известно не много, но, по данным американского Института по изучению войны, есть доказательства, что Россия бомбит позиции сирийской оппозиции и помогает правительственным сирийским войскам держать в кольце повстанцев в Алеппо.

Объекты экспансии ИГ

Провозгласив в конце 2014 года создание халифата, ИГ тем самым дало понять, что намерено расширять свои владения за пределы Ирака и Сирии.

Лидер ИГ Абу Бакр аль-Багдади принял присягу в верности халифату от ливийских джихадистов. В течение ближайшего года сторонники ИГ уже закрепили за собой территории в пяти странах и основали свои базы еще в нескольких.

Сейчас, по данным американского Национального центра по борьбе с терроризмом, ИГ действует в 18 странах мира, включая Афганистан и Пакистан. Есть признаки того, что ответвления организации существуют в Мали, Египте, Сомали, Бангладеш, Индонезии и на Филиппинах.

В 2016 году ИГ взяло на себя ответственность за целый ряд акций в Турции, Индонезии, Франции, Бельгии, США и Бангладеш.

Провозглашение халифата также привело к росту числа иностранных боевиков, которые прибывают в Сирию и Ирак для вступления в ИГ.

Как явствует из доклада базирующейся в Нью-Йорке консультационной компании Soufan Group, опубликованного в декабре 2015 года, в ряды ИГ влились 27 тысяч иностранных джихадистов из 86 стран. Более половины из них — из стран Ближнего Востока и Северной Африки.

Что удалось отбить у ИГ?

Автор фото, European Space Imaging, Digital Globe

Подпись к фото,

Так выглядела древняя Пальмира в августе 2015 года

Через два с лишним года после захвата боевиками ИГ города Мосул иракские правительственные войска и курдские пешмерги готовятся к наступлению с целью отбить город. Помогут им в этом западные советники и воздушные удары возглавляемой США коалиции.

Мосул — последний серьезный оплот ИГ в Ираке, и его освобождение может означать начало конца территориальных амбиций «халифата» в этой стране. Борьба за город, однако, может оказаться затяжной. Перебежчик из рядов ИГ рассказал Би-би-си, что по всему городу экстремисты создали подземные бункеры, и что хранящихся в них запасов продовольствия хватит на годы.

Тем временем в Ираке и Сирии конфликт с ИГ превратил многие города в руины. Целые регионы отрезаны от остального мира, и живущим там людям приходится рассчитывать на поставку гуманитарных грузов по воздуху или покупать товары на черном рынке.

Одной из самых значимых побед в борьбе против ИГ стал захват курдами сирийского города Кобане в начале 2015 года. Бои за него продолжались больше 1600 дней и оставили город в развалинах. С тех пор курдским войскам удалось отбить у ИГ тысячи квадратных километров на севере Сирии.

Город Рамади на западе Ирака также оказался серьезно разрушен в ходе многомесячной осады иракскими войсками и проправительственным ополчением. В результате в январе 2016 года боевиков ИГ удалось выбить из города — спустя восемь месяцев после его захвата.

Пальмира — один из древних сирийских городов, разоренных и разрушенных ИГ. Его освобождение сирийскими правительственными войсками при поддержке российской авиации в марте 2016 года президент Асад назвал «важнейшим достижением в войне с террором».

Автор фото, European Space Imaging, Digital Globe

Подпись к фото,

А это Пальмира всего через месяц, в сентябре 2015 года, разрушенная и разоренная ИГ

Откуда ИГ получает финансирование?

Какое-то время главным источником финансирования деятельности ИГ была нефть. Исламисты сумели взять под свой контроль многочисленные нефтяные месторождения в Сирии и Ираке, а добытую ими нефть продавали на черном рынке.

Однако производство нефти сильно сократилось после того, как Россия и возглавляемая США коалиция стали наносить воздушные удары по инфраструктуре нефтедобычи.

По данным Центра по анализу терроризма, ИГ испытывает острую потребность в новой технологии для обновления стареющего оборудования; скважины истощаются, и добывать из них нефть становится все труднее.

В 2015 году, как считают аналитики Центра, основным источником финансирования ИГ было вымогательство. Доходы от налогообложения, различных поборов, штрафов и конфискаций выросли за год с 12% до 33% их общего бюджета.

Кроме взимания платы за пользование водой и электричеством, ИГ обкладывает налогами производство зерна и хлопка. Не гнушаются экстремисты и откровенным вымогательством товаров и имущества, продавая награбленное.

Однако, по мнению аналитиков, финансовая ситуация ИГ сейчас настолько плоха, что им приходится вводить самые разнообразные штрафы, вплоть до наказания за вождение по неправильной стороне дороги.

Утрата территории и людей, находящихся под контролем ИГ, означает, что источники доходов группировки будут и дальше сокращаться.

В опубликованном в июле 2016 года американским сайтом Huffington Post докладе утверждается, что ИГ не хватает ресурсов для финансирования своих операций.

Подпись к фото,

Структура доходов ИГ

Где беженцы?

По данным ООН, около пяти миллионов беженцев покинули Сирию, спасаясь от непрекращающихся там вот уже многие годы боев. Большая их часть осела в соседних Турции, Ливане и Иордании, однако в 2015 году все больше и больше людей пытались пробраться в Европу.

Заключенное с тех пор между ЕС и Турцией соглашение ограничило приток мигрантов через Средиземное море. Сирийцы остаются самой многочисленной группой мигрантов, добивающихся убежища в Европе.

По оценкам ООН, свыше трех миллионов иракцев, вынужденных покинуть свои дома, скрываясь от конфликта с ИГ, рассеялись по всей стране.

ООН предостерегает, что битва за Мосул может повлечь за собой массовый исход еще миллиона беженцев.

Исламское государство. Ридер РСМД

Ридер РСМД

Исламское государство

От сетевой франшизы к властной вертикали

Наступление

10 июня 2014 года в Ираке произошло событие, приравненное к политическому землетрясению. Угроза появления нового Афганистана в центре Ближнего Востока стала приобретать вполне реальные очертания. В считанные дни террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), известная в Сирии и Ираке своей особой жестокостью и воинствующим фанатизмом, заняла двухмиллионный город Мосул и объявила о начале победного шествия на Багдад.

Под полным или частичным контролем ИГИЛ оказались три северо-западных провинции страны (Ниневия, Самара, Салах Эд-Дин) или около одной трети территории Ирака. На захваченных территориях от Алеппо на северо-западе Сирии до провинции Диала на востоке Ирака объявлено об образовании средневекового теократического государства под названием «исламский халифат».

Читать далее: Новый взрыв «джихадизма»: почему сейчас и что дальше?

Фото Reuters

В первый день священного месяца Рамадан, 29 июня 2014 г., джихадистская организация «Исламское государство», ранее именовавшаяся «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), объявила о создании «халифата» на контролируемой ее боевиками территории Ирака и Сирии. В тот же день в соответствии с законами шариата на общем сходе сторонников организации глава иракского отделения «Аль-Каиды» и один из основателей группировки «Исламское государство» Абу Бакр аль-Багдади (настоящее имя Ибрагим Аввад Ибрагим Али аль-Бадри ас-Самарраи) был провозглашен «халифом», т.е. наместником Всевышнего над мусульманской общиной, под именем Ибрагим Багдадский.

Читать далее: Реинкарнация «халифата»

Сохраниться и расшириться

It is necessary to choose a visual aid that is appropriate for the material and audience.

В настоящее время под черным знаменем «Исламского государства» воюют 80 тыс. человек, из них 50 тыс. – в Ираке, 30 тыс. – в Сирии.

По информации западных СМИ, к армии новоявленного «халифата» примкнули около 3 тыс. граждан из Европы, США и республик бывшего СССР, в том числе из России (преимущественно из Чечни). Судя по тому, что «Исламское государство» издает свою пропагандистскую литературу на пяти европейских языках, в ней действительно немало людей, завербованных за пределами Ближнего Востока.

По крайней мере, 95% джихадистов, сражающихся против сирийских правительственных войск, не являются гражданами Сирии.

Читать далее: Реинкарнация «халифата»

Источник: www.washingtonpost.com

Виталий Наумкин

Директор Института востоковедения РАН, член РСМД

ИГ использует опыт других движений — «Братьев мусульман», ХАМАС, «Хизболлы», которые активно работали с населением, помогали детям-сиротам, открывали госпитали… ИГ тоже развивает эту социальную составляющую. В этом государстве есть свои бухгалтеры, военные, экономисты, юристы, действуют 4 основных ведомства (советы, или Шуры), есть настоящая вертикаль власти, от халифа до местных администраций. Там работает всё: торговля, транспорт, люди получают зарплату. И как-то привыкают жить при новом порядке. Читать далее

Практика ИГ все больше убеждает в том, что мы имеем дело с проектом государственного строительства, а не просто с заговором фанатиков. Как известно, число исламистских организаций, заявивших о вступлении в ИГ или консолидации с ним, уже перевалило за дюжину, Наиболее серьезным в этой серии является соответствующее заявление руководства Талибан, что позволяет говорить о де-факто распространении юрисдикции ИГ на территорию части Пакистана и Афганистана. Речь идет не просто о франчайзинге, как у «аль-Каиды». Читать далее

Раскол фронта глобального джихада

Совокупность внутренних и внешних причин способствовала выдвижению ИГ на передовые позиции в движении глобального джихада на сегодняшний день. В то же время последние события на сирийском фронте, где ИГ подчиняет себе территории, контролируемые «Джабхат ан-Нусрой» и другими исламистскими группировками, а также начало вооруженного противостояния между сторонниками халифата и Талибан в Афганистане, а также набирающий обороты конфликт между лидером «Аль-Каиды» Айманом аз-Завахири, занявшим место ликвидированного «террориста номер один» У. Бен Ладена, и Абу Бакром аль-Багдади в очередной раз подтвердили наличие острых противоречий между крупнейшими организациями движения глобального джихада.

Читать далее: Начало открытой фазы противостояния

Метастазы ИГ

Турция

Европейский союз

Центральная Азия

Россия

Ливан под прицелом джихадизма

Фото: independent.co.uk

Исламский экстремизм как угроза регионального масштаба предпринимает все новые попытки захлестнуть Ливан – страну, где хрупкий этноконфессиональный баланс, хотя и с переменным успехом, сохраняется до сих пор. Пережившее «арабскую весну» ливанское общество столкнулось со сложнейшей задачей – противостоять джихадистам извне («Исламское государство» и Фронт ан-Нусра) и изнутри в условиях нестабильной законодательной и исполнительной власти, тяжелой гуманитарной ситуации, связанной с наплывом сирийских беженцев, и экономических трудностей.

Читать далее: Ливан как цель джихадистов: угроза изнутри

Триумф йеменских исламистов

Фото: Hani Mohammed/AP

Наср аль-Анси, один из командующих террористической организацией аль-Каида на Аравийском полуострове (АКАП), базирующейся преимущественно в Йемене, в своем недавнем заявлении объявил о причастности этой организации к расстрелу редакции еженедельника Charlie Hebdo 7 января в Париже. Данный теракт стал самым крупным в истории АКАП за пределами йеменских границ и стал не чем иным, как местью за честь пророка Мухаммеда. При этом нападение, по заявлениям лидеров группировки, было тщательно спланировано, а Франция была выбрана ввиду ее «очевидной роли в войне против ислама». АКАП проявила себя в качестве достаточно живучей силы, постоянно стремящейся к взаимодействию с другими террористическими группировками, в том числе и с недавно образованным «Исламским государством».

Читать далее: О триумфе «бренда» АКАП и ее двусторонней стратегии по распространению джихада в Йемене

Смотрите также: Йемен. Ридер РСМД

Турция

Ближневосточная дилемма Турции: курды и ИГИЛ

Фото: Osman Orsal/Reuters

Турция сейчас платит очень высокую цену за свое стремление свергнуть режим Асада: в новых политических условиях почти 900-километровая граница с Сирией стала постоянной угрозой безопасности Турции. Отличить террориста от мирного жителя исключительно сложно (если вообще возможно), и это усугубляет ситуацию. Если раньше Анкара колебалась, вступать ли ей в вооруженный конфликт на Ближнем Востоке на стороне одного из его участников, то теперь ей приходится строить свою внешнюю политику с оглядкой на ИГИЛ.

Читать далее: ИГИЛ — новый противник Турции в регионе?

Фото: zaman.com.tr

Недавние успехи сирийских курдов в борьбе с ИГИЛ вызвали неоднозначную реакцию турецкого руководства и проправительственных СМИ. Партия демократического союза, под руководством которой сирийские курды успешно воюют с исламистами, является сирийским крылом запрещенной в Турции террористической Рабочей партии Курдистана. Это обстоятельство заставляет нынешнее руководство Турции искать всевозможные способы сдерживания и борьбы с курдами, в том числе и путем оказания негласной прямой и непрямой помощи радикальным группировкам сирийской оппозиции и, вероятно, самому Исламскому государству.

Читать далее: Успехи сирийских курдов, негодование Турции и война с «Исламским государством»

Европейский союз

Второй фронт исламистского терроризма в Европе

Фото: AP

В 2000-х гг. европейские страны и США пытались сдерживать террористическую угрозу на «дальних подступах». Войны в Афганистане и Ираке вполне вписывались в эту стратегию. Теракты, совершенные в Европе, объяснялись подрывной деятельностью отдельных мусульманских проповедников. При этом считалось, что традиционных либерально-демократических ценностей и толерантности должно быть достаточно, чтобы защититься от влияния религиозного фундаментализма. Однако ответственные за террористический акт во французской сатирической газете «Шарли Эбдо» 7 января 2015 г. братья Саид и Шериф Куаши – дети алжирских эмигрантов, которые родились и выросли во Франции. Почему же ценностная прививка не подействовала?

Читать далее: Второй фронт исламистского терроризма

Фото: REUTERS/Yannis Behrakis

Боевики ИГ уже начали внедряться в поток мигрантов, направляющихся из Северной Африки в Европу через Средиземное море. Угроза проникновения в ЕС экстремизма имеет комплексный характер, а меры по борьбе с ней не исчерпываются усилением эффективности контроля на внешних границах, поскольку многие члены экстремистских группировок имеют гражданство ЕС и проживают на его территории. Поэтому только посредством ужесточения контроля на внешних границах ЕС указанную проблему решить невозможно. Вместе с тем, наряду с другими мероприятиями повышение эффективности управления внешними границами следует рассматривать в комплексе мер по борьбе с проявлением экстремизма в Европе.

Читать далее: «Пожар», устроенный на Ближнем Востоке и Северной Африке, постепенно переносится на страны ЕС

Центральная Азия

ИГИЛ – угроза государствам постсоветского пространства

Виталий Наумкин

Директор Института востоковедения РАН, член РСМД

Стратегия ИГ — многовекторная. С одной стороны, мы видим здесь явление своеобразной франшизы, когда определенные радикальные группы, разбросанные по всему миру, целиком или в лице части своих членов, заявляют о том, что встают под флаги «Исламского государства». Но формального объединения не происходит: у того же Исламского движения Узбекистана основная база — Пакистан и Афганистан. Они рассчитывают на изменение власти в Афганистане и приход в Центральную Азию, а главные их мишени — Таджикистан, Узбекистан, Кыргызстан. Там они хотят построить свое исламское государство. Они, конечно, разделяют теорию халифата, но халифатистских теорий много Читать далее

Фото: REUTERS/Maria Golovnina

На территории бывших советских республик существует ряд радикальных группировок и движений исламского толка, которые будут наращивать силы пропорционально росту влияния ИГИЛ в мире в целом, и в Афганистане, в частности. Учитывая хрупкую государственность стран постсоветского пространства, последствия деятельности ИГИЛ будут и для России в виде неспокойных границ центральноазиатского подбрюшья.

На сегодняшний день есть возможность оказывать военно-техническую помощь бывшим союзным республикам в формате ОДКБ, а также сотрудничать с американскими военными, остающимися в Афганистане, для обеспечения лучшего взаимодействия и реагирования на провокации со стороны боевиков и предотвращения распространения терроризма на соседние с Афганистаном государства.

Читать далее: ИГИЛ способно еще больше дестабилизировать обстановку в близких к России государствах.

Россия

Спастись и оградиться — Россия и «Исламское государство»

Николай Бордюжа

Генеральный секретарь ОДКБ, член РСМД

Самое для нас неприятное, что в отрядах ИГ в Сирии и Ираке воюет много выходцев из стран ОДКБ. Мы прогнозируем их возврат со всеми вытекающими отсюда последствиями негативного влияния на состояние безопасности. Читать далее

Фото: bustle.com

Для Северного Кавказа основной проблемой остается не столько массовое возвращение боевиков-джихадистов из Сирии и Ирака, сколько декларирование лояльности ИГ местных полевых командиров, радикальных проповедников и вооруженных мини-джамаатов. Присягая на верность ИГ, они действуют скорее из слабости, чем с позиции силы, в надежде получить дополнительную легитимизацию путем ассоциирования с успехами и влиянием ИГ, а возможно, и конкретную поддержку радикально-исламистских группировок Ближнего Востока.

Россия кровно заинтересована в том, чтобы не допустить даже частичного подрыва новыми дестабилизирующими транснациональными силами, связями и факторами той относительной стабилизации ее во многом еще проблемного Северо-Кавказского региона, которая была достигнута высокой ценой.

Читать далее: Спастись и оградиться — Россия и «Исламское государство»

Борьба с ИГ

U.S. Navy photo

Создается впечатление, что молниеносность наступления ИГИЛ как минимум на время выбила США из колеи. На ранней стадии конфликта администрация Барака Обамы не предпринимала никаких решительных шагов, ограничиваясь наблюдением за театром разворачивающихся военных действий. 7 августа 2014 г. президент Барак Обама сделал официальное заявление по иракской проблеме, в котором объявил, что США приступают к нанесению ограниченных авиаударов по ИГИЛ. В качестве официального повода была названа необходимость защитить в Эрбиле и Багдаде американских граждан – дипломатов, военных советников и гражданских специалистов. Не забыл президент и о беженцах-езидах, скрывающихся от боевиков в горах – их злоключения были в тот момент в центре вниманиях западных СМИ.

Читать далее: Третий крестовый поход

REUTERS/Ako Rasheed

Борьба против «Исламского государства» гипотетически может привести к переформатированию системы альянсов. Пока такое заключение делать преждевременно, поскольку, к примеру, страны, которые присоединились к США в этой борьбе, и до этого находились с Вашингтоном в альянсе или же координировали свои действия в плане внешнеполитических решений. Это, прежде всего, арабские государства Персидского залива: Саудовская Аравия, Бахрейн и другие. Если говорить о странах Запада, то Б. Обама в речи на Генеральной Ассамблее ООН назвал все 40 государств-участников коалиции. На самом деле, считанные единицы из 40 принимают реальное участие в борьбе, если не назвать ее войной, с «Исламским государством».

Читать далее: Важнее будет война за умы и сердца народов Арабского Востока

AP Photo

Состоявшаяся 20 апреля 2015 г. встреча министра иностранных дел Австралии Джулии Бишоп и президента Ирана Хасана Роухани символизировала укрепление усилий мирового сообщества в борьбе против «Исламского государства». Иран активно вовлечен в нее с середины 2014 г.: против боевиков Абу Бакра аль-Багдади в Сирии и Ираке сражается Корпус стражей Исламской революции (КСИР). Благодаря его помощи иракским шиитам и курдам удалось стабилизировать ситуацию после стремительного летнего успеха моджахедов ИГ 2014 г. В свою очередь, Австралия участвует в бомбардировках позиций джихадистов. При этом ее спецслужбы, имеющие отлаженную агентурную сеть в Юго-Восточной Азии, способны заметно помочь в противодействии ИГ в данном регионе.

Читать далее: Будет ли создан союз против «Исламского государства»?

blog. inkerman.com

Исход новой войны с терроризмом зависит от действий блока стран, возглавляемых США, и от результатов этих действий. Западная Европа поддержит политику США, как это бывает почти всегда. Но если альянс таких влиятельных и могущественных государств, как Россия и Иран (главная сила Ирана — в духовной мощи, укорененной в культуре и религии, общих с иракским народом, а не в военном потенциале и не в спецназе «Кодс» Иранского корпуса стражей исламской революции), не окажет содействие в решении проблемы, надежды на успех этих усилий почти нет.

Читать далее: Новая война с терроризмом?

Виталий Наумкин

Директор Института востоковедения РАН, член РСМД

Россия готова к тесному сотрудничеству в борьбе против терроризма как с Западом, так и с региональными игроками, при этом всегда предпочитая сотрудничать с легитимными правительствами. Необходимость совместно противостоять угрозе все же подтолкнет Вашингтон и Москву друг к другу. Однако с учетом всех ограничителей сотрудничество будет, вероятно, носить низкопрофильный характер. Стороны в лучшем случае станут координировать свои действия и обмениваться необходимой информацией, действуя каждая самостоятельно, возможно — по параллельным трекам. Читать далее

Георгий Мирский

Главный научный сотрудник ИМЭМО РАН, эксперт РСМД

И все же, скорее всего ИГИЛ, именующий себя сейчас ИГ, а также Халифатом, не удержится. Просто не хватит ресурсов. Нет экономической базы. Доходы от нефти, собирание дани, ограбление всех, кого можно – это подойдет к концу, а война будет требовать огромных расходов хотя бы для закупки боеприпасов. Уничтожение Халифата потребует нескольких лет. Останется идеология, мотивация, ненависть, оскорбленное чувство достоинства. И останутся люди.

Те, кто уцелеют, вернутся и в Англию, и в Россию. И вот тогда встанет вопрос: кто будет оказывать на российскую мусульманскую молодежь большее влияние: «духовная бюрократия», муллы и муфтии, или «герои-боевики». Джихадизм как мировой феномен останется.

Читать далее: «Радикальный исламизм: идейно-политическая мотивация и влияние на мировое мусульманское сообщество»

Организация «Исламское государство» — РИА Новости, 01.12.2015

https://ria.ru/20150930/1293434849.html

Организация «Исламское государство»

Организация «Исламское государство» — РИА Новости, 01.12.2015

Организация «Исламское государство»

Подробнее о террористической организации «Исламское государство» (ИГ) читайте в справке РИА Новости.

2015-09-30T13:57

2015-12-01T21:29

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn21.img.ria.ru/images/sharing/article/1293434849.jpg?10670133531448994576

ирак

сирия

азия

весь мир

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og. xn--p1ai/awards/

2015

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

справки, ирак, сирия, исламское государство

Справки, Ирак, Сирия, Азия, Весь мир, Исламское государство

Организация «Исламское государство» (другие названия: «Исламское Государство Ирака и Сирии», «Исламское Государство Ирака и Леванта», «Исламское Государство Ирака и Шама») — исламистская террористическая организация, действует на территории Ирака и Сирии. Ведет свою историю с 2006 года.

15 октября 2006 года в Ираке путем слияния одиннадцати радикальных исламистских группировок во главе с подразделением «Аль-Каиды» в Ираке возникла группировка «Исламское государство Ирак» (ИГИ, The Islamic State of Iraq). Тогда же был принят проект «конституции», названный «Уведомление человечества о рождении Исламского государства».

9 апреля 2013 года путем слияния двух «филиалов» «Аль-Каиды» в Ираке и Сирии — «Исламское государство Ирак» и сирийской «Джабхат ан-Нусра» была образована группировка под единым названием «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ). Летом 2014 года организация была переименована и получила современное название «Исламское государство».

В создании организации принимал активное участие Абу Мусаб аз-Заркауи, духовный лидер и ближайший соратник Усамы бен Ладена.

Штаб-квартира движения находится на территории Сирии в городе Ракка.

До 2013 года группировка «Исламское государство» относилась к числу рядовых суннитских автономных вооруженных формирований и насчитывала не более четырех тысяч человек. Ряды организации пополняли преимущественно бывшие солдаты и офицеры иракской армии, подчинявшиеся Саддаму Хусейну до вторжения США и НАТО в Ирак в 2003 году.

«Исламское государство» получило широкую известность летом 2014 года, когда боевики начали полномасштабное наступление на северные и западные районы Ирака. Наибольшую силу ИГ набрала во время действий на территории Сирии.

На сегодняшний день ИГ является одной из главных угроз мировой безопасности. В течение нескольких лет террористам удалось захватить значительные территории Ирака и Сирии. Кроме того, они пытаются распространить свое влияние в странах Северной Африки, в частности в Ливии. По разным оценкам, контролируемая ИГ территория достигает до 90 тысяч квадратных километров. В июне 2014 года террористы объявили о создании так называемого «Халифата» с собственными законами и органами власти.

Халифом был объявлен лидер группировки Абдалла Ибрагим ас-Самараи, известный как Абу Бакр аль-Багдади.

Данные о численности экстремистской организации тоже варьируются — от 50 тысяч до 200 тысяч боевиков. По данным сирийских СМИ, на стороне боевиков ИГ только в Сирии воюют около 70 тысяч иностранных наемников, из них 5-7 тысяч — выходцы из России и стран СНГ.

Группировка снискала репутацию одной из самых жестоких исламистских организаций. Боевики «Исламского государства» несут ответственность за многочисленные теракты против сил НАТО на территории Ирака, военные преступления, массовые казни иракских и сирийских военных, а также за геноцид иноверцев. Ближайшая цель организации — создание на территории Сирии, Ирака и Ливана исламского суннитского государства, живущего по законам шариата. В перспективе предполагается расширение границ государства до контуров «классического халифата», простирающегося от границ Испании до Индии.

«Исламское государство», по оценкам экспертов, одна из самых богатых террористических организаций с бюджетом 2,3 миллиарда долларов, ежедневно пополняющая свои активы на миллион долларов только за счет спекуляций на нефтяном черном рынке.

Самопровозглашенный «халифат» получает миллиарды долларов за счет грабежа банков, магазинов, захвата имущества иноверцев, обмена заложников за выкуп, работорговли, контроля над наркотрафиком и нелегальными каналами распространения нефти.

На ИГ распространяются международные санкции в соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН 1267 (1999 года) и 1989 (2011 года), принятыми против «Аль-Каиды» и связанных с ней организаций.

ИГ признана террористической организацией во многих странах мира. В России ИГ признана террористической решением Верховного Суда от 29 декабря 2014 года.

США при поддержке ряда союзных стран с 23 сентября 2014 года начали наносить по позициям ИГ в Сирии удары с воздуха, с августа 2014 года аналогичная операция проходит в Ираке. С группировкой борются правительственные войска Сирии и Ирака, а также курды и ливанские и иракские шиитские ополченцы. По данным США, действия коалиции привели к сокращению территории, занимаемой ИГ, до 30 % по сравнению с той, которую она занимали раньше.

Действия международной коалиции осуществляются без прямой санкции Совета безопасности ООН. При этом в Ираке борьба с терроризмом идет при сотрудничестве с официальным Багдадом, а в Сирии коалиция отказывается взаимодействовать с законными властями.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

Повстанческое движение ИГИЛ в Сирии

20 января 2022 года повстанцы, связанные с Исламским государством (ИГИЛ), напали на тюрьму Аль-Сина в районе Гвейран города Аль-Хасака на крайнем северо-востоке Сирии. Атака стала сигналом для многих за пределами маленького города о том, что организация обладает значительными военными, финансовыми и медийными возможностями. Этот рейд, один из длинной серии многоаспектных атак в Сирии и соседнем с ней Ираке, подчеркивает решимость ИГИЛ моделировать свою постхалифатскую стратегию для повстанцев, которые не обязательно зависят от территориального контроля.

Такой отход от основного кредо группировки был невообразим в 2014 году, когда ИГИЛ находилось на пике своего могущества под руководством своих предков Абу Бакра аль-Багдади и Абу Ибрагима аль-Кураши. Внимательное изучение недавних эскалаций атак группировки показывает, что ИГИЛ использует модель тактики, которая очень похожа на ту, которую они применяли до 2010 года, когда они полагались на традиционные боевые действия, атаки на истощение и партизанские войны.

Например, при хорошо спланированном широкомасштабном нападении на тюрьму использовались две заминированные машины, которые взорвались у главных ворот, что позволило нескольким бойцам группы прорваться через них и ворваться в тюрьму с нескольких направлений. В заявлении об итогах атаки ИГИЛ заявило, что им удалось «освободить ряд задержанных», но поддерживаемая международной коалицией Сирийские демократические силы (СДС) опровергли это и заявили, что они убили 370 заключенных, которые пытались бежать во время операции. недельные стычки. СДС смогли восстановить полный контроль над тюрьмой 31 января 2022 года9.0003

Тем не менее, это наглое нападение стало ярким напоминанием об организационной силе ИГИЛ, о которой давно забыли после падения приграничного города Багхуз в марте 2019 года, когда бывший президент США Дональд Трамп объявил о крахе территориального халифата группировки. С тех пор ИГИЛ и связанные с ним ополченцы решили вернуться к партизанской войне и работать под единым руководством, которое продемонстрировало исключительную гибкость, особенно в Сирии. Они смогли эффективно реорганизовать себя в военной сфере, в сфере безопасности, в административном плане и в сфере средств массовой информации.

Нетерриториальное возрождение

Возрождение группы в Сирии не выглядит особенно территориальным. Для ИГИЛ сельские повстанцы и боевые действия в пустыне не менее важны, чем боевые действия в городах, как средство достижения своих целей и обеспечения его следующего возвращения. Группировка не жалеет усилий для нападения на силы сирийского режима, его союзных ополченцев, российские войска, силы коалиции, силы SDF, а иногда и силы сирийской оппозиции.

ИГИЛ осознает, что территориальный контроль дает ему рычаги воздействия, но, учитывая нынешние обстоятельства, оно решило, что создание тайной сети будет лучшим вариантом. Судя по поведению группировки в Ливии, Нигерии, Западной Африке, Тунисе, Египте, Йемене и Ираке, где уже давно находится штаб-квартира их руководства, «Исламское государство» ведет повстанческую деятельность на низком уровне и ведет себя сдержанно.

В недавнем отчете, опубликованном Пентагоном США, указывается, что ИГИЛ произвело перестановки в своих рядах, так что боевики вновь появились в Сирии, воспользовавшись выводом войск США. В отчете также подтверждается, что организация укрепила свой вооруженный потенциал в Ираке, используя, как представляется, остаточное богатство, которое Антониу Гутерриш, Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций, оценил в 300 миллионов долларов.

Гутерриш сказал, что нынешнее затишье в атаках, направленных ИГИЛ, может быть только временным, и выразил острую обеспокоенность возможным ростом числа атак. Обеспокоенность Гутерриша может быть вполне оправдана, учитывая количество операций, которые были проведены группой и о которых было объявлено через ее новостное агентство Amaq News Agency. По данным Организации Объединенных Наций, предполагаемое количество иностранных боевиков-вербовщиков составляет от 24 000 до 30 000 человек, в том числе 10 000 человек в Сирии и Ираке. Аналитики, специализирующиеся на джихадистских группах, считают, что поражение мечты группы о Халифате — не лучший способ искоренить ее на местах. Тот факт, что ИГИЛ превращается в непространственную военную организацию, позволил ему адаптироваться к своим новым реалиям и продемонстрировать жизнеспособность в неблагоприятных обстоятельствах, а также укрепить свое широкое географическое присутствие.

Атаки группировки в Сирии и Ираке, двух странах, ставших свидетелями зарождения и гибели ее мечты о Халифате, демонстрируют ее возросшую мощь, даже несмотря на то, что ее способность контролировать территорию резко упала со смертью ее отцов-основателей.

Таим Аль-Хадж — сирийский журналист-расследователь. Он занимается сирийской политикой и военными вопросами. Подпишитесь на него в Твиттере: @taim_alhajj

Карнеги не занимает институциональную позицию по вопросам государственной политики; взгляды, представленные здесь, принадлежат автору (авторам) и не обязательно отражают взгляды Карнеги, его сотрудников или его попечителей.

Падение «халифата» ИГИЛ – Парламент Австралии

Д-р Лия Фаррал, Министерство иностранных дел, обороны и безопасности

Ключевой вопрос
Хотя падение «халифата» ИГИЛ уменьшило угрозу, которую оно представляет для Ирака и Сирии организация не была побеждена. Сложные проблемы остаются, и необходимы постоянные международные усилия, чтобы гарантировать, что он не может возродиться ни в одной из стран.

Предыстория

В марте 2019 года «Исламское государство Ирака и Шама» (ИГИЛ) было изгнано с последней захваченной территории в Сирии и Ираке. На пике своего развития в конце 2014 года ИГИЛ контролировало большие территории обеих стран, подчинив себе государственные ресурсы и бюрократию, а также промышленность, торговлю и сельское хозяйство. Миллионы сирийцев и иракцев были вынуждены жить и работать в условиях жестокого правления ИГИЛ и его грабительского налогового режима, благодаря которому оно получало основную часть своих доходов.

ИГИЛ систематически и жестоко нападало на сирийцев и иракцев, не являющихся суннитами, изгоняя их из их домов, грабя их собственность и бизнес и заявляя о них как о военной добыче ( ghanima ). Немусульманские меньшинства были вынуждены платить налог на защиту ( джизья ) или переходить в другую веру под угрозой смерти. Тысячи были взяты в заложники, выкуплены или казнены, а другие порабощены.

ИГИЛ привлекло беспрецедентное количество иностранцев, прибывших, чтобы присоединиться к организации или жить на территории, находящейся под ее управлением. По оценкам, общее число составляет 40 000 человек из 80 стран. Сообщается, что число австралийцев, отправившихся в Ирак и Сирию, составляет 230 человек, хотя в эту цифру входят люди, присоединившиеся к другим группам боевиков.

Являясь территориально обширной организацией, ИГИЛ стремится кооптировать конфликты и расширять филиалы в других частях мира, в том числе на Ближнем Востоке, в Африке, на Кавказе, в Южной и Юго-Восточной Азии. Дочерними организациями иногда являются существующие повстанческие группы, включенные в состав ИГИЛ, или отколовшиеся от них группировки. Их отношения с ИГИЛ различаются по степени близости в зависимости от характера связей между ними.

Еще раз отражая важность, которую ИГИЛ придает территории, дочерние компании рассматриваются как провинции и организуются ими ( вилайят ). Поскольку ИГИЛ отвергает законность международных границ, провинция ( вилайят ) может простираться на несколько стран. В стране также может быть несколько провинций. ИГИЛ также назвало районы, где у него нет ни территории, ни объявленной дочерней компании, провинциями. ИГИЛ делает это, чтобы сохранить видимость расширения — как это было в случае с его ссылкой на « вилайят Турция» в апреле 2019 года после потери своей последней территории. Однако расширение территории не было единственной целью ИГИЛ.

ИГИЛ уже создало отдел внешних операций, занимающийся организацией террористических атак за пределами Сирии и Ирака, до того, как в середине 2014 года объявило о создании своего халифата. Секция была частью внешнего крыла отдела безопасности ИГИЛ. Он был создан как средство установления контроля над иностранцами внутри ИГИЛ, которые агитировали за совершение внешних атак. Внутреннее крыло отдела безопасности уже держало западных заложников.

В сентябре 2014 года глава отдела безопасности ИГИЛ выпустил заявление, которое было похоже на постоянный оперативный приказ и стало одним из самых устойчивых и важных его выпусков. Хотя это заявление было оформлено как ответ на растущие международные усилия против ИГИЛ, это заявление было вызвано внутренними императивами, направленными на кооптацию джихадистской среды и создание имиджа силы и возможностей. Заявление дало сторонникам ИГИЛ во всем мире, особенно на Западе, карт-бланш на совершение терактов от его имени. Сторонникам сказали, что они должны атаковать, где и когда они могут, не запрашивая дальнейшего разрешения или указаний. Австралия была среди нескольких выделенных стран.

Почти сразу же сторонники ИГИЛ в ряде западных стран начали следовать этому указанию, осуществляя так называемые «атаки, вдохновленные ИГИЛ» или «атаки-одиночки». Их атаки послужили расширению террористического охвата ИГИЛ за пределы того, что мог направить его отдел внешних операций. Расширение угрозы, представляемой ИГИЛ, нашло отражение в том, что 80 стран присоединились к Глобальной коалиции против ИГИЛ после ее создания в сентябре 2014 года. США возглавляют военный компонент коалиции под эгидой операции «Непоколебимая решимость» (OIR).

OIR вырос, чтобы «охватить усилия более шестидесяти партнеров по коалиции», участвующих в оказании поддержки «силам безопасности Ирака и сирийским оппозиционным группам» в их борьбе с ИГИЛ. Австралия была активным партнером в рамках операции «Окра». Он также предоставил персонал для операции «Галантный Феникс», объединяющей группы из «более 250 человек, представляющих более 25 стран», которая собирает и анализирует разведывательные данные, касающиеся иностранных боевиков.

На это ушло почти пять лет боев и более «34 000 авиационных и артиллерийских ударов» , , которые разрушили города и переселили миллионы людей, чтобы изгнать ИГИЛ с территории, которую оно удерживало в Ираке и Сирии. Тем не менее, в начале 2019 года, когда уже было ясно, что ИГИЛ потеряет свой последний анклав в Багузе, Сирия, разведывательное сообщество США предупредило, что оно продолжает представлять угрозу, отметив, что у ИГИЛ все еще есть восемь провинций , «более десятка сетей». и тысячи разбросанных сторонников по всему миру».

Аналогичная оценка была дана Совету Безопасности ООН в докладе Генерального секретаря об угрозе, которую ИГИЛ представляет для международного мира и безопасности. В этом отчете также подробно описывается, как ИГИЛ остается активным в Сирии и Ираке, и предупреждается, что оно пытается восстановиться. Примерно в то же время военные представители США заявили ведущему генеральному инспектору OIR, что «ИГИЛ быстрее восстанавливает ключевые функции и возможности в Ираке, чем в Сирии», и отметили, что без «постоянного давления» оно также может восстановить ограниченную территорию в Сирии в течение двенадцати лет. месяцы.

В совокупности эти оценки показали, что ИГИЛ далеко не побеждено ни в Сирии, ни в Ираке, и, если против него не будут предприниматься постоянные усилия, оно, скорее всего, возродится. Лидер ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади, безусловно, телеграфировал о своем намерении организации сделать это в апреле 2019 года, менее чем через месяц после падения Багуза, а вместе с ним и его халифата. Он призвал ИГИЛ следовать стратегии истощения на пути к возрождению — той же широкой стратегии, которую организация использовала для восстановления после почти поражения в Ираке десятью годами ранее.

После выступления аль-Багдади организация ИГИЛ предоставила дополнительные разъяснения по этой стратегии и дополнительные тактические указания в своем информационном бюллетене Аль-Наба . Хотя ряд факторов способствовал возвышению ИГИЛ и созданию халифата в 2014 году, оно явно считает, что стратегии восстановления, принятые после «уничтожения» его повстанческого движения в Ираке в 2008 году, были ключом к его успеху и будут работать снова.

Как ИГИЛ ранее возрождалось

После почти полного поражения в 2008 году ИГИЛ, тогда известное как Исламское Государство Ирак (ИГИ), было вынуждено перейти в подпольный режим и «начало планировать свое возвращение». Чтобы сохранить свое оставшееся членство, ISI передала свою организационную структуру, чтобы она работала больше как сеть, но функционально упорядоченная. Он все еще работал в этом режиме, когда Абу Бакр аль-Багдади взял на себя управление в 2010 году. Он сделал это в то время, когда ISI понесла значительные потери, и на фоне продолжающейся кампании убийств суннитов, которые помогли подавить повстанческое движение.

Стратегии пополнения членского состава ISI в то время включала вербовку освобожденных условно-досрочно заключенных, а позже, в рамках кампании «Разрушение стен» в 2012–2013 годах, предприняла серию побегов из тюрьмы. За ними в середине-конце 2013 года последовала «Солдатская жатва» — кампания проникновения, запугивания и целенаправленных убийств иракских сил безопасности и суннитов, работающих с ними. Это также включало разжигание межконфессиональной розни в попытке создать хроническую нестабильность.

«Солдатская жатва» — это одно из проявлений более широкой стратегии ISI на истощение в то время, но это был не единственный элемент. В ходе нескольких кампаний ISI использовала широкий спектр повстанческих тактик, пытаясь истощить силы безопасности и увеличить мощь группировки. Это было сделано с целью стать достаточно сильным, чтобы захватить и удерживать территорию, и, в конечном итоге, расшириться для создания Исламского государства.

Когда ISI все еще работала как сотовая сеть с ограниченным числом и ресурсами, ее возможности были ограничены. Тактика «бей и беги» была возможна в районах, близких к местам отступления, в то время как тактика «бей, держись и беги» изначально была невозможна. Межведомственная разведка начала с нападений «бей и беги», в основном в отдаленных сельских районах, где безопасность была слабой. Рейды, обычно ночные, использовались для убийства глав деревень или вождей племен, а также для уничтожения посевов, домов или местной инфраструктуры. Под прицел попали и дороги. Эти типы атак были направлены на то, чтобы усугубить существующие недостатки безопасности, чтобы расширить возможности ISI в этой области и заставить сообщества потерять доверие к способности сил безопасности защитить их. Вымогательство, похищения людей и другие мафиозные действия использовались для восстановления финансов.

По мере своего усиления ИГИЛ также наносило удары по аванпостам и базам сил безопасности. Это ознаменовало переход от атак в основном «ударил и убежал» к удару, удержанию и бегу. Небольшие деревни и базы подвергались нападениям и удерживались в течение коротких периодов времени для таких целей, как разграбление оружия, резня сил безопасности или разрушение инфраструктуры. Как только это было достигнуто, истребители отступили. Рейд ISI в марте 2012 г. на полицейский комплекс в Хадите ясно показал, что его возможности для совершения подобных нападений росли. Более 90 боевиков атаковали комплекс и удерживали его достаточно долго, чтобы казнить 25 полицейских, забрать оружие и снять весь эпизод.

Эти типы атак носили обширный характер, нацеленные на новые области для ослабления безопасности, а не на области, где безопасность уже была слабой. Им также требовалось больше ресурсов, чем для простых рейдов «бей и беги», например, место для тренировок и место, куда можно вернуться, чтобы хранить добычу. Их цель состояла в том, чтобы продемонстрировать растущую сферу влияния ISI и бессилие сил безопасности. Чтобы еще больше усилить власть ISI, атаки снимались на видео и использовались в пропаганде. К началу 2013 года ISI увеличилась в размерах и возможностях, выполняя удары, удержания и атаки в условиях растущего повстанческого движения в ряде провинций Ирака. Но территории по-прежнему не хватало.

Получение доступа к убежищу, ресурсам и, в конечном счете, территории в Сирии оказало решающее влияние на судьбу ИГИЛ. Это не было случайным событием, а скорее кульминацией плана расширения, который включал попытку кооптировать сирийский конфликт и другие повстанческие группы, стратегию, которую ИГИЛ с тех пор пыталось воспроизвести в других местах. Вскоре после того, как в 2011 году начался сирийский конфликт, аль-Багдади направил в страну высокопоставленных оперативников для установления своего присутствия. Группа, которую они основали, «Джабхат ан-Нусра», быстро росла, подпитываемая деньгами ISI и ее старыми сирийскими логистическими сетями. К концу 2012 года он был ключевым игроком в сирийской повстанческой среде, поддерживаемой растущим контингентом иностранных боевиков и растущим числом членов ISI, прибывающих из Ирака после побега из тюрьмы. В марте 2013 г. боевики «Ан-Нусры» вместе с другими повстанческими группировками захватили сирийский город Ракка.

В следующем месяце Абу Бакр аль-Багдади перебрался в Сирию и попытался восстановить контроль над «Ан-Нусрой», фактически приказав ее членам распустить и снова слиться с ISI, чтобы стать Исламским государством Ирака и аш-Шама (ИГИЛ). Последовал ожесточенный раскол между двумя группировками, когда руководство «Ан-Нусры» отказалось расформировать или отказаться от контроля над территорией, которую оно удерживало, включая Ракку. Однако многие боевики в рядах «Ан-Нусры», в том числе большинство иракцев и иностранцев, в конечном итоге ушли, чтобы присоединиться к ИГИЛ. В январе 2014 года, после нескольких месяцев межгруппового конфликта, ИГИЛ взяло под полный контроль Ракку.

К тому времени базирующиеся в Ираке кампании ИГИЛ по нацеливанию и истощению сил безопасности набирали обороты, поддерживаемые притоком бойцов, денег и ресурсов из Сирии. Также велась изощренная пропагандистская работа. Утверждается, что это способствовало массовому дезертирству иракских сил безопасности из Мосула в июне 2014 года, когда подошли боевики ИГИЛ, несмотря на то, что они значительно превосходили их численностью.

Размер и скорость дезертирства застали ИГИЛ врасплох. В апрельской статье 2019 года, объясняющей тактику, которую следует использовать в поддержку своей стратегии истощения, ИГИЛ признало, что его лидеры не намеревались захватить весь Мосул. Первоначальный план состоял в том, чтобы захватить часть города «на несколько часов» в ударе, удержании и нападении на тюрьму, чтобы «пополнить ее ряды». Однако массовое дезертирство заставило лидеров ИГИЛ решить, что они могут взять город. В течение нескольких дней ИГИЛ полностью контролировало Мосул, второй по величине город Ирака.

ИГИЛ у власти

Придя к власти, ИГИЛ стало представлять себя эффективным источником альтернативного управления и стабильности. На ранних стадиях ИГИЛ превзошло некоторые бюрократические структуры, к которым оно относилось, предоставляя такие услуги, как вывоз мусора, электричество и охрана общественного порядка, которые ранее отсутствовали или были подвержены коррупции и бесхозяйственности. Это якобы принесло ИГИЛ первоначальную некоторую поддержку его власти в определенных областях.

Предоставление таких услуг также дорого обошлось свободе на растущей территории, которой управляло ИГИЛ. Государственных служащих заставляли работать на ИГИЛ и присягать на верность ИГИЛ под угрозой наказания или смерти. Другие нарушения свободы варьировались от призыва на военную службу и ограничения передвижения внутри городов и между ними до контроля над коммуникациями. Доступ в Интернет был запрещен в частных домах, людям было приказано вместо этого ходить в интернет-кафе, где можно было лучше контролировать использование, а в некоторых местах мобильные телефоны были запрещены.

ИГИЛ также быстро выпустило правила, диктующие социальные взаимодействия и поведение, гендерные отношения, личный уход и одежду, которые были навязаны его отделом по обеспечению соблюдения общественной морали ( hisba ). Для местных жителей, которые не поддерживали ИГИЛ и не смогли бежать до того, как оно захватило власть, не оставалось иного выбора, кроме как следовать новым правилам, которые наиболее рьяно соблюдали иностранные члены бригады хисба ИГИЛ. И мужчины, и женщины-иностранцы работали в хисба бригады. Иностранцев ценили за эту работу не только за то, что они были усердными силовиками с репутацией жестокости, но и за то, что у них было меньше связей с местными общинами, из-за чего они выполняли еще и роль палачей. Хотя бригады хисба обеспечивали важную и широкомасштабную функцию социального контроля для ИГИЛ, истинная власть принадлежала его разведывательному органу, отделу безопасности.

Разведывательное государство

Отдел безопасности ИГИЛ был всемогущим во всей организации и сыграл важную роль в ее возрождении, становясь все более могущественным по мере того, как ИГИЛ захватывало территорию. Крыло внешней безопасности ИГИЛ имело несколько отделов, большинство из которых работало в сетевой форме с дублированием функций и персонала. Крыло вербовало и организовывало внешние террористические атаки, организовывало поездки за границу и занималось подделкой документов. Он управлял международными сетями закупок и логистики, отвечая за закупку таких предметов, как технологии контрнаблюдения и дроны. Крыло курировало информационные технологии и внешние коммуникации, в том числе с другими провинциями . Он также контролировал выпуск СМИ ИГИЛ в координации с внутренним крылом.

Крыло внутренней безопасности ИГИЛ было его самым мощным органом, эффективно выполнявшим роль внутренней разведывательной службы. Он выявил лазутчиков, шпионов, осведомителей и подстрекателей к мятежу в ИГИЛ и на его территории. Это крыло, известное своей жестокостью и пытками, было укомплектовано рядом бывших иракских и сирийских чиновников. Они также завербовали, обучили и руководили тайным военизированным отрядом, который совершал террористические акты в Ираке и Сирии, осуществляя бомбардировки, целенаправленные убийства и похищения людей.

Некоторые из первых признаков того, что ИГИЛ испытывает внутренние расколы и начинает ослабевать, связаны с изменением поведения и ролей его отдела безопасности. К концу 2014 года, когда авиаудары начали сказываться, внутреннее крыло, по сообщениям, стало более параноидальным, с сообщениями о людях, которых случайным образом схватывали на улице по подозрению в проникновении. В 2015 году, когда давление на ИГИЛ усилилось из-за военных действий против него и значительной потери доходов, крыло внешней безопасности начало неофициально поощрять людей, стремящихся присоединиться к халифату, эмигрировать в Ливию, за чем позже последовало официальное заявление аль-Багдади. . Между тем, как внутренние, так и внешние крылья начали перемещать и рассредоточивать ключевые ресурсы, сначала свои собственные, а затем и ресурсы ИГИЛ в более широком смысле.

Ключевые участники были отправлены из районов, которые считались уязвимыми для нападения; некоторые были отправлены во внешние провинции и за границу. Этот процесс приобретал все большую актуальность по мере накопления территориальных потерь и потери кадров и денежных резервов в результате авиаударов. Внутреннее крыло также принимало активное участие в усилиях по подавлению продолжающегося идеологического раскола внутри ИГИЛ, который обострился, угрожая дестабилизировать его руководящий аппарат. Под эгидой внутреннего крыла была создана специальная комиссия для «расследования» религиозных деятелей. На самом деле его функция заключалась в подавлении инакомыслия, что было достигнуто путем заключения в тюрьму и казни религиозных деятелей, считавшихся угрозой руководству ИГИЛ. Создание комитета распространило полномочия отдела безопасности на область, традиционно выходящую за рамки его компетенции, и фактически поставило религиозные и законодательные органы ИГИЛ в подчинение его разведывательному аппарату. Некоторым высокопоставленным религиозным деятелям удалось сбежать; они были среди растущего потока людей, пытающихся покинуть ИГИЛ и его территорию, над предотвращением чего работало крыло внутренней безопасности.

Покидание ИГИЛ или его территории без разрешения считалось вероотступничеством и наказывалось смертью. Реестры имен, которые ведутся внутренним крылом, были переданы контрольно-пропускным пунктам, чтобы предотвратить побег, оставив использование контрабандистов или пересечение линии фронта как единственный выход. В крыле были предусмотрены механизмы предотвращения, такие как подкуп контрабандистов за сообщение о потенциальных побегах. Иностранные боевики, менее способные сбежать и смешаться с местным населением, использовались на фронтах, чтобы местные жители не пытались «договориться» о своем выходе и пересечь линию фронта. Боевики ИГИЛ также брали в заложники местное население, используя его в качестве живого щита. Эта тактика использовалась в ряде городов по мере того, как халифат медленно разрушался, в том числе в его последнем анклаве в Багузе, Сирия.

Новое возрождение?

Как в Сирии, так и в Ираке ИГИЛ вернулось к сотовой операционной структуре и по-прежнему сильно зависит от своего аппарата безопасности, роль которого расширилась по мере распада халифата. Возможно, у него все еще есть информация о миллионах иракцев, которая может помочь в вымогательстве, а также в целенаправленных похищениях и убийствах.

Считается, что от 14 000 до 18 000 остатков ИГИЛ остаются «под его контролем» в обеих странах. Около 3000 из них, как сообщается, являются «вооруженными» боевиками, действующими в Ираке, скорее всего, в провинциях Анбар, Найнава, Дияла, Салах-эд-Дин и Киркук, где к концу 2018 года активность повстанцев вернулась к «уровню 2013 года».

Используемая тактика взята прямо из стратегии истощения ИГИЛ. Нападению подвергаются преимущественно суннитские сельские общины в изолированных районах; убиты местные лидеры, сожжены посевы, разрушена местная сельскохозяйственная инфраструктура и убиты фермеры. Аванпосты иракских сил безопасности подвергаются нападениям и захватам, участились придорожные засады и взрывы, и ИГИЛ преуспевает в своих попытках «успешно запугать силы безопасности, чтобы они оставались на своих базах в ночное время», еще больше подвергая местных жителей нападениям ИГИЛ. и снижение доверия к правительственным силам. В то время как большинство атак в этих районах были типа «ударил и убежал», некоторые из них превратились в «ударил, удержал и убежал», и становится ясно, что ИГИЛ активно реализует свою стратегию. ИГИЛ также может извлечь выгоду из ресурсов своего отдела безопасности, рассредоточенных в безопасных убежищах, например, в районе Хамрина, где якобы были обнаружены туннельные комплексы и склады с оружием.

Усилия по стабилизации также не увенчались успехом. Значительное число иракцев остается внутренне перемещенными лицами, а в некоторых городах, разрушенных в ходе борьбы с ИГИЛ, по-прежнему отсутствуют основные услуги. Усталость доноров также является проблемой, поскольку на конференции 2018 года было собрано всего 33 миллиарда долларов США из примерно 88 миллиардов долларов США, необходимых Ираку.

Между тем, растущая межконфессиональная напряженность и карательное насилие со стороны государственных и негосударственных субъектов создают благоприятные условия для ИГИЛ. Правительство Ирака подверглось критике за произвольные аресты и плохие судебные процессы. Как отмечается в одном исследовании, когда ИГИЛ «отступило с иракской территории в 2017 году, оно оставило после себя население, которое иракские власти в настоящее время в подавляющем большинстве считают причастным к терроризму». Тысячи боевиков ИГИЛ остаются под стражей в Ираке, среди них 1000 иностранцев, в том числе австралийцы.

На северо-востоке Сирии, в месте последней битвы ИГИЛ, продолжается повстанческое движение ИГИЛ на низком уровне против Сирийских демократических сил (СДС), поддерживаемого США курдского и арабского ополчения, контролирующего территорию в долине реки Средний Евфрат. Этот район также является очагом геополитической напряженности. После заявления президента США Дональда Трампа в декабре 2018 года о «победе» над ИГИЛ и объявления о том, что американские войска, поддерживающие силы SDF, будут выведены, турецкое правительство, которое не хочет постоянного курдского присутствия в регионе, рассматривает «курдов, настроенных на автономию, как опасный враг», а затем пригрозил вторжением в Сирию. Тем временем сирийский режим при поддержке «российской авиации и иранской живой силы» стремится «вернуть себе» контроль над этим районом.

Сообщается, что SDF удерживает около 8000 боевиков ИГИЛ на северо-востоке Сирии. В них также содержится более 1000 иностранцев, в том числе австралийцы. СДС также контролируют крупные лагеря для перемещенных лиц, в которых также содержатся члены семей боевиков ИГИЛ. Лагеря являются привлекательной целью для побегов из тюрьмы — тактика, которую ИГИЛ уже поощряет. Хотя в настоящее время ИГИЛ не хватает ресурсов для побега из тюрьмы, освобождение заключенных будет по-прежнему оставаться приоритетной задачей организации по прагматическим причинам, связанным с пополнением членства, а также из-за массовых задержаний членов семей. Без поддержки SDF не хватает «ресурсов, возможностей и поддержки для задержания боевиков ИГИЛ и их семей на неопределенный срок», и это не является адекватным результатом. Международные усилия по обеспечению того, чтобы ИГИЛ не возродилось ни в Сирии, ни в Ираке, должны включать решение проблемы управления задержанными ИГИЛ и разработку долгосрочного решения.

Вернуться к справочнику парламентской библиотеки

Из соображений авторского права некоторые связанные элементы доступны только членам парламента.

Creative Commons

За исключением герба Содружества и в той степени, в которой авторские права принадлежат третьей стороне, эта публикация, ее логотип и дизайн первой страницы лицензируются в соответствии с Лицензия Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivs 3.0 Australia.

Деньги имеют значение: источники финансирования ИГИЛ и как их подорвать | CGSRS

РЕЗЮМЕ

Многие связывают быстрый успех «Исламского государства Ирака и Шама» (ИГИЛ) с его обширными финансовыми ресурсами, что принесло ему звание самой богатой террористической организации в мире. Хотя финансирование ИГИЛ способствовало его враждебному поглощению и позволило ему взять на себя роль государства на контролируемых им территориях, финансирование ИГИЛ также может быть его самой большой слабостью. Если возглавляемая США международная коалиция по борьбе с ИГИЛ сможет успешно отрезать террориста от его многочисленных источников финансирования, его окончательное поражение станет более вероятным. Чтобы успешно лишить ИГИЛ своих финансовых ресурсов, коалиция должна будет оказать давление на Турцию и курдов, чтобы усилить безопасность границ, сформировать единую политику в отношении похищения людей с целью получения выкупа и нацелиться на внутренние каналы транспортировки и продажи ИГИЛ.

Введение

Исламское государство Ирака и Шама (ИГИЛ), также называемое Исламским государством Ирака и Леванта (ИГИЛ), а в последнее время просто Исламское государство (ИГ), является Движение суннитского исламизма (Singh et al., 2014). Организация провела кампанию террора и захватила территорию как в Ираке, так и в Сирии беспрецедентным образом и с невероятной скоростью. В июне 2014 года ИГИЛ привлекло внимание всего мира после своего стратегического захвата Мосула в Ираке и самопровозглашенного создания халифата. Более года спустя ИГИЛ привлекло внимание мировых держав и заняло первое место во многих политических программах. С тех пор Соединенные Штаты (США) создали международную коалицию для борьбы с угрозой ИГИЛ.

ИГИЛ прославилось своей жестокостью, широким использованием социальных сетей и способностью привлечь рекордное количество боевиков западного происхождения. Однако исключительный характер угрозы ИГИЛ региональной и международной стабильности превышает его насилие (Smith, 2014). Устойчивый контроль ИГИЛ над прилегающей территорией и его быстро растущие возможности не позволяют коалиции во главе с США «деградировать и в конечном итоге уничтожить» его. Однако наибольшая сила ИГИЛ проистекает из его обширных финансовых сетей. Этот доход поступает от местной преступной деятельности, доходов от нефти, иностранного финансирования, поддельных благотворительных пожертвований и выкупа за похищение людей. В то время как финансирование ИГИЛ способствовало его враждебному захвату территории в Ираке и Сирии и позволило организации взять на себя роль государства на контролируемых ею территориях, финансовая состоятельность ИГИЛ также является его самой большой слабостью. Если ИГИЛ удастся отделить от его многочисленных источников финансирования, их поражение станет возможным.

Истоки Исламского государства Ирака и аш-Шама (ИГИЛ)

Корни ИГИЛ восходят к Джамаат ат-Таухид валь-Джихад; организация, созданная в 2002 г. иорданцем Абу Мусабом аль-Заркави (Smith, 2014; BBC News, 2015). Два года спустя Заркави присягнул на верность своей организации «Аль-Каиде» и переименовал ее в «Танзим Аль-Каида фи Билад ар-Рафидайн» (BBC News, 2015; Rabil, 2014). После гибели Заркави от рук американских войск в 2006 году «Аль-Каида» основала «Исламское государство Ирака» (ИГИ). Как и его головная организация, ISI придерживалась салафитско-джихадистской идеологии, которая выступает за возврат к «подлинным верованиям и практикам ас-салаф ас-салих (благочестивых предков)» и создание исламского государства, называемого халифатом ( Рабиль, 2014).

Оба преемника Заркави, Абу Хамза аль-Мухаджир и Абу Омр аль-Багдади, были убиты в 2010 году. В результате Ибрагим Аввад аль-Бадри, более известный как Абу-Бакр аль-Багдади, взял на себя руководство (Rabil, 2014). ). В качестве лидера Аль-Багдади работал над восстановлением возможностей ISI, которые были ослаблены суннитским пробуждением, вдохновленным США. Движение пыталось укрепить союз суннитских племен с силами США против «Аль-Каиды» в Ираке. ISI была популярна среди иракских арабов-суннитов, потому что прошиитская сектантская политика иракского премьер-министра Нури аль-Малики оттолкнула и политически исключила суннитское население из власти в Ираке.

После начала гражданской войны в Сирии аль-Багдади объединил ISI с сирийской салафитско-джихадистской организацией Джабхат ан-Нусра. Вместе две террористические организации боролись против сирийского режима, хотя ISI отдавала приоритет развитию своего территориального контроля в Сирии, в то время как «Ан-Нусра» стремилась нанести поражение сирийскому режиму (Rabil, 2014). После того, как в 2013 году ISI получила достаточный контроль над сирийскими стратегическими районами, группировка объявила о слиянии с «Ан-Нусрой» и приняла новое название — «Аль-Каида в Ираке и аш-Шам» (ИГИЛ). Лидеры «Ан-Нусры» и «Аль-Каиды» отвергли это слияние, вынудив всех членов «ан-Нусры», которые были верны аль-Багдади, перейти на сторону ИГИЛ (BBC News, 2015).

К ужасу «Аль-Каиды», ИГИЛ быстро приступило к созданию транснационального государства, взяв под свой контроль большие участки прилегающих территорий в Сирии и Ираке. «Аль-Каида» официально отказалась от какой-либо связи с ИГИЛ в начале 2014 года. Это решение было принято в ответ на игнорирование ИГИЛ авторитета «Аль-Каиды», столкновения ИГИЛ на полях столкновений и отказ разделить контроль над сирийской территорией с «Ан-Нусрой» (Sly, 2014) . С тех пор ИГИЛ и «Аль-Каида» стали соперниками, соревнуясь за одних и тех же новобранцев, территориальный контроль и статус высшей власти в рамках джихадизма.

Захват ИГИЛ

Июнь 2014 г., второй Ирак 2014 г.). Добыча ИГИЛ была довольно значительной: одни только захваченные Хумеевы стоили более 1 миллиарда долларов США (Newman, 2015).

Неспособность иракской армии защитить Мосул и большую территорию Ирака, особенно с учетом подготовки и снаряжения, полученных из Соединенных Штатов, часто винят в «общем недостатке морального духа и сплоченности» (RT, 2014). Кроме того, многие иракские генералы получили свои звания из-за присяги на верность бывшему премьер-министру Ирака Нури аль-Малики, который постоянно опасался переворота, а не из-за своей компетентности (Jeffrey, 2014). Поскольку ИГИЛ пользовалось поддержкой местного бесправного суннитского населения и извлекало выгоду из остаточного недовольства, предоставляя услуги, которых не предоставляло правительство с шиитским большинством, сохранить контроль над этими городами было несложно. Местные шиитские племена также были завоеваны путем переговоров, чтобы обменять лояльность на экономические и политические выгоды; две привилегии, не предоставленные правительством Ирака северным сельским районам Ирака (Rabil, 2014).

После «большой победы» ИГИЛ в Мосуле многие другие города с суннитским населением быстро пали, в том числе такие стратегически важные районы, как Таль-Афар и Тикрит (RT, 2014). В настоящее время ИГИЛ контролирует прилегающую территорию от крупнейшего города Мосула, который был захвачен ИГИЛ. Несмотря на присутствие примерно 30 000 подготовленных США иракских вооруженных сил в окружающем регионе, Мосул рухнул практически без сопротивления (RT, 2014). Большинство иракских солдат бежали, в спешке сбросив обмундирование и оружие. Эти обученные в США силы были вооружены новейшим оружием и техникой на миллиарды долларов США в качестве военной помощи из Вашингтона, и все это ИГИЛ получило после захвата Мосула (RT, 2014). Сообщается, что из Мосула и других иракских городов ИГИЛ изъяло около 2300 автомобилей «Хамви» американского производства (Басевич, 2015 г.), более 100 танков (Сиск, 2015 г.), 74 000 пулеметов (Пианин, 2015 г.), 2000 ракет (Пианин, 2015 г.), бесчисленное количество стрелковое оружие и боеприпасы, и даже вертолет «Блэк Хок» (RT, его псевдостолица Ракка, Сирия, до окраин Багдада (RT, 2014). Этот участок земли занимает более 500 квадратных километров, хотя, что важно, ИГИЛ не хватает «всестороннего надзора за дорог и населенных пунктов между ними» (РТ, 2014)

Вскоре после взятия Мосула аль-Багдади провозгласил себя халифом Ибрагимом и основал Исламский халифат, сократив название организации до Исламского государства (ИГ). Будучи халифом, аль-Багдади «… призвал мусульман «поддерживать религию Аллаха посредством джихада» и эмигрировать в Исламское государство, потому что эмиграция в страну ислама обязательна» (Rabil, 2014). Многие связанные с «Аль-Каидой» организации, такие как «Ансар аш-Шариа» и «Аль-Каида в странах исламского Магриба» (АКИМ), создали отколовшиеся группы, состоящие из перебежчиков, поддерживающих ИГИЛ (Pandey, 2014; Rabil, 2014). Другие террористические группы, такие как Боко Харам и Ансар аль-Ислам, присягнули аль-Багдади на верность (Intelcenter.com, 2015; Pandey, 2014). По состоянию на май 2015 г. 35 различных джихадистских группировок пообещали либо поддержку, либо союз с ИГИЛ (Intelcenter.com, 2015). Эта террористическая группа также привлекла тысячи иностранных боевиков. Хотя большинство этих иностранцев родом из соседних государств, многие боевики прибыли из западных стран. Центральное разведывательное управление (ЦРУ) считает, что между местными и иностранными боевиками ИГИЛ командует примерно от 20 000 до 31 500 боевиков (Nytimes. com, 2015 г.) Источники финансирования ИГИЛ За почти полтора года после того, как ИГИЛ потрясло мировое сообщество жестокий захват, группировка успешно сумела увеличить свой территориальный контроль и возможности, фактически функционируя больше как военная, чем террористическая организация. Хотя ИГИЛ участвует в террористической деятельности, которая, возможно, является более жестокой и неизбирательной, чем конкурирующие организации, такие как «Аль-Каида», ИГИЛ также берет на себя ответственность, подобную государственной, и собирает беспрецедентные средства. ИГИЛ — самая богатая террористическая организация в истории, ее состояние оценивается примерно в 2 миллиарда долларов США (Aboites, 2015). Скорость накопления богатства ИГИЛ не имеет себе равных, а его многочисленные источники финансирования превосходят источники любой другой террористической группировки. По словам представителя курдской разведки, «ИГИЛ в настоящее время стабильно получает достаточно средств, чтобы поддерживать себя в обозримом будущем» (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).

Но оказание услуг государству и участие в битвах на нескольких фронтах требуют больших затрат. Aboites (2015) описывает расходы ИГИЛ как включающие «…военную технику, обучение, убежища, оборудование для наблюдения, дороги, гражданские автобусы, продукты питания, технологии… Оно выплачивает своим членам заработную плату, арендную плату и медицинские расходы, и всегда должен остерегаться внутренней коррупции». Чтобы покрыть эти расходы, ИГИЛ должно получать свои средства из нескольких источников, включая доходы от нефти, местную преступную и террористическую деятельность, похищения людей, иностранное финансирование и пожертвования.

Нефть

Нефть является одним из крупнейших источников финансирования ИГИЛ. Террористическая организация контролирует десятки нефтяных месторождений как в Ираке, так и в Сирии. В сентябре 2015 г. организация ИГИЛ захватила последнее нефтяное месторождение, находившееся под контролем сирийского президента Асада (CBS News, 2015 г.). Активистские организации, такие как «Ракку убивают молча» (RBSS), которая тайно сообщает о жестоком и репрессивном поведении ИГИЛ в сирийском городе, утверждают, что продажа захваченных ИГИЛ энергоресурсов, таких как электричество и газ, правящему режиму Сирия является одним из крупнейших источников доходов ИГИЛ (Malm, 2015). По данным Министерства финансов США, по состоянию на 2014 год ИГИЛ зарабатывало от 1 до 2 миллионов долларов США в день на контрабанде нефти (Aboites, 2015). По некоторым оценкам за 2015 год ежемесячный доход ИГИЛ составляет 40 миллионов долларов США (Nytimes.com, 2015).

По цене 40 долларов США за баррель ИГИЛ продает свою нефть по цене ниже рыночной, тогда как средняя мировая цена составляет 80 долларов США за баррель. По данным IHS, аналитической фирмы, которая отслеживает текущие конфликты, основанной на данных, авиаудары возглавляемой США коалиции по нефтяным скважинам, контролируемым ИГИЛ, привели к тому, что цена на ее нефть колебалась в пределах 25–60 долларов США за баррель (ди Джованни, Гудман и Шарков). , 2014). «Другими словами, — объясняют ди Джованни, Гудман и Шарков (2014), — в зависимости от того, хороший это день или плохой, доходы ИГИЛ от нефти могут варьироваться от 1,5 до 3,6 млн долларов в день… более низкого качества, чем большая часть того, что продается в остальном мире».

По словам ди Джованни, Гудмана и Шаркова (2014), «нефтяная империя ИГИЛ простирается на территории, примерно равной площади Великобритании (четверть миллиона квадратных миль), и только в Ираке насчитывается около 300 нефтяных скважин… Напротив, ИГИЛ владеет примерно 60 процентами общих производственных мощностей Сирии, которые до начала гражданской войны производили около 385 000 баррелей в день, по данным Иракского энергетического института». В общей сложности в 2014 году ИГИЛ производило около 3 миллионов баррелей нефти в день (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).

ИГИЛ занимается контрабандой нефти (и топлива с энергетических объектов в захваченных городах) в соседние страны, такие как; Саудовская Аравия, Иран, Иордания, Кувейт и Турция. Южная Турция, в частности, где нефть стоит дорого, имеет большой рынок сбыта нефти по низкой цене ИГИЛ за баррель (Бронштейн и Гриффин, 2014). Некоторых в иракском Курдистане обвиняли и арестовывали за содействие контрабанде нефти и топлива в Турцию (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014 г. ). Взяточничество, жадность и отчаяние позволяют процветать контрабандным сетям ИГИЛ.

Местная преступная и террористическая деятельность

Потенциально более прибыльной, чем доходы от нефти, является местная преступная и террористическая деятельность ИГИЛ на контролируемых им территориях и вокруг них. Такие мероприятия включают в себя; ограбление банков, продажа незаконных наркотиков, мародерство, незаконная продажа украденных артефактов и вымогательство у местных жителей и предприятий за счет взимаемых налогов (Malm, 2015). Согласно Бронштейну и Гриффину (2014 г.), под прежним видом ISI организация «финансировалась в основном за счет внутренней преступной деятельности в пределах границ Ирака». ИГИЛ теперь использует эти существующие преступные сети для финансирования своего халифата. Например, Мосул был источником дохода ИГИЛ задолго до того, как оно захватило город в 2014 году. Lister (2014) пишет, что «до захвата Мосула ИГИЛ уже зарабатывало 12 миллионов долларов в месяц только в городе». Грабеж центрального банка Мосула якобы предоставил ИГИЛ дополнительные 425 миллионов долларов США (Альмухтар, 2015). «Когда в июне прошлого года ИГИЛ захватило Мосул, они буквально сняли с женщин ожерелья — серьги с ушей. Они также преследовали домашний скот, мебель, автомобили» (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).

Их грабеж ценных предметов выходит далеко за пределы местных банков и граждан. Известно, что ИГИЛ разграбило и уничтожило ценные археологические памятники. Террористическая группа контролирует более 4 000 из 12 000 важных археологических памятников Ирака (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Оказавшись под их контролем, ИГИЛ либо символически уничтожило, либо продало эти бесценные артефакты. Аймен Джавад, глава организации «Наследие Ирака», описал незаконную продажу ИГИЛ древних артефактов; «По некоторым оценкам, эти продажи теперь представляют собой второй по величине источник финансирования ИГИЛ. Одна из самых больших выплат недавно пришлась на разграбление девятого века до нашей эры. великий дворец ассирийского царя Ашурнасирпала II в Калху… Таблички, рукописи и клинописи являются наиболее распространенными артефактами, которыми торгуют… Незаменимые предметы на сотни миллионов долларов продаются для финансирования террористов» (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).

Налогообложение местного населения также приносит сотни миллионов долларов. Граждане облагаются налогом за ведение бизнеса, импорт или экспорт товаров, использование интернет-кафе или использование общественных благ, таких как дороги, телефоны и электричество (Malm, 2015). «ИГИЛ облагает налогом даже группы, оказывающие настоящую гуманитарную помощь в своей зоне боевых действий» (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014 г.), а иракские государственные служащие облагаются налогом в размере примерно 50 процентов от их заработной платы (Альмухтар, 2015 г.). В общей сложности ИГИЛ зарабатывает около 1 миллиона долларов США в день за счет налогов и вымогательства (Альмухтар, 2015).

Ирак также богат сельскохозяйственными угодьями. «По оценкам Организации Объединенных Наций, на земли в Ираке, находящиеся под контролем ИГИЛ, приходится до 40 процентов годового производства пшеницы в стране» (Bajekal, 2014). Это означает, что ИГИЛ имеет доступ к доходам от продажи пшеницы. Это позволяет организации вознаграждать сторонников едой и наказывать несогласных голодной смертью. Кроме того, широкомасштабная кампания ИГИЛ позволила ему захватить контроль над ключевыми ресурсами, такими как плотины и зернохранилища, а также контролировать их распределение среди местных жителей (Aboites, 2015).

Похищение с целью получения выкупа

Другим видом деятельности, приносящим ИГИЛ значительный доход, является похищение людей с целью получения прибыли. К 2014 году выкуп за похищение людей составлял примерно 20 процентов финансирования ИГИЛ, при этом Министерство финансов США указало годовой доход в размере 20 миллионов долларов США (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Хотя и Соединенные Штаты, и Великобритания отказываются платить выкуп ИГИЛ за захваченных граждан, среди которых выделяются американские журналисты Джим Фоули и Стивен Сотлофф, многие европейские правительства, как известно, платят, даже если этот факт публично не признается (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Ди Джованни, Гудман и Шарков (2014) оценивают, что Франция заплатила 14 миллионов долларов США за освобождение своих граждан и что «Испания, как полагают, также заплатила ИГИЛ выкуп за своих журналистов». Те жертвы, за которых не выплачивается выкуп, казнены, часто публично, и их убийства записываются в печально известные видео казней ИГИЛ. Однако выплата выкупа также не является гарантией освобождения. Это создает дополнительную нежелательную двусмысленность для жертв и их семей.

Иностранное финансирование

Согласно последней оценке, иностранное финансирование принесло ИГИЛ 40 миллионов долларов США (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Эти средства поступали как от правительств, так и от частных доноров в таких странах, как Саудовская Аравия, Кувейт, Катар и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) (Aboites, 2015; Almukhtar, 2015). Пока международное сообщество не выступило с критикой и не потребовало прекращения государственного финансирования ИГИЛ, Саудовская Аравия, Кувейт и Катар открыто оказывали террористической организации финансовую поддержку (di Giovanni, Goodman and Sharkov, 2014). Столкнувшись с международным давлением, в 2013 году Саудовская Аравия ввела уголовную ответственность за любую финансовую поддержку террористических организаций, включая ИГИЛ, самый высокопоставленный исламский священнослужитель страны осудил ИГИЛ как «общественного врага номер один», а Эр-Рияд присоединился к авиаударам возглавляемой США коалиции по ИГИЛ (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). По состоянию на 2014 год правительства Катара и Кувейта не принимали таких же мер для противодействия угрозе ИГИЛ. Министерство финансов США ввело экономические санкции против Кувейта и Катара за продолжающееся финансирование терроризма. Соединенные Штаты даже назвали Катар «благоприятной средой для финансирования террористических групп» (Aboites, 2015). Лори Плоткин Богхардт из Вашингтонского института ближневосточной политики объясняет борьбу, стоящую за сдерживанием финансирования терроризма в Кувейте и Катаре:

Правительство США по-прежнему обеспокоено, мягко говоря, нечетким соблюдением Кувейтом и Катаром их законов о борьбе с финансированием терроризма. Несколько факторов сводят на нет попытки перекрыть эти реки наличности. Во-первых, относительно открытые банковские системы Катара и Кувейта умело эксплуатируются ИГИЛ, поскольку, в отличие от саудовских банков, они не поднимают автоматически красные флажки, когда деньги перекачиваются на цели исламистов. Во-вторых, Катар и Кувейт не желают ограничивать деятельность очень влиятельных доноров ИГИЛ из-за политических последствий, которые может вызвать такое вмешательство… Расправиться с некоторыми финансистами ИГИЛ политически сложно для руководства этих стран… (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).

Несмотря на то, что некоторая открытая государственная поддержка ИГИЛ в Саудовской Аравии уменьшилась, частные спонсоры продолжают финансировать группировку в Персидском заливе и за его пределами. Их деньги предназначены не только для ИГИЛ. Эти средства попадают в карманы многих других сирийских повстанцев, сражающихся с режимом Асада. Директор Центра исследований арабского мира Университета Майнца Гюнтер Мейер утверждает, что средства из стран Персидского залива являются «наиболее важным» источником финансирования ИГИЛ (Aboites, 2015).

Пожертвования от поддельной гуманитарной помощи

Пожертвования от частных доноров и правительств иногда отмываются через подставные организации по оказанию гуманитарной помощи и незарегистрированные благотворительные организации. Помеченные как гуманитарная помощь пострадавшим от войны районам Сирии и Ирака, многие из этих средств, которые трудно отследить, направляются непосредственно ИГИЛ (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). ИГИЛ использует социальные сети для распространения пропаганды и сбора средств. Многие из этих каналов социальных сетей на английском языке. Согласно Aboites (2015), «израильская киберразведка признала, что ИГ использует цифровую валюту биткойн для сбора средств с территории США». Бывший заместитель министра финансов США Джимми Гурул объясняет, что биткойн не регулируется в Соединенных Штатах, поэтому неудивительно, что многие доноры, использующие биткойн, из Соединенных Штатов (Aboites, 2015).

Некоторые сборщики денег в Кувейте работают под видом сбора средств для сирот и беженцев. Такая стратегия затрудняет разграничение законных средств для нуждающихся и фальшивых пожертвований, предназначенных для таких групп, как ИГИЛ (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). В 2014 г. Кувейт оказал наибольшую «необязательную помощь» Сирии (di Giovanni, Goodman and Sharkov, 2014). Незадействованная помощь – это средства, не имеющие гарантированного получателя. Катар также виновен в непредоставлении помощи. Служба финансового отслеживания (FTS) сообщила, что страна отправила 11 миллионов долларов США в виде благотворительных пожертвований в неуказанные места (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Ди Джованни, Гудман и Шарков (2014) цитируют, что «Немногие известные во всем мире гуманитарные агентства имеют подлинные связи с регионом … В результате любые пожертвования небольшим группам «гуманитарной помощи» не дают гарантии, что они действительно дойдут до настоящих гуманитарных работников. в регионе». Таким образом, большая часть этих незадействованных фондов помощи направляется таким группам, как ИГИЛ, «Аль-Нусра» или другим преступным организациям, открытая поддержка которых была бы неуместна или незаконна. Некоторые страны, такие как Саудовская Аравия, запретили все несанкционированные пожертвования в Сирию, чтобы не допустить, чтобы такие группы, как ИГИЛ, использовали неразбериху и отчаянные гуманитарные потребности страны для накопления средств (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014).

Выводы для политики: перекрытие источников финансирования ИГИЛ

Нельзя отрицать, что ИГИЛ представляет угрозу региональной и глобальной безопасности. Трудно ликвидировать любую террористическую организацию, особенно такую передовую, хорошо оснащенную и уникальную, как ИГИЛ. Однако многие эксперты считают, что лучший способ «ослабить и окончательно уничтожить» ИГИЛ — лишить его доступа к финансовым и военным ресурсам (Aboites, 2015). Дэвид Коэн из отдела терроризма и финансовой разведки Министерства финансов США говорит, что ИГИЛ — самая богатая террористическая организация, с которой когда-либо сталкивались США (Lister, 2014). Но финансовый успех, который позволил их росту, также делает ИГИЛ все более зависимым от получения все большего и большего количества средств для поддержания своей растущей империи. Управлять халифатом дорого, но ИГИЛ имеет то преимущество, что оно не является международно признанным суверенным государством. Это означает, что для их поражения нельзя использовать экономические санкции и другие традиционные формы экономической дестабилизации. Передовая финансовая стратегия ИГИЛ означает, что у него есть многочисленные источники дохода, и все они должны быть закрыты. К сожалению, даже министерство финансов США не полностью понимает все источники доходов ИГИЛ (Nytimes.com, 2015). Bajekal (2014) описывает сложность «следить за этим потоком денег» из-за «отсутствия независимых исследователей и журналистов в этой области». Учитывая крайнее насилие в регионе и ИГИЛ, нацелившееся на западных людей с целью похищения выкупа, неудивительно, что немногие считают риск оправданным.

Несмотря на то, что США и их партнеры по коалиции не знают всех возможностей финансирования ИГИЛ, они работают над нарушением торговых путей ИГИЛ, нападением на иностранные государства и отдельных лиц, финансирующих ИГИЛ, и уничтожением нефтяных месторождений ИГИЛ путем бомбардировки трубопроводов и нефтеперерабатывающих заводов (Nytimes .

com, 2015). В отчете Международного энергетического агентства в Париже говорится, что авиаудары коалиции сократили добычу нефти ИГИЛ с 70 000 до 20 000 баррелей в день (Bajekal, 2014). Тем не менее, хотя эти стратегии являются значительным сдерживающим фактором для ИГИЛ, такие действия следует поддерживать и корректировать по мере того, как ИГИЛ приспосабливается к возникающим в результате неудачам. Силы США и коалиции должны усилить давление как на Турцию, так и на курдов, чтобы ограничить трансграничную контрабанду. В то же время акцент на исправлении слабых методов обеспечения безопасности не должен затмевать необходимость обращения к большому внутреннему рынку ИГИЛ для своей нефти на подконтрольных ему территориях. Пока
зарубежных государства составляют часть его доходов, ИГИЛ уделяет больше внимания созданию внутреннего рынка, где его «граждане» все больше зависят от топлива, поставляемого ИГИЛ (Lister, 2014). Следовательно, коалиция должна уделять пропорциональное внимание разрушению этого внутреннего рынка.

Хотя уничтожение нефтеперерабатывающих заводов, несомненно, остановит добычу нефти ИГИЛ и помешает организации поддерживать свою террористическую кампанию, это также приведет к дефициту нефти и необходимых ресурсов для местного населения. Согласно Bajekal (2014), «если экономика ИГИЛ «деградирует» в результате бомбардировок, вероятно, возникнет общенациональный кризис топлива и электричества, а также нехватка сельскохозяйственной продукции…» «У контроля нет доступа к дизельному топливу для отопления, работы предприятий и сельскохозяйственной техники, и это лишь некоторые из предметов первой необходимости, они станут более зависимыми от нефтяного подрыва своих поработителей (Lister, 2014; Bajekal, 2014). Пока ИГИЛ пользуется поддержкой местного населения, будь то выбор, сила или необходимость, группировка не может быть полностью побеждена. Чтобы разрушить внутренний рынок ИГИЛ, силы коалиции должны нацеливаться на пути транспортировки и продаж ИГИЛ. Если ИГИЛ больше не сможет продавать свою нефть или если ИГИЛ потеряет местный спрос на ее поставки, один крупный источник финансирования ИГИЛ будет фактически деградирован.

Обычно США оказывали давление на банки, чтобы те раскрывали их криминальных клиентов (di Giovanni, Goodman and Sharkov, 2014). Однако, поскольку ИГИЛ не действует в рамках устоявшейся международной финансовой системы, этот традиционный способ борьбы с организованной преступностью устарел. Согласно New York Times (2015 г.) в беседах с представителями министерства финансов США, «главным приоритетом сейчас является блокирование использования Исламским государством банков и финансовых бирж в Ираке, поэтому группа не будет возможность покупать оружие и другие припасы». Тем не менее, это часть стратегии коалиционных сил по подрыву источников финансирования ИГИЛ, и это может быть выжидательной игрой. Как только ИГИЛ создаст партнерские группы в других странах, обнаружение их местных финансовых рынков посредством перехвата междугородной связи может стать ключом к их падению (Nytimes.com, 2015),

С момента начала авиаударов коалиции по нефтеперерабатывающим заводам, находящимся под контролем ИГИЛ, группировка перешла от преимущественного использования мобильных нефтеперерабатывающих заводов к использованию собственных операций (Nytimes. com, 2015). Домашние операции трудно контролировать. Даже те, которые были идентифицированы, трудно нацелить. Силы коалиции должны учитывать потенциальный побочный ущерб для местных жителей в результате продолжительной воздушной кампании в населенных пунктах (Nytimes.com, 2015). Кроме того, международному сообществу необходимо разработать единую политику обращения с гражданскими лицами, захваченными с целью получения выкупа. Пока есть деньги, ИГИЛ (как и другие террористические организации) будут продолжать похищать людей с целью получения выкупа.

Экономика ИГИЛ в его псевдогосударстве медленно деградирует (ди Джованни, Гудман и Шарков, 2014). Некоторые утверждают, что у ИГИЛ нет устойчивого экономического плана и что города, находящиеся под его контролем, испытывают нехватку ресурсов, в результате чего его экономика находится на грани краха (di Giovanni, Goodman and Sharkov, 2014). Другие ссылаются на многочисленные источники финансирования ИГИЛ как на железный щит от поражения.