В поисках водораздела / Идеи и люди / Независимая газета
Ни одна из сторон конфликта 2008 года не достигла своей цели. Фото Reuters
Более 25 лет прошло с начала вооруженных конфликтов на территории Грузии. Это более чем достаточный срок для того, чтобы грузинское общество и политическая элита осмыслили и трезво оценили произошедшее. Настало время пересмотреть политику, подумать о том, приемлемы ли сегодняшние результаты и не нужно ли внести какие-то изменения.
Конфликты не помогли вовлеченным в них сторонам достичь поставленных целей. Задача России состояла в возвращении Грузии на свою орбиту, в зону своего влияния. Вышло наоборот. Действия России – оккупация, признание независимости Абхазии и Южной Осетии – еще больше отдалили Тбилиси от Москвы. Они привели к разрыву дипломатических отношений, усилили евро-атлантический вектор Грузии, окончательно настроили ее против пророссийских региональных объединений.
Не достигли своих целей ни абхазская, ни осетинская стороны. Международное сообщество не признало их суверенитета. Но главное другое. После присоединения Крыма к России, что Запад расценивает как аннексию, они поняли, что подобная судьба может постичь их самих. Они осознают, что признание суверенитета такими странами, как, например, Сирия, – не более чем игра, и Россия в любом случае далеко не отпустит ни Абхазию, ни Южную Осетию. Они видят, что реального шанса на получение независимости в нынешних условиях нет. При этом показательно, что в планы России не входит включение Южной Осетии в свой состав, в отличие от Абхазии.
И Грузия на протяжении четверти века не достигла своей цели. Территориальная целостность так и не восстановлена. Полагаю, нам надо определиться: в государстве какого типа мы надеемся жить совместно с абхазским и осетинским народами? Это крайне важно, поскольку идея территориальной целостности зафиксирована в Конституции, а международная юриспруденция однозначно поддерживает суверенитет Грузии. Только от грузинского государства и грузинского общества зависит выбор форм сосуществования, которые могут заинтересовать абхазские и осетинские общества.
На таком фоне, когда ни одна из сторон не достигла поставленной цели, мы пришли к сегодняшнему дню. Российская империя пережила крах советского периода, а с 2007 года приступила к неоимперской модернизации.
Грузинское государство не сумело избежать ни потрясений, связанных с агонией советской империи, ни турбулентности возрождения российской неоимперии. В первом случае у нас возникли вооруженные конфликты в Абхазии и Южной Осетии, во втором – разразилась российско-грузинская война в августе 2008 года, завершившаяся оккупацией, скромным парадом признания суверенитетов Абхазии и Южной Осетии и возникновением другой реальности.
Стоит отметить, что правящая «Грузинская мечта», несмотря на то что остро критикует политику своих предшественников – «Единого национального движения», в плане урегулирования или трансформации конфликтов оставила практически неизменным созданный националами нарратив. Именно это является одной из главных причин отсутствия динамики в урегулировании конфликтов.
Что же, нынешняя политика Тбилиси в отношении Абхазии и Южной Осетии – продолжение подзабытой прежней линии? Если вкратце, эта линия заключается в том, что Грузия – жертва агрессора и оккупанта России, признавшего независимость грузинских территорий. Эта позиция подкрепляется ссылкой на агрессивную политику, проводимую Россией в Украине. Исходя из этого, Грузия ждет, что весь мир обязан противостоять России, встать на защиту и грузинских интересов.
На этом нарративе основаны все подходы Грузии с 2008 года.
Это в значительной степени тормозит урегулирование конфликтов. Я убежден, что урегулирование в первую очередь зависит от двусторонних отношений и только потом – от международной поддержки.
Генеральная ассамблея ООН приняла очередную резолюцию по вопросу возвращения внутренне перемещенных лиц. Европарламент к 10-летию войны 2008 года принял беспрецедентно жесткую резолюцию против России. Естественно, грузинское общество и политическая элита довольны такой принципиальной поддержкой международного сообщества. Конечно, Грузия не может не оценить эти резолюции положительно. Но что стоит за всем этим?
За два дня до принятия резолюции на сессии Европарламента верховный представитель ЕС по вопросам внешней политики и безопасности Федерика Могерини заявила: «Все наши действия в этих двух регионах (Абхазии и Южной Осетии. – «НГ») полностью скоординированы с правительством Грузии и полностью соответствуют политике Грузии. Наша политика непризнания полностью соответствует подходу грузинских властей».
Это заявление приятно на слух, но ничего не значит по существу. В некоторой степени оно даже напоминает абсурдные малосодержательные споры героев замечательной грузинской комедии «Голубые горы»: мы говорим, что наша главная стратегия – заручиться поддержкой ЕС и Запада, а ЕС отвечает, что следует в русле политики Грузии.
Получается заколдованный круг. Европа ждет и надеется, что мы что-то сделаем в плане вовлечения в общую орбиту Абхазии и Южной Осетии. Мы же выжидаем действий со стороны Запада и предлагаем утвержденную еще «Национальным движением» «Стратегию Грузии в отношении оккупированных территорий», которая никогда не работала и в которую по сей день не внесены какие-либо изменения.
ЕС, как и целый ряд западных институтов, непосредственно участвует в мировых процессах. В стадии горячих неурегулированных фаз находятся украинский и сирийский конфликты; под вопросом оказалась реализация соглашения по иранской ядерной программе.
В этих и других вопросах усиливается последовательная и атакующая политика России. В то же время ведущее государство Запада – США – в этих направлениях проводит непостоянную и зачастую противоречивую политику со взаимоисключающими элементами. В нашем регионе крепнет ось Россия–Турция–Иран.
В такой сложной обстановке Евросоюз, НАТО и другие институты держатся за любой более-менее успешный проект. Можно говорить о том, что осуществляемые в Грузии экономические и политические реформы Западом действительно расцениваются в качестве одного из наиболее успешных проектов. И Европа однозначно желает видеть более критический подход грузинских властей к собственным планам урегулирования конфликтов, в которых правительство Грузии не владеет ситуацией. Любой конфликтолог знает, как принципиально и жестко относится ЕС к своим членам или государствам–претендентам на членство, на территориях которых все еще не урегулированы конфликты. Таким как, к примеру, Кипр, Сербия, Босния-Герцеговина и другие.
Нынешняя обстановка меня беспокоит. Не стало ли положение комфортным для нас? Не усыплена ли наша бдительность так, что мы не ощущаем новых угроз и вызовов? Формируется настрой, при котором главное значение имеет не то, в какой форме состоится примирение с абхазами и осетинами, а то, например, сколькими голосами нас поддержат в ООН по вопросу Абхазии или Южной Осетии. Это опасно. 10 лет пролетели в рассмотрении и приеме различных резолюций, которые представляет Грузия, а они ничего, по сути, не изменили. Принятые в ООН резолюции не возвращают внутренне перемещенных лиц в родные места. Мы добились только того, что каждый год на Генеральной Ассамблее за наши резолюции голосует все больше государств. Однако так же понемногу увеличивается количество голосов в поддержку позиции России. Около 60 государств воздерживаются и не голосуют по нашим резолюциям, еще 40–50 вовсе не участвуют в голосовании. С учетом этого можно предположить, что еще очень долго и Грузия, и Россия могут заниматься приобретением новых друзей во время голосований ООН.
Такая комфортная обстановка крайне опасна. Очень тревожно, когда «все в порядке» и «мы ни в чем не виноваты». Более всего я опасаюсь возникновения в Грузии чувства безысходности: Абхазию и Южную Осетию все равно не вернуть, доверие живущих там народов не восстановить, а потому и говорить с ними смысла нет. А раз так, надо попытаться возложить ответственность на Россию.
Рано или поздно такая политика приведет к новому кризису. Мы заблудимся в поисках точки, которая стала водоразделом, исключившим управление процессами грузинской стороной. Убежден, тогда грузинское общество не станет искать проблемы в себе, а просто объявит, что Запад не оправдал ожиданий и не помог нам так, как мог и должен был. И мы опять начнем перекладывать проблемы с больной головы на здоровую: заявляя об агрессии России, одновременно будем упрекать Запад в пассивности.
Кавказский Узел | Историки рассказали о роли России в грузино-абхазской войне
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
До начала войны в Абхазии Россия подпитывала в ней сепаратистские настроения и заставила Эдуарда Шеварднадзе ввести 14 августа 1992 года войска в регион, заявили «Кавказскому узлу» профессор Дазмир Джоджуа и ветеран абхазской войны Георгий Барамидзе. Грузинское руководство согласовало ввод войск с Россией и не ожидало встретить в Абхазии сопротивление, указал абхазский военный историк Валико Пачулия.
Как писал «Кавказский узел», 14 августа 1992 года, Госсовет Грузии отменил постановление о независимости Абхазии и решил ввести в республику войска.
В 2017 году опрошенные «Кавказским узлом» жители Абхазии назвали победу над Грузией в 1993 году главным достижением республики наряду с признанием ее независимости Россией в 2008. Премьер-министр Грузии Георгий Квирикашвили тогда же назвал войну в Абхазии «большой ошибкой».
Части грузинской Национальной гвардии вошли в середине августа 1992 года на территорию Абхазии и начали продвигаться в сторону Сухуми под предлогом защиты железнодорожного сообщения. Непосредственно перед вводом войск Верховный совет Абхазской АССР, восстановив Конституцию Абхазии 1925 года, провозгласил независимость республики. Этому предшествовало аналогичное решение по поводу основного закона Грузии — еще в апреле 1991 года Верховный совет Грузии под председательством Звиада Гамсахурдии принял акт о государственной независимости, заявив о юридической силе Конституции Грузинской Демократической Республики 1921 года. В Конституции 1921 года статус Абхазии в составе Грузии зафиксирован не был. Активные боевые действия продолжались в Абхазии до конца сентября 1993 года, погибли более 8000 человек, примерно 18 тысяч человек были ранены.
Около 200 тысяч грузин — почти половина довоенного населения Абхазии — были вынуждены покинуть свои дома, указано в материале «Кавказского узла» «Война в Абхазии (1992-1993): главные факты». Там также содержится подборка видеохроники боевых действий 1992-1993 годов.
Жители Абхазии вспомнили о первом дне войны
Боевые действия 14 августа 1992 начались внезапно, вспоминает ветеран Даур Латария. «Мой сосед Даур Квициния бежит и кричит: «Война началась, война началась». Я ему говорю: «Какая война?». Что до этого дойдет, и подумать не могли. Он кричит: «Они к нам пришли, собираемся в центре!». Переодеваюсь, бегу, а в центре уже собрались люди. Включили какой-то транзистор и слушаем выступление Ардзинбы, который говорил о нападении грузин. У нас у всех паника. Пытаемся как-то мобилизоваться. Оружия ни у кого нет, так как грузины перед этим официально лишили его всех тех, у кого оно было. Но самое важное – эти грузины раздавали своим, живущим в абхазских селах, оружие.
Мы же перед войной в аэропорту видели на локаторе, как вертолеты без опознавательных знаков садились в селах и улетали», — рассказал Латария корреспонденту «Кавказского узла».
После войны Латария полностью ослеп, но это не помешало ему основать Центр по возрождению традиций, ритуалов, религии и народной медицины «Апшьатып».
Он отметил, что внешняя политика США внушает ему опасение новой войны. «У меня нет чувства защищенности. Что они творят на Востоке? Тем более все время проводят учения с Грузией. Тот передел мира, который начался с распадом СССР, продолжается до сих пор, и не дай Бог, чтобы снова началась война», — сказал Даур Латария.
Ветеран Тамаз Цахнакия, награжденный медалью «За отвагу» и медалью Султана Сосналиева «Честь дороже жизни», также вспоминает, что 14 августа не мог поверить в то, что началась война. «Я утром пошел на стоянку за своей машиной. Пришел, стою, протираю ее. Смотрю, идет знакомая женщина и говорит: «Война, война…».
Я ей говорю: «Оставь, какая война? Никакой войны не будет». Вижу, она плачет. Поехал на Красный мост, а там уже бои. Начали оружие искать. Параллельно вывозил женщин и детей в Гудауту — знакомых, незнакомых. На четвертый день войны уже автомат имел», — сказал он корреспонденту «Кавказского узла».
На войне Цахнакия потерял обе ноги, однако работает водителем большегруза. Он считает, что война — по крайней мере, в масштабе конфликта 1992-1993 годов — уже не повторится. «На границе стоят наши и российские войска. Все стало более спокойно. Хотя если брать в мировом масштабе, то, конечно, есть опасность», — сказал он.
Житель Абхазии Борис Куталия рассказал корреспонденту «Кавказского узла», что утром 14 августа 1992 года шел на огород за овощами. «Я жил в доме напротив вокзала. Как сейчас помню, это была пятница. По дороге мне встретился мой знакомый, молодой грек по имени Сергей. Я ему говорю: «Ты куда?». Он отвечает: «В город. А ты?» — «А я на огород».
На этом наш короткий диалог закончился. Ну и пошли каждый по своим делам. Это было в начале десятого. Я взял овощей, всего понемногу. На обратном пути снова встречаю его. Он был в белой рубашке с длинным рукавом. Смотрю — у него лицо как эта рубашка, такое же белое. Я его спросил, в чем дело, а он отвечает мне: «Борис, ты не слышишь? Стрельба, война началась. Я ему: «Какая война? Сегодня в одиннадцать часов сессия парламента». А он: «Нет, война, стреляют»», — рассказал Куталия корреспонденту «Кавказского узла».
По словам Бориса Куталии, ему стало плохо от этой новости, он с трудом добрался до дома и слег на три дня. «Тогда бой три дня шел на Красном мосту, до нас пока не дошли. Вечером по телевизору сказали о начале войны. Все мои соседи-грузины радовались и говорили, мол, наконец-то, наши приехали. Как будто их кто-то ущемлял», — сказал он.
Абхазский военный историк: ввод войск согласовал Борис Ельцин
Ввод грузинских войск в Абхазию был согласован с Россией, отметил военный историк Валико Пачулия.
«Мирным путем эти вопросы нельзя было решить, поэтому они применили силу. Был подготовлен проект, согласованный с президентом России Ельциным, который ранее встречался с Шеварднадзе в Дагомысе. Ельцин дал согласие на несколько дней. Вторжение должно было начаться в пятницу, 14 августа, суббота и воскресенье уходили на продвижение до реки Псоу — границы России с Абхазией. В понедельник планировали объявить о восстановлении территориальной целостности Грузии», — рассказал он корреспонденту «Кавказского узла».
Грузинское руководство не ожидало того, что абхазское ополчение окажет сопротивление, заявил Пачулия. «Их встретили с оружием в руках. Вооружались в основном охотничьими ружьями, потому как с этим была проблема. А через несколько часов после нападения Владислав Ардзинба заявил об оказании сопротивления врагу. Это было очень важно. Началось формирование войск», — сказал он.
По мнению Валико Пачулии, вступление Грузии в НАТО, если оно произойдет, может привести к новой войне.
«Мировое сообщество должно об этом задуматься и быть против этого принятия», — добавил историк.
Вступление Грузии в Североатлантический альянс может спровоцировать «страшный конфликт», заявил 6 августа премьер-министр России. Слова Дмитрия Медведева прозвучали на фоне учений российских военных в Абхазии и учений НАТО в Грузии.
Воспоминаниями о начале войны поделился и блогер «Кавказского узла» BERG…man Tbilisi. «Что было в 1992 году? Не очень хочу вспоминать. Я недавно приехал в Тбилиси, был совсем еще юным и помню прекрасно, как бы горько это ни звучало, все сказки про то, что Грузия была единым кулаком. Разумеется, это ложь. В Тбилиси вообще трудно было понять, идет война в Абхазии или не идет. Можете со мной не соглашаться, но большей части населения, по большому счету, было безразлично происходящее там. Наше общество было расколото… Грузии чудом удалось тогда избежать раскола на еще большее число частей», — написал он в заметке «Грузино-абхазский конфликт.
Минуло 26 лет…».
Грузино-абхазский конфликт назревал давно, и в 1992 году его вряд ли можно было избежать, считает он. «Не хочу вилять хвостом и прямо скажу: конфликт был, в принципе, логичным. Грузия настаивала на своем, абхазцы хотели взять свое. <…> Закончу лишь тем, что на вопрос, изменилось ли в грузинском обществе отношение к той войне, напишу так: «НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ! Абхазы — предатели, русские — оккупанты, мы защищали свою землю». Все. Я не даю оценку этому убеждению — я просто пишу, что все намного сложнее», — резюмировал блогер.
Историк назвал политические предпосылки к войне
Дать точные ответы на ряд вопросов о предпосылках к началу абхазской войны в августе 1992 года грузинским историкам не позволяет секретный статус наиболее важных архивных документов. После снятия грифа «секретно» с архивных документов о событиях, приведших к войне, признанная официально грузинским руководством версия может быть пересмотрена, полагает историк, профессор Дазмир Джоджуа, один из авторов книг об абхазской войне.
По его словам, на сегодняшний день для исследователей закрыты все ключевые документы, касающиеся войны в Абхазии и других важных для понимания постсоветского развития Грузии событий — например, военного переворота, войны в Цхинвальском регионе, коррупции в 90-х годах, «революции роз».
«Архив новейшей истории открыт, но именно эти документы не дают для ознакомления историкам. Можно работать только с второстепенными документами», — сказал Джоджуа корреспонденту «Кавказского узла».
Официальная версия начала войны и ее хода, поддержанная тогдашним руководством страны, описана в книге «Абхазский лабиринт», изданной в 1999 году в Тбилиси на грузинском языке. Ее авторы — депутаты Верховного совета. В книге описываются ежедневные боевые действия — по числам — с 14 августа 1992 по 27 сентября 1993 года, сообщил Дазмир Джоджуа.
«Это фактически пророссийская версия начала войны, так как она освобождает Россию от ответственности за развязывание войны. Кризис безопасности на железной дороге, военные операции, в том числе и операция штурма Сухуми — все это было спланировано в генеральном штабе России, [и это] фактически главный источник начала абхазской войны», — сказал Джоджуа.
Данная версия оговаривает, что основанием для ввода войск стали грабежи на участке железной дороги в регионе Самегрело и Абхазии, приносившие ущерб не только Грузии, но также Армении и Азербайджану, чьи поезда транзитом шли по грузинской территории.
«Это было верно, так как центральные власти не контролировали эту часть страны. Если речь шла о безопасности железной дороги, то зачем надо было вводить войска в города и села, где ее нет? Они могли перемещаться по железной дороге, а войска ввели сначала в Гали, затем в Очамчире и после в Сухуми», — сказал Джоджуа.
«По телевизору абхазы объявляли всеобщую мобилизацию, наше телевидение сообщало, что войска зашли для контроля железной дороги и не имели никаких других задач. Я перезвонил своим одноклассникам, которые жили в том районе, как грузинам, так и абхазам, они все были в панике и ничего толково не могли объяснить. По дороге мотались машины скорой помощи, врачи вошли в аптеку около нашего дома, взяли системы для переливания крови, бинты и шприцы.
Население стояло на дороге в ожидании какой-либо информации. По телевидению говорили, что этот ввод войск был согласован с абхазским правительством, и показали кадры, как наши войска входили в Гали и Очамчиру, где местное население их встретило с цветами, затем в поселок Агудзера, где квартировался батальон абхазской гвардии, произошел первый бой», — описал события 14 августа 1992 года блогер cyxymu в своем «Живом Журнале».
Согласно официальным документам, 10 августа Госсовет Грузии принял постановление по улучшению железнодорожного сообщения. 11 августа президиум Госсовета, в который входили Эдуард Шеварднадзе, Джаба Иоселиани, Тенгиз Сигуа, Тенгиз Китовани и Вахтанг Гогуадзе, принял на основании этого постановления решение о вводе войск в Абхазию. Руководителю генерального штаба было приказано за два-три дня подготовить план передвижения войск под кодовым названием «Меч», пояснил историк.
По словам Джоджуа, группа грузинских историков считает вопрос о безопасности железнодорожных перевозок лишь формальным предлогом для ввода войск.
По их мнению, основной реальной причиной для этого стало стремление блокировать и «уничтожить в зародыше абхазский сепаратизм». За три недели до ввода войск руководство Абхазии — Верховный совет — принял решение об упразднении Конституции от 1978 года и восстановлении Конституции 1925 года, в которой Абхазия значится независимым государством. 23 июля был принят акт о выходе из состава Грузии. Однако участие в заседании 23 июля принимала абхазская часть руководства, грузинская часть — не участвовала, пояснил Дазмир Джоджуа.
Еще одной предпосылкой для ввода войск стало гражданское противостояние в стране — президент Грузии Звиад Гамсахурдиа находился в изгнании в Грозном, а центральная власть не контролировала Западную Грузию.
«В Западной Грузии было сформировано серьезное, очень серьезное конституционное движение за восстановление законной власти и свержение незаконного режима Шеварднадзе. У этого движения были политическое крыло и военное крыло. Комитет сопротивления был расположен в Зугдиди (регион Самегрело), а его военные силы находились в Гальском районе и Абхазии», — пояснил историк корреспонденту «Кавказского узла».
По его словам, целью Шеварднадзе было уничтожение этих группировок, для чего и требовалось ввести войска в Абхазию. Третью причину начала войны историк также связывает с Эдуардом Шеварднадзе, который пришел к власти в результате государственного переворота.
«Переворот фактически совершила Россия, поставив Шеварднадзе во главе страны. От него требовали определенных уступок, одна из которых — война в Абхазии. [Она была нужна для того], чтобы потом появилась возможность вывода Абхазии из состава Грузии под видом поражения грузинских войск», — сказал Джоджуа.
По словам историка, изложенная им версия начала войны в Абхазии содержится в его книге «Падение Сухуми», изданной в 2007 году на грузинском языке, и в книге «Очерки истории Грузии. Абхазия», изданной на русском языке в 2009 году. Над последней книгой Дазмир Джоджуа работал вместе с коллективом авторов, ее соавторами стали профессоры Джемал Гамахария, Лия Ахаладзе, Тамар Берадзе, Резо Хвистани и Малхаз Барамидзе. В 2011 году эта книга была издана в переводе на английский язык.
Барамидзе: КГБ насаждал сепаратистские настроения в Абхазии
Задолго до начала войны прокремлевские силы начали сеять в Грузии вражду между разными этническими группами, утверждает бывший государственный министр по вопросам интеграции в европейские и евроатлантические структуры, ветеран абхазской войны Георгий Барамидзе. По его словам, эта подготовка к войне включала тиражирование «лживых исторических фактов» о том, что Абхазия не является частью Грузии.
«На тему о том, что Абхазия исторически не была частью Грузии, дали защитить [докторскую диссертацию] Владиславу Ардзинбе (президент Абхазии в 1994-2005 годах, — прим. «Кавказского узла»). Эта тема явно шовинистическая и сепаратистская. Подобные темы поднимали в разных институтах СССР и затем распространяли среди населения. На грани распада СССР КГБ начало использовать сепаратистские настроения для создания националистических групп, которые могли бы спровоцировать напряжение в Абхазии между абхазами и грузинами и шантажировать этим Грузию, чтобы она не выходила из состава СССР [под угрозой потери своих территорий]», — сказал Барамидзе корреспонденту «Кавказского узла».
По его словам, созданные в Абхазии вооруженные формирования преследовали цель вытеснить из региона этнических грузин, которые до войны составляли основную часть населения Абхазии. Грабежи поездов на участке железной дороге в регионе Самегрело — Абхазия, ставшие поводом для ввода войск в регион, Барамидзе также считает провокациями, организованными при участии российских сил.
«Это была спланированная операция по созданию межнационального конфликта, чтобы столкнуть грузинские вооруженные силы с незаконными формированиями, созданными в Абхазии, а затем ввести российские войска в статусе миротворцев для прямого контроля всех стратегически дорог и объектов на территории Абхазии», — заключил он.
Российские войска — «голубые каски» — контролировали территорию вплоть до села Цаиши Зугдидского района (регион Самегрело) до начала пятидневной войны в августе 2008 года, добавил Георгий Барамидзе.
12 августа исполнилось 10 лет со дня окончания вооруженного конфликта между Грузией и Южной Осетией при участии России, вошедшего в историю под названием «Пятидневная война».
Масштабные военные действия начались в ночь с 7 на 8 августа 2008 года и продолжались пять дней. 12 августа президент России Дмитрий Медведев заявил, что принял решение о завершении операции. 26 августа 2008 года Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, после чего Грузия прекратила дипломатические отношения с Россией, говорится в справке «Кавказского узла» о «Пятидневной войне».
Автор: Инна Кукуджанова, Дмитрий Статейнов источник: корреспонденты «Кавказского узла»
Увертюры Грузии к Абхазии и Южной Осетии ошибочны
—Уличная сцена в Сухуме/и. Фото: Getty Images.
В апреле правительство Грузии предприняло новую попытку сформулировать политику в отношении спорных территорий Абхазии и Южной Осетии, опубликовав мирную инициативу, направленную на улучшение экономических и образовательных возможностей их жителей. В нескольких европейских столицах его приветствовали за его приверженность мирным средствам разрешения конфликтов и прагматичный подход, но он не вызвал особого интереса и большого презрения со стороны предполагаемых основных целевых аудиторий в Абхазии и Южной Осетии.
Экономическая составляющая инициативы связана с новыми торговыми связями между Абхазией и Южной Осетией и Грузией, а также с более широким европейским рынком посредством существующего Соглашения об углубленной и всеобъемлющей свободной торговле между ЕС и Грузией. Предполагается, что эти предложения помогут диверсифицировать, улучшить и поддержать рост экономических рынков в Абхазии и Южной Осетии.
Компонент «Образование» описывает возможности для жителей Абхазии и Южной Осетии, предоставляя им доступ к государственным образовательным программам Грузии. Это включает деятельность, связанную с формальным и неформальным образованием в Грузии и за ее пределами.
Но у плана много проблем. Начнем с того, что он ошибочно вдохновлен случаем Приднестровья в Молдове, где торгово-экономические связи уже давно являются основой для сотрудничества между людьми. Словом, Молдове нужно Приднестровье. Даже в советское время это была наиболее промышленно развитая часть страны, и поэтому у нее был сильный стимул для восстановления торговых связей после войны в начале 1990-х годов.
Абхазия другая. У нее нет такого стимула для поддержания торговых связей с Грузией. Его экономика была построена вокруг туризма, нишевого сельского хозяйства (например, вина и мандаринов) и производства сырья, которое в основном использовалось в местных строительных работах. Война 1992–93 и последовавшая за ней экономическая блокада Абхазии, нанесшая ущерб инфраструктуре и экономике. Абхазия медленно возрождается и растет, но ей еще далеко до тех масштабов, в которых она была до 1990-х годов.
Грузинская мирная инициатива предлагает только возможность продажи товаров абхазского происхождения на рынках Грузии и Европы. Это означает, что абхазские товары должны будут соответствовать нормам и стандартам Единого европейского рынка, что нереально для абхазских производителей. Абхазское производство очень ограничено по количеству и разнообразию и никогда не подвергалось регулируемой бизнес-культуре ЕС. Но у него есть хорошо налаженные торговые связи с Россией.
Торговый элемент предложения мог бы быть более привлекательным для Абхазии, если бы он включал две наиболее важные для ее экономики области: туризм и неограниченный транзит через Абхазию.
Однако инициатива их не касается.
Вторая половина предложения, образование, также имеет принципиальные недостатки, в частности для Абхазии. В нем обозначены возможности получения образования для абхазских студентов, но все они оформляются через Грузию, что вряд ли приемлемо для жителей Абхазии. Камнем преткновения является даже электронная обработка абхазских дипломов грузинскими государственными учреждениями. Хотя инициатива охватывает свободу передвижения в сфере образования, она относится к «нейтральным проездным документам». Эти документы не содержат прямой ссылки на грузинское государство, но содержат код страны Грузии. Со стороны это кажется мелочью, но для большинства абхазов это неприемлемое почтение к доминированию Грузии.
В отличие от приднестровского конфликта, в Абхазии вопросы гражданства и национальной идентичности являются ключевыми. Какими бы большими ни были обещанные перспективы и возможности развития, они никогда не придутся по вкусу населению, если будут рассматриваться как подрывающие абхазскую идентичность и их политическую цель – признание независимой республики.
Такое убеждение Абхазии говорит о том, что даже если бы вышеуказанные ограничения были устранены и были проведены консультации до публикации предложений, оно все равно не было бы принято. Действительно, популярно мнение, что все предложение — это пиар, направленный на то, чтобы выслужиться перед западными союзниками Грузии, а не план для граждан Абхазии и Южной Осетии.
Инициатива Грузии не имеет политического элемента и использует относительно нейтральный язык, но она серьезно оторвана от реальности на местах. Было бы, по крайней мере, эффективнее, если бы предложения не назывались «мирной инициативой» — поскольку Абхазия сейчас считает себя находящейся в мире. План предусматривает необходимость изменения Закона об оккупированных территориях, но этот закон рассматривается большинством абхазов как одно из главных препятствий на пути их экономического развития, и многие хотят его отмены.
Набор односторонних шагов, поддерживающих развитие и доступ абхазских жителей к большому миру без оформления политического предложения, создаст стимулы для Абхазии, что в конечном итоге может привести к тому, что обе стороны решат еще более сложный вопрос государственности.
Но это не грузинская политика, и при нынешнем подходе разрешения конфликта не будет никогда.
Нажатие кнопки паузы: дилемма «замороженного конфликта» в Украине
Некоторое время в Украине, вероятно, будут замороженные конфликты в Крыму и на Донбассе. Выборы, прошедшие в прошлое воскресенье в вооруженных Россией и контролируемых повстанцами районах восточной Украины, подтвердили это. Москва заявила, что голосование отразило «волю народа», но Евросоюз назвал выборы «незаконными и нелегитимными». Украина столкнется с трудными реалиями и болезненным выбором в урегулировании своих конфликтов. Опыт Грузии в замороженных конфликтах в Абхазии и Южной Осетии дает уроки для Украины.
«Замороженные конфликты» описывают места, где боевые действия велись и подошли к концу, но не было достигнуто никакого общего политического решения, такого как мирный договор.
Между грузинским и украинским конфликтами есть принципиальные отличия. Во-первых, в грузинском конфликте обе стороны сыграли свою роль в провоцировании боевых действий.
После распада СССР в 1991 году российские войска поддержали сепаратистские Абхазию и Южную Осетию, отчасти для того, чтобы остановить вооруженные усилия Грузии по подчинению этих двух регионов. В 2008 году грузины опрометчиво применили силу в Южной Осетии после российской провокации. Напротив, захват Россией Крыма и частей Донецкой и Луганской областей не был спровоцирован украинскими военными действиями.
Во-вторых, во время своего вторжения в Абхазию и Южную Осетию в 2008 году Россия подверглась критике со стороны Запада, но не имела длительных негативных последствий. Напротив, захват им территории на Украине в нарушение явных международных обязательств привел к жестким санкциям Запада. Они усугубляют отток капитала из России, экономический спад и международную изоляцию. Эти последствия не могут быть смягчены в ближайшее время.
В-третьих, Россия обосновала свое вмешательство в 2008 году конкретными терминами: предотвращение предполагаемого геноцида Грузией в сепаратистских регионах и месть за гибель российских миротворцев.
Однако Москва изображает свои действия на Украине как служащие более широкой цели — защите этнических русских и русскоязычных за границей, где бы они ни подвергались опасности. Подкрепляя эту стратегию, Россия ведет националистическую пропагандистскую кампанию, утверждая, что Соединенные Штаты и Запад стремятся свергнуть правительства с помощью цветных революций под руководством правых.
Несмотря на эти различия, аспекты замороженных конфликтов в Грузии и Украине схожи.
Реформы должны оставаться приоритетом Украины:
Как и Грузия, Украина стала более уязвимой для российского давления из-за плохого управления и бедности. Несмотря на то, что эти две страны являются зарождающимися демократиями, их ВВП на душу населения составляет менее половины ВВП России. Люди в оккупированных регионах видят материальные затраты в том, чтобы остаться с Грузией или Украиной. Когда Россия захватила Крым, некоторые пожилые люди радовались журналистам, что их пенсии вырастут.
Чтобы переманить людей на оккупированные территории, Украина должна стать более благополучной. Это означает приватизацию экономической собственности, контролируемой государством, и сокращение расточительных субсидий и правил, подпитывающих коррупцию и ограничивающих возможности для бизнеса. Без прогресса поддержка Украины уменьшится. Терпение Запада в связи с застопорившимися экономическими реформами, заоблачной коррупцией и неэффективностью использования энергии истощается.
Избегайте раздувания националистической и реваншистской карты:
После «революции роз» 2003 года, когда Михаил Саакашвили стал президентом, он чрезмерно разыграл националистическую карту, оттолкнув многих сторонников Грузии на Западе. Он часто критиковал российских лидеров и политику, несмотря на советы Запада о том, что эта утомительная рефреновая фраза чревата неоправданным риском для Грузии. Тактика Саакашвили, возможно, подтолкнула Россию к запрету на импорт вина и других товаров из Грузии, заморозила диалог на высоком уровне и подготовила почву для войны 2008 года.
Остерегайтесь резкости:
Политические лидеры нескольких сотен тысяч человек, перемещенных из Абхазии и Южной Осетии, настаивали на том, чтобы грузинские лидеры проводили резкую антироссийскую политику и поднимали восстание против оккупантов. Это давление иногда искажало политику Грузии в бесполезном направлении. По оценкам Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по делам беженцев, более 400 000 человек, перемещенных из оккупированных зон в Украине, проживают в других частях страны. Новое правительство должно сосредоточить внимание на реформах и безопасности и не ставить их под угрозу, поддаваясь жесткой политике.
Будьте осторожны, когда дело доходит до договоренностей о прекращении огня:
После вторжения в 2008 году Европейский Союз и президент Франции Николя Саркози договорились с лидерами России и Грузии о «временном прекращении боевых действий». Однако Россия нарушила его, захватив дополнительные территории Грузии за прежним периметром Абхазии и Южной Осетии.
Вооруженные оккупанты продвигаются дальше, сдвигая линии забора. Теперь Москва предлагает заключить договор с Абхазией, который практически включил бы ее в состав России.
Минский протокол, достигнутый в сентябре под эгидой Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе между Россией, Украиной и поддерживаемыми Россией сепаратистами из Донецка и Луганска, вряд ли будет намного лучше, чем грузинское прекращение огня. Российские силы и повстанцы продолжают вести войну, хотя и на более низком уровне. Выборы в прошлое воскресенье нарушили обещание Протокола о досрочных выборах в оккупированных регионах в соответствии с законодательством Украины. Другие обязательства по Протоколу, такие как мониторинг ОБСЕ на украинско-российской границе и вывод «незаконных вооруженных формирований», могут быть не выполнены.
Признать, что Киев не имеет приказа на оккупированных территориях:
Этой зимой оккупированные территории Украины столкнутся с тяжелыми экономическими условиями.
Лидеры в Киеве захотят помочь страдающим гражданам. Однако вооруженные повстанцы захватят любую помощь, отправленную Киевом, и превратят ее в деньги для своих целей. Подобно Абхазии и Южной Осетии, оккупированные территории Украины станут полюсами коррупции и преступности. Украина должна защитить себя от этой угрозы. В то же время он должен снизить риск новой напряженности, предоставляя по рыночным ценам жизненно важные вспомогательные услуги на оккупированных территориях, такие как электричество и вода. А Киеву нужно продолжать личные контакты и поощрять работу НПО на востоке Украины.
Не ждите большой военной помощи от Запада:
За шесть лет, прошедших после российского вторжения в Грузию, Запад еще не поставил ей значительных оборонительных вооружений, таких как противотанковые и противовоздушные. Несмотря на красноречивый призыв президента Петра Порошенко к совместной сессии Конгресса США в сентябре о таком оружии, Вашингтон еще не одобрил его. Как и Грузии, Украине придется приобретать ее у других.
Вопреки своей стратегии сдерживания союзников по НАТО, западные лидеры, похоже, считают, что вооружение Грузии и Украины скорее спровоцирует, чем поможет сдержать российскую агрессию.
Взгляните на Грузию как на образец улучшения делового климата:
В Украину поступает значительная экономическая помощь от Международного валютного фонда и Запада, но для ее поддержания потребуются дополнительные реформы. В одной области — качестве делового климата — Украина должна брать пример с Грузии. В последнем рейтинге легкости ведения бизнеса Всемирного банка Грузия занимает первое место, занимая 15-е место из 189 стран. Украина топчется на 96-м месте. Антикоррупционные реформы Саакашвили сделали многое для того, чтобы поднять Грузию на уровень, превосходящий даже Канаду.
Замороженные конфликты могут растаять
Российско-грузинская война 2008 года показала, что замороженные конфликты могут стать горячими. Возобновление Россией военного наращивания вблизи Украины и отправка ею конвоев с военным снабжением в сепаратистские районы подчеркивает, что замороженные конфликты в Украине, вероятно, будут нестабильными.